Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Жилин Сергей : " Август Хромер " - читать онлайн

Сохранить .
Август Хромер Сергей Жилин
        Гольх - туманный и дождливый город, столица Альбиона. Гольхом правит мэр-казнокрад, его наводнили наркоторговцы, но самое страшное - здесь регулярно открываются порталы-Блики, из которых проникают иномирные существа, крайне опасные для людей. На страже города стоит организация борцов с демонами «экзорцисты», а также член древнего ордена иоаннитов Август Хромер. Он мизантроп, брюзга, хмурый и неприятный тип - он совершенно не похож на классических доблестных литературных героев. Не каждый найдёт в себе силы симпатизировать ему… Однако именно Августу с другом предстоит раскрыть тайный заговор таинственных сектантов, угрожающих всему Гольху, а, возможно, и Альбиону. Гольх представляет собой город в стиле стимпанк: Викторианский стиль, паровые механизмы, дирижабли и вечно пасмурное небо.
        Сергей Жилин
        Август Хромер
        Глава I
        Слаженный дуэт
        Мерзкий дождь стоит над Гольхом вторые сутки, затапливая канализацию так, что зловонные стоки поднимаются на поверхность и кочуют по улицам на радость трулам, которых, по понятным причинам, я ненавижу. Как, впрочем, сам дождь. С его существованием вообще и частыми появлениями в городе в частности приходится мириться, но как тяжело это даётся! Каждая холодная, как январский лёд, капля влаги для меня ненавистна…
        Рядом чинно вышагивает мой лучший друг Истериан, с блаженной улыбкой недалёкой старушки. Идёт он без шляпы - умалишённый, не иначе! Я ненавижу их обоих: Истериана, за то, что любит дождь, и рыдающие небеса, за то, что больно часто отвечают полукровке взаимностью…
        Высокий товарищ безмятежно мокнет, подставив лицо ливню и закрыв глаза, отчего чаще попадает высокими сапогами прямиком в глубокие коричневые, как моча, смешанная с помётом, лужи, брызги которых, естественно, окатывают и меня, сводя на нет старания добраться до складов в Доках [1 - Доки - район Гольха, расположенный в прилегающей к морю части города.] сухим.
        Вспомнилось его полное радости лицо, когда он заявил при выходе из экипажа, что зонты оставил дома! Раздавил бы, но вот маленькая загвоздка, что изрядно портит мне жизнь и нервы уже третий год, - Истериан - один из крайне небольшого числа лиц, которых я могу раздавить лишь с очень большим трудом, на гране адского! Какой парадокс! Жаль, не поймёт никто…
        В любом случае, мы уже пятнадцать минут шлёпаем по полузатопленной узкой улочке, зажатой высокими четырёхэтажными домами. Вопрос на миллион ялеров [2 - Ялер - денежная единица. 1 ялер = 100 крепами.]: а стекает ли с крыш? До жути обидно, что существуют струи, способные потягаться в мощности с осенним ливнем!
        Истериан начинает насвистывать глупую мелодию. От свиста в любых проявлениях меня коробит до скрипа зубов! А ещё и так заливисто и продолжительно!
        - Заткнись! - коротко рявкнул я.
        Эффект возымело. Свистун разом замолчал, оставив нас на секунду в окружении одних лишь звуков беспокойной капели. Всё одно: настроение - гаже не бывает. Даже минутное подобие тишины не спасает нисколько…
        - Ты напряжён! - своим слащавым учтивым голосочком отметил Истериан.
        - Издеваешься? Я не напряжён, я взбешён!
        Гадёныш ещё смеет улыбаться белозубой улыбкой, доставшейся ему вместе со многими достоинствами от неоднозначных родителей. С чуть крючковатого носа падают крупные мясистые капли, пикируя куда-то под ноги. Длинные тёмные волосы прилипли ко лбу и шее - определённо следует приучить щёголя к шляпе.
        - Всё же ведь прекрасно! - Истериан продолжает оставаться на оптимистической волне, - Получим деньги - оторвёмся, всё как ты любишь!
        - Это не оправдывает необходимость плестись в этот Богом проклятый район! А отрываться любишь ты, но не я! И почему ты опять забыл зонты?
        Глаза у товарища сделались хитрыми, как у торгаша на площади - это сильно настораживает:
        - Я не забывал, - еле заметный шаг в сторону, что большинство людей оставили бы без внимания, - Оставил их дома намеренно…
        Я это знаю! Я это, чёрт возьми, знаю! Никак не могу привыкнуть, что гадёныш любит шляться под ледяными зубами ливня, особенно на работе. Считает это нашей визитной карточкой, но я, почему-то, совершенно не разделяю высоких стремлений к каким бы то ни было показухам, тем более к таким сырым… Если дурачку хочется, пусть возникает из пелены дождя, мокрый, как стая искупавшихся псин, а я предпочитаю сухо и тихо сделать своё нелёгкое дело и уйти с деньгами. Ничего не поделаешь - рядом крутится взрослое дитя! С ним жди всякого…
        В мусоре справа закопошилось маленькое создание, рыщущее в поисках мерзкого прокорма, способного ненамного продлить убогое существование худого, как скелет, зверя. Серое, как и всё в этом хмуром городе, словно намалёванном пьяным бездарным художником на лике мира, существо оказалось дворнягой, каких в местных подворотнях - словно крыс! Нередко в газетах пишут, как эти озверевшие от дикого голода псины сбиваются в крупные стаи и устраивают охоты на граждан. После пары-тройки обглоданных до костей тел сантибы [3 - Сантиб - полиция Гольха, во втором значении - полицейский. Сантибы носят серую форму и высокие фуражки, из-за частых дождей облачены в длинные плащи. Вооружение сантиба составляет дубинка и револьвер.] берутся за ружья и идут сокращать численность агрессивных зверюг.
        Я не люблю собак. Они непредсказуемы. От псины можно ожидать того, на что не всякая потусторонняя тварь решится. Ещё их раздражающий лай! Скалящие в безумном гневе пасти, плюющиеся слюной и лающие до хрипоты собаки - словно раскалённым добела железом по оголённому нерву! Сводит зубы, сдавливает виски, закладывает уши! Особенно бесит, что тупые создания продолжают лаять в след, даже когда не видят тебя, когда ты уже давно покинул их уютный дворовый мир. Слава Богу, данная шавка оказалась из трусливых и просто убежала в подворотню, стоило отвлечься от гнилостной трапезы в разбросанном мусоре и завидеть двух прыгающих через лужи людей. Людей… во сказал…
        - Милая собачка! - Истериан проводил худосочную псину взглядом.
        - Не разделяю твоего мнения.
        - Это ты часто делаешь, - уже серьёзнее ответил он.
        Я окинул друга взглядом. По его переносице скатилась жирная капля. Как он может разгуливать без головного убора? Я бы на его месте давно всадил себе пулю в лоб: это лучше, чем таким мазохистским образом мокнуть насквозь…
        - Далеко ещё? - решил спросить я по делу.
        Истериан вглядывается вперёд, туда, где и находятся склады. Улица хоть и донельзя узкая, но довольно прямая, так что бродить взглядом долговязому полукровке недолго:
        - Ярдов сто.
        Мои попытки разглядеть хоть что-то сквозь толстую мутно-белую пелену тумана ничем результативным не увенчались. Остаётся поверить другу на слово, чего при иных обстоятельствах делать не следовало… Я чуть ускорил шаг, но, спустя буквально секунду, поплатился за спешку смачным попаданием туфли в глубокую лужу. Брызги ещё и окатили штанину…
        Всё равно! Я и так с ног до головы грязный и мокрый!
        - Август? - недоверчиво затянул Истериан с лукавой улыбкой, едва тронувшей самые уголки тонких губ, - Ты решил, наконец, игнорировать свою неприязнь к воде?
        - Оступился! - нервно брякнул я, - А эта жижа - не вода даже!
        Друг беспечно махнул рукой и заулыбался, охваченный своими мыслями. Самый беспечный в этом промозглом городе, где даже лебеди в парках какие-то сутулые и хмурые. Где даже солнце светит с неприязнью и донельзя редко. Где даже клоуны в цирке грустные или озлобленные. Впрочем, я ни разу не был в цирке гнилого Гольха…
        Ближе к складам всё чаще на и без того тесном переулке появляются огромные горы мусора, которые необходимо аккуратно обходить, вжимаясь в сырые кирпичные стены, или, что гораздо-гораздо хуже, проходить прямо по ним. Ноги нередко проваливаются по колено в рыхлые нагромождения зловонного хлама. Терпеть это богомерзие возможно только вплоть до тех пор, пока стопа по щиколотку не погрузилась в нечто мягкое, отвратительно хлюпающее. В самой сердцевине крупной кучи, распластавшейся на весь проход, притаилась некая схожая по консистенции с кашей… субстанция… Надеюсь, это не дерьмо, особенно человеческое!
        Яростно стряхивая с туфли липкую гадость, я не удержался от вопроса, мучавшего меня последние минуты:
        - Неужели не было другой дороги?
        - До главной дороги к складам - час ходьбы, - совершенно не поколебленный штурмом мусорных гор ответил Истериан, - Прочие переулки ничем не лучше.
        - Ну, хотя бы так…
        - Дошли! - указал рукой вперёд долговязый.
        В тумане по-прежнему почти ничего не видно, лишь огромный тёмный силуэт, предположительно принадлежащий складскому помещению. Только в этот момент за нос укусил запах соли, отвратительный, надо сказать, вызывающий неприятные ощущения в носовой и ротовой полостях. Близость холодного моря, глубокого и бескрайнего, всегда рождает в моём мозгу семена неодолимой дрожи. Море мне так же чуждо, как и бушующие потоки воды, хлещущие с небес - их ещё дождём называют.
        Я не люблю воду.
        Но, по закону всемирной несправедливости, меня никто не спрашивает: море, многочисленные реки, впадающие в него, обилие прудов в парках, непрекращающиеся дожди - в Гольхе есть это всё!
        Очертания продолговатого серого здания с полукруглой крышей успели отчётливо прорисоваться в мареве тумана. Вдалеке угадываются стройные ряды похожих сооружений, значит, Истериан не ошибся - мы достигли злосчастных складов. Хотя когда полукровка ошибался?…
        На свободном пространстве перед закрытыми наглухо воротами ближайшего склада столпилась немаленькая группа людей. Обилие фигур в серых плащах и высоких фуражках говорит о присутствии в Доках целого отряда сантибов, в данной ситуации абсолютно бесполезных. Всякий горожанин знает: сантибы ловят преступников, но бравые блюстители закона бессильны против тварей… Против исчадий иных миров у города есть мы!
        По мощённой булыжниками площади мы пошли заметно быстрее, чем по заваленному мусором и залитому лужами переулку. На звук каблуков сразу же обернулась парочка стражей порядка с самым чутким слухом. Нескольких секунд вглядывания в толщу тумана и плотную стену ливня им хватило, чтобы распознать незнакомцев и унестись докладывать старшему. Постепенно стали оборачиваться новые и новые сантибы. Когда мы с Истерианом были уже на расстоянии пяти ярдов, из-за образованного серыми фигурами полукруга выплыл широкоплечий невысокий очкастый сантиб с маленькими усами - знакомое лицо…
        - Сэр Хромер, сэр Шорш, - старший инспектор вытянулся в струнку и скрестил руки за спиной, - Рад приветствовать! Вы как раз вовремя.
        - Приветствую, инспектор Майер, - шутливо отдал честь Истериан.
        - Очень рад, - лениво бросил я знакомому очкарику. Майера я знаю давно, потому что по ходу работы нередко пересекаюсь именно с ним в роли старшего на месте Блика [4 - Блик - место кратковременного разрыва материи реальности. В этот момент происходит наслоение двух реальностей и зачастую образуется портал между ними, через который из одной реальности в другую могут попасть какие-то предметы или существа.]. Специалист он, что ли, по всей этой хрени?
        За спиной инспектора зашевелились и забурчали сантибы: кто-то потянулся к фуражке, кто-то приветственно склонился в полупоклоне. Мой друг не преминул поиграть, что называется, на публику:
        - Приветствую вас, джентльмены!
        Парням это пришлось по душе. Ещё бы, мой долговязый товарищ - настоящая звезда, всегда в центре событий, внушает спокойствие в напуганных мирных граждан. Любимец неблагодарной публики! Моё имя тоже у всех на устах, но поминают реже: я не стремлюсь светиться - слишком хлопотно. Но если наивному шкету нравится, пусть играется, дело его!
        Я-то здесь по работе.
        - Позовите свидетелей, - твёрдо начал я.
        Майер кивнул и окликнул кого-то из подчинённых. Приказ старшего сантиба моментально пришёл в исполнение - сутулой походкой страж порядка двинулся к сбившимся в стороне личностям, очевидно, рабочим склада, которые и обнаружили демона.
        Инспектор же стоит столбом и буравит меня строгим взглядом, ловко спрятанным за равнодушием. Линзы на его очках напоминают дно аквариума. Даже не протёр ни разу, осознавая, насколько это при текущих погодных условиях бесполезно.
        Тем временем подвели двух мокрых до нитки рабочих в годах. Лица невыразительные, давным-давно пропитые, равномерно отутюженные крепкими кулаками во время драк. Иными словами, передо мной типичные чернорабочие Доков! Днём они с руганью таскают мешки да ящики, а вечером прут в паб.
        - Рабочие склада Рюк и Эспер, - представил мужичков инспектор Майер.
        Имена мне знать не важно. Всё равно забуду через минуту.
        - Что вы видели?
        Один из работяг вздрогнул от вспомненного, взгляд напуганного безвольно упал на мокрые башмаки. Второй оказался покрепче характером и, глянув то мне, то Истериану в глаза, начал выкладывать по сути:
        - Час назад где-то, - хриплый голос не ласкает ухо, - Нашли мы с Рюком товарища нашего, Краба. Как увидели, что с ним вытворили, не сдержали обедов в желудках! На куски разорвали, с костей содрали мясо, даже кровь вылизать не забыли! Зверей, способных учинить такое, не существует! Точно демон!
        - Но вы его не видели? - лениво осведомился Истериан, глядя в сторону ворот склада. Ему, очевидно, не терпится начать зачистку. Мне не терпится закончить…
        - Нет, сэр, Бог миловал, - активно закачал головой Эспер.
        - Это хуже… - ни к кому особо не обращаясь, пробубнил я себе под нос, - Она ещё там?
        - Кто? - растерялся мой свидетель.
        Ох уж эти несообразительные… господа.
        - Жена твоя! - голосом, напрочь лишённым эмоций, попытался пошутить я.
        Эспер недоверчиво отстранился, медленно переваривая в пропитанной алкоголем голове услышанное:
        - Моя жена сейчас дома, ждёт меня…
        - Это ты так думаешь, - еле слышно ввернул его товарищ Рюк. Эспер, как видно по отсутствию реакции, не услышал.
        - Август имеет в виду тварь, - помог Истериан вернуться в нужное русло.
        Крепко задумавшись, Эспер ушёл в себя. К счастью, на помощь пришёл терпеливо молчавший инспектор:
        - Да, сэр Хромер, демон по-прежнему внутри складского помещения, мы следим за зданием - незаметно ускользнуть не сумеет.
        Это хорошо. Сантибы вообще хорошие парни: они существенно облегчают нам работу. Без их активного участия зачистка занимает куда больше времени, что вполне может повлечь обилие жертв. А мы этого не хотим. Но мне-то, если честно, всё равно, а вот дружище Истериан расстроится… Опять нажрётся с горя и начнёт буянить, что в нетрезвом состоянии модельный товарищ способен чертовски лихо!
        Старания стражей порядка следует поощрить. Хотя бы утвердительным кивком, что я и сделал. Даже в столь мерзкий дождь, в столь гнилостном месте приходится оставаться вежливым, иначе перестанут называть джентльменом.
        - Ещё кто-нибудь был на складе? - продолжил я сбор полезной информации.
        - Ещё четыре человека, - доложил всё тот же инспектор Майер, - Все находились неподалёку от выхода, так что своевременно покинули здание. Жертва только одна.
        - Отлично, сэр Майер, - расстёгивая пуговицы плаща, Истериан широкими шагами двинулся к новоиспечённой обители иномирного существа. Мы с инспектором поспешили за ним.
        Нетерпеливый…
        - Благодарю вас, господа, - сказал на ходу через плечо мой друг. Благодарил он рабочих, которые ничего дельного не рассказали, - Скажите, Майер, - уже очкастому старшему сантибу, - Их осматривал врач?
        Даже сквозь залитые стёкла очков заметно недоумённое моргание. Инспектор не готов к вопросу, но самообладания вконец не растерял:
        - Нет, они же не пострадали - в лекаре нет нужды.
        - Вы ошибаетесь, - повеселевшим тоном возразил Истериан, - Демон мог источать разного рода испарения или разносить заразу. Опасную для жизни, инспектор Майер…
        - Незамедлительно распоряжусь! - кивнул старший сантиб, так что высокая фуражка чуть не свалилась на брусчатку.
        Естественно ты распорядишься! Кто же хочет, чтобы из-за мелкой халатности полегло полгорода?
        - Вы оцепили местность?
        - Да, сэр Хромер, на всех дорогах к складам стоят караульные. Ни один человек не проникнет на территорию, и ни одна тварь не выскочит незамеченной.
        - Оружие у них есть? - я имею в виду, конечно же, не обычное оружие.
        - Так точно! - отчеканил Майер, - По инертному револьверу в каждой группе, в нашем отряде - два, ещё на улице Скатов стрелок с линейным ружьём.
        Линейное ружьё - это уже аргумент в пользу сантибов! С такой игрушкой при определённой доле мастерства и везения можно уложить демона и своими силами. Главное - попасть с первого раза. Инертные револьверы - это тоже хорошо, скорострельность у них выше, но достаточно мощная и живучая тварь выстоит под градом усиленных пуль и разорвёт стрелков. А обычное оружие против тёмный сущностей - всё равно, что иголка против камня!
        - Действуем, как обычно? - прыгающим от нетерпения с октавы на октаву голосом спросил Истериан.
        - Да, найдём труп, выясним предполагаемую тварь и прихлопнем. По возможности, найдём незатянувщийся Блик, хотя прошло уже… Сколько прошло, инспектор?
        - Труп обнаружили час назад, как сказал господин Эспер, - не растерялся при неожиданно прозвучавшем вопросе Майер. Вот за что он мне нравится: исполнителен, оперативен, точен и хладнокровен. Но усы дурацкие!
        Шлёп, шлёп, шлёп - я забыл смотреть под ноги и ещё сильнее намочил туфли, угодив в особо жирный поток. Господи, за что?
        - За час Блик мог и не затянуться - сказал мой длинноволосый друг.
        - Тогда уже должно было сползтись что-то покрупнее, и от склада мало бы что осталось! - неужели он вечно забывает прописную истину: Блики приманивают демонов, но затягиваются быстро. «Гости» в большинстве своём случайны, но через особо крупные и стойкие порталы обязательно пролезет самый здоровый и агрессивный уродец, прочая мелочь будет им же распугана. Природа этого закона не совсем понятна, но действует с убийственным постоянством!
        Истериан всё же необидно огрызнулся:
        - Ты невыносимый пессимист!
        - Иначе бы тварями не занимался…
        Полукровка прыснул и перевёл внимание на огромные ворота, которые совершенно неожиданно оказались у нас прямо перед носом. А всё от того, что я постоянно смотрю под ноги, выискивая более сухой путь к складу. Как жаль, что все старания и крепа ломанного не стоят…
        Справа от шестиярдовых створок ворот, ведущих в берлогу потусторонней сущности, располагается махонькая неприметная дверь, выкрашенная в голубой цвет. Определить это крайне сложно, так как почти вся краска облупилась. Замок, конечно, на дверь повесили солидный, но в надёжности преграды можно сильно сомневаться: я не раз видывал, как демоны выносят и гораздо более прочные двери. Но любому человеку свойственно полагаться на знакомые методы защиты, отлично работающие против людей. Плохо же вы, наивные, знаете мир… но если вам так спокойнее, я не возражаю…
        - Чтобы найти труп, - Майер полез за связкой ключей, дабы разжать железную хватку амбарного здоровяка, - Вам, господа, следует пройти налево от центрального прохода…
        - Благодарю, инспектор, - я перебил очкастого ровно в тот момент, когда он нашёл в связке нужный ключ, - Но тело мы найдём и своими силами, поэтому не тратьте времени.
        Недоверчиво уставившись мне в глаза (ненавижу, когда так делают), инспектор застыл с протянутыми к замку руками. Поискав для спокойствия поддержку в глазах моего товарища, Майер согнулся-таки над амбарным громилой, металл мерзко заскрежетал о проржавевший металл. Мало какая гнида, даже когда медленно издыхает, получив немыслимое количество ран, не вопит так же мерзко! Всё самое омерзительное, оказывается, находится рядом, но, в силу привычки, мы не сразу это замечаем.
        Слава Богу, старший сантиб быстро покончил с замком:
        - Прошу, джентльмены!
        Истериан ловко проскочил внутрь. Я неторопливо вошёл следом. Не оборачиваясь к застывшему у двери Майеру, я небрежно ляпнул:
        - Не забудьте закрыть за нами. Выйти мы сможем.
        - Что делать, если вы не справитесь с тварью?
        Где-то секунду я проторчал на одном месте, но ответ всё же вымучил необнадёживающий:
        - Не знаю…
        К счастью, инспектор не стал вдаваться в бессмысленные расспросы, хлипкая дверь захлопнулась. Стало как-то слишком темно, лишь маленькие окна под самой крышей дают скудное освещение. Пахнет неприятно, предполагаемые источники запаха я выявить не могу, да и не больно-то хочется - уютное неведение в данной ситуации полезнее. Но за одно обстоятельство я просто обожаю это тихое тёмное место - над головой есть крыша, спасающая от ледяного ливня, успевшего промочить от и до за то время, что я брёл по сырым улицам. Хорошо хоть, что мне за это заплатят.
        Истериан уже распахнул длинный плащ и сильно потряс полами, стряхивая следы хищных осадков. Его тёмные лохмы основательно прилипли к шее от обилия влаги; на отжим другу понадобилось где-то полминуты интенсивной работы руками. Моя голова немногим суше, даже несмотря на тот факт, что на мне широкополая шляпа от лучшего мастера Гольха, клявшегося, что его изделие влаги не пропускает. Ну да… Одним мощным рывком капли сметены с головного убора, для которого тут же нашёлся гвоздик в стене. По соседству торчат такие же импровизированные вешалки, на одну из которых я водрузил ещё и пальто, оставшись в одном свитере.
        - Не боишься замёрзнуть? - мой товарищ не спешил скидывать с себя насквозь мокрую одежду.
        - А ты не боишься подхватить простуду?
        - Меня ни одна зараза не берёт! - гордо выпалил Истериан, только шире улыбнувшись.
        - Зараза тебя боится.
        Полукровка залился звонким смехом: его вообще-то легко рассмешить всякой дурью. Главное, чтобы он так не спугнул демона. Я жестом попытался утихомирить Истериана, но он ещё нескоро угомонится - такова его природа. У него, кстати, более чем любопытная природа… уникальная…
        На теле у меня имеется занимательная система из ремней, обхватывающих плечи, живот и грудь, а также карманов и петель, пришитых к этим самым ремням. Удобная штука: здесь надёжно закреплены все необходимые приспособления и оружие - всё, что только может понадобиться, под рукой. Систему я сделал сам, много лет назад, когда только начинал карьеру охотника на тварей. С тех пор ни одного недостатка в ней не нашёл, одни плюсы! Удобно, не стесняет движений, ничего не потеряется.
        У Истериана такого приспособления нет, а ведь сделать-то несложно. Всё его дурацкие принципы, от которых у меня регулярно трещит голова в самые неожиданные моменты моей размеренной, требующей покоя и стабильности жизни. Всё необходимое мой высокий товарищ и коллега таскает во внутренних карманах. Ну и пусть мается в неудобной одежде, дело его! Впрочем, Истериан сносно делает это уже… сколько? Три года?
        - Ничего не видишь? - лениво бросил я Истериану, неторопливо разминая бесконечно затекающие конечности.
        Полукровка посерьёзнел и вгляделся вдаль. С каждой секундой его глаза всё больше затухают и приобретают всё более отстранённый вид. Похоже на транс. Для неподготовленного зрителя зрелище может показаться неприятным. Для меня же давно стало привычным. Истериан называет это Блуждающим Взором. Уникальная способность моего друга, не раз помогавшая нам в самых разных ситуациях.
        Суть сего нечеловеческого таланта состоит в умении как бы выходить из собственной головы и блуждать так на довольно длинные расстояния. И если Истериан особенно сконцентрируется, то может заглянуть так за угол или даже себе за спину. Безо всякого риска выглянуть из-за угла, где вполне может притаиться хитрая тварь, это, согласитесь, полезная возможность! Но способность неизменно требует затрат особых «внутренних» сил, запас которых, как признаётся товарищ, небезграничен.
        Глаза Истериана приобрели нормальный вид, веки истерически задёргались, смазывая слезами подсохшие глазные яблоки - прямые признаки окончания сеанса Блуждания. Коротко мотнув головой, отчего с длинных патл во все стороны прыгнули брызги, долговязый недовольно брякнул:
        - Никого, Август.
        Ожидаемо… Но я, всё же, надеялся на лучшее.
        - Тогда начинаем зачистку…
        - Вот это мне по душе! - кивнул Истериан, белозубая улыбка, означающая в такие моменты дикий азарт охотника, озарила правильное лицо коллеги.
        Легко можно подумать, что Истериан - личность до боли бестолковая, ветреная и несерьёзная, и, чего греха таить, это истинная правда! Бестолковый весельчак с замашками, принципами и мышлением десятилетнего мальчишки, оказавшегося вдруг полноценным, взрослым и самостоятельным человеком. Свои, зачастую нелепые, интересы он беззастенчиво ставит превыше всего, да ещё и навязывает их другим! Мне, вот чёрт, тоже!
        Но на настоящем деле в нём просыпается профессионал. Нет, не холодный и сдержанный, а этакий экспрессивный спец, намеревающийся сделать из не терпящего фривольности истребления демонов изящное искусство. Но положиться на него, безусловно, можно на все сто!
        - Как и планировали, найдём сперва труп, - я, не глядя, потянулся к нужному карману в районе пояса. За долгие годы пользования расположение всего снаряжения глубоко залегло в мозг - нужный предмет я автоматически нахожу с точностью скальпеля.
        В моей ладони оказались крупные серебряные часы с длинной цепочкой, теряющейся в недрах вместительного кармана. Гладкая, блестящая даже в сером полумраке крышка часов украшена непонятной для большинства живущих надписью: не стану сразу раскрывать её содержания. Крышка послушно распахнулась от лёгкого нажатия на кнопку, обнажив циферблат, защищённый кристально-чистым стеклом. Циферблат имеет нездоровую желтоватую окраску, которая объясняется природой материала, послужившего основой для детали часов - циферблат являлся ничем иным, как круглой пластиной, выточенной из звериной кости (чей именно - не помню). Элегантные цифры и разметки минут, однако же, остаются аккуратными и чёткими. Толстые серебряные, как и все прочие детали часов, стрелки показывали половину шестого… А уже так темно на улице.
        Но главным элементом сего приспособления является довольно крупный камень ярко-алого рубина, закреплённого точно на оси. Вместе с часами он складывается в один полезнейший артефакт. Ищейка - один из основных инструментов в борьбе с потусторонними сущностями.
        Я быстрым движением порезал палец об острый край часовой стрелки, заточенный специально. Окровавленный палец следует тут же прижать к рубину и дать тому насытиться горячей красной жидкостью - заплатить скромную цену за работу. Стрелки сперва еле дрогнули, но спустя пять секунд собрались в кучу, указав все вместе на двенадцать. Потом активно завращались, подобно стрелке компаса, нацелившись на одну им ведомую цель. Ищейка реагирует на обилие крови, так что с ней очень просто искать недавно умерших.
        Мёртвый Краб, погибший от клыков существа, располагается впереди и немного влево от центрального прохода в складе. Туда и направимся.
        - Идём, Истер!
        - Взял след? - весело осведомился трясущийся от нетерпения товарищ.
        - Довольно чёткий, - кивнул я.
        Мы неторопливо зашагали по узкому проходу меж ящиками, тюками и свёртками, сложенными в высоченные стопки до самого потолка, образуя таким образом стены, коридоры, комнаты и закоулки. Настоящий лабиринт. И в его глуби поджидает новый хозяин, но это самопровозглашённое главенство я собираюсь жёстко и жестоко оспорить!
        Чем глубже в склад, тем противнее пахнет…
        - Свернём сюда, - указал я направление другу, сверяясь со стрелками Ищейки.
        - Проверить, что дальше? - участливо спросил Истериан, истомившийся от безделья.
        - Не стоит…
        - Там может быть опасно, - небрежно махнул рукой коллега в сторону ящиков с рыбой, - Вдруг тварь сползлась на запах.
        Поздно сообразил - я был уже рядом с вонючими ящиками, но, свернув за угол, не обнаружил за ними никого. Здесь демон мог очутиться только случайно. Следует поделиться замечанием с Истерианом:
        - Этот демон не ест рыбу.
        - С чего ты это взял? - сузив глаза, ехидно спросил длинный полукровка.
        - Рыба быстро портится, её стараются складывать поближе к выходу. Там её действительно было много. Но, как ты сам видел, тварь туда даже не подумала соваться. Не думаю, что она вообще притронется к пище, которую, вероятно, впервые видит.
        Истериан побеждёно сложил голову и прыснул себе под нос. Я постоянно держу в голове его стремление стать мозгом в команде. Похвально хотя бы желание…
        Ящики, тюки, корзины - чего только здесь нет. Есть таковая существует, то у местных рабочих аллергия на ровные ряды.
        Глухой грохот прозвучал неожиданно посреди могильной тишины, нарушаемой лишь нашими шагами да настойчивым стуком дождя по крыше. Далеко отсюда, но, тем не менее, настораживающе. Над ухом щёлкнул взводимый курок револьвера Истера - так молниеносно он выхватил его из внутреннего кармана плаща. Но всё моментально затихло…
        Мы простояли так минуту. Истериан не спешит убирать оружие. Последовав примеру я переложил Ищейку в левую руку и извлёк из кобуры под мышкой магазинный пистолет (настоящий эксклюзив).
        - Расслабься, не действуй на нервы! - шепнул я.
        - Не боишься, что он нападёт?
        - Он ещё далеко!
        - Мы не знаем, с кем имеем дело! - запротестовал Истериан, - Он вполне способен передвигаться очень быстро!
        - Способен… - не стал отрицать я.
        Я не смотрел на друга, но уверен, что тот скосился на меня с едким недоверием. Не привык, что я с ним соглашаюсь. Истериан даже засмеялся… Предсказуем.
        - Оружие к бою? - наигранным гортанным голосом справился полукровка, осмотрев полный барабан семизарядного револьвера. Громадина та ещё! Когда кончатся патроны, здоровым чёрным оружием можно бить, как молотом!
        Вместо ответа я наполовину выкинул обойму и довольно осмотрел ровный строй блестящих патронов. Люблю хорошо смазанное, чётко работающее и ладно убивающее оружие. Оно напоминает мне меня же: уничтожаем всё, на что нацелимся, точно работаем, но не стоит нас трогать: обязательно запачкаетесь в смазке и будете долго оттирать чёрные пальцы!
        Запасные обоймы, полные усиленных инертных патронов, висят в петлях за спиной. Всё отлично - пора идти на демона. Истериан, я гляжу, тоже в полной боевой.
        Стрелки Ищейки по-прежнему указывают немного влево и вперёд. При каждом шаге они заметно меняют направление, что говорит о близости цели. Видимо, труп лежит уже за углом…
        - Краб близко, - осведомил я товарища.
        Истериан три раза сильно потянул воздух носом и кивнул:
        - Да, чую кровь.
        Органы чувств у полукровки развиты заметно лучше, чем у людей и у меня в том числе, поэтому оспорить ощущения друга я не в состоянии. Доверюсь ему.
        Мы замедлили движение, стали двигаться боком, обходя угол. Стараемся держаться подальше от прохода, в котором, очевидно, покоится мертвец и копошится демон. Несмотря на сотни отправленных в небытие тварей, нам категорически запрещается терять бдительность и собранность: любое следующее дело всегда расценивается, как смертельно-опасное.
        Моего плеча коснулась крепкая ладонь Истериана, он тихо шепнул на ухо:
        - Подожди, я проверю…
        Я застыл. Полукровка отрешился от реальности, его сознание отправилось бродить по округе. На время сканирования окружения, я приступил к чуткому вслушиванию в тягучую тишину. Вроде, ничего. Стало ещё темнее, хотя мы пробыли здесь всего-то минут пятнадцать. Осень, день сокращается.
        - Там спокойно, - сказал Истериан, вернувшись в собственный мозг, - Тело там - отвратительное зрелище!
        - Охотно верю, - заслышав о найденном трупе, я захлопнул ставшие более ненужными часы, - Пошли!
        Уверившись в безопасности места, мы ускорили шаг и буквально вылетели на закуток, окружённый уходящими под потолок стеллажами. Одно из немногих окон располагается точно над нами, отчего полутьма куда менее плотная. На земляном утоптанном полу распласталось то, что осталось от тела!
        Крови мало, как и сказал рабочий Эспер, и отдельные её лужицы и остатки на окружающих предметах располагаются на значительном радиусе. Кости в большинстве своём обглоданы, лишь изредка встречаются куски розового мяса. Часть из них сломана. Скелета как такового больше нет, потому что тварюга разметала по закуткам остов. Абсолютный хаос! С какой же слепой яростью мог терзать демон свою жертву…
        Будь здесь хоть наш бесстрашный инспектор Майер, даже его бы вывернуло наизнанку от ужасной картины. Слава Богу, мы привыкшие!
        - Хищник! - довольно заключил Истериан.
        Я смерил товарища самым уничтожающим взглядом, на какой только способен. Иронизировать над выпотрошенным, как рыба на столе повара, телом способен только он. За что я его открыто недолюбливаю.
        - Ясно, что хищник!
        - Не обязательно, - пожал плечами коллега, - Часть демонов убивает для удовольствия!
        - И так ловко свежует?
        - Нет, - Истериан задумчиво прикусил тонкую губу, - Впервые вижу такое - нужно занести это существо в список!
        Ох уж этот Истер! Где-то полтора года назад ему в голову пришла гениальная, на его взгляд, и идиотская, на мой, идея составить подробный перечень всех встреченных демонов. С тех пор он старательно описывает внешний вид, повадки, пищу, слабые места каждой потусторонней сущности. Все записи, при этом, помнит наизусть. Играет в настоящего учёного, делает вид, что изучает гадин. По мне же лучше банально отрывать им головы (если таковые имеются) и получать за это звонкие ялеры.
        Истериан приблизился к кучке костей, отдалённо напоминающих рёбра, и присел рядом на корточки. В кармане нашлась плотная кожаная перчатка, полукровка натянул её на правую руку и принялся ковыряться в липких останках. Я огляделся по сторонам и занял позицию так, чтобы прикрывать товарища, в случае появления людоеда.
        - Какая-то дрянь облепила кости, - голосом погружённого в любимое занятие человека воскликнул мой друг, - Наверно, слюна!
        - Как она?
        - Проверяю! - слишком громко отозвался Истериан, заливая тягучую субстанцию в хитроумный прибор.
        Я жду, но интереса к происходящему совершенно не испытываю.
        - Не едкая, - растянул слова длинноволосый исследователь, - Не ядовитая, болезней не содержит… Как у собаки в общем!
        - Это радует, - безразлично сказал я и переступил с ноги на ногу.
        Ещё пару минут Истериан ковырялся, после чего резко крикнул:
        - В кости металлическая заноза!
        - Откуда она там? - поёжился я, ощутив объятия холода.
        - У твари металлические зубы…
        Я не поверил своим ушам - демон с металлическими частями тела? Это что-то уж совсем диковинное! Вероятно, мой товарищ просто ошибся.
        - Да, именно что металлические челюсти. Заноза торчала точно в углублении, оставленном клыками. Других вариантов я что-то не вижу…
        - Тварь не так проста…
        - Именно, Август! - заверил меня Истериан, поднимаясь и отряхиваясь от грязи.
        Мы молча уставились друг на друга. Всё, что мог, мой друг уже разузнал. Информация, как всегда скромная. Демон из металла? Всякое может быть…
        Крутанув револьвер на указательном пальце, Истериан ненавязчиво спросил:
        - Как будем искать нашего металлодемона?
        - Привлечём к себе внимание! - уверенно разрешил я вопрос коллеги.
        Длинный полукровка застыл, сжимая в согнутой руке громадный револьвер. Его взгляд исподлобья кажется до боли хмурым и недовольным, но… когда широченная улыбка растянулась до ушей, стало понятно, что простой план пришёлся ему по душе! Дуло револьвера Истериана поглядело в потолок и, издав оглушительный грохот, выплюнуло фунтовую пулю. Инертный патрон лихо потрепал перекрытие, на пол рухнули обломки балок.
        - Отлично, Истер! - весёлый задор захлестнул и меня.
        - Великолепно, Август!
        Секунда тишины. Две. Три. И… Дикий, напоминающий звериный, рёв чудовища, в котором затесался металлический скрежет и лязг. Раздражающий рёв тварюги, воспользовавшейся случившимся Бликом. Довольно далеко, но демон может оказаться на закутке буквально через пару мгновений.
        Шум галопирующих шагов - несётся крупная тварь! Обегая стены из ящиков, демон во весь опор летит на громыхнувший выстрел, подобно акуле, несущейся за несколько миль на запах крови! Ближе… ближе…
        - Приготовься! - проорал я Истериану, выцеливая на звук громыхающего в стенах склада уродца.
        Грохот когтистых лап, словно молот по наковальне. Давящий, накатывающий грохот. Снова рёв, снова металлический скрежет, снова скрип, подобный скрипу острого предмета по стеклу - аж мурашки по коже! Уже за перегородкой из тюков…
        Тюки, наполненные какой-то тканью, взрырваются фонтаном ярких тряпок, разлетаются по сторонам, а прямо из сердцевины импровизированного всплеска выскакивает нечто. Столь стремительно и безостановочно тварь прыгает на нас, превратившись в размытое пятно, что мне не удаётся разглядеть ни единой детали!
        Два выстрела сливаются в один, мы попадаем в цель. Но даже инертные пули не могут остановить затяжной прыжок здоровенной твари. От её когтей меня спасает лишь своевременный перекат влево. Пролетев мимо, демон врезается в стеллажи позади нас, отчего те жалобно трещат. Пока я поднимался на ноги, мой коллега продолжал безуспешно палить по гаду.
        Подмяв под себя ящики и свёртки, демон неторопливо поднялся на ноги. Выдалась секунда, чтобы разглядеть иномирного гостя. Четвероногая тварь, длиной около пяти ярдов, мощная и гибкая, как пантера или ягуар. Всё тело существа покрыто широкими изогнутыми пластинами, которые при внимательном рассмотрении оказались металлическими. Огромные кривые, разномастные когти царапают землю. Голова монстра мало походит на любую животную: длинные нижние и верхние челюсти оканчиваются затупленными металлическими рогами. Морда защищена хаотичными, разномастными пластинками. Горящие ярко-жёлтым светом глаза хищно обжигают нас, бегают с одного на другого, выбирая первую цель. Кривые клыки облизывает длиннющий сиреневый язык, оставляющий липкую слюну.
        Диковинная тварь, тут уж не поспоришь!
        Остатки барабана Истериан моментально разрядил в массивную тушу, я добавил пару пуль, но ни один выстрел не сказался на демоне - металлические пластины выдержали!
        Истериан хладнокровно выкинул барабан и принялся один за одним менять патроны. Я держу замявшуюся тварь на мушке, уже особо не надеясь остановить её бесполезными выстрелами.
        - Вулкан? - окликнул я товарища.
        Не отвлекаясь от перезарядки, Истериан покачал головой:
        - Оставил его дома…
        - В таком случае, - я сделал паузу, - Есть идеи?
        Скрежет и скрип вырывались страшной металлической какофонией из раззявленной пасти демона. И он пошёл в атаку. Я скорее убирал бесполезный пистолет, одновременно перехватил чудище за нижний рог. Освободившаяся рука сжалась на втором, и неимоверными усилиями, я остановил ревущую неживыми звуками тварь. Вес тела перенёс на правую ногу, оторвал создание от пола, и швырнул прочь, так что противник шлёпнулся в мешки с мукой.
        Да, я способен швырять с недюжинной силой предметы весом в несколько тонн…
        Тварь быстро оправилась и плавно вытекла из облака мучной пыли. Рядом возник Истериан, метнув в демона Напиток Саламандры. Бутыль разбивается о прочнейший панцирь, огнеопасная смесь загорается, но существо, этого даже не почувствовало.
        Очередной прыжок принял на себя мой долговязый друг. Скрытый механизм выдвинул из рукава обоюдоострое лезвие ярдовой длины. Холодное оружие крепится к предплечью - не слишком удобно в ближнем бою, зато рука остаётся свободной. На выставленном горизонтально лезвии сомкнулись мощные челюсти демона. Зверюга встала на дыбы, налегая всем весом на противника, атакуя передними лапами.
        Я разбежался для прыжка. Предугадав мою задумку, полукровка подсел под громадное чудище и рывком сбросил его с себя, зверь застыл вертикально на задних лапах. В прыжке я обвил руками шипастую шею демона и свалил того на спину. В обнимку мы проехались по полу ярдов пять. Металлические пластины взрыхлили грунтовый пол.
        Тварь оказалась не робкого десятка и легко спихнула меня пинком задней лапы - отлетел я точнёхонько в стеллаж с досками. Позвоночник, рёбра и конечности не пострадали. Со мной подобное происходит часто…
        Но больно до жути!
        Истериан предпринял попытку поразить демона в сочленение пластин на шее, но серия выпадов не закончилась ничем. Полукровка рубит и колет в лучших традициях иноземной фехтовальной школы - пробить естественный панцирь оказалось невозможно.
        Язык существа оказался полноценным оружием: длинная сиреневая плеть ударила Истериана по лицу, ослепив на время липкой слюной. Не теряя времени, металлический демон запрыгнул на удобный ящик и сверху спикировал на сбитого с толку полукровку. Неготовый к такому, он в момент очутился подмятым под рогатое создание, которое попыталось тут же отгрызть ему голову. Остановил её только нанесённый вслепую удар кулаком в подбородок.
        Я потянулся к заспинным ножнам. По размеру они совершенно крошечные, хранить в них можно только небольшой кинжал, но это не так. Изящная гарда принадлежит длинной прямой сабле. Я извлёк оружие, оно оказалось раз в шесть длиннее ножен. Древний артефакт: бездонные ножны Мада, достаточно компактныеи и лёгкие, и магический клинок Ниак, сразивший немало демонов. Превосходное оружие, сливающееся с рукой, становясь её смертоносным рудиментом.
        В два прыжка я очутился рядом с демоном, затем совершил выпад, широко расставив ноги и вытянувшись в струнку. Остриё нашло свою цель, поразив единственную уязвимую точку - глаз демона. Тварь не отреагировала, очевидно, не чувствует боли! С прежней настойчивостью тянется зубастой пастью к шее моего товарища.
        Я сделал шаг вперёд, вонзая лезвие сабли поглубже в глаз создания. Клинок ушёл почти по самую гарду, когда я резко и мощно дёрнул за рукоять, отбросив тем самым беснующуюся гадину. Низко урча с непременным скрежетом, демон попытался перевернуться со спины на ноги. На глаза мне попался, пожалуй, последний целый ящик в округе. Ухватив за край, я перевернул его в воздухе и приложил им сверху демона. Деревянный предмет хранения разлетелся в щепки и доски…
        Истериан распрямился и занял место справа от меня. Демон выбрался из-под деревянных обломков, поблёскивая бронёй в жидких лучах света. В нём закипела дикая ярость и желание незамедлительно убивать. Вскочив на дыбы, он изрыгнул дикий вопль, отчего уши чуть не заложило. Истериан поднял на уровень груди локтевое лезвие:
        - Август, что с ним делать?
        - Кислоту взял? - я занёс саблю за спину в обратном хвате.
        - Думаю, не возьмёт, - полукровка запустил руку во внутренний карман. В ладони у него оказался полый стеклянный шар с вязковатой прозрачной жидкостью внутри.
        Единственный целый глаз твари недобро зыркнул. Вот он широко разинул пасть, так, что в неё можно засунуть согнувшегося человека, и тут челюстями молниеносно сомкнулись! Грохот кучи металлолома, скрип проржавевших за века петель, скрежет тысяч точильных камней! Нечеловеческий звук, моментально сменившийся тишиной…
        Демон абсолютно беззвучно прыгнул за стеллаж, скрывшись из вида. Как он так сумел? Только что громыхал, как скорый поезд.
        Уж очень тихо…
        Пропал даже ставший привычным шум дождя по крыше, не слышно даже собственного дыхания… Вообще ничего. Я перевёл взгляд на Истериана - в звенящей тишине он двигает губами, силясь что-то сказать. Все звуки пропали!
        Надо думать, тварь как-то смогла нас оглушить! Козырь в её металлическом рукаве, мать его!
        Не сговариваясь (хотя как тут теперь сговоришься), мы заняли позицию спина к спине. Выскочить демон может откуда угодно: нельзя дать ему напасть незаметно. Для надёжности мы прямо-таки вжались друг в друга, чтобы сразу почувствовать движение со стороны партнёра. Глупо даже представить себе, как у тебя за спиной кто-то будет сражаться за жизнь, а ты, как полный идиот, будешь пялиться в противоположную сторону!
        Спиной я почувствовал, как Истериан рванул в сторону, и моментально упал, надеясь, что когти демона минуют меня… Ничего не почувствовал, значит, на сей раз повезло.
        Тварь пролетела надо мной и приземлилась прямо перед носом. Крутанувшись вокруг своей оси, монстр взрыл когтями землю и попёр на меня, ударив тупым рогом и прижав им к стеллажам. Грудь сдавило чудовищной силой, дышать стало практически невозможно! Мои попытки оттолкнуть гада не увенчались успехом - демон держит крепко. Как бы не сломал рёбра.
        Истериан своевременно пришёл на помощь и точным выпадом поразил второй глаз твари. Обозлённая зверюга сменила цель и набросилась на своего ослепителя, её челюсти принялись рубить воздух: Истериан ловко увернулся, но, не рассчитав бешеного метания пластинчатой головы, получил рогом по бедру и отлетел от удара в сторону.
        И тут вернулись звуки! После полной тишины обычный звуковой фон показался оглушительным! Контрасты…
        От гнева демон вопит и выдаёт зубами адский скрип. Морда мечется из стороны в стороны, пустые глазницы истекают кровью, имеющей неприятный бордово-фиолетовый цвет. Столкнувшись с внезапной слепотой, демон замялся, вертясь на одном месте. Теперь уж никуда не денется!
        - Истер, - крайне рад слышать собственный голос, - Слышишь меня?
        Побитый полукровка стоит на колене, растирая поражённое ударом металлического рога бедро, но сильная боль не мешает ему сохранять сосредоточенность: он утвердительно кивнул.
        - Готовь шар с кислотой!
        Расчёт на то, что концентрированная кислота сможет прожечь жёсткие пластины демона, а там уж несложно будет заколоть тварь. Но попасть нужно куда-нибудь в район сердца. Немного прихрамывая, Истериан занял позицию напротив затихшей твари с шаром наготове.
        - Сейчас поставлю тварь на дыбы!
        С этими словами я рванул к чудищу и одним прыжком встал ему на плечи, для равновесия ухватившись за кривой рог на носу. Осёдланный демон не стал мириться с моим присутствием, и началось адское родео! Дёрганые прыжки из стороны в сторону, махи шеей, извивающиеся движения всем телом - тварь изо всех сил старается скинуть меня. Когда она распрямилась во весь свой немалый рост, мой друг не спал: метко брошенный снаряд угодил куда-то под подбородок и разорвался брызгами битого стекла и едкой дымящейся дряни. Зашипело, и в этот момент я не удержался…
        - Август, - раздосадовано крикнул Истериан, - Убегает!
        Я вскочил на ноги - тварь несётся по проходу, задевая стенки, но худо-бедно ориентируется даже без глаз. Вот теперь ей нельзя дать уйти! Озлобленная гнида от безумия может предпринять отчаянную попытку сбежать со склада, в котором вдруг завелись обидчики!
        - Сможешь бежать? - спросил я уже на ходу.
        - Да, - сквозь зубы прошипел Истериан и бросился вдогонку.
        - Он собирается убраться со склада!
        - Дверь в другой стороне, - Истериан, наплевав на боль, уже бежит со мной наравне.
        - Можно через окна.
        Друг окинул взглядом ряды маленьких окошек под самой крышей и внезапно сменил направление.
        - Пойду перехватывать его по балкам! - и ловко стал карабкаться по неустойчивому стеллажу.
        За очередным поворотом я наткнулся на ослеплённого демона, неуклюже лезущего по скрипящим от навалившегося веса ящикам. Неровная их пирамида тянется к стене, а верхушка упирается в залитое ливнем стекло. Демон прёт наугад, ещё вполне возможно его настигнуть.
        Разбег, прыжок, стук каблуков о дерево, ещё прыжок, помочь себе свободной рукой - внизу остаётся очередная ступенька-ящик. Тварь уже на вершине, но вот и я у неё за спиной. Резко обернувшись, она попыталась сбить меня с ног ударом длинного языка в лицо - не тут-то было! Свободной левой я перехватил сиреневый тяж в полёте и отсёк его одним ударом. Извивающийся обрубок брезгливо отброшен прочь. Как и в случае с глазами, демон никак не отреагировал на потерю части своего тела.
        Контратака тёмной сущности больше похожа на таран носорога! Поддев меня парой рогов, животина полетела со мной вниз. Приземление случилось скоро - мы грохнулись на довольно просторную площадку из ящиков всего где-то в пятнадцати ярдах от крыши! Я упал спиной, из лёгких моментально улетучился весь кислород, но самое страшное - я выронил Ниак, который упал парой пролётов ниже… Брать теперь гадину голыми руками?
        Пинком я откинул чудище подальше и тут же вскочил на ноги, готовясь сразиться с неприятелем. Тварь слепо кусает воздух рядом со мной, а я методично вколачиваю крепкие кулаки ей в морду. Иногда тварь задевает меня когтистыми лапами, чуть не скидывая с площадки для боя. Порой удаётся поднырнуть под голову демону и садануть в горло. Мразь отшатывается от сокрушающих ударов, но особых результатов они не приносят.
        Быстро заскочив мне за спину, демон захотел разгрызть мне шею, но отменная реакция спасла меня - упав на колено, я пропустил над плечом морду хищника, обхватил её двумя руками и бросил демона через себя. Приземление вышло жёстким, и создание наполовину провалилось в разлетевшийся ящик. Тот оказался заполнен круглыми железными люстрами.
        Приём, конечно, серьёзно не повлиял на бронированного гада - он быстро вылез на соседний целый ящик. И тут его накрыл шквал выстрелов. Глянув наверх, я обнаружил Истериана, прикрывающего меня малоэффективной пальбой. Он вальяжно ступает по неширокой балке. Истратив все патроны в барабане, коллега деловито принялся за перезарядку.
        Демон издал рёв. Видимо, определил, откуда его жалит горячий свинец. Подцепив рогом кругляш люстры, рывком шеи он метко запустил под потолок импровизированный снаряд. Истериан длинным прыжком сиганул на ближайшую балку - предмет интерьера просвистел в считанных дюймах. Перебитый деревянный брус повис в воздухе, крепление не выдержало, и заострённая балка спикировала в ящик по соседству со мной. Огромный кол глубоко вошёл в доски.
        Тварь вспомнила обо мне и набросилась сверху, пользуясь серьёзным преимуществом в росте. Зубастая морда оказалась точно надо мной, чтобы сдержать стремительно смыкающуюся пасть, я ухватился прямо за клыки и со всех сил принялся давить, разжимая адской силы челюсти! Под тяжестью я свалился на колени. Руки наливаются свинцом, демон продолжает натиск - стоит чуть ослабить хватку, как острые зубы разорвут меня пополам! Ещё и этот липкий обрубок языка елозит по голове и покрывает её слюной!
        Неподалёку громыхнули каблуки сапог - рядом с балок спрыгнул Истериан. Скорей бы уже помог! В ту же секунду координация подвела тварь, и она грохнулась наземь. Её зубы благополучно миновали знакомства с моими костями. С отвращением я смахнул с лица вязкую тухлую слюну. Истериан стоит позади демона, его лезвие нашло сочленение в пластинках на обратной стороне колена. Все сухожилия и мышцы должны быть полностью перерубленными.
        - Добивай гада! - с весёлой кровожадностью прокричал Истериан.
        Поднатужившись, мой друг поднял переднюю часть демона, открыв мне для удара прожжённое кислотой пятно в панцире. Оружие я выбрал подручное и выдернул заострённую балку, минуту назад упавшую из-под крыши.
        От удара деревянный брус довольно легко пронзил плоть, но не дошёл до сердца, так как демон не сдох.
        - Нужно его насадить поглубже, - обратился я к другу, - Сможешь?
        Истериан кивнул, улыбнувшись:
        - Подними его!
        Истериан вскарабкался на ящик парой уровней выше. Я же поддел балкой чудище и приподнял в воздух. Неземное создание жалобно затрепыхалось, подобно бабочке, насаженной на иголку. Тяжёл гад!
        Истериан прыгнул и сильно ударил пятками в спину уродца. Я удар выдержал: не выронил балки, не подогнул ноги. Демон же глубже нанизался на здоровый кол, но боли до сих пор не чувствовал, не ревел дикими какофониями. Он просто дёрнулся раз-другой в конвульсиях, после чего душа его понеслась в ад.
        Истериан приземлился рядом. Я отбросил нанизанного на деревяшку хищника в сторону. Дело сделано…
        Вот теперь приходит усталость…
        Удовольствие от выполненной работы для меня всегда специфично. С одной стороны, я трудился исключительно ради денежного вознаграждения, но после отправки на тот свет очередной твари испытываю некоторое удовлетворение от самого процесса, которое, впрочем, длится недолго. Пожалуй, я циник…
        Секунды довольства результатом прошли, я вернулся к более насущному:
        - Что с порталом?
        Истериан извлёк из-под свитера маленький негранёный белый камень, висящий на шее. По тому, что камень не поменял цвет, можно судить о следующем:
        - Портал уже затянулся, - озвучил товарищ.
        Пора забрать деньги и домой…
        - Истериан, будь другом, достань Ниака, - кивнул я на сиротливо лежащую саблю.
        Улыбка озарила усталое лицо друга, когда он спрыгивал за оружием вниз. Я не стал дожидаться его возвращения и направился к окну. Раз, два, три - и я у цели. Удивительно, но у окна имеются петли. Высунув голову под струи, я поспешил смыть с лица остатки мерзкой слюны! Подумать только: я добровольно лезу под дождь!
        Город Гольх, как ни крути, до боли серый и унылый, прямо пышет безысходностью. Даже красная черепица на крышах быстро бледнеет, стесняясь выделяться в этом царстве грязно-серой палитры. Мой город…
        И я один из главнейших стражей полиса. Меня зовут Август Хромер. И я не человек…
        Глава II
        Дом 69. Посторонним вход воспрещён
        Господь Боже Наш - самый неутомимый экспериментатор на земле (или где он там ещё заправляет). Сегодня целью своих трудов он выбрал вашего покорного слугу, который по жизни хочет как раз обратного. «А что будет, если в тот момент, когда Августу уже плевать, выключить дождь?» Жуткий ливень действительно прекратился, стоило парочке охотников на тварей выйти из склада!
        Сырые шляпа и пальто висят на мне, как старое-престарое рваньё, которое решили не выбрасывать, а напоследок натянуть на огородное пугало. Слегка утешает лишь одна мысль - Истериан ещё мокрее!
        Плохо, что на улицах ещё долго будут стоять глубокие мерзкие лужи, да и капель с крыш выдохнется нескоро. Осень… я уже не раз говорил, что ненавижу многие вещи, и время года, когда принято падать наземь листьям, входит в первую десятку!
        Порчу ли я себе настроение намеренно? Вовсе нет - оно у меня вечно поганое.
        - Сбежались падальщики, - указал вперёд Истериан.
        - Пунктуальны… - мне понадобилась пара секунд, чтобы разглядеть нелепые фигуры.
        - Могли бы сидеть в штабе, - самодовольно оскалился мой друг.
        - Я гляжу, тебе хочется включить в список своих обязанностей ещё и транспортировку убитой твари до пункта сжигания…
        - С этим справятся и сантибы, - справедливо возразил Истериан, - Не вижу смысла в падальщиках!
        - Кто у нас тут заговорил о смысле…
        Напротив склада остановилась грузовая автокарета экзорцистов [5 - Экзорцисты - государственная организация по борьбе с демонами.], вечно спешащих нам на помощь, но также вечно опаздывающих! Как бы поточнее описать экзорцистов… Ну-у, это мужики в кожаных комбинезонах и не менее кожаных масках: всё красное, как нос завсегдатая пабов. Сапоги, перчатки, ремни - эти джентльмены укутаны в кожу с ног до бестолковой головы! На маске два круглых здоровых стёклышка, сквозь которые экзорцисты и взирают на окружающий мир, который, к несчастью, намного тусклее, чем их алые костюмчики.
        Бригады экзорцистов призваны бороться с потусторонними тварями, для чего у каждого бравого демонолова имеется по инертному револьверу. Ещё они пользуются кучей всевозможных приборов, в суть которых я никогда не вдаюсь. Дела мне нет до их прибамбасов!
        В теории (подчеркнём это слово), экзорцисты обязаны по первому зову съезжаться на место Блика и скручивать демонов пачками. На деле же красные парни редко поспевают раньше, чем к самому концу нашей с Истером зачистки. Таким образом, вся их работа сводится к погрузке убитых тварей на автокарету и транспортировке тела в штаб, где его изучают и сжигают! То есть просто слетаются грифами на падаль, отчего мой длинноволосый друг и называет их падальщиками…
        Во главе с инспектором Майером группа экзорцистов двинулась прямо на нас. Сейчас алые получат нужные сведения, мы получим деньги, славу и отдых… Этот план меня устраивает! Кто за? Ах да, Истериан! Он-то не прочь убить ещё пару часов на такую ересь, как ожидание пронырливых газетчиков…
        - Можно вас поздравить, господа? - любезно вопросил инспектор.
        - Поздравьте лучше граждан, живущих неподалёку, - съязвил я. Любезный Майер не обидится.
        - Тварь убита, место чисто! - резюмировал Истериан, - Думаю, в ваших услугах больше нет надобности: отправьте сотрудников домой!
        - Не сомневался в вашей компетенции! - растянул Майер улыбку от уха до уха.
        - Иначе бы нас здесь не было… - как бы сам себе пробубнил я.
        Экзорцисты застыли за спиной инспектора и ждут возможности задать-таки все необходимые вопросы. Старший из них постоянно протирает тряпицей зрительные стёклышки - типичный невротик. С ними неприятно иметь дело: сперва они лебезят перед тобой, постоянно извиняются, но стоит их сбить с намеченной колеи - начинают орать дуриком! Результат - два разрушенных мозга: твой и его, но он-то хотя бы рефлекторно готов…
        Мнутся на месте сразу все падальщики, что говорит о пополнении в рядах потенциальных невротиков. Отлично…
        - Демон мёртв? - идиот задал самый идиотский вопрос.
        Даже язвить как-то стыдно - убогий всё же:
        - Мертвее, чем клеточки вашего мозга! - я плохо умею ограничивать рвущуюся наружу грубость.
        Под масками, вероятно, такие же красные, как и кожаное облачение, лица. Но господа экзорцисты проглотили обиду вместе с крупной косточкой внутри! Настроение моё улучшилось!
        - Можете подробно описать его? - гнёт свои вопросы красный.
        - Я займусь этим, господа, - вызвался Истериан и отошёл с падальщиками в сторону. На мне остался инспектор.
        Очкастый сантиб ещё должен выплатить гонорар - не люблю напоминать об этом, надеюсь, он сам сообразит. Так уж выходит, что мы не работаем бесплатно, и городское управление знает об этом. Основное наше требование - наличные должны быть выплачены сразу по осуществлению зачистки. Никаких походов в банк, отделение Сантиба и прочая-прочая… Пришли, сделали дело, получили деньги, ушли домой! Несложная схема.
        - Экзорцисты уже подогнали громобойцев, - невзначай обмолвился инспектор, - Вы что-то долго сегодня.
        - Демон оказался наглым, - безразлично ответил я. А что мне красные со своими громобойцами? Если штурмовым единицам не сидится в штабе, ради Бога, я буду только рад вдоволь посмеяться над зря мокнущими бугаями в броне!
        - Вновь город у вас в неоплатном долгу.
        - Ну, как неоплатном…
        Инспектор молча подозвал одного из подчинённых:
        - Вы не собираетесь корректировать изначальную сумму? - тоном вымуштрованного банкира пролепетал Майер - получилось довольно забавно.
        - Это не в моих правилах.
        - Понимаю, - кивнул инспектор и забрал кошель из рук подоспевшего молодого сантиба, - Если бы только ялеры могли выразить всю нашу признательность…
        Высокопарный бред Майера! О чём вообще? В Гольхе люди мало отличаются от тех демонов, что я отправляю в небытиё. Дышащие ядовитыми испарениями переполненной канализации, в которую государственные псы скидывают по ночам пару человек из своих списков. Живущие по законам даже не зверей, а бактерий, люди в городе не способны на благодарность… Благодарен мне лишь Майер, потому что я сделал за него его работу, а заплатил он мне даже не своими деньгами…
        Истериан всё болтает с красными, лишая меня удовольствия убраться отсюда как можно скорее. Не терпелось попасть в тепло.
        - Специально для вас заказан экипаж, - доложил хорошую новость инспектор, - Не автокарета, но довезёт вас в любую точку Гольха.
        Отличная новость! Можно будет вернуться домой раза в три быстрее! Судя по часам ужин Арики ещё не остынет - ненавижу разогретую пищу.
        - С чего вдруг такая забота?
        - А Вы не слышали? - искренне изумился очкарик Майер, - По городу ночью шатаются сектанты.
        Право слово, старший сантиб меня удивляет:
        - Сектанты? Считаете, они опасны для нас? - с язвительностью я, похоже, перегнул.
        - Они передвигаются всегда большими группами и часто бывают вооружены.
        - Тем не менее, нам их нечего бояться.
        Инспектор глянул на меня как можно серьёзнее:
        - Я бы на вашем месте не отказывался от лишней безопасности!
        - Кто говорит, что я отказываюсь? - признаться честно, сильно струхнул, что очкарик оставит нас без транспорта.
        - Экипаж стоит на улице Скатов: вы его сразу увидите! А сейчас прошу меня простить, но непременно следует откланяться: меня ждут дела. Всего доброго!
        - Угу… - только и буркнул я, но по опыту знаю, что инспектор на грубость не обидится. А если даже и обидится, не беда, мне это не столь важно.
        Гораздо важнее, что домой я поеду в удобной крытой коляске! Обычно я не жалую вообще никакие транспортные средства лишь по той причине, что за них нужно платить и немало. Но раз уж правительственная волосатая рука, больше привыкшая брать и загребать, подкинула щедрым жестом бесплатный экипаж, то грех не воспользоваться. Тем более на мне и так немало грехов.
        Истер, как видно, не торопится. Неужели нашёл с падальщиками общий язык и интересную тему для беседы? Либо же просто крайне воодушевлённо расписывает красным детали металлической твари. Он-то может!
        Совсем рядом со мной проскользнул один экзорцист, лишённый отчего-то маски и перчатки. Незащищённая красной кожей рука падальщика скользнула по моей кисти - так близко прошёл он. Лысый носатый торопыга оглянулся на меня и тут же потерял всякий интерес, унёсшись по своим делам, на ходу натягивая элементы униформы.
        Бывает… Забот у экзорцистов немного, но выполняют их так, словно загружены с головой. Даже забывают про требования техники безопасности.
        Мимо проковылял здоровяк громобоец - элитный сотрудник экзорцистов. Высокая фигура, облачённая в непременную красную кожу, местами защищена прочнейшей бронёй, способной выдержать зубы и когти тварей. На руках и ногах громобойцы носят особые рукавицы и сапоги с паровыми приводами. Сие приспособления, созданные человеческим гением, усиливают самые простые телодвижения человека, иными словами, приводы ускоряют бег, увеличивают дальность и высоту прыжков, усиливают удары… Чисто теоретически, громобойцы должны стать с этими побрякушками равными нам с Истером, но когда первая же тварь разметала троих таких громил, амбиции экзорцистов поутихли…
        Шериф в городе один…
        Алый здоровяк оглядел меня с некоторой неприязнью, это видно даже сквозь толстые залитые каплями недавнего дождя стёклышки маски. Выскочку следовало бы разорвать на месте, но чего не стерпишь в угоду пресловутой Гольхской морали. Лучшим ответом служителю закона будет молчание и безразличный взгляд в сторону, но… от ехидной улыбки и задорного подмигивания удержаться оказалось выше моих сил.
        Как жаль, что ведро с ножками проигнорировало укол.
        Истериан соизволил-таки освободиться, и мы двинулись к экипажу, огибая распылившихся по площади людей. Товарищ заметил, что я всё не оставляю в покое фигуру громобойца:
        - Не поладил с падальщиком?
        - Взгляд его мне не понравился. Думай, что хочешь, но ему определённо стоило размазать морду.
        - Я против избиения людей. Даже если это красные.
        Я лишь поправил мокрую насквозь шляпу:
        - Чушь, некоторых надо бить.
        - Август, ты невыносим! - продолжил зря бушевать Истериан, - Ты же прекрасно знаешь: люди гораздо слабее нас, нельзя этим пользоваться! Нужно сдерживать себя, нужно терпеть людей, нужно мириться с их негативным отношением к тебе! А будешь вести себя вызывающе - они только больше станут тебя донимать!
        - Как же красиво ты читаешь морали.
        - Я серьёзно, Август!
        - Некоторых нельзя оставлять безнаказанными, - теперь уже я лишил свой голос безразличия и добавил жёсткости, - Всякий должен знать своё место!
        - Один ты не должен! - в истерике друг поднял руки к лицу, - Одному тебе можно делать, что вздумается!
        - Тебя это смущает?
        - Это смущает весь город!
        - А лично тебя? - я не унимался.
        - И меня в том числе!
        - Спасибо за ответ.
        Истериан воззрился на меня уничтожающим взором, под такими обычно прудят в и без того грязные штаны уличные грабители, по ошибке наталкивающиеся на нас тёмной ночью. Я же такие приступы праведного гнева товарища всегда игнорирую.
        - Тебе что же, совершенно безразлично, как к тебе относятся люди?
        - Я спасаю их гнилые жизни, - ваш покорный слуга окончательно поутих, - Пусть терпят!
        Истериан расстроено отвернулся:
        - Ты когда-нибудь поймёшь, что это неправильно!
        - Я никогда не жалею о том, что сделал, Истер! - шляпу всё же решил снять, - И вспоминать о своём поведении к старости не буду.
        - Я говорю не о старости…
        - Короче, больше не смей учить меня жизни! - для убедительности я выставил перед лицом товарища раскрытую ладонь.
        - Если не я, то кто же ещё? - ироничный тон длинноволосого полукровки говорил о восстановлении его разума в первоначальное беззаботно-ребяческое состояние.
        - Мой отец и настоятель Франц, но они оба уже умерли…
        - Кстати о них, - в голосе Истериан мелькнуло живое любопытство, - Об отце, насколько я знаю, ты сам почти ничего не помнишь, а о Франце постоянно умалчиваешь… Может сегодня расскажешь?
        Не обмолвиться о двух из четырёх людей, которые имели и имеют для меня хоть какое-то значение никогда не выходит. И это, как раз, довольно плохо, поскольку сразу же следуют вопросы… Я не хотел бы вдаваться в подробности своей прежней жизни, у каждого должно оставаться что-то сокровенно-личное, и я имею право на свои скелеты в шкафу.
        - Нет, пожалуй, не сегодня.
        На том и порешили.
        Экипаж, признаться честно, оказался крайне презентабельным, что определённым образом гарантирует отсутствие тряски, скорое прибытие в конечный пункт и удобные сидячие места. Майер, как ни крути, всё больше и больше начинает мне нравиться!
        Извозчик, конечно, спрыгивать и отворять перед нами двери не стал, но и дороги переспрашивать тоже - мягко тронувшись, мы тут же двинулись домой. Первые десять минут езды содержали всего два звука: цокот копыт и негромкий стук колёс. Мы оба молчали. В экипаже, как ни странно, довольно холодно.
        - Сколько нам заплатили? - вскинул голову Истериан.
        Я достал увесистый кошель, полученный от инспектора. Согласно нашим требованиям, там должно было быть денег в размере тысячи пятисот ялеров. Всю сумму нам отсыпали мелочью, но, по крайней мере, всю. Алчный и жадный мэр любит сокращать наши гонорары. Видимо, надеется на экзорцистов.
        - Все деньги на месте, - успокоил я товарища, спустя время, потребовавшееся для подсчётов.
        - Падальщики больше не жируют на нашу долю?
        - Если бы так, мы бы получили сегодня вдвое меньше, - отметил я.
        - Будем откладывать на автокарету?
        - Всенепременно, Истериан, - язвительно-весело ответил я, всплеснув руками, - И расшибём её об памятник Валамору!
        - Чем тебе не угодил личный транспорт? - сконфужено бросил Истериан.
        - Ты, например, способен бегать быстрее любой автокареты.
        - А ты?
        - А я никогда не тороплюсь, - и это, в принципе, является правдой.
        Истериан махнул рукой и уставился в окно. Я от нечего делать последовал его примеру. На улицах копошатся какие-то люди в непонятных тёмных плащах. Сразу вспомнились слова инспектора о сектантах.
        Странные личности дружно несут непонятный предмет, я быстро потерял к ним всякий интерес. Наш экипаж свернул и попал на улицу Саренз. До дома осталось всего ничего… Даже Истериан оживился.
        Улица тихая и спокойная, из-за чего я её и выбрал. Ни одного питейного или иного увеселительного заведения, пара портняжных лавок, а так - сплошь двухэтажные домики зажиточных граждан, большинство из которых здесь не живёт, а лишь заезжает на время. Места от этого только чище, тише и спокойнее. Я это ценю. Одиночество и спокойствие…
        - Сколько времени? - осведомился полукровка.
        Я моментально достал многофункциональные часы и глянул на стрелки, которые уже давно показывают время, а не место скопления крови.
        - Почти половина восьмого, - на улице темно, это ещё при том, что тучи немного прохудились, подарив городу под вечер пару лишних лучей солнца.
        - Нас уже ждёт ужин! Арика обещала приготовить фаршированную утку, как ты любишь!
        - Я люблю всё, что готовит наша прелесть, - позволил себе лёгкую улыбку.
        - Я ей передам, что ты снова называешь её прелесть! - лукаво оскалился в мой друг.
        - Буду тебе признателен.
        Коляска вскоре остановилась, и с козел донёсся голос, способный в момент свести в могилу любого логопеда:
        - Приехали, господа!
        Покинув услужливо предоставленный экипаж, мы двинулись по узкой дорожке меж голых кустов к дому. На ходу Истериан выкрикнул благодарность любезному, но ведь извозчик просто выполнил приказ, и будь его воля - он бы не в жизнь нас бесплатно не повёз! Чего его тогда благодарить? Он меня за то, что металлическая тварь не разнесла его дом, любимый паб, не убила его, его друзей или родственников не поблагодарил.
        И так в Гольхе, по моему мнению, всё. Город и люди в нём слишком чёрствые, чтобы проявлять самое своё естество - душу. А раз так, то и я примером для них становиться не собираюсь.
        Трещины на плитах, слагающих собой дорожку к ступеням дома, я помню наизусть, поскольку часто пялюсь себе под ноги. Истер с Арикой в один голос кричат, что во всём виновата моя сутулость… Возможно.
        Ступени, их всего четыре штуки, как же я рад их видеть: раз я вижу эти ступени, значит, я уже практически дома! Простенькое крыльцо с навесом, фонарь свисает точно над головой, простые перила и белая дверь с изящно сделанными цифрами шесть и девять. Дом номер 69 по улице Саренз - жилище, которое разделяют со мной единственные два человека, которым я могу доверять, которых могу назвать дорогими себе…
        Что примечательно, дверного молотка нет, и несчастная дверь вынуждена выдерживать плебейские удары кулаками ждущих моей помощи. Друзья или просто гости в эту дверь не стучатся по той причине, что их попросту нет и не бывает. Хорошо бы, чтоб так было всегда…
        Дом 69, посторонним вход воспрещён!
        - Наконец-то дома, - пробурчал я.
        - Ты, помнится, ещё до прибытия посыльного сантиба собирался выгулять Хориса, - подтрунил надо мною идущий сзади товарищ.
        Пёс, конечно, уже окончательно засиделся дома, но время, как ни крути, позднее. Опять придётся менять скромные планы - мелочь, а неприятно.
        - Сегодня пусть дома посидит…
        - Бедняжка, - засюсюкал Истериан, и мы шагнули в коридор.
        Я не успел переступить порог, как из недр дома донёсся взволнованный и робкий голосок Арики:
        - Август, Истер, как хорошо, что вы уже вернулись!
        - Рады снова попасть в наш уютный дом! - проскользнул мимо меня Истериан.
        - Не такой уж уютный… - шутливо покритиковала нас наша служанка.
        - Сойдёт и так, - буркнул я.
        - Август имеет в виду, что весь уют в доме создаёшь только ты! - Истериан скосил глаза в мою сторону, - За что мы тебе безгранично благодарны!
        Требовательный взгляд друга я могу игнорировать сколь угодно долго, но проблема в том, что это Истера не останавливает - взыскательный взор детских тёмных глаз никуда не денется. Молча теребить меня друг способен хоть часами! И это просто превращается в битву крепости нервов, которую я безнадёжно проигрываю раз за разом. Как и всегда, сейчас проще поддаться:
        - Да, именно это я и имел в виду, - банальная, необязательная фраза, которую Истериан собирался выбить из меня любой ценой.
        - О, спасибо, мальчики! - пропела Арика откуда-то с кухни, - Стараюсь ради вас.
        - Мы - неблагодарные лентяи! - завёлся праведной самокритикой Истер.
        - Ваши зонты висят на своих местах, - донёсся голос девушки из-за угла, - Неужели забыли?
        - Дождь мелкий! - небрежно отмахнулся в пустоту долговязый товарищ.
        - По сравнению с водопадом… - зло огрызнулся я.
        Истериан рассмеялся: да, он вечно реагирует на моё дурное настроение смехом. Ждёт, когда я начну смеяться вместе с ним, не иначе. Напрасная трата времени: я слишком серьёзен для этого.
        - Август, миленький, ты не в духе? - заботливо промурлыкала с кухни Арика.
        По себе знаю, что подобные сопливые обращения способны вывести меня из себя. Сюсюканья младенцев мне не по душе, но произнесённые Арикой, они воспринимаются без отречения и отвращения. Для неё мне, почему-то, не страшно побыть и миленьким…
        - Просто вымок, - выдохнул я, снимая сырую шляпу, отжав которую, можно заполнить кастрюлю дождевой водой.
        - Давайте вещи сюда, - служанка зацокала туфельками в сторону прихожей, - Я их вычищу и высушу.
        Миниатюрная Арика появилась из-за угла и мелкими спешными шажочками приблизилась к нам, всё ещё мнущимся в мокрых пальто посреди прихожей, заливая красный половик. Девушка еле достаёт макушкой мне до подбородка, и кажется просто крошечной - представляю, какая она для Истера! Держится и одевается служанка всегда очень скромно, но мне в ней это только нравится…
        Стройненькая фигурка принадлежит именно девушке, причём довольно молодой, не соответствующей её реальному возрасту: при её восемнадцати, Арика выглядит от силы на четырнадцать. Но интересные мужчинам объёмы худо-бедно имеются, о чём мне постоянно твердит Истериан. Но согласен…
        Каштановые волосы Арики в неизменной причёске: волнистые локоны спадают каскадом до плеч - ей очень идёт. Цвет кожи у девушки отдаёт лёгким бронзовым оттенком, совершенно несвойственным для коренных жителей нашего бледного Гольха. И действительно, Арика родом из государства много южнее Альбиона [6 - Альбион - островное государство, в котором происходит действие. Столица Альбиона - Гольх.], названия которого я не помню, поскольку ни одного мало-мальского уловимого сочетания звуков в нём нет…
        Круглое личико можно охарактеризовать словом приятное. Чуть пухлые щёчки и губки, чуть курносый носик, чуть узковатый разрез глаз, тонкие брови и коротенькие ресницы. Ладная и милая девушка, одним словом.
        По дому она выполняет за нас всю работу: уборку, стирку, готовку и многое другое. За качество и скорость выполнения беспокоиться не приходится - Арика настоящая мастерица! Выполняя работу с блеском, она никогда не жалуется, не подворовывает. Идеальная работница по дому, особенно для таких занятых бездельников, как мы с Истером.
        За что я ценю её, так это за тактичность, уместность, ненавязчивость, то есть за всё то, чего испокон веков не водится за моим единственным длинноволосым другом. Ещё она очень чуткая, внимательная и заботливая, умеет помочь словом и делом, умеет успокоить, за что ей просто-таки честь и хвала!
        Также она способна безо всякого внешнего проявления терпеть мой сварливый характер, что удивительно, учитывая ранимость молодой девушки. В жизни я привык ни над одним поступком не задумываться, не обмозговывать последствия и тому подобное. Единственное, что меня гложет время от времени, так это то, что я без причины могу нагрубить Арике! А она-то всё терпит…
        У неё есть большая семья где-то в центре. С ней лично я знаком не был и не знаю их в лицо, не знаю про их в семье отношения. Но на многочисленные предложения взять пару выходных и навестить родных девушка отвечает отказом и всегда с улыбкой. Что держит её рядом со мной, когда я явно не способен располагать к себе людей, и Истерианом, который элементарно может быть для неё опасен, мне неясно, но если этот её выбор продиктован исключительно её собственным желанием, то я не против.
        Настоящее сокровище, а не человек! Мне повезло, что мы однажды повстречались.
        - Промокли до нитки, - с милой жалостью заговорила Арика, - Поскорее снимайте с себя верхнюю одежду!
        Я быстро выскочил из мокрого куска ткани и передал вместе со шляпой миниатюрной служанке. Девушка немного просела под тяжестью набравшего воды пальто. Полукровка возился значительно дольше, выкладывая из карманов снаряжение. Когда он закончил, Арика забрала и его плащ и двинулась в сторону кухни.
        - К завтрашнему утру будут вновь сухими и чистыми, - заверила нас каштановолосая южанка, - Вы ведь сегодня уже никуда не уйдёте?
        - Естественно нет, - крикнул ей вслед Истериан.
        Арика кивнула ровно в тот момент, когда уже почти скрылась в дверях кухонного помещения.
        - Естественно? - переспросил я товарища, когда девушка уже точно не могла нас расслышать.
        - Сомневаешься?
        - Есть поводы, - жёстко ответил я.
        Истериан наигранно присвистнул:
        - Я - паинька!
        - Надеюсь на это, - я строго заглянул долговязому в глаза, хотя он на это может просто не обратить внимания. Посчитает, что я с ним шутки шучу!
        - Побольше доверяй людям!
        - Тебе доверься!
        - Ты зануда, Август! - по-ребячески надул губы Истериан.
        - Просто за тебя беспокоюсь.
        - Вы пока переодевайтесь, приводите себя в порядок, а я займусь ужином, - окликнула нас Арика, не высовываясь из кухни, погружённая в новые заботы.
        Мы поплелись каждый в свою комнату. Истериан частично затолкал в карманы брюк, частично понёс своё добро в руках. Мне в сотни раз проще, благодаря системе из ремней. Пройдя пять, шагов по коридору, мы разошлись в противоположных направлениях, поскольку наши комнаты располагаются в дальних концах дома - это я так захотел.
        Я свернул направо, Истериан - налево. Коридор, по которому я двигаюсь, соединяет сразу три комнаты: мой кабинет, мастерскую и ещё пустую комнату, которую я с самого первого дня проживания успел заполнить одним лишь громадным настенным зеркалом. За долгие годы запустения и забытья она заполнила сама себя… пылью… Даже Арика, только пришедшая работать ко мне, порывалась на первых порах следить за чистотой и в ней, но через месяц то ли сдалась, то ли приняла мою точку зрения относительно гордого одиночества забытой некогда комнаты.
        Прочие две комнаты имеют куда больший интерес, но о своей мастерской я говорить пока не буду, дожидаясь более благоприятного для этого момента. Оставив две комнаты, расположенные напротив друг друга, закрытые совершенно разными дверьми (пустая - однотонной белой, мастерская - цвета лакированного дуба, с полупрозрачным витражом), я прошёл по в святая святых - мой кабинет! У кого есть личная комната, в которой действительно можно уединится от ненормального мира, поймёт меня.
        Дверь насыщенного каштанового цвета, ручка, естественно, серебряная. Почему естественно? Как знать, мне это кажется естественным…
        Запах до боли знакомый, запах такой родной. Это глупости, что человек так сильно развился, что полностью отдалился от животных. Что-то во всех нас, теплокровных волосатых и всеядных, совершенно не меняется! Так, например, и своё жилище мы различаем по запаху.
        Услужливая вешалка слева от входа тянет ко мне свои лапы, чтобы принять хоть какую-нибудь ношу. Расстраивать такой привычный и родной предмет мебели не хочется, и я повесил на него систему, легко расстегнув пару потайных застёжек, сделанных, чтобы с меня никто стащить ремни не сумел.
        Преимущество моего кабинета заключается в его компактности. Он ни в коем случае не тесным, а именно компактным: всё на расстоянии вытянутой руки или, в крайнем случае, в полушаге. Но и остаётся масса пространства, чтобы здесь разместилось пять шкафов, тахта, стол со стулом, большой цветок в горшке, а на полу ещё мог растянуться Хорис. Да и ещё много всего по мелочи…
        Стол, конечно же, огромный, на нём в абсолютном порядке лежат различные документы, начиная от счетов и заканчивая письмами разных господ, которые я читаю с крайней неохотой - пишут мне полнейшую чушь! Так в первом попавшемся письме я обнаружил приглашение на светский бал в имении миссис Вальди. Знать бы, кто это вообще такая…
        За столом я работаю немало - в основном, здесь проходят мои интеллектуальные труды по части нового устройства или реактива. Для успешной борьбы с тварями недостаточно одного меча или револьвера - нужно подключать ум, изобретательность и науку. Этим и занимаюсь.
        Помимо стопок разномастных бумаг на широком письменном столе лежит обилие всяких предметов, каждый со своей историей: газовая лампа, чернильница с набором ручек, часы, небольшая шкатулка из кости с чётками из далёких стран и много чего ещё, такого сугубо интимного, личного.
        Стул стоит не так, как я оставил его, когда уходил - Арика тайком пробралась и навела порядок немного вопреки всем моим просьбам. Внимание к мелочам? Скорее придирчивость - в любой другой комнате я не заметил бы перестановки всей мебели. Не терплю, когда мои вещи трогают, даже если аккуратно и осторожно. Самое досадное, что это уже въелось в подкорку мозга, и никакой логикой этого не выбить! Привычки сильнее меня.
        Три шкафа из пяти заставлены книгами: история, география, философия… Я читаю практически всё, что попадается в хороших книжных магазинах. Каждый вечер стараюсь уделить чтению очередного научного труда, потом сравниваю с уже прочтённым. Всё же наука чересчур неточна - самое ужасное, что её пишут отдельные умы, которые, как бы ни старались, не способны охватить свой предмет всецело и непредвзято. Возникают нестыковки, несогласования у разных авторов, но все варианты - официальная наука, многоликая и не всегда неоспоримая. История слишком субъективна, даже субъективнее безосновательной философии. Физика донельзя абстрактна. И так со всем.
        Впрочем, следует сказать, что это всего лишь придирки к монументальным трудам. Я люблю науку, подпитывающую постепенно мозг полезной пищей - знаниями.
        Вот только я не читаю ни поэзию, ни романов и всего прочего. Мир и так слишком неясен, слишком умозрителен, чтобы познавать его через представления других людей. Особенно бездельников! Все писатели и поэты - бездельники, иначе откуда они находят время настрочить свои писульки? Пусть художественные тексты остаются менее утилитарным господам, чем ваш покорный слуга.
        Ещё один шкаф забит всяким тряпьём. Ну, то есть моей одеждой. Выбираю я её всегда без особого интереса. Подбирать фасоны, следовать моде не в моих планах - это занимает много такого нужного времени, а результат полностью отсутствует. Проще нацепить первое попавшееся, главное, чтобы было удобно и комфортно. Я бы обходился и одним-двумя комплектами на сезон, но Арика заботливо решила заполнить мой гардероб самыми разными вещами, да ещё и принялась самым внимательным образом следить, чтобы я не ходил «в чём попало». С сим благородным стремлением милашки Арики я решил не бороться, так что теперь хожу приодетый, чего не слишком-то замечаю…
        Последний шкаф застеклён и превращён в витрину. На полках заботливо расставлены экспонаты, добытые в борьбе с тварями. Есть у меня привычка отрезать у самых свирепых и опасных демонов какую-нибудь часть тела, трофей, так сказать. За годы в шкафу скопилось немало разнообразных клыков, рогов, чешуек и много чего ещё. Поковырявшись в памяти, я способен вспомнить, какой именно экспонат принадлежит тому или иному демону, которым Истериан понапридумывал невыговариваемые имена.
        Рядом с окном стоит горшок с моей любимой формозаной. Почти двухъярдовое растение мне подарила исключительно впечатлительная госпожа, в чей дом забрался мелкий демонёнок, с которым расправилась бы без труда и пара крепких мужчин. Но престарелая миссис была так добра, что отблагодарила таким вот изящным подарком. Цветковый кустарник я успел полюбить, теперь тщательно о нём забочусь. Уход особый ей не требуется: ежедневный полив да побольше света, которого в Гольхе постоянно не хватает, в связи с чем, я установил в кабинете поистине громадное окно. Забота о зелёной красавице несложная, и её я ни при каких обстоятельствах не решаюсь хоть частично перекладывать на Арику.
        Ещё у меня в углу стоит мольберт с настоящими красками! Идиотский подарок Истериана, не нашедшего, как бы поизощрённее насмехнуться надо мной! Подаренный два года назад чистый холст так и простоял в углу, ни разу не тронутый кистью. Но и выкинуть бесполезный мольберт мне не хватает духу: словно ребёнок, обидится Истериан, расстроится Арика, решившая, что я сделал это ему назло.
        Прочая обстановка комнаты не требует сейчас детального осмотра…
        К тому же я уже успел сменить испачканную и подмокшую одежду на свежую кремовую рубашку с широким воротом и манжетами. Брюки одел самые простые тёмно-серые да ещё и сменил обувь, достав из нижнего ящика шкафа блестящие лакированные туфли. Ребятам, наверное, понравится, мне же абсолютно наплевать на свой внешний вид.
        Грязные вещи даже и попробовать захватить с собой я не успел: стук в дверь означал пришествие молодой служанки, успевшей за недолгое время накрыть на стол в гостиной. За тремя звучными ударами маленького кулачка последовал и голос Арики:
        - Август, ты закончил, я войду?
        - Да, конечно, - отозвался я, отворяя перед юной южанкой дверь.
        Арика улыбнулась, внимательно оглядывая меня с ног до головы, сверкая глазами от радости. Но дойдя до моего лица, девушка огорчённо выдохнула и склонила голову на бок. Рука служанки нырнула в карман на фартуке и достала длинную мужскую расчёску.
        - Август! - с показной строгостью сказала служанка, - Ты постоянно забываешь причёсываться!
        - У меня не такие длинные волосы, чтобы их укладывать, - вяло попытался я оправдаться.
        - Просто ты - разиня.
        - Не считаю нужным следить за собой.
        - Так ты будешь отталкивать от себя людей, - не прекращала нравоучений Арика.
        - Мне это не мешает…
        - Ты должен быть ближе к людям.
        - Сдались они мне, - равнодушно бросил я и отступил на шаг назад, стоило девушке прекратить меня расчёсывать.
        - Ну ты и злюка! - рассмеялась Арика и проскочила в кабинет.
        Мои грязные вещи она сложила в мгновение ока и двинулась с ними на выход. По пути она посмотрела мне в глаза и задорно улыбнулась, стараясь таким образом поднять настроение, которое у меня всегда одинаково, лишь изредка чуть хуже, чем обычно. Но спасибо ей огромное за старания!
        - Идём, а то Истериан уже, наверное, ужинает!
        - Даже нас не подождал…
        - Он устал за день! - подмигнула Арика, - Давно у вас не было работы, вот он и с непривычки…
        - В нём здоровья больше, чем во мне, - я направился за миниатюрной девушкой широченными шагами, - Но я что-то совершенно не устал…
        - Ты с ним строг.
        - Не маленький уже!
        Арика чуть слышно посмеялась.
        Миновав коридор, мы оказались снова в прихожей, откуда ведёт четыре пути, о которых следовало сказать раньше, чтобы яснее представлялась планировка дома. Направо, куда и свернула шустренькая Арика, находится кухня, кладовая и комната служанки. Если пойти обратно, вернёшься в коридор, ведущий в мою комнату, мастерскую… уже сказано было… Прямо располагается гостиная, за которой находится комната Истериана, в которую я всеми силами стараюсь не соваться! Ну и налево - дверь на улицу… туда я стараюсь не соваться даже упорнее, чем в комнату товарища, но, к несчастью, менее результативно.
        Истериан ждал меня в гостиной. Большое помещение обставлено мною лично с уютом: обилие мягких кресел и диванов, отделанные плиткой из еловых шишек стены, крупный камин, виртуозно вытесанный мастерами из громадных базальтовых блоков, низкий широкий стол, люстра под потолком. Большое окно легко можно занавесить плотными занавесками, и очутиться в изолированной от внешнего мира комнате, немного тёмной, но всё равно приятной.
        Истеру и Арике гостиная тоже по душе, что удивительно, учитывая наши радикально идущие взгляды.
        - А вот и ты! - Истериан светится радостью, - Пора уже налетать!
        - Как ты можешь столько есть? - спросил я, усаживаясь в глубокое кресло.
        - А чего такого? - вопросом на вопрос ответил Истериан.
        - Ты не толстеешь.
        - Это же хорошо!
        - Просто любопытно…
        - Не знаю, - пожал плечами мой друг, - Видимо, обмен веществ у меня тоже не как у людей! Вот в меня и влезает полно всего.
        - Что тут у нас? - я уже внимательно осматривал сервированный стол.
        - Фаршированная утка! - огласил на всю гостиную длинноволосый полукровка.
        Кроме моего любимого блюда на столе стоит ещё много всего, начиная от жареного картофеля, заканчивая экзотическими салатами из овощей, мясных и кисломолочных продуктов. За недолгое время Арика умудряется наготовить массу всевозможных яств! Мы с Истерианом не перестаём её за это благодарить: мой друг - бубня с набитым ртом, я - молчаливым признательным взглядом.
        Истериан уже уплетает картофель с тефтелями под чудесным острым соусом. Я потихоньку пустился вдогонку, отрезая пышущее жаром крыло румяной птицы. Арика готовит утку чаще всего во время затяжных дождей, когда моё настроение катастрофическим образом падает. Нашла способ влиять на меня…
        - Как вам, мальчики? - спросила бодрая служанка, входя в гостиную.
        - Как, вшехда бефпадобно! - силится произнести набитым ртом Истериан, - Ты прелесть! - сказал он, проглотив всё же свою порцию.
        Арика смущённо сложила руки на переднике и уставилась в пол. Улыбка милая.
        - Так Август сказал! - подмигнул мне жующий полукровка.
        Улыбка служанки расползлась ещё шире, щёчки покраснели, а скромный милый взгляд из-под свалившейся на лоб прядки волос побежал по полу. И, наконец, произнесла:
        - Спасибо большое, Август!
        - Всегда пожалуйста, - промямлил я себе под нос, - Ты, действительно, молодчина…
        Уплетали мы недолго, ровно до тех пор, пока Арика не сняла фартук, который она за долгий трудовой день даже не запачкала, и села за рояль. Да, забыл упомянуть, что у нас в гостиной стоит рояль, на котором мы с Арикой довольно сносно умеем играть!
        Мелодии у девушки всегда выходят удивительно тонкими и изящными. Слушать её - одно удовольствие! Свои собственные аккомпанементы мне такого удовольствия не приносят, как бы мастеровито я не играл. Наверно, потому что я работаю, когда играю сам, и отдыхаю, когда слушаю со стороны - отношение к музыке совершенно разное.
        Не знаю, как моя игра, но её просто-таки завораживает! Слушал бы вечно! Но сегодня Арика сыграла всего одну «Тихую луну» и резко развернулась на круглом стуле ко мне лицом. В глазах её светилось лёгкое напряжение:
        - Август, я совсем забыла, - виновато начала она, - Тебе же пришла почта! Там письмо с печатью Парламента!
        Интересно. Парламент! Что этим бездельникам понадобилось от простого человека? Мне аж интересно стало…
        - Не страшно, - успокоил я «провинившуюся», - Давай, я посмотрю.
        Арика унеслась из гостиной, быстро перебирая туфельками. Истериан наморщил лоб, не отрываясь при этом от еды. Но не влезть со своим вопросом не мог:
        - Думаешь, что-то важное?
        - Сильно сомневаюсь.
        - Парламент не стал бы писать по несерьёзному поводу! - возразил Истериан.
        - С них станется…
        Вернулась Арика, держащая в руках целых два письма, одно из которых довольно тонкое, а вот второе представляет собой толстый пакет, запечатанный в почтовую бумагу. Молча передав мне оба конверта, служанка вернулась к роялю, но играть больше не стала. Сперва выбор пал на письмо, подписанное неизвестным экзорцистом. Я разорвал плотный бумажный конверт и бегло осмотрел содержание: предлагают выкупить Дикобраза. Незаконченное ещё оружие продавать экзорцистам - верх глупости! Особенно по предложенной цене! Первое письмо без дальнейшего к нему интереса было отброшено на письменный столик…
        Теперь настала очередь пухлого конверта. Увесистый пакет залеплен сургучом, на коричневой поверхности которого оттиснут размашистый герб Палаты Парламента - широкий щит со львом и лисой по краям и совой в короне на верхушке. Сила, хитрость и мудрость - три составляющих Парламента. Моя бы воля - на гербе красовались гадюка, жаба и комар на фоне гигантского кошелька с ялерами! Этот набор гадов точнее характеризовал бы истинную суть нынешнего правительства!
        Содержимое конверта оказалось более чем странным: три бумажки, сложенных вдвое, и металлическая пластинка с выдолбленными по особой системе отверстиями, что-то вроде перфокарты. Её я отдал подсевшему поближе Истериану, который моментально начал вертеть штуковину в руках. Я же занялся письмами, входящими в комплект к пластинке. Первое не имело чёткого адресанта - подписано было просто, но громко - Парламент Альбиона. Благодарность за проделанную работу, за своевременную помощь городу и прочая-прочая мишура! Седовласые толстосумы задумали подмазываться ко мне, как мило! Из их чёрствых уст любая лесть отдаёт эхом летящего следом кнута! Не в моих привычках терпеть такое…
        Однако наличие ещё двух писем настраивает на продолжение. Второй аккуратно сложенный листок оказался несколько более неожиданным, чем первый - это приглашение на публичную демонстрацию новых творений Адама Негинва, конструктора оружия, военной техники и тому подобного. Площадь Париса, пятница, в полдень. Через день меня хотят видеть в конкретном месте, хотя и не понятно с какой целью! Причём не военные, не экзорцисты, а именно Парламент…
        Следует поскорее изучить и последнее письмо. Подписавшимся был некто Салли Фер. В письме нацарапана всего пара фраз:
        Надеюсь на встречу с вами в пятницу, сэр Хромер. Если надумаете прийти, не забудьте полученный вами в конверте жетон.
        Письма перекочевали к Истериану, который изучал каждую бумажку куда тщательнее меня. Глаза полукровки так и бегают по строчкам, стараясь уцепиться за то, что я наивно пропустил. Но скривлённое лицо друга сообщило о полном фиаско его вчитываний. Первой голос подала Арика:
        - Что-то серьёзное, Август?
        Степень серьёзности этих отрывков мне понять пока не дано, но я точно уяснил, что первые два из них - чистой воды фарс. Писавшие либо уверены, что я явлюсь в указанное место, либо будут убеждать встретиться и дальше, что, скорее всего, выльется в лишний геморрой! На что мне это? Проще уж один раз пойти им навстречу.
        - Не думаю, - запоздало ответил я служанке, - Пока хотят просто встретиться…
        - Надеюсь, у тебя неприятностей не будет, - устало кивнула Арика и глянула на настенные часы, показывающие уже десять часов, в это время года темень за окном непроглядная!
        Что-то вспомнив, девушка вскочила на ноги:
        - Пойду к Хорису, он сейчас на кухне, как бы чего не съел. Какие-нибудь просьбы ещё будут?
        - Думаю, на сегодня ты можешь быть уже совершенно свободной, - ответил я, - Ещё раз спасибо за ужин.
        - Абсолютно не за что! - ответила девушка и ушла, оставив меня с Истером вдвоём.
        Истериан молчал, ожидая моей реакции, но я не намерен вступать в бурные обсуждения корреспонденции. Позволю другу первому начать, чем тот и воспользовался:
        - Есть соображения, Август?
        - Определённые есть…
        - Поделись, - Истериан ещё повертел пластику перед глазами, - Сверим мнения.
        - Парламентские шавки желают встречи со мной, но не наведываются сами и даже не приглашают к себе. Возможно, наша встреча должна оставаться тайной для определённого круга членов, а публичная демонстрация - отличное место для беседы: слишком людно, можно затеряться в толпе, и присутствие члена Палаты Парламента там будет довольно естественным.
        - Либо же они планируют что-то такое, что тебе сильно не понравится, - вставил свою мысль Истериан, стоило мне на секунду запнуться, - Попытаются использовать мирных граждан как живой щит, если ты вздумаешь разорвать этого Салли!
        Я глянул на друга так, чтобы он почувствовал себя полным дураком - не вышло, Истер, похоже, и без того полный дурак!
        - Письмо с благодарностями выглядит как-то неуместно, - продолжил, не смутившись, мой товарищ.
        - Более чем, - не стал я спорить, - Попытались взять меня лестью?
        - Плохо они тебя знают!
        - Вообще не знают…
        - Этот Фер… - Истериан задумчиво почесал затылок всё той же пластинкой, - Не слышал о нём?
        Не оставалось ничего иного, как отрицательно покачать головой:
        - У Парламента на побегушках…
        - Вероятнее всего, - поджал губы долговязый друг, - А зачем пластинка?
        - Больше всего похоже на отличительный жетон, - высказал я своё предположение, - Но уж слишком причудлив. Готов спорить, что в нём есть и другой смысл.
        - Так всё-таки, думаешь, это несёт серьёзные последствия?
        - Решу, когда встречусь с Салли, - мрачно заключил я.
        - А ты уже принял решение пойти и встретится? - оживлённо вскинул брови Истериан.
        - Считай, что мне любопытно.
        Ехидная улыбка Истериана только тронула его лицо, как тут же была скручена крупным зевком. Мой друг чертовски устал. Судя по кроличьим глазам, он еле сдерживает себя, чтобы не свалиться в забытьи прямо в гостиной. Растерев шею, Истериан небрежно бросил жетон на стол и поднялся со словами:
        - Не знаю, как ты, а я что-то уже на ногах не стою - пойду спать. Ты скоро ляжешь?
        На сей раз я даже смотреть на товарища не стал, поскольку он и сам через мгновение поймёт, какой же он идиот. Так и случилось:
        - Ах да, извини… - виновато сжал лицо Истериан, - Вечно забываю…
        - Спокойной ночи, - безразлично кивнул я.
        - Спасибо, - ответил мне товарищ и побрёл в свою комнату. Выжатый, как лимон, он проваляется завтра до полудня.
        Я остался сидеть в гостиной. Если быть внимательным, можно вспомнить, что в моей комнате нет кровати, которая мне, собственно, и не нужна. Всё дело лишь в той маленькой детали, что я никогда, ну просто абсолютно никогда не сплю…
        Глава III
        Что-то новое
        Ночь, когда все порядочные люди мирно сопят в мягких постелях, смотря кто цветные и яркие, кто страшные, кто абсолютно непонятные сновидения, я провожу в мастерской. Иногда я корплю над вполне бытовыми безделушками, облегчающими ту или иную работу по дому, но основной объём времени приходится убивать на то, чтоб мастерить новое оружие. Без хорошего снаряжения сложнее расправляться с тварями, это нелёгкое дело становится ещё сложнее и опаснее. Рисковать головой и проигрывать конкуренцию экзорцистам мне совершенно не по душе.
        Так что, как и прошлой ночью, я уселся за крепкий дубовый верстак, придвинул поближе стопку чертежей, аккуратных, точных, десятки раз перепроверенных, и принялся за последнюю наработку.
        По виду это крупная металлическая перчатка до локтя. Перчатка целиком сделана из высокопрочной стали, достаточно дорогой и необычайно качественной. Когда сжимаешь руку в кулак, можно бить ударным поршнем, который за счёт хитроумных улучшений гораздо мощнее той модели, которой пользуются громобойцы красных. Пластины на пальцах, рукав и костяшки усыпаны острейшими шипами, загнутыми в разных направлениях для нанесения поистине страшных рваных ран. Плюс ещё длинный трёхгранный шип с зазубренными кромками, который выскакивает из специального паза напротив ладони.
        Эта часть механической перчатки уже давно готова и работает исправно, но оружию явно не хватает одной дополнительной детали, которую приходится прилаживать уже четвёртую неделю. На рукаве я методично устанавливаю шесть браслетов, насаживаемых на перчатку и скрепляемых с ней посредством приводов, которые при сжатии пальцев начинают вращать браслеты через один в разные стороны. Стоит наварить на браслеты ещё кривых шипов - получится некое подобие бура, способного рвать на куски плоть любой твари.
        Чтобы закончить и откалибровать изобретение понадобится ещё немало времени кропотливого ночного труда.
        Рабочее название агрегата - Дикобраз. Чьими-то неуместными стараниями о нём уже прознали экзорцисты и хотят выкупить, что со стороны алых демоноборцев по меньшей мере наивно: хоть они и пользуются целым рядом моих наработок, но продаю я им исключительно ненужное, устаревшее барахло.
        Работать по ночам мне позволяет большое количество газовых фонарей, расположенных так, что не оставляют не единой возможности образоваться чернильным теням. Толстые звуконепроницаемые стены глушат все нетихие звуки, издаваемые звенящим металлом, гремящими деталями, визжащими инструментами.
        Таким образом, моя работа не по людскому расписанию никому не мешает, а мне доставляет искреннее удовольствие, которое моя капризная натура получает нечасто.
        Самым сложным будет уложить непростую приводную систему в ограниченную по размерах конструкцию. Если слишком сильно обточить передаточные части, они станут слишком хрупкими и ненадёжными, особенно в условиях повышенной нагрузки. Можно использовать другие сплавы, но на них уйдёт вся сумма, полученная за истребление металлического демона. Другие варианты более оптимальны, например, можно сделать больше углубления в самой перчатке на лишние полдюйма и диаметр подшипников можно выбрать поменьше.
        За работой, так уж выходит из раза в раз, я полностью выпадаю из реальности, чему способствует также отсутствие в мастерской окон и часов. Определить, что происходит за пределами звукоизоляционной комнаты физически невозможно.
        В основном я пользуюсь своими отвратительно налаженными природными часами, которые годны разве что на то, чтобы сигнализировать о необходимости прерваться и перекусить. Тогда я понимаю, что пора закругляться и идти к домашним.
        Бросать работу недоделанной ужасно неприятно! Когда ты поймал нужное движение, конструкторское вдохновение, так сказать, сильно сомневаешься, что в следующий раз подвергнешься ему повторно. Оставляя недоделанным что-либо, уходя на перерыв, пусть и вынужденный, я уже рвусь обратно к верстаку, прорабатываю в голове дальнейшие свои действия, каждое из который расписываю с особым тщанием, позавидовать которому мог бы иной ювелир или часовщик…
        Сегодня я провозился до восьми часов утра, и уже целый час, как Истериан с Арикой на ногах. Сегодня всё в порядке, я закончил точно по негласному расписанию, а ведь бывали случаи, когда я, так увлёкшись процессом создания очередной безделушки, пробыл в мастерской до полуночи следующего дня.
        Арика тогда долго ругалась, призывая к благоразумию, говоря, что переизбыток работы мне вреден и прочая, прочая…
        Они уже в гостиной - я успел точно к чаю.
        - Доброе утро, Август, - радостно поприветствовала меня вечно довольная жизнью Арика, - Как работа?
        - Спасибо, движется понемногу, - вроде, как-то уж слишком вяло отозвался я, - А почему ты спрашиваешь?
        Девушка кивнула мне в район пояса справа и слева, намекая на руки. Когда я поднёс их к лицу, то обнаружил, что они покрыты целыми слоями смазки и технической пыли.
        - Вот-вот! Пока ты не отмоешь свои работящие ладони, сюда даже и не суйся! Марш на кухню!
        Когда Арика начинает вот так властно наводить порядок даже мне становится немного неуютно. Ослушаться девушку просто-таки смерти подобно. Но требует она всего непременно по делу. Особенно её раздражает то, что я частенько забываю очистить руки после работы.
        Я обернулся быстро, хотя мыл руки с особым тщанием, памятуя о том, что Арика может взяться проверить состояние ладоней. Сегодня она этого не сделала, и я получил свой чай, чёрный с мелкими травками, призванными делать вкус напитка более изысканным, а на деле только лезут в рот и прилипают к губам. Досыпать что-либо в напиток, который сам по себе и так хорош, дело не слишком благодарное, тут проще испортить, чем улучшить.
        Истериан сидит за столом и возится с бумагой и ручкой, двигаясь остервенело, но при этом аккуратно - чернила во все стороны не летят. Мой друг работает над своей книжонкой, куда старательно записывает всё известное об уродах, коих мы уже отправили в мир иной. Деталей и подробностей, естественно, о них знать никто не может, но к корявым картинкам Истер непременно подписывает довольно объёмистые тексты, часть которого, скорее всего, берёт из головы.
        Сейчас большой ребёнок изо всех сил припоминает вчерашнюю встречу и заносит на лист бумаги всё новые и новые фразы, большинство из которых или даже все прочитают всего два человека: ваш покорный слуга и сам автор.
        Попытки внушить эту прописную истину второму первым заканчивается безразличным взмахом руки и едким ответом, мол, моими изобретениями тоже только я да он и будем пользоваться. Но в этом моменте длинный товарищ сильно не прав, поскольку от моих игрушек есть значительная практическая польза, в отличие от сляпанных на скорую руку трудов Истериана. Всякий раз мы действуем без подготовки, ориентируясь на месте, и всякий раз справляемся, поэтому не верится, что факты, занесённые в стремительно толстеющий справочник, способны как-то облегчить нам работу.
        Впрочем, я уже сказал, как лояльно отношусь к бредовым затеям друга. Раздражение, как это не удивительно, прошло ещё год назад - теперь осталось одно только скептическое безразличие. Да, основанное на антипатии, но всё же безразличие.
        А вот каракуля, изображающая потустороннюю сущность, оказалась довольно неплохо сделанной и даже похожей. Ничего путного из книги, конечно же не выйдет, но хотя бы Истериан отточит навыки в рисовании.
        Горе-автор перехватил мой взгляд, нацеленный на бумаги, и радостно улыбнулся, считая, что я крайне заинтересован его работой. О, Боже! Теперь ближайшие полчаса придётся заниматься, пожалуй, более неблагодарным занятием, чем работа по истреблению тварей и латанию Бликов, чем пособничество сантибам и экзорцистам, чем деловые встречи с представителями Парламента, - придётся тешить добрым словом писательские начинания Истериана.
        Благо, достаточно просто отвечать на незамысловатые вопросы, первый из которых уже прозвучал:
        - Знаешь, как я его назвал? - первый, насквозь клишированный, до скрипа в зубах предсказуемый, вопрос.
        - Удиви меня, - хмуро буркнул я в ответ.
        - Металлон Армадилл, - жутко довольный собой изрёк Истериан.
        С такими умными названиями в арсенале неплохо бы пойти и защитить докторскую степень по биологии.
        - И что это означает? - без даже самой бледной тени интереса продолжил я.
        - Металлический броненосец, - похвастал мой полу-учёный товарищ знаниями вестры [7 - Вестра - язык науки, медицины и религии, не применяемый в повседневной жизни. Ранее являлся повсеместно распространён, но был вытеснен целой группой производных от него языков. Современный официальный язык Альбиона - бриниум.] - подзабытого языка, ранее распространённого по всему миру.
        Истериан когда-то учился в медицинском институте далеко отсюда, но на третьем курсе у него появились проблемы с… собой, и он был вынужден бросить высшее образование в пользу более спокойной и безопасной жизни, причём как для него, так и для окружающих. А какой же нормальный врач может обойтись без знаний версты, даже если врач - трижды недоучка. Хирургию во всей её сомнительной красе мой друг не освоил, но болтать на старом международном языке может исправно. Даже предлагал натаскать меня, но я давно научился делить знания на нужные и сущий хлам для мозга. Вестра проходит по категории «хлам».
        - У него оказался целый ряд сходных черт с Фасколарктосом Кинериусом, - увлечённо принялся листать свои записи Истер, - Полагаю, можно говорить о родстве!
        - Не помню никакого Фаско… Факсо… лак… не помню такой твари! - бросил я фанатичному псевдозоологу, - Они, скорее всего, даже из разных миров.
        Истериан недоумённо застыл.
        - С чего ты взял?
        - Миров тысячи! Редкое совпадение, если из одного и того же в Гольх попадут две твари с перерывом в несколько лет. К тому же родственные виды, которыми ты их считаешь.
        - Ты просто не хочешь, чтобы я занимался наукой! - Истериан сделал вид, что обиделся.
        - Да играйся, если хочешь, мне всё равно.
        Истериан уже не слушает, записывая ещё одну пришедшую в голову мысль. С ним это происходит нередко: слишком замкнутый на себе, он порой забывает об окружающих, фокусируясь на своём маленьком уютном мирке. Сейчас можно встать и начать танцевать у него перед носом, а он даже не заметит!
        А чай успел остыть…
        С краю от разбросанных бумаг Истериана я обнаружил свежую газету, которая поначалу затерялась на фоне научных трудов товарища. К газетам я питаю интерес постольку-поскольку, по причине того, что пишут в них совершеннейшую чушь. Приключения и злоключения политиканов способны вводить в восторг лишь тех людей, у которых нет собственной жизни, и они не знают, как же эта жизнь выглядит. Новые реформы меня совершенно не волнуют, равно как и всевозможные преступления, описываемые на жёлтых страницах в особых подробностях.
        Газеты годны лишь для того, чтобы убивать ими время, а особо доверчивым - остатки мозга. А если вы пытаетесь с их помощью получить жизненно-важную информацию, то бросьте это дело, лучше заведите знакомых среди завсегдатаев Рыночной площади.
        Но время убить всё же нужно, так что я, не колеблясь, взял в руки идеальное для этого оружие.
        На первой полосе расположилась статья про грядущие выборы в Парламент. Из ста пятидесяти двух членов в новом составе останется не более половины, остальные же сменятся. Любимцами общества и главными претендентами на места в высшем органе законодательного представительного собрания называется ряд имён, среди которых резко выделяется некий Пирас Трит, всего-то двадцати семи лет отроду. Автор статьи отмечает, что в этом году борьба между кандидатами сугубо честная, а случаев незаконных махинаций и подкупов голосов не замечено.
        Ну, автору-то виднее: он же, безусловно, сам такие случаи выискивал!
        На второй странице много пишут про сектантов, уже знакомых мне по разговору с инспектором Майером. Отмечаются случаи их нападения на людей, которые зачастую заканчиваются смертью. По данным Сантиба, уже найдено пятнадцать изуродованных тел с тех пор, как мирное сообщество прознало про новое движение фанатиков. Примечательно, что у жертв отрезают мизинцы на левой руке - своеобразный почерк сектантской организации. По рассказам очевидцев, одеты преступники в чёрные плащи и широкополые чёрные же шляпы, часть злоумышленников носят простые чёрные маски с прорезями для глаз, а часть - маскарадные белые с длинными носами. Основные атрибуты сектантов: белые неровные кресты на одежде и серповидные кинжалы. У некоторых имеется огнестрельное оружие. Но, при всех выдающихся отличительных чертах, до сих пор не удаётся арестовать ни одного представителя новой секты.
        Вот это уже более чем странно: выряженные практически как клоуны неизвестные шастают по Гольху, как сказал Майер, большими группами, люди уже успели разглядеть и запомнить их атрибутику, а смелые и оперативные служители закона пока ничего не смогли сделать для их поимки. Да они ещё и в светлое время суток появляются на улицах, что, уж простите меня, полная хрень! Так безалаберно дозволять чинить беззаконие просто нельзя.
        Граждане, похоже, скоро будут скованы страхом перед новой силой. Гнилые улицы наводнили не только недобитые трулы, но теперь ещё и вполне земные преступники с ножами и револьверами. Со временем всё больше матерей не дождутся ночью детей, всё больше жён не дождутся мужей и всё больше мизинцев будет скапливаться в коллекции секты. Любопытно, что с маленькими пальцами можно сделать, кроме как полюбоваться и выбросить…
        Прочие статьи не так примечательны: немного о прибытии в Гольх мэра соседнего города Норкхэмма с семьёй, немного об открытии нового ресторана в центре, немного о предстоящей демонстрации изобретений Адама Негинва на площади Париса и ещё полно всего о самой разной ерунде.
        В целом… меня ожидаемо не впечатлило. Стандартный набор: политика, кровь, веселье и интересное. Я не успел шлёпнуть сложенный номер на стол, как зашевелился молчавший до сих пор Истер:
        - Август… - окликнул меня он.
        Чего ему там, интересно, надо.
        - Я здесь, Истер, и внимательно тебя слушаю, - вернув газету на прежнее место, ответил я.
        - Ты сегодня пойдёшь испытывать Дикобраза?
        - Хочешь поиграть?
        Истериан состроил своё самое недоумённое выражение лица и удивлённо захлопал глазами, как бы говоря: «Как ты мог такое подумать?» Но в случае с долговязым плутом логичнее задаться вопросом: «Как можно подумать что-то другое?»
        - Я лишь тестирую твои изобретения и помогаю выявлять дефекты, - серьёзнее некуда сказал Истериан.
        - Все дефекты - у тебя в голове, - обрезал одной фразой все дальнейшие разговоры в данной области.
        Но это только я один думал, что смогу заткнуть друга…
        - Без моих нестандартных проверок изобретения будут несовершенными! - продолжил гнуть своё Истер.
        - Несовершенными, зато целыми. И не называй своё безрассудное баловство проверками: стрелять с колокольни по улице - это вершина кретинизма, а не нестандартная проверка!
        - Я проверял разброс пуль пистолета, только и всего!
        - А когда ты спрыгнул с колокольни с Харибдой на автокарету?
        - Проверял, пробьёт ли она крышу на большой скорости!
        - Ты весь экипаж смял на большой скорости!
        - Август, по-моему, ты просто боишься, что я испорчу твоё оружие, - обиженно поджал губы Истериан.
        Вот это уже слишком!
        - Я боюсь, что ты испортишь город! - взревел я на товарища, который в очередной раз довёл меня до белого каления, самым непостижимым образом не делая для этого ничего сверхнеадекватного.
        Громогласный крик остудил пыл полукровки - с растерянным видом ребёнка, потерявшего в громадной толпе маму, он застыл, несколько сжавшись, и даже немного отсел подальше. Он, естественно, меня не боится. Даже в гневе я мало что могу ему сделать, да и, в общем-то, не собираюсь. А что друг способен опешить от простых, хоть и гневных, слов, - сущая неправда. Истериан слишком прост и наивен, чтобы вообще чего-то бояться…
        Отчего-то мне кажется, это делает его чуть менее похожим на человека, коим он, как и ваш покорный слуга, не является…
        Но кто он точно - так это круглый идиот. Жаль, что приходится с этим мириться: не терплю глупость, потому что любой изъян в человеке существует сам по себе, а глупость рождает их все разом. Но было бы неправильным назвать Истера глупцом - это не так. Он - лентяй, он просто ленится быть умным, со всеми вытекающими.
        - Так ты пойдёшь на полигон? - невозмутимо продолжил Истериан.
        - Дикобраз ещё не готов, - глухо отрезал я.
        - Но экзорцисты уже хотят его купить! - припомнил мой товарищ письмо красных.
        Настроение ещё сильнее ухудшилось.
        - Странно, как они вообще про него узнали, - я испытующе уставился на собеседника, логично предполагая, что тот может оказаться злополучным стукачом.
        Истериан прозрачного намёка не понял, пришлось спросить напрямую:
        - Ты не думал никому болтать?
        - Конечно же, нет! - отмахнулся мой друг, - За кого ты меня принимаешь?
        - За ветреного, безответственного вертопраха, коим ты, даже не смей отпираться, являешься! От тебя чего угодно стоит ожидать! Опять напился в пабе да растрепал неудачно подвернувшемуся экзорцисту.
        - Ты злишься на меня? - ответно нахмурился Истер.
        - Просто спрашиваю, - прокряхтел я, стараясь унять зарождающуюся бессмысленную перепалку.
        Истериан меня в данном стремлении поддержал, просто разгладив черты лица и заткнувшись. Опять же, сказывается благоприятная уютная атмосфера гостиной, в которой хочется вести себя намного сдержаннее и спокойнее. В любом другом месте мы бы давно уже орали друг на друга, стараясь вбить в упёртую голову собеседника своё мнение. Дальше словесных перебранок никогда не заходит, так что это у нас в порядке вещей. Лишь Арика расстраивается…
        К полудню, когда даже самый ленивый представитель рода людского отрывает тушу от кровати и плетётся по делам, выбираясь на улицу, естественно, сырую и гнилостную, в то время, когда я только закончил утреннюю прогулку с Хорисом, радовавшимся, словно щенок, предоставленной разминке затёкших от домоседства ног, в то время когда у каждого есть, чему с пользой посвятить себя, кто-то посвятил себя не самому радующему меня делу - кто-то постучал в нашу дверь.
        Я не люблю посетителей моего укромного уголка в безнадёжно меланхольном Гольхе по двум причинам: во-первых, я ненавижу всех, кто посещает меня без причины (к счастью, таких единицы), и, во-вторых, причины, по которым приходят посетители, мне не нравятся в девяти из десяти случаев. И ещё двуногие свиньи загаживают ступеньки!
        Я лелею мечту, что наступит день, когда ко мне, на крыльцо дома 69 улицы Саренз, вздумает подняться самый жуткий отморозок на свете, такой, кого не будет жалко совершенно никому. А я буду к этой встрече взведён настолько, что вся ненависть к непрошенным гостям сконцентрируется именно на этой персоне. Я сниму с крючка инертное гладкоствольное ружьё, пылящееся над дверью в мастерской, открою дверь, наставлю на мерзавца дуло… и весь мой скопившийся гнев разлетится по округе, как разлетится огненная дробь, как разлетятся ошмётки несчастного…
        Я жесток и не думаю этого отрицать, но и не думаю этим гордиться.
        Истериан тихо сидит в кресле, изучая программу субботних скачек на Фурицком ипподроме, и совершенно не реагирует на громкий стук в дверь. Вновь молотят изо всех сил, не щадя двери и кулаков (за дверь я беспокоюсь больше). Если это уже второй демон за два дня, то это что-то новенькое: обычно приходится неделями сидеть без работы.
        Посмотрим…
        Арика уверяет меня, что ей несложно, но я категорически запрещают ей открывать кому бы то ни было дверь. На то есть свои причины. Позже я о них, может быть, расскажу, а сейчас меня ждёт неизвестный, который, судя по силе ударов, может от нетерпения и петли свернуть…
        Тогда ружьишко я достану именно сегодня.
        Когда я открыл дверь, то обнаружил на пороге абсолютно невыразительного мужичка средних лет с щуплыми бакенбардами и узким носом. Не особо высокий, не шибко широкий в плечах, не толстый, но и не худощавый. Обычный такой житель Гольха, обычный мужчина, совершенно обычный экзорцист. У меня на пороге стоит красный. Это что-то новенькое, так как звать меня на подмогу ничего не могущим красным приходят сантибы, а высокомерные гордецы до подобного не опустятся, что вы, что вы…
        Однако факт остаётся фактом: предо мной стоит натуральный экзорцист в фирменном алой камзоле, что говорит о высоком звании визитёра. Этот человек привык сидеть в штабе в выглаженной форме, а не отлавливать трулов в кожаном комбинезоне. Тем удивительней встреча…
        - Чес Хленд, старший помощник начальника отдела по борьбе с демонами Бьюло Даха, - представился паршивым голосом вытянувшийся в струнку канцелярский экзорцист.
        Надо же! Ещё и старший помощник самого Дворняги! Главной шишке моих, так сказать, коллег понадобился я и, судя по отсутствию манипулы громобойцев за спиной Чеса, для дела, я даже рискну предположить, что ему нужна моя помощь.
        - Моё имя Вам известно, - пожалуй, слишком грубо отозвался я.
        Но экзорцист совершенно не смутился:
        - Я по делу.
        - Ясное дело, что не на чай с кексами, - понемногу выводить из себя и без того униженного необходимостью навещать меня лично красного приятно для души. Пусть они там все знают, какого я о них мнения, - Мне очень интересен повод.
        То ли мой нежелательный собеседник обладает дюжей выдержкой и самообладанием, то ли так невозмутимо пропускает мои слова мимо ушей, но внешне экзорцист никак не отреагировал на колкости. Аж обидно стало.
        - Дело важное, и только Вы в силах помочь.
        - Тогда, почти интересно…
        - Если выслушаете, станет ещё интереснее.
        - Рассказывайте, - равнодушно брякнул я.
        - Впустите в дом? - совершенно серьёзно спросил Чес.
        Я уставился на собеседника в упор, жалея, что не способен взглядом обжигать особо наглые рожи. Затем демонстративно оглянулся на коридор, и целых полминуты экзорцист вынужден был лицезреть мой затылок. Его, видимо, не успели предупредить, что я за фрукт такой, раз он напрашивается в моё жилище. Когда до красного дошло, что негостеприимный Август вовсе не раздумывает над его вопросом, а нагло глумится, Чес решил начать разговор здесь:
        - Хромер?
        - Да, это я, - резко обернулся к экзорцисту, оставив в покое убранство прихожей.
        Алый закатил глаза и поджал губы - мне всё же удалось достать старшего помощника! Даже обижаться на него перехотелось!
        - Дело крайне серьёзное, сэр Хромер! - говорит Чес сдержано и даже не тараторит, - Мы столкнулись с Бликом, не поддающимся закрытию. И вынуждены просить вас осмотреть эту аномалию.
        В тот момент я ещё не до конца осознал серьёзность ситуации, описанной экзорцистом. Не затягивается портал, значит, неумехи что-то напортачили со своим оборудованием. Впрочем, мне бы не помешала консультация Истера.
        - Истер, - обернув голову на пол-оборота, крикнул я в глубину дома.
        Долгое время ответом была полная тишина, однако я не сомневаюсь, что товарищ меня услышал: его чуткий слух способен ухватить даже наш с красным негромкий разговор. Истериану просто лень встать с кресла и оторваться уже от своих рысаков.
        Наконец загрохотали туфли, и из гостиной выплыл полукровка, лениво щурясь и держа руки в карманах. Присутствие экзорциста нисколько не смутило моего друга - видимо, он всё же слышал наш разговор от и до, но, встав по левую руку от меня, молчал.
        - Джентльмены не могут закрыть портал, - с издевательским беспокойством в голосе поделился я проблемой экзорцистов с Истерианом.
        - Ну, пусть сядут вокруг и ждут, когда он сам затянется, - пожал плечами мой друг.
        С нечеловеческим трудом, но Чес ещё держится под удвоившимся потоком издёвок.
        - В том-то и дело, что Блик не теряет своей интенсивности и не подвержен затягиванию! - взывает алый.
        - Вы это серьёзно? - равнодушным тоном спросил я.
        - С шутками я бы пошёл в любое другое место, господа, - красный свёл брови на переносице, - Случай действительно неординарный, и нам требуется ваша помощь.
        - Что думаешь, Истер? - я обратился к долговязому товарищу, подпирающему дверной косяк.
        - Можно поглядеть, что там такого завертелось, - Истериан испепеляет глазами экзорциста, часть из которых не любил ещё больше, чем я. Уж он-то не прочь сходить посмотреть на их несостоятельность.
        Значит, пройдёмся… или проедемся, если отдел по борьбе с демонами выделил нам экипаж…
        - Где это произошло?
        - Железнодорожный вокзал имени Джеркина, портал в зале ожидания.
        Это практически другой конец города. И почему только Блики не случаются рядом с моим домом?
        - Транспорт есть?
        - Карета ждёт нас за углом, - отчеканил Чес.
        Вот это уже хорошая новость!
        - Сколько?
        - Тысяча ялеров, - экзорцист моментально смекнул, что я спрашиваю о деньгах. За годы сотрудничества меня и щедрых жителей Гольха последние поняли, что со мной возможно разговаривать, только если в кармане у тебя полновесные ялеры, причём много ялеров. Я - не спаситель беззащитных, я - не святой, я - не доблестный герой; я просто делаю свою работу и желаю, чтобы за неё хорошо платили.
        Сумма, которую назвал экзорцист, меня вполне устраивает.
        - Ждите, - бросил я напоследок и захлопнул дверь.
        Следовало собрать снаряжение, за чем мы направились в небольшую каморку напротив кухни. Это наш склад, куда Арика уже должна была отнести брошенное накануне абы куда оружие.
        - Похоже на бред - прервал молчание Истериан.
        - Мне ли не знать…
        - Может, он всё врёт? - озлобленно скосился полукровка к двери.
        - Зачем ему это?
        - С них станется…
        - Не мели чушь! - нагрубил я товарищу, но своего добился - цепь сумасшедших догадок и теорий разорвана в самом начале.
        И мы уже в складе. Маленькое окошко худо-бедно разгоняет темноту в тесном помещении. Ряды полок, крючков, подставок - всё заполнено разнообразными изобретениями, приспособлениями, реактивами и прочим, прочим. Почти всё я сделал сам.
        Моя ременная система висит возле двери на вешалке, заботливо освобождённая от вчерашнего содержимого. Даже на самое плёвое на первый взгляд дело я снаряжаюсь по полной. Лучше нести на себе лишних пять-шесть фунтов веса, чем над тобой в скором будущем будет лежать пара-тройка центнеров кладбищенской земли.
        Первым делом пистолет, радикально отличающийся по строению от револьверов, обладающий более высокой скорострельностью, надёжный и точный. Сделал я его сам, но самые первые наработки я, всё же… выкрал, пусть будет «выкрал». Полная обойма на девять патронов, оружие отправляется в кобуру под мышкой.
        От плеча до груди я заполнил ремень метательными ножами, которые иной раз могут заменить сотни инертных пуль. Клинки с мелкими зазубринами легко входят в плоть, но извлекаются с огромным трудом.
        По карманам и подсумкам я распихал пару осколочных гранат, склянки с кислотой, вычурно названные Истерианом Слезой Гидры, дымовую и световую шашки, складные метательные сюрикены с активируемым нагревом лепестков до белого каления (Угольные Бабочки) и артефакт с незамысловатым названием Ключ.
        Последним на очереди, но не по значимости идёт Ниак, покоящийся в намного меньшем по размеру Мада. Сабля, доставшаяся мне давным-давно из хранилища Ордена длиною в три локтя. Без него я, как без рук: прочнейший клинок, никогда не затупляющийся, чтобы я им ни разрубал, сразил уже Бог знамо сколько тварей. Миниатюрным ножнам место за спиной.
        И ещё под одеждой я всегда держу свой нож Серую Лисицу.
        Снаряжение Истериана оказалось поскромнее: стандартное ярдовое лезвие на выдвижном механизме он прикрепил к предплечью на три тугих ремня, во внутренние карманы последовательно уложил громадный воронёный револьвер, засыпал пару горстей инертных патронов, сунул любимые Слезу Гидры и Напиток Саламандры, созданный по подобию Ключа более слабый артефакт Замок и ещё острейшую леску на катушке.
        На этом сборы закончены.
        Только я подумал, что пора идти на совершенно неприятное задание, неожиданно полученное от самих экзорцистов, как на верхней полке звучно загремели патроны, стукаясь друг об друга. Похоже, Истериан снова не берёт с собой маленького питомца.
        - Вулкана с собой брать не будешь? - поинтересовался я у друга.
        Истериан глянул на полку с боеприпасами и пренебрежительно махнул рукой:
        - Пусть посидит! - растянул слова полукровка, - Малявке снова приспичило бушевать!
        - Давно я менял руны?
        - Четыре месяца как… - мгновенно вспомнил Истериан.
        - Вернёмся - обновлю их.
        Чес нас не обманул, и подготовленный экипаж, в самом деле, стоит наготове неподалёку от дома. Компанию нам составили не только Хленд, но и ещё двое алых, восседающих на козлах. Когда мы, жутко недовольные столь тесной близостью экзорцистов, сели в служебную карету, две вороных лошади понесли нас к железнодорожному вокзалу, в зале ожидания которого сейчас не может закрыться аномальный портал. Это что-то новенькое…
        Железнодорожный вокзал имени Джеркина. Широченные платформы на севере Гольха, к которым подходят сразу шесть путей, ведущих в самые разные уголки южного Альбиона. Три крупных зала ожидания, четырнадцать касс и высокая башня с часами, вырастающая прямо из здания вокзала. Поезда прибывают и отправляются практически регулярно.
        Даже сейчас, когда в одном из залов ожидания распахнулся портал в потусторонний мир, на платформах суетятся встречающие и провожающие, ждут своих поездов обилетившиеся… Страх опоздать, сильнее страха потерять жизнь, впрочем, никто из присутствующих, скорее всего, ничего не знает о Блике в здании вокзала. Для блюстителей закона проще рискнуть мирными жителями, чем увести их из зоны опасности.
        В самый разгар дня солнце сумело-таки пробиться сквозь толщи жирных, темнобоких туч, и его холодные лучи жизнерадостно бликуют на мелких лужицах и сыром покрытии железнодорожных платформ. Глаза нещадно слепит, словно Бог решил от скуки выжечь их своим детям. Но любой эстет отметит, что пасмурное небо с ярким солнцем выглядит довольно-таки красиво…
        Водящие карету экзорцисты остались сидеть на козлах, в то время как старший помощник повёл нас сквозь сбившуюся у здания толпу. Люди недоумённо топчутся на месте, наблюдая, как передние ряды неслаженного строя ожидающих штурмуют цепочку сантибов. Служители закона оттесняют зевак подальше от зала ожидания. Равномерный гул человеческих голосов служит таким же неотъемлемым звуковым фоном этого места, как и стук колёс и свист паровозных гудков.
        Мой блуждающий взгляд то и дело выхватывал из серой толпы ту или иную персону: высокого очкастого господина, сгорбленную старушку, совсем юного студентика, надменную даму с собачкой… Люди меня отталкивают, мне физически тяжело находиться рядом с ними, за что я их всех недолюбливаю, отлично понимая, что на то нет причин. Ничего с собой поделать не могу, однако, если хорошенько подумать, и не хочу…
        - Почему люди так близко от эпицентра Блика? - озвучил мою мысль радостный от возможности прогуляться на свежем воздухе Истериан.
        - Мы не сразу оценили серьёзность происшествия и не стали терять время на эвакуацию, - чтобы перекричать толпу сопровождающему нас экзорцисту пришлось приложить немало усилий, - Теперь все силы брошены на охрану как Блика от толпы, так и толпы от Блика. Если приступить к отводу мирных жителей, поднявшийся беспорядок только усугубит ситуацию.
        Часы на тонкой башенке-шпиле отбили ровно два часа.
        Продвигаться к нужному месту становилось всё легче и легче, несмотря на то, что наш проводник выбрал, определённо, не самый оптимальный маршрут. По приближению ко входу толпа редеет.
        Наконец, мы достигли оцепления из рослых сотрудников сантиба… Прямо у меня на глазах сквозь стену служителей закона протиснулся интеллигент с залысинами, которого быстро схватили сразу три пары рук, оборали сразу три голоса, и вытолкнули за оцепление.
        Нас пропустили безо всяких проблем.
        Окружение из тройки сантибов, которые единогласно залепетали вокруг, завладело Истерианом, охотно вступившим в беседу. Совершенно непонятно, чего полезного он собирается услышать от приглашённых для массовки блюстителей закона. Единственные, кто сколько-нибудь разбирается в ситуации, носят алые наряды и орудуют хитрыми приборами…
        Вероятно, даже сам Бьюло Дах, по прозвищу Дворняга здесь. Интересно посмотреть, насколько дружелюбно он встретит вашего покорного слугу…
        Застеклённые двери легко отскочили в стороны и хлопнули за спиной, впустив нашу скромную процессию внутрь. Картина, с одной стороны, привлекательная: изящное убранство зала ожидания пестрит зеркальными поверхностями, отполированным кафелем на полу, дорогими лакированными скамьями вдоль стен, пышными высокими растениями в углах и обилием застеклённых расписаний в позолоченных рамах. Обилие золота, и перламутра.
        С другой стороны, роскошное помещение портят три детали: первая - присутствие экзорцистов. Люди в красных костюмах занимаются самыми разными делами: кто-то топчется по залу с различными приборами, снимая непонятные показания, кто-то пытается ликвидировать Блик, активируя сшивающие межмировую материю агрегаты, кто-то просто держит портал на мушке своего револьвера или линейного ружья, коих здесь сразу три штуки, расставленных вокруг портала на треногах, да ещё и четыре бронированных громобойца нетерпеливо размахивают пудовыми кулаками.
        Вторая деталь - на полу и стенах немало следов крови. Красная человеческая жидкость скопилась на полу крохотными лужица, размазана по кафелю, стекает со стен. Её уборкой никто не занимается, поскольку для сантибов она представляет основную улику на предмет убийства. Парни действуют по уставу, и им не важно, что преступление совершило зубастое создание, которому не особо-то предъявишь обвинения и не посадишь в тюрьму. Хотя… тела-то уже унесли…
        И, наконец, третья и главная деталь, заставляющая меня хмурить брови и поминать Господа нашего в самой извращённой форме, - кривая искрящаяся расщелина, зависшая в воздухе в самом центре зала. Тот самый Блик, что так хотят закрыть, но не могут этого сделать наши алые коллеги. Внешне он похож на извилистую толстую линию, ярко светящуюся сине-зелёным цветом и брызжущую во все стороны крупными искрами того же неземного цвета. Высота портала не достигает и двух ярдов, но даже через такой небольшой Блик способен пролезть кто угодно.
        Все Блики возникают и существуют в виде узких, примерно в дюйм, щелей в пространстве. Данный физический параметр не условный, и через портал свободно можно просунуть предмет только шириной в дюйм. Но вся беда в том, что края Блика, так сказать, эластичны, и, при желании, портал можно растянуть до каких угодно размеров. Однако, вселенская материя - не самая податливая субстанция, и растянуть её можно лишь ценой огромных усилий. Подобно тому, как младенец выходит из утробы матери - приходится преодолевать колоссальное сопротивление.
        Сразу скажу: человеку не под силу раздвинуть края Блика хотя бы ещё на дюйм. Следовательно, для людей путешествия в иные миры закрыты. Чего не скажешь о демонах, обладающих гораздо большей физической силой, что позволяет им пролезать в другие вселенные. В том числе и нашу, что причиняет слабым и беспомощным людям массу неудобств, например, людей жрут или рвут когтями… Согласитесь, довольно неприятно…
        Мой намётанный глаз блуждает по лицам, не скрытым кожаными масками. К сожалению, искомое лицо начальника экзорцистов в данный момент не присутствует в зале. Постеснялся прийти и пожать мне руку… Скромняга! На праздник собственного позора юбиляр не прибыл, так что некому теперь задуть свечи на праздничном торте! Хотя собравшиеся не в состоянии задуть всего одну сине-зелёную свечку…
        Вообще, без масок тут всего трое: наш старый и горячо любимый друг Чес Хленд, ещё более старый знакомый инспектор Ганарилли, строгий и точный человек дела, и, по всей видимости, его первый помощник, столь стремительно мечущийся по залу, что приходится придерживать рукой высокую фуражку.
        Истериан первым делом кинулся выяснять что-то у сантибов, меня же больше интересует Блик, висящий гноящейся раной на лике нашего мира. Уродливое образование, чуждое нам, слабым людям. Хорошо, что способ закрыть портал изобретён сотни лет назад, и нам лишь остаётся создавать новые артефакты, способные сшить материю вселенной, да активировать их в нужное время в нужном месте.
        Но сейчас что-то не работает…
        Я коротко махнул рукой, подзывая стоящего неподалёку экзорциста с диковинным прибором, состоящим из расчерчённого стекла и кучи медной обмотки. Закутанный в кожу человечек моментально отозвался и подошёл поближе.
        - Сколько Блик открыт? - осведомился я у него.
        - Около семи часов, - прогудел его приглушённый маской голос.
        - И всё это время он такой и есть?
        - Именно. Мы не наблюдаем у Блика тенденции к самосжиманию.
        Портал, который не закрыть и который сам не затянется. Щекотливое положение. Неизвестно, сколько он так продержится, если ничего с ним сделать не получится… На моей памяти самые крупные Блики затягивались самое долгое за шесть часов. Вызванные спонтанным поведением свободной энергии, пронизывающей миры, порталы не получают никакой подпитки, отчего быстро сдуваются…
        Исключение у меня перед глазами.
        Первым делом я решил повести себя, как самый умный, и достал из кармана Ключ. Артефакт, обладающий огромной силой и не подверженный разрядке, как у ничтожных суррогатов экзорцистов. Выглядит могущественный сшиватель мировой ткани неброско: на вид - продолговатый тонкий брусок бледно-розового цвета, обладающий маслянистым блеском, как у свечки. На ощупь Ключ также напоминает воск, но истинного материала, из которого сотворён брусок, я не знаю.
        Единственное, что можно отметить, - Ключ всегда остаётся тёплым.
        Повертев им вокруг оси так, что нужная грань оказалась наверху, я направил артефакт на искрящуюся сине-зелёную аномалию и провёл большим пальцем по активируемой грани. Словно бы внутри Ключа засветились неизвестные символы, постоянно меняющие расположение и форму, сливаясь в более крупные и сложные символы, либо распадаясь на ряд более мелких. Если видишь впервые - не оторваться, так сильно завораживает хаотичное блуждание магических букв или иероглифов (не знаю, как их правильнее называть). Завершив диковинный танец, линии, слагающие символы и знаки, сверкают прощальной вспышкой, ознаменовавшей активацию артефакта.
        Но Блик остался висеть в воздухе, как ни в чём не бывало. Если алые следили за моей безрезультатной попыткой, а, я уверен, многие из них следили, то сейчас они ликуют моему фиаско! Веселитесь! Если из портала полезут твари, то у меня будет больше, чем у всех, шансов выбраться отсюда живым…
        Значит, уважаемый старший помощник начальника отдела по борьбе с демонами не наврал. Хотя смысл ему врать? Похоже, перед нами действительно серьёзная хрень, избавиться от которой будет, определённо, непросто.
        Чес, вероятно начавший в данный момент икать, поспешил нарисоваться рядом. Его голос кажется мне всё таким же паршивым и привыкнуть к нему мне не удастся, пожалуй, ещё долгое время, что и не удивительно: к хрипу Дворняги я до сих пор не привык…
        - Ну, вот вы и познакомились с нашей упрямицей, сэр Хромер, - гадливо сказал экзорцист, - Как она вам?
        - Она - тревожит, вы - угнетаете… - не стал скрывать я свои мысли.
        Даже сейчас Чес сохранил самообладание, хотя видно, что я его раскусил. Отреагировал он невинным вопросом:
        - Вы к чему это, Август?
        - Вы, сэр Хленд, как я вижу по этим старательным ребятам, изучаете сей экспонат уже… сами скажите, сколько часов?
        - Не меньше шести, - согласно ответил мне старший помощник, - Наши научные группы работают здесь около шести часов.
        Именно то, что я и хотел услышать.
        - А, как вам должно быть известно, - я сложил руки за спиной и двинулся вокруг светящейся потусторонним светом расщелины, - Мы с Истерианом не занимаемся изучением Бликов - мы их просто закрываем. Наши знания о порталах куда скуднее ваших, а значит, вы, Чес, ждёте от нас помощи не по части теории…
        Экзорцист шагает за мной по пятам:
        - Допустим, - кивнул он.
        - Так чего же вы от нас хотите?
        Мы как раз закончили один полный круг и остановились. Время подошло перейти к сути задания. Алые придумали нам с Истерианом явно не самое простое и приятное.
        Чесу Хленду предстоит ввести меня в курс дела:
        - Вы знаете, что Блики существуют на подпитке свободной межмировой энергии. И всякий Блик втягивает неравномерно рассеянные пучки, которые довольно быстро иссякают на отдельном месте, что приводит к затягиванию портала естественным путём.
        Я кивнул, подтверждая, что ничего нового красный мне пока не сообщил.
        - Приборы, предназначенные для закрытия Бликов, - продолжил Чес, - Работают довольно просто - они обрезают все потоки, по которым энергия стекается к порталу, что приводит к моментальному затягиванию прорыва. Поскольку подпитка идёт сразу из двух миров, то процесс отсечения потоков в любой реальности приводит к затягиванию.
        - Но в данном случае, - вмешался в монолог экзорциста бодрый и весёлый Истериан, - Блик питает энергия только из другого мира…
        - Причём один и очень мощный силовой узел, - подтвердил алый догадку полукровки, - Достаточно мощный, чтобы Блик не терял со временем интенсивности. Сам он не затянется ещё очень долгое время, от нескольких часов до сотен лет.
        Это что-то новенькое…
        - Как же это вы догадались? - глухо выдохнул я.
        - Две недели назад мы столкнулись с таким же, - безэмоционально ответил Чес.
        Выходит, экзорцисты сталкиваются с ситуацией не в первый раз. Но сегодня они не в состоянии повторить уже сделанного. Если только красные не оставили и первый экземпляр открытым до сих пор. В подобную степень кретинизма алых даже мне, при всей моей нелюбви к ним, совершенно не верится.
        Но до очевидного объяснения я вскоре догадался, хоть и с задержкой, но всё же догадался:
        - Тогда узел находился в нашем мире.
        Старший помощник позволил себе улыбку:
        - Обрезать поток от узла к Блику было не сложнее, чем закрыть самый обычный портал.
        - А отсечь поток подпитки в ином мире из нашего у вас не выходит? - сложил руки на груди Истериан и рывком головы сбросил с лица выбившиеся пряди длинных волос.
        - Тут нам и понадобились вы, джентльмены!
        Вот теперь всё стало на свои места.
        - Думаете, нам под силу протиснуться в иной мир и активировать там закрывающий прибор? - мне до сих пор непонятно, где старший помощник говорит серьёзно, а где начинает откровенно глумиться…
        - Закрыть Блик иначе не получится.
        - Как вы себе это представляете?
        Самодовольная улыбка старшего помощника расползлась шире. Окликнув кого-то из подчинённых, он дождался, пока ему не вручат некий шарообразный предмет. Сделав шаг в мою сторону, что мне крайне не понравилось, Чес тоном самого умного и самоуверенного человека в городе произнёс:
        - Это запирающий прибор замедленной активации: срабатывает после первого же касания, постоянного побуждения к срабатыванию не требуется, но активируется только спустя определённый временной интервал. В следствие этого, может использоваться на расстоянии. Некоторые наши сотрудники называют изобретение Запирающей Гранатой.
        - Предлагаете «взорвать» её с той стороны? - Истериан обернулся на кривую линию Блика, - Но даже протиснуть её не можете…
        Чуть поубавив улыбку, Чес кивнул.
        - Более того, - прогудел старший помощник, - Запирающая Граната обладает существенным минусом - у неё очень небольшой радиус действия. Активировать её придётся прямо рядом с узлом, который ещё обнаружить надо. А этого не сделать без сканирования энерговизором.
        - В соседнем мире могут быть условия, не совместимые с жизнью человека, - с лёгкой иронией в голосе заметил Истериан.
        - Этот аспект мы уже изучили, - в момент отреагировал экзорцист, - Давление, состав атмосферы и температура мало отличаются от земных.
        За шесть часов алые успели неплохо подготовится: теоретическая подготовка проведена успешно, все данные собраны, им нужны лишь исполнители…
        - Не стану спрашивать, как вам всё это удалось, - пробубнил я, совершенно разочаровавшись в привлекательности сложившейся ситуации.
        - Да, Август, не спрашивайте…
        - Тогда давайте ваши игрушки - не будем медлить, - на удивление быстро согласился я на абсолютно незаманчивую авантюру.
        Чес повторно подозвал своего помощника, забрав у него на сей раз ту причудливую конструкцию из стекла и медной обмотки, очевидно, энерговизор. Медлить, в самом деле, не стоит, коли всё и так готово.
        Истериан мнётся неподалёку:
        - Уверен, что хочешь сделать это сам? - с надеждой заняться геройством вместо меня поинтересовался полукровка.
        - Уверен.
        - Чем тогда я могу помочь?
        - Последишь за моими вещами и поможешь влезть обратно на Альбион.
        - Попробую справиться, - в шутку ляпнул Истер и кривовато усмехнулся.
        Чтобы проще протиснуться в узенькую, как книжка по философии, расщелину, стоит максимально избавиться от всех выпирающих деталей. Поэтому я быстро избавился от пальто и шляпы, сдав их Истеру, исполняющему нынче роль гардеробщика. Систему также выгоднее будет снять, иначе торчащее понемногу снаряжение и пряжки не позволять ввинтиться в Блик. Остальное, вроде, не должно мешаться, да и на увешенного с ног до головы Истера ничего уже не поместится…
        Чес Хленд деловито передал мне в руки оба аппарата из арсенала экзорцистов и приступил к последним инструкциям:
        - Энерговизор уже работает, нужно лишь нацелить двумя рамками на искомое место и здесь, - старший помощник указал на расчерченное стекло, - Появится проекция потоков энергии. Узел Вы сразу узнаете, он выглядит на проекторном стекле большой точкой. Когда оцените примерное месторасположения узла, активируйте Запирающую Гранату, проведя пальцем по вот этой полосе, - экзорцист продемонстрировал мне выпуклую линию на шаре, - И кидайте поближе к источнику энергии Блика. Потом у Вас, сэр Хромер, секунд пятнадцать, чтобы вернуться… или остаться там.
        Судя по скользнувшей интонации, последнего всему отделу по борьбе с демонами очень хотелось бы.
        - Ясно, старина Хленд, - страсть к иронии меня никогда не покидает, - Сделаем всё в лучшем виде.
        - Не сомневаюсь…
        Прямо передо мной Блик. Всё такой же яркий, всё такой же искрящийся… Удачи мне желать никто не стал, в чём я и не нуждаюсь: привык рассчитывать только на себя, а не на пресловутую и капризную удачу. Пара шагов к порталу, всё необходимое со мной, пальцы скользнули в мелкую щель, голова упёрлась в края Блика, и, что есть сил, надавить в разные стороны.
        Это нереально тяжело! Словно стараешься раздвинуть два многоэтажных дома. Хоть я сильнее любого человека в несколько раз, но это вовсе не значит, что для меня непосильная работа окажется лёгкой. Края сопротивляются, сжимаются обратно, но я продолжаю давить. Стоило чуть расширить портал, как я тут же протиснул в него голову… всё глубже и глубже…
        Ощущения, словно пролезаешь сквозь рукав куртки: пространства заведомо намного меньше, чем для того, чтобы в него протиснулся человек, лёгкий дискомфорт от неловкой вероятности банально застрять. Ад для страдающих клаустрофобией!
        Голова пролезла уже по подбородок. Сменив положение руки, я пропихнул в расширенную щель плечо, развернувшись полубоком. Затем настала очередь ноги, потом я понемногу пропихнул своё немаленькое туловище. Края Блика теперь сжимают меня точно вдоль тела, надавливая на грудь, из которой драматическим образом пропал воздух.
        Последний рывок - и весь я целиком провалился в соседний мир. Он оказался до боли пустым.
        Я распластался на большой каменной площадке, диаметром около восьми ярдов. Созданная естественными процессами, она, впрочем, оказалась довольно ровной и даже гладкой. Точно в центре площадки завис Блик.
        Открывшуюся картину можно описать довольно быстро: во всех направлениях, покуда хватает глаз, из земли, скрытой густым молочным туманом, растут исполинские каменные сталагмиты, верхушки некоторых теряются где-то в вышине. На подобном сталагмите, но с отбитым неведомыми силами остриём, располагаюсь и я. Навстречу сталагмитам прямо из пасмурного неба растут такие же громадные сталактиты. На чём держатся циклопические каменные сосульки неизвестно, так как их основания теряются не то в облаках, не то в тумане, царящем и на дне образовавшихся ущелий. Но никакого свода, скажем, гигантской пещеры нет, поскольку вокруг совершенно светло, и свет сильно похож на солнечный.
        Больше ничего нет. На камнях даже лишайник не растёт, не то что растения. Живности, к счастью, тоже не наблюдается.
        А пока всё спокойно, можно заняться делом.
        Сунутый за пояс энерговизор чудом выдержал сопротивления Блика, и на каменную площадку я попал с целым прибором. На его стекле, с отмеченными радиусами, светятся зеленоватые искорки, складывающие нечто напоминающее ветви, очевидно, потоки свободной силы.
        Как и сказал старший помощник Чес, я принялся вертеть прибором по сторонам, прильнув глазами к проекторному стеклу, на котором пока видны лишь ниточки потоков, но никак не крупная клякса узла.
        Сканирование заняло у меня десять минут, пока я не решил всё же поднять голову и осмотреться. И сделал это как раз вовремя! В десятках ярдов от меня в воздухе застыло нечто. Мне не сразу удалось распознать его…
        Создание, если можно его так назвать, выглядит, как эфирный клубок бледно-серого цвета. Про наличие у него привычных живым существам частей тела можно забыть сразу: потустороннее создание не обладает вообще ничем, кроме эфирного нематериального тела, что не мешает ему нормально существовать.
        Аронакесы, демоны-паразиты. Нас учили, что они - души некогда погибших тварей, обречённые на новое существование. Единственное их желание - слиться с живым существом-носителем, чей разум и тело в последствие сливается с разумом и телом демона-первообраза аронакеса. Жуткие смеси…
        Но не всё так плохо, как кажется пессимистам, потому что для единения необходимо желание обоих сторон. Покуда я не согласен, тварь мне ничего сделать не сможет.
        Проигнорировав безмолвного наблюдателя, я продолжил поиски узла. Рыскать в поисках проекции на стекле пришлось долго, но результатами это не увенчалось. Следует подойти к делу иначе: направим-ка прибор на Блик - появилась сеть потоков, среди которых отчётливо выделялся один самый толстый. Теперь двигаемся только по нему…
        Поток петляет, извивается и обрывается у края площадки. Что-то здесь не то… Столь толстый поток не может так резко оборваться посреди пространства. Очевидно дело в приборе, а точнее, в его конструкции. Изобретение показывает лишь двухмерную проекцию, не учитывая, что линия энергии может нырнуть вверх или вниз.
        Догадка подтвердилась, когда я нагнулся над обрывом и глянул на дно ущелья. Судя по показаниям энерговизора, в нескольких ярдах подо мной завис искомый узел. Завис в воздухе. Так что Запирающую Гранату предстоит зафиксировать максимально близко в щелях камня, а за этим придётся спускаться вниз по отвесной поверхности, а потом ещё выбираться обратно…
        Дело дрянь!
        Но жаловаться - не выход.
        Ненужный энерговизор - в сторону. Спускаться всего ярда четыре, но даже это расстояние преодолеть будет непросто, поскольку удобных щелей в камне обнаружилось немного. Того и гляди, свалишься в бездонную пропасть, скрытую густой пеленой тумана, где или размажешься об камни, или будешь падать вечно - тут уж всё зависит от устройства мира.
        Аккуратно вниз, ещё вниз, мелкие камушки шумно срываются и летят в пустоту. Ветра нет абсолютно, что значительно облегчает непростой спуск. Подстегиваемые опасностью пальцы сами сжимаются на выступах, вроде даже, вгрызаясь в колоссальный сталагмит.
        Если верить моему глазомеру, я добрался до нужного места. И всего-то за десять секунд, но совершить подъём придётся раза в три быстрее, чтобы осталось время протиснуться в неподатливый портал. Разберёмся!
        Запирающую Гранату достать оказалось делом непростым: вцепившись всем, чем только можно, в отвесную стену, неприятно отрывать от камня руку, чтобы дотянуться до круглого прибора. Под правым локтём быстро отыскалась удобная выемка, в которую я аккуратно уложил лоснящийся шар. Перед активацией глянул наверх, прикидывая наиболее скоростной путь наверх…
        Вот теперь можно!
        Палец скользнул по зоне активации, моментально отозвавшейся светящимися символами, но я их уже не видел, поскольку пулей полетел вверх. Неровности сталагмита слились перед глазами в хаотичное серое пятно. И за, буквально, пару секунд я влетел бы на площадку, но… у самой верхушки моя левая рука сжалась вокруг округлого выступа, тут же вырванного из цельной породы! Рука рванулась вниз, ноги проскользнули, и я повис на одной правой, чудом избежав падения!
        Подтянуться и вскочить на ровную поверхность сталагмита я без проблем смог и одной рукой, но сколько же драгоценного времени было потрачено! В воздухе меня шатало довольно долго! Теперь задача успеть вовремя многократно усложняется!
        На Блик я налетел со всего хода, попав, однако, на лету пальцами в узкую щель! Раздвигать края портала стало ещё тяжелее, словно тот почувствовал покушение на свою малоосмысленную жизнь и задумал любой ценой погубить вместе с собой и своего убийцу! Я налёг и руками, и плечами, и ногами, но створки адовых ворот не спешат распахиваться!
        Но, понемногу, я пропихиваюсь… пропихиваюсь в переполненный поезд под названием мир людей… на перроне «каменная глушь» я решительно против оставаться!
        Рука провалилась по плечо… За спиной засветилось! Артефакт вот-вот сработает!
        - Истер! - истошно завопил я.
        В тот же миг мне на помощь пришли несколько пар рук, но надеяться можно только на одну. Кто-то ухватил меня за кисть и локоть, тут же рванув на себя с той стороны Блика. Одновременно грянула вспышка…
        Рывок оказался столь сильным, что меня опрокинуло на блестящий холодный кафель. Подо мной распластался друг Истер, который и вырвал меня из каменного пустынного мира. Не вставая, я обернулся на Блик, который стремительно сжался и, спустя всего миг, полностью исчез. Вокруг того места, где он только что висел, столпились экзорциты, решившие помочь мне с возвращением… Как бы, спасибо…
        Благостные секунды звенящей тишины нагло и бесцеремонно разорвал паршивый голос старшего помощника:
        - Браво, Август. Вы сработали именно так, как требовалось.
        Сухая похвала, лишённая содержания в ещё большей степени, чем обычно я получаю от людей. Хорошо, что она мне не нужна. Но с товарища лучше слезть, а то он уже нервно посмеивается, лёжа на полу.
        - Деньги получите в моём кабинете, - в третий, по-моему, раз бесстрастно повторил инспектор Ганарилли.
        Семь часов кропотливой работы по ликвидации Блика на железнодорожном вокзале были для экзорцистов настолько загруженными, что, позвав нас на подмогу, они позабыли про самое главное - про деньги, полагающиеся нам за сотрудничество. Гром и молнии на головы этим ротозеям, ведь из-за них мне с Истерианом приходится тащиться через три квартала в отдел Сантиба.
        В маленьком трёхэтажном здании, архитектор которого отдаёт предпочтение плавным линиям во всех деталях, следует пройти в кабинет молчавшего всю дорогу инспектора. К слову сказать, кабинет располагается не иначе как на третьем этаже.
        Внутри творится классическая сантибская рутина: приём посетителей, с каждым из которых произошла самая страшная несправедливость в мире, перебежки следователей из комнаты в комнату, где-то через неприкрытую дверь можно увидеть, как до отвращения самоуверенные рожи сотрудников работают со свидетелями…
        Один раз мимо протащили вяло упирающего преступника с цепями на руках. Ещё совсем молодой парнишка старается идти с поднятой головой, старается впериться в первые попавшиеся глаза отстранённым неуютным взглядом, как у человека, находящего в некоем состоянии транса.
        Один из парочки конвоиров несёт в руках странный набор вещей: сильно изогнутый кинжал, чем-то напоминающий деревенский серп, и просто-таки огромную шляпу, поля которой составляют не меньше фута в ширину. Если память не планирует мне сегодня изменять, то передо мной никто иной, как мистический сектант, которых, как писалось в газете, поймать не удаётся. Видимо, сантибы всё же соизволили взяться за дело.
        Но я вспомнил о Ганарилли.
        Молчание инспектора кажется подозрительным. Даже зная строгий и вымуштрованный характер сотрудника, не терпящий пространственных разговоров не по делу, чувствуется неладное. Словно знает что-то такое, о чём сильно боится проболтаться. В таких случаях нередко действует самый банальный приём - спросить в лоб с небольшим нейтральным вступлением:
        - Можно поинтересоваться, инспектор, - требовательным тоном начал я ему в спину, - Экзорцисты клятвенно заверяют, что ни одна тварь не успела выбраться из иного мира. Но кровь повсюду говорит об обратном. Так что же произошло?
        - Я не могу разглашать эту информацию, - коротко и беспрекословно ответил Ганарилли.
        А мы уже вошли в кабинет, и дверь за нами захлопнулась. Уединённые места, как у бога за пазухой, никто никогда не узнает, что здесь произошло, если, конечно, не начать самым примитивным образом болтать языком в местах с чуткими ушами. У нас алиби - мы пришли за вознаграждением…
        Здесь Ганарилли моментально сменил позицию:
        - Нескольких работников вокзала убили сектанты, проникшие в зал ожидания, - приступил к подробному отчёту инспектор, - Началась паника, но мы прибыли быстро и застали преступников на месте. В случившейся перестрелке была убита почти вся группа фанатиков, троим удалось сбежать, один попал в тюрьму. Порядок восстановили быстро, свидетелей допросили и отпустили, строго запретив распространяться о случившемся.
        - А что им было нужно на вокзале да ещё и ровно в то время, как там открылся портал? - закатив глаза, пробубнил Истериан.
        Ганарилли неуверенно произнёс малологичный ответ:
        - Как нам сказали экзорцисты, Блик - дело рук фанатиков.
        Сегодняшний день - прямо карнавал безумия! Это что-то новенькое!
        - Как они это сделали? - выплёскивая весь свой гипертрофированный скептицизм в одной фразе, спросил я.
        - Мы не знаем.
        - А зачем им это?
        - Мы не знаем, - не моргнул глазом Ганарилли.
        Стало понятно, что дальнейший допрос инспектора ни к чему не приведёт, потому что мы уже упёрлись в ту стену, что ограничивает знания человека. Ганарилли явно не осведомлён полнее, и ответы на часть вопросов можно узнать разве что у красных, но они гарантированно будут молчать. Если люди умеют открывать Блики, это, конечно же, не так хорошо, как хотелось бы…
        - Ваши деньги, - инспектор вручил легковесный кошель, заполненный купюрами, намекая тем самым, что разговор закончен.
        Не собираясь спорить, я и Истер покинули кабинет инспектора. Возле двери я краем глаза заметил знакомую бумажку, вставленную в застеклённую рамку. С доброй порцией пищи для рассуждения я покинул здание отделения Сантиба.
        Глава IV
        На площади Париса
        На следующее утро, такое же пасмурное и седое, Истериан проснулся достаточно рано. Я работал в мастерской недолго и примерно час провёл в гостиной, где играл на рояле, естественно, не касаясь пальцами клавиш, чтобы не поставить на уши весь дом. Мне и так отлично известно, какой звук издаст тот или иной прямоугольник из слоновьей кости. Получалось не так хорошо, но тем не менее…
        - Снова издеваешься над инструментом? - вместо «Доброе утро» произнёс Истериан, стоило ему войти в комнату.
        - Если тебя не устраивает такая манера игры, - ответил я другу, - То в следующий раз могу обеспечить тебе бессонную ночь.
        - И Арике?
        Нет, с девушкой я так жестоко поступать ни за что не стану:
        - Мы с ней будет играть в четыре руки.
        Истериан вывалил язык и закатил глаза, представляя себе, сколь неприятен будет ночной концерт. Перекошенное лицо, пожалуй, у него будет точно таким же, если меня всё же надоумит посреди крепкого сна домашних сыграть Ференца Киру [8 - Ференц Киру - альбионский композитор, пианист, дирижёр. Создатель собственного направления в пианизме.]. Я, если подумать, могу пойти и на такое злодейство.
        К счастью для Истера, всё в его руках…
        - Ты обещал заняться рунами для Вулкана, - напомнил мне длинноволосый товарищ.
        Я и в самом деле обещал:
        - Помню, Истер. Давай сюда своего питомца - обновим клетку. И запасные тоже - проверю и их.
        Полукровка унёсся в каморку практически мгновенно. А ведь он просто чуть поддал ходу, когда же Истериан разгоняется до своей предельной скорости, ветер поднимается.
        Смотреть, как я обновляю руны на специальных патронах-клетках, Истериану, отчего-то, очень интересно, хотя сам процесс не отличается зрелищностью. Скорее всего, любопытного большого мальчика привлекает сама суть процедуры. Руны - это, как-никак, те крохи, что остались от некогда распространённой… пусть это будет называться магией.
        Много лет назад на Альбионе было немало магов. Доступна магия была, правда, не всем, что привело к очевидной в такой ситуации вражде обычных людей и магов. Люди за долгие годы смогли придумать достойнейший ответ - науку. Её достижения стали плотно входить в жизнь людей, они стали заменять собой многие способности древнего искусства, наука стала во главе человеческой цивилизации. Маги не сумели ничего ей противопоставить. Доступная всем наука вытеснила доступное избранным искусство. Скоро её гниющие останки исчезнут.
        Я ещё сохранил некоторые знания и умения, которым меня выучил настоятель Франц. Передавать их первому встречному запрещено Кодексом, а тем, кому я полностью могу довериться, их просто не передашь: ни у Истера, ни у Арики нет ни малейших предрасположенностей к магии.
        - Руны и в самом деле выглядят плохо… - Истер вернулся быстро, - На, глянь.
        Полукровка бросил мне причудливый патрон, светящийся красноватым светом. Пролетев через всю комнату, снаряд револьвера приземлился в моей раскрытой ладони. Я глянул на Вулкана, злого и яростного, как всегда.
        - Я сожгу твоё сердце, человек! - провопил миниатюрный демон.
        - Это вряд ли, Вулкан, - странная привычка: быть с маленькой тварью относительно вежливым.
        - Придёт этот день, человек! Я сожру твою обгорелую плоть!
        - Меня зовут Август, - мне принципиально не нравится, что демон называет меня человеком безымянным.
        Стоит потратить время на рассказ о столь удивительном и любопытном создании, как некоронованный принц Пламенного Мира Ур-Нифершасса. Демон-лилипут длиной где-то полдюйма, гибкое чешуйчатое тело больше всего похоже на змеиное, четыре когтистых лапы. Длинный хвостик заканчивается мохнатой огненно-рыжей кисточкой с редкими чёрными волосками. На круглой голове гадёныша растёт целый набор витых рогов, которых, если как следует приглядеться, обнаружится аж восемь штук. Чёрные, как угольки, глазки, вечно злые, веющие дикой агрессией. Широченная пасть, усеянная редкими мощными клыками и густая борода с тонкими длинными усами, той же расцветки, что и кисточка на хвосте, да ещё карминовая мелкая чешуя. Так выглядит наш любимый гадёныш Вулкан.
        Как нам рассказал сам демон, он родом из иного мира, который называется Ур-Нифершасс - мир колоссальных температур, лавовых потоков, серных облаков и обсидиановых полей. Правит этим олицетворением преисподнии отец Вулкана, король Везувий. А наш пленник - никто иной, как наследный принц! Только на троне ему больше не сидеть. Любимое развлечение Вулкана - предрекать скорое пришествие пламенных орд Везувия и, собственно, последующий Армагеддон… Что ж, подождём…
        Молодой демон проник в наш мир случайно, но довольно неудачно - коротышка был вскоре пойман. Я собирался уничтожить жгущего руки гада, но тут сыграла гениальность моего товарища Истериана: полукровка придумал посадить Вулкана в патрон…
        Моих познаний в магии удержания демонов хватило для реализации столь экстравагантной задумки. Патрон я сделал из стекла, сквозь которое хорошо виден беснующийся внутри Вулкан. Усиленное магией, оно выдерживает и удар затвора, и неудержимую ярость маленького демона. Пуля всего одна на все патроны, в том числе и запасные, также усилена магией. В неё вплавлена правая рука Вулкана, словно в кандалы. Зачарованные пулю и гильзу скрепляют друг с другом руны, начертанные на капсюле. При ударе по нему затвором, руны сминаются и перестают действовать. Как итог - Вулкан вылетает из стеклянной клетки, используя собственную энергию, и летит по прямой, направленный стволом оружия. Совсем без пороха, пуля на руке Вулкана разит силами демона мощно! Даже линейному ружью станет неуютно от такой убойной силы!
        Жаль, что стрельнуть можно всего один раз, после чего Вулкана ещё нужно поймать и посадить в запасную гильзу. А так - отличный снаряд! Такое надменного обращение с иномирной тварью оценили бы в Ордене, если бы он ещё существовал…
        Минус - необходимо регулярно выслушивать его гневные тирады, яростные речи и восхваляющие Ур-Нифершасс рассказы, призванные внушить нам страх перед принцем Геенны Огненной…
        Кстати, да, Вулкан - один из тех немногочисленных тварей, что умеют разговаривать на бриниуме. Редкость необычайная! Большинство гостей нашего мира по уровню развития близки к животным, а прочие обладают собственными языками, абсолютно непонятными людям.
        Руны, однако ж, как и многое другое в этом мире, не вечны. Поэтому их приходится регулярно обновлять, чтобы мелкий гадёныш не вырвался на свободу прямо у меня дома. Честное слово, раздавлю красного уродца, если тот начнёт наводить хаос в комнатах!
        - Освободи меня! - не желает утихать Вулкан, - Я обещаю убить тебя быстро! Обещаю избавить от невыносимых мук!
        - Это я уже слышал и не один раз, - обломал я демона, вопящего во всю силу маленьких лёгких.
        - Да брось, критикуешь эту малявку, - развалился в кресле напротив Истериан и закинул ногу на ногу.
        Я привстал, перегнулся через низкий столик и сбил ногу Истера с колена, чтоб сидел ровно: ненавижу его манеру закидывать ногу на ногу и махать не самой чистой обувью в районе столешницы…
        Послав напоследок строгий взгляд пижону, я медленно уселся обратно. Я совершенно точно знаю, что ни одна такая же попытка приучить Истера к правилам моего дома не окончится результатом. С детской беспечностью он будет и дальше закидывать ногу на ногу, будет припираться в дом пьяным и валить всё на своём пути, будет хлопать дверьми, будет трогать мои вещи, забывая, что их следует поставить обратно на место… Мне легче отучить Вулкана ругаться, чем Истериана - делать то, что ему хочется…
        Из всех возможных товарищей мне достался с разумом ребёнка.
        В этот раз он хотя бы не стал гнуть своё и остался сидеть нормально:
        - Утренняя газета уже пришла, - продемонстрировал вашему покорному слуге желтоватый бумажный прямоугольник Истериан.
        - Прочти вслух пару статей, - безразлично ответил я, когда согнулся над патроном с не прекращающим верещать Вулканом.
        Посторонние шумы совершенно не мешают мне работать. Я бы даже сказал в точности противоположное - многие звуки способны создавать благоприятный шумовой фон, в котором как-то проще сосредоточиться. Не знаю, как это объяснить…
        На моей грубой ладони медленно, совсем-совсем робко разгорается витая линия прямо на коже, словно боязливо выглядывает сурок из норы. Петляя по ладони, линия заходит на безымянный палец, обрываясь на последней фаланге. В обычном состоянии эта линия просто сливается с цветом кожи. Яркий белоснежный свет расходится короткими лучиками в стороны, несколько похоже на свечение трухлявого пня ночью. Ещё одно проявление магии, древнее знание Ордена, сгинувшее вместе с последними гроссмейстерами.
        Очень жаль… экзорцистам ещё очень-очень не скоро удастся найти достойные альтернативы знаниям Ордена.
        Когда свет достиг пика, я начал реконструкцию рун. Обыкновенное касание капсюля оставляет тёмно-серый след - так безымянным пальцем необходимо выводить тонкие сложные рисунки, которых для удержания Вулкана нужно целых четыре штуки. Работа очень тонкая и сложная, но именно поэтому доставляет массу удовольствия.
        Ровная линия, сменяющаяся крутой дугой, с обеих сторон - по три капельки… Зашелестели листья газеты:
        - На первой полосе снова выборы! - с обиженным на газету тоном пробормотал Истериан, - Начнутся, как всегда, в ноябре, осталось всего полтора месяца, и в нашем любимом улье станется неспокойно…
        - Ораторов с перерезанным горлом находят в подворотнях? - мне совершенно неинтересно, но работать молча довольно скучно.
        - Нет, - друг пробежал стройные колонки глазами, - Ничего такого. А это всегда происходит?
        Выборы проходят раз в пять лет, а мой неосведомлённый друг в Гольхе всего четыре года, так что не знает даже, с каким остервенением конкуренты борются за места в Парламенте! Крови пускается больше, чем всем криминальным миром столицы, а денег уходит столько же, сколько и на содержание всей страны в течение года, а может и двух…
        - Во время выборов начинаются просто ночи длинных ножей! В этот раз освободится больше мест - конкуренция должна быть не такой жёсткой.
        - Среди фаворитов на сохранение мест Жинио, Тагно и Саммарлейн. Последний, пишут, способен набрать до трети голосов.
        Ещё бы, Нектор Саммарлейн - единственный член Парламента, умеющий с равным успехом заботиться об интересах Альбиона и его жителей, дружить с другими членами Палаты и влиять на них, а также, как и все, набивать карман ялерами. Стоит признать, сейчас Саммарлейн - самый популярный член Парламента, его негласный лидер, причём вполне заслужено.
        Вполне предсказуемо, что он вновь наберёт более чем убедительное количество протекционных голосов.
        Выборы в Парламент проходят в два этапа: в первом его члены голосуют друг за друга, раздавая так называемые протекционные голоса. Те, кто набирает больше голосов, остаются в Парламенте на следующий срок, а тем, кому голосов не хватило, приходиться оставлять свои места. В спорных случаях назначают вторые, третьи и прочие туры голосования. Долгие годы лишь пятидесяти членам из ста пятидесяти двух приходилось терять нагретое в палате местечко, в этот же раз их количество резко увеличено до половины.
        Во втором этапе голосуют уже граждане Альбиона за новых кандидатов, число которых просто-таки огромно! На вакантные полсотни мест могут претендовать до двух сотен человек! Каждый гражданин имеет право проголосовать лишь единожды за одного кандидата, которые всячески расхваливают себя предвыборными речами, обещаниямиъ и, конечно же, куда более незаконными способами… Во втором туре голосования принимают участие и члены Парламента, сохранившие за собой места, при этом, они имеют преимущество, так как каждый их голос приравнивается десяти голосам обычного гражданина.
        И спустя пять долгих лет всё повторяется… Змея сбрасывает чешую и обрастает новой, сгрызая в этот момент множество невинных… Нам, грызунам, не жить без хищницы, но и с ней житья нет…
        Хорошо, что мы с Истерианом дали немую клятву в выборах не участвовать.
        - Кто рвётся на оставленные места?
        - Имён немного, - Истериан рывком расправил газету, - Целый абзац уделён некому Форду - бывшему предпринимателю, он уже, как здесь сказано, имеет солидную популярность среди избирателей.
        Чуть не совершил ошибку! Хорошо, что успел вовремя отдёрнуть руку!
        - Видимо, подкупил автора статьи, - иной причины переключения внимания с молодого кандидата Трита на какого-то Форда я найти не могу.
        - Пусть это будет на его совести, - безразлично пожал плечами Истер и перевернул страницу.
        В этот момент в гостиную врывается одетая в бежевое пальтишко Арика, судя по виду, жутко торопящаяся. Дыша через рот, она сбивчиво проговаривает:
        - Ребята, нужно срочно уехать, буду вечером!
        - Конечно, Арика, дорогая, - попытался не вставая высунуть голову из-за спинки кресла длинноволосый читатель газеты, - Один день мы, пожалуй, без тебя проживём!
        Суетливое состояние девушки несколько пришло в норму, она даже улыбнулась. Затем махнула нам на прощание и ушла в сторону двери.
        Полукровка застыл в сидячем положении, уставившись прямо перед собой, тело потеряло подвижность, глаза не моргают и приобретают всё более отстранённый вид. Лицо Истериана затягивает мертвенными чертами, пугающе убедительными.
        Когда дверь на улицу хлопнула и Арика ушла, тайно следивший за ней Истериан ожил и начал усиленно моргать и мотать головой, прогоняя нахлёстывающие неприятные ощущения, всякий раз сопровождавшие процесс Блуждания. Полностью придя в себя, шпион коротко доложил:
        - Свой тайник за вешалкой она не трогала.
        - Она держится уже год, - напомнил я товарищу, который до сих пор следит за служанкой.
        Истериан недоверчиво сузил глаза и спрятал нижнюю часть лица за широким газетным листом. Опять я «что-то сказал не так»! Ох уж этот обидчивый ребёнок!
        - Считаешь, я зря за ней слежу?
        - Нет, не зря. Доверие доверием, но это только ей же на пользу.
        Кивнув, Истер моментально расслабился, и его лицо вновь приняло выражение «нормальный, безобидный, предсказуемый Истериан»…
        Я вернулся к почти готовым рунам на капсюле патрона, в котором неугомонный Вулкан пытался вырвать правую руку из свинцовых оков. Полукровка вернулся к газете:
        - В Каледонии [9 - Каледония - южный сосед Альбиона, отделённый от него проливом Рукав. Столица Каледонии - Лютеция.] обнаружены три новых крупных месторождения алмазов, - прочёл Истер заголовок, - Правительство Каледонии решило и их сдавать в аренду.
        - Старые ещё не истощились…
        - Да, и разрабатывать новые просто нет возможности: добывающая промышленность задействовала все мощности. Выгоднее сдавать месторождения в аренду соседям за огромные деньги. Прибыль практически та же, как и при собственноручной добыче.
        Тут Истериан прав. Долгие годы Каледония добывает из своих недр тонны алмазов, которыми государство оказалось нашпиговано, как праздничный гусь яблоками. Имея сотни шахт, Каледония столкнулась с парадоксальной ситуацией: промышленность страны не способна охватить все месторождения - часть просто лежат нетронутыми. Решение сдавать их в аренду пришло само собой. И с давних пор многие государства, в том числе и Альбион, платят громадные суммы, чтобы пользоваться излишками алмазов Каледонии. Прибыль невысока, учитывая стоимость аренды и высокий процент от добычи, по договору переходящий Каледонии.
        - Цены на аренду стабильно высокие, - прочитал ещё пару строк полукровка, - Уже рассматривается вопрос о сдаче новых месторождений в пользование шахтёрами Альбиона.
        - Куда столько алмазов? - мне, честное слово, не понятно, - Рынок их сбыта подмят всё той же Каледонией.
        - Так или иначе - их исправно скупают! - Истериан ткнул пальцем во врезку со статистикой продаж, - Но наши алмазы оцениваются на пять процентов дешевле.
        Я прикинул разницу в ялерах - огромная сумма!
        Тем временем, я уже восстановил поистершиеся руны на маленькой стеклянной клетке Вулкана. Поставил патрон вертикально, чтобы лучше разглядеть запертого уродца. Красный демонёнок не достаёт ногами-лапами до дна гильзы, поэтому висит на правой руке, а левой скрюченной конечностью размеренно царапает зачарованное стекло.
        Заинтересованный починенной игрушкой Истериан согнулся над патроном и постучал ногтем по тонкой поверхности стекла. Вулкан изрыгнул в его сторону сноп искр, который закружился внутри прозрачного цилиндра алым смерчем. Озлобленный демон начал яростно верещать:
        - Недостойный гнилостный сын Бродящей! Ты смеешь испытывать моё терпение?
        - А у тебя, оказывается, есть терпение! - подзадорил малыша полукровка.
        Метания замурованного демона достигли апогея - Вулкан рвётся и метается так сильно и резко, что патрон зашатался и спустя какое-то время упал на бок, покатившись по столу. Мне пришлось поскорее взять револьверный патрон в руку, поскольку Истериан собирался дождаться, как тот свалится на пол, считая, видимо, что это довольно забавно…
        - Хватит его злить - ненавижу его противный рёв: от него у меня начинается зуд в ушах…
        - Август на защите демона… - кривляясь, продекламировал долговязый друг и плюхнулся в кресло, вернувшись к газете.
        Я занялся запасными гильзами, руны на которых поизносились гораздо меньше.
        Истериан планомерно продвигается от статьи к статье. Донельзя сухой звук перелистываемых страниц приятно слушать. Мой друг разыскивает текст поинтереснее. В самом конце утреннего издания ему это удалось:
        - Снова про сектантов, - объявил Истер, - Произошла стычка возле Музея Адмиралтейства. Сантибы прижали вооружённую группу, случилась длительная перестрелка, в ходе которой никто не был ни убит, ни ранен. Примечательно другое - среди сектантов один перед стычкой стоял в полный рост со стянутой маской и разглагольствовал о «конце света и клыках Сатаны», честное слово, так и пишут!
        - И что же ты нашёл здесь необычного? - сарказма в моих словах много…
        - А то, что этого субъекта опознали! И как ты думаешь, кем он оказался? - Истериан с возбуждённым выражением лица и полными глаза немотивированного счастья уставился на меня, дожидаясь догадок, но тотчас же продолжил сам, вспомнив мою манеру не реагировать нужным образом на такие вопросы, - Открывшим лицо сектантом оказался пропавший без вести священник Собора Святого Грегора святой отец Хестер Гроул. Тут же и его история, как он был лишён сана за ересь, затем как-то влез в дом одного дипломата, где был пойман с поличным. Суд приговорил вдруг переставшего быть адекватным Хестера к пяти годам тюрьмы, но у бывшего священника оказались подельники, которые отбили того у конвоиров, после чего о Падшем Падре (как его прозвали в народе) не было слышно. И вот теперь объявился!
        - Решил вступить в ряды болванов в масках, чтобы выместить обиды на церковь?
        - Вступить - не совсем верное слово, - блеснув белозубой улыбкой, не согласился Истериан, - В статье написано, что он числится у сантибов как главный подозреваемый на роль лидера незаконной антирелигиозной организации!
        Можно сказать, почти удивил…
        - Гроул высоко поднялся… - что мне ещё оставалось добавить?
        - Сначала пишут, что Сантибу ничего не известно о сектантах, а теперь у них уже есть подозреваемый лидер! - Истериан небрежно сложил газету и швырнул её на столик.
        - Ты же помнишь, мы вчера видели в отделении арестованного безбожника, - очередная гильза закончена и поставлена в ряд к остальным, - О сектантах они отлично осведомлены, вот только делиться этой информацией с прессой не имеют привычки.
        - Возможно, - развёл руками полукровка, - А вот интересно: сантибы снизошли до пыток, чтобы выбить из арестованных имя Падшего Падре?
        Очередной бред моего друга, возникающий в его голове столь же часто и непредсказуемо, как и Блики в Гольхе. И это он ещё не начал про заговоры, про вездесущих наблюдателей и что ещё позаковывистей… Я всегда отвечаю фантазёру самым, на мой взгляд, правильным ответом - молчанием. Истер тему не продолжает.
        - Готово, - сказал я и поставил на столешницу последний отреставрированный патрон.
        Посмотрел на часы - уже половина одиннадцатого. Демонстрация на Площади Париса начинается через полтора часа. Чтобы быть там вовремя следует выходить уже сейчас. Склонность к пунктуальности не позволяет опаздывать.
        - Какие планы на день? - спросил я у Истериана, когда поднялся с дивана и медленно направился в свою комнату.
        - В доме оперы на Фонтанной сегодня выступает Каролина Цфайль. Думал сходить.
        - Ты любишь оперу? - что-то я раньше за полукровкой не замечал тяги к сценическому искусству.
        Истериан посмотрел на меня так, словно перед ним умалишённый:
        - Да… - и тут же в ответ, - А ты пойдёшь на встречу с этим Салли?
        - Чувствую, что проще будет один раз встретиться, чем сто раз получать новые письма. Я его себе представляю - такие так просто не отвяжутся.
        Это действительно так, некий Салли Фер пошёл на ряд хитростей, которые я частично сам, а частично волей случая разгадал. Простой человек, которому захотелось просто познакомиться, ничего подобного заворачивать не стал бы, если, конечно, частые ливни и промозглые ветра не выдули и не смыли с его мозга серое вещество. Умалишённых и так хватает, чего стоят те же сектанты.
        Так, чудной жетон не забыл, пистолет взял, Мада и Ниак пусть дома остаются, обойдусь одной Лисицей…
        Помнится, когда я уже собрался и выходил из дома, Истериан пожелал мне удачи, а может, просто послышалось.
        Я пришёл за десять минут до начала, хотя мне по пути так и не попался ни один экипаж. На не самой маленькой площади Гольха сейчас не протолкнуться.
        Площадь Париса - вымощенная особым жёлтым булыжником, добываемым с западных берегов Альбиона, проплешина среди однотипных многоэтажных домиков, обозначающая место пересечения сразу шести улиц. В её центре - памятная колонна генералу Генриху Уинферналу, герою одной войны, случившейся больше ста лет назад. Тогда генерал совершил настоящий подвиг, одной ротой удержав ключевую точку в решающем сражении, не отдал превосходящим силам противника холм Париса, в честь которого названа площадь. Теперь Уинфернал снова в центре холма и не намерен отдавать его врагу…
        Я бы лучше назвал эту площадь Площадью Дрянных Струн из-за обилия на ней уличных музыкантов, в подавляющем большинстве - скрипачей, которые с раннего утра и до позднего вечера пилят смычками скрипки, выдавая ужасные трели, убивающие всякую любовь к этому интеллигентному инструменту! Если подумать, истязатели человеческого уха смогли бы удержать холм не хуже Уинфернала!
        Что ещё интересного на площади, кроме колонны герою древней забытой войны и стад скрипачей-садистов? Пожалуй, ничего… Одна далеко не самая лучшая гостиница, да большое количество лотков с цветами, которыми предпочитают подторговывать именно здесь, игнорируя Рыночную площадь к северо-западу.
        Прямо под самой колонной стоит свежесколоченная трибуна. На ней стоят две скрытые брезентами штуки, одна квадратная, высотой в два с лишним ярда, а вторая - гораздо меньше, но форму её угадать сложно. Ничего, скоро сэр Адам Негинв сам всё покажет. Самого конструктора оружия на помосте не видно, уж его-то узнать среди одинаковых помощников нетрудно.
        Что интересно, в цепи служителей закона я заметил двоих экзорцистов. Вот только необходимость присутствия алых мне неясна…
        Тем удивительнее повстречать среди скопища людей алого, которого я теперь ещё долго не забуду - сам старший помощник Бьюло Даха Чес Хленд! Его внешность, которая при первом знакомстве показалась мне абсолютно невыразительной, при внимательном рассмотрении оказалась не лишена любопытных деталей: вспоминая самовлюблённого гордеца Бьюло, могу сказать, что в этом индивидууме самолюбия, надменности и гордости на трёх Дворняг хватит! Словно по линейке вымерял, как следует расправить плечи, под каким углом поднять подбородок, как сильно сжать губы, насколько прикрыть глаза…
        Просто воплощение высокомерия! Прямо король, которых нет в Альбионе уже неведомо сколько веков! Как только я вчера не заметил…
        В девяноста девяти случаях из ста я бы этого не сделал, но сейчас что-то дёрнуло подойти к экзорцисту. Когда осталось протиснуться мимо последних зевак, сэр Хленд меня заметил.
        - Рад вас видеть, Август, - высокомерной улыбкой встретил меня красный, - Как себя чувствуете после путешествия в иной мир?
        - Путешествие в отделение Сантиба было более неприятным, - с экзорцистами я не люблю быть вежливым, меня никто и не заставляет.
        - Сколь вы корыстны! - перекрестил руки на животе, - Вы разве не думаете о том, что делаете благо обществу? Только о том, как бы поскорее получить деньги?
        Сколько ему лет, если он уже занимается тем, что учит практически незнакомого человека (меня то есть) морали?…
        - Знали бы вы, Чес, сколько я уже сделал для этого общества, а взамен прошу только, чтобы плату за работу мне отдавали на месте.
        - Так уж и много вы, Август, для Гольха сделали?
        - Спросите вон у того господина, - я отыскал в толпе самого бедного на вид человека, - Он расскажет.
        Чес последовал взглядом за моей рукой и надменно усмехнулся, когда увидел бедняка. Другая ядовитая улыбка, от которой младенца вывернуло бы наизнанку, адресована уже мне.
        - А почему, как вы думаете, общество в своё время выбрало отдел по борьбе с демонами, а не Орден?
        Вот это он зря! Сдержать себя и не разорвать наглеца, посмевшего так открыто надсмехаться над Орденом, было очень трудно! Протиснуться в Блик сто раз проще, но я справился со своим гневом! Мелкой вошке повезло…
        - Общество, этот тупой скот, решило, что теперь будет со всем разбираться само, и вы решили, что справитесь сами! На деле - только с трулами можете бороться, а с серьёзными делами по-прежнему разбираться приходится мне!
        - Когда-нибудь мы оснастимся настолько качественно, что в ваших услугах пропадёт необходимость, - сверкнув тёмными глазами, чётко, размерено проговорил экзорцист, - И мне кажется, это время не за горами.
        - Вы намекаете, что Адам меня удивит?
        - Возможно, - склонил голову набок Чес, - Вы, кстати, какими судьбами? Я знаю вас, Август, не как любителя общественных мероприятий.
        Хотел бы я знать, какого чёрта меня принесло на забитую гомонящими двуногими тенями, площадь…
        - По приглашению, - я не стал скрывать истинной причины, - Некто просил встречи со мной. А вы, - я развернул сложенный вдвое лист бумаги, - О, персональное приглашение, подписанное самим Негинвом!
        Экзорцист хватился за карман пальто, лицо его приобрело крайне удивлённый и перепуганный вид. Если вспомнить его самоуверенную рожу всего секунду назад, можно здорово рассмеяться! Было приятно щёлкнуть старшего помощника Дворняги по носу, оказывается, незаметно вытянуть из кармана сложенное приглашение гораздо благостнее для души, чем жестокая физическая расправа!
        - Отдайте сюда! - окрысившись, Чес вырвал у меня из рук листок.
        - Знакомы с Адамом? - захотелось ещё немного надавить на неприятный для алого момент.
        - С недавнего времени, - неприязненно бросил Чес.
        - Заводите новые знакомства перед выборами?
        Хленд вернул своё самообладание довольно быстро, равнодушно глянул в мою сторону и мерзко повёс узким носом. Его величество гордые бакенбарды счёл ниже своего достоинства отвечать на вопрос. Брякнув на прощание, что ему пора, экзорцист поспешил удалиться. Ну и пусть валит! Он моего внимания не стоит, как и все другие люди.
        А насчёт выборов - Чес Хленд, как и многие люди, имеющие минимальный вес в обществе, пользуясь дозволением закона, выдвигает раз за разом свою кандидатуру на выборы в Парламент! Таких же, как Чес, мечтателей и наглецов набирается немало, но все они обречены на поражение. Мне их поведение совершенно непонятно, но если уж люди надеются на шальное свободное место, то это только их дело.
        Хорошо ещё Истериан в подобных аттракционах не участвует, а то это в его стиле…
        Громогласно огласив площадь, голос человека на трибуне привлёк к себе внимание:
        - Уважаемый дамы и господа! Мы начинаем!
        Говорившим оказался сам виновник скромного мероприятия - Адам Негинв. Пёстрая толпа в едином порыве, словно коллективные муравьи, обернулись к деревянному помосту, на котором остались два крепких помощника и сам великий оружейник. Для человека мало видавшего мир его внешность кажется экстравагантной лишь по той элементарной причине, что у Адама чёрная кожа. В нашей стране всё не слава богу, даже лучший конструктор оружия в ней - иностранец. Не эмигрируй его семья многие годы назад на Альбион, неизвестно, вдруг с гениальным оружием на нас пошла бы войной Донгола [10 - Донгола - крупная небогатая страна, расположенная много южнее Альбиона.] - далёкая южная родина Адама…
        Донгольский оружейник очень сухой, худой, но при этом довольно высокий, почти как жердь-Истериан, отчего выглядит довольно комично. Руки и ноги так и вовсе, как спички, воткнутые несчастному вместо конечностей Богом-шутником. Но ходит плюгавый без трости.
        Лицо у темнокожего донельзя, просто-таки до дрожи худое, словно череп окрасили в чёрную краску. Сильно выделяется угловатый нос, с непропорционально широкими крыльями, глаза кажутся на фоне тёмного лица блестящими жемчужинами. Как и у всех донгольцев, у Адама пухлые губы - единственная упитанная часть его тела. Довершая неказистую картину, из подбородка Негинва торчит косматая чёрная бородёнка, похожая на козлиную.
        Оделся оружейных дел мастер в длинный сюртук, подчёркивающий худобу. Бледно-сиреневая расцветка выглядит броско, колоритно, а в комплекте с цилиндром того же цвета, образ оружейника близок к образу клоуна. Может сходить как-нибудь в цирк и проверить, так ли это? Клоунов я представляю себе довольно абстрактно…
        Адам Негинв - потомственный конструктор оружия, военной техники и всего в этом духе. Ещё его отец, Сарюс Негинв, создал немало образцов инструментов убийства, прославив эмигрантскую семью, добившись высокого положения в обществе. К слову сказать, инертный патрон и линейное ружьё - его наработки. Зарубежный талантище, волею судеб попавший в Гольх - место, где людям только и требуется, что больше оружия!
        Добрую (хотя какая же она добрая?) традицию отца продолжил и сын Адам, который оказался не менее талантливым. Место отца он занял не по наследству, он доказал, что достоин его сполна! В армию Альбиона начали поступать изобретения донгольца, который (ну это уже так, мелочь) гораздо лучше своего отца знает бриниум. Сарюса, как сказывают, не всегда можно понять.
        - Для начала, я хотел бы поблагодарить сэра Гамильтона Рокфеллера и сэра Чили Сеттэра за финансовую и организаторскую помощь, - озарил пасмурное море людей белозубой улыбкой Адам, - Без них, как и без спонсирования со стороны государства, сегодняшняя демонстрации не состоялась бы.
        И я остался бы дома, а не шёл на встречу с неким Салли…
        Тучи собираются, только бы не случилось дождя…
        - Сегодня вооружение стран Континента встаёт на новый уровень, в данной ситуации жизненно-важным является не отстать в гонке вооружений, - продолжал вступительный монолог темнокожий оружейник, - Если последует агрессия со стороны соседей, Альбион должен достойно ответить. Доблесть и храбрость наших солдат внушают спокойствие за завтрашний день, но без соответствующего вооружения они немного значат.
        Долгое время Альбион держался в лидерах в вопросах оснащения оружием и военной техникой, но со временем лидерство его начало становиться не таким уверенным. Сегодня я представляю вам новые разработки, которые, безусловно, позволят нам вновь уйти в отрыв на ближайшие годы.
        Адам отступил чуть назад и указал спичкообразной рукой на непонятную конструкцию, скрытую под брезентом. Повинуясь условному сигналу, помощники подступили к предмету и сорвали с него укрывающую ткань…
        Пред изумлённой публикой предстало новое оружие, сотворённое гениальной рукой сэра Негинва. Длинное тяжёлое орудие располагается на треноге, прикрученной к трибуне, ствол уложен в толстый охлаждающий кожух, на верхней части располагается дисковый магазин, в котором могло бы поместиться огромное количество патронов, спусковой механизм представляет собой две рукоятки. Система, если приглядеться, зверская…
        - Я представляю вам пулемёт! - торжественно провозгласил Негинв, его рука вознеслась в воздух, а в глазах заполыхал огонь, словно у одержимого фанатика, комментирующего насквозь грешному миру пришествие Сатаны.
        Стоило его, пока ещё мало что значащим, словам прозвучать, как по толпе прошли изумлённые возгласы, которые спустя секунды потонули в громе аплодисментов! Людям не важно, чему восхищаться, многие из них делают это рефлекторно.
        - Прошу унять ваши аплодисменты до тех пор, пока я не продемонстрирую своё детище в деле! - успокоил взбудораженную толпу Адам, - Итак, перед вами СПН-1 - станковый пулемёт Негинва. Жемчужина альбионского оружейного ряда! Надёжный, мощный, стреляет как простым, так и инертным патроном нового ружейного калибра, изготовлен из высококачественной стали, длина - ровно ярд, вес - около центнера, но главное - его скорострельность… для демонстрации которой я обратился за помощью к верным служителям Гольха - отделу по борьбе с демонами, премного им благодарен за сотрудничество!
        Шоу продолжается! Повинуясь очередному безмолвному сигналу Адама, помощники обступили громадный прямоугольный предмет, готовясь раскрыть его тайну. До меня дошло, когда брезент уже полетел с большой штуковины на деревянный настил. Догадка оказалась верной: задумавшие поразить воображение собравшихся организаторы приволокли на площадь Париса демона в клетке. Впрочем, это всего-то трул.
        Трулы - это, как выражается наш любимый демонолог Истериан, примитивная форма иномирной фауны. Даже относясь с неодобрением к псевдонаучной деятельности друга, я вынужден согласиться с ним по части формулировки определения. Попытаюсь донести всё отвращение, что вызывают эти твари…
        Трулы напоминают сильно раздутых паразитов, что сидят в кишечниках тех персон, которые, в силу ряда причин, брезгуют гигиеной. Туловище трула напоминает червя, сильно раздутого в жо… задней части, немного похоже на грушу. Держится это безобразие на трёх ногах, растущих из произвольных мест, имеющих разные размеры. Опорные конечности похожи на суставчатые лапы богомолов. Также мерзостные гады располагают и руками, либо с одним-двумя пальцами, либо вовсе без них. Средняя часть грушевидного червя усеяна разными по форме и размерам глазами, кольцом охватывающими розовое туловище. Верхняя часть гротескного существа похожа на гибкий зубастый хобот, способный отгрызать неосторожным головы…
        Трулы попали в город довольно давно, сперва их было немного, но твари проявили себя, как истинные гельминты: плодятся трулы с сумасшедшей скоростью! Таким образом, город оказался для них весьма и весьма комфортным местом обитания. Тварей притягивает всё то, что обычных людей отталкивает: нечистоты, канализационные воды, горы мусора, запах гниения и экскременты. Там, где вонь, грязь и смрад…
        Хорошо то, что один трул мало опасен для человека, поскольку жутко бестолков, почти неагрессивен и не проявляет к людям и их мясу большого интереса, предпочитая самозабвенно ковыряться в помоях. Уж чего-чего, а помоев в Гольхе хватает!
        Убить или поймать трула несложно: неудержимой адской силой они не наделены, а их живучесть ничего не может противопоставить целенаправленной, упорной расчленёнке…
        Неудивительно, что экзорцистам не составило труда отловить экземплярчик для демонстрации. Следует ожидать, что трула сейчас будут прилюдно начинять свинцом.
        - Жуткий демон, наводящий на нас страх, - громко представил глиста-переростка энергичный Адам, - Даже он не сможет устоять перед мощью пулемёта!
        За станок встал помощник Негинва и взялся за орудие. Толпа затихла в предвкушении. И тут была дана очередь! Плотная цепь пуль вырвалась из дула машины смерти и стеганула демона! Пули полетели одна за одной, ни на мгновение не давая пулемёту отдохнуть! Скорострельное орудие оглушило толпу тяжёлым грохотом!
        Когда стрельба прекратилась, подиум оказалась буквально усыпан стреляными гильзами! От трула остался комок изрешечённой плоти, который, однако, не спешит терять признаков жизни.
        Впечатляет, стоит признаться.
        Восторженные граждане рукоплескают оружейнику! Гром сотен голосов поднимается над площадью. Вот она - радость публики, увидевшей любопытную игрушку! Мне игрушка тоже понравилась, но дикой радости я не испытываю, скорее уважение к создателю и лёгкий трепет от мощи агрегата.
        Уши закладывает, а толпа зевак всё не унимается! Видимо, так сильно бьёт по барабанным перепонкам, что в ушах начинается еле слышимый звон, тонкий, пронзительный, гудящий, как камертон. Пытаться избавиться от него ковырянием в ушной раковине бесполезно, пройдёт сам…
        Или нет… со временем громкость подлого звона только усиливается. Идёт по нарастающей, пробирается всё ближе к центру мозга. Какая-то чертовщина!
        Адам Негинв утихомирил беспокойное море лиц, жадно глядящих на донгольца, и стало заметно тише, но, вот ведь чёрт, звонкий гул напротив стал громче и отчётливее! Но, по крайней мере, стало очевидным, что его источник вовсе не в моей голове, а где-то внизу, в районе пояса.
        Некий предмет гудит всё тем же неприятным звоном, не прекращаясь ни на секунду. Звук издаёт посторонний предмет, а именно - диковинная пластина. Засунув руку в карман, я нащупал так называемый жетон, который мелко вибрирует, издавая мерзкое звучание. Остановив его колебания, я убил дьявольский звук, наступила относительная тишина.
        Мне совершенно непонятно поведение неизвестной штуковины. Стоило достать жетон из кармана, чтобы лучше рассмотреть, как сзади раздался довольный голосок:
        - А вот и вы, Август! Так и думала, это вы и есть!
        Я обернулся - позади меня, оказывается, стоит миниатюрная девушка, ниже меня на две головы. Одетая в бежевое пальто и шляпку, на меня смотрит совсем юная шатенка. Кожа на лице и руках выглядит довольно бледой. Лицо довольно красиво: пухленькие губы, маленький нос, широко распахнутые глаза, кудрявые длинные волосы. Истериан бы уже вился вокруг с языком на уровне колен…
        Странно, но она меня узнала, хотя я активно стараюсь не светить лицо обществу.
        - Не имею чести быть с вами знакомым, - я хочу поскорее уйти от разговора, не переживая, что отвечаю девушке грубо.
        - Мы действительно встречаемся впервые, - девушку не смутило, что я уже отвернулся от неё.
        Она обошла меня и встала на пути между мной и трибуной. В её маленькой руке мелькнуло неизвестное изобретение, которое девушка спрятала в кармашке пальто. От моих глаз не укрылось.
        - Мне оно больше не нужно, как и вам жетон, - девушка указала на хитроумную пластину в моей руке.
        Тут до меня дошло, и, должен признать, столь нелепой ошибки я давно не допускал. Всему виной сугубо мужское восприятие мира.
        - Вы Салли Фер? - я протянул девушке пластинку.
        Она её тут же отправила следом за предыдущей штучкой в карман:
        - Именно так. Судя по вашему замешательству, вы, Август, ожидали увидеть на моём месте мужчину?
        - Вроде того… Что это за жетон?
        Салли проводила взглядом протянутую руку, указывающую на комплект двух изобретений.
        - А, это. Несложное устройство: инфразвук, резонанс с пластиной, звон в ушах… Так вас проще было в толпе отыскать.
        Интересное развитие событий:
        - Зачем же вы, Салли, загнали меня в эту толпу?
        - Здесь на нас совершенно не обращают внимания, - у девушки готовы некоторые ответы на ряд вопросов, - Парламенту ни к чему, чтобы стало известно, что вы находитесь с нами в контакте. Могут пойти слухи… мы не жалуем слухи… понимаете?
        Пора раскрыть карты:
        - Салли, скажите, младшим секретарём в Парламенте работаете вы или ваш знакомый?
        Девушка была удивлена и даже несколько расстроена. Интуиция и логические выводы меня не подвели. Вымышленная или, скорее, приукрашенная легенда, которой Салли Фер зачем-то пыталась прикрыться, мною разрушена при первой же встрече.
        - Как вы узнали? - растеряно промямлила девушка, сложив губки бантиком.
        - Вас выдало благодарственное письмо. Используя официальную бумагу Палаты Парламента, вы задумали создать себе образ важной шишки, но один случай вас подвёл - точно такую же бумагу я увидел в кабинете инспектора Сантиба. Это благодарственное письмо, вручаемое офицерам, а их распространением занимается человек не самого высокого места в Парламенте, а именно - младший секретарь, которому не составит труда стянуть лишний экземпляр.
        По обескураженному лицу девушки стало ясно, что точнее в цель попасть просто невозможно. Она наконец ответила:
        - Мой друг достал для меня одну копию.
        - Рад, что с обманом покончено, но мне теперь безумно интересно, кто же вы на самом деле.
        Салли раскрывать своего истинного лица явно не хочет, но неумелый блеф вынудил её менять планы на ходу и играть честно. Она нервно озирается по сторонам, ловко уворачивается глазами от моего взгляда…
        - Я частный детектив, - всё-таки призналась девушка. Впрочем, никто не исключает второй попытки блефа.
        - Детектив? Вы меня в чём-то подозреваете? Сантибы отучились вешать на меня все подряд убийства пять лет назад, неужели очередь частных детективов?
        - Вы меня не так поняли, требуется ваша помощь!
        А вот это уже любопытнее.
        - И какая же помощь требуется детективу от меня? - нутром я уже чувствую, что ничего путного не услышу.
        - Я расследую дело об убийстве бывшего юриста. Он прекратил занятия своей деятельностью восемь лет назад, занимался разгульной жизнью, прожиганием накопленных за годы работы средств. Его убили и ограбили три дня назад.
        Услышать эти слова - всё равно, что увидеть, как тучи на осеннем небе стремительно чернеют и готовятся к извержению. У меня на лице какой-то умник написал что ли, что мне заняться нечем, раз меня тут кормят подробностями какого-то убийства?
        - При чём тут я? Я в высших кругах не состою, с людьми не общаюсь, никого не знаю. Чем же таким я могу вам помочь, скажите на милость, Салли?
        Её лицо приблизилось к моему. Вытягиваясь во весь свой маленький рост, поднимаясь на носках, девушка шепнула мне на ухо:
        - В убийстве замешаны демоны! Единственный свидетель говорит о громадном летающем существе…
        - Это дела не меняет, - я, в отличие от Салли, конспирироваться не стал и говорю в полный голос, - Я демонов убиваю, а не выискиваю с лупой!
        - Вы знаете о демонах гораздо больше любого! Август, вы же из Ордена! - не уступает мисс Фер, - Ваша помощь мне бы очень пригодилась!
        - Отчего же вы не пошли к экзорцистам?
        Девушка вновь замешкалась с ответом, говорить правду в этот раз ей так же не хочется:
        - Мой работодатель настоял на вашей кандидатуре.
        Раз уж Салли пока говорит более-менее откровенно, нужно не терять времени!
        - Кто он?
        - Профессиональная тайна, - девушка и бровью не повела.
        Ещё одна упругая очередь из станкового монстра добила корчащегося на все лады трула и потонула в шквале аплодисментов.
        - Работодатель обещал заплатить и вам тоже, Август, - девушка использовала весь доступный спектр доводов.
        Но меня они мало волнуют. Гораздо сильнее меня беспокоит то, что ко мне приковано столько внимания! Чем глубже стремишься заползти в уютную крепкую раковину, тем больше находится неравнодушных, которые ковыряют в ней палкой. Опять помощь обществу, да? Истериан был бы в восторге… А насчёт денег - их пока хватает.
        - Найдёте убийцу - позовите меня, - сказал, как отрезал, - А до тех пор, настоятельно прошу, оставить меня в покое.
        Наплевав на незаконченную демонстрацию и вызвавшую меня на встречу девушку-детектива, я поплёлся сквозь плотные ряды зевак подальше с площади. Со спины до меня долетел уверенный голос Салли:
        - Я ещё найду способ вас переубедить!
        - Вы так в этом уверены? - я даже заставил себя остановиться.
        - Иначе вы бы просто не пришли! Удачи, Август, до скорого!
        И девушка растворилась в толпе более высоких и крупных людей, мелькнув напоследок бежевыми полами яркого пальто. Мысль о скорой встрече не вызывает у меня восторга, надеюсь, она не в серьёз. Я продолжил движение сквозь ряды собравшихся к краю площади Париса.
        Высоко в небе заревел гром, точнее, я и все люди думали, что это именно он. Адам знает больше нашего:
        - И второе моё творение! Принципиально-новая мысль в создании военной техники, новое слово в ведении войны - аэроплан!
        И в этот момент над площадью пронеслись три громадных металлических птицы, скрывшихся с моторным гудением за крышами домов! Спустя секунды летающие машины вернулись, сделав пару кругов над городом! Стремительные обтекаемые махины с размашистыми крыльями гудят над площадью, как громадные шмели! Эра неторопливых дирижаблей окончена с достижением Адама! Мы видим нечто новое, нечто принципиально новое, поражающее воображение!
        Адам Негинв хлеб не зря ест! Несмотря на странную встречу с Салли Фер, я остался доволен, что побывал на демонстрации! Куда уж мне с моим Дикобразом…
        Дождя мне так и не удалось избежать…
        Мерзкие капли, стрелы Господа, разят меня тысячами, словно первого на земле грешника. Холод и сырость, что они несут, за считанные секунды расправились со мной! Дожди в Гольхе - не редкость, скорее жуткая закономерность, как естественная напасть города.
        Дождь приходит по наши нечистые души гораздо чаще.
        Шляпа и пальто совершенно не спасают - я вымок до нитки буквально за минуту. Ещё, как назло, на полузатопленных улицах ни единого экипажа! Редкие кареты с дождём совершенно исчезают…
        Виноват сам: нечего было позволять пудовой челюсти падать в район коленей при виде кружащих в небе аэропланов. Я сильно задержался на демонстрации, которую Адам затянул на долгие часы. Слушать донгольца было небезынтересно, но уделять этому столько времени, сколько выделил я - излишне.
        А ведь видел, как с самого обеда наползали толстые смачные тучи! Теперь остаётся мокнуть и клясть Господа за вселенскую несправедливость!
        До дома ещё полчаса шлёпать, не меньше, а солнце, по подлой осенней традиции, уже ушло за горизонт, оставив меня один на один с темнотой и обилием небесной влаги. Будь оно проклята тысячу и один раз!
        Приходится срезать проулками, где уровень воды накопился катастрофический, но так я экономлю драгоценные минуты! Тихо, и я совсем потерял бдительность, что в конце концов сыграло со мной злую шутку…
        Я лечу быстрее ветра по затхлому проулку, что привёл меня во внутренний двор, освещаемый непонятно откуда взявшимся здесь фонарным столбом. Обращать внимание на сторонние звуки и движения просто нет времени: тут бы поскорее добраться до сухого дома. Не все разделяют мои планы…
        Дождь отчётливо заметен на фоне светлого пятна от столба. Чисто механически я, почему-то, решил, что в клубе света капает сильнее и стал обходить столб, как что-то, напоминающее камень, влетело точно в осветительный фонарь и разбило его вдребезги! Стало очень темно…
        Что-то подсказывает мне, что это по мою душу… пистолет уже наготове.
        В темноте я нащупал скамейку и укрылся за ней, ожидая в любой момент нападения. Ничего не видно и не слышно, потому как дождевая стена поглощает и звуки, и свет. Выстрелить могут откуда угодно.
        И тут началось!
        Сразу с трёх направлений полетели пули, разминувшись со мной в считанных дюймах, разрывая хрупкую скамью и кроша брусчатку. Инертные патроны, чтоб их! Я не стал дожидаться, пока невидимые нападающие пристреляются, и рванул на полусогнутых прочь, отстреливаясь наугад. Усиленные пули свистят у самых ушей и разрывают камень под ногами. Я расслышал один или два отрывистых крика, что означает пару моих попаданий.
        На своё счастье, я успел нырнуть за угол, когда обойма кончилась. Перезарядка прошла в экстренном спором режиме, но не успел я поднять оружия, как за мной следом выскочили пять субъектов в длинных плащах, высоких серых широкополых шляпах и длинноносых маскарадных масках. В руках у злоумышленников серповидные ножи, которые они решили тут же пустить в ход!
        Если я ничего не путаю, то на меня совершила налёт группа сектантов!
        Самый резвый из них поспешил достать меня длинным ударом, но я успел отпрянуть и контратаковать пинком ногой по руке. Неприятеля завертело вокруг своей оси, и мне представился шанс нанести ему хук рукояткой пистолета в висок, которым я с удовольствием воспользовался - череп раскололся, как перезрелый арбуз и мёртвый сектант отправлен повторным ударом ноги в полёт с последующим ударом об стену.
        Второй противник оказался в разы проворнее и сумел выпадом порезать мне левую руку, благо порез абсолютно несерьёзным, что позволило мгновенно совершить ответную атаку: той же левой я перехватил сектанту руку с оружием и сильно сжал пальцы, без труда сломав атакующему кости. Добить его не дал товарищ раненного, который выскочил из пелены дождя и начал метить серповидным ножом мне в лицо. Косые удары не достигли цели и я просто отскочил подальше и застрелил человека в белой носатой маске, попав ему в лоб практически в упор.
        Ноги зашлёпали по лужам у меня за спиной - к ребятам подкрепление! В тесном ближнем бою нет места пистолету, как бы хорош он ни был. Чтобы убрать его в кобуру мне понадобилось меньше секунды, ещё столько же ушло на извлечение из-под свитера ножа Серой Лисицы.
        Длинной всего десять дюймов, обоюдоострое лезвие из усыпанной рунами бронзы прикреплено к рукоятке из лиственницы. На вид неброский и ненадёжный, он хранит много веков истории, ему больше тысячи лет, всей его силы я не знаю. Однако, если он великолепен против тварей, то против людей - обычный нож.
        Пусть теперь выродки увидят, что можно сделать одним лишь обычным ножом!
        Один из сектантов прыгнул сзади мне на спину - его я встретил ударом Лисицы меж рёбер, развернувшись вокруг своей оси. Безвольный труп повис на лезвии ножа, хлестанув меня руками-плетьми. Следующая атака должна пойти с другой стороны, поэтому я вновь развернулся и сбросил с лезвия мертвеца, метнув его под ноги несущемуся во весь опор неприятелю.
        Нападающий столь сильно увлечён желанием нашинковать меня кривым кинжалом, что не смог вовремя остановиться и споткнулся о попавшего под ноги товарища. Пролетев ярд, сектант жёстко приземлился лицом вниз, проскользнув по мокрой брусчатке. Попавшего под ноги ублюдка я мощно ударил ногой сверху по затылку, отчего череп сектанта должен был непременно треснуть, а лицо - размазаться по булыжнику.
        Я рванул в сторону, чтобы выйти из окружения, но в темноте чуть не наткнулся на стену. Вот ведь мрак…
        Уворачиваться от новых ударов приходится наудачу: первый клинок звякнул о кирпич стены у меня над плечом, а второй угодил мне в правое предплечье - жутко больно, словно кинжал смазан каким-то ядом! Я извернулся и оказался прямо рядом с человеком в маске, а серповидный кинжал так и остался торчать в моей руке! Вблизи удобно бить разве что лбом в лицо.
        Хрустнул ломающийся нос, сектант отступил назад, запрокидывая голову, тем самым открывая горло. Лисица как раз отлично подходит для вскрывания гортани. Мне лишь пришлось скользнуть в сторону, чтобы струя крови не ударила в меня и не запачкала лицо.
        Очередной противник решил ударить кинжалом снизу. Реакции как раз хватило, чтобы перехватить руку с оружием. Заломив ему конечность за спину, я вместе с ней оказался позади сектанта. Вырванный у носящего маску кривой кинжал вогнать ему в правую лопатку, второй кинжал вытащить у себя из предплечья и вонзить в левую. Да, так ты и должен кричать!
        Когда я добивал истыканного серповидными кинжалами сектанта тычком в шею, чуть не пропустил укола в почку, но успел кувырком уйти от удара. Пришлось всем телом упасть в мерзкую водицу… убил бы этих беспокойных ночных шатунов! Этим и займусь!
        Распрямившись, я увидел в ярде перед собой очередного сектанта и резко прыгнул на него, пронзив ножом. Для пущей верности схватил за голову и сильно шмякнул об стену дома, немного раскрошив кирпичи. Голове несчастного должно было достаться сильнее!
        Ещё один сектант прыгнул вперёд и застыл передо мной в выжидающей стойке, насмотревшись, как умирают его товарищи, решившие действовать нахрапом. Дождь почти залил мне глаза, драться становится всё сложнее и сложнее. Ложный замах - сектант выставил бесполезный блок, режущий удар по сгибу локтя - мышцы перерезаны, рука перестала слушаться хозяина. Чтобы не пропустить удара сзади, я нырнул за спину неопасному теперь противнику и зафиксирован его шею в удушающем захвате. А сектант мне теперь как щит.
        Его товарищ застыл в ярде от нас, не зная, с какой стороны подступиться. Пора кончать с обоими! Лисицей я нанёс ровно четыре удара в спину захваченному и бросился с трупом на выжившего - тот сделал неловкую попытку увернуться, но я не упустил и прижал мёртвым коллегой к стене. Прыжком назад разорвал дистанцию, извлёк пистолет и расстрелял недобитка прямо через труп.
        Вот и всё… девять, или сколько их там, мёртвых сектантов лежат на земле, смешивая остывающую кровь со студёной дождевой водой. Боль в правом предплечье улеглась, рана на левой руке слабо кровоточит да и только, а в остальном - цел и невредим. Простые люди - мне не ровня, но даже из такой стычки я мог бы не выбраться живым.
        Зачем они только это устроили? Чего я им такого сделал? Или это самая обычная случайность? Тогда чего их так много набежало?
        Я осмотрел тела, сваленные в проулке в хаотичных позах. Взгляд прошёл полукругом по земле и тут… взгляд уткнулся на выглядывающего из-за угла выродка в маске! Поняв, что обнаружен, сектант выскочил на свободное пространство и вскинул револьвер! Громыхнул выстрел, я нырнул вниз…
        Пуля и башка разминулись на считанные дюймы: меткач сбил с моей головы шляпу… Переизбыток адреналина сказался на мне самым нелепым образом - лёжа на земле, я дважды промазал по неподвижному противнику, прежде чем угодил ему в шею!
        Вот теперь точно всё…
        Я промок с ног до головы, второй раз оказавшись на грязной, пропитанной влагой, брусчатке, теперь ещё и остался без шляпы, которую должно было разорвать в лоскуты. По-моему, у меня теперь есть все причины кровно ненавидеть этих треклятых сектантов!
        Коль уж сообщать сантибам - не моя обязанность, я поспешил убраться из неспокойного, опасного проулка. До дома дойти совсем немного осталось…
        Я бегу не так торопливо, как до стычки с носителями масок, поскольку приходится вслушиваться в окружающую темноту, из которой может выскочить притаившийся злоумышленник. Неистово колотящий по черепице ливень сокращает шансы вовремя услышать опасность.
        Спереди раздались торопливые шаги! Некто во весь опор несётся мне навстречу и с минуты на минуту должен быть здесь!
        К счастью, подвернулся довольно удобный закуток, в котором можно затаиться и пропустить мимо опоздавшего на веселие сектанта.
        Шаги раздаются всё ближе… сейчас он уже должен пробежать мимо меня…
        Серая тень мелькнула на расстоянии вытянутой руки и остановилась, лишь немного пройдя в сторону от моего укрытия. Что-то сбило такой уверенный и спорый бег неприятеля. Разбираться нет времени, особенно если враг стоит ко мне спиной. Полшага в его сторону, захват сзади, и Серая Лисица погружается бронзовым хвостом в сердце неприятеля. Я отпустил мертвеца, что мешком рухнул мне под ноги…
        И тут я понял, что ошибся! У убитого нет маски! Его плащ такой же тёмным, как и у сектантов, но на голове никакой высокой широкополой шляпы - голову мертвеца покрывает высокая фуражка!
        Находясь в напряжённом состоянии, сосредоточенный на битву с любым попавшимся, я в темноте перепутал служителя закона с сектантом! Только подумать, убил сантиба! Должно быть, его привлёк звук выстрелов, громыхавших посреди тихого в столь тёмное и ненастное время города. Сантиб хотел успеть на место преступления, но попал под горячую руку…
        Дело дрянь. А через какое-то время сантибов здесь будет ещё больше, гораздо больше. Я, безусловно, совершил ужасную ошибку, но разгребать из-за этого неприятности мне бы не хотелось. Лучше поскорее убраться отсюда…
        Глава V
        Ограбление в стиле Сатаны
        - Август, что так долго? Мы с Истером уже начали волноваться, - раздался голос Арики, как только я поспешно захлопнул дверь. Тут же в прихожей появилась сама девушка и ошарашено уставилась на меня с открытым ртом, - Боже, Август, у тебя руки в крови!
        - Ничего страшного, поверь мне, - я отлично знаю, как она искренне боится за меня и Истера, как болезненно воспринимает каждую царапину.
        А когда вот так вваливаешься поздно вечером весь мокрый, грязный да ещё и израненный, жди, что девушке станет плохо.
        - Ты всегда говоришь: ничего страшного! - у Арики начинается небольшая истерика, - Как тебе верить?…
        Довершая общую картину, подоспел и Истериан, заняв место за спиной у служанки:
        - Выглядишь плохо, Август… - обеспокоено оглянул меня друг.
        - Не так плохо, как ты думаешь.
        Я начал стягивать превратившееся в прикид бездомного пальто. Теперь верхняя одежда годна разве что на тряпки. Девушка суетится рядом, помогая мне избавиться от грязных, мокрых вещей.
        - Что случилось, ты же ведь был на демонстрации?
        - Задержался и наткнулся на сектантов, - скрывать истинной причины моего непарадного вида не имеет смысла.
        Арика ахнула и прикрыла рот рукой, чуть не выронив на пол грязное шмотьё. Истериан смачно присвистнул. Новость, действительно, безрадостная.
        - А ты говоришь, ничего страшного! - прикрикнула на меня Арика, - Это же… Да ты… Могло же случиться, что угодно!
        - Всё же в порядке.
        Арика поджала губы, не в силах подобрать нужных слов, выражающих все тонкости её особого, не похожего ни на одно другое, возмущения. Развернувшись, она бросила напоследок:
        - Я приготовлю ванну.
        Истериан отступил в сторону, уходя с пути идущей по идеально прямой линии Арики. В минуты возмущения девушка делает вид, что вообще ничего вокруг не замечает.
        - Чего им было нужно? - спросил Истер, когда Арика пропала на кухне.
        Хотел бы и я знать. Ответить нечего.
        - Мой мизинец, очевидно.
        Истериан усмехнулся, но тут же стал ещё более серьёзным:
        - И сколько их было?
        - Около десятка. Сначала стреляли, потом пошла поножовщина. Отбился, как видишь, только вот шляпу испортили порядочно, пришлось там оставить.
        - Ты их всех поубивал?
        - Начнёшь читать морали, что нехорошо убивать людей? - если так оно и есть, ей Богу, проучу заумного выскочку!
        - Нет, ты что, это была самозащита… Рад, что ты остался цел.
        - Я больше твоего рад.
        Жизнь пошла - лучше не придумаешь - третий день подряд моя жизнь висит на волоске. Всё же очкастый Майер был прав - эти субъекты в карнавальных масках реально опасны, раз чуть не расправились с бывшим членом Ордена. Кстати об Ордене, что-то все вокруг, включая меня, стали вспоминать о нём больно часто…
        - Но дырка в руке у тебя жуткая, - Истериан облокотился на стену, - Ножом тебя так?
        - У них там кинжалы, загнутые такие, как серп.
        - Истериан, - донёсся с кухни голос Арики, - Ванна готова, веди сюда Августа.
        - Я и сам могу идти.
        Девушка выплыла из двери и, склонив голову вперёд, на выдохе кротко ответила:
        - Да, я это со зла сказала, прости. Так сильно за тебя перепугалась…
        - Понимаю, Арика, ничего страшного, - как мог, попытался я успокоить девушку.
        - Там всё уже готово, потом я займусь твоей рукой.
        Я постарался кивнуть как можно благодарнее, что у меня выходит из рук вон плохо. Жаль Арику, она так сильно переживает, даже когда для этого нет особых причин, вернее, уже нет. С равным успехом я мог и не выйти из стычки живым.
        За мной следом пошёл Истер. Отдельной ванной комнаты в доме не предусмотрено, её функцию выполняет небольшой закуток, расположенный сразу за плитой. Небольшая комнатушка, вроде кладовой, была облицована мною кафелем, оснащена водопроводом, который было нетрудно провести с кухни, и превращена в санузел. Это ещё хорошие условия: в Гольхе две трети домов лишены таких благ цивилизации, как водопровод и канализация.
        Хориса, ленивого щенка, я, как обычно, обнаружил валяющимся в углу кухни.
        Истериан остался снаружи, хотя смущаться я не стал бы, даже если здесь находилась Арика. Смущение - одно из самых непонятных для меня чувств, я его просто не умею испытывать. Наряду с ним я не испытываю усталости, сонливости, стыда, неловкости и некоторых других. Страх, однако, в крайне редких, можно сказать, единичных случаях испытываю… сегодня вечером во время стычки с сектантами был не тот случай.
        Истериан долго сидеть молча не стал и спросил то, что его не оставляло в покое со времени моего возвращения:
        - Ты встретил этого Салли?
        Надеюсь, полукровка удивится:
        - Да, вот только Салли - это, мой милый друг, женщина.
        Продолжительные секунды тишины за дверью сменились заливистым смехом. Так искренне, лучезарно, от души смеяться могут единицы.
        - Да, ну мы с тобой дали маху! - Истериан взял себя в руки, - И как она?
        - Тебе бы понравилась, - я совершенно не удивлён вопросом, ещё бы, я же знаю Истериана, как свои пять пальцев.
        - А тебе? - ехидно подал из-за двери мой друг.
        Вот этот вопрос встречается уже реже.
        - Ты же знаешь, что я к женщинам равнодушен. Орден меня к этому приучил.
        - Можешь сколько угодно прикрываться своим Орденом! Я-то знаю, в каком месте у тебя не всё в порядке!
        Если он и хотел, то совсем не обидел и не задел за живое.
        - Знаешь, Истер, в каком месте не в порядке у тебя? Ты этим местом хлещешь алкоголь и разговариваешь!
        Сегодня Истериан настроен на смех - его развесёлый гогот разносится, очевидно, по всему дому.
        Вскоре он, конечно, прекратил и начал спрашивать ещё и ещё. Таким образом, я пересказал ему всю нашу встречу с детективом Фер.
        - Демоны делают шаги к организованной преступности? - скептически прогнусавил Истериан.
        - По мнению некоторый детективов, да.
        - А как звали убитого? Что взяли? - чуть серьёзнее осведомился полукровка.
        - Не спрашивал - не интересно было…
        Любопытно, как поступил бы на моём месте Истериан? Думаю, он бы с радостью согласился содействовать Салли: ему бы только играться и неважно, в детектива или ещё кого.
        - Чует моё сердце, она тебя в покое не оставит, - продолжил Истериан, - Раз уж она не поленилась городить всю эту историю с Парламентом, то остановить её словом «нет» не получится. Я знаю эту породу женщин…
        Безрадостная новость, мне бы не хотелось возиться с этим детективным бредом…
        - Надеюсь, Истер, ты ошибаешься…
        В гостиной меня ждал сюрприз. Как сказал Истериан, сюрприз зовут Глэн. Темноволосая женщина лет этак тридцати пьёт чай с Арикой и ждёт моего друга, который решил променять её компанию на рассказ о детективе Салли. Хорошо заметно, как Глэн подмывает пойти скорее в комнату длинноволосого ловеласа. Это, конечно, далеко не первая дама моего друга, но сегодня встреча вышла чересчур неожиданной.
        Истериан прямо светится! Эта Глэн, возможно, какая-то особенная…
        - Ты где с ней познакомился? - шёпотом бросил я Истеру, пока мы не дошли ещё до середины комнаты и не расселись по креслам.
        - Я ходил в оперу… - пояснил мне профессиональный сердцеед.
        - Ты ей рассказал, кто ты такой?
        - Да.
        - Показал, как пользоваться клеткой?
        Истериан закатил глаза. Надеюсь, он понимает, что я спрашиваю не ради того, чтобы его достать, а ради безопасности его партнёрши.
        - Да, объяснил, показал, мы даже репетировали.
        Будем считать, что мне стало немного спокойнее…
        Мисс Глэн встретила меня радостной улыбкой, которой наделены, похоже, все женщины из высшего общества. Словно их там штампуют на губы ещё молодым девушкам…
        - Рада вас видеть, сэр Хромер! - слащавым голосочком протянула Глэн, - Большая удача - быть знакомой с вами!
        - Также рад встрече, мисс Глэн, - вышло нейтрально и безэмоционально. Истериан не требует от меня задорно улыбаться и кокетничать с его дамами, но просит хотя бы не обижать их. Свою программу я выполнил…
        - Думаю, нам уже пора в мой уютный уголок, - Истериан обнял свою избранницу на эту ночь вопреки всем канонам высшего общества, да и Глэн непротив лёгкого протеста элитарным догмам. Либо просто-напросто далека от светских кругов, в которые я её записал.
        - Оказывается, в число твоих талантов входит ещё и чтение мыслей, - зафлиртовала с Истерианом наша гостья, - Благодарю вас, Арика, за чудесный ужин и великолепную компанию! Ещё раз рада знакомству, Август! Прошу нас простить.
        Истериан вместе с Глэн встали и направились в комнату. Обычно Истер несёт туда женщин на руках… Дверь закрылась за ними… надеюсь, всё будет хорошо…
        - Эта Глэн - хорошая женщина, - заметила Арика, умилённо смотря в сторону двери комнаты Истериана, - Большинство подруг Истера напоминают куртизанок!
        Я не ответил. Рефлекторно принялся растирать перебинтованную руку.
        - Эй, Август, - обратила на себя моё внимание Арика, - Всё будет в порядке! Последний раз его одолевал приступ больше года назад. С тех пор Истериан держится.
        - Никогда не знаешь, когда вновь нахлынет…
        Арика улыбнулась, стараясь на своём примере внушить мне спокойствие:
        - Ты, если хочешь, карауль под дверью, а я пойду спать: весь день на ногах провела.
        - Спокойной ночи, Арика, - у меня она точно такой не будет, как, впрочем, и у Истера с Глэн.
        Последняя, к слову, сейчас сильно рискует… Истериан как жертва своей природы может причинить вред партнёрше или даже её убить… С чего я это взял? Такое уже однажды произошло…
        Захотелось усугубить хроническое одиночество, зачем - не знаю, мои желания всплывают спонтанно, мне не всегда ясна природа того или иного. Чтобы совершенно изолироваться от мира, пришлось уединиться в той самой комнате напротив мастерской, что годами копит пыль. Нарушать её покой мне не впервой - всякий раз, когда тянет побыть одному, я навещаю забытый уголок дома.
        На толстом слое пыли, остались мои следы, когда я прошёл к центру совершенно пустой комнаты и сел напротив настенного зеркала, готового отражать единственный предмет в тихой комнатушке, меня то есть…
        Здесь очень тихо. Стены такие же звукоизолирующие, как и в мастерской, но степень тишины тут на порядок выше, по крайней мере, мне так кажется. Здесь не слышно, что творится на улице, как ночной покой нарушают всевозможные пернатые, шумные бездомные или запоздалые экипажи, как Хорис от бессонницы цокает когтями по полу, даже возни и стонов из комнаты Истериана не слышно.
        Пыль правит здесь безраздельно: она не только покрывает бурым слоем каждый квадратный дюйм пола, она витает в воздухе, смешиваясь с ним в особый наркотический газ, вдыхать который крайне вредно для целостности мозга: здесь накатывает жутчайшая меланхолия, пробуждаются самые тоскливые, самые ужасные воспоминания, приходит чёткое осознание себя, чёткое осознание своей незначительности. Всё это очень неприятно… Я, видимо, мазохист…
        Странно, но меня тяжёлые мысли не гнетут, скорее, помогают заполнить пустоты в сознании. Помогают не упустить из вида свою суть, помогают вспомнить всё, что я бы ни в одном другом месте не вспомнил. А вспоминать время от времени нужно.
        Сижу, скрестив ноги, и смотрю на зеркало. Там заметен немолодой уже мужчина, лет сорока… но мне гораздо больше. На черты своей внешности я никогда не обращаю внимания, поскольку они совершенно невыразительны, никогда я не запоминаю, как выгляжу, цвет глаз, волос, форму носа… не запоминаю.
        В комнате светло. Ночь тёмная, ливень не прекращается, предприняв именно сегодня решающую попытку смыть Гольх в море. Но свет исходит от меня: я сижу раздетым по пояс, и всё моё тело покрывают витые светящиеся линии. От их обилия по комнате растекается белоснежный свет от хитроумного узора, напоминающего то ли ветви, то ли вены.
        Это магия, которой я клеймён больше сотни лет назад, которая даёт мне огромную силу, ловкость, особые способности, долголетие, свой особый склад мышления. Эта магия и делает меня нечеловеком, но когда-то я им был…
        Клеймо в виде белый светящихся ветвей мне сделали в Ордене, когда настоятель Франц привёл в него полумёртвого сиротку. Так давно это было.
        Орден Иоаннитов был основан многие тысячи лет назад, как общество владеющих магией людей, заботящихся о благе Континента. Иоанниты занимались борьбой с болезнями, миротворческой деятельностью и, конечно же, борьбой с демонами, прущими в наш мир из многочисленных Бликов. Тысячи лет Орден заботился о слабом человечестве и… получал за это власть, могущество и богатства. Мы никогда не были святошами, хранителями мира и божиими слугами, мы просто умели то, чего не умеет никто другой, и требовали за труды звонкую монету.
        Орден долгие годы пользовался непререкаемым, практически неограниченным авторитетом, властью над людьми, над королями, над странами, чем пользовался для достижения своих корыстных целей. Для большей части Континента иоанниты были серыми кардиналами, тайными властителями мира.
        Всё изменилось где-то две сотни лет назад, когда беспомощные люди начали широкими шагами идти по пути научно-технического прогресса. В ряде сфер мы стали не нужны, люди научились и сами справляться с большинством болезней, с засухой, с неурожаями, с природными катаклизмами. Новое оружие подстегнуло людей к новым войнам, остановить которые Орден уже не мог. Мы потеряли кнут власти.
        Орден Иоаннитов начал уходить в тень, начал терять место в обществе, начал гибнуть. Великий Орден правил тысячи лет, но был вынужден уйти на покой.
        Я попал в него непреднамеренно, меня забрали туда ещё маленьким мальчиком. Тогда я перестал быть человеком. Те, кто принимает на себя эти рисунки, уже не могут называться людьми. Мне посчастливилось увидеть самый закат Ордена, когда в нём осталось всего двадцать три иоаннита, верных своему делу. Они, а вместе с ними и я, цеплялись за своё место в мире, мечтая вновь обрести утерянные позиции, но не вышло…
        Склады Ордена с древними реликвиями, некоторые из которых обладают сильнейшими магическими особенностями, были разграблены. Тех из нас, кто пытался этому препятствовать, расстреливали десятками ружей, против которых не могла выстоять усиливающая наши тела магия. Наши накопления, наши достижения, наши артефакты бессовестно отбирали и делили между собой толстосумы! Наш последний магистр ревел от злости, но ничего поделать мы не могли.
        Затем в ряде стран нас объявили вне закона. Магия попала под запрет, и мы стали уходить всё дальше на запад, где отношение к нам было более лояльным. Бывших владык мира стали считать бездомными кочевниками, бродягами, пилигримами. В нашу сторону украдкой плевали, приходилось терпеть…
        И потихоньку мы гибли… Когда на Континенте началась чума, нас было всего одиннадцать.
        Эпидемия чумы случилась внезапно, разом охватив огромные территории. Люди не знали, как с ней бороться… мы тоже… Зараза не изгонялась магией, рунами, секретными лекарствами, люди продолжали умирать тысячами, а мы оставались бессильны.
        Тогда мы принялись бороться с болезнью самым жестоким, самый ужасным, но самым эффективным способом, о котором мне тяжелее всего вспоминать… Известно, что мы, обладая иммунитетом к любой, даже самой страшной болезни, отправлялись в очаги чумы, в которых, спустя некоторое время, эпидемия шла на убыль, а мы исчезали, чтобы вновь объявиться уже в другой точке Континента. Мы вновь несли людям жизнь и впервые за тысячи лет делали это бескорыстно. Но это было наше последнее дело…
        Потому что среди народа прошёл слух, что чума - наших рук дело, будто мы сами спровоцировали эпидемию, чтобы затем с ней бороться и стать спасителями в глазах общественности. Слух среди неразумных людишек вышел нам боком - от людского самосуда и произвола погибли ещё четверо наших товарищей, двое пропали без вести.
        Нас осталось всего пятеро. Главным среди остатков Ордена стал настоятель Франц. Он много заботился обо мне, когда я был ещё совсем юн, он заменил мне отца, которого я почти не помню. Именно он сделал меня тем, кем я являюсь сейчас. Наверно, следует сказать ему спасибо…
        Наша группка перебралась на Альбион, где мы стали настоящим спасением: в этой стране количество Бликов было каким-то запредельным, демоны не давали людям покоя. Когда мы навели порядок и встали на защиту жителей островного государства, нас снова начали называть Орденом, а не сборищем бродяг. Но это продолжалось недолго.
        Появились экзорцисты, которые стали нам «заменой». Альбион выбрал их, мы вновь ушли в тень, из которой больше не выбирались. Мы всё так же продолжали делать свою работу, но авторитет и доверие были у отдела по борьбе с демонами.
        Нам по зубам были любые существа, за тысячи лет истории Орден не встречал по-настоящему опасной для большого числа его членов твари. Нам выпала судьба столкнуться с ней… Тогда погибли все, даже Франц. Сильнейший аронакес не смог добраться лишь до меня одного: я сбежал и перебрался сюда, в Гольх.
        Это было восемь лет назад - гибель Ордена, в котором остался всего один иоаннит - я, но, что самое ужасное, тварь всё ещё бродит по Альбиону. Демона зовут Думклоу, он, как и все аронакесы, пользуясь сущностью подчинённого человека, умеет говорить, он обещал найти меня.
        Никогда не думал, что останусь последним иоаннитом на земле, что, возможно, и не так. Как я уже говорил, двое наших пропали без вести, и, Бог его знает, может они ещё живы…
        Свет не гаснет, узоры полностью подчиняются моей воле, я могу заставить их светиться во всю силу, а могу заставить погаснуть и слиться с цветом кожи. Опять же, я не понимаю до конца всей сути ветвистого рисунка: мне просто нанесли его на тело, сказали в чём его эффект и всё… Избавиться от него или сделать кому-либо такой же я не могу, объяснить, как сияющие линии воздействуют на меня, по какому закону - тоже.
        Кстати, они не только дают возможность совершенно не спать, но также у меня не растут волосы, ногти, я не болею, не страдаю головными болями, не пьянею, и на меня не действуют наркотики (это я предполагаю, на деле не проверял).
        Я сижу здесь уже довольно долго - за окном уже начинают пробиваться первые лучи солнца. У дневного светила свет тёплый, живой, от моих магических узоров исходит лишь бледное холодное сияние. Подумать только - я завидую солнцу.
        Хорошо, что рядом нет этих вопящих, беспокойных людей, их обилие сегодня (вернее, уже вчера) на площади Париса чуть не свело меня с ума. Их так много, в этом городе их слишком много, и каждый мне слишком мерзок. Я не ненавижу их, но даю им немало поводов ненавидеть меня. Просто не хочу иметь ни с кем из них ничего общего, меня подсознательно тянет отдаляться от людей и отпугивать их от себя. Всех, кроме Истериана и Арики.
        И сегодня я убил около дюжины людей, один из которых был совершенно невиновен, не заслуживал смерти, впрочем, её никто не заслуживает. Как бы я хотел всё исправить, но мне не позволяет главный закон жизни - ничего вернуть назад нельзя. Как говорил мне Франц, так даже к лучшему, то, что исправить нельзя, и не нужно исправлять.
        Это, конечно, не оправдывает тех убийств, что я совершил. А их за вековую жизнь было немало. Поздно каяться, да и нельзя: Орден требует от своих членов соблюдение атеизма. Молиться, каяться, поститься, причащаться - всё это нам запрещается, ведь религия, как говорили наши предшественники, выдумана человеком ради самой себя и не имеет вследствие этого смысла. Ни доказательств существования Бога, ни практического смысла веры нет, а церковь - концентрация человеческого малодушия и неуверенности в себе. Я не готов рассуждать насчёт верности этих слов, я просто принимаю их.
        Дверь отворилась - в дверном проёме стоит сонная Арика в халате, её что-то разбудило.
        - Ты здесь, Август? - пробурчала девушка, - К тебе пришли, из Сантиба.
        Для пяти утра самое время… опять что-то случилось. Под конец недели меня просто захлёстывают экстраординарные события. А суббота только началась…
        - Сэр Хромер, - вопит сержант Сантиба, хлопая расширенными от переизбытка адреналина глазами, - Срочно требуется Ваша помощь! Блик на Северной Набережной, на берегу Азметы [11 - Азмета - река, на которой стоит Гольх. Опоясывает город с севера и востока. Соответственно различаю Северную и Восточную набережные.] демон, у Львиного Банка [12 - Львиный Банк - государственный центральный эмиссионный банк Альбиона. Имеет 8 отделений в стране. Также используется для хранения ценностей.]!
        - Как давно? - от того, что служители закона разбудили моих домочадцев, мне не по себе, даже веская причина не оправдывает офицеров.
        - Где-то час назад он появился на набережной, а спустя минут десять на место уже прибыли экзорцисты, но не могут с ним справиться! - тараторит возбуждённый сантиб, - До вас мы добрались минут за пятнадцать.
        Неслабо они гнали, раз с самого севера города донеслись за четверть часа. Естественно за помощью, падальщики-то без меня не справляются. Любопытно поглядеть, как хвалённых громобойцов раскидывает в стороны, словно игрушки…
        Но остаться глухим к просьбам сантибов, естественно, я не могу.
        - Ждите, - захлопнул дверь и пошёл снаряжаться.
        Арика ждала в коридоре, шатаясь из стороны в сторону, как хилое деревце на ветру. Ей бы идти досыпать, но девушка не может обойти случившееся стороной. Она же, в конце концов, жутко беспокоится.
        - Что случилось, Август?
        - Демон прорвался - придётся выручать, - ответил я, пролетая мимо неё к складу. Одеться и спрятать Лисицу я уже успел.
        - Без тебя никак?
        - Выходит, что никак, - я всё-таки остановился и серьёзно глянул Арике прямо в глаза, - Всё будет хорошо, я буду себя беречь!
        Девушка устало кивнула, чуть не завалившись лицом вперёд, но выдала при этом обратное:
        - У меня теперь сон пропал, вчера сектанты, сегодня это…
        - Ты еле на ногах стоишь, лучше ложись поспи ещё. Сама знаешь, для меня это не впервой, ничего плохого не случится.
        Спросонья Арика не настроена на споры:
        - Да, ты прав, сделаю, как ты просишь…
        Арика ушла к себе, а я добрался-таки до кладовой. Стоило мне снять с вешалки ременную систему, как со стороны гостиной раздался голос Истериана, ещё более сонный и вялый, чем у Арики секунды назад:
        - Август, это из Сантиба?
        - Да.
        - Я с тобой.
        Я высунул голову из каморки и увидел вяло плетущегося по коридору Истера, растирающего слипающиеся спросонья глаза. Зрелище то ещё - только вставший из постели, в которой ещё досыпает Глэн, полукровка забыл одеться и шастает по дому совершенно нагой! Хорошо, что Арика ушла и не увидела сего зрелища!
        - Истер!
        - Да, - гнусаво отозвался голый товарищ.
        - Я, конечно, понимаю, как тебе было здорово этой ночью, - Истериан меня сильно злит своим раздолбайством, - Но традицию одеваться по утрам ещё не отменили! В моём доме нагишом не ходят!
        Истер замер, воткнув кулак в кроличий глаз, и уронил голову вниз, оглядывая своё раздетое тело. Секунды полного недоумения длились и длились, слава всем богам, через какое-то время до Истера дошло. Промычав что-то несозвучное, полукровка развернулся и побрёл обратно в свою комнату.
        Я уже нагружаюсь всяческими безделушками: пистолет, запасные обоймы, метательные ножи, пару Угольных Бабочек, склянку с Напитком Саламандры, Ниак и Мада, набор медикаментов, Ищейку на всякий случай и Харибду. Последняя - это перчатка с закреплённым на ней выкидным механизмом, как у лезвия Истериана, но выдвигал он своеобразные боевые клещи или ножницы. Пожалуй, достаточно.
        Чтобы не терять времени, я вылетел в прихожую и снял с крючка плащ Истера, в карманы которого можно пока загрузить всего побольше. Стандарт коллеги я хорошо знаю, поэтому уверенно сваливаю в многочисленные внутренние карманы склянки, горсти инертных патронов, громадный револьвер, моток режущей лески и Вулкана. Красный малыш грозно ревёт и обещает выгрызть мне глаза, но сегодня ему придётся убивать собрата. Прихватив выдвижное лезвие Истериана, я покинул наш маленький складик.
        Чуть взбодрившийся Истериан мнётся на перекрёстке коридоров, вставляя последнюю пуговицу сизой рубашки в своё отверстие. Однако же, ловелас нашёл время причесать длинные волосы, которые при пробуждении были мало отличимы от вороньего гнезда. Радовало, что в глазах друга много больше осознания происходящего, чем минуту назад.
        - Я всё собрал, - на ходу я кинул Истериану ярдовое лезвие, которое полукровка без труда поймал в воздухе, - Одевайся быстрее.
        - Не ори, - друг морщится, прилаживая к руке выдвижной механизм, - Я же полночи не спал…
        - С этим неплохо бы и завязать!
        - Всё закончилось нормально… - пытался оправдаться Истериан.
        Я не хочу разговаривать на данную тему: слишком она неприятна и мне, и полукровке. Мы уже сотни раз всё обсудили, обсуждать одно и то же ещё раз просто бессмысленно.
        Истер натянул плащ уже по пути к экипажу, и мы уселись в предоставленный транспорт. Извозчик моментально отправил лошадей в галоп.
        - Что не так, Август? - Истериан с виноватым видом решил заговорить со мной, пока нас вовсю трясёт по неровностям гольхских дорог.
        Я действительно недоволен. Ни с того, ни с сего утренняя встреча с Истером вывела меня из себя. Подавленные мысли вновь всплыли наружу. Следовало бы держать их при себе и избавиться от них с бесцеремонностью, с какой обычно давят ногой жуков. Но Истер сам начал…
        - Ты всё ждёшь второго случая? - мрачно, отводя взгляд, выдал я товарищу.
        Виноватый вид Истериана тут же, в одну секунду, сменился обиженным, словно в высокородного метнул тухлой морковкой простолюдин.
        - Ты опять начинаешь? - Истериан обозлился и стал повышать голос.
        - Это ты опять начинаешь испытывать судьбу, - я старался придерживаться нейтральных тонов, чтобы поскорее закончить опостылевший уже, стародавний спор.
        - С приступами покончено!
        - Скажешь это, когда мы во второй раз будем втайне закапывать истерзанный труп девушки! - мой изничтожающий взгляд чуть ли не физически саданул по полукровке, - И можно не рассчитывать на то, что и она окажется бездомной одинокой вдовой! Вторую жертву станут искать…
        Истериан с яростью приложился кулаком по сиденью кареты, протестуя против моих слов. Ещё бы, он просто сам осознаёт, насколько ужасный поступок совершил, и как это страшно - совершить его повторно…
        - Я всё держу под контролем! - отмахнулся мой друг, - Нечего мне морали читать!
        - Ты в этом так уверен? Что если ты ошибаешься?
        - Август! - Истер закричал во всё горло, - Это моя жизнь! Я сам могу ею управлять!
        Тупой идиот! Он что, ничего не понимает?
        - Думаешь, мне плевать на твою жизнь? Я в неё не лезу, но не хочу, чтобы ты жестоко ошибался!
        - Я не ребёнок! - длинные волосы Истера чуть дыбом не встают, - Я способен сам жить! Я могу вовремя остановиться!
        В этом-то я как раз сильно сомневаюсь: ничего страшного, в принципе, не произойдёт, если любвеобильный полукровка будет водить к себе женщин. Но в тех количествах, каких он делает это сейчас, ему недалеко до приступа, до того, когда дикая суть сломает сильную волю… Я не стану ему этого говорить, скажу совершенно иное:
        - Мы приехали.
        Лошади со мной согласны - они плавно остановились, вколотив в дорогу по последнему удару копытом. Я поспешил выбраться из кареты и осмотреть ситуацию. Обозлённый суровый Истериан медленно выполз следом. Картина открылась безрадостная…
        Северная Набережная - довольно живописное место, вид на широченную голубую ленту Азметы, должно быть, будоражит взгляд романтиков и случайных зевак. Каменный парапет, усыпанный через каждые три ярда фигурой бронзового дельфина. На противоположном берегу видны грязно-белые дома общины ятлеросов [13 - Ятлеросы - обычно кочующая народность с юга Континента. Изредка оседают в городах или в палаточных городках за границей населённых пунктов.]. Любители бесшабашных попоек и игры на расстроенных гитарах под утро всё-таки успокоились и легли спать. Ненавижу их, они живут одними лишь грабежами да мошенничествами, да ещё и вечно провоцируют драки и стычки. На месте Парламента я бы гнал узконосых подальше от Гольха!
        Здание Львиного Банка располагается прямо на берегу, в стах ярдах от вод Азметы. Построенное более двух веков назад шестиэтажное белоснежное здание состоит из крупной центральной части и двух крыльев. Фасад украшен рядом колонн и атлантов, подпирающих крышу центральной части. Площадь перед Банком усыпана рядами фонарных столбов, низенькими кованными ограждениями и массивной прямоугольной колонной с титанической фигурой льва, застывшего на задних лапах с угрожающим немым рёвом.
        У Львиного Банка идёт бой: громыхают выстрелы револьверов, и всюду снуют сантибы с оружием в руках. Причём стреляют блюстители закона в людей, словно никаким демоном поблизости не пахнет. Очевидно, решили воспользоваться переполохом.
        Неподалёку мнётся боевой отряд красных, обороняющий поломанную броню громобойца, искалеченный управляющий которой сидит поодаль, лицо его залито кровью.
        Воззрившись на происходящее, в стороне стоит, скрестив руки за спиной, старый знакомый очкарик Майер. Как же славно, что довелось иметь дело именно с этим инспектором: ведь сантиб с дурацкими усиками не станет расшаркиваться на ненужной информации, всё только самое необходимое.
        - Инспектор Майер, - привлёк я внимание сантиба.
        - Это вы, сэр Хромер, сэр Шорш, - поприветствовал нас обернувшийся на звук инспектор, - Рад, что вы добрались быстро.
        - В чём дело? Нам сообщили о появлении демона, а мы видим, как ваши люди сражаются с группой преступников…
        Майер перевёл взгляд на здание банка, собираясь с мыслями, а затем вернул своё внимание мне:
        - На Банк совершили нападение сектанты.
        Мы с Истерианом, который всё ещё обижено пялится в любую сторону, но только не в мою, как по команде, обернулись на громыхающие выстрелы. Стоило немного присмотреться, как стали отчётливо различимы широкополые шляпы отстреливающихся сектантов. Уже вторая наша встреча за неполные двенадцать часов! Группировка общественно-опасных безбожников укрылась за фонарными столбами, колонной и перевёрнутой каретой, посылая наудачу пули в сантибов. Ребята в высоких фуражках нашли себе укрытие за оградой Львиного Банка, прячась за каменные столбы. Обе стороны мажут гораздо чаще, чем выдают меткие попадания.
        Только теперь стало видно, что двустворчатые двери в банк висят на полутора петлях. Очевидно, грабители уже внутри.
        - А демон? - хрипло подал голос из-за спины Истер.
        - Звучит неправдоподобно, но он превращается в человека. Тварь заодно с сектантами.
        Я поверил, но… но теперь дело принимает совершенно иной оборот: нам будет противостоять либо полукровка, либо… второй вариант много хуже.
        - Блика не было? - стоит уточнить мелкие детали, - Демон пришёл вместе с сектантами?
        - Портал, в самом деле, не открывался, - кивнул инспектор Майер, прикрыв при этом глаза, - Оборотень был в авангарде атаки. Сейчас он внутри здания. Силы экзорцистов отброшены, мы не можем приблизиться к Банку из-за высокой плотности стрельбы противника. Вам следует добраться до дверей здания и проникнуть внутрь.
        План прост и незатейлив, но реализовать его непросто: если уж паре дюжин бравых сантибов не удаётся пробиться ко входу, то двум охотникам на демонов это будет в сотни раз труднее. Хочешь, не хочешь, а придётся помогать носящим фуражки в штурме Банка…
        - За мной, Истериан.
        Достав пистолет, я понёсся к центральному проходу к Львиному Банку, выбрав себе укрытие за колонной. Выстрелы на бегу по точкам, где засели сектанты не привели к успеху, даже учитывая инертные патроны.
        Я прильнул спиной к укрытию, стоило мне, избежав попаданий со стороны носителей масок, добраться до колонны, и начал перезаряжаться. Сзади набегает Истер, двигаясь в мою сторону, и… всего в ярде от меня он взмыл в воздух и прыгнул на вершину колонны, найдя себе укрытие за бронзовым львом.
        Его стрельба со второго этажа оглушила даже тех, кто давно привык к звукам боя: револьвер Истера бьёт громоподобно! Даже сквозь выстрелы слышен крик мрущих сектантов - Истериан попадает метко. Семь выстрелов слились в одну продолжительную канонаду, и полукровка занялся перезарядкой.
        Я выглянул из-за угла, чтобы оценить ситуацию: несколько трупов уже остывают на земле, изрешечённые инертными пулями Истера, но сектантов ещё остаётся прилично. Очередную перебежку не сделать.
        Тут из-за громадной колонны прямо перед входом в Банк высунулся продолговатый ствол, появление которого можно тут же ассоциировать с парой-тройкой смертей! Это линейное ружьё, пули которого крошат всё, во что попадают, не делая различий между плотью и камнем. Судя по направлению дула, стрелок выцеливал Истера!
        - Истериан! Прыгай оттуда! - взревел я, но, ожидая, что полукровке не хватит реакции, сам подпрыгнул и схватил парня за ногу, после чего стащил вниз.
        Громыхнул выстрел, подобный пушечному! Стрелок оказался недостаточно метким и снаряд, выпущенный из линейного ружья угодил точно в середину колонны! Треск камня, шум осыпающейся крошки, и громоздкий осколок падает поперёк главной дорожки. От нашего укрытия остался лишь худой огрызок.
        Истериан потирает ушибленный висок, пострадавший из-за непреднамеренного падения. Я поспешил выглянуть из-за ошмётка колонны, и крайне вовремя, потому что в нас целится дуло уже другого ружья, возникшего на месте первого!
        Схватив Истера поперёк груди, я совершил затяжной прыжок вдоль поверхности земли и приземлился за упавшей верхней частью колонны, за которой можно находиться только сильно согнувшись. Второй выстрел довершил начатое, и пенёк колонны смело напрочь.
        Истериан откатился от меня в сторону и гневно уставился в пол:
        - Август, нечего меня вечно опекать!
        - Ты опять к этому разговору? - я, подобно товарищу, упёрся спиной в каменный прямоугольник.
        - Просто не лезь в мою личную жизнь!
        - Я в неё не лезу, дело в другом! - запасная обойма вставлена, я готов к продолжению боя, как и Истер, - Пошли!
        Упираясь пятками в вымощенную камнем дорожку, мы синхронно начали толкать обломок в сторону обороняющихся сектантов. Каменный блок со львом, весящий изрядно, мы со скрежетом двигаем не хуже быка, тянущего плуг.
        Как только громыхание пуль пошло на убыль, мы одновременно вынырнули из-за каменного бруса и открыли шквальный огонь! Пули разят замешкавших сектантов, число коих уменьшилось на четыре человека нашими общими усилиями.
        Стоило заняться перезарядкой, как Истериан продолжил:
        - Если ты такой умный, Август, скажи, почему приступы не посещают меня уже год? Я избавился от них!
        - Это ты так думаешь, - я заметил движение справа и метнул в бегущего с кинжалом наголо сектанта метательный нож, который угодил озверевшему противнику в бедро, остановив отчаянный забег, после чего тот стал лёгкой мишенью для сантибов.
        - Почему ты мне не веришь? - Истериан выпустил пару пуль наугад, - Думаешь, мне плевать на последствия?
        - Ты перегибаешь палку! Перестаёшь себя ограничивать!
        Подбежали сантибы, ровно пять человек, занявших место рядом с нами за укрытием. Усевшись между нами, они не дали продолжить разговор. Я просто кивнул Истеру, и мы продолжили толкать вперёд своё укрытие.
        Спустя двадцать секунд усиленной работы ногами и плечами меня остановил похлопыванием по плечу ближайший сантиб и громко прокричал, стараясь преодолеть звук сражения:
        - Мы в двадцати ярдах от входа! Дальше двигаться бесполезно, доберитесь до дверей, мы вас прикроем!
        Мы уже, действительно, у самой колонны, что в одиночестве стоит посреди площадки перед Банком. Звуки выстрелов стали достаточно редкими - одна из сторон (по всей видимости - сантибы) взяла верх и завладела преимуществом.
        Сантиб показал мне пять пальцев, затем согнул большой, отмечая начало отсчёта. Затем согнулся и указательный, но на большее носящий фуражку не пошёл, дёрнув руку к рукоятке револьвера: произошло что-то необычное.
        Я перевернулся, чтобы осмотреть происходящее, при этом, краем глаза заметив, что большое число сантибов подобралось уже достаточно близко и держат вход в Львиный Банк на прицеле. Оставшиеся сектанты сползлись, как тараканы на кухне внутрь здания, кроме одного толстяка, что скинул маску, шляпу и верхнюю одежду, спускаясь по немногочисленным ступенькам навстречу множеству дул.
        Его-то и испугались сантибы, направив на безоружного револьверы. Перед нами оборотень, вернее, человек, вступивший в симбиоз с аронакесом. Такое существо, образованное слиянием души умершего демона с телом человека, способно изменять свою форму, когда заблагорассудится. Порой, эти уродцы даже сильнее изначальной формы демона. Да ещё и душа у них продолжает пребывать бессмертной и после каждой гибели носителя возвращается в иной мир. Но я могу замкнуть этот бесконечный цикл…
        - Господа, - не опасаясь больше получить шальную пулю, я встал в полный рост, - Мы разберёмся с тварью, вы двигайтесь за отступающими.
        Сектант, оказавшийся обладателем крайне неприятного мясистого лица, погрызенного оспой, не обращает внимания на зашевелившихся сантибов, которые боком проскользнули мимо, не убирая при этом оружия. Только добравшись до входа, блюстители закона отворачиваются и несутся в недра Банка. А аронакес ждёт схватки…
        Я держу наготове пистолет: не знаю, чего ожидать от подчинённого демоном, но старый добрый свинец должен помочь. Сектант выжидает, первый шаг должен остаться за мной. Что ж…
        На выстрел демон среагировал моментально - пуля, что должна была разнести голову сектанту в мелкое крошево, врезалась в поднятую правую руку, покрытую плотными пластинами.
        Тварь начала трансформацию…
        Внешне это выглядит ужасно! Лишние отростки, конечности, новые покровы тела, иные формы, строение… Плавный переход от одной ипостаси к другой сопровождается замогильным хрустом ломающихся и вновь срастающихся костей, рвущихся тканей, вздувающихся частей тела, оплывающего лица.
        Безобразная голова, похожая на рассыпающийся мешок с картофелем. Лысая, испещрённая язвами голова на первый взгляд одноглазая, но немного ниже и левее громадного глаза по центру располагается мелкая поросячья зенка. Безгубый рот скалится жёлтыми пеньками зубов. Мясистое дряблое тело по размерам немногим больше головы. Пузатый ублюдок держится на разных ногах: левая - худая, с пальцами, напоминающими крабьи ноги, правая - жирная, покрытая на колене бубонами и волдырями. Руки двух с половиной ярдовой твари тоже не выделялись одинаковостью: коротенькая левая с тонкими когтями и полыми иглами на плече, а правая - крабья клешня с целыми четырьмя суставами.
        Да ещё и второй зубастый рот прямо на брюхе, идущий по диагонали, как будто уродливый шрам.
        Мерзкий уродец, следует убить его поскорее!
        Второй и третий мои выстрелы поразили правое колено демона, который не успел защититься клешнёй, покрытой непробиваемым панцирем. Инертный свинец разорвал гнойные бубоны и увяз в жировой прослойке твари, не причинив ей особого вреда.
        Истериан не стал ждать и рванул на противника, его лезвие расчертило в воздухе дугу и резануло по брюху, на что демон ответил хватающим движением клешнёй, от которого полукровка легко ушёл прыжком в сторону.
        Я убрал пистолет и тут же метнул Угольные Бабочки с двух рук. Сюрикены разложились в полёте на четырёхлучевые звёздочки и понеслись в сторону демона. Ниак удобно лёг в руку и охотно пополз из Мада. Спустя всего секунду, как одна из Бабочек угодила в пухлую шею демону, в отличие от промазавшей подруги, Ниак легко прошёл сквозь горы жира и миновал рёбра, пронзив ровно то самое место, где у обычного человека должно располагаться сердце. Но демон отреагировал только глухим утробным рёвом боли и ударил когтистой левой культёй.
        От удара мне уйти удалось лишь частично: мощный шлепок лапой я избежал, но тонкие когти резанули по груди - спасло новое пальто. Теперь придётся приобретать ещё одно!
        А демон продолжил наступление и долбанул длинной многосуставной клешнёй правым хуком, который я никак не ожидал. В результате чудовищный удар впечатал меня в прямоугольную колонну, пошедшую трещинами и брызнувшую осколками. Каждая кость жалобно загудела, не исключено, что тварь сломала мне парочку.
        Самое главное, что мне удалось не выронил Ниака. Прямая сабля осталась в руке благодаря узорчатой, витой гарде, буквально, хватающей за кисть.
        Демон двинулся в мою сторону. Сзади на плечо уроду запрыгнул Истериан и пальнул ему в затылок из револьвера, что, впрочем, не принесло особого эффекта. Полукровка полоснул ещё лезвием по башке, но это всё равно, что лошадь зубочисткой! Тварь извернулась, сбросила с себя Истера и рванула на меня, схватив когтистой левой. В тело вонзились тонкие иглы чёрных сальных когтей, учитывая, что каждая клеточка тела ещё не прошла после первого удара, очень больно!
        Тварь подняла меня в воздух. Рука с Ниаком оказалась зажата, ею я не могу воспользоваться. В мою сторону потянулась клешня, чтобы оторвать голову.
        На выручку пришла Харибда: боевые ножницы выбросило из выдвижного механизма на кисти и раскрыло. Обоими лезвиями сразу я вонзил Харибду в запястье демона и повернул рукой так, чтобы механизм сомкнул ножницы - демону перерубило пару тяжей мышц и сухожилий.
        Тварь выронила меня, но не потеряла концентрации и пнула костлявой ногой у самой земли, отправив в затяжной полёт. По воздуху я преодолел не меньше десятка ярдов, прежде чем приземлился на каменные плиты и разнёс их в черепки. Любого человека размазало бы, но, волею капризных судеб, я не человек.
        С тварью схлестнулся Истериан, но его быстрые движения и режущие удары малоэффективны против громадины. В конце концов урод сбил ударом клешни полукровку с ног и… придавил его брюхом, на котором раззявился слюнявый рот. Пасть оказалась так огромна, что демон проглотил моего друга целиком!
        Истера это, видимо, не смутило и он начал бить неприятеля изнутри - выкидное лезвие то и дело пронзает стенки живота и выглядывает наружу.
        Как только я сумел собрать силы и встать на ноги, на демона налетели появившиеся из ниоткуда экзорцисты: маленький отряд одетых в кожаные комбинезоны бойцов открыл огонь из револьверов, а два громобойца решили сойтись в рукопашной с уродцем. Но тот не стал церемониться с людьми: усиленный ударным паровым поршнем кулак сплющил рожу демона, которая, как резиновая, тут же восстановила форму. Демон подхватил тяжеленного здоровяка панцирной клешнёй и швырнул в красных стрелков.
        Экзорцистов смело, как спички, уцелевшие забыли про бой и занялись извлечением из-под громобойца, не способного самостоятельно встать, ещё живых товарищей.
        Второй громобоец атаковал ударом ноги в колено, но также не смог лишить толстую тварь устойчивости. Его широкий правый хук перехвачен демоном, который тут же сомкнул клешню на захваченной руке и отрезал её. Экзорцист, лишившись конечности, взревел, как будто сам Сатана рвёт его когтями на части! Демон принялся избивать бронированого бойца попеременно клешнёй и оторванной конечностью, как дубиной, но быстро прекратил и переключился на Бабочку у себя в шее, которая раскалилась-таки до громадной температуры. Лапы твари слишком неуклюжими, чтобы он мог извлечь мелкую звёздочку - поделом ублюдку…
        Пара метких попаданий привлекли внимание демона. Тварь запыхтела, сделала неуклюжий шаг, второй, набрала скорость и понеслась на меня. Тело всё ноет, так что можно не рассчитывать на скорость и ловкость, лучше пока отступать. Истер бы без проблем оторвался от урода, но меня демон постепенно нагоняет. Когда шлепки его ног загромыхали практически за спиной, я пошёл на хитрый финт: упёрся ногами в землю и резко отпрыгнул назад, пригнувшись почти к самой земле, чтобы демон пролетел сверху. Когда его ноги оказались слева и справа от меня, я выкинул в стороны руки, ударив Ниаком и Харибдой.
        К несчастью, твари всё это нипочём. Не издав и звука, демон начал разворачиваться ко мне лицом, но я уже прыгнул ему на спину и вонзил саблю в лопатку, подтянулся на ней и оказался на плечах урода. Под руку попались тонкие полые шипы на его левом плече, я схватил сразу несколько в пучок и вырвал, надеюсь, толстяку больно. Удар Харибдой в висок, разжать лезвия ножниц, чтобы расширить рану, пинком вогнать Угольную Бабочку поглубже и спрыгнуть вниз, избегая хватательного движения клешнёй.
        В этот момент из брюха демона вылезло лезвие Истериана и дёрнулось в сторону, распарывая твари живот. Следом из широченной раны высунулся и сам долговязый с револьвером в руке, прицелился и громыхнул. Грянуло, словно по наковальне, размером с Гольх, вдарила кувалда не меньших размеров! Облако огня вылетело из дула, напало на морду демона, а в центре полыхающего пламени пролетел снаряд, снёсший громиле полголовы! Истериан выстрелил Вулканом - зрелище то ещё, но вот эффект не тот - тварь пережила и это ранение, а полукровку втянуло обратно в нутро демона…
        Демон взревел, замахав лапами в воздухе и замотал измочаленной башкой, на которой остался только один глаз. Пока аронакес сокрушается насчёт своей травмы, я могу атаковать. Удар прямой ногой в прыжке с разбега оказался существеннее, чем удары громобойцев - тварь понесло в сторону, и она громыхнулась на спину. Я подскочил к мерзкой туше и нанёс ровно три рубящих удара, которыми отсёк аронакесу левую ногу.
        Пока тварь корчилась, я обошёл громадину по кругу, встав со стороны головы. Но тут демон резво перевернулся на живот и пополз на меня, упираясь тремя оставшимися конечностями. Чтобы не попасть под хаотичные махи страшной клешнёй, мне пришлось спешно пятиться, подбадривая демона выстрелами из пистолета. Пули разрывают жирную кожу твари, обжигают плоть, но не причиняют серьёзного урона.
        И тут я упёрся спиной в парапет. Забыл про близость Азметы и оказался зажат между рекой и злобным аронакесом! Тварь занесла клешню для удара, но я своевременно вскочил на широкую каменную стенку, а с неё - на подвернувшегося дельфина.
        Демон передумал бить и полез следом, с трудом взгромоздившись на парапет. Ухватившись за статую дельфина для равновесия, тварь приготовилась повторить удар, но я не вовремя спрыгнул вниз, ударив сверху по левой руке Ниаком. Сабля отсекла кисть, и демон остался без одной точки опоры. Я тут же прыгнул на урода и толкнул его плечом, отчего тварь завалилась набок и, взревев напоследок, плюхнулась в воду Азметы, подняв высоченные искрящиеся брызги. Толстая туша тут же пошла на дно.
        Кем бы демон ни был до своей смерти, став аронакесом, он получает и ряд слабостей носителя, например, им становится жизненно необходим воздух, а значит, теперь-то демон издохнет, банально захлебнувшись. С одной рукой-клешнёй и бубонной ногой ему не всплыть. Дело сделано.
        Со стороны Банка тихо, видимо, отряд сантибов уже управился с сектантами. В такую рань никого, кроме охраны, в Банке нет, так что не думаю, что носящие маски взяли хоть кого-то в заложники (охранники, должно быть, убиты ещё до прибытия стражей порядка). Бои должны подходить к концу. Вот и славно.
        Посреди порушенной Набережной снуют подъехавшие доктора, спешащие помочь раненным сантибам и экзорцистам. Аронакес вдоволь порезвился с красными: измочаленные корпуса громобойцев усыпают собой площадь перед Банком, но некоторым управляющим повезло остаться в живых, рядовые экзорцисты помогают добраться до карет скорой помощи товарищам, а одна троица уже ковыряется со своими приборами вокруг отрубленной ноги демона. Падальщики, Истер был прав с выбором прозвища…
        Минутку… что-то не то… словно я что-то забыл…
        Вот Дьявол! Истериан! Он всё ещё в утробе идущей на дно твари!
        Стянув на ходу пальто и отбросив в сторону шляпу, которую я до этого бережно цеплял на голову при каждом падении, расстегнув ременную систему, я вскочил на парапет.
        Я нырнул в глубокую тёмную Азмету, встретившую меня ледяными объятиями. Погружаться с головой в холодную реку, на дне которой корчится от недостатков воздуха демон, я, если выйдет, больше никогда в жизни не стану. Надо мной сомкнулась водная гладь.
        Видно не больше чем на пол-ярда. Вода кажется чистой и прозрачной только с поверхности, а на глубине она ещё и не пропускает света, отчего обзор совершенно никудышный. И ещё холодно, холодно и мокро!
        Лисица выползла из ножен, словно сама предложила себя в руку. С бронзовым ножом можно не бояться нападения твари, которое в тёмных водах вполне можно и не заметить вовремя. Теперь остаётся спуститься к самому дну.
        Кровавый след ведёт вниз. Из кровоточащих ран демона выплескалось немало алой жидкости, эфирными столбами ведущей на всё большую глубину. Следует просто плыть вертикально вниз, чтобы наверняка обнаружить утопленника. Я плаваю довольно посредственно, но мне пока нужно просто тонуть, с этим проблем не возникает.
        С погружением становится темнее, спустя десяток секунд я уже почти ничего не вижу. А крови становится только больше, она начинает скапливаться в мутные алые клубы. Сквозь одно такое облако я как раз проплываю: полная слепота, неприятный запах живительной плазмы и… проплыв его насквозь, я чуть не уткнулся в каменистое дно! Демона нет.
        Тварь могла атаковать меня с любой стороны, аронакесу хватило хитрости устроить засаду. Мотать головой бесполезно, потому что темнота не позволяет увидеть абсолютно ничего, да ещё и кровь твари! В ушах гудит и клокочет шумная вода Азметы, и ориентироваться на звук тяжело. Сегодня явно неудачное утро…
        И тут сзади раздался утробный рёв и шум вырывающихся на свободу пузырей воздуха! Я неповоротливо развернулся и успел заметить, как на меня несётся туша демона, вытянувшего крабью клешню, готовую разрезать меня пополам! У меня оказалось небольшое преимущество - я стою ногами на твёрдой поверхности и могу с силой от неё оттолкнуться, но так я избежал только смертоносной конечности. Разогнавшийся демон снёс меня и подмял под себя, протащив какое-то расстояние по дну. Тяжёлый гад!
        Клешня ударила рядом со мной, образовавшиеся пузыри и пена лишили меня возможности видеть. Аронакес прижимает ко дну, ревёт и бьёт уцелевшей рукой, но даже многосуставная конечность не может правильно сложиться, чтобы достать меня. Твари придётся освободить меня, чтобы убить клешнёй, но так я могу ускользнуть…
        Рука с Лисицей осталась свободной… Я резанул перед собой, но, куда попал, не вижу. Невозможно попасть, когда видишь перед собой только пузыри. Разве только… Угольная Бабочка должна быть ещё в шее уродца. Сквозь темень и муть действительно мелькает мелкая светящаяся, как искра, точка. Светиться здесь больше нечему.
        Я ударил ножом, целясь несколько левее раскалённой докрасна точки. Лисица пронзила ледяную воду, уткнулась в дряблую плоть и погрузилась в горло твари. На бронзовой поверхности ножа загорелись руны, активированные кровью демона. Знакомый белоснежный свет - таким же горят узоры на моём теле. Магия древнего оружия пробудилась, спровоцированная близостью демона, душу которого хочет уничтожить.
        Магия Лисицы служит одному делу - поглощать души созданий из потусторонних миров и преобразовывать их в силу для убийства следующих тварей. И, безусловный плюс, убитый таким образом демон уже никогда не станет аронакесом, поскольку его душа - навеки пленница ножа.
        Для поглощения души урода следует провернуть вокруг своей оси рукоятку. Деревянная часть Лисицы вращается с трудом, даже мне нелегко это сделать, особенно в таких условиях, когда на меня давит громадная мерзкая туша, а воздух в лёгких подходит к концу! Тварь чувствует скорую кончину, поэтому взбрыкивает и решает убраться подальше - больших трудов стоило не выпустить нож!
        Гадина ползёт по дну, толкаясь клешнёй, а я уже переполз ей за спину, повиснув на плечах. Я дёрнул рукоятку, провернул её до половины, вызвав волну адской боли, о чём свидетельствует неистовый рёв демона. Ещё один рывок, и рукоятка щёлкнула, совершив полный круг и встав в пазы. Тело уродца дёрнулось в конвульсии и обмякло…
        Толстая фигура стала скукоживаться, его носитель начинает приобретать изначальную форму. Надо извлечь из трупа проглоченного товарища.
        Урод стал легче и я без труда перевернул его брюхом вверх. Удар Харибдой и Серой Лисицей одновременно вспорол оборотню живот крестообразно. Превозмогая омерзение, я запустил руку в рваную рану, брызжущую кровью и прочими жидкостями, где пальцы сомкнулись на чём-то твёрдом, что могло быть разве что моим другом. Толкнувшись ногами, я рванул к поверхности, вытянув из чрева очеловечивающегося трупа Истериана, потерявшего из-за дефицита воздуха сознание. Мне и самому бы не помешал глоток живительного газа…
        Всплывать, работая одной рукой, не умея толком плавать, с горящими от недостатка кислорода лёгкими, даже труднее, чем, скажем, протискиваться через Блик. И ещё это длится очень долго! Уже стало казаться, что выбраться на поверхность мне не суждено, как последний гребок вышвырнул меня из водных толщ. Хватая ртом спасительный холодный воздух осеннего утра, я удержался на плаву и вытолкнул из воды Истера. Держать его не осталось никаких сил, так что я шлёпнул подлеца по щеке, что тут же привело полукровку в чувство. Ошарашено хлопая мутными глазами, Истериан задышал и чуть не утонул, но я удержал того свободной рукой.
        Истериан, вроде как, начал осознавать, что происходит. Уже неплохо.
        А с берега нам уже машут руками и готовятся бросить конец верёвки сантибы. Хорошо, что о нас хоть кто-то беспокоится.
        Истер, сплюнув заполнившую рот воду, вяло брякнул:
        - Спасибо, что выручил, Август. Я твой должник.
        - Ты помог мне, когда я чуть не застрял в портале, - я припрятал Лисицу в ножны, висящие на верёвке на шее, - Мы квиты.
        - А я уж думал, ты теперь станешь требовать с меня сидеть тихонько дома, как под арестом…
        - Ну, ты же всё равно не стал бы этого делать…
        Истериан задорно рассмеялся, ему даже не помешала чудовищная одышка! Пожалуй, можно считать, что долговязый полукровка на меня больше не дуется.
        - Господа, - кто-то лишил инспектора Майера глупых очков, что не пошло сантибу на пользу - вид стал довольно непривычным, - Рад видеть, что с демоном покончено. Ограбление Львиного Банка предотвращено.
        - На здоровье, инспектор, - мне холодно и от добрых слов теплее не становится. Нас только вытащили из воды, и, естественно, нам пришлось мёрзнуть. Кому в голову придёт на ограбления банка брать с собой полотенце…
        У меня, во всяком случае, есть сухое пальто, а вот Истер мучается по-полной.
        - Только что прибыл помощник Гамильтона Рокфеллера, - отчитался передо мной Майер, - Он как бывший директор Банка хочет лично отблагодарить вас за помощь. И лично вознаградить.
        - Интересное рвение, - мысль о посещении самого Гамильтона - самого богатого человека в Гольхе - не радует, - Готов спорить, у нас нет выбора?
        - Его помощник сделал соответствующий намёк, - старина Майер, как и всегда, не стал лукавить.
        Естественно, желания сильных мира сего отличаются своим регулярным исполнением. Выражать недовольство задумке сэра Рокфеллера даже для виду не стоит.
        - Его экипаж стоит восточнее главного входа в Банк, - подсказал, на всякий случай, инспектор Майер, - И ещё ваши вещи.
        С этими словами старший сантиб отступил в сторону, и к нам подскочила парочка лиц: сантиб и экзорцист - носящий серую форму передал мне подобранную ременную систему, а красный падальщик протянул стальной шар, сильно нагретый - экзорцисты изловили нам Вулкана.
        Истериан открыл круглую тюрьму огненного демона и запихнул его в запасной стеклянный патрон. Своё снаряжение я просто перебросил через плечо. И мы двинулись в указанном Майером направлении. Лично моё настроение выражается двумя словами: «крайне поганое», а вот Истер ещё долго радостно благодарит «джентльменов», кивая им на ходу.
        Мимо нас в этот момент провели арестованных сектантов. Преступники идут уткнувшись лицами в землю, и лишь один поднял голову и, завидев меня, попытался броситься и завопил, вырываясь из рук сантиба:
        - Червь! Чтоб тебе гореть в аду! Ты убил Семальгора! Отфули знает, где найти тебя!
        Разбушевавшегося сектанта утихомирили дубинками и поволокли дальше. Он решил мне угрожать, словно бы меня напугают какие-то организации безбожников. Но то, что среди них есть ещё и подчинённые аронакесами… возможно, всё это время я недооценивал их движение.
        Неважно…
        А впереди уже маячат красные, ковыряясь с приборами. Среди пяти работяг в комбинезонах затесался человек, появления которого я, прямо скажем, не ожидал. Высокий субтильный тип с длинными до плеч волосами, острым подбородком, тонкими губами (верхняя страдает постоянным подрагиванием), узким крючковатым носом и ехидными серыми глазами, полускрытыми кустистыми бровями. Наряженный в алый камзол на нас уставился Бьюло Дах, по прозвищу Дворняга.
        У нас с ним особые отношения: давным-давно, когда я только появился в Гольхе, Бьюло начал расследование ряда убийств, которые решил свалить на меня, имея довольно неубедительные доказательства. Убийцей оказался аронакес. Когда мне удалось поймать убийцу, опередив экзорцистов, да ещё и спасти Дворняге жизнь, он меня сильно невзлюбил, решив, что я оскорбил его честь и достоинство, что… не совсем правда.
        Затем объявился Истериан, которого подозревали в убийстве восьми жителей Гольха, но настоящим преступником также оказался не он, а одна склизкая дрянь. Бьюло снова остался в дураках, а я вновь восстановил справедливость (точнее, Истериан совершил всего два убийства из восьми, но об этом знаем только мы двое).
        С тех пор сэр Дах одержим желанием поймать меня на каком-нибудь преступлении, которого я никогда не совершу. А я стараюсь со всей возможной взаимностью капать ядом на его самолюбие и воспалённое чувство гордости. Мы двое - спецы по игре на арфах, сделанных из нервов друг друга.
        Бьюло - выходец из бедной дементской [14 - Демента - город в центре Альбиона.] семьи, переехавший в Гольх после гибели родителей в пожаре, уничтожившем пятую часть всего города. Бездомный, нищий, он вступил в отряды экзорцистов, желая мстить демонам за свою судьбу (согласно одной из версий, пожар в Дементе устроили твари). Нелюдимого бедняка в отделе по борьбе с демонами прозвали Дворнягой, и прозвище навсегда приклеилась к Бьюло.
        Спустя годы преданный до фанатизма своему делу экзорцист дослужился до высшего поста в структуре организации. Я знаю Даха только начальником отдела, возможно, будучи шишкой поменьше, он не был невыносим.
        - Авхуст! - ко всем прочим недостаткам, Дворняга чудовищно картавит, - Вы снога путаетесь у нашехо отдела под нохами!
        - Я тоже рад вас видеть, - мозоль, на которую следует давить, Бьюло уже натёр, - Я путался у ваших людей под ногами только тогда, когда они в страхе убегали.
        - Хадуетесь вашей случайной победе?
        - Я уже семь лет случайно отбираю у вас работу, - мне стало неинтересно грызться с Дворнягой - сегодня он разбит наголову, а с фантазией у него туго. Обычно он, даже после самой большой неудачи ведёт себя так, словно выиграл у меня в пух и прах!
        Нынче Дворняга сильно сдал.
        - Делом сотхудничества сектантов и ахонакесов занимаемся мы! - надменно кинул мне сэр Дах, - Не суйтесь!
        - Когда возникнут трудности, сантибы меня вызовут, - заверил я Бьюло, - Надеюсь их у вас будет немного. Мои сочувствия семьям погибших…
        Я, в конце концов, не изверг…
        У помпезной кареты нас поджидает плюгавенький паренёк, ряженый щёголем. Лицом помощник Гамильтона не вышел, впрочем как и всем остальным, кроме положения, которого мог добиться не только посредством безупречной службы - ходят слухи, что сэр Рокфеллер не брезгует гомосексуализмом. Злые языки появляются всегда, когда устают лизать чей-то зад, но всегда есть вероятность, что не все из них говорят неправду…
        - Джентльмены! - маленький человечек приветственно всплеснул руками, - Честь видеть вас! Сэр Гамильтон не дождётся встречи с вами, господа!
        - Не имеем привычки заставлять людей ждать, - ответил Истериан, отжимая себя на ходу так, что вода стекает бурными потоками.
        Посланный Гамильтоном Рокфеллером представитель это мимо глаз не пропустил:
        - В таком виде появляться у сэра Гамильтона нельзя - получите новую одежду на месте, - и указал на приветливо распахнутые двери кареты, - Прошу.
        Скажу сразу: рессоры у этого экипажа значительно лучше, чем у сантибов.
        Глава VI
        Последний аргумент
        Карета, как оказалось, домчала нас до ипподрома. Вполне понятно: Рокфеллер - большой любитель скачек, имеет много собственных скакунов и жокеев, а его ставки порой превышают годовую прибыль некоторых крупных предприятий. Гамильтон богат настолько, что ему попросту некуда тратить деньги.
        Здание ипподрома - громадный сине-белый блин, плюхнутый в центр города неаккуратным проектировщиком. Выглядит он до того убого, что глаз на нём не задерживается даже вопреки его циклопическим размерам. До реконструкции он выглядел в разы любопытнее. А реконструкцию устроил всё тот же Рокфеллер.
        Ранним утром никого нет - основные забеги пройдут много позже, часов через пять-шесть, а сейчас вовсю носятся скакуны с богатыми спонсорами, готовыми платить за аренду ипподрома в качестве тренировочного манежа. Такие, как например, в который раз упомянутый сэр Гамильтон. Собственное ложе у него уж точно есть, и его никто, даже имея солидные денежные средства, снять не может.
        - Прошу, джентльмены, - помощник миллиардера отворил дверцу, выпрыгнул наружу и повлёк нас за собой, - Ваша одежда уже прибыла.
        Интересно кстати, как они узнали размер, когда успели скроить, если только не пользовались уже готовыми костюмами, что для уважающего себя человека, а тем более такого богатого, крайне несолидно! Времени с тех пор, как мы мокрые, словно два лосося, выбрались из Азметы прошло не больше десяти-двенадцати минут.
        Нас повели не к главному входу, а к еле заметной дверце за толстенной колонной. Дверь выглядит неброско, но за ней оказался шикарнейший коридор, освещённый многочисленными бра в виде бегущих из стен лошадей. Рокфеллер, быть может, и помешенный, но смотрится здорово. В конце коридора лестница наверх, но до неё мы не успели дойти, свернув на полпути в маленькую комнатку. Совершенно пустое помещение содержит всего только вешалки с новыми костюмами.
        - Джентльмены, прошу сменить вашу одежду, полотенца здесь же. Не торопитесь - время терпит.
        Посыльный ушёл, давая время примерить фраки. Зачем нам парадные костюмы - не на званный ужин, вроде, идём. Но если вдруг Рокфеллер предложит продолжить беседу в некоем светском обществе в его домике за городом, я моментально откажусь. Плевать на ожидаемое недовольство сэра банкира.
        А костюмы-то оказались только-только из ателье, это видно даже невооружённым глазом…
        - Господа, - повлёк нас за собой субтильный человечек, когда мы вышли из тесной комнатушки. За сваленной в угол грудой мокрых тряпок тут же нырнула пара служанок.
        Я от безделья и скуки уставился себе под ноги и стал считать ступени. Их оказалось ровно тридцать до широкой площадки, от которой шло ветвление вправо и влево. Оба направления ведут на разные края одного большого ложа.
        Когда мы выбрались из коридоров на свежий воздух, мне в глаза сразу бросилось изменение неба: чёрные тучи разошлись, пропуская тонкие лучи солнца. Золотые шпаги пронзили серую массу, сея свет и тепло - редких гостей осеннего Гольха, впрочем, как и зимнего, и весеннего, и летнего.
        Не узнать сэра Рокфеллера было бы сложно: на троноподобном кресле сидит избалованный хорошей жизнью немолодой уже дядечка, с ленивой улыбкой следящий за несущимися во весь опор скакунами. Коротковолосый, невысокий, с глубочайшими морщинами на бледном лице, мелкими ушами, толстым носом и словно топором обрубленным подбородком. Одетый в глянцевый серый пиджак, стоимость которого явно больше стоимости пары лучший скаковых лошадей, с эффектным громоздким перстнем из чёрного золота, в брюках отличающихся и тоном, и материалом от пиджака сильнее, чем ценой, и блестящих лакированных туфлях, к каждому из которых, я уверен, прикреплено по персональному чистильщику, готовому сдувать пыль прямо на ходу.
        Его окружают семь охранников, суровых таких мужчин с оружием на поясах. С первого взгляда я принял их за сантибов из-за сходства серых плащей и головных уборов, но, при внимательном рассмотрении, легко разглядеть отсутствие воротников, а на головах у них не высокие фуражки, а цилиндры с очень узкими полями. Лица у ребят почти одинаковые…
        Наш провожатый быстро направился к хозяину докладывать о нашем прибытии.
        Рокфеллер, кстати говоря, явно крайне рад нас видеть - его лицо так и светится от счастья, когда живые, совсем молодые глаза престарелого богача обнаружили нас. Человек жизнерадостный, чего никак не ожидаешь от работающего десятки лет с сухими и громадными цифрами банкира. Я всегда считал, что эта волокита и строгость убивают в людях чувства и эмоции.
        - Достопочтенные господа Август Хромер и Истериан Шорш! - Гамильтон встал и двинулся нам навстречу широкими шагами, издали начиная тянуть руку для рукопожатия.
        - Сэр Гамильтон Рокфеллер, - Истериан первым уцепился в пятерню банкира.
        Затем настала моя очередь:
        - Сэр.
        - Ты можешь быть свободным, Кларк, благодарю тебя, - отпустил помощника сэр Гамильтон, - Мы пока побеседуем с господами, кстати, присаживайтесь!
        Нам с Истером пришлось занять места по соседству с троном Рокфеллера, который тут же продолжил звенеть молодым чистым голосом, чудом сохранившимся к его годам:
        - Сразу хотел бы поблагодарить вас за помощь в предотвращении ограбления Банка. Вы спасли не только хранящиеся там капиталы, но и, что гораздо-гораздо важнее для Альбиона, его репутацию!
        - Мы сделали лишь то, что положено любому патриоту, - нескромно ответил Истер.
        Рокфеллер улыбнулся:
        - Не каждый патриот способен управиться с демоном!
        - Мы самые старательные, - у меня как-то неловко выходит маскировать своё дурное настроение.
        - И ваше старание будет соответствующим образом вознаграждено! Авторитет Банка и экономики нашей страны - вещи крайне важные, и за их непоколебимость полагается платить звонким ялером. В эпоху массовых разрывов торговых, экономических и просто товарищеских отношений между странами мы не желаем попасть под эту эпидемию. Та же Каледония, вопреки всякой логике, рвёт отношения со всеми подряд! На Континенте происходит деление на множество мелких экономических лагерей и у Альбиона есть все шансы стать связующим звеном между ними при соответствующем уровне доверия.
        - Дружить со всеми сразу не получиться.
        - Вы правы, сэр Хромер, - согласился Рокфеллер и разгладил морщины на лбу, - Придётся выбирать тех, отношения с которыми принесут результат. Это как с лошадьми…
        - Интересно… - подпёр руками подбородок полукровка.
        Гамильтон просиял, найдя благодарного слушателя:
        - Да, как с лошадьми! Мы ставим ставки и ждём результата, ставка может и сыграть, и не сыграть - тут важны сотни факторов, как очевидных, так и непредсказуемых! Явный фаворит может оступиться, а извечный статист - вырваться вперёд.
        - А на кого поставили бы вы? - я позволил себе откинуться в кресле.
        Сэр Рокфеллер серьёзно задумался, поджав нижнюю губу и опустив подвижные брови. Вопрос он, без сомнений, не раз обдумывал:
        - Рысак Каледония неплох, но перекормлен овсом, а вот Варгна и Финдалия [15 - Варгна и Финдалия - страны на северо-востоке Континента. Славятся деревообрабатывающей промышленностью.] амбициозны, да и жокеи у них великолепные! К счастью, имея деньги, можно сделать две ставки!
        - Даст Бог, они не сломают ноги до финиша…
        - Ваша правда, сэр Хромер, случайности столь часты, что их никак нельзя сбрасывать со счетов.
        Мимо пронеслись сразу три скакуна, идущих нос к носу. Рокфеллер не стал скрывать своего удовольствия и эмоционально включился в процесс, забыв про нас на несколько секунд, пока не наметился явный лидер в троице. Затем он обратился к Истеру:
        - Вы, сэр Шорш, я знаю, не прочь сделать ставку иной раз…
        - Ну, - Истериан осторожно скосился в мою сторону: трата денег на скачки - одна из самых вредных привычек кутящего полукровки, - Не назову себя заядлым любителем, но стараюсь в меру финансов не пропускать заезды.
        - Ставите на кого-то одного?
        - Нет, не имею строгих предпочтений - ставлю всякий раз по-разному. Сторонюсь явных фаворитов, предпочитаю, что называется, «тёмных лошадок». Это азартнее!
        Сэр Рокфеллер провёл языком по зубам, одновременно убрав радость с лица. На слова моего друга он имеет своё мнение:
        - Не согласен с вашим пониманием азарта. Ставить на слабых лошадей - прожигать деньги, тот, кто так поступает, участвует ради одной только скачки. А те, кто ставит на явных фаворитов, участвуют ради одного только выигрыша. А азартный человек ставит на тех рысаков, что идут сразу за фаворитами, и именно он участвует и ради скачек, и ради выигрыша! Ради накала страстей, ради напряжённого ожидания, ради триумфа! Азартный человек - единственный, кто не знает, одержит ли он триумф или потерпит фиаско.
        - Мне бы ваше видение этого вида состязаний! - с деланной сокрушённостью рассмеялся Истериан, - Оно поистине философское!
        - Я не сказал ничего умного.
        - А философия - это, как раз, умение говорить банальные вещи так, чтобы они звучали умно, - вмешался ваш покорный слуга с разговор любителей ставок.
        - Но не будем об этом. Я, честно признаться, пригласил вас не за этим, джентльмены.
        Иного и ожидать не следовало. Так уж повелось, что мне одни только сантибы сразу говорят, что им нужно. Всех прочих - как переклинило - пытаются навести интригу, чтобы я не отказался сразу же.
        - Салли меня не убедила, вам тоже вряд ли удастся, - я не дал собеседнику шанса самому раскрыть карты.
        Рокфеллер не подал виду, но мне совершенно точно ясно, что я его смутил. По глазам или по уголкам рта, но определить это несложно.
        Сэр Гамильтон задал воистину гениальный вопрос:
        - Как вы догадались? Мисс Фер сказала мне, что не называла своего заказчика.
        - Она не соврала. Я догадался сам сегодня утром. Вы себя выдали.
        По увеличивающемуся количеству складок на лице банкира я понял, что ему становится даже интереснее:
        - Так всё-таки как?
        - Во-первых, Салли упомянула убийство и ограбление с участием демона. Или нескольких, не знаю… Сегодня утром всё то же самое: ограбление, аронакес, убийства. Сразу заметно сходство. Причём вы присылаете за нами личный экипаж, чтобы доставить к себе, это во-вторых, и, что меня сразу смутило, для приёма подготовлены костюмы, которые невозможно было пошить за то время, что прошло со времени предотвращения ограбления. Готов спорить, о событиях у Львиного Банка вам стало известно только что, от вашего помощника Кларка. Что говорит о том, что за нами экипаж отправился сначала прямо к моему дому, но, не обнаружив меня там, вашим людям пришлось искать меня на Набережной. А зачем посылать за человеком в такую рань? Вы приняли решение сразу, как выслушали отчёт о встрече со мной детектива Фер…
        Рокфеллер молча внял моим размышлениям, кивками отмечая каждый верный пункт. Настало время и мне задать вопрос:
        - Сектанты, заручившись помощью и, возможно, покровительством демонов, совершают ограблениями, что лично вам не позволяет остаться равнодушным, и я должен спросить: почему?
        - Ну, для начала должен сказать, что вы меня полностью раскусили. Действительно, детектива Фер нанял я для расследования загадочной деятельности сектантов, среди которых объявились… аронакесы, так вы назвали этих тварей?… Позвольте уж всё по порядку.
        Истериан поудобнее впихнулся в кресло, готовясь слушать. Я же был так сосредоточен, что не мог даже позы сменить.
        - Всё началось четыре дня назад. Дворецкий бывшего юриста Борна Длассини видел, как в тёмном коридоре поместья его хозяина прошло большое крылатое создание, которое затем выпрыгнуло в окно и улетело. Борн был обнаружен в своей комнате с разорванным горлом. Сантибы и экзорцисты обнюхали всё вдоль и поперёк, но ничего не обнаружили. Из дома пропал всего один предмет, как заявил дворецкий.
        Лицо сэра Рокфеллера давно перестало излучать задор и радость - теперь он серьёзен и сосредоточен:
        - Первыми под подозрение попали сектанты. В отделе по борьбе с демонами уже бывали случаи, когда они открывали порталы - Вам должно быть известно. Отсюда и твари.
        - Да, нам известно.
        Возможно, природа аронакесов в рядах сектантов всё время лежала на поверхности. Как сказал инспектор Ганарилли, красные скрывают, что аномальные Блики - дело рук именно носящих маски. Кого же я видел в параллельном мире, когда пытался закрыть портал на вокзале имени Джеркина? Аронакес…
        - Так вот, - продолжил Гамильтон, - Сегодня произошла ещё одна атака сектантов. Эти гады не мелочатся с целями.
        - Они быстро набрали силу, - заметил Истериан, уже давно чувствуя себя в кресле, не то что, как дома, а как в собственной комнате.
        Гамильтон предубеждающе поднял указательный палец:
        - Вовсе не быстро, носящие маски существуют уже десять лет, но только сейчас вылезли из нор.
        - Интересная новость, - без единой эмоции ввернул я, - А теперь скажите, почему вам это так интересно, что приходится нанимать частного детектива?
        Рокфеллер вдруг принял отстранённое лицо:
        - Тот предмет, что украл крылатый демон, Борн Длассини купил у меня. Ещё один такой же - в моём личном хранилище, в моём доме. Возможно, сектанты решили, что его местоположение в Львином Банке. Вы должны понимать, что я могу быть в большой опасности. Само собой, в моих интересах, чтобы преступники были арестованы как можно скорее, а демоны - убиты.
        - Теперь я вас понимаю, сэр Рокфеллер. Но остались два вопроса: зачем вам я, и что это за предметы?
        Гамильтон глянул мне точно в глаза, словно хотел там что-то вычитать, что ему никак не удалось бы. Напротив, я прочёл бы гораздо больше.
        - На оба вопроса - один ответ, - начал престарелый банкир, - Это древние артефакты Ордена. Вы, сэр Хромер, как единственный в мире специалист по ним, можете мне помочь.
        Наглость! Такой наглости я не ожидал. Не каждый способен признаться члену Ордена в хранении артефакта, которые у нас безобразно воровали и делили! А Рокфеллер ещё и просит, нет, вежливо требует у меня помощи!
        Урод!
        - С чего вы решили, что мне это интересно? - лёгкое любопытство быстро сменилось ненавистью, с которой уж очень сложно бороться. Осталось лишь потактичнее откланяться! Морщинистое создание!
        - Да потому что вы, Август, вы, Истериан, и ваша служанка, мисс Ивэнс, в такой же опасности, что и я. Сами подумайте: сектанты научились пользоваться артефактами Ордена. Попади артефакты в руки любого человека - ничего страшного, еретики вернут, с вами - другое дело. Плюс, вы - охотник на демонов, вы опасны для аронакесов, сегодня один из них был вами убит. Вы - кость в горле сектантов, не сомневайтесь, Август, они захотят от вас избавиться!
        А ведь ублюдок прав, чтоб его глаза грызли могильные черви! Вспомнилось нападение сектантов совсем недалеко от моего дома этой ночью… Они уже пытались ликвидировать мою фигуру с шахматной доски, но вот только я не дался! И ещё крик схваченного сектанта сегодня утром… они собираются мстить, они знают, где меня найти… И Гамильтон сказал верно: дорогие мне люди тоже находятся в опасности!
        Раскрытие этого дела, действительно, в моих интересах…
        - Вы правы, - согласиться было тяжело, почти, как обнять экзорциста и пригласить на чай, - Я вынужден согласиться.
        Когда он самодовольно улыбнулся, собрав в складки кожу на щеках, мне захотелось вмять его выпирающие части рыла внутрь! Как же тяжело сдерживать себя, когда имеешь дело с ублюдком, который и не думает этой своей черты скрывать!
        - Вот и славно, сэр Хромер! Не сомневайтесь, ваши труды будут щедро вознаграждены!
        - Я могу назвать цену?
        - Конечно!
        - Когда дело будет закрыто, вы выкупите артефакт у родственников погибшего Длассини и отдадите мне вместе с вашим.
        Банкир был легко ошарашен, но быстро взял себя в руки и довольно осклабился. Ему приятно иметь дело с человеком, знающим, что просить за свои труды. Века жизни меня этому отлично научили. К тому же, артефактам иоаннитов не место у людей!
        - По рукам! - протянул мне кисть Гамильтон. Скрепя сердце, я решился-таки пожать её.
        - Наша вторая встреча случилась даже раньше, чем я предполагала, - как только мы взобрались в экипаж, любезно готовый подбросить нас до дома, тут же столкнулись с Салли.
        - И вам доброе утро, - от вида детектива, ставшего моим коллегой, лучше не стало.
        Зато Истериан засиял, как новогодняя игрушка:
        - Здравствуйте мисс, позвольте представиться - Истериан.
        - Салли, - мило улыбаясь, девушка протянула руку для поцелуя, но тут же отдёрнула и обратилась уже ко мне, - Я же сказала, что найду способ вас переубедить!
        - Переубедили меня не вы, - жёстко напомнил я детективу.
        - Тем не менее, результат в мою пользу! Теперь мы партнёры.
        Истериан не преминул вклиниться:
        - А там, где Август, там и я!
        - Без вашей помощи нам будет нелегко, Истериан, - метко стрельнула карими глазами Салли.
        К карете в этот момент попытался подскочить бездомный, чтобы выпросить прямо в окно милостыню или, уцепившись, проехать немного. Возницы специально для таких случаев учатся метко бить хлыстом - получив по виску кожаной плетью, бедняк скрылся в подворотне.
        - Раз уж мы теперь работаем вместе, - девушка начала переходить к более деловому тону, - У меня есть к вам ряд требований. Первое - в моём присутствии не курить!
        - Мы не курим, - я скрестил руки на груди и посмотрел в окно, слушая Салли, что называется, в пол-уха.
        - Я на той неделе бросил, - не забыл похвастаться Истер.
        Девушка сухо кивнула:
        - Это замечательно. Второе требование - дело веду я, так что все зацепки, все улики, все догадки, все мысли, все идеи и все умозаключения должны быть представлены мне, должны обсуждаться со мной. Я не потерплю, если вдруг начнётся самодеятельность!
        - То есть, мы вам не коллеги, а подчинённые, - обозлёно огрызнулся я, - Считаете себя беспрекословно главной?
        - Я - специалист по части расследований, а вы - по части иномирных тварей. Моя деятельность будет составлять большую часть расследования, у меня больше опыта, так что… да! Глава команды - я!
        - Отлично, Салли, я за вас! - глумливо ответил я девушке.
        Истериан просунул кончик языка меж зубами и, закатив глаза, откинулся назад. Ему, отчего-то, очень смешно.
        - Третье - общение исключительно на ты!
        - Вот здесь я двумя руками за! - ухмыльнулся полукровка.
        - Я тоже не против, - мне, признаться, не нравилось до этого любезничать и обращаться к малявке на вы.
        - И четвёртое - связываемся каждый день! Я бы предложила вам пожить у меня на время расследования, но знаю, что вы откажетесь. Так что буду заезжать ежедневно.
        - А может… - начал было Истер.
        - Нет! - прервал я друга.
        - Так будет удобнее!
        - Нет!
        Салли следит за нашей немногословной беседой и весело, по-девичьи так, улыбается. Затем произносит:
        - Спасибо, Истериан, но у вас я жить не стану.
        - Видишь, она тоже против!
        Полукровка даже погрустнел. Ничего страшного, в нём сейчас говорит не мозг, а тестостерон. Когда его содержание несколько понизится, парень придёт в норму. Его вечно тянет на красивых девушек, даже когда он не видит их сути, их внутреннего содержимого. Меня это тревожит…
        - Кстати, классные костюмы! - улыбнулась Салли.
        К Истериану вернулось хорошее расположение духа:
        - Подарок сэра Рокфеллера!
        - Тебе очень идёт, Истериан.
        Детектив Салли и мой товарищ Истер углубились в разговор, предмет которого мне совершенно неинтересен, я перестал их слушать. Мне не до этого, мои мысли погрузились в воспоминания недавней беседы с Гамильтоном. В Гольхе появилась сила, угрожающая буквально всем от бездомных бродяг до богатейших миллионеров. Причём, как сказал сэр-скупщик-ворованных-артефактов, появилась она десять лет назад. Не было бы повода беспокоиться, но у этой силы в числе первых целей стоит моё имя, а рядом - Истера и Арики…
        - А вот мы и дома, - обрадовал меня Истериан.
        В самом деле, доехали довольно быстро.
        Сперва я снял с себя дурацкий костюм и сжёг его, переодевшись в более удобную, собственную одежду, а затем мы пообедали - пришлось пригласить к себе Салли, которая мгновенно разговорилась с Арикой. Девушки щебетали, смеялись и переглядывались всю трапезу, постоянно ввязывая в разговор Истера. Салли, похоже, хорошо умеет располагать к себе, но на меня её магия не действует. Девушка вызывает у меня стойкое, непоколебимое, как курс ялера, чувство недоверия. Она, конечно, частный детектив, но, всё же, работает на Рокфеллера, что, с определённых минут, является для меня существенным минусом.
        После сытного маседуана [16 - Маседуан - блюдо из варёных овощей и фруктов под соусом.] мы взяли Хориса, которого пора уже вести выгуливать, и направились в Городской Парк имени Барлоу. Идти до него всего минут пятнадцать, я люблю выгуливать пса именно здесь. Хорис - бладхаунд, доставшийся мне в подарок от одного богатенького человека, которого я избавил от примитивного полтергейста. К собакам я питаю столько же любви, сколько к ним питают кошки, но морщинистого щенка охотно взял и вырастил до крупного, умного, но жутко невоспитанного друга человека.
        Толстячок мне искренне нравится, возможно, своей тишиной и спокойствием, которых не дождёшься от прочих представителей пёсьего царства.
        - Насколько мне известно, основная суть дела вам известна, - продолжила свои пытки посредством надменного высокомерного тона мисс Фер.
        - В общих чертах, - согласился я.
        - В этом случае не имеет смысла повторяться. Выскажу лишь пару своих заметок и зацепок, появившихся в ходе расследования.
        - О главном подозреваемом?
        Девушка укоризненно обожгла меня взглядом: ей не нравится, что её перебивают так же, как и мне.
        - С ним ничего фантастического нет - это Хестер Гроул или Падший Падре. Не раз был замечен в рядах сектантов во время самых дерзких их операций, давно опознан властями, скрывается, о нём категорически отказываются говорить арестованные члены организации…
        - Но зачем ему всё это? - задал вопрос Истериан.
        - Кто знает? - выдохнула Салли, - Он - одержимый фанатик, душевнобольной. Он может преследовать абсолютно любые цели! Возможно, просто пытается завладеть умами людей, донести до них своё еретическое мировоззрение, а возможно, хочет добиться власти путём насилия. Есть и ещё одна теория, но её доказать будет практически невозможно…
        - И всё же? - интересно выслушать.
        - Скоро выборы в Парламент. Сектанты могут быть оружием в политической борьбе.
        Не очень убедительно…
        - Как именно?
        - Понятия не имею, - честно призналась девушка, - Но всё же, я не исключаю такой возможности.
        - И об этом Хестере, значит, никто из членов движения не говорит?
        - Именно, даже те, что охотно идут на контакт, словно языки себе отгрызают, стоит обмолвиться о Падре. Только один сказал, что его найдут и убьют в жутких муках, если он откроет рот.
        - Похоже, бывший священник сильно запугал своих подчинённых, - добавил Истер.
        - Ещё не доказано, что именно он - главарь сектантов, - я не согласился с поспешными выводами своего друга.
        - Это так, но за неимением иного кандидата… - пожала хрупкими плечиками Салли, - Но ища их предводителя, мы далеко не уйдём. Следует понять их истинные цели и мотивы. Так мы сможем предугадывать их действия. Пока же у нас есть всего только пара преступлений, связанных друг с другом опосредованно, теория сэра Гамильтона об охоте носящих маски за артефактами Ордена, Блики, демоны, много отрезанных мизинцев и Падший Падре.
        Сложно не согласиться - слишком мало.
        - Но у тебя, Салли, уже есть идеи и зацепки, - на ты, в самом деле, легче. Третье требование мисс Фер меня устраивает, - Не так ли?
        Девушка приготовилась выложить свои догадки:
        - Если вы помните, десять лет назад Хестер Гроул был пойман с поличным в доме дипломата Айзека Тимми, за что и был приговорён к тюрьме. Но мало кто знает, что через год Айзек был-таки ограблен, а ещё спустя год - убит. Рокфеллер был с вами не до конца честен: артефактов три, и первый был взят именно у покойного дипломата. Гроул охотился за ним ещё десятилетие назад.
        Вот так новость! Гамильтон укрыл от нас существование ещё одного предмета, выкраденного у иоаннитов! Грязная подлая тварь! А ведь он ещё рассчитывает на мою помощь! Уроду нельзя было доверять…
        - И никто не знает, зачем эти артефакты нужны?
        - Никому неведомы ваши реликвии. А ведь эти знания сильно помогли бы.
        - Но один предмет сейчас в хранилище Рокфеллера, - вспомнил Истериан, - Мы могли бы дать Августу шанс разобраться в нём.
        - С этим есть небольшая проблема, видите ли, часть экзорцистов и сантибов подозревают тебя, Август, в пособничестве сектантам. Рокфеллер и сам сомневается, стоит ли тебе доверять…
        Пусть небо свалится на головы тупоумных болванов, которые решили просить меня о помощи, считая при этом своим главным врагом! Чего они в таком случае ожидают? Что я поймаю сам себя?
        - Какие у них мотивы? Чем я так не угодил?
        - Подумай сам: артефактами Ордена пользуются сектанты! Бред? Безусловно! А кто вообще мог бы пользоваться артефактами Ордена? Наверно, член этого Ордена! А ты единственный оставшийся из них! Зачем - совершенно непонятно, иначе бы тебя уже попытались арестовать. Со своей стороны хочу сказать, что лично я тебя сразу исключаю из ряда подозреваемых.
        - И на том спасибо, - безрадостно буркнул я и придержал рвущего поводок Хориса, которому очень захотелось погоняться за белочками.
        - Я - свидетель, у Августа нерушимое алиби! - включился Истериан, потрепавший пса за ухом, когда проходил мимо.
        - Так или иначе, разгадка тайны артефактов значительно приблизит нас к раскрытию дела, - вдохновлёно произнесла Салли, - Но это позже, значительно позже, а сегодня я бы не отказалась поприсутствовать на допросе арестованных утром сектантов в отделении Сантиба. Думаю отправиться немедленно. Желаете составить компанию?
        Конечно же не упустил своего Истериан:
        - Я желаю!
        Девушка мило улыбнулась угодливому долговязому пареньку, попавшему на крючок её красивого личика и отличной фигуры, чего следовало ожидать с той же уверенностью, что и выпадения снега зимой.
        - Август? - в один голос окликнули меня коллеги-детективы.
        - Один сектант, участвовавший в налёте на Львиный Банк, назвал имена двух аронакесов…
        - Кого, простите? - перебила меня Салли.
        - Аронакесов, - пояснил я, - Это души демонов, вступающие в симбиоз с людьми, опасные создания… Так вот, он назвал два имени: Семальгор, которого мы сегодня убили, и Отфули. Останусь, попробую найти информацию о них…
        - Каким же образом? - недоверчиво прищурилась девушка.
        - За книжки сяду.
        Когда мы вернулись с прогулки домой, Истер с Салли моментально унеслись на чудом оказавшемся здесь попутном экипаже. Мне лишь оставалось дождаться, когда карета скроется за поворот, тогда я собрался, плюнул ядовитой слюной на Рокфеллера, за то, что он смеет надменно топтаться на остатках Ордена Иоаннитов, на сектантов, за то, что готовы лишить меня спокойствия и жизни, и на Гольх, за то, что он просто существует. Теперь можно идти. Естественно, ни за какие книги я садиться и не собирался.
        Я уже говорил, что для получения жизненно-важной информации следует заводить знакомых на Рыночной площади. На ней, в самом деле, полно сомнительных личностей, непостижимым образом знающих всё и вся. Увесистая пачка бумажных ялеров способна убедить их раскрыть свои секреты именно вам.
        Я пошёл дальше - у меня есть знакомый под Рыночной площадью.
        Удивительное место - оно заслуживает особого рассмотрения!
        Площадь расположена в самом центре продажного, коррумпированного насквозь Гольха, словно его недоброкачественное сердце, поражённое редкой заразой. Всего в считанных сотнях ярдов от Белой площади (центра всей политической жизни столицы) расположилась шумная обитель торгашей. Тут же и министерство торговли, на северной границе площади. Самое место развернуться отличному центру купли-продажи, но тут одна деталь - если вам нужны товары высокого качества, от известных производителей и по приемлемым цена… проваливайте отсюда!
        Потому что на Рыночной площади засели самые натуральные торгаши в худшем смысле этого слова! Это значит: сомнительные типы, часто неальбионского происхождения, достают из-под прилавков товар, изготовленный невесть где рабами из тропических стран, нередко сильной паршивости и бывший в употреблении раза три…
        Естественно, тут хватает и тех, кто торгует запрещённым добром, нужно лишь знать где и какой пароль сказать щербатому продавцу. К счастью, таких не больно-то и много, по крайней мере, меньше, чем просто торговцев без лицензии…
        Хоть красноречивая, как кандидат перед выборами, табличка над громаднейшими дверями министерства гласит, что всякая торговля на территории Альбиона (даже не отдельно взятого Гольха) без соответствующей лицензии строго запрещена и карается законом, на Рыночной площади она ведётся непрестанно. А закон этому не то чтобы противится… он это крышует…
        Схема тут проста: по площади регулярно маршируют сантибы, призванные выискивать разного рода нарушителей, чем они, не стоит их так уж сильно обвинять, и занимаются… Но вместо наказания следует элегантное решение проблемы - лавка продолжает приторговывать, но уже под патронажем одного из сантибов, которому исправно идут отчисления с заработка. На случай, если нарушитель столкнётся с новым блюстителем закона, то заявляет, что сидит в засаде по поручению сержанта Сантиба, называет фамилию, и дело в шляпе!
        Нужный мне индивид, как здесь принято говорить, человек домашний. Это не потому, что он тихий мирный домосед, а потому что торгует из окна своего же дома, расположенного на краю площади. На зависть всем прочим, ютящимся в сколоченных абы как лавках. Лично для меня это очень удобно, поскольку не приходится плестись по рядам и толкаться с ворчливыми бабками, которые из-за нежелания уступить дорогу доказывают, что далеко не я - самый сильный на земле… Где только их старческая немощность?
        Как обычно, я неторопливо протискиваюсь вдоль грязных стен к нужному дому. Глядя на заляпанные чем-то богомерзким, вызывающим дикое отвращение, кирпичи фасадов, в очередной раз убеждаешься, что плюхнутый на маленьком острове грешный город Гольх есть причины ненавидеть… Я это делаю всем сердцем!
        Шляпу приходится натягивать как можно глубже на лицо, чтобы никто не узнал. Шансов, конечно, немного, но пару раз находились типчики, что узнают во мне главного охотника на демонов. После подобного не успеваешь ступить буквально и десяти шагов, как вырисовывается группа наглых и крайне безмозглых ублюдков, всячески отрицающих существование таких понятий, как гигиена и здравый смысл. Немытым гадам с чего-то кажется нормальным преградить мне дорогу и начать хамить… Банду уличных хулиганов я, как честный мирный человек, пытаюсь сперва вразумить словом, чего никогда не выходит (вы тоже никогда не пробуйте), а затем ломаю всем по две случайные конечности.
        По-моему, ублюдки того заслуживают. Им ещё везёт, что я появляюсь здесь исключительно по делам и не обладаю достаточным свободным временем, чтобы как следует проучить абсолютно, ну просто напрочь лишённых всякого намёка на зачаток мозга тварей! Я убиваю демонов, а, возможно, не грех заняться и сими господами…
        Протянутую шляпу попрошайки, усевшегося прямо на землю да прижавшегося спиной к сырому кирпичу, я обошёл по широкой дуге, за что тут же получил ругательство в спину. Остановился, попытался перебороть овладевающие всем мною злобу и дикий гнев (не вышло), вернулся к нищему и затолкал неприятное даже родной матери лицо в засаленную шляпу для милостыни. Если у тебя нет ни единой крепы, то это значит, что должен идти разгружать баржи в Доках, а вовсе не то, что я обязан кидать тебе монеты!
        Бесспорно, на меня нехорошо покосились местные - я понял это, даже не глядя по сторонам. Всё же прилично одетый человек нечасто устраивает беднякам наладку манер. Плевать на них, на то, что они подумали. Не то чтобы я был эгоистом, но мне плевать на мнение толпы: толпа часто ошибается.
        Лавка кондитерских изделий. Отлично. В подворотне есть спуск в подвальчик, в закрытый для многих магазин, но у меня есть заповедный пароль.
        Металлическая проржавевшая дверь отозвалась всё тем же противным грохотом, когда я простучал в неё четыре размеренных удара - тайный знак, говорящий о приходе своих.
        Как и во всяком секретном месте, у двери имеется задвижка на уровне глаз, чтобы охранник мог разглядеть пришедшего. Лохматый вышибала Джардж всё так же встречает гостей:
        - Пароль? - гнусаво ляпнул громила.
        - Четыре туза и пятый в рукаве, - лениво сказал я заветный шифр, больше подошедший бы тайному игральному клубу, а не магазинчику.
        Лязгнул засов - единственное, что проржавело сильнее, чем дверь, затем скрипнули петли… с выводом относительно засова я всё же поторопился… и предо мной объявилась обрюзгшая туша вышибалы Джарджа, который работает здесь с самого первого дня существования точки. Лыбящийся великан рад меня видеть:
        - Зачем пожаловал к Максу? - весело спросил Джардж.
        Где-то он растерял ещё два зуба. Парню следует быть поосторожнее, если он не хочет остаться вовсе без жевательных принадлежностей.
        - Когда ты, наконец, поймёшь, что это не твоё дело? - неласково ответил я, хотя громила и сам виноват: вечно задаёт один и тот же вопрос. Настырный…
        - А ты всё такой же угрюмый, Август! Тебе бы почаще снимать стресс, а ты даже в пабы не заглядываешь! - не растеряв хорошего расположения духа, попытался поучить меня жизни Джардж.
        - Тебе откуда знать? Ты круглые сутки сидишь здесь, охраняешь покой Максимилиана!
        Здоровяк издал смешок, который легко спутать с довольным поросячьим хрюканьем, и отступил-таки в сторону, позволяя мне пройти. Вот и славно, беседовать с Джарджем мне никогда не улыбалось.
        Длинная лестница, ступени которой ещё и неприятно скользкие, круто ныряет вниз. Освещает её всего один фонарь, подвешенный на потолке, да так неудобно, что на середине спуска моя же собственная густая, как заморские чернила, тень погружает конец лестницы во мглу. Заканчивать спуск приходится исключительно на ощупь.
        Вторую дверь в магазин, на сей раз деревянную, с хорошо смазанными петлями, я нащупал случайно и толкнул вперёд одновременно рукой, коленом и носом. После чего ввалился следом в уютное подвальное помещение, сделанное таковым заботливыми руками его хозяина.
        Что стоит отметить в первую очередь: тепло, сухо, светло и приятно пахнет. Согласитесь, очевидные преимущества подвала, расположенного под одним из самых грязных мест в городе. Хозяин магазина не поскупился повесить две каледонских люстры, поклеить обои, постелить паркет и закупить благовоний, убивающих сразу два неприятных запаха: тот, что идёт сверху, с вонючих улиц, и тот, что идёт от его товаров - запах книжной пыли.
        Максимилиан Аливер промышляет продажей очень редких и ценных бумаг, которые собрал лично в былые годы. Часть из них он написал сам, когда много путешествовал, часть выкрал, часть выменял, а теперь ищет достойных ценителей, готовых выложить целое состояние за клочок знаний. То, что я вскользь как-то прочёл, шокировало меня настолько, что я, во-первых, понял, что продавец ещё дешевит, и, во-вторых, не лишним будет как-нибудь всю его лавочку сжечь…
        Такими знаниями делиться с людьми не всегда хорошо…
        Хозяин как раз оторвался от бумаг и глянул на меня поверх квадратных очков, полувисящих на горбатом носу, и недовольным голосом прогудел:
        - А, Август, давно не заходил. Хочешь, верь, а хочешь, нет, но я пока так никого и не съел.
        Ищейку я активировал ещё на самой верхней ступеньке, и она действительно показала отсутствие поблизости больших скоплений крови. Глупая привычка, так я Максимилиана не поймаю, да и прошло давно время недоверия.
        - Я здесь, хочешь, верь, а хочешь, нет, не за этим, травоядный.
        Мы приступили к традиционным гляделкам. Не двигаясь с места, я пристально всмотрелся в лицо собеседника. Слишком бледный из-за продолжительных пребываний под землёй среднего роста хозяин магазина обладает морщинистым, старческим лицом, отлично подходящим букинисту-затворнику. Длинный горбатый нос, почти полное отсутствие губ, длинный подбородок, узкие скулы, высокий лоб, маленькие глазки, скрывающиеся за квадратными толстыми очками. Одет Максимилиан старомодно, в древний халат и глупую феску, держащуюся на седом парике, который хозяин магазина носит на абсолютно лысой голове.
        Целая минута упорного вглядывания в глаза оппоненту завершились тем, что мой соперник моргнул первым. Что примечательно, его веки оказались змеиными…
        Дело в том, что мы в многообразии миров не так одиноки и неподражаемы, как нам кажется. Даже среди демонов попадаются такие, что при беглом осмотре оказываются совершенно от нас неотличимы. Максимилиан Аливер не человек, и его настоящее имя звучит совершенно иначе.
        В одном мире проживает такой народ - сихумы. По сути, это демоны, очень похожие внешне на людей, но с отличиями, вроде змеиных век, всего двух пальцах на ногах и отверстий на спине для вынашивания яиц, которые откладывают и мужчины, и женщины, хотя я предпочитаю называть их самцами и самками.
        Один такой сихум многие годы назад начал своё путешествие по мирам, прыгая из Блика в Блик. Ему удалось изучить сотни языков, культур, миров, существ, повидать грандиозные события, пока он… не постарел. Пилигрим стал довольно слаб и не смог больше протискиваться через тугие створки порталов, застряв именно в нашем мире. Здесь он, однако, не затерялся и научился неплохо скрывать своё истинное лицо от людей.
        Мудрому существу понадобилось немного времени, чтобы понять, на чём держится наш мир - на деньгах. Зарабатывать их он решил самым простым способом - торговлей. А торговать решил тем, чего у него было больше всего - знаниями!
        Ценители редкой литературы, готовые держать язык за зубами, нашлись. На них Максимилиан сделал первый капитал, который потратил на покупку редких рукописей и продал те втридорога. Так предприниматель скитался по свету, продавая книги, архивы и летописи, пока не остановился в Гольхе.
        Здесь демон столкнулся со мной.
        Пять лет назад, когда я впервые прознал про демона-торговца, я готов был уничтожить тварь без лишних разговоров, но, убедившись в полной безопасности Максимилиана для общества, поступил с ним гуманно, о чём потом не пожалел: путешественник скопил немало полезной информации, что самодельная энциклопедия Истериана рядом не стоит. Не раз его помощь мне сильно помогала.
        Вот понадобилась и теперь.
        - Нужно разузнать про пару тварей, - я прошёл вглубь магазина, - Поищешь в своих записях?
        Максимилиан устало потёр висок:
        - Аргумент у тебя всё тот же?
        - Да, тот же, - согласился я и достал из ножен Лисицу. Нож подлетел в руке, сделал два оборота в воздухе и снова приземлился в ладонь.
        - Сколько душ ещё он впитал с момента нашей прежней встречи? - лениво осведомился Максимилиан, собирая разложенные на столе бумаги.
        Я задумался, припоминая точное число.
        - Пять, - наконец вспомнилось мне, - И последнюю - сегодня утром. Аронакес, и он в Гольхе не один. Нужно найти остальных. А ты мне поможешь понять, кого же я ищу.
        Демон поднялся из-за стола и, поправив очки, побрёл к длинным рядам стеллажей.
        - Ты знаешь имена?
        - Всего два, но, думаю, в Гольхе их больше, - ответил я и последовал за хозяином магазинчика, - Семальгор и Отфули.
        - Найдём, - безразлично пожал плечами Максимилиан и начал водить пальцем по корешкам многочисленных дневников.
        Поиски заняли какое-то время, похожий на человека демон то и дело брал с полки тот или иной дневник и осматривал оглавление, после чего возвращал книгу на место. Я же просто ходил следом и откровенно скучал. Я понимаю, как это тяжело искать по памяти среди двух тысяч книг (интересно, как он их возил с собой) всего по двум словам нужную информацию.
        Наконец, Максимилиан обрадовал меня, удовлетворённо забубнив под нос:
        - Да, пожалуй, нашёл… Те имена, что ты назвал… Ещё понадобится… Август, захвати ту тетрадь у тебя за спиной, коричневую.
        Я покорно обернулся, готовый помочь, но не тут-то было:
        - Здесь все тетради коричневые, - грубо бросил я в ответ, уставившись на стеллаж абсолютно одинаковых фолиантов.
        Максимилиан закатил глаза, словно я ляпнул самую несусветную глупость на земле и проскользнул мимо, захватив по пути одному ему отличимую тетрадь. Ничего не поделаешь с причудами создания из иного мира.
        Мы вернулись к столу букиниста, где Максимилиан тут же открыл первый дневник на нужной странице. Его бледный костлявый палец ткнул, очевидно, в искомое мною имя, хотя язык сихумов мне разобрать совершенно невозможно.
        - Отфули, - начал зачитывать демон, - Вождь одного племени из мира Масова. Жестокий лидер, сгинувший в племенной войне. Хитрый и лукавый, такой легко пойдёт по головам, чего стоит хотя бы убийство собственного брата ради титула вождя. Коварен, уверен в себе. Обладал редким среди мужчин даром читать мысли при контакте. Это, к сожалению, всё: написано со слов туземцев, что-то вроде предания.
        - Негусто, хотя про чтение мыслей - очень интересно.
        - Второй дневник о Семальгоре, - Максимилиан взял в руки вторую книгу, - Семальгор - воин, герой болотного народца в одном примитивном мире. Не наделён особым умом, зато силён, ловок и хорошо умеет перемещаться в воде, в вашем мире - сродни амфибиям. Много ест. Хищник. Отличился спасением своего короля в битве. Но сам тогда получил серьёзное ранение и вскоре умер. Написано со слов его лучшего друга - аронакеса Нуно, с ним я беседовал, когда попал в их мир.
        Тоже мало интересного…
        - Ты и с аронакесами способен общаться? - я слегка раздосадован скудностью информации.
        - Да, это несложно. О себе, кстати, Нуно сказал, что он - демон-блуждающий, то есть, способен проходить, где угодно, не знающий преград… Не совсем понимаю, что это значит, Нуно оказался скрытным существом касательно себя самого.
        - А причём тут этот Нуно?
        - Сам посуди: они, став демонами-паразитами, с Семальгором держались рядом, - продавец книг захлопнул дневник и положил поверх первого, - Если в наш…
        Он осёкся на полуслове и заработал от меня гневный взгляд. Да, мне принципиальна формулировка.
        - Ваш мир, - поправился демон, нервно сглотнув, - Попал один из них, то весьма вероятно появление и второго.
        - Твоя правда, травоядный, - я называю Максимилиана так, отмечая его равнодушие к человечине, которое является главным условием его мирного существования, - Это всё?
        - С чего бы мне скрывать?
        - Ты найдёшь причины, я в тебе не сомневаюсь.
        Максимилиан загадочно улыбнулся, явно намекая, что и такое может быть.
        - Не в этот раз, - мягко заверил старичок, - Может слухи?
        - Да, может ты что и знаешь, - раз уж демон-вегетарианец сам предлагает, то грех не воспользоваться, - Что слышал о сектантах?
        - То же, что и все, сомневаюсь, что ты услышишь хоть что-то новое, - выбранная мною тема Максимилиана нисколько не удивила. Хотя это создание, повидавшее на своём веку, действительно, всякое, уже, вероятно, сложно удивить.
        - Быть может, ходят слухи о Падшем Падре?
        - Самые интересные - о его предпочтении мужчин женщинам - базарные бредни…
        - Об артефактах Ордена? - я продолжал закидывать хозяина книжной лавки интересующими темами.
        - Самые последние слухи слишком старые…
        - Последние десять лет?
        - Ещё старше, Август… - покачал головой Максимилиан.
        Мои вопросы, похоже, заканчиваются. Горестно, что ни одного ответа или хотя бы маленькой зацепки я не получил…
        - А что насчёт Бликов, открываемых собственноручно, так, что они затем существуют сами по себе, не затягиваясь?
        Максимилиан заинтересовано глянул мне прямо в глаза и мерзко моргнул змеиными веками. Он что-то знает, что-то интересное, что-то нужное мне. Сцепив пальцы в замок, он немо тянет время, потихоньку дёргая расстроенные струны на арфе моих нервов.
        - Ты что-то знаешь? - спросил я, чтобы прервать затянувшееся молчание демона.
        Престарелый букинист пошёл вокруг стола, проведя кончиками правой руки по идеально гладкой столешнице, отполированной мастерами столярного искусства. Долго же он тянет кота за то, за что тянут бедное животное не положено. Словно не хочет делиться сокровенным.
        - Были случаи? - ответил он уточняющим вопросом.
        - Были.
        Максимилиан серьёзно кивнул:
        - Ходят слухи… Говорят, этим занимались профессора одного университета… Точнее, они изучали возможность построения математической модели мира, не спрашивай, что это такое, это и не важно… Но их работа как-то с этим связана. Про их труд никакого секрета нет, они начали работу лет восемь назад, об этом писали в газетах, но про связь с Бликами мало кто знает. Попробуй копнуть сюда.
        Что ж, к информатору я больше вопросов не имею.
        - Спасибо за помощь, Максимилиан, - я только сейчас решил убрать Серую Лисицу - Негусто, конечно, но особо я и не рассчитывал. А откуда ты, кстати, знаешь о Бликах?
        В ответ демон тихонько ухмехнулся:
        - Я слежу за этими слухами, Август. Очень давно пристально слежу. Тут, конечно, славно, но у меня мало желания всю жизнь провести в этом подвале и пялиться время от времени на твой нож. Лелею мечту вернуться домой.
        На душе сразу стало мерзковато. Так всегда бывает, когда осознаёшь, как сильно ты только что наступил на больную мозоль. Мерзковато, однако, становится лишь тем, кому на это не плевать.
        Мне не плевать.
        Покинул я Максимилиана молча.
        Глава VII
        Нудное приключение в высшем обществе
        Небосвод опять стал пасмурным, что моментально сказалось и нам моём расположении духа. Удивительная взаимосвязь объясняется, очевидно, аллергией на дожди, туманы и прочие нестандартный формы водной стихии. Я - лев по знаку зодиака, знак огня, если кто не сведущ в астрологии, поэтому всё правильно. Нет, я в эту ерундистику не верю.
        Я решил выбраться на ближайшую же улицу Свечную, названную так в честь крупного свечного завода, стоявшего в противоположном её конце. Лет двадцать назад его снесли, а новое здание предприятия сейчас стоит вовсе не в нашей стране. Теперь на Свечной новый центр занятости - крупная пивоварня, рабочие которой сейчас во множестве шествуют по тротуарам. Очевидно, воспользовались обедом и прогулялись до рынка. Все как один бородатые мужички в простеньких кепках держатся группками по четыре-пять человек, роль предводителя которых обязательно играет тот, кто знает больше анекдотов.
        Мимо прошмыгнул мальчонка, судя по наряду, из небогатой семьи. Конопатый мальчуган бежит наперегонки с тявкающей собачкой и весело смеётся. Его «забавный щенок» сильно веселит, а вот мне натурально захотелось догнать лающего выкидыша потомственной дворняги и вмять в бугристый булыжный тротуар.
        Другой малец, ровесник предыдущему, занимается гораздо более полезным делом - продаёт газеты. Надрывая молодой голосочек, кудрявый пацан вовсю афиширует свой товар. Я остановил его и купил свежий номер, сунул во внутренний карман, скрутив трубочкой, и оставил до более удачного места для чтения. А парень унёсся вдаль. Судя по мелодичному медному перезвону в его карманах, люди с утра охотно обменивают крепы на свежую прессу.
        Мимо проплывают экипажи: кто-то спешит довезти пассажиров, кто-то только едет их искать, кто-то гружён до предела, кто-то неспешно катает одиночных клиентов. Но все они едут навстречу, а вот попутных не находится. Фортуна ко мне неблагосклонна, хотя я считаю крайне малодушным полагаться на такое понятие, как удача. Иллюзорная система, на самом деле состоящая из хаоса случайностей, играющая вам на руку, очень не вовремя расползается туманом. Удача - экзотическая рыба, которая сначала приманивает, убивает бдительность, а потом отхапывает палец. Не имею дурной привычки на неё полагаться, за что она мелочно и жестоко мстит.
        На улице я чуть не столкнулся со странным престарелым человеком, во все глаза глядящим на небольшую деревянную коробочку, сжимаемую обеими руками. Весь окружающий мир чудаку абсолютно безразличен, не удивлюсь, что он даже не заметит, как по дну начнёт заходить в море. Если я со своей стороны предпринял все попытки избежать столкновения со старичком, то тот так и продолжил идти напролом, словом не обмолвившись…
        Ну да Бог и с ним…
        А тут как раз и на мою улицу пришло счастье в виде абсолютно свободной попутной коляски, ведомой молодым холёным извозчиком. Я никогда не бываю против пеших прогулок, за исключением случаев, когда можно воспользоваться транспортом. Прогресс и цивилизация вытеснили магию, но я на них не в обиде, если они готовы предоставить мне скорость и комфорт перемещения.
        До улицы Саренз аккуратный неспешный извозчик будет везти меня минут двадцать. Любимым занятием всех скучающих пассажиров - лицезрением видов за окном, я часто пренебрегаю. Что я увижу в нашем Гольхе? Однообразные серые краски, размытые очертания неказистых домов и серых же жителей города, словно желающих, как хамелеоны, слиться с помойными цветами улиц. Спасибо, но зрелище как-то совсем не отвечает такому критерию, как приятность…
        Лучше воспользоваться первой удобной заминкой в пользу газеты, главного разжижителя мозга.
        На первой полосе, как и следовало ожидать, громкий заголовок о попытке ограбить Львиный Банк. Вопиющее преступление! Автор не скупился на эпитеты, описывая произошедшее ранним утром. Дело, как не крути, вызовет сильнейший резонанс, и головы должны полететь. Престиж главного банка Альбиона под угрозой, хоть многие считают его спасённым. Подумать только, какая-то секта! Да, с ними был демон, о чём написано и в газете, но там же был и отряд красных под командованием их начальника. Сам Бьюло комментарии давать отказался, получив обидный щелчок по носу. Так уж бывает, Дворняга, что за неисполнение своих обязанностей на тебя обрушивается целая лавина критики.
        Отметили и меня, что ещё сильнее скажется на Дворняге. На фоне моей профессионально выполненной работы его промах становится заметнее.
        Инспектор Майер, как всегда, герой, оперативно исполнив в сложнейшей ситуации свою работу. Чего ещё ждать от ходящего по струнке человека, обладающего нечеловеческими исполнительностью и хладнокровием. Он не волшебник, а просто великолепно делает то, что требуется от инспектора Сантиба.
        О выборах тоже говорится многое. В частности, кандидаты почти поголовно избрали тактику объединения в формальные блоки, имея сходное видение политики, предвыборную кампанию и популярность у жителей Альбиона. Таких групп набралось уже свыше тридцати, в самой многочисленной - пять кандидатов. На той же странице небольшой скандал - ранее любимец всех и вся молодой Пирас Трит замечен в своём доме с путаной. Вроде, это его личное дело, но доверие к гулящему молодому кандидату подорвано. Как заявил сам сэр Трит, девушку лёгкого поведения и репортёра подослали конкуренты, а сам он пользоваться услугами путаны не собирался.
        Отговаривайся, Пирас, отговаривайся. Все не без греха, вопрос лишь в том, как мы сами к этому относимся. И даже эту ситуацию можно было бы превратить в преимущество - сказал бы: всё понравилось, попаду в Парламент, понастрою дешёвых публичных домов, и всё мужское население среднего и низшего класса уже твои избиратели!
        Интересно, это была девчонка Элеоноры? Если да, то Пирас должен был получить массу удовольствия! Об Элеоноре я позже ещё обмолвлюсь…
        Прочие статьи очень скучные: фермер на западе страны нашёл в огороде странные следы неведомого существа, снижаются стипендии студентам, построен новый флагман Альбионского Флота - линкор «Барракуда» да ещё новый дредноут «Себастьян». Жизнь течёт своим чередом, избегая сильных потрясений.
        Жизнь, вообще, странная штука. Жизнь - это противоречие тех, кто стремится к стабильности, и тех, кто алчет нестись вперёд. Вторые получают всю славу, хотя они просто работают на первых…
        Лёгкая философия Августа никому не вредит, отчасти от того, что я ею ни с кем не делюсь.
        Как ни досадно, но детектив Салли теперь в моём доме не посторонняя. В прихожей обнаружились её бежевое пальто и шляпка. Сама девица, очевидно, в гостиной с Истером.
        - Август! - укоризненным тоном встретила меня Салли, когда я прошёл в свою любимую комнату, - Где ты был? Ты же собирался сесть за книги!
        Критику я стерпел даже легче, чем вызывающую подозрительность барышни. Интересно узнать, кто воспитывал эту бестактную леди.
        - Покупал газету, - язвительно солгал я, даже не пытаясь этого скрыть, и плюхнулся в удобное глубокое кресло. Свежий номер в качестве доказательства полетел на столик.
        Девушка недовольно закатила глаза, но, очевидно, поняла, что мириться здесь будут не только с её характером, но и демонстрировать свой. Придётся приходить к компромиссам.
        - Что удалось выяснить? - деловито прощебетала Салли, по-хозяйски расположившись на диване.
        - Из важного только то, что один из демонов умеет читать мысли - опасный тип. Всё прочее - сущая мелочь. Что с допросом? - спросил я, остановив попутно попытку Истериана закинуть ногу на ногу.
        - Можно сказать, зря потратили время, - огорчённо проронила Салли, - Все поголовно молчат, когда дело доходит до настоящих вопросов, ответы на которые способны прояснить дело. Ни имён, ни адресов не называют, ни целей… Лишь грозятся, что их много, они сильны и добьются своего любой ценой. Но лично мне, - девушка задумчиво сузила глаза, - Пришла в голову одна мысль.
        - У тебя есть идеи? - спросил я, а затем, через секунду, добавил, - Салли.
        Девушка закинула ногу на ногу и обхватила коленку ладонями. Ненавижу такую манеру у людей, но с Салли, как с Истером, поступить, пожалуй, не смогу. Её лицо озарила весёлая улыбка - мне даже перехотелось испытывать к ней необъяснимую неприязнь. Вот только что такого весёлого она могла придумать?
        - Как ни странно, мальчики, поедем завтра на бал к миссис Вальди.
        Я, конечно, не стану отрицать, что Салли Фер отличается наличием работающей головы на плечах, и нести горячечный бред не станет. Но столь экстравагантное предложение требует объяснений:
        - Это ещё нам зачем?
        - Там будет много людей из высшего общества, как раз то, что нам нужно! - хитро прищурилась Салли, - Хочу разузнать о покойном Длассини. С кем знался, дружил, ссорился, был на ножах… Особенно мне интересны те, кто знал о его роковой покупке - не многие в курсе даже того, что Рокфеллер когда-либо владел артефактами Ордена, про их продажу Борну я вообще молчу.
        Истериан, незаметно косящийся на формы девушки, тут же откликнулся, а значит, успевает и за разговором следить, чего не каждый мужчина сможет:
        - Уж не думаешь ли ты, что у сектантов есть информатор из числа людей высшего сорта?
        Словно эти самые люди - ангелы во плоти. Можно подумать, преступность им чужда. Возиться с отребьем - да, а это наводит на всё новые мысли. Думаю, такие же, как у Салли…
        - Не только информатор, - склонила голову набок девушка. Под углом её лицо оказалось ещё приятнее, - Вплоть до покровителя или нанимателя… Сами посудите: крупная организация, пожалуй, даже слишком крупная и централизованная, чтобы держаться на идее. Сектой движут не только идеи, но и деньги, причём немалые. Сомневаюсь, что тут обошлось без обильных вливаний какого-нибудь богатого мастера сложных интриг…
        - Вроде Рокфеллера, - вставил я своё веское слово, чем грубо перебил Салли.
        - Ко всему прочему, сектанты уж слишком хорошо вооружены, чтобы быть простым сборищем фанатиков. Как заявили криминалисты, их револьверы стоят немалых денег, что опять же заставляет думать о богатом спонсоре.
        - Всё цепляешься за теорию предвыборной войны посредством неверующих? - я лениво откинулся поглубже в кресло.
        Девушка, судя по виду, не обиделась, но я тонкими нитями своего чутья уловил, как оскалилась фурия внутри детектива. Странно, меня перестало раздражать наличие норова в ней, это стало даже… интересным!
        - Она тебе не по душе?
        - Слишком уж алогично. Если кто-то решил элементарно перебить своих конкурентов, то не стал бы закручивать всю эту историю… Некая тварь довольно ловко порешила юриста, не оставив следов, сомневаюсь, что с любым другим человеком возникнут трудности. Запугать? Сотни конкурентов не перепугаешь, свои кандидатуры массово снимать не начнут. Сыграть более тонко? Неэффективно. При любом раскладе, результат явно не стоит затраченных средств и сил. Место в Парламенте не даёт безграничной власти и притока капитала.
        - Согласна, но вполне можно вовремя воспользоваться ситуацией. Например, оказать помощь расследованию и стать маленьким героем, ярым сотрудником властей, что поднимет рейтинги…
        - Если кто-то серьёзный и стоит за всем этим, то место в Парламенте - точно не его цель, - умозаключил я.
        Салли нехотя, но кивнула:
        - Конечно, всё зашевелилось ещё девять лет назад - тогда выборы как раз закончились, а потом были ещё одни, но только тишина…
        Но совсем идти против догадок Салли было бы нагло и грубо. Всё же, во многом я с ней согласен, в частности в том, что за ребятами в масках и широкополых высоких шляпах может стоять кто-то повлиятельнее экс-священника.
        - Значит, всё же на бал? - потерев виски, уточнил я.
        - Да, - оживилась Салли, - У вас приглашение уже есть, мы с Истерианом проверили корреспонденцию…
        Припоминаю, было одно письмо с приглашением на светское мероприятие, но я тогда даже не счёл нужным запоминать имя звавшей меня миссис.
        - Себе я без труда состряпаю через Гамильтона, - закончила фразу детектив, хлопая густыми ресницами, словно изящный мотылёк крыльями, - Заодно попробую пробить тебе, Август, время осмотреть артефакт у сэра. Думаю, на этом всё…
        - Уже уходишь? - несколько разочарованно, за что получил от меня огненный взгляд, спросил Истериан.
        - Не вижу необходимости злоупотреблять вашим гостеприимством, - на последнем слове Салли сделала ударение. Не спорю, с ним лично у меня туговато. Примерно как у рабочих Рюка и Эспера с вестрой, - Завтра в семь буду у вас с коляской. Надеюсь, воспользуетесь костюмами сэра Гамильтона?
        - Непременно, - Истериан подскочил, как ужаленный злостным насекомым, вслед за поднявшейся Салли, намереваясь доиграть партию джентльмена и проводить девушку до дверей.
        А мне вспомнилось, как я смял снятый по приходу домой костюм и долго топтал его обеими ногами. А после сжёг. Не беда, у меня должен иметься свой прикид, подобающий случаю, так что со смокингом беготни не случится.
        - Всего доброго, Август, - кинула на прощание мисс Фер, - Очень любезно с вашей стороны проводить меня, Истериан.
        Мой долговязый друг, кажущийся абсолютным гигантом рядом с маленькой Салли, ответил что-то красивое, чем вызвал удовольствие провожаемой особы. Я лишь глухо бросил им вслед:
        - Всего доброго, - и, когда они с Истером уже скрылись из виду, закончил себе под нос, - Мисс Салли Фер.
        Я на минуту остался один. Около пяти часов, и тучи, так и не проронив ни одной слезинки, начали безвольно растворяться, пропустив сквозь свои ряды сочный лучик солнца. По случаю приближающейся зимы солнце покидает небо всё раньше, и темнеть начнёт уже очень скоро. Практически последний полноценный луч дневного светила сегодня успел заглянуть в гостиную, оживив естественный узор на плитке из прессованных, скреплённых смолой еловых шишек. В уютной тёплой обстановке я совершенно расслабился и растёкся, как плавленый воск свечи, в кресле. Немного прохладно, стоит развести камин. Полагаю, Арика уже заказала на зиму дров.
        Находясь считанные сладостные мгновения в полной физической расслабленности, я не мог, как ни старался, добиться того же умственно. В голову лезет всего одна мысль, но с таким упорством, с каким обычно Хорис тянется к отбивным на кухне… Что я, всё же, думаю об этой Салли?
        Как человек, она мне, можно сказать, небезынтересна. Прежде всего, наличием внутреннего стержня, который сейчас не у каждого мужчины встретишь. Она человек и дела, и эмоций одновременно, её характер непрост. Она сама по себе непроста, граней у её характера много, а какая из них обернётся к тебе - вопрос открытый.
        Досадно, что нам придётся провести вместе в сотрудничестве энное количество времени. Возможное схождение характерами, как с Истерианом и Арикой, меня… пугает. Каждый человек - целый мир, а в мире Салли больше сотни Гипозёйдов [17 - Гипозёйд - мистическая страна, по легендам расположенная далеко в океане. Согласно некоторым приданиям, она существенно опережала все известные по уровню развития цивилизации, но была уничтожена извержением легендарного вулкана Уатакарк.]…
        Настоящая ловушка.
        Ночью я снова погружён в работу. Собрать весь механизм, опробовать на различных тестах, затем разобрать наполовину, тщательно укладывая в одну кучку все нужные детальки, некоторые столь крошечные, что можно принять за металлическую стружку. Найти дефект, либо же докрутить и без того хорошую деталь, сместить вал, получить новую порцию микроскопических недоделок, исправить и их, собрать и разобрать всё ещё не раз.
        Звон металла заменяет все звуки мира, кроме запаха смазки не чувствуешь больше ни один другой - весь мир сужается до размеров небольшой мастерской, которой ты готов отдать на эту ночь свою душу.
        Только после кропотливой, усердной, размеренной работы получаются шедевры.
        Дикобраз готов!
        - Ты бесподобен, Август! - сверкая донельзя довольными глазами, ахнула Арика, - Тебе очень идёт смокинг!
        Не знаю, чем так впечатлил служанку самый простой и невыразительный чёрный пиджак, приобретённый мною пару лет назад по… не припомню уже какому случаю. Я никогда не отдавал хоть каких-либо предпочтений парадной одежде.
        Хотя против правил хорошего тона не пойдёшь. Даже мысли не возникнет, как не возникнет, например, мысли пойти на луну пешком.
        - Спасибо, Арика, - неловко принял я похвалу, - Истериан уже готов?
        - Лакирует туфли.
        Я досадливо вздохнул: мой друг занимается своей обувью с самого утра и начищает её, по-моему, раз шестой… Излишнюю дурь из его головы неплохо бы выветрить, да вот только это всё крайне сложно. Слова «невозможно» я предпочту поостеречься.
        Небольшие настольные часы показывали без четверти семь - ещё полно времени до встречи с Салли. Но шестое чувство подсказывает, что девушка явится немного заранее, что, насколько я знаю, вообще не в манерах приличных мисс. Опоздать на час - это пожалуйста…
        Салли, к слову, сегодня будет скорее детектив Фер, нежели мисс Фер. А вот детективам излишняя пунктуальность простительна.
        Взгляд скользнул по формозане. С кустиком я поработал сегодня днём, удалив пару засохших веточек и осуществив ежедневный полив. Растение растёт и светится жизнью.
        - Вижу, ты готов! - без разрешения, что бывает относительно редко, вошёл в комнату Истер, стоило Арике отойти по делам.
        - Ты, я гляжу, готов с самого утра.
        - Как я выгляжу? - совершенно серьёзно задал мне вопрос товарищ.
        Обработанный литрами кремов, прилизавший тоннами лака длинные чёрные волосы, побритый дважды за день Истериан в шикарном костюме от Рокфеллера умело изображает из себя светского льва, словно высший свет для него и детство, и юность, и зрелость, и старость разом. Театр потерял отличного актёра, либо цирк потерял отличного клоуна… так или иначе, я приобрёл отличного товарища и коллегу!
        - Великолепно, - безразлично ответил я.
        - Август, ты ляпнул просто так! Ответь честно!
        Я только собирался отвертеться тем, что ничего в этом не понимаю, и представления о мужской красоте у меня отсутствуют совершенно, но меня остановил стук в дверь, на который первой среагировала Арика. Руки Истериана повисли вдоль тела, лицо расслабилось, а отстранённый взгляд совершенно расфокусировался. Спустя считанные секунды полукровка пришёл в норму и коротко выдал:
        - Салли.
        - Можно было и без Блуждающего Взора понять, - укорил я друга, и мы вместе пошли встречать и впрямь приехавшего пораньше детектива.
        - Карету одолжил сэр Рокфеллер, - рекламировала нам блестящий во всех смыслах экипаж Салли, - Его личная.
        - Это заметно! - одобрительно причмокнул Истер, - Смотрите-ка, тут даже бар есть!
        - Я бы не удивился, если бы тут была ванна, - в моих словах восхищения было поменьше.
        Карета уносит нас на окраину Гольха. Миссис Вальди располагает имением на юге города, практически граничащее с лесом. Обещается свежий воздух. Здорово, если подумать, я давно уже безвылазно торчу в столице, вдыхая её застоявшиеся запахи пыли, глины и крови. С последней я частенько сталкиваюсь…
        Нам попалась очень уютная аллея клёнов. Размашистые деревья выглядят яркими и пятнистыми. Густой ковёр опавшего частично одеяния клёнов заглушает стук лошадиных копыт. Место оказалось довольно привлекательным, я ни разу здесь не бывал…
        - Эта Вальди, - обхватил себя руками в районе живота Истериан, - Кто она вообще такая? Признаться честно, я впервые о ней слышу…
        Я перевёл взгляд от окна к Салли и всем своим видом показал, что мне тоже фамилия пригласившей нас ничего не говорит. Девушке пришлось объяснять:
        - Миссис Вальди - бывшая жена предыдущего мэра, сэра Васкера эль Нунца. Они развелись около четырёх лет назад из-за скандала вокруг тайного увлечения мэра публичными домами, который, как выяснилось много позже, не имел под собой реальной основы. Тем не менее, Миссис Флян удалось отсудить у бывшего мужа немалое состояние при разводе, после чего она сошлась с владельцем ряда дорогих ресторанов Патриком Вальди. Случайность это или нет, но Патрик не прожил после свадьбы и года, как попал под автокарету. Вдове отошла часть состояния погибшего мужа, но рестораны всё же достались детям сэра Вальди. С тех пор ходят активные слухи о том, что дама просто охотиться за чужими состояниями.
        - Но она ещё носит фамилию Вальди?
        - Да, - подтвердила Салли, - Дети Патрика прямо при нотариусе требовали от неё не использовать более эту фамилию, считая смерть отца подстроенной. Но Флян ответила, что до следующего замужества будет оставаться миссис Вальди.
        - А она это замужество уже планирует? - саркастично вопросил Истер.
        Девушка улыбнулась и пожала плечиками:
        - Ей, несмотря на уже третий брак, всего тридцать два или тридцать три… Ещё жить и жить, выходить замуж и разводиться.
        - А я представлял себе полувековую даму, - я потерял интерес и вернулся к созерцанию ночной кленовой аллеи, прислонившись лбом к холодному стеклу.
        - Бог с тобой, у неё и детей-то пока ни одного нет.
        - А её третий муж? - растягивая слова, спросил Истериан.
        - Если по порядку, то он был её первым, ещё до Нунца, - продолжала выкладывать нам всю подноготную миссис Флян Салли, - Но он был из простого народа, никакого отношения к высшему обществу не имел. Имени не помню.
        - Занятная дамочка, - резюмировал мой друг.
        Миновав чудную аллею, мы покатились по неровной площади.
        - Не вижу ничего занятного, - небрежно выразил я своё несогласие.
        - Зато она обожает балы и делает их просто отменными! - игриво сверкнула карими глазами Салли и поправила жемчужную серёжку.
        На вечер девушка оделась со вкусом и довольно элегантно: платье по последней моде не такое пышным, как было принято несколько лет назад, кремовый цвет, обилие оборок, корсет крепко схватывает стройную фигуру Салли, весь вышит бисером. Причёска водопадом спадает на плечи, разбиваясь о заколку в районе затылка, а два одиноких локона идут вдоль висков и обрамляют щёки. Помимо серёжек у девушки также имеются тонкие бусы из всё того же жемчуга и пара браслетов, похожих на тонкие золотые нити.
        Сейчас Салли кажется прелестной дамой, любительницей светской жизни, а вовсе не тем самоуверенным детективом, каким она является на самом деле. Впрочем, я вижу-то её всего третий раз, чего явно недостаточно, чтобы сделать выводы о её истинной сути.
        Выглядит она, однозначно, здорово. Истериан уже успел это отметить вслух не меньше трёх раз.
        - Мы прибыли! - Салли указала нам глазами по ходу движения.
        Карета ввезла нас во двор небольшого особняка. Белое здание явно создано архитектором, помешанным на прямых углах, о чём говорят квадратные окна, плоская крыша, прямоугольные колоны, держащие два балкона, которые также не имеют ничего общего с округлыми плавными линиями. Страшная каменная коробка с дырочками, иначе не скажешь.
        Широкий двор, в центре которого возвышается колоссальный фонтан в виде пирамиды из стоящих друг на друге пуделей и спаниелей, из пастей которых бьют тонкие струи, заставлен каретами - на бал уже съехалось немало гостей. Как бы не был склонен к щёгольству сэр Рокфеллер, но тут есть экипажи и посолиднее. Ничто не остановит людей в их желании окружить себя роскошью и демонстрировать её направо и налево.
        Наш извозчик занял свободное место подальше от входа, и мы трое выгрузились на холод. Вокруг шумно беседуют кучера, которым не место на празднике жизни, и мельком оглядывают нас как новых прибывших, теряя интерес меньше, чем через долю секунды.
        - Мисс, - Истериан предложил Салли руку.
        Девушка с улыбкой приняла предложение, и парочка пошла под руку впереди меня. Стоило сделать три шага, как я поравнялся с ними.
        - Каков наш план? - Истериан нервно косится во все стороны и старается нелепо улыбаться.
        - Разделимся, будем общаться с людьми: сначала болтайте о всякой ерунде, а потом постарайтесь ненавязчиво заговорить о Борне Длассини. Главное: непринуждённость и сосредоточенность, не ляпните лишнего, не старайтесь быть излишне дотошными. Имена, даты, встречи, отношения - важно всё, что можно узнать о Борне.
        - Гамильтон так плохо его знал, что не может рассказать нам сам? - хмуро спросил я, когда мы начали подъём по парадной лестнице.
        - Он о его существовании узнал только во время продажи реликвии. После не общался.
        Получив приглашения, дворецкий громко огласил наши имена на весь особняк и вальяжным жестом повлёк внутрь здания.
        Тут людно. Не сказать, чтобы яблоку негде упасть, но в первом же зале собралось очень много господ. Мы прошли данную комнату насквозь, лавируя среди беседующих компаний и прошли в главный зал, где и происходит всё веселье. Из-за большей величины зал заполнен не так плотно, в основном люди держатся возле множества финдалийских столов [18 - Финдалийский стол - накрытый стол, с которого еда и напитки берутся по выбору, без заказа; форма такого обслуживания.] и неподалёку от оркестра, играющего с непрофессионализмом, допуская лёгкую фальш. Словно караваны между оазисами, между гостями проплывают стюарды, предлагая шампанское и закуски. Типичный вечер. Ничего экстравагантного, вроде фонтана с вином или полуобнажённых южных иностранок в роли прислуги на вечере. Как сказала Салли, Вальди любит балы и, как видно, в довольно консервативной форме.
        - Ну, я думаю, времени зря терять не будем, - нетерпеливо затараторила Салли, - Встречаемся через каждый час на этом месте. Начнём.
        С этими словами девушка унеслась, как будто её голодные волки преследуют. Истер ухмехнулся и сложил руки на груди, глядя ей в след.
        - Она сдвинута на своей работе, - с иронией высказал полукровка.
        - Безнадёжный случай для девушки, - лениво ответил я.
        - Вовсе нет. Я однажды смог её разговорить, она оказалась вполне общительной, открытой. Я бы не назвал её человеком скучным и однобоким.
        - Я не про то…
        Повисло молчание. Некоторые боятся его, как хромой пёс голодного трула, а мне оно кажется совершенно нормальным. Если люди не находят тему для разговора, значит, не нуждаются в нём. Так чего себя заставлять?
        - Она разводит кошек, - будто в пустоту, проронил Истериан.
        - А я думал, что канареек.
        - Одна птичка у неё есть, - серьёзно заявил мой друг.
        Мы ещё с минуту лицезрели зал, а затем, не сговариваясь, повернулись лицом друг к другу. Истериан кивнул и сказал:
        - Что ж, пойду выпью для начала, а потом разболтаю кого-нибудь.
        - Уверен, что это будет очередная дама, - буркнул я товарищу вслед, на что тот мне покачал пальцем в воздухе, даже не обернувшись, мол: «Ай-ай-ай, Август, как не стыдно лезть в чужую жизнь!»
        Я остался один и не придумал ничего иного, как осмотреть для начала зал во всех мелких деталях. Похоже, прямоугольный архитектор и сюда сунул нос: лестница на второй этаж сгибается на середине под прямым углом. Стены серо-белые с громадными картинами, написанными прямо на штукатурке. Они все изображают этот же особняк, но каждая - с разного ракурса и в разное время года. Под самым потолком широкий позолоченный бордюр с рельефными изображениями птиц. Интерьер зала довершает исполинская люстра, раскинувшаяся на треть всей площади немаленького потолка. Она, придерживаясь стиля, заданного птицами, выполнена в виде ветвей дерева с многочисленными листочками и свечами, освещающими комнату ровным ярким светом.
        Красиво, что скрывать…
        Я пошёл вдоль стены, лениво поглядывая на окружающих, не зная, к кому бы подойти и начать разговор, который вполне может тут же закончится отворачиванием носа и молчаливым пожеланием идти куда подальше. Многие обо мне наслышаны не самого лестного, но нередко совершенно справедливого, и считают меня человеком довольно диким и нелюдимым. Это не совсем так, но не по мне эта головная боль - убеждать их.
        Решение нашлось само, когда меня окликнул слащавый тонкий голосок:
        - Август! Вы ли это?
        Я обернулся на обладателя одухотворённого тонкого тенора - это оказался юноша, готовый не в этом, так в следующем году дорасти до статуса мужчины. Утончённые, отчасти женские черты лица сочетаются с худой фигурой. Скорее всего, передо мной какой-то артист. Сжимая в левой руке бокал с шампанским, совсем немного пригубленным, он уверенно двинулся в мою сторону.
        - Да, теперь я вижу, что не ошибся! - довольно заворковал, как голубь, мой утончённый собеседник, - Разрешите представиться, Артур Вейс Кох.
        Тонкую, как женские сигары ручонку юноши было даже страшно пожимать. Я еле сомкнул пальцы на его кисти, но уже был готов услышать звук ломающихся костей. Как оказалось, зря.
        - Не думал, что вы тоже получите приглашение, - продолжал тараторить нежным голоском Артур, - И уж тем более не думал, что вы его примете! Не обижайтесь, Август, но ваша репутация говорит сама за себя…
        - Я не в обиде, - совершенно точно это не ложь, - Не люблю всякого рода встречи, тем более светские.
        - А что заставило посетить сегодняшний бал?
        С легендой я определиться даже не успел, придётся импровизировать на ходу.
        - Затащила знакомая, - я вновь почти не врал, - Можно сказать, силой.
        - Понимаю, - с видом лучшего знатока женского пола кивнул слащавый юноша, - Женщины чувствуют себя неуютно в одиночку, им необходимо сопровождение. Времена кавалеров прошли, а они никак не отвыкнут.
        - А вы, Артур, не считает слишком вызывающим появление женщины на светском мероприятии одной?
        - Ну, в театры-то и оперы они давно научились ходить без мужчин, - пожалуй, слишком экспрессивно хмыкнул собеседник, - Но на бал… это уж увольте!
        Предрассудки пережитого в действии…
        - А вы пришли один? - я решил поддерживать эту беседу сколько возможно. Сомневаюсь, что этот человек сможет поведать мне массу интересного, но отпускать его так просто не стоит.
        Парень увёл взгляд в пол и взмахнул свободной рукой в воздухе со смесью пренебрежения и недовольства, но тут же пояснил жест:
        - Сестра предложила. В её голову поселилась задумка женить меня. Хочет, чтобы я заводил больше знакомств с неженатыми дамами.
        Судя по нему, он и так не обижен вниманием противоположного пола.
        - А что сами по этому поводу думаете?
        - Не сейчас. Это помешает карьере. Я твёрдо намерен стать выдающимся романистом, много пишу, работаю над стилем… Жена станет отнимать много сил и времени.
        - Честно говоря, не читаю романы, - как же это скучно, болтать о всякой ерунде и делать вид, что общение тебе искренне нравится.
        - Моё мнение, что мужчине и не положено, - поучительным тоном заметил Вейс Кох, - Оставим это женщинам…
        Лично я с рождения оставил. В романах всё слишком субъективно, всё рассматривается через кривоватую линзу мировоззрения автора. Не хотел бы увидеть действительность глазами такого человека, как Артур.
        - И сколько вы написали?
        - Три романа, - гордо нахохлился прозаик, словно за его плечами не три книжонки, а десятки трудов, считая саму Книгу Истины [19 - Книга Истины - аналог Библии.], - Скоро заканчиваю четвёртый.
        - И как отзывы?
        Юноша поморщился, несложно понять, что я озвучил больную тему романиста:
        - Критики заявляют, что в целом неплохо, но до высшей лиги далековато… А мои новые веяния в литературу и вовсе игнорируют.
        - Скорее всего времена не те, - неуклюже утешил я Артура, - Общество не готово оценить.
        - Времени, когда они все созреют, я могу не дождаться. Но забудем об этом. Знаете, о чём все нынче говорят?
        Вариантов немного, хоть я и далёк от пресловутого высшего общества, мне легко далось догадаться, о чём болтает свет Гольха:
        - О выборах, очевидно…
        - Именно! Что не день, то новые фавориты. Разное творится, очевидно, кандидаты подставляют друг друга, ведут нечестную борьбу. Только сегодня разговаривал с беднягой Пирасом… Вы ведь читали про случай с ним?
        Я согласно кивнул. Про, якобы, съём Тритом путаны слышал весь Альбион.
        - Так вот, - продолжил Артур, - Он, естественно, заявил, что это чистой воды проделки конкурентов. Назвал даже пару имён тех, кто мог бы это сделать, но доказательств у него нет.
        - Не предполагал, что вы лично знакомы с Пирасом.
        - У меня полно любопытных знакомств, - таинственно подмигнул юноша.
        Пожалуй, сейчас очень удачный момент, чтобы плавно перейти к интересующему меня вопросу…
        - А были вы знакомы с Борном Длассини? - я постарался задать вопрос как можно нейтральнее, и, кажется, Артур нисколько не смутился.
        - Бедняга юрист, почивший несколько дней назад? Лично не был: он был скрытным человеком, друзей и знакомых имел мало. Среди них есть адмирал Норм Уотерн, и вот с ним-то мы состоим в хороших отношениях. Могу вас познакомить.
        Мне представился неплохой шанс обзавестись информацией. А ведь случайное знакомство…
        - Познакомьте.
        - Следуйте за мной, - промурлыкал Артур, и мы уверенно двинулись к одному из выходов из зала, расположенного в стене с весенним особняком. Лавируя между людьми, мой проводник начал разъяснять, - Адмирал - большой любитель карточных игр, думаю, не будет неожиданностью, если он сейчас окажется за игральным столом, они, если я не ошибаюсь, расположены в соседней комнате.
        - Никогда не любил карты, - равнодушно брякнул я.
        Артур глянул на меня через плечо с игриво улыбкой, словно у кота, которому навалили целую миску сметаны.
        - Значит, будет непросто поладить со старым морским волком.
        В соседней комнате действительно играют в карты сразу за несколькими столами. Здесь оказалось шумно и очень накурено. Вокруг каждого стола обросла толпа зрителей, желающих понаблюдать за игрой. Играют, естественно, на деньги, сложенные аккуратными стопками ялеры, кочующие от игрока к игроку вслед за капризной удачей или умной игрой и сильной логикой. Артур вытянул шею и всмотрелся в лица, продолжая углубляться в царство азарта.
        Толстосумов за столами я по большей части не знаю, но изредка встречаю знакомые лица вроде мэра, который играет, вероятно, на городскую казну. Спорить со мной не стоит, я прекрасно знаю натуру этого господина и его привычку не делать различий между чужой и своей собственностью…
        Ну да Бог ему судья…
        - А вот и он, - обрадовано пропел романист и ускорил шаг, - Как и следовало ожидать, за элитным столом.
        Стол и правду элитный, если судить хотя бы по ялерам на нём: стопки монет рвутся к потолку, на кону целое состояние. За столом - всего двое: массивный лысый господин и бородатый загорелый мужчина в годах, лихо зачесавший короткие волосы, поражённые сединой, как сыр благородной плесенью. Лысый нервно сжимает кулаки и глядит на стол, ожидая нужную карту, в то время как его соперник равнодушно, с лёгкой полуулыбкой, покуривает изогнутую трубку, покрытую блестящим слоем белого лака. Достав из колоды верхнюю карту, бородач, очевидно, выиграл, так как его лысый оппонент зло ударил по столу.
        - Всякое случается, мой друг, - утешил проигравшего курящий трубку, - Проигрыш не так и велик.
        - Норм, я выиграю у тебя все проигранные деньги, - раздосадовано кинул лысый крепыш у поспешил покинуть стол.
        На пустующем от игроков и зрителей столе остался искомым адмиралом. Он проводил обыгранного задорным взглядом, не забывая попыхивать изящной трубкой. Сейчас седовласый имеет вид жизнерадостного старичка, которому посчастливилось прекрасно сохраниться, но передо мной адмирал Альбиона, что говорит о уверенности, интеллектуальности и твёрдости Норма Уотерна.
        Пользуясь одиночеством Норма, мы с Артуром поспешили подойти:
        - Норм, старина, опять грабишь честных людей? - вместо приветствия проворковал мой внезапный знакомый.
        - Сегодня удача пустила меня себе под юбку! - радостно раскинул руками адмирал, встречая старого знакомого.
        Обменявшись рукопожатиями, которые, как я считал, должны закончиться переломом костей Артура от крабьей хватки военного, слащавый юноша обратил внимание адмирала и на меня:
        - Хочу представить тебе Августа Хромера, ты должен быть о нём наслышан. Август, адмирал Норм Уотерн.
        Настала моя очередь оценить на себе силу рукопожатия престарелого игрока, которая, для его-то возраста, крайне недурна. На пенсию тот явно собирается нескоро.
        - Сэр Хромер, - посмаковал слова на языке адмирал, - Естественно наслышан. Наша столица цела во многом вашими стараниями. Враг, как говориться лезет не только извне, но и из самого центра Альбиона.
        - Сейчас больше доделываю то, что не успевают сделать наши любимые экзорцисты.
        - Экзорцисты? Не люблю я их, - взмахнул в воздухе трубкой Норм, - Особенно их начальство. Являются ничем иным, как подразделением Сантиба, а думают, что это даёт им кучу привилегий!
        - Кто на сей раз? - заинтересованно спросил Артур.
        - Не помню имени, - нахмурил пышные брови старый адмирал, - Сказал, наша с ним дружба пойдёт на пользу и мне, и ему. Ещё немного и я бы решил, что он вздумал мне угрожать! И тогда разговор закончился бы менее мирно…
        - И чего он хотел? Этот экзорцист? - выправился юноша-писатель.
        - Ему вдруг понадобилась поддержка среди военных - малый рвётся к громким знакомствам, но весьма наглым образом. Тон у него ещё такой неприятный…
        Артур решил присесть к другу и жестом пригласил и меня:
        - Забудь о нём, ты же лучше моего знаешь, что это всего лишь мелкая сошка.
        - Это так, но сдерживать себя бывает сложнее всего, когда имеешь дело с мелкими сошками.
        - Просто когда вы имеете дело с крупными человеком, уже не вы себя сдерживаете, а он вас, - не упустил я возможности болезненно сострить. С военными, которые любят прямоту, следует так же высказываться прямо.
        Уотерну замечание понравилось, что несложно прочесть по блестящим глазам и важно сжатым губам.
        - Вы не боитесь высказывать свои мысли открыто, - указал он на меня трубкой и прищурил глаза, - Не боитесь за это в один момент поплатиться?
        - Я за свои слова готов ответить и не говорю не подумав, - я слегка перегнул палку, глянув адмиралу в глаза с вызовом, - А если кому-то гордость и честь дороже всеобщей правды, которую я не стесняюсь озвучивать, то милости прошу, пусть попытается меня как следует проучить. Многие пробовали, никому ещё не удавалось, а если удастся, то пусть надеются на своих экзорцистов…
        Черты лица адмирала расслабились и он довольно кивнул, засовывая трубку в рот:
        - Вы мне нравитесь, Август. Не хотел бы переходить вам дорогу! И не желаю, чтобы кто-то другой это делал!
        - Боишься, что придётся вместо сэра Хромера отстреливать демонов со своей «Бравой Клариссы»? - посмеиваясь, пролепетал Артур.
        - Бери выше! Только позавчера сменил её на «Себастьяна»!
        - Новый дредноут в составе нашего флота? - я припомнил небольшую статью, прочитанную вчерашним днём.
        Адмирал сияет, видимо, так же ярко, как и во время традиционного разбития бутылки шампанского о борт корабля. Но сейчас успех морского волка, дослужившегося до права командовать современнейшим кораблём Альбионского флота, могут оценить всего двое слушателей.
        - Именно он! Эх, «Себастьян» - превосходное судно! С ним не страшно ни одно сражение, даже самое безнадёжное!
        - А ты уже рвёшься в бой, - охнув, словно мать над неисправимым ребёнком, проворковал Артур.
        - Как бы бой сам не рвался ко мне! Ходят слухи о возможной войне: Каледония слаба армией и находится в напряжённых отношениях со странами Континента, а нам как её самому тесному союзнику придётся ввязываться вместе с ней в борьбу.
        - Благо нам есть, чем ответить, - я в последние несколько дней уверовал в военную мощь нашего государства.
        - Вы про творения Негинва? Тоже впечатлён, - безэмоционально буркнул Норм, - Но главный оружейник страны - донголец… Неправильно это…
        - Чем же?
        - Кто знает, вдруг он сплавляет наработки на родину? Не хотелось бы через пару лет биться с непобедимой армией Донголы.
        Фантазии адмирала способны поспорить в бредовости с некоторыми выдумками Истериана…
        - Зачем ему это? К тому же, у него давно имеется Альбионское гражданство. Теперь его родина здесь.
        - Родина обретается с сердцем, а не с бумажкой, на которой написано гражданство! - старикана просто-таки понесло.
        - Да вы патриот, сэр Уотерн, - я сделал вялую попытку закончить странный разговор комплиментом.
        - Другие на флоте не служат, они идут в юристы…
        - Август тут, кстати, справлялся об одном юристе, и мне тоже стало интересно, - Артур, сам того не ведая, подвёл разговор к интересующей теме.
        Норм принялся лениво чеканить колоду карт, быстро и точно тасуя картонки мощными ладонями. Трубка во рту продолжает извергать из себя белёсые колечки дыма. К запаху табака я давно привык и перестал его замечать. Любой другой некурящий на моём месте давно бы раскашлялся.
        - Готов спорить, о Борне Длассини? - следя за точным перемещением карт, пробормотал адмирал.
        - Да, о покойном Борне, - ответил я, - Крайне загадочно он умер - стало любопытно.
        Норм притих, сосредоточившись на картах, чтобы спустя секунды резко сменить тему:
        - Вы играете в «Придержи»?
        «Придержи» - малопопулярная карточная игра, разновидность покера. В то время как большинство любителей карт играют в вист или преферанс, редкие любители экзотики пробуют себя в этой иностранной игре. Суть проста: у тебя есть всего две карты, и ты должен составить из них и ещё пяти общих карт, называемых Столом, наиболее сильную комбинацию. Истериан однажды насильно научил меня играть в «Придержи», чтобы я помогал ему коротать вечера. К счастью, эта любовь к «Придержи» у него быстро прошла. Правила я до сих пор помню.
        - Боюсь, не располагаю достаточными средствами, чтобы сыграть с вами, - ставить против горы ялеров мне нечего, а если бы и было что, я бы не стал.
        - Я одолжу вам с Артуром на время игры. Мы сыграем просто на интерес, - невозмутимо ответил Норм.
        - Соглашайтесь, Август! - поддакивал утончённый юноша.
        После моего одобрения, которое я дал скорее из необходимости соблюдать вежливость, а не желания влиться в игру, мы приступили к «Придержи». Монеты седовласого адмирала были поделены на три стопки и розданы между игроками. Норм взял на себя роль дилера. Стоило картам лечь напротив игроков, как он вернулся к интересующей меня теме:
        - Что вам уже известно о смерти Борна?
        - Его убили, причём так ловко, что не оставили улик, а свидетель всего один, - я глянул свои карты, которые оказались редкостным мусором, и сбросил их в пас, - Ещё его ограбили, но об этой вещи знал лишь очень небольшой круг лиц. И скорее всего, грабители действовали по наводке…
        Тем временем Артур уравнял ставку Норма:
        - Бедняга Борн. Сдавший его, вероятно, сейчас в особняке, - проговорил он своим высоким тонким голосом.
        - Это больше всего и настораживает, - я вовсю пытался играть роль возмущённого борца за чистоту нашего общества (вернее, их общества, не стану причислять себя к сим господам), - Кто мог это сделать?
        При вскрытии Розыгрыша (первых трёх карт Стола) адмирал Норм резко повысил ставку и выбил из игры Артура. После началась новая сдача.
        - Вообще, насколько я знаю сэра Длассини, он имел мало друзей и редко приглашал к себе. Про свою жизнь говорил мало, так что тех, кто ведал о вещице юриста, можно по пальцам одной руки пересчитать, - старикан посмотрел свои карты и сбросил их в пас, - Знал я, знал его друг Каспар Вувлан, мэр и ещё пара человек, не больше…
        - А враги у него были? - я смог выиграть с десяткой и валетом, поскольку Артур тоже не вступил в игру.
        - Не думаю, - прогудел адмирал, сдавая карты, - Говорю же, он был замкнутым и тихим: перебежать дорогу он никому бы не смог.
        - Но ведь он был юристом! - я почувствовал в этих словах что-то неладное, - Такая профессия очень тесно связана с риском испортить с кем-либо отношения. Если допустить ошибку или не пойти навстречу…
        Одновременно я осмотрел свои карты - пара дам. Похоже, раздача останется за мной - я уверенно подвинул на середину стола треть своих монет.
        - Он в основном вёл консультации и делал это профессионально, - дождавшись паса со стороны Артура, Норм моментально уравнял крупную ставку, - Недовольных клиентов у него не было.
        Пошло вскрытие Розыгрыша: двойка треф, бубновая дама и трефовая десятка. Я уже усилился до Набора (трёх карт одного достоинства) и доставил в банк ещё одну крупную ставку.
        - Говаривают, что к сэру Длассини последнее время частили с визитами мэр и некто сэр Вэтэрли… - почти прошептал пассивно наблюдавший за игрой писатель.
        - Официальный представитель сэра Сеттэра? - ухватился за бородатый подбородок Норм, - Любопытно, что таинственному Чили могло понадобиться от бывшего юриста?
        - По слухам, Чили Сеттэр решил основать собственное предприятие по обработке металла, и ему понадобилась консультация специалиста, которую бывший работодатель решил получить у своего сотрудника бесплатно…
        - Знаешь, Артур, - скептически уставился на товарища адмирал, - Сильно сомневаюсь, что это хоть как-то связано.
        - Кто вообще знает, что на уме у этого Чили, - совсем по-женски всплеснул руками романист, - Недаром его никто в лицо не видел, только его верного пса Элиота Вэтэрли.
        И это чистая правда: знаменитого гольхского мецената ни одна душа не видела вживую. Таинственный сэр Сеттэр предпочитает вести дела через верного помощника Элиота Вэтэрли. Так Чили и остаётся самым, что ни на есть, инкогнито, ведущим множество дел в столице. Больше всего он заметен покровительством различным начинаниям, работам и прочему. Искусство, бизнес, общественная помощь, благотворительность и много всего. Также он занимается всевозможным бизнесом, основу которого составляет высококлассная платная клиника в столице.
        Примечательно при этом то, что Чили Сеттэр вовсе не богат. Он, конечно, активен, успешен, но деньги в его руках долго не задерживаются, моментально идя в ход. Вот только прибыли с этих трат меценат порой не дожидается.
        Личность колоритная. И сейчас она имеет отношение к покойному Борну. Или не имеет, но я, во всяком случае, обзавёлся концами ниточек, которые Салли может начать распутывать.
        Тем временем адмирал Норм уравнял ставку и вскрыл Поворот - четвёртую карту на столе. Ею оказалась шестёрка пик.
        - А Борн что же, работал на него? - я, словно голодный до крови клещ, вцепился в рассказ о жертве аронакеса.
        - Да, консультировал по разным вопросам, - промурлыкал лениво потягивающий игристое шампанское Артур, - Всего чуть больше двух лет после того, как ушёл из городского юридического агентства.
        - Как он однажды признался мне, в агентстве платили лучше, - ухмыльнулся бородач.
        Запоминая каждое слово, я одновременно рассуждаю об игре и думаю о времени. Судя по часам, до обозначенной встречи с коллегами остаётся около пятнадцати минут. Следует потихоньку отделяться от собеседников.
        Пожалуй, сила моей Руки позволяет мне пойти на повышение ставки.
        Странно, но вслед за мной в центр стола двинулись ялеры адмирала.
        - Хочу сказать вам по секрету, господа, - Норм заговорщически понизил тон и чуть склонился к столу, - Что из дома Борна пропала не только его славная вещица…
        - А что ещё? - спросил я тем же полушёпотом.
        Адмирал достал последнюю карту Стола, которая имеет странноватое название Река, но пока не стал её вскрывать.
        - Ежедневник сэра Длассини, - пояснил адмирал Уотерн, - Я хорошо помню привычку почившего писать в нём заметки, знаю, где он его хранил, но Каспар поведал мне, что сантибы не обнаружили его на месте. Странно это, не находите?
        - Мог что-то узнать, - я пожал плечами, - Что-то лишнее.
        - Мы этого теперь не узнаем.
        На Реке оказалась пятёрка треф, на которую я моментально доставил в банк все оставшиеся деньги. Но и тут Норм не отставал от меня - собрал две пары, не иначе.
        - Удивительно, господа, какая игра! - восхищённо пропел утончённый юноша Артур, - Хочется скорее увидеть ваши карты!
        - В самом деле, Август, вскрываемся?
        - Вскрываемся, - я согласно мигнул глазами, и мои карты перевернулись рубашками вниз, - Набор дам.
        Довольный донельзя старик с трубкой вскрылся следом за мной - восьмёрка треф и трефовый же туз. У адмирала собралась Вспышка - пять карт одной масти. Как это ни печально (лично мне нисколько), но я проиграл с отличной Рукой. Артур от переизбытка чувств захлопал в ладоши и выкрикнул «Браво». Раздача в самом деле оказалась яркой, но я остался без ялеров, слава Богу, получить их мне не стоило ни одного движения пальцем.
        - Похоже, выигрыш ваш, - равнодушно указал я на стопку монет.
        Адмирал очень доволен собой и своей удачей, а победу решил отпраздновать, забив ещё одну трубку табаком. Его голос, однако, и не думал выражать превосходства надо мной:
        - Желаете отыграться?
        - Не думаю, - я уже готов был встать из-за стола, - Я спешу встретиться с друзьями, возможно, в следующий раз.
        Которого, конечно же, не будет - своей фразой я бесстыдно слукавил.
        - Что ж, не смеем вас задерживать, Август. Если что - обращайтесь.
        И я поспешил покинуть шумную, как осиное гнездо, игральную комнату, брякнув что-то на прощание товарищам по короткой игре. Наивно считать, что я узнал много нового и интересного, но уже сделал маленький шажок в сборе информации. По крайней мере, неполный час на неприятном мне чуть ли ни физически балу прошёл с пользой.
        Интеллигентные господа гогочут, как стая гиен, столпившись вокруг игровых столов. Не нужно быть большим знатоком людей, чтобы увидеть в них самое натуральное быдло. Если и были времена, когда каждый член высшего общества был ярким примером целомудрия и нравственности, то они давно канули в небытие. Сейчас светское общество - это сборище богатых и эгоистичных межеумков.
        Я вернулся на место встречи первым и стал терпеливо ждать не торопящихся коллег. Судя по Ищейке, они должны подойти через пять минут. Но это если они пунктуальны; Истериан, отвечаю вам, не таков…
        - Август Хромер! - медленно проговорила неизвестная женщина, сама подошедшая ко мне, - Рада видеть такого гостя в своём особняке!
        Надо же, хозяйка бала. Удивительно, как она меня узнала.
        - Миссис Вальди, - поприветствовал я женщину сухим поцелуем руки, - Затащила знакомая, сам я не любитель балов.
        Флян Вальди - особа весьма молодая, но некрасивая. Бледное, с экстравагантными чертами лицо наводит на мысль о том, что миссис сильно отравилась ядом. Если все три её мужа повелись в своё время именно на внешность, то у ребят неладное со вкусом. Одета Флян скучно, чего уж скрывать. Ненавязчивая полуулыбка женщину не сильно, но красит.
        - Знакомая? - Вальди распахнула чёрный веер и начала несильно им помахивать, - Или дама сердца?
        - Знакомая, - уверил я хозяйку вечера. Боже упаси связаться с Салли.
        - Мне кажется, вы лукавите, Август! Такой видный мужчина и без дамы сердца…
        - Работа не позволяет думать о любви, - сухо соврал я.
        Мне не положено любить и проявлять других сильных чувств. Так заведено в Ордене: наше долголетие не позволяет нам быть со стремительно стареющими партнёрами. Кто я такой, чтобы идти против Кодекса?…
        Так принято, я не в силах что-то изменить, да и желания нет.
        - Я всегда считала, что женщины за вами толпами бегают, Август, - продолжала беседу миссис Вальди.
        - Это относится к моему другу Истериану. Меня же противоположный пол игнорирует.
        - Печально.
        - Меня это устраивает.
        Взгляд Флян стал укоризненным и угнетающим, словно мать взглянула на нерадивого сына, в который раз пришедшего пьяным и хронически не желающего работать.
        - Самый страшный грех, когда мужчину не тянет к женщине, а женщину - к мужчине. Жизнь - для любви и больше ни для чего иного!
        - Проживу и без неё, ничего страшного, - я пожал плечами.
        - А будете потом рады, что прожили именно такую жизнь? Сомневаюсь, скорее придётся со слезами жалеть утраченного времени! В старости поймёте…
        - Мне гораздо больше лет, чем кажется, - угрюмо ответил я, - Не забывайте, кто я есть такой.
        - Старость определяет не число прожитых лет, а отсутствие сил для жизни! Подумайте над тем, что я сказала. Надеюсь, поймёте, что в этом есть правда. Желаю приятно провести время, а меня ждут гости.
        Миссис Вальди, считающая себя специалисткой по амурным делам, отправилась вглубь зала, чтобы докучать прочим гостям. Я остался один всего на секунду, так как тут же меня окликнули Истериан и Салли. Словно смотрели со стороны и ждали окончания нашей милой беседы.
        - Как у вас? - оживлённо спросила Салли, теребя серёжку.
        - Пока ничего занимательного, - развёл руками Истер - Говорят, что он - жуткий затворник и дела вёл с немногими людьми, но явных недоброжелателей не имел. Для многих, оказывается, не секрет, что юрист пал жертвой сектантов. Те люди, с которыми я общался говорят что-то про ритуалы этих безбожников, мол им нужен был человек с дьявольской червоточиной. Суеверные господа связывают эту гнильцу Длассини с его днём рождения - 29 февраля. Недобрый, мол день…
        - Глупо, - я не скрывал гневного скепсиса, - Такие же теории мы могли бы построить, не приезжая сюда.
        - А что у тебя, Август? - деловито осведомилась детектив, которого, опять же, в ней сейчас гораздо больше, чем девушки.
        - Говорят, Борн имел дела с Чили Сеттэром, причём довольно долго и тесно. После ухода от него, юриста в покое не оставили.
        - Это так, Длассини решал юридические вопросы сэра Сеттера, в частности с его клиникой. Здесь что-то может быть…
        - Ничего тут не может быть, - я настроен категорично.
        - Поспешные выводы нас до добра не доведут, - в голосе хрупкой девушки сверкнула сталь. За своё мнение Салли готова глотки грызть, - Что ещё?
        - У Борна пропал ежедневник. Не пойму, зачем он сектантам.
        - Юрист разобрался с артефактом и сделал соответствующие записи, которые поспешили уничтожить? - предложил свой вариант Истериан.
        - Сложно строить теории, имея столь скупые факты, - выдохнула мисс Фер.
        - А что у тебя?
        - Кто-то наговаривает на прислугу, а кто-то на Рокфеллера.
        - Зачем тому нанимать детектива, если он в этом замешан?
        - Сложная история, - замялась Салли, - И вряд ли она имеет право на жизнь. Как-нибудь расскажу.
        С нашими достижениями на этом всё.
        - Походим, пообщаемся ещё? - с азартом спросил Истериан.
        - Безусловно, - с энтузиазмом ответила девушка, - Встречаемся через час.
        Мы вновь разбрелись по углам, чтобы говорить и говорить с людьми. Я в течение всего часа бродил по комнатам и вычленял одиноких господ, с которым заводил неуклюжие беседы, длящиеся подозрительно недолго.
        Затем решил попытать счастье на втором этаже. Простучав по мраморным ступеням каблуками, я поднялся по угловатой лестнице на площадку, отгороженную резными перилами и практически сразу натолкнулся на мэра! Подвыпивший Нильс Чернуца стоит у стены со сложенными за спиной руками и рассматривает бессмысленную картину в жанре абстракционизма.
        Стоит пообщаться с Нильсом - старым знакомым. Не самым приятным, если честно…
        Полноватый невысокий и лопоухий, Чернуца создаёт впечатление этакого большого ребёнка, беспечного, добродушного и невинного. Согласен, внешность мэра располагает к себе, но, определённо, стоит пообщаться с ним, чтобы окончательно понять: Нильс - персона отвратительная! Это не моё личное мнение, оно, скорее, выражает глас всего Гольха, жаждущего отставки мэра, который, вопреки всему, сидит на своём месте прочнее, чем блоха на собаке.
        Сам факт воровства средств из городского бюджета, взяточничество, малая забота об интересах города и всё прочее не так смущают - это свойственно всем засидевшимся в чине. Проблема в той бестактности, наглости и чувстве собственной безнаказанности, с коей он это делает. Гуся ненавидят, давясь слюной, но терпят, так как иначе не выйдет.
        - Уже проигрались? - я встал по правую руку от Нильса.
        Мэр брезгливо дёрнул носом и, не повернувшись в мою сторону, желчно произнёс:
        - Я играю достаточно хорошо, чтобы проигрывать случайным игрокам, Август. Не мог больше терпеть этого едкого запаха дешёвых сигарет. Потому и ушёл.
        - Дайте мне знать, когда однажды проиграетесь в пух и прах, Нильс.
        - Придёте злорадствовать? - ехидно улыбнулся полноватый мэр.
        - Я слишком сдержан, чтобы пойти на такое, - я соврал совсем чуть-чуть, - Просто полюбуюсь.
        Картина гадкая, как цветная блевотина, собранная в причудливые линии, но я предпочитаю глядеть на неё, если второй вариант - лопоухий толстячок.
        Нильс, не забывая о правилах приличия, протянул мне не глядя пухлую ручонку. Как можно судить, я - персона, весьма нагло не признающая авторитеты, способная позволить себе неуважение и фривольности к ним, но я вовсе не грубиян и наглец. Чтить нормы мне не чуждо - мы обменялись рукопожатием, правда, так и не глянули в сторону друг друга.
        - Слышал про ваш успех вчера! - начал разговор Нильс, - Хорошо, что хоть кто-то поставил этих сектантов на место.
        - Они не остановятся.
        - В чём я даже не сомневаюсь, - огорчённо пробубнил мэр, уронив голову на грудь, - Хотите знать моё мнение?
        - Не откажусь, - вежливо, как мог, согласился я на байки Нильса.
        - За всем этим стоит не фанатичный лидер в мантии и с ожерельем из мизинцев, а вполне конкретный человек, довольно богатый, амбициозный и хитрый, чтобы достигать свои цели, оперируя сектантами-наёмниками.
        - Говорите очень уверенно, - сконфужено прервал я собеседника, - Возможно, уже готовы назвать имя?
        Мэр зачем-то сверился с изящными часами, долго следя за движением стрелок, после чего неопределённо пожал плечами и чуть приблизился ко мне, очевидно, чтобы его слова никто не услышал:
        - Гамильтон Рокфеллер…
        Опрометчивая догадка. Нужно либо иметь очень веские аргументы в пользу своих слов, либо вовсе их не иметь, как и мозговую активность…
        - Хотите знать почему? - Нильс Чернуца ярко демонстрирует, как увлечён своей теорией.
        - Было бы не лишним послушать ваши догадки.
        - Он никогда не пытался попасть в Парламент, а сейчас, как вы знаете, Август, уж очень заманчивые условия - свои кандидатуры предлагают все и вся! А наш магнат уже не так богат - у банковского короля начались сильные трудности, о которых знают единицы! Он надеется поправить свои дела, попав в правительство…
        - Своей кандидатуры он не подавал, - возразил я увлёкшемуся Нильсу, который от избытка чувств начал становиться пунцовым. Возможно, тут свою лепту внёс ещё и выпитый алкоголь.
        Мэр прыснул от недовольства:
        - Он действует исключительно через посредников. Свой человек среди кандидатов у Гамильтона имеется, и даже не один! Готов спорить, что сектанты вскоре совсем обнаглеют, а затем один из пособников сэра Рокфеллера найдёт способ их всех остановить! Всеобщая любовь и голоса на выборах! И тут не стоит забывать о том, что кандидаты предпочитают действовать в группах - следом за одним кандидатом, его товарищи тоже получат свою долю голосов. И вот у Гамильтона уже не один, а четыре-пять своих людей в Парламенте!
        - Слишком сложно, - теория мэра не выдерживает никакой критики, - Потраченные силы, средства и риск не оправдывают результат.
        - Но мы же имеем дело с Рокфеллером!
        Уж кто бы говорил, наглый гусь! Тебе бы только рассуждать о тех, кто почти так же грязен, как и ты!
        - Его, кстати, будут награждать орденом золотого камня, знаете эту традицию правительства. В Доме Культуры на улице Пяти Королей. Приходите, Август.
        - Если не буду занят, - теперь эта стандартная отговорка не является такой уж необоснованной: я теперь вынужден работать с Салли.
        Мэр ещё раз посмотрел на часы. Нильс так сильно отвлёкся, что совсем забыл обо мне.
        - Спешите?
        - Пожалуй, да, - убрав хронометр, отозвался толстячок, растягивая слова, - Дела, как всегда. Полным-полно дел!
        Откланявшись в пустое пространство, мэр заспешил к лестнице и кинул на ходу:
        - А вечер-то получился неважный!
        Нильс ушёл. Теперь можно больше не пялиться на богомерзкую картину. Жаль заблудших, и вдвойне жаль, что это искусство теперь будет жить и испражняться…
        Внизу я случайно столкнулся с Салли, которая одиноко шаталась между людьми.
        - О, Август! - искренне удивилась Салли, блеснув глазами, - Как дела с нашим делом?
        - Хуже, чем хотелось бы, - недовольно ответил я.
        Девушка понимающе улыбнулась и встала поближе, скрестив руки на животе.
        - У меня всё то же самое…
        - Твоя затея провалилась? - я скосил взгляд в сторону, чтобы мой вопрос вышел как можно более небрежным.
        - Вовсе нет!
        В этот самый момент собравшиеся в зале начали расчищать площадку в центре - намечаются танцы. Те, кто не собирался пуститься в кружева вальса, отошли к стенам, а многочисленные пары собираются в центре. Мужчины в одинаковых смокингах излучают уверенность в себе, держа партнёрш, одетых в пёстрые красивые платья. Им не терпится пуститься по кругу. Оркестр подождал последних приготовлений.
        Когда шевеление и гомон собравшихся поутих, музыканты взялись за инструменты - они играют новый модный вальс, который называется Марионетка. Прекрасная, на мой взгляд композиция, ласкающая ухо тонкими созвучиями. Ради неё оркестр даже перестал фальшивить, за что я готов снять все предыдущие претензии.
        Пары стремительно закружились в ритме Марионетки, словно сами стали безвольными куклами, а отлично играющие музыканты - кукловодами. Музыка нитями держит танцоров и заставляет их двигаться с изяществом и грацией.
        - Продолжим ходить по особняку? - спросил я Салли.
        - У меня есть идея получше! Ты же умеешь танцевать?
        Дождавшись кивка, Салли ухватила меня за руку и повлекла за собой к центру зала. Встав в позицию, мы легко и плавно втекли в циклон вальсирующих. Девушка мягко ступает точно в такт музыке, а я стараюсь вести увереннее и плавнее, всё же, я не вальсировал больше полусотни лет.
        Салли радуется и задорно смеётся - простое женское счастье, такое как танец, строгому детективу не чуждо.
        Глава VIII
        Собор Святого Грегора
        Утро нынче тёмное, скорее всего, будет дождь. Небеса окрашены всеми оттенками серого, словно у Бога выкрали синие краски. Что только держит меня в этом сыром, как подвал древнего замка, Гольхе? Истериан и Арика, а также обилие Бликов…
        Я это прекрасно помню, но часто задаю себе этот вопрос. Быть может, однажды я найду на него иной ответ и смогу покинуть ненавистную столицу. Но это будет нескоро, если когда-либо будет.
        Я устроился в кабинете и взялся читать старую книгу, которую тайно храню на книжных полках, где фолиант теряется среди научных трактатов. Старая книга Иоаннитов, тысячестраничный том о истории Ордена, о его великих магистрах, о знаменательных деяниях и многом другом. Я штудирую раздел, посвящённый реликвиям Ордена - пытаюсь найти хоть какое-нибудь упоминание об артефактах Рокфеллера. Почти все творения иоаннитов единичны, и артефакты, существующие в трёх экземплярах, резко выделяются из общей массы. Но за всю ночь и половину утра я не обнаружил ничего подобного.
        На часах уже половина одиннадцатого.
        Пожалуй, стоит пока отложить книгу, не оказавшую мне никакой помощи, и отвлечься.
        Разлёгшийся на полу Хорис, приподняв голову с лап, глухо, как из бочки, проскулил. Видимо, пытается мне высказать какое-то существенное замечание, но я, к несчастью, понять пса не могу.
        За окном начался порывистый ветер. Срывая с усталых за весну и лето деревьев сухие листья, он погнал по дороге прохожего, стараясь сорвать шляпу, словно тот же лист с дерева.
        В дверь трижды постучали. Получив приглашение войти, в дверях появилась Арика с набором для уборки.
        - С добрым утром, Август, - бодро поприветствовала меня служанка и приступила к смахиванию пыли.
        - Не такое уж и доброе.
        - Почему тебе так не нравятся облака? - искренне недоумевая, спросила Арика.
        Я уже спрятал на полке древний фолиант, о котором ни Арика, ни Истер даже не подозревают, и взял маленькую красную лейку, чтобы полить свой кустарничек.
        - Чаще всего из облаков идёт дождь, - ответил я, согнувшись над горшком, - А это мокрота, сырость - что в этом может быть хорошего?
        - Свежесть. Гольх плохо убирают, а дождь смывает грязь в море. А весной дождь питает землю, растения. В парке от него зелено и приятно.
        Можно поспорить, что для всего этого не нужны те биллионы литров, что обрушиваются на город, отсыревший от вершин крыш и до глубин подвалов, но я в дискуссию ввязываться не стал, предпочитая оставить своё мнение при себе. Жизнь показывает, что донести его до других практически невозможно.
        - Истериан уже проснулся? - осведомился я у Арики, памятуя, что вчера он смог-таки довести себя до опьянения. Когда только успел?…
        - Давно. Уже уехал.
        - Куда?
        Арика безмятежно пожала плечиками и прибрала локон за ухо, восстанавливая строгую причёску:
        - В библиотеку, как он сказал.
        - Зачем?
        - Он не упомянул, но был очень возбуждён, - Арика продолжила делать вид, что ничего особенного не произошло. В самом деле, Истериан способен на самые непредсказуемые поступки, по сравнению с которыми посещение библиотеки - до скуки обыденное событие.
        Любопытно, что только могло понадобиться долговязому в царстве знаний.
        - Я оставила чай в гостиной перед тем, как прийти сюда, - Арика вернулась к венчику, - Если поторопишься, он не успеет остыть.
        - Спасибо, Арика, - брякнул я и пошёл в гостиную.
        В самом деле, скоро уже и обед, а я даже не завтракал. Привычку увлекаться каким-то делом и забывать обо всём не удаётся искоренить. А я пробовал, честно.
        В прихожей я невольно посмотрел в сторону двери и остановился, смущённый незаметным с первого взгляда изменением. Какая-то мелочь явно не на своём месте, но понять, какая именно, я смог только спустя полминуты: сапожки Арики стоят не на своём привычном месте, а неловко свалены в углу и перепачканы грязью. Непохоже на юную аккуратницу.
        На столике в гостиной исходит паром чайник в компании трёх чашек, приготовленных на случай возвращения Истера и приезд одной зачастившей сюда гостьи. Рядом лежит сложенная газета. Налив себе чашку, обрадовавшую меня фактурным запахом эдельвейса, я взялся за свежий номер.
        На первой полосе вновь пишут о многочисленных убийствах. За ночь было убито три человека в разных частях города. Ссылаясь на заявления сантибов об отрезанных мизинцах, газетчики кричат об очередной волне бесчинств сектантов. Власти говорят, что преступления произошли, несмотря на увеличенное количество патрулей сантибов. Свидетелей, как и ожидалось, ни одного. Рассматривается возможность введения комендантского часа.
        Гольх в панике. Пока это чудовище ещё не вцепилось в столицу когтями, клыками и не облепило его склизкими щупальцами, но жители уже чувствуют его хриплое дыхание. Не пройдёт и недели, как каждый горожанин будет ходить только по освещённым улицам и только в светлое время суток, да ещё и не по одиночке.
        В церквях сейчас, очевидно, аншлаг. Люди начинают ставить свечи за свою жизнь и за жизни близких.
        Но мне вот что неясно: если сектанты настолько сильны и уверены в себе, то к чему носящим маски продолжать заниматься такой ерундой, как беспричинные убийства и отрезания пальцев. Словно они творят преступления спонтанно или имеют проблемы с централизованным руководством. Либо же что-то ещё, что я понять пока не в силах.
        Удивительно, что арестовав уже не меньше пары десятков сектантов, сантибы не могут ровным счётом ничего из них вытянуть. Ребята молчат, где нужно, как рыбы без языка. Похоже, очень преданы своему лидеру. Деньгами такого не добьёшься.
        Или блюстители закона не тех арестовали. Возможно, на серьёзные операции специально отбирают самых идейно преданных людей, а наёмники выполняют грязную работу.
        Следующей статьёй идёт заметка о заявлении министра внутренних дел, достопочтенного Димитра Фурьяже, о неоднократных попытках подкупить его неизвестными. По словам Димитра, где-то полгода назад странные личности предложили ему крупную сумму денег, и вот теперь ситуация повторилась буквально на днях. Своих требований, однако, неизвестные не назвали.
        Ещё бы им называть - никакой язык столько не назовёт. Подкупив министра внутренних дел, можно творить в стране много всего такого, что запрещает такая интересная книжка, как Уголовный Кодекс. Он имеет столь сильное влияние на Сантиб и суд, что с его помощью можно безнаказанно провернуть практически любое дело.
        Странно, что Димитр Фурьяже стал оглашать инцидент в газетах. Боясь наказания, неизвестные могут в следующий раз прийти к нему с линейным ружьём. Всё в Гольхе возможно.
        Я отвлёкся от газеты и занялся чаем, чтобы тут же услышать хлопок двери в прихожей. Вернулся Истериан.
        - Слава Богу, Август, ты оторвался от чтения той книжки! - вместо приветствия сказал мне длинноволосый полукровка, вваливаясь в гостиную.
        - С чего ты взял, что я читал? - я заметно насторожился.
        Истериан плюхнулся в кресло напротив:
        - В окно видел.
        - Через окно не видно мой рабочий стол.
        Истериан, сделав хитрое лицо, которое ни один человек даже близко состроить не сможет, потрогал висок, намекая на Блуждающий Взор:
        - Я очень старался, - иронично покрасовался мой друг, - Что читал?
        - Географию, - хмуро соврал я.
        - Судя по толщине, в книге полно карт, - Истериан сделал вид, что принял мою ложь, но по тону понятно, что он мне не верит.
        Тут я заметил в руках у полукровки какую-то книгу, значит, он в самом деле был в библиотеке. Наведываться в хранилище знаний рано утром - это в его репертуаре.
        - А что у тебя? - я кивнул на тонкий томик.
        Мой товарищ обрадовано продемонстрировал книгу, держа её на вытянутой руке прямо у моего носа. На чёрной обложке красуется раскрытая ладонь и готические алые буквы «Хиромантия». Пособие для гадалок?
        - Объяснишь, на кой чёрт тебе сдалась эта макулатура? - потеряв интерес, спросил я.
        - Хочу кое-что понять, - полукровка налил себе чашку чаю, - Связанное с сектантами.
        - Удиви меня… - я подстегнул товарища поскорее всё разъяснить.
        - Хочу понять, почему именно мизинцы. Сектанты не отрезают других пальцев.
        - Думаешь, это имеет большое значение?
        - Не знаю, но не стоит отрицать.
        Что ж, не уверен, что Истер найдёт хоть что-то интересное, но не стоит ему мешать. Возможно, он откопает какую-нибудь маленькую зацепочку, такую же маленькую, как и слух о связи Бликов с исследованиями профессоров университета… Как-нибудь следует рассказать Салли и двинуться в этом направлении, благо других у нас пока просто нет.
        Истериан моментально погрузился в свою книжонку, сверяясь с оглавлением. А затем начал с силой листать страницы, чтобы поскорее добраться до нужной главы. На лице - знакомая маска учённого, корпящего над мудрыми письменами.
        Я же, совсем позабыв неинтересную газету, посмаковал чай с песочным печеньем, наготовленным Арикой. Выпечка у служанки ничуть не хуже прочих блюд.
        - Кажется, я нашёл то, что нужно, - пробубнил скрюченный над книжкой Истериан спустя десять минут вождения пальцем по строчкам.
        Я промолчал, что мой друг расценил, как просьбу прочесть вслух:
        - В хиромантии каждому элементу ладони даётся своя функция, своё значение. Немаловажным является и значение пальцев на руке. Если смотреть по длине, то сразу бросится в глаза, что средний палец гораздо длиннее, что определяет его главенство, а остальные, меньшие, группируются справа и слева от него. Поэтому нередко руку сравнивают с четырёхчашечными весами, где большой и указательный пальцы представляют чашки с одной стороны, а безымянный и мизинец - с другой.
        Истериан украдкой посмотрел на свою ладонь, подвигал пальцами и продолжил:
        - Здесь хиромантия соединяется с астрологией, подчиняя пальцы планетам: средний палец подчинён Кроносу (означающему неизменимое предопределение, судьбу), безымянный - Солнцу (роль человека в искусстве), указательный - Зувсу (отношение человека к разного рода почестям), большой - Фрутис (связан с чувствами) и мизинец - Гирмирию (расположение человека к наукам). [20 - Солнечная система состоит из девяти планет: Гирмирия, Фрутис, Земли, Ореса, Зувса, Кроноса, Уйренаа, Пасадона и Эдда.]
        Полукровка остановился и задумчиво подпёр голову кулаком. Я не мог дождаться от него ни слова в течение десяти минут, чего не сильно-то и хотел, но молчание затянулось:
        - Ты узнал, что хотел? - ровным голосом спросил я.
        - Нет, - не стал врать Истериан.
        - Это всё, что там сказано?
        - Конечно же, нет, - обижено принялся защищать книгу мой друг, - Тут ещё много всего, но дальше идёт, по большей части, про линии на пальцах, сгибы, длины фаланг… Думаю, если всё прочесть, найти что-нибудь занятное можно.
        Отрадно, что Истер нашёл, чем заняться, хоть и довольно, на мой взгляд, бесполезным делом. Так он хотя бы будет меньше мешать.
        - Не думаю, что сектанты руководствуются учениями гадалок, - вырвалось у меня.
        - В то же время неясно, чем они вообще руководствуются, - Истериан расслабился в кресле, - Читал газету?
        - Да.
        - Порезали ещё троих, что для большой группировки ещё не так много. Вот только чего они этим добиваются? Для чего им нужны мизинцы?
        - Для глупых ритуалов, - в моей голове давно поселилось именно такое объяснение происходящим убийствам.
        Истериан категорически не согласен, что активно выразил всеми своими движениями головы, рук, плеч и прочего:
        - Для ритуалов они могли бы и свои отрезать, я так думаю. Может, бусы или чётки делают?… Ну, на бутафории сдвинулись…
        - Иными словами, без особого смысла?
        Полукровка сильно задумался над этими словами, после чего выдал лишь:
        - Возможно.
        Мы прекратили обсуждение садистических проявлений сектантов и занялись добиванием чая и печенья. На улице становится всё пасмурнее, словно в и без того тёмные тучи подлили дёгтя. День обещает нам много воды и холода.
        Лучше не думать о злосчастной погоде, что у меня отлично выходит за роялем. На ум ничего не идёт, кроме странноватых композиций с вертлявыми созвучиями и вечно меняющимися тональностями, похожими на хаос, заключённый-таки в кандалы порядка и чёткости. Мелодия не задерживается в ушах, действуя на слух, она продолжает движение в голову, вкручиваясь в самый мозг, чего ни одно другое сочетание звуков сделать не может. По крайней мере, ни одно другое не способно делать это так беспринципно.
        Самое сложное произведение мне далось довольно легко, я даже не сфальшивил в том месте, где до этого делал это регулярно. Истериан сидит неподвижно с таким видом, будто готов прыгать и хлопать в ладоши, как маленький мальчик.
        Меня остановили. Резко и неожиданно. Мощный стук в дверь сбил меня с ритма, и я вынужден был прерваться. На пороге уже околачивается гость, и я практически уверен, что знаю, кто это пришёл спозаранку.
        Спустя всего полминуты я убедился, что был прав. В гости пожаловал детектив Салли Фер. Сегодня она надела клетчатый тёмный пиджачок и юбку-карандаш. По виду девушки можно предположить, что она с самого утра безостановочно бегает по городу.
        - Доброе утро, мальчики! - поприветствовала нас Салли и присела на диван.
        Я предпочёл остаться на стуле перед роялем.
        - Ты, Салли, выглядишь вымотано, - заметил Истериан, - Что с тобой?
        - Облетела полгорода! - стараясь выражением глаз выразить всю полноту своей усталости, ответила девушка, - Занималась допросами.
        - Что это дало? - включился и я.
        Салли сконфужено опрокинулась на спинку дивана, и тут подоспела Арика со стаканом холодной воды для неё. Отпив немного, детектив недовольно ответила:
        - Представьте себе - ничего! За утро я успела допросить всех, чьи имена мы получили вчера вечером, но ни один из них не знал об артефакте, некоторым лишь был известен сам факт покупки.
        - Либо кто-то из них врёт… - отметил я.
        Девушка неопределённо махнула рукой и поджала губы:
        - Я привыкла изобличать ложь, Август. Не думаю, что я столкнулась с бесподобным актёром, способным скрыть свои эмоции.
        - Поверим тебе на слово, Салли.
        - И что это означает? - спросил Истериан.
        - А это означает то, что наша теория о замешанности в этом какого-то влиятельного махинатора не подтверждается, но это пока, - задумчиво проговорила Салли, вперив взгляд в потолок, - Мы, как и все, могли упустить ещё одну личность, с которой покойный Борн был знаком.
        - Либо об артефакте узнали иным образом… - я только сейчас вспомнил одно обстоятельство.
        Истериан и Салли с интересом ждали от меня продолжения.
        - Я же уже говорил, что один из аронакесов умеет читать мысли.
        - Если так, то это сразу отрезает нам все ниточки, - досадливо заметила Салли, - Так или иначе, но на заказчика напрямую выйти не получается. Думаю, проще будет сделать это через исполнителя.
        - Поймаем Хестера?
        - Попробуем.
        - Но как нам его искать? - растеряно пробормотал Истериан, - Мы не знаем ни где он может находиться, ни его целей, ни мотивов.
        - Нужно раздобыть его досье, - размеренно произнесла утренняя гостья, - Из него мы можем вычленить что-то интересное.
        Я встал и подошёл к окну, чтобы следить за пустой улицей, и попутно кинул вопрос в воздух:
        - А почему мы не сделали этого раньше?
        - Оно засекречено, - безапелляционно выдала Салли, взметнув тонкие брови вверх, - И достать его будет непросто.
        - Досье у сантибов? - оживился Истер.
        - Хуже, - заговорщически понизила голос девушка, - Оно всё ещё в Соборе Святого Грегора.
        Тут не просто хуже, тут во много тысяч раз хуже! Я даже скривился, выслушав заявление Салли. Священники - народ особый, а церковь - довольно специфичная структура. Все её дела, в том числе и документация, считаются неприкасаемыми и недоступными никому. Даже правительство не в праве требовать от них выдачи разного рода бумаг, что говорить о частном детективе… Единственный способ добраться до документов церкви - украсть, но… сами понимаете, что такое красть у церкви её собственность. Это значит плюнуть в лицо многим…
        Если вспомнить, с Орденом так поступили, не поведя бровью, но это не даёт мне повода сделать ответное. Я категорически против.
        - И как их оттуда достать? - я до последнего верил, что у Салли есть альтернативный вариант.
        Но нет.
        - Украсть, - безразлично ответила Салли, чем вызвала у меня сильную вспышку гнева.
        - Я против!
        - Иначе никак, Август, и ты это понимаешь, - гнёт своё детектив Фер, - Мне, точнее даже нам всем, нужно, чтобы ты выкрал досье из Собора.
        - Я не стану этого делать! - я практически орал.
        - Так нужно! Жизни людей и поимка преступников важнее, чем религиозные нормы!
        - К тому же ты атеист! - включился поддерживать девушку Истериан.
        - Послушайте, я не собираюсь ничего красть из Собора, и ни одно ваше слово не изменит моего решения! - с налитыми кровью глазами закричал я на коллег, - И дальше мы эту тему обсуждать не будем!
        Я поспешил покинуть гостиную и вышел в коридор, собираясь закрыться от этих людей в кабинете, но на середине пути изменил своё решение. Накинув пальто и шляпу, я вышел из дома на ненастную улицу, громко хлопнув дверью.
        В парке всегда тихо. В обеденное время людей приходит немного и можно смело рассчитывать на покой и уединение.
        В маленьком прудике, на гладкой поверхности которого лениво плавают листья-кораблики, нет ни единой птицы. Очевидно, пернатые почувствовали надвигающийся холод и уже приступили к организованной миграции.
        Моя лавочка одна на ближайшие сто ярдов. Я забрался в довольно укромный парковый уголок, оборудованный для простых прохожих не так хорошо, как в центре. Надо мной склонился сутулый тощий столб с фонарём, который, судя по разбитому состоянию, уже давно никто не зажигает и даже не подумывает.
        Должно же быть хоть что-то святое… Хоть что-то… Один человек многие годы потратил на изобретение газового фонаря, другой потратил немало сил на выковку фонарного столба, мэрия ежегодно отчисляет определённые суммы на зарплату фонарщикам, а фонарщики каждый вечер обходят и зажигают десятки фонарей. И все их труды сводит на нет меткое попадание камнем…
        Церковь свята. Я не верю в Бога, но понимаю, что для сотен и даже сотен тысяч людей вера очень важна, она даёт им силы, надежду, уверенность. Для всех них она так же свята, как для нашего Ордена человеческая жизнь, а может, даже больше, не могу знать. Церковь - это что-то неприкасаемое, возвышенное, на стабильность которой, на её устои, на её порядок нельзя посягнуть! И это очевидно неверующему…
        Должно же быть что-то святое…
        Возможно, за это я и не люблю ни Гольх, ни Альбион. Люди здесь слишком самоуверенны в себе, чтобы, не задумываясь, топтать то, без чего ещё вчера мир невозможно было представить.
        А ведь должно же быть что-то святое! Но не деньги же! Бог, стоит поверить, будет у каждого, а ялеры не притянет ни одна вера! Бога нельзя растратить, потерять или пропить. Почему-то, это понимает неверующий…
        И ещё сектанты. Верить в кровь и насилие, молиться на отрубленном мизинце и отдавать душу на растерзание душе демона… Ещё никогда я не видел такого гротескного облика религии. Проклятые еретики носят широкополые шляпы, думая, что это чёрные нимбы.
        Но даже ради возможности остановить их я не готов сам плюнуть на церковь.
        Минуты тянутся одна за другой, словно вагоны перегруженного состава в гору. Не по себе, хочется пойти и проломить кому-нибудь голову.
        Спустя какое-то время меня одёрнул негромкий приятный голос:
        - Август.
        Детектив Салли Фер выследил меня и здесь. Странно, желания как следует наорать и проучить девчонку нет. Я уже устал на неё злиться. Теперь это лишь слабый бессильный гнев:
        - Чего вам? - гневно выплюнул я.
        - Мы же условились говорить на ты, - мягко, чтобы ненароком не вывести меня из шаткого равновесия, напомнила Салли.
        - Сейчас я, чёрт возьми, не хочу обращаться к вам на ты!
        - Воля твоя, Август…
        - И вы ко мне не смейте! - предупредил я девушку.
        - Хорошо, Август, воля ваша! - легко согласилась Салли, - Пройдёмся?
        - Куда вам не терпится пройтись?
        - До Собора Святого Грегора, - после прямого, как лом, ответа мне странным образом не захотелось злиться.
        - Всё ещё думаете меня убедить?
        - Глупо было бы так просто отступать.
        Девушка обезоруживающе улыбнулась, став на время простой мисс Фер, а не частным детективом Фер. Итог всего этого балагана только один. Я не собираюсь помогать ей ни при каких условиях, и мне неприятно сейчас находиться рядом с ней.
        При всех этих составляющих чёрт всё же дёрнул меня согласиться.
        В пяти сотнях ярдов от центра города к югу располагается самый крупный собор на Альбионе - Собор Святого Грегора. Построен он ещё в те времена, когда данное место было окраиной будущей столицы. Изначально это было маленькое святилище в мелком селе. И уже когда Гольх разросся, на месте давно снесённого святилища воздвигли громадный Собор и нарекли по имени первого прелата Альбиона.
        Собор представляет собой гигантский белый храм с куполом, увенчанным надстройкой и двумя башнями-звонницами. Расположенный на холме Тьегдал, Собор Святого Грегора виден во многих точках Гольха. Белая громадина купола поддерживается по периметру тридцатью двумя колоннами.
        В колокольнях Собора устоновлено семнадцать колоколов, из которых тринадцать - в северо-западной башне и четыре (включая знаменитые бронзовые исполины Большой Роу и Большой Ненг) - в юго-западной башне.
        В соборе для посетителей всегда открыты серебряная и каменная галереи, а также центральный немой зал. Последний назван так из-за свойств стен не пропускать звук с улиц, а также частично поглощать звуки, идущие к алтарю, и наоборот усиливать те, что идут от него. Таким образом, священника, читающего молитву, прекрасно слышно, в то время как шепотки и разговоры прихожан глохнут.
        Также Собор является усыпальницей для более чем двухсот самых известных граждан Альбиона. Последний раз здесь хоронили около пятидесяти лет назад, но с тех пор мест в Соборе совсем не осталось, и традицию, видимо, упразднили.
        Неторопливым шагом мы добрались до Собора. Сейчас как раз должна проходить дневная месса. Вместе с нами в гигантский храм спешит не так много верующих, поскольку большинство уже пришли и собрались в немом зале. Шагая по небольшой площади перед Собором, мы то и дело обгоняем одиноких людей, приодетых по случаю посещения литургии.
        На ступеньках Салли кивком обратила моё внимание на статую ангела, раскинувшего мраморные крылья над входом:
        - Красивый ангел! - засияла девушка, - Мне нравится!
        - Раньше вы здесь не были? - я ссутулился и спрятал руки в карманах, стараясь не смотреть в сторону Салли.
        - Нет.
        - Я тоже.
        - Слышала, здесь очень красиво! - мечтательным голосом прозвенела, как маленький колокольчик, девушка.
        Она ошибается: не существует таких слов, способных кратко и лаконично передать гениальность работы скульпторов, отделочников и, разумеется, архитектора. По крайней мере, так мне рассказывал Франц.
        - Вам понравится, - глухо заверил я детектива.
        Мы поднялись по ступенькам на порог колоссальных по размерам и красоте двустворчатых дверей. Сразу за порогом начинается развилка: два арочных проёма уходят вправо и влево и ещё одна двустворчатая дверь гораздо более скромных размеров ведёт прямо. За неё шмыгнул спешащий прихожанин, и через узкую щель приоткрытых створок в коридор полились звуки органа и церковного хора, вытягивающего гремящие звуки, больше всего похожие на звучание пароходного гудка, научившегося вдруг красоте и благозвучию.
        - Пойдём сядем? - предложила Салли.
        - Странно, что вы предлагаете, - с сарказмом ответил я.
        Девушка не поленилась сделать вид, что не понимает, о чём я:
        - А что вас смущает?
        - Я-то думал, вы, мисс Фер, предложите прогуляться мимо спусков в подвалы.
        Салли, усмехнувшись, махнула рукой, мол, не настолько она прямолинейна, чтобы так грубо действовать. Подключение более тонких методов, вроде убеждения, психологии обречены на провал, но я не собираюсь повторять этого: пусть помучается, если ей так хочется.
        - Здесь спокойно, - отвлеклась Салли, - Даже и в голову не придёт, что за стенами слоняются безбожники.
        - А руководит ими тот, кто когда-то служил в этом Соборе, - пришлось поддакнуть мне.
        В немом зале, стены и сводчатый потолок которого сплошь покрыты цветной мозаикой, лавочки, ровными рядами стоящими перед алтарём, наполовину заполнены людьми. Прихожане, разные, как цвета радуги, собрались сегодня и собираются раз от раза ради одного - стать ближе к Богу. О чём просят всевышнего эти люди можно только догадываться. Здоровья ли ближним, удачи в торговле, большой любви, шанса исправить ошибки? У каждого найдётся свой вопрос Господу.
        Из громадного органа, раскинувшего в разные стороны трубы, словно мифический кракен щупальца, течёт по залу берущая за живое музыка, рождаемая ловкими пальцами музыканта. Большой хор священников басами выводит слова песнопения на вестре.
        Мы с Салли сели в предпоследнем ряду, полностью пустом, и включились в слушание хора. Нам удалось сохранить молчание до самого конца песни, но мне-то было легко: я совершенно не хочу разговаривать.
        Но, как только хор священников ушёл, и их место занял читатель молитв, Салли решила покончить с молчанием:
        - А вы верите в Бога, Август?
        - Нет, - сухо ответил я.
        Девушка, немного удивлённая, вскинула брови и пару раз стукнула ноготками по деревянному подлокотнику.
        - Почему, если не секрет?
        - В основном от того, что это мне кажется малодушием, - ничуть не исправив грубого голоса, продолжил я, - Надеяться на, вероятно, вымышленную силу, на мой взгляд, неверно.
        - Справедливое замечание, - одобрила Салли, поправив небрежным движением руки прядь волос, - А хотите узнать, почему я не верю?
        - Нет.
        Но, естественно, этот ответ девушку не остановил:
        - Моя сестра умерла десять лет назад, хотя мы каждый день ставили свечку за её жизнь. Если Бог не помог в такой ситуации, когда надежда была только на него, то он не стоит веры.
        - Сочувствую, - растеряно ляпнул я.
        - Ничего, это было давно, так что сейчас мне легко об этом рассказывать.
        Мы дослушали ещё и молитву до конца, вслед за которой началась проповедь. Пухловатый священник окинул взглядом прихожан и начал читать по памяти:
        - В мире жестокости, войн и насилия мы должны искать в себе и своей вере силы, которые помогут нам избегать сих неправедных проступков. В мире, где грехи преследуют нас на каждом шагу, важно иметь силы держаться подальше от искушения. Важно жить, но жить при этом праведно. Жить с пользой для бессмертной души, а не для смертного тела - вот цель праведного человека…
        - Считаете, что прожили грешную жизнь? - оторвала меня от священника Салли.
        Ответить на её вопрос однозначно крайне сложно. По-хорошему ответ должен занять не меньше пары часов, а то и больше, потому что уж слишком неоднозначны были мои поступки и ещё более неоднозначным было моё отношение к ним.
        - Я слишком много прожил, чтобы не совершить много грехов, - уклончиво ответил я.
        - А вы совершили много грехов? - Салли решительно не желала униматься.
        - Больше, чем вы можете подумать.
        - И вы жалеете, что прожили свою жизнь именно так? - полушёпотом проронила девушка, почувствовав, что вступила на зыбкую почву.
        Я много раз задавал себе тот же самый вопрос, и достойный ответ на него у меня давно готов. Вот только озвучить его я решился не сразу, помучив собеседницу тишиной:
        - Да, жалею…
        Салли словно бы сжалась, чувствуя полную неуверенность в себе. Она сама загнала себя в ловушку, подняв щекотливую тему. Однако бесы в её головке не давали ей просто прекратить разговор:
        - А ваша работа… - нерешительно замялась Салли, - Это сродни искуплению?
        - Нет, просто способ выжить, - я отвернулся в сторону и натолкнулся взглядом на маленького ангелочка, вырезанного на подлокотнике на правой стороне лавки.
        - Выжить? Звучит так, словно вас в Гольхе травить пытаются…
        - Поверьте, некоторые пытаются, - я только сейчас вспомнил, что в Соборе, вообще-то, полагается снимать шляпу.
        Салли эта фраза показалась достаточно забавной, что девушка отметила улыбкой. Вернувшись на привычные рельсы уверенного и непоколебимого человека, она спросила давно ожидаемый вопрос:
        - Почему вы не хотите помочь расследованию?
        - Дело в том, что задуманное вами - нарушение закона. Закона, основанного не на власти, а на морали. Мои убеждения не позволяют мне так цинично обходиться с одной из главных ценностей человечества.
        - Странно, - недоверчиво сузила карие глаза Салли, - Вас напротив считают неисправимым циником!
        - Когда дело идёт о ценностях, придуманных людьми без особой нужды в них, я не считаю себя обязанным ставить их в значимость. Но религия - это другое, это что-то древнее, устоявшееся, ставшее неотъемлемым. Уж её-то имеет смысл уважать.
        - Даже если ты атеист? - я безболезненно принял возвращение к обращению на ты.
        - Даже если…
        Салли с донельзя серьёзным видом уставилась на меня:
        - Считаешь, что за одним воровством последует что-то серьёзное?
        - Наш Орден тоже был непоколебим и неприкасаем, и его падение началось также с мелочей. Традицию щёлкать по носу мощной силе быстро подхватывают, так что не стоит даже пробовать давать плохой пример.
        - Но цель оправдывает средства! - неожиданно напористо взялась мисс Фер.
        - Сегодня ты воруешь досье из хранилища Собора, а завтра какие-то умники сволокут ангела, что над дверьми, а через год Собор сожгут, а через два на месте всех храмов будут строить особняки и рестораны, а бывшие священники пополнят ряды почтальонов, дворников и сторожей. Такие средства оправдывают десять строчек текста?
        Салли недоверчиво и обижено замкнулась в себе, скрестив руки на груди.
        - Ты сгущаешь краски, Август.
        - Пренебрежение к иоаннитам родилось с изобретением парового молота. Сравнивайте сами, но прошло всего двести лет, и иоаннит остался всего один! - потеряв всякую попытку достучаться до Салли, грубо отрезал я.
        Священник за алтарём продолжал длинную эмоциональную проповедь. Слова, в целом, донельзя банальные, но очень духоподъёмные, какими их делал обладающий ораторским искусством святой отец.
        В один момент он замолчал, и следом раздался мощный звучный колокольный перезвон: звонари отмечают ровно три часа.
        - Нельзя же так пренебрегать важнейшей зацепкой! - продолжила добиваться моего понимания Салли, стоило затихнуть бронзовым гигантам.
        - У тебя их есть ещё и не одна, - я продолжил оборону (что мне ещё стоило делать?).
        - Это не так.
        - Профессионал не может найти концы ниточек, за которые можно размотать клубок? - чудным образом балансируя между криком и шёпотом, сказал я, - Сложно поверить.
        - Это дело непростое, - искала себе оправдания кудрявая девушка, - Раскрыть его будет очень сложно! Но для скорейшего приближения к результату следует…
        - Я не собираюсь! - перебил я Салли.
        - Хорошо, - безразлично ляпнула девушка, - А вот, кстати, и Истериан!
        Истериан? Я и думать забыл о полукровке! И теперь, когда я обернулся, то увидел осторожно протискивающегося между рядами друга. Как я и опасался, в руках у долговязого какие-то бумаги…
        Детектив не смог уговорить меня, но мне и в голову не приходило, что вместо меня с этим может справиться и кто-то другой. Попавший в полное распоряжение красивой и хитрой девушки Истериан всё сделал сам, а всё, что сейчас проворачивала Салли - лишь отвлекающий манёвр.
        - Досье здесь! - довольный собой Истериан присел рядом и протянул мимо меня бумаги нашему детективу.
        - Отлично, Истер, молодец! - радовалась вместе с полукровкой девушка, - Видишь, Август, ничего в этом жуткого нет.
        Тонкое досье на Хестера Гроула вертится в руках Салли, которая принялась мять раздобытую бумажку. Так погано, хочется злиться и крушить! И хочется поскорее убраться подальше! В последнем себе отказывать не стану…
        - Я ухожу! - зло бросил я Салли и предателю Истеру и вскочил со места.
        Священник продолжает читать длинную проповедь:
        - И защита у нас будем от стальных мечей! И от алого огня будет! И от бездушных демонов и их когтей и зубов будет…
        Вот тут я уже просто прокричал на весь зал, забыв про приличия:
        - Святой отец, вы ошибаетесь! У демонов есть душа!
        Проводить меня до выхода возмущёнными шепотками и грозными взглядами считали себя обязанными все прихожане. Шляпу я демонстративно нацепил ещё не дойдя до дверей. Прихожане уже завтра забудут. Чего они только не видали, в самом деле…
        Арика сидит рядом. Пару минут назад она всеми силами пыталась привести меня в нормальное состояние, но её отчаянные попытки практически не принесли результатов. Единственное, чего она смогла добиться, это того, что я прекратил выплёскивать лютую злость наружу и стал тихо сидел, отведя глаза. Словно в бутылку, я затолкал клокочущий гнев внутрь себя и заткнул воображаемой пробкой.
        Некоторые люди с непомерным чувством эгоизма переступают через интересы других и заставляют их терпеть сию несправедливость. Салли и Истериан пошли против моего желания, против моих убеждений и считают это правильным… Мне ли не возмущаться, что они неправы?
        В гостиной, в комнате, где ещё полнедели назад я мог чувствовать себя уютно и спокойно, сейчас ровно четыре человека, двух из которых я на данный момент просто не желаю видеть. Весь мой маленький закрытый мир в последние дни рушится, его раздирают, как панцирь на живой черепахе, отрывая вместе с кусками плоти. Мне и моим близким угрожают сектанты, сэр Рокфеллер задел меня за живое, желчно посмеявшись над моим прошлым, а в мой неприкасаемый дом проникла, пожалуй, самая раздражающая девушка на земле.
        Я быстро обсох: стоило только покинуть Собор, как начался злополучный дождь, под которым я основательно промок. Жар от растопленного камина преотлично исправил последствия этого казуса.
        Мисс Фер, наглая безбожница, зачитывает вслух выкраденное моим недалёким товарищем досье:
        - Хестер Гроул, родился 15 мая, год рождения не указан. Уроженец Гольха. Отец - Смит Гроул, сапожник, мать - Эмерейн Гроул, гувернантка. Сестёр и братьев не имеет. Закончил школу Едшгеера, затем университет Благородного Диттора по специальности теология. В учёбе проявлял старание и усидчивость, отличался в истории и праве. Состоял в университетском хоре и в кружке мировых религий…
        - И ещё в сатанинской секте, - пошутил Истер.
        - Не перебивай. После университета долго работал в Большой Библиотеке, пока не ушёл в священнослужители. Его сразу взяли в Собор Святого Грегора в церковный хор. Хестер отличался неспокойным характером, возбудимостью и своеволием, за что регулярно получал выговоры. Много спорил с братьями о значении и роли различных религий, в том числе и языческих. В спорах всегда принимал позицию последних. Со временем увлечённость запрещёнными в цивилизованных странах видами поклонения дала печальный результат - Хестер сошёл с ума, начал бредить, говорил о закате рода людского, о новой религии, посланцем которой он готов выступить. Основной, ключевой фигурой в еретической вере Гроула является Кровавый Бутон. Как предрекал одержимый, далее цитата: «Когда раскроется Кровавый Бутон, испарения и яды с его лепестков разлетятся над миром, неся смерть неверным, а из завязи его выйдут слуги нового демиурга, править которому тысячи лет! И каждый день будет разрастаться цветок по миру, вплетая корни свои в нулевой меридиан!» Вскоре сумасшедший был изгнан из церкви.
        - И арестован за попытку грабежа, - поставил точку в повествовании Истериан, - Следовало отвести его на виселицу.
        Салли бегло пролистала оставшиеся листы, на которых, судя по всему, не было ничего интересного и отложила досье в сторону:
        - Кто же мог знать, что Падший Падре не простой душевнобольной, а мощный лидер безбожников?
        - Интересно, что детали его помешательства не были оглашены, - не осталась в стороне даже наша служанка, - Все слышали про Гроула, но про Кровавый Бутон…
        - К чему церкви оглашать бред сумасшедшего? - грубее, чем мог бы, задал я риторический вопрос.
        Салли же, вопреки форме вопроса, нашла-таки на него ответ:
        - Он мог взять уже существующее поверье или легенду, а не выдумать её сам…
        - И если мы отыщем подробные упоминания о ней… - протяжно продолжил ход мысли детектива долговязый.
        - То поймём, что намерен совершить для создания новой религии, мессией которого, очевидно, и собирается стать! - закончила Салли.
        Ей богу, как два ребёнка, которые придумали, чем таким весёлым им заняться в маленькой песочнице. Но для начала они выкрали отцовский револьвер, и неизвестно теперь, к каким последствиям это приведёт.
        - Следует проверить источники, посвящённые язычеству и сектам, - вслух рассудила Салли, - Всем нам следует заняться этим. Также подключим к штудированию древних текстов сантибов, если я не ошибаюсь, делом занят инспектор Майер…
        - Очкарику не повезло отлавливать пациентов психушки, - глухо включился в обсуждения ещё и ваш покорный слуга.
        Меня с непониманием атаковали три пары глаз.
        - Думаешь, все сектанты такие же психи, как и их лидер? - пожевал губу Истер.
        - Только псих пойдёт за человеком, верящим в Кровавый Бутон и приказывающим отрезать мизинцы.
        - Хестер может быть очень убедительным оратором… - неловко пожал плечами полукровка.
        - В любом случае, наше дело найти Гроула и посадить его… - пролепетала Салли.
        Но я не дал ей закончить:
        - И доказать, что я в преступлениях невиновен! - это обстоятельство сидит в голове самой крупной занозой.
        - И это тоже, - понимающе моргнула девушка-детектив, - От него мы попробуем выйти на всех демонов в их группировке и на артефакты. А без них секта развалится.
        Хотелось бы верить.
        - Ну вот, пожалуй, и всё на сегодня, - Салли встала из-за столика, прихватив досье Падшего Падре, - Ищем упоминания о Кровавом Бутоне, находим зацепки, улики и думаем, думаем, думаем! Не забудьте: все догадки сверяем! Август, я настаиваю, чтобы ты проводил меня до двери.
        Девушка хочет мне что-то сказать наедине, не иначе. Вопрос в том, хочу ли я что-либо слышать. Как оказалось, хочу, потому что покорно направился следом.
        Мне пришлось немного поторчать на месте, наблюдая, как Салли надевает верхнюю одежду. Когда детектив была собрана, она решительно шагнула в мою сторону:
        - Прости, Август, что пришлось так, - в её голосе звенело настоящее сожаление.
        Простить? За такое? Забыть, закрыть глаза я бы ещё мог, но простить…
        - Лучше бы вам этого не делать никогда, - хмуро отозвался я, - Хорошо ещё, что никто не узнал.
        - Значит, ничего страшного не произошло? - с надеждой произнесла Салли.
        - Произошло! Вы совершили глупый проступок.
        - Но, Август…
        - Просто не напоминайте мне о нём! - я чуть прикрикнул на девушку, сжимающуюся под моим напором, - И не дай Бог, чтобы это досье окажется бесполезным!
        - Не окажется, - девушка коснулась моей руки, чтобы утихомирить - До завтра, Август!
        - Осторожнее на улицах, - мрачно процедил я вслед затворяемой двери.
        Возможно, от девушки в ней гораздо больше, чем от детектива. С первого взгляда показалось совсем иначе. Но судить людей по первому впечатлению, всё равно, что пытаться вбить гвоздь с одного удара. Нет, я-то так могу, впрочем, как и узнать о человеке всё, стоит мне только посмотреть на него.
        Но я очень боюсь это делать.
        Очередная ночь в пустой комнате. Пыль продолжает сновать от угла к углу, толстые пылинки плавают в воздухе, словно стаи журавлей в небе, и смотрят вниз, где пол усыпан их собратьями, не способными или не желающими пуститься в полёт. Зеркало тускло, неохотно, по-старчески отражает моё светящееся белыми линиями тело. Я сижу, поджав под себя ноги, и вспоминаю…
        Хранилище Ордена Иоаннитов в Брюгенграу, графстве Валарии [21 - Валария - крупное государство, соседствующее с Каледонией, поделено на 16 графств. Брюгенграу - центральное графство, в нём расположена столица - Урсусбург.]. Наша группа уже пятая посещающая это здание за сегодня, остальные уже ушли на запад. Нас всего четверо, так что много мы унести не сможем. Самым первым решительно ведёт нас в самые недра склада настоятель Франц, за ним, словно два телохранителя, неотступно следуют Лоренталь и Нестор - два беспринципных бойца, настоящие воины с бычьими телосложениями, последним замыкаю процессию я.
        - Столько всего пропадёт, - лысый Лоренталь с сожалением окинул взглядом стеллажи и ниши, заставленные артефактами.
        - Мы же ведь можем всё это спрятать, разве нет? - рыжий Нестор ещё больше навис над спешащим Францем.
        - Нет времени, - ответил полноватый наставник, - Скоро здесь будут войска канцлера. Они всю дорогу наступали нам на пятки.
        На всём Континенте творится одно и то же: правительства всех стран объявили наши богатства государственными ценностями, поскольку, якобы, в давние времена они были заработаны путём обмана и вымогательства. Всюду проводят конфискации, несогласных расстреливают. Как бы ни были мы сильны, но против сотен ружей нам не выстоять. Единственная возможность - бежать на запад, где находятся наши тайные резиденции.
        Наша группа вышла на хранилище артефактов и настоятель Франц повёл нас в отсек самых уникальных и сильных творений, которые забирают первым делом - на рядовые побрякушки просто нет времени.
        В полутёмном коридоре Франц ориентирется весьма хорошо, подсвечивая себе дорогу мерцающими линиями на руке, обнажённой до локтя. Каменная лестница неожиданно появилась слева и нырнула глубоко под землю - именно туда нам и надо.
        Прошло не больше минуты, как мы ступили на отчаянно гремящие под подошвами ступени, и вот наша группа собралась у каменной двери, закрывающей вход в главный отсек хранилища. Франц, не мешкая, провёл безымянным пальцем по потайным линиям на каменной глыбе, активируя магический замок. Когда всё было кончено, дверь завибрировала и раскололась на миллиарды мельчайших осколков, повисших в воздухе на месте монолитной преграды.
        Франц, Лоренталь и Нестор двинулись сквозь облако осколков, отодвигая их с пути, словно тюль. Камушки плавно, будто в невесомости отплыли в сторону. Полагаясь на магическую дверь, можно было бы и не выносить артефакты, но солдаты способны провернуть с каменной глыбой то же самое, но не магией, а силой пороха.
        - Берём, что сможем, - отдал распоряжение Франц, - Потом уходим. У нас не больше минуты.
        Сам полноватый, невысокого роста наставник с мощной шеей, пронзительным взглядом дьявольских янтарных глаз, гладким лбом, короткими светлыми волосами и страшным магическим ожогом в половину правой щеки пулей метнулся к каменным постаментам. Нестор и Лоренталь не отставали.
        Я выбрал направление справа от входа, где большинство постаментов уже пусты - поработали предыдущие группы. Всего каменных прямоугольных блоков с описательными табличками около сотни.
        - Много не набирайте - не сможете потом со всем этим быстро передвигаться, - не прекращая оббегать постаменты, крикнул нам Франц.
        - Думаете, придётся убегать? - промычал усатый Нестор.
        - Придётся. А затем ещё придётся пройти через четыре границы.
        Все заняты делом, а я даже не приступил. Здоровяк Лоренталь примеряется к массивной секире, не отражающей свет, и размахивает в воздухе грозным оружием.
        Я натолкнулся на сразу два идущих подряд то ли ножа, то ли кинжала. Первый, судя по надписи, называется Серой Лисицей, изготовленной магистром Рамандаулем. Дочитывать описывающий нож текст нет времени, поэтому я просто взял Лисицу с постамента и просунул голову в петлю, позволяющую носить оружие на шее.
        Второй экземпляр оказался поинтереснее: из почти футовых чёрных с позолотой кинжальных ножен неожиданно выглядывает витая гарда. В недоумении я уронил взгляд на табличку с описанием и обнаружил, что созданные настоятелем Тесвокой артефакты называются Ниак и Мада - сабля и ножны. Проверяя, что же за неказистая сабля может поместиться в столь крошечном футляре, я взял артефакт в руки и потянул за рукоятку. Из ножен выползает и выползает клинок, который в итоге оказался в несколько раз длиннее, чем бездонное хранилище. Следует взять с собой.
        Ещё на одном блоке лежит обычный на вид Ключ. Знакомая розоватая палочка, тёплая. Но эта лежит здесь, в комнате для хранения особо ценных артефактов. Я интуитивно взял Ключ себе, не понимая, чем же он может существенно отличаться от прочих, и тут Франц принял решение уходить:
        - Всё, время вышло. На выход, на выход.
        Двое громил пронеслись мимо настоятеля, а я чуть запоздал, замыкая группу. Стоило мне проскочить за стену плавающих в воздухе осколков, как Франц дал команду, и те собрались в знакомую каменную дверь.
        - Думаю, солдаты уже здесь, - досадливо проронил Франц, когда мы с ним во весь опор догоняли на лестнице вырвавшихся вперёд Лоренталя и Нестора.
        - Мы сможем уйти? - я только чудом не споткнулся.
        - Через чёрный ход - да, они не должны про него знать. Если они не окружат склад, то дорога будет свободной.
        Над нами потерял равновесие Лоренталь, но его товарищ Нестор моментально подхватил того за локоть и помог подняться. Заминка позволила нам поравняться с иоаннитами-воинами, и мы двинулись дальше плотной группой.
        Наверху заслышались неясные звуки, и Нестор сбавил шаг, затормозив нас. Рыжий боец обернулся и дал знак соблюдать тишину.
        На лестнице темно, и нас никто не увидит, если не принесёт с собой фонари. Вечно горящие факелы на стенах - ничто иное, как ловушки, сжигающие всех, кто дотронется. Но солдаты либо не торопятся, либо их там вовсе нет.
        Так или иначе, мы не услышали ничего, кроме тишины.
        - Поднимаемся, - шепнул Франц, - Оружие наготове.
        Нестор извлёк из хитрых ножен на бедре обломок клинка и активировал его, достроив при помощи магии до полноценного двуручного меча, Лоренталь остался с секирой, Франц натянул на руку игольчатую перчатку, а я решил опробовать новообретённый Ниак. Мягко скользнув из ножен, он идеально лёг в ладонь, вес его смехотворен, а баланс, по ощущениям, идеальным. Артефакт не зря лежал в комнате особо ценных реликвий.
        Мы понимаемся по ступеням, стараясь не шуметь, чего никак не удаётся - камень под ногами так и грохочет. На самом верху лестницы Лоренталь сигналит остановиться и выглядывает из-за угла.
        Пули свинцовыми осами зажужжали в коридоре, врезаясь в стены и выдалбливая в них крупные дупла. От смертоносного шквала иоаннит смог уйти не пострадав, но от его отчаянной ругани заметно пострадали наши уши.
        Однозарядные винтовки отгремели, что означает: пора действовать.
        - Вперёд! Пошли! - прокричал Франц, и мы рванули на расправу с нападающими.
        Первым оказался Нестор, что и решило его судьбу - три пули, выпущенные специально не стрелявшими со всеми залпом солдатами, ударили здоровяку в плечо, живот и середину груди. Слишком много, чтобы выжил даже иоаннит. Призрачный клинок растаял в воздухе, погибший грохнулся на спину.
        Вторым был Лоренталь. Разъярённый, словно разбуженный посреди зимы медведь, он рванул к отчаянно перезаряжающим винтовки солдатам, большинство из которых решило бросить огнестрельное оружие и взяться за палаши. Но поздно…
        Первого противника здоровяк разрубил страшной секирой по диагонали от плеча до пояса. С чудовищной раной солдат застыл на месте, словно замороженный, и не думая падать. Лоренталь парировал выпад другого противника и молниеносным ударом снёс голову третьему, который также застыл статуей.
        Франц выбежал из-за спины и выкинул вперёд одетую в перчатку кисть - из пальцев наставника стали стремительно расти сворачивающиеся в спирали когти чудовищной длины. С расстояния пяти ярдов Франц пробил завитыми когтями грудину замешкавшегося солдата и втянул когти обратно.
        Я схлестнулся с худолицым противником. Наше оружие высекает искры, звенит и поёт, но победить неплохо фехтующего солдата быстро мне не удаётся. Когда он решился на силовой удар, я просто поставил тонковатую саблю на пути тяжелого палаша, который от удара разрезало наполовину об лезвие моего нового оружия. Я рванул на себе, вырвав повреждённых клинок из рук противника и превратил того в мясную нарезку.
        Лоренталь наотмашь рубит врагов, которые застывают на месте без движения, Они лишаются точек опоры, их запрокидывает на спину, они истекают кровью, как статуи на фонтанах, но не падают.
        На меня выскочил ещё один солдат, мы сцепились клинками, но я ловко выкинул к его лицу руку и светанул магическими линиями. Опрокинуть ослеплённого порезами на икрах и добить уколом сверху оказалось несложно. Следующий враг попытался держать меня на расстоянии, тыкая в лицо штыком на винтовке. Я прыгнул в сторону стены, оттолкнулся ногой и взмыл над противником, приземляясь ему за спину. В полёте я секанул лезвием ему по лопаткам. На глаза попался артефакт, извергающий острые кристаллики. Я схватил обсидиановую трубку и активировал её, выстрелив маленькой кристальной иглой в затылок противнику. Игла тут же разрослась до размеров кухонного ножа, расширяя рану - солдат умер в жутких болях. Ещё одной иглой я угодил в висок офицеру, но на большее трубка оказалась не способна.
        Франц сделал прыжок вперёд, раскрыв пальцы веером. Широко расходящиеся кривые когти пронзили шеи сразу двум, а взмах свободным когтем на большом пальце рассёк им лица. За спиной настоятеля Лоренталь впечатал в стену последнего уцелевшего ударом секирой плашмя, добавил тычком лбом в лицо и довершил всё рубящим ударом в плечо. Последний солдат застыл мёртвой статуей. Громила взревел от переполнявшего его гнева:
        - Твари! Ничтожества! Они убили Нестора! - мощный пинок ногой отправил мёртвое тело солдата в полёт вдаль по коридору, - За что? Уроды!
        Франц уже повис на здоровяке, пытаясь удержать того и утащить в сторону.
        - Лоренталь! Надо уходить!
        - Отомстим им! - запротестовал воин, покачивая секирой, - Хватит от них убегать!
        - Нам с ними не справиться, не сейчас! - Франц изо всех сил потянул здоровяка за собой.
        - А позже? - с надеждой спросил сбитый с толку Лоренталь.
        - Да, Франц, мы же не можем так просто им всего этого позволять! - во мне клокочет не меньший гнев, чем в громиле, потерявшем лучшего друга. Только настоятель остался спокоен и собран.
        - Магистр решит, что делать, когда мы доберёмся до Восьмой Резиденции, - Франц легко заразил нас своим спокойствием, - Будьте уверены, наш ответ не забудет ни одно государство Континента! А сейчас нужно уйти! Мне тоже очень жаль бедного Нестора, но придётся его бросить.
        О том, чтобы нести с собой тело товарища не может быть и речи, но Лоренталь не сходит с места, уставившись на труп. Лишь совместными усилиями и уговорами нам удалось сдвинуть громилу и повлечь его к тайному выходу.
        Лабиринты коридоров привели нас к неприметному тупику с изображением орла во всю стену. Франц быстро и легко изобразил секретную фигуру на камне и часть стены отъехала в сторону, открыв зёв низкого прохода. Чтобы протиснуться в него, Лоренталю пришлось идти, согнувшись пополам. Через пару шагов каменная дверь встала на место, набросив на нас непроглядную тьму. Пришлось привычно заставить светиться магические линии на руках, чтобы разогнать мрак.
        Всего через пятьдесят ярдов над головой показался тот же орёл, что и в хранилище, но заметно меньшего размера. Франц активировал магический замок и на нём, после чего открылся выход на поверхность. Лоренталь просто разогнулся, чтобы его лысая голова показалась на поверхности, и просигналил: «никого». Оперативно выбравшись наверх, мы осмотрелись и полностью убедились, что ни одного солдата здесь нет. Оставляя позади склад, мы рванули прочь.
        За нашими спинами люди разграбляют наше хранилище. Словно шакалы пришли разорять территорию львов, отбирать их пищу, грызть их котят, раздирать их самих. Они чувствуют, что сильнее, что способны безнаказанно вводить свои правила, не вспоминая про законы людские, держа в уме лишь законы природы. И нет тех, кто остановил бы их, кроме нас самих.
        Люди покусились на Орден. Уже скоро они пожалеют об этом, но сегодня инстинкт саранчи гонит их грабить и присваивать. На душе больно от несправедливости, но в сто крат больнее от беспомощности.
        Глава IX
        Под стеклом
        Под утро в дверь постучали. Я знаю, что Арика давно на ногах, но не люблю, можно даже сказать, запрещаю ей открывать дверь. Страхи прошлого, которые не выветрить ни одним ветром на земле.
        Давно следует повесить дверной молоток…
        На пороге оказался простой почтальон, а не Форг Дарич, визита которого я давно жду. Начинающий стареть городской служащий вежливо обратился:
        - Август Хромер?
        - Да.
        - Вам письмо, - сухая рука протянула конверт.
        Не сказав тому в ответ ни слова, я захлопнул дверь, когда забрал корреспонденцию. На конверте отправляющий обозначен как отдел по борьбе с демонами. Падальщикам понравилась переписка.
        В гостиной я открыл плотный конверт и извлёк письмо, содержание которого вызвало острое ощущение дежавю - красные снова хотят купить Дикобраза по смехотворной цене. Знавали коммерсантов и получше - письмо метко пущено в камин.
        Мысли об экзорцистах никогда не поднимают настроения, а догадки о том, что они каким-то непостижимым образом следят за мной…
        Истериан клялся, что ни словом не обмолвился про Дикобраза, так неужели кто-то из красных смог пробрался в мой дом. Невозможно. Как же ещё?
        - Арика, - прогремел я на весь дом.
        Служанка, чувствуя неудобный разговор, робко появилась в дверях гостиной:
        - Да, Август.
        - Ты знаешь, чем я занимаюсь в мастерской последнее время?
        - Нет, ты не разрешаешь мне входить туда, - в лёгком недоумении ответила девушка.
        Судя по голосу, не лжёт, но вот руки еле заметно подрагивают. Подозревать служанку, относящуюся ко мне, к не самому приятному «человеку» на земле, с теплотой и заботой, словно к любимому брату, по меньшей мере подло. Бывает всякое, но чтоб Арика связалась с падальщиками…
        - Помнишь письмо, которое пришло в среду от экзорцистов?
        - Да, Август, припоминаю, - напрягла память Арика.
        - Кто его доставил? - мой взгляд сам собой метнулся к окну в надежде приметить на улице почтальона, который вдруг окажется не тем, кем я его считал.
        - Из отдела по борьбе с демонами. Доставили лично.
        - Когда это было? - потеряв надежду увидеть за окном почтальона я вернулся к служанке.
        - Вы с Истером только ушли в комнаты приводить себя в порядок, как он зашёл. Я знаю, что ты категорически запрещаешь открывать дверь неизвестным, но ждать я не могла, - затараторила девушка, шлёпая большими глазами.
        Вовремя они заявились…
        - Ясно, Арика, - сильно озадаченный пробормотал я.
        - А кто приходил?
        - Почтальон.
        Девушка с пониманием вздохнула.
        - То же самое письмо?
        - Именно оно, - нехотя ответил я.
        - Хотят выкупить ту штуку? - Арика с сомнением обернулась в сторону мастерской.
        - Да, но теперь она уже готова.
        Девушка отчего-то обрадовалась и засияла белозубой улыбкой:
        - Отлично! Теперь не будешь ночами пропадать за верстаком!
        - Арика, мне же не нужен ни сон, ни отдых, - я уже порядочно устал доказывать служанке о нормальности некоторых ненормальностей моего организма, - Я всё равно буду чем-то заниматься по ночам.
        Девушка с виноватой улыбкой уставилась в пол. Милая, заботливая девушка, зря я частенько бываю с ней строг. Кто-кто, а она совершенно иного заслуживает.
        И тут объявился Истериан! Влетев вихрем в комнату, он обрушился на кресло и с детским восторгом на лице вперился мне в глаза:
        - Ты доделал Дикобраза?
        Великолепный слух полукровки в действии! Дальнейший ход расспросов Истериана совершенно ясен. Мой друг в определённых темах крайне предсказуем, прямо как маршрут поезда.
        - Я тебя с собой не возьму! - пригрозив другу пальцем, я поставил точки в разговоре.
        - Тогда я возьму Вулкана, выйду на улицу и буду стрелять в людей! - совершенно серьёзно заявил обиженный Истер.
        Самое смешное, что он мог и не выдумывать. Проверять, станет ли мой друг маньяком от сердечной обиды, мне бы не хотелось. Грязный шантаж товарища сработал, и мне пришлось сдаться:
        - Ладно, но Дикобраза ты и пальцем не тронешь!
        - По рукам! - Истериан подпрыгивал на месте, словно сейчас получит огромное мороженое.
        - Собирайся, надо вернуться до прихода Салли.
        Истерина долго уговаривать не пришлось.
        Идти недалеко: через квартал свернуть налево и пройти пару ярдов - там уже и полигон. По пустым, безлюдным улицам дорога не занимает и десяти минут. Истериан идёт чуть не в припрыжку, повинуясь детским порывам своего естества, и украдкой поглядывает на раздутую заплечную сумку - там находится Дикобраз.
        Рваные ошмётки туч, оставшихся после вчерашнего свинцового полотна, быстро перетекают из одного состояния в другое, стремительно несутся по небу и рассеиваются, повинуясь воле порывистого ветра. Холодный поток сшибает с деревьев последние наряды и гонит мусор по земле, забивая его во всевозможные углубления и лужи.
        Сегодня на улице Саренз произошло небывалое событие - по пустынной улочке на всех парах пронеслась автокарета. Сколоченная из чугуна и железа повозка располагалает впереди громадным двигателем, плюющим густые клубы белого пара. Этот двигатель гонит тяжеленную карету быстрее всяких лошадей, но стоит очень дорого, так что автокареты - это пока ещё экзотика даже в такой технологичной стране, как Альбион.
        Водитель подал длинный пронзительный гудок - сигнал о своём приближении. В принципе, он мог бы этого и не делать, поскольку машина громыхает не хуже поезда - слышно за полмили. Но так того требуют правила. Закутанный в кожаные штаны и куртку, резиновые сапоги, кепку и очки-гоглы, усатый водитель отсалютовал нам и скрылся вдали буквально за минуту.
        Пар, на него возлагаются огромные надежды, на нём уже держится многое. Паровые двигатели, паровые станки, паровые лифты, поезда, пароходы, автокареты, аэропланы Негинва, огромные паровые пушки. Даже мой Дикобраз работает на пару. У человека есть своя магия. Горячая белая магия.
        У места, где раньше стоял фонарный столб, а теперь красуется дыра от его неаккуратного вырывания из земли, мы свернули налево. Когда срезали через проулок, сразу вспомнились сектанты, недавно атаковавшие в таком же пустынном узком проходе. В этот раз никого не объявилось, постеснялись-таки светлого времени суток.
        Полигон - не совсем корректное название для этого места, поскольку когда-то давно это здание было церковью. Точнее, церковью оно не было, но могло стать. Давным-давно здесь возводили храм, но строительство было остановлено из-за войны Альбиона с Валарией. Тогда здание было серьёзно повреждено попаданием снаряда валарийской пушки - уцелела только колокольня. По окончанию войны её выкупил один богатенький дядя, достроил и сделал клуб на церковную тему. Против богохульного владельца много роптали священники, но сделать ничего не могли, зато смог огонь. Спустя семь лет после открытия клуб полностью сгорел и дальнейшая судьба здания проста - про него забыли. Прошло уже лет сорок, а никто так и не решился ни восстановить клуб, ни снести обгоревшие руины.
        Так что я спокойно пользуюсь им в своих целях: спускаюсь в глубокий подвал и провожу тесты изобретений. У меня там всё оборудовано: мишени, макеты, просторные помещения, документация. На улице ничего не слышно, да и живёт здесь народу немного, а сантибы не заходят. Если соблюдать элементарные меры осторожности, то никто даже не заподозрит, что в полуразрушенную церковь кто-то ходит.
        Беда в том, что Истериан, который регулярно навязывается со мной на полигон, игнорирует само существование этих мер осторожности. Я уже, помниться, рассказывал.
        - По-моему, в колокольне поселились бездомные, - обмолвился Истериан, разгребая спутанные ветром патлы на лице.
        Я оглянулся в сторону башенки - в самом деле, на стенах пляшут блики костра.
        - Ничего удивительного, колокольня - единственное место, где уцелела крыша, - я первым вошёл прямо через пролом в стене.
        - Может, стоит прогнать их? - задумчиво протянул мой друг, ступая следом.
        - Не обращай внимания на этих червей.
        Спуск в подвал располагается в противоположном от колокольни конце здания, прямо за алтарём. Деревянная крышка удивительным образом не желает сгнить окончательно и спокойно висит на проржавевших петлях, откинутая в сторону. Спрятанный за ней фонарь бездомные отыскать ещё не смогли, так что спускаемся мы сегодня со светом. Лестница привела нас к двери, но тут меня ждало лёгкое разочарование - её кто-то жестоко вынес.
        - Бродяги не пощадили твой полигон, - усмехнулся Истериан за спиной, - Наверно, все макеты и мишени перетаскали на дрова.
        - Я больше переживаю из-за свечей, - протиснувшись в маленькую дверь, я постарался осветить как можно больше пространства.
        На первый взгляд ничего не изменилось, словно вошедшие искали здесь совершенно иное и ушли несолоно хлебавши. А может, просто испугались темноты. Так или иначе, но полигон остался нетронутым.
        - Похоже, бездомные черви не решились трогать чужие вещи, - полукровка довольно весел и оптимистичен.
        - Похоже, Истер, - кивнул я, - Помоги зажечь свечи.
        Чтобы в подвале было светло, свечей понадобилось много! Стены, пригодные выступы на подпорах, пол - почти каждый дюйм уставлен свечами. С их копотью еле справляются четыре вентиляционные шахты, так что дышать нелегко, зато света достаточно. На то, чтоб зажечь все уходит немало времени.
        - Пожалуй, готово, - улыбнулся Истериан, когда все свечки были зажжены, - Приступай! Не терпится это увидеть!
        Потакать желанию большого мальчика - это, пожалуй, главная основа нашей дружбы. Нет, ещё, конечно, есть факт, что полукровка без меня просто пропадёт в чуждом ему городе и, в конце концов, плохо кончит, но это уже из разряда «а что, если вдруг…» Следить за Истером и оберегать его я буду при любом обстоятельстве, а сохранять с ним хорошие доверительные отношения - это уже другой вопрос…
        Так или иначе, Истериан попросил, я сделал: блестящий, отполированный Дикобраз извлечён из сумки. Восторженный вздох моего благодарного зрителя не заставил себя долго ждать. Вещь действительно смотрится здорово, а в деле должна быть просто великолепна.
        - Покажи, как он действует! - подгонял меня Истериан.
        Скинув пальто и шляпу, я надел перчатку на руку. Оружие вышло крайне громоздким и тяжёлым, но мне грех жаловаться. Иные иоанниты сражались оружием, превосходящим их по весу в пару раз.
        Первым делом я опробовал основные агрегаты механизма: трёхгранный клин выскакивает из паза под ладонью исправно и так же исправно исчезает в нём. Вращающиеся браслеты тоже ведут себя послушно, уверенно набирая обороты, они крутятся в шахматном порядке в разных направлениях, да ещё и с разной скоростью. Благодаря кривым шипам на браслетах оружие должно просто разрывать всё, с чем столкнётся.
        Теперь ударный поршень! Громадный каменный блок из отвалившегося куска опорной колонны раньше служил мне мишенью для инертных патронов, а теперь его ждёт куда более страшная атака. Я стремительно ударил кулаком, при ударе дополнительную мощь придал выдвинувший таранную пластину поршень, и моя рука по локоть погрузилась в камень. На пол посыпался щебень и крошево.
        - Вот так удар, Август! - у Истера даже дыхание перехватило, - Как рука?
        - Совсем не больно, - я попытался извлечь руку из блока, - Вот только застряла.
        Пришлось активировать браслеты, шипы которых ловко покрошили края отверстия, расширяя его. Пять секунд я постоял под струёй пыли, и извлёк-таки руку из каменного плена.
        Сталь, из которой изготовлен Дикобраз, оказалась преотличнейшей: на перчатке не осталось ни единой царапины, только слой пыли, в которую она перемолола камень. Если я не ошибаюсь, у меня получился настоящий шедевр, что не каждый Негинв смастерил бы. Неудивительно, что экзорцисты желают заполучить его.
        - И как только экзорцисты прознали про него? - словно прочитал мои мысли Истериан.
        - Вопрос не ко мне, - я сделал серию пробных ударов в пустоту.
        - Да брось ты со своими намёками! - шутливо отмахнулся полукровка, - Я никому и слова не сказал про твою игрушку.
        Я продолжал осваиваться с боевой перчаткой и снёс штырём половину особо длинной свечи, завершив тем убийственную комбинацию:
        - Кто же тогда?
        - Они же шакалы, падальщики! - мой друг запустил руки в карманы, - Наверно, им Хорис натявкал, а псы-то отлично друг друга понимают!
        Неплохо! У Истериана порой выходят очень смешные шутки!
        - Мне вот что интересно… - задумчиво пожевал губу Истериан.
        С полигона мы вернулись десять минут назад, хотя полукровка очень просился остаться ещё и дать поиграть с Дикобразом и ему вопреки уговору. Однако суровый брюзга Август был неумолим. По счастливой случайности мы подоспели ровно к обеду - Арика приготовила шикарную лапшу с мясным бульоном (вроде, восточный рецепт). Истера, как всегда, потянуло поболтать за столом.
        - Что интересно, Истер? - Арика постаралась вывести полукровку из задумчивого ступора.
        - Мне интересно, а зачем Хестеру всё это нужно? - размахивая ложкой, закончил фразу долговязый.
        - Он же псих, не пытайся его понять, - я сразу решил просто махнуть рукой.
        Но мой друг не из тех, кто просто плюёт на свои навязчивые идеи.
        - В том-то и дело! Он псих, так зачем же психу толпы приспешников, этот Кровавый Бутон, армии демонов и всё прочее? Сидел бы тихонько дома и играл в Два Символа [22 - Два Символа - аналог крестиков-ноликов; обычно на Альбионе используются знаки звезда и трилистник, но каждый игрок может использовать любой символ.]!
        - Наш псих - персонаж буйный и неспокойный, - вразумил я товарища, - Не жди от него спокойствия и сдержанности.
        - Но шам пашуди, - набитый рот Истериана никогда не останавливает, - Создаст он новую религию, секту увеличит до неимоверных размеров, поубивает народу и что? Чего он этим реально добьётся? Всюду разруха, а он и рад! Даже последнему кретину в голову не придёт такое! Всегда нужна выгода.
        - Бывают безумцы и более нелогичные.
        Истериан обозлено замычал:
        - Я говорю про дееспособных.
        Хотел было я добавить свой авторитетный комментарий, но меня на полуслове остановил стук в дверь. Судя по всему, это наведалась-таки Салли, которую я теперь каждый день с нетерпением жду. Дав знак, что разговор мы оставим на потом, я пошёл открывать гостье. Один раз она позволила себе войти без приглашения, но Истериан передал ей, что меня сия выходка, мягко говоря, обозлила. Отныне ждать у порога…
        Сколь же часто ко мне стали наведываться гости: за последние шесть дней их было больше, чем за предыдущий месяц! Пора вспоминать про ружьё…
        За дверью собралась интересная компания, от вида которой стало совершенно противно: во-первых, конечно же, детектив Салли Фер, как всегда, ухоженная, стильно одетая и лучащаяся задором, во-вторых, что уже любопытнее, инспектор Джерон Майер в своих обязательных идиотских очках, не желающим уступать в отчаянной гонке идиотизма с его усиками, и в-третьих, это уже в довесок, парочка сантибов, ждущих у служебного экипажа. Ну, пусть ждут, судя по составу посетителей, разговор может затянуться…
        - Сэр Хромер…
        - К делу, инспектор, - я перебил Майера, стоило тому рот раскрыть.
        Стоит отдать старшему сантибу должное: сколько я его знаю, он никогда в таких случаях не теряет собранности.
        - Я здесь по просьбе сэра Гамильтона Рокфеллера. Если вы знаете, через час состоится церемония вручения золотых камней в Доме Культуры на улице Пяти Королей. Сэр Рокфеллер просит вас присутствовать на церемонии.
        - При чём тут я? - мои глаза вдруг требовательно уставились на молчащую Салли.
        - Сэр Рокфеллер считает, что там вполне может произойти покушение на его жизнь. Он просит вашей помощи и защиты.
        Тварь ещё и помощи моей просит! Наглая выходка со стороны ублюдка, учитывая, что я сам лично готов свернуть несчастному шею, сектантам ещё в очередь становиться надо!
        - А вы уже совершенно не способны обеспечить порядок своими силами, инспектор? - грубо прогудел я, не прекращая жечь детектива Фер огненным взглядом.
        - В Доме будут присутствовать сантибы и экзорцисты, но сэр Рокфеллер настоял ещё и вашем присутствии и присутствии сэра Шорша. Естественно, не бесплатно - тысяча ялеров сейчас и ещё пять, если потребуется активное вмешательство, - для подтверждения сухих чётких слов Майер продемонстрировал небольшой кошель.
        Глаза Салли словно говорят, что следует согласиться. Ехать, если вдуматься, недалеко, церемонии не длятся долго. Но эта сволочь Рокфеллер! Так уж и быть, но делаю я это не ради денег. Просто верю глазам Салли, хотя с какой стати мне верить этой прохвостке?…
        - Ждите, - и дверь захлопнулась перед носами гостей.
        Когда мы с Истером были готовы, все дружно попрыгали во вместительный экипаж. Одним из тех двоих, кого я принял за сантибов, действительно был стражем порядка, а вот другой оказался телохранителем Гамильтона: спутал из-за похожего прикида. Компания прямо превосходная! С большей охотой прыгнул бы в первый попавшийся Блик и остался там…
        - Я досконально изучила досье Гроула, но, можете себе представить, ничего: ни адресов, ни знакомых, - Салли решила, что трястись молча нам не по душе.
        Тут ещё и Майер:
        - Наши сотрудники также не смогли ничего откопать. Были опрошены даже все психиатрические больницы города, но пациентов по фамилии Гроул ни в одной ни разу не было.
        - Мы ловим призрака, - сыронизировал Истериан, подмигнув присутствующим.
        Но на шутника никто не обратил внимания. Инспектор снял глупые окуляры, чтобы тщательно протереть, и невозмутимо продолжил:
        - Сейчас мы заняты поиском информации о неком Кровавом Бутоне. Думаю, это вроде ритуала или чего такого. Отправлены запросы в отделения других городов Альбиона, где уже сталкивались с организованными сектами, так что результат должен появиться скоро.
        - Желаю вам удачи и терпения, - глухо отозвался я, угрюмо сжавшись в углу, - Терпение вам особенно пригодится, когда вы что-то да откопаете и поймёте, насколько же всё это бесполезно.
        За окном появилась полоса воды - небольшое ответвление Азметы. Мы проезжаем короткий мост, прозванный Мостом Невежд. Ехать оставаётся совсем ничего.
        - Арестованные по-прежнему молчат, - невзначай обмолвился Майер, - Допросы ведут лучшие сотрудники, но это не даёт результатов.
        - А вы не пробовали пытки? - оживлённо спросил полукровка.
        Майер со сдержанным недоумением посмотрел на кривляку Истера:
        - Мы не пользуемся такими методами, - судя по тону, ответ можно интерпретировать как «Пробовали - не помогло».
        - Что вообще известно следствию на данный момент? - напрямую спросил я.
        - Сектанты, под предводительством Гроула открывают порталы по всему городу, очевидно, для слияния с… демонами, либо других целей. Производят убийства, ориентировочно, ритуального характера. Охотятся за реликвиями сэра Рокфеллера, также неясно зачем. Падший Падре стоит во главе всего и стремится к некоему Кровавому Бутону, связанному с его нездоровой психикой представлениями о смене мирового порядка, о приходе правления некой тёмной сущности, ну, вы представляете себе бред фанатика…
        - А что говорят экзорцисты? Они же тоже заняты делом?
        - Да, часть сотрудников отдела по борьбе с демонами активно занята работой по части демонов и Бликов, - подтвердил мои слова инспектор, - И они кое-что нашли относительно последних.
        То самое, что я услышал из уст Максимилиана, но так долго не решался проверить?
        - Математическая модель мира?
        - Удивлён, что вы догадались, - Майер и ухом не повёл, и тон голоса не поменял.
        - О-о-о, Август, да у тебя появились секреты! - укоризненно, но мягко уколола меня Салли.
        Следовало сказать ей раньше: не пришлось бы выслушивать глупых нотаций потенциальной истерички.
        - К сожалению, дальше этой фразы из трёх слов я не ушёл.
        - Тогда я расскажу, - вызвался очкастый Майер, - Восемь лет назад три профессора Гольхского Университета Шроленсоуна, а именно: Лоренс, Мак Абель и Дюамель, начали громадный труд над построением математической модели мира. Её суть состоит в том, что все процессы, начиная от времени начала дождя и заканчивая точными координатами падения каждой капли, возможно просчитать при помощи построения сложнейших уравнений, формул и матриц. За годы они многого добились, но до завершения работы было, естественно, далеко. И как-то прошёл неподтверждённый слух, что профессора занялись исследованием Бликов, заявив, что их природа не так хаотична, как казалось раньше, но никаких подробностей.
        Что-то опять выходит полная нелепица…
        - Что же вы не расспросите математиков и не получите эти самые подробности?
        Инспектор Майер медленно моргнул застеклёнными глазами и нехотя ответил:
        - С расспросом возникают трудности, потому что профессор Эрнест Лоренс повесился два года назад, его коллега Сенав Мак Абель пропал без вести в прошлом году, а Проболо Дюамель исчезает всего две недели назад. Вынужден признать, что мы это скрываем.
        - А допрос ректора университета? Коллег профессоров? - напряглась Салли.
        - Ничего не дал.
        - Следует этим заняться, не правда ли, Август? - подмигнула мне с задором Салли - Только, будь добр, поставь меня в известность, когда соберёшься действовать!
        Очередной укол. Я привык выдерживать их сотнями, так что неумелый выпад детектива почти не заметил.
        А экипаж тем временем прибыл на место, остановившись у поворота на небольшую улочку, движения транспорта по которой строго запрещено. Спорно? Ничуть! Когда я опишу это место, можно понять, что только так и возможно.
        Наша колоритная группа выползла из кареты, как вода из пробитой бочки и стройной колонной двинулась по улице Пяти Королей.
        До парламентской государственной системы на Альбионе долгое время существовал монархизм. За всю историю страной правили пять династий: Ориачи, Суи-Феленоры, Девярьяры, Боунджи и Саврасы. По аналогии с династиями и возникло название улицы.
        Вымощенная плиткой от первого до последнего дома кривая, как извивающаяся змея, она тянется с севера на юг, располагаясь довольно близко к центру города. Но главная особенность узкой уютной улочки - она целиком укрыта стеклянным навесом, превращаясь в гигантский, длинный павильон. Сводчатый купол пропускает свет, демонстрирует гражданам небо, но не пропускает ни единой капли осадков, а сложные системы отвода дождевой воды не позволяют затапливать крыши домов. Здесь всегда будет сухо, покуда мэр выделяет деньги обслуге маленькой городской достопримечательности.
        Улица всегда людная. Праздные от природы люди сбегаются под стекло, чтобы вдоволь нагуляться по диковинной улице, подышать спёртым воздухом и надраться пивом в дешёвом пабе, коих здесь не счесть. Ещё здесь полно иностранных туристов, громко вопящих на премерзких наречиях.
        Немногочисленные лавочки вечно заняты самыми быстрыми. Так что старушкам, страдающим проблемами с сердцем, просто негде присесть. Доходит до того, что старики падают посреди улицы, а врачи потом долго несутся по длинной улице пешком.
        Кроме прочих достопримечательностей можно отметить и Дом Культуры. Построенный на деньги государства совсем недавно, около декады тому назад, он представляет собой большое желтоватое здание, выделяющееся знаменитым на весь Альбион небольшим портиком и скульптурной композицией из пяти статуй, расположенных под самой крышей на фасаде здания. Среди мраморных изваяний композитор, актёр театра, виолончелистка, поэт и пейзажистка.
        Дом Культуры, по большей части, закрытое место, там устраиваются частные спектакли, оркестры играют для ограниченного круга слушателей, проводятся элитарные выставки и многое другое, в том числе, правительственные церемонии награждений. Для случайных посетителей там тоже есть, что посетить, вроде спектаклей или новых постановок, но цены отпугивают весь средний класс.
        И сегодня состоится церемония вручения золотых камней. Август Хромер приглашён! Кто бы мог подумать… Да, я иду лишь как телохранитель, но ещё на балу миссис Вальди меня звал мэр Нильс Чернуца. Какое внимание с его стороны! Когда стервятник зовёт тебя поглядеть, как гиены грызут зебру, следует насторожиться!
        Почему-то в проклятом Богом-меланхоликом городе по-другому совершенно не получается. Я привык, и всем, кто собирается остаться здесь надолго, тоже придётся.
        А вот и небольшое расширение улицы, создающее эффект площади, на котором стоит великий желтоватый, словно облитый мочой от фундамента до крыши, Дом Культуры. Дом есть, а культуры нет. Альбион, как и весь Континент, живёт, имея лишь её обмылки.
        В проёмах между колоннами портика застыли сантибы вперемешку с красными. Блюстителей порядка набралось очень много, и это стало заметно всем:
        - Сколько же здесь сотрудников? - ни к кому особо не обращаясь, промолвил Истериан.
        - Тридцать сантибов и дюжина экзорцистов, - охотно ответил Майер, приветствуя кивками офицеров, - После недавних событий вопрос безопасности рассматривается на новом уровне.
        - Впечатляет, инспектор!
        Охрана сработала оперативно, покончив с формальностями на входе за считанные секунды. За стеклянными дверьми нас встретило безлюдное фойе. Вот где тратятся огромные горы ялеров на отделку, где отвисают челюсти у людей, не готовых к роскоши и богатству. От обилия мрамора, хрусталя и позолоты начинает мутить - декораторы, не имея жизненно важных тормозов самовыражения, безбожно переборщили во всём.
        Очевидно, все собрались у большого центрального зала, хотя времени ещё достаточно, чтобы беспечно бродить по коридорам Дома Культуры.
        - Налево, пожалуйста, - направил нас Майер.
        В каждом углу, в каждом коридоре стоит хотя бы один сантиб. Неплохое олицетворение того страха, который уже овладел людьми Гольха. Я-то думал, что ещё одну волну убийств горожане будут спокойны, но гнить безмятежность жителей начала сейчас и начала с верхов. Те, у кого есть власть и богатства, решительнее борются за свою безопасность, так как жизнь им терять морально тяжелее. Это от эгоизма, и это не лечится.
        И вот за очередным поворотом мы обнаруживаем громадную толпу, ожидающую у закрытых дверей большого зала. Удивительным образом скучнейшая раздача наград и скупые стандартные слова собирают год от года аншлаг. Тех, кто получит золотые камни среди господ не больше двух десятков, а все остальные - гости, сопровождение, прислуга.
        Мы встали в двух ярдах от границы расплывчатого людского омлета. Майер, помнится, что-то сказал, но его слова потонули в гомоне собравшихся, и инспектор углубился в тесную толпу. Незаметно исчез и телохранитель Гамильтона - нас осталось трое.
        Я перевёл взгляд на Салли, которая, как оказалось, всё ещё обижена до глубины души. Ненавижу эту показную демонстрацию своей гордости, на мой взгляд, она губит людей почище чумы. Когда видишь только свой задранный кверху нос и заставляешь окружающих на него пялиться, то непременно спотыкнёшься или наступишь во что-нибудь мерзкое, а люди, занятые твоим носом, не смогут вовремя подсказать об опасности.
        - Что-то не так?
        - У нас условия, Август, - девушка словно колючками обросла, - Не следовало тебе скрывать от меня своих догадок!
        - Да, лучше бы мне обокрасть очередной собор вместо этого, - ехидно нагрубил я в ответ.
        Тяжёлый вздох, демонстративный взгляд в сторону, фраза с гипертрофированным чувством безнадёжности «Ты невыносим!», и Салли уже улетает подальше, цокая каблучками. Тоже мне.
        Не зная, как правильно отреагировать и на чью сторону встать, немного смятённый Истериан помялся и поджал губу. Потеребив излишне прилизанную причёску, он тихо сказал:
        - Мог бы помягче.
        Он ещё меня учит…
        - Ничего такого я не совершил, - ответил я своему спокойному другу, - В отличие от неё! Чего это вдруг ей-то обижаться?
        - Ты же знаешь, что у неё есть принципы. Для неё это важно…
        - Значит, это я обязан подстраиваться под её принципы? - наши с Истером лица опасно сблизились, - С чего бы?
        - Она - девушка, - полукровка воспользовался этим нелепым доводом с небывалой уверенностью и естественностью. Стало даже досадно за друга.
        И что ему ответишь?
        - Пойду, попробую её успокоить, - поставил меня в известность долговязый любитель и защитник женского пола и удалился в том направлении, куда ориентировочно исчезла Салли.
        Я проводил друга взглядом. В определённых вопросах он явно нравственнее меня, стоит это признать, но и гораздо беспечнее. Мой взгляд долго сопровождал его закрытый длинными чёрными локонами затылок, пока не вильнул чуть в сторону и не столкнулся с ехидными, ядовитыми серыми глазами, глумливо выглядывающими из-под кустистых бровей. Их обладатель мерзко улыбнулся, зная что это сильно ударит по моему самообладанию, как ударил бы звук проводимого по стеклу ножа, и двинулся сквозь толпу мне навстречу прихрамывающей походкой.
        Красный камзол с нашивкой начальника отдела по борьбе с демонами говорит не меньше, чем худое лицо Бьюло. Опираясь на неизменную витую спиралью трость, он прёт на меня, как носорог, благо нос его по размерам и форме немало напоминает рог.
        - Х’омег! - экзорцист донельзя рад меня видеть, но фамилию мою всё так же жутко коверкает, - Не думал, что вы явитесь. И позвогьте полюбопытствовать, зачем?
        - Не удивляйтесь сильно, но Рокфеллер пригласил, - сквозь зубы процедил я.
        - Я и не удивхён! - и тут молниеносным движением тростью Дворняга распахнул мне пальто на груди, обнажив часть амуниции, - А зачем же вам столько охужия?
        Перехватив с запозданием трость, я готов был сломить её одним движением и начать грязное избиение наглеца. Но выплеск злости и ненависти сейчас будет жутко подумать насколько неуместным. Отшвырнув витую трость так, что Бьюло даже пошатнулся. Затем вернулся к другому способу близкого общения - разговору:
        - Меня пригласил Рокфеллер, чтобы я обеспечил его безопасность. Ясно, Дворняга?
        - О, сэх Хокфеллех сигьно заблуждается на ваш счёт, - верхняя губа Бьюло неприятно дрогнула.
        - Вы это о чём?
        - По вам кандахы плачут, Авхуст, - ехидно проронил Бьюло, покачиваясь на трости, - Бойтесь того дня, хогда я найду пхямые доказательства вашей виновности!
        - Поберегите угрозы для настоящих преступников! - странно, что на нас ещё не смотрят все собравшиеся: по-моему, я прошипел на Дворнягу во всю силу лёгких.
        - Это не угхоза, а пхедупхеждение, Август и адхесовал я его пхавильно.
        Слово за слово, и дело могло дойти до чего угодно, но нас прервал ещё один внезапный старый знакомый. Он тоже падальщик.
        - Бьюло, вас ждёт начальник охраны, - возник из-за спины смелого сейчас, как пёс на привязи, Бьюло Чес Хленд. Заметив и меня, безэмоциональный надменный экзорцист кивнул в знак приветствия, - Август.
        - Добрый день, Чес, - пророкотал я сквозь пелену злобы.
        Слава Богам, эта парочка просто молча ушла. Проклятый Дах! Подозревать меня, руководствуясь лишь личным отношением! Его не зря прозвали Дворнягой: злопамятная бестия так и норовит укусить за бок, и ни в коем случае не стоит недооценивать её, иначе вцепится в горло и, если не перегрызёт, то уж точно занесёт смертоносную заразу.
        Худшего исхода не придумаешь - быть сражённым дворнягой… или точнее Дворнягой.
        Гольх - аквариум с акулами. Я в этом аквариуме - морская черепаха, мой панцирь прочен, но некоторые твари скребутся по нему своей тысячей зубов. И ведь возможно, что он треснет раньше, чем долгожителю стукнет второй век.
        - Бьюло Дах не рад вас видеть, - на смену одному неприятному типу пришёл второй. Гадкий до глубины души Гамильтон Рокфеллер смело, без своей свиты подкрался сзади.
        - Меня многие не рады видеть, - глухо ответил я.
        Престарелого Гамильтона всего покрыло морщинами от широкой улыбки:
        - Можете мне верить, я являюсь исключением!
        - Ещё бы, сэр Рокфеллер, Вы же так рассчитываете на мою эксклюзивную помощь.
        - И защиту! - добавил Гамильтон, воздев палец к небу, - С вашим присутствием я буду чувствовать себя спокойнее!
        А следовало бы наоборот…
        Двери в большой зал открылись, и люди повалили внутрь занимать места. Пристроившись в хвосте хаотичной очереди, мы с магнатом-пенсионером неторопливо поплелись за всеми.
        - Как движется расследование? - Рокфеллер устало потёр висок, - Отчёты детектива Фер не внушают оптимизма…
        - Дело не так просто, - не стал привирать я, - Забудьте о том, что мы раскроем его быстро. К тому же эта ваша мисс Фер постоянно действует мне на нервы!
        Гамильтон призадумался и звучно цыкнул:
        - Думаю, тут дело в ваших характерах: Салли - одиночка, чего уж говорить о вас. Вам не достаёт опыта работы в команде.
        - Знаете, сэр, мы с моим другом Истерианом отлично работаем в дуэте уже три года и не испытывали за это время трудностей с взаимопониманием.
        - В общем, эту проблему стоит решить и как можно скорее, - потеряв интерес к вопросу, Гамильтон махнул рукой, - А что касается условий соглашения? Всё устраивает?
        Как же ловко этот гад дёргает за струны терпения! Довести меня банальным вопросом, пожалуй, никто иной не сможет!
        - Не в моих это привычках, но я хотел бы обсудить вопрос вознаграждения, - буркнул я, чуть наклонив голову в сторону уха старичка.
        - Я вас слушаю, Август.
        - Вы были со мной нечестны, сэр Рокфеллер, и утаили информацию о существовании третьего артефакта, - почти по слогам выговорил я, осторожно толкаясь с окружающими, - Так что я вынужден изменить свои требования: за расследование дела вы отдадите мне все три артефакта, а не два, как оговаривалось раньше.
        - Да вы, Август, знаете, чего хотите, - рассмеялся банкир, - Они так важны для вас?
        - Вы не представляет насколько…
        Гамильтону всё весело, но кривляться и разглагольствовать зря он не стал и почти сразу же согласно кивнул:
        - Я согласен, Август, три, так три.
        Совсем скоро толпа разделила нас, чему я искренне рад. Остаться одному сейчас самое главное, чтобы выпустить накопившийся пар. Салли, Бьюло и Гамильтон - все они словно сговорились подпортить мне день.
        Через минуту хаос и толчея закончились, все уселись на свои места. Меня закинуло в середину правого прохода, Истера и Салли я, как ни старался, разглядеть не смог. На трибуне зашевелились ведущие церемонии.
        Первым, если смотреть слева направо, идёт его могущество мэр. Нильс Чернуца стоит, освещая просторный зал простодушным выражением доброго лица. Лопоухий хамелеон всем своим видом даёт понять, что с ним всё в порядке, а значит, с Гольхом тоже. Каким бы выродком не был Нильс, он чертовски умело способен врать людям в лицо и заговаривать зубы.
        Вторым, тем кто стоит посередине, оказался солидный господин в золотистом пиджаке. Блондин с лицом натурщика - это директор Дома Культуры, трижды заслуженный драматург, покровитель многих музыкантов и художников, мастер красивого слова Эдл Тринидат. Скучная личность.
        И вот ещё последний, но, пожалуй, самый важный человек из всех трёх. Здоровый, как медведь, широкий, мощный и волевой человек. Политик со стойкими убеждениями, человек дела, уверенный и честный. Вечно небритый Нектор Саммарлейн, негласный глава Парламента, который каждый год лично вручает золотые камни.
        Мэр выдержал паузу, за которую собравшиеся должны были закончить рассаживания по местам и частые шепотки. Нильсу даже не пришлось прочищать горло, чтобы начать свою часть праздничной речи:
        - Дамы и господа! - толстячок приветственно развёл руки в стороны, - Начало октября, время церемонии вручения памятных наград выдающимся гражданам Гольха! Важнейшая традиция не только не сдаёт своих позиций, но и расширяется.
        - И сегодня мы рады видеть у нас большое количество лауреатов премии и гостей, - подхватил блондин Тринидат, - Среди гостей немало членов Парламента, министры, деятели культуры, науки и многие другие. Отрадно, что церемония награждения продолжает пользоваться интересом. С нетерпением ждём всех вас каждый год.
        Директор Дома Культуры сорвал умеренные аплодисменты. Когда хлопки стихли, слово взял Саммарлейн. В довесок к грозной внешности голос члена Парламента похож на рёв медведя:
        - Церемония крайне важна для нашего города. Поощряя активную плодотворную деятельность, мы даём людям стимул и заряд продолжать трудиться на благо Гольха. А всем жителям мы тем самым предлагаем включиться в движение по преобразованию города к лучшему. В этом году мы имеем одиннадцать человек, удостоенных чести повесить себе на шею золотой камень. Сложно переоценить их вклад в жизнь столицы.
        - На два человека больше, чем в прошлом году, Нектор, - взял своё слово Нильс, - Будем надеяться, что тенденция к увеличению лауреатов сохранится!
        Ещё одна волна сухих аплодисментов, выдаваемых собравшимися в дань святой традиции.
        - Итак, - красавец Эдл достал из-за спины чемоданчик с медалями в виде драгоценных камней, гранёных лишь наполовину, - Мы начинаем! Прошу вас, сэр Чернуца!
        Мэр достал из ниоткуда список награждённых и зачитал первого:
        - Сэр Оливер Рашас, член попечительского городского совета, участник многих благотворительных мероприятий. Именно по его инициативе был реконструирован Мост Серебряных Шпилей. Реконструкция длилась два года и закончилась минувшим месяцем. Гольх и все его жители благодарны вам, сэр Рашас, прошу подняться и получить вашу награду - золотой камень!
        Под шелестящий звук рукоплесканий на подиум поднялся благородный мужчина средних лет в скромном чёрном смокинге. После крепких рукопожатий с мэром, директором Дома Культуры и членом Парламента Оливер встал перед Саммарлейном, и тот надел ему на шею увесистый золотой кругляш. Получив еле слышные слова благодарности ещё и от Эдла и Нектора, сэр Рашас вернулся на своё место.
        Мэр продолжил:
        - Миссис Глаудж Пеке, заслуженный посол Альбиона, уходящая в этом году на вынужденный отдых. После долгих лет безупречной работы она получает знаковую награду - золотой камень! Просим вас, миссис Пеке.
        Старушка слишком медленно поднималась на подиум, и мне не захотелось больше смотреть на церемонию. В самом деле, что может быть интересного в том, как людям раздают свинцовые бляхи, крашенные под золото?
        Нигде не видно Истера. Обычно дылда выделяется даже в сидячем положении, но сейчас никак не могу найти его. Ряды здесь расположены на одном уровне, а не по наклонной, так что с последних, наверно, не видно совсем ничего. По той же причине невозможно окинуть взглядом ряды перед тобой.
        Надеюсь, товарищ не бросит меня здесь одного.
        Неподалёку от меня, в нише стены, притаился сантиб. Молодой парень то и дело на меня косится, но моментально отводит взгляд.
        Внимание к церемонии я вновь подключил уже тогда, когда добрая половина награждённых получила свои камни.
        - Сэр Адам Негинв, заслуженный потомственный оружейник, создатель принципиально новых видов оружия, призванных встать на вооружение нашей армии, готовой к любой агрессии со стороны соседей. С его талантами Альбион в полной безопасности. Прошу получить вашу награду - золотой камень!
        Ммм, даже донголец удостоен премии! Худосочный оружейник в фирменном бледно-сиреневом сюртуке казалось бы сломается под тяжестью медали, но темнокожий оружейник выдержал. Но на его спичкообразные ноги смотреть всё равно жутковато…
        - Сэр Чили Сеттер, меценат, спонсор. Он оказал существенную финансовую помощь работам сэра Негинва, пожертвовал средства абсолютно бескорыстно, - Нильс остановился и оглядел первый ряд, где сидят все лауреаты. Сверившись с составом присутствующих, мэр на ходу изменил речь, - Сэр Элиот Вэтэрли, прошу подняться и получить награду.
        На подиум заспешил толстолицый носатый человек, выделяющийся довольно низким ростом и выдающейся бородавкой под губой. В руках официальный представитель держит серый котелок - Элиот большой фанат этого головного убора. Его пухлая ладонь поочерёдно пожала руки ведущим и сжала золотой камень. Одевать его на шею Вэтэрли, как и полагается по правилам приличия, не стал. Ему почти не аплодировали.
        - Сэр Гамильтон… - проронил было мэр, но договорить ему не дали.
        Я мог бы удивиться колоссальной проницательности Рокфеллера, если бы не был сильно отвлечён громыханием взрывов и шумом выстрелов - в здании уже идёт бой…
        Грохоты выстрелов нарастают и приближаются, очевидно, атакующие стремительно пробиваются сквозь кордоны сантибов и экзорцистов. Скоро они уже должны распахнуть двери и устроить жатву.
        Люди начали вставать со своих мест и перепугано гомонить, раскручивая смерч хаоса. Крики женщин сплелись с руганью мужчин и возмущённым бормотанием, перебивающим растерянный лепет. С господами так неприятно находиться рядом…
        Оттесняя людей подальше, на передний план вышли сантибы, которых в зале набралось сразу десять. За их спинами семенят трое красных, среди которых затесался и Чес Хленд. А вот Дворняга куда-то пропал.
        Стражи порядка начали переворачивать стулья, сваливая их в кучу, для создания баррикады. У всех в руках оружие в боевой готовности.
        Сражаться на стороне сантибов меня, собственно, никто не просил - мне платят деньги за обеспечение безопасности Гамильтона. В толпе его уже не найти, но я не теряю надежд отыскать старичка. Под ноги вечно кидаются кричащие дамы и господа с выпученными от ужаса глазами.
        Кто ныряет за стулья, полагаясь на столь ненадёжное укрытие, кто-то даже прыгает у окон, стараясь зацепиться руками за подоконники, находящиеся в четырёх ярдах над полом. Большинство же просто стоят пнями перед подиумом.
        И тут в створки пришёлся мощный удар. Дорогое дерево громыхнуло, петли выдержали. Удар был не для того, чтобы вынести дверь, поскольку она просто не заперта.
        Почти сразу за ударом на дверь обрушился шквал выстрелов! Пули прошили древесину насквозь и вслепую стеганули по залу. Враг уже совсем близко, я скинул стесняющее движения пальто и достал из кобуры пистолет.
        Я был готов, что створки распахнуться и нападающих тут же изрешетят меткие сантибы, но дверь открыли оригинально: удар, как у средневекового тарана, распахнул створки в обратную сторону, измочалив петли, и в проёме появилась высокая тварь, держащая в лапах двух убитых экзорцистов. Недолго думая, она метнула обоих в укрытие стражей порядка, чем ненадолго сбила их с толку. В зал ворвались неизвестные в длинноносых масках и широкополых шляпах. Вооружённые чёрные тени рассредоточились у входа и открыли шквальный огонь. На Дом Культуры напали сектанты!
        Перестрелка завлекла противостоящие стороны: сантибы быстро выцелили противников и расстреляли напавших. Подстреленные сектанты хватаются за раны, ныряют в укрытия, пригинаются и продолжают беспорядочный огонь.
        Шальная пуля пронзила бедро усатого джентльмена рядом и несчастный с криками свалился на пол. Я толкнул раненого с прохода, чтобы тот закатился за ряд стульев и дал ответный выстрел. Но бороться с сектантами не входит в мои планы - меня больше занимает та тварь, что припёрлась с нападавшими.
        Гадина стоит в дверях и жадно водит маленькими зелёными глазами по залу. Чуть выше человека, она обладает светло-бежевой кожей, обтягивающей сухое костлявое тело. Прямоходящий гуманоид имеет кривые козлиные ноги с всего двумя толстыми пальцами и скрюченные длинные руки с кривыми костлявыми перстами, снабжёнными медвежьими когтями и отростками на локтях. Овальная голова с мелкими, глубоко посаженными глазками, двумя отверстиями вместо нормального носа и ртом, напоминающим сплюснутый черепаший клюв, метается в разные стороны, мотая косматыми бакенбардами. Отчётливые чёрные полосы на впалых щеках напоминают тату. У неё на голове растут длиннющие узкие уши. Плечи и грудь гада защищают костные пластины, такие же растут и из пояса урода, создавая этакую короткую юбку. Судя по осмысленному поведению, передо мной аронакес.
        Троица Алых дала залп по твари из револьверов инертными патронами, но субтильная бестия рванула в сторону, пропустив пули мимо себя. Тварь побежала вдоль стены, уклоняясь от решетящих штукатурку с бесценной отделкой пуль, и вдруг прыгнула, сменила положение тела в пространстве и… продолжила бег по стене, словно по полу! Не испытывая проблем с гравитацией, тварь добежала до угла и… растворилась в воздухе.
        Я не мог понять, что происходит, но из ступора меня вывел истошный крик. Его источником был умирающий экзорцист - тварь немыслимый образом оказалась за его спиной и разодрала красного когтями. Товарищ падальщика обернулся на крик и жахнул инертным, но демон в мгновение ока исчез и возник уже за спиной второй жертвы.
        Демон обладает телепортацией. Вспомнились слова из журнала Максимилиана о демоне-блуждающем, которого зовут Нуно. Лучший друг покойного Семальгора.
        Когти твари вспороли живот экзорцисту, который тут же был отброшен в сторону. На иномирного противника выскочил помощник Бьюло с агрегатом, похожим на эспандер, но воспользоваться им не успел, поскольку получил кривой ногой в живот.
        Оставшись без прикрытия экзорцистов, сантибы взяли инициативу в свои руки, но их хлипкие револьверы слабо подходят для битвы с аронакесом. Тварь, не сгибаясь, выдержала множество попаданий и исчезла. Самое главное она сделала - сектанты получили передышку и рванули на ряды сантибов. Бой со средних дистанций перешёл на ближние: сражающие разрядили барабаны практически в упор и приготовили к бою кто дубинки, а кто серповидные кинжалы.
        Нуно неожиданно появился всего в семи ярдах от меня и взмахом руки расшвырял целый ряд стульев, поддев их отростком на локте. Тварь подняла за грудки одного человека в воздух, который от страха даже не смог завопить. Вглядевшись в лицо жертве, демон понял, что нашёл не того, и просто снёс когтями лицо несчастному…
        Я приготовился к стрельбе, нацелившись на затылок урода, но меня опередил какой-то грёбаный снайпер! Обыкновенная свинцовая пуля звякнула о плечо демона и отрикошетила в сторону. Всё, чего добился стрелок, это то, что аронакес обратил на него внимание. Стрелявшим оказался телохранитель Рокфеллера. Кольцо из пяти бравых одинаковых защитников окружило своего работодателя, за которым, видимо, и явилась тварь.
        Пятёрка стрельнула залпом, но россыпь свинца ушла в никуда: демон применил телепортацию.
        Возникнув над головами серых телохранителей, Нуно приземлился мощной ступнёй на голову одному из них и раздавил её о мраморный пол. Второму вонзил кривые когти в живот и резко развёл руки в стороны, разорвав парня напополам. Выжившие попытались стрелять в упор, но Нуно своевременно телепортировался и возник за спинами телохранителей. Третьему демон раскроил спину страшными когтями, затем схватил за загривок и с силой вышвырнул через узкое окно на улицу.
        Четвёртому повезло меньше всего: урод схватил его двумя руками и телепортировался с ним вместе под потолок. Стоя на нём, Нуно трижды вколотил в потолок тело телохранителя и просто отпустил, чтобы труп грохнулся с огромной высоты о твёрдый пол. Пока мертвец был ещё в воздухе, Нуно переместился к последнему выжившему и оторвал ему голову, отбросив в угол обезглавленное тело.
        Гамильтон Рокфеллер в ужасе попятился от твари, не спешащей добить и его. Старичка следует спасать. Расправа над защитниками богача произошла на другом конце зала, и я всё это время бежал им на выручку, но безнадёжно опаздывал…
        Спасения Гамильтону ждать было неоткуда. Твари осталось сделать всего шаг и удар, чтобы решить судьбу старичка, когда в тело Нуно угодил снаряд и ударил демона электрическим разрядом. Тварь взвизгнула от боли, но не вырубилась, как того должен был обеспечить электро-снаряд, и развернулась в сторону нового противника. Стреляя прямо из хитрой трости, на демона пошёл Дворняга.
        Трость, которая на самом деле является хитрым метателем снарядов, выплюнула очередь синих пуль. Бьюло изловчился и швырнул демону под ноги оглушающую гранату. Реакция подвела уродца и его накрыла пульсирующая волна воздуха. Штука отправила в нокаут вестибулярный аппарат существа, гадина зашаталась, упала на спину, но сумела телепортироваться, появилась над Дворнягой и подмяла под себя главного экзорциста. Валяясь на полу, Бьюло попытался выбраться из-под демона, но тот перехватил затылок алого и шмякнул лицом об пол.
        Вырубив Бьюло, Нуно неловко поднялся на ноги, но тут уже подоспел я, так что долго этот гад не протянет! Метательный нож вошёл в тело твари аккурат под выпирающие через кожу рёбра. Пока урод жалобно клёкотал, я намерился всадить ему пару пуль в туловище, но первая угодила в пластину на груди, которая устояла даже после попадания инертной пули, а вторая и вовсе ушла в стену, поскольку демон успел телепортироваться.
        Зная привычку гада появляться за спиной у врагов, я совершил кувырок вперёд и очень своевременно: сзади в воздухе полоснули острейшие когти.
        От пистолета, пожалуй, толку будет немного, так что на его месте в руке почти моментально появилась сабля Ниак. Второй метательный нож я метнул с разворота, но Нуно уже успел сменить местоположение. Я рубанул с разворота позади себя, но там также не обнаружилось демона.
        Я застыл на месте, вертя головой во все стороны, как бешенная мельница крыльями. Боковое зрение что-то уловило, но поздно - удар под дых подбросил меня в воздух, а пинок ногой запустил в полёт. Я приземлился у самой стены и врезался в неё, проехав остаток пути по гладкому полу. Больно, но не смертельно для иоаннита.
        Интуитивно я догадался, что свободно перемещающаяся в пространстве тварь через секунду уже будет здесь, и ударил клинком в произвольную сторону. Не найдя остриём сабли никого, я моментально перекатился и встал на колено. В тот же миг пол сотряс удар мощной стопой. Нуно переместился на стену и решил добраться до меня сверху.
        Тварь выжидает. Чтобы достать гада, потребуется что-то половчее простых ударов сабли. Я бросил клинок на пол чуть впереди себя и одновременно с этим метнул левой рукой нож в Нуно. Тварь, конечно же, телепортировалась, но я был к этом уже готов. Освобождённая от клинка правая рука швырнула позади меня склянку со Слезой Гидры, а я совершил кувырок в сторону отброшенного Ниака.
        Кислота сработала и попала на противника, если судить по злобному клёкоту. Когда я распрямился, то понял, что попадание получилось неважным: демон, всё же, находился довольно далеко от места, где раскололась склянка.
        Злые глаза урода уставились в мою сторону, горя желанием разорвать неожиданно проворного соперника, но натолкнулись на дуло пистолета. Инертные пули полетели в лицо гаду, тот, естественно, успел переместиться, и я в прыжке совершил выпад себе за спину, совершая разворот уже в воздухе… но там твари не оказалось. А через секунду в правый висок мне прилетел мощнейший удар.
        Меня повалило на пол, я растянулся крестом. Не теряя времени, мои руки придавил козлиными ногами Нуно, полностью лишая их движения. Обездвижив, аронакес навис прямо надо мной. Когти блестят от покрывающих их слоёв крови, готовые пустить её и мне. Сколько я ни пытаюсь, вырваться не удаётся.
        - Август! - заклекотала тварь, сверкая хищными глазами, - Мы ещё дойдём и до тебя, а пока нам нужен Рокфеллер! Ошибкой было вставать у нас на пути!
        Ответить демону не представилось возможности, поскольку его всего скрутило, аронакес заткнул уши руками и зашатался. Его нога качнулась и высвободила мою руку, чем я тут же воспользовался, чтобы нанести удар Ниаком. Сабля пронзила ногу демона, легко пробив жёсткую кожу урода. Я из неудобного полулежащего состояния навалился на ногу твари, упёрся локтем и ногами, поднажал и завалил скрюченного демона в сторону.
        Тварь корчится на земле, всеми силами пытаясь уберечь длинные уши от неслышного шума. За спиной послышались шаги - это подоспел оклемавшийся Чес Хленд, усиленно сжимающий агрегат-эспандер. По всей видимости, он издаёт что-то вроде ультразвука, который так здорово скрутил аронакеса.
        Мы разом направили оружие на тварь и выстрелили. Пули свинцовыми осами зажужжали, метя жалами в Нуно, и… всего только оставили две смачные дыры в полу. Собрав волю в костлявый кулак, демон поспешил ретироваться.
        - Ушёл! - гневно сплюнул экзорцист.
        Я резко крутанулся на пятках и оглядел полуразрушенный зал: люди в страхе продолжают ютиться за укрытиями, сантибы дожимают немногочисленных сектантов, в помещении абсолютный бедлам, а из погромленного зала спешно убегает Нуно! Тварь на моих глазах выбежала в дверь, перемахнула через выскочившего наперерез сантиба, продолжила бег по потолку.
        Не раздумывая, я оставил позади и Гамильтона, и Бьюло с Чесом и бросился в погоню.
        Лавируя между людьми, которые так и не прекратили ошалело метаться по залу (проклятия на головы всему их роду), прыгая через стулья и трупы, я быстро достиг дверей. За поворотом я увидел, как тварь скрывается в правом коридоре, и поддал ходу.
        В следующем коридоре Нуно уже расправился с встреченным сантибом и, проигнорировав поворот направо, скрылся за следующим углом. Я неимоверными усилиями заставил себя нестись на пределе возможного. Но когда я подбежал к завороту, в нём неожиданно возник сектант, который тут же наставил на меня револьвер. Пришлось остановиться и вскинуть своё оружие, но воспользоваться им я не успел: за спиной носящего маску показалась размытая тень, которая буквально смела моего противника, пронзив его обоюдоострым клинком.
        Истериана каким-то ветром занесло сюда, но этот ветер оказался крайне благоприятным.
        Не успели мы с другом даже слова вымолвить, как из-за поворота, куда скрылся аронакес, выбежала группа из пяти сектантов. Выстрел инертной пули успел разбить в кровавое месиво голову одного из них, как Истериан упал на колено и прицелился из громадного револьвера. Полыхнуло алым хвостом пламя Ур-Нифершасса, и выстрел Вулканом разметал язычников - путь свободен.
        Под озадаченные вскрики «Ты куда?» я продолжил погоню. Аронакес не воспользовался пока ещё телепортацией, видимо, его ограничивают стены. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы тварь добралась до выхода!
        Наконец фойе. Демон ещё здесь, шинкует на части подвернувшегося под руку блюстителя закона. Тот должен был сильно разозлить Нуно, чтобы заслужить такую жестокую расправу. Стараясь не шуметь, я прицелился и начал плавно надавливать на спусковой курок…
        Громыхнул выстрел. Но стрелял не я. Занявшись тварью, я не заметил сектанта, застывшего за мраморной статуей. Пуля угодила мне в бок, но я от такого ранения не умру. Самое страшное, что стрелявший выдал моё присутствие. От боли я упал на колени, но тут же взял себя в руки и метко послал пулю направо - инертный снаряд без труда прошил мраморную грудь статуи и более органическую грудь сектанта.
        Нуно обернулся - в его глазах пляшут в адском хороводе сразу два чёртика: один велит убегать, а другой требует крови! К несчастью, демон принял не тот выбор, на который я рассчитывал, и бросился к выходу. Согнувшись и зажимая рану рукой, я погнался за ним, в отчаянии посылая на ходу косые выстрелы. Три пули миновали цели, и, когда я уже пристрелялся и готов был всадить смертельный кусок свинца в голову Нуно, выяснилось, что обойма закончилась…
        Демон шмыгнул за дверь. Понимая, что уже не успею, я выбежал на следом и очутился на улице Пяти Королей. Почти в самом портике остановились две автокареты сантибов, из которых повалили служители закона.
        Нуно исчез…
        Усталость, как это всегда бывает, пришла только сейчас, когда всё что нужно, а в данном случае скорее то, что можно, уже сделано. Меня стало заваливать на правый раненый бок, но от неминуемого падения уберёг Истериан. Друг ловко поднырнул под руку и подставил плечо.
        - Осторожнее, Август, - тихо прошептал полукровка, - Сейчас уже прибудут врачи.
        - Не нужны мне врачи, - зло выдохнул я и засветился линиями, активировав ускоренное самолечение.
        Сантибы оббежали нас, словно не заметив, и ворвались в порядком искорёженный Дом Культуры. Мы с Истерианом отползли к скамейке в портике, присели, и тут полукровка нервно рассмеялся, поглядывая на место проведения церемонии:
        - Знаешь, по-моему, банкета сегодня не будет!
        Глава X
        Её ошибка
        В дверь постучали. Держа в голове всё многообразие событий, произошедших вчера, и памятуя, пожалуй, самое щекотливое, можно сомневаться, что за дверью Салли. Однако я обнаружил на пороге именно её.
        Одетая в простенькую курточку, белые берет и шарфик, миниатюрная девушка чувствует себя неуютно: косится в землю, нервно теребит роскошные кудри. Вид у Салли донельзя виноватый и смущённый.
        Вчера я её так и не встретил. Истериан сказал, что они с ней не присутствовали на церемонии. Парочка пошла прогуливаться по залам, и полукровка помогал детективу выпустить пар. Истер божился, что его умение находить подход к людям и природное обаяние быстро привели девушку в норму. А затем начался инцидент, Салли спряталась в безопасном месте, и они разделились.
        - Как твоя рана? - заботливо поинтересовалась Салли.
        - Затянулась, - подчёркнуто сухо ответил я.
        Девушка кивнула, как и все люди в таких ситуациях, довольно безадресно. Люди всегда ведут себя вяло и отстранённо, когда чувствуют неловкость. Каков смысл поддаваться упадку уверенности в себе, собранности, напористости? Проще быть собой, размягчение никто не оценит.
        - Прости за критику, - собравшись, выпалила Салли, - Я вчера погорячилась.
        - Не забивай голову. Мне вовсе не обидно: уже привык к твоей капризности.
        - Всё равно я чувствую свою вину, - чуть увереннее и бодрее надавила девушка, - Так что прости.
        - Слушай, - огрызнулся я, - Меня раздражает, когда люди не понимают с первого раза! Говорю же, не забивай голову!
        Салли отреагировала совсем не так, как отреагировали бы другие девушки: она повеселела, словно маленькая девочка, скрестила руки за спиной и стала миловидно улыбаться и хлопать большими глазами.
        - Ты забавно злишься! - исковеркав голос, отметила Салли.
        Глупые женские сопли. Даже мерзко, чего я скрыть не смог.
        - Заходи, - я отошёл с прохода и махнул приглашающим жестом.
        Арика и Истериан были рады видеть гостью. Девушки стали долго (по меркам смотрящих со стороны мужчин) щебетать, отмечая отличный внешний вид друг друга. Мы с товарищем молча ждали.
        Вспомнив о деле, детектив Фер присоединилась к нам, позволив Арике пойти заниматься делами по дому. Из Салли прямо с искрами сыпется энтузиазм.
        - Пять арестованных сектантов, - девушка принялась вводить нас в курс дел, - Сантибы готовы ходить по улицам и расстреливать подозрительных граждан - так сильно их разозлил вчерашнее нападение преступников! Экзорцисты разводят руками: от твари не осталось ни следа, а кровь оказалась человеческой, но клянутся, что следующая встреча с тварью закончится её поимкой! Сэр Фурьяже и мэр Чернуца рвут волосы на голове и требуют от Даха и Майера решительных действий. Ходом расследования все недовольны…
        - Ты уже была в отделении Сантиба? - Истериан попытался закинуть ногу на ногу, но я своевременно остановил неудачную попытку.
        - Да, но… это что-то удивительное: свидетелей того, как подошли сектанты, куда они скрылись с места преступления нет. Ни одного! По улице, от которой не идёт ни единого проулка, прошли тридцать преступников! Огромная группа, а никто даже и не заметил ничего подозрительного! И вся эта толпа по душу одного только Рокфеллера! Это дело становится очень странным…
        - И каков план? - оживился Истериан и положил ладони на колени.
        - Завтра мы наведаемся в университет Шроленсоуна. Сантибы были в нём не один раз, но мне кажется, мы найдём что-нибудь интересное. А сегодня у нас будет забитый вечер - поприсутствуем на допросе сектантов, ознакомимся с материалами расследования, сверим показания, поговорим с криминалистами - полно мелких дел… А сейчас собирайтесь, потому что Рокфеллер согласился на обследование артефакта.
        Истериан довольно хлопнул в ладоши:
        - Отлично! Разберёмся, зачем они нужны Хестеру.
        - Вероятно, это даст нам что-то серьёзное, - улыбнулась Салли.
        Утро какое-то недоброе: адские чувства ненависти к Гамильтону ещё не утихли, как бы не случилось непоправимого. Но я не какой-то там эмоциональный мальчик - могу держать себя в руках. Гадостно, что последние дни так много человек пытаются испытать мою сдержанность на прочность. Справедливость - редкий гость в клятом Гольхе, но я верю, что все они получат по заслугам. Трогать последнего иоаннита, ощетинившегося на весь мир, - гиблое дело.
        Всякого, кто подъезжает к дому бывшего банкира Гамильтона Рокфеллера, должно быть, вводит в лёгкий шок то, что дом у человека, располагающего неисчислимыми денежными средствами, выглядит настолько неброско и просто. Двухэтажный домик, абсолютно не отличающийся от городских построек, стоит за простым кованым забором. Никогда не подумаешь, что один из богатейших людей Альбиона живёт здесь. Единственная эпатажная деталь жилища Рокфеллера - это, собственно, его положение: дом расположен по соседству с Платиновым дворцом, где заседает Парламент.
        Мягко говоря, солидное соседство.
        В воротах нас встретили четыре человека: трое одинаковых, злобных на вид охранника и знакомый помощник миллиардера Кларк. Плюгавый паренёк не избавился со времени нашей последней встречи от сомнительного представления о стиле: внешний вид помощника наводит на воротящие желудок ассоциации…
        Группа перегородила узкую дорожку к дому, довольно агрессивно прожигая нас взглядами. Очень зря, Гамильтону пора учиться ценить готовых помогать ему людей, пока не станет слишком поздно, и пьяный гробовщик не заколотит крышку его гроба, который, чёрт возьми, будет из королевского дуба!
        Кларк быстро узнал и меня, и Салли, и Истериана, поэтому жестом приказал охранникам расступиться. Парни отошли в стороны, не сводя с нас подозрительных взглядов. От меня не укрылось, что под плащами они держат руки на рукоятках револьверов.
        - Сэр Рокфеллер уже ждёт вас, - любезно осведомил помощник Гамильтона, - Прошу за мной.
        Малыш повёл нас к дверям. Наблюдая за проводником со спины, хочется только одного - догнать парня и вырвать ему перья из розового цилиндра! Были ещё и альтернативные варианты, предполагающие жестокое насилие. Подобная неуёмная экстравагантность не вызывает ничего, кроме истеричного отвращения.
        Словно Гамильтон использует любую возможность настроить меня против себя.
        Первой комнатой дома оказалась, разумеется, проходная. Не позволяя себе ленного прохлаждения, на посту стоят три охранника. За стеклянной перегородкой гордо и грозно расположился СПН-1. Не удивительно, что от Негинва, чью работу спонсировал сэр Рокфеллер, богачу достался памятный сувенир. Нежданным гостям отныне вход заказан, а наглым - прописан душ из свинца. От трула, как помнится, мало что осталось, люди ненамного крепче будут…
        В нашу сторону было двинулись телохранители Гамильтона, но помощник Кларк поспешил их остановить:
        - Сэр Рокфеллер отдал распоряжение не проводить обыск этих гостей.
        Двое сразу поскучнели, но последний, что стоит ближе всего ко мне, приобрёл в лице дополнительные нотки пренебрежения и нелюбви. Очень уж недоверчиво и при этом явно он пялится на мои карманы, с вызовом выглядывает исподлобья. Да гад нарывается.
        Проходя мимо я просто не смог не наклониться к его уху и внятно прошептать:
        - Ещё один такой взгляд, и я засуну тебе вон тот пулемёт в ноздрю.
        Будем надеяться, суть претензий им понята.
        Я не оглядывался, но уверен, что мне в спину косятся уже все трое.
        Следующая комната - классическая прихожая двухэтажного дома, предлагающая на выбор сразу четыре направления. Из комнаты, заставленной фикусами и увешанной картинами, ведут три двери и лестница на второй этаж, которую и выбрал Кларк.
        А ковры-то у миллиардера знатные - несколько приятно немного замарать их не самой чистой обувью. Я с ужасом отмечаю, что становлюсь мелочным.
        Весь второй этаж представляет собой длинный коридор-галерею, связывающую множество комнат. Помощник Рокфеллера протащил нас через всю его длину и завернул в самую последнюю комнату слева.
        За белой дверью оказался личный музей. Вдоль стен стоят витрины, заставленные самыми разными предметами, начиная от старинных монет и заканчивая военными шлемами многовековой давности. Свободное пространство в центре использовано для постаментов и витрин, среди которых мне запомнился постамент с крупной и точной моделью старинного альбионского галеона. Даже люстра на потолке несёт в себе явственное ощущение раритета.
        Это всё замечательно, но ближе к хозяину дома. Сегодня, очевидно, приёмный день для бывшего банкира, ибо помимо сэра Рокфеллера в комнате-музее находятся двое, чьи лица я здесь увидеть никак не ожидал: Бьюло Дах и Чес Хленд ждут нас вместе с Гамильтоном.
        Кларк подступил совсем близко к хозяину, готовый упасть на колени и целовать руки работодателю:
        - Как вы и велели, гости доставлены.
        - Отлично, Кларк, - похвалил цепного щенка старичок, - Можешь быть свободен.
        Предано кивнув Рокфеллеру, помощник развернулся на каблуках и оперативно покинул комнату. Нас осталось шестеро.
        - Добро пожаловать в мой маленький музей, - Гамильтон расплылся в широченной улыбке, - Как добрались?
        - Что они здесь делают? - проигнорировав вопрос хозяина дома, я задал свой, строго поглядывая на экзорцистов.
        Рокфеллер смущённо обернулся на красных, а затем снова на меня. В его лице застыло недоумение того, почему ситуация меня так сильно напрягает.
        - Я сообщаю властям о любых своих действиях, так или иначе относящихся к расследованию. Узнав о нашей затее, начальник отдела по борьба с демонами и его помощник захотели присутствовать.
        - Чтобы вы им не воспользовались в своих целях, - мягко уколол Хленд.
        Тут же в разговор вмешалась и Салли:
        - Но они будут только наблюдать, а не вмешиваться!
        - Нам пхидётся, если Авхуст задумает недобхое, - протянул Дворняга. Отрадно видеть на его крючковатом носу пластырь, а под левым глазом небольшой синяк. Жаль, что в тебя не стреляли.
        - Господа, - остановил разгоняющуюся перепалку Рокфеллер, - Сэр Хромер просто осматривает реликвию Ордена, чем существенно помогает делу. Давайте пока оставим свои догадки и предположения относительно зачинщика всего этого беспредела.
        Неплохие слова, Гамильтон. Звучит так, будто ты сам веришь в мою невиновность.
        Когда мёртвая тишина, выражающая всеобщее согласие, воцарилась в комнате, хозяин дома улыбнулся, собрав на лице сотни глубоких морщин, и махнул рукой, призывая следовать за ним.
        Мы проползли цепочкой мимо стеллажей, постаментов и отдельных экспонатов большой коллекции богача. Возле одного стеклянного ящика Гамильтон сделал остановку и все шестеро взяли ящик в кольцо.
        Хозяин дома аккуратно положил руку на стекло. Громадный перстень из чёрного золота породил тоненький звон, коснувшись прозрачной поверхности.
        - Это он, - кратко представил свою (но это уж как сказать) ценность.
        На подставках под стеклом лежит артефакт иоаннитов. Его силу я почувствовал так же хорошо, как противный женский парфюм Гамильтона. На вид это длинная, почти в фут, кристаллическая игла с остриями на двух концах. Она состоит из неизвестного материала насыщенного агатового цвета, всего такого блестящего и переливающегося на солнце.
        Интересно, смогу ли я, иоаннит не закончившись основного обучения, разобраться в ней.
        - Начнём, не будем терять времени, - в руках Гамильтона возникла связка ключей и он быстро открыл два сдерживающих замка, - Вы мне не поможете, господа?
        Самыми расторопными оказались Истериан и Чес: осторожно взяв стеклянный колпак, они сняли его с постамента и поставили в стороне. Теперь вещицу можно потрогать.
        Появилось стойкое желание схватить реликвию и выпрыгнуть с ней в окно. Боюсь только, меня неправильно поймут. Последствия выходки будут ещё долго мучить меня, как невыносимая зубная боль и одновременное отсутствие стоматолога.
        - Прошу, - предложил начать Гамильтон.
        Я протянул обе руки и взял длинную иглу, стараясь совершать все действия как можно аккуратнее, хотя и знаю, что многие артефакты способны крепостью и прочностью поспорить с каледонскими алмазами. Тонкая кристаллическая иголка оказалась странно холодной.
        - У неё всегда такая температура?
        - Да, - Гамильтон понял, о чём я, - Постоянно холодная, в каких бы условиях не оказалась.
        - Что вы имеете в виду под условиями? - настороженно поинтересовался я, глянув из-под поля шляпы.
        Рокфеллер задумался, стоит ли ему отвечать правду:
        - Ну, я экспериментировал и засунул её в камин. Час пролежала в пламени, но это её так и не нагрело.
        С магией редко удаётся что-то сделать обычными вещами: глупо пытаться. Она действует по совершенно иным законам, не укладывающимся в представления ни одного человека на земле. Жаль, что люди её растеряли.
        Энергия артефакта показалась мне знакомой. Я бы даже сказал, что уже ощущал подобную и довольно недавно, но, так сказать, с точностью до наоборот. Словно что-то развернули задом наперёд, вверх ногами, вывернули наизнанку. Прочитать эту энергию было так же нелегко, как прочитать текст, смотря на его отражение в зеркале.
        Но я, тем не менее, понял, что мне напоминает эта перевёрнутая структура. Столько всего сразу встало на свои места!
        - Кажется, мне всё стало ясно, - огласил я завершение своих исследований.
        - И что же это? - воодушевился мой друг Истериан.
        - Рисунок его энергии сильно напоминает, точнее, полностью совпадает с рисунком энергии моего Ключа. Но с точностью до наоборот, что, как я предполагаю, говорит и о противоположных функциях реликвий.
        - Он открывает порталы? - озвучила мою догадку Салли.
        - Мы можем это проверить, - я приготовил на всякий случай Ключ.
        Но меня остановил гневный выкрик Бьюло:
        - Вы собихаетесь откхыть Блик? Пхямо здесь?
        - Здесь присутствуют два охотника на демонов и два лучший экзорциста в Гольхе, - включился в дебаты мой друг, - И вы ещё чего-то боитесь, Бьюло? Можете выйти и подождать за дверью.
        Дворняга желчно посмотрел на Истера, его верхняя губа непроизвольно дёрнулась, словно от нервного тика. Больше меня Бьюло не любит только полукровку.
        - Я останусь, - сдерживая гнев, прошипел начальник падальщиков.
        Все приготовились к эксперименту и отошли на почтительное расстояние. Я выбрал свободное пространство в комнате и направил иглу нужным концом на него. Какой из двух концов нужный я понял по строению рисунка энергии, так же я нашёл зону активации, по которой провёл большим пальцем. Признаться, активировать тёплый Ключ в разы приятнее.
        Всё произошло абсолютно так же, как и при активации Ключа - началась завораживающая пляска символов и иероглифов. В этом артефакте она смотрится куда красивее, так как сами символы, линии, слагающие их, и прочие мелкие детали выглядят чётче, утончённее и изящнее из-за контрастов тёмного материала и молочно-белых знаков.
        Грянула вспышка, и результат оказался именно таким, каким и ожидался - в воздухе возникла нить искрящегося сине-зелёного портала. Расположилась кривая линия необычным образом по диагонали, хотя они чаще всего вертикальные. Но это ещё не диковинка - мне попадался экземпляр, закрученный крутой дугой, а другой - разветвляющийся рогатиной.
        Вот только Блик не имеет ничего общего с, например, громадным незатягивающимся на вокзале. Высотой всего в четверть ярда он провисел над полом всего десять секунд, за которые стремительно затянулся - не пришлось даже пользоваться запирающим артефактом.
        Но смысл игл теперь понятен.
        - С их помощью сектантам и удавалось открывать порталы, - заключил я.
        - Скажите тепехь, как они это делали? - ехидно прокартавил Дворняга.
        - Мне какая разница…
        - Я поясню, - не унимался возбуждённый Бьюло, - Как люди, не владеющие способностями членов Охдена способны упхавляться с вашими ахтефактами? А у вас так легко получилось…
        - Ещё раз говорю: оставьте свои намёки! - у экзорциста получилось разозлить меня.
        - Никто, кхоме иоаннита не откхоет такой игхой похтал! - в ответ начал повышать тон красный.
        - Если вы не видели, то мой Блик только что не продержался и десяти секунд, так что не сравнивайте меня с теми, кто открыл портал на вокзале!
        В перепалке за меня вступился Истериан:
        - Кроме того, на тот случай у Августа есть алиби.
        - Подобных случаев было уже восемь, - как бы невзначай проронил помощник Бьюло, - У вас на все случаи найдётся алиби?
        Пока выяснение отношений не начало переходить со слов на жесты, большая часть которых будет со скоростью впечатываться в лица друг друга, Гамильтон взял дело в свои руки и властно выкрикнул:
        - Так, господа, я понимаю цепь совпадений, но давайте не превращать всё в балаган! - хозяин дома осторожно забрал у меня из рук агатовую иглу, - Мы не на Рыночной площади, соблюдайте приличия! Если вы, сэр Дах, уверены, что виновен сэр Хромер, то идите и ищите неоспоримые доказательства, а не стройте теории. Вы же, сэр Хромер, если желаете доказать свою невиновность, идите и поймайте нам настоящих преступников, ведь именно для этого я вас и нанял.
        - Этим я сейчас и занимаюсь, сэр, - я отошёл в сторону и засунул руки поглубже в карманы, - Вот только меня хотят от этого отвлечь сие джентльмены. Очевидно, они считают, что в одиночной камере я добьюсь больших успехов.
        Дворняга не сводит с меня взгляда. Почесав крючковатый перебитый нос, он пробубнил:
        - Но этого-то никогда не случиться…
        - Никогда не случиться? - Салли внутренне напряглась, - Как вас понимать?
        - Вчера группа членов Парламента во главе с Нектором Саммарлейном продвинула особое распоряжение относительно этого дела, - ответил за начальника Чес, - Организаторов и зачинщиков ждёт виселица.
        Повисло щекотливое молчание. Рокфеллер в тишине поставил артефакт на место.
        - При подобном раскладе тем более не следует торопиться, - поучительно произнёс Гамильтон, - Джентльмены, не поможете мне со стеклом?
        Истериан и Чес вернули крышку на место, после чего коллекционер запер замки.
        - Вы удовлетворены осмотром реликвии? - поигрывая связкой ключей, обратился ко мне Рокфеллер.
        - Полностью.
        - Сэр Дах, сэр Хленд?
        - Пожалуй, даже больше, чем хотех, - загадочно ответил Дворняга.
        - В таком случае, - затянул хозяин дома, - Вынужден просить у вас прощения, но я человек довольно занятой, так что всего доброго. Кларк вас проводит.
        Рокфеллер подал сигнал небольшим, но очень звучным колокольчиком и уже через пару секунд в комнату-музей зашёл мелкий щёголь. Нас долго выпроваживать не пришлось - все пятеро оставили владения одного из самых богатых людей на Альбионе.
        - Знаете, Авхуст, - я даже не успел обнаружить, как отделился от Салли и Истериана и оказался рядом с Бьюло. Худосочный экзорцист ловко прихрамывает на опасно близком расстоянии, - Вчеха твахь могла вас убить, но что-то слишком долго тянула… Не скажите ли, почему?
        Я вот как-то припоминаю, что сам алый демонолов в тот момент лежал без чувств в стороне. Значит, его верная шавка Хленд всё в деталях рассказала.
        - Вы не уймётесь?
        - Ваш ответ важен для следствия.
        - Вам ведь тоже могли оторвать голову! - с сарказмом процедил я, переходя на пониженные тона, - Наверно, это нападение ваших рук дело…
        Бьюло надменно усмехнулся и плюнул мне прямо под ноги. Хорошо, что не попал на туфли, иначе я бы тут же размазал сволочь по полу! Усиленно работая тростью, Дворняга быстро заковылял вперёд, обогнав даже нашего проводника Кларка.
        - Чтоб тебе вышестоящие весь мозг разнесли! - в сердцах пробубнил я себе под нос.
        - Уже, Август, - беззаботно отозвался Чес, прекрасно всё расслышавший, - От Бьюло, как и от многих других, требуют скорейшего результата, а его нет…
        - Следы аронакеса так и не нашли?
        - Отнюдь.
        Кое-чего важного я помощнику Даха так и не сказал, хотя следовало сделать как можно раньше:
        - Вы спасли меня от демона, Чес. Благодарю.
        Экзорцист скосился на меня с некоторым сомнением, но каменное лицо его так и осталось нейтральным.
        - Благодарность принята, - кивнул Хленд и начал тереть ногтями большого и среднего пальца друг об друга, с интересом за этим наблюдая, - Мне следует догнать Бьюло. Удачи вам, Август.
        Так нас осталось четверо. Воспользовавшись бегством красных падальщиков, ко мне приблизились коллеги.
        - Что ж, мальчики, - с энтузиазмом начала Салли, - Мы поняли одну важную деталь, но по ней найти Гроула не выйдет.
        - По крайней мере, это объясняет, зачем сектантам артефакты, - заметил Истер.
        - Не совсем, - приостановил я товарища, - Мы знаем, что артефактами они открывают порталы, но мы не знаем, зачем им это.
        - Им в ряды нужны аронакесы, - удивлённо, словно мы не понимаем очевидной вещи, сказал Истериан.
        - Но убийство Борна Длассини уже совершил демон, - с нотками сомнения в голосе возразила Салли, - К тому моменту они уже имели в строю пару тварей.
        - И самое главное, - дополнил я, - Гроулу нужны именно все три реликвии. Иначе бы он не стал дважды посылать стольких людей на то, чтоб достать последний. А открывать порталы вполне можно и одним.
        - Кстати, а почему твой Блик так быстро затянулся? Совсем не похоже на серьёзный портал…
        - Понятия не имею, скорее всего, тут нужно больше опыта, - пожал я плечами.
        На проходной на нас вообще не посмотрели, быть может, потому, что мой стиль агрессивного внушения сработал. Нас не попытались тронуть и у ворот. Пожелав от души всего доброго, Кларк спровадил нас с территории дома Рокфеллера.
        Могучий Том [23 - Могучий Том - часовая башня Платинового дворца.] пробил ровно полдень. Оглушающий звон городской достопримечательности не позволил произнести ни слова в течение целой минуты, так как ничего бы мы не услышали за его курантами.
        - Что ж, нужно ехать в отделение Сантиба, - сказала девушка, когда звон стих, - К тому же, нам теперь тоже есть, что сказать им.
        - Я - пас, - сразу предупредил я.
        - А я с тобой, Салли, - вызвался Истериан. От него я ничего иного не ожидал.
        - В таком случае, до завтра, Август.
        Девушка и мой друг забрались в единственный наш экипаж, предоставив мне возможность добраться до дома на своих двоих. Как же я люблю этот мир, за то, что он так обходителен со мной.
        Когда с неба посыпались скромные, но постепенно смелеющие капли, моя неземная «любовь» к миру усилилась до неимоверности!
        Мне понадобилось целых два часа, чтобы доковылять до дома. Сегодня просто ужасный дефицит транспорта: за все эти часы мне не попался ни один экипаж. В этом частично виноват и я сам, потому что выбирать старался малооживлённые улицы. На одной из них ко мне пристала стайка ятлеросов - ряженные в платки, увешанные бижутерией, черноволосые женщины долго преследовали меня с целью рассказать судьбу за скромную плату. Галдящих с гадким акцентом баб не останавливали самые грубые отказы, и мне пришлось волочиться дальше, слушать их щебетание и держаться за кошелёк: ятлеросы - знатные мастера незаметно стащить что-нибудь из карманов.
        Сильным дождь так и не стал, но за целых два часа прогулки под моросью не мудрено и подмокнуть. По разбитым плитам дорожки я уже просто бежал. На четыре родных ступени я влетел одним прыжком.
        В доме тихо. Не то, чтобы мой дом должен быть царством шума и грохота, но и к такой гробовой тишине я не готов. Слышно только, как в окна остервенело колотят маленькие капли. Что-то не так - в воздухе стойко висит беспокойство.
        Глаза метнулись в глубины дома и тут же обнаружили первую улику - сапожки Арики. Вспомнилось, как они грязные были свалены в углу, теперь они такие же замаранные валяются прямо посреди прихожей.
        Я перевёл взгляд на пальто служанки - на полах мелкие крапинки грязи, какие возникают, если быстро бежать по слякоти. Только бы не случилось чего ужасного…
        Бедная Арика…
        Я рванул к ряду вешалок, выбрал третью справа, снял с неё верхнюю одежду и потянул вверх - часть стены открылась на петлях, и я заглянул в тайник служанки, обнаруженный Истером уже очень давно. В маленькой нише пусто.
        Спокойнее, однако, не стало. Не раздеваясь, я тихо двинулся внутрь дома. Половицы ворчливо скрипят под ногами, но не слишком громко, чтобы морщиться от производимого шума.
        Добравшись до перекрёстка, я осторожно заглянул в сторону гостиной, а затем и своей комнаты - ничего необычного не заметно. Первым делом, всё же, проверим комнату Арики…
        Совсем тихо. Ни единого живого звука. Девушка должна была слышать, как я вошёл, и поинтересовалась бы, кто это, а тут - тишина. Из всего, что можно услышать, всё так же бьют по стёклам и крыше капли дождя, и ещё добавилось тиканье часов…
        Дверь в комнату служанки первая направо. Она наглухо закрыта. Я взялся за круглую ручку, но… не мог заставить себя отворить дверь, потому что побоялся увидеть страшную картину. Ладно, воля в кулак, дурные мысли прочь, и я открываю - в прибранной аккуратненькой комнатке никого.
        Я прикрыл дверь и тут услышал! В полной тишине это прозвучало, как канонада валарийских пушек посреди ночи! Отчётливый всхлип, который сменили глухие рыдания…
        Звук идёт из кухни!
        Я моментально забыл про тишину и влетел в комнату. То, что я увидел, буквально перемешало во мне все до единого органы. На душе стало очень тяжело, пришло бессилие. В дом не проникали ни воры, ни убийцы, ни насильники, не произошло никакого преступления. Для меня всё было гораздо хуже.
        На полу на коленях сидит Арика. От вечной ухоженности девушки мало что осталось: волосы перепутались, одежда измята. По заплаканному лицу стекают слёзы, она рыдает и всхлипывает. Стоило ей взглянуть на меня и узнать, как ей стало ещё тяжелее, она опустила голову и с болью разрыдалась чуть громче.
        Левая рука Арики безвольно висит вдоль тела, а правой она держит левую ниже локтя. Кожа служанки побледнела.
        Перед ней, возле колен, лежит пустая ампула и использованный шприц. Спустя целый год она сорвалась…
        В такие моменты я совершенно теряюсь, не знаю, как себя вести, что делать. Взяв девушку на руки, я для начала поднял её с холодного кафельного пола и понёс к ней в комнату.
        Арика появилась на пороге моего дома очень давно. Она только ушла из семьи, чтобы найти работу, обзавестись домом, стать самостоятельной. Я, как человек несобранный, нехозяйственный, очень нуждался в служанке и сразу взял её на работу. Девочка росла у меня на глазах, старательно работая, общаясь со мной робко, но с неимоверным терпением. Так она стала настоящей взрослой девушкой за эти пять или даже больше лет. Мы стали очень близки. После пары лет абсолютного одиночества впервые появился дорогой мне человек.
        Но у Арики свой скелет в шкафу. Кривой оскал его черепа я обнаружил спустя полтора года - девушка оказалась наркоманкой. Одна из причин, по которой она пришла работать ко мне, - ей требовались деньги на дозу. Первый раз я застал её примерно так же, как сегодня. Она долго плакала…
        В её сознании боролось желание бросить, завязать, но не хватало силы воли. Она с ненавистью орала сама на себя, пыталась сделать себе больно, но продолжала принимать редкий сильнодействующий наркотик Чёрный День…
        Я старался помогать держаться. Со временем случаи употребления Чёрного Дня стали более редкими, пока она совсем не принимала наркотик уже целый год.
        И вот теперь…
        - Успокойся, Арика, - я положил девушку на кровать и достал из тумбочки специально заготовленные на подобные случаи таблетки, которые помогают снизить последствия употребления Дня, - Ты меня слышишь?
        - Что я наделала? - сквозь слёзы пробормотала девушка.
        - Мы всё исправим. Мы справимся с твоей тягой, - я поддержал Арику под голову и протянул таблетки, - Надо это принять.
        Девушка обессилено кивнула и приоткрыла рот. Я последовательно вложил ей три целебных кругляшка и помог проглотить. Девушка обмякла и продолжила тихо рыдать.
        - Всё будет хорошо.
        - Не будет, Август, - прошептала Арика, - Эта дрянь убьёт меня через пару лет.
        - А мы больше не будем её принимать, - я старался, как мог, подбодрить девушку.
        - Я вечно срываюсь, я не смогу…
        - Мы поможем тебе.
        - У вас ничего не выйдет: я безнадёжно слаба, я уже не могу остановиться, - на бледное, измученное лицо Арики больно смотреть.
        - Это всего лишь одна ошибка, мы её исправим! - уверил я девушку.
        - Август, ты же сам не веришь в это…
        Это неправда или… нет, я уверен, что это неправда!
        - Я в это верю, Арика! - я взял девушку за совсем слабую руку, - Мы всё исправим!
        - Ты обещаешь? - хрипло спросила Арика.
        - Обещаю, но и ты должна обещать!
        Глаза девушки слипались, она готова уснуть.
        - Я постараюсь…
        - Нет, обещай! - настоял я.
        Служанка продолжает проваливаться в забытьё. Её покрасневшие глаза слипаются, чтобы на ближайшие часы не видеть мир.
        - Я обещаю, - произнесла она наконец.
        - Хорошо, Арика, я горжусь тобой, а теперь скажи мне, пожалуйста, его имя.
        - Доломер Ивнар, - прохрипела девушка.
        - Адрес?
        - Дом номер пять, улица Гражданская.
        - Пароль? - я чуть крепче сжал слабую ладонь Арики.
        - Капля тщедушия в руке…
        - Спасибо. А теперь засыпай.
        Арика спит пятый час. Первое время я не решился оставлять бедняжку одну, но, когда убедился, что оковы сна завладели ею, дал ей отдохнуть в одиночку.
        В такие минуты я начинаю сильно и искренне жалеть, что не умею находить подходов к людям, не умею правильно подобрать нужных слов, не могу помочь. У Арики больше нет надежды ни на кого, кроме нас с Истерианом. Она, конечно, рассказывала про свою семью, но, если честно, я думаю, они выгнали её из дома за пагубное пристрастие…
        Иоанниты действительно выродились. О каком мировом главенстве может идти речь, если последний не способен помочь всего одному человеку.
        Францу я тоже не смог помочь…
        Скоро станет совсем темно. В начале октября ночи начинаются рано особенно в подобную мерзкую погоду. Мелкие, словно ледяные иглы, капли моросящего вечера колотят в стёкла пулемётными очередями.
        Я продолжаю ждать…
        Моя помощь будет нелепой, несущественной, но… я хотя бы отведу душу. Возможно, помогу кому-то другому. За здоровье, физическое и моральное, Арики мы будем бороться завтра, послезавтра и каждый день. В голове ничего, кроме этой мысли нет.
        И тут отворилась дверь. Напряжённый, как струна, как тетива лука, я моментально вскочил навстречу. Истериан ошарашено отшатнулся, недоумённо уставился на меня, напористо рвущегося в его сторону.
        Следовало поскорее поставить его в известность:
        - Арика сорвалась, Истериан.
        Жуткая информация не сразу уложилась в голове полукровки. Пару секунд он очумело глядел на меня, а затем его лицо тронула боль. Он необычайно умеет сочувствовать, каждое событие важного для него человека переживает так же остро, как и прямой его участник.
        Истериан жутко растерян, он просто не желает верить:
        - Как? Не… не понимаю… не могло такого произойти, - полукровка отчаянно схватился за голову, - Как она?
        - Спит. Побудь с ней, - я заспешил мимо друга к выходу.
        Товарищу не нужно было объяснять, куда я ухожу.
        - Ты там держи себя в руках, - посоветовал на прощание Истериан.
        - Постараюсь. Помоги Арике - ты же знаешь, я в этом деле ничего дельного сделать не могу.
        - Конечно, - убито кивнул полукровка.
        Мне нужно бежать.
        Южная окраина Гольха. Далеко от моего дома - такие расстояния так быстро я ещё не преодолевал. Улица Гражданская - яркий представитель окраин, неказистая, заваленная мусором вдоль домов, застроенная рассыпающимися зданиями. Вот где задница нашей столицы, вот где больше всего дерьма, здесь же и больше всего ублюдков. Тут они не такие жуткие, как в центре, но их очень много.
        С существами из Бликов бороться полезно, но гораздо плодотворнее было бы зачистить южный район города.
        А вот и дом номер пять. Одноэтажная халупа, к хозяину которой у меня самый серьёзный разговор. На ступенях растеклась какая-то дрянь - обувь явно сильно испачкается. Я постучал - спустя небольшой промежуток времени из-за двери раздался хриплый голос:
        - Ну, чего там?
        - Ищу Доломера Ивнара, - крикнул я через деревянную преграду.
        - На кой чёрт он тебе сдался?
        - У меня тут капля тщедушия в руке.
        Услышав ключевую фразу, продавец наркотиков загремел замками. Хлипкая преграда распахнулась и хозяин дома отступил на пару шагов назад, впуская меня. Я вошёл.
        Посреди грязной комнаты стоит немытый, кривой лицом торговец крепкого сложения. С частыми залысинами, с жидкими усами под громадным носом, мужик и сам явно наркоман, судя по очумелому лицу и вздувшимся синим, как могильные черви, венам на руках. Подслеповато щурясь, Доломер ждёт, когда я попрошу нужный товар.
        - Привет, - я резко протянул крепышу руку.
        Доломер опешил - подобной реакции от клиента он не ожидал.
        - Привет, - пожал мою ладонь грязный наркоторговец с глупой улыбкой.
        - Чёрный День, две ампулы, - заказал я.
        - Деньги есть? - буркнул Доломер.
        Я молча показал мужику полный кошелёк. Не нуждаясь больше в доказательствах, торгаш ушёл в комнату с тайником. Он провозился примерно минуту после чего вернулся довольный. В его пухлой ладони лежат две ампулы с бледно-жёлтой жидкостью.
        Когда он приблизился на достаточное расстояние, я выполнил молниеносный удар в отвратительное лицо, чем опрокинул торговца на спину и отшвырнул к стене. Из его руки вывались оба пузырька и покатились по полу. Словно жирных мерзких тараканов, я раздавил ампулы. Желтоватая дрянь брызнула из-под ступни и начала впитываться в трухлявых пол.
        Торговец продолжает лежать на полу, стеная и мыча. Ни капли сожаления к этому выродку, пощады не будет! Сейчас передо мной не человек - это создание для меня отвратительнее трула! Мораль и уважение к человеческой жизни, о которых я в данный момент ещё что-то помню, не позволят мне его убить; а ведь руки чешутся…
        Пинок в бок отбросил тушу гниды немного в сторону и сломал пару рёбер. Сокрушающий удар ногой сверху в голень должен сломать ублюдку ногу.
        Я согнулся над подонком, взял его за шиворот, чтобы приподнять плешивую голову и от души прописать в неё пару-тройку ударов. Лицо торговца смертью быстро залило кровью, но я ударил ещё, затем ещё и ещё! Мне хочется, чтобы ему было очень больно, чтобы он проклинал свою мать, породившую его на свет!
        Стремительно разогнувшись, я поднял избиваемого в воздух и швырнул об стену. Громыхнувшись об кирпичи, Доломер свалился на стол рядом со стеной. Несмотря на массивную тушу гада, ножки выдержали, но это ненадолго!
        С разбега я прыгнул и приземлился двумя ногами на живот наркоторговцу. Этот удар стал роковым для стола, и мы оба упали на пол.
        Я сошёл с негодяя, который только чудом не потерял сознание. Мне это на руку…
        Окровавленного можно пока оставить - никуда не денется. Я же пока могу заняться тайником торговца. В соседней комнате почти нет мебели за исключением большого платяного шкафа и рассохшейся кровати, и всё припорошено слоем газет. Даже в таких пустых комнатах некоторые умудряются делать такие тайники, что найти потом невозможно. Меня же такие трудности не волнуют: я начертил безымянным пальцем прямо на ладони несложный рисунок, на что мне тут же отозвалась белая вспышка из-под шкафа.
        Когда я пожимал руку наркоторговца, то оставил на его ладони метку, которая отпечаталась на том месте, где он дотрагивался. Помеченный хозяином тайник теперь найти несложно.
        Я легко опрокинул тяжёлый шкаф и осмотрел затухающее пятно на полу - на глаз даже не заметно, что здесь может оказаться люк или створка. Пытаться открыть тайник правильным образом - пустая трата времени, сильный удар с ноги разнёс доски в щепки и открыл углубление в полу. В нём на специальных полочках расфасованы разные виды наркотиков. Здесь хватит бы, чтобы подсадить целую улицу…
        Отойдя на шаг назад, я достал из внутреннего кармана Слезу Гидры и метнул в нишу. Разбитая склянка звякнула осколками, и кислота принялась разъедать пакетики, склянки и пузырьки.
        Солидные запасы адской дряни уничтожены… Одуряющий запах поднимается над тайником, прогоняя меня из комнаты.
        Доломер продолжает стонать. На полу я нашёл очень кстати подвернувшийся кувшин с водой и выплеснул его весь на лицо избитому. Тот хрипнул от неожиданности, но немного пришёл в себя. Взяв его за грудки, я придал туше полусидящее положение.
        - У кого ты приобрёл эту гадость? - сквозь зубы прошипел я.
        - Я не скажу, - пробормотал разбитыми губами торговец.
        Всего одним точным движением я сломал выродку руку.
        - Ты мне всё скажешь! У тебя не так много лишних конечностей!
        - Он убьёт меня, - плюнул кровью и заплакал Доломер.
        - Одумайся! Где он, а где я? Терпеть тебя, гнида, я не собираюсь! Говори!
        Напуганный до смерти наркоторговец, судя по запаху, обмочился. От боли мужику перекрутило лицо, он продолжает рыдать, но всё же отвечает:
        - Торговец с севера, раз в неделю приезжает в Гольх, чтобы распродать товар. Его все зовут Часовщиком, он обычно распространяет наркотики в двадцать втором складе в Доках по пятницам…
        - Отлично, урод, - я оттолкнул измочаленного наркоторговца, - Теперь у тебя появился шанс сдохнуть от старости…
        Избитого не жалко было оставить прямо так. Не имея причин больше здесь оставаться, я покинул гнилой дом. Уже совсем темно и холодно, а дождь так и не сбавил темпа, но перед тем, как пойти домой, я заглянул в отделение Сантиба и оставил пару адресов. Ивнара арестуют уже этой ночью, а в пятницу наметится облава на распространителей наркотиков в Доках.
        Когда я вернулся домой, свет в комнатах нигде не горел. Учитывая, что уже около полуночи, то всё вполне объяснимо. Войдя в немой дом и проверив тишайшие комнаты, я обнаружил, что Арика по-прежнему мирно спит, но теперь к ней присоединился Истериан, сваленный сном прямо на стуле. Я оставил их в покое и ретировался в свою комнату.
        Серебряная ручка двери. И почему серебро для меня единственный достойный металл?
        Я полностью вымотан: если вчера из меня были выжаты все физические силы, то сегодняшний день выпил все силы душевные…
        В конце концов, в случившемся есть и наша с Истером вина, а именно мы совсем забыли об Арике, забыли, что девушка так нуждается в постоянной поддержке. Тут же вспомнилось всё: как она суетливо уезжала куда-то, как я обнаружил спешно брошенные ею в угол сапоги, как во время разговора у девушки дрожали руки…
        Я упустил момент, когда можно было всё предотвратить…
        Не к лицу мне убиваться. За долгие годы своей бесконечной жизни я подвергался столь сильному упадку самообладания всего три раза. Не к лицу мне проявлять мягкость.
        Присев на стул, я уронил руки на столешницу и постарался отвлечься. Как же я сейчас завидую людям, которые могут в один момент заснуть, выключить больной мозг, сделать паузу и погасить часть уничтожающих серое вещество огней. Мне гораздо сложнее очистить разум…
        В самые трудные минуты помогают чётки. Лежащие в костяной шкатулке бусы помогают расслабиться, помогают отречься от тяжёлых мыслей, чем я и пользуюсь в подобные минуты.
        Вспомнился отец. Не так много осталось о нём, я могу вспомнить лишь пару моментов, как мы ходили по лесу, как он учил меня охоте и как выходил из дома отогнать волков, но не вернулся…
        Я дал ему всего одно обещание: никогда не отступать. Но его я уже однажды нарушил. Отступать впредь я не имею права. И Арике я не позволю больше отступить.
        И я больше не буду терять близких людей…
        Глава XI
        Рене Рено
        Бусины на чётках успели пройти кругов сто, а возможно, и много больше. Деревянные шарики загипнотизировали меня, заставив перебирать их до первых лучей солнца. Я не уверен, что они только появились над городом, но толстые тучи только сейчас пропустили их сквозь свои лоснящиеся тела.
        Только с появлением золотых стрел я вернулся в реальность. До этого мою голову занимали воспоминания половины моей жизни, которая кончилась в девять лет, чтобы смениться новой, сложной, неестественной. Воспоминания приходят ко мне редко, но всякий раз терзают кривыми когтями пережитого, а в эту ночь… они впервые были просто воспоминаниями. Впервые я не испытывал боли. Простил ошибки прошлого? Нет, я просто не имею на это право.
        Бладхаунд Хорис развалился на полу, заняв собой добрую половину всего свободного пространства в моём компактном кабинете. Я потрепал ленивую псину за ухом, на что Хорис довольно заурчал, так и не разлепив глаз. Привык к уюту и комфорту и ни разу не был там, для чего эту породу и вывели - на охоте. Этот мешок с дряблыми домашними мышцами вряд ли теперь будет на ней полезен.
        Ему бы только котлеты с кухни таскать…
        Я отворил дверь и вышел в коридор - совсем пусто и тихо. Думаю, никто ещё не пробудился.
        Я тихо-тихо прошмыгнул в гостиную, где так же никого. А судя по виду за окном, не такая сейчас и рань. Глупо, что я просто не посмотрел время по часам. Без Арики и Истера, встающих ни свет ни заря, дом кажется заброшенным. Чувствовать себя здесь уютно больше не получается. Впервые за годы мне неприятно находиться в святая святых своего дома.
        Рояль как будто постарел на десяток лет. Арика теперь долго к нему не притронется. Клавишному красавцу уже становится тоскливо, поскольку одной моей игрой он удовлетвориться не сможет.
        Возник странный порыв - зайти кои-то веки в комнату Истериана. Обычно я бегу от неё, но только не сейчас. Ведь если посудить, Истер - такой же человек с большой проблемой, помочь решить которую просто некому, кроме меня и Арики: никто на это не пойдёт. Пример с Арикой показал, что нужно быть ближе.
        Вот, гляну хотя бы, всё ли на месте…
        Неприметная дверь в углу гостиной на самой деле стальная. Так нужно…
        За ней открывается картина диковатой, небрежной комнаты Истериана. Пол устлан пятью разными коврами небольших размеров, переплетающихся, словно заплатки на больших изношенных вдрызг штанах. На стенах яркие бордовые обои с оранжевыми узорами в виде молний.
        Напротив двери у дальней стены стоит большая двуспальная кровать, которую Истериан никогда не заправляет - ленивый лоботряс. Сколько человек прошло через неё - вопрос не для людей без фантазии. Мягкие белые простыни и одеяло напоминают пустынные барханы.
        Справа от кровати стоит тумба, уставленная мужской косметикой. В наше время эта фраза ещё звучит дико, но, пожалуй, не так и мало на Альбионе мужчин, что активно пользуются, казалось бы, сугубо женскими принадлежностями.
        Перед кроватью стоит маленький круглый столик, на котором происходят распития спиртных напитков с дамами. Бар, между прочим, стоит в левом дальнем углу и насчитывает в себе немало бутылок с вином, шампанским, абсентом и одной фляжкой ардентфрот [24 - Ардентфрот - алкогольный напиток на основе трав, вызывающих лёгкий наркотический эффект, цитрусовых и целебной минеральной воды (как это не удивительно). Процентное содержание спирта доводится до 80 - 85 %.], которую пить осмеливаются лишь редкие девицы.
        Ещё в одном углу стоит поистине громадный шкаф для одежды, которой у модника довольно много. Даже сейчас какие-то брюки, рубашки и прочая одежда беспорядочно валяются на кровати, висят на стульях и собирают пыль на полу. Приучить его собирать свои вещи не может даже Арика, чего обо мне говорить…
        Ну, и, конечно, главные детали интерьера комнаты Истериана - окно с мощной решёткой и стена из прутьев толщиною в руку, отгораживающая часть комнаты. Дверь в клетку весит больше двух центнеров, обладает прочнейшими петлями и запирающим механизмом. Жаль, что она так необходима Истериану.
        И хорошо, что она по-настоящему нужна довольно редко.
        Так он и живёт. Так мы живём с ним.
        Я вернулся в гостиную и подошёл к окну, за которым раскинулся ненавистный Гольх. Серое, бездушное, безжизненное создание, заманивающее людей, словно огонь мотыльков, которых потом не отпускает. И старания ночных летуний бесполезны… Теперь громадный город пьёт наши жизни.
        В нём слишком много недоброго, чтобы один иоаннит излечил его бескорыстно.
        А вот и почтальон. Так как он приходит всегда вовремя, получается, что со временем я не угадал. В самом деле, сейчас только семь часов утра. Человек в синей форме положил на крыльцо свежую газету и удалился.
        Выходить на улицу не хочется, но убить время чем-то нужно. Проклиная понемногу большинство всего существующего, ваш покорный слуга отправился за свежей прессой. В перекрёстке коридоров я неожиданно натолкнулся на Хориса. Пёс глуповато посмотрел на меня мутными глазами и продефилировал в гостиную.
        Научить бы его газеты приносить, так хоть какой-то толк будет.
        Я вернулся в пустующую любимую комнату, лишённую сегодня своего шарма и уюта, сел в кресло. Только я собрался приступить к чтению, как под ногами заскулил Хорис: псу одиноко. Эх, вымогатель. Пришлось спуститься на пол и сесть прямо на ковёр, вытянув ноги. Бладхаунд моментально взвалил голову мне на колени и принялся благодарно пускать слюни.
        Почёсывая одной рукой питомцу за ухом, я начал чтение газеты с первой страницы, неловко держа её второй свободной рукой.
        Прошёл уже день, но инцидент в Доме Культуры по-прежнему освещают во всех подробностях на первой полосе. Самыми интересными стали высказывания причастных лиц. Первым на очереди стал Эдл Тринидат. Блондинистый директор Дома заявил, что проявленная агрессия является уже не вопросом общественной безопасности, а вопросом имиджа страны. Плевок в лицо самых разных слоёв общества, что совершили «безбожные варвары», не должен оставаться безнаказанным. Если покушения повторяться, то невозможно больше будет чувствовать себя безопасно во всей стране.
        Результатов никаких…
        Дальше заявление даёт мэр Нильс Чернуца. По его словам, преступления совершаются по недосмотру властей. В разных инстанциях, включая мэрию и Парламент, начали рассматривать вопрос о смещении с поста начальника Сантиба Трувора Шляйнека, но до положительного ответа на данное предложение ещё далеко.
        Саммарлейн со всей строгостью винит экзорцистов за неисполнение положенной им задачи, а именно ликвидирования демона, который и стал основным залогом успеха сектантского налёта. Он заявил также, что данная ситуация крайне негативно может сказаться на грядущих выборах, из которых выбыли два претендента, случайно убитые во время атаки на Дом Культуры. Ко всему прочему, Нектор заявил, что выплатит лично из своего кармана премию в размере двух тысяч ялеров за достоверную информацию о сектантской организации и её лидере Хестере Гроуле.
        Падший Падре наделал шуму больше, чем все известные городу убийцы и маньяки вместе взятые. В статье даже имеется занятная статистика, представленная Сантибом: за последнюю неделю заметно снизились случаи грабежей, разбоев и насилия. Это объясняется тем, что злоумышленники боятся выходить на улицы в тёмное время суток наравне с мирными гражданами.
        Пронырливые стражи порядка везде найдут выгоду.
        Ну да Бог с ними.
        На второй странице вновь выборы! Сразу десять человек сняли свои кандидатуры после случая в Доме Культуры, потому что циркулирует слух, что сектанты просто вырезают чьих-то конкурентов. Лично мне ясно, что это не так: как легко и просто убили того же Длассини, но ради двух шишек носящие маски отдали стольких людей! Да и их главную цель, Рокфеллера, никак нельзя причислять к ряду претендентов.
        И ещё новости предвыборной гонки: отныне самым крупный неформальный блок содружественных кандидатов насчитывает двенадцать членов. Их негласный лидер - Зак Нартосса, который заметен активной деятельностью в сфере безопасности страны и является заместителем министра обороны Клаудии Руперт. Зак заявил, что сумеет совмещать оба поста и верит в победу его негласной группы. Она, кстати, по предварительным опросам, лидирует в гонке за места в Парламенте - её члены в рейтинге фаворитов в первой двадцатке.
        И вот ведь сюрприз - в блок Нартоссы входит немалоизвестный мне Чес Хленд! Реальный шанс алого наконец-то занять желанный трон.
        Дальше статьи обо всём на свете… можно не читать…
        В самом конце газеты имеется заметка из разряда сплетен для домохозяек. Неизвестный корреспондент, якобы, выследил истинного сэра Чили Сеттера, когда тот тайно встречался с Адамом Негинвом. Со слов сыщика, таинственный предприниматель не обладает запоминающейся внешностью, имеет бакенбарды, держится строго, уверенно, сухо. На шее носит приметный медальон в виде солнца с волнистыми лучами.
        Вау… да парень просто-таки сенсацию сотворил…
        Желтоватый кусок бумаги смог отвлечь меня всего на два часа, чтобы затем улететь на столик до момента утилизации. В доме сохраняется гнетущая тишина, что помогает выйти на нужную мысль…
        В самом деле, я нередко слышал о том, что Гроул появлялся в рядах сектантов, но достоверной информации и доказательств тому не было. А не может такого быть, что Падший Падре вообще не замешан?
        Тогда крахом летит вся теория Салли о Кровавом Бутоне. Судя по красочным описаниям, это ещё одна версия Апокалипсиса. Про него придумано много вариантов вроде глобального затопления земли, огня с небес, неизлечимой эпидемии, пришествия ангелов-карателей или града размером со слона.
        Люди буквально каждый день придумывают новые пророчества, новые варианты гибели земли. Но лидером, безусловно, является Вулкан со своей зловещей версией…
        И тут меня передёрнуло. Не понимаю, сам я это решил или демоны на ухо нашептали, но я поднялся, отслонив жалобно заурчавшего Хориса, и зашагал к кладовке. На цыпочках прокрался мимо комнаты бедной Арики и свернул в каморку. На одной из верхних полок тихо мирно сидит в стеклянной клетке огненный малыш. На моё появление он не обратил никакого внимания.
        Но когда я взял в руку патрон, тварь из-за стекла остервенело замахала когтистыми лапами и заревела глухим рокочущим голосом:
        - Ты вновь пришёл испытывать моё терпение, человек!
        - А что же будет, если оно кончится? - по-деловому спросил я хвостатого лилипута.
        - Освободи меня, трус, и узнаешь!
        Я побрёл обратно в более подходящую для разговоров гостиную.
        - А если ты сам не сможешь со мной справиться? - глухо поддел я Вулкана.
        - Придут мои слуги, придёт мой отец - великий Везувий! Придёт сам Армагеддон! - завопил демон, дёргая правой рукой в попытке выдернуть из свинца.
        - Об этом я и хотел с тобой поговорить, - обрадовал я Вулкана, поставив патрон вертикально. Демон повис на вплавленной в пулю руке.
        Новость о том, что с ним в кои-то веки хотят поговорить, а не собираются оскорбительно стрелять им, поразила говорливого змеёныша настолько, что он потерял дар речи и с удивлением, переплетённым с сомнением, покосился на меня.
        - Да, нужно поговорить, Вулкан, - подтвердил я свои намерения, - Что ты знаешь о Кровавом Бутоне?
        Глупая затея - интересоваться у демона, но что-то меня дёрнуло на эту авантюру. Но, как оказалось, не зря:
        - Так называют это у вас, мы знакомы немного с вашей культурой, - прохрипел пылающий лилипут, - В славном Ур-Нифершассе это известно как Кольцо.
        - Что это? Расскажи! - сложно было поверить, что ключ к пониманию дела лежал у нас в кладовке.
        - Знание, что блуждает меж мирами. У нас оно почти забыто.
        - Но что ты о нём помнишь? - пошевелил я говорящего уклончиво демона.
        Тот гневно сплюнул огненной слюной.
        - Знание убивает! - пробурчал себе под нос Вулкан, махнув кисточкой на хвосте, - Многих убивает! Нам запрещено даже помнить его!
        - Слушай, прекрати юлить! Скажи, что это за знания? Я слышал следующее: «Когда раскроется Кровавый Бутон, испарения и яды с его лепестков разлетятся над миром, неся смерть неверным, а из завязи его выйдут слуги нового демиурга, править которому тысячи лет! И каждый день будет разрастаться цветок по миру, вплетая корни свои в нулевой меридиан!» Что это значит?
        - Зелёные Врата, ты же знаешь о них? - проурчал карминовый карлик, - Через одни из таких я попал сюда.
        - Конечно, но у нас это называется Бликами, - ответил я.
        Демон провёл когтистой лапой по усам и бороде, раздумывая, стоит ли доверять свою тайну пленившему его человеку. В итоге он сдался и выложил мне всё:
        - Те, что появляются у вас - ущербны. Но можно создать и лучше, но это ничего хорошего не даст.
        - Это всё? Кровавый Бутон - это Блик? - с недоумением проронил я, не веря в столь банальное объяснение.
        - Это не портал, это хуже! - оскалился на «недалёкого» собеседника Вулкан.
        Видимо, маленький поганец ничего более внятного сказать не сможет. Я на минуту задумался над его грозными словами, попахивающими древними пророчествами, но мелкая тварь прервала меня, вспыхнув пламенем и сыпля рокочущими словами:
        - Ты освободишь меня?
        - Нет, - с жестокой однозначностью отрезал я.
        - Ты пользуешься мною как рабом! - взревел огнедышащий, - Как вещью пользуешься! Я принц Ур-Нифершасса! Я - разумное существо! Как ты смеешь покушаться на мою волю?
        Этот недомерок начинает свой бред. Это меня порядком злит.
        - Чем ты заслужил право так обходиться с разумными существами? - Вулкана уже просто не остановить, - Ты сам видишь, что поступаешь неправильно!
        - Заткнись! - прошипел я на маленького ублюдка, вздумавшего читать мне нотации, схватил стеклянный патрон, и отнёс в кладовку. Выслушивать критику демона - это уже сверх…
        Ненароком я приоткрыл дверь комнаты Арики и обнаружил, что мои домашние всё спят. Неизвестно, сколько провёл без сна Истериан, чтобы так долго не просыпаться, а девушку-то держат в неге таблетки. Свернувшись калачиком она уронила измученное лицо на подушку, прикрывшись каштановыми локонами. Когда проснётся, ей будет очень тяжело: Чёрный День никогда не отпускает без головных болей, а таблетки тут не такие уж и помощники. Но самое главное - ей будет необычайно тяжело на душе…
        Истериан спит на стуле, свесив безвольные руки-плети и уронив голову на грудь. Зная друга, могу сказать, что ему вполне удобно. Полукровка имеет совершенно иные представления о комфорте.
        Оставим их ещё на пару часов.
        Я побродил по дому без цели ещё какое-то время. Думать старался о сказанном Вулканом. Его невнятные фразы навели меня на то, что под Кровавым Бутоном скрывается не что иное, как обыкновенный Блик. Вернее, чешуйчатый малыш настаивал на том, что портал именно необычный. Незатягивающиеся Блики сектантов? Имел ли он в виду их? Но тут же приходят на ум слова надменного Чеса, что подобных случаев было уже восемь! Если мои предположения верны, то Гроул «раскрыл» Кровавый Бутон уже восемь раз…
        И этого он добивался? Распахивать порталы и ждать, пока из иного мира не полезут «слуги нового демиурга, испарения и яды»? По формулировке высказывания Падшего Падре всё, вроде бы, сходится, но по логике и масштабу…
        Чего же ты хочешь, языческая сволочь? И, первые два тебе в почки, зачем тебе третий артефакт?
        Дурная привычка - спрашивать самого себя и ждать ответа.
        Нужно сделать перерыв, для чего я заварил себе чаю. Без миниатюрной служанки я даже это сделал неловко, неказисто, да и чай в итоге получился не самым лучшим. Скажу больше: в самом дешёвом кафе этого города, где поваром работает незаконный эмигрант с немытыми руками, чай подают вкуснее.
        Мне на глаза случайно попалась книга Истериана по хиромантии. Ещё одна загадка носящий маски - стоит ли что-то за их атрибутикой или это просто показное, просто вуаль, за которой проще творить свои тёмные дела?
        И все молчат. Задаются вопросы, допрашиваются арестованные, свидетели, ожидаются высказывания ответственных лиц, но только полная тишина, комаром звенящая в ушах.
        Улик нет, ниточки, за которые мы с энтузиазмом хватаемся, вываливаются из клубка короткими обрезками. А запутанный шар так и не выходит размотать, чтобы извлечь из центра Хестера, чувствующего себя безопасно в тугом коконе.
        Но вот ещё одна неприятная деталь - иные остолопы считают, что в клубке в обнимку с Падшим Падре сижу я. Тот же Бьюло просто-таки готов меня туда посадить, если это вдруг будет не так! А это не так!
        Надежда на Салли, на её опыт и проницательность, на то, что она извернётся и найдёт решение там, где у меня опускаются руки.
        Я вернулся в кабинет. В старом фолианте Ордена я долго ищу какой-либо намёк на Кровавый Бутон или Кольцо, как его назвал Вулкан. Но ничего близкого к этому нет. Даже перепрочитав дважды главу, посвящённую Бликам, я не нашёл нужных упоминаний. Штудирование раздела, посвящённого старым преданиям и поверьям, также не дало результатов.
        Просидеть в задумчивости мне пришлось немало, пока я не поднялся и не подошёл к пустому мольберту. Желание возникло спонтанно, и я взял кисть. Подарок давно стоит в углу без дела, но сейчас я не собираюсь на нём рисовать. Краски в тюбиках, вот чудо, не засохли, и я выдавил на палитру побольше чёрной. Окунув кисть, вывожу в центре холста надпись «Хестер Гроул». Пора изобразить всё схематически.
        От имени главного подозреваемого пошла черта вправо, сменяясь кружком, в который я вписываю «иглы Ордена». От кружка отходят три ответвления, напротив которых значатся имена: «Айзек Тимми», «Борн Длассини» и «Гамильтон Рокфеллер». Первые два имени зачёркиваем, а последнее - обводим.
        От центрального имени главы сектантов вниз проведим второе ответвление, заканчивающее словом «Блики». Между ним и кружком «иглы Ордена» я поставлю две соединяющих черты. От «Блика» тут же отрастает ответвление «аронакесы», которое в свою очередь ветвится на три кружка: «Семальгор», «Нуно» и «Отфули». Кружок «Семальгор» - перечёркнут, а у кружка «Отфули» я ставлю знак вопроса.
        Снова приходится вернуться к центру схемы. От Падшего Падре пойдёт линия, оканчивающаяся надписью «Кровавый Бутон». От неё к надписи «Блики» - пунктирная линия, отмеченная для полноты картины вопросительным знаком.
        Тут же я пририсовал к центральному имени ответвление «сектанты» и, подумав, связал его чертой с надписью «аронакесы». От «сектантов» же идут четыре линии: одна упирается в слово «Блики», вторая ведёт к новому кружку с подписью «убийства на улицах», к которой я добавляю заметку «мизинцы», третья отправляется к кружку «Львиный Банк», а четвёртая - к кружку «Дом Культуры». От последних двух кружков идут линии к имени «Гамильтон Рокфеллер».
        Он единственный, кто остался в живых из владельцев артефактами. Он знал, где обе проданные им иглы. Знаком ли он с кем-то из сектантов? Или, быть может, сотрудничает с ними? Не похоже… Тогда, вероятно, тут замешан Отфули с его чтением мыслем? Проверять всех, кто касался Гамильтона последние десять лет? Так давно началась охота за открывателями Бликов…
        Рядом со списком (покойных в большинстве) владельцев артефактов я прибавил список людей, хорошо знавших юриста Длассини, что в курсе его роковой покупки. В него входят Норм Уотерн, Каспар Вувлан, Нильс Чернуца, Элиот Вэтэрли.
        Соблазнительно много дорожек ведёт к богачу. Вот только логичного объяснения его причастности, как и доказательств, нет.
        Поразмыслив, я добавил ещё одну заметку рядом с надписью «Блики», которая звучит «Университет Шроленсоуна»…
        Общая картина закончена, но выглядит ужасно: переплетение линий, обилие надписей, кружков, знаков и пометок не позволяют взглянуть на ситуацию по-иному. Как и в моей голове, на холсте схема оказалась замкнутой, без единого намёка на зацепку.
        С сожалением пришлось отложить в сторону кисти и краски. Ну, хотя бы я вот так неловко, кое-как применил подарок Истериана.
        Подобно медведю-шатуну, я снова приступил к бесцельному блужданию по дому. Но в коридоре я вдруг услышал еле различимый звук, шедший, ориентировочно, из комнаты Арики, и поспешил туда. Ловко вписавшись в поворот и отворив на ходу дверь, я буквально влетел в комнату. Мои друзья уже не спят.
        Истериан склонился над бедной девушкой, которая измотано глядит перед собой, лицо её бледное, словно болезненное, а под глазами налились синие круги. Оглянувшись на меня, взволнованный Истериан махнул, чтобы я поскорее вошёл, и вернулся к Арике:
        - Как голова? - заботливо прошептал он ей на ухо, - Болит?
        - Почти прошла… - выдохнула Арика.
        Полукровка прислонил ладонь к ею лбу (Чёрный День изредка вызывает жар) и вновь спросил:
        - Что-то ещё беспокоит?
        - Пить… - раздалось из её пересохшего горла.
        Истериан попытался подать мне знак, но я всё и так понял и побежал выполнять недовысказанную просьбу. До кухни всего три прыжка, так что с полным стаканом воды я вернулся буквально через пару секунд. Мой друг взял питьё и помог Арике утолить жажду.
        Когда девушка отпрянула от стакана, она неожиданно выдала:
        - Ты же выгонишь меня теперь, Август?
        - Ни в коем случае, Арика! - ошарашенный и напуганный заверил я её, - Я тебя не брошу!
        - Мы оба не бросим - добавил Истер.
        - Но я же употребляю наркотики! - из глаз девушки брызнули бусины-слезинки, - Зачем я вам нужна?
        - За тем, что ты для нас как сестра, - ответил за двоих Истериан, - Ты заботишься о нас, помогаешь нам, создаёшь для нас все условия. Мы ценим тебя за то, что ты хороший человек.
        - Просто ты ошиблась, и мы обязаны помочь тебе исправить ошибку, - закончил я.
        Девушка сухо кашлянула и замотала головой:
        - Я никогда не исправлюсь!
        - Если бы это было так, - я постарался сказать как можно убедительнее и серьёзнее, - То тебя бы уже здесь не было. А раз ты здесь, то это значит, что мы в тебя верим.
        - Даже не думай, что мы бросим тебя, - Истериан поцеловал девушку в лоб.
        Арика, казалось бы, немного расцвела, печаль с неё сползла, открывая истинное светлое лицо девушки. Она вновь заплакала, но это были слёзы уже совершенно иного толка:
        - Спасибо… - только и сказала она, но в этом слове были все прочие слова благодарности, что есть на земле. Мы с Истерианом легко прочли это.
        Девушка обмякла - её одолел настырный сон, вызванный нечеловеческим истощением организма. Для хрупкой миниатюрной Арики доза была убойной. Надо дать ей время восстановиться.
        - Поспи ещё, Солнышко, - Истериан положил девушке руку на плечо, - Мы с нетерпением ждём, когда ты придёшь в себя.
        Из последних сил девушка накрыла худой бледной ладошкой крупную ладонь полукровки, чтобы через секунду крепко заснуть. Высвободившись, Истериан вместе со мной оставил Арику в покое.
        - Даже не знаю, что делать, - разбито признался Истер, когда мы поплелись в гостиную.
        - Я тоже. Знали бы, что делать, давно бы сделали.
        - Я думал, с зависимостью покончено.
        - Больше такого повториться не должно, - твёрдо ответил я.
        Мы расселись по креслам. Скучавший в одиночестве Хорис пристроился у моих ног.
        - Ты нашёл продавца? - поинтересовался Истериан, требовательно прищурившись.
        О, да я нашёл того ублюдка!
        - Нашёл, - скрывая свои чувства, буркнул я, - И поставщика тоже знаю где искать.
        - Надеюсь, ты не собираешься его убивать!
        - Да успокойся, - отмахнулся я от навязчивой идеи товарища, - Сдал обоих сантибам. Пусть сидят в тюрьме.
        - Но продавец-то сначала посетит больницу? - с сомнением произнёс мой друг.
        Я глубоко кивнул. Возможно, следовало сломать уроду чуть больше костей. Он сломал десятки жизней, а ему ломают какие-то кости - обмен так или иначе неравноценный…
        Разговор лучше перевести в иное русло:
        - Как допрос?
        - Совсем всё странно, - всплеснул руками Истериан, - Все сектанты, в принципе, отвечают на вопросы. Имена, адреса жительства называют исправно, но стоит упомянуть о секте, как они затыкают рты. И ничто на них не действует! Угрожать пробовали, били, предлагали сотрудничество за стоящую расплату, вплоть до освобождения, но результат, как ты, возможно, предполагаешь, абсолютно нулевой…
        - Знакомая ситуация… - досадливо кивнул я, - А у меня есть немного информации о Кровавом Бутоне…
        Истериан всполошился, будто увидел самого Господа в компании Падшего Гроула. Реакция, в общем, бурная.
        - Что нашёл? Где? - заторопился Истериан.
        - Не поверишь, от нашего друга Вулкана услышал, - я остался максимально спокойным, - Но он мало что прояснил, скорее больше запутал. Бутон, по его рассказам, это такая хрень, похожая на Блик, даже можно сказать, что это Блик и есть, но довольно специфичный что ли. Необычный, странный, аномальный - выбирай, как нравится…
        Истериан слушает в оба уха, выпучив для довеска глаза. Его рассказ впечатлил так же, как и меня первое время.
        - Нужно срочно рассказать Салли! - переполошился полукровка, почёсывая волосяную чёрную голову, - Сколько времени?
        - Около десяти, - прикинул я в голове время своего бестолкового шатания по пустым комнатам.
        - Скоро будет, - пробормотал Истериан.
        Однако, вопреки прогнозам моего долговязого друга, детектива мы ждали много больше.
        Тук-тук-тук.
        Как и ожидалось, у порога стоит Салли, взмыленная и возбуждённая, на дороге застыла карета серых. Девушка начала кричать моментально, не дав коллегам даже доли секунды, чтобы мало-мальски оценить обстановку. Для неё важнее делать дела, делать быстро, по плану.
        - Август, Истериан! - её прямо ломает от нетерпения, - Один из них заговорил! Есть наводка! Оформляют ордер - срочно собирайтесь!
        Если целью этой девушки было сбить нас с толку, то у неё прекрасно получилось.
        - Сектант раскололся? - я зацепился за то немногое, что понял сразу.
        - Да, я же так и сказала! - гомонила Салли.
        Мы влетели в дом, я бросился к кладовой. Истериан решитально заявил:
        - Я останусь с Арикой, а ты иди. Нельзя её сейчас оставлять одну.
        Салли внимательно решилась вмешаться:
        - А что с Арикой? - вёрткая девушка прошмыгнула в комнату служанки.
        - Она заболела, - бросился за ней следом полукровка.
        Мне пришлось повозиться с приготовлениями и приведениями себя в норму, после чего я бросился к Арике. Салли и Истер обступили её кровать.
        Салли вперилась в подругу немигающим взглядом, полным искреннего ужаса. Она задёргалась, желая поскорее уйти и не видеть бедную южанку.
        И затем в ней заговорил детектив:
        - Нам нужно торопиться, - напомнила она.
        - Я остаюсь! - без промедления отозвался полукровка.
        Мисс Фер с пониманием приняла отказ, но теперь отвертеться мне уже никак не получится.
        - Август, придётся ехать вдвоём.
        - Ну, значит, едем, - я пожал плечами, стыдясь, что Арику придётся бросить, хоть и в угоду делу.
        Салли сверкнула глазами и погнала меня к выходу взмахами кистей, грубо поторопила к экипажу, что я еле успел зацепить с вешалки верхнюю одежду. Затолкав меня в карету, девушка властно крикнула кучеру:
        - К особняку Рено и побыстрее - мы должны быть там к двум.
        Уговаривать сантиба при исполнении не пришлось, и он подстегнул лошадок, готовясь выжать из них максимум. Трястись от этого на неровностях дороги придётся исправно, чего уж сомневаться.
        Когда экипаж набрал приличную скорость, а я приноровился к внезапным скачкам на выпирающих булыжниках, настало время выяснить, откуда, зачем и для чего такая спешка:
        - Прости, Салли, что не читаю мысли, - хмуро глянул я из-под шляпы, - Но ты как с цепи сорвалась. Что там с расследованием?
        Опомнившись, что я не в курсе мировой сенсации, девушка охнула и приступила к рассказу:
        - Я же не рассказала… произошло неожиданное - сектант заговорил! Сегодня с утра я заехала в отделение, где проводился дополнительный допрос и один из них раскололся. Он признался, что секта состоит из двух частей: членов, стоящих в главе организации, преданные фанатики Гроула, и ещё в секте те, кому просто платят деньги за отдельные операции. Наш клиент оказался из числа последних. К сожалению, их практически не вводили в курс дела и в идеологию организации, так что ничего полезного о ней самой он сказать не смог. Как он сообщил, его и других наёмников наняли для неизвестных работ, а затем откуда-то прознали об их семьях и стали угрожать расправой над ними…
        - Отфули, - задумчиво пробормотал я себе под нос, перебив Салли.
        - Кто, прости?
        - Аронакес, который умеет читать мысли, - пояснил я, - Так, я думаю, им стало известно о семьях наёмников.
        - Хорошая версия, - согласилась Салли, - Но я продолжу: их наняли всего для одного налёта, в их задачу входило только вести бой со служителями закона - даже о том, что сектанты хотели убить Рокфеллера, им не сообщили. И вот тут самое главное - наёмник лепетал, что его найдут и убьют, если он расколется, но, всё же, выдал имя заказчика…
        - Некто Рено? - догадался я.
        - Удивительно, не правда ли? - у девушки округлились глаза.
        Меня лично это ничуть не удивило:
        - А кто это?
        - Рене Рено - владелица огромной угольной шахты на севере страны, богата, известна в ряде кругов. Десять лет назад попала в Парламент, но продержалась всего один срок. В целом, довольно скрытная личность с тяжёлым характером, но довольно набожная, чтобы спутаться с язычниками. Тем интереснее услышать её имя от преступника. И вот ещё одна любопытная деталь: она - жена Чили Сеттэра…
        Из меня вырвалось лишь пренебрежительное хмыканье:
        - Становится похоже на цирк…
        - Не смею спорить. Но вот что ещё интересно: прочие арестованные не желали говорить на эту тему, даже когда им озвучили признания одного из их товарищей.
        Кто ж их разберёт?…
        Мы молча продолжаем ехать на север, двигаясь по широкой улице Гранс Патрика [25 - Патрик Гранс - великий политический деятель, ставший идеологом реформации старого законодательства.]. Люди, оживившиеся с появлением солнца, вышли на улицу армиями, заполняя пёстрой сероватой массой тел мостовые. В светлое время суток они не прочь пройтись по улицам, но с наступлением темноты их всех как ветром сдует.
        - А как звали того наёмника, который начал давать показания? - уставившись в окно, спросил я.
        - Цвальдус Пешрус, - растеряно ответила Салли, - А что?
        - Нет, ничего, просто спросил.
        На просторном пятачке на улице вовсю горланит оратор, красноречиво махая руками в толпу. Эпатажная эмоциональная манера донести свои слова до слушателей выдаёт в нём засланного одним из кандидатов носителя его предвыборной кампании. Перед ним, активно описывающим достоинства того или иного кандидата, собралась существенная группа избирателей, готовых внимать каждому слову мастера красивых фраз. В той же группе явно выделяются крепкие ребята, ждущие только того, как оратор закончит и пойдёт домой. В одной из подворотен они его и догонят, чтобы на кулаках доказать преимущество их кандидата.
        И нет никакой уверенности, что нахмуренные ребята с пудовыми кулаками не нарвутся в погоне за оратором на таких же, как они, защитников горластого…
        - Арика же ведь не больна? - внезапно раздался робкий голос Салли.
        Отвечать ей неправдой будет довольно непросто, так как сомнения в её голосе чувствуется мало - она скорее уточняет. Но и раскрыть тайну своей служанки человеку, которого при всём желании не назовёшь близким…
        - Я не могу сказать, - после долгих раздумий вымучил я уклончивый ответ.
        - Тут всё очевидно, - поддала Салли.
        Меня будто старушка ударила букетом цветов - не больно, не обидно, но решительно ничего не понятно…
        - Зачем тогда спрашивала?
        - Хотела проверить, доверяешь ли ты мне, - пожала хрупкими плечиками Салли.
        - Это же чужая тайна, как я могу её кому-то рассказать? - уныло промычал я.
        Девушка с деланной строгостью на лице скрестила руки и иронично спросила:
        - Так ты мне не доверяешь, Август?
        - Я знаю тебя примерно неделю! - я не на шутку возмущён её претензиям, - Не вижу особых причин доверять тебе.
        - Но мы же коллеги, - девушка продолжила веселиться всласть.
        - И что? В Парламенте все тоже друг другу коллеги, но им только Уголовный Кодекс мешает друг другу глотки рвать!
        Девушка тоненько захихикала, зачем-то стараясь при этом выдерживать строгое выражение лица. Это выяснение взаимоотношений ей доставляет огромное удовольствие.
        - Я тебе нравлюсь? - с вызовом спросила Салли.
        - Тебя вполне можно терпеть, - ответил я закатив глаза.
        - Меня устроит только ответ «да» или «нет»! - веселить Салли решила от души.
        - Тогда нет! - раздражённо бросил я.
        - Нет? - с картинным удивлением переспросила девушка, хлопнув большими карими глазами.
        - Да.
        - Всё же, да?
        - Нет! Тебе интересно, нравишься ли ты мне, так вот я отвечаю «нет»!
        Любая другая на её месте обиделась бы и заплакала, но не Салли. Салли словно услышала именно то, что и хотела услышать. Как можно понять эту девушку?
        - Знаешь, а ты очень терпеливый, - разом став серьёзной, проронила Салли.
        - Напротив, никогда терпением не отличался.
        - Совсем наоборот! Я уже работала в группе, но… уже через пару-тройку дней на меня начинают кричать буквально все, и коллектив распадается. Мы же работаем вместе уже пятый день! Абсолютный рекорд для меня…
        То, что у неё не ладится с общением из-за напористости, жёсткости и излишней самоуверенности, я практически наверняка знал. Только столкнувшись с таким же как она коллегой в лице меня, она сумела нормально сработаться. Готов спорить, все её коллеги были мужчинами. Сильным пол так часто становится слабым, когда чувствует силу слабого.
        - Пришли мне памятный значок, - хрипло ответил я, откинувшись на спинку сиденья.
        Наша улица начала сворачивать, но кучер выбрал неприметный поворот на узенькую улочку и направил экипаж по ней, продолжая ехать чётко на север. На улице оказалось крайне много булочных и кондитерских - рай для детей.
        - Как думаешь, сегодня всё закончится? - не желает устанавливать тишину Салли.
        - Предлагаешь ставки сделать? - укорил я девушку за странный вопрос.
        - Ну, а если?
        Глупый вопрос. Что-то мисс Фер зачастила с ними.
        - Буду доволен, если это прекратиться, - равнодушно ответил я.
        - Тогда Арика и Истериан будут в безопасности? - уточнила Салли, подавшись чуть вперёд, чтобы видеть под полой шляпы мои опущенные глаза.
        - Они и так в безопасности. Если эти уроды знают, где я живу, то им не составит труда прийти и перебить в моём доме всех. Ту же Арику мы не раз оставляли одну, но с ней ничего не случилось… они им просто не нужны, угрозы их жизням и здоровью нет. Я помогаю тебе по совершенно иным причинам.
        - И каким? - подхватила девушка.
        - Во-первых, хочу забрать у ублюдка Рокфеллера артефакты Ордена, которые он ошибочно принял за игрушки, - я еле удержался, чтобы не разнести полкареты в щепки, - И во-вторых, хочу снять с себя глупые обвинения и зажить дальше спокойно.
        Салли понимающе кивнула, но не удержалась от ехидной издёвки:
        - А я думала, ты жаждешь помочь обществу, спасти Гольх от преступности, - подражая пафосному голосу патриотичных ораторов, высказалась кудрявая миниатюрная девушка.
        - Гольх ничего для меня не сделал, чтобы я спасал его…
        - Он ни для кого ничего не сделал, - философски заметила Салли, - Бывала я в разных городах и странах, но Гольх - самый дряной, закоснелый и хмурый город. Если весь мир - это вон тот кабак, - девушка указала в окно на неказистое грязное здание, - То Гольх - его туалет… А ты много где бывал?
        Вероятно, хвастаться будет неправильным, но я-то явно посетил больше мест, чем моя собеседница. К примеру, я трижды пешком исходил Континент от Бурного Океана, омывающего с запада Континент, и до самых границ Славии [26 - Славия - самое крупное государство Континента и всего мира. Крайне миролюбиво и не воинственно, хотя и обладает мощнейшей армией, развитой промышленностью и сельским хозяйством. На его территории по-прежнему распространена феодальная зависимость, с которой активно борются интеллигентные слои населения.].
        - За сотню лет пришлось помотаться по миру.
        - Ммм, а бывал во Фламандии [27 - Фламандия - маленькое королевство севернее Каледонии. Столица - Бруксаль.]?
        Сложно поверить, что она спросила просто так.
        - Я там родился, - стараясь подавить приступ ностальгии, на выдохе ответил я.
        Девушка просто не знала, что делать с отчаянно расплывающейся улыбкой умиления и подкатывающим смешком. Не так много людей знают, что я - выходец из крошечного государства, и все этому очень сильно веселятся. Быть гражданином государства, где танцуют старинный танец брандль - это довольно забавная экзотика.
        Мне же плевать на национальность. В Ордене Иоаннитов быстро отучают делать различия по национальному признаку.
        А Салли всё продолжает отчаянно глотать смешинки и прятать лицо руками. Ох уж эти впечатлительные альбионцы!
        Сквозь смех, девушка неожиданно серьёзно спросила:
        - Meen je dat? [28 - Meen je dat? - Ты серьёзно? (фламандийский)]
        - Laten we er niet over praten. [29 - Laten we er niet over platen - Давай не будем об этом (фламандийский).]
        - Ладно, к тому же, мы уже подъезжаем.
        Картина за окнами действительно сменилась - вместо унылых серых построек вокруг возникли шикарные композиции из фигурно обстриженных кустов. Птицы, собаки, шахматные фигуры - каких только зелёных изваяний не было перед особняком Рено. Богатая владелица собственной шахты может себе позволить зелёную, как абсент, каплю роскоши.
        Сам особняк напоминает ступенчатую пирамиду, сужаясь с каждым новым этажом. Мириады балконов, стройные колонны и статуи оплетает чувствующий себя по-царски плющ. Белый известняк контрастирует с обилием зелени, сохранившейся даже в такое время года, совершенно непривычно. Но я бы не сказал, что неказисто.
        Перед особняком только-только паркуются две служебные кареты сантибов. Когда и мы нашли себе удобное место под сенью граба и выбрались из экипажа, нас уже ждали пятеро сотрудников. Одним из них был инспектор Майер, трое - обычными рядовыми констеблями, а вот последний является какой-то важной шишкой, судя по форме, но его мне знавать не приходилось…
        Подойдя ближе, я разглядел в нём худощавого, невысокого и очень специфичного сотрудника Сантиба. Коротковолосый светло-русый парень с безразличным ко всему на свете лицом, обладающим исключительно небольшими глазами, носом и губам, которые перечёркивает тонкий беловатый шрам. Меланхоличные глаза бегают по сторонам, а голова с запозданием догоняет направление их взгляда. На узком подбородке растёт тоненькая маленькая бородка. И ещё у субъекта донельзя причудливая привычка непрестанно щёлкать пальцами сразу на обеих руках, видимо, от нетерпения.
        Инспектор Майер первым делом решил нас представить:
        - Сэр Хромер, мисс Фер, это инспектор Аксель Джерманхаузер, уполномоченный по делам раскрытия преступлений, связанных с высокопоставленными людьми.
        Аксель так неожиданно и так быстро вытянул руку для рукопожатия, что я поначалу принял его жест за удар. Молча сжав мою ладонь, он наградил Салли сухим поцелуем в руку и спросил слегка заикающимся голосом:
        - На-надеюсь вы по-п-понимает, зачем я здесь?
        - Не очень, - грубовато ответил я.
        Равнодушные глаза цепко зафиксировались на мне. Перед лицом Аксель сплёл домик из пальцев:
        - Бывает т-так, что преступником ока-оказыватся че-человек слишком важный и со-со-лидный, чтобы можно было е-его так просто по-посадить, - старательно ввинтил мне в голову инспектор, - Это вы-вызовет сильнейший ре-резонанс в обществе. Т-т-тогда и появляюсь я.
        - А чем вы лучше других?
        - У меня есть с-связи и я ими ак-к-ктивно пользуюсь, - равнодушно прокудахтал светловолосый, - Поэтому-то я и являюсь уп-п-полномоченным.
        - Ну, тогда приятно познакомиться! - с сарказмом всё вышло так, как я и хотел: его было очень много.
        Пока не назрел конфликт, Майер взял дело в свои руки:
        - Все в курсе дела? - внимательный взгляд нацелен в первую очередь на меня. Не дождавшись отрицательного ответа, он продолжил, - Тогда мы готовы идти.
        Клин из семи человек двинулся в сторону особняка, хозяйке которого, по всей видимости, скоро будет несладко.
        Лестница, что ведёт в особняк, может поспорить шириной с половиной улиц города. У дверей нас попыталась остановить группа слуг с престарелым дворецким во главе, но она робко рассосалась, стоило продемонстрировать бумагу с разрешением начальника Сантиба. Наш бравый отряд вошёл в особняк.
        Внутри всё скучное и серое: стены выкрашены простой краской, мебель подобрана под цвет стен, ковры чуть светлее. Возможно, Рене Рено так помешана на кормящем её угле, что всё убранство дома выглядит так тёмно и грязновато, я бы даже сказал, чумазо.
        Столпившись посреди холла, мы дождались, пока следом за нами не подтянутся расступившиеся слуги. Продолжая щёлкать пальцами, инспектор Аксель подозвал к себе жестом дворецкого и требовательно спросил уже без тени безразличия, от которого, я думал, он никогда не отойдёт:
        - Где миссис Рено?
        - Я провожу, - услужливо ответил дворецкий и пошёл вперёд, показывая дорогу.
        В полной тишине, нарушаемой только звуками наших шагов и щелчками Акселя, мы двинулись по первому этажу, стены которого увешены картинами с похожими друг на друга людьми, очевидно, предками Рене. У всех, даже у женщин, выдаются надбровные дуги с густыми светлыми бровями, тонкий нос величаво вздёрнут, а подбородок, узкий и острый, слишком далеко выпирает вперёд. И, что немаловажно, все в роду рыжие.
        Но, если спросить меня, члены рода Рено - люди довольно некрасивые.
        Скорый на ногу, несмотря на почтенный возраст, дворецкий повёл нас по П-образному коридору куда-то вглубь здания. Щелчки Акселя становятся нетерпеливее…
        Вскоре старичок остановился перед сосновой дверью и отступил с дороги, указав рукой на нужную комнату. Ясно, что сам он объясняться с хозяйкой не хочет, отдав это право нам. Оба инспектора синхронно двинули вперёд, толкнули каждый свою створку.
        В противоположном конце большого светлого зала, на фоне громадного, во всю стену, окна хозяйка дома играла на скрипке, но осеклась, увидев прибытие сразу семи незваных гостей. Озверело поливая нас огнём из глаз, женщина опустила руки с инструментом. Повисло молчание - даже уполномоченный Аксель взял себя в руки и прекратил шальное пощёлкивание.
        Первым раздался недовольный высокомерный крик некрасивой Рене:
        - Кто вас сюда пустил?
        - Ваш дворецкий, - демонстрируя дюжие сдержанность и вежливость, ответил Майер.
        - Ронель? - зло каркнула Рене, - Странно, ведь он должен был гнать вас в шею!
        - Успокойтесь, мы из Сантиба.
        - Это не даёт повода не вышвырнуть вас из моего дома!
        Тут в разговор вмешался Аксель, разминая шею:
        - А ордер н-на-начальника Сантиба даёт? - уверенно, с превосходством попёр на рыжую скрипачку светловолосый инспектор. От его былого равнодушия и несобранности не осталось следа, словно в нём щёлкнул переключатель.
        - Ордер? Мне очень интересно знать, по какой причине этот остолоп выписал ордер на незаконное проникновение в мой дом!
        - По т-той с-с-самой, что вы обвиняетесь в организации п-по-покушения на сэра Рокфеллера, - не сгибаясь под яростным напором Рене, отчеканил уполномоченный.
        Что случилось с миссис Рено выглядело страшно: кожа на лице туго обтянула выступивший череп, а глаза возмущённо полезли из глазниц. Дама вскоре сменила адский гнев на высокомерное безразличие, отложила в сторону музыкальный инструмент и присела на небольшой мягкий табурет. Тут же из ниоткуда объявилась маленькая собачка, породы бишон фризе [30 - Бишон фризе - каледонская болонка.], и радостно запрыгнула хозяйке на колени. Противное существо…
        Демонстративно глядя в сторону, миссис Рено уязвлёно спросила:
        - Господа, вы идиоты?
        - Не стоит переходить к оскорблениям, миссис Рено, - терпеливо придержал даму Майер, - Мы пришли прояснить некоторые детали, а не арестовывать вас, иначе и ордер был бы соответствующий…
        - А разговор короче, - добавил Аксель.
        Дама продолжает сидеть к нам в профиль, поглаживая собачку. Сбоку некрасивые черты её лица сильнее заметны, что для рыжей хозяйки дома полная катастрофа: плохие манеры, да ещё и плохой внешний вид - не наградил Бог ни тем, ни тем.
        - Это как в ваши пустые головы пришла мысль, что именно я решила спровадить сэра Рокфеллера на тот свет? - желчно кинула Рене.
        - Всё п-п-просто, - заикающийся инспектор сложил пальцами перед собой любимый домик, - Как в-в-вам до-должно быть известно, во вторник произошло на-нападение сектантов на Дом Культуры. Удал-лось задержать н-несколько злоумышленников. Один из них н-н-на д-д-допросе заявил, что на-нанимателем были вы, он н-н-назвал ваш адрес и п-подтвердил, что именно вы производили подбор на-наёмников. Имя Цва-цв-цва…
        - Давайте я, - вмешался в безуспешную попытку проговорить имя арестанта Майер, - Вам знакомы имена: Цвальдус Пешрус, Ивор Тутмос, Бред Хозор?…
        - Нет, а должны быть? - истерично завопила Рене.
        - Т-тем не менее, они были н-наняты вами. Или вы можете это оп-п-провергнуть?
        Всё отношение к серым носителям фуражек Рене выразила всего одним глубоким вздохом бессильной злобы. Была бы у хозяйки дома такая же братия охраны, как у Гамильтона, она бы уже пустила их поперёк закона вышвыривать нас, как незваных гостей.
        - Я не отрицаю, что неделю назад наняла на некую грязную работу двадцать человек, но, - на последнее слово дама сделала колоссальное по значимости ударение, - Я лишь выполняла просьбу друга моего бывшего мужа и знать не знала, на кой чёрт тому безволосому упырю люди!
        Инспекторы задумчиво переглянулись - дело, очевидно, не подходит к завершению, а делает новый виток… Из кармана Майера вылетели готовые к работе блокнот и ручка, а инспектор Джерманхаузер приготовился задавать вопросы:
        - Поподробнее, б-будьте добры ми-миссис Рено.
        - В прошлую пятницу ко мне заявился неизвестный и представился другом моего бывшего мужа…
        - Вы ра-развелись с сэром Сеттэром? - перебил даму Аксель, дотронувшись кончиком носа верхушки домика из пальцев.
        - Да, ещё два года назад.
        - Мы не знали.
        Рене брезгливо поморщила носом:
        - Все и о браке узнали только спустя год. Всё было проведено тайно, потому что Чили просто помешан на сохранении в секрете своей личной жизни.
        Аксель указал пальцем Майеру на блокнот, намекая, что тот ни в коем случае не должен пропустить эту информацию, и снова к Рене Рено:
        - П-п-продолжайте.
        - Он дал крупную сумму денег, хотя видно было, что мужик из малообеспеченных, сказал, что ему требуется помощь с наймом - двадцать человек на грязную работу. Какую именно он не уточнял. Я дала объявление своим шахтёрам, что находятся в городе в отпуске - откликнулось как раз нужное количество, так как мои рабочие привели с собой ещё и друзей, которым нужно было подзаработать. Затем пришёл тот сморчок, забрал с собой людей и выплатил мне награду за помощь, после чего я ни о ком, связанном с этой историей не слышала. Теперь выясняется, что этот тип набирал наёмников для покушения и подставил меня!
        Майер спешно двигает ручкой по бумаге, искоса поглядывая на наливающуюся багрянцем даму Рене. Аксель в процессе слушания нетерпеливо шагает то вправо, то влево коротенькими шажками и постукивает подушечками пальцев друг об друга…
        - Скажите, м-м-миссис Рено, - затянул свои вопросы заика, - А вы знаете имя этого че-человека? Адрес, где его мо-можно найти?
        - Нет, господа! - раздражённо бросила Рене, - Вам не кажется, что вы уже услышали достаточно много, чтобы понять, что ваше вторжение ошибочно и преступника вы здесь не найдёте? Как насчёт того, чтобы покинуть мой дом?
        - К-к-конечно, но ещё буквально пара вопросов. Почему вы п-поверили, что он является д-другом Чили Сеттэра?
        - Потому что он назвал его настоящее имя.
        Майер, чирикая в блокноте, решил включиться в беседу:
        - Раньше вы его видели?
        - Нет, я с такими отбросами в одних кругах бывать не могу, - гневно выпалила Рене, по-прежнему игнорируя нас своим взглядом.
        - Опишите его, - продолжал Майер.
        - Низкий, полноватый, носатый, лысый и потный.
        Как говориться, сомнительное описание - по нему можно хватать каждого десятого.
        - Скажите, миссис, - включилась в допрос Салли, - А за вашими людьми не было криминального прошлого?
        - На что вы намекаете, милочка? - возмущённо вздохнула Рене Рено, - Я беру на работу только добропорядочных рабочих, с хорошей рекомендацией!
        - А потом они надевают маски и шляпы с друзьями и идут с демоном под ручку убивать сантибов и мирных жителей, - как бы невзначай обмолвился я, вставая на защиту Салли.
        Густые брови нервно задрожали и горделиво поползли вверх - показывать, что тебя задел какой-то тип, вроде меня, безродного иоаннита, важной особе по этикету не полагается. Скривив некрасивые губы, Рене зло выплюнула:
        - С этим уже должны разбираться серые, а не я!
        - И м-м-мы разберёмся, - безразлично ответил инспектор Аксель, - Но м-м-мне вот что, и-ин-нтересно: Вы по-постоянно называете вашего в-визитёра человеком необеспеченным и н-низким по статусу. Так откуда у н-н-него такие большие де-деньги?
        - Мне он сказал, что это деньги Гамильтона Рокфеллера, - устало сказала хозяйка белой болонки.
        Вот сейчас случилось нечто! Просто какой-то дурдом! Словно молния ударила в центр зала, да ещё и три метких раза к ряду! У меня лично в голове перемешалась ещё сильнее та запутанная картина, что засела в ней до этого. Гамильтон в этом замешан?
        Даже хладнокровного, как памятник, Майера проняло, и он растерянно захлопал небольшими глазками, после чего захлопнул блокнот.
        От коллеги не отстал и Аксель, который вытянул лицо от удивления, но собрался с мыслями Джерманхаузер быстрее:
        - Премного б-б-благодарны, миссис Рено, п-п-просим прощение з-за нес-с-санкционированный в-в-визит…
        - Убирайтесь!
        Светловолосый уполномоченный Аксель согласно кивнул и экспрессивными взмахами руками погнал всех прочь. Уходя последним, он с ноткой угрозы в голосе бросил из-за плеча:
        - Если этот р-ра-разговор выйдет за п-пределы комнаты, т-то это плохо с-скажется на вашем би-бизнесе. Учтите это и по-постарайтесь н-н-не уезжать из Г-гольха, пока не з-за-кончится расследование.
        Если Рене Рено и выкрикнула нам что-то грозное и желчное в спину, то мы это уже не услышали, покидая унылые помещения пирамидального особняка.
        Все по коням - к Гамильтону!
        Бешенная скачка, в ходе которой все по очереди плюнули на ордер, и вот мы уже прорываемся через двор в жилище чёртого интригана Гамильтона.
        Нас неприветливо встретили охранники: быстро оценив ситуацию, троица на проходной похватала револьверы, а четвёртый ринулся за пулемёт. Слава Богу, стрелять они не стали, но я рефлекторно прикрыл собою Салли и приготовил простенькую руну к активации… никогда не пробовал её в деле, но она должна заставить плитку у меня под ногами вспорхнуть и заграждать собою от пуль. Слабая одноразовая защита, но она вполне способна решить исход дела там, где всё решают дюймы и доли секунд.
        - Всем не д-д-двигаться, мы из С-с-сантиба! - гаркнул на всё помещение Аксель, а его левая рука нервно защёлкала у пояса прямо рядом с револьвером.
        Да этот чудак ещё и левша.
        - Мы инспекторы при исполнении, - дополнил картину Майер своим спокойствием и рассудительностью, - Прошу вас убрать оружие.
        - Вы вторглись без предупреждения на охраняемую территорию, - ответил любезностью глава караула, но оружие опустил, не сводя глаз с напряжённого Акселя и нервных сопровождающих сантибов.
        - С-с-срочное дело к сэру Ро-ро-рокфеллеру, причём н-н-не самое приятное д-для н-него, - поутих Аксель.
        - Передайте ему, что мы пришли - он должен нас принять, - вмешалась со здравым предложением Салли.
        Телохранители поглядели недобро, но вступать в ненужные перепалки не стали, решив отдать право решения щекотливой ситуации хозяину. Один из охранников убрал блестящий револьвер и спешно убежал вглубь дома. Пришлось ждать, причём под дулами трёх стволов, одним из которых был пулемёт. Очередь из этого малыша накормит нас всех семерых раньше, чем мы успеем чихнуть. Хотя я в безвыходной ситуации рискнул бы сделать достойный ответ скорострельному гаду.
        Салли юлит позади меня и нервно чмокает губами. Она, отчего-то, боится, что ситуация развернётся неблагоприятно. В самом деле, если Гамильтон окажется нечистым на руку и осознает своё разоблачение, то кучеров на улице перестреляют прямо из окон, а нас возьмут в оборот как попавших в окружение.
        Хотя я, конечно, полагаю иначе.
        Уполномоченный Джерманхаузер продолжает удивлять меня эксцентричным поведением. Теперь он лениво и задумчиво скосил голову в потолок и пощёлкивает пальцами себе у правого уха. Он совершает этот ритуал с таким маниакальным увлечением, что кажется, будто инспектор занят настройкой пальцев, словно музыкального инструмента.
        Ну а мне просто скучно…
        Вскоре вернулся посыльный и прошептал что-то на ухо главному. Тот уточнил информацию и дал сигнал товарищам убрать оружие. Грозное дуло пулемёта нырнуло вниз, словно задремало.
        Вежливости в голосе телохранителей моментально прибавилось:
        - Сэр Рокфеллер ожидает вас в своём кабинете, - сухо продекламировал начальник пропускной.
        - Спасибо, дорогу мы найдём, - неожиданно ретиво бросилась вперёд Салли.
        Телохранитель застыл с открытым ртом, в то время как наша группа цепочкой двинулась за детективом. Я вдруг оказался замыкающим. Проходя через узкое пространство пропускного пункта, я ощутил знакомый вызывающий взгляд, сверлящий висок. Как и ожидалось, на меня в обе наглые зёнки таращится охранник, причём очень узнаваемый.
        - Я же тебя предупреждал, - мне не лень остановиться для дополнительных нравоучений.
        От неожиданности тот даже опешил и с сомнением в моих умственных способностях покосился исподлобья.
        - Чего? - совершенно растеряно протянул он.
        Я вгляделся в лицо парня - оказалось, что что-то в нём было однозначно иным. Похоже, я элементарно ошибся.
        - Ну, вы и близнецы тут… - бросил я напоследок и убрался от неприветливых ребят.
        Занятный вообще аттракцион: ездить к богатеньким в гости и смотреть, как их чихвостят сантибы, чтобы через минуту слажать.
        Коридоры, коридоры… Салли ведёт наверняка, сворачивая в нужных местах и игнорируя десятки ненужных комнат. Дверей в небольшом, в общем-то, особняке через чур много, но детектив Фер легко отыскала нужную.
        За красной лакированной дверью оказался микроскопический закуток, называемый гордо кабинетом. Стен не видно за шкафами, заполненными всякой макулатурой. В единственном пустом углу расположился громадный глобус Земли. За массивным столом сидит спокойный, как камень, морщинистый хозяин дома. Наше появление нисколько не оторвало его от заполнения разложенных бумаг, накрывающих стол белой скатертью.
        Инспектор Майер решил привлечь к себе внимание, хотя непонятно, как можно не привлечь внимания семерым людям, забившимся в тесную комнату:
        - Сэр Гамильтон Рокфеллер, у Сантиба к вам вопросы в связи с показаниями по делу о сектантах.
        Старичок отложил в сторону ручку и внимательнейшим образом поглядел на присутствующих:
        - Добрый вечер, джентльмены и, конечно же, вы мисс Фер, - любезно, без тени озлобленности на столь неожиданный и не самый приятный визит поприветствовал нас Гамильтон, - Чем удостоен посещением столь колоритных гостей?
        - Вы з-знаете миссис Рене Р-рено? - требовательно справился Аксель, почти навалившись на стол Рокфеллера.
        - Лично не знаком.
        - У неё б-был по-посетитель, который на-нанял через Рене людей для на-напад-дения на Дом Культуры. На в-ваши деньги. Как в-вы это объяс-сните?
        У Гамильтона от недопонимания аж морщины разгладились. Объяснение ему дать будет несложно: он тот ещё уж. Но чтоб ему поверили два проницательных инспектора…
        - Вы намекаете на то, что я сам организовал покушение на себя? - ответил вопросом на вопрос Гамильтон таким тоном, чтобы всем стала ясна бредовость обвинения так же чётко, как и ему.
        - Мы начинаем сомневаться в истинных целях атаки сектантов, - уклончиво ответил Майер.
        - Но постойте же! Сказано было, что исполнители были наняты на мои деньги. Я вовсе не отрицаю, что таковое возможно, потому что я мог просто одолжить деньги кому-либо. Или их могли взять в долг в моём собственном банке или из одного моего фонда, коих у меня десятки!
        И команда Акселя и Джерона с треском одерживает повторное фиаско! А мне всё было ясно с самого начала. Правда, у меня в распоряжении была подсказка Нуно…
        - Кому вы од-од-далживали деньги лично за п-последнее время? - сконфужено спросил инспектор Аксель.
        - Последнее время - никому, - пожав плечами, ответил престарелый магнат.
        - М-можете предоставить с-списки всех заёмщиков в-вашего банка за по-последний месяц?
        - Завтра они лягут вам на стол, инспектор, - заверил Акселя Гамильтон.
        В общем-то, делать нам здесь больше нечего.
        - Всего доброго, сэр - откланялся за всех Майер, - Благодарим за помощь и просим прощения за вторжение.
        Рокфеллер понимающе кивнул и проводил нашу процессию взглядом, чтобы через секунду вернуться к бумагам. Определённо, сегодня не день сантибов.
        - Полный провал, не находишь? - я заговорил с Салли только тогда, когда мы покинули стены особняка.
        - Не считаю, что это так, - качнула головой девушка, - Этот друг Сеттэра - серьёзная зацепка! Ради неё стоило потратить весь день.
        - Всё равно, что искать иголку в стогу сена.
        - Возможно, - не стала спорить Салли, - Но у нас ничего пока нет. Каждая зацепка на счету.
        - Даже бесперспективная…
        - Даже такая, Август…
        Мы вплотную подошли к экипажам и остановились. Погода к вечеру начала-таки портиться, не дав насладиться полноценным солнечным днём. Отдельные хмурые, как я в тяжёлые дни, тучки споро ползут по небу, подгоняемые порывистым ветром. Этот же ветер чуть не сбивает с Салли зелёную шляпку с брошью в виде бабочки, но девушка вовремя придержала её рукой.
        - Мне стоит заехать в отделение Сантиба вместе с инспекторами, рассмотреть свежую информацию, - девушка старается не щуриться на ветру, - Похоже, уполномоченный Джерманхаузер останется с нами до конца.
        Её простодушная улыбка не уберегла меня от неприятных мыслей:
        - Он считает, что без крупных шишек тут не обошлось?
        - После утреннего допроса все так считают! - всплеснула руками Салли и выпустила-таки шляпку…
        К счастью, ветер метнул её в мою сторону и с моей-то реакцией не составило труда поймать её в воздухе. Девушку эпизод очень повеселил. Принимая обратно головной убор, она застенчиво отвела глаза в землю.
        - Полагаю, к сантибам в гости тебя не тянет? - кокетливо спросила Салли, убирая с лица длинные кудри.
        - Представь себе, нисколько, - глухо ответил я, пряча руки в карманы, - Выходит, до завтра?
        - Завтра я вынуждена взять перерыв, - нахмурилась девушка, досадливо поджав пухлые губы, - Без меня геройствовать не смейте! Лучше изучите какую-нибудь литературу, данные проверьте…
        - В чём дело?
        - Я же рассказывала о сестре, - замялась Салли, - Завтра будет ровно десять лет, как её не стало. Поеду к семье за город, тут совсем недалеко.
        - Ясно, - пробормотал я, - Ещё раз сочувствую Гертруде.
        Губы девушки тут же тронула светлая улыбка:
        - Спасибо, Август… постой… а я разве говорила, как её зовут?
        - Да, говорила, - чуть не выдав своей наглой лжи, ответил я.
        Салли, похоже, сильно сомневалась и пыталась вспомнить этот момент. Но, всё же, сдалась и поверила:
        - Ну, значит, говорила… Удачи, Август.
        И мы разошлись по разным каретам. В свою я едва не влетел. Переводя дух, я зло выругал сам себя за нарушение негласной клятвы Ордена. Ещё немного и мог бы зайти очень далеко и сам того не заметить, пока не сошёл бы с ума. Надо что-то с собой делать! Долго не испытывал никаких проблем с самоконтролем, но сейчас чуть не поплыл… а ведь сколько примеров чужих ошибок я видывал.
        - К Городскому Парку имени Барлоу, - скомандовал я кучеру.
        Глубоко в карманах я нашёл часы. Серебряная крышка Ищейки поприветствовала меня, пожалуй, самой поучительной фразой настоятеля Франца, истинного гроссмейстера. На подарке настоятеля древними буквами языка иоаннитов оттиснуто: «Не заглядывай в чужой дом, пока не укрепишь стены собственного».
        Очень правильные слова.
        Кучер впервые ехал неторопливо и мне осталось только наслаждаться плавной ездой, но в моём случае люди и… не совсем люди, как я, забывают о таком слове, как наслаждение. Мне, прямо скажем, очень не по себе.
        Прогуливание по пустому парку с целью снятия внутреннего напряжения заняло где-то час, а может, и больше. Я подолгу и часто поглядывал на крышку часов, но ни разу не открыл их, чтобы уточнить время. Посчитав, что дальнейшее промедление приведёт к беспокойству домашних, я отправился к себе.
        Дом 69 по улице Саренз, мой дом, где я прячусь от демонов, что живут в этом мире. Но вот ключи от клеток, в которых таятся эти демоны, находятся в моей голове.
        Арике стало заметно лучше - она стала почти такой же радостной и добродушной, смеялась, разговаривала и старалась всем своим видом показать, что уже забыла о произошедшем. Истериан вовсю хлопотал о ней, взял на себя всю её работу, старался не отходить от бедной девушки.
        Ближе к ночи Арика попробовала сыграть на рояле. Руки девушки плохо слушаются, дрожат, пальцы двигаются вяло. Но даже так она умудрилась выдавать настоящие шедевры, завораживающие дивными созвучиями и тонким хитросплетением нот. Можно отдать душу за право слушать её игру. Жаль, что она не смогла играть много: сказалось вчерашнее отравление наркотиком…
        Когда Арика и Истер легли спать, я остался в одиночестве бродить по тихому дому. Уединившись в кабинете, я вспомнил про чертежи на холсте. К надписям «Дом Культуры» и «сектанты» я подвёл соединяющие линии от кружка «Рене Рено», а его соединил с кружком «неизвестный друг Чили Сеттэра». И, пожалуй, соединим этого друга пунктиром с Рокфеллером.
        Рисунок усложняется, но не проясняется…
        Но, почему-то, думать о нём совершенно не получается…
        Глава XII
        Читая жизни
        Одинокая забытая комната с зеркалом в полный рост рада моему визиту, ну, или, по крайней мере, не против. Сидеть приходится на пыли, вдыхать - пыль, смотреть - либо на пыль, либо на своё отражение.
        Оставаясь в одиночестве, всегда можно найти время для того, чтобы подумать о чём-то своём, о чём-то важном, на что порой не хватает времени в компании. Тем и хорошо одиночество. Когда тебя окружают люди, ты волей-неволей изучаешь их, их поведение, стараешься заглянуть в их мысли, чувства, а когда один, ты делаешь то же самое с самим собой. Иногда это сделать гораздо труднее, порой в лабиринтах собственного «я» легче затеряться, чем в прямых коридорах чужого…
        Особенно для иоаннитов. Для нас вообще не существует проблем с пониманием людей, так как… мы умеем читать мысли. Это происходит не как у таинственного Отфули, а гораздо-гораздо проще: сконцентрировался, настроился и через секунду ты уже знаешь всё о человеке.
        Вот только это запрещено, негласно, но запрещено. И главным тут стоит не этика и мораль, а элементарное чувство самосохранения. Дело в том, что чтение мыслей сводит нас в могилу…
        Тысячи лет назад первые гроссмейстеры умели контролировать это умение и могли погружаться в таинства чужого сознания безо всякой боязни, но теперь их умения пришли в упадок, теперь мы знаем сам процесс, но забыли методы и правила.
        Чтение мыслей проходит мгновенно, и за этот миг иоаннит видит всё, что видел человек, перед его глазами проносятся миллионы картин, он видит тысячи событий, слышит миллионы голосов, миллиарды мыслей, переживает сотни ситуаций, ощущает все эмоции, что когда либо ощущал человек. И всё это за один миг! Столько противоречивых, радостных, печальных, горьких, невыносимых, страшных, фееричных ощущений разом!
        И это так соблазнительно… взять и прочитать чьи-то мысли, все, все до единой, рискнуть и прочитать! Первые десятки лет, когда ты только узнал о своей способности, сдержаться особенно тяжело. Попробовав, можешь сойти с ума от обилия сильнейших чувств, либо, если оказался достаточно стойким, попадаешь в зависимость! Тебе захочется читать мысли снова и снова, пока чья-то жизнь, развернувшись перед тобой во всей красе, не сожжёт твой разум.
        Каждый человек - это мир, и мир крайне огромный! У каждого человека сотни граней, тысячи мелких нюансов, миллиарды мыслей, идей, убеждений. Свою жизнь мы строим и изучаем, собственно, всю жизнь, да и то редко успеваем укладывать всё обилие информации в голове. Познавать жизнь другого - это и вовсе непостижимый подвиг! Как можно познать человека, который сам себя толком познать не может? Бытие человека так же сложно и непонятно, как целая библиотека книг, в каждой из которых мириады задач, уравнений и головоломок.
        Это сложно передать… Каждый человек - это мир, как те, из которых к нам попадают демоны. Они огромны, они бесконечны, они очень сложны и многообразны. Изучать их - самоубийство, но такое заманчивое!
        Я плохо умею обезличивать толпу, но очень стараюсь. В ином случае могу плохо кончить. Залог воздержания от чтения жизней - ненависть к людям. Я воспитываю её в себе очень давно, потому что боюсь людей.
        В зеркале с той стороны сидит немолодой уже светящийся белыми линиями нелюдимый мужик. Он, помнится, владеет магией, но последние годы проклинает себя за это… Оттого-то мы и не люди, что не можем жить среди них.
        А случай с Салли? Ей стоило всего лишь вынести на поверхность свои мысли, а я тут же вскользь прочёл их. Ненароком, но мог же пойти и дальше… а выжил бы? Такое уже бывало и с Арикой, и с Истером. Став близкими мне людьми, они невольно провоцируют меня на самое невообразимое самоубийство. Тогда я тоже еле сдерживался, пока не научился держать себя в руках. Теперь вот Салли…
        Бояться людей за то, что каждый из них особенный и непостижимый? Согласен, глупо. Но так уж живём мы, иоанниты. Так уж живу я, последний из них.
        Впереди стоит Франц, из последних сил сдерживающий злобу и печаль. По его лицу никогда не скажешь, какие же реально эмоции оно скрывает, но я за долгие годы научился чувствовать их кончиками пальцев, ощущениями в голове - я научился чувствовать, как Франц.
        Справа стоит Лоренталь, опираясь на свою страшную секиру. Лысый воин шепчет под нос проклятья, шевеля потрескавшимися губами. Он готов прямо сейчас рвануть в бой, невзирая на тысячекратное преимущество врага.
        Чуть в стороне на дерево облокотился парень с лицом мелкого воришки по имени Картер. Он состоит в Ордене немногим больше меня, видел я его всего несколько раз, и особого общения у нас никогда не случалось. Худосочный парень угрюмо смотрит на дерево и гневно вонзает в него мощный нож.
        Позади меня сидит на траве друг Картера - Вирюсвач. Коротковолосый иоаннит скрестил под собой ноги и мелко пошатывается, держась за голову от бессильной печали и чувства обречённости.
        Мы укрылись на высоченном холме под сенью деревьев и наблюдаем, как на наших глазах на залитой лучами заходящего солнца долине пушки креольской [31 - Креолия - страна на западной оконечности Континента, расположена на Анетском полуострове. Столица - Дирмад.] армии уничтожают Восьмую Резиденцию. За то время, что мы шли к тайной обители иоаннитов, её местоположение оказалось раскрыто, и войска Креолии опередили нас где-то на час.
        Дальнобойные орудия не оставляют шансов камню, пропитанному магией. Внутри, должно быть, гибнут наши товарищи. Двухтысячная армия окружила засекреченное убежище Ордена и планомерно убивает всех, кто в нём находится.
        Мы безнадёжно опоздали и, возможно, безнадёжно проиграли главное сражение за свою дальнейшую судьбу. Впрочем, сражения как такового не получилось - это была резня. Наступили дни, когда нас вырезают, как чумных свиней.
        Восьмой Резиденции не станет через несколько минут. Предпоследний рубеж сдан врагу, да ещё и с колоссальными потерями. Все силы стягивались именно сюда: наши сильнейшие гроссмейстеры, магистр, рядовые члены. Всех их накрыло снарядами дальнобойных пушек, засыпало обломками, посекло осколками. Сомневаюсь, что в этой бойне выжил хоть кто-нибудь.
        Лоренталь не выдержал - размахнувшись секирой, он с яростью вколотил её в толстый ствол явора. Медвежий рёв бессильного в данный момент здоровяка оглушил присутствующих и легко приглушил пушечные канонады. Вымещая злобу на несчастном дереве, Лоренталь нещадно изрубил его могучим оружием, да так, что щепки деревянными пулями летели в сторону.
        Никто и не думал останавливать здоровяка: у всех на душе творится то же самое.
        Лоренталь не унялся. Так недалеко и до того, чтобы свалить несчастный явор. Дай воину все две тысячи солдат Креолии по одному - он их всех перебьёт. В гневе громила страшен, как самые жуткие создания иных миров. Раньше его держал в узде Нестор, но с его гибелью…
        Картер убито перевёл взгляд на беснующегося Лоренталя. В его глазах, должно быть, только зависть, что он не может так же лихо потрошить древесину, а бездумные ковыряния ножом разрядки не дадут.
        - Лоренталь, - окликнул Франц здоровяка негромко, но достаточно жёстко, чтобы тот услышал, - Прекрати, прошу тебя.
        Удивительная способность убеждения настоятеля сработала - здоровяк последний раз всадил не отражающую свет секиру в измочаленный ствол и уселся в бессилии на землю к нам спиной. Он устало положил могучие руки на колени и требовательно спросил Франца:
        - На кой чёрт мы вообще прошли весь этот путь? Чтобы посмотреть, как убивают наших?
        - Никто не знал, что здесь будут солдаты, - стараясь не провоцировать Лоренталя, мягко ответил Франц.
        Здоровяк не знал, что ответить и вяло переступил ногами, а затем смачно сплюнул. Несдержанный Лоренталь сейчас полностью разбит - из него за последний месяц планомерно вынимали стержни, похоже, сегодня вынули последний…
        Картер прекратил мучить древесину и убрал нож в кожаные ножны на поясе.
        - Если не ошибаюсь, - начал худосочный воришка, хрипя прокуренным голосом, - Магистр и два первых гроссмейстера уже добрались до Резиденции.
        - Да, и погибли там, - с сожалением констатировал Франц.
        Картер картинно закивал, доставая из кармана дешёвые сигареты, и натужно обратился снова к настоятелю:
        - Значит, ты теперь главный, третий гроссмейстер Франц.
        - Возможно, кто-то смог выжить и убежать, - уверенно возразил настоятель, - Магистру это под силу.
        Тут голос подал обречённый Вирюсвач:
        - Брось, Франц. Ты сам всё видишь. Столько пушек не оставят шанса никому. Восьмая Резиденция больше не убежище…
        - Она - могила! - глухо, но твёрдо и непререкаемо просипел Лоренталь.
        Глядя, как крупнокалиберные снаряды прошивают стены, как крыша обрушивается, лишаясь опоры, как камень разлетается в пыль, а великую некогда обитель равняют с землёй меткими попаданиями, сложно разделять святую веру в лучшее любимого настоятеля. Тот и сам особо не верит, а лишь хочет наполнить верой наши сердца. Отчаяние - тот клинок, что добьёт Орден, никакому иному не сломить наше братство.
        - Вероятно, вы правы, - пошёл на попятную Франц, - До момента подтверждения обратного я становлюсь во главе Ордена.
        - И что же нам теперь делать, главный? - ехидно спросил Картер и пустил изо рта мерзко пахнущий сигаретный дым.
        Франц ответа на этот вопрос не знал, да и кто бы мог знать. Новость о гибели большей части иоаннитов должна срубить на месте любого вплоть до магистра и заставить в бессилии и обречённости простоять на коленях целые сутки. А тут от Франца, который больше других переживает гибель наших братьев, требуют дать ответ на самый сложный для нас вопрос.
        - Отправимся в Девятую Резиденцию. Там и решим, как поступить дальше.
        - До Девятой Резиденции двести сорок миль, - повёл носом Картер.
        - Идти нам больше некуда, - твёрдо отрезал Франц.
        - И чем ты планируешь заниматься в малом убежище? - Картер с вызовом подался вперёд.
        Франц сурово оглядел нескладного паренька. Настоятелю отлично известна особенность иоаннита вызывающе себя вести и перечить во всём старшим. Сейчас Картер просто показательно выражает неуважение Францу. Ему можно: по правилам, все в Ордене равны.
        - Будем собирать силы, - нахмурился на наглеца Франц, - Учить новых кандидатов.
        - Ты и этого научить не можешь! - брезгливо ткнул в мою сторону дымной сигаретой Картер.
        Признаться, меня он разозлил:
        - Меня зовут Август! - прошипел я сквозь зубы.
        - А меня - Картер, недоучка!
        Я был готов вырвать его поганые губы, чтобы возможность курить у подонка пропала навсегда. Но мой первый же шаг дал сигнал настоятелю Францу встать между нами и предотвратить мордобой.
        Его стальной взгляд ударил меня по глазам.
        - Ты, Картер, забываешь про самый главный принцип Ордена - братство! - строго выговорил Франц, - Я не потерплю, чтобы ты провоцировал конфликты!
        - Ладно, Франц. Вот только мне не нравится ваша идея. Что за ерунда? Переться немыслимое расстояние, чтобы учить детей магии… После того, что мы увидели, у нас нет ни единого шанса, да и Ордена теперь больше нет!
        - Орден Иоаннитов будет жить, пока жив хотя бы один иоаннит! - неуверенно промямлил Вирюсвач.
        Картер отмахнулся от этих слов, словно от назойливой мухи и присел на выступающий из земли корень.
        - Здания Ордена рушатся, богатства - расхищаются, члены - погибают, да и его девиз не очень-то жив, - Картер смачно плюнул под ноги, - Не согласен, Свач?
        - Не согласен, - нейтрально отозвался друг воришки.
        - Из Ордена нельзя выйти, а его догматов нельзя забывать, - сурово напомнил зарвавшемуся иоанниту Франц, - Не позорь своего имени, иоаннит Картер!
        Плевав на всех, курильщик равнодушно пожал плечами:
        - Хорошо, в резиденцию, так в резиденцию…
        - И когда отправимся? - спросил я у напряжённого Франца.
        - Да прямо сейчас.
        - Нет…
        Все, как по команде, обернулись на лысого здоровяка, что глухо огласил наш укромный закуток своим непререкаемым словом. Поднявшись на слоноподобные ноги, Лоренталь вырвал из покалеченного явора громадную секиру и закинул на плечо. Его гневные глаза смотрят в траву.
        - В чём дело, Лоренталь? - осведомился Франц.
        Алчущие крови глазки воина поднялись на товарищей:
        - Надо пробраться в лагерь, найти главнокомандующего и допросить его, - спешно пролепетал возбуждённый громила, - Узнаем, кто выдал местоположение Восьмой Резиденции!
        - А Лоренталь прав, - подхватил Вирюсвач, - О нём могли знать только иоанниты. Убежище сдал кто-то из своих…
        - Я думал об этом, - кивнул недовольный Франц, - Но вы предлагаете слишком опасную авантюру!
        - Предатель должен получить по заслугам! - взревел медведем здоровяк Лоренталь, - Там погибло немало наших братьев! Нельзя допустить, чтобы это сошло ему с рук! Нам нужно узнать имя этого ублюдка!
        Франц вытянул вперёд руку с раскрытой ладонью, пытаясь остудить пыл воина:
        - Но мы не можем допустить и того, чтобы умер ещё кто-то из нас.
        - Предательство - непростительно! - гнул своё громила, - Тем более такое!
        - Две тысячи солдат, - хитро прищурился Картер, - На мой взгляд, никаких шансов.
        Я решил тоже не оставаться в стороне обсуждения важнейшего вопроса:
        - Под покровом ночи мы сможем добраться до палатки главнокомандующего. Часовых можно вырезать - наших сил на это хватит.
        - А под утро за нами ринутся две тысячи креольцев! - с сарказмом проронил воришка, - Пока они даже не знают, что мы здесь.
        - Какая погоня? - оживился, казалось бы, умерший морально одноглазый Вирюсвач, - У них же пушек больше, чем людей! А мелкие летучие отряды нам не страшны.
        - Ты бессмертный, Свач? - огрызнулся на друга Картер.
        - А ты трусливый?
        Больше всего перепалка, конечно, не по душе Францу. В бессильном раздражении он поднял руки к лицу и поморщился, не зная какие ещё подобрать слова, чтобы утихомирить четырёх спорящих мужчин.
        - Хватит! - прорвало-таки гроссмейстера, - Мы можем и не выбраться из лагеря креольцев - соваться туда всё равно, что лезть в берлогу к спящему медведю!
        - Идти до Девятой Резиденции долго, а припасов у нас немного, - задумчиво пожевал я фразу на языке, - Полезным будет своровать провизии…
        Аргумент, конечно, сомнительный, но именно он решил исход спора.
        Часовой стоит в десяти ярдах впереди меня и напряжённо всматривается в кусты, в которых я засел. Пока солдат довольно спокоен и не вскидывает даже винтовки, но определённая толика напряжения скользнула в его глазах. Тараща бессильные в подобной мгле зёнки, боец желает поскорее рассмотреть, что за шум привлёк его внимание.
        В сотне ярдов слева находится другой часовой, который просто лениво переминается с ноги на ногу, желая, чтобы время смены поскорее закончилось и его подменил сменщик. Судя по готовому к атаке Лоренталю, неприметно затаившемуся в считанных ярдах от солдата, не видать тому сегодня сна и отдыха.
        Караульщик предо мной вдруг хмыкнул и, развернувшись, направился к лагерю, очевидно, за светом. Простодушно открыл спину, за что теперь придётся расплатиться жизнью. Ноги распрямились и бросили меня вперёд, я ловко полетел через высокие заросли травы, на ходу расчехляя Серую Лисицу - всего второй раз, когда я пользуюсь древним артефактом.
        Солдат, конечно, услышал шуршание за спиной и отчаянно развернулся, но я уже достаточно близко, чтобы не дать ему шанс хоть что-то предпринять. Прыгнув с разбегу, я ткнул ножом в горло, метко попал точно над кадыком, и по инерции свалил его в траву. Немного провернув в ране нож, я лишил солдата всякого шанса пережить удар. Первый готов, но впереди, за палатками, сидят ещё трое его товарищей.
        Возня была услышана соседним часовым, который насторожено обернулся в мою сторону. Лоренталь лучшего момента ждать не стал и выпрыгнул на солдата, без замаха ударив секирой несчастному в шею. Умерший, как это всегда бывает от убийства могучим артефактом, застыл на месте в предсмертной позе. С виду - как будто продолжает нести караул.
        По плану мы с Лоренталем должны устроить в лагере пожар, чтобы отвлечь внимание от склада с провизией, у которого уже должен поджидать Картер, и от здоровенной палатки главнокомандующего, что находится в трёхстах ярдах отсюда.
        Сегодня ночь за нас: толстые косматые облака не дают яркому серебряному полумесяцу осветить долину. Пять теней в ночи можно увидеть лишь за секунду до того, как они вас убьют. Ветер несильными порывами колышет траву, создавая какой-никакой шумовой эффект, в котором можно чувствовать себя несколько увереннее.
        Я притаился за простецкой серой палаткой, в которой солдаты смотрят по пятому, а то и по шестому сну. Прямо за углом располагается костёр, что разжигают по периметру лагеря. Возле огня сидят три беззаботно веселящихся караульных и режутся в кости. До них даже не дошло, что в дюжине ярдов от них погиб их товарищ и та же участь, вполне возможно, ждёт и их.
        Шумя предательски громко, рядом возник Лоренталь и присел позади меня. Конечно, в незаметную ночную вылазку с секирами не ходят, но опытнейший боец даже с таким громоздким и неуклюжим оружием умудряется показывать заправского рыцаря плаща и кинжала. В общем-то, отличных от топоров видов холодного оружия здоровяк не признаёт.
        Склонившись мне над ухом, Лоренталь шепнул:
        - Сколько их там?
        - Трое, - для понятности я показал ещё на пальцах.
        - Есть идея. Разрежь стенку палатки.
        Не знаю, что именно задумал громила, но его идеи редко бывают глупыми и бессмысленными, так что я выполнил просьбу. Лисица легко пробила плотную ткань и разрезала её, образуя солидное отверстие, чтобы в него мог протиснуться громадный Лоренталь, что тот и сделал.
        Я остался снаружи, вслушиваясь в происходящее. Три чётких глухих удара, и из дыры возникла верхняя половина туловища воина. Он махнул рукой, призывая следовать за ним. Когда я забрался в палатку, то сразу обнаружил трёх мертвецов. Рассечённые головы - не самое приятное для глаз и желудка зрелище, но сожаления и жалости к убитым я не испытываю, ведь крайне сомнительно, что они испытывали эти чувства, когда заряжали снаряд в пушку.
        Прямо перед входом в палатку, на расстоянии двух прыжков, сидит спиной к нам один из троицы, но два других смотрят точно в нашу сторону. Если выскочить, тут же заметят и поднимут шум.
        Лоренталь похлопал меня по плечу и указал пальцем чуть в сторону от костра - там стоят сложенные домиком винтовки. Здоровяк быстро начертил руну на ладони (я сильно забеспокоился, что свечение увидят снаружи) и опустил руку на землю. Раскидывая в сторону крошечные комки земли и поднимая тонкое облако пыли, импульс рванул в сторону винтовок и развалил конструкцию на три исходных составляющих.
        Переполошившиеся было солдаты быстро поняли, что произошло, и с лёгкой перепалкой выбрали в принудительном порядке того неудачника, что пойдёт восстанавливать разрушенное. Ворча на товарищей, караульный поднялся и поплёлся к разбросанным стволам, в то время как его друзья тщательно проследили за процессом.
        В нашу сторону уже не смотрит никто - отличный момент для атаки!
        Я оказался быстрее Лоренталя, и первый труп остался за мной - налетев со спины на ближайшего солдата, я вспорол ему горло от уха до уха, одновременно нанося удар ногой в лицо второму сидящему у костра. Отбросив безжизненное тело в сторону, я налетел на опрокинувшегося на спину и вбил ему бронзовое лезвие меж рёбер.
        Лоренталь ловко рубанул в бок присевшего перед винтовками - грозное оружие здоровяка убивает моментально.
        Где-то за три секунды мы расправились с одним охранным пунктом.
        Я кивнул товарищу в сторону недавнего убежища и сам взялся за убитого, чтобы отволочь в палатку. Быстро закончив с мертвецами, мы осмотрелись по сторонам, убедились, что ни одна чуткая на слух скотина не проснулась, и двинулись далее.
        В глубине лагеря охраны быть не должно, так что мы можем двигаться довольно быстро и спокойно. Чтобы устроить знатный пожар, просто огня и горящих элементов будет маловато, но у нас есть план в запасе. Спустя минуту углубления в лагерь мы обнаружили то, что искали…
        На расчищенном месте стоят пять громадных пушек на лафетах, а возле них в организованную кучу свалены снаряды и бочки с порохом. Повезло же натолкнуться на пушки старого образца! Никакой охраны нет и в помине, так что сейчас начнётся нечто!
        Здоровяк Лоренталь легко разворотил одну бочку и принялся прокладывать пороховую дорожку, в то время как на меня легла обязанность следить за обстановкой. В темноте, конечно, ничего не видно, но неприятеля легко можно заметить по факелу или фонарю, так как без света здесь ходить непросто.
        Разворотив уже четвёртую бочку, здоровяк доделал-таки приличной длины чёрную полосу и похлопал меня по плечу, чтоб я был готов дать дёру, как только он всё подожжёт. Вот сейчас я бы не отказался от лунного света, поскольку в суматошном забеге несложно налететь на что-нибудь тяжёлое и твёрдое.
        Лоренталь достал из карманы любопытный артефакт - шарик, размером с орех. Надавив на маленький кругляш двумя пальцами, громила раздавил его, отчего тот загорелся. Пляшущее розовое пламя окутало пальцы Лоренталя, облизало их, словно верный пёс языком. Сейчас магический огонь не страшен тому, кто его породил, но всё остальное будет сжигать нещадно. Дав огоньку набрать силу, воин-иоаннит бросил пламенный шарик на пороховую дорожку, и мы сломя голову понеслись прочь.
        Лавировать между всяким хламом и перепрыгивать через тросы, натягивающие палатки, когда замечаешь их только в самый последний момент - удовольствие не сравнимое ни с чем. Всё бы отдал, чтобы больше не участвовать в этом аттракционе…
        Времени у нас совсем мало, но и расстояние оказалось не таким большим: когда оставалось добежать всего ярдов сто, наконец, громыхнуло! Раскат грома, смешанный с рёвом лавины и ударом громадного молота о наковальню, раздался где-то у нас за спиной, и оранжевый свет осветил из-за плеча последний отрезок пути. Дало славно, громадный огненный цветок взвился в небо! Когда в рёв затихающего раската вплелись испуганные выкрики просыпающейся солдатни, мы с Лоренталем прыжками нырнули в кусты.
        Полыхает неплохо: высоченные языки пламени сразу захватили большой участок и, гонимые ветром, поползли дальше. Огня хватит на то, чтобы с ним боролось пол-лагеря на протяжении всей ночи. Самое то, чтобы сделать свои тёмные, но справедливые дела.
        Нас уже должны ждать у назначенного места, так что мы сноровисто побрели на полусогнутых вдоль границы лагеря. Солдаты уже в большинстве своём на ногах и, громыхая, как железнодорожный состав, несутся к месту пожара. В сторону кустов, где притаились два иоаннита, никто из креольцев даже не посмотрел.
        Не опасаясь быть обнаруженными, мы прибавили ходу и уже через две минуты были на нужном месте. Здесь до большой жёлтой палатки генерала ближе всего. Неторопливо перебираясь от одной опустевшей палатки к другой, мы наблюдаем, как мимо проносятся еле собранные солдаты, которых почём зря костерит раздетый по пояс офицер. Когда вдаль унёсся очередной отряд, вокруг стало относительно тихо.
        Наконец удалось выбраться к крупной жёлтой палатке, которую никто даже не подумал охранять в экстренной ситуации. Согласно плану, в одну из ближайших уже должны были пробраться Франц с Вирюсвачем и ждать нас.
        Лоренталь подал условный сигнал, помелькав светящейся линией на руке. Ответ тут же пришёл из тьмы небольшой серой палатки, а следом наружу выбрались настоятель и одноглазый Вирюсвач. Чёрная повязка на глазу и ожог на щеке весьма кстати - настоящие головорезы. Не произнося ни слова, мы дружно достали оружие и втекли ручейком в просторный чертог главнокомандующего.
        Ровно в этот момент генерал почувствовал неладное и зажёг свет. Скромненькие свечки в бронзовом канделябре осветили внутреннее убранство, а нас выхватили из темноты. Но ничего генерал поделать уже не мог, так как мой нож, перчатка настоятеля и дага одноглазого иоаннита нацелились точно на него. Здоровый Лоренталь застыл в проходе, готовый отразить атаку прибежавшего подкрепления.
        Ситуация абсолютно безвыходная, как бы генерал не старался исправить её в свою пользу.
        Смуглый креолец с угольно-чёрными кудрявыми волосами, узкими аристократическими бровями, горбатым носом и национальной бородкой в виде кругляша вокруг рта крайне удивлён нашему появлению, но никак не напуган. Гордый офицер не испытывает никакого страха от присутствия в его палатке сразу четырёх иоаннитов, которых ещё днём так успешно расстреливал. Сразу захотелось жестоко и надменно избить, изрезать, искалечить урода, чтобы ощутил хоть толику трепета к страшной некогда силе на Континенте.
        Невозможно видеть, как могучий Орден настолько ни во что не ставят.
        - Мы пришли выяснить кое-что, - угрожающе начал Франц, - Будешь говорить - останешься жив.
        Губы генерала вдруг тронула наглая ухмылка:
        - Даже если я не скажу ни слова, вы меня не убьёте!
        - Так в этом уверен? - вскрикнул Вирюсвач.
        - Абсолютно, одноглазый. Из-за нескольких убитых солдат вам нечего бояться, но убийство главнокомандующего спровоцирует погоню и розыск вашей группы. Вы отлично это понимаете.
        - Понимаем, - согласился Франц, - Но если мы просто оторвём тебе ноги?
        - А вы на такое пойдёте?
        Вместо ответа Франц удлинил два когтя на перчатке, которые вонзились полусидящему генералу в оба бедра на незначительную глубину. Тот всеми силами сдержал гримасу боли, выдавая вместо неё надменную самоуверенную маску, приклеенную, между прочим, так крепко к лицу, что сорвать не представляется возможным.
        Глупый гордец…
        - И что же вы хотите от меня выяснить?
        - Как вы обнаружили резиденцию? - грозно спросил Франц.
        Главнокомандующий надменно ухмыльнулся:
        - Да прогуливались с ребятами, смотрим - а вот и ваша обитель!
        И тут смуглокожего всего передёрнуло, буквально закрутило винтом, поскольку когти Франца сильно углубились в ранах. Не удивлюсь, если жестокий с врагами настоятель начал закручивать их спиралями в кости.
        Как бы отвратителен и ненавистен мне ни был этот креольский офицер, я ему сейчас сильно не завидую. Хорошо бы, чтобы эта ястребиная морда сохранила сознание до того, как мы выясним всё, что нужно!
        - Вам рассказал кто-то из наших! - завёлся одноглазый Вирюсвач, - Предатель!
        - Браво, иоаннит! - в момент послабления боли зашипел в ответ генерал, - Ты здесь, видимо, самый умный!
        - Кто это был, ты знаешь? - грозно навис над главнокомандующим Франц.
        - Имени я не запомнил, как, впрочем, и лица, - словно бы искренне пожал плечами смуглокожий.
        Я же неплохо различаю ложь в словах людей. Всё он знает. Просто тупой скотине хочется доказать, что он нас совершенно не боится. Просто себе льстит.
        - Он лжёт, - шепнул я.
        - Ясно, что лжёт, - начинал закипать Вирюсвач.
        - Скажи нам его имя! - вытянул ещё длиннее когти Франц. Настоятель всё делает правильно, но сейчас, видя, как корчится, не в силах исторгнуть из сведённых болью лёгких крик, этот ублюдок, похоже, что Франц его элементарно мучает.
        - Зачем? Пусть живёт среди вас, а когда понадобиться, он снова сдаст Орден армии. Пусть несёт правосудие!
        Дага одноглазого Вирюсвача молниеносно оказалась возле сердца генерала:
        - Не тебе говорить о правосудии! Вы совсем забыли своё место, свиньи!
        - Ну так зарежь меня, как свинью, - улыбнулся генерал, - И я никогда не прохрюкаю тебе имени предателя…
        - Тешмар Гиафриц, - глухо отозвался молчавший до этого у входа здоровяк.
        Все, кто только находился в палатке, застыли, онемев. Насмерть перепуганный Франц судорожно вырвал когти из ног главнокомандующего и повернулся к лысому громиле. Тот помялся и продолжил:
        - Неделю назад местоположение Восьмой Резиденции им раскрыл Тешмар Гиафриц. Насколько известно ему, - Лоренталь кивнул на генерала, - Темшар затем ушёл на восток. Про Девятую Резиденцию им ничего неизвестно. Армия только с марша, поэтому завтра они не смогут, если придётся, организовать погоню. Его можно убить…
        Все были ошарашены… Я тоже… Лоренталь наплевал на опасность и прочитал пленного…
        Что теперь с ним будет?…
        Понимая, что сотворил ужасную глупость, Лоренталь подавленно побрёл прочь из палатки. Франц тут же метнулся за ним.
        Вирюсвач, уронивший было руку с дагой, с новой злобой уставился на генерала.
        - И что? Зарежешь меня, свинопас? Зарежешь свинью? - сплюнул обречённый.
        - Нет, ты сдохнешь медленно.
        Два молниеносных удара слились в единый росчерк: первый взмах перерезал бицепс генералу, а второй рассёк бедро. Зная оружие Вирюсвача, можно с уверенностью констатировать, что у смуглокожего отнялись обе конечности.
        Наслаждаясь стонами и криками раненого, одноглазый дал мне знак идти на выход, а сам подхватил канделябр и попятился следом. У входа он кинул в сторону обречённого на жуткую смерть ненавидящий взгляд и подпалил полог палатки, после чего метнул канделябр на спальное ложе. Скоро огонь расправится с выродком, жестоко, расчётливо и неторопливо, вызывая множество мук, много боли и целое море предсмертного ужаса.
        Пожалуй, такую смерть заслужили все, кто решил пойти против Ордена.
        Вдали полыхает адовым пламенем треклятый лагерь креольцев, плюя в воздух алые искры. Мы засели в условленном месте под сенью раскидистых ясеней и ждём Картера. Мысли у всех перепутались, смешались, повыпрыгивали одна из-за другой, вновь попрятались…
        Думать решительно не получается.
        Самые тяжёлые взгляды достались Лоренталю. Как понять причины, по которым воин пошёл на… самоубийство, как говорят многие… как говорят все, чего тут лукавить…
        На нём после произошедшего нет лица, что-то просто-таки сломало непоколебимого здоровяка, что-то вынуло из него тот мощный стержень на котором держалась эта грузная фигура. Взгляд упёртого, уверенного в себе медведя пропал, на его место совершенно необъяснимо пришёл взгляд скованного паренька, загнанного человека - кого угодно, но не прежнего Лоренталя.
        Франц не находит себе места: настоятель мечется из одного угла полянки в другой, шепчет под нос невнятные фразы, шумно дышит и хватается за голову. Не для того он нужен Ордену, чтобы решать сложные вопросы, решать будущее, делать тяжёлый выбор и вести за собой. Он был для многих отцом, многодетным общим отцом, способным обучить, поддержать, воспитать, дать заряд на будущие достижения…
        Как и все мы, он теперь вынужден заниматься не своим делом. Ведь не дело для Ордена прятаться в лесах и вести партизанскую войну.
        И ведь эту войну никто не объявлял! Люди просто пришли с пушками и открыли по нам огонь! Потому что их больше, потому, что на их стороне наука…
        - Зачем, Лоренталь? - обречённо проронил Франц, - Зачем ты его прочитал?
        - Он бы не сказал правду…
        - Откуда ты знаешь? - не унялся настоятель.
        - Теперь я всё о нём знаю, - здоровяк постучал себе пальцем по виску, - И теперь я вижу точно, что он бы не сказал правду. Это было ненапрасно…
        Франц прекратил бессмысленные походы по траве и уселся на поваленный ствол ясеня рядом с Лоренталем, который убито пялится в землю, не желая лицезреть окружающий мир, который раскололся в его голове. Теперь в нём живут два мировоззрения, два видения реальности, но лишь одно из них истинно, а вот какое, он не может понять.
        Столь сильной абстракции мне и представить не получится, хотя на что, на что, а на фантазию я никогда не жаловался.
        - Ты понимаешь последствия? - мягко, чтобы не беспокоить сильно раздавленного товарища, шепнул здоровяку на ухо Франц.
        - Я, скорее всего, умру, - пролепетал Лоренталь, - Или сойду с ума…
        - Но ты же понимал это и до прочтения того выродка.
        - Понимал…
        - Но тогда почему? - всплеснул рукой Франц.
        Лоренталь не повёл и ухом, не дёрнул бровью, казалось бы, он вообще не расслышал вопроса, продолжая апатично глядеть в пустоту. Но всё же ему удалось подобрать правильные слова:
        - Если мы накажем предателя, если предотвратим новые предательства, то спасём много наших братьев. Если бы я не прочёл его, мы бы спасли только мою жизнь…
        - Можно было найти другие способы.
        - Слушай, Франц, - окликнул наставника уставший Вирюсвач, - Оставь его: ему и так погано. Всё равно ничего уже не вернуть…
        А как этого не понимать… Францу всё довольно ясно… Бессильное желание помочь, исправить хоть что-то сильнее уразумения обречённости. Похожая обречённость нависла над всем Орденом, но с этим ещё можно попробовать что-то сделать…
        Зная Франца, я уверен, что он попытается!
        Крики занятых работой солдат долетали даже сюда. Теперь-то креольцы борются уже с двумя пожарами в пределах лагеря. А что же люди? Их винтовки и пушки здесь, но где их пожарные экипажи, где брандспойты? Ваша наука, ваш прогресс более хрупкий, чем кажется.
        - Скажи, Август, - неожиданно обратился ко мне Вирюсвач, - Жизнь же ведь святая?
        - Конечно, каждая жизнь святая, - без запинки ответил я.
        Поковыряв в зубах языком, одноглазый удовлетворённо кивнул:
        - А мы сегодня забрали жизни многих… Это же неправильно…
        - Они захотели войны. А тот, кто хочет войны, должен быть готов к тому, что жизнь придётся отдать.
        - Но мы же могли просто вырубить лишних солдат, связать, - импульсивно рассудил Вирюсвач, - Мы же их просто убили. Солдаты не собирались стрелять по нам, они выполняли приказ…
        Что тут скажешь? Правила и догмы нарушаются сплошь и рядом. Пытаясь служить высшим целям, неукоснительно столкнёшься с тем, что они несопоставимы с бытовой логикой. Ради неё мы нередко преступали Кодекс Ордена.
        В этом ли причина его падения?
        - Мы - эгоисты, Свач, - я, как и все, обращаюсь к одноглазому по обрывку имени, - Своя жизнь нам кажется чуть более святой, и думаем мы о ней больше, чем о всяких правилах. Просто так было проще и безопаснее…
        - А правильно ли это? - пробубнил Вирюсвач, - Вечно думать о себе?
        - Вечно - неправильно. Будет время отплатить миру за свой эгоизм. Мы ещё послужим людям и искупим свои проступки.
        Одноглазый иоаннит довольно ухмыльнулся:
        - Чувствуется, что тобой плотно занимался Франц.
        - Чем это? - я с интересом прищурился.
        - Он чертовски хорошо умеет научить братьев во всём иметь собственное мнение. У тебя это есть…
        - Полагаешь, это моё собственное мнение?
        - Ну, оно на это похоже… - с иронией брякнул Вирюсвач.
        Странный же он. Вечно страдает перепадами настроения. Секунду назад он может убиваться, как и все, а сейчас уже способен философствовать и иронизировать. Совсем не похож на своего друга Картера.
        Эту парочку мы обнаружили в Каледонии, когда двигались на запад. Я тогда настоятельно рекомендовал свернуть на юг и остановиться в Девятой Резиденции, но меня не послушали. А успей мы сюда - пали бы вместе со всеми.
        На Вирюсвача и Картера мы вышли у самого побережья. Двое иоаннитов несли с собой большой груз артефактов, но, устав таскаться с громоздким мешком, решили просто побросать половину в море. Часть помогли нести мы, и дальнейший поход продолжили вместе.
        Но до Восьмой Резиденции мы дошли не вовремя…
        Хочется верить, что Лоренталь сказал правду, и про Девятую Резиденцию никто не знает.
        Резиденции - они же наши штабы, наши опорные пункты, дома, убежища. Это, можно так сказать, храмы иоаннитов. Всего их девять, и они раскиданы по всему западному Континенту, причём, семь из них хорошо известны всем и располагаются либо прямо в городах, либо неподалёку от их окраин. А вот Восьмая и Девятая Резиденции тщательно засекречены. Это наши тайные убежища, последние укрытия на такие случаи, как сейчас.
        Резиденции раньше вселяли в нас уверенность, давали знать, что в них нам ничего не страшно. Теперь это не так, теперь появились предатели, такие как Тешмар Гиафриц. Больше уверенности нет ни в чём.
        Всё же, это очень непросто - знать, что ты из символа величия и силы превращаешься в изгоя без прав. Прежде мы жили вне закона, но теперь это вышло нам боком: люди решили убрать нас, как разбойников со своих земель. Мы всё так же вне закона, но это даёт нам не привилегии, а трудности.
        За своими мыслями я даже не услышал, как рядом присел Франц:
        - Что думаешь, Август? Что делать дальше?
        Хороший вопрос…
        - Я думаю, это правильно - отсидеться и набрать сил, - ответил я, - Иначе нам ничего не светит…
        - Не светит в чём?
        - И в жизни, и в войне, - повёл я неопределённо головой.
        - А ты думаешь, будет война? - потёр глаз Франц.
        Лично мне бы очень хотелось развязать жестокую, бескомпромиссную войну и пройти по Континенту, убивая всех, кто осмелится противиться. Сжигать города, отрезать языки всем, кто скажет хоть одно дурное слово в адрес Ордена. В этом диком лесу мы - волки, нельзя давать право главенствовать оленям!
        - Всё зависит от того, как много наших братьев укрылось в Девятой Резиденции, - уклончиво ответил я.
        - Там укрылось немного иоаннитов, - с сожалением выдохнул Франц.
        - Мы можем вести тайную, скрытую войну: будет убивать монархов, генералов, идеологов…
        Франц отрицательно покачал головой, поджимая тонкие губы:
        - На их место придут другие. То, что Орден следует гнать и уничижать, засело не в сознании больших людей, а в сознании всего общества. Нас одинаково презирают и бездомные пьяницы и лидеры сильнейших стран.
        - Мы же столько для них сделали!
        - Но мы и требовали с них немало, - пожал плечами Франц, - Им теперь кажется, что свои бедствия они сами исправят и сделают это без подношений и преклонения нам. В людях проснулась ущербная гордость…
        Осколок луны решил-таки навестить нас, выглянув из-за растрепавшегося на ветру облака, окатив нас холодным серебряным светом. Люблю серебряный. Стало очень светло, стало видно всех в мельчайших деталях. Даже здоровяка Лоренталя, на котором нет лица. Что же он натворил…
        - А сколько нас могло остаться? - прошептал я неуверенно.
        - До начала разграблений хранилищ иоаннитов было всего двадцать три, - начал вспоминать настоятель, - Несколько были убиты во время атак на склады, большое количество наших умерло прямо здесь, сегодня на закате… В лучшем случае, нас выжило не больше дюжины.
        Совсем-совсем плохо…
        - А ты ещё собирался воевать, - поддел меня настоятель.
        - Но что же нам ещё делать? - в крайней степени недоумения спросил я.
        - Требовать неприкосновенности.
        - И кто же нам её даст? - с сомнением поморщился я.
        Франц, похоже, сам понял, что на этот вопрос ответ будет довольно простой и нерадужный. Вот только никогда ничто не могло полностью лишить наставника веры в лучшее.
        - Созовём собрание, пригласим лидеров стан Континента и потребуем у них оставить все попытки нашего истребления, - размеренно начал перечислять он.
        - Сомневаюсь, что они на это согласятся…
        - Иного способа сохранить жизни братьям я не вижу, - сокрушённо потупился Франц.
        Мне его идея совсем не нравится. Он с таким презрением говорил, что у людей появилась гордость, а что же сейчас… сейчас он предлагает забыть про собственную…
        - Ты не хочешь бороться? - напрямую спросил я у Франца, - Хочешь просто жить дальше и сохранить то, что осталось?
        - А у нас осталось не так много, поэтому надо ценить это. Говорить о борьбе можно будет только спустя много лет, когда мы вернём былые позиции. Сейчас же стоит работать над тем, чтобы их вернуть.
        - Склоним головы, но будем живы…
        - Затем поднимем, и все будут этому не рады! - закончил за меня Франц.
        - А что же Лоренталь? - пробормотал я с сомнением, - Ты обещал ему мести, и он ждёт её немедленно. Сомневаюсь, что он переживёт долгие годы сдержанности и терпения…
        Лицо настоятеля растворилось, как лицо здоровяка. Никогда не видел, чтобы Франц был так разбит.
        - Я сомневаюсь, что он переживёт эту ночь, - глухо буркнул он, сцепив пальцы в замок.
        Неужели слухи не врут, и чтение мыслей убивает так стремительно?
        - Что с ним будет? - понизив до хрипа голос, спросил я у Франца.
        - Я думаю, сойдёт с ума, - с сожалением, будто теряет родного сына, констатировал настоятель, - Понимаешь, он за секунду увидел всю жизнь того генерала, испытал разом все его эмоции. Ты же знаешь Лоренталя: он иоаннит честный, справедливый, гордый… А что он увидел? Он высоко ценит человеческие жизни, а ему пришлось увидеть разом десятки сражений, пройденных генералом, пришлось увидеть, с какой лёгкостью он посылает на смерть своих солдат, чтобы убить других. Ему невозможно это принять, всё сразу невозможно. Он видел всю грязь этого человека, видел его отношение к этой грязи, видел мир его глазами, и поверь мне, это зрелище он не сможет через себя пропустить безболезненно.
        - Но бывают же случаи, когда после этого выживали? - с надеждой спросил я.
        - Да, но для этого нужно иметь железную силу воли, железную выдержку, стойкую психику. К сожалению, у Лоренталя всего этого нет…
        Какое-то время мы помолчали. Я осмысливал услышанное и готовился уже проститься с Лоренталем, чего очень не хотел, но не в моих это силах…
        - Помнишь ту надпись на часах, что я тебе подарил? - прервал затянувшееся молчание Франц.
        - Конечно, помню…
        - Всегда держи её в голове, - наставительно проговорил уставший Франц, - И никогда не повторяй ошибки Лоренталя. Все мы знаем, как хочется зайти за рамки, но это убивает. Люди опасны для нас в первую очередь именно этим.
        Да, Франц, я знаю. Когда я только узнал о своей способности и начал учиться её сдерживать, меня бросало в холодный пот и всего трясло. Как и все иоанниты, я перестал видеть людей, как серую однородную массу. Пришлось долго и целенаправленно заставлять себя вернуть это видение…
        Было тяжело, и так хотелось не сдерживаться и отдаться инстинктам. Когда я впервые увидел, чем закончилось прочтение, резко изменил своё мнение на этот счёт и стал гнать навязчивую идею с новой силой, как плешивую блохастую псину.
        Посреди тишины ночи, нарушаемой истошными криками борющихся с огнём солдат, раздалось шуршание, усиливающееся с каждой секундой. Сил, моральных и физических, в нас не осталось настолько, что мы даже не отреагировали на этот шум. Хорошо ещё, что этого и не требовалось: из-за деревьев показался Картер с пятью походными сумками за плечами. Иоаннит, который в десятки раз сильнее человека, без труда донёс их все.
        - Запас еды на пятерых примерно на две недели, - хвастливо свалил сумки себе под ноги воришка, - Теперь можно двигаться!
        Как бы там ни было тяжело, но дать ходу следовало незамедлительно, чтобы не попасться к утру солдатам. Расхватав сумки, мы выстроились в линию, дожидаясь одного только Лоренталя - тот продолжает сидеть на сваленном стволе и пялиться бесцельно в сияющую серебром траву.
        - Эй, здоровяк! - задорно окликнул товарища Картер и метнул ему сумку, - Жрачка есть, лагерь горит, а мы живы! Пора в путь, не грусти! - и уже Францу, - Узнали имя мрази, что нас сдала?
        - Тешмар Гиафриц, - нехотя отозвался настоятель и двинулся за поднявшимся всё-таки апатичным воином.
        - Как узнали? Оторвали генералу пятки? - посмеялся сам своим шуткам Картер.
        - Лоренталь его прочитал…
        С балагура тут же сошёл задор, и он стал мало отличим от нас, давно вогнанных в траурное состояние. Долгое время он стоял посреди поляны и хлопал глазами, не веря в случившееся, а затем лишь глухо брякнул:
        - Твою мать.
        Нас уходило пятеро. Как предрекал Франц, примерно к утру нас останется четверо.
        Под утро мы были уже у небольшой деревушки Нолипа, ближайшей к Восьмой Резиденции. Все встречные поселения, как и на пути к первому убежищу, приходилось обходить по широкой дуге, чтобы ни в коем случае не засветиться.
        Спустя какое-то время мы набрали приличную скорость, но её постоянно сбивает Лоренталь, что плетётся раненой черепахой. Перегруженный тяжёлыми мыслями, он ни на что не обращает внимания и просто переставляет ноги, идя в одном с нами направлении. Сейчас он мысленно далеко, но, всё же, Франц ошибся: он дотянул до утра.
        Вот только он бредит. Шепчет и бормочет себе под нос что-то невнятное, отмахивается от несуществующих мух перед лицом, бешено вращает глазами. С ним никто старается не говорить, поскольку он просто перестал нам отвечать.
        Просто идти дальше и ждать, пока он окончательно свихнётся? А мы можем что-то ещё?
        К полудню нашему отряду удалось проделать немалое расстояние и добраться до холмистой местности в северо-восточной части страны. В общей сложности мы протопали не меньше тридцати миль.
        - Эй, стойте! - раздался из-за спины взволнованный голос Вирюсвача.
        Я, Картер и Франц, шедшие впереди, разом обернулись и застали пугающую картину: одноглазый Вирюсвач стоит над упавшим на колени здоровяком и трясёт его за плечо. Глаза Лоренталя потеряли фокус, словно покрылись слепыми бельмами, тело обмякло и стало похоже на разваливающийся мешок с навозом.
        Кажется, что он совсем не дышит.
        - Что с ним? - подскочил поближе всклокоченный, как пёс после драки, Франц.
        - Просто остановился и упал на колени, - растеряно промямлил одноглазый.
        Настоятель скинул с плеча сумку и попытался дотронуться до лица впавшего в абстракцию воина, но тот внезапно очень ловко отмахнулся. Покачавшись на коленях, он замычал:
        - Он убивал людей… Жестоко и много убивал, или это я их убивал… я помню, но не помню, чьи именно это воспоминания… Он ненавидит иоаннитов. Я ненавижу иоаннитов? - его глаза стрельнули по нам, - Я вас ненавижу! Я вас боюсь! Идите прочь!
        Лоренталь схватился за секиру, что ясно дало нам понять: он неадекватен и готов на любую глупость. Лоренталь совершенно перестал соображать… Дабы не попасть ему под горячую руку, мы поспешили отстраниться подальше.
        - Я учился в Ордене, меня учили сражаться, меня учили ценить жизнь… А я отдавал приказы и сжигал деревни! И не чувствовал жалости к умирающим! Или это не я? Я помню это… В детстве его унижал дядя, а теперь я чувствую всё это унижение… Всё разом…
        - Лоренталь! - громко гаркнул Франц, - Лоренталь, ты никого никогда не убивал так жестоко и беспринципно, как видишь в своих воспоминаниях! Это не твои воспоминания! Не тебя унижали когда-то! Ты - иоаннит! Вспоминай это!
        Громила не слушает, не может услышать отчаянных внушений настоятеля. Сжав древко могучего оружия, он медленно поднимается на ноги.
        - Тешмар… Он не сомневался ни на секунду, он был уверен, что поступает правильно… Войска двинулись тут же, монарх даже не сомневался с принятием решения. Соседи и союзники настаивали на объявлении иоаннитов вне закона…
        Грозное древнее оружие воина взметнулось в воздух и застыло перед ним на вытянутых руках. Мы отступили ещё на шаг подальше.
        - Брось оружие, Лоренталь! - завопил доведённый до предела Франц, - Не смей нападать!
        - Я не люблю рыбу… или люблю… Она гадкая… Кто-то из нас ненавидит рыбу…
        Сжав покрепче тёмное древко, воин развернул секиру лезвием вверх и с силой махнул на себя, одновременно бросив голову навстречу! Описав четверть круга, страшное тёмное лезвие ударило в лоб Лоренталю… Здоровяк умер мгновенно, застыв в предсмертной позе статуей…
        Не в силах больше выносить в голове дикую путаницу собственных и чужих мыслей, он просто решил их выковырять остриём топора…
        Вероятно, он так и не понял, что собирается убить себя.
        - О, Господи, Лоренталь! - схватился за голову Франц.
        - Чёрт! - выругался Картер, ринувшийся было перехватить оружие здоровяка, - Что он натворил?
        - Нам следовало самим его убить, чтоб не мучился, - неожиданно твёрдо сказал Вирюсвач.
        - Что ты мелешь? - меня просто раздирало от его слов, а кулаки готовы вонзиться в надменное одноглазое лицо!
        - Август, поверь, он прав, - присоединился к Вирюсвачу Франц.
        - Но что значит, «следовало его убить»? - взревел я раненным медведем.
        - Его смертью, всё равно, и закончилось бы. Я видел десятки таких случаев, Август, и никто не прожил больше суток спустя прочтения.
        Понимание, что ничего исправить нельзя, так и не пришло, я так и не смирился, но заставил себя, понимая, что так должно быть правильно. Ещё долго я мог бы спорить, что Лоренталю можно было помочь, он мог бы протянуть какое-то время, а потом всё прошло бы.
        Всё не так - у Лоренталя не было шансов.
        Я зря начал спорить.
        - Давайте выкопаем ему могилу, - выдохнув, снял с плеча сумку Картер.
        Все последовали его примеру.
        Глава XIII
        Птичий губитель
        За окном туманно. Давно я не видывал такого густого белого тумана в Гольхе.
        Служанка сегодня на ногах, самоотверженно ринулась исполнять свои обязанности после вчерашнего больничного дня. Мы встретились на перекрёстке коридоров:
        - Доброе утро, Август! - расплылась в улыбке вполне оправившаяся от недавнего ужаса девушка.
        - Доброе, - брякнул я неловко, - Ты сегодня выглядишь гораздо лучше.
        - Спасибо, Истериан ждёт тебя в гостиной.
        В гостиной занавесили окна, из-за чего воцарилась уютная полумгла, разгоняемая румяным огнём из камина. Снова начинает казаться, что треклятого мира за окном больше не существует, как не существует и проблем, что он мне доставляет.
        На диване сидит Истериан и вчитывается в строчки пособия по хиромантии, всё бы ничего, вот только как он сидит… Подойдя к нему, я вынужден был в поучительной манере скинуть ему ногу с ноги. Удивлённый непреднамеренной сменой позы, полукровка оторвался от книги и поднял на меня взгляд.
        - О, привет, Август!
        - Арика сказала, что ты меня ждёшь, - я уселся рядом с товарищем.
        - Да, вот послушай, - азартно загорелись глаза полукровки, - В ряде южных стран, где хиромантия развивалась совершенно иными путями, особое, но отнюдь не значимое, место уделяют мизинцу. Согласно различным упоминаниям, мизинец, как самый маленький палец, считается и наиболее бесполезным и даже лишним. Многие темнокожие хироманты заявляют, что мизинец, подобно злому духу-проказнику, не имеет никакого толку, а лишь мешает, коверкает истину. Поэтому этот палец иногда даже отрезают, чтобы предсказание получилось более точным и верным. Этот же ритуал был распространён не только среди гадателей, но и среди простых жителей. В одном племени даже существовала поговорка «Четырёхпалый ближе к Овегу». Овег - это божество такое, если ты не знаешь, Август.
        - Что за глупость, Истер? - сконфужено воскликнул я.
        - Какая ещё глупость? Ритуал совпадает! Сектанты делают совершенных людей!
        Бред большого ребёнка ещё умудряться меня поражать.
        - Как-то из покойников не шибко совершенные люди получаются… - с сарказмом пробормотал я.
        - Значит, совершенных жертв! - не смутился Истериан, - Наверно, только принеся в жертву совершенных людей можно открыть Кровавый Бутон, распахнуть чудо-портал…
        Бред, конечно же, полный, но обижать Истера не хочется. Особенно учитывая, что тот прочёл больше половины книги и очень-очень старался. Следует поощрить его хотя бы за труд и желание быть полезным.
        - Что ж, Истер, интересная теория - будем держать её в уме, - фальшивя на каждом слове, натянуто похвалил я Истериана.
        - Надо будет рассказать её Салли! - оживился поощрённый полукровка.
        К сожалению, сегодня-то у моего друга ничего не выйдет. Совсем забыл вчера сказать.
        - Салли сегодня уезжает, - огорчил я разошедшегося друга.
        - Ну да, точно! - зашипев, ударил себя в лоб Истер, вспоминая вылетевшее из головы, - Она говорила, вспомнил!
        Вот это новость. Оказывается эти двое стали уже довольно близки, раз Салли рассказала ему об отъезде уже давно, а не предупредила, как меня в последний момент. Интересно, как далеко заходят их дружеские отношения, и являются ли они дружескими…
        - Вы с Салли много общаетесь, - отметил я, желая разговорить друга.
        - Она - хороший человек, интересный, - насторожившись, притих Истер, - И проницательный. Вот, например, этот вопрос она предугадала!
        - Она предугадала, что я спрошу о вашем общении?
        - Ну, да, в общих чертах…
        Что-то этот жук недоговаривает, отворачиваясь для защиты от моего выискивающего ложь взгляда. Делает вид, что обнаружил в книге что-то интересное. Чего ему там могла наговорить Салли? Что она там могла предугадать? Следует уточнить, чтобы потом не было неожиданных откровений, от которых меня мутит примерно так же, как Хориса от капусты.
        Я только открыл рот…
        - На столике почта, - нагло вставил поперёк слова Истериан. Обороняется изо всех сил.
        Ладно, оставим его на потом. Или справимся у самой Салли, мне, в целом, не критично.
        А меня ждёт корреспонденция.
        Свежая газета, сложенная вчетверо криво лежит на столике, частично накрывая более интересную почту. Из-под утреннего номера выглядывает уголок письма. Я решил начать именно с белого конверта. Вскрыв его, я извлёк из его недр небольшой клочок бумаги, содержащий всего несколько слов: «Сэр Хромер, прошу встречи с вами на площади Мятежа в десять. Будьте один». Подписаться отправитель, разумеется, не пожелал.
        В прошлый раз с такого письма начался парад имени моего беспокойства. Вот теперь новый виток, и одному Богу известно, что меня ждёт на площади Мятежа.
        Трижды осмотрев и письмо, и конверт, я убедился, что ни одной ссылки на адресанта тут нет. Салли хотя бы наврала, что из Парламента…
        Истериан тем временем решил прекратить нелепую маскировку под чтение - мой друг всё это время следил, как я читаю письмо. Видя, что я закончил, он молча протянул раскрытую ладонь. Сокрушаясь в душе, что мне достался в друзья именно этот чёртов артист, я положил ему в растопыренную руку конверт.
        Отложив лишнюю книгу, Истериан с лицом знатока-сыщика принялся за чтение письма. Закончив, он проронил:
        - Кто-то сильно напуган.
        - Ясное дело. Боится слежки, поэтому и не пришёл сюда. А через…
        - Два часа, - подсказал Истериан, лучше моего знакомый со временем.
        - А через два часа, - продолжил я, благодарно кивнув другу, - Он понадеется, что в людном месте ему ничего грозить не будет.
        Истериан вальяжно уронил макулатуру на столешницу и тут же щёлкнул пальцами:
        - С другой стороны, - оживлённо зашевелился мой долговязый друг, - Может он не собирается просить помощи, а предложит свою?
        Я даже презрительно повёл носом. Скажет тоже мне…
        - Помощи мне никто не предлагает, только просят, - хмуро проговорил я, взявшись за подбородок, - Сегодня я не надеюсь на нонсенс.
        - Иными словами, ты пойдёшь на встречу? - уточнил Истер.
        - Ещё два часа: я могу подумать.
        Вот настало время для газеты. Что там пишут криворукие писаки? Вот кто-кто умеет врать и излагать идиотизм. Из их уст любую дрянь люди готовы воспринимать, как святую истину. Я, повторюсь, всего лишь убиваю время.
        Что на первой полосе? Там у нас нынче убийства. За прошедшую ночь было убито пять мирных граждан в разных районах города. Знакомый почерк - отрезание мизинца, сразу даёт понять, кто причастен к сему преступлению. У сектантов выдалась напряжённая ночь, раз они умудрились совершить аж пять убийств и не оставить следов, а заявления Сантиба говорят именно о дефиците улик.
        Кроме признания в своей беспомощности сантибы ничего толкового сказать не могут, лишь обещают очередное усиление ночных патрулей. Дельное действие с их стороны: скоро по Гольх будут курсировать целые стада служителей закона, но делу это не поможет.
        Странное дело: как можно вообще додуматься подкарауливать людей в тёмных подворотнях с целью бессмысленного убийства и отрезания пальца? Всего один вопрос: зачем?
        И как так можно незаметно перемещаться по городу? Понятно, что маски и шляпы можно снять, но неужели нет свидетелей, которые просто выглянут в окно и заметят подозрительных типов? Почему сантибы не обращают внимания ночью на крупные группы людей? Вероятно, эти сектанты гораздо лучше организованы, чем я думаю.
        А может, и этот Падший Падре не такой умалишённый…
        - Думаю, это последняя капля, - указал на газету, которую уже успел прочесть, Истер, - Скоро начнётся настоящая паника, а должности некоторых лиц повиснут на волоске.
        - Зато когда всё кончится, мы не узнаем Гольх.
        - Мне кажется, одного Падре ему будет недостаточно.
        Вероятно, полукровка прав: столице, состоящей, в основном, из говна и держащейся на говне, мало будет такого потрясения, как Хестер Гроул. Всё же, каким бы он ни был фанатиком и маньяком, но Гроул - человек великий, знаковый, потому что изменяет наше общество. Не каждому это дано, не каждый способен взять и расшевелить этот окаменелый муравейник. Отличился, вот, Падший Падре, любимец всех мастеров травить байки, пьянчуг в пабах, редких фанатов маньяков, беспечных портовых грузчиков…
        На второй странице нас ждёт духоподъёмная новость об окончании строительства Большой Северной Железной Дороги. Помним, как же, три года назад министерство путей сообщения решило связать пять главных городов Альбиона и десятки попутных населённых пунктов одной длинной железной дорогой, нанизывающей эти селения, как нитка бусины. Теперь Большая Северная протянулась от юга до севера и составляет около восьмисот миль в длину. Сразу же после её открытия по ней пустили десять поездов, так что граждане могут забыть про длительные и утомляющие поездки на междугородних экипажах с тряской и дискомфортом. Отныне у Альбиона есть Большая Северная!
        Третья статья куда как веселее…
        Традиционная открытая беседа представителей Парламента и кандидатов, предвещающая грядущие выборы, состоится прямо рядом с Башенным мостом [32 - Башенный мост - разводной мост через Азмету, назван в честь крепости с незамысловатым названием Башня, расположенной рядом.]. Обещают присутствовать все самые важные лица: Саммарлейн, Жинио, Тагно, Гомельс, Чернуца, множество кандидатов. Обсуждать будут самые разные темы: планы развития, проблемы в стране, темы, предложенные собравшейся аудиторией. И всё в этом роде.
        Каждые пять лет эта странная, на мой взгляд, традиция повторяется и повторяется. Для кого-то она является реально полезным делом, настоящей возможностью повлиять на дела в стране, изменить что-то к лучшему… Я же вижу в этой предвыборной возне лишь очередное мероприятие по стягиванию голосов, причём, это выгодно и тем, кто намеревается остаться и тем, кто жаждет пробиться в Парламент. Показать себя во всей красе рядом с конкурентами и на глазах у большого числа людей - это мощно.
        Но лучше бы они с этим бредом завязали: Башенный мост вечно оказывается перекрыт, и экипажам приходится искать соседние переправы, которые, как очевидно, находятся неблизко.
        Дальше в газете я натолкнулся на сущий бред, вроде забастовки лесорубов на западе страны. Также газетёнка освещает события крупного благотворительного вечера в Дементе. Одним словом, читать дальше просто нечего.
        Сложив обратно желтоватую прессу, я предался ленивому ничегонеделанию. Истериан решил, что в тишине оно будет не так приятно:
        - Так что будем делать с расследованием?
        - Салли чётко сказала, чтобы мы без неё ничего не творили, - лениво повторил я слова детектива, - Сказала сидеть и изучать разные документы, если захочется.
        - Ооо, увольте! - категорично отмахнулся полукровка, - Пусть этим занимаются сантибы, а нам скажут лишь самое главное…
        - Так много нужно изучать?
        Глаза моего друга просто округлились от мыслей о макулатуре, связанной с делом:
        - Это же сотни отчётов с мест преступления, записи сотен допросов, десятки досье на каждого арестанта, каждого подозреваемого, сопутствующие документы по бутафории, стилю, почерку сектантов, десятки записей экзорцистов по аронакесам, сотни архивов по схожим делам! - Истериан устал от одного только перечисления, - Когда нет зацепок, сантибы хватаются за всё, но полезной информации из всей этой горы документов - чуть…
        - Но ты часть из них читал?
        - Да, отчёт по обыску квартиры Гроула, например…
        - Что-нибудь нашли? - спросил я, повернув голову к камину.
        Истериан презрительно скривил лицо, выдавая стоящую оценку качеству обыска.
        - Обыск проводили восемь лет назад, - вспоминал он текст документа - В однокомнатной квартире нашли только стол и стул. Больше ничего.
        - Скромно он живёт…
        Истериан согласно кивнул.
        - Так чем тогда займёмся сегодня? - не способный спокойно усидеть на одном месте вертится на диване Истериан.
        Я, в общем-то, уже определился, чем убью время до полудня. А вот друга взять не могу.
        - Отдохни сегодня, - глухо посоветовал я, - Сходи в бар к друзьям.
        - У меня там не друзья, а знакомые, - звонко усмехнулся полукровка, откинувшись на спинку, - А я могу взять Дикобраза, чтоб похвастаться?
        Вот ведь… он притворяется или на самом деле такой кретин?
        - Нет, - не терпящим возражения тоном отсёк я просьбу друга.
        - А когда ты уйдёшь, я его всё равно тайком стяну! - шутливо пригрозился Истер.
        - Дикобраз в сейфе.
        - Я сломаю дверцу!
        - На дверце руны, - невзначай проронил я, чем сильно опечалил товарища. Да, он силён почти так же, как и я, и способен разворотить металлический ящичек, но усиленную рунами сталь… пожалуй, паровая пушка не возьмёт.
        - Я отгадаю пароль! - нашёлся никогда не унывающий, но жутко упёртый Истер.
        Я уже так давно свыкся со многими его причудами, что возводить очи к небу и бессильно мычать от нечеловеческого раздражения я перестал около года назад. Да, он по-прежнему продолжает нередко меня злить, но иммунитет к его безумству крепнет с каждым днём.
        Так что, будучи уверенным, что у полукровки ничего не выйдет, я безэмоционально ответил:
        - Бог в помощь.
        К десяти уже добрался до площади Мятежа и присмотрел место на скамейке в её центре. Настало время вглядываться в нечёткие силуэты людей, бродящих по туману. Народу довольно мало, что самым прямым образом связано с неказистой погодой и случаями вчера ночью. Сейчас люди не прогуливаются даже, а спешно двигаются по своим делам, подозрительно огибая друг друга.
        Падшему Падре удалось раздобыть самое эффективное оружие в этой маленькой, необъявленной войне - страх и ужас. Внушив их людям, он теперь на коне…
        Дав людям панику и страх, он отобрал у них волю.
        На этой площади я был всего один раз, да и то пробежал тогда, не заметив, о чём только сейчас начал немного жалеть, потому как площадь Мятежа оказалась на удивление красивой.
        В отличии от всех прочих плоских, как ледовая корочка на луже, площадей эта каскадами понижается к центру. Каждый такой каскад отделяется высоким бордюром с пустыми горшками, цветы в которых давно завяли из-за приближения зимы, и множество лестниц соединяют разные уровни через каждые десять ярдов. Каждый каскад в ширину не более пятидесяти пяти ярдов, а самих каскадов ровно семь, угловатой воронкой спускающихся к просторной площадке в центре. Я как раз нахожусь в самом нижней части площади, где сижу на массивной светло-коричневой лавочке между двумя витыми спиралью газовыми фонарями.
        Далеко впереди в вышине торчит тонюсенький шпиль часовой башни, расположенной на посольстве Гурсии [33 - Гурсия - небольшая страна в центральной части Континента.]. Тёмно-серое строение устремляется в небо, красуясь с высоты ярко-красной новенькой черепицей. Куда уж тут нашим домам, на которых черепица не только выцвела, но и чуть ли не гнить начала. Мох-то уж точно где-то да растёт. Сколько показывают в густом молочном тумане стрелки часов, разглядеть решительно невозможно.
        На помощь приходят мои собственные карманные часы. Толстые серебряные стрелки указывают со всей ответственностью на десять часов, четыре минуты и двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять секунд. Кто бы меня ни позвал на встречу, опаздывает он пока незначительно. Настоятель Франц говорил когда-то, что у пунктуального человека всегда есть право опоздать на семь минут и сорок секунд. Откуда вдруг такая цифра, понять не могу, а спросить у Франца в своё время не успел.
        Наверно, хитрец просто слукавил и назвал своё самое сильное опоздание. Что ж, если это так, то настоятель сразу становится в моих глазах одним из самых пунктуальных людей. За почти три с половиной сотни лет жизни опоздать самое большее на немногим меньше, чем восемь минут - это достойный показатель.
        Из тумана выплыла стройная дама, которая с настороженным любопытством окинула меня взглядом и процокала каблучками в неизвестном направлении. Кем бы она ни была, но явно ей нужен был не я.
        Я, кстати, только добравшись до площади понял, что не имею никакого понятия, как мне вычислить из десятков людей именно того, кто мне нужен, где он может меня дожидаться, знает ли он меня в лицо.
        Остаётся самое банальное: сидеть в центре и ждать, пока ждущий встречи со мной параноик сам меня найдёт. Не очень эффективно, но это не моя проблема, что господин оказался таким непредусмотрительным. Пусть побегает по уровням, позаглядывает в лица прохожим…
        Я откровенно мёрзну, дожидаясь столь безразличной мне встречи. Простудиться-то я, конечно, не могу, но стучать зубами и тереть в попытке согреться ладони от этого не становится приятнее. Из всех неудобств, терпимых людьми, иоаннитам осталась чувствительность к температурам. Лучше бы нам приходилось возиться с отрастающими ногтями, чем мучиться от холода и жары.
        Придираюсь я к судьбе, в которую ещё и не верю.
        Под ногами внезапно появилось немало воробьёв и воронов, ждущих от меня угощения. Смекалистые птицы знают, что на этой площади их ждёт всеобщая любовь и вкусные хлебные крошки. Именно здесь, на площади Мятежа, праздные гуляки любят просто посидеть бесцельно и пошвырять хлеба пернатым. Место со временем стало весьма популярным для птиц. Право слово, их просто тучи.
        К птицам я вообще никак не отношусь, я их просто не замечаю большую часть времени.
        Ещё один торопыга пошёл, вроде бы, прямо на меня, но в последнее мгновение свернул и двинулся в совершенно ином направлении. Снова не ко мне. А может, наоборот, узнал и испугался: стараниями некоторых, на меня стали косо смотреть.
        Закончились уже давно и положенные по негласному этикету семь минут и сорок секунд, а моего неизвестного собеседника всё нет и нет. Думаю, ради него или неё (случаи, когда я путал пол пишущего уже бывали) я долго мёрзнуть не буду. Жду самое большое до двадцати минут одиннадцатого и иду отогреваться мерзким кофе здесь на углу. Раз некто знает мой адрес и умеет писать, то напишет ещё, коли так нуждается во встрече.
        Очередной раз оглядывая окружающее пространство, я, от нечего делать, остановился взглядом на крупной статуе мятежникам. На гигантском каменном постаменте стоит на груде бронзовых оков бравый мужчина с глуповатым, но донельзя гордым выражением лица и огромным стягом нашего государства. Свободная левая лежит на сердце, словно тот даёт клятву. Распахнутый камзол рьяного борца за справедливость развевается на несуществующем ветру, который ещё и всклокочил статуе волосы. Правая нога бронзового гиганта оказалась без сапога, а её хищным захватом обвило кольцо кандалов, но цепь перебита древком стяга. Развевающееся не так сильно, как волосы и камзол, тёмная бронзовая тряпица не может передать цветов и рисунка флага Альбиона, поэтому скажу, что он выглядит следующим образом: на красном фоне выделяется синий крест с белыми краями.
        Стоит лучше рассказать, откуда вдруг здесь появился бронзовый памятник и разрослась целая площадь. Давным-давно на Альбионе, как уже упоминалось, правил никакой не Парламент, а король. Вполне себе нормальный такой король, с короной и на троне, со своей гвардией и большим штабом приближённых иоаннитов из числа лучших гроссмейстеров. Король из рода Саврасов, которого звали, если мне не изменяет память, Бруно II как раз стал последним королём Альбиона.
        А всё потому, что по жизни он был редкостной свиньёй и ублюдком, грабящим свой народ с тем же самым отсутствием стеснения, с каким это сегодня делает мэр Чернуца. Налоги задирались выше всякого разумения, о простом народе государь как-то не думал, а вот с Орденом дружился исправно, из-за чего я, собственно, о нём и знаю как о части истории иоаннитов.
        Люди в те времена роптали, что, мол, как-то государство развивается неправильно, можно даже сказать, деградирует, а король этого не видит. Писались жалобы, проводились демонстрации (не всегда мирные), начались волнения. Люди, требующие перемен, совали королю планы реорганизации страны, он лишь сжигал бумагу, а людей порол и вышвыривал за пределы тогдашней столицы. А после ещё и навёл железный порядок, за которым по всей стране следила многотысячная гвардия.
        Так бы всё и продолжалось, если бы в маленькой деревушке под названием Гольх, на небольшом холме для собраний, староста и умные мужи деревушки не решили взять вилы да топоры и не пойти против короля. Вершина холма, который со временем разровняли, как вы могли догадаться, находилась примерно подо мной.
        Так или иначе, но мятежная деревушка Гольх стала караулить в ближайших лесах королевские патрули и расправляться с ними. Разгневанный монарх посылал новые войска, но приноровившиеся к оружию и вооружившиеся трофеями селяне раз за разом давали гвардии прикурить. Дурной пример стал заразителен, и идеи мятежа стали стремительно распространяться по стране. Новые и новые недовольные брали в руки оружие и шли против короны. Чем всё кончилось известно - короля свергли, создали Парламент и придумали новые порядки.
        Досадно при этом то, что влияние Ордена на Альбионе резко снизилось. Так что у меня отношение к памятнику, порвавшему оковы царской власти, несколько отрицательное. Кстати, примерно с этих времён начался великий и ужасный научно-технический прогресс.
        Радует одно - за меня этому памятнику каждый день мстят птицы! А люди сами же кормят их, чтобы мстилось лучше… Какой я, действительно, мелочный и злобный…
        И вот тут раздалось давно ожидаемое:
        - Сэр Хромер? Август?
        - Вы не ошиблись, - развернулся я к опоздавшему на целую вечность собеседнику.
        Предо мной нарисовался статный дядька в годах, но ещё никак не старый. Одетый в дорогое драповое пальто с блестящими серебристыми пуговицами, тянущими на пару десятков ялеров каждая. Под сплющенной шляпой на меня уставилось бледное, растерянное лицо.
        Тип не из красавцев: широкие мощные скулы, обвисшие щёки, двойной подбородок, узкий рот, узкие губы, неоправданно маленький нос и просто огромные, по сравнению с ним, глаза. Волосы, торчащие чёрной соломой из-под тульи, оказались неприятными, сальными, зачёсанными абы как.
        Бледный и, видимо, напуганный человек мелко трясётся и шлёпает губами, не зная, как начать изъяснять свою просьбу. Похоже, случилось что-то очень серьёзное, вот только слабо удаётся понять, почему он просит помощи именно у меня.
        - Меня зовут Джек Боллет, - представился трясущийся осиновым листом собеседник.
        - Ваше имя мне кажется знакомым, - проронил я, в самом деле вспоминая некоторые ассоциации.
        Несмотря на жуткий для этого времени года холод, бледный Джек сел рядом, снял с головы шляпу и вытер со лба пот. Готов спорить, пот холодный. Да этот человек не просто напуган - он в панике, судя ещё и по судорожному хриплому дыханию.
        - Это возможно, - подтвердил, снова нацепив шляпу, Джек, - Моё имя могли упоминать в газетах.
        - Вы страну спасли что ли? - с сарказмом спросил я.
        - Вовсе нет, что вы. Я подал свою кандидатуру на выборы, провожу предвыборную кампанию, нахожусь в лидирующей тридцатке. Обо мне должны были писать.
        В самом деле, могли. Иного способа узнавать имена я, если по существу, и не имею.
        - Ну, допустим, Джек, - я скрестил руки на груди.
        - Я так рад, что вы откликнулись на моё письмо, Август! Моя последняя надежда была на вас! - словно его прорвало, затараторил полноватый кандидат в Парламент.
        - Ближе к делу, Джек, - прервал я его, суровым словом, - Не заставляйте меня мёрзнуть.
        Опешивший от грубости, сэр Боллет разволновался, начал глубоко дышать и принялся усиленно стирать платком пот с шеи. Мой совет излагаться быстрее он неловко проигнорировал.
        - Мне требуется ваша помощь! - шёпотом забормотал Джек, - Меня, должно быть, преследуют, следят за мной!
        - Кто преследует? - лениво проронил я, - Конкуренты?
        От активных отрицательных мотаний голова параноика грозит оторваться и улететь в сторону, чтоб на окровавленный кругляш налетели вороны. Хорошо, что мои кровожадные предположения не сбылись.
        - Нет! - прошептался Джек, - Лучше бы конкуренты! Сектанты! Они преследуют меня!
        Вот эта новость уже становится интересной, если, конечно, окажется правдивой.
        - На кой чёрт вы им сдались?
        - Я был на ритуале! - полноватый господин Боллет опасливо осмотрелся по сторонам, - Не думаю, что они меня после этого оставят в покое…
        Решительно ничего не понятно. Если следовать манере изъяснения Джека, то я так и не выясню что, как и почему.
        - Прекратите ненужное волнение и расскажите всё по порядку, пока я не запутался в ваших россказнях! - настойчиво высказал я суматошному повествователю.
        Подготовка к нелёгкому делу заняла у господина Боллета довольно долгое время, так как помимо стандартного уже вытирания пота с лица, Джеку понадобилось принять некую маленькую таблетку. Приведя себя в более-менее собранное состояние, Джек, находящийся в полной заднице, судя по его же заявлению, приступил к размеренному, последовательному повествованию:
        - Это было вчера вечером: мой коллега встретил меня возле дома, он был возбуждён, напряжён, сильно торопился. Он схватил меня за руку и повлёк за собой. Мы долго блуждали по подворотням, пока он не привёл меня на пустырь где-то на юге, возле заброшенного сталелитейного завода. Там нас встретили люди - их было много. Встретив нас, они долго спорили с моим коллегой насчёт меня, но затем решили увести с собой. Там был целый лабиринт, а в одном месте у них была площадка для проведения ритуалов. Только тогда я понял, что это сектанты! У них там как раз проходила церемония! Видимо, мой товарищ давно вступил в их ряды, а теперь хотел вовлечь и меня! Я не собирался этого делать! Я порядочный, законопослушный человек! Я не собирался становиться преступником!
        - Прекратите истерику, Джек, - остановил я брызжущего слюной параноика, - Я понимаю, что вы оказались там случайно. Что было дальше?
        - Там были двое, - сглотнул господин Боллет, - Главные, предводители, лидеры. Одного я узнал - это был Падший Падре! У него такой взгляд… безумный, злой… А второй был спокойнее, сдержаннее, увереннее. Носатый такой, неприятный тип. Они долго осматривали меня, решали, стоит ли мне доверять… Решали, стоит ли принимать меня в секту. Я этого не хотел, но очень боялся… Мой друг настаивал на моей пользе секте…
        - Вашей пользе секте?
        - Да, пользе! Я точно не могу сказать, но они что-то задумали! Там было несколько людей, имеющих вес в Гольхе! Это не сборище преступников, напротив, это мощная организация, влиятельная, но незаметная!
        Зловещие слова. Что-то подобное предполагала Салли.
        - Что там происходило? - спросил я уже без тени равнодушия.
        - Начался ритуал… Мне дали маску и шляпу, и поставили вокруг большого костра. Тот человек, лидер сектантов, что был с Падшим Падре, взобрался на возвышенность, вроде кафедры, и начал читать… что-то вроде проповеди или предречения… он говорил о Кровавом Цветке…
        - Кровавом Бутоне, - подсказал я.
        Перебитый Джек с открытым ртом уставился на меня, так и не поняв, что я ему сказал. Пришлось повторить, чтобы вывести ночного гостя сектантов из оцепенения.
        - Да, Бутон, он говорил о Бутоне. Говорил, что скоро их сил хватит на то, чтобы разверзнуть его, выпустить очищающую пыльцу, которая убьёт всех неверных, изгонит из мира поклоняющихся ложному богу, они называли нашего Бога ложным! Это же святотатство! Они все - еретики! Понимаете? Они сказали, что придёт новый демиург, истинный, справедливый! Но для этого все должны объединиться, отдать все силы, чем-то пожертвовать ради нового Бога, что выйдет из Бутона…
        Повторные переживания прошедшего так сильно ударили по самообладанию Джека, что он скукожился на скамейке, прижал голову к коленям, обхватил её руками и застонал, словно собирается заплакать. Только этого не хватало!
        - Возьмите себя в руки, Джек! - попытался я докричаться до расклеившегося нытика, - Вы мне уже расскажете всё или нет?
        Как ни странно, но это простое воздействие подействовало, и господин Боллет, трясущийся всем телом, оторвал лицо от ладоней и начал тараторить дальше, шумно вдыхая воздух:
        - Дальше они приступили к питью какого-то напитка, вязкого такого. Напиток находился в большой чаше, они доставали из неё какие-то продолговатые небольшие предметы, зажимали их зубами и запрокидывали голову, чтобы густая жидкость стекала в рот. Вылавливали эти предметы по старшинству, я думаю. А когда очередь дошла до меня… я понял, что в этом сиропе плавают человеческие пальцы! Много-много пальцев! Мне было очень противно, мерзко, меня мутило, но я был вынужден повторить всё то же самое, иначе бы со мной могло случиться страшное…
        - И что было потом?
        - Меня отпустили, - нервно сглотнул Джек, - Под конвоем отвели к дому и отпустили. Я сразу понял, что они не станут доверять мне до конца и будут следить. Мой товарищ впутал меня в это… Теперь я не знаю, как мне спастись! Они могут прийти снова!
        - Вы уже рассказали всё это в Сантибе? - нутром я чувствую, что этот невротик ничего подобного не предпринимал.
        Подтверждая мои опасения, господин Боллет стыдливо заёрзал:
        - Нет, я не доверяю им…
        - Это с чего это вдруг? - мои брови сомкнулись на переносице.
        - Среди сектантов было пару сантибов - они даже формы не стали снимать! Я не знаю, кто ещё может быть в этом замешан… У них немало своих людей во многих инстанциях…
        - Рассказать им всё равно придётся, как бы вы не боялись их, как бы вы им не доверяли, - заключил я, - Сантиб же предоставит вам убежище.
        - Не поможет, Август, - раздался впереди голос незнакомца, - Мы его везде достанем!
        Отвлёкшись на Джека, я совсем перестал контролировать окружение и прозевал момент, когда прямо к нам подошёл высокий мужчина в длинном чёрном плаще. Туман частично съел шум его сапог, так что на расстояние десяти ярдов он смог подойти практически бесшумно.
        Теперь человек, что пришёл по душу господина Боллета, не оставит без внимания и мою заодно.
        На худом лице неизвестного застыла надменная ухмылка, а глаза так и сверкают от удовольствия. Кривая полуулыбка делает его вид каким-то нелепым и чудаковатым. Улыбаясь только на одну сторону лица, прищурив глаз, неизвестный глядит на нас из-под длинных светлых волос, спадающих на лоб. Крючковатый нос нависает над тонкими губами. Острый подбородок венчает узкие челюсти. Этот господин явно знаком с таким понятием, как следить за собой, поскольку его худое и странное лицо довольно ухоженно.
        Мало кто в здравом уме может ждать чего-то хорошего от человека, который наставил на тебя дуло револьвера. Грозный ствол стального малыша смотрит примерно между мной и Джеком, готовый метнуться на того, кто первым пошевелится. При таком раскладе мои шансы выхватить оружие и дать бой невелики. Остаётся только играть по правилам гостя.
        Свободной левой рукой неизвестный пошарил под плащом и извлёк оттуда чёрную тряпицу. Махом он расправил её, и оказалось, что тряпица - ничто иное, как шляпа сектанта. Поглядев на свой высокий головной убор, сектант медленно водрузил его на голову. Я же успел незаметно расстегнуть одну пуговицу пальто, пока он отвлёкся - так выхватить пистолет будет проще.
        Джек же сидит рядом, вцепившись обеими руками в скамью, и трясётся, как будто его колотил ужасный мороз. Чтобы люди так боялись, я за свою жизнь видывал нечасто. Рот Джека открылся и попытался сложить какие-то фразы…
        - Ты, как мы и предполагали, не стал верным учеником Старших! - кривоватым голосом начал неизвестный, приближаясь на шаг, - Ты решил вынести наши тайны властям, Боллет?
        - Виктор Римель… - пролепетал перепуганный до смерти Джек.
        - Я этим именем уже не пользуюсь! - сектант сильно разозлился на то, что его узнали, - Что ты успел рассказать ему?
        - Всё, - послушно затараторил Джек, - Я рассказал всё, но ни слова не сказал сантибам, и я не назвал ни одного имени… Я узнал на ритуале многих, но я не назвал ни одного имени…
        Сектант презрительно посмотрел на заламывающего руки Джека, который продолжил шлёпать губами даже после того, как замолчал. Рука на револьвере напряглась, и дуло чуть-чуть сместилось в сторону обречённого кандидата в Парламент.
        - Ты мог бы нам помочь, - нравоучительно начал сектант Виктор, - Мог бы стать верным слугой нового Бога, мог бы снискать его благое расположение. Теперь, когда откроется Бутон, твоя душа умрёт!
        Всё это, конечно, очень хорошо, вот только интонации и эмоции Виктора мне не понравились. Как хреновый актёр, только вышедший из училища, он безбожно фальшивит и недоигрывает. Нет в его словах того фанатичного безумия и твёрдости идиотской мысли.
        - Ты сам в это не веришь, Виктор! - выкрикнул я сектанту и сложил руки на груди.
        Жест не остался без внимания, и рука высокого убийцы перевела ствол револьвера на меня.
        - Разумеется, я не верю в эту чушь, Август, - без всяких колебаний признался сектант, - Но претворяться, если это принесёт пользу, тоже неплохой вариант.
        Я улыбнулся, делая вид, что крайне согласен, и Виктор оставил меня на потом, вернувшись к Джеку.
        - Сам Отфули решил довериться тебе, грязный предатель!
        - Я попал туда случайно! - попытался оправдаться покрывающийся уже третьим слоем холодного пота господин Боллет, - Меня затащил коллега! Я не собирался шпионить! Я не хотел в секту, меня вынудили посетить ритуал!
        - И как ты думаешь, Джек, твои слова хоть что-нибудь решают? - с желчной издёвкой прошипел Виктор.
        Толстячок снова онемел и стал повизгивать от страха, как маленькая потная свинья. Ещё немного и можно ожидать, что он потеряет сознание от страха, в панике рванёт наутёк или элементарно напрудит в штаны.
        А револьвер тем временем опять метнулся на меня.
        - Он не называл никаких имён? - грозно спросил меня сектант.
        - Разве только святой девы Марии, да и то шёпотом, - саркастично, что сейчас не совсем уместно, подтвердил я.
        Виктор задумчиво застыл, и наступила гнетущая тишина. Если напрячь слух, можно услышать, как стучат шестерёнки в голове сектанта. Решает, мать его, что с нами делать, хотя я бы на его месте просто сделал два простых движения указательным пальцем и поспешил прочь от двух остывающих трупов.
        На таком холоде я, кажется, уже сейчас, ещё при жизни, остыл.
        - Кому ещё ты всё рассказывал? - гаркнул Виктор, снова выбрав мишенью Джека.
        - Никому, - уверил сектанта толстячок, - Я совершенно никому не рассказывал: я боялся!
        - А почему тогда обратился к Августу?
        - Потому что тот главный, что был с Падшим Падре, он на самом деле демон! Меня мутило от напитка, но я увидел, как он обращается в какую-то тварь! Вами правит демон! А сэр Хромер убивает таких, как он!
        На эти эмоциональные высказывания держащегося на грани разрыва сердца Джека Виктор ответил истеричным смехом, согнувшись пополам. Не знаю, что так развеселило сектанта, но этим следовало воспользоваться. Я незаметно просунул правую руку, под пальто, дотягиваясь до рукоятки пистолета. Со стороны кажется, что я всё так же держу руки сцеплёнными на груди.
        - Его зовут Отфули, и он больше, чем демон! - прекратил смеяться Виктор, - Августу он не по зубам - ты только зря впутал его в свои дела! Но теперь это и его дела тоже, так что уйти вы оба отсюда не сможете!
        - А я думаю, сможем, - нейтральным голосом проронил я.
        Дуло револьвера снова опасно уставилось на меня:
        - И почему ты так решил?
        - Если бы мы не нужны были тебе живыми, ты и не стал с нами говорить.
        - Знаешь, Август, - надменно сказал Виктор, склонив голову набок, - Ты, в общем-то, прав, но… Я тут решил, что разговорами дело не кончить…
        И тут Джек совершил страшную ошибку: вскочив, словно он - чемпион по прыжкам в высоту, придерживая сплюснутую шляпу рукой, он понёсся прочь, быстро перебирая короткими ножками. Побежал прочь и даже не попытался забежать за памятник и укрыться.
        Виктор не стал раздумывать и хладнокровно выстрелил убегающему в спину.
        Джек, конечно, сам пошёл на такую глупую смерть, однако она дала шанс мне. Выхватив пистолет, пока сектант отвлёкся на расстрел Джека Боллета, я моментально прицелился и выстрелом угодил Виктору точно в кисть. Рана не смертельная, но самого главного я добился: оружие противник выронил, но остался жив.
        Теперь он в полном моём распоряжении.
        - Пни револьвер подальше от себя! - приказал я согнувшемуся над покалеченной рукой сектанту.
        - Август, - совершенно не обиженно прошипел сквозь зубы убийца Джека, - Да ты своей инертной пулей мне полкисти оторвал!
        - Пни револьвер!
        Виктор ловко поддел оружие ногой, и оно усвистело далеко в туман. Теперь можно не опасаться, что он изловчится и схватит его левой. Если только у него нет второго револьвера.
        Сектант всеми силами пытается остановить хлещущую из жуткой раны кровь. Я обернулся в сторону Джека - сомнений нет, бедняга умер, распластавшись на брусчатке с кровоточащей раной между лопатками. Вернувшись к Виктору, я сделал пару шагов навстречу, не упуская его из прицела.
        - Хочешь жить Виктор? - я остановился от раненого в паре ярдов.
        - Ты меня всё равно не убьёшь, - рассмеялся сектант, искоса поглядывая на меня из скрюченного положения.
        - Уж поверь, решимости мне хватит.
        - С этим не спорю…
        Сдерживая боль в себе, сектант распрямился и сделал шаг в сторону, а дуло пистолета неотступно последовало за ним. Виктор как будто дразнит меня, хотя не в его положении это делать.
        - Что ещё за Кровавый Бутон? Что вы задумали? - сотряс я в воздухе оружием.
        Сектант картинно прислонил палец к подбородку, делая вид, что вспоминает и промолвил:
        - Это такая хрень, которая всех тут поубивает!
        - Это я и так знаю. Объясни подробно, что придумал Гроул?
        - Этот псих? - удивлённо расширил глаза Виктор, - Он лишь орёт свои бредни про Бутон, и, поверь, мы сами слышали только то, что, должно быть, слышал и ты. Думаю, покойный сэр Боллет успел растрепать…
        Честно говоря, я слышал эти глупости и раньше.
        - Что это такое? - прокричал я, - Что за Бутон?
        - Говорю же, - лениво отстаивал своё сектант, - Падре лишь повторяет один и тот же бред в разных интерпретациях! Без пояснений. А доверчивым членам секты нравится.
        - Сектой заправляет не он?
        Виктор лишь развёл руками, говоря, мол, понимай, как хочешь, но я ничего не скажу. Думаю, в Сантибе из него всё равно выбьют всю информацию.
        - Чего вы добиваетесь? - попёр я напролом.
        - А ты не догадываешься? - картинно изумился Виктор, - Сравняем всё с землёй и устроим новые порядки!
        Это, если честно, не секрет уже как минут двадцать. Странно, что Виктор позволяет себе такие фривольности под дулом пистолета. Очередной кретин.
        - Скажи, кто за всем этим стоит? Назови мне имена! - ради того, чтобы прямо сейчас разобраться с этим делом, я готов применить не только грубость и насилие, но и что-нибудь поинтереснее. Жизнь научила меня изобретательной жестокости, помноженной на магические таланты…
        И передо мной не пешка и не наёмник, который может дать лишь имя ни в чём не виноватой высокомерной рыжей женщины. Этот человек имеет вес и значение в секте: он многое знает.
        - Я ничего тебе не скажу… - сюсюкаясь, как с младенцем, протянул Виктор.
        - Пуль не боишься?
        - Нет…
        За наглость надо наказывать! Не успел стихнуть ехидный голос сектанта, как ещё одна пуля вырвалась из дула и заглушила своим грохотом речь Виктора. Горячий свинец понёсся вперёд и аккуратно, но очень болезненно царапнул по икре выродка.
        С истошным воплем Виктор рухнул на брусчатку и схватился обеими руками за новую рану. На всевозможные условности мне совершенно наплевать, так что я готов калечить дальше лежачего и безоружного.
        - Август! - гневно выкрикнул сектант, - Ты больной? Зачем так делать?
        - Я же предупредил, что решимости изрешетить тебя у меня хватит, - сказал, как выплюнул я.
        - Да я это знаю! Мне твои пули ничего не сделают!
        - Проверим?
        - Проверим, - добавив в голос стали, прохрипел Виктор.
        Я уставился ему прямо в наглые, вызывающие глаза, целясь в район лба… и тут я заметил, что глаза его стали нечеловеческими, чёрными, монотонными. Изменения пошли на веки, стремительно грубеющие и темнеющие. Лицо Виктора начало сильно искажаться и вытягиваться вперёд, разрывая одежду, начало изменяться тело. Из-за спины через специальные прорези в плаще начали выдаваться отростки.
        Не обращая внимания на искалеченные части тела, существо стало подниматься в полный рост. Я отошёл на два шага от аронакеса, продолжая выцеливать его лоб.
        Превращение заняло около минуты - всё это время я не отрывал взгляда от странного существа… которое уже видел.
        Передо мной стоит огромный в семь футов ростом демон, сильно напоминающий ворона или грача. Ноги и руки твари выглядят, как чешуйчатые птичьи лапы с громадными орлиными когтями, хищно загнутыми, блестящими. На голове - длинный прямой клюв, как у местных ворон, с пушистой кисточкой, свисающей с клюва, словно нарост у индюка. Голова, человеческое по строению тело, руки до локтей и ноги до колен покрывают лоснящиеся чёрные с тёмно-бордовыми прожилками перья. Из-за спины торчат сразу четыре крыла.
        Из одежды на Викторе остались только плащ с прорезями для крыльев, высокая широкополая шляпа и ремень. Также на груди демона свисает некий шарикообразный серебристый амулет.
        Митих - птичий губитель. Этого демона уже убивали тридцать восемь лет назад в Каледонии, но душа его выжила, чтобы вернуться на Альбион в составе гвардии Падшего Падре. Убил его, как бы между прочим, я…
        - Митих, - поприветствовал я новую личность Виктора, - А я думал, ты сгинул. Как давно на Альбионе?
        - Два года, - прокаркал воронообразный и продемонстрировал единственные оставшиеся на четырёхпалой руке два пальца, - Меня достал Отфули и подселил в этого Виктора.
        - Да этот Отфули - жуткий козёл…
        - Согласен, - кивнул клювастый демон и устремился взглядом в небо.
        Над нами кружат многочисленные птицы, что прилетели полакомиться хлебом, а теперь Митих полакомится их жизнями. Вскинув когтистую руку-лапу в небо, демон исторг из неё еле заметные щупальца клубящегося горячего воздуха, которые моментально нашли каждое свою цель в виде порхающих птах. Они мгновенно убили каждую, после чего втянулись в птичью лапу Митиха.
        Сверху нас обдало целым дождём мёртвых птичьих тел. С раскрытыми клювами и глазами навыкате они заполнили собой приличный участок площади. Избежавшие участи товарищей воробьи и вороны с криками, карканьем и щебетом унеслись прочь.
        А я уже наблюдал, как отнятая живая энергия пернатых способствует ускоренной регенерации демона. Прямо на моих глазах заросла рана на икре и выросли недостающие когтистые пальцы.
        - Я надеялся, ты эту способность растеряешь! - прицелился я и отступил ещё на шаг.
        - Ну да, Август, дождёшься!..
        И я открыл огонь: пули понеслись в пернатую тварь, но только первая слегка зацепила чёрное туловище демона, а последующие шесть ушли в молоко, так как аронакес мощным прыжком ушёл с линии огня и подогнал себя слаженными взмахами крыльев. Я особо и не надеялся зацепить скоростную тварь, но отогнать демона подальше следовало непременно.
        Пока Митих завис в воздухе, я распахнул пальто, убрал бесполезный пистолет, и вот уже ему на смену пришёл Ниак. Сабля, быстрая, ловкая и лёгкая, способна гораздо сильнее подпортить гаду перьевой покров, чем инертный свинец. Стальное продолжение руки обхватило витой гардой мою кисть, легло эфесом в ладонь и острым клинком удлинило мою конечность. Хорошо ещё, что дома я додумался снарядиться на всякий случай…
        Громадный антропоморфный ворон приземлился в паре ярдов от меня и запустил руку под плащ, снимая что-то с пояса. На свет божий показалась странная конструкция в виде короткой трубки с изогнутым лезвием вдоль неё. Раздвинув трубку до приличной длины шеста и отогнув перпендикулярно лезвие, Митих получил вполне себе сносную металлическую косу… складную.
        А в прошлый раз гад обходился одними когтями.
        Сближаясь с неприятелем, я в определённый момент метнул в Митиха Угольную Бабочку, но демон легко уклонился. Сюрикен лишь выбил из крыла пучок перьев.
        Я сразу пошёл в атаку, воспользовавшись заминкой демона: на мой удар сверху тварь выставила древко косы, контратаковав тут же диагональным махом лезвием, который я парировал летающим размытой молнией Ниаком. Подсечка древком демону не удалась, и я попробовал достать того длинным выпадом. Однако ловкий гад уклонился вправо и мощно ударил меня серединой рукоятки, отбросив перед собой на землю.
        Из-за слишком сильного замаха он не успел разрезать меня пополам - я отскочил в сторону и моментально секанул по левой руке на рукоятке косы, однако демон своевременно убрал лапу. В качестве контрудара Митих прыгнул вперёд, намереваясь нанести удар ногой зацепить меня когтями. Я еле успел прыгнуть назад и полоснуть в прыжке по чешуйчатой лапе, за что получил три глубокие царапины на руке.
        Митих решил пойти в отчаянную атаку и принялся наносить серии просто-таки убийственных рубящих ударов. Первый горизонтальный мах, как у заправского косаря, я блокировал выставленным Ниаком, второй удар с разворота пропустил над собой, от опасного удара сверху спасся прыжком в сторону и контратаковал косым взмахом. Остриё сабли полоснуло по перьям - досталось и демонской плоти. Чтобы удар не стал роковым, пернатый отскочил в сторону и взмахами мощных крыльев порхнул мне за спину. Я метнулся вперёд, разрывая дистанцию, но кривые когти успели полоснуть меня по спине. К счастью, я не снял пальто, которое смягчило удар.
        Метнув с разворота нож, я с неудовольствием отметил, что Митих отбил его точным взмахом плаща и перешёл в атаку. Удары посыпались преимущественно сверху, но не доставили мне большой трудности в том, чтобы их парировать, не давая при этом и шанса контратаковать. Косой удар я перевёл, подставив прямую саблю плашмя, влево от себя, попытался достать руку демона - неудачно. Перехватив косу, пернатая тварь ринулась на таран, нанося выпад пяткой оружия, разгоняя прыжок активной работой крыльев.
        Я отскочил чуть вправо, пропустив выпад сбоку от себя, но тут же получил удар крылом, что свалил меня на спину.
        Грозный изгиб лезвия сверкнул в верхней мёртвой точке и рухнул мне в район ног. Я поджал нижние конечности к животу, чтобы их не лишиться и разгибом вскочил на ноги, тут же совершив кувырок в сторону, дабы не попасть под повторный удар.
        Раскрутив косу над головой, Митих нанёс мах с целью снести мне голову, но я ловко поддел оружие саблей и переправил выше себя, совершил нырок и угодил остриём Ниака в бедро оппоненту. Тут же демон захватил меня когтистой ладонью за лицо, толчок отправил в полёт.
        Пролетев в воздухе несколько ярдов, я приземлился спиной в скамью, на которой не так давно сидел, та разлетелась в щепки. От такого столкновения хребет протестующе заболел и заныл, жаля острыми уколами боли. Людой другой человек уже давно бы стонал на брусчатке со сломанным позвоночником, а я же, как истинный иоаннит, встал тут же на ноги, держась за спину, словно меня ревматизм скрутил.
        От острой волны боли стали не так чётко видны манёвры противника, и я чуть не пропустил широкий рубящий удар слева, но вовремя отскочил за столб. Металл звякнул о металл, на витой поверхности осветительного приспособления осталась неглубокая зарубка, а Митих продолжил натиск.
        Пока я не мог серьёзно отвечать врагу, так как ушиб спины сильно меня сковывает. Приходилось кружить вокруг газового фонаря, парировать выпады длинным оружием и уклоняться от опасных махов. Один из таких закончился тем, что демон зацепился косой за столб, чем я моментально воспользовался, прижав ногой лезвие к фонарю. Метательный нож, пущенный в горло пернатому, угодил стараниями демона тому в плечо, что тоже неплохо.
        Озверевший Митих вдруг всем телом налёг на оружие и вытолкнул меня им вперёд. Я сделал кувырок назад, увеличивая расстояние, затем отступил на пару шагов, когда гад вытянулся в струнку и нанёс зацепляющий удар косой. Я успел лишь немного блокировать его Ниаком и получил глубокий порез на левом боку. Горячая кровь потекла к поясу, пришлось, блеснув белыми линиями на теле, запустить ускоренную регенерацию. У меня она не так впечатлительна, как у Митиха, но свою лепту вносит.
        Демон продолжил напирать и трижды мощно рубанул горизонтально на уровне груди. Все три удара дружно разбились об мой блок, а четвёртый внезапно превратился в ложный замах, коса описала в воздухе дугу и рухнула сверху. Защититься саблей я уже не успевал, поэтому просто упал на одно колено, вверх взметнулась левая рука. По рукаву прошло движение, и из него вынырнула Харибда. Боевые ножницы распахнулись и зажали лезвие косы, задержав остриё вражеского оружия в считанных дюймах от моего лица.
        Свободным Ниаком я ловко полоснул по выставленной вперёд левой ноге Митиха, чем заставил его отступить.
        Пущенная вдогонку Угольная Бабочка прошла выше, хотя метился я точно в голову. Демон низко припал к земле и даже стянул шляпу, чтобы её не сшибло сюрикеном. Только сейчас я почувствовал, как ветер колышет мои волосы, понял что свою шляпу давно потерял, но не заметил этого в пылу остервенелого боя.
        Пора рвать выродка! Серия моих выверенных выпадов и ударов в область шеи и груди слилась в смертоубийственное комбо, которое, однако, не стало таковым для обладателя такой нечеловеческой реакции, как у Митиха. Сталь сабли встретилась со сталью косы, спев дуэтом звонкую металлическую оперетту.
        На меня полетели жуткие орлиные когти - пришлось отбиваться гардой.
        Снова инициатива перешла к пернатой твари. Взяв косу обратным хватом, она попытался достать меня причудливыми и непредсказуемыми ударами снизу, парировать которые насилу хватало реакции. Когда я пропустил один такой удар мимо себя, коса тут же взмыла в воздух, развернулась там и спикировала сверху. Остриё оружия ухнуло в дюйме от меня и со всего маху вонзилось в отверстие между неплотно подогнанными булыжниками.
        Не теряя ни секунды, я поддел косу саблей и рванул в сторону от демона, одновременно ударив того ногой в живот. Рывок и удар получились знатными - Митих и его оружие разлетелись в противоположных направлениях.
        Я ринулся на безоружного демона, который попытался удержать меня на расстоянии когтями, но, получив пару мелких порезов, понял, что ими от длинного и подвижного Ниака не отбиться при всём старании. Взмыв в воздух, Митих попытался просто перелететь меня и приземлиться уже рядом с выбитым из рук оружием. Но я, руководствуясь всей своей наглостью, схватил улетающего демона за ногу и мощно рванул вниз, опрокинув тварь на брусчатку.
        Демон распластался на спине, я прыгнул сверху, выцеливая саблей горло пернатого. Вовремя среагировав, Митих перехватил мою руку с Ниаком перед самым контактом стали с плотью. Оторваться пришлось на Харибде, вгоняя её в бок уроду. Злобно каркнув от боли, Митих толкнулся крыльями, и мы вместе перекувырнулись в сторону так, что я оказался снизу. И тут аронакес не придумал ничего лучше, чем ткнуть меня острым клювом в лицо - от первого тычка я уклонился, а второй сбил метким хуком, высвободив руку с Харибдой.
        Не желая больше бороться со мной в партере, демон махнул крылами, вскочив на ноги. Когтистая ступня придавила меня к земле. Набирая обратно в лёгкие растерянный воздух, я неуклюже поднялся, обнаружив, что Митих уже вооружился смертоносным предметом, которым вообще-то скоту траву косят.
        От озверевшего демона, принявшегося быстро взмахивать стальной косой, только и оставалось, что пятиться. Приближаться к адскому мельтешению острейшего лезвия было бы самым скорым самоубийством из всех возможный. Отступая, я выискивал мельчайшие зазоры в агрессивной обороне противника, но он столь молниеносно орудует оружием, что мне решительно нечего и пытаться приблизиться к нему.
        Планировать, как пробиться к аронакесу можно было бы долго, если бы только… я не упёрся спиной в каменный постамент, на котором патриотичный дядька стоит на ветру с флагом! Оставшись без пространства для манёвров, я должен был попасть под ураганный удар Митиха, если бы не взвалил своё тело на чуть не погубивший меня постамент.
        Где-то подо мной коса нашла на камень и победила его, раскрошив в мелкие осколки угол постамента. Длинное оружие попыталось зацепить меня и там, но я отскочил за бронзового парня и метнул в ответ нож. Зазубренное лезвие вскользь распороло бедро демону. Пернатый аронакес начал обходить статую по кругу, чтобы достать меня, но я оперативно перебираю ногами, всё время держу между собой и демоном бронзового исполина.
        Так мы можем долго гоняться с Митихом, но у того есть одно неоспоримое преимущество - крылья. Распахнув все четыре летательные конечности, демон взмыл в воздух и унёсся далеко в сторону, заходя на первый круг.
        Я действовал не раздумывая и, легко перехватывая выступы на бронзовом товарище, взобрался на плечи статуе. Остаётся ещё время для того, чтобы перезарядить пистолет, немного, но остаётся.
        Митих уже пикирует, широко расставив когтистые лапы. Я быстро и ловко убрал Ниака в бездонные Мада и принялся за перезарядку огнестрельного друга. Пустую обойму долой, а запасная становится на её место, передёрнуть затвор и… лови-ка пернатый уродец свинцовый дождь!
        Инертные пули кучно полетели в тварь, которой только и оставалось, что забрать выше, дабы не словить пару десятков унций горячего свинца. Первый заход демону не удался…
        Для второго Митих сделал не такой широкий круг, и уже через пять секунд зашёл на второе пике. Я взял гада на мушку и выждал, пока он не приблизится достаточно близко.
        Громадный ворон, сложив крылья, несётся стрелой на меня, вытянувшись в струнку, агрессивно раскинув кривые острые когти. Чуть-чуть поближе… и… Выстрелы грянули короткой очередью, оставшиеся в обойме пули понеслись навстречу демону. Первая пуля прошла мимо, вторая вмазалась в левое предплечье урода, третья скользнула по виску, а четвёртая отрикошетила от необыкновенно прочного клюва. Однако тварь не подумала сворачивать и продолжила пикировать на меня.
        Я только и успел, что убрать в кобуру разряженный пистолет и выдвинуть Харибду, чтобы нанести встречный удар, как меня на всей своей громадной скорости врезался пикирующий Митих, когти вцепились в плечи, и я уже сбит со статуи.
        Распластавшись в воздухе, я совершил разворот и жёстко приземлился на твёрдую брусчатку площади. Так больно мне, думается, ещё ни разу не было! Каждая косточка отозвалась адской болью, натужно затрещала, обещая раздробиться в пыль. Все мышцы словно кувалдой избили - тело болит так, словно на меня сверху уронили дредноут «Себастьян» с капитаном Уотерном на борту!
        Дрожа всем телом, я неуклюже приподнялся на четвереньки… Твою мать, как же всё болит!
        Я-то думал, что сильнее боли в жизни не испытаешь, но проклятый демон доказал мне, что это не так! Сверху спланировал Митих и вонзил мне в спину клятые кривые когти! Словно нервы намотали на раскалённые прутья - от жуткой боли я весь засветился белым светом витых узоров.
        Схватив меня, словно орёл добычу, пернатый урод поднял меня в воздух. Вися на острых когтях, я смотрю, как внизу проплывает панорама площади Мятежа. Перед глазами мелькнула капля моей собственной крови, вытекшая изо рта и устремившаяся к такой далёкой брусчатке…
        Стоило перед глазами появиться крышам домов, как Митих выпустил меня из когтей, и я бесформенным кулём свалился вниз. Меня встретила кровля, немыслимым образом выдержавшая удар. Дряхлая черепица не смутилась от моего таранного приземления.
        Под действием гравитации я начал сползать вниз по наклонной поверхности. Вялые попытки зацепиться хоть за что-нибудь не удаются, Свалиться мне на мостовую, если бы за затылок меня не схватила когтистая лапа и пару раз не приложила лицом об крышу. Своим носом я исправно покрошил глиняные пластинки, захлёбываясь собственной кровью.
        Когда тварь соизволила меня отпустить, на теле уже не осталось живого места. Так недолго и сыграть в ящик… Но только не от лап этого птичьего выродка… Надо взять себя в руки, собрать волю в кулак.
        Самым большим моим достижением на данный момент стало то, что я смог ценой жутких возмущений во всём теле, перевернуться на спину. Надо мною оказалось серое небо ненавистного Гольха. Перед глазами всё плывёт, но можно ориентироваться на чёрный силуэт, порхающий высоко в небе. Я активировал несложную руну, очищающую сознание от боли и трещи в голове.
        Стало яснее перед глазами, а гул в башке и звон в ушах стихли. Теперь я хотя бы вижу, как Митих махает надо мной своими тёмными крыльями. Пожалуй, на этого ублюдка у меня ещё хватит чуток сил!
        Вытащив из-под свитера Серую Лисицу, я, изрядно пошатываясь, встал на ноги и достал из петли Угольную Бабочку. Демон стремительно нырнул вниз, выставив вперёд когтистые руки.
        Когда он оказался совсем близко, я, собрав накопившуюся ярость, что моментально вышибла усталость и боль, метнул звёздочку и прыгнул навстречу твари. Когти впились мне в плечи, Харибда и Лисица впились в грудь Митиху, и мы, вцепившись друг в друга, начали набирать высоту. Взмахами громадных крыльев демон поднимает нас всё выше и несёт в неизвестном направлении.
        Я не обращаю внимания на то обстоятельство, что мы на огромной скорости несёмся высоко над Гольхом, и просто борюсь с пернатой тварью. Первым делом я боднул аронакеса лбом в шею, сбив на секунду тварь с толку, а затем попытался провернуть вокруг своей оси рукоятку магического ножа. Митих же, желая сохранить себе жизнь, ударом неказистого кулака чуть не сбил с себя - удержался я на одной Харибде.
        Далее пернатый уродец принялся выковыривать из горящего адским пламенем живота небольшую, но очень горячую Бабочку - всё же, я попал. Пока гадский гад отвлёкся, я сумел подтянуться и заехать ловким хуком твари в висок, нож вырвался из его тела, чтобы отмахнуться от крючковатых когтей.
        Вот только вторую руку я упустил из виду, и Митих, подцепив меня культёй, отшвырнул от себя!.. Я уж было приготовился с чавкающим звуком размазаться о грязные улицы Гольха, но в последний момент сумел ухватиться за лодыжку пернатого. Не ожидавший подобного аронакес сбился с ритма и тут же потерял ярдов десять высоты.
        Падать теперь будет мягче!
        Аронакес с бесовскими глазками грозно посмотрел сверху, расстроенный, видимо, что ваш покорный слуга ещё соизволит жить. Прицелившись, он попытался достать меня свободной ногой, но на первый раз когти схватили только воздух, а на второй я нанёс укол Лисицей точно меж пальцами.
        Подтянувшись, я вонзил бронзовый нож в заднюю часть бедра демона, вырвав из его петушиных лёгких озверелое птичье карканье. Надеюсь гаду так же больно, как это кажется со стороны. Подтянувшись на Серой Лисице, я рванул выше, развевающийся плащ сослужил мне опорой, пинком ноги пришлось отбить неловкую попытку дотянуться до меня когтистой лапой. Я вскарабкался ещё выше и вколотил боевой артефакт в основание крыла Митиха.
        Тварь утробно завопила и начала стремительно терять высоту. Я вцепился в спину Митиха зубами и ногтями (выражаясь фигурально), чтобы мощные крылья, хлещущие по лицу длинными жёсткими перьями, не сшибли меня и не отправили в прощальный полёт к земле. Протестующее урчание демона противно режет слух.
        Краем глаза я увидел, как совсем близко появились крыши домов - мы значительно потеряли в высоте. Митих истерично машет тремя рабочими крыльями, чем мешает мне сосредоточиться на Лисице и её вращающейся рукоятке из лиственницы. Вот ведь тупое порождение иного мира, чтоб его после смерти крысы сожрали!
        Рука с Харибдой была свободна, так что боевые ножницы могут собрать кровавую жатву. Раскрыв острые лезвия, я нацелился на раненное крыло, подгадал момент и со всей яростью ударил!
        Летательная конечность оторвалась достаточно легко, и я синхронно с ней рванул вниз, потеряв сцепление с Митихом. Моё безвольно вращающееся в воздухе тело легко обогнало оторванное чёрное с крыло, фонтаном брызжущее кровью и перьями…
        Падение оказалось на удивление коротким. Стоило мне только набрать скорость и увидеть краем глаза промелькнувшие мимо крыши домов, как я уже жёстко приземлился спиной на что-то твёрдое и, судя по звону, металлическое. А я представлял себе бесконечно долгое падение с кульбитами прямо в воздухе…
        Вернулись щупальца пронырливой боли. Плюсов всего два: я - живой, и не потерял сознание… Минусы: каждая клеточка тела скрючивается от боли, и моя правая рука при ударе разжалась, вследствие чего я выронил Серую Лисицу…
        Да и вижу сейчас так же неплохо, как и до жутких столкновений, подпортивших мне работу зрения, слуха и вестибулярного аппарата. Хотя видеть-то толком ничего не получается из-за густой белой пелены надо мной. Туман таким густым быть не может. Ко всему прочему, отчётливо ощущается, что я куда-то стремительно движусь. Приподнявшись на локтях и бегло осмотревшись, я осознал, что неудачно приземлился прямо на крышу поезда, и меня накрыл белый дым из его трубы.
        Час от часу не легче…
        Стоит поскорее подняться и оценить ситуацию получше. А вот гневный и покалеченный Митих с этим не согласен, поскольку на огромной скорости вынырнул из парового облака и всем телом навалился сверху. Таранного пике демона крыша локомотива не выдержала, и мы с тварью, оглашая окрестности лязгом деформирующегося, сминающегося и рвущегося металла, провалились в кабину.
        Страшнее всего, я думаю, было машинисту, который еле успел отскочить в угол, чтоб его не придавило железными листами. Митих после чудовищного столкновения со мной и навесом кабины легко вскочил на ноги и, отчего-то, обернулся на сжавшегося от страха машиниста. Подарив мне прощальный ехидный взгляд, демон вспорхнув, подцепил лапой орущего от дикого ужаса водителя состава и улетел с ним в неизвестном направлении…
        Надо скорее вставать… надо себя заставить… после первой попытки я шлёпнулся обратно, свернувшись в бараний рог. Как же мне нехорошо… Во второй раз получилось лучше, и я смог принять полусидящее положение. Ещё один рывок, и я сдюжил встать на четвереньки… Полдела сделано… сильно затошнило, захотелось извергнуть из себя съеденное утром… Сдержавшись от этого не самого приятного действа, я начал медленно подниматься, опираясь руками о стену.
        И вот я уже на ногах, не отдав даже души дьяволу…
        Пока я наслаждаюсь тем, что ноги меня ещё держат, поезд на полном ходу пронёсся мимо железнодорожной станции. В недоумении люди на перроне проводили взглядом и криками промчавшийся состав. Я сразу же вынырнул из окна и увидел, что впереди кончаются пути, а за отбойником уже располагаются здания.
        Митих решил покончить со мной оригинально: глядя на обилие всевозможных рычагов, тумблеров и счётчиков, я быстро осознал, что вряд ли отыщу здесь тормоз, и меня вместе со всем составом размажет о здания нашего любимого Гольха…
        Расстояния не так много осталось: следует хотя бы уберечь пассажиров. Проковыляв через тамбур, я обнаружил тендерный вагон. Остаться в хвостовой части и дать локомотиву таранить здания - поступок с моей стороны слишком нечестный, так что я быстро перезарядил пистолет, и инертные пули разнесли сцепку меж тендером и паровозом. Отцепленный состав начал понемногу останавливаться и отставать. Мне же предстоит вернуться в кабину и попробовать остановить пышущего паром монстра.
        Рычаги, рычаги, рычаги… какой же нужен мне? Опытным путём я дёрнул один из них, но паровоз не начал тормозить, а лишь засвистел, в то время как дёрганные стрелки круглых счётчиков поползли на критические красные зоны циферблатов. Вернув рычажок на место, я исправил ситуацию, но громыхающий о кончающиеся рельсы локомотив продолжает идти с прежней скоростью.
        Остаётся всего ничего, так что я принялся просто дёргать и поворачивать всё, что вижу. Паровоз зашипел, засвистел и заскрежетал, давая понять, что я вытворяю совершенно недопустимые действия… И наконец длинный рычаг привёл в действие тормоза, из под колёс послышался дикий скрежет металла о металл. локомотив начал терять скорость, но слишком поздно.
        Отбойник, оказавшийся в считанных ярдах, паровоз снёс, даже не заметив. Размётанный в клочья, он взлетел фонтаном над дымящимся чудовищем. Паровоз слетел с рельс и заскользил на брюхе по усыпанной щебнем земле, оставляя после себя громадную борозду. Не особо-то теряя скорость, он по инерции проехал ещё ярдов пятьдесят и врезался-таки в стену двухэтажного здания. Кирпичная кладка не выдержала, и нос локомотива протаранил стену, погрузившись глубоко в постройку. Я еле нашёл себе укрытие от целого града кирпичей.
        Испуская толстую упругую струю пара из котла, паровоз застыл на месте. Конечная…
        Ненавижу этот город и сектантов, что поселились в нём, ненавижу этого Джека Боллета, из-за которого случилось Бог весть что, ненавижу четверг - словом, в данный момент я ненавижу почти всех и всё. Таков уж я по своей натуре.
        Выбравшись из покорёженного паровоза, я увидел, как остаток состава плавно подкатывается к месту обрыва рельс, теряя инерцию. Тендер повис передними колёсами над землёй, и поезд остановился.
        Я, конечно, рад за пассажиров, но мне сейчас не до них - пройтись бы вдоль путей и отыскать выроненную Серую Лисицу.
        Глава XIV
        Математик
        - Это в-всё? - заикаясь, строго спросил инспектор Аксель.
        - Повторить в четвёртый раз? - раздражённо сболтнул я.
        После того, как я отыскал лежащий между шпалами бронзовый нож, силы окончательно улетучились - пришлось усесться прямо на рельсы, чтобы перевести дух. Вдалеке шумели люди, поражённые тем, как огромный красно-чёрный паровоз сошёл с путей и протаранил здание.
        Так хотелось побыть одному, но несправедливая жизнь подсунула мне очередное испытание - приехали сантибы. Долго выбирать виноватого они не стали, сразу остановившись на моей кандидатуре. Их желание отвести меня в участок показалось мне необоснованным и наглым, чего я скрывать не стал и послал всех к чёрту. К несчастью, я так был вымотан, что не смог оказать хоть сколько-нибудь вялого и робкого сопротивления.
        Как же я был уморён и избит, что не смог от них отвязаться…
        В участке, где, словно пчёлы в улье, копошатся десятки сотрудников, меня провели через шумные тесные коридоры прямиком в этот уютный кабинет. На стенах вывешены грамоты за заслуги и письма с похвалой вперемешку со статьями устава Сантиба. На маленьком окошке с прочной решёткой стоит совсем крошечный, но ужасно колючий кактус. Вокруг расставлены шкафы с документами, на небольшой тумбочке - флаг Альбиона на подставке, а центре кабинета - просторный стол.
        Завален он, в основном, многочисленными папками и канцелярскими принадлежностями, а также на нём валяется моя ременная система. В любом другом случае я бы пересчитал зубы тому ублюдочному наглецу, что удумает отобрать моё снаряжение, но не в этот раз…
        Меня хватило лишь на то, чтобы отстоять за собой Серую Лисицу. Руководствуясь тем, что я всего лишь подозреваемый, джентльмены позволили оставить его у себя.
        Я сижу на крепком стуле и с мало скрываемым неудовольствием играю в гляделки с двумя инспекторами: Майером и Джерманхаузером. Последний, видимо, так убеждён в необходимости делу именно его услуг, что остался с Джероном до конца.
        Рад за их дружный дуэт.
        Майер, как человек интеллигентный, тихо стоит в стороне, приняв на веру мои слова, а вот Аксель, сидя напротив с фирменным домиком из пальцев, в третий раз выслушивал мой рассказ о случившемся.
        Уже давно отправлена группа на площадь Мятежа, уже давно Майер распорядился отправить группу на пустыри на юго-западе столицы, давно работают оперативники на железнодорожном вокзале, давно экзорцисты нашли оторванное крыло демона и изучают его, а заикающийся светловолосый инспектор всё заставляет и заставляет меня в деталях описывать события этого утра.
        Я рассказал всё: и про письмо, и про свои подозрения на этот счёт, и про Джека Боллета, и про его интригующий рассказ, и про его догадки, и про мои выводы, и про Виктора Римеля, и про то, что услышал от него, и про наш грандиозный бой, и про крушение локомотива… Видимо, Акселю стало так интересно, что он пожелал выслушать рассказ не единожды.
        Или ловит меня на несоответствиях и недомолвках, собираясь, как бы тому был очень рад Дворняга, отправить меня прямой дорогой на эшафот. В голове его, что легко читается по флегматичным глазам, складывается вывод, что я совершенно невиновен. Ему это не нравится, и он всё не может придумать, как пойти против фактов. Низенький Майер за его спиной спокойным взглядом как бы говорит, что находится на моей стороне.
        Всё же, Майера просто не за что недолюбливать. Всегда всё делает лучшим и самым верным образом.
        - Если вам больше нечего добавить, то мы вынуждены вас отпустить, - справедливо заметил Майер, и я полностью согласен.
        - Отпустим т-то-только после завтрашнего отчёта с ме-места преступления, - вставил своё слово Аксель, лениво отвернувшись в сторону.
        - Но доказательств нет… - начал было Майер защищать меня.
        - М-м-могут появиться.
        - Да ты наглеешь, инспектор, - пробубнил я, делая себе заметку при случае сделать светловолосому заике какую-нибудь гадость.
        - Просто делаю свою р-работу, - словно мне назло, почти без запинки ответил Аксель и подозвал бравых сотрудников, выглянув из двери кабинета.
        Ввалились два сантиба и буквально под руки поволокли меня в небольшую, но очень уютную камеру для содержания таких же, как я, подозреваемых на ночь-другую. Повертевшись по коридорам, мы спустились в подвал, где меня ждёт жёсткая, как кусок гранита, лавочка и микроскопическое заляпанное окошко под самым потолком, а ещё, в качестве бонуса, полный, как человекоподобный слон, надзиратель за хлипким столиком. На нём только и есть, что газовая лампа, журнал, в котором меня заставили расписаться, и потрёпанная колода карт. Очень весело ему здесь должно работаться.
        Меня завели в камеру, размерами три на два ярда, весёлый с виду коротковолосый надзиратель запер замок, и меня оставили в покое.
        Чувствуй я себя лучше - выбил бы с мясом эту решётку, навалял бы всем, кто встретится на пути, а дальше - на улицу, мокнуть под дождь! Я семь лет защищаю этот город от тварей, я стольким людям спас жизни, я помогаю властям раскрыть туманнейшее преступление, ради этого чуть жизнь собственную не угрохал! А мне какой-то высокомерный заика с повадками невротика предъявляет обвинения и сажает в клетку.
        Людей ничто и никогда не научит благодарности. Люди здесь до того одичали, что не всегда можно отличить их от демонов. Они мне очень напоминают Вулкана, бьющегося в истерике об стекло и грозящего убить всё живое. Людей тоже останавливает лишь какое-то особое стекло… а паровые пушки и пулемёты у них уже есть, равно как и отсутствие морали.
        Толстый придурок на меня пялится, ухмыляясь жирным лицом. Уже ненавижу его.
        - За что здесь? - окликнул меня надзиратель.
        Его ещё и на разговоры потянуло!
        - За то, что попытался обезопасить город, - хмуро проворчал я в ответ.
        Толстяк закивал сам себе, думая, очевидно, что столкнулся с очередным психом. При кивках у него синхронно трясутся все три подбородка…
        - Меня Триуром зовут! - радостно представился надзиратель-весельчак.
        - Я бы родителей за такое имя возненавидел, - пробормотал я себе под нос, но был услышан.
        Обидевшись, надзиратель перестал глупо лыбиться, я был оставлен в покое. Боровок занялся припрятанной под столом газетой. О содержании её можно только догадываться, раз толстяк утаивает её от товарищей.
        Неоспоримый плюс этого помещения - тишина. Напоминает мою пыльную комнатку с зеркалом. Только здесь тесно и приходится сидеть на узкой шаткой лавке. От идеи спуститься на пол я отказался, как только увидел заляпанное грязью, блевотиной и прочим срачем покрытие.
        Услышанное от Боллета и Митиха кружит хороводы в голове. Я узнал слишком много интересного, чтобы остаться равнодушным.
        - Эй, угрюмый, - с меньшей долей дружелюбия в голосе, чем раньше, крикнул Триур, - Время позднее, а ты ещё и выглядишь, как из могилы вылез. Ложился бы спать - сил наберёшься!
        - Я никогда не сплю, - оценив толстяка стальным взглядом, высказал я.
        - Совсем? - усмехнувшись, не поверил Триур.
        - Вообще никогда…
        Жирдяй-надзиратель захрюкал себе под нос - так чудно и неприятно он смеётся. С сильным недоверием он почесал за расплющенным, наверно, в нередких драках ухом и коротко сказал:
        - Брешешь…
        Когда наступила глубокая ночь, Триур, не выдержав скучности и унылости своей работы и заснул прямо на столе. И вот тут началось страшное! В таких условиях не то что иоаннит, самый обычный человек не уснёт! От громоподобного храпа толстяка задрожали стены и мелко посыпалась штукатурка. Не каждый намерено создаст такие же громкие звуки, как надзиратель неумышленно…
        Соседство у меня, мягко говоря, хреновое. Однако в Гольхе так мало хороших людей, что это считается нормой.
        Судя по часам, которые решили не отбирать, уже давно начался новый день, который обещает быть очень и очень трудным. Перво-наперво нужно будет объясняться с Салли и Истером… Снова придётся помотаться по городу по очередным наводкам - детектив Фер меня на отдых отправлять не станет.
        Но главное, как-никак, чтобы она поменьше кричала. Тем более, что я ни в чём не виноват.
        Ночью пошёл дождь, настоящий ливень. Мощные удары крупных капель пришлись на мостовую, где скопились в крупные лужи. Я просидел без движения уже очень долго, слушая водную канонаду. Гольх, очевидно, является никем иным, как любимым мужем некоей вдовы, что необычайно часто оплакивает его смерть пресными ледяными слезами.
        Не понимаю, за что любить это понурое сборище гниющих домов и угрюмых людей, червями грызущими тело Гольха. Возможно, когда-то он был отличным городом, но я застал его на этапе разложения.
        Скопившаяся лужа дотекла до подвального окошка моей камеры, вода просочилась в щель рамы и начала со звучными шлепками капать с подоконника на пол моей ночлежки. Раньше монотонным звуком капели медленно убивали, сводя с ума, я же попробую выстоять это…
        Скорее бы утро…
        Ливень за ночь поистратил свои запасы и перешёл в мелкий робкий дождичек. Немного посветлело, но сквозь мутное грязное окошко особо не разглядишь, как там наверху. Часы честно показывают девять часов утра, надсмотрщик Триур совсем недавно пробудился и был крайне удивлён, что я всё так же сижу с открытыми глазами.
        Чувствую я себя уже не так погано, как вчера. Скажу больше: боль почти прошла, осталась только ломота в некоторых местах, да слегка голова трещит, но это должно пройти к полудню. Ускоренное самоисцеление действовало всю ночь, я активно сверкал белыми линиями, и к утру основательно поправил здоровье.
        Впредь возьмём на заметку не подниматься в воздух ради сомнительной перспективы зарезать демона.
        По витой лестнице загромыхали туфлями сразу несколько человек. Вероятно, это мне подселяют соседа через кирпичную перегородку, но я больше надеюсь на другой вариант, в котором меня забирают из клетки. А то ведь я уже вполне здоров, чтобы вынести её голыми руками, да и терпение моё стремительно тает.
        Фанфары и букеты цветов! Я был прав: брезгливо отдаляясь от заляпанных стен тесного подвальчика, из-за угла вынырнули Салли и Истер в сопровождении сотрудника Сантиба, который коротко бросил Триуру:
        - Открывай этого.
        Кряхтя, полный надзиратель встал со стула, ножки которого радостно распрямились. Триур начал искать нужный ключ из большой связки, которая совершенно не оправдана наличием в подвале всего четырёх камер. Наконец нужный кусок металла найден и надзиратель быстро открыл мне путь на свободу.
        Я довольно неловко встал на ноги, поняв, что с возвращением к нормальному состоянию мне далековато, но уже могу сам ходить. Выйдя поближе к свету, я увидел выражения лиц моих коллег: на Салли застыла подчёркнуто отстранённая маска, а Истериан выражает собой крайнее сочувствие и моральную поддержку. Слишком простодушный, чтобы злиться на кого бы то ни было, чего не скажешь о Салли, которая в свойственной ей манере ставить себя выше других.
        Ну да, она бы всё на моём месте сделала шикарно, как же.
        - Сэр Хромер, Вы свободны, можете идти. Ваши вещи заберёте на проходной, - «обрадовал» меня пришедший сантиб.
        - Совсем не погостил, - осклабился Триур.
        Оставив бедного толстячка без своего внимания, но со второй росписью в журнале, я направился следом за товарищами наверх, к свежему воздуху, к заполненным служителями закона коридорам и нашему любимому Гольху.
        Салли и Истериан до поры молчали, пока мы не выбрались из подвала, и тут из детектива Фер полезло фирменное брюзжание молодой девушки:
        - Ты как ребёнок, Август.
        - Чем я вам не угодил, тётенька Фер? - мрачно сыронизировал я в ответ.
        - Один день без присмотра, - девушка показала поднятый вверх палец, - Всего один, и ты устраиваешь в городе Бог знамо что! Я же просила ничего самим не предпринимать!
        - Я не думал, что это будет связано с расследованием…
        - Спасибо, я ознакомилась с твоим рассказом из отчёта, - остановила меня поднятой над плечом раскрытой ладонью Салли, - И чем всё закончило? Тебя чуть не убили!
        - Это издержки моей работы - я рискую жизнью. Сама же сказала, что я нужен для того, чтобы аронакесам головы сносить. Чем тебе не по душе то, что я так и делаю?
        Девушка впереди промолчала и только устало потёрла виски руками. Наверно, её разбудили и пригнали в отделение ни свет ни заря.
        - Просто так вышло, Август, - смягчилась Салли, - Что сантибы переполошились после твоих показаний и намереваются ограничить нам доступ к делам, касающимся расследования. Начинает прорисовываться какая-то хитрая интрига, даже, если хочешь, заговор. Простым граждан и частным детективам в такие дела нос совать не положено.
        - Громко сказано для сектантов, - включился беззаботно вышагивающий впереди долговязый.
        - Не видите очевидного? - саркастично двинула бровями Салли, - Сектантам понадобился Джек Боллет, кандидат в Парламент! А его товарищ уже в секте и, видимо, тоже ведёт борьбу за одно из мест. Свой человек в Парламенте, ребята! Это неспроста.
        - Один человек многого не сделает, - я увернулся от несущегося навстречу коротышки в высокой фуражке.
        - Возможно, он не один… - пожал плечами Истер.
        - Не исключено, хотя и не ясно, зачем это нужно именно самой секте, - задумчиво прикусила губу Салли.
        Мы как раз подошли к просторной проходной, где в крошечном окошке сидит скучающая сотрудница Сантиба. Море разнообразных людей, шмыгающих туда и обратно перед ней, очевидно, уже успели её достать. Узнав моё имя, она предложила расписаться в журнале и выдала мне вместительную увесистую коробку.
        В картонном вместилище я обнаружил все конфискованные вещи, ни одну из которых не попытались стащить, и ещё, в качестве дополнения, шляпу, которую я потерял в схватке с Митихом.
        Свои имя и фамилию я всегда пишу на внутренних сторонах шляп - старая привычка. Именно по этим ориентирам сантибы и поняли, что головной убор принадлежит мне. Спасибо, что не стали забирать её, как вещественное доказательство.
        Носить ременную систему в руках, даже если она лежит в коробке, неудобно, так что я решил надеть её на себя - пусть так побудет. К тому же, меня она ничуть не стесняет.
        И вот мы уже покинули отделение и вышли на свежий и влажный воздух. Мелкий моросящий дождичек не остановил своей унылой мелодии, отстукиваемой по крыше, мостовой и многим другим «музыкальным инструментам».
        К вящей радости мы двинулись к экипажу!
        - Хочешь узнать последние сведения о деле? - поинтересовалась Салли, как только мы загрузились в карету.
        - Там есть что-то интересное?
        Девушка недовольно поморщилась и неопределённо махнула рукой:
        - Мало чего любопытного: из списка, предоставленного Рокфеллером, клиентов его банка проверяют всех, но пока никто даже под внешнее описание не подходит…
        - Он мог, опять же, действовать через посредников, - по-моему с этого некого, отлично подходящего на роль Отфули, станется.
        - Вполне мог, - не стала отрицать девушка, - И тогда список клиентов становится практически бесполезным. Осмотр площади Мятежа, как и железнодорожного вокзала не дали никаких улик, кроме оторванного крыла демона, которое нашли в нескольких ярдах от путей. Сейчас экзорцисты вовсю над ним колдуют. А вот на пустырях и впрямь обнаружили следы пребывания секты: огромная куча золы, какой-то мелкий мусор и даже один потерянный мизинец. Но больше ничего.
        - Это было их временное убежище?
        - Скорее просто место для ритуала: признаков длительного пребывание не обнаружили.
        По всем направлениям почти полный ноль. Сценарий расследования не меняется.
        - Но ведь есть какие-то зацепки? - просто ради любопытства спросил я.
        - Разумеется, но слабые, - активно закивала Салли, словно затряслась на кочках, - Проверяются на вшивость все друзья и знакомые Джека Боллета, все его недавние встречи, собираются улики на подозрительных лиц. Также приступили к поиску тех самых сантибов, о которых заявил вчерашний покойный. Плюс ко всему, мы прямо сейчас едем в Университет Шроленсоуна проверять старую догадку.
        Честно говоря, мне уже не кажется такой важной информация о трёх профессорах, что придумали математическую модель мира и работали с теорией Бликов. Отчего вдруг у Салли пробудился такой интерес?
        - Не думаю, что там мы найдём информацию, связанную с делом, - я не стал скрывать сомнительности нашего посещения университета.
        - Напротив, это может сильно помочь расследованию, - загадочно улыбнулась девушка, - Помнишь того наёмника, что начал давать показания? Цвальдуса Пешруса? Я обнаружила в одной старой газете фотокарточку трёх пропавших профессоров, и чудо - Цвальдус узнал Сенава Мак Абеля, сказал, что видел его в секте!
        В голове, в который уже раз за время расследования, словно раздался удар Могучего Тома! Конечно, любопытное совпадение, но того, что оно банальным совпадением являться не будет, я никак не мог ожидать. Интеллигентный профессор в стане сектантов? Думаю, Альбиону следует повысить жалование учёным мужам страны, чтобы они не начинали якшаться от безнадёги с ребятами, носящими маски и глупые шляпы.
        Кстати о шляпах, давно бы уже проверили магазины головных уборов, где торгуют такими редкими и чудными экспонатами, полагаю, их немного таких в городе. По оптовой закупке можно будет выйти на всю секту.
        - Слушайте, - смешно растягивая звуки, нарушил молчание Истериан, - А мне одному кажется подозрительным, что сектанты как-то вяло пытаются отобрать у Рокфеллера последний артефакт? У них в наличие три демона, каждый из которых силён по отдельности, а в тройке они должны справляться почти с любыми трудностями.
        - Но у Гамильтона неплохо налажена охрана, - возразила Салли, - И они вряд ли добьются своего малой кровью. После двух неудачных нападений им не помешает научиться беречь свои людские ресурсы.
        - Ну, не знаю, - замялся неуверенный Истериан, - По-моему, без поддержки экзорцистов особняк Рокфеллера для них большой преградой не является…
        - Кстати об аронакесах, - вставил я своё слово, - По описаниям покойного сэра Боллета Отфули очень походит на того человека, которого описала нам миссис Рено.
        - Я заметила, - согласно моргнула карими глазами девушка, - А этот Митих, по всей видимости, - убийца сэра Борна Длассини.
        Выводы очевидны, два человека не могут заблуждаться одинаково. И вот тут в голове всплыла одна маленькая-маленькая деталь:
        - А ведь Джек узнал в человеческой форме аронакеса некоего Виктора Римеля… Откуда он мог его знать?
        - Когда-то Виктор был известным в определённых кругах кутюрье - жаль, что такой человек оказался впутан в сектантские интриги.
        А вот тут-то Салли неправа, причём совершенно:
        - Вообще-то, - прочистив горло, промолвил я, - Чтобы слиться с душой демона надо искренне и страстно этого желать. Веришь или нет, но тихий кутюрье сам мечтал стать пернатым уродом.
        Девушка посмотрела на меня с опасливым недоверием и отвернулась с таким лицом, словно представила в своём живом воображении что-то очень омерзительное. На самом деле она себе льстит: процесс слияния человека и демона так ужасен, что миниатюрных, хрупких девушек вроде Салли вырубает от омерзения и ужаса практически сразу. Крепких и стойких мужчин обычно рвёт на всём протяжении процесса. Те, кто решается не отворачиваясь во время слияния, получают седину в волосы и первобытные кошмары по ночам.
        Я ни разу не видел своими глазами, но слушал немало рассказов и однажды приходилось слышать нечеловеческие крики и стоны от человека сливающегося с демоном, стоя за углом. Лично мне хватило, чтобы три дня не есть и почти не пить…
        - Долго ехать? - заёрзал от скуки полукровка, лохматя чёрные патлы.
        - Около получаса, - сверилась с видом из-за окна Салли.
        - Тогда расскажу вам по пути пару анекдотов! - расплылся в широкой, как подкова, белозубой улыбке Истериан, потирая руки, - Был вчера в баре в отличной компании и услышал парочку!
        Я глянул в глаза Салли и с удивлением обнаружил, что она застыла, готовясь внимательно слушать. Эта девушка либо достаточно плохо знает моего товарища, либо готова слушать от него всё, что угодно…
        В этом случае можно говорить о непростом партнёрстве по делу моих попутчиков… Я подозревал…
        Под словом «пара» Истериан явно понимает не меньше сотни. Пока мы добирались до университета, он успел рассказать огромное количество анекдотов, большая часть которых была вполне приличной. Салли вовсю смеялась, прикрывая улыбку рукой.
        Если в девушке и чувствовалось какое-то напряжение из-за вчерашнего, то от получаса беспрерывного юмора всё как рукой сняло. Спасибо полукровке и на этом. Да и пара шуток были действительно забавными, так мне особенно понравилась одна про мэра. Пересказать не могу, поскольку с умением рассказывать анекдоты у меня ещё туже, чем с готовкой.
        В приподнятом настроении мы вступили на территорию университета.
        Гольхский Университет Шроленсоуна - это комплекс из десяти крупных корпусов, выполненных в едином стиле ампира с колоннами, перистилями, стилобатами и прочим-прочим. Большинство зданий располагаются слева и справа от широченной центральной аллеи, по которой мы сейчас идём, а часть их кучкуются в конце. К сожалению, саму аллею нельзя назвать притягательной, поскольку осень элементарно превратила её в неприглядную дорожку с голыми деревьями и кустами.
        Студентов вокруг очень много - разнородные группки молодых людей заполнили собой широченную дорожку и ответвления от неё. Кто-то спешит на занятия, а кто-то идёт отдохнуть от напряжённой пары на скамейке. Больше, чем здесь, народу можно встретить только на Рыночной площади. Самое начало учебного года, и поэтому большинство спешит учиться, а не прогуливать.
        Среди деревьев показалась главная достопримечательность университета - маленькая статуэтка дракончика с отрубленным хвостом, восседающая на тонкой колоне-постаменте. Насколько мне известно, у студентов принято тереть обрубок хвоста на удачу или что там студентам нужно…
        А впереди, начинается ряд бюстов на высоких постаментах, разрезающий аллею продольно пополам. Каждый из лиц, разумеется, был в прошлом величайшей личностью, непосредственно связанной с историей старейшего в Гольхе университета. Первым, естественно, был основатель учебного заведения доктор наук Ирвин Шроленсоун - дядька удивительно молодой для столь высокой учёной степени. Мне всегда казалось, что ради доктора обязательно нужно отдать немало десятков лет науке, чтобы уже к сединам получить почётное звание.
        В конце аллея расползается в стороны до круглой площади, центром которой является острый обелиск. Четырёхгранный шпиль возносится в небо на целых двадцать ярдов. Проткнуть облака такой мог бы.
        У подножия на всех четырёх гранях выбиты небольшие дырочки, каждая из которых символизирует один год работы университета. Всего мелких углублений на вид больше сотни.
        К площади примыкают сразу пять корпусов - тот, что напротив нас, перпендикулярно аллее, главный. Это заметно не только по громадной надписи на фасаде, но и по величине колоссального строения. Туда нам и надо.
        Фойе встретило нас удручающим одноцветием: стены выкрашены насыщенной зелёной краской, на полу - плитка из зелёного мрамора, а повсюду развешаны флаги учебного заведения, где также преобладают зелёный. Если конкретнее - на белом фоне зелёный силуэт белки грызёт зелёный же силуэт шишки в окружении тонкого зелёного орнамента. Зелени преступно много, а ведь я ещё не видел зелёных насаждений на улице в цвету…
        За маленьким столиком у входа сидит немолодая консьержка, оживившаяся при появлении лиц, явно студентами не являющихся. Привставая из-за своего поста, она решительно поинтересовалась:
        - Господа, я могу вам помочь?
        - Мы ищем ректора, - ответила за всех Салли, - Не могли бы подсказать, где его найти?
        Консьержка с сомнением оглядела посетителей: особенно ей не понравился я, сутуло мнущийся с руками, запущенными глубоко в карманы похожего на половую тряпку пальто. После жаркой драки с Митихом мне так и не дали шанса переодеться.
        - Вы по какому вопросу? - потеряв решимость, промямлила женщина.
        Салли быстро отыскала во внутреннем кармане жетон детектива, сотрудничающего с Сантибом. Ммм, а Салли-то, оказывается никогда не пользовалась стандартными для женского пола сумочками - только сейчас обратил внимание…
        - У нас к ректору вопросы относительно профессоров университета.
        - Опять с сектантами что-то? - округлились глаза консьержки.
        - Почему вы решили, что дело связанно с ними? - попыталась навести конспирацию детектив Фер.
        - Все беды нынче от них! - запричитала женщина и указала нужное направление, - Второй этаж, кабинет номер 205.
        - Благодарим! - изображая глубокий баритон, сказал Истериан, и мы, заполучив необходимые ориентиры, двинулись в кабинет ректора.
        Широкая лестница в два пролёта привела нас на второй этаж, где нам посчастливилось познакомиться с удивительной конструкцией. Прямо в стену вмонтированы огромные часы с циферблатом на всю высоту этажа. По отполированному медному кругу бегают три массивные железные стрелки, показывающие точное время. Часть стены сделана из стекла, так что можно понаблюдать, как внутри вертятся, крутятся, шатаются и всячески движутся детали часового механизма. Большие шестерни, пружинки, маховики, прямо как на стандартных башенных часах. В тот же механизм встроены песочные и водяные часы, наполовину выступающие из циферблата через специальные отверстия. Хитрый механизм переворачивает их точно в тот момент, когда содержимое верхнего сосуда оказывалось пустым.
        - Ух, вот это вещь! - присвистнул Истериан, увидев чудные часы.
        Мы немного прошлись по этажу, на месте номера 205 располагается поворот в очередной коридор. Заглянув в него, мы обнаружили узкий длинный закуток, заканчивающийся желтоватой дверью. Номер на двери именно 205, а подпись под ним говорит о том, что мы точно на правильном пути.
        Стены узкого коридорчика оказались сплошь завешенными портретами всех ректоров университета с самого его основания, их тут набралось не меньше тридцати. Над дверью растянулся белый стяг с зелёной белкой. На двери, помимо цифр и слова «ректор», значится ещё и, собственно, имя главы университета, составленное из букв меньшего размера. Ректором оказалась женщина, а именно Миларди Винстон.
        Постучав скорее для приличия, мы вошли в кабинет.
        Визит был, очевидно, не вовремя, поскольку наше появление остановило на полуслове беседу импозантной дамы с сухеньким старым очкариком. Госпожа ректор застыла, не договорив своей фразы, не в силах сообразить, что в её кабинете забыли незваные гости.
        - Мы из Сантиба, - продемонстрировала значок Салли, что должно ускорить взаимопонимание, - Нужно поговорить, госпожа Винстон.
        Полноватая румяная дама с горящими красным губами и чёрными глазами, на которые не пожалели ни теней, ни туши, ни подводки, взволнованно дёрнула крохотным носиком и смущённо прошептала прямо-таки оперным сопрано старичку:
        - Профессор Дункан, думаю, мы продолжим позже.
        Престарелый профессор не стал возражать и с пониманием вышел, напоследок откланявшись. Дверь захлопнулась, дама испугано напряглась (видимо, есть у неё грех за душой, раз она так нервничает) и смущённо предложила нам один стул на троих. Мы с Истером по-джентльменски уступили место Салли.
        Роскошный кабинет, спору нет: тут и вездесущий ампир, тут и вазы в углу стен, тут и дорогая мебель, на которую не пожалели ни древесины, ни лака, тут и награды с премиями, стоящие за стеклом в шкафах, тут и грамоты на стенах по соседству с портретами основателя университета, его сыновей и самой миссис Миларди.
        А вот здоровенная ель прямо за окном смотрится довольно органично.
        Встревоженная ректор заставила себя взять себя в руки и начала разговор:
        - Чем я могу помочь властям?
        Салли, не ходя вокруг да около, выложила на стол фотокарточку трёх профессоров:
        - Нам известно о печальной судьбе ваших профессоров Лоренса, Мак Абеля и Дюамеля, госпожа Винстон, - нейтрально, стараясь не доводить собеседницу до крайне нервного состояния, приступила к опросу наш кудрявый детектив, - Ещё досаднее было узнать о том, что профессора Мак Абеля видели среди сектантов, о которых вам должно быть известно.
        - Сенав? - изумлённо выдохнула миссис Винстон, - С этими преступниками?
        Её шальной взгляд неприятно скользнул по мне, и стало понятно, насколько широко в народ ушла моя кандидатура главного злодея этой пьесы.
        - И нам хотелось бы узнать о них и, особенно, об их последней работе всё, - заключила Салли.
        - Недавно я уже говорила с сантибами… - неуверенно промямлила полноватая дама, растеряно водя взглядом по столу.
        - Прошу вас повторить, - не позволила той открутиться Салли.
        Поняв, что не отвертеться от щекотливой темы, ректор застучала пальцами по столешнице в нерешительности и сделала глубокий вдох. Затем резво нырнула под стол, поковырялась там секунду, после чего в её руках возникли четыре стакана и почти полная бутылка бренди. Виновато отводя взгляд, она начала наливать чуть-чуть алкогольного напитка в стаканы.
        - Прошу прощения, когда волнуюсь… нужно немного, - пояснила свои действия дама, - Надеюсь, вы не откажете…
        Подтверждая, что отказываться мы не станем, Истериан первым взял свой. Когда ёмкости с бренди были разобраны, мы сухо чокнулись и осушили стаканы. Мне тоже пришлось влить в себя равнодушный моему организму алкоголь.
        - Отличный бренди! - похвалил напиток Истериан.
        А успокоившая нервы алкоголем Миларди готова была рассказать нам всю историю о трёх гениальных математиках:
        - Восемь лет назад ко мне в кабинет зашёл взволнованный профессор Мак Абель и начал сбивчиво рассказывать о своей новой задумке - построении математической модели мира. Он начал одухотворённо рассказывать, что способен при помощи формул и алгоритмов описать абсолютно все процессы на земле, подчинить и теорию хаоса, и теорию вероятности. Пришёл он не с пустыми руками, а с рядом уже готовых формул, так он, например, вывел универсальную формулу движения любого тела, по любой траектории, с учётом и гравитации, и трения, и направлением движения… В общем, это было впечатляюще! Просил он лишь безграничного доступа к библиотеке, закрытой, разумеется, и ещё предоставить ему лабораторию для опытов. Я решила всё как следует обдумать и попросила профессора зайти на следующий день…
        Миссис Винстон прочистила горло и продолжила:
        - На следующий день он пришёл уже с товарищем и коллегой Дюамелем. Вдвоём они продолжали настаивать на необходимости эксперимента. Я была вынуждена дать добро. Стоило им приступить, как к ним присоединился ещё и профессор Лоренс. Втроём они начали свой титанический труд. Каждый год они предоставляли мне результаты, которые, без преувеличения, потрясали, но они вечно всё дополняли, дорабатывали, углубляли. Их затея уже не казалась мне такой уж фантастической.
        - Их труды вы сохранили? - внезапно перебил Миларди Истериан.
        - Разумеется. А это имеет отношение к сектантам?
        - Нет, прошу прощения, продолжайте…
        Похлопав длинными ресницами с недоумением, ректор продолжила:
        - Проблемы начались, когда четыре года спустя Сенав Мак Абель решил заняться Бликами и увлёк этим своего ближайшего товарища Дюамеля. Они долго возились с этими феноменами и, по слухам, добились определённых успехов. С тех самых пор началось неладное: все трое профессоров стали странно себя вести, подолгу просиживали в лаборатории, требовали для опытов самые разные приборы. Ещё они начали говаривать о странных визитёрах, неизвестных типах, крутящихся вокруг, даже об угрозах! Я, конечно, начала беспокоиться, решила отговорить их от дальнейших исследований, но они не соглашались, продолжали бесконечные работы, стали подключать студентов себе в помощь… Затем повесился Эрнест Лоренс два года назад. Причины нам до сих пор неясны, но его коллеги заявили, что ему накануне угрожали неизвестные, вот он и решил покончить с собой.
        Переволновавшаяся дама предложила ещё бренди, но мы дружно отказались. Выпив стаканчик в одиночку, ректор Винстон продолжила:
        - И тут нападки в их стороны прекратились, и они продолжили уже вдвоём. Переживали из-за гибели товарища долго и за целый год почти не добились значительных продвижений. Работа пошла медленнее, лишь тринадцать месяцев назад они вернулись к прежним темпам, как вдруг… история с угрозами повторилась, Мак Абель и Дюамель обратились в Сантиб, который ничем не смог помочь, и год назад пропал Сенав. Его долго искали, допрашивали знакомых, коллег, студентов, обыскивали дом, но ничего не нашли. Профессор Дюамель после этого стал скрытным, мало общался, всё больше запирался в лаборатории, у него началась паранойя. И где-то две с половиной недели назад он пропал. Тоже бесследно. А тут я ещё и узнаю, что они, возможно, попали к сектантам. Нелепица какая-то…
        - А их квартиры обыскивали? - спросила Салли по окончанию рассказа.
        - Естественно, всех троих.
        - А у них были вторые места жительства?
        Женщина с сожалением развела руками:
        - К сожалению, мне это неизвестно.
        Салли вздохнула и стала медленно проговаривать вопрос, подбирая попутно правильные слова:
        - А у профессоров не было… своих взглядов на религию? Может, они проповедовали отличную от нашей веру?
        - Я не припомню такого, - осторожно ответила миссис Винстон, - Вообще, у нас такие темы редко поднимают. Да и знаете, эти математики, физики, химики - они в большинстве своём атеисты.
        - А в организациях или кружках никаких не состояли?
        - Мне никто не говорил, но, вообще, мы за личной жизнью преподавателей не следим.
        Уже видно, куда заходит разговор - в пучину незнания. Какие бы вопросы мы ей ни стали бы задавать, вряд ли ректор ответит хоть на один. Спрашивать нужно других, вот только кого?
        - А с кем тесно общались профессора? - влез и я со своим вопросом.
        - Да со всей кафедрой математики и физики.
        - Что ж, - детектив Фер поднялась со стула, - На этом всё, миссис Винстон. Благодарим за сотрудничество.
        - Всегда рада помочь, - расплылась в улыбке облегчения ректор и стала кивать в сторону бутылки с бренди, - Не желаете напоследок?
        - Нет, благодарим, - ответил за всех я, как идущий последним, - И не смотрите на меня так подозрительно.
        Оккупировав скамейку на аллее, мы присели под кривыми ветвями дуба. Вокруг снуёт целое море студентов, галдящих кто во что горазд, так что общаться друг с другом непросто.
        - Почему мы так быстро ушли? - искренне возмущался Истериан, - Можно было задать ей ещё уйму вопросов.
        - Чтобы не получить ни единого ответа, Истер, - отчеканила Салли, - Тут нужен тот, кто знает детали их деятельности и связанных с ней событий, а не ректор, которая знает всё происходящее в общем, да и то неточно.
        - Предлагаешь допрашивать всех математиков и физиков университета? - от одной только мысли мне хотелось всё бросить и идти отсюда.
        - Нет, глупо и долго, а сантибов заниматься этим не убедишь.
        - И как же нам тогда искать этих Мак Абеля и Дюамеля? - отправил вопрос в пустоту Истериан.
        Ответить, разумеется, никто не может. Не зная, что и делать, мы молча уставились вперёд, бесцельно, не фокусируя взгляда. Словно три горгульи в ряд.
        - А зачем ты спрашивал про результаты работ профессоров? - вдруг вспомнил я.
        Истериан мимоходом обменялся со мной равнодушным взглядом и ответил:
        - Думал, если изучить их, то можно попытаться понять, зачем они вообще нужны сектантам.
        - Изучить? - с иронией округлила глаза Салли, - Да это же сенсационные работы! Это новые шаги в науке! Их дадут изучить только через собственные трупы!
        - С досье Хестера Гроула тоже были проблемы… - напомнил с хитрющей улыбкой полукровка.
        - И не думай! - я грозно глянул на друга.
        - Отлично! - всплеснул руками уязвлённый до глубины души Истериан, - Тогда давайте ждать пока Мак Абель или Дюамель сами напишут тебе письма, Август, как было с Боллетом!
        За своим разговором мы даже не заметили, как прямо к нам подошёл некто и робко спросил:
        - Истер, это ты?
        Долговязый полукровка рывком метнул голову в сторону пришедшего, за секунду просканировал его с головы до ног и, узнав заговорившего, вскочил ему навстречу, чтобы сцепиться в дружеских объятьях. Обнимались полукровка со студентом почти полминуты.
        - Ты как? - поинтересовался у знакомого Истериан, когда они расцепились.
        - Отлично, но вчера было ещё лучше! - загадочно улыбнулся студент.
        Перво-наперво, Истер решил представить парня нам:
        - Ребята, знакомьтесь, это Питер! Мы познакомились вчера в баре. А это Август и Салли, мои друзья.
        - Очень приятно, - улыбнулась смуглокожему студенту Салли.
        Мы с парнем обменялись рукопожатиями. После лицо Питера стало меняться с беззаботно-весёлого на серьёзное.
        - Я тут случайно подслушал, о чём вы говорили, - виновато улыбнулся Питер, - Вы же ищете профессоров Мак Абеля и Дюамеля?
        - Да, ваших пропавших, - согласно кивнул Истер.
        - Они привлекали меня и многих других ребят к своей работе, мы много помогали им во всяких мелочах. Теперь, когда пропал профессор Мак Абель, профессор Дюамель спрятался в своей тайной квартире, и я знаю, где она находится.
        Случайность, причём крайне счастливая, сейчас просто-таки подарила нам шанс! Откуда бы не появился этот Питер, какой бы чёрт не свёл его в попойке с Истером, но случайность очень кстати! Может, пора начать верить в удачу?
        Наши лица сейчас, должно быть, приняли выражение, как у голодных волков:
        - Где? - спросили мы хором.
        - Зная Истера, я думаю, что могу вам доверять. Это на улице Красных Баронов, дом сорок, квартира пятнадцать. На стук Проболо никогда не открывает и оставляет ключи в тайнике - справа у дверного косяка будет небольшая дыра в штукатурке, он припрятан там.
        Про себя я прыснул от удивления: улица Красных Баронов располагается совсем недалеко от улицы Саренз.
        - Мы крайне вам признательны, Питер, - поднимаясь на ноги и готовясь нестись во весь дух, не обделила Салли горячей благодарностью студента, - Извините, но это дело срочное…
        - Конечно, я понимаю, - улыбнулся с чувством выполненного долга знакомый Истера.
        - Завтра в том же месте! - подмигнул товарищу Истериан, и мы дружно рванули к экипажу.
        Любопытно, что это за такой студент, который помогает самым умным профессорам университета в их титанической работе, но вместе с тем квасит посреди учебной недели? Истериан просто не умеет заводить заурядных знакомых…
        Улица Красных Баронов идёт параллельно улице, на которой расположен мой дом, но через одну. В общем, довольно близко. Название она получило из-за уличной банды, что промышляла на одной только этой улице. Банда называлась Бароны, но, когда их в один прекрасный день поймали и вздёрнули на виселице, народ стал величать Баронов Красными, намекая на кровь, смерть и печальный конец группировки. А затем и улицу переименовали.
        Теперь есть шанс у Хестера и Отфули застолбить за собой название одной из глухих улочек.
        Дом номер сорок выглядит, как и должны выглядеть пятиэтажные дома, веками не видевшие ремонта. Фасадом здания можно отпугивать врагов государства, на крышу боязно смотреть, особенно изнутри дома, часть окон заколочены досками, а из части свисают какие-то тряпки на просушку.
        По рассыпающимся ступенькам мы прошли в заплёванный подъезд. От краски на стенах, если её когда-либо вообще наносили кисти маляров, не осталось и следа, даже напоминания. Штукатурка частично отвалилась, создавая на кирпичных стенах настоящие географические карты с материками и островами. Прямо у нас на глазах один такой «остров» отвалился от стены и раскололся в пыль и крошево. Плитка на полу тоже сохранилась не вся…
        Зато здесь есть широкая лестница, и даже перила присутствуют. Переступая подозрительные лужицы и пятна странных цветов, слабо ассоциирующиеся с чем-то приятным, я двинулся первым.
        В углах скопился какой-то мусор, мелкие бумажки, тряпочки и отбросы. Разве что наркоманы и пьяницы не валяются под ногами. В этом доме людям, видимо, чужда гигиена и порядок.
        Первое же касание перил дало знать, что лестничное ограждение целиком облеплено какой-то липкой жирной субстанцией. Как же надо постараться, чтобы замарать перила? Сложно поверить, что здесь ютится интеллигентный профессор.
        - Мерзко, - картинно скривился Истериан, - Напоминает Семальгора…
        - Да и тот был поприятнее, - прокряхтел я, стараясь дышать ртом и не ощущать местных ароматов.
        - Эй! Ты не был у него внутри! - эмоционально возмутился моему несогласию полукровка.
        Салли с плохо скрываемым отвращением и удивлением покосилась то на меня, то на Истера и пробормотала себе под нос:
        - Даже боюсь спрашивать…
        Пятнадцатая квартира оказалась на четвёртом этаже. Серая, облупленная дверь с намалёванными чёрной краской цифрами. Как говорил Питер, стучать бесполезно.
        - Это здесь, поищем ключ, - присел перед дверью Истериан и начал осматривать косяк.
        Выбоин в штукатурке было немало, но найти нужную не составило труда: громадная глубокая дыра в стене резко выделяется среди прочих. Истер запустил пальцы в углубление, засунул полруки за косяк и принялся там рыскать. Я обернулся, чтобы убедиться, что за нами никто не подсматривает.
        - Нашёл! - прокричал на весь подъезд Истериан, но тут же виновато скукожился и продолжил уже намного тише, - Я нашёл ключ.
        Продолговатый металлический ключ сразу же исчез в замочной скважине, и полукровка начал вертеть им во все стороны, потолкал дверь. Та продолжает оставаться закрытой. Похоже, с замком проблемы.
        - Не открывается, - досадливо прошептал Истериан сам себе, - Совсем проржавел… Выломаем?
        - Ни в коем случае! - поспешила остановить горе-взломщика Салли.
        - Почему?
        - А если его сейчас нет дома? Придя домой и увидев выломанную дверь, он, естественно, испугается и поспешит скрыться. Так мы его можем потерять. И где будем потом искать?
        Истериан задумчиво застыл, не выпуская из рук ключа в замочной скважине и дверной ручки. Устремив взгляд куда-то в кучки мусора, он долгое время молчал, а потом вдруг посмотрел мимо нас и произнёс:
        - Кто-то смотрит.
        Мы с Салли резко развернулись на каблуках, но… никого за спиной не увидели. И в ту же самую секунду раздался оглушительный треск выламываемого дверного замка. Подлец Истер выбил-таки дверь, пока мы отвернулись.
        Наши лица должны были ясно объяснить долговязому, что мы на него очень сильно злимся. Самодовольно посмеиваясь, Истериан не обратил на это незначащее для него обстоятельство внимания и смело вошёл внутрь. Тратить время на то, чтобы устраивать недоумку нравоучения, мы не стали и просто вошли следом.
        Судя по всему, профессор совершенно не убирается в доме: всюду висит паутина, лежит слоями бурая пыль. Воздух спёртый, наполненный неприятными запахами. Сама квартирка оказалась тесной - мы втроём еле поместились в прихожей. Под ногами приютилась небольшая этажерка для обуви, ассортимент которой был представлен тремя парами старых-престарых мужских туфель с ободранными носами. В один ботинок вставлен ржавый обувной рожок.
        На ряде вешалок, висят два пальто, одним из которых не стыдно и полы мыть. Хотя, сравнивая с тем рваньём, в котором вынужден ходить я… На антресолях над вешалками пылятся горы коробочек. Квадратное стекло на стене прикрыто наполовину жёлтой тряпицей. Под зеркалом разместился небольшой комод, заваленный инструментами.
        За ближайшей распахнутой дверью мы обнаружили ванную комнату, которой уж в этой-то развалине ждать не приходилось. Тёмное помещение встретило нас голыми кирпичными стенами, крошевом из кафеля на полу, позеленевшей окисленной медной ванной и полным отсутствием предметов гигиены вроде мыла, полотенца и тому подобного.
        Прямо по курсу щеколдой закрыт чулан. Под дверью валяется драный веник, но не похоже, что им пользовались.
        А коридор сворачивает налево, огибая ванную комнату. В его конце видна кухня, окна которой оказались выбиты и кое-как заделаны досками и тряпками. Из кухни доносятся самые возмутительные запахи, так что её мы решили оставить на потом, свернув сразу в новую дверь направо.
        Содержимое этой комнаты ввело нас в ступор: полный беспорядок, обилие свечей и целые горы воска под ними, комоды и полки, заставленные книгами, бутылками, грязной посудой, таблетками, макулатурой и даже крестами, заляпанные краской, завешенные плакатами и чертежами стены, стул без одной ножки и истыканный острым предметом стол. Но мы заострили внимание на предмете в центре.
        Это конструкция, для которой у людей нет названия: похожа на стол, столешницу которой заменяет толстый кусок стекла со всевозможными чертежами, шкалами и схемами. Над стеклом закреплены идущие параллельно двенадцать железных прутов, по которым свободно можно передвигать бегунки. А из углов прямоугольной конструкции вверх тянутся четыре деревянные дуги, почти сходящиеся над центром стекла. На дугах также присутствуют деления, показывающие, как мне кажется, градусы.
        Как ни странно, но я уже видел эту штуку, правда, мельком: когда мы возвращались из Доков после убийства металлической твари, я увидел из окна экипажа, как эту конструкцию тащили какие-то люди в плащах. Очевидно, это были студенты.
        Встав перед чудной штукой, мы молча склонились и стали рассматривать мельчайшие детали странного, глупо звучит, но измерительного прибора. Такое количество шкал, делений, отсечек и прочего можно использовать только для измерения чего-то сложного и грандиозного. В духе мечтателя Дюамеля.
        Истер было протянул к конструкции руку, но Салли его мигом одёрнула:
        - Лучше не делай этого!
        - А что бы это могло быть? - от досады, что ему не дали потрогать здоровую игрушку, задёргал в воздухе пальцами протянутой руки Истериан.
        - Прибор для открывания Кровавого Бутона, - сказал я с абсолютной серьёзностью.
        - Правда?
        - Конечно, нет, Истер! Я наврал!
        Расстроенный, что не узнает, что же перед ним, Истер скучающе уставился на конструкцию.
        - Мистический агрегат Проболо! - развеселил он сам себя глупым обозначением деревянного прибора.
        Походив по комнате, мы отметили, что все книги здесь посвящены исключительно математике и физике, на плакатах на стенах сплошь формулы и графики, а бумажки на столе исписаны корявым неразборчивым почерком. Совершенно не на что смотреть нормальным людям. Неудивительно, что такой одержимый стал сектантом.
        - Кажется, здесь дверь, - раздался позади голос Салли.
        Девушка стоит у дальней стены, склонившись над дверной ручкой. Дверь, которую никто из нас сразу не заметил, слилась со стеной и была бы совсем незаметна, если бы не круглая ручка.
        Когда мы с Истером собрались рядом с Салли, она потянула дверь на себя…
        - Пожалуйста, не трогайте меня! - истошно завопил перепуганный старичок, сидящий в крохотной комнатке на кровати, как единственном предмете мебели, сжимающий в руках небольшую деревянную коробку.
        На сухом лице, которое пока ещё щадят морщины, обведённом седым кругом коротких волос, густых бакенбард и бороды, застыло обречённое выражение загнанного в угол человека. Одетый во всё серое: брюки, сюртук и кепку, старичок показался мне довольно знакомым, хотя я даже фотокарточку с ним и коллегами рассматривать не стал.
        Я ещё раз уронил взгляд на его коробку, и тут меня осенило! Ну конечно, это же с ним я чуть не столкнулся на Свечной улице!
        Вот ведь не подумал бы, что мимо меня тогда пронёсся пособник сектантов.
        - Не бойтесь, мы ничего плохого вам не сделаем, - попыталась успокоить нервничающего Проболо Салли, дав нам знак не приближаться к старичку, - Мы из Сантиба. Ваш адрес нам дал один из студентов, господин Дюамель.
        - Почему же вы тогда выломали дверь? Я слышал звук! Вам должны были рассказать, где ключ…
        - Я пробовал открыть ключом, но, сколько ни толкал, дверь не открывалась. Видимо, что-то с замком, - объяснился из-за спины девушки Истер.
        - Дверь открывается наружу… - выдохнул взведённый Дюамель.
        С такой искренней злобой и раздражением я на друга смотрю нечасто. Краснеет он от осознания своего кретинизма сносно, прямо как лакмус в кислой среде. Из каких закромов Бог достаёт таких идиотов?
        - Поверьте, мы не желаем вам зла, - продолжила уверять профессора Салли.
        - Как звали студента, что вас сюда направил? - попытался спрятаться за своей маленькой коробочкой Проболо.
        - Питер.
        - Я помню Питера… Но, они уже добрались и до сантибов… Как я могу вам верить?
        - Послушайте, Проболо! - быстро завёлся я, чем выбил из старичка все остатки желания ерепениться, - Вас подозревают в связи с сектантами, вам может грозить виселица, и мы при этом идём вам навстречу и не используем силу и наручники! Будьте так добры и нам оказать любезность!
        Дюамель сжался, словно ожидал, как я брошусь на него и начну жестоко и кровожадно избивать. Вдруг он отложил коробочку в сторону и поднялся на ноги:
        - Прошу, не надо, я всё скажу! Я не виновен, и мой коллега Сенав так же не виноват, он не по своей воле! Я всё объясню!
        - Будьте так любезны, - искоса ошпарив меня злым взглядом, мол, не психологический метод я использовал в общении с истериком-параноиком, сказала Салли.
        Не сразу решив, с чего начать, профессор вернул себе в руки непонятную коробочку, разгладил бороду и приступил к разъяснительному рассказу:
        - Вам же ведь известно про нашу работу… так вот: четыре года назад Мак Абель высказал громкую и очень интересную мысль: он сказал, что весь наш труд имеет смысл продолжать, если мы сможем объяснить с помощью формул самое непредсказуемое явление - Блики. Я был не против заняться этим исследованием, а вот Лоренс, отнюдь, сказал, что мы, как дети, бросаемся на любопытные глупости, забрасывая настоящую науку. В чём-то он был прав, но мы с Сенавом приступили к изучению. Стоило нам добиться результатов, как появились они - позже мы узнали, что это были сектанты.
        Смахнув со лба маленькие капельки пота, профессор притрусил к стене справа от нас и открыл потайные ставни, а затем и небольшую форточку.
        - Сперва они пытались переманить к себе, предлагали деньги. Потом пошли настойчивые убеждения, а им на смену пришли угрозы. Мы обращались в Сантиб, но власти ничего не могли сделать. Это продолжалось долго, около двух лет - Эрнест не выдержал давления и повесился. А мы с Мак Абелем решили завязать с Бликами - поначалу это помогло, но вскоре они вернулись! Теперь они начали рассказывать нам о неких пророчествах, о высшей миссии их организации. Потом ко мне как-то зашёл коллега Сенав, он говорил странные вещи: что они всё знают о нём, о его семье, о родных, угрожают расправой над ними, хотя о его семье даже мне ничего не было известно, и я понятия не имею, как им удалось узнать…
        Зато мне всё предельно ясно - Отфули… Вот как они заманивают разных господ в свои ряды и как заставляют их выполнять все требования. Аронакес способен одним касанием узнать все до единой слабости любого.
        - Он был вынужден пойти работать на них. А потом… у меня есть знакомый из отдела по борьбе с демонами - когда он поведал мне о незатягивающихся Бликах, я понял, зачем им понадобились мы! Всё связано с нашими последними исследованиями!
        - Что за исследования? - хмуро осведомился я у трясущегося от возбуждения старичка.
        - Эти знания покажутся вам любопытными. Видите ли, природа порталов вовсе не так хаотична, как кажется. Попробую объяснить всё издалека. Все миры, как бы это правильно сказать, находятся в постоянном сопряжении в месте, которое мы называем мировой осью. Каждый мир контактирует с этой осью и, следовательно, с другими мирами мировой гранью. В нашем мире она проходит через Землю, а конкретно - через нулевой меридиан! Потому-то здесь и случается больше всего Бликов - в той же Славии или Иеддо [34 - Иеддо - небольшое островное государство далеко на востоке. Славится богатой, самобытной культурой, верностью древним традициям и технологической развитостью.] их практически не бывает! Здесь очень нестабильна так называемая мировая материя. Так вот, в этой материи появляются многочисленные прожилки мировой материи других миров, и при определённой их плотности, они высвобождают достаточно энергии для образования Блика!
        В пылу рассказа профессор Дюамель совсем перестал нас опасаться и легко скользнул мимо Салли, меня и Истера, подзывая за собой в комнату с диковинным агрегатом.
        - Однако, - голос математика совсем успокоился, и он начал говорить так, словно читает лекцию студентам, - Подобные порталы ущербны, ибо быстро теряют энергию, идущую на их поддержание. В некоторых местах порталы почти сразу затягиваются… Но, есть такие места, где прожилки образуют плотные узлы, из которых энергия качается безо всяких изъянов, и Блики могут продержаться сколь угодно долгое время в открытом состоянии. Но эти же узлы обладают некоей стабильностью, что не позволяет им создать естественные порталы - такие незатягивающиеся Блики возможно открыть лишь сторонними силами. И сектанты нашли эти силы… к сожалению…
        - А как они узнают, где следует открывать? - задал Истер очень правильный вопрос.
        На престарелое лицо Дюамеля нашла настоящая глубокая печаль. Безграничное чувство вины гнетёт его, он целую минуту не мог собраться с мыслями и ответить…
        - К несчастью, мы с Мак Абелем научились определять эти места и даже места наиболее близких к нашему миру узлов из параллельных миров. Для расчёта их координат мы используем этот прибор, - профессор, пряча взгляд от стыда, нехотя указал на причудливый стол, - Мы придумали разделить город на квадраты и снимать на их углах показания активности межмировых жил с помощью доработанного энерговизора экзорцистов, - Дюамель продемонстрировал нам свою деревянную коробочку, - Таким образом, мы можем, при помощи сложных расчётов, определить точное местоположение каждого потенциально незатягивающегося Блика. Долгое время я не мог понять, зачем им это и в какой последовательности они открывают порталы, но… кажется, я разгадал очерёдность исследования квадратов своим коллегой, и могу даже предположить место следующего такого Блика…
        - Где? - хором спохватились мы с Истером.
        - Прямо над Азметой, в миле от моря, район Доков, прямо рядом со старой верфью…
        - Отлично, устроим облаву! - от души хлопнул в ладоши повеселевший сорвиголова Истериан. Из него так и идут неудержимость и нетерпимость.
        - Правда, есть один нюанс… - промямлил себе под нос профессор, - Они уже пропустили одно место районе Башенного моста, однако там я столкнулся с тем, что вследствие какой-то ошибки раз за разом получаю три разных варианта с разницей в почти двести ярдов друг от друга. Но сколько бы я ни пересчитывал, ни искал ошибку, всё равно получаю три разных точки. Полагаю, с этой же трудностью столкнулся и Мак Абель, раз он решил пропустить данное место…
        Безусловно, очень интересно… Теперь следует придумать, что делать со старичком.
        - Теперь вам следует попасть в отделение Сантиба, - авторитетно заявил я, - Там вам обеспечат защиту.
        - Но… ведь среди сектантов есть и представители властей! Могу ли я им доверять?
        - Нам же доверились, - резонно заметила Салли, - В секту вступили два-три сержанта: вам нечего бояться, что вас передадут преступникам, поверьте.
        Старичок колеблется, причём сильно колеблется, словно ему предложили что-то откровенно нехорошее. Что же сделал с человеком страх за собственную жизнь, раз он перестал ясно понимать, что же для него по-настоящему опасно.
        Наконец Проболо Дюамель робко кивнул:
        - Я согласен, но мне понадобятся все мои записи и приборы.
        - За ними пришлют сотрудников, - уверила математика детектив Фер, взяла старичка под руку и повела к выходу.
        Только когда мы покинули дом номер сорок на улице Красных Баронов, я искренне поблагодарил небо за мелкий дождик и за свежий прохладный воздух. Как видно, есть вещи, которые мне не нравятся ещё больше, чем сырость и холод.
        Глава XV
        Теория в действии
        Мы затолкались в небольшой экипаж, вожжи хлопнули, и лошади понесли нас вперёд.
        - Мы сейчас доедем до дома, соберёмся и двинем к старой верфи, - я взял на себя обязанности распределения ролей - А ты, Салли, отвезёшь Дюамеля в отделение, направишь за нами следом группу сантибов и экзорцистов и распорядишься, чтобы профессору привезли его вещи и обеспечили удобство.
        - А нужна такая спешка? Думаешь, они уже сегодня попытаются открыть портал? - с сомнением вытянула лицо девушка.
        - Даже если не сегодня, подкараулить их имеет смысл. Когда-нибудь придут…
        Мой дом оказался даже ближе, чем я предполагал, и сноровистый извозчик довёз нас за считанные минуты. Обменявшись сухими прощальными фразами, мы с полукровкой выпрыгнули из кареты и помчались к дверям, поднимая в воздух брызги мелких, но многочисленных луж. Моя одежда ещё со вчера перестала быть чистой и, собственно, одеждой, так что мне не зазорно заливать себя грязью и влагой.
        Возвратиться в уют дома после целого дня пребывания где попало было приятно. Узнаю знакомые краски, знакомые запахи, знакомую атмосферу моего гнезда. Я с домом, как рак-отшельник со своей раковиной - почти неразлучен.
        - Господи, Август, - охнула вышедшая нам навстречу Арика, - Где ты столько времени пропадал?
        - Меня задержали в отделении Сантиба, - честно ответил я: девушке крайне не нравится ложь, так что приходилось выкладывать всё, как есть.
        - Тебя что, допрашивали?
        - Скорее, подозревали, - продолжил отчитываться я. Мало было девушке потрясений, так ещё и я со своими приключениями.
        - А что с одеждой? - Арика приблизилась и забрала у меня изодранное в лоскуты пальто.
        Отвечать, естественно, не хотелось или хотелось соврать, Но характер у девушки такой, что любая правда, даже самая неприятная, воспринимается ею легче, чем самая маленькая ложь.
        - Когда вчера встречался с одним человеком, на нас напал демон, - осторожно ответил я. Глаза её, конечно, округлились, но удержала себя в руках.
        - С тобой всё в порядке? Ты не ранен? - взволнованно засуетилась вокруг меня девушка.
        - Было немного, но всё уже зажило.
        - Немного? - недоверчиво переспросила Арика, - А пальто всё исполосовано в лохмотья!
        - Поверь, оно приняло основной удар на себя, - чтобы успокоить служанку, я аккуратно положил руки ей на плечи.
        Девушка с сожалением вздохнула, печально так, словно мать вздыхает над ребёнком, которого долго и настойчиво учат жизни, а он не слушается и поступает по-своему.
        Из неё, вероятно, выйдет отличная мать…
        - Мы с Истерианом очень боялись за тебя, - успокаиваясь, пролепетала Арика.
        Мой весёлый долговязый друг, помнится, боялся за меня в баре…
        - Ты же знаешь, что это у нас работа такая, - хрипло произнёс я стандартные в таких случаях слова, - Опасная, не спорю, но кроме меня и Истера её делать некому.
        - Знаю, но постоянно боюсь. Сейчас вы опять уходите? - девушка обратила внимание на то, что Истериан сразу двинулся к нашему складу.
        - Приходится… - выдохнул я.
        - Но с нами ничего не должно случиться: там будет много сантибов! - бодро и с улыбкой помог мне объясниться с Арикой длинноволосый друг.
        Вроде как, на её лице появилось некое подобие согласия. Последнее время ей очень часто и очень тяжело удаётся совмещать искренний страх за нас и осознание значимости нашей работы.
        Хорошо, что долго терзать себя в этот раз она не стала:
        - Вы уж всё равно будьте осторожны…
        И я, и Истериан пообещать-то можем, но, как только начнётся настоящий беспредел, мы про свои обещания забудем и понесёмся в самое пекло. Такова уж натура охотников на демонов, единственных в Гольхе.
        Я бросился быстро переодеваться (уж очень часто я это стал делать в последнее время). Серые брюки, чёрный свитер - набор стандартный для холодного осеннего дня, полного ветра, забирающегося под одежду, под кожу, поближе к костям, и дождя, холодящего стужей медленно, но очень целенаправленно. Спешка спешкой, а одеваюсь я не торопясь.
        Почти собранный, я нацепил ременную систему, в которой мотаюсь уже Бог весть сколько, вышел в коридор и шмыгнул в приоткрытую дверь в мастерскую. Вдыхая запахи клея, смазки и древесины, подошёл к дальней стене, в которую вмонтирован сейф. Подойдя к металлической дверце вплотную, я наклонился и достал кожаную сумку с Дикобразом из крупного выдвижного ящика в комоде рядом. Это сделано специально - уверив Истериана в том, что Дикобраз лежит в сейфе, я убеждён, что тому никогда не придёт в голову чуть склониться и проверить ящики комода.
        Опрометчиво? Вовсе нет! Прожив три года с полукровкой, вы поймёте, что это не так…
        Изменения в городе произошли разительные: раньше на многих улицах было довольно людно, шумно и оживлённо, граждане ходили по своим делам, долго разговаривали на перекрёстках, беззаботно бегали по лужам дети самых разных возрастов, горделиво вышагивали престарелые дамы, проезжую часть заполняли экипажи…
        А сейчас Гольх словно бы вымер.
        Совсем тихо вокруг, людей почти нет, никто не желает высовывать носа из дома, а редкие пешеходы сторонятся друг друга, стараются смотреть только в землю, чтобы не дай Бог не навлечь на себя внимания. Всем и всюду стали мерещиться сектанты. Ночь для многих отныне - время серповидного кинжала.
        Панику посеять несложно, а вот погрузить целый город в состояние дикого, первобытного ужаса - это уже искусство, достойное таких творцов, как Падший Падре и его безымянный лысый друг.
        Очередной прохожий перешёл на другую сторону дороги, как только заприметил, что ему навстречу идут двое. Дождь продолжает звонко тюкать водяными иглами по зонту.
        Под навесом перед небольшим обувным магазинчиком приютился мальчик, продающий газеты. Настрой паренька никудышный, и зазывных криков от него не доносится. Право слово, в такую погоду особо не поторгуешь прессой.
        Истериан же свернул к мальчику и купил газету, спрятав её под плащ, чтоб не замочить. Когда полукровка догнал меня, он услышал всего один вопрос:
        - Ну и зачем тебе газета?
        - В засаде мы можем просидеть очень долго, - медленно, словно недоразвитому, пояснил мне Истериан, - Нужно будет чем-то развлечься.
        - Ну да, ну да, - вяло кивнул я.
        Радостный и одухотворённый дождём Истер опасливо елозит по ручке своего зонта - того и гляди, закроет и пойдёт прямо под моросью. А потом, когда зазеваешься, выхватит твой. Просто случаи бывали…
        Как назло не было ни единого экипажа. А идти почти до самого побережья очень долго. Похоже, что мы придём даже позже сантибов.
        Мы всё перепрыгиваем через маленькие мерзкие озерца на мостовой, смешавшиеся с грязью и мусором, который местные жители предпочитают швырять прямо на землю, не доходя всего пяти-шести шагов до урн. Как же гадко выглядит город во время дождя…
        Впереди на полмостовой брызжет тугой фонтан из разорванной сточной трубы. Прозрачная небесная жидкость выплёскивается из крупной щели, словно кровь из разорванной артерии. Зонт от шальных брызг спас не полностью, но остаться совершенно сухим на улицах Гольха в дождь вовсе невозможно.
        Вот кого хлещущая из туч вода точно не смущает, так это попрошаек: притаившись кто под навесом, кто под скатом крыши, а кто и вовсе под фонарным столбом, они стоят на посту с протянутой рукой, надеясь даже в эту погоду заполучить от добрых граждан крепу-другую. Вот уж у кого, у кого, а у них-то точно не бывает выходных, что и сыграет с ребятами злую шутку. Не удивлюсь если через неделю найдут пару загнувшихся от переохлаждения и простуды бездомных.
        Сидели бы, как некоторые находчивые ребята, под крышами заброшенных домов или не до конца сгоревших церквей.
        Не меньше двух часов мы потратили на то, чтобы добраться до старой верфи, но опередили-таки сантибов. Нигде вокруг не видно ни души.
        Дождь за это время успел прекратиться, оставив над нами седое хмурое небо, серым колпаком накрывшее угрюмую столицу. Косматые облака похожи на мокрых псин, готовые в любую секунду стрясти с себя влагу и обрушить её на землю.
        Прямо на грязно-молочном фоне пасмурного неба возник грандиозный силуэт дирижабля. Заполненный водородом гигант неторопливо прополз по воздуху, подгоняемый винтами, приводимыми в действие паровыми двигателями. Полужёсткий корпус и гондола окрашены в индиго - цвет фирмы-производителя этих небесных королей «Фаржиф», расположенной в Каледонии.
        Дирижабли придумали в Валарии более двух веков назад, но вскоре и Каледония смогла повторить изобретение соседа, что означало начало гонки по выпуску летательных аппаратов. Кто-то ставил на грузоподъёмность и вместительность, кто-то на скорость и комфортабельность, но выигрывали в итоге фирмы обеих стран. Дирижабли скупают все у кого есть деньги. В воздушном флоте нашей страны наличествуют аж десять таких красавцев: пять занимаются доставкой людей и грузов по стране, а ещё пять летают на Континент и обратно.
        Аэропланы Негинва вполне могут стать и гражданскими летательными аппаратами, а не только военными, но до красоты и величия сигарообразных небесных исполинов «Фаржиф» и «Зипеллан» (валарийская фирма-производитель) они никогда не дотянут.
        Романтика, навеваемая видом медленно летящего дирижабля, быстро улетучилась, стоило ноздрям понять, в какое место мы попали. Запахи каких-то смол, гниющих водорослей, тухлой воды и сырой древесины витают в Доках постоянно.
        - Осмотримся? - предложил Истериан, запуская руку в карман, оттягиваемый громадным молотообразным револьвером.
        - Разумеется осмотримся, - ответил я, сверяясь с ищейкой - на часах почти четыре часа.
        В голову сама собой заползла навязчивая идея, и я полностью повинуясь ей, порезал палец об острую кромку часовой стрелки и прижал порез к рубину. Насытившись кровью, Ищейка собрала стрелки в кучу, и они все трое указали куда-то в сторону верфи.
        Что-то неладное тут твориться, раз произошло сильное кровопролитие.
        - Истер! - прошипел я другу и бросил на землю сумку с Дикобразом, чтобы вооружиться пистолетом, - Ищейка учуяла кровь в здании верфи!
        Сосредоточившись и напрягшись, полукровка извлёк из кармана револьвер и приблизился ко мне, прикрывая бок и спину. Ожидаемой им атаки не последовало, но терять бдительности не стоит.
        - Возьми сумку, - шепнул я товарищу.
        Доверять ему Дикобраз - не самая удачная идея, но не когда обе руки заняты. Да и Истериан в такой напряжённым момент не станет опускаться до глупостей.
        Следя глазами за движением стрелок-указателей, я первым двинулся к заброшенному зданию по ремонту судов. Медленно и бесшумно мы подобрались к небольшой дверце. Стрелки, чуть подрагивая, указывают далеко вправо от входа.
        - Я проверю, - шепнул мне на ухо Истер и занялся Блуждающим Взором.
        Полминуты я ждал, пока полукровка будет осматривать помещение, погружённый в транс. Всё это время приходится держать дверь на мушке да оглядываться по сторонам, чтобы неприятели не зашли со спины. Наконец Истер пришёл в себя, пошатнулся от усталости и с сожалением произнёс:
        - Не увидел никого. Там справа большая куча досок, за неё мне не хватило сил заглянуть.
        Радует лишь то, что никто не бросится на нас сразу за углом. Оперативно прикрывая друг друга и оглядывая дулами каждый угол (на всякий случай) мы вошли в здание.
        Огромное помещение встретило нас пустыми стапелями и всяким мусором вдоль стен, таким, как например, куча досок справа. Стрелки Ищейки уверенно указывают нам туда, так что я, не нуждаясь более в артефакте, убрал его в карман. Подгнившие деревяшки образовывают этакий коридорчик, в конце которого очень удобно выскочить из-за угла и напасть.
        Зная, что восстанавливаться до повторного Блуждания Истериану ещё почти пять минут, я без разведки неторопливо побрёл вперёд. Полукровка меня останавливать не стал, а принялся прикрывать спину. Шаг за шагом я приблизился к опасному углу, вот в нос уже ударил неприятный запах крови, вот раздалась еле слышная возня… вот я уже совсем близко…
        Полагаясь на случай, я выпрыгнул из-за угла и выставил пистолет в сторону предполагаемого убийцы, а следом за мной неотступной тенью выскочил стремительный Истер. Наше оружие нацелилось на преступника, но стрелять мы не стали. А спустя мгновение нас окатил истошный визг перепуганного существа.
        Мы застали убийцу за тем, как он зубастым хоботом отгрызал от разодранного трупа кусок красного мяса. Розоватая груша с тремя лапами богомола, двумя неказистыми культями-руками, проталкивала в себя кусок добычи, пока не увидела нас. Похожий на раздутого червя с лапами трул истошно взревел, давясь проглатываемым, и дал дёру, ловко выскочив через дыру в стене.
        Истериан послал вдогонку твари пулю, но смог только перебить ей сустав одной из лап. Живучему уроду это ранение так же смертельно, как человеку выдернутая ресница.
        - Развелось трулов! - досадливо сдул стрелок пороховой дым и спрятал оружие в кармане.
        Я последовал его примеру и оглядел, кого же всё-таки жрал демон. Судя по небольшим размерам и видным кое-где клочкам шерсти, не повезло какой-то собачонке - ни намёка на криминал.
        - Твоя сумка, - с неохотой отдал нравящуюся игрушку большой мальчик.
        Так как инцидент с убийством на верфи был исчерпан, мы могли заняться досмотром помещения. Прятаться здесь особо негде, так что исследовать здание мы смогли быстро. Затем разделились и решили чуть-чуть прочесать окрестности.
        Я успел пройти всего немного, заглянуть в пустующую сторожку и обойти наглухо заколоченное здание, как услышал громкий оклик товарища:
        - Август, давай-ка сюда!
        Голос его был не взволнованным, ровным, значит, ничего опасного не произошло, и он просто натолкнулся на что-то любопытное. Оббежав здание верфи по кругу, я увидел друга, застывшего на небольшом причале. Из-за вечного нежелания застёгиваться полы его плаща нещадно трепет ветер и развевает, как два тёмно-серых флага.
        Когда я приблизился, он молча указал на реку - на поверхности воды покачиваются шесть крепких, на вид новых лодок с полными комплектами вёсел.
        - Думаю, старичок оказался прав, - улыбнулся довольный собой Истериан, - Блик будет прямо над Азметой, и чтобы до него добраться, понадобятся лодки. Эти как раз выглядят слишком свежими.
        - Выходит, сектанты будут здесь со дня на день.
        - И как бы сантибы успели раньше них, а то сражаться с парой десятков вооружённых шляпников мне не улыбается.
        Власти, в самом деле, запаздывают. Надеюсь, Салли вообще удастся убедить их. Приглядев пустующую просторную будку сторожа причала, мы устроились в ней на паре устоявших перед временем и сыростью стульях. Начали ждать.
        - На первой полосе пишут про то, как ты на поезде протаранил здание администрации вокзала Зелённых холмов! - Истериану стало скучно уже через десять минут, и он взялся за прикупленную газету, - Никто не пострадал, но ущерб причинён на пятьдесят восемь тысяч ялеров! Ещё пишут, что машинист, по какой-то причине, оказался найден в полумиле от вокзала. Он что-то говорил о крылатом демоне, которого, к тому же, видели некоторые пассажиры поезда и встречающие с перрона. Твоё имя не фигурирует…
        - И на том спасибо, - буркнул я чтецу.
        Истериан всерьёз кивнул, будто благодарность была адресована ему, пробежал глазами пару строчек и продолжил:
        - Также мистическое крылатое существо было замечено над площадью Мятежа, где, по словам очевидцев, происходил бой. Доподлинно неизвестно, кто принимал в нём участия, но на месте обнаружен труп кандидата в члены Парламента Джека Боллета, ранее шедшего в лидерах народного предпочтения.
        Сантибам неплохо бы научиться затыкать рот газетчикам, а то паника среди горожан будет усиливаться небывалыми темпами.
        - Появился демон - появились и претензии к Дворняге! - радостно доложил Истер, - От него требуют более решительных и активных действий, в то время как он руководит бригадами по отлову трулов…
        - Этот идиот так убеждён, что именно на мою шею должна быть накинута петля, что даже не рассматривает других вариантов, - со сдерживаемой ненавистью пробормотал я.
        - Мы-то знаем, что он не прав! - подбодрил меня долговязый друг, - Или прав?
        Я со злобой посмотрел на кривляку, прячущего широченную улыбку за газетой. Вечно ему требуется вставлять всюду свои неуклюжие шутки.
        Отсмеявшись, он продолжил зачитывать самые интересные статьи:
        - В Валарии началась гражданская война. Старое правительство решила сместить военными способами противоборствующая партия, имеющая многочисленную поддержку среди мирных жителей. В свою очередь законное правительство дало решительный отпор революционерам. Завязалась нешуточная война, разорвавшая Валарию пополам. Судя по статье, сражения идут уже третий день…
        Вот так всё и бывает. Вроде все живут мирно, а потом заявляется человек, который говорит: я буду править страной и сделаю её лучше (или я буду править миром и открою Кровавый Бутон), но начинает он с ножа и убийств. Жажда власти заставляет людей бросать в мясорубку тысячи невинных, ради власти люди забывают, что есть такая вещь, как мораль и справедливость.
        Куски мяса мы по-прежнему делим, как дикие звери.
        - О-хо-хо, да в мире всё не слава Богу, как думаешь, Август?
        - Да мне на весь мир плевать, - совершенно искренне ответил я.
        - Почему?
        - Потому что это чувство взаимно, - вальяжно откинув голову назад, сказал я в потолок.
        - Слушай, - возмутился Истериан, - Да хватит уже с таким негативом относиться к миру, к людям. Почему ты так?
        - Во-первых, я напрямую столкнулся в своей жизни с абсолютно беспричинной повсеместной ненавистью людей, а во-вторых, для меня люди просто-напросто опасны, и я их боюсь, - в кои-то веки ответил я честно.
        Не ожидавший такой откровенности Истериан застыл, недоумённо хлопая глазами. А затем вдруг ехидно прищурился:
        - Ты боишься людей?
        - В некотором роде, - буркнул я, - Говорю же, они для меня, как бы, опасны.
        - И я опасен? - засверкал глазами полукровка.
        - Да, - лениво бросил я.
        На лице Истериана вдруг стала разрастаться широченная ухмылка. Он отложил газету в сторону, поднял руки, словно когтистые лапы и завыл, подражая привидениям из детских сказок.
        - Хватит.
        - Ты же сказал, что боишься меня! - по-детски обиделся Истериан.
        - Я боюсь людей, как, например, яд. От яда можно отравиться, но это не значит, что кто-то будет вопить от страха при виде пузырька с отравой.
        - Так ты можешь принимать… поглощать людей и травиться ими? - продемонстрировал свой показной кретинизм Истер, - Ты каннибал?
        - Иди читать свою газету! - сорвался я на полукровку.
        Равнодушно пожав плечами, Истериан погрузился в строчки прессы, больше не докучая мне чтением вслух. Я сверился с карманными часами - они показали половину пятого. Если Дах и Майер сейчас занимаются тем, что инструктируют подчинённых, то им следует делать это побыстрее. В самом деле, не заики же они, как инспектор Джерманхаузер.
        Удобная точка позволяет держать на виду все подходы к причалу, и ни на одном из них так никто и не объявился в ближайшие минуты. Значит, будем ждать.
        Когда сантибы при поддержке экзорцистов пришли-таки на место, их колонна несколько поразила своей мощью. Впереди двигается невысокий, но жутко уверенный в себе, что, так сказать, придаёт ему роста, инспектор Джерон Майер, а за ним идут в две шеренги бравые сантибы с лицами озверелых питбулей. На них даже нелепые фуражки смотрятся, как боевые шлемы, разве что напрочь лишённые забрал. Сразу за серыми вышагивают алые во главе с прихрамывающим Бьюло Дахом, красный камзол которого сейчас напоминает военный китель. Падальщики тащат вместительные рюкзаки, кто-то сверяется со странными приборами. И завершают колонну два исполина громобойца. Облачённые в прочнейшую чугунную броню с массивными наплечниками и шарообразный шлем, здоровяки неспешно ступают позади группы, шипя паровыми приводами громадных сапог и рукавиц.
        В общей сложности к верфи двигается двадцать пять человек.
        Словно на войну идут ребята…
        - А они не торопились, - Истериан давно покончил с чтением газеты и пустил её на более полезное, на его взгляд, дело - принялся запускать во все стороны бумажные аэропланчики.
        Один из таких пролетел прямо перед моим носом и врезался в стену.
        - Испугались твоей могучей авиации, - я поднялся со стула и пнул в сторону парочку бумажных фигурок полукровки, - Пойдём встретим джентльменов.
        Как только мы выбрались из своего наблюдательного пункта, в нас сразу стали указывать пальцами. Хорошо ещё, что им хватило ума не опускаться до бестолкового и оскорбительного тыканья оружием в нашу сторону. Очкастый предводитель свернул отряд к нам и ускорил шаг.
        - Да вы тут целую армию собрали! - изумлённо обвёл руками хмурых сантибов и экзорцистов Истериан.
        - На том настояла детектив Фер, - Майер поправил строгие очки на идеально прямом носу, - Она сказала, что здесь готовится крупная операция сектантов, профессор Дюамель предоставил нам свои… специфические доказательства…
        - Иными словами, - вышел из-за спин сантибов Дворняга, - Мы схываемся с места и, по весьма сомнитехьной наводке, едем в забхошенную часть Гойьха, всхечаем вас и, похоже, ждём объяснений…
        - Что-то, Бьюло, вы захываетесь! - передразнил картавость начальника падальщиков Истер.
        Худое лицо Дворняги злобно и хищно уставилось на полукровку, сведя на переносице кустистые брови. Ехидные серые глаза экзорциста гневно завибрировали, а верхняя губа дёрнулась. Воздух между полукровкой и Дворнягой стремительно наэлектризовывался.
        - Сэр Шорш, сэр Дах прав, мы рискуем нарваться на пустые догадки, - здраво рассудил инспектор дёрнув маленькими усиками, - Хотелось бы иметь более существенные доказательства, чем предположения благополучно найденного профессора.
        - И они есть, инспектор, - взяв длинноволосого друга за плечо, чтобы не сделал глупостей, сказал я, - Идёмте.
        Дёрнув первым делом Истериана, не отрывающего взгляда от Бьюло, я повёл за собой сантибов и экзорцистов. Подойдя к краю причала, я продемонстрировал собравшейся братии шесть лодок, пришвартованных здесь совсем недавно.
        - Как видите, лодки совсем новые, - обратился я к Майеру и Даху, - Их только недавно пригнали. Проболо Дюамель сказал, что портал возможно открыть прямо посреди реки, так что не стоит сомневаться чьи это лодки.
        - В самом деле, звучит пхавдоподобно, - Дворняга опустился на колени и витой тростью попробовал лодки на крепость, - И откуда тойко эта пахочка всегда в кухсе пханов сектантов?
        За осточертелые догадки тебя неплохо было бы скинуть в Азмету!
        - Просто мы работаем над их поимкой, Бьюло, - с подчёркнутой вежливостью произнёс я.
        - А я занимаюсь тем же, чем и вы, Авхуст! - поднялся в полный рост Дворняга и сделал уверенный шаг в мою сторону.
        Его попытку нагло ткнуть меня тростью в грудь я легко прервал, перехватив её у самого набалдашника. Ехидно хихикнув, Дворняга нажал на секретную кнопку, и от трости меня ударило несильным разрядом - я моментально выпустил хитрое оружие. Тоненькие иголки остервенело набросились на поражённую конечность, в костях словно расплавленного свинца налили.
        Одарив меня надменной ухмылкой, Дах похромал к своим раздавать приказы. Чтоб тебе шальная пуля вторую ногу повредила для симметрии!
        - Мы можем приступить к организации засады, - Майер уже привык, что мы с Дворнягой, мягко говоря, не ладим, и не достаёт акцентированием внимания на наши стычки, - Автокареты мы спрятали во дворе пожарной станции неподалёку отсюда.
        - Есть идеи, инспектор? - теперь уже Истер успокаивал меня хлопками по плечу.
        - Определённые, - кивнул Майер и поправил строгие очки на носу, - Во-первых, будка, в которой сидели вы, идеально подходит, чтобы спрятать там до трёх сотрудников, во-вторых, в здании верфи, как видите, есть окна на уровне второго этажа, там должна быть площадка - отличный плацдарм для расстановки стрелков.
        - Доски на этой площадке почти полностью обвалились, - быстро вспомнил внутреннее убранство ремонтного здания Истериан.
        - Значит, постараемся его поскорее восстановить.
        С этими словами инспектор коротко кивнул, развернулся и приступил к организации своих ребят. Раздались команды, сантибы бросились организованными группами на их исполнение. Обменявшись парой фраз с Дворнягой, инспектор и начальник падальщиков подключили к работе всех подчинённых. Вокруг завязалась бодрая, оживлённая работа.
        Вмешиваться в этот отрегулированный процесс нет никакого смысла, но Истер не устоял на месте и двинулся внутрь верфи проследить за ходом конструирования огневой точки.
        Я остался совершенно один, без дела. Правую руку начинает понемногу оттягивать сумка с Дикобразом. Сегодня, возможно, выдастся шанс опробовать его.
        Беспокойная Азмета, над которой носящие маски попытаются раскрыть Блик, пошла крупной рябью и вдруг стала отсвечивать солнечный свет. В самом деле, день начал сменяться вечером, и первый лучик солнца пробился-таки сквозь нагромождения туч.
        Начинается основательная проверка теории Дюамеля.
        - Авхуст, - внезапно возник над плечом острый, как клин, подбородок Дворняги, а его спутанные длинные волосы полезли мне за шиворот, - Могу я с вами поговохить?
        Длинную площадку вдоль высоких окон быстро восстановили, для чего использовали те самые доски, за которыми трапезничал трул. Первый сантиб, увидевший растерзанное тело пса, как мне рассказал, согнувшись пополам от смеха, Истериан, жутко перепугался и потом долго ходил ругался, выдерживая подколки товарищей.
        Тем не менее, старые доски, сложенные в несколько рядов, вполне выдержали вес пятнадцати стрелков, среди которых и я, и Истериан, и, как вот сейчас выяснилось, Бьюло. Трое сантибов, как и планировалось, засели в будке, что напротив нас, двое громобойцев притаились прямо под нами, трое бойцов, включая Майера, засели у самой воды, чтобы перехватить тех сектантов, кому удастся отплыть от берега, ну, и ещё четверо попрятались в разных точках вокруг прилегающей к верфи территории, чтобы отслеживать появление носящих маски и перекрыть им пути отступления.
        Так мы, рассредоточившись, затихли на своих местах, и лишь Дворнягу тянуло потявкать.
        Отпихнув вызывающе ведущего себя экзорциста плечом, я шёпотом пробурчал:
        - Ваши темы для разговоров меня не интересуют, Бьюло!
        - Сейчас я хотех бы поговохить не о вашей виновности, - ухмыльнулся падальщик и по-дружески положил мне костлявую ладонь на плечо, но я тут же скинул её ловким движением, - Наобохот, хотел бы задать вам паху вопхосов с той позиции, что вы неповинны.
        - О, не думал, что вашего гения хватит на это! - усмехнулся я над Дахом.
        Субтильного эта издёвка не задела. По какой-то причине он готов терпеть мои выпады ради сомнительного содержания разговора.
        - Думаю, вы не пхотив…
        - Будь я против, ваша натура не позволит вам оставить меня в покое, - огрызнулся я. Похоже, от общения с Дворнягой мне не отвертеться. Ненавижу людей, которые ставят своё желание бесцельно пообщаться выше нежелания других.
        - Вы пхоницательны, Авхуст, - непроизвольно дёрнул губой Бьюло, - Скажите, вас ведь нанял Хокфеллех… Почему вы согхасились на это?
        - Чтоб доказать вашу неправоту! - с вызовом выпалил я.
        - Вхёте, Авхуст, - самодовольно погрозил мне пальцем глава отдела по борьбе с демонами, - Чем он обещал вам отпхатить?
        Истинную цену моей помощи Гамильтону я не собираюсь выкладывать на несправедливый суд предвзятого до крайности Даха по ряду веских причин. Среди них есть и совсем банальная на первый взгляд: это личные дела Ордена, в которые Дворняга не имеет права засовывать свой крючковатый узкий нос.
        - А как вы думаете?
        - Есть идея…
        - Озвучьте…
        - Как известно, сэх Гамихьтон не бхезгует связями с мужчинами, а потом те вдхуг поднимаются по социахьной лестнице… Но стать ехо, так сказать, ездовой хошадкой просто так нельзя…
        Дах моментально заткнулся, стоило мне поднести дуло пистолета к его кадыку. Прищурив с вызовом ехидные гляделки, Дворняга презрительно дёрнул шальной верхней губой. Я стараюсь на этого выродка не смотреть, иначе желание плюнуть на ценность человеческой жизни и спустить курок многократно возрастёт.
        Грязный, ублюдочный фантазёр…
        Надменно хмыкнув, субтильная пародия на человека уползла обратно к своей позиции. Во мне бушует небольшой торнадо, готовый разорвать грудную клетку на мелкие ошмётки и наброситься на окружающих.
        Я слишком вспыльчив. Ещё Франц говорил мне, что вспыльчивость - один из самых главных моих недостатков: не умея держать себя в руках, я в былые годы вытворял всякое. Спровоцировать мою агрессию - довольно нехитрое дело, но один лишь Бьюло делает это с изяществом, достойного уважения… или пули…
        Но тут свершилось! Появилась возможность выплеснуть накопленный за день - из-за хлипкого барака потянулись странные господа. Длинные плащи скрывают их тела от шеи до пят, маскарадные белые маски прячут лица, а высокие, сужающиеся кверху, широкополые шляпы делают ребят похожих на грибы. Сектанты прибыли, теория Дюамеля сработала!
        Ребята, собрав всё внимание, сосредоточенность и выдержку, замерли за оконными рамами. Остаётся только надеяться, что безбожники не заметят мельтешения лиц на втором этаже верфи. У каждого окна по всей длине верфи стоит по стрелку, и каждый норовит самолично проследить за продвижением сектантов.
        А те всё пребывают. И их совершенно необъяснимым образом слишком много: я занялся подсчётом и остановился на цифре сорок, отсчитав замыкающего. На какие же нужды им понадобилось столько народу, и как они вообще смогли пройти по улицам незамечено? Численный перевес явно на стороне сектантов, остаётся уповать на преимущество в позиции и неожиданности.
        Группа носящих маски начала стягиваться к причалу. Взоры сантибов устремились вниз, где Майер поднял руку, готовый дать отмашку к началу стрельбы. Я одним моментом проверил содержимое магазина (полон) и поближе подкрался к окну.
        Сектанты замялись, начав что-то обсуждать прямо на причале. Нельзя дать им шанса сесть в лодки. Инспектор, следящий за неприятелем через небольшое отверстие в стене, отлично это понимает, и, как только язычники закончили спор, очкарик сделал мах рукой, после которого началось…
        Весь ряд дружно выглянул из-за укрытий, вскинул оружие, один единственный сектант успел разглядеть нас и выкрикнуть предупреждение, как хором громыхнули пятнадцать стволов. Началась перестрелка.
        Промазать по плотной куче сектантов было практически невозможно и первый же залп унёс жизни, как минимум, девятерым. Но тут же безбожники перестроились, выхватили оружие - начался ответный огонь. Пришлось прятаться за оконной рамой, чтобы меня, как соседнего сантиба слева, не сразила шальная пуля. Завалившись назад, сражённый в шею рухнул вниз.
        Следующим убитым в нашем строю стал экзорцист: у неприятелей откуда-то появились инертные пули, которые пробили насквозь подгнившее дерево и прожгли в несчастном две рваные дыры, почти лишив того руки и вырвав часть левого бока.
        Под таким шквальным огнём сложно было высунуться и выстрелить в ответ, и некоторые наши бойцы попытались стрелять вслепую.
        Во время случившегося затишья я, наплевав на сохранность собственной жизни, выпрямился, прицелился, и короткая очередь ударила по рассыпавшимся рядам сектантов. Почти сразу в ответ полетели пули: мне пришлось нырять обратно в укрытие. Я успел-таки разглядеть немало интересного: одна моя пуля пронзила коленную чашечку противнику и оторвала ногу, а вторая чиркнула по лицу другому негодяю, разнеся ему в прах маску и половину морды. Также на глаза попался целый град пуль, обрушившийся на притаившихся в будке напротив ребят. Одного из них изрешетило, вбив спиной в стену. И, что самое главное, я разглядел пятёрку сектантов, занятых обходом нашей позиции с тыла: спешно двигаясь вдоль стены, они направились ко входу.
        - Нас пытаются обойти! - огласил я на весь ряд стрелков.
        - Я займусь! - выкрикнул в ответ Бьюло и дал знак двоим своим подчинённым.
        Те убрали огнестрельное оружие и полезли в рюкзаки. Достав из них громоздкие агрегаты, представляющие собой паровое устройство с вращающимся режущим диском, алые на полусогнутых рванули встречать незваных гостей.
        Ещё один сантиб встал в полный рост, сделал выстрел и словил пулю. Я осмотрел выживших в бою - на площадке нас осталось всего восемь стрелков.
        И тут откуда-то издалека донёсся громкий голос Майера:
        - Они садятся в лодки! Остановить их!
        Моментально отреагировал один из экзорцистов и дал команду громобойцам. Ухнув, два громилы разбежались, снесли своими чугунными тушами хлипкую стену и выскочили на пятящихся к причалу сектантов. В ход пошли пудовые кулаки и паровые приводы - страшные удары разом убивают хлипких людишек и отправляют их в затяжные полёты, вминают в землю. Пули рикошетят от прочнейшей брони колоссов, покрывающей почти всё их тело - две боевые единицы способны резко изменить ход боя.
        Стоило сектантам отвлечься на здоровяков, как мы разом вскочили, готовые к стрельбе. Я послал пули в кучку безбожников, что прыгают в лодки и пытаются уплыть. Три лодки с тремя преступниками на борту каждой уже отчалили и устремились к центру реки.
        И тут фигура в толпе начала стремительно увеличиваться в размерах, скинула плащ и тут же исчезла, чтобы появиться прямо перед наседающим на ряды сектантов громобойцем. Удар прямо в грудь мощной двупалой ступнёй был так силён, что здоровяк завалился на спину. Из такого положения не каждый управляющий этой многоцентнеровой махиной может поставить её обратно на ноги.
        Над сваленным гигантом стоит демон. По костлявой фигуре, кривым козлиным ногам и длинным ушам я узнал Нуно.
        Плотоядный взгляд его маленьких зелёных глазок стрельнул в нашу сторону, и он исчез. Тут же я отвлёкся на ужасный крик справа - повернув голову, увидел, как аронакес вонзил в спину одному сантибу медвежьи когти, после чего вышвырнул того в окно. Не теряя ни секунды, я достал из ножен Серую Лисицу - колющий удар полетел в мразь. Бронзовый клинок с рунами неглубоко вошёл прямо под костную пластину, защищающую грудь, издав клёкот, тварь нанесла косой удар лапой, не ставший для меня проблемой. Кто-то из красных попал демону сзади в пластину на плече, и Нуно ретировался.
        Три лодки, которым вдогонку бросилась четвёртая, стали заворачивать в сторону верфи. Вынырнув из-за угла, одно из судёнышек оказалось как на ладони у группы Майера, и усатенький инспектор вместе с бравыми подчинёнными хладнокровно изрешетил экипаж. Набитая трупами посудина безвольно закачалась на водной ряби.
        Во дворе стоящий на ногах громобоец пытается отстоять от наседающих неприятелей в масках упавшего товарища. Тот вовсю пыхтит поршнями, пытается раскачаться, громыхает, но не может подняться. Сектанты, подобно гиенам, пытаются подскочить к нему и добить, но второй громобоец широко машет пудовыми кулаками наносит пинки сапогами и не даёт им подходить близко. Повезло одному шустрому безбожнику, прошмыгнувшему позади гиганта, он встал над вертящимся юлой упавшим, прицелился и выстрелил в упор точно в обзорную щель круглого шлема громобойца.
        Экзорцист обмяк, получив смертельное ранение в лицо. Его озверевший товарищ схватил кошмарной рукавицей убийцу прямо за голову и раздавил её, словно ягоду.
        Бригада Майера, укрывшись за толстой балкой, продолжила обстреливать плывущие к центру Азметы лодки, с которых сектанты активно плюются свинцом в ответ. Вдруг прямо рядом с одним из стрелков возник Нуно, одним ударом разорвал ему живот страшными когтями и попытался снести голову Майеру. Инспектор оказался не робкого десятка, поднырнул под удар, и его пуля вошла в бедро демону, вынудив того телепортироваться.
        Я исполнил меткий выстрел, пробив инертной пулей сектанту грудь, нырнул в укрытие, спешная перезарядка, и ещё одна очередь. Поддержав меня меткой стрельбой, сантибы и экзорцисты быстро свели количество живых сектантов во дворе к нулю. С основной группой всё кончено.
        Последний выживший прыгнул в одну из двух не использованных лодок, но его попытку остановил громобоец. Решивший вступить на причал, он вытянул сектанта из воды прямо вместе с лодкой, вытряхнул на землю и, перехватив деревянное судёнышко за корму, приложил им сверху по несчастному. После трёх ударов лодка рассыпалась на доски, а что случилось с безбожником, понять несложно.
        Осталось три лодки: две из них вырвались вперёд, а вот третья сильно запаздывает. Откуда ни возьмись на причале нарисовался Истериан с осколочной гранатой и стеклянной склянкой в руках, прицеливаясь для первого метания. Чёрная граната полетела далеко вперёд, полукровка вальяжно перекинул сосуд из левой руки в удобную правую и метнул его следом. Первый снаряд не долетела считанных дюймов до лодки и булькнул под водой глухим взрывом, а вот второй пришёлся точно в судёнышко - вспыхнуло высокое пламя, и Напиток Саламандры в секунду сжёг всех троих.
        Празднуя точное попадание, Истериан победно вскинул сжатый кулак вверх. Лодок осталось всего две, но они обе были уже очень близко к центру Азметы.
        Сантибы и экзорцисты повалили поближе к стапелям, чтобы вести дальнюю перестрелку с уплывающими сектантами. Револьверы громыхают и испускают сизый дым, в сторону отлетают стрелянные латунные гильзы. Но наши стрелки безбожно мажут, впрочем, как и сами не попадают под вражеские выстрелы. Расстояние уже слишком велико, чтобы пустить точную пулю, а качающиеся на неспокойной воде лодки стали так и вовсе невозможными для поражения целями.
        Однако стражи порядка не теряют оптимизма и продолжают вести огонь, полагаясь больше на удачу, чем на зоркий глаз. Самого главного мы не предотвратили - злоумышленникам удалось прорваться до места раскрытия Блика.
        На какую-то долю секунды стих гром выстрелов, но и этого катастрофически малого промежутка мне хватило, чтобы услышать справа сверху скрип рассохшихся досок. Обернувшись, я обнаружил демона Нуно, крадущегося прямо по стене на полусогнутых. Тварь взревела и бросилась на меня. Пистолет описал дугу в воздухе и выстрелил, не прицелившись толком, так что я лишь царапнул аронакеса по боку. Этого, однако, хватило, чтобы демон использовал телепортацию.
        Мощный удар слева сбил меня с ног, я поцеловался с досочным настилом. Обернувшись в сторону удара, я увидел Нуно, заносящего ногу для мощного удара. Перекат назад спас меня - демон по колено провалился через проделанную им же дыру, в то время как у меня появилось время подняться и скинуть пальто.
        Тут же Нуно прыгнул вперёд, развернулся в воздухе и приземлился на стену. Находясь в иной от меня плоскости, демон насел, пытаясь зацепить меня медвежьими когтями. Пришлось отступать и отбиваться ножом, не позволяя твари нанести серьёзных ударов.
        Когда ушастый аронакес исчез, я моментально развернулся и продолжил отмахиваться от возникшего за спиной демона. Его острые когти выписывают в воздухе немыслимые узоры, но большая их часть не опасна для меня. В конце концов нервы подвели тварь и она резко бросилась вперёд, пытаясь достать меня ударом левой. Я отклонился назад и когти, пролетев в дюйме от моего лица, впились в доски.
        Не воспользоваться этим было бы преступлением, и я тут же вонзил нож по рукоятку в руку демона, прямо позади отростка на локте. Издавая мерзкий клёкот, возмущающий само представление человека о благозвучии, Нуно упёрся ладонями мне в плечи, а я, имея более короткие руки, смог схватить противника только за локти. Мы упёрлись в друг друга, словно бойцы на арене.
        Нуно перенёс вес тела назад, оторвал меня от земли и развернулся всем телом, ударив боком об стену. Удар у твари вышел, мягко говоря, неудачный, так что мне, даже не потратив времени на восстановление дыхания, удалось быстро провести тот же приём, но саданув неприятеля поосновательней.
        Телепортироваться демон не может, поскольку я перемещусь вместе с ним. Осталось продолжать давить на мои плечи. Мне, в свою очередь, осталось не уступать.
        Подмога пришла, откуда не ждали: синий электро-снаряд, какими, помниться, стреляет Дворняга из трости, угодил в худую спину Нуно. Основная сила разряда пришлась на демона, мне досталось гораздо меньше. От боли и неожиданности тварь взвизгнула и ослабила напор, что тут же вышло ей боком. Поднырнув под урода, я обхватил его свободной левой рукой, поддел плечами и прыгнул вперёд. Площадка как раз закончилась, и мы вдвоём покатились по лестнице вниз.
        Стоило нам остановиться, как я прописал уроду точный удар в приплюснутый черепаший клюв. В следующую секунду прокрутилась вокруг своей оси деревянная рукоятка Лисицы.
        Нуно задёргался, чувствуя, что его естество поглощается магическим ножом. Пришлось придавить тело демона, чтобы тот не слишком метался в конвульсиях. Пока я всеми силами удерживал дрыгающееся существо, постепенно превращающееся в человека, позади меня возникли готовые помочь Бьюло и окровавленный падальщик со своей страшной паровой пилой.
        Мощные рывки и адский крик подо мной прекратились - душа демона отныне таится в Серой Лисице. Я собрался было подняться с мертвеца, но голый мужик-носитель аронакеса остался живым после поглощения души демона!
        Редчайший случай! Обычно после слияния душ человек и демон становятся единым существом и гибель одного сопровождается гибелью и второго. Даже в тех редких случаях, когда носитель может выжить, нож наносит тому несовместимые с жизнью раны. Впрочем, носитель всё равно больше получаса протянуть не сможет…
        Следует поторопиться.
        - Где Гроул, где Отфули? - завопил я худосочному сектанту в лицо, хлеща его для порядка по щекам.
        Ничего не соображая первые секунды после освобождения от демона-паразита, бледный мужичок поводил глазами по сторонам и зашлёпал ртом, как рыба. Чтобы быстрее пришёл в себя, я продолжил бить его по щекам.
        - Что вы дехаете? - возмутился стоящий надо мной Дворняга.
        Обращать внимание ещё и на него мне не хватило времени.
        - Где Гроул, где Отфули? - не переставал я теребить умирающего.
        - Под мостом… - пролепетал сектант, - Они под мостом… но тот человек сказал, что скоро мы все будем не нужны… Я хотел сбежать…
        - Что за человек?
        - Не знаю имени… Полный, с бородавкой под губой… Носит котелки…
        Даже не закрыв глаза, бывший носитель Нуно издал стон и обмяк. Протянул даже меньше, чем я предполагал.
        - Вы что, убихи свидетехя? - стукнул в гневе Бьюло тростью по полу.
        - Вы - кретин, Дах! - я резко поднялся и уставился Дворняге прямо в лицо, - Разве не видите, что он умер сам?
        Раздувающий ноздри экзорцист готов был сцепиться со мной в рукопашной, а его помощник - исправить расклад сил вмешательством своей паровой пилы. Но нас отвлекли крики столпившихся у кромки воды стрелков. Мне из-за плеча Даха всё было видно, а вот Дворняге пришлось развернуться…
        Две лодки, что есть духу работая вёслами, плыли к дальнему берегу Азметы, отдаляясь от здорового сине-зелёного Блика, зависшего всего в ярде над водами реки. И улепётывали ребята очень вовремя, поскольку не прошло и минуты, как через портал уже протискивается демон. Сперва ему с большим трудом удалось впихнуть голову в узкую щель Блика, края нехотя раздались в стороны. Но вот громадная башка твари пролезла, а за ней очень быстро вывалилось в наш мир и длинное тело существа.
        Погрузившегося демона некоторое время не было видно, но вскоре над водой поднялась голова и часть туловища. Тварь была нереально огромна - видимая часть тела поднимается ярдов на десять. Приспособленная к воде тварь похожа на исполинского угря с головой пираньи. Рыбообразный демон обладает кривыми длинными клыками-бивнями, всего одним кошмарным глазом, плюхнутым в середину лба, и набором цветастых плавников, распустившихся угрожающими веерами на макушке, щеках и подбородке урода. Голова демона размером с железнодорожный вагон, а туловище угря составляет около трёх ярдов в диаметре.
        Иномирная рыба-циклоп застыла, изогнув гибкое тело крючком, и принялась рассматривать нас чудовищным взглядом одинокого подвижного глаза. Люди потянулись подальше от воды, укрываясь в глубине верфи. Слаба Богу, их не объяла паника, и они ещё остались управляемыми.
        Демон не спешит нападать, выжидая чего-то. Покачиваясь из стороны в сторону, он решил на секунду опустить голову в реку, чтобы смочить водой кожу и жабры. Тварь, безусловно, нас разглядела раз распушила свои фиолетовые с жёлтым, малиновым и бирюзовым веера плавников, стараясь напугать. Напрасно, тут и без них у многих штаны близки к тому, чтобы стать обмоченными.
        Открывать огонь и провоцировать громадное существо никто не решается, да и стоит признать, что обычные пули, которыми заряжены револьверы почти всех присутствующих, не смогут нанести демону серьёзных ранений.
        Вспомнился Дикобраз - с боевой перчаткой у меня будет больше шансов повредить шкуру рыбины. Отодвинув в стороны остолбеневших экзорцистов, я двинулся к сумке, которую оставил возле своей позиции на втором этаже.
        Стоило моей ноге только ступить на первую ступеньку, как тварь взвизгнула и распрямила верхнюю часть туловища, бросив вперёд голову. Громадная пасть распахнулась в желании пожрать мелких людишек, голова удобно развернулась для удара и влетела внутрь верфи. Кто-то ещё подумывал отскочить, увернуться, но челюсти демона были быстры и неумолимы - сметая подпорки, стапели, доски пола и часть крыши, они сомкнулись на паре невезучих, разорвав тех на куски, либо проглатывая целиком.
        И тут закипело сражение, сражение даже не с монстром, а отчаянное сражение за жизнь. Люди рванули врассыпную, стали прижиматься к стенам и вести беспорядочный огонь. Экзорцисты при этом оказались изобретательнее и начали швырять в образину какие-то гранаты, раскручивать фрезы пил и выстреливать ими.
        Тушу твари разит свинец, химикаты, лижут взрывы, кромсают фрезы, но она и не думает отступать. Работая челюстями, демон раскусывает напополам людей. Изгибаясь всем телом, он расплющивает об стены тех, кто пытается окружить рыбину. Самые ловкие стараются стрелять гаду в глаз, но и это не приносит результатов.
        Подхватив деревянный брус, на демона ринулся громобоец. Мощный тычок толстым брусом откинул гибкое создание к стене, вторым ударом бронированный исполин сильно приложил демону по голове сверху, после чего зашёл спереди и сделал попытку пронзить деревянным копьём глаз циклопу. Среагировав на выпад, демон перехватил брус пастью, резко дёрнул башкой, в результате чего деревяшка вырвалась из рук громобойца.
        Тело существа потянулось в воду, чтобы смочить высыхающие жабры. Выплюнув брус в воду, гад погрузился в реку и через пару секунд вынырнул уже у самой верфи. Стелясь по искромсанному полу, создание медленно поползло к застывшим жертвам.
        На меня, бегущего по досочному настилу чуть выше, демон не обращает никакого внимания. И пока тот сеет ужас и смерть в тесном для себя помещении ремонтного здания, я успел добраться до кожаной сумки. Смазанные механизмы, отполированная сталь, хищные изгибы страшных шипов - гниде не поздоровится! Рука удобно устроилась в металлической перчатке, а паровой двигателей, управляющий браслетами, моментально набрал обороты. Я застыл на краю площадки, но до твари допрыгнуть вряд ли получится: слишком далеко.
        На помощь пришёл Истер - описав в воздухе дугу, перед мордой обитателя рек иных миров пыхнула серым облаком дымовая граната, что заставило демона изогнуть выступающую из воды часть тела дугой. «Ощетинившийся» демон, ограниченный в пространстве, как раз приблизил ко мне голову.
        Сделав мощный толчок ногами, я полетел на гибкое существо, целясь ему в основание головы. Минув в воздухе раскрывающиеся цветастые плавники, я выкинув вперёд правую руку, и штырь из недр Дикобраза точно поразил жабры демона. Хватаясь за скользкое тело существа, я раскромсал жаберные створки, погрузил бешено вращающийся рукав-бур в мясистые ткани, буквально прогрызая себе дорогу в шее демона.
        Вопя от невыносимых страданий, уродец принялся брыкаться, мотать гибким телом, но меня так просто скинуть не удастся. Из раздираемого на куски тела мрази хлещет красноватая жидкость с отвратительным запахом. Будучи покрытым этой мерзкой субстанцией с ног до головы, я пробурил себе вместительную нишу в шее демона, но отключать вращательный механизм Дикобраза даже не подумал. С трудом удерживаясь в кошмарной ране, я ещё умудрился извлечь из ячейки Угольную Бабочку и вонзил её в кровоточащую плоть создания.
        И тут создание резко дёрнулось, меня всего замотало и внезапно со всех сторон хлынуло очень много воды! Тварь решила нырнуть, будь она неладна! Находиться наполовину в теле демона - самоубийство, и мне пришлось покидать так удачно расковырянную рану. Я легко выпрыгнул из распотрошённых жабр и достал один из метательных ножей, чтобы, втыкая попеременно его и трёхгранный штырь Дикобраза, переползти по морде гада поближе к глазу. Судя по сильнейшим встречным потокам воды, демон постоянно двигается вперёд, не в силах вынести адской боли.
        Подтягиваясь на руках, я уверенно продвигаюсь по громадной морде демона, хотя это и сложнее, чем восхождение на гору по отвесной стене. Вонзил нож, подтянулся, вонзил чуть дальше штырь Дикобраза, перетерпел навязчивое желание глотнуть спасительный воздух, подтянулся, вонзил нож.
        Вот уже под самым носом и показалась блестящая роговица глаза. Герметичный механизм парового двигателя исправно раскрутил шипастые браслеты, и последовал удар. Кровь создания брызнула фонтаном, заливая мне лицо. Демон рванул вверх…
        Вылететь на такой скорости из воды равносильно выныриванию сквозь ярдовый слой льда! У меня словно по всему телу прошлись молотками, но зато я получил то, чего так страстно желал почти две минуты - глоток холодного осеннего воздуха!
        Голова твари подо мной задрожала от того, что она истошно завопила, совсем не по рыбьи. Я нахожусь примерно в пятнадцати ярдах над Азметой на голове искалеченного громадного создания и готов его добить. Серая Лисица уже второй раз за день вонзилась в плоть демона, я налёг на тугую рукоятку, поднатужился и провернул её.
        Рёв умирающего создания, быстро теряющего жизненные силы, пошёл на убыль, туловище монстра, стоящее столбом, ослабло и начало заваливаться…
        Глава XVI
        Самый опасный хищник
        Автокарета домчала нас до дома так быстро, что Истериан даже не успел повертеться и поохать восторженно над вожделенным достижением науки и техники. Пыхтящий агрегат довольно плавно и манёвренно носится по улицам, вписывается в повороты и почти не трясётся на кочках благодаря усовершенствованным рессорам.
        Сантибы вежливо обеспечили нам столь роскошный транспорт, и не удивительно, ведь благодаря нам был найден профессор Дюамель и организованна засада на крупную группу сектантов…
        У меня из головы не идёт агатовая игла… Упустил её, чёрт возьми!
        Правда, у меня есть несколько слов неизвестного, в силу своей безрассудности возжелавшего стать вместилищем для демона Нуно. Ровно тридцать слов, дающих два сомнительных ключа.
        Эти слова слышал лишь я, Бьюло и безымянный падальщик, но Дворняга быстро передал их усатенькому и целёхонькому после жуткого побоища Майеру, прибавив ещё свои глупые домыслы, что я убил языка. Чтоб тебе боязнь высоты и работу пилотом дирижабля!
        Под мостом…
        В Гольхе полно мостов, и проверка всех может затянуться надолго, особенно если тайное убежище надёжно спрятано.
        Но я забегаю вперёд.
        После расправы над иномирной рыбиной я ещё долго трепыхался в воде (с Дикобразом до берега не доплыть), наблюдая, как на дно неторопливо уходит кровоточащий труп. Подхватили меня экзорцисты, экспроприировавшие последнюю целую лодку для закрытия Блика. Пока алые неспешно выполняли свою нудную и обыденную работу, я бессовестно мёрз, сверкая на все лады белыми узорами, чем немало привлекал к себе настороженные взгляды сквозь замутнённые обзорные стёкла.
        На берегу Дворняга рвал и метал, крича на сотрудников и обвиняя меня в организации этой ловушки для властей! То есть, то, что мы вывели ребят на сектантов, помогли их перебить, да ещё и рисковали жизнью, Бьюло в расчёт не взял!
        На его фоне, конечно, резко выделился добрый человек Майер, который от души (но очень сдержанно, как всегда это бывает у инспектора) отблагодарил нас с Истером, крепко пожал руки и отправил с автокаретой домой, чтоб я не мёрз зря.
        Сантибам ещё предстоит повозиться с мертвецами… столько жизней загублено, столько жизней загубил я сам, а всё из-за того, что безголовым ребятам вздумалось открыть посреди реки портал… И всё же, даже этих безмозглых не следовало убивать - так требовали убеждения Ордена, вплетённые за годы в мою голову, в моё сердце.
        Сколько же приходится убивать, чтобы предотвратить новые смерти. Орден так и не смог придумать решения этому противоречию…
        Бессмысленность происходящего делает терзания об убитых ещё сильнее. Если я хотя бы знал, почему людям режутся мизинцы, почему вокруг Рокфеллера гибнут невинные и почему в перестрелках умирают преступники и стражи порядка.
        Сильно стемнело, когда мы добрались до дома. Тучи совсем растаяли, как куски масла на раскалённой сковороде - на небе показался серебряный блин полной луны.
        В доме нас ждала гостья. Не успели мы с Истерианом привести себя в божеский вид, как из гостиной появилась весёлая Арика, которая была несказанно рада, что все наши совокупные «ранения» свелись к насквозь промокшему мне. В самом деле, на кой я при этом брал зонт?
        Девушка, тем не менее, поторопила нас и повлекла за собой в комнату с пышущим теплом и уютом камином. Там нас, точнее, больше Истериана поджидает экстравагантная дама с пышной светлой шевелюрой. Почти два месяца к нам не захаживала Элеонора.
        Истериан с грацией кота направился к роскошной женщине. Мартовский проказник давно соскучился по маленьким шалостям.
        Элеонора всегда выглядит изящно: её блондинистые волосы всегда уложены в самые диковинные причёски, кои она меняет, как сама заявляла, каждый день, кожа её имеет редкий для альбионцев насыщенный загар, хотя никакой иностранкой она не является - все ближайшие восемь поколений, которые она знает наизусть, являются гражданами островного государства. Соблазнительные голубые глаза женщины, её роскошные ресницы и губы, выкрашенные весьма экстравагантно (цвет помады, покрывающей верхнюю губу, всегда на пару тонов отличается от цвета помады, покрывающего нижнюю) позволяют Элеоноре сшибать на повал мужчин одним томным взглядом.
        С косметикой, точнее, с чувством меры её нанесения у блондинки всё в порядке, в отличие от многих её… работниц. Правда, она иногда дополняет макияж каким-то этаким элементом, так, например, сегодня у неё появилась нарисованная под правым глазом бабочка.
        И, конечно, особой гордостью женщины является её тело. Годы занятий конным спортом подарили Элеоноре прямо-таки королевскую осанку, а отличная наследственность выдала ей отличную фигуру. Стройная высокая блондинка может похвастаться вызывающими округлостями бёдер, изящными длинными ногами, тонкой талией и упругой пышной грудью, которую она никогда не пытается скрыть, используя исключительно глубокие декольте.
        Одевается женщина со вкусом и нередко экспериментирует с модными новинками. Сегодня на Элеоноре светло-розовая, немного прозрачная блуза, мужская жилетка в красно-зелёно-чёрную Гашидскую [35 - Гашид - историческая провинция на севере Альбиона. Имеет некоторые автономные права, в том числе и собственный Парламент.] клетку, кожаные коричневые брюки, опоясанные тонюсеньким, как шнурок, золотистым ремешком, и высокие, доходящие почти до самого колена сапожки на высоком каблуке.
        Но особой страстью женщины является обилие всевозможных украшений, навешанных сверх всякой меры: на шее, переплетаясь золотой и серебряной цепочками, висят два кулона, в ушах разные серьги (так в левом ухе небольшой гвоздик, а на правом висит длинная крупная серёжка. На руках неизменные браслеты с жаворонками, а из пальцев только четверо свободны от колец и перстней (это считая пальцы на ногах). Ничего не имею против такого обилия драгоценных металлов и каменьев, но вот в богатом на уличных грабителей Гольхе это может сыграть с Элеонорой злую шутку.
        Вальяжно расположившись на диване, Элеонора распластала руки на спинке, зазывая взглядом Истериана, закинув ногу на ногу. То, что я не позволяю полукровке, разрешается блондинке. Да и эта её манера совсем не раздражает, как у Истера.
        Кто же такая Элеонора? Ну, во-первых, она - бывшая владелица этого дома, так что чувствует себя здесь очень комфортно. Когда я впервые приехал в Гольх, именно она первой начала разговор с приезжим, веселилась, смеялась над моей хмуростью и предложила затем устроить меня на ночь. Ожидая ночь незабываемую, она её в итоге и получила - я, не смыкая глаз, просидел от заката до рассвета на кровати по соседству с обнажённой красавицей.
        Та до середины ночи считала это какой-то шуткой, но затем заснула, а по пробуждению долго ходила по дому, так и не соизволив накинуть хотя бы халат, и задорно хихикала над странным гостем. Никому ещё не удавалось так стойко держаться рядом с ней. Что поделать, все инстинкты и рефлексы в области паха меня научили полностью контролировать. После этого случая мы стали чем-то вроде друзей, и она продала мне уютный дом в тихом районе.
        А во-вторых, Элеонора - владелица целой сети публичных домов в Гольхе. Тут всё просто: выкупила одно здание, пригласила знакомых девушек без работы и средств к существованию и предложила им прибыльную, но противоречащую общественной нравственности работу. Со всевозможными извращениями она связывать девочек не стала, сосредоточившись на, так сказать, чистом и качественном сутенёрстве. Бизнес рос, и теперь у роковой блондинки уже четыре или пять публичных домов в столице.
        Элеонора, между прочим, активно сотрудничает с сантибами и помогает им информацией о своих подозрительных клиентах. Конфиденциальность конфиденциальностью, но потенциальных преступников она сдаёт без зазрения совести и ущерба для престижа своих заведений.
        Ну, и в-третьих, Элеонора - самый постоянный партнёр Истериана, что касается постели. Если его встречи с прочими девушками длятся всего ночь, то Элеонора наведывается к полукровке регулярно раз в полтора-два месяца. С молодым человеком, который сильнее любого мужчины в десятки раз, женщине на любовном ложе должно быть интересно…
        К тому же, Элеонора - один из немногих друзей нашей, так сказать семьи. Арика бывает очень рада визиту блондинки, но я не раз замечал, как где-то глубоко в её глазах загорается маленький уголёк зависти с приходом Элеоноры.
        Но не мне углубляться в сугубо женские отношения.
        - О, да вы снова с поля брани, герои мои! - кокетливо поприветствовала нас блондинка.
        - Сегодня был отличный день для подвигов, - Истериан моментально оказался рядом с Элеонорой, и его рука моментально обхватила её тонкую талию. Видно, как женщина немного вздрогнула от горячего прикосновения.
        - А ты, Август, похоже, снова стал жертвой ливня?
        - Нет, рыбачил, - помялся я у входа, позволяя Арике стягивать с меня прилипшую к телу верхнюю одежду.
        - Август подсёк знатного карпа! - уронил Истер голову Элеоноре на плечо.
        Арика ловко освободила меня от ременной системы, свитера и хлопковой рубашки и стала настойчиво подталкивать в сторону ванной. Тут уж без вопросов - надо отмыть с себя пару слоёв крови речного демона и запах подгнивающей Азметы.
        - Прошу прощения, - повиновался я миниатюрной служанке, - Но мне бы не помешало смыть рабочий пот.
        - Хорошо, Август! А тебе ещё только предстоит попотеть, - озорно ткнула Элеонора острым ноготком полукровку в грудь.
        Занятно, а я-то думал, что у него, всё же, что-то есть с Салли, что поставит на его отношениях со страстной блондинкой крест. Не так всё очевидно, что ли?
        На небольших настольных часах без восемнадцати полночь, а в доме из четырёх человек спит только Арика. Но, если углубляться в детали, то мы с Истерианом - никакие не люди.
        Я сижу в комнате и вожусь с отросшими вновь когтями Хориса. Чтобы бладхаунд не попортил своими крючьями все полы в доме, приходится орудовать мощными ножницами и срезать острые кончики когтей, после чего обрабатывать специальной пилкой. Ленивый пёс доверчиво положил крупную голову мне на колени и совсем не сопротивлялся моим манипуляциям. Конечно же, он неизменно пускает слюни и флегматично урчит.
        Покончив с когтями пса, я вернулся к оставленному когда-то холсту со схемой расследуемого дела. Её ждут кардинальные изменения…
        Первым делом я обвёл волнистой линией центральную надпись «Хестер Гроул», так как ввиду последних событий выяснилось, что он, в общем-то, вовсе не главное лицо. Пальма первенства перешла к Отфули, кружок которого я ещё раз жирно обвёл. Знак вопроса рядом с ним, однако же, никуда не делся, ведь ни одной достоверной информации, кроме аляповатого описания внешности преступника у нас нет.
        Продолжим корректировать неуклюжий чертёж. В списке аронакесов произошли изменения: появился новый кружок «Митих», а вот «Нуно» зачеркнём. Блуждающий демон убит, возжелав расквитаться с убийцей его товарища Семальгора. Или чего мог хотеть Нуно, оставаясь сражаться в безнадёжно проигранном бою?…
        Тут же вспоминаются слова умирающего носителя о том, что он хотел сбежать, зная, что скоро станет ненужным. Осознав роль пешки, он мог плюнуть на планы секты, сделать то, чего желает сам, и скрыться… логично. Вот только кто настолько могуч, что считает аронакеса пешкой? Другой аронакес, как, например, Отфули? Возможно…
        Отсюда также следует, что и вся секта может быть лишь орудием в руках умелого кукловода. Всё выглядит неплохо: подозрения пали на меня и на Гроула, сама секта и аронакесы выполняют грязную работу, пара купленных сантибов помогают укрывательством, а все махинации с людьми проводятся через подставных лиц…
        Кто бы ни был этот гад, но окопался он здорово: под подозрением не только я и Падший Падре, но и сам Рокфеллер, и Рене Рено… да и более мелких сошек хватает.
        Пойдём дальше. Рядом с надписью «сектанты» добавляем заметку «Джек Боллет». Этот человек проявил большую смелость, рассказав всё, что увидел на пустырях, хотя отлично понимал, чем это может закончиться. И закончилось-таки…
        Именно он поведал мне о главенстве Отфули, о предназначении мизинцев при ритуалах (соответствующую надпись «мизинцы» я тут же зачеркнул), о том, что секта состоит не только из умалишённых, но из людей поважнее и могущественнее, о многих деталях, заставляющих по-иному взглянуть на дело. Жаль что тебя убили, по-человечески жаль и с точки зрения следствия тоже: сколько ты не успел рассказать…
        И вот настала очередь «Бликов». Заметка «Университет Шроленсоуна» полностью оправдала своё присутствие на холсте. Да, мы выяснили только часть головоломки, но зато довольно важную часть. Незатягивающиеся Блики, которыми заваливают нас сектанты теперь не доставят больших проблем. Но! Они и раньше не доставляли! Раньше я предполагал, что это делается для привлечения в свои ряды аронакесов, но тот же Митих уже два года как на Альбионе…
        Тем не менее «Теория Бликов» заняла своё место рядом с «Университетом» и «Бликами» и подчёркнута толстой линией.
        Как сказал профессор Дюамель, возникновение порталов в этой части мира чаще, чем в другой иной, объясняется контактом нулевого меридиана с мировой осью. В свете этого более мрачным становится предсказание Гроула: «И каждый день разрастаться будет цветок по миру, вплетая корни свои в нулевой меридиан!». А вот, на секундочку, слова мелкого демона Вулкана: «Кровавый Бутон (он же - Кольцо) - это знание, что блуждает меж мирами. В Ур-Нифершассе оно почти забыто. Знание убивает. Его запрещено даже помнить. И Кровавый Бутон похож на портал, но хуже…»
        И Проболо, и Вулкан говорили, что обычные порталы ущербны, но возможны и более совершенные. Кровавый Бутон - запретное знание. Не это ли знание постиг математик Гольхского Университета? И насколько же совершенный Блик можно создать с его помощью? И главное - зачем это делать безумному экс-священнику более-менее можно представить, но на кой чёрт этой авантюрой станет заниматься расчётливый Отфули?
        Да… Остался бы в своё время в Каледонии - не стал бы сейчас разгребать всю эту кучу мусора…
        Но вот ещё одно имя на моём чертеже, стоящее самого пристального внимания… Умирая, Нуно сказал о человеке с бородавкой под губой и котелком на голове. Слишком явные признаки, чтобы не узнать в этом человеке Элиота Вэтэрли.
        Его имя как раз неподалёку от имени покойного владельца одного из артефактов Борна Длассини. Как я узнал от случайных собеседников на балу миссис Вальди, тот часто захаживал к юристу. Видимо, не просто так заходил…
        Да тут ещё и выяснилось, что Отфули является, ну, или, по крайней мере, назвался, другом Чили Сеттэра. Не ведёт ли это всё к таинственному меценату? Имея такого сильного игрока, как никому неведомый предприниматель и авантюрист, можно разыграть неплохую партию.
        Вот только приз за выигрыш не ясен…
        Да, всё ведёт к грядущим выборам, но Чили же никогда не баллотировался в кандидаты на место в Парламенте! Действовать через других? А что, Джек Боллет, как и, наверно, его товарищ, уверенно рвался в Палату Парламента и, вдруг, стал очень нужен сектантам… похоже на то… Но почему бы не собрать тайную армию убийц и тихо угрожать нужным людям? Зачем этой же армией творить непотребства, грабить банки и убивать людей?
        Ладно, пока не взорвалась голова, оставим это до лучших времён, то есть, до подключения более проницательного ума Салли.
        А Дикобраз, как ни крути, оказался ну просто прекрасным оружием! Хорошо поработав, я создал в итоге шедевр! Но вот что не даёт покоя, так это непонимание, как же экзорцисты пронюхали про боевую перчатку до того, как она впервые покинула наглухо закрытую мастерскую?
        Гадкие проныры! Найдут же способ…
        Говорить богатые нелестными эпитетами обороты в адрес падальщикам я мог бы половину ночи, благо желчи хватит. Но громкий женский крик отвлёк меня от пустого сотрясания воздуха. Пронзительный, наполненный ужасом голос принадлежит Элеоноре! Раздался из далёкой комнаты Истериана, но я расслышал его очень чётко, чтобы тут же рвануть на помощь.
        Блондинка в опасности!
        Хорис, испугавшись пронзительного крика, трусливо поджал хвост и бросился в угол комнаты, чтобы забиться и не казать оттуда носа ближайшие часы.
        Не разделяя его страха, я понёсся на крик, практически снося возникающие на пути преграды, как, например, дверь собственной комнаты. Редко когда я развиваю такую скорость, но даже сейчас мне кажется, что отчаянно опаздываю.
        Пролетая перекрёсток коридоров, я увидел, что Арика проснулась и сейчас испугано выглядывает из своей комнаты. Позволить ей покидать относительно безопасное место я не могу:
        - Арика! Здесь опасно, спрячься! - проорал я на полном ходу и поддал через гостиную.
        Мимо кресел и дивана я проскользнул с проворством крысы и чуть не влетел в металлическую дверь. Рядом с находится полочка, на которой валяется неприметная с виду коробка. В её недрах я не глядя нащупал здоровенный шприц, заполненный мощнейшим нейролептиком, который наалхимичил тот, кому он и нужен - Истер.
        Судя по продолжающимся крикам за дверью, я ещё не опоздал, а Элеонора своевременно укрылась в безопасном месте. Рванув на себя увесистую стальную дверь, я влетел в комнату.
        За ограждением толстенных прутьев сжалась на полу светловолосая растрёпанная женщина, прикрытая кое-как одеялом. На лице - весь спектр ужаса и страха, вся гамма паники. Прутья отгораживают значительную часть комнаты, но девушка еле вжалась в дальнюю стену так, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности. Хитрый замок дверцы намертво захлопнулся, так что преграду прутьев уже никто не преодолеет.
        Но кошмарное создание, бросаясь всем своим немалым весом на толстенные прутья, пытается просунуть в клетку мощную когтистую лапу и зацепить беззащитную жертву. Жёлтые зубы смыкаются на стали, но не могут даже царапины на ней оставить. Издавая жуткий утробный рёв, существо не прекращает своих попыток.
        Гаркнув на всю комнату, я привлёк к себе внимание того существа, что когда-то было вполне человекоподобным Истерианом.
        Увидев появление в своих владениях противника, демон отступил от клетки и развернулся ко мне мерзкой мордой. В этих глазах больше не чувствуется веселья и задора беспечного полукровки - в них горит дикий всепожирающий огонь слепой ярости, кровожадного неистовства. Это создание - опаснейший хищник, выйти из схватки с которым целым или хотя бы живым маловероятно.
        Длинной в три ярда и высотой в полтора, монстр угрожающе замер передо мной, неторопливо молотя себя по бокам могучим хвостом. Четвероногий зверь напоминает пантеру гибким сильным телом, кошачьей мордой и грациозными плавными движениям. В темноте это существо несложно принять за тропического представителя семейства кошачьих из-за внешнего вида, угольно-чёрной окраски и двух блестящим жёлтым глаз. Но кардинальное отличие кошмарного демона от пантеры заключается в мелкой ромбовидной чешуе, покрывающей тело монстра. Гладкая лоснящаяся чёрная чешуя образовывает достаточно прочный панцирь, который не всякий нож пробьёт.
        Переступая мощными когтистыми лапами, тварь начала обходить меня по кругу. Толстый хвост вертится юлой, ни на миг не останавливаясь, из груди зверя вырывается рычание гигантской дикой кошки. Ступая прямо по разбросанному постельному белью, чешуйчатая пантера решила зайти с фланга, но я переместился синхронное ей, держа дистанцию.
        Единственное, чего стоит по-настоящему опасаться, - это прозевать начало атаки. Стремительный полукровка, обернувшись демоном, становится ещё более быстрым и ловким, его когти и клыки способны в секунду растерзать любого. Но сражаться долго не надо - всего один точный удар иглой шприца и впрыск транквилизатора свалят образину с ног.
        Розовый язык неповоротливо ворочается в смрадной пасти, смазывая клыки ядом. И это утробное рычание, совсем не грозное, можно даже сказать, успокаивающее, убивает бдительность.
        Вот лапы согнулись чуть больше, тело пантеры чуть припало к полу, что может означать лишь скорую атаку. Я как раз застыл в полушаге, из которого не смогу предпринять активных оборонительных действий. Подключим магию там, где сила, ловкость и реакция дают осечку. Крепкие мускулы демона напряглись, и чёрная тень ринулась вперёд. Ему хватит и секунды, чтобы добраться до меня…
        Но я резко вытянув вперёд левую руку, на которой ослепительным белым светом засияли узоры. После первого же шага тварь получила белоснежными лучами по чувствительным глазам и отпрыгнула назад, взревев, словно получила сильный и болезненный удар. Правильно, ты хищник ночной, тебе и не нравится яркий свет…
        Пока мы неторопливо кружили с Истером по кругу, клетка с Элеонорой оказалась у меня за спиной. Хорошо, что женщина уже пришла в себя и теперь даже не всхлипывает от страха. Повторюсь, она однажды пережила подобный ужас. Всего таких счастливиц было трое, но была и одна несчастная, что погибла от клыков чёрного создания.
        Отшатнувшись назад, Истер впился когтями в свои ненаглядные ковры, словно роя землю. Выгнувшись дугой, зверь напоминил ощетинившуюся кошку, на которую какой-то шутник плеснул холодной воды, разве что у Истериана не может шерсть встать дыбом по той причине, что вставать дыбом нечему.
        Немного сбитый с толку хищник теперь станет более непредсказуемым. Выставив перед собой крупный шприц, словно полноценное оружие, я приготовился в любую секунду отразить атаку чешуйчатого создания. В принципе, у меня на шее висит более удобное оружие для сражения с демонами, но пускать в ход Серую Лисицу против потерявшего над собой контроль оборотня, против своего друга я не могу. Он может растерзать меня, но я лучше рискну, чем стану убивать дорогого мне человека.
        Припав к полу, пантера сделала всего шаг вперёд, скаля страшные клыки. Глухой рёв завибрировал по ушам, надавил на виски, адские жёлтые глаза не отрываются от моей фигуры. Тварь готова к атаке…
        И, взвившись в воздухе, хищник прыгнув вперёд когтями, оторвавшись от пола на целых два ярда. Я уже знаю, как поступать в таких ситуациях, засветил пантере глаза, и перекатом ушёл в сторону. Из стойки с колен нанёс укол в сторону твари, но удару не хватило длины - демон отскочил вбок и отмахнулся громадной лапой.
        В следующую же секунду демон рванул на меня, низко прижимаясь к полу. Удар правой лапой снизу я пропустил мимо себя и наугад ткнул шприцом в шею монстра. После моего промаха демон наскочил на меня и повалил на пол, подмяв под себя. Хорошо, что я вовремя выставил вперёд ногу и скинул с себя мощным толчком чёрное создание незадолго до того, как его клыки должны были сомкнуться на моём лице.
        Четвероногий демон очень быстро поднялся и бросился в новую атаку. Встав передо мной на дыбы, чешуйчатая пантера атаковала клыками в лицо, но я быстро перехватил создание за шею и направил мордой в потолок. Тварь, издав озлобленный кошачий рёв, принялась мутузить меня широкими лапами вслепую, но, по счастью, не смогла правильно направить когти и вцепиться в плоть.
        Под градом ударов я нанёс укол шприцом, но игла скользнула, попав точно в центр прочной чешуйки.
        Второго шанса Истериан давать мне не стал, и вот ловкая подсечка опрокинула меня наземь. Грохнувшись на четвереньки, я дал противнику опору на передние лапы, и он плавно отскочил в сторону, гибко изогнувшись при приземлении, которое моментально превратил в новый прыжок. Я успел лишь нырнуть вперёд, пропустив острейшие когти и хищное тело над собой. Демон приземлялся прямо на меня, но я поймал его на руки и токнул за спину, просто перебросив через себя распластавшееся в воздухе создание.
        Полетев дальше, чем планировал, зверь со всего маху врезался в прутья клетки. Элеонора вскрикнула от страха, вжавшись в стену, но толстенные пруты выдержали, девушке по-прежнему ничего не угрожает.
        Распластавшись на полу перед клеткой, угольно-чёрный монстр гневно зарычал, широко распахнув плотоядную пасть, чем заставил бы поседеть любого, даже самого крепкого характером мужчину. Под коленом я неожиданно обнаружил уроненную бутыль бледно-зелёного абсента. Схватив её за горлышко, я метнул импровизированный снаряд в морду рычащего демона. Тому ничего не стоило разбить бутылку прямо в воздухе ударом лапы, грянул звонкий фейерверк из стекла и капель алкоголя.
        На ноги мы вскочили одновременно, и Истериан, мощно заработав мускулистыми ногами, бросился на таран. Я легко откатился в сторону, но тварь успела больно стегануть меня толстым хвостом. На полной скорости демон рванул дальше и, вытянувшись в струну, прыгнул на оконную решётку. Удар был столь силён, что кирпичная кладка не выдержала, и стальная решётка чуть не была вырвана.
        Амортизировав лапами о прутья, пантера спрыгнула обратно на пол, взяла разбег и повторила попытку. Я ринулся было на перехват, но не успел - вырвав из кирпичной кладки прочную решётку, Истериан вместе с ней выскочил в окно.
        Я бросился к развороченной дыре и увидел, как громадное кошачье тело, освещаемое полной луной, скользнуло в подворотню…
        Срочно нужно его поймать! Сорвавшись с места, я бросился к выходу из комнаты. Элеонора растерянно и напугано проводила меня взглядом.
        - Не выходи из укрытия! - наказал я блондинке, которая, к слову, даже не пустила ни одной женской слезы. Знаю её немного, но готов заявить, что характер у неё железный.
        Стальная дверь отскочила, словно и не была стальной. Я рвусь к кладовой. Только бы ни один умник не вздумал сейчас пройтись по улице!
        Истериан - полукровка, в его жилах течёт особая смесь из крови человека и демона. Уникальный случай, когда половая связь организмов двух разных миров дала потомство, бесплодное, но вполне жизнеспособное. Не знаю точно, насколько аморальным и неудовлетворённым был отец Истера Нолан Шорш, насколько похожей на человека была демоница, и где держал он эту тварь во время беременности. Но вот вам и результат: на свет, одному Богу известно как, появился вполне здоровый на вид мальчик с тёмными волосами, склонностью к атлетизму и высокому росту, с нечеловеческой скоростью, силой и реакцией, да ещё и способный взглядом проникать куда угодно.
        Не знаю, как именно рос паренёк, не являющийся человеком, но очень на человека похожий. Не знаю, как его воспринимал отец, окружающие. Боялись ли его или относились, как к нормальному человеку…
        Думаю, хорошо относиться к созданию, которое в один прекрасный миг способно обратиться в страшное чёрное чудовище, просто не получиться. Иных, не таких как они сами, да ещё и опасных существ люди стремятся уничтожить. Впрочем, Истер в рассказах о молодости особо не распространялся на эту тему.
        Пагубное отличие от людей Истер обнаружил ещё в раннем детстве. Каким-то образом у Истера проявляются особенности оборотня: гены, полученные от кошмарной матери, в определённый момент начинают доминировать над генами человека, и происходит перевоплощение в жуткого зверя, хищника, рождённого только для кровавых убийств и охоты. В этом состоянии он ничего не соображает, не может себя контролировать, а по возвращению к нормальному состоянию ничего не помнит. Практически каждую секунду своей жизни Истериан контролирует демоническую половину, но… существует целый ряд факторов, способных дать ей толчок для проявления. Среди них: сильное алкогольное опьянение, сильная физическая боль и вот, например, сильное сексуальное возбуждение…
        Поэтому-то я так переживаю, когда полукровка водит к себе девиц.
        Его ужасное клеймо сильно повлияло на его судьбу. Когда-то давно он самолично убил отца, подарившего ему такую жизнь, долго бродил по Альбиону, не способный найти эффективного способа сдерживать себя в определённые моменты.
        Тем не менее, даже с таким недугом он смог закончить школу и даже поступил в медицинский институт, который пришлось бросить на третьем курсе, так как Истериан однажды выдал свою природу и был вынужден скрываться.
        Долгие годы скитаний привели полукровку в Гольх. Это произошло три с половиной года назад. Тогда у парня были большие проблемы с самообладанием, он нередко напивался и становился воплощением ужаса и смерти. Появился он как раз в то время, когда по столице по ночам бродил демон-людоед, потрошащий запоздалых граждан. Демон совершил шесть убийств, а Истериан внёс свою лепту, убив схожим образом ещё двоих жителей.
        За дело, с завидным рвением взялся Дворняга и вышел на след оборотня. Мне удалось опередить главного экзорциста, я сумел отыскать настоящего людоеда. Тогда я натерпелся ненавистных речей и взглядов Бьюло, с трудом пережившего своё поражение в гонке на профпригодность. Ко всему прочему, Дворняга разыскивал совершенно другое создание.
        И он был частично прав.
        Пару суток спустя я предотвратил ещё одно убийство, отделав как следует кошмарную пантеру-рептилию. Каково же было моё удивление, когда я выяснил, что данная тварь является оборотнем. Подозрения, что Истериан является аронакесом, не подтвердились - это был адский гибрид, созданный немыслимой любовной историей. Не знаю точно, что удержало меня от убийства странного существа. Я даже решил взять над ним опеку.
        И завертелось! Я стал отучать Истера от алкоголя, стал учить его во всём себя ограничивать, держать в руках. Нередко происходили эксцессы, но мы с недоученным врачом создали специальный нейролептик, помогающий моментально успокоить демоническую сущность полукровки. Появились и меры предосторожности, вроде стальной двери, решётки на окне и клетки для гостий.
        Чего я до сих пор не могу понять, так это, как с такой тяжёлой, сложной, насыщенной трудностями, лишениями и несправедливостью жизнью Истер стал таким беззаботным, жизнерадостным и весёлым раздолбаем?
        Год назад был последний приступ, тогда какая-то девушка с воплями заперлась в клетке, а я набросился на оборотня и вколол ему транквилизатор - тот даже не успел среагировать…
        В этот раз не свезло.
        Я влетел на склад, еле успев вовремя затормозить и свернуть в сторону маленькой дверцы. Весь тот разнообразный арсенал на стеллажах, всё это разнообразие смертоубийственных изобретений мне сейчас не нужно. Единственное, что привлекло моё внимание - прочнейшая сеть из стальных тросов. С ней скрутить Истериана будет проще.
        Сеть - на плечо, шприц - за пояс, и вот я уже выскочил на улицу и плотно закрыл за собой дверь. Оббежав дом по периметру, я оказался в тесном проулке, соединяющим внутренние дворы. Посреди холодной октябрьской ночи не раздалось ни единого подозрительного звука - тесное пространство меж домами даёт ошибочное чувство безопасности. Однако где-то здесь притаился беспощадный хищник.
        Я двинул вперёд, не опасаясь даже, что пантера меня услышит: когда у твоего противника в активе Блуждающий Взор, таиться сразу становится как-то бесполезно.
        В большинстве домов темно, так как здесь попусту мало кто живёт, да и время позднее. Очень надеюсь, что на улицу никого не потянет. А Истер - хищник осторожный, поэтому не станет пробираться в дома, предпочтя охоту на улицах.
        Хочется верить, что далеко он уйти не мог: в его мозгу остались какие-то воспоминания, остатки сознания. Он должен воспринимать смутно знакомое окружение, как и Истериан нормальный - для него это дом, жилище, берлога и охотничьи угодья.
        Странно, что он вообще решил выскользнуть из дома, а не стал биться за территорию до последнего. И ещё решётка… В её надёжности я был уверен, но подвела кирпичная кладка, не выдержавшая ударов.
        А вот, кстати, и она лежит на земле в крошеве кирпича и цемента. Прутья даже не погнулись, а вот вмонтированные в стену концы вырвало начисто. Отсюда, снаружи, исковерканное окно выглядит гораздо ущербнее, чем изнутри.
        Ожидать, что чёрный стремительный зверь, умчавшись, оставит какой бы то ни было след, глупо. Теперь он бродит где-то неподалёку, теперь у него есть все преимущества, включая внезапность, маскировку, пространство для борьбы. Тёмной ночью на улице особо не поохотишься на зубастого убийцу, скорее он сделает тебя своей дичью. Я это прекрасно понимаю. Не понял бы - не стал бы три года назад оставлять ему жизнь.
        Я огляделся по сторонам, задрал голову вверх, ощупал взглядом всё пространство вокруг себя, но ничего так и не обнаружил. Натолкнуться на демона вряд ли удастся, так что проще, но опаснее будет выманить его на себя, поймать, что называется, на живца.
        Да, приманка, конечно, стоящая…
        Настало время двигаться вперёд. Прижавшись спиной к стене, я направился прямо по проулку, стараясь ни на секунду не выпускать всего пространства перед собой из поля зрения, даже моргать стал реже. У стены я имею больше шансов выжить в ночной стычке, поскольку Истер любит атаковать, спрыгнув с крыши, а человек, вжавшийся в стену тут же становится для него сложной мишенью.
        Я напряг слух, вслушался в тонкие звуки капели, в шуршание ветра в щелях, в звук собственного колотящегося сердца, ставший самым громким из всех слышимых, но никак не мог вычленить за ними страшного урчания и скрежета когтей. А мои-то шаги, напротив, громыхают вовсю…
        Эфирный серебряный свет отлично освещает узкое пространство меж домами, но решительно ничего похожего на демона или его следы я не могу обнаружить. Хорошее освещение - преимущество для меня, теперь мы с существом, обладающим кроме когтей, клыков и чешуи ещё и ночным зрением, на равных. Кошачьи глаза, способны уловить даже самые незначительные кванты света и прекрасно видеть в, казалось бы, полной мгле.
        У стены стоит бочка, в которую со ската крыши срываются одинокие капли воды, оставшиеся от утреннего дождя. Бочка стоит прямо на углу, за которым мог притаиться Истериан. Я поудобнее перехватил сеть и шприц и начал по дуге обходить опасный заворот. Звуки сразу стали тише, а проклятое сердцебиение усилилось. Шаг за шагом я отступил к противоположной стене. Проходя через середину проулка, пришлось изловчиться и взять в поле зрения ещё и крышу дома, с которой может броситься зверь. Только прижавшись спиной к стене на другой стороне проулка, я смог медленно двинуться боком, чтобы разглядеть, что же притаилось за углом…
        Плавно и очень неторопливо выплывает картина небольшого закутка…
        И вот передо мной только небольшое пустое пространство и наглухо закрытая дверь чёрного хода бесхозного дома. Никаких чешуйчатых пантер тут в помине нет.
        Спрятаться крупный хищник за какими-то кучами тряпья или за поваленным мусорным баком не мог, как бы ни старался.
        Ноги послушно двинули меня вперёд, хотя любой другой на моём месте побежал бы отсюда в страхе на негнущихся. Что ж, вести себя смело мне приходится довольно часто. Демонов я никогда не боюсь, кроме одного, который в своё время напугал меня до ужаса и проклял вечно жить с этим страхом…
        Не о том я думаю… но голова сама подсовывает картины прошлого, предлагая насладиться ужасным зрелищем. Не так просто отстраниться от образов, от воспоминаний, как гибли близкие люди, как погибал Орден, как умер Франц.
        Я осторожно пошёл вдоль стены, как вдруг моё внимание привлекло довольно заметное углубление в кирпиче. Ровное с гладкими краями, с виду свежее, а рядом можно различить схожее, но гораздо меньших размеров, еле заметное. Следы когтей, впившихся в мягкий для них кирпич - именно здесь оборотень забрался на крышу.
        Если он где-то рядом, то уже должен был меня разглядеть Блуждающим Взором. Как бы выманить с крыши это чудовище? Можно рискнуть…
        Опасную, бесспорно, авантюру я затеял, но от простого стояния в укрытии дело с места не сдвинется. С силой вколачивая туфли в брусчатку, я стал пятиться назад, к удобному для атаки пантеры центру проулка. Грохот обуви должен наверняка привлечь внимание твари, но ему не сравниться по громкости с грохотом моего сердца, закачивающего в сосуды побольше крови.
        Я отступаю, не отводя взгляда от края крыши. В любую секунду ожидаю появления на кровле двух жёлтых глаз. Услышать бы хоть утробное урчание зверя…
        Но раздался совершенно иной звук. Что-то острое скребнуло по глиняной черепице позади меня. Я резко развернулся, но, похоже, упустил момент…
        Демон оказался на крыше дома напротив и спрыгнул оттуда мне на спину. Я обернулся только тогда, когда острые кинжалы кошачьих когтей уже практически впивались в меня! Я лишь успел нанести встречный удар шприцом, когда массивное тело чёрного, как сама ночь, создания рухнуло на меня…
        - Оу, не думал, что это повторится! - искренне изумился краткому пересказу случившегося полукровка, - Я себя действительно вёл так плохо?
        - Ты ещё умудряешься иронизировать? - огрызнулся я на друга.
        - А что мне панихиду устраивать? - беззаботно откинулся на кресле оправившийся оборотень, - Всё же закончилось хорошо!
        - Ты мог убить Элеонору!
        Сидевшая неподалёку блондинка, успевшая накинуть на себя какие-то шмотки, взялась вдруг выгораживать любовника:
        - Август, я заперлась своевременно, мне ничего не угрожало…
        - Не думай его оправдывать, - отсёк я слова провокаторши обращения Истера в зверя.
        Нет, виноват-то, конечно, только он сам: раз последнее превращение было аж год назад, это ещё не значит, что можно расслабиться, забыть про самоконтроль и пуститься во все тяжкие, подвергая себя такому количеству вредных факторов.
        Надеюсь, он сам понимает, насколько неправ. По моему взгляду должен понять.
        - Ладно, - недовольно буркнул Истериан, - Как я буду наказан? Сколько времени я должен быть тихим паинькой?
        - Возможно, правильнее будет совсем завязать с разгульной жизнью?
        - Ты что, хочешь, чтобы я стал вялым депрессивным вехуном [36 - Вехун - в далёких восточных странах оскоплённый слуга при гареме.]?
        - Так будет лучше, - сурово сказал я.
        - Я всё равно сорвусь…
        - Тогда шесть месяцев.
        - Четыре! - требовательно заспорил полукровка.
        - Нет, шесть! - не стал уступать я.
        - Пять…
        - Шесть!
        - А может…
        - Шесть, Истериан! Шесть месяцев ты не употребляешь алкоголь и наркотики, не ешь тайком всякие грибочки и не приводишь в дом женщин!
        - Ладно, - сдался полукровка, обижено закутался поплотнее в плед и виновато посмотрел на Элеонору, - Прости, но я теперь на полгода наказан…
        - Да ничего, хищник ты мой! - кокетливо улыбнулась с понимаем уцелевшая блондинка, - Буду заходить просто на чай, а он-то у Арики просто превосходный!
        Женщина отсалютовала служанке чашкой чая, который девушка быстренько состряпала, чтобы успокоить, кому требуется, нервы. Когда я вволок в дом ещё не обратившегося в человека демона в сети, свернувшегося в блаженном параличе калачиком, Арика и Элеонора продолжали сидеть в своих укрытиях. Выйдя и увидев меня, несколько помятого, они нервно начали трястись и никак не могли успокоиться, пока черты чёрной чешуйчатой пантеры не стали сменятся человеческими.
        - Но чай не заменит тебе меня, - гордо высказал Истер.
        - Кто знает… - хитро подмигнула своему мужчине Элеонора.
        Совсем не обидевшись, полукровка поддержал шутку гостьи задорным смехом.
        - Думаю, всем лучше пойти и досыпать, - предложила Арика.
        - Согласен, - отозвался Истер.
        - Расположишься у себя с разбитым окном на холодке, - безапелляционно заявил я, - А Элеонора пусть ляжет в моей комнате.
        - Я постелю, - вызвалась Арика и девочки ушли в другую часть дома.
        Мы остались один на один с Истером. Полукровка продолжает чувствовать себя неуютно под моим строгим взглядом.
        Стараясь поначалу просто отвернуться в сторону, он, в конце концов, сдался:
        - Хватит уже, Август. Я понимаю, что совершил страшную ошибку, готов понести наказание и извиняюсь за нанесённые тебе раны…
        - Пора уже взрослеть и относиться к этому серьёзнее.
        - Ну, знаешь… долго злиться, когда ничего плохо, что могло бы произойти, не произошло - это не серьёзность, это тупой ригоризм!
        - Ты меня отлично понял, - спокойно проговорил я.
        Поняв, что его весёлая, беззаботная манера общения не позволит ему извертеться, долговязый оборотень понуро склонил голову:
        - Да, понял, Август. Буду меняться…
        - В прошлый раз ты обещание не сдержал.
        - В этот раз буду больше стараться, - угрюмо пробормотал Истер.
        - Попробую поверить, - я поднялся с дивана, - Завтра с утра отремонтируешь окно и укрепишь решётку получше.
        По-моему, Истериан досадливо вздохнул. Ничего, починит - никуда не денется.
        Ночь стала отличным продолжением насыщенного дня. Поменьше бы мне таких дней.
        Глава XVII
        В-вы арестованы!
        За окном гостиной восходит солнце. Если убрать слои склизкой грязи, мелкие ручейки по мостовой и саму замаранную мостовую, кривые лапы деревьев, застывших в позах корчащихся в аду мучеников, гниловатый ковёр опавшей листвы и гадкие серые дома, то картина получится просто восхитительная!
        Ввиду того, что все ещё спят, а Хорис уже околачивается рядом, выклянчивая пойти с погулять, я оставил тёплый дом, взял поводок и повёл своего ласкового зверя в парк.
        Почему-то мне здесь очень нравится. Парк всегда был для меня тем островком в Гольхе, в который я прихожу с удовольствием и по собственному желанию. Даже сейчас я нахожу его очень привлекательным местом, когда от деревьев и кустов остались одни корявые палки, а высохшую жёлтую траву завалило горами листвы, что в итоге, вместе с туманом, стелящимся по земле, привело к сходству парка с кладбищем.
        А уж как был рад Хорис, гарцующий впереди с радостной улыбкой и выпущенным до колен языком. Сегодня пёс прямо-таки необуздан, вечно рвётся вперёд, и мне приходится прикладывать немало усилий, чтобы поспевать за собачкой.
        Истериан как-то предложил натаскивать Хориса на демонов, сделать из него полноценного помощника в нашем деле. Но глядя на ленивое ушастое бревно, обычно валяющееся где-то у меня в кабинете или в гостиной под роялем, сложно себе представить, что это создание будет вцепляться демонам в глотки. Он даже при появлении малыша Вулкана боязливо поскуливает и прячется в углу.
        Зато он почти не лает, что и позволяет ему рассчитывать на мою любовь. Собачий лай, кувалдой молотящий по ушным раковинам, выкручивающий слуховые нервы, на мой взгляд, ужаснейший звук на земле! Самые ужасные звуки родом из нашего родного мира.
        Пройдя мимо выключенного фонтана и завернув на узкую аллейку, я вдруг обнаружил, что меня поджидает там довольно неожиданная личность. Довольный жизнью, излучающий добродушие и счастье, улыбчивый и располагающий к себе гражданин. Не в меру упитанный, довольно невысокий и лопоухий, одетый в дорогие одежды, с лоском и шиком, с ярким жёлтым шарфиком. Мда, лицезреть здесь мэра неожиданно, но отнюдь не приятно…
        Попридержав ретивого бладхаунда, я остановился на месте, предоставив Нильсу возможность самому подойти и начать разговор. Улыбаясь, словно облапошил с утра ещё пару десятков налогоплательщиков, сэр Чернуца вприпрыжку направился ко мне.
        - Сэр Хромер, рад вас видеть!
        - Удивительно, что кто-то в этом городе рад меня видеть.
        Приблизившись, мэр тут же протянув правую руку:
        - Хорошо, что я встретил вас!
        - Ещё скажите, что вы здесь случайно прогуливались, - я пожал Чернуце пухлую ладонь.
        - Не стану врать, - добродушно усмехнулся Нильс, - Я как раз подъезжал к вашему дому и увидел, как вы с псом шли по мостовой. Я сразу смекнул, что с собакой можно пойти разве что в парк - здесь я вас и обнаружил!
        Удивительная история! Честно признался, что проследил за мной. Стало почти любопытно, зачем ему понадобилось меня искать.
        - Красивый пёсик, - развлекался, как мог, Нильс всякими сторонними вещами - Как зовут?
        - Хорис.
        - Славное имя, - похвалил выбор клички мэр, - А вот у меня собак нет. Я больше люблю декоративных мышей.
        Мой бладхаунд присел рядом на землю и недоверчиво заурчал, словно недоумевая, что за лопоухий тип объявился тут в парке. Я полностью согласен с четвероногим другом и готов так же недоумённо проурчать.
        - У вас ко мне какой-то важный разговор? - решил прямо спросить я и покончить с пустыми беседами.
        Нильс криво улыбнулся и жестом предложил пройтись, видимо, говорить на ходу он считает более удобным. Шагая неторопливо по аллее, мы пошли через парк. Полноватый мэр заложил руки за спину и с лёгкой улыбкой вперил взор вперёд на ряды голых деревьев.
        - Слышали о происходящем в Валарии? - проронил он, даже не обернувшись в мою сторону.
        - Гражданская война? Да, буквально вчера прочитал в газете.
        - А ведь все уже были готовы, что Валария направит свои войска на Каледонию, - закивал сам себе мэр, - И начнётся война, в которую придётся влезть Альбиону. Но вот мощнейшая держава задрожала и раскололась пополам - война отложена.
        - Отложена? - переспросил я, - А разве она не отменяется?
        Нильс с сожалением развёл руками и виновато улыбнулся, после чего вернул себе прежнюю позу.
        - Увы, но Каледония слишком беззащитна, чтобы решиться на неё напасть, и слишком заносчива с соседями, чтобы усиливать их озлобленность. Рано или поздно найдётся тот, кто решит с наглой страной разобраться.
        - Всё так плохо? - не поверил я.
        - А вы думаете, сэр Хромер! Она рвёт буквально все партнёрские, союзные и экономические отношения! У неё из союзников остались только мы! А она ещё и обостряет конфликты с бывшими партнёрами! Глупое поведение.
        - И войны не избежать?
        - Все склонны полагать, что не избежать, - с некоторым сожалением выдохнул Нильс, - Вот у нас уже полным ходом идёт перевооружение, Негинв и прочие оружейники работают…
        Да, с тем, что предложил Альбиону донголец, нам вообще не стоит боятся войн.
        - С таким вооружением, как у нас можно самим нанести первый удар по возможным агрессорам, - небрежно выкинул шалую мысль.
        - Было бы отличной идеей, - засмеялся весельчак Нильс, - Но это невозможно по двум причинам. Во-первых, затевая военный конфликт без веской причины, мы рискуем столкнуться с целым скопом стран-союзниц атакованной державы, встающих на защиту несправедливо попавшей под агрессию. И во-вторых, начать войну у нас крайне сложно: сначала нужно, чтобы Совет Министров (главным образом, министр обороны) дали подтверждение готовности страны к войне, затем Совет Генералов должен дать согласие на начало военных действий, и только потом абсолютное большинство членов Парламента должно утвердить указ о начале войны и переходе страны в военное положение.
        - А последнее время у этих инстанций не всё в порядке…
        - Тоже заметили? - подхватил довольный мэр, - Я также отметил, вот например, Зак Нартосса, заместитель министра безопасности, отчего-то лезет и в Парламент и на место Клаудии Руперт. Димитр Фурьяже борется с попытками его подкупить и угрозами в свой адрес - немыслимые события! С его влиянием на Сантиб он должен был покончить с этим одним указанием! В Парламент прут не отдельные непредвзятые люди, а целые слаженные группировки! Знаете, сэр Хромер, это очень похоже на происки шпионов…
        - Ну, не нам же с ними бороться, - я лишь равнодушно хмыкнул, - Если это и шпионы, то не нашего это ума дело. А если хотите помочь, то сообщите тому же Фурьяже…
        - Я уже сообщил.
        Да, а я-то предполагал, что Нильс Чернуца не так глуп, как может показаться на первый взгляд. Поверить в собственную историю о шпионах и начать пересказывать её людям - это очень опрометчивый и глупый поступок. Боже, кто стоит у руля города.
        - И что же они вам сказали?
        - Сказали, что будут работать в этом направлении, - серьёзно ответил Нильс.
        Очень надеюсь, что они просто заверили так беднягу-мэра, а сами покрутили пальцем у виска, когда тот отвернулся. Если же они серьёзно отреагировали на домыслы толстячка, то в полку идиотов станет уж слишком много народу…
        Бедный Альбион слишком сильно перенаселён глупцами, чтобы можно было верить в его светлое будущее.
        - Но вы приехали, чтобы сказать совершенно иное, - мне не составило труда понять этой прописной истины. А вот Нильс словно бы расстроился, услышав своё рассекречивание.
        - Как вы догадались? - хитро прищурился лопоухий мэр.
        - Большого ума не надо: мэр едет через весь город рано утром к охотнику на демонов, который никогда не принимает гостей и никому толком не нужен, чтобы поболтать о возможностях нападения на Каледонию.
        Нильс выслушал мои слова и всё больше расплылся в глупой улыбке. Как же ему забавно, что я оказался не тугодумным сантибом или экзорцистом, с которыми меня можно сравнить по роду деятельности.
        - Признаю, я приехал совсем для другого… - признался-таки Нильс и огляделся по сторонам, словно выискивая слежку.
        Я молча наблюдаю, как невысокий толстячок вертит головой. Сделав где-то шагов восемь, он как-то обижено посмотрел на меня и пропищал:
        - Вы даже не спросите зачем?
        - Зачем вы приехали, сэр Чернуца?
        - Тем последнее время не так много, о которых говорят люди…
        - Сектанты?
        - О, да, Август! - понизив тон до таинственного полушёпота, сказал Нильс, - В Парламенте требуют скорейшего раскрытия дела. Начальник Сантиба костерит подчинённых сверху вниз, экзорцисты также получают по шее, да ещё и откровенный провал вчерашней засады на сектантов - скоро должны полететь головы…
        - Массовые смены должностей спасут Гольх? - саркастично пробормотал я.
        - Когда ничего не получается, начинаются увольнения и смена руководящих лиц - это естественно.
        Спорить-то я не стану, но… по-прежнему не ясно одно:
        - И всё же, как это касается меня и вас?
        - Дело в том, Август, - промямлил Нильс, - Что ради спасения своих должностей некоторые готовы пойти на не совсем честные ходы. Проще говоря, Сантиб хочет сфабриковать это дело и отправить пару подозреваемых в тюрьму или даже на виселицу, чтобы создать иллюзию деятельности…
        - Не думал, что им в голову придёт такое идиотское решение…
        - Я тоже, Август. И, смею напомнить, что вы - первый, кто может попасть под слепую руку закона. Хотя список там внушительный…
        - И вы тоже в их числе…
        Нильс как-то неловко помялся, робко улыбнулся и чудно пожал плечами. Догадаться было несложно:
        - Вы знаете, что я занимаюсь расследованием, - нейтральным тоном начал я, - А тут вдруг вас начинают подозревать, и вам уже нужно расположение занятого в деле, его помощь и вера в вашу невиновность. Поэтому-то вы и решили меня предупредить, так сказать, услуга мне, а я теперь должен услугу вам. Зачем это, если вы невиновны?
        - Говорю же, сантибы готовы хватать первого подозреваемого, руководствуясь лишь догадками и глупыми уликами…
        - А как они подкопались под вас? - не стал проявлять безразличия я.
        - Из вчерашней перестрелки выжил один такой сектант, который оказался моим секретарём! - завопил на меня, словно это я собираюсь совать его голову в петлю, мэр, - А один погибший оказался ночным сторожем мэрии! И на этих основаниях они начали подозревать меня! Я всю ночь провёл в компании инспектора… как его… Майера, отвечал на его каверзные вопросы. Тогда-то и понял, к чему всё идёт, решил прямо с утра наведать вас и предупредить.
        - Я прямо польщён, сэр Чернуца…
        - Вы не считаете это серьёзным? - удивился Нильс, уловив сарказм в моём голосе.
        - Напротив, считаю, но не считаю, что из этой затеи что-то выйдет: арестованных вскоре придётся отпустить, а настоящие преступники продолжат свою деятельность. Если ребята хотят отсрочить свою отставку, то пусть попытаются…
        - В любом случае, я вас предупредил и надеюсь на ваше благоразумие и благоразумие вашей коллеги… миссис Фер?
        - Мисс Фер.
        - Да? - искренне удивился Нильс, уже покидая меня и наращивая ход, - Такая красивая девушка и ещё не замужем…
        С таким-то характером, как у неё, не скоро, чувствую, найдёт она себе мужа, Хотя, опять же, один кандидат, возможно, уже появился. Недаром они с Истером проводят столько времени вместе, сколько ни полукровка не проводит с одной женщиной, ни, как призналась сама Салли, её выдерживают мужчины…
        А мэр тем временем уже убежал далеко вперёд и скрылся за поворотом, оставив лишь смутное ощущение, что надо мной начинают сгущаться грозовые тучи, а волны дерьма накатывают всё ближе. Я готов, что рано или поздно, начнутся угрозы и попытки ареста, но сейчас холод наручников и тюремная камера оказались в разы ближе и на порядок раньше ожидаемого. И всё, смею вас заверить, несправедливо…
        Хорис ещё час весело тянул меня по парку, после чего мы направились домой.
        - Август, тебе письмо! - стоило ступить за порог, как Арика окликнула меня.
        - От кого? - лениво осведомился я.
        - Оно не подписано.
        Ммм, обожаю сюрпризы! Примерно так же, как собак и экзорцистов. За последнее время корреспонденция практически всегда приводила меня только к дурным последствиям. Ещё один параноик, за которым гоняется Митих? А что? Я уже сутки как не ощущал у себя в теле крючков его когтей! Да и тормозить на поезде я уже научился!
        Как бы я, конечно, ни ненавидел такое изобретение человечества, как почта, но прочесть бумажку всё же стоит. Я прошёл в гостиную внезапно опустевшего дома и увидел на столике то самое письмецо, о котором говорила Арика.
        - А где Истериан? - дёрнуло меня спросить.
        - Отправился сопроводить Элеонору до дома, - тут же ответила служанка.
        Странная же эта женщина: только вчера ночью Истериан пытался разорвать её, а сегодня она, оставив где-то в стороне вполне уместные предрассудки, без страха идёт с ним под руку. Не каждая на её месте решится на такое. Чрезмерно воспитанная Салли явно разорвёт все отношения и контакты прекратит.
        А, возможно, я её не так хорошо знаю…
        Итак, что ж ты таишь в себе грязно-белый конверт без подписи? Ещё один ключ к этому делу, страшную угрозу, отгадку всех тайн человечества, признание в любви, приглашение в команду гребцов, письмо от давно потерянного и забытого друга, глупый анекдот или пустой лист? Пока не откроешь плотный конверт, не узнаешь, сколько ни гадай - вот в чём магия писем.
        Я тянуть не стал и легко надорвал край конверта и извлёк письмо. Его содержимое меня сначала смутило, а потом и насторожило:
        Беги, настойчиво советую! Если успеешь, останешься свободен и жив. Встретимся в кафе «Уголок Вагнера» в восемь. Сожги письмо и конверт.
        Таинственный доброжелатель? Уже второй за день, или Чернуце кажется, что я после первого разговора ничего не пойму. Сомневаюсь, этот некто более уверен и категоричен в высказываниях и советах. Имел ли он в виду то же самое, что сказал Нильс, или его намёк касается совершенно иного? Угроза сектантов, предупреждение о их скором визите?
        К несчастью, текст набрали на печатной машинке, и я не могу даже начать строить предположений по почерку. Да и на конверте ни единой отметки, ни марки, ни адреса - это просто кусок плотной бумаги, сложенный для хранения письма.
        Поверить на слово? Возможно… но… Так, если рассуждать логически, свободе и жизни мне угрожает немного человек, а этот доброжелатель… Он назвал место встречи и время. Если бы это письмо призвано просто выгнать меня из дома, писавший вряд ли стал бы конкретизировать… или стал бы?
        И ещё сжечь письмо… Кто стал бы бояться, что его вычислят по четырём предложениям, напечатанным на машинке? Или тут важен сам факт?
        Ладно, кем бы ни был этот неизвестный, но одну его просьбу я выполню - бумажки метко полетели в камин. Разберёмся с остальным чуть позже… так я подумал, но Арика внесла в этот план небольшие коррективы:
        - Август, - пролепетала девушка, протирающая окно, - Там на улице какие-то люди, похожи на сантибов.
        Не веря, что господа соизволят творить глупости так быстро, я подскочил к окну и чуть не снёс хрупкую маленькую девушку. Не понимая, что же происходит, она растеряно отступила в сторону и поправила выбившийся из причёски каштановый локон. В её голове сейчас царит, должно быть, полное непонимание.
        Я прильнул к стеклу, чтобы убедиться своими глазами: напротив дома начинают стягивать силы стражи порядка. Из первого экипажа выскочило четверо серых сотрудников с дубинками в руках. Придерживая высокие фуражки, они побежали к моему дому и выстроились в ряд прямо на лужайке. Да, от неё ничего не осталось в это время года, но это несильно утешает.
        Тут же подкатил ещё один служебный экипаж, из которого хлынули новые сотрудники (теперь уже в компании ряженных в кожу экзорцистов) и побежали вдоль стены, оббегая дом по кругу - окружают, гады! Подкатили сразу две автокареты, из которых неповоротливо вывалились громобойцы и спрыгнули на дорогу, естественно, кроша её тяжеленными сапогами.
        Стягивать столько человек, чтобы просто навестить старину Августа и сказать ему «доброе утро», это точно не в стиле сантибов и падальщиков! Тупые выкидыши плешивых овец, наплевав на такие иллюзорные понятия, как логика и очевидность фактов, решили просто арестовать первого крайнего. Я в такой ситуации категорически против!
        Автор письма оказался прав: пора бежать, чтобы можно было потом доказать свою невиновность.
        - Арика, - я взял девушку за плечи, - Не верь тому, что они скажут. Меня хотят арестовать, но я ни в чём не виноват. Мне придётся сбежать.
        Вконец потерявшаяся Арика только шлёпнула губами и, не находя слов, растеряно замотала головой.
        - Я не понимаю, Август. В чём дело? Почему так?
        - Извини, но сейчас нет времени. Истериан должен объяснить.
        Оставив бедняжку укладывать у себя в голове неукладываемое, я бросился к кладовой. Бежать-то, конечно, нужно как можно скорее, но убегать без экипировки я бы не стал.
        Система легко накинулась на плечи, регуляторами я быстро прижал ремни плотно к телу и начал напихивать в ячейки всё, что попадётся на глаза.
        Ожидая, что сантибы просто ворвутся в дом и начнут сносить всё на своём, я вдруг оказался не прав - вместо выломанной двери, громобойцев в прихожей и криков, раздались лишь отрывистые удары в дверь.
        Сантибы стучат даже в дом самому злостному врагу закона. Нет, если я не открою, они, конечно же, устроят то, что я предполагал изначально…
        Одев пальто и шляпу, я был готов встречать незваных гостей.
        На пороге маячат две неприятные фигуры: уполномоченный по делам раскрытия преступлений, связанных с высокопоставленными людьми, инспектор Аксель Джерманхаузер, непрестанно щёлкающий пальцами, и начальник отдела по борьбе с демонами Дворняга Бьюло Дах, который в свою очередь страдает подёргиванием губы. Великолепно! Меня пришли арестовывать заика и картавый экзорцист!
        За спинами этих господ выстроилась целая армия сантибов (пока с дубинками) и падальщиков (те тоже не спешат доставать страшные паровые пилы). Громобойцев целых шесть штук. Вчера засаду устраивала толпа поменьше.
        - Сэр Август Х-хромер! - пальцы инспектора прекратили бестолковое пощёлкивание и построились в более осмысленный «домик» с феноменальной скоростью, - Вы аре-рестованы по п-подозрению в пособничестве опасной с-се-сектантской группировке, оказании по-поддержки в их те-терактах и попытках увести с-следствие по ложному п-п-пути.
        - Доказательства, инспектор Джерманхаузер? - с лёгкой иронией, которой сейчас совсем не время, парировал я.
        У меня перед лицом тут же возникла продырявленная пулей шляпа. Дворняга с ехидством прямо-таки сунул мне её под нос. Внутри шляпы значится подпись «Август Хромер».
        - Сегодня но-ночью патруль на-наткнулся на группу сектантов. В ходе пе-пе-перестрелки с одного из них была сбита в-вот эта шляпа, ко-которая, очевидно, прина-надлежит вам. Все п-преступники сумели скрыться. Не-не успели одеть ва-ваши бутафорские го-головные уборы?
        Вещественное доказательство бесспорное… Откуда, чёрт возьми?
        - До конца схедствия или до момента получения новых обстоятельств вы будете пхебывать в тюхьме, - поддакнул Дворняга, - И повехьте, Август, мы найдём тохько новые доказательства вашей виновности!
        - О, как вы рады, сэр Дах! - с издёвкой ответил я, - Будто у вас мечта сбылась!
        - Спхаведливость востохжествовала, Авхуст! - самодовольно осклабился Бьюло, приставив трость, - Давно схедовало вас засадить!
        Пока мы с экзорцистом играли в самые жёсткие и бескомпромиссные гляделки за всю историю этой нашей традиции, Аксель дал чёткий знак, и один из его подчинённых выдвинулся вперёд с наручниками.
        - Р-руки, прошу вас, - жёстко приказал заика.
        - Обвинения и арест распространяются только на меня? - резко перебил я его.
        Отстранив голову назад от неожиданности, инспектор быстро собрался и ответил:
        - Если в-вы имеете в в-в-виду ва-вашего сожителя Истериана Ш-шорша, то мы его н-не обвиняем н-ни в чём.
        - Пока ни в чём… - поправил коллегу Дворняга.
        Ну, хотя бы я могу совершенно не беспокоиться о судьбе своего друга и бежать со спокойной душой. А сравнять этим господам (каждому!) морды с затылком успею позже. Даю слово.
        - Р-руки! - занервничал Аксель.
        Сейчас ты ещё сильнее разозлишься…
        - Ждите, господа, - ответил я, нырнул обратно в дом и просто захлопнул за собой дверь.
        Пока джентльмены переживают культурный шок, я неторопливо прошёл прихожую и свернул в сторону гостиной. Придя в себя, в дом следом ворвались все, кто только мог. Со спины понеслись разгневанные крики:
        - Август Хромер, с-стойте! В-вы арестованы! Вас о-обвиняют в п-пре-преступлении, ваша ви-вина доказана! С-стоять! Остановите его!
        Я как раз нырнул за угол, когда у меня за спиной просвистело нечто и ударило в стену. По электрическим искрам я узнал снаряд из трости Дворняги. Вот ведь тупое отродье! В моей очереди на жестокую месть ты будешь первым.
        Пригнувшись, чтобы не стать лёгкой мишенью, я ускорил движение. Пробегая мимо камина, подхватил кочергу и метнул её с разворота в догоняющих - выписывая в воздухе кольца, толстый прут ударил вырвавшегося вперёд сантиба в грудь и опрокинул на подпирающих сзади коллег.
        Пока сантибам не пришло в голову достать огнестрельное оружие, я завернул в комнату Истериана и захлопнул за собой стальную дверь. Совсем рядом с дверью стоит тяжёлый платяной шкаф, но тяжёлый-то он только для простых людей. Приподняв на полдюйма, я швырнул его в сторону двери. Скользя по гладкому полу, громадный предмет мебели встал аккурат перед дверью и загородил вход.
        Однако же, совсем отрезать погоню мне не удалось: один ретивый сантиб успел забежать в комнату и перекатом уйти от несущегося шкафа. Пока ловкач не поднялся, я метко швырнул метательный нож и пригвоздил к полу длинный плащ стража порядка. Сантиб принялся дёргать на себя ткань, пытался вырвать зазубренный нож и, в конце концов, завозился с застёжкой плаща.
        А я уже был таков и выпрыгнул через окно на задний двор. Хорошо, что Истериан ещё не взялся за ремонт решётки.
        Внизу меня встретили пятеро сотрудников с дубинками наголо. Выстроившись полукругом, они взяли меня в кольцо и прижали к стене дома. Ну, джентльмены, таким-то составом и с таким-то оружием на меня не ходят!
        Нервы первого сдали уже через пять секунд, и он с криком бросился на меня, сотрясая оружием. Мне ничего не стоило перехватить его руку с деревянной дубинкой и тут же добавить точным ударом в лицо. Ухватив противника поудобнее, я развернулся и метнул его в окно. Освободившийся от плаща сантиб как раз выглянул наружу и был сбит своим коллегой. Оба стража порядка загромыхали, покатившись кувырком где-то внутри комнаты Истера.
        Двое следующих нападающих решили зайти с двух сторон и начали медленно подкрадываться в полуприсяди. Держа обоих в поле зрения я дожидаюсь удачного момента для атаки. Когда один из них сделал выпад и нанёс неловкий удар, я чуть отступил и нанёс удар ногой, которым выбил оружие из руки атаковавшего. Шаг вперёд, второй удар - и сантиб отлетел в сторону. Его товарищ огрел меня дубинкой по плечу, но мне такой удар оказался разве что довольно болезненным, но никак не срубающим с ног. Я быстро развернулся и схватил блюстителя порядка за грудки, после чего вырубил ударом лба в переносицу.
        Из его ослабевшей руки я ловко выхватил деревянное оружие и вовремя подставил под удар очередного неприятеля. Глухо стукнулись дубинки, я перехватил левой руку сантиба с оружием, дёрнул человека на себя и нанёс ему удар от груди точно в висок. Пока тот оседал на землю, я выхватил у него дубинку и вооружился вторым оружием.
        Последний страж закона неуверенно попятился, поняв, что силы явно неравны. Но что-то, видимо, коллективный разум, бросило его в атаку. Примерившись к здоровяку, я в нужный момент скользнул ему под левой рукой за спину и ткнул локтём в лопатку. Получив весомый удар, сантиб упал на колени, я вмиг оказался у него за спиной, чтобы ударом по вискам с двух сторон вывести из боя и его.
        Покончив с этой группой, я небрежно отбросил в стороны бесполезные дубинки и побежал по проулку подальше от дома.
        Словно свора одичавших от голода псов, сантибы потоком хлынули из-за углов и пустились за мной по пятам, не желая упустить такой лакомой добычи. Был бы я Истером - убежал бы со скоростью пули прочь, а так приходилось переставлять ноги, да поглядывать, не начали ли меня настигать ребята.
        По узкому проулку невозможно бежать в ряд более чем четырём, так что отряду погони пришлось оперативно перестраиваться в длинную шеренгу. Пробегая мимо тяжёлого мусорного бака, я легко оторвал его от земли и метнул в первый ряд настигающих сантибов и экзорцистов. Подмятые железным контейнером, они создали затор, и группа преследования быстро потеряла скорость.
        Не упуская своего шанса, я устремился дальше по узкому проулку.
        Когда я пробежал около двухсот ярдов, из-за бокового ответвления слева вдруг выскочил отряд из четырёх падальщиков, которые дружно направили в мою сторону какие-то ружья. Первому не повезло больше всех, ведь мой кулак сходу вмазался в его закрытое маской лицо и разбил оба обзорных кругляша. Подхватив обмякшее тело, я укрылся им, как щитом, от целой очереди электро-снарядов, пущенных беспощадными к коллеге алыми.
        По телу экзорциста забегали мелкие молнии, его затрясло, как дикого шамана, плящущего ритуальные танцы, но разряды достались и мне хоть и в меньшем количестве. Руку словно пронзило парой десятков раскалённых игл, которые теперь оттягивают саднящую конечность.
        Не беда, главное - бежать можно. Чтобы какой-нибудь меткач не угодил в меня, я быстро свернул с проулка по ближайшему боковому ответвлению на улицу. Бросив живой щит на повороте, я стремглав рванул по переулку, нацелившись на пустую улицу.
        Мне осталось сделать всего три шага, как посреди улицы, прямо напротив выхода из переулка заскребла колёсами о брусчатку в экстренном торможении автокарета, а на пути внезапно вырос громобоец. Но не этим бронированным толстякам останавливать иоаннитов!
        Громила и сам был удивлён встрече, а уж мой удар так и точно заставил его ошалело вопить от неожиданности. На всей скорости я прыгнул прямо на него и поддал таранным ударом плеча - колоссальной силы удар смял нагрудную пластину элитной боевой единицы падальщиков, и громобоец отправился в низкий полёт. Приземление гиганта пришлось точно на крышу автокареты, и моторизированный экипаж, натужно скрипя и треща деформируемым металлом, ме-е-е-е-е-едленно завалился на бок вместе с опрокинувшим его громобойцем.
        Не успел я порадоваться, как чудовищной силы удар свалил меня с ног, и я покатился по мостовой. Хук второго здоровяка в броне был силён и неожидан. Да и больно порядочно. Сморгнув с глаз чёрную пелену, я увидел аж двух громобойцев, ленивой поступью надвигающихся на меня, как две чугунные горы. Их громадные сапоги вминают в мостовой настоящие воронки их следов и крошат в пыль булыжник.
        Почувствовав, что вестибулярный аппарат снова готов верно служить мне, я кувырком через спину вскочил на ноги и отступил на шаг от двух грозных противников. Чувствуя себя вполне уверенно, громобойцы продолжили наседать. Сейчас самоуверенность выйдет вам боком…
        Правый бездумно обрушил сверху громадный кулак, который вышиб паровым поршнем знатную дыру в мостовой. А я уже отскочил назад и приглядел неплохую скамейку под фонарным столбом. Вырвав её ножки из фундамента, я вооружился таким вот неказистым, но увесистым оружием. Первым ударом попал сбоку по колену исполина и подкосил бедняжку. Пока тот не оклемался, я переложил вес тела назад, совершил резкий разворот и махнул скамьёй точно в круглый шлем громобойца. Металл скамейки и шлема начали взаимную деформацию, споря друг с другом в прочности. Выявить точного победителя не удалось, так как бронированный гигант с расплющенным шлемом гулко рухнул оземь, а в моих руках остался неказистый кусок металла, свёрнутый в узлы, винты и чуть ли не узоры…
        Товарищ поверженного набросился, как лавина на альпиниста, но не смог меня зацепить корявыми ударами из-за излишней своей неуклюжести. Большого труда приседать под пудовые кулаки и отпрыгивать в стороны не составило. Единственный его точный удар я сбил ударом ноги, и массивный кулак вдарил собственного хозяина плашмя в грудь, и, пока громобоец пританцовывал на пятках, стараясь поймать равновесие, я дал дёру. Засвистевшие за спиной парализующие электро-разрядами пули лишь подгоняют меня, пролетая совсем близко, что даже жалят случайными дугами ветвящихся молний.
        Чтобы не попасть под один из таких снарядов, я бросился поперёк дороги, укрываясь за проезжающие экипажи. Экзорцисты, нисколько не смущаясь, продолжили пускать вдогонку синие пули, одна из которых поразила запряжённую лошадь. Издав дикое ржание гнедая взбрыкнула ногами и завалилась с глазами навыкате. Эти штуки создали для борьбы с демонами, неудивительно, что они косят с ног всех земных существ.
        Свернув за угол, я оказался на узенькой улочке, зажатой между стеной серых домов и небольшой речушкой. Людей здесь совсем нет, так что можно спокойно бежать вперёд, не отвлекаясь на встречный поток людей. Я постарался стучать туфлями не так громко, чтобы отчетливее слышать крики догоняющих. Спустя сто ярдов бега по пустующей набережной, я резко нырнул в подворотню справа и… столкнулся лоб в лоб с неизвестно какими судьбами затесавшимся здесь одиноким стражем порядка.
        Растерявшись, я не сразу смог действовать, а когда опомнился, тут же заблокировал его руку с дубинкой и вырвал у него буквально из губ сигнальный свисток, который тут же вышвырнул в реку позади себя. Проводив взглядом летящий в спокойную воду предмет сантибской амуниции, я придумал до боли глупый, но от этого только сильнее нравящийся мне план…
        Ударом ребром ладони в шею я отключил взятого в клинч сантиба, взвалил тело на плечо и стрелой метнулся к приставленной к двухэтажному зданию лестнице. Подъём не отнял у меня много времени, я закинул мешковатое тело пленника на крышу, в то время как сам застыл на вершине лестницы. Я жду погоню…
        Дождаться ребят очень нужно.
        Стоило только из-за угла появиться первым преследователем и обнаружить меня, как я легко вскочил наверх, оттолкнув массивную лестницу. Пока сантибы приставят её обратно у меня есть пара секунд времени: я стянул с пленника плащ с фуражкой и накинул их на себя, бросив свою одежду поближе к тому краю крыши, что выходит к реке. Затем я легонько хлестанул сантиба по щекам, а когда тот пришёл в чувство, безапелляционно швырнул его с верхотуры в воду. Пока тот выделывал пируэты и кульбиты перед приводнением, я вскочил на край дымоходной трубы, поблагодарив за такую широкую шахту создателя, и опустился в неё, повиснув на самый кончиках пальцев. Если со стороны их видно не будет, то прятки в дымоходе можно считать удачными.
        Вскоре загромыхали по черепице ноги догоняющих. Прогромыхав мимо, они тут же рванули смотреть на реку. Где-то внизу коллеги подсказали верхолазам, что «я» спрыгнул в воду.
        - Вот его одежда, - раздалось сверху, - Скинул с себя, чтобы плыть было легче. А вон и он в воде барахтается!
        - Всем вниз! Быстро! - гаркнул самый инициативный, и стражи порядка понеслись спускаться на землю.
        Когда крики и шумы стихли, я подтянулся и выбрался из своего грязного, но спасительного укрытия. Пока господа раздобудут лодку, выловят коллегу и поймут, что я их облапошил, я располагаю внушительным запасом времени. Подхватив свою одежду, я поскорее укрылся за скатом крыши, разбежался, перепрыгнул за спинами сантибов на соседнюю, снова набрал скорость и перепрыгнул на следующую.
        Пробежав по крышам не меньше двухсот ярдов, я несколько неуклюже спустился в пустой переулок, быстро скинул с себя сантибские шмотки, наспех одел свои вещи и двинулся к выходу из переулка. Ещё сверху я разглядел, что добрался по перекрытиям до оживлённой улицы, заполненной большим количеством праздношатающихся. Плавно вклинившись в общий поток, я пробрёл около полумили, после чего позволил себе остановиться и внимательно оглядеться. Ни сантибов, ни экзорцистов, ни даже их отдалённых криков здесь не обнаруживается.
        Видимо, сбились со следа.
        Швырнув крепу уличному скрипачу, от души и с талантом играющему, я неторопливо побрёл в северную часть Гольха. Если идти совсем медленно и с частыми остановками, то к восьми точно буду в «Уголке Вагнера».
        Хорошо бы, чтобы все эти люди на меня особо не поглядывали. Не думаю, что мои приметы очень скоро будут украшать каждый столб, но от лишнего внимания мне и раньше было неуютно, чего уж сейчас говорить…
        Когда-то это со мной уже было… Когда-то меня уже объявляли вне закона. Досадно, что оба раза это делали несправедливо.
        Вагнер. Хозяин кафе или какой-то любопытный персонаж, в честь которого возвели такое чудное и уютное заведение? Мне как-то не принципиально, какова же природа названия, единственное, что меня волнует, - это личность неизвестного доброжелателя, который всеми силами жаждет мне помочь. А может, и себе заодно, а то мне не нравится сомнительная теория бесплатной помощи…
        Посмотрим.
        На часах значится без шести минут восемь, мой хронометр уточнил, что фактическое время - без пяти. Доверять своим серебряным часам я привык больше, чем Могучему Тому, считающемуся самым точным показателем времени на нулевом меридиане.
        Кафе оказалось совсем крошечным, но очень уютным: всего восемь столиков, расположенных в специальных нишах, из-за чего каждый столик кажется практически изолированным. Вероятно, именно на это и ставил некий доброжелатель. Стены оформлены деревянными панелями, увешаны неброскими картинками с чёрно-белыми изображениями всяких нимф и фей, пляшущих в цветах. По однообразию сюжетов можно сделать вывод о том, что их писал один художник, да ещё и редкостный бездарь.
        Чтобы не околачивать место зря и не вызывать подозрений, я заказал у улыбчивой официантки с двумя рыжими косичками, чашку чёрного чая и цежу её уже минут десять. Пунктуальный некто решил явиться точно вовремя.
        Подумать только, попытались арестовать, предъявив в качестве доказательства шляпу с моим именем! Якобы я в ней поздно ночью прогуливался в компании сектантов! Но, стоит признать, шляпа-то действительно была моей, и я, спустя какое-то время натужного копания в недрах и закоулках дырявой памяти, смог вспомнить, откуда она могла оказаться у носящих маски…
        Возвращение с площади Париса, поздно ночью, дождь, я столкнулся с группой преступников и потерял в бою шляпу, которую как раз сбили выстрелом. Тогда я ещё подумал, что эта стычка была случайной… А они всё продумали и действовали с расчётливостью и хладнокровием удава: пустить на смерть дюжину членов секты ради одной лишь моей шляпы, ради возможности подставить меня в будущем! Вынужден признать: я просто-таки кошмарно недооценивал этих ублюдков.
        Я им нужен. Нуно так и сказал, что я им нужен, он же не стал меня убивать, как и не стал этого делать Митих, хотя у обоих были хорошие шансы. Я был им нужен всего лишь для того, чтобы сыграть роль козла отпущения, только и всего. В их действиях никогда не было чего-то гениального и запутанного - они всегда действовали крайне примитивно и банально! Понять их цели, и всё встанет на свои места, вместо всяких там мизинцев, Бликов и Кровавого Бутона можно увидеть вполне очевидные вещи. Теперь я это почувствовал…
        За окном накрапывает дождь: к вечеру опять непогода. Будто мне и без него не погано, он забарабанил по стёклам, оставляя длинные кривые подтёки. Влага стекает по окну, как и я стёк сегодня вниз, на самое дно. Но у меня есть существенный шанс подняться обратно. Не воспользоваться им было бы не по совести. Не затем я прожил больше века насыщенной, яркой, но отнюдь не радужной жизни, чтобы попасть в лапы сантибов и взойти на эшафот ложно осуждённым.
        Проходя мимо, неизвестный в плаще с капюшоном остановился возле моего столика и внимательно пригляделся к моему лицу. После недолго изучения низкая личность в капюшоне присела напротив - сомнений не остаётся, это тот самый, решивший спасти меня от цепкой руки закона.
        Руки неизвестного скользнули к капюшону, и тот неторопливо начал сползать вниз, открывая лицо визитёра. Я, разумеется, жутко благодарен этому человеку, но, будучи в бегах и находясь в том состоянии, когда лишнее доверие может привести к фатальному финалу, направил под столом ствол пистолета точно в живот неизвестного.
        И вот из-под капюшона показались знакомые черты лица…
        - Привет, Август! - радостно улыбнулась Салли.
        - Привет, Салли.
        Вот теперь мне даже интересно. Гамильтон Рокфеллер решил сам сделать со мной нехорошее и за этим вырвал меня из лап Сантиба и заманил в свои? Верные люди престарелого магната, видимо, уже окружили здание.
        - У тебя пистолет под столом? - беззаботно поинтересовалась девушка.
        - Браво, Салли, как ты догадалась?
        - Не язви, Август, и не валяй дурака, - отмахнулась словно ей в дружеской компании рассказали пошлую шутку, - Я тебе не враг. Я знаю, что ты не виновен!
        - Это как же, детектив, вы дошли до этих выводов? - верить девушке я пока не собираюсь.
        - Во-первых, я слишком долгое время была с тобой, чтобы понять твою честность и зафиксировать твоё алиби, и, во-вторых, настоящие преступники мною, в большей части, определены…
        - И кто же это?
        Девушка усмехнулась и обвела взглядом окружение:
        - Ты хочешь поговорить об этом здесь? Я не думаю. Так что давай-ка пойдём со мной, а на месте я тебе всё объясню.
        - А на месте нас не поджидают ли некие типы, что захотят меня схватить? - всё ещё недоверчиво спросил я, но пистолет убрал-таки.
        Салли накинула капюшон и загадочным голосом прошептала из его полутьмы:
        - Да ты боишься маленькой девушки, Август?
        Девушка встала из-за столика и направилась к выходу, не оставляя мне никакого выбора. Плюнув на всё это дело с подозрениями, я решил просто плыть по течению, пока не наступит момент, когда нужно будет взять весло и огреть им кого-нибудь.
        У самых дверей я тихо спросил у доброжелательницы Фер.
        - Зачем плащ?
        - Я хочу помочь преступнику, но не хочу, чтобы об этом кто-то узнал…
        Глава XVIII
        Кошачий дом
        Спустя полчаса мы добрались до узенькой улочки. Это место оказалось очень даже чистым и ухоженным - нечасто в заплёванном и заплесневелом, как столетний кусок сыра, городе можно встретить такие места. Дома гордо выпячивают фасады, как генералы выпячивают грудь в медалях и орденах, краска на зданиях выглядит свежей.
        Ни битых фонарей, ни мусора, горочками лежащего на краю мостовой, ни еле стоящих на ногах бездомных - ни одного стандартного атрибута любой другой улицы. В Гольхе ли мы вообще?
        - Куда мы идём? - озабоченно спросил я.
        - Ко мне домой.
        - А тебя не станут обыскивать сантибы? Не исключено, что тебя будут подозревать в укрывательстве.
        - Нет, больше не станут, - равнодушно ответила Салли, - Об этой моей квартире мало кто знает. Мой первый дом совершенно в другом месте.
        - Мне бы твою беспечность, - буркнул я.
        - Это не беспечность, а уверенность! - обиделась девушка.
        До её дома мы добрались молча. Низкое одноэтажное здание выглядит, как и все на этой улице ухоженным, новеньким и красивым. Белая краска, красная яркая черепица, даже дождь несильно омрачил вид домика. Крыльцо очень высокое, не сравнить с моим. Салли быстро управилась с замком, отворила высокую ореховую дверь, и мы попали в её обиталище.
        - Устаивайся! - весело предложила Салли, снимая длинный плащ, - Я скоро буду.
        Послушав ушедшую в глубины дома девушку, я снял верхнюю одежду, избавился также от системы и водрузил всё на кривую культю услужливой вешалки. Стоять в дверях, как бедный родственник, в мои привычки не входит, и я сразу принялся за изучение небольшого домика мисс Фер.
        Планировка несложная: из прихожей можно попасть в каждую из трёх комнат дома. Налево кухня, как я заметил. Кухонка совсем крошечная, тесная, но организованная с умом и вниманием к мелочам. Направо, вероятно, личный кабинет Салли, так как ушла она именно туда. А я решил покинуть прихожую и перейти в более светлую гостиную, что прямо по курсу.
        Это, явно, самая большая комната в доме, просторная такая. В дальнем левом углу располагаются два крупных чёрных дивана, отлично контрастирующих с почти белыми обоями. Перед диванами стоит светло-бежевый столик с причудливыми ножками, которые словно спиралью закручены. Вдоль дальней стены расположились всевозможные шкафчики с обилием цветов и растений на них - прямо настоящий дендрарий. У правой стенки притаились высоченные старинные часы, с неунывающим красным маятником, вовсю летающим вправо-влево. Рядом со входом стоят в ряд три комода с какими-то фотокарточками в рамках. Судя по улыбчивым лицам, это всё родственники Салли.
        Я прошёл через всю комнату и шлёпнулся на диван, сразу обнявший меня обивкой. Ещё раз лениво окинув помещение комнаты, я заметил деталь, которую раньше по невнимательности пропустил: в углу комнаты стоит клетка на высокой подставке, а в клетке застыл дрозд. Маленькая птица склонила голову, распушила пёрышки и завертелась, не сводя при этом с меня взгляда.
        А под клеткой развалился целый прайд других обитателей комнаты. Ничуть не боясь, ко мне двинулся клин из семи кошек, издавая редкие тихие мяуканья и помахивая хвостами, словно царственными плюмажами. Кошачья братия подобрана весьма колоритно.
        Первый питомец Салли, двигающийся во главе прайда - короткошёрстный гибкий кот с чуть коротким хвостом и пышными усами. Окраска тела светло-серая, но вот мордочка и лапы, словно в чулках, полосатые, исчерченные чёрными росчерками. Любопытный взгляд главы прайда уставился точно в меня. Умные голубые глаза зверя излучают дюжий, прямо научный интерес.
        Слева от Серого на полкорпуса отстаёт ярко-белая, без единого пятна и полоски изящная гибкая кошечка той же породы. С надменным видом изнеженной аристократки, она грациозно переставляет лапами, не обращая на меня почти никакого интереса - она просто идёт со всей группой.
        Чуть отстал от них косматый тёмно-серый кот, какой-то такой бандитской наружности. Лениво щурясь, лохмач шевелит густыми усами и переваливается с бока на бок, неуклюже перебирая толстыми лапами. Насколько я мог судить, этот индивид принадлежит породе варгнийских кошек.
        Следующий прямо за крупным лохматым котом питомец мисс Фер - совсем крошечный пугливый котёнок. Стелясь к самому полу, белый с яркой рыжей спиной и хвостом котёнок водит по сторонам подвижными ушами, много вертит головой и часто хлопает зелёными глазками. Он передвигается мелкими перебежками, часто останавливаясь и снова нагоняя своих.
        Сбоку от котёнка смешно перебирает лапами персидская длинношерстая кошка. Её тщательно вылизанная коричневая шерсть с подпалинами на лапах бликует на свету. Толстый хвост активно мотается из стороны в сторону, чуть не задевая замыкающего шествие кота. От взгляда этой питомицы меня чуть не пробрал смех: такого умного и прагматичного взгляда у животных я ещё не видел.
        Рядом с умнющей особой плетётся худой котяра с хитрющим взглядом разных глаз: правый - светло-зелёный а левый - голубой. Ушастый хитрюга странно идёт полубоком, скрестно переставляя лапы. Бурый кот сплошь покрыт полоскам.
        И последним шествует старый уже, потрёпанный кот с оторванным наполовину хвостом. У лохматого с проплешинами на боках старичка чёрная-пречёрная, как смоль, шкурка с белым пятном под левым глазом и на груди. Одного уха у бывалого драчуна нет, да ещё и прихрамывает на заднюю правую лапу.
        Дружная братия остановилась в паре шагов от меня и взяла в плотное кольцо. Сидя на диване, я даже не понял, как следует отреагировать на подобное приветствие. Усевшись на пол, кошачья семья с интересом изучает меня, делая каждый свои выводы: кто-то испытывает ко мне симпатию, кто-то небрежно отводит взгляд, как от пустого места, кто-то в страхе, сжимается, а кто-то ненавистно прожигает тяжёлым взором.
        Хозяева дома авторитетно начинают высказывать своё мнение друг другу, путём движения ушей, интенсивности взмахов хвоста и отрывистых мяуканий. Кошачий совет! Впервые на таком присутствую!
        Наконец серый с полосатой мордочкой кот (лидер прайда) принял решене и легко запрыгнул ко мне на диван, по-хозяйски приблизился и важно улёгся мне на колени, издав громкое мурлыканье. Его примеру последовали все остальные, и уже буквально через пару секунд я был облеплен семью кошками, устроившимися у меня на коленях, прижавшимися к моим ступням и просто разлёгшимися под боком.
        Под дружное довольное урчание только и остаётся, что не спугнуть резким движением кого-нибудь и, по мере сил, погладить каждого питомца по спине. Не каждому коту нравится именно поглаживание, но через минуту я уже отлично изучил пристрастия каждого: кого следует гладить, кого - чесать за ухом, кого - чесать под шеей, а кому нравится, когда ему кончиками пальцев массируют макушку. Единственной недотрогой осталась белая кошка, что устроилась чуть поодаль и предпочла, чтобы я её вовсе не касался.
        - О, ты уже познакомился с моими друзьями? - радостно умилилась Салли, зайдя в комнату.
        - Они первыми пошли на контакт - пришлось знакомиться, - развёл я руками.
        - Даже Патриций тебя принял, - удивлённо вскинула брови девушка.
        - Ты им всем дала имена?
        - Конечно! Их не так и много, чтобы путать, к тому же, каждый из них уникален. Вон тот, - Салли указала на серого с полосатыми лапами и мордочкой кота, - Патриций, варгниец у твоего колена - Брут, полосатый - Арлекин, персидская - Момо, маленький рыжий - Флюк, чёрный - Корсар, а белая - Снежинка. Тебя она невзлюбила, она никого постороннего к себе не подпускает.
        Подтверждая мои слова, белая аристократка перебралась на колени хозяйки, когда та присела рядом. Также меня покинули пугливый Флюк, сидевший в ногах, и Брут, предпочтя хорошо знакомую и любимую Салли, чем какого-то чужака. Жаль, что остальные так и не прекратили оккупировать мои колени.
        - Зачем тебе столько кошек? - потрепав большеухого Арлекина за розовым ушком, спросил я у кошатницы.
        - Они милые! - пожала плечами Салли, словно ответ был очевиден, - С ними не скучно, они всегда рядом.
        - А разве человеческие друзья тебе не так интересны?
        - У меня их немного, - понурила голову Салли, - Из-за работы не хватает времени их заводить. Ну, и не только из-за работы…
        - А из-за чего? - копаться в её личных делах я не собирался, но само собою вырвалось.
        - Человек я такой, характер у меня неуживчивый, - досадливо пролепетала девушка, - Часто из крайностей в крайности прыгаю, требовательна слишком бываю, на компромиссы идти не умею…
        - Это заметно.
        - Конечно, заметно. Так что вот с друзьями как-то не складывается, хотя пара хороших есть. Но да не будем об этом, тебе же, я думаю, интересны мои расследования?
        - За тем я и здесь, - подтвердил я кивком.
        Чувства и эмоции разом сошли с лица девушки и предо мной возник совершенно другой человек, словно оборотень сменил ипостасью - на меня строго и уверенно смотрит сухой детектив Фер.
        - Начну с того момента, когда я доставила профессора Дюамеля в отделение. Мы тут же отправили его на повторный допрос, который проводил инспектор Джерманхаузер. Ему удалось выудить из профессора, помимо того, что слышали мы, и имя одного гостя, часто посещавшего их с предложением бросить университет и перейти на финансирование его работодателем. Этим неким оказался Элиот Вэтэрли, а его работодатель, как нетрудно догадаться, сэр Чили Сеттэр! Каково же было моё удивление, что инспектор Майер по возвращению с верфи назвал нам точные приметы Элиота.
        Девушка на секунду отвлеклась, погладив всполошившегося ни с того ни с сего Флюка.
        - Естественно, ордера на обыск и арест сэра Вэтэрли были готовы, а вот для Чили пока затягивали. Тем не менее, мы выехали на квартиру любителя котелков, но его там не оказалось. Обыск же его дома дал нам две любопытные зацепки: потерянный дневник Борна Длассини и… переписка Элиота с тобой.
        - Отлично! - всплеснул я от злости руками.
        - Над вопросом подлинности никто даже не задумался, - продолжила Салли, - Хотя там не было даже мало-мальского намёка на причастность вас обоих к секте. Были лишь разговоры про общие дела, места встреч и прочую шелуху. Но сантибы вцепились в эти письма обеими руками и ещё одной ногой. В отделении Бьюло Дах и пара его подчинённых рассказали, что не раз во время стычек тебя с сектантами замечали «постановочность» и «неестественность» поведения. Будто все ваши драки были показными, для отвода глаз. Также они ссылались на отсутствие у тебя алиби на моменты открытия в городе ряда Бликов, а также твоё скорое появление на месте преступления. Ордер на твой арест оставался делом времени, а с появлением такой улики, как твоей шляпы с арестом решили не тянуть.
        Меня даже не удивило, насколько Бьюло здесь повозился и пересказал всё домыслами и подозрениям. Оклеветать меня ему, да и всем в Сантибе было крайне выгодно.
        - Зная, что тебя так просто не взять, Джерманхаузер и Дах занялись инструктированием сотрудников, которое закончилось уже утром. За это время инспектор Майер решил заняться гораздо более полезными делами. Например, он организовал опознание уцелевших и убитых в бою сектантов и обнаружил среди них секретаря мэра и сторожа мэрии. Визит к сэру Чернуце ничего не дал. Тогда инспектор просто собрал десяток групп и отправил их обыскивать опоры всех мостов в городе.
        - Думаешь, из этого что-то выйдет? - перебил я Салли.
        - Мостов много, но за какое-то время их можно осмотреть, причём от и до. С другой стороны, мне не кажется, что этим путём можно чего-то добиться…
        - Ясно, но вот как ты, глядя на всё это безобразие вдруг определила настоящих организаторов?
        Девушка самодовольно прищурилась и улыбнулась. Сейчас она готова с триумфом выложить свою историю:
        - Просто я выбрала совсем другие способы двигаться по этому делу. Все как-то забыли про дневник Длассини, а я напротив решила поближе ознакомиться с его содержимым. Оно навело меня на новые идеи. Большая часть дневника - полнейшая ерунда о погоде, достающей налоговой службе и гадах, которые не уважают его желания спокойно прожить остаток жизни на пенсии. Так ему, например, предлагали, и не раз, занять место Верховного Судьи Альбиона. Знаешь ли, он был чертовски хорош и талантлив в юридических делах, не раз бывал и адвокатом, и сам решал разные судебные разбирательства - за свою жизнь с блеском справлялся с самым разными юридическими вопросами. И это, на мой взгляд, достаточно важно. Самое интересное начинается с того момента, когда он купил у Рокфеллера за огромные деньги артефакт Ордена…
        - Начались странные визиты?
        - Именно! - кивнула довольная Салли, - Его стал навещать Элиот Вэтэрли. Целью его визитов было предложение поработать на Чили Сеттэра в юридической сфере, но Борн сразу понял, что представитель таинственного предпринимателя просто темнит. За этими предложениями скрывалось предложение… иного порядка. И Борн оказался прав: спустя какое-то время ему уже в открытую заявили, что хотели бы видеть его Верховным Судьёй и хотели бы… чтобы он дружил с Чили и… Рокфеллером.
        - При чём тут он? - передёрнуло меня.
        - А вот это как раз самое удивительное! С Элиотом стали наведываться телохранители Гамильтона и передали слова хозяина, что продажа артефакта была поспешна, но… в итоге закончилась положительно - в дневнике так и сказано. Возвращение иглы в обмен на финансовую помощь и дружбу было бы для Гамильтона хорошим решением дела.
        - Но Длассини отказался.
        - Да, и его тут же убрали.
        С той кашей в голове, что у меня намешана, я не так уж и чётко представляю, как за этими словами определить виновного во всём происходящем. Салли, видя мой непонимающий взгляд, выдохнула, погладила Снежинку, которая в экстазе завертелась у неё на коленях, и пояснила:
        - Сэр Гамильтон Рокфеллер имеет в последнее время большие финансовые проблемы. Он скрывает это, но о них некоторые наслышаны. Скажу больше: он потерял больше половины своих денег на большом количестве ошибок, невезения и плохой подготовленности к резким изменениям на рынке. Но ещё больше обнищал и наш известный Чили Сеттэр. Гамильтон занялся его попечительством в обмен на помощь в его махинации.
        - Как ты об этом узнала?
        - Сегодня ночью прокралась к нему в дом, якобы, оставить отчёт о проделанной работе, но тайком выкрала парочку интереснейших бумаг. В одной из них был оформлен перевод большой суммы денег на счёт Чили. Фактически, он его нанял.
        - Зачем?
        - Веришь, не веришь, но для того чтобы захватить власть в стране. Таким образом он мог бы резко поправить свои дела. Попробую объяснить… В его планах было собрать под свои знамёна побольше людей, имеющих влияние в правительстве. Сам вспомни: попытки подкупить Димитра Фурьяже, министра внутренних дел, Джек Боллет, его товарищ, что имели отличные шансы попасть в Парламент, сантибы, тот же Длассини, которого хотели поставить на место Верховного судьи. Ему же был продан артефакт Ордена: и лишние деньги в карман, и лишний подозреваемый с агатовой иглой в хранилище, но по этому направлению у него ничего не вышло… Вспомни, опять же, сколько раз из борьбы за места в Парламенте выбывали явные лидеры, вроде молодого Пираса Трита! И, боюсь, это лишь верхушка айсберга…
        Согласный с ней Брут звучно мяукнул, чуть выпустив когти.
        - Но действовал Рокфеллер руками Сеттэра, - подняла вверх указательный палец Салли, - Его представитель работал с людьми, а некий друг через Рене Рено нанимал людей на грязную работу. Кстати, на деньги кого? Рокфеллера! И тут начинается самое интересное! Вся эта секта, что была под руководством Гроула, вдруг перешла в руки Гамильтона, а Падшего Падре оставили в ней в качестве сумасшедшего сувенира. Открыв пару Бликов, сектанты получили к себе в ряды аронакесов и стали заниматься ровно двумя функциями: устраивали переполох в городе, чтобы отвлечь всех от борьбы Рокфеллера за власть, и нападали на людей чтобы навести на город страху. Тут же можно вспомнить, что сектанты не раз нападали на Рокфеллера, якобы, из-за третьего артефакта, но ни разу не атаковали его дом, где реликвия, собственно, и лежит! Зато они напали на Львиный Банк, очевидно, ради одних только денег, которых у Рокфеллера в последнее время стало мало, ещё они совершили налёт на Дом Культуры, где инсценировали покушение на великого интригана и… убили двух претендентов на места в Парламенте! Он избавился от лишних людей!
        - Но зачем ему поддерживать всю эту запутанную легенду секты, зачем вся эта бутафория, зачем убийства на улицах, ритуалы?
        - Навести страху на людей и возвысить своих кандидатов в предвыборной гонке. Сейчас самые простые способы завоевать голоса избирателей - это пообещать навести в городе порядок, дать денег властям для оснащения сотрудников да организовать сбор пожертвований семьям погибших. С убийствами, кстати, всё не так просто…
        - О чём ты? - внутренне напрягся я.
        Девушка немного помялась, тряхнула головой, словно скидывая какое-то наваждение, и с сомнением глянула мимо меня в окно. Сказать ей было нелегко.
        - Я смогла попасть в морг пару дней назад и… - девушка запнулась на полуслове, - И выяснила, что сектанты не только отрезали людям мизинцы. У некоторых убитых были вырезаны сердца…
        - Твою мать… - выругался я прямо при девушке.
        Страшная картина представилась, вот только подобная кровожадность в рассказ о плохом Гамильтоне, которого у меня есть просто-таки бесконечный список из-за чего ненавидеть, плохо укладывается…
        - Хоть убей, не могу понять, зачем, - честно призналась Салли пытаясь отогнать жуткие воспоминания и предотвратить приступ рвоты.
        - Да тут, я думаю, и понимать не следует, - хмуро отозвался я.
        Салли робко кивнула и поспешила вернуться к своим объяснениям:
        - А потом он сделал последний шаг - нанял нас для расследования дела. С одной стороны, сам активно включился в борьбу с сектантами, отвёл от себя подозрения и, с другой стороны, заставил тебя вертеться в самой гуще событий…
        - Чтобы подозрения упали на меня, - подхватил я ход мысли Салли, - Изначально были догадки о моей причастности. А когда я стал мелькать при каждом теракте сектантов, то сомнения у сантибов почти исчезли. А та шляпа… когда я возвращался с площади Париса, потерял её в стычке с безбожниками…
        - Гамильтон настоял, чтобы я встретилась с тобой на выставке Негинва, - охнула Салли.
        - И он легко просчитал, каким маршрутом я пойду домой, и организовал засаду! - догадавшись, я был так взбешён правдой, что не удержался и ударил в бессильном гневе по обивке дивана. Перепуганные коты подняли головы и оскорблёно заворчали.
        Таких сильных эмоций, такого всплеска концентрированной злобы, выворачивающего наизнанку чувства безудержной ярости я ещё не испытывал! Ублюдочный Гамильтон посмел воспользоваться нами! Как бы я ни уважал жизни людей, как бы милосерден ни должен быть, но его буду убивать медленно!
        - В подвале особняка Рокфеллера я нашла пару плащей, шляп, кинжалов и масок сектантов, - слова Салли донесли до моего поглощённого бешенством, как леса поглощённого пожаром, мозга словно бы издалека, - Его телохранители составляли элитную часть секты.
        - Вот почему никто не заметил приближающихся к Дому Культуры преступников, - от ярости хотелось рвать и метать, крушить и уничтожать. Держать себя в руках просто невозможно, - Все преступники вошли внутрь под видом охраны магната… нужно сдать его властям!
        - Я оставила записку со своими рассуждениями инспектору Майеру, думаю, он примет правильные меры. Но после засады у старой верфи Гамильтон пропал, пропал Вэтэрли… Да, мы могли бы арестовать их по прямым уликам, но всех прочих - нет, поскольку мы имеем только догадки на их счёт. Рокфеллер залёг на дно и оттуда будет дёргать за ниточки, а мы так и не докажем весь этот заговор…
        - И Рокфеллер с Вэтэрли и Сеттэром теперь сидят под мостом, - умозаключил я.
        Если подытожить, то дело уже в шляпе, осталось только разыскать главных преступников и ждать, что они выдадут всех заговорщиков. Но пока мы не поймаем паука, всю сплетённую им паутину не тронешь…
        - Так каков наш следующий шаг, Салли?
        - Честно? - сконфузилась девушка, - Понятия не имею. Думаю, логичным будет найти их логово. Под мостом… Но мы тут не помощники сантибам…
        - Как сказать…
        - Но сами-то мы под мосты лезть не станем! - неправильно поняла мою мысль Салли.
        - Не станем, - успокоил я её, - А как насчёт ближайших к местам преступления?
        - Проверили первым делом - и ничего.
        Отвратное известие. Не самое отвратное за сегодняшний день, но одно из фаворитов в этом отношении.
        - Проверили также уже все мосты близ пустырей на юго-западе…
        Ещё лучше…
        - Что тогда? - совершенно растерянно буркнул я.
        - Ужинать пошли! - весело пролепетала Салли и отложила с колен Снежинку.
        Поднимаясь, я долго разгребал с себя оккупировавших колени котов. Они отчего-то так полюбили меня, что не хотели отпускать из плена и норовили вскочить обратно. Никогда не подозревал, что буду пользоваться такой любовью у животных.
        Наблюдая за этой отчаянной борьбой за свободу, Салли сперва долго и стойко сдерживала смех, а затем её просто прорвало, и гостиная заполнилась чистым радостным хохотом, звенящим, как хрусталь. Лично мне не до смеха…
        - За мной ребята, ужинать! - коротко бросила девушка и её питомцы все как один бросились за хозяйкой.
        Знаю, что на такую ерунду не обижаются, но могла бы и сразу помочь. Со сварливым настроением я поднялся, с удовольствием отметил, что ни один кот не оставил на мне шерсти. Салли исчезла по направлению в кухню, мне оставалось лишь последовать за ней.
        На крохотной кухонке хозяйка уже возится со стряпнёй: на плите разогревается сковородка, а Салли месит в небольшой кастрюльке какую-то субстанцию. Голодные пушистые зверьки с нетерпением вертят хвостами возле ряда из семерых мисок.
        - Что там? - спросил я, когда девушка принялась раскладывать питомцам кушанье.
        - Паштет, хлеб и рыбные кусочки.
        - Замечательное сочетание, - саркастично пробубнил я и присел на табурет в углу комнаты.
        - Ребятам нравится! - пожала плечами девушка, наваливая и без того крупной Момо большую порцию. Уплетали все с таким удовольствием, что даже самому поверилось в то, что их пища очень вкусная.
        Салли, уже униформированная в фартук, достала из шкафчика коробку с яйцами и принялась мастерить что-то вроде омлета. Запах приятный, ласкающий внутреннюю полость носа, в отличие от мясисто-рыбного ассорти кошек.
        Представляю, если бы мой дом слюнявили семь псов!
        - Откуда все они? - спросил я, имея в виду, естественно, кошек.
        - О, откуда только они не появлялись! - воскликнула Салли, не отрываясь от напряжённой возни с готовкой, - Первым моим котом был Патриций, его мне подарил один благодарный клиент за расследование пропажи свои ценностей. Тогда Патрицию было меньше года, он был совсем маленьким котёнком, лапочкой таким! Теперь вот вырос, возмужал, стал важным, умный он у меня. У меня все коты и кошки очень умные!
        Я мимолётом опустил взгляд на трапезничающих усатых и натолкнулся на голубые глаза серого с полосатой мордой Патриция. Действительно умный…
        - Потом друзья подарили Арлекина, - девушка кивнула на полосатого хитрюгу с разными глазами, пытающегося украдкой залезть в миску рыжего котёнка, - Но он забияка такой, хлопотный очень, шумный, беспокойный. С ним первое время было достаточно трудно: продукты таскал, мебель царапал, даже с Патрицием дрался пару раз. Они и сейчас враждуют немного. Но потом исправился, стал покладистым, спокойным, но до сих пор устраивает с Флюком шалости.
        - Красивый зато, - вставил я.
        - А они у меня все - красавцы! Особенно Момо! Она, кстати говоря, была моей третьей кошкой. Я узнала, что совсем неподалёку хозяева раздают котят-персов и взяла одну коричневую красавицу, мордочка у неё самая добрая была. О, с ней вообще никаких хлопот никогда не бывало, потому что она у меня ленивая. Лежит целыми днями на диване или в углу на коврике, да пыхтит себе, зато вот вылизываться обожает: может по три часа шёрстку в порядок приводить!
        - Заметил, блестит, как на солнце.
        - Это она ещё не в лучшем состоянии, - хохотнула кошатница, - Потом у меня появился лохматый Брут - он за мной на улице привязался и так до самого дома. Ну, не взять себе его было бы настоящим преступлением. Они сразу стали лучшими друзьями с Патрицием, всегда вместе ходят, на Арлекина вдвоём стали своим авторитетом давить, отучать его от бесчинств. Всем, конечно, Брут хорош, но вот только вечно пытается выудить из клетки Валамора Второго Непреклонного…
        - Кого? - озадаченно перебил я девушку.
        - Так зовут моего дрозда.
        - Валамор Второй Непреклонный? Ты назвала дрозда в честь альбионского короля?
        - Ну, да, а что такого?
        В самом деле, чего это я придираюсь?
        - Так вот, - продолжила Салли, - Пятой моей кошкой стала Снежинка. Мне её подарила мама на День Рождения. Как сейчас помню: выводят в комнату эту недотрогу, она от всех шарахается, гордо так уходит в сторону. Только ко мне одной привыкла, да ещё с Момо более-менее общий язык нашла, а так - одна держится, не любит никого. Чужаков она и вовсе не признаёт, бывало, даже шипеть на них начинает, глазами так страшно сверкать… За её преданность я и люблю её больше всех. Поищи-ка в шкафчике над тобой тарелки.
        Я не сразу понял, что последняя фраза является не частью рассказа о питомцах, а просьбой, адресованной мне. Поднявшись, я еле избежал удара макушкой об тот самый шкафчик. Выбрав две плоские, я осторожно проскользнул мимо размахивающих хвостами котов и кошек и поставил тарелки рядом с Салли.
        - А потом я нашла на улице Корсара, - девушка указала на побитого жизнью и другими котами чёрного, - Весь побитый был, еле лапы волочил. Пришлось взять к себе и выходить, но он всё равно прихрамывает, части хвоста и уха не вернуть, да и староват он уже. Что странно, оказался нисколько не блохастым! Тихий он, скромный, но обид не терпит - сразу бросается выяснять отношения. Остальные с ним шутить бояться, знают, что дело кончится плохо.
        - Ну а этот последний? - спросил я о маленьком бело-рыжем котёнке.
        - А это Флюк - мой последний любимец, он у меня пока меньше года. Боится ещё всего, пугливый очень, робкий. Его к себе на воспитание взял Арлекин и приучил шалости творить. Теперь два сорванца устраивают дома дебоши, но за ними Патриций и Брут присматривают. Флюка Момо опекает, она у него вроде матери. Любит он по ней полазить, попрыгать вокруг, пока та без дела валяется, и что Момо, что Флюк - оба довольные. Готово!
        Девушка разделила пышущий жаром омлет на две половины и разложила по тарелкам. Поставив на стол наш ужин, девушка присела напротив меня. А коты и кошки уже насытились, довольно облизываясь. Пышная Момо же жадно вылизала миску, погрузив в неё плоскую мордочку. Вскоре благодарные питомцы бросились тереться об ноги Салли, но и мне досталось внимание от Корсара и Арлекина.
        Под столом словно загудел маленький паровозик - так громогласно замурлыкали довольные животные.
        Мой первый кусок яичного блюда Салли проводила напряжённо. Когда я прожевал и проглотил, она задала вполне ожидаемый вопрос:
        - Ну, как?
        - Сойдёт.
        - Просто я не умею готовить, - смущёно уставилась в свою тарелку Салли.
        - Нет времени учиться? - догадался я.
        - Вроде того. Слишком занята работой. Посвящаю ей до пятнадцати-шестнадцати часов в день.
        - И тебе это нравится?
        - Первые лет пять нравилось, а сейчас устаю уже, - скривилась Салли.
        - Возьми после этого дела перерыв, пару месяцев никакими делами не занимайся, - посоветовал я, продолжив налегать на омлет.
        - Эх, вы с Истером говорите одно и то же…
        - А он тебе много чего говорит? - пробубнил я, спрятав еду за щеку.
        - Да уж немало…
        - Что, например?
        - Например, он рассказал мне, кем является на самом деле, - вздохнув, выложила Салли.
        Я аж застыл с вилкой в руке. Истериан настолько доверяет Салли, что рассказал ей свою сокровенную тайну. Удивительные вещи, обычно полукровка очень стесняется своей природы, боится её и презирает. Речи не шло, чтобы начал рассказывать об этом даже самому близкому человеку - это как мои воспоминания об Ордене, о Франце, потому что это слишком личное.
        Истериан рассказывает девушкам всё только в одном случае… одну минуточку…
        - Вы с ним уже были близки? - напрямую спросил я.
        - Когда тебя всю ночь продержали в отделении Сантиба, - смущённо призналась покрасневшая девушка (хотя какая она теперь девушка?), - Я приехала поздно домой, увидела письмо от Истера, в котором было сказано, что ты попал в камеру, я тут же приехала к вам, мы решили, что до утра ничего делать не следует, а потом… это было по обоюдному согласию.
        - Знаешь, предполагал, что этим кончится.
        - Ты не сердишься?
        - А с чего я должен сердится на вашу личную жизнь? - искренне удивился я, - Я Истеру никакой не отец, он волен поступать так, как считает правильным. А он ведь не дурак, знает, как именно будет правильным.
        - Он замечательный, - смущённо улыбнулась Салли.
        - Да, но и очень непростой человек. Придётся над ним много поработать. Я старался - не получалось…
        Кудрявая девушка задорно рассмеялась, восхищённая такой простой и мягкой реакцией с моей стороны. Странно, они что, думали, я стану перечить их отношениям, буду им мешать? Глупо. С чего бы? Или я выгляжу таким жутким тираном? Я просто строгий иоаннит, которому хочется чтобы в его личном пространстве всё было так, как он хочет, но в чужое я лезть не смею.
        А вот один запрет с товарища, похоже, придётся снять… Всего для одной девушки, не больше…
        Закончив с трапезой, девушка вдруг поднялась, собрала грязную посуду и заявила:
        - Мне пора в отделение, вернусь утром.
        - Ты же прошлую ночь не спала, - с сомнением проворчал я, - Как ты без сна собираешься продержаться?
        - А я спала сегодня, - невозмутимо ответила улыбчивая Салли, - Тебе моё письмо доставили часам к девяти утра, а встречу я назначила на восемь. Как ты думаешь, зачем мне понадобилось столько времени? Я успела неплохо выспаться.
        Угу, значит я прослонялся по городу, который теперь уже совершенно не рад меня видеть, лишь потому, что девушке захотелось вздремнуть. Жестокий поступок с её стороны…
        - Ладно, до завтра! - крикнула на прощание Салли, накинула длинный плащ с капюшоном и вышла на улицу под дождь.
        Вопрос: что делать до утра в чужом доме? Такой вариант, как просто лечь спать и промотать время вперёд не сработает. Что ещё? Будем осматривать достопримечательности? Попробуем…
        Насколько я понял, мне для посещения отводится только кухня, прихожая и гостиная, а вот в личную комнату детектива соваться лучше не стоит. Истериан на моё бы месте стал говорить о вещах страшной секретности за неброской дверью, о великих ценностях и страшных тайнах, способных изменить ход истории. Любопытство вашего покорного слуги, однако ж, гораздо менее развито, а вот логика, пожалуй, выше уровнем - за этой дверью не может быть ничего, кроме простой комнаты с кроватью, со столом, со шкафами.
        А что в гостиной? При повторном осмотре выяснилось, что самые интересные детали я уже успел зафиксировать. Сразу видно - вторая квартира, да ещё и тайная. Хотя, судя по наличию здесь кошек и дрозда, в ней она живёт даже больше, чем в первой. С дроздом я, кстати, ещё не успел ознакомиться.
        Небольшая птичка, с ровным коричневым окрасом перьев спины и крыльев и пёстрой грудью. Голова с коротким прямым клювом с любопытством метается из стороны в сторону, чтобы чёрные бусины глаз могли рассмотреть меня со всех сторон. В его крупной клетке целая система жёрдочек, по которым пернатый может скакать, как душе заблагорассудится, а кормушки и поилка полны - живётся Его Величеству неплохо.
        Валамор Второй Непреклонный, на мой взгляд, довольно неудачное имя для певчего дрозда. Для такого крохи можно было бы придумать какое угодно имя, но назвать в честь жестокого короля древности…
        Король Валамор Второй из рода Суи-Феленоров взошёл на престол после того, как верные ему люди тайно убили двух его старших братьев. Валамору тогда было что-то около семнадцати. В его правление в стране установилась железная дисциплина, неповиновение быстро пресекалось огнём и мечом. В принятии решений жестокий король не полагался ни на кого из советников, не слушал мнения подданных и часто принимал самые необоснованные и несправедливые решения. Люди роптали, ненавидели Валамора, но топор палача вновь внушал любовь к правителю. Всякие попытки достучаться до короля разбивались, как волны о скалы. Будучи уверенным только в своих поступках и словах, он твёрдо и целенаправленно вёл страну в никуда. Распространённым было его прозвище Слепец, но в истории он остался как Непреклонный.
        К слову сказать, погиб Валамор от рук наших братьев. Ему вдруг взбрело в голову, что на территории его страны живут не защитники людей, а шарлатаны и колдуны, вытягивающие деньги из простых граждан. Жажда добраться и до наших честно заработанных денег заставила его выдвинуть против наших предков целую армию, но больше половины солдат так и не сдвинулись с места, страшась вступать в бой с иоаннитами. В той резне выжили только они, остальных разметали по полю боя. В хрониках сказано про троих погибших с нашей стороны.
        Тогда же на бездетном Валаморе Втором прервался род Суи-Феленоров.
        Но вот что-то я совсем не вижу в этой маленькой птичке намёков на сходство со страшным королём древности.
        Ладно, Бог с ней, с птицей.
        Ещё среди прочего какой-никакой интерес могли вызвать фотокарточки девушки. На первой она стоит в окружении высокой, похожей на неё женщины (очевидно, матери) и просто неотличимой от неё весёлой девушки. Это, я так понимаю, она, её мать и сестра Гертруда. Все очень похожи, словно близняшки.
        А здесь Салли уже в окружении самых разных подростков в мантии, с дипломами, все улыбаются на фоне громадного университета. Сомневаюсь, что есть специальные факультеты для детективов, тем более частных, так что можно только гадать, с какой же специальностью она покинула стены учебного заведения.
        На следующей фотокарточке она стоит с каким-то бородатым мужчиной, высоким и уже немолодым. Судя по Салли, которой на фотокарточке примерно столько же лет, сколько и сейчас, снимок сделан недавно. Но никаких подписей, которые помогли бы установить личность этого индивида. Друг, отец, старший брат? Если подумать, не так много я знаю о её семье.
        На остальных фотокарточках были изображения Салли в путешествиях, на фоне разных достопримечательностей. Есть здесь фотокарточка с Салли на фоне красивейшей церкви Гасарад Афимлия [37 - Гасарад Афимлия - церковь в городе Баллона на северо-востоке Креолии. Архитектор - Антуан Гауд.] с четырьмя её шпилями, устремляющимися в голубое небо, а рядом Салли на фоне Афиелевой Башни [38 - Афиелева Башня - стальная башня в столице Каледонии Лютеции, названа в честь создателя - инженера Александра Гюстава Афиеля.]. Девушка много где побывала, а ей ещё и тридцати-то нет.
        Интересно, как бы выглядела моя полочка с фотокарточками, если бы я фиксировал моменты своей жизни на фотографический аппарат?… Вся моя жизнь была потрачена на выполнение всевозможных поручений Ордена, на постоянное, но очень медленное обучение, на мотания по миру, на сражения с болезнями, с природными катаклизмами и с демонами. Любопытные были бы снимки: вот я стою и улыбаюсь на фоне расчленяемой товарищами твари, или вот деревню сразило холерой, люди мрут, как мухи, а на переднем плане я обнимаюсь с Францем.
        Мяу!
        Я совсем не ожидал, что коты Салли продолжат следовать за мной по пятам и мяукать под ногами. Однако вся дружная братия незаметно и бесшумно подкралась со стороны и окружила меня. Пристальные взгляды семи пар глаз прошивают меня со всех сторон, и, как и при первом знакомстве, каждый взгляд несёт в себе самые разные эмоции.
        Странно, что с таким многообразием взглядов кошачья семья так и тянется ко мне, лезет тереться об ноги, просится погладить их. Странные же существа эти кошки! Столько гордости и независимости, но столько при этом ласки и, иногда натужного, дружелюбия.
        Может потому, что я не очень люблю собак, они так тянутся ко мне?
        Кошки своим полукругом оттеснили меня к центру гостиной, куда я покорно отступил и присел, скрестив под собой ноги. Коты и кошки обступили меня и легли рядом, прижавшись к бокам и ногам. Раздавая питомцам Салли почёсывания, поглаживания и тому подобное, я начал понемногу отключать сознание и погружаться в себя.
        Задумавшись, я неожиданно для себя заставил узоры на руке ярко загореться, и это тут же привлекло внимание усатой братии. Коты и кошки подняли головы и навострили уши, увидев из ряда вон выходящее.
        Самый большой интерес проявил малыш Флюк, который начал робко бить лапкой по гаснущему свету ветвистых линий. Любознательный зверёк выкатил глаза, увидев маленькое чудо, и продолжал экспериментировать с магическим светом.
        Неужели кошек тянет магия? То-то они меня так обступили. А я ещё думал, что представления суеверных людей разного рода ведьм с чёрными котами это просто стереотип из сказок для детей на ночь. Что же это, образ из сказки оказался истинным?
        Флюк с непониманием стал внимательно осматривать мою ладонь, ставшую вдруг совершенно нормальной. Котёнок всё никак не может осмыслить, в чём же тут подвох.
        Забавы ради, я снова заставил узоры гореть ярким светом, на который тут же отреагировали все питомцы мисс Фер. Флюк же от неожиданности отскочил назад, прижался к полу и, только выждав полминуты, начал осторожно подкрадываться к моей руке, словно хищник к ничего не подозревающей и уже обречённой жертве. Молодой первооткрыватель осторожно переставляет лапки, делая на каждом шаге остановки.
        Наконец молодой охотник был готов к атаке и прыгнул, молотя мою ладонь подушечками лап. Усердно выцеливая светящуюся цель, котёнок совсем позабыл о когтях, за что я был малышу только благодарен. Не в силах справиться одними передними лапами, Флюк брякнулся на спину и начал бить мою ладонь ещё и задними. Забавно получилось.
        Вдруг меня подловил на невнимательности кто-то другой и запрыгнул на плечи. Склонив голову, я скосил взгляд и обнаружил размахивающий полосатый хвост. Проказа Арлекина не заставила себя долго ждать. Потоптавшись на моих плечах хитрюга-кот улёгся, словно живой воротник. Смачно зевнув, полосатый прохвост пощекотал меня длинными усами и не придумал ничего лучше, чем уснуть прямо у меня на шее.
        Знал ведь, что от тебя стоит ждать всякой выходки!
        Левую руку вдруг царапнул холодный шершавый язычок - это пушистая лентяйка Момо принялась вылизывать мне пальцы, стараясь при этом попасть по светящемуся безымянному. Свет магического узора её не то чтобы не смущал, он напротив притягивал к себе пушистую толстушку. Памятуя слова Салли, как долго персидка способна вылизывать свою шерсть, я приготовился к долгому контакту с её языком.
        Вот, кому-то же хочется, чтобы я был рядом вовсе не для того, чтобы спасать чьи-то жизни, убивать демонов, спасать от болезней, распутывать преступления. Не для того, чтобы использовать в качестве козла отпущения, не для того, чтобы тыкать мне в лицо артефакт и, как бы, говорить: «Смотри, для тебя эта штука очень ценная, а я уже две такие продал всякому отребью и обратно спёр!»
        Кому-то я гожусь ещё и на то, чтобы со мной дружить. Таких всего одиннадцать лиц, и восемь из них - животные…
        Хорошо, что это именно так: много друзей для меня было бы опасно.
        Даже сегодня мне дважды приходилось сдерживаться, чтобы не начать читать Салли. Со стороны даже не заметно, а внутри было очень… наверно, здесь самым уместным слово «страшно». Так же страшно должно быть всяким там покорителям северного полюса или искателям Гипозёйда. Вот-вот произойдёт что-то грандиозное, великое и волнующее, но, по большей части, оно принесёт огромные неприятности и не каждый уцелеет после них, а, уцелев, погибнет вскоре от холода и ран…
        Первооткрыватели всегда рискуют жизнями, но из своих походов они могут вернуться целыми, а из путешествия по чужим умам… Мы просто растеряли то снаряжение, с которым можно было бы совершить это путешествие. Ведь в древности иоанниты безо всяких последствий читали людей.
        «Не заглядывай в чужой дом, пока не укрепишь стены собственного», вот только как же их укреплять?
        Вот они - предпосылки краха Ордена: самовлюблённые гроссмейстеры, испугавшись усиливать своих же учеников, которые обладают не меньшим самолюбием, просто не дали им каких-то знаний. И с каждым поколением наши мудрости уходили вместе с хранившими их братьями. В то время, как прогресс настигал нас семимильными шагами, мы теряли знания и слабели.
        В итоге выжил всего один иоаннит-недоучка, знающий пару элементарных рун. А раньше братья умели успокаивать землетрясения…
        Один из пушистиков вдруг вскочил мне на колени и свернулся на них горячим калачиком. Глянув вниз я прямо-таки обомлел, потому что это была Снежинка. Не знаю, может моя магия и повлияла так сильно на расположение ко мне котов, но что бы даже белая аристократка…
        Застыв в сидячей позе, весь увешенный котами, я провёл так всю ночь, пока не кончился бушующий, словно неудержимый водопад, ливень, и тучи не пронзили острые клинки утреннего солнца. Снова воскресенье…
        Глава XIX
        Под мостом
        За ночь я уже свыкся с равномерным боем напольных часов, сроднился с махами красного маятника, начал наслаждаться его незамысловатой музыкой. Не подозревал я только одного подвоха, одного фокуса в рукаве часовщика - стоило стрелкам встать вертикально (минутная - на двенадцать, часовая - на шесть), как заработал будильник. Небольшой домик огласил жуткий трезвон, грохот паровоза и шум рушащегося здания!
        Но привыкшие к нему кошки даже не пошелохнулись, никто из них, даже молодой Флюк, не повёл ухом. Весь увешенный ими, как новогодняя ёлка игрушками, я тотчас понял, насколько же затекло моё тело.
        Снять с себя сонных котов было непросто, особенно учитывая то, что каждый из них, будучи вырванным из неги, пускал в ход когти. Арлекин, разбуженный вознёй товарищей, сам понял, к чему идёт дело и добровольно спрыгнул с моих плеч.
        От растаявших туч остались сущие огарки, но последствия ливня были очевидны: за окном стоят мокрые дома, сырая земля, взбиваемая в хлюпающую грязь, громадные озёра луж и начинающий сползаться изо всех углов зыбкий туман. Его мантия ещё худая и дырявая, но к обеду он должен плотной стеной встать по всему городу.
        Каково же тем сантибам, что всю ночь лазили под мосты и рыскали по подворотням в поисках сектантов и, в том числе, меня? Надеюсь, джентльменам было очень несладко - поделом. Глупость лечить бесполезно, но наказывать её - это, как минимум, справедливо.
        Наш мир вообще невероятно справедлив. Даже сейчас, когда приходится прятаться от всех и вся в доме Салли, я в этом убеждён на все сто. Действуй я осмотрительнее, осторожнее, и никакого бы казуса, как сейчас, не случилось бы. С другой стороны, когда я буду бить Бьюло Даху морду, отправив уже обработанного Акселя Джерманхаузера пускать кровавые сопли, это тоже будет справедливым…
        Ввиду таких грандиозных планов я просто не могу себе позволить расслабиться и не довести дело до конца. К тому же, осталось совсем чуть-чуть…
        Что касается ареста и последующей казни замешанных лиц, то меня из многообразия нечестных беззаконных политиков, магнатов и их помощников интересуют всего три рыла: Его Сиятельство Бессовестный Лгун Гамильтон Рокфеллер, Сэр Три Крыла Виктор Риммель, он же Митих, и Мистер Бог-Поймёт-Кто-Он-Есть-Такой лысый носач Отфули. Если первого ждут увесистые зуботычины, чтобы в петлю попал человек более мерзкой наружности, то вторым двум хватит просто Серой Лисицы под рёбра.
        Я кровожаден? Ну, извините, эти господа гадят на мою и без того непростую и довольно посредственную жизнь. Чего они хотели? Когда это иоанниты спокойно смотрели, как всякое отребье глумится над ними?
        Ладно, сладкие мечты о мести оставим на потом…
        Как назло, у девушки в доме не нашлось даже самой маленькой книжонки с каким-нибудь глупым романом или, Боже упаси, детективом! На мой взгляд, это самый глупый книжный жанр: интересен может быть только сюжет, поскольку ничего стоящего там кроме него нет, да и тот губит сам себя тем, что уже прописан автором. Какие бы ты не строил на основе полученных в главах ключей теории, как бы ловко не выдумывал концовку, автор всё равно покажет тебе свой вариант. И тут ты либо скажешь «Фу, какая гадость!», либо «Ух ты, какой финал!». Читать целую книгу только ради того, чтобы в концовке можно было сказать «Ух ты, какой финал!», это, уж извините меня, что-то несуразное.
        Опять же повторюсь: ничего другого, кроме короткой фразы-мысли в конце вы ни от одного детектива не получите.
        Но если с чтением не задалось, то вот одну забаву поинтереснее я найти, всё же, смог: в одном ящичке комода неожиданно обнаружилась игрушка - резиновый мячик. Небольшой кругляш с четверть ладони, бесспорно, служит для развлечения кошачьего семейства. Повертев в руках упругую оранжевую игрушку, я швырнул её об пол, чтобы опробовать прыгучесть. Отскочив от пола, шарик легко взлетел высоко в воздух, и я без труда поймал его, зависшего в мёртвой точке перед моим носом.
        Я оглядел рассредоточившихся по комнате котов, которые навострили уши, встали со своих мест и с совершенно нескрываемым возбуждением уставились на круглое чудо. Любимая забава усатой братии - играть с этим мячом.
        Удовлетворив невысказанную просьбу прайда, я швырнул прыгучий шарик в сторону дальнего угла. Тут же за ним пятью размытыми силуэтами рванули пять котов - ленивая от природы Момо и изнеженная аристократка Снежинка решили проигнорировать варварскую забаву самцов.
        А те задорно и весело сражались за мячик, отталкивали друг друга, ударами лап запускали скакуна дальше по комнате, накручивались вокруг него в живой комок, прыгали друг через друга чехардой и от души мяукали. Ребятам весело! А мне - забавно!
        Вот удача улыбнулась Корсару, чёрный кот обхватил шарик передними лапами и вонзил в оранжевую игрушку зубы. Резина прогнулась под острыми клыками, распрямилась и выскочила на свободу, продолжив убегать от кошачьей своры.
        А вот уже Патриций мастерски поддел мяч, что отскочил от пола и залетел на диван. Пять пушистых стрел не заметили высоты дивана и вспорхнули на него с подобающей кошачьей грацией. Из возни на мягком предмете мебели победителем вышел снова Патриций и выбил шарик так, что тот, проскакав через всю комнату, угодил точно мне в руки.
        Желая продолжить игру, коты собрались у моих ног и нетерпеливо завертели хвостами, буквально, загипнотизированные оранжевой игрушкой.
        Не знаю, что на меня нашло, но я просто сел напротив стены и начал беззаботно швырять мячик. Оранжевый кругляш летел в пол, рикошетил в стену и по дуге возвращался мне в руки, а кошачья братия отчаянно носилась за попрыгуном, стараясь наброситься всем скопом и устроить весёлую потасовку. Я занимался игрой с животными до тех пор, пока не раздались звуки открывающейся входной двери. Именно в этот же момент усатые смогли-таки взять оранжевого разбойника в плен.
        Судя по часам, кстати, я провозился с котами около часа.
        Выйдя в прихожую, я встретил, конечно же, Салли и Истера. Оба, вроде, ведут себя как-то робко, неуверенно, смущённо улыбаются - ну и дети! Чего они только так меня комплексуют?
        - Доброе утро, Август! - отсалютовал Истериан, - Как ты тут поживаешь?
        - Ну, как видишь, свободен ещё, - поприветствовал я товарища.
        - А я вот не понимаю, чего они вообще пытаются тебя засадить за решётку? Я, Арика, Салли, а на последнюю ночь ещё и Элеонора можем подтвердить твоё алиби!
        - Сантибы что-то вдруг заболели тугодумством - перестали уважать логику, - хмыкнул я, внутренне обрадованный тем, что Салли не стала выяснять, кто же такая Элеонора.
        - С этим мы разберёмся, - заверила меня Салли, - Как провёл ожидание?
        - С котами играл.
        - О, вы так подружились? - засияла озорным блеском радости девушка.
        - Да, со многими нашёл общий язык. Достал им мячик - радуются, играют.
        - Да? А я думала, что потеряла его…
        Девушка не смогла устоять на месте и пошла проверить, чем же там заняты её питомцы. Мы с Истером на какое-то время остались одни.
        - Арика сильно за тебя беспокоится, Август, - серьёзно проговорил мой друг.
        - Надеюсь, ты её убедил, что мы с этим скоро разберёмся? - чувствуя некоторую вину перед такой ранимой девушкой, как Арика, ответил я вопросом.
        Истериан уверенно кивнул, мол, не могло быть иначе, и начал постепенно всё больше улыбаться:
        - Я сильно постарался! И, знаешь, думаю, расследование может закончиться уже сегодня!
        Какие заманчивые слова…
        - Ты уже рассказал ему? - вернулась из гостиной довольная Салли.
        - Только собирался!
        - Тогда расскажешь по пути, а ты, Август, давай-ка собирайся!
        Внимая командам детектива Фер, я быстро нацепил ременную систему с оружием, верхнюю одежду и был готов уже через десять секунд. Тогда мы тронулись в путь.
        За дверью нас ожидала всё та же уютная чистая улица, не утратившая своего лоска даже после ливня, даже насквозь сырая и запятнанная грязью и лужами. Солнечные лучи освещают окружающие виды тонкими ниточками, словно дневное светило сияет через сито. Туман мыльными разводами наползает на мостовую.
        Мы пошли по улице на юг. Спустя триста ярдов нас нагнал экипаж, но Истериан вдруг не дал мне выставить руку и остановить его. Когда карета скрылась за углом, на ум пришла недобрая мысль:
        - Мы что, всю дорогу пойдём пешком?
        - Придётся, - радостно воскликнул полукровка, - Тебя же ищут по всему городу и каждому кучеру раздали твои описания! Что толку зря рисковать?
        Мало кто сейчас поймёт всю степень моего недовольства. Действительно, ошибка властей мне очень досадна.
        - Так что там с расследованием? - уже перестав верить во всё хорошее, осведомился я.
        - Всё очень интересно, - начала Салли, - За две ночи и один день сантибы излазили опоры всех мостов в городе, но ничего не нашли.
        - Что же тут интересного?
        - А то, что у Истера есть одна теория.
        Самодовольный полукровка, поправив выбившуюся прядь длинных чёрных волос, важно взял слово:
        - Понимаешь, мне пришла в голову мысль, что мы изначально неправильно поняли слова «под мостом». В самом деле, чего благородным господам ютиться в сырости, в холоде и условиях, благоприятных для распространения чумы? Они могли использовать любое другое и гораздо более комфортабельное укрытие. И тут я вспомнил про улицу Зимнюю: там очень много нежилых зданий, принадлежащих одному дельцу, по-моему, его зовут Суринатом, но это не важно… Так вот, эти здания он сдаёт в аренду за огромные деньги под всевозможные гостиницы, рестораны и прочее, а подвалы этих зданий, как отдельные точки, сдаёт в ту же аренду, но за меньшие деньги и под гораздо менее законные увеселительные заведения: бордели, клубы для наркоманов, нелегальные игорные дома и прочее. Что любопытно, никто про них даже знать не знает, каждый такой подвальчик только для своих, и прятать там можно всё, что угодно! А теперь фанфары, потому что на этой улице стоит бар, под названием Мост!
        - А под Мостом - это значит в его подвале… - задумчиво продолжил я.
        - Мы так думаем…
        - Уже сказали сантибам?
        - Нет, и у нас на это две причины, - тут же ответила Салли, - Мы руководствуемся только догадками и нам нужны доказательства, и, кроме того, будь с нами сантибы, не смог бы пойти ты.
        - А мы рассчитываем на тебя больше, чем на серых парней! - поддержал свою (теперь уже официально) девушку Истер.
        Что ж, польщён.
        - И далеко это? - увернувшись от смачной капли, сорвавшейся с крыши, спросил я.
        - Всего-то семь миль на юг, - беззаботно «обрадовал» меня полукровка.
        - Лучше бы не спрашивал…
        Задорно рассмеявшись, будто я тут вывел в свет гениальнейшую шутку, Истериан порылся во внутренних карманах и извлёк аккуратно сложенную газету, которую тут же протянул мне:
        - Держи, она поднимет тебе настроение!
        Я развернул утреннюю прессу, которую очень уж неудобно читать на ходу. На первой полосе всё до боли предсказуемо: главный преступник всех времён и народов Август Хромер подался в бега и теперь скрывается где-то в городе. Тут лучше цитировать…
        В ходе расследования, проводимого опытнейшими криминалистами Гольха, были найдены многочисленные улики и собраны многочисленные заявления свидетелей, подтверждающие прямую причастность известного охотника на демонов к группировке сектантов, уже более двух недель наводящих ужас на жителей города. Как заявили власти, при аресте преступник оказал сопротивление и смог скрыться. При его аресте были травмированы несколько сотрудников сантиба и отдела по борьбе с демонами. В настоящее время проводится работа по поиску беглеца, подключены дополнительные силы. По заявлению начальника сантиба, Август Хромер приговорён к повешению без судебного разбирательства.
        - И это должно поднять мне настроение? - хмуро покосился я на товарища, указав ему на статью.
        - Это не то. На второй странице…
        Я послушал друга и перевернул страницу со статьёй. Как только разгладил шуршащую бумагу, точно в центр газеты угодила толстая дождевая капля. Я отвлёкся на неё на секунду, но, когда оторвал взгляд от расползающегося мокрого пятна и увидел заголовок, на лице моём появилась довольная улыбка.
        Начальник отдела по борьбе с демонами Бьюло Дах уволен со своего поста. Новым начальником экзорцистов назначен его помощник и заместитель Чес Хленд.
        Я был прав - мир очень справедлив.
        - Ну, что я говорил? - ехидно прищурился Истер и толкнул меня в плечо.
        - Очень любопытная статья, - согласно кивнул я.
        - Я уже три раза перечитал!
        За невыполнение своих обязанностей и неудовлетворительную работу Бьюло Дах отправлен в отставку, а на его место встал проявивший себя с самых лучших сторон Чес Хленд. Вот и закончилось время Дворняги! Если вспомнить, то на его счету уже два абсолютных разгрома от Семальгора и Нуно, в Доме Культуры его так и вовсе чуть не убили, у старой верфи его отряд показал своё бессилие, плюс ко всему он упустил меня при аресте… Слишком много для одного начальника падальщиков.
        Новый же глава алых гордо взирает на нас со страниц газеты, надменно и самоуверенно улыбается, не скрывая своего триумфа. Что-то в нём явно есть от древних королей, иначе откуда взяться такому величавому виду. Фирменный камзол вычищен, пуговицы в ряд блестят, а на шее красуется здоровый амулет в виде солнца. Да, на такого смотришь и веришь, что он от демонов избавит город.
        Старину Бьюло с его картавой речью и дёргающейся верхней губой мне будет немного не доставать, но жестокий огонь правосудия согревает мне душу.
        Зимняя улица… понять название того или иного географического объекта порой бывает затруднительно. Я даже считаю, что многие из них лепят не задумываясь. Как, например, этой улицы…
        Насчёт неё Истериан всё рассказал верно: практически в каждом доме располагается клуб, казино, бар, отель, крупный магазин или даже театр. Здесь находится средоточие доступных среднему классу развлечений и утех. Самые разные люди снуют здесь от одного здания к другому, какие-то презентабельные с виду персоны уже валяются в лужах в нетрезвом состоянии, а их огибают напыщенные дамы с покупками.
        Наивно полагать, что жизнь здесь затихает по ночам, напротив ночью здесь творится самое интересное. Затеряться в такой толпе зевак несложно, так что сектанты даже большими группами останутся вне пристального внимания. Неплохое логово.
        - Что-то здесь полно всякого сброда, - с опаской покосилась Салли на двух еле стоящих на ногах старичков.
        - Это, как раз, местные подвальщики, - поработал экскурсоводом Истериан, - Наркоманы, я думаю. Выбрались из своего притона и пытаются вспомнить, где живут.
        - А ты в таких бывал? - поинтересовался я, с отвращением отвернувшись от омерзительных ловителей мотыльков [39 - Ловитель мотыльков - сленговое название наркомана. Из-за целого ряда дешёвых наркотиков перед глазами употребивших начинают мерещиться мотыльки, которых наркоманы нередко пытаются ловить, откуда и название.], которые упёрлись друг в друга для лучшей устойчивости.
        - Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?
        - За неуёмного экспериментатора с людскими пороками, замаскированными под развлечения, - продекламировал я одну фразу, которой полукровка когда-то сам себя характеризовал.
        - Не настолько же, - помялся Истериан.
        Салли при этом очень недобро скосила глаза в сторону Истера, словно говоря, что берёт того на заметку. Истер не упустил этот косой взгляд и ещё сильнее засмущался, глубоко убрав руки в карманы и понурив голову. Ох уж мне эти голубки…
        Пробираться по улице было не проще, чем через плотный строй королевской гвардии. Если мы с Истером могли даже очень большое скопление людей растолкать локтями, то миниатюрную Салли людскими потоками могло просто снести, так что мы двигались очень осторожно и постоянно следили за девушкой.
        Хорошо ещё, что по мере продвижения нашей группы на запад здания вокруг становятся всё более обшарпанными, людей становится всё меньше, и большинство из них - люди из самых низов. Почти к самому концу улицы на мостовых и проезжей части стало почти совсем безлюдно.
        Меня даже стали одолевать сомнения:
        - Это точно здесь? А то улица уже кончается…
        - Конечно, - ничуть не сомневаясь ответил Истер, - Этот бар находится чуть в стороне от дороги. Вход в переулке. А вот уже и он.
        На небольшом трёхэтажном здании, не отличающимся презентабельностью, роскошью и красотой вымазаны какие-то абстрактные рисунки, складывающие собой дикую пёструю мозаику. А посреди этого безобразия приколочена крупная вывеска с изображением разводного моста и, собственно, названием бара «Мост».
        Истериан спросил, зачем сектантам ютиться под мостами в холоде и сырости, а я задам ответный вопрос: чего им таиться под этой развалюхой, способной от одного удара кулака рассыпаться и погрести их под собой… Вопрос, разумеется, риторический.
        Окна этого заведения отчего-то заложены кирпичами. Однако вход, находящийся в переулке, открыт, и рядом с ним тусуются какие-то хмельные лица. По красноте, переходящей местами в синеву, их морд можно отличить завсегдатаев Моста.
        Двое пьяниц пытаются обняться с бугаём, стоящим у дверей, который явно выполняет здесь функции вышибалы. Здоровяк пока лениво отгоняет выпивох, словно надоедливых мух, но не исключено, что терпение толстошеего детины скоро кончится и в подворотне окажутся два избитых калеки, а то и трупа - в Гольхе всякое бывает…
        Громыхает из дверей порядочно, словно внутри завязалась драка, но по спокойному виду вышибалы можно понять, что к мордобою и порче имущества эти шумы не относятся. Диковатое место…
        Прямо из двери напротив входа в бар еле выполз ещё один красномордый джентльмен, которого ловко удержали от падения товарищи. Вслед за пьяницей из дверей показалась раскрасневшаяся девка, поманившая пальцем следующего клиента. О, мини-бордель прямо напротив! Как удобно!
        - А что за глупое название для бара «Мост»? - дёрнуло меня спросить.
        - Хозяин бара здесь проводит аналогии, вроде, это место - это мост из мира житейского в мир развлечений и удовольствия. Или что-то в этом роде…
        - Хозяин, видимо, романтик, - съязвил я.
        Поторчав у входа в переулок, я решил спросить:
        - Ты здесь уже бывал?
        - Всего один раз, - признался полукровка.
        - Знаешь, где вход в подвал?
        - Обычно они расположены на задней части здания.
        - Пойдём проверим.
        Порядком ссутулившись, чтобы лицо случайно не попало на глаза местным, я первым двинулся вперёд по переулку. Проходя мимо вышибалы, я чётко уловил на себе его косоглазый взгляд, проникнутый лёгким любопытством, подкреплённым тем фактом, что мы не свернули в гостеприимно распахнутые двери. Но никаких признаков заинтересованности он не выказал. А чего ему спрашивать у прилично одетых людей, что они забыли в проулке позади здания?
        На предложение вкусить халявного пойла с двумя пьяницами я ответил резким отказом, а на их настойчивость - левым и правым хуком. Стоило им брякнуться на землю, как за спиной раздался мычащий голос:
        - Э-э-э, это, как-никак, наши клиенты! - звучно пробасил громила.
        - Это, как-никак, меня не касается, - ответил я ему, даже не обернувшись.
        Догнав меня ярдов через пять, Салли тихо вступилась за вышибалу:
        - В самом деле, Август, ты чего так с людьми поступаешь? Оставил бы их в покое!
        - Я им тоже предложил оставить меня в покое, но, как видишь, им больше по душе пришлось наплевать на моё мнение. Я лишь ответил тем же.
        - Но…
        - Салли, не спорь со мной!
        Девушка застыла, так и не высказав свою точку зрения. Тут же рядом оказался Истериан:
        - Правда, Салли, не надо: я пробовал - всё равно бесполезно!
        Если я не ослышался, сзади раздались приглушённые смешки…
        С обратной стороны здания мы в самом деле обнаружили некую металлическую дверь, посаженную в углубление. Блестящее поверхность двери напрочь лишена ржавчины, что никак не вяжется с общей ветхостью здания.
        - Всем эта новенькая дверь кажется подозрительной? - озвучил мои мысли Истериан.
        - Мне больше кажется подозрительным то, насколько явно она тут стоит, - пролепетала детектив Фер, - Любой может заплутать и наткнуться на неё.
        - Вот только она заперта, - попробовал я открыть дверь.
        Зажатые между стен, мусорных баков, в некоторых из которых копошатся крысы, накрытые сверху редкой капелью и укутанные лёгким туманом, мы застыли перед запертой металлической дверью и начали украдкой оглядываться по сторонам - как бы кто нас не застукал.
        - Как будем открывать? - отправил я вопрос в воздух.
        - Ну, ключа у нас нет, отмычек - тоже… - пожала плечами Салли.
        - Да ещё и толстая - кислотой не прожжёшь. Придётся вышибать.
        - Нельзя, - выдохнул Истер и ухватился за меня, чтобы не упасть.
        Парня шатало как и всегда, когда он пользовался Блуждающим Взором.
        - Нельзя, говорю, вышибать, - промямлил ослабший полукровка, - Там на петлях закреплена взрывчатка - если их сломать, тут же рванёт! Надо открывать ключом.
        - Ты как это узнал про петли? - помог я другу встать вертикально.
        - Через замочную скважину посмотрел…
        - Ты как, в порядке, Истер? - подскочила к переводящему дух и отдыхающему от Блуждания полукровке.
        - Не совсем, но скоро уже пройдёт.
        Истериан, конечно, молодец, раз сумел так ловко использовать свой нечеловеческий дар. Никогда бы не подумал, что он способен выкручивать подобные фокусы.
        - Интересно, что же это за дверь такая, если её минируют от посторонних? - спросил я, скорее, сам у себя.
        - Что, кстати говоря, делать с ней будем? - придя в себя, выдохнул Истериан.
        - Отыщем ключ, - как ни в чём не бывало прохрипел я, - Пойдём, есть идея.
        И я повёл своих коллег обратной дорогой, свернул за угол и уверенно направился прямо на вышибалу. Приметив меня, здоровяк подхватил дубинку, прислонённую к стене. Чисто на всякий случай, конечно же.
        Остановившись всего в шаге от громилы, я тут же задал интересующий меня вопрос:
        - Оттуда никто сегодня не выходил? - я указал кивком головы в сторону поворота к подвалу.
        Лениво глянув в ту сторону, вышибала шумно втянул носом воздух и сказал, как выплюнул:
        - Нет, не было никого…
        - А если вспомнить хорошенько? - смел настаивать я.
        - Слушай, ты нарываешься!
        Я не дал ему шанса занести дубинку для удара, который, конечно же, на меня не произвёл бы впечатления, и сильно толкнул верзилу раскрытыми ладонями в грудь. Здоровяка мощно впечатало в стену и он выронил орудие труда, которое я без труда перехватил у земли и легко переломил руками. По расширившимся глазам испуганного здоровяка понял, что мы стали ближе к взаимопониманию.
        - Так ты кого видел?
        - Мы с ними не связываемся, - пролепетал детина, замотав головой.
        - Значит, видел? - я демонстративно сжал и разжал кулак.
        Глуповатые, как у поросёнка, глазки здоровяка забегали по сторонам, а маленький мозг усиленно думал, какой же ответ следует дать:
        - Один сегодня вышел оттуда, - решил-таки ответить честно вышибала, - Сейчас в баре у нас сидит, в жёлтом пиджаке, не перепутаете.
        Оставив громилу в покое, я тут же направился внутрь, дав сигнал Салли и Истеру не отставать. Они зачем-то начали благодарить вышибалу за информацию и просить прощение. По мне, так это пустое…
        Бар внутри оказался немногим лучше, чем снаружи: обшарпанная штукатурка местами облетела, про краску и побелку в этом месте, похоже, совсем не знают, а тягучую полутьму разгоняют многочисленные свечи на круглой люстре. Потолок над ней закопчён настолько, что стал напоминать чернильное ночное небо.
        Зал первого этажа разделён на две части: слева за неказистыми столиками расселись выпивохи, опрокидывающие уже не первый десяток кружек с горячительным. Со всех сторон раздаются крики и гомон, звон стаканов и стук кружек, в воздухе стоит такой сильный запах перегара, что от него должны умирать некрупные животные. Хотя лошадь здесь окочурится - не удивлюсь.
        Справа же посетители расчистили место для бокса. Двое подвыпивших бойцов кружат по рингу и мутузят друг друга кулаками под радостные выкрики болельщиков, окруживших драчунов в три ряда. Бой откровенно нечестный, потому что болельщики то и дело подсовывают боксёрам бутылки или стулья, чтобы использовать их в качестве оружия. Жестокая потеха зверей…
        Ума не приложу, что здесь мог делать Истериан, пусть даже и всего один раз.
        Тяжелее всех пришлось маленькой Салли, которой приходилось зажимать себе рот и нос платком. Девушка тяжело дышит ртом и щурится от плотного табачного дыма, режущего глаза. Истериан, заметив, что девушке нехорошо, обнял её за плечи и повёл к выходу, крикнув мне при этом:
        - Мы подождём на улице, Август. Ты, я думаю, и сам справишься.
        Ладно, нечего губить здоровье девушки. Тем более, что одного сектанта (предположительно) вытащить из… ладно, назовём этот сарай баром… так вот, вытащить его из бара будет несложно.
        На первом этаже ни одного джентльмена в жёлтом не было, и я сразу же отправился на второй. Скрипучая, как столетняя ива, лестница гулко ворчала на все лады, пока я поднимался наверх.
        Тут всё несколько поцивилизованнее, и столики хотя бы не выглядят, как кусок речной коряги. За расставленными далеко друг от друга местами сидят лица, отличающиеся большей трезвостью, чем те, что оккупировали первый этаж. И среди них я быстро отыскал нужного мне паренька у барной стойки.
        Одетый, как и сказал верзила у входа, в бледно-жёлтый пиджак, грязные, заляпанные брюки и глупый сиреневый галстук худой мужичок с ленивым выражением лица потягивает пиво из большой стеклянной кружки. Молодой совсем, с тонкими чертами лица, коротковолосый - на грозного сектанта, право слово, не похож.
        Не теряя ни секунды, я приблизился к нему и сел рядом:
        - Видел дверь в подвал сзади? - с ходу ошарашил я его внезапным вопросом.
        - Чего? - напрягся выпивоха.
        - Да такая дверь стальная, в подвал ведёт. Только что там был - так интересно внутри! Пойдём посмотрим!
        - Чего? - завопил парень в жёлтом и потянулся куда-то к поясу, - Ты чего там делал?
        Договорить он не успел, поскольку мой удар отправил его в нокаут. Из кобуры сектанта я брезгливо вынул оружие и бросил на стойку, после чего взвалил вырубленного на плечо и понёс вниз.
        Удивлённые скоротечной разборкой посетители проводили меня ошарашенными взглядами. Плевать мне, о чём эти господа подумали.
        На первом этаже компания оказалась куда лояльнее к таким зрелищам, как человек, несущий на плече другого, и на меня никто даже не обернулся. Вышибала на входе тоже постарался спрятать взгляд.
        Так с телом на плече я дошёл обратно до металлической двери, где меня ждали Истер и Салли. Девушка уже оправилась от сшибающего с ног духа Моста и начала улыбаться. Видимо, тут не обошлось без психологической помощи полукровки Истериана.
        - Ты был с ним жесток, - отметил Истериан, когда я свалил вырубленного сектанта за мусорными баками.
        - Зато сэкономил время, - я согнулся над несчастным и принялся рыться в его карманах.
        - Наверно, следует привести его в чувство… - сказала Салли.
        - Это ещё зачем?
        - Допросим его, выясним, нет ли кого ещё внутри.
        - Не думаю, что он что-то скажет, а если и скажет, то весьма сомнительно, что это будет правдой, - я уже излазил половину его многочисленных карманов.
        - Так зачем ты его вообще сюда притащил? - распоясался Истериан.
        - Затем, что он - сектант, дорогой мой Истер. Придёт он в себя и убежит докладывать своим. Придётся держать его при себе. А вот и ключ.
        Из последнего кармана я извлёк небольшой железный ключ на колечке. Неприглядный, простой, но очень важный ключ.
        Я тут же попробовал вставить его в замочную скважину. Ключ легко провернулся в замке, что-то щёлкнуло, и дверь подалась наружу. Вход открыт.
        Заглянув внутрь, я увидел длинный коридор, с дверями по обе его стороны. Полы выстланы необструганным паркетом, стены - досочные перегородки, под потолком горит пара газовых фонарей, дающих хоть и скудное, но освещение, лестница вниз - всего шесть ступеней.
        - Давайте спускаться, - указал я коллегам вниз, - Затащим нашего ключника.
        Аккуратно спустившись по рассохшейся лестнице, мы оказались в начале коридора. Рядом стоит стол, стул и шкаф, полки которого завалены длинноносыми масками, а отделение для вешалок заполнены шляпами и длинными плащами с намалёванными на них крестами. Судя по знаковой униформе, Истериан не ошибся со своей теорией.
        - В самом деле, логово безбожников, - подтвердил я усадив тело одного из них на стул, - Отличная работа, Истер!
        - Я и не такое могу! - не стал скромничать полукровка.
        - Да тише вы оба! - прошипела на нас Салли, замахнувшись для убедительности рукой, - Думаете, он тут всего один был?
        Действительно, расшумелись мы изрядно, но, судя по гробовой тишине, ставшей нам ответом, здесь и правда никого нет. Есть ещё вероятность, что кто-то из сектантов засел в засаде, но мне хотелось бы верить в лучшее.
        - Видимо, в самом деле, один… - на всякий случай зашептался Истериан.
        Если кому и доверять, то именно долговязому полукровке, с его более чувствительными слухом, обонянием и прочими чувствами.
        - Свяжем-ка нашего дорогого друга, - обмолвился Истериан и взялся разрывать один из плащей сектантов на полоски ткани.
        - Эти лоскуты не кажутся мне надёжными, - недоверчиво скривила лицо Салли, - А если он освободится?
        - Убежать всё равно не сможет: на двери самозащёлкивающийся замок, он, кстати говоря, уже заперся, и снова открыть дверь можно только ключом.
        Я смерил взглядом хитрющую дверь, на которой замок в самом деле стоит здоровый, не знаю, насколько самозащёлкивающийся. А возле петель закреплены гранаты - всё, как и говорил Истер.
        - Готово, - доложил о выполнении связывания сектанта Истериан.
        Позабыв, наконец, о пленном, мы сосредоточились на коридоре с дверьми. Совершенно пустой, полуосвещённый коридорчик - самое место, чтобы устраивать временное убежище секты. Люди могут прятаться здесь под защитой толстенной современной двери месяцами, главное, чтобы подозрительно косящиеся на уходящих за угол сектантов и стальную преграду люди не докладывали властям. Да и кто подумает, что здесь проводят время до следующего ритуала или теракта преступники?
        Я пошёл первым, ожидая, что Салли и Истериан пойдут следом. Взяв влево, я тихо подкрался к первой двери и осторожно взялся за ручку. Вдох-выдох, странное предчувствие, лёгкая тревога проснулись; для собственного спокойствия я достал пистолет - теперь можно не так бояться засады. А ведь за дверью можно ждать и ловушки, и сектанта с оружием в руках, и чей-то труп, и искомые уже давно агатовые иглы, и пустую комнату.
        Крутанув ручку и распахнув дверь, я прыгнул перед входом, выставив вперёд оружие. Тревога - в сторону, стрельба не понадобилась.
        Это совсем крошечная комнатка три на три ярда. В углу стоит самодельная кровать, сделанная из матраса, положенного на деревянные ящики, в другом углу из полутьмы выплывает небольшой столик с выдвижными ящиками. На столе валяется книга с закладкой где-то посередине, опасная бритва рядом с зеркальцем и фонарь. На полу хозяин комнатки постелил дырявый половичок, изъеденный тремя поколениями моли. Под потолком небольшое отверстие вентиляционной шахты. Вот, пожалуй, и всё.
        Я, успокоившись, опустил пистолет, но, отчего-то, совершенно не захотел его прибирать. Все трое мы вошли в комнату, Салли сразу пошла зажигать фонарь, чтобы разогнать чернильную темень.
        - Комната на одного, - умозаключила девушка, возясь со спичками, - Это что-то вроде общежития.
        - А комнат всего двадцать, - Истериан уже взялся за дело и начал заглядывать под матрас в надежде что-нибудь интересное там найти, - Двадцать комнат - слишком мало для крупной секты.
        - Значит, в городе ещё полно таких же тайников, - я нашёл у входа вешалку с курткой и обшарил её пустые карманы.
        Наконец фонарь загорелся и стало значительно светлее. Масляный светильник наполнил отгороженный досочными стенами уголок подвала тёплым оранжевым светом. А то идея ковыряться здесь впотьмах совершенно не вызывает моего восторга.
        - Посмотрим, что в столе, - объявила девушка и занялась выдвижными ящиками. Мы с Истером подошли поближе, чтобы ничего не упустить.
        В самом верхнем ящике оказались книги, какие-то слюнявые романы, во втором - тоже книги, в последующих двух - тоже одни книги. Да этот сектант оказался жутким читателем. Сколько же они тут сидели без дела, если он успел прочесть книг двадцать или даже больше?
        Истериан для пробы взял одну из книг и бегло пролистал страницы, после чего встряхнул фолиант за корешок, но ни одна тайная записка из книги не выскочила. С сожалением полукровка швырнул роман на стол. Я мимолётом уронил взгляд на обложку и криво усмехнулся: книга называется «Большая радость», а автором оказался Артур Вейс Кох. Помню этого слащавого юношу.
        - Здесь ничего, - заключила Салли, водя фонарём по тёмным углам, - Осмотрим другие помещения. Возможно, найдём что-то поинтереснее, чем пара десятков романов.
        - Не думаю, если честно, что здесь прятался Рокфеллер или Вэтэрли с Сеттэром, - я первым вывалился обратно в коридор и направился к противоположной двери, - Скорее это было убежищем для рядовых бойцов.
        - Тот аронакес сказал, что под Мостом Отфули и Гроул, - напомнил мне Истериан уже готовый прикрыть со спины при открытии следующей комнаты, - Это тоже неплохо!
        - Согласен, - я распахнул следующую дверь, но и здесь свинцу некого разить.
        Стоило мне опустить пистолет дулом в пол, как наш миниатюрный детектив проскользнула мимо внутрь и осветила убранство ещё одного сектанта. Тот жил примерно в тех же условиях, что и сосед напротив: похожая самодельная кровать, стол под вентиляционным отверстием, на котором стоит потушенный канделябр со свечками и крупная пепельница с окурками, торчащими во все стороны, как иглы ежа. Ящики в столе жестоко вырваны и в комнате остался только один из них, что служит мусорным ведром в углу. Над огрызками яблок в нём радостно петляют мухи.
        В центре комнатки стоит ещё один столик, табурет и ящик, служащий вторым табуретом. На столике лежит шахматная доска с незаконченной партией. Некоторых фигур не хватает, так что находчивые игроки заменили их гильзой, двумя целыми револьверными патронами, огарком свечи и даже отбитым бутылочным горлышком. Правда, от этой субституции стороннему игроку, вроде меня, стало совершенно непонятно, какая из самодельных фигур белая, а какая чёрная, и чем же она является: слоном, конём или пешкой. Поэтому сделать вывод о чьём-то лидерстве в партии не представляется возможным.
        - Ага! Нашёл! - радостно воскликнул Истериан, ковырявшийся под матрасом.
        Довольным собой, он резко выдернул находку, чтобы представить её нам, но, разглядев, чем является обнаруженный им кусок бумаги, раздосадовано отбросил его в сторону, брякнув при этом:
        - Простая газета…
        - Не такая уж она и простая, Истер, - подошёл я поближе и поднял с кровати чуть сыроватую прессу, - Она сегодняшняя.
        - Они ушли совсем недавно! - воскликнула Салли, - Вероятно, на очередное дело! Нужно скорее предупредить сантибов!
        - И что мы скажем? Бдите, сейчас где-то в городе лихо жахнет?! Лучше остаться и попробовать найти какие-нибудь зацепки, куда они могли отсюда уйти.
        - Лично я здесь ничего такого не вижу, - огляделась девушка.
        - Значит, идём дальше.
        И мы продолжили осматривать комнату за комнатой. Я всякий раз осторожно открываю дверь за дверью и вскидываю оружие, но ни в одном помещении так и не оказалось никого. Зато нам попадались всё более и более интересные комнаты.
        В одной из них мы натолкнулись на исцарапанные от скуки стены кинжалом и битое стекло в углу, в другой вдруг обнаруживались игральные карты, рассыпанные по всему полу, ещё в одной мы обнаружили распятие, но презирающий Бога сектант использовал его не для поклонений и чтений молитв, а в качестве мишени для метания ножей. В одной комнате обнаружили размалёванные белой краской стены, с узорами и непонятными надписями, в очередной комнатушке вовсе не оказалось кровати, но нашлось немало мелочей, вроде печатной машинки и губной гармошки.
        Одно только плохо - абсолютно нигде не попадается ни единого дневника, записки, заметки, которая могла бы дать намёк относительно планов сектантов.
        И вот очередная дверь. Я уже порядком устал выпрыгивать из-за угла в открытый дверной проём и решил просто открывать все двери (благо их осталось всего пять) человеческим способом. Круглая ручка в руке, плавно повернуть её и дёрнуть на себя - дверь не поддалась. Повторив попытку, попробовав толкнуть дверь, я также ничего не добился. Дверь-то оказалась запертой.
        - Это уже интересно! - улыбнулся краем рта Истериан и приготовил своё оружие.
        - Можешь посмотреть? - указал я на замочную скважину.
        - Вряд ли, - сконфузился полукровка, - Там темно.
        - Тогда я просто взламываю.
        Взяв покрепче дверную ручку, я отступил от двери на вытянутую руку, дождался, пока товарищ возьмёт дверной проём на мушку и резко дёрнул на себя. Хлипкая древесина разлетелась в клочья, кусок косяка отскочил полукровке под ноги, и дверь распахнулась. Тут же грохнула семизарядная пушка Истериана, во все стороны полетел едкое пороховое облако, и тут же длинноволосый бросился следом за выпущенной пулей внутрь.
        Я хоть и был ближе к двери, но поспел только вторым за стремительным, как ветер полукровкой и влетел в комнату. Следом за мной бесстрашно, но безрассудно забежала Салли и осветила фонарём происходящее. Посередине комнаты стоит Истер, держа на прицеле поваленную выстрелом вешалку со шляпой и плащом - в темноте да с неожиданности несложно спутать с человеком.
        Хорошо, что опасность оказалась мнимой.
        - Чёрт, и кто же ставит вешалки посреди комнаты! - выругался полукровка, убирая оружие от «раненного».
        - Похоже, полный псих, - оглядел я убранство комнатушки.
        А оно вызывает вопросы. Нет, кровать в углу, вешалка, стол у дальней стены и две деревянные перегородки, отделяющие оба дальних угла от основной части комнаты - это нормально. Но вот насчёт странного аппарата, похожего на самогонный, большой чаши под его краником и полочек с заспиртованными пальцами у меня такой же лояльности не возникло. Кроме того, все стены украшены окроплёнными кровью листами Книги Истины, приколотыми множеством серповидных кинжалов. Экий здесь живёт ярый безбожник! И, кажется, я уже понял, какой именно…
        - У-у-у! Да это комната Падшего Падре! - возликовал полукровка, подобрав с пола высокую шляпу, - Тут так внутри и написано «Хестер Гроул».
        Мы с Салли заглянули внутрь, чтобы убедиться в принадлежности данного головного убора сумасшедшему священнику. Вот она - обитель того, кто придумал всю эту историю про некий Кровавый Бутон, ставший главной основой триумфального шествия Гамильтона Рокфеллера к Власти.
        Окружение, что называется, обязывает к дикому безумию…
        - Чаша очень походит на ту, что описывал Джек Боллет, - детектив Фер, собравшись, приблизилась к стене справа, - А в этом аппарате, я думаю, готовят тот сироп.
        - Чтобы он стекал мизинцев, - поддакнул Истер, повертев перед глазами баночку.
        Салли тем временем присела к агрегату с трубочками, котлами и сифонами. Рядом она обнаружила какие-то полупустые склянки со всякой дрянью. Открыв одну и понюхав, она тут же определила:
        - Этиловый спирт. А здесь, - она взяла вторую склянку, - Похоже на мёд. Здесь, по всей видимости, подсолнечное масло, тут - желатин… Они здесь с рецептом не заморачиваются - просто льют всё, что потом можно выпить, главное, чтоб консистенция была верной.
        - Этот аспект своей псевдорелигии Гроул продумывать не стал, - брякнул я, изучая пока приколотые к стенам окровавленные листы.
        - Строго говоря, - Салли распрямилась, - Он всё достал из своей больной головы в одночасье и ничего продумывать не стал.
        Спорить не стану, всё на то очень похоже.
        - Если их чаша здесь, то сектанты явно ушли не на ритуал, - справедливо заметил Истериан, - Возможно, было бы правильным сообщить поскорее сантибам.
        - Сейчас мы уже закончим и сразу же пойдём, - пообещала Салли.
        Истериан пока занялся своим любимым делом и полез под матрас Падшего Падре. Я же решил попробовать прочесть хоть что-то сквозь пятна побуревшей от времени крови. Однако, моя попытка была обречена на неудачу, поскольку написано не на бриниуме, впрочем, буквы довольно узнаваемы…
        - Истер, посмотри-ка, - окликнул я полукровку, - Это не на вестре ли написано?
        - Именно на ней, - прокряхтел занятый Истер.
        - Она же давно переведена на бриниум и на старом языке не издаётся…
        - Всё верно, - присоединилась к нам Салли, - Но священники до сих пор пользуются именно вариантами на вестре. Думаю, эту книгу он своровал из Собора Святого Грегора незадолго до изгнания.
        - Ммм, воровство религиозных предметов! - промычал Истер, - Лишняя уголовная статья в послужной список национального антигероя Падшего Падре.
        - Да брось, он и без того приговорён к виселице без суда и разбирательств.
        - Знаю, - полукровка извлёк из матраса руку, сжимающую небольшой клочок бумаги, - Я, кстати, кое-что нашёл…
        - Что там? - мне, всё же, удалось оторваться от изучения страниц Книги Истины.
        - Записка. Написано: «Они всё делают не так».
        В немом недопонимании застыл каждый из нас, не в силах усвоить пять простых слов.
        - Кто мог ему это написать? - недоумённо пробормотала Салли, раскачав случайно фонарь, - И зачем?
        - Знаешь, - ответил ей долговязый Истер, всматриваясь в строчки, - Тут слова так пляшут, почерк какой-то дикий… Похоже, что он сам себе писал, как заметку, а потом спрятал.
        В качестве доказательства своей идеи он продемонстрировал нам совершенно неказистые буквы записки. Не так хорошо я знаю Хестера, но того, что я уже услышал о нём, хватит, чтобы согласиться с полукровкой. С психопата станется писать короткую фразу на большом листе бумаги…
        - Любопытное предположение, - согласилась Салли, - Хорошо, а теперь мне очень хочется осмотреть содержимое стола Гроула.
        Столешница стандартного для каждой комнаты стола с выдвижными ящиками пуста, если не считать причудливый рисунок, выцарапанный чем-то острым. Адская абстракция не позволяет различить ничего земного и оформленного - сплошные каракули.
        Но нас интересуют совершенно не они - Салли поставила фонарь на исполосованную столешницу и выдвинула первый, самый верхний, ящик. Мы с Истерианом нависли над её плечиками, чтобы разглядеть, что же там такого интересного хранит у себя Падший Падре. В этом ящике обнаружились лишь непочатые свечи да исцарапанный то ли гвоздём, то ли ещё чем острым переплёт той самой Книги Истины, страницы которой пошли на оформление стен. Хранит, не выбрасывает гад…
        Не без лёгкой, еле дёрнувшей глаза и щёки, досады девушка закрыла ящик и открыла следующий. В нём, как это ни странно, хранится невзведённая мышеловка и отрывной календарь, застывший на дате 23 ноября. Календарь пятилетней давности…
        Ну, с некоторыми бывает…
        И, наконец, самый нижний отсек. Салли не без труда выдвинула перекосившийся ящик и удовлетворённо промурлыкала себе под нос. Здесь неопрятной стопочкой лежат какие-то бумаги. Подцепив разом все листы, девушка вытащила их и сгрузила на столешнице, одновременно закрыв ящик коленом. Довольную ухмылку она и не пыталась скрывать, а её глаза разгорелись азартным, увлечённым блеском, выдающим в ней те эмоции, которые, я думаю, и должны сопровождать детектива непосредственно перед тем сладостным профессиональным моментом, когда дело будет вот-вот раскрыто. Сотрясая ловкими пальчиками в воздухе, Салли приступила к обзору бумаг.
        Сперва пошли, как бы это ни казалось странным и нелогичным, листы с формулами. Множество многоэтажных записей, всевозможные знаки действий, сотни переменных, некоторые решения на полях… Хестер решил попрактиковаться в математике?
        - Что ещё за формулы? - вопросительно буркнул Истер.
        - Записи Сенава Мак Абеля? - предположил я.
        - Нет, почерк такой же, как и на бумажке из матраса: писал сам Гроул.
        - Ему-то зачем переписывать вручную формулы пленного профессора? - словно возмущённая нами ехидно вопросила Салли.
        - Ты пытаешься понять психа, Салли? - добродушно улыбнулся девушке полукровка, ближе прижавшись своей щекой к её.
        Мда, нашли место и время, несдержанные любовнички! Заниматься флиртом в подвале заплёванного крошащегося бара, где ещё и располагается тайное убежище кровожадной секты… С моей пессимистичной точки зрения, это уже перебор.
        Отступив на шаг от сладкой парочки, я встал к ним вполоборота, что и спасло наши жизни! Боковым зрением я заметил некоторое движение и моментально метнул в сторону дверного проёма взгляд. Перешагнув через порог, тот самый сектант, что был нами вырублен и связан, вскинул двуствольное ружьё!..
        Счёт пошёл на доли секунды! От верной гибели нас отделяют какие-то пара ударов сердца! Я метнулся к Салли и Истеру, упёр им в плечи ладони и несильно толкнул в сторону. От толчка полукровка и детектив полетели за широкую перегородку, отделяющую самый угол комнаты, а я оттолкнулся ногами и нырнул за такую же перегородку с другой стороны.
        Раздался грохот, грянул выстрел, и стену над столом Падшего Падре ужалил целый рой агрессивной, смертельно-опасной картечи. Десяток свинцовых шариков кучно раздробил кирпичи, вниз посыпалась бордовая крошка.
        Избежав смерти от разнесения в клочья собственной головы, я поскорее вскочил на ноги и достал пистолет. Из своего укрытия я отлично вижу всполошённых Салли и Истериана, укрывшихся за перегородкой напротив. Тонкие доски, конечно же, не могут спасти нас от картечи, но сектант больше не стрелял. Просто он не посмеет…
        Полукровка перехватил поудобнее револьвер и начал красться к краю укрытия, чтобы выглянуть из-за угла и прицельно выстрелить.
        - Стой, идиот! Не высовывайся! - для убедительности своих слов я даже наставил на друга пистолет.
        К счастью, Истериан сразу же меня послушался и нырнул обратно в укрытие, прижавшись боком к деревянной перегородке. Салли, выглядывающую из-за плеча длинноволосого парня, он, как мог, удерживает свободной рукой.
        - Как он освободился? - истерично выкрикнул полукровка, стараясь воспользоваться щелями в досках как бойницами, - Я же его крепко привязал!
        - Эти тряпки были ненадёжными! - с укором напомнила Салли.
        - Меня больше волнует, откуда он взял ружьё! - хмуро пробормотал я, проверив содержимое обоймы, - Мы что, проглядели?
        - Очередной тайничок, - брякнул Истериан и почти тут же впал в транс, потеряв осмысленность взгляда и выражения лица. Блуждающий Взор в действии.
        Всего пять секунд полукровка был не с нами, разведывая безрадостную обстановку. Придя в себя, несильно напрягшийся Истериан встряхнул головой, сгоняя рябь в глазах и лёгкое головокружение, и коротко доложил:
        - Он укрылся за косяком двери слева! Попробую его снять!
        - Даже не думай! - пригрозил я товарищу, - Не успеешь высунуться, как получишь дробь!
        - Выстрелю отсюда, сквозь доски…
        - Выдашь своё местоположение, и он сможет прицельно уложить тебя, если промахнёшься, а промахнуться очень легко!
        - Так чего он сейчас не стреляет?
        - Укрытие шириной чуть больше ярда, а разброс дроби у него несильный, поэтому стрелять ему придётся наверняка, особенно учитывая, что у него всего один патрон в ружье!
        - Чего ты тогда предлагаешь? - возмутился Истер.
        - Подожди, не мешай мне думать!
        Идей, как же поступить в данной ситуации в голове рождалось немного, скорее, родилась одна неказистая, а затем появлялись ряд похожих на неё. Молча и неподвижно мы просидели около десяти минут, на протяжении которых Истер всё пытался украдкой выглянуть из-за угла да занимался Блуждающим Взором.
        Наконец со стороны выхода из комнаты раздался хриплый прокуренный голос:
        - Эй, вы там, предлагаю не тянуть с этим! Просто киньте оружие в центр и выходите с руками на виду!
        - А с чего бы нам это делать? - желая подразнить сектанта, ухмыльнулся Истер.
        Ответ язычника пришёл только через минуту:
        - Я загнал вас в угол и выбраться вам всё равно не удастся, минуя меня! Стоит дёрнуться, и я нашпигую вас картечью!
        - У тебя всего один патрон в ружье, - хладнокровно ответил я, - А мы сидим в разных углах. Даже если убьёшь одного, второй выйдет и убьёт тебя.
        - Ко всему прочему, ключ-то у нас, и выбраться отсюда ты, как и мы не сможешь! - подзадорил неприятеля шутник-полукровка.
        - Но время-то работает на меня! - с превосходством прохрипел прижавший нас сектант, - Вы так и не сможете выйти, а мне на подмогу со временем придут товарищи! И что тогда, умник?
        Понимая правоту хриплого любителя жёлтых пиджаков, никто из нас не ответил. В тишине и выжидании прошло ещё пять напряжённых минут, во время которых словно по оголённому нерву водят острым ножом, не разрезая его, но уже царапая поверхность.
        - А если мы откроем огонь? - выпалил я, - Что будешь делать?
        - Промахнётесь, скорее всего! - гневно и нервно выкрикнул, - А я не промахнусь!
        - Но тогда останешься без патронов…
        - Но вы же своими шкурами жертвовать не станете!
        - А если? - с вызовом кинул я.
        - Мертвецов при любом раскладе будет двое! - хрюкнул выродок - И если я не окажусь в их числе, то, так уж и быть, девку оставлю в живых! У меня на неё другие планы.
        - Ах ты, недомерок! - взревел Истер и чуть не бросился на сектанта, наплевав на опасность, но смог удержать себя в руках. Салли успокаивающе положила руку ему на плечо.
        Обрадованный тем, что смог вывести одного из нас из состояния равновесия, сектант весело заржал, но очень скоро поперхнулся и стал отчаянно кашлять.
        - Ты же понимаешь, что тебе не выжить, - спокойно сказал я, поменяв на всякий случай позицию.
        - Это вы понимаете, что одному из вас не выжить, а мне терять уже нечего!
        Он прав: ему только и остаётся, что ждать коллег по секте, держа нас на мушке и не давая выйти - дело, в принципе, выигрышное. Если мы попробуем дать бой, то одно точное попадание он точно выдаст и попробует приложить все усилия, чтобы развить успех и выдать второе.
        - Я же могу проломить стену, пробраться в другую комнату, и тогда мы окружим тебя! - решил я напугать противника безрадостной перспективой.
        - Будешь выламывать доски - я услышу! - равнодушно парировал сектант, - Последний раз предлагаю: выходите с поднятыми руками!
        - Конечно! Давай мы ещё станцуем ирдалские танцы [40 - Ирдалия - островной сосед Альбиона, ранее входивший в его состав. Столица - Оакскуд. Знаменита именно национальными танцами.] тебе на потеху!
        - Так сильно можете не стараться.
        Снова наступила длительная тишина с давящим на психику ожиданием ошибки со стороны друг друга. Истериан исправно проверяет действия сектанта Блуждающим Взором. Так прошло ещё двадцать минут, за которые я перебрал пару неудачных планов. Был вариант разбить фонарь, стоящий на столе, чтобы в темноте получить больше свободы действий, но попадание вызовет лишь разлитие масла и пожар. Можно попробовать метнуть в дальний угол нож и отвлечь этим противника, что явно ничем толковым не закончится.
        Неожиданно начал действовать Истериан: он достал из кармана дополнительный патрон, откинул барабан и вставил светящийся красным патрон-клетку Вулкана в пустующую ячейку. Приведя оружие в боевую готовность, он неожиданно перекинул револьвер мне. Я успел среагировать и поймать громадное оружие.
        - Эй, вы чего это там? - рявкнул сектант, - Чего творите?
        Не обращая внимания на вопли хриплого неприятеля, Истериан начал разъяснять мне свой замысел:
        - Просто выстрели в центр комнаты, как сможешь, не высовываясь.
        - Ты что задумал? - недоверчиво прищурился я.
        - Просто стреляй, я знаю, что делаю!
        - Истер, ты что задумал? - повисла на плече полукровки испуганная Салли, - Что ты собираешься сделать?
        - Всё в порядке! - повторил Истер, - Я всё сделаю аккуратно! Август, давай!
        - Ну, если ты уверен…
        Я отступил к стене, чтобы открылся как можно больший обзор, и, не целясь, выстрелил. Хлопнуло, тряхнуло, и посреди комнаты вырос огненный клубок. Красное пламя лизнуло, стены, потолок, взрывная волна расшвыряла мелкий мусор на полу.
        Размытым силуэтом Истериан рванул вперёд со всей своей немыслимой скоростью нечеловека. Низко прижимаясь к земле, он окунулся с головой в полыхающее пламя и исчез в огне. Через секунду всполох алого огня Ур-Нифершасса угас, рявкнуло ружьё и в комнате воцарилась тишина. Салли с криком бросилась из укрытия, я отстал от неё всего на шаг.
        Выглянув из-за перегородки, я сразу увидел полукровку, сидящего верхом на опрокинутом на спину и уже порядком избитом сектанте. Выстрелившее ружьё Истериан перехватил за дула и переправил в потолок ещё до выстрела, так что картечь его даже близко не задела. Ловко провернув задуманное, долговязый не пострадал.
        - Истер! - выкрикнула Салли и бросилась к своему возлюбленному, за которого, безусловно, до смерти перепугалась.
        У меня же были заботы немного поважнее - Вулкан, получив свободу, гневно зарычал во славу Ур-Нифершасса и попытался броситься на меня и избить руковицей-пулей. Я без труда зажал малявку в кулаке, как пойманную муху, и принялся затаптывать небольшие языки пламени, захватившие паркет. Сгореть в подвале или задохнуться от угарных газов мне не улыбается.
        - Я убью тебя, человек! - прорычал гневный Вулкан, сильно обжигая мне ладонь.
        - Меня зовут Август…
        Когда с огнём было покончено, я вдруг ощутил, что рука горит просто нестерпимо! Перебросив крошечного демона из руки в руку, я отчаянно затряс обожженной ладонью. А скоро бормочущий Наследный Принц Огненного Мира обожжёт мне и вторую длань!
        - Истериан, дай сюда скорее запасную клетку для Вулкана! - выкрикнул я и обернулся к полукровке…
        И впал в ступор, немного растерявшись от увиденного. Подняв совсем крошечную для себя девушку за талию, Истер слился с Салли в страстном поцелуе, прижимая её как можно крепче к себе.
        Да, и с этим мне приходится иметь дело. Сейчас, разумеется, самое подходящее время. Ладно, не буду вести себя особенно сварливо…
        Глава XX
        Пациент клиники
        - Так, может уже хватит! - взревел я, когда мелкий чешуйчатый поганец сильно обжёг мне и вторую ладонь, - Я тут, вообще-то, демона держу в руках!
        Улыбающийся пуще обычного Истериан, прервав затянувшийся до неприличия поцелуй, опустил девушку и бросил мне запасную стеклянную гильзу. Поймав клетку Вулкана, я проворно впихнул туда рогатого мерзавца, который тут же принялся клясть меня на чём свет стоит:
        - Человеческий выродок! Я спущу с тебя кожу живьём!
        - Заткнись-ка, огненная блоха! Истер, забери его.
        Истериан легко поймал брошенный патрон, следом полетел и револьвер, который полукровка перехватил чётко за рукоятку. Прибрав всё это в карманы бездонного, как мои магические ножны, плаща, долговязый друг нехотя убрал руку от талии Салли.
        Девушка выглядит очень счастливой, прямо сияет от неземного наслаждения, и я сильно забеспокоился, что она сейчас попросту забудет о нашем деле. Следует её встряхнуть, впрочем, как и Истера:
        - Так что дальше? - спросил я у коллег, - С этим сектантишком, я вижу, мы разобрались.
        - Оставим его здесь, ружьё заберём с собой, и уходим отсюда, - распорядилась Салли, старается говорить серьёзно, но после головокружительного поцелуя с Истером никак не может прийти в себя и стать детективом Фер.
        - И куда пойдём? Мы же здесь так ничего и не нашли!
        - Ошибаешься. Нашли.
        Девушка махнула рукой, зазывая за собой, и прошмыгнула вглубь комнаты, вернувшись к бумагам на столе, от которых я её так некстати оторвал.
        - Вот здесь есть одна любопытная бумажка, - Салли убрала в сторону каракули и формулы, в её руках оказался лист плотной бумаги, - Это сертификат на бесплатные медицинские услуги в Платной Клинике Сеттэра.
        - Он собирается лечиться у Чили Сеттэра? - подошёл сзади Истериан с перекинутым через плечо ружьём сектанта, - Вполне может быть, ведь наш серый кардинал в этом замешан. Ему ничего не стоило сделать для товарища по сговору сертификат.
        - Всё так, Истер, но, судя по потрёпанности сертификата, он уже лечился.
        - Что-то тут не так, - проронил я, словно эта бумажка сама мне прошептала эти слова, - Зачем ему дарить бесплатное лечение в своей жутко дорогой клинике какой-то мелкой вошке в секте, хоть и довольно заметной? К тому же, даже если там всем управляет Чили, неужели ни одному врачу в голову не пришло плюнуть на хозяина и сообщить о разыскиваемом преступнике в Сантиб?
        Девушка согласно покивала головой, обеспокоенная теми же мыслями, и показала сертификат нам, указав пальцем на определённую строчку:
        - Самое любопытное здесь - медицинские услуги в пятом отделении! Слышали когда-нибудь о таком?
        Слышать про некое пятое отделение нам, естественно, не приходилось, потому что простому человеку известно о существовании всего четырёх: неврологическом, хирургическом, терапевтическом и стоматологическом. Новость о пятом, у которого даже названия не нашлось, признаться, вызывает подозрения некоторого порядка…
        - Вот, и я не слышала, - кивнула на наше молчание Салли, - Поэтому наведаемся туда.
        - Думаешь, это что-то даст? - с сомнением прокрутил я в голове визит в клинику.
        - Если ничего и не даст, то ничего и не отнимет.
        - Время.
        - Боже, Август, - рассмеялась Салли, - Какой же ты пессимист! Это всего в шести кварталах отсюда!
        Ну да, куда уж мне до вас, оптимистов!
        Просто всевозможные больницы, клиники, госпитали, болезни и эпидемии вызывают у меня неприятные ассоциации… будем считать это ошибками прошлого.
        Южные территории Гурсии являются эпицентром чумы в этой стране. Люди гибнут десятками, эпидемия распространяется быстро и неумолимо, как стая саранчи налетает она на посёлки и города. Кто-то тут же заболел, а кого-то зараза миновала, оставила на потом, давая отчаянную и пустую надежду выжить в этом кошмаре.
        Чума тянет когтистые кривые лапы на север, захватывает всё новые и новые населённые пункты, всё новых и новых людей. Врачи, плюнув на бессмысленную борьбу за жизни, рванули из этих мест во весь дух, а армия выставила заслоны на всех дорогах, расстреливая каждого, кто попытается проникнуть на здоровый пока север, не разбираясь даже заражён ли человек или здоров и чист.
        Маленькая страна борется с эпидемией практически так же, как и все остальные. Эффективного лечения так и не придумали, а свирепая зараза распространяется быстро. Врачи разводят руками и на коленях слёзно умоляют не посылать их в самое пекло, где спасти уже никого нельзя.
        Единственный шанс избавиться от страшной эпидемии был в окружении очагов военными и выжидании, пока все в оцепленной области не умрут, и чума не утихнет.
        Своё слово готовы сказать мы, иоанниты. Нас осталось всего одиннадцать, и мы двумя группами бродим по всему Континенту и тушим, как горящие свечки, очаги чумы. О нас ходят разные толкования, разные слухи, но достоверно известно одно - там, где появляемся мы, в скором времени болезнь идёт на убыль.
        Вот только никто не знает, как мы лечим людей.
        - Куда вы нас ведёте? - поинтересовался у настоятеля Франца уже восьмой заболевший.
        Хриплый, как и многие здесь, из-за пневмонии лысый старичок вяло переставляет ноги с краю колонны. На бедного человека страшно смотреть: на его теле, лице и в глазах написано всё то страдание, что испытывает он и ещё семьсот его односельчан. Все худые, ослабшие, грязные и напуганные, но шагают смело, веруя в волшебное исцеление.
        - В поле раньше располагались мельницы, - указал Франц вперёд по тропинке, - Амбары до сих пор уцелели - в них мы разместим вас на время лечения.
        Удовлетворённо кивнув, ветхий старик, опираясь на тонкую клюку, вернулся в строй мучеников. Идти осталось совсем недолго.
        Я обернулся назад и увидел, как по пологому холму поднимается длинная, как гигантская ядовитая змея, цепь заражённых. Они тянутся по петляющей по склону тропинке через заброшенные пшеничные поля, все как один рваные, усталые и постаревшие не от времени, а от жуткого червя, что сжигает, как бумажные фигурки.
        По всей длине колонны больных ходят шесть иоаннитов, убеждаясь, что никто не отстал и не упал замертво на пыльные дороги. Я, настоятель Франц, лукавый Картер, одноглазый Вирюсвач, здоровяк-каледонец Эдмор и коротышка Рассел. Остальные сейчас находятся где-то в Креолии, где чума сразила уже чуть ли не треть страны.
        Эдмор был до попадания в Орден матросом и служил во флоте Каледонии. В Орден попал около сорока лет назад, быстро обучился азам и стал одним из наших бойцов. Вёл себя тихо, не позволял себе ослушиваться указаний, помятуя о славной матроской дисциплине. Франц взялся обучать нас вместе, так как я тоже не успел освоить всего курса обучения, хоть и нахожусь в Ордене уже век. С усатым великаном, оказавшимся на удивление тихим и добродушным человеком, мы быстро нашли общий язык.
        Чего не скажешь о пискуне Расселе. Этот коротышка, даром что маленького роста, чрезмерно заносчив, вспыльчив и эгоистичен. Пробыв в Ордене чуть больше меня, он не мотался с Францем по миру, он занялся нормальной учёбой, и далеко оторвался от меня в опыте, мастерстве и силе. Вот только детские комплексы вкупе с обретёнными способностями сделали из Рассела невыносимого, наглого выскочку. С ним у меня конфликтов было даже больше, чем с Картером…
        Далеко позади в низине раскинулась крупная деревушка Млада-Хабице. Чума поселилась на её улицах три месяца назад и уже успела отправить в землю более полутора тысяч человек. Последних оставшихся в живых осталось ровно семьсот один.
        Мы прибыли этой ночью и сразу решили, где всё произойдёт: вдалеке от деревни обнаружились две заброшенные мельницы и три крупных амбара для хранения зерна и муки. Туда мы и отправили всех без исключения жителей, пообещав избавления от боли и мучений. В целом, мы почти не соврали.
        Люди, которым уже не во что верить, послушно двинулись в указанном направлении. Покорные и безвольные… даже не люди, а всего лишь их тени. Люди исчезли из этой деревни три месяца назад.
        До сих пор перед глазами стоят картины лежащих прямо посреди улиц тел людей и животных, которых украдкой грызут дворовые собаки. По улицам, словно восставшие из могил, бродят люди хриплые, худые, бледные, некоторые покрыты бубонами. Кто-то ждёт своей участи, сидя в каком-нибудь закоулке, а кто-то ещё таскает умерших в центр деревни, где сжигают трупы, словно это поможет им уберечься от того, чтобы самим не попасть в этот крематорий.
        - Здесь тоже ропщут, - с плохо скрываемым презрением окинул взглядом ряды больных Картер, когда настиг нас с Францем.
        - О чём ропщут? - спросил я.
        - О том, что эпидемию чумы устроили мы, чтобы отомстить за истребление Ордена.
        - Что за бред…
        - Конечно бред, недоучка, - с целым морем желчи произнёс Картер и блеснул хитрыми глазами. Явно нарывается на драку!
        Сдерживаясь в немыслимо какой уже раз, я скрипнул зубами так, что практически полетели искры, и с силой сжал кулаки, глядя прямо в глаза ненавистному товарищу иоанниту. Картер самоуверенно улыбается краем рта, провоцируя меня. Глупо бить морду этому гаду на глазах у Франца и семи сотен заболевших, поэтому надо держаться.
        - Картер, думаю, тебе уже давно пора понять, что неправильно обзывать брата недоучкой, - строго выговорил задире Франц, - У Августа есть имя.
        - Конечно, Франц, конечно, - надменно пробормотал Картер, словно засобирался плюнуть настоятелю в лицо.
        Закинув в рот вонючую сигарету, Картер ускорился и двинулся в сторону головы отряда, где чумных ведёт за собой Рассел. Дразнить коротышку худосочный недомерок любит не меньше, чем меня.
        - Повторить тебе, что не стоит обращать на него внимания? - заботливо поинтересовался Франц.
        - Не стоит, - выдохнул я, прогоняя злость и раздражение.
        - Отлично! Значит, тебе ничто не помешает сосредоточиться на деле.
        На деле. Франц называет это делом. Вот так просто. Мы не творим беспредел, мы не попираем ценности Ордена - мы дела делаем!
        - Франц, я столько раз тебя спрашивал, но всё же, - проронил я, понизив по возможности голос, - Неужели нельзя бороться с чумой иначе?
        - А как иначе? - с сожалением буркнул настоятель, - Да, мы можем вылечить одного, можем даже двух, а опытный в этом деле Рассел за день излечит пятерых. Но на следующий же день болезнь вновь схватит исцелённого, и чума не отступит.
        - Но мы же покушаемся на жизни людей! Каждая из них священна!
        - Отдать этих в жертву, чтобы не погибло в десять раз больше священных жизней, придётся, - пытаясь утешить меня, Франц положил мне руку на плечо.
        - Мне очень тяжело это принять, - мотнул я головой.
        - Всем тяжело. Просто ты выше прочих ставишь человеческую жизнь и тебе тяжелее всех. Это, в некотором роде, плохо…
        Я моментально вскинул голову, не понимая, к чему это клонит настоятель.
        - Чем это плохо? - прямо спросил я, позабыв понижать голос при разговоре.
        Франц помялся, прикинул в голове, как лучше ответить на вопрос, который неожиданно оказался не таким простым. Вскоре гроссмейстер подобрал нужные слова:
        - Тот, кто выше других ценит жизни людей, тот сильнее подвержен желанию прочесть их. Боюсь, тебе будет нелегко себя сдерживать.
        - Как Лоренталю? - вспомнил я некстати убившего себя от сумасшествия воина.
        - Лоренталь очень высоко ценил людей, - погрустнел Франц, - Даже после того, как приходилось сражаться и убивать, ты впадаешь в депрессию, начинаешь винить себя, а он… он просто уединялся где-нибудь и плакал! Я всего два раза видел, но никогда теперь не забуду, как этот непоколебимый воин не находил в себе сил оправдать свои убийства, как он ненавидел себя за них… Это почти невозможно передать словами…
        - До сих пор не могу понять, зачем он пошёл на это…
        Вдалеке показались горбатые туловища амбарных сооружений, ютящихся между двумя бескрылыми, словно убогие инвалиды, шпилями мельниц, раствор которых ещё держит бурые кирпичи. В огромные помещения амбаров можно согнать в общей сложности до двух тысяч человек, то есть, почти всю деревню, если бы она выжила.
        Меня смущает лишь то, что находится это заброшенное мукомольное хозяйство слишком близко от деревни. Обычно мы далеко уводим жителей, подальше от деревень, которые потом назовут вымершими. С этим вопросом я и обратился к настоятелю:
        - Как думаешь, не слишком ли близко к посёлку? Тела не найдут?
        - Места здесь глухие, - заверил меня Франц, - Не думаю, что здесь окажется много любопытных ближайшие несколько лет.
        - А если их обнаружат? - продолжил беспокоиться я, - Люди и без того чёрти чего понапридумывали, а после такого нас могут вновь объявить вне закона.
        - Всегда остаётся вариант перебраться на Альбион: там к иоаннитам всё время, даже в период истребления Ордена, относятся лояльно, да и чума Альбион с Ирдалией не затронула.
        - Снова будем бежать?…
        - Умерь свою гордость, Август. Мы уже не те иоанниты, какими были раньше.
        Более того, нас всего одиннадцать, нас осмеивают, как ярмарочных шутов и ни во что не ставят, а мы убого сводим концы с концами. После уничтожения Восьмой Резиденции мы ещё делали робкие попытки расшириться, усилиться, вернуть себе силу, но стальная пята человеческого прогресса раздавила наши жалкие попытки.
        У мукомольного комплекса не осталось даже намёка на забор, так что люди прямо через бурьян пошли напрямик во двор. Коротышка Рассел уже не поспевал за заболевшими, бросившимися вперёд него к, как им кажется, спасению. Сзади за головой цепочки подтягивается хвост. Приближаясь к месту спасения, люди всё больше ускоряют шаг, рискуя падением в пыль, не устояв на слабых ногах.
        Оказавшийся перед строем людей Картер жестами и словами заставил их собраться в центре большого двора перед амбарами. Больные начали кучковаться, сбиваться в плотную толпу. Нам с Францем пришлось уйти в сторону, чтобы она не поглотила и нас. Растекаясь чёрной кляксой, чумные всё прибывают и прибывают.
        - Разделитесь на три группы и занимайте места в амбарах! - перекричал гомонящую толпу невысокий Рассел, - Скорее, скорее, старайтесь разделиться поровну.
        Людское море, отравленное, гнилое море качнулось и стало тремя потоками растекаться по указанным местам. Некоторые люди настолько слабы, что им приходится держаться за плечи соседей. Неповинные души… жаль, что так вышло.
        Рассел с Картером, как регулировщики, указывают людям, куда следует идти. Скрипя старыми досками пола, ждущие исцеления несчастные заполняют пространства амбаров, усаживаются у стен, располагаются посреди комнаты.
        - Отставших и умерших по пути не было, - подкрался незаметно сзади Вирюсвач с докладом, - Стены мы проверили - старые, но не сломать. Эдмор сказал, что дыр и лазов нигде не нашёл, маслом уже обрызгал всё, что мог.
        - Значит, можно начинать? - уточнил Франц, наблюдая, как последние больные заползают в ловушку.
        - Да, как только последние зайдут, мы и начнём…
        Самым последним, кто вошёл в амбарную полутьму, оказался совсем маленький босой мальчик в каких-то трухлявых тряпках вместо одежды. Правая рука неестественно оттопырена из-за бубонов на подмышке. Так уж выходит, что исключения в нашей бескомпромиссной борьбе не делаются даже для детей.
        Ребёнок словно догадался, что я смотрю на него, и обернулся, уставившись на меня простодушными детскими глазами, пролившими за последние три месяца немало слёз. Самый невинный человек, он обязан идти на смерть вместе со всеми.
        Наши взгляды словно сцепились, как два репья, но створка громадных амбарных ворот, которую без труда захлопнул коротышка Рассел, отделила нас друг от друга. Теперь я уже никогда этого мальчика не увижу, как и остальных семьсот человек.
        Эдмор, Картер и Рассел захлопнули ворота амбаров и закрыли их засовами. Толстые деревянные брусья встали в скобы.
        - Вот и всё с Млада-Хабице, - констатировал Франц, - Пора, братья.
        Как по команде Эдмор, Картер и Рассел отступили подальше и достали из карманов по небольшому шарику. Раздавив их пальцами, иоанниты получили магический огонь, что не обжигает руки. Метнув шарики почти синхронно, они обрекли больных на смерть.
        Едва врезавшись в ворота, небольшие огоньки разгорелись громадным пламенем, охватившим сразу половину здания, воспламенив горючее масло. Оранжевые языки очищающего огня занялись досками, стали пробираться внутрь ловушки, в небо устремились три изогнутых столба чёрного дыма.
        Осознав, как с ними обошлись, осознав, что их просто-напросто сжигают заживо, люди в унисон закричали, взвыли, зарыдали. Паника и ужас, смешавшись с убийственным чувством безысходности завладели обречёнными, в их голосах с каждой секундой было всё меньше жизни и всё больше замогильного воя. Те, у кого нет шанса спастись, «умирают» ещё будучи живыми. Некоторые безумцы начали метаться по амбару в поисках выхода, но бушующий огонь быстро захватил всё здание, не дав никому даже малейшего шанса. А даже если бы они пробили брешь на свободу, мы бы заслонили её сталью и свинцом. Так уже один раз было.
        Бороться с чумой иными способами не получается. Это врачи эвакуируют здоровых и лечат больных вдали отсюда, а мы лезем в самое пекло, где спасать уже некого.
        Доверчивые люди, надежда которых была только на чудо, соглашаются идти с нами в, якобы, специально оборудованное для лечения место вдали от населённого пункта. Сжигать людей приходится тайно, никто не должен узнать, что мы вместо лечения несём смерть, а спалённые города и деревни сразу выдадут нас с головой.
        После того, как мы прижигаем место распространения чумы, эпидемия понемногу, но начинает идти на убыль. Так мы вырываем чумному монстру одно сердце за другим.
        У крайнего слева амбара обвалилась крыша, накрыв огненными обломками людей, крики которых, способные свести с ума своим отчаянным безумием, болью и страданием, постепенно затихают: всё больше человек умирает от огня, жара и угарного газа. Буквально через пять-шесть минут уже никого в живых не останется, а три братские могилы будут ещё долго догорать, раздуваемые порывистым восточным ветром. Дым несёт в ту сторону, где мы уже зачистили пару деревень - это хорошо, значит, никого не напугает вонючее чёрное пятно в небе.
        Семеня короткими ножками, к Францу подошёл вплотную Рассел:
        - Так что там с артефактом?
        Настоятель извлёк из-под плаща запаянный стеклянный сосуд с удобной ручкой - конструкция, похожая на фонарь. Внутри беспокойно суетятся ярко-синие магические насекомые. Древний артефакт Светлячок, созданный для поиска других артефактов - чем ближе реликвия Ордена, тем сильнее в сосуде беспокоятся насекомые. Судя по их достаточно оживлённому поведению, искомый артефакт находится недалеко, вероятно, в Млада-Хабице. На наши реликвии он так не реагирует: стоит дотронуться ими до Светлячка, как тот начинает их игнорировать.
        - Вернёмся в деревню и поищем, - угрюмо отозвался Франц - ему тоже тяжело смотреть на сожжение заживо больных людей, - Картер, Эдмор, идёмте!
        - Не станем досматривать сожжение? - встрепенулся одноглазый Вирюсвач, когда мы двинулись в сторону деревни.
        - Нет.
        - А если кто-нибудь выживет?
        - Никто в таком огне не выживет! - жёстче сказал Франц, и Вирюсвачу пришлось согласиться и последовать за уже немного отдалившейся группой.
        В поражённых чумой районах мы занимаемся не только искоренением заразы - мы ещё и ищем свои артефакты, сотнями украденные из хранилищ. Люди позарились на то, что им никак не может принадлежать! И это следует вернуть. Всё найденное Светлячком мы не можем взять с собой, поэтому большинство приходится прятать в многочисленных тайниках, чтобы вновь не достались людям.
        Неожиданно мы обнаружили один артефакт в этой глуши, хотя до этого почти все находки обнаруживались в городах. Следовало найти и его тоже.
        Запах гари распространился на многие километры, как и человеческие крики, хотя последние могли оказаться просто стойким эхом в ушах, ужасным клеймом на моей совести. Скольких я уже убил? Пусть самолично поджигать чумных мне приходилось лишь единожды…
        Странные воспоминания у меня всплывают при слове клиника…
        Как вспомнил, так сразу захотелось набить рожу какому-нибудь мерзавцу. Зря мы так быстро покинули подвал «Моста» и оставили там отлёживаться нашего несостоявшегося убийцу.
        Впрочем, я слишком сильно задумался, и весь путь до клиники Сеттэра выпал у меня из головы. Помню только, как Истериан выбросил в мусорный бак ружьё, а после меня поглотили воспоминания. В этот раз они хотя бы не оставили поганого осадка.
        - А вот и клиника, я же сказала, что это недалеко, - указала девушка на большое белое здание.
        Здание большое не столько за счёт высоты, потому что оно одноэтажное, а за счёт ширины и занимаемой площади. Не всякое предприятие может позволить себе занимать такой участок земли.
        Белоснежная и всегда чистая эта клиника ясно даёт понять, где именно в Гольхе самая дорогая и качественная медицина. Бесспорно, цены в платной клинике мистера икс кусаются, если не сказать, отгрызают голову. Позволить себе лечиться здесь могут только очень богатые люди, зато это очень престижно! Пожалуй, если у тебя есть пара скаковых лошадей-чемпионов, собственный особняк и торговая точка в центре, то это ещё ни о чём не говорит, но если ты имеешь средства и наглость потратить их здесь, то к тебе тут же обратится пристальное внимание. Любая другая платная клиника в городе гарантирует то же самое, но за гораздо меньшие деньги.
        Потому-то Чили Сеттэр не гребёт деньги лопатой, а перебивается редкой прибылью.
        Тем удивительнее, что в этом месте бесплатно лечили сумасшедшего и, по всей видимости, нищего Хестера Гроула.
        Поднявшись по ступеням, мы оказались на широкой площадке перед входом, выложенной плиткой с различными линиями, которые складывают какой-то единый рисунок. Посреди площадки возвышается металлическая конструкция-эмблема клиники. Внешне она напоминает полумесяц, опоясывающий крест, на верхнем луче которого покоилась сфера. Приглядевшись, я узнал ту же эмблему на плитке площадки.
        Над белоснежными приветливыми дверями красуется ряд ярко-зелёных букв, складывающих надпись «Клиника сэра Чили Сеттэра», а в конце - такая же зелёная эмблема заведения. Что-то Чили с их количеством перегнул.
        Оттолкнув в сторону лёгкую дверь, мы оказались в светлой белой приёмной. Кафельная плитка на полу такая чистая, что даже как-то некомфортно наступать на неё грязной обувь. «Пересилив» себя, я с Салли и Истерианом двинулся к будке, в которой нас улыбчиво встречает одна из медсестёр.
        Судя по её виду, по ухоженному лицу, волосам и белоснежной одежде, сразу понятно, насколько требователен Чили к персоналу.
        Не забывая о том, что меня разыскивают везде и всюду, я встал к девушке в пол-оборота, и прикрыл лицо воротником и шляпой.
        Улыбаясь всеми тридцатью двумя белыми, как и всё вокруг, зубами, девушка поприветствовала нас:
        - Добрый день, добро пожаловать в платную клинику сэра Чили Сеттэра! Чем могу вам помочь?
        - Мы ищем заведующего пятым отделением, - без раскачки, сразу к делу сказала Салли.
        - Хорошо, ваш пропуск и документы, удостоверяющие личность, - знакомой наизусть фразой ответила девушка.
        Салли решила добиться взаимопонимания, достав из внутреннего кармана жетон. Медсестра в приёмной отчего-то перестала улыбаться и стала какой-то растерянной и немного напуганной.
        - Мы из Сантиба, - подтвердила детектив Фер функцию своего жетона, - И нам срочно нужен заведующий пятым отделением.
        Хм, а я только сейчас отметил, что медсестру не смутила формулировка «пятое отделение», видимо, оно здесь так и называлось пятым…
        - А по какому вы вопросу?
        Салли тут же достала сложенный вчетверо сертификат Хестера Гроула и просунула его в будку, чтобы девушка могла внимательно-внимательно его изучить.
        - Я не понимаю… - залепетала она.
        - Послушайте, это учреждение обслуживало, причём бесплатно, опасного преступника, находящегося в розыске! Расскажите нам, как пройти к заведующему пятым отделением! В противном случае, в этой клинике мало кто сможет отвертеться от повестки в суд и обвинения в пособничестве преступности!
        - Но у меня чёткие инструкции…
        - Я не ясно выразилась, милочка?
        Редко встретишь Салли такой грозной, вошедшей во вкус, что называется. Но ей далековато до Джерманхаузера: тот вовсе не обращает на окружающий мир внимания, но в моменты, когда требуется добавить стали, начинает лихо бушевать, как торнадо.
        - Так что же? - требовательно вопросила Салли, словно собирается как следует набить девушке лицо за несговорчивость.
        - Одну минуту, - пролепетала бессвязно медсестра и куда-то ушла.
        Её каблучки, гулко цокая по кафелю, стали удаляться, и вскоре мы остались совершенно одни в холодной приёмной.
        - Отлично, Салли! - пробормотал я, оглядываясь по сторонам.
        - Что ты имеешь в виду?
        - А как ты думаешь, куда она могла пойти? За охраной, разумеется!
        - Они, что, пойдут против властей? - возмущённо, словно её разом оскорбили все сотрудники клиники, воскликнула Салли.
        - Мы в частном учреждении и без единого ордера, - я пожал плечами, показывая, что сказал сами собой разумеющиеся вещи.
        - Уйдём отсюда? - Истериан напрягся и сосредоточился.
        - Пока ещё нет, - отверг я предложение товарища, - Посмотрите лучше за коридорами.
        Девушка ушла, а вот вход в будку непредусмотрительно оставила открытой, чем я и собираюсь воспользоваться. Воровато оглядев пустые кишки коридоров, я нырнул в тесное помещение и принялся за осмотр. Вскоре я нашёл, что искал - расширенный план клиники, отличающийся от тех, что демонстрируются пациентам большей подробностью, указанием технических и закрытых помещений. Беглого осмотра хватило, чтобы определить главное - пятое отделение здесь обозначено.
        Вынырнув из будки, я смахнул с полок какие-то мелкие предметы и всякие бумажки, на которые у меня, впрочем, не было ни капельки времени. Я продемонстрировал Салли и Истеру плотную картонку с планом и сообщил:
        - План здания у нас есть - можем идти искать заведующего.
        - Где это? - над планом склонился долговязый.
        - К сожалению, на дальней стороне здания…
        Салли, которая быстрее всех изучила хитросплетения коридоров и кабинетов, указала в нужном направлении:
        - По этому коридору будет быстрее всего.
        - Вот только нас теперь охрана будет искать, - напомнил одно безрадостное обстоятельство Истериан.
        - Та медсестра ушла в совершенно ином направлении, и охрана должна прийти с ней оттуда. Мы на них, скорее всего, даже не наткнёмся, - уверенно заявила Салли, - Идём скорее.
        - Как знаешь, - сдался настороженный полукровка.
        Мы двинулись по ряду коридоров, петляющих причудливыми лабиринтами, расползающихся в разные стороны, пересекающихся с другими. Всюду какие-то двери, кабинеты. В который раз я поразился насколько же здесь всё буквально светится белизной и блестит от солнца, пробивающегося сквозь широкие окна и застеклённые люки в потолке. Туман сгущается, но побороть огненные лучи солнца, возможно, последние яркие и тёплые лучи в году, не в его силах.
        На стенах в изобилии висят плакаты с описаниями правил гигиены, профилактики некоторых заболеваний, картины заслуженных врачей, работавших когда-либо в этом месте и, куда же без них, зелёные эмблемы клиники в виде полумесяца, креста и сферы.
        Всюду стоят цветочки, крупные растения и целые деревца. Диванчики приветливо предлагают присесть. Стандартного больничного запаха лекарств и хлора, как это не удивительно, почти не чувствуется. Респектабельное место, прямо ощущается вся эта солидная роскошь, призванная угодить богатеям.
        Их, к слову, оказалось не так то и много: то тут, то там появляется один-другой пациент, прогуливающийся по коридорам клиники. Лица у всех холёные, крупные - сразу видно, кто позволяет себе жить на широкую ногу. Их ленивые глаза нет-нет да и бросят на нас заинтересованный взгляд, который тут же исчезает, стоит посмотреть в их сторону.
        Пару раз местные санитары попытались остановить нас и невежливо намекнуть, что время для посещения больных наступает только через два часа, но жетон Салли и наша связь с Сантибами заставили их разом оставить нас в покое.
        После почти десятиминутной прогулки по однообразным коридорам клиники мы вышли к месту, где коридор заворачивает и ведёт назад к выходу, а перпендикулярно ему идёт ответвление, упирающееся в самый настоящий пропускной пункт, охраняемый двумя толстолобыми громилами. Вывеска над их головами говорит, что мы нашли искомое пятое отделение.
        Охрана нехорошо покосилась на нас, и один из сидящих поднялся. Стул благодарно заскрипел деревянную симфонию, освободившись от громадного веса седока. Похоже, эти ребята уже осведомлены о нашем появлении, либо их просто заинтересовали наши подозрительные личности.
        - Чувствую, сейчас что-то будет, - в верной пессимистичной манере пробормотал я.
        Меня, как показалось, никто не услышал.
        - Что вам угодно? - пока ещё вежливо, но уже с большой долей подозрения спросил один из охранников.
        - Нам нужно пройти к заведующему пятым отделением, - уверенно ответила Салли.
        - Ваш пропуск, - потребовал громила.
        - Мы из Сантиба, - Салли продемонстрировала жетон.
        - Ничем не могу помочь. Без пропуска никто не имеет права входить сюда.
        - Вы препятствуете властям!
        - А вы нарушаете закон о частной собственности! - невозмутимо промычал здоровяк, - Если у вас какие-то неопровержимые доказательства чего бы там ни было есть, то идите и оформляйте ордер! В ином случае - выход в той стороне! - охранник небрежно ткнул пальцем нам за спины.
        - Вы немедленно впустите нас… - начинала сильно злиться Салли.
        - А не то, что? - с вызовом промычал охранник.
        И ровно в этот самый момент события пошли по совершенно иному руслу, чего я, признаться, давно ожидал. Из-за угла вылетели четыре крепких бугая с электропарализаторами во главе с медсестрой из приёмной. Девушка засеменила каблучками, останавливаясь от неожиданности, и широко распахнула глаза. Раз, два, три… три секунды понадобились ей, чтобы узнать нас.
        - Это они! Схватить их! - взвизгнула медсестра и шмыгнула за спины спутников.
        Следовало действовать быстро! Я в момент оказался возле того гада, что беседовал на повышенных с Салли, и метким хуком дал ему в челюсть, одновременно забегая за спину. Схватив ему за спиной руки, я носком ноги ударил в обратную сторону колена, заставив ноги сложиться, а здоровяка - грохнуться на пол. Отпустив его ручищи, я всем весом навалился ему на плечи и завалил на живот. Последним моим атакующим действием стал захват головы неприятеля и удар её лбом об кафель, который от удара пошёл трещинами.
        Истериан расправился со вторым и того изящнее: легко и стремительно поднырнув под косой удар охранника, полукровка выбил у него воздух из лёгких отточенным ударом колена, захватил за руку и швырнул через бедро да так сильно, что охранник полетел точно в четвёрку подкрепления.
        Пока попадавшие, как кегли в кегельбане, пытаются подняться на ноги, мы втроём уже побежали к дверям, ведущим в таинственное пятое отделение. Вбежав и захлопнув за собой створки, Истериан быстро подпёр дверь подвернувшимся под руку небольшим шкафчиком, который, конечно же, шестерых здоровых охранников не остановит.
        - Где тут кабинет заведующего? - обратился он к Салли, которой мы отдали план здания.
        - Прямо по коридору, пятая дверь справа.
        Взяв нужные ориентиры, мы спешно двинулись вперёд. Здешние коридоры отличаются царящей атмосферой. Здесь очень пусто, безлюдно, совсем тихо, словно пятое отделение - это банальный морг. На те же мысли наводят подозрительные стальные двери по бокам, явно какие-то хранилища. Мимолётного касания этих дверей хватило, чтобы острекаться холодом.
        Эхо наших шагов отдаётся по всему коридору, бьёт по ушам в абсолютной тишине. Слишком уж подозрительное место…
        Скоро наше одиночество скрасили охранники, в два удара сокрушившие ненадёжную преграду в лице маленького шкафчика. Словно пятёрка голодных ротвейлеров, они бросились за нами (моему оппоненту, видимо, продолжать погоню не с руки).
        Истериан, замыкающий тройку, снял со стены большущий стенд и метнул в неприятелей. Те даже не заметили вращающегося в воздухе прямоугольника, небрежно отбив его в сторону, и ускорили бег. Полукровка добавил им больничной каталкой, пущенной с большой скоростью на таран, но и колёсный снаряд охрана легко остановила.
        - Истер, не суйся к ним, у них парализаторы, - напомнил я товарищу, и он, кажется, послушал меня.
        Добежав последние шаги, мы оказались перед дверью с подписью «заведующий отделением Нави Лондок». Если запрыгивание в помещение с шумом и хлопаньем дверью можно назвать «зашли», то мы зашли в кабинет.
        Истериан тут же схватился за ручку двери и устроил засаду: когда охранники принялись ломиться в дверь, полукровка резко её распахнул и ударил таким образом одного из них, а второго схватил за воротник, втянул его голову в помещение и мощно хлопнул дверью в висок. Ушибленный здоровяк получил удар ногой в лицо и вылетел обратно в коридор, а Истериан снова захлопнул дверь. Один полукровка без труда может перетянуть её у пятёрки сильных людей.
        - Вы кто такие? - растерянно, но вместе с тем грозно спросил некто.
        Этим неким оказался заведующий отделением, доктор Нави Лондок. В пылу погони мы даже не сразу обратили на него внимания. Немолодой, вытянутый в длину, узкий в плечах, с большой вытянутой головой, маленькими ушами и чёрными смоляными волосами, зачёсанными назад. У Лондока оказались очень длинные руки и пальцы, которые, если я не ошибаюсь, свидетельствуют о какой-то болезни. У доктора оказался совершенно несуразный, прямоугольный подбородок.
        Из-под подбородка явственно выпирает здоровенный кадык. Между бледными губами и тонким прямым носом Нави растут шикарные креольские усы, закрученные кверху. Строгие непонимающие глаза скрывает пенсне.
        Небольшой человечек сидел в удобном кресле за рабочим столом и возился с какими-то бумагами, пока мы не ворвались. В его кабинете довольно просторно, так же бело, чисто и светло, как и везде. Возле стен стоят ряды застеклённых шкафов, заполненных папками, в углу диванчик для гостей, рядом какие-то металлические шкафы с выдвижными ящиками. Свет в кабинете идёт через застеклённый люк в потолке.
        Но вернёмся поближе к Нави Лондоку.
        - Мы из Сантиба, сэр Лондок, - устало повторила уже, наверное, десятому человеку в этой клинике Салли.
        - Из Сантиба? - переполошился доктор и поправил пенсне, - Но что вы здесь делаете? И почему за дверью охрана?
        - Насчёт второго вопроса, - я грозно надвинулся на Нави, - Потому что нас решили не пускать по-хорошему, а вот что касается первого вопроса, то это вы нам должны ответить: почему в вашей клинике лечат преступников?
        - Это возмутительно! - вскочил с места заведующий, - О чём вы говорите?
        - Об этом, например, - Салли аккуратно разложила перед всполошённым доктором сертификат Гроула.
        Изучив бумагу, заведующий понял, что теперь отпираться бесполезно, и уселся снова на своё место. Осознав, что рука закона уже практически дотянулась до него, он снял пенсне и протёр руками разом вспотевшее лицо.
        - Я ничего не знаю об этом… - он отстранил от себя компрометирующую бумажку.
        - Вы врёте, сэр Лондок!
        - Нет, не знаю! И что это вообще такое? Что за бумага?
        - Не увиливайте, Нави, - Салли строго ошпарила доктора взглядом, способным покрывать металл ржавчиной, - В вашем отделении бесплатно лечили опасного преступника, и вы всё это прекрасно знали! Вы прекрасно знали, что у вас в палате лежит никто иной, как Хестер Гроул, но ни вы, ни другие сотрудники клиники даже не попытались доложить об этом стражам порядка! Вы укрывали здесь преступника, а за укрывательство полагается существенный срок в тюрьме!
        - Вы это не докажете! - совсем испуганно, как мышь, окружённая голодными удавами, пискнул Нави.
        - Эта бумага уже всё доказывает.
        - Надоели! - взревел вдруг Истериан и распахнул дверь.
        Троих уронило на пол сильным толчком, ещё одному Истер знатно пересчитал рёбра тремя выверенными ударами. Кто-то из охранников схватил полукровку за плечо, готовый парализовать шокером, но был тут же выключен из боя ударом ноги в подбородок. Косым хуком ловкач заставил одного из противников схватиться за печень и упасть на колени, после чего заскочил обратно в кабинет и захлопнул за собой дверь.
        - Их ещё больше набежало! - предупредил полукровка, сильнее ухватившись за ручку.
        - Постарайся удержать их, здесь они нам ни к чему, - прохрипел я.
        - Так что, сэр Лондок? - прищурилась Салли.
        - Он был моим пациентом, и я воспринимал его как простого пациента, - проблеял Нави.
        Тут уже не выдержал я:
        - Твой простой пациент сейчас ходит по улицам и убивает людей, идиот! Тебя может ждать не тюрьма, а самая настоящая виселица! Кончай тут строить из себя образец сохранения врачебной тайны! Давайте лучше просто пристрелим его и обыщем кабинет, думаю, в старых папках найдём всё, что нужно!
        Я даже не доставал пистолета, а Нави уже сдался и завизжал от страха:
        - Нет! Нет! Не надо! Я всё расскажу, я всё расскажу!
        - Сперва уберите охрану, - вступила в своё дело Салли.
        Дрожащий всеми своими тонкими конечностями похожий на жука заведующий отделением вскочил с кресла и пулей метнулся к двери, поднимая потоком воздуха всякие бумажки в полёт. Истериан своевременно уступил ему место и отскочил в сторону. Толпа охранников ринулась внутрь, но была тут же остановлена Нави Лондоком:
        - Прошу вас вернуться на свои места, - вскинул длинные руки Нави, - Я пропускаю этих людей. Я не взят в заложники.
        Поначалу громилы не сходили с места, оценивая небольшими мозгами происходящее, но по уверенному лицу заведующего поняли, что ситуация худо-бедно под контролем, и начали расходиться.
        Когда коридор опустел, доктор вернулся на своё кресло и шлепнулся с таким усталым видом, словно всё утро таскал рельсы.
        - Я вас слушаю, - кинул он, уставившись в стол.
        - Для начала скажите, чем занимаются в вашем отделении? - Салли решила зайти издалека.
        - Это тайна, я не имею права раскрывать её без дозволения владельца Клиники.
        - Вы опять начинаете? - строго выговорил я и устроился на довольно жёстком диванчике.
        Нави Лондок долго не мог собраться и начать говорить. Всё же понимание того, что без ответов на абсолютно все вопросы мы не уйдём, решило исход дела:
        - Наше отделение узкоспециализированное, мы занимаемся исключительно пересадкой сердца…
        - Что?! - крик Салли был подобен грому с молниями, грозящими концом света и апокалипсисом, - Вы понимаете, что это незаконно на Альбионе? Девяносто девять процентов операций заканчиваются смертью!
        - Сэр Сеттэр собрал лучших хирургов, - в успокаивающем жесте поднял руки Нави, - У нас ещё не было ни одной операции со смертельным исходом.
        - Думаете, это вас оправдывает?
        - Я не виноват! Я лишь получил работу и честно выполняю её… Я горжусь тем, что могу спасать людям жизни…
        - Нарушая при этом закон! - закричала Салли, после чего сзади её взял за плечи Истериан и, словно бы, пустил через них спокойствие в девушку.
        Нави закрылся руками, словно на него замахнулись дубиной, и нервно выпрямился в кресле.
        - Когда Хестеру делали пересадку? - задал и я свой вопрос.
        - Дайте посмотреть, - заведующий отделение Лондок принялся копаться в бумагах и вскоре нашёл нужную папку в ящике стола, - Так, он поступил к нам 27-ого июня год назад, а уже 30-ого была проделана операция. 4-ого июля он покинул клинику.
        - Вы выписали его через четыре дня после сложнейшей операции? - я не поверил своим ушам.
        - Нет, мы его не выписывали. Он сбежал.
        - Сбежал? - кажется, мы воскликнули хором.
        - Да, знаете, он страдал… психическим расстройством, - словно оправдываясь, пролепетал Нави.
        Как же, как же, знаем, даже успели убедиться и не раз…
        Внезапно спохватился Истериан:
        - Выходит, могли остаться его личные вещи?
        - Да, он не забрал с собой какие-то мелочи, - подтвердил доктор и нацепил на переносицу пенсне, - Вон тот железный шкафчик, ячейка третья.
        Полукровка очень быстро переместился по кабинету к металлической громаде и выдвинул нужный ящик. Секунда спешного копошения в нём привела к тому, что Истериан извлёк наружу какой-то маленький блокнотик. Пролистав пару страниц, он с сожалением оповестил:
        - Тут только его бессвязные бредни в письменном варианте. Но я пока посижу и поищу что-нибудь любопытное, - и пристроился рядом со мной на диване, углубившись в чтение помятого блокнота.
        - Почему ячейка под номером три, - вдруг заинтересовало меня, - Он всего лишь ваш третий пациент?
        - Да, именно так.
        - А сколько всего было пациентов? - спросила Салли.
        - Двадцать два, - не моргнул глазом Нави.
        - Покажите полный список.
        Подавленный Нави покорно полез в ящик стола, больше не пытаясь укрыться такими понятиями, как врачебная тайна и конфиденциальность. Мне стало интересно, и я, оставив Истериана один на один со сборником бреда, встал и подошёл вплотную к девушке. Тут подоспел и список счастливчиков, разжившихся новыми здоровыми сердцами…
        Первые шести страниц, которые нам ни о чём не сказали (кроме, естесвенно, фамилии Гроул), оказались скучны, но затем мы с периодичностью в две-три страницы стали ошарашено округлять глаза: столь тесной связи заговорщиков мы не ожидали! Здесь и Гамильтон Рокфеллер, и Зак Нартосса, и Элиот Вэтэрли, и ещё немало крупных шишек, занимающих места и в Парламенте, и военные, и кого здесь только не было…
        - Сколько стоит операция? - первой подобрала челюсть с пола Салли.
        - Тридцать миллионов ялеров, - не моргнул глазом заведующий отделением.
        Цифра, что называется, заставляет повторно уронить челюсть на пол! Откуда, чёрт возьми такие деньжищи у всех этих господ?
        - И все платили вам по тридцать миллионов? - у меня крайне плохо, как у актёра-бездаря, получалось скрыть изумление.
        - Напротив, большинство приходили с такими же сертификатами, а вопрос оплаты или отработки решали уже лично с Чили…
        Для меня вдруг всё окончательно встало на свои места, всё сложилось в единую картину, жуткую, но целостную. Даже те мелочи, те глупые догадки, о которых я даже боялся рассуждать, нашли в ней своё место! Догадалась ли Салли?
        Шанса спросить её об этом не представилось, поскольку она уже задавала очередной вопрос дрожащему осиновым листом доктору:
        - А откуда вы берёте органы для трансплантации?
        - Я не занимаюсь этим вопросом, - виновато развёл руками сэр Лондок, - Меня просто не допускают. С поставщиками договариваются люди Сеттэра.
        - И вы этих самых поставщиков никогда не видели?
        - Нет, не видел…
        - А почему ты спрашиваешь? - засел у меня в голове острой занозой вопрос.
        Девушка обернулась на меня как-то медленно, неестественно. Её бледное лицо стало практически зелёным, а вид такой, словно Салли тошнит. Не представляю, что это с ней…
        - Помнишь, я тебе говорила, - морщась от отвращения, проговорила Салли, - Что некоторым жертвам вырезали сердца…
        Теперь и мне стало мерзко. Не будь я мужчиной да ещё и иоаннитом, меня бы уже трижды вывернуло наизнанку, и кафель на полу этого кабинета перестал бы быть чистым и белоснежным! Грязные выродки, дети улиток! Насколько же надо не иметь мозга и представления о морали, чтобы убивать людей ради органов! Хорошо ещё, что сантибы скрыли анатомические подробности зверств сектантов…
        - Святой Бог! - проронил ошарашенный Нави, - Я не знал! Я ничего не знал! Мне не сообщали, откуда появились органы!
        - Успокойтесь, сэр Лондок, мы вам верим! - прервал я истерику заведующего, хотя и сам нуждался в разрядке. Оторвать бы руки кому-нибудь из этих выродков! Может, вернёмся в логово к любителю жёлтых пиджаков?
        - Ужасно, - сказала в пустоту Салли, - Никогда не поверю, что можно так опуститься…
        - Ничего, мы их остановим, - утешил я и её, и себя заодно.
        - И это будет сегодня, и я даже знаю где!
        Оставленный совершенно один Истериан прямо напугал нас неожиданным откровением. Когда я обернулся на произнёсшего последнюю фразу полукровку, он как раз дочитывал измятый, грязный, словно вываленный в земле блокнотик. Глаза долговязого последний раз пробежали по строчкам рукописей Падшего Падре. Теперь полукровка смотрит прямо нам в глаза, уверенно, но несколько напугано. Он разгадал ещё одну часть этой тайны.
        - Скорее, - Истериан вскочил на ноги с нечеловеческой ловкостью, - Надо спешить! Я всё расскажу по пути.
        Не дожидаясь нашей реакции, Истериан двинулся к выходу, да так быстро, что его длинные волосы начали развеваться. Следует поспешить, иначе полукровка может нас не дождаться и просто уйти один - с чудака станется!
        - Большое вам спасибо за помощь, сэр Лондок, - сухо попрощалась за всех Салли, - Нам пора.
        - А что теперь со мной будет? - воскликнул, когда мы уже стояли в дверях, заведующий отделением.
        - Решат в суде. Как ни крути, но вам придётся перед ним предстать.
        Хоть эта информация не могла не огорчить Нави, но принял он её стойко и сдержанно кивнул. Какие бы благородные цели ни преследовал, они могут оказаться незаконными. Я уже с таким сталкивался, так что понимаю, каково сейчас сэру Лондоку, под началом которого двадцать два человека получили новую жизнь.
        Некоторым просто не следовало её давать.
        Глава XXI
        Слово умалишённого
        Истериан нетерпеливо перетаптывается посреди коридора, хмуро поглядывая на нас, за безбожное отставание. Трудно понять, отчего так возбудился мой друг и куда он так торопится. Догадка, что пришла в его голову с подачи потрёпанного блокнота, весома и поразительна, не иначе.
        Стоило нам догнать полукровку, как он тут же двинулся дальше, только пятки засверкали перед носом.
        - Ты чего так торопишься, Истер? - сбивая дыхание, спросила Салли, которой поспевать за устремлённым вперёд парнем на каблуках непросто, - Что ты нашёл?
        Долговязый передал на ходу девушке находку и ответил:
        - Срочно нужно в Сантиб, очень срочно! Там написано всё, что нужно.
        - Истер! - обозлился я на товарища, - Скажи в двух словах, какой смысл нам перечитывать всё?
        - Хорошо, если в двух словах, то Сенав Мак Абель был знаком с Хестером Гроулом, ещё когда тот был священником. Именно профессор поведал Падшему Падре о Кровавом Бутоне.
        - Ты серьёзно? - воскликнула Салли и принялась рыскать по страницам в поисках подтверждения слов Истериана.
        Полукровка тем временем поддал шагу, и вот мы уже минули пропускной пункт в пятое отделение. Охрана посмотрела на нас недобрым взглядом голодных сторожевых псов - того и гляди, залают!
        - Там же вкратце описывается, что же такое этот Кровавый Бутон, - продолжил Истериан, по памяти двигаясь к выходу из клиники, - Сплошная наука, никакой мистики, никаких религиозных бредней. Кровавый Бутон - это последовательная цепь Бликов. Миры с небольшим отклонением имеют узлы примерно в одной и той же точке, поскольку именно по ним, по этим точкам, проходит мировая ось. В нашем мире есть три очень близкие друг к другу такие точки, и если открыть в них три портала одновременно, то начнётся цепная реакция, и откроются порталы не только в нашем, но и во всех мирах. Все миры соединит вместе, как кольцом, цепью порталов, и можно свободно перемещаться по этой магистрали.
        - Тогда в наш мир могут попасть твари из всех миров, много тварей, - посмаковал я страшные слова.
        - Вот только эти узлы настолько стабильны, что открыть их можно только одновременно, - закончил Истериан.
        - Для этого-то им и нужны были все три агатовые иглы, - догадался я, - Этот спектакль они не просто так затеяли!
        - Но последний артефакт был в особняке Рокфеллера, когда проводился обыск, - вмешалась Салли, - Он там до сих пор под стражей сантибов.
        Истериан презрительно хмыкнул и пробормотал:
        - Что-то я сильно сомневаюсь, что сантибы остановят сектантов.
        Мы прошли уже больше половины пути, и я уже сам начал вспоминать дорогу. До выхода остаётся всего ничего.
        - Но ты сказал, что знаешь, где всё произойдёт, - неуверенно протянула детектив.
        - А где могут находиться три узла на небольшом расстоянии друг от друга?
        И тут меня осенило, так, должно быть, осенило и Истериана! Теперь я понял, почему тот несётся вперёд, как кипятком ошпаренный!
        - Профессор Проболо Дюамель говорил, что получал в районе Башенного моста три разные точки! Он ещё думал, что это какая-то ошибка вечно закрадывается в расчеты, и точка должна быть всего одна!
        - Именно! - кивнул довольный собой Истер, улыбающийся так, словно все сектанты уже переловлены, а его награждают орденом за заслуги перед Гольхом.
        - А почему ты решил, что они откроют Блики сегодня?
        Ахнув, за полукровку ответила Салли:
        - Сегодня там, в три часа, состоится открытая беседа членов Парламента и некоторых кандидатов! Их хотят убить этим чёртовым Бутоном! Так Рокфеллер освободит места своим людям!
        Именно, Салли, именно. Подстава Пираса Трита, запугивание конкурентов и прочее - это цветочки, а самый главный Цветочек, Кровавый такой, распуститься сегодня в три. И каждый день будет разрастаться цветок по миру, вплетая корни свои в нулевой меридиан!
        Падре, Рокфеллер и Сеттэр - вы самые настоящие психи!
        - Но там же должны быть стражи порядка, обеспечивающие безопасность, - пошла против своих же слов Салли.
        - Они ничего не смогут противопоставить тому, что вырвется из Бликов, - с сожалением проронил Истериан.
        Мы уже оказались на улице. Двери захлопнулись за спиной, мы быстро пересекли площадку с конструкцией эмблемы в центре и стали спускаться по ступеням. Я уже знаю, что следует делать:
        - Значит так: вы двое срочно ловите экипаж и езжайте в ближайшее отделение Сантиба - поднимайте всех, кого сможете: сантибов, экзорцистов, гвардию; пусть берут линейные ружья, громобойцов и к Башенному мосту. Мне с вами нельзя, меня могут попросту арестовать, а это только отнимет время. Постараюсь пешком доковылять до места, может, под конец светопреставления успею.
        - Август прав - нужно ехать без него, - подтолкнул Истер девушку, которая, кажется, решила не согласиться с моими словами.
        - Да, пожалуй, так будет лучше, - согласилась-таки Салли и поддалась настойчивым толчкам парня, - Удачи тебе, Август!
        Салли и Истеру повезло, и они почти сразу же, как выбежали к дороге, поймали экипаж, на котором устремились по туманной дороге. Спустя всего минуту, они далеко скрылись в белом мареве, поглотившим их с головой, а скоро шум колёс и копыт затих.
        Удачи? Сказала-то Салли просто так, но удача мне, всё же, пригодится. Нет, я не поменял своего отношения к ней и не верю толком в это понятие, но если оно существует, не буду против, если оно сегодня будет со мной.
        Я подбежал к краю мостовой как раз в тот момент, когда мимо проезжал очередной экипаж. Кучер был изрядно удивлён, когда после остановки кареты я взлетел к нему на козлы. Судя по расширяющимся глазам можно подумать, что седой извозчик узнал во мне Августа Хромера.
        - Подвинься, - буркнул я и спихнул кучера вниз, перехватив поводья.
        Я остановил экипаж у самых ворот особняка Рокфеллера. Никого здесь нет, точнее, никого живого здесь нет. Двор просто завален трупами, нелепо раскинувшими руки, лежащими лицом в сырой земле. Один так и вовсе повис, переброшенный через высокий забор. Здесь прогремело страшное сражение, погибло не меньше двух десятков людей.
        Сперва я решил, что все погибшие оказались сантибами, но при внимательном осмотре отличил и немало телохранителей Рокфеллера, одетых в похожие плащи и высокие цилиндры. Гамильтон решил отбить свой особняк, занятый стражами порядка? Очень похоже на то, к тому же, ему есть ради чего отправлять своих людей в бой.
        Возможно, я не опоздал, и сектанты всё ещё внутри здания.
        Вооружившись верным и безотказным пистолетом, я настороженно огляделся вокруг, но не обнаружил за плотными стенами творожного тумана никаких намёков на опасность. Готовый к нападению в любую секунду, я короткими перебежками кинулся через двор ко входу в особняк.
        Смешавшись с грязью, кровь убитых, разлитая вокруг в извращённом изобилии, бьёт в нос своим одуряющим запахом. Больше всего трупов именно на дорожке, так что идти через них проблематично, и я вынужден поминутно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.
        Очередной раз опустив глаза, я сразу заметил ранее проигнорированную деталь - в обнимку с телами людей на земле валяются несколько трупов ворон. Раскрыв клювы и распахнув широко глаза, пернатые словно бы удивлены внезапной смерти - у них изжарились сердца.
        Здесь был, а может ещё и остался Митих. Птичий губитель пожаловал с ребятами Рокфеллера, чтобы забрать недостающий артефакт. Следует быть ещё осторожнее…
        До двери я добрался без приключений: никто так не решил выстрелить в меня из-за угла или из окна особняка. Теперь стоит ожидать неприятелей сразу на проходной, где очень удобно расстрелять вошедшего из пулемёта. В двери пулевых отверстий нет, значит, пулемётом сегодня не пользовались, либо стреляли мимо двери.
        Восстанавливая в голове строение проходной, я приготовился войти. Первым делом надо будет стрелять в сторону пулемётчика, а там уже можно и подумать о других. В висках, конечно, пульсирует жилка, но вот тянуть время точно не в моих интересах.
        Пора! Я ловко, как какой-нибудь тропический мангуст, проскользнул за дверь и дал три выстрела в сторону пулемёта. Крупные свинцовые плюхи прошили стеклянную перегородку, обогнули жуткое чудовище на треноге и угодили в стену. Я перевёл дуло пистолета в другую сторону, но так и остановился, поняв, что стрельба не требуется. В помещении абсолютное безлюдье, здесь даже нет убитых.
        А я, быть может, выдал себя, открыв бессмысленный огонь. Вот ведь чёрт! Нервы стали… Может, я наконец-таки начал стареть?
        А вот что действительно присутствует на проходной, так это огромное количество грязных следов. Словно прошёл целый отряд. Судя по отпечаткам, здесь протопало около десятка людей, и, что примечательно, все следы направлены только в одну сторону - внутрь дома, что значит, что никто из вошедших из особняка не вышел, по крайней мере, той же дорогой. Сектанты ещё здесь.
        И они должны знать, что кто-то пришёл.
        Раз они направятся сюда, то мы сделаем им засаду!
        Подхватив не такой уж и тяжёлый для меня пулемёт, я бросился в следующую комнату. В прихожей все грязные следы ведут на второй этаж, так что людского потока со всех сторон не предвидится. Установив три фикуса в углу комнаты, я сделал себе небольшое укрытие, за которым установил СПН-1. Дав ещё пару выстрелов, чтобы наверняка заинтересовать сектантов, я спрятался за фикусами и встал за пулемёт.
        Рукоятки пулемёта оказались довольно неудобными, а целиться из-за дискового магазина чертовски несподручно. Треклятый Негинв! Тебе над игрушкой ещё работать и работать!
        Вскоре выяснилось, что засада оказалась ненапрасной, потому как где-то у самой лестницы наверху загромыхали чьи-то ноги. Шаги отбивают гулкую дробь, по которой можно судить только об одном - сектантов идёт много. Я перевёл дуло пулемёта в сторону лестницы и затаил дыхание…
        А вот уже и появились первые цели - как и ожидалось, это телохранители Гамильтона. Осторожно спускаясь по лестнице, они все целятся только в сторону двери, ведущей на проходную. Тем лучше для меня. Несобранной кучей двигается восемь неприятелей - достаточно много, чтобы расправиться с ними быстро.
        Никогда не пользовался этим жутким агрегатом, но руки сами придумали, что сделать с рычагами, чтобы оружие дало смертоносную очередь. Страшно загрохотало, пулемёт, как будто живой, начал брыкаться, а свинец моментально разметал в зелёную кашицу укрывающие меня фикусы. Пули моментально изрешетили первого выбранного противника, разя его насквозь, отрезая куски плоти и кроша кости - пулемёт не дал сектанту ни шанса выжить.
        Пока ошарашенные внезапным громыханием телохранители разворачивались ко мне лицом, я дёрнул оружие в сторону и, как громадным мечом, срубил ещё троих, взмах в другую сторону - ещё четыре трупа захлебнулись собственной кровью и рухнули на пол.
        Чадящее пороховыми газами чудовище за три секунды ликвидировало сразу восьмерых! Негинв хоть и гений, но ещё и сущий маньяк!
        Остановив оружие, я огляделся из-за развороченных стеблей фикусов, убеждаясь, что никто из сектантов даже чисто теоретически не мог выжить. Всем восьмерым так разворотило пулями тела, что меня аж передёрнуло - хуже только от прямого попадания паровой пушки с её снарядами 1825-ого калибра…
        Оставив СПН-1 стоять в самодельных кустах, я снова вооружился небольшим и таким безвредным пистолетом. Исследовав лестницу, убедился, что путь наверх свободен. Не исключено, что кто-то решил остаться наверху и теперь устроил мне засаду - буду бдительнее. Я благополучно поднялся на второй этаж. Последняя дверь слева - это, если я всё хорошо помню, и есть комната-музей. Мне туда.
        Дуло пистолета порхает от двери к двери, готовое выплюнуть пулю в любого, кто высунется. Тут мне на ум пришло, что я уже расстрелял около половины обоймы, решив, что пока в коридоре безопасно, я оперативно произвёл смену магазина.
        Не успела новая обойма щёлкнуть, войдя в рукоятку, как из конца коридора раздался истеричный, полный боли и отчаяния крик, оборвавшийся буквально через секунду. Забыв про опасность и наплевав на осторожность, я рванул со всех ног вперёд. Кого-то, вероятно, разодрал когтями Митих - у жуткого создания немало таланта выдавливать из людей крики!
        И тут меня чуть не наказали за беспечность - дверь справа распахнулась, и сектант, сориентировавшийся по звукам шагов, направил на меня оружие и выстрелил. Я не нашёл ничего более изящного, чем просто завалиться мешком на пол. Пуля, что должна была снести мне голову, прошла мимо и царапнула близь макушки.
        Развернувшись в падении, я дал два ответных выстрела, которые разнесли противнику колено и разорвали живот. С инертными патронами можно позволить себе стрелять наугад. Убитого отбросило обратно в комнату инерцией мощных пуль, а я тут же вскочил и продолжил движение, но уже спешным шагом.
        Ранение головы и ранением-то назвать сложно, зато подонок испортил мне шляпу!
        Разверзнувшийся грохот битого стекла заставил меня быстрей переставлять ноги.
        А вот уже и музей - крик и грохот доносились именно отсюда. Мощным ударом ноги я сорвал дверь с петель, она шлёпнулась внутрь комнаты, как подъёмный мост через ров. Влетев в помещение, я мельком осмотрел погром, к слову, картина открылась колоритная…
        Некоторые экспонаты Рокфеллера оказались завалены, перевёрнуты и разбросаны в полном беспорядке. В углу в луже собственной крови исполосованный острыми мясницкими когтями лежит хозяин порушенного музейчика и всего особняка… Сэр Гамильтон Рокфеллер погиб от рук своего слуги Митиха.
        Разбитое окно говорит о том, что убийца выскочил из особняка и полетел прочь.
        Я отчаянно бросился следом, высунулся в окно и выпустил в отдаляющегося демона остатки обоймы, но поделать уже ничего не мог - Митих улетел в сторону Башенного моста, прихватив с собой артефакт Ордена…
        Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как можно было упустить это чёртово создание? Как можно было дать ему улететь с агатовой иглой? Чёрт, ну я и идиот!
        От неудержимой злобы я добавил хаоса и разрухи в перемолотом музее, во все стороны полетели ошмётки, захрустело стекло, и зазвенели металлические экспонаты…
        Жуткий промах, жуткий… Какой же я болван!
        Ладно, быть может, ещё есть шанс их остановить. Часы-ищейка показывают, что до трёх ещё есть сорок минут времени. До Башенного моста ехать, если гнать лошадей, минут двадцать, так что я вполне успеваю. Весь дом я пролетел на одной вздохе, лишь в прихожей замешкался, чуть оскользнувшись на натёкшей из изрешечённых сектантов крови. Умные лошади никуда, к счастью, не вздумали уйти. Я вскочил на козлы и стеганул гнедую с вороной.
        Башенный мост расположен ближе к северу Гольха, перекинут через Азмету, делающую петлю к центру города. Неподалёку расположена грозная крепость Башня, долгие годы выполнявшая роль тюрьмы. Башенный мост является разводным, в длину составляет порядка двухсот семидесяти ярдов. Две поставленные на устои башни возвышаются серыми шпилями на семьдесят ярдов. Готическая архитектура выдаёт дюжий талант архитектора, создавшего один из самых ярких символов Гольха.
        На южном берегу моста собралась толпа - сотни и тысячи людей пришли послушать трёп ни о чём тех, кто, скорее всего, покинет Парламент, и тех, кто займёт их места. Сегодня, однако, все могут попрощаться с Парламентом, если мне не удастся остановить открытие самого грандиозного Блика на свете.
        Людские толпы серым шевелящимся пятном растеклись вокруг большой трибуны, сколоченной специально для выступающих. Всюду снуют люди, довершая последние приготовления. Толпа собралась, что затеряться в ней так же просто, как в дремучих лесах Норгфора [41 - Норгфор - южная область Альбиона, отличающаяся большим количеством густых лиственных лесов.] или в лабиринтах городской канализации.
        Я остановил украденную карету подальше от скопления людей и бросился к толпе, обречённо остановившись с краю от людского моря. Как здесь найти этих треклятых сектантов? Что-то мне подсказывает, что ни один из этих кретинов не додумается одеть шляпы и маски. Тут даже не отличишь тех, кто ведёт себя подозрительно: несколько тысяч людей! Попробуй отыщи среди них преступников…
        Дожидаться, когда они выдадут себя и начнут открывать Кровавый Бутон? Глупо! Если не успеть им помешать, то разгрести последствия будет крайне сложно и вряд ли это удастся без жертв среди мирного населения.
        Мимо прошла парочка сантибов, и мне пришлось посильнее втянуть голову в плечи и прикрыть лицо полами шляпы. Стражи порядка строго оглядели меня с ног до головы, но быстро потеряли интерес, решив, видимо, что какой-то бездомный, пришедший поглядеть на членов Парламента. Моя подранная шляпа и подгаженное пальто должны наводить именно на такие ассоциации.
        Я достал серебряные часы и откинул крышку - всего двенадцать минут осталось до трёх часов. Времени совсем мало, а я даже понятия не имею, где теперь искать злоумышленников…
        Сомнительная идея мелькнула в голове, и я тут же принялся приводить её в исполнение: порезал палец об острый край часовой стрелки и вдавил его раной в крупный рубин. Немножко защипало палец, кровь из которого поглощает магический камушек. Активированный артефакт затряс стрелками, которые собрались в кучу и… указали мне куда-то за спину.
        Даже не думал, что сработает! Где-то неподалёку есть кровь, немало пролитой крови. Не думаю, что много кому захочется совершать убийство прямо под носом у сантибов, коих здесь под сотню наберётся.
        Я развернулся на каблуках и двинулся, ведомый качающимися из стороны в сторону стрелками. Они направили меня куда-то вдоль серых и грязных домов. Я прошёл около тридцати ярдов вдоль шершавой поверхности стен, пока из тумана не вынырнуло чёрное отверстие арки, ведущей во внутренний двор. Серебряные указатели настойчиво советовали мне свернуть в неё - отказываться я не смею.
        В засиженной бездомными арке разит такими комбинациями зловонных запахов, что резко перехотелось работать лёгкими. К счастью, стоило выйти из крытого прохода во внутренний двор, как дурные ароматы рассеялись и забили по носу почти неощутимо. Зато здесь грязи больше, чем в свинарнике.
        Внутренний двор соединяет три дома, я сразу вычленил из туманного марева три двери чёрных ходов, одна из которых заколочена досками. Судя по плачевному состоянию крошащихся домов, они либо нежилые, либо заселены далеко не полностью, несмотря на такое обстоятельство, как виды на Башенный мост и крепость Башню. Некоторые окна оказались выбиты, что только убеждает в заброшенности этих зданий.
        Хлюпая туфлями по грязевому ковру, я начал движение вперёд, сверяясь со стрелками Ищейки. Вскоре они отклонились, что говорит о приближении к искомому месту. Проследив за указанием стрелок, я опустил глаза на какую-то кучу коробок, переполненных мусором. Достал пистолет.
        Приблизившись к груде хлама, я не сразу заметил руку и чьё-то лицо, выступающие из горы мусора. Мертвец стал таковым совсем недавно, его убили меньше часа назад. Не знаю, как именно произошло убийство, но лужа крови продолжает расползаться во все стороны.
        Вот теперь ясно, что вы где-то здесь, ребята. Решили пересидеть до начала ритуала имени Кровавых Цветов. Вот только в каком доме?
        Только я захлопнул ставшие пока ненужными часы, как скрипнула дверь впереди. Я моментально присел и укрылся за кучей коробок, быстро обнаружив удобную щель для просмотра происходящего. На пороге нарисовался какой-то немытый выродок, щурящийся во все стороны. Этот близорукий сектант вряд ли заметит и меня, и мои следы, смешавшиеся с прочими неровностями грязевого покрова двора.
        Сутулая фигура, впрочем, не собиралась довольствоваться простым оглядыванием территории и достала из-за пояса револьвер, с которым двинулась на разведку. С прищуром, словно ему в глаза сильнейший ветер бросает пыль, охранник временного убежища спустился по ступенькам и пошлёпал по грязи.
        Гору мусора, за которой я спрятался, он, почему-то, напрочь проигнорировал, больше вглядываясь в замутнённые туманом арочные проходы, которых в этот двор ведёт сразу три. В тот, из которого пришёл я, он вглядывался очень долго, не раз взяв что-то невидимое на мушку и собираясь стрелять. Но, в конце концов, потерял интерес и развернулся, подставив мне спину.
        Ничего подлого в том, чтобы встать и метнуть уроду под лопатку нож, я не видел, поскольку все эти недомерки заслуживают исключительно такого отношения. Тяжёлый зазубренный нож совершил четыре полных оборота и вошёл в спину щербатому сектанту. Прокряхтев, сутулый выронил оружие и шлёпнулся лицом в грязь.
        После таких ран не так уж и сложно выжить, так что я легко подскочил к сектанту и перерезал ему горло. Серая Лисица годится и для таких банальных целей, как убийство немытых преступников - не всё же ей души демонов поглощать.
        Оставив мертвеца лежать, как есть, я убрал холодное оружие, доверившись более полезному сейчас пистолету. Если удастся накрыть всю группировку сектантов, сосредоточившихся на этой точке, то тишина и незаметность мне уже не понадобятся.
        За рассохшейся от времени дверью я попал в узкий коридор, сразу же заворачивающий вправо и ныряющий вниз. Спорное решение - проводить чёрный ход через подвал, зато для сектантов это вполне выгодно. Вот ведь крысы, и чего их вечно тянет в подвалах сидеть? По скрипучим ступеням спускаться как-то страшно - того и гляди, кто-нибудь услышит и пойдёт проверить. С другой стороны, можно сойти за вышедшего товарища безбожников.
        Я спустился на три ступени вниз, морщась всем лицом от предательского скрипа, как вдруг внизу раздались голоса. Абсолютно ничего осмысленного я не расслышал, до меня доносится лишь невнятное бормотание. Говорит сразу несколько человек, перебивая друг друга, прикрикивая, выговаривая что-то - сектанты сверяют действия. Вскоре голоса затихли и сменились топотом ног - большая группа злоумышленников двинулась куда-то вглубь подвала, вдалеке раздался звук второй скрипящей лестницы, хлопок дверью, и наступила гробовая тишина.
        Совсем тихо, явно, что в подвале никого не осталось. Раз уж мне не удалось накрыть сектантов, то ещё есть шанс ударить в спину, но тут уже надо поспешить. Наплевав на скрипящие заунывной симфонией ступени, я спешным шагом двинулся вниз.
        Меня ждёт поворот налево в, собственно, подвальное помещение…
        - Ульрих, тебя долго ждать? - с вопросом, адресованным, как я понимаю, мертвецу на улице, на меня из-за угла выскочил невысокий сектант. Он абсолютно безоружен и совсем не ожидал встречи со мной, так что вскинуть пистолет и застрелить его я мог не опасаясь ответного огня.
        В подвале таки остался кто-то. Один из этого абстрактного «кто-то» словил меж ключиц кусок свинца. Два громких грохота (от выстрела и от упавшего на доски тела) должны переполошить всех оставшихся в подвале. Я приготовился к атаке и присел за угол, обводя дулом пистолета подземное помещение.
        По краям полутёмного подвала тянутся ряды толстых опор. Помимо всякого мусора и хлама, здесь стоит стол и какие-то вешалки. Ума только не приложу, кому понадобилось затаскивать всё это непотребство.
        Ничего не слышно, совсем. Даже очевидной суеты, после знатного переполоха, что я тут учудил, нет. Неужели он тут был один?
        Не сводя дула с подозрительных углов, я медленно двинулся через подвал - в противоположном его конце находится лестница наверх, не отгороженная деревянной перегородкой. С этим сектантом, что так некстати оказался у меня на пути, я потерял изрядное количество времени, запас которого как-то уж не по-людски ограничен.
        Сложнее всего с деревянным опорами - за толстыми брусьями вполне может спрятаться человек. Приходится попеременно смотреть то вправо, то влево, чтобы враг не смог напасть с фланга. Таким образом я прошёл до центра подвала, попеременно убеждаясь, что за опорами никто не притаился. Я направил дуло пистолета за очередную опору… и сзади щёлкнул взводимый револьвер…
        Резкий разворот спас меня от неминуемой смерти, и вот мы с противником стоим, наставив друг другу в лоб оружие. Ни я, ни он не решаемся стрелять.
        Противник, к слову, выглядит дико: высокий, чуть выше меня, но худой, почти как Адам Негинв, нескладный и сутулый. Одетый в стандартный чёрный плащ, под которым виден какой-то старый заношенный пиджак бурого цвета. Шея изогнута, как у грифа, подбородок острый, как и крючковатый орлиный нос. Сектант весь бледный, щёки у него впалые, покрытые небольшой чёрной щетиной. Под глазами здоровенные мешки и синие круги, словно этот субъект не спал почти целую неделю, сами глаза немного подрагивают в страхе, мечутся, как безумные, но есть в них и какая-то жалость. Морщинистый лоб и уши скрывают лохматые чёрные волосы. Руки сектанта довольно сильно трясутся.
        Тип улыбается, как-то криво и вымученно - он боится меня до смерти.
        - Ты похож на того, кого ищут серые псы, - пролепетал довольно чистым тенором немолодой сектант, - Ты ведь Август Хромер?
        - Ну да, а ты ещё кто такой? - я чуть приблизил пистолет к его лбу, демонстрируя всю серьёзность своих намерений.
        - Я Третий Старший! - радостно пропел сектант по-детски улыбнувшись кривым ртом.
        - Ты для родителей был нежеланным?
        - Они меня очень сильно любили! - обидевшись, начал капризно кричать сектант.
        О, теперь, кажется, я понимаю, кто передо мною. Сложно не узнать такого психа, думаю, подобных ему в секте не так уж и много. С виду неадекватный, нервный и безумный - сомнений нет, это Хестер Гроул. Признаться, Падшего Падре я представлял себе несколько иначе…
        - Ты же ведь Хестер Гроул, мразь? - я уже с силой надавил ему пистолетом на лоб.
        - Не смей богохульствовать! Не копи грехи свои! - неожиданно жёстко проорал сумасшедший, сделав круглыми глаза.
        Я даже немного опешил. Стало неуютно, поскольку от агрессивного психопата можно ожидать пулю в лоб в любую секунду. Он непредсказуем.
        - Не богохульствовать? - с сомнением произнёс я, - Странное требование от того, кто отрёкся от церкви!
        - Это неправда! Ложь, толки Диавола! Все так думают, но все заблуждаются, не ведая истины!
        - Что ты такое мелишь? - остановил я поток отборного бреда.
        - Я всё ещё верный слуга Господа, я так же верен Ему! - гордо пропел Хестер, и его указательный палец опасно задрожал на спусковом крючке.
        - Что? Ты же убивал людей…
        - На моих руках нет крови! - оскорблённый до глубины души прервал меня Падший Падре.
        - Ты задумал убить тысячи человек со своим проклятым Бутоном!
        Фанатичный блеск в глазах сектанта погас, весь он сник и погрустнел. Хлопнув пару раз глазами, он тоскливо проронил:
        - Кровавый Бутон… Профессор всё так хорошо объяснил, я так верил в свою священную миссию, всё шло хорошо… Но они всё испортили!!! - последнюю фразу он уже прокричал во всю силу горла.
        - Кто испортил?
        - Старшие и их слуги!
        Хестером овладела печаль. Неустойчивая психика сектанта вечно сбивается, даёт осечку, и Падре бросает из одного состояние в другое. Сейчас он готов разрыдаться, оплакивая свои глупые проблемы, но вот он уже сияет белозубой улыбкой и радостно, как ребёнок предлгает:
        - Я всё расскажу, хочешь?
        Не успел я и рта открыть, как Хестера уже понесло:
        - Двенадцать лет назад я встретился с профессором Мак Абелем. Мы разговаривали о религии и он сказал мне, что Бога нет! Я не мог ему доказать, что он заблуждается, так как он просто не хотел слушать! Тогда он сказал мне, что можно смешать все миры и уничтожить их все таким образом! Для этого потребуется всего лишь открыть Кровавый Бутон, и наступит царствие детей Диавола, а Бог ничего не сможет с этим поделать! Но он не прав, не прав!
        В очередной раз Хестер чуть не разрыдался, но револьвер удивительным образом удержал уверенно и не позволял мне действовать.
        - Он объяснил, что нужно для открытия Кровавого Бутона, объяснил весь ритуал, - продолжил рассказ Гроул, - Но у него не было всех знаний, он хотел изучать этот феномен и дальше! Для этого он начал подговаривать своих коллег начать работу, но обманом, предложив несколько иного рода исследования. А я не мог найти себе покоя: неужели Господь действительно останется слеп к гибели мира? Тогда я решил, что не пойду путём Мак Абеля, я не стану исследовать - я всё проверю на практике! Мне нужны были для этого помощники, и я стал набирать верных людей. Всё это было втайне от церкви, поскольку я понимал, что братья меня не поймут и осудят…
        - И так оно и вышло…
        - Да! - как-то даже обрадовано согласился Гроул, - Меня выгнали из Собора за попытку ограбления владельца артефактом! От его слуги я узнал, что в доме Тимми есть магическая игла, а мой помощник сказал, что умеет ею пользоваться!
        - У тебя есть человек, который умеет пользоваться артефактами Ордена? - чуть не задохнулся я.
        - Мне повезло! Он был мне полезен! Именно он организовал атаку на конвой, который вёз меня в тюрьму! Я вновь стал свободен! Тогда мы стали осторожнее, стали лучше готовиться, и в один прекрасный день мы завладели иглой! Научились ею пользоваться, но не знали, куда применять. Выход нашёл мой товарищ, он привёл к нам двух людей: один из них обладал теми же талантами, что и он, а второй оказался представителем некоего богатого человека, его звали Элиот Вэтэрли. Он сказал, что его работодатель даст всё необходимое для осуществления нашей цели, но мы должны будем слушаться его. Так его господин стал Первым Старшим, а я - Вторым…
        - А сейчас опустился до Третьего?
        - Пришёл ещё один… в нём демоническая искра, я не доверял ему и боялся. Он злой, умеет залезать в голову, вытягивая наружу все мысли… Он грозный, дикий, ужасный, но он работал на Первого Старшего, как и Элиот, и мы все должны были его слушаться.
        Сглотнув обиду и страх, Падший Падре продолжил:
        - Они помогли странным образом - убили Айзека Тимми… А потом долгое время мы сидели без дела - Старшие медлили! Они обещали помочь, но медлили! Я сказал им, что Мак Абель может помочь, и они отправились его искать! Сенав сразу согласился, но сказал, что без коллег может не справиться. Их тоже пытались уговорить перейти на нашу сторону, но они боялись, отказывались, пока один из них не покончил с собой! Мы не оставляли попыток переманить второго коллегу Мак Абеля, но и тот не поддался! В конце концов Сенав заявил, что готов справиться и один - это было год назад! Сразу после этого случилось ужасное…
        Хестер умолк, словно напрочь забыл то, что собирался сказать, после чего вдруг встрепенулся и затараторил дальше:
        - Я начал умирать! Стало отказывать сердце! Я не верил в то, что так просто умру, не довершив до конца свою миссию! Это было несправедливо! Но Первый Старший дал мне новую жизнь, дал мне новое сердце! Позже я узнал, что многим он давал новые сердца, и многие за это отдавали ему большие деньги или становились его слугами - так ширилось наше братство! С новыми людьми приходили и деньги, и власть, и могущество… Но тут я понял, что им уже не нужна моя священная миссия, они хотят с её помощью добиться денег и могущества! Как низки их стремления, они всё делали неправильно!
        Перетерпев очередную волну истерик Гроула, я продолжил внимательно слушать:
        - У Старших было много слуг. Так в наших рядах появился крылатый демон, ещё более ужасный, чем Второй Старший, но он стал всего лишь слугой. Потом нас заставили совершать преступления, убивать людей, открывать порталы, из которых приходили новые демоны и вставали в наши ряды… Они заставляли нас творить беззаконие! Потом мы вдруг завладели вторым артефактом, а Вэтэрли сказал, что и третий у нас в руках! Мак Абель говорил, что для открытия Кровавого Бутона необходимы все три! Я ликовал, ведь теперь моя цель близка, а Сенав ещё и нашёл место для Бутона! Мне уже стало всё равно на интриги и низкие страсти Старшего, на то что он использовал и меня, и других своих слуг и тебя тоже!
        - А он собирался использовать и меня? - я уже знаю ответ, но подтверждение из уст умалишённого было бы не лишним услышать.
        - Да, тебя использовали! Только ты и двое моих людей могли пользоваться артефактами, но о них ничего не известно и под подозрения попадёшь ты! Тебя затем долго подставляли, чтобы оградить нас от подозрений и арестов! Так было нужно! А затем Второй Старший нашёл в твоей голове нужные знания, чтобы пользоваться артефактом и все три человека для открытия Кровавого Бутона были готовы!
        - Отфули прочёл в моих мыслях об искусстве пользования реликвиями Ордена? - мне показалось, что Гроул ляпнул какую-то глупость.
        Но Падший Падре не стал отказываться от своих слов и уверенно кивнул:
        - Да, он хотел прочитать эти знания в головах моих людей, но они были слишком поверхностны, основанные на интуиции, и ему не удавалось понять их. С тобой вышло проще. Теперь мы знали место, у нас были все три артефакта, все слуги Старшего были готовы. Можно было начинать! Я готов осуществить свою высшую миссию, я рад, что доведу до конца задуманное! Хоть на этом и наживутся приземлённые люди и исполнят свои низкие задумки…
        - А у тебя задумки высокие? Позволить демонам распространиться по миру?
        - Ты так ничего и не понял, - с горечью выдохнул Гроул, - Моя цель воистину великая!
        - И в чём заключается твоя цель? - я так взведён, что готов прямо сейчас плюнуть на всё и вышибить сумасшедшему его гнилые, поеденные зловредными червями мозги!
        - Я докажу всем существование Господа! - ровным, спокойным голосом изрёк Падший Падре своим неестественным тенором.
        - Чего?!
        - Сам подумай: скоро откроются порталы, что соединены с другими порталами, а те - ещё с одними, и так до бесконечности! Оттуда хлынут демоны всех видов и размеров, а энергия, что хлынет по этим лабиринтам будет только раздувать размеры Бликов! Мир может погибнуть! И он погибнет!
        - И этим ты добьёшься своей цели? Все отправятся к праотцам и увидят Господа воочию?
        - Нет, - отмахнулся от моих слов Гроул, - Мир может погибнуть, но Господь, увидев это, непременно спустится на землю с армией серафимов и защитит человечество от гибели! Явит силу свою и волю свою, десницей своей закроет он Блики и спасёт человечество! Все, кто сейчас будет там, наверху, увидят его, узрят его силу и убедятся в сущности его!
        Отступив на шаг назад, Гроул улыбнулся мне, его глаза засияли искрой бесконечного счастья и полного безумия. Он искренне верит, что всё сказано им истинно, он совершенно не осознаёт всей глупости своих слов. Он оказался ещё большим психом, чем можно было даже представить…
        - Пойдём со мной! - предложил он, - Уберём оружие, поднимемся и узрим лик его!
        Мне уже не удастся разубедить его в этих словах, мне не остановить хода его мысли. Остаётся лишь немного подыграть…
        - Ладно, - сказал я и опустил пистолет в пол.
        Хестер улыбнулся, словно дитя, получившее подарок лучше, чем просил у родителей. Он счастлив. Для счастья ему хватает веры в собственную правоту. Но он неправ…
        - Идём, - опустил револьвер Падший Падре и махнул мне рукой.
        Сумасшедший двинулся к лестнице, ведущей в переднюю часть дома, беззаботно подставив спину. Наивный ребёнок полагает, что я поверю в его глупости, проникнусь его фанатизмом и поскачу с ним под руку. Глупо…
        Я осознаю, что поступаю низко, грязно и подло, осознаю, что действую аморально. Но как тут ещё поступишь с этим выродками? Даже с Гроулом, который никого не убил и всегда хотел совершить добрый поступок…
        Я прицелился и выстрелил Хестеру у в затылок. Пуля разнесла ему плоть и череп, поразила прокажённый сумасбродством мозг, брызнувший грязно-бордовым фонтаном. Оступившись, труп священника рухнул, подняв целое облако с пыльного пола.
        Думаю, нет, никто не снизойдёт с вечно хмурых и седых небес. Думал бы иначе - не стал бы убивать бедного Хестера. Он не хотел, но стал опасным преступником, которому не место в моём городе. Шериф сделал своё дело…
        От заумных бесед с собственной совестью меня отвлекли трое сектантов, которых какой-то плешивый и лохматый чёрт дёрнул вернуться в подвал. Трое крепких мужичков с оружием и бородами моментально оценили обстановку и решили быстренько отправить меня следом за своим идейным лидером.
        Я рванул за опору, отстреливаясь на ходу. Сначала я незначительно промазал, но вторым выстрелом, сделав поправку, поразил одного из них точно в живот. Грохнули выстрелы, меня минули вражеские пули и… все противники оказались вдруг мертвы. Я же стрелял только дважды, причём один раз промазал.
        Здесь есть кто-то ещё, и, резко обернувшись, я обнаружил этого кого-то. В дальнем конце застыл с револьвером в руке достаточно неожиданный персонаж - уполномоченный по делам раскрытия преступлений, связанных с высокопоставленными людьми, инспектор Аксель Джерманхаузер. Вот так сюрприз мне под руку!
        Выдержав положенную паузу, инспектор с каменным лицом, выражающем крайнюю степень искреннего равнодушия к происходящему, опустил оружие. Пощёлкивая пальцами свободной правой руки, светловолосый Аксель двинулся в мою сторону:
        - Август Х-хромер, Вы за-завели меня в любопытное ме-место…
        Вырубить его, чтоб не задерживал? Вполне логично и гуманно.
        - Не бе-беспокойтесь, - прочитал мои опасения Аксель, - Думаю, в-в-все о-обвинения с вас м-мо-можно снять.
        - С чего это вдруг? - насторожился я, отступая от приближающегося инспектора.
        Тот застыл на месте и даже прекратил щёлкать пальцами, подарив мне хмурый взгляд, словно я тут порю горячку не хуже Хестера.
        - Не г-говорите г-глупостей, Август. Я стоял з-за углом и с-слышал всё, что с-с-сказал этот ме-мерзавец, - небрежный жест в сторону мёртвого Гроула, - До-должен признать, что мы за-заблуждались н-на в-ва-ваш счёт…
        - А раньше не могли понять? У меня было алиби, и я помогал следствию!
        - Сэр Г-гамильтон Ро-рокфеллер тоже помогал с-следствию, да и не б-без алиби си-си-дел, - на невозмутимом лице инспектора не дрогнула ни единая мышца, - Как в-видите, он оказался па-паршивой овцой…
        Да, авторитетно не признавать свои ошибки этот субъект умеет. Видимо, именно поэтому он и занимается делами, в которых замешаны сильные мира сего.
        - Как вы меня выследили? Заметили с краю от толпы?
        - Вовсе н-нет, я с-следую за ва-вами от са-самого особняка Ро-рокфеллера, - инспектор с интересом заглянул мне за спину, - Ре-решил заехать и п-проверить охрану, но н-на-наткнулся на г-гору т-трупов. А тут ещё из окна вы-вылетает та т-т-тварью. Я просто с-с-спрятался в ва-вашем экипаже - вы н-не потрудились его п-проверить. Д-д-дальше вы ме-меня сами до-довезли.
        Выходит, это в него, выглядывающего из-за угла целился Ульрих там, наверху. Я тогда даже не думал о хвосте.
        - Вот так просто?
        - Разумеется. В-вы п-позволите?
        Ответ уполномоченному был абсолютно не нужен, так как он молча проследовал мимо меня и остановился возле тела Гроула. Пару секунд непроницаемый инспектор стоял над трупом, после чего его лицо сильно исказилось, его перекосило от лютой ненависти и неудержимой ярости. Аксель высадил в мертвеца остатки барабана.
        От такой беспричинной жестокости мне прямо стало не по себе.
        - Прошу п-прощения, - вновь стал невозмутимым и спокойным инспектор Джерманхаузер и принялся неторопливо перезаряжаться, - И-иногда не могу с-с-сдержать себя. Видите ш-шрам? - он указал на белую полосочку, пересекающую губы, - Одна г-г-гнида ножом по-полоснула - за-застрелил и утопил в ре-ре-реке. Он до сих п-пор числиться в-в-в розыске, хотя это п-п-произошло пятнадцать лет на-назад.
        - Интересные откровения, - поощрил я чудаковатого человека, но превосходного сантиба, - Но там наверху Кровавый Бутон открывают.
        Инспектор задрал голову вверх, словно способен был разглядеть что-то сквозь доски, и ответил, что примечательно, без единой запинки:
        - Тогда не будет медлить.
        Глава XXII
        Носящий маску
        Минутная стрелка лениво колыхнулась и переползла на двенадцать - ровно три часа, а значит, открытая беседа начинается. Дичь уселась - охотник готов выстрелить.
        Впереди вверх по лестнице широкими шагами прыгает Аксель, нервно пощёлкивая пальцами за спиной. Но если меня это сильно раздражает, то инспектора наоборот успокаивает. Никогда прежде не видел столь причудливой дурной привычки.
        Наверху нас ждал пустой заплёванный подъезд, заваленный мусором и залитый грязью. Определённо жить в нём никто не станет, кроме совсем уж обречённых бездомных. Опасностью здесь пока и не пахнет.
        Подозрительный Аксель поднялся на лестничный пролёт чуть выше и проверил второй этаж на наличие засад, коих не оказалось. Только сейчас донёсся тошнотворный запах, полоснувший, как острая бритва пьяного цирюльника, но носу.
        Снаружи раздались радостные выкрики и дружные аплодисменты - толпа ликует, увидев в лицо таких людей, как Саммарлейн, например. И никто не догадывается, что скоро им всем может настать конец, и жуткие твари из иных миров попрут по их трупам в город.
        Я подскочил к окну, которое ещё уцелело и не встретилось с камнем вандала. Через его заляпанную поверхность ничего не видно, но одна небольшая лазеечка нашлась.
        Как раз перед дверьми дома заканчивается растёкшаяся по здоровенному перекрёстку толпа зевак. А позади них, несколько отчуждённо, стоит не меньше полусотни подозрительных личностей, старающихся скрыть лица за воротниками чёрных плащей. Уверен, у этих господ под плащами найдутся и другие средства маскировки. Даже накидки взяли без крестов…
        - Аксель, - подозвал я инспектора и уступил ему место у окна.
        - Пятьдесят д-д-два человека, - быстро пересчитал обособившихся персон Аксель, - Т-т-требуется по-подкрепление…
        - За ним уже едут мои друзья.
        - Мисс Фе-фер и сэр Ш-шорш?
        - Именно, инспектор.
        - Т-тогда я с-спокоен.
        Время понемногу тянется, а сектанты не сходят с места и не предпринимают никаких действий. Я, кажется, начинаю понимать, чего они дожидаются:
        - Им нужен какой-то сигнал, - проронил я.
        - За-зачем? - Аксель не покидает наблюдательного поста, но и пальцами щёлкать не перестаёт.
        - Чтобы открыть Кровавый Бутон, им потребуется активировать артефакты в трёх точках одновременно, но точки расположены в двухстах ярдах друг от друга, поэтому им нужен какой-то сигнал, ориентир, видимый или слышимый во всех этих точках.
        - Почти в-в са-самом начале беседы до-должны дать с-салют, - не выразил ни единой эмоции на каменном лице Аксель.
        - Можно предотвратить его?
        - Да-даже если удастся п-проскочить ми-мимо сектантов, то через т-толпу пробиться не успеем.
        По-моему, за последний дни я уже растерял весь запас ругательств и проклятий, потраченных впустую. Сейчас, когда самое время смачно выругаться, делать этого не захотелось. Единственный шанс - остановить хотя бы одну группу сектантов, и вся их задумка рухнет, как карточный домик, который переехал поезд.
        Неожиданно инспектор Джерманхаузер покинул наблюдательный пункт и скользнул к двери.
        - Ух-ходят, - пояснил мне Аксель и толкнул дверь.
        Вывалившись на улицу, мы сразу же попали под удар звуковой волны, поднятой столпившимися. Для меня совершенно естественным является относиться с неприязнью к толпам людей: они опасны, шумны и бестолковы. По мне, так лучше прокатиться на корпусе дирижабля, чем лезть в гущу этого страшного стихийного бедствия.
        Инспектор заботливо указал на совершенно неприметный узкий переулочек, куда стекаются сектанты. Углубляясь в полутьму внутренних дворов, каждый натягивает маску и шляпу. Комичные на вид выродки пошли делать свои нехорошие дела.
        - Я по-пока со-соберу в помощь побольше с-сотрудников, - чётко проговорил на ухо Аксель, сумев по громкости затмить гомонящую толпу, - А в-вы с-с-следите за преступниками.
        С этими словами интеллигентный Джерманхаузер ринулся грубо расталкивать зевак. Я остался один, но и дело у меня оказалось нехитрым - просто проследить за сектантами.
        Другой вопрос: что мне делать с полусотней и двумя людьми, если те начнут ритуал? Надеюсь, торопыга Аксель успеет к этому времени с подмогой. А лучше, чтобы с подмогой подоспели Салли и Истериан. Конечно, пересказать всю последовательность выводов и следствий - дело долгое, а про оперативное реагирование сантибов так и вовсе можно сказать всего два слова - оно отсутствует. В лучшем случае, кавалерия в сияющих латах заявится через час.
        Гольху, конечно же, ничего не грозит - сектанты же не такие дураки, как Хестер, чтобы отпустить Кровавый Бутон на волю Господа - у них всё под контролем. Более того, спаситель столицы от ада на земле уже определён, а спектакль со спасением отрепетирован. Этот хлыщ спасёт город, но не успеет спасти членов Парламента - какая досада! Придётся ему, как народному герою, получить абсолютное большинство голосов на выборах и занять вместе с товарищами опустевшие места.
        Пулю для каждого выродка я бы подписал лично, но они обойдутся и безымянными виселицами.
        Переулок оказался настолько тесным, что здесь не разошлись бы и два человека. Я держусь строго по центру, чтобы, не дай Бог, не замараться о позеленевшие гнилостные стены. Самое сердце дышащего собственными ядами Гольха. Здесь отчётливо можно увидеть кривое немытое лицо и нашей столицы, и всего современного цивилизованного общества.
        И в переулках, к слову, сейчас полно фанатиков вперемешку с хитрыми интриганами.
        Я осторожно выглянул из-за угла, чтобы рассмотреть творящееся на крупном внутреннем дворе. Свободного пространства здесь полно, однако сектанты двинулись дальше. У дальнего дома оказалась разворочена прилегающая к двору стена. Видны все этажи, разделение комнат, внутреннее убранство заброшенной развалюхи.
        Все пятьдесят два человека перелезли через груды кирпичей и обломков рухнувшей стены, заняв, таким образом, импровизированные укрепления. Часть сектантов сразу же поднялась на второй этаж и занялась обороной. В целом, довольно успешное они выбрали укрепление - с наскока не возьмёшь.
        На первом же этаже, за спинами защитников собралась группа из пяти человек, тихо переговаривающихся друг с другом. Это, видно, и есть то ядро секты, что отвечает за непосредственное открытие Блика. Знай Проболо о Кровавом Бутоне, сейчас здесь бы стояла гвардия с линейными ружьями.
        Около двадцати ублюдков держит оборону на первом этаже. Все они при оружии. Около пятнадцати заняли второй. Ещё одна солидная группа, видимо, находится где-то внутри здания, чтобы не допустить подходов с других сторон.
        А что если зайти с лицевой стороны здания? Там я даже не вызову у них подозрения, прикинувшись простым прохожим.
        Срезать прямо через двор решится только полный неандерталец, к коим я не отношусь никоим образом. Стуча туфлями по мостовой, я бросился обегать ряды домов. Подходящий переулок обнаружился довольно быстро, я тут же смог срезать через вонючий проход.
        Только бы в небе не грянул злополучный салют, знаменующий начало локального апокалипсиса. Конечно, можно прорваться к Блику и закрыть его, но Бликов-то будет целых три, и неизвестно, что успеет через них вылезти, пока мы их отыщем.
        Я уже оказался на соседней улице и бросился обратно. Все люди отсюда исчезли, словно их ветром сдуло. Собрались поглазеть на разглагольствования нынешнего и будущего правительства.
        Замедлил шаг я только возле нужно здания и пошёл неторопливо пешком, спрятав руки в карманы и поглядывая украдкой на неприметный дом. К несчастью, двери оказались заложены кирпичной кладкой, как и окна первого этажа. Зато в дырявых окнах второго можно, если как следует приглядеться, обнаружить странных личностей в масках и шляпах. Держат оборону по всему периметру. Зато отсутствие двери не позволит им пойти в отступление - ребята сами загнали себя в тупик.
        Запасной вариант у меня, разумеется, есть. Я просто неторопливо, не привлекая к себе внимания, прошёл к соседнему зданию, стоящему впритык, и вошёл через дверь.
        Это здание оказалось вполне жилым, судя по чистоте в подъезде. Досадная неприятность, потому что квартира кого-то из жильцов пострадает от моих манёвров. Ну да плевать на них. В любом случае, разрушения восстановят, а орать дуриком пострадавший перестанет.
        Не мелочась, я устремился сразу на четвёртый этаж. Мимо замелькали лестничные пролёты, я сильно тороплюсь. Самое неприятное - это даже не тогда, когда времени в обрез, а когда совершенно не знаешь, сколько же его у тебя в запасе. У меня именно так: абстрактное «почти в самом начале беседы» на моих часах не отмечено.
        А вот, наконец, и четвёртый этаж, он же верхний. Квартира, прилегающая к соседнему зданию, всего одна, так что мой выбор однозначен. Дабы не ломать зря дверь, я попробовал сперва открыть её человеческим способом - не судьба! Затрещав, дверь слетела с петель и приземлилась где-то в глубине квартиры.
        Не успел я переступить порог, как раздался звук, услышать который я так надеялся. Где-то за стенами внизу начали стрелять! Аксель Джерманхаузер успел пробежаться по краю людской толпы и выудить достаточное количество сантибов, чтобы атаковать полусотню засевших в руинах сектантов. Если стражи порядка не полягут в этом сражении, то преступникам некуда будет деваться.
        Пора действовать и мне!
        Преодолев лабиринт комнат, я выбежал к стене, связывающей два здания. Надеюсь, крепостью она не отличается. Я разбежался и со всей силы врезался в стену плечом. Было больно, плечо засаднило и ошпарило кипятком, но и преграда вся пошла трещинами. Взяв разбег, я подпрыгнул, перевернул тело в воздухе и ударил двумя ногами в стену.
        Приземлившись на живот, я замер, позади расслышался натужный треск. Когда я обернулся, часть стены на моих глазах завалилась, царапая краями выстоявшую часть. Ухнув внутрь, кусок перегородки рухнул на пол соседней комнаты. Облако липкой серо-бурой пыли взметнулось под потолок, прозвучал второй акт громкого треска, и перекрытие не выдержало удара упавшей стены. Прилетев на третий этаж, кусок площадью два на два ярда прошиб и его пол, после чего рванул на следующий.
        Раздались крики сектантов, который погребло под обломками. Смерть, безусловно, жестокая, но каждый из этих выродков её заслуживает.
        Я прыгнул через образовавшийся провал, метнув вниз Напиток Саламандры, и поспешил убраться с открытого пространства, чтобы сантибы меня по ошибке не пристрелили. Их, к слову, довольно мало, они отчаянно поливают свинцом противника из окон здания напротив.
        Я оказался прямо над головами сектантов. Заявить о своём громком появлении я уже успел брошенной вниз легковоспламеняющейся жидкостью, которая, судя по истошным воплям медленно умирающих, зацепила-таки кого-то. Скоро ко мне должны прибыть гости и устроить тёмную.
        Прошмыгнув через пустые комнаты, я нашёл уютный угол рядом со здоровенной дырой в стене, в котором нашлась удобная щёлочка, чтобы следить за обстановкой на лестничной площадке.
        По мою душу пришли всего двое. Рыская взглядами, словно растерянные псы, которых вывалили из мешка посреди леса, они перетаптываются на открытом пространстве, не в состоянии решить, в какую сторону направить стволы. Пыль взметается на ярд в высоту при каждом их движении. Наконец один решился пойти на разведку этажа, а второй остался перекрывать лестницу. Из-за масок невозможно разглядеть лица, но даже без них хорошо заметно, что ребята нервничают - визит сантибов для них стал крайне досадной неожиданностью. Привыкайте, мрази…
        Держа револьвер на вытянутых руках, разведчик скрылся в одной из квартир, которые, из-за обвалившихся местами стен, стали практически одной. Сейчас его товарищ стал лёгкой целью - у меня уже готов для него метательный нож. Шанс использовать его представился очень скоро, когда сектант отвлёкся на еле слышное шуршание позади себя. Тяжёлый стальной клинок пронзил несчастному шею, убив на месте, и я скорее бросился к мертвецу, чтобы тот не упал и не поднял шум. Перехватив труп, я выхватил у него оружие - весь барабан разряжен в спину его товарищу.
        Оставив трупов наслаждаться тишиной и грязью верхнего этажа, я приступил к спуску. Обделив вниманием тихий третий этаж, я сбавил скорость и осторожно выглянул из-за лестницы на второй. Прямо напротив три стрелка ведут перестрелку с сантибами. Один из них получил пулю в лоб и шлёпнулся на спину, глядя в потолок, к которому резко взмыла его шляпа. Осталось всего двое в зоне видимости.
        Присвистнув, я с двух рук метнул сюрикены в правого неприятеля. Угольные Бабочки расправили в воздухе лучи-крылья, быстро завертелись, рассекая поднявшуюся пыльную завесу, и вонзились сектанту в грудь. Удар Бабочек был достаточно сильным, отчего не вовремя обернувшийся стрелок отшатнулся и свалился вниз. Оставшийся в живых попытался зацепить меня пулями и, промазав, окликнул товарищей в погоню.
        Я ловко извлёк из ножен Серую Лисицу. На лестничном пролёте на четвёртый этаж я остановился и вслушался в происходящее внизу. Одновременно отметил, что лестничный пролёт держится на святом слове.
        Вот туфли загремели на ступенях пролётом ниже - сигнал привести в действие ловушку. Я высоко прыгнул вверх, поджал ноги к груди и уже через секунду распрямил их с силой, вколачивая пятки в ступени. Как и ожидал, лестничный пролёт не выдержал и ухнул вниз, погребая под собой моих преследователей. Под обвалом оказались не все выродки, но отскочившему в сторону я доказал, что гибель от бронзового клинка окажется ничуть не безболезненнее.
        В который раз я отскочил под защиту лестничного пролёта. Выстрелы продолжают громыхать - сантибы никак не могут подавить сопротивление сектантов. Из соседнего здания ежесекундно высовывается то тут, то там стрелок и даёт один-два выстрела, после чего прячется, пока его самого не накормили до отвала свинцом.
        Хоть сантибов и меньше, но у них преимущество - у врага в тылу сижу я и больно кусаю горбатую спину. На моём счету уже шесть скальпов, но можно ещё развить успех. И когда я начал страдать желанием вступать в перестрелки и рисковать своей жизнью? Дурная привычка - когда битва кончится, займусь её вымарыванием.
        А пока я спустился вниз и выглянул из-за угла - на замену павшим бежит резерв. Я успел срезать бегущего первым своевременным выстрелом, и его труп сильно замедлил поднимающихся следом. Пока сектанты отталкивали с дороги мертвеца, я хорошо поработал пистолетом и изрешетил все видимые лестничные пролёты. Искромсанная конструкция пошла трещинами, и лестничные площадки с третьего по первый этаж сложились гармошкой. Возможность перемещаться между этажами тут же исчезла.
        Квартира, в которую я попал, чуть ли не единственная, стены которой не обвалились. Правда, исследовав комнаты, я нашёл-таки небольшую дырку в стене, диаметром чуть меньше ярда. Прямо за ней спиной ко мне присел неприятель, осторожно выглядывающий из-за края громадной дыры, через которую ведёт стрельбу. Моё хладнокровие и инертная пуля меж лопаток лишили его жизни.
        В два удара ногой я расширил небольшое отверстие и пролез к мертвецу. Случайность отвела от меня пулю, жахнувшую в стену справа, я поскорее нырнул в угол двух порушенных стен. Ловким отточенным движением выбросил пустую обойму вниз, пожелав ей стукнуть по голове какому-нибудь негодяю.
        И тут раздался пронзительный свист… Доля секунды понадобилась, чтобы распознать в этом свисте шум взлетающего в небеса разноцветного фейерверка, и ещё доля секунды, чтобы грязно выругаться, пройдясь разом по всему, что я ненавижу! После этого я выскочил из укрытия, дал ответный выстрел на грохот слева и прыгнул через здоровенную дыру вниз. Лететь недалеко, я очень быстро оказался на первом этаже прямо за спинам сектантов. Цепочка стрелков, чуть поредевшая после метких выстрелов блюстителей закона, была так поглощена сражением, что проигнорировала моё появление.
        Я не против, пусть палят себе всласть. Мне же следует направиться к центру открытой площадки, где стоят трое: один достаёт нечто из-под плаща, а другие двое закрывают его собой. Один из них заметил меня и решил размазать мозги по стенам…
        И тут глухо хлопнуло, с небо брызнул тусклый красно-зелёный свет, люди радостно загомонили, что даже здесь слышно. Поднявшись высоко в небо, фейерверк взорвался ярким цветком.
        Пуля царапнула по плечу - так косо выстрелил сектант. Больно и горячо, что даже линии на руках брызнули искрами. Мой ответ более весомый, поскольку смертельный. Второй защитника открывателя портала обернулся в сторону упавшего товарища, и я прострелил ему голову уже на бегу.
        Уцелевший не обратил на смерть товарищей никакого внимания и неторопливо достал из-под плаща агатовую иглу. Пустить её в ход он не успел, потому что я, совершенно не желая использовать пистолет, прыгнул на сектанта и повалил его на спину. Перехватив руку с артефактом, я дважды ударил её запястьем о крупный камень, отчего пальцы выродка разжались, и игла выпала из его руки.
        Теперь, господа, ни о каком Кровавом Бутоне не может быть и речи. Вместе с реликвией Ордена из ваших рук выпала возможность уничтожить ко всем чертям половину Гольха. И никто из вас, ничтожества, больше не сядет на место Саммарлейна.
        Сантибы, одухотворённые моим проникновением в тыл врага, бросились к зданию. Отдам им на растерзание рядовых сектантов, а мне предстоит разговор с хреновым выкормышем, который решил, что в этом мире всё элементарно! Не всё - приобщаться к тайнам Ордена, к его знаниям, не получая за это жестокого наказания, невозможно.
        Я поднял парня прямо за горло и метнул от себя так, что толстая туша гада протаранила стену и исчезла в комнате. Бросившись следом, я приготовил Серую Лисицу, чтоб та показала, как умеет мучить людей…
        Заскочив в проход, я обнаружил там поднимающегося на ноги безбожника, лишившегося шляпы и маски. Он выпрямился, его морда обернулась ко мне, и в голову ударило чувство узнавания. Полноватый, на лицо неприятный, носатый и лысый. Именно этого человека нам описывала Рене Рено, именно о нём рассказывал Джек Боллет, именно он является последним из четвёрки аронакесов, что затесались в секте. Мастер читать души Отфули собственной персоной.
        Любопытно и то, что я уже однажды видел этого человека. Это было больше недели назад, в Доках, при зачистке складского помещения. Тогда мимо меня прошёл этот самый носач без маски и перчатки. Он ещё коснулся моей руки и… а уже вечером появилось письмо, в котором экзорцисты предлагали мне продать Дикобраза…
        Я себя почти даже не виню, что не догадался раньше. Хотя появления падальщиков в рядах сектантов ожидал. Более того, среди них есть ещё как минимум один…
        Если бы на месте него оказался кто-то из приспешников Гроула, объявившихся из ниоткуда со знаниями иоаннитов, я бы долго выбивал из них информацию, где же они всему этому научились. Но с Отфули всё ясно, как Божий день…
        Поэтому аронакеса нужно просто убить.
        Я перебросил нож в левую руку, а правой тут же достал Ниака. Сабля звякнула о Мада, выпорхнув на волю, и уставилась в сторону противника хищным жалом.
        Носатый улыбается и скидывает плащ. Самоуверенное создание отступило на шаг и начало перевоплощаться. Кожа Отфули становится прозрачной, вздувается и выкристаллизовывается. Именно так, тело мрази уже через полминуты покрылось какой-то кристаллической коркой, но сам Отфули сохранил человеческие черты - даже нос остался всё таким же большим.
        Кристаллический демон неторопливо двинулся в мою сторону. Пользуясь безоружностью оппонента, я подпрыгнул и криво рубанул по диагонали. От удара чтец мыслей отшатнулся, хотя ранение нестрашное: глубокая царапина на кристальном панцире, да куртка с рубашкой разрублены так, что тряпками повисли на аронакесе.
        Оценив незначительность своих ранений, демон перешёл в атаку. Он бьёт незатейливо, машет кулаками, как самый заурядный уличный драчун, надеясь достать меня неповоротливыми хуками. После одного такого удара Отфули продолжил движение вслед за рукой, завертелся на месте, и тут из его локтя вырос кристаллический отросток, которым демон ловко ударил меня в лицо.
        Хоть убейте, не ожидал от урода таких фокусов, из-за чего и грохнулся на пол. Отфули приметился и прыгнул сверху, грозя проткнуть отростком. Но меня так просто не взять, поэтому аронакес получил двумя ногами в твёрдый кристальный живот и переброшен через меня. Тварь приложилась спиной об стену, отчего посыпалась мелкая кристальная крошка.
        Я уже на ногах и готов бить гада. С разбегу ударил поднимающегося урода в спину, но сабля, вместо того, чтобы пронзить его насквозь, вошла на полфута и застряла в крепкой броне. Отфули, однако, и так довольно больно, отчего он выгнулся дугой и выругался на иномирном языке. Тут же его правая рука вся покрылась мелкими кристаллами-шипами, и он наотмашь ударил мне по ноге.
        Сильный удар и боль от впившихся в ногу десятков кристальных заноз вновь свалили меня на пол. Я, мыча от боли, откатился подальше, заслышав, как за спиной что-то грохнуло об пол - удар Отфули миновал меня, а вот пинок под рёбра, подбросивший в воздух, вполне достиг.
        Настала моя очередь собирать хребтом углы. Хорошо хоть, что здание ветхое, и я разрушил спиной кирпичи, почти не встречая сопротивления. Больно, ноют ушибленные рёбра, потолок перепутался с полом, и завязался с ним узлом, я гулко шмякнулся, но сделал главное - не выронил из рук оружия.
        Совладать с собой и поставить себя вертикально было непросто: нога всё болит и не желает слушаться. Похоже, я теперь долго буду хромать.
        Отфули, как оказалось, отшвырнул меня достаточно далеко от себя, так что нас теперь разделяют ярдов шесть. Отложив на обломок стены нож, я последовательно достал три Угольные Бабочки и метнул в демона. Одна царапнула плечо и прошла мимо, вторая срикошетила от живота, и только третья вонзилась гаду в локоть. Пока тот ковырялся толстыми и неуклюжими пальцами с сюрикеном, я подковылял к противнику, и Ниак оставил на его кривом лице две глубокие царапины крестообразно.
        Отфули контратаковал длинным шипом-кристаллом, выросшим у него прямо из живота. Я отпрыгнул от причудливого нароста, и демон тут же решил схватить меня за шею. Лезвие Лисицы в запястье заставило аронакеса отдёрнуть руку, я тут же рубанул гада по плечу вдогонку. Сабля рассекла мутно-прозрачный покров демона, но не слишком глубоко, чтобы нанести противнику серьёзный ран. Удар ногой в грудь и целая серия молниеносных ударов в верхнюю часть туловища привели лишь к тому, что выродок попятился назад, закрываясь от ударов руками.
        Загнав гада под хрупкий на вид огрызок стены, я оббежал его и толкнул плечом, завалив на демона. Кирпичи накрыли кристаллическое создание и припечатали к полу. Я собрался подскочить к неприятелю и добить, но он быстро отрастил на спине здоровенный пучок кристальных шипов, которые раскидали в стороны кирпичи.
        Как только кристальный ёж поднялся и обернулся ко мне, я оцарапал колено саблей, заехал левой в скулу, попутно нанеся порез ножом и пнул ногой, отбросив к стене, отчего иглы «ежа» разбились об кирпичи.
        Фурия боли вцепилась клыками в бедро - напоминание, что ногами лучше не махать.
        При этом, в глазах выродка полное спокойствие, даже какая-то насмешка. Считает, что играет со мной? Не согласен.
        Демон перешёл из статичного состояния с получением оплеух в атаку. Два его удара не предвещают ничего опасного и прошли мимо меня, но вдруг из кулака аронакеса вырос шип, которым он начал размахивать, как клинком. Своим «оружием» Отфули может только колоть или бить плашмя, так что преимущество в оружии на моей стороне. Неказистые уколы и выпады я уверенно отражаю в стороны, дожидаясь, когда неприятель совершит достаточно серьёзную ошибку. Отфули решил оттеснить меня к стене, но я сам выхромал ему навстречу, шея ублюдка подпортилась порезом, и клинок прополз через всю грудь. Серая Лисица кусает за ухо, как вдруг демон бодает меня в лицо. Удар получился не ахти, и я тут же нанёс хук справа, используя гарду как кастет.
        Аронакес отскочил к стене, оттолкнулся от неё руками и прыгнул на меня, выбрасывая вперёд шип на кулаке. Прихрамывая, я отскочил в сторону и рубанул по отростку Ниаком, отрубив «оружие» демона почти у основания.
        Оказия с шипом не расстроила нападавшего, и он схватил меня за шею, резко выбросив вперёд левую руку. Гранёные пальцы сильно сдавили горло, аронакес потащил меня назад. Как только меня прижало спиной к стене, тут же посыпались удары в лицо. Отфули словно собирается сровнять мне лицо с затылком: очень уж неистово вколачивает он в меня пенёк шипа, оставшийся на кулаке. Удары так стремительны и сильны, что я не могу ничем ответить демону и неуклюже царапаю его тело ножом.
        Когда мне показалось, что сейчас захлебнусь собственной кровью, стена позади меня не выдержала и обвалилась, а я пролетел пару и грохнулся на пол. Белые ветвящиеся линии сами засветились, восстанавливая попорченное тело. От их мерцания стало светлее.
        Странно, что я всё это время сражаюсь с одним только Отфули - любой бы сектант мог подбежать и застрелить меня, чтобы Старший, как его называют, не мучился.
        Тот, к слову, уже навис надо мною и отрастил себе новый шип-кристалл, которым может меня нанизать, как жука на булавку. Но не настолько я избит, чтобы совсем не сопротивляться - Ниак словно взбрыкнул и сам бросился на демона, впившись уроду в низ живота. Кристальное создание явно такой прыти от окровавленного иоаннита не ожидало и тут же отступило назад.
        Не теряя времени, я неуклюже перекатился через спину и, держась руками о стену, выпрямился. Хромой, скованный болью и скрученный усталостью, я поковылял задом наперёд, разрывая дистанцию с демоном. Тот готов подскочить и добить, но выставленный прямо в лицо Ниак его останавливает.
        Я почти доковылял до угла, за которым можно скрыться, но тут Отфули вытащил ещё один фокус из рукава: из его тела выросло множество мелких шипов. Неожиданно кристаллики сорвались с тела демона и выстрели. Я кулём завалился за угол, что меня и спасло - лишь с десяток мелких занос впились в меня, хотя их могла оказать сотня…
        Такие ранения уже ни в какие ворота не лезут - получив своё, я лишь смог приподняться на локте и увидеть, как на меня надвигается Отфули. Ехидная морда лыбиться, словно у кошки, вдоволь намучившей маленькую мышь. Демон присел рядом на колени, и его гранёное лицо начало приближаться к моему. Самоуверенный кретин!
        Левая рука легла ему на глаза, и мощная белоснежная вспышка света рубанул твари по зрачкам. Я успел отвернуться, чтобы не попасть под ослепляющее мерцание, и тут же усталость и боль отступили. Серая Лисица дрогнула, словно подтолкнула убить аронакеса! Удар вышел мощным, и бронзовый клинок погрузился в шею Отфули! Никогда поглощение души не было процессом лёгким, но сейчас я провернул рукоятку одним рывком.
        Никогда не подумал бы, что убийство одного из лидеров секты будет мне так безразлично. Кожа падальщика постепенно стала приобретать человеческий вид, и на меня стал заваливаться труп сектанта. Отпихнув порезанное тело, я вдруг понял, что боль меня почти не беспокоит, и я могу подняться на ноги. Обычно происходит обратное, и болевые ощущения после сражения подступают с нереальной силой.
        Я поплёлся наугад к месту сражения сантибов с сектантами, перевооружаясь пистолетом. Плюнуть на мёртвого носителя Отфули я не забыл, но, к несчастью, промахнулся мимо лица и угодил в ухо.
        Ориентируясь на звук, я выполз к площадке, где сантибы доканчивают разнос сектантам. Сопротивляющихся хладнокровно расстреливают, а сдающимся выворачивают руки и надевают наручники. Всё уже кончено без меня.
        Один из сотрудников додумался подобрать с земли агатовую иглу. Но его опередил неизвестно откуда взявшийся сектант без шляпы, но ещё в маске. Он буквально выхватил артефакт из рук стража порядка и тут же ткнул острой иглой сантиба в грудь. Реликвия, даром что выглядит такой хрупкой, легко пробила грудную клетку серого, и воришка бросился вглубь полуразрушенного здания.
        Отпускать гада никак нельзя! Безбожно прихрамывая, я двинулся следом, посылая в удаляющуюся фигуру пули. Деваться ему некуда: окна и двери на первом этаже заложены кирпичной кладкой, а лестницу на верхние этажи я обрушил минутами ранее. Сектант петляет по комнатам, пролазит в дыры в стенах и целенаправленно куда-то бежит.
        Мне удалось держать его в поле зрения, пока он не скрылся в угловой комнате здания. Решил спрятаться и пересидеть? Наивно, очень наивно…
        Держа угол на прицеле, я добрался до комнаты и, не обращая внимания на возможную опасность, ввалился внутрь. Оценив обстановку в помещении, я взревел от злости и ударил рукояткой пистолета в стену. Комната оказалась пуста, а в углу зияет крупная дыра, ведущая под землю.
        С досадой понимая, что продолжить погоню не смогу, я уселся прямо на крупный обломок обвалившегося потолка. Я сделал всё, что мог, и заслужил за это неплохой отдых. А что касается беглеца - совсем не беда.
        Главное, что мне удалось, это убить двух старших и предотвратить открытие жуткого и смертоносного Кровавого Бутона. Насчёт Первого Старшего я уже сказал, что найти его не составит проблем.
        Жаль, что я не курю, а то после такого мероприятия вдруг очень захотелось…
        - Август!
        Меня обнаружили, их четверо. Кроме безымянных сантибов в комнату ввалились инспектор Аксель Джерманхаузер с фирменным пощёлкиванием и Истериан с окровавленным лезвием. Полукровка меня и окликнул.
        Я молча указал собравшимся на дыру в углу, к которой тут же бросились бравые сантибы. Мой друг же поспешил справиться о моём состоянии:
        - Ты как, Август? Выглядишь паршиво…
        - Хуже, чем после драки с Митихом? - безо всякого интереса осведомился я.
        - Заметно хуже… - с сочувствием проронил Истериан, не сводя напряжённого взгляда с моих ран.
        Я криво отмахнулся, показывая, что за моё состояние можно не беспокоиться, но полукровка всё же полез в медицинский пенал за ранозаживляющей мазью. Свет всё ещё лучится с моего тела, а значит, магия залечивает. Истериан, конечно, очень заботливый малый, но старается зря…
        - Там спуск в канализацию, - отозвался один сантиб после разведки отверстия в полу, - Сразу три коллектора соединяются - чёрт его знает, куда он пошёл. А там ещё и ответвления. Сейчас у нас нет столько людей, чтоб устроить погоню.
        - А ко-когда б-будут, он уже уйдёт, - хладнокровно заключил Аксель, его лицо затряслось от гнева, но уже через пять секунд он вновь стал спокоен и сложил любимый домик из пальцев, - Вы-выходит, мы его у-упустили, - и уже мне, - Август! Х-хочу вы-выразить вам б-б-благодарность! В-вы оказали значительную по-по-помощь следствию, и Са-сантиб готов в-выплатить вам н-награду и компенсацию з-за ложное обвинение и п-по-попытку ареста.
        - Рад, что вы сподобились, Аксель, - желчно произнёс я и тут же зашипел от жгучей мази.
        - Полагаю, открытие К-к-кровавого Бутона п-п-предотвращено?
        - Более чем, инспектор.
        Аксель равнодушно кивнул и, зачем-то, огляделся по сторонам.
        - С-славно, опросим арестантов и вы-выясним м-местоположение заговорщиков, - рассудил вслух Аксель.
        - Инспектор, я могу сказать вам, где взять голыми руками того, кто за всем этим стоит прямо сейчас, - подал я голос из угла.
        - В-в самом д-де-деле? - недоверчиво прищурил глаза инспектор.
        - Конечно, только мне понадобиться ордер на обыск особняка Рене Рено, если вас не затруднит.
        Уполномоченный по делам раскрытия преступлений, связанных с высокопоставленными людьми с сомнением изогнул бровь, несколько удивлённый такой экстравагантной просьбой, но почти сразу ответил:
        - Едем б-без ордера - я в-всё улажу.
        - Это его дом? - ткнул Истериан пальцем в двухэтажный домишко, затесавшийся в ряду опрятных белых строений.
        - Именно так, сэр Шорш, - кивнул инспектор Майер и поправил съехавшие очки.
        Улица Святого Офелина, дом номер тринадцать, юго-восток столицы. Отсюда на улицы вытекло преступное зло, и здесь же его настигнет правосудие. В мире, как я уже говорил, всё справедливо до безумия.
        За полчаса мы успели многое: подкрепление, вызванное Салли, которая ещё долго интеллигентно ругала сантибов за то, что долго ей не верили, обнаружило остальные два сборища сектантов, где недомерки пытались открыть порталы и не могли понять, почему у них ничего не получается. К сожалению для меня, им не повезло: оба выродка погибли в перестрелке…
        Дом Рено обыскали сверху до низу в сопровождении истошных воплей возмущённой хозяйки, но искомая бумага нашлась. Пока на лицах стражей порядка по десять раз менялось выражение лица, я успел смыть с себя грязь, пот и кровь прямо в ванных Рено. Если бы меня увидела рыжая хозяйка, то захлебнулась бы слюной.
        И вот мы уже подъезжаем к нужному дому. Номер у него нехороший - суеверные люди поморщились бы. В сопровождении целого отряда сантибов к хозяину дома подошли я, Истериан, Салли, Аксель и Джерон. Увидев такую процессию из окна, можно сильно перепугаться, чего я искренне советую жильцу.
        Петля, как говорится, по нему не просто плачет, а рыдает!
        Прихожая, первая комната, вторая и, наконец, гостиная, где нас встречает хозяин. Гордый, надменный, высокомерный он поднимается из кресла в домашнем халате и с мокрыми волосами. Права говорить с этим ублюдком я никому не отдам!
        - Добрый день, сэр Хленд! - наигранно-радостным голосом поприветствовал я экзорциста, ставшего недавно начальником отдела по борьбе с демонами.
        - Добрый день, господа, мисс Фер, - безрадостно ответил Чес, - Что привело вас ко мне?
        - Хочу поведать вам о похождениях некоего Чили Сеттэра.
        - Не понимаю… - усмехнулся падальщик.
        - М-мы настаиваем, - проскрежетал сталью в голосе инспектор Джерманхаузер, сложив свой любимый домик.
        Уязвлённый такой наглостью, Чес небрежно взмахнул рукой, как бы делая вид, что дозволяет поступать, как угодно, а сам присел в дорогое кресло на высоких ножках.
        И я начал длинный рассказ:
        - Всё началось с того, что амбициозный, но отнюдь не богатый и не влиятельный человек, имя которому Чили Сеттэр, решил это дело исправить, для чего надо было самому укрепиться в Парламенте, и своих сообщников посадить на соседние места. Он начал шевелиться ещё десять лет назад, но тогда ещё ничего не было готово, чтобы реализовать столь амбициозный план. Пришлось ждать эти самые десять лет.
        Но уже тогда Чили начал собирать хитрую интригу по кускам, одним из которых стала секта, основанная Хестером Гроулом, решившим доказать существование Бога, путём уничтожения мира Кровавым Бутоном. Знания об этом феномене известны были давно, но в такой формулировке его описал некто Сенав Мак Абель - профессор университета Шроленсоуна. Оптимизм и рвение Хестера Чили оценил быстро и, под предлогом помощи, взял сектантов под крыло и сделал инструментом для осуществления своего плана, заодно и прикрытие появилось…
        Однако инструмент без инструкции был ни на что не годен, поэтому ему и понадобилась эта самая инструкция в лице трёх профессоров, двое из которых, сами того не ведая, развивали открытие Мак Абеля. Чили понадобились они все, но никто, разумеется, кроме самого Сенава, не согласен был ему помогать. Долгие годы уговоров и угроз вылились в самоубийство Лоренса, после чего потребовалось затихнуть и выждать всего ничего, пока Мак Абель не дал знать, что теперь уж справится один. То, что Дюамель, напуганный пропажей товарища скрылся, Чили даже не волновало.
        Но для открытия Кровавого Бутона потребовались ещё и артефакты Ордена, как и те люди, что умеют ими пользоваться, коих нашлось у Сеттэра аж двое, но вот игла была всего одна. С таким набором можно было только открывать Блики экзорцистам назло, да приглашать на огонёк аронакесов. Один из них - Отфули, который объявился в рядах экзорцистов, умел читать мысли и оказался очень полезен.
        Но нужны были ещё два артефакта и, естественно, много-много сподвижников. Кого-то Чили заманивал в секту деньгами, уговорами или угрозами, но самый эффективный способ был найден, когда в клинике Сеттэра появилось тайное пятое отделение, где пересаживают сердца. Опытных докторов Чили набрал со всего света, а органы для пересадки доставали у жертв сектантов - некоторым просто вырезали сердца…
        Бумаги доказывают, что услугами клиники пользовались и Гроул, и Негинв, и Нартосса, и Вэтэрли, и, что самое главное, Гамильтон Рокфеллер. Операция стоила баснословных денег, так что все эти люди отрабатывали свою вторую жизнь, а когда поняли, какой куш сулит эта отработка, стали очень преданными приспешниками Чили…
        Самым полезным оказался Рокфеллер - в его распоряжении был один из трёх артефактов, а последний оказался продан Борну Длассини, что было только в плюс. Борна все хотели видеть верховным судьёй, а верховный судья в друзьях - отличное дополнение к идее тотального захвата власти на Альбионе. Не сложилось, и Длассини ожидала участь Айзека Тимми - смерть.
        Но и это Чили решил превратить в спектакль, и Рокфеллер нанял детектива Салли Фер, после чего втянул в расследование и меня с Истерианом. Якобы, боялся, что его, как последнего владельца артефакта, тоже хотят убить и ограбить. И Чили начал устраивать показные ограбление Львиного Банка и нападение на Дом Культуры, где отлично проявили себя аронакесы. Подозрения могли упасть на Гроула и на меня, что и случилось. Для этого Чили и оставлял нас в живых, хотя шансы убрать были. Даже если Хестера и меня оправдают, подозрения переползают на Рокфеллера. Очень многослойная маскировка, надо сказать.
        Тем временем его приспешники пробивались к местам в Парламенте честными и нечестными путями, переманивали к себе конкурентов, принуждали их угрозами, как, например, Джека Боллета. Лидером стала группа Зака Нартоссы. У Зака, ко всему прочему, были шансы стать министром обороны. Конкурентов подставляли и даже убивали, как, например, «случайные» жертвы в Доме Культуры или массовое уничтожение конкурентов сегодня, во время открытой беседы, где и должен был открыться Кровавый Бутон…
        Чили дёргал за ниточки и руководил людьми где-то в тени, незаметно. Даже наём людей осуществлялся через бывшую жену Рене и на деньги Рокфеллера. Количество Бликов в городе зашкаливало, и всё больше подозревали меня. Сектанты даже не поленились украсть мою шляпу, чтобы подкинуть на место преступления.
        В общем, план всем был хорош и ладен, но Чили подвели его люди, за которыми он следил-следил, да не уследил. Аронакесы поняли, что им после реализации задуманного грозит гибель, и один из них выдал при случае известную информацию, где-то наследил Гроул, где-то прокололись наёмники. Чили использовал Отфули, который выведывал всё сокровенное в их головах и давил на самое больное…
        Жаль, задумка Чили не удалась: взбрыкнул другой аронакес и убил Гамильтона, детектив Салли, я, Истериан и власти разгадали эту головоломку и обломали Сеттэру клыки.
        Что любопытно, если бы всё получилось, Чили бы не остановился. Подкуп министра внутренних дел Димитра Фурьяже, попытка подсидеть министра обороны Клаудию Руперт, операции министрам и военным, попытка завести дружбу с генералами и адмиралами, создание Негинвом нового вооружения, строительство новых военных кораблей… Меня в этом немного проконсультировал мэр Нильс Чернуца, и теперь отчётливо понятно, зачем эти действия - Чили задумал войну.
        Кандидат на цель агрессии Альбиона один - Каледония. Совершенно беззащитная страна, рвущая все союзнические отношения с соседями, но находящаяся под защитой островного союзника. На неё решился бы напасть только… Альбион!
        Победа была бы лёгкой, и что бы получил Чили? Алмазы! Пользование шахтами без уплаты баснословной цен на аренду, разработка тех шахт, которые сама Каледония не способна уже разрабатывать! Деньги можно было бы грести лопатой! Чили стал бы самым богатым и счастливым человеком на земле - не сложилось…
        Я закончил тщательно обработанный в голове рассказ. Всё сходится. Один только Чес Хленд невозмутимо сидит в кресле и надменно поглядывает на нас, словно обливает смесью рвоты и говна - неприятный взгляд, хоть глаза ему выкалывай.
        - Звучит неплохо, Август, - оценил мой монолог Хленд, - Одного только не пойму: зачем вы рассказали всё это мне?
        - Потому что Чили Сеттэр - это вы, - небрежно кинул я в ответ.
        - Вы с ума сошли, Август! - прошипел через какую-то паузу Чес, - Что за чушь? Где доказательства?
        Майер, как по команде, приблизился ко мне и передал одну бумажку.
        - Хотите доказательств? Пожалуйста! На эту мысль меня натолкнула заметка в газете, там журналист описывал увиденного и разоблачённого им Сеттэра. Он описал некий амулет в виде солнца, как раз такой, в котором вы красовались на фотокарточке в газете, когда заняли место Даха. Вы даже начальника подсидели ради большей власти. Затем я вспомнил про вашу дружбу с Адамом Негинвом, который на свою демонстрацию пригласил вас лично. Вот совпадение - в газете писали именно о встрече Чили с донгольцем. Затем вспомнился разговор с Нормом Уотерном, который говорил именно об экзорцисте, пытавшемся довольно нагло, в вашем стиле, завести с ним выгодное знакомство. Мои догадки подтвердила эта бумага, - я протянул лист Чесу, - Свидетельство о разводе. Может, вышла замуж Рене и за Чили, но разводилась отчего-то именно с вами.
        Наливающийся злобой и ненавистью Хленд вскочил и отбросил свидетельство в сторону:
        - Да, пусть я скрывался под псевдонимом Чили Сеттэра, но все ваши догадки о моей связи со всем этим заговором не имеют никакой аргументации! У вас нет доказательств!
        - Дайте мне минуту, и я их найду…
        Ловким взмахом я открыл Ищейку и отточенным движением пальца активировал поисковый артефакт. Стрелки сбежались в кучу и указали на стену, туда, где висит картина. Не вдаваясь в рассмотрение изысканной живописи, я убрал часы в карман и снял картину со стены. За ней, как я и ожидал, оказался потайной сейф.
        - Доказательства, значит? - уточнил я и трижды ударил точно в дверцу сейфа.
        Прогнувшись внутрь, она вскоре отвалилась и грохнулась на пол. Засунув руку в глубокую нишу, я извлёк и продемонстрировал собравшимся агатовую иглу, покрытую кровью убитого сантиба.
        - Следовало сперва отмыть артефакт, а не смывать с себя вонь канализации, - кивнул я на мокрые волосы Чеса.
        Даже в эту секунду выродок не потерял своей надменности, глупой гордости и высокомерия. Лишь щёки нервно задёргались и раздулись ноздри. Чес Хленд безнадёжно проиграл партию и отлично это понимает.
        На него надели наручники, Аксель опасно сверкнул глазами, а Майер принялся зачитывать бесконечный список обвинений.
        Белая площадь Альбиона. Двенадцать часов ровно. Понедельник. На эшафоте с петлями на шеях стоят в ряд четырнадцать заговорщиков. Среди них и пухлый Элиот Вэтэрли, с отчаянием вертящий головой во все стороны, и Зак Нартосса, хмурый и отчуждённый парень, и Адам Негинв, молящийся вполголоса то ли Господу, то ли своим языческим божествам из далёкой Донголы.
        Здесь и главный виновник торжества - Чес Хленд. Даже намыленная верёвка и толпа, кричащая в его стороны трёхэтажные ругательства, не смогли смыть с его лица высокомерного выражения. Могила уже готова исправить горбатого.
        Четырнадцать человек, и это только те, чью вину смогли доказать. Настоящее же количество заговорщиков нам так и останется неизвестным.
        Мы живём в цивилизованной стране, а варварской традиции зачитывать обвинения осуждённым и освистывать их всей толпой не утратили. Люди с сильнейшей аллергией относятся к изменениям, особенно, в себе самих.
        Жаль, что Рокфеллер умер, честно. Он должен был выкупить для меня все артефакты, но их решили отдать родственникам погибших, но близкие Тимми и Длассини отказались от них в пользу государства, а у Гамильтона родных нет. Так что все трое отправились в городской музей. Одну иглу выставили на всеобщее обозрение.
        Неожиданно помог инспектор Аксель: он поговорил со сторожами, и те отлучились, якобы случайно, ровно на час, оставив мне ключи. Тёмной промозглой ночью, первой ночью за ближайшие две недели, когда люди в Гольхе спали спокойно, я выкрал две иглы из хранилища музея и спрятал их в мастерской. Спасибо, Аксель, чудной заика…
        Вот, пожалуй, и всё, что я получил в благодарность за помощь городу. Не привык я к благотворительности, признаться честно.
        Толпа продолжает освистывать приговорённых и обрушивать на них дикие ругательства. Скоро люки под ногами алчущих власти и денег подонков откроются, и те прикажут долго жить. Но мне на это смотреть уже неинтересно. Я развернулся и засобирался уходить, но тут же столкнулся лицом к лицу с Дворнягой. Ехидный взгляд экзорциста и его дёргающая губа всё так же выражают неудовольствие видеть меня.
        - Добрый день, Бьюло, - всё-таки приходится быть вежливым, - Поздравляю с восстановлением в должности.
        - Не вашими стаханиями, - огрызнулся начальник отдела по борьбе с демонами.
        - Как раз моими…
        - Знаете, что мне интехесно? - быстро переключился Бьюло на новую тему, - Вы так сихьно были убеждены, что ваш заговох хаскхоют, хаз сдали с потхохами подельников?
        Было бы неплохо сломать гаду побольше костей, но, боюсь, даже это ничего не изменит. Повторюсь, горбатого могила исправит, а в случае с Бьюло, даже этот способ ненадёжный…
        Дабы не поддаться соблазну (а он весьма велик), я просто молча покинул площадь и оставил за спиной падальщика, лелеющего мечту о том, что среди людей на эшафоте окажусь я, а он будет палачом. Без обид, Бьюло, но ты не дождёшься.
        Возле моего дома уже стоит экипаж, а у двери, собственно, тот, кто на нём приехал. Он собирался постучать, но, увидев, как я выхожу из кареты, подбросившей меня до дому, остановился. Не думал, что дождусь именно этого гостя…
        - А, сэр Хромер! - радостно заулыбался детской улыбкой Нильс Чернуца, - Рад видеть вас в добром здравии!
        - И вам добрый день, Нильс.
        - Знаете, Август, - дружелюбно раскинул руки в стороны мэр, - Я вам очень признателен: ваше своевременное раскрытие этого дело спасло меня от необоснованных обвинений и жутких последствий. Очень вам благодарен и готов всегда оказать любую услугу! Может, попросите меня о чём-нибудь прямо сейчас?
        На этот вопрос у меня всегда есть ответ в запасе:
        - Верните все украденные деньги в городскую казну и слагайте с себя полномочия мэра.
        Нильс растеряно уставился мне прямо в глаза, так и не поняв до конца, шучу ли я или нет. Но вот его лицо тронула кривая улыбка, он издал нервный смешок, который разрастался, разрастался и перерос в самый обычный беззаботный смех Нильса.
        - Будем считать это забавной шуткой! - развеселился мэр, - Тем не менее, я вам очень признателен и готов всегда оказать посильную помощь. Ну, мне пора. А вам тут письмо, - протянул он неподписанный конверт, - Лежало под дверью, и я имел наглости подобрать.
        Судя по сургучу, наглости вскрыть конверт ты не имел.
        - Да, кстати, - обернулся Нильс на половине пути к экипажу, - Передавайте мои самые лучшие пожелания сэру Шоршу и миссис Шорш!
        - Непременно, - заверил я мэра и занялся письмом, не входя в дом.
        Отчего все, кто пишет мне, многословностью не отличаются:
        Смотровая площадка Гвоздя.
        В качестве благодарности за помощь городу Салли и Истеру позволили обвенчаться вне очереди ещё вчера. Гостей почти не было, но веселья было порядочно. Думаю, семья - это именно то, нужно им обоим. Молодым можно только пожелать счастья.
        Я бы и рад подумать о друзьях, но все мысли сбивает это письмо. Не заходя в дом, я сразу выдвинулся к Гвоздю. Гвоздь - высоченная башня с часами, на вершине которой оборудована смотровая площадка, с которой можно увидеть чуть ли не весь город. Зайдя внутрь, я встал на подъёмник, нажал кнопку, пар вырвался из заработавшего двигателя, и платформа двинулась к небесам. Всего полминуты, и я уже наверху.
        Я оказался внутри часового механизма. Какая халатность: любой турист может прийти и кинуть в шестерни какой-нибудь кусок железа, чем способен вывести из строя башенные часы. Хоть бы охрану поставили…
        Впереди неприметная дверца, за которой и располагается смотровая площадка. Вдохнув холодный осенний воздух, морозной ладонью тронувший лёгкие, и пошёл вперёд.
        Мне уже известно, кого я там встречу. Выйдя на площадку, я лишь убедился в верности своих предположений.
        - Привет, Виктор, - недружелюбно буркнул я.
        - Хватит, Август! - недовольно проговорил аронакес в человеческом обличии, - Ты же знаешь, что мне не нравится это имя.
        - А мне не нравится высота и демоны, - парировал я, - Зачем ты позвал меня?
        Митих отвернулся и уставился вниз на город, облокотившись локтями о перила. Вид у него довольно бодрый и воодушевлённый.
        - Крыло так и не зажило до конца…
        - Зачем ты позвал меня? - повторил я, намекая на нежелание затевать лишних разговоров.
        К счастью, аронакес это моё нежелание уважил:
        - Вы ловко всё разгадали. Но, готов спорить, ты так и не понял, откуда двое сектантов научились пользоваться артефактами.
        - И ты знаешь? - недоверчиво бросил я.
        - Знаю, - не стал скрывать Митих.
        - Так говори.
        Аронакес ухмыльнулся, почувствовав мой интерес, явный, сильный и неугомонный. Он тянет время, наслаждаясь каждой секундой моего ожидания.
        - Ещё до тебя здесь был иоаннит. Он нашёл этих двоих и обучил их азам.
        - Иоаннит? Был здесь? Где он теперь?
        - Какой интерес, Август! - протянул собеседник, - Я скажу тебе, где его можно найти, а ты поможешь мне его отыскать и убить.
        - Ты хоть сам понял, что попросил у меня? - я неслабо разозлился.
        - А что? После его причуд, после того, как он посвятил в тайны Ордена всякую шваль и позволил им натворить всякого, ты явно можешь желать ему только смерти. Как и я. Меня, знаешь ли, использовали, как какого-то слугу. Всех нас: меня, Нуно, Семальгора… И собирались нас убить - один только Отфули остался бы в живых. Мне, как твари мстительной, хочется вендетты, но все более достойные кандидаты уже висят в виселицах. Займусь первоисточником всех моих бед, но одному мне с ним не справиться, как, впрочем, и тебе…
        То, что предлагает Митих, просто какое-то непотребство. Действовать заодно с демоном? Звучит ужасно! Внутри всё сворачивается тугим узлом от одной только мысли…
        Противно, что нет выбора. Тот гад, что посмел так нагло нарушить Кодекс Ордена, должен быть убит. Больше сеять по миру неадекватных недоучек он не имеет права.
        - Я согласен, - вынужден был сказать я.
        Митих подмигнул. Что-то во мне уже его ненавидит.
        notes
        Примечания
        1
        Доки - район Гольха, расположенный в прилегающей к морю части города.
        2
        Ялер - денежная единица. 1 ялер = 100 крепами.
        3
        Сантиб - полиция Гольха, во втором значении - полицейский. Сантибы носят серую форму и высокие фуражки, из-за частых дождей облачены в длинные плащи. Вооружение сантиба составляет дубинка и револьвер.
        4
        Блик - место кратковременного разрыва материи реальности. В этот момент происходит наслоение двух реальностей и зачастую образуется портал между ними, через который из одной реальности в другую могут попасть какие-то предметы или существа.
        5
        Экзорцисты - государственная организация по борьбе с демонами.
        6
        Альбион - островное государство, в котором происходит действие. Столица Альбиона - Гольх.
        7
        Вестра - язык науки, медицины и религии, не применяемый в повседневной жизни. Ранее являлся повсеместно распространён, но был вытеснен целой группой производных от него языков. Современный официальный язык Альбиона - бриниум.
        8
        Ференц Киру - альбионский композитор, пианист, дирижёр. Создатель собственного направления в пианизме.
        9
        Каледония - южный сосед Альбиона, отделённый от него проливом Рукав. Столица Каледонии - Лютеция.
        10
        Донгола - крупная небогатая страна, расположенная много южнее Альбиона.
        11
        Азмета - река, на которой стоит Гольх. Опоясывает город с севера и востока. Соответственно различаю Северную и Восточную набережные.
        12
        Львиный Банк - государственный центральный эмиссионный банк Альбиона. Имеет 8 отделений в стране. Также используется для хранения ценностей.
        13
        Ятлеросы - обычно кочующая народность с юга Континента. Изредка оседают в городах или в палаточных городках за границей населённых пунктов.
        14
        Демента - город в центре Альбиона.
        15
        Варгна и Финдалия - страны на северо-востоке Континента. Славятся деревообрабатывающей промышленностью.
        16
        Маседуан - блюдо из варёных овощей и фруктов под соусом.
        17
        Гипозёйд - мистическая страна, по легендам расположенная далеко в океане. Согласно некоторым приданиям, она существенно опережала все известные по уровню развития цивилизации, но была уничтожена извержением легендарного вулкана Уатакарк.
        18
        Финдалийский стол - накрытый стол, с которого еда и напитки берутся по выбору, без заказа; форма такого обслуживания.
        19
        Книга Истины - аналог Библии.
        20
        Солнечная система состоит из девяти планет: Гирмирия, Фрутис, Земли, Ореса, Зувса, Кроноса, Уйренаа, Пасадона и Эдда.
        21
        Валария - крупное государство, соседствующее с Каледонией, поделено на 16 графств. Брюгенграу - центральное графство, в нём расположена столица - Урсусбург.
        22
        Два Символа - аналог крестиков-ноликов; обычно на Альбионе используются знаки звезда и трилистник, но каждый игрок может использовать любой символ.
        23
        Могучий Том - часовая башня Платинового дворца.
        24
        Ардентфрот - алкогольный напиток на основе трав, вызывающих лёгкий наркотический эффект, цитрусовых и целебной минеральной воды (как это не удивительно). Процентное содержание спирта доводится до 80 - 85 %.
        25
        Патрик Гранс - великий политический деятель, ставший идеологом реформации старого законодательства.
        26
        Славия - самое крупное государство Континента и всего мира. Крайне миролюбиво и не воинственно, хотя и обладает мощнейшей армией, развитой промышленностью и сельским хозяйством. На его территории по-прежнему распространена феодальная зависимость, с которой активно борются интеллигентные слои населения.
        27
        Фламандия - маленькое королевство севернее Каледонии. Столица - Бруксаль.
        28
        Meen je dat? - Ты серьёзно? (фламандийский)
        29
        Laten we er niet over platen - Давай не будем об этом (фламандийский).
        30
        Бишон фризе - каледонская болонка.
        31
        Креолия - страна на западной оконечности Континента, расположена на Анетском полуострове. Столица - Дирмад.
        32
        Башенный мост - разводной мост через Азмету, назван в честь крепости с незамысловатым названием Башня, расположенной рядом.
        33
        Гурсия - небольшая страна в центральной части Континента.
        34
        Иеддо - небольшое островное государство далеко на востоке. Славится богатой, самобытной культурой, верностью древним традициям и технологической развитостью.
        35
        Гашид - историческая провинция на севере Альбиона. Имеет некоторые автономные права, в том числе и собственный Парламент.
        36
        Вехун - в далёких восточных странах оскоплённый слуга при гареме.
        37
        Гасарад Афимлия - церковь в городе Баллона на северо-востоке Креолии. Архитектор - Антуан Гауд.
        38
        Афиелева Башня - стальная башня в столице Каледонии Лютеции, названа в честь создателя - инженера Александра Гюстава Афиеля.
        39
        Ловитель мотыльков - сленговое название наркомана. Из-за целого ряда дешёвых наркотиков перед глазами употребивших начинают мерещиться мотыльки, которых наркоманы нередко пытаются ловить, откуда и название.
        40
        Ирдалия - островной сосед Альбиона, ранее входивший в его состав. Столица - Оакскуд. Знаменита именно национальными танцами.
        41
        Норгфор - южная область Альбиона, отличающаяся большим количеством густых лиственных лесов.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к