"Цесариус" обреченный... Станислав Жейнов
        Простите, что значит это Ваше: "Мы не знаем ни про какой Цесариус"Ш Не шутите, все знают историю о горящем корабле, храбром капитане и подлом картографе. Что значит: "не было"Ш Вот документ из архива, черным по беломуЕ ага, пожалуйста: "должностная инструкция младшего охранника второго корабельного архиваЕ", нет не тоЕ а вот: "в августе сдано две тысячи мышейЕ" СтранноЕ а вот: "Капитан Женьо, не могу назватьсяЕ преданный слугаЕ", так-так: "Е и предостеречь: старший картограф систематически игнорирует третью поправку торгового уставаЕ", хмЕерунда какая-то. КогдаШ Вы спросили: "КогдаШ" Не знаю когда, не покажу на карте откуда и куда, но знаю плыл, плыл огромный и страшный, и шипели борта раскаленные, и ревело в чреве его неизбежное, а с капитанского мостика мрачный, нелюдимый смотрелЕ Кстати, обратите внимание, ни его ли мачты показались, вон там на горизонтеЕ
        
        Жейнов Станислав Артурович
        "Цесариус" обреченныйЕ
        Константина окликнули возле кают компании; он вздрогнул и сам себе показался маленьким и беззащитным, ссутулился, плечи сжались; нервная полуулыбка обнажила ровные, желтые от табака, зубы. Качнулся, слабость в теле, и под ногами будто пустота.
        "Ну, зачем же так,Ч сказал себе,Ч сейчасЕ сейчас ты соберешься, иЕ Что и..Ш Как вот некоторым легко говорить "и"",Ч выдохнул, "Ну же, к чему эти хлюпаньяШ! старший картограф на нас смотрит публика, ваш выход".
        И тот человек исчез, а появился другой: выше, шире в плечах, с гордой осанкой, строгим пронизывающим взглядом, иЕ и собираясь с мыслями отряхнув рукав, как бы от пыли, старший картограф, он же второе лицо на торговой шхуне "Цезариус", он же Константин Рум, оглянулся.
        ЧМесье Константин,Ч обратились к нему снова.
        "Рулевой, скользкий тип, провокатор и трус".
        ЧВы уж извините, что отвлекаем-с,Ч сказал рулевой,Ч но если вам не трудно, не могли бы вы уделить нам минуту, минуту своегоЕ не думайте, мы понимаем, сейчас время этоЕ и каждая минута теперьЕЧ Он вдруг замолчал, строгий, презрительный взгляд старшего картографа смутил, но ропот команды, что столпилась за спиной, придал уверенности.
        "Как же его звалиШЧ вспоминал картограф,Ч КущШ илиЕ может, КучШ.. БущШ"
        ЧЖдать нельзя месье Константин. Вторую неделю тянете с правильным решением, и пока что-тоЕ
        Рум усмехнулся. ""Правильное решение"Ч забавно".
        ЧИзвините, не расслышал.
        "я что это вслухШ.. Нервы, нервыЕ"
        ЧЗабавно, говорю,Ч сказал Рум, и отмахнулся: не обращайте внимания.Ч Ну, продолжайте, я вас слушаю.
        "НачалосьЕ Ёх, еще бы пару днейЕ"
        Рулевой не понял, что забавляет картографа, но на всякий случай угодливо хихикнул, и продолжил:
        ЧУж не взыщите месье Константин, но командаЕ люди волнуются иЕ и все от неведенияЕ Неведение томит и убивает нас. Страх окутал сердца человеческие, страшно сидеть в каютах, страшно ходить по палубе, иЕ Вы ведь знаете! Не случилось бы беды месье Константин.
        "Нет, не Бущ, а Бущинский, даже, наверное КучинскийЕ Какая разницаЕ"
        Рулевой продолжал бы, но Рум остановил знаком руки.
        ЧПерестаньте. Перестаньте любезный. Ваши ультиматумы, недоверие, страхи утомили всех, от капитана до распоследнего парусного штопальщика. Как вам не стыдно перед вашими же товарищамиШЧ картограф окинул бодрым взглядом матросов, что опасливо выходили из за спины рулевого и становились полукругом.Ч У нас отличная команда: бравые ребята, профессионалы, с такими ни бури, ни смерчи, ниЕ Мы, в отличии от вас, любезный,Ч посмотрел на рулевого, стараясь придать интонации и взгляду радушие,Ч имеем кой-какое представление о запасе прочности судна водоизмещением пятьдесят тысяч тонн.
        После, пробежал взглядом по молчащему полукругу, опять покосился на рулевого и иронично покачал головой.
        Ч"Цесариус" не может сгореть! Ётого не будет никогда!Ч конструкция у него такая, понимаетеШ я ведь объяснял про буферные отсекиЕ
        ЧНо ведь горит, месье Константин.Ч робко возразил рулевой.
        ЧДа, не горит! не горит! сколько еще вам можно объяснятьШЧ Рум наигранно рассмеялся,Ч Тлеет. Тлеет товар: пробковые листы. Они изолированы, там нет воздуха. Нет воздуха, понимаетеШ Мы не порох везем, не бензин, не спирт. Взрываться нечему.
        ЧА мешкиШ
        ЧГербициды. Натрия хлоридные соединения и сульфатная щелач Ч да этим пожары тушат! Ёнергопоглощающий концентрат Ч говорит вам о чем-нибудьШ Ёто как песок, как мукаЕ крахмал, понимаетеШЧ Развел руками.Ч Вы не химик, но уверяю Вас!.. И прошу, не надо, не надо стращать этих смелых, благородных людей, у них итак хватает забот. Тем более, что это бесполезно. Уж пуганные перепуганные Ч правда ребята!
        Рум чувствовал, что ему не верят, но все-таки надеялся на чье-нибудь робкое одобрение, но только хлопки волн о скользкие борта, толькоЕ
        "Ух, какие нетоварищеские у них лица".
        ЧВот видите,Ч снова обратился к рулевому.Ч вы в меньшинстве. Здравый смысл берет верх.
        Тут были не только матросы, притушенные тенью рей и парусов, виднелись лица грузчиков, статистов, возле спасательных шлюпок шептались механики, а за нимиЕ Константин вздрогнул, сжался, внутри стало холодно.
        "Натан Рикша,Ч неужели онШ.. один из "старших" с нимиШ.. Темно там, может, обозналсяШ" Секунд десять картограф вглядывался в темноту, опять перевел внимание на рулевого, раскурил трубку.
        "А чего ты хотелШЧ говорил себе.Ч Ёто вопрос времени, завтра, как раз "старшие" устроят бунт, бросят корабль у какого-нибудь островка, а дальшеЕ Нет, вряд ли им повезет, зачинщиков "Кампания", конечно повесит, но они-то меня Ч раньше. А этот безвольный клоп Ч чего ждетШ Правда, верит, что я изменю курс,Ч угроблю корабль только чтоб спасти его смердящую шкуруШ"
        Чя надеялся и сейчас уверен, что от хлюпиков и всяких там тонкошкурых мы избавились,Ч продолжил Константин.Ч Трусы и предатели нам не нужны. Команды сошла на берег, вернулась половинаЕ и слава богу. Остались лучшие, остались те, для кого слово честь, не пустой звук! Благородные, духовитые, в вашей груди пляшет ветер океана! Да, я вижу много новых лиц, но чувствую: тут есть на кого положиться, с вами ребята, мы споемсяЕ
        ЧНо месье КонстантинЕ
        Рум скрипнул зубами, ноздри задергались; он с ненавистью посмотрел на рулевого, потом перевел взгляд на команду и продолжил:
        ЧВсе мы знали, на что идем. У корабля небольшие проблемы, это естьЕ мы не скрывали, и нанимаясь, знал каждыйЕ И все-таки мы вместе, в одной упряжке, в одном окопе, в одномЕ Побратил нас океан! Нет, не из за легкой наживы мы здесь ребята! Не в обещанной двойной ставке дело, не в льготах Ч нет!.. В нас самих дело! Есть в нас что-то неукротимое! Есть морское товарищество! Есть отвага! И есть океан! Наш океан! Навсегда! На всю жизнь! Так что орлы, поднять паруса! Вперед на встречу волнам! Не страшно! И пускай Посейдон насылает на насЕ
        Картографа прервали.
        ЧКорабль горит!Ч крикнул кто-то из темноты.
        ЧКакого черта! "Кто ж там такой горластый". Если знаешь больше меня, может, выйдешь на свет, расскажешь всем. я говорю с владыками морей, а тут кто-то трусливо блеет забившись в темный уголок. Не самое достойное поведение, дляЕ
        ЧГорит,Ч послышался тот же голос.Ч Неделя, может две и все! Надо принимать правильное решение.
        ЧПравильное решение,Ч послышались робкие голоса слева и справа.
        ЧТянете время!Ч Отрезаете путь назад! Ёто преступление против команды! Предательство! Огонь уже в третьем отсеке, завтра пятый, двадцатыйЕ Примесь дыма, ноль семь, уже на нижнем ярусе. Ёта отрава горит какЕ как сушеная пакля! Думали не узнаем!.. Задраили, замуровали Ч не помогло! А дальшеШ! Терпение наше уже не сдержать!Ч Отдавайте приказ!
        "Какая осведомленность. Синоптик трепло. Зачем, только держать этих бездарейЕ слабое звено, паникерыЕ как это все не ко времениЕ пару дней бы ещеЕ"
        ЧВы не можете сдержать огонь!Ч кричали из темноты.Ч Хотите гореть, ваше право, но сначала мы зайдем на Береи, а там уже бог вам в помощьЕ
        Стало тихо. Картограф не торопился с ответом, задумался.
        ЧБереи,Ч почти прошептал, посмотрел в сторону океана, где-то там, далеко, представились безлюдные Берейские острова, и уже громче: Ч Ётого не будет никогда!
        ЧЕсли у вас не хватает смелости повернуть, то у нас, поверьте Ч хватит. Пока мы только просимЕ Не вынуждаете нас обратиться к физическому решению!
        ЧВыйди на свет!Ч сказал Рум.Ч Поразительно!Ч Всего один трус, и столько смелых слов!
        От бесформенной подвижной массы, что темнела метрах в семи, отделился угловатый кусок, проступили знакомые очертания. Вышли двое, матрос и штопольщик; картограф не сразу разобрался: цвет нашивок на рукавах в темноте трудно различить. Сделали несколько шагов и остановились под тусклой мигающей лампой, что освещает лестницу на нижнюю палубу.
        "Ёти из новых, этих не знаю. Авантюристы, молокососы. Не понимают, итак уже по грудь вЕ хотят чтоб с головой накрыло. Оно конечно понятно: легких денег хотели, а тутЕ Пожара они боятсяЕ не того боитесьЕ Кто ж верховодитШ.."
        Рум усмехнулся.Ч Вот он смельчак! Что-то в глазах двоится,Ч демонстративно протер глаза.Ч Отсюда не видно, вы держитесь за руки или нетШ
        Матрос смущенно посмотрел на товарища, после чего робко шагнул вперед.
        Чя представитель временного матросского комитета "за жизнь". Сокращенно ВМК. В связи с чем, месье Константин, прошу учесть: в моих словах не единоличные требования, а мысли всего общества,Ч он помолчал, потом добавил: Ч Никто не хочет бунта, все хотят жить. Примите правильное решение, и команда всегда вас поддержит. А если нет, тоЕ вы не оставляете ВМК выбора.
        ЧИ что будет, "если"Ш..
        ЧКорабль идет на Береи, а с Вами или нет, тут ужЕ
        ЧВ Береях через неделю меня не будет,Ч иронично улыбаясь произнес Рум.Ч На пути в Тиру, где "Цесариус" будет через месяц, таких островов нет.
        ЧИтак, это ваше последнее словоШ.. Надеюсь, вы отдаете себе отчетЕ Ведь не только за себя расписываетесь, месье Константин, но и за капитанаЕ за всех, кто ни с намиЕ
        ЧА кто с вамиШ я вижу двух испуганных неудачников, оглянитесь, господа приговоренные, с вами никого.
        И те, что стояли рядом с картографом, и возле лодок, и дальше у мачт, все вдруг зашевелились, забубнили, и волна недовольства хлынула дальше, побежала по палубам, коридорам, каютам; Константин почувствовал дрожь в ногах, казалось, корабль резонирует от нарастающего, раскатистого гула. Под кителем, за поясом картограф нащупал пистолет, снял с предохранителя.
        ЧВсе с нами, все!Ч крикнул матрос.Ч Статисты, матросы, вязальщики канатов, даже мастер компаса, дажеЕЧ Он усмехнулся, помолчал, размышляя, говорить или нет,Ч Нас поддерживают "старшие". Да.
        ЧДобираешь авторитетаЕ не получится любезный. За тобой никого, кроме палача и виселицы.
        "А ведь есть кто-тоЕ кто-то очень испугалсяЕ хлюпиков натравил, а они и рады. Так бунтовать легче: есть на кого сослаться. Скажут, они там не разберутся никак, "старшие" приказывают разное, а нам чего: мы выполняем. Только зря вы так, ой зряЕ Кукловод как раз не причем окажется, а с вас спросятЕ спр-о-сятЕ"
        ЧМы еще ждем приказаний!Ч раздраженно выпалил матрос.Ч Пока еще от вас. Пока!..
        Рум цыкнул, несколько секунд, собираясь с мыслями, глядел себе под ноги, но вот поднял глаза и произнес:
        ЧНа фок мачте спущен парус. Парус поднять! Компас менять каждые два часа! Метеорологи сегодня не спят.Ч Ветер, влага, тучность Ч каждые два часа! с подробным анализом, с данными по плотности испарений. Грузчики Ч мешки из десятой секции, часть наверхЕ часть в машинное отделение. Матросам драить палубу!.. каждые два часа! Все! В пять утра общее построение!.. А теперь разойтись! Приступайте к своим обязанностямЕ Не заставляйте повторять, все слышали приказ! Разойтись!!
        Резкий тон картографа поколебал собравшихся, еще перешептывались, но уже как-то неуверенно, не дружно и через пол минуты, робко переглядываясь и пожимая плечами, стали расходиться.
        ЧДа вы что!Ч испуганно вскрикнул неугомонный представитель временного комитета, вытащил из кармана револьвер и размахивая над собой, кинулся к картографу.Ч Ёто предательство!Ч продолжал он, распихивая матросов свободной рукой.Ч Командование не выполняет полномочий!Ч Обязательства отвергаются! Не трусьте!Ч Мы в своих правах!
        Матрос остановился в полутора метрах от картографа, не в силах успокоить трясущуюся руку схватил пистолет двумя, направляя то в голову, то в живот.
        Вдруг стало тихо, замерли люди, ветер, волны и Константин подумал, что если это продлится хотя бы секунду, он сможет услышать звезды, ноЕ
        ЧЗа измену!Ч с болью врезалось в уши!Ч За отречение от идеалов свободного общества! За карательное отношение к личности! За попранную честь гуманистических ценностей морского закона! Приговариваю вас к смерти!.. И все жеЕ И все же временный матросский комитет предоставляет вам последний шанс, иначе жеЕ
        ЧПосле,Ч спокойно выдохнул Рум.
        ЧЧтоШ
        ЧВ пять утра построение. Советую вам: потратьте это время на костюм, постирайте и высушите брюки, майку, поменяйте заплаты на локтяхЕ пусть буду в тон пиджакуЕ И туфлиЕ Займитесь туфлями. Племянник смотрителя маяка, некто Риковский, проигравшись в вист, сдал свою одежду младшему конюху городской похоронной службы, в аренду Ч не делайте так.
        Константин осуждающе покачал головой, развернулся и, озабоченно вытряхивая из трубки пепел, пошел в направлении кают-компании.
        ""Кампания" таких выпадов не прощает. Однако странно, верно думают, гильотина, не так больно, как огоньЕ Впрочем, кто знаетЕ"
        Чя буду стрелять,Ч услышал он на пол пути, остановился, некоторое время раскуривал трубку, потом развернулся.
        ЧБудьте добры любезныйЕЧ произнес Рум, хмурясь.Ч я, конечно понимаю: он просил себя не называть, и все же, знать бы имя героя, всесильная воля которого избавит вас от следствия, или того лучше Ч отменит решение трибунала.
        ЧВидит бог, я не хотел этого, но приговор вынесен.Ч сказал дрожащим голосом матрос, плечи его тряслись, и револьвер, направленный на картографа, казалось, хочет вырваться из рук.Ч Прощайте, месье РумЕ В бунте нет нужды, нас поведетЕ
        Раздался выстрел, матрос упал, а позади него, с дымящемся пистолетом в руке, с перекошенным от злости лицом, возвышался Натан Рикша, старший синоптик торговой шхуны "Цесариус".
        2
        Еи когда я увидел, как этот негодяй наставляет на вас оружие,Ч говорил Натан возбужденно,Ч вот не понимал как это: сердце в пятки!.. Ух. Еще секунда и не успел бы. Как я его бахнул!Ч виделиШЧ Стукнул себя ладонью по затылку: Ч Шмяк.
        Они уже давно шли по коридору, и перед каждой дверью Натан выбегал вперед, отворял и пропускал картографа, при этом заискивающе улыбался, заглядывал в глаза, будто хотел угадать мысли, настроение, и все говорил, говорил.
        ЧИдите-идите, я придержу, не люблю когда хлопает. Нет, эти вечерние прогулки ни к чему. Да и днем не ходите больше один, а-то вон что получается. Вы меня зовите, живо присмирю. Придумали же Ч Береи. Шуты. Им только бузить, больше ничего. Ни черта же не смыслят в нашем морском деле, и туда жеЕ Надо что-то делать с кастами месье Константин. Никак не решусь, но есть мысль пойти с жалобой в министерство морской и наземной кадровой идеологи. Матросы, эти невежи не снимают головных уборов даже перед статистами, да-да, я сам видел! Ёто беда, это начало конца, как вы думаетеШ Каждому почет и уважение согласно занимаемой должности, согласно полезности Ч так было раньше и был порядок! Вот я Ч старший синоптик. Да без меня через день кораблю хана! Вот, скажем, я не вычислил влагу, и паруса на ночь не меняют. Проходите, проходите. Не меняют, синоптика нет, все! Паруса высохли, между нитями зазоры, натяжения нет, теряем ветер, теряем скорость. Скажем, два узла в час. А у кого сейчас есть лишних два узла месье КонстантинШ Хорошо, а если паруса разбухли, понятно от влаги. Ёто что значитШ Ёто значит рваные
паруса, скользкий ветер, опят минус натяжение при слабом продуве, а это уже не два а три потерянных узла. В теории разновлаговые паруса могут перевернуть корабль. И погибнут люди, месье Константин. Поэтому мы меняем паруса каждые два три часа. Реагируем на малейшее колебание плотности, температуры, ну иЕ вы знаете. Вот так. А они забыли, кто тянет этот воз, и вот результат, мы горим!
        ЧНе вижу взаимосвязи,Ч возразил Константин.Ч Ну, взаимосвязи с пожаром, пояснил он.
        ЧСогласен, может здесь ее нет, но принцип! А статисты! Не будет статистов Ч три дня и все: хаос, паника, бунт, ну понятно месье Константин.Ч Погибнут люди. Один матрос вчера заявил: "Узловики нам не нужны, мы и сами морские узлы вяжем!"Ч как вам такоеШ!
        ЧНу как вам сказать,Ч неуверенно начал Константин.Ч Некоторые считают, что существующее кастовое деление надуманное, ложное. Сами знаете сколько споров. В полезности статистов, признаться, сомневаюсь даже я. Тем более, в таком их количествеЕ Обслуживающий персонал надо сокращать. Ну зачем нам восемь парусных штопальщиковШ Думаю хватит иЕ
        ЧО, это камень в мой огород,Ч шутя обиделся Натан.Ч Ёти люди в моем подчинении, и кому как ни мне судить о их полезности. Ёто титаны, ломовые лошади торгового флота; они как никто заслужили хлеб который едет, а вот механики, извинитеЕ Никогда не слышал как работает двигатель, и признаться, надеюсь, шум винтов не осквернит моих ушей.
        ЧГоворят, этот механизм может добавить пару узлов.
        ЧКто говоритШ Вот!Ч Натан лизнул и поднял над собой указательный палец.Ч Влага, плотность, вихревая концентрация. Видите, вот это дает узлы. Поэтому Ч оно все плывет. Не кусок ржавой железяки, аЕ кстати знаете как определять вязкостьШ Проветриваем колбу, бросаем поплавок и замеряем время. При хорошей вязкости упадет за 2 секунды.
        ЧА правда, что все ваши лаборанты водолеиШ
        ЧДа, это правда. Ёто обязательное условие. Могу объяснить почему.
        ЧНе надо.
        Подошли к двери главного корректировочного зала, здесь всегда шумно Ч "старшие"Ч элита, мозг и душа корабля (как они называют себя) проводят тут почти все свободное время; синоптик хотел постучать, уже занес кисть, но Константин остановил, слегка придержав за локоть.
        Чя вот что хотел вам сказатьЕ
        Пока шли по коридору, Константин все размышлял о том что произошло, и чего еще ожидать, и как относиться к неумному, неоткровенному синоптику, человеку что рискнул на бунт и теперь так неумело прячет волнение, путается, придумывает противоречивые подробности и самое обидное, кажется, думает, что уже всех перехитрил, что все забыто, и сейчас они прослезившись обнимутся и давай рассказывать друг другу анекдоты про хитрого юнгу и строптивых монашек.
        До Тиру мы конечно не дотянем, и он это знает не хуже меня. Только, если ты такой умный, чего же не остался в Сибрее, а-то ведь сам агитировал и команду помогал набирать; лекции какие-то заумные: чинопочитание, польза инновационного консерватизма, глубокая специализация как основа, и все такое. Остался Ч не такая ты уж и догада. А я и до Сибрея понимал Ч шансов нет, но мне то куда; я совладелец Ч "кампания" знает как застраховать груз.
        Чя хочу чтоб вы хорошенько подумали,Ч сказал Константин.Ч Чтобы вы осознали: назад пути нет. Выкиньте это из головы.
        ЧНе понимаю.
        ЧДо Тиру четыре недели ходу.
        ЧПять,Ч поправил Натан.
        ЧХорошо. До Берей Ч пол месяца.
        ЧПолторы недели.
        ЧДве! Две недели!Ч раздраженно сказал картограф.
        ЧДа месье Константин, я забыл про течение. Конечно, вы правы. Но зачем нам Береи, там же нет ни отмели ни бухты, только скалы, там корабль погибнетЕ Нельзя нам туда Месье КонстантинЕ Теперь никакЕ только вперед.
        ЧМ-даЕ Увы так считают не все. Неделю-полторы обстановка будет нервозной, возможен бунтЕ А потом, когда Тиру станет ближе Берей, все успокоятся и мы благополучно до него доберемся. Большую часть груза, конечно успеем снести на берег, в этом нет сомнений, но корабль придется затопить; главное корпус спасти. Потом ремонт, и снова в строй. Такие вот прогнозы. Но, сегодняшнее происшествие требует прояснения некоторых моментов, касаемых поведения подчиненного и руководящего составовЕ Одним словомЕ Одни словом если вы не прекратите подбивать команду к бунту, я вас повешу.
        Синоптик вздрогнул, вмиг побледнел, выражение непонимания на лице, сменилось страхом.
        ЧК какому бунтуШ
        ЧДумаю, мы друг друга поняли.
        ЧО чем выШ
        ЧСегодня у вас не получилось, и свидетеля, так понимаю единственного, вы застрелили. Жаль. Повторится такое Ч не сплошаю. Собой от пули заслоню; я его дурака беречь буду, мармеладом кормить, и в одеялко кутать. А как вернемся, за ручку, к судье на исповедь; и бухнется он в ножки полный раскаяния и жажды справедливости.Ч Не одному ж ему гильотину тупить.
        ЧЁто катастрофа. Боже, мне плохоЕ Как вы можетеШ..Ч Натан схватился за грудь возле сердца, стал быстро и громко дышать.Ч Сегодня, я спас вам жизнь,Ч говорил задыхаясь,Ч и, признаться, думал, это нас сблизит: мы станем верными товарищами, рука об руку противостоять несправедливости, выкорчевывать предрассудкиЕЧ уперся кулаком в живот, надавил несколько раз, и принялся массировать справа под ребрами.Ч Ах я глупец, обрадовался, думал, вместе подпишем прошении в комиссию идеологии и пропаганды, а теперьЕ
        ЧЕще подпишем,Ч сказал Константин и улыбнулся.Ч Интересно. Что вы ему там наобещалиШ Ведь все равно убили бы. ХмЕ А что бы вы делали на этом острове Ч год, или даже дваШ.. А что бы вы елиШ Прокормить такую оравуЕ Вы смелее меняЕ или не отдаете себе отчетаЕ илиЕ
        ЧКатастрофа.Ч несколько раз проговорил Натан, качая головой.Ч Катастрофа. Но постойте, ну зачем же мне тогда его убивать. Если я такой подлец, то и пусть бы себе стрелялЕ
        ЧДа он не снял пистолет с предохранителя! Стрелок!.. Досадно, неправда лиШ
        Чя этого не знал.
        Константин продолжал улыбаться.
        ЧКонечно не зналиЕ
        ЧПравда, не знал!
        ЧНу конечно. я верю вам любезный. Ваши принципыЕ да и зачем вам это. У других не знаю, а у вас хватит ума не участвовать ни в каких сговорах. я просто пошутил.
        "Все простачка разыгрывает. Но испугался, вроде, натурально. Вспотел, дрожит, так-то, в другой раз подумаешь. Ты только в обморок не падай".
        ЧПошутил-пошутил, идемте ко всем,Ч сказал картограф и потянулся к ручке.
        Синоптик выдохнул.
        ЧПогодите, это правдаШ! Вы ни подозреваете меняШ
        ЧДля этого нет ни желания, ни оснований.
        ЧФуххЕЧ Натан достал платок, принялся вытирать лоб и щеки.Ч Вы разыграли меня. Ах какой хитрец. Хитрец,Ч повторил грозя пальцем.Ч Фух, месье Константин, вот это встряскаЕЧ надавал себе легких пощечин и тихо засмеялся.Ч Как Вам это удаетсяЕ так прочистить мозги! я как заново родился!
        ЧХа-ха-ха,Ч раздался подчеркнуто неискренний смех. Константин дружески похлопал синоптика по плечу.Ч Скажу вам даже больше: о таком незначительном происшествии я не стану упоминать в отчете. Все эти мелочи "Кампании" не интересны.
        Оба вдруг перестали улыбаться, несколько секунд молча глядели друг на друга; Натан еле заметно кивнул, Константин ответил тем же, взялся за ручку иЕ
        ЧА вы слышали последний анекдот про хитрого юнгуШЧ спросил синоптик.
        Лицо картографа выразило приятное удивление.
        ЧНет, новыми давненько не тешили. Неужто обрадуетеШ
        ЧОбрадую-обрадую! Призабавнейший рассказецЕ со скандальцем месье Константин.
        ЧНу, не томите,Ч попросил Константин, толкнул дверь и подался вперед. Натан шагнул следом.
        ЧХитрый юнга просыпается, извините, в борделеЕ
        ЧХа-ха, ну это как всегдаЕ ну-нуЕ
        ЧШарит рукой по кровати, бац Ч мешок. Большой мешок с монетами.
        ЧХе-хе, вот везучий проныра!
        ЧХа-ха, слушайте дальшеЕ
        2
        Продолжай-продолжайте,Ч сказал Константин старшему смотрителю корабельного музея, макнул кончик сигары в уже остывший кофе, воткнул в уголок рта, затянулся, пустил вверх струю дыма и заложив ногу за ногу откинулся в кресле.
        "Желтые зубы, чахоточный кашель, отхаркиваться начал Ч никуда не годится. ОтраваЕ все до единойЕ в море. Завтра, нет, завтра трудней день".
        ЧЧего замолчали гер ФердинадШ
        ЧБоюсь, позволю себе лишнего.
        ЧУже,Ч сказал Константин.
        Смотритель взял со стола бутылку коньяка, откупорил, налил пол стакана и выпил.
        ЧНе называйте меня так. И графом Фердюа больше не называйте, и бароном Штутгартом, и принцем Магандалбой, и этим, как егоШ.. я вас раскусил. Завидуете моему титулу, вот и передразниваете. Только ведь под своими дырявыми панталонами, чужого благородства не спрятать. Кто вы есть Ч торгаш, выскочка, калиф на час.
        "Совсем сдал старик. Такой деликатный, умный, а храбрый какой и нате. Страшно ему. Ёто от страха он столько хлебает. Недели две не сохнет. Ну а вы то граф почему не сошли, на что надеялисьШ"
        Картограф окинул взглядом весь зал. "Старшие", почти все были здесь: всего человек пятнадцать; как всегда разбились на кучки и утопая в сигаретном дыму дегустировали спиртное, вяло спорили, все о том же."Еи будущее торгового флотаЕ", доносилось из углов, "Еничего важнее статистики, и формуляр здесь основаЕ"
        ЧМесье Константин вы замарашка,Ч отвлек смотритель.
        ЧВот как,Ч отреагировал картограф, подозвал бармена, когда тот подошел, положил на поднос чашку, попросил еще кофе. Снова обратился к собеседнику:
        ЧЁто интересно.
        ЧВам бы в земле ковыряться, коров пасти, и этихЕ кроликов разных. Вы отреклись от предназначения. Такое не проходит бесследно! Вы замарались деньгами. Зарылись в них как в кости прокаженного, грызли и наслаждались трупным ароматом.
        ЧСпасибо за кофе,Ч поблагодарил бармена.Ч Гер Фердинаду еще коньячка принесите.
        ЧВы слишком долго жили в нищете, и клялись себе: уж теперь не упущу, теперь не вырвется. За десять лет не купили ни одного приличного костюма, ели с прислугой и экономили на лекарствах для больной тетушки.
        Константин удивленно вскинул брови, обиженно закусил верхнюю губу, но монолога не прервал.
        ЧИ только работать, работать, работатьЕ Низшие классы ни в чем не знают меры. Перерыли килем залатанной "Офелии" все отмели восточного и южного побережья, раздавили дюжину голубых черепах, стерли в песок десять миль коралловых рифов. Три шхуны, магазин, ткацкая фабрика, километр батиста и уже уйти бы на покой, жениться на ком попородистей, да кресло-качалку с пледом в винный погреб снести, ноЕ Мачты "цесариуса" уже показались на горизонте. "Кампания" построила корабль каких еще не знал океан.
        Мало-мало, давай еще, хочу большего!Ч взывала нищета. Голодранцу с манерами мелкого буржуа грезилась королевская корона. И месье не противился желанию. Баловню судьбы, этому звездному мальчику, забыли сказать: все места куплены, и кассир уже пол часа как крикнул: за крайним не занимать!
        Проведение все расставило по местам. Хромосом богатства Ч привилегия избранных. За месяц месье продал все: шхуны, столовые приборы, и украшения покойной тетки. Сделка всей жизни состоялась. И все эти не съеденные устрицы, бессонные ночи, и тетушкины слезы сгорят в печке. В большой, плавающей печке, под названиемЕ
        ЧЧто вы себе позволяетеШ!Ч раздалось за спиной смотрителя. Натан Рикша, с красным, перекошенным от гнева лицом, как приведение возник из неоткуда, схватил, опешившего старика за плечо, и прошипел:
        ЧКак вы разговариваете с господином старшим картографом! Ополоумели должно быть! Высечь вас за это, подлеца! Месье Константин благородно считается с вашими годами Ч я не стану!
        Смотритель обратился к Константину:
        ЧЗачем вы держите на корабле этих бессмысленных субъектов. я его к святой-святых и на сто метров не подпускаю, гнушаюсь. Вчера, клянчил у статистов талон на посещения музея, так я велел не давать. Называет себя реформатором Ч терпеть не могу.
        ЧКа-кой музейШ Да нужен мне твой музей,Ч возмутился синоптик,Ч кто в него ходитШ!
        ЧА в музей не надо ходить,Ч заявил смотритель, глядя на Константина.Ч Музей Ч история корабля, его эволюция. Чем жил "Цесариус", какие трудности преодолевал. Все в музее, от сандаля штопальщика, что первым шагнул на палубу, до последнего рваного паруса. Коды маршрутов, корабельные журналы, приказы Ч все у нас, все в архиве. Мы зафиксируем все недостатки и плюсы, потомки учтут их, и новыйЕ
        ЧБред!Ч сказал синоптик.Ч я не умоляю важности вашего отдела, но, без глобальных реформЕ Если не установите строгую вертикальЕ
        ЧНу вот опять! Что я говорил! Бред, если хотите знать, это то, что у нас в корпусе метеорологии, под вашим началом двадцать пять человек, а у меня, человека который знает четыре языка, имеет три образованияЕ
        ЧКапитанЕ капитан идет,Ч пронеслось по залу, и вдруг все разговоры смолкли, слышно только, как не спеша потягивает кофе старший картограф, он же второе лицо на торговом судне "Цесариус", Константин Рум.
        Капитан Ёд Женьо, симпатичный брюнет, чуть меньше сорока, холеный, подтянутый, как обычно остановился в дверях, деланно покашлял, и как требует того правила спросил:
        ЧВы мне позволите господаШ
        Все "старшие", кроме картографа, поднялись со своих кресел, заложили руки за спину и понурили головы.
        Капитан и Константин обменялись приветственными кивками, и тут же потеряли интерес друг к другу. Константин затушил сигару, достал из кармана и принялся раскуривать трубку, капитан же не спеша рассматривал своих покорных подчиненных, подошел к игральному столу, полюбопытствовал у кого какие карты, наконец произнес:
        ЧБлагодарю друзья. Садитесь, отдыхайте, не обращайте на меня внимания.
        "Старшие" стали усаживаться в кресла; капитан добавил к сказанному:
        ЧВы знаете, я люблю вашу непринужденность, легкость. Общайтесь друзья, общайтесь.
        ЧПриветствуем вас капитан.
        ЧНаше почтение месье Женьо.
        ЧКапитан Женьо, вы всегда неотразимы, но сегодня как-то особенно.
        ЧКак ваше самочувствие месье ЖеньоШ
        ЧУсталость. Усталость господа. Заноси!Ч крикнул капитан, и в дверях появились грузчики: двое несли красное кожаное кресло, еще двое круглый лакированный столик, последний пятый, держал в руках подсвечник, свечи и кожаную сумку.
        Центр зала Ч любимое место капитана; он сел на кончик кресла, расслабил узелок на сумке и принялся вызволять свое сокровище: упаковку с надфилями, ножи с лезвиями треугольной и четырехугольной формы, миниатюрный лобзик, зубило. Последним вытащил небольшое полено; из середины деревяшки выпирала медвежья голова над ней угадывались очертания лапы. Капитан взял нож с треугольным лезвием, положил на колени заготовку, иЕ
        ЧНе обижайтесь месье Константин,Ч прошептал смотритель музея.Ч Вы, признаюсь, гораздо симпатичней всей этой мелюзги. Вы и капитан, все остальное мусор, слякоть, скучная, неинтереснаяЕ Вы только не обольщайтесь, это отнюдь не уменьшает вашей бездарности. Папуас среди папуасов хе-хеЕ Отличайтесь от собратьев тем, что скажем, умеете перемножать в голове семизначные числа. Скажите, какой от вас прокШ Сколько вам, тридцать четыреШ Жаль. Господа папуасы.Ч Несколько раз махнул рукой в сторону присутствующих.Ч Господа папуасы скоро вас съедят, месье Константин. И я им помогу.
        Чя, кажется потерял нить. Не улавливаю мысли.
        ЧВы ни в чем не виноваты. Запомните эти слова. Больше вы их не услышите. Через две недели, когда я надышусь этой кислятиной. Вы уже чувствуете запахШ нетШ Так вот, когда я начну сплевывать на эти самые графины,Ч небрежно подтолкнул к Константину графин с фруктами,Ч куски свих легких. Кстати, не хотите виноградаШ Ну, дело ваше. И когда орден на моей груди расплавится, и обуглятся алые нашивки на рукавах, вот тогдаЕ я обвиню во всем вас. И буду искренен.
        Подошел бармен, поставил на стол рюмку.
        ЧЕще что-нибудьШ
        ЧСпасибо, не надо.
        ЧПока еще я объективен,Ч смотритель выпил коньяк, занюхал кулаком, и добавил,Ч но скоро избавлюсь от этого порока. Слабею с каждым днем. У слабых тысяча претензий к окружающим.
        К полуночи у медведя появилась еще одна лапа, морда обросла шерстью, пасть стала зубастой, злой; наконец капитан громко выдохнул, сладко потянулся в кресле и принялся складывать инструменты в сумку. Когда закончил, как того требуют правила, попросил у "старших" разрешения уйти, и после всех церемоний, уже на пороге, вспомнив о чем-то остановился, коснулся ладонью лба и посмотрел на Константина.
        ЧГосподин картограф, можно вас на пару минутШ
        Чя допью кофеШ
        ЧКонечно. Только не затягивайте, сами знаете: время дорого: счет на секунды. я буду у себя. Еще раз, приятных сновидений господа.
        ЧИ вам месье Женьо!
        ЧКапитан Женьо, пусть вам приснится пристань!
        ЧИ пусть на пристани ждут вас верные ваши слуги!
        Капитан улыбнулся на прощание, шагнул в коридор, но там увидел кого-то иЕ
        ЧПочему в таком видеШ!Ч грохнуло в коридоре. Голос капитана почти не узнать, в нем было столько непривычной злобы, даже ненависти, что в зале вздрогнули всеЕ или, почти все.
        ЧВиноват,Ч прохрипел кто-то в ответ и закашлял.
        Месье Женьо еще гневался, но дверь захлопнулась, и слов уже было не разобрать.
        Потом послышались глухие затихающие шаги, и Константин, наскоро допив кофе, поднялся. Человека с хриплым голосом он конечно узнал.
        В коридоре дожидался, черный от копоти, в обгорелых лохмотьях, с кровавыми подтеками на плечах и шее, второй помощник картографа, и верный его товарищ, Ёрик Мушито.
        Е и огонь обходит буферные осеки. В них воздух, если бы тонули, другое дело, а тутЕ сгорим, ахнуть не успеем.Ч Ёрик еле поспевал за Константином, левая, прожженная до мяса ступня распухла, каждый шаг причинял боль. Кабы ни темнота, и ни этот, забытый кем-то слесарный ящик, другая нога осталась бы целой, ноЕ
        За спиной у Константина загрохотало, упал подвесной шкафчик с инструментами, раздался стон.
        ЧНу что ещеШЧ недовольно бросил картограф.
        Чя убью егоЕСссЕ неряха косоглазая,Ч помощник выругался, закашлял.
        ЧНет времени. Ёрик надо идти. Где ты там, поднимайся.
        ЧНе могу, тут шагу ни ступить. Он тут ящики разбрасывает, гад. Разжалую в тароукладчики.
        ЧНет такой должности.
        ЧБудет.
        ЧДержись за меня.
        Константин подошел к помощнику, присел рядом, пошарил рукой в темноте, дотронулся до бедра.
        ЧВот ты где.
        ЧДай отдышаться, так скачешьЕ ФухЕ Чертова шкатулка, как нарочно всеЕ Говорю тебе, его построили чтоб сжечь. Так корабли не строят. Восемь ярусов, сорок отсеков, корпусы, подкорпусы, и коридоры, бесконечный коридорыЕ В перегородках сквозняк, откудаШ Одно название что буферЕ Все задраили и бестолку. Не задушили мы его, КостяЕ Не задушилиЕ огонь вниз пошел, и третий ярус уже горит: пятнадцатый отсек. Снизу конопатили, но там столько щелейЕ Все равно воздух естьЕ Бесполезно всеЕ
        ЧСколько человек работаетШ
        ЧДвадцать.
        ЧВсегоШ
        ЧСейчас двадцать, по пять на отсек. Десятерых отправил спать. А ты думал!.. Люди не железные. Да, еще двое, Леро и Сиоха задохнулись, час назад, на третьемЕ Внизу азиата завалило. Он за неделю седьмой.
        Азиат,Ч расстроено произнес Константин.Ч я его плыть уговорилЕ
        ЧНи только егоЕ Много обгоревших, есть очень тяжелые: уже не очухаются.
        ЧКто ещеШ
        Помощник промолчал.
        ЧПочему обгорелиШЧ спросил Константин.
        ЧТретий ярус отвоевывали. Пену качаем, как ты сказал Ч хорошая вещьЕ порошка, правда мало. ДержимЕ держим, ноЕ Вырвется наверх и всеЕ пары часов хватит. А так, день-два на отсекЕ может, недели две и продержимся. А надо месяц, даШ
        ЧМесяц,Ч подтвердил картограф.
        ЧНе успеем, бесполезно это. Да и сам-то веришь, что за месяц дойдемШ От Сибрея до Тиру "Икар" четыре месяца шел, так он почти пустой был, эхЕЧ откашлялся, и продолжил,Ч Две недели как отчалили, и еще месяц, ты говоришь, итого полтораЕ за полтора хочешь добраться. Напрямки, через рифы, с такой-то осадкой. Самоубийство.
        ЧНичего, выйдем на течение, может и быстрее получится. Больше, все равно ничего ни придумать. Ты отдохнулШ Вставай. Не нравятся мне твой настройЕ Может, и ты, береями грезишьШЧ А жрать друг друга по жребию, или сначала добровольцевШ
        ЧТам разобрались бы.
        Помощник поднялся, придерживаясь за стену.
        ЧПойдем. Ты мне этоЕ людей давай.
        ЧЧерез неделю, ни раньше,Ч сказал Константин.Ч Через неделю наших тут никого не будет, всех наверх заберу.
        ЧБоюсь, некого будет забирать. Надо сейчас.
        ЧНет.
        Минуту шли молча, наконец Константин, произнес:
        ЧЁрик, мне их жаль не меньше чем тебе. Но давай без сантиментов. Не из кого выбирать, пойми. Ёти люди, как и ты, плавали на моих кораблях; они знают меня, верят и готовы подчиняться. Не представляешь, какие там настроенияШЧ картограф поднял вверх палец.Ч Так они и десятой, того, что происходит не знают. Сразу бунт. Друг друга резать начнут. Первых нас, конечно.
        ЧДумаешь, не знаютШ
        ЧНет. ОткудаШ Сегодня услышал: "На первом ярусе примесь дыма ноль семь процента".
        ЧКак такШЧ удивленно спросил помощник.Ч Уже неделя, как перевалила за два.
        ЧА в докладном журнале, для "старших", я до сих пор указываю ноль семь. Как чувствовал. Рыба с головы гниет. я знаю ктоЕ
        ЧА капитану, что говоришьШ
        ЧВсе, что знаю я и два моих помощника, известно и ему. Кстати, ты останешься за главного. Вик мне на верху нужен. Он говорит хорошо, и боятся его. В пять построение. Пожара уже не спрячем, но про масштаб пока не будем распространяться. Мне нужна эта неделя, мой друг. Ну, чего ты опять кашляешьШ Не останавливайся. Да, ты, так и не сказал, кто обгорел. Чего молчишьШ
        3
        Мертвые лежали у стены. Почти не отличить: обгоревшие, скрюченные, с одинаковым выражением боли на лицах. Но Вика узнать не сложно, по протезу, вместо левой кисти. Константин склонился над телом первого помощника, потрогал опаленные волосы.
        ЧВик. Друг мой, как же ты меня подвел.
        Комната проходная, туда сюда мелькали грязные, потные, с оголенными торсами: с тачками, ведрами, топорами. Когда они замечали Константина, то улыбались, и было странно видеть проявление радости на этих уставших, жестоких лицах. А из коридоров доносилось: "Капитан Рум здесь!.. Наш капитан здесь!.."
        От едкого дыма защипали глаза; картограф прижал ко рту платок, вдохнул, и еле сдерживая кашель обратился к Ёрику:
        ЧПочему сразу не сказалШ
        За стонами, топотом, чавканьем насосов, за всей этой шумящей суетой, Ёрик не расслышал.
        ЧПочему не сказалШЧ повторил Константин.
        ЧКогда я уходил, первый помощник еще дышал,Ч прозвучало в ответ.
        Картограф приглядывался к другим обгоревшим, и никого больше не мог узнать.
        "И они верили мне, улыбались, называли капитаном. Даже здесь, на "Цесариусе"Ч капитаном. А если б знали чем кончитсяШ.. Может и знали. Просто выбора не было. Им легче. А мнеЕ нужна эта тяжестьШ Завтра, соберу всех, скажу: плывите куда хотите. И через две недели, будем на островах. Холодные скалы, пустой горизонт и голодная смерть. Их решение. Верное или нет, не важно. Главное, я снял с себя груз. Или не снялШ Не снял. Один, может решить за всех, если он прав, если во благоЕ Если, я и правда верю в то, что делаюЕ Какого черта!.. Себе же вру. Есть шанс, что нас найдут на БереяхШЧ маленький, но есть. Есть шанс доплыть до ТируШЧ такой же. Но я выбираю Тиру, потому что двадцать процентов груза Ч мои. Дело всей жизни Ч вот что еще на весах. Вот она Ч правда. Как всегда гадкая, постыдная. Может, и без этих двадцати процентов, шли бы тем же курсомШ Может. А этих, что еще час назад дышали, устраивает это "может"Ш"
        ЧПятнадцатый горит!Ч послышалось из далека.Ч Скорее, пятнадцатый горит!
        Ёрик посмотрел на Константина.
        ЧНе может быть. Там по колена воды.
        ЧПятнадцатый горит!
        Константин сорвался с места, помощник следом. Все как вымерли, в отсеках ни души, подбежали к насосам, и тут никого. Скоро Ёрик обогнал картографа, позади них послышался топот. Константин оглянулся, крикнул, что есть мочи:
        ЧК насосам! Качайте, качайте воду!
        Его поняли: несколько секунд, и шланги, что тянулись по отсекам вздулись от давления, эфир наполнился тяжелым дыханием поршней. Чем дальше по коридору, тем гуще дым: все хуже видно и тяжелее дышать. Картограф запнулся о что-то большое, мягкое, чуть не упал.
        ЧОсторожней,Ч услышал впереди придушенный голос помощника.Ч Тут еще двое.
        Скоро Константин наткнулся на еще два тела, и опять чуть не упал. Потом потерял ориентир, растопырил руки в поисках стены, закрутился на месте, но услышал кашель Ёрика, и опять:
        ЧПятнадцатый горит! Все сюда!
        Кто-то тяжело дыша шел ему на встречу.
        ЧДержи крепче, не роняйЕ
        ЧДышать нечемЕ Сможешь самШ
        ЧДа куда мне, борова такого. Давай-давай, там еще двоеЕ
        Картограф, пропуская их, прижался к стене, сказал не своим голосом:
        ЧЧерез двадцать метров справа дверь, комната проходная, потом лестница,Ч закашлял.Ч Оставите его и живо назад.
        ЧКапитан, это выШ
        ЧДа Макс, это я. Кто с тобойШ
        ЧСо мной братья. Лем отключилсяЕ Там еще двоеЕ их паром обожглоЕ время потеряли, если бЕ
        ЧИдите-идите! ПотомЕ все потомЕ
        ЧПоздно сменилиЕ угорели всеЕ пришла смена, и тоже нахлебаласьЕ занялось в один моментЕ
        ЧПотом, потом будем разбиратьсяЕ
        Константин поспешил дальше, скоро услышал шипение пены, треск горящего дерева; лицо обдало жаром, запахло палеными волосами.
        В пятнадцатом отсеке дым не такой густой. На фоне пламени выделялся силуэт второго помощника.
        ЧПомоги подтянуть!Ч крикнул Ёрик.
        Картограф опустил руки в воду, нашел шланг, потянул в середину отсека. На миг прояснилось, возле дальней стены показались горящие мешки; огонь по ним добрался до потолка. Второй шланг был метрах в пятнадцати, его выдавали струи пены, что взлетали на три а-то и пять метров, а когда давление падало, терялись в мутном водовороте. Добраться до него ни так просто: пламя охватило деревянные контейнеры, перегородки отсека, стены. Мешали мешки с химикатами, раньше их сдерживали деревянные брусы; теперь брусы сгорели, и тонны груза нависли над проходом, уперлись в горящую стену, готовые вот-вот обвалиться. Чтоб не опалить лицо картограф натянул китель на голову, кисти спрятал в рукавах. Пробежать под огненной аркой не получилось, спасаясь от жара он стал на четвереньки, и медленно, чтоб не свалить на себя все эти тонны, двинулся по узкому проходу.
        Долго находиться в отсеке нельзя, пары химикатов разъедали легкие, глаза слезились, слюни становились густыми, застревали в горле и не давали дышать.
        Тушили по очереди: менялись каждые пять минут. С нижнего яруса подняли еще два насоса, а через час, когда пятнадцатый отсек потушили, насосы пришлось стаскивать обратно. Последний не удержали: сорвался, кубарем покатился по лестнице, впечатал в стену двух матросов, зажал Константина между ступеней. Картографа освобождали десять минут; у него ободрало спину, были поломаны ребра, вывернуло ключицу.
        Несколько минут отдыха, и по новой. Еще несколько часов Константин оставался внизу. Его уже не узнать. Как все раздетый до пояса, черный, оборванный, злой, с нескончаемыми приступами кашля. Как все таскал мешки, когда замуровывали коридоры, конопатил щели в стенах, засыпал песком буферные отсеки. Все это для того чтобы перекрыть кислород: уморить, задушить огонь.
        В четыре утра Константин наконец добрался до своей каюты, принял душ, побрился, сменил одежду, и после чашки кофе и сигары, прихватив тубус с картами, направился к капитану Женьо.
        4
        Капитан не спал, видимо не ложился совсем; все тоже кожаное кресло, на столике и на полу стружка, сумка с инструментами на небольшой табуретке возле; тут же новая заготовка: какая-то рыба Ч акула или парусник. Константин подошел к столу, взял ее в руки, покачал как бы определяя вес.
        ЧЧто-то похожее ты уже кажется делалЕ А что медведя, уже закончилШ
        ЧМедведь был ошибкой.
        Ему показалось, что Константин очень неаккуратен, и может поломать или уронить вещь в которую уже вложено столько труда; это уже не деревяшка, это источник приятных воспоминаний, творческих надежд.
        ЧПоставь пожалуйста на место. Ты знаешь, я не люблю когда трогают мое. Пойдем туда.
        Прошли в соседнюю комнату. Два кресла, стол, приоткрытая дверь в кладовку, на стенах полки обставленные деревянными фигурками зверей и птиц.
        ЧТы должен был зайти еще четыре часа назад.
        ЧДа. У тебя есть коньякШ
        ЧТы знаешь, я не пью.
        ЧТогда я закурюЕ с твоего позволения.
        Константин достал трубку, набил табаком, закурил.
        Капитан поудобней уселся в кресле, минуту разглядывал картографа, наконец произнес:
        ЧСуществуют правилаЕ необходимые правила. Циркуляры, нормативы, уставы придуманы не нами, и не нам решать какие пункты этих правил благотворны, какие вредны. Мы принимаем их в купе и следуем неукоснительно ибо так прописано в законе, и тому есть письменное, заверенное печатью и подписью министра торговли, подтверждение.
        Корабль это сложный организм, это симбиоз исполнительно законодательных течений. Мы Ч пирамида. Фундамент здесь люди, люди, и должностные инструкции, а цемент Ч понимание текущего момента, нахождение в себе и последующее развитие необходимых личностных качеств. Да, еще не все потеряно, но время дорого, посему я и счел необходимым озвучить этот вопрос немедленно.
        я новатор. я тоже за идеи. Ёто происходит от моих либеральных взглядов, если хотите Ч демократического мышления. И тем не менее, всему есть предел!
        Мы звенья одной цепи. На нас известный груз ответственности. Вижу вы загрустили. Хорошо, опустим вступление.
        Ёто "вы" насторожило Константина; он понял что разговор будет официальным: подробное содержание внесут в путевой отчет акваториальной комиссии.
        ЧМне уже ни раз докладывали,Ч продолжал капитан,Ч а сегодня и сам я оказался свидетелем катастрофы. Ёта катастрофа следствие непродуманной поведенческой составляющей некоторых руководителей высшего звена. Вы понимаете о ком яШ Подрыв вашего авторитета, господин картограф, неизбежно влечет ослабление моего. Мы не можем позволить неуважение и уж тем более публичные хамские высказывания в наш адрес людей находящихся ниже нас по рангу. Наша структура, ее иерархический принцип,Ч основы нашей силы, нашей крепости. Но слабое звено может разрушить любое фундаментальное образование. Существуют строгие правила, и отклонения от прописанных норм приводит к нежелательным, иногда губительным последствиям. Думаю, и сами понимаете какие сложные взаимоотношения ожидают вас с подчиненными. Теперь будет не просто восстановить статус-кво, но положение не безнадежно. Вместе мы справимся. Смею надеяться: попустительство в отношении собственного авторитета, заигрывания с подчиненными все это позорное гниение останется в прошлом. Советую вам немедленно объясниться со старшим смотрителем музея. Причем, сделать это в
присутствие "старших". Нам не нужны домыслы, намеки, иЕ необходимо пресечь все, что отвлекает от главного.
        Капитан встал, заложил руки за спину и не спеша стал ходить взад вперед по комнате.
        ЧЗачем вы все время трогаете свое плечеШЧ спросил, глядя себе под ноги.Ч Ёто от нервовШ
        ЧУ меня был вывих.
        ЧВот видите. Надо быть осмотрительнее. Ёто вам как бы предупреждение. Да, вот ещеЕ Может, дать вам кое-что почитать. я признаться, и сам перечитываю некоторые главы "структуризации поощрительной психологии". Право, некоторые тезисы достойны гимна. Параграф седьмой и пятнадцатый перечитывал три раза. Помните Ч "перевернутый мир"Ш Руководителя и подчиненного поменяли местами. У первого изменился химический состав мозга, уровень гемоглобина, вкусовые пристрастия, у второго расположения некоторых внутренних органов, политические взгляды, иЕ По лицу вижу, вы вспомнили. Мозг человека, подстраивает физиологию под статус. У мозга своя программа. На разную пищу у нас выделяется разная по плотности и составу слюна. Уровень руководителя характеризуется определенным запахом и даже цветом потовых выделений. Ёто базис "поощрительной психологии". Старшему хранителю судовых термометров, я скажу: добрый день, его первому помощнику: здравствуйте, замам помощника: приветствую. Ёто наука. Палитра отношений требует осмысления. Важны полутона. Для каждого из подчиненных свой тембр голоса, мимика, движения, и поэтому у
нас нет противоречий: мы понимаем друга, в нас нет лишнего, мы часть большого, целого. А у вас, извините, все вперемешку. Вы игнорируете опыт столетий, отвергаете целую науку.
        ЧИзвини,Ч сказал Константин, приподнял ладонь.Ч Давай чуть погодимЕ Ёто важно, ноЕ Уже пять, сейчас общее построение, мне надо идти, а потомЕ
        ЧПотомШЧ обиженно проговорил капитан.Ч Значит, потом. Такие вот у тебя приоритеты. Пытаюсь тебя вытянуть из болота, иЕ Отмени построение. я говорю о глобальном, о порядкеЕЧто важнееШ
        Картограф встал.
        ЧЁд,Ч сказал он тихо.Ч У нас с тобой несколько разное представление о порядке. Когда-то мы много спорили, но это ни к чему не привелоЕ Каждый оставил за собой право на личное мнение, и поэтомуЕ
        ЧКогда-то, ты был капитаном!Ч перебил Женьо.Ч А сегодня ты старший картограф на моем судне! На моем судне!Ч ткнул себя пальцем в грудь.Ч я капитан ЦесариусаЕ пока ещеЕ На этом корабле, личного мнения быть не можетЕ даже у меня. Есть шаблонное руководство. Оно исключает ошибку, ибо существующие стандарты сводят на нетЕ
        ЧНу ладноЕ Мне правда пора.
        ЧМы не договорили.
        ЧЁд, у нас всегда были сложные взаимоотношения, но была чертаЕ была граница. Тут я, по ту сторону ты. Не думаю, что отношения улучшатся или станут хуже, скорее всего, лишний раз убедимся в том, что не способны влиять на мнения и поступки друг друга. Перейти черту Ч убить иллюзию, веру в собственную значительность. И ещеЕ Мне всегда хотелось верить, что под маской шаблонного мировосприятия прячется живой неординарный ум.Ч Константин улыбнулся.Ч Не люблю разочаровываться.
        Капитан рассердился; он быстро задышал и со словами: Ч Подожди минутуЕ мы не закончили,Ч вышел из комнаты. Скоро вернулся, в руках ножик с коротким лезвием и заготовка рыбки, той самой: акулы или парусника. Плюхнулся в кресло и с ужесточением принялся вырезать у рыбки спинной плавник.
        "Значит акула".
        ЧВы анархист! Вы враг системы! Вы погубите корабль! я только теперь начинаю понимать, к каким ужасным, чудовищным последствиямЕ
        Чя зайду послеЕ
        Капитан обессилено бросил руки на колени.
        ЧПогоди,Ч сказал картографу.Ч Хватит печатать!Ч крикнул в приоткрытую дверь.Ч Костя сядь.
        ЧТы не хочешь на построение, со мной пойтиШ
        Ответом был удивленный насмешливый взгляд.
        ЧТы принес картыЕ зачемШ
        ЧЕсть сомнения. Нужен совет. Острова не выходят из головыЕ Нет уже прежней уверенностиЕ
        ЧХа-ха-ха,Ч добродушно рассмеялся капитан.Ч Дожились и до такогоЕ Наш непрошибаемый Рум в чем-то неуверен.
        ЧХорошо,Ч сказал Константин.Ч Зря я этоЕ я зайду позжеЕ
        Капитан три раза стукнул костяшками пальцев по столу. В кладовке щелкнуло. Ёто сдвинулась каретка с бумагоопорным валиком. Меняют ленту, догадался картограф.
        ЧНатан, у вас бессонницаШЧ спросил он.
        Послышался застенчивый кашель и угодливое: Ч Доброе утро месье Константин.
        ЧДоброе-доброеЕ
        ЧА совет вам только один,Ч снова перешел на официальные интонации капитан.Ч Разберитесь в своих отношениях с подчиненными. Штудируйте должностные инструкции. Особенно пятнадцатый-шестнадцатый тома.
        ЧЗакончил словами: Ч Еи семи свидетелях. Тринадцатое августа, четыре часа пятьдесят семь минут.
        А уже в четыре пятьдесят восемь сотни глаз следили, как вдоль бесконечных шеренг к капитанскому мостику, вколачивая твердые шаги в скрипучую палубу, торопился старший картограф и второе лицо торговой шхуны "Цесариус", Константин Рум.
        "Неделя, всего неделя, и все противоречия позади. Но надо быть честнымЕ предельно честным. А получитсяШ Течение слабее чем думали, ветра почти нет: с такой скоростью и двух месяцев не хватит. Отсек выгорает за сутки. Надо сбить темп раза в три. Не реально. Нужен попутный ветер Ч обещают штиль. У нас есть двигатель, ноЕ бахнет же, в щепы разнесет. Было ведь у других. Институт "промышленной альтернативы", конечно разобрался. Только вот наши механики Ч , как окликнешь,Ч вздрагивают. Что, из хорошегоШЧ бактерия какая-то в питьевой воде.Ч Об этом не сейчас. Что ещеШЧ барометры сбесились,Ч починим. Главное чтоШ Поверить должны, вот что! Все равно доплывем, ни смотря ни на что. Вы со мной Ч орлы! А ну веселей, бравые! Нос по ветру Ч сыны удачи!Ч Только вот этого не надо: удача, орлы Ч не делай так. Ётот пафос, теперь, не к чему. Не поверят, настроение не то".
        Константин говорил больше получаса. Из слов стало ясно, что пожар только в нижнем ярусе и скорее всего дальше не распространится. Слава богу ветер попутный и по прогнозам: со дня на день усилится в разы. "Так что драим зубы, и спиливаем ногти Ч скоро порт!"Ч улыбаясь во всю, возвещал Константин.
        На худой конец, есть двигатель, механизм новый, но надежный, и наши опытные механики, только и ждут приказа.
        Порадовали своим открытием лаборанты. Для улучшения настроения и поднятия тонуса в воду будут добавлять йод и хлорку. Она станет нежно-зеленого цвета и со сладким запахом серы.
        Приятной неожиданностью стало подтверждение теории профессора Броукнеля. Как оказалось: аномальное поведение компаса и барометра в этих широтах, событие прогнозируемое и зафиксировать его еще раз Ч большая удача Ч очередная победа государственной науки. "Ёлектромагнитное благословение"Ч как назвал явление Рум Ч одна из лучших морских примет.
        Много говорилось о самоотдаче, взаимовыручке, доверии. "Орлы! Сыны удачи! Боги моря!.."Ч металось над палубой.Ч "Время пришло! Все вместе! В один кулак!.."
        Но сыны удачи, похоже перестали верить в своего родителя. Ни блеска в глазах, ни улыбок, ни радостных восклицаний.
        Пора заканчивать. Пробежал взглядом по рядам, поднял руку:
        ЧПомощник старшего оформителя здесьШ
        ЧЗдесь,Ч послышалось издалека.
        ЧДва шага.
        Он стоял последним. Оформители низшая каста Ч бесправные, питались, спали хуже всех на корабле. За мизерное жалование покупали себе инструменты: кисти, валики, ведра, а по прибытии, все это сдавалось в корабельный музей. Помощник "старшего", отличался от подчиненных только цветом головного убора, у них назывался таблеткой, а в остальном такой же: перештопанный заляпанный краской костюм, стоптанные туфли, и многодневная небритость.
        ЧКак зовутШ!Ч спросил картограф.
        ЧАлександр Бец! Месье Константин.
        ЧДа, помню. Александр Бец, как называется наш корабль, помнитеШ!
        ЧЦесариус, месье Константин.
        ЧНичего не забылШ
        ЧНет, месье Константин. Со вторника, согласно расписанию архивного зачета Цесариус Великий, переименован в Цесариус Гордый. Но с пяти до десяти утра каждого вторника, по вынуждению пятой поправки торговой ассоциации определитель в названии не упоминается.
        ЧВсе правильно,Ч согласился картограф.Ч Но у меня есть немножко дерзкое рационализаторское предложение: Мы не будем ждать десяти утра, чтоб проголосовать за новый определитель. Нам не помешает лишняя скорость. Беру на себя смелостьЕ Приказываю учетчику архивного зачета внести в расписание: С четырнадцатого ноль восьмого! с пяти тридцати восьми! Цесариус Гордый переименовывается в Цесариус Стремительный.
        ЧНо пятая поправкаЕЧ попытался спорить оформитель.
        Константин улыбнулся.
        ЧКомандование накладывает вето на пятую поправку торговой ассоциации. Все необходимые документы, по прибытии, подпишем в исковом кабинете верховной канцелярии. Вот так вот!Ч крикнул весело.Ч Виват друзья!
        По рядам прокатилось не дружное: Уррра! Ура!
        5
        Четырнадцатое, десять утра. Давно уже не было солнца Ч сегодня выглянуло. Возле рубки, в ее тени широкий заваленный папками и свертками карт, стол; тепло, и картограф приказал вынести из каюты прямо сюда, на палубу. Принимал с шести утра, и еще четыре просидит, до двух дня. В нескольких шагах от него, первый помощник корабельного учетчика; его обязанность вести запись распоряжений картографа, печатать приказы, подшивать копии в докладной журнал.
        В десяти метрах, за белой чертой начиналась очередь: десять-пятнадцать человек, вырастала и до тридцати, меньше двух-трех не было никогда.
        Уже месяц как узнали о пожаре; все это время Константин спал два-три часа в сутки, последние два дня не ложился вовсе. Все тело ныло, сильно болела грудь и ключица, голова тяжелая, чужая, и со слухом не лады: будто в уши вату напхали.
        Ето естьШЧ не понял Константин.
        ЧС правого борта "Гордый" заменили на "Стремительный",Ч испуганно говорил помощник старшего оформителя,Ч но на левый белой краски уже нет, сами понимаете: буквы в человеческий рост иЕ
        ЧЧто значит нетШ.. почемуШ
        ЧБанку выронилиЕ а новую не дают. Статисты требуют заполнить девятую форму, а бланки внизу, а туда не пускают, и я написал заявление на имяЕ
        ЧСтоп. Понятно.Ч Обратился к учетчику: Ч Выпиши, пусть получит.
        В ответ:
        ЧЁтоЕ несколько нарушаетЕ
        ЧВыписывай.
        ЧКак скажете. Под Вашу ответственность.
        Константин устало махнул: Ч Следующий.
        ЧГуревич, статист.
        ЧЁто приятно.
        ЧУ нас недоразумение. ПонимаетеЕ подозреваю: четверо из отдела метеорологии выращивают мышей.
        ЧКогоШ
        ЧМышей. Ну, звери такие.
        ЧПочему ни слоновШ
        ЧХа-ха. Видите ли: Когда отплыли, выяснилось, что у нас много мышей, что мы только ни делали, ноЕ Тогда Вы приказалиЕ
        Чя приказалШ
        ЧДа, месье Константин. Вы приказали выплачивать за каждую пойманную мышь четыре копейки. Мышей не стало, но неожиданно, вы не поверитеЕ
        ЧПоверю. По сколько они сдаютШ
        ЧПо двести в день. Так только они и сдают, подозрительноЕ Обещают через неделю по четырестаЕ Главное, сытые такие, крепенькиеЕ
        ЧЁто радует,Ч сказал Картограф.
        ЧТак, что делатьШ Ничего ж предъявить не можем: все по закону.
        ЧЗаплатить все до копейки, и премию дать: две тысячи. Сколько уже выплатилиШЧ В общем: найти ферму, и на всю сумму штраф за нарушение санитарных норм. Если с этим все в порядке, штраф за отсутствие лицензии на выращивание домашних животных.
        ЧА если есть лицензияШ
        Картограф вскинул брови, недоверчиво посмотрел на статиста, перевел взгляд на учетчика: Ч Пиши приказ задним числом.
        ЧЗадним числомШ Только под Вашу ответственность.
        ЧПриказ от пятнадцатого мая. Все животные на судне должны иметь амбулаторные карточки. Прививки от оспы, куриной слепоты иЕ Все. Следующий.
        ЧЁто не все. Сегодня была ревизия, в каюте второго помощника старшего оформителя нашли четыре ящика тушенки. На складе недостача Ч шесть ящиков. Дежурный, наверняка заодно. Случайно узнали грузчики и слесаря: грозят расправой, самосуд и прочееЕ беспорядки начнутся, им сейчас только поводЕ
        ЧПонятно,Ч постучал пальцами по столу. Учетчику: Ч Приказ вчерашним числом.
        ЧВчерашнимШ
        ЧХватит переспрашивать. Приказ: Выдать второму помощнику старшего оформителя: имя, фамилия Ч четыре ящика тушенки.
        ЧЗа что этоШ
        ЧЗа спасение утопающего, как звали дежурногоШ
        ЧВирчис,Ч удивленно произнес статист.Ч Заместитель первого помощника старшего охранника судна.
        ЧОчень хорошо. За героическое спасение заместителя и так далееЕВирчиса. Кстати Вирчиса этого в лазарет с удвоенным мясным пайком, в скобках Ч сколько не хватаетШ Вот пиши: два ящика тушенки.
        ЧМожет их еще за это к орденуШЧ недоумевал статист.
        Константин задумался. Учетчику: Ч Приказ второй: За спасение высшего по званию, второго помощника, как там егоШ.. представить к Чермесскому трезубцу второй степени.
        Учетчик исподлобья взглянул на Константина:
        ЧМожет, хотя бы четвертойШ
        ЧЗа такое полагается Ч второй. Сейчас придут его подчиненные, выяснять почему так обижают их самоотверженного начальника. Так что второйЕ второйЕ Слава героям!Ч обратился к статисту: Ч Гуревич, чего застылиШ У вас всеШ Следующий!
        Статист откланялся, к столу подошел пожилой худощавый матрос, с узкими бегающими глазками.
        ЧЗдравствуй Бек,Ч приветствовал картограф.
        ЧМесье Константин, у меня конфиденциальный разговор.
        ЧПойдем в рубку,Ч поднялся с кресла, жестом позвал матроса за собой.
        В рубке жарко, картограф приоткрыл форточку.
        ЧВсю ночь освобождали десятый отсек, по вашему приказу,Ч сказал Бек и глаза у него забегали еще быстрее, голова начала вздрагивать.Ч Меня там не было, но узналЕ Грузчики Ч не матросы, вообще народ смирный, ноЕ много недовольных. Группка сколотилась, тамЕ есть там такой Ч Зирик.
        ЧКто онШ
        ЧПросто грузчик. Но его слушают. А говорит он много. И раньше брюзжал, а теперь, так совсемЕ Чего, говорит, нам стараться. Кровопийцы с нас три шкуры дерут, за всех вкалываем, а отношениеЕ Бойкотировать роботы и все такое. Месье Константин, еще немного иЕ
        Чясно. Спасибо за сигнал Бек. Как вообще, как самочувствиеШ Знаю-знаю Ч тяжело. Надо иногда и отдыхать. Сейчас выпишу накладную. Пару бутылочек винаЕ для сердцаЕ от усталостиЕ
        Чя совсем ни для этогоЕ
        ЧДа о чем тыШ я ж тоже, от чистогоЕ Зирик, говоришьЕ
        5
        ЧДа, я вас звал. Подходите ближе, не бойтесь. Зирик, это ваша фамилияШ
        ЧДа.
        ЧПрисядьте вот сюда на стул.
        ЧМесье Константин, неловко, я постою.
        ЧСтойте если хотите. я чего звал вас: дело у меня к вам уважаемый. Ответственное дело. Давно к вам приглядываюсь: есть в вас потенциал. Надо развивать, надо. Работы много будет теперь. Решили ввести новую должность, хватились, а толковых на пальцах сосчитатьЕ А тут вы как разЕ Отзывы о вас хорошие: умеете работать. Сами-то готовы к ростуШ
        Зирик все-таки сел на ранее предложенный стул, протяжно выдохнул.
        ЧТеперь руководить будете,Ч улыбаясь говорил картограф.Ч Строгие но справедливые начальники Ч вот, чего нам не хватает. Не подведите, горизонты впереди о-го-гоЕ Карьерный рост, льготы, право на пенсиюЕ Но постараться придется Ч справитесьШ
        ЧМесье, честно говоря и не ожидалЕ
        Константин, сделал вид, что сердится:
        ЧДа или нетШ
        ЧДа,Ч чуть подумав сказал грузчик.
        Чя так и думал. Поздравляю с повышением. Через час зайдете к коменданту, получите должностные инструкции.
        ЧСпасибо. я буду стараться. яЕ
        ЧКонечно будете. я в людях не ошибаюсь. Вы теперь лицо ответственное, иЕ удачи! Следующий!
        Глядя ему вослед картограф улыбался.
        "Сначала поздравят, потом по душам говорить станут: "а ты изменился", "нет, я действую в интересах всех", а после возненавидят. А будешь плохо работать, разжалую, потом кусайся,Ч уже не больно.
        Время, время выиграть надо. Обещать: Премии, звания, перспективы рисовать. Самолюбие у вас, тогда хватайте: про уважениеЕ новый уровеньЕ личностный ростЕ Как, уже разгрызлиШ а медаль хотитеШ Могу титул пообещать. Нет- ну тогда по зубам. Страх и жадность Ч вся ваша психология. ХмЕ я стал циникомШ Не я ли еще два месяца назад, что-то там, про душевный поиск и приверженность идеаламЕ Славные ведь тосты говорил, главное искренне. Всего два месяцаЕ а человек-то уже ни тот. Перевернулось что-то внутри. Тогда еще, в первые дни, когда дверь завариласьЕ Почти сутки жарились. Двое там и остались. А меня азиат вытянулЕ а теперь и его нет.
        Ладно, не о том я. Время, время Ч всего-то неделю надоЕ"
        ЧА Рулевой, и вы ко мнеШ Кажется, БучинскийШ.. правильноШ
        ЧПравильно, месье Константин, но по паспорту я Квочер.
        ЧУгуЕ что у васШ
        ЧРулевое колесо заклинивает. Срываем, ноЕ что-то с подшипникамиЕ Сложное устройство, все трещит иЕ
        ЧА что мастер говоритШЧ спросил картограф.
        ЧПо штурвалу один мастер, и того нет. То есть, как бы есть, ноЕ За те деньги, что ему платят работать не станет, да и за любыеЕ он ведь богач теперь, а вы не зналиШ Не зналиШ Он же весь аванс прогулял. Ёта ж такая историяЕ
        Чя не понимаю.
        ЧКажется я могу объяснить,Ч обратился к картографу учетчик.Ч МастерЕ Таль, если не изменяетЕ получил наследство. Дед у него Ч плантатор был. Узнал о смерти, как отплывалиЕ Хотел сняться, да кто ж его отпуститЕ Штрафы каждый день, а он посмеивается толькоЕ
        ЧПогоди, а деда звалиШ..
        ЧГерман Таль. Влиятельный былЕ
        ЧНу конечно!Ч перебил Константин.Ч А я думаю, что за телеграмма! я не понял комуЕ В каюте у меня, в архиве. Как отплыли, принеслиЕ Жив Герман Таль. Была операция. Но пришел в себяЕ вот ведь история. Пойди обрадуй мастера. Да, и пусть за телеграммой зайдет.
        Когда рулевой Квочер удалился, учетчик обратился к Константину:
        ЧМесье Рум, конечно можно перепроверить, но телеграммы не было. Сейчас пересмотрю записи, но и на память: на момент отплытия пришло восемьдесят пятьЕ
        ЧПиши,Ч устало сказал Константин.Ч потом отпечатаешь на нужном бланке.
        Послано главным врачом городской больницы, вторым советникам министра здравоохранения Пильманом Карлом Бриксом. Уведомление. Двадцатого июня в четыре утра в состоянии больного Германа Талля произошли изменения. Появился нитевидный пульс, дежурная медсестра зафиксировала сокращение голеничной мышцы. В четыре тридцать: расширение зрачков, подергивание нижней челюсти. В пять утра больной пришел в себя. В шесть утра самовольно покинул больницу. Попутного ветра, господа!
        ЧА поверитШ Месье Константин.
        ЧМастер штурвалаШ Вы сомневаетесьШ
        "Вот чем занимаюсь. Ничего не поделать: Сейчас обострять нельзя. Чувствуют, руки выкручивают. Ничего-ничего, через неделю я вам вспомню".
        ЧСледующий.
        ЧВторой электрик Пиркс. Месье Константин, у нас проблема с палубным освещением: кабель забрали вниз, а другого нет. И лампочкиЕЧ не договорил, замер, глядя куда-то в сторону.
        Константин заметил, что все в очереди, и те что за ней повернули головы, стало тихо.
        ЧДоброе утро, месье Константин.
        ЧВесьма, капитан Женьо.
        ЧМне бы вас отвлечь на минуту.
        Картограф кивнул, не спеша, поднялся.
        Появление капитана на палубе Ч событие. "Старшие", за исключением Рума, поднимались сюда редко, раз-два, в неделю; капитан, на память картографа, захаживал сюда всего Ч раза четыре. Дожидаясь, он склонился над фальшбортом, уперся в него локтями, устремил взгляд в даль. Константин встал рядом, спиной к борту, закурил, скрестил руки на груди.
        ЧДень то сегодня какой солнечный, аШ!.
        ЧДа, Ёд. Прекрасный день.
        ЧМ-даЕ А ведь мне сегодня тридцать семь. Может, от того и светит так сегодняЕ
        ЧМои поздравления.
        ЧЗабыл, забыл. А "старшие" вот помнят. Стихи написали. Как зайдешь, напомни. Прекрасные стихиЕ М-даЕ А вот все-таки нету ощущения праздника. Хмурые у тебя тут всеЕ лица грустные, затаенныеЕ Надо как-то поднять дух. Надо чтобы радовалисьЕЗнаешь, чтоЕ а давай гирлянды повесимЕ вот гляди, можно пустить по мачтам, вот так Ч треугольником, и вокруг рубки. Как думаешьШ
        Константин закашлял.
        ЧЛюдей, Костя, понимать надо. И им стимул нужен. Пусть отвлекутся: разучат какие-нибудь шуточные сценки, обыграют анекдоты про юнгу. Что-то такое, из нашей морской жизни. По вечерам фейерверк. В конце-концов остановиться, устроить катания на лодках. Что-то для людейЕ настоящееЕ чтоб заботу почувствовалиЕ
        ЧЧас назад сгорел шестнадцатый отсек,Ч не выказывая эмоций пробурчал Константин.Ч Обвалился пол, двое провалилисьЕ
        ЧПогиблиШ
        ЧДышат пока.
        ЧМ-даЕ ВремяЕ тяжелоеЕ Знаешь, третью ночь не сплю. Все думаю, думаю, думаюЕ
        ЧО чемШ
        ЧНе знаю. Все путано, так путаноЕ МишураЕ А ты как спишьШ
        ЧХорошо. Только мало.
        Мимо два матроса несли тяжелый спутанный канат; капитан остановил одного из них жестом; пришлось остановится и второму.
        ЧНу как Ч получаетсяШЧ бодро спросил Ёд Женьо.
        Матрос ответил растерянной улыбкой.
        ЧНичего-ничего, ни все сразуЕ М-даЕ ну идите, идитеЕ
        Испуганно оглядываясь, потащили дальше.
        ЧЗнаешь,Ч вдруг просиял капитан,Ч а может пошить новую форму матросамШ Комбинезоны, и шляпы такие, от дождя. У штопальщиков есть лишний материалЕ они пока без работы, иЕ
        ЧА что это дастШ
        ЧПока не знаю. НоЕ извини, может, это и не лучшая идея, но у тебя ж вообще никаких. Ничего не предлагаешьЕ
        ЧХорошо. я подумаю насчет шляпок.
        ЧСпасибо. Вот тебе работка, включи воображение. По моему это мысльЕ мысльЕ
        ЧЁд, мне пора. Видишь, народу столпилось.
        ЧВечером собираемся, по случаю дня рожденияЕ
        Чя не приду. я буду спать.
        Чя хочу сделать важное заявление. Ты должен быть. И это не обсуждается.
        Скоро картограф вернулся за стол, щурясь стал разглядывал электрика Ч , тот сидел напротив. Как ни щурился, не мог вспомнить на чем оборвалась беседа.
        "ЁлектрикЕ электрикЕ"
        ЧА! палубное освещение,Ч сказал картограф.Ч Да-даЕ Знаете, что. Идите-ка вы, и правда, к завхозу, возьмите гирлянды и протяните через палубу. Какой-никакой а свет.
        ЧА документ.
        ЧСейчас выпишут.Ч Словил взгляд учетчика, указал пальцем на электрика, потом крикнул в очередь: Ч Следующий.
        ЧЗаведующий по обмундированию Склисовский.
        ЧПервый помощник "старшего" гардеробщика, иШ..
        ЧИменно,Ч прервал он Константина.Ч Происходит что-то невероятное. я в бешенстве. я кого-нибудь сегодня вызову на дуэль.
        ЧВы хорошо стреляетеШ
        ЧНе знаю, месье.
        ЧА я хорошо. Так что лучше успокойтесь.
        Чя постараюсь, месье Рум. Но сейчас вы удивитесь не меньше меня. Вы правы, я сяду. я начинаю терять веру в справедливость, месье Константин.
        ЧВы пугаете меня.
        ЧЕсли быЕ Суть дела: я ненавижу беспорядок. А то, в чем приходитсяЕУ меня же все под копирочку. Тут особая система Ч вышколенная, грамотная. Все-таки образование: я ж с отличием закончилЕ
        ЧВы что, аттестат принеслиШ
        ЧКонечно.
        ЧУберите, уберите это. Не задерживайте. Что вам нужноШ
        ЧКонец месяца: матросам и узловикам нужна сменная форма. Она постиранная, выглаженная, с бирками, на каждый комплект пакет документов, отдельная упаЕ
        ЧСтоп. Вы можете как-тоЕ
        ЧФорма внизу. Туда никого не пускают. Такого безобразияЕ
        ЧКакой отсекШ
        ЧШестнадцатый.
        ЧАх вот как, шестнадцатый Ч произнес картограф задумавшись.
        "Такого отсека у нас уже нет".
        ЧУ меня все подписи. У меня печати, почти все Ч семнадцать. Одной не хватает.
        ЧНе хватаетШ
        ЧОдной всего. Ее ж отменили. Печать аллерголога. Раньше, когда форму стирали в бульоне из костей не очень здоровых животныхЕ
        ЧПостой-постойте, у вас что нет печати аллергологаШ! Вы в своем умеШ! Что это за отношение к документацииШ Развели бардак! Без нее форму не дадут, вы чтоШЧ протяжно выдохнул.Ч Ёто ж главная печать. Как выЕ Покажите-ка аттестатЕ Ладно, не надо.
        Чя не зналЕ
        ЧАх вы не зналиЕ Теперь Склисовский и хаос, для меня, одно и тоже. Выход один: шить новую форму. Тогда уж за одно комбинезоны, и этиЕ шапочки от солнца.
        Картограф опустил голову, задумался.
        "Гирлянды повесили, форму вот перешиваем; может, массовое катание на лодках не такая и глупостьЕ"
        Кто-то тронул за плечо. Константин повернул голову, посмотрел вверх и сразу зажмурился, ослепленный солнцем. Из пульсирующей (пульсирующая рябь Ч Ш) ряби донесся голос второго помощника, Ёрика Мушито.
        ЧМесье Константин, у нас проблемы. Нужна помощь.
        Чя вижу,Ч прошептал картограф, как только в глазах прояснилось.
        Черная, вся в волдырях кожа, местами содранная, путалась в ошметках обугленной одежды. Разодраны руки, ноги, живот. Раздутая шея бугрилась спекшейся кровью. язык опух и рот полностью не закрывался, в его уголках пузырились розовые слюни.
        ЧМесье Константин спуститесь пожалуйста,Ч с трудом выговорил Ёрик, и принялся кашлять. Кашлял с большими перерывами; захлебываясь и свистя легкие с трудом втягивали воздух, тело вздрагивало, и тогда изнутри вылетали, окутанные розовой слизью, темные пузырчатые кусочки.
        Лицо картографа неприязненно скривилось, подступила тошнота; он отвернулся и долго искал, за что же зацепиться взглядом. Очень не хотелось спускаться. Даже думать об этом больно.
        "Пойду туда Ч уже не вернусь".
        Смотрел на горизонт, а перед глазами Ёрик. Не тот, что теперь, а прежний: жизнерадостный, отчаянный. Остряк, красавец, бабник. Белый костюм, неизменная бабочка, и туфли до блескаЕ Только двадцать пять, а уже три точки в торговых рядах, после смерти родителей из дома сделал букмекерскую контору, когда не плавал, жил в гостинице и нанимал лучший в городе экипаж.
        Они тогда хорошо заработали на шелке; сошли с корабля и сразу, всей гурьбой, уставшие но веселые, ввалились в портовый кабак.
        "я не поплыву с тобой,Ч говорит Ёрик.Ч Мне, конечно нужны деньги. От конторы одни убытки. Но, я ни очень доверяю гигантам, вся эта свехприбыльЕ Мне никогда не везло на "легкие деньги". Все мое состояние Ч продукт перегонки нервов, крови и пота.
        ЧЧто же ты будешь делать без меняШЧ улыбаясь говорит Константин.Ч Меня не будет пол года. Тебе придется отказаться от многих привычек.
        ЧОн поплывет, поплывет,Ч говорит Вик, и тормошит Ёрика за плече.Ч Что, дрейфишь старинаШ я тоже боялся, но когда это чудовище из-за размеров не смогли завести в порт Ч , я кстати наблюдал, зрелище скажу,Ч вот тут я решил Ч поплыву! Ёто ж не шхуна Ч это плавающий континент.
        ЧИ вы тожеШЧ Ёрик недоверчиво глядит на Макса, Лемма и остальных.
        ЧМы с капитаном,Ч бодро отвечает Макс.Ч Куда же он без нас.
        ЧПочему я только узналШ.. Вот чертиЕ А без вас, что мне здесь делатьШ Ёй Чирик! Останься хоть ты. Поплаваем на "Ките", пока они вернутся.
        ЧНет,Ч звучит в ответ.Ч я с капитаном.
        ЧСлышал я про этот "Цесариус",Ч говорит Ёрик Константину.Ч Что-то не чистое. "Кампания" страхует его наЕ
        Чя знаю,Ч перебивает Константин.Ч Ты со мнойШ
        ЧСтраховщики подписали гарантийные письма, предоставили отчет о своихЕ
        ЧКакая разница!.. Контракт подписан. Завтра продаю корабли. Отвечай негодяйЕ Ты со мнойШ
        Ёрик задумывается".
        Картограф молчал почти минуту; глядел на горизонт, задирал лицо к небу, и дышал, дышал медленно, задерживая воздух в груди, подольше, чтоб уже ни хотелось, никогда. Мягкий ветер ласкал кожу, приятно согревало солнце, плеск волн успокаивал. Ёрик напомнил о себе новым приступом кашля; Константин поднялся, спросил у помощника, может ли тот идти, тот ответил, что справится. И не стало палубы с ее солнцем, воздухом, ветром. Темные коридоры, глотали звуки Ч топот ног, вздохи, редко оброненные фразы. Коридоры извивались, раздваивались, сходились, и казалось им не будет конца, но вот нос уловил запах гари, послышался гул; скоро звуки распались на свист поршней, стук топоров, крики людейЕ
        Через пять часов в каюту старшего картографа, несколько матросов, занесли и положили на койку обгоревшее тело. Человек был без сознания. Судовой врач забинтовал правую ногу, выше колена, зашил глубокую рану на животе и тоже забинтовал, обработал перекисью шрамы на лице, нанес мазь от воспаления и ушел.
        Каждые пол часа появлялся санитар, щупал живот, проверял пульс, менял наволочку на подушке. Больной все время захаркивал ее кровью.
        Второй помощник, вымытый, одетый в чистое, в сверкающих туфлях, с бархатной бабочкой на опухшей шее, как стемнело пришел справиться о здоровье картографа. Когда санитар вышел, Ёрик принялся обшаривать карманы рваного кителя, что висел на спинке стула, перерыл одежду в шкафу, наконец, догадался заглянуть в тумбочку. Ключ был там.
        Сейф открылся не сразу, замок заедал и громко щелкал, отчего помощник вздрагивал и оглядывался на койку. Наконец, маленькая дверца скрипнула, Ёрик забрал нужные документы, на пороге остановился, взглянул на Константина, усмехнулся чуму-то и осторожно прикрыл за собой дверь. Мушито навсегда покинул каюту старшего картографа, и не только, через час он и тридцать матросов будут уже в пятнадцати милях от торговой шхуны "Цесариус"; их путешествие на север к безлюдным береям закончится через неделю. Они не пройдут и трети пути; шторм нагонит внезапно, погибнут все.
        5
        В пять утра Константин очнулся. Несколько минут бездумно рассматривал потолок, потом внимание отвлек скрип; больной кряхтя приподнялся на локтях и повернул голову к двери. Она чуть раскрыта, кто-то рассматривал его в щель.
        Картограф хотел что-то сказать, но вместо этого раздался глухой кашель. Дверь отворилась, поспешно вошел матрос, за ним еще двое, последний прикрыл за собой, но не полностью, остановился возле, чтоб наблюдать за коридором.
        Тот, что вошел первым остановился у койки, склонился над картографом, сказал тихо:
        ЧПора капитан. Все готово. Надо идти.
        ЧМаксЕЧ щурясь сказал Константин, заглядывая матросу за спину,Ч а кто тамШ
        ЧНашиЕ Лем и Чирик. Пора капитан. Надо идти,Ч повторил он.
        ЧНадоШ.. Помоги встать.
        ЧВот такЕ агаЕ Давайте ногу сюдаЕ БольноШ
        ЧПодай одежду.
        Макс посмотрел по сторонам.
        ЧТам, в шкафчике. И туфли внизу.
        Константин еще не пришел в себя, и только глупо улыбался, когда его непослушные руки просовывали в рукава, а ноги в штанины; вяло хихикнул, когда на туфлях стали завязывать шнурки.
        ЧДа брось тыЕ я самЕ
        ЧЁто будет долго.
        ЧНу чего возишься, давай скорей,Ч прошептал Лем,Ч тот, что подглядывал в коридор.
        Картограф вдруг насторожился.
        ЧМакс, а отчего так тихоШ Вы чего шушукаетесьШ
        ЧА чего зря шуметьШ Мы всегда такЕ Мы народ не крикливый.
        ЧДа.
        ЧКапитан Рум,Ч сказал Чирик,Ч наверное, надо взять какие-то вещиШ Документы там, карты какие-то, компасЕ
        У картографа закружилась голова, его повело, пришлось снова лечь.
        ЧЧирик, ты что-то спросилШ Сейчас приду в себяЕ плохо соображаю.
        Чя говорю, может, вещи какие взять, все равно пропадет, а такЕ
        ЧПропадет-пропадет.Ч Константин опять сел, посмотрел на матросов, но уже иначе; глаза стали осмысленными, злыми.
        ЧА почему вы все здесьШ Почему не внизуШ АШ.. Что с пятнадцатымШ Держите или уже всеШ.. Макс!
        ЧПятнадцатыйШ
        ЧНуШ!
        Матросы стали переглядываться. Лем развел руками.
        ЧПятнадцатыйШ КапитанЕ какой пятнадцатыйШ Вы же приказали спускать шлюпкиЕ Внизу никогоЕ уже восемь часовЕ Мы Вас ждали, чтоб отплыть.
        Чя приказал спускать шлюпкиШ
        ЧВторой помощник, от Вашего имениЕ
        ЧЁтого не может быть, потому что яЕЧ вдруг запнулся, в голове загудело,Ч потому, чтоЕ
        "Вот оно!.. А вот это уже серьезно!.. А ну-ка выкрутись!.. А теперь, месье Рум, мы на тебя поглядим!.."
        ЧМушитоШ!Ч Константин вскочил.Ч Где онШ!
        ЧОтплылЕ давно уже. Он и все наши.
        Картограф сжал кулаки, скрипнул зубами. В каюте потемнело, тень большого облака, пестрого, цвета усыпанного пеплом мяса, поползла по шхуне, с палубы в воду, и дальше по пенному следу на многие, многие мили. Матросы опустили головы, им было страшно смотреть на своего капитана.
        ЧМы и подумать не могли,Ч тихо проговорил Макс.Ч Ёрик сказал, что это ваш приказ. Чтоб не мешали, заменили всех на палубе: рулевого, вперед смотрящих, дежурных Ч всех. Спустили шлюпки, нагрузили.
        ЧЧтоШ
        ЧСнесли весь провиантЕ Почти весьЕ Мушито сказал, вы догоните. Оставили Вам шлюпку. Он требовал, чтобы мы плыли с ним. Мы отказались. Ругался, ноЕ
        ЧЗабрал провиант,Ч прошептал картограф.Ч Макароны, консервы, сушеные фруктыЕ
        ЧВсе капитан. Под чистуюЕ Сухари развеЕ и алкогольЕ
        А-аа,Ч простонал Константин. Принялся мять ладонью кожу на лице.
        Молчали почти минуту.
        ЧКапитан,Ч не поднимая глаз произнес Лем,Ч шлюпка на воде. Корабль не спасти. Надо уходить. Поймите, Мушито в чем-то прав. Всем не выжить, а тридцать пять человек, с тем, что взяли, на береях года два-три протянут.
        ЧА как же остальные, ЛемШ Вы, всерьез поверили, что я брошу людейШ! Вы меня что, день знаетеШ Здесь три сотни человек! Не от хорошей жизни они тут!.. Их дома ждут! Вот как вы обо мне думаете, если поверил этой гниде! Гребите-ка вы на своей шлюпке!Ч в сердцах крикнул картограф.
        Помолчал, чуть успокоился, и уже без злости:
        ЧДаю пять минут, больше Ч извинитеЕ Надо людей поднимать. Тушить, тушитьЕ Ничего-ничего, еще не все потеряноЕ Дойдем. я доведу этот корабльЕ Чего застылиШ Проваливайте. Знать вас не хочу!
        ЧЧем тушитьШ.. Насосы на третьем оставилиЕСкорей всего ужеЕ
        Константин вскочил, рванулся к двери, но ноги тут же подкосились, потерял сознание еще до того как стукнулся головой об дверной косяк.
        5
        Два дня как ушло солнце, погода быстро портилась. Ветер, порывистый холодный со свистом кидался на корабль, путался в канатах, трепал паруса, силился вырвать мачты и вдруг пропадал Ч на пол часа, на час становилось тихо, снизу накатывало тепло; палуба будто оживала, между бортов колыхалось легкое марево, рассеивались прозрачные фонтанчики, что тонкой струйкой пробивались сквозь невидимые щели.
        Опять свистит, заскрипела палуба, хлоп, хлоп Ч вздулись паруса.
        ЧЛови! Лови его!
        ЧДа где ж его словишь! Улетел!
        ЧКак птица, глядите! Как птица, месье Константин, скажите!!
        Картограф как и все задрал лицо к небу; бланки, папки, и огромная карта, все, что еще несколько секунд назад мятой кучей громоздилось на столе, вдруг вспорхнуло, стремительно рванулось ввысь.
        Чя принесу еще,Ч сказал учетчик, встал из-за стола.
        Константин и бровью не повел, еще долго смотрел вверх, улыбался; губы шептали: лети, летиЕ
        Только час назад картограф пришел в себя. Два дня без сознания, в бреду, в лихорадке Ч потный, опухший, заляпанный кровью, валился с койки, выл, полз куда-то, и почти добрался: маячило уж близко что-то холодное, пустое, но не умер, и в этот раз не умер.
        Ему лучше; сам оделся, без посторонней помощи поднялся на палубу. Взгляда на нее хватило, чтобы понять: уже никто ничего не тушит, пустили на самотек, смерились. В два дня решилась судьба цесариуса Ч корабля гиганта, надежды и гордости торгового флота.
        Еще в коридоре столкнулся с Максом и Лемом; матросы несли ему горячую воду и сменное постельное белье.
        ЧА вы что здесь делаетеШЧ строго спросил Константин.Ч я же сказал, чтобы убирались к чертям.
        ЧКапитан,Ч прозвучала в ответ,Ч мы не заслужили такой немилости. Мы никогда бы Вас не бросили, иЕ
        ЧНе попадайтесь мне на глаза!Ч оборвал картограф.Ч У вас нет чести! Вы предали команду, корабль и своего капитана. Как вы моглиШ.. Вы перестали тушитьЕ Вы бросили насосыЕ Столько усилий, столько жизней, иЕ А потом, еще и братьев своих же обворовалиЕ
        ЧМы выполняли приказ!
        ЧУбирайтесь.Ч Вяло отмахнулся и побрел наверх.
        Суета, уговоры, приказы Ч все уже не к чему. Теперь тишины, пусть тихо будет. Сесть в мягкое, кулаки на стол, уткнуться в них подбородком, смотреть на воду, и все, больше ничего не надо.
        Так и сделал. Но возле черты уже собираются, выстраивается очередь, справа зашелестел бумагами учетчик, слева бу-бу-буЕ
        Картограф поднял глаза.
        ЧЕда, месье Константин, и не смотрите такЕ я и сам их понимаю! Склады почти пустые. Ну что я дамШ Дал сыр, кипятка с сухарями, и эти, как ихЕ а они кричат: "Сыр кислый: есть нельзя! Нам, как полагается давай, а не то мы тебя!..", а я говорю: "Другие вон едят, и ничего!", а они: "Если и на обед отрава, мы тебяЕ"
        ЧНе давать,Ч еле слышно сказал Константин.
        ЧЧто не даватьШ
        ЧСыр.
        ЧА что остаетсяШ Им и вода не вода! Гнилая, говорят, химия, яд, про сульфаты какие-то рассказываютЕ
        ЧИ воду не давать.
        ЧТак, а что ж им тогдаШ..
        ЧНичего.
        ЧКак этоШ Возмущаться станут, иЕ
        ЧСтанут возмущаться Ч дадим. У вас всеШ Тогда свободны. Кто тамШ ПодходитеЕ
        Константин повернулся к учетчику.
        ЧМеняем курс. Приказ рулевому: Восемь румбов вправо.
        ЧКак этоШ И куда же мы приплывемШ.. месье Константин.
        Картограф похлопал себя по карман.
        ЧНе видели мою трубкуШ
        ЧТам ведь и мелких островов нетЕ
        ЧЧертова трубкаЕ потерялась.
        ЧМесье, куда мы плывемШ
        ЧУ Вас были сигары, я помню.
        Учетчик достал из кармана пачку сигарет, протянул картографу:
        ЧВсе, что есть.
        Константин закурил, и тихо, безразличной интонацией:
        ЧУ нас день, если повезет Ч три. Дойдем до "холодного" течения, пересядем на плоты; через месяц-полтора вынесет на торговый путь. Авось не проскочим, авось подберут.
        ЧВы уже прикинулиШ Неужели без вариантовШ
        Константин опустил голову на руки, потерся лбом о костяшки пальцев, сказал:
        ЧШлюпок нет. Через час помощники старших, чтобы были у меня. Будем вскрывать пол на четвертом ярусе Ч доски нужны Ч плоты делатьЕ Штук десять, может, большеЕ Не надо, не делайте так с лицом: на вас смотрят. Еще, в тридцатый отправьте добровольцев, там сигнальные ракеты. Надо достать.
        От очереди отделился человек, подошел к столу, представился:
        ЧДжозаф Гальский Ч второй помощник старшего угловика.
        ЧУгуЕ Давно о вас не слышал. Хотите кого-то поставить в уголШ
        Чя вычисляю допустимый угол изгиба центральных мачт, при замене легких и тяжелых парусов.
        ЧАЕ И что у васШ Ртутный угломер потерялиШЧ улыбаясь сказал картограф.Ч Доберемся до порта Ч купим новый.
        ЧУ нас такого не было,Ч сурово прозвучало в ответ.Ч я вот по какому делуЕ Отдел прогнозируемой статистики требуют данные по трем шкаликам, а у нас и на один нетЕ Середина месяца Ч извините! И если разобраться Ч это они в нашем подчинении. Пусть они дают отчет по плановой симметрии, у самих метражная перспектива хромает; я возмущался Ч пока в себе, но хватит! Или решайте вопрос, или сейчас здесь будут все! Матросы меня не поняли, но крайне возмущены ситуацией и готовы поддержать! Сейчас начнется!..
        ЧНе нагнетайтеЕ тут хватает паникеровЕ Приплывем, разберемсяЕ
        ЧАх так! У вас неприятности Ч я иду за матросами!..Ч Гневно сверкнул глазами, уже разворачивался, ноЕ
        Константин меняясь в лице:
        ЧСтоять!!! Ты ж гляди, насобачились зубы заговаривать! У меня на тебя семнадцать доносов!Ч Хлопнул ладонью по стопке папок.Ч Давно следим за тобой, и вижу не зря! Ты куда ртутные угломеры делШ! ПродалШ АШ Что молчишьШ.. Молчать! Молчать сказал! Слушай сюда! Сейчас, вот он.Ч Показал пальцем на раздувающего щеки учетчика.Ч Перепроверяет: поступали угломеры или ошибка. Понял Ч чем пахнетШ Чтоб тише воды!.. Устроишь бучу Ч положу с пулей в башке вот тут Ч подле. Иди молись, скоро позовем!
        Ушел. По бледному лицу и вспученным глазам, можно догадаться: слова картографа произвели на Гальского нужное впечатление.
        ЧКакие еще ртутные угломерыШЧ не понял учетчик.
        ЧСкажи лучше, какие еще шкаликиШ
        ЧЁто как раз я могу объяснить.
        Константин иронично улыбнулся: Ч Не надо. Ну что там, подходитеЕ
        ЧМесье Константин, со следующей недели надо повысить заработную плату узловикам, потому чтоЕ
        ЧКонечно-конечно!..
        ЧУ лаборантов отдела метеорологии расхождение в оценке расчетных констант, разбились на два лагеря Ч ругаются. Если можно, со следующего годаЕ
        ЧВсенепременно!
        ЧА премия, работникам музея будетШ
        ЧЕще спрашиваете!..
        ЧНа прошлое построение, первыми пришли хранители ключей запасного корабельного архива, а их даже не отметилиЕ
        ЧВсем, всем грамоты. Приказ уже отдан.
        ЧИз сорокового надо вынести краску. Во вторник надо менять в названии определитель. Боюсь, к тому времени сороковой сгорит, возникнет погибельная неразрешимостьЕ
        6
        ЧИ чтоШ
        ЧНичего. Ничего интересного. Корабельные архивы, два месяца плавания и уже двадцать три тонны макулатуры, вы можете представитьШ..
        Смотритель музея улыбаясь поморщился:
        ЧКонстантин, тут, в нашем кругу, иногда обсуждают ваши суждения, некоторые поступки, иЕ скажу откровенно: Вас не любят. я и сам поругивал за глаза, каюсь. Не важно, что я думал на самом деле. Тут особый мир, мир единомыслия и братского радушия. Субъективное мнение Ч материя, которой порядочный гражданин обязан пренебречь. Во имя общей цели Ч разумеется. Активная среда создает направление Ч поток; я часть его Ч такой мой добровольный выбор. И не потому, что по течению легче Ч отнюдь! впрочем и поэтому тоже. Вот вы упомянули корабельный архив, и тут же присовокупили оскорбительное: "макулатура"Е Не смейтесь, не смешноЕ Тут мы с вами расходимся!.. Спасти архив Ч наш долг. Даже, если не для всех найдется место на плотах. Кем-то из команды придется жертвоватьЕ
        ЧМожет, ВамиШ
        ЧЕсть градацияЕ Но если очередь дойдет до меня, что ж, я готов!Е
        Картограф рассмеялся.
        ЧБраво. Пока из десяти плотов Ч готово только пять. У меня большие планы на Вашу жертвенность.
        ЧВы бываете серьезнымШЧ упрекнул смотритель.Ч Не верите словам высоким, отрицаете врожденное благородство, допустим: есть с чем спорить, но подвиги, что железом отлились в прессованные ромбы, овалы, грозные каленые трезубцы. Вас не трогают жесты, что переживут века. я помню, ликование тысяч в час отплытия, когда глава совета кампании снял с груди рубиновый шестигранник и подцепил к флагу корабля. И как вы испохабили все мое внутреннее торжество, своим скучающим взглядом. За Вас было так стыдно. я много думал. Вердикт ночных измышлений: Ваш нигилизм Ч всего лишь внутреннее банкротство.
        ЧТолько внутреннееШ
        Чя увлекся, чего уж теперьЕЧ Покашлял.Ч Вы не приходили к нам дней пятьШ За это время характер испортился совершенно. И лицо мне ваше не нравится. Мой совет: чаще бывайте на воздухе. я разве сказал что-то смешноеШ.. Что вы там пьетеШ Опять кофеШ Хотите коньякаШ Повар Ч свинья, перестал нас кормить, но, что касается выпивкиЕ Так вот, вернемся к архивуЕ
        ЧХватит,Ч Константин небрежно отмахнулся.Ч СгорелЕ Два часа какЕ Где ваш хваленыйШ.. Наливайте, помянемЕ
        Смотритель подался вперед, занял почти пол стола.
        ЧШутитеШ.. А капитан ЖеньоШ..
        ЧЕще не сгорел.
        ЧПерестаньте, он знаетШ Представляете как расстроитсяШ
        ЧЧто вы, моя фантазия не безграничнаЕ Кстати, уж кто-кто, а он удивил.Ч Константин остановил проходящего бармена, снял с подноса бутылку коньяка, наполнил две рюмки, одну поставил перед смотрителем, из другой отпил половину, спрятал в ладонях: Ч Два часа назад капитан Женьо взял на себя полное командование судном. Уже отданы приказы о переименовании четвертого яруса в верхний трюм; и спальных зал не будет, будут кубрики. Капитанский мостик выкрасят в зеленый. Если крепежи позволят, рубку сместят на два метра к центру. Для скольжения Ч борта, каждые пол часа, будут поливать рыбьим жиром.
        ЧГде ж столько жира взятьШ
        ЧНигде,Ч ответил картограф, допил коньяк, понурил голову, зажмурился.Ч Через час собьют плоты, остановимся, спустим на водуЕ и все. Очень скоро, ваша светлость, цесариуса не станет. Все прахомЕ и ладно. А я устал. Наливайте, принц Мишиохи. Сегодня у вас, кажется, праздник: жезл отличника, голубая лента, или что там ещеШ.. Так что за вас! За генофонд нации!..
        ЧПостойте КонстантинЕ неужели всеШ Вам доверилось столько жизнейЕ и все что можете предложить этоЕ
        ЧДа.
        ЧНе верю вам. Капитан ведь на что-то надеетсяШ Идите к нему. Помогайте! Спасайте корабльЕ Не может быть, чтобы у вас не было никаких идей!
        ЧБыла бы желтая краска, предложил бы выкрасить рубку в этот цвет, а такЕ ах, мой милый граф, знали бы вы как мне легко сегодня. ВыпьемЕ За вас, конечно!.. Ваш деньЕ
        Константин опрокинул в себя рюмку, крякнул, подмигнул смотрителю.
        ЧДюбуа, Вы мой любимый маршал, но ведь ни черта не смыслите в походной амуниции.
        ЧЧтоШ
        ЧВы славный старик Монсеньор, но не более. Что-то похожее вы говорили и мне, но я это не в уплатуЕ Вы оригиналЕ в чем-тоЕ Хотя бы, скажемЕ вместо того чтобы как все, благоговейно пялиться на подцепленную к пестрой тряпочке железную дрянь, вы находите в бесцветной толпе неотразимого меня, почти постигаете природу умного пронзительного взгляда.
        ЧКонстантин, вы пьяны. Развезло. Не ели сегодняШ
        ЧЕсли интересно,Ч наполняя рюмки говорил картограф,Ч я почти не ел и совсем не спал последние три дня. До этого два дня был в бреду, что ел и как спал тогда Ч не знаю. За вас владыка!
        Чокнулись. Выпили. Картограф говорил:
        ЧСлабые надежды вытянули силу. Два месяца боролся с огнем, командой и собойЕ похудел на тридцать килограмм. Беда господина картографа в том, что корабль можно было спасти, но кроме упомянутого господина, в благополучный исход не верил никтоЕ Вызов, прекрасно Ч я принял вызовЕ Вызовы Ч моя слабостьЕ Никто, не верил, даже Вы, мой славный магараджиЕ С каким удовольствием утер бы этот морщинистый благородный ноЕ но вы правильно ухмыляетесь: это победителей у нас не судят, а других, как разЕ Теперь любой дурак поучит: как надо было. Скоро у всех объявится умное мнение. Интересней всего будет послушать грамотных сапожников и ученых погонщиков спиралерогих коз.Ч Константин поднял свою рюмку, указал взглядом на соседнюю, приглашая смотрителя присоединиться.Ч ПростоЕ просто меня предали. Нас обманываю только те кому мы верим. Совет вам: не верьте тому, кто предаст. Хе-хеЕ За вас вождь! За высушенные головы врагов, что пылятся в трофейных сундуках! Думаю, у вас наберется пара дюжин.Ч Подмигнул.
        Выпили. Картограф заметно взбодрился.
        ЧОбщество больно предательством. Зайдем в порт, напомните: дать телеграмму правительству: "Панацея найдена! Срочно запретите рожать предателей, а заодно и потенциальных жертв их коварства!" Так просто, и почему никто до меняШ.. Подпись поставьте свою. Дарую Вам славу этой гениальной мысли.
        ЧПортЕ сказал тихо смотритель, усмехнулся.Ч Ну допустим, переберемся на плотыЕ и что дальшеШ
        ЧВ философском смыслеШ.. все тоже самое Ч ничего не изменитсяЕи через год и ещеЕ песок сыпется, халва не вкусная, завхоз столичной филармонии пропил еще два тромбонаЕ
        ЧИ все-такиЕ Есть шанс, что на нас кто-нибудь наткнетсяШ
        ЧПоразительное существо человек, ум его неспокоен, пытлив. Столько уже всего: письменность освоил, капусту квасить научился, придумал педикюр, галстук, сперматозоиды посчитал, и все малоЕ все спрашивает, все ему пригодитсяЕ
        ЧНе пойму, чему вы так радыШ Какие перспективы так вдохновляютШ поделитесьЕ Меня вот, будущее как-то настораживает. У нас ведь, так понимаю, не только еды, но и воды почти нетШ..Ч Смотритель произнес это повысив голос, и многие за соседними столиками замолчали, повернули к нему лица.
        Константин усмехаясь:
        ЧАя-яй, маху дал: как это я не подумалШ Как хорошо, что напомнили. Пошлите на рынок за баранками и попить чего-нибудьЕ
        В зал вошел, грузный, коротко стриженный мужчина. Один из "старших", механик. Он быстро оглядел зал, нашел картографа, и тяжело дыша поспешил к нему.
        ЧМесье Рум, у меня к Вам дело.
        ЧМесье Курд, присаживаетесь. я угощу вас,Ч улыбаясь сказал Константин, наполнил свою рюмку и поставил на краю, возле механика.Ч Знаю, что скажете. Ётого следовало ожидатьЕЧ Опустил взгляд на стол, пальцы рук принялись выстукивать по крышке, как по клавишам рояля,Ч Е но вряд ли чем-то помогу. Капитан отстранил меня от занимаемой должности.
        Курд сел на свободный стул, взял в руки рюмку, подержал недолго и вернул на стол.
        ЧЧто же делатьШ
        ЧНичего. Откажитесь.
        ЧНе могуЕ это моя работаЕ Всю жизнь не везло,Ч сказал он, немного помолчав.Ч Если бы огонь пошел с кормыЕ
        ЧА может уже всеШЧ сочувственно спросил смотритель.
        ЧЦелехонек. В машинном дыма меньше чем тут. Месье Константин, скажите: зачем запускатьШ Какой теперь смысл, куда плытьШ На течение вышли, кораблю остались часы, зачем этот рискШ
        ЧА вы только представьте!Ч сказал картограф.Ч Мы запускаем двигатель, винты взревели, шхуна, с деферентом сорок пять градусов, поднимая двадцатиметровые волны несется в порт, и уже в полдень, спящий Тиру будят сторожевые пушки, возвещая о прибытии легендарного цесариуса!
        ЧНо это же не возможно, месье Рум. Максимум, того, что может двигательЕ
        ЧЗнаю-знаюЕ но подумайте: слава старшего механика Курда Острояни переживет многие, многие поколения. Про капитана Женьо Ч напишут песни. Фамилия Рум Ч станет именем нарицательным, так назовут все нерешительное, губящее. О том как он, по прибытию, переодетый женщиной, бежал от суда в оазис пустыни Сухани и застрелился, вытанцовывая голышом на столе борделя "Не мираж!",Ч ученики пятых классов будут писать в школьных изложениях.
        ЧВы разрешите господаШЧ раздался громкий голос капитана Женьо.
        Разговоры смолкли. Старшие поднялись с кресел, почтительно понурили головы. Константин зевнул, положил кулаки на стол, уперся в них подбородком; безразличный взгляд вычитывал еле заметные слова на коньячной этикетке. Вспомнил, что хотел покурить, нащупал трубку во внутреннем кармане кителя.
        ЧБлагодарю друзья, иного от вас и не ожидал,Ч значительно произнес капитан. Презрительно посмотрел на картографа, покусал нижнюю губу и продолжил:
        Чя не сам зашел сюда господа! Меня принес ветер переменЕ
        Чиркнула спичка, картограф сделал затяжку и сразу закашлял.
        ЧГде-то далеко, где нет солнца,Ч раздражаясь говорил капитан,Ч где не родит земля, и вода не утоляет жажду, в тех безнадежных краях Ч злые и ленивые прятали веер надежды. Рано или поздно он оказался бы в руках честных слуг народа, и это понимали враги человеческие.
        Картограф от кашля начал захлебываться.
        ЧПонимали, но не уберегли!Ч почти крикнул Женьо.Ч Смелым и сильным сопутствует удача! До часа ликования миг, но и море не всегда гладко, и не всякая птица летает, и снег увы не весь бел! Нашелся перевертыш и в нашем светлом союзе. Он поджог ларец с веером драгоценным, думал сгинет надежда с пеплом, с памятью о светлых хранителях, и о цели их великой. Разлетится, канет в пучине морскойЕ
        Константин поднялся придерживая рот кулаком обошел сгорбленных, похожих на пингвинов "старших", и вышел из зала.
        В коридоре, упершись рукой в стену кашлял еще несколько минут.
        "Никуда не годитсяЕ раньше это было просто вредно, а теперь еще и больноЕ Весь табак в водуЕ сегодня же! Нет, сегодня трудный деньЕ Веер надеждыЕ Ёто конечно прекрасноЕЧ Потянул за цепочку, достал из кармана часы, поднял к свету.Ч Ну что "Цесариус"Ч твои последние мили. Нет, еще пол часа".
        ЧМесье Константин,Ч услышал он за спиной.
        Повернулся, от долгого кашля глаза прослезились, и фигура человека была размытой.
        Чя помощник старшего оформителя, месье Константин. У меня к Вам дело.
        ЧАлександр, кажетсяШ
        ЧАлександр Бец, месье.
        ЧДа-даЕ Что у Вас АлександрШ
        ЧВторник месье. Нам нужен новый определитель. Капитан Женьо сделал сегодня много распоряженийЕ а нам ничего не сказалЕ
        ЧНе сказалШ
        ЧНет, а уже время. Нам сделают выговор. Что будем писатьШ месье Константин.
        ЧПравду.
        ЧПравдуШ Ёто какШ
        ЧФормуляр зачета с собойШ
        ЧДа.
        ЧДавай.
        Помощник раскрыл перед картографом папку, в ней был почти заполненный бланк, только графы: "название судна" и "определитель" были пусты. Быстро и неряшливо картограф нацарапал "ЦесариусЕ" Поставил дату и подпись.
        Константин вернулся в зал; тут ничего не изменилось: капитан все еще проповедовал, старшие не садились, внимали старательно, потупив головы. На цыпочках, чтобы не мешать картограф подобрался к своему столику, и тут ни с того ни с сего с шумом плюхнулся в кресло, хлопнул в ладошки, потер одну об другую, взял в руки бутылку коньяка, громко процедив сквозь зубы слюни, крякнул. Капитан замолчал, старшие повернули лица к Константину. Рюмки зазвенели. Картограф наполнял неаккуратно, то и дело задевал горлышком бутылки. Насвистывая какой-то мотивчик, поднес рюмку ко рту, вдруг замер, оглянулся по сторонам, с деланным испугом, моргая, стал заглядывать в глаза окружающим.
        Смотритель не сдержался: улыбка все-таки проскользнула на сосредоточенном лице. Испугался, что засмеется, сжал челюсти, сильно втянул носом воздух и повернулся к капитану. Его примеру последовали остальные.
        Капитан чуть мотнул головой, ухмыльнулся и продолжил:
        ЧДаЕ Враг наступал; хрустела под черной подошвой сухая трава. Не спал мудрый принц в своей башне, не спали и стражи на границах империи. Ждали ветра корабли в морях, ждали писем влюбленные, отрешенно смотрел трудяга Мук на свою мельницу.
        Но выпал веер надежды из дрожащих рук предателя. Вырвалась пыль, из под чуда-веера, понеслась с ветром по миру. Полетел огонь по полям: спалил темное войско, вдохнули паруса, вспорхнули письма к влюбленным, закрутилась мельница. Залетел ветер перемен и к нам, разбудил мысли мои, и принес сюда! К вам, друзья! К вам!Ч Восторженно он растопырил руки, будто хотел обнять сразу всех, устремил светлый взор вверх.
        "Старшие" зааплодировали.
        ЧПревосходно!
        ЧБраво капитан!
        Некоторые заплакали.
        ЧЁто что-то не земное!
        ЧЁто чудо-переплетение тела, души и искусства!
        Капитан опустил руки, нашел взглядом механика, бодро подмигнул и спросил:
        ЧНу что, месье Курд, пора доставать козыря из рукавов! Вы готовыШ
        ЧС нетерпением ждем приказа, капитан!Ч Все сказанное он попытался выразить мимикой.
        ЧЁто очень много значит для меня, мой друг. Нас всех еще ждет проверка. Ваша, только что миновала. Примите поздравления! Такой выдержки хватило бы на нас всех! Через пол часа, по моему приказуЕЧ Вскользь посмотрев на картографа,Ч тот приподнимал и опускал голову на кулаки, что лежали на столе,Ч недовольно скривился, и продолжил:
        ЧНо это далеко не все, друзья. Теперь от каждого, я стану требовать максимум выдержки и самоотдачи. Сегодня начал с кадровых перестановок. Как вам уже известно: господин Рум отстранен. Он допустил ряд непростительных ошибок, и намеренных нарушений. Все они зафиксированы корабельным учетчиком и в свое время комиссия с ними ознакомятся.
        Перестановки коснулись так же второго отдела статистической погрешности, угловиков, и исполнительного звена первой лаборатории. я наделил их дополнительными обязанностями, урезал заработную плату, в перспективе будут уменьшены пенсионные льготы. Да друзья, самому неприятно, но это вынужденная мера. Ёти реформы задуманы давно, и сейчас, тот самый момент, когдаЕ
        Константин сам не заметил, как задремал, тело повело в сторону, голова качнулась, просыпаясь он непроизвольно дернул ее вверх, хрустнули позвонки, заболели.
        ЧПоздравляем!!!Ч кричали "старшие" хором.Ч Поздравляем!!
        Картограф протирая воспаленные глаза, посмотрел по сторонам, силясь понять, где находится.
        ЧМы ликуем с вами барон!
        "Приплыли что лиШ"Ч Напротив Константина несколько слабо освещенных лиц в профиль, и затылки, затылкиЕ нет, это не ему.
        ЧПриплыли,Ч прошептал картограф, тихо посмеиваясь над своим же нелепым предположением. Чуть задрал нос, понюхал: едкий воздух защипал в пазухах.
        "Кому это ониШ АааЕ вот он, мой отпрыск благородный, солнцеликий принц, последняя надежда династии Цихирачи".
        Возле капитана стоял смотритель музея, растроганно всхлипывал, прижимая ладонь к груди, коротко кланялся окружающим. Ёто его поздравляли.
        Ёд Женьо, размахивая цветной грамотой, говорил:
        ЧЕдвадцать лет назад! Но этот человек положил конец распрям, его усилиями научный мир слился в творческом процессе зачатия новой истины! "Новый толкователь лексики эпохи становления!", "Заря торговой мысли. Ложь, которой не было", статьи, что перевернули сознание; гипотеза Ч "абстрактного существа" позволила заполнить пробелы в истории, привела к общему знаменателю хаотичные аргументы взаимоисключающих теорий."Абстрактное существо", вселило в нас веру, собрало в дорогу. Пусть мы не нашли ответы на все вопросы, но нам показали того, у кого они есть!
        Двадцать лет назад,Ч продолжал капитан, одаривая смотрителя ласковым взглядом,Ч академия "справедливой истории", хоть вы и не были ее выпускником, то есть, заметьте Ч бескорыстно, вручила,Ч Посмотрел на "старших",Ч господину смотрителю "Жезл Отличника". Ётот человек научили нас не стесняться правды. История больше не меняется втихаря, новой властью. Теперь этот процесс открыт и обязателен. Не только мораль, но и события прошлого необходимо подстраивать под современные реалии.
        Снова смотрителю:
        ЧСоюз исторических инноваций, с тех пор ежегодно высылал Вам грамоту, с подтверждением почетного членства. Не забыли про знаменитого историка и сегодня. От лица всех, позвольте вручить этот символ почета и признательности, а так же примите и от нас на словах, и само собой на бумаге,Ч вот тут печать и подписи почти всех "старших",Ч заверение в уважение и вечной, к Вам, любви.
        С разных сторон загомонили "старшие", и сквозь хлопки:
        ЧПоздравляем!!
        ЧБраво!!
        ЧЁто чудо-переплетение логики, справедливости и пользы!
        Капитан попросил тишины знаком: поднял руку:
        ЧКонечно же этого мало. я тут написал небольшое стихотворение для нашего юбиляра,Ч сказал смущенно.Ч Но прочитает ихЕ прочитаетЕ
        ЧМожно я, месье ЖеньоШ!Ч крикнул ближний к Константину затылок.
        ЧРазрешите мнеШ!Ч отозвался темный профиль слева. Картограф узнал голос "старшего пояснителя вечернего торгового кодекса", Ксантипа Леверьского.
        Чя так давно не читал, умоляю Вас!!. - раздалось возле барной стойки.
        ЧНе, так дело не пойдет,Ч обеспокоено сказал капитан.Ч Ёту честь надо заслужить. Сдвигайте столы, стулья в центр. "Селекция успеха" друзья. Удача удачливым!
        Ч"Селекция успеха"! Прекрасный способ. Ёто так подходит настроению текущего момента!
        Константин уже не слушал выкриков, снова уронил голову на руки и принялся выстукивать пальцами по столуЕ
        ЧОтличный выбор, как вы правы!Ч восхищались у стойки.
        И снова Ксантип:
        Чя не удивлен, подумаешь очередная гениальная мысль капитанаЕ ха-ха-хаЕ Месье Женьо, надеюсь, вы поняли мою иронию, про то, что я не удивлен.
        Столы сдвинули к стенам, оставили только тот за которым сидел картограф, благо он не мешал: просить Константина пододвинуться никто бы не решился: сегодня картограф явно не в духе.
        В центр вынесли тринадцать стульев. Смотритель принес гармонь, по знаку заиграл. Четырнадцать человек, чуть пританцовывая, двинулись друг за другом, по кругу. Музыка смолкнет, и все кинутся к стульям, куму-то не хватит Ч значит, не его день, проиграл Ч удача удачливым. Оставшиеся выпьют по рюмке коньяка, уберут один стул, и по новойЕ "Селекция успеха"Ч это всегда весело, особенно под конец. Победитель должен будет встать на колени, и прокатить на спине того, кто выбудет первым: за успех надо платить.
        ЧА вы, не желаете присоединитьсяШЧ спросил у картографа капитан.
        Константин не ответил, встал из-за стола и не спеша побрел к выходу, у двери остановился, окинул взглядом зал, произнес громко: Ч Мои родовиты коллеги!
        Музыка смолкла. Настороженные лица повернулись к картографу.
        ЧСлавные покорители жидких пространств,Ч продолжил уже тише.Ч Мы запускаем двигатель, зрелище должно быть потрясающим, винты и вся эта пенаЕ Если, кто не видел, предлагаю понаблюдать со стороны. Через пол часа спускают плоты, можете присоединиться. К тому же, в целях безопасностиЕ мало лиЕ понимаетеШ
        Константин морщась окинул взглядом зал, задержал его на капитане, скоро недружелюбное выражение лица сменилось равнодушным; картограф, дернул за ручку и вышел.
        Через минуту он был уже на верху, отдал приказ спускать плоты, и пошел к рубке, возле нее коснулся палубы рукой, и тут же отдернул. Горячая. Доски ссохлись, потемнели; вспыхнет в любой момент.
        Рубка вдруг покосилась набок, готовая вот-вот развалиться.
        ЧЁто еще что такоеШЧ удивился картограф.
        ЧПриказ капитана, месье Константин,Ч отозвалось несколько голосов изнутри.Ч Смещаем рубку на метр, она загораживает вид с мостика. Если можно, месье, покрасим потом, когда соберемЕ А-то мы начали с той стороны, а краска высыхает долго, и как быть, потом ведьЕ
        ЧТак!Ч крикнул картограф.Ч На корму быстро! Плот для старших спускают, а вы здесьЕ помогайте, там людей малоЕ
        ЧА рубка, месьеШ
        ЧРубка завтра!
        Константин отвлекся на грузчиков, что не спеша, переговариваясь, проносили мимо массивные рейки.
        ЧЖивее! Живее!Ч крикнул им, быстро разделся до пояса и направился к ближайшему плоту.
        ЧРаз, два взялиЕ Поднимай-поднимай!.. Да не на меня, к борту тяни!.. Ёй вы там, аккуратней!.. Сорвется: голову сниму!.. Ну чего встал, опускай на борт, залезай на плот и привязывай!.. Веревки подготовилиШ!. Отлично!.. Кидай ему!..
        Через пол часа почти вся команда покинула Цесариус. Плоты спустили с правого борта,Ч всего четырнадцать. Один в один: картограф сам делал чертеж, громоздкие, с навесами от солнца, широкими неуклюжими веслами, небольшими мачтами, плотными, наспех сшитыми парусами; связанные веревками в ряд, гигантским ленчатым червем они колыхались на волнах. С десяток запыхавшихся грузчиков еще сновали туда сюда, спускали уцелевшие тома корабельного архива, бледные младшие лаборанты, щурясь от непривычного света, выносили из своих камер ящики с колбами, странные инструменты: штативы, похожие на металлические вешалки с основанием из голубых бутылей.
        ЧЧто этоШЧ недовольно спросил Константин.
        ЧЁтоШ!Ч Удивленное лицо лаборанта выразило всю трагичность переживаемого оскорбления.Ч Ёто душа Цесариуса, месье!!
        ЧЁто уже восьмая душа, как я заметил,Ч раздражаясь, произнес Рум.Ч Бросьте эту дрянь. Вы воду взялиШ
        Картограф не стал дожидаться ответа, дрожащая фигура лаборанта вопила о глубоком эмоциональном потрясении; Константин подошел к борту, крикнул:
        ЧГде водаШЧ Шумно, его услышали не сразу. Пришлось повторить несколько раз: Ч Где водаШ!!
        ЧПятый и восьмой плот!Ч донеслось снизу.Ч В восьмом, месье!
        ЧРаспределить воду и сухари равномерно! Идет буря, нас раскидает! Всю одежду и матрацы раздайте сразу!
        ЧКапитан,Ч услышал он за спиной, обернулся.
        "Вот она троица, что ж делать то с вамиШ"
        Макс и Лемм, третий Ч Чирик поднимался на палубу по лестнице, за спиной мелькал полный, и заметно Ч не тяжелый, мешок. Константин посмотрел строго, но скоро взгляд смягчился.
        ЧЛадно прощены,Ч сказал не громко.Ч И-то лишь потому, что посмертно.
        Все трое подошли к картографу, какое-то время молча переглядывались.
        ЧЧто друзья, обещал я вам, что будет весело, как видите слово держу.
        ЧНу, это ведь только начало,Ч обрадованный милостью капитана, произнес Лем.
        ЧЕще бы, веселье впереди. Берегите воду. Леска, крючки Ч все взялиШ Полтора месяца болтать будет, смотрите ребятаЕ
        ЧКапитан, думаете есть шанс спастисьШЧ глядя на солнце и радостно щурясь, спросил Макс.
        Константин похлопал его по плечу.
        ЧМы недолжны были плыть на этом корабле, и он не мог так быстро сгореть, и Мушито нас предал, как-то уж совсем это на него не похожеЕ В этой ситуации, чем хуже, тем лучше! Скажу больше: учитывая парадоксальность упомянутых событий, наш триумф, друзья мои, неизбежен.Ч Он хохотнул, и стал хлопать себя по карманам в поисках трубки.
        Матросы улыбаясь покачали головами.
        ЧВозьмите капитан.Ч Лем протянул картографу несколько сигар.
        ЧОткудаШ
        ЧУ дежурных были запасы, на воду выменял.
        Чирик снял с плеча мешок и протянул картографу: Ч Ёто Вам капитан. Все, что можем. И-то с трудом вырвали.
        Константин взял мешок, поставил на пол и развязав узел вытащил небольшой соленый сухарь, откусил половину и похрустев несколько секунд спросил:
        ЧА вамШ
        ЧМы как-нибудь разберемся,Ч сказал Макс.
        ЧУ нас есть сыр и тушенка,Ч добавил Лем.
        Константин закашлял.
        "Тушенка у них, да вы ребята забыли когда она вам снилась, не то чтобЕ"
        ЧПонятно,Ч прозвучало недоверчиво.Ч Мне сухари, а себе тушенкуШ Иного и не ждал от вас. И давно втихаря подъедаетесьШ
        ЧВозьмите капитан,Ч сказал Лем хмуря брови.Ч Вы еле на ногах держитесь. Без сухарей вы и неделю не протянете.
        ЧОставьте,Ч сказал Константин.Ч Знаете, что я решилШ Мы будем на одном плоту.
        Матросы покачали головами:
        Ч"Старшие" будут против, месье. Ёто не лучшая идея.
        ЧНу, это уже не ваши заботы. я сейчас вниз за остальными, а вы передайте: на первом плоту сигнальные ракеты, пусть раздадут всем. Макс Ч тебе отдельное поручение. Вот ключ. У меня в сейфе возьмешь толстую черную папку, она может пригодиться. Ну, кажется все. Пусть расцепляют плоты, и отходят метров на триста.
        Ждите нас, мы уже скоро.
        Победил Ксантипп Леверьский. Старшему механику, грузному, коротконогому, большого труда стоило держаться на костлявой неугомонной спине везучего коллеги: лопатки волнами подкатывали к нежным, болезненным местам; механик терпеливо кряхтел, изображая то ужас, то восторг, и неизменно повторял:
        ЧДавай-давай! Вези-вези! ДавайЕ
        ЧВези-вези!Ч весело кричали, окружившие их, "старшие".
        ЧОтлично! Отлично!Ч хлопая в ладоши подбадривал Ёд Женьо.
        ЧМе-ее-ееЕ ме-ее!..Ч голосил Ксантипп, бросая радостные взгляды на капитана. Блеять было не обязательно, но преданный, тонко чувствующий настроение уважаемого начальника, он понимал: капитану это очень, очень нравится.
        Появление Константина осталось незамеченным. Все были на столько пьяны и увлечены происходившим, что злое, подернутое нервной дрожью лицо картографа, еще долго не портило присутствующим настроения. Он прошел к своему столику, но не сел на стул: внимание привлекла мигающая в темноте точка. Иногда она разгоралась так сильно, что освещала раму и угол картины, что отблескивала на стене свежими масляными красками. Картограф подошел, но не очень близко: уже в трех метрах от мерцающего огонька лицо и уши обжог горячий воздух. Нарисованная на картине чайка становилась выпуклой, брюшко и крылья покрывались пузырями.
        Худой Ксантипп сбиваясь, глотая согласные и кашляя от дыма читал за спиной картографа стих капитана:
        ЧЕ историю постиг.
        Для своих родных друзей.
        Открывает он музей.
        Ты не музея Ч ты души смотритель.
        Друг, товарищ, граф учитель.
        По музею каблуками Ч топчемся.
        Вечность трогаем руками Ч молимсяЕ
        Рядом капитан Ч друг навеки.
        С новым ветром перемен, он пришел
        И своих друзей нашел.
        Что ж обнимемся друзьяЕ
        Ксантипп запнулся, расстроено посмотрел на Ёда.
        ЧИзвините капитан Женьо, тут дальше неразборчивоЕ
        ЧЖалко, как жалко!Ч заламывая руки досадовал капитан.Ч Там дальше самое важное. я хотел поделиться сокровенным. Все мы здесь люди не случайные. Каждый из нас на своем месте. Если вот, взять живую клетку, разрезать и посмотретьЕ
        ЧА можно я скажуШЧ попросил кто-то из "старших".
        ЧНу пожалуйста,Ч чуть опешив сказал Женьо.
        ЧИзвините, я не мог не сказать! я много думал об этомЕ Не сердитесь на мою дерзость, я объясню почемуЕ Мне нужно признаться прежде всего вам!..
        ЧНичего-ничегоЕ
        ЧБлагодарю. Вот смотрите Ч синоптик, уважаемый наш Натан Рикша, это допустим кора. Ёто если представить, что мы дерево, даШ Любимый всеми нами Капитан Ч его крона. Ксантипп Ревельский Ч сердцевина. Уважаемы механик Ч это может быть листьяЕ да листья, в которых создаются маленькие зеленые тельца. Теперь корень, это наверное, будет любимый наш, хранитель памяти иЕ
        ЧМеньше всего мне хотелось прерывать Вас!Ч раздался громкий голос картографа.Ч Может, даже и не стоит этого делатьЕЧ после некоторого раздумья, он продолжил: Ч И все-таки советую всем присутствующим подняться на палубу.
        ЧЁто хорошо, что вы только советуете!Ч крикнул в ответ капитан Женьо.Ч Ётот урок вы усвоили: прав приказывать у вас нет. Скоро, я перепадам еще один. Мне жаль Вас Константин. Не потому, что управленец из вас получился никудышный, нет. Беда в том, что вы этого почему-то так и не поняли. Вы не понялиЕ не почувствовали "Цесариуса"! Ёто судно переживет нас всех, и Вас в первую очередь. Когда мы придем в порт, и я говорю это открыто.Ч Расправив плечи и чуть задрав кверху подбородок, обратился к старшим: Ч я буду требовать немедленного ареста и последующей казни господина бывшего старшего картографа!Ч и снова Константину: Ч По Вашей вине погибнет большая часть груза. И уже погибли, между прочим подчиненные вам, люди. Не хватило ума, просто, поговорить с Курдом Острояни, нашим доблестным механиком!Ч как это сделал я. Ведь этих жертв можно было бы избежать! Рано! Губительно рано вы сдались. Ну да ничегоЕ А мы еще поборемся!
        Первым захлопал Натан, к нему присоединились остальные. Когда хлопки стихли, все, и Константин в том числе, повернулись к двери. Из-за нее выглядывал первый помощник "старшего" механика. Константин не знал его имени, на верху видел раза два. Про него что-то рассказывали, что-то не интересноеЕ Слышал, кажется, что для этой должности он слишком молод, и получил ее по большому блату. Да, не интересноЕ
        ЧЕ месье Острояни,Ч видимо повторял не в первый раз, нерешительно выглядывая из-за двери.Ч Двигатель готов, можете запускать, месье Острояни.
        Старший механик не спеша, глядя по сторонам и без устали в волнении вытирая руки о штаны, подошел к нему.
        ЧГотовоШ
        ЧДа месье. Можете спускаться. Наши уже на плотах. Вам, нужна будет моя помощьШ
        ЧПомощьШ я вот хотел об этомЕ Ты ведь, в общем-то, можешь сам запустить двигательЕ
        ЧяШ
        ЧНу конечно.
        ЧЁто не по правилам. Тем более в первый разЕ я не знаюЕ
        ЧНу что тыШ Ну что ты, это не сложно. я расскажу тебеЕ Нет-нет, ничего не говори, это экзамен Ч пойми. Ёто главный экзамен твоей жизниЕ Твоя карьера иЕ гигантский прыжок впередЕ
        Е и поэтому середина плота обычно пустовала. Люди лежали по краям, было тесно, но и по ночам, когда жара спадала, и никто уже не тянул ладони и кружки за соленой, неприятно стягивающей кожу водой, старались не покидать занятых мест.
        Еда закончилась уже в первый день, баки с водой сорвались во второй, когда шторм только начинался. Будто просыпалось что-то там на глубине, шевелилось и вздымало водяные валы. И с каждой минутой могучее тело этого невидимого "нечто" содрогалось все сильнее, в нарастающей на все живое, злобе.
        "Чинили, чинили,Ч говорил "старший" синоптик,Ч а они оказывается и не ломались. Надеюсь "кампания" оценит. Все барометры на корабле были в идеальном состоянии".
        За какой-то час шторм набрал небывалой силы. Черные волны переворачивали плоты, сталкивали, швыряли один на другой, ломая на части. Люди перепуганные, раздавленные валились в воду, барахтались, звали на помощь, тонули. Волны с грохотом кидались одна на одну, ветер так свистел, что закладывало уши, в небе гремело. Кто-то успевал ухватиться за скользкие доски, спасательные круги, но оглушительные тонны, обрушиваясь на головы, вырывали из окоченевших рук последнюю надежду.
        Плот на котором был Константин, то оказывался под водой, то вдруг вырывался, и тогда ветер подхватив, как ту самую карту, десятки метров нес над клокочущем обезумевшем океаном. Но никто не упал, никого не смыло. Картограф уже бывал в похожих ситуациях, и заранее, хоть "старшие" и возражали, лично привязал каждого к фиксирующим основание плота балкам.
        Бушевало три дня. На четвертый пошло на убыль. На пятый, Константина разбудило бьющее в глаза солнце. Небо чистое, тишина. И утром и в обед Константин поднимался на мачту, прикрываясь ладонью от отраженного света, вглядывался в даль: ну хоть один, кто-то ведь еще, должен спастисьШ.. Но никого: насколько хватало зрения Ч только бирюзовая гладь, еле заметно переходящего в небо, океана. Безнадежно, безнадежно, повторял про себя картограф.
        Нет, не все утонули. Где-то далеко еще были плоты. И уставшие люди тоже залезали на мачты и щурясь всматривались в пустую даль. Кто-то из последних сил держался за разбухшие от воды обломки, были и те, кому зацепиться вовсе не за что, захлебываясь они хватали ртами воздух, утомленные потяжелевшие тела их, тянуло на глубину. Раскидал океан, далеко они друг от друга, некому помочь.
        На пятнадцатый день лихорадка у Константина стала проходить. Он уже узнавал Лема и Макса, которые то и дело протирали его шею и грудь влажной губкой, заливали в рот теплую пресную воду.
        ЧДа капитан, был дождьЕ теперь мы герои. Пейте, пейте там на верху заботятся о насЕ Вчера вода с неба потеклаЕ Завтра, глядишь, что-нибудь вкусное посыплетсяЕ
        ЧКто бы мог подуматьШЧ прошептал Константин.
        ЧОпять он бредит,Ч сказал Макс, передал Лемму губку, чтобы тот намочил.Ч А я думал ему лучше. Ну что там не клюетШ
        Лем опустил губку в воду, подергал лодыжкой, леска привязанная к большому пальцу ноги на секунду скрутилась, но тут же, под воздействием груза выпрямилась.
        ЧЗебнуло что-то, ноЕ Может, глубже опустить.
        ЧНе надо, в прошлый раз на этой взяла.
        ЧСейчас же поменяйте глубину,Ч сказал кто-то из "старших".Ч Из за вашей лени мы голодаем.
        ЧУ Вас все есть, ловите сами.
        Чя приказываю!
        ЧЁто на другом корабле вы могли приказывать. А здесь командует капитан Рум, и замов среди "старших" цесариуса он пока не назначал. Вам еще раз показать документ подтверждающий статус господина РумаШ
        ЧЛягушачья бумажка. я слышал, что у него есть папка набитая пустыми бланками с печатями и подписями. Ёто плевок в лицо всем нам, это покушение на систему. Все перекрутил, все переврал. Чтобы оставить вас здесь, он обозвал это деревянное гнилье кораблем, назначил себя капитаном, иЕ Одного не могу понять: откуда у него подписи министра торговли и главного законодателя иерархической теорииШ
        ЧЕсли Вас что-то не устраивает,Ч строго сказал Макс,Ч вы всегда можете покинуть "Неукротимого воителя".
        ЧДа, он так это назвал. Он использует слабые места закона. Не удивлюсь, если корабль с таким названием есть на балансе флота.
        Ч"Неукротимый"Ч существует,Ч нехотя ответил Макс.Ч Не верите словам, пощупайте сами, можете попрыгать на немЕ
        ЧПильман перестаньте,Ч раздался слабый голос Натана Рикши.Ч Если думаете, что отражаете мнение всех, то сильно заблуждаетесь. я проверял Ч документы подлинные. Константин Рум, наш новый капитан, человек честный порядочный, таким был и поверьте останется. Он из особой породы людей дела, людей "сегодня", которые на наших глазах превращаются в людей "завтра". Вы и подобные вам боитесь их. Но они, уверяю: вас-то как раз не боятся. Там, на цесариусе, мы не понимали, не разделяли его взглядов, но теперь, когда пелена снята, и вместо дьявольского обличия пред нами предстал лик праведника, человека светлого, человека рельефных, выточенных убеждений. Константин Ч это фигура, личность давно доказавшая право на лидерство. И я первый, пойду за ним, а позволит, станем плече к плечуЕ я готов разделить с капитаном Румом ношу его, нетЕ нашей общей правды.
        ЧЧто вы такое говорите НатанШ Вы же первый называли его выскочкой, человеком низким, далеким от идеалов интеллектуально-физиологической градации.
        ЧДа, может иногда, какие-то его поступки я и осуждал, ноЕ
        ЧИногдаШ
        Чя был не прав!Ч сожалеющей интонацией произнес синоптик.Ч Но у меня хотя бы хватает смелости признать этоЕ
        ЧНе только у Вас,Ч прозвучало в ответ.Ч я и сам уже вижу, что ошибался, насчет господинаЕ
        ЧПоздно!Ч зло сказал Натан.Ч С трудом верится мне в вашу искренностьЕ
        ЧА чем это ваша искренность лучше моейШ
        Вдруг замолчали. Картограф открыл глаза, приподнялся на локтях, и какое-то время его мутный бездумный взгляд скользил по обнаженным, до язв разъеденных солью, телам. Остановился на капитане Женьо. Тот сидел спиной к нему, на противоположной стороне плота, свесив ноги в воду. Локти чуть вздрагивали, и Константин попробовал представить, что Ёд сейчас вырезает, но на ум ничего не шло; затылок картографа снова уткнулся в пол, глаза устремились в небо.
        ЧКто бы мог подуматьШЧ неслышно прошептали губы.
        Он уже не бредил, просто вспомнилЕ
        Все затаив дыхание вслушивались в нарастающий гул, наблюдали как под кормой вспенивается вода. якорные цепи натянулись, корабль разворачивало, и только тогда Ёд Женьо прочитал новый определитель выведенный старательными оформителями белой сияющей краской на темных бортах. Оглянувшись на картографа, капитан гневно произнес:
        ЧВы за это ответите!
        Константин пропустил мимо ушей, зачарованный, он смотрел на постепенно углубляющиеся винты. Лопасти верхних крутились еще медленно, отраженные ими солнечные лучи мелькали на отвесных створках последнего грузового отсека.
        Двигатель взревел, из длинных тонких труб, что вкрутили в специальные палубные пазухи перед самым запуском, пошел черный искрящийся дым; скоро он стал прерывистым, показался огонь.
        ЧЧто этоШ Месье Курд,Ч спросил капитан у задумавшегося механика. Пуча глаза и мыча тот не спеша отвечал:
        ЧМммЕ Двигатель не запускали, в переходниках остались масла Ч они выгорают.
        ЧЁто не опасноШ
        ЧМммЕ ни в коей мере.
        ДзыньЕ дзыньЕ дзыньЕЧ все настойчивее, звонче пробивалось сквозь толстые борта.
        ЧКакой звукЕ Отчего такШ
        Механик растопырил пальцы и как бы растягивая и сжимая ладонями невидимую пружину, щурясь и облизывая губы, говорил:
        ЧДроссель вытягивает заслонку, когда идет давление на второй цилиндрЕ
        ЧУх как громко, Вам не кажется, что корабль дрожитШЧ настороженно спрашивал Ёд.
        ЧКогда деформируются пространства в клапанах, полости сжимаются и создаются микровзрывы, отсюда и вибрацияЕ
        ЧЁто пройдет со временем, даШ
        Механик раскрыл ладонь и как бы вкручивая в нее кулак, объяснял:
        ЧСейчас притрутся шрузы, сгладятся внутренние спайки, исчезнут пустоты, и тогдаЕ
        Еще говорил, но из-за стильного скрежета слов уже не разобрать. Люди зажали уши, испуганно пригнулись. С кораблем явно что-то было не так. Винты заклинило, видно потому, что вода под кормой уже не бурлила, Цесариус задрожал, вся накопленная им за долгие месяцы боль, вырвалась душераздирающем стоном. И спасаясь от этого, пронзающего насквозь звука, люди падая на колени хватались за головы, прятались друг за друга, в отчаянии прыгали в воду.
        Крики, паникаЕ взрыв. Задней части корабля, как ни бывало. Константин уже видел похожее, но не так близко. Горячий пепел, щепки, колючая пыль застревали в волосах, обжигали пальцы, царапали лицо. Взрывной волной картографа сбило с ног, но вцепился в мачту Ч удержался; капитан и Макс, успели ухватиться за низкие перила, остальным повезло меньше.
        Крича и трясясь от страха, перекатываясь по палубе Ёд Женьо наткнулся на Константина.
        ЧВзорвался!Ч кричал он в лицо картографу.Ч Костя! Он взорвался! Где этот чертов механикШ! Все погибло! Он погубил корабль!! Ты слышишь КонстантинШ! Погиб! Погиб младенец!
        Через пол минуты, чуть успокоившись, отпустил Константина, и стоя на четвереньках, вглядываясь в исчезающие очертания окутанного паром и дымом цесариуса, повторял:
        ЧВзорвалсяЕ Кто бы мог подуматьШ.. Кто бы мог подуматьШ.. ВзорвалсяЕ
        ЧКто бы мог подумать,Ч повторил Константин, краем глаза взглянул на капитана, скривив лицо перевернулся на бок, лицом к воде. Женьо, будто кольнуло в спину, он оглянулся и несколько секунд рассматривал картографа.
        ЧНе советовал бы вам так часто менять свои убеждения,Ч послышался тихий голос смотрителя музея. Старик лежал на животе недалеко от капитана, голова и руки свисали с плота, до кистей доставали волны. От легких порывов ветра на спине вздрагивала накинутая через плечо на голое тело алая лента.
        ЧНатан,Ч продолжал он,Ч как вы ни понимаете, что любые споры могут закончатся разрывом, гибелью нашего союза. Раскол уже наметился, но мы еще едины, противоречия не так очевидны, и если мы просто помолчимЕ
        ЧМолчите если угодно!Ч возразил синоптик.Ч А я не стану, когда этого требует моя совесть. я не знаю, кого "кампания" предпочтет сделать виноватым в том, что случилось. И вы не знаете. И если подумать, месье Константин единственный, кто пытался как-то спасти положение. Рискуя своим здоровьем, жизнью он спускался в трюм иЕ
        ЧПредатель! Оборотень!Ч крикнул смотритель.Ч Ты же сам составлял обвинительный лист. "Пожар и скорое его распространение следствие халатности и есть подозрение: умышленного вредительства господина старшего картографа". И твоя подпись, если не забыл Ч перваяЕ А теперь, когда причина гибели корабля взрыв а не пожар, решили переиграть. Теперь, Рум у тебя герой! И не только у тебя смотрю, притихли орлы.Ч Он приподнял голову и посмотрел на "старших", одни опустили глаза, другие отвернулись, третьи делали вид, что спят.Ч Переметнулись.
        ЧПерестаньте. Вы проснулись, как и мы, но все еще почему-то боитесь открыть глаза.
        ЧЧего я боюсьШ Мне то как раз бояться нечего. я единственный, кто не поставил подпись. Ёто я защищал его от васЕ но и нахваливать не собираюсь. Он виноват не меньше остальных.
        ЧЕсть!Ч крикнул Лем.Ч Так-так теперь тихоЕ тихоЕЧ Он по чуть-чуть стравливал леску, свободной рукой попробовал снять ее с пальца ноги, но не получилось: рыба пошла на глубину. Палец сразу вздулся, Лем схватил леску двумя руками, потянул на себя: Макс помоги!..
        Но Макс итак уже был рядом. Смочив палец водой он зубами стянул с него петлю.
        ЧТравиЕ травиЕ
        "Старшие" зашевелились, приподнялись на локтях, привстали на колени с замиранием сердца наблюдая как быстро распутывается моток: леска въедаясь в деревянный борт со свистом уходила вниз.
        ЧЛем борись с нейЕ катушка уже всеЕ
        ЧУстаетЕ я чувствую. Еще немного. НетЕ не успокаиваетсяЕ УйдетЕ
        ЧКак думаешь, что тамШ АкулаШ
        ЧТунец. Большой тунец,Ч возбужденным голосом, сверкая глазами сказал Лем.
        ЧУйдет,Ч сказал кто-то из "старших".
        ЧС рыбой надо бороться. А у этих сил нет. Ловец рыбы, это ведь тоже призвание.
        ЧВозможно, дело не только в призвании. я верю в то, что человек может адаптироваться, подстраиваться под среду. Просто, у каждого свои способности. Уверен, каждый из нас, оказавшись на месте этого матроса с поставленной задачей справился бы лучше. Положение, которое мы занимаем не случайно. Мы прошли через сито эволюции, и не только эволюции нравственной. Мы выносливей, сильнее этих людей. Общество наделило нас властью, а природа сильными генами. Правда не знаю, какова была последовательность, да и не думаю, что теперь это важно.
        Но факт. Матросы все время кашляют, они еле двигаются по плоту, на каждого по очереди накатывает лихорадка. Картограф,Ч сказал шепотом,Ч вообще не приходит в себя. Он ведь тоже из этих. Торгаш. Втесался в высшее общество Ч теперь хлебает. Обратите внимание: никто ведь из "наших", кровью не кашляет, мы не такие худые, и кожаЕ Вы обратили внимание на цвет кожиШ
        ЧДа, кожаЕ Она желтая.
        ЧИменноЕ И еще у них цинга начинаетсяЕ ЗаметилиШ..
        ЧУ меня, если честно тоже десна кровоточатЕ
        ЧНо! Но у них раньшеЕ Раньше ведь такШ!
        ЧДумаю вы правы.
        ЧВы не думаете, вы это знаете.
        Расступитесь, расступитесь,Ч просил Макс, затаскивая на плот большую серебристую рыбу. Он держал ее за жабры; тяжелая, скользкая так сильно трепыхалась, что разрезала жабрами ему руку: пришлось бросить рыбу под ноги. Лем принялся колотить по черной твердолобой голове дубинкой. Не ошибся Ч тунец, большой сильный: сопротивлялся долго, наконец затих.
        ЧНадеюсь вы понимаетеШ!Ч сказал, совсем исхудавший за эти дни, Ксантипп.Ч На этот раз делить надо по всем правилам!
        ЧПоловину съест капитан Рум, остальное разделим поровну,Ч ответил Макс. Лем подтвердил кивком.
        Послышался недовольный гомон:
        ЧТак делить неправильно.
        ЧВ конце концов существуют правила деления.
        ЧМы готовы рассмотреть вас, как равноправных претендентов, но просить большего с вашей стороны не только некорректно, но иЕ
        Макс уже вытащил нож и разрезал рыбе брюхо:
        ЧЧто Вы, мы не о чем не просим. И если вспомните, никогда этого не делали.
        ЧЛем,Ч позвал Константин. Впервые за три дня он оторвал туловище от пола: сел, придерживаясь рукой за перила, подтянул под себя пятки.Ч Лем.
        ЧДа капитан.
        ЧСколько насШ
        ЧСемнадцать человек в штате, месье, и двое пассажиров,Ч быстро ответил Лем.Ч Капитан Женьо и господин смотритель не поставили подписи, они отказываются от должностей. Как вы себя чувствуете месьеШ
        ЧЧем мотивируютШ
        ЧОни не считают "Воителя" кораблем. Они даже не ознакомились с новыми должностными инструкциями, выбросили.
        ЧПонятно. Как ЧирикШ
        ЧЛихорадка. Совсем слабый. Боюсь, что уже все.
        ЧПоправится. И не из такого выкарабкивались.
        Константин разминая пальцами кожу на лбу рассматривал тунца.
        ЧБольшой. Молодцы. А что у нас с водойШ
        ЧВоды почти нет. Четыре литра осталось. Ёто на день, может дваЕ
        ЧВоду, только членам команды.Ч Подумал.Ч Тунца тоже. Делите на семнадцать.
        ЧМесье Рум, мы решили, что по случаю болезниЕ
        ЧПоровну!.. строго сказал Константин.
        ЧПассажирам ничегоШ
        ЧНичего. Дайте им бланки. Пусть заполнят форму четыре: имена, кастовая принадлежность, отдельно о родственниках. Нам тут абы кто не нужен. Подробно: когда и с какой целью попали на борт "неукротимого воителя". Откажутся Ч согласно седьмого пункта будут переведены на положение заключенных. Выполняйте.
        Лем попросил одного из "старших" слезть с небольшого черного ящика, что в беспорядке грудились возле мачты, открыл замок, достал с самого низа серую пыльную папку, подошел к капитану Женьо.
        ЧМесье, согласно восьмой поправки пункта о присутствии совершеннолетних лиц на торговых судах, утвержденной международным антитеррористическим пактом от восьмого июля, пассажиры обязаны предоставлять о себе требуемую руководством судна информацию. Вам необходимо заполнить следующие бланкиЕ
        Чя террористШ
        Чя этого не могу ни утверждать, ни отрицать.
        ЧНичего не буду заполнять!
        ЧВ таком случае согласно кодекса о наказаниях вы подпадаете под статью сорок семь: нарушение правилЕ
        ЧЗнаю не хуже вас!..Ч зло бросил Женьо.Ч Ёто смешно! Просто смешно! Рум плевал на все кодексы вместе взятые. Скучно ему, поиграться решилЕ
        ЧМладший адмирал Лем,Ч подал голос Константин.Ч Передайте пассажиру, пусть все претензии излагает на бумаге.
        ЧКакие у вас остались должностиШЧ раздраженно спросил Женьо.
        ЧМесье Рум пассажир спрашивает, какие должности мы можем ему предложить.
        ЧХранитель главного корабельного секрета.
        ЧКтоШЧ не понял Лем.
        ЧКакой еще хранительШЧ спросил Ёд. Вытащил ноги из воды, повернулся к Константину всем телом, выронил из рук деревянную тигриную голову. Капитан цесариуса выглядел таким растерянным, что картографу стало его даже немного жаль.
        "Брось Костя, брось. Ётот человек составил обвинительный лист. Если раньше он только читал доносы, то теперь и пишетЕ"
        ЧПередай пассажиру. Основная обязанность хранителя главного корабельного секрета: ежедневный трехразовый учет всех предметов на судне. Повторяю: всех Ч от зубной щетки, до мачты с парусами.
        ЧЗачемШЧ спросил Лем.
        Константин чуть подумав:
        ЧКаждую ночь, в целях безопасности, я буду прятать "корабельный секрет" в один из находящихся на судне предметов. Поэтому перемещение каждого необходимо будет фиксировать.
        ЧЧто еще за секрет такойШ Как выглядитШЧ недовольно спросил Ёд.
        ЧЁтого месье Рум разглашать не может,Ч ответил за картографа Лем.Ч Не имеет права. Вы вступаете в должностьШ
        Женьо окинул взглядом "старших". Такого унижения, он еще не испытывал. Неуверенно покачал головой.
        ЧДа. Вступаю. я хочу пить.
        ЧПередай,Ч сказал Константин,Ч сначала я составлю должностные инструкции, он их подпишет, а потомЕ
        ЧЛем обратился к Женьо:
        ЧСогласно правилам о вхождении в должность, принятым министерством кадровой идеологии, первого числа этого столетияЕ
        Константин отвернулся. Самому уже не нравилась эта игра. С Ёдом у него свои счеты, и он может себя так вести, а вот Лем явно переигрывал: издевался, хамил.
        "Он похож на бывшего лакея, который встретил на улице обнищавшего хозяина. Так тоже нельзя. Поучить давно пора, а унижатьЕ и у него, конечно накипело, ноЕ"
        ЧЛем! Подойди ко мне.
        Солнце. Утром солнце, в обед и до позднего вечера. Потом ночь, прохлада, и опять солнце, солнцеЕ "ПитьЕ питьЕ"Ч шептали пересохшие губы. "Воды"Ч молили иссушенные чахлые голоса. Никто уже не слезал с плота, чтоб окунуться: на это сил уже не было. Самые выносливые с трудом, но еще набирали неполные ведра, выливали на себя, на того, кто рядом, или просто на пол, надеясь, что вода доберется до стонов с середины или даже достанет до тихих хрипов, с другой стороны. Потом часами не шевелились, бездумно глядели в небо, готовясь к очередному заходу. Изредка чуть трепыхался изорванный парус, поскрипывала мачта, вяло, без аппетита чавкал у бортов океан.
        Неделя полного штиля и на небе ни облачка. Плот ели-ели покачивался на волнах, подхваченный слабым "холодным" течением он пересек торговый путь, неспешна и равнодушно уносил своих обитателей к пустым бесконечным горизонтам.
        ЧОшибаетесь Константин,Ч шептал смотритель в ухо картографу. Несколько суток назад старик перебрался на эту сторону, и когда не спал, все что-то говорил, говорил и никак не мог выговориться. Константин лежал на спине, это монотонное шептание утомило, но в последнее время вслушиваясь, стал отмечать на редкость здравые суждения, и когда смотритель замолкал, картограф даже начинал скучать, и тогда спрашивал о чем-нибудь, чтобы расшевелить болтливого старика.
        ЧОшибаетесь мой друг, как всегда ошибаетесь,Ч еле слышно повторил смотритель.Ч Истина, слишком человеческое понятие, чтобы стать истиной. "И это пройдет"Ч к чертуЕ не пройдет. Ничто не проходит, когда времени нет. Теза Ч антитезаЕ палка Ч два концаЕ Один камни грызет, по отвесному карабкается, на стремнину правитЕ Все ему бури подавай, и свое и чужое тянет, надрывается бедняга. От усердия жмурится и уши руками зажимает, чтоб всякие советами не отвлекали. Ётот к своему только через боль и страданияЕ Других путей не видит.
        А иной-то как раз видит. У него свой план, не хуже есть: по течению плыть и на удачу надеяться. Такой вот, не хитрый вроде. И ничего то он делать не хочет и не станет. Не лень ему. Философия у него. Сама появится рука, которая подтянет, или сзади кто подтолкнет, того лучше: с кривой дорожки на прямую выпихнет. И ведь появляется, вот что удивительно. Появляется. Ёд заметил это. Голова. Пассивное руководство Ч вот, что придумал. Скажите: "странно". я возражу. Не в том смысле, что считаю его правым, а в том, что и вас не считаю. Вы Константин, скажу честно: в этом споре проигрываете.
        Без разницы в общем-то Ч во что верить, и что делать, если в конце концов на одном плоту подыхать.
        Мне вот самоуверенность ваша не нравится. Сначала пожар проглядели. Ну это ладно, тут вины вашей нет. Тем более, случаен ли он, большой вопрос. Вы знаете на сколько застрахован корабльШ Не про то я, ладно, про другое хотел. Вот вся эта суета бестолковаяЕ То что себя не жалели Ч Ваше дело, но сколько людей сожглиЕ своих же людей. А они ведь ради ВасЕ Чтоб в конце концов довериться какому-то мерзавцу, иЕ Ваш подчиненный обворовал корабль. Ёто он прекратил тушить и спалил насосы. Что же вы не проконтролировалиШ "Старших" презираете, а ведь самому уже пора пулю в лоб.
        А потому, что делом надо заниматься своим, а не играть в доброго. Зачем полезли внизШ Руководить надо было, а не дырочки затыкать. Если бы занимались своим, не обгорели бы, все бы на местах остались. Никто бы не дернулсяЕ Не на своем вы местеЕ ТоргашЕ Кроликов вам разводить, как отец ВашЕ я ведь знал Вашего отца, веритеШ Ёто вы его не видели. Еще не родились, как он бросил первую семью. А вот мне довелось. Он ведь тоже плавал, а потом землю купил. Хороший из него фермер получился, и если бы не чахотка, то наверноеЕ Если выживем, найдите меняЕ я пожалуй одолжу вам на плугЕ хе-хеЕ Ну и этих тоже, парочку на разводЕ От тушеного кролика я бы сейчас не отказалсяЕ но сначала водыЕ много воды. я люблю колодезную. Холодную, чистуюЕ как у меня домаЕ Когда станете фермером, первым делом выройте колодецЕ хе-хеЕ Опять улыбаетесьЕ я знаю, почемуЕ Вам очень повезлоЕ Когда запускали двигатель, я не глазел на винты, я смотрел на Вас, мой счастливый капитан. Жалко, не видели себя со стороны. То, что цесариусу конец, итак было ясно, но если бы двигатель заработал, аШ Как бы жили, зная, что из-за свих предубеждений
погубили людей, корабль, себя. С ним то мы за месяц туда и обратно могли, ноЕ Но повезло Ч оказались правы Ч счастливчик. А ведь не были уверены. ЛицоЕ даЕ вам будто зачитывали приговорЕ ДаЕ колодецЕ глубокий холодныйЕ и она такая чистаяЕ как истинаЕНе стало воды, не стало истиныЕ Как они оказались слабыЕ Из-за глотка, все, во что верилиЕ
        ЧИзвинитеЕЧ прохрипело над головой смотрителя. Старик повернулся и чуть не ударился носом о лицо Натана Рикши. Бывший синоптик цесариуса изнемогая, теряя силы подполз к ним на брюхе несколько минут назад. Новые обязанности корабельного учетчика он выполнял все хуже: приказы капитана вносились через один, что уже говорить о частных беседах Рума с подчиненными. Натан пытался передавать хотя бы суть, но чем дальше, тем непонятней становились разговоры. Последние дни писал неразборчивым подчерком, путался, слова заменял начальными или конечными слогами, но все еще надеялся впоследствии разобраться, внести порядок.
        ЧИзвините,Ч повторил он,Ч но мне надо задать вам несколько вопросов.
        ЧУ вас вопросыШ
        ЧДа,Ч прошептал Натан, и дальше заплетающимся языком: Ч Цель визитаЕ жалоба, конструктивное предложение, или выказывание благодарностиШ Чьи интересы представляете, иЕ и коротко, по пунктам, с самого началаЕ я записывал с: "когда станете фермером, первым деломЕ", и так далееЕ
        Смотритель отвернулся, опять пододвинулся к картографу.
        ЧГоворит. я думал, умер еще час назад. Вот ведь какой пустой, лишний человекЕ ДряньЕ и тут прижилсяЕ Месье, он все время у меня что-то спрашиваетЕ Прогоните его месьеЕ или я совершу над ним насилие.
        Константин открыл глаза, посмотрел на Натана.
        ЧЁто конфиденциальный разговор Натан,Ч прошептал он,Ч и вообще, до утренней церемонии поднятия флага вы свободны.
        ЧВ таком случае подпишите вот здесь.Ч Протянул мятый исписанный каракулями листок.Ч ДаЕ и время поставьтеЕ АгаЕ СпасибоЕ я буду не далекоЕ зовите.
        Константин утвердительно моргнул.
        ЧЗачем Вам все этоШЧ прохрипел смотритель.Ч Вы как будто мстите нам за что-тоЕ Как это мелко, не благородно, впрочем для человека вашего классаЕ Генетическое превосходство старших бесспорно, но интеллектуальное а не физическое. Болтуны. Если бы "старшие" последний месяц спали по два часа, как ваши адмиралы, пожелтели и похудели бы не меньше, ноЕ но нравственный аспект. Признайте, то, что делаете вы, безнравственно. Хотите, чтобы они начали бунтовать Ч зачемШ Да у них есть вера в систему, почему это плохоШ После, якобы, пропажи корабельного секрета, Женьо третий день пишет объяснительные. "Старшие" меняются должностями и каждый вечер разучивают новый корабельный гимн. Спасибо хоть меня не трогаете. Впрочем, я вас не благодарю. Мне не нужны поблажки. я такой же как они. И я не в том возрасте чтобы меняться.
        ЧНе переживайте, вы с ними.
        ЧБросьте. Мне не нравится быть на правах любимчика. Что это за должность: охранник корабельной мачтыШ.. стыдноЕ
        ЧЧего хотитеШ
        ЧВоды. я очень хочу пить. У меня есть колодецЕ дом и колодецЕ В колодце водаЕ Можно ведрамиЕ чем угодно можноЕ Вернемся, вырою еще одинЕ Нет месье КонстантинЕ они верят в это, а вы нетЕ Вы не правыЕ Впрочем, для человека вашего классаЕ овечки, петушки, но лучше кроликиЕ целое ведроЕ холоднойЕ
        ЧК чертям все!Ч прохрипел издалека Ёд Женьо.Ч Нет смысла тянуть! Допиваем, что осталось и всеЕ Знать, что она есть и умиратьЕ это невыносимоЕ
        ЧНет,Ч еле шевеля губами произнес Константин.
        ЧПодлый узурпатор. я не признаю в тебе капитана, и отказываюсь подчиняться!
        Константин открыл глаза, люди на плоту зашевелились.
        ЧНатан Вы записываетеШ
        ЧДа, месье Константин. Озаглавить, как бунт, илиШ..
        ЧНикаких "или".
        ЧПишите-пишите!Ч злился Женьо.Ч В этом уже нет никакого смысла. Ёто конец. Тянуть, только увеличивать страдания. Хотите Ч пишите: бунт, так даже лучше, могу подписать.
        ЧНе подписывайте,Ч подал голос Ксантип.Ч Мой родственник в министерстве, поможет с документами, не бесплатно конечно, ноЕ С нужными печатями мы оспорим легитимность капитанства Рума.
        ЧВот!Ч Радостно крикнул Женьо. Ненавистно глядя на Константина, поднял вверх указательный палец.Ч Вот!
        Чя боялся, что коррупция разъест нас изнутри,Ч прошептал картограф, закрыл глаза и, спасаясь от солнца, накрыл лицо влажным платком.
        ЧМесье Константин, записыватьШ
        ЧКумовство, взятки, блатЕ И это наш благородный Ёд. Вам уже не нравится Ваша хваленая система, ваш закон, правилаЕ не хотите подчинятьсяЕ пытаетесь обойтиЕ Пишите Натан, подробней пишите. Вот ведь,Ч добавил цыкнув,Ч а казнить, меня хотели.
        ЧВсе равно, что вы там врете,Ч хрипел Ёд.Ч Мне нужна моя вода. я мог бы пригрозить вам оружием, но у вас тоже есть. Не будем опускаться до дикости. Отдайте мое, и всеЕ
        ЧТвоеШ
        Чя знаю что мне грозит. Но я умираюЕ умираю понимаешьШ.. я готов заплатить за нее будущимЕ Ёто мой выборЕ Да, это бунтЕ И за то, что это мой бунт, я претендую на большее чем остальные. Ёто справедливо. У меня не остается даже надежды.
        ЧЕсть шанс протянуть еще пару дней.
        ЧУ меня его уже нет.
        Константин приподнялся на локтях, окликнул Макса.
        ЧДа, капитан,Ч отозвался тот.
        ЧСколько ееШ
        ЧМожет, полтораЕ
        ЧОтдай ему.
        ЧВсюШ
        ЧДа. Пусть сам делит.
        Тридцатый и последний день на плоту. Как и прежние: полный тоски и отчаяния, разве, что он был не таким тихим.
        Ёд отлил половину, что оставалась в баке, но выпить ему не дали. Старшие по очереди, с присущим им трагичностью объявляли себя бунтарями и претендовали сначала на треть, потом на четверть, на пятую и так далееЕ
        Несколько раз Ёд выхватывал пистолет и тряс перед лицом Ксантиппа. Леверьский выпячивал грудь и ожесточенно бил по ней. Он как и все знал: по уставу капитану не положено иметь патроны.
        Натан перестал записывать, стоя между спорщиками, долго и путано говорил о долге, потом схватил бак и прыгнул с ним в воду. Вернулся, только, когда пообещали пятую того, что осталось.
        Из за суеты никто не обратил внимания, как картограф рылся в ящике, потом карабкался на мачту и пристально вглядывался в сторону заходящего солнца. Только, когда в небо взлетела сигнальная ракета, все вдруг затихли иЕ
        Чя знаю на цесариусе вы были картографом. А нам сейчас очень нужен картограф.Ч Фимион Шилба капитан торгового судна "Император", уже составил свое мнение о Константине.
        "Весьма примечательная особь. Животное с сильным иммунитетом. Из всего этого сброда, этот, пожалуй, единственный, кто что-то может. Ётот зазнайка не станет постигать природу закономерностей, но он их хотя бы видит. Может, даже лучше меня. Лучше, лучше, и это не зазорно. Он примитивен. Поверхностный, из тех, кто копает вширь. я же копаю вглубь. И в своем, я преуспел больше".
        ЧМы слишком поздно поняли, что это чума,Ч продолжал Фимион.Ч Он был моим братом. Как он меня в это втравилШ.. Обманул меня. Говорил, это будет легко. И сначала так и было, ноЕ Все это не моя стихия. Здесь все грубое, упрямое. Жизнь, такая, будто кожу сняли. Грязь, вши, все это стонущее мясо. И это небо, оно прямо надо мной. Худшая из иллюзий. Как конструктор, знаете, такой, на болтикахШ..
        Он сломал мою карьеру. А ведь я многого достиг. я второй казначей министерства. Пятнадцать лет я преподавал высшую математику. Уже в тридцать я основал университет. В нем жил, работал. я из немногих, кто еще может объяснить, что такое цифра. И вот свалилось все это. Небо Ч в нем слишком много пустых квадратов.
        Родители были очень богатыми людьми. Пол года назад их не стало. Мы делили наследство. Мне, математику, он объяснял, как правильно делить, можете себе представитьШ!. Мой брат был скотом. У меня было семнадцать возможностей безнаказанно задушить его еще в детстве. Но тогда я еще претворялся сентиментальным.
        Решили все продать. "Кампания" предложил вдвое больше остальных, но при условииЕ Вы поняли, о чем яШ
        ЧКакая доля от груза вашаШЧ равнодушно спросил Константин.
        ЧПять процентов.
        ЧВсегоШ
        ЧУ нас на борту почти двести тонн золота месье.
        Фимион испытующе посмотрел на Константина, придвинул стул и чуть наклонился к картографу.
        ЧНе бойтесь, я не болен. Цесариус сгорел,Ч сказал он с усмешкой,Ч а мы еще нет.
        ЧНу и чтоШ
        ЧВы ведь знали егоЕ тот еще был подлец. Ну знали-знали, тоже мне секретЕ Он рассказывал мне о васЕ Ваш корабль "Офелия"Е Как-то помогли им с водойЕ было такоеШ
        Чя знал вашего брата,Ч согласился Константин.Ч Он не был моим другом. Ваш брат не самый порядочный человек, это так. Но неплохой моряк. К тому же это один из самых бесстрашных людей которых мне приходилось встречать.
        ЧБыл. БылЕ то же, кстати, он говорил о васЕ ДаЕ Ётот бесстрашный человек, когда узнал, что боленЕ поджег корабльЕ Обрек на смерть всехЕвсехЕ Чтобы мне не досталосьЕ Ха-ха-хаЕ подонокЕ хе-хеЕ Вы представляете как вам повезло, КонстантинЕ Доделайте, то, что вам не далиЕ Или вы из тех, кто предпочитает, всю жизнь повторять: вот если быЕ Нужен тот, кому поверят. У вас есть некоторый авторитет среди "этих"Е На борту двести изуродованных эволюцией обезьян. Ёти приматы ждут чуда, может вы и сгодитесь на роль чудотворца.
        ЧДавно горитШ
        ЧКакая разницаЕ трудности делают нас только сильнее.
        ЧМне жаль людей, но я ничем не помогу. Суждено умереть, так тому и быть. Но я на смерть, никого больше не поведу. Старик прав,Ч сказал он чуть тише,Ч это не мое. У вас есть библиотекаШ
        ЧБиблиотекаШ Есть, а чтоШ
        ЧЧто-нибудь, про сельское хозяйство.
        ЧУгу,Ч произнес задумавшись Фимион, постучал ладонью по столу.Ч из этих пяти процентов, один Ваш, месье. Хотите Ч оформим, у нас тут даже нотариус есть.
        ЧГде онаШ
        ЧКтоШ
        ЧБиблиотека.
        ЧБиблиотека,Ч повторил капитан, стуча по столу.Ч Надо дойти до Тиру и посадить корабль на мель у восточной бухты. Месяца за два можно добраться, если, конечно, ни через рифы. Может, у нас уже и недели нет. Кто знает, что там внизу творитсяЕ На третьем ярусе чумные. Туда ходить боятся.
        Чя видел больных и на верху.
        ЧДа, шляются где попало. я просил, уговаривалЕ разве ж они поймутШ "Старшие" заперлись в корректировочном зале, прорабатывают новый устав, для судов малого водоизмещения. Ваши, тоже все там. Помощники старших затарились, кто чем мог, попрятались по каютам, не выколупаешь. Матросы, штопальщики, грузчики заняты черти чем. Кто-то, что-то ещеЕ ноЕ спустя рукаваЕ Черти что!Е Две последние недели ломал голову тут над одной теоремкой, так какая-то мразь вырвала из тетради половину листовЕ Ну так, что месьеШ какой будет Ваш ответШ
        Чя уже ответил Вам.
        Чя не слышал.
        Константин развел руками.
        ЧМой ответ Ч нет.
        ЧДва процента.
        ЧГде у вас библиотекаШ
        Капитан осклабился, все так же постукивая ладошкой отвернулся.
        "Ничего-ничего, куда ж ты денешься Ч насекомое".
        ЧЕсли хотите, могу дать вам несколько советов,Ч сказал Константин.
        ЧРазочарован, я был о вас лучшего мнения.
        ЧПростите, не хотелось разрушать ваше идеалистическое представление о человечестве. Доверчивость делает вас ранимым.Ч Он поднялся с кресла, уперся кулаками в стол.Ч С правого борта шлюпки без цепей. В первых двух под брезентом консервы, галеты, баки с водой. Вы приказалиШ
        Фимион показал жестом, чтобы Константин сел.
        ЧВидите Константин, и клопы хотят жить. Вы мне чем-то симпатичны, поэтому буду откровенен. Таких как вы, перед тем как повесить, пытал бы публично с пристрастиемЕ Слишком хорошо адаптируетесь. Глядя на вас слабые умы начинают сомневаться в полной непригодности этого мира. Появляются надежды, свет какой-то мерещится. ЗачемШ я-то знаю, в этом тухлом киселе рыбки не словить. МдаЕ Если даже вы сдалисьЕ Впрочем, может ошибаюсь и для вас на этой прямой есть отрезок для подвига, аШ Признаюсь: и во мне еще живы идеалы юности, мечты о приключениях, жажда справедливости, смыслаЕ
        ЧНе думаю.
        ЧПравильно делаетеЕ я был из тех детишек, которые перед тем, как попросить, покататься на лошадке, сначала спросят, сколько у нее зубов. Чего же вы хотитеШ Учтите, больше половины все равно не дам.
        ЧМне это не нужно. Не переживайте. Появится рука, которая вытянет. На этом корабле столько везучих людей Ч ее не может ни быть.
        ЧВы, эта рука.
        ЧСомневаюсь.
        ЧВы хотели дать мне какой-то советШ
        ЧДа, вы знаете какие-нибудь молитвыШ
        Солнце садилось. Почти все небо было затянуто облаками, и только там, на краю земли, ему оставили немного места. Попутный ветер раздувал паруса. Если не переменится, завтра будет солнечный день, а под вечер опять тучи. Но уже не такие, как сегодня. Таких раньше не было, и потом вряд ли увидит. Белые, прочерченные розовыми линиями, так напоминали чьи-то лица, и одно он узнал точно, и стало грустно, в груди что-то сжалось, по телу прошла дрожь. Константин оглянулся, и увидел Макса. Тот не спеша подошел, и встал рядом.
        Чя знаю,Ч сказал он Максу.
        ЧТолько что. Он звал Вас. я не знал где вы, думал, еще у капитана.
        ЧА Лем какШ
        ЧДумаю у него чума. Температура, озноб, рвота. Очень похоже.
        ЧЁто не чума, он поправится.
        ЧЁто она, бубонная чума. Тут кругом крысы. Ётот корабль проклят.
        ЧЕго укусила крысаШ
        ЧНет.
        ЧТогда не говори ерунды. Какая взаимосвязьШ
        ЧЕсть взаимосвязь.
        Константин склонился над бортом, как Макс, тоже стал разглядывать возникающие из под кормы водовороты.
        ЧТы стал спорить со мной.
        ЧСтолько ребят погибло, капитан,Ч сказал еле слышно.Ч Никто ведь кроме насЕ никто. Вот и Чира не стало. А "старшие" все живыЕ ВсеЕ И где справедливостьШ
        ЧГде справедливость,Ч повторил Константин, посмотрел на Макса.Ч Думаю, утром, мы недосчитаемся половины шлюпокЕ Бери Лемма, дуй с ними.
        Несколько минут они молчали. Картограф достал трубку. После месячного перерыва курить хотелось еще больше.
        ЧБез вас не поплывем,Ч услышал он наконец. Ждал этого ответа.Ч я-то уж точноЕ да и Лем откажется.
        Кто-то стуча каблуками приблизился сзади, остановился в нескольких метрах.
        Чя знал, что ты придешь,Ч сказал Константин не оглядываясь, потом обратился к Максу: Ч Оставь нас.
        Когда матрос ушел, Ёд Женьо стал на его место.
        Чя вот шел сюда сейчас,Ч говорил капитан цесариуса,Ч а вот там, возле рубки дрались матросы. Сначала кричали невразумительное, а потом кинулись рвать друг-друга. Одного, даже зарезалиЕ кишки из брюхаЕ могу показать. Не думаю, что скоро уберут. Пьяное, злое, бесконтрольное быдло. И вот я подумалЕ подумал, это то, чего ты всегда хотел. Никакого контроля. Хаос. Анархия. И кишки на палубе. Должно быть ты счастлив.
        Константин стал ближе к Ёдду, наклонился так близко, что тот почувствовал теплое дыхание на щеке.
        ЧТы пришел за протоколом дневного учета.
        Чя пришел, потому, что между нами остались недосказанности. Пришел, потому чтоЕ не было никакого обвинительного акта, понимаешьШ А если бы и был, то вот видишь,Ч Он распахнул китель, вытащил из-за пояса перевязанную тесемкой бумажную папку и с натугой принялся рвать ее на клочки.Ч Вот, видишьЕ видишьЕ вотЕ вотЕ и вот такЕЧ Бросил их за борт.
        Чя и рад бы,Ч прошептал Константин,Ч но не могу поступиться принципами. Принципы это фундамент, на котором зиждется громада законодательно исполнительной вертикали.
        ЧЁто так, конечноЕ вот толькоЕ не мог ты быть капитаном "Неустрашимого". Пока ты картограф, во всяком случае. А от пятнадцатого апреля, первым кабинетом кадрового министерства, ты назначен старшим картографом на торговую шхуну "Цесарриус". И тебя никто не увольнял.
        ЧЧего ж так волнуешься тогдаШ
        ЧНе за себя я волнуюсь, Костя. За тебя. Мы друзьями были, когда-то. я об этом не забывал. Если комиссия обвинит тебя в подлогеЕ Начнутся разбирательства: как велся учет, порядок вступления в должностиЕ даже я не смогу помочь.
        ЧСпасибо. Тронут. А теперь уходи, я не хочу тебя видеть.
        ЧОтдай протокол.
        Константин отодвинулся, отвернувшись от Ёдда произнес:
        ЧТы прав, я не имел права занимать две должности.
        ЧВот видишь. И все-таки, где онШ
        Сплюнул: Ч Тьфу ты, да выбросил я его давно.
        Женьо задумался, через несколько минут произнеся еле слышное: "Увы, ошибки тебя не учат. Человек "завтра", это не ты", ушел, но перед тем, как скрыться за углом метеорологической лаборатории, остановился, крикнул: Ч Ты знаешь, говорят, у них тут тоже вроде как пожар!
        Константин утвердительно покачал головой.
        "я даже знаю, кто этот пожар будет тушить".
        В полночь Константин позвал Макса в свою каюта. Лем тоже пришел, ему уже лучше. Картограф был прав, это не чума.
        Как и просил, матросы принесли бортовые журналы, посуточные отчеты, список и анкеты всех членов команды. Разложили карту и картограф быстро вычислил место положение "Императора". Хронометрические наблюдения сделал еще в обед, так что долгота уже была, широту вычислил по меридиональной высоте. Солнце в этот день запаздывало на минуту тридцать секунд и наверстывало со скоростью четырнадцать и семьдесят сотых секунды в час. Ёти цифры он знал по памяти.
        Матросы молча наблюдали как Константин кромсает карту сплошными жирными и тонкими пунктирными линиями. По бокам размещались цифры, формулы, и видимо, имеющие какой-то смысл, знаки. Скоро в дверь каюты постучали. Пришел капитан, Фимион Шилба. С ним был корабельный учетчик. Капитан называл его медузой. Производная от имени Медиоз. Фамилия учетчика былаЕ
        Чя знал, что вы согласитесь,Ч говорил Феминион. Он держал в руках поименный список команды, иногда клал его на стол и напротив какого-нибудь имени рисовал рожицу с рожками или крылышки с нимбом.Ч Да, этот недавно. Худой такой был, но держался. Дней семь. Он у нас чемпион. Обычно два-триЕ По совести: я не верю. Но раз решили, что это возможноЕ А-то приходят: дайте то, дайте это. Тщеславие. Как "те" одноклеточные на шлюпках, не захотели. Сдали бедняжек. Не жалкоШ Может спаслись быШ Не думаете. Кто знает, кто знает.
        ЧТщеславиеШЧ сказал Константин, забрал список, пробежал глазами.Ч Не думаю. Вот он. Зовите своего нотариуса, зовите.
        ЧВсе-таки я о вас лучше думал.
        ЧСомневаюсь.
        ЧПравильно делаете. Давайте утром.
        ЧХорошо.Ч Константин посмотрел на учетчика.Ч Через три часа общее построение. Все должны быть. Кроме больных, разумеется.
        ЧНе пойдут,Ч сказал тот.
        ЧПрикажут, пойдут!
        ЧТак, кто прикажетШ
        ЧПервые и вторые помощники.
        ЧНе станут они этого делать.
        ЧВот. Вот эти через час должны быть у меня. Буду раздавать инструкции. Скажите: их зовет капитан торговой шхуны "Офелия" Константин Рум. Они меня знают.
        ЧЁто действительно выШЧ удивился учетчик.
        ЧВот видите,Ч прозвучало чуть надменно.Ч Они придут. Да еще. При мне застрелился человек. Кто-то из старших. я не знаю ваших людей. я спрятал его в последней лодке под брезентом. Через пол часа, чтобы весел на рееЕ где-нибудь там, в конце.
        ЧКак этоШ
        ЧЧтоб вы знали, на будущее: за невыполнения приказа Константин Рум вешает не раздумывая. Да, на голову ему, мешок оденьте.
        ЧПонятно.
        ЧВсе химические препараты, а главное спирт у лаборантов изъять. Сколько у нас хлорки, краски, что на складах, особенно алкоголь интересует. Все это срочно. Штопальщикам Ч марлевые повязки, пусть начинают прямо сейчас.
        ЧЗачем этоШ
        ЧВо первых, тут нечем дышать, а такЕ и, может быть болезнь передается через воздухЕ
        ЧВ первый раз слышуЕ но, как скажетеЕ
        Картограф поверх карты разложил схему корабля.
        ЧВсех с подозрением на чуму Ч в семнадцатый отсек. Больных, в тридцатый. Список огнестрельного оружия мне. Будем вооружать помощников. Здоровых, разумеется.
        ЧБудете убивать этих несчастныхШ
        ЧЕсли понадобится.
        ЧВот это, мне в вас нравится!Ч подал голос капитан.
        Картограф посмотрел на Макса: Ч Крысы, коты, клопы, это потом. Так.Ч Склонился над схемой.Ч Пожар, откуда он началсяШ
        Учетчик пожал плечами.
        ЧТам, где-то внизу.
        ЧГде-то внизу,Ч повторил Константин.Ч Насосы в тридцатом, это хорошо. Отсеки, почти не разделены, это плохо. Огонь здесьЕ и я думаю уже здесь, и это плохо, даже очень. А если отсюда, то шанс естьЕ Только на этот раз господа, тушить будут все. На верху останутся пятеро. Макс, за главного. А все остальныеЕЧ Посмотрел на капитана.Ч И "старшие", и присутствующиеЕ
        ЧНу это вряд ли,Ч возразил Фимион.Ч И медузу бы вам не отдал, но раз надоЕ
        ЧВсе!Ч строго сказал картограф.
        ЧСкажите лучше, мы пойдем на рифыШ
        ЧДа.
        ЧИ что есть шансШ
        ЧУчился бы так же хорошо, как вы, сказал бы: "шанса нет", а такЕ
        Обратился к Максу:
        ЧСейчас спустимся вниз, посмотрим, что у нас горит.Ч Посмотрел на Лемма.Ч Если, через час не вернемсяЕ
        Е и остановился. Слева доносилось сбивчивое дыхание Макса.
        ЧДа, это здесь, месье,Ч сказал он.Ч Третий ярусЕ думаю, это конец.
        Константин взялся за дверную ручку.
        ЧНе стоит идти дальше капитан: посмотрите, как из щелей валитЕ
        ЧОстанься здесь,Ч попросил он кашляя.Ч Надо знать точно, какой отсекЕ
        ЧКакой смыслШ
        ЧДумаю, есть смысл.
        ЧМесье, если пойдете туда, то уже точно не вернетесьЕ не делайте этогоЕ
        Константин уперся лбом в дверь, стиснул зубы.
        Чя вернусь, не могу дышатьЕ я сейчас,Ч уже за спиной слышался голос матроса.
        "Вся в сажеЕ грязная какаяЕ а ручка хромовая блеститЕ странноЕ удивительные штуки, эти ручкиЕНу чего КостяШ Чего встал-тоШ.. Ёто просто дверьЕ Сколько их былоЕ Еще одаЕ такая же как другиеЕ Просто, еще одна дверьЕ"
        С силой потянул ручку вниз, отворил, и, зажав рот платком, переступил порог.
        К вечеру небо заволокло тучами, начало моросить. Ночью поднялся ветер, и полило так, что и дождевая накидка уже не спасала. Пришлось спрятаться в сторожевую будку. Пол часа он разглядывал пристань сквозь дождевые кляксы на стекле. Какие-то подозрительные крутились возле дорогих яхт у северного причала, но у них там свои сторожа. "Вот обокрали бы какую,Ч размышлял он мечтательно,Ч разговоров было бы завтра. Можно было бы намекнуть на аванс. А так, скоро нас всех разгонят. В этом городе не так легко найти работу, а ведь когда-тоЕ"
        Согрелся, но за окном так завывало, а по крыше так колотило, что от одной мысли, о том что скоро опять делать обход, он ежился, и, чуть вскрикивая, вздрагивал.
        "Как разросся город, как они все разбогателиЕ Тиру, что здесь есть, кроме портаЕ Тридцать лет сижу в этой будкеЕ делаю их богатыми. Что бы они без меняШ.. и где благодарностьШ Так, а это кто такиеШ!."
        Он вышел из будки и окликнул:
        ЧЁй чего нужноШ! Кто разрешилШ!.
        Всего человек пять, те самые, которых видел у соседей, нагло, преступно, теперь расхаживали по его участку. Тоже в дождевых накидках, с глубокими, скрывающими лица, капюшонами. Никто из них не обернулся на оклик, хотел повторить уже грубее, но осекся: он узнал голос начальника порта.
        ЧЕтогда убирайте Ёти!Ч требовал тот, от длинного плаща слева. Плащ вскидывал рукава, и досадовал:
        ЧНу я же говорил! я же объяснял!
        ЧОн сюда не зайдет!Ч поддерживали длинного, плащи справа.Ч Ёти шхуны тоже надо убирать! А мы не успеемЕ Да итак, он спалил бы нам всю пристань.
        ЧМы зря волнуемся, месье: они идут к восточной бухте, чтобы там посадить корабль на мель. Даже захотят, сюда они не зайдут.
        Все пятеро поднялись к сторожевой будке. Длинный, по лестнице забрался на крышу.
        ЧКак я и говорил, месье! Они повернули. Ветер попутныйЕ через пол часа будут там. Пора отправлять вельботы, месье.
        ЧОтправьте людей, пусть иолы с восточной тоже подключаются,Ч сказал начальник порта.
        ЧК нам их нельзя пускать,Ч раздался, раздраженный женский голос.Ч Пусть пройдут карантин.
        ЧУже распорядился. Они будут в бараках на косеЕ
        Сторож проводил их взглядом. Только, когда скрылись из виду опустил руку. Кажется, все это время он отдавал им честь, кажется не дышал. Теперь набрал в грудь воздуха, судорожно выдохнув, не спеша поднялся по скользкой лестнице на крышу. Подобно долговязому, приложив ладонь ко лбу козырьком, долго разглядывал далекую пульсирующую красным завораживающим, диковинку.
        "Дракон огнедышащий. Величаво. Таинственно. Страшно".
        ЧНе страшно!Ч кричал Макс.Ч Снять его уже не успеем, рубите мачту!
        ЧМесье, он приказал рубить бизань.
        ЧПравильно приказал.
        Корма, занялась еще сильнее: столб огня, осветил океан, облака, звезды. Стук топоров, крики, свист насосов, заскрипела мачта, ухнула вниз освещая борт факелом огненных парусов.
        ЧМожем проскочить месье!
        ЧТри румба вправо!
        Затрещало с правого борта, полыхнуло из вентиляционных люков. Мелкими язвами обугливалась ссохшаяся обшивка. языки пламени быстро скользили вверх по обоим бортам, от самой ватерлинии.
        ЧБросьте шлюпки! На борта! На борта лейте!
        По палубе носились злые, остервенелые. Тащили, рубили, качалиЕ
        Вспыхивали паруса, взлетали искры, все медленнее, тяжелее шел корабль. Еще немного, всего ничего-то осталосьЕ Скоро, скоро по песчаному дну потянется тонкая полоска от киля. И будут прыгать в воду моряки. И будут вытягивать их измученных, радостных за шкирки, и перевяжут раны, и оденут в сухое и чистое. И никто, никто сегодня больше не погибнет. Уже ждут у восточной отмели спасательные вельботы, подтянулись на лодках рыбаки, бросают якоря двухмачтовые иолы.
        Ёто будет, будет, только чуть позже, а сейчас рвется в небо пламя, и с грохотом обваливается кормовая часть верхней палубы, и обжигает паром от хлынувшей в трюм воды. Но цела еще рубка, и раздуваются паруса, и кричит рулевой: Ч Не Слышу вас!
        ЧЕще три влево!Ч вглядываясь в темноту уцелевшим правом глазом, кричит, назначенный согласно второго квартального постановления первого кабинета кадрового министерства, от пятнадцатого апреля этого года, на должность старшего картографа торговой шхуны "Цесариус", Константин Рум.
        Конец.