Вячеслав Железнов
        
        Маг. Новая реальность
        
        Глава 1
        
        Голова болела просто жутко. Казалось, при малейшем движении в ней перекатывался бугристый чугунный шар, сминавший мозги в лепешку. Непроизвольно застонав сквозь сжатые зубы, я кое-как перекатился на бок и попытался сесть. Куда там! Мир немедленно закружился и немилосердно ударил в лицо прелой листвой и какими-то полусгнившими ветками. Накатила тошнота. Покормив жучков вчерашним ужином вперемешку с желчью, я незаметно для себя очутился на четвереньках. Уже кое-что. Можно попробовать встать. Ох нет, это я зря. Постою пока. Хруст справа. Успеваю повернуть голову - только затем, чтобы увидеть, как чья-то нога в кожаном сапоге с размаху пинает меня в живот. Ой, опять тошнит… Уже нечем! Темнота…
        - Странная добыча нам попалась, не находишь?
        - Очень странная, шун Торр.
        - Давай по порядку, Маний. Что ты разузнал?
        - Да, шун. Итак, во время охоты наш уважаемый мэтр Лирий сообщил, что услышал непонятный всплеск к востоку от загона, где-то между Плесью и Игристой, то есть еще на вашей земле, шун. Я направил туда квад егерей, и к вечеру они принесли его. Нашли точно там, где было указано, голым, никаких вещей и следов вокруг не обнаружено. Откуда он взялся, непонятно. Ну, то есть, скорее всего…
        - Выводы потом, давай сначала факты.
        - Судя по внешнему виду, это человек, мужчина лет двадцати пяти - тридцати. Мэтр Лирий подтверждает, что и внутри тоже. Телосложение среднее, даже хлипковатое, особых примет нет, вот только мозоли необычные. Не наши мозоли. Руки мягкие, небольшие мозоли только у оснований пальцев, словно он иногда подтягивался. Ступни тоже мягкие, он всю жизнь ходил в хорошей обуви. Костяшки пальцев не сбиты. Кожа на руках, лице и шее не обветрена, никаких цыпок или морщин. Чисто выбрит, причем растительность сбрита не только на лице, но и в подмышках и в паху. Зубы в порядке, только на пяти коренных видны непонятные следы. Стрижка необычная, не наша. Кроме того, на месте обнаружения имелись следы рвоты. Егеря собрали их и доставили мэтру Лирию. Ранее такой человек в ваши земли не въезжал и никому не известен. Следящая сеть на границе не нарушена, следов проникновения ни по земле, ни по воздуху нет. Всё.
        - Твои выводы?
        - Однозначно, не наш. Видно, что горожанин, в поле работал мало или вообще не работал, однако физически крепок, жилист, регулярно питался и хорошо одевался, имел доступ к лекарю. Пища, кстати, тоже не наша. Повар смог распознать только одно блюдо - что-то вроде небольших колбасок с дрянным содержимым. Могута долго ругался, сказал, что так испортить фарш нужно уметь. Он не нашел в нем мяса вообще! Мэтр Лирий насчет всплеска ничего внятного сообщить не смог - ни с чем подобным он раньше не сталкивался. Зубами же очень заинтересовался - часа два рассматривал. Лекарь этого человека каким-то образом удалил из больных зубов все ненужное и закрыл отверстия непонятным, но очень прочным составом. Весьма странно. Как будто он не мог просто вырастить ему новые. Исходя из всего этого, считаю, что наш гость появился здесь именно в результате того всплеска. Появился откуда-то очень издалека. Настолько издалека, что мы даже не слышали о месте, где делают отверстия в зубах.
        - Замкарье?
        - Вряд ли, загар не тот.
        - Ладно, гадать не будем. В каком он состоянии сейчас?
        - Ну жить будет… Видимо, при появлении здесь ему стало плохо, раз он там заблевал всю округу, даже на сапог егерю попал. А они парни простые, отпинали его как следует, а потом влили ему порядком этой своей сонной гадости. В общем, сейчас спит, должен очнуться ночью или к утру - и я ему тогда не завидую…
        - Посади там человека, пусть присматривает, как он себя поведет.
        - Уже, шун.
        О-о-о… Еще недавно я не понимал, как же мне было хорошо. Болела одна голова. А сейчас… Ур-р-р-р. Уф, откуда во мне столько желчи? Не болит только в паху… Ай, там тоже болит! Такое чувство, будто по мне пробежало стадо очень упитанных бегемотов. Ребра, похоже, треснули, пара штук как минимум. Все тело как один большой синяк, вдобавок то и дело выворачивает наизнанку, в голове туман, небось сотрясение, пальцы на правой руке не сгибаются, распухли, как вчерашние сосиски… Ур-р-р-р. Это я зря, про сосиски-то… Ур-р-р-р…
        Ну вот, можно разогнуться. Поздравляю с достижением! Так, садимся, аккуратненько, за стеночку держимся… Что у нас тут? М-да, очевидно, я не дома. Стены коричневые, шершавые, не кирпич - похоже, из тесаного камня, причем все булыжники разных размеров. Под задницей широкая лавка, почти как односпальная кровать, отполированная сотнями других задниц. Тепло. Воняет кислятиной. Причем от меня воняет. А куда я Борю звал-то? Наклоняюсь и вижу под лавкой нечто странное. Плоский широкий таз овальной формы, деревянный. В смысле не корыто из дерева, не долбленка, а что-то похожее на гнутую фанеру. Не знаю, как это описать. Ладно, разберемся. Дальнейший осмотр показал, что нахожусь я в комнате размерами примерно шесть на три, из обстановки только лавка и серое шерстяное одеяло на ней да тазик с отходами моей жизнедеятельности. Окно есть, стрельчатое, довольно узкое, но чтобы выглянуть в него, сперва нужно встать с кро… тьфу, лавки, и дойти до противоположной стены, а на это сил пока нет. Пол ровный, тоже каменный, чисто выметенный. В стенах на уровне пола чернеют небольшие отверстия, как норки для мышей.
Потолок, как можно догадаться, ничем от пола не отличается, разве что дырок нет. Ну и дверь - завершающий элемент моих апартаментов. Солидная такая, из темного дерева, перекрещенная толстыми железными полосами с большими заклепками. В двери круглое отверстие в верхней трети - глазок, надо понимать. А в этом глазке чей-то любопытный глаз.
        Опа! Тут и живые есть, оказывается. Смотрю на глаз, он смотрит на меня. Эта игра продолжается довольно долго, затем я решаю пока на него плюнуть и посмотреть наконец в окно. Сложная задачка. Так, наверное, шаркают пораженные подагрой старики, мне для полного сходства только палочки не хватает. Э-э, а окно-то у нас непростое. Рамы нет, стекол нет, а вот не дует ни капельки. На улице вроде осень, уныло-печальные горы, кое-где тронутые первым снегом, горы… и еще раз горы. Насколько хватает взгляда, везде горы. И внизу тоже они самые. Еще из интересного - речка, очень быстрая и бурная, вода в ней даже на вид ледяная. Вдоль речки - клочки обработанной земли, кое-где пасутся стада мелких, отсюда не разглядеть, животных. Небо серое, набрякшее дождем. То есть по всему там должно быть холодно и сыро, а вот мне здесь тепло и сухо. А стекла нет. Интересно… После пристального разглядывания обнаруживаю тоненькую металлическую рамочку, вмурованную в камень примерно на середине толщины стены. Оно? Обшариваю взглядом комнату, пытаясь найти какую-нибудь щепочку, чтобы сунуть в створ: палец совать - дураков нет.
Тьфу, снова этот глаз! Смотри-смотри, вуайерист недоделанный. Решаю оторвать кусочек пряжи от одеяла, в которое я завернулся. Хорошо что я не сунул туда палец - шерсть чернеет, обугливается и… исчезает, как только я пытаюсь с ее помощью пересечь воображаемую плоскость «окна». Нет, ни фига не воображаемую! При каждом прикосновении она становится видна - слабо светящаяся красным плоскость. Кстати, оттуда слабенько, но ощутимо веет теплом. Это что же, физическая реализация демона Максвелла? В окне?
        Так, хватит уже отгонять от себя эту страшную мысль! Парень, прости, но, в общем, ты попал.
        Не понял… Почему я снова на лавке? Мне уже значительно лучше, но ведь я вроде бы стоял у окна? Так, вспоминаем по порядку: я очнулся, встал, подошел к окну и увидел… что я увидел-то? Горы, речку, две луны… Что? Тут мой взгляд упал на почерневшие остатки шерсти на широком подоконнике, и я вспомнил…
        Наверное, мне потребовался час или больше, чтобы немного выйти из ступора, в который меня загнала мысль о том, что я все-таки попал. Крепко попал! Нет, я лично никогда не надеялся на это, но, читая книги о разного рода попаданцах, иногда непроизвольно примеривал на себя подобные сюжеты. В итоге я пришел к выводу, что попасть просто так, с пылу с жару, так сказать, на полушаге, мне очень не хотелось бы. Вот если б знать за неделю, а лучше за месяц или вообще за пару лет… Ну да, ну да, галушки тоже иногда сами в рот залетают.
        Ладно, отставить панику. Примем за данность, что я все-таки в ином мире. Две луны и демон Максвелла говорят об этом однозначно. Сила тяжести, насколько я успел заметить, не отличается от земной, так что прыгать по-барсумски не придется. Воздух - просто песня, чист и свеж настолько, что это даже не горный санаторий. Так. И что делать? Для начала неплохо было бы выжить. Первое, что приходит на ум, - микроорганизмы. К местным болезням иммунитета у меня наверняка нет, как и наоборот. Если возникнет эпидемия, меня пристукнут с той же вероятностью, что и убьет какая-нибудь местная бактерия. Еще и сожгут, наверное. Что-то уныло получается. Согласно этой гипотезе, я уже труп, только мне об этом еще не сказали. Что можно сделать? Да ровным счетом ничего - какое-то количество микробов я уже наверняка вдохнул. А раз ничего, то и думать об этом не стоит. Еще варианты?
        …Ага, не думай о белой обезьяне. О чем бы я ни пытался думать, все время возвращался к микробам и скорой своей кончине. Паника ощутимо нарастала. Вскоре меня затрясло, потом накатила просто-таки ужасная злоба. Не выдержав, я начал рвать одеяло и ломать лавку - откуда только силы взялись! Впрочем, лавка была сделана настолько просто и добротно, из таких солидных брусьев, что сломать ее смог бы, пожалуй, кто-нибудь вроде Никиты Кожемяки. Забыв о синяках и ушибах, я бросился к двери и начал колотить в нее изо всех сил. Дверь, словно издеваясь, изредка изволила вздрагивать от особенно сильного удара.
        А потом она внезапно распахнулась с такой силой, что меня отбросило на середину комнаты. За дверью стоял высокий старик в белом, похожий на исхудавшего Гэндальфа, и в его руке горел ослепительный огненный шар. Я уставился на шар как завороженный, не замечая ни толпящихся позади старика вооруженных людей, ни собственной наготы. Магия! Здесь есть магия! Тем временем старик вытянул другую руку, и из нее вылетело что-то вроде короткой молнии. Меня выгнуло дугой, зубы заскрипели так, что едва не начали крошиться, и последним проблеском гаснущего сознания я успел еще раз подумать: «Твою мать! Магия!»
        - Как ведет себя наш гость?
        - Очнулся. Был слаб, его рвало. Немного поизучал комнату, весьма заинтересовался тазом, потом выглянул в окно, потом совал в тэфис кусок одеяла и смотрел, что с ним происходит. Потом упал. Никасу пришлось войти и положить его на лавку.
        - А если бы это было притворство?
        - В коридоре ждал квад воинов.
        - Предусмотрительно, как всегда. Что дальше?
        - Через полчаса он очнулся и долго лежал - видимо, думал. Потом чего-то испугался, очень сильно, стал метаться по комнате, пытался сломать лавку, которую делал Хлюпик, начал колотиться в дверь. Мэтр Лирий его успокоил «шилом».
        - Не слишком?
        - Вы бы видели, шун Торр, как он бушевал! Он едва не сломал эту лавку, одеяло вообще разорвал в клочки. Мог и порезаться случайно - на воинах много всего понавешано, да и мэтру синяков понаставить.
        - Что сделано, то сделано. Кстати, мэтр его проверил на Дар?
        - Еще нет, шун, он вчера сильно шумел в своей башне и еще не восстановился. Говорит, завтра. Хотя лично я сомневаюсь, что он что-то обнаружит.
        - Почему, Маний?
        - Гость очень удивился, увидев обычный эфаллум, прямо глаз не мог отвести. Определенно он раньше ничего подобного не видел.
        - Хм… удивился, говоришь… И зубы у него… Тебе не кажется, Маний…
        - Кажется, шун. Я практически уверен. Охрану уже удвоил, егеря с наказом отосланы на дальний кордон, где особенно не с кем языком трепать, разве что с медведями. Со служанками провел дополнительную беседу. И еще так, по мелочи.
        - Хорошо. Нужно учить его нашему языку. Вызови Ланку с Плеси.
        - Да, шун.
        Похоже, то и дело терять сознание входит у меня в привычку. Очередное пробуждение было тоже весьма неприятным. Все тело вновь ломило, во рту было кисло, и глаза никак не хотели открываться. Впрочем, я быстро сообразил, что просто вокруг почти полная темнота, едва разбавляемая какими-то тусклыми красными сполохами.
        Находился я, похоже, в той же самой комнате, разве что одеяло было новое, не рваное, да таз сполоснут. По стеночке добравшись до окна, я увидел в нем ту же темноту, ни одного огонька. Вдобавок там шел дождь - отдельные капли то и дело разбивались о подоконник, и брызги благополучно исчезали в красноватых отблесках, не залетая вовнутрь. Делать было решительно нечего, и я вскоре отправился досыпать, старательно не обращая внимания на громко бурчащий желудок. Ребра, кстати, все-таки уцелели и сейчас болели значительно меньше.
        Разбудил меня грохот двери - она стукнулась о стену комнаты так, словно посетитель открыл ее пинком. При одном взгляде на худое лицо вчерашнего старика, на котором высокомерие смешивалось с любопытством энтомолога, стало ясно, что именно так все и было. Старик (про себя я решил называть его Пендальф) сделал несколько пассов ладонью в мою сторону, отчего я сразу напрягся, памятуя вчерашнюю шоковую терапию, однако ровным счетом ничего не почувствовал. Что-то пробурчав себе под нос, он подошел, схватил меня за плечо и небрежным рывком посадил на кровати. В смысле, на лавке. Да какая, к черту, разница! Силища у Пендальфа была страшная, я как-то сразу понял, что этими пальцами он мог и вовсе раздавить мое плечо всмятку. Он начал вертеть меня, словно куклу, осмотрел со всех сторон, заглянул в глаза, в рот, зачем-то постучал по затылку ребром ладони и в довершение всего заставил смотреть на кончик пальца, которым поводил туда и сюда.
        Пальцы его были унизаны кучей разнообразных колец, по два-три на каждом, даже на большом, и они никак не гармонировали друг с другом - больно разнородными были по стилю и даже материалу. Складывалось впечатление, что они нужны ему не в качестве украшений, а для чего-то другого. Ну разумеется, он же хренов маг! Нет, все-таки насколько гибко сознание человека, что может успешно обманывать даже самого себя - видимо, оно никак не хотело принимать факты, разрушающие привычную картину мира, и уже любезно забыло недавнюю демонстрацию. Нет уж, дорогой, давай-ка жить дружно… и долго, я ж не пресловутый нагловский лорд, который требовал приносить ему свежие утренние газеты… только с датой выпуска на век раньше. Это другой мир, и здесь есть магия, и замалчивание данных фактов, уверен, не способствует повышению моих и без того скудных шансов на выживание.
        Тем временем, пока я проводил внутри себя разъяснительную работу, Пендальф удовлетворился осмотром и направился к выходу, повелительно бросив через плечо пару лающих слов, что-то вроде «Курц ха!». Ничего, естественно, не поняв, я уже собрался снова отправиться на боковую, но старикан возле порога обернулся, грозно сдвинул брови, а в ладони его уже знакомо затрещала и запрыгала небольшая шипящая молния. Нет, так я не играю - в свое время я уже попробовал полицейского шокера. Пришлось изобразить живейшее внимание. Пендальф все же сообразил, что я «нихт ферштейн», и сделал приглашающий жест рукой. Делать нечего, я завернулся в одеяло и пошлепал за ним, благо камень пола тоже был теплым. Может, хоть покормят.
        Как же, покормили. Пока я угрюмо шел за стариком, позади топали два крепких мужика в кожаных шапках и кольчугах, вооруженные длинными ножами и небольшими топориками на поясах, а также короткими толстыми дубинками. Этими дубинками они то и дело сочно шмякали себя по ладоням, отчего я непроизвольно ежился. Мог бы и не ежиться, конечно, но лучше пусть думают… вернее, не думают… неважно, короче. После десятиминутной прогулки по совершенно одинаковым сводчатым коридорам, поднявшись и спустившись по доброму десятку лестниц, мы оказались в коротком тупичке перед очередной очень солидной дверью. За время пути кое-что я все-таки сумел для себя уяснить. Одежда местных обитателей была явно не фабричная, самошитая, шапки вон вообще чуть ли не дратвой прострочены, на топорах отчетливо были видны следы ковки, однако и то и то было примерно одинаковым, на одежде имелось что-то вроде эмблемы или знака отличия - кружок с каким-то узором внутри. Кольчуги из металла серого цвета, очень плотные, как бы даже не восемь в один, хорошо смазанные, длиной до локтя и середины бедра соответственно. Кольца кольчуг же -
сварные! Оба мужика были чернявыми, ширококостными, умеренно бородатыми и кудлатыми. Похоже, что братья. И они пахли. Нет, они ПАХЛИ. Всю дорогу нас сопровождало непередаваемое амбре из смеси запахов застарелого пота, железа, кожи и прогорклого жира. Маг не пах ничем, а вот моя кислятина добавляла свою малозаметную лепту.
        Дверь открылась по жесту Пендальфа, и мы очутились в его, гм, лаборатории. Большая комната, заставленная массой непонятных штуковин. Я бы назвал это оборудованием, если бы оно не выглядело столь странно. Вот чем может быть нагромождение веток вроде гнезда, в котором стоит тазик с прозрачной жидкостью и при этом по дну шустро ползает муравей размером с ладонь? Или каменный на вид куб, проткнутый насквозь острой деревянной палочкой? Или чья-то клыкастая голова, прибитая здоровенным костылем через темечко к толстой овальной доске? И рядом с каждой штуковиной на специальном пюпитре лежат потрепанные фолианты, совершенно одинаковые - явно лабораторные журналы.
        В дальнем углу, на свободном пятачке, стояло сооружение, подозрительно похожее на зубоврачебное кресло в средневековом исполнении. И конечно же Пендальф указал именно на него - садись, мол. Я еще чуть помедлил, оглядываясь по сторонам на предмет наличия инструментов принудительного криптоанализа, ничего такого не обнаружил и под очередное сочное «плюх» (уже слегка угрожающее, кстати) залез в это кресло. Против ожидания, никто мне ноги-руки сковывать не спешил, мужики с дубинками отошли и присели на лавке около стены, видимо, подобные зрелища им были не в диковинку и занимали довольно долгое время. Ну а Пендальф раскрыл на столике рядом с собой плоский деревянный ящичек и начал производить какие-то манипуляции. Ни дать ни взять - стоматолог, готовящийся к приему пациента.
        Спустя несколько минут он смешал в стеклянной баночке по нескольку капель того и сего, образовавшуюся вязкую жидкость поддел жесткой кисточкой, другой рукой открыл мне рот и ловко нанес субстанцию на все зубы. По вкусу это было похоже на смолу, с легким ягодным ароматом. Ничего так. Пендальф же придвинул стул поближе, молитвенно сложил ладони перед грудью и немигающим взглядом уставился на мой подбородок. Я ничего не почувствовал. Хотел было пошевелиться, но понял, что не могу. Вокруг головы образовалось что-то вроде невидимой пленки, очень тугой и прочной. Пока я не двигался, она вообще не ощущалась, однако любое движение сковывала, как намотанный скотч. Руками и ногами можно было шевелить спокойно, однако что толку, если голова в капкане? Заметив мои трепыхания, один из воинов отрицательно покачал головой, показал ладонь, а затем - дубинку. В самом деле, чего это я? Может, у них тут визит к стоматологу так обставлен.
        В общем, тем все и закончилось. Пендальф медитировал еще минут пять, потом встал и ушел, ни на кого не оглядываясь. Лоб у него был потный, и мне показалось, что ступает он несколько неуверенно. А еще показалось, что зубы у меня начало чуть-чуть жечь. То ли на самом деле, то ли воображение разыгралось - под таким взглядом оно у кого хочешь разыграется. Пленка с уходом мага исчезла, но подняться с лежбища не дал тот же воин - он поставил рядом маленькие песочные часы и что-то прогудел. Песок пересыпался минут за десять, и после этого мы вернулись обратно в кам… комнату.
        Там кто-то подмел и поставил посередине деревянный стол, а рядом лавку поменьше. На лавке обнаружились штаны и рубаха из грубой некрашеной ткани. На столе стоял деревянный поднос с толстыми ломтями хлеба, куском чего-то вроде пареной репы и кувшин. Вот тут-то оно и накатило. Я внезапно почувствовал, что хочу - очень хочу! - пить, есть и сс… в туалет. Немудрено, пугание ихтиандра обезводило организм, ел я вообще не помню когда, а таз, как назло, кто-то убрал. Ладно, будем решать проблемы в порядке важности. Одевшись, я, повернувшись к воинам, приложил руки к развилке между ног и сказал: «Пс-с-с». Меня поняли. О-о, благословенная мужская солидарность! Толчок оказался в конце длинного коридора - просто маленькая квадратная комната с овальной дырой в центре пола. Там же стоял истертый веник, плетеный короб с камнями и пара кувшинов с водой, большой и маленький. Кувшины, кстати, были довольно примечательные, невысокие и широкие, на манер чайника, с коротким носиком и крышкой. На крышке чем-то белым, похоже известкой, был выведен знак «приблизительно равно». Я хмыкнул. Сделав свои дела, вернулся в
коридор, где поджидал воин. Сразу в комнату мы не пошли, вместо этого он загадочно поманил за собой и провел к противоположному концу коридора, примыкающему к более широкому проходу. Указал пальцем на что-то на стене. Я присмотрелся и увидел точно такую же металлическую рамку, что была в окне. Пол, стены, потолок - все точно. Воин ткнул в нее, сделал вид, что переступает через плоскость - и провел большим пальцем себе по горлу. Вполне красноречиво. Я кивнул, и мы вернулись в комнату. Воин небрежно окинул ее взглядом и ушел, опять же не попрощавшись.
        Оставшись в одиночестве, я задумался. Похоже, мой статус изменился. Теперь мне можно выходить в коридор, в комнату добавили мебели, еды принесли… Ладно, будем жить. Я уселся за стол и начал метать куски. Стеречься отравы смысла не было ни малейшего. Хлеб оказался очень вкусным, никакого сравнения с магазинными кирпичами, репа - она репа и есть, вернее, неизвестный мне отварной корнеплод. Ну а в кувшине была просто вода. Что интересно, всякие истеричные мысли о микробах меня больше не беспокоили - видимо, многократная перезагрузка сделала свое дело. К концу трапезы я почувствовал нарастающее жжение в челюстях. Там пекло. Там зудело и свербело, словно орда маленьких гномов с отбойными молотками и кирками Дурина подбиралась к корням зубов и пыталась выкорчевать их пятилеткой в три года.
        К вечеру выпал первый зуб. Я метался по комнате разъяренным орангутангом, колотил в стены лавкой, обломки стола давно были запихнуты в угол и многократно оплеваны. Ни сидеть, ни спать было невозможно - во рту поселились уже два хирда гномов и сверлили и копали так, что просто элберет твою гилтониэль. Барук вам в гхыр, улундо уванимо! Десны воспалились - не прикоснись, язык вообще с трудом ворочался, плеваться приходилось слюной пополам с кровью.
        К утру я превратился в младенца. В смысле у меня не осталось ни одного зуба вообще, и я уже не мог даже пошевелиться, в тупом оцепенении лежал на полу и смотрел в никуда. Хотелось плакать, но даже на это сил не было. Вся вода давным-давно была выхлебана, новой не ожидалось - ночные буйства в коридоре привели ко вполне предсказуемому эффекту - пришли давешние мужики и заперли комнату на засов. Снаружи. Вот и приходилось тихо хрипеть на полу, облизывать растрескавшиеся губы и мечтать об океанах прохладной пресной воды…
        В чувство меня не смог привести даже звук отодвигаемого засова. Кто бы там ни был - гхыр с ним, и идет он на гхыр тоже! Скрип двери… и все. Не понял… Минуту спустя, когда ожидание стало совсем уж нетерпимым, все-таки пришлось посмотреть в ту сторону. В дверном проеме стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, подросток лет пятнадцати на вид. Явный принеси-подай, одежда, осанка и выражение глаз прямо-таки кричали об этом. Глаза, кстати, были нехорошие. Любопытные, живые, но… мутные. Такое я раньше уже видел, дома. (Эх, где теперь тот дом?) Такие смотрят на плачущего ребенка и прикидывают, сможет он еще громче заорать или нет. Паскудные у него были глаза.
        - Гх-хх… Чх-х-х… - а говорить-то без зубов и не получается, мало практики, так сказать. Ух, как десны болят!
        Паренек только отодвинулся с легкой опаской. Попробуем по-другому: тычок пальцем - ты, тычок себе в грудь - мне, губы трубочкой, ладонь ковшиком - фьюить - попить, тычок в кувшин - воды, жест к себе - принеси. Дошло? Дошло! Парень исчезает и спустя минуту возвращается с пузатым кувшином. Буквально вырываю его из рук и с полминуты, наверное, могу только жадно глыкать. Вода-а-а… Вдруг я краем глаза ловлю взгляд паренька, и что-то в нем заставляет меня насторожиться. Он глядит с этакой гаденькой усмешечкой и нездоровым интересом…
        А ну-ка… Помнится, в детстве в школе у нас был такой же хорек. В класс перевелся мальчик-чукча, который русский язык знал ровно настолько, чтобы не потеряться по дороге домой, а писать умел и того хуже. К слову, математиком он был Отцовым благословением, диффы и интегралы в уме щелкал, как белка орешки. Так вот, однажды Авыныквын - так его звали, все еще шутили, что это единственный в мире аналог сталинского «вылысыпыдысты», - имел неосторожность обратиться за помощью к тому хорьку. Спросил, как написать «Таня, ты красивая, давай дружить». Написал согласно совету и долго потом смотрел вслед рыдающей Тане, а на щеке горел след ее ладони. Впрочем, в итоге все равно вышло хорошо. Хорька спустили искупаться в дыру, после чего он навсегда заимел кличку Скунс, а Таня сразу после школы вышла замуж за Авыныквына, лауреата Имперской премии по математике.
        Так вот, этот парниша взглядом походил на хорька один к одному. Где он мог мне… Да ну на фиг! Быстро опустив глаза, обнаруживаю знакомое «приблизительно равно» на крышке. Та-ак… Паренек уже бежит в выходу, хорошо у него задница соображает, но только вот нужен он мне теперь… Очень нужен. Крышка кувшина, тяжелая обожженная глиняная крышка, разлетается на куски точно у него между лопаток. К порогу уродец подъезжает уже носом, остальное тело безвольно расслаблено и только подергивается. Ну что, поговорим? Сажусь на него, беру руку на болевой и неторопливо вывихиваю указательный палец. Что? Ты еще и обмочился? Слушай, а это идея. Вытираю своей замечательной новой тряпкой лужицу, сам сливаю краник в пресловутый кувшин и сую под нос болезному. Не хочешь? А придется… Полтора пальца спустя оно сдается. Так, так, еще немного, до конца… Ну вот мы и квиты. Теперь свободен. Свободен, я сказал! А если пнуть посильнее? Так-то лучше.
        Немного прибираюсь в комнате, осколки крышки складываю в кувшин и ставлю в угол. Под другую стену ставлю маленькую лавку и сажусь на нее. Заворачиваюсь поплотнее в покрывало. Успел. В коридоре слышен громкий топот. Что-то быстро вы. Похоже, в здешних горах совсем даже не спокойно, раз такой уровень алертности. Ну вот, что и требовалось доказать. Четыре здоровых мужика, правда, гораздо попроще, чем вчерашние воины. Типа внутренняя стража. Хех, даже вбежать в дверь правильно не могут, продавливаются, как… Удар кулачищем в ухо сносит меня с лавки, и дальше остается только лежать в позе заключенного и стараться уберечь жизненно важные органы. Темнота…
        - Идиоты. Отрыжка Каная, плесень Йегуса, лакрима миксум люте!
        - …
        - Установлено, как все произошло?
        - Нечего там устанавливать, шун. Мэтр Лирий заделал обновление зубов нашему гостю, сами знаете, каково это. Парень из прислуги, Лакий Мероэ, на просьбу принести воды подсунул ему какхис, а тот догадался и в отместку заставил ублюдка выхлебать полкакхиса своей мочи. Ну и пару пальцев вывихнул.
        - Не сломал?
        - Вот именно - не сломал, а вывихнул. Не самое простое дело. Потом он выпнул его наружу… И тут начинается самое интересное. Он стал готовиться к тому, что скоро его будут бить. Сел, как сел бы я сам, упал так, что пинать его могли только трое из четверых, и ухитрился не дать этим олухам ничего себе сломать. Так, лицо расквашено да синяки на конечностях, плюс сотрясение.
        - Интересно… Бывал, значит, под конем-то… Так! Весь квад стражников отдать братьям, чтоб пыль из гамбизонов им выбили, Мероэ - двадцать плетей, этому подлатать слегка лицо, остальное само заживет. Глядишь, поспокойней будет.
        - Э-э, шун! Братьям не получится, Мишан в дальний патруль ушел, а Кочумат должен Махия сопровождать. Может, Гобу их, тот как раз нажис вывозить должен?
        - Занятная шутка. Отдашь их Ланке, чтоб ума вколотила, потом, когда та закончит, пусть сразу приступает к делу.
        - Да, шун. ( обратно )
        Глава 2
        В общем, «и лежал он на печи тридцать лет и три года». В смысле я отлеживался на лавке во все той же надоевшей до смерти комнате. Ничего ценного хмыри-неумехи отбить мне не смогли, били как мобили, как вчерашние лавочники, так что ходил я свободно и почти не морщась. Позавчера приходил Лирий - это тот старикан, подрабатывающий здешним магом. Представился, был сразу мысленно переименован в Делирия, в два касания залечил мне лицо и ушел. Натурально - сделал два касания, а дальше оно само зажило за пару часов. Явно мог так же свести и все остальное, но не стал, гад этакий. Похоже, местное начальство крепко держит руку на пульсе. Ну а я в ответ притворился жутко болящей развалиной и уже второй день пролеживаю бока на лавке. Меня никто не трогает, не теребит, так что вариантов всего два - или за мной и в самом деле никто не наблюдает, или они держат марку и нагоняют туман, имея запас времени. В первое не верю, при наличии мага-то, а второе печально, ибо означает наличие у руля хороших мозгов.
        А-а, я не сказал: здесь пахнет войной. Уж эту тревожную тень различить можно всегда, пускай у меня и нет посетителей. Рамка в окне прекрасно пропускает звуки, поэтому жизнь сего населенного пункта известна мне в изрядных подробностях, кроме разве что лиц обитателей. Так вот, в голосах людей отчетливо слышится нотка подступающей грозы. По тому, как на нее реагируют, вполне можно судить и о вещах более абстрактных. Например, здешние женщины встревожены, но уверены в силе своих воинов. Угроза, чем бы она ни была, представляется им весьма серьезной, но вполне одолимой. Власть крепка и ведает о насущных проблемах - это я видел собственными глазами. Там, внизу, на склоне горы, идет глубокая траншея, хорошо замаскированная, так, что сразу и не разглядишь, и хорошо оборудованная, по понятным причинам без изломов и траверсов, однако с ячейками, частичным блиндированием, банкетом, какими-то отнорками и дощатым настилом. По тропинкам рядом с траншеей мальчишки гоняют скот, животных, похожих на очень крупных безрогих коз, чуть поменьше коров. Вчера мальчишка заметил, что в одном месте обвалилось метров пять
задней стенки траншеи и сломалась хворостяная прегородка. Через пару часов пришли мужики и быстро все отремонтировали, причем работали совсем не из-под палки.
        Оп! Что за… Открывается дверь. Интересно, а шагов по коридору слышно не было. В дверь просачивается гость… гостья. Девушка лет двадцати пяти, рост метр семьдесят, на поясе небольшие ножны, другого оружия не видно, одета во что-то рабочее - штаны и куртка, волосы - длинное каре, блондинка. Фигура интересная, стройная, но грудь маленькая, талия почти как у меня, да и двигается она слишком плавно. Не хотел бы я с такой драться…
        А придется! Она спокойно и быстро подошла ко мне и с ходу ткнула в солнечное. Лицо ее при этом не выражало никакой агрессии и вообще ничего не выражало. Ладно, задумка твоя ясна. Птица повыше, чем служки и стража, желает сразу указать сверчку на его место. Умом понимаю, но вот не люблю я этого. Ударила она, кстати, красиво, очень резко и правильно, однако я уже скручивал корпус, превращая вышибающий дыхание удар в безвредное скольжение. А кулачки у нее острые. По ходу движения двоечку навстречу, тоже в корпус. Не прошли, блок и отход. Ну и ладно.
        Что теперь? А, хоть какое-то выражение на чистом, симметричном лице. В иное время я бы, пожалуй, засмотрелся. Злится. Не привыкла, чтоб ей перечили. Дочь местного начальника? Сейчас прыгнет. Что, поднимем ставки? Поднимем.
        Ох, и быстра же ты, девица! И ловка, и умела… Отбиваться я, в общем, успеваю, но без встречки - не самое легкое дело, особенно если учитывать состояние моего организма. Может, хватит? Нет. А вот это уже серьезней… Разозлилась, что все усилия пока напрасны, и поперла по-настоящему. Раз калечащий удар, два, три… Оп! Уже потенциально смертельный - в горло… Хорош. Играешь в мужские игры - отвечай тоже серьезно. В искусстве состязаться с ней не стану, незачем. Достанет простой силы. Проворот, перехват за запястье… и это конец. Сжимаю ладонь, трещат ломающиеся кости, захват за пояс, и я просто прыгаю вперед, на нее, и всей массой обрушиваюсь сверху. Теперь пару раз лбом в нос, чтобы ослепла, не дать ударить в пах, но это уже трепыхания, драться в партере она явно не умеет, кулаком слева в висок, еще раз, еще, приподняться на коленях и два мощных удара в грудь. Все.
        Опять приходится рвать одеяло. Связать, снять пояс, снять обувь - нечто вроде мокасин без всяких украшений, вывернуть карманы. Да, у нее на одежде есть карманы, много. А вот барахла в них мало. Короткий прямой кинжал с пояса, пара монет светлого металла с чьим-то носатым профилем, двадцать медяшек, кожаный шнурок, сломанная деревянная расческа. Расческа с секретом, внутри длинная игла, видимо закаленная стальная, поскольку тоже сломана во время нашей борьбы.
        Проверяю состояние пленной - живет, дышит, только как-то нехорошо. Разбитые нос и губы кровят, на руке лучезапястный перелом со смещением, но это все ерунда, хрипы в груди и частое поверхностное дыхание гораздо хуже, как бы не внутряк. Придется поработать Доктором Азбукой^ [1] . Привожу девушку в полусидячее положение, оперев спиной на малую лавку, которую, в свою очередь, одним концом кладу на кровать, привязываю руки к туловищу, обматываю ее одеялом вместе с лавкой. Все, больше я сделать ничего не могу. Пора идти сдаваться. Опоясываюсь ремнем с кинжалом, вздыхаю и иду в коридор. Вернее, хочу пойти, так как, развернувшись, вижу нацеленный на меня арбалет, а над ним - уже знакомый глаз, тот же, что давеча подглядывал в дверь. Приехали.
        - Маний, я тебя не узнаю в последнее время. Сдаешь, что ли?
        - У него были слишком дерзкие глаза, шун Торр.
        - Девка - дура, это ей не козочек беспомощных в партии бить! Что мэтр говорит?
        - Ничего особенного, шун: рука, три ребра и селезенка. Через неделю будет снова скакать.
        - Две. Две недели как минимум, скажешь Лирию. Это надо же додуматься! Никто не знает, что в голове у чужака. Как еще не убил дуру! Когда-нибудь она нарвется окончательно. Кто теперь будет учить его языку людей?
        - Мисина, шун.
        - Мм, хорошо, пусть попробует. А вообще, как тебе гость?
        - Головы не потерял, сбежать не пробовал, убить Ланку тоже не старался - наоборот, оказал ей помощь. Мэтр говорит, довольно правильно.
        Сухой смешок.
        - Три ребра - не старался?
        - Ничуть, просто так рисунок боя сложился. Вон Мишан с Кочуматом тоже - люди говорят, лучше пусть саблей рубанут, чем кулаком вдарят, так хоть какой-то шанс будет. Да и вы сами…
        - М-да… Что там с Ланкиным кинжалом?
        - Да вот…
        Меня опять не убили. Выносившие девицу воины так зыркали в мою сторону, что становилось ясно, что они прямо-таки мечтают о любом сопротивлении. И дождались. Кинжал я не отдал. Что с бою взято, то свято. Со стороны это смотрелось смешно - босой человек в портках с одним коротким ножиком против четырех крепких мужиков в сплошном железе, вооруженных дубинками, короткими мечами и арбалетом. Но тут выбирать не приходилось. Согнешься сейчас - так оно дальше и будет. В итоге можно и до сверленых ложек докатиться.
        Старший из воинов прогудел что-то в усы, типа «Мужик, не дури, давай сюда, а то порежешься», и протянул широкую ладонь. Я криво улыбнулся, перехватил железку обратным хватом другой рукой и стукнул себя в грудь кулаком. Мое. Тот прогудел еще раз, уже жестче - «Давай сюда, а то сам возьму». Пришлось скривить улыбку еще больше. Удар в воздух и снова в грудь - «Я взял, мое». При этом я старательно кособочился, якобы от боли в ребрах. Воин покачал головой, коротко бросил что-то остальным, и к нему присоединился еще один. Они шагнули вперед…
        Когда я смог наконец подняться с пола, кинжал лежал не там, куда я бросил его в начале сшибки - не в углу под лавкой, а торчал в центре стола. Хорошо так торчал, душевно - могучим ударом он был вбит в столешницу по рукоять, прошив толстенную доску насквозь. А с понятием тут ребята, и нравы не слишком от наших отличаются. Надо понимать, и порядок навели, и кто тут хозяин продемонстрировали, и гостя уважили. Били со знанием дела, но беззлобно, для порядка. Кстати, натурные испытания показали, что голыми руками драться с людьми в кольчугах с гамбизонами, поножах из толстенной кожи и кожаных же сапогах с подошвой в два пальца, по разрушительному воздействию ничуть не уступающих хорошим берцам, практически бесполезно. Только пальцы обдирать. Единственным более-менее уязвимым местом оставалась голова, но кто ж даст по ней ударить? Уж явно не эти молодцы в сварных кольчугах индивидуальной подгонки.
        С трудом вытащив кинжал из стола, я занялся его осмотром. Непростой ножичек-то. Прямой полуторалезвийный однодольный цельнометаллический, обмотанная шнуром рукоять, выгнутая вперед крестовина. Заточен правильно и на совесть, с упором на протыкание, в наше время такое редко встретишь. Ну да, раз они тут на холодняке сражаются, значит, дело жизни и смерти, а с этим не шутят. Металл обычного серого цвета, без единого пятнышка ржавчины, возле крестовины клеймо - кружок с ноготь, в нем два стилизованных молота параллельно друг другу, концами в разные стороны. Ба, да кружок-то травленый! И только в нем проглядывает настоящая душа этого клинка - мелкие волнистые извивы и крапинки золотисто-коричневого цвета. Я аж крякнул.
        От разглядывания дива дивного меня отвлекла вновь открывшаяся дверь. Пришел парень-служка, другой, но примерно того же возраста, что и давешний пакостник. Принес поесть, шустро сгрузил большую миску, кружку и кувшин на стол и ушел, только раз стрельнув в меня любопытным глазом. В миске оказалось что-то вроде жидкого пюре, щедро сдобренного белым порошком, по вкусу и запаху - толченой яичной скорлупой, в кувшине - чистая прохладная вода. Самое то для моих горящих огнем челюстей.
        В комнате я просидел еще неделю. Выходить никуда не хотелось, да и сил не было. Стремительно вырастающие зубы отнимали у организма все ресурсы, нестерпимый зуд и жжение сопровождались субфебрильной температурой, вдобавок доставшиеся мне за последнее время тычки и сотрясения вкупе с многочисленными потерями сознания никак не способствовали хорошему самочувствию. Так что мои маршруты были простыми: лавка - стол - туалет - лавка. Пюре-кашица оказалось очень сытным, помимо растительности в нем чувствовалась хорошая доля мяса, да и волоконца нет-нет да попадались. Все было перетерто настолько тщательно, что я даже посочувствовал местным поварам. Впрочем, наверняка это они мне сочувствовали. Если Делирий так обходится с каждым… К примеру, у приносившего еду мальчишки не было трех зубов, из чего я сделал вывод, что мэтр либо не хочет, либо не может выращивать зубы по отдельности, а только лишь всем скопом. Тогда неудивительно: я бы тоже предпочел терпеть до последнего, попросту вышибая пораженные кариозными монстрами зубы. К тому же я сомневался, что у местных тут сладкая жизнь. В смысле это мы,
испорченные дети цивилизации, регулярно раскисляем свою эмаль всякими шоколадками да карамельками, прямо как в песне поется: «Над шестою частью суши гордо реет «Марс» противный», а вот еще в позапрошлом веке кариес был признаком весьма обеспеченных семей. Доходило до того, что некоторые дамочки специально чернили зубки - примерно так же, как век спустя люди потели в жару в черных машинах с наглухо закрытыми окнами.
        К исходу четырнадцатого дня огонь в челюстях пошел на убыль. Опухшее лицо, напоминавшее свекольного цвета подушку, опало и приняло более естественную форму, близкую к изначальной. Я наконец-то смог прикоснуться ко рту и ощупать свои новые зубы. Да, все как на подбор, даже зубы мудрости, которым раньше не хватало места на челюсти, отчего они причиняли массу неудобств каждую весну. Прикус идеальный, все настолько ровно и красиво, причем без всяких скобок, что хоть на выставку достижений стоматологии. А потом кое-что произошло.
        Я в тысячный раз ощупывал языком зубы, как вдруг ощутил, что надоевший до смерти зуд прекратился. Наногномы прекратили ковырять остеоны, побросали свои кирки и пошли на перекур. И ощутилось это настолько четко и ясно, как будто где-то далеко лопнула тонюсенькая ниточка. Даже не знаю, какую аналогию подобрать - ну, словно сперва ревел ураган, потом он превратился в шторм, в тяжелую зыбь… а затем все выключили. Вот просто так, был ветер - раз, и нет его, полный штиль. Это что же, я… почувствовал? В смысле, раз Пендальф замагичил мне зубы, значит, я сейчас каким-то местом зафиксировал прекращение действия его… ну, заклятия, что ли. Выходит…
        Почти неосознанным жестом я вытянул руку по направлению к окну и… другой отвесил себе хороший подзатыльник. Вот идиот ведь, а? Что, когда учили водить технику, тоже газ сразу в пол до упора вжимал? Нет? А какого демона тогда сейчас выделываюсь? Может, это просто возможность ощущать, а не Дар. Или вообще глюк от радости, или ощущение не собственно магии, а реакций более не подгоняемого тела, да мало ли что еще. Так, срочно лечь на лавку, руки вдоль туловища, дышим, дышим… «Ом, ом, вэнитэ эн-соф», три раза с полной концентрацией, теперь «Аум - кассийяна - хара - шанатар-р»… «До - ин - сан - тан - ал - ва - ро - ам - си - та - роа»…
        И только теперь, успокоившись, смотрю на перышко на полу в трех шагах от лавки, тихонько дую на него и одновременно делаю некое странное усилие внутри себя, словно пытаюсь пошевелить хвостом, который у меня был всегда, но только все время находился под действием анестезии. И перышко шевельнулось…
        Я быстро закрыл глаза, словно захлопнул заслонки амбразур в доте, максимально расслабил мышцы - оказывается, все они были страшно напряжены и зажаты, будто я в одиночку разгружал вагон с чугунием, и принялся думать. Вернее, честно старался хотя бы не слишком обалдевать. Потребовалось больше часа и множество мантр, чтобы более-менее прийти в себя, после чего я стал рассматривать ситуацию под разными углами. «Кто виноват?» - вопрос не стоял, так что оставалось только извечное «Что делать?».
        Кстати, а как магичил Делирий? Он ведь тоже не произносил никаких слов, не делал жестов и не чертил рисунков. Просто смотрел. Это хорошо, поскольку я всегда с подозрением относился ко всяким вербально-ритуальным и жестовым магическим системам в различных художественных произведениях. Ну не лежала душа к ним, смешными казались выкрики «Экспекто патронум!» или дирижирование палочкой оливкового дерева. Почему тогда чучело на поле или жестяной рупор не колдуют? Конечно, есть концепции спускового крючка или мэтровские «звуки имени Бога»… но, по моему мнению, это все паллиативы. А вот магия, приводимая в действие усилием воли, мыслью, гораздо более интересный вариант. Физическая реализация… ну, оставим ее пока. В моем-то мире магии нет точно, иначе эксперименты на ускорителях давно бы ее уже засекли - там просто страшные цифры после запятой.
        С другой стороны, скажем, чтобы научиться сносно «двигать хвостом», ученик сперва морщит лоб и делает пассы руками да еще помогает себе произнесением затверженных звуковых последовательностей. Потом, с ростом умения отбрасываются внешние проявления, пока не останется чистое мыследействие. Как гипотеза пойдет - одна из многих.
        По некоторым косвенным признакам ясно, что Делирий здесь единственный маг и подчиняется напрямую местному руководству. Отсюда следует, что магов в этом мире вообще не так уж много, и занятие это должно изрядно повышать социальный статус… Хм… вообще-то шатко - я навскидку могу привести массу контраргументов…
        И таким вот манером я обсасывал имеющиеся сведения почти до ночи. Особо выдающихся умозаключений не сделал, но хотя бы привел их в систему. Стало ясно, где и какие имеются белые пятна, хотя, если честно, пока было с точностью до наоборот - ровный фон «тумана войны» кое-где освещали редкие точки света. По ним не получалось не то что определить намерения противника, но даже толком представить себе рельеф местности.
        А ночью пришла Мисина. Это я выяснил утром, в темноте же она была просто теплой и ласковой незнакомкой. Никаких анатомических отличий от земных женщин у нее не имелось, а пахла она просто умопомрачительно - чистой кожей, чистой, продутой морозными горными ветрами одеждой, корицей и медом и чем-то незнакомым, терпким и волнующе-загадочным. Кстати, она была первой, кто удосужился поинтересоваться моим именем. Этот странный выверт поведения местных как-то прошел мимо моего сознания, а теперь заставил не на шутку напрячься. Вдруг меня прочат на роль будущей жертвы, главного блюда на званом обеде или чего-то подобного? Мы же не спрашиваем у утки, как ее зовут, - берем и фаршируем… Проверки ради я назвал Мисине свой ролевой псевдоним - Рэндом.
        Теперь, когда старый враг уже век как вплавлен в камень своей Каледонии, люди стали более терпимо относиться к когда-то ненавистным звукам чужой речи. Слышал, кое-где даже появились общества реконструкторов, изучающих полузабытый язык высокомерных наглов и декламирующих творчество потрясателя копьем в оригинале. Власть, в том числе и Сам, смотрели на это дело с отеческой усмешкой. Отчего бы и не поплясать на костях, когда враг повержен во прах, и оный прах уже перестал светиться по ночам. Однако от деда-ветерана, понтонера 5-й ПОМБр^ [2] , лично мочившегося в Канал, я знал о масштабах и накале тех боев и презрительных шуточек насчет наглов себе не позволял никогда. Ходил в наше местечковое общество в основном потому, что там седоусый дядька обучал всех желающих бою на холодном оружии. Майор в отставке Грязнов считал, что в жизни есть четыре стоящих штуки - конь, шашка, автомат и женщина. Ничему особенно крутому я так и не научился, это удел спецов, меняющих свое время на навык, однако хотя бы не опасался порезаться каким-нибудь кинжалом. Кстати, такие капитаны и майоры, к восторгу ребятни, были
при каждом ДДТ^ [3] , ролевом обществе, в каждой школе внештатниками НВП^ [4] , ну и так далее. Император серьезно относился к вопросу преемственности поколений.
        Так вот, отвлекся что-то, Мисина восприняла представление как должное и теперь спокойно называла меня по «имени». Уф, немного отлегло! Как я понял, она была приставлена в качестве учителя языка… и языком владела отменно. Такой способ обучения отлично мотивирует, могу сказать теперь на собственном опыте. Слова и выражения ложились в память, словно благословленные Мнемозиной. Надо сказать, появление в моей жизни Мисины помимо массы прелестных моментов принесло еще и кучу проблем. Кто-то очень постарался, чтобы она ассоциировалась у меня со всем хорошим и положительным, например мне разрешили выходить и передвигаться в ее сопровождении по замку - да, это оказался самый настоящий замок, - выдали хорошую одежду, теплую, удобную и прочную, стали лучше кормить, да и вообще, у женщины не может не быть каких-то своих проблем, от банального ПМС до неудовлетворенных карьерных ожиданий - у любой, кроме Мисины. И даже нельзя было сказать, что она так хорошо отыгрывает, просто она так жила. Само собой выходило, что любое дело спорилось и кипело в ее руках, солнечного цвета шевелюра упрямо выбивалась из-под
платка, а ребятня и всякая дворовая живность так и ластились к ней, соревнуясь за добрую улыбку и небрежно-ласковое прикосновение к ушам. Ради интереса, однажды ночью я попытался смоделировать в уме ситуацию, когда мне нужно будет ее убить, - и похолодел. Я бы не смог! Неделя, ей потребовалась всего неделя, чтобы надежно застраховать себя от всякой нехорошей активности с моей стороны.
        Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что каждое утро Мисина заносит отчет кому надо, да она это и не слишком скрывала, пару раз оставляя меня подождать у входа в восточную башню. При всем том постижение основ местного языка шло у нас с ней ударными темпами. В день я учил около ста пятидесяти слов, ухитряясь при этом не забывать пройденное вчера. Вот где пригодилась практика изучения медицинской латыни, когда мозги скрипели схожим образом. Главным препятствием было произношение. Я пока физически не мог издать ряд звуков, которыми свободно переговаривались местные. Здешнее «у», похожее на шведское (ну да, «Виллагатан шюттон»), - это еще цветочки, горловые согласные были гораздо хуже, ну а дифтонги просто приводили меня в ужас.
        Постоянное присутствие Мисины рядом затрудняло еще и изучение магии. По некотором размышлении я решил не сообщать никому о наличии у меня способностей по верчению перышка, пока не узнаю побольше об окружающем мире. Потому осторожные эксперименты приходилось проводить даже не под одеялом - там была Мисина, а в отхожем месте. Кстати, мэтр Лирий несколько дней назад учинил над моей тушкой некий эксперимент, сильно смахивающий на определение Дара.
        …Очередная прогулка с Мисиной привела к двери его лаборатории. Я был затянут туда хмурым, невыспавшимся мэтром, усажен на первый попавшийся табурет и нахлобучен пыльной широкополой шляпой выдающихся размеров. Против ожиданий, шляпа не пыталась выкрикнуть название моего факультета, а просто послужила своеобразной повязкой на глаза - ее поля закрывали вид почти полностью. Потом Лирий содрал ее и водрузил вместо шляпы нечто вроде цилиндра без верха. В него незамедлительно была засыпана пара литров гладких черных камешков, и такими же камешками мэтр обклеил мне руки. В довершение всего он сунул мне большую восковую свечу. Зажженную. Чувствовал я себя донельзя глупо - с ведром гальки на голове, руки измазаны какой-то гадостью, да еще и свечку держу. Может, он просто так развлекается? Но язычница моя сидит очень серьезная и даже дышит через раз. Так, маг сел напротив и немигающим взором прикипел к моей переносице. Не самое приятное ощущение - взгляд не поймать никак, а бурение чувствуется очень хорошо, аж зазудела кожа. Так, стоп! Или кожа зудит совсем не виртуально?
        Твою..! Как я удержался от того, чтобы не подскочить и не шваркнуть старикана по голове, сам не знаю. Зуд резко прекратился, но вместо него нахлынуло куда более мерзкое ощущение. Как в старом пошлом анекдоте - «Загибай!», только тут тебя еще и пожарным шлангом накачивают, пока не лопнешь. И я лопнул. Время остановилось. Со мной такое бывало раньше, и в кошмарах, и наяву, когда все происходит медленно-медленно, а сделать ничего не можешь. Сила - да, я понял, это была сила старого мага, тошнотворно-отвратная на «вкус», как протухшая рыбья слизь, - потоком растеклась по венам и устремилась к свече. Я почувствовал, что сейчас огонек на конце фитиля превратится в ревущий факел, выдавая меня с потрохами… и снова шевельнул «хвостом».
        Пробовали когда-нибудь перекрыть руками поток на магистральном трубопроводе? Вот-вот, без могучей запорной арматуры это совершенно невозможно. Остановить поток силы мага я мог ровно с тем же успехом, слишком уж несоизмеримы были наши возможности, однако я мог кое-что другое. Не можешь запретить - возглавь! И, судорожно трепыхая куцым «хвостом», я стал мало-помалу поворачивать этот мерзкий слизистый сель. Но куда? Да хотя бы сюда! Неважно, что это. Сейчас главное - не дать потоку добраться до свечи. Ох, мерзко-то как! Каким-то чудом, странным наитием, мне удалось распределить силу порциями по всему телу, буквально по каждой клеточке, и еле-еле впитать ее в себя. Рассказывать долго, а на деле все это не заняло и десятка секунд. Факел так и не вспыхнул, и разочарованно поджавший губы маг выпихнул нас с Мисиной наружу. Чинно зайдя за поворот, я бегом бросился в нужник. Чувствовал я себя как бурдюк, переполненный тухлой жижей, - и от нее надо было любым способом избавиться. Пугал ихтиандра я долго и тщательно, однако долгожданное облегчение все не приходило. Немудрено - причина тошноты была совсем
иная, нежели банальное пищевое отравление, простым освобождением желудка не отделаться. Требовалось что-то другое, причем немедленно. Становилось все хуже и хуже, стены вращались и плясали перед глазами, дыра в полу аж троилась, и я на полном серьезе опасался в нее ухнуть. Последние остатки осторожности не давали попытаться зажечь огонь или совершить еще какую-нибудь глупость, но ждать далее становилось невозможно. Как это часто бывает, в подобных случаях выход находится там, куда в здравом уме ни за что бы не сунулся. Рассудив, что раз уж сила уже распределена по телу, то пусть клетки ею и занимаются, я сделал еще одно страшное усилие и ничком повалился прямо на камень пола. Последняя мысль была: «Не свалиться бы в яму».
        От последствий эксперимента этого трехнутого мэтра пришлось отлеживаться еще два дня. Головокружение, высокая температура, постоянная жажда и столь же постоянная тошнота сделали жизнь штукой почти невыносимой. Всем беременным и рожавшим женщинам мужья должны ставить памятник при жизни. Мисина помогала, как могла, - обтирала, клала холодную тряпочку на лоб, водила в конец коридора и молчала. За последнее я готов был носить ее на руках, когда поправлюсь, поскольку за щебет хотелось прибить даже птичку на ветке за окном. А третье утро началось с волшебного ощущения присутствия Мисины под одеялом, дразняще-нежного и сладостно-неторопливого. Я был свеж, бодр и полон сил, что немедленно и доказал. После завтрака же мир вновь повернулся ко мне своей прозаической стороной и объяснил, в лице пожилого тощего (sic!) ключника и моей симпатичной переводчицы, что раз я не одарен, читай - ни на что не годен, то должен работать руками.
        Мир спасут дрова! Дрова, а никакая не красота, по крайней мере ключник, приведший меня в исполинских размеров дровяник, в этом был совершенно уверен. Уже неделю мы с напарником, мышцеватым и туповатым пареньком по имени Друк, пилим, рубим и складываем бессчетные количества поленьев. Бревна привозят из леса неразговорчивые хмурые мужики, а наготовленное нами за день почти полностью исчезает в прожорливых топках замка. В принципе я доволен. Никто не трогает, тело здоровеет, вечером и ночью можно спокойно практиковаться малыми шажками в делах магических. Да, Мисину от меня убрали. Естественно, задача-минимум выполнена, дальше гостюшка сам справится. Ну а раз не маг, то и положены ему девушки дворовые, отзывчивые, зато страшные. В общем, вердикт был очевиден - поглядывать, но особого внимания не уделять.
        Единственное, смущала ум неопределенность с испытанием. Кому надо, тот наверняка знает о моей реакции на эксперимент, и если он делится информацией с магом, то последний может о чем-то догадаться. Если же не делится, а приберегает козыри до поры в неизбежных играх внутреннего круга, то тут тоже двояко. Со слов Мисины, тошно от Лирия становилось всем. Каждый год он проводил испытание на Дар среди подросших детей замка, и столь же регулярно кандидаты в маги расставались с пищей - такая вот у него была особенность силы. Но никто еще не лежал лежмя пару дней после этого, обычно один-два приступа, и все. А у меня поглощенная сила отозвалась странным образом. Видимо, за эти дни произошла некая перестройка организма, и я значительно прибавил в силе, одновременно скинув пару-тройку килограммов накопившихся излишков. Во всяком случае, топором махал в охотку, уставал мало, совсем не так, как должно быть после дня хорошего физического труда, да и поленья… Я их мял. Буквально - сдавив рукой посильнее, оставлял в дереве глубокие следы пальцев. В первый раз заметив за собой подобное, я тщательно изрубил поленья
и в первую очередь скормил их печам, в дальнейшем здоровался с Друком, полностью расслабив ладонь и кривясь от его «мертвой хватки». И процесс продолжался.
        В своей комнате - ее почему-то за мной сохранили - вечерами пытался нащупать тропку в море неизвестности. Уже получалось слегка сдвигать с места стул и катать яблоки по столу. Доступная мощность исправно росла, хотя и была пока смехотворно мала, с контролем дела обстояли хуже. Два яблока катать не получалось, но можно было толкнуть их в каком-то одном направлении. В иных аспектах успехи были меньше. Видеть магические потоки я так и не научился - да и не особенно старался. Это казалось мне глупым - сначала учиться видеть, потом испытывать проблемы с восприятием картинки от глаз, пытаться накладывать изображения друг на друга, чередовать… Ужас, в общем. Гораздо лучше сразу выделить м-восприятие отдельным каналом, обособленным дополнительным чувством. Нос ведь не мешает работать глазам или ушам, почему бы мне не поступить по образцу мудрой природы? Ведь, в сущности, это вопрос управления собственным сознанием. Кое-чего я добился, шевеление «хвостом» я смог приказать своему разуму воспринимать отдельно от прочих органов чувств… на полминуты примерно, дальше снова все смешивалось в кучу.
        Все эти упражнения, больше похожие на тыкание щенка носом во все, что по дороге попадется, сильно утомляли, гораздо больше, чем колка дров, так что спать я валился без задних ног. В общем, жизнь была полна и интересна. Сочтя неизбежным оборудование комнаты магическим аналогом «жучков», все исследования я по-прежнему проводил в туалете, прослыв из-за этого среди обитателей замка хроническим запорщиком. Переживу.
        Замок же был весьма примечателен. Шедевр фортификации, никаких украшательских финтифлюшек, отшлифованная поколениями голая целесообразность и эффективность. Кто-то здесь не дает людям впасть в маразм. Построен он был из местного камня, с намеком на оригинальность - оттенок слегка менялся от башни к башне, отчего они назывались соответственно Серой, Бурой, Ореховой, Розовой и Красной. Почему две последние носили такие имена, мне осталось решительно непонятным, красного и розового в них было как в дорожных булыжниках. Еще имелись две воротные башни - правая и левая, соединенные массивным сооружением, похожим на затвор водосброса плотины. Это наружная стена. Была еще внутренняя, более высокая, очень странного вида. По сути дела, она состояла из сливающихся полукруглых башен, увенчанных платформой с машикулями и утыканной прочими оборонительными приспособами. Также из внутренней стены вырастала высоченная свечка Дозорной башни. Между стенами находился внутренний двор, в котором располагались различные хозяйственные постройки, и здоровенный жилой дом запутанной планировки, сам по себе представлявший
хорошо укрепленное сооружение. Ну и венчал все это дело мощный донжон, слегка расширяющийся кверху. Дозорная башня была значительно выше даже донжона и торчала из-за него слева, на самой высокой точке горы. В целом замок сильно походил на земной Шато-Гайяр, хорошо подросший вверх с учетом особенностей местной архитектуры и наличия магии.
        Мрак и ужас. Я не представлял, как можно в здравом уме пытаться атаковать подобное сооружение без артиллерии и бомбардировщиков. Донжон был более пятидесяти метров в высоту, наружная стена - около двадцати пяти, внутренняя стена - за тридцать. Насколько высоко торчала свечка, и подумать страшно. Внутренние дворы замка из-за этого были похожи на дно колодца - полное складывалось ощущение. А ведь пытались осаждать, причем продуктивно! Стены носили следы осады, пестрели старыми выщербинами и хорошо смытыми пятнами копоти. Ради интереса я хотел влезть на пару метров по стене, но не смог - то, что издали казалось стыком между каменными блоками, на самом деле не несло и следа глины или цемента: камни, не мудрствуя лукаво, были просто-напросто сплавлены друг с другом и сдавлены, отчего размягченный камень выступил наружу аккуратным валиком, точь-в-точь как раствор. Стало страшно. Магия, блин.
        Резкий окрик сверху заставил отказаться от дальнейших экспериментов. На стены никто, разумеется, меня не пустил, да и вход туда был только через казармы, представлявшие собой тоже весьма укрепленную постройку. Выйти наружу, чтобы побродить вокруг замка, также не удалось. За внутреннюю стену не пускали даже слуг, там были какие-то свои, то ли особо доверенные, то ли невыездные. Служба здесь была поставлена как надо. Солдаты не спали, а блюли и бдели, точили оружие и тренировались. Не считая разного рубяще-режущего инструмента, все поголовно были вооружены арбалетами, причем с металлическими дугами, и всегда имели их при себе. Богато живет здешний хозяин, и рука у него твердая.
        За неделю была одна тревога, после обеда. С Дозорной башни раздался двукратный сигнал рога или дудки, потом еще раз, после чего последовало довольно сложное чередование звуков - видимо, кодовое обозначение текущего задания. Никто из челяди даже не почесался, тревога касалась только солдат - и те не замедлили смазать пятки. Не прошло и двух минут, как все до единого оборонительные посты были заняты. Строгие сержанты привычно нашли недостатки в работе личного состава, довели свое мнение о нем при помощи собственных луженых глоток и назначили каждому провинившемуся наказание. В одном из углов внутреннего двора имелось десять Священных Бревен, как я их назвал, десять отполированных руками до блеска тяжелых кусков дерева, в которые были вбиты толстые железные скобы. Их нужно было схватить и нести, желательно бегом, туда, куда укажет фантазия сержанта. Фантазия была бедна, поэтому основным маршрутом становился следующий: казарма - лестницы на стены - площадки метательных орудий - стены, ну и в обратном направлении. Четыре таких забега означали язык на плечо и литр пота, десяток - еле ползущего червяка в
железе, до пятнадцати не доходил еще никто.
        Всего солдат было что-то около полутора сотен, сосчитать точнее было трудно, поскольку все вместе они собирались только во дворе донжона, куда мне ходу не было, и на службе носили одинаковое обмундирование и железо. Попробуй отличи, стоит на стене Друк, Драк или Дрок, если видишь только широкую спину и набивную шапку. Солдаты не сидели все время в замке, а периодически пачками отправлялись куда-то наружу, обычно водительствуемые молчаливым пожилым сержантом. Взамен являлась другая пачка, и по внешнему виду солдат нельзя было сказать, что они прохлаждались в кабаках. Ходили пешком, в замке вообще все ходили пешком, грузы и подводы таскали самцы лайде - те самые козы-почти-коровы, а лошади имелись только у обитателей донжона. По утрам и после обеда из-за внутренних стен доносились слитные ритмичные крики в стиле Шаолиня, а порой - лязг железа и громкий рев.
        Плюс в замке жили около шести десятков слуг, капитан солдат, которого я видел всего раз, девятнадцать человек личной дружины шуна Торра - так звался местный правитель, его я не видел ни разу, и еще человек пять - семь с неустановленной, но явно командной функцией. Во всяком случае, по их слову адресаты начинали бегать как наскипидаренные. К ним, кстати, относились обе недворовые девицы, обретавшиеся при замке - Ланка и Мисина. Ну и маг. Время от времени он что-то чудил в своей лаборатории, располагавшейся в основании Бурой башни, и из узких бойницеподобных окон вылетали всякие искры, разноцветные лучи и тому подобное. Народ не боялся, никто от этого ни разу еще не умер, однако и близко к башне старался не ходить.
        Ланка уже выходила во двор, рука ее висела на косынке, деревянные шины, похожие на красиво изогнутые наручи, фиксировали место перелома. Ходила медленно, порой кривясь от боли в ребрах, зато лицо сияло первозданной чистотой. Ни следа сломанного носа, никаких пятаков под глазами… А в этих самых глазах при виде меня зажигался нехороший огонек. Кинжал я ей не отдал, много чести, он так и валялся в вещах - да, ключник выдал мне всякие рабочие и зимние тряпки, - подходить к ней я не пытался, разговаривать тоже. Смысла в этом не было никакого.
        Передвигаться приходилось с оглядкой, да и вообще я старался поменьше выходить из дровяника. В последний раз кто-то уронил со стены камушек… Хороший такой, с кулак взрослого мужчины. Не попал - не зря в свое время капитан загонял нас в спортзал, выключал свет, ставил музыку погромче и начинал палить из привода. Но задуматься стоило.
        Была и еще одна странность, все не дававшая мне покоя. Зачем при таком количестве воинов кормить еще и стражу? На первый взгляд столь же здоровые парни в своей особой униформе, они то и дело являлись из-за внешней стены по всяким своим надобностям, и было их никак не меньше взвода. Только вот отличались они от солдат, как шакалы от волков. Глаза мутные, бандитские, на поясе - обтянутые толстой кожей дубинки, у одного я видел самый настоящий кнут. Именно кнут, не плеть. Вкупе с изредка доносящимися издалека снаружи голосами и криками это наводило на определенные размышления. Плюс к тому факты косвенные, например наличие весьма разветвленной и обширной сети подземелий в замке (что я также установил косвенным путем), некоторое равнодушие солдат к прелестям служанок - они, конечно, не упускали удобных случаев и согласно-хитрых глаз, однако словно бы имели доступ к иным источникам женских прелестей. Сдается мне, вечно отсутствующий шун не брезгует промышлять и третьей древнейшей профессией. Нехорошо.
        Глава 3
        Рубить дрова - это, конечно, хорошо, однако бесконечно долго такое положение дел длиться не может. Две вещи только улучшаются от выдержки - это вино и разговорчивость заключенного. Насчет этого иллюзий я не питал, просто камерой служил весь внутренний двор замка. Рано или поздно руки у шуна должны были дойти и до меня. И вот тут вставал вопрос: что говорить? В общем виде имелось несколько вариантов, например однозначно корявый - косить под местного, в смысле человека этого мира, но из дальних государств, имитировать амнезию, честно докладывать о своем иномировом происхождении или просто красочно врать в стиле «в одной далекой-далекой галактике». Я решил остановиться на смеси трех последних вариантов, то есть, в сущности, действовать по обстоятельствам - куда кривая вывезет. «Я корабль свой проведу - по кривой, по кривой», ага. Первичной целью, она же цель по умолчанию, я определил выживание, в контексте пребывания в замке - сделать так, чтобы меня не убили, второй - изменить свой социальный статус на более интересный (выбор был не столь и велик), третьей - стать полноценным магом.
        Как бы далеко ни ушли местные маги в своем совершенствовании, мне, как человеку с принципиально иным мировоззрением, было что достать из рукава. Наверняка ряд концепций, известных в моем мире каждому школьнику, покажется здесь чуть ли не откровением свыше… Впрочем, как и наоборот.
        Что такое мощный маг? По сути дела, он является вещью в себе - самодостаточный, защищенный, обладающий инструментами для изменения окружающей среды в масштабах, ограниченных, пожалуй, лишь интересами сопоставимых сущностей. «Государство - это я», да. Вещь, совершенно невозможная в моем мире, здесь является привычной обыденностью. Понятно, что в начале пути мажонок должен служить и работать в обществе, так сказать, выполнять квесты, добывая себе пропитание и прочее необходимое. С ростом могущества нужды тела отходят на задний план, отгрохать себе башню или домик в деревне может уже магистр - далеко не самая верхушка иерархии. Ну а интересы всяких высших и великих магов по определению отстоят от обычных так далеко, что считать их людьми было бы фатальной ошибкой. Здесь таится страшная ловушка и одновременно испытание силой. Бездарно растратиться на водружение разнообразных корон себе на чело, а собственного афедрона - на неудобные большие стулья, именуемые тронами, или пойти путем безграничного познания мира и себя (что, впрочем, тоже может завести в дебри контргуманистические)…
        Привычная мне парадигма практически диаметрально противоположна. Бытующая в Империи теория сингулярности, или Великого Изменения, разделяемая большей частью населения, еще сильнее укрепляет и без того солидарное общество. Мы одна семья, мы одной крови - ты и я.
        Великое Изменение… С некоторых пор в имперской печати начали появляться весьма интересные статьи, сначала в очень серьезных академических изданиях, затем в изданиях рангом ниже… И так вплоть до средств информации с целевой аудиторией из рабочих основных профессий. Доступны в Сети были все, другое дело, кто бы их читал… Я почти дословно помнил статью предстоятеля Церкви, патриарха Павла на ресурсе «Через терции - к звездам!», не академическом, конечно, но и не совсем популярном, во втором значении этого слова.
        «Хватит чувствовать страх перед небом! Мы рождены летать. Пусть тела наши косны и бренны, дух же вечно тяготится «непреодолимыми» барьерами бытия. Искра Отца есть у всех, у некоторых она пылает жарким костром, бушует верховым пожаром, а у иных превосходит яркостью своей и петаваттный лазер. Феанор, в вечном кипении своем знай: ты не одинок. Есть сходные тебе, а меж тем грядут и те, кто будет сильнее нас. Титаны, стоящие на плечах титанов, - что может быть страшнее для пустоты? Пусть звезды поют свои миллионолетние гимны, но понять смысл деяний Отца смогут только они… либо наполнить косм своим собственным смыслом. Древний поэт писал: «Луна имеет смысл, лишь когда под нею есть хотя бы парочка влюбленных», и был столь гениально прозорлив, что эти строки верны и поныне.
        Мы, люди, вновь наполнены ощущением скорого всемогущества, гордо проистекающего из наших собственных усилий, как и два века назад. Мы готовимся к Великому Изменению, ощущаем бесконечную тень экспоненциального барьера за горизонтом событий, измеряем ускорение ускорения развития… и с нетерпением ждем ту всеобъемлющую парадоксальную вспышку, что высветит перед нами выбор, доселе не достававшийся никому. Что это будет за выбор, мы узнаем, быть может, только за квант времени перед ним - и нам хватит этого для должной подготовки. Что до моего мнения, то это будет выбор между экспоненциальной кривой и спиралевидной, поскольку последняя при всей кажущейся привлекательности таит в себе и смертельную угрозу исчерпания движения.
        Природа и суть Великого Изменения пока неподвластны нашему разумению, однако мы уже знаем точно: оно грядет. Пока же ясно лишь одно - встретить этот величайший вызов в истории человечества люди должны в единстве! С ростом могущества цивилизации все ярче проявляется наш дуализм - прорывы в неизведанное достигаются кровью гениев, однако дороги в него строятся потом миллионных коллективов. Если Архимед мог совершать открытия в ванне, то сейчас невозможно представить одиночку, монтирующего Второй Мюонный Коллайдер. С каждым годом инновации избретаются все легче и быстрее - и все труднее становится их внедрение. Открытия совершаются по сотне в день, однако их движущая сила сталкивается с тем, что ученые начинают называть сверхпроблемами.
        Естественно, что преодоление Вызова, превосходящего человеческое воображение, может быть осуществлено только людьми как разумным видом в целом. Это будет усилие соборного духа, усилие из тех, что определяют все дальнейшее развитие мира, усилие, сколь непредставимо тяжелое, столь же и радостно-интересное.
        Бывают шансы, что даются только раз в жизни - неважно, жизнь это галактики, Отца или человека. Отец свой шанс пресуществил. Оглянитесь же вокруг с новым пониманием - используем ли свой шанс мы?»
        Патриарх позволил себе одну-единственную оговорку - «нас», но никто ни на секунду не усомнился в праве этого человека на нее. Надо полагать, оригинал этой статьи в неадаптированном виде был гораздо более полон… и труден для среднестатистического понимания.
        В свете всего вышесказанного, легко понять, что я находился в затруднительном положении. Бывают ли маги-коммунары? Ну да, с их крайним, возведенным в степень индивидуализмом, плавно переходящим в мизантропию… Однако реальность, данная в ощущениях, никуда деваться не собиралась и фактически не оставляла мне выбора, если, конечно, я не желал до конца дней колоть дрова.
        Тут-то и пригодился иной опыт. Зона перегиба констант отделяла миры человечества, миры Империи от владений Урр-Казад, миров воплощенного мыследействия. Туда хода нам не было, как и оттуда… хотя там кое-кто считал иначе. А вот с «другой стороны», если можно так выразиться применительно к абстрактной физике многомерия, располагались миры, весьма похожие на наши. Только там история пошла чуть-чуть по-другому, начиная с какой-то точки, что привело к весьма значительным отличиям в настоящем. До некоторого времени мы не имели возможности контакта, все исследования в области физико-совмещенных пространств требовали просто-таки чудовищных энергетических затрат из-за влияния так называемого вырожденного поля. Это так физики говорили, поймал краем уха, а вообще, нас, «кубоголовых динозавров», «брюссельских мышц» и еще тысяча и одно дурацкое прозвище, не очень-то просвещали на данную тему. Знаю только, что потом то ли давление этого самого поля снизилось, то ли ученые что-то придумали, но стало возможным гораздо более свободное перемещение, чем то, которое могли обеспечить исполинские Установки. Я как-то раз
был в мире Край, в музее, в который превратили остатки регионального артиллерийского центра, некогда построенного вокруг такой Установки. Что сказать, умели предки строить - с размахом и на века. Одно только пятидесятикилометровое кольцо главного накопителя чего стоит. Сейчас же все проще. Вот и зародилась в неких умных головах мысль о том, что интересы Империи нужно в первую очередь защищать за пределами ее границ. И понеслось. Хорошо хоть Государь у нас башковит, особо разгуляться этим придуркам не дает. Стонут, но ограничиваются поневоле казачками засланными… А мы, прямая силовая поддержка, время от времени вытаскиваем их хитроумия из очередной заслуженной задницы.
        За время службы приходилось бывать в таких мирах, что даже и вспоминать не хочется. Поистине человек без узды - морали, веры ли, закона, наконец, - может пасть в такие бездны, что Ад будет направлять сотрудников на повышение квалификации. И зря эти сепры долдонят о необходимости сбросить ненавистные узы, что скорее спасательный канат над пропастью, - плавали, знаем. Слишком уж схожи ваши речи, господа, с виденным мной в других пространствах. Надеюсь, парни с чистыми руками разберутся, откуда тут уши торчат.
        Вот на эти навыки я и надеялся. Прогрессорствовать не собираюсь, потому что как ни изобретай авторучку - все равно танк сделают. Завоевывать мир - тоже, на фиг он мне сдался, так что займусь самообразованием. Ну а кто в процессе захочет почесать кулаки об мою тушку - сам виноват, что уже не достигнет погон «заднего адмирала». Итак, решено. Буду становиться магом, желательный статус - «нейтрал с кулаками», коэффициент оверкилла - как минимум двойка.
        Все-таки Средневековье было далеко не самым приятным местом для жизни. Любой может это прочувствовать, выехав на пару недель в лес. Вода - только та, что из ручья либо из колодца, чтобы нагреть - изволь разжечь огонь, ходить до ветру, особенно зимой, - развлечение поистине экстремальное, сродни моржеванию, ну а рацион, разнящийся от региона к региону, в целом сильно оставлял желать лучшего, и это без учета наличия отсутствия толковой кухонной утвари. Нужны котлетки, нужен фарш? Два ножа поострее в зубы, и вперед. Тут-то и познается прелесть плодов прогресса, ведь без мясорубки изготовить приличный фарш - настоящее искусство, требующее долгой и вдумчивой практики. Еще я не упомянул об отсутствии лекарств и медицины вообще, того, сего и этого… Легче перечислить имевшееся, чем перечислять минусы. В общем, жизнь твоя - копейка. Неудивительно тогдашнее спокойно-философское отношение к смерти - изменить все равно было ничего нельзя.
        А вот наличие магии меняло очень многое. Взять ту же воду. Никто не занимался подъемом ее из колодцев, хотя они в замке были - на всякий военный случай, три штуки, каждый глубиной метров по двести. Крутить ворот вручную было бы страшной морокой. Вместо этого со дна колодцев шли толстенные каменные колонны, некогда выращенные приглашенным магом Земли. Камень в колоннах был пористым и состоял из мириадов тончайших капилляров, по которым вода под отрицательным давлением поднималась на поверхность, заодно очищаясь от любых примесей до кристально чистого состояния. Не знаю, как фильтры справлялись с простыми примесями - наверное, какая-то особая магия, но факт: отравить колодцы было практически невозможно. На вершине каждой колонны была устроена самая настоящая водоколонка, только каменная. В качестве рычага служил деревянный дрын, нажми - и потечет, причем неслабой струей. Запас таких рычагов помещался здесь же на специальной полке. Отдельные ветви колонн были выведены на кухню, в баню, портомойню и фонтал. Подозреваю, что маг мог сделать водоснабжение хоть в каждую комнату - благо чтобы додуматься до
этого, даже ТРИЗ не нужен, хватит простой бытовой логики, - но то ли не захотел, то ли, что более вероятно, практически безальтернативные услуги мага стоят весьма дорого, и владельца замка удушило земноводное. Но даже и так работа прислуги была облегчена просто сказочно.
        С теплом тоже отдельная песня. В подвалы меня, разумеется, не пускали, так что я мог полагаться лишь на сбивчивые объяснения не самых образованных в мире слуг. Из услышанного я сделал вывод, что замок, помимо ручных демонов Максвелла, обогревается и охлаждается самым настоящим геотермальным тепловым насосом! Дед сказал бы: «Как в лучших домах Лондона и Парижу», но за отсутствием ныне в природе данных городов, скажу, что не всякий дом в Туруханске и Караколе оборудован подобной системой.
        А дальше приходилось ножками, ножками… вернее, ручками - стирать, гладить, мыть, готовить. Оставалось лишь догадываться, как выглядят обиталища магов, почти наверняка они не уступают по удобству современным мне жилищам. А уж по защищенности точно дадут фору самым параноидальным крепостям и бункерам, какие я только видел в разных мирах.
        Ну, это уже профессиональная деформация, можно сказать. С чего бы ни начал, все равно сползаю на безопасность. Все замки должны быть закрыты, все шторы задернуты… Кстати, насчет замков. Некоторые двери тут запирались явно магическим способом и отзывались каждая по-своему - на знак доверенного слуги, на знак ключника, на жетон солдата, на жест мага, наконец. Вернее, все до единой двери, выходящие во внутренний двор, имели подобные запоры, но постоянно закрыты были только несколько. Смысл запирать не во время осады дверь в фонтал или в прачечную?
        Наблюдение за жизнью замка позволило мне сделать и сформулировать два небезынтересных вывода. Первый, наиболее очевидный, который я уже приводил ранее: служба войск была поставлена как надо. Причем не то чтобы все были вздрючены и завинчены, а скорее хорошо так замотивированы. К тому же чувствовалась система. Как бы это объяснить… Да вот хотя бы на примере караульной службы. Можно взять отлично обученных солдат и использовать их совершенно дебильным образом, так, что «снять» часовых не составит труда даже пьяному слесарю. Можно, наоборот, взять зеленых желторотиков и при помощи грамотной методики организовать все так, что мышь не проскользнет, не говоря уже о всяких там ниндзя. Если же совместить и хороших солдат, и грамотную организацию… Получится сущая конфетка - ну или ужас разведчика, это смотря с какой стороны находиться.
        Архитектор тоже постарался на славу. Во всем дворе не было непростреливаемых со стен зон, даже во рву перед вторым оборонительным кольцом, причем большая часть простреливалась перекрестным огнем. Все временные - читай, деревянные - постройки располагались таким образом, чтобы не нарушать это жизненное правило. Кое-где на плитах двора была даже нанесена разметка под возможные будущие строения, с тем чтобы и они не выбивались из общего ряда.
        А второй вывод был не так очевиден и касался дел магических. Замок был прикрыт и с этой стороны. Оценить защиту я еще не мог, но вот нависающую над головой незримую скалу чувствовал постоянно.
        Поскольку я самым серьезным образом вознамерился стать магом не из последних, то все время и силы отдавал совершенствованию в этой области. Надо сказать, наталкивался я здесь на препятствия настолько абстрактные и непонятные, что весь мой предыдущий опыт помочь практически не мог. Сразу попытавшись соорудить что-то вроде магического радара, который был бы невероятно удобен в практике, я столкнулся с тем, что ощущаемые мной магические проявления не имели ничего общего с привычным трехмерным пространством. Чувствовать-то я их чувствовал, однако для них не удавалось определить ни направление, ни расстояние. Это натуральным образом выбивало почву из-под ног. Что толку знать, что где-то есть постоянный «всплеск» магической энергии, если при попытке осознать сущность этого «где-то» тут же начинали заезжать шарики за ролики? Мозги еще скрипели от непреклонного выделения канала магического восприятия в отдельный орган чувств - непреклонного, потому что, однажды попытавшись визуализировать поступающую информацию, то есть «увидеть» пресловутые «магические потоки» и «силы», я едва не сошел с ума. Представить
себе пламя или там красивые световые завитушки еще было можно, но то, что при этом они располагались сразу везде и нигде, наслаивались друг на друга и… Нет, об этом лучше не вспоминать. Долго еще мне потом икалось от эксперимента, мозги никак не хотели вставать на место, все сенсорные потоки перемешались и завихрились. Я то ощущал «шершавый свет» и «кислый звук», то измерял расстояние в «желтых метрах», а предметы видел в какой-то искаженной перспективе. «Справа» - это предельный случай «слева», «наверху» - вообще «кот с маслом и уксусной шваброй».
        Хорошо еще колка дров - занятие однообразное и монотонное, прерываемое лишь особо сучковатыми и свилеватыми чурками. В принципе тоже требует сложного мышечного комплекса, однако уж такое-то я мог вешать «на автомат», после кручения в карданном подвесе с одновременной сборкой-разборкой автомата и решением математических задач это не представлялось сложной проблемой. Вот и пугал Друка пустыми глазами, тем временем пытаясь совладать с собственным рассудком. Помогло, как ни странно, классическое школьно-вузовское образование, вернее, принципы, в нем заложенные. Помнится, многие недоумевали, зачем «кубоголовым» изучать высшую геометрию или начала анализа. Ан нет, пригодилось. Вернусь, зайду к капитану, нещадно шпынявшему двоечников, и задарюсь парой семейного темного красного, которое еще мой дед ставил. И профу тоже.
        Я придумал свой собственный понятийный аппарат для всей этой белиберды. Вот взял и придумал, при этом старался максимально отойти от привычных обозначений. То есть ввел разные «ху», «кляк», «бурз» и «гныг», ничего в обыденности не значащие, и обозначил ими разные непроизносимые оттенки своих ощущений от «шевеления хвостом». Получившаяся конструкция едва не расплавила мне мозги, однако отвлекла их от непрекращающихся, но тщетных попыток визуализации и соотнесения с окружающим миром, что сильно действовало на мое душевное здоровье. Уйдя в дебри абстракции, я с удивлением обнаружил, что для описания положения магического объекта необходимо не менее четырех единиц класса «ых». Вернее, точно четыре. Ага, уже теплее. Это-то несоответствие и мешало нормально жить, сворачивая крышу набекрень. Описание же движения объекта требовало еще четырех других единиц, причем из разных классов «ге», «зиг» и «ойс». По-хорошему, нужно было составить кучу координатных таблиц и производить действия над ними, но это я уже не потянул. Вместо этого пришлось смухлевать, загнав данный процесс в подсознание. Человеческий мозг
- штука загадочная, но мощная, нехай трудится, а я ему буду задания спускать.
        …Щас! Нет, так не пойдет. Сразу нарушилась тонкая моторика - видимо, сложность задачи съела почти все ресурсы, недаром лоб горячий, что печка-пошехонка. И это при концентрации на одном-единственном объекте. Придется еще как-то оптимизировать процесс. А если попроще, вынести вот это за скобки?..
        …М-да, и как местные маги со всем этим справляются? Рационализировать удалось далеко не все, большая часть оставалась лишь приблизительно-интуитивно понятной. Или непонятной совсем. Впрочем, что я хотел от одной недели занятий? Наверняка маги сотни лет над загадками бьются.
        Теперь вставала другая актуальная задача - соотнесение с внешним миром, пускай даже самое приблизительное. Как-то же я ведь яблоки по столу катаю? При ближайшем рассмотрении оказалось, что все еще менее понятно, чем было ранее. Ну да, я создавал магический объект, не пойми, то ли в своем воображении, то ли реально в «где-то». Потом задавал ему с десяток свойств «гы», «гы-1», «гы-2» и так далее и - «испражнял ману», как читывал некогда в одной дрянной книжке. Даже суть ее забыл, а это вот дурацкое прилипло. Все, яблоко катилось. При этом я сам был магическим объектом, ряд показателей которого брались из тех же таблиц, что и для новосозданного. То есть наоборот - для объекта из моих. Ну как, понятно что-нибудь? Вот и мне…
        …Все-таки магические объекты создаются «где-то», поскольку за пару тысяч повторений однотипного действия мне удалось выяснить, что при толчке яблока изменяются через ряд сложных соотношений опять же четыре параметра… Тьфу, теперь понимаю, почему математики и криптографы никому ничего не могут объяснить вне своего круга. В общем, говоря человеческим языком, я, как сложный магический объект, имею параметр «М», эм большое, то есть ману. Он расходуется на создание прочих объектов, непосредственно связанных с родительским, то есть со мной. При этом расходуются еще и телесные силы, отчего после занятий одежду хоть выжимай. Почему - неизвестно. Наделить создаваемые объекты «М» невозможно, по крайней мере у меня не вышло. С окружающим же неабстрактным пространством такие магические объекты соотносятся исключительно как проекции. Тут я очень кстати вспомнил институтский ролик «Тень от четырехмерных тел на трехмерное пространство», что очень помогло в понимании происходящих процессов. Не то чтобы я во всем и сразу разобрался, но хотя бы крышу перестало сносить.
        А потом пришел мэтр Лирий.
        Вечером я как раз занимался, для чего загнал себя в своеобразное состояние психики, полумедитацию-полутранс - так лучше всего выходило «шевелить хвостом». Чтобы еще больше свернуть мозги, я при этом не закрывал глаз и двигался по комнате. Сознание разрывало от попыток раздавать внимание совершенно чуждым одновременным процессам, однако с каждым разом выходило все лучше, пусть и микроскопическими шажками. Заслышав шаги в коридоре, я сел на лавку, подтянул со стола кувшин и стал пить.
        В том своеобразном, лишенном привычных ориентиров магическом «пространстве» маг Лирий воспринимался как большой и сложный объект, многие из параметров которого оставались недоступными. С ним была связана масса простых объектов, причем я почти сразу заметил их общую особенность. Параметр «М» у меня был простым и ни с чем не связывался, а вот у мага и окружавших его объектов он был составным! То есть его «М» распадалось на «М-1», «М-2», «М-3» и так далее, причем они находились в стройной иерархии. «М» делилось на четыре, далее на восемь, тридцать два и сто двадцать восемь. Все объекты при маге имели общие с ним параметры из этой пирамиды, например один из них описывался с этой стороны как «М-2.6.24.117» и имел массу запутанных связей с прочими. Настолько запутанных, что у меня опять закружилась голова. Нет, нужно с этим что-то делать! При попытке залезть вовнутрь этих объектов и понять их структуру, количество параметров растет в геометрической прогрессии. Похоже, надо менять сам способ представления, например перейти на цветовые соотношения или слоговые описания. Правда, тогда это будет похоже на
речь средиземских онтов, а ведь в ней еще должны быть отсылки и пересечения с другими слоговыми цепочками…
        Еще я заметил, что маг не использовал половину параметров из первой ступеньки иерархии. То есть все его объекты начинались с «М-2» и «М-3». Внутри было еще беднее: из восьми второй ступени использовалось три, из третьей - шесть и из четвертой - двадцать восемь. И как прикажете понимать?
        Тем временем Лирий вошел, как обычно, без стука - только треснула в стену дверь - и уставился на меня своим немигающим взглядом. В коридоре двумя тенями маячил солдат с большой собакой. Эта собака в свое время вызвала у меня гомерический смех, хорошо так укрепивший мнение слуг о моей шизанутости. Дело было в том, что на местном языке она называлась «курцхаар». Да-да, точно так же, как одна из земных пород. Название было образовано сложением трех слов - «курц-ха-ар», то есть буквально «следующий за псом» или «пес, следующий за хозяином». В смысле следующий везде - в жару и холод, в горах и в степи, на охоте и в бою. А вот выглядела собака не как худосочный легавый пойнтер, а скорее как громадный хотошо^ [5] - те же крепкие лапы, широкая грудь, квадратная морда со страшными зубами, длинная шерсть и умные глаза. Проржавшись («вот ОН - это курцхаар? Га-га-га…»), я аж умилился, до того эти милые собачки напомнили мне о родине.
        На этот раз мэтр долго не смотрел на меня. Бросив один пристальный взгляд, скривился, словно уксуса хлебнул, и вышел. Немедленно скрежетнул засов. Понятно… В ином восприятии он довольно быстро сформировал два хитрых объекта. Первый из них был сравнительно простым, но весьма интересным - часть его параметров бралась из моих собственных таблиц, а часть - из таблиц мага. Или не бралась, а наоборот… Одновременно на меня накатило странное ощущение, словно мы с Лирием на пару секунд стали ближе, чем братья. Надо полагать, так выглядит магическое сканирование. М-да, что-то выдало в Штирлице шпиона - не то ППШ на груди, не то парашют, волочившийся следом…
        Второй же объект был на два порядка сложнее и очень быстро перешел от взаимодействия с Лирием к взаимодействию со мной. Ё-мое, он действительно записывает в таблицы! Попытавшись встать, я не удержал равновесия и грохнулся на пол. В теле разом отказали все мышцы. Вернее, не отказали, а словно бы перепутались - пытаясь пошевелить пальцем, я напрягал квадрицепс, а через секунду тот же сигнал на палец приводил в действие уже ягодичные мускулы. Вот гад, жучара Пендальф! Так-то я бы еще побарахтался, для тренированного сознания не так уж сложно выстроить статичные соответствия (в дальнейшем я понял, насколько был не прав) и совершить подмену сигналов, а вот как сейчас - попробуй угадай, чем именно дернешь в следующий раз.
        И тут грянуло.
        В первую секунду я подумал, что поблизости произошел ядерный взрыв. Сначала мертвенно-белое сияние залило все вокруг. Оно было настолько ярким, что я на какое-то время ослеп. Сразу же пол комнаты больно ударил снизу, все предметы обстановки подскочили, из отверстий в стенах вылетели серые клубы, и раздался чудовищный грохот, в котором отчетливой нотой слышался визг и скрежет перетираемого в пыль камня.
        Вслед за первым ударом раздался второй, почти столь же мощный, за ним еще и еще. А я лежал на полу, словно отбивная, только и мог, что вращать орбитами глаз. Очередной страшный удар - треснул потолок. От него отвалился громадный пласт, двухметровый кусок камня, и медленно стал падать - прямо на меня. Попытавшись отпрыгнуть, я добился лишь того, что изо всех сил сжал сфинктер и скрючил пальцы на правой ноге. Тля! Стоп! А почему камень падает так медленно? Это ведь не «растянутое настоящее» боевого транса - пыль-то исправно вылетает из каждой дыры. Глыба совсем замедлила движение и плавно отвалила в сторону, а за ней показались толстые металлические прутья, на которых она свешивалась с потолка. Слава неведомым строителям, пронзившим расплавленый камень арматурой! Несмотря на обстановку, у меня волосы встали дыбом при мысли о том, сколько усилий нужно было затратить на это.
        Второй поток внимания отслеживал все происходящее. Нет, это все-таки не ядерное оружие, а значит, магическое. Вот и ответ на вопрос, насколько сильны маги. Дробящие скалы удары прекратились, и вместо них за окном послышалось злобное шипение пламени и ужасные крики. Внезапно потемнело, мгновенно и сразу, будто замок залили морем чернил. Темень наступила такая, что я не видел собственных рук, - держалась она пять ударов сердца и исчезла столь же бесследно, как и появилась. Крики продолжались, но рев и шипение огня стихли. От следующей волны звуков кожа непроизвольно покрылась мурашками. Раздалось громкое гудение, словно летел шмель величиной с крейсер, затем воздух за окном со страшным треском разорвало лиловое полотнище разряда. В мое окно влетела шаровая молния размером с кулак и в огромной вспышке превратила стол в груду дымящихся щепок, при этом нисколько не обугленных.
        Да еш твою медь! Я никак не мог справиться с лириевской гадостью, задачка была не по зубам «чайнику», лишь неделю назад узнавшему о существовании магии вообще. Объект, присоединившийся ко мне и охвативший почти со всех сторон, не поддавался моим воздействиям. Плюнув на осторожность, я изо всех сил пытался сделать хоть что-нибудь - благо эта штука не действовала на «шевеление хвостом», - изменить хоть один из параметров, однако они неизменно возвращались к прежним значениям. Борьба уже вымотала настолько, что сердце едва не вылетало из груди, а пот пропитал всю одежду насквозь. Умом я понимал, что все это бесполезно, первокласснику никак не победить преподавателя, но солдаты Империи не сдаются - и я продолжал попытки.
        За окном тем временем гремело и грохотало. Уж не знаю, какие именно воздействия производили подобные эффекты, но шмякало почище артобстрела. Вспышки сверкали ежесекундно, будто орды взбесившихся сварщиков выясняли отношения на плазморезах. В стену второго этажа жилого дома внутреннего двора - то есть в мою стену - что-то ударило с такой силой, что штукатурка посыпалась на пол, а несколько рядов каменных блоков оторвались от общего массива и вдвинулись вовнутрь. Если бы камень клали на раствор, тут бы мою тушку и привалило. То, что ударилось в стену, упало на плиты двора - и упало гораздо мягче, чем можно было бы ожидать от катапультного валуна. Это мне крайне не понравилось. Мягкий сдвоенный шлепок, будто огромный кот приземлился на лапы, и сразу же - истошные крики: «Кучинга, Кучинга!» Кто-то, видимо сержант или сам капитан, зычным голосом проорал: «Гаер!», в переводе не нуждавшееся… И в стену застучали арбалетные болты. Один из них даже влетел в комнату через щель, образовавшуюся между блоками. Это не понравилось мне еще больше. Как стреляли люди шуна Торра, я видел: у них была богатая практика
в обращении с арбалетом… И если почти никто не попал, то эта штука, чем бы она ни была, двигается хорошо, слишком хорошо. Вот и ответ на второй вопрос, что могут химерологи или там маги жизни. Не хотел бы я находиться сейчас на улице…
        Но что делать с парализующей гадостью? Каменная пластина дамокловым мечом висела над головой и угрожающе покачивалась при каждом особенно сильном ударе. Мне даже почудилось, что арматурины едва не рвутся под ее тяжестью. Ерунда, конечно, - судя по толщине прутьев, они выдержат и не такое, но разубеждать свое подсознание в опасности сейчас вовсе не в моих интересах. Шевели мозгами! Шевелю…
        Не придумав ничего лучше, я решил применить совершенно дурацкий трюк, который сперва отбросил, как, гм, дурацкий. Образно выражаясь, за минувшее время я изучал магические объекты, представленные в виде ассемблерных кодов, если не машинных. Что, если оставить рациональный подход и подняться уровнем выше? То есть сразу несколькими уровнями выше…
        «Это змея. Меня обвила огромная змея. Это змея…» В конце концов немного самогипноза, легкий транс и висящий над головой камень позволили обмануть самого себя. Меня обвивала мерзкая и противная змея, ее кольца сжали мое тело так, что все члены затекли и двигались вразнобой… Вообще-то это была полная дурь. Все равно что нюхать нарисованный цветок и ощущать его запах или вообще взять его с листа и в натуральном виде преподнести девушке… но оно работало. Только это и имело значение здесь и сейчас. Змей я не то чтобы люблю, но и не шарахаюсь от них, по крайней мере они вкусные. Эту же конкретную змею я ненавидел. И ненависть подсказала очередное глупое, но верное решение. Все силы я вложил, чтобы разорвать объятия ее холодных колец, все без остатка - то есть напряг все до единой мышцы тела. Усилие, ох, тля, какое усилие, кажется, сейчас эмаль на зубах треснет. Пять секунд, десять, полминуты… И объект сдох. В самом деле, если напряжены все мышцы, то совершенно без разницы, какая на какую подменена. Глюк программы, так сказать, приведший к ее неожиданному завершению.
        Да уж, не самый эффективный способ я выбрал. Ведь все висело на волоске - обмануть самого себя еще полбеды, в конце концов, все женщины делают это регулярно, но надолго напрячь одновременно все мышцы… Не каждый сможет. А подняться после этого с пола - удел титанов. По крайней мере, у меня не вышло, даже с измененным организмом. Вот еще одна морока: куда заведет эта мутация? Надеюсь, я не превращусь в человека-муху.
        Сейчас же изменение играло мне на руку, потому что следующий удар массивного тела пришелся в ту же точку, что и предыдущий. Атакующие, не мудрствуя лукаво, ни на йоту не изменили прицел катапульты, или что там у них, и швырнули нового Кучингу по той же траектории. Ну, это я потом уже понял, а пока стена разлеталась крошевом камня, я только успел перевернуть когда-то неподъемную лавку и нырнуть за нее, мгновенно забыв о всякой слабости. Пыли не было, стена была не оштукатурена, а камень давал только средние и крупные осколки, градом барабанившие по доскам. Выглянув из-за импровизированного укрытия, я оторопел. В стене зияла дыра размером с грузовик, арматурные прутья - да, там они тоже имелись, вот маньяки все это строили! - изящной розочкой торчали вовнутрь и один за другим лопались со страшными звонкими щелчками. Лопались они оттого, что в середине кучи камня и металла распрямлялось огромное гибкое тело, окутанное сполохами быстро угасающего синего свечения.
        Если бы кошку повязать с черепахой или броненосцем, то получился бы потомок такой противоестественной связи, не иначе как прихотью какого-то мага-химеролога увеличенный до размеров гориллы Акимушкина. В максимальном темпе «прокачиваю» гостя. Так, рост примерно два тридцать, ширина плеч метра полтора, руки значительно длиннее ног и мощны, как ветви платана, спина и часть конечностей покрыты крупными, костяными на вид шершавыми щитками - должно быть, в полете оно может сворачиваться на манер ежа, становясь почти неуязвимым. Все остальное покрыто длинной черной шерстью, ровной и блестящей. Четырехпалые кисти, пальцы толще моего предплечья заканчиваются десятисантиметровыми черными же когтями. Все верно, его делали явно не для тонкой работы.
        Это я додумывал уже на бегу, разгоняясь по направлению к двери. Ловить тут было нечего, ни малейших шансов противостоять ЭТОМУ я не имел. Масутацу Ояма мог биться с быками, но, думаю, здесь и он запросил бы крупнокалиберный пулемет. Единственным выходом было бегство - причем выходов имелось всего два, и оба были перекрыты. Но в сравнении с бронекотом дверь выглядела намного предпочтительнее. По крайней мере, у нее не было таких когтей и таких умных, внимательных желтых глаз с щелевидными зрачками. Брр…
        Ну что сказать? Мне повезло. В первый раз - когда удалось выломать дверь с первого удара. Скажи мне кто раньше, что можно с пинка вынести толстенную дверь из трех слоев набитых крест-накрест плах, усиленную железными полосами и запертую на засов в ладонь шириной… М-да… Я успел сделать только два шага, как тварь молниеносным движением развернулась, небрежно разрывая последние арматурины. О ее спинной щит стучали арбалетные болты, но нечасто - большая часть стрелков была занята первым Кучингой, наводившим во дворе настоящую дискотеку, судя по истошным воплям снаружи. Следующим движением отогнув мешающий металл, зверюга прыгнула. Скорость ее движений была просто фантастической, гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать от зверя таких размеров. Р-раз - и она уже посредине комнаты, два - и выносит остатки разбитой двери в коридор, чуть замешкавшись в обломках.
        Слава тебе, майор Грязнов, научивший меня «удару быка»! В этот удар ногой назад с разворота я вложил всю свою новую силу и всю массу тела, помноженную на развитую к тому моменту скорость, - и дверь сломалась, хотя я сперва подумал, что сломалась пяточная кость. Бронекот не достал совсем чуть-чуть, какие-то сантиметры. Хорошо, что строители-параноики сделали дверной проем низким и узким, чтобы затруднить штурм, и то тварь миновала его одним гибким текучим движением, лишь немного задержавшись.
        Выскочив в коридор, я устремился по коридору, подгоняемый смертельным ветром в затылок. Кучинга мчался следом, легкий, как лепесток, и быстрый, как клевок цапли. Самым страшным было то, что тварь не издавала никаких звуков, кроме шелеста мощного дыхания. Даже когти не скрежетали по полу - видимо, были втяжными. Я не мог обернуться, полностью поглощенный развитием максимальной скорости, но ОН был гораздо быстрее. За эти секунды в мою кровь выплеснулось столько адреналина, что я, пожалуй, далеко побил имперский рекорд стометровки, все волоски на коже стояли дыбом от, гм, опаски, и все-таки ОН догонял с каждым мягким прыжком. Ойтля-а-а… Впереди была рамка. Та самая рамка на пересечении с более широким проходом, показывая на которую воин провел рукой по горлу. Наверняка во время осадного положения она на боевом взводе, а никакого жетона у меня нет. И кусочки шерсти я в окно совал… Что делать?
        Стоп, я же типа маг? Ага, и что ты можешь, «маг»? Да ни хрена! И все-таки впереди - смерть, позади - смерть… Сделай хоть что-нибудь! Резко торможу, разворачиваюсь и «шевелю хвостом» навстречу накатывающему локомотиву четырехсот килограммов стальных мышц и клыков. Э-э… это уже не «ойтля», это настоящий «данунах». Боевая машина смерти, покрытая жесткой, как проволока, нежно-розовой шерстью… Вот это я смагичил! Мечта блондинки, розовый плюшевый котик, стероидов переел, правда. Как поется в одной песенке: «Сделать хотел грозу, а получил козу»…
        Всё. У меня один шанс. ОН и не думает тормозить, резонно рассчитывает просто смести с пути жалкую фигурку… Что ж, пусть сила замкнет кольцо и встретится сама с собой. Главное - не дать коснуться себя. Этим пальцам достаточно сомкнуться только один раз, я хорошо помнил негодующий голос раздираемой стали. Предельный темп! Мгновения размазываются в нечто неопределенное. Огромная четырехпалая лапища устремляется вперед куда быстрее стрелы, делаю шажок в сторону, рукой отвожу… пытаюсь отвести (ага, отвести железобетонную балку)… ладно, это меня качает вбок, но зато, используя эту точку опоры и захват за шерсть на животе… Какой гад обучает ИХ еще и рукопашке? Этому надо учить слабеньких и беззащитных, чтобы они могли подольше потрепыхаться, а не бронированных горилломорфных котов, которых испугался бы и гигантопитек! В животе вспыхивает ослепительная боль - это усеянное костяными бляшками огромное колено проминает мои внутренности почти до хребта. А я-то, дурень, еще гордился своим прессом! Не отпускать, только не отпускать! Раздирающее мышцы усилие, согласный проворот двух почти слившихся тел, и я
все-таки выскальзываю из-под сметающего удара отточенных саблевидных когтей, сложившись пополам до болезненного хруста в позвоночнике. Отпускаю. Инерция несет кота дальше… дальше… прямо в створ рамки. И со злобным удовлетворением наблюдаю, как в длящейся белой вспышке исчезает могучее тело.
        Рамка не смогла переварить только кончик хвоста. Вот он, пушистый метровый обрубок толщиной с руку, валяется прямо посредине коридора. А рамка расплавилась. С потолка свисает длинная железная сосулька, уже остыла и не светится, в пазах стен застывшие ручейки металла, в коридоре сильно пахнет кузней. Сижу под стеной уже минут пять, встать не могу, ноги не держат. Полное физическое и моральное опустошение. Снаружи продолжается бой - похоже, маги уже выяснили отношения, теперь дело за солдатами. Непонятно, как атакующие смогли вступить в непосредственное соприкосновение с противником - никакая портативная деревянная лестница не может быть в высоту в двадцать пять - тридцать метров, забрасывать веревки на стены прямо под огнем тоже дело гиблое, разве что имеется десятикратный численный перевес и бесконечные патроны, чтобы «заклепать» бойницы постоянным потоком стрел. Ну да, попробуйте-ка «заклепать» машикули, конструкция которых специально заточена против этого. Явно дело тут нечисто, в смысле не обошлось без этой вашей магии. Нет, стоп. Если я действительно хочу стать магом, то пора прекратить думать
таким вот образом, ни к чему хорошему это не приведет.
        Кстати, о птичках. Что там показывает седьмое чувство? Ом-м-м… ом-м-м… Та-ак, это мне пока не по зубам. Сотни и тысячи динамических объектов создают в восприятии настоящий хаос. Бесполезно пытаться что-либо понять в этой мешанине - столь сложные взаимопересечения и коловращения диких незнакомых форм мгновенно наполняют разум чувством арии Риголетто. В смысле меня начинает тошнить. Только этого не хватало. Тут еще появляется некий объект совершенно непредставимой, запредельной сложности, словно исполинский кракен, медленно всплывающий со дна сквозь рыбьи косяки. Этого я вынести уже не могу и поспешно сбрасываю концентрацию.
        Я начинаю по-настоящему уважать местных магов. Должно быть, у ребят мозги килограмма по три, не меньше, а то и вовсе как у кашалота. Либо… либо они используют какой-то другой, не столь вывихивающий способ магичения. Ничего подобного пока придумать не могу, так что с магвосприятием придется погодить. Хорошо, мне пока достаточно просто выйти из транса, чтобы прекратить ощущать. Дальше же, боюсь, придется изобретать способ магически «зажмуриться». Ладно, передышка закончена, пора выбираться отсюда, пока еще-кто-нибудь не прилетел. Беру в руки хвост на манер дубинки, благо он довольно тяжел, а вот гнется не очень - за набитый песком кусок шланга вполне сойдет. А кровь у кота темно-красная, почти черная, и мясо такое же. Со старческим кряхтеньем поднимаюсь и ковыляю в большой коридор.
        Внезапно, без всякого предупреждения, водопадом обрушивается БОЛЬ. Я кричу, не слыша своего голоса, и дикими надрывными голосами со стен вторят уцелевшие солдаты. Да что там - вопли слышны даже из-за стены. Если бы я еще мог удивляться - удивился бы непременно: это ж как нужно орать, чтобы звук дошел через стену двадцатипятиметровой высоты и одиннадцатиметровой толщины? Потом БОЛЬ рывком усиливается, хотя куда еще-то, превращаясь в БОЛЬ, и сознание наконец милосердно гаснет.
        Глава 4
        …Я - наглядное пособие по экстремальной геронтологии. До выхода во внутренний двор еще два поворота, и этот путь занимает у меня минут десять. Я - иссушенная египетская мумия, покрытое глицерином пособие из анатомички. В буксах суставов скрипит песок, и он же сыпется изнутри при каждом движении. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не оглянуться и не проверить, не оставляю ли я за собой дорожку. Чем же меня так приложило? Последнее, что помню: сверхсложный объект в магическом пространстве, описать который не смогу даже приблизительно. Помню только, что начинался он на «М-3»… и все. То есть никаких нижележащих делений в нем не было, чистое «М-3», а вот сложность была невероятной, сотни тысяч, если не миллионы параметров. Должно быть, какое-то заклинание особой мощности.
        Вот и заветная дверь… вернее, ее остатки. Только выглядывать нужно очень-очень осторожно, мало ли какой любитель засандалить на движение найдется, и, судя по ранним звукам боя, засандалить весьма было чем. Тишина очень подозрительна, ибо не бывает обычно такой тишины. Мне бы зеркальце, а еще лучше - микрокамеру на гибком зонде. Да где уж.
        Над обликом двора поработал очень хороший, гм, художник. И чувство меры, и богатая палитра, и недюжинное воображение - всего у него имелось в достатке. Только заканчивал он, по всей видимости, филиал Строгановки в Нижних Мирах.
        Кучингу в конце концов прибили, но заплатили за это дорогой ценой. На изуродованной туше, сплошь утыканной черенками болтов, лежали оба кудлатых братца из свиты шуна. Уважаю - вдвоем уделать такого монстра, пусть даже при поддержке арбалетчиков. На одном прочнейшая кольчуга была распахана от ключицы до пупа, вместе с плотью, разумеется, другой видимых повреждений не имел, но торс его был странно смят, словно провалился внутрь самого себя. Отрубивший коту руку меч одного из братьев наполовину погрузился в плиты двора и косо торчал из камня. Холодок пробежал у меня от затылка до копчика. Это - оружие дружинника, пусть и личного. Какой же тогда меч у самого шуна? Дюраль в смысле Дюрандаль?
        И почему так тихо? Все умерли? Я еще минут пятнадцать лежал у последнего поворота коридора и внимательнейшим образом слушал. Ничего. Происходящее не нравилось мне все больше и больше. Я осторожно прополз вперед и смог рассмотреть вход в замок. Он пребывал в поистине удручающем состоянии. Цапфы исполинского каменного затвора, заменявшего ворота, соскочили со своих ложементов, противовес отломился, и теперь никакая сила не могла бы поднять многотонную махину, чтобы освободить проход. Обе воротные башни были сильно погрызены, их высота уменьшилась наполовину, правая при этом оплыла свечой и до сих пор светилась малиновым. М-да, пожалуй, по поражающему воздействию маги вполне могут сравниться с «Буратосом»^ [6] .
        Не сказать что двор был сплошь завален трупами, но под стенами и около ворот их скопилось изрядное количество - как оборонявшихся, так и атакующих. Последние отличались мало. В сущности, только тем, что у солдат шуна форма косила под единую, а у тех была сборная селянка - я насчитал не менее трех разных вариантов. Вооружение чуток похуже, щиты немного иной формы, вместо арбалетов у части солдат имелись луки, на этом различия заканчивались. Э-э, стоп! Это ведь не трупы вражьи лежат, что-то плосковаты они для трупов-то. Во дворе вместо тел солдат противника лежали комплекты их формы и одежды вместе с вооружением. Что за…
        Какая все-таки нехорошая тишина. «Скрипя сердцем», пришлось воспользоваться кое-чем особенным. Далеко по Пути я не ушел, и до сиддхи дивьяшротра^ [7] было как до Проксимы Центавра пешком, но… В общем, когда я весь превратился в одно большое ухо, то смог выяснить две вещи. Во-первых, в радиусе полутора километров от замка не было ничего живого. Вообще ничего, даже ближайшие птицы находились километров так за пятнадцать - и стремительно улепетывали. За полтора начинали появляться первые насекомые, которые также стремились убраться подальше в меру своих насекомьих сил. Во-вторых, в самом замке кроме меня было еще лишь одно живое существо. Это был человек, он находился на вершине Дозорной башни, и он медленно умирал. А еще я узнал отголоски силы этого человека. Это был мэтр Лирий.
        Итак, дано: нужно добраться до вершины стометровой каменной башни, располагающейся в кольце стен высотой тридцать два метра, имеющих отрицательный уклон и платформу с машикулями сверху. Ворота есть, но они заперты и хорошо если не завалены. Вход в башню со двора и со стен отсутствует, есть подземный проход через донжон и через пристроенную двухэтажную коробку помещений личной дружины. Ну то есть никто мне этого не докладывал, конечно, просто большинство замков строится по нескольким отработанным схемам. Учитывая общую параноидальность местной системы обороны, наверняка коридоры перекрыты всяческими летальными сюрпризами. М-да, что-то совсем не хочется туда лезть. А оно мне надо вообще-то? Ну подыхает там этот Лирий, ну и пес с ним. По-быстрому соберусь и уйду отсюда, сколько-то денег есть у ключника, оружия во дворе на батальон хватит…
        Эх, и стану я тогда окончательно местным, в худшем смысле этого слова. На днях шун судил пойманных разбойников - вот куда солдат гоняют регулярно - и приговорил их всех к посажению на кол. А это очень нехорошая казнь, гораздо хуже даже пятерения. В таком виде человек может жить еще несколько дней… В природе подобным занимаются некоторые виды сорокопутов, нанизывая добычу на колючки и острые веточки.
        Среди разбойников были еще их девки и пара подручных-мальчишек лет десяти - их всех казнили точно так же. И местные встретили приговор с одобрением! Понятно, что потерпели от шайки они тоже немало, но все-таки не по-людски это. Повесили бы просто, да и дело с концом…
        К тому же куда я пойду? Ничего не зная об окружающем мире, не имея никакого социального статуса… Судя по тому, как реагировал Лирий, первый же встречный маг меня или поджарит, или закабалит, и хрен что сделаешь. Вот если бы пошарить в бумагах местного молчи-молчи или побывать в кабинете самого шуна, где просто обязана быть Подробная Карта Всех Ближних И Дальних Земель. И висел бы на видном месте ключ от битком набитой сокровищницы… Нет, кроме шуток, нужно это обдумать. Какая-то карта должна быть, пусть даже с обозначениями типа «здесь водятся драконы» - она все равно будет очень полезна. А самое главное - Лирий хоть и противный старикан с гадским шокером, однако не убил, подлечил, зубы как новые сделал опять же. По нынешним временам за такую доброту душевную ящиком беленькой не отделаешься.
        Занимаясь такими размышлениями, я в общем-то лукавил сам с собой. Решение было принято уже давно, осталось лишь воплотить его в жизнь. Параллельно я обдумывал еще один вопрос: почему то, что убило всех остальных, не пришибло меня? Версий было много, начиная с той, что во мне - сила Лирия, до предположения, что я все-таки сдохну, только позже, из-за иномирового происхождения, или что я слишком мал и туп, чтобы заклятие меня заметило, либо наоборот, немерено крут и вообще Избранный, сын Создателя. То есть все мы дети Отца, конечно, просто… Тьфу, сам запутался. В итоге решил спросить самого Лирия, раз уж вознамерился до него добраться. Почему-то я считал именно его виновником разразившегося пиршества смерти, уж не знаю почему.
        После долгих разглядываний рукотворных препятствий, вздымавшихся к облакам, я решил не лезть в неизведанные коридоры донжона, а вместо этого попытаться решить задачу в лоб - иногда это эффективнее, чем все хитромудрые обходные маневры. Сходил к трупу Кучинги и выдернул «стрижающий меч» - он подался неожиданно легко, почти без сопротивления. В плитах двора остался узкий, не более миллиметра, разруб, окруженный валиком расплавленого камня. Интересное кино… Меч был очень красив, шириной четыре пальца у основания, он плавно сбегал к игольному острию, длина сантиметров семьдесят, плюс рукоять в три кулака. В принципе ничего необычного - пока не повернешь лезвие. Миллиметр. Или меньше. Из чего же он сделан? Вроде и сталь, по массе соответствует, темно-синий, почти черный узор на клинке, зеркально отполированные спуски, только вот не бывает стали такой прочности, чтобы при толщине линейки изделие практически не гнулось. Долов нет, что понятно - при такой толщине их просто негде поместить. С замиранием сердца - все инстинкты протестовали против подобного обращения с оружием - я примерился и осторожно
рубанул кончиком меча по камню. Ух! Острие проделало тонкую волосяную бороздку в плите, я же ощутил лишь небольшое сопротивление, как если бы рубил подмороженное мясо.
        Ух-х! Меня отбросило метра на три в сторону и всего скрючило, в руку словно триста восемьдесят шибануло. Идиот! Да-а, долго еще мышление будет перестраиваться под реалии этого мира. Пока же теоретическое умствование идет еще более-менее, а как доходит до практики… печаль. Я ведь как подумал: холодняк он и есть холодняк, железка, подобрал - и в путь. А то, что у железки может быть собственное мнение на этот счет, и в голову не пришло. Ладно, это «сделало меня сильнее». Что, если брать не голой рукой? Снимаю кольчужную рукавицу с Кочумата - великовата чуть, но сойдет. Берусь… Пять секунд - полет нормальный. А-а-а, самка собаки! Рубчатая цельнометаллическая рукоять, составлявшая одно целое с мечом и гардой, внезапно раскалилась добела… вместе с рукавицей. Хорошо, что ожидал чего-то такого, и то едва успел скинуть. Разумеется, рукоять немедленно потухла. Тут мне пришла в голову очередная идиотская идея. Мир магический, говорите?
        - Слушай, друг, такое дело, хозяин твой мертв, как и все вокруг. Так что не дергайся. Я знаю, с какой стороны за клинок браться, сработаемся. Или хочешь тупо ржаветь тут? В эти развалины еще сотни лет никто не войдет, мэтр Лирий знатно наколбасил. Прими вот. - И с этими словами капаю на лезвие собственной кровью из поцарапанного предплечья. Жду минуту… ничего не происходит. Мажу пальцы в крови и вновь прикасаюсь… Теперь я знаю, что чувствует высоковольтный провод. Кровь немедленно схватилась насмерть - спасло меня только то, что я касался меча тыльной стороной пальцев.
        Видимо, Отцу надоело смотреть на этот балаган, и он решил ткнуть в искомое носом. Только так могу объяснить то, что в этот раз меня отбросило прямо на тело Мишана, на груди которого тускло блестел жетон воина личной дружины шуна Торра. Тускло! А раньше жетоны у всех воинов были яркими и имели три разных цвета в зависимости от принадлежности - синий, желтый и белый. Прямо перед глазами, словно бы напоказ, капля моей крови угодила на металл жетона, стекла в желобок и впиталась. Пластинка мгновенно почернела, приняв прямо-таки угольный оттенок, и осталась в таком виде.
        Если это не случайность, во что почему-то не верилось… Обмотав руку цепочкой с жетоном, я беру меч, и на этот раз он не пытается оттяпать руку покусившемуся. Есть! Цепочка ложится на шею, меч ныряет в ножны, которые валялись рядом, и удобно устраивается за спиной - соответствующая сбруя прилагалась. Я не великий мастер, но от пьяного лесоруба отмахаться смогу, тем более с такими свойствами оружия. А ведь это артефакт! Немудреная мысль доходит настолько внезапно, что останавливает на полушаге. Сиськи-масиськи, да ведь со времени попадания вокруг была такая масса артефактов, в смысле магических штуковин, что просто диву даюсь, насколько зашорен я был. В моем воображении артефакты представлялись эпическими изделиями полубожественной мощи, лучащимися нестерпимой Силой и неземным сиянием кристаллических граней… Тьфу, подкову не хотите, из которой гвозди не выпадают? Или лопату, не просыпающую ни крошки навоза? Или крышку нужника, из-под которой не просачиваются запахи?
        Но таких вещей не стал бы делать нанятый маг, никаких денег на это не хватило бы. Да и мэтр - вот не могу представить, как он возится с лопатой, заговаривает ее, натирает декоктами и эликсирами… Значит, по мелочи магичить могут все или почти все. Поистине потрясающая наблюдательность, воин! Две недели подмигивать напевающей под нос поварихе, не замечая молока, что скисает, только когда нужна простокваша. Ходить в туалет, в котором не пахнет, несмотря на все усилия ходящего. Стирать одну рубаху рядом с девицами, за то же время добела отстирывающими десяток таких рубах. Просто все это делалось настолько обыденно и просто, что воспринималось как само собой разумеющееся. Эх, вживаться мне еще и вживаться! Займусь-ка лучше делом.
        Походив по двору, набрал штук двадцать ножей и кинжалов. Принес из дома веревки, из кузни - молоток. Срезал кучу ремней с тел. Сколько-то минут подготовки, и можно приступать к подъему. Подниматься решил сразу на башню, без отдельного захода на стену. Кто-то сильно желал уконтрапупить Лирия, живой ключ к обороне замка, и то ли знал, то ли как-то засек его местонахождение, но лупили по Дозорной башне от всей души. Изъязвленная, покрытая оплавлениями и трещинами поверхность вполне подходила для восхождения, не то что сплошные монолитные бока раньше.
        Сто метров… По горизонтали - десяток секунд бегом, минута крайне неторопливой ходьбы. По вертикали те же самые метры оборачивались двумя часами изнурительной работы. Подняться насколько можно, воткнуть кинжал, второй, третий, переместиться, выдернуть и переставить выше. Где нет трещин и воронок, вынуть меч, проделать щель, расширить, пока не войдет лезвие ножа, снова переставить, подтянуться… Когда я перевалил через зубцы на вершине башни, мышцы рук превратились в тряпочки, сердце колотилось бешеным барабаном, одежду можно было выжимать, а из двадцати с лишним кинжалов осталось только десять. Вдруг страховочная веревка, привязанная к загнанному по рукоять ножу, немного потяжелела, как раз примерно на полкило. Я со стоном обернулся, снова приводя в движение непослушное тело, и свесился через край. Нож болтался в воздухе. Более того, нижние кинжалы, которые я оставил торчать в наиболее неудобных местах, исчезли! Прямо на глазах самый нижний из наличных вывалился и полетел вниз, со звоном ударяясь о камень. Да и стена… она определенно стала более гладкой.
        Я громко, даже не думая сдержаться, выматерился. Потом, представив себе обратный путь (притом что руки у человека все-таки верхние конечности), повторил все в еще более соленых выражениях. Хлебнул холодного горного воздуха и раскашлялся. Ветер на высоте дул сильный и ровный, он немного отклонял торчащий из крыши толстый штырь громоотвода и отзывался протяжным звоном в его вершине. Дверь, ведущая со смотровой, кольцом окружающей верх башни, была заперта, но меч быстро решил проблему. Звякнул о камень перерезанный засов, и я вошел внутрь.
        Маг Лирий все еще жил. Только узнать в этом трясущемся желе высокого, прямого, как палка, и неутомимо-подвижного старика было нельзя. Он лежал в самом центре, в углублении пола, в мелком круглом бассейне, заполненном темно-красной жидкостью. Вокруг бежали канавки, свиваясь в сложный узор и оплетая пятнадцать симметрично расставленных каменных чаш, высоких и узких, как бокалы. В каждом таком бокале лежало в позе эмбриона по обнаженному женскому телу, совершенно белому. Пол концентрическими кругами повышался к стенам наподобие амфитеатра, и на каждой такой ступеньке лежали тела. В одежде. И у каждого было перерезано горло. Я узнавал лица слуг, их выдернули прямо оттуда, где они находились. У повара Могуты мука испачкала фартук, были мокры рукава у девчушек-постирушек, был даже один солдат, видимо тяжело раненный. Но больше всего было тел незнакомых, в дрянной рваной одежде и со следами на запястьях - сплошь молодые женщины, парни и сильные мужчины средних лет.
        Я смотрел на это и чувствовал, как в душе что-то перегорает, словно отваливался какой-то важный, но не необходимый кусочек. Лирий, Лирий… Беленькой, говоришь, поить тебя? Осторожно ступая между телами, стараясь не поскользнуться на черных потеках, я стал спускаться вниз, и меч надежно сидел в моей ладони.
        «Явился, чужак… - раздалось внезапно в голове. - Быстрее, у меня осталось мало времени!»
        Отвечать я не стал - что толку говорить с мертвецом? Лишь ускорил чуть шаг - не потому, что он заговорил со мной, а просто тела внутри лежали пореже.
        «А-а, убивать идешь, мститель? Взгляни-ка сперва на меня»
        Мои глаза невольно окинули бесформенную фигуру в бассейне. И расширились - у мага тоже было перерезано горло! Вдобавок запястья и локти демонстрировали синие овалы вен. Тем не менее он все еще был жив, желтые птичьи глаза горели неистовым огнем. Казалось, в них сосредоточилась вся жизненная сила старого мага.
        Я пожал плечами: убийца с принципами - тот же убийца.
        - «Так не доставайся же ты никому», да?
        Как ни странно, маг понял. Да и я его отлично понимал, даром что не знал еще и половины слов.
        «Именно. Заклятие уже не остановить, здесь теперь не будет жить никто тысячи и тысячи лет».
        - Ну и дурак. Твои враги умрут через сто - двести лет, остальные-то чем провинились?
        «Останутся их потомки, но замок Морг взят на копье не будет! Шун Торр может спать спокойно».
        Я совершенно неприлично заржал. Смеялся, несмотря на всю неприглядность окружающего и усталость, смеялся - и никак не мог остановиться. Нервы, чтоб их.
        - Морг, я почти месяц жил в морге! Мо-орг!
        В чувство меня привела мыслеречь мага.
        «Знаешь, почему ты жив?»
        - Какая разница! Жив, и ладно. Может, Отец на меня смотрит пристально.
        «Ты не так туп, как прикидываешься. Мое тело скоро окончательно потеряет жизнеспособность, так что ответь серьезно».
        - Да и так уже заболтались. - Я взмахнул мечом, но опустить его не смог.
        Взгляд полумертвого мага буквально вскипел. Страшный, пронизывающий взор вонзился, казалось, прямо в мой разум. Тело окаменело, мышцы застыли, а Сила потоком изливалась из его желтых глаз, порабощая помутившееся сознание.
        «Ты жив потому, что отмечен мною. Нельзя совершить Печать Йегуса и остаться при этом в живых… Но я нашел способ. Ты будешь моим новым вместилищем, а твой дух станет жертвой Печати, потому что скрепляется она смертью призвавшего».
        «Не трудись. Я сильнее тебя, как орел сильнее мыши. Сейчас я вышвырну тебя вовне, и Печать примет твой дух, потому что у нас одно тело на двоих. Сегодня должен умереть дух и должно умереть тело… но кто сказал, что они должны быть одинаковыми?»
        В канале магического восприятия я ощутил, как объект Лирий совместился с объектом Рэндом и мгновенно перекроил его параметры, подстроил под себя. Боли не было, я не ощутил вообще ничего - просто тело, гудящее зажатыми мышцами, перестало чувствоваться, будто меня окунули в анестетик. Погасло зрение, слух, все прочие чувства, а затем сознание вышибло в тот странный и пугающий мир абстракций, где я побывал однажды и чуть не сошел с ума.
        Сейчас я ступил сюда с толикой предыдущего опыта, вооруженный хоть какой-то теорией, и поэтому еще держался. Совмещенный объект Лирий - Рэндом продолжал усложняться, начал окутываться сонмом каких-то ветвящихся дополнительных параметров - и пропорционально тускнел объект Лирий как отдельное представление. Оставались секунды.
        Ведомый странным наитием, я сделал одно-единственное «движение хвостом». Невозможно было тягаться с опытным магом в сложности и изощренности создаваемых объектов, зато можно было уловить их единое свойство, скрытую глубинную суть. Как и тот сверхсложный объект, что вызвал Печать Йегуса, что бы это ни было - или сам являвшийся ею, - все конструкции Лирия сейчас начинались с «М-3». Вообще все. А это значило, что «М-3» можно вынести за скобки… и одним «движением» заменить на просто «М». То самое «М», что являлось моим уникальным свойством - и которым НЕ обладал маг Лирий, использовавший только «М-2» и «М-3».
        Его мгновенно выбросило «из меня». Раздался страшный неслышный рев:
        «Ты-ы! Что ты сделал?! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!»
        …Еще час я холодно молчал, словно отделенный толстым стеклом от беснующегося в кровавом бассейне мага. Он все менее походил на человека, издаваемые им звуки, бульки и хрипы становились все отвратительнее, отголоски его Силы слабели… пока в магическом восприятии не мелькнуло нечто ужасное, названия чему я не мог подобрать, - и крик мгновенно смолк.
        Сковывавшая тело пелена чужого заклятия спала, затекшие мышцы с трудом удержали равновесие, а под ногами раздался тихий хруст. Я огляделся по сторонам. Завершенная наконец Печать прихватила с собой всю плоть с тел, осушила до дна бассейн с кровью и оставила на вершине Дозорной башни только чистые, белые, сухие кости.
        Я потоптался на месте еще минуту, разглядывая преобразившийся, гм, интерьер. Ну… эпично Печать сработала, ничего не скажешь. Однако для изучавшего физику сие выглядит нелогично. Куда девалась масса? Здесь порядка сотни костяков, что означает не менее пяти - семи тонн плоти и крови. А одежда? А рамка? Котик-то не испарился, а именно что исчез. Загадка, однако.
        На противоположной стене помещения имелась еще одна дверь, очевидно, выход на лестницу. Придется прогуляться по ней - спуститься тем же путем, как и явился сюда, я бы уже не смог: стены башни почти восстановили свою целостность.
        Искомые ловушки обнаружились только спустя час внимательного осторожного исследования. Простите, мертвые, и покойтесь с миром, но сталкеру нужны ваши кости. Конкретно сейчас - фаланги пальцев. Не уверен, что во всем этом мире есть хоть одна гайка. Я медленно спускался по лестнице, надолго замирая перед каждой площадкой, - логика подсказывала, что удобнее всего размещать защитные устройства здесь. Но логика местным строителям не была помехой - первую ловушку я нашел, наступив на нее в первой трети пролета. Под ногой чуть подалась ступенька, сумасшедший рывок едва не порвал сухожилия… и ничего не произошло. Не обрушился на голову потолок, не вылетел из стены болт, не пронеслось жаркое пламя. Ничего.
        Следующая обнаружилась сходным образом. Найдя в стене подозрительный камень, я коснулся его длинной бедренной костью, ранее принадлежавшей какому-то высокому мужчине. Раздался тихий щелчок, и снова все. В течение следующих двух часов я нашел еще полтора десятка подозрительных мест, либо отзывавшихся негромкими звуками, либо вообще никак не реагировавших. Наверняка я прошел еще столько же, если не больше, магических барьеров, однако ни один из них не проявил свой дурной нрав. В итоге все объяснилось просто. В замке у каждого человека имелся свой жетон. Вот и мой по приближении к очередному скрытому препятствию отзывался едва заметным коротким толчком в грудь. А просто отнять или снять с трупа жетон было нельзя - он являлся дарованным при совершении обряда знаком вассалитета и содержал какую-то защиту. Памятуя о разных сбоях вычислительной техники, я еще долго непроизвольно напрягался, проходя опасные места, но, видимо, магия была надежнее.
        На первичное поверхностное обследование замка понадобился остаток этого и весь следующий день. Ночевал в жилом доме, только в другой комнате. Наутро, подкрепившись как следует на кухне, я отправился на разведку. Прежде чем начинать вдумчивое освоение замка, требовалось хотя бы оглядеться на местности. Вдруг кто придет в самый неподходящий момент? Сначала я опять поднялся на вершину Дозорной башни и долго смотрел на великолепную панораму.
        На востоке громоздились сплошные ряды гор, одна выше другой. Дальние вершины подпирали небо своими белоснежными шапками, ниже опоясываясь разноцветными кольцами растительной зональности. В сущности, замок располагался на отрогах этого огромного хребта, на большой скале, сложенной прочным камнем, мало подвергшемся выветриванию.
        На западе местность плавно понижалась, переходя в широкие долины и большую равнину вдалеке. Туда уходила извилистая ниточка дороги, единственной в округе, насколько я видел. Сильно пересеченная, изрезанная каменными ребрами, осыпями и прочими неровностями местность оставляла мало свободы для передвижения. Дорога продолжалась и дальше - огибая замок, она устремлялась на восток, к невидимому отсюда перевалу. На подходе к замку ее перекрывало отдельное строение, нечто вроде стационарного блокпоста.
        Кстати, замок вновь оказался с секретом - у него имелась и третья стена. Не столь высокая, как виденные мной, она гармонично завершала систему обороны, будучи с большим мастерством применена к местности. Внутри нее помещался невольничий лагерь, ничем иным эти аккуратные строения быть не могли. Имелось несколько обособленных зон, где содержался «товар», разделенный по различным критериям. Я уже видел такое раньше в одной из командировок. Вся площадь лагеря была усыпана костями, большая группа скелетов в виде растянутой колонны лежала поодаль - должно быть, атакующие выводили невольников, но не сумели далеко уйти. Надеюсь, шуна Торра и его банду сейчас медленно поджаривают на вертелах.
        Удивительно, как сумели нападавшие незамеченными подойти вплотную и ударить совершенно неожиданно. Наверняка дорогу дальше контролирует еще пара-тройка постов, миновать их без поднятия тревоги практически невозможно. Кто-то очень хорошо продумал и спланировал эту операцию, и не его вина, что она не удалась. Предвидеть самоубийственный финт чокнутого мага было нельзя. Кстати, вполне может быть, что на дальних заставах и вообще в других землях остались люди шуна. Вот будет номер, если сейчас подойдет взвод солдат, возвратившийся из рейда, или враги шуна решат узнать судьбу посланных ими войск.
        Впрочем, нет. Сверху хорошо видно, что вокруг замка располагается четко видимое пятно поражения - должно быть, та самая Печать Йегуса. В радиусе пяти-шести километров сдохла вся растительность, это зрелище неприятно контрастировало с яркими жизнерадостными цветами далее. Осень понемногу вступала в свои права, раскрашивая листву багряным и золотым, но летняя зелень еще не сдавалась, только густела оттенками до изумрудного, иззелена-синего, темного малахитового и даже оливкового. Тем четче выглядела граница, резкий переход к безжизненной пустоши. Ветер и дожди еще не успели объесть погибшие растения, листья еще держались на ветвях, но воображение уже могло свободно представить картину голых облезлых веток и перегнивающих травяных лент.
        Как там сказал Лирий - «Ничто не будет здесь жить тысячи лет»? Сперва я посчитал его слова если не глупым бахвальством, то явным преувеличением, однако теперь, глядя на результат действия Печати, в это охотно верилось.
        Пожалуй, заклятие изрядно облегчило мне жизнь, оставив после себя только сухие костяки. Представляю, какую работу мне пришлось бы проделать, чтобы нормально похоронить всех, причем до того, как тела начали бы разлагаться. Нет, я не был законченным бесчувственным циником, и погибших мне было по-человечески жаль… не считая верхушки, конечно, но нужно было жить дальше. К тому же психика - штука очень своеобразная. Большинство людей, на момент атаки находившихся в замке и возле него, я не знал, даже в лицо не видел никогда, особенно невольников, так что их как бы и не существовало. Скелеты, словно сотню лет пролежавшие в пустыне, никак не ассоциировались с еще вчера дышавшими и жившими людьми. Ну и служба конечно же наложила свой отпечаток. По крайней мере, покойников я не боялся - перевидав их не одну сотню в самых разных состояниях и точно зная эфемерную хрупкость человеческой жизни, трудно сваливаться в истерику или ступор.
        А замок теперь фактически принадлежал мне. Черный жетон, точно такой же, как у шуна Торра, скелет которого я нашел на крыше донжона, открывал все двери как мастер-ключ. Все, включая самые недоступные помещения вроде казны, личных покоев шуна и его ближнего круга.
        На останках шуна, при жизни крупного и ширококостного мужчины, в отличие от прочих, были надеты доспехи. Я не очень-то в них разбирался, так что оценил их лишь как функциональные, по аналогии со знакомым защитным снаряжением, и очень красивые, ибо их утилитарная простота оттенялась художественным вкусом мастера. Не было сложной чеканки, эмали или гравировки, однако игра оттенками металла позволила мастеру сказать гораздо больше. Каждая деталь немного отличалась, но все они объединялись в законченный единый ансамбль. Глаз ловил в плавных переходах цветов очертания зверей и трав, изящные знаки и чьи-то задумчивые лица… Невероятная работа. Не уверен, что даже дома металлурги могли бы это повторить. Мне доспехи не подошли - шун был гораздо крупнее, так что пришлось повесить их обратно на специальную подставку. Меч с парным кинжалом к нему я и трогать не стал: оружие наливалось злобным белым огнем еще за шаг и явно не было включено в общую магическую систему замка. Именное или родовое, не иначе.
        Бумаги шуна ничего мне не сказали, потому как я не умел читать на местном. Но я нашел запыленные покои, явно давным-давно не используемые, и обнаружил там детские книжки, в том числе и букварь. Вперед, за парту!
        Иного барахла во дворе было настолько много, что я упарился затаскивать все это под крышу. Только артефактных топоров набралось пять штук, остальное железо впору было мерить центнерами. А ведь еще вокруг замка лежали нетронутыми целые россыпи. Костями забил три сарая, отдельно местных, отдельно пришлых.
        Все это тщательное хомячение заняло больше недели. Подсознательно я уже считал замок своим. Конечно, замок, носящий название Морг, учитывая род деятельности его прежних владельцев, вряд ли мог считаться цитаделью Светлейших Сил Света. Рано или поздно кто-то явится проведать, чем это шун тут занимается, начиная от покупателей и поставщиков товара и заканчивая злейшими друзьями, печалящимися о судьбе своих отрядов. Причем придут, скорее всего, рано. В сущности, гостей можно было ожидать в любой момент, хоть прямо сейчас, но я возлагал большие надежды на Печать. Магия, выпившая жизни сотен людей, должна оказаться надежной преградой для всех любопытных.
        Закрома были полны, заготовленных осадных запасов должно было хватить нескольким сотням людей на пару лет, а мне - до конца жизни. Отличная операционная база получается, удобная и надежная. Из обширной библиотеки я надеялся получить сведения об окружающем мире, когда научусь читать, в лаборатории мэтра Лирия можно было бы без помех практиковаться в магическом искусстве - что я полагал наиболее важным. Очень неприятно сознавать, что даже не можешь соотнести пространственное расположение предметов с их магическим наполнением. Например, вон там, возле ворот, лежит сломанная при штурме лопата. Она ощущается и через канал магвосприятия, пусть и слабенько, только вот совершенно безотносительно своего положения. Ничего, разберемся. Терпение и труд, друг мой, и все получится.
        …Печать все-таки подействовала. Она никого не убила, просто сработал сам факт ее существования. «Fleet in being», как говаривал некто Артур Херберт, лорд Торрингтон. На последнем видимом нижнем изгибе дороги, там, где она спускалась в долины, однажды утром появился вкопанный прямо посередине столб, на котором был набит диагональный крест, обвитый скорбными белыми лентами.
        Глава 5
        Прошел месяц. Меня никто не беспокоил. Я освоился в замке, изучил его планировку от и до, так что мог с закрытыми глазами пройти по любому коридору и попасть куда надо кратчайшими путями. Для поддержания формы бегал со Священными Бревнами, сперва с одним, но его вес оказался слишком мал для моего организма, поэтому дальше бегал с двумя. Чтобы отмечать время, вкопал во дворе столб и каждый день делал на нем зарубки, отдельно отмечал недели и месяц… а потом в присутственном зале обратил внимание на большой бронзовый диск на стене. Видел его и раньше, но сперва он показался мне то ли стилизованным выпуклым щитом, сплошь покрытым непонятными значками, то ли каким-то религиозным предметом. А тут, пробегая мимо, краем глаза заметил, как умбон слегка провернулся. При ближайшем рассмотрении оказалось, что «щит» представляет собой комбинацию часов и календаря оригинальной конструкции. Он состоял из плоских концентрических колец с делениями и тонкой вертикальной металлической полоски - радиуса. Кольца вращались независимо друг от друга, общие же показания устройства, по всей видимости, считывались от
радиуса. Четыре внутренних элемента, скорее всего, были аналогичны часам. Центральный кружок вращался довольно быстро и имел сорок восемь делений, первое кольцо - шестьдесят, третье - двенадцать, но с промежуточными пометками, четвертое - просто двенадцать, пятое - три, с шестого по десятое - опять двенадцать, одиннадцатое же было разделено на четыре сегмента разных цветов - белый, черный, зеленый и красный.
        Интересно… Система счисления явно двенадцатеричная, по крайней мере астрономическая, но вот внешние кольца задали загадку. Емкость календаря - 20 736 лет, плюс цветные квадранты, которые могут означать текущую эру, для юги и кальпы маловаты будут. Из одного этого можно было бы вывести массу спекуляций насчет непрерывности и преемственности исторического процесса, космологии и тому подобного. Жаль, что я не ученый - тот впал бы в перманентный, гм, экстаз от возможности изучать иномировой замок.
        Меня же интересовали вещи более приземленные. Начертание земель, ближайшее окружение, дороги и населенные пункты, скрытые проходы в замок, подсчет припасов и ценностей и все такое. Еще я упорно учился читать и считать по-местному, букварь с картинками дал хороший начальный толчок, но в дальнейшем прогресс замедлился из-за неполного, мягко говоря, знания языка. Очень интересны были записки ближайших помощников шуна, в особенности безопасника, но последний, законченный параноик, свои записи шифровал. Причем если для всяких отчетов использовал простое смещение по алфавиту, то личные бумаги, где наверняка было самое вкусное, закрывал чем-то вроде автоключа. Прочитать их мне не удалось.
        Мускулы от постоянных упражнений окрепли, тело возвратило себе прежнюю гибкость и подвижность, с поправкой на существенно возросшую силу. Есть я тоже стал больше раза в два и при этом не толстел, все сгорало бесследно в упражнениях и работе.
        О доме я вспоминал редко, с головой погрузившись в освоение нового мира. Попал сюда довольно бестолково (если, конечно, можно попадать толково. Впрочем, можно - с планшетом под мышкой и всеми знаниями человечества в нем), подставившись под выстрел при проведении операции. Очередной шибко хитрый засланец попал в историю в мире «С-17», что-то не то сказал, чем-то не тем светанул - и пожалуйста, приехала за ним аж целая рота, при трех жестянках и танке. Вот танк-то меня и приголубил своими ста двадцатью восемью миллиметрами. Ребята попались жесткие и хваткие, приказ имели из разряда «любой ценой» и особо не церемонились. Интересно, чем все закончилось, успели выдернуть агента? Я-то спекся в самом начале, даже скаф технопеха не помог. Или помог, раз уж я тут, а не отчет Отцу даю.
        По семье скучал, конечно, но особо за них не беспокоился. Страсть с годами ушла, осталась ровная привязанность и любовь-дружба. Жену я уважал и ценил и делал для нее и детей все, что должен делать мужчина, но и без меня они не пропадут. Полный пенсион для них я выслужил в прошлом году, год за три - не шутка, плюс доплата за Бронзовую Звезду, да и друзья поддержат обязательно… Проживут. Вот стану крутым магом, найду способ вернуться, тогда и обниму их снова, если, конечно, новый папка не появится. А пока всякие душевные терзания скорее вредны, и их следует отложить в дальнюю кладовку.
        Магия… Вот что занимало большую часть моего времени. Дело шло очень туго. Законы природы, к которым я относил и законы магии, в отличие от законов юридических, не ограничены требованием быть понятными человеку. А мне, напротив, требовалось вывести такой базис, пусть даже эмпирический, чтобы он четко был подтверждаем повторяемым экспериментом и позволял вести дальнейшее строительство этажей бесконечного здания. Для этого приходилось создавать и отбрасывать огромное количество разных предположений и догадок, изредка оставляющих после себя крупицы драгоценного Знания. Порой мешала даже привычка думать словами. Слова - орудия опасные. Созданные для нашей повседневной жизни, они обладают привычным значением лишь при известных ограниченных обстоятельствах, но люди склонны распространять их на более широкие сферы, нимало не заботясь о том, сохраняют ли те при этом твердую опору в реальности или нет. Например, обозначив один из параметров эталонного магического объекта как «высота», я вскоре наткнулся на границы применимости. Легко определить высоту в нормальном масштабе, скажем, высоту дома, дерева,
самого себя. Труднее определить высоту горы, и уж совсем неопределенным становится значение этого слова при распространении на весь шар планеты. В итоге пришлось заменить «высоту» на «потенциал», сообразно - и в который раз! - поменяв почти всю сложившуюся к тому времени систему обозначений.
        Схожим образом я обнаружил массу других вербальных ограничений собственного мышления. Современный человек с малых лет знает, что Земля круглая и вертикальное направление задается всего лишь силой тяжести, однако знает это условно, абстрактным знанием разума. А в жизни руководствуется представлением о вертикали как о внутреннем геометрическом свойстве пространства! Пожалуй, только космонавты действительно осознают реальный физический смысл первого представления.
        Были и другие сложности. В обычном пространстве, если тело двигается в одном измерении, оно вполне может сохранять неподвижность в других. Можно даже двигаться в двух и не затрагивать третьего - но в абстрактно-магическом пространстве изменение одного набора координат сопровождалось непредсказуемым влиянием на все остальные! Из-за этого, сколь я ни бился, невозможно было определить прямое соответствие между материальными объектами и их магическим наполнением. То есть нельзя было сказать, что это «просто» четырехмерное пространство. Я не был даже уверен, что это вообще какое-либо пространство. Эх, вот где пригодилась бы способность великих математиков мыслить сверхабстрактно, скажем, невербализуемым взаимодействием цветовых пятен, лишь по достижении искомого результата переплавлявшимся в язык формул и символов!
        О! Как же я раньше-то не подумал. Я ведь тоже могу изменять свое мышление, правда, совсем иными способами и в иных целях - но могу ведь. Почему бы не применить это оружие для нового противника? Перво-наперво я… нет, не напился - я, как и прочие «кубоголовые», вообще не употребляю алкоголя и прочих веществ, даже на собственной свадьбе лишь пригублял, - направился на тренировочную площадку.
        Великий Феликс Клейн, создатель знаменитой «бутылки Клейна», ратовал за функциональное мышление, то есть умение мыслить в терминах переменных и функций. Сам он, очевидно, обладал им в полной мере, из-за чего ему трудно было сознавать, что оно может представлять для других непреодолимую сложность. Это как в анекдоте о профессоре лингвистики: его спрашивают, как ему удалось изучить восемьдесят два языка, на что тот отвечает, что нужно действовать последовательно - сначала изучить немецкий, венгерский, китайский и японский, потом французский, испанский, итальянский, урду и санскрит и лишь затем приступать к эскимосскому, шотландскому, адыгейскому и всем прочим.
        Однако не менее великий Тесла приводил свои изобретения в действие прямо у себя в мозгу, он даже мог заметить и устранить разбалансировку умозрительной турбины - лишь после чего доверял свои мысли бумаге. Гете говорил: «Физику нужно изучать отдельно от математики. Первая должна существовать совершенно независимо и пытаться… проникнуть в природу и ее священную жизнь, нимало не беспокоясь о том, что дает и делает со своей стороны математика».
        Прежде формулы должна быть мысль, формула - следствие мысли. На мой взгляд, подлинное понимание и подлинное творчество возникают там, где человек свободно манипулирует образами, относящимися к исследуемому предмету, где он вжился в эти образы и может прокрутить любую их эволюцию и комбинацию безо всяких расчетов и формул. В сущности, я говорю об интуиции. Пусть назовут меня еретиком и заклеймят с трибуны Академии наук, но значение интуиции трудно переоценить, пускай некоторые подвергают сомнению само ее существование. Не зря же виднейшие ученые своего времени то и дело допускали оговорки вроде «глубокой физической или математической интуиции». Эйнштейн вон вообще практически не думал словами, как он сам признавал - по большей части, абстрактными символами и ни во что не оформленными невербальными образами, причем не обязательно визуальными, но даже и мускульными, моторными. Это я и собирался использовать.
        Небольшая разминка для разогрева, чтобы мышцы, сухожилия и связки пришли в нужное состояние. Под ногами - сплошной камень, на удары стоп высокомерно отвечающий глухим молчанием. Ему можно - он монолит. Первый пот, индикатор готовности, покрывает лоб и спину. Принимаюсь за растяжки, длинные махи и проносы. Все, готов. Тело словно камертон, неслышимо звучащий в пустоте.
        Первый комплекс, ученический. Совершаю его медленно, четко и отрывисто фиксируя движения в заключительной фазе. Три прохода помогают окончательно настроиться на движение. Знакомо гаснут лишние мысли, диковинным цветком раскрываются чувства, обычно настроенные совершенно по-другому. Зрение уходит на периферию сознания, на его место приходит кинестетика. Как великолепно это непередаваемое ощущение слаженной работы мускулов, вдохи и выдохи, свободные движения рук и ног, ток крови по телу… Остреет слух, я слышу шорох своих ступней, шепот ветра в зубцах башен и стук собственного сердца.
        Следующий комплекс - ступенькой выше. Он еще более медленный, и его совершение порождает в теле ощущение неодолимой силы - сдержанной, неторопливой, но совершенно неостановимой. Так плывут литосферные плиты в океане магмы, так несется по орбите исполинский шар планеты и вращаются звездные острова - галактики. Здесь достаточно двух проходов, можно идти дальше.
        Третий выполняю на максимальной скорости. Гудит разрезаемый резкими выпадами воздух, завихряется вокруг ладоней и стоп, щелкает рукавами одежды и поясом. Я перестаю думать. Совсем. Меня нет, есть только чистое движение, плавное ли, резкое, ритмичное или рваное, но одинаково гармоничное в своей основе, единое, подчиненное одной общей цели. Сама собой рождается - или становится слышна - Песня. Она внутри и вовне, она пронизывает все сущее, ею движутся незримые сферы и пролагаются пути мироздания. Песня становится все… ярче, все… тоньше, и, когда ее первозданный мотив переполняет меня, словно рубиновую чашу, приходит время совершить последнюю дорожку.
        Этот комплекс, четвертый, никогда мне толком не давался. Три простых шага, завершавшихся столь же простым, картинно-медленным ударом - ладони либо кулака, по выбору мастера. Десятки раз наблюдая за ним, я никак не мог понять, что же такого находят в этом мастера-судьи, восхищенно кивающие по завершении дорожки. В точности повторить движения было задачей для первоклассника, однако ничего, кроме вежливого пожелания продолжить, от них было не добиться. Видимо, всему действительно свое время. Не знаю, что там вкладывал в дорожку тот мастер, но я сейчас нашел свой собственный смысл. Шаг - и осыпаются окалиной последние следы отвлеченных мыслей, второй - кажется, сама планета чуть проворачивается в унисон, чтобы идеально уместиться на кем-то (не мною ли?) отмеренном пути, третий - самый трудный, отчего-то шевельнуться почти невозможно, будто плывешь в расплавленном металле, и, наконец, удар - незримый металл стремительно густеет, застывает, и последние сантиметры ладонь проделывает настолько медленно, что кажется, будто прошли геологические эпохи до завершения одного короткого движения. Хэ!
        Как Змееныш, постигший наконец истинную славу Шаолиня, я стоял неподвижно, потому что мог только стоять. Ни на что иное сил не было. А прямо напротив меня из стены бил в лицо ослепительный луч рассветного солнца, проникший через маленькое, с палец, отверстие в десятиметровой толще сплошного камня.
        Произошедшее имело двоякие последствия. С одной стороны, это был прорыв, доказательство того, что можно совершать магические действия без головоломных операций с невообразимыми штуками. С другой - появился огромный разрыв между тем, что я ощущал, и тем, что мог, между скудными теоретическими наработками и практическим результатом. Самый настоящий черный ящик. Система ниппель - туда дуй, оттуда, гм… ничего. Вернее, кое-что, но процесс достижения этого кое-чего полностью погружен в туман. Можно даже сказать, что на входе в черный ящик была магия рациональная, а на выходе получалась иррациональная, интуитивная. И как быть?
        Конечно, занятия с комплексами я продолжил и даже добился некоторых успехов. Ладно, значительных успехов. Пронзающий луч получался теперь легче, уже не требовалось танцевать в течение вечера и ночи, «только» сделать пять-шесть проходов дорожки. Хорошо, но абсолютно неприменимо в настоящем бою, разве что при осаде. А ведь Лирий просто смотрел… Не знаю, сколько ему было лет и сколько из них он отдал совершенствованию в своем деле, но результат определенно был хорош.
        Таких лучей я мог сделать два-три подряд, после чего дышал загнанной лошадью и шел восстанавливать силы. Тоже загадка: интуитивно понятно, что маг должен уставать при использовании магии, однако логически это совсем не однозначно. С чего бы? Усилия ведь прикладываются в совершенно ином пространстве. Концепция внешнего источника разве что. То есть маг для достижения желаемого результата приводит в действие внешние по отношению к нему силы, заимствует энергию откуда-то еще, а свои собственные, в том числе и телесные, вкладывает этаким спусковым крючком. Поднял камень - словно пробежал сто метров, поднял большой камень - пробежал пятерку, поднял гору - гм, гору можно и не поднять, надорвешься. Но тогда сразу же напрашивается идея каскадов. Потратил собственные силы, чтобы привести в действие силы побольше, чтобы привести в действие огромные силы, чтобы привести гигантские… Почему же местные маги не зажигают звезды и не жонглируют горными хребтами? А кто сказал, что не жонглируют? Я видел одного-единственного мага, прямо сказать, не поразившего меня своими возможностями, и в контексте такой магии он
всего лишь жалкий недоучка с ничтожным Даром. Его последние слова насчет спокойно спящего шуна эту версию косвенным образом подтверждают. Ни к чему по-настоящему могущественному магу быть верным какому-то там шуну. Все равно что слон будет верен муравью и станет биться вместе с ним в муравьиных войнах. Ха, два раза.
        Изучая особенности своего первого заклятия, я обнаружил, что оно с равной легкостью пробивает камень, металл, дерево, лед и вообще все, что я мог достать для экспериментов. Длина луча, казалось, была неограниченна. По крайней мере, я наделал дырок в деревьях и скалах на границе пятикилометровой зоны поражения Печати прямо со стены замка. Целился просто глазами, они от природы наводятся очень точно. Пробовал стрелять из края в край, почти через десять километров - результат одинаков. Если б не скорострельность раз в полчаса, вышло бы отличное оружие. За границу зоны не выходил, еще рано.
        От катания яблок перешел к толканию разных предметов. Я по-прежнему не понимал, как я это делаю, поэтому действовал всякими почти шаманскими методами - толкал вверх, вниз, несколько предметов враз, пытался толкать скалы и воздух, огонь и воду, в общем, накапливал статистику и по мере возможностей пытался ее обработать. Эта способность сильно пригодилась при уборке трупов - почему-то Печать не тронула тела Кучинги и двух братьев-дружинников, при этом объела до костей тела всех остальных, находившихся во внутреннем дворе, однако оставила на них одежду. Очередная необъяснимая странность. Повозиться с тушей бронекота пришлось изрядно, в одиночку кантовать двадцатипятипудовое тело было бы невозможно, не будь при мне магии. Я во много приемов вытолкал тяжеленную, успевшую изрядно промерзнуть тушу сначала во внешний двор через едва восстановившийся затвор, затем и вовсе наружу, благо толкать приходилось все время вниз. А уж там не составило труда разрубить ее на части мечом и скинуть все в дальний овраг. Голову, вернее, очищенный череп и лапу оставил, повесил на стену в большом зале, а ниже прикрепил меч
и искореженную кольчужную рукавицу второго дружинника. Самих братьев похоронил честь по чести на замковом кладбище на соседней горушке.
        Со всеми этими занятиями свободного времени почти не оставалось. То есть можно было бы просто валяться и ничего не делать, но такое времяпровождение не по мне. Обычно это быстро приводит к превращению в Джо Сикс-Пака, пивного сосуна - на такое я насмотрелся за время командировок. Продукты из долговременных запасов изрядно надоели, тем более что их все время приходилось размораживать. Тепловой насос, поддерживавший постоянную температуру в замке, заодно охлаждал здоровенные кладовые, находившиеся глубоко в скальном массиве под ним. Все чаще в голову закрадывалась мысль о том, что надо бы прогуляться до людей, общество самого себя не сказать чтобы наскучило, но склад характера у меня все же был не такой, чтобы годами сидеть, запершись в одиночестве, и постигать тайны бытия. К тому же все, что мог, из букваря и более-менее понятных книг я усвоил, для расшифровки остальных требовались новые знания, то бишь общение. Очень неприятно было сознавать, что сижу на настоящем кладе в виде книг покойного мага, однако, кроме картинок, ничего не могу в них разобрать.
        Изучение картинок показывало, что в некоторых из них описываются ритуально-геометрические построения со знакомыми по литературе пента-, гекса - и другими граммами, кругами, треугольниками и тому подобным. Имелся справочник полезных и не очень растений, каких-то жутковато-мифических животных, слишком монструозных, чтобы существовать в действительности, а больше всего книг было по Воздуху и магии смерти или некромантии, не знаю, как оно будет точно. Картинки с разнообразными мучительствами хорошо иллюстрировали этот раздел магии. Заодно я сделал вывод, что замеченные ранее особенности Лирия в виде параметров «М-2» и «М-3» как раз соответствуют доступным ему направлениям. Таким образом, «М-3» означало Смерть. Но ведь кроме Воздуха маг использовал еще и Огонь, когда пугал меня эфаллумом, как на местном назывался огнешар. Его иерархию, воспринятую тогда по ощущениям, я уже было обрадованно разложил на четыре первичные стихии - ну, как положено, Огонь - Вода - Воздух - Земля, восемь вторичных вроде Дерева и Металла, тридцать две третичных и сто двадцать восемь прочих. Вышло довольно стройно, но теперь
нужно было начинать все заново. Если Смерть входит в большую четверку, чем же могут быть остальные? Скажем, «М-2» объединяет элементальные стихии, еще имеются Жизнь, как антитеза, и что-то четвертое, ума не приложу что. Все, что приходит на ум, парное: Свет - Тьма, Порядок - Хаос…
        Слышал я, что длинноухие и черноглазые твари, опустошившие мир Нова Спес, тоже обладают магией, и даже изучал соответствующие циркуляры - опасные создания, их уязвимые места и способы борьбы с ними, признаки творимых заклятий и прочие необходимые для ведения боевых действий данные, но никто и никогда не пытался знакомить войска с теорией, интересной лишь научникам. Каждый должен знать свой маневр. Вряд ли наводчика орудия интересует способ создания огнешара, а вот тот факт, что щит Враерна иногда можно пробить в местах соприкосновения с землей, значит для него гораздо больше.
        Еще я пытался творить заклятия тем же методом черного ящика, то есть приказывал возникнуть такому-то результату, безотносительно возможной структуры соответствующего магического объекта. Прямо-таки метод Джоаны Неистовой… только вот у меня ничего не получалось. То ли приказывал я пустоте, то ли не мог достичь достаточной степени самовнушения, но как ни говорил «халва», сладко во рту не становилось.
        Мышечно-кинестетический подход дал больший результат - кроме пронзающего луча удалось получить заклятие большого прыжка. Проделывая в сотый раз ученический комплекс, я в момент очередного перемещения вдруг прыгнул что-то слишком далеко. Прямо на стену, где едва успел схватиться за крошечный выступ на высоте метров десяти. Приземляясь, едва не сломал ноги, несмотря на всю практику десантирования по-боевому. В результате экспериментов, стоивших мне массы нервов и синяков, порвал несколько веревок, на которых держался наподобие привязного аэростата, но все-таки смог кое-как контролировать процесс. В смысле я теперь мог совершать прыжок примерно туда, куда хотел, причем на изрядную высоту. По крайней мере, мог запрыгнуть со двора прямо на стену, хоть после такого трюка и падал без сил. Природа сего явления была, скорее всего, гравитационной, потому как толчок не был сильным, даже досточки не ломались. Прыгай я только за счет сверхмощного толчка, вдавливал бы плиты в землю.
        За минувший месяц произошли еще два заслуживающих упоминания события. Первое было интересным и интригующим - в кабинете шуна, расположенном в подвалах донжона, что само по себе было удивительным, я нашел кабинет прежних хозяев замка. Нашел случайно, рассматривал очень красивую и понравившуюся мне марину, подошел ближе и оперся рукой о стену. Толкнул в грудь жетон, и вся стена поехала вбок, открывая большую комнату со странной обстановкой. У меня и раньше были сомнения в том, что настолько мощный и красивый замок могли построить местные маги. Еще можно было поверить в то, что какой-то маг Огня или Земли спаял каменные блоки воедино, но то, что строители имели столько металла, чтобы вплавить арматуру во все подряд, вызывало массу вопросов. Подобное было нормой для строительных технологий моего мира, а вот для уровня развития, примерно соответствовавшего средневековому, пускай и с поправкой на наличие магии, это представлялось невероятным. Если же вспомнить о функции самовосстановления, присущей всему замку в целом, то сама собой напрашивалась гипотеза о каких-нибудь Древних, сгинувших в Лете.
        Комната представляла собой нечто среднее между залом управления, лабораторией и мастерской. Судя по всему, в ней жили и работали человека два-три, не больше. Все было антропоморфным, никаких насестов для крылатых существ или мебели гигантских размеров для великанов. На полу и всем остальном лежал полуметровый слой пыли, на уборку которого я потратил три дня. Вновь засиявшее чистотой помещение было заполнено непонятного назначения предметами, из которых действовали только два.
        Первый предмет был похож на зубоврачебное кресло, подобное тому, что имелось в лаборатории Лирия. Обтянутое белой кожей, оно смотрелось очень стильно и красиво, коже нисколько не повредили минувшие годы. Там, где должна была располагаться голова, по бокам из наплывов кресла поднимались две прозрачные пластины, слюдяные на вид. Перед лицом на кованом металлическом кронштейне помещался большой, примерно метр на метр, пустотелый куб из того же материала. При касании пластины и куб начинали светиться слабым белым светом, совать же голову между ними я по понятным причинам не рискнул. В целом все выглядело очаровательно и странно, этакой эклектической смесью, попыткой реконструкции высоких технологий «на коленке». Помнится, лет дцать тому была такая смешная секта на Земле - в век космоса и гразеров они продолжали ковать булатные наганы из самолично добываемого болотного железа. Да, и порох делали из самолично же произведенной селитры. Так-то безобидные болтуны, но их съехавший с катушек главарь много дерьма вываливал в Сеть, даже в дурку попал со своим проектом спаривания со свиньями. В конце концов их
куда-то выперли, то ли в Джардию, то ли в Инфран, на этом все закончилось. Может, и сейчас где-то куют и спариваются…
        Второй предмет представлял собой магический обзорный экран, пластину полированного серого камня, при прикосновении к которой он начинал работать. Это было настоящее чудо, образчик весьма продвинутой «технологии». Точка обозрения располагалась чуть выше вершины Дозорной башни, примерно на уровне кончика громоотвода. Я не поленился сходить и проверить подозрительную теперь штуковину, но ничего странного не обнаружил - громоотвод представлял собой обычнейший железный прут толщиной в руку, проходивший по всей башне до самого низа подвалов, где далее уходил в скалу. Прикосновениями к экрану, точно такими же, как при управлении земным планшетом, можно было регулировать масштаб в широких пределах и вращать луч зрения в произвольном направлении. До Ока недотягивало, но практически - телескоп. Я рассмотрел в подробностях вкопанный на дороге столб с лентами, даже увидел их чуть растрепавшиеся концы.
        Этот же самый телескоп засек и второе событие. В один из дней, ближе к середине, снизу из долин показалась группа всадников. Я как раз рассматривал окрестности, поэтому заметил непонятное движение на дороге и включил приближение. Всадники оказались десятком воинов с однотипными значками на груди - похоже, люди какого-то шуна, - они тащили за собой трех пеших. У последних были связаны руки, и толстая веревка шла к седлу одного из всадников. Поднявшись до границы Печати, воины быстро связали пешим ноги, потом, по двое взявшись за руки и за ноги, раскачали и швырнули их в зону поражения. Двое из них попали точно внутрь, тут же над ними на миг помутнел и взвихрился воздух, причем наблюдать за этим было очень неуютно даже из безопасных подвалов замка, и от кричащих людей мгновенно остались лишь голые кости. Третий упал неудачно - ногами внутрь зоны и по пояс наружу. Мне стало страшно, когда я увидел тянущиеся за бьющимся в агонии обрубком туловища внутренности. Кости ног так и остались лежать там, куда упали. Увидев это, воины сперва невольно попятились, потом старший что-то сердито приказал, и один из
них спешился и коротким копьем с натугой вкатил умирающего обратно в зону. Вновь короткое завихрение чего-то ужасного и опадающие белые кости - в двойном комплекте, потому что когда наконечник копья вошел в границы Печати, что-то мгновенно втянуло вовнутрь и его хозяина.
        Очень быстро девятка оставшихся удалилась, но на следующий день вернулось втрое больше народу. Отчаянно трусящие мастера под присмотром двадцати солдат начали собирать какое-то здоровенное устройство в пятидесяти шагах от границы. Мастеровые постоянно оглядывались и делали какие-то странные знаки перед грудью - видимо, отвращали зло. Близкое соседство со смертельно опасной магией пугало настолько, что лишь присутствие злых и хмурых солдат удерживало их от немедленного бегства.
        За два дня они построили гравитационную катапульту, то есть требушет, причем для ночлега вся компания спускалась обратно в долины, что сильно замедляло работы. А на третий день воины отослали мастеров и притащили снизу еще несколько связанных человек, после чего по одному выстрелили ими из требушета в направлении замка. Для активации Печати требовалось около секунды, однако она действовала только на земле, поэтому воздух начинал темнеть еще в полете жертвы, и как только она падала вниз, от нее оставались только кости.
        Практичные люди живут там, быстро придумали, как извлечь пользу даже из такого страшного магического явления. Практичные - и крайне жестокие. Времена и нравы… Уже собираясь уходить, я вдруг заметил, что последняя жертва не превратилась в собственный скелет! Поспешно приблизив изображение, я увидел, что человек грохнулся в овраг в заросли кустов, смягчивших падение. Склоны оврага скрыли его от палачей, и те не заметили этой странности, занятые обсуждением в лицах полетов своих жертв. Быстро приведя требушет в состояние консервации, они удалились.
        Проводив их до поворота, я побежал за снаряжением.
        Спуск из замка не занял много времени, пробежка по хорошей дороге тоже, тем более что она вела все время под уклон. Главным фактором была скрытность, однако я предварительно осмотрел окрестности и убедился, что вокруг не осталось наблюдателей, да еще перед этим удосужился подсчитать гостей - спустилось вниз столько же народу, сколько и поднималось, за вычетом катапультированных.
        Человек лежал несколько в стороне от дороги, и на месте окружающая обстановка смотрелась совсем по-другому, чем сверху, поэтому на поиск нужного оврага пришлось потратить еще несколько минут. Осторожно приблизившись, я оглядел выжившего. Человек лежал на боку, без движения, повернув голову лицом вниз и сложившись на манер эмбриона. Он был небольшого роста, одет в какие-то лохмотья неопределенного цвета, на голове - огромный колтун свалявшихся волос, босой и невообразимо грязный. Грязь была видна даже через массу веревок, опутывавших жертву на манер паучьего кокона.
        Я встал с подветренной стороны и прихваченным с собой шестом перевернул его, постаравшись обойтись без лишних тычков. М-да… Это была женщина. Я определил это сразу - несмотря на вздутое от побоев синюшное лицо в подсохших кровавых разводах, мне приходилось уже видеть нечто подобное. Так, признаков заразы на первый взгляд не заметно, всяких бубонов, язв или гнойников не видно. Дышит ровно, не кашляет. Хорошо. Почти без разбега перепрыгнув овраг, что далось довольно легко, я зашел с другой стороны. Сразу же донесся запах легкой степени бомжеватости с примесью «ароматов» крови и кислятины - зато без малейших признаков болезненной гнили. Большего с дистанции не определить, но вроде можно спускаться.
        Да-а, веревок понавязали… и не жалко же. Причем вязали без жалости, кисти рук и ступни были перетянуты так, что через полчаса-час начали бы отмирать от недостатка кровоснабжения. Перевязал их по-новому, чтобы путы только фиксировали конечности, от большей части остального вервия женщину избавил и сложил их в сумку. Быстро обыскал ее на предмет колюще-режущих, естественно, ничего не нашел, хлопнул себя по лбу и вновь осмотрел - уже с учетом нахождения в мире магии. Ага, перстень и жетон. Потихоньку начинает получаться, что ли?
        Перстень сниматься не хочет, словно прикипел к коже, и вообще, он чуть меньше сустава фаланги, так что ничего не выходит. А вот жетон снимается на удивление легко, без всяких выкрутасов. Опа, а значок-то местный! В смысле замковый - та же форма, тот же выдавленный герб - круг, в нем - двузубая корона, под которой скрещенные пламенеющий меч и колос, слева и справа от короны вписаны в круг по три буквы. В смысле на местном название замка пишется шестью буквами. Правда, цветовая символика странная - белый с черной каемкой и продольной зеленой полосой. Вокруг знакомо темнеет и взвихривается воздух, я судорожно пытаюсь надеть цепочку обратно на шею женщине, уже понимая, что не успеваю, как вдруг все проходит. Уф, значит, заклятие не трогает ее по какой-то другой причине. Ладно, пора трогаться, со всем остальным можно разобраться и в замке.
        Примерился, взвалил женщину на плечо - опять же неожиданно легко. Я снова меняюсь… но пока это к лучшему. Вряд ли раньше я смог бы утащить полсотни килограммов на пяток кэмэ, да все в гору - впрочем, нет, смог бы, чего уж там, только не так, как сейчас, когда все мышцы буквально поют, радуясь приятной необременительной нагрузке. Двигал поршнями я довольно быстро, до замка оставалось всего около километра, когда в голове вдруг появилась быстро нарастающая тяжесть. Через пару шагов я упал на колено.
        Ё-мое… Ради тренировки я старался все время совмещать обычное восприятие и канал магического, то есть не «зажмуриваться», а двигаться и работать, одновременно ощущая окружающее при помощи дополнительного органа чувств. На первых порах это перегружало мозги настолько, что я шатался и ходил по стеночке, как пьяный, потом стало чуть полегче. Взаимосвязи и ориентации по-прежнему не было никакой, объекты и действительность не соотносились никак - до этого момента.
        Довольно быстро я понял, что тяжесть в голове чисто субъективна, так мозг пытался преобразовать во что-то знакомое все нараставший поток информации через канал магвосприятия. Опять накатила синестезия, настолько ужасная и всеобъемлющая, что мир вокруг полностью изменился. Цвет и звук слились воедино и вдвоем, как в кривом зеркале, отразились в объемной кинестетике, возникли одновременно гипер- и паросмия, то есть утонченно-извращенные обонятельные ощущения, густо замешанные на внешних вкусовых… При пересказе все выглядело бы как бред сумасшедшего или как попытка описать невербализуемые в рамках доступных языков понятия.
        Сладко-желтое равновесие тела, шелестящие запахи воздуха, громко-соленое пространство и напряженная шероховатость камня… А главное - во всем этом был какой-то смысл! Пускай он пока ускользал и выворачивался, словно гибкая рыбина, но я хотя бы теперь точно знал, что он есть! Камень был шероховат по-зеленому, поскольку ему соответствовал несложный магический объект «М-3.6.25.117», он-то и придавал кислую напряженность окружающему…
        Тля! Нет, ну точно бред. Похоже, я могу поздравить себя с возросшими возможностями, скорее всего, активировалась какая-то часть мозга, то ли ранее бездействовавшая, то ли вновь образованная. Но так дело не пойдет. Если местные маги видят мир именно таким способом, то им можно посочувствовать. Мало того что сильная синестезия нисколько не доставляла удовольствия, так она еще и «плавала» - у меня, например, с каждой минутой усиливалась вкусовая составляющая. Это не очень хорошо, когда смотришь на опавшую листву и четко ощущаешь гниловатость, словно облизал ее на расстоянии. А если на дерьмо посмотреть? То-то и оно. Так, быстрее «зажмуриться», а то с ума сойду, натурально.
        Э-э, стоп! Я ведь никогда раньше не лизал влажную опавшую листву, соответственно и вкуса ее не мог знать. А ну-ка… Именно такой вкус! Тогда притормози, брат. Выходит, вся эта катавасия является не совсем синестезией и даже совсем не синестезией. Скорее это напоминает гиперспектральный сканер моей брони, который может определить материал и свойства всего, на что направлен! Пораженный неожиданной догадкой, я посмотрел на замок.
        …Невероятное, прекрасное и грозное зрелище! Чем-то эта картина напоминала видеозапись поверхности Солнца, снятую «Меркурием-16». Такое же неторопливое могучее кипение, медленное сплетение извивающихся струй и мгновенные гигантские выплески непредставимых масштабов… Не знаю, сколько я смотрел на это, отвлечь меня смог лишь слабый стон из-под ног.
        Женщина! Я совсем забыл про нее. Срочно «зажмурившись», отчего органы чувств пришли в норму примерно за минуту, я быстро подхватился и направился к замку. При выходе ворот я не открывал, поэтому на стену пришлось запрыгнуть - и лежать минут десять рядом со своей ношей. Кое-как оклемавшись, снес добычу в лабораторию мэтра. Там была своя вода, а также набор нехитрых снадобий и материалов, которыми Лирий пользовал болящих. Сгрузил легкое тело на теплый мраморный стол… подозрительно пригодный как для пальпации и перевязок, так и для вивисекции с патологоанатомическими изысканиями. По крайней мере, на нем имелась круговая канавка со стоком и специальные прорези для ремней. Похоже, покойный мэтр не чурался ничего. Надежно зафиксировав женщину, я срезал с нее одежду и занялся обработкой ран. А раны были. Судя по всему, ее неоднократно зверски изнасиловали… по-всякому и сильно избивали, в основном по лицу. На теле и конечностях имелось лишь с пару десятков отдельных синяков. В целом поверхностный осмотр не выявил ничего угрожающего жизни, вот только… не нравилась мне ее бледность и влажная, холодная кожа.
Пульс был учащенным, слабым, язык западал постоянно… Явно у нее внутрянка. С этим поделать я ничего не мог.
        Отвязав ее, осторожно перенес в дом, уложил на кровать, укрыл. Обтер, как мог, грязь с лица, смочил губы. Женщина оказалась девушкой лет двадцати, причем очень красивой, красота ее была видна даже на одутловатом, опухшем лице. И она умирала. А мне - мне оставалось лишь смотреть и, по возможности, облегчить ее последние минуты. За пару часов ей стало гораздо хуже, начало прерываться дыхание, живот надулся, она то начинала метаться, судорожно подергивая длинными ногами, то замирала в такой неподвижности, что жизнь в ней выявляло только запотевшее зеркальце. Я сжимал кулаки, бессильно матерился и снова и снова обтирал ей высокий влажный лоб… Потом… Так больше нельзя! Я достал трофейный кинжал Ланки и задумчиво посмотрелся в лезвие. Чуть искаженное отражение угрюмо кивнуло - пора. Уже приставив острие чуть ниже холмика высокой груди, я вдруг вспомнил - кресло! А если?..
        Так быстро и вместе с тем, гм, бережно я еще не бегал. Запаленно дыша, пересек покои шуна. Стена послушно уползла вбок, и взгляд привычно окинул помещение, фиксируя обстановку. Кресло стояло там же, с момента предыдущего посещения в зале ничего не изменилось. Положил девушку на мягкую белую кожу, невольно - и впервые за этот день, залюбовавшись ею. Но тут засветился куб, и мне резко стало не до любования.
        Все-таки я был прав! Эта штука, чем бы она ни была, работала еще и по медицинской части, а может, и изначально была этаким ЯМР-томографом^ [8] . В объеме куба появилось примерно двукратно уменьшенное схематичное изображение тела девушки, полупрозрачное и раскрашенное многоцветьем условных цветов. Некоторое время пришлось разбираться, какой за что отвечает. В итоге пришел к выводу, что создатели агрегата не страдали излишним авангардизмом. По-видимому, сейчас он работал в режиме диагностики. Здоровые ткани и органы (которых почти не оставалось) были почти прозрачны, с небольшой примесью бледного зеленого цвета, проблемные места обозначались градациями желтого и красного, совсем уж нехорошие, омертвевшие - серым и черным. Справа вверху имелся список, где рядом с квадратиком соответствующего цвета располагалось перечисление проблемных мест. Вроде все сходилось. Скажем, ярко-красных было три: влагалище, прямая кишка и нижняя челюсть, в которой имелись трещины и недоставало пары зубов. Синяки, вернее, на схеме - желтяки тоже соответствовали в количестве и расположении. Темно-серой была селезенка,
черной - скопление крови в брюшной полости. Только я не понял, почему вокруг тела имелся слабый контур серого цвета, довольно обширный, и почему в списке рядом с черным квадратом было две строчки. Также слева выводились всякие диаграммы с графиками и еще множество строчек - видимо, отчет о функционировании организма. Подсвеченный красным главный график красноречиво устремлял линию функции к оси абсцисс, причем в самом скором времени.
        - А чинить ты можешь? - почему-то вслух я поинтересовался у кресла.
        Ответом была тишина… Зато я заметил, что выступ на кронштейне куба похож на небольшие наушники. Но он же монолитен? М-да, метод тыка еще прославит себя - предмет легко отделился от кронштейна, хотя на первый взгляд составлял с ним единое целое. И что с этим делать? Повертев устройство и так и сяк, ничего не понял. Для наушников маловато, да и не очень-то похоже, никаких мягких валиков и динамиков, только два металлических кругляша с десятирублевку, соединенные гибкой металлической же лентой, нисколько не упругой. То есть на голове их не закрепить… Или закрепить? Приложил по-всякому - нет, только на виски можно… Оп-па! Кругляши неожиданно прилипли к коже висков, несмотря на отросшие волосы, лента мгновенно стянулась, выбрав слабину, а в кубе появились три маленькие стрелки - синяя, красная и зеленая. Все они имели на заднем конце по шесть квадратиков, очень похожих на кнопки.
        Сколько я возился, осваиваясь с управлением, - не описать. Это было примерно как с людьми, впервые взявшими в руки мышку - те же неуклюжие движения, дергания всем телом вслед за указателем, в общем, дурдом полный. Умственные усилия, необходимые для управления стрелками-указателями, были совершенно непривычны и незнакомы, а уж для того, чтобы раскладывать поток внимания, необходимый для неоднородного управления сразу тремя объектами, требовалась серьезная подготовка. Но у меня она была, пусть и не именно такая, плюс имелся серьезный мотивирующий фактор, чтобы разобраться со всем этим как можно быстрее - в кресле умирал человек, и мне почему-то очень не хотелось отдавать его в загребущие лапки смерти. Туда-сюда гонять стрелки научился довольно быстро, но у них имелось еще множество функций. В принципе вообще все действия производились с их помощью, сочетанием массы разнообразных комбинаций их позиций, передвижений, вращений и нажатий. Ужас, просто ужас. Столь дурацкое управление явно не было оптимальным - оно либо предназначалось для трех человек сразу, либо его создатели обладали более «широким»
сознанием, нежели среднечеловеческое. Помнится, одна дама с абсолютной памятью пользовалась совершенно извращенными нагромождениями настроек систем, подходящими только ей одной.
        Дело усугублялось тем, что я ну ничегошеньки не понимал в высвеченных буквах - данный алфавит не являлся местным, который я кое-как изучил при помощи найденного букваря. Хорошо система имела более-менее понятные пиктограммные обозначения и защиту от дурака - некоторые функции включить не удалось, а часть из тех, что удалось, имела возможность отката - не понимаю, как это было возможно, организм ведь не машина, впаянную деталь обратно не снимешь, но тем не менее. В конце концов я обнаружил, что ряд действий, снабженных пиктограммами, символизирующими лечение, можно осуществлять при помощи всего одной зеленой стрелки.
        В общем, когда спустя почти сутки я вышел из зала с девушкой на руках, то был твердо уверен, что она не умрет. Кровотечение агрегат остановил, функционирование селезенки поддержал, пораженные места подлатал и даже вернул моей находке зубы. Процесс выглядел весьма странно, с первого взгляда даже и не скажешь - магия или технология или и то и другое вместе. Из кресла прямо сквозь кожу вылезли сотни едва заметных волосяных трубочек, окруженных ореолом белого свечения, и вошли в тело девушки. Одновременно от пластин возле ее головы вниз покатились волны зелено-сине-белого сияния, по части трубочек начала отходить из брюшины излившаяся кровь, остальные, наоборот, стали вводить что-то полупрозрачное и совсем прозрачное, вроде физраствора, и еще прямо из воздуха сверху в тело стали бить то крохотные синие молнии, то комочки плотного зеленого свечения. В результате всей этой деятельности общие показатели на диаграммах ощутимо пошли вверх. Я устал, как собака, однако ощущение живого тепла у груди давало ни с чем не сравнимое чувство победы! Будет жить, и ничего, что чистый лоб обзавелся парочкой не
предусмотренных природой небольших выступов, а волосы из шатенистых превратились в ярко-синие. Ей бы еще глаза красные для комплекта и униформу в обтяжку…
        Оставив девушку в одной из комнат жилого дома, я обеспечил ее горшком, водой и едой, после чего запер комнату на засов, для надежности привалил парой лавок и отправился обратно в донжон. Спать, конечно, хотелось, но снедавшее меня любопытство не оставляло выбора. И вот стою перед креслом, и странная робость охватывает разум. К черту! Отбросив сомнения, лезу в уютные объятия кресла. Управление на виски, вперед!
        Очень интересно… Этак можно и эльфом^ [9] стать… Ладно, полторы печени, если можно так выразиться - от основного массива вниз обособилась дополнительная доля, - не помешает; ладно, две селезенки - одна будет про запас. Даже то, что на диаграммах сначала высветились параметры, примерно в десять раз превышающие по высоте предыдущие, от девицы, а потом изображение скачком сменило масштаб, снова приведя их в удобочитаемую форму - это даже хорошо в общем-то. Мускулатура выделена не бледно-зеленым, а гораздо более темным - тоже ничего. Но вот новое строение мозга заставило задуматься. Насколько я помнил - а помнил я хорошо, гипермнезию теперь давали уже в вузах и планировали в скором времени распространить на школы, - мозг хомо сапиенс вульгарис имел значительные отличия от наблюдаемого. Томограф, или что там было у кресла, был настолько хорош, что мог выделять из целого мозга отдельные системы - так вот у меня имелись две дополнительные нейронные сети, которых раньше определенно не было. Одна выделялась темно-синим цветом, другая - ярко-красным, даже алым. Что бы означали эти цвета? Выходит, сканеру
известны такие образования? Обе сети располагались не только в головном мозге, формируя даже собственные ядра, но и заходили далеко в спинной, а кроме того, иннервировали значительную часть тела, следуя рисунку основных кровеносных сосудов. Сдается мне, они-то и были ответственны за недавний букет ощущений. Собственно спинной мозг также претерпел изменения. Исчезли мозговой конус и концевая нить, вещество мозга теперь занимало позвоночный канал целиком, вплоть до крестцовых и копчиковых позвонков. Соответственно «конский хвост» также исчез, в нем не было более необходимости, поскольку места выхода корешков спинномозговых нервов теперь точно совпадали с уровнем их межпозвоночных отверстий. Гм, красивое, но спорное решение. А если меня кто-нибудь сильно пнет в задницу - что, сразу спинальный шок?
        Глава 6
        В кресле я провел еще около часа, разглядывая произошедшие со мной изменения. Вносить коррективы не пытался, нос не дорос еще - просто тщательно, под запись, отмечал накопившиеся различия. Потом усталость накатила с такой силой, что едва не уснул прямо в кресле. Пришлось вставать и плестись на выход, поскольку перед сном требовалось сделать еще одно дело. Девушка потеряла много крови, на глаз - больше литра, объем циркуляции кресло восстановило растворами, но теперь требовалось полноценное лечение, хорошо бы переливание, антианемин и все такое. Тоже интересный момент: в принципе литр-полтора крови - это очень-очень неприятно, однако не смертельно, отчего же она такая плохая была? Или нет, это я на себя примеряю по привычке, с ее-то массой тела и общим состоянием… За неимением же банка крови под боком девушке оставалось лишь медленное естественное восстановление - для чего нужна была правильная пища. В общем, я отправился за печенью Кучинги. Это был единственный доступный источник железа вокруг, в закромах замка козьей печенки как-то не водилось, там вообще все было скучно и однообразно. В
последнее время было довольно холодно, так что подмороженная печень зверюги наверняка еще не протухла, а полакомиться ею было тут некому. Эх, жаль, я своим экземпляром не успел сам полакомиться, рамке «скормил», а второго прибил не я, а дружинники, так что его пластать было не по чести.
        У самого порога внимание внезапно привлек самостоятельно засветившийся за спиной экран. Око сначала показало общий план окрестностей, и с юго-западной стороны на нем появилась ярко-красная точка. Она шустро передвигалась, извилистым ломаным зигзагом приближаясь к замку. Не понял… Там же практически непроходимая поперек местность, все изрезано дождевыми оврагами, как так? Я поспешно дал приближение - и ощутил, как кожа на руках собирается пупырышками. Там бежал Кучинга.
        Ойтля-а-а… Вот и ревизор. Котище перемахивал овраги не глядя, гигантскими восьмиметровыми прыжками, только у наиболее широких он делал небольшие обходы, быстро подыскивая подходящее для пересечения место. Передвигался он по-разному, то на четырех, то на двух. Судя по уверенности, с которой он двигался, Печать не станет для него препятствием. Не прошло и получаса, как я убедился в этом. Зверь вошел в зону поражения легко и непринужденно, не задумавшись ни на секунду, и никакой воздух не взвихрился и не оставил от него сверкающего костяка. Зверь? Теперь, когда он приблизился, я не был так уж уверен в этом. Те монстры, с которыми я имел «счастье» познакомиться при штурме, были необычными, химерическими, но все же просто зверьми. Этот же… На этом экземпляре маги, создавшие его, оторвались по полной. Если тех сравнить с пехотинцами, то этот был бы офицером для особых поручений.
        Во-первых, он был в броне. В металлической броне поверх своей костяной. Одно это могло бросить в жар любого охотника на драконов, буде таковые существовали. Хорошо подогнанная, не стесняющая движений тусклая кольчужная броня, усиленная в нужных местах пластинами, прорезной шлем с нащечниками на манер коринфского, открывающий изрядные белые зубы в приоткрытой пасти и умные желтые глаза. Поверх брони в разных местах были закреплены не то маленькие амулеты, не то украшения. Во-вторых, он был вооружен. На спине системой ремней были закреплены двое кривых ножен с… ну, назовем это саблями, если бывают сабли размером с фламберг. В-третьих, чтобы держать оружие, требовались не лапы, а руки - и эти самые руки у него имелись. В смысле пальцы на его кистях были гораздо изящнее и подвижнее, нежели когтистые сардельки тех экземпляров. Когти, правда, также наличествовали. В-четвертых, он был еще крупнее и вдобавок явно специально занимался своей физической формой. То есть мускулатура на квадратной фигуре бугрилась так, что сразу становилось понятно: товарищ много и активно двигал железо. Пластичностью же и
легкостью движений Кучинга мог поспорить с иной балериной - понятно, все-таки из кошачьих. Тот, кто выбирал изначальную форму для создания этого шедевра прикладной химерологии, свое дело знал туго. Ну и, в-пятых, выйдя на прямой отрезок дороги, поднимавшийся к заставе, он на миг замедлился и мгновенным высверком щелевидных зрачков окинул замок. Око на этом расстоянии давало такое увеличение и такую четкость изображения, что можно было заглянуть ему прямо в глаза. С холодком в груди я понял: нет, не зверь. Звери так не смотрят. Видимо что-то ощутив, кот скакнул с дороги вбок и пропал, растворился мгновенно среди камней и голых мертвых веток. Вот и окончательный ответ. Ну не чувствуют звери взгляда снайпера. Удивительное создание, наводящее страх одним только своим видом. И как такая туша, добрых полтонны, могла спрятаться там, где места нет и одному человеку?
        И я должен убить его. Я - его. Я - ЕГО! Мой единственный шанс, что он не разумен в полной мере, - вряд ли маги хотели внезапно получить конкурирующий с человеком вид со всеми его огромными преимуществами. Не сомневаюсь, что Кучинга в состоянии питаться белыми медведями и тираннозаврами на завтрак, обед и ужин. Я должен убить его, а не, скажем, просто отогнать, иначе он вернется, доложит - и тогда сюда придут те, кто его послал. А еще быстрее, он просто учует меня и начнет увлекательную охоту за двуногой мышкой. За донжон я не беспокоился, здешние двери и коридоры были очень узки, только-только мне пройти, а вот во всем остальном замке кот мог передвигаться практически беспрепятственно, была только пара-тройка мест, куда он не смог бы протиснуться. В общем, поэтому он должен исчезнуть бесследно.
        Осознав предстоящую задачу, я тихонько выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Было страшно. Да что там кривить, у меня от ужаса поджилки тряслись и подгибались колени. Вот нисколько не стесняюсь в этом признаться, даже самому себе. Такой адреналиновой бури я не испытывал со времени самого первого боя, когда, не помня себя, орал что-то бессвязное и палил в белый свет, разом позабыв все наставления. Но - было нужно. Иначе - смерть, при любом раскладе. Ослепительной молнией вспыхнула мысль: «Девушка! В жилом доме!» И я шагнул за порог зала, на ходу начиная первые, такие привычные такты Молитвы: «Аз есмь воин Твой, живот отринув, семь доблестей стяжаю…»
        Кот был умен. О-о, как он был умен! Оставшееся до его появления время я потратил на то, чтобы перенести девушку из дома в донжон и вернуться обратно, ничего более просто не успел. Кучинга не стал ждать темноты, заметив наблюдение за собой, - он, наоборот, ускорился, не оставляя защитникам времени на подготовку. Стена конечно же не стала препятствием, наверняка он мог, подобно высококлассным альпинистам, использовать почти незаметные неровности камня по два - четыре миллиметра. Огромная фигура плавным движением возникла из-за стены в густой тени башни, бесшумно перескочила через зубцы внешнего парапета и одним тягучим рывком достигла башни соседней, где располагался единственный выход с куртины. Боевая калитка была закрыта, да и размеры ее не давали коту большого удобства, поэтому он даже не попытался выломать ее, а вместо этого вынужден был начать спуск со стены «вручную».
        Громко щелкнула тетива арбалета. Болт вонзился туда, куда и целился, а именно - в район правой почки. Ну как вонзился… Даже обычная кольчуга плотного плетения могла при случае остановить стрелу или болт, а кот нес на себе впятеро большую тяжесть, не считая костяных щитков. Так что целиться пришлось очень хорошо, выбирая наименее защищенные места. Арбалет был весьма мощным, он взводился не «козьей ногой», а брутальным реечным механизмом, позволявшим изгибать дуги любого натяжения. В общем, в нынешнем соревновании брони и снаряда с небольшим преимуществом победил снаряд. Болт пробил кольчугу и вошел в мясо, но не слишком глубоко и явно не задел ничего важного, на что я втайне надеялся. Кот многозначительно промолчал, лишь начал спускаться еще быстрее. Быстро схватив следующий арбалет, я произвел второй выстрел, вновь попал, в район загривка, но там надеяться тем более было не на что. Третьего сделать не успел, громадным прыжком кот скакнул со стены вправо - грамотный, гад! - и исчез в постройках. Все, пора уходить с этого места.
        Следующий час мы играли в кошки-мышки, причем мышкой определенно был я, пускай и с острыми зубками. Сердце бешено колотилось, пот лил градом, все тело стонало от перегружающих мышцы рывков. Двигаться приходилось именно в таком темпе… и все равно противник был быстрее меня. Развитое обоняние позволяло ему хорошо ориентироваться и не терять общего направления на цель, тонкий слух лишь с огромным трудом давал зайти со спины, а кошачья скорость и гибкость пару раз спасли от, казалось бы, смертельного болта. Пять раз удалось выстрелить, три раза попасть, и лишь один-единственный болт пробил его защиту в дополнение к двум первым. На этом запасы взведенного оружия иссякли, да и вообще иссякли - после выстрела и поспешной ретирады кот в обязательном порядке уничтожал и приводил в негодность брошенные арбалеты. Он еще додумался оторвать столешницу в одной из комнат и прикрывался ею, как щитом.
        Мы все кружили и петляли в смертельном танце, и первоначальное мое преимущество в виде знания местности быстро сходило на нет. Кот с первого раза запоминал сложно-ломаные проходы и коридоры, легко сметал наспех обрушенные баррикады и никогда не попадался дважды на один трюк. Ну и воин! Против него не действовала большая часть известных мне ловушек и финтов, стрелять приходилось в предельном темпе, буквально навскидку - и тут же драпать, потому что там, где человек делал пять шагов, кот обходился одним прыжком. В принципе я мог в знакомой узкой застройке вести успешную активную оборону против десятка-другого обычных воинов - с привычным оружием, разумеется, - а здесь был вынужден плести кружева вокруг единственного противника, причем по большей части просто убегая от него.
        Усталость постепенно начинала пробиваться сквозь барьер транса, тело хоть и не протестовало против сверхнагрузки, отлично понимая степень опасности, дать больше, чем давало, просто-напросто не могло. Движения стали терять точность, частота пульса вплотную приблизилась к опасному пределу. Кучинга больше не выпускал меня из виду, легко ориентируясь по громкому, запаленному дыханию. Игра подходила к своему логическому завершению.
        В конце концов огромная, обманчиво-грузная туша кота воздвиглась в узком тупичке между дровяником и складом. Больше бежать было некуда. Загнанная жертва, подобно зажатой в углу крысе, решила в последний раз огрызнуться и выставила короткое копьецо поверх опрокинутого стола, почти полностью прикрывшись им, лишь шлем торчал над стругаными досками. Взрыкнув, Кучинга мощным толчком лап послал свое тело вперед. Он даже не уворачивался, что ему, могучему, какая-то палочка с железкой - только на зубочистку. Смести, растоптать, разорвать! Ему изрядно надоело это кружение в лабиринте за чересчур шустрой добычей, раны в спине и боку болели и потихоньку кровоточили, болты из них он вырвал, но боль осталась. Сейчас все кончится, и можно будет заняться ими.
        И все кончилось. Когда полутонная туша кота смела хлипкое препятствие, он еще успел осознать, что в узкой щели между столом и шлемом не видно безумно испуганных глаз жертвы, даже начал какое-то движение на уклон - и тут граненый бронебойный болт вошел ему в основание шеи, ломая позвонки и разрывая спинной мозг. Мгновенно обмякшая туша безвольной массой прокатилась до самой стены, где наконец исчерпала свой могучий разгон.
        Я едва не выронил тяжеленный арбалет, но все-таки нашел силы бережно положить верно послужившее оружие. На толстенной дуге с двойным прогибом было выгравировано «1600» и стояло клеймо мастера. Благодарю тебя, неведомый оружейник, ты сделал хорошую вещь. Сил не было ну никаких. Свесившись со стены, куда запрыгнул за минуту до этого, я смотрел на обездвиженного, но все еще живого Кучингу под ней и думал о том, что надо бы пойти и добить, иначе он, чего доброго, еще регенерирует. Организм со всей настойчивостью просил подождать хотя бы пару минут, но ум говорил совсем обратное. Подчинившись последнему, я с огромным трудом сполз еще дальше и рухнул вниз, на кота. Все же я был несколько не в своем уме - после неимоверно напряженного, смертельного часового поединка два раза подряд заигрывать с гравитацией, когда даже один вычерпывал меня, полного сил, до донышка… Неудивительно, что, когда, буквально насилуя деревенеющие мышцы, мечом дружинника я отрубил коту голову, сознание тут же померкло и я распластался прямо на исходящей паром туше. Мрак…
        В себя меня привел изумительный запах шкварчащей на сковороде печени. Умм… ррр - немедленно заурчал желудок и доложил о космической пустоте в его недрах. Я открыл глаза, уясняя обстановку и попутно отыскивая какое-нибудь оружие. Оно обнаружилось рядом, ножны с мечом были аккуратно отстегнуты и лежали на лавке, кинжал все так же висел на поясе. Я был в своей одежде, находился на кухне жилого дома. У растопленной плиты хлопотала девушка, ловко мешала, переворачивала и посыпала чем-то большие ломти свежей печенки. Двигалась она с трудом - после массивной кровопотери как на ногах-то стояла вообще! - однако вот перетащила меня на кухню, выпотрошила котяру, печи растопила и хозяйничает. И успевает еще во второй печи крутить шампуры с длинными толстыми штуковинами на них. О-о, вот за это я готов был спасти ее еще пару раз. В окружении жара рдяно шаящих^ [10] углей доспевало восхитительное, обожаемое мной с детства блюдо - печень в рубашке. На шампур насаживаются куски вперемешку с нужной зеленью, посыпаются специями, и все это дело плотно заворачивается в сеточку нутряного жира, после чего обжаривается
при постоянном покручивании, чтобы ни единой капли не упало в угли, а, наоборот, все впиталось вовнутрь, придавая содержимому неповторимый аромат и нежность… Губами бы ел!
        Услышав шевеление за спиной, она обернулась, задумчиво посмотрела на меня - а глаза у нее зеленые-зеленые, как пролитые свежим дождем листья лезвийника, - и кивнула головой в сторону стола. Я собрал и распустил мышцы, ожидая великих трудностей при попытке сесть, но ничего подобного не обнаружил, только правое колено чуть давало о себе знать - видимо, повредил при рывках. Хорошо-то как! Выжившим после серьезной опасности мир кажется таким чистым и ярким, словно с него мокрой тряпкой стерли всю пыль. Быстро помыв руки и лицо, я вернулся и сел за стол, где уже стояло большое блюдо с шампурами, лежала горка мелко нарубленной зелени, стояла исходящая брызгами жира сковорода и наличествовала сама виновница всего этого кулинарного беспредела.
        Хороша-а-а! В смысле не девушка, а жареная печень. Нашим изможденным организмам было не до разглядывания друг друга, мы набросились на еду с аппетитом ста индейцев и продолжали пиршество до тех пор, пока не исчез последний кусок, а сковородка не была досуха промокнута ломтями когда-то черствого хлеба. Отец, она успела даже хлеб распарить! В смысле не печень, а девушка. Только теперь я смог обратить внимание на компаньонку, продолжая, впрочем, усердно впихивать в себя остатки горячей нежнейшей рубашки.
        Девушка была красива строгой и чуть холодноватой красотой, так великолепно оттенявшей изумительный вкус жаренной в жиру лайде кошачьей печени… Тьфу! Стоп! Будь человеком! Я вынырнул из гастрономического полузабытья - и немедленно пожалел об этом. Огромные изумрудно-зеленые глаза хоть и были невероятно красивы, мгновенно включили в мозгу сигнал тревоги. Ахтунг, Нематори Морэтанн!!!^ [11] Впрочем, я столь же быстро успокоился. Паранойя паранойей, но иметь отношение к ушастым некромантам девушка не могла. Вернее, могла, но с таким количеством нулей после запятой, что… Э-э, а кто это сказал? Я ведь так и не выяснил пока, куда меня занесло, и пусть в книге со сказками не было никаких упоминаний о всяких нелюдях, кроме Колобка? - а вдруг это людской мир под пятой какого-нибудь клана ушастых? Однако тогда было бы…
        От в очередной раз закольцевавшихся размышлений меня отвлек взгляд девушки. Откинувшись назад, она рассматривала меня открыто и прямо, без малейших ерзаний и виляний, очень внимательно, не пропуская ни одной мелочи вроде того, как держу вилку с ножом, или маленького шрама под челюстью. Я отвечал встречной любезностью. А посмотреть было на что. Она не переоделась и сидела в той же одежде, что я в спешке оставил в комнате, то есть в повседневной одежде обслуживающего персонала замка. Неплохо тканное и даже крашеное немаркое полотно, удобный крой - но сразу чувствовалось, ей пошла бы одежда совсем иного толка.
        Лицо почти треугольное, заострившееся от испытаний. Узкий твердый подбородок, четко очерченные губы, не бледные бескровные полоски, как совсем недавно, а розовые, упругие. Большие блестящие глаза с миндалевидным разрезом век, высокие скулы и, гм, синие волосы в каре до плеч, соболино-густые синие брови и едва-едва заметный синий пушок по светлой коже, придающий ей особенную белизну и чуть потусторонний оттенок. А что, даже хорошо вышло. Странноватое сочетание синего и зеленого - из человеческой девушки получилась практически мультяшка. Красивая высокая грудь, еще чуть приподнятая сложенными руками, развернутые плечи, прямая спина, не знавшая поклонов, глубокая грудная клетка, развитый плечевой пояс, изящные кисти рук с длинными гибкими пальцами, твердые предплечья с хорошо прорисованными мышцами… Ну вот, опять съехал, блин. Но по виду - не изнеженная барышня, а тренированная охотница-аристократка. Теперь понятно, как сумела вот это вот. Там, где простой человек давно упадет, эта будет упорно идти и идти, ковылять, ползти - но дойдет до цели.
        - Дарзин.
        Вот как… Голос звонкий, четкий, и имя под стать: как стрела в яблочко - дар-р, как взмах отточенной косы - зин-н. И на конце буквы «а» нет, что характерно. Владетельное имечко-то. Но дальше молчать невежливо.
        - Рэндом.
        - Шун Рэндом.
        Она не спрашивает, а утверждает. Значит, видела жетон, пока меня перетаскивала. У самой жетон тоже есть - и это не финтифлюшка типа той, что была у Мисины. Мне известно, что у шуна Торра жены в последнее время не было, так что это не шунья. Дочь, племянница, другая родственница… Стоп, она что, признает меня шуном? Не пытается, гм, против ветра? Или по факту принятия меня замком утверждение, скажем, верховным или каким-нибудь собранием шунов не требуется?
        - Шуньята-хэ Дарзин.
        Ну вот, глазами-то как сверкнула! В самом деле: «хэ» означает «экс» - бывший, предыдущий. А теперь кусочек икры:
        - Шуньята-эл Дарзин?..
        Длинная пауза. Я предлагаю ей много, очень много. Историю ее даже выспрашивать нужды нет, и так все ясно. Дочь где-то долго носилась по своим делам, наконец возвернулась - а вокруг замка Печать. Какой-то из соседних шунов ее перехватил, или сама пришла чего-нибудь требовать-просить, в итоге все ее люди превратились в анатомические пособия, а сама в полной мере отведала шунского «гостеприимства». Удивительно, но не сломалась, хотя даже после кресла ходит, чуть расставляя ноги. Сильная, очень сильная. Тот шун - идиот, таких людей нужно убивать в личном присутствии, чтоб отрезанную голову самому в руках подержать. Только тогда можно считать мертвым, да и то лучше еще сжечь тело.
        Но вот вопрос: сможет ли она переварить свое новое положение? Не так-то легко с детства знать, что замок и земли вокруг принадлежат твоему отцу, со всеми вытекающими в виде положения и возможностей, и вдруг в одночасье потерять все - в том числе и самого отца. Что же у нее за стержень внутри, что не дает ей согнуться и рассыпаться? Вообще-то ее худощавость знакома мне - так выглядят не те, кто изнуряет себя диетами, такой вид приобретают люди, пересекшие горы и пустыни с автоматом в руках. Так уж сложилось, что теперь мы нужны друг другу - она нужна мне как бесценный источник достоверной информации о мире, с высоким допуском, я нужен ей, поскольку могу наполнить ее жетон новым содержанием. Может, где-то и есть какие-нибудь могущественные родственники, пропасть не дадут, но все одно - с пустотой за плечами она будет мгновенно низведена до уровня девочки на побегушках. Не самая завидная судьба. Я не особенно желаю должности шуна, потому что знаю, какая адская это работа - управлять. Нести бремя ответственности за жизни своих людей и своего дела, каждую секунду думать и просчитывать, что еще нужно,
необходимо и просто безотлагательно, чего жутко не хватает и когда кто-нибудь нападет в силах тяжких. Я мечтаю о звездах, о странных путях, о ветре в лицо, я хочу когда-нибудь найти Отца на краю Вселенной и сказать ему: «Здравствуй!» Пусть я половину жизни сжимал цевье автомата - теперь у меня есть вполне реальные шансы на это. Буду магом. А вот Дарзин - она просто создана для того, чтобы быть владетелем. Аристократка по крови - Отец знает, в каком поколении, - с детства обучена и нацелена, что когда-нибудь примет дело шуна, принята местной социальной средой и имеет в ней глубокие корни. Осмотревшись, я передал бы ей замок, оговорив для себя лишь одну башню, взамен помогал бы с обороной и прикладной магией.
        Но, как всегда - но. Сейчас нельзя об этом говорить, просто не поверит, у нее в голове не поместится, что можно вести себя таким образом. Будет искать подвох и надумает невесть что. Вот и приходится предлагать Дарзин приставку «эл», означающую, по сути, положение второго лица в иерархии - но лишь после принесения особой магической клятвы. Левая Рука, так сказать. Вообще-то для человека ее положения - чистой воды оскорбление, но теперь она «бывшая», так что это заодно и тест.
        Похоже, она прокручивала в голове те же самые мысли, потому что смотрела столь пристально, будто хотела взглядом содрать черепную коробку и узнать, что же творится в мозгах этого странного мужика, негаданно занявшего место ее отца. Владела собой хорошо - я смог заметить лишь краткую искорку ярости, мелькнувшей во взоре при слове «эл». Потом она наконец пошевелилась, и по этому движению все стало понятно. Осталось лишь уточнить расклады.
        - Ты знаешь, чем занимался мой отец?
        Оп-па, вот что значит погруженный в среду ум! Я и не подумал, что, возможно, шун Торр зарабатывал тем, чем зарабатывал, не потому, что был такой плохой, а потому, что больше было нечем. Скажем, земледелием тут не особенно прокормишься - слишком уж в изрезанной местности стоял замок. Обратная сторона удобства обороны.
        - Знаю. Там два сарая с их костями. Хочешь продолжить?
        - Не особенно. Но есть ли выбор?
        - Что можно делать еще на землях замка Морг? Разводить скот, добывать руду, ковать оружие?
        - Ничего из перечисленного. Скот разводится… разводился только для себя, больше не прокормить, руды здесь почти бесполезны - тот металл, что в них содержится, невозможно расплавить.
        Что? Неужели…
        - Твой перстень, камни в нем - из этой руды?
        - Да. Мы делали немного украшений для долин, камни у нас красивые, только довольно хрупкие, непрочные, из-за чего большого спроса не было.
        Да! Ярко-желтый полупрозрачный камень необычной огранки, наверняка еще и в ультрафиолете светится. Шеелит как он есть. Вокруг шеи - ожерелье из мелких блестящих черных кристаллов, вольфрамит или гюбнерит. То есть здесь можно заложить вольфрамовый рудник… Только зачем он нужен? Тут нет производства кислот и зонной плавки, нет волочения проволоки и порошковой металлургии, да и сам по себе вольфрам никому не нужен. Делать из быстрореза оружие и доспехи - оно бы и хорошо, да нужно сперва быстрорез сделать, а тогда легче их прямо из золота ковать, все дешевле выйдет. Не время еще. Вот проживу если лет так двести… Мысль о планировании на века оказалась настолько непривычной, что я не удержался и громко хмыкнул. Встретив непонимающий взгляд девушки, пояснил:
        - И впрямь, руда эта пока никому не нужна. Но чем-то занимались еще, кроме живого товара?
        - Вообще, кое-кто покупал, в основном маги, но очень мало. А так… Лес на равнинах дешевле и ровнее, и вывозить его проще, у нас только небольшие количества ценных пород, их сушили и перерабатывали наверху, поселок деревщиков в одном дне пути. Еще по мелочи - травы, мягкая рухлядь, шерсть, орехи всякие, ну и джатос.
        - Джатос?
        - Горная смола, «кровь гор», майх-тиро, комое, сугасвана, синталин, помет Рауха… - принялась перечислять она синонимы, но, увидев, что и они ничего мне не говорят, объяснила: - Черная твердая маслянистая субстанция, иногда находится в глубоких расщелинах, пещерах и на некоторых камнях, ценится лекарями за свойство ускорять заживление ран и переломов и магами за то, что дает возможность как-то по-другому видеть мир. Как они говорят, с ней мозги не так выворачивает.
        Вот стервочка! Тоже проверяет, составляет свое собственное мнение. По мелочи, понимаешь, этот джатос пустила. Да маги за такую штуковину!..
        - Значит, основные статьи доходов - джатос и невольники… и доходы от первого…
        - Примерно три к пяти, одна часть - на дорожные сборы: там внизу идет дорога вдоль среднего пояса гор, она имеет удобные перекрестки с дорогами в Верхние Долины, как раз на землях Морг, и еще одна - на все остальное. - А в уголках глаз такая хитринка засела.
        - Дорожные сборы? Дед шуна Торра, полагаю, еще грабил караваны, а отец только-только подгреб под себя эти удобные дорожки, чисто случайно, не так ли?
        - Ну… Ты ошибся на несколько поколений. Сейчас там стоят заставы и пункты сбора, все честь по чести, спокойно и цивилизованно.
        - Золото, серебро тут добывают? - Ну и ладно, не слишком-то и хотелось, просто для очистки совести спросил. Будем думать.
        Странная и неприятная ситуация сложилась: люди-то вокруг остались, всякие поселки и деревни, крестьяне, лесорубы и краснодеревщики, наверняка кто-то в долинах есть, а то и с караваном на той стороне перевала, а вот солдаты погибли все или почти все. Система уже стремительно разваливается. Да что там! За прошедший месяц не урвал себе кусок только ленивый или мертвый. Думаю, окрестные шуны уже вовсю делят наследство Торра. Спрашиваю - отвечает: да, так и есть, разграбили многое уже. Идет в наступление:
        - Рэндом, откуда ты? Расскажи о себе.
        - Сам не знаю. Правда, я не вру без нужды. Или очень издалека, или вообще из другого мира. По крайней мере, о здешних местах у нас ничего не слышали. Как сюда попал - тоже не знаю, меня там убили вообще-то в тот миг.
        Хм, ну, демоном, умертвием или еще каким нехорошим словом не называет, отшатываться не спешит - уже хорошо.
        - Как называется твоя страна?
        - У нас нет стран, все люди едины, правит человечеством, - это я на нашем произнес, - Император. Я был… э-э… воином личной дружины.
        Оказывается, сомнение можно изящно передать миллиметровым движением брови. Но это уже нагловато, так что зеркальное встречное движение вызывает уже нормальный вопрос:
        - Ты плохо владеешь мечом. Кучинге голову отрубил криво-косо, отрок лучше сработает. Но водил его очень умело. Как же так?
        - Я сражался другим оружием. Нечто вроде арбалета, только может выпускать по сто сорок четыре стрелы в минуту, и разят они в двенадцать раз дальше.
        Чертово местное счисление! Мозги сломать можно. Неудивительно, что они дальше холодняка не ушли, тут столбиком миллионы умножать запаришься. А то, что я сейчас сказал про сто сорок четыре, - это на имперском долго, на местном короткое «эйтц», аналог нашего «сотня». Хм, верит. Странно. Я думал… А, блин, опять забыл - тут же магия. Это слово, по-моему, объясняет вообще все. Почему лягушки квакают? Магия. Куда деньги делись? Дык магия же ж… Удивительно, но она не спрашивает, можно ли сделать тут такое оружие. Вместо этого:
        - Ты маг?
        - Учусь. Сам.
        О, как шестеренки в голове заработали! Думай-думай, насчет зала Древних я тебе пока ничего не скажу.
        Вообще, я начал разочаровываться в своем подходе - по сути дела, я в одиночку собирался повторить с магией то, что все долгие поколения ученых делали с физикой. Построить величественное здание, небоскреб, используя лишь одно ведро для раствора, каску и молоток. Местные наверняка не век, не два и не три свою магию учились создавать. Могли и найти какое-нибудь простое, но неочевидное представление «седьмого чувства». Наверняка учатся магичить не год и не два, а до уровня мэтра Лирия поднимаются, например, десяток лет, и это - используя готовую систему подготовки и индивидуального учителя/профессиональный состав магучилища/магинститута/магордена. До какого-нибудь магистра - плюс еще тридцать лет. Причем - опираясь на опыт предыдущих поколений и накопленное знание. Я имею шанс соорудить что-то небытовое после того, как выучу язык, а плюс к тому еще и магическую терминологию, что само по себе нехилая задача, но и только. Всеобъемлющей теории одному не построить - я все-таки не универсальный гений. Вывод: нужно искать какой-то способ быстрого обучения, но без посвящения, а то может статься, что мое
общее «М» заменится на какое-нибудь «М-2», - и приплыли, враз стану ординаром. Что это может быть? Например, книга магическая-гипнопедическая, заклятие-пентаграмма психоделическая, учитель мудрый мараз… э-э, мудрый, да.
        - Что ты сделал со мной? - А вот и долгожданный вопрос.
        - Я тебя вылечил. - Глаза мы тоже умеем делать… всякими.
        - Благодарю весьма. Нет, я про это. - И прикасается к волосам.
        - Ну… учусь еще, понимаешь?
        Понимает. Хорошо хоть рожки исчезли почти сразу, рассосались куда-то, или это не рожки были вообще? Даже не хочу представлять, какова была бы реакция девушки - сковородки тут не титановые, а совсем даже чугуниевые, очень тяжелые.
        - Куда ведет дорога? Кто покупает рабов?
        - Два дня до первого перевала, неделя до второго, за ним - Сиваз, земли ак-узов. Они берут всех, возвращается один из тысячи. Слишком много тяжелой работы, слишком страстные хозяева гаремов…
        - Кто нападал на замок? И почему?
        - Морг - ключ к перевалу, к дорогам в Верхние Долины, к джатосу. Никто не знает, где мы берем его, а магам проще купить его у нас, чем самим лазить по горам. Меру отец знал, цены излишне не ломил… но окрестным шунам всегда хотелось большего.
        - Ой недоговариваешь ты, шуньята! Что ж, спрошу прямо: работорговля запрещена?
        Мяться и юлить девушка не стала, просто кисло кивнула. Понятно… С таким замком за спиной и впрямь можно плевать на всех… некоторое время, пока не наживешь критическую массу врагов. Очевидно, шун был умелым, гм, шуном и достаточно долго лавировал туда и сюда, попутно снимая пенки, но где-то в конце концов зарылся.
        - Ты посвящена в дела? Знаешь, с кем он работал, кто покровители?
        Мотает головой. Видимо, отец понимал неприглядность своих занятий и пытался держать девушку если не в неведении, то хотя бы вдали от подробностей.
        - Те, кто нападал, - они скоро придут снова?
        - Нет, не думаю. Столько заплатить, сколько содрали с них боевые маги, - это нужно десять лет копить. Всем. И чтобы отец об этом не узнал. Войск у них сейчас тоже едва ли вполовину от прежнего, выгода от захвата замка и казны не получена… Теперь будут сидеть тихо, как мыши под веником, и укреплять рубежи, чтобы дальние шуны не воспользовались моментом. Печать к тому же… Тут теперь гиблое место веков на пять-шесть.
        - А как прошел Кучинга?
        - Его броня вся увешана скрывающими амулетами. Если бы ты смог содрать с пяток, Йегус тут же оставил бы от него только кучу костей. К тому же он сам по себе очень непростая тварь, еще никто не смог превзойти химерологов Фринна Пыльного. У шуна Марра их было четверо, вряд ли он захочет терять последнего. На этот счет не беспокойся - никто больше не придет. Маги могут, некоторые, но им это не нужно.
        - Почему? Тот же джатос закончится - придут сразу.
        - Ты не понял еще? Охотники, собиравшие джатос, никуда не делись, сами месторождения тоже, так что продажи будут все равно.
        - Только в карманы других шунов или самих охотников.
        - Первое, никто не даст охотникам работать самим по себе, купол будет всегда.
        - Ладно, темно уже, пора идти укладываться. Последняя пара вопросов, хорошо?
        - Спрашивай.
        - Как ты еще держишься, Дарзин?
        Есть вещи превыше человеческих сил, и порой признать это - значит сохранить самое себя от распада. Не обязательно быть несокрушимой твердью, порой в чугуне появляются трещины даже от вроде бы касательных ударов. Гораздо лучше быть упругой сталью, гибкой, но не ломкой, с упорством пружины возвращая себе прежнюю форму при снятии гнета. Спрашивал я мягко и без давления, смотрел ей прямо в глаза, излучал не жалость, а сочувствие - и девушка не выдержала. Все-таки этого было слишком много даже для нее. Особенно для нее.
        - Я… - Лицо ее мучительно исказилось, она чудовищным усилием воли попыталась взять себя в руки, но не договорила - в два шага обогнув стол, я обнял ее и притянул синевласую головку к груди.
        - Какой шун это был? - Под моей ладонью ее спина дрожала крупной дрожью.
        Глухой ответ:
        - Данарий… Шун Данарий… Он велит называть себя шуном Данном… но все знают, что права на «длинный мах»^ [12] он не имеет, низкорожденный ублюдок!
        - Дарзин, мы отомстим. Ты отомстишь. Обещаю.
        Да, я, видимо, непроходимый дурак. Это настолько глупо, что даже не смешно. Двое изгоев без роду-племени сидят в пустом замке, где даже тараканы сдохли, и строят планы мести могущественному шуну, у которого под ружьем сотни активных штыков и монстры вроде Кучинги, у которого хватает золота на оплату услуг боевых магов, у которого… И все-таки медленно затихающая дрожь девушки стоит этих слов, самых глупых, что я произносил в своей жизни.
        Она неудобно выворачивает голову и смотрит мне в глаза. Этот белый невидящий взгляд я узнаю сразу. Дурак! Какой же я дурак! Дрожит спина - плачет? Как бы не так! Вот как она держится - на чистой, как яд, дистиллированной ненависти. У нее не будет «чимкентского синдрома», потому что в ней нет и никогда не было ни капли страха или ужаса, все это она переплавила в тигле разума и обратила в одно-единственное чувство. Ненависть, всепоглощающая, огромная, как сама Вселенная, ненависть ведет ее и питает ее силы. Пускай потом от нее останется только выгоревшая оболочка, пока не свершена месть - она поистине неостановима.
        - Да. Сама поступишь с ним так, как должно.
        Медленно-медленно во взгляде девушки появляется осмысленное выражение. Внимательный изумрудно-зеленый взгляд, такой невозможно прямой, такой открытый - просвечивает меня до самого донышка, до таких глубин, которых я сам за собой не числил. И похоже, что-то она там видит, потому что коротким движением выхватывает кинжал, режет ладонь и капает кровью на свои перстень и жетон, произнося длинную непонятную фразу из одних архаично звучащих корней, все это время не отрывая от меня своих глаз. Я узнаю во фразе только наши имена и то самое «шуньята-эл истархани и-Морг». Повинуясь непонятному наитию, тоже режу ладонь и прикладываю к ее, попутно задевая жетоны. Не вспыхивает пламя, не гремит гром - просто Дарзин наконец теряет сознание.
        Глава 7
        Я уложил ее в донжоне. Теперь я буду спать только здесь и двери запирать на все засовы. Не хочется однажды увидеть над собой морду четвертого кота. Сам улегся в гостевых покоях… но был все-таки разбужен в середине ночи. Отворилась дверь, и вошла она. Девушка. Дарзин. Не скажу, что усердно протестовал. После смерти Мисины я было решил терпеть еще год, все-таки где-то в глубине стыдясь своей супружеской неверности, но дом был так далеко, а невероятные события последнего времени еще больше отодвинули его на задворки памяти…
        Это было нужно больше ей, чем мне. Лишь Отец мог знать, сколько мужества и воли ей потребовалось, чтобы сделать это, Отец - и я. Дарзин тихо рассказывала мне, что ей довелось испытать за время плена, в полумраке неотрывно глядела глаза в глаза - а я совершал то же самое, но причиняя не боль, а изо всех сил стараясь сделать наоборот. И когда над восточными отрогами гор в сером небе появилась тень зари, наши усилия увенчались успехом. Долгая звенящая нежность, что я дарил ей, смыла всю черную накипь, и тело девушки наконец ответило на призыв, расцветая чарующей симфонией женского естества.
        Но характер у нее был - алмаз в царской водке. Не прошло и пары дней, как мы высекли искры шершавыми краями. В сущности, я был сам виноват - несколько расслабился, что в нашем положении было совершенно непростительно. До этого долгое время был собран в кулак, разве что не гудел от напряжения, а сейчас меня настиг закономерный откат. Нет, я в нее не влюбился - совершенно не мой типаж, скорее мы стали товарищами по несчастью. Дарзин блюла наш договор не только буквой, но и духом, рассказывая все без малейшей утайки, отчего мне было даже несколько неуютно. Это налагало дополнительную ответственность и подразумевало полную ответную искренность… к чему я пока не был готов. Понятно, что кроме уз чести такое поведение имело в основе еще и практичный расчет - именно на это, однако девушка вела себя столь выверенно, что негатива как-то не возникало. М-да. На совесть учена. Теперь я понимал Гончара - общаться со Спунгеном Харальду было очень опасно, но и очень интересно.
        Так вот буквально за два дня Дарзин выявила наметившуюся тенденцию, которая рано или поздно неизбежно возникала у мужчин - снижение мотивации. Лень, говоря прямо. Эволюционный механизм, раньше весьма нужный, сберегавший массу драгоценной энергии волосатых предков, с течением времени постепенно превратился в помеху в страшно усложнившихся играх разумных. Теперь ценными являлись способности к непрерывному обучению, творчеству, работе, вообще какой-либо деятельности - ведь, как справедливо отметил некий математик, «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте». Нет, я не залег в берлоге в обнимку со сковородкой - отнюдь. Продолжал тренировки и изыскания с той же интенсивностью, близкой к физиологическим пределам организма - как, спрашивается, сумела она догадаться, что это все внешнее, а внутри начался неощутимый бег по кругу? Самая страшная опасность, с которой практически невозможно справиться одному, настигла, как водится, незаметно. Но вот догадалась, заметила и тут же исправила со всей своей женской мудростью. Начала Дарзин атаку без всякого предупреждения:
        - Что, освоился уже в замке, халявщик? Что так смотришь - халявщик и есть. А-а, не нравится? Ты его построил? На копье взял? Купил, наконец? Ни хрена! Ты тупо колол дрова, пока на тебя не свалилась с неба плюшка - оп-па, и все умерли, один ты в белом. Ну да, Кучингу завалил, молодец, в одиночку сделал работу полусотни, так тебя на это годами натаскивали, средств затратили - поди ту же полусотню справно обучить можно. Даже сейчас халявишь, делаешь вид, что тренируешься и ищешь. Да ты спишь, гад, на ходу, даром что пот градом катит! Тоже мне, шун выискался! Мозги все жиром заплыли, скоро на затылке вытапливаться начнет. Зима на дворе, а ничего не сделано, да ты даже за пределы Печати не выбрался ни разу, обстановку не разведал, охотников с сервами не приструнил! - И еще минут пять прессинга в таком духе.
        Визгливо-истерических бабьих ноток в голосе шуньяты не наблюдалось, это был далеко не кухонный скандал, потому я внимательно дослушал весь список претензий до первых повторов и молча ретировался. Нужно было хорошенько подумать. Отметил, что в спину благословений не понеслось - разумница предпочла тоже отправиться по своим делам, заметив, что критика худо-бедно воспринята.
        Я же поднялся на верхнюю смотровую площадку Дозорной башни и стал расхаживать по ней туда и сюда. Слова девушки будто сорвали какую-то пелену, затуманившую мозг. Насчет сервов, то бишь крестьян, я не очень беспокоился, не до них пока, а вот насчет магии… В самом деле, с чего я вбил себе в голову эту мантру - «я не универсальный гений»? Знаю ведь, что гений - это один процент таланта и девяносто девять процентов труда. А талантлив каждый, надо только раскопать, в чем именно. «Одаренность обязательна, гениальность достижима» - не зря ведь вдалбливали нам эти слова с детского сада. На том стояла вся Империя, ну, плюс еще теория солидарности. Так какого же гхыра я возлагаю надежды исключительно на халяву? Как там - «книга магическая-гипнопедическая, заклятие-пентаграмма психоделическая, учитель мудрый мараз… э-э, мудрый, да»… Почему самому не стать собственным учителем, заранее смирившись, что у него очень глупый ученик, но иного ученика под боком просто нет (разве что Дарзин… гм)? Это ведь не значит, что надо отказываться от «книги магической-гипнопедической» и всего прочего - это всего лишь означает
готовность идти любыми путями, лишь бы в выбранном направлении. Есть попутка? Хорошо. Но если попутки нет, потопаю и своими ногами. Возможно, по ходу дела изобретя и собрав велосипед.
        Давай-ка, братка, встряхнись! Не вышло двинуться одним путем - двигайся сразу всеми. Главное, двигайся! Прочистив таким образом самому себе мозги (с подачи Дарзин), я свесил ноги с парапета в стометровую бездну и начал усиленно думать. Что мы имеем? По-видимому, танцы почти исчерпали себя. Я могу скомпоновать еще не один десяток комплексов, но что-то подсказывает, что быстрого прогресса там ожидать не приходится. Так, еще ускорить выстрел лучом, желательно до возможности применения в бою, прыжок усовершенствовать… Что-то большее можно получить, лишь сломав парочку стен в собственной голове.
        Как это сделать? Начать лучше с самого начала, с фундамента. Итак, можно признать попытку самостоятельного построения Всеобщей Теории Магии неудавшейся. То есть я знаю, как этого добиться, - нужно стать могущественным магом (для чего опять же требуется…), основать университет и пару тысяч лет потратить на исследования, попутно подпинывая большой коллектив других магов. Нужно иметь в виду как отдаленную цель (опять планирование на века! Забавно так мозги поворачивает, мировоззрение сильно меняется), однако конкретно здесь и сейчас стоит применить обратный подход - от практики. Кстати, с чего я взял, что маги живут долго? Да девушка рассказала, кто ж еще. И во всех книгах отмечалось - скажем, Фринн Пыльный выводил своих химер триста с чем-то лет, Гласс Дальноок периодически исчезал и появлялся на протяжении тысячи двухсот… Так что перспективы тут были немалые.
        Значит, от практики. Хорошо. Попробуем взглянуть на проблему с другой стороны, ведь количество этих самых сторон по умолчанию больше, чем одна. Чтобы хоть как-то совместить магическое восприятие и обычное, мне требуется входить в особый вид транса, сканерно-синестетический. За это время я уже несколько отработал погружение и даже нашел в нем кое-какие положительные стороны, однако все равно он сильно шибает по мозгам, собрать себя в кучу после сеанса довольно затруднительно. Да, пресловутый джатос пробовал, толк от него и в самом деле был. По своему действию это вещество не было похоже на наркотик, эффект совершенно другой, как если бы я заимел отдохнувший на курорте мозг в пяток килограммов. Держать транс становилось гораздо легче, находиться в нем мог дольше в разы, в результате получилось изобрести еще два заклинания, которые я назвал «стекло» и «кадавр». Первое отверждало любой предмет, который я держал в руках. Например, полоска прошлогодней травы начинала резать подобно ножу. Да что травы! Даже полоска сала - прямо-таки мечта днепровита. Обратной стороной становилась огромная хрупкость
предмета: кусок хорошо выделанной кожи можно было раскрошить щелчком пальца, словно стекло. Держалось заклятие недолго, сил требовало немало, но это было вторым заклятием, обладавшим какой-то практической ценностью. Я приступил к серии опытов, призванных уточнить границы применимости заклятия.
        «Кадавр» превращал меня в труп. Заклятие являлось разновидностью иллюзии, весьма правдоподобной. Я мог потрогать себя и ощутить под пальцами развороченные раны (всякий раз разные, в зависимости от воображения), втянуть носом до боли знакомый запах. Но при попытке, скажем, оторвать струп или откромсать кусочек свисающего мяса «кадавр» немедленно спадал. Вот это было уже по-настоящему ценным приобретением.
        Причем два новых заклятия натолкнули меня на довольно простую мысль. Если не получается понять глубинную сущность магии, можно пойти методом аппроксимации. Ведь и у нас не каждый может сам намотать электродвигатель, что нисколько не мешает им пользоваться. В перспективе, конечно, нехорошо: представляющий устройство предмета инженер всегда будет иметь превосходство над пользователем, даже и продвинутым, но для того, чтобы вообще сдвинуться с места, - неплохое решение.
        Итак, меняем парадигму. Можно представить себе магию как отдельную, пока что непознаваемую сущность - неважно, Вселенский Вычислитель или Волю Предтеч. Классический «черный ящик». Имеем то, что доступ к нему дается каждому разумному, во всяком случае каждому человеку, однако об удобстве пользователя речи нет. Если говорить языком типа программерским: отдавать элементарные команды процессору можно, а графическую операционную систему или хотя бы текстовую, не включишь - не написали еще. Так что каждый маг пишет для себя программы сам, с нуля, и никто не может отменить действенность этих программ. Но сложность их, мягко говоря, невысока. Частное следствие - негатор магии в таком случае возможен лишь в рамках одной магической системы, то есть прекратить заклятие того же Лирия мог бы только маг, обученный в той же иерархии параметра «М - 4-8-32-128». Второе частное следствие - исходя из аксиоматики Геделя, любая магическая система ограниченна и обладает свойством неполноты. Здесь скрыто то же самое противоречие, что и между высоко- и низкоуровневыми языками программирования, - я ощущаю магические
проявления в виде комбинации невероятного количества параметров, тогда как другой маг мог бы обойтись одним-двумя операторами. Что? Эврика! Вот оно: вполне возможно, что местные за века и тысячелетия исследований создали нечто вроде операционной системы, которую в начале обучения устанавливают ученику, и тот может пользоваться всеми прелестями графического интерфейса. Если успевают, конечно, и ученик не сходит с ума без поддержки.
        Могу ли и я соорудить нечто подобное? Рассуждая логически, препятствий тут будет масса невероятная. Например, мне может тупо не хватить мозгов. Даже ввод одного-единственного символа и отображение его на экране вычислителя требует сотен машинных команд, задача обратной дешифровки будет похуже взлома кодов Генштаба, ибо мне не известно вообще ничего. Из десятков и сотен тысяч попыток подачи входных сигналов я пока получил только четыре более-менее приемлемых ответа. Проводя аналогии, я сейчас являюсь стендом для реверс-инженерии и пытаюсь понять назначение сотен ног абсолютно неизвестного процессора - притом что непонятно даже, какие из них силовые, а какие - для данных, какие требуются частоты и напряжения. А еще машинка находится в работе, и не факт, что я не сломаю там что-нибудь, хотя данный риск я склонен считать минимальным, должна быть какая-то защита от дурака. Или, наоборот, она не сломает что-нибудь горе-экспериментатору. Вплоть до выдирания Дара с корнем.
        Но у меня появилась идея. Не сказать чтобы простая в реализации, зато многообещающая. Нужно совместить магический транс с трансом гипермнезии, сверхзапоминания, тогда появляется шанс понять, какие наборы команд за что отвечают - неважно, что придется переработать просто гигантское количество информации. Хоть водоблок на всю голову сооружай. Из старых шлемов, хе-хе. Ну что ж, сказано - сделано. Ложусь звездой, раскинув руки-ноги в позе витрувианского человека, и начинаю попытку.
        …Это я правильно сказал - попытку. Ничего не вышло не только в этот раз, но и вообще в этот день и пару следующих. Совмещение не давалось упорно, хоть тресни. Или то, или это. Не помогало ни чтение мантр, ни проходы комплексов, ни размышления над коанами. С бытовой точки зрения то, что я пытался совершить, было невозможным. В самом деле, нельзя же одновременно и лежать, и стоять - а эти два вида измененного состояния сознания соотносились примерно так же, отличаясь друг от друга чуть менее, чем полностью. Только и общего что слово «транс». Постоянное насилие над мозгами не прошло даром - я стал путаться в мыслях и порой спотыкаться на лестницах, снова нарушилась координация движений, ночью стали сниться какие-то неоформленные кошмары, которых наутро не помнил, но вот ощущения после себя они оставляли премерзкие. По-хорошему, стоило бы взять отпуск и восстановиться, но я каким-то образом чувствовал, что если сдюжу - будет прорыв. И продолжал упорно долбить стену.
        Третий день упражнений не принес ничего нового. Я угрюмо бродил по дозорной площадке, впав в некое странное состояние, когда все видишь, слышишь, но будто отделен от всего окружающего толстой стеклянной стеной. Значение имело только то, что происходило внутри, но как раз ничего особенного там не делалось. Магия все так же была странна и непонятна, и даже погружение в магический транс приносило мало облегчения. Мир послушно становился иным, я начинал понимать, как все-таки связаны между собой вещи, - и столь же быстро одырявевшая память затирала следы мелькнувшего понимания по выходе из транса. Сходил ли я с ума? Не знаю, возможно, что и да. Очередная вялая мысль скользнула в обессилевшем разуме - я ведь надежно могу входить в то или иное состояние, а что, если менять их, все быстрее и быстрее, какие-то следы состояния должны ведь оставаться в мозгу даже при выходе из него, может, хотя бы так удастся сочетать несочетаемое? Несколько оживившись, я из последних сил начал проверять новую идею. Сев в позу лотоса, вернее, в сиддхасану - до полного лотоса немного не хватало гибкости, - я в который раз
погрузился внутрь себя.
        Раскачка маятника… Более всего процесс смены состояний походил на это. Вдох через рот, мысль искристым водопадом устремляется вниз, равномерно раздувая живот, рушится в котел киновари, переплавляется в нем, восходит неудержимым приливом по позвоночному столбу, пронизывает голову, глаза и исходит наружу - выдох через нос. Каждый цикл - смена состояния. Сперва удавалось делать это раз в минуту-полторы, что и так довольно быстро, затем периоды стали постепенно сокращаться. Все быстрее становилось дыхание, все короче циклы, накатила необычная «умственная дрожь», я ощутил себя выдираемой из бетона арматуриной, лезвием виброрезца, и наконец, подобно вспышке Сверхновой, в голове разорвалась бомба нового измененного состояния!
        Странным, очень странным было оно. Я даже не мог толком описать его - просто не имелось подходящих слов. Наверное, именно так воспринимали мир ментаты. Необъятное пространство магии раскинулось вокруг, я ощущал его совершенно по-новому, так далеко и глубоко, как никогда ранее. Изменилась перспектива, отодвинулся горизонт, словно я взлетел над землей в кабине перехватчика или ракеты. Замок Морг, как наиболее близкий и сложный магический объект, исполинским дивным органом звучал вокруг, миллионы и миллионы его параметров переполняли канал восприятия, навсегда отпечатываясь в мозгу… Я на волне яростного восторга чувствовал, что наконец понимаю! Начинаю понимать, что такое это странное пространство, что значат цепочки из сотен разнообразных параметров и какие последствия производят изменения в их сложнейших взаимосвязях… Удар!
        …Очнувшись - блин, снова очнувшись! - я увидел стоящее надо мной существо с глиняной емкостью в руке, потом ощутил спиной холод и влагу, словно лежал в луже, медленно-медленно связал два факта между собой и понял, что был облит водой. Мышление странно тормозило, будто шло рывками, глаза пытались смотреть в разные стороны, отчего картинка двоилась и дергалась, а в голове…
        …Хруст и скрежет. Это трутся о камень звенья кольчуги. Меня тащат. Потребности узнать, кто и куда, - никакой. В голове пусто и гуляет ветер. Пепелище. Все ушли на фронт. Потом часть мозга, ответственная за паранойю, требует все-таки оглядеться. Оглядываюсь. Схватив меня за шиворот, какая-то девушка сосредоточенно тащит мою тушку вниз по лестнице. Девица красная от натуги, волосы на висках слиплись в сосульки, дышит тяжело, но ровно. Ступеньки одна за другой проходят подо мной, но я не чувствую неудобств. Вернее, чувствую… что-то, но это неспособно подвигнуть меня на какую-либо реакцию. Мозг остановлен…
        …Зачем я подумал о мозге?..
        …Не думать о белой обезьяне, не думать… О, я могу думать! Немного, но могу. Это забавно. Неужели так думают собачки? Нет, скорее так думают хомячки, у них мозг… Черт!
        …Что же все-таки случилось? Что я помню? Да все помню, то, что попало в память во время сеанса гипермнезии, оттуда уже не выжечь. Попало… Да, я попал, здесь меня зовут Рэндом, я типа маг, только магия здесь дурная… Что? Попытавшись «выглянуть» в канал магического восприятия, страшно удивился. То, что казалось раньше невразумительными цепочками параметров, ими же и осталось, только некоторые отрезки были снабжены чем-то вроде смысловых ярлычков. Не знаю, как объяснить, - ну, я понимал, например, что вот эта цепочка из ста с чем-то параметров может быть обозначена как один кусок, один символ, обозначающий температуру. Следующие девятнадцать - ее значение в троичной системе исчисления, то есть, переводя в более привычный мне вид, в максимуме чуть больше миллиарда… Чего? Если местный - да какой, к черту, местный! - древний градус имеет размерность, схожую с земной, то это будет побольше, чем нужно для запуска термояда. Очуметь! Я уже окончательно уверился в том, что «черный ящик» магии имеет искусственное происхождение и создан каким-то высокоразвитым разумом. Стоп! Что же, транс подействовал? Похоже,
что да. Далеко не все я понимал, но начало процессу было положено. Потом я с чистой совестью отрубился.
        Видимо, обморок плавно перешел в целительный сон, поскольку, когда проснулся, за окном была темнота. Помаргивали звезды, складываясь в рисунки незнакомых созвездий, пару раз по небосклону прокатились искорки метеоритов. Стояла оглушительная тишина. Не гудели насекомые, не шуршали грызуны, не ревели лайде, даже ветер не посвистывал вокруг шпиля «свечки». Первое время я с трудом спал из-за этого - тишина казалась напряженно-тревожной, и все время хотелось схватить автомат, потом привык кое-как. Сейчас на душе царило какое-то опустошение. Эти три дня вымотали до донышка и физически, и эмоционально и поставили рассудок на грань коллапса. Но оно того стоило.
        Интересно, а где сейчас девушка? Вслушавшись, определил, что Дарзин жива и в замке, посапывает в неглубоком тревожном сне в следующей комнате. Э-э, я что же, настолько тормозил, что даже не смог узнать ее, когда она волокла меня вниз? Кстати, сиддха сверхслуха далась гораздо легче, чем когда-либо ранее. Прогрессирую… Надо бы снова наведаться к креслу, посмотреть, что там в организме происходит, да и Кучингу туда же засунуть - может, что интересное выяснится. Весь он не влезет, да и не утащить такого толстуна без крана, но хотя бы частями. Лапу там, голову… Если кресло может проводить биопластику, будет возможность и в свой организм внести всякие элементы. О - вот еще мысль: нужно сверить знаки письма Древних и современный местный алфавит, вдруг найдутся соответствия. По-хорошему, это следовало сделать уже давно, только вот умные мысли подобны девушкам на свидании - всегда задерживаются.
        Страшно хочется есть, и еще пузырь жалуется на затоваривание склада. Нужно вставать. Блин! Гадский таз, так громыхать, почище железного… Само собой, спустя пару секунд хлопнула дверь и в комнату вбежала Дарзин. Налетела, обняла, потащила на кухню, по ходу дела выстреливая миллион вопросов:
        - Живой? Как себя чувствуешь? Тебе нужно подкрепиться! Что ты делал? Я когда на площадку выбралась, аж онемела. У тебя все мышцы ходили ходуном, живот втягивался чуть не до хребта, я никогда такого раньше не видела. Глаза закатились, только белки видны, лицо красное, весь раскален, как печка… Ужас, в общем. И тяжелый же, кабан, наел ряху, да еще в железо зачем-то вковался, еле дотащила сюда. Что-то получилось? Голова не того?
        Кое-как удалось свернуть в коридор к удобствам, и то в процессе она стояла за дверью и продолжала общение. Ну да, можно ее понять - натерпелась, когда единственный союзник вознамерился отдать концы… Но все-таки что-то слишком уж тараторит, не с ее характером так говорить. Впрочем, что я знаю о ней? Может, у нее всегда при волнении шлюзы открываются, просто плен малость притушил?
        Как следует отъевшись, причем Дарзин тоже лопала за двоих, мы пошли обратно в комнату. До чего же уютно спать «ложечкой» в обнимку с ароматной красивой девушкой! И побоку, что она дочь работорговца - сама не замарана, и ладно, а продолжать дело шуна мы не будем, нет ни возможностей, ни желания. Мой нос находился как раз в районе ее затылка и шеи, и я то и дело нюхал ее, сопровождая это легкими поцелуями, пока не заснул. Так мы и лежали до утра, без всяких с моей стороны поползновений. Это тоже было частью своеобразной терапии - у нас выработалось какое-то общее чувство, знание, когда можно и нужно, а когда не стоит. С каждым разом близость девушке давалась все легче - тело инстинктивно ждало боли, но она все не приходила, и тогда оно расслаблялось еще на чуть-чуть - но то, иное чувство, поселившееся в ней, росло и росло. С таким настроением я ее бы не отпустил никуда - точно сорвется, хотя бы при виде первого попавшегося человека в цветах шуна Данария. Искромсает его с пеной на губах и перекошенным лицом, а потом впадет в ступор. Или засаду мне испортит, выбежав в самое неподходящее время.
        Давно уже назревшая необходимость выйти наружу постепенно становилась просто настоятельной… Но я пока все тянул, надеясь разработать нечто, что повысит шансы на выживание и успех. Особенности здешних условий требовали совсем иных боевых качеств и навыков, чем те, которые имелись у меня. В сущности, в прямом столкновении я мог применить только два - отличную стрельбу из арбалета и неплохие навыки рукопашки, вот только ничего это, по сути, не давало. У меня не было парочки магических арбалетопулеметов с бесконечным боезапасом, как у некоторых (а хотелось бы!), а в кулачную схватку вступать тут дураков не было. Обидно, да. Я мог бы легко повалять и сложить в кучку двух-трех дружинников - их слабо натаскивали в этом плане, однако любой из них столь же легко навертел бы во мне дыр своей сабелькой или копьецом. Оставался арбалет - тот самый, которым я прикончил Кучингу, и магия. Хорошо, если бы противники бежали вперед стройной колонной, тогда пронзающий луч позволил бы справиться с неограниченным их количеством, но в реальной жизни они почему-то так и норовили рассыпаться и прикрыться складками
местности.
        Природа тоже ставила свои рамки - скоро должен был выпасть первый настоящий снег, закрывающий перевалы, и тогда хождение по горам стало бы той еще задачей. Имевшиеся в замке лыжи я осмотрел и признал практически шедевром для местного уровня, только вот даже клееные деревянные многослойки, подбитые камусом, ни в какое сравнение с пластиком не шли - на них нужно было учиться ходить заново. Еще я бегал в кольчуге, привыкая, таскал Священные Бревна, долгими осенними вечерами шил снаряжение, вернее, подгонял и перешивал. Снаряжение солдат шуна было оптимизировано десятками лет использования и особенно добавить-убавить там было нечего, так, пару карманов да несколько хитростей из моего времени. Еще только попав сюда, я удивился - у них были и маскировочные накидки, и разгрузки, адаптированные под местное вооружение и материалы, но тем не менее. В арсеналах нашлись даже духовые трубки и спецсапоги с копытами, самыми настоящими копытами лайде. Оригинальное поворотное устройство позволяло оставлять следы как в одну сторону, так и в другую.
        По утрам, восстав из сражения в горизонтальной плоскости, мы продолжали его в вертикальной. Эк я замысловато выразился! Проще говоря, я под руководством Дарзин отрабатывал элементарные приемы боя на длинномерном холодняке, те, что мог освоить без инструктора. Говорю - без инструктора, потому что воином девушка была никаким. Ножом-то я и сам мог поучить владеть девушку, а вот меч мне давался не очень. Нужные мышцы были попросту не развиты, а те, что были, - помогали лишь косвенно. Ну не под это затачивались современные бойцы Империи. Была парочка фехтбуков, но с ними я особо не усердствовал, отдавая основное внимание подготовительным упражнениям - лучше было потом найти мастера-учителя, вообще ничего не умея, нежели выбивать из себя неправильно усвоенные навыки.
        Кстати, наконец выяснил, отчего у нее такая фигура. Оказалось, что она входила в состав отряда, задачей которого было носиться по горам и долам, вылавливая шайки разбойников, постоянно проникавшие в земли шуна с юго-востока. Дарзин служила в отряде нюхачом - то есть специалистом по обнаружению инфильтрантов, скрытых и отдаленных угроз, засад - в общем, кем-то вроде живого радара, совмещенного с барометром в заднице. Большинство нюхачей обладали Даром, лишь немного превышающим обычный уровень, зато долгими тренировками развивали его в избранном направлении до невероятия. Их ценили и берегли, так же как и полевых целителей, наличие в отряде нюхача в разы повышало его боевые возможности. Ближайшей аналогией могло служить наличие спутникового наведения, причем оно в некоторых аспектах проигрывало чутью нюхачей! Например, в части обнаружения противника в густом лесу, в гористой и сильно пересеченной местности. Даже маги не могли порой соревноваться с ними, более занятые иными направлениями развития своих способностей. Поэтому никто не требовал от нюхачей непосредственного участия в боевых действиях -
лишь в самых крайних случаях они должны были обнажать личное оружие. Вот этим я занялся уже конкретно. Способности нюхачей все-таки обуславливались Даром, поэтому имели самое непосредственное отношение к магии. Методы тренировок, показанные Дарзин, тоже были во многом близки известным мне медитативно-трансовым техникам, только более акцентированы на природе, примерно как в известном изречении: «Чтобы научиться ползать как змея, нужно много ползать как змея».
        Ну и магия. Большую часть дневного времени я проводил погруженным в совмещенный транс, который после прорыва давался со все меньшим напряжением. Осмысливал и выяснял значение цепочек параметров, присваивал им разные значения, пытался осторожно экспериментировать… Под новым углом рассмотрения все оказалось не так уж страшно. Ну и что, что даже простейшее бытовое заклятие «сушка волос» в исполнении Дарзин производилось четырнадцатью способами, причем она сама даже не чувствовала разницы? В итоге все равно разобрался: основа была одна - «всего» несколько тысяч команд, остальные десятки тысяч варьировали от случая к случаю. То ли обращались к разным «областям памяти», то ли еще что… по крайней мере, без них заклятие не действовало. Никаких иных эффектов не было, просто не действовало. Я заключил, что это и была защита от дурака.
        После многих и многих попыток я наконец сделал нечто, чем мог по праву гордиться. С ужасным скрипом и скрежетом перегруженных мозгов, пытающихся переварить мало не безразмерное содержимое памяти, я сумел создать упрощенное заклинание «сушка волос». Упрощенное в том смысле, что в нем были только необходимые команды основы и порядка семи тысяч дополнительных. Вся эта конструкция всегда создавалась одним-единственным способом и действовала так же - сушила волосы по всей поверхности тела без какого-либо деления на голову и остальные части, тогда как Дарзин могла, например, регулировать степень сушки челки и затылка. Зато мое изделие было меньше, накладывалось быстрее, а главное, я хоть как-то, на уровне тык-мык, понимал, как оно работает. Это был ма-аленький, почти незаметный, но все-таки значимый шажок вперед. А от того, чтобы внезапно загордиться и вообразить себя… э-э, очень крутым магом, отлично помогала громада комплексного заклятия замка, отличавшаяся от бытовых заклятий, как тяжелая ракета-носитель от расчески. С процессом наложения заклятий тоже были большие проблемы, но, как я понял, они
проистекали в основном из отсутствия нужного навыка и степени концентрации, что медленно, но верно лечилось ежедневным «ползанием по-змеиному».
        В конце концов дальше тянуть стало невозможно. Набрести на прорыв в деле изучения магии мог как через минуту, так и через год. Поэтому в один прекрасный день я стал паковать ранец. Дарзин крутилась вокруг, помогая и мешая, и обиженно дулась. Решив идти в первый выход один, я остался непокобелим и не позволил себя переубедить. Умом-то девушка понимала, что к чему, и особо не настаивала, однако полностью совладать с собой не могла. Вот и дулась. Вообще-то иметь спутницей обученного нюхача, к тому же привычного к тяготам дальних пеших походов, было заманчивой идеей, но ее психическое состояние внушало мне серьезные опасения. Нет уж, рисковать не будем, риск и без того весьма велик. Была у меня задумка, как помочь ей справиться со своей ненавистью, постепенно разъедавшей ее изнутри, и я собирался провернуть это дело как можно скорее, ну а пока целиком сосредоточился на выходе.
        Сказать по правде, к выходу я не был готов. Да, я ежедневно восстанавливал и шлифовал навыки скрытного и бесшумного передвижения, переползания, наблюдения в движении, глазомерной съемки, метания камней и прочих жизненно важных вещей. О том, как я сотни раз безуспешно пытался подкрасться к Дарзин, можно было рассказывать отдельно - у нюхачей поистине потрясающее чутье! Ночами наблюдал за движением звезд, примечал наиболее яркие и заметные, мысленно и на листах «бумаги» составлял созвездия… Но мне не было ничего известно об окружающем - в смысле из личного опыта. Девушка подолгу рассказывала обо всем, что знала, так что к моменту выхода голова моя уже пухла от обилия информации, но были вещи, которые нельзя передать словами. Например, лес. Как описать чувство леса? Какие в нем встречаются деревья, травы, животные, насекомые и птицы, какие бывают запахи и что они означают, также звуки, крики, варианты окраски, следы, повадки лесных обитателей, их опасные, неприятные и тревожные виды, признаки перемены погоды, что съедобно, что ядовито, а к чему и подходить не стоит… Всего и не упомнишь. Конечно, все
в пределах Печати я излазил и исследовал, но ведь в ней не осталось ничего живого! Не раз подходил к границе и подолгу лежал, ощущая раскинувшееся впереди великолепие природы, впитывал запахи и звуки, иногда замечал движение вдали, однако разобрать, что там, не мог. Многое дали ночевки вне стен замка, когда все чувства невероятно обострялись, словно с тела содрали кожу и подставили дыханию холодных ветров обнаженные нервы… И при всем этом я отправлялся в неизвестность. Наверное, так же себя чувствовали исследователи-путешественники во времена Великих географических открытий - ты один или с небольшой командой, а вокруг целый неизведанный мир, полный тайн, загадок, опасностей и находок. Или же скауты Империи - вот уж кто отправлялся в абсолютно неизвестные миры, ставшие доступными с изобретением Перехода.
        Вот и все со сборами, пора в путь. Слегка потряхивает, то ли от морозца, то ли от волнения. Дарзин провожает длинным поцелуем, в котором ощущается ожидание возвращения и надежда на перемены. Ба, да она ведь наделена этакой авантюрно-приключенческой жилкой, и ее не выбили ни эти самые мрачные приключения, ни учеба у завзятых циников, ни нынешнее незавидное положение. Глаза при этом сухие, что характерно.
        - Не волнуйся, все сто раз обговорили же. Чуток поброжу в округе и вернусь.
        Девушка слабо улыбнулась, не веря ни на грош. Задача у меня была не самая простая - так-то на первый раз требовалось действительно просто побродить, вчувствоваться в лес и горы, по возможности избегая людей, однако при этом нужно было обязательно скрыть свое присутствие и не оставить следов, что в такой местности представлялось довольно сложным делом. Самые удобные пути давным-давно натоптаны, порой даже облагорожены, так что двигаться придется, наоборот, выбирая самые сложные и нехоженые дорожки, скрываться в оврагах и трещинах, в общем, максимально усложняя себе жизнь. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел случайно оставленный след, а то и заметил карабкающуюся по горам фигурку и задался вопросом, откуда она тут взялась.
        Мы поцеловались еще раз, уже коротко и быстро, и я скользнул по веревке со стены. Как только ноги коснулись дикого камня, веревка тут же уползла вверх, а я метнулся под защиту ближайшего валуна. Выход начался.
        Идти было неожиданно легко. Для тела, я имею в виду. Помня натруженные ноги и тяжелое дыхание во время лазаний в горах Земли, я подсознательно ожидал того же и здесь, однако модификация внесла свои коррективы. Примерно сорок килограммов выкладки ощущались, но утомляли гораздо меньше, чем раньше. Я и не понимал, насколько стал силен, постоянно тянуло перепрыгивать камни и ямы - аки коз рогатый, приходилось специально сдерживаться и сознательно соблюдать правило трех точек.
        А вот голова была нагружена гораздо сильнее. Собственно, она использовалась на полную катушку. Движение в горах с грузом очень монотонно и утомительно. Уставший человек рано или поздно открывает для себя, что идти становится легче, если все время смотреть только под ноги или же войти в режим полной отрешенности. Но тупеть на марше нельзя, и постоянно смотреть под ноги нельзя тоже. Нельзя «уходить в себя», потому что необходимо активно вести наблюдение по сторонам, ярусам, скатам, гребням высот и по заранее определенным направлениям. Наблюдение на марше ведется всегда и везде. Надо обнаружить противника раньше, чем он обнаружит вас, - иначе можно «уйти в себя» навсегда. При этом есть некоторые правила: просто тупо таращить глаза на все, что попадается на пути, смысла нет, нужно умело распределять внимание, перекрывая наиболее опасные направления. Например, стоит особенно внимательно осматривать верхние скаты и места чуть ниже гребней высот - есть хороший шанс, что противник расположится именно там.
        В горах на расстоянии четырехсот метров человек, вставший на колено, уже практически неразличим. Укрытый пыльным одеялом или хорошо подобранной маскировочной накидкой - вплоть до непосредственной близости. Можно даже наступить на него, не заметив. Противник может оказаться везде - за каждым камнем и за каждым скальным обломком. Поэтому, кроме зрительного, особую роль играет слуховое восприятие. Нужно организовать восприятие так, чтобы надежно фиксировать самый первый необычный звук, все остальное будет его эхом, которое может возвратиться с самых неожиданных направлений. И при всем этом нужно попутно отмечать рельеф разведываемой местности, ориентиры, подходящие проходы, удобные спуски, переправы, составляя в уме кроки, впитывать массу другой информации, следить за собственной маскировкой, например, чтобы не выйти ненароком на контрастный фон, избегать появления вблизи приметных объектов, непрерывно держать в уме расположение ближайших укрытий, доступных одним броском, отыскивать новые, следить за небом, обонять запахи… От обилия задач, каждая из которых требует своей доли внимания - далеко не
бесконечного ресурса! - мозг устает так, что потом трудно заснуть. Такие выходы - далеко не туристическая прогулка. Именно поэтому ходить одному в этом отношении труднее, чем группой. Там хотя бы можно распределить обязанности и сектора - один держит воздух, второй смотрит слева, третий справа, четвертый слушает…
        В этот раз далеко не пошел. Честно отпахал выход, обновил спящие навыки, покрутился вокруг Печати, переночевал и вернулся. С непривычки сильно устал, все-таки передвижение в таком режиме ест силы - куда там колке дров! Дарзин ждала, в условленное время мы обменялись паролями, и она спустила веревку со стены. Прыгать не стал - мало ли кто может наблюдать, нечего зря козыри раскрывать.
        Изящно подперев голову рукой, она смотрела, как пища исчезает с блюда - мел я нынче за троих. Удивительно, как женщина может из ничего сделать кое-что, в смысле, из продуктов долговременного хранения приготовить нечто не только питательное, но еще и вкусное. Ладно, пора и ответить, вон как смотрит любопытственно.
        - Значит, так. Докладаю. Вокруг все либо сдохло, либо сбежало. За границей пятна еще далеко не встретишь никакой живности. Свежих следов тоже нет, все давнишние, еле читаются. С перевала никто не приходил, из Долин тоже не поднимался. Я дошел до нижних наблюдательных постов, из них видна дорога в Верхние Долины и таможенный пост. Следы движения есть, проход открыт нараспашку. В самом посту, скорее всего, еще никто не угнездился - слишком близко к Печати.
        - Не думаю. Никто ее особо бояться не будет, только сервы. Вспомни хотя бы, как я сюда попала.
        - Кстати, Дарзин, а почему вас просто не убили и не прикопали? Зачем нужно было так напрягаться и строить требушет? Не слишком ли сложно?
        - Нет, не слишком. Нельзя проливать кровь шунов, иначе люди подумают, что это может сделать любой. Именно поэтому Данарий не отдал меня солдатам, а трудился сам, лично. - По лицу девушки пробегает короткий взблеск очень знакомого выражения. - Остальным не так «повезло». Что до крови, то казнить шуна может лишь Шуннам-марх, Совет Чести, причем только единогласным решением. Ну или Бхаг-шун, но для этого он должен быть силен так, чтобы никто и пикнуть не посмел. Во времена слабых Бхаг-шунов бывало и такое, что крепкий мятежный шун сам казнил первого. Еще можно вызвать шуна на дуэль равному по положению. Для всех остальных пролитие благородной крови означает смерть, без вариантов. При этом ровняют с землей и селение, где произошел инцидент, и то, откуда покусившийся родом.
        - М-да, сурово, но ожидаемо. То есть если что, Данарий заявит, что тебя не убивал, а напротив, доставил до дома?
        - Именно так.
        - Ясно. А нынешний Бхаг-шун…
        - Агранн, Бхаг-шун Агранн. Силен, как Первый Торр, но он начал вновь собирать Мкар, наше государство, всего десять лет назад, поэтому его длинные руки пока до наших окраин не дотянулись. Пока…
        - Стоп. Первый Торр? - слегка прифигел я.
        Дарзин гордо подбоченилась:
        - Да, Рэндом, наш предок был Бхаг-шуном!
        - Оэм-м-м… - Я отметил, что это надо серьезно обдумать на досуге. У меня в подчиненных ходит человек с эфемерными, но все же правами на трон! Это могло явиться причиной серьезных проблем в будущем. - Эй, а почему наш предок, а не твой? - спросил, уже подозревая, каким будет ответ. Естественно, таким он и был:
        - Замок Морг - родовая вотчина Торров. И он тебя принял. То есть ты теперь тоже шун Торр. Рэндом Торр. - И эта стервозка лукаво улыбнулась.
        - М-да-а… Интересные тут обычаи… Но мы уклонились. Почему таможня еще не занята?
        - Просто зима скоро, ходить уже некому. Пошлина берется с караванов и обозов, что возьмешь с дикого горца? Он, если надо, и окольной тропкой пройдет. Ладно, хватит есть! - внезапно сменила она тему. - Пойдем, покажу тебе окольные тропки, из окна Ореховой башни они отлично видны… - При этом девушка свела руки сзади и медленной восходящей волной выгнула спину. Я невольно засмотрелся на это чудо пластики, что-то подобное видел по визору в исполнении известной актрисы Гусевой, но это было еще более грациозно и красиво. Дарзин засмеялась, схватила меня за руку и повлекла за собой…
        Я проснулся внезапно от толчка в бок. Была глубокая ночь, светили холодные звезды, и таинственно мерцали глаза девушки. Приподнявшись на локте, отчего одна грудь показалась из-под одеяла, она словно к чему-то прислушивалась, хотя тишина стояла такая, что снаружи отчетливо доносился звон воды в речке. Дарзин прошептала:
        - Рэндом, проснись. Печать - она меняется. Я что-то почувствовала во сне. Печать изменилась. Тревогой пахнет, чуешь?
        Я чуял. Нечто витало в воздухе, признак опасности и… зла? Пятая точка подавала недвусмысленные сигналы, словно ей непосредственно угрожало черенкование пехотной лопаткой. Подключив канал магического восприятия, я «огляделся по сторонам» и ощутил, что что-то и впрямь изменилось. Каждый день я изучал сущность исполинской сложности некрозаклятия, которое пало на эту землю, но ничего не выходило - этот уровень был мне пока не по зубам. Потом появились новые возможности, совмещенный транс, и я просто запомнил, залил в память все заклятие целиком и теперь в свободное время крутил его в голове, вновь и вновь пытаясь разобраться. Так вот, сейчас беглое сравнение реальности и имевшегося частного слепка с нее выявило расхождения. Процентов десять массива Печати поменяло конфигурацию, превратившись во что-то совершенно незнакомое.
        Я втянул воздух со свистом и еле сдержался, чтобы не выругаться. Дарзин обеспокоенно глянула на меня:
        - Что ты чувствуешь?
        - Чувствую себя дураком. Печать и впрямь стала немного другой. Почему дураком? Да потому, что я с чего-то решил, будто Печать останется такой вечно. «Сотни лет», как же.
        Тень понимания блеснула в глазах девушки.
        - Не глупи. Никто не мог знать. Я не слышала, чтобы такое происходило раньше, хотя Печать за последние эйтц лет применяли дважды. Та-ак, я же читала… В первый раз ее почти сразу снял Огрим Блеск, а во второй она лежала почти семь десятков лет, и ничего, сначала медленно расширялась, потом стала сжиматься, в итоге же ее разрушил отряд магов, нанятый морскими шунами Двенадцати городов.
        - Не в том дело. Понимаешь, Дарзин, Тьма и Зло, Тьма и Зло.
        - О чем ты?
        - Люди обычно смешивают эти понятия, хотя они далеко не равнозначны. В том или ином явлении или предмете может быть как одно из них, так и оба, или их противоположности в различных сочетаниях. Когда некромаг убивает раковые клетки в теле больного - он лечит, то есть в его поступке есть Тьма и Добро, когда убивает самого больного - Тьма и Зло. Замени некромага на белого в последнем примере, получишь Свет и Зло. Диковинное сочетание, не правда ли?
        - Странная концепция. И пафосно глупая. Это из твоего мира? При чем здесь цвет? Или ты про Цвет? Если ты про магию, так она делится на четыре основные группы: Стихии, то есть Огонь-Воздух-Вода-Земля, Состояния - Жизнь-Смерть-Не-жизнь-Не-смерть, твои Тьма и Свет входят в третью группу, Цвет, наряду с Тенью и Радугой, и четвертая - Разум, к ней относятся все ментальные техники. Что же до Зла, то это совсем не магическая категория. Все знают, зло или добро - просто оценка твоих поступков тобой самим и другими. Что шуну хорошо, то серву смерть. Не путай теплое с мягким.
        - Постой, а как насчет таких категорий, как Пространство-Время, Порядок-Хаос? - за незнанием аналога я произнес последнее слово на родном.
        - А что с ними?
        - Почему их нет в озвученной магической классификации?
        - Как ты себе это представляешь?
        - Ну-у… - И тут я призадумался. Не дождавшись ответа, Дарзин продолжила сама:
        - Ладно, огонь - вот он горит, и маг может его вызвать или потушить. Но что есть Пространство? Что есть Время, можешь сказать? Повелевать тем или другим могли бы лишь боги. Но что-то подобное есть только в детских сказках. А кстати, почему ты произносишь их через дефис, как будто они являются частями одного целого? И что такое Хаос?
        - Ну-у… - Что-то я сегодня удручающе однообразен. Объяснять ей ОТО?^ [13] А вдруг она тут не действует?
        - Оставим это пока. Но к чему ты вообще завел речь?
        - Я отчего-то счел, что Печать есть Тьма, хотя она есть Зло. Десятки людей зарезаны для ее наложения, принесены в жертву. Неудивительно, что она тянет за собой Зло еще большее.
        - Опять ты все путаешь. Лирий был старый злой скопец лайде, не спорю. Но Печать - чистой воды Смерть, и никакой Тьмой тут не пахнет. Это вообще разные начала.
        М-да, вот это она меня припечатала так припечатала. Умеют же эти загадочные беззащитные существа, от которых нет спасения, так мозги закрутить, что те едва набекрень не едут! Вообще-то это идиотизм - лежать в постели с красивой девушкой и беседовать на философские темы, когда под боком происходит нечто магическое, странное и опасное - в принципе все три слова можно считать синонимами. Просто я счел, что до утра выходить и вообще что-то делать не следует, вот и отвлекал и забалтывал девушку. Она это прекрасно понимала, но тоже приняла условия игры и пасовала в ответ. Сон уже, разумеется, не шел, так что мы просто лежали вместе до рассвета и перебрасывались мячиками умных фраз.
        Наутро мы поднялись на стены. Стоял легкий морозец, румянивший щеки девушки. Воздух был чист и свеж, видимость - на миллион, только что-то все равно было не так. В границах Печати на первый взгляд ничего не изменилось, да и на второй тоже. Сколько я ни вглядывался в безжизненный круг, ничего нового там не увидел. Но вот ощущения…
        Такое чувство, что там, за пределами надежных стен, есть что-то неоформленно-огромное, безмозглое и опасное. Этакий слепой, никакой взгляд в никуда. Дарзин в силу большей чувствительности воспринимала его еще сильнее и все время ежилась, явно не от мороза. Мы даже говорить старались тихо и меж зубцов далеко не высовывались.
        - Ну, сколь ни смотри, ничего отсюда толком не увидишь. Нужно спускаться.
        - Вместе пойдем, даже и не думай.
        Я открыл рот, чтобы возразить… и закрыл.
        - Собираемся.
        В этот раз снарядились по полной. Я взял с собой тяжеленный арбалет - не то перышко, что в прошлый выход, а тот, которым обездвижил кота, меч, ножи, надел шитую железными полосами шапку и кольчугу. Эх, где моя броня! В этих гроверных шайбах ходить нужно было уметь совсем по-другому, да и пропотевший гамбизон далеко отставал по свойствам от распределяющего слоя. Девушка взяла лук, с которым обращалась довольно умело, и небольшой артефактный топорик на длинной ручке.
        Арбалет я зарядил еще на стене и все время держал в руках. Мы медленно продвигались, прикрывая друг друга, при взгляде сверху наш путь представлял расширяющуюся спираль, которую мы уже третий час разматывали вокруг замка в поисках чего-нибудь необычного. Вдруг Дарзин крикнула во весь голос:
        - Слева! - и стала разворачиваться, натягивая лук с заранее наложенной стрелой.
        Нападение было настолько внезапным, что я ничего не успел понять. Впрочем, тело действовало само - оно заученным движением упало на колено с одновременным разворотом и выстрелило в центр размытой от скорости цели. Приклад неподъемного арбалета буквально пнул в плечо, страшный звон стальной тетивы прозвучал одновременно с глухим ударом болта.
        Я не поверил своим глазам! Еще в замке я озаботился местной системой мер и весов, так вот у основания плеч своих изделий мастера обычно ставили клеймо с цифрой натяжения, измеряемой в фартах. Один фарт составлял чуть менее килограмма, примерно граммов восемьсот. Итого моя машинка имела натяжение почти тысячу триста килограммов. Стальной граненый болт из нее пробил бы бронежилеты предыдущих поколений насквозь - однако отлетел от груди атаковавшей нас твари! Впрочем, импульс никуда не делся, и ее прыжок был остановлен. Тварь тяжело рухнула в снег между двух больших камней метрах в пяти от меня и заворочалась там, видимо оглушенная.
        Выглядела она человекообразно - такая совершенно черная, худющая, что все ребра видно, с длинными тонкими конечностями, похожими на паучьи, с выступающим хребтом и гадкого вида шипастой головой, половину которой занимал разруб широченной пасти с сотнями треугольных зубов. Да, еще тварь оказалась плоской. Ее туловище, в том числе и торс, было сплющено так, что толщина корпуса не превышала пяди. Невозможным образом вывернув суставы, она снова прыгнула, совершенно на паучий манер. Ну, попыталась прыгнуть, поскольку снова была остановлена, уже стрелой из лука Дарзин. Похоже, непростая это была стрела - или девушка непростая, - потому что наконечник с тупым деревянным стуком вонзился-таки в тело твари на пол-ладони.
        Та разинула пасть в немом крике, засучила конечностями - я на бегу опять поразился, насколько широко распахивается это… едалово-кусалово: натурально, тупой угол, градусов сто двадцать, не меньше. Над пастью голова была усеяна десятками неприятного вида черных круглых глазков вперемешку с длинными вибриссами. На них-то и пришелся удар меча. Я нанес его с максимальной силой, без всякой дозировки, и ожидал, что лезвие разрубит не только тварь, но еще и уйдет в камень, однако с тем же тупым хряском оно прорубило голову примерно наполовину, где и остановилось. Хорошо, не застряло - выдернув меч, я отпрыгнул, длинная суставчатая конечность с пятисантиметровыми когтями впустую разрезала воздух, в грудь твари рядом с первой вонзилась вторая стрела… и на этом все кончилось. Подождав еще минут десять, пока она затихнет, в три приема отрубил твари голову, потом конечности, потом сделал из остатков кучу кубиков… и только тогда остановился.
        - Что это было? - хрипло спросил я у девушки.
        - Шупыр. Плоский мертвец.
        Дарзин была бела как мел, однако добросовестно продолжала следить за обстановкой. Продолжать выход было бы безумием, так что после перезарядки я быстро сложил останки шупыра в заплечный мешок, и мы отступили.
        Вернувшись в замок, я быстрым шагом повел девушку в донжон. Мы спускались все дальше, пока не пришли к покоям шуна. Дарзин сперва недоуменно посматривала на меня, затем затихла, резонно полагая, что все вскоре выяснится. Пройдя к стене, я уже привычным движением открыл ее, отслеживая реакцию девушки. Сначала ее брови поползли вверх, потом она что-то вспомнила, отчего ее лицо исполнилось живейшего любопытства.
        - Дарзин, ты что-нибудь знаешь об этом?
        - Нет, я никогда не видела, чтобы отец открывал этот зал, думаю, он не знал о нем. Зато старые предания говорят, что первые Торры славились своим долголетием и силой, почти как маги. Иные не старели по полтораста лет! Возможно, разгадка сейчас перед нами.
        - Иди сюда. Смотри, вот эта штука - благодаря ей ты осталась жива…
        Рассказ вышел не очень долгим, потому что за все время я смог выяснить лишь немногое об устройствах, размещенных в зале.
        - Так рожки мне не почудились? - Она быстро ощупала лоб. - А давай посмотрим, что сейчас происходит?
        - Конечно.
        Гм… Все-таки рожки у нее были. В кубе отображались два небольших образования синего цвета, похожие на клубки паутинок или волос, плоские, располагавшиеся между костью и кожей. На этом все нанесенные повреждения благополучно зажили, не оставив шрамов. Впрочем, серый квадратик на схеме присутствовал по-прежнему, рядом с ним имелось одно короткое слово из пяти букв, а фигуру девушки окаймляла слабая серая же дымка. И как это понимать? Может…
        - Дара, ты раньше могла что-нибудь… этакое, кроме основной деятельности?
        Девушка вдруг одновременно смутилась и помрачнела. Длинные волосы синей волной плеснули на лицо и были тут же отброшены легким движением головы.
        - Да. Раньше я была гораздо сильнее как нюхач, то, что осталось сейчас, - лишь тень былого. Еще у меня были способности к райхе - быстрому передвижению и юрай… э-э, ну-у… - По-моему, у нее даже грудь покраснела, если это возможно.
        - Что-то из области интимных отношений?
        - Да.
        - Понятно.
        Решив не расспрашивать дальше совсем смутившуюся девушку, перевел тему.
        - А на что похоже райхе?
        - Это… свобода… легкость… танец… можно бегать по снегу, не проваливаясь, и пугать белок на ветках деревьев. Любой листок, любая хвоинка, держат тебя, любая веточка - опора. Не полет, но почти - пока силы хватает… Эх, зачем ты напомнил!
        Срочно, срочно спросить о чем-нибудь другом! Хотя бы вот:
        - Дара, а ты среди нюхачей…
        - Пятая, - со спокойной гордостью ответствовала она. - Удав Соколица, Валиана Месхет, Урден Дрищщ, мой наставник, Никас Хидд, затем я. Правда… Имей в виду, Рэндом, деление условно. Трое великих вне конкуренции, наставников сравнимого уровня несколько, а таких, как я, десятка два наберется. С тем же успехом я могу быть и тридцатой. Могла…
        - Эй, не падать духом! Может, все вернется еще.
        - Нет, не вернется. Данарий совершил надо мной обряд немоты на Камне Силы, после такого и выживают-то немногие. Ты не представляешь, как это, когда из тебя живой словно жилы вырывают… В общем, тебе досталась никчемная калека, Рэндом. Прости.
        А психика у девушки совсем не в порядке. Очень легко меняет состояния, причем сразу в крайние части спектра. И… что - она у меня прощения просит? М-да. Я зол. Я довольно-таки зол. Понятно, что такая процедура в принципе дело обычное для пленных магов и людей со способностями, только вот данная конкретная подопытная мне… небезразлична.
        - Мы что-нибудь придумаем. Верь мне. И держи хвост арбалетом.
        - Что? Как это?
        Ну вот, так гораздо лучше. Удивляйся, это продуктивнее серого уныния.
        - Так у меня на родине говорят. Ты для калеки куда как хороша - я, например, ни разу подкрасться не сумел, а ведь охочусь с десяти лет.
        Дарзин фыркнула:
        - Подкрасться! Раньше, находясь в отрядном лагере возле Уклеечника, я засекла бы тебя от самых границ шунства, как только Плесь пересек бы. На своей земле ничто не скроется от хорошего нюхача, разве что некоторые редкие химеры да маги старше магистра.
        Я протяжно присвистнул. Дела-а… Получается, хороший нюхач - почти что самолет ДРЛО, а кое в чем и покруче будет. Очевидные плюсы узкоспециализированного Дара…
        - Вот видишь! А у нас для этого применяются обширные поля датчиков, летающие механизмы, множество людей в дозорах и заставах - а ты одна, ну, с небольшим отрядом, всех заменяешь. Я думаю, Дар можно окончательно выдрать, только убив носителя, ты же вполне жива, значит, надежда остается. Магия может все - ты ведь знаешь.
        Еще бы я сам в это верил…
        - С чего ты так решил?
        - Сама подумай - ты меня обнаруживаешь при помощи глаз и ушей или все-таки другим способом?
        - Если этот топот тролля ты называешь подкрадыванием… Но ты прав - что-то осталось, я чую тебя примерно за шестьдесят шагов.
        - Ну вот, quod erat demonstrandum^ [14] .
        - Не ругайся. Я поняла, просто расклеилась что-то. Давай теперь тебя посмотрим.
        Со мной дело обстояло интереснее. Куб показывал картинку нам обоим, одинаковую, независимо от угла зрения. То есть, лежа в кресле, я видел то же самое, что и Дарзин. А видели мы странное.
        С того раза мой организм несколько изменился. Зеленый цвет мускулатуры стал еще более насыщенным, печень так и осталась с третьей дополнительной долей, обе селезенки наличествовали, но основные изменения произошли в другом. Во-первых, видимо, окончательно оформились дополнительные нейронные сети, теперь они пронизывали все тело, а не только его часть. Темно-синий и красный цвета сплетались в причудливый рисунок, ограниченный контурами фигуры. Во-вторых, появились кольцеобразные манжеты из салатно-зеленой ткани на магистральных кровеносных сосудах, похоже, васкулярный контроль и защита от кровопотери. И в-третьих, появилось нечто новое, чего не было раньше - легкая дымчатая вуаль вокруг тела, похожая на ту, что окружала Дарзин, только бледно-розового цвета. М-да. Все «страньше и страньше».
        - Что так странно смотришь, Дара?
        - У тебя появилась аура.
        - А раньше не было?
        - Не было. Я тебя ощущала как непонятное возмущение в пространстве, неживое, ну или примерно как твари со скрытом воспринимаются. Но в скрыте нельзя все время ходить, это вредно. А теперь - как нормального живого мага. Ну-ка…
        - Эй-эй, хватит, щекотно же!
        - Щекотно? - Снова этот странный взгляд. - Вообще-то ты должен был упасть и вырубиться на пару часов. Вот и гадай теперь, то ли я так ослабла, то ли у тебя такая сопротивляемость.
        - Разберемся. Послушай, а почему ты сказала, что воспринимаешь меня как мага? Может быть, как живого человека?
        - Аура бывает только у магов… А, ты же не знаешь. Это основной признак, по которому можно отличить Владеющего от просто одаренного. Лет в десять-двенадцать у некоторых детей начинается пробуждение Дара - так-то по мелочи почти все что-то могут, совсем немые встречаются редко. Так вот у таких детей Дар становится гораздо сильнее… и опаснее, в первую очередь - для самого ребенка и его близких. Обычно стараются вызвать мага побыстрее, чтобы забрали на обучение, иначе он гарантированно сходит с ума. Впрочем, и так-то с ума сходит больше половины, несмотря на всю помощь, даже джатос не всегда помогает.
        - И… куда таких?
        - К предкам, конечно.
        Дурацкий вопрос, чего уж там.
        - Поэтому вот многие и считают способности к магии не Даром, а проклятием. Кому охота, чтобы их ребенок сперва превратился в смертельно опасного безумца, а потом и вовсе был сожжен отрядом Опекунов? Некоторые старые роды, где кровь особенно сильна, теряют каждого второго ребенка, кое-кто из-за этого вообще отказывается иметь детей.
        - А плюсы?
        - Ну… Если подросток пережил Пробуждение, если его вовремя заметили и отвезли на обучение, если хватило средств оплатить учебу, если он не оторвал себе голову в процессе оной, если его не убили враги рода или старшие маги, если… В общем, выживший может стать магом. Ранг, как и везде, зависит от таланта и трудолюбия. Чем маг сильнее, тем лучше для рода… ну, понятно.
        - А когда маг уходит достаточно далеко по Пути…
        - Интересы высших магов столь непонятны, а их деяния столь странны и могучи, что числить их по-прежнему людьми… затруднительно. Точно неизвестно, но, похоже, есть правило, ограничивающее вмешательство высших в мирские дела. Начиная с ранга Архонта, маги перестают оказывать поддержку своим родам, да и вообще как-либо влиять на людей, и переключаются на иную деятельность. Чем именно они занимаются, никому не известно.
        - Как вообще выглядит иерархия магов? А то я слышал только о мэтрах, мейстерах и магистрах.
        - Неудивительно - ты знаком с наиболее употребительными из них, знания большинства простых людей на этом и заканчиваются. Три эти категории составляют первую ступень - Косные маги. Это все, кто живут в городах и селениях, зарабатывают себе на жизнь оказанием различных услуг, магистры иногда могут участвовать в войнах в виде непосредственной атакующей силы. Мэтры и мейстеры для этого слабоваты, шальная стрела - и все.
        - Погоди, не сходится. Лирий был всего лишь мэтром, а наложил аж Печать Йегуса - знать бы еще, кто это такой.
        - Почему не сходится? Мэтр Лирий был магом Состояния по направлению некромантии, плюс имел склонность к Цвету - владел Тьмой на начальном уровне. Некромантия - довольно специфичный, медленно действующий раздел магии… зато позволяет пользоваться чужой силой. Скольких он зарезал, помнишь? Некромант-магистр может и не такое… если ему дадут достаточно времени и жертв для ритуалов. Стихийник-огневик ранга магистра, наоборот, похож на этот… ты рассказывал… а! - огнеметный танк. Или эр-сэ-зэ-о, - тщательно произнесла по слогам Дарзин. - А Йегус - имя одного из владык Смерти. Он изображается с телом человека и головой и лапами кота, на правой верхней лапе - три изогнутых когтя длиной в локоть. Олицетворение Смерти Милосердной. Убивает быстро и чисто, прерывает затянувшиеся страдания, болезни, чрезмерные пытки…
        Ох, шуньята-эл - такая шуньята… Надо же - чрезмерные пытки! Хотя скорее весь этот мир таков.
        - Понятно. Типа Гамчикот. Что дальше? Есть еще, куда расти?
        - Конечно. После Косных идет следующая ступень - Высокие маги. Их ранги - Амматум, Саму и Элиш. Об этом знают уже только шуннум (дворяне - автоматически перевел я для себя), поскольку иногда можно нанять таких магов для каких-нибудь сложных дел. Огромные деньги. Правда, я никогда не слышала, чтобы кто-то нанял мага Элиш, да и Саму тоже… В последний раз Ранмир Посох, Элиш Воздуха, участвовал в обороне Мкара от орд кулгу сто семьдесят лет назад. Ну, как обороне - когда орды не сумели удержать на перевалах, они начали растекаться по равнинам предгорий, - Ранмиру понадобилось только два заклятия. Ураганы содрали всю траву и землю вместе с самими кулгу, скатали все это в жгуты и вбили обратно в ущелья, закупорив их наглухо. Последняя орда успела убраться, не дожидаясь третьего удара. Вообще-то они зря струсили, Посох надорвался и не смог бы еще раз ударить с такой же силой… но я их понимаю. Там до сих пор только каменные россыпи да глина, лишь из ущелий ручьями и реками нанесло земли обратно.
        - М-да. Прямо-таки Второй Удар… Не обращай внимания, просто вспомнилось кое-что. Косные, Высокие… Значит, есть и какие-нибудь Высшие?
        - Да. Тут я многого не расскажу, знаю только, что Высшие, или маги Духа, тоже делятся на три ранга: Архонт, Таумиэль, Эсфирот. Большего не спрашивай. Даже сколько их, где живут и есть ли они вообще - не знаю.
        - Гм, а откуда тогда это известно?
        - Э-э… - Дарзин замялась. - Не знаю. Может, наставник говорил, а может, в книге какой прочитала.
        Понятно. Коллективное бессознательное, так же как с анекдотами - никто их не придумывает, но все знают.
        - Слушай, такой вопрос: может ли маг быть шуном?
        - До магистра включительно, да и тех было - по пальцам пересчитать. Это ведь взаимоисключающие пути, либо ты властвуешь, либо изучаешь тайны магии. Но и закон тоже есть. Амматум не могут носить регалии шуна, да им это и не нужно, хватает собственных башен.
        - Ясно. Ладно, давай-ка этого твоего шупыра изучим. Кстати, почему болт отскочил, а твоя стрела воткнулась?
        - Пошептала немного.
        - Научишь?
        - Если сможешь - конечно.
        Я вывалил мешок с кусками плоского мертвеца на кресло, предварительно подстелив несколько слоев ткани. Впрочем, крови или иных жидкостей не было, сухая твердая плоть напоминала куски вяленого или копченого мяса. Еще раньше, во внутреннем дворе, я обследовал останки магическим восприятием и обнаружил, что им соответствует мешанина каких-то магических обрывков, довольно сложных, ранее, видимо, представлявших собой некую упорядоченную структуру. Все как один имели главным параметром «М-3»… Немудрено для мертвеца-то. Здесь, в зале, делать это было бессмысленно, слишком много слишком сложной магии вокруг. По крайней мере, для меня. При попытке обследовать магическую структуру спящего кресла я едва не заработал шок от сенсорной перегрузки, а уж работающего…
        Тем временем в кубе засветилось изображение. Мы с девушкой жадно приникли к нему, едва не сталкиваясь лбами. Уже почти привычно возникли схемы и графики, споро побежали строчки незнакомых символов… Кстати!
        - Дара, тебе эти знаки хоть что-то говорят? Я сравнивал с имеющимися книгами - сходства мало, всего девять пересекающихся символов и пяток схожих.
        - Это старая нотация высокого хумму, весьма сложного языка, от которого путем упрощения образовался нынешний общеупотребительный хумму, на котором мы сейчас и говорим. Я его не знаю, это просто фраза из книги, да сейчас разве что долгожители из магов еще помнят его. Могу примерно подсказать соответствия звуков…
        Я страшно обрадовался. Это же клад настоящий! Сосредоточившись, вошел в транс и стал прилежно запоминать то, что передавала Дарзин. Уже через час стали вырисовываться контуры старого языка - сложного, запутанного, с массой правил и исключений из них… и в чем-то весьма схожего с тем, на котором я говорил дома. Подобно имперскому, высокий хумму легко укладывался в сознании, насыщал речь колоритными словечками и исподволь, но необратимо изменял мировоззрение. От куба мы перешли к найденной здесь же полке с книгами, потом обратно и еще раз к полке… пока к вечеру у меня не отказали окончательно мозги.
        Мешок с частями шупыра, раз уж не получилось нормально исследовать его сегодня, вынесли в холодную, тщательно заперли и подперли дверь, потом внезапно взыграла паранойя, пришлось вскрывать ее обратно, раскладывать части по отдельным тазикам и придавливать камнями хорошо подогнанные крышки. Пару раз я ловил на себе взгляды девушки, но продолжал свое черное дело. Наконец закончили и пошли есть. Уже лежа в обнимку под теплым одеялом, я шепотом спросил на ушко у Дарзин:
        - Что же все-таки такое юрай?
        - Закрой глаза…
        Глава 8
        К утру информация слегка улеглась в голове. Останки, с которыми за ночь ничего не произошло, заняли свое место на кресле, и мы стали разбираться в показаниях куба. Я уже мог - с большим трудом - продираться через текст, состоящий из знакомых, полузнакомых и совсем незнакомых, но на что-то похожих слов.
        - А вот это - «самуд бамеху глотс» - похоже на производное от «самед бамглс», не? Только бессмысленно выходит. «Облака зреют»…
        - Скорее, на «смуд бамхгл».
        Блин! Попробуй произнеси правильно это «бамхгл», без нейтральной гласной. Как она это делает?
        - Точно! Тогда, значит, «склад измененных форм» - или даже «склад форм изменения». Уже похоже на что-то. Идем дальше…
        Проснулся я с бешено колотящимся сердцем. Ночь принесла сон, который я не видел уже давно… Вернее, такую вариацию не видел еще никогда - и сон, наряду с тяжелой горечью, одновременно нес ощущение щемящей нежности и зыбкого (вот именно так) тепла. Приснилось, что я попал (тоже смех - попаданцу снится сон о попаданстве), причем не сюда, а куда-то еще, выкарабкался и обжился в том мире, заимел вес и влияние - а потом на каком-то рауте внезапно встретил Ее. Свою первую любовь. Училась когда-то вместе со мной девушка невероятной, неземной, небесной красоты. «Выступает будто пава» - это было про нее. С каждым годом она расцветала, хорошела, хотя дальше хорошеть казалось мне невозможным… А потом ее отца вдруг перевели в другую часть, и они всей семьей переехали. Только тогда дошло до дурака, что я любил ее больше жизни, обожествлял и хотел однажды подарить ей всю Вселенную…
        При встрече знакомо захолонуло сердце, как каждый раз, когда видел старую фотографию, только с такой силой, что оно пропустило пару ударов, - а потом тень узнавания легла и на ее чело. Мы стояли на балконе, за дверями играла медленная музыка и танцевали люди, а здесь шелестел по крышам дождь, и ветер доносил дыхание моря. И на расстоянии вытянутой руки стояла она. То самое лицо из снов, коса густейших волос, изумительные карие глаза… Ее красота слепила, причиняла почти физическую боль, потому что невозможно смертному невозбранно лицезреть небесное совершенство, и в то же время заставляла душу до хруста распирать грудь от восторга любования ею. Мы молчали, хотя в голове у меня теснились тысячи вопросов, хотелось узнать о каждой секунде ее жизни - но тускло посверкивали золотом наши кольца.
        - Ты изменился. - Она первой нарушила тишину. Коснулась пальцами моего лица, провела, как это делают слепые, и каждое прикосновение рождало в груди волну чего-то пугающего и неодолимого. - Этот шрам, это выражение глаз… Ты воевал?
        - Да нет, так, при штабе отсиделся. - Слова с трудом срывались со ставшего вдруг шершавым языка, но я заставил себя произнести это легко и непринужденно и даже с легкой толикой стыда за эту как-бы-немужественность. Мария лишь грустно и понимающе улыбнулась:
        - Вот и муж так же говорил… пока три звездочки однажды на спине не принес.
        Я ощутил, что падаю в пропасть. Муж. Нет, конечно, умом я все понимал: не может такая женщина оставаться одна, просто - ну кто из нас властен над собою настолько? Должно быть, и дети есть - такие прелестные, кудрявые…
        - Девочка. Прелестная такая, кудрявая…
        Улыбнуться. Раздвинуть непослушные губы. Прямо сейчас. Говорят, телепатии не существует? Врут. Впрочем, какие могут быть барьеры от нее?
        - А у меня сын. Хулиган-карапуз. А ты все такая же. - Я не вру ни капли, и она это видит. Прошедшие годы и рождение новой жизни придали ее красоте лишь законченную завершенность. Огромные тревожные глаза чуть светлеют.
        - Ты что, до сих пор… - не договаривает, всматривается, кажется, в самую душу, а я вдруг замечаю, как медленно опускаются щиты и шипы в глубине этих бездонных карих озер. Мой голос похож на карканье ворона.
        - Да.
        И безумно больно и стыдно: ведь я женат - и жену свою тоже люблю, пусть совсем по-другому, но люблю, и связывает нас нечто гораздо большее, нежели годы за одной партой. Минуло время, и чертовски правы были древние, говоря, что нельзя войти в одни воды дважды. Есть барьеры, что не взорвать и не проломить, и есть узы, что не разорвать, пока стоит мир. Перед внутренним взором встает нежное лицо супруги, потом в нем неуловимо проступают черты Марии, потом каким-то образом оно превращается в лицо Дарзин и обратно… А затем вдруг все смывает водопадом бесшабашной горечи. «Пока стоит мир». Но этот мир - другой, и шансов на возвращение нет! Будто с гранитной статуи, с меня осыпается незримый прах, лезвие внезапной надежды рассекает огромный клубок запутанных, противоречивых чувств, обращая их в одно-единственное верное.
        Нас швыряет друг к другу, и я крепко, до боли, сжимаю ее в объятиях и пью и пью, не в силах прерваться даже для вдоха, теплую нежность мягких губ Марии. К чему слова, когда один этот поцелуй заменил их все? Мы оба понимали все и все принимали - все, что было у каждого за спиной. Какая-то часть меня продолжала «сторожко оглядываться», пытаясь пробубнить что-то вроде: «платоническое запечатление в предпубертатном периоде на фоне эндорфинного всплеска и гормональной перестройки» и даже: «вероятная реализация варианта медовой ловушки», но я послал все к черту. К черту психоанализ, туда же осторожность - эти мгновения стоят всего мира! Того, что я сложу к ее ногам.
        А потом нас убили. Обычное дело - снайпер в глубине окна небоскреба напротив, монолитная пуля низкого сопротивления, которая пробивает нас обоих через сердца насквозь и застревает в стене, порождая внутри дома низкий пугающий гул. Я еще успеваю заметить огромные неверящие глаза Марии - и странным, возможным только во сне образом знакомую маркировку на пуле, которую, как я точно знаю, выпускает только мой враг - «М-4.1.1». Потом мир поглощает темнота.
        Я вскинулся на постели, судорожно втягивая воздух. Сознание какое-то время еще цеплялось за события сна - слишком невероятного и странного, слишком четкого и цветного, чтобы оказаться «просто сном», как в анекдотах про некоего дедушку. Сон помнился в мельчайших деталях, болело сердце - виртуально-физически от «пронзившей» его пули и еще по-другому, от нахлынувшего разочарования и разбереженных воспоминаний.
        Рядом встревоженно приподнялась Дарзин:
        - Что случилось?
        - Приснилось что-то. Ерунда. Спи.
        - Нет, я же чувствую, это не просто так. Иногда люди могут видеть больше, чем положено богами, тут главное - понять смысл того, что видел. Рассказывай!
        Почему-то рассказывать о таком гораздо сложнее, чем, например, признаваться в совершенном преступлении или глупом поступке.
        - … - вот примерно так.
        Дарзин какое-то время молчит.
        - Сразу такое не поймешь, но это явно неспроста. Тут замешана магия. Что такое «М-4.1.1»?
        - По вашей градации - Цвет-Свет-Белый.
        Она прижала руки ко рту, глаза из просто больших сделались огромными.
        - Это плохо. Очень плохо.
        - Погоди, дай угадаю. Существует широко распространенная и сильная религия, адепты которой опираются на данное направление и объявляют все остальные, в особенности Состояния и Цвет, приспешниками зла. Так?
        - Не совсем. Орден Света Очищающего действительно существует, и он силен, однако безоговорочной поддержкой населения не пользуется. Есть многое, что светлякам неподвластно, а маги прочих направлений делают буквально движением пальца. Это ясно всем. Дело в другом - в последнее время, буквально пару лет, Орден начал быстро наращивать свое влияние и могущество. Молчи! Отец говорил, что это было вполне ожидаемо после того, как им удалось пропихнуть одного из высокопоставленных братьев на должность Пятого Советника Бхаг-шуна. В прошлом году Агранн передал им в собственность выморочные земли одного из шунств, оставшиеся после гибели владельца. Это поистине неслыханно! Разразился ужасный скандал, шуны протестовали в весьма резкой форме, но все почему-то очень быстро успокоилось. А Маюна, наш Вопрошатель, очень умный и опытный человек, все время говорил, что могущество Ордена растет слишком быстрыми темпами, в два-три раза быстрее, чем это возможно. Они стараются это не выпячивать, однако в последнее время изменились даже речи их бродячих проповедников.
        - Та-ак… Попробую еще раз. Бог един, и этот единственно верный Бог - их?
        - Не знаю, я как-то не очень обращала внимание на всяких грязных веревочников. Но вообще - не думаю, у них нет бога как такового, есть Свет и его ипостаси, там как-то все очень замудренно и нелогично, я так и не разобралась толком.
        - А способности странные и необычные у веревочников не появлялись с недавних пор?
        - Появлялись. Летом один такой в Нижних Долинах поссорился в кабаке с заезжим теневиком, причем этот был всего лишь младшим братом, а теневик - мейстером. И веревочник не только устоял против него, но и каким-то образом начисто лишил Дара.
        Вот это мне уже решительно не понравилось. Где-то я о таком уже читывал…
        - Постой, ты задаешь странные вопросы. Отец и Маюна рассуждали совсем не так. Такое чувство, будто ты знаешь, что происходит. А, Рэндом?
        - Точно не знаю, но кое-что оно мне напоминает. Как было воспринято известие о лишении Дара?
        Девушка пожимает плечами:
        - Да как… Ну, повозмущались немного… Иногда такое бывает, редко, но все же. Скажем, мэтр какой начнет не по делу народ изводить, а шун его на Камень и - в немые.
        И снова эта чуждость! Порой мне кажется, что я не с красивой девушкой говорю, а со фторной инопланетянкой. Совершенно другое мышление. Притом что тип лица и телосложение - словно из моего мира, иногда это вызывает нехилый такой когнитивный диссонанс. Например, как сейчас. Пожалуй, лучше не объяснять ей ничего. Не дано - так не дано.
        - Ясно. Так, уже светает. Встаем.
        Вдруг девушка повернулась и с какой-то робостью спросила:
        - Рэндом, а правда ты видел во сне и мое лицо?
        Эх! Ну вот как в ней уживаются все эти ипостаси - от уверенной в себе дерзкой лесной хищницы до простой девчонки?
        - Да, Дара, - отвечаю мягко и тут же перевожу разговор: - Я завтра ухожу вниз, нужно уточнить обстановку. Это очень важно в свете новой информации. Сегодня мы должны подготовить тебя к обороне замка на случай новых подарочков Печати, да и прочих гостей незваных. Эти шупыры как, лазать могут?
        - Очень хорошо. Они примерно вдвое сильнее взрослого мужчины, когти на руках и ногах, плоское тело, которое может проползать в такие щели, куда и ребенок не протиснется. Внешнюю стену такой одолеет легко, без всяких веревок и лестниц.
        - Но ты их почуешь заранее?
        - Теперь да. Я раньше никогда их не видела, поэтому не смогла издали засечь его, сейчас смогу. Мерзкие твари! Меня в детстве мачеха такими пугала: мол, подлезут под дверь ванной, пока я моюсь, да ка-ак… И картинки показывала.
        - А что, мачеха тоже из шупыров была - такие гадости говорить?
        - Ну, общего языка мы так и не нашли. Я была таким ужасным ребенком… Колючки в кресле, ночные горшки на дверях, дохлые крысы под подушкой…
        - М-да, интересно жили, в общем. Ладно, на зарядку - становись!
        Разминку мы обычно делали вместе, я подсматривал новые комплексы у Дарзин, она - у меня. Причем некоторые движения из ее комплексов я повторить не мог, банально не хватало гибкости. Все-таки гибкое, хорошо размятое и одетое в тренировочное трико женское тело - такая штука… ум-м… Кхм, похоже, пора срочно идти умываться. Спринтерский рывок до ванной комнаты делаем почти синхронно, сталкиваясь боками на поворотах и одновременно на высокой скорости обмениваясь вполсилы ударами и блоками, но Дарзин конечно же успевает захлопнуть дверь, едва не прищемив мне нос.
        - Поздно пришедшему - кости! - И ехидно показывает розовый язычок.
        - Язва!
        Разумеется, поддался. Мне вообще с недавних пор приходится специально контролировать свои движения. Сила мышц постепенно возросла настолько, что походка стала похожа на лунную… а вот объемы остались почти прежними. Я часто раздумываю, куда это может завести, но пока никаких отрицательных последствий не наблюдаю, за исключением того факта, что изменения мне неподконтрольны. При помощи кресла удалось немного разобраться в происходящем, а именно - силы суть разные грани одного процесса. Изменения в мускулатуре привели к тому, что у меня сейчас все мышечные волокна одной длины, как у хорошо тренированного человека, причем везде, даже в тех мышцах, о наличии которых человек обычно и не подозревает, например червеобразных и межкостных мышц кисти. Дополнительная иннервация заметно повысила чувствительность и координацию движений, а также, по-видимому, явилась причиной формирования ауры.
        Вообще, из рассказов Дарзин я сделал вывод, что рост подобных сетей активируется у будущих магов в период полового созревания, скажем, под действием гормонов как спускового крючка, это дает ауру и пробуждает Дар, ну а повальное сумасшествие связано как раз со сложностями освоения недружественного магического интерфейса, вернее, с полным отсутствием такового. Это я, как уже сформировавшаяся личность, обладающая всякими разными знаниями своего времени, мог хотя бы на примитивном уровне осознать, что именно ощущаю, да и то еле-еле устоял, чуть сам себе мозги не выжег, а что приходилось перенести несчастным подросткам, зачастую не обученным даже письму и счету, - даже представить страшно.
        Кстати, о кресле. Вчерашние посиделки с участием моей шуньяты-эл позволили добиться некоторых успехов. Височный ободок дался и Дарзин, а я неплохо повеселился, наблюдая за ее попытками освоиться с управлением - и всеми непроизвольными телодвижениями и гримасами на лице в процессе. Вот только что-либо делать кресло отказывалось, по запросам девушки выдавалась только информация. Я же мог совершать и некие изменения, но лишь путем управления как минимум двумя стрелками враз. Тут повеселилась уже девушка - несмотря на все тренировки, скоординированно двигать двумя «мышками» было… затруднительно.
        Останки шупыра были подвергнуты изучению, и нам удалось выяснить несколько интересных вещей. В определенном режиме кресло переходило на «системное сканирование», как я это назвал - например, отрубленная в локте рука мертвеца в кубе была разобрана на собственно руку, не особо интересную, и два «наворота». Первым являлась кожа и ткани примерно на сантиметр вглубь, вместе составлявшие нечто вроде гибкой латной перчатки. Похоже, именно она обеспечивала столь удивившую танковую непробиваемость шупыра. Вторым наворотом оказались когти, вернее, система когтей. Каждый из них сидел не на ногтевом ложе, а представлял собой специальный нарост на ногтевой фаланге, выходящий затем из кутикулы. То есть когти шупыра росли и крепились непосредственно к кости дистальной фаланги пальца. По виду они напоминали кошачьи, разве что черные и менее изогнутые, и не являлись втяжными. К наросту - основанию когтя - подходили сосуды и специальная тонкая трубочка, оканчивающаяся в небольшом общем резервуаре внутри кисти. Трубочка тянулась и внутри когтя примерно до середины, далее шел тонкий канал по типу змеиных зубов. По
всему выходило, что шупыр мог путем напряжения определенных мышц под давлением впрыскивать некую жидкость через каналы когтей, причем хоть через все разом, хоть через какой-то один. И что-то мне подсказывало, что эта жидкость - отнюдь не раствор Рингера.
        Сканер выделил светящейся рамкой эти две системы и выдал нам с Дарзин какой-то запрос. Промучившись энное время, мы смогли перевести его примерно как «Сохранить на складе форм изменения?» (или «измененных форм»). Сохранил. Через минуту-другую работы аппарат выдал надпись о том, что все успешно сохранено, что ввело меня в продолжительную задумчивость. При последующем поиске выявилась недоработка создателей этого замечательного устройства - на пресловутый «склад форм изменения» нельзя было попасть через меню сохранения, требовалось пройти через главное меню по своей отдельной ветке. А там… Ух, что там было! Собственно, на просмотр весьма обширного списка мы и потратили основную часть времени. Кресло по своему основному назначению являлось этаким биомагическим конструктором, позволявшим создавать различных существ - совсем не обязательно людей и даже вообще не антропоморфных, и химеризовать их при помощи мало не бесконечного набора форм и систем. Ну или сразу химер делать. Правда, я не понял, каким образом можно создавать существ наподобие хищного носорога в кресле, рассчитанном под размер среднего
человека, но, думаю, при таком уровне для его создателей это не представляло проблемы. Может, оно могло трансформироваться в большой стол или клетку, а может, существа производились сразу где-нибудь в подвалах замка или на площадке перед ним. Все это явно было некогда единой системой, пронизанной невероятными завихрениями сложнейшей магии.
        В наличии имелась и большая библиотека готовых химер на разные случаи жизни. Также можно было сканировать и разбирать на запчасти пленных существ и вносить изменения в организмы прочих добровольцев. К слову, на складах имелись закрытые разделы, к которым требовался пароль и которые мы не смогли просмотреть. А, ну и конечно же никаких химер мы создать не смогли - система тупо не реагировала на подобные команды. В общем, пускайте слюнки, ребята, но это не про вас. Доступны были только простейшие медицинские процедуры вроде тех, которым я подверг Дарзин, ну и всякие мелкие преобразования по типу тех самых рожек. Их описание мы перевести так и не смогли.
        Весь день мы потратили на возведение оборонительных рубежей. Проще говоря, тупо запирали и баррикадировали все двери и проходы в замке, кроме нескольких, ну и устраивали дополнительные ловушки. Тут мне пригодились вбитые еще на Земле навыки - парочка гнусных приемчиков очень понравилась девушке и вызвала у нее почти маниакальное кровожадное восхищение. На установленные повсюду рамки, тоже, кстати, давно восстановившие функциональность, я предпочитал не надеяться - мало ли что. Разработанный нами план обороны базировался на том, что остающаяся в одиночестве девушка сможет вовремя засечь незваных гостей при помощи своего искусства нюхача, быстро переместится в нужное место и отстрелит их еще на подходах. Арбалеты я взвел заранее, отобрав наиболее мощные и подъемные для Дарзин из числа артефактных. По заверениям девушки, все они снабжались функцией, исключающей ослабевание дуг от длительного пребывания в заряженном состоянии.
        В случае же появления гостей, на которых не подействуют даже заговоренные болты из таких машинок, предусматривалось тактическое отступление в донжон, затем - в его подвалы, представлявшие собой отдельную от общезамковой сеть, ну и в особое убежище, которое показала мне Дарзин. Его создал кто-то из прежних Торров и передавал строго внутри рода, тщательно следя за сохранением тайны. Метров восемьдесят сплошного камня над головой, собственное водоснабжение и вентиляция, дыра неизвестной глубины в качестве отхожего места и каменная дверь толщиной метра полтора, при взгляде из коридора подогнанная без малейшего зазора. Все это смахивало на подобные сооружения в глубине земных пустынных пирамид - те же каменные блоки на упрятанных противовесах, хитрая система запоров и маскировка, доведенная поколениями жрецов почти до абсолюта. В качестве отвлекающей приманки коридор с дверью в убежище соединялся с ходом к главной сокровищнице замка. Вот ее двери были прекрасно видны, даже несколько напоказ, подавляя своей брутальной массивностью и видимой несокрушимостью.
        Надо сказать, что Дарзин научила-таки своему шепоту над стрелами. Простенькая комбинация из нескольких тысяч команд, как это ощущалось через канал магического восприятия, наделяла наиболее близкий к голове предмет повышенной остротой. Гм, что-то коряво объясняю. В общем, сначала шли простейшие фильтры условий - один предмет, небольшой, самый близкий к голове, обладающий острием или лезвием - после чего это острие или лезвие снабжалось функцией, снижающей расход кинетической энергии снаряда на разрыв межмолекулярных связей преграды. Нет, опять не так. Вернее будет сказать, что любое острие, как бы оно ни было заточено, всегда имеет, гм, «тупизну», которая становится видна при определенном увеличении. А эта магия неким непонятным пока мне способом представляла его как абсолютно острый предмет, за счет чего пробивание различных преград значительно облегчалось - пока хватало «заряда». Иными словами, при ударе сначала расходовалась магическая энергия, причем в гораздо меньших количествах, чем в случае нормального физического острия, и только после ее полного исчерпания - кинетическая.
        Поэкспериментировав с этим крайне полезным заклятием, я выяснил, что мой заговор гораздо эффективнее, чем у девушки. Было ли дело во вкладываемом запасе магии или в наличии представлений об атомарной структуре вещества, но обработанные мной болты погружались в камни целиком, вместе с оперением. Мы так и не смогли их вытащить - достать через узенькую дырочку вошедшие на пару ладоней болты было невозможно, а рубить камни мечом я отказался. Вдруг и у него это свойство не пассивное, а обусловлено таким же зарядом? Кончится в самый неподходящий момент, и пишите письма. Легче было смириться с потерей нескольких болтов, благо их в запасах имелись тысячи. Кстати, на пробу я разок выстрелил в стену замка, но неким глубинным чувством понял, что тому это очень не нравится, после чего быстренько сменил цель. Вскоре болт выпал из стены обратно. И что это было? Неужели великолепное создание Древних еще и в какой-то мере живое?
        В таких делах и заботах день прошел очень быстро. Казалось, не успел встать с постели, как уже устал, оголодал, и вообще на дворе стемнело. Дарзин пыталась скрыть беспокойство особенно жаркими ласками, так что уснули мы, лишь окончательно вымотавшись. Ну а с первыми лучами солнца я подхватил туго набитый ранец, раньше служивший кому-то из десятников, попрощался с девушкой и скорым шагом направился вниз, в Долины. Отойдя на пару сотен шагов, вдруг услышал позади ее изумленно-радостный голос:
        - Рэндом!
        Обернулся. Прекрасное зрелище. Дарзин стояла на стене замка, широко раскинув руки, налетающий ветер трепал полы ее одежды и развевал каре синих волос…
        - Я чую отсюда и до белого столба! Снова!
        Я широко ей улыбнулся и крикнул в ответ:
        - Тренируйся! Вернусь - проверю! - после чего зашагал дальше.
        Пока шагал вниз по заранее просмотренной Оком местности, особая осторожность не требовалась и оставалось время чуток подумать. Все-таки с этими сверхострыми болтами что-то было не то. Ладно, грани и острие могут разрезать все что угодно, но чтобы тело наконечника вошло в глубь преграды, нужно раздвинуть ее материал. И если в случае с мясом все нормально, то как можно раздвинуть камень? Или я неправ, а наговор действует как-то по-другому? Нужно было проверить. На минутку остановившись, я быстро зарядил арбалет, пошептал и выстрелил в большой валун у дороги. Потом дотопал до него, извлек из ножен меч (тут же мелькнула мысль: ножны у ножа, у меча должны быть… мечны, хе-хе) и аккуратно стесал валун послойно, как микротомом. Хм… Поразглядывав несколько затупленный, но в целом невредимый наконечник болта, я упрятал его обратно. Действие наговора отличалось от того, как рубил меч. Если последний был похож на виденный в каком-то фантбоевичке световой меч и оплавлял края разруба, то канал в камне был почти целиком заполнен невесомой белесой пылью. Что-то это мне напоминало…
        Выходит, наконечник проделывает себе путь, разрушая молекулярные связи вещества на всей площади сечения. Мощно! Дарзин сама не понимает, каким сокровищем поделилась. Вот оно, своеобразие мышления здешнего люда. А ведь если удастся вытащить из наговора центральный элемент, ответственный за производимый эффект, и прикрутить его куда-нибудь еще… Страшно подумать, какие перспективы открываются!..
        Ладно, это требует тщательного обдумывания и множества особо ответственных экспериментов, желательно в крайне защищенном месте. Ведь можно случайно сотворить такое, что в молекулярную пыль обратится не полкило камня, а пара-тройка долин. Зато уже сейчас ясны предварительные выводы. Например, глубина проникновения болта, по аналогии с кумулятивным снарядом, практически не зависит от его скорости и мощности арбалета и определяется в основном объемом вложенной магической энергии. Ну, по крайней мере, у меня. Дарзин, похоже, вкладывает меньше, соизмеримо с кинетической энергией болта, так что для нее зависимость выше. Это я обдумаю на досуге. Вон уже столб с белой повязкой совсем рядом, пора переходить на рабочий режим.
        Прятаться в камнях, как раньше, я не стал, просто пошел по дороге, лишь смотрел и слушал с тем же вниманием. Я направлялся в ближайший город Таммен, славный особой породой великолепных рыжих лошадей. По пути нужно было миновать несколько селений, а весь путь, по нашим прикидкам, занял бы четыре дня. Совместно с Дарой мы давно разработали подходящую легенду для появления в Долинах. Народу там живет не так чтобы очень много, и любой чужак будет заметен. Поэтому требовалось как-то объяснить, кто я и откуда. Вариант с правдивым ответом по понятным причинам отпадал автоматически. После некоторых споров и размышлений мы остановились на том, что я гость из Сиваза, благо приграничные ак-узы на лицо мало отличались от местных жителей, разве что были малость посмуглее и почернявее. Сбрей такому бороду, вытряхни из национальных одежд и обряди в здешние - выйдет неотличимо. Мой загар еще не успел сойти, так что в этом отношении дела обстояли хорошо. Сложнее было с бородой - никогда не мог похвастаться окладистой порослью. С другой стороны, я всегда выглядел моложе своих лет, так что можно было отговориться
юностью. «Легенда» имела плюс еще и в том, что логично объясняла незнание реалий здешних мест… Главным было невзначай не встретить соотечественника, ибо незнание реалий еще и своей «родины» выглядело бы совсем уж подозрительно. Впрочем, как заверила Дарзин, ак-узов в Мкаре странствовало мало - сказывалась взаимная труднодоступность стран. Минусом же являлось несколько негативное отношение приграничных жителей к чернявым соседям, не гнушавшимся скупкой рабов из местных. Нравы все-таки оставались простыми, о всяких левозащитниках и демокрадах тут еще слыхом не слыхивали, так что толпой с дрекольем меня бить не будут, но обидеть в темном переулке могут запросто. Во всяком случае, попытаться. Ну и устраивать более мелкие неприятности - заламывать цены повыше, брать взятки там, где другому все подписали бы просто так, и прочее в том же духе.
        При всем при том одновременно местные имели неплохой гешефт от Сиваза. Чисто человеческий выверт - сперва вести темные делишки с партнерами, а потом плевать им вслед. Полуподпольная торговля и чистая контрабанда, в особенности джатосом, кое-кто и сам живым товаром приторговывал. Обратно шли ткани, пряности, прочее, чего не имелось или было гораздо дороже во Мкаре. Ограничение одно - перевалы. Узкие тропки, известные только проводникам, позволяли караванам протаскивать грузы в тюках, не превышающих того, что мог унести один человек. В крайнем случае - два. По основному тракту, коим владели Торры, могли пройти и вьючные животные, но за это нужно было платить шуну некоторую долю, зачастую немалую. А вообще, главный торговый путь из Сиваза пролегал морем, значительно южнее, где стоял город-порт Ангыр. Древний город с многотысячелетней историей, бывшая столица четырех империй, ныне канувших в Лету, торговый, культурный и финансовый центр половины побережья Моря Слез. Должно быть, Ангыр за время своего существования произвел большую часть этих слез - количество рабов, проданных на его рынках, не
поддавалось исчислению. Караваны и корабли непрерывными вереницами втягивались в его стены, и скорбные стенания раздавались с черных смоленых бортов, и звон цепей эхом отражался от высоких портовых башен, на которых день и ночь бдили караулы у могучих метательных машин и еще более могущественных охранных артефактов… Дарзин вела свой рассказ, сопровождая его столь выразительными жестами, мимикой и интонациями, что картины былого вставали передо мной, как живые, без всякого синематографа.
        Заночевал в удобном для привала месте, судя по намертво въевшейся в камень копоти, использовавшемся в этом качестве как бы уже не первую сотню лет. Спал вполглаза, однако ночью ничего не произошло. Лишь когда взошла первая луна, кто-то тоскливо провыл в горах и умолк. По ночам уже стояли изрядные холода, не сегодня завтра должны были окончательно закрыться перевалы. Думаю, я буду последним путником с той стороны в этом году.
        Верю!
        На второй день появилось ощущение взгляда в спину. Кто-то шел следом. Выбрав подходящее по конфигурации место, я быстро обернулся. Так и есть. Метрах в пятистах позади стоял человек. Стоял в принципе грамотно, его фигура в типичной охотничьей одежде была почти незаметна на фоне группы деревьев, сливалась с ней - но охотник все-таки не воин, обученный выслеживать гораздо более опасную дичь, и потому я смог вычленить преследователя из природного фона без особых проблем, благо с самого начала рассчитал несколько мест, где ему будет удобнее находиться. Погрозив охотнику пальцем, повернулся и зашагал дальше. Ловить его в собственных угодьях было бы глупо и контрпродуктивно, дав же понять, что секретом его присутствие не является, продемонстрировал собственную зубастость и сделал дальнейшую слежку бесполезной. И в самом деле, проводив меня до очередного большого спуска, он повернул обратно. Чужое присутствие ослабло и вскоре полностью сошло на нет.
        Миновав перекресток, на котором дорога разбегалась на три, стал спускаться по левой, которая выглядела более нахоженной и обещала в скором времени привести в первое селение на моем пути, Большие Грыщи. Против собственного названия, село состояло всего из десятка домов, ну а название происходило от местного съедобного растения, пятнистого грыща, которое под жарким горным солнцем и на жирной черной земле, кусочек которой неведомым образом примостился на ровной площадке между двумя огромнейшими скалами, и впрямь вырастало весьма большим и вкусным.
        К полудню впереди уже показались крыши домов, но ночевать в Грыщах я не собирался - если поторопиться, то вполне успевал добраться до следующего селения. Однако просто так пройти селение не удалось. Сначала знакомо засвербело в пояснице, куда в свое время угодила пара осколков, затем послышался гул многих голосов, а потом поворот вывел к центру на небольшую площадь - и там у здоровенного стола, с претензией на брутальную искусность сколоченного из половинок расклиненных бревен, сидело и стояло с пяток не менее здоровенных мужиков. Между ними мешались четверо мужиков помельче, поуже в плечах и как бы помозговитее. Не имей я информации от Дарзин, и то бы не ошибся в занятии этих людей. Как есть лесорубы и столяры, вернее, краснодеревщики. По сути, вся мужская часть селения была потомственными мастеровыми, которые оттачивали и передавали от отца к сыну секреты своего ремесла. Большая часть мебели замка была изготовлена руками этих людей, и я не раз любовался хитрыми завитками и плавными изгибами, пожалуй, лучшего из строительных материалов, дарованных человеку природой.
        Перед каждым мужиком стояла большая глиняная кружка, муравленная свинцом, а рядом со столом возвышался пузатый бочонок ведер этак на пять. Витавший по всей площади запах не оставлял сомнений в его содержимом. Понятно. Празднуют. А при отсутствии или скудости прочих утех пособачиться и дать в морду пришлому определенно считается тут самым шиком.
        Глаза лесозаготовителей и деревообработчиков медленно сфокусировались на одиноком пришельце, потом примерно с такой же скоростью из пива и стружек в них самозародилась Мысль.
        - Эй ты, тюрбан! Подь сюды! - раздался могучий рык из луженой глотки самого здоровенного мужика.
        Ну вот, что и требовалось доказать. Пускай на мне сейчас не было никакого тюрбана, напротив, на голове сидела самая обычная шляпа - островерхая, с широкими полями, призванная защитить путешественника и от жары, и от дождя, для местных я оставался тюрбаном. Это хорошо. Значит, Дарзин сработала на славу. Всякие продуманные мелкие детали одежды и экипировки исподволь говорили глазам наблюдателей, что этот человек - из Сиваза, а спроси, почему они так решили, - ответить не смогут. Только пожмут плечами: мол, сразу ж видно.
        Что плохо - меня сейчас почти наверняка попытаются помять. Скорее всего, любой парень-засланец из тех, кого я то и дело вытаскивал из очередной задницы, уже через полчаса стал бы лучшим другом всего селения, гулеванил бы с ними всю ночь напролет, а назавтра его со слезами на глазах провожали бы все его жители, на прощание одарив кучей провизии и проводником… Но увы, подобный высший пилотаж «сапогам» вроде меня недоступен. Вернее, такова была специфика тренировок, под что затачивали - одно давали в гигантских объемах, другое в ничтожных. В итоге я так и не нашел достаточно времени, чтобы освоить искусство избегания конфликтов. А ведь крайне полезная вещь, если вдуматься! Потом как-нибудь нужно обязательно этим заняться.
        Ладно, будем посмотреть. Я уже прокачал всех присутствовавших мужеска полу - ни одного воина среди них не опознал. Это означало, что при худшем развитии ситуации я в принципе смогу положить всех - что, кстати, отнюдь не являлось стимулом к драке. Зачастую исход схватки решается простой случайностью… Поскользнусь на пролитом пиве, кто-нибудь случайно сумеет заехать стулом по затылку - и ободранную до исподнего тушку в скором времени примет дно какого-нибудь ущелья. Драться я очень не люблю. Другое дело, что иногда приходится.
        - Здорово, мужики! - отвечаю миролюбиво, приближаясь к их столу.
        Здоровила со свернутым носом молча сует мне литровую глазурованную кружку. В кружке булькает и пенится.
        - У нас нынче праздник, тюрбан, - считает нужным пояснить второй. - Страда кончилась, грыщ весь убрали. И вообще, сегодня День Света Пречистого. Вишь, как сияет? - и тычет толстым пальцем в небо. Облаков там и впрямь нет, солнышко разошлось вовсю, отчего мужики сидят в одних чистых свежих штанах и праздничных расшитых рубахах.
        Света Пречистого, значит… Причем - «и вообще», что означает внешнее, а не исконное происхождение Дня. Похоже - это раз.
        - А! - пробую пиво, одобрительно крякаю и длинным залпом заливаю его вовнутрь. - За это, значится.
        Кружка тут же наполняется вновь. Пиво неплохое, не слишком крепкое, вкусное, не та дрянь, разъедающая алюминиевые банки, что я пробовал в последнем мире. А уж какие там были сосиски… сплошь опилки и соя, мяса днем с огнем не сыщешь. В ответку достаю из-за пазухи фляжку, делаю символический глоток и передаю здоровиле. Тот глыкает, кадык его уходит вниз… и там застывает. Спустя секунд пять мужик кое-как переводит дух и отдает фляжку дальше.
        - Ядрен мутон! На чем настаивал?
        - На дрике и хаване, бабка моя делает. Вся деревня к ней бегает. А пиво у вас хорошее, давно такого не пробовал.
        Кто-то не выдерживает крепости замкового самогона, для маскировки действительно приправленного пряными травками, и давится, а затем прыскает на товарищей и начинает кашлять. Опрысканный ржет, как конь, следом закатываются все остальные, показывая пальцами то на первого, то на второго.
        - И не попробуешь нигде больше, такое только у нас варят. По особому рецепту, на соке грыща, на заячьем помете и на медвежьей моче, - гордо заявил польщенный лесоруб. В его глазах плавала хитринка, от века присущая такого рода деревенским. Не стоило обманываться простой внешностью и непритязательной одеждой - под этой прочной черепной коробкой прятался своеобразный, но по-своему острый ум. Просто у них совершенно другая жизнь и другие интересы, а в житейской сметке и находчивости эти люди не уступят никому.
        При словах вожака все остальные навострили уши. Им было интересно, не вывернет ли пришельца от перечисленных с самым серьезным видом ингредиентов. А уж если вывернет - значит, не уважает. А раз не уважает… Но это мы уже проходили. Делаю восхищенное лицо и снова прикладываюсь к кружке. Выдыхаю.
        - О! Отлично!
        Мне даже не требуется притворяться - пиво на самом деле вкусное, а уж из чего оно там сделано, то дело десятое. На Земле в Африке некоторые народы действительно производили «напитки» из верблюжьих и человеческих экскрементов. Хоть сам и не пробовал, гадать об их возможном вкусе не приходится. Ну а при подготовке нам приходилось бывать в самых разных местах и есть самые разные штуки, от муравьев и сусликов до червей и личинок. Так что излишней брезгливостью не страдаю.
        - «Спробуй заячий помет! Он - ядреный. Он - проймет…» - Адекватно перевести забористые строчки на хумму оказалось непросто, да и рифма кое-где не сохранилась, но селянам и этого хватило.
        - Дык это ж про наше пиво! - обрадовался здоровяк. - Слышь, ребя, что бает! Давай еще!
        Было бы спрошено… Царь превратился в шуна (с Бхаг-шуном я решил не рисковать), ружье - в лук, а все остальное было им в общем понятно. Народ ржал и хохотал, сгибался пополам и хватался за животы… Из домов подтянулись женщины и дети, даже пара согбенных стариков, один из которых приковылял сам, а второго вообще принесли на закорках. Закончив с Филатовым, перешел на другие истории, потом на анекдоты…
        - А он ему, значится, говорит: «Ну что это за угроза: «Смотри у меня!» Сам у себя смотри!»
        - Ух-х, ух-х, у-ха-ха-ха-а! - закатывались мужики. - Сам, сам у себя смотри! Ой не могу! Сам смотри!
        - А вот еще слушай: заходит в Брагане ак-уз в кабак, а на нем рубаха с вышивкой «У менгров три проблемы». К нему тут же подходит менгр и орет: «Ты чего? Проблем ищешь? Ты оскорбить нас хочешь?» Ак-уз отвечает: «Это ваша первая проблема - агрессивность. Вы всегда пытаетесь создавать проблемы на пустом месте». Когда он выходит из кабака, то его уже подкарауливает группа менгров. «Сейчас ты ответишь за свои слова!» - говорят они. «Это ваша вторая проблема. Вы не можете решать свои проблемы сами, в одиночку, и сразу собираете толпу своих по любому поводу». - «Да как ты смеешь с нами так говорить? - Менгры выхватывают ножи. - Сейчас мы тебя!..» Ак-уз вынимает из-под плаща два арбалета и говорит: «Это ваша третья проблема: вы всегда приходите с ножами на перестрелку…»
        В общем, хорошо погуляли. Утром следующего дня я тронулся в путь после плотнейшего завтрака, снабженный изрядным мешком припасов на дорогу. Каждый, принимавший участие во вчерашних посиделках, считал своим долгом сунуть что-нибудь вкусненькое. Впереди было следующее селение, Невестин Кулак. Согласно легенде, могучая прародительница после долгих поисков некогда обосновалась в этом месте, да стала жить-поживать, благо и жирной дичи, и ключевой воды имелось в достатке. Но вот незадача - глянулась она, красавица, мимохожему охотнику. Тот был родом из горных ак-узов, что с той стороны перевалов живут, а у них спокон веков высшей доблестью считалось невесту свою скрасть, притом желательно из-под носа у многочисленных братьев и дядьев. Вот и скрал - вернее, попытался. Невеста-то, к которой посватались столь оригинально, неспроста в лесу одна жила да не тужила.
        Тут повеяло чем-то родным. Девушка шутя разрывала руками пасть голодному коргу, небрежно тормозила скачущего лайде, а уж погреться в горящем домике для нее было - что в баню сходить. И женишок тоже отхватил. Пасть ему, правда, не порвали, но кулаками отходили основательно. Потом любовь, дети, внуки… С тех пор в селении власть держали женщины в своих нежных и твердых загребущих ручках. Поначалу я был весьма удивлен тем фактом, что в двух рядом расположенных селениях столь различны формы общественного устройства, но потом дошло. Грыщи-то основали Торры, сравнительно недавно, попросту заслав лесорубов на деляны за натурпродуктом, а в Невестином Кулаке люди жили еще задолго до них. Их обычаи и традиции - отголоски еще тех времен, когда волосатые предки вставляли кремни в дубины и шли дергать мамонтов за хоботы.
        Разумеется, там уже ждали. Должно быть, поутру какой-нибудь шустрый малец домчался до селения и все рассказал в лицах большухе и всем остальным. Нет, стоп, не сходится. Либо он вышел еще затемно, ломать ноги на горной дороге, либо вообще вчера. Это у меня путь от селения к селению занимает полдня, а вообще-то он составляет полноценный переход для каравана. Голубей вчера я тоже не заметил. Ладно, что гадать, просто спрошу потом.
        Стайка востроглазых мальчишек сгрудилась за большим валуном и «незаметно» наблюдала, как путник идет мимо них, замаскировавшихся будущих охотников, как вдруг путник повернул голову, встретился взглядом с предводителем стайки… и весело подмигнул ему. Младшие мальчишки спугнутыми воробьями порскнули в стороны, протопотали по разбросанным тут и там камням и схоронились каждый за своим. Застигнутый врасплох атаман лет десяти остался на месте, помялся немного, затем все же подошел, глянул исподлобья:
        - Мне большуха сказала провести тебя к нам.
        - И тебе поздорову, волчок.
        Парнишка покраснел. Потом церемонно чуть поклонился и произнес:
        - Здравствуй, путник. Я Никкель Майо из рода Майо, что в Невестином Кулаке. Прошу тебя отведать нашего гостеприимства, свежие новости нечасты в наших краях.
        Оп-ля, вот это да! «Из рода Майо», надо же. А ведь они сохранили свою самобытность, несмотря на то что все время находились под рукой шунов. Больно лица интересные у мальчишек, совсем другая кровь, нежели у грыщевцев. И как много уместил в паре предложений - продемонстрировал, что хоть и селянин, но не из простых, должно быть, выводит свой род через сто поколений прямиком от Невесты-прародительницы, затем обещал кров, тепло и безопасность, намекнул, что за это нехудо бы поделиться свежей информацией, благо свежими тут считались новости и полугодичной давности, ну и на товарищей нужное впечатление произвел, те аж рты пораскрывали. Далеко пойдет атаман - коли раньше не прибьют. Ну что ж, можно и зайти. В общем-то мне все равно, откуда начинать.
        - Я Карадмир-озан из Ялчина, приглашение твое приму с радостью.
        Глава 9
        Невестин Кулак был примерно втрое больше, чем Большие Грыщи. Немудрено - здесь земля позволяла прокормить и еще большее количество народу, но хозяйство жители вели без фанатизма, пополняя рацион охотой и собирательством, то есть тем, что давал лес. В этом можно было убедиться с первого взгляда - вышедшая навстречу женщина, зрелая, в летах, была одета в весьма колоритный костюм, в котором органично сочетались ткань и красивые кожаные вставки. Тисненый ровдужный^ [15] пояс с бахромой оттягивали ножны небольшого ножа, подобного же толка кожа пошла и на изумительные сапожки, от которых пришли бы в восторг все модницы Каракола^ [16] . Держалась женщина уверенно и доброжелательно, безо всякого следа настороженной подозрительности.
        - Легкого пути, незнакомец. Я Билара Майо, мать этого сорванца и Рука большухи нашего селения. Зерно, орех и вода, путник.
        Признаться, я несколько завис. Последняя фраза явно что-то означала, но что? Хм, учитывая возможную мифологичность сознания местных жителей… Зерно и орех… О! Точно, это символизм в чистом виде. Зерно растет в поле, орехи - в лесу, ну а вода питает вообще всю жизнь. Таким образом, Билара предлагает то же самое гостеприимство, только в весьма красивой и поэтичной обертке. Кстати, а где в этой схеме мясо? Гы! Получается, местные такие прононсы понимают на раз - вот что значит культурный контекст! Но хватит тормозить, пора бы уже что-то и ответить.
        - Мир вам, люди, теплых дождей и щедрых полей. Я, Карадмир-озан из Ялчина, с радостью узнаю вкус вашей воды.
        - Идем, Карадмир.
        Женщина улыбнулась, развернулась и пошла впереди, показывая дорогу. Длинные, до середины икр, юбки покачивались в такт движениям полных бедер, прямая спина и развернутые плечи поднимали и без того высокую грудь, выкормившую не одного ребенка. Да уж, бывает же! Вроде ничего такого не делает, просто идет, но волна магнетизма от нее шибает такая, что впору в танке прятаться. В молодости она наверняка одним взглядом могла сделать из парня либо тряпку, либо героя.
        А вот большуха мне не глянулась. Властная, красивая, статная, но что-то свербело у меня внутри при взгляде на нее. Звали ее Колина Райо, из оговорок я сделал вывод, что занимала она свой пост не так уж давно, может, года три… И ассоциировалась она у меня с дуплистым деревом. Ствол еще крепок и красив, но в сердцевине уже свила гнездо мраморная гниль. Не знаю, почему мне так казалось - никаких видимых признаков чего-то такого Колина не демонстрировала, но своей чуйке я привык доверять и потому держался вежливо и дружелюбно, однако внутренне был насторожен до предела.
        Обед в доме большухи был выше всяких похвал, готовили у них весьма и весьма, кстати, мясо на столе тоже имелось. Такое светлое, мягкое и жирное, очень похожее на свинину. За обедом мы вели неспешные разговоры, в ходе которых меня просвечивали рентгеном и буквально высасывали информацию. Когда речь зашла про мертвый замок, все присутствовавшие - а к вечеру в дом набилась целая куча закончившего работу народу - дружно сделали интересный знак, видимо отвращающий зло. Я поделился сведениями о текущем состоянии Печати, рассказал в лицах, как долго и трудно обходил ее по краю гор, про шупыра говорить не стал, а то, чего доброго, объявят каким-нибудь зараженным-проклятым, да и на вилы поднимут.
        Никогда не думал, что можно действительно смозолить язык, но, похоже, именно это и произошло - уж больно неохотно он ворочался во рту к тому времени, как большуха заметила клюющего носом гостя, быстренько разогнала требовавший продолжения банкета народ и отправила меня спать. Уже лежа в постели, я привычно сосредоточился и начал прогон событий этого долгого дня. Закончив анализ, еще некоторое время катал на языке неутешительный вывод о том, что все-таки вызвал у старших женщин какие-то подозрения на свой счет. Характерные, хоть и тщательно спрятанные выражения глаз, стоявшие перед внутренним взором, периодические переглядывания и хитро построенные косвенные вопросы ясно свидетельствовали об этом.
        После обеда, плавно перетекшего в ужин, пришлось еще давать концерт, потому как истосковавшийся по новью народ ничего не требовал, но та-ак смотрел… В общем, снова по селению шло эхо от раскатов хохота, перемежаемого истерическими всхлипываниями. Немудрящие шутки оказывали такое действие, будто я всех зрителей предварительно накурил и надышал веселящим газом. Еще в замке Дарзин научила меня паре распространенных песен, их пели все вместе, вышло замечательно - густые мужские басы и баритоны красиво оттенялись молодыми женскими сопрано и единственным великолепным контральто Билары. Ей-же-ей, будь ей лет хотя бы на пять поменьше - обязательно пробрался бы ночью в чей-то домик.
        В благодарность мне надарили всяких кожаных изделий - видимо, основной статьи дохода селения. Ножны, как влитые, подходящие к моему повседневному ножу, перчатки тонкой выделки, носовой платок из тончайшей замши - никогда не думал, что такое возможно, витой браслетик-феньку - это от молодой девицы лет двенадцати, очевидно впечатленной второй, лирической, песней. Еще подарили сыромятную веревку-шнурок, тонкую и прочную, плетенную косицей, но больше всех поразила Билара. Уже вечером, когда народ почти разошелся, она, не особенно скрываясь, но и без лишней помпы передала мне свернутые кольцом парные кнуты. Не из самых больших, метра два с половиной длиной, очень функциональные и качественно сплетенные.
        - От моего мужа остались. Он владел ими так, что сбивал мух на лету. Я вижу в тебе что-то родственное, недаром мы сразу нашли общий язык. Ну-ка, коснись.
        Прикосновение возымело странный эффект. Чуть шершавое кнутовище с яблоком легло в ладонь так, словно было создано специально под мою руку. Отпускать не хотелось.
        - Ну что, чувствуешь что-нибудь?
        Я не ответил, занятый «разглядыванием» кнутов в канале магического восприятия. Это определенно было артефактное оружие, которое не мог создать простой деревенский шептун.
        Сложная система заклятия окутывала материальную основу десятками и сотнями тысяч… гм, параметрами это называть уже не хотелось - насколько я понял их суть, требовалось более подходящее слово. Как можно назвать минимальную единицу магического поля? Ну, пусть будет макв, магический квант. Впрочем, аналогия была весьма натянутой. Скажем, никакими манипуляциями с физическими полями невозможно создать воздействие, поражающее только людей с длинными носами и оставляющее в стороне таковых с короткими - а вот магически такая избирательность достигалась довольно легко. Собственно, макв имел двойственную, насколько я мог судить, природу, роднящую его с бытовавшей некогда у меня на родине теорией корпускулярно-волнового дуализма, - он одновременно нес информационное и энергетическое наполнение, наподобие того, как если бы поток нулей и единиц в недрах вычислителя напрямую передвигал стулья во внешней среде. Все это заставляло меня думать, что магия представляет собой нечто вроде гибрида такого вычислителя с силовым эффектором, причем неким странным образом неразрывно слитых воедино. В мозгу с трудом и
скрипом умещалась концепция, согласно которой процесс магических «вычислений» приводил ко вполне осязаемым материальным результатам, но так было. И я даже мог с некоторым успехом этим пользоваться. Похоже, что ответы лежали глубже, чем я мог пока заглянуть.
        Ладно, что-то далековато ушел в сторону. Сами кнуты конструктивно состояли из трех основных частей: рукояти с яблоком, плавно сбегающего к концу ремня и наконечника. Вот не силен в терминологии, так что пусть будет так. Даже не уверен, кнут это, плеть или бич. Все, за исключением наконечника, было оплетено особым образом выделанной кожей, очень интересным узором наподобие змеиных чешуек. Наконечник же представлял собой небольшую трехгранную металлическую иглу. Ага, о чем-то таком приходилось читывать. Умелец может строить движение таким образом, что удар приходится либо плоской стороной, что больно, но не смертельно, либо острой гранью, рассекая преграды, либо вообще острием. Звучит фантастично, однако люди порой могут добиваться поразительных успехов в избранной области. Мой друг-хоккеист однажды рассказывал, что перед броском видит примерно такую картину: «Здесь не пробить, тут вратарь может успеть, а вот в эту небольшую щель между щитком и штангой ворот точно пройдет - если шайба в полете ляжет на ребро». И шайба ложилась.
        Вообще-то с моим невладением длинным клинковым и древковым оружием парные кнуты могут стать хорошей альтернативой мечам и прочим алебардам. Собственная длина, плюс длина руки, плюс шаг - получается область поражения, даже превышающая таковую у копья! Что уж говорить о десяти-одиннадцатиметровых экземплярах. Да еще специфика гибкого оружия, позволяющая наносить буквально обтекающие блоки удары, сверхзвуковая скорость бьющей части… мня! Дело за «малым» - научиться владеть этими штуками на уровне. Ну что ж, обновление текущих задач - найти мастера кнутов, ну а пока пробовать самому.
        Однако нужно задуматься о другом. Необычное артефактное оружие, стоимость которого явно весьма велика, как бы ни больше, чем все это селение, вместе взятое… Такие вещи просто так не достаются. Думаю, сейчас мне озвучат, в чем тут закавыка.
        - Благодарю тебя, Билара. Но я не могу их принять, это слишком много за один хороший вечер. Даже тысячи таких вечеров будет мало. Куда мне, скромному озану, владеть тем, что подошло бы воину-мастеру…
        - Не так, Карадмир, или как там тебя зовут. - Женщина посмотрела на меня невинно-лукавым взглядом. Не вильнуть глазами стоило мне огромного труда. Я вопросительно поднял брови. Билара усмехнулась:
        - Возможно, и впрямь бывают озаны, которые не поют протяжные, длинные баллады, а развлекают людей неслыханными шутками и речами, сколь смешными, столь и чужеземными. Возможно, они и впрямь из Ялчина, «Города-на-скользком-склоне»… заметь, не родом из Ялчина, а просто - «из», хотя им неведомо, что из врат этого города никак не увидеть вершину Качкара… Возможно, они и впрямь носят имена вроде Карадмира, то есть «Черного железа», что для озанов все-таки необычно. Но у них не выглядывают из заплечного горбешка рукояти боевых топоров моих мужей!
        Взгляд женщины внезапно обрел твердость стали и холод жидкого азота.
        - Кто ты и откуда у тебя это оружие? Отвечай!
        Внезапно, подобно удару молнии, реальность раскалывается. Одна часть меня по-прежнему тупо глядит на Билару, другая же проваливается куда-то вовнутрь. Мир застывает.
        «Опасность! Убить! Немедленно!»
        «Не торопись. Она еще более опасна. Горбешок не открывался в этом селении вообще. Что-то не то. Недостаточно данных. Обездвижить, допросить и принять решение».
        «Не лезь! Не время для раздумий! Убить прямо сейчас!»
        «Замолчи. Она Рука большухи. У них тут матриархат. Женщины святы. Вместе с ней придется убивать всех остальных».
        «Да! Да! Убить всех! Это еще лучше! Скорее, убить их всех!»
        «Перестань. Со всеми мне не справиться. Потом, я не люблю убивать женщин. Это портит карму. Найдем другой способ. Нужно больше информации».
        «Уб…»
        «Молчи».
        «Гх-х-р-рр-рр…»
        Это невыносимо! Прямо-таки Ангулимала и Тхера Прасенаджит сцепились, причем прямо у меня в голове. Нет, даже не в голове, а во всем теле. Оно полыхает мгновенно сгустившимся жаром, превращается в статую, перевитую узлами напряженных мышц. От кончиков пальцев к позвоночнику бегут сине-красные покалывания, я их почти вижу - вереницы мерцающих огоньков, сквозь полупрозрачную плоть высвечивающих сложнейшую сеть сосудов… или чего-то другого.
        Почему-то у Ангулималы голос и интонации небезызвестного Александра Андерсена. Сознание плывет, тело ватное… нет, вообще его теперь не чувствую. Все, приехали. Что это такое? Я поехал крышей от простенького вопросика, пускай и заданного по всем правилам искусства - неожиданно и решительно, да? Стоп. А ведь было там что-то такое… Ну да, точно, как я мог забыть - Дар есть не у всех, но шептать могут девять из десяти. Скорее всего, Билара, желая подкрепить голосовой удар чем-то более весомым, прибегла к своим способностям… и магическое воздействие стало триггером некого процесса, символизацию которого я сейчас воспринимаю. Но что бы это могло быть?
        Тем временем спор в тумане принял особое ожесточение и плавно перешел в драку. Не понял, эти товарищи что, еще и драться успевают? В моих мозгах? Зарэжу!
        «Ум-м-м-м-ммммммм…»
        Все внутреннее пространство залил густой тягучий гул незримого колокола.
        «Ум-м-м-м-ммммммм…»
        Этот звук проникал всюду, подобно воде, пропитывающей губку, - и нес собой гармонию единения. Все чуждое и лишнее распадалось в его поле, исчезало и расточалось, как туман в лучах рассветного солнца.
        «Ум-м-м-м-ммммммм…»
        С третьим ударом я ощутил, как спадают невидимые доселе цепи - которые некогда сковал сам же, распадаются скрепы, выпуская на свободу… нечто. Гибкое, хищное, свободное. Свободное абсолютно - от всего.
        «!!!»
        «Ну здравствуй, Зверь мой».
        «…»
        «Мы с тобой одной крови - ты и я».
        «..!»
        «Собственно, ты - это я… и наоборот. Нам должно быть вместе. Я не борюсь с тобой - я принимаю тебя, я принимаю себя. Да будет так!»
        Ощущение присутствия Зверя слабеет - и вместе с тем растет моя… хм, полнота. Завершенность.
        Харр… ррр. Да. Вот теперь - пора. Я встряхиваюсь всем своим огромным черным чешуйчатым телом, мотаю головой в остророгой короне, щелкаю бичом длинного хвоста - и издаю рев, нет - РЕВ, от которого в ужасе пятится окружающий туман. Открывается вид на небольшую, с десяток шагов в поперечнике, полянку, по которой катаются два насмерть сцепившихся тела. Впрочем, уже нет, не катаются. Тела замерли в потрясенной неподвижности. Затем ко мне поворачиваются два лица, похожие, как близнецы, но вместе с тем и неуловимо разнящиеся. То, что слева, имеет более четкий овал, губы чуть тверже, скулы чуть суше, лоб выше. Взгляд прямой и твердый, холодно-спокойный. Правое - смуглее, шире, мясистее. Кривая сардоническая улыбка, один глаз в вечном прищуре, второй пылает огнем маниакальной ярости.
        Типы быстро оправляются.
        «Ой, кто это у нас? Коша, коша, ко-о-ошечка… Убить!»
        «В кои-то веки я с тобой полностью согласен. Убить!»
        И типы бросаются вперед, на меня. Откуда-то я знаю, что в силе они мне не уступят, скорее даже превосходят - каждый. Но у них нет главного. Детских воспоминаний о взрывах магния и мазанье зеленкой, памяти о первой любви и гордости от первого настоящего свершения. Потому они ущербны. Мой хвост как копьем пробивает сразу обоих и отрывает от земли. Типы нанизанными бабочками трепыхаются и пытаются вырваться, но здесь им не тут.
        «Вы что, решили поступать за меня? Знаете, что сказал медведь, застав другого медведя в своей берлоге? Должен остаться только один!»
        Обрушиваюсь на них, подобно гремящему водопаду. Никаких переговоров, никакого принятия… Это не Зверь, это вообще не Я. Свято место пусто не бывает… Они - то, что самозародилось в новых пустующих нейронных сетях, теперь вижу это ясно. Но сети-то в моем собственном теле, потому - все это тоже мое. Не потерплю! Аар-ррг-х!..
        Билара, несмотря на весь наработанный годами самоконтроль, отшатнулась. Она рассчитывала неожиданной атакой как минимум вывести гостя из равновесия, тогда правду узнать было бы легче. Слишком уж много мелких нестыковок заметила она. Да и топоры… Топоры действительно были у него, Билара чуяла их даже в закрытом горбешке. В рукояти обоих были врезаны бусины, над которыми она нашептала извечные женские таинства, призванные оберечь ее мужей средь опасностей, чтобы она могла вновь обнять их - бородатых и вонючих, но вернувшихся из похода. С тех пор как из замка Морг перестали поступать известия, а на дороге появился скорбный белый столб, надежды почти не осталось… Почти. Теперь ее не осталось совсем. Соловей, названный так за остроту язычка, и Листорез - мужья не могли расстаться с ними. А это значило, что и Никас, и Микель… мертвы. Оставалось лишь узнать, как именно они умерли.
        Женщина вложила в приказ все свое умение, всю силу и страсть… но то, что подавляюще действовало на простых селян, оказалось совершенно недостаточным для этого Карадмира. Сначала взгляд его обессмыслел, будто он получил удар в лоб, затем… затем произошло странное. С ужасом Билара почувствовала возникшую вокруг гостя ауру, дотоле совершенно неощутимую. Маг! Она пыталась атаковать мага! Ой-ей… С каждым мигом аура росла, разворачивалась и уплотнялась, заключая пришельца в незримый кокон, а мощность ее превосходила все виденное раньше. Потом он открыл глаза.
        Тут-то и раздался тихий вскрик, с которым она отшатнулась назад. Старшей Майо на миг показалось, что в глазах гостя зрачки узки и вертикальны, а взгляд, которым он одарил ее, таит за собой могучий, бесстрастный и холодный разум. Затем она моргнула… и все кончилось. Перед ней вновь стоял обычный человек, непростой, да - но обычный. Без ауры. Глядел он строго и спокойно, не кипел яростью и не пылал негодованием. Но ей же не привиделось?
        Эти мысли промелькнули в голове женщины буквально за пару секунд, потом дверь внезапно затрещала и распахнулась. Внутрь вломились несколько дюжих мужчин с топорами и большими ножами, а за их широкими спинами мелькнуло бледное решительное лицо Никкеля, вооруженного единственным в селении арбалетом. Она не смотрела на них - все ее внимание без остатка было приковано к лицу мага. На нем мелькнуло странное выражение, словно бы досада от нежданной помехи… которую тем не менее он мог бы смести движением пальца. Это лучше всяких слов сказало Биларе о степени опасности… и о наилучшем решении этой ситуации. Она вскинула ладонь, отчего мужчины мгновенно, без раздумий, остановились, потом указала пальцем на дверь - и их вымело наружу, словно волной. Карадмир иронически поднял бровь, слабо улыбнулся, затем вдруг тряхнул головой и совершенно сменил выражение лица.
        - Прости, Билара, не хотел тебя пугать. Не делай так больше. Что же до твоего вопроса… - Он тяжело развернулся к двери и подал ей локоть. - Обсудим это.
        За осень много изменилось. Невестин Кулак взял под свою руку шун Данарий, жадный ублюдок. Платить теперь приходилось в полтора раза больше, притом что доходы, наоборот, уменьшились. Раньше вместе с проклятыми караванами шли и обычные, пользуясь многочисленной охраной, - теперь же дорога была закрыта и торговые потоки переместились на море. Край стремительно хирел. Билара рассказывала все это и незаметно для себя все сильнее и сильнее сжимала мне руку. Происходившее било и по ее личному достатку, но к ее чести, женщина переживала главным образом за свое селение. Мы вели беседу извилистыми путями, перескакивая от состояния перевалов к красоте ночного неба, от закупочных цен на кожи к недавнему празднику Света Пречистого.
        По ее словам, раньше никто и слыхом не слыхивал о таком дне. Что-то справляли в своем узком кругу орденцы, потом стали ходить по полям и лугам вокруг своих перцепторий с довольно-таки красивым и величественным действом - и люди заметили, что трава от этого становится зеленее, а молоко лайде жирнее. Народ потянулся. По извечной своей осторожности сперва долго приглядывался, но потом нашелся кто-то рисковый и занял место в процессии - и на следующий год его земля полыхнула таким урожаем, что к осени длина процессии увеличилась мало не вдвое. Ну а когда Артизан стал Мизинцем Кулака, то есть Пятым Советником Бхаг-шуна, праздник и вовсе закрепили законодательно.
        Ближайшая прецептория Ордена находилась в том самом городе, куда я направлялся, в Таммене, причем не самая маленькая. На примерно семь тысяч населения приходилось около тридцати - сорока светлых братьев. И чем, интересно, этот полнокровный взвод светляков тут занимается? Примечательно, что пентадная структура управления, то ли скопированная с государственной, то ли наоборот, присутствовала в Ордене на всех уровнях. Это означало, что даже в таком захолустье, как Таммен, обязательно имелся Безымянный Палец, четвертый в иерархии и второй по реальному значению. О роде его деятельности догадываться не приходилось.
        …Беседа текла неспешно, подобно медленным водоворотам над речным омутом, тая намеки и недосказанности, пока не случилось то, что должно было случиться. Билара резко остановилась, отнимая руку, и сказала:
        - Может, хватит?
        Я огорченно покачал головой:
        - Что, не очень-то выходит?
        - Не-а. Давай уже прямо. Я давно поняла, что ты такой же ак-уз, как я менгерка, а ты давно понял, что я поняла. И так далее. Скажи, как они умерли?
        И я не смог соврать. Не тогда, когда такая женщина заглядывает на самое дно глаз. Впрочем, буквально через десяток минут это принесло совершенно неожиданные плоды.
        - Значит, вот как… - вздохнула Билара. - Ну, хотя бы быстро.
        Помолчали, чтобы было время ей прийти в себя и собраться.
        - Убьешь меня?
        - Не дури, а? Я оставлю топоры тебе.
        - Хотел продать?
        - Да, в Таммене.
        - Сгорел бы, скорее всего. И Никос, и Микель - они… были хорошо известны в округе. Умелые воины всегда в цене. Они раньше служили в разных местах, а в дружину Торров попали не так давно, так что люди знают.
        Я втянул воздух сквозь зубы. Вот так и попадают в ощип всякие… куроподобные.
        - Прими как отдарок за кнуты.
        - Хорошо.
        Снова длинная пауза.
        - Билара…
        - Что?
        - Скажи, Данарий вас… устраивает?
        Она глубоко задумалась. Я дышал свежим горным воздухом и ждал ответа, любуясь невероятно крупными и яркими звездами. По небосклону на миг протянулась сверкающая черта - на планету из космических далей пала очередная каменная глыба. Потом женщина вновь подняла свой испытующий взгляд:
        - Маг… Вообще, не самый худший вариант. Но ты пока ведь никто…
        Я рассмеялся:
        - Нет уж, увольте. Нюхач - это гор-раздо лучше. А я так, сбоку постою.
        Билара пораженно раскрыла глаза:
        - Неужели… Она жива?!
        Я кивнул. И старшая Майо заплакала, уткнувшись носом мне в грудь. И не разобрать, то ли от радости, то ли от горя - а скорее, от всего вместе. Я гладил длинные шелковистые волосы, настоящую мечту любого мужчины, и грустно думал о том, что вот поэтому женщины и живут дольше нас. Со слезами они могут сбросить то напряжение, что оборачивается для мужиков ранней сединой и шрамами на сердце.
        Но Рука не была бы собой, если б позволила себе согнуться хоть на миг дольше необходимого.
        - Мы видели, какими их провезли вверх, а потом из Грыщей еще забирали мужиков на постройку требушета. Я была уверена, что… Кто еще выжил?
        - Только Дарзин.
        - Как это получилось?
        - Ну, маг я или погулять вышел?
        Билара схватила меня за руку и сказала решительно:
        - Я знаю Дару с детства и видела от нее только хорошее. Из всех только она приняла мой шнурок, когда сронила первую кровь. Разумная девка и с характером. Думаю, она будет достойной шунной. Но есть проблема.
        - Колина?
        - Да. Райо - второй род в селении после моего, за ними пойдет много народу.
        - Почему большуха не ты, а она?
        - Ее поддержал Орден. Старшая дочь - сестра в перцептории Салвата, младшая готовится через год идти по ее стопам.
        - Выходит, Орден поддерживает и Данария?
        - Чисто по необходимости. Свободные шуны неодобрительно смотрят на возвышение светляков, особенно после истории с выморочными землями… и у них есть свои сообщества, вроде Гонцов Ветра или Белой Руки. А Данарий слишком жаден и недостаточно умен, а значит - управляем.
        - А если он… упадет с лошади?
        Билара остро блеснула глазами.
        - Будет большой шум. Орден наверняка пришлет иерарха для проведения расследования, причем с ними обязательно будет человек Бхаг-шуна в качестве тяжелой конницы.
        - Но местные ордена и сообщества, а также сами шуны не станут слишком уж утруждать себя, не так ли?
        - Именно. Причем лошадь должна взбрыкнуть в самом скором времени, поскольку иначе Данарий наберет столько сил, что даже с его наследником будет уже не справиться. А у него на удивление неглупые сыновья - и все трое как один оруженосцы Ордена Света Очищающего.
        - А не идут ли уже вот прямо сейчас какие-нибудь непутевые конюхи подложить пару колючек под седло?
        Она пожала плечами:
        - Я всего лишь скромная селянка, откуда мне знать. Но даже если и идут, сомневаюсь, что у них получится даже войти в конюшню. При Данарии постоянно находится кто-нибудь из братьев… А что именно они могут, никому толком не известно.
        Я вспомнил, как тряслась земля и горели привратные башни замка, как ломался многотонный затвор и крошился камень монолитных стен… Да уж…
        - Хм, если с лошади упадут и все наследники, может выйти еще хуже - снова получатся выморочные земли, а во второй раз всегда легче, чем в первый.
        - Не совсем так, тут нужно учитывать разветвленное родство шунов - все горные шуны в какой-то мере друг другу родственники.
        - Но тогда Бхаг-шуну еще легче - объявить, что во избежание резни и кровопролития при борьбе за наследство…
        - Нет! В первый раз он прошел по самому краю, не думаю, что он рискнет повторить свою выходку еще раз. По крайней мере, в ближайшее время.
        - Билара…
        - Что?
        - Кто ты?
        Она улыбнулась:
        - А Дара тебе не сказала? Узнаю манеру девочки… Я первая жена шуна Торра.
        Мы говорили еще долго, Билара обладала поистине бесценными сведениями. Она знала все расклады и течения, и пускай значительная часть ее информации устарела, все равно на ее основе можно было делать определенные выводы. Например, теперь я знал, что в поселок плотогонов лучше не соваться, а со сборщиками джатоса, наоборот, стоит переговорить. И еще многое в том же духе. Понятно, почему Дарзин так улыбалась, когда рассказывала об этом селении, и настойчиво совала в горбешок топоры!
        Распрощались хорошо за полночь, а утро принесло новые сюрпризы. Когда озан Карадмир собирался в дорогу, за забором внезапно послышался шорох и голос Никкеля Майо произнес знаменательную фразу:
        - Озан, в Подгорное не ходи, большуха вчера туда человека отправила.
        Я утвердительно хмыкнул и продолжил сборы. Посещать третье, и последнее перед Тамменом селение я уже не собирался. Полученные ночью сведения в корне изменили все планы. Светиться в городе, плотно перекрытом сетями Безымянного Пальца, не требовалось, Билара дала гораздо больше, чем можно было надеяться собрать в кабаках и на улицах. По всему выходило, что нужно идти валить Данария, чем я и собирался заняться.
        Плана как такового еще не было, обычные наметки - скрытное сближение, наблюдение, установка, потом конкретное планирование. Нет, то, что я собираюсь совершить, по сути дела, холодное, хорошо спланированное убийство, меня нисколько не смущало. Толстый моральный костыль у меня имелся, а совокупность внешних и внутренних факторов, иначе еще именуемая жестокой необходимостью, приводила ко вполне определенным логическим выводам. Другое дело, крайне непривлекательной смотрелась идея вступления в конфронтацию с Орденом - вот в этом месте рассуждений я долго колебался, рассматривая даже идеи наподобие вступления в его ряды… Но потом все-таки решился, иные факторы перевесили.
        Так что теперь я шагал по дороге к Подгорному, высматривая удобное место для резкой смены курса. Позади никто не шел - это я проверил несколько раз, - потому, пройдя примерно километр после пересечения с идущей параллельно подножиям гор широкой тропой, в подходящем месте оборудовал сценку случайного падения незадачливого путника вниз. Даже камень кровью помазал, не своей, разумеется, - мало ли какие тут маги имеются. Бросил обрывок ткани. Ну а сам свернул вправо, возвратился назад и пошел вдоль тропы к логову нового хозяина этих земель.
        Чтобы добраться до места жительства шуна Данна, пришлось потратить два дня и половину третьего, пробираясь самыми глухими местами. По тропе, обещавшей в самом скором времени стать настоящей дорогой, шло оживленное движение. Селяне везли продукты и изделия своих хозяйств, мясо, добытое и сданное охотниками, снизу поднимались непонятные подводы с тщательно укутанным грузом, шли какие-то люди, всегда группами. Один раз видел пятерку странных хорошо вооруженных людей на конях - видимо, это и были орденцы. У каждого имелся издали заметный белый знак-нашивка на груди в виде прямой ладони, из которой исходил конус света. Длани Света, сиречь боевое крыло Ордена. Что огорчило, так это элементы стандартного вооружения воинов. Одинаковыми были шлемы, ремни, сумки, короткие копья, притороченные к седлам, штаны и длинные куртки. Разнилось основное вооружение - два меча, большой топор или секира, большой арбалет, ну а пятый на вид не имел вообще ничего, и я счел его самым опасным. Интересно… Они что, так и ездят - в полном боевом? Похоже на то. Справа сидела на воинах привычно, не причиняя никаких неудобств.
Помнится, на Земле тоже существовали ордена, уставом которых воинам вменялось в обязанность носить доспехи и оружие всегда - представляю, какая масса неудобств была у ребят. Выходит, такие группы заточены не на регулярные сражения, а на сшибки малых отрядов, где они могут быть очень опасными противниками. Оп, что за!..
        Я едва успел присесть на колено. Пятый, тот, который без оружия, внезапно повернулся и посмотрел не то чтобы мне прямо в глаза, но практически точно в мою сторону. Э-э, да вы, парни, еще круче, чем я думал! Выждав минуту, я глянул краем глаза из-за другого валуна. Открывшаяся картина заставила мою кровь вскипеть от выброса адреналина. Всадники все так же неспешно удалялись по дороге… но фигура пятого странно двоилась и шла рябью, как от телевизионных помех! Всмотрелся повнимательнее, глаза вдруг кольнуло, и я увидел пустое седло и лес - прямо сквозь ставший почти прозрачным силуэт! Без колебаний я повернулся и бросился бежать.
        Мерно переставляя ноги, контролировал дыхание и крутил в голове простенький мотивчик, помогавший телу не терять ритм. Вот, блин, попал на ровном месте! Один уже проверяет, остальные товарищи сейчас завернут за поворот и тоже тихой сапой присоединятся к процессу. Если я где наследил случайно - может быть плохо. Ладно если сочтут просто каким-нибудь охотником - мало ли у них тут недоброжелателей, а если нет? Остается надеяться, что орденцев ждут дела в пункте назначения и им некогда гоняться за каждой тенью.
        За этими мыслями даже не очень заметил, как за нижним поворотом перескочил через дорогу, заложил изрядный крюк и обогнул гору с обратной стороны. М-да. Сначала прыжок на десяток метров, потом километра четыре примерно за пятнадцать минут - и все в гору, по пересеченке, с грузом. Вот когда начинаешь радоваться новым возможностям! Раньше такой фокус у меня бы не вышел - или выпил бы массу сил. А так даже не особо запыхался. Теперь вся местность была у меня как на ладони. Оглядевшись, я облегченно выдохнул. В кустах возле дороги перемещались едва заметные силуэты - не зная хотя бы приблизительного расположения, засечь их было бы невозможно. Так, один, два… все пятеро. Уходят. Уф-ф!
        После этого дальнейшее продвижение кошмарно замедлилось. К исходу третьего дня кое-как, с массой предосторожностей, выполз на гребень горы, с которой открывался вид на жилище шуна Данария. Ну что сказать - это был замок. Не столь примечательный, как Морг, - как говорится, труба пониже, дым пожиже… но тоже вполне себе крепкое место.
        За вечер оборудовал лежку, более-менее выспался, а с утра приступил к наблюдению. Не такое уж и скучное занятие, как может показаться. Это если таращиться бессмысленно, тогда конечно. А если шевелить мозгами, стараясь высосать как можно больше информации из каждого увиденного события, складывать факты и фактики так и сяк - время летит незаметно. К концу третьих суток наблюдений в мешке почти закончились продукты и совсем закончилась вода, зато теперь я довольно много знал о жизни обитателей замка. Не только расписание смены постов - а они были, и суровые Длани суровыми пинками укрепляли в простых воинах служебное рвение, - но и кто с кем милуется из слуг, куда какой груз везут… и кое-что еще. Нынче зрение у меня было не то что сто процентов, а все триста, так что в конце концов я смог засечь, что в замке постоянно находятся только трое Дланей, лица которых время от времени меняются.
        По всему получалось, что где-то возле замка сидит секрет, а то и два, если они рискнут разделиться. Уж не моя ли в том вина? А то, что я никак не мог понять, как же они меняются, наводило на нехорошие мысли. Либо парни настолько круты, что не тревожат в поле ни колоска, либо каждый раз заходят с невидимой отсюда противоположной стороны, либо из замка где-то есть тайный ход. Ну или тут при чем еще и магия, которую теперь приходится вставлять решительно во все расклады. В любом случае затея становилась очень и очень опасной. Укрыться от наблюдения специалистов, сидящих в заранее оборудованном и наверняка отлично замаскированном месте, - мм… нетривиальная задача.
        Итогом всех эти мытарств стало быстрое и практически оптимальное решение вопроса. Оно так в основном и получается - чем больше времени затратишь на подготовку, тем быстрее и легче проходит собственно действие. Ну и везение, конечно. Недаром же викинги среди необходимых вождю качеств числили еще и удачливость, причем за не слишком сильным, но удачливым вождем шли охотнее, чем за имеющим обратный набор. Мое же везение заключалось в том, что на четвертый день шун решил устроить полевой смотр. Похоже, он собирался отправиться в набег, потому как еще к вечеру третьего дня начали прибывать группки, группы и даже небольшие отряды воинов, скапливающихся в лагере под стенами замка. Для этих суровых мест войско общей численностью в неполные четыре сотни являлось настоящей армией, пригодной для установления контроля над обширными территориями. Прокорм такой прорвы людей должен был обходиться весьма недешево… так что шун просто вынужден был действовать как можно быстрее. Поэтому ранним утром все прибывшие кое-как выстроились неровными рядами в характерную дюжину коробок по тридцать человек. Неровными - потому
что строевой в этом мире никто не заморачивался, предпочитая тратить время на иные виды подготовки. Армией это скопление вооруженных людей назвать было нельзя, никакого слаживания не наблюдалось даже внутри взводов, однако индивидуально все они оставались не самыми слабыми бойцами, да и внутри привычных групп имелось хорошее взаимодействие. Кроме того, боги - на стороне больших батальонов, особенно если у противника максимум рота.
        Итак, все построились, прогудел со стены рог, и в раскрывшиеся ворота выехал сам шун с сыновьями и приличествующей свитой. Не сказать чтобы зрелище было особенно величественным - никаких там пышных плюмажей и сверкающих доспехов. Местные воины обходились гораздо более утилитарным снаряжением, так что высокое положение шуна выдавал лишь мощнейший конь-тяжеловоз да празднично расшитый синий плащ. Трое молодых парней, чертами лица сильно напоминающие отца, ехали следом. У каждого на груди имелся знак белого цвета - не дланский, а в виде молитвенно сложенных ладоней, окруженных молочным ореолом. Серьезно. Не иначе, оруженосцы Кафедры Светлого Духа, аналога магической ветви Ордена. Точно, вон ауры у всех троих наличествуют. Оч-чень интересно, как сказала одна розовая негритянка перед тем, как совершить очередной акт кондолизма.
        Пользуясь случаем, я «во все глаза» изучал первые встреченные мной ауры. Странный феномен. Во-первых, чем вообще я их ощущаю? Уж точно не обычными органами чувств - скорее, задействован канал магического восприятия, только в каком-то странном режиме, не напрямую в мозг, а словно бы поток сначала пропущен через каскад фильтров… Ага, кажется, догадался. Вот зачем нужны эти новые нейронные сети! Если их мощности достаточно, чтобы поддерживать тупенькие, но сильные субличности, - вполне может быть, что они помогают магу справляться с тем перекрученным безумием, что валится на него из канала.
        Так, все потом, не отвлекаться. Вся квалькада немного покрасовалась, всадники проехали вдоль строя туда и сюда, затем начальство спешилось и прошло к свежесколоченному деревянному помосту. Сыновья заняли места по обе руки от отца, старший держал в руках огромный шлем, более смахивающий на башню БТР, позади же скопилось несколько человек, явно слуг, с тяжелыми даже на вид кожаными мешочками. Ага, явно аванс выдавать собрались. Самое интересное - Длани на параде не присутствовали, все трое остались в замке и наблюдали за происходящим со стен. Отметим сей фактик…
        Шун Данн, урожденный Данарий, был весьма колоритным мужчиной. Лет сорока, высокий, на голову выше остальных свитских, атлетически мощного телосложения, вздетые брони делали его еще крепче и шире, так что он походил на закованного в сталь носорога. Этому впечатлению способствовало широкое красное лицо со свирепым выражением на нем. Не тем, что надевают на себя в преддверии драки, а по-настоящему свирепым, проистекающим из самой сути характера. Данарий стоял, широко расставив ноги в сапогах пятьдесят последнего размера, а руками опираясь на гигантский лаброс, двулезвийную секиру, да еще с небольшим копейным навершием. Ну как гигантский - для боевого оружия, разумеется. М-да, а дядька-то с претензией. И силен, как бык. Сам пудов восемь, да металла пуда два, да томагавк этот с полпуда, помахай-ка - не каждый конь унесет. Прямо-таки Красный Танк, Который Превозмогает, - шун даже лицом похож на него, легендарного основателя бронетанковых войск Империи, известного не менее Дяди Васи.
        В ближнем бою наверняка очень опасен, выбор подобного оружия говорил об этом однозначно, даже если не смотреть на моторику движений шуна. Вот только я с ним вступать в бой, тем более ближний, не собирался. Мне нужно было просто убить его - и у меня для этого имелся вполне подходящий способ.
        Данарий поднял над головой руки, и шум трехсот шестидесяти человек мгновенно утих. Это было… впечатляюще. Сытыми удавами шевельнулись и перекатились огромные валы мускулов, проступающие даже через гамбизон. Его руки в районе бицепсов были, пожалуй, толще моего бедра. Валуны широченных покатых плеч, широкие, как рельсы, запястья, неожиданно изящные кисти, длина пальцев которых удачно скрадывала их толщину. На правом запястье - красная нитка, на левом - широкий браслет белого металла. Буйная шевелюра укрощена и заплетена в длинные соломенные косы, перевитые ремешками и спускающиеся на грудь, глубине которой позавидовал бы сам Исаак Нессер.
        Удостоверившись, что внимание всех воинов обращено на него, шун Данн набрал воздуха, открыл рот и произнес… хотел произнести первые слова приветствия. Хотел - потому что именно в этот момент мой пронзающий луч, гм, пронзил его тушку насквозь. Вместе со всеми тремя сыновьями. Никого из слуг не задело, поскольку стоять вровень с господами для них было невместно. Резюме - цели поражены, сопутствующий ущерб нулевой. Задача выполнена.
        Довершая комплекс движений заклятия луча, я в последний момент изменил прицел. Надо сказать, с каждым разом для запуска заклятия требовалось все меньше и меньше движений, и я всерьез надеялся, скажем, через год обходиться только коротким жестом. А прицел - сначала хотел прострелить сыновьям головы, а самому Данарию грудь, благо они стояли почти в линию, но потом вспомнил о некогда данном Дарзин обещании. Убить его должна была все-таки она. Лично. Поэтому еще снизил линию луча, и в итоге он прошел через грудные клетки парней, а после пропахал поясницу шуна, повредив мышцы спины, позвоночник и начисто перерубив спинной мозг. При толщине луча полтора сантиметра требовалось хорошо знать анатомию и представлять взаимное расположение внутренних органов… но я справился. Попал точно. На миг вокруг громадной фигуры шуна и несколько меньших фигур его сыновей вспыхнули призрачно-белые коконы щитов… Потом все четверо вдруг рухнули на помост скошенной травой, а вместе с ними рухнул в лесу и я. М-да. Первоначальный план предусматривал контроль попадания и быструю-быструю ретираду, но теперь это представлялось
затруднительным.
        Предусмотрительный, гад! Амулеты. На них явно были защитные амулеты, именно поэтому заклятие луча выпило из меня столько сил, что я даже не мог встать на ноги, не говоря уже о том, чтобы уносить их. С большим трудом вообще оставаясь в сознании, я кое-как перевернулся, чтобы видеть происходившее возле замка. А там было весело. Охрана шуна сработала на отлично, мгновенно закрыв их своими телами и с огромной скоростью эвакуировав в замок. Да уж, от второго выстрела они бы его наверняка защитили - если бы он потребовался. Другие воины сначала позаботились о собственной заднице, грамотно рассыпавшись и прикрывшись щитами. Потом, обнаружив, что никто больше не атакует, их командиры коротко посовещались и… продолжили раздачу авансов! Вот уж наемничья жилка - своего не упустят! Растерявшиеся слуги дернулись было улепетнуть в замок, но были утихомирены одними взглядами воинов и остались на месте. Против ожиданий, никаких драк из-за увесистых мешочков не вспыхнуло. Во-первых, на каждом имелся привязанный ярлык с наименованием адресата, во-вторых, все наемники знали друг друга и кто чего стоит и явно не
горели желанием терять время нахождения под неизвестной угрозой на попытки хапнуть чуток чьей-то доли. Быстро поделив мешочки, компании воинов столь же быстро и организованно двинулись в сторону нижней дороги. Признаться, я несколько охренел, несмотря даже на истощение сил. Ну и молодцы!
        Ладно, пора и мне ноги делать. Организм активно протестовал против такого обращения, но я его утихомирил, ярко и в красках представив последствия знакомства с разъяренными обитателями замка. На фантазию никогда не жаловался, поэтому буквально в течение пяти минут смог совершить целых три подвига: сначала встал на ноги, потом пошел, а когда тело немного расходилось - даже побежал.
        «Ой вы, ноги, мои ноги, уносите быстро жопу. Ой вы, ноги, мои ноги, уносите быстро жопу…» В мозгу крутилась одна и та же строчка, а тело тем временем неслось среди деревьев, кустов и камней, стараясь наступать исключительно на последние…
        Глава 10
        - Пять тысяч сто восемьдесят четыре золотых, не считая истраченных ранее десятков тысяч! Трое родовитых оруженосцев, из которых со временем вышли бы отличные братья Светлого Духа! Сам этот ублюдок, который теперь только на паперть годен! Годами выстраиваемая политика на всем протяжении Подножия! Все, все это пошло прахом в один-единственный миг!
        Спокойный человек с неприметным лицом вежливо слушал излияния Первого, внутренне кривясь от подобного проявления слабости. Разнос продолжался уже больше получаса, но высший иерарх Ордена и не думал утихать, наоборот, он распалялся все больше и больше, только что не брызжа слюной в лицо Безымянному. «Как это символично - во главе Ордена Света Очищающего стоит скряга и сутяжник, вся заслуга которого в том, что он когда-то первым принял Дар. Его бы давно задвинули остальные Пальцы… если бы не тот маленький факт, что на него замыкается весь поток окормляющей Силы. Попробуй шевельнись - враз лишишься благодати Света. Но каков шельмец - ворочает всей казной Ордена, а это сотни тысяч, миллионы, однако помянул все-все до последних монеток, попавших в руки наемников. Напрасно попавших, надо отметить».
        - Как это вообще могло произойти? На них же были лучшие защитные артефакты Ордена, вокруг находилась полная пятерка самых опытных братьев Длани! На что они тогда вообще годны? Мы тратим гигантские средства на их содержание, а они не могут защитить даже одного человека! Может, будет лучше, если мы начнем приглашать наемников вместо них? Что молчишь, Бавор?
        - Кгхм, примас, давай уже по существу. Как мы установили, нападение произвел один человек. Маг, уровнем не ниже магистра, возможно даже Амматум из Высоких.
        - Почему сразу маг? Может, у убийцы был боевой артефакт?
        - Именно потому что у Данария были наши лучшие амулеты. Они действуют не так, как обычные поделки, - или защищают, или нет. Они большую часть времени находятся в спящем режиме, однако скорость реакции такова, что защита перехватывает практически любые заклятия, и тогда щит, который не держит даже комара, внезапно становится способен остановить бревно из крепостной баллисты.
        - И что из этого?
        Безымянный терпеливо продолжил:
        - Артефакт выдает фиксированное количество Силы в заклятии, а в этом случае шло очень быстрое, скачкообразное, но все-таки нарастание мощности. Братья с Кафедры подтверждают это точно. Значит, это был маг. Кроме того, мы нашли следы в лесу. Он был один, сначала долго наблюдал, потом, выбрав момент, ударил.
        - Маг такой силы, что не заметил четыре Белых Щита? Ему не было нужды прятаться и наблюдать, он мог просто войти в замок, прикончить всех, кого считал нужным, и спокойно удалиться - и никто бы его не остановил.
        - Мои ребята считают, что он не такой сильный. Все дело в использованном заклятии. Оно нам неизвестно. Непонятное разрушающее воздействие каким-то образом было сфокусировано в очень тонкий луч, не более пальца, и активировано очень резко, настолько резко, что щиты почти не успели среагировать. Никто из присутствовавших не был ослеплен, что неизбежно случилось бы, сработай они на полную мощность, опрошенные свидетели в один голос говорят только о бледном ореоле вокруг шуна и его сыновей - и это притом, что заклятие пробило каждый щит насквозь, то есть дважды! Мало того, после этого оно углубилось в землю, и мы не смогли установить, насколько глубоко. По крайней мере, оно точно дошло до слоя грунтовых вод, а там мокрый песок и галька сразу же завалили дыру.
        - Так какой же силы был маг?
        - В амулетах израсходовано не более пяти сотых вложенной Силы, так что на заклятие он затратил не так и много. Но вот само это неизвестное заклятие, его скорость и огромное расстояние, с которого он ударил… это уровень не ниже магистра.
        - С каких пор у нас магистры разрабатывают столь ужасные заклятия? Амматум, кто-то смог нанять мага Амматум.
        Безымянный пожал плечами. Маг мог получить это заклятие от кого-то еще, мог действительно использовать артефакт, только подпитывать его своей Силой, мог… Десятки, сотни возможностей - только объяснять что-либо сидящему напротив него примасу было бессмысленно. В призму!
        Более беспокоило его другое. По докладам Дланей, визитер кроме магических способностей проявил еще и навыки следопыта. Его следы удалось разыскать с огромным трудом, лишь подняв каждую веточку в районе нанесения удара, который определили, приблизительно визировав линию луча. Аурный отпечаток снять не удалось - то ли он развеялся по прошествии упущенного времени, то ли гость его вовсе не оставил. Один из пятерки, у которого были слабые способности к иллюзиям, доложил еще и об имевшем место тремя днями ранее инциденте на дороге. Спешно присланные дополнительные силы обследовали весьма значительную площадь, но единственной найденной зацепкой стал еле заметный след, даже четверть следа в том месте, где стопа гостя немного соскользнула с камня. Самый опытный следопыт из братьев смог определить, что здесь бежал человек, мужчина, чуть выше среднего роста, тяжелый, но не очень, носящий обувь с обычной подошвой, каких в этих горах десять на дюжину. Замечательные приметы! Даже возраст неизвестен! Разыскать гостя по ним не составит никакого труда!
        Но слишком уж силен и точен был удар. Орден сделал большую ставку на шуна Данна, намереваясь значительно упрочить свое положение в Долинах Подножия, вложил крупные средства в его усиление - и одно короткое заклятие враз уничтожило плоды этих трудов. Такое спускать было нельзя. Кроме того, Безымянный с содроганием представлял себе, как неприметный, подобный ему самому человек целится сквозь прищур холодных глаз и убивает… ну хотя бы примаса. Пока Свет не примет нового, а это пара дней как минимум, весь Орден становится практически бессильным. Кто он? Кто стоит за ним? Каковы их цели?
        Потому-то и начинала набирать обороты слегка застоявшаяся машина Ордена. Неслись в ближние и дальние области новые инструкции и приказы, проводились внеплановые встречи с… хм, нужными людьми, из рук в руки перекочевывали изрядные кожаные мешочки, выходили на дороги скромно одетые люди с очень цепкими и внимательными глазами, и принимались еще десятки иных мер, о коих знал лишь очень ограниченный круг иерархов. Гигантская, неимоверно разветвленная и сложная система постепенно выходила на режим.
        Двое в одеждах Дланей вновь сидели в секрете, как и несколько дней тому назад. Утомленные бесконечными поисками уже остывших следов, они бдили по очереди, один бодрствовал, другой отсыпался. Однако сейчас не спали оба. Младший, чья очередь дежурить была следующей, слегка поерзал, но все же спросил:
        - Почему мы ничего не сделали?
        Второй воин, старше почти вдвое, но нисколько не погрузневший и опасный поболее младшего, ответил:
        - Воля Нирра. Златовласый приказал наблюдать и запоминать.
        - И что теперь будет?
        - Да ничего. Всю пятерку крепко обругают, тебя и меня вообще пропесочат с золой, а потом отправят на новое задание. Безымянный впишет пару строк в наши дела… и все. Ордену нынче не до жира, каждый брат на счету, тем более Длани.
        - Но что будет с этим - странным магом?
        - Ты слишком много болтаешь. Тебя поставили подсматривать, а ты подслушиваешь. На это есть другие… люди.
        Младший недовольно засопел, но ничего более не произнес. Старший же поднес левую руку к глазам и несколько мгновений вглядывался, как исчезает крохотная черная точка под ногтем большого пальца - точно такая же, как и у его товарища.
        Я возвращался назад. Правы были учителя, когда-то заставлявшие двигаться, не обращая внимания на красный туман в глазах и непроизвольные стоны изможденного тела. Только предельное напряжение сил позволяет раздвинуть горизонты возможностей, только стремление подняться над собой приводит к росту - и, похоже, позавчера я достиг новой ступени. Тогда я кое-как отмахал пару десятков километров и, совершенно обессиленный, завалился в какую-то расселину в скалах. Огня не разводил, доел всухомятку последние крошки и заснул мертвым сном. А в середине ночи проснулся от нахлынувшего потрясающего ощущения. То, о чем говорила Дарзин, обрело ясность. Ее собратья по профессии называли это состояние Безбарьерным Нюхом. Это было невероятно! Вот, значит, как нюхачи воспринимают мир… Словно с меня содрали кожу и я каждым живым обнаженным нервом чувствовал, как копошится мышиное семейство в хвое под деревом, как могучие корни тянут холодную влагу из глубин и поднимают ее по стволу - с тем, чтобы ярче зеленела крона и скорее наливались крупные шишки. Как бесшумно расступается воздух под крыльями неспешно плывущей совы,
как режут его хаотично пляшущие тени летучих мышей, как осыпаются мелкие камешки под лапой неосторожного молодого волка, как беспокойно крутит рогатыми головами стадо пятнистых диких лайде… Это было гораздо, гораздо больше, чем дивьяшротра - грандиозное комплексное ощущение/восприятие, радиус и глубина которого ограничивались лишь текущими возможностями нервной системы.
        Через несколько секунд я не выдержал этой невозможной феерии чувств и отключился. В смысле не потерял сознание, а «выпал» из сферы Нюха в обычное состояние… Ну, почти обычное. Где-то на периферии теплыми угольками тлел след пережитого всплеска, и я откуда-то знал, что теперь он останется со мной всегда. Теперь понятно, почему от этого юрай Дарзин постоянно теряет сознание, скручиваясь всем телом в сладких муках, - немудрено при таком-то накале чувств! Даже его слабое эхо вышибает меня в такие дали, что потом с полчаса могу только лежать и глупо улыбаться.
        Говорят, подобным образом мог ощущать мир Нагарджуна. Согласно преданию, его слуха доставало, чтобы слышать, как растут ногти учеников, а лучи ночных звезд освещают крышу монастыря. Также я знал, что когда в двадцатые годы прошлого века в Империи был впервые достоверно зафиксирован визит Сарахапады-Лучника, он тоже демонстрировал свойство достигать чувствами необычайно удаленных мест. Собственно, считается, что от него и пошло знание людьми этой практики. Сразу после его визита Школой Гэлуг был, гм, интронизирован, если можно так сказать, семилетний мальчик Бидия Дандарон, впоследствии ставший реформатором буддизма и сыгравший гигантскую роль во вхождении его в Церковь Объединенного Человечества. Он успешно освоил и развил переданное ему таинство, а также передал его далее своим ученикам, те - своим… Особенно широкого распространения практика не получила, поскольку требовала громадных усилий и массы времени для овладения ею, но и отнюдь не была забыта… В общем, семена методов и навыков Дарзин упали на плодородную, удобренную ранее почву - именно этим я объяснял столь скорые успехи в освоении
Безбарьерного Нюха. По словам шуньяты, большинство начинающих нюхачей добивались первого переживания на третьем-пятом году обучения, а некоторые не добивались никогда, что являлось основным критерием отсева. Ну а Великие, вроде Соколицы, являлись таковыми, поскольку находились в нем непрерывно.
        Новая ступень, как немедленно выяснилось, имела громадную практическую ценность. Теперь не нужно было по часу осматривать местность перед следующим переходом, я мог двигаться все время, засекая изредка встречавшихся охотников раньше, чем они имели хоть малейший шанс заметить меня. Огибая их по большим дугам, я быстро продвигался к своему замку. Незамеченным миновав оба селения, вышел уже к дороге на перевал, вскоре должен был показаться скорбный столб, но не зря говорят, что считать себя дома можно только заперев дверь и тщательно осмотрев все комнаты.
        Навстречу из-за большого валуна внезапно шагнул человек в длинном сером плаще с глубоким капюшоном.
        - Мир тебе, путник! - раздался звучный глубокий голос. Мужской.
        К тому времени, как отзвучала фраза, я уже присел между двух камней, хоть как-то прикрывающих с наиболее опасных - боковых - направлений. Широкий срезневый наконечник болта смотрел точно в живот незнакомцу, а все органы чувств в темпе пытались обнаружить еще каких-нибудь засадников. А что - этот ведь смог как-то избежать обнаружения, почему бы ему не прихватить с собой еще парочку помощников? Таковые нашлись, причем в количестве аж восьми единиц. Две четверки сидели в кустах по обе стороны дороги - шагах в двадцати дальше говорившего. Сзади никого не было.
        Ничего не понимаю. Или засада расположена совершенно по-дурацки, или это сделано специально, например, как демонстрация мирных намерений. Возможно. Надо сказать, теперь я чувствовал всю девятку, нужно было только чуть сместить акценты восприятия. Ранее я отслеживал только живые организмы крупнее десяти килограммов, полностью отстроившись от фона растительности и всякой шустрой мелочовки, потому что воспринимать окружающее во всей полноте пока выходило не дольше десятка секунд, в зависимости от заданного радиуса. А так, если обращать внимание только на одну узкую категорию объектов, получалось поддерживать концентрацию часами. Так вот эти товарищи не воспринимались как нечто живое. Восемь засевших в кустах объектов ощущались как крупные, с человека, куски странно фонящей субстанции, наподобие тухлой глины, а девятый, что стоял передо мной, был, несомненно, живым - я даже слышал стук его сердца, но от него разило этим необычным фоном так, что он напрочь забивал слабые проблески жизни. И как это понимать?
        - Не стоит меня опасаться, я здесь затем, чтобы просто поговорить.
        Он молодец. Голос поставлен как надо, богатый и выразительный, сейчас всеми оттенками уверяющий в миролюбивости его владельца. Слово «бояться» не произнес, «я» на «мы» не заменил непроизвольно, пустые руки в широких рукавах плаща продемонстрировал - в общем, все по науке.
        - Да? - скептически сказал я. - А те восьмеро, что засели в кустах за твоей спиной, они тоже?
        Человек засмеялся и откинул капюшон. Под ним оказалось молодое, вполне человеческое лицо истинного арийца - прозрачные голубые глаза в обрамлении длинных блондинистых локонов. Глаза слегка щурились и метали искорки дружеского смеха. Затем он махнул рукой и громко выдал в пространство:
        - Эй вы там, выходите, покажите себя.
        Кусты затрещали, и на дорогу высыпала небольшая толпа странного вида людей. На первый взгляд это были самые обычные воины - в нагрудниках из толстой кожи с нашитыми металлическими пластинами, в кожаных же шлемах, четверо были вооружены парами боевых топориков на длинных рукоятках, еще четверо - копьями и большими умбонистыми щитами. Вот только… Я еле подавил желание протереть глаза - двое из восьми отличались от остальных пустотой над плечами! На том месте, где должна была сидеть голова, торчали лишь неровные обрубки шей, что нисколько не мешало туловищам крепко стоять на ногах и сжимать в руках свои топоры. Остальные же при ближайшем рассмотрении могли похвастаться совершенно бесстрастными, прямо-таки безжизненными выражениями бледных лиц и крайне неприятными взглядами абсолютно пустых глаз - я такое видел только однажды в своей жизни, у одного наемного убийцы. А еще они не дышали - ни один. Гм. Гм! Выходит, и такое бывает на белом свете. Теперь понятно, почему он сказал «я».
        - Их можно не считать.
        В этот раз он руками не махал, вообще не сделал ни одного жеста, однако группа поддержки тут же вернулась обратно, довольно шустро заметая за собой следы специально приготовленными вениками - похоже, что из прутьев этих же самых кустов. Ладно, поговорим. Я опустил арбалет.
        - И что же хочет от скромного путника могучий маг-некромант?
        Парень в плаще вновь легко рассмеялся:
        - Да какой из меня могучий маг - я всего лишь адепт второй ступени. Ученик. Вот магистр Майо… - Тут он оборвал сам себя и весьма грациозно поклонился. - Ох, прошу прощения. Меня зовут Никас Вентел, я птенец мейстера Шютце, мага Состояния из Ордена Птиц Гермеса. Мейстер сказал мне встретить здесь одного путника, подходящего под описание, и передать, что он просит дозволения посетить его для хорошей беседы и некоего предложения.
        «Майо…» - эхом отдалось в голове единственное слово из всей речи Вентела.
        - Боюсь, ты ошибся, и я не тот путник, которому предназначалась эта просьба. Позволь мне следовать своим путем, Никас Вентел.
        Для разнообразия юноша не стал хохотать, а ограничился широкой улыбкой:
        - Неужели? Редко встретишь человека, с любопытством рассматривающего восьмерку киссах. Обычно люди после встречи с ними отправляются к речке стирать штаны… если выживают.
        - Так я малость побольше видел, чем простой грыщевод. Странствия способствуют расширению кругозора, знаешь ли.
        В принципе все уже было ясно, но почему не поговорить с хорошим человеком? Он в долгу не остался, явно тоже наслаждаясь своеобразным фехтованием словами:
        - А еще этот поразительно спокойный человек обладает всеми приметами, перечисленными мейстером, - всеми до единой. Думаю, это в некоторой мере… показательно.
        - Хм, возможно, какой-нибудь нерадивый слуга перепутал свитки с описаниями разных лиц?
        - Маловероятно, поскольку в нашем Ордене нет нерадивых слуг. По определению. Такова наша специфика - понимаешь, о чем я? - И эта белокурая бестия подмигнула.
        - В таком случае мне не остается ничего иного, кроме как пригласить мейстера Шютце (блин, как они могут произносить это шю?) - со всем положенным вежеством - разделить со мной вечернюю трапезу, скажем, завтра, когда я немного отдохну с дороги.
        - Отлично! Учитель принимает приглашение… - С этими словами Вентел откланялся, после чего весьма быстро и ловко удалился в кусты, и уже оттуда донеслось затихающее: - И сердечно благодарит тебя… шун!
        Тут же раздался глухой топот удаляющейся свиты. Засранец! Вот засранец! Я невольно рассмеялся, сокрушенно покачал головой и двинулся дальше, намереваясь как можно скорее очутиться в надежных стенах замка Морг.
        Видимо, пока я отсутствовал, вокруг замка выпал снег. Белая искристая пелена укрыла собой окружающие скалы и поля, хрупкими венчиками оконтурила кусты и деревья, а на темных поверхностях неспешно таяла и превращалась во множество ручейков - где льдисто-прозрачных, где землисто-мутных. Ручейки сливались в более крупные, весело журчали по оврагам и пополняли в изобилии разбросанные тут и там лужи. Пока скорые холода не скуют ледяным панцирем все это безобразие, распутица серьезно замедлит любые передвижения - что пешим, что конным, что с подводой. Собственно, последним лучше вообще без особой нужды в путь не трогаться. Здешние дороги каменисты, это да, но во всяких ложбинах и прочих ямках всегда есть место наносной глине, земле, песку - словом, всем тем прелестям природы, что в соединении с достаточным количеством ледяной воды образуют килотонны великолепной непролазной грязи. Ну а голый камень покрывается тонкой, почти незаметной коркой льда, на которой так хорошо ломать лошадям ноги и нечаянно падать в пропасть.
        Выйдя наконец к замку, я сразу же насторожился. Скрываться тут теперь особо было негде, так что пошел прямо по дороге, на которой отчетливо видны были новые следы - в смысле не мои, а тех, кто прошел тут немного раньше. Скажем, ночью или утром. И эти следы мне очень не понравились. Я насчитал три разновидности - крупные, как у медведя, только очень примечательной угловато-ребристой формы, с длинными когтями - каждый с человеческий палец, затем отпечатки обычных солдатских сапог и множество дырчатых следов, словно оставленных чем-то, что обладало массой длинных тонких ног. М-да. Внутри поселился некий холодок, кожа стянулась пупырышками, а волоски на ней встали дыбом. Я уже подозревал, что именно это было… и такие штуки я с детства не любил, тем более имеющие полметра-метр в размахе ног. Но надо признать, в качестве разведчиков и наблюдателей они были бы незаменимы. Ловкие, подвижные, умеющие вскарабкиваться на серьезные препятствия, почти наверняка ядовитые… Эффективно снабжающие информацией и наводящие основную силу в виде солдат-людей, усиленных местными когтистыми аналогами танков, - и магом за
их спинами. Что характерно, никаких неудобств от пересечения границы Печати отряд не испытал. Может, они и унесли пару сверкающих костяков с собой, но я больше склонялся к мысли, что вообще только одно-два существа в отряде имели горячую кровь и бьющиеся сердца.
        С каждым шагом напряжение все возрастало. Этих товарищей одинокой девушке было не остановить… Я надеялся лишь на нюхаческие способности Дарзин. Отряд не слишком-то скрывался, так что засечь их появление она должна была очень издалека, что давало ей достаточный запас времени для принятия решения. Успела ли она убежать? Или решила затаиться в замке? Или придумала что-то еще? Постепенно я ускорял шаг, так что к концу уже почти бежал.
        С виду замок выглядел как обычно. Никаких повреждений, на крыше донжона все так же маячит знак шуна. Впрочем, о чем это я? Для захвата замка им вовсе не требовалось рушить башни и ломать стены. Достаточно было просто перелезть через них паре-тройке солдат или пятку этих, с ножками. Так что внешний вид ни о чем еще не говорит.
        А вот тонкая фигурка меж зубцов, одетая в удобную кожаную снарягу нюхача - очень даже говорит! Девушка широко, хотя и чуть напряженно улыбалась. У меня отлегло от сердца, я помахал ей рукой, получив ответное приветствие, и хотел было заняться следами дальше, однако Дарзин отрицательно качнула головой и парой жестов показала, что все нормально, а незваные гости ушли куда-то на север.
        Как только я взобрался на стену, мне в грудь ударил сдержанный вихрь - именно такое впечатление производила шуньята, стиснувшая меня так крепко, что внутри что-то екнуло.
        - Дарзин!
        - Рэндом!
        Я гладил блестящие синие волосы, смотрел на тающий снег со стены замка, внимал запахам, несомым холодным горным ветром, - и был счастлив. Я вернулся.
        Глава 11
        - Они явились на рассвете, словно из ниоткуда. Я почуяла их лишь на подходах, их явно кто-то качественно прикрывал - хоть я не восстановилась и на четверть, такую-то толпу засекла бы гораздо дальше. Двадцать восемь киссах, половина с топорами, половина с копьями и щитами, четыре агро, с десяток этих противных аран, ну и парочка некров еще на двух агро. Они прямо как были, колонной, подошли к затвору, расположились перед ним и стали заниматься строевой подготовкой.
        - Чем-чем? - изумился я.
        - Киссах и агро становились в разные строи, натурально - в ряд, клин, квадрат, рассыпались на группы, араны цеплялись на них и мельтешили внизу, но при этом не путались под ногами. Вообще, я была впечатлена. Некры не произносили ни слова, просто стояли молча, а эти действовали так слаженно, грамотно, быстро, как одна рука… Думаю, даже без своих особых штучек такой отряд легко раскидал бы втрое большее количество обычных солдат. Потом все разом снова построились в колонну и быстро ушли на север, в сторону тех Верхних Долин. Под конец я открыто стояла на воротной башне, но никто из некров даже не смотрел в мою сторону, только уже когда почти ушли, один обернулся и помахал рукой.
        - Интересно девки пляшут, - задумчиво протянул я.
        - Что ты сказал?
        - Интересно, говорю. Тут к нам завтра должен некий мейстер Шютце заглянуть - должно быть, этот цирк нам продемонстрировали для затравки.
        Дарзин надолго задумалась. Я тоже, но о другом. Некры оказались исключительно хваткими и здравомыслящими ребятами. Это же так просто! Их создания идеально подходят для боя в строю, в тесных сплоченных рядах. Бесстрашие - раз. Управляемость - два. Малая чувствительность к повреждениям - три. Куда там македонской фаланге - да строй нежити способен с каким-нибудь воспетым в легендах гномьим хирдом потягаться! Думаю, они позаботились и о сложностях с перехватом управления, и насчет глушилок что-нибудь придумали, хотя это война брони со снарядом, разумеется. А в горах, где со строем особо не развернешься, пара хорошо обученных магов-управляющих вполне способна координировать действия не только сомкнутого строя, но и отдельных специальных групп, состав и вооружение которых можно подбирать под конкретного противника. Собственно, именно это они и продемонстрировали сегодня Дарзин.
        - Слушай, ребят с топорами и копьями я сегодня видел, опиши мне остальных - агро, аран, ну и магов заодно.
        Девушка тряхнула головой:
        - Лучше я тебе покажу.
        Она шустро сбегала в библиотеку и принесла оттуда большую тонкую книжицу, нечто вроде брошюры формата А3. Стоп, нет! Это же из кабинета Маюны, замкового Вопрошателя. Вот уж действительно - человек на своем месте был, он даже записи в личном блокноте шифровал, да так, что я по сю пору их не расколол и с моими скудными познаниями вряд ли расколю вообще. Так, что там у нас?
        Агро оказались явными, чистой воды порождениями некромантии. Я тихо фигел, глядя на штриховой набросок, изображавший крупную медведистую тварь, настоящего монстра, состоявшего, казалось, из одних костей. Шипастые костяные щитки по всему телу, под ними - объемный каркас из массы костей, перевитых какой-то субстанцией черно-серых цветов, лобастая голова с узкой пастью, толстые тяжелые лапы с восьмисантиметровыми когтями. Хвоста нет.
        Поясняющая надпись под рисунком гласила: «Впервые замечены в стычке с войсками Корзона у р. Крайней, 11.07.16235. Высота в холке до 130 см, вес по остаткам туши определен приблизительно в 450 кг. Обладают большой силой, подвижны, способны к рывкам на высокой скорости. Специальных способностей на 02.06.16236 не имеют. В центре торса имеется полость с питающим сердцем, окруженная дополнительным слоем кости. Способы борьбы: рекомендуется уничтожение при помощи дружественных созданий аналогичного или превосходящего класса либо тяжелого осадного вооружения. В столкновениях с пехотой очень опасны, способны нанести тяжелые потери. Мечи и прочее лезвийное оружие неэффективно, рекомендуется использовать молоты, булавы, тяжелые секиры, бить копьями в щели щитков. В первую очередь рекомендуется поражать глаза. Возможно применение сетей и веревок особой прочности, ловушек, а также специальных стрел и болтов. Могут быть поражены при помощи магии, хотя имеют случайную устойчивость к некоторым ее видам. Класс опасности: 3.
        Примечания:
        1. Имеется единичный случай спасения воина от одинокого агро путем трехсуточного бега и истощения питающего сердца.
        2. Замечены различные изменения в строении агро с момента первого обнаружения. Представляется возможным появление специальных способностей при дальнейшем совершенствовании».
        Понятное дело, в книжке приводились местные меры длин и весов, но я уже автоматически переводил их в более привычные для себя килограммы и метры.
        Закончив чтение, я уставился в потолок и тихонько присвистнул:
        - Дара, а как они при таких возможностях еще не захватили весь мир?
        - Некры-то? Да они, в общем, мирные, это скорее для защиты сделано. У них на севере свой анклав из десятка Долин, там масса рудников - железо, камни всякие, а больше всего золота. Соседи спят и видят, как это богатство подгрести, в особенности равнинники Корзона. Давят все время, там на границах почти каждый день стычки. Да и в других школах найдется управа на агро - сильна зверушка, но не самая сильная. Они же ее всего лет десять назад сделали, теперь доводят постепенно.
        - Ясно. Слушай, интересный человек был ваш Вопрошатель, все так четко расписал.
        Дарзин внезапно посмурнела. Я мысленно отвесил себе хорошего леща за дурацкую бестактность… а потом и не только мысленно.
        - Прости.
        - Ничего. Просто… он был мне близок. Маюна учил сурово, но потом я множество раз его благодарила - как и все, в кого он вбивал науку.
        - Да, я тоже знавал подобных людей.
        - Ладно, давай дальше. Что ты хотел спросить?
        - Примечания…
        - А, я как раз хотела сказать. Сегодняшние агро были другие. У них пасть короче и шире раза в три, голова чуть больше и немного сплющена, еще в центре груди круглое черное пятно появилось и пара больших синих шипов на плечах. Похоже, им все-таки удалось дать агро какое-то дополнительное оружие.
        - М-да, серьезно. А что там за история с забегом?
        - Был такой воин в Корзоне, Пейтан из Гроула. Он до того случая не был никому известен, обычный воин, каких сотни. В очередной стычке дозор некров прихлопнул всех его товарищей, но и от него остался только один агро, довольно обгорелый - корзонцев их маги снабдили чем-то огненным. Пришлось Пейтану бежать, ну а агро следом. Трое суток они кружили по горам, постепенно выходя к равнинам, и в конце концов агро совсем ослаб, ему еще изрядно в той стычке досталось. Тогда Пейтан вернулся и стал вертеться вокруг, забрасывать агро камнями, как-то удачно подшиб ему лапу, потом подловил в узком месте и почти завалил его горой камней. В конце концов он смог полностью обездвижить тварь и отрубить ей голову. Когда он вернулся, ему сперва не поверили, но потом разведчики подтвердили слова Пейтана и даже принесли эту голову в лагерь. Его наградили, повысили до десятника, потом до сотника и раздули эту историю по всему Корзону и сопредельным странам.
        - Могу себе представить, это же такая славная история - обычный корзонский воин одной рукой ломает хребет костяному медведю. Бойтесь, вшивые некроманты! Но у парня действительно стальные яйца.
        - Да уж, стальные. Я когда смотрела на этих ребят с башни, у меня все поджилки тряслись. Знаешь, как страшно - они ведь до приказа стоят как памятники, совершенно неподвижно, а потом вдруг мгновенно бросаются, коня догонят запросто, и все это беззвучно, никакого рычания или рева. Ужас.
        Я вспомнил длинные белые борозды на камнях перед затвором и согласился с шуньятой. Она тем временем залезла ко мне под мышку и сказала:
        - Они все были страшные. У киссах глаза пустые-пустые, у самих некров вроде нормальные, но от них ТАК шибало их аурой! А хуже всего были эти, аран.
        Дарзин раскрыла книгу на нужной странице и показала ее мне. М-да. Милые такие паучки, серо-черно-бурые в красную крапинку и в коричневые полоски - на камнях хрен заметишь, мохнатые, ворсистые, тело с брюшком крепкие, отнюдь не худые. Больше всего они походили на вымахавших до неприличия пауков-птицеедов, только обзаведшихся дополнительным вооружением - коротким втяжным когтем на каждой лапе, а также несколько усиленными хелицерами, влажно-острыми на вид. Еще одним отличием являлись глаза - они у этих штук были подобны глазам пауков-скакунчиков. Два больших и шесть маленьких, расположенных в два ряда. Брр.
        «Араны. Крупные паукообразные твари, размер тела от 20 до 54 см, размах ног до 150 см. Массу тела определить не удалось ввиду сильной фрагментированности захваченных останков. Впервые замечены 05.11.16239 на границе с Корзоном. Отличаются умом и сообразительностью, используются Анклавом в качестве разведчиков и диверсантов. В основном действуют отдельными небольшими группами либо в составе более крупных отрядов в качестве боевого охранения. Быстро бегают, очень прыгучи, способны преодолевать сложные преграды, взбираться на скалы и стены, могут плавать. Хорошо развиты органы чувств, особенно зрение. У всех аран круговой обзор на движение, а острота зрения в передней области подобна человеческой. Отдельные особи имеют усиленные слух и обоняние, их можно опознать по наличию длинных белых вибрисс на верхней части тела. Труднообнаружимы при помощи поисковых заклятий.
        Ворс аран ядовит. Известны случаи отравления ворсом при нахождении с подветренной стороны (попадание на незащищенную кожу, вдыхание ворсинок). Имеют крепкие острые жвалы, способные прокусывать кожаную защитную одежду и легкие кольчуги, а также особую иглу длиной до 25 см (в зависимости от размеров туловища), которая с большой силой выдвигается вперед из верхней части рта. Укус или укол очень ядовит и обычно приводит к быстрой смерти. Способны метко плеваться ядом на расстояние до 3-5 м. Специфическое противоядие отсутствует, некоторое облегчение дает применение противоядий общего типа. Успешно излечивается магическим воздействием Состояния Жизни, а также самими магами Анклава. Питающее сердце аран сравнительно велико для их размеров и занимает до половины внутреннего объема туловища, что обеспечивает высокую скорость движений, выносливость, неприхотливость к погодным условиям и способность к самоподрыву в случае угрозы захвата. В прямые столкновения Анклав аран старается не вводить, хотя самоподрывы могли бы наносить тяжелые потери противнику. Представляется, что это происходит вследствие высокой
стоимости создания аран и обусловленной этим малой их численности.
        В бою представляют серьезную угрозу, несмотря на сравнительную хрупкость внешнего скелета и возможность поражения практически любым оружием. При борьбе с аранами следует учитывать ядовитость, способности к самоподрыву, к мгновенным изменениям направления движения и их высокую скорость. Также могут находиться на телах агро, практически в любом месте, что сильно повышает их совокупный уровень опасности. Класс опасности: 1-3, по обстановке».
        - Дара, а как определяется класс опасности?
        - Один - это обычный воин. Два - то, что может убить до пяти - десяти воинов. Три - до двадцати.
        - Хм, что-то я не уверен, что три десятка могут справиться с таким костяным мишкой.
        - Так никто с голыми руками на них и не ходит. Ты забываешь о магии. Артефакты, эликсиры, собственные способности воинов…
        - Ну да, точно. А есть уровни выше?
        - Конечно. В принципе все до третьего - это простой расходный материал. Четвертый - эквивалент сотни воинов. Особо опасные обычные твари, вроде косца, и твари магические, например слепец, духобой или мертвая гидра. Пятый - это Жнецы, их всего два существует, один у местного Анклава и один где-то на востоке. Ну, по крайней мере, о чем я знаю. И шестой класс - это то, что способно убить несколько тысяч, вернее, с ними нельзя справиться при помощи обычных войск. У некров - Нэрэ, у других - истинные элементали, Безупречные воины, стратиги… В общем, это уже уровень высокой магии. Сам понимаешь, деление условно и всегда зависит от ситуации. Например, одинокий аран может иметь и четвертый класс, когда по нему не худо долбануть чем-нибудь тяжелым.
        - Понимаю. Артнаводчик или носитель спецзаряда…
        - Ну, типа того.
        - Кстати, у меня для тебя есть две неплохие новости.
        - Говори!
        - Первая - я видел Билару Майо, и она по-прежнему рада слышать о тебе.
        Глаза девушки повлажнели.
        - Билара! Она жива! Но почему Данарий с ней не расправился?
        - Видимо, нашлась и на него управа. Говорят, в Ордене Птиц Гермеса один из магистров имеет фамилию Майо…
        Дарзин прижала кулачки к губам, как она делала в моменты сильного волнения.
        - А ведь ОПГ фактически правит Анклавом! Я не знала об этом, Билара никогда мне не рассказывала ничего подобного! Тогда, верно, ему достаточно было только шепнуть кому надо - и ее мгновенно оставили бы в покое, тем более что она давно отошла от дел шуна и занималась главным образом своим селением.
        Я скептически глянул на девушку. Не думаю, что Билара так уж и отошла. Клубок взаимоотношений разных сил в предгорьях буквально на глазах завязывался все туже, каждая новая порция информации давала ответы на некоторые вопросы - и задавала массу новых. Билара, которая, оказывается, жена шуна, но не шунна, Лирий со своим изуверским - некромантским! - заклятием, магистр Майо, Торры с мрачными родовыми тайнами, световики, некры, ак-узы… Бхаг-шуна только не хватало. Ну и варево булькает под крышкой этого котла! Как бы не обварило…
        - Вторая хорошая новость - я недавно видел этого самого шуна Данария…
        Глаза Дарзин вспыхнули белым. Я хотел немного потянуть паузу, но при виде выражения ее лица сделать это не решился.
        - …издалека… И теперь он если и ходит, то исключительно под себя. А все три его сына уже никуда и никогда ходить не будут.
        - Рэ-э-эндо-о-ом… - Тихий свистящий шепот был страшен! Эта злая радость, эта черная усмешка так шли ей, что я буквально против воли залюбовался девушкой. Дарзин была не из тех девиц, которых легко представить в белом платье с цветком за ухом и котенком на руках - нет, ее хищно-острые черты лица требовали воронова крыла волос и длинного узкого кинжала, засаженного в сердце врага по рукоять!
        - Почему не убил? Я бы поняла… наверное.
        - Ну, я ж вроде обещал. Пусть поживет еще. Это гораздо хуже смерти - пережить своих сыновей.
        - Ах-х-х! Но он ведь креатура ОСО! А если они пришлют брата-целителя и он поставит его на ноги?
        - Есть такой вариант. Но не думаю. Пронзающий луч наносит далеко не простые повреждения, а магические, излечить их - не самая легкая задача. Целитель должен быть высокого ранга. Да и вообще, поставит - снова уложим. Нехай плавает.
        - Плавает? - удивленно взметнула бровки девушка.
        - Если будет много ходить, то и поплывет.
        Дарзин холодно усмехнулась, когда дошло.
        - Давай думать о другом, Дара. Если мы договоримся с мейстером, наши перспективы изменятся. Надо это обдумать. Но все это очень странно. Им что меня завалить, что замок захватить - раз плюнуть было. К чему Анклаву лишние телодвижения?
        - А привязка? Жетоны - помнишь? Можно захватить, да нельзя удержать. Ключи обороны им не подчинятся, а без магии они тут долго не продержатся. Даже воды не будет. Потом, я думаю, они хотят тебя, чтобы ты к ним присоединился. Нюхач не из последних им тоже не помешает.
        - Мм… Но я же не некрос?
        Об универсальном, базовом «М» я Даре не рассказывал, тогда почему она так подумала?
        - Да хоть светляк. При том давлении, что на них оказывается, Анклаву любой маг не помешает.
        - Давай обсудим вот еще что. Когда явится мейстер, мы…
        Мейстер Шютце на следующий день прибыл точно в срок, за два часа до заката. Сделал это он достаточно своеобразно, явившись один, без свиты, если не считать за таковую подседельного медведа-агро. Некромант не особенно скрывался, так что Дарзин засекла его километра за два, а я еще раньше - за пять, сразу, как он пересек границу Печати Йегуса. Сначала думал, что показалось, но потом уверился, что действительно каким-то образом ощущаю, как некто возмущает поле заклятия. Маленький вихрь быстро приближался к замку, а я чувствовал это, несмотря на все стены и башни, прямо из внутренних помещений донжона. И как это понимать? Очередная странность в длинном списке. То ли мэтр Лирий встроил в управляющий контур какой-нибудь мой отпечаток и теперь я на него настроился, то ли его самого туда засосало и растворило… Как бы там ни было, эффект налицо. И пожалуй, это даже полезно - если при этом от меня не будет фонить за километры всякой некровской магией, разумеется.
        С воротной башни (кстати, почему воротной, если ворот никаких нет? Дань традиции? Или раньше были?) костяной медвед смотрелся… ужасающе. Совершенно иная моторика, нежели у живого существа. А глаза… Монстр был великолепен в своей чуждости и даже при взгляде с высоты внушал иррациональный страх. Наверное, это чувство сродни страху перед роботами и прочей сложной самостоятельной техникой - роботофобии. Помнится, однажды видел учебный фильм, как действуют Псы в связке с танками и зенитными «Мангустами» - точно такое же ощущение неживого, но очень опасного и быстрого металла. Агро ворочал шипастой и лобастой головой, а у меня перед глазами вставала башня зенитки на полигоне, которая без стрельбы сопровождала цели. Раскрученные блоки стволов, готовые в любой момент взорваться снопами огня, неотрывно вели невидимые в низких облаках серые точки, потом башня мгновенно разворачивалась, перебрасывая их на другое направление, и цикл повторялся снова. Ту же нечеловеческую точность и грацию ожившего механизма я видел сейчас перед собой. В магическом канале медвед тоже воспринимался весьма солидно - жуткими
хитросплетениями очень сложной и непонятной магии. Действительно, чтобы сражаться с таким в одиночку, нужно иметь стальные, нет - вольфрамовые balls. Дара, сначала стоявшая рядом, незаметно для самой себя переместилась почти мне за спину и рассматривала гостя оттуда.
        Некрос припарковал медведа поодаль, спешился и неторопливо направился к нам. Повинуясь неслышимой команде, массивная громада воротного затвора дрогнула и поползла вверх, а жетон толкнулся в ладонь, подтверждая исполнение приказа. Я решил оказать магу ранга мейстера положенные почести и впустить его через, так сказать, центральный вход, а не обычную привратную калитку.
        - Мир сему замку! - звучно произнес в пространство маг, когда за его спиной с негромким солидным гулом затвор встал на место.
        Ого, теперь понятно, откуда у Вентиля такой голос. Не иначе учитель поспособствовал - его приветствие было отлично слышно в каждом уголке немаленького в общем-то двора.
        - И тебе поздорову, уважаемый. - Пока шла процедура открытия-закрытия, мы с Дарой успели спуститься вниз.
        Маг слегка поклонился:
        - Отто Шютце, мейстер известной вам школы.
        Он выглядел как очередная белокурая бестия, только лет сорока пяти на вид. Высокий худощавый мужчина, подтянутый, с жесткими чертами лица, изборожденного ранними морщинами. В шевелюре изрядно седины, но на фоне общей блондинистости она практически не заметна. Одет во что-то строго-форменное из прочной серовато-коричневой ткани, на груди - цепь белого металла, сверху - простой плащ без капюшона, на голове - суконная пилотка того же цвета, во лбу маленький металлический значок - стилизованная ладонь, в центре ее - белый круг, а в нем - черный перевернутый «крукс ансата», иначе «анх». Из видимого вооружения - только длинный, чуть изогнутый кинжал на поясе, ножны с желтым прибором и роговая рукоять богато, но не вычурно украшены. Да-а, статусная цацка, как говаривал один дурачок. Впрочем, магу больше и не нужно. Костяного медведа и собственных сил достанет почти в любой ситуации, а где их не хватит - никакой ножичек не поможет.
        - Рэндом, шун Торр. Дарзин, шуньята-эл истархани и-Морг.
        - Ты удивительно красива и необычна, шуньята. Я рад, что встретил тебя сегодня.
        Дара вежливо улыбнулась и кивнула, однако при этом промолчала.
        - Позволь предложить тебе на сегодня наше скромное гостеприимство. Прошу, герр Шютце.
        Глаза мага остро блеснули, но он сохранил самообладание и направился следом. В самом деле, трудно было бы рассчитывать, что две оговорки выбьют тертого и жесткого мага из колеи.
        Ужинали мы в малой гостиной, рассчитанной человек на десять, не больше. Для троих она не была столь давяще-просторной, как два иных зала. Гостеприимство было и впрямь скромным, разве что Дара извлекла из закромов замка немного прибереженных разносолов, но вполне сытным. Маг ел неторопливо, тщательно разжевывая каждый кусок. Своим крепким зубам он помогал небольшим острым ножиком, стилистически составлявшим комплект с кинжалом. Когда некрос снимал плащ, я заметил еще кое-что интересное - и заметил, что он заметил, что я заметил. Блин, вот это завернул!
        Вначале разговор шел ни о чем, так - общие места и вода. Когда гость со вздохом отодвинул тарелку, пришло время для более серьезных вещей. Рассусоливать он не стал, а сразу приступил к делу:
        - Шун Торр, думаю, для тебя не секрет цель моего появления здесь.
        - Орден желает появления новых членов в своих рядах, не так ли?
        - Именно. И готов предоставить им неплохие стартовые условия.
        - Какие же?
        - Для магов ранга мэтра - сведущие наставники, возможно, даже из магистров, доступ в библиотеку Ордена и доля в доходах.
        Я улыбнулся:
        - Это весьма щедрое предложение, мейстер.
        Хм, похоже, что несколько перестарался с интонациями, поскольку прозвучало это почти как «идите на хер, пожалуйста».
        Гость невозмутимо вернул подачу:
        - Не думаю, что шун Торр успел зарекомендовать себя более чем мэтром.
        Это он обо мне в третьем лице, что ли?
        - Как, неужели ваши паучки не доложили о некоем… инциденте во владениях некоего шуна?
        - Разумеется, доложили. Собственно, я лично наблюдал за указанным… инцидентом.
        Гкхм. Вот олень-то! Я - безрогий олень. И не нашелся, чтобы продемонстрированное заклятие значительно выбивалось за ранг мэтра.
        А-а, ясно. Так можно и орбитальный лазер фонариком обозвать. А как тебе такая наглость?
        - Отлично! Похвала из уст уважаемого мейстера вселяет надежду, что я преуспел-таки в искусстве маскировки. Благодарю тебя.
        Ага! Нечего сказать? Накачу еще шар.
        - Возможно, Орден более адепта желает обрести адептку?
        Маг степенно кивнул и для разнообразия не стал занижать цену:
        - Известный своим искусством нюхач нам бы очень пригодился.
        - В особенности такой нюхач, который является потомком одного из Бхаг-шунов.
        Мимо. В смысле он об этом знает, не удивился, но, похоже, Орден не намерен играть на этой скрипке. Слишком уж опасно, даже для них. Особенно для них.
        - Это не имеет значения. Ты понимаешь почему. Скорее, это угроза для вас самих.
        Моя очередь кивать. Все это похоже на тупик. В сущности, мы оба понимаем, что вопрос идти-не идти не стоит - нам с Дарой однозначно придется примкнуть к какой-нибудь силе, дело лишь в ее выборе. Анклав в этом свете выглядит вполне симпатично, а если даст нормальный пряник, то и вовсе. Играют они по правилам, кнутом без дела не машут, намекают вежливо и с улыбкой. Иметь же дело со светляками ни я, ни Дарзин желанием не горим. Мы с девушкой переглянулись… Решено!
        - Мейстер…
        - Отто, просто Отто. Вижу, вы принципиально решились, но что-то не дает тебе покоя, Рэндом. Просто скажи мне.
        - Видишь ли, Отто, я думаю, что пряник маловат - для всего того, что получает Орден. А это очень немало - операционная база в виде невероятно укрепленного замка с действующими ключами обороны, первоочередные поставки джатоса, контроль над удобным перевалом в Сиваз, контроль над дорожным узлом в Долины, месторождение вольфрама, пусть вы его пока и не умеете использовать, и еще куча более мелких плюшек. А какие люди - третий в иерархии нюхач, первая жена предыдущего шуна со всеми связями. Ну и я - без ложной скромности, маг с уникальным Даром и неизвестными здесь знаниями.
        - И чего же ты хочешь?
        - Наверняка тебе дали определенную вилку в ценах. Какова верхняя планка?
        Маг широко улыбнулся:
        - Адепт Ордена с широкой автономией. Замок остается под твоим управлением, все прибывшие вне рамок их задач - тоже. Контроль - сам понимаешь. Учиться и тренироваться здесь столь же удобно, как и на закрытых площадках Ордена. Девушка - лейтенант в рядах Тихой Стражи. Эй, ты же не подумал о заложниках? Мы ведем честную игру и ожидаем того же от других. Ну и ранее озвученное - библиотека там, доля и так далее.
        - Мм… Думаю, большего и требовать трудно, разве что Дара не сможет работать тихушницей, она ведь шуньята-эл. Впрочем, о деталях договоримся. Хорошо! Только хочу прояснить еще один момент. Дара, ты могла бы нас оставить на несколько минут?
        Девушка глянула удивленно, однако не обиделась и вышла спокойно.
        - Отто. Мейстер Шютце… Или лучше произносить это в одно слово и с маленькой буквы?
        Я упер взгляд в то, что заметил раньше. На рукаве мага выше локтя имелась нашивка в виде черного ромба, на котором белыми нитками была вышита мишень, обрамленная круглым дубовым венком. В гостиной повисла осторожная тишина. Через минуту маг наконец «отвис».
        - Вот, значит, как… Герр… Теперь понятно.
        - А это хиршфанаер, я полагаю?
        - Совершенно верно. Теперь твоя очередь. Кто ты?
        Народ начал прибывать уже на следующее утро. Похоже, никто в руководстве ОПГ (хе-хе!) не сомневался в результате беседы. Первым появился вчерашний отряд, где-то обзаведшийся солидным обозом из двух десятков подвод. Интересно, сразу с собой притащили или встречали на тракте утром? Судя по некоторой несогласованности действий - второе. Добротно сделанные подводы имели шикарные колеса, обитые железом, а влекли их самые обычные лайде, разве что глаза у них были слегка не того.
        - Немного обработаны - для того чтобы не шарахались от изделий.
        Отто стоял рядом со мной на стене и обозревал окрестности, периодически поглядывая во двор, где шла спорая разгрузка. Вчера мы до темноты и хрипоты «согласовывали детали», так что сегодня голова болела у обоих, несмотря на усиленные организмы. Нет-нет, мы не соревновались в опустошении ковшей и чарок, а именно что спорили, постепенно выкристаллизовывая взаимоприемлемое соглашение. Информация о моем происхождении из техногенной цивилизации сильно удивила и обрадовала немца. Он, кстати, оказался ни фига не мейстером, а полным магистром и даже имел некоторые виды на следующий ранг.
        Попало их четверо, из какой-то Ветки Древа, где Германия в союзе с неким, гм, Союзом, последовательно раздолбила францев, наглов, а затем и вписавшихся за них североамов. К тому времени, как их закинуло сюда, просто Рейх благодаря грамотной и взвешенной политике канцлера превратился в Еврорейх, Союз плотно закусил Индией, и два монстра на пару подмяли практически всю территорию обоих континентов, разделив между собой Африку и отдав лишь юго-восточный кусок императорской Японии. Мало того, уже все три волка активно покушались на Южную Америку, где кипели масштабные сражения - находившийся в загоне гризли сдаваться не собирался и огрызался изо всех сил - и даже ухитрялись чувствительно покусывать подбрюшье самого северного континента. В океанах бушевали гигантские битвы стальных островов, горели плавучие коробки и рушились с неба самолеты. Объединенные флоты трех основных игроков Оси уступали одному американскому флоту как численно, так и технологически, но одна за другой по всему периметру континентов росли верфи, и новые корабли закладывались на них, не дожидаясь окончания строительства. Ось
определенно желала додавить засевших за океаном финансистов и со всей непреклонностью и фанатизмом претворяла в жизнь это решение. Вот из такого всеобщего мирового пожара попали сюда четверо немецких офицеров, в чей блиндаж угодила полуторатонная бомба Б-29. Впитанный с молоком матери священный орднунг не дал им сойти с ума, а сильная воля и навыки жестких, прошедших огонь и воду солдат позволили им выжить в новом, совершенно другом, но не менее жестоком мире. Что интересно, специализация у всех четверых оказалась одинаковой. Может, их пресловутые руны повлияли? Или опаленная войной психика?
        История Отто заставила меня в который раз задуматься над вопросом попаданства. Пока что вырисовывались две взаимосвязанные версии - перенос происходит либо в момент смерти человека, либо в момент высокоэнергетического воздействия, либо при сочетании обоих факторов. Запланировал непременно произвести исследования на тему, когда появятся возможности.
        Историю моего мира немец тоже не упустил возможности выспросить, хотя бы в общих чертах. Было понятно, что это только начало долгого сотрудничества. Слава Отцу, особых разногласий у нас не нашлось, хотя Отто и повозмущался немного несколько неравноправным положением Рейха в Войне. А так наша история шла схожим путем, разве что вместо Союза выступала Империя, отнюдь не собиравшаяся разваливаться. Расхождения начинались около 1805 года. Венский конгресс закончился присоединением всего Герцогства Варшавского, Александр Первый не умер в Таганроге, декабристов не было, военных поселений тоже… ну и так далее. Кризис самодержавия был успешно преодолен без всякой революции и сопутствующей ей разрухи и отбрасывания назад в развитии, правда, ценой превращения монархии из кровно-наследственной в меритократическую. На этом месте Отто фыркнул:
        - Это какая-то ересь! Извини, Рэндом, но я не вижу решительно никаких предпосылок к развитию исторического процесса подобным образом. То, что проделали ваши императоры, не в силах совершить ни один человек. Требуемое качество управления абсолютно недостижимо, разве что для них полностью отсутствует «туман войны». Да и то даже в таком случае нужны поистине гениальные мозги. Не верю.
        Я лишь развел руками. То, чему удивлялся имеющий высшее образование немец, для меня было совершенно естественно. Я просто не понимал, что здесь ему кажется невероятным, - ведь все это БЫЛО. Наоборот, меня всегда поражало совершенно отвратное качество управления во всех виденных мной мирах. Тратить миллиарды на новые сорта губной помады и презервативы с банановым вкусом - это… это просто пошло. Высшая власть в понимании имперца должна консолидировать усилия всего человечества для достижения все новых и новых грандиозных целей: создания единых общепланетных систем - транспортной, энергетической, информационной, выхода в ближний и дальний космос, достижения и освоения планет Солнечной системы, иных миров и звезд… А не бездарно растрачивать невосполнимые ресурсы на убогие излишества. Какого гигантского напряжения всех возможностей потребовало строительство сорокатысячекилометрового Субтропического Ускорителя, но ведь именно при помощи его, не успели ученые толком разработать теорию квантовой гравитации, было обнаружено пятое взаимодействие, предположительно отвечающее за перенос информации. Вот какие
достижения стоило именовать настоящим успехом!
        И именно Государь олицетворял чаемое людьми мудрое и разумное руководство Империей. Мы имели возможность видеть, как на протяжении более чем двухсот лет Государи от первого до нынешнего спокойно и гордо несли это бремя, ни разу не пошатнув веру в них, - а потому такое положение вещей находилось буквально у меня в крови и виделось единственно возможным.
        - А я вот не могу в голове уместить, что у вас Империя жила худо и бедно, а в конце вообще развалилась, и на ее обломках возник какой-то Союз. Да что там говорить, Отто. Вот слушай, нам известен мир, где все было наоборот, - Рейх, науськанный наглами, воевал с Союзом на истребление, что в итоге закончилось его безоговорочной капитуляцией на развалинах Берлина. А заморский сосед в это время наел брюхо и в итоге подмял под себя вообще весь мир. Теперь у одной этой страны военный бюджет трехкратно превышает суммарный военный бюджет ВСЕХ остальных стран мира.
        - Это… страшно, - хрипло произнес немец. - Выходит, не зря мы…
        - Не забивай себе голову, Отто. Древо практически бесконечно. Все, что мы можем себе представить, все возможные варианты истории Вселенной где-то существуют. Поэтому просто успокойся и хорошо делай свое дело, вот и все. В этом наш долг.
        Магическое слово «долг» мгновенно привело его в чувство. Практик взял верх над сумрачным мистиком, и немец из пришибленного попаданца превратился обратно в мага-некроманта.
        - Давай-ка лучше обсудим, сколько людей и денег может выделить Орден для установления надлежащего контроля над территорией шунства. Я считаю, нужно не менее миллиона монет и… - Закончить фразу я не успел, поскольку жаба немца мгновенно выросла до размеров мультипликационной Гамабунты.
        - Миллион? Ты о чем? Опомнись, Рэндом, здесь на полторы серебрушки можно купить отличную корову, а за три десятка медяков мастер-каменщик будет работать у тебя неделю от зари до темна! Да весь бюджет Ордена не превышает… - Тут он поперхнулся на полуслове и сердито воззрился на меня.
        Я довольно ухмыльнулся:
        - Давай считать. Форпост-таможню обновить, а лучше вообще перестроить надо? Надо! Нормальное предполье у замка оборудовать надо? Надо! Лаборатории, питомники, цеха, полигоны…
        Отто схватился за голову:
        - Стой! Стой! Об этом говорить будешь с казначеем Ордена, и то после совершения нашей клятвы. А пока расскажи, каково это, путешествовать меж мирами?
        - Ну… ты морской болезнью страдал когда-нибудь?
        - Да, пока наш корпус в Аргентину везли, наверное, неделю ничего не ел.
        - Тогда представь себе: прививки, потом морская болезнь, потом снова прививки…
        Глава 12
        В Ордене имелись и вполне живые солдаты, поскольку изделия нормально взаимодействовать с жителями этих мест не могли по определению. Ну то есть в Долинах под сенью Ордена к ним привыкли мало-помалу, но во всех остальных народ проявлял крайние степени панических реакций - от безрассудного бросания с дубьем до мгновенной седины в волосах и коричневых штанов. Ни о каких переговорах и речи быть не могло. Надо сказать, руководство Ордена умело пользовалось такими чувствами в отношении своих подопечных, порой посылая всего-навсего парочку киссах для очищения местности от всяких пришлых разбойников. Пришлых - потому что здешних давно повывели в самой жесткой форме, частью пустив на опыты, частью превратив в тех же киссах, мертвых солдат Ордена. А селяне отнюдь не стремились в леса, поскольку налоги некроманты установили вполне разумные, забирая всего три десятины вместо прежних пяти-шести. Вкупе с разрешением организованно участвовать в осенних ярмарках, где народ мог продать за звонкую монету излишки урожая, истреблением всяких насекомых-вредителей и показательным разгромом наезда сивазцев это привело к
тому, что начал потихоньку тянуться люд с соседних шунств.
        Хитрые некры не сплоховали и здесь, отдав этот вопрос в ведение сельских старост. Таким ходом они убивали сразу двух зайцев - саморегулировалась численность населения Долин, поскольку земля больше определенного количества прокормить не могла, и одновременно не возникало недовольства самими некромантами - в случае отказа весь негатив валился на головы старост. А последних уже дрючил Орден, жестко спрашивая за все упущения в работе. Поначалу дело шло туговато, привыкшие к совершенно другим отношениям селяне должный орднунг воспринимали медленно, кое-где за год пришлось сменить до десятка старост… Но потом народ оценил, новшества мало-помалу улеглись в крепких головах - и система заработала. О степени продуманности можно было судить по такому маленькому факту, как то, что все киссах в обязательном порядке носили закрытые шлемы или хотя бы прикрывали лица тканевыми масками, чтобы люди не встречали ненароком лица своих близких. Сколько усилий и времени потребовалось, чтобы народ согласился на налог костьми, Отто скромно умолчал, но из всяких оговорок я сделал вывод, что Ордену пришлось провести
серьезную и длительную агитационно-пропагандистскую кампанию, чтобы конкретно залезть в мозги населению. В конце концов прагматичные селяне решили, что если даже после смерти можно послужить своим, то почему бы и нет?
        Это стало возможным во многом еще и потому, что орденцы не стремились к роскоши, ели с деревянных тарелок и носили обычную одежду. Все доходы вкладывались в хорошее оружие, найм всяких ирригаторов и погодников, командировки на обучение, строительство запруд, мельниц, оборонительных сооружений и тому подобные вещи.
        - Выходит, дело идет к войне, Отто?
        - А почему ты так решил?
        - Орден скоро исчерпает возможности внутреннего развития. Население достигнет максимальной численности, все доступные земли будут освоены, количество лесов начнет стремительно падать. Тогда придется либо переходить на новые источники энергии, либо подминать под себя новые территории. Думаю, вы уже запрещаете бесконтрольную рубку леса.
        - Да, запрещаем. И сколько, по твоей оценке, у нас времени?
        - Я недостаточно знаком с делами Ордена, так что могу сказать лишь с очень расплывчатым приближением. Думаю, лет пятнадцать. Потом придется либо воевать, либо перейти на обычное тихое прозябание. Сроки могут сильно смещаться в зависимости от разных факторов, например от того, есть ли в ваших Долинах уголь и производится ли уже электроэнергия.
        Отто смерил меня задумчивым взглядом, от которого захотелось поежиться. Все-таки немец был гораздо старше, возраст всей четверки давно перевалил за сотню, а самый старший из них разменял вторую. Магический дар и особые отношения со Смертью обусловили подобное долголетие, практически заморозив внешний облик некромантов.
        - Я в очередной раз убеждаюсь, что ты будешь ценным соратником… Знаешь, почему мы ведем политику активной скупки голов?
        - Это легко понять. Вы спаянной четверкой можете эффективно руководить, но не в силах объять все, какими бы Цезарями ни были. Зато у Ордена вполне хватает денег, чтобы приглашать ученых и инженеров, в смысле магов, желательно вообще переезжать с семьями. Одновременно вы стараетесь избегать привлечения излишнего внимания и держитесь снаружи тихо и скромно, с соблюдением всех мер секретности, скорее всего, даже специально распускаете всякие слухи, а вот внутри развернулись на всю катушку. Думаю, ваши селяне пребывают в постоянном опупении от всяких непрерывных неслыханных нововведений. Скажем, одна-две добровольно-принудительные школы на каждую Долину, микроинститут для самых одаренных выпускников, травмпункты плюс одна больница, централизованное управление агрокомплексом, военный центр, центр маготехнических исследований, куда я собираюсь первым делом попасть… Да не смотри ты так, Отто! Я могу вычислить все это, потому что сам такой же. Никто из местных не сможет дойти и до десятой доли сказанного, а потому неизбежно обманется в оценке вашего потенциала.
        - Хрм…
        - Слушай, а огнестрел вы делаете? Секретные рудники есть? Химическая лаборатория? А гигантскую свастику высотой в километр в скалах уже высекли?
        Тут Отто наконец не выдержал и заржал во все горло. Удивительно, как почти двухсотлетний некромант мог сохранить столько жизнерадостности и юношеской непосредственности. Наверное, это была своеобразная защита от прелестей своей работы и окружающего мира, чтобы окончательно не сойти с ума. Впрочем, я не обольщался: чтобы суметь выжить в двух войнах, у него должна была иметься и другая сторона натуры, с которой встречаться совершенно не хотелось.
        - Свас…тику, ха-ха-ха-а-а… Гигантскую, во всю скалу-у… Убил, убил, Рэндом, наповал… ах-ха-а-а!..
        Отсмеявшись, он хлопнул меня по плечу и сказал:
        - Знаешь, это нужно видеть самому. Ты же хотел в центр некромагии попасть? Поехали!
        Выехать удалось лишь через два дня, заполненных всякими неотложными делами до отказа. Нужно было успеть переделать массу дел - принять ограниченную клятву новых поселенцев, вручить воинам и кое-кому еще жетоны, ознакомить трех прибывших младших адептов с системой обороны замка, определить очередность контактов с расположенными на землях шунства селениями, перезнакомить со всеми Дарзин… Впрочем, с ней все стремились познакомиться сами.
        В конце концов я плюнул на все, вызвал из Невестиного Кулака Билару и предложил ей должность управляющей замком. Они с Дарзин очень быстро сговорились и крепко взяли дела в свои цепкие загребущие ручки. Мне стало заранее жаль того казначея Ордена, который был теперь обречен на выбивание из него всех возможных монет и прочих плюшек. На следующий день со спокойной душой я отправился в путь в компании магистра Шютце и пятерки аран. Своего агро мне под седло любезно предоставил адепт Вентел, сам охотно оставшись в замке на развертывании. По-моему, охота большей частью происходила из желания находиться поближе к Даре - очень уж красноречивые взгляды бросал молодой некромант на девушку. Однако я не беспокоился по этому поводу, одна хитрющая шаловливая улыбка Дарзин все мне сказала. Полномочия по активации ключей обороны она давно получила, так что ничто более не мешало мне выезжать.
        Ехать на костяном медведе оказалось на удивление комфортно. Немудрено - для себя делали. Совершенно иная, чем у лошади, походка, а также очень своеобразная конструкция седловины не давали стереть задницу. Всадник садился не на медведа, а в него. В самом прямом смысле - ноги погружались в специальные выемки на спине, а чуть позади в середине имелось неглубокое чашеобразное углубление с выростом-спинкой. Ха, я даже нашел ремни безопасности! Что сказать, орднунг… В итоге, над спиной мишки возвышался только торс всадника, примерно от пупка и выше. При езде возникало полное ощущение, что подо мною квадроцикл или, учитывая размеры медведа, скорее даже полноприводный внедорожник.
        Неспешная на вид, чуть валкая походка агро на деле позволяла совершать огромные дневные переходы, ибо мишка был абсолютно неутомим, пока не иссякло питающее сердце. Остановки требовались только самим всадникам… или не требовались. Чертов некромант был столь же неутомим, как и его подопечные, и, похоже, решил доставить нас в Анклав как можно быстрее. В общем, за двое суток мы не остановились ни разу! Есть, пить и спать приходилось прямо в седле, благо все необходимое было прихвачено с собой, справлять нужду - тоже, уподобляясь каким-то некроджигитам. Когда я заматерился и заорал, что сейчас лопну, Отто ловко показал личным примером, как нужно это делать. Пришлось получить новый незабываемый опыт - сходить до ветру со спины мчащегося бронетранспортера. По-моему, сам магистр Шютце в пути вовсе не спал - когда бы я ни проснулся, всегда видел впереди его спину с бдительно крутящейся головой. Впереди и по сторонам мчались костяные пауки. Было холодно. Медвед нисколько не грел, имея температуру чуть выше окружающей среды, приходилось спасаться теплой одеждой и «ершиком» - специальной согревающей техникой
напряжения мышц, медитациями о пустыне Сахара и стоическим терпением. Магистр же изредка прикладывался к стеклянной фляжке.
        На третью ночь мы вышли на перевал Анклава. В самом начале он был целиком перегорожен громадной стеной с четырьмя бастионами, в середине виднелись небольшие по сравнению с ней ворота, к которым вел подъемный мост - да-да, перед стеной прямо в скале кем-то был выдолблен глубокий ров с отвесными стенками. Кажется, я знал, кто мог проделать подобную работу. Даже в темноте были заметны следы ожесточенных штурмов - выбоины, воронки и оплавленные проплешины в изобилии покрывали камень.
        Маг что-то сделал, до меня донесся отзвук некого слабого магического действия, и впереди начала открываться калитка, расположенная сбоку от главных ворот. Вдруг Шютце досадливо мотнул головой, покосился на меня и сделал еще что-то, калитка немедленно захлопнулась. Очень быстро открылся, практически рухнул мост, и стали величественно открываться большие ворота. Они имели единственную створку, вернее, плиту, которая начала подниматься вверх на манер герсы, исчезая в толще надвратной надстройки. Из ворот вперед высыпали два десятка солдат, они быстро перебежали на эту сторону моста и рассыпались, изготовив копья и щиты. Тормозить мы не стали, некрос метнул с руки что-то вроде тусклого серого огонька, и солдаты немедленно взяли на караул. Из-за темноты я не смог толком разглядеть материал воротной плиты, но кроме камня, ничего иного доступного на ум не приходило. Сколько же она может весить? Проезжая под ней, оценил ее толщину, а также зафиксировал наличие наложенных на нее заклятий.
        Вообще, после всех этих проколов я старался как можно больше пользоваться каналом магического восприятия, исправно ел джатос по часам и изо всех сил тренировал скручивающиеся в трубочку мозги, держа восприятие до последней возможности. Постепенно это приносило свои плоды, время, которое я мог выдержать с активным каналом, постепенно росло, и в дальнейшем я надеялся перейти на непрерывное восприятие, заимев постоянный дополнительный орган чувств. Текущий «осмотр» сооружения показал, что оно замагичено целиком, причем на совесть - да и странно было бы ожидать от ОПГ иного.
        - Отто, как вы боретесь с непрошеными гостями? Всю границу ведь не перекроешь?
        - Почему же? Мы работаем над этим. Собственно, мы завершили оборудование почти сорока процентов границы, правда, кусками, не сплошняком. Очень помогает недавнее изобретение магистра Грена - линейный вариант Печати Йегуса, обустройство заграждений теперь ведется значительно более высокими темпами. Но пока ты прав: бороться приходится непрерывно. Уж в этом деле нам есть чему поучить даже местных специалистов! Поднимаясь сюда, мы миновали три контрольные и две оборонительные линии, не считая всяких секретов и дозоров. - Он испытующе взглянул на меня.
        - Вот как? Я заметил только одну контрольную и оборонительные…
        - Неплохо. Я очень старался, - скромно сказал немец.
        Я кивнул. Нашивка «Мастер-снайпер» на его рукаве говорила очень о многом. Она была полулегендарной - награжденных ею спецов можно было пересчитать по пальцам. Некоторые историки вообще сомневались в их существовании. Если шарфшютце, спецы со знаком третьей степени, были на слуху, были знамениты, то стрелков-мейстершютце не знал никто. Человек со столь громадным объемом весьма специфических навыков обладал доскональным знанием всех методов и приемов построения и преодоления любой обороны. Он был, пожалуй, идеальным кандидатом на подобную работу, поскольку мог смотреть на дело с точки зрения обеих сторон. Сомневаюсь, что мог бы обнаружить все подготовленные им сюрпризы. Собственно, я сомневался даже в том, что линий действительно пять, а не семь или девять.
        Тем временем мы проехали длинный коридор в теле надвратной башни, герсу, еще одни ворота, на этот раз чуток поскромнее, и выехали во внутренний двор. Нас встретил свет! Двор был весьма велик, в этом месте горы на перевале чуть расходились, образуя вытянутую овальную площадку в несколько сот метров. Кто-то выровнял ее до совершенной гладкости и выдолбил в камне сеть небольших канавок для стока дождевых вод, отчего казалось, будто вся площадь замощена огромными каменными плитами. При наступлении холодов площадь залили водой, та застыла чистым прозрачным льдом, и площадь превратилась в гигантский каток, на котором резала коньками лед масса народу! По периметру через каждые десять метров стояли тонкие ровные каменные столбики, целиком пылавшие зеленым либо синим мягким огнем. Это придавало лицам катавшихся странно потусторонний оттенок, но, видимо, они к этому привыкли. Мимо нас с хохотом промчалась парочка девчонок с длинными косицами, следом за ними - сразу трое пареньков в одинаковой форменной одежде и с длинными кинжалами на поясах. Вообще, насколько я мог видеть, у каждого из окружающих, невзирая
на пол и возраст, при себе что-то имелось. Статус? Возможно. Отметив, что нужно присмотреться, не встречу ли кого-нибудь безоружного, продолжил осмотр.
        Впереди высилась еще одна стена, во всем подобная внешней, с аналогичными сооружениями и бездонным рвом, для безопасности обнесенным тонкой изящной стенкой. Всю глубину рва я разглядеть не смог и в очередной раз поразился затраченным на строительство усилиям. Мост был опущен, он тоже был снабжен перилами, складывающимися при подъеме, и по нему туда и сюда шли люди. На двух агро особого внимания не обращали, лишь провожали любопытными взглядами и сторонились, давая проезд, - да уважительно кивали магу, узнавая.
        - Пользуется популярностью это место, я смотрю.
        - А то! Здесь пятый по величине каток в Анклаве, вечерний - то есть освещенный, да еще можно со стен посмотреть. Там такие виды, как-нибудь днем глянешь. Закат, восход, снеговые шапки… Красота! У детей вчера каникулы начались, вот и отрываются, некоторые даже домой не ездили, сразу сюда. Видишь - во-он там, с карниза мостик идет, выпуклый такой? Это мост Влюбленных - все, кто свадьбу играет в ближних Долинах, обязательно сюда ездят. Если парню удается перенести девицу на руках через него, то считается, что брак будет крепким.
        Я присмотрелся: по ажурному, словно парящему в воздухе узкому мостику с резными перилами как раз шел юноша с девушкой на руках. Внезапно ноги не удержали его, и он грохнулся на пятую точку. Девушка с кошачьей ловкостью успела ухватиться за перила и не упала, а стоявшая у входа на мостик компания разразилась громким смехом. Сконфуженный юноша поспешил подняться, однако дальше не пошел, а вернулся обратно. В чем же дело? А-а, вот оно как. Весь мостик был покрыт сверкающим скользким льдом, да еще и ощутимо горбился в середине, отчего переход через него без опоры на перила был делом весьма трудным, а уж с красавицей в охапку… Интересно придумали!
        - Это они так задружить пробуют, кто сдюжит - с тем девчонка и ходит, - добавил улыбающийся маг. - А летом и осенью здесь ярмарка идет, вся площадь бывает занята. К нам есть прямой тракт снизу, мы на него практически перед перевалом вышли. Здесь и торгуем, дальше никого не пускаем. Сейчас, правда, из-за этих швайне корзон все гораздо хуже, но мы кое-чем их удивим вскорости…
        Последние слова прозвучали весьма зловеще, но заострять внимание на них я не стал, полагая, что скоро все увижу собственными глазами. Мы миновали вторую стену без всяких проволочек, присутствие одного из высших иерархов ОПГ всюду давало зеленый свет. Впрочем, орднунг тоже присутствовал - нас не пропускали, пока Отто не демонстрировал серый огонек. Вероятно, это была своего рода проверка документов, потому что огонек содержал некромагию в виде чистого «М-3». Повторить, подделать такую штуку я бы не смог. Или нет? Я задумался. А ведь и правда, ни разу еще не пробовал как-то видоизменить свою магию, превратить ее из безликого «М» в какое-нибудь «М-2» или «М-5». Или наоборот, сделать одно из заклятий, специфичных для определенной магии, «запитав» его именно что простым «М». Ну-ка, ну-ка… Огонек ведь довольно просто устроен, пара сотен маквов - полная ерунда для меня, привыкшего запоминать чудовищные массивы замковых последовательностей.
        И-и раз! Все получилось с первого раза - на левой ладони вспух малюсенький клубочек серого пламени, совершенно не дающего тепла и лишь чуть-чуть света. Я пораженно уставился на него, не замечая, что Отто резко тормознул медведов и тоже неотрывно смотрит на огонек.
        - Похоже, вашего полку прибыло, герр Шютце, - хрипло произнес я.
        - Очевидно, это так, - согласился некромант. - Планы меняются. Для меня. Я сейчас закину тебя в гости к одной уважаемой фрау, отсыпайся, а вечером нас примет глава Ордена, магистр Стаб. - С этими словами он вновь пришпорил наших костяных мишек, которые молча прянули вперед под скрежет пробуксовывающих когтей.
        С чистого неба безмятежно светили звезды, по сторонам громоздились горы, над которыми уже взметнулись первые бледные персты подступающей зари, а внизу вольно раскинулась огромная долина, расчерченная прямоугольниками полей. Посредине текла неширокая извилистая река, оканчиваясь треугольным озером в конце долины, а на дальнем берегу у самых гор стояли многочисленные дома то ли крупного селения, то ли небольшого города. Именно туда мы и направились.
        Что-то мешало. Нет, не то чтобы мешало, скорее не давало больше спать. Я с чувством потянулся всем телом, ощутил чистой кожей хрустящие простыни и прикосновение легкого одеяла. Это было истинным наслаждением после двухсуточной гонки. Прямо в глаз из-за шторы били лучи багрово-красного заходящего солнца, а из-за двери сочились соблазнительные запахи жареного мяса. Пришлось вставать, поскольку истосковавшийся желудок громко заявил о себе. Поискав глазами свою одежду, ничего не обнаружил. Тут же вспомнил, что утром во время помывки сам же и отдал ее хозяйке дома, наверняка где-то сохнет. Нашел толстый халат и теплые тапочки, одел. Или надел? Точно, надел. Сто двадцать семь на триста пятьдесят два? Эмм… Неохотно, со скрипом и скрежетом спящий еще мозг разгонялся. Сорок четыре… э-э… семьсот четыре.
        - Добрый вечер, герр Торр! - раздалось от плиты.
        Высокая полнотелая женщина увлеченно священнодействовала возле нее, успевая одной рукой переворачивать шкварчащее мясо, второй резать лук на прозрачные тонкие пластинки, третьей мешать какое-то аппетитно-густое бело-коричневое варево. То есть рук-то у нее было две, но действовала она ими так ловко, что едва ли не раздваивалась у меня в глазах. Тр-р-р-р-р - это очередная луковица превратилась в эфемерные полукружия и была немедленно спихнута в жаркие объятия раскаленного масла.
        - Добрый вечер, дина Хатари. Чем это так вкусно пахнет?
        - Вот варю козленка в молоке матери его, по рецепту самого герра Шютце. А это стейки годовалого лайде, очень нежные. Вам как приготовить?
        - Без крови, прожарьте получше, дина, - с трудом удержал я спокойное выражение на лице.
        В скором времени передо мной на стол опустилась большая тарелка и еще парочка поменьше, на одной из которых лежали толстые золотистые ломти хлеба. Втянув ноздрями дивные запахи, я обратился к присевшей напротив женщине:
        - Только не говорите мне, что их едят с квасным хлебом!
        - Конечно, герр Шютце очень любит большие бутерброды - стейк с кровью на ломте. Как вы догадались?
        Я грустно улыбнулся. Немец ни в чем не изменял себе и по сей день.
        Хатари присоединилась к ужину, и мы в блаженной тишине работали челюстями, пока снаружи не раздался стук копыт. Вошедший оказался очень молодым юношей, даже мальчишкой - только на этом мальчишке была знакомая серо-коричневая форма и короткий обоюдоострый кинжал у пояса.
        - Добрый вечер, герр и дина, - ломающимся баском произнес он. - Я Филар Неко, кадет седьмого курса. Магистр Стаб приказал сообщить, что будет рад видеть тебя, герр Торр, в резиденции Ордена.
        - Хорошо. Покажешь дорогу?
        - Конечно, для этого я здесь.
        А кадет был непрост. Я ощутил ауру, присущую магу, только еще легкую, не очень развитую. Со временем парень обещал вырасти в полноценного… гм, кого же? В его ауре крутились типично некромантское «М-3» и еще «М-4». Что-то знакомое ведь… Стоп! Это же… Он что - некромант-световик? Вот это находка! Вот это сюрприз для ОСО будет! Подготовить его как следует и заслать к светлякам. Обладая всеми возможностями и влиянием Ордена, он имеет все шансы в будущем занять немалый пост, а то и… стать примасом. Ха! Все равно, как если бы папой римским стал Аллах акбар - в том мире, откуда меня вышиб танковый снаряд. Надо полагать, это знак доверия, оказываемый главой некросов. Вообще-то этого парня должны опекать так плотно, что и муха не пролетит без сканирования сетчатки глаз, так что аванс серьезный. Учту.
        - Филар, ты знаешь о своих способностях?
        Парень чуть помедлил с ответом, явно выбирая нейтральный вариант:
        - Знаю. У нас принято как можно раньше определять склонность Дара, герр Торр.
        - Везде принято. Я имею в виду вторую грань твоего Дара.
        Он ожидаемо дернулся:
        - Я не должен говорить об этом.
        - Не волнуйся, я просто вижу, каков он, потому могу судить о твоей будущей судьбе. Думаю, ты имеешь что-то против светляков, не так ли?
        Глаза мальчишки потемнели.
        - Они убили… кое-кого. - И он замолчал, всем видом давая понять, что не желает распространяться дальше. Впрочем, живой разум быстро переключился на другую тему: - А как ты видишь, герр Торр? Мой Дар ведь совсем еще не сформирован, редко кто может так сразу сказать, а еще меня сразу начали учить контролю. Вообще-то я закрываюсь все время… - Тут он задумчиво покосился на меня, генерируя какие-то ужасные подозрения. - Ты маг Разума! - обвиняюще ткнул он пальцем.
        Я ухмыльнулся и создал серый клубок, на этот раз довольно большой, примерно с мяч для пинача. Парень очень удивился - и снова задумался.
        - Не гоняй масло зря, говорю же - я просто ощущаю твою магию. Это мой Дар.
        Беспроигрышное заявление насчет Дара оправдалось, Филар расслабился. Эх, парень, а вот магистр Шютце наверняка сделал бы зарубку в памяти. Ладно, просто так тебя в огонь не кинут, научишься еще.
        Резиденция некромантского Ордена располагалась в разветвленной тоннельной сети глубоко в толще гор. Входные ворота были оформлены очень просто и утилитарно, квадратный портал со здоровенной деревянной створкой и непременной охраной при нем в виде пары киссах. Потом шла очень плотно притертая, практически герметичная каменная дверь, все так же сдвигающаяся вбок, а за ней открылся довольно широкий коридор со сводчатым потолком и ровным полом, через пару десятков шагов он поворачивал под прямым углом, притом в стене впереди обнаружилось несколько бойниц, державших под контролем все ограниченное пространство. Такие же бойницы имелись в потолке и кое-где в стенах. Второй поворот, третий… Здесь поработал не стесненный в средствах параноик. Филар проводил нас мимо контроля, создавая хитро вывернутые некроопознавалки, а я старательно запоминал их. Дело в общем-то бесполезное, поскольку они явно все время меняются, ну да все равно могут пригодиться. Пару раз нас окатило чем-то сканирующим - по крайней мере, именно так я интерпретировал возникшие ощущения. Потом пошли просто коридоры и вырубленные в скале
помещения, порой весьма большие. Чувствовался ток воздуха - где-то была хорошая вентиляция. Несколько раз заметил тонкие параллельные щели на потолке и стенах - проектировщик подумал и об аварийных перегородках. Воздух, кстати, был еще тот - сомневаюсь, чтобы какой-нибудь воздушник ниже Высоких магов мог им управлять. Уж не знаю, как у них это получилось, но воздух был мертв. «М-2» воздуха было полностью вытеснено и заменено на «М-3», что оставляло его пригодным для дыхания, - но и только. С камнем вокруг была проделана аналогичная операция.
        Проходя мимо очередного зала, я углядел краем глаза высокую человекообразную фигуру в белом тренировочном одеянии, в канале магвосприятия едва ли не полностью состоящую из мириадов некромагических маквов. Фигура выглядела как оживший манекен - безглазое гладкое лицо, лишенное каких-либо индивидуальных черт, голый череп, бледно-белая кожа и довольно толстые конечности, гнущиеся в самых неожиданных местах. Фигура молча боролась, причем не с кем-нибудь, а с агро - и было похоже, что успех полностью на ее стороне. Бедный медвед то и дело летал в различных направлених, порой даже не успевая извернуться, чтобы приземлиться на ноги. В полной тишине, не нарушаемой даже дыханием противников, слышался только периодический грохот от очередного падения костяного медведа. Я оценил силу, потребную для таких трюков, и категорически возжелал никогда не встретиться с таким субъектом в ближнем бою. А его скорость! А произвольно меняющие длину конечности! Похоже, суставы у него все-таки имелись, но располагались на телескопически раскладывающихся костях - если, конечно, это были кости, а не какие-нибудь трубы.
Заметив интерес, мой провожатый приостановился и сказал:
        - Косец, изделие четвертого класса опасности. Перспективная улучшенная модель.
        - Это - косец? Это же самый настоящий песец!
        Впрочем, игра слов до него не дошла, так что мы просто двинулись дальше. Все когда-нибудь кончается, вот и мы после небольшого путешествия на несколько уровней ниже добрались наконец до берлоги главного медведя. Или медведей, поскольку магистры-попаданцы присутствовали в полном составе. Вежливо поблагодарив и отпустив кадета, Отто движением руки пригласил садиться.
        Очень удобные стулья из омертвленного дерева, один из которых принял мое седалище, длинный овальный стол, полностью заваленный картами, свитками, кожами и прочими тугаментами. На стенах еще карты, какие-то графики, в массивных шкафах - ряды книг, причем нормальных, а не тех неподъемных фолиантов, что преобладали в местных библиотеках. На полу - ворсистые ковры, пара весьма искусно написанных картин на свободных стенах - яркое солнце, цветущая зеленая долина, искристый водопад… Не окна наружу, конечно, но тоже хорошо компенсирует ощущение сплошного камня. Неизбежный сводчатый потолок - настоящее произведение искусства. На нем нарисовано небо с плывущими облаками. Каждое облако было выписано индивидуально и намекало то на лисью мордочку, то на лист клевера, то на прекрасный женский профиль…
        - Ну как, Рэндом, заметил свастику? - отвлек меня Отто от созерцания обстановки кабинета.
        - А то! Не километр, конечно, но тоже неплохо. Гордо и со значением.
        У входа в подземелье имелась трехметровая каменная пирамидка, увенчанная имперским бронзовым орлом, который, как и положено, держал в лапах упомянутый хакенкройц. Глубоко врезанные в камень стилизованные буквы складывались в надпись «Reich wird nie kapitulieren! Der Tod - nicht das Hindernis!», что переводилось примерно как «Империя не сдается. Смерть - не препятствие».
        - Представляю тебе руководство Ордена Птиц Гермеса. Магистр Вальтер Грен, - коротко кивнул мне сухой поджарый мужчина с белоснежными висками, очень похожий на канцлера Денница.
        - Магистр Йоахим Панцер. - Им оказался плотный здоровяк с азартно горящим взглядом, мясистым носом, глубоко посаженными глазами и плотно сжатым большим ртом.
        - И магистр Вернер Стаб, глава Ордена.
        Самой большой шишкой здесь был невысокого роста человек лет шестидесяти на вид, с благообразным лицом и живыми синими глазами. Его ауры я не ощущал, в отличие от всех остальных. В свою очередь поклонившись всем разом, я хотел было для приличия представиться, но Отто опередил:
        - Рэндом, шун Торр. Маг пока неизвестного ранга со способностью к некромантии. Иные грани его таланта мы узнаем, когда он пройдет через ученический ритуал. Самое главное - Рэндом практически наш земляк.
        Грен и Панцер одновременно подскочили.
        - Доннерветтер!
        М-да… Шютце, Грен, Панцер и Стаб - полный набор. Похоже, это такие же «имена», как и мое. Мы беседовали едва ли не всю ночь, неохотно прервавшись на совершение клятвы, лишь когда горизонт ощутимо посветлел, но и тогда разошлись отнюдь не спать. Вернер с Вальтером заявили, что ложиться уже бесполезно, и остались работать в кабинете, Отто помчался с инспекцией на какую-то заставу, где произошло очередное ЧП, а меня утащил в свои лаборатории перевозбужденный Йоахим, магистр Панцер. Он в Ордене отвечал за координацию процесса разработки вооружений.
        Ну что сказать - сумрачный тевтонский гений во всей красе. Еще во время путешествия на мишке я задался вопросом, нельзя ли логически развить концепцию и соорудить на заказ мишку размерчиком побольше, с полностью закрытой удобной кабиной, в виде танка. Так вот, полностью оправдывая свой псевдоним, магистр Панцер такой танк сделал!
        Сороковые годы… Время расцвета веры людей во всемогущество науки. Человечество ломилось во все доступные и недоступные среды - и стоило кому-нибудь просунуть туда хоть палец, как через пару лет там уже стаями носились огромные механизмы. Линкоры, подводные лодки, бомбардировщики, танки… Царство экстенсивного подхода. Броня потолще, пушка побольше, гусеницы поширше. С учетом же присущего тевтонам угловатого дизайна…
        В общем, за основу был взят уже хорошо апробированный медвед и пропорционально увеличен в размерах, седло превратилось в одноместную кабину, размещенную в торсе, несколько изменилась конструкция лап - во-первых, их стало шесть, во-вторых, они теперь отходили от корпуса не вниз, а на манер аран - в стороны, так что общая высота ягера увеличилась лишь на треть. Забронирован он был по самое не хочу и на атаки созданий вроде обычных медведов мог практически не обращать внимания. На территориях Ордена имелись большие запасы железной руды, так что некросы могли не особо стесняться в использовании крайне дорогостоящих по обычным здешним меркам материалов. Ягер нес на внешних костяных щитках прикрепленные на гужонах стальные, за счет чего по бронезащите не уступал иному бронетранспортеру. На глаз я оценил их толщину примерно в сантиметр. Гибкостью корпуса пришлось пожертвовать, подвижные у агро кости были срощены воедино, что зато дало возможность одеть весь корпус в стальную кирасу, составленную из двух деталей - верхней и нижней. Детали соединялись на боках внахлест при помощи болтов, и при наличии
времени их можно было разъединить, скажем, для полевого ремонта. Кстати, по одному этому созданию можно было судить о громадной работе, проделанной Орденом за эти десятилетия, и настоящем технологическом рывке. Варка неплохой стали в полупромышленных количествах - раз. Резьбовый крепеж, что еще круче, - два. Детали двойной кривизны из броневой стали - три. Вооружение - четыре. О нем нужно рассказать отдельно.
        Основным вооружением являлась самая настоящая пушка, установленная вместо головы и шеи. Вся передняя часть корпуса ягера была скошена на манер носа танка, вернее, самоходки, и из верхней лобовой детали торчал тонкостенный нарезной ствол. До высот вроде «восемь-восемь» или PaK 44 пушка, разумеется, недотягивала, но все же являлась грозным и очень опасным оружием. Как объяснил магистр Панцер, первоначально рассматривались варианты установки разнообразных атакующих магических артефактов, но крайне сложная тактика их применения требовала квалифицированного пользователя, зачастую обязательно мага. Ведь всякие «лезвия ветра» практически ничего не могли сделать воздушнику, пироэффекты - огневику, а «каменные копья» - земляному магу. А если противник - двуталант? Или вовсе три-? Пусть и редко, но такие уникумы встречались. А вот пятикилограммовый снаряд - болванка омертвленного металла, да с начинкой в виде кристалла шеелита, под завязку накачанного заклинаниями на основе силы Смерти… О-о, такой гостинец заставлял попотеть любого магистра и с гарантией разрывал всех, кто ниже рангом. Эффектором
метательного устройства служила толстая шеелитовая шайба, установленная со стороны казенной части, а также кольца из того же материала, в определенной хитрой последовательности располагающиеся по длине ствола, - в них находилось доведенное до максимальной мощности общемагическое заклинание толчка. То самое, которым я двигал яблоки, а маги помощнее могли трясти деревья.
        Это было живое… кгхм, мертвое свидетельство пользы свежего взгляда. Обычно маги не заморачивались отработкой детского толчка, а по мере обучения спешили перейти к заклинаниям уровнем выше, действующим более изощренно и эффектно. Немцы же стремились создать аналоги знакомых им вооружений, применяя для этого любые подходящие способы, и простой толчок подошел им как нельзя лучше. Разве что пришлось хорошенько помучиться с усилением заклинания до приемлемых величин.
        Противооткатных приспособлений не имелось, пушка была жестко закреплена и составляла с телом ягера единое целое, передавая весь импульс отдачи на корпус. Наведение также осуществлялось всем телом, благо лапы - не гусеницы и могли быстро поднимать и прятать корпус за препятствие. Рассчитанный на ведение боя в гористой местности ягер мог стрелять даже под большими углами вверх и вниз, сгибая и разгибая нужные пары конечностей, а то и вовсе становясь на задние лапы - или, наоборот, цепляясь ими за камень и свешиваясь со скалы. Прицелом служили четыре крупных черных глаза, два по обеим сторонам от ствола, два в специальных рожках сверху, похожих на гибрид стереотрубы с дальномером. Собственно, аналогом этих устройств они и являлись. Еще шесть глаз, рассыпанных по телу, отвечали за круговой обзор.
        Питание пушки осуществлялось из снарядного бункера, расположенного в задней части, - ствол на самом деле было довольно длинным, он проходил под хребтом почти через все тело ягера. В вопросе боепитания, кстати, некросы переплюнули даже Империю. Миомерные перистальтические приводы, разработанные по итогам исследований эльфийских тварей, только-только начинали испытываться - а здесь они уже исправно подавали снаряды к пушке. За счет этого ягер мог стрелять в любом положении, хоть повиснув вниз головой, - подача от этого не нарушалась. Пополнение боекомплекта из шестидесяти снарядов осуществлялось довольно любопытным способом: при помощи черенка пехотной лопатки их засовывали, гм, под хвост - там имелся специальный сфинктер, в походном положении закрывающийся широким бронированным хвостиком.
        Питающее сердце располагалось в передней трети торса, для дозаправки впереди-снизу имелась небольшая пасть. Собственным интеллектом ягер похвастаться не мог, ему требовался оператор. Последний попадал на свое место снизу, через люк в средней части корпуса. Оператором мог быть далеко не каждый, управление осуществлялось контактно-телепатическим способом, поэтому требовался хотя бы слабенький дар к некромагии, и хорошо развитые мозги, способные справиться, например, с невообразимым ощущением обзора сразу десятью глазами.
        В целом, ознакомившись с проектом, я нашел его достаточно проработанным и смертоспособным. Конечно, практически полностью переработанная конструкция уже мало напоминала прежнего медведа и более походила на таракана-переростка, однако заложенные в ней решения имели огромные возможности модернизации. Еще удивил ряд деталей, не замеченных при первом осмотре, и я поспешил спросить о них у самого Йоахима.
        - Что? А-а, миомеры… Это шедевр мейстры Данки, нашей оберарц… ну, главного целителя. Да, они почти живые. А ты как думал? У нас же не одни некроманты рождаются, хотя они и преобладают. В Долинах живут тысячи людей, постоянно появляются дети с самыми разными дарами. Всех спасти мы не можем, шайссе, но в целом процент выживаемости одаренных у нас выше. Не зря же столько сил потратили на налаживание контактов с прежним Торром. Откуда у нас джатос и шеелит? Вот именно! А, да, Рэндом, у тебя есть замечания по проекту? Может, заметил что-нибудь, что стоит улучшить?
        - Так сразу и не скажу, это надо порулить им хоть сколько-то. Несколько уязвимых мест заметил - это глаза, стыки конечностей с корпусом, пасть, подхвостье. Есть вопросы по технологичности изготовления. Зачем на щитках шипы? Приваривать их на броневую сталь очень муторно, долго и дорого, а при своей массе ягер и без них раздавит любого.
        - Они несколько повышают защиту от ударов зачарованным оружием и эффективность в ближнем бою. Они обязательно нужны.
        - Гм, не хотелось бы задеть тебя, Йоахим, но мне тут видится системная ошибка в подходе. Это чисто в духе Рейха - создавать вундерваффе, ограниченное число крайне мощных, эффективных и дорогостоящих единиц, в то время как секрет победы заключается, наоборот, в создании массы самых простых более-менее опасных изделий. Лучше сделать три выстрела десятью орудиями, чем шесть - пятью.
        Немец задумался, а я решил добавить жару:
        - Стопроцентное качество обычно означает двукратные расходы времени и ресурсов. При этом можно выпустить в шесть раз больше продукции, если ограничиться двадцатипроцентным качеством.
        Что-то я чересчур загнул - вон как магистр смотрит.
        - Смотри, кираса сделана гигантским прессом одной деталью двойной кривизны. Для закалки нужна соответствующих размеров печь. Это неимоверные капитальные расходы на технологическую оснастку, это время на строительство. А можно по-быстрому склепать угловато-коробчатые формы из более мелких плоских щитков, которые могут ковать даже отдельные кузнецы в своих кузнях. Для них гораздо легче наладить поточное производство. Не пресс, а штамп, например, или вообще литье. Да, такая броня неизбежно будет хуже, в ней будут щели, куда враг может поразить изделие, но, во-первых, все равно это страшный геморрой - в бою точно попасть в малюсенькую щелку, а во-вторых, вместо одного убер-ягера в строю будут стоять пять простых.
        - Что-то в этом есть, хотя твои слова полностью противоречат самому духу нашей конструкторской школы. Но я обещаю подумать над этим.
        - Слушай, а здесь умеет кто-нибудь копировать заклинания? Если вместо пушки присобачить некоторым ягерам мой пронзающий луч, может выйти весьма занятно.
        - Пронзающий луч? - оживился магистр. - Что-то такое Отто рассказывал, но я тогда был сильно занят. Продемонстрируешь?
        - В какую сторону тут ничего нет?
        - Гм. Туда.
        Н-да! Знакомое чувство опустошения в груди, а Панцер с озадаченным видом смотрит в дырку в стене. Где-то в неимоверной дали светится крохотная точка - заклятие выбралось на свежий воздух. Постепенно, по мере осмысления произошедшего, лицо немца приобретает весьма нехорошее выражение. Этакий плотоядно-предвкушающий взгляд фанатика от оружейных дел. Ой, тля-а, кажется, я попал. Довыпендривался!
        Вырваться из цепких лап магистра я смог только часов через десять. Двужильный некромант кликнул подчиненных, тут же набежала масса народу, меня начали крутить, вертеть, засунули последовательно в двадцать или тридцать разных исследовательских артефактов и вообще едва не разобрали на запчасти. Одной только крови чуть не пол-литра выкачали. За это время мне пришлось создать аж шесть лучей, что вымотало неимоверно, при этом из-за неудачно выбранных направлений трасс что-то там взорвалось, что-то затопило, активировалась общая защита резиденции - ужасное, кстати, зрелище, никому не пожелаю попасть под этот каток, - и в конце концов магистра вежливо попросили прекратить бардак.
        Но разве можно утихомирить впавшего в буйство исследователя? Тут я слегка подсуетился, кинул мысль, и уже через пару часов мы выезжали обратно в замок - магистр Панцер решил временно перенести туда свой исследовательский центр. В течение двух-трех дней следом должна была выехать остальная братия, тяжело нагруженная багажом в виде разобранных установок, библиотеки, расходных материалов и тому подобного и крупного отряда охраны для всего этого, причем не только в пути, но и в самом замке. Поскольку Йоахим же был назначен моим наставником, а я все-таки был нужен в замке, всех такое решение удовлетворило. Жаль, не удалось осмотреть долины Анклава - там была масса интересных и красивых мест. Ну да ладно, в следующий раз приеду и Дару с собой прихвачу, пусть порадуется.
        - Ну сколько можно уже! Смотри, из Потока Госпожи энергия тянется ко мне в ауру по этому вот каналу. Сейчас мой резерв полон, и я могу потратить его на создание какого-нибудь заклятия, вот хотя бы этого.
        Ш-ш-ш… - с тихим шорохом из ладони магистра метнулась серая лента, довольно быстро отлетела на полкилометра и превратилась там в плоское облачко над верхушками деревьев. Из облака полетела вниз серая пелена мелких капель, и деревья на площади около гектара стали заваливаться, их стволы, а также кустарник подлеска и трава на глазах чернели, серели и распадались какими-то хлопьями и бурой жижей.
        - «Дождь праха» - довольно мощное площадное заклятие, я истратил на него больше половины резерва. Посмотри на мою ауру - видишь?
        Я не видел. В этом заключалась вся проблема. Когда магистр начал меня учить, очень быстро выяснилось, что магическая система некромантов кардинально отличалась от моей. То есть совсем, полностью, абсолютно отличалась. Я просто не мог соотнести то, что ощущал, с тем, что Панцер подразумевал под «свить оранжевую нить Силы в такой-то перекрестный узор». Или того хуже - «вчувствоваться в процесс умирания этой птицы и на вдохе вобрать в себя энергию ее смерти». Слова «резерв», «нить», «узор» ничего не значили. Когда же я попытался объяснить магистру собственное видение магических процессов, то уже у него шарики стали заезжать за ролики.
        - Как ты вообще можешь думать таким способом? Это же противоестественно!
        Я лишь вздыхал. Ко времени попадания немцев информатику еще не придумали, а уж работа с сознанием оставалась уделом тайных обществ и сект. Кроме того, похоже, что я действительно ощущаю совсем не то, что остальные. Где мой миелофон?
        Пытаясь тупо в лоб воспроизводить те процессы, что сопровождали создание заклятия некромантом, я на выходе получал весьма странные результаты. Скажем, трупик мышки поднялся, - но при этом контроль почему-то привязался к магистру, хотя заклятие делал я. Там что, личный идентификатор мага присутствовал? Прямо-таки украденные победы. Или это - попытался наложить точно такое же заклятие, только не на мышь, а на пустое место. Место располагалось на сырой земле, и она вспучилась пятиметровой земляной МЫШЬЮ. Я при этом потерял сознание и день отлеживался в страшном упадке сил, а магистр долгих два часа пытался вернуть МЫШЬ обратно в ямку. Она не обращала на потуги Панцера ровным счетом никакого внимания, пока тот не использовал кристалл-накопитель. Только тогда эта штука рассыпалась горкой земли. После этого магистр каждое занятие-эксперимент начинал с фразы: «Первое правило некроманта…», а я подхватывал: «…не поднимай того, что не в силах самостоятельно упокоить».
        - Мастер, у меня к тебе небольшая просьба. Ты мог бы показывать свои приемы… э-э, без одежды?
        - Что-о? Ты что, извращенец? Да я тебя сейчас этой деревяшкой располовиню! - И могучий мужчина с тренировочным мечом в руке каплей ртути скользнул в моем направлении. Пришлось запрыгнуть на потолочную балку и продолжать увещевания уже оттуда:
        - Какой, на фиг, извращенец? Я должен увидеть, как именно двигаются твои мышцы! А что можно разглядеть под этим мешком, который ты на себя напялил?
        Бам-м-м! А что, человек правда может так прыгать? Обязательно учту это в следующих схватках… если выживу сейчас.
        - Да не интересует меня твоя задница! Меня твои мышцы привлекают! - Блин, это я неудачно выразился. Совсем неудачно.
        Бам-м-м! Бам-м-м! Бам-м-м! А балка-то, оказывается, совсем маленькая и узкая, особенно когда тебя пытается разрубить мастер меча.
        - А НУ СТОЯТЬ!
        Оп-па, я что, новый фокус выучил? Кажется, можно орать, добавляя чуточку магии к силе голосовых связок. И снова ничего не понимаю. Пора, пора завязывать с постижением явно рациональной магии иррациональными методами. Нужно поставить это дело на нормальную основу - создать мощный комп для обсчета модели, завести десяток лаборантов и могучую кучку исследовательских инструментов. Ага, а как создать комп? Общий принцип-то мне известен, но ведь были и другие направления - тернарная логика, например. Что лучше? Стоп, есть же кресло! В нем наверняка имеется что-то считающее - возможно, его удастся приспособить для своих нужд. А еще у меня есть незадействованные мозги, новенькие, как с иголочки. Там тоже надо бы пошарить… Ладно, мастер очухался, продолжим.
        - Ну что, оклемался? Послушай, мастер Горк, мне это нужно для дела. Вот увидишь, мое обучение сильно ускорится. Чего ты стесняешься? Ты что, в бане с мужиками ни разу не мылся? Ну хочешь, я тоже голым буду тренироваться? - Тьфу ты, опять лажанулся.
        - Иди… на хрен, - раздельно прохрипел пытающийся подняться мечник.
        Коренной горец, он был силен, как барс, и крепок, как камень, и большинство долинников числил изнеженными слабаками. Вот она, относительность стандартов! Ведь почти любой долинник даст фору равниннику, хотя бы за счет двух-трех километров высоты над уровнем моря и соответствующей адаптации организма. Горк уважал немцев, считался с пограничниками и замечал некоторых воинов, все остальные для него проходили по разряду кого-то вроде медуз - и пользы нет, и трогать противно.
        - Горк, сделай, как он говорит, - раздалось от входа в зал.
        Магистр Панцер, собственной персоной - ну кто бы сомневался. Некромант обладал кипучей, поистине беспредельной энергией. В первый же день он успел облазить большую часть замка, пару раз едва не сгорев в рамках, качественно промотивировал весь персонал, что приводил замок в нормальное состояние, и даже сбегал провести какие-то исследования Печати.
        - Магистр, но это… - Не договорив, горец сник под взглядом некроса и в конце концов кивнул. - Но только пусть попробует что-нибудь вякнуть про меня остальным!
        - Ни-ког-да! - торжественно произнес я, прижав руку к сердцу и мучительно пытаясь сохранить серьезное выражение лица.
        Дело пошло. Весь этот цирк нужен был затем, чтобы применить в процессе обучения имевшийся важный козырь - гипермнезию. Мне совсем не улыбалось десяток лет потратить для того, чтобы подняться до уровня левой пятки мастера Горка. Нет уж, время - сила. Теперь, когда он проводил занятия лишь с маленьким кусочком ткани на чреслах, я мог схватывать не только траекторию самого движения или приема, но и мельчайшие нюансы работы мышц мастера в ходе выполнения. Разумеется, даже при одинаковом росте его телосложение сильно отличалось от моего: Горк был куда массивнее меня, но по физической силе я его превосходил, так что адаптировать считаные рисунки мышечных напряжений под себя мне было довольно легко. Еще у него была на удивление хорошая растяжка, при такой мускулатуре не иметь никаких зажатостей и ограничения амплитуды движений - просто удивительно. Он и впрямь являлся настоящим мастером.
        Базовые движения я освоил уже на второй день, самым сложным оказалось понять работу ног - они двигались совсем иначе, чем было привычно мне. В ходе тренировок по большей части напрягались не мышцы, а мозги, причем так, что едва не закипали. При помощи сверхзапоминания я срисовывал весь комплекс движений тела, а перед сном и даже во сне проводил так называемую идеомоторную тренировку - основной инструмент работы ученика над собой: множество раз при полной концентрации мысленно прогонял запомненные приемы и связки, причем применительно к особенностям строения своего тела, чтобы усвоить материал максимально полно. Как известно, для надежного закрепления приема его нужно повторить не менее пяти-семи тысяч раз - так вот при помощи этих специальных техник и ожесточенной работы ума удавалось сократить количество повторений на порядок!
        К концу недели я смог составить подробную карту поправочных коэффициентов, учтя все отличия телосложения мастера от моего. Например, у него не было третьей малоберцовой мышцы, тогда как у меня она была хорошо развита, также несколько отличались места крепления сухожилий других малоберцовых - и не только - мышц… И так далее. Теперь демонстрируемые движения можно было перенимать еще быстрее, «просто» накладывая известную карту поправок и получая на выходе почти готовый шаблон движения. Почти, потому что кроме чисто кинематических моментов любое действие человека несет и отпечаток его психики - эмоционального состояния, намерений, основного психического вектора… А если еще учитывать вариации движений и приемов, в одном исполнении имеющих вид безобидного шлепка, а в другом заканчивающихся безусловной смертью противника, то можно представить, какой чудовищный объем работы нам с мастером предстоял. Тем не менее я твердо намеревался пройти этот путь, по крайней мере его начало, за как можно более короткий промежуток времени. Уставал страшно, причем усталость мозга не снималась ни массажем Дары, ни
водными процедурами. Немного помогали пустотные медитации, еще лучше - джатос, а большей частью приходилось спасаться обычным сном. Несмотря на это, я был счастлив. Наконец-то представилась возможность ликвидировать отставание от местных в столь важном и животрепещущем вопросе.
        Меч такой, меч сякой, меч эдакий. Прямой и кривой, тяжелый и легкий. Топор такой, топор сякой, топор эдакий. Чекан, Буздыган, молот. Вариации всего этого. Даже Биларины кнуты. Казалось, мастер Горк владел всем. Разве что копья преподавал другой человек и луки - третий. За всякую экзотику решил пока не хвататься, тут бы освоить то, что дают, поэтому кнуты с некоторым сожалением отложил в сторону. Последний, мастер-лучник, был настолько крут, что вообще не заморачивался такими вещами, как правильное прицеливание, стойка, хват и так далее. Он просто стрелял так, как было эффективно в сложившейся ситуации, - держа лук вертикально, горизонтально, за центр и сбоку, на уровне глаз и у живота, натягивая тетиву или выталкивая сам лук, - и всегда попадал в цель.
        Кстати, на нем техника копирования впервые дала сбой. У него просто не было каких-то определенных затверженных движений, они всякий раз были разные, и я никак не мог вычленить ту основу, на которую нанизывалось все остальное. Да уж, не зря говорят, что на подготовку хорошего лучника нужно в пять раз больше времени, чем на мечника. Сам мастер пожимал плечами и пояснял, что просто чувствует, что и как нужно сделать, что нисколько мне не помогало. Я уже начал думать, что он использует Дар, но наблюдения показали полное отсутствие у него какой-либо магии - он даже шептать не мог, являясь редко встречающимся представителем молчунов.
        Как бы там ни было, при всех этих сложностях я понемногу прогрессировал. То есть понемногу в моем понимании, а тот же Горк, по-моему, находился в перманентном офигении от ученичка. Кстати, я в ответ делился с воинами Анклава приемами рукопашки и ножевого боя - единственным, чем мог удивить их в отсутствие огнестрела.
        И постепенно, очень-очень медленно перед внутренним взором начинали проклевываться зыбкие контуры чего-то поистине грандиозного. Я пока не в состоянии был даже толком осознать сущность этого «чего-то», лишь понимал, что это смутный абрис первой ступени громадной, исполинской и непротиворечиво-цельной Системы. Она равно гармонично должна была включать в себя и все способы боя на холодняке и голыми руками, и вообще все возможные варианты движений тела, как с предметами, так и без. Мыслилась и следующая ступень - гармоничное сочетание телесных усилий и магических, что сразу повышало сложность даже не на порядок, а в факториал. А ведь можно было представить и следующий этап с участием некого умственно-творческого начала… Гм, нет, это, пожалуй, выходило за текущие пределы моих способностей. Двойная экспонента, не меньше. Высшее творчество. Впрочем, до таких высот еще очень далеко, тут бы длинные ножички освоить. Так что пока лучше сосредоточиться на том, что имеем.
        А имели мы вот это:
        Шмяк! Бам-м-м… Шмяк! Плюх! Хренак! Ш-ш-ш-пух!
        - Х-ха!
        - Уй, тля! Твою дивизию!
        Костей Горк не ломал, но синяками и ссадинами награждал меня регулярно - и в промышленных объемах. Порой к потехе подключались и мастер копий, и мастер лука, тогда приходилось совсем худо. Человека в том сине-зеленом манекене, что выползал под вечер из тренировочного зала, узнать было трудно. Я думал, что такими темпами потеряю с пяток килограммов за неделю, однако организм поступил наоборот и нарастил эти же килограммы в плюс. Странно. Потом я заметил, что синяки стали сходить быстрее… а потом мастер Горк сломал мне ключицу.
        Схватки стали происходить в таком темпе, что в какой-то момент, когда я снова раскрылся, он автоматически, на рефлексах, ударил мечом и не успел остановиться, а я не смог избежать удара или хотя бы перевести его в касательный. Хруст в надплечье и отказавшая рука яснее ясного сказали, что на сегодня и как минумум на ближайшие пару недель с тренировками закончено. Но что было странно - удар мастер нанес такой, что я из своего опыта ожидал заодно перелома лопатки, сильного смещения обломков с травмой подключичных нервов и сосудов и других подобных осложнений. На самом же деле кость всего лишь сломалась по типу «зеленой ветки», так что уже через полчаса я отправился гулять по замку, щеголяя наложенной лекарем повязкой Дезо.
        По пути встретил парочку трупов, неумело поднятых кем-то из молодых адептов. До нормальных киссах они не дотягивали ни разу, а уж воняли так, что при их виде я невольно громко воскликнул:
        - Фу! Уроды! - отчего их внезапно отбросило назад с такой силой, что перекинуло через зубцы стены, попутно изломав тела в полете.
        Эхо игриво отозвалось: «ро… ды…» Я выматерился. Мало того что опасаюсь сломать что-нибудь ненароком, так теперь еще и рта не раскрывать, что ли?
        Глава 13
        За это время в округе произошли большие изменения. Прибывшие отряды быстро навели порядок, повесили пяток разбойников и вернули отжатые под шумок соседями селения обратно. С Анклавом, вернее, с Орденом ссориться никто не захотел, и особых проблем не возникло, за исключением затаенных обидок. Как же, отобрали то, что они уже считали своим. Такое не прощают. Сами же селяне, заслышав про новых хозяев и новые налоги, мгновенно отправили старост к Даре и Биларе для подтверждения клятвы.
        Ну и шун Данарий, разумеется. Он все еще лежал, но мы склонялись к тому, что ОСО все-таки пришлет высокорангового целителя, слишком уж ценен был хотя бы такой полулегитимный шун для световиков. Немного потянут, чтоб знал свое место, и пришлют. Тогда совсем с рук есть будет. При звуке этого имени Дарзин теряла все свое здравомыслие и даже пару раз пыталась отправить отряды Анклава в рейд по землям ненавистного шуна, хорошо хоть командиры отрядов ей напрямую не подчинялись и имели четкие инструкции на подобный случай.
        На днях дальние посты обнаружили косвенные признаки проникновения на территорию шунства. Дара немеденно подхватилась и понеслась их ловить, благо медведы и пауки обеспечивали теперь невиданные скорости передвижения… Но поймать никого не удалось. Похоже, что в группах неизвестных лазутчиков тоже имелись нюхачи - слишком уж уверенно и умело уходили они от контакта. Несмотря на все усилия, загонщикам не удалось увидеть ни одного лазутчика! Это была странная игра - кружение на огромных расстояниях, поиск и заметание невнятных следов, резкие рывки в попытках догнать и уходящие в никуда ложные петли и скидки. В конце концов удалось выдавить все группы за границу шунства, но захватить - шиш.
        Это наводило на серьезные размышления. Похоже, ОСО вскоре попробует нас на зуб - никто другой не стал бы тратить такие средства на найм столь профессиональных групп, в каждой из которых имелся нюхач и маг. А скорость их передвижения намекала либо на легкоступ, известный лишь лучшим нюхачам, либо на ездовых созданий, стоимость которых также зашкаливала.
        Внезапно появившееся свободное время я решил целиком посвятить занятиям магией. Предгрозовая обстановка буквально требовала того, а у меня появилось несколько интересных идей и выводов, которые нужно было подтвердить либо опровергнуть экспериментом.
        Кстати, магистр наш разговор о танках не забыл, поразмыслил над ним как следует и возвратился к нему сегодня за завтраком.
        - Рэндом, я подумал и решил, что ты все-таки не прав.
        - Объясни же, в чем именно, Йоахим.
        - Нам нужны именно убер-изделия, вот в чем. Во-первых, этот проект послужил паровозом для смежных отраслей, мы подтянули очень много разных направлений, расшили массу узких мест. Во-вторых, управлять ягерами могут только адепты с даром некромантии, пусть даже небольшим, а таких у нас мало, и все они очень ценны. При том количестве людей, что населяет Долины, и еще учитывая, что одаренные подростки рождаются совсем не обязательно некромантами, на сегодняшний день у нас имеется порядка полутора сотен панцерзольдатен… танкистов. Многие из них обещают вырасти в отличных некромантов, благо Источник Ордена облегчает путь, а это означает, что потерять их в бою нельзя. Мы не можем себе этого позволить. Я вообще планирую добавить второго в экипаж, потому что один за всем не уследит. Значит, у них должна быть самая лучшая защита, какую только может дать им Орден. Мы закупили партию артефактов с заклятием щита, установим их, чтобы прикрыть наиболее уязвимые места, еще нарастим толщину и качество брони…
        - Брони богу брони…
        - Что?
        - А, не обращай внимания, это я думаю вслух. Нельзя ли сделать такую штуку на основе иной магии? Думаю, те же жизнюки могли бы справиться.
        - Может, и могли бы, когда вырастут… Мы поначалу все усилия бросили на развитие своего дара и запустили остальные направления. Наши целители могут затянуть рану, ундины - вытянуть ключ на поверхность… и все. А в том же Ангыре сидит боевой целитель-магистр, который может практически на лету залечивать у своих воинов смертельные повреждения. Когда город отправляет отряд за новой партией рабов, до рынка доходят все. Только когда заработал институт, стало понятно, что на стыке разных направлений можно добиться большего, чем тупо сидеть на родовых и цеховых тайнах.
        - Блин, столько времени упущено! Не мог я пораньше к вам провалиться, у нас-то принцип открытой информации и свободного обмена знаниями давно известен! Побеждает не тот, кто тщательней хранит свои секреты, а тот, кто быстрее развивается, оставляя позади соперников. Чтобы добытые шпионами тайны устаревали уже на следующий день, чтобы новые возможности возникали так быстро, что противник не успевал бы на них реагировать.
        - Эти твои концепции надо обдумать, я пошлю письмо в Орден. Да что у ж там, как вышло, так вышло. Не нам на вельв обижаться, они этого не любят.
        - Действительно. А каков возраст танкистов?
        - В среднем - четырнадцать лет. Раньше Дар еще не сформирован, позже - боевая эффективность их как некромантов превосходит ту, что дает ягер.
        Я покосился на синие волосы Дары и непонятно для собеседников улыбнулся. Похоже, кое-кто запал мне в душу гораздо глубже, чем даже я сам думал. Ау, Первое Дитя, встретить бы тебя на тропинках Вселенной…
        Итак, небольшая ревизия магических навыков перед нырком в обучение показала следующее - имеется пять готовых к применению заклятий, а именно: пронзающий луч, стекло, кадавр, сушка, прыжок. Умение шептать над стрелами и болтами к полноценному заклятию не отношу, хотя оно и очень полезно. Также я обладаю слаборазвитым навыком толчка и небольшим навыком нюхача. Да-а, негусто. До зажигания звезд еще далеко, но хотя бы первый шажок на этом пути сделан. В плюс могу добавить секретное супероружие - совмещенный транс, в минус - крайне непонятную магию этого мира. Причем похоже, что непонятную для меня лично, ибо местные одаренные преспокойно пользуются всякими терминами вроде «сплел узор заклятия», «влил толику Силы»… Ужас. Для меня, привыкшего, например, что энергия - не самостоятельная сущность, а мера движения или мера перехода движения материи, это звучит полностью антинаучно. При этом мой основной магический параметр «М» может, как вчера выяснилось, свободно превращаться в любое нумерованное «М» здешней магической системы. Это наводит на некоторые оптимистические мысли по поводу дальнейшего роста, но
вот масштабы предстоящей работы внушают суеверный ужас. Ладно, как говорится, ибу ибуди да дао муди.
        Под рукой не было столько разных магов, чтобы охватить все разделы - в войсках Ордена имелись только некроманты и два целителя, зато у последних отсутствовали личные идентификаторы в заклятиях. Эти штуки заставляли плеваться при одном упоминании о них - все до единого некромантские поднимающие и контролирующие заклятия снабжались ИД мага, и давался он в ходе ученического ритуала, когда будущему некросу устанавливалась «лицензионная операционная система». Я пройти ритуал не смог, сканирующее заклятие тупо отказывалось признавать у моего Дара наличие склонности к магии Смерти, поэтому никакого ИД не получил и не мог ничего поднять для себя. Если же поднимать без ИД, то штука оказывалась самостоятельной, то есть дикой и далеко не всегда безобидной. Впрочем, даже в таком виде я оказался весьма ценным приобретением для Ордена, требовалось только запомнить ИД всех присутствовавших некросов, и я мог поднимать тварей, сразу подконтрольных какому-либо адепту. В чем-то это могло быть даже удобным - сидит в тылу маг и клепает на конвейере изделия, те сразу поступают под командование, а на передовой некросы
только управляют ими, не тратя силы на поднятие. А еще у них имелись боевые заклятия, наносившие прямой урон, - вот их я перенял без каких-либо сложностей, если не считать гигантского объема материала к запоминанию.
        На целителях удалось несколько поправить настроение. Базовые заклятия были весьма просты, мое «М» легко мимикрировало под целительское «М-6», и проблем с лечением мелких ран не возникало. Принцип действия их был весьма прост - организму приказывали: «Лечись!» - и снабжали энным количеством, гм, маны для ускорения процесса. Соответственно заживление происходило не мгновенно, а за некоторое время, от пары часов до пары суток. Но уже следующий уровень целительства демонстрировал потрясающе возросшую сложность заклятий - теперь они непосредственно манипулировали тканями, чуть ли не на клеточном уровне, «вручную» склеивая раны. Затраты сил росли в прогрессии, зато скорость восстановления достигала уже секунд. Третий же уровень обеспечивал контроль как вглубь, так и, наоборот, вверх. Вглубь - над внутриклеточными структурами и даже генетическими механизмами, вверх - давал понимание надсистемных процессов вроде информационно-рассеянных факторов фенотипического развития, сложных сигнальных путей взаимодействия органов и систем органов. Сложность таких заклятий я оценить не мог, поскольку оба доступных
целителя находились на первом уровне. Очень высокие ступеньки между уровнями приводили к тому, что целителей первого уровня было много, второго - единицы, а третьего достиг только один, живший лет семьсот назад Гастер Белорукий. Собственно, жив он был и поныне, только обретался где-то за горизонтом событий.
        Вообще, вся эта система градаций отдавала искусственностью. Чем, например, отличались друг от друга разделы магии Состояния - не-жизнь и не-смерть? Почему целители первого уровня способны лечить отравления простыми ядами, хотя клеточные манипуляции относятся ко второму? А бактериальные и вирусные инфекции? Ничего не понимаю. Создатели всего этого бардака, вероятно, знали, что делали, но только с позиции их знаний и их умений.
        В общем, спустя две недели помпажного режима работы мозга я стал напоминать увешанного гранатами идиота. В том смысле, что теперь имел впечатляющий арсенал разнообразных - и весьма опасных - заклятий сфер Смерти и Жизни, причем нисколько не страдал от антагонизма, но в плане создания новых не продвинулся ни на шаг. Печально, но факт: местные маги достаточно легко комбинировали и видоизменяли заклятия в рамках своих магических систем, грамотно подгоняли их для конкретного применения, я же лишь запоминал, от слова «зубрить», показанные примеры, не в силах сотворить нечто новое. А ведь полноценный маг в моем понимании - это именно тот, кто может создавать уникальное, доселе не существовавшее - словом, творить! Не помогал даже совмещенный транс. Да, я разобрался со многими участками цепочек магических последовательностей, но, во-первых, все равно это была капля в море, во-вторых, постоянно ставили в тупик странные закономерности, по которым создавались измененные заклятия некромантов. В моем восприятии стройные, выверенные цепочки внезапно рвались на куски, к ним «сбоку» добавлялись всякие левые
последовательности - и полученный страшный гибрид непонятным образом работал!
        Такое чувство, будто кроме защиты от дурака в Мировом Магическом Процессоре имеется еще и высокоуровневый транслятор, если не полноценный ИИ, который понимает все эти безобразные каракули и выдает-таки запланированный магом результат.
        Вторым камнем преткновения стала та самая энергия. Я никак не мог взять в толк, как могут существовать некромантские изделия. У живых существ энергию дает окисление пищи, а в широком смысле - совокупность физических и химических процессов, происходящих в клетке. Но ведь трупы мертвы? В сутки тому же киссах, будь он живым, нужно было бы около четырех мегакалорий, в грубом пересчете - почти семнадцать мегаджоулей. Даже если он тратит силы только на движение - один хороший бой, и примерно те же затраты. Неужели маги вкладывают столько силы при поднятии или создании твари? Но вот мой киссах - ходит и работает уже две недели, хотя я обессилел при его поднятии гораздо меньше, чем при создании того же луча. Панцер заумно объяснял, что в этом и состоит отличие разделов магии друг от друга. Мол, Силы всегда рождаются парами, в том числе отрицательные, далее пары могут объединяться в более сложные конструкции - квадруплексы, сиречь тетрады, гексады, октады и так далее. Не-смерть дает концептуальную возможность инобытия, а не-жизнь служит питающей основой для существования некро. То есть в данной системе
роль мага сводилась к начальному толчку и иногда перестройке тканей тела, после чего создание обретало собственное существование на основе магии. Ага.
        Все эти слова сводились, в сущности, ко всеобъясняющему «Магия-с!», так что я решил отложить данный вопрос на потом, а пока сосредоточиться на практических аспектах своих занятий. Применение нехарактерных «М» в запомненных заклятиях давало странные и интересные эффекты. Например, если лечить малой лечилкой, но простым «М» - выходил пшик, поскольку организм мышки-пациента просто не воспринимал такой накачки. Зато обратное преобразование давало чуть ли не десятикратный прирост мощности, и дождь праха в моем исполнении валил лес гектарами.
        Да-да, я использовал в своих опытах мышей, благо в замке снова стала возможна жизнь. Такой монстр, как магистр Панцер, кое-как смог преобразовать печальное заклятие мэтра Лирия в нечто более удобное. Печать Йегуса теперь образовывала не пятно, а кольцо вокруг замка с тем же радиусом. Мышей я проносил у тела, поскольку на расстоянии вытянутой руки они начинали дохнуть. К слову, Йоахим хотел совсем снять Печать, но не вышло, так как заклятие значительно изменило конфигурацию и стало гораздо сильнее. Что уж там заложил в него Лирий, оставалось неизвестно, но явно существовала какая-то связь между ним и мной, потому как в процессе снятия я стал испытывать крайне неприятные ощущения, словно из меня живьем тащили кости. Чувство возмущений в поле Печати также осталось и даже несколько усилилось, теперь я мог различать, вошел ли в поле защищенный человек, лайде, лошадь или некротварь.
        Потом мне пришла в голову очередная идея из тех, что крайне осложняют жизнь. Воспользовавшись связью с заклятием, которую в глубочайшем трансе сумел-таки нащупать, я изменил силу Смерти в нем на свое первичное «М». Кроме упомянутой силы там также откуда-то имелись все Стихии, в разделе позиционирования - похоже, они отвечали за стационарность заклятия. Вышло просто кошмарно. Печать - уже не Йегуса, а… гм, кого же? Рэндома, что ли? - по-прежнему убивала любого вошедшего в зону действия, причем теперь и изделия тоже. Вокруг замка установилась зона полного отчуждения - все, кто был снаружи кольца на момент изменения, остались там. Три дня я безостановочно копался в головоломных цепочках, пытаясь обнаружить выключатель, но так ничего и не нашел. На четвертый день магистр Панцер показал класс. Он просто надел на шею лайде какой-то амулет на цепочке и пинками загнал ее в кольцо. Воздух знакомо помутнел вокруг несчастного животного, однако изнутри пробился яркий свет - и я рухнул на камни, крича от невыносимой боли.
        Когда очнулся, перед глазами белел потолок моих покоев. Тело не болело совершенно, руки-ноги исправно шевелились, но я сразу ощутил в душе какую-то пустоту. Словно там было нечто трудноописуемое, что теперь исчезло, и незримая рана нещадно саднила. Открылись двери, и вошла Дарзин, следом протопал немец.
        - Ну как ты? - прохладная узкая ладонь легла на лоб.
        - Нормально.
        - Лежи-лежи, рано еще.
        - Йоахим, твою налево, не мог предупредить, что ли? Что это было вообще?
        - Обычный щит Смерти, правда, очень мощный, - начал обстоятельно отвечать магистр. - Он полностью истощил вложенную в Печать силу, и она прекратила существовать.
        - Это возможно? - удивилась Дара.
        Некромант усмехнулся:
        - Все дело в уме. Вот этот торопыга подчинил себе Печать, превратил ее в нечто совершенно иное, и сила Йегуса, не дававшая ей истощиться, перестала подпитывать ее. А его собственный резерв невелик, не более половины от моего, поэтому щит спокойно перенес атаку. Но это все унцен… ерунда. Скажи, Рэндом, вот тут не болит? - Он поднес указательный палец к виску.
        - Да, хреново мне, но как-то… непонятно, словно кусок души оторвали. Настроение на нуле, и мир весь серый.
        Маг явно обеспокоился. Очень внимательно посмотрев мне в глаза, он проделал какие-то тонкие и сложные манипуляции, после чего облегченно выдохнул:
        - Обошлось, хвала вельвам!
        - Да что случилось?! - не выдержала девушка. - Объясни толком, герр Панцер!
        - Он избежал большой опасности. Замковый маг… как его там… Лирий, кажется, вложил в Печать ограничения на убийство шуна и его приближенных, а также скормил ей кровь Рэндома как образец в разделе контроля. Не знаю, с какой целью он это сделал…
        - Хотел забрать мое тело.
        - Я не договорил, - чуть нахмурился магистр. - Так вот, поскольку ты потом стал еще и шуном, то на тебя имелись разнотипные указания одновременно в двух разделах Печати, что постепенно привело к разбалансировке заклятия. Кровь же обеспечила тесную связь между вами - ты сам рассказывал, что начал чувствовать посредством ее. Попытка снятия показала, что дело зашло достаточно далеко. Еще немного - и твое «Эго» тоже… разбалансировалось бы.
        Я присвистнул. То, что поначалу казалось неплохой плюшкой, на деле обернулось нешуточной опасностью. Вряд ли я смог бы устоять самостоятельно. А обезумевший недомаг с уникальным Даром… м-да. Может, магистр и уцелел бы, насчет остальных сомневаюсь.
        - С меня поляна, Йоахим, когда оклемаюсь. - Заметив затруднения немца, перефразировал: - Магарыч, говорю.
        Это слово он знал!
        - Ja-ja, магарыч. Это хорошо. Только не торопись вставать, тебе еще дня два категорически нельзя ничего магичить. Фройляйн Торр, сможешь проследить?
        - Пусть только попробует! - Дара бросила на меня грозный взгляд.
        - Слушай, а откуда ты шпрехаешь по-нашему?
        - Шпрехать не шпрехаю, но пару слов знаю. - ответил немец. - В нашем абт… батальоне были и ваши, пристали из разбитых союзных частей, да так и остались. Вотка, сало, атас. Балалайка, медведь, Сибирь. Бронежилет, пулемет, пи…дец.
        - Ну ты… это… не мог что-нибудь другое вспомнить? Я по-вашему тоже могу ведь - орднунг, порно, газенваген…
        - Почему сразу газенваген?
        - А почему сразу вотка?
        - Тьфу ты, тойффель, давай уже на хумму. Когда оклемаешься, есть мысль сходить пощупать Данна за… хм, Дарзин, ты здесь?
        - Здесь. Но яйца я сама ему отрежу. Вместе со всем остальным. Я иду с вами, - не допускающим возражений голосом со странной вибрацией тембра сказала девушка.
        Глядя на зажегшееся в ее глазах темное пламя, возражать никому не захотелось. Впрочем, хороший нюхач не помешал еще ни одному отряду.
        Два дня пролетели незаметно. Я ничего не делал, просто валялся, ел, смотрел с Дозорной башни на горы - это можно было делать бесконечно, - снова валялся, немного звенел железом с мастером Горком, совершал с десяток комплексов и дорожек шагов и опять валялся. За всей катавасией последних месяцев я почти разучился отдыхать. Настолько привык работать на износ, что незаметно подогнал тело и разум к самому пределу, за которым начинается совершение непредсказуемых глупых ошибок, истощение психики и прочие малоприятные вещи. Постановив считать себя находящимся на курорте, два дня отдыхал, волевым решением полностью освободив мозги и прекратив думать над очередными неотложными задачами.
        Открыл любопытную вещь: Безбарьерный Нюх, являвшийся, в моем понимании, особым видом транса, оказался отличным релаксирующим средством, если, находясь в нем, не пытаться ловить тени угроз и анализировать возмущения фона, а просто наслаждаться ощущением единения с дикой природой, биением пульса Жизни вокруг, величественным молчанием гор и неторопливым движением земных недр. Я сидел в падмасане часами, с вершины башни любуясь пейзажем и с удовольствием вдыхая холодный чистый воздух. Освобожденное от суеты сознание равно ловило сход лавин в далеких горах, копошение возвратившихся мышей у стен замка, бурную деятельность созданий некромантов и медленное шествие солнечного диска по небу.
        Не пытаясь ничего обдумать, полностью остановив мыслительный процесс, я вбирал в себя разноликие ощущения, не делая между ними разницы. Размеренное дыхание само подстроилось под общий природный ритм и совершалось с ним в унисон. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я - земля. Я - камень. Я - вода в реке и ветер в скалах. Я - тень света в отпечатке огненной тьмы… Этот последний букет непередаваемо сложного ощущения единства-со-всем стал последней каплей. В ослепительной вспышке мир вокруг замер, выцвел, словно исчезли все цвета разом - нет, не исчезли, а потеряли всякое значение, - и из-под его кричаще-пестрой, старательно отвлекающей сознание ткани внезапно проступили контуры основы. Жесткие, предельно выверенные, абсолютно логичные грани и ребра, собранные, спаянные общим Замыслом в единый сверкающий граненый каркас, удивительно сложный и гармоничный, прекрасный в своей пугающей нагой красоте… Так вот какая ты, Магия…
        В полете шмеля, и в дыхании волны, и в шепоте леса, и в свете луны, в сиянии солнца, и в беге ручья, и в танце красавиц, и в лете копья, и в медленной жизни заснеженных скал, и в дымке тумана, и в скрипе песка, и в гуле земли под ногами коня, и в пляске чарующей девы огня - везде ты присутствуешь, зримо иль нет, и знаю я верный на это ответ: ты выше закона и выше богов, не зная и тени от тени оков, над всем ты царишь, и во всем есть твой след… Тебе я вверяюсь на тысячи лет!
        Лишь миг, один только миг я зрел истинный лик всеобщей связующей Силы, потом сознание не выдержало, и с беззвучным хлопком меня выбросило обратно в мир. Все разительно изменилось. Самые тусклые и блеклые краски теперь казались яркими, праздничными, я различал в них сотни оттенков и градаций, будто с глаз спала грязная пелена. Будто бурный поток кристально чистой воды промыл стекло, а потом и вовсе вышиб его напрочь, и теперь я мог безо всяких преград прямо и невозбранно ощущать мир искристой действительности. Нет, невозможно адекватно передать словами это чувство! Вот, значит, как иные мудрецы, глядя на движение облаков, видели в них отзвуки землетрясений и извержений вулканов на другой стороне планеты…
        Но за все нужно платить, и в голове хлопнуло еще раз. Мир стремительно сжался в привычную ничтожную… точку, как я теперь знал. Коричневое вновь стало коричневым, черное - черным. Грязь - грязью, дерьмо - дерьмом. Я ощупал рукой глаза и с удивлением почувствовал влагу на пальцах.
        Снизу прозвучала стремительная дробь каблучков, хлопнула за спиной с силой распахнутая дверь, и на площадку Дозорной башни выбежала Дарзин. Обернувшись, я невольно залюбовался ею. Растрепанная грива синих волос, огромные тревожные глаза, гибкие пальцы на рукояти кинжала… Стало грустно. Поистине счастлив будет тот, кто ее полюбит и кому она ответит взаимностью, потому что если она вручит свою душу, то вручит ее целиком, без остатка. Величайшее в мире сокровище - женская душа. Мы строим пирамиды и поворачиваем реки, рушим горы и клепаем корабли, летаем в космос и совершаем иные немыслимые подвиги, только бы ощутить эту ни с чем не сравнимую радость от обладания ею… И все же есть вещи превыше этого. И первая из них - это долг.
        - Очнись! Что с тобой? Ты… плачешь? Почему?
        Отвечать не хотелось. Несмотря на всю чуткость девушки, вряд ли смогу объяснить ей, что пережил сегодня. Сейчас я настолько выбит из колеи, что лучше держать рот на замке, пока не приду в норму, иначе можно сказать такое, за что потом сам себе половину волос выдерешь. Но обижать ее тоже не хотелось… От этой дилеммы избавил внезапный поворот событий.
        Дара вдруг выпрямилась, вытянулась в струнку, глаза ее потемнели, взгляд устремился вдаль. Потом она сквозь зубы с отчаянием произнесла:
        - Опять! Опять они подобрались так близко! И я снова ни-че-го не почувствовала!
        Из-за дальнего поворота дороги, походя снеся скорбный столб, споро выползала колонна блистающего металлом строя. Впереди на громадном гнедом коне ехал закованный в дорогущий бехтерец воин с баннером. Из горла девушки вырвался странный скрежещущий звук, словно она хотела зарычать, но от ненависти перехватило дыхание. Глянув ей в лицо, я понял, что так оно и есть.
        - Гр-р… Гр-рават. Первый ублюдок Данария. Рэндом, - она порывисто обернулась ко мне, - я хочу его яйца!
        - По возможности - непременно, - ответил я, продолжая рассматривать колонну.
        Эх, сейчас бы звено «грачей», проштурмовать как следует, чтобы кровь ручьями по оврагам, а кишки узором по склонам. Стоп, я ж теперь сам себе штурмовик! Я начал быстро по памяти создавать «дождь праха», трансформируя свою магию в магию Смерти, на которую было рассчитано заклятие. Десятикратный коэффициент. Н-на! Снизу что-то протестующе закричал Панцер, так зычно, что донеслось даже сюда, на стометровую высоту, замахал руками, но было уже поздно - заклятие пришло в действие.
        Пелена серого дождя обрушилась на дорогу, на колонну войск, на склоны гор по сторонам. В несколько секунд превратились в потеки бурой жижи все кусты и деревья, даже земля изменилась и потекла мокрыми серыми хлопьями, обнажая голый камень под собой. Через двенадцать секунд заклятие исчерпало вложенную в него силу и прекратило действие. Облако исчезло, последние мертвящие капли упали вниз, и в очистившемся воздухе нашим взорам предстала картина полного уничтожения всего и вся на площади в шесть-восемь гектаров. Ну, не «Ураган», конечно, и даже не «Град» - зато полнейший оверкилл^ [17] в зоне действия, заклятие рассчитано на поражение магически защищенных целей и соответственно подобраны его параметры. Э-э, стоп, не понял. А где металл? Где доспехи, оружие и прочее снаряжение? Где кости?
        - Вицболд! Аршлох! Арш мит оарен! - бушевал во дворе магистр, причудливо и во все новых сочетаниях склоняя некую задницу с ушами, которая не может даже помочиться в свои ботинки без письменной инструкции.
        А потом… Из-за дальнего поворота дороги, походя снеся скорбный столб, споро выползала колонна блистающего металлом строя. Впереди на громадном гнедом коне ехал закованный в дорогущий бехтерец воин с баннером и издевательски ухмылялся… Сегодня что, день сурка? Потом до меня дошло. Не совсем банальная, даже весьма искусная, но все-таки иллюзия. И я истратил на нее все силы разом, заодно раскрыв врагу часть козырей. Точно - аршлох.
        Глава 14
        Орден Света Очищающего сам решил пощупать подбрюшье противника. Вообще-то войска несли нашивки с цветами шуна Данна и его знамя, но это никого не обманывало: снующие тут и там воины в специфической одежде командовали безо всякого стеснения, а среди групп воинов я обнаружил ровным счетом те же самые наемничьи лица, что и на недавнем сборище. Самого шуна не было видно - похоже, его еще не поставили на ноги.
        Прибывших оказалось на удивление много, не менее полнокровного полка. По местным меркам - Орден явился «в силах тяжких». Они быстро взяли замок в окружение, вернее, не сам замок, а подножие скалы, на которой он высился, прочесали округу, обнаружив и выбив в коротких стычках придорожные секреты огэпээшных созданий, и даже успели завалить одного агро. Слившиеся с камнем на вершинах скал и в прочих труднодоступных местах костяные пауки уцелели. С медведом расправилась группа из пяти воинов во главе лично с Граватом. Учитывая его класс опасности, это было весьма круто.
        Сперва под лапы полетела склянка с каким-то странным дымом, который сильно замедлил движения агро - медвед двигался с ощутимым усилием и за секунду словил пару хороших плюх замагиченными алебардами, рассекшими ему бока и спину. Попытка двинуться вперед закончилась нанизыванием на ту же алебарду, ловко подставленную одним из воинов, впрочем тут же поплатившимся за храбрость. Пятно на груди агро вспухло клубом серого дыма, из которого вперед метнулся длинный язык чего-то похожего на черное пламя. Воин молча рухнул навзничь.
        На его теле и доспехах не осталось никаких повреждений, но жизнь его безвозвратно покинула. Видимо, это оружие долго перезаряжалось или вообще было одноразовым, потому что медвед продолжил бой врукопашную. Шипы на плечах с треском ударили синими молниями, однако те бессильно разбились о возникшие вокруг воинов яркие белые магические щиты. Конец схватке положил Грават - ловко зайдя сбоку, он в один взмах отрубил голову медведу своим длинным, ослепительно пылающим белоснежным пламенем мечом. С лезвия меча порой падали капли этого свечения и оставляли в камне глубокие пропалины. Эффектно. Произведя декапитацию, все воины мгновенно отскочили в стороны - и через миг агро взорвался.
        Еще одного воина нашпиговало костяными обломками - дурак для прыжка повернулся спиной к медведу, прочие же отделались оглушением и царапинами. При этом я заметил, что Грават не только прыгал спиной вперед, не только подставил, как прочие, свое оружие для защиты лица, но и отбил им на лету несколько обломков! Опасный тип. Я хотел пристрелить его лучом, но некое тихое чувство подсказало, что пока не время. Не могли светляки упустить из виду происшествие на параде и наверняка озаботились приготовить что-нибудь для защиты. Слишком уж нагло и провоцирующе вел себя этот Грават. К тому же совсем не факт, что они смогли вычислить, кто был у замка, так что, попытавшись шарахнуть пронзающим лучом, я собственноручно расписывался в том, что этот маг был здесь.
        Оседлав обе дороги и отрезав замок, светляки пошли на приступ. Уж не знаю почему они решили попытаться захватить замок нахрапом - то ли разведка с численностью противника налажала, то ли подгоняла возможность скорого прибытия подкреплений, но как бы там ни было, штурм начался. Тут же обнаружилось, что высота стен сама по себе не является абсолютной защитой. Светляки подготовились и имели средства для взятия укреплений.
        К этому времени Дара уже находилась в зале управления и подготовилась дирижировать ключами обороны, благо в свое время я озаботился перекинуть на нее полномочия. Девушка должна была справиться с этой ролью лучше меня, поскольку тренированное чутье нюхача давало ей полное представление о происходящем. Тут же присутствовали несколько юнцов, гм, гонцов, чтобы передавать сообщения в том случае, если врагу удастся заблокировать амулетную связь. Дара уселась рядом с огромным кристаллом шеелита, сейчас светившимся изнутри, положила на него обе руки и полуприкрыла глаза, настраиваясь на управляющие контуры.
        А я подхватил свой «стрижающий меч» и направился на западную стену, где натиск обещал быть наиболее мощным.
        Сначала пошла магическая перестрелка. К замку понеслись первые атакующие заклятия и бесславно погасли на полдороге. Всякие светящиеся и не очень сгустки полуоформленной силы - самые простые, первичные недозаклятия, разнящиеся цветами в зависимости от типа силы мага. Лично я всегда считал их эффективность крайне малой, поскольку паразитные потери на свечение и нагрев окружающей среды в случае огненных шаров и прочие утечки в иных типах сгустков уже на десяти метрах практически вдвое снижали изначальный вложенный запас энергии. Также любой более-менее подготовленный маг мог просто поглотить их, если обладал Даром того же сродства. Именно так вышло и сейчас - первый залп пополнил собой накопители замка.
        Впрочем, противник на подобный результат и рассчитывал - это была просто пристрелка с целью определить возможности защиты. Теперь в дело пошли более сложные, полноценные заклятия… с аналогичным результатом. Сложнейшая система магической обороны замка Морг могла справиться и не с таким. Я же стоял на стене и, полуприкрыв глаза, полностью активировал канал магического восприятия, запоминая все детали разразившейся вокруг магической бури.
        Вот маг из Дланей делает сложный пасс: перед ним в воздухе наливается режущей белизной полуметровая сфера, но в полет отправиться не успевает, поскольку мага накалывает, как бабочку, толстый стальной болт, подарок некромантского арбалета. Впрочем, вид у арбалета весьма странный, да и болт летел подозрительно далеко и настильно^ [18] … Бабах! - это разряжается сфера.
        Вот воздушник хлещет по стенам чем-то вроде длиннейшего серого бича - безобидно для обороняющихся, потому что меж зубцами мерцает красноватая пленка инвертированного демона Максвелла. Собственно, весь замок накрыт таким же куполом, вдобавок каждая отдельная башня и участок стены имеют собственные пологи.
        Вот водяная змея пытается добраться до фундамента стен, чтобы вгрызться в него крошащими камни «зубами» высокого давления, однако на своем пути встречает непреодолимое препятствие в виде рва с родственной, но полностью омертвленной материей.
        Вот очень длинный и тонкий огненный жгут вонзается в призрачно-зеленоватую стену защиты, и сразу же в то же место бьет едва видимый клубок бледного синего пламени. Вспышка такая, что все предметы на мгновение отбрасывают глубокие резкие тени - днем! Огневик у них настоящий мастер, пользуется только отлично оптимизированными заклятиями - вон сколько сумел в простой шар накачать и правильно закольцевать, избегая паразитных потерь. Плюс грамотная тактика… Но кто сказал, что наша оборона только пассивна? Не потребовалось даже вмешательство магистра - Дарзин справилась сама. Не менее длинное полупрозрачное зеленое щупальце - отросток защитного полога - слизывает мага вместе с валуном, на котором тот стоял.
        Чем дальше, тем больше я вычленял странные закономерности в разворачивающейся битве. Во-первых, почему-то все маги с обеих сторон применяли заклятия со спецэффектами, в итоге вокруг непрерывно грохотало, визжало, звенело и сыпало красочными многоцветными вспышками. В небе сплетались радужные извивы какого-то сияния, кружили невесть откуда взявшиеся тучи и били вниз огромные синие молнии. Внезапно пошел дождь, потом без всякого перехода - град, снова дождь, только горячий, полетели красивейшие снежинки размером с зонтик, остро запахло уксусом, серой, миндалем… Но налетевший порыв свежего ветра быстро вымел эту гадость наружу.
        Во-вторых, значительная часть заклятий была… мэ-э… детализирована? Анимирована? Нет, не подходящие эпитеты. Короче говоря, если водяная змея - то на шкуре видны чешуйки, а в пасти - клыки. Если щупальца - то с бородавками и присосками, и так далее, словно визуальные формы заклятий были цельнотянутыми с живых природных аналогов. Такие заклятия составляли прослойку средней степени сложности, а более абстрактно выглядящие формы располагались выше и ниже по шкале сложности.
        В-третьих, и это было самым важным, даже при поверхностном первичном анализе кое-что не сходилось. Многие действия, совершаемые противоборствующими сторонами, никак не проявлялись физически, хотя запасы силы, судя по всему, исправно тянули. Причем это явление наблюдалось исключительно в связке с действующими частями заклятий - и никогда само по себе. В обратном же направлении ничего подобного не происходило - заклятия легко могли состоять только из проявленных, действующих частей.
        Было еще и в-четвертых - по-моему, оно тесно примыкало к третьей закономерности. Маги разных направлений применяли собственные уникальные операторы для обозначения тех или иных вещей. В принципе дело естественное, однако странность заключалась в том, что для ряда понятий я не мог подобрать внятного аналога ни на каком известном мне языке. М-да, косноязычие во всей красе - очень трудно пытаться объяснить даже самому себе тонкие, практически невербализуемые ощущения. Такое чувство, будто маги при создании простых огненных заклятий «закачивали» в шары… гм, скажем, теплород, а при заморозке даже не приказывали ему покинуть заданный объем, а… закачивали в шары некий хладород!
        В общем, будет над чем основательно поразмыслить в более спокойной обстановке. Кое-какие выводы психологического и магического характера я уже прикидывал… и они мне нравились! Ну а пока следовало позаботиться о том, чтобы в будущем могла иметь место эта самая спокойная обстановка.
        Ничто не предвещало неприятностей. Вражеские воины в бой не совались, пока не подавлена защита, все грамотно рассредоточились, пытаясь соблюсти два взаимоисключающих условия - пореже, чтобы разом многих не задело, и поплотнее, чтобы усилить защиту. Однако внезапно орденцы смогли проломить защиту в одном месте, применив неизвестное сложное заклятие. Щит словно начало разъедать, и довольно быстро: темно-зеленая гнилостная дымка окаймила неровные края пробоя, а в эту многометровую дыру немедленно промчалась группа воинов в несколько десятков человек. Скорость их движений наводила на нехорошие мысли. Благополучно избежав или приняв на щиты по крайней мере полсотни болтов, они достигли внешнего рва и применили какой-то артефакт, отчего мертвая вода махом смерзлась широкой бугристой полосой. Даже стена на высоту в пару человеческих ростов покрылась инеем. Секунда - и воины уже под самой стеной. С боковой Бурой башни, далеко выступающей за стену, мне было отлично их видно… как и десятку киссах. Мы в максимальном темпе обстреливали врагов из тяжелых крепостных арбалетов. Дав слитный первый залп, киссах
свалили всего двоих, и то одного не насмерть, воины очень грамотно прикрывали друг друга, также они все имели какие-то защитные амулеты, отклонявшие болты. Погибший успел только неуклюже зашевелиться, как был разрублен на совершенно нефункциональные куски. Воины явно все время имели в виду эту способность некромантов и не останавливались перед декапитацией павших друзей. Вообще, миф о возможности немертвых армий выходить из грамотно проведенных битв с прибытком личного состава остался мифом. Поднятый на поле боя труп имеет исчезающе малую боевую ценность, для создания нормального киссах нужна если не хорошо оборудованная стационарная лаборатория с магическими накопителями и специальными составами, то хотя бы ее походный вариант. Другое дело, что после битвы можно провернуть такой трюк, если поле осталось за некромантами.
        Второй залп вообще весь целиком ушел в никуда, затем интенсивность стрельбы снизилась вдвое - исчерпав свои пары заранее взведенных арбалетов, стрелки разбились на чет-нечет, первый номер стрелял, второй в это время заряжал тугие механизмы. Из Розовой башни непрерывно стрелял мастер лука, так и оставшийся безымянным, - и вот он наносил едва ли не больше ущерба, чем все остальные.
        Противник тоже времени даром не терял, воины что-то сделали и… быстро побежали вверх по стене - тела были наклонены примерно под сорок пять градусов, словно их притягивала и земля, и стена. Первый выскочивший наверх вообще не достал оружия, зато имел сразу два больших щита. Они немедленно обросли хвостовиками болтов и круглыми дырочками - какие-то болты пробили щит и вонзились в тело воина, тот молча вздрагивал, но продолжал прикрывать своих. На стену вскочил уже второй, третий, пятый… Мгновенно сформировав две группы, две колонны, воины стали шустро распространяться по пряслу стены в обе стороны. От огня снизу и с башен они прикрывались плотной «черепахой» щитов - обычных и магических. Немногочисленные киссах ничего не могли им противопоставить - слитный строй напирал как одно целое, бил как одна рука, и их либо за секунды рубили в капусту, либо даже просто спихивали вниз. Это было похоже на половодье, на поток, прорвавший плотину. Еще немного - и они полностью очистят пространство между башнями, позволяя следующим группам взбираться почти беспрепятственно.
        Но у нас тоже были свои козыри. Новые болты оставляли за собой в воздухе темный дымный след и ярко вспыхивали, пробивая блистающие магические щиты, а следом и обычные - насквозь. Накачанные эликсирами и магией воины не падали даже от нескольких попаданий, но все же ощутимо теряли в скорости и ловкости. Будь у нас больше этого оружия, атака захлебнулась бы в самом начале, но как уж сложилось. Требовалось что-то еще.
        Боевая калитка на противоположной башне приоткрылась на миг, пропуская высокую гибкую фигуру, и захлопнулась обратно. «В белом плаще с кроваво-красным подбоем», развалистой волчьей походкой, ранним утром четырнадцатого числа осеннего месяца зарева на широкой боевой площадке меж двумя башнями замка Морг навстречу врагам вышел в полном боевом снаряжении косец.
        Гладкая сегментная броня под плащом, плавные скупые движения, гладкий шлем-яйцо без прорезей и отверстий… Это было ужасно. Неестественно, абсолютно не по-человечески и, гм, омерзительно красиво. Мурашки по коже от подобной двойственности. В руках косца смотрело вниз парное оружие - нечто вроде обоюдоострой фальшарды. Широкие клинки на длинных кольчатых рукоятках, острие слабо выражено, но все-таки пригодно для колющих ударов.
        Увидев нового противника, паровой каток строя сбавил ход, похоже, воины имели некоторое представление об этой твари и не горели желанием связываться. Вот только сам косец очень желал связаться с ними. Воспользовавшись мигом заминки и возникшим крохотным перекосом в строю, он плавно скользнул вперед. Взметнулись его мечи и обрушились практически неразличимыми от скорости серыми молниями… Я удивленно моргнул - попавший под раздачу воин, хоть и успел заблокировать удар, лишился края щита, руки в плотном кольчужном рукаве и улетел в глубь строя, напоследок сверкнув срезами ребер во вскрытой груди. Потом фальшарды косца повернулись ребром, и все вопросы отпали сами собой - клинки имели около полутора сантиметров в толщину. Я вспомнил, как он боролся с агро, свободно швыряя тяжеленного медведа, вспомнил это ощущение глубочайшей скрытой угрозы, и волосы у меня на загривке встали дыбом.
        После второго удара строй превратился в толпу, и косец начал свою жатву, снуя туда и сюда, подобно челноку ткацкого станка. Он пользовался очень низкими стойками и метался среди потерявших всякое управление людей, хлеща во все стороны страшными сметающими ударами. Ни сталь, ни магия не могли противостоять некромантской твари четвертого класса опасности. Пользуясь к тому же меняющейся длиной конечностей и особым строением суставов, косец создавал такие рычаги и развивал такие усилия, что его заговоренные сверхтяжелые мечи могли бы, пожалуй, отрубить ствол танковой пушки. Воины подлетали от косых восходящих ударов, разваливались пополам от горизонтальных и превращались в нечто невообразимое от вертикальных. Вскоре все было кончено.
        В это время вторая группа взломала боевую калитку моей Бурой башни, и мне пришлось вступать в бой на пару с мастером Горком. Ничего особенного мы не достигли, никаких массовых истреблений и прочих геройств - противник был очень квалифицирован и умел. Я смог сразить лишь одного, воина с чуть изогнутым мечом, похожим на короткую катану. В тесноте и сутолоке мы сошлись в клинче, зажатые со всех сторон живыми и мертвыми телами. Он был лучшим мечником, чем я, он был настоящим мастером. Вопрос был лишь в том, убьет он меня вторым, пятым или седьмым ударом… но воины напирали и киссах тоже, пока теснота и давка не стали совершенно невыносимы. Мы одновременно бросили основное оружие и выхватили ножи. Его нож был на пядь длиннее, но картина боя уже изменилась. На ножах я мог поспорить с любым. Взмах, скрежет лезвий. Косой выпад с изменением траектории, еще один, на самом деле являющийся началом целого каскада… Во взгляде воина появилось новое выражение. Стать загнанным оно не успело, все случилось раньше. Очередной проворот вынес меня за спину противника в предельной близости к нему, мы буквально
проскрежетали бронями. Он вслепую отмахнулся ножом и получил мой в основание шеи. Но не умер. Это было невероятно - человек с пробитой шеей даже не замедлил движений! Магия, мать ее! Нож застрял в кости. Избегая очередного удара, я ушел глубоко вниз, зацепил его меч за гарду и мгновение спустя вогнал его по самую рукоять в не защищенное металлом место. В задницу. М-да, какая-то катанаклизма получилась. Ладно, следующий!
        Все было очень неприглядно и грязно. Кровь по стенам и потолку, кишки, вонь их содержимого, едва ли не более страшная вонь застарело-потных прочесноченных мужиков с острыми железяками в руках… Вместе с десятком киссах мы смогли в тесноте крепкого места продержаться одну минуту под напором противника, после чего сзади подоспел косец и… скосил. Финита ля трагедиа. Самым полезным в этой свалке оказался адепт ОПГ, вовремя прикинувший палец к носу и занимавшийся исключительно защитой. Благодаря ему врагам не удалось плеснуть в нас жидким огнем, едким дымом, жгучим светом и тому подобными штуками, вообще-то убийственными в ограниченном пространстве.
        Придерживаясь за стены и успокаивая взбесившееся дыхание, я кое-как вышел обратно на площадку башни. Вокруг… бушевало. Орден хорошо подготовился к сражению и потратил немалые ресурсы. В свистопляске магической битвы стало даже не очень понятно, день сейчас или ночь - вернее, одно сменяло другое без перерыва. Как я понял, нападавшие не стремились истощить накопители замка - занятие это было крайне неблагодарное и утомительное. Вместо этого они старались точечными уколами усиленных артефактами заклятий перегрузить защиту в разных точках, а затем пытались пропихнуть в прорыв как можно большее количество заклятий, атакующих защитников.
        Не очень понятно: ведь даже если каким-то чудом удастся уничтожить всех на стенах, все равно останется маг, заведующий обороной, да и внутри кто-то уцелеет - но, видимо, у них была какая-то стратегия, по крайней мере, действовали нападавшие явно по хорошо отработанному плану. Особого урона нам они пока нанести не сумели, а вот сами уже получили пару болезненных щелчков. Огневик и световик, два неплохих мага… Думаю, это чувствительно для них.
        Глядя на все это безобразие, я вдруг поймал давно свербевшую в подсознании мысль. Оверкилл. Маги вкладывают столько сил в уничтожение магически защищенной цели, что, когда защита оказывается преодолена, цель превращается в мелко нарубленный и хорошо прожаренный фарш, если вообще не расплескивается по всей округе. А ведь для поражения незащищенного существа достаточно нагреть до сотни градусов несколько кубических миллиметров нервной ткани в его мозгу! Сущая безделица для мага, по энерговооруженности сравнимого с фрегатом. Плюс психологический выверт - привыкнув расплескивать своих противников, маги продолжают швыряться сверхмощными и сверхубойными штуками даже там, где можно обойтись гораздо меньшими силами. Как же, а вдруг у противника амулетик на груди висит? Сейчас не видно, а бахнешь - пшик. Это привело к тому, что заклятия усложнены до предела - каждое имеет кучу плюшек на преодоление разнообразных защит, заточено на работу в условиях противодействия и стремится поразить цель порой весьма странными и неординарными способами.
        Скажем, заклятие «Астральной кастрации» производило принудительную экстирпацию половых органов, причем именно мужских, и только мужских. А все дело в том, что при таких условиях оно проходило стандартные стихийные щиты и большинство прочих щитов начального уровня. Прочитав описание, я не удержался и громко продекламировал в библиотеке: «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми х…ми?»
        Так вот, руководствуясь неоформленной мыслью-озарением, я принялся быстро-быстро перекраивать единственное известное мне бытовое заклинание - сушилку. Так, добавляем фильтр из шепталова над болтами: объект - голова, цель - центр головы. Функция - та же, сушка волос, то есть испарение, нагрев воды до… хм, вызов цепочки значений «температура»… Блин, троичные параметры. Так, греем до… хм, из краткого курса СМЭ^ [19] помню, что гибель клеток наступает практически мгновенно при температуре семьдесят градусов. Возьмем с запасом, семьдесят пять, больше не стоит, иначе защита может зафиксировать опасность косвенным путем, по сумме факторов. Семьдесят пять градусов переводим в троичную систему счисления - 2210, впереди все нули, иначе можно термояд получить… если не надорвешься. Так, мощность единичного воздействия задана. Область действия - мм… побольше, побольше. Что самое простое? Круг, радиусом «эн», «эн» равно «вэ эм», в смысле объему вложенной Силы. Все, проще некуда. Нет, стоп, так я убью и защитников замка, а то и самого себя. Исключение - круг радиусом «ка», «ка» равно ста метрам. Тип «М» - мой,
первичный, авось щиты не распознают и пропустят. Запуск!
        …Такого эффекта я не ожидал. Потом, проанализировав все задним числом, я понял, что модифицированное заклятие превратилось в своего рода вирус, беспрепятственно проникший через все защиты нападавших. Оно попало куда нужно и нагрело что нужно - не только у воинов, но и вообще у всех живых существ, располагавшихся в зоне поражения, имевших голову и воду в центре головы. Поскольку Орден Света Очищающего не использовал немертвых, под эти параметры подпали все - и все умерли. Единственным выжившим оказался маг Жизни, но и он… эм, сильно пострадал.
        Грохот магической битвы внезапно прервался, и наступила почти полная тишина, нарушаемая лишь нескончаемым безумным криком выжившего, в котором уже не оставалось ничего человеческого. Магистр некромантии Панцер как-то странно покосился на меня, но ничего не сказал.
        Зато сказал я:
        - Йоахим! Там где-то еще иллюзионист остался, надо бы догнать.
        - Нет, уже вряд ли. Пошлю пауков, но сомневаюсь. Должно быть, сейчас ноги отрываются от задницы его коня, а подковы плавятся на бегу!
        - Ну и хрен с ним. Еще нужно отрубить головы всем телам и сжечь их - нельзя, чтобы кто-то смог понять, чем их прикончили.
        - Вот это мысль. Пако, займитесь!
        Вдруг позади раздался чей-то крик. Обернувшись, я увидел солдата Ордена из числа живых, он показывал пальцем куда-то вдаль, а там… Одно из якобы мертвых тел потихоньку ползло среди камней, явно стремясь скрыться от нас. Заслышав крик, оно подскочило, сорвало с пояса какую-то маленькую склянку, глотнуло и с совершенно неестественной скоростью понеслось вниз. Грават - а это был он! - совершал немыслимые прыжки по десятку метров, играючи перепрыгивал огромные валуны и перемахивал овраги. Достигнув дороги, он побежал еще быстрее, хотя казалось, что это уже невозможно.
        В предельном темпе прогнав комплекс создания пронзающего луча, я шарахнул ему в спину, но добился только мгновенного белого взблеска вокруг его фигуры. Уроды! Навертели-таки! Близился поворот…
        - Эх, уйдет ведь!
        - Не уйдет! - ответил магистр и напрягся.
        На вершине соседней скалы произошло какое-то движение. Скосив глаз, я увидел, как из-за камней появилась громоздкая туша ягера и быстро развернулась вслед бегущему. Несколько томительных секунд точной наводки… Бум-м-м! Нечто почти невидимое размытым сгустком метнулось вдаль и спустя миг достигло цели. Рядом судорожно вдохнула Дарзин - когда это она успела явиться? Там, впереди, почти у самого поворота, оседала в холодном осеннем воздухе красноватая взвесь. Грават лежал в огромной, быстро расползающейся луже крови, из его бока и спины был вырван огромный кусок… но он все еще был жив. В громадной ране поблескивали быстрые огоньки, желтые и красные - магия работала и пыталась поддержать жизнь в изломанном теле. Оно подергивалось мелкой дрожью, но осмысленных движений не совершало. Я знал, как это бывает, - наверняка от попадания снаряда в его теле не осталось ни одной целой кости, оно сейчас стало похоже на теплый холодец. Нечто подобное я видел на Земле: двадцатимиллиметровая сверхзвуковая болванка угодила медведю в лапу, и он умер. От ранения в лапу. Сантиметров на двадцать вокруг раны все было тем
самым холодцом…
        Дара вдруг сорвалась с места и бросилась в башню. По лестнице простучала дробь шагов, а спустя минуту ее фигурка с ножом в руке показалась из калитки сбоку от воротного затвора. Обгоняя ее, рядом неслись несколько киссах и с пяток пауков - это мы переглянулись с магистром. В таком состоянии девушка не заметит никакой угрозы, так что эскорт необходим. Надеюсь, яйца Гравата вернут ей хорошее расположение духа.
        Наблюдая за Дарой, я тем временем обдумывал модифицированную сушилку - и приходил в ужас от топорности на скорую руку сляпанного заклятия. Вообще-то мне несказанно повезло. Большинство ее частей сработали не так, как должны были, однако общий эффект оказался именно таким, каким я хотел. Наложение ошибок, тьфу. Как оно вообще могло подействовать? С чего я решил, что градусы здесь те же, что и у Цельсия? А круг? На самом деле я задал только радиус, от себя, поэтому область действия представляла собой шар. Ага, шар - радиусом в… объем вложенной Силы. Бред, полный бред. Надеюсь, до ближних селений не достало, ибо расход больно уж маленький - обнаружить объекты в зоне действия, задать «эн», применить функцию к первому, перейти к следующему, повторить «эн» раз. А радиус шара исключения задавался уже в метрах, благо местные почти не отличались. И таких косяков в очень простом заклятии насчитывалось еще много. А еще ведь как-то уцелел этот Грават…
        А потом от рассмотрения непосредственных ошибок по некому наитию я поднялся на более высокие уровни абстракции… потом еще выше, незаметно даже для самого себя проваливаясь в аналитический транс… и ахнул. Внезапно все стало кристально ясно - все подмеченные несуразицы и неувязки с магией, все странности и загадки разом получили объяснение. Где-то глубоко внутри я уже знал, что прав, что интуитивный вывод абсолютно верен, просто не мог еще погрязшим в обыденности и повседневности умом принять его. И все же это было так!
        Это было самое начало пути. Даже еще не сам путь - лишь бледная тень, указывающая на него. Но он был ясен. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, я читал одну хорошую книгу о магах. Там высшие маги проходили посвящение ступенями, достигая трансцедентного единения со своей Силой в короткой вспышке. Но что, если Сила не трансцедентна? Вооруженный новым пониманием, отныне я отказывался признавать за магией принципиальную непознаваемость, а допускал лишь временную непознанность. Теперь я точно знал, что широкий сияющий проспект хорошо разработанных путей ординарных магов должен смениться на темные узкие тропки самостоятельно познаваемых законов, которые только и могли вывести на безбрежные пики высшей магии. «Шаг за шагом достигнем цели».
        Теперь я мог сполна оценить чей-то великолепный замысел, одаривший меня, казалось бы, самым мучительно неудобным, страшно трудным и обескураживающе сложным способом проявления Дара. И, стоя на вершине Бурой Башни, я глубоко поклонился миру.
        - Кто бы ты ни был, перенесший меня сюда, - благодарю тебя!
        И мир незримо дрогнул в ответ…
        Пусть другие следуют раз и навсегда затверженными дорогами, пусть восходят они на свои вершинки и вершины в недолгие годы, пусть меряются мощью феерических заклятий… Пусть. Мне выпал один шанс из бесконечности, но я сумел использовать его - и отныне точно знаю свой путь. От нахлынувшей волны кристально чистой радости я засмеялся, захохотал во все горло и крикнул во Вселенную:
        - Творец, жди, я иду!
        Я ощущал всеми чувствами, я знал невыразимым знанием, что это последний подарок - нынешняя мощь. Скоро, очень скоро захлопнется невидимая дверь, и все остальное придется делать самому, крупица за крупицей постигать сокрытые истины, проливать реки пота и сверх всяких пределов напрягать разум. Все это потом. Сейчас же я чувствовал вкус Силы на губах, знал, что на краткие мгновения локально всемогущ, - и знал, что память об этом навсегда пребудет со мной.
        Следовало разумно распорядиться Даром. Разрушать? Я мог бы растереть окружавшие горы в песок, превратив Долины в Равнины. Но это было бы… глупо. Созидать? Теплее. Но что? Создать памятник молекуле водорода в орбитальном масштабе? Еще глупее. Вдруг тонкой искристой змейкой скользнула мысль: а что, если… Ха! Творец, должно быть, и сам был отбеленным блондином с немалым чувством юмора, раз создал все это. Решено!
        Шатнулось пространство, замерло время, солнечный свет искривил свой бег, и тень за моей спиной распалась на четыре. А потом сгустившийся воздух обернулся клубом огня, сверху упала капля ледяной воды, и из земли выстрелил вверх чистый сверкающий кристалл. Все это вмиг смешалось, сплавилось в едином акте творения, следом полыхнуло первородным пламенем, почему-то нисколько не ослепляя, - и в подставленную ладонь дружески толкнулась прохладная шершавая рукоять. Я взмахнул рукой, странным образом ощущая, как Он впервые и с удовольствием рассекает воздух, и громко воскликнул:
        - Хреначь, Буздыган!^ [20]
        Мир вокруг разом вернулся к прежнему состоянию, но я только отметил это на периферии сознания и не испытал никакого сожаления, продолжая пляску со своим творением. Должно быть, следовало удивиться - ведь хотел сделать меч, но Он настолько здорово отвечал всем параметрам моих души и тела, так точно лежал в руке, что ничего иного не желалось. Взмах, взмах, еще один… Но ведь есть еще что-то? Где-то в глубине оружия ощущалось нечто… что тоже очень хотело принять участие в пляске. Но оно не могло явиться без приказа - и я не замедлил его отдать.
        - Круши… Цепной Моргенштерн!
        Вид оружия немедленно изменился, окутанная синеватым ореолом зубчато-пластинчатая головка отстрелилась на короткой цепи, затем цепь стала длиннее, еще длиннее, еще, странным образом не причиняя никаких неудобств… А потом вдруг Он разделился на тысячи двойников, огромным облаком окутавших меня, - и когда я наконец нанес удар, все они синхронно повторили его, каждый по своей цели…
        Чудовищный грохот ударил по ушам. Когда пыль осела, местность вокруг замка разительно изменилась. Все валуны и камни крупнее ведра были расколоты и раскрошены, черные стволы деревьев и кустов иссечены осколками, а кое-где начисто срублены. Я изумленно осматривался, машинально вернув Буздыган в исходную форму - вспомнить бы потом, как это получилось, - а со всех сторон на меня столь же изумленно глядели адепты и солдаты ОПГ. К их чести, суеверного страха во взглядах я не заметил. Ну а магистр Панцер… улыбался. Во весь рот. Думаю, эту безумную и радостную улыбку маньяка-оружейника, узревшего действие разрушительного уберваффе, можно было заметить даже со спины.
        Эпилог
        Гибкое тело прильнуло ко мне сзади, теплые ладони закрыли глаза, через плечо перевесилась длинная синяя прядь. Само собой, мы ощущали друг друга в любом конце замка, подкрасться даже к недоученному нюхачу было решительно невозможно, но ведь дело совсем не в этом. Толика тепла и шупыру приятна…
        - Катя, ты?
        Над ухом засмеялись и легонько куснули за ухо.
        - Не угадал.
        - На лугу, на лугу, на лугу пасутся ко-о…
        - Кобылки!
        Ладони убрались за спину. Я обернулся - смеющиеся изумрудно-зеленые глаза были близко-близко… С трудом прервавшись, чтобы перевести дыхание, я серьезно ответил:
        - Если причесать и ленточку повязать, будешь гораздо красивее любой кобылки.
        - Ах ты!.. А так, значит…
        Договорить ей я не дал.
        Много позже
        - Что это было сегодня?
        - Ты идеальная девушка! Столько времени справляться с собственным любопытством и молчать… Ай! Все скажу, только зубки спрячь! Ладно, слушай. Заклятие вэрнам искривляет свет, сама показывала. А как это получается?
        - …не знаю, - несколько удивленно ответила девушка. - Может, воздухом, как над чем-нибудь горячим?
        - Вот в этом шаре нет воздуха. Попробуй.
        - Уарр… действительно. Что это значит?
        - Физика вторична. Магия первична. Законы магии более фундаментальны и лежат глубже. В моем мире они «закопаны» настолько глубоко, что ученым удалось что-то нащупать только после постройки Субтропического Ускорителя, опоясавшего весь мир. Только представь себе: сорок тысяч километров сверхпроводящей трубы диаметром сто метров, разгоняющих то, что невозможно увидеть даже в микроскоп…
        Здесь они явлены гораздо сильнее, но все же недостаточно, чтобы использовать их напрямую. По большей части. Кто-то из прежних магов смог составить поистине гениальную систему Великих Заклятий, нечто вроде понижающего трансформатора к Фундаментальной Силе. Невероятная работа. Они охватывают весь мир, позволяя существовать магии в ее нынешнем виде. Еще он или они ввели в обиход ученический ритуал. Во время него адепту устанавливается управляющая система, которая обеспечивает хоть какое-то удобство использования магии. Ее физическая реализация - дополнительная нейронная сеть в теле. При пробуждении Дара ритуал запускает рост сети и стабилизирует его. Исследования тел магов показали, что у них сеть одна, а не две. Также отличается и способ подключения к головному мозгу. У них - специальные ядра, у меня - тысячи точек по всей поверхности мозга. Думаю, именно это является причиной бешеной синестезии.
        - Так ли нужна эта система?
        - Надо иметь совершенно особенные мозги, чтобы пользоваться такой магией напрямую. Без багажа специальных знаний на это способен один из миллионов. Даже с управляющей системой - сама знаешь, как при пробуждении Дара с ума сходят. Обратная сторона этого - невозможность действий вне рамок системы. Маг может составлять сколь угодно сложные и изощренные заклятия, наращивать вложенную Силу… но не способен выйти вовне.
        - А ты?
        - Я смог. Вернее, у меня с самого начала не было выбора. Проверка в Ордене, когда я страшно устал от всех этих мозгодробительных штук и смалодушничал, показала, что ритуал я пройти не могу при всем желании, так что только вовне действовать и оставалось. Но в перспективе это куда более высокий Путь. Единственный, ведущий действительно вверх.
        - Смалодушничал? Не говори так!
        - Ну… на какое-то время мне захотелось плюнуть и стать таким же магом, как и остальные. Без геморроя и ежеминутного вывихивания мозгов. Не вышло.
        - Ерунда. У всякого бывает миг слабости, этого не стоит стесняться. Слушай, Рэндом, я тут подумала… а в твоем мире… законы этой вашей «твердой» физики - а что, если это такой же комплекс, сродни нашим Великим Заклятиям? Трансформатор?
        Я с изумлением воззрился на девушку:
        - Ну, Дара… Не бывать тебе блондинкой! Это… это изумительно! Но, увы, не проверяемо.
        - Пока.
        Мое уважение к ней потеряло всякую меру.
        - Да, ты права - пока.
        Мы немного помолчали. Я - переваривая простую и прекрасную идею Дарзин. О чем думала она, осталось неизвестным.
        - И что теперь, Рэндом?
        Я посмотрел в окно, где за кажущейся пустотой рамки тэфис виднелся красный диск закатного солнца, посмотрел на девушку, по поводу которой до сих пор не мог понять, как же к ней отношусь, вгляделся в собственное сердце, взмахнул на пробу Буздыганом… и медленно улыбнулся.
        - Будем жить, Дара. Будем жить.
        Улан-Удэ
        Ноябрь 2012 - март 2013
        Примечания
        1
        Доктор Азбука - Dr. ABC, англоязычная формула оказания первой медицинской помощи. Полностью - DRABC, где D - danger (опасность), R - reaction or response (реакция), A - airway (дыхательные пути), В - breathing (дыхание), С - circulation (циркуляция крови). ( обратно )
        2
        Понтонно-мостовая бригада. ( обратно )
        3
        Дом детского творчества. ( обратно )
        4
        Начальная военная подготовка. ( обратно )
        5
        Бурят-монгольский горлогрыз, так называемая четырехглазая собака. Очень крупные и мощные животные, легко один на один придавливающие волка. Кобели в холке не ниже 74 см при массе до 80 кг. ( обратно )
        6
        «Буратос» - ТОС «Буратино», тяжелая огнеметная система. Действует… ну, это надо видеть. Прах и пепел. ( обратно )
        7
        Сиддхи - сверхъестественные способности в практике просвещенных йогинов и последователей Ваджраяны. Не являются самоцелью. Дивьяшротра - сиддха божественного слуха. ( обратно )
        8
        Некоторое время существовал термин «ЯМР-томография», который был заменен на МРТ в 1986 году в связи с развитием радиофобии у людей после Чернобыльской аварии. В новом термине исчезло упоминание о «ядерности» происхождения метода, что и позволило ему достаточно безболезненно войти в повседневную медицинскую практику, однако и первоначальное название также имеет хождение. ( обратно )
        9
        В Империи отношение к эльфам, как назвали ушастых тварей из миров Урр-Казад, после войны на Джардии и особенно геноцида Новы Спес, было… соответствующим. ГГ, как имеющий допуск, знает о боевых особенностях их анатомии. ( обратно )
        10
        Шаящие - тлеющие. ( обратно )
        11
        Нематори - наименование расы эльфов на языке дружественной человечеству расы оннов мира Империи. Морэтанн - название клана расы эльфов, специализировавшегося на теоретической и прикладной некромантии. Создатели наиболее опасных тварей, применявшихся в ходе боестолкновений с людьми. Отличительный признак - нестерпимо зеленые глаза. ( обратно )
        12
        Удвоение согласной на конце имени наследного шуна. Признак верхней аристократии. ( обратно )
        13
        Общая теория относительности Эйнштейна. ( обратно )
        14
        Что и требовалось доказать (лат.). ( обратно )
        15
        Пояс из специально выделанной кожи. ( обратно )
        16
        Каракол - столица Империи. Крупный город, даже городская агломерация, занимающая всю юго-восточную часть Иссык-кульской котловины от Пржевальска до Ак-Булака. ( обратно )
        17
        Сверхуничтожение. ( обратно )
        18
        Практически по горизонтальной линии. ( обратно )
        19
        Краткий курс СМЭ - краткий курс судебно-медицинской экспертизы. ( обратно )
        20
        Деревянная или металлическая палица.