Две Наташки и пришельцы Рената Еремеева
        Альфия Камалова
        2541 год. По непонятным причинам исчезло все население Земли, оставив после себя следы цивилизации. На опустевшей Земле хозяйничают две враждующие группировки инопланетян со звездной системы Ритан. Глобальные проблемы выживания расы заставили их покинуть свои планеты и проводить опыты над женщинами Земли. А их осталось всего две землянки - две Наташи, захваченные в плен пришельцами.
        ГЛАВА 1
        99 лет назад
        Длинные столы аудитории ступенчато опускаются вниз. Он сидит на два ряда ниже меня, чуть левее. Хеликс* его уха, обращенного в мою сторону, украшен тремя колечками. По боковой стороне шеи спускаются на плечо и прячутся под одеждой полосы замысловатой татуировки. А еще он зачем-то носит линзы кошачьего желтого цвета. Взгляд у него пронзительный, пылающий даже. Смотрит всегда в упор – долго и пристально. А иногда и насмешливо. Наверное, скорпион по гороскопу.
        Над головой преподавателя возникают голографические изображения женской репродуктивной системы в разных ракурсах. Профессор что-то комментирует. Я делаю слабую попытку вникнуть в тему лекции… Но голос лектора как будто бы пролетает мимо моих отключенных мозгов.
        Вот ведь, зараза, сел прямо перед моими глазами, а я из-за этого и думать ни о чем не могу, – с раздражением подумала я. – Нашла на кого заглядываться, глупышка. Да он же несерьезный, ветреный и девчонок меняет, как перчатки. Он вообще, мне кажется, из тех парней, которые завлекают всех подряд, давая надежду каждой встречной-поперечной, а потом исчезают. Закинут удочку с наживкой и ждут, когда цыпочка клюнет и сама прибежит. А потом получается, что он ни за что не отвечает – ну ты же сама напросилась, как он мог обидеть отказом… Скользкий тип. Ненавижу таких. И его ненавижу.
        Ой… кажется, я уже просверлила дырку в его черепе… Алекс оборачивается, несколько секунд смотрит на меня с легкой ухмылкой, оценивающе, и снова отворачивается. Ох, ну и дура, аж дышать перестала!.. Весь остаток пары я искренне пытаюсь сосредоточиться на словах лектора, но все безуспешно. Наконец, препод прощается с нами, и все поднимаются с мест, чтобы покинуть лекционный зал.
        Алекс идет вверх прямо мне навстречу.
        – Привет, Ната. На завтрашнюю пати идешь?
        «Да я ж синий чулок и ботан. Никогда не хожу на вечеринки. Это ж скука смертная».
        – Возможно, – я пожимаю плечами.
        – Приходи, я буду ждать, – говорит он, повергнув меня в Мы никогда не общались. Да и при встрече здоровались через раз. И вдруг такое… И что теперь мне делать? Конечно же, после таких слов, я просто не смогу не прийти на эту чертову студенческую вечеринку!
        На перерывах между парами я активно агитировала свою подругу пойти со мной. И, конечно же, сразу после занятий мы, отправились по магазинам выбирать себе наряды. Так совпало, что обе мы Наташки. Чтобы нас не путать, все зовут меня Натой, а ее – Ташей. На вечеринку мы явились во всеоружии: я – в облегающем черном платье с кружевными вставками, а Таша – в ярко-красном с расклешенным подолом.
        Черт, когда я вхожу в густо заполненные помещения, в которых грохочет музыка, то мне требуется время, чтобы преодолеть волну скованности и смущения.
        «Ой… смотрите – две Наташки пожаловали! Оказывается, отличницы тоже хотят веселиться!»
        «Наташки, привет! …Классно выглядите! …Айдате к нам! » – раздавалось время от времени, когда мы встречали однокурсников и приятелей.
        Общительная Ташка увидела каких-то знакомых, убежала перетереть с ними за жизнь. Но я искала глазами его… И нашла довольно быстро. Алекс стоял у барной стойки, и вокруг него стайкой толпились девушки. Ого, ну все так, как я и предполагала… Их было около десятка, не меньше. Они облепили его, как свита короля. И это его совершенно не смущало.
        Ну, конечно же, он ждал меня одну!.. Раскатала губу. С чего я вообще повелась на эту чушь! Первой мыслью было свалить из этого театра абсурда, но любопытство остановило. Натура вечного наблюдателя взяла верх. Я присела за неприметный столик у самой стены, так, чтобы было видно Алекса. Он был щедр на редкость – всем девчонкам покупал коктейли по первому требованию, на дорогую закуску не скупился. И, кажется, никого особо не выделял, общался понемногу, но со всеми. Хотя отсюда и не слышно было о чем. Он старался коснуться каждой. А с некоторыми даже куда-то уходил, но неизменно возвращался. Интересно, что он там делает с телками? Каких-то пару минут – явно недостаточно для секса… Выпив в одиночестве третий по счету фрэш (вот Наташка, вот предательница!), я захотела в туалет.
        Выхожу из уборной и буквально сталкиваюсь с ним нос к носу.
        – Ах, вот ты где! – безмятежно восклицает Алекс, типа искал меня весь вечер. – Пойдем, покажу тебе кое-что, – он мягко приобнимает меня за талию, выводя из бара, и увлекает за собой на крышу. Здесь тоже что-то вроде ресторанной зоны – несколько столиков под белоснежной скатертью, стулья с дорогой обивкой в бордовых тонах и позолотой и пальмы в горшках. Музыка не оглушает. И людей почти нет, все внизу веселятся.
        «Самонадеянный пикапер!» – подумала я, и вывернулась из-под его руки.
        Он подвел меня к ажурной кованой перегородке.
        – Смотри, как хорошо просматривается небо. Видишь Созвездие Ориона? Да нет, ты не туда смотришь. Вон там – три звездочки в линеечку. Это пояс Ориона. А чуть ниже от пояса сверкает ярчайшая звезда – Ригель. Это гипермощное тройное солнце. Ее выбросы настолько сильны, что сжигают все на своем пути. Наверно потому вокруг Ригеля невозможно образование никаких твердых планет. А вот за нею, чуть правее есть звезда Ритан. По мощности такая же, как Солнце. И она тоже имеет свою планетарную систему. Две из планет обитаемы. Ты когда-нибудь слышала об этом? – спросил он, заглянув в мое скучающее лицо («Строит из себя романтика. Небось, каждой про звезды в небе втирал один и тот же заученный текст…» – неприязненно думала я.
        – Ты знаешь, мне сейчас как-то не до астрологии. На носу защита дипломной, – натянуто улыбнулась я.
        – О да! Тема эта – архиважная! Я ведь тоже вместе с тобой изучаю курс о репродуктивной системе женщин земли.
        Я удивленно посмотрела в его кошачьи глаза. Они непрерывно меняли выражение: только что были необычайно серьезными, а через миг в них промелькнула ирония.
        – А ты знаешь, что планеты солнечной системы могут повлиять на личностные качества ребенка? Я совсем недавно узнал о существовании знаков зодиака, – с наивной гордостью сообщил он. – Вот ты… какого бы младенца предпочла – огненного лидера или покладистого добряка?
        – Младенцы меня пока не интересуют, – озадаченно и смущенно проговорила я.
        Он внимательно посмотрел на меня, и даже скрывать не стал свое искреннее разочарование.
        – Это неправильно. Женщина должна рожать, рожать и рожать. В этом ее основное предназначение.
        – Ну вот еще! – возмутилась я. – Мужской шовинизм ненавижу! Клушей быть не собираюсь! У меня другие интересы!
        – Какие, например? – спросил он с такой теплой доброжелательной улыбкой, что вся моя злость мгновенно испарилась… А в желтых блестящих глазах с поперечным зрачком (вот чудак-понторез… зачем он такие линзы нацепил?) сквозит какая-то печалька, что у меня сердце зашлось от нежности к нему… Сердцеед проклятый, да к тому же на голову слегка повернутый…
        – Карьера. Наука. Меня занимает вопрос о генном редактировании взрослых людей.
        – Ты выбрала для себя очень сложную задачу, практически не решаемую, – кивнул он. – Но я желаю, чтобы у тебя все получилось! Меня тоже очень волнуют проблемы генетики, особенно генетической сочетаемости партнеров. Сейчас я занят поисками женщины с подходящим генотипом для себя, – говоря это, он сохранял на лице свою фирменную ироничную ухмылку, и было непонятно, шутит он или серьезно.
        «Пфф! Остряк! Сказал бы еще «ищу сноху для своей матери», – машинально я коснулась кончиками пальцев надбровной дуги: тупая боль в висках усиливалась.
        – У тебя голова болит, – тут же заключил он.
        «Надо же, какой он чуткий…»
        – Хочешь, помогу снять боль?
        – Ну вот еще, спасибо обойдусь, – кривлю рот.
        «Генотип что ли мой тестировать собрался? Не прокатит».
        – Не бойся. Это не про то, о чем ты подумала, – улыбнулся он. – Я правда знаю отличную технику.
        – Ну, валяй.
        – Садись! – он подвинул ко мне кресло в викторианском стиле.
        Встал за моей спиной, снял заколку с волос и стал легонько жать на какие-то точки…
        Черт, а это и впрямь безумно приятно. Я неожиданно для себя мгновенно расслабилась и поплыла… О головной боли забыла уже через несколько секунд.
        – Так что там за исследования ты выбрала?
        – …Редактированием генома зародыша… в наше время, конечно, занимаются. Сегодня это ни для кого не ново… Но, увы, до сих пор не решен вопрос по коррекции …генотипа взрослых людей, – я едва соображаю, слова вспоминаются с таким трудом. Вот уж не думала, что могу впасть в экстаз от обычного массажа головы, – Хочу решить эти задачи однажды. Хочу сделать… систему регенерации… человека безупречной. За исследование этого вопроса у нас пока еще никто не брался…
        – Репродуктивная и регенеративная система людей очень волнуют меня… Я хочу глубже изучить законы вашей генетики.
        – Нашей?..
        Он не ответил. А может, ответил, но я не услышала. В какой-то момент, я кажется, отключилась. А, когда очнулась, поняла, что нахожусь на крыше одна.
        Я спустилась вниз, чувствуя себя одураченной. Он там вовсю ворковал с очередной красоткой. Остроумно шутил, красиво смеялся. И мне совсем не верилось, что он каждой девушке втирает ту же чушь, что и мне – после которой я даже засомневалась в его адекватности. Но харизма у него – закачаешься…
        Я не хочу быть одной из многих. Я хочу быть единственной. Послать бы его куда подальше и дело с концом. Забыть… Забыть… Забыть! Только вот проблема в том, что этот мудила Алекс не выходит у меня из головы. Никто еще так не цеплял меня, прям какая-то дикая химия. Мне мужчины всегда казались недалекими. Одно у них на уме. Я дико злюсь на себя за эту внезапную одержимость самцом. К несчастью, наши пути пересекаются только на лекциях по генетике. Но и там он только здоровается со мной.
        С этими мрачными мыслями я отыскала на танцполе Наташу, которая вовсю отрывалась – вот уж зажигалочка, а ведь идти не хотела!
        – Что-то я устала, домой пойду! – говорю, наклоняясь к ней, и пытаясь перекричать грохочущую музыку.
        – А?!! – кричит она.
        – Я говорю, я пошла! Ты со мной?
        – Ну давай еще потусим! Весело же!
        – Не обижайся, я пойду!
        Но Наташка не пустила меня, а решительно взяв за руку, вывела из зала в фойе – туда, где можно было спокойно переговорить, не перекрикивая шума.
        – Ты же сама меня сюда притащила. А теперь оставишь тут?
        – Нууу да, – смущенно тяну я.
        – Что красавчик не оправдал твоих ожиданий?
        Я поморщилась.
        – Он как шах персидский. Ему гарем подавай. На фиг мне такой… – я кратко пересказала наш диалог с ним и подытожила. – То он ли откровенно издевается надо мной, то ли… – я выразительно покрутила пальцем у виска – съехал чувак с катушек… В любом случае, я разочарована настолько, что мне лучше забыть о нем… Серьезно. Ну зачем мне такой?
        Выслушав, Таша решительно положила ладони мне на плечи.
        – Правильно мыслишь, подруга! Но улизнуть домой по-английски, я тебе не советую. Ни в коем случае. Сейчас ты вот такая, – она сгорбила плечи, опустила голову вниз и, шаркая по-старушечьи ногами, медленно потащилась по направлению к выходу. – Вот так нельзя. Не надо всем показывать, как тебе плохо и какая ты сейчас униженная или отвергнутая. Сегодня ты будешь веселиться, несмотря ни на что! Мы сейчас выпьем. И не фруктового коктейля, а нормального, алкогольного. И после этого ты пойдешь со мной танцевать. Будем веселиться и флиртовать с другими парнями, ясно тебе? А если ты поведешь себя, как унылая какашка, клянусь, я с тобой неделю не буду разговаривать! – с этими словами Натаха схватила меня за локоть и потащила к той самой барной стойке, где все еще расцветал «малинник» с Алексом.
        Я сделала вид, что его для меня не существует. После второго бокала я оказалась в той хмельной кондиции, когда море становится по колено.
        – Ты как хочешь, а я пошла танцевать, – заявила я Наташке.
        – А вот это по-нашему! – энергично поддержала она.
        Музыка гремела и полностью выражала мой настрой. Я двигалась самозабвенно, словно исполняла шаманские пляски. Меня кружило в вихре цветовых пятен – музыка и огни танцпола стали единым целым. А потом ритмы сменились, к моему страшному разочарованию. Музыка стала более медленной и лиричной. Невольно пришлось затормозить и прийти в себя, когда вдруг чьи-то ладони легли на мою талию, и кто-то теплый прижался ко мне сзади. Странно, с чего это Алекс покинул свой «цветник» и переключил свое внимание на меня?
        Из гордости я хотела оттолкнуть его, но кровь, кипящая в моих венах и пульсирующая в голове, затопила все мое существо, и меня несло в каком безумном вихре веселья. Блаженство и магия не прерывались, а руки Алекса казались естественным продолжением всей этой эйфорической вакханалии. Я почувствовала, как он прижимается губами к моему уху и от этого пошел ток по всему телу. Я повернулась к нему лицом, желая вдохнуть его опьяняющий запах. Позерские линзы, казалось бы, должны раздражать, намекая на персонажей фантастических игр, но странно, в них он выглядит ужасно органично. А глаза его обещают пожар…
        Песня, пожалуйста, не прекращайся! Но она закончилась слишком быстро, а Алекс исчез, оставив меня беспомощно и одиноко стоять в толпе. Медлячок вновь сменился чем-то зубодробительно-ритмичным, но теперь это уже не заводило. Хмель улетучился, и моя решимость уйти домой посетила меня с новой силой.
        ГЛАВА 2
        Длинные пальцы Алекса быстро скользили по клавиатуре компьютера, усталые глаза с лихорадочным блеском впивались в светящийся экран. В дверь гостиничного номера, в котором они с другом Мефодием проживали почти полгода, постучали. Алекс медленно встал с кресла компьютера, и, на ходу разминая затекшие мышцы шеи, и пошел открывать. Вернулся быстро, держа широкую плоскую коробку в руках.
        – Пиццу привезли! – Он направился к кухонному столу, где уже стоял поднос с электрическим чайником и парой чашек. Распаковал картонку и достал нож.
        – Ну, наконец-то! – Мэфи подкатил свое кресло к столу, обхватил пятерней самый большой кусище и вонзил в него зубы. – Абазаю ету силавечискую липеху с мясым и сырам, – неразборчиво проговорил он с туго набитым ртом. Прожевав, поинтересовался. – Ну как успехи?
        – Скупил все, что успел. Остальное распродали на аукционе, – Алекс не спеша разлил чай, прежде чем присоединиться к трапезе. – 73 осколка. Надо будет забрать их из банковских ячеек завтра. Поедешь со мной?
        – Конечно!
        – А что у тебя?
        – 21 осколок.
        – Эх ты! Слабак! – хохотнул Алекс. – Только и горазд, что пиццу уплетать!
        – Да ладно тебе! Я ж не знал, что на камень такой ажиотажный спрос, – отмахнулся Мэфи, жуя. – Я завтра все наверстаю. Найду участников аукциона и перекуплю у них оставшиеся куски. Для землян он ровным счетом ничего не значит. Так… красивый сувенир, упавший с неба.
        – А может, подождать, пока шумиха вокруг неоритов утрясется? Ведь из-за сенсации и цены взлетают. Хотя нет… – размышлял Алекс, – ожидание может быть опасно для жизни.
        – Согласен, не стоит ждать. Скорей бы уж закончить эту катавасию с выкупом и вернуться обратно в Мексику… Все наши ведь там. Да и климат там привычнее. Российскую зиму с морозами с трудом переношу…
        – Ничего, осталось недолго. Максимум полгода и вернемся… А как же поиск самочек? Тебе мексиканки больше по вкусу?
        – О-о, от мексиканки я бы не отказался. Они веселые и темпераментные. Да и готовят так, что пальчики оближешь!
        – А мне почему-то российские девушки больше приглянулись. Кстати, я тут нашел один интересный экземпляр… Я бы понаблюдал за ней еще какое-то время… Она студентка, занимается генным программированием. Сейчас готовит дипломную. Тему взяла неподъемную. Хочу немножко помочь ей в ее исследованиях.
        – Только одну и нашел? Да они же вокруг тебя толпами вьются. Ладно хоть под дверью не караулят.
        – Да, остальных я тоже прошерстил. На всякий случай. Если одна не подойдет для зачатия, то может быть с другой что-то получится… Ну а ты как? Приглядел себе кого-нибудь?
        – Неа. Я же не такой ловелас, как ты. К тому же, дома сижу, ловлю сигналы. Некогда мне!
        – Кстати о сигналах, Эриас не выходил на связь?
        – Пока нет… Пробую наладить коннект с ним прямо сейчас… О, на ловца и зверь бежит! Сигнал отличный.
        Алекс и Мэфи уставились в монитор.
        – Эй, привет, бро! Давно не виделись!
        – Что еще за бро? – Эриас выгнул бровь.
        – Тут студенты так друг к другу обращаются. Пытаюсь вписаться в их круг, – со смешком пояснил Алекс.
        – Никак не могу привыкнуть к этой их своеобразной манере общения, – Эриас смущенно махнул рукой. – Ну, как вы там? Не обижают?
        – Ищем детали для нашего корабля. А это довольно-таки нелегкая задача. Здесь нереально найти кронидий. Думаю, может у нас получится починить изоляцию при помощи сплава титана и алюминия… Эриас, есть просьба к тебе.
        – Готов помочь!
        – У меня тут есть одна знакомая… ищет пути генетической перепрошивки человека. Правда пока на крысах тренируется. Я транслирую тебе последовательность ее ДНК, окей? Можешь дописать, чего там можно отредактировать?
        – Добро, вышлю ответ через пару дней.
        – Спасибо, бро! Когда к нам прилетите, долго ждать еще?
        – Мы в…
        Тут звук пропал, а экран пошел шипением и рябью.
        – Эх, вот так всегда, – вздохнул Мефодий. – На самом интересном месте.
        ***
        Сегодня опять до ночи мы с Ташей пыхтели в лаборатории, проводя опыты над шиншиллой. На бедняжку Эбони напал кот. К счастью, удалось вырвать грызуна из когтей хищника, но увы… крошечная лапка зверька через пару судорожных рывков исчезла в пасти у котяры.
        Мы пытались привести ДНК подопытной в такую конфигурацию, чтобы клеточное обновление приводило к полному восстановлению поврежденных тканей. Если оторванный хвост у ящерицы отрастает заново, то почему бы конечности Эбони не отрасти…
        «Дисциплинированный» студент, как водится, раскачивается и тянет до последнего, а потом, когда время поджимает, пытается наверстать упущенное за счет сна. В этой запарке были и плюсы, Алекс куда-то пропал, даже на лекциях не появляется уже третью неделю. А работа в лаборатории отвлекала, помогала не думать о нем.
        Может, в лихорадочной горячке мы что-то сделали не так. Но пока, все, что у нас получилось положительного – это отрастить несчастной (или счастливой?) пару прекрасных бело-розовых крылышек с сизыми росчерками.
        Вообще-то эбони – это часть названия породы, но мы себя не утруждали придумыванием имен, так и зовем шиншиллу – Эбони. Эбони не особо в восторге от того, что стало отрастать у нее между лопатками, а точнее в откровенном шоке. Когда крылья были еще маленькие, и она не научилась ими пользоваться, она решила, что это ее вторая пара ушей, с тех пор она синхронно ими дергает, получается очень забавно.
        Для особо сомнительных случаев у нас с запасе есть резервуар с лягушками. Если мы не уверены, что с Эбони все будет хорошо, то пробуем сначала на них. Ради тестирования генных разработок пришлось уничтожить не один десяток земноводных… Но, если ты планируешь стать ученым-генетиком, то с жестоким обращением с подопытными приходится смириться. Результаты экспериментов положено фиксировать на камеру – как самую важную часть дипломной работы…
        «И так, день 21. Сегодня мы поработаем над тем, чтобы включить в ДНК Эбони ген теломеразы, – говорю я в диктофон. Мы уже включали его частично в некоторых клетках тела. Прошлая попытка закончилась самопроизвольной мутацией, благодаря которой Эбони отрастила крылья. Но она не привела к ускоренной регенерации, увы.
        – Ежкины мутанты, их мать!!! – раздается, как бы в подтверждение моих слов, Ташкина ругань, и я тут же перевожу объектив на нее.
        – Чертовы формулы-термины! Зачем я на все это подписалась!? Максимум, что мы сможем – это периодически стимулировать ее клетки, чтобы она могла нарастить себе новую ногу. Но это не значит, что она сможет это делать самостоятельно в дальнейшем! Зачем мы взялись изменять геном сформировавшегося сложного организма, когда могли просто сконструировать геном зародыша?!..
        – Эй, полегче там! Потом придется вырезать из видеотчета те части, где слышится мат.
        К вечеру мы были уже отчаявшимися, злыми и усталыми. Ташка-Наташка вышла в дамскую комнату привести в порядок растекшийся макияж и сбившуюся прическу. А я, зажав голову ладонями и уперев локти в стол, провалилась куда-то в небытие…
        – Эй, экспериментатор, – позвал меня ласковый баритон (я вздрогнула и подняла глаза). – Заработалась совсем, бедолага… – взгляд, как всегда, лукавый, как у кота.
        – Тебе чего? – угрюмо спросила я, грубостью прикрывая растерянность.
        Игнорируя вопрос, Алекс пробежался глазами по аппаратуре и посуде для опытов.
        – Ого! Ты делаешь успехи, – искренне удивился он, увидев Эбони, у которой крылья уже отросли и выглядели теперь полноценно.
        – Только это совсем не тот результат, на который я надеялась, – объяснила я, ткнув пальцем на культяпку передней лапки.
        Он протянул руку и погладил нашу любимицу по спинке. Она была хороша. Блестящая белая шубка, пушистый хвост и большие розовые ушки торчком.
        – Да как таким крохотным лапкам такую огромную голову носить? – Алекс с улыбкой покачал головой. – Правильно, что ее организм отказался выполнять поставленную задачу. Мозг подопытной предложил свой вариант быстрого перемещения – крылья!!! Круто же! – шутливо и одобрительно отозвался он.
        Окинув лабораторию быстрым оценивающим взглядом, он неожиданно спросил.
        – А если я предложу тебе свою версию редактирования Днк, посмотришь? Вдруг она поможет тебе Нобелевку получить?
        – Обойдусь без твоей помощи, – фыркнула я. – Сам получи, раз такой умный.
        – А чего такая злая? Я пришел тебе подарок сделать, – сообщил он и так тепло и лучезарно глянул на меня, что у меня сердце растаяло и пролилось куда-то в яичники…
        – Ты в курсе, метеорит упал в Якутии?
        – Ну да, СМИ только об этом и трещит по всем каналам. Туда группа ученых поехала, чтобы выяснить, насколько вредоносно его излучение.
        – Я знаю. Я там тоже был, – серьезно проговорил он.
        – Делать тебе нечего? – удивилась я.
        – Я с детства астрофизикой интересуюсь. Считай, что это мое хобби. Я на смотрины туда ездил вместе с геологами, – смущенно просияв глазами через янтарные линзы, Алекс вытащил из кармана коробочку. Внутри оказался довольно крупный продолговатый камень: пять сантиметров – в длину и три сантиметра – в сечении. Он был ярко- синий. Не такой прозрачный, как сапфир, но свет пропускал.
        – Ух, тыыы! – я заворожено покрутила его в руках.
        В движении внутри самоцвета появлялись жемчужно-белые разводы, но в неподвижности он был однородного цвета. Красивый, хоть и не ограненный.
        – А еще он в темноте светится, – сообщил Алекс, словно читая мои мысли, – Ты, пожалуйста, сбереги его, ладно? Может быть, он однажды сослужит тебе добрую службу, – он вложил осколок в мою ладонь. – А еще лучше, если ты будешь все время носить его с собой, – проговорил он строго, и тень какой тревоги скользнула по его лицу.
        Я стою в ступоре. Не знаю, что сказать. В голове хоровод из мыслей: он что меня снимает? Это пикап. Сто пудов пикап. Ничего себе способ съема…. Свой фиговый кусок метеорита подает как какое-то сокровище! Как будто дарит его очень близкому человеку…
        – Сразу предупреждаю, я с тобой спать не стану, – строго говорю я, отсекая всякие поползновения на интим.
        Странно, но глаза-то у него – чистые и ясные. А взгляд-то какой нежный и всезнающий. И никакой похоти в них. Наверное, именно так на нас смотрят с небес ангелы.
        Он по-доброму усмехается. И, несмотря на мое сопротивление, целует меня в щеку.
        – Это и не нужно. – уходит, оставляя меня в смятении чувств. Я стою и глупо улыбаюсь, совершенно одурманенная его неземным обаянием.
        ГЛАВА 3
        Неделю спустя
        У Таши был день рождения. Она с готовкой париться не любит, так что решили просто посидеть в кафешке с ее друзьями, аспирантами факультета физики.
        Я специально приволокла с собой Эбони в клетке. Знаю ведь, что эти зазнайки непременно будут хвастать своими аспирантскими достижениями.
        Но вот крылатую шиншиллу они точно не переплюнут.
        Сидим, попиваем зеленый ликер «Нерис», обсуждаем предстоящую защиту. Нашу неудавшуюся попытку отрастить грызуну лапку аспиранты просто высмеяли.
        – А что, ваш научный руководитель не предупредил вас, что тема у вас провальная? – поинтересовался бородатый Василий. – А если завалитесь на защите, чем будете заниматься?
        – Регенерацией человека, разумеется, – упрямо проговорила именинница. – Потому что это важно для всех. Чем быстрее на людях будут заживать повреждения, тем дольше они будет жить. И, возможно, перестанут стареть.
        – Вы же знаете, что человеческий мозг запрограммирован на то, чтобы клетки старели и умирали, – усмехнулся Вася. – Не уверен, что найдется однажды тот гениальный хакер, что сможет взломать эту систему.
        А долговязый лысеющий Коля добавил:
        – Да и зачем человеку вечная жизнь? Они и одну-то прожить не могут! Люди устают от жизни. Им отмеряно ровно столько, сколько необходимо, чтобы родиться, повзрослеть, воспитать детей и подряхлеть. Вы вот «Средство Макрополуса» читали?
        – Эта древняя пьеса давно уже потеряла свою актуальность, – фыркнула Таша.
        – Каждому биологическому существу отмерены свои духовные резервы. Никто не может жить вечно, – продолжать гнуть свою линию Николай. – Все в этом мире имеет начало и конец. Каждое живое существо рождается и умирает.
        – А вот мой друг Алекс, между прочим, астрофизик. Он уверен, что смертность человека можно преодолеть… – попыталась возразить ему я.
        – Ооо, Натка опять приводит в пример своего недохахаля, которой за каждой юбкой волочится, но никому не дает, – издевнулась Таша.
        Я раздраженно посмотрела на нее, но вовремя вспомнила, что у нее день рождения, и решила проявить великодушие. Я встала и подняла свой фужер.
        – Ребята, я хочу произнести тост!
        – Оооо, вот это реальная тема, – поддержал Василий. – Давно пора.
        – Ташенька, вот ты такая независимая и… самодостаточная девушка. Я знаю, что ты не веришь в любовь. Но я все равно хочу пожелать тебе ее – большую, всепоглощающую, единственную на всю жизнь любовь. Чтоб однажды обрушилась на тебя, как водопад и затопила тебя всю. Найти такую, конечно, нелегко. И потому я желаю тебе, Наташа, острого зрения, чтобы не проглядеть свою Любовь, когда она будет проходить мимо. В знак нашей дружбы, я дарю тебе… – я отдернула салфетку, которая скрывала под собой два бархатных футляра, открыла их, чтобы все видели, что внутри два одинаковых потрясающих кулона из насыщенно-синего неорита. – Один тебе, а другой я оставлю себе. Вот носи его, как знак нашей дружбы! – и торжественно надела его подруге на шею.
        Я нехило потратилась на дизайн, чтобы это была не просто побрякушка из промыслового самоцвета. Самостоятельно разработала для него эскиз замысловатой серебряной оправы, и выплавила на заказ ожерелье-чокер из черненого серебра. Получился тот еще готический шик!
        Молчавший до сих пор геолог Антон аж привстал, когда увидел камень.
        – Где ты его взяла? Это ж неорит! – потрясенно проговорил он.
        – Знакомый один подогнал, а что?
        – Просто так взял и подогнал? – Антон подозрительно сощурился.
        – Ну да. Он говорит, у него много таких осколков. Он набрал их, когда ездил на осмотр того метеорита, о котором все говорят. А с чего ты так удивляешься? Ты же тоже ездил туда и наверняка прихватил себе кусочек на память!
        Антон скептически выгнул бровь.
        – Так тебе и дали прихватить кусочек! Да там все огорожено и оцеплено охраной. А все осколки поставлены на учет. Их сейчас продают за бешеные деньги. Ты в одном права: у меня, действительно, есть этот ценный камушек. Только я его не покупал. Нашел на месте падения и утаил. Считай – украл. Потому и опешил, когда увидел эту штуку у тебя. Я бы не советовал просто так на улице ходить – убьют еще или ограбят…
        – Да ну брось! – не поверила я. Разыгрываешь? Не может быть, чтобы эта безделушка имела такую ценность.
        – Имеет! – веско проговорил он. – И у нас есть основания полагать, что это не просто кристаллы, это части какого-то инопланетного устройства.
        – Ну да, – усомнился один из аспирантов. – Кто бы тогда позволил им камни распродавать?
        – Кто успел, тот и съел. Еще до того, как ученые закончили свои исследования, нашлись, как у нас водится, предприимчивые люди с купеческой жилкой… И все красивые самоцветы с молотка ушли на аукционах. Но так или иначе, сейчас объект засекречен. Туда никого не пускают. А камушки, говорят, обладают какими-то особыми неизученными свойствами.
        Наташка слушала нашего общего приятеля с загоревшимися глазами.
        – Как интересно, а поподробнее можно про эти свойства? – спросила она.
        Антон кивнул и уже открыл было рот, но тут у него зазвонил телефон. В зале было шумно, и он, извинившись, вышел на улицу поговорить.
        Виновница торжества была в дичайшем восторге от того, что ей нежданно-негаданно досталась эта супер-крутая побрякушка. Все говорила мне, какая я классная, и, что, будь она лесбиянкой, то непременно бы женилась на мне…
        Ташка – вообще воинствующая феминистка. А все из-за ее отца. У нее с ним специфические взаимоотношения складывались. Она дико ненавидит его и заодно всех самцов разом. Считает связи с мужчинами болезнью. А себя – свободной от них, и значит – здоровой.
        За это мы с ней и выпили, за наше, так сказать, общее здоровье… Вообще-то я не пью. Но в день ее рождения сделала исключение для любимой подруги…В итоге налакались мы с ней тогда изрядно.
        Она позвала меня в дамскую комнату. Я стала уходить, но шиншилла отчего-то занервничала, дико разверещалась и стала метаться по клетке. Я решила, что она просто не привыкла к многолюдности и шуму – у нас в лаборатории всегда было тихо – и прихватила Эбони с собой. Я водрузила клетку с грызуном на каменную столешницу между раковинами, и критически уставилась в зеркало, проверяя, не осыпалась ли тушь… А лампы вдруг замерцали и погасли. На пару секунд стало темно. Потом снова все замигало. Ко всему этому присоединилось странное гудение. Я почувствовала небывалый приступ тошноты. Что ж неудивительно: с непривычки столько пить. А тут и Ташка-Наташка зажала рот рукой, удерживая рвотный позыв, и стремглав влетела в кабинку. А нечего было после Нериса шампанское пить!
        Электричество, наконец, стало стабильным. Все это время было тихо. Ни криков, ни возни. Я ждала, что вот-вот раздадутся удивленные голоса. Но тишина стояла мертвецкая, пока Таша не спустила воду.
        – Что это было? – спросила она, подходя к умывальнику.
        – Помехи, наверное, – предположила я.
        Я взглянула на клетку: Эбони лежала на боку, тяжело дышала, а рядом с ней была лужица – ничего себе! она не пила, спиртного не мешала, но ее тоже стошнило.
        …Мы вышли в зал, а там… никого. Удивленно переглянулись: надо же, как сильно наклюкались, что утратили связь с реальностью… Народ-то уже разошелся, а кафе закрылось. Мы тоже рванули через зал к выходу.
        – Я ж тебе говорила: не надо после Нериса шампанское пить! – упрекнула я подругу в очередной раз.
        – А ты забыла, что мы вообще-то их вместе смешали, чтобы кроваво-красный оттенок получить! А потом воображали, что мы столетние вампиры из знатного княжеского ро…
        Грохот на улице прервал нашу перепалку. Мы выбежали наружу и увидели, как над площадью столкнулись и ухнули вниз два аэромобиля. Разбитые стекла, сплющенные в гармошку кузова, болтающиеся двери грохнулись на асфальт.
        – Сейчас рванет! – крикнула Таша. – К стоянке такси надо бежать!
        – Какое тебе такси?! Смотри! – я показала рукой в снующий туда-сюда по воздушному пространству поток аэротранспорта. Все они были абсолютно пустые! Ни пассажиров, ни водителей! Страшный взрыв заставил нас обеих вжать головы в плечи и, не сговариваясь, панически метнуться назад.
        Не помня себя, мы ринулись обратно в здание. Там за массивными кирпичными стенами мы почувствовали себя в безопасности. Рассмотрев улицу из окна, мы поняли, из-за чего произошла эта авария и множество других на автовоздушной магистрали. Двухэтажный экскурсионный аэробаз врезался в соседнюю многоэтажку, что высилась напротив нас. Теперь в стене чьей-то квартиры зиял гигантский пролом. А сам спальный автобус грудой искореженного металла лежал опрокинутый на асфальте, охваченный рыжим пламенем и клубами черного дыма. Скорбить о раненных и пострадавших не пришлось. Потому что все туристы, ехавшие в нем, куда-то таинственным способом исчезли. А транспорт в небе все еще продолжал двигаться. Аэромобили хаотично летали сами по себе, раз за разом теряя управление. Удар. Толчок. Сшибка. Крушение… Это даже катастрофой назвать было нельзя. Без людей все было бессмысленно, как в страшном сне.
        Странно, что в ресторане даже со столов ничего не убрали. Так и осталось все – недоеденное и недопитое… Мы проторчали там примерно пару часов, в течение которых я обливалась слезами, потому что самые близкие и дорогие люди на свете не брали трубку.
        Ташка, у которой особой дружбы с родаками не вышло, мрачно поедала праздничные капкейки. Обнаглев, она пробралась на кухню, где тоже не было ни души, и приготовила нам ароматное кофе со сливками, обильно ароматизировав его сиропами черемухи и вишни.
        – Может, попытаемся выйти? – то ли спросила, то ли предложила она. И на всякий случай уточнила.
        – Кажется, все, что могло свалиться с неба, уже свалилось… Знаешь…Да прекрати ты реветь! В конце концов, в этой ситуации… есть свои плюсы…
        – Какие? – прогундосила я и осталась сидеть с открытым ртом, потому что заложенный и опухший нос был не состоянии дышать.
        – Диплом сдавать не придется. А это значит никакой провальной защиты не будет.
        – Ничего себе утешила, – буркнула я. – Ты хоть понимаешь, что это уже не имеет значения?! Абсолютно никакого значения! – истерически взвизгнула я и зарыдала уже в голос.
        Прошло еще пару недель слез и стенаний, прежде, чем я смирилась с ситуацией. В том числе и с тем, что мои родители не просто ушли из дома, забыв свои мобильники. Они реально исчезли. Насовсем. Как и все остальные люди в городе: друзья, знакомые, прохожие на улицах, продавцы в магазинах, преподаватели в аудиториях, дикторы на телевизионных экранах. Ни тел, ни трупов не обнаружено. Все как будто распались на молекулы, испарились и растворились в окружающем пространстве. Но мы-то остались. А может все наоборот? Может, это мы попали в какое-то другое измерение? А все люди продолжают жить своей прежней жизнью?
        Все это не поддавалось объяснению и не укладывалось в голове. И мы решили уехать. Чем дальше, тем лучше.
        Мы с тезкой отыскали на ближайшей парковке уцелевший аэробаз, рассчитанный на дальние дистанции, запаслись едой и топливом впрок. И полетели туда, куда давно мечтали слетать – в Америку. Лететь над океаном мы не боялись – теперь над водой парило множество антигравитационных баз с топливными станциями, позволяющими отдохнуть и дозаправиться. Ничем не хуже, чем экзотические парящие острова из фантастических фильмов прошлых столетий – такие же зеленые и цветущие, только с супермаркетами.
        Решили совершить путешествие по всем штатам, а заодно решить, где в итоге осядем на постоянное местожительство. Я, конечно же, хотела остаться в Новом Орлеане, но Наташку «обшарпанные» особняки в викторианском стиле не впечатлили. Так что пришлось сойтись на компромиссном варианте – да здравствует Флорида, в которой мы и по сей день обитаем.
        Добившись сенсационных высот в искусстве редактирования генома, мы до сих пор так и не поняли, что же тогда произошло, куда разом исчезли почти все люди Земли, оставив после себя аэромобили на полном ходу и недопитые чашки кофе. И, наконец, что же уберегло нас двоих от этой участи – этого мы тоже не поняли…
        «Вы только гляньте на это!» – я выхожу на балкон и демонстрирую камере красоты сегодняшнего Майами. Передовые технологии 25 века дают о себе знать – город целиком работающий на системах самообеспечения, все еще полон огней и прекрасен. Небоскребы последних поколений сверкают как новенькие, а те, что постарше, поражают своей живописностью. Можно найти целые районы – такие древние, потрескавшиеся, увитые зеленью… В общем все в лучших романтических традициях постапокалипсиса…»
        ГЛАВА 4
        2641 год н.э., настоящее время
        Ташка пригласила меня на веранду нашей виллы отметить одно важное событие. На стол она поставила похлебку с грибами желтого трутовика и сочными стеблями папоротника. Весной, когда гриб еще мягкий, мы его срезаем с древесных стволов в парке и замораживаем в больших количествах. В Северной Америке он и в прежние времена считался деликатесным. Его ценили за мясной вкус и называли «древесной курятиной» или «лесным крабом». Ну а для нас с Наташкой гриб-трутовик стал ценнейшей находкой.
        Стоя передо мной в немыслимо ярком парео, Таша умело открыла бутылку Шампанского – не так, чтобы оно выстрелило пробкой в потолок, облив нас тугой струей обеих, а так, чтобы с легким хлопком заструился газ.
        – Наталья! – сказала она торжественно. – Сегодня исполняется ровно сто лет, как мы с тобой чудом уцелели и остались жить на нашей опустевшей планете. Безусловно, это печальная дата. Но сегодня я позвала тебя, чтобы отпраздновать завершение генетической реконструкции моего организма. Ура! Да здравствует наука и современные технологии! – и Ташка с энтузиазмом потянулась через стол, чтобы чокнуться со мной бокалом.
        – Поздравляю! – обескуражено пробормотала я. – А я вот еще не завершила. Я, так сказать, все еще в процессе…
        – В целом, ты тоже завершила, – заверила меня тезка. – Тебе осталось внести кое-какие легкие поправочки. Но ведь вечной молодости мы с тобой добились! Старости нет! Болезней тоже нет! Мне сейчас –121! – вскочив, она сдернула с себя цветастую ткань, которым было обмотано ее тело. – Зацени-ка мою новую грудь. Идеальная форма для древней старушки – верно? – никакого обвисания! – Ташка-Наташка кокетливо покрутилась передо мной топлесс.
        – Ты ж говорила, бодипозитив должен править миром. А теперь сиськи себе увеличиваешь? – подколола я и, зачерпнув половником ароматного супа, налила его себе в тарелку.
        – А! – отмахнулась Ташка. – К черту бодипозитив! Мужчин на земле, увы… не осталось. Строить из себя феминистку не перед кем… Теперь никто не сможет сказать, что грудь я сделала для них, – тезка самодовольно оглядела себя в зеркале – повернулась в профиль, приблизилась вплотную, отодвинулась подальше, чтобы видеть себя в полный рост. – В первую очередь, я хочу нравиться себе! Даже если оценить больше некому. Между прочим, на выращивание всего неделя ушла! А ты вот форму носа три месяца корректировала. Хотя изменения-то минимальные!
        – Не сравнивай! У тебя – мягкие ткани, а меня – хрящи, – возразила я, задумчиво разглядывая Ташкины бронзовые стройные бедра и идеально плоский животик. Попутно я лениво размышляла, что бы мне еще в себе изменить…
        Мимо пролетела Эбони, теперь у нее на месте все четыре лапки. Ради смеха мы снабдили ее второй парой усов, как у жучков. Так что теперь она забавно шевелит «антеннами» и напоминает мышь-байкера с Марса. Да, и гены мы ей отредактировали так, что жить она будет вечность.
        …Может, вернуть свой природный цвет волос? А то у меня волосы в результате какой-то генетической ошибки (я пока не разобралась, как это вышло) стали платиново-белыми. А может, дело вовсе не в ошибке… По земным-то меркам так долго не живут. Ташка говорит, что возможно, моя шевелюра поседела от реального возраста.. У нее, значит, не поседела от вечной молодости, а у меня поседела… Это случилось, когда я выводила меланин из кожи. Я тогда хотела получить аристократический цвет лица ну и тела, конечно, эдакий молочно-розовый оттенок. А получился вот такой эффект, когда волосы стали белыми.
        А еще я сделала себе дистихиаз – двойной ряд ресниц – и без всяких наращиваний. Вся красота, так сказать, совершенно естественная, без косметики и химии… И все это благодаря манипуляциям с генетической природой человека.
        – …А зато я шрам на бедре залечила за два часа! А ты свой на плече – за четыре! – выдала я, порывшись в памяти, и вздохнула. – Боже, какой ерундой мы занимаемся… Выпендриваемся друг перед другом! А когда-то амбиции зашкаливали. Мечтали свои открытия в области регенерации использовать для усовершенствования человеческой природы. Помышляли о славе! Но увы… Волею судеб приходится все эксперименты на себе и для себя проводить…
        За время нашей свободы от давления общества, стрессов, дефицита времени и зависимости от мнения окружающих мы многого достигли. Теперь регенерируем с огромной по человеческим меркам скоростью. Мы довели свой геном до совершенства –не стареем, не болеем и не умираем. На наши исследования мы потратили около столетия. Все необходимые научные труды для исследований и оборудование мы нашли в лучших научных центрах Америки и Европы – не зря же по всему миру колесили.
        Наше новое утро началось на пляже. Я лениво потянулась и встала с песка.
        – Ладно, амазонка, надевай набедренную повязку и пошли на рыбалку. Я есть хочу.
        Первые годы апокалипсиса было легче добывать себе пищу. Пустые супермаркеты были завалены всяческой снедью. Долгое время мы питались замороженными полуфабрикатами и консервами. Не пропадать же добру. Когда все сроки годности вышли, попытались охотиться в лесах на дичь. Даже стрелять из лука выучились – на тот случай, если придется обороняться от диких зверей. Но световые и звуковые бомбы, которые мы тоже носим с собой, кажутся мне куда более надежной защитой от них. Хотя бог миловал: на нас еще ни разу не нападали. Да и зачем? Дичи-то в природе наплодилось видимо-невидимо за последние сто лет, когда не стало опаснейшего из всех хищников на свете – ага, угадали! – того самого – двуногого. Пару раз мы сталкивались с пумами в горах или с крокодилами возле рек. Они даже не пытались преследовать, скорее избегали нас.
        Честно говоря, для охоты на животных, у нас просто кишка тонка. Хладнокровно завалить, освежевать и распотрошить его… н-нет, вы уж простите, это не про нас. Хотя пойманную рыбину распотрошить – это без проблем. Тем более, что заводы встали, и отходы химической промышленности перестали травить обитателей морских просторов.
        *** Близилось восьмое марта – и мы решили отметить женский день на Багамах. Благо до них на яхте рукой подать. Проведя два часа на освежающей водной прогулке, мы с блаженством ступили на белые пески острова. Перед нами простиралось божественное сочетание тропических лесов и каменных джунглей.
        Большим количеством тряпок на теле мы себя не отягощали – ходили в трусах и коротких топах, открывающих живот. А то и вовсе топлесс. А чего париться – на улице почти всегда жара, а кругом ни души…по крайней мере нам тогда так казалось…
        Раньше мне не нравилась чрезмерная урбанизированность Багам. Это небольшие острова, и на них совершенно не осталось места лесам и первозданной дикости. Так думала я раньше. Но сейчас – совсем другое дело.
        Сказать, что мы попали в рай – ничего не сказать. Синее небо. Слепящее солнце. Бирюзовое море с бегущими по нему барашками волн. Горячий и чистый песок. Густые пальмовые рощи…
        Вы бы видели этих птиц, на все лады щелкающих и выдающих дивные трели в зарослях орешника! А разноцветные рыбешки, выпрыгивающие из воды?! А какое блаженство впитывать в себя всю эту первозданную красоту мира, шлепать босыми ногами вдоль берега, оставляя за собой цепочку следов, и собирать ракушки.
        Но увы, всегда наступает момент, когда, кроме еды, ни о чем больше не думается.
        – Пойдем в лес за папайей, – предложила я.
        – А может, наловим рыбы и креветок? Сытнее, – попыталась притормозить меня подруга.
        – А кто потом будет ее чистить? – сердито буркнула я. – Опять я?
        – Ну не люблю я с кишками и чешуей возиться. Я ж все-таки ученый, а не кухарка, – запальчиво проговорила Ташка, оправдывая свои капризы.
        – А я, значит, кухарка? Нет, уж. Почапали за дыней. А там, может, еще и бананов нарвем.
        – Слушай, а давай, разделение труда сделаем. Сегодня я рыбачка, а ты – шеф-повар. У тебя все равно готовка лучше получается, чем у меня. Ты иди позагорай на пляже или искупнись. А я нам рыбки на обед наловлю.
        – А чего ее ловить-то? Когда она сама к тебе в сачок заплывает, – заупрямилась я и, сунув ноги в сланцы, двинулась по утоптанной уже тропинке в лес, вскинув рюкзак на плечо.
        Папайя растет низко. Увесистые желтые плоды ее висят гроздьями. Можно протянуть руку и легко сорвать его. По вкусу папайя сочная и сладкая, как дыня. Чтобы не тащить на себе слишком много, мы разрезали и поели ее прямо на месте. А потом Натаха нашла высокое дерево гуавы, усыпанное густо малиновыми, похожими на бугристые яблоки, фруктами. Она забралась повыше и стала набирать их в пластиковый пакет, чтобы потом осторожно, дабы не повредить, спустить их мне. Рядом с ней порхала, попискивая, Эбони. Она тоже налопалась гуавы, которую я ей мелко накрошила.
        И тут раздался шорох… Но мы, будучи абсолютно непугаными ланями, не придали ему никакого значения.
        Внезапно прозвучал пронзительный боевой клич и из пальмовой рощи выбежали пятеро, таких же полуголых, как и мы, смуглых дикаря с дубинками. Ташка чуть не упала с дерева от неожиданности. Они смахивали на древних индейцев из-за перьев на голове. Их шеи были украшены ожерельями из клыков. На поясах болтались кости каких-то животных. А в набедренной повязке узнавались обрывки обтрепанных тканей, оставшиеся от цивилизованного мира. Но все эти детали я припомнила уже позднее. А в тот момент я буквально остолбенела и так растерялась, когда два бородатых туземца наставили на меня деревянные копья. В голове пронеслась жуткая картина: я получаю по голове дубиной, и меня волокут в пещеру…
        Оставшиеся питекантропы окружили дерево, на котором сидела Наташка. Гортанно-угрожающе они что-то выкрикивали ей, вероятно, призывая ее спуститься. Таша, естественно, этот приказ выполнить не спешила. Тогда один из дикарей пихнул ствол дерева, оно покачнулось.
        – Хорошо, хорошо! – согласилась Натаха, надеясь, что примирительный испуганный тон, усыпит их бдительность, и начала спускаться.
        Где-то на полпути, когда было уже не так высоко, она сделала то, чего дикари точно не ожидали – бросила вниз дымовую бомбу, которая по счастью была прикреплена у нее на поясе.
        Сразу же вслед за оглушительным хлопком, окружающее пространство заволоклось клубами плотного и очень едкого красного дыма. Глаза защипало. На расстоянии примерно пяти метров ничего не стало видно. Наташка спрыгнула вниз, чуть не сбив меня с ног, схватила за руку, и мы рванули, что есть мочи, вперед, расталкивая какие-то преграждавшие нам путь тела и, прикрывая слезящиеся глаза ладонями. Позади себя мы еще долго слышали их испуганные вопли. Я рада, что не забыла подхватить свою сумку с оставшимися бомбами, и не чуя под собой ног, неслась вслед за подругой.
        Так мы узнали, что на земле все-таки обитали потомки выживших людей. Почему я уверена, что это потомки и, возможно, второго или даже третьего поколения? У них была очень бедная неразвитая речь, которую они по-звериному сопровождали мычанием, жестами и даже рыком. Но ведь апокалипсис произошел сравнительно недавно. А стремительное одичание и потерю культурного уровня можно было объяснить лишь тем, что выжившие в этот момент были еще детьми.
        *** Мы бежали без остановки, пока не вернулись обратно на берег.
        – У нас же есть стрелы, если что, – хрипло заметила Наташка, упирая руки в колени и пытаясь отдышаться.
        – Серьезно? А ты выстрелить сможешь? Я вот точно знаю, что не смогу, – хмуро сообщила я. – Не смогу человека убить.
        – Кажется, они даже не погнались за нами.
        – Нет, не погнались… а то были бы уже здесь, – сипло подтвердила я.
        Мы молча двинулись вдоль берега к тому месту, где пришвартовали нашу яхту. Но парусника нигде не было видно. Мы блуждали часа полтора, пока до нас не дошло, что мы движемся в противоположную сторону.
        – Слушай, Нат, а там, где мы яхту оставили, вроде бы скалы повыше. И бухта была поуже, чем здесь.
        – Да нет, скалы были такие же! Но из них выпирал высоченный утес. А на вершине его росло дерево, помнишь?
        – Черт! – тезка досадливо шлепнула себя ладонью по лбу. – Точняк! Так все и было, как ты говоришь. Мозги у нас с тобой вышибло из-за этого сумасшедшего кросса.
        ГЛАВА 5
        В зеркальной воде бассейна отражались плывущие по небу облака и контуры небольшого, но изящного особняка и пальчатые листья пальм. В шезлонге возле воды сидел молодой мужчина. Лица его не было видно из-за того, что солнечные очки прикрывали глаза, а щеки и подбородок заросли рыжей бородой.
        «Я – Антон Ремезов – один из немногих выживших после апокалипсиса землян, – говорил он в диктофон. – Продолжаю исторический репортаж для потомков. Девяносто семь лет я провел в криозаморозке. Два года назад пробудился. Встретить родственников и друзей по понятным причинам я не рассчитывал. Но и полного одиночества в опустевшей России никак не ожидал. Некоторое время провел в путешествиях по миру. Временно осел на Багамских островах. В текущий момент я занят тем, что смотрю на солнце сквозь ветви пальмы. Я делаю это уже шестьсот пятьдесят третий день. И мне до сих пор не надоело. Где-то в этих лесах шныряют дикари. Но мы почти не пересекаемся. Кажется, они меня побаиваются. В общем – ляпота…
        Одиночество? О чем вы… Мне никто не нужен. Мир прекрасен. Мир прекрасен как никогда раньше. Исчезли суета и бешеный ритм прошлой жизни… Я больше никуда не тороплюсь. Вы не представляете, насколько увеличилась моя способность смаковать и наслаждаться. Я отхлебываю прекрасного багамского рома и раскуриваю отлично сохранившиеся сигары. Покачиваюсь на гамаке и созерцаю бездонно-синее небо. Слушаю крики птиц в саду и засыпаю под мерный плеск волн. Так, друзья мои, выглядит свобода! Мне кажется, мудрейший тибетский монах не знает о нирване столько, сколько о ней знаю я прямо сейчас»…
        Грешные угодники! Уж не ослышался ли я? Голоса… Я слышу голоса! И это не гортанные возгласы дикарей… Боже, почему я никогда не замечал, как приятно и нежно звучат голоса у женщин?! Они по-русски говорят! Это сон или явь? Или я, все-таки умер?
        Прошу прощения, господа потомки. Но такой поворот событий я не могу пропустить. Я стою возле ограды, отделяющей территорию виллы от леса. С биноклем в руках выглядываю из-за густых зарослей цветущего филодендрона, и вижу, что в пятнадцати метрах от моей виллы реально движутся две полуголые нимфы. Одна темненькая и загорелая, волосы вьются. Вторая в противоположность подруге довольно бледная и хрупкая. А волосы у нее длинные до пояса и белые, как снег.
        Целых две! Цыпочки! Ом-м-Мария, кажется, я безбожно слукавил, говоря о радостях полного одиночества! Временно я прекращаю свой репортаж. Мои нимфы углубились в рощу. Мне нужно срочно проследить, куда они направляются. Возможно, с ними есть еще другие люди».
        Скрываясь за цветочными кустами и за стволами деревьев, Антон продвигался по лесу, не упуская девушек из виду.
        – …Черт! – выругалась черноволосая нимфа. – Сюрприз оказался весьма неприятным для нас. Ну надо же, какая неожиданность!
        – Да нет здесь никакой неожиданности. После любых катаклизмов всегда остаются выжившие, – не согласилась блондинка.
        – Ну какие же это выжившие? Это дикари! А, может, и вовсе каннибалы, – с чувством восклицает темненькая. – А вдруг они начнут охоту на нас? Надо убираться с этого острова на какой-нибудь другой – необитаемый!
        – … Может, доберемся до Кубы? – предлагает блондинка.
        «Этот голос… как будто я слышал его раньше. Такие знакомые интонации…»
        – А может, свалим домой? – угрюмо возражает брюнетка. – Надеюсь, там нет дикарей.
        – Зря ты так думаешь. Здесь они как-то появились. И в России может вырасти поколение «маугли», если маленьких детей оградить от культурных достижений. Запросто.
        – Там наша лаборатория. И я верю, что там безопасно. Погуляли и хватит. Хочу домой.
        – О, боже, где Эбони?! – блондинка, не слушая ее, испуганно оглядывается и хватается руками за голову.
        Брюнетка тоже обернулась, вытаращив глаза и испуганно прикрыв рот руками.
        – А вдруг они ее на обед подстрелили? – шепотом проговорила она. – Ты куда?
        – Наташенька, давай тихонечко вернемся назад, – умоляюще проговорила беленькая. – Может быть, Эбони там летает и ищет нас. Когда все дымом заволокло, она ведь могла нас не увидеть. А дикари, наверное, уже ушли оттуда.
        – Нет, Наталья, нет! Мы не можем туда вернуться. Они нас изнасилуют, а потом сожрут!
        «Две Наташки?! Те самые неразлучные Ната и Таша… Мыслимо ли это?!»
        – Не нагнетай! Не сожрут они нас! В этом нет никакой необходимости. Кругом вон зверья полно. Рыба кишит в море. Фруктов разнообразие. Дикари совсем не голодают. Так же, как и мы. Но Эбони – это уникальная шиншилла. Она нам как сестра. Мы просто обязаны ее спасти! – Эбони!!! – зовет блондинка.
        А темненькая пытается закрывать ей рот, вцепившись в нее сзади.
        – Тише! Нас могут услышать! – шипит она.
        – Тогда приготовь пистолет, при необходимости я этих питекантропов расстреляю. Черт с ним, возьму грех на душу!
        Рыжебородый крался за девушками через заросший неухоженный парк. Но, услышав про пистолет, остановился в раздумии, а потом развернулся и быстро зашагал в сторону своего особняка.
        – Эбони!!! – снова ору я, продираясь сквозь заросли папоротника (в другое время мы бы кинулись заготавливать их толстые стебли впрок. Они хорошо идут как для супов, так и для жаркого).
        Где-то вдалеке, все еще поражая воображение величием, красуется некогда знаменитый, но сейчас уже заросший лианами, весь позеленевший отель АТЛАНТИС Роял Тауэрс. Но мне сейчас не до красот. Одна картина страшнее другой встают перед глазами. То ястреб камнем падает с высоты на нашу ручную шиншиллу, впивается в нее когтями и поднимает в воздух. То представляется, как она попала в силки аборигенов и бьется в ее сетях, ломая себе крылья…А может, она забилась вот в это дупло и трясется от страха бедняжка? – я задрала голову вверх, но заглянуть в черную дыру, зачем-то прикрытую зелеными ветками, не смогла – высоковато… Надо постучать чем-нибудь и позвать Эбони. Увидев длинную жердину в двух шагах от себя, я двинулась к другому дереву и наклонилась за палкой…
        – Ты – идиотка… О-о, ужас! Я не могу!!! – тихо застонала Наташка за спиной.
        Не успела я выпрямиться, как прямо перед моим носом материализовался наконечник копья из каменного века. Ловкий, как обезьяна, дикарь, совершенно неслышно соскочил с древесного сука и встал передо мной, преграждая путь.
        «Хоу-хы- ррыша!» – хрипастым басом крикнул он сородичам.
        Из рассеченных листьев папоротника показалось сразу две головы. Из-за высохшего древесного ствола вышел третий. А четвертый спрыгнул из того самого дупла, в который я хотела сунуть палку. Это были те самые «тарзаны», от которых мы убежали. Я их узнала по набедренным повязкам. Уж больно прикольный был принт на тех обтрепанных тканях: летящие крыши буддийских храмов с остатками былой позолоты.
        На этот раз туземцы оказались расторопнее. Двое из них, опасливо приблизившись, выдрали у нас из рук сумки и пистолеты, которыми мы так и не решились воспользоваться. И, передав все это собратьям, стали связывать нам руки за спиной. Остальные с живым интересом оглядывали нас черными, как маслины, глазами. Лица их были по-боевому раскрашены синей и желтой глиной. Шапки спутанных черных волос обрамляли смуглые лица. Но в чертах у них не было никакой свирепости или жестокости… скорее наивное детское любопытство.
        – Ну ты и подстава! – в бессильной ярости прошипела Таша. – А я ведь тебя предупреждала…
        И вдруг в небе с оглушительным звуком и многократно усиленным свистом взорвался дымный фейерверк, очень похожий на чье-то лицо или зловещий череп…
        – Хуракаааааан!!! – задрожав, запричитали аборигены, падая на колени.
        – Зуррух! Хамун зуррух! – гневно и раскатисто прозвучал приказ, вероятно, на языке этих островитян.
        Дикари спешно бросились отвязывать нам руки. Аккуратно сложив изъятые вещи у наших ног, они поклонились, бормоча что-то, похожее на извинения, и бесшумно скрылись в зарослях.
        – Все чудесатей и чудесатей, – произнесла Ташка. – Я уж думала, миру уже нечем нас удивлять.
        – Привет, девчонки! Крысу не теряли? – услышали мы за спиной.
        Обернувшись, мы несколько мгновений обескуражено пялились на крепко сложенного загорелого мужчину в бермудах, жутковато заросшего рыжей бородой и длинными до плеч волосами. За шкирку он держал нашу тихо попискивающую питомицу. Эбони тут же перепорхнула ко мне плечо. А глаза этого Лешего в крайнем изумлении полезли на лоб.
        – Наташки?… Ната…и Таша?… Неужто и вправду это вы?… Поразительно! Мало того, что живы… Вы… такие же юные, как и сто лет назад. Даже похорошели как-то неуловимо. Я припоминаю, Ната, ты раньше сутулилась…А теперь какая статная! Не женщина – богиня. И ты, Таша, – хороша необычайно. Экзотика просто!
        Пока он все это говорил, мы пытались не уронить на пол челюсти. Нет, это была не пара мгновений, мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы поверить в то, что я вижу.
        – …Антон? – неуверенно произнесла я.
        – Он самый. Обнимашки?
        – О, боже, – взвизгнула я и вслед за Ташей кинулась к нему на шею.
        Признаться честно, я немного захмелела, неожиданно за столько лет оказавшись в мужских объятиях. – … Хуракан – это бог бури. Уж не знаю, кто им внушил его бояться. Но это имя я услышал именно от них. И попробовал им воспользоваться. Действует безотказно, как видите, – рассказывал нам Антон, пока мы шли к его вилле.
        – А Эбони где нашел? – спросила Ташка.
        – Да она сама меня нашла. Э-ээ… – Антон издал добродушный смешок. – Точнее, не меня, а мою вазу с очищенной папаей. Я приготовил ее для себя. А она села рядом и стянула со стола ломтик фрукта. Держит его крошечными лапками – трогательно так – и уминает кусок за куском.
        – Я сейчас лопну от нетерпения, черт побери! – не выдержала я. – Давай же скорей рассказывай, как ты выжил и давно ли ты здесь
        – Такая нежная нимфа и ругаешься, – шутливо упрекнул он.
        – Нежная нимфа умеет из лука стрелять, гвозди забивать и даже кое-что из механики освоила, – парировала я, словно обвиняя кого-то в том, что в моей жизни отсутствуют мужчины, которые должны выполнять мужскую работу.
        – Криозаморозка, – коротко пояснил Антон.
        – Серьезно? Зачем ты это сделал?! – поразилась я, вспоминая, что он сообщал мне о своих намерениях. Но я тогда совершенно не принимала его слова всерьез…
        – В какой-то момент я решил, что моя жизнь бессмысленна, – с усмешкой проговорил бородач. – И тогда я решил одним выстрелом убить двух зайцев разом – увидеть будущее и отдохнуть от всего этого дерьма вокруг… Таймер сработал два года назад. – Крышка криокапсулы раскрылась. И вот, я тут. Мне чертовски повезло проснуться в постапокалипсис. Только вот совершенно непонятно, что тогда произошло с планетой… Может, проинформируете меня? Вы же были свидетелями тех событий, не так ли?
        Я покачала головой и развела руками, показывая жестом, что бессильна ответить на этот вопрос.
        Наш рыжий приятель прошел вперед прокладывать нам тропку через папоротниковые дебри.
        – Так хочется есть, аж желудок сводит, – пожаловалась мне Таша. – Между прочим, уже солнце садится. А мы с тобой только утром слегка перекусили. – Так весь день и пробегали по лесу – голодными и злыми. И все из-за тебя. Я ж тебе предлагала рыбу наловить…Если б не твои капризы… – сварливо упрекнула она меня.
        Антон уверенно провел нас через хвойный лесок с зарослями белых орхидей.
        – Вон там моя резиденция, – бородач показал рукой на высокий забор, синеющий сквозь просветы деревьев.
        – Ого, какие непреступные ворота! – удивилась Таша. – Здесь, наверно, и сигнализация в рабочем состоянии?
        – Хочешь проверить? – одобрительно улыбнулся он. – Валяй, разрешаю!
        Таша набрала в горсть несколько придорожных камушков и кинула их в металлическую створку. Звук был довольно пронзительный, а главное угрожающий.
        – Хорошая защита от дикарей! – хором сказали мы с Наташкой и дружно засмеялись.
        – А как же ты сюда попал? Если бы ворота были открытыми, на вилле бы давно те дикари поселились, – не унималась тезка с расспросами.
        – К счастью, все было закрыто. А дистанционный ключ я нашел в бардачке, – Антон показал на врезавшийся в кряжистый дуб дорожный автомобиль. – Машина тормозила уже, подъезжая к воротам. Бампер и капот слегка повредились, а все остальное исправно. Странно, что водитель бросил разбитую машину, ворота не открыл и, оставив ключ в бардачке, куда-то ушел и больше не вернулся…
        – Знакомая картина… – задумчиво сказали мы с Наташкой одновременно, в один голос. И обе закачали озадаченно головой. И обе со вздохом пожали плечами.
        Антон так и закатился от хохота.
        – Весело, девчонки с вами! Вы на все так синхронно реагируете? – поинтересовался наш старинный приятель.
        – Да, наверно, – добродушно отозвалась я. – Ведь мы давно уже дружим. Стали, как сестры.
        – Еще чего не хватало? Нет, конечно! – с запалом отреагировала Ташка, видимо, припоминая, как я затащила ее в западню к дикарям.
        Хозяин показал нам сад, в котором росли диковинные фрукты, включая кокосы и ананасы. Мы с Ташей завистливо переглянулись: везет же некоторым, все у него под боком – не надо по лесам шнырять, и от дикарей спасаться…
        – Девушки, а вы, наверно, проголодались? – спросил нас Антон, словно читая наши мысли. – Я неплохо готовлю. Я же бывший геолог, научился в геологических походах.
        Усадив нас за стол на веранде, он поставил перед нами вазу с фруктами. А сам засуетился, что-то вытаскивая из холодильника. Я увидела, как он снял крышку с большой кастрюли, в которой мариновалась рыба, быстро разложил ее на решетке в духовом шкафу, и вскоре дивный аромат поплыл по всей кухне и защекотал нам ноздри…
        – Антон, а ты помнишь тот день, когда мы в кафе отмечали мой день рождения? Ты ушел тогда раньше всех. Сказал, что у тебя какая-то встреча. Мы славно посидели тогда, – ностальгически вздохнула Таша. – Потом отлучились по дамским делам. Выходим, а вокруг ни души. Ни трупов, ни криков, и никаких следов внешнего воздействия. Просто недокуренные сигареты в пепельнице и аэромобили на полном ходу, врезающиеся друг в друга и в здания. Представляешь, они падали с высоты, словно спелые кокосы с пальмы. С улицы то и дело раздавались взрывы и страшный грохот.
        – Интересно… – пробормотал Антон. – Что бы это ни было, но нам троим по каким-то причинам удалось этого избежать…
        – Судя по всему, не только нам… – Наташка головой мотнула в сторону джунглей, намекая на наших новых знакомых.
        – Да. Если вы заметили, их кое-что объединяет… с нами, – Антон коснулся этнических бус на шее, в которые было вплетено несколько неоритовых бусин. Кроме того, у него и на петле от джинсов висел брелок со знакомым камнем.
        – На них тоже были неоритовые украшения, как у нас?
        – Верно! Ну что-то вроде того. Неоритовые побрякушки – это первое, что бросилось мне в глаза, когда я натолкнулся на этих несчастных дикарей, – усмехнулся он. – Неоритов ведь было очень мало. После проведения тестов на токсичность и радиоактивность, пару кусков оставили для музеев. Какую-то мизерную часть я и мои коллеги забрали в качестве сувениров, а все остальное ушло с молотка на аукционах, – он помолчал, возможно, пытаясь определить их реальное количество…
        – Ты думаешь, это куски метеорита нас спасли?
        – Думаю, да. И вас, и меня. Вот только кто спас вашу крысу?
        – Это шиншилла, – обиделась Таша. – На животных падение метеорита никак не повлияло. Это странное явление уничтожает избирательно… А у нашего «геолога-уфолога» нет никаких гипотез, объясняющих произошедшее?
        – Только одна. Внеземные цивилизации.
        – Ну конечно… – хором выдали мы с Ташей и переглянулись, вспоминая Антошину одержимость теориями палеоконтакта.
        – Знаете, на самом деле это очень похоже на правду.
        Мы выжидающе смотрели на него.
        – Люди исчезли вскоре после падения неорита. Я думаю, стоит поглубже изучить эту махину. Возможно, именно в ней кроется ответ на вопрос: что случилось с планетой Земля.
        – Изучить поглубже? Как ты это себе представляешь? – заинтересовалась Таша.
        – Знаешь, мне внезапно пришло в голову решение: хватит на югах под солнышком нежиться!
        Так можно и деградировать совсем. Отпуск был очень долгим. Пора и честь знать. Я хочу вернуться домой, в Россию, и продолжить свои исследования.
        – Браво! – я с одобрением хлопнула в ладоши. – Ничто не выбьет из тебя дух ученого!
        – Серьезно? Ты хочешь вернуться в Россию только из-за метеорита?
        Антон хохотнул: – Ташенька, ты же видела, насколько высоко коллекционеры мира оценили эти камушки? Вместо того, чтобы его изучать, наши олигархи предпочли сделать на нем деньги! Его перепродали. Я пустил в ход все свои связи и все свое обаяние, чтобы мне позволили продолжить над ним работу.
        – Как-то странно, что твоя работа закончилась погружением в криосон, – Наташка выразительно подняла бровь.
        – Это случилось незапланированно, – признал Антон. – Я был уверен, что отыскал свидетельства палеоконтакта. Метеорит по сути должны были национализировать. Но тогда эти ублюдки потеряли бы огромные деньги. Как обычно все дело было в бизнесе. А я им помешал. Очень удобно было запереть человека в криокамеру на сотню лет, подделать документы о согласии и сказать, что это его собственная инициатива. Это же не убийство, а значит, никому в голову не придет завести из-за этого уголовное дело. Процедура-то дорогостоящая. И потому ни у кого не возникло подозрений, что на самом деле это оригинальный способ избавиться от человека.
        – А почему тогда ты нам сказал, что это было твое решение? – удивилась я.
        – Ну как-то странно было начинать столь трогательную и весьма неожиданную встречу с криков том, что какие-то бандиты хотели меня убрать.
        Таша задумчиво сняла кожуру с банана и надкусила плод.
        – И как же ты оказался на Бананах?
        – М-м-м… – протянул Антон со всей серьезностью. – На бананах, на кокосах и на гуавах я оказался не сразу. В Москве я больше сидел на консервах.
        Тут я взорвалась смехом. А Наташка смущенно повертела в руках свой банан.
        – Ой, на Багамах! – исправилась она.
        – Когда я очнулся и понял, что цивилизация просто взяла и исчезла, я какое-то время пытался найти выживших не только в России, но и по всему миру. В итоге я нашел их – местных дикарей. Так я и остался на Багамах пить халявный элитный ром, курить дорогущие сигары и кататься на яхте по Карибскому морю. Ведь будучи российским геологом, я не мог себе этого позволить…
        Но сегодня я увидел на вас эти чертовы неориты! Такие же были на выживших туземцах. Я и сам ношу неорит, черт возьми! И еще… когда я очнулся, рядом со мной были другие криокамеры, и они почему-то были пусты… Включенные. Работающие. Но без людей…. То есть люди, лежавшие там, каким-то мистическим образом исчезли. Я хочу получить ответы. Разве вы не хотите того же? …Поехали со мной, девчонки! Пора сменить обстановку!
        – Там сейчас самая паршивая погода в Москве, – поморщилась я. – Ранняя весна. Все серое, промозглое сырое… А что в Якутии творится – вообще зима! Ну уж нет. Я отвыкла от снега и холода. Извини.
        Честно говоря, тема была настолько интригующая, что я бы не отказалась – поехала. Но время от времени переводя взгляд на свою подругу, я поражалась метаморфозе, произошедшей с ней во время беседы. Она так увлеченно разговаривала с Антоном, глаза ее горели, щеки порозовели… Еще бы! Сотню лет мы хорохорились друг перед другом, что нам и без мужиков хорошо. А появился мужчина рядом, так гормоны заиграли и у нас разрешения не спросили. Но я-то ладно, я была когда-то влюблена… А Ташка лет с четырнадцати мужиков ненавидела, ну прям до отвращения… Вот я подумала, а вдруг у них с Антошкой что-то сладится…
        – А я бы с удовольствием поехала, – задумчиво произнесла Наташка (Вот! Ну я как предчувствовала!). – Хочется сдернуть покров с этой тайны, которую скрыл от нас апокалипсис, – и глаза ее азартно вспыхнули.
        – Ну так поезжай. Я не могу тебе запрещать, – улыбнулась я.
        – Нет, не выйдет, или вдвоем или никто. Я не могу тебя бросить, особенно после того как нас чуть в пещеры не уволокли, – Наташа грустно покачала головой. – До сих пор в себя прийти не могу. Какой бы это был ужас, если бы не Антон…
        – Да, брось! Что может случиться? Будем на связи! Благо радиосвязь в период постапокалиптики еще никого не подвела, – весело подмигнула я. – Тем более, у дикарей мозгов не хватит переплыть через пролив.
        – Ты уверена?
        – Да, не парьтесь вы. Я останусь на хорошо обследованной территории, во Флориде. Мне там ничего не угрожает. Сколько, интересно по времени займет ваша поездка?
        – С учетом того, что мы отыщем работающий аэромобиль…. за пару недель справимся, если без эксцессов, – ликуя, но пытаясь это скрыть, сообщил Антон. – Готова выдвигаться прямо сейчас? – спросил он у Наташки.
        – Черт побери, да! – обрадованно воскликнула она.
        – Тогда я вас отвезу в ваш отель, чтобы вы вещи собрали. Я тоже сейчас кое-что покидаю в багажную сумку и рвану к ближайшему аэросалону!
        ГЛАВА 6
        Наташа и Антон проводили меня обратно до нашей виллы в Майами. А затем сели на аэромобиль и взмыли в небо.
        Вот это поворот! – выдохнула я, глядя вслед улетающей машине.
        Я не расстроена и совсем даже не против одиночества, но тоскливый червячок почему-то точит… Я старалась изо всех сил не концентрироваться на этом. И даже ушла на пляж осваивать техники медитирования, которые никак мне не давались – погрязла я в страстях человеческих…
        Этот пляж мы с Ташей облюбовали недавно. Слева ступенчато поднимались заброшенные террасы с кафешками и высохшие бассейны отеля «Европа». Но я туда не ходила: слишком многое напоминало об отсутствии людей. Я предпочитала естественную гармонию живой природы.
        Местечко было чудное. Там на белом песке росла небольшая пальмовая рощица. Мне нравилось, что прямо над моим шезлонгом низко свисает длиннющая пальмовая ветвь вместо защитного зонта от солнца. Я принимала солнечную ванну, наслаждалась плеском волн и слушала крики птиц, парящих над морем.
        И вдруг над моей головой как будто бы что-то хрустнуло. Вздрогнув, я вскинула глаза – перистая лапа кокосовой пальмы покачнулась, а просветы в кроне как будто что-то перекрыло. На светлую лужайку возле шезлонга упала тень, очертаниями похожая на гигантское крыло. Воображение мне живо нарисовало чудовищно огромную птицу. Я не стала выжидать, пока на меня начнут охоту – и кинулась со всех ног в сторону ближайшего небоскреба. От сумасшедшего бега у меня аж пульсировало в ушах, когда я внезапно поняла, что погони-то нет… И точно… Я растерянно оглянулась – никого вокруг. Вскинула голову вверх: а небо такое ясное и безмятежное, и ни единого облачка на нем. Черт! У меня, кажется, мания преследования. Зря я согласилась остаться одна… И тут я едва не завизжала от страха… Вылетев из-за угла здания, оно неслось прямо на меня, раскинув зеленовато-серые крылья. Я оцепенела от страха, да так, что мои ноги приросли к фиолетово-синей брусчатке возле отеля. Но существо это меня не тронуло. Сделав надо мною плавный вираж, оно развернулось и, мерно махая крыльями, скрылось в проулке между зданиями.
        Нет, это не зверь, – бьется в голове лихорадочная мысль. – У него очертания человека. Но лицо у него зеленое. И тело такое же. А глаза огромные, чуть ли не в половину лица. Это же рептилоид! Я читала про них. А ведь Антон был прав! Это пришелец с иных миров! Мы ведь сотни лет были уверены, что мы в полной безопасности – и вот на тебе!
        Бегу к «Европе» в надежде скрыться в лабиринтах комнат, но таинственный летающий преследователь не дает мне добежать до дверей центрального входа. Я с ужасом ощущаю, как мою талию обхватывают сильные руки, поднимают в воздух, несут вдоль оплетенных лианами панелей небоскреба. Мы залетаем прямо в распахнутое окно отеля на этаже примерно пятидесятом…
        Оно выглядит жилым и обустроенным, но я понимаю это позже, по истечении некоторого времени… А сейчас прямо перед собой я вижу, что зеленокожий пришелец вовсе не ящер какой-нибудь и даже не рептилоид вовсе. Это у него космический комбинезон такой – а-ля «вторая кожа» с камуфляжной расцветкой.
        Существо бросает меня на кровать и с силой вжимает спиной в подушки. Мгновенно избавляется от верхней части костюма, к которому со спины прикреплены искусственные крылья – они с легким шумом падают на пол. Торопливо расстегивает мое колье, которое я много лет почти не снимала с себя. Срывает маску или шлем – я замечаю, как рассыпаются по плечам жгуче-черные волосы, но не успеваю разглядеть лица. Он прижимается лицом к изгибу между шеей и ключицей и шумно вдыхает.
        Я пытаюсь оттолкнуть его, а он… он рычит в ответ! Боже, как я влипла… Да кто же он такой, если не рептилоид?! Я оторопело замираю, затем панически шарю глазами по комнате в поисках чего-нибудь тяжелого, до чего я смогла бы дотянуться… Безотчетно упираюсь руками в его грудь, снова отталкиваю, но куда уж там… Незнакомец поднимает голову, и прочертив губами по коже от шеи до изгиба рта, впивается поцелуем. От отчаяния и крайнего замешательства я успеваю лишь коротко всхлипнуть. Пытаюсь отвернуться, но он тут же прижимает ладонь к моей щеке, возвращая голову на место. Я уже и не помню, как это – целоваться, у меня в этом деле опыта было, что кот наплакал, а, учитывая, как давно это было… На все мои попытки сопротивляться, пришелец отзывается короткими звуками, вроде тигриного рыка.
        Его рука и губы скользят вниз вдоль шеи к груди. Я сдавленно вскрикиваю, ощутив его рот и ладонь там, где никто никогда меня не касался. Он издает странный звук, похожий на мурлыканье. Его язык скользит к моему соску и тут мои нервные окончания, как током, пронзает. Я вздрагиваю, потому что его язык внезапно меняется, становится шершавым, как у кота…В порыве страсти он прикусывает кожу на моей груди. Это что, клыки? У меня аж дыхание перехватывает.
        Другая рука съезжает вниз по спине, тесно прижимая наши чресла. Он гладит меня по бедру… Не успеваю отреагировать, как оказываюсь без трусов. Порвал. Эх, они были моими любимыми… Он выпрямляется, нависнув надо мной, раздвигает мои бедра, на какие-то доли секунды мои глаза встречаются с его желтыми кошачьими…
        Едва я успеваю удивиться, увидев перед собой Алекса… как в ту же секунду он властно проникает в меня, и я со стоном прогибаюсь от острой боли. Способность здраво мыслить отключается окончательно… Сквозь туман я снова слышу животный рык его наслаждения. Чувствую, как он склоняется ко мне и, кажется, пытается меня успокоить, но сам едва владеет собой. Трется носом о мою щеку, ухо, шею, плечо. Заглядывает мне в глаза, и взгляд у него то нежный, то мутный… Гладит смуглой ладонью мое лицо… И двигается во мне мощными толчками. Кажется, мои внезапно разбуженные гормоны дают о себе знать, перемешавшиеся во мне страх, гнев, обида и непонимание постепенно стихают, уходят фоном, уступая главенство первобытному зову природы…
        Боль сменяется наслаждением… Я окончательно оставляю попытки сохранить рассудок, нравственность, и просто отдаюсь волне страсти. Чувствую, как его руки скользят вниз по телу, сжимают мои бедра и направляют меня…
        Я сама не помню, когда успела настолько забыться. Просыпаюсь вся липкая от остывшего пота… низ живота ноет, все саднит…Рядом слышится тихое похрапывание… нет мурчание, словно спит со мной огромный кот. Но только это не котяра, это спящий Алекс.
        Я осторожно пытаюсь подняться с кровати. Мурлыканье тут же затихает. Я замираю. Черт, я совершенно не понимаю, что теперь мне делать – то ли убить его, пока не поздно, то ли бежать…
        Меня практически изнасиловали… Опыт предыдущих лет говорил мне, что ничего хорошего от мужиков ждать не стоит. Рассудок активно намекает, что произошло что-то очень стыдное. Гормоны, правда, думают иначе…
        Я вообще не хочу ни о чем думать, пока не схожу в душ, почувствую себя чистой и максимально прикрытой какой-нибудь одеждой… Завернуться бы в простыню… Но выдернуть ее из-под спящего качка – совершенно нереально. Решаю просто рвануть и бежать, голая или одетая – уже неважно. Оденусь, когда опасность минует. Итак, раз, два, три! – и я осторожно спускаю ноги на пол.
        – Если ты в душ, то я с тобой. Если не возражаешь, – раздается за моей спиной. Слышу, как он сладко потягивается.
        – Ты иди, а я следом, – решаюсь на хитрость. По-прежнему не смотрю в его сторону, пока он садится на кровати, рядом со мной.
        – Ладно, – легко соглашается Алекс, встает, поднимает меня на руки и несет по коридору. – Я же знаю, что ты сбежать хотела. Но теперь мы больше не расстанемся. Я этого не допущу, – он с улыбкой опускает меня на пол в совершенно чистой ухоженной душевой.
        Будто цивилизация никуда не пропадала. Меня все еще не покидает ощущение нереальности происходящего. Он прижимает меня к себе, убирает съехавшую мне на лицо прядь волос, радость струится из его глаз и какое-то мягкое-премягкое сияние. Не знай я всех этих муда… мужиков, подумала бы, что влюблен… Все эти несколько секунд он с полуулыбкой молчит, а потом начинает смеяться, чем вводит меня в еще больший ступор.
        – Ты бы видела свое лицо! …Прости, прости… Это я виноват. Я сделал все, чтобы совершенно сбить тебя с толку… Я делал это даже тогда, в первые дни нашего знакомства…
        Алекс тянется поцеловать меня. Но я отстраняюсь – начинаю злиться на всю эту загадочность. И вообще я нахожусь в замешательстве. Вроде бы я и не против. Он же мне всегда нравился, этот лукавый черт. Но меня бесит, что ему всегда до лампочки, что я думаю о нем. Что хочет, то и делает со мной! Но я этого терпеть не стану. В конце концов, я не одна из его безликих кукол.
        – Сначала я хочу принять душ в одиночестве! А потом уже – получить ответы на все мои вопросы,– заявила я как можно тверже и решительней.
        – Хорошо, – покорно говорит он. – Полотенце на крючке, буду ждать в гостиной.
        Выхожу, завернувшись, как ребенок, в полотенце, благо оно большое. Он уже сидит на кровати в майке-алкашке и военных штанах, выжидающе и кротко глядит на меня. Волосы влажные, он успел принять душ (видимо, в соседнем номере), и куда-то спрятал свой летательный костюм.
        – Платья поблизости не нашел, извини, вот есть халат.
        Сажусь на диван в полутора метрах от него.
        – В первую очередь, я бы хотела знать, кто ты такой.
        – Я был уверен, ты меня узнала, – в его голосе звучит растерянность.
        – Я помню тебя, Алекс. Твои дешевые понты и кошачьи линзы трудно забыть, – поддеваю я. – Но это не объясняет, почему ты до сих пор жив.
        – Это не линзы, – тихо отвечает Алекс, – это настоящий цвет моих глаз. Как я и предполагал, никто на вашей планете не поверил бы в наше существование.
        Я молча качаю головой. Нет, это уже выше моих сил. Невероятно. Исключено.
        – То есть, ты… типа… инопланетянин? – с кривой усмешкой ехидничаю я.
        – А разве не заметно, что во мне есть нечеловеческие черты?
        Глаза с вертикальными зрачками, слегка заостренная форма ушей, развитые клыки, рычание и нечеловеческая грация…
        Я выдыхаю, с трудом переваривая услышанное.
        – Ты ведь не один прилетел. Значит, есть еще.
        – Да, есть. Не так много, как хотелось бы.
        – Были и тогда… И никто не знал?
        – Никто из людей.
        – Зачем прилетели?
        – Корабль сломался, – нехотя отвечает Алекс. – Вынуждены были сделать посадку, иначе бы просто рассыпались в космосе.
        – И ваш корабль никто не засек?
        – Мы смогли сделать так, чтобы никто не засек, – насмешливая улыбка.
        – И что за сотню лет не починили?
        – У вас таких технологий нет. Своих ждем, чтобы привезли деталей и топлива. Сама понимаешь: сотни тысяч световых лет, так быстро не долетят.
        – Сдается мне, ты знаешь, куда все люди на планете подевались.
        – Я не знаю, нет… Я…
        – А не ваша ли это вина??? Что вы сделали с нашей планетой?! Почему я выжила, а другие – нет?!
        Алекс, который от вопроса к вопросу становился все мрачнее, внезапно встал и направился в другую комнату.
        – Хватит на сегодня вопросов.
        – Нахал! Не смей меня игнорировать! Я имею право знать!..
        Но он опять проигнорировал.
        – Ну и отлично! – сердито крикнула я. Бросила на кровать халат, который так и не успела надеть и выбежала в коридор.
        Может, лифт еще работает. Ломать же некому, – подумалось мне.
        Лифт и вправду работал. Спустившись, я стремглав побежала домой и переворошила весь гардероб в поисках более закрытой одежды. Оделась в красную футболку и черные шорты с готической фурнитурой. В голове у меня творился полный хаос. Гнев на Алекса, взявшего меня силком и нежелание признаться себе, что мне это понравилось, сменяя друг друга, кипели в моем мозгу.
        Время от времени эти чувства вытесняла еще одна довольно сильная эмоция – это безграничное удивление происходящим на нашей планете. Внеземные цивилизации?! Мамочка моя, неужели это возможно?! И тут я поняла, что забыла свой чокер с неоритом на тумбочке – Алекс ведь снял его с меня…
        Я была в совершенном раздрае… Мысли роились в голове, наслаиваясь и мешаясь друг другу. Ужасно хотелось поговорить с Наташкой. Но связи с ней не было никакой.
        Рядом, попискивая, кружилась в воздухе Эбони. В порыве чувства крайнего одиночества я прижала ее к груди. Это ужас какой-то! Какая я была дура, когда Наташку отпустила?!
        ГЛАВА 7
        Внезапно я услышала возню за окном, и к своей досаде, посмотрев в ту сторону, обнаружила Алекса, парящего за стеклом в своем странном летающем костюме. Прямо-таки оживший супер-герой из старинных комиксов. Я склонна была игнорировать его появление, но он выразительно потряс рукой, в которой был мой чокер.
        Я нехотя нажала кнопку на пульте и стекло окна отъехало в сторону. Алекс спрыгнул на пол.
        – Я неорит тебе принес. Нельзя без него. Это может быть очень опасно.
        – Вчера тебя это не особо волновало, когда ты его снимал!
        – У него радиус действия два метра. Он был рядом с тобой. К тому же у меня в ушах тоже неорит.
        Я в очередной раз бросила взгляд на плаги в его ушах. На левом ухе было аж три синих камушка, постепенно уменьшающихся в размере.
        – Как ты нашел меня? – подозрительно спросила я.
        – Как и в прошлый раз – по запаху. У леаров отличная память на запахи.
        Я поняла, что Алекс все еще держит в руке мое ожерелье. Надувшись, как ребенок, я сердито сделала к нему шаг и протянула руку, чтобы забрать его. Но он отдернул свою, а другой рукой притянул меня к себе и поцеловал…
        Дуновение морского бриза, касание теплой волны, озонная свежесть прикосновения… Его дыхание, его кожа, касающаяся моего лица, его поцелуй на мгновение вытеснил из меня все обиды, мощно заполняя собой… Перебарывая себя, я вырвалась и отпрянула, стараясь скрыть возбуждение.
        – Я не твоя игрушка, понял? Если с другими ты себе позволял легкомысленное отношение, то со мной это не пройдет, ясно?
        – Черт…– его кратковременная досада быстро сменилась усмешкой… – Ты серьезно хочешь вести себя так, будто ты из пансиона благородных девиц? Ты эпоху случайно не перепутала? Или… ты теперь сторонница древней морали: блюсти телесную чистоту, быть невенчанной – грех, жить в блуде – грех? – глаза его лукаво поблескивали.
        Я замерла. Лицо запылало еще сильнее, когда я представила, что стала красной, как помидор. Меня выдала кровь или поведение?
        В голове пронеслись голоса из прошлого:
        «Тебе уже 21! Стыдно в таком возрасте быть девственницей!» «У тебя вообще был секс?!», «Ты не выглядишь опытной…» – да, пожалуй, все, кто окружал меня, часто об этом догадывались… Наталья!!! Возьми себя в руки! – приказала я себе. – Ты что, не видишь, что он переводит стрелку?
        – А на вашей планете, значит, это норма? Значит, у вас это в порядке вещей – тихонечко подкрасться и похитить женщину? У вас, значит, не принято спрашивать: согласна женщина на интим или нет? Ты напал на меня с воздуха, как зверь, как хищник! Вот как вижу я ситуацию. И дело вовсе не в том, что я набиваю себе цену или выпендриваюсь, изображая из себя недотрогу, – веско поправила я его. – Да и вообще… без мужчин нам было… очень даже неплохо! Нам целый мир принадлежал. Вся Америка была в моем распоряжении. И в этом мире царил матриархат. Представь себе, меня это вполне устраивало. А ты пришел и все испортил.
        Но, видимо, он не привык так легко сдавать своих позиций.
        – Но тебе же понравилось, – с кривой ухмылкой добавил он, но лицо его при этом побледнело и слегка напряглось.
        – Вовсе нет, – упрямо продолжила я. – И не смей продолжать свои попытки как-то использовать меня. Я найду способ дать тебе отпор,
        – Как грубо, – вздохнул он, покачивая головой и продолжая растерянно улыбаться. – Ты не изменилась. Все такая же упертая гордячка.
        Разговор был исчерпан. А я внезапно поняла, что если он сейчас улетит, то я буду сидеть и реветь от тоски и одиночества. Стоило какому-то встречному мужику сыграть мазурку на моих гормонах, как я тотчас превращаюсь в слабую и зависимую женщину –тот самый тип, который я всю жизнь от души презираю.
        Но он не ушел. Напротив, придвинул ко мне ближайшее кресло, жестом приглашая сесть, а сам устроился на диване.
        – Когда я понял, что, спустя столько лет, я до сих пор чувствую тебя на расстоянии… я дико обрадовался. Это означало, что ты воспользовалась моей подсказкой тогда…
        – Подсказкой?
        – Формулой по генетике, которую я принес тебе. Помнишь, она лежала в коробке вместе с неоритом.
        Черт, я ведь точно опиралась на нее…Но давно забыла об этом. И еще я гордилась собой, что превзошла себя и совершила нечто такое, до чего никто на земле не додумался. Боже, какой удар по самолюбию! Но признаваться в этом мне не хотелось. Я испытывала неприятное чувство, похожее на унижение.
        – Твоей формулой?! Да я ее потеряла в тот же день! – с веселой насмешкой заявила я. – Мы вместе с Ташей больше пятидесяти лет работали над способами регенерации! Благо времени было навалом, и можно было не отвлекаться на мирскую суету – этот загадочный апокалипсис нежданно помог нам…
        – Может быть и так. Но в основе всех твоих разработок лежит наша формула, что бы ты не говорила сейчас, – спокойно и твердо возразил Алекс.
        – С чего это ты взял?!
        – Биологически ты стала похожа на наших самок.
        – Что?!! – я почувствовала, что вот-вот… и мои глазные шарики выпрыгнут из орбит и поскачут по паркету.
        – Внешне ты не особо изменилась. Я думаю из-за того, что ты следовала предоставленной мной модели лишь частично. К тому же ты своевольно модернизировала свою внешность. Волосы зачем-то перекрасила… мне темные нравились…
        – Это… я не специально… Это… какой-то побочный эффект… сработал.
        – Ну, очевидно, с ошибками меняла выработку меланина.
        – Погоди… что ты там сказал про ваших самок?
        – Люди и леары не являются биологически совместимыми видами. Но благодаря генным модификациям такую совместимость можно создать. Я забрал твой волос, секвенировал твой ДНК-код и отправил расшифровку нашему генетику. Он придумал, как редактировать ДНК человека, чтобы он получился максимально похожим на леара.
        Я молчала, внезапно потеряв дар речи от шока, и обескуражено хлопая ресницами. Какая еще совместимость? Что он имеет ввиду? Возможность получения потомства? Или я чего-то не понимаю?..
        – Для чего…. ты все это… затеял?
        Алекс проигнорировал вопрос.
        – …Прости… я должен сказать тебе, что регенерация и долгожительство, которыми вы теперь с Наташей обладаете, – это свойства леаров.
        – Но… это невозможно, – выдавила я. – В своих исследованиях я не пользовалась никаким чужеродными ДНК…
        – Технически да, но это и не обязательно. Ты его имитировала, создала нечто максимально похожее.
        – …Постой, ты сказал, что подсунул мне новую расшифровку специально. Ты еще тогда знал, что будет такой результат?! Зачем?! Черт побери, зачем тебе это нужно?!
        – Потому что мне хотелось, чтобы ты, спустя столетие, осталась жива, – легкая полуулыбка скользнула по его губам.
        Я вспомнила, как он пришел ко мне с подарком, как мягким сиянием своих глаз и невысказанной нежностью разбередил мою душу. А потом пропал на целую вечность….
        – О боже! Час от часу не легче! – я в ужасе схватилась за голову. – Выходит, ты был тогда в курсе, что скоро все обитатели земли исчезнут? Апокалипсис на Земле – это ваших рук дело? Поэтому ты говоришь со мной загадками, да? Что-то утаиваешь, постоянно недоговариваешь… А как мне после этого тебе доверять? – со слезами выплеснула я свою боль. Помолчав, жестко добавила. – Ты ведешь себя как захватчик, как завоеватель, который… насилует женщин с порабощенной территории.
        Алекс смотрел сквозь меня тяжелым, затуманенным взглядом. Затем откинулся к спинке дивана, прикрыл глаза рукой и несколько секунд подавленно молчал.
        – Нет… все не так, как ты говоришь…. – выдавил он. – Научно-технический прогресс… Чем выше он растет, тем жестче расплата разумной расы. Мы забываем о своей истинной Природе. И однажды она начинает платить нам той же монетой.
        – Не понимаю, о чем ты.
        – Леары перестали болеть, стареть и умирать. Но природа всегда находит противовес. Самое страшное, что мы потеряли способность размножаться. А попытки исправить это ни к чему не привели. И на этом беды наши не закончились. Наступили времена, когда звезда Ритан, находящаяся в центре галактики, стала остывать. Над нашей планетой Леа нависла угроза гибели. Нужно было быстрее покинуть ее. Но мы были не подготовлены к переселению. Несмотря на огромный технологический прогресс, мы так и не нашли места, где можно было обосноваться и жить. Немногие из нас спаслись, улетев на большой космической базе. В поисках нового дома мы дрейфовали по миру много сотен лет. На базовом корабле по-прежнему продолжались научные эксперименты. Мы и сейчас ищем способы восстановления рождаемости. Мы на грани вымирания. И хотим сохранить свой род. На этой почве леары разделились на два враждующих клана. Вот только те, другие… – они очень жестокие.Еще при жизни на Леа их принудительные опыты по восстановлению рождаемости привели к гибели большей половины женского населения планеты. А теперь они и в космосе продолжают свои
исследования над женщинами их собственного корабля. Ва Ор Ритан – Демоны Ритана – так мы их называем.
        – Но это же не разумно… Вас и так осталось мало…– растерянно пролепетала я.
        – Они не такие, как мы. Генетические эксперименты по продолжению рода изменили их мозг, – нехотя пробормотал Алекс.
        Повисла тяжелая пауза.
        – Значит, ты тоже… один из тех немногих, кому удалось выжить… – упавшим голосом проговорила я.
        Конечно, мне было жаль этих леаров, лишившихся дома. Но порадоваться за них, что они так вовремя прибыли на освободившуюся от людей землю, я не могла. Земля для землян. А эти пришельцы…все равно они чужие для нас, – думала я с горечью. – И Алекс чужой для меня. Но как смириться с этим? А червячок-то точит, точит… Хочется иногда послать его куда подальше… Мужики есть мужики… Но ведь как хочется иногда прижаться к его теплой груди и ощутить сильные и бережные руки.
        – А почему ты повел себя, как осел? Мы с Ташей были в полнейшей прострации, когда люди как сквозь землю провалились или улетели неведомо куда… А ты…даже не попытался найти меня и спасти!!! – неудержимо выплеснулись из меня кипящие обиды, хотя я изо всех сил пыталась их удержать. В конце концов, какое право я имею что-то требовать от него. Нельзя же быть занудой.
        – Не будь наивной, как девочка. Я сказал, ты мне понравилась. Но я не говорил, что влюбился без памяти и готов на все ради тебя. У меня тогда хватало забот. Я вообще о тебе не думал, не того мне было. Но я же оценил твое упорство, жажду знаний, силу и независимость. Я хотел дать тебе шанс на жизнь. И ты его не упустила. Это сейчас главное. И еще… я рад, что благодаря нашей формуле, ты перешагнула земные рамки жизни и стала, как леарка, долгожителем.
        Я сконфужено замолчала, чувствуя себя полной дурой.
        Алекс вздохнул.
        – Я был уверен, что ты исчезла, как и большинство землян. Откуда я мог знать, что каким-то чудом, ты будешь носить мой подарок с собой, а не забросишь его в долгий ящик… Ты ведь такая гордая… Зато теперь я вижу, что ты сильная женщина, достойная выживания. Найди я тебя сразу же… я бы отнял у тебя шанс по-настоящему проявить себя. Ты потому и стала такой, что не видела для себя других вариантов и легких путей.
        Забавно, но почему-то я тогда подумала о Боге. Господь не помогает нам не потому, что не любит нас, а потому что хочет, чтобы мы были сильными. Невозможно личностно развиваться, постоянно находясь у кого-то под крылом.
        Я вздохнула.
        – Знаешь что, я до сих пор понятия не имею, кто ты. И какие у тебя и у твоего народа намерения в отношении Земли. Не я к вам прилетела, а вы – на нашу планету! Ты должен мне открыться. А если нет, то верни мне кулон и уходи, – прогундосила я – к горлу предательски подкатил удушающий комок.
        Алекс постоял немного, как будто раздумывая о чем-то, потом с обреченным лицом опустил неорит на журнальный столик и с тихим жужжанием вылетел в окно.
        ГЛАВА 8
        Таша с Антоном шли по растрескавшемуся асфальту бывшей площади, обходя островки с заросшей травой. Они направлялись к просевшему от сырости аэросалону. Через его крышу, разрушенную ураганными торнадо, насквозь прорастал высокий ствол кипариса. Места здесь были болотистые, и Антон все беспокоился, как бы магазин не затопило. Но в этот раз повезло. Они нашли хороший аэромобиль, предназначенный для полетов на дальние расстояния.
        За долгие годы вынужденного одиночества Таша так изголодалась по общению, что присутствие нового человека рядом с собой ощущала как праздник. Она шла и не могла наглядеться на своего спутника… Тем более Антона, вчера еще выглядевшего не лучше дикарей-аборигенов, встреча с девушками преобразила. Он постригся, побрился, приосанился, приоделся, и теперь на него было приятно посмотреть. К тому же этот широкоплечий рыжий парень был умен и интересен как собеседник. То ли от этого, то ли от радости, что они скоро будут дома – в России, все в ней пыхтело и гудело.
        «Антооооон… – крутилось в мозгу, и гормоны тут же с ехидством подсказывали, –мужчиииина».
        «Да вот еще, – встревал рассудок. – Он никогда не был в моем вкусе. Мне по душе жизнелюбы. Антон и раньше был ботаником. К тому же после крио сна, он стал еще долговязее и худее, чем сотню лет назад!» Но гормон его не слушал, и продолжал трындеть о своем.
        А потом Антон оглядел ее как-то откровенно заблестевшими глазами, так обычно смотрят парни, когда им нравится девушка. И тут… пришла она – кровавая женщина… Когда-то она вдохнула в Ташу-подростка страх и отвращение к мужчине. И теперь ей пришлось подавить внезапный иррациональный прилив ненависти к Антону. Раньше девушке и в голову не приходила мысль о том, чтобы воспринимать его иначе, чем друга. Я просто хочу разнообразия в жизни и новых впечатлений, черт! – уговаривала она себя, но тщетно…
        Красная женщина… Она так долго не приходила… быть может сотню лет… но стоило гормонам внезапно пробудиться, как она тут как тут – кровавый призрак кошмаров ее прошлого…
        Оставляя подругу в одиночестве, Таша с Антоном всячески подстраховали ее виллу на Майами-бич приборами защиты. Установили там радары с инфракрасными сканерами на случай приближения чужаков. Проверили рации и рванули через океан назад – к Евразии, в снежные леса Якутии…
        Матушка Великороссия встретила своих блудных детей лютым холодом. Но как же здесь было красиво!!! Высоченные сугробы – по пояс. Ни одной утоптанной людьми тропки – зато с цепочками звериных следов. После стольких лет в южных штатах, они оказались как будто на другой планете! Идеальная тишина. Кругом заснеженные ели и длиннокосые березы, сбросившие листву. Солнце сияло, превращая снег вокруг в сверкающие бриллиантовые искры.
        Я даже вспомнила стихотворение одного очень древнего поэта, нашедшее некогда уголок в моем сердце, и теперь вновь ожившее в нем.
        «Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит; Прозрачный лес один чернеет, И ель сквозь иней зеленеет, И речка подо льдом блестит».
        Антон припарковал машину возле гипермаркета с тусклой покосившейся вывеской и они с Наташей галопом бросились внутрь – искать теплую одежду. Странно, что моль не тронула старинные натуральные меха, видимо, чем-то их обрабатывали для этого. Так что вскоре друзья были достаточно тепло одеты – в дубленки и унты. Антон, удовлетворенно разглядывая себя в зеркало, сравнил себя с жителем эпохи мамонтов.
        «Мы приближаемся к месту падения Якутского метеорита. Через две минуты начинаем спуск», – приятным женским голосом предупредил навигатор.
        Путешественники перелетели внутрь огороженной территории, расположенной на скалистом нагорье, и припарковали машину на твердой поверхности. До заснеженного кратера, оставленного падением неоритового обломка, было совсем недалеко. Обрыв так круто срывался вниз, что Наталья даже струхнула, как бы им тут кости себе не переломать.
        – А как же мы сюда спустимся? Это же так глубоко, что неделю придется спускаться. Да к тому же это очень опасно, – растерянно призналась она, жалея, что решилась на такую авантюру, далеко-далеко за океаном оставив лучшую подругу… хотя, что там подругу, давно уже сестру…
        Она испуганно оглядела заледенелые склоны, на дне кратера тоже лежал снег. В какой-то момент она сильно засомневалась, что от этого путешествия будет какой-то толк.
        «Крайне бессмысленная затея», – подумала она, понимая, что спуститься туда без спецподготовки будет рискованно.
        – Честно говоря, я что-то не представляю себе, что ты хочешь там найти, – разочарованно пробормотала Таша.
        – Зато я себе очень даже представляю! – воскликнул Антон, которого, по всей видимости, не на шутку одолел энтузиазм ученого. Он почти бежал по краю кратера, неся в руках какой-то чемодан, видимо с приборами… – Осталось совсем недолго и мы будем на месте!
        – Да мы же туда не сможем спуститься! – снова повторила Наташа, едва поспевая за ним. – Да у тебя хоть веревки-то есть? – крикнула она с отчаянием, не зная, как ему сказать, что она не дура и шею себе ломать не торопится…
        «Ой, мамочки… Я же не удержу его! А он такой сумасшедший! А что если он начнет один спускаться и сорвется вниз?… Там же скользко… В расщелинах скал лед везде»…
        Антон остановился, поджидая ее, и вдруг засмеялся, увидев, что как от паники ее чуть ли не трясет.
        – Да не пугайся ты! – успокоил он ее. – Я тебя пока только к станции для ученых веду. А там у них эскалатор есть для спуска вниз. – Надеюсь, что он не сломался и не проржавел.
        Они подошли к группе небольших зданий из газобетонных блоков. Таша теперь уже догадалась, что здесь располагается научно-исследовательская база вместе с аппаратурой и лабораторией. А позади официальных учреждений довольно беспорядочно кучковались, вытягивались цепочкой какие-то многочисленные строения, среди которых выделялась размерами пара-тройка трехэтажных домов.
        – У-у, да тут целая деревня выросла, – удивилась Наташа. – Надо полагать, это временное жилье и даже гостиницы для авторитетных визитеров».
        – А как же! Такая сенсация! Не только с бескрайней России ученые съезжались, но и со всего мира. Надо же людям где-то жить! Вот и понастроили. Несмотря на суровый климат, тут даже палаточный городок возвели, – охотно сообщил Антон, останавливаясь возле бронированной двери одного из зданий.
        – Я таки знал, что этот допуск мне еще пригодится, – довольно улыбнулся геолог, доставая из кармана узкий пластиковый ключ. В круглом глазке отразилась фотография рыжеволосого парня, и дверь беззвучно раздвинулась, пропуская путешественников.
        Таше аж стыдно стало за себя, когда она увидела сооружение для спуска. Это была не просто голая механизированная лестница, спускающаяся вниз, как она представила себе. Это был капитальный спусковик, вроде лифта. И находился он в длиннющем «рукаве» с обшивкой для защиты от коррозии.
        – Видишь, это телескопический трап, похожий на хобот слона. Мы даже в шутку называли его «хоботом» между собой.
        Лифт опустился на дно кратера.
        – Неорит сложно было б не заметить. Эта инопланетная «кааба» сияет пуще, чем снег, – возбужденно говорил Антон, поднимая свой чемоданчик с пола и выходя из дверей кабинки. – Догоняй! Вон там он, смотри! – парень радостно показал ей рукой на чернеющую впереди яму и стремительно рванул вперед.
        Когда девушка приблизилась к нему, он стоял, потрясенно рассматривая кратер в земле.
        – Это невозможно… Его нет! Если все люди пропали, то куда, черт побери, он мог задеваться? Я же точно помню: он стоял прямо вот здесь!… Вмятина осталась… метров пятнадцать в диаметре, – озадаченно протянул Антон, подойдя ближе, и склонился, рассматривая яму. – О, смотри, следы от протекторов… Черт, судя по всему, его унесли совсем недавно…
        – Отлично, наша необитаемая планета, оказывается, просто кипит жизнью! Какой облом! – разочарованно проворчала Наташа, направляясь обратно к подъемнику.
        Конечно же, она испытывала досаду, что их путешествие закончилось так нелепо, но вместе с тем, девушка ощутила и некоторое облегчение. Ведь скоро-скоро они вернутся на их теплую виллу. И она сможет обнять свою тезку и пожимкать их любимую зверушку – крылатую шиншиллу Эбони.
        Назад возвращались в молчании. Снег уныло скрипел под ногами. Таша несколько раз оглядывалась назад. Мрачный Антон отставал от нее, медленно плетясь следом. Черный шарф, которым геолог прикрыл свой нос от обморожения, весь покрылся крупными ледышками, повисшими на ворсе. Брови покрылись белым мхом. Ее красное кашне тоже обледенело от влажного дыхания. А ресницы густо запорошил иней. Погруженная в свои воспоминания, она аккуратно ступала на прежние следы, чтобы не провалиться в сугроб, и даже не смотрела вперед.
        Что это за странный звук? – Таша остановилась, чтобы хруст под ногами не мешал ей прислушиваться.
        – Назад! Бежим назад! Разворачивайся! – вдруг заорал Антон, рванув ее за плечо.
        Наташа проследила за его взглядом и буквально остолбенела: с севера прямо на них летели два космических челнока, похожие на огромных металлических жуков. И они были явно неземного происхождения. До аэромобиля оставалось еще метров пятьдесят, не больше. И дело даже не в том, что они не успевали добежать до него. Над ними уже с тихим жужжанием висело еще одно летающее устройство с четырьмя хищно расставленными клешнями. Убегать в обратном направлении смысла не было. И Антон едва ли не кубарем скатился вниз под гору.
        – В лес! Уходим в лес! – успел он крикнуть спутнице.
        Сердце Таши в ужасе сжималось. Ее ноги, как будто бы отделились от нее, словно это были механические ходули, и с бешеной скоростью несли ее вниз. Только бы не соскользнуть с обледенелых участков, только бы не упасть. Стоп… Стоп… Стоп! Тормозииии! Дальше дороги нету! Пустота впереди…
        Перед глазами в дымке тумана поднимается косогорье, покрытое заснеженными елями. Но кто же знал, что эта гора так круто оборвется? Девушка увидела, как Антон, широко раскинув руки, прыгнул вниз. Времени думать не было. Да и разглядеть, насколько это высоко, Наташа не успевала… Инерция тащила вперед – не остановиться! И доверившись другу, она плашмя упала вниз – сообразила, что так лучше, чтобы не проваливаться в сугроб. Уже лежа на снегу, перевернулась на спину, сдернула шарф, съехавший на глаза, и увидела над собой выпирающую из горы скалу – она торчала, как козырек.
        «Да тут всего лишь метра два высоты…Повезло нам, что целы остались…» – для пущей уверенности они подвигала руками и ногами. Грудь ходила ходуном. Глотку почему-то саднило… Ох, полежать бы еще чуток! Хоть отдышаться… А может, и не надо никуда бежать, – пронеслось в голове, – спрятаться тут под козырьком, ведь сверху нас не видно, авось они мимо пролетят… » – подумала Таша, но тут до нее донесся голос Антона, он звал ее.
        Проваливаясь в глубокие снега, она старалась не отставать от геолога. Ломающиеся кустарники трещали. «Давай же, в чащу!» – слышала Таша голос друга. Изнемогая от нехватки воздуха, от жары и стужи одновременно, беглецы продирались между мелкими хвойниками к темно-зеленому ельнику. Он такой плотной стеной рос на склоне горы, что издали казался непроходимым.
        Местами через эти колючие переплетения молодняка было не прорваться. Но между могучими стволами просветы встречались чаще. Антон, прокладывал путь между мохнатыми великанами. Наташа, почти валясь от усталости, тащилась по его следам, когда услышала знакомое жужжание летательного устройства пришельцев.
        – Под дерево! Встань под дерево! – приглушенно крикнул геолог.
        И девушка, пробороздив сугроб, укрылась под развесистой еловой лапой, густо покрытой инеем. Антон, разгребая сугробы, пробрался к ней, но неудачно зацепил головой сук, и весь пласт снега рухнул на беглецов.
        – Спасибо! Хорошо замаскировались… – кисло проговорила Таша.
        По его виноватым глазам Наташа поняла, что он считает себя ответственным за эту незадавшуюся авантюру.
        – Возможно, им надоест, и они прекратят преследование, – неуверенно пробормотал геолог.
        – Размечтался… А наших следов они, конечно, сверху не увидят, – ехидно фыркнула девушка в ответ.
        Антон снова попытался уверить ее в благополучном исходе.
        – Я рассчитываю на то, что они нас потеряют в лесах.
        – Ну, конечно, потеряют… У них же нет приборов для отслеживания…
        – Дурак! – Антон в сердцах хлопнул себя рукавицей по лицу (как пощечину залепил). – Я же должен был подумать и взять с собой какое-нибудь оружие!
        – Это я дура. Единственный раз в жизни решила положиться на мужчину, – с мрачной иронией заключила Наташа.
        «Упс… а вот этого мне не стоило говорить», – запоздало пронеслось в ее голове. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь! Взгляд Антона – немой крик ярости раненного зверя.
        Над головой снова застрекотал летательный аппарат пришельцев. К нему присоединился еще один жужжащий звук. Жужжание усилилось, превращаясь в назойливое дребезжание. Из-за густо нависших ветвей ничего не было видно, но Наташа узнала их по шуму двигателей.
        – Это те самые «жуки» с крабовыми клешнями, которые захватили наш аэромобиль, – прошептала она спутнику. В остановившемся взгляде геолога Таша прочитала подтверждение своему опасению: лес капитально прочесывали; и их было несколько – этих летающих объектов…
        Слева с шумом осыпался снег. Позади послышался треск ломающихся ветвей… Где-то поблизости обрушился целый пласт наледи, вызвав скат оползней… Наташа со страхом посмотрела на Антона: напряженность на его лице сменилось волевой решимостью. Он торопливо достал из кармана узкий пластиковый ключ и засунул его девушке в меховую перчатку.
        – Беги направо! Там тихо пока… Переждешь, когда эти улетят, – глазами в белых мохнатых ресницах он показал вверх, – а потом возвращайся обратно к нашему аэромобилю. Если они все еще его караулят, пересиди в лифте с «хоботом». Они не догадаются тебя внутри искать. Как только будет безопасно – сразу же улетай! Меня не жди! Поняла?! – приказал он девушке и слегка подтолкнул ее.
        А сам геолог, яростно, как бульдозер, вгрызаясь в снег, рванул налево, как раз в ту сторону, где лес предупреждал об опасности… Наташа с упавшим сердцем постояла на ватных ногах, потом медленно стала оседать в снег. «Зи-нааа! Зии-начкааа! Ты деее? Я отстааал! Падаждиии меняаа!» – услышала она в глубине векового леса.
        «Отвлекает! Уводит их подальше от меня…» – догадалась она.
        Сколько времени Наташа брела, находясь в прострации, она не помнит… Осознание реальности вернулось, когда она наткнулась на их старую цепочку следов. Воспоминание о том, что Антон пожертвовал собой, чтобы спасти ее, было невыносимо. Надо же, какой это благородный и самоотверженный человек! Таша вспомнила, как испытала прилив ненависти к нему, когда геолог взглянул на нее, с откровенным «мужским» интересом… Просто взглянул, но этого было уже достаточно… Как знать, может, быть общение с ним излечило бы ее от психологической травмы, пережитой в детстве?
        Боль обжигала ей душу. Но она упорно продвигалась вперед. Скорей же, скорей… В глазах алая пелена, легкие саднило от одышки. Надо успеть дойти до базы ученых, пока еще пришельцы продолжают искать ее в лесу. Вот тот кустарник, через который они шли с Антоном… А там видно и скалу, с которой они спрыгнули вниз… Ну давай же, давай! Осталось совсем еще немного…
        Но совершить последний рывок оказалось не судьба… Послышался треск ломающихся кустов. Наташа замерла, слушая приближающийся к ней звук пневмоприводов. Она нехотя оборачивается и видит перед собой высоченного «технодемона». Светящиеся фиолетовые глазницы на шлеме, металлические рога, ноги, загнутые назад, как у черта… и копыта.
        «Щас самое время падать в обморок. И вовсе не потому, что я вся такая чувствительно-ранимая леди (я ж лягушек препарировала). Когда ты без сознания, тебе уже не страшно».
        Но… предательское сознание отключаться не собиралось. Девушка с сожалением вспомнила своего друга. Антон… Ну почему его нет, когда он так нужен? Вдвоем попасть в переделку не так страшно. Это жуткое создание почему-то не торопилось брать ее в плен. Нависнув сверху, робот внимательно разглядел землянку. Фиолетовые «глаза»-сканеры на экзошлеме замигали. И тут металлический дьявол поднимает свою клешню и срывает с Наташи шапку. Убранные, чтоб не мешались, каштановые волосы рассыпаются по плечам… Тот снова замирает на миг. Затем вновь поднимает лапу… Таша, наконец-то, выходит из ступора, разворачивается, чтобы дать стрекача, и… получает горячий «привет» в затылок. Похоже, это был какой-то инопланетный парализатор.
        Рогатый подбирает упавшую пленницу и перекидывает через плечо. Чувства ее предельно притупились. Ее тело мерно приподнималось и опускалось, приподнималось и опускалось – в такт его шагов. Она помнила все, что с ней произошло. Хотя и не видела, куда ее несут. А перед глазами все колыхались и колыхались скрипучие белые сугробы …
        ГЛАВА 9
        Я отчего-то нервничала и не находила себе места. Нужно было срочно связаться с Ташей. Я включила рацию и нажала на передачу сигнала.
        – Наташа! Ты меня слышишь? Перехожу на прием! – проговорила я в трубку. Ага! Автоматика сработала. Светодиод замигал… Но голоса подруги я не услышала. Тишина… Может, у нее рация села? Шорох, скрип… и еще какой-то странный звук, напоминающий трение и постукивание рацией о что-то твердое. Да нет же, дело не в зарядке – звук-то идет…Снова жму кнопку передачи.
        – Наташа, прием! У вас все в порядке? Я не понимаю, что ж ты там делаешь?
        Нет ответа.
        В иные времена я бы не придала этому значение, но с учетом информации от Антона, о том, что кое-где жизнь на земле сохранилась, я всерьез забеспокоилась. Вдруг она попала в беду, пытается мне просигнализировать, но не может говорить…
        Мне крайне нужна поддержка. Не хватает технических знаний…Черт, поверить не могу, что пойду к Алексу первая…Блиииин… Все, решено! Никаких сомнений. Подруга дороже гордости! И где теперь его искать? Направляюсь в «Европу» в надежде, что Алекс еще там.
        А там, как назло, разумеется, ни души. Осматриваю комнату – он был здесь после… хм… нашей первой встречи – кровать заправлена. Неужели, он улетел, даже не предупредив меня? Ну почему так не везет, когда его помощь мне так необходима? Теперь уже вдвойне обеспокоенная, я выбегаю на улицу и верчу головой, оглядывая небо. О, как хорошо, что город такой пустынный, и кроме, нас двоих никого здесь нет. Я не увидела его, зато он меня разглядел! Я стремительно оборачиваюсь, услышав за спиной приближающееся жужжание.
        – Не думал, что ты так быстро передумаешь, – в лице Алекса сквозь обычную ироническую маску проглядывает скрытая радость.
        – Мне нужна помощь. Мне кажется, Наташка в беде. Она не отвечает мне по рации. Но, по-моему, кто-то выходил на связь…
        – Где сейчас должна быть твоя подруга?
        – В России…
        Алекс несколько секунд сверлил глазами трубку цифровой рации с антенной и дисплеем, которую я вертела в руках, а потом спросил:
        – Готова прогуляться по воздуху?
        – Куда?
        – Собираюсь познакомить тебя со своей семьей, – усмехнулся он.
        – Зачем? А где они? – испугалась я.
        Нам нужно в Мексику, на Юкатан. Там на базе леаров собрано все необходимое оборудование для дистанционного слежения. А это значит, что мы быстро найдем твою подружку… если, конечно, рация еще при ней, – уже серьезно объяснил он.
        – Добираться своим ходом до Юкатана – это слишком долго, – разволновалась я. – А Наташа и Антон… С ними все что угодно может случиться… Нам надо побыстрее…
        – Я в курсе, что лететь своим ходом до Мексики – это долго и нецелесообразно. Я оставил на Ки-Ларго прекрасный скоростной аэромобиль. За час мы доберемся до острова и пересядем в более надежный вид транспорта. Устраивает тебя такой вариант?
        – Да, вполне… Только вот… – я нервно сглотнула. – А-аа… мне обязательно… встречаться с леарами? Ну вы же пришельцы все-таки…
        Он внимательно и хитро смотрит на меня, не отвечая на вопрос. Правый уголок его губ поднимается вверх, когда он подходит ко мне вплотную. Было немного непривычно, если не сказать, страшновато, когда Алекс, обняв меня сзади, отрывает от твердой поверхности. И я вместе с ним стремительно взмываю над городом.
        Ух, какая красота! Я лечууу! С высоты птичьего полета я вижу узкую полоску суши между водами Большого Флоридского Рифа и реки Майами. А на этой береговой косе длинной цепочкой в один ряд выстроились громоздкие многоэтажки. Зеркально бликующие валы лениво окатывают побережье города и растекаются по песку. Невероятно красива прозрачная бирюза пролива с белыми барашками волн. В другое время я бы вообразила себя птицей, телом ощущая циркуляцию и напор воздушных масс. Но гнетущая тревога мешала мне радоваться жизни и миру вокруг меня.
        – Я нашел тебя совершенно случайно, – сообщил Алекс, когда мы сделали небольшой привал. – Месяц работал безвылазно. Работа была сложная, напряженная. Вот я и решил проветрить мозги на Майами. Нашел симпатичное местечко. Ступенчатые террасы отеля меня привлекли. Перекусил там за столиком, что с собой прихватил, фруктов в лесу нарвал… С моря дул легкий освежающий бриз. И тут… смотрю, глазам своим не верю: русалка выходит из моря. Чудная… обворожительная… белые волосы рассыпались по плечам… и перламутровое тело все в капельках воды… – он скосил на меня кошачьи зрачки, но тут же поспешно отвел их в сторону и облизнул пересохшие губы.
        Он отвернулся и замолчал, пытаясь взять себя в руки. Но за эту пару секунд я увидела вспыхнувшее желание в его глазах. И в тот самый момент я поняла, что он дорожит отношениями со мной. Второй раз наступать на те же грабли опасается, чтобы не сломать наше хрупкое перемирие. Никакой фривольности не позволял себе, терпеливо дожидаясь, когда гордая «амазонка» сама снизойдет до него.
        – Увидев, что ты закрыла глаза, я подумал, что ты задремала, и тихонько опустился на верхушку кокосовой пальмы, под которой ты сидела, – продолжал он. – И тут до моего обоняния коснулись нотки такого знакомого-презнакомого запаха… как будто я знал эту вышедшую из моря ундину в другой жизни. Я еще не признал тебя в той роскошной белопенной Афродите. Но твои феромоны завели меня до безумия… Я даже не собирался на тебя нападать… Я просто хотел проследить твой путь и узнать, где ты живешь… А потом я увидел на твоей шее кулон с синим камнем… Узнавание меня просто ошеломило… И я… не смог… – он не договорил, но я поняла, о чем умоляет его взгляд, на миг такой заробевший…
        Но всего лишь на миг… Но в ту минуту я готова была простить Алексу все и со слезами кинуться на шею… Но, взглянув на него, я увидела, что он так ничего и не понял. В лице леара опять блуждала эта насмешливая, плутовская улыбка, которую я терпеть не могу! Знает, чертяка, что я от него завишу… А может, Алекс искренно считает, что любые эмоции – это проявление слабости и унижают мужское достоинство?
        – Расскажи мне подробнее про то место, куда мы сейчас летим, – попросила я. – Да и про твой народ мне хотелось бы узнать больше. Земля – вполне пригодна для жизни по все параметрам. Вы планируете заселить ее своим народом?
        По лицу Алекса скользнула тень какой-то подспудной тревоги.
        – Увы, обстоятельства не благоприятствуют леарам. Мы должны убраться отсюда, пока теранцы не выследили и не уничтожили нас. А заодно и вашу планету… Мы организовали дополнительную базу в каньоне Сумидеро в Мексике. По некоторым данным корабль, который прилетит за нами, будет приземляться здесь – подальше от того места, где упал куб неорита. Там находится обсерватория, при помощи которой мы можем отследить приближение корабля теранцев задолго до его приземления. А на Юкатане, куда мы сейчас летим, находится военная база и еще одна станция слежения. Мы там с Мефодием и другими ребятами работаем над модернизацией местной техники, чтобы использовать ее для самообороны. К сожалению, у нас уже не осталось ни одного генетика, а то бы я представил тебя им. Но хорошие инженеры еще есть.
        Она была видна издалека – эта высоченная смотровая башня, располагающаяся на плоскогорье. Через сквозные серебристые опоры просвечивало что-то похожее на шахту лифта. Сооружение было трехъярусным. В широком основании, видимо, располагались, какие-то офисные помещения для персонала. Одно из верхних поперечных сечений было стеклянным. Мы же приземлились на открытой площадке с длиннющей антенной, устремленной в небо.
        – И много там народу? – спросила я, показывая пальцем на прозрачную будку.
        – Да не бойся ты, – засмеялся Алекс. – Все внизу работают. В смотровой может быть только Мэфос. Я пока не говорил никому, что встретил тебя. И.. еще у нас в общине есть женщины…
        – Аа, – я рассеянно покачала головой, не придавая значения этой странной и расплывчатой фразе. – Выжившие землянки…
        Алекс промолчал, а я забыла об этом уже в следующие несколько секунд. Как оказалось, весьма напрасно… «База» была напичкана какими-то мониторами разных размеров, сканерами или радарами и прочим непонятным мне оборудованием. Но я была слегка разочарована. Не знаю, почему, но я ожидала увидеть какой-то сверхъестественный инопланетный дизайн… А он был совершенно обычный.
        За здоровенным монитором с мигающими точками на синем фоне, сидя ко мне спиной, наблюдал пестро одетый парень.
        – Мэфос, акелуа! – приветливо проговорил Алекс.
        –Акелуа, Лексо, акелуа! – отозвался леар, и, не оборачиваясь, поставил локоть на стол и прокрутил ладонью вокруг оси.
        – Мэфос, кроп ди сатора! – смеясь, добавил Алекс.
        Парень, повернул голову и, увидев меня, вскочил. Глаза его от удивления полезли на лоб. У леара были такие же, как у Алекса, вертикальные кошачьи зрачки, только радужки были не желтые, а серые с прозеленью. Светло-русые волосы на свету слегка отливали зеленым. Он имел достаточно мужественные черты лица, и все же его отличала неуловимая андрогинная нежность.
        Одет он был более небрежно, чем Алекс. Это была дорогая одежда из наших гипермаркетов, но подвергшаяся хэнд-мейду. А если конкретнее, то к ней были пришиты всякие украшения в виде яркого орнамента и бахромы. Выглядела она странновато с непривычки, и было видно, что на него не повлияли никакие модные течения землян. По стилю она была близка к прикиду растаманов из прошлого века.
        – Наташа, это Мэфос. В России мы называли его на русский манер Мефодием. На сегодняшний день, он, как говорят у вас, последний из могикан или последний мастодонт, – взгляд Алекса самодовольно сиял, когда он продемонстрировал, насколько блистательно освоил русский язык. – На сегодня это самый чистый без иноземных примесей леар. К тому же он самый юный представитель нашего народа. Ему всего лишь 123 года по земным меркам.
        Я аж офигела от этой цифры. Бедные леары, как же долго у них не было рождаемости. Надо же без всякого редактирования генов он выглядит, как семнадцатилетний юноша. Как же долго у леаров длится молодость!
        – Мэфос, это Наташа. Она тоже – последняя чистая землянка, – представил меня Алекс.
        И тут до меня кое-что стало доходить… Ну, конечно же, в их инопланетной колонии есть выжившие женщины с земли. И за эту сотню лет, они успели породить им пару или тройку колен потомства… эдаких хомо-леарусов.
        Мэфос в умильном изумлении поднял зеленоватую бровь, переводя взгляд то на меня, то на Алекса.
        – Чистая землянка? Откуда? Как ей удалось?
        – Ну… она… в некотором роде уникальная порода. В результате генной модификации ее система регенерации работает на всю катушку. Ей… 120 лет.
        Я с лукавой улыбкой подняла подбородок, даже не пытаясь скрыть своей гордости. Да я гордилась своим возрастом! В России в годы моей юности женщины стремились выглядеть помоложе. А мужчины смотрели больше на молодых и юных. Но мне-то нечего стесняться. По сравнению с моими двадцатилетними сверстницами, какой я была 99 лет назад, сейчас я имею двойное преимущество. Во-первых, я ничуть не постарела, а даже похорошела. Во-вторых, я умнее, образованнее их. У меня было целых 99 лет, чтобы пополнить базу знаний.
        – Дай-ка, бро, свою рацию. Надо отследить сигнал и связаться с ближайшим спутником. И еще, Мэфос, будь другом, сохрани номер спутника, чтобы мы и в дальнейшем могли отслеживать пропавшую подругу Наташи.
        Я не особо следила за манипуляциями леаров до тех пор, пока на соседнем большом экране не появилось изображение. То, что я увидела, повергло меня в шок.
        Здоровенный космический шаттл образовал в снежной степи проталину. Вокруг стояли небольшие летательные аппараты, видимо, для планетарного продвижения. Они были похожи на огромных металлических жуков с клешнями. Рядом сновали какие-то существа в экзокостюмах. Оказалось, что леары были поражены не меньше меня.
        – Лексо! Это же Ва ор Ритан! Они нашли нас!
        Алекс был в полнейшей прострации. Он остолбенел, покрывшись меловой бледностью.
        – Надо срочно предупредить наших в космосе, – выдавил он. – Мы каким-то образом упустили приземление теранцев… Неужели чертовы щиты так надежно скрывают их от наших датчиков? Когда за нами прилетит корабль, теранцы могут помешать нам. Звездные шары! Почему этот день так здорово начинался и так паршиво заканчивается! – наконец, в сердцах воскликнул он.
        Я не знала, как на это реагировать. Наверно, для всех это плохо: и для землян, и для леаров, и для меня… если Алекс скоро покинет Землю… Как вдруг меня прошибло холодным потом.
        «Ой!… Если там эти Ва ор Ританцы, то где же моя Наташа?!»
        Алекс и Мэфос, погруженные в свои тревожные мысли, отрешенно молчали.
        – Лексо, а они ведь тоже могут найти нас по спутникам, – мрачно заметил Мефодий. – Значит, нужно хакнуть и отключить все спутники района, чтобы они не смогли отследить леаров и оставшихся людей, – сосредоточенно проговорил Алекс. – Пойду, займусь этим. Вышли мне схему расположения всех спутников города, чтобы я ни одного не упустил.
        – Они, наверняка уже отправили разведывательные зонды вдоль орбиты земного шара. Нужно сделать так, чтобы они не засекли нас. Тебе нужно быть крайне осторожным и максимально незаметным, – добавил зеленоглазый пришелец и озабоченно потирая лоб, снова вернулся на свое рабочее место.
        Алекс надел на глаза маску – видимо, это была часть его супергеройского костюма – и вылетел, напрочь забыв о моем существовании. Да и я прилетела сюда вовсе не для того, чтобы ждать от него внимания. Подойдя к Мефодию, я тронула его за бахромчатый рукав и умоляюще заглянула в его глаза.
        – Мэфос…я очень прошу…пожалуйста… давай поищем Наташу? У меня… никого больше не осталось… на этой земле, – прогундосила я, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься.
        Самый юный отпрыск планеты Леа, взглянул на меня, немного подумал, опустив глаза, и тут же согласно мотнул головой.
        – Давай рискнем. Я подниму камеру чуть выше… для большего обзора… Так…сдвинем ее левее. А теперь попробуем приблизить изображение.
        – Ооо, боги! Это же их аэромобиль! – со стоном произнесла я. – Неужели их захватили в плен? – поразмыслив, я решила, что это, пожалуй, лучший вариант. Так хоть можно надеяться, что они живы…
        – Не волнуйся, я уверен, Лексо найдет способ помочь твоим друзьям, – пообещал Мэфос.
        И я ему поверила – до того взгляд его был по-юношески чистым и светлым. Не сдержав умиления, я ласково погладила его по голове, словив его удивленный взгляд.
        На экране что-то замельтешило, запрыгало. Потом изображение стало четче…В щедром потоке света мелькнули еловые лапы в снежной бахроме. На фоне белых сугробов возникли две фигуры инопланетных воинов, бредущих навстречу друг другу. Глянцевая броня цвета дамасской стали отсвечивала бликами. Но солнце не затмевало фиолетового свечения в прорезях рогатого шлема ближнего из них. Они о чем-то переговаривались. Речь звучала отчетливо, но язык был чужой.
        – Переводчик! Включи переводчик, – нервно потребовала я, теребя бахрому на рукаве Мефодия.
        – А тут холодно, – прогудел рогоголовый, обращаясь к соплеменнику. – Интересно, мы надолго здесь застряли? – он развернулся и встал боком, придерживая рукой перекинутую через плечо ношу.
        Это была русская девушка в дубленке и меховых унтах… Лицо скрыто свисающими вниз волосами. Их треплет ветер. От его резкого порыва взметнулся ярко-красный вязаный шарф… Шарф!!! Наташа перед вылетом на зону падения метеорита по рации сообщила мне, что им не страшны теперь лютые морозы. Они с Антоном выбрали в гипермаркете теплую одежду для севера, и ей очень нравится красный шарф из овечьей шерсти. – Это же она!…Наташа! Она не шевелится… Как ты думаешь, она жива? – закричала я, в страхе вцепившись в руку молодого леара.
        – Парализатор…– успокоил меня Мэфос, даже не пытаясь высвободить свою ладонь. – Даже не сомневайся! Убивать ее они не станут. У них женщин мало осталось.
        – Улетаем сейчас же, – ответил демоноид в таких же доспехах. – Чем быстрее мы сменим место дислокации, тем лучше для нас. Противник не должен нас обнаружить раньше, чем мы его, – ткнув рукой в пленницу, он выразительно махнул головой в сторону трапа, дескать, чего встал, заноси скорей добычу.
        У лестницы в космолет стоял еще один пришелец. Рога у него были помощнее, а броня была серебристо-белого цвета с блестящими красными вставками. Он посторонился, пропуская бойца с трофеем на плече. Затем обратился к другому демоноиду, почтительно склонившего голову перед ним.
        – Радиолокаторы обнаружили толоа?
        «Это он про нас. Толоа – это изменщики», – шепнул мне Мэфос тут же отозвавшись на мой вопросительный взгляд.
        – Пока еще нет, Великий воин. Но мы нашли место на этой планете, где можно жить. Там хороший климат – почти как на Леа.
        – Хорошо. Но мы должны проскочить туда незамеченными. Толоа, наверняка, поджидают нас. И они в полной боевой готовности, к сожалению. Я не ожидал, что они выживут. Я надеялся, что Тэйрон Ахарэ уничтожит их и все население планеты. Что скажете по поводу исчезновения голубого аморфиса? Нашли его след?
        – Никак нет, Великий воин. Мы уже сообщали Вам, что этлар обчищен. В яме осталась лишь пустая порода. А местонахождение аморфиса пока неизвестно. Работа по его поиску не прекращается, Великий Воин.
        – Что ж… Значит, Тэйрон Ахарэ не оправдал наши ожидания. Многие из толоа стали устойчивы к его лучам.
        – Может и устойчивы, господин. Но только не под прямыми лучами. И не на близком расстоянии.
        – Возможно, они нашли другой способ противостоять Тэйрон Ахарэ.
        – Вряд ли, Великий Воин. Насколько я помню у них не осталось ученых. Мы уничтожили последний их корабль в космосе.
        – Хорошо. Тогда пора лететь, – кивнул длиннорогий и зябко поежился. – Тут и вправду очень холодно.
        ГЛАВА 10
        Ощущая потряхивания и качку, Таша понимала, что ее куда-то несут. Вроде не спит. И даже в сознании. Но все воспринималось, как будто бы издалека, и очень приглушенно. Стряхнуть замороженность чувств никак не удавалось. Ага, что-то изменилось. Зыбкости уже нет. Под спиной как будто устойчивая поверхность. Или нет? – засомневалась девушка, ощущая, как кто-то трогает ее, поднимает руки, ноги, переворачивает (и даже вниз головой). Что-то суют ей в рот (вроде градусник какой-то?) Шевельнулся слабый всплеск страха, что под этим инопланетным наркозом ей руку отпилят, а она – ни сном, ни духом… Но потом все затопило тупое равнодушие. В шею как будто что-то кольнуло… По телу растеклась горячая оживляющая волна, а голова прояснилась…
        Сначала включился слух. Два голоса, мужской и женский, что-то страстно и заинтересованно обсуждали на чужом языке. Онемелость членов тоже прошла, но подвигать руками и ногами Наташа не смогла – они оказались прочно зафиксированы на кушетке. Когда ей удалось открыть глаза, девушка чуть не завизжала от страха. Единственное, что ее сдержало в тот момент – это опасение: а вдруг ее накачали наркотой, и теперь ей мерещится всякое…
        Она зажмурилась и затрясла головой. Но существа были абсолютно реальными, и никакой призрачности в них не наблюдалось. Цвет кожи серо-голубой… Волосы длинные, а между ними торчат внушительной толщины… рога??
        Как странно выглядят пришельцы… Судя по технологиям, они прибыли из высокоразвитого мира. Значит, это разумное человекоподобное существо. Но почему в их облике так много того, что на Земле принадлежит животному миру? Хотя, если присмотреться, гуманоид выглядит вполне гармонично по человеческим меркам, он даже красив, как бывают красивы олени или львы… Но черные склеры глаз с золотистой радужкой… К ним надо привыкнуть… А зрачок у пришельцев узкий, щелевидный… В зависимости от освещения он становится круглым. Кого же ей напоминали такие глаза.?… Змей или кошек? Рога и ноги испугали Ташу больше всего – это были ноги зверя – скакательный сустав как у лошади или собаки…
        Его собеседница – такая же рогатая демоница. Гуманоид кивает ей в ответ, и хищным взглядом скользит по телу Наташи. И тут-то до нее доходит, что она полностью раздета. Почему-то несмотря на чужой язык и культуру пришельцев, его намерения кажутся абсолютно прозрачными. Демоноид нажимает на кнопку на своем наушнике с исходящими от него кубическими стереодиодами.
        «Медичка» отдирает от пленницы датчики и заворачивает ее в простыню. Хищнорожий тип с быстротой гепарда перекидывает через плечо и направляется к выходу.
        «Человеческая самка что-то лопочет. Местами даже доброжелательно. Не планировал я включать фильтр речи. Мои подданные говорили мне, что аборигены не умнее гоэтти. Но все же я хочу послушать, как она разговаривает».
        (Гоэтти – приматы с планеты Теран стали нарицательным для обозначения недалекого разумного вида – прим. автора)
        – Послушайте, дружище! Эээ…Что вы собираетесь со мной делать? Вы меня понимаете? Мы же можем договориться, – предлагает Наташа, изо всех сил стараясь скрыть свой страх. Трудно в такой ситуации выражать им дружелюбие. Но это ведь бессмысленно – они не понимают русского языка.
        Гуманоид несет землянку по коридору корабля. Повстречавшиеся в проходе четверо других пришельцев похожи на него по телосложению, но рога у них не такие массивные. Увидев круторогого издалека, они останавливались и почтительно замирали в поклоне.
        Вероятно, он местный лидер, – предположила Таша.
        – Я готова сотрудничать с вами по мере моих возможностей! Я имею глубокие познания в медицине. Могу поделиться ценным опытом… – лепечет Наташа, прекрасно сознавая насколько жалки ее попытки наладить контакт. Но лучше нести ахинею, чем молчать. Это хотя бы отвлекает от отчаяния и мыслей о безвыходном положении….
        Два охранника распахивают перед ними дверь в каюту. И Таша остается с мощнорогим наедине… Положив ее на ложе, застеленное шелковистой шкурой какого-то неземного животного, высокий начальник слегка запрокидывает голову, поднимает ладони кверху и что-то шепчет…
        «Молится богу», – догадывается девушка.
        На лице у него что-то вроде раскраски индейцев: синие полосы на скулах и белые – вдоль линии глаз. Наташа разглядывает его черные глазные яблоки с желтой радужкой, удивляясь странному сочетанию некоей первобытности и высоких технологий…
        Теперь инопланетянин в упор смотрит на пленницу. Между его пальцев зажат ремешок Наташиного кулона с неоритом.
        – Откуда это у тебя? Отвечай! – произносит он с акцентом и трясет украшением перед носом Наташи.
        "Ничего себе, он говорит по-русски!"
        – Я не знаю, это подарок! Человек, который подарил мне камень, давно умер, – Таша пытается быть предельно убедительной.
        – Есть еще выжившие на этой планете? Такие же, как ты?
        – Я никого не видела … Однажды все люди исчезли, и осталась только я. Больше я никого не встречала, кроме Антона. Но даже с ним я познакомилась совсем недавно.
        – Антон – это тот хилый самец, что был с тобой?
        – Да, это он, – кивает Наташа.
        – Неудачный выбор. Хилый самец – хилое потомство.
        – Я не собиралась заводить потомство! – сдавленно пискнула Наташа, пугаясь того, что ждет ее впереди.
        Губы пришельца растягиваются в хищной улыбке.
        – А придется. Для этого ты и здесь. Помни об этом, невольница!
        И демон нависает над ней. Отодвинуться совершенно невозможно, ибо его мускулистые руки находятся по обе стороны ее тела.
        – Без боя не дамся! – агрессивно предупреждает Наталья. – Никто не тронет меня без моего согласия!
        Он смотрит ей в глаза, по губам скользит ироничная улыбка.
        – Ты похожа на наших женщин физически. Но в тебе нет почтения к мужчине, рабыня. Кто тебя воспитывал? – пришелец протягивает руку к лицу Наташи.
        Но она опережает его. Звонкий шлепок – и пленница непроизвольно встряхивает кистью, удивляясь: ладонь горит от пощечины или у него кожа такая горячая?
        От ярости желтые радужки вспыхивают, а вертикальный зрачок превращается в узкую полоску. Пришелец приглушенно рычит, низко наклонив голову. Его мощные рога угрожающе выдвинулись вперед. Ожидая ответного удара, Таша зажмурилась… Но поскольку пауза затянулась, скосила глаза на его руку – костяшки пальцев, сжатых в кулак, побелели, но демон сдержался.
        – Если хочешь облегчить свою участь, то веди себя почтительно! – сухо приказал он. После недолгого молчания, посчитал нужным предупредить. – Мне интересно изучить тебя, рабыня. Лежи спокойно. Иначе я тебя покараю.
        Содрав с землянки простыню, наклоняется, нюхает ее. Замерев, Таша ощущает, как его теплый язык скользит по ее коже. Рогатый приподнимается, и сидя перед ней на корточках, словно звероногий сфинкс, рассматривает ее грудь и живот. Девушка с ужасом неотрывно вглядывается в его лицо.
        «И чего она смотрит мне прямо в глаза? Так пристально, что даже становится неуютно… Варгон, зачем только я заговорил с ней? Теперь я вынужден считаться с ней. Ну что за ерунда! Я же знаю, что она всего лишь матка, ходячий инкубатор, хотя и надо признать, виртуозно выточенный каким-то неизвестным мне богом. Но почему мне стыдно делать с ней то, что я должен и, что мне хочется? Я – властитель могучего народа. Я – Третий Луч Ритана. Это она должна трепетать передо мной. А я не должен позволять так вольно обращаться с собой…»
        (Варгон – аналог дьявола в мифологии теранцев – прим. автора)
        Уже не раздумывая, он быстро перевернул наложницу на живот и вогнал в нее свой скипетр.
        От неожиданности и боли Наташа закричала. Она почувствовала, как в груди с треском запылало пламя ненависти к самцам. Красная женщина, взметая багряные шлейфы, кружила в ее голове. Красная женщина, взвиваясь мятущейся птицей, танцевала кровавое фламенко. Звеня кастаньетами, она пела о том, что мужчины – вселенское зло, с какой бы планеты они не явились.
        – Козел! Похотливый сатир! Отпусти меня, ублюдок! – заорала Таша сквозь плач, извиваясь всем телом и пытаясь оторвать от себя пальцы, сжавшие ее грудь.
        «Варгон! Что она там кричит?…Напрасно я отключил переводчик… Надо бы включить его. Надежнее знать, что у нее в голове, а то мало ли что…»
        Рогатый пришелец, не обращая внимания на протесты иноземки, дважды проделал с ней то, что считал делом государственной важности. После чего прикрыл наложницу красивым покрывалом и, включив небольшой микрофончик на столике возле ложа, отдал кому-то приказание. Рогоголовый- прислужник занес большой поднос с едой.
        Наталья безразлично скользнула краем глаза на странного вида блюда инопланетян и отвернулась.
        Поймав ее хмурый взгляд, предводитель пришельцев пояснил:
        – Нам удалось частично сохранить нашу флору и фауну в оранжереях нашего корабля.
        Один из предметов на подносе был похож на толстую морскую звезду, покрытую роговыми наростами. Демон надломил ее – сок брызнул в разные стороны, распространяя густой и приятный аромат. У сухого и жесткого снаружи фрукта оказалась нежная прозрачно-янтарная мякоть.
        – Ты, наверное, весь день ничего не ела. На, поешь, – сказал он, протягивая девушке кусок. – Наши ученые полагают, что наша пища для тебя будет полезна, так же, как и для нас.
        Таша не отреагировала. Просто лежала в позе зародыша и смотрела в пустоту.
        – Ну и лежи голодная! А когда понесешь, все равно заставлю есть! – рявкнул рогач и что-то буркнул на своем в передатчик. В комнату завалились слуги. Они бесцеремонно швырнули землянку в каталку и, как есть, голую, повезли обратно в сторону медицинского пункта, из которого ее забрал демоноголовый. Наташа не ошиблась: ее вкатили в тот же самый отсек, в котором она очнулась. Но комнат там оказалось несколько. В одной из них Наташу стащили с каталки, втолкнули в стеклянную клетку и заперли. Она оказалась душевой кабиной – Таша поняла это, когда со стен и потолка выстрелили тугие струи воды. Запах стоял странный – наверное, это были антисептики. Кроме того, девушка заметила, как в слив стекает красная вода… Это напомнило ей, как лишили ее невинности чуть ли не в детском возрасте. Как и тогда внутри нее все жгло и саднило. Наташа с горькой усмешкой подумала, что он просто напросто повредил ей лоно своим огромным… кхммм…
        Выпуклые дверцы душевой разомкнулись, и персонал в белых комбинезонах жестами приказал ей снова пересесть на каталку. Ташу перебросили в другую капсулу. Но к датчикам подключать не стали.
        От пережитых потрясений Наташа напрочь лишилась сил. Больше всего землянке хотелось провалиться в сон, чтоб ни о чем больше не думать и ничего не чувствовать. Но то, что увидела Таша в помещении, моментально стряхнуло с нее сонливость.
        Множество стеклянных камер с белыми лежанками в которых были заперты … нет даже не люди… Она не поверила своим глазам. Все происходящее казалось чудовищным розыгрышем, или одной непрекращающейся галлюцинацией. Немыслимые для человека цвета кожи, волос и глаз. Другой формы уши, глаза и ноги. Странные отростки и щупальца… Жуткий антропоморфный зверинец.
        Все подопытные существа были женского пола. Многие из них были беременны на небольших сроках. Их животы были утыканы датчиками, которые проходили прямо сквозь кожу. Каждая капсула снабжалась несколькими экранами, на которых высвечивались непонятные ей, как ученому, данные. Контроль за роженицами здесь был непрерывный: им сканировали животы, замеряли пульс, давление, брали какие-то анализы.
        Отключиться при таком ярком освещении, да еще и в обстановке, где туда-сюда сновали санитары, никак не получалось. Хоть бы камеру как-то затемняли… И тогда Наташа, уселась на кушетку, обхватила колени и, как затравленное животное, стала оглядывать своих соседок.
        Вдруг одна из них, что сидела напротив, страшно закричала. У нее был самый большой живот. Вода заструилась по ее бледным ногам. Минутой позже она смешалась с чем-то голубым… До Таши дошло – это кровь такого необычного цвета у нее. Рогоголовые медики бросились к роженице. Что было дальше – разглядеть было сложно – кровь, крики, слизь, беготня, пищание аппаратов. Видимо шок дал о себе знать, все поплыло и сознание затуманилось…
        Последнее, что запомнила Наташа, как выносили окровавленный сверток, а затем и маму мертвого младенца. Огромные рыбьи глаза у юной оранжевоволосой инопланетянки закатились… Жива ли она, пока было неясно… Сколько кровищи в камере и на полу, черт…
        ГЛАВА 11
        Алекс вернулся мрачным.
        – Бесполезно убивать спутниковые камеры района. Я, конечно, вывел из строя радары, но они пришлют свои новые. У них есть зонд, который облетит планету по орбите и отсканирует сигналы ото всех радио и цифровых устройств. Однажды они все равно нас выследят.
        И тут до меня стало доходить, насколько все плохо.
        – Какая же я была дура, что отпустила Наташу с Антоном. Надо было мне с ними полететь…
        – Если бы ты с ними полетела, тебя бы взяли в плен и использовали как матку-инкубатор для своих зародышей. А отпустила ты ее и, вправду, зря… Через нее они выйдут на нас.
        – Ты думаешь, ее там… попытаются… оплодотворять?
        – Неминуемо. Я же тебе рассказывал, что у них проблемы с рождаемостью, – горько усмехнулся леар.
        Это было катастрофически ужасно. В моей голове лихорадочно заметались мысли. Нервы аж звенели от напряжения. Я была в жуткой панике оттого, что мои друзья в беде… А это значило только одно: я должна сорваться и немедленно лететь туда, спасать их! Хотя… что я могла сделать в стане врага одна?…
        Видимо, моя сумасшедшая решимость была написана у меня на лице.
        Словно читая мои мысли, Алекс строго сказал:
        – А ты, смотрю, уже и лыжи навострила на российские снега? Попытаешься сбежать, я тебя в камеру посажу.
        – Кто тебе дал право распоряжаться, что мне делать? – возмутилась я. – Захочу и уйду! (И теперь-то точно: назло уйду!)
        Алекс со вздохом присел на кожаный диванчик рядом со мной и положил свою ладонь поверх моей. Помолчал. Затем повернул голову и внимательно посмотрел на меня.
        – Твоя подруга жива. И ее парень жив. Теранцам нет смысла их убивать. Но от обследования землян они точно не откажутся. Если ты сейчас сгоряча, без подготовки бросишься туда… ты тоже станешь их подопытной жертвой. Прежде всего, тебе надо успокоиться. Сейчас ты уже неспособна рассуждать логически.
        – Я же буду чувствовать себя виноватой… Я ничего не предприняла для их спасения, – потерянно всхлипнула я.
        – Ничьей вины тут нет. Прилет теранцев был полной неожиданностью для всех, – печально возразил мне Алекс. – А ты здесь не одна. У нас никто не обидит тебя.
        Он говорил со мной так вкрадчиво и терпеливо, как разговаривают с детьми. Конечно же, он прав. Нет моей вины в том, что я отпустила их и даже не пыталась отговорить от этой авантюры. Я ничего не могу изменить. И ничего не могу предотвратить.
        – А знаешь, что…Ты вроде интересовалась нашими женщинами, – Алекс неожиданно сменил тему разговора. – Давай слетаем в штат Чьяпас. Познакомишься с ними. Добираться будем, как в прошлый раз: часть пути до каньона на скоростном аэромобиле, остальное в полете. И… оденься потеплее, у нас впереди пара часов перелета.
        Подлетев к горным перевалам Сумидеро, мы приземлили машину на одну плоских вершин. Всю дорогу Алекс меня убеждал, что даже если осталось жить всего лишь два дня, надо провести это время не в слезах и страданиях, а в максимальной полноте ощущений.
        Обозревая эти величавые пейзажи с полуторакилометровой высоты, я реально ощущала дыхание древности и космический восторг. Когда-то миллионы лет назад эти могучие горы раскололись. А текущие воды реки Грихальвы проникли в трещину и раздвинули высокие стены скал, превратив их в свои берега.
        
        Пришелец с Леа предложил мне осмотреть эти горы снизу. Я с радостной готовностью повернулась к нему спиной. Лексо, подойдя вплотную, крепко пристегнул меня к себе ремнями. Теперь мы стали единым летающим существом. Стоя на краю скалистого хребта, он включил свой моторчик, и мы ухнули вниз, в туманную пропасть каньона. Алекс расправил свои механические крылья, и мы парили в воздушном пространстве, подобно гигантской птице. Низкие облака клочьями висели над рекой. Мы пронзали эту разреженную снежную вату, а черные грифы, летающие в вышине, шарахались от нас, когда мы неожиданно выныривали из густой пелены.
        С высоты мне казалось, что горы обильно покрыты кудрявым мхом. А с близкого расстояния я увидела, что это не мшистый ковер, а густые кроны деревьев, выросших в расщелинах гор.
        Я повернула к Алексу голову и почувствовала кожей лба его твердый подбородок. Как же приятно мне было ощущать сквозь одежду тепло его тела. На дне моей души плескалась печаль от того, что подруга моя в беде. Но от сильных рук мужчины, сомкнутых под моей грудью я получала ощущение защищенности, в котором так эгоистично нуждалась сейчас.
        – Хочу в лес! – прокричала я, увидев в широком скалистом выступе мохнатую зеленую рощу.
        Я уже привыкла, что со времен апокалипсиса животные на Земле размножились невероятно. Хорошо, что на территорию города они забредали редко. Да и зачем, когда в лесах им есть чем кормиться. Но здесь была невообразимо дикая природа!
        Какой разноголосый птичий гомон окружил нас, как только мы с Лексо вступили в сень деревьев, – тут и заливистые трели, гуканье и кряканье, посвисты и щелканье… Крупный разноцветный попугай, склонив голову набок, смотрел на меня круглым немигающим глазом. Я тоже смотрела на него во все глаза. Я никогда не видела тропических ара с такой многоцветной палитрой в окрасе: красное оперенье, желтые крылья и сине-зеленый полуметровый хвост. Завороженность мою сбил упавший мне на голову сор. Я подняла глаза и увидела над собой черно-белую птицу с мощным разноцветным клювом.
        «Тукан» – шепнул мне Алекс, так же, как и я, с интересом наблюдающий за птицей. – Вот это клювик! С туловище – размер! Как долбанет в лоб – череп треснет.
        Тукан тявкнул по-собачьи, сдернул с ветки плод фундука и с хрустом разломил его. Скорлупки ореха снова посыпались мне на голову. Я отошла, вычесала щеткой свою белую гриву и, стянула ее зажимом, чтоб не цеплялась за ветки.
        Прибрала волосы, и, выпрямляясь, почувствовала чей-то пристальный взгляд на себе. Черная обезьянка висела вниз головой на ветке и протягивала ко мне морщинистую крючковатую руку. Еще чуть-чуть, и она бы вцепилась мне в волосы. Я и сама не поняла, как, подчиняясь инстинкту, прикрыла ладонью макушку. Точнее, даже не макушку, а скрепление для прически… Мартышка хотела цапнуть именно ее, эту красивую безделушку, переливающуюся разноцветными глазками на солнце. Крошечный детеныш, величиной с котенка, изо всех сил пытался удержаться, цепляясь за загривок молодой самки. Но шкура ее была почему-то мокрой, крошечные лапки соскользнули и… малыш свалился прямо ко мне в руки.
        Обезьяна оскалила длинные желтые зубы и зашипела… Вокруг меня началось какое-то бешеное движение: вверх– вниз, вверх– вниз… Быстро-быстро перемещаясь с ветки на ветку, эти вертлявые большеглазые зверушки, скачками кружили вокруг меня и пронзительно верещали. Время от времени они прекращали свой визг и, сморщив носы, угрожающе щерились, издавая рычание.
        – Верни им малыша! – тихо произнес Лексо. – И не маши руками…
        Я сдернула с головы заколку и отдала ее самке. Мне хотелось чем-нибудь угостить ее детеныша… Но кроме банана, который я положила в сумку для легкого перекуса, у меня ничего не было. А мощный фрукт был слишком велик для сосунка. Кстати, бананы тут на скалах не росли.
        Глазастый кроха целиком умещался у меня на ладони. Я протянула его матери. Малыш ловко запрыгнул к ней на загривок и вцепился в длинную шерсть. И тут мохнатая когтистая рука, не теряя даром времени, выхватила у меня из рук банан. Чернявая плутовка перескочила на ветку повыше и открыла пасть, чтобы отведать пахучий фрукт…
        – Ах, ты воришка! – засмеялась я. – Я же сама собиралась тебе его отдать!
        Вдруг с соседнего сука раздался недовольный рык. Лохматый серый самец обнажил клыки и с силой ударил хвостом молодую самку.
        – Это вожак! – вполголоса, почти без интонаций произнес мой друг инопланетянин. – Я давно живу в Мексике и знаю. Он ест всегда первым.
        Самка безропотно протянула банан серой обезьяне. Самец важно принял подношение, цепко ухватив его хвостом. Засунув неочищенную еду себе в пасть, он исчез в пышной кроне дерева.
        Алекс вытащил свою порцию ужина и отдал ее голодной мамке малыша.
        Мартышки успокоились и как-то незаметно растворились в листве деревьев. А я, наконец, смогла спокойно, без опаски разглядеть их. Я поняла, почему их называют паукообразными обезьянами (так Алекс называл их в дороге). Они перемещались в пространстве, хватаясь за переплетение ветвей не только длиннющими руками и ногами, но и хвостом. Со стороны напоминало это движение пауков по паутине. «Моя» обезьянка, пытавшаяся стащить с моей головы украшение, висела на трех конечностях, а двумя свободными руками тянулась к заколке.
        Как это… у нее пять рук? – проскочило тогда изумление, но разбираться в этом было недосуг. Но теперь я четко рассмотрела: длинный мускулистый хвост был точно пятой конечностью! Он легко удерживал их вес, обматываясь на сук. С помощью хвоста не только передвигались, но еще и ели и даже дрались.
        Из высоких порослей разнотравья высовывали головки крупные красно-желтые цветы. Вокруг них с жужжанием парили насекомые с радужным металлическим блеском в окраске. Подойдя поближе, я с удивлением обнаружила, что это вовсе не пчелы и даже не стрекозы, хотя крыльями вертят, как пропеллером. Это были малюсенькие птички, длиною от трех до пяти сантиметров.
        – Это колибри, – подсказал Алекс. – Они, как и пчелы, питаются нектаром и опыляют цветы.
        – Да, я и сама знаю. Только никогда не видела их вживую, – небрежно сказала я леару, чтобы он не слишком воображал о себе, всезнайка.
        Я хотела пройти поглубже в лесок, но, к моему разочарованию, он быстро закончился. Впереди сквозь просветы в листве виднелась глухая каменная стена.
        – Мне мои друзья-леары говорили, что в скалах есть пещеры. Не хочешь посмотреть? – Алекс протянул мне руку.
        – Сейчас, подожди! Я хочу попробовать вон тех красивых ягод с куста!
        Кроваво-красные гроздья ягод и в самом деле оказались душистыми и сладкими. Но дотянуться до них было трудно. Мешали низкие шипастые деревца. Я начала обходить обширный ягодник с другой стороны, удивляясь, почему в этих буйных зарослях так много сырости.
        
        О-о! Кого я вижу! Привет-привет! Я была далеко не единственная, из всех желающих полакомиться. Мохнатые черные обезьянки горстями отправляли в рот ягоды и громко чавкали от удовольствия .
        Но к своей большой досаде я отказалась разделить с ними трапезу. Как только я подступила к кустарнику, меня, как из душа, окатило водой. Маленький водопадик с журчанием струился по скалистой стене. Многочисленные струи его разбивались, падая на выпирающие каменные выступы. А брызги веером разлетались в стороны, орошая все вокруг.
        Я вылетела на солнечную лужайку и начала со смехом рассказывать Алексу про свое неожиданное купание.
        – Ах, вот почему та паучья самка была… мокрая…! – шепотом договорила я, потому леар приложил палец к губам и выразительно показал глазами наверх.
        Я задрала голову и прямо над собой увидела пушистый рыжий хвост и свесившуюся лапу крупной дикой кошки с полосатым тигровым окрасом. Растянувшись на толстом суке, она сладко посапывала, нежась на солнце.
        – А ты что думаешь, что она начнет охотиться на нас? – спросила я приглушенным голосом, подойдя к нему.
        – Да нет, конечно, не будет, – улыбнулся Лексо. – Оцелоты много не едят. Охотятся обычно на мышей, ящериц и птиц. Я боялся, что ты его спугнешь. Хотел, чтобы ты полюбовалась на него. Удивительной красоты зверь!
        Но слух у кошки оказался лучше, чем мы думали. С ленивой небрежностью она спрыгнула вниз и, грациозная ступая, исчезла в густой поросли разнотравья.
        
        Расположившись на круглых белых валунах, я начала стягивать с себя кроссовки, чтоб подсушить их на горячих камнях.
        – Смотри! Еще один оцелот! – Алекс тронул меня за плечо.
        Какие же они глазастые эти леары! Я не сразу разглядела в высокой траве белого пятнисто-полосатого охотника. Он лежал неподвижно, прижав тело к земле, потом стал ползком подкрадываться к кому-то. Стремительный прыжок к груде плоских камней и сильный удар лапой. Еще удар! И еще! Змея с шипением разинула зубастую пасть и, извиваясь, стала отползать в траву. Я не сразу поняла, для чего оцелот стучал по камням. Возможно, воздушными вибрациями он изгонял змею от каменистой насыпи, чтобы та не ускользнула в какую-нибудь глубокую скальную расщелину. Но когда пресмыкающееся оказалось на траве, зверь скачком вонзил зубы в шею жертвы и убил ее. Зажав в клыках длинное змеиное тело, оцелот быстро вскарабкался вверх по скале и вскоре исчез в зеленых дебрях.
        Поскольку близился вечер, мы решили оставить осмотр пещеры на потом. Я очень хотела спуститься к реке. Но искупнуться в зеленых водах Грихальвы мы не рискнули. Ее песчаные берега были усыпаны огромными плоскими валунами, между которыми грелись на солнце зубастые крокодилы. Разглядывая их с воздуха, я удивилась тому, что шкуры их сливались с каменистой почвой по цвету, а серые зубья гребней напоминали острые неровности скал.
        
        Осмотрев красоты дикой природы, мы полетели к обсерватории. Она располагалась на вершине другой горы. Среди бушующей зелени комплекс выделялся своей ослепительной белизной.
        Ого! – восхитилась я. – Выглядит как новенький. Памятник утерянного будущего нашей Земли!
        – Ну, вообще-то мы кое-что починили, заменили оборудование и доработали его. Но в целом, да, неплохая работа, – ответил Алекс, опуская меня на небольшую взлетную площадку.
        – Красиво до невероятности! Прямо-таки сияющий город ангелов! Интересно из чего это сделано? Издали кажется, что он отлит из хрусталя! Для чего он так светится?
        – Панели зданий отражают солнечный свет. Это защищает обсерваторию от разлагающего воздействия лучей.
        Навстречу нам тут же выбежали люди… ой, то есть не люди, а леары и полулеары, вероятно… – Ты привел с собой самку выжившего человека! И она не совсем не похожа на дикарку, – по-русски заметила одна из женщин.
        На вид ей было где-то лет тридцать пять. Волосы ее, заплетенные в косу, были двух цветов и чередовались серыми и белыми прядями. А карие глаза ее были такими же, как у меня, –человеческими. Но все остальные смотрели на нас узкими вертикальными зрачками, как у Алекса.
        – Это выжившая землянка, – ответил ей Алекс. – И она не дикарка. Ее зовут Наташа.
        На меня напала оторопь. Я давно уже не видела так много людей… Почти сто лет мы с Ташей жили в полном отрыве от общества, а тут столько народа собралось… Я испуганно переводила взгляд с одного пришельца на другого и молчала. Хотелось прилипнуть к Алексу и спрятать лицо у него на груди, так делают грудные дети…
        – …Здравствуйте, гуманоиды с другой планеты, – растерянно проговорила я, вынуждая себя приветливо улыбнуться. – Сегодня отличная погода на Земле, не правда ли?
        Я даже не ожидала, что мои ничем ни примечательные слова произведут на них такое сильное впечатление. Они стали переглядываться, изумленно округляя глаза и покачивая головами.
        – Здравствуйте, Наташа! Неужели на вашей опустевшей планете еще есть цивилизованные люди? После апокалипсиса нам довелось увидеть только дикарей. По нашим расчетам это третье поколение людей, случайно спасенных неоритом. Все они – потомки осиротевших детей, выросших без родительского воспитания. Кто же воспитал тебя, милая? – спросила женщина.
        – Я тоже одна из тех, кто был спасен неоритом, – призналась я, затрудняясь ответить на вопрос о воспитании.
        – Келла, а сколько лет прошло со дня земного апокалипсиса? – с лукавой улыбкой спросил Алекс, видимо, замышляя очередную провокацию.
        – Лексо, ты и сам это прекрасно знаешь. Скоро этому траурному событию будет сто лет.
        – Наташе – 121 год, – с явной гордостью произнес леар (он, видимо, ощущает себя причастным к творению моего нынешнего образа) и тут же перевел это на свой родной язык, видимо, не все понимали по-русски. – Наташа фисару – тур сики тур.
        Вокруг меня снова послышались удивленные возгласы. Но поскольку это был единственный перевод, а мы продолжали вести разговоры на русском, толпа постепенно разошлась по своим делам.
        – Но люди столько не живут! А она выглядит совсем юной! – Келла сощурила глаза, пытаясь распознать подвох или шутку.
        – Это верно, не живут. Это не обычная женщина. Ее ДНК перестроено по аналогии с ДНК леаров. Ее теломеры продолжают деление. Ее клетки постоянно обновляются. Келла недоверчиво приподняла бровь.
        – Кто и когда сделал такие сложные исследования? Это большой совместный труд многих ученых.
        – Генетическое редактирование мы проводили в тесном сотрудничестве с моей подругой Натальей, – пояснила я и оглянулась, ожидая, когда же Алекс вставит свое горделивое : «Это я ей оставил нашу формулу».
        – Это еще одна долгоживущая человеческая самка, – пояснил Алекс, словив вопросительный взгляд Келлы.
        – Человеческая кто? – оскорблено спросила я. – Что я тут вообще делаю, если вы считаете нас приматами?
        – Прости, я не хотел, старые привычки, – Алекс и вправду выглядел смущенным. – Среди нас много метисов. У Келлы, например, глаза и зубы, как у людей. Келла – моя племянница. Но она, увы, стареет чуть быстрее, чем среднестатистический леар.
        – Леары научились скрещиваться с людьми ради продолжения потомства. Но увеличить короткий срок жизни метисов нам пока не удалось. Печально, если расу леаров ждет полное вырождение, – скорбно покачала головой Келла. – Я бы хотела спросить тебя…
        – Лексо! Суаро пикрай элинару! – к нам подбежала девушка и радостно кинулась к нему на шею.
        Темненькая, красивая, и…явно состоящая с ним в близких отношениях, судя по тому, как она смотрела на него и как льнула к нему. Он обнял ее в ответ. А та с выражением ласкового укора продолжала что-то выговаривать ему.
        Мне стоило больших усилий, чтобы остановить губу, которая предательски задрожала. Годы без общения давали о себе знать, я забыла, что такое – сдерживать эмоции на людях. Боже, ну я же взрослая женщина! Но я борюсь с желанием расплакаться, словно малое дитя, убежать и послать всех к черту. Какая же я жалкая…
        – У нас тут еще есть полулеары, которые не говорят ни на русском, ни на английском, – отводя меня в сторону, пояснила Келла. – Только на нашем родном языке. А у меня российские корни, – доверительно пояснила она.
        – О! – искренно обрадовалась я.
        – Ты проголодалась?
        – Да. Мы свой ужин отдали обезьянам в лесу… – смущенно призналась я.
        – Хочешь, я покажу тебе сад? Ты попробуешь наших фруктов! Уверена, ты ничего подобного никогда не ела! Я биолог. Я очень горжусь тем, что выращиваю невиданные здесь инопланетные фрукты и овощи.
        Келла повела меня к лифту, и мы спустились на самый низ, прямо к подножию горы. Алекс остался ворковать со своей подружкой. К нему подошли еще какие-то друзья и знакомые.
        Чувство, что меня только что насильно оторвали от единственного близкого человека, не покидало. Но в то же время я вдруг люто ненавидела его.
        Возле здания обсерватории раскинулся небольшой парк с фонтаном. По тротуару, обсаженному с обеих сторон диковинными кактусами, мы подошли к оранжерее.
        – Здесь в районе Сумидеро воздух сухой и горячий. На планете моего отца из-за того, что их звезда Ритан остывавает, климат был очень холодный. Конструкция нашей оранжереи позволяет нам поддерживать природные условия Леа. Хотя наши ученые немало поработали для акклиматизации леарской флоры. Здесь установлено оборудование для охлаждения воздушных масс, – увлеченно рассказывала биолог-полукровка, пока мы с корзинкой в руках бродили по саду и собирали мне фрукты на ужин.
        Наверно, я была сильно голодна. Едва дождавшись, когда она помоет все экзотические фрукты и корнеплоды, я с упоением вгрызлась в мякоть плодов, названий которых я даже не запомнила.
        – Невероятно вкусно! – невразумительно восхищалась я с туго набитым ртом.
        – Когда-то недалеко от этого места мой отец Чигарт встретил мою русскую мать Марину. Она была студенткой по обмену из России – биологом. Это было еще до апокалипсиса. Чигарт и Марина полюбили друг друга. Мой будущий отец, скрывший свое происхождение, доверился подруге и признался, что он – инопланетянин.
        «А мой любимый не признался мне! Все выбирал, пикапер, кого бы ему трахнуть для потомства. Глаза у него разбегались при виде русских красоток. Все плодовитую искал…» – я молча накаляла свою ненависть к Лексо.
        – Моя мать давно уже умерла. Ведь у землян очень короткая жизнь. Но зато, покойная Марина, помогла сохранить и адаптировать последние сохранившие растения с планеты Леа. Растения уничтоженной родины моего отца. У меня есть второе имя, данное мне матерью.
        – Какое же?
        – Мария.
        – Очень приятно познакомиться, землянка Маша! Хочешь, я буду так обращаться к тебе в память о твоей маме? – я действительно испытала радость от того, что кроме Таши и Антона, я встретила еще одного уцелевшего человека с земли. Неважно, что он полукровка!
        – Если тебя греет такое напоминание о твоей родине, то, пожалуйста, – сухо произнесла метиска, нехотя пожимая плечами. – Но Келла мне нравится больше.
        – Кажется, ты не особенно рада тому, что ты наполовину землянка, – огорченно спросила я.
        – Если бы ты познакомилась с культурой леаров, ты бы увидела, насколько неразвиты и не цивилизованы люди! – с чувством произнесла Келла.
        – У меня есть друзья, Наташа и Антон. Это очень добрые и прекрасные люди! Я уверена, ты бы тоже полюбила их, если бы узнала поближе. Дай бог, чтобы они выжили и спаслись из плена теранцев, – едва удерживаясь, чтобы не зареветь, проговорила я. И, стараясь быть помягче, добавила. – Знаешь, а у людей принято гордиться своей расовой принадлежностью, национальностью, страной и даже городом, в котором они живут.
        – В этом и состоит их главная глупость, – фыркнула Келла. – Они превращают это в повод для разжигания розни, ненависти и войны.
        – Но люди исчезли с лона Земли отнюдь не из-за своих ошибок и прегрешений, – печально проговорила я. – Сколько еще миллионов лет потребуется им, чтобы возродить население планеты…
        – Далеко не все человеческие и получеловеческие женские особи способны зачать от леара… (Я внутренне закатила глаза, и эта ту да же) …Но дети, рожденные от них, вырастая, стареют гораздо медленней, чем человек, но увы…быстрее, чем леар, в три раза. У новых потомков зачатие происходит очень редко. Вот у Мэди никак не получается. Сколько бы ни бился мой отец, он не может помочь Мэди зачать.
        – А кто такая Мэди?
        – Ты же видела ее мельком – это женщина Лексо. Она полулеар в третьем поколении – совсем еще юная. Ей всего лишь 43 года!
        О черт! Опять начинает дрожать губа. Только б она не заметила, только бы не заметила… Я с усиленным рвением вгрызлась в новый фрукт, хотя давно уже была сыта.
        – Как валь (выговорить «жаль» у меня не получилось)… – выдавила я с набитым ртом. – И школько они уве вмефте?
        – Не так давно. Лет восемь примерно.
        – Это… долгий срок, – ошарашенно сказала я (даже плакать расхотелось от мысли, что это не она, а я, получается, и есть разлучница).
        Келла-Мария с чувством схватила меня за запястье.
        – Я рада, что ты теперь с нами, Наташа! Рада, что узнала тебя. Может, ты сможешь докопаться, что происходит с нашей ДНК, или как потомкам-полукровкам заполучить долгожительство леаров?
        – Возможно, я займусь этим попозже, – растерянно пробормотала я. – Но сейчас, я должна спасти своих друзей.
        «А я прохлаждаюсь здесь», – мрачно напомнила я сама себе.
        – Спасти друзей? – брови Келлы взлетели вверх.
        И тут сработала сирена.
        – Общий совет! – сообщила Келла-Мария. – Давно нас никто не созывал, всех вместе.
        – Ты иди. А я, если позволишь, погуляю еще здесь.
        Я даже рада, что она ушла. Мне необходимо было побыть в одиночестве и прийти в себя.
        Я рассматривала и трогала мудреной формы и цвета листья, стволы деревьев, вдыхала аромат цветов… Я пытаясь сконцентрироваться на инопланетной флоре. Это ведь так интересно! Но увы, заинтересоваться по-настоящему у меня не получалось. Я поминутно вспоминала об Алексе… и его сорокалетней подружке с бесплодием.
        «Я сказал, ты мне понравилась. Я не сказал, что влюбился в тебя без памяти», – крутилось у меня в голове. Ну, это же так естественно, что у него есть женщина! Не сидеть же ему полтора века в ожидании, когда я, такая вся распрекрасная, снова появлюсь в его жизни… Он же мужчина. Мужчина, которому нужен секс. Да к тому же они все помешаны на потомстве. Секс в родном поселении. И секс с внезапно повстречавшейся старой знакомой.
        – Осваиваешься потихоньку? – услышала я ласковый голос за своей спиной. Его голос.
        Боль и ненависть. Ненависть и боль.
        – Не так быстро, как хотелось бы, – мрачно возразила я, не взглянув на него и продолжая идти вперед.
        – Ты же хотела увидеть, как мы живем. Надеюсь, тебе понравилось.
        – Да, понравилось, – сдавленным голосом от подкатившего к горлу комка пробормотала я.
        Горячие слезы внезапно потоком хлынули из глаз. Я уже не в силах была сдерживать себя. Благо он продолжал идти позади.
        – Я предупредил всех о том, что происходит в России. Леары готовят оружие. Нам необходимо пойти на разведку. Нужно подождать еще несколько дней. Скоро мы подготовим стратегию и план. Мы связались с нашими…
        И тут меня окончательно прорвало. Задыхаясь от сдерживаемых рыданий, я громко всхлипнула…
        Должно быть, Алекс обладал умением перемещаться невероятно быстро. Только что он был у меня за спиной… А тут внезапно очутился лицом к лицу прямо передо мной…
        – Знаю, я подонок. Я поступил безответственно. Обещаю, что бы ни случилось, я никогда не брошу тебя. Ты ни в чем не будешь нуждаться и…
        – Как будто бы без тебя я в чем-то нуждалась! – зло перебила я. – Помоги мне спасти Наташу с Антоном – это все, в чем я нуждаюсь. И я исчезну из твоей жизни.
        Алекс помрачнел и после долгой паузы со вздохом сказал:
        – Теранцы очень опасны. Ты знаешь, мы не смогли противостоять им – еще задолго до аварийной посадки на Землю. Хотя, тогда мы были лучше подготовлены – имели армию, корабли, передовое оружие… Сейчас нас жалкие остатки. Мы – никто. Вымирающая раса. Мне жаль. Но это едва ли возможно.
        – Отлично, – выдохнула я. – Ты даже этого сделать не можешь! – злые слезы с новой силой хлынули из глаз.
        ГЛАВА 12
        Таша проснулась от какого-то механического шума в своей стеклянной капсуле. К ее кровати подъехал столик с едой на антигравитационном механизме. Он представлял собой небольшую полочку, которая перемещалась в воздухе без какой-либо опоры.
        Пюреобразный суп и высокий стакан с зеленой жидкостью выглядели вполне по-земному. Учитывая, что со вчерашнего дня у нее и маковой росинки не было во рту, Наташа капризничать не стала. Да и есть хотелось нестерпимо.
        Вчера утром они с Антохой переночевали в обогреваемом аэромобиле. Кажется, это было давным-давно, в какой-то другой жизни, а прошли всего лишь сутки… Конечно, в такой колотун можно было и гостиничный номер обогреть электричеством, но ведь это долго, а ей хотелось, как можно быстрее закончить дела и вернуться под ласковое солнце Флориды. Перед отправлением на место падения метеорита они с Антоном позавтракали. Их рацион, как обычно был скромен: кусочки крабового мяса и вяленые кактусы.
        Придвинув к себе горячий суп, Наташа вдохнула его густой и терпкий аромат. Пахло аппетитно. Вкус остро-кисло-сладкий, напомнивший лечо с чесноком… Вспомнилось, как далеком детстве мама готовила его на даче. Длинной стеклянной ложкой Таша выскребла и вычерпала все до донышка. В стакане оказался сок, душистый и приятный на вкус. Она ничуть не сомневалась в искренности главаря, уверявшего, что их пища полезна для рожениц, и выпила его без опаски и с удовольствием.
        Ощущение сытости приятно согревало желудок, но горечь от пережитого по-прежнему отравляла ей душу.
        – Господи! Сколько же будет длиться этот мучительный плен, – с тоскою думала она. Дверь в камеру неслышно отъехала – вошли двое рогоголовых медбрата. Пристально разглядывая земную женщину, они разложили аппаратуру. Наташа подобралась, приготовившись к сопротивлению. Рогатая женщина, стараясь быть ласковой, сделала пару осторожных шашков к ней, что-то лопоча на своем языке. В вытянутой руке она держала палку с лазерными датчиками. Инопланетная медсестра жестами просила пленницу выпрямиться и дать себя просканировать. Но Наташа с отсутствующим видом смотрела в сторону – с какой это стати она будет облегчать им задачу? Дело кончилось тем, что гуманоид снова зарядил ей в шею парализатор. Она осталась в сознании, но совершенно обмякла – и с ней теперь можно было делать все, что угодно.
        Едва Наташа пришла в себя и снова обрела способность шевелить руками-ногами, ее тут же посетили две особи женского пола. Они принесли с собой золотисто-красный наряд…
        – Отама! Отама! – говорили они, протягивая ей свою яркую тряпку. Но Таша пятилась и испуганно качала головой. Она знала, что это значит. Кошмарный сон продолжался!
        Женщины из персонала переглянулись и ушли. Но оказалось, что они и не собирались так легко отказываться от идеи приодеть наложницу. Но вскоре они вернулись в компании двух мужчин, которые рьяно порывались одевать ее насильно. В итоге пленница добровольно сменила белую пижаму, которая досталась ей в комплекте со стеклянной тюрьмой на соблазнительное нечто, в котором Таша чувствовала себя неуместно и глупо. Женщины причесали ее. А потом, вознося взгляды и руки к потолку, что-то исступленно бормотали.
        Опять боги, опять молитвы…. Они поочередно погладили низ живота землянки.
        – Молись, женщина, молись вместе с нами, чтобы у тебя скоро родился здоровый ребенок! – сказала вдруг одна по-русски с акцентом. – Это спасет тебе жизнь!
        Мысль о том, что теперь она стала инкубатором для вынашивания семени инопланетного главаря была невыносимой… Наташу снова поволокли по коридорам и вскоре втолкнули в одну из кают… Он ждал ее, тот самый жуткий демон с пронзительным взглядом. Когда он сделал к ней шаг, Таша с ужасом подумала:
        «Если он коснется меня, я… завизжу… или упаду, лишившись чувств… Или нет, дудки! Не дождетесь от меня этой слабости! Я.. я… буду царапаться и кусаться, как пантера!»
        «Глаза этой женщины пылают, словно огненный Ритан… Она, словно богиня Этара, пронзает испепеляющим взором».
        – Поешь со мной, – сказал он ей вслух внезапно охрипшим голосом.
        От неожиданности Наташа опешила. Покосилась вправо, влево… Вдруг это не к ней обращаются. Ну не может же… господин приглашать за стол рабыню …
        Он протянул к Наташе руку, но та отскочила к дверному проему, подальше от него. Длинные пальцы, дрогнув, на несколько мгновений зависли в воздухе… Но потом он все же сжал ее предплечье нечеловечески горячей ладонью. Легонько потянул в сторону софы – Таша осторожно присела на краешек. Он придвинул к ней какие-то инопланетные яства, но она даже не взглянула на них.
        Что мне делать? Как себя вести? – лихорадочно проносилось в ее голове. – Вырываться, кусаться, драться? Или мудрее будет – не ссориться пока? А может лучше притвориться послушной девочкой? Убедить их, что я хочу дружить с ними, что доверяю им… Хотя бы для того, чтобы выяснить, куда они дели Антоху. Вдруг у нас получится сбежать отсюда?
        Сбежать?! Она живо припомнила, как они с Антоном проваливались в глубокий снег, пытаясь уйти от преследователей… Тогда они были свободными. У них был аэромобиль… Но пришельцы все равно их сцапали… Но неужели все так беспросветно и бесповоротно?! А исход, ожидающий ее, – один единственный и без вариантов: быть обрюхаченной круторогим чудовищем…
        Ненависть и отвращение загорелись с новой силой. Он снова попытался, как бы невзначай коснуться ее. Наталья отшатнулась, вскочила с места и затравленно прижалась к стене.
        – Думаешь, можно поиграть со мной, как с куклой? Да я убью себя, если придется! Но рожать твоих ублюдков не стану!
        – Глупая земная женщина! – прорычал он. – Видят боги Ритана: я пытался по-хорошему!
        Таша презрительно захохотала ему в лицо.
        – Значит, изнасилование – это у вас «по-хорошему»! А как бывает «по-плохому»?
        «Эта женщина с земли… О, проклятый Онзом! Я теряю рассудок, глядя на нее. Моим первым порывом было немедленно схватить ее и показать, где ее место. Но что-то внутри меня препятствует этому… Что-то, пока не распознанное мной… И оно сильней моих привычек».
        – Я не спрашиваю разрешения у глупой земной женщины! – глухо процедил он.
        – А почему ты решил, что я глупая? – с усмешкой поинтересовалась пленница. – А-а, понятно! Если убедить себя, что все самки глупые, ничтожные, недостойные – так легче насиловать их? А сколько еще было таких же, как я?
        Демон зарычал и ударил кулаком в стену, недалеко от Ташиной головы. Упираясь ручищами по обе стороны от ее лица, он исподлобья буравил ее глазами.
        – Я видела этих несчастных инопланетянок… Вы обрекаете их на смерть, осеменяя их. Какая же у них незавидная участь – умереть в крови и в муках, вынашивая ваш приплод… Я не знаю, откуда вы и зачем прилетели на Землю. Но у вас серьезные проблемы с воспроизведением себе подобных, не так ли? Я насчитала семь женщин вашего вида на корабле. Возможно, есть и другие. Но мужчин значительно больше. Ваш вид вымирает, верно?
        «И зачем только я заговорил с ней?! Дерзкая девчонка поставила меня в тупик».
        Демон не ответил, продолжая сверлить землянку тяжелым взглядом и с шумом дыша ей в лицо.
        Шестеренки в Ташиной голове бешено вертелись. Эмоции мешали искать выход из положения. Она, как капризный ребенок, хотела в ярости оскорблять его и ненавидеть. Но, как взрослая женщина понимала, что надо временно затаиться. И скорей налаживать контакт. Иначе ее ждет то же самое, что и остальных узниц: инородный плод убьет ее. Или сами гуманоиды убьют ее, как отработанный материал, убедившись в ее полной бесполезности.
        – Что вы сделали с Антоном?
        – С кем? – переспросил он, не понимая звуков чужого языка, и его красиво очерченная бровь вопросительно приподнялась.
        – Со мной был мужчина. Его зовут Антон. Он жив?
        – Жив, – кивнул демоноид. – Мы изучаем его репродуктивную систему.
        Радость всколыхнулась в груди, и Наташа почувствовала в себе силы жить и бороться.
        – Он – твой самец? – лицо рогоголового ревниво напряглось.
        Девушка не ответила, не отводя от него насмешливых глаз.
        Демоноид что-то пробормотал на своем языке. Судя по интонации, ругнулся.
        – Он тебе дорог? – продолжал допытываться он.
        – Да, – призналась Наташа. – Если вы его отпустите, я перестану сопротивляться. Я в вашей власти и буду повиноваться вам.
        «Быть может, Антон приведет какую-нибудь помощь …» – шевельнулась слабая надежда, но она тут же отмела эту мысль. – Да откуда ей взяться этой помощи, если остались одни дикари…
        – Я не отпущу его, – демоноид оскалился в коварной улыбке. – Но обещаю: с ним будут обращаться более учтиво. Если ты будешь сотрудничать. Если ты будешь покорной мне. И тогда, возможно, вы оба неплохо проживете остаток своих жизней.
        Таша со вздохом отвела глаза и оглядела комнату, удивляясь странному интерьеру – плетеные ковры на стенах с орнаментом, напоминающим наскальную живопись, мебель из костей и шкур животных.
        «Я только что сам… инициировал переговоры с человечкой? Ну ишаром!» (Ишаром – аналог слова «мудак, лох» на теранском. – прим. автора)
        – Все зависит от тебя. Будешь хорошей девочкой, и твой знакомый не пострадает, – пробасил демоноид, томно глядя на девушку сверху вниз.
        «А глаза-то у него красивые, хоть и непривычно жуткие. Или… я начинаю привыкать к внешности этих инопланетян?»
        – Я хочу иметь возможность свободно перемещаться по кораблю и по ближайшей территории, – потребовала Наташа, удивляясь собственной смелости. – Согласна на присутствие охраны. Хочу ознакомиться с вашей культурой и бытом. Мне интересно пообщаться ссс… посетившими нашу планету разумными существа…
        – Ты слишком много хочешь для рабыни. Мне куда проще оставить все, как есть, – с непроницаемым лицом перебил рогатый.
        – Я могу помочь вашему народу в исследованиях, – Таша и сама пришла в ужас от собственного предложения, но терять было нечего, и она решила идти ва-банк.
        Правитель гуманоидов громогласно рассмеялся.
        – Что ты понимаешь в науке, женщина?
        – Гораздо больше, чем ты думаешь. Я эксперт в генетике и медицине.
        Снова басовитый смех.
        – Для начала мне нужно изучить вашу биологию. Уверена, что найду способ сделать наши виды биологически совместимыми, – продолжала самоуверенно напирать Наташа, хотя и видела саркастическую улыбку на его красивом лице – Странно, и с чего это мне показалось, что оно красивое? Не красивое оно вовсе…. – Думаю, выйдет гораздо продуктивнее, если мы объединим усилия с вашими медиками, – предложила она.
        – Хорошо, – неожиданно согласился главарь пришельцев. – Но имей в виду, тебе придется ежедневно отчитываться о проделанной работе, – хитро прищурился он.
        Разговаривает со мной, как с наивным ребенком. Ладно, хоть не рычит, не замыкается в себе. Неужели лед тронулся… Или мне показалось?
        Для того, чтобы подкрепить завоеванные позиции, Таша хотела рассказать ему о некоторых своих достижениях. Но мысли ее сбились и панически заметались, едва она увидела плотоядное поблескивание янтарно-желтых глаз…
        – А теперь я желаю попробовать добиться результатов без содействия науки, – его рука обхватывает девушку и тянет к себе, вынуждая отлипнуть от стены.
        Сердце срывается с места – словно оно и есть бубен, с которым кружится в танце красная женщина в Ташиной голове. Кровь приливает к вискам. От дурноты, подступившей к горлу, начинает мутить. «Что с ней происходит?…Смотрит на меня испуганно… Глаза такие огромные и влажные. Вот уже и слеза покатилась… А у меня пелена перед глазами, так хочу ее дико. Повалил бы и взял ее прямо сейчас. Сам не пойму, что меня удерживает… Когда она кричит и исторгает эти смешные человеческие ругательства, мне было гораздо проще. Но слезы я вынести не могу, они как будто жгут мою душу. Вот если бы на моем месте был отец, он не стал бы с ней церемониться – ударил бы без всякой жалости. Он даже разговаривать не стал бы с ней. Ему было бы плевать на чужую боль и слезы. Он был непоколебимым властителем. Потому и побеждал в захватнических войнах».
        Демоноид несколько мгновений молча теснил свою пленницу к кровати. Потом взревел диким зверем, и вытолкал ее за дверь. Все случилось так быстро и неожиданно, что Наташа и сообразить не успела: радоваться, что так легко отделалась от него, или… пугаться вспышки его гнева. Охранники тут же подхватили наложницу и откомандировали обратно в стеклянную тюрьму.
        ГЛАВА 13
        Я свалила из диаспоры на рассвете, угнав чей-то аэроцикл. Пришлось запереть Эбони в клетке, чтобы не увязалась за мной. Она так кричала, бедняжка. Но я не могу взять ее в Россию. Там сейчас зима. В снегах она погибнет, если не от холода, то от руки врага.
        Шиншиллу я оставила под дверью Келлы-Марии, прикрепив к прутьям клетки записку, в которой просила ее юную дочь позаботиться об Эбони. Эйла и Эбони очень сдружились за эту пару дней.
        Всю ночь провалявшись без сна, я пыталась осмыслить свое нынешнее положение. Ах, если бы можно было отмотать время назад. И тогда мои российские друзья, Наташка и Антон были бы рядом. Не могла себе простить, что отпустила их. Ничто мне не подсказывало тогда, что их поездка обернется бедой. А теперь я места себе не нахожу. Перед глазами – одна и та же картинка, как пришелец с иной планеты, перекинув мою Наташу через плечо, куда-то уносит ее.
        Как с ней обходятся в плену? А вдруг над ней издеваются, бьют ее, морят голодом или насилуют… А я здесь в тепле и безопасности. Природой наслаждаюсь, фруктами инопланетными обжираюсь… И ничего не делаю для ее спасения, для их с Антоном спасения…
        Допустим, я сорвусь с базы леаров, раздобуду технику, оружие… Но куда мне лететь? Я видела несколько инопланетных челноков, но куда они дальше отправятся с пленниками, я не знаю…
        Господи… Ну как же мне дальше-то жить? – в отчаянии думала я. – Я осталась одна-одинешенька в этом огромном мире. Только раньше он был пустой. А теперь появились переселенцы с другой галактики.
        У меня теперь нет близкой подруги. И возлюбленного у меня больше нет. После того, как Келла доброжелательно мне поведала, что у Лексо есть подруга, я впала в безнадегу и уныние. Никогда еще я так остро не чувствовала свое одиночество…
        В юности я была очень нерешительной и даже ведомой. Ташка была лидером в нашем тандеме, и она частенько решала за меня, как мне поступать. Но за долгие годы существования бок о бок мы с Натахой так пообтерлись, разделяя все трудности и житейские заботы, что стали, как сестры-близнецы… У нас были общие научные разработки. Характеры у нас стали похожими. Частенько даже мысли совпадали, как это будто думал один человек, а не двое…
        Проворочавшись до рассвета, я решила, что не прощу себе бездействия. Когда добуду машину и оружие, придется обратиться к Мэфосу, чтобы он помог мне отследить пришельцев…
        Я с опаской разглядываю здоровенные истребители и напряженно прислушиваюсь: мало ли – вдруг и тут объявились незваные гости – теранцы или местные дикари. В руках у меня бита. Но очень скоро я обзаведусь бластером или плазмоганом. Надо будет еще научиться ими пользоваться.
        До сих пор мне в жизни как-то везло. Но сейчас обстоятельства складываются далеко не лучшим образом. Я преднамеренно иду на риск. Может, назад и не вернусь. На этот случай я надиктовываю на камеру что-то вроде репортажа от свидетеля событий, чтобы оставить хоть какую-то весточку грядущим поколениям о том, что произошло на Земле. Если, конечно, они появятся когда-нибудь… потомки землян или… полукровки от смешения землянок с леарами на худой конец.
        Сейчас я нахожусь на какой-то военной базе землян. К счастью, никто их теперь не охраняет. В одном из торговых центров я нашла навигаторы – взяла два разных (вдруг они от времени переломались, хотя это вряд ли).
        Так же мне пригодятся пара флисовых толстовок, термобелье, дубленка с шапкой и зимние ботинки.
        По поводу еды проблем не возникло: у нас Алексом остались не использованные во время нашего путешествия припасы. Это рыбные и крабовые консервы, которые мы с Ташей заготавливали впрок.
        Осталось разыскать прочный аэромобиль с обогревом, который перевезет меня через океан. Но этим я займусь попозже. Прямо сейчас мне нужно оружие. Много оружия. Поэтому я навестила военную базу, которую показал мне Алекс, засветло – пока все спали. За забором, который я успешно миновала по воздуху, помимо военного транспорта, стояли сооружения, о назначении которых я не имела ни малейшего понятия.
        Я направилась к одному из больших зданий. Тяжелая стальная дверь не имела ручек. А я понятия не имела, как ее открывать. В итоге я просто толкнула ее. Результата, естественно, это не принесло. Я обошла все кругом в поисках другого входа – дверей тут было много, и все, как назло, заперты. – Ой, ну надо же, нежданчик вышел, – раздалось за спиной. – Такая умная куколка, а не догадалась поискать магнитный ключ.
        Я обернулась и увидела Алекса в том самом супергеройском костюме. Шлем он снял.
        – Двери открываются по пропускам, – заметил он, выразительно помахав пластиковой картой.
        – Тоже мне новость, – проворчала я. – Как ты нашел меня?
        – Тебя угораздило угнать любимый аэроцикл Мэфоса. Но он легко отслеживается.
        – Это хорошо, что именно Мэфи оказался хозяином. Я сама отвезу ему технику, и попрошу у него прощения. Кстати, байк мне уже не нужен. Я себе сейчас военный аэромобиль подыщу – бронированный, с пулеметами на корпусе.
        – Наивная, – невесело улыбнулся Алекс. – Ты не умеешь пользоваться оружием. Ты даже дверей открыть не можешь без моей помощи. А собралась лететь на другой континент прямо в стан врага.
        – А это уже мое дело. Ты предлагаешь сидеть, сложа руки? Пока мы тут прохлаждаемся, ее может быть насилуют, пытают, убивают!
        При слове «насилуют», у меня слезы навернулись на глаза. Я вспомнила Наташину историю. Психическую травму она получила еще в детстве. Мне страшно было даже подумать, что это может повториться. Господи, она ведь не переживет!
        – И ты хочешь предоставить им еще один экземпляр для опытов и истязаний? Я вот не хочу! – зло отчеканил пришелец Лексо. – Ты их даже не видела. А я был у них в плену. Я дрался с ними задолго до нашей встречи с тобой в университете! Они похитили мою сестру и мать! Ты думаешь, я не хотел их спасти?! Хотел, но не смог. Они забрали все наши изобретения и наше лучшее вооружение! Из-за этого мы сейчас совершенно не подготовлены к новой битве с теранцами.
        Я обескуражено молчала. На его лице отразилось столько неподдельной боли…
        Какой же он красивый и одухотворенный, когда страдает! Я вся переполнилась нежностью к нему. Захотелось обнять, утешить и приголубить его. Лицо голливудского актера, только экзотичнее. Такие родные, выразительные глаза… Тут я мысленно ругнула себя за то, что легко расклеилась и позволила себе окунуться в банальные женские грезы. Изо всех сил постаралась сохранить на лице бесстрастное выражение.
        – Я не хочу потерять тебя в авантюре, заранее обреченном на провал, – он сделал пару шагов ко мне.
        На всякий случай я стрельнула глазами по сторонам, проверяя, есть ли пространство для отступления и побега.
        – …Они такие варвары, если б ты только знала, – добавил он с горечью после короткой паузы. – Дикари, выродившаяся нация. Но у них есть оружие массового уничтожения.
        «Не приближайся! – думала я, всеми флюидами отталкивая его, и… боже! одновременно я ощущала, как в моей голове рождаются совершенно противоположенные желания. – Ближе, ближе… Я вся твоя! Я хочу вдыхать твой запах… Хочу заглядывать в твои глаза… Любоваться тобой, не таясь… Хочу прочувствовать кольцо твоих теплых и сильных рук… Хочу прижиматься к твоей груди…».
        Странно, но в этот момент я была равнодушна даже к тому факту, что где-то там, на базе леаров, осталась его бесплодная подружка. Шумно вдыхаю, приводя себя в чувство. Господи, когда это я успела стать такой озабоченной?
        – Слушай, я знаю, что не имею права лишать тебя возможности спасти самого близкого тебе человека, – начал Лексо. – Я обещаю, что мы разработаем план по спасению твоей подруги. Мы подумаем, что для вас можно сделать, – он снова сделал шаг в мою сторону.
        – Наташа, ее зовут Наташа, – уточнила я и ровно на шаг отступила назад. – Разработаем план, подумаем, и, может быть, что-нибудь придумаем… – передразнила его я. – Меня не устраивают полумеры. Мне нужны гарантии. Если ты не собираешься помогать мне, то нет никаких причин задерживаться возле меня. Ты мне ничего не должен. Я сама по себе. Я сама буду решать, как мне поступать.
        В его глазах промелькнула искра ярости. Он задрал голову, как бы взывая к небу, и таким образом неосознанно выражая собственную беспомощность… Потом снова взглянул на меня.
        – Ну куда же ты собралась? Ты ведь даже не знаешь толком, где они!
        – Почему? Знаю. Они в Якутии, там, где упал метеорит. Я без труда отыщу это место с высоты… – схитрила я, пытаясь скрыть от него, что я собираюсь обратиться за помощью к Мэфосу.
        – «Они были в Якутии» – ты хотела сказать, – поправил меня Алекс, выделяя слово «были». – А теперь они могут быть где угодно! С момента похищения Наташи прошло два дня. Ты, правда, думаешь, что они до сих пор околачиваются в этой забытой богами вечной мерзлоте? Да они, наверняка, выбрали место с более комфортными погодными условиями!
        – Да, ты, наверное, прав, – вынуждена была согласиться я, ибо против логики не попрешь.
        Алекс тяжело вздохнул и устало потряс головой.
        – Ты хотя бы осознаешь, насколько глупа и бессмысленна твоя затея? Я думал, что смог достучаться до тебя в прошлый раз. Но нет! Ты опять решила преподнести теранцам в подарок еще и себя! Ты хорошо разбираешься в медицине. Это твоя стихия. Но, прости, в некоторых других вопросах ты наивна, как дитя! Нельзя тебе одной ехать – пойми уже! В лучшем случае – это пустая трата времени. В худшем – самоубийство. Вряд ли Наташе понравилось бы твое глупое жертвоприношение?
        – О-о, не преувеличивай! – смущенно отмахнулась я, но получилось как-то неуверенно.
        – А нам помочь ты не хочешь? Ты ведь обещала Келле… – проникновенно начал он.
        – Ах, вот в чем дело: я нужна вам, – во мне с новой силой вскипели обида и разочарование. Хотя я вполне отдавала себе отчет, что хватит уже мозг-то выносить. Но уязвленное самолюбие обуздать совсем не просто… – У вас те же проблемы с размножением, что и у них. Ты просто хочешь использовать меня, и потому не отпускаешь. Тогда ты ничем не лучше теранцев, – несправедливо упрекнула я. Но как мне хотелось уколоть его побольнее!
        В этот момент он молниеносно сократил расстояние между нами, перекинул меня через плечо и взлетел.
        – Подлец! – заорала я, колотя его спину кулаками, – Отпусти немедленно!
        – Не могу. Однажды «спасибо» скажешь, что спасаю тебя от твоего самодурства.
        – Да что ты понимаешь! – хрипло кричу, перекрикивая свист воздуха.
        Я вижу, как с земли поднимается угнанный аэроцикл и летит следом за нами.
        – Как ты это делаешь? – глупо спрашиваю.
        – Интеллектуальное управление – не новость вроде, – усмехается Лексо.
        ГЛАВА 14
        Рогоголовые пришли на следующее утро.
        – Эл ор Ритан Третий, полновластный наследный правитель теранского народа, пожелал удовлетворить твою просьбу, – высокомерно произнесла серокожая женщина в бело-голубом комбинезоне. – Я – глава научно-медицинского центра. Меня зовут Риннан. Я послана ознакомить тебя с нашей проблемой более подробно. Ты будешь моим ассистентом, – с высоко поднятой головой она уже повернулась к Наташе спиной, подразумевая, что та сразу же последует за ней…
        Но пленница даже не привстала, чтобы скорее покинуть этот мерзкий аквариум для подопытных, хотя очень хотелось.
        – Я не сдвинусь с места, пока … пока мне не принесут нормальную одежду. Я не никуда не пойду… в платье… для брачных ритуалов. Мне некомфортно ходить полуголой. На меня пялятся все, кому не лень.
        – Хорошо, – усмехнулась Риннан, и величественно повернув голову к одному из сотрудников, проговорила несколько отрывистых фраз.
        В ожидании, пока персонал выполнял ее приказ, Риннан с непроницаемым лицом присела на антигравитационную скамейку, выплывшую из стены.
        А Наташа смогла повнимательнее разглядеть ее. Эта разительно отличалась от медперсонала, наблюдающего за роженицами отсека. И дело даже не в том, что она занимала статусное положение главврача. Такая аристократически прямая спина … И голову держит, словно бы на ней царская тиара… Впрочем… ее тонкие, изящно выгнутые рога, да к тому же посеребренные для красоты… – чем не корона? Любопытно, а рога-то у всех разные… У некоторых коротенькие и толстые. А у этой, – пожалуй, самые длинные изо всех увиденных здесь пришельцев… Пышные черные волосы убраны на манер причесок японских дев на древних гравюрах и заколоты ажурными костяными украшениями. Белки глаз… то есть это у землян белки, а у них-то глазные яблоки – черные, а зубы – белые, как у людей. Кстати, фиолетовые губы очень гармонично сочетались с голубовато-серым оттенком кожи и желтыми радужками глаз. А светло-синий комбинезон очень красиво обтягивал ее статную фигуру.
        «Они так непохожи на нас…Но по-своему очень красивы», – подумала Наташа, вспоминая, что когда она разглядывала их главаря, он ей тоже казался не таким уж страшным… временами.
        Скоро она переоделась в выданную ей защитного цвета рубаху и штаны простого покроя с орнаментом. Что-то среднее между традиционной одеждой медика и одеждой крестьянина. Наташа с удовлетворением оглядела себя и с вздохнула облегчением, ощущая себя более защищенной от липких вожделеющих взглядов гуманоидов.
        Риннан повела ее вдоль рядов стеклянных тюрем. Замыкал процессию широкоплечий охранник. Безрадостные бледные лица беременных пугали Наташу.
        «Неужели, он насиловал всех этих инопланетных женщин?» – от этой мысли ей сразу стало тошно. – Не приведи господь повторить их судьбу, – с тоскою подумала она. – Любыми путями, любыми способами надо избежать такой жалкой и бесправной участи. Надо сделать все возможное и невозможное, чтобы больше не возвращаться сюда. Они повели ее по прямому и длинному, как стрела, коридору корабля. Их путь освещали плоские фиолетовые лампы, в виде каких-то символов встроенные в стальные стены. Были какие-то углубления с дверями и повороты в другие отсеки.
        «Я должна хорошо изучить все пути-выходы. Это пригодится при побеге» – думала Наташа, запоминая дорогу.
        Но пока запоминать было нечего. Никуда не сворачивая, их процессия подошла к пункту назначения. Двери разъехались. Войдя, Наташа узнала ту самую лабораторию, в которой она очнулась после пленения. Но тогда она пребывала в каком-то заторможенном состоянии: было не до инопланетных технологий в медицине. А сейчас совсем другое дело.
        Одна из стен представляла собой здоровенный экран. Он был усеян рентгеновскими фото внутренних половых органов.
        – Я проведу экскурс в историю потери фертильности нашего народа, – с акцентом сказала женщина. – Времени мало, так что тебе придется усваивать информацию быстро, – она мельком взглянула на могучего охранника, стоявшего позади нее на расстоянии вытянутой руки. И тот отошел от них в угол комнаты, лениво расселся в кресле и продолжал следить за ними из-под полуопущенных век.
        – Исследования показывают, что неспособность к деторождению развивалась постепенно. А проблемы начались незадолго до смены власти – Эл Ор Ритан Первый сменился Эл Ор Ританом Вторым.
        – Когда все это произошло? Сколько лет назад? – попыталась конкретизировать Наташа. Риннан взглянула на нее, как на недоразвитую.
        – Простите, что я не знакома с историей вашего народа. Не представилось пока возможности, – с милой улыбкой проговорила Таша, стараясь, чтоб это прозвучало вежливо, без оттенка язвительности.
        – Примерно 9000 лет назад, если перевести на ваше время. Сначала младенцы рождались больными. Жили недолго. Многие гибли. Таких становилось все больше и больше. Потом они стали хиреть в утробе. В настоящее время яйцеклетки оставшихся женщин подавляют почти все проникающие в них сперматозоиды. Или вовсе не раскрывается для них. Несколько раз нам удавалось протолкнуть сперматозоиды в яйцеклетку. Но в конечном итоге организм матери все равно отторгает плод… (Наташа вспомнила ту несчастную роженицу с голубой кровью, которая залила весь пол в камере). Условно мы называем это иммунной атакой. Но это что-то другое –чему мы так и не смогли найти объяснение…
        «Не один, а все проникающие в нее сперматозоиды?! Она, верно, оговорилась», – подумала Наташа, но вслух исправлять руководителя центра отдела не стала.
        Риннан, слегка повернув голову в сторону, сделала жест рукой кому-то невидимому – и на экране, размером в стену, замелькали кадры видеозаписи, которые в красках продемонстрировали странное зрелище. Яйцеклетка, похожая на человеческую, но значительно крупнее, принимает единственный сперматозоид из всего выброса семенной жидкости. Но после небольшой паузы по маточной трубе движется уже новая партия семени. И к яйцеклетке прорывается еще один проворный живчик. И такие действия повторяются пять раз. В результате разбухшая яйцеклетка получает пять сперматозоидов.
        – Так выглядел идеальный процесс оплодотворения у наших предков до вступления на престол Эл Ор Ритана Первого! – ровным голосом произносит глава научного центра пришельцев.
        – А после его вступления процесс оплодотворения как-то изменился? Он перестал быть идеальным? – с удивлением спросила Наташа.
        – Да. Он стал примерно таким же, как у людей с Земли.
        – Прошу прощения. Я не совсем понимаю разницы. Вашим предкам требовалось до пяти половых актов, чтобы произошло зачатие?
        – Для формирования плода нам требовалось до пяти половых партнеров с разным генетическим набором, – уточнила с усмешкой Риннан – выражение лица пленницы ее явно позабавило. – Со времен правления Эл Ор Ритана Первого теранцы перестали чтить обычаи древних. А цивилизованные отношения привели к резкому упадку плодовитости. Поэтому шаманы решили, что мы нарушили завет богов. Они настаивают на возвращении к традиционной форме зачатия. Мы выяснили, что у людей это называется полиандрия. Для вашего вида этот метод не является обязательным условием, но он используется у некоторых животных с Земли.
        «На что я подписалась, в переговорах с Этланором Третьим? Уж не планирует ли он в дальнейшем привести своих друзей и спариваться со мной методом полиандрии?» – Наташе сделалось дурно. Она представила, как после Этанола Тирана Третьего ее насилуют еще четверо или пятеро рогоголовых. У нее закружилась голова, ноги стали ватными и слабыми, а сердце, наоборот, заколотилось. Содержимое желудка неудержимо стало подниматься вверх. Она шумно сглотнула и, сжав пальцы в кулаки, постаралась взять себя в руки.
        «Недопустимо раскисать! Не падать духом! – приказала она себе. – Сотрудничество с ними – это уже достижение! Ты ж не хочешь вернуться обратно в стеклянную тюрьму…» Риннан предложила сравнить человеческую и теранскую репродуктивные системы. Это нужно для того, чтобы понять насколько совместимы два этих вида гуманоидов для скрещивания.
        – О-о, я вижу, ты не лгала о том, что разбираешься в генетике. И ты… – инопланетянка на секунду задумалась, подбирая слова, – действительно, достойный образец своего племени! – заявила она и похлопала Ташу по плечу. – Но не думай, что это будет легко. Мы бьемся над этой загадкой много лет. Тебе нужно освоить большой объем информации. Придется проводить много времени в лаборатории. – Было видно, что она заметно воодушевилась.
        – Я не против, – простодушно призналась Наташа. – Это гораздо лучше, чем сидеть запертой в клетке… Риннан?
        – Да?
        – А ты тоже занималась полиандрией?
        При этих словах Риннан поморщилась. В эту минуту один из аппаратов на столе мелодично заверещал и зеленый глазок на нем несколько раз мигнул.
        – Тебе пора, – холодно и бесстрастно проговорила глава теранских ученых. – Наш император вызывает тебя. Я отведу тебя к нему. Но провожать наложницу к господину ей не пришлось. У дверей в лабораторию Наташу встречали двое рогатых охранников. Никуда не сворачивая, они повели ее… Ну куда же еще? Тут и гадать было нечего. К стеклянной тюрьме, разумеется. У клетки уже поджидали ее парикмахер и две горничных. Что? Отама?! (ну вот… Таша уже некоторые их слова понимает. Глядишь, в плену она еще и калякать на теранском языке выучится… )
        Никаких моральных сил «отамить» этот прозрачный, искрящийся прикид для соблазнения Элеонора Третьего у Наташи не было. Без всякого сопротивления она безучастно позволила им приодеть и причесать себя.
        Слова Риннан о том, что шаманы брутального Элоритана настаивают на полиандрии, не выходили у Таши из головы. Этланор Литар делит женщину с пятью самцами поочередно?… Красная женщина в ее голове блюет без передышки….
        А двери за спиной съезжаются… Император стремительно приближается к невольнице.
        «Я в полном в смятении… В прошлый раз я пожалел, что заговорил с ней, доверился, раскрыл нашу главную слабость… Риннан сообщает, что человечка вызывает надежду на способность к деторождению… Наши медики обследовали ее. Есть данные, что организм этой землянки обладает мощными репаративными свойствами. Риннан уверяет, что девушка способна выдержать потенциальную иммунную атаку на плод и даже передать плоду свою способность к регенерации. Оо! Это было бы спасением для нашей расы…»
        «Смилостивился господь… Эритан Онор – один в своей опочивальне… без пятерых осеменителей, положенных по религии! Ой, какой же он все-таки дикий… Дикий и необузданный….»
        «Когда она так близко… она похожа на изящную статуэтку времен Первого луча… Такая невинная, такая беззащитная… Но я не должен идти на поводу у своей слабости. У меня есть важная государственная задача».
        «У императора странный взгляд сегодня… И выражение лица не такое свирепо-демоническое, как прежде…»
        «Главное, не дать ей открыть рот!»
        «Он мускулистый и крепкий. Но совсем не похож на наших бодибилдеров. У него гибкое тело с удлиненными пропорциями. Звериная грация. Красивый хищник, но никак не правитель инопланетного народа, во много раз опережающего нас в развитии».
        Едва Наташа успевает оценить его телосложение, как император подхватывает ее на руки и опускает на белоснежную шелковистую шкуру неведомого животного, которой застелена кровать, и… целует…
        «Значит, демоны тоже целуются. В какой-то момент мне кажется, что я даже готова смириться с его напором и уступить… Это для дела – успокаиваю я себя. Для нашего с Антоном спасения. Скоро я изучу этот корабль. Изучу систему охраны, пойму как мне освободить Антона, и мы сбежим.
        «Поцелуй демона напористый и жадный. Я замираю и невольно прислушиваюсь к своим ощущениям… В моей жизни был только один поцелуй. Поцелуй, из-за которого я решила, что ненавижу целоваться, и никогда больше… Никогда! Не стану этого делать».
        На какое-то мгновенье в Ташиной голове всплывает кошмарное воспоминание из детства – ненавистные губы, которые впиваются в ее рот – сухие, жесткие, и мерзкий язык, словно отвратительный червь, копошащийся у нее во рту…
        Она мимоходом замечает, что поцелуй демона совсем не такой – он не пропитан дешевым табаком, водочным перегаром и вонью нечищенных зубов. Наоборот. Он был горячий, свежий и страстный. Энергетика, исходившая от этого пришельца, была совсем не похожа на ту жалкую нетерпеливую одержимость, которая отпечаталась в детской памяти и закаменела там неистребимым отвращением к мужчине и к сексу.
        И все же гуманоид оставался для землянки чудовищем. Захватчиком, нагло вторгающимся в ее личное пространство. Ее целовал жуткий демоноид, который хочет принудить ее стать инкубатором для своих рогатых и копытных отпрысков. И землянка, что есть силы, отталкивала его. Красная женщина в ее голове продолжала бесноваться…
        Резким движением руки, круторогий сдирает с нее платье. Сильные пальцы до боли сминают грудь, спускаются вниз, к животу, раздвигают ей ноги. Наталья ощущает, как он крепко прижимается ко мне всей поверхностью своего нечеловечески горячего тела…
        106 лет назад
        Я как сейчас помню полуобвалившиеся обои в его квартире, тусклый свет, пыль, засаленный диван в пятнах, облезлые полы… и это в нашем-то 25ом веке!
        Я не помню, чтоб он чем-то занимался, кроме того, что постоянно смотрел телевизор и пил водку.
        Когда-то давно мой дед заработал большие деньги, запатентовав медицинский препарат. И отец всю жизнь жил на них и пропивал. Он никогда не работал. Но регулярно обвинял меня и маму в том, какие мы неблагодарные, сидим на его шее. Я не знаю, о чем думала мать, когда я умоляла ее уйти. Мы даже у соседей ночевали пару раз. Но она все говорила, что я пока мала и многого не понимаю в жизни, что нам негде жить, и у нас мало денег…
        Когда отец был трезв, он всегда был в бешенстве, его раздражало все подряд. Он бил мать и мы боялись этих периодов протрезвления. Иногда она уходила из дома одна, оставляя меня с ним на несколько дней. Меня он обычно не замечал, а если и замечал, то только ради того, чтобы напомнить, какая я подлая тварь, которой он отдает все, что может. Хотя я так и не поняла, за что должна быть благодарна ему. Пару раз я и сама сидела в подъезде до глубокой ночи – было противно идти домой.
        Когда он напивался, то становился добреньким и даже пытался быть ласковым отцом. Предлагал сходить в парк, в океанариум… Только эти приступы отцовской любви часто имели странный финал…
        Все проходит, и это тоже далеко позади. Я выросла, уехала в большой город, поступила в университет, подружилась с Наташей, которая заменила мне мать и сестру. Я глубоко похоронила в памяти былые дни… Осталось только неизбывное чувство отвращения и красная женщина, которая родилась на пике боли, причиненной первым в моей жизни и самым ненавистным мужчиной. Она властно напоминала о себе каждый раз, стоило только кому-нибудь из однокурсников проявить ко мне мужской интерес. Я стала презирать мужчин. Я всех их считала грубым скотом. А отчетливый запах пота, водки, сигарет и ощущение прикосновения грубой кожи, покрытой двухнедельной щетиной, до сих пор неожиданно и навязчиво всплывают в моем сознании. Не-на-ви-жууууу!!!!
        …В порыве ярости, вызванной неприятным воспоминанием, Наташа вонзила зубы в губу Эл Ор Ритана. Тот с гневным рыком оторвался от нее и ошеломленно уставился ей в глаза.
        – Я думала, мы заключили сделку! – выкрикнула Таша испуганно, уверенная, что он сейчас ударит ее, как в детстве бил ее отец за сопротивление.
        – Все верно, – улыбнулся он – с окровавленной губы стекала тонкая струйка крови. – Но разве мы оговаривали твою неприкосновенность?
        Таша не сразу нашлась, что сказать.
        – Но я… прошу… по-человечески прошу… – взмолилась она, и осеклась… Как можно взывать к несуществующей человечности пришельца. Глупо и бесполезно.
        – Так я не человек, – ухмыльнулся он. – Я твой господин. А ты моя рабыня. И твой повелитель наказывает тебя за дерзкий поступок.
        Он грубо переворачивает ее на живот. Хватает за волосы, заставляя встать. Таша вскрикивает скорее от страха, чем от боли. Его пальцы сомкнулись на ее горле, не давая ей отстраниться, а сам он вжимается в ее затылок лицом и медленно опускает ее на четвереньки. Глаза Наташи застилает багровая пелена… Она ждала, что сделав свое дело, демон выпроводит ее «из номеров». Но Тиран с Ритана вместо этого просто ложится рядом. Наташа отворачивается от него, прижав колени к животу и обхватив их руками. Глаза ее закрыты. Единственное, чего она так нестерпимо хочет – это оказаться в своей стеклянной клетке – не совершенное, но все-таки одиночество. Таше нужно было справиться с собой. Заткнуть поток нахлынувших ассоциаций подальше, в глубины подсознания. Чтобы блаженно НЕ вспоминать о них какое-то время. Столько лет прошло. Она ведь думала, воспоминания стерлись навсегда. Но они вернулись. Болезненно-острые, омерзительные…
        – Мы просканировали остатки информации на серверах земли, чтобы больше узнать о людях, – зачем-то сообщает император невольнице.
        Она молчит. Противно разговаривать с ним.
        – Ты и вправду необычная, человечка, – продолжает он. – Тесты ДНК показали, что тебе 120 лет. Люди редко доживают до этого возраста. Но ты свежа, как юная девушка, и полна сил.
        – Хватит звать меня «человечкой». Меня зовут Наташа, – устало возражает она. На эмоции никаких сил не осталось.
        – Хорошо, – спокойно соглашается он. – Меня зовут Танаар.
        «Да наплевать, как тебя зовут».
        – Риннан зовет тебя Элеанор Тиран Третий, – возражает она, видимо, для того чтобы сказать какую-нибудь замаскированную гадость.
        – Эл Ор Ритан Третий, – терпеливо поправляет ее Танаар. – Это переводится как Луч Ритана. Это мой императорский титул.
        «Все равно ты Тиран!!!» – огрызается Таша про себя. – Надо использовать этот шанс, чтобы выудить какие-то сведения о них. Вдруг им с Антоном это пригодится. А Демон не всегда такой разговорчивый. Риннан ничего лишнего не расскажет. Информацию раскрывает только в рамках необходимого. Это для дела, для дела, для дела» – мысленно повторяет она, а вслух интересуется:
        – Ритан – это что?
        – Центральная звезда нашей планетарной системы. Как у вас – Солнце. А так же имя нашего Бога. Быть Лучом Ритана – значит быть посланным самим Богом.
        – Вы до сих пор верите в Богов?
        – Как ты думаешь, почему наше СТАДО на грани вымирания? Не это ли кара небесная?
        – А если это кара, то почему вы даже не пытаетесь искупить свои прегрешения? – не удержалась Таша от упрека.
        – О чем это ты?
        – Вы похитили и замучили насмерть столько инопланетных женщин!
        В ответ он рассмеялся.
        – Наша раса – раса великих воинов. Ритан – Бог великих завоеваний. Мы покорили много планет и народов. Это то, чего ждет от нас наш Бог. Вселенная создана для того, чтобы мы могли использовать ее плоды, ведь мы – самая сильная и достойная из всех разумных рас.
        «О, как самонадеянно! Ненавижу эту жестокую шовинисткую философию, – поморщилась Наташа. – Как-то это все не вяжется – набожность и высокие технологии».
        Разыскивав взглядом, куда демон положил ее платье (хоть оно и полуголое, все равно им можно прикрыться, не нагишом же шлепать по коридору), Таша стала подниматься с императорского ложа. Но Танаар положил на нее свою горячую руку, то ли обнимая, то ли желая повторить процесс.
        – Я могу увидеться с Антоном? Я должна убедиться, что с ним все в порядке, – попросила пленница.
        «Может быть, мне удалось его задобрить хоть немного. Он ведь получил, что хотел. Я ведь удержалась от сопротивления. Почти. Ой… Выражение его лица стало мрачным и недовольным. Приревновал что ли? Он же не хотел отпускать меня. А сейчас передумал. И сам тоже сел».
        – Он в порядке, – его тон был жестким. – Сначала добейся хоть сколь-нибудь значимых результатов. А потом я подумаю, позволять тебе встречаться с этим… как его… Антоном.
        Едва Наташа успела натянуть на себя блеск переливающегося шифона, как створки двери разъехались. Не дожидаясь, пока ее выведут охранники, Эл Ор Ритан Третий с замкнутым лицом покинул помещение.
        ГЛАВА 15
        «Ты что себе позволяешь, а?! – заорала я, когда Алекс силовым захватом перенес меня с военной базы землян обратно, на одну из вершин Сумидеро, и выпустил только на вертолетной площадке возле обсерватории. – С какой стати ты все решаешь за меня? Уносишь туда, куда мне не надо… Я понимаю, что это надо тебе! Потому что тебя волнует испорченное днк твоего народа! Но мне сейчас совсем не до вас! У меня есть свои неотложные дела!» – тут я окончательно перешла на крик.
        Не обращая внимания на мое возмущение, он припарковал угнанный мной аэроцикл на постоянное место, щелкнул какими-то противоугонными средствами (видимо, чтобы я больше посягала на чужую собственность). Потом, ни слова не говоря, как-то мимоходом загреб меня мускулистыми руками, и не успела я опомниться, как мои ноги уже болтались в воздухе, не находя себе опоры. Через распахнутые балконные двери мы влетели в его рабочий кабинет в обсерватории. Стрекот его пятнисто-зеленых крыльев умолк, с тихим механическим жужжанием они сложились у него за спиной. И Лексо аккуратно поставил меня на пол возле окна.
        Но даже тогда я не успокоилась. Меня крайне бесило то обстоятельство, что он делает со мной все, что ему вздумается. И даже не интересуется моим мнением на этот счет.
        Мысль о том, что я теряю близкого человека не давала мне покоя. Меня просто колотило от того, что я ничего не делаю для ее освобождения… А он мне запрещал… Он стоял на моем пути… Я так взвинтилась из-за этого, что закатила ему новый скандал.
        «Зачем ты вернул меня обратно? Мне плевать на тебя и проблемы твоего народа! Я больше не хочу тебя видеть! Никогда!!! И вообще я мечтаю оказаться подальше от всей вашей…
        И тут Алекс прижал меня к себе и поцеловал. Я, конечно, поначалу сопротивлялась, но… не смогла я, не смогла…
        …И что потом? Он бросит ради меня свою девчонку? Ну, конечно, надейся и жди … А потом он бросит меня ради другой – не такой зануды и психички… И на фига он тогда нужен, раз он такой непостоянный?
        Нет уж, я не какая-нибудь там гламурная чика. Не буду я из-за мужика истерики закатывать. Не увидит он больше моих слез и моей слабости. Ни за что ему не покажу, что нуждаюсь в нем.
        – Мне очень жаль тебя разочаровывать… Но помогать вам я не буду, – сообщила я, наконец-то, найдя в себе силы отстраниться от него.
        – Нет?.. Уверен… ты хотела сказать… согласна, но у тебя есть ряд условий, – с улыбкой и затуманившимися глазами подсказывал мне Алекс.
        Тяжело дыша, он мягко напирал на меня, оттесняя к стеклянным дверям. Наши лица были в опасной близости друг от друга. Но, когда он сделал новую попытку прижаться ко мне губами, я отскочила на более безопасное расстояние внутрь помещения.
        – Как я уже говорила тебе: мне нужны гарантии. Я хочу быть уверена, что ты начнешь подготовку к операции.
        – Жаль тебя разочаровывать… Но мертвецам твоя помощь уже не понадобится, – проговорил Алекс и отошел к столу с компьютерной техникой. – Мертвецам… генетика ни к чему, – с потускневшим лицом повторил он.
        Он передвигал пальцами в воздухе какие-то голографические изображения, в которых мне было ничего не понятно. Взгляд его был напряженный. Обо мне он как будто бы забыл напрочь, полностью погрузившись в то, что отслеживал. Меня неприятно задело, что он потерял ко мне интерес.
        – Отлично, вот и договорились! – буркнула я и надулась.
        Я попыталась вникнуть, что он там ищет. Но эта область для меня, как темный лес. Иероглифы на экранах ни о чем мне не говорили.
        – А знаешь, что-то упорно не складывается в этой истории! – вдруг осенило меня через пару минут. – Ты сказал, что подсунул мне формулу, по которой я смогла отредактировать свой геном. Но тогда почему ты не смог решить проблемы в собственном геноме?
        – Я… если ты помнишь… я когда-то посещал университетские лекции по оплодотворению мыслящих существ на Земле. Но я вовсе не специалист по генетике, – усмехнулся Лексо. – Формула была написана моим другом Эриасом. По моей просьбе он составил ее для тебя – по твоей ДНК. Он тогда находился довольно далеко. Нас разделяло несколько галактик. Но он успел передать эту формулу по гиперсвязи с корабля. Эриас был последним генным инженером, выжившим после налета теранцев. Несколько лет назад корабль перестал выходить на связь. Я до сих пор отсылаю ему сигналы в надежде получить ответ. Именно этим я и занимаюсь в данный момент, – скорбно закончил он.
        – Сочувствую, – промямлила я.
        – Так, что ты – наша единственная наша надежда, Наташенька.
        Я не ответила. Поскольку, Алекс продолжал ковыряться в компьютере, я вышла на узкий ажурный балкончик и залюбовалась на долину реки, текущую у подножия горы. Я вспомнила, как мы летали с Лексо, пронзая мглистые облака, наравне с орлами и грифами. Вспомнила наши прогулки по горной рощице, когда птичий разногосолый хор со всех сторон вливался в уши. Тропические птицы с ярчайшим опереньем таращились на нас круглыми бусинками глаз. И дикая кошка с леопардовым окрасом, лениво спрыгнув с дерева, задушила змею, затаившуюся меж камней. Никогда в жизни я не была так счастлива, как в тот день.
        «Если есть на Земле рай, то он здесь и сейчас!» – думала я, забыв обо всех невзгодах.
        А невзгоды… никуда они не делись. Из-за них я отчаянно наседаю на Лексо, потому что ждать помощи мне больше не от кого… Ну почему нельзя определить дислокацию этих теранцев, выследить, где находятся их пленные, напасть на них и расстрелять их из пулемета? Сколько раз я видела такое в фильмах, и это было возможным. Одна я не справлюсь. Мне бы еще в команду пару-тройку лихих парней… – Ты так и не рассказала, какой целью твоя подруга решила прокатиться в такую даль? – поинтересовался Алекс, когда я вернулась.
        – Ну… не то, чтобы это она… Это Антон – парень, буквально восставший из мертвых. Выходец из капсулы криозаморозки. Ему приспичило проверить, на месте ли спустя столько лет неоритовый метеорит. – Тут пришелец замер, даже забыл про свой компьютер. – А Наташке просто очень хотелось новых впечатлений… Да и Антон ей, наверное, понравился, все-таки столько лет без мужчин… – продолжила я. – Вот и решили они вместе совершить экскурсию в…
        В следующее мгновение он с неизменной кошачей грацией подскочил ко мне. Глаза его пылали.
        – Он знает, где неорит?!
        – Ну да, он ведь был в группе ученых, которых вывозили на его исследование. Ты ведь тоже знаешь, где неорит. Ты же тоже там был.
        – В том-то и дело, что на прежнем месте его уже нет. Поначалу метеорит стал чуть ли не массовым достоянием. Представляешь, земляне раздробили его на кусочки и продавали на аукционах по частям! – проговорил он с негодованием. – Для нас это была полная катастрофа!!! Мы скупили, что успели. Но это была ничтожная часть. Потом земляне все данные засекретили. Поставили охрану. Вернуть оставшиеся осколки стало невозможно… Но, когда все люди с Земли исчезли, мы сразу же ринулись на Алтай за аморфисом. Но там уже ничего ценного не осталось… До сих пор мы продолжаем искать эти затерявшиеся осколки. Но ведь Антон мог знать, где находятся остальные куски неорита! Что же ты раньше не сказала!
        – А ты не спрашивал, – съязвила я. – Откуда мне было знать, что это так важно. Ты же никогда ничего не рассказываешь мне о себе и своих сородичах!
        Алекс нервно мерял шагами пространство вдоль рабочей зоны.
        – Теранцы нашли эту планету… Каким-то образом отследили нас… Из-за того, что люди растащили неорит по кусочкам, мы лишены нашей единственной защиты против теранского оружия. Мы не смогли предотвратить это, не обнаружив себя.
        – «Люди растащили неорит по кусочкам»… «Мы лишились единственной защиты…» – с неприязнью повторила я его слова. – Нужно было обнаружить себя и обратиться к властям. Тогда земляне бы остались живы! Но вы думали только о себе. Планета Земля – это наш дом. Погибли все, у кого не было защитного кусочка неорита. Тебе не жаль ни в чем не повинных землян?
        – Жаль… – Лексо, опустошенно присел на кожаный диван. – Но нашей вины нет в уничтожении землян. Незадолго до этой катастрофы мы и сами были на краю гибели. Из-за поломки корабля мы совершили вынужденную посадку на Землю. А неорит для защиты в космосе изготовили наши ученые. Да только все они погибли. Так что все последующие события – это стечение трагических обстоятельств.
        – Если он был вам нужен, зачем вы его сбросили на землю?
        – НЕ СБРАСЫВАЛИ. ВЗОРВАЛСЯ ОДИН ИЗ ПОСЛЕДНИХ НАШИХ КОРАБЛЕЙ. НА ЕГО БОРТУ БЫЛ АМОРФИС – по-вашему неорит. Его ОТНЕСЛО взрывной волной на вашу планету.
        – Но, насколько я понимаю, выжившие леары не лишены его защиты? У жалкой кучки землян тоже остались украшения из неорита… Даже дикарей есть спасительный аморфис.
        – От прямого удара они вряд ли спасут – слишком сильное излучение… Мы хотели собрать куб целиком. Но осколков слишком мало. Если бы земляне по своей тупости, не распилили бы его, никто бы не погиб. Наш аморфис защитил бы всех на этой планете!
        Вот это да!!! Я думала, что от этой сногсшибательной информации взорвется мой мозг! Вот же каким скрытным и коварным оказался этот чертов леар!
        – Что за излучение? Ты можешь рассказать нормально?! Мы что, снова в опасности?! Все может исчезнуть, как сотню лет назад?
        Лексо хмуро посмотрел на меня:
        – Ты не понимаешь: мы не можем пойти на теранцев войной. Нам конец, как только они найдут нас. У них есть совершенное оружие. Я не знаю, как все это провернуть…
        – Печально, – со вздохом заключила я. – Придется решать вопрос самой, – круто развернувшись, я направилась к лифту на выход.
        Но едва я открыла дверь, как Алекс в несколько прыжков нагнал меня. Я оказалась лежащей на полу и яростно колотила сжатыми кулаками по спине леара.
        – Пока мы не решим, что делать нам дальше, ты никуда не пойдешь, – добавил он, надевая мне на ногу какой-то толстый металлический жгут.
        – Это магнитный ограничитель передвижения. Сейчас он находится в режиме ожидания. Но как только мы вернемся в диаспору, он активируется и не даст тебе выйти за пределы колонии.
        – Ах ты… Да ты просто… уууу! – я пыхтела от возмущения, вертя и дергая кольцо на щиколотке, которое непонятно как снималось.
        – Как красиво смотрится на твой ноге! Тебе идет! – лукаво протянул Алекс, улыбаясь одним лишь ртом. В глазах его застыла какая-то беспокойно ищущая мысль. – Скоро ты к нему привыкнешь. И, возможно, он тебе даже понравится.
        – И чего это мне понравится этот кусок металла? – обиженно буркнула я.
        – Ну хотя потому, что это эксклюзивная художественно оформленная вещь. Этот уникальный браслет изготовлен по моему заказу конкретно для тебя. Обрати внимание на необычный для Земли инопланетный металл серебристо-голубого оттенка. Но самое главное – это выгравированные на нем символы. Один из знаков обозначает главенство знания. Ты же это любишь.
        – Не люблю! С какой это стати я должна любить кандалы, – в бессильной ярости возразила я, даже в не вслушиваясь в его дурацкие доводы.
        – Поэтому у тебя на шее кулон с изображением египетского анкха?
        Я подтянула «подарок» вместе с ногой поближе к глазам. Точно, один из золоченых знаков – это древнеегипетский замкнутый сверху крест – символ, открывающий его владельцу дверь в мир тайных знаний.
        – Ты-то откуда это знаешь?
        – Я же много лет прожил на Земле, если помнишь. Мне всегда было интересно узнать, посещали вас пришельцы с иных галактик или нет. Ступень развития древних египтян не соответствует тому высочайшему техническому уровню, с которым были возведены пирамиды Гиза, храмы Карнака, Луксора, Абу-Симбела. И потому эти сооружения были названы Чудесами Света. Подозреваю, что не я один искал там следы вмешательства инопланетных цивилизаций. По всей вероятности, пришельцы, так же как и мы, не смогли улететь с Земли. Они всячески пытались поднять культуру тех стран, где проживали. Но со смертью последнего из них, погибла и африканская цивилизация, которая до сих пор продолжает оставаться самой отстающей на Земле.
        – А ты что успел и в Африке пожить? – заинтересовалась я, забыв, что он отнял у меня свободу перемещений.
        – Да нет… Пока аморфис был в Якутии, мы старались быть поближе к нему. Большая часть из нас проживала на территории России. Я поступил в российский университет, чтобы изучать репродуктивную систему землян, И там я встретил тебя… – сияя янтарными глазами, он расплылся в блаженной улыбке.
        Как давно это было… Словно в другой жизни. Алекс, якобы студент по обмену из другой страны, с его пытливым умом и жадностью до знаний быстро вписался в нашу студенческую среду… Никому и в голову не приходило, что он инопланетян. Из-за легкого акцента и одежды с орнаментом и бахромой мы все принимали его за иностранца. А благодаря кошачьим «линзам» и украшеньям на ушах он слыл неформалом, позером и модником. Высокий и плечистый, с какой-то гибкой звериной пластикой, он сразу же оказался в центре внимания всех девушек университета.
        «Да он же бабник! Неисправимый бабник! – убеждала я себя, когда видела его в окружении кокетливых сокурсниц. Представляю, как у него глаза разбегались тогда, ведь женщин на их корабле было мало. А тут столько красивых землянок строили ему глазки, а он так и не успел никого из них выбрать»…
        «И вовсе нет… Он успел, – самолюбиво возразила я себе, спустя столько лет. – Лексо выбрал меня! Именно мне он принес осколок аморфиса перед апокалипсисом, чтобы я выжила. Но увы… из-за сложившихся обстоятельств мы больше не встретились. …Вот ду-уура! Раскатала губы! Обманываться приятнее, да – чем смотреть правде в глаза? Они же одинаковые все, эти мужики – что на нашей планете, что на чужой! А Лексо, между прочим, женат. Жену его Мэди зовут! Я запомнила. Они же все полигамные… Им всегда мало одной!»
        ГЛАВА 16
        Наташа весь день провела в лаборатории вместе с Риннан и другими рогатыми гуманоидами. Ей пришлось изучать их анатомию, биохимию и, конечно же, репродуктивные особенности. Результаты сравнения очень сильно огорчили Наташу. Оказалось, что у землян с теранцами физиологического сходства было гораздо больше, чем различия. Наружность и телосложение теранцев: рога, цвет кожи и прочие отличия – оказались лишь особенностями расы. Анатомическое строение внутренних органов этих двух рас почти не отличалось. Но точного ответа – возможно ли оплодотворение яйцеклетки – оказалось, наука дать пока не может, хотя никаких физиологических препятствий для этого нет.
        Все было просто и элементарно до обидного! В какой-то момент Таша даже занервничала, а уж не беременна ли она?
        Риннан, увидев результаты обследования землянки, не скрывала своей радости, и тут же на месте с горячей молитвой обратилась к богам. Пылко схватив Наташу за руку невероятно горячими пальцами, она предложила ей провести тест на зачатие. Испуганная землянка молча кивнула.
        Начальница медцентра отвела ее в белую кабинку. Пленницу поставили бочком между двух приборов. Риннан нажала кнопку. Тонкий синий луч просветил ее живот, и результат обследования в цифрах и знаках пробежал по дисплею. Риннан совсем ему не обрадовалась.
        – Не знаю, чего там медлит Эл Ор Ритан! Давно нужно было провести принудительное оплодотворение и посмотреть, что из этого выйдет! – проговорила она повелительным тоном.
        Таша, услышав «принудительное оплодотворение» побледнела. Мороз пробежал по ее коже от страха. Не хотела она увидеть собственного ребенка, выращенного в пробирке от рогатого чудища. Что за монстр получится!
        Риннан словно почувствовала ее беспокойство и панику. Она подошла, села рядом и постаралась улыбнуться, как можно ласковей, но все равно вышло натянуто.
        – Знаешь, никогда не думала, что скажу это. Но мне кажется, ты должна ценить выпавшую тебе возможность. Тебя никто не торопит, ни к чему не принуждает. Ты больше не сидишь в медицинской капсуле взаперти, как все другие самки. Наш император распорядился, чтобы с тобой обращались уважительно.
        Но учти: тебе удастся сохранить привилегированное положение только в том случае, если мы убедимся, что ты полностью приняла свою роль и стараешься добиться результата. Ты же любишь науку. Воспринимай это как необходимый вклад.
        – Мне недостаточно данных, которые вы мне предоставили. И я бы хотела больше времени проводить в работе. И меньше времени в клетке. А еще я хочу, чтобы к другим вашим узницам облегчили условия существования.
        – Слишком много требований для пленницы. Не забывайся, – усмехнулась Риннан, вставая. – Идем, я хочу тебе кое-что показать. Когда Риннан повела Наташу по коридору звездолета, путь ей преградили двое рогоголовых по уши в доспехах – глаз не видно, только фиолетовые огни зияют в прорезях шлемов.
        – Куда ты повела любимую самку нашего Повелителя? – раздался металлический голос.
        – Моя задача сделать так, чтобы она зачала, и я сделаю все для этого.
        – Эл Ор Ритан не предупреждал нас, что дал тебе разрешение вывести пленницу с корабля.
        – Эл Ор Ритан знает: его раба верна ему. Я никогда не поступлю во вред Императору!
        – Значит, он благосклонно отреагирует, если я свяжусь с ним и сообщу о твоем решении? – в голосе послышалась издевка.
        После короткой беседы через элемент связи, он ехидно сказал:
        – Великий Император просит проводить самку в ее капсулу, а тебя – пройти в его каюту.
        С этими словами они грубо схватили Наташу за плечи и толкнули ее вперед.
        ***
        Войдя в императорские покои, глава медцентра уже предполагала, на каких нотах будет звучать их диалог, и не ошиблась.
        – Зачем ты это сделала?! Все будут шушукаться по поводу моей слабости!!! – взвился Танаар. Такое уже было, когда я чуть было не позволил Даарону оставить себе Яарану и жить с ней.
        – В этом проблема любого тирана. Ты сам приучил свой народ понимать язык силы, а не язык справедливости! Дай мне возможность хорошо делать свою работу. Я чувствую, как можно расположить девчонку. А ты мне в этом не помогаешь, брат! – проговорила она, как всегда, сохраняя невозмутимость.
        – Расположить? О чем ты? Это она должна искать нашего расположения, а не наоборот!
        – Я внимательно слушала, о чем она говорит. Пыталась понять, какие явления жизни вызывают у нее неприязнь и, что она ценит. Она проявляет сочувствие к девушкам из других капсул. Просит обращаться с ними бережнее. Я хотела показать ей, что она может быть… счастлива здесь, с нами, в нашем мире. И тогда у нее был бы реальный стимул помогать нам. Любой ученый готов работать ради идеи.
        – Что у тебя в голове женщина! – взревел Танаар. – Мать сошла с ума и тебя туда же тащит! Она забивает тебе голову всякими глупостями. Вот что значит поклоняться ложным богам!!!
        – Это вы все поклоняетесь не тем богам. А такие, как я, потом расхлебывают все, что вы натворили! Я – единственный голос разума на этом корабле. Но ты все равно не хочешь прислушаться!
        – Тяжкая доля императора не позволяет выбирать по сердцу, – вздохнул Танаар.
        – Кто, если не ты, в силах изменить мир к лучшему? Но ты и сам – заблудшая овца, которая ведет стадо к пропасти.
        Риннан ожидала, что Эл Ор Ритан разъярится еще больше от ее прямоты. Но он только вздохнул, опустил глаза и процедил:
        – Они все упрямые. Они меня не слышат. Живут во власти своих предрассудков. Я должен быть с шаманами заодно, если хочу остаться императором. Живым императором, а не именем в списке бывших правителей страны.
        – Я понимаю, что ты вынужден делать вид, что ты с ними заодно. Это нужно, чтобы выжить. Но, если останешься марионеткой шаманов, то никогда не сможешь сломать эту систему.
        – Кто тебе сказал, что я хочу ее сломать? Эти крамольные разговоры! – Танаар зарычал. – Ты сведешь в могилу нас всех!
        – Слабак, – презрительно плюнула в его сторону Риннан.
        – Да слабак, потому что я до сих пор тебя не предал суду старейшин за измену! Ведь ты моя сестра. Отец не посмотрел бы на это. Не остановился бы ни перед чем, что может навредить его власти.
        – Ты постоянно равняешься на отца. Хочешь стать самодуром, как он?
        Танаар тихо зарычал – ни к чему слугам слышать их ссору.
        – С глаз долой, – прошептал он, – Делай, что хочешь. Но если она не понесет – тебя ждет суд старейшин. И следи, чтоб не сбежала.
        ***
        Наташа около часа просидела в капсуле, мучаясь от беспокойства за Риннан. Неужели Эланортиран накажет ее? А вдруг он ее казнит? А меня за попытку к бегству навсегда оставят в клетке? А если он передумает отправлять меня в научный отдел под ее руководством?
        Но Риннан, к счастью, вернулась. На ее надменном лице светилась сдержанная улыбка.
        – Пойдем.
        – Все хорошо?
        – Я же сказала – пойдем. Ты хотела прогуляться. Вот и подышишь свежим воздухом – мозги будут лучше работать.
        От радости, что ее сейчас выведут на свежий воздух, у Таши аж дыхание перехватило.
        Но одежду ей еще не принесли… Риннан пришла одна, без слуг. Она уверенно повела пленницу по коридорам к выходу. Но и там их никто не ожидал с теплой одеждой на руках. Но ведь за бортом корабля такой жгучий холод… Наташа вспомнила свой заиндевелый красный шарф, мохнатые белые ресницы Антона…
        – А моя дубленка… я не знаю, где она… то есть ее не вернули, – пробормотала она сбивчиво, не зная, как объяснить начальнице, что зимние вещи у нее отобрали при захвате в плен.
        – Что такое… дубленка? – Риннан не понимающе подняла брови. – А зачем тебе она?
        Таша втянула сквозь зубы воздух, охватила себя руками, показывая, что за дверями сейчас – такой лютый мороз, что мало не покажется.
        – Там на улице – зима… Одеваться надо тепло.
        Риннан улыбнулась, но ничего не сказала.
        Тут створки выхода разъехались… и горячий воздух хлынул в дверной проем…
        Выйдя на трап, Наташа с недоумением распахнула глаза. Сочная зелень травы, стройные силуэты пальм, рябь текущей воды…
        – Так это же не Россия… Это Индия! – воскликнула она, увидев над заливом возвышающуюся статую Шивы.
        – Мы долго жили в суровых климатических условиях. Но поразмыслив, решили использовать открывшуюся возможность погреться под жарким солнцем. Мы решили перебазироваться, – пояснила Риннан, спускаясь по приставной лестнице.
        Наташа не отставала от нее. Не глядя себе под ноги, она так самозабвенно озиралась, что едва не громыхнулась с трапа – благо охранники не зевали: они успели подхватить ее на лету.
        Это была долина какой-то реки. Ближний берег был равнинный. Недалеко располагался причал с древними яхтами, катерами и многочисленными разноцветными лодками. А еще… здесь кипела жизнь. Кто-то из реки тянул невод, полный бьющейся серебристой рыбы. Кто-то спускал на воду гребную деревянную лодку. А кто-то уже сматывал удочки и сушил сети. Но увы… Это не смуглые индусы суетились на берегу. Рыбаки все были рогатые.
        На противоположном берегу возвышались красные каменистые горы, местами буйно поросшие зеленью. Со слоистых уступов скал с шумом стекали вниз бурные пенистые речушки. Экзотическая местность завораживала своей красотой. Это был такой контраст с жизнью невольницы, что слезы проступили у Таши на глазах.
        Охранники шествовали за женщинами на некотором расстоянии, не позволяя Наташе забыть, что она у них на крючке. Попытка к бегству была бессмысленной и преждевременной, поскольку это только ухудшит ее положение. Сейчас не стоило глупыми поступками подрывать их доверие. Женщины шли мимо хлипких примитивных жилищ, сооруженных из веток бамбука (видимо, прежние строения уже истлели от времени). На улицах сушилось белье… Из земли выпирали вырезанные из древесных стволов рогатые тотемы. Все это вызывало недоумение… и никак не вязалось с космическим кораблем, скафандрами, бластерами и прочими высокими технологиями. Странное зрелище. – Если все пойдет как надо, Эл Ор Ритан планирует остаться здесь надолго, – проговорила Риннан, мечтательно глядя перед собой. Лицо ее расслабилось и перестало быть таким жестким и надменным.
        От этих слов в Ташиной душе похолодело.
        «Натка сейчас медитирует на пляже у моря, и даже не догадывается, в какой заднице мы оказались, и в какой заднице вся наша планета…»
        – Вижу, ты не особо этому рада, – с усмешкой заметила Риннан. – Но в твоих силах сделать наше совместное пребывание здесь максимально взаимовыгодным. Быть может, однажды, мы станем единым народом – как знать…
        – Вряд ли вы этого хотите, – хмуро ответила Таша, не считая нужным лицемерить перед ней.
        «Риннан и объяснять ничего не надо. Она без слов все понимает. И, конечно, сразу распознает мою неискренность. Очень умная и проницательная женщина».
        – С чего ты это взяла?
        – Вы слишком религиозны. Вряд ли вы приемлете ассимиляцию с народом, который рожден не под звездами Ваших богов. Вы привыкли покорять. Властвовать. Доминировать. Равенства вы не признаете.
        – Иные расы – враги нашего племени, это правда. Так уж исторически сложилось. И не без причины. Из-за козней леаров мы потеряли наш мир, нашу планету и лишились способности к деторождению. Но, если ты поможешь нам плодиться, то, возможно, шаманы признают тебя угодной нашим богам.
        – Кто такие леары? – спросила пленница.
        Риннан проигнорировала вопрос.
        – Наш народ заслуживает того, чтобы быть спасенным, – продолжила она.
        «Почему же тогда ваши боги вас не спасли?» На улицах поселка Наташа увидела, как демоноиды в набедренных повязках строят себе шалаши. Некоторые уже что-то высеивали на вскопанных грядках.
        Ого! Посмотрите на них! И ведь не скажешь, что всего лишь неделя прошла, как они ступили на нашу планету. А ведут себя, как полноправные хозяева!
        А это что, мать твою! Какой-то рогоголовый вел под уздцы двух длинношеих, как жирафы, существ с гладкой, как у дельфина, синей кожей. Его голову и спину украшали острые бело-сереневые гребни, похожие на плавники рыб, только более жесткие на вид… Неужели сюжет о Ноевом ковчеге повторяется?…
        – Эти даже в космосе плодятся, – довольно усмехнулась Риннан, забавляясь оторопелым лицом землянки. – Наши биологи заключили, что животные, привезенные с Леа, в здешних краях отлично приживутся. Да и шаманы подтверждают, что высшие силы благоволят нам в этом.
        Прекрасное сказочное существо, грациозно ступая точеными ногами, печально повело на них сиреневыми глазами. И в этот миг Наташе вдруг подумалось, что за возможность увидеть такое чудо мира, можно даже и пострадать немножко. И так ей захотелось поверить, что инопланетное вторжение – отнюдь не бедствие для землян. Земля большая, и места на ней хватит всем. И почему бы на ней не жить мирно, без вражды, восхищаясь достижениями друг друга?
        – Ах, вот она какая! Хороша аборигенка! Очень хороша! – услышала Наташа за спиной.
        Она вздрогнула и, подпрыгнув от неожиданности, обернулась. Ей в лицо пытливо заглядывала шаманская женщина – не сказать, что старая, но более зрелая, чем Риннан. Вначале Таша удивилась, откуда теранка знает русский язык, но потом мысленно долбанула себя по лбу за недогадливость.
        Несмотря на общий первобытный вид (гроздья этнических украшений, лохмотья и синие полосы на лице), шаманка была не чужда прогрессу – к ее уху был прикреплен датчик, такой же как у Риннан и Танаара – он и служил переводчиком речи.
        – Мама! – лицо Ринанн сделалось испуганным и напряженным. – Я же просила тебя! – зашептала она. – Ты обещала не подходить! И не говорить с ней!
        – Старая кровь все еще течет в наших венах! Старая кровь выжигает нам глаза! Страх – верный слуга старой крови! Но ты – Спасительница нашего рода! – обращаясь к землянке, говорила шаманка, не слушая предостережений дочери. – Наш народ совсем запутался. Он думает, что понимает язык богов. Но это не так! Боги даровали нам новые глаза, язык и душу, сделали нас властителями галактики. Но старая кровь привела нас на край гибели, а не к вершинам славы! Старая кровь – старая суть!
        – Ты с ума сошла! Если кто тебя услышит… тебя принесут в жертву, старая дура! – прошипела Риннан, – Ты клевещешь на богов!
        – Я не поклонюсь страху! – крикнула в ответ женщина, которая вовсе не выглядела старой и немощной. – Спаси Даарона – он вестник новой крови!
        Риннан больно сжала предплечье Натальи и потащила ее прочь.
        – Варгон! Выходить на поверхность планеты было плохой идеей, – пробормотала она, когда они вернулись в лабораторию. – Никто не должен видеть на шаманке ретеллер. Никто не должен слышать от нее речь иную, чем древний язык Цветов. Я навлеку на нас беду однажды! – Риннан страдальчески закрыла лицо руками.
        – Прости, – прошептала Таша виновато, подозревая, что глава медицинского центра старалась ради нее.
        – Продолжай работать, – резковато бросила ей Риннан, уходя. – Постарайся, чтобы я не пожалела о своем решении. И, чтобы Танаар о нем не пожалел.
        Как бы то ни было, но прогулка по родной земле сильно скрасило унылое существование Наташи. С приподнятым настроением она проработала остаток текущего дня и даже на следующее утро продолжала ощущать, как радость плещется в ее груди. Из всех новых впечатлений три оказались самыми яркими и сильными.
        Перед глазами проносились виденные ею картины. «Боже, как прекрасна моя Земля!» – думала она, вспоминая буйство зелени, бегущие по небу облака, горные речушки, струящиеся по скалистой поверхности гор. С восторгом Таша вспоминала и инопланетных животных, завезенных на землю. Третий момент, связанный с шаманами и тотемами, уже не в первый раз заставил ее удивляться несоответствию высоких технологий и веры в древних богов.
        «Кто такой Даарон? И почему шаманка назвала его вестником новой крови?»
        Об этом Наташа и спросила Реннан, как только они встретились в лаборатории. – Отступник. Ему положено быть принесенным в жертву за связь с леаркой, но он еще жив, благодаря моей матери. Говорит, что ей было видение о том, что его время еще не настало.
        – Похоже, твоя мать – большой авторитет. Что-то вроде самой главной шаманки, да? Риннан покачала головой.
        – Не совсем. Я не думаю, что дело в матери. Есть еще одна веская причина, чтобы сохранять ему жизнь. Та леарка, Яарана, сидит в одной из стеклянных капсул. Пока Даарон жив, она позволяет проводить над собой эксперименты. Но она могла бы и не жить. Это пугает нас. Племени нужна ее жизнь. Наши лабораторные самки и так мрут, как мухи. А новых добыть сложно.
        – Про Яарану не совсем поняла… Должно быть из-за качества перевода.
        – У леаров есть странная особенность, видимо, дарованная им за бессмертие. Если у леара не остается причин, чтобы жить, он умирает. И никто не в силах этому помешать. Теранцам такая особенность почему-то не передалась…
        – А почему она должна была передаться вам? От кого? – снова не поняла Наташа.
        Но на этот раз Риннан не стала ей ничего растолковывать. Она строго посмотрела на землянку, дескать, не забывай работать и поменьше болтай, и с преувеличенным вниманием уткнулась в какой-то отчет на тачскрине.
        ГЛАВА 17
        Спустившись с горы на эскалаторе, я задрала голову вверх. Огромный вращающийся купол обсерватории не только сиял, как граненый хрусталь, но и отбрасывал скачущие блики на склон горы. Келла-Мария мне рассказывала, что внутри этого купола находится гигантское сферическое зеркало, диаметром семьдесят метров. А еще в телескопе – множество изогнутых и плоских зеркал, с помощью которых можно делать качественные снимки планет земного типа.
        Я тогда очень удивилась, что они до сих пор продолжают изучать другие звездные системы в поиске своего будущего дома. Чем же их так не устроила наша опустевшая Земля? Да это же идеальная находка для них! Лучше и не пожелаешь! И атмосфера у нас вполне подходит для леаров. Дышат-то они кислородом, как и мы. Да и земная гравитация не отличается от той, что была на родной планете. Если бы сила притяжения Леа была слабее земной, то пришельцы передвигались бы у нас высокими скачками, как кузнечики. Или наоборот, при гравитации более мощной, их бы так примагнитило к поверхности, что было бы трудно ноги отрывать от почвы. А для того чтобы ходить, требовалась бы невероятная физическая сила.
        Теперь же после разговора с Алексом ситуация для меня во многом прояснилась. Я поняла, из-за чего они готовы стать вечными космическими скитальцами. Они страшно боятся этих теранцев. Боятся полного истребления своего народа. Меня поразили слова Лексо о том, что мертвецам генетики не понадобятся.
        Торопиться мне сейчас некуда. Я прогулялась по аллее с кактусами и присела на скамейку. Спустя пару дней, проведенных в диаспоре пришельцев, я уже свободно ориентировалась на местности. Вон в той пятиэтажке жили леары. От всей их расы выжило совсем немного. На Юкатане проживало около сотни леаров. А оставшиеся семьдесят обосновались в Сумидеро. Жили они по типу коммуны, хотя у каждого имелось отдельное жилье. Хозяйство у них было общее. Ничего не покупалось и не продавалось. Каждый трудился бесплатно в той области, в которой мог полнее реализовать себя. Неприятный или неквалифицированный труд выполняли машины и роботы.
        По вечерам леары скрашивали свой досуг чтением книг и просмотром древних кинофильмов, которые привезли со своей родины, а так же в большом разнообразии раздобыли на нашей планете.
        Очень хотелось есть. Я встала спозаранку, отправляясь на военную базу. Столовка в это время еще была закрыта. В долгих выяснениях отношений мы с Алексом оба пропустили обеденный час. Можно было, конечно, зайти в общепит с опозданием, все равно бы накормили. Но возвращаться в «диаспору» счастливой обладательницей «кандалы» на ноге, я не смогла… Это сильно задевало чувство собственного достоинства. Кто я? Гостья, хозяйка собственной планеты или пленница у инопланетян?
        За два дня проживания в диаспоре (сегодня третий день), я полюбила ходить в оранжерею. По сути, это был заповедник, где пришельцы бережно взращивали и хранили флору своей планеты. Кроме пищевых культур, здесь было большое разнообразие несъедобных растений – все, что могло напомнить им о доме и порадовать глаз.
        Очень много было хвойных растений. Экзотически смотрелись шарообразные фиолетовые кустарники с торчащими, как у дикобраза, фиолетовыми иглами. Мне понравилось, так называемое, «поющее дерево». У него были белые листья на длинных черенках, которые звенели и перестукивались от вибрации воздуха.
        Сами леары называли это место «ЧьягоЛеа» – «Маленькая Леа». Все, кого охватывала ностальгия по погибшей родине, могли прийти сюда и погрустить. Для них в конце «зеленого лабиринта» была создана зона отдыха с фонтанчиком. В дневное время, как я заметила, там никого не бывает, поскольку леары заняты на работе. А садовники приходили сюда трудиться обычно по утрам.
        Мне надо было хорошенько обдумать, как я дальше буду жить. Мне не оставалось ничего иного, как найти Келлу и ее дочь Элаин, чтобы они помогли мне освоиться в лаборатории и начать исследования. Должна же я здесь чем-то заниматься.
        Я уже подходила к «ЧьягоЛеа», как позади себя услышала знакомое жужжание шмеля. Стремительно оборачиваюсь: Алекс!
        – Так и знал, что ты здесь! Мы с тобой не только без завтрака остались, но и на обед опоздали из-за дурацких пререканий, – сказал он со смехом. – Там в глубине есть столик с диванчиком. Там и перекусим, – в руках он держал контейнер с едой и небольшой термос.
        Когда Лексо откинул плотную крышку со своей торбы и выложил часть ее содержимого на тарелку, я даже ахнула от изумления.
        – Пирожки ….!!! Вот это да! Как давно я не ела таких воздушных, тающих во рту пирожков. Последний раз это было сто лет назад до апокалипсиса. С чем они? С мясом? Цыпленка напоминает на вкус, – удивилась я, за обе щеки уминая угощение. – А что у вас есть злаки и мука? (Да уж… ну, конечно же, мы для них дикари. Мы с Ташей питались, чем бог пошлет, – тем, что найдем в лесу или наловим в море. А они, оказывается, выращивают хлеб на плантациях…)
        – Это крупные ящерицы, игуаны. У вас их называют дракончиками. А птиц мы тоже разводим. На наших фермах есть еще кабанчики, козы и кролики, – Алекс открыл термос и по теплице поплыл дивный аромат настоящего бразильского кофе.
        – Кофе?! Откуда такая роскошь?
        – Мы изучали по разным источникам, чем питались земляне. Я еще вчера заказал для нашей гостьи привычную для России еду. Я вспомнил, как в студенческие времена мы часто ходили в кофейни. Нам с Мэфи нравились пирожки с картошкой и птицей. Но картофель здесь, к сожалению, не растет. Но я приготовил тебе еще один сюрприз… Мы с Мэфосом постоянно заказывали это на дом в России, – поблескивая янтарными глазами, леар извлек из своих закромов излюбленную студенческую снедь.
        – Пицца! С помидорами и грибами. И даже с сыром.
        Ну как я могла сердиться на него… Такой он заботливый и внимательный. Я растрогалась. Хотя это только еда… Нельзя же ради еды отказываться от своих принципов. Я снова напустила на себя неприступный вид.
        – Не думай…
        – Хотел бы… Да не получается… Все время думаю о тебе…и о том, что между нами стоит. Не могу забыть нашу встречу в Майями… Ну тебе же хорошо было со мной, признайся! Он схватил меня за руку, – глаза его пылали.
        Тут ее за спиной что-то зашуршало. Я оглянулась и увидела Марию-Келлу.
        Алекс вскочил.
        – Ты что тут делаешь? Ты что подслушивала нас?
        – Я хотела сразу же выйти к вам… Но как увидела выражение твоего лица, передумала. Мне захотелось подтвердить свои подозрения относительно вас… Оказывается, я не ошиблась.
        Она вышла из зарослей красных огурцов… то есть это были не огурцы, а какой-то сочный фрукт с их планеты. Мы с Эбони с удовольствием уплетали эти ароматные плоды, напоминающие по вкусу земное манго. Ой, да как же я забыла про свою любимую зверушку? Черт даже ни разу не вспомнила о ней. Какая же я эгоистка.
        Келла положила миску, наполненную леарским «манго» на стол и сухо посмотрела на меня.
        – Наташа, твои ручная шиншилла очень тоскует по тебе. Мы открывали дверцу в клетке, а она лежит, уткнувшись носом в свои лапки, и даже гулять не выходит. От еды оказывается. Я вспомнила, что она фрукты любит, вот и пришла сюда. Нарвала полную чашку, и тут появляетесь вы. Извини, что я узнала вашу тайну. Но так будет лучше для наших отношений. Ты вела себя безупречно. Хотя и осталась последней из выживших землянок. А с младшим братом моего отца я еще поговорю. Пойдем! Мы с дочерью тебя в обиду не дадим. Комнату в Гуэро тебе уже выделили. Будешь жить и работать вместе с нами.
        Я вышла из-за стола, бросив взгляд на Лексо. Мне стало жаль его… Он так старался для меня.
        Мы уже стали выходить, как я услышала, что Алекс окликнул меня. Он догнал нас и протянул мне маленькую коробочку. Я открыла ее: внутри две пуговички телесного цвета.
        – Это ретеллер – переводчик для тебя, – он вытащил из футляра бежевые кнопки и прикрепил их мне на виски. – Тох абуриг мошаху ибито леа! – Это для того, чтобы ты не чувствовала себя чужой среди нас.
        Я боялась, что по дороге в Гуэро (так леары называли пятиэтажку, в которой проживали), Келла-Мария начнет меня расспрашивать, как далеко зашли наши отношения с Лексо, но к ее чести, она проявила достаточный такт и говорила только о моем пушистом питомце. Мы уже подходили к зданию, когда Келлу кто-то окликнул. Мы остановились, поджидая его.
        – Акелуа! – поздоровался с нами статный мужчина, возрастом где-то около тридцати семи лет. Он крутанул ладонью вокруг запястья (теперь я уже не удивляюсь этому жесту – он равнозначен помахиванию землян ладонью при приветствии).
        Наружность мне его была странно знакомой, хотя я точно знаю, что вижу его впервые. Черт, когда же я привыкну к леарам, и они мне перестанут казаться все на одно лицо. Такие же янтарные зрачки с поперечным зрачком, улыбка, как у Лексо…
        – Акелуа, пардос! – моя спутница с теплотой обняла его.
        Пардос? Это слово я слышала от нее не раз. Так она называет своего отца… Так они же почти одного возраста. Он даже моложавей выглядит, чем она… Ах, да! Мария – гибрид русской женщины и леара! И стареет быстрее, чем они.
        – Добрый день, Наташа! Меня зовут Чигарт, – произнес он на ломаном русском, протягивая мне руку для пожатия. – Моя покойная жена была россиянка. Несказанно рад встретить ее соотечественницу. Какие впечатления о нашем народе, о краях, в которых мы обосновались? Вам раньше не приходилось здесь путешествовать?
        – Нет, я впервые посетила Сумидеро. Природа поразила меня своим величием. Народ ваш тоже понравился. Леары отзывчивы и гостеприимны.
        – Я знаю от своих парней, что вы очень тревожитесь за судьбу своей подруги, захваченной в плен Волками Ритана. Наша безопасность тоже под угрозой. Бездействовать, разумеется, мы не будем. Я наслышан о ваших успехах в генетике. Предлагаю вам сотрудничество, коллега. Подумайте над моим предложением.
        – Чигарт, я уже подумала. С завтрашнего утра я приступаю к работе. Прошу обеспечить меня всем необходимым.
        Вот так быстро и по-деловому решился вопрос. Я видела, как отец и дочь радостно переглянулись. Да я бы и Алексу не отказала, если бы не беда, в которую попала моя Наташа. В какой-то момент мне даже стало стыдно, что я так долго шантажировала Алекса, в отчаянии требуя от него гарантированную военную помощь.
        – А сколько лет твоему отцу? – спросила я, когда мы, распрощавшись с ним, поднимались в лифте на свой этаж.
        – Девятсот двадцать лет, в переводе на земной срок.
        – А Лексо сколько?
        – Шестьсот семьдесят. А мне – восемьдесят два. Тебя, наверно, удивило, что я так невыигрышно смотрюсь рядом с отцом – чистокровным леаром по происхождению, – догадалась она. – Ну что ж тут поделаешь? Такова участь всех полукровок.
        Выходит, что Чигарт – это брат Алекса. Странно, а мне-то почему-то он казался древним- предревним, когда Келла рассказывала про роман отца с россиянкой Мариной. Она говорила, что это произошло еще до апокалипсиса на Земле. Выходит, со студенткой Мариной мы были ровесницы. Ей было лет 20, как и мне тогда. Аморфис ее спас от апокалипсиса, но умерла она естественной смертью от старости.
        – Интересно… Твоя мама вышла за твоего отца более, чем сто лет назад. А родила тебя только в сорок?
        – Да. Вначале она никак не могла зачать. У леаров и землян изначально была какая-то несовместимость ДНК-кодов. Отец и генетик Эриас очень долго искали способы, чтобы оплодотворение произошло. Эриас, конечно, был гений. Жаль, что он без вести пропал в космосе. Он вывел формулу редактирования репродуктивной системы землян леаров. Благодаря ей, нам удавалось, вывести несколько поколений гибридов леаров и землянок. Но с Мэди это почему-то не срабатывает. Хотя она сама потомок смешанной расы. Отец говорит, что Эриас усовершенствовал эту формулу. И по ней можно было не только увеличить срок жизни землян, но и устранить старение организма. Но, к сожалению, корабль Эриаса потерпел крушение, а формулу он так и не успел нам передать.
        У меня в голове точно бомба взорвалась! Ах, вот какую формулу подсунул мне Лексо без предупреждения. А мы с Натахой отредактировали себя по типу ДНК пришельцев. Так значит, они считают, что формула навсегда погибла? И только мы с Лексо знаем, что ею владею только я… Да, и Наташа, разумеется.
        Эбони, увидев хозяйку, запрыгала в клетке, бурно выражая свою радость. Быстро вскарабкалась мне на ладонь, поела сена, древесных листиков, которые я нарвала по дороге. А потом уже Келла угостила ее кусочком своего лакомого фрукта.
        Когда мы с Эбони направились к выходу, Келла вдруг заметила кандалу на моей ноге.
        – У тебя новый браслет? Красивый. А он не мешает тебе при ходьбе? – поинтересовалась она. По выражению ее лица, я поняла, что она искренно не понимает, в чем его назначение.
        – А как ты думаешь? – засмеялась я. – Привязь есть привязь, какой бы красивой она не казалась. Эту кандалу на меня надел Лексо, чтобы я не сбежала из диаспоры, – пояснила я.
        – Ну зачем же так… – смутилась Келла. – Нельзя же насильно удержать человека… Тем более он сам несвободен,– в ее тоне проскользнули нотки возмущения. – А куда же ты собралась уходить? – с неподдельным сожалением спросила она. – Я понимаю, что мы тебе чужие… Но ведь кругом ни души… А может, останешься с нами? – огорченно заглянув мне в глаза, полулеарка потянула меня обратно в комнату. – Оставайся! Я согласна с тем, что Лексо поступил скверно. Хочешь, сниму браслет? Только обещай мне, что не уйдешь от нас.
        Я даже удивилась. Ведь эта женщина в первый день нашего знакомства, не была так дружелюбно настроена к соотечественникам своей матери.
        – Хочу! – обрадовалась я. Я села на диван и положила ногу на подставленный Келлой стул.
        Келла осмотрела «окову» и выпрямилась с виноватым лицом.
        – Биометрический замок. Открыть его может только Лексо сам. Прости…
        – Ладно, переживем и это, – вздохнула я.
        – Хочешь, поговорю с ним? – спросила Келла.
        – Зачем? Не надо. Он взрослый мальчик. Взрослее нас с тобой. Не нужно его воспитывать.
        – Ты права. Ему даже тяжелее, чем нам. На нем ответственность за каждого прилетевшего леара. Надо народ свой сохранить. Вся оборона на нем. И ты постарайся понять его.
        Я снова ухватилась за клетку с питомцем и, уходя, неожиданно для себя обняла ее.
        – Спасибо тебе, Келла! Я думала, что, кроме Наташки, у меня больше никого на свете не осталось. Но я ошибалась. У меня, оказывается, есть друзья, на которых я могу опереться в трудный час.
        ГЛАВА 18
        После прогулки на свежем воздухе прошло несколько дней, и на Наташу снова накатил приступ тоски. Сколько можно сидеть безвылазно в четырех стенах на этом ненавистном корабле?..
        Да ладно… грех тебе жаловаться, – успокаивала она себя. – Радуйся, что ты не в стеклянной клетке. Здесь в лаборатории тебя хотя бы никто не трогает. Не мельтешит перед глазами рогатый персонал, не тычет в тебя медицинскими приборами… И условия для работы отличные.
        Все эти дни Наталья старалась сосредоточиться на науке. Прилежно корпела над цепочками ДНК нечеловеческих существ, чьих имен она даже не знала. Изучала образцы ДНК леаров, триканов, горианцев и майрианцев. Риннан передала ей всё, что знала сама о репродуктивной системе пленных девушек. Наташа удивлялась себе: такой объем информации ей удалось усвоить за короткий срок. Радовалась, что они с Наткой, прокачивая тело, и о мозге не забыли…
        Эх, Наточка-Натуся… – с грустью думала она. – Как ты там одна? Не обижают ли местные дикари? Страшно за тебя. Защитить-то некому одинокую женщину, тем более такую красотку…
        – Леары похожи на вас гораздо больше, чем все остальные, – поделилась Наташа своими наблюдениями с Риннан.
        – Люди тоже похожи на нас. Именно на эту похожесть мы делаем большую ставку, – как бы на что-то намекая, начальница многозначительно выгнула бровь. Ну совсем как Элеонор Ритар.
        Прошло три дня, а Эл Валор Тиран не спешил звать ее в свои покои. Наташа, которая со страхом ждала предстоящего свидания, только порадовалась, что Танаар не уделяет ей должного внимания. Может, нашел себе новую игрушку, вызывающую больше надежды, и решил оставить неуступчивую землянку в качестве ученого? Было бы здорово, если это так. Мечтала, что однажды ей удастся сбежать отсюда. А для этого надо каким-то образом втираться к ним в доверие и усыплять их бдительность. А еще лучше, если бы Риннан почаще выводила ее куда-нибудь, чтобы можно было изучить этот корабль и разработать план побега.
        – Я хочу знать, как самочувствие Антона. Он жив? – решилась спросить Наташа у босса. Увидев вопросительное выражение лица инопланетянки, пояснила. – Это другой человек с Земли. Мужчина, который был со мной.
        – Жив пока, – усмехнулась Риннан. – Твой возлюбленный?
        – Нет. Просто друг. Мне позволят с ним увидеться?
        – Возможно, – Риннан демонстративно углубилась в изучение схем, передвигая пальцами голографические изображения на рабочем столе, давая понять, что разговор окончен.
        Ну что ж, работать, так работать… Но тяжелый сверлящий взгляд начальницы мешал Наташе сосредоточиться. Риннан встала и нервно прошлась по комнате.
        – Так не пойдет, – жестко сказала она. – Ты вынуждена помогать нам. Но это расходится с твоими собственными интересами, верно? Я сомневаюсь, что можно доверять тебе. А если ты нас водишь за нос? Жаль, что мы пока не обнаружили других человеческих самок на опустевшей планете.
        – Я бы очень хотела разобраться в вашей проблеме, Риннан! В конце концов, из научного интереса. Я уже нашла мутировавшие участки ДНК. Нужно только найти подходящую самку-донора, чтобы заменить их. Я… готова отдать собственные митохондрии…
        – А что потом? Гибридное потомство так и останется стерильным.
        – Мне нужно только время. Просто позвольте мне самой все обследовать и сделать выводы. Я буду стараться.
        И тут один из приборов на столе мелодично тренькнул и замигал фиолетовым глазом.
        – Конечно же, ты будешь стараться. И прямо сейчас, – улыбнулась Риннан неожиданно ласково, что совершенно ей не свойственно. – Тебя ждут. Иди, наводи красоту. Эл Ор Ритан призывает тебя.
        У Наташи подкосились ноги. Неужели опять? Худший из ее кошмаров – Красная Женщина, тщательно запертая в темнице, зашевелилась – она попыталась сломать прутья решетки и вырваться наружу.
        «Возьми себя в руки! Ты уже проходила через это… и не раз… Не паникуй. Будь как бесчувственная машина. К цели надо идти хладнокровно», – приказала она себе.
        ***
        Он стоял напротив и буравил пленницу глазами. В взгляде императора сквозила обреченность, словно он проигравший, сдающийся на милость победителю… Но ведь это же бред!.. Или ей показалось… Но уже через секунду все меняется. Наклонив по-бычьи голову, тиран Ритана с решительным видом приближается к ней. Стоит вплотную. Его ладонь проскальзывает под край полупрозрачного золотистого топа и медленно движется от поясницы к животу.
        Воздух мгновенно становится вязким и туманным… Наташе отчаянно не хочется признаваться себе в том, что у инопланетного дикаря потрясающий магнетизм.
        В ней борются две сущности. Одна из них хочет забыться и окунуться в волну жаркого обволакивающего томления. Другая – испытывает отвращение к тому, что предстоит в очередной раз испытать. И эта, вторая, побеждает, давая сокрушительный нокаут первой.
        – Я нашла способ, как вернуть плодовитость всем! – неожиданно звонко выпаливает землянка.
        «Не знаю, от чего меня трясет сильнее – от страха, что ложь меня не спасет… или от страха, что за ложь придется отвечать?»
        Пораженный известием, он замирает.
        – Ты говоришь правду, женщина?
        – Я отыскала ген, который мутировал. И знаю, как его удалить. Это пока еще только теория. Я не знаю, насколько сложно будет добиться ожидаемого результата. Но часть из вас точно сможет плодиться.
        Он все еще молча смотрел на пленницу. Удивление и растерянность ему шли. Делали его моложе, мягче, совершеннее.
        – И вы отпустите меня, когда я закончу. Вы сдержите свое царское слово, не правда ли? И не будете за мной следить, – добавила она дрожащим голосом.
        Он шумно сглотнул.
        – Хорошо.
        – Что?!!! – Наташа оторопела, ушам своим не веря, не ожидая, что он так быстро согласится –И… Антона тоже отпустите со мной.
        – Хорошо, – повторил Танаар.
        – Вы не обманываете? – недоверчиво спросила землянка.
        – Если сильный лжет, значит, он слаб.
        – Ладно, – Наташа и сама не понимала, чего ей хочется больше – радоваться или плакать.
        – Ты уйдешь с Антоном, как только родятся первые десять детей. Я должен убедиться в надежности твоих действий.
        Черт, ну это же долго… Беременность у женщин Ритана длится пять месяцев – так сказала ей Риннан. Это быстро, если сравнивать с людьми, но очень долго для пленницы. Они должны забеременеть одновременно. Иначе процесс может затянуться на несколько лет. Черт побери! Вот уже и планы построила… А я ведь еще не знаю, сработает ли моя теория или нет…
        – Ладно, – неуверенно выдавила Наташа.
        – Полагаю, ты хочешь уйти в лабораторию, – не то спрашивает, не то утверждает император.
        – Да, если можно.
        – Иди.
        ***
        Глаза что-то разглядывают в микроскоп. Но полный хаос в голове мешает собрать себя в кучу.
        «А что, если не сработает?!! Да плевать! Мне просто нужно протянуть время. И кто-нибудь обязательно спасет меня… Кто? Ната? Вдвоем, конечно, было бы легче разобраться в загадке их природы. Но она сейчас в не меньшей опасности, чем я. А может, и в большей. Здесь, хоть и в неволе, но пришельцы – не дикари. А если те уволокут ее куда? Страшно даже представить себе… И совершенно некому ее защитить.
        Не раскисать! Не расслабляться! И не пытайся тешить себя иллюзиями!!! Работай. Думай. Ищи! Может, и получится что…»
        Наташины размышления прервала Риннан.
        – Смотрю, ты быстро сумела договориться с Танааром.
        Она впервые назвала брата по имени, а не по титулу. Наташу удивило, что она уже не подчеркивает дистанцию между императором и собой.
        – Кажется, ты и впрямь далеко пойдешь, – с сарказмом проговорила Риннан. – Но только в том случае, если я тебе позволю. Ты пообещала ему результат, хотя сама не знаешь, возможен ли он.
        «Когда будто мысли чужие читает. Ничего от нее не утаишь – все видит насквозь».
        Наташа испуганно напряглась и молча ждала, что принцесса скажет дальше.
        – Я могу прямо сейчас сообщить Эл Ор Ритану, что рабыня обманула его. Но тогда тебя ждет мученическая смерть. Ты даже не представляешь себе, какая… А я хочу лишь блага для своего народа. Если не будешь тянуть с результатами, я буду хранить твою тайну, – проговорила принцесса с холодным непроницаемым лицом.
        – В таком случае… я хотела бы продолжать мои исследования.
        – Хорошо, – Риннан по-змеиному усмехнулась. Сотни раз Наташа скрещивала яйцеклетку теранских женщин со сперматозоидами мужчин. Редактировала спираль ДНК и снова повторяла процесс. Но яйцеклетка упорно продолжала отторгать семя.
        В какой-то момент Таша задумалась: а способна ли она сама зачать ребенка? От секса с Танааром она не забеременела, и этого следовало ожидать. Несовместимость двух разнополых гуманоидов с разных планет скорее закономерность. Хотя могут быть и исключения.
        Наташе не давала покоя другое – а вдруг, когда они с Натой редактировали себя, то повредили репродуктивную систему? Она поймала себя на том, что вопрос «способна ли она на зачатие» пугает ее. Любой ответ: и «да» и « нет» при существующих обстоятельствах был страшен. Желанного ребенка родить – это счастье. Но в подневольном положении… да еще и от рогатого пришельца… Ой, лучше об этом не думать… Таша попыталась отринуть эти мысли, но они снова и снова всплывали в ее голове.
        «Надо попробовать. Это чисто научный интерес. Ничего личного. Возможно ли скрещивание двух видов? Не теранцев и майрианцев, а именно человека и теранца? Правда, у меня нет сперматозоидов Танаара, но есть сперма других теранцев.
        Эти олени уже забрали мою яйцеклетку для своих экспериментов… Банк с яйцеклетками и сперматозоидами хранился прямо в этой комнате. Вон он стоит – прозрачная дверь и десятки полочек, красиво подсвеченных голубым. И мне положен доступ… под присмотром, разумеется…»
        Погрузившись в эти мысли, Наташа так и сидела, сверля глазами хранилище инопланетных биоматериалов. Даже не заметила, как к ней подошла ее суровая начальница.
        – Усталый мозг – непродуктивный мозг. Пойдем. Тебе нужно отдохнуть, – Наташа вздрогнула от неожиданности, услышав голос Риннан.
        Землянка обреченно встала. Спорить было не в ее интересах. Нужно было заново завоевывать доверие.
        Пленницу повели как обычно – с конвоем. Но вместо того, чтобы пройти через всю протяженность лаборатории, а затем свернуть к стеклянным клеткам, ее вывели в коридор.
        «Неужели Запор Ритан решил настоять на своем?» – испугалась девушка.
        Они остановились перед одной из многочисленных дверей. Створки ее неслышно разъехались в стороны, пропуская процессию.
        Это была очень красивая, совсем не похожая на каюту Танаара, комната. Одна из стен была обита небесно-голубым гобеленом, на котором расцветали дивные инопланетные цветы. Возле нее стоял резной костяной столик с фруктами. Мягкие кожаные кресла были укрыты белоснежной шкурой неземного животного. Такой же шелковистой шкурой с длинными волнистыми прядями, спускающимися до самого пола, была покрыта кровать. Но самым странным было то, что там ее никто не ждал. Каюта была пуста.
        – Эл Ор Ритан распорядился, чтобы тебе дали новую комнату. Он выражает надежду, что комфортное жилье положительно скажется на твоей производительности. Наташа не смогла скрыть радостного вздоха. Непрозрачные стены – лучшее, что могло с ней случиться в плену за последнее время.
        – Комната запирается снаружи. Перед визитом конвоя тебя оповестят за полчаса, – Риннан закрыла за собой дверь, оставив в ней ошеломленную пленницу одну до самого утра.
        ГЛАВА 19
        К комфорту привыкаешь быстро. Первые два дня Наташа просто блаженствовала оттого, что у нее есть уютное гнездышко, в котором она может отгородиться от окружения теранцев и побыть с собой наедине. Даже ощущение несвободы временами казалось не таким уж страшным злом, ведь она в лучшем положении, чем другие пленники. Если, конечно, не думать о том, что ты – землянка, живущая на своей родной планете, а не пленница агрессивных пришельцев.
        В ожидании, когда охранники поведут ее в лабораторию, Наташа успела принять душ, позавтракать и даже посмотреть документальный фильм о погибших планетах звездной системы Ритан. Но на этот раз Риннан пришла сама, без охраны и повела ее куда-то вглубь корабля.
        С некоторых пор Таша установила для себя твердое правило – всегда запоминать дорогу. Вот и в этот раз они свернули не туда, где пролегал путь к медицинским учреждениям. Поначалу пленница обрадовалась, надеясь, что прогулка на свежем воздухе повторится. Но выход, насколько она помнит, остался в другой стороне.
        Цвет панелей здесь был темнее. В стенах – углубления для компьютеров. Лампы – не круглые, а сплошной линией тянулись вдоль потолка. Узкие площадки чередовались с широкими. Какие-то двери с широкой красной полосой. На жилые каюты не похоже, скорее они служебного назначения.
        – Куда мы направляемся? – не удержалась от вопроса землянка.
        – В хвостовой отсек корабля. Думаю, тебе понравится эта прогулка, – на лице Риннан, как всегда блуждала усмешка. Кости на набедренном поясе принцессы слегка постукивали при ходьбе.
        Наташа всегда удивлялась, почему такая умная и прогрессивная женщина носит этнические украшения. И даже спросила ее об этом. Риннан ответила, как всегда, неохотно. По их верованиям считалось, что кости, зубы и клыки священных животных все еще хранят дух и силу богов. А высочайшие особы обязаны чтить традиции племени.
        Навстречу им двигался конвой из стражников, ведущих рогоголового. На арестованном, кроме набедренной повязки, ничего не было. На лице и теле – многочисленные синяки и кровоподтеки. Из рассеченной губы струйкой текла кровь, а руки были связаны.
        Таша в крайнем недоумении повернулась к начальнице.
        – Но ведь он из вашей расы… Теранец, цветок Ритана! Я ничего не понимаю, – озадаченно произнесла Наташа, провожая взглядом пленного.
        – Даарон. Одного раза ему мало. Он снова нарушил волю богов. И будет наказан.
        – Наказан? – переспросила Таша, но Риннан поняла, что она имеет ввиду меру наказания.
        – Да, его будут держать взаперти без еды в течение трех сул, чтобы он очистился. А затем отдадут богам, чтобы они сами решили его судьбу.
        – Это как?
        – Его привяжут в лесу. Еще на три дня. Если он выживет к закату третьего дня, значит, боги его простили. Тогда он сможет вернуться в общину… Не будь он теранцем, его бы сразу принесли в жертву богам. А так ему дают шанс на искупление.
        – Вы же вымираете… Как можно так… со своим народом…
        – Боги требуют от нас почтительного отношения. И однажды они спасут нас – так говорят шаманы.
        – Ты сама-то в это веришь? – скептически покачала головой Наташа, но тут же пожалела об этом, встретившись с тяжелым взглядом Риннан. – И что он натворил?
        – Пытался выкрасть из лаборатории Яарану, чтобы сбежать с ней. Это давняя история. Они любят друг друга. Но у нас это запрещено.
        – Любить запрещено? – удивилась землянка.
        – Любить можно только богов. Вся жизнь теранца – это акт почтения богам. Цветок Ритана живет, благодаря лучам Ритана. А значит, живет для него и ради него. Леары – прокляты нашими богами, прокляты самим солнцем. Поэтому они вымирают…
        Тут Риннан осеклась, наткнувшись на удивленный взгляд Наташи. Принцесса и сама понимала, что та позиция, которую она только что высказала, противоречит здравому смыслу. – Так говорят шаманы, – нехотя пояснила она. – Мы уже пришли. Два демоноида, стоящие на входе в помещение, почтительно расступились перед главой медцентра. Как только они вошли внутрь, Наташе стало не по себе. За ту пару дней, как ей выдали отдельное жилье, она постаралась забыть, как о страшном сне, о днях, проведенных в клетке.
        А здесь она увидела мужское отделение таких же подопытных гуманоидов, какой была сама. Стеклянные капсулы выстроились в два ряда. Затуманившимся от жалости глазами Наташа обвела заключенных.
        – Антон! – она бросилась к одной из камер, но стражник с грозным окриком удержал ее за руку.
        – Не стоит делать резких движений и проявлять излишнюю эмоциональность, – бесстрастным тоном предупредила ее Риннан.
        Она что-то повелительно бросила охраннику, и тот дал возможность подойти поближе.
        Антон стоял голый, нижняя часть его тела была перебинтована. Или это были белые трусы такой странной формы?
        – Я боялась, что они тебя убили! – запричитала землянка. – Что они сделали с тобой? Пытали? Тебя ранили?
        – Не… совсем, – Антон смущенно скосил глаза в сторону. – Приятного мало… очень мало… – он сделал акцент. – Но пока еще все части моего тела при мне… если ты об этом, – он улыбнулся, но в глазах читалась печаль. – А ты? Как ты здесь оказалась? Тебя привели сюда… на встречу со мной… Ты вроде цела и… – не в клетке… Думаю, все не так уж и плохо? Меня освободят, как и тебя?
        – Я работаю над этим, но пока еще рано… Я надеюсь, однажды мы сможем поговорить, – прошептала Наташа.
        – А чего им нужно? Я вот вообще не понимаю, что происходит. Мне кажется, я схожу с ума. Ты бы видела, сколько гуманоидов сидят со мной в соседних клетках! Их пытают, вкалывают какие-то жидкости, лепят датчики. Им… отрезают причиндалы, Наташа! Боюсь, рано или поздно, эта участь коснется и меня! А ведь я еще не потерял надежды, что они пригодятся мне в ближайшем будущем!
        – Не коснется, – попыталась успокоить его Наташа. – Если они уже этого не сделали, то за это можешь не переживать. Мне обещали, что не будут делать ничего, что может тебя травмировать или причинить необратимый вред. Я так рада видеть тебя!
        – Как это… тебе обещали? С какой стати им что-то тебе обещать? Разве они не проводят над тобой опыты по искусственному оплодотворению?
        – Проводили поначалу… – на долю секунды я задумалась, вспоминая, что оплодотворение было отнюдь не… искусственное. Но говорить об этом Антону не стала. Ему и так сейчас нелегко. – Они делают очень много жестоких вещей с женщинами… инопланетными женщинами…
        Тут Наташа поймала на себе ледяной взгляд Риннан, которая, очевидно, все слушала, и ей пришлось не по нраву, что пленница болтает много лишнего и нелестного для них…
        – Они что, нас понимают? – догадался Антон.
        Таша кивнула.
        – Черт, ты знала, сколько инопланетных цивилизаций вокруг нас?! Я и помыслить не мог, что однажды увижу столько инопланетян сразу! – воскликнул Антон. – Само по себе это, конечно, чудо. И было бы просто идеально, если бы мне удалось побыть в роли гостеприимного хозяина, а не пленника.
        – Да… было бы здорово! – протянула Таша с улыбкой, восхищаясь дипломатичностью своего друга.
        – Слушай, я не представляю, что тебе пришлось пережить… Знаю, тебе тяжело сейчас не меньше, чем мне. Ты… прости меня за то, что я затянул тебя в Якутию. Возможно, тебе показалось, что я тебя бросил тогда… Но я только хотел их отвлечь. Думал, ты сможешь убежать…
        Таша покачала головой.
        – Не надо извиняться. Ты не мог знать про пришельцев. Мы оба были обречены. Но я благодарна, что ты пытался спасти меня.
        – Нам пора! – Риннан, молчавшая до сих пор, внезапно подала голос, изрядно удивив Антона.
        – Антон, все будет хорошо! Мы еще увидимся! – крикнула Наташа, когда рогоголовые охранники стали оттеснять ее к выходу. Пленница так спешила вернуться на свое рабочее место, что Ее Высочество едва поспевала за ней.
        «Я должна скорее вернуться в лабораторию! Я должна нас вытащить! Я могу нас вытащить! – стучало у нее в висках. – Никто не должен так обращаться с нами!»
        – Я должна подумать! – нервно кинула она, усаживаясь за инопланетный тачскрин, который пришлось ей освоить для работы.
        – Хорошо, – с удовлетворением улыбнулась Риннан, довольная Наташиной нацеленностью на результат. – Именно такой реакции я и ждала от тебя.
        – Риннан?
        – Да?
        – Антону ведь не отрежут половые органы? Ты можешь сказать им, чтобы его не трогали?
        – Наши трансплантологи пытаются решить проблему бесплодия путем пересадки внутренних половых органов. Но она не показала эффективности. Антона не тронут. Пока они ограничатся лишь взятием у него биоматериалов.
        – Кстати, о биоматериалах, – выдохнула Таша. – Риннан, можешь выделить мне несколько образцов сперм и яйцеклеток для сравнительных исследований?
        – Конечно. Какие образцы тебе нужны?
        – Антона, Даарона и Яаараны, горианца и майрианца, … мои, и… («Танаара! Но я ни за что не произнесу это вслух. А вдруг они скажут: а это лучше проделать естественным путем») – …и любого теранца.
        – Твои? Это интересно, – прищурилась Риннан, сверкнув черными склерами глаз.
        – Просто у вас нет образцов от других человеческих… самок. Придется оперировать своими, хотя это не очень приятно, – с досадой попыталась оправдаться землянка.
        «Итак, скрещивание методом полиандрии в лабораторных условиях показало свою несостоятельность – хоть тут слава богу. Можно не переживать, что они попытаются применить это ко мне и другим на практике… Хотя… кто их знает… Но я еще не пробовала варианты скрещивания своей яйцеклетки с антоновой спермой и спермой инопланетян. Хотя они и без меня уже пробовали и не раз. Но я – это я. Не могу же я полагаться на результаты экспериментов этих неучей…»
        Неделю спустя
        Скрещивание Наташиной яйцеклетки с Антоновой прошло благополучно. Она вздохнула с облегчением – нет причин для беспокойства: ее репродуктивная система в полном порядке. Удачно прошло оплодотворение майрианки семенем Антона. Но яйцеклетка теранской женщины отторгла сперматозоиды землянина. Неудачным было экспериментальное скрещивание Даарона и Яараны. Все остальные попытки также потерпели фиаско.
        И вот теперь Наталья стояла перед Эл Ор Ританом, чтобы сдать отчет о проделанной работе. Но она не собиралась вводить его в курс всех своих опытов. Землянка выдержала его колючий взгляд исподлобья.
        – Ты сказала, что уже знаешь, как провести оплодотворение. Прошла неделя. Есть результаты?
        – Это все не так быстро, как ты думаешь. Нужно потерпеть, я работаю над этим.
        Танаар выжидающе смотрел на пленницу. Еще секунда и, кажется, в ход пойдут угрозы.
        – У меня есть теория, – со вздохом начала объяснять Наташа. – Но для того, чтобы ее осуществить, требуется ряд экспериментов. Редактирование ДНК – штука сложная. Бывает нужно подогнать то тут, то там, чтобы все в итоге заработало идеально. На все это нужно время. Но обещаю…
        – Чьи образцы ты используешь для опытов?
        – Одного леара, майрианца, теранца, свой… – стала перечислять она.
        – Тебе нужен мой образец, – перебил он девушку. – Хочу знать, что не так конкретно со мной.
        ***
        В стеклянной клетке сидел рыжебородый землянин и мечтательно улыбался. Потом он поднес ко рту воображаемый микрофон и негромко произнес.
        – Уважаемые потомки! Я Антон Ремезов. Продолжаю свой исторический репортаж для грядущих поколений земли. Сегодня произошло в моей жизни ошеломительное событие. Благодаря ему, я снова поверил в то, что жизнь моя не кончена. А пока я жив, я буду бороться за свою свободу. Признаюсь, что в последнее время меня посещали мрачные мысли о собственном будущем. Но сегодня забрезжил свет надежды. В связи с этим шоковым происшествием в моей голове с утра звучат великие стихи поэта минувшей эпохи.
        Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты.
        И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.
        О! Наташа! Пленительная, как сон! И абсолютно живая! Но одежда на ней какая-то странная… Совсем не та, которую мы вместе выбрали для нее в якутском супермаркете. Наряд скорее этнический, как у аборигенов, с орнаментом по краю и кожаной бахромой… Неужели инопланетные шмотки на ней? Но она так хороша, что все на ней сидит, как на богине. Но почему она не в клетке? Даарон жестами показывал, что в другом отсеке такие же стеклянные тюрьмы, как у нас, только содержатся в них женщины. Может, предложила свои услуги в качестве научного эксперта?
        В соседней капсуле сидит инопланетянин. Охранники называют его Даароном. Часто слышу это слово, когда демоноиды обращаются к нему. На самом деле капсулы звуконепроницаемы, но когда нас выводят на эти страшные эксперименты, мы пересекаемся.
        Наукой заниматься мне не светит. Я сижу тут уже больше месяца, честно говоря, я вообще потерял счет времени. Чтобы не получить атрофию конечностей, я стараюсь держать себя в форме – отжимаюсь, качаю пресс, делаю растяжку, бегаю на месте. Я давно перестал быть тем рыжебородатым ботаном-дистрофиком, каким девчонки встретили меня на Багамах. Бицуху я подкачал… хотя вот борода никуда и не делась. Я сбрил ее перед поездкой в Россию, потому что Наташа странно на меня косилась. Но теперь она отросла по-новой.
        Боже, совсем крыша едет… А еще ведь недавно смеялся над теми, кто разговаривает сам с собой, а как вышел из криозаморозки, так постоянно болтаю – не заткнешь. А здесь и подавно. Чтоб окончательно не спятить, я делаю ежедневные репортажи воображаемым потомкам. Пока устные. Но даст бог выйти отсюда живым и здоровым, продолжу свои видеозаписи.
        Наташа, кажется, неплохо устроилась. Я так и не понял, пленница она или нет. Вроде пленница, но в привилегированном положении – раз ей дают одежду, какую сами носят, да еще позволили меня повидать.
        Я все ломаю над этим голову – хочу понять, что происходит. Я абсолютно дезориентирован. А в моем положении это хуже всего.
        Хотя… на днях мне удалось узнать кое-что интересное. А все благодаря моей дружбе с Даароном.
        Мы долго с ним мучились, пытаясь понять, как нам можно общаться – двум существам, говорящим на разных языках, да еще и разделенным тюремными стеклами. Но однажды…их боги пришли нам на помощь. А если конкретнее – это была жрица, вся разодетая в перья, костяные бусы, какие-то первобытные меха.
        Она долго ходила вокруг капсулы Даарона, странно дергалась и, судя по мимике, что-то мычала, закрыв глаза, бормотала какие-то заклинания и выкрикивала их, обращаясь в небеса. Будто бы какие-то ритуальные песни-пляски исполняла. Охрана даже на пару минут открыла капсулу, и она стала чертить у него на лице какие-то символы. После чего удалилась. Вот тогда-то Даарон, улучив момент, когда на нас никто не смотрел, задышал на стекло и пальцем нарисовал мордочку с закрытыми глазами. Потом он крест-накрест перечеркнул своего спящего, дав понять, чтобы я бодрствовал.
        А ближе к ночи, когда заключенные завалились спать, а позевывающий охранник куда-то свалил, Даарон крутанул ладонью, привлекая мое внимание (я так понял, что это у них приветственный жест такой), и торжественно вытащил изо рта маленький предмет, похожий на пуговицу, телесного цвета. Пуговица особого впечатления не произвела, но то, что он сделал дальше, повергло меня в священный трепет. Он, как обычно, дыхнул на стекло и написал по-русски: «Привет. Меня зовут Даарон. Ты должен выучить наш язык».
        С тех пор мы с ним по ночам учим язык этих пришельцев. Меня периодически выводят сдавать какие-то анализы. Но они даже не догадываются, что я теперь худо-бедно, но все же понимаю теранский. Благо ночами охрана сильно теряет бдительность, но при этом они не выключают свет. Днем они тоже не особо следят за инопланетными узниками, надеясь друг на друга и на бронированные стекла камер. Да и кому из них пришло бы в голову, что заключенные из разных планет смогут подружиться.
        Даарон отлично знает все ходы-выходы из корабля. Думаю, при побеге это пригодится. Вот и сейчас он вывел пальцем на запотевшем стекле фразу по-терански: «Услышал что-нибудь новое от своей подруги?»
        ***
        – Если у тебя есть ко мне вопросы, спрашивай прямо сейчас. Я хочу оставить тебя ненадолго, – предупредила Риннан свою помощницу. Взяв со стола костяную коробочку, она открыла ее, извлекла двумя пальцами знакомую «пуговичку» и быстро сунула в карман.
        – Хочешь с кем-то из подопытных инопланетян поговорить? – поинтересовалась Наташа, узнав прибор для перевода на другой язык.
        – Мама попросила новый ретеллер. Правда, я не знаю для чего он ей понадобился в общине, но старый она потеряла.
        – Как работает эта штука? – Наташа впервые озвучила вопрос, который давно ее занимал.
        – Ты про переводчик? Наш Искусственный Интеллект связывается с вашими интернет-серверами, сканирует все, что находит, собирает базу данных по всем вашим языкам. Это делается довольно быстро – буквально за пару часов. Процесс начинается автоматически сразу после входа в атмосферу планеты. К тому моменту, когда кто-то собирается воспользоваться ретеллером – он уже готов к работе.
        – А если бы не было никаких серверов?
        – Тогда мы выпускаем зонд. Он облетает планету быстро, за несколько часов. И так же сканирует все, что видит и слышит. Потом обрабатывает, составляя языковой словарь. Если у дикарей есть хоть какой-то язык – он его расшифрует, хотя в этом случае, времени уйдет больше.
        – Ой, пока ты не ушла… Риннан, а можно мне еще образцы? «21» и «17».
        – Даарон и Яарана? – удивленно спросила Риннан, вбивая номера в базу. – Ты же уже пыталась скрестить их, и у тебя не вышло.
        – Верно, – со вздохом подтвердила я. – Возможно, вопрос покажется странным…Мне нужно знать, был ли у них секс? Хотя… я зря тебя спросила. Ты же не можешь этого знать, – смутилась Таша.
        Но Риннан уверенно перебила:
        – У них не было секса. Их чувства к друг другу вспыхнули уже после смуты, во время схватки наших кораблей в космосе. Леарка была захвачена в плен. Даарон отбил ее у других, но сам ее не тронул. А потом их насильно разлучили.
        – Смуты? Какой смуты? – заинтересовалась Наташа.
        – Войны за независимость между Цветами Ритана и коренными жителями, – нехотя пояснила принцесса.
        – Яарана, стало быть, коренной житель?
        – Да, леары – древнейшие обитатели планеты Леа, – кивнула Риннан.
        – Ты не хочешь рассказать подробнее, что тогда случилось?
        – Это не имеет отношения к делу, – уголки губ теранской принцессы угрюмо поползли вниз. Она часто так делала. Получалось очень стервозно, и в то же время как-то по-детски.
        – Как знать, может и имеет, – улыбнулась я. – Есть некие законы природы, которые пока недоступны доказательной науке. Но их можно отследить. Эти знания теоретически могли бы помочь преодолеть проблему, глубже понять ее суть.
        – Я рассказала тебе все, что знаю сама.
        – Если все знают, что они любят друг друга, почему им не дают возможность быть вместе?
        – Потому что леары – проклятый народ. А отрезок нашей общей жизни – позорная страница нашей истории.
        – Позорная? Я не знаю, что за разногласия у ваших народов, и кто виноват. Но если вы так презираете эту расу, то почему используете их, как подопытных крыс? Я уверена, что Яарана никакого преступления против вас не совершала, но вы все равно ее держите в заключении. Леары, как я поняла, это ваша последняя надежда на размножение, не так ли?
        – Ты ничего не знаешь, – прошипела Риннан сердито.
        – Так расскажи.
        – Ты недостойна этих знаний!
        – Да кто это решил? – воскликнула Наташа, теряя терпение. – Я достойна решать проблему вашей рождаемости, но не заслуживаю знать, кто вы такие?
        – Делай. Свою. Работу, – процедила Риннан. – Не уложишься за месяц, я лично вырежу твои яичники для экспериментов с трансплантацией. А тебя отдам нашим шаманам!
        Это была угроза, кажется… И почему, когда кто-то пытается докопаться до истины, все становятся такими нервными?
        ГЛАВА 20
        Когда я летела сюда с Алексом (такая счастливая была!!!), я даже не предполагала, что задержусь тут надолго. Сегодня уже десятый день, как я живу в их «диаспоре» – так я называю место локализации пришельцев на Земле. Поначалу меня пугало большое скопление народа, ведь нам с Натахой почти столетие пришлось жить в вынужденном уединении. Но теперь я уже освоилась настолько, что перестала напрягаться, ловя на себе изучающие взгляды окружающих меня гуманоидов и их гибридных потомков.
        И все-таки мне дико повезло, что Лексо увидел меня тогда на пляже. А ведь могли и не встретиться совсем…. Ну как бы я тогда жила одна в пустынном городе? Иногда мне даже стыдно становится за свое поведение. Таша бы живо меня на место поставила. Сказала бы: ты ведешь себя, неразумно – как глупый, избалованный ребенок. Радуйся, что тебе повезло. Леары приняли тебя, как свою, заботятся, кормят и никакой расовой дискриминации. А если бы пришельцы были настроены враждебно, как те теранцы, в чьих руках оказалась Наташа? Я вспомнила, как рогатый демоноид нес на плече мою бесчувственную подругу. Да и пропавший Антон, наверно, тоже у них в плену. Иначе вернулся бы уже.
        А по поводу отношений с Лексо… Я все вспоминаю, как он кормил меня пиццей в Маленькой Леа, и, как дура, погружаюсь в грезы. Совсем голову потеряла… Сохну по нему, прямо голову сносит, если честно…
        Спрашивается, зачем он меня к своим притащил, если сам несвободен? Ах, да… я же им нужна, как генетик…
        Как-то раз, посидев до обеда с образцами леарских ДНК, я решила зайти за Келлой, чтобы вместе с ней спуститься в столовую на первом этаже. Но сворачивая к ее рабочему кабинету, я услышала знакомые голоса. Это были Келла и Лексо. И разговаривали они обо мне… Я попятилась и спряталась за угол. Поскольку Алекс постоянно что-то утаивает от меня, я решила подслушать. Они говорили на леарском. Но у меня был с собой их ретеллер.
        – Ты сказал ей?
        – Нет еще.
        – Чего ты тянешь? Ты только хуже делаешь – и им, и себе.
        – Если бы это было так легко…
        – Слушай, пока ты не признаешься, ты несешь ответственность за них обеих. Тебе не кажется, что это нечестно? Освободи себя от этого груза. И их тоже. Ты должен сказать им правду.
        – Пока я не готов к такому шагу…
        – Если ты не скажешь Наташе, я сама расскажу.
        – Келла, да прекрати ты строить из себя самую умную! Вечно ты лезешь не свои дела!
        – Я лезу?!!! Уж не ты ли сам попросил меня опекать ее первое время? Чтобы она не чувствовала себя чужой среди нас?
        – Прости. Я не думал, что все так усложнится… Черт! Не то я говорю. Когда дело касается эмоций, мы все ранимые и уязвимые. Ну не мог же я там оставить ее одну! Я знал, что будет трудно. Понадеялся, что сумею разрулить. Да и нужна она нам.
        – В сообществе леаров не принято обманывать других. Обычно это люди обманывают.
        – Я сам ей расскажу, когда почувствую, что пришло время.
        Я так поняла, что речь идет о нашем любовном треугольнике. Что он должен рассказать Мэди? Тут особой проницательности не требуется, – вероятно, о связи со мной. Но, что он должен рассказать мне? Я-то ведь о Мэди и так уже знаю.
        Выходит, что Алекс никакого выбора между нами делать не хочет. Его устраивает все, как есть. Еще бы! Мужики есть мужики!
        И что же мне делать? Я слишком независима и горда, чтобы ради своей выгоды терпеть унижение и притворяться дурочкой, дескать, я знать ничего не знала… я верила ему! Нет, не верила. Он всегда вел себя уклончиво.
        Я стала избегать его. И даже демонстративно не замечала его при встрече. А Лексо вел себя так, словно никакой кошки между нами не пробегало. Здоровался как ни в чем не бывало, проходя мимо, спрашивал как дела, шутил… Но о важном ни слова.
        Мне трудно владеть собой. Боюсь, что расплачусь или еще что… Когда мимо прохожу, и то лихорадит, как будто я заболела… Хорошо еще, что у меня друзья появились.
        Я уже хорошо изучила расшифровку генокода леаров, и составила сравнительную таблицу с генокодом человека. Леары предоставили мне очень крутой биоаналайзер для определения порядка единиц полного генома. Работать на таком продвинутом оборудовании гораздо удобнее, чем на наших земных аппаратах столетней давности. Теперь мне нужно проанализировать перемещение заряженных частиц, но я никак не могу сконцентрировать внимание.
        Особенно меня выбивает из колеи то, что Чигарт принес мне материалы обследования Мэди. Я должна определить причины бесплодия Мэди.
        А что же будет со мной? – эгоистично подумала я. – Если мне удастся это сделать, и Мэди забеременеет после устранения причин, что будет со мной? Тогда я Алексу буду уже не нужна. Он и без меня будет невероятно счастлив. Насколько я помню, еще сто лет назад, едва познакомившись со мной, он сразу же заговорил об истинном предназначении женщины – рожать детей.
        ***
        После трудового дня я решила прогуляться по жилой зоне леаров. Диаспора находилась в низине реки Грихальвы. Кругом, куда не повернись, высились красновато-коричные массивы гор. А мне захотелось увидеть долину сверху, как в тот день, когда мы с Лексо, как птицы, пронзая облака, спустились с небес. Недолго думая, я поднялась на эскалаторе на одну из вершин, где располагалась местная обсерватория.
        Я стояла на широкой каменистой площадке, а Эбони с радостным писком порхала вокруг меня. Где-то далеко внизу несла свои зеленые воды Грихальва. Смотреть на реку было страшновато из-за высоты. Вдоль ее течения сплошной стеной вздымались скалистые берега. А над водой светящейся дугой нависала радуга.
        – Акелуа, Наташа! – услышала я за своей спиной.
        Оборачиваюсь – самый юный из чистокровных леаров – Мэфос. Улыбчивый и приветливый как всегда.
        – Природой любуешься?
        – Ну да. Воздухом вышли подышать, – радостно ответила я. – А ты чего тут?
        – У меня аэроцикл здесь припаркован. – Мэфи показал рукой в сторону небольшого ангарчика.
        Я вспомнила, что так и не извинилась за похищение его транспорта.
        – Прости за тот случай с угоном, – смущенно проговорила я.
        Мэфи добродушно засмеялся.
        – Пустяки, он бы все равно вернулся назад, – успокоил он.
        Светло-зеленые глаза его с поперечным зрачком излучали внутренний свет.
        – Ну и жара сегодня! – выдохнула я. – Я бы искупалась в реке. Но я слышала, что там крокодилов полно. Ну почему у вас в поселке нет хотя бы бассейна?
        – Почему нет? Есть. В Трокло можно и в спортзале побегать, и в бассейне искупаться. Ты никогда там не была? Надо сводить тебя как-нибудь. А сейчас хочешь, покатаю? В небе гораздо прохладнее, – предложил Мэфос.
        – Это было бы здорово! Но, увы… пока не могу, – согнув ногу наискосок, я продемонстрировала свой на браслет на щиколотке.
        Мэфи хохотнул.
        – Это Лексо тебя на цепь посадил? Да ты не обижайся. Я слышал, ты безбашенная совсем. Опасности не понимаешь. Вот он и принял меры, чтоб ты не натворила глупостей.
        – Смешно тебе, да? – сконфуженно буркнула я, но губы неудержимо расползались к ушам. Такая легкая, располагающая энергетика была у парня, что хотелось весело посмеяться над собой вместе с ним. – И куда же ты собрался полететь на своем байке?
        – Вооон к тем горам.
        Щурясь от ослепительного света, я ладонью, как козырьком, заслонилась от солнца. Место, на которое он показывал рукой, было потрясающе красивым. Из расщелин оранжево-золотистых скал бурля и пенясь, низвергался водопад. Туман клубился над каменной стеной.
        – Я смотрю, «прекрасное далеко» привлекает не только землян?
        – Я родился в космосе. Свою планету я видел только на видео. Наши горы из-за остывания Ритана покрыты вечными ледниками и снегом. Многие родившиеся на Леа никогда не видели текущих рек. Все замерзало. А ваши радуют глаз цветущей природой и водой, льющейся прямо изнутри горы. Земля – невероятно красива… – мы помолчали немного. – А знаешь, что? – с оживлением произнес Мэфос. – Давай сделаем так: сегодня я, так и быть, не полечу на те горы. Мы слетаем туда вместе! Я уверен, Лексо обязательно снимет с тебя ограничитель, если ты перестанешь пугать своими необдуманными выходками. А сегодня, раз уж ты не можешь покинуть поселение, я отведу тебя туда, где можно отлично поразвлечься! Когда мы жили в России, у вас такие места назывались клубами. А мы их называем Трокло.
        У Трокло было два входа. С одного можно было попасть в аналог римских терм – в горячую баню с раскаленными камнями по центру, в крытый бассейн и несколько спортзалов. В первые дни пребывания в диаспоре Келла не раз пыталась затащить меня туда. Но я тогда была еще совсем дикая, большое скопление гуманоидов меня пугало, и я наотрез отказывалась.
        Мэфос повел меня в один из залов, где играли в подвижные игры. Но едва он открыл дверь, как у меня бешено заколотилось сердце – я увидела там Лексо, который тоже расслаблялся после рабочего дня. Хорошо еще, что у меня была причина – браслет на ноге, на него я и сослалась, якобы он мне мешает в передвижениях.
        В другом отсеке можно было заниматься различными художествами: музыкой, пением, рисованием или просто посидеть в кинозале. Больше всего меня удивило, что у них была библиотека с ценными фолиантами.
        – После многочисленных войн книг осталось немного. Мы разместили их здесь – у кого что сохранилось. Эти книги – музейная редкость, типа исторического раритета. Основная часть библиотеки сохранена на цифровых носителях.
        – Ух, ты! – на меня нашло воодушевление. – Как жаль, что я не знаю вашего языка. Пожалуйста, прочти мне что-нибудь из них! Наверняка, эти фолианты нуждаются в новых читателях! – я сняла с полки одну из книг. – Вот эта, о чем она? – Ботаника Леа и Терана.
        Я торопливо вернула ее на место. Интереса к тому, что погибло в чужой галактике, у меня не возникло.
        – А эта?
        – Формирование и гибель звездной системы Ритана.
        – Ой, это из физики – слишком сложно для меня… А вот эта?
        – История рода. Новая эра в историческом развитии леаров.
        – Ооо! Это же про ваш народ? Вот про это я давно хотела узнать! – оживилась я.
        – А я думал, ты скажешь: «Звучит скучновато». Предупреждаю: содержание не слишком веселое, – мрачно отозвался Мэфос. – Ее мой прадед написал. Как и многие долгожители, он имел возможность отследить несколько поколений леаров, живших при последних императорах Федерации. А в новую эру он прожил еще эпоху теранского правления от Эл Ора Первого до ныне правящего Эл Ора Третьего. Но когда мой прадед написал книгу об истории мыслящих существ планеты, он сразу же попал в опалу властей. Все тиражи книги были изъяты теранцами и публично сожжены на костре. Монография была объявлена клеветнической и вредной для умов. Гар наусе … э..э… или, как у вас в России говорят, средства массовой информации, кричали о том, что изложенным фактам верить нельзя… что мой прадед искажал их в погоне за сенсациями… что у него крыша поехала от долгожительства… Единственное, что его спасло тогда от расправы теранских шаманов, – это заключение врачей о его буйном помешательстве и принудительная госпитализация в психиатрической лечебнице. Эта крамольная книга вряд ли увидела бы свет, если бы прадед не переписал свое исследование
уже на корабле. Теранцы хотели вымарать, стереть из истории некоторые неприятные им факты и навсегда забыть о своем происхождении. Но, к счастью, им это не удалось…
        – Оо, как интересно! – я медленно провела ладонью по обложке, словно пытаясь впитать своей кожей энергетику исторического прошлого этого таинственного инопланетного народа. – Элоритан – так называют ваших последних правителей?
        – Эл Ор Ритан, – уточнил Мэфос. – Это переводится как Свет или Луч Ритана. А Ритан – это центральная звезда нашей планетарной системы, как ваше Солнце.
        – Я заинтригована! Чертовски интересно узнать вас получше! Почитай мне, а я послушаю.
        – Ой, да зачем тебе? Книга такая нудная… Пойдем лучше в бассейне поплаваем, –деланно засмеялся Мэфос. – Если честно, я и сам не знаю, где там правда, а где домыслы, заимствованные из легенд. Может, и вправду предка моего переклинило…
        Я хотела сделать умоляющее лицо, но внезапно передумала. Мне не понравилось, что они с Лексо так упорно что-то не договаривают. Может, в их истории существует нечто такое, чего они стыдятся? А может, это как-то связано с Землей? Неужели пришельцы и впрямь виновны в гибели землян? Неужели Лексо лгал мне, когда говорил про какое-то страшное оружие уничтожения и про этот … как его… аморфис, который способен всех защитить? Может, на самом деле они хотели спасти только себя, а русские помешали им, распилив их неорит?..
        – Ну, конечно, – весело согласилась я. – Зачем читать крамольные книги? Оно и вправду того не стоит… Лучше иди в Трокло, развлекись чем-нибудь или полетай в горах! Скажи, а библиотекой могут пользоваться все, кто захочет? Тогда я попрошу Келлу или Элаин почитать мне эту книгу, – я с независимым видом направилась к выходу.
        Мэфи обогнал меня и загородил собой двери. Он смущенно улыбнулся.
        – Да погоди ты… не спеши… Я думал, что тебе это неинтересно…
        – Еще как интересно. И ты это знаешь, – возразила я. – Но вы с Лексо постоянно увиливаете от прямого ответа…
        В лице инопланетянина боролись какие-то противоречивые чувства. Но природная мягкость и нежелание обидеть победило.
        – В нашей истории есть позорные страницы…Мы сами виноваты в том, что скитаемся, как проклятые… и нигде не найдем себе покоя. Но ты… я думаю… ты заслуживаешь того, чтобы знать правду. – Мэфос мягко развернул меня за плечи и легонько подтолкнул к одному из кресел. – Садись. Я сам тебе вкратце перескажу эту книгу. – Однажды давным-давно… – Мэфи торопливо пролистал несколько страниц, очевидно считая их недостойными внимания, – …раса леаров процветала. Высокие технологии сделали нас почти бессмертными. Вечно молодыми и здоровыми. Но природа всему находит противовес, и вскоре у леаров сильно снизилась рождаемость, а потом они и вовсе прекратили плодиться.
        – А физиологические причины выяснили?
        – Исследования показали, что у наших мужчин мутировали гены, отвечающие за фертильность. В то время, как женщины оставались полноценными. Мы понимали, что если так будет продолжаться, то расу ждет вымирание. Наши ученые решили попробовать заимствовать утраченные гены у некоторых животных. Они обратились сначала к нашей фауне, затем стали искать на других планетах. Нам нужно было новое ДНК, совместимое с нашим.
        И вот на ближайшей планете Теран, которая находилась в пределах звездной системы Ритана, ученые-астронавты нашли плодовитых копытных животных, живущих высоко в горах (разумных мыслящих существ на этой планете наши астронавты не нашли, к сожалению). Природа создала их необычайно красивыми внешне. Серебристо-синяя короткошерстная шкура покрывала их стройные мускулистые тела. У них были высокие витые рога и крупные черные глаза. Животные обладали удивительной способностью жить на огромной высоте, перемещаться по отвесной поверхности гор и совершать длинные прыжки с одной скалы на другую.
        Самцов-осеменителей у них было значительно больше, чем женских особей. Самка, спариваясь одновременно с несколькими самцами, вынашивала от шести до восьми детенышей сразу. Вид этих животных, названных Реуспо, был не только плодовитым, но и здоровым и чрезвычайно живучим. Ученые заимствовали их ДНК для того, чтобы привить леарким женщинам способность рожать. И гены подходили идеально. Наши инженеры создали рабочий гибридный генокод на основе генов самца реуспо и самки разумных леаров. Императрица Респоче Туар Сух Леа… э-э… – чуть призадумался Мэфос, затрудняясь в переводе названия федерации, – это значит «Объединенные Земли Народов Леа», – стала одной из первых добровольных участниц эксперимента, ведь ей нужен был наследник.
        Слушай дальше! Она родила здорового и сильного ребенка. Но у него был серовато-голубой цвет кожи. В остальном он ничем не отличался от обычного чистопородного младенца леаров, пока в пубертатный период у него не начали расти… рога.
        И этот первый рогатый ребенок, родившийся наследным принцем, стал Эл Ор Ританом Первым, императором планеты Леа. Точнее, он сам себе присвоил такой титул вскоре после того, как вступил на престол, преобразовав федерацию в монархию.
        – У вас что, нет деления по странам?
        – Император у нас единственный, как и сам излучающий свет Ритан. Только вот правление его и образ мыслей были совсем иными, чем у нас. Новый род расплодился быстро. В отличие от чистокровных обитателей планеты, леаров, они стали называть себя теранцами в память о родине предков. Они поддерживали своего царя куда более подобострастно, чем коренные жители планеты. Настало новое время, когда у власти могли стоять только потомки гибридной расы.
        Быть может, эти изменения прошли бы не столь ощутимо, если бы в разгар правления Эл Ор Ритана Второго нас не постигла беда, которая рано или поздно происходит с древними планетами: Наша солнцеподобная звезда, Ритан, давно уже светит, но не греет. От мощного потока гамма-излучений наша планета стала терять свой озоновый слой, что стало причиной глобального похолодания. Скот стал вымирать, а растения можно было выращивать только в специализированных помещениях. Это дало толчок к резкому развитию религиозной контр-культуры, которая во времена Эл Ор Ритана Первого только зарождалась и не получила столь агрессивной пропаганды.
        Наши лучшие ученые готовы были предложить свои меры по улучшению условий жизни на планете. Они разработали устройство, которое позже наши гибридные потомки назвали Тэйрон Ахар’э – Вместилище богов. Оно должно было продлить жизнь нашему светилу Ритану, помогая ему заново нагреться, используя для этого электро-магнитные поля своих безжизненных спутников.
        Но, едва заслышав об этом, Эл Ор Ритан Второй конфисковал «Вместилище богов», а вскоре издал ряд указов, которыми превратил материальную науку в аморальную и противозаконную деятельность. Он отрицал научное знание, хотя само его собственное рождение явилось результатом генетического эксперимента, но верил в богов и сверхъестественные силы природы. Его любимое изречение: «Наука бессильна, если боги в гневе». Он считал коренных леаров глупой расой, шедшей по ложному пути. Говорил, что «Цветы Терана» (так гибридный род называл себя, чтобы дифференцироваться от аборигенов) – раса, посланная богами для того, чтобы спасти их планету и напитать ее новой силой.
        Наука гневила богов, а теранцы хотели смилостивить их. Они возводили вокруг тотемы и идолы, украшали себя талисманами. Строили храмы, в которых поклонялись богам стихий. У них появились шаманы и жрецы. Они стали приносить кровавые жертвы, пытаясь вызвать расположение богов.
        Ученые Леа понимали, что планета постепенно умирает. И, если ничего не сделать, погибнут все живые существа. Лучшие умы тайно начали постройку ковчегов. Их было несколько. Но каким-то образом Эл Ор Ритан Второй узнал об этом. Все, кто имел хоть малейшее отношение к науке, были сожжены на кострах – так второй монарх федерации принес самую крупную за всю историю Леа жертву богам. А несколько ковчегов, которые они смогли обнаружить, были конфискованы.
        Вскоре безнадежность происходящего перестали отрицать даже теранцы. К тому же в народе прошел слух о том, что на ковчегах не хватит места для всех. Начался повальный геноцид леаров. Власти объясняли это тем, что боги карают леаров за то, что те используют технологии, губящие ресурсы звездной системы Ритана.
        Вот тогда-то и началось самое ужасное. Кто-то из леаров предал нас – он продал теранским шаманам технологии, позволяющие использовать Вместилище богов в качестве мощнейшего оружия. На деле эту штуку можно настроить на выборочное поглощение материи. И тогда черный куб начинал работать, как черная дыра, в которой исчезали тела репрессированных леаров. И это позволяло Эл Ор Ритану Второму и его придворным шаманам утверждать, что боги забирают только греховных и мерзких.
        Выжившие леары тайно покинули планету на трех ковчегах. Вслед за ними на конфискованных ранее кораблях улетела и теранская элита .
        Леары начали новую жизнь, поселившись на планете Эмунайре. И, казалось бы, что леары и теранцы навсегда забыли друг о друге, как о кошмарном сне. Но теранцы выследили своих пр`оклятых собратьев в космосе и прислали к ним парламентеров с предложением содружества. Оказалось, что теперь у них новый император: Эл Ор Ритана Второго сменил Эл Ор Ритан Третий, и этот новый правитель совсем не против научных экспериментов, тем более, что боги не спасли их расу от гибели. «Цветам Ритана» требовалась помощь леаров – их генофонд выродился повторно.
        Теранцы пытались решить проблему самостоятельно. Не прибегая к науке, они искали себе партнеров для традиционного спаривания среди разумного населения других планет в надежде получить полноценное потомство. Но долгожданных младенцев они так и не увидели. Отчаявшись, они вспомнили, что леарам однажды удалось вывести расу «Цветы Ритана». Нельзя же допустить, чтобы богоизбранный народ сгинул без следа …
        Амбициозные теранцы не скрывали своих захватнических устремлений. Они с гордостью рассказывали о том, как ограбили и истребили несколько десятков планет и кораблей.
        Когда леары отказались сотрудничать с ними, теранцы попытались шантажировать их. Угрожали уничтожить собратьев при помощи Вместилища богов, забрать их женщин и космические корабли.
        Нам долго пришлось скитаться в космическом пространстве, скрываясь от погони. Но когда мы оказались в вашей планетарной системе, теранцы выследили нас. Но у них не вышло уничтожить нас, потому что наши ученые к тому моменту изобрели Неорит, который блокирует поглощающие лучи Тэйрон Ахар’э. Благодаря ему, последние леары спаслись от гибели. Но кончилось все тем, что ковчег с неоритом разбили и его взрывной волной отнесло на Землю.
        Ты знаешь, чем это обернулось для землян. А у теранцев появилась новая причина найти и добить нас. Потому что аморфис, нейтрализующий лучи Вместилища богов, подрывает не только их власть и силу, но и святая святых – их религию. И потому леары объявлены демонами, проклятыми богами.
        Иногда вспоминая о трагическом пути, пройденном нашим народом, я думаю о зловещем мистическом роке, преследующем нас. Не зря же враги называют нас «проклятыми»… – с печалью проговорил Мэфос, завершая свой рассказ.
        – Мне Лексо говорил, что теранцы очень жестокие. Но я даже не предполагала, что это может быть так страшно … – ужаснулась я, пугаясь за Ташу и Антона, захваченных ими в плен. – странно, что он так упорно не хотел мне об этом рассказывать…
        – Не удивительно. Я его понимаю. Стыдно признаться, что мы до сих пор воюем. Стыдно признаться в том, что у нас есть сородичи, произошедшие от неразумных существ. Совершив такой скачок в уровне развития от Реуспо до цивилизованной нации, они предпочли откатиться на первобытный уровень.
        – Человеческая история тоже знавала немало абсурда. С той лишь разницей, что она не слишком длинная, чтобы похвастаться стремительной деградацией после восхождения к вершинам науки, – с тяжелым вздохом заключила я.
        Мэфос благодарно улыбнулся.
        – Я знал, что ты правильно все поймешь!
        ГЛАВА 21
        За истекшие три недели Наташа успела обрыдать меховую подушку насквозь. Благо, что жила она не в клетке, и ночами никто ее не видел.
        Все попытки программирования геномов, в том числе, и собственной яйцеклетки с треском провалились. Клетки по-прежнему оставались фертильными и отторгали друг друга. Это была какая-то генетическая непериносимость! Вражда на клеточном уровне! Бессилие науки повергало Наташу в отчаяние. Ведь на результатах этих скрещиваний были подвешены и их с Антоном жизни. Черт возьми, тут и в черную магию поверишь, и в родовое проклятье теранцев!
        Пока она в тысячный раз ломала голову над тем, как это все исправить, в лабораторию без стука вломились рогоголовые стражники. Несмотря на присутствие высокопоставленного лица, которое, указывая на дверь, повелительно приказало им покинуть помещение, они схватили землянку и грубо поволокли ее к выходу из корабля. Принцесса выскочила следом, продолжая с накалом выговаривать им. Наташа, помышляя о побеге, на всякий случай спрятала ретеллер за ухом под волосами. Риннан угрожала им смертной казнью, если они не оставят в покое любимую наложницу императора. Но сейчас дело было даже не в словах. В интонации хладнокровной и жестковатой сестры Луча Ритана едва уловимо проскальзывали растерянность и недоумение.
        Протащив пленницу по ступеням лестницы, воины швырнули ее на помост перед собравшимися. Такого скопища народа она еще не видела. Их было не меньше сотни. Они что-то громко скандировали.
        От страха, парализовавшего ее волю, ей даже в голову не приходило подняться на ноги… Продолжая сидеть на содранных коленках, Наташа с ужасом разглядывала рогоголовых дикарей. Теранцы выглядели весьма экзотично в своих набедренных повязках, с перьями в синих волосах и ожерельями из клыков животных. У некоторых из них был пугающий раскрас – лицо и руки по локоть были в чем-то красном, похожим на кровь.
        Но тронуть ее никто не посмел… Пленница не видела, что следом за ней, перескакивая через ступени трапа, неслись Танаар и Риннан. От радости и удивления Наташа и сама не заметила, как вскочила на ноги, когда ее защитники, загородив собой пленницу, выросли перед толпой. Один из стражников свиты вождя затрубил в рог. Раздался жуткий, утробный звук, от которого завибрировал воздух. Толпа затихла.
        Эл Ор Ритан обратился к ним грозным зычным голосом. В ответ сходбище неорганизованно загалдело. Но стражник снова затрубил в рог, видимо, призывая к молчанию.
        Из толчеи заговорщиков вышел шаман с черепом какого-то животного на голове. Верхняя часть черепа была украшена мощными закрученными вкруговую рогами, которые при выпрямлении достигали бы метровой длины. Белая кость была испещрена резьбой каких-то магических символов. В пустых глазницах светились фиолетовые лампы. Лицо и одежда главаря восставших были прикрыты бахромой из разрезанных кожаных полос, среди которых брякали, звенели многочисленные колокольчики, ожерелья из клыков, когтей и костей животных.
        Шаман, встав перед правителем, снял с себя рогатый головной убор и поставил его рядом с мешком, который принес с собой, и под мрачные звуки какого-то этнического инструмента стал входить в экстатический транс для связи с богами. Вначале он застыл как в глубоком сне, изредка подергиваясь и что-то бормоча. На следующем этапе под бой барабанов затрясся, как в лихорадке. Затем с истеричными воплями и бешеными прыжками стал метаться по кругу. Все больше ускоряясь, он бешено завертелся в своем диком танце. Когда транс пошел на спад, жрец упал на колени, уронив голову на грудь, и замер в полнейшей тишине. И тут произошло что-то вроде чуда. Бахрома из тонких кожаных ленточек, скрывающая его лицо, раздвинулась, как занавес. По волосам и бледно-синей коже инопланетного пророка струйками потекла кровь. Видимо, таков был ответ богов.
        Ведун в знак того, что им услышан божественный глас, поднял руки к небесам и что-то пронзительно заверещал. Затем, вскочив, вытряхнул из мешка окровавленную голову антилопы и в ярости ударил по ней ногой. Ткнув пальцем в пленницу, он с суровой убежденностью что-то проговорил. Когда император возразил ему, он снова что-то крикнул. И другие поддержали его дружными возгласами.
        Тут до Наташи дошло, что она ничего не понимает, о чем тут галдят, рычат и препираются. Она испуганно «поправила» волосы: ретеллера за ухом не было. Но он же был… был на ней, когда она шла по коридору корабля. Значит, он свалился, когда ее бросили на расправу толпе… Она присела и стала лихорадочно шарить вокруг себя руками. Да вот же он! Прямо под ее ступней… Хорошо еще, что не раздавила…
        Танаар ринулся к вожаку заговорщиков, издав звук, похожий на рык льва. Схватил «прорицателя» за горло, и стал душить его, пока у того не подкосились ноги. Захрипев, шаман схватился за руку императора, пытаясь оторвать ее от себя. Но не смог, и обессиленный упал к нему под ноги.
        – Как на счет того, чтобы принести в жертву тебя?! – негодующе изрек Эл Ор Ритан. – Не при твоем ли восхождении в шаманы теранцы из плодовитых превратились в бесплодных. Может, это твоей крови хотят боги?! Может, это ты – причина гнева богов и всех наших бед?!
        – Клевета на шамана – вызов богам! – прохрипел тот.
        – Пусть ты один знаешь язык богов, но где гарантии, что ты говоришь нам правду, верховный жрец? У нас впервые за два столетия появилась надежда. Не мешай мне! – прорычал Третий Луч Ритана. – Если еще кто готов отведать моих когтей и клыков, можете возразить мне. Есть такие?! – повысив голос, выкрикнул он в толпу.
        Народ испуганно молчал.
        Танаар повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен.
        Риннан зашла сразу же после того, как стражники привели Наташу в ее каюту. Она была злая и напряженная.
        – Я делала все, чтобы защитить твои научные эксперименты. Мы долго терпели отсутствие результата. Но народ не хочет ждать. Я устала покрывать тебя. Сейчас Эл Ор Ритан проводит совещание со старейшинами. Но после совещания тебе придется самой объясниться с ним. И еще… позволь мне напомнить тебе, от того, насколько успешной будет твоя работа, зависит твоя собственная жизнь и жизнь твоего приятеля.
        Наташа молчала, не зная, что ей сказать. Снова пообещать? А если не получится, то это будет уже обман…
        «Вот такой, значит, расклад? Твоя Жизнь стала равноценна Результату? Но это же наука… Не всегда получается так, как хочется…»
        В любое другое время ультимативная позиция принцессы покоробила бы землянку. Но после пережитого потрясения она вполне отдавала себе отчет, что эти двое, брат и сестра, очень сильно рисковали собой, спасая рабыню. Ее до сих пор колотил нервический озноб при воспоминании, что суеверные пришельцы хотели принести ее в жертву богам.
        Кроме того, Наташу терзала ее собственная несостоятельность. Эти двое, действительно, понимали важность науки. И поскольку у них не было своих ученых, на землянку они возложили
        слишком много надежд.
        «Ненавижу – не оправдывать чужих ожиданий. Я не могу… я ничего не могу. И это хуже всего: ощущать собственное бессилие!» – с такими мрачными мыслями Наташа шла на прием к императору.
        Как же давно она не была в его покоях. Он целый месяц никого не посылал за ней.
        Стражники остановились у высокой, помпезно оформленной двери. Почему-то Наташа ни разу не обращала внимания, что Третий Луч Ритана занимает не одну каюту, а две. Та, что поскромнее, была его спальней, в которую приводили его наложниц. А эта, скорее всего, была государственной приемной.
        Пленница шагнула в раздвинувшийся проход и робко встала у стены. Император сидел на троне, расположенном на некотором возвышении от пола. С обеих сторон от помоста полукружиями размещались два ряда мягких кресел, накрытых полосатыми, как у зебры, шкурами животных.
        – Подойди поближе. Сядь, – сурово приказал он, указывая рукой на ближайшее сиденье. – Ты обещала, что через месяц будет результат… Как прошли скрещивания?
        От страха, что у него могут быть большие проблемы из-за нее (Риннан как-то говорила, что его могут свергнуть, если он пойдет против шаманов), и от собственного бессилия Таша ни слова не смогла сказать. Слезы выступили у нее на глазах. Землянка молча покачала головой.
        Эл Ор Ритан тяжело вздохнул. На некоторое время каждый погрузился в свои тягостные раздумия. Потом он спустился со ступеней своего пьедестала и сел не рядом, а через два кресла от нее. В его глазах читался страх.
        – Я… была уверена, что знаю, как решить проблему. Но… это какая-то магия… Я не могу дать научного объяснения тому, что яйцеклетки самок продолжают отторгать сперматозоиды самцов Терана. По всем моим расчетам уже должно было получиться. Хотя бы один из способов скрещивания должен был сработать! – едва не плача, объяснила Наташа.
        Танаар кивнул и с печалью посмотрел на нее. Печально и беспомощно они оба смотрели друг на друга.
        – Что говорили твои подданные? – спросила землянка, не выдержав тягостной паузы.
        – Да ничего нового… Они считают, что ты нас водишь за нос, что давно уже надо было провести олорам. Только это одно и сработает. А наука – это обман и пустая трата времени. Они говорят, что ты гневишь богов и оскверняешь наш род. Хотят очиститься твоей кровью.
        – А ты что ответил им?
        – Что я сам буду решать, что лучше для племени. А ты будешь проводить научные эксперименты до тех пор, пока не выйдешь на результат. Старейшины и шаманы настаивают на жертвоприношении. Говорят, это – единственный верный выход. Я запутался. Не знаю, где правда, а где ложь. Император не должен сомневаться в своих решениях, – с тяжелым вздохом признался он.
        – Олорам…Что такое олорам? Ретеллер переводит это слово, как «консумация». Но ведь «консумация» предполагает заключение брака? – решила уточнить Наташа, заподозрив, что бездушный автомат ошибается.
        – Мы не заключаем браков, – покачал головой Танаар. – Олорам означает сношение, посвященное нашим богам. Оно проводится в присутствии старейшин. В спаривании при этом участвуют и другие знатные мужи племени. А шаманы наблюдают и определяют, довольны ли боги. Если боги будут довольны, значит, ты понесешь. Если нет – тебя принесут в жертву богам, чтобы умилостивить их.
        Красную женщину внутри Наташи колотило лихорадкой. Значит, перспектива публичного изнасилования «знатными мужами племени» не миновала еще землянку…
        Пленница попыталась сохранить видимость спокойствия.
        – Ты помнишь, я уже скрещивала свою яйцеклетку с семенем теранца и в пробирке? Ничего не вышло.
        При этих словах Танаар поморщился.
        – Помню. И поэтому я предоставил тебе свой биоматериал. Ты так и не сообщила мне результат. Это что-нибудь дало тебе?
        «Что мне ответить ему?! Ведь у меня так и не хватило смелости оплодотворять свою яйцеклетку сперматозоидами Первого Луча Ритана. Ну не хотела я знать, каков будет результат! Сама не знаю, почему».
        – Нет… то есть не совсем…– растерянно пролепетала Наташа, вжавшись в спинку кресла.
        Танаар недоуменно вытаращил глаза и медленно встал. Меховые кресла для старейшин стояли не вплотную, а на некотором расстоянии друг от друга. Луч Ритана находился где-то в полутора метрах от нее. Затрепетав от страха, Наташа вскочила и отбежала за спинку сиденья.
        – Так ДА или НЕТ? – Танаар наклонил голову, от чего рога его угрожающе выдвинулись вперед, и двинулся к ней. Во взгляде пылала ярость. – Ты что-то скрываешь от меня?! Плутовать со мной вздумала?!
        Он свирепо зарычал и двинулся на девушку, не давая ей возможности договорить. Наташа пятилась назад, не зная, как ему объяснить то, чего она и себе объяснить не могла.
        – А если ты скрываешь от меня отрицательный результат, то это ничего не значит! – выдохнул он, прижимая Ташу к стенке. – Что могут лабораторные сперматозоиды, лишенные внутренней воли их владельца?! Неудивительно, что они вялые!
        «Черт! У меня нет никаких козырей противостоять ему!»
        – Даарон и Яарана… – пропыхтела Наталья, изо всех сил упираясь руками в грудь этого двухметрового верзилы.
        Его горячее дыхание накаляло воздух, как в парилке русской бани, и обжигало ее лицо.
        «Он похож на демона-искусителя. Красивый и рогатый нелюдь с синей кожей… Его лицо так близко… аж голова кружится…Смотрит на меня своими желто-оранжевыми глазами… Я перестаю верить в его реальность. Кажется, это какой-то странный прекрасный глюк. Почему прекрасный? Да потому что он чертовски красив. Красная бестия внутри меня бьется в изнеможении, посылая волны обжигающих токов мне в пах… Боже… Зачем я отталкиваю его? Я хочу чувствовать его дыхание на своем лице… хочу, чтобы он склонялся все ближе и ближе…»
        – Что? Что ты сказала? – его голос возвращает Наташу в реальность. Она выныривает из марева собственных ощущений и пытается выровнять дыхание. – Тебе… известно… о них… ну об их… необычной ситуации? – тяжело дышит он.
        – Да куда уж необычней? – усмехнулась землянка. – Теранец и леарка – мужчина и женщина из двух враждебных группировок полюбили друг друга. И этим они навлекли на себя гнев богов. Ведь любить можно только богов. А мыслящие и тонко чувствующие существа по вашей религии должны во всем уподобляться животным. У них должны быть только примитивные инстинкты.
        Наши же боги сказали первым людям на Земле: любите друг друга и размножайтесь! А может, ошиблись ваши шаманы? А может, они… вы все… неверно истолковали посланье богов? Ну невозможно плодиться без любви! Ваши боги хотели возвысить теранский народ до себя. А вы боитесь оторваться от животного мира. И потому они наказали вас бесплодием… – Наташа и сама не ожидала от себя такой вдохновенного красноречия.
        «О господи! Что ты несешь?! – испуганно подумала она. – Не хватало еще, чтобы они обвинили ее в клевете на их богов!»
        – Я вовсе не это хотела сказать, – торопливо объяснила она. – Ты должен узаконить их союз.
        – Это исключено. Я говорил, мы не заключаем браков…
        – Одно свидание. Пожалуйста. Они любят друг друга.
        – Тебе-то что с того?
        – Мне нужно проверить свою теорию. Может быть, получится…
        – Я и так постоянно иду против устоявшихся взглядов и традиций. Народ может поднять бунт. Шаманы и так мечтают свергнуть меня, – криво усмехнулся Танаар.
        – Всем знать не обязательно.
        – Это лотара! Какая-то ересь! – рыкнул Танаар. – Не проси меня рисковать без веских оснований.
        – А у меня есть основания, – неожиданно для себя возразила Наталья. – В вашем геноме я заметила странный белок. Он так плотно встроен в генокод, что я не сразу разобралась, что это не часть генокода. Я поняла это только по одной причине – я его случайно разрушила при попытке скрещивания…
        Танаар сверлил ее глазами какие-то секунды, которые показались ей вечностью.
        – Что это меняет? – наконец-то спросил он.
        – Этот белок… он что-то вроде пьяных очков, которые заставляют яйцеклетки и сперматозоиды двигаться неправильно. А это ломает их взаимное движение друг к другу.
        – И что? Это дало какие-то результаты? Тебе удалось совершить оплодотворение?
        – Не совсем… Но, я думаю, что близка к этому, как никогда ранее… Иногда при скрещивании выделяется некий фермент, у людей я такого никогда не встречала. Он частично разрушает этот белок. Но этого количества недостаточно, чтобы оплодотворить яйцеклетку. Поэтому я хотела бы обследовать Даарона и Яаарану.
        – Этот фермент ты нашла в их крови?
        – Да… и в твоей тоже… Только, они выделяются не всегда… Думаю, что размножение способом полиандрии этому помешало в значительной степени…
        – С чего ты сделала такие выводы?!
        – Я… пока ни в чем не уверена. Пожалуйста, дай мне возможность убедиться, и…
        – И?.. – Танаар снова задышал ей в лицо, вжимая ее в стену.
        – Риннан высказала предположение, что они никогда не пытались спариваться, обстоятельства не позволяли. Мне нужно взять анализы непосредственно после соития. Нужно проверить все гормоны и проанализировать реакцию яйцеклетки на внедрение сперматозоидов… На мгновение Наталью охватило отвращение… Могла ли она подумать, что ей придется заниматься подобными вещами?!
        «Я – женщина, презирающая мужчин и отношения, униженно объясняю главарю демоноидов, что мне нужно наблюдать и анализировать чье-то спаривание?! Пусть и не сам процесс – боже упаси – но все физиологические процессы в организме, ему сопутствующие…
        А что сами влюбленные? Как они отнесутся к тому, что их любовь станет объектом для опытов?
        Боже, как трудно пробиваться через шаблоны их мышления! И теперь мне придется об этом просить Риннан. А она будет злиться на меня. Но я должна это сделать, чтобы выйти к какому-то результату. Иначе они расправятся со мной по своим обычаям: сначала групповое изнасилование козлорогих демоноидов, а потом и отрежут голову, как той антилопе, чтобы напитать своих богов кровью… У меня уже не остается выбора… Или пан, или пропал…
        И ты, как вождь первобытной общины, тоже виноват! Если ничего не менять, твое заблудшее стадо волков никогда не станет цивилизованным!» – подумала она и со злостью оттолкнула разомлевшего Луча Ритана от себя.
        – Так ты согласен или нет? – спросила Наташа, наблюдая, как его осоловелый взгляд обретает фокусировку.
        – Да. Скоро их приведут в лабораторию.
        – Спасибо. Я могу идти?
        – Можешь, – Танаар, вздохнув, отвернулся.
        Двери перед землянкой разъехались. Она перешагнула порог, и конвой молча последовал за ней, провожая ее в лабораторию.
        ***
        Танаар тронул ладонью стену, возле которой она стояла. Металлическая обшивка все еще хранила теплоту тела землянки. Затем и сам император, прислонившись спиной к стене, мечтательно заулыбался, вспоминая ее лицо, глаза, в которых уже не было прежнего страха и отвращения…И от этой мысли радость согрела его изнутри. Дорого бы отдал, если бы в ее чертах, затуманившихся, полузакрытых глазах вспыхнул огонь желания… Но она опять ускользает… А он теряется, не смея удержать ее против ее желания… Раньше это не было для него препятствием.
        Император горько вздохнул. Заигрался он… мозги размягчились, как у мальчишки-юнца. Забыл, что он воин и Луч Ритана. Надо бы встрепенуться, дух перевести и не видеться с ней какое-то время… Может, тогда, наконец, рассудок протрезвеет. Не выходит она из головы… Так хочется видеть ее, трогать, обладать… Это все из-за чертова оплодотворения. Слишком уж он обнадежил себя мыслью о том, что она сможет родить ему сына. Эта идея вскружила ему голову… Наверное, в этом все дело.
        Танаар вошел в наблюдательный пункт в полном военном облачении. Стояла жара, но статус требовал соблюдения устава. К нему сразу шагнул рослый теранец, почти такой же высокий, как и сам Танаар.
        К рогам военначальника был прикреплен обруч с бронепластинами и мигающими диодами. Похожий аппарат был прикреплен к грудному доспеху. Несколько приборов висело на поясе поверх кожаной юбки с разрезами. Но руки и ноги высокого воинского чина были по-дикарски раскрашены синими и красными полосами. На плечах красовались золотистые эполеты в роскошной окантовке ярко-красных перьев.
        – Эл Ор Ритан, докладываю о последних данных военной разведки. Зонды засекли место расположения леаров. Как мы и предполагали, они действительно обосновались на этой планете. Устроили хитроумную слепую зону, чтобы мы их не нашли. Из-за этого наши аэростаты их в упор не замечали. По сведениям разведки, их корабль до сих пор сломан. Из-за этого они не смогли покинуть планету.
        По нашим подсчетам поселение леаров немногочисленное. Похоже, это последние выжившие. Мы готовы послать туда нашу армию…
        – Отставить! – рявкнул Танаар. – Я такого приказа не давал.
        Теранский генерал явно не ожидал услышать такой ответ. Он растерянно заморгал глазами, но вспомнив директивы военного совещания, решился напомнить их императору.
        – Эл Ор Ритан, мы должны завершить наш долг перед богами… Шаманы будут недовольны…
        – Я сказал: нет! Нас и так осталось мало. Мы не знаем, насколько они защищены. И поэтому я не собираюсь бросаться в атаку сломя голову. У нас слишком мало информации, чтобы нападать на них. Следите за ними. Наблюдайте, как они живут. Докладывайте мне о каждом их шаге. Узнайте, не ждут ли они в ближайшее время подкрепления. Нужна информация!
        Скорее всего, они пробыли на этой планете, как минимум, полторы сотни эоров. За это время они вполне могли создать новое оружие. Не исключено, что они сконструировали новую защиту от Тэйрон Ахарэ. И тогда у них не осталось причин спасаться от нас бегством. И если они изобрели другое орудие уничтожения, гораздо опаснее Черного Куба… бежать придется нам! Жду новых отчетов.
        – Слушаюсь, владыка, – теранский военачальник поклонился.
        – Тэйрон Ахар’э… Держите его наготове на случай нападения. Но, если я узнаю, что вы напали на них первыми, я сам покараю вас именем богов! – Танаар уже повернулся, чтобы покинуть помещение, но новая мысль заставила его остановиться. – Научный потенциал у леаров всегда был сильнее нашего. Они ведь тоже все эти годы искали способы продолжить род. Возможно, уже нашли…
        – Мы можем поймать одного из них и допросить.
        – Нам не нужны пленные – стычки в таком случае точно не избежать. Следите за ними. Следите аккуратно. Добывайте информацию так, чтобы они не знали, что мы шпионим за ними.
        – Слушаюсь, владыка, – теранский военачальник поклонился.
        ГЛАВА 22
        Черт! Неужели мне показалось? Совсем крышу снесло.
        Отжимался на брусьях в спортзале, и случайно в поле зрения попала закрывающаяся дверь…А там как будто бы Наташа промелькнула… У меня аж рука левая согнулась, не удержал себя на весу…Мерещится она мне повсюду…
        Да она сюда не придет… Она ж дикая, ее пугает любое скопление народа.
        Всю послеобеденную тренировку Ната не выходила у меня из головы. Стрелял по мишениям и мазал, не мог сосредоточиться…
        Не-е, так дело не пойдет… – думал я, отрабатывая меткость стрельбы. – С женщиной, прежде всего, должно быть комфортно. Вот как с Мэди. Ласковая, податливая, слова поперек не скажет… А Наташа? Мало того, что скандалы закатывает по поводу и без повода, но ведь еще и крайне независимая по характеру. Попробуй, не введи ее в курс дела… Не прокатит. Ей обязательно во все надо вмешаться, как будто без ее участия Земля вращаться перестанет.
        Из-за нее и с Мэди у меня все разладилось. Она ведь самая юная из всех полукровок. Точнее они с Элаин – последние из рожденных здесь, на Земле. После них дети уже не рождались.
        Когда Мэди подрастала, у нас было достаточно молодых парней-метисов. Но еще девочкой-подростком, Мэди почему-то выбрала меня. Я всегда это ценил. Еще и ждал, когда она в половозрелый возраст войдет, чтобы нас, как семейный тандем, сочетали.
        Когда я встретил шикарную блондинку на пустынном берегу, а потом узнал в ней одну из пассий своей молодости…я ошалел от восторга. Это было, как воплощение мечты… Все происходило, как в прекрасном сне…
        Тогда, сто лет назад, мне казалось, что у меня еще много времени для того, чтобы сблизиться с этой неприступной дикаркой. А может все дело в том, что я просто, как самоуверенный болван, ждал, что она сама ко мне прибежит – так обычно поступали все девушки.
        Кто ж знал, что время не ждет? Никто же не предполагал тогда, что неотвратимо грядет катастрофа… а Земля в одночастье лишится своего населения.
        Келла говорит, что я вел себя эгоистично и легкомысленно с той новой Наташей после апокалипсиса… и что я должен был рассказать ей все о Мэди… А я не рассказал. Это как собственной рукой разрушить волшебство нашей встречи. Ничуть не жалею, что все случилось, как случилось. Это было незабываемое приключение. Это был азарт охотника! Вакханалия инстинктов!
        А потом неожиданно выяснилось, что Наташа осталась на всем континенте одна – без поддержки друзей и подруг. Ну не мог же ее оставить в Майами…
        У меня даже в мыслях не стоял вопрос выбора между двумя женщинами. Мужчины меня поймут. Я НЕ могу бросить Мэди. Я был первый у нее. Эта юная девочка доверила мне свою жизнь и судьбу. Как мужчина, я, в конце концов, отвечаю за нее!
        «А зато бы у тебя совесть была бы чиста», – уверяет меня благоразумная племянница (Келла так молода по сравнению со мной…Но почему в свои недолгие восемьдесят лет она потеряла полет чувств?). – У тебя не было бы этих метаний, конфликтов и стыда, – считает она (вот ведь Морализатор!).
        С такими размышлениями я остервенело намыливаю волосы, смываю пену с волос и тела. Но даже контрастный душ не навел в моей голове порядок. Потому что в жизни полный кавардак. А мысли по-прежнему шуршат и шуршат, и я не знаю, как сделать так, чтобы всем было хорошо.
        А правильно ли я сделал, оставив ситуацию плыть по течению?
        Мэди смотрит грустными, заплаканными глазами. А Наташа и близко не подпускает к себе. Гордячка. Вечно с холодным высокомерным лицом демонстрирует свою независимость.
        Да уж… надо признать, что женщины каким-то образом чувствуют всякую недоговоренность и неискренность.
        Прохожу мимо библиотеки, и тут до моих ушей доносится смех. Наташа… Это ее смех. Я даже подозреваю, с кем там она так мило проводит время. Пару раз я их видел вместе в столовой.
        Дверь в читальный зал была приоткрыта. Я остановился послушать, над чем она так весело хохочет.
        – Знаешь, в древнегреческой мифологии были такие же существа. Их называли фавны или сатиры. Но это древние легенды. Но чтоб в современном цивилизованном мире реально жили рогатые и копытные люди?! Как на этой фотографии… Мне трудно представить, что это не фотошоп! ( Эх… А со мной она так заливисто не смеется, – позавидовал я)
        – Ну что тут поделаешь? Вот такую шутку сотворила с нами природа… Представляешь молодые леарки, чтобы дети их слушались, пугали их теранцами (Никогда не думал, что этот желторотый птенец Мэфос перейдет мне дорогу).
        – Серьезно? А у нас тоже были такие детские потешки. Слушай!
        Идет коза рогатая!
        За малыми ребятами
        Мефошку хочет забодать!
        Забодаю! Забодаю! Забодаю!
        Мэфос аж взвизгнул от смеха.
        – Натаааша!!! Ну не трогай меняаа! Я кому говоррюууу! Ну Натаааша!!! Я ужасно боюсь щекотки…
        Варгон! Ну почему она со мной не разговаривает так весело и непринужденно?!
        Пройти мимо у меня не получается. Ревность уже пустила ядовитые корни в мой мозг. Ей там весело. Без меня.
        Ноги сами несут меня в читальню. Мой друг и моя девушка увлеченно рассматривают фотографии, листая здоровенный фолиант в зеленой кожаной обложке с металлическими заклепками.
        Ну кто бы сомневался…Воркуют как голубки… Мэфи просто не отлипает от нее в последнее время. Несмотря на приличный по меркам людей возраст, оба умудрились сохранить психологию подростков, любопытных и слишком чувствительных.
        Вот Мэди в свои сорок лет – зрелая женщина. Отчаявшаяся и страдающая. Потому что полноценному созданию семьи мешает наше неравенство в возрасте (она будет жить в три раза меньше меня) и невозможность иметь детей. Из-за этого она чувствует себя неполноценной. Вот такие проблемы все время стоят между нами. Хотя я много раз пытался успокоить ее тем, что это нормально. Сейчас все так живут. В основном все бездетные. А дети в нашем поселении давно уже не рождаются. Но несмотря ни на что надо жить и радоваться жизни.
        – Эй, весельчаки! Книжками сыт не будешь, ужинать пора! – говорю им только для того, что нечего им тут сидеть наедине.
        – Точно. Уже пора ужинать. Я ужасно голоден! – Мэфос поспешно отложил фолиант в сторону и выскочил из комнаты, даже не подождав никого.
        Я взял оставленную им книгу со стола. «История рода». Похоже, Наташа выпытывала у него наши тайны. Надо все-таки набраться духу и поговорить с ней об этом.
        Наташа опять напустила на себя равнодушный вид и нехотя поднялась с кресла (как будто недовольна, что я помешал им веселиться).
        – Идешь? – спрашиваю.
        – Нет, я предпочитаю уединение, – не удостоив меня взгляда, холодно отвечает она. Обошла меня стороной и вышла из читального зала.
        Мы вышли из Трокло. Иду за ней следом. Любуюсь на ее красиво очерченную линию бедер, стройные ноги, завидую синему металлическому браслету, обнимающему ее тонкую щиколотку. Все в ней прекрасно, на чем бы я не остановил взгляд. Но Варгон! Как же так?! Не прикоснуться к ней, не обнять…
        – Ну и долго ты собираешься меня игнорировать? – обиженно спрашиваю, догоняя.
        – Я пытаюсь сделать вид, что я здесь по собственному желанию, а не по принуждению, а то знаешь ли, птичке в неволе не поется, – с усмешкой говорит она.
        – Я пытаюсь быть тебе другом. Забочусь о тебе. Переживаю, что тебе будет одиноко…Но ты похоже и без меня тут не пропадешь. Смотрю, друзья уже появились. И даже воздыхателя себе завела.
        – Тебя что-то не устраивает? – с холодной скукой тянет она.
        – Что вы делали в библиотеке? – не выдерживаю я.
        – Целовались. Ревнуешь? – довольно улыбается, видит, что задела меня. (Неужели это так очевидно?)
        – Вот еще… Мэфос, по нашим меркам, несовершеннолетний, – сам не знаю, почему брякнул я несусветную глупость (Варгон! Веду себя не как зрелый мужчина, а неопытный пацан).
        – Тоже мне морализатор… – пренебрежительно отозвалась Наташа. – Раз уж я «работаю» на вас, то имею полное право знать правду… и о нас, и о вас, – тихо проговорила она, но по ее полыхнувшему взгляду я понял, что внутри нее уже гудит пламя вулкана, который вот-вот прорвется наружу… – Теперь я знаю, из-за чего у вас пошел конфликт с теранцами… – запальчиво заявляет она. Остановившись, она поворачивается ко мне лицом. Глаза ее пылают решимостью.
        Жаль, что мне не удается направить ее пылкий темперамент в более приятное для меня русло. И что теперь, мне состроить виноватую мину? Делаю, что могу. Для ее же безопасности.
        Мы уже подошли к ее комнате. Все-таки я не готов к этому разговору… Ее глаза уже мечут молнии.
        – Ладно… Это твое дело. Можешь изучать подробности нашей истории, если тебе это интересно. А я пошел на ужин. Пока, – говорю ей миролюбиво и взмахиваю раскрытой ладонью, как это принято у землян при прощании. Смываться надо вовремя, пока обстановка еще не накалилась…
        Но ее уже было не остановить. Хватает за руку, вталкивает в свою комнату и даже закрывает дверь на ключ, отрезая мне путь к бегству.
        Как бы я хотел, чтобы это было не ради бесполезной болтовни… Надо ее успокоить. Срочно. Я тоже рывком притягиваю ее к себе, нежно глажу по волосам.
        – Ну, наконец-то… Я рад. Вижу, что ты тоже по мне скучала!
        Но она сбрасывает мои руки и отстраняется. Облом и досада! У меня уже мозги в тумане от ее запаха … Как только подхожу ближе – так сразу перестаю соображать…
        – Не увиливай. Ты должен был мне раньше об этом рассказать!
        – О чем?
        – Об этом оружии, о котором ты упоминал… но сознательно не договаривал… это и есть Вместилище богов? Куб, который выборочно уничтожает материю?
        Ооо, нееет… Опять!!! Жду следующего вопроса, как удара палача.
        – Это оно уничтожило почти все население земного шара?
        – К сожалению, да, – я со вздохом отвожу глаза в сторону.
        – И это оружие сейчас находится на теранском звездолете, который приземлился где-то в России?
        – Да, – еще тише повторяю я.
        В следующую секунду раздался звонкий шлепок, и моя голова дернулась.
        Я рефлекторно схватился за щеку… Но могу ли я обижаться на такую… чисто женскую реакцию на трагические последствия мало изученного научного открытия? Я молчал…
        – Вы все скрывали это от меня!
        – Я не знал, как преподнести тебе эту информацию. Я… даже не знаю, что мне сказать на это… Я трус. Вот и все. Боялся, что это сделает наши отношения невозможными.
        – А самое страшное, что они не собирались нас уничтожать… Они искали вас и ваш неорит! И вы не придумали ничего умнее, как приземлиться на Землю, прекрасно зная, что они прилетят сюда за вами! Вы просто подставили всех землян под удар!!! – в ярости она снова толкает меня ладонями в грудь. – Я потеряла своих родителей, друзей… Миллиарды… ни в чем не повинных людей… не причинивших… вам никакого вреда… они… они… Вы пожертвовали землянами! – Наташа с трудом проталкивала слова через спазмы в горле.
        Смотрю на нее сверху вниз, не утешаю… Пусть поплачет, может так ей будет легче?
        Взял ее несопротивляющуюся за плечи, посадил на диван, а сам сел напротив. Жду, когда успокоится.
        – А теперь представь себя на нашем месте, – спокойно и холодно проговорил я. – Ты серьезно считаешь, что мы должны, не предпринимая никаких действий, погибнуть на месте? Внушительная часть корабля была разрушена, и неорит упал на землю. Нам необходимо было вернуть его, чтобы теранцы не забрали. Мы планировали починить корабль и улететь.
        – А что в итоге? Неорит ваш тоже у них. Мало того, что они умертвили народы, населяющие планету, они и сами поселились тут. Это вы их сюда привели! – Ты даже и представить не можешь себе, как мне жаль… – я пересел к ней на диван и попытался взять ее за руку, но она встала и открыла дверь, давая понять, что мне тут больше делать нечего.
        – Нет уж, теперь ты меня дослушай, – вскочив вслед за Наташей, я резким движением захлопнул дверь. – Излучение было выброшено в нас в космосе. Но его свойства не были до конца изучены. Наш корабль совершил апортинг в атмосферу Земли. Мы думали, что просто скроемся, спрячемся и переждем на этой планете. Никто не мог знать, что каким-то образом, спустя годы, это излучение, словно, свет далекой звезды, долетит до земли… У нас тоже было много жертв. Не все посчитали необходимым носить неорит непрерывно.
        – Тогда что же мешало тебе рассказать мне об этом сразу? – срывающимся голосом вопросила Наташа, размазывая слезы по лицу…
        – Я боялся твоей реакции. Не был уверен, что ты поймешь. Твое осуждение – невыносимо… Все эти годы были наполнены страхом, что мы не успеем улететь отсюда к тому моменту, как они найдут нас. Нас всех мучает чувство вины перед человечеством. А еще это гадкое ощущение своей ничтожности и бессилия. И, когда я встретил тебя, ты и представить себе не можешь, какое это было счастье! Они уничтожают все, чего касаются. Но они не смогли уничтожить последнюю прекрасную жемчужину этой планеты, которая выжила благодаря своему интеллекту. Я боялся этих слов. Боялся признаний. Боялся обнажать свою слабость. Но я больше не могу держать это в себе.
        Я понимаю, что я должен буду взять на себя ответственность за последствия нашего пришествия… которое.. стало трагичным для земной цивилизации.
        Вот только Ната не повернулась ко мне лицом. Закрыв лицо руками, она стоит ко мне спиной и плачет.
        – Пожалуйста, повернись ко мне… – я коснулся ее запястья и повел рукой вверх, до локтя…
        Но она отдернула руку.
        – Я очень устала. Мне надо все это пережить. Пожалуйста, уходи, – сказала она тусклым неимоверно усталым голосом.
        ГЛАВА 23
        Риннан и сама не ожидала, как быстро Эл Ор Ритан отреагирует на просьбу Наташи о свидании леарки и теранца. Уже отдан приказ об оборудовании каюты для влюбленных, где они смогут пробыть вдвоем до утра. Для обсуждения некоторых деталей, важных для обследования, он и пригласил сестру к себе.
        А она-то думала, что после той неприятной стычки с шаманом и его сторонниками император вряд ли захочет рисковать своим положением… Здравый смысл ей подсказывал, что лучше бы переждать, когда народ успокоится, а шаман забудет про унижение на виду у всего племени.
        Ой… да забудет ли? Верховный жрец Захруул слишком властолюбив и злопамятен. Столько эоров времени ему удавалось водить на коротком поводке ее отца, деспотичного Эл Ор Ритана Второго…
        При этой мысли злоба закипела в груди Риннан. При Луче Первом сотрудничество с коренными жителями было довольно тесным и плодотворным. Леары помогли взрастить блестящую плеяду теранских ученых, воспитали высокого уровня специалистов для разных отраслей промышленности.
        Но при отце, Эл Ор Ритане Втором, рождаемость младенцев резко пошла на спад, а вскоре и вовсе прекратилась. Наука была бессильна что-то исправить. И тогда народ обратился к религии. Появилось множество знахарей, пророков, колдунов… Старейшины племени и Верховный Жрец объявили народу, что во всех их бедствиях виноваты ученые: это они навлекли гнев богов на Цветы Ритана … За короткое время отец с Захруулом истребили и сожгли на костре весь цвет науки.
        «Верховный жрец на дух не переносит всякую свободную мысль. Еще бы… ведь наука расшатывает его собственную власть. После бегства леаров научная деятельность в Теранской монархии стремительно затухла… А если еще и отдать на растерзание эту ученую землянку, на какое будущее может рассчитывать теранский народ? При Зухрууле они и так скатись в бездну невежества…»
        – А знаешь, ты был прав, Танаар, когда поставил обнаглевшего Зухруула на место… Не надо позволять шаманам вмешиваться в государственное правление и в научную сферу жизни, – сказала Риннан, испытывающе глядя в глаза Эл Ор Ритана Третьего.
        «Сказать-не сказать, какие мысли зарождаются в моей голове? Или ты не поймешь меня, брат».
        – Ты постоянно делаешь вид, как будто слушаешься моих советов, – лукаво улыбнулся император. – А сама упорно гнешь свою линию, Но я слишком хорошо тебя знаю. Землянка нравится тебе. Ты часто нарушаешь правила и даже рискуешь собой, желая задобрить пленницу. Признавайся, ты опять что-то задумала?
        – С чего ты так решил? – Риннан удивленно пожала плечами. – Единственное, что меня пугает, что землянка узнает о нашем фактическом происхождении. Мне это неприятно… Яарана может рассказать ей … при личном общении… ну когда человечка будет обследовать ее. Как сделать, чтобы они не разговаривали друг с другом?
        – Тебя ли этому учить? Поставь прослушку, наложи запрет на посторонние разговоры.
        – Если постоянно давить на нее, то искреннего желания помочь нам у человечки не возникнет. Отношение будет как у рабов к господам. А я хочу, чтобы у нее было доверие к нам.
        – Доверие? – скептически улыбнулся Танаар и почему-то тяжко вздохнул. – Если ты хочешь полного доверия между вами… ты и сама должна быть готова к тому, чтобы обнажить свою правду, какой бы неприглядной она ни была. Сегодня я кое-что понял. Я увидел, что она боится сказать мне правду. Значит, я ей до сих пор внушаю страх. А я не хочу этого. Я тоже хочу доверия между нами. Если ты хочешь искренних и теплых отношений, ты должна забыть про высокий сан и свою гордость. А еще…она сказала мне очень странную вещь, – император с улыбкой покачал головой.
        – И какую же?
        – Наташа говорит, что Цветы Ритана никогда не спаривались по любви. Она думает, что в этом причина нашего полного бесплодия.
        – Чтоооо?! Она так и сказала? – хохотнула Риннан.
        – Не сразу… Поначалу она не хотела дерзить императору. Но теперь, когда я осмыслил все это… ее слова не выходят у меня из головы. Кроме богов, нам никого не позволено любить. И даже сношаемся мы во имя богов. Как же могло случиться, что этого стало недостаточно для оплодотворения? Разве природа не должна работать на нас? Но факты упрямо говорят обратное. Природа пошла против нас! Она оказывает нам сопротивление, не позволяя нам плодиться! Да, можно от этого отмахнуться, дескать, это нерабочая теория, это просто чушь! Но с другой стороны, если любовь между Цветами Терана – это грех… неужели никто из нас не… – Танаар осекся и замолчал.
        – … никогда не влюблялся? – с усмешкой закончила Риннан. – Надеюсь, ты не забыл о наших корнях? Кем мы раньше были? Животными, которые совокуплялись при помощи полиандрии. Став наполовину леарами, мы не отказались от обрядов животного мира. Поначалу леары и сами скрывали факт нашего происхождения. Но когда мы стали притеснять их на родной планете, кто-то из леарских историков написал аж целую книгу об этом.
        Я часто думаю о том, что звериное начало, заложенное в нас генетически, всплывает… Но ведь у нас есть еще и разум. Можно было развиваться по другому пути, заимствуя у леаров все прогрессивное. Может быть, шаманам не стоило требовать от Цветов Ритана соблюдения брачных ритулов наших неразумных предков?…
        – Но ведь…. так решили за нас боги!
        – Боги? Или теранские старейшины, выступающие от имени богов? Может, наша мама права?
        – Полоумная шаманка права? Да ты посмотри на нее: старуха давно уже не в себе. Мы всегда чтили традиции предков. Этого требовал и наш отец – великий полководец.
        – Ха! В чем его величие? – горько усмехнулась принцесса. – В том, что он развалил союз с леарами, посеял рознь, не дал им спасти планету? И это во имя богов, которых никто никогда не видел?
        – Ты оскверняешь память рода, – зарычал Танаар. – Осторожнее сестра!
        Глаза принцессы вспыхнули желтым огнем.
        – Мой дорогой венценосный брат! – Риннан надменно вскинула голову с высокими, изящными рогами. – Любящая сестра хочет дать тебе ценный совет. Императору «Цветов Ритана» пора начать думать собственной головой! А ты позволяешь генетической памяти неразумных предков душить зачатки здравой мысли!
        Риннан покинула приемную Танаара, пылая праведным гневом. Но больше всего она злилась на себя. В полемике с императором, она использовала те же самые слова, которыми убеждала ее пленная человечка! Но ведь сама-то Риннан грубо затыкала девчонку, потому что ее доводы вскрывали горькую правду, знание которой Риннан хранила глубоко в подкорках своего мозга, потому что в этом нельзя признаваться никому, никому… даже самой себе…
        ***
        На шестой день Яарану привели для взятия анализов. Не успела за леаркой закрыться дверь, как Наташа уже рассматривала кровь и мочу пациентки на наличие гормона гонадотропина.
        То, что она увидела, захватило дух: уровень бета-субъединицы гормона значительно повысился. А он вырабатывается только в одном случае, если в яйцеклетке произошло оплодотворение. Неужели это случилось?!!! Значит, можно уже диагностировать беременность?!!!! Ура!!!
        «Тааак, спокойствие! Только спокойствие!» – Наташа едва сдерживала себя, чтобы не пуститься в пляс! – Да!!! Да!!! Да!!! Яйцеклетка Яараны приняла сперматозоид! Яарана беременна!
        Не стоит торопиться. Всякое может произойти… Нужно проследить, как протекает беременность. На ее глазах уже случались выкидыши… Женщины умирали от несовместимости с зародышем, искусственно помещенным в их утробы.
        Но ведь это первое оплодотворение, которое произошло естественным путем! Ух… ты! Теперь с Яараны будут сдувать пылинки.
        – Риннааан, иди сюдаа! – тихонько позвала она начальницу.
        Принцесса смотрела на результаты анализов широко распахнутыми глазами, явно потеряв дар речи от изумления.
        – Получилось! – прошептала Наташа с триумфом.
        – Это первое зачатье, совершенное без вмешательства в природу, – мечтательно прошептала ей в тон глава медцентра. – Раньше мы выращивали зародыш в пробирке, а потом внедряли его в матку подопытной.
        «И сколько женщин вы погубили! Боже мой, и среди них могла бы оказаться я…»
        Наташа со вздохом посмотрела на теранку, но ничего ей не сказала.
        – Теперь надо будет следить за нею в оба! Мы подселим к ней в клетку сиделку… Чтобы она, не дай бог, ничего не сделала с собой… – продолжала Риннан, зачарованно разглядывая данные обследования.
        – Нет-нет! Так не надо, – испуганно проговорила ассистентка главы. – Она не должна себя чувствовать пленницей. Ей нужно теплое человеческое … ну просто хорошее отношение, – исправилась она. – Прошу перевести Яарану в отдельную, более комфортную комнату. Ребенку не должен передаваться страх матери и ненависть узницы. Она нуждается в дружеском участии. Вы можете дать ей ретеллер… или лучше мне, чтобы мы могли свободно общаться?
        – Нет, я сама буду переводить, – жестко отрезала Риннан.
        – Хорошо, – вынуждена была согласиться Наташа. – Пойдем к ней прямо сейчас? Ведь ей надо будет сообщить об этом.
        ***
        Отдельную каюту для Яараны нашли в тот же день. Но сдержанное лицо леарки никакой особой радости не выражало. Известие о беременности ее скорее напугало, судя по потемневшему лицу и отстраненному виду.
        «Бедняжка… Они так настрадалась, что ни во что хорошее уже не верит», – подумала Наташа, ожидая, когда медперсонал выполнит все положенные процедуры.
        В комнатке был минимум необходимой мебели, и она была гораздо скромнее той, что предоставили пару месяце назад наложнице самого императора.
        «Такой же, как у меня, экранчик и даже боксик под ним с цифровыми записями фильмов и книг. Это хорошо. Будет чем заполнить себя, чтобы отвлекаться от печальных дум. Жаль, что прогулки на свежем воздухе у них не предусмотрены. Пока не предусмотрены. Главное, что на психике Яараны не будут отражаться мучения инопланетных рожениц, у которых постоянно случаются какие-то выкидыши и кровотечения».
        На радостях, что их труды увенчались успехом, Риннан позволила Наташе еще раз увидеться с Антоном.
        По пути в мужские камеры Наташа спросила начальницу, сообщила ли она Даарону, чем закончилось их первое свидание.
        «Чем меньше народу об этом знает, тем лучше» – сухо отозвалась принцесса.
        Когда Наташа с Риннан продвигались вдоль рядов стеклянных клеток, никто из инопланетных мужчин не оглянулся вслед за двумя красивыми женщинами. Беспросветность унылого существования уже наложила свой отпечаток на их лица.
        Антон же выглядел достаточно бодро. Глаза его оптимистично поблескивали и, он определенно возмужал.
        – Как ты, держишься? Совсем замучили? – спросила Таша, оглядывая его тесную стеклянную тюрьму. – «Могли бы прогулки организовать для заключенных. Так и ходить разучишься…» – проворчала она про себя.
        – Сносно. В последнее время они почти забыли обо мне. В основном мучают вон того серокожего… Я слышал, что охранники называли его Даарон. На той неделе его привели лишь под утро. Всю ночь его мучали, беднягу… Так, что я сижу и наблюдаю. А еще по возможности качаю мышцы, чтоб атрофию не заполучить.
        Наташа посмотрела на Антонова соседа.
        Тот отнюдь не выглядел несчастным мучеником. Еще не видя приближающихся женщин, теранец, приладив антигравитационную подставку под потолок в качестве турника, подтягивался на руках. Но когда они остановились между их клетушек, он, подсунув ту же подставку к себе под зад, сел и стал разглядывать их с живым интересом. Желто-оранжевые глаза его мягко светились. То, что именно он и есть Даарон, сомневаться не приходилось. Он был единственным носителем шикарных, фигурно изгибающихся рогов.
        «Ну почему Риннан не поставила его в известность? Это была бы сногсшибательная радость для него!»
        – Ты молодец, Антон. Я рада, что ты не теряешь надежды! – не сумев скрыть своего отчаяния, проговорила землянка.
        В этот самый момент ее вдруг пронзило страшное понимание того, что если она и попросит отпустить Антона, это добром это не кончится. Скорее всего, они будут следить за ним. А он невольно приведет их к Натке во Флориду. И тогда уже все оставшиеся земляне попадут в рабство к инопланетянам… Даже если Танаар вдруг сделается настолько храбрым, что, вопреки воле жрецов, отпустит их двоих, как договаривались… это тоже не гарантия, что старейшины не поймают их и не принесут в жертву своим богам…
        «Неужели мы все обречены?…»
        – А ты, что думаешь, что это навсегда? – растерянно спросил Антон, уловив флюиды ее страха.
        Покосившись на Риннан, Наташа не ответила ему. Вернувшись в лабораторию, землянка продолжила работу над поиском способов искусственного оплодотворения.
        Боже, как она устала от всего этого. Вот яйциклетка леарки, а вот семя теранца… Да сколько угодно скрещивай их, если нет окситоцина, хоть лопни: зачатья не произойдет… И это ведь не просто какая-то случайность. Это предупреждение природы!
        Теперь понятно, почему мужчины у теранцев такие воинственные и злобные. Механизм действия окситоцина давно уже известен науке. Это гормон теплых чувств, объятий и привязанности. В армии без присутствия женщин молодые парни звереют, уровень агрессии зашкаливает, развивается дедовщина, жестокость по отношению друг к другу переходит всякие границы. И только женщина и привязанность к ней делают мужчин добрее и отзывчивей.
        «И что в таком случае должна сделать я, как ученый? Создать синтетический аналог окситоцина? Если при естественном соитии детей не получается, то значит их надо выращивать в пробирке с непременным участием искусственно созданного гормона привязанности? Ну это же бред и полнейший маразм! От раздражения и психа я начинаю и цепляться к сестре императора…»
        – Вот скажи: за что-то вы так ненавидите… леаров… Почему ваши ДНК так похожи? Как будто вы имеете общего предка… Значит, вы все-таки жили на одной планете? Что же случилось?
        – Просто. Делай. Свою. Работу, – отрезала Риннан. – Тебе лучше прекратить задавать вопросы. Или хочешь поменять свой статус с исследователя на исследуемую?
        Таша подавленно замолчала.
        «И в самом деле, зачем я сую нос не в свои дела? Ведь сама я ничего не поменяю в их нравах и образе жизни?»
        То ли день был такой, что не располагал к умственному труду. То ли больше надо было отдыхать и отвлекаться от всей этой мути… чтобы ум за разум не зашел.
        Риннан ушла подышать свежим воздухом, а заодно и проведать свою мать. Наташу с собой не звала, коротко отговорившись тем, что той выходить пока опасно.
        Отчаявшись, что у нее ничего не получалось, Наташа поняла, что скоро сойдет с ума, если не сделает что-нибудь действенное и радикальное. Внутри нее все кипело от возмущения, ее несло, и выход она видела только в одном: надо вправить мозги императору.
        Танаар выглядел кротким и печальным.
        – Ты пришла. Сама. По своей воле, – удивился он, и взгляд его мягко засветился.
        Это был новый Танаар. Как будто что-то изменилось в нем. Или это она стала смотреть на него другими глазами?
        – Я пришла сказать, что не смогу вам помочь, – мрачно изрекла измученная лабораторным скрещиванием землянка.
        – Но ведь ты уже помогла. Первый за тысячу двести лет ребенок, наконец-то, зачат.
        – Это не решает вашу проблему в глобальном смысле.
        – Что это значит?
        – Есть вещи, на которые я не могу повлиять. Но, возможно, ты сможешь…
        – О чем ты?
        – Моя теория верна. Даарон и Яарана смогли зачать, потому что любят друг друга. Они зачали бы и без моей помощи. При соитии у влюбленных выделяется окситоцин. Он способствует выработке фермента, который разрушает тот самый белок, блокирующий размножение в ДНК. Этот белок не разрушить без этого фермента. Именно поэтому было чрезвычайно сложно оплодотворить яйцеклетку в лабораторных условиях. А если и получается, то иммунитет матери отторгает плод из-за этого белка. Выходит, что только любовь делает возможным ваше размножение.
        – Разве мы не можем использовать Яарану как донора?
        – Не Яарану. Даарона. Энзим выделяется в организме самца и поставляется вместе с эякулятом. Исключено. Я уже думала над этим. Ты и сам должен понимать, что так не получится.
        – А синтезировать искусственно?
        – Наверно, это можно сделать. И сегодня я весь день пыталась этим заняться. Но это же эволюционный тупик! Настанет момент, когда ваша ветвь, не способная к размножению, прекратит свое существование.
        Вам нужно пересмотреть свои ценности, Танаар. Чтобы зачать, всего-то и нужно, что полюбить. Вы должны плодиться в любви, но ваша вера запрещает вам любить. Ваша вера запрещает моногамный секс. Вы сами способствовали тому, что стали вымирающим видом. Может быть, ваше бесплодие – это способ природы сказать вам, что вы пошли по ложному пути?
        Наташа замолчала, поражаясь своей смелости. Эл Ор Ритан тоже молчал. Грудь его тяжело вздымалась, дыхание было шумным, прищуренные глаза полыхнули огнем. Уголок губы, дрожа, приподнялся, обнажая клык.
        – Ну и прилетит мне сейчас… – подумала Наташа, но вжать голову в плечи от страха, себе не позволила. Так и стояла с гордо поднятой головой.
        «В конце концов, кто из нас гомо-сапиенс? Да я вообще-то на своей земле нахожусь».
        – Вон, – сказал Танаар, указывая рукой надверь.
        Наташа пулей вылетела из его государственной приемной.
        «Легко отделалась», – с радостью подумала она, когда ожидавшие ее охранники отконвоировали в лабораторию.
        ГЛАВА 24
        День склонялся к вечеру. Сочная весенняя трава у реки сочно зеленела. Небо с пенными разводами облаков ярко голубело, хотя горизонт уже окрасился в розовато-рыжий цвет. Вода на реке тоже порозовела, а неспешное течение разрезало мохнатые отражения береговых пальм на колыхающиеся полосы.
        «Какая же красота вокруг! Ну просто блаженство! Уж в чем мы с Танаром не ошиблись, так это в выборе места, – Риннан с удовольствием подставила лицо лучам, уже не слепящим, как днем, а ласкающим мягкой теплотой. – Когда-нибудь звезда Б-24, освещающая Землю, перестанет удивлять, а станет привычной, как день и ночь.
        Интересно, а аборигены этой планеты обожествляли Солнце, как мы наш Ритан? Или они воспринимали свой мир без восторга и удивления? Ну есть оно, и есть? Греет и ладно? Светит и хорошо? Вполне возможно, их ведь не коснулась такая беда, как нас. Наташа никогда не рассказывала, что они молятся Солнцу. Земляне погибли, так и не узнав, как хороша их планета».
        Риннан, не спеша направилась по утоптанной тропе к виднеющейся за пальмовой рощей деревне. Большая часть жилищ находилась еще на стадии строительства. Стены возводили из обожженного кирпича, но некоторые предпочли строить дома из пальмового дерева. Канализация была проведена почти у всех, кроме беднейших рыбацких семей, живущих в хижинах из тростника или бамбука.
        Крышу маминого дома видно издалека. Ее недавно покрыли новенькой красной черепицей, и та отсвечивает в лучах заходящего солнца.
        Чтобы свернуть на мамину улочку, надо было пройти мимо особняка Верховного шамана. Риннан удивилась, что у ворот собрались все старейшины поселка.
        «Странно, что они все в парадном облачении. Сегодня вроде никаких религиозных обрядов не предвидится… Иначе мама сказала бы, ведь я предупреждала ее о визите. Ой, она тоже состоит в Совете старейшин.. Значит, мама должна быть с ними…»
        Но единственной женщины-шамана среди собравшихся не было…
        – Не хочешь поделиться радостным событием? – услышала принцесса за спиной.
        Риннан обернулась. Под широкими и длинными листьями бананового дерева стоял шаман. На плечи его была накинута звериная шкура. Лица, прикрытого бахромой из кожаных полос, не было видно. Но Риннан узнала его по голосу. Это был Зухруул.
        – Что ж молчишь ты, птичка из императорского гнезда? Совсем распустилась молодежь! Новые теранцы – уже не цветы Ритана, а отбросы Ритана… – не в силах усмирить свою злобу, продолжил он. – Старейшины уже знают, что вы зачали отродье в чреве леарки! Вы затеяли богопротивные действия! Боги покарают тебя, женщина, и заодно твоего брата-отступника! – он тыкал в нее длинным крючковатым пальцем, увенчанным острым черным когтем. В другой руке он держал череп животного с мощными, витиевато закрученными рогами.
        Риннан надменно подняла лицо, ее веки сузились в щелки от ощущения его неприкрытой враждебности.
        «Ишь ты, как уверенно рассуждает о каре… Не боится расплаты… Значит, чувствует силу за собой…» – со страхом подумала она. Но промолчать – это было не в ее характере. И она ответила спокойно и с достоинством, как подобает ее сану.
        – Мы не первый десяток эоров проводим исследования, чтобы восстановить рождаемость. Вы всегда об этом знали, но молчали. Что ж теперь, когда мы добились цели, вы вдруг запаниковали? Богами прикрываетесь? А на деле просто боитесь потерять свою власть над родом.
        – Моли богов о пощаде, женщина! Ибо скоро вас кара настигнет! – шаман потряс клюкой, на которой болтались кости и ожерелья из черепушек мелких грызунов. Он стал исторгать какие-то завывания и конвульсивно дергаться.
        Не сказать, чтобы Риннан объял суеверный ужас, как это было в более молодые годы, но от угроз стало не по себе. Она шла и ругала себя за то, что стала похожа на мать, ведет себя дерзко, неосмотрительно и совсем не следит за языком.
        Шаманку Ш’ауру Риннан нашла во внутреннем дворе ее дома. Та сидела на веранде и перетирала в ступе какие-то высушенные грибы. От пучков разнообразных трав, свисающих с балок недостроенного навеса, исходил душный аромат.
        – Акелуа, мама! Как ты, родная? Шаманы не обижают? – обеспокоенно спросила дочь.
        – Они меня боятся, детка! Они вечно бегают ко мне за помощью, чтобы я посоветовала как излечить больных. Но сами дико боятся, что я разоблачу их, – Шаура с улыбкой покачала головой.
        – Ты хранишь их тайны. Тем хуже для тебя. Чтобы удержать свою власть, они могут пойти на что угодно. Из опасения, что ты выдашь их, могут сильно навредить нам. Тебе, мне и Танаару.
        – Не только нас, но и человеческую девушку они сильно недолюбливают, – серьезно добавила мать. – Она подрывает их авторитет своими знаниями. – Но жить в постоянном страхе перед ними – это не лучший способ добиться изменений в жизни.
        – Мама!!! Опять ты за свое, – Риннан закатила глаза.
        – Их молитвы – пустые молитвы… Кровавые жертвы – но боги их лживы… Страх народа – крепче их сила… – проговорила она вещающим голосом, но увидев умоляющий взгляд дочери, быстро сменила тему. – Смотри, я изучаю травы Земли. Человеки собрали энциклопедические знания о траволечении! А этот аппарат передает их прямо в мой мозг через нейросеть! – шаманка показала на ретранслятор, с которым она не расставалась с тех пор, как они приземлились. – Ну как можно отказаться от знаний? Невежество – это путь, ведущий народ обратно в пещеру или в животное состояние. Вот эту траву человеки называют Брахми, – радостно, как любознательный ребенок, она указала на кучу стебельков с мелкими светлыми цветками, разложенных на соломенной подстилке у ее ног. – Она помогает от головной боли и делает сознание светлым. А вот эта – Шатавари. Она влияет на здоровье женщины, повышает способность к зачатию и вынашиванию ребенка.
        – Мама, я боюсь за тебя! – перебила Риннан шаманку. – Ты должна быть осторожнее. Наши жизни – в опасности из-за того, что они против науки и против наших методов.
        – Я не боюсь смерти. Дух – бессмертен, – отмахнулась Шаура.
        – Мертвой ты не поможешь своему народу.
        – Мы должны быть храбрыми. Нельзя быть по обе стороны баррикады одновременно. Будь или там или здесь! Время пришло. Скоро настанет тот самый Час, который изменит все! Я ждала его. Ты и Танаар – мои дорогие дети должны положить конец этому безумию.
        – Мама, да тише ты! Услышат!
        – Пусть знают. Лживым богам осталось властвовать недол… – договорить шаманка не успела.
        Неслышно подкравшись, два воина внезапно выросли перед ними на ступенях веранды. Один из них направлял на женщин оружие, другой подскочив, сразу же сорвал с их висков ретеллеры, раздавил их каблуками и только потом сковал их запястья наручниками.
        Почти одновременно с их арестом деревянные ворота дома Шауры с треском распахнулись. Несколько рослых воинов в боевом этническом раскрасе уже бежали к ним. Лица у всех членов группы захвата были скрыты под масками из черепов животных, в волосах торчали разноцветные перья птиц, но в руках они держали современное оружие наперевес.
        – Не имеете права! Вы за это ответите! – протестующее закричала Риннан, но ей тут же залепили рот скотчем.
        – Вы арестованы по обвинению в клевете на богов и в крамольных подстрекательствах к бунту, – сообщил старший по званию офицер, судя по его эполетам на плечах. – Следуйте за нами!
        «Аудиослежка!!! Там, в доме у мамы, везде были понатыканы аудиосенсоры и микрофоны! Как же я не догадалась,– сокрушалась Риннан. – А я ведь предупреждала ее… Какая же мать наивная… В таких преклонных годах, нельзя быть доверчивой! Это глупость! Такое простительно только ребенку. «Они прибегают ко мне за помощью…» – передразнила она шаманку Шауру, досадуя, что и сама напрочь забыла об осторожности. – А теперь вот задним умом понимаешь, как легко было предугадать логику действий Зухруула».
        При воспоминании, как солдат растоптал аппараты для связи, принцесса ощутила острое сожаление и неприязнь к дремучей тупости фанатиков Зухруула.
        «Дикари и консерваторы!!! Ишь ты! Ретеллеры они топчут! А ведь пришли сюда не с дубинками и камнями, а с новейшими бластерами в руках!
        Ретеллеров совсем мало у нас осталось.... Это все, что мы получили от леаров.
        А своих разработчиков у нас нет, благодаря политике Зухруула. С такими темпами отступления в пещерный век, мы и вовсе останемся без интеллектуальных систем.
        Мало того, что я не смогла вызвать охрану… Я даже не могу сообщить брату, что мы в опасности…»
        Увидев огни, горящие на плато и отражающиеся в реке, Риннан поняла, что их ведут на Площадь Жертвоприношений… Мать с дочерью тревожно переглянулись…
        – Неужели?! – принцесса направила на мать вопросительный взгляд.
        – Не верю! Они не посмеют! – отрицательно покачала головой шаманка.
        На скалистом выступе, ведущем к мысу, их встретил Верховный шаман Зухруул.
        – У благочестивых служителей Ритана кончилось терпение. Вы потеряли страх перед богами. Боги были слишком добры к вам, и вы стали забывать о них. Но мы прямо сейчас напомним вам, какова она, сила богов! И пусть это будет вам уроком на всю жизнь! А сейчас поднимайтесь на Площадь! Вы должны присутствовать на церемонии жертвоприношения и сделать должные выводы для себя, – заявил он.
        Шаура протестующее замычала. Воин подтолкнул ее, помогая ей подниматься по каменистой тропе на горное плато.
        В этом месте скалистый берег реки врезался тупым клином в течение вод, заставляя реку делать крутой изгиб вокруг мыса. Довольно плоская площадка оказалась очень удобной для религиозных ритуалов теранцев. И вскоре на новой планете была создана новая Площадь Жертвоприношений.
        Теранцы старались приходить сюда раньше до назначенного времени, чтобы успеть занять небольшие скальные возвышения, с которых было удобно наблюдать за зрелищем.
        Для комфорта зрителей на Площади были построены еще и скамейки, располагающиеся вкруговую в виде амфитеатра. Все места были уже заняты. Народ ждал, когда шаманы, сидящие на высоких трибунах, начнут церемонию.
        Под трибунами конвоиры и расположили членов императорской семьи. Скотчи, закрывающие их рты были сняты. А так же им были выделены достаточно широкие парящие доски с подсветкой, подымающиеся на любую высоту. Такие антигрейвы использовались и как столы, и как стулья, и как передвижные скамейки. Со стороны казалось, что сановитые особы вместе со своей охраной пришли лицезреть очередной ритуал жертвоприношения. Скованных рук из-под плащей, которыми охранники накрыли их, не было видно.
        Из всего, что с ними случилось, Риннан поняла, что они уже больше не арестованы.
        Их просто насильно привели на ритуал. Никакого переворота пока не запланировано. Значит, шаманы продолжают надеяться, что им удастся усмирить Эл Ор Ритана, как это было с прежними правителями.
        Тогда кто же их жертва?! Яарана? Даарон?
        Но больше всех страхов принцессу пугал рев, разносившийся над площадью. Она сразу поняла, кому он принадлежит.
        С металлического загона сдернули кожаный чехол. Голодный зверь, щелкая клыками, нетерпеливо метался по клетке. Это был космический посланник богов Шеол-Кууль. На его сине-фиолетовую лоснящуюся шкуру падали кровавые блики от пламени факелов. Россыпь лучистых белых пятен по темному телу ассоциировалась со звездным небом.
        Шеол-Кууль был одним из самых грозных хищников Терана и любимым карающим орудием шаманов. Грешника они, как правило, оставляли на всю ночь наедине со зверем. Если к утру приговоренный оставался жив – значит, боги милостиво простили его. Но если хищник растерзал беднягу – значит, такова воля богов…
        «Когда-то давным-давно, когда мы сами еще не имели имен и не звали себя Цветами Ритана, не имели шаманов, которые внушали нам фантазии о богоизбранности нашей расы, встреча с этим зверем в горах Терана знаменовала неизбежную смерть. И наша кровь, наша глубинная генетическая память все еще хранит в себе панический страх перед ним.
        Новые теранцы дали ему имя – Шеол-Кууль, что значит, «Карающая Длань Богов». Своим именем он больше всего обязан глазам – они были полностью белыми, светящимися в темноте, как у призрака. Казалось, этот зверь и впрямь – сверхъестественный посланец, божья длань, кара свыше. Шаманы говорят, через них бог следит за нами.
        Шеол-Кууль не был диким. Это был прирученный детеныш, отнятый у матери перед самым отъездом ковчега. Старшие шаманы выдрессировали его. Рядом с клеткой стояли воины, которые время от времени тыкали его палкой, чтобы рев его внушал священную жуть перед высшими силами всем, кто находился на Площади Жертвоприношений.
        Еще через полчаса наши ряды пополнились. Трое охранников привели человечку. Землянка даже не поняла, для чего ее выводят из корабля. Возможно, она решила, что ее ведут по-моему приказу… Наташа попыталась подойти к нам поближе, но конвоиры ее не пустили.
        И тут внутри меня все похолодело… До меня дошло, наконец, кого уже второй раз приговорили шаманы…
        Наташа беспомощно оглянулась на тех, кто затеял эту жестокое игрище. Но лица старейшин были скрыты под звериными черепами.
        – Цветы Ритана! Дети богов! Чтите ли вы заветы ваших Отцов? – спросил шаман в маске из черепа рогатого зверя.
        – Чтим священные сенты Богов Ритана! – закричала в ответ толпа и хором исступленно запела молитву, положенную на песенный лад.
        По обе стороны от приговоренных располагались музыканты теранского оркестра. Из копны темных волос, разукрашенных разноцветными перьями птиц, выпирали рога. Барабанщики экспрессивно двигали телами вверх-вниз, вперед-назад, отбивая бешеные гулкие ритмы. К ним подключились низкие грозные звуки, выдуваемые из духовых труб. С отчаянным надрывом заплакали струнные инструменты, напоминающие скрипку. Из длинной двухметровой трубы с расширенным раструбом взвился в темное небо пронзительный резкий звук, похожий на крик испуганной птицы.
        И тут же вслед за ним, леденя кровь в жилах, прозвучал раскатистый рев зверя.
        У Наташи волосы встали дыбом на голове, и кожа покрылась мурашками от предощущения, что сейчас… вот уже сейчас… конвоиры бросят их троих на съедение инопланетному хищнику. Крупная дрожь колотила ее, когда она повернулась в сторону принцессы и ее матери.
        Риннан и Шаура сидели неподвижно, сложив скованные магнитными браслетами руки на коленях. Ни одна мышца не дрогнула в их окамелелых голубовато-серых лицах. В своей неподвижности они обе были чем-то похожи на статуи Шивы, которая была высечена древними буддистами на скалах в горах.
        «Вот это воля! Вот это самообладание!» поразилась землянка, и, как ни странно, это почему-то немного успокоило ее. Она резко повернула голову к конвою, их спокойные позы тоже не предвещали пока ничего ужасного.
        Барабаны продолжали отбивать ритмы, и вся толпа задергалась в повторяющихся движениях, напоминающих движения зверей и полет птиц.
        «А-а! Это, наверное, ритуальные танцы по их традициям», – догадалась Наташа.
        В это время шаманы встали на антигрейвы. Стоя на них, они величественно возносились к небесам все выше и выше… а потом остановились.
        Конвоиры членов императорской семьи тоже нажали на кнопки антигравитационных досок, обеспечивая безопасность Риннан и Шауры. Устройство плавно поднялось над площадью.
        «А-а! О-оооо! Это для их спасения. Теперь зверь не допрыгнет до них…» – тоскливо прикрыла глаза землянка.
        В это время танцы прекратились. Конвоиры схватили землянку и потащили ее к центру площади. Наташа взвыла, выкрикивая имя Эл Ор Ритана. Она что-то кричала на своем языке.
        «Смешной и жалкий лепет, он никого не проймет, – с горечью подумала Риннан. – Теранцы даже не понимают, что она говорит. Старейшины и их фанатики принципиально не носят ретеллеры».
        – Что вы делаете?! Эл Ор Ритан давал вам разрешение на ритуал? Я глубоко сомневаюсь в этом! Как член императорской семьи, я запрещаю вам проводить испытание Дланью Богов без присутствия Эл Ор Ритана! – возмущенно выкрикнула шаманка Шаура.
        – Молчи, старуха, а то будешь следующей! – рыкнул на нее один из старейшин.
        Конвоиры, сопровождавшие Наташу, вместе с другими стражниками стали оттеснять народ к краям Площади Жертвоприношений. Воины выстроились вокруг арены, выставили вперед оружие и включили стереосети на тот случай, если поведение зверя выйдет из-под контроля.
        Шаманы завыли потусторонними голосами. Видимо, это означало какую-то команду. Рогоголовые в доспехах открыли дверь клетки. С утробным рычанием Шеол-Кууль вышел наружу. Мягко ступая, огромный зверь прошелся по кругу и, не торопясь, оглядел толпу.
        Шаманы, парящие над приговоренными, резко перешли на высокие ноты в своей песне, которые прозвучали, как пронзительный клич. Зверь невольно устремил светящиеся потусторонние глаза в сторону своей жертвы и бросился на добычу.
        Наташа в ужасе закричала…
        ГЛАВА 25
        Ночью я практически не спала. Всевозможные тревоги одолевали меня. Страх за Наташу, попавшей в плен жестоким космическим агрессорам, никогда не отпускал меня. Кроме того, я запуталась в попытках определить свою позицию к инопланетянам, которые приютили меня. По сути, я должна их ненавидеть за то, что опустела наша земля…
        Алексу я поверила. Все мои сомнения, относительно того, что леары были причастны к истреблению жителей моей планеты, окончательно развеялись. Я почувствовала огромное облегчение. Как будто камень свалился с души. Это значит, что я теперь могу спокойно жить среди леаров и не чувствовать себя конформисткой, приспособленкой и предательницей, как это было раньше, когда я подозревала их в убийстве землян. Это значит, что теперь я с чистой совестью могу любить одного из их лидеров…
        Я размазывала слезы по щекам, шмыгала носом и тихо плакала от счастья, потому что нерушимые барьеры, которые я сама себе возвела, рассыпались, как песок…То есть не совсем еще рассыпались, ведь он несвободен…
        Кажется, Лексо что-то говорил о своих чувствах ко мне… В тот момент, я не смогла смотреть на него. Отвернулась.
        Странная робость одолела меня. Столько ошеломительной информации свалилось на меня за день! Сначала я должна все обдумать и взвесить, чтобы понять, что он не хитрит и не обманывает меня. Хотя, с одной стороны, совесть упрекала меня: «Он тебе в любви признается, а ты даже взглядом не удостоила его. Так унизить мужчину!» А когда он коснулся моей руки, я отдернула ее, и не поворачиваясь, отрезала: «Уходи!». Жестоко…
        Но с другой стороны, я очень боялась взглянуть в его глаза, ибо, если это случится – всё, пропало тогда мое здравомыслие…
        В комнате повисла тишина. Я все еще боялась повернуться. Ушел ли он? То ли в ушах звенит, то ли я все еще слышу его дыхание. Я и сама перестала дышать – нет, ну правда, чтобы лучше слышать. Когда отсутствие кислорода стало невыносимо, я вдохнула и повернулась. В комнате никого не было. Дверь была открыта.
        Боже, я просто смешна…Насколько бесшумно он двигается!.. Я выглянула наружу, его фигура уже маячила на другом конце коридора. Я захлопнула дверь. А потом бросилась на кровать, уткнулась в подушку и зарыдала.
        На работе я занималась расшифровкой генокода леаров, и даже составила сравнительную таблицу с генокодом человека. Но если честно, продуктивность в работе у меня была мизерная.
        То, что говорил мне Лексо, не выходило из головы. Выходит, что если теранцы найдут колонию леаров, то они просто дематериализуют нас с помощью своего страшного Черного Куба, как они проделали это с землянами. Все произойдет быстро и без кровопролития. Неужели оккупация пришельцами – это то, что ожидает нашу планету?
        В обеденный перерыв за мной зашел Мэфос, и мы вместе пошли в столовую. Алекс с братом Чигартом сидели недалеко от нас. Обычно они обедали втроем, в тесном семейным кругу, но Мэди сегодня за их столиком не было. И уже не первый день она предпочитает им общество подруг.
        Любопытство страшно терзало меня, но я боялась спросить об этом у Мэфоса. Не хотела выглядеть сплетницей, лезущей не в свои дела… Да и стоит ли показывать парню свою заинтересованность?
        После работы меня потянуло в Маленькую Лею. Вспоминая о том, как Лексо кормил меня пиццей, я чуть не разревелась. Эйфория чувств затопила меня. Я не замечала, как срывала фрукт за фруктом и машинально поглощала их, не ощущая их чудесного вкуса. В какой-то момент я поняла, что на ужин можно уже не ходить. Дошла до поливочного крана, установленного между двумя клумбами, склонилась, чтобы ополоснуть липкие пальцы и вздрогнула, услышав знакомый голос…
        – Привет. Так и думал, что найду тебя именно здесь.
        – Если пришел узнать про ДНК своей подружки, то пока у меня нет хороших новостей.
        – Нет, не для этого я пришел.
        – Я заинтригована, – усмехнулась я, поймав себя на мысли, что снова что-то жую. Нервы…
        – Ты спрашивала, сможем ли мы дать военный отпор теранцам. Мы готовились к этой войне с тех пор, как приземлились на этой планете. Пойдем, есть кое-что, что ты непременно должна увидеть.
        Алекс повел меня в ту часть поселения, в которую я обычно не ходила, думая, что браслет не позволит мне. Достигая границ поселения, я не могла двинуть ногой, словно была скована невидимой цепью. Но территория оказалась вполне открытой для меня, хотя была огорожена глухим непроницаемым забором.
        В эти мрачноватые места, куда повел меня Лексо, я и сама не стремилась (мне казалось, это промышленная зона). За оградой располагалось несколько громадных сооружений непонятного назначения. Но мы направились в сторону ангаров с арочным перекрытием. Ничем не привлекательное для меня место. Оказывается, я совсем не проницательна. Мне и в голову не приходило, что такие ангары – это именно то, чем я должна интересоваться, если хочу спасти свою названную сестру. Ангар оказался военной базой.
        Первое, что я увидела, войдя внутрь, это были машины с длинными пушками, стоящие в несколько рядов…
        Это артиллерия… Господи, да я же в этом ни черта не разбираюсь, – подумала я, со страхом разглядывая четкий ритм стволов, смотрящих темными жерлами куда-то выше моей головы. – Я никогда не видела войну, разве только в фантастических фильмах. Я даже спрашивать не буду, чем они поражают противника – плазмой, лазером или чем-то другим – все равно я в этом ничего не смыслю.
        Меня впечатлила группа огромных боевых дроидов с шарнирными конечностями. Их было где-то с полсотни.
        – Это хорошо, что в сражениях будут участвовать роботы. Хоть ваши люди…э-э… леары не пострадают, – робко проговорила я своему гиду.
        – Леары тоже будут воевать, – спокойно возразил пришелец, подводя меня к рядам металлических доспехов, подвешенных на антигравитационных установках. Со стороны казалось, что это расчлененный робот, который висит в воздухе.
        – Аа! Это же экипировка… ну вроде защитных костюмов, которые солдаты будут надевать на себя. Это же шлем, да?
        Лексо посмотрел на меня, как смотрят на наивного ребенка, и мягко улыбнулся.
        – Это бронированные экзоскелеты. – Благодаря им значительно улучшаются все боевые качества леаров: реакции, скорость, физическая сила. Под наружным слоем металла находится гель, который амортизирует удары, не допуская переломов костей.
        – Ооо! Я только в кино такое видела… Это выглядит довольно внушительно… – охнула я, поразившись тому, что пришельцы не просто так отсиживались в Сумидеро, а серьезнейшим образом готовились к войне.
        – К сожалению, нам пока неизвестно, насколько хорошо вооружены теранцы… Учитывая, что они никогда не были сильно подкованы в науке и инженерии, то, возможно, у нас есть шанс, – проговорил Лексо, жестом руки, предложив мне двигаться дальше.
        – Но почему ты сомневаешься? Ты думаешь, теранцы, едва переселившись, уже создали передовое вооружение?
        – Они истребили много ученых и изобретателей, сильно сравняв этим наши шансы. А так же отобрали все наше оружие и технику еще в те времена, когда мы только собирались покинуть планету. А самое страшное, что правительство к этому времени уже конфисковало у нас Куб Смерти… Фактически они оставили нас ни с чем… Да и мало нас осталось. Лучшие среди нас уже погибли.
        – Но с другой стороны, время должно было сыграть вам на руку, Вы опережаете их в развитии. А они вообще не признают науку. Может быть, они давно растеряли военную мощь? – я попыталась развеять его беспокойство, хотя, наверно, это смешно, ведь я совершенно не разбираюсь в военной технике.
        – Я не думаю, что они продвинулись в техническом оснащении. Да и собственно в этом нет необходимости. Потому что у них есть Тэйрон Ахар’э, страшное оружие, от которого спастись невозможно…
        – Но ведь мы выжили. Все выжившие носят неорит…
        – Не все. Появились новые поколения. И мы не знаем, насколько сильна эта штука с близкого расстояния. Кроме того, они значительно превосходят нас числом и очень сильны физически.
        Мы молча прошли ряды с незнакомой воздушной техникой, похожих на вертолеты. Лексо вел меня в следующий отсек, где протекали производственные процессы.
        Повсюду раздавался лязг металла и звуки работающих механизмов. Два пришельца в необычных костюмах и шлемах что-то приваривали на одном из мехов. Меня удивило, что при сварке металла не сыпались искры, как я привыкла видеть, а излучались волны голубого света. При нашем появлении один из трудяг выпрямился и поднял забрало, точнее, оно само поднялось, автоматически.
        – Привет, Ната! – зеленый чуб, широченная улыбка, азартно горящие глаза.
        – Мэфи?! А я думала ты только в сфере компьютеров шаришь!
        – Настоящий мужчина должен уметь все, – засмеялся парень. – Вот решил прибавить немного эстетики в образ боевого друга, – он с улыбкой кивнул на мeха (боевые роботы, находящиеся под управлением пассажира, сидящего внутри – прим. автора).
        – Лучше бы ты на тренировки больше времени тратил, чем на украшательство. Дизайн тебе жизни не спасет, – Алекс неодобрительно покачал головой. – Говорю же: совсем еще мальчишка. Все для него игра, – сказал он, обращаясь ко мне.
        – Да я старше твоей подружки на целых восемь лет! Но ее-то ты салагой не считаешь… Дискриминация по возрасту! – весело парировал Мэфос.
        – Я им все уши прожужжал о том, кто такие Демоны Ритана, – объяснил мне Лексо, когда мы отошли подальше. – Но они же никогда не видели их живьем. Они не знают войны. А я… я бы многое отдал, лишь бы и не узнали никогда.
        Я вздохнула.
        – Ты же знаешь, вам не удастся где-нибудь тихо отсидеться. Они все равно найдут нас.
        – Да, найдут. Поэтому с первых дней, проведенных на Земле, мы готовимся к этой встрече.
        – Почему же ты мне раньше всего этого не показывал?
        – Надеялся, не дойдет до этого. Думал, я заберу тебя с собой на корабль, и мы улетим. Мы ведь завершили ремонт корабля пару дней назад…
        – Я не покину родную планету, – печально возразила я, опустив глаза, а когда подняла их, то встретила взгляд, полный нежности и боли…
        – Я бы хотел, чтобы и ты никогда не узнала войны, – Алекс вдруг ласково провел ладонью по моей щеке.
        Я сейчас улечу к потолку как гелиевый шарик… Держите эту сумасшедшую… Напрягаю все усилия воли, чтобы не выдать себя.
        Мы идем дальше. Лексо демонстрирует мне хранилище с боеприпасами.
        – …Вот эти бластеры стреляют плазмой… Ты знаешь, что это такое?.. – Лексо что-то показывает мне и объясняет принципы действия.
        Мне было бы полезно повнимательнее слушать его, но все слова доносятся до меня, как сквозь туман. Мне сложно думать об оружии, потому что я сконцентрирована на нем самом – на его глазах… чуть влажных губах, на поблескивающих зубах с клыками хищного зверя… Я любуюсь его грацией. Каждое его движение вызывает во мне томление и… жажду прикосновений…
        – …Я тоже хочу стрелять из этого… как, говоришь, называется… эта штука? Ты научишь меня? – выдыхаю я, выныривая из дурмана чувств.
        Алекс нахмурил брови и потемнел лицом. Ему не понравилась моя просьба.
        – Я как раз и хотел поговорить с тобой на эту тему… Но боюсь, ты снова упрешься на своем… Война – не женское дело. Ты будешь ждать нас здесь, пока мужчины будут воевать. Если твоя подруга до сих пор жива, ты можешь быть уверена, я верну ее.
        – Мы с Ташей сотню лет жили на Земле, не ожидая помощи от мужчин. Я иду с вами. И это не обсуждается, – упрямо проговорила я.
        Со стыдом припоминая, как я требовала от Алекса вооруженного нападения на теранцев для спасения моих друзей, я не вполне соображала, насколько это опасно для них. А сейчас, вникнув в ситуацию, я уже никак не могу прятаться за их спины… Это было трусливо и эгоистично с моей стороны. Хотя, я вполне отдаю себе отчет, что в качестве бойца, вряд ли буду полезна для них… Может, даже подведу их, как полная неумеха…
        Алекс обреченно вздохнул. Разрушать с трудом восстановленный мир со мной ему не хотелось.
        – Ты же знаешь: никто не выпустит тебя в бой без подготовки. Тебе нужно усиленно тренироваться.
        – Хорошо, – согласилась я. – Я могу попросить тебя выделить мне инструктора?
        Алекс испытующе посмотрел на меня, как бы подвергая сомнению, что я справлюсь. Оценивающе оглядел меня сверху донизу… Почесал затылок, как бы раздумывая о том, где найти незанятого человека… ой… то есть леара, и наконец, нехотя кивнул.
        – Пусть будет так. Я сам возьмусь тренировать тебя. Можем начать с завтрашнего дня.
        На секунду я запаниковала: «Нет… только не ты… Кто угодно, но не ты… Это окончательно выбьет меня из колеи…», но быстро собралась и иронично заметила:
        – А невеста не заревнует, если столько времени будешь проводить со мной?
        – Теперь уже нет. Она ушла от меня, – сказал он обезоруживающе бесхитростно.
        Я даже оторопела.
        – Мэди говорит, у нас нет будущего из-за того, что она бесплодна. А вторая причина, по которой нам больше не стоит оставаться вместе, – это то, что ее жизнь будет в пять раз короче моей. Мэди и раньше об этом знала. Но тогда это ее не пугало. Я думаю, дело в другом… Я вел себя не лучшим образом в последнее время. Вот и все дела…
        Вот это новости… Я даже не знала, как на это реагировать… В его лице читалась вина. Он так забавно морщит лоб, складывая брови домиком, – раскаивается… Черт, ему около семиста лет, разве он не должен быть эмоциональным сухарем?
        Но я ему на шею не брошусь. Пусть теперь он пострадает от того, что его бросили. В этой ситуации я скорее Мэди пожалею, чем его. Без скандалов и обвинений она всю вину взяла на себя и ушла, чтобы не мешать ему строить отношения с другой… Оценит ли Лексо ее благородство? Может леар и оценит… Наш российский мужчина, мне кажется, нет…
        А я его утешать не стану. Может, это и стервозно… Но теперь наступила моя очередь отомстить ему за мои слезы и переживания.
        – Сочувствую, – напустив на себя вид равнодушной вежливости, я повернулась и пошла на выход.
        – Наташа, стой! – окликнул он. – Поищи для себя хороший костюм для тренировки. Завтра… Нет, завтра не смогу. Давай мы встретимся послезавтра сразу после работы.
        – Да, было бы неплохо слетать за ним в магазин… Вот только находится он не на территории поселка, а за его пределами. Мне надо в Чьяпо-де-Корсо… Но, видишь ли… я немножко ограничена в передвижении, – усмехнулась я, повернув к нему голову.
        – Ах, да! Теперь ты точно не убежишь! Смысла нет, – засмеялся Лексо. Приблизившись, он опустился передо мной на колени и коснулся пальцем браслета. Красный вензель, горящий на браслете, стал зеленым. – Я не спрашиваю о твоих планах на выходные, – с иронической улыбкой, произнес он, вставая. – Зажигай! Упущенные возможности теперь можно и наверстать! – он подмигнул мне и, не оглядываясь, ушел в свою мастерскую.
        Теперь уже я, обескуражено смотрела ему вслед.
        – Ни фига себе! Как будто мысли мои прочитал о желании отомстить ему за страдания…
        ***
        "А может, дело вовсе не в ней?" – думала я, разглядывая цепочку ДНК, которую составила в соответствии с образцом крови Мэди. Я сравнивала ее с собственной ДНК. Никаких существенных различий в гене фертильности я не увидела.
        Когда мы с Ташей занимались генетическими трансформациями, у меня не возникало ощущения бессилия… Но одно дело модифицировать себя, другое – понять, что за сбой в двойной спирали инопланетян…
        – Привет! Ты еще не закончила с делами? – ко мне в лабораторию заглянула Элаин, с которой мы договаривались о совместном шопинге. – Как успехи?
        Я озадаченно покачала головой.
        – Не вижу отклонений в женском генокоде. Но я еще не проверяла мужской. В идеале мне бы раздобыть ДНК ваших плодовитых предков… Это возможно?
        Элаин покачала головой.
        – Навряд ли… Они все перебиты теранцами. А прежние исследования ученых погибли вместе с лабораторией при крушении звездолета. Об этом ты, наверное, знаешь.
        – Да, Чигарт мне говорил. Ну неужели у вас ничего не сохранилось? Ну может быть, урна с прахом какого-нибудь выдающегося правителя или ученого? – Я умоляюще посмотрела на Элаин, которая со своим дедом работает в генетической лаборатории, ведь каких только случайностей не происходит в жизни.
        – Чего? – непонимающе уставилась на меня Элаин. – Какой еще прах?
        – Извини, я ступила. Понятно же, космические скитальцы не хранят прах умерших предков. Ну ладно. Над этим вопросом я подумаю позже, – я закрыла папку с формулами и выключила компьютер.
        – Ну раз ты в тупике, то стоит проветрить уставшие мозги. А гениальную идею ты родишь как-нибудь попозже! – радостно согласилась внучка Чигарта. – Ты ведь больше не на привязи. Мы можем выбраться в город.
        Из каньона Сумидеро мы вылетели на аэромобиле. Низко пролетели над текущими водами Грихальвы. Скалистые берега казались белыми в потоке солнечных лучей. Они были сплошь усыпаны черными грифами. А на отвесных стенах, цепляясь за камни, росли высокие, как палки, кактусы. Кое-где мы заметили даже разноцветных игуан, но останавливаться не стали. До начала тренировки мне надо было завершить все свои дела. А времени оставалось мало.
        Пролетая над высотками Чьяпо-де-Корсо, я заметила, что все они заросли ползучими лианами. Но гипермаркет, перед которым припарковала машину Элаин, был в относительном порядке. Все окна были целы, и внутри не хозяйничали вездесущие обезьяны. Видно было, что пришельцы следят за зданием, поскольку пользуются разнообразной продукцией, хранящейся там.
        Когда мы с Ташей ходили по торговому центру во Флориде, я как-то особо не задумывалась о том, почему некоторые вещи так хорошо сохранились. Но сегодня, держа в руках добротный спортивный костюм, я впервые удивилась тому, что он не рассыпался на мелкие кусочки от старости.
        – Ты посмотри на все эти вещи, – обратилась я к Элаин – ткань даже не истлела за столько лет! Как же это неэкологично!
        – Может, и истлела, – пожала плечами леарка. – Просто одежда до сих пор производится на автофабриках, и роботы, возможно, пополняют ассортимент, а «нераскупленое» списывают и перерабатывают.
        – Ты знаешь, я в этом полный профан, – призналась я подруге. – Я даже не знаю, экологичны ли автофабы. – Но поскольку другого выбора у меня нет, я, пожалуй, примерю вот этот синий костюмчик. Как ты думаешь, мне к лицу?
        ГЛАВА 26
        Наташа в ужасе закричала… Леденящий страх сковал ее тело. Ноги, ставшие ватными, уже не держали ее. Она присела, закрыв лицо руками. Сердце рвалось из груди, сливаясь с гулкими ударами по барабанам. Мрачная песнь шаманов звучала, как реквием. Но разве она так смиренно отдаст себя на съедение инопланетному хищнику? Она никогда так легко не сдавалась… И сейчас, пройдя через такие испытания, было бы глупо сдаваться без боя. Эта мысль пронзила ее мозг и придала ей решимости. …
        Но что она может? Противостоять ему она не силах. Землянка осмотрелась по сторонам в поисках палки или камня, чем она смогла бы обороняться… Булыжник она нашла, но выпрямляясь, встретилась с взглядом потусторонне светящихся глаз инопланетного зверя…
        «Никто тебе не поможет. Спасенья нет. Спасенья нет. Спасенья нет», – внушали ей эти глаза…
        Но тут молитву старейшин перекрыл другой звук, напоминающий зычный крик животного. Песнь шаманов оборвалась. Шеол-Кууль сбавил скорость, а потом и вовсе затормозил. Он больше не смотрел на Наташу, что-то другое привлекло его внимание. На арену с невысокой скалистой гряды мягко спрыгнула могучая Тень. В несколько прыжков достигла центра площадки и замерла в полусогнутой позе всего в пяти шагах от зверя, загородив собой пленницу…
        Послышался угрожающий рык. Низкий, басовитый. Шеол-Кууль зашипел в ответ. Хвост его от предвкушения битвы нетерпеливо подрагивал.
        Наташа, загипнотизированная Дланью богов, только что стояла с камнем в руке, как замороженная… Из ступора она выпала сразу, как только Шеол-Кууль потерял к ней интерес. И теперь, не веря своим глазам, она смотрела в спину нежданного защитника, клином врезавшегося между ней и хищником.
        Это был он, ее недавний враг и агрессор, вступивший на ее планету… И он был совершенно безоружен… Но почему?! Почему?! Ведь он мог бы одним выстрелом, не приближаясь к Шеол-Куулю, уложить его на месте. Наташа в смятении оглянулась на охранников – все они стояли в плазмоганами в руках, защищая теранский народ. Неужели они дадут погибнуть своему императору под мощными клыками зверя?
        Шаманы запели с новой пронзительной силой. Шеол-Кууль, словно повинуясь этим странным вибрациям звука, взревел и в стремительном прыжке метнулся к теранцу. Он ощерил пасть с массивными клыками, распуская в полете острые, как бритва, выдвижные когти, чтобы рассечь ими тело врага от шеи до самого паха.
        Но теранец встретил его рогами. Гигантская синяя кошка яростно взвизгнула, напоровшись на них ребрами. Мощная шея Танаара, защищенная плотным кожаным доспехом, выдержала удар лапами, но, падая, зверь успел оставить рваные раны на спине пришельца. Кровь брызнула во все стороны, и даже долетела до землянки, расплываясь пятнами на ее платье…
        Перекатившись на бок, хищник поднялся на задние ноги, а передними стал стремительно наносить удар за ударом по голове противника. Едва успевая защищаться от когтей и оберегая глаза, Танаар отступал. Споткнувшись об обломок скалы, он упал на спину. Шеол-Кууль прыгнул на него, намереваясь перегрызть ему шею. Не давая разорвать себе живот когтями, теранец остервенело отбивался ногами, стараясь скинуть с себя Длань Богов. Со стороны это выглядело возней, от которой вокруг них вздымалась серая пыль. Так и катались они по земле, крепко сплетясь в объятиях.
        И вот, когда Шеол-Кууль снова оказался сверху, Танаар, уперев ладони в грудную клетку зверя, с силой оттолкнул его, и тут же, не давая опомниться, попытался вонзить тому в горло острия рогов. Но от удара огромной лапы его голова дернулась в сторону, а рога прошили воздух. Падая, хищник успел перевернуться на живот, но и теранец с невероятным проворством запрыгнул к нему на спину. Навалившись на Шеол-Кууля и прижимая его тело к земле, он обхватил его шею рукой и локтевым сгибом крепко сдавил горло. Придушенный зверь уже не так быстро реагировал на его последующие действия. Теранец склонил голову к плечу хищника и зубы его сомкнулись на яремной вене противника. Тот дернулся и захрипел. Кровь брызнула фонтаном…
        Шеол-Кууль больше не поднялся, тело его вздрагивало от конвульсий, а вокруг головы растекалась багровая лужа…
        Недалеко от Длани Богов сидела Наташа – вся в слезах, соплях, забрызганная чужой кровью, осыпанная песком и пылью… Находясь в полуобморочном состоянии, она была не способна ни соображать, ни чувствовать, и даже подняться на ноги у нее не было сил.
        Исполосованная грудь Танаара с шумом вздымалась, но он стоял твердо на ногах и с вызовом смотрел на шаманов.
        Еще сорок минут назад… он ни сном ни духом не предполагал, что такое может случиться.
        Еще сорок минут назад… он просто изнывал от непреодолимого желания увидеть ее.
        Как легко и просто было до ее появления. В удовлетворении мужских потребностей проблем не возникало. Самые красивые самки всегда доставались ему. Они были разные по цвету кожи и форме их плоти. Но ничем не отличались друг от друга. Все как одна были испуганы и покорны. Их приводили и выводили из дверей его спальни. Но ни одна не застряла в его памяти. И это было правильно, ведь совокупление было одной из форм жизнедеятельности организма, такая же, как потребление пищи, необходимость спать и освобождение от переваренной еды.
        Но почему тогда по ночам его тело пылало жаром, при воспоминании о тех днях, когда он, особо не раздумывая, мог перевернуть ее на живот и без лишних слов вогнать в ее узкое лоно свой скипетр самца. Но если бы его необъятную жажду так легко было утолить. Если бы сердце не обжигало болью, когда она с ненавистью смотрела на него… Если бы в душе не поселялись печаль и уныние, оттого, что она отворачивается от него с отвращением и неприязнью…
        Могу ли я признаться ей в том, в чем боюсь признаться даже себе? Нет, исключено. Все равно мы никогда не сможем быть парой. Но почему же нет? Разве я не хозяин собственной судьбы? Я храбр и силен, как зверь. Но у меня еще есть разум. И почему я должен идти против своих желаний?
        Но смогу ли?! Черт побери! Я слабак. Я – раб престола. Я – раб чужих взглядов. И я не принадлежу себе! Вот что я такое.
        Я так хотел походить на своего воинственного отца, на своего деда и прадеда, ни в чем не знавших поражений. Они все были волевыми и бесстрашными. И я никогда не позволял себе думать о них иначе. А сейчас я как будто прозрел. Я внезапно понял, что на самом деле они были напыщенными, узколобыми глупцами. Я возненавидел Цветов Ритана. Хотя теранский народ тут ни при чем… Я ничем не лучше их, живущих стадом и послушных пастырю.
        Тогда я впервые прислушался к себе, и увидел, что Цветы Ритана не богоизбранная раса. Я увидел, что плененные нами гуманоиды умнее, достойнее, благороднее нас. Я впервые усомнился в речах тех, с кем напрямую разговаривают боги. Старейшины губят все на своем пути, ради утверждения собственной силы и власти.
        Я так давно не видел ее. Не смог удержаться. Прошел мимо лаборатории, чтобы взглянуть хотя бы одним глазком, как она смотрит в микроскоп или старательно что-то печатает. И даже от этого по груди разливалась горячая волна…
        Странно, никого. И даже Риннан куда-то запропастилась. Наверно, опять потащила Наташу куда-то на знакомство с местной культурой.
        Тогда я решил сходить на разведстанцию. Пора, наконец, самому проследить, как беглые леары обустроились на этой планете. Но трель ретеллера изменила мои намеренья. Звонил начальник личной охраны императора.
        – Великий Воин, шаманы бунтуют! Они тайно собрали народ на Площади Жертвоприношений. Старейшины выпустили из клетки Шеол-Кууля, чтобы он исполнил волю богов по отношению к инопланетной самке. Многих стражников они заблаговременно переманили на свою сторону. У тех, кто остался верен императору, в первую очередь сломали средства связи, а потом уже арестовали. Вот почему информация о священном действии не просочилась до нас, и мы не смогли вовремя навести там порядок! Я сам случайно пробился к Площади через столпотворение народа. Думал очередной обычный ритуал…
        – Соберите всех людей. Всю стражу, что есть на корабле. Быстро! – в груди отчаянно запекло. – Что ж… Вот и пришел тот час, когда … хочешь, не хочешь, а придется…вступить в единоборство с богами!
        Горящие белым, потусторонние глаза постепенно блекли. Танаар склонился над трупом и голыми руками выломал пятнадцатисантиметровый клык из челюсти Шеокууля. Затем, сняв с шеи кожаную тесьму, привязал этот клык к неориту и надел себе на шею.
        Это была победа. Странная, немыслимая победа. Со времен существования Цветов Ритана никто и никогда не пытался вступить в схватку со священным животным, с сыном космоса – Дланью богов. Всегда считалось, что воле Шеол-Кууля надо покориться.
        Но теперь он был мертв. Император поставил ногу на голову Длани Богов, вскинул вверх руку, сжатую в кулак, и издал торжествующий победный клич.
        «Сегодня ко мне явился бог неба, Онзом! Он сказал, что отныне я стану Его Глазами, Его Голосом и Его Волей среди Цветов Ритана. Он сказал мне, что я обязан исполнить его желание любой ценой. Кто еще хочет поспорить с волей Эл Ор Ритана Третьего?» – громко спросил он толпу.
        Все пораженно молчали.
        Он нагнулся к телу зверя, вырвал оба его глаза и… сжевал их. Затем презрительно сплюнул остатки в сторону шаманов и сказал:
        «С этого дня ваш император зовется не только Светом Ритана. Теперь я – Шеол-Кууль, Длань богов! Моя воля – закон для вас! Любой, кто в обход Шеол-Кууля, проведет обряд жертвоприношения, будет сам принесен в жертву богам! Несогласные есть?»
        Шаманы растерянно молчали. Цветы Ритана тоже. Пронзительный взгляд Танаара уперся в Зухруула, в того самого, кто носил титул Верховного Жреца, и неделю назад призывал Танаара убить человечку. Сейчас он подавленно притих. От его бунтарского настроя, похоже, не осталось и следа.
        Не получив ответа, Танаар поднял вверх обе руки, сжатые в кулак, и опустил большие пальцы вниз, приказывая шаманам спустить свои антигрейвы на землю. Пока старейшины возвращались к трибунам, Риннан отдала приказ охраннику, и тот, подбежав к пленнице, уготованной для жертвоприношения, привел ее к принцессе.
        – Женщины и мужчины, – снова обратился Танаар к толпе, – завтра ночью на этой площади мы устроим праздник в честь нового Шеол- Кууля. Вытаскивайте из кладовых бочки с вином, жарьте мясо, несите фрукты и разнообразные яства. Мы должны чтить и чествовать волю богов. Это непреложный закон для нас.
        Повисла неловкая пауза… Ошеломленный народ с трудом приходил в себя. Но Шаура встала и радостно завела Священную Песнь шаманов во славу богов. Сильным уверенным голосом поддержала свою мать Риннан, с удивлением заметив, что человечка, сидящая рядом, с энтузиазмом повторяет их рефрен. Еще несколько голосов влилось в слабое звучание песни, но волна звуков ширилась и крепла, нарастая потоком. И вскоре все пространство заполнилось мощным подобострастным хором толпы.
        ***
        Танаар повернулся и, ни на кого не глядя, пошел назад к кораблю. Лицо его посерело. Кровь сочилась из рваных ран на спине и на груди.
        Наташа с беспокойством смотрела ему вслед. В какой-то момент он покачнулся, но на ногах устоял. Нет, это ей показалось. Он шел твердо, хотя поступь уже была не такой стремительно-летящей, как обычно. В ней всколыхнулась волна сочувствия. В порыве благодарности она готова была повалиться в его ноги и зализывать его раны языком, как собака. Но она только пленница. Она не может подбежать к императору и подставить ему плечо. Но почему ему никто не помогает? Мать идет со строгим сдержанным лицом. Физиономии охранников, как всегда, непроницаемы, как маска.
        Таша вопросительно глянула на Риннан. Принцесса поняла ее, но предупреждающе сжала предплечье землянки и многозначительно покачала головой. Нельзя показывать толпе, что вы настолько сблизились. Нельзя показывать толпе его слабости.
        – Он силен, несмотря на то, что зверь растерзал его тело. Пусть видят подданные – его раны – лишь царапины. Он могуч, не сломлен и полон сил, – тихо проговорила его сестра, продолжая идти с высокомерным каменным лицом на почтительном расстоянии от императора.
        Наташа прослезилась, с обожанием глядя в спину Эл Ор Ритана. Впервые в своей жизни она увидела, как мужчина совершает такой бесстрашный поступок, рискуя собственной жизнью. Она вспомнила своего отца, для которого удовлетворение похоти было важнее страданий собственного ребенка. Не все люди – подлецы. Но все равно мало таких, кто готов пожертвовать комфортом и покоем даже ради своих близких. Чаще всего с такой самоотверженностью сражаются за тех, кто им дорог, собаки, лошади и дельфины. А Танаара Наталья тоже считала отчасти животным. И поначалу ненавидела и боялась его именно по этой причине…
        Путь до корабля показался Наталье вечностью. Как загипнотизированная, она сверлила взглядом могучую и гибкую спину императора, боясь, что он исчезнет или, что еще хуже, падет бездыханным.
        Ох…, наконец-то Эл Ор Ритан дошел до своих покоев. Таша тут же юркнула в открывшуюся дверь, ощутив, как по ней скользнула рука охранника, намеревавшегося удержать пленницу, но, услышав голос принцессы Риннан, он подчинился ей.
        Автоматические двери сомкнулись за спиной землянки. Едва это случилось, Танаар зашатался и осел на пол. Наташа метнулась к нему, пытаясь помочь ему подняться, но он был слишком тяжелый.
        – Что ты здесь делаешь? – дыхание Танаара было надсадным и прерывистым, очевидно, что слова, давались ему с трудом.
        – Почему никто не спешит оказать тебе медицинскую помощь?
        – Потому что Эл Ор Ритан всегда здоров и полон сил – даже после боя. Ничто не может сломить его. А если это не так, значит, боги уже не вливают в него свою силу, не благословляют его, и он уже не вождь своего племени. Нельзя показывать слабость, если ты ранен. Иначе шаманы сожрут.
        С помощью землянки он кое-как встал и добрался до лежанки. Она с ужасом глянула на свои ладони – на них быстро подсыхала и спекалась его горячая кровь.
        – Нужно промыть раны и наложить повязки, – прошептала Таша.
        – Скоро все заживет само. На мне быстро заживает, – пробормотал Танаар, откидываясь на белую меховую подушку.
        – Я бы не надеялась на авось, – возразила пленница, присматриваясь к отвисшему краю тонкой шелковой простыни. Сейчас она пойдет на жгуты, – решила она.
        – Наавосссь… какое смешное слово, – протянул Танаар и странно замолчал.
        Наташино сердце провалилось в пятки.
        «Если он умрет – им с Антоном точно несдобровать, – сама собой незвано проскочила привычная мысль. – Врешь! Вот как раз наша собственная участь сейчас волнует меня далеко не в первую очередь», – возразила она сама себе.
        Наскоро перевязывая обильно кровоточащие раны, Таша в ужасе думала о том, что этого недостаточно. Без антибиотиков не обойтись. Да и стерильный перевязочный материал тоже не помешает. К ее досаде в президентской каюте не было никакой аптечки. Надо бежать в операционную. А это значит – пострадает, по их понятиям, императорская честь. Но подвергнуть опасности здоровье Танаара, ради дикарских понятий чести, она тоже не могла, ведь хуже быть уже не может…
        Наташа второпях выскочила из комнаты.
        Столкнувшись с вопросительными взглядами стражников, приклеила себе фальшивую улыбку на лицо и поспешила ответить, как и положено по этому чертовому теранскому обычаю:
        «Все хорошо. Господин развлекается и отдыхает после боя».
        Стараясь ничем не выдать свою суетность, она не спеша пошла в сторону лаборатории, удивляясь про себя, что ее никто уже не караулит.
        «Видимо, давно уже все поняли, что по доброй воле я никуда от них не сбегу. Да и куда сбегать? Страшно ступить за пределы корабля. Какие же они все злобные и жестокие эти теранцы. Хотели скормить меня хищному зверю! За что?! Что я им плохого сделала?»
        Слава богу, Риннан была там, где Таша ожидала ее увидеть – в лаборатории.
        – Ты что уже вернулась? Так скоро… удивилась она, разворачиваясь к своей ассистентке.
        – Нужно срочно обработать его раны! – зашептала Наташа. – Он потерял очень много крови. А там даже спирта нет. Без антибиотиков и асептических средств может не выжить… – глаза ее заполнились слезами.
        – Ты недооцениваешь теранских мужчин, – мрачно заметила Риннан, высокомерно поджав губы.
        – И ты готова рискнуть его жизнью, чтобы доказать мне, что я не права?
        – Если мы попремся сейчас к нему с медикаментами, то точно лишимся поддержки оставшейся стражи. И у нас никого не останется. Они всем растрезвонят о том, что Эл Ор Ритану требуется серьезная помощь. И шаманы снова соберут добровольцев, чтобы захватить власть. А Танаар не здоров. Он не сможет сражаться в ближайшие пару дней. Ему нужно просто набраться сил для восстановления. Нам надо просто оттянуть время до его выздоровления…
        Риннан поражала землянку своей жестокостью, черствостью и расчетливостью.
        – Ладно! – упрямо заявила она. – Не хочешь, как хочешь! Но я его жизнью рисковать не стану! – Наталья распахнула шкафчик с медикаментами и стала спешно бросать их на передвижной столик.
        – Что ты делаешь! – зашипела Риннан. – Ты только вредишь всем нам! Если тебе не все равно, надо было просто остаться с ним и поддерживать его морально. Ему бы было легче, если бы ты была рядом. Я для того и остановила охрану, приказала вас двоих не беспокоить. Чего ты притащилась сюда и кричишь про его немощь во всеуслышание! Нам чертовски везет, что здесь почти никто не носит ретрансляторы и не понимает, что ты несешь!
        Наташа тем временем закончила сборы необходимых препаратов и упрямо покатила тележку на выход.
        – Стража, – крикнула Риннан по-терански. – Отведите эту ненормальную в ее комнату, заприте и следите, чтобы до завтрашнего утра не выходила.
        Наташа в отчаянии мерила шагами комнату, потом прилегла, но сон не шел – ощущение катастрофы пугало ее… Она не знала, сколько прошло времени. Ее разбудил звук отворяющейся двери, а за ней, помимо вездесущей охраны, стояла целая группа народа. Риннан пришла не одна, а привела с собой трех служанок.
        – Танаар хочет видеть тебя, – сказала она. – Сейчас ты пойдешь к нему, но только больше без глупостей, ясно?
        Пленница молча кивнула. Внутри всколыхнулась трепетная радость – неужели ему уже лучше? Но этого не может быть при таких-то травмах!
        «А может, он умирает и хочет видеть меня в последний раз? Но это же смешно… Я уж точно не тот человек, с которым он хотел бы попрощаться перед смертью…»
        Одна из служанок быстро прошла в ванную, и Таша услышала как тугим напором там зашумела вода. Запахло какими-то ароматными маслами.
        – Приведи себя в порядок. Потом наши девушки причешут тебя и помогут одеться. Вот чистое платье, – принцесса отошла в сторону, чтобы землянка рассмотрела наряд.
        И только тут Наташа обратила внимание, что на кровати аккуратно разложено белоснежное с золотым шитьем платье из нежной струящейся ткани. Множеством драпировок оно напоминало греческий пеплос. В таких щеголяли всякие Афродиты и Персефоны, изображенные на античных амфорах древними художниками. Такое, только из более грубой ткани носила и сама принцесса, сочетая его с кожаным поясом и обилием этнических украшений.
        ГЛАВА 27
        С тех пор, как Лексо начал меня готовить к военному выступлению против теранцев, мой день разделился на «до» и «после». По утрам я работала в лаборатории. А ближе к вечеру мы с Лексо отправлялись на тренировки. Я бы непременно хотела освоить плазменное или лазерное оружие. Но Алекс сказал, что первым делом, мне надо заняться своей физической и психологической подготовкой, чтобы развивать быстроту реакции, хладнокровие и самообладание. И, конечно, надо научиться метко стрелять. Поэтому много времени мы проводили в тренажерном зале и в тире.
        Перед спортзалом меня ощутимо потряхивало. Но Алекс вел себя на удивление кротко. Так что мои тревоги быстро улетучились. Он был единственным, кто не спрашивал меня о том, насколько успешно продвигается моя работа в восстановлении фертильности леаров. Хотя… один фактор, который очень выводил меня из равновесия, все же был, – Алекс постоянно меня касался, и это просто сводило с ума.
        Но каждый день заниматься все равно не получалось. У Лексо постоянно случались неотложно важные дела.
        И еще я наконец-то разобралась, в чем причина бесплодия леаров. Решение проблемы было достаточно простым. Но я не спешила сообщать об этом остальным. Алекс рассказал мне, что Мэди бросила его из-за того, что не могла забеременеть. Но, если я решу проблему – она сможет. И хотя изначально я чувствовала себя виноватой в их ссоре, то теперь мысль об их примирении казалась мне невыносимой.
        Радоваться в любом случае было рано, ведь мне еще предстояло придумать, как вернуть долгожительство, присущее леарам, но не сохранившееся у их гибридных потомков – хомо-леаров.
        Эх, Таша-Таша, где же ты? – тоскливо проговорила я вслух. – Вместе мы гораздо быстрей разобрались бы в проблеме бесплодия леаров. Чигарт – довольно грамотный врач, но он не генетик. Мне даже обсудить щекотливые и спорные вопросы не с кем… А ты всегда давала мне толковые советы. Мне так не хватает тебя, Таша!
        И тут Эбони издала ритмичные гукающие звуки, как бы сочувствуя мне. А потом жалобно затявкала, как собачонка.
        «Да-да-да! Только ты одна меня понимаешь, пушистик мой ласковый! Верно говоришь: нехорошие, очень нехорошие эти теранцы, что нашу Ташу держат в плену», – согласилась я со своей утешительницей.
        Я насыпала ей в мисочку еды и, открыв дверцу клетки, протянула ей орешек. Взяв его крохотными ручками, шиншилла полакомилась, аккуратно откусывая кусочек за кусочком, и благодарно облизала мне пальцы. Я погладила ее по спинке и по длинному пушистому хвосту. Он распрямился под моей ладонью, но тут же снова свернулся крючком.
        Дальше начался цирк, который она устраивала мне каждый день. Шиншиллы – очень прыгучие от природы грызуны, скачки ее могут достигать двух метров в высоту. Взобравшись ко мне на колени, она взлетела на мое плечо, затем мячиком ударилась в стену, и, отскочив от нее, перевернулась в воздухе, как акробат. Взметнувшись к потолку, оттолкнулась и выписала в еще серию трюков, включая тройной сальто-мортале! Вот такая она игривая и забавная шалунишка!
        Приземлившись на подоконнике, она издала трескуче-щелкающие звуки и ритмично постучала зубками о ручку балконной двери, требуя выпустить ее полетать на воздухе.
        «Далеко не улетай, ладно? Несколько кругов около дома и возвращайся назад, поняла?»
        Постояв на балконе, я понаблюдала за полетами Эбони и вернулась, чтобы продолжить свою работу. Но мое место за компьютером было занято. Мэфос напряженно вглядывался в монитор биоаналайзера и озадаченно морщил лоб. На экране выстроились расшифрованные цепочки ДНК леара и хомо-леара.
        –Ты реально что-то смыслишь в этих палочках и загогулинах? – весело хмыкнул он, оглянувшись на меня. – Для меня это темный лес и непролазные дебри.
        – А для меня твоя работа – дебри и лес, – хохотнула я в ответ. – Да, Мэфи… – вспомнила я, – ты говорил, когда ваш корабль разбился, было много погибших. Мне нужен исходный образец их ДНК. Может, где-то остались обломки, кровь на них или волосы… что-нибудь?
        – Ну давай, посмотрим вместе… Тебе нужно это прямо сейчас? Давай завтра с утра. А сейчас у меня есть к тебе предложение. Ты ж теперь не на привязи. Да и Лексо сегодня занят. Пойдем кататься на аэробайке?
        – О, я так давно мечтала о прогулках по Сумидеро! – обрадовалась я. – А куда полетим?
        – В прошлый раз мы хотели посмотреть водопады каньона. Но это же рядом… В любое время можно туда слетать! А я бы хотел побывать там, где еще не был. Я вот подумал, раз сегодня выпал такой денек, когда мы оба свободны, надо воспользоваться этим. Может быть, ты, как землянка, захочешь стать моим гидом?
        Я задумалась. Когда Мэфос читал мне книгу своего прадеда о жестокости теранцев, я ему сказала, что и у нас есть темные страницы в историческом прошлом Земли. Только вчера я просматривала кое-какую информацию об индейцах майя и ацтеков, проживавших в этих краях.
        – Слушай, а ты бы не хотел узнать побольше о Мексике? Вы же избрали эти места для своего постоянного проживания. – Увидев в лице леара желание возразить, я уточнила. – Да-да, я знаю, ваш корабль совершил здесь вынужденную посадку. Знаешь, я тоже раньше никогда не бывала в Мексике. Но аборигенов юкатанского полуострова такая нашумевшая история…. Я думаю, и тебе было бы интересно увидеть их пирамиды недалеко от города Мериды.
        Зеленые глаза леара азартно сверкнули.
        – На Юкатан полетим? Дорога туда и обратно займет часа три. На аэромобиле, думаю, будет комфортнее и быстрее. Я пойду сейчас машину поищу, а ты дуй в Гуэро, в общепит. Попроси у поваров еду в термо-пакете на вынос. Встретимся через полчаса у твоего подъезда.
        – Отлично! – обрадовалась я. – Как раз успею Эбони домой отвести и в столовку заглянуть.
        Я хотела позвать на прогулку еще и Элаин, с которой мы в последнее время крепко подружились. Но гулять с компанией – это одно, а наедине с молодым человеком – это уже свидание! Вот такая я противная и вредная. Мысль о том, чтобы Лексо ощутил наконец, что такое мучиться и ревновать, не оставляет мое мстительное сердце…
        Полет над долинами и каньонами Мексики – это было апофеоз моей личной свободы. Не понимаю, почему мы с Ташей так мало путешествовали. Мы ведь почти все время оставались внизу на Земле.
        Мэфос выбрал аэромобиль со складывающимся верхом. Когда мы набрали высоту, я, как натура восторженная и импульсивная, встала во весь рост, чтобы ощутить сопротивление воздуха и бешеную скорость. Мэфи, испугавшись, что меня сейчас снесет, поспешно нажал на кнопку, и сразу же двойные ремни оплели меня по поясу. Но это не помешало мне почувствовать эйфорию от полета. Сухой горячий ветер бил в лицо и рвал волосы. Я раскинула руки и закричала от щенячьего восторга.
        Быстро насытившись напором воздушных масс, я предпочла любоваться красотами земли сидя. А когда я начала рассказывать ему о прошлом аборигенов Мексики, заботливый Мэфос вернул крышу на место, чтобы ветер не мешал нам вести беседу.
        Навигатор доставил нас к руинам древнего города Чичен-Ица, на которые постепенно наступали джунгли. Мэфос описал круг над каменными сооружениями индейских племен в поисках полянки, где было бы удобнее припарковать машину.
        – Мэфи, черт! Здесь же подземные колодцы и озера кругом. Поэтому все так дико заросло! И хорошо еще, что не кактусами! Спускайся вон к тому – к самому большому. Это Храм Кукулькана, – я показала рукой на пирамиду. – Он по праву считается одним из Чудес Света.
        Мы стояли в тени огромного дерева, с раскидистых ветвей которого свисали плетья лиан. На зеленой траве веселыми лужайками цвели маргаритки. День стоял жаркий, и солнце щедрыми потоками заливало стены каменной громады, возвышающееся над нами, как девятиэтажное здание. Растущие вокруг него молодые пальмы не мешали обзору.
        – Этот храм индейцы майя посвятили богу огня, воды и ветра Кукулькану. Его имя переводится, как Пернатый Змей. Внешне он выглядит, как оперенный змей с головой человека, но с повадками орла и ягуара, – рассказывала я пришельцу с иной планеты легенду древнего народа, просуществовавшего тысячу лет, а потом исчезнувшего. – В четырнадцатом веке, по всей видимости, случилась страшная катастрофа. Возможно, это был голод или эпидемия, унесшие большую часть населения. Цивилизация погибла, а оставшиеся люди спешно покинули эти места.
        
        – А почему его называют чудом света? – поинтересовался Мэфи, оглядывая девятиярусное сооружение.
        – Наверно, потому, что по уровню технологий племена майя даже колеса не догадались изобрести, – засмеялась я. – Они не ковали железа, не отливали порох, и у них не было ездовых животных. А ножи у них были каменные или из обсидиана – это вулканическое стекло, – объяснила я, видя его непонимание. – Но в Центральной Америке это была высокоразвитая цивилизация. У индейцев была своя письменность. Они великолепно знали астрологию, карту звездного неба, математику и даже верно рассчитывали земное время. И майя – далеко не дикари. А их архитектурное искусство просто поражает, особенно их ювелирная точность расчетов при полном отсутствии приборов измерения и технических средств.
        Я подвела его к северной лестнице тридцатиметровой махины. Повертела головой, ориентируясь в пространстве. Да, все верно. У подножия балюстрады высечены две каменные головы гигантских удавов, стражей священного храма.
        – Смотри, сейчас произойдет чудо! – солнечные лучи с востока на запад осветили угол пирамиды, и по ступеням снизу вверх поползла ожившая тень Змея. – Видишь?! Ты видишь это?! – с ликованием спросила я, восторженно сияя на него глазами.
        Мэфи и сам был немало удивлен.
        – Эффект света и тени создает иллюзию движения?
        – Да! Сейчас он поднимается на верхнюю площадку. Такое случается только в дни весеннего и осеннего равноденствия. А сейчас как раз март по нашему календарю. Храм работает как огромные солнечные часы. Представляешь, какие точные математические расчеты были у древних майя в восьмом веке нашей эры.
        Видишь, с каждой стороны расположены лестницы. В сумме количество ступеней 365, столько же, сколько дней в земном году. А теперь попробуй похлопать в ладони.
        Мэфос с ребяческой улыбкой выполнил мои прихоти. И тут же из черных окошек верхнего храма раздались ритмичные выкрики какой-то птицы.
        – Э-ге-гей! Привет вам, майя! – сложив руки рупором, закричала я.
        – Кхэ- кхэ-кхэээ! Кхэ-кхэ-кхэ кхау! Кхэ- кхэ-кхэээ! Кхэ-кхэ-кхэ кхау! – снова ответила мне птица. Или это акустика была так устроена, что многократно множила эхо любых звуков?
        Мэфос, блеснув на меня глазами, тоже решил перекликнуться с той мистическим призраком.
        – Акелуа, майя! – кинул он ввысь свое приветствие.
        – Слышишь? Отвечает! По их верованиям, это священная птица кетцаль откликается на все шумы. Голубые и зеленые перья этой птицы украшали головы жрецов и правителей.
        – Как странно… – удивился инопланетянин. – Жрецы с планеты Леа тоже носят в волосах птичьи перья.
        – Знаешь, зачем я тебя сюда привела? Помнишь, ты мне говорил, что ты стыдишься, что у леаров есть такие собратья-сородичи, которые приносят в жертву богам инопланетных разумных существ. Вот и индейцы майя приносили человеческие жертвоприношения вон там, на верхней площадке пирамиды. Там у них алтарь.
        – А они тоже это делали под влиянием шаманов?
        – Представь себе, да! Когда-то бог окропил их прах кровью из своего мужского органа и подарил им священную энергию жизни. По верованиям майя и ацтеков боги нуждались в постоянной подпитке человеческой кровью. А поскольку индейцы в долгу у них, аборигены вынуждены подкармливать его собственной кровью. Это нужно для того, чтобы солнце светило, двигалось по небосклону, и чтобы мир полностью не погрузился во тьму.
        
        Рассказывая Мэфосу об этом народе, я как будто сама видела это странную праздничную церемонию.
        На площади возле храма Кукулькана собралось огромная толпа народа. На смуглых телах индейских мужчин, никакой одежды, кроме набедренной ленты, украшенной птичьими перьями, не было. Знатные люди (альмехены) демонстрировали свое высокое положение тиарами в виде птичьей головы в роскошном перьевом обрамлении. С широкополых шляп купцов тоже свешивались пышные хвосты из оперенья ярких тропических птиц. Набедренные повязки у знати были значительно богаче, чем у остальных, а на ногах, в отличие от босоногой бедноты, были сандалии из шкуры ягуара.
        Женщины победнее были одеты в длинные рубахи без рукавов; более обеспеченные форсили в кружевных кофтах и в юбках, расшитых драгоценными каменьями и обильно украшенных бахромой из перьев.
        И мужчины, и женщины отращивали длинные волосы и заплетали косы. Но прически дам были посложнее. Они обвивали их вокруг головы, и носили как корону, или укладывали более сложными конструкциями в виде пирамидок или рогов.
        В этой же толпе было много военных. Они узнавались сразу по телам, обмазанных красной краской, а на головах у них красовались шлемы с ощеренными мордами зверей.
        Богато одетые танцоры начинали праздник Благодарения богам. Под звуки флейты и барабанную дробь танцовщицы возжигали душистые благовония в больших каменных чашах. С высокой площадки на вершине пирамиды звучал речитатив и выкрики жрецов, обращенные к богам. Они рефреном повторялись в песнопениях певцов и подхватывались народом. Извивающиеся, как змеи, клубящиеся струйки дымов медленно поднимались к небу, донося до небес их молитвы.
        А когда вслед за этим действом на подмостках появлялся бог Кукулькан с головой в виде оскаленной морды ягуара в ореоле роскошных изумрудных перьев птицы кетцаль, то публика и вовсе впадала в мистический экстаз. На спине у актера – шкура леопарда. На теле, выкрашенном в черный цвет, нарисованы белые кости скелета. Вокруг него вихрем несутся, кружатся и скачут звероголовые танцоры, коричневые тела которых раскрашены пятнами леопардовых мастей.
        В знак всеобщего поклонения к «божеству Кукулькану» подводят актера с телом, окрашенным в голубой колер. Индейцы-майя хорошо понимают язык знаков, ведь синий цвет – это цвет Жертвы. И тут наступает торжественный кульминационный момент. Звенящие голоса певцов взлетают ввысь. Бешеный ритм барабанов усиливает напряжение. Вокруг Жертвы стеной загорается огненное кольцо. Это означает, что дар майя будет принят, и Солнце снова будет дарить человечеству свое Тепло, свой Свет, без которых нет жизни на Земле.
        В финале представления четверо жрецов уводят по лестнице вверх уже не актера, изображающего Жертву, а реального человека. Вот он – герой священной церемонии! Вот он – спаситель Жизни! Толпа восторженно замирает.
        Это достойнейший избранник племени. На смерть он идет добровольно, ведь принося себя в жертву, он обожествляется, а дух его отправляется на небеса – туда, где проживают божественные существа. У него фанатично горящие глаза и орлиный профиль. Чеканное лицо не выражает никаких эмоций, никто не должен знать, что ему больно и страшно. А чтобы все видели, что вскоре он вознесется к богам, тело жертвы сияет ярчайшей лазурью небес.
        В верхнем храме так же, как на помосте возле храма, в каменных чашах горят огни. Жертву опаивают наркотиком и кладут на плоский камень. Пятеро жрецов в масках ягуров и орлов становятся вокруг него и начинается ритуальное кровопускание. Они прокалывают себе губы, щеки костяными шилами, обсидиановыми лезвиями наносят себе порезы на лицо и ягодицы, протыкают себе пенис и, испытывая жуткую боль, собирают стекающую кровь в керамические горшочки. Затем жрец с титулом Ах Кин, то есть принадлежащий Солнцу, смазывает свежей кровью статуи каменных и нефритовых идолов, питая их.
        А самый сильный из служителей бога подходит к лежащей на алтаре жертве, делает разрез под его ребрами, засовывает туда руку и вырывает из грудной клетки еще бьющееся сердце. Сердце укладывают на жертвенное блюдо, чтобы продемонстрировать его народу. Обезглавленное тело сбрасывают вниз, и оно, оставляя кровавый след на ступенях священного храма, скатывается вниз под благоговейный вой толпы.
        Правители тоже на виду у всех наносят себе увечья, насыщая животворящей энергией крови божественную вселенную и прося у высших духов процветания народу, которым они правят.
        Обильное кровопускание обычно приводило жреца-провидца к галлюцинациям, и он мог разговаривать с богами, умоляя их быть добрее к людям, оберегать их от катастрофических ураганов, голода, неурожаев и от болезней.
        Сквозь сплошной ковер тропических зарослей мы с Мэфи продирались от храма к храму по территории комплекса. И каждый новый храм предлагал свой ритуал узаконенного убийства.
        У Пирамиды Воинов к голубой колонне, украшенной лазоревыми цветами, привязывали храброго бойца. Место, где билось его сердце, выделяли яркими красками, а все другие участки его тела становилось мишенью для расстрелов из луков. Умирал избранник мучительно, весь, как дикобраз, утыканный оперенными стрелами. Но, истекая кровью, он «утолял Жажду Солнца».
        – Разве звезда, освещающая вашу планетарную систему, тоже угасает? Надо же… какое совпадение. Наши астрологи не говорили нам о том, что ваше Солнце умирает, – потрясенно спросил Мэфос, удивляя меня остротой своей эмоциональной реакции.
        – Да нет, к счастью, Солнце, даже и не думает остывать. Жаль, что людей на планете уже не осталось, – с грустью улыбнулась я. – Но боги майя были невероятно кровожадны… Надо же придумать такое…
        Одним из самых зрелищных ритуалов была игра в мяч «Пок-та-пок», напоминающая современный баскетбол. Участники его забрасывали в корзину каучуковый трехкилограммовый мяч, наращенный на человеческий череп. Капитану и всей выигравшей команде отсекали голову в Храме Орлов, а затем с великой почестью выставляли на всеобщее обозрение на Пирамиде Черепов.
        – О! Сколько смертей в один день… Но ведь таким образом можно умертвить весь род и вырезать всех живых, – поразился инопланетянин, который так же, как все его сородичи, переживал по поводу вымирания собственной расы.
        – Представь себе, это их не пугало. Правители были очень жестокие. Жрецам гуманность была неведома. Такая религия помогала им прокормить свой народ. А еще законные убийства на священном алтаре помогали устранять лишние рты, чтобы не было голода.
        – Какой кошмар! Но ведь эти мексиканцы могли взбунтоваться или просто сбежать в другие края, – Мэфос озадаченно попытался найти способ спасти этот сильный, но заблудший народ.
        – Ты не понял, Мэфи! Это был праздник! Все были сыты и довольны. Никто не плакал о казненных. Жалеть о них было не принято. У них были совершенно другие понятия. Способов убивать было множество. Например, гладиаторские бои или сожжение жертв на костре. И никто не роптал. Умереть за богов – это великая честь. Когда индейцев завоевали испанские конкистадоры в VI-м веке, они попытались спасти тех, кого ацтеки готовились убить на алтаре, но сами жертвы сопротивлялись и приходили в ярость, искренно не понимая смысла их поступков. Они не видели в этом добра для себя. Ведь их лишали чести умереть за богов.
        – А знаешь, я начинаю понимать, зачем ты привезла меня сюда. Религия – это мощная сила, которая формирует сознание. Надо будет и Лексо привезти сюда. А лучше всего притащить сюда… Эл Ор Ритана Третьего! А ты будешь его гидом! Согласна? – внезапно развеселился леар. – Было бы классно, если бы император и его подданные увидели себя в кривом зеркале истории другой планеты!
        – Видишь, каким мощным средством обладает религия. Очень легко фанатично верующему человеку внушить все, что угодно, в том числе, и почтение к жрецам, которые хотят убить его или съесть. Ацтеки, перенявшие философию майя, научились убивать бестрепетно и в огромных количествах. Религиозные обряды у них обычно завершались пиршеством каннибалов. Они съедали принесенных в жертву богам. Ацтеки предпочитали мучить других, в то время, как жрецы и правители майя истязали себя постоянно, а человеческие жертвы богам приносили редко, только во времена эпидемий и катастроф.
        – Уфф… Какое жуткое место… Но забывать об этом нельзя. Это хороший урок для потомков. Отличная информация к размышлению. Ты вот мне рассказываешь, а я все время думаю о теранцах. Хотя, если смотреть поверхностно, кажется, что они на разных полюсах. Для индейцев жизнь не имела ценности, ни своя, ни чужая. А теранцы трепещут за жизнь своего рода и просто помешаны на размножении. Но в основе… как много общего у них!
        – Ох, уж эти ваши теранцы… Они же наши современники… Это то, что никак не укладывается в моем мозгу… Как при таком уровне цивилизации вдруг можно быть такими непробудно дикими?!
        – Можно. Если разумная ветвь очень молодая, а ДНК животного хранит силу первобытных инстинктов.
        – Да знаю я…. Я же генетик! – Но все равно это так сложно принять. В голове не умещается!
        Говорят, к пещерному колодцу вела широкая дорога туристов, но нам с Мэфи пришлось продираться через цветущие кустарники. Легенды рассказывают, что эти хрустальные воды подземного озера когда-то принимали в себя не только сокровища для богов, но и юных девственниц. Только мы с Мэфосом этому не поверили. Ну никак не вяжется с теорией энергии крови. Да и зачем было индейцам майя, принимающих омовения дважды в день, осквернять чистейшие воды Священного Сенота гниющими трупами?
        На обратном пути ехали молча. Машина сама собой летела по воздуху по заданному маршруту. На дорогу смотреть было не обязательно. Каждый думал о чем-то своем.
        Мне было печально. Бесконечно жаль этих мужественных и сильных индейцев майя, одурманенных религиозным мировоззрением. Странно, как будто их печальная участь была заранее предрешена. Как будто они прокляты кармой! Как будто вселенная не простила их за издевательства над собой и бессмысленное кровопролитие…
        Время от времени ловила на себе взгляд Мэфоса, то горящий, то печальный. Любовалась на его прекрасное одухотворенное лицо. Как же он мил, добр и светел. Каждый раз замечая какую-то решимость в его глазах, то вспыхивающую, то гаснущую, я тут же взглядом запрещала любую попытку перейти за грань нашей дружбы…
        По летоисчислению леаров он так юн и неопытен, и этим трогает меня безмерно… Так хочется погладить его по голове и утешить почти по-матерински. Но ведь нельзя давать ему надежд… А играть с ним ни в какие игры я не хочу. Я дорожу им, как другом, но не больше…
        Себя почему-то я всегда считала вечно молодой, застрявшей на период апокалипсиса в рамках студенческого возраста… Но это не так… Хотя сам Мэфи всегда подчеркивает, что по возрасту я его моложе…
        Мы вернулись как раз к ужину, и, нагуляв зверский аппетит на свежем воздухе, оживленно плюхнулись за один стол. К нам тут же подсели Келла и Элаин. Мимо нас с холодным лицом прошел Лексо и уселся на соседний столик, сверля меня тяжелым подозрительным взглядом. Странно, а ведь в последнее время он предпочитал трапезничать в обществе каких-то парней, видимо, своих подчиненных.
        – Вы где были весь день? Мы вас потеряли! – спросила Келла.
        – Катались, – простодушно признался Мэфи. – Давно уже договаривались, что, когда Алекс освободит Нату от ограничителя, будем летать и наслаждаться свободой. По небу до любого места на континенте можно добраться быстрее.
        – А меня почему не позвали? – обиженно выпятила губу Элаин. – Я тоже хочу наслаждаться свободой! А то мама только и делает, что заставляет меня потеть на тренировках. Мало ли, вдруг война начнется с теранцами… А ведь жизнь у леаров с русскими корнями тааакаая короткая, да, мама? Не успеешь оглянуться, она уже закончится!
        – Прости. Не подумали. В следующий раз без тебя никуда, – пристыжено сказала я. – А насчет короткой жизни у хомо-леаров, не переживай. Я работаю над этим – каждый день.
        ГЛАВА 28
        Из-за сильной тревоги за Танаара Таша спала урывками. Всю ночь ее мучили кошмары, видения рваных, колотых ран и струящейся крови, заливающей простыни. Утром, разбуженная принцессой и ее служанками, она апатично позволяла им что-то делать с собой, купать, одевать, лишь бы ее снова не заперли… Помня, что вчера его злая, бессердечная сестра приказала конвою запереть ее, Наташа не стала задавать ей никаких вопросов.
        Когда неслась в покои Танаара, представляла его в тяжелом состоянии, в бреду и сплошь забинтованным. Надеялась, что здравомыслящая Риннан все же не бросила брата без медицинской помощи, даже если у них так принято – во всем полагаться на волю богов.
        Но каково же было ее удивление, когда она обнаружила Луча Ритана, стоящим спиной к двери в своем обычном облачении – набедренной повязке – он что-то листал на тачскрине и отдавал распоряжения одному из подчиненных через ретеллер. На его теле уже не было растеков бурой крови – похоже, успел помыться. К ее величайшему изумлению, рваные края ран от когтей и зубов хищника порозовели и стянулись. Они выглядели так, как будто были, по меньшей мере, двухнедельной давности.
        Услышав звук шагов, император повернулся и сделал несколько шагов к пленнице, подойдя почти вплотную.
        – Ты уже на ногах? Такая была страшная схватка со зверем… Ты был весь в крови, – пролепетала она срывающимся голосом.
        Рогоголовый усмехнулся.
        – Да, Риннан рассказала мне, что ты устроила истерику, кричала, что должна промыть и зашить мои раны, боялась, что я не доживу до утра, – нежно пробасил он.
        А Таше вдруг показалось, что она целую вечность не слышала его голоса… Поймала себя на мысли, что наслаждается бархатной теплотой его звучания.
        – Вероятно, повреждения на теле человека заживают медленней, – заключил он, лучась на нее сверху вниз янтарными глазами.
        – Медленней, значительно медленней, – подтвердила она. – Несколько недель нужно человеку, чтобы заживить такие разрывы.
        Непрошеные слезы потекли из Наташиных глаз. Ей жутко хотелось броситься к нему с объятиями, но она не могла себе этого позволить. Вместо этого Таша смущенно опустила глаза.
        Танаар провел большим пальцем по ее щеке.
        – Почему ты плачешь? – спросил он.
        – Я не знаю… – беспомощно соврала она.
        Ну не могла же она взять и признаться ему, что волновалась за его рогатую шкуру, что больше всего на свете боялась увидеть его растерзанный труп… Мысль о том, что он может погибнуть, спасая ее, приносила невыносимую боль, от которой Наташа впадала в полуобморочное состояние. Но еще в ту бессонную ночь она неожиданно осознала, что случился радикальный переворот в ее чувствах к нему… А хорошо это или плохо, она не знала…
        – Если меня не станет, тебя некому будет защитить от цветов Ритана. Ты из-за этого так разволновалась?
        Наверно, подобная реакция пленницы на гибель императора было бы естественной и закономерной. Но Наташу сильно обидел его вопрос.
        – Конечно! – с вызовом ответила она, поднимая на него глаза. – Разве, кроме себя, я могу еще за кого-то волноваться?
        Сказала и испугалась. Ей пришло в голову, что лицо, носящее такой высокий титул, вряд ли потерпит столь непочтительное отношение к себе. Но император даже не заметил дерзости в ее интонации…
        – Я хотел бы отпустить тебя, – вдруг сказал Танаар печально. – Но ведь они не дадут тебе далеко уйти. Они считают, это ты виновна в подрыве нашей веры.
        – А я-то тут причем? Вы и без меня проводили множество экспериментов с оплодотворением. Разве они не подрывали вашу веру?
        – Нет. Дело не в экспериментах. Пока шаманы не почувствовали, что их вера в опасности – это был компромисс, не более с их стороны. Но когда появилась ты, я стал проявлять неуважение к богам. Поисковые зонды способны найти тебя в любой части планеты – они будут мстить.
        «Отпустить? Он говорит: отпустить! Разве не этого добивалась Наташа с самого начала? Но почему это ее не радует? Вот сейчас, раз он такой добрый, надо воспользоваться моментом и попросить, чтобы он отпустил Антона вместе с ней…»
        Наташа открывает рот и говорит совершенно не то, что в интересах прагматичной землянки:
        – Отпустить? С чего вдруг такая доброта? Я ведь не выполнила наш уговор, и… это из-за меня ты теряешь свою репутацию…
        – Ты не виновата. Это все равно случилось бы однажды. С тобой или без тебя. Я больше не могу жить по их правилам.
        Наташа хотела спросить его, раз уж пошел такой разговор, зачем Эл Ор Ритан спасал ее, рискуя своим авторитетом и даже жизнью? Из-за того, что император понимал важность экспериментов с оплодотворением?.. Но передумала, ведь она и так уже знала ответ.
        А он так смотрел на нее… Аж сердце замирало… Раньше его глаза горели лишь безудержным желанием и яростью, но теперь в них – смесь нежности и какой-то скрытой боли. И почему-то он показался ей до невозможности красивым… Демоном? – Нет, почти богом.
        Несколько мгновений Таша тонула в его глазах. Позабыв о неловкости, любовалась им, ловя себя на мысли, что ужасно хочет коснуться его лепных губ…
        – Ну ладно, – пролепетала она, пытаясь скрыть растерянность. – Я пойду. Тебе ведь нужно отдыхать и набираться сил…
        «Ну вот, сказала: ухожу… А сама стою, как дура, с места не могу сдвинуться. Я могла бы поцеловать его в знак моей признательности… но ведь не дотянусь до него, он слишком высок…»
        В это мгновенье Танаар сам обвивает рукой ее талию, привлекает к себе, и целует… Впервые в жизни касание чужих губ вызывают в ней восторг. Она вкладывает в это соприкосновение весь букет своих чувств – благодарность, уважение, сострадание и …как оказалось, еще и проснувшееся желание. В движении его губ она почувствовала ответный трепет, а не просто пылкую горячность молодого самца. А красная женщина? Она не пришла…
        Человечка Наташа… оказалась на редкость пугливой. Он никогда не встречал таких пугливых самок. Теранки всегда относились к сексу как к естественной части жизни. А вот глаза землянки только сегодня сказали ему: «можно».
        Раньше его не интересовали чувства других. Но теперь он понял, что тоже дорог ей. У него, словно крылья выросли и вознесли его над землей. Он ощутил, как это восхитительно, когда он небезразличен ей. Возможно, и она несказанно радуется, когда видит его. Возможно, и она задыхается, как от нехватки воздуха, или увядает от печали, когда его нет рядом. Возможно, и она страдает, когда он отворачивается от нее.
        Эмпатия – это свойства леаров, а не теранцев. Теранцы же могут слышать только себя. Когда он дотронулся до нее, человечка вся дрожала, вибрировала, как струна. Он так долго ждал этого момента, что, кажется, готов был сожрать ее… Но ему нельзя быть грубым, иначе он снова испугает ее. Если великие боги, и вправду существуют, то он хотел бы, чтобы они даровали ему чуточку больше самообладания.
        Танаар был то нежен, то порывист. Прижимая ее к себе, он хмелел, теряя голову. Целовал жадно, дико, неистово. Таша не возражала, словно хотела слиться с ним в единое целое. Похожие на укусы, острые поцелуи он перемежал с легкими и мягкими… Он делал для нее то, чего никогда не делал для женщин своей породы – ласкал ее. Любовь подсказывала ему, что делать. Провел языком вдоль ее ушка – такое не похожее на его собственное ухо, но в то же время изящное.
        Он поддевает бретельку пальцем, и платье легко соскальзывает на пол. Целует шею, ключицу, спускается ниже. Внезапно он поднимает ее, прижимая к себе. От неожиданности она ахает.
        Быть так близко к тирану, грозному вождю враждебной инопланетной расы – это настолько неожиданно, что Таша на мгновенье перестает верить в происходящее. Он несет ее к кровати. Губы плавятся, сливаясь с его ртом. Соски твердеют, требуя жарких прикосновений. Кожа как будто загорается, наполняясь невидимым током желания. Губы его скользят ниже, ощущая бархатную кожу живота. Она не препятствует, подчиняясь его рукам.
        Танаар заскользил языком по манящей вагине землянки, похожей на цветок. От его прикосновений, его лепестки вспыхивают, раскрываются, порождая жаркую волну наслаждения. Медленно раздвигая стенки ее узкого лона, пришелец вошел в нее. На этот раз внутри все было горячо и влажно. Ее тугая плоть упруго сомкнулась вокруг его стержня. От острых обжигающих ощущений, ее бедра подались ему навстречу. Ухватив ладонями ее ягодицы, Танаар, направлял движение ее тела в такт своим мощным толчкам. Напряжение нарастало. Его шумному дыханию вторили ее прерывистые стоны и всхлипывания, пока пик нарастающего экстаза не возвестил о себе взрывом выброшенного в нее семени.
        Раньше пленницу приводили к нему и уводили обратно… А вдруг ее снова уведут? Но теперь все было иначе. Оказалось, что они никуда не спешат. Ничто не мешало им наслаждаться друг другом. Они повторили это четыре раза. И даже поспали, восстанавливая свои силы, он после многочисленных травм, она – после бессонной ночи. И просыпаясь, она вновь испытывала томление и негу в его жарких объятиях… А он, закрыв глаза, позволял ей гладить свое совершенное лицо: гладкий лоб и те места, где начинались рога, линию бровей и точеную переносицу.
        Когда охранники привезли обед, они еду чередовали с поцелуями, кормили друг друга лобстерами, змеями, жаренными на вертеле, и снова с неутоленным знойным желанием припадали устами друг к другу. Таша и сама не ожидала от себя, что она может быть настолько раскованной и лишенной всяческих женских комплексов. Без всякого стеснения она танцевала, пела и гуляла по каюте нагишом. Один раз она попыталась прикрыться платьем, в котором сюда пришла, но Танаар вырвал его из рук и закинул куда-то в угол. Да и зачем ей платье? Купаться в лучах золотистых глаз Третьего Луча Ритана, видеть, как он любуется ею, как загораются его хмельные глаза, как он теряет от нее голову – было невыразимо приятнее…
        ***
        Ближе к вечеру, когда влюбленные все еще лежали в постели, кто-то вызвал императора по беспроводной связи. Из того, что Эл Ор Ритан обсуждал в это время с невидимым собеседником, Наташа разобрала только одно слово – «война». Ее попытки изучать теранский язык пока не увенчались успехом, да и свободное время выдавалось очень редко.
        Таша испуганно следила за выражением лица Эл Ор Ритана, удивляясь его спокойствию. Сама же она сильно запаниковала.
        «Вот же… не уймутся никак… Значит, все-таки война. Война между сторонниками императора и шайкой шаманов. Но ведь их значительно больше – тех, кто верит этим шарлатанам… За ними – весь народ… А что если они ворвутся сюда и выволокут ее на эшафот, и голову отрубят, как тому козлу, которого Верховный жрец притащил с собой в мешке. А заодно казнят и Танаара, как отступника от веры…»
        – Но ведь вход в звездолет можно заблокировать, не так ли? Ты уверен, что они не проникнут сюда? – спросила она, торопливо натягивая на себя измятое белое платье.
        – Леары?… Да они далеко отсюда. Они даже не догадываются, что мы их засекли… – Эл Ор Ритан засмеялся, поправил брительку на ее плече и успокаивающе сжал ее дрожащие руки.
        – Но ведь ты сказал «война». Ты с кем-то обсуждал эту тему…
        – Да. В западном краю этой планеты обнаружено поселение наших врагов – леаров…
        У Наташи сердце сжалось от страха.
        «Что он имеет ввиду под западным краем? Уж не Америку ли? Там же моя Ната!»
        – … Мои генералы настаивают на немедленном наступлении. А я им запрещаю, – сосредоточенно продолжал Танаар, хмуря брови.
        – Ты не хочешь воевать с леарами? – почему-то обрадовалась землянка, хотя знать ничего не знала про других инопланетян, кроме того, что Риннан очень нервничает, когда пленница пытается узнать о них побольше.
        «Уж не из-за их ли вражды погибли земляне? – проскользнула мысль в ее голове, от которой Таша тут же отмахнулась, ведь это случилось сто лет назад, а пришельцы появились недавно. – Мне надо добиться встречи наедине с той леаркой Яараной. Вот тогда я и узнаю всю правду о них».
        – Не хочу, – твердо сказал император. – Потому что в племени у нас беспорядок. Боюсь, мы висим на волосок от междоусобной войны. Набеги на леаров могут завершиться нашим же разгромом. А если шаманы снова начнут провоцировать заварухи… Это точно плохо кончится. Пока леары нас не трогают, нам лучше не лезть с ними в драку. Я уверен, что они знают о нашем присутствии на этой планете и готовятся к предстоящей битве. Технически они всегда опережали теранцев. Их боевое оснащение лучше. Они многому научили нас. Благодаря им, мы имеем все дары цивилизации.
        – Тогда почему вы их так ненавидите?
        – Это долгая история, – вздохнул Танаар. – Долгая и нелицеприятная.
        – Я думаю, ты прав. Сейчас не до войны с леарами…У вас в общине такие жестокие распри из-за власти, – печально проговорила Наташа, понимая, что рано еще успокаиваться. – Ты уверен, что победа над Шеол-Куулем укрепит твою власть над шаманами?
        Эл Ор Ритан покачал головой.
        – Нет, не уверен. Наивно было бы надеяться, что старейшины поверят изысканиям девчонки, да еще и добытым научными методами. Они отрицают науку, ведь их боги – выше науки. Это устоявшаяся система. Никто не захочет взглянуть на мир по-другому. Изменить мировоззрение сразу и бесповоротно невозможно. В любой момент мой народ может обернуться против меня, если его что-то не устроит… – честно признался Эл Ор Ритан.
        – Сколько вражды и бед из-за религии… – вздохнула Таша.
        – О чем ты? – спросил Танаар, но его взгляд скользнул куда-то в сторону, и она поняла, что не время отвечать – император что-то слушает через «пуговку» на виске.
        – Ретеллер говорит мне, что на Земле были аналогичные системы, их называют религиями. В них так же центральными фигурами являются боги, в основном это единобожие, – наконец, сообщил он.
        – Верно. В истории, прежде чем человечество прозрело, эти религии порождали войны и террористические акты. Гибло много людей, и все это – во имя богов. Но нужны ли богам все эти жертвы? Почему фанатики всегда забывают об этом спросить? Сегодня, если бы люди были живы, то они сказали бы: если ваш бог требует от вас убийств и жестокости, то это ложный бог.
        – Ооо!… необычная точка зрения… – удивленно выдохнул Танаар.
        – Это просто аналитические выводы из уроков прошлого, – возразила землянка.
        – Но ваши боги – это не наши боги, – не согласился Танаар. – Нам незачем прислушиваться к вашему опыту.
        – А может, это именно то, что нужно сделать? Присмотреться к чужому опыту – и подумать. А может, в нем ты найдешь что-то общее с историей вашего рода? Или ты решил, что ваши боги истинны, а наши… и в подметки вам не годятся? Ведь все так думают, – Таша с трудом пыталась удержать ползущую к самым ушам улыбку. – Кто-нибудь из вас хоть раз видел тех, кому вы поклоняетесь, говорил с ними?
        – Конечно. Наши шаманы постоянно говорят с ними, – с полной серьезностью заявил Эл Ор Ритан, но глаза его лукаво блеснули.
        – В своем воображении. И утверждают, что только они знают язык богов. Это же откровенное манипулирование. Это ложь! Ты ведь уже понял это, правда?
        – А ты думала, я просто так объявил им, что я новый Шеол-Кууль? – усмехнулся Танаар.
        – Тогда ты не должен сдаваться! Покажи им, что ты не зря стал Лучом Ритана!
        – Я опасаюсь, что они понимают лишь язык силы, – печально сказал Танаар.
        – Слепая вера – страшна…
        – Я решил вернуть кое-что. Кажется, это было на тебе, когда мы встретились, – Танаар вложил в ладонь ожерелье с неоритом.
        – Спасибо… Ты думаешь, в вашей войне с леарами, это мне пригодится? – только и смогла вымолвить Наташа.
        – Теперь все будет иначе, слышишь! – заверил он. – Ты больше не пленница и не подопытная.
        – Тогда кто же я?
        – Ты – моя самка! – страстно прошептал Танаар.
        – Нееет, – засмеялась землянка. – Люди так не говорят. Ты можешь сказать, что я – твоя возлюбленная.
        – Возлюбленная?
        – Да. Женщина, которую ты любишь.
        Танаар ничего не говорит про любовь, но, засияв смущенной улыбкой, прижимает ее к себе.
        – Сегодня вечером будет праздник в честь нового Шеол-Кууля.
        – Я помню, – кивает Таша. – Такое не забудешь.
        – Я хочу, чтобы ты была со мной на празднике, как моя пара.
        – Что? – не поверила своим ушам землянка. – В каком смысле?
        – Ты больше не рабыня. Я потребую, чтобы тебя признали ровней нам. Теперь ты сможешь ходить, куда захочешь. Но придется выделить тебе охрану, чтобы обеспечить безопасность…
        У Наташи даже дыхание перехватило. Невероятно. Просто невероятно. Она ждала от Эл Ор Ритана чего угодно, но не того, чтобы он сам так кардинально изменил свое мнение о религии, к которой его приучали с детства.
        ***
        Наташа шла по коридору корабля, не чувствуя под собою ног, – точнее плыла, как воздушный шарик. Глаза ее были затуманены, а блаженная улыбка то и дело вспыхивала на лице. Она вспоминала, как полчаса назад сидела у него на коленях, обвивала его шею руками, прижималась к его груди. И даже пожаловалась на его сестру.
        – Риннан не разрешает мне подходить к Яаране. Она сама делает сканирование плода и берет анализы.
        – А тебе это не нравится?
        – Это инопланетная беременность. Я ученый. Конечно же, я сама хочу наблюдать этот процесс! Это же колоссальный опыт! Ну, пожалуйста! – она звонко поцеловала его в щеку. – Я тебя очень прошу! Ты уже все равно рассказал мне свою тайну. Вам больше нечего скрывать. Разреши мне осматривать ее!
        Он удивленно посмотрел на землянку.
        – Что-то не так?
        – Мы так не делаем…
        – Как не делаете? Так? – Таша со смехом чмокнула его в нос, затем в подбородок.
        – Нет… – снова покачал головой Тан, – он замолчал, видимо, подбирая слова. – Это необычное ощущение. Меня даже мама не целовала. Хотя, она гладила меня по голове.
        – Ну если у вас запрещено любить… значит, никаких способов для этой любви выражения не общество не выработало, – пожала плечами Наташа. – А тебе неприятно?
        – Очень приятно! – заверил ее Эл Ор Ритан.
        ***
        И только Наташа вошла в лабораторию, как шефиня сразу же отправила ее в каюту беременной леарки. Спустя пятнадцать недель, Риннан впервые разрешила своей ассистентке провести осмотр самостоятельно.
        – Будь осторожна, – предупредила она. Яарана может повести себя непредсказуемо. На случай агрессии ее руки будут связаны. С тобой, кроме лаборантов, будут еще два охранника.
        – Нет. Пусть охрана постоит за дверью.
        – И еще… я не советую тебе оставаться с ней наедине. Леарка крупнее и физически гораздо сильнее тебя.
        – С чего ей нападать на меня? – засомневалась Наташа.
        – Ты причастна к тому, что с ней делают. Наверняка она тебя ненавидит. На, возьми, ты же просила, чтобы я вернула его тебе… – и принцесса сунула ей в руки бежевую «пуговичку»-ретеллер.
        ***
        При любом резком движении и повороте тела магнитные наручники, которыми была скована Яаарана, издавали гудящий звук. Брови пленницы при этом страдальчески морщились.
        Телосложение у нее было таким же, как у Риннан и Танаара: гибкие стройные пропорции сочетались с мускулистостью. Но кожа была светлой, как у Наташи, без просини, как у теранцев. Над высоким лбом волной поднимались пышные, зеленовато-золотистые волосы. Но самым удивительным были глаза леарки. Землянка настолько привыкла видеть у пришельцев со звездной системы Ритана черные глазные яблоки, что желто-оранжевая радужка с вертикальным зрачком на белом фоне поначалу ей показалось очень необычной.
        Распорядившись, чтобы медики отнесли исследуемые биоматериалы в лабораторию, Наташа подсела к девушке, надеясь растопить холод ее неприязни своим дружелюбием.
        – Акелуа, Яарана! Меня зовут Наташа. Поговорим, если не возражаешь?
        Леарка устремила на нее холодный взгляд.
        – Я видела тебя, землянка! Ты такая же узница, как и я. Тебя не раз, разодетую, как шлюху, водили мимо моей клетки на случку с императором. Видимо, ты очень сильно постаралась угодить главному рогачу на ложе, раз они приблизили тебя к себе.
        Наташа аж побледнела от незаслуженного оскорбления.
        – Зачем ты так, Яарана? – с грустью проговорила она. – Ты же ничего не знаешь обо мне… А то, что меня водили… как и тебя, и всех других мучениц, сидящих под стеклом… Разве это моя вина? Я до сих пор трепещу от страха, что старейшины бросят меня на помост, чтобы все видели, как они скопом насилуют меня, перед тем, как принести в жертву богам. А то, что я им помогаю? Я всего лишь пытаюсь выжить, как и ты.
        – Ты помогаешь им творить их мерзкие дела. А я мечтаю, чтобы весь род их вымер от бесплодия! Потому что они вообще недостойны существовать! – Яарана в ярости ударила браслетами по коленям. Раздался тревожный сигнал.
        – Прошу тебя, тише! – прошептала Наташа, вскочив. Склонившись над девушкой, и, руками надавливая на ее плечи, она заставила леарку лечь на кровать, на которой та сидела. – Если охранники увидят, что мы ссоримся, они войдут в комнату, и мы не сможем поговорить.
        В дверях что-то щелкнуло, и они начали разъезжаться. В растущую щель заглянул охранник.
        – Все нормально. Кандалы гудят от любого движения, – с улыбкой объяснила Наташа, водя прибором по животу пленницы.
        Это был некий продвинутый аналог российского УЗИ, излучающий голубоватый свет, а холоскрин показывал состояние зародыша. У Наташи дрожали руки, но она заставляла себя сконцентрироваться на экране голографического монитора.
        – Развивается без патологий, – проговорила она. – Частота сердечных сокращений в норме.
        Яарана спустила с кушетки ноги и в отчаянии закрыла лицо ладонью.
        – Ты использовала нас с Даароном, чтобы заслужить доверие императора. Но эти выродки… не отдадут нам… нашего ребенка…
        – Я не использовала тебя, Яарана. Я хочу помочь вам выжить!
        – Да как ты поможешь?! Тебя саму, не ровен час, обрюхатят!
        – А знаешь что? – ласково проговорила Наташа, подумав о том, что ей предстоит сыграть роль психотерапевта. – Тебе сейчас нельзя думать о плохом! Все твои плохие мысли будут угнетающе действовать на вашего малыша. Надо всегда находить маленькие причины для радости. А их у тебя много!
        Первое: тебе уже не надо возвращаться в тюрьму.
        Второе: тебе дали отдельную комнату.
        Третья: разве не счастье – всю ночь провести с любимым человеком?
        Четвертая: разве не счастье – после многих эоров бесплодия расы стать матерью первого ребенка?
        И пятое: прямо сейчас я могу отключить магнитные браслеты.
        Наташа ткнула на четыре циферки кода на пульте управления. И Яарана смогла расслабить руки.
        – Танаар верит мне, – продолжила землянка, готовя вену леарки для забора крови. – Я уже говорила с ним насчет освобождения всех пленных и подопытных. Тебя. Даарона. И всех остальных…
        «Боже, что мелет мой язык?! – ахала про себя Наташа. – А вдруг ничего не получится? И я буду обманщицей в глазах этой девушки. Но надо же как-то ее успокоить, чтобы жизнь не казалась ей столь беспросветной…»
        – Танаар? Так ты называешь Эл Ор Ритана Третьего? – усмехнулась Яарана. – Странно, что он до сих пор не отдал тебя в пасть Шеол-Куулю! Он никогда не пойдет на это! С чего бы вдруг этому извергу соглашаться? Разве только это какая-то хитрость, чтобы ты лучше старалась для них!
        – Нет. Это правда. Танаар гораздо лучше, чем ты о нем думаешь, Он уже пошел против шаманов. Он спас меня, когда шаманы хотели принести меня в жертву богам. И это не предел. Он усмирит их, обретет полную власть над народом и тогда сможет освободить всех нас.
        Яарана скептически покачала головой, прищурив большие янтарные глаза.
        – Я не верю в эти сказки. Даже если ты мне не врешь, и Луч Ритана вправду изменился, то это не кончится для него добром. Шаманы и их лютые боги одержат победу – вот увидишь. Проклятые Цветы Ритана… Это же не цветы, а ядовитые сорняки! Они все разрушают на своем пути!
        – Ой, мне же пора! – спохватилась Наташа, вставая. – Если будем слишком долго беседовать, они заподозрят, что я спрашиваю лишнее. Я ведь тоже здесь одна. Иногда так хочется с кем-нибудь поговорить… Но не с кем…– печально улыбнулась землянка.
        – Постой! – леарка, вскочив, с виноватым лицом схватила ее за руку. – …На-ашта?
        – Наташа. Можно Таша.
        – Таша! Прости меня за резкость. Просто я так давно живу в этом аду… Война, погони, бегство, плен… Я перестала верить в справедливость этого мира. После крушения корабля никто не был так добр ко мне… Только ты и Даарон, – вдруг с чувством произнесла Яарана. – Я даже радоваться разучилась… А по сути то, что произошло со мной в плену – это чудо! Я ведь уже и не мечтала, что стану матерью. Сколько эоров леары стремились к воспроизведению себя, и все безуспешно… А в плену я встретила Даарона, который пожертвовал всем ради меня… А еще я встретила отличного доктора с планеты Земля, которая помогла мне забеременеть…
        ГЛАВА 29
        С утра Наташа по привычке отправилась в лабораторию, хотя уже можно было этого не делать. Теперь, когда ее научная деятельность сведена к минимуму, а обязанности сводились к наблюдению за течением беременности Яараны, она планировала всерьез заняться изучением теранского языка.
        – «Сента» – молитва, «сента» – молитва, «сента» – молитва, – повторяла Наташа слова, записанные в нетскрине, который ей заботливо выдала Риннан, – к интернету он не подключен, но в качестве блокнота годится вполне.
        Когда тишину нарушил звук отъезжающей двери, ее сердце рефлекторно сжалось – после того, как шаманы попытались принести ее в жертву, а Танаар чуть не погиб, спасая ее, прошел всего один день, и она до сих пор пугалась каждого шороха.
        Она и повернуться не успела, а стремительный круторогий гигант уже обнимает ее, прижимается к ней сзади горячим телом, целует в щечку, а рука уже властно проникает под ее рубашку и оглаживает низ живота, вызывая сладкую дрожь.
        «Сам пришел… – удивляется Таша. – Как изменилось все. А раньше ее приводили к нему…»
        – Азбуку учишь? – нежно рокочет голос над ухом.
        – Итанаре дале туам.
        – Акцент у тебя жуткий, – смеется Танаар, по-прежнему не выпуская девушку из объятий. – Но все равно ты молодец. Продолжай в том же духе.
        – Хочется быстрее научиться, но получается медленно.
        – Это потому, что не умеешь читать. Не знаешь букв. Ориентируешься только на слух?
        – Да. Пытаюсь учиться по приложению на хэндскрине, который любезно одолжила твоя сестра. Оно произносит фразу и переводит ее. А я его повторяю и стараюсь запомнить.
        – Я принес тебе кое-что получше, – улыбнулся Танаар.
        Он отстранился и открыл коробку, которую принес с собой. Внутри лежали разноцветные кубические многогранники, на которых загорались символы теранской письменности.
        Танаар взмахнул рукой – кубики сами собой поднялись в воздух и повисли на уровне глаз.
        – Ух ты! Они с негравитационным полем, – восхитилась Наташа.
        – Мама в детстве учила меня читать при помощи этих кубиков.
        – Как будет «мама»?
        Танаар даже не прикоснулся к зависшим в воздухе брусочкам, они сами перестроились – часть отлетела подальше, а пять из них с нужными буквами выстроились в ряд.
        – Анайи, – прочитал Танаар.
        – Магия! – выдохнула я. – Как ты это делаешь?
        – Что именно? – не понял Танаар.
        – Каким образом кубики читают твои мысли, да к тому же двигаются сами по себе?
        – А! – засмеялся Танаар. – У вас нет таких технологий? Через ретеллер, который создает нейрополе. Это мельчайшие частицы, которые считывают электрические импульсы, подаваемые мозгом. Не все, конечно, только самые простые. Ты можешь задумать слово, и они выстроят именно его. – Ничего себе! – снова поразилась Наташа.
        – Думаю, они облегчат твое обучение. Чем сильнее эмоции, тем лучше закрепляется результат в памяти. Кстати, система озвучивает слова и фразы, чтобы ты слышала транскрипцию. Я сейчас перенастрою это устройство под твое ДНК, чтобы нейрополе реагировало на твои мысли.
        Пока он менял тонкую настройку, Таша представила себе щекастого карапуза, перед которым летают волшебные кубики, выстраиваясь в слова. Подходит рогатая мама и нежно гладит его по волосам. А голова у мальчишки круглая, безрогая… Он, наверно, мечтал поскорее подрасти, чтобы у него прорезались маленькие рожки…
        Мысленно заглянув в детство Танаара, Наташа ощутила волну теплоты в себе…
        – Поднеси руку. Вот так, – теранец повернул к ней лицо. – Теперь можешь задумать любую фразу на своем языке. Ретеллер переведет.
        Кубики сложились прежде, чем Таша успела задумать интересующие ее слова.
        – Ли арите анилиур, – произнес мелодичный женский голос.
        Землянка густо покраснела. Это было совсем не то, что она хотела вынести на публику. От стыда она готова была провалиться сквозь Землю. Это был просто эмоциональный выплеск, вызванный идиллией момента. Но по сути она и сама еще не понимала, любовь ли это… А может, это порыв благодарности за спасение жизни или просто всплеск гормонов…
        Эл Ор Ритан замер.
        – Прости… Это минутное… Я не хочу никого ни к чему обязывать. Не хочу ничего усложнять. У нас впереди лишь абсолютная неизвестность и…
        Танаар повернулся к землянке, легонько коснулся губами ее щеки. Прижавшись лбами друг к другу, они терлись носами.
        – Мы все преодолеем, – прошептал он.
        «Может быть, это обещание – более глубокое признание, чем простое «Я тебя люблю, – подумала Наташа. – Ведь мы даже не знаем, чем кончится наше «здесь и сейчас», ставшее для нас таким прекрасным».
        Кубики, сложенные в коробку, император аккуратно закрыл крышкой и отодвинул в сторону.
        – Изучением нашего языка займешься чуть позже. А сейчас Эл Ор Ритан собирается прогуляться по Земле. Не хочет ли Наташа составить ему компанию? – чуть церемонно обратился он к ней.
        – Но… ведь сегодня… Разве ты не занят приготовлениями к празднику?
        – Нет, это не мои заботы. До вечера еще далеко. Весь день впереди. Пойдем, покажешь мне свою планету. Ты ведь знаешь ее лучше, чем я.
        – Ты стал какой-то другой… Ты изменился…– Наташа с удивлением посмотрела на главного демоноида рогоголовых. Даже в самых смелых фантазиях невозможно было представить таких невероятных метаморфоз в развитии их отношений.
        – Быть может, все наоборот?? Я наконец-то пытаюсь стать самим собой.
        – Но… разве это не опасно? – изумилась она.
        – Если я сам не в силах изменить собственную жизнь и пойти навстречу своим желаниям, то кто сможет?
        Наталья давно уже не выходила на свежий воздух, не считая тех дней, когда ей угрожала опасность. Но тогда ей было совсем не до того, чтобы озирать местные ланшафты. А тут сразу же бросилось в глаза, как быстро застраиваются пришельцы. Появились стройные улицы. Яркие разноцветные крыши, видные издалека, венчали богатые виллы старейшин. Скромных жилищ рядовых теранцев Таша поблизости не увидела – видимо, в этом районе обживались статусные пришельцы. А в том, что классовое различие существовало, сомневаться не приходилось. На корабле был обслуживающий персонал. На реке трудились рыбаки. Да и поля возделывали не сами шаманы.
        Наташа огляделась: ну не по деревне же им гулять. В противоположной от селения стороне возвышались пологие скалистые холмы, поросшие кустарниками и редкими пальмами.
        – В горы поднимемся? Там наверху даже лесочек виднеется, – предложила Наташа, надеясь, что в лесу они никому не намозолят глаза.
        Склон был довольно крутой и каменистый. В некоторых местах для удобства восхождения были вырублены ступени. И вдруг Наташе стало казаться, что по этому пути она уже ходила.
        – Эта дорога ведет на Площадь Жертвоприношений? – Таша почувствовала, как страх холодной змейкой зашевелился у нее где-то в животе.
        – Да, к сожалению. Там проходят все ритуалы старейшин, – как бы оправдываясь, проговорил Танаар. Взглянув на ее побледневшее лицо, он сразу понял, что землянка еще не забыла про тот ужас, который она испытала два дня назад. – Но сегодня вечером нам все равно придется идти на Площадь. Там будут чествовать пришествие нового Шеол-Кууля.
        Поднявшись повыше, они свернули с тропы, ведущей на Площадь Жертвоприношений. Прошли по краю каменного плато с плоской, как бы обрубленной вершиной. Постояли на крутом обрыве берегового мыса, вырастающего прямо на пути течения реки. Поглядели сверху на серебристые воды, которые петлей огибали это угрюмое плоскогорье.
        Зато противоположный берег, поднимающийся красноватым скалистым массивом, был исключительно живописен. С зеленых уступов и расщелин шумно низвергались многочисленные водопады. Завороженная бурлящими пенистыми струями, Таша не сразу заметила скульптуру Будды, высеченную из скалы. Из-за влажности она вся поросла пушистым мхом.
        – Видишь, там, наверху – статуя? Это индийское божество Будда.
        – Я еще раньше обратил на него внимание. Догадался, что аборигены вырубили в горах своего бога. Значит, Будда – это имя вашего бога? – обрадовался пришелец, увидев в культуре землян что-то общее со своим народом.
        – Я немного расскажу тебе о нем. Ты, наверное, и сам знаешь, что вы поселились на территории Индии. Основное население этой страны исповедует буддизм. «Будда» переводится как «просветленный». Его звали Шакъямуни Гаутама. Вначале он был просто человек, принц по происхождению. Это уже потом люди обожествили его. Он не смог жить беспечно, наслаждаясь всеми благами жизни в то время, когда простой люд умирал от голода и болезней. Он попытался облегчить страдания народа, лечил и кормил их. Но когда Гаутама понял, что он один, а несчастных очень и очень много, он ушел в пещеру и стал отшельником. Принц поклялся себе, что вернется домой только в том случае, когда найдет способ сделать человека счастливым. А теперь люди поклоняются ему как божеству.
        – А ты тоже поклоняешься Будде?
        – Нет, я родилась на другом континенте. В европейских странах исповедовали христианство. Как-нибудь я расскажу тебе о другом нашем боге – об Иисусе Христе. Он пожертвовал собой, чтобы спасти людей от наказания за грехи.
        На нашей планете было множество религий до того, как человечество исчезло. Но всех их объединяло одно – неприемлемость насилия. И как видишь, в этих богах совершенно нет кровожадности.
        Третий Луч Ритана ничего на это не ответил. Просто задрал голову, прикрыв глаза козырьком ладони от слепящего солнца, послушал птичьи трели на раскидистом дубу, а потом мотнул головой, приглашая ее двигаться в сторону леса.
        «Наверно, я зануда. Опять зашвырнула камень в его огород… А надо просто наслаждаться моментом и не капать человеку… э-э…теранцу на мозги».
        Наташа смущенно замолчала, и, отставая на шаг, любовалась им украдкой – тем, как перекатываются мышцы, как двигаются лопатки под кожей его спины, когда он с грацией хищного зверя шагает вперед. А еще она беспрерывно задавалась вопросом: как долго продлится эта идиллия, так неожиданно свалившаяся им на голову.
        Лесок был небольшой, но тенистый. Деревья были сплошь перевиты плющом, создавая шатры из листьев. Но вскоре просветы в стволах вывели их на открытую полянку. На каменистом пригорке высилась гигантская статуя Будды сидящего. За несколько веков она сильно потрескалась, покрылась мхом и оплелась лианами, но это не умаляло ее величия и красоты. Стая птиц с криками пролетела мимо лица каменного изваяния.
        Люди покинули этот мир, а этот рукотворный гигант остался, чтобы сообщить оставшимся о главной ценности в жизни. Он сидит в позе лотоса, а во взгляде его, погруженным глубоко в себя, – бесконечная любовь и нежность ко всему сущему. Уж не в этом ли вечная и незыблемая мудрость мироздания?
        – Так вот как выглядят ваши боги вблизи… – Танаар внимательно вглядывался в прекрасные женоподобные черты божества, как будто стремился понять какую-то неведомую тайну жившего здесь народа. – И их не надо бояться, – задумчиво изрек Эл Ор Ритан.
        – А как выглядят ваши боги? – с любопытством спросила Наташа, представляя себе рогатое чудище со свирепым лицом, в плаще из звериных шкур.
        – Они суровые и воинственные в большинстве своем. У них всегда есть атрибуты самых грозных хищников нашей планеты.
        – А богини тоже воинственные?
        – У нас нет богинь. Только боги. Чтобы родить сыновей, они использовали обычных теранок, а когда женщины выполняли свои детородные функции, их убивали.
        –Ужас! – непроизвольно выдохнула Наташа.
        – Сейчас я думаю, что ты права, – согласился Танаар. – Я устал вызывать страх. Хочу вызывать любовь. Моя мать пыталась научить меня любить, но когда отец заметил это, он отлучил ее от меня. Только высокий сан спас ее от смерти. Отец хотел, чтобы всю его семью почитали и боялись. Его тщеславие и сохранило ей жизнь.
        – У меня столько вопросов… – начала землянка и испуганно осеклась, вдруг ему не понравится ее попытка понять менталитет инопланетного народа.
        – Теперь ты можешь задать любые вопросы.
        – Ты сказал, что хочешь быть самим собой. Тогда кем же ты был прежде?
        – Тем, кем быть никогда не хотел. Но боялся признаться в этом даже себе. Я стремился быть похожим на моего отца. Он научил меня всему. Внушал, что главное – это сила. А сила – это основа власти. А власть – это смысл существования. Быть сильным – это значило неустанно завоевывать, порабощать и угнетать другие народы. И я верил ему. Верил так долго… что забыл, кто я есть на самом деле.
        Ты заставила меня вспомнить об этом. Ты поразительно отличаешься от всех. Мне так захотелось вдохнуть глоток свежего воздуха, словно я жил в затхлом подземелье все это время.
        Ты не боишься правды. А я ее боялся. Но теперь я вижу, что хочу и могу стать лучше. Я говорил, что сильные никогда не лгут. Но сам лицемерил и боялся шаманов. Победить ложных богов – вот, в чем истинная сила.
        – Вы – удивительный народ, Танаар. Как вы умудряетесь сочетать высокие технологии с таким консерватизмом в культуре, с какой-то даже первобытностью?…
        Эл Ор Ритан бросил на землянку тяжелый взгляд и промолчал.
        Таше стало неловко. Ну почему так получается, что она все время обижает его?
        – Прости, я, кажется, сказала что-то не то.
        Танаар снова, как и в прошлый раз, зажмурившись, подставил лицо щедрому потоку света. Потом, открыв глаза, с удовольствием огляделся вокруг, посмотрел на ярких бабочек, танцующих вокруг цветов, на бликующую листву, на тени, скользящие по растрескавшейся статуе Будды… И только потом, впитав в себя ободряющую ласку природы, повернул спокойное лицо к Наташе.
        – Все нормально. Просто теперь, когда я оглядываюсь на прошлое моего народа, мне становится не по себе. Я хотел бы забыть о нем раз и навсегда.
        «Столько загадок… столько темных пятен в истории этих пришельцев. Риннан грубо обрывает меня, когда я пытаюсь что-то узнать о них…Ну если уж так случилось, что я ни разу не вспомнила про Антона… Но зато с главарем пришельцев у меня случился… умопомрачительный роман. Когда еще представится такой случай, чтобы узнать о них побольше!»
        – Вы так таинственно говорите о вашем прошлом, что я просто изнемогаю от желания узнать, что случилось. Тем более, что я так и не получила ответа на вопрос: куда делись все ваши женщины? – Наташа присела на упавший ствол дерева с твердым намерением не сходить с места, пока он не расскажет ей все.
        Эл Ор примостился рядом, озадаченно потирая лоб ладонью.
        – Задолго до того, как Первый Луч Ритана взошел на престол, мы… они… варгон! – меж бровей Танаара залегли скорбные складки. – Невыносимо. Просто невыносимо…
        Наташа успокаивающе взяла его за руку.
        – Я постараюсь понять. Ты можешь рассказать мне все.
        – Проблема рождаемости не была нашей проблемой изначально. Мы ее унаследовали от леаров.
        – Леары – ваши предки?
        – Да. Не совсем, если быть точным… У Цветов Ритана двое предков. Мы – гибриды леаров и теранцев. Но рождены мы не на планете Теран. Мы называем себя теранцами, чтобы противопоставить себя леарам. Первый теранец был рожден в чреве леарки на планете Леа. При смешении двух ДНК. Но сами теранцы так и не смогли простить леарам существование наших вторых предков, доноров ДНК…
        – Но почему?
        – Потому что наши вторые предки – животные, неразумный вид…
        Наташа рассмеялась.
        – Почему ты смеешься? – обескуражено спросил Танаар.
        – Вот уж не думала, что это может стать поводом для стыда! Наши предки тоже были животными. Это называется «эволюция».
        Танаар продолжал смотреть на нее долгим, по-детски вопросительным взглядом.
        – В любом случае, я бы не стала вас уравнивать, – объяснила она. – Вы другие. Вы – не ваши предки. Вы – новая ветвь эволюции.
        – Может и так. Но шаманам этого не объяснить. Да и среди теранцев было много пострадавших в свое время. Над нами издевались. Нас унижали. Нас презирали. Кажется, у вас это называется расизм и дискриминация.
        – Мне очень жаль, что так вышло…
        – Леары хотели спасти свой вымирающий род. Но сами же боялись и ненавидели нас. И тем не менее они передали нам свое наследие – мы тоже не можем иметь детей.
        – И что теперь? Эти леары гонятся за вами и никак не могут оставить в покое?
        – Они гонятся? – Танаар хмыкнул и горделиво выпрямился. – Это мы гонимся за ними.
        – Что?.. – Наташа непонимающе уставилась на него. – Зачем? Если у вас такие плохие отношения, разлететься в разные части галактики – разве не самое верное решение?
        – Да. Но у них оставался аморфис. А он нам тоже нужен.
        – Я не знаю, что такое аморфис. Но, как я понимаю, это их аморфис? Не так ли?
        – Кроме того, у них были ученые-генетики, которые продолжали искать причины бесплодия и способы их преодолеть. И они преодолели эту проблему. И размножаются. А у нас нет своих ученых, кто бы нам помог. Вот приходится преследовать их… – обиженно высказал свою претензию Эл Ор Ритан.
        Лицо Наташи недоуменно вытянулось. Некоторое время она смотрела на своего возлюбленного, округлив глаза и пытаясь понять, что же двигало лидерами этого народа.
        – А-а… Так вы хотели поработить их? Чтобы они обслуживали вас. Вы хотите использовать их знания, поскольку у вас нет ни своих ученых, ни специалистов?
        – Ты осуждаешь нас, – заметил Танаар, помрачнев лицом.
        – Ты правильно понял. Скажи, а эти леары… они тоже похищают разумных женщин со всей вселенной, чтобы потом использовать в качестве лабораторных крыс?
        – Нет… То есть, я не думаю, что они делают так же… – растерялся император.
        – Тогда… чем же вы лучше их, раз вы так ненавидите их?
        – Лучше? Я… не думал об этом…
        «Но ведь взрослые разумные существа… А ведут себя как малые дети…»
        Наташа и сама не заметила, что разговаривает с императором без должного пиетета, не так, как подобает вести себя невольнице перед высоким саном. Но она была довольна, что наконец-то прозрела, протрезвела, избавилась от умопомрачительного дурмана любви.
        – Почему бы вам просто не оставить их в покое? Живите своей жизнью, решайте свои проблемы сами, вместо того, чтобы паразитировать на ресурсах других рас и народов! – довольно веско и категорично заявила она.
        – Но это они виноваты в наших проблемах! – рявкнул Эл Ор Ритан, сердито зыркнув на землянку. Лицо его приобрело лиловый оттенок.
        – А я думаю: вы сами виноваты в них! – запальчиво выкрикнула Наташа и замолчала.
        Теперь они с Танааром испуганно глядели друг на друга.
        – Если ты, и правда, хочешь другой жизни – прекрати войну. Встань на путь любви, мира и прощения, – взмолилась наложница, пытаясь сгладить назревший конфликт.
        – Ты не знаешь, о чем говоришь! Леары, наверняка, готовились дать нам военный отпор! Они не откажутся от мести! Нельзя так просто закончить вражду длиною несколько сотен эоров.
        – Тогда начни с малого. Освободи пленниц и Антона, – предложила Таша, твердо глядя императору в глаза.
        Эл Ор Ритан зарычал.
        – Ты что решила, что можешь веревки из меня вить? Я не твой ручной зверек!
        – Что вы, Ваше Величество, даже в мыслях не держала. Всего лишь пытаюсь пробудить в Вас совесть и здравомыслие.
        – Прогулка окончена. Возвращаемся, – процедил сквозь зубы Танаар, повернулся и пошел вперед.
        Сердце землянки гулко стучало, отдаваясь в висках. Она сердито смотрела ему в спину и вдруг отчетливо поняла, что бежать вслед за ним и поскуливать, как виноватая собачонка, не собирается.
        Таша оглянулась по сторонам. Она сейчас находилась на холме. Позади нее поляна заканчивалась и начинался лес, уходящий к Площади Жертвоприношений. Тропинка, по которой им предстояло возвращаться, спускалась в долину реки, там располагалось селение теранцев. Но слева хорошо просматривались руины индийского города…
        «Неужели после всего этого я просто покорно пойду за ним следом? Я что вообще себя не уважаю? А я ведь с самого начала мечтала о побеге… И вот он шанс! Если ты упустишь его, следующего может не быть. Общего языка мы все равно с ним не найдем…А без меня ему даже лучше будет!
        Когда мы шли по лесу, я слышала журчание ручья. Не знаю, насколько хорошо эти полуживотные чувствуют запахи, но если я окунусь, то возможно, смогу сбить след».
        Таша рванулась назад, в лесную чащу, на шум воды. У нее было пара минут форы – до того момента, как Танаар поймет, что она не тащится за ним следом, как смиренная рабыня. Беглянке повезло, она успела добежать до воды, когда услышала его крик. Сердце бешено заколотилось, выпрыгивая из груди.
        – На-та-ша!
        Это был не просто ручей. Это был полуразвалившийся фонтан. Вода из источника небольшим водопадом падала в резервуар, вырубленный в каменистом грунте и обложенный мраморной плиткой. Наружные стенки чаши украшали рельефные изображения Будды и священных животных.
        Раздумывать было некогда. Таша осторожно ступила в бассейн ногами и, стараясь шагать бесшумно, чтобы плеск воды не привлек его внимания, добралась до одного из каменных цветков лотоса, под лепестком которого можно было затаиться… – Наташа, вернись! Я все равно отыщу тебя! – утробно прорычал он, пробегая мимо.
        Он даже не остановился у фонтана. Его поспешность была только на руку беглянке. Как только Таша перестала слышать его, она тихонько выползла из укрытия и огляделась.
        Среди деревьев, да еще опутанных лианами, его было не видать. Так значит, и он не видит ее. Что есть мочи, она припустила вниз, налево, к старому городу. Откос был крутой. Споткнулась о корягу и полетела кубарем вниз. Тощее деревце, торчащее из земли, хоть и разодрало ее платье и в кровь оцарапало бок, но прервало ее падение.
        Беглянка смогла подняться на ноги, радуясь, что ничего себе не сломала. Хотя довольно ощутимо отбила себе спину, локти и колени. Оглянулась и облегченно вздохнула, удостоверившись, что никто ее не преследует. Снова рванула вперед, совсем не чувствуя боли из-за адреналина. Пробежав еще около пяти сотен метров, остановилась возле заброшенной бензоколонки, чтобы перевести дух и определиться, куда двигаться дальше.
        «Постройки тут плотные. Я затеряюсь, и он меня не найдет. Главное, чтобы его зонды не засекли меня. Не знаю, как скоро, но он объявит тревогу и отправит кого-нибудь на поиски. Может, они и найдут меня… Мне бы найти способ связаться с Натой… Рацию они у меня отняли, но у меня есть их ретеллер. Это еще лучше! Может, здесь есть всемирная сеть… Танаар говорил, что среди леаров живет цивилизованная землянка. Может, это она, моя Наташа. Должна же я сообщить ей, что теранцы со дня на день начнут войну против других пришельцев, приземлившихся где-то там на западе».
        Таша побежала по узкой улочке, направляясь к высокому помпезному особняку с белыми колоннами в окружении пальм, но тут она врезалась в горячую преграду, неожиданно вынырнувшему из-за угла одного из зданий.
        Третий Луч Ритана больно схватил ее за предплечья.
        – Думала, я не догадаюсь, что ты побежишь в старый город? – он был зол, и, кажется, что-то еще было в его взгляде, очень похожее на боль и обиду.
        – А если бы я не стал догонять, ты бы не вернулась?
        Его пальцы сомкнулись на Ташиной шее, поднимая ее лицо и вынуждая смотреть в его глаза.
        – Отвечай!
        Наташа молчала. Оправдываться не хотелось. Умом она понимала, что ей было, за что его ненавидеть, но, глядя в его пылающие желтые глаза с вертикальным зрачком, хоть убей, ну не чувствовала она никакой ненависти к пришельцу.
        – Ненадолго же хватило твоих признаний. Стоило мне только отвернуться… Ты ведь только хотела усыпить мою бдительность, верно? Что ж, признаю, ты меня одурачила, хитрая самка! Но больше ты меня не проведешь.
        Наташа подняла руку и с грустью погладила его лицо. Смешанные чувства терзали ее. Она причинила ему боль… Но почему ей самой так больно оттого, что заставила его страдать? Но разве он и его народ не заслуживают ненависти? Определенно заслуживают. Теранцы истребили столько инопланетных рас, что и подумать страшно…
        «Он был жесток со мной… Вот только я сама не так давно говорила ему о прощении. Ненавидеть легко, простить куда сложнее…»
        Эл Ор Ритан издал протяжный вздох и в исступлении впился в ее рот поцелуем… Она уперлась руками ему в грудь, отталкивая его. Отстранившись, он растерянно посмотрел на нее, затем его лицо сделалось суровым. Он перекинул пленницу через плечо так, будто она ничего не весила, и понес обратно в селение.
        ГЛАВА 30
        Лексо куда-то пропал. Его не было на завтраке. На обед он тоже не пришел. В таких случаях меня обычно выручал Мэфи, который всегда был в курсе его дел. Но вот незадача: Мэфос тоже пропал. Может, это как-то связано с военной обстановкой? А вдруг их враги-теранцы собираются напасть на нас?
        Об этом я решила осторожно разузнать у Келлы-Марии. Вполне возможно, что отец ее знает о проблемах и заботах своего брата.
        – Да нет, пока тихо, – полурусская-полулеарка надкусила кукурузное печенье и запила его кофе. – Чигарт говорит, что теранцы давно уже засекли наше расположение и продолжают следить за нами. Но никаких военных маневров пока не замечено. Они выбрали себе место для поселения и застраиваются на полуострове в Азии.
        – В Азии?… Значит, они уже не в России? – разволновалась Ната. – А где конкретно? В Китае, Индии или Пакистане? Он тебе не говорил? А ты не ошибаешься, что в Азии?
        – Что за недоверие? – Келла с улыбкой приподняла брови. – Я родилась на этой планете, так же, как и ты. И за семьдесят лет хорошо изучила географию земного шара. В Индии они. В штате Гоа.
        – В таком случае мне срочно надо увидеться с Лексо! Может, они про Наташу и Антона что-нибудь узнали? Ты случайно не знаешь, где они?
        – Знаю. Лексо с Мэфосом где-то нашли новых дикарей. Да ты ешь-ешь. Смотри, уже все остыло. А ты чего с ними не поехала? – Келла вытерла губы салфеткой и отодвинула от себя пустые тарелки.
        – Ой, и в самом деле все остывает, – я зачерпнула ложкой густой фасолевый суп с индейкой и стала торопливо есть. Притворилась, что так увлеклась едой, что забыла ответить на ее вопрос. Отправив в рот последний кусочек мяса и, подобрав тортильей (это мексиканская лепешка) вкусный овощной соус, я тоже сложила тарелки друг на друга. – Девочки, а вы не хотите слетать на то место и посмотреть на дикарей?
        – Прямо сейчас? – удивилась Келла- Мария. – Путь-то не близкий. Туда и обратно – часов пять в дороге. Это вам, молодежи, – все нипочем. А я устаю.
        – Да ладно, ты же моложе меня, – я попыталась утешить ее.
        – У тебя леарские гены, и клетки обновляются непрерывно. А я наполовину человек, клетки стареют быстрее. Но дело даже не в этом. Просто сельскохозяйственный сезон открылся, Ната. Посадки, саженцы, поливки… – дел невпроворот. В график не укладываемся. Так что отпроситесь у Чигарта и летите, девочки, вдвоем.
        – Ой, мама, ты отпускаешь меня? Спасибо! – Элаин вскочила и чмокнула ее в щеку.
        – Да ладно, прогуляйтесь, пока войны нет. Не могу же я отправить Нату одну.
        ***
        Вместе с Элаин и с Эбони мы обратились к одному из полулеаров на вышке слежения. И он показал нам две светящиеся точки на карте, дескать, вот ваши пропащие молодцы. Мы сели на аэромобиль и, обозначив то место на навигаторе, отправились на поиски.
        Я удивилась: «то место» оказалось Багамскими островами, на которых мы с Ташей встретили дикарей. Мы низко пролетали над заболоченными заводями острова Инагуа, где в невероятных количествах развелись розовые фламинго. Пролетая над побережьем Багам с белоснежными песчаными пляжами, я с грустью вспоминала, как мы с Ташей рыбачили здесь, пополняли запасы фруктов, лазая по зарослям манго и агавы.
        Я рассказала Элаин о том, как мы с пропавшей подругой чуть было не попали в плен к туземцам.
        – Будь осторожнее. Тут опасно, – предупредила я попутчицу, засовывая ей в карман перцовый баллончик.
        – Я взяла с собой бластер! Пуф! Пуф! Пуф! – Элаин прищурила глаз и, шутя, нескольку раз «пальнула» пальцем, изображая стрельбу.
        – Я не знаю, для чего они преследовали нас. Но злобы и жестокости я не заметила в них. Они наивные, как дети. Их так легко обмануть или обхитрить. А оружие, я надеюсь, нам не пригодится. На Земле и так осталось мало людей… Не хватало еще, чтобы мы истребили оставшихся, даже если они и одичали, – невесело объяснила я подруге.
        ***
        Пролетая над полянкой, окруженной кокосовыми пальмами, мы увидели грузовой аэромобиль.
        – Это наш! – обрадовалась полулеарка. – Значит Лексо и Мэфос где-то рядом. Снижаемся!
        – Интересно, что им тут понадобилось? – с недоумением пробормотала я.
        Мы продирались через заросли папоротников и кустарников. Впереди виднелось усыпанное пестрыми цветами перелесье.
        – Шшш! – я положила руку на плечо Элаин, чтобы она замерла. Эбони, порхающая рядом, испуганно пискнула.
        Мы были недалеко от той цветущей полянки, когда услышали мужские голоса впереди. В густых зарослях легко было укрыться. Но нужно ли? Голоса были знакомые, а слова – не совсем. Мне даже показалось, что говорили на русском – ломаном русском, перемежающемся с искореженными словами каких-то других языков. Сложно было разобрать. Но это был не леарский.
        Выйдя на лужайку, мы увидели странную картину. Полтора десятка дикарей мужчин и женщин, увлеченно рылись в каких-то коробках. Найдя что-то полезное для себя, они издавали радостные вопли. В одном из ящиков была леарская еда. Дикари рассматривали, нюхали и передавали друг другу кукурузный хлеб, овощи в прозрачных упаковках, мясные колбаски и плитки шоколада.
        Мужчины рассматривали инструменты – стальные ножи и топоры, тяпки, лопаты для возделывания земли… Вещи из их потерянной цивилизации.
        Женщины столпились вокруг большого короба с одеждой и обувью. Одна многодетная мать, за юбку которой цеплялись чумазые ребятишки от двух до пяти лет, с увлечением выбирала детские футболки, кепки и игрушки. Но когда довольно молодая русоволосая дикарка вытащила яркий желтый сарафан с красными маками, она потеряла интерес к детским штанишкам и вцепилась в наряд, который русоволосая прикладывала к своей груди. Дикарки начали ругаться, вырывая друг у друга приглянувшееся платье. Чтобы отвлечь многодетную, Мэфос показал ей большую куклу. Ната вспоминила, как они с Элаин в супермаркете тоже любовались подобной, выставленной на витрине. Но, увы, маленьких деток у леаров не было, и подарить было некому. Оказывается, вот где они пригодились! Дикарка-мать, увидев куклу, аж засмеялась от радости, покачала ее на руках и отдала своей дочке.
        Мальчик лет десяти печально стоял поодаль. В глаза сразу бросалась его рука – опухшая, багрово-синюшного оттенка, небрежно перевязанная грязной тряпкой. Его внимание пытался привлечь к себе Лексо.
        – Ну же, иди сюда, не бойся. Я тебе повязку переделаю, ты поправишься, – ласково увещевал леар, как ни странно на том же смешанном вавилонском языке, на котором говорили местные.
        Мальчик, как и взрослые члены племени, был по пояс голый. На бедрах повязано какое-то тряпье. Лексо держал в руке что-то яркое и красочное. Это был леденец на палочке.
        – Подойди, возьми! – подзывал он мальчишку, протягивая «чупа-чупс».
        Я открыла было, рот, но Мэфос, подходя ко мне, приложил палец к губам.
        – У паренька гангрена скоро начнется. Я пытался его поймать и посмотреть, что с рукой. Но он убегает. Ему явно требуется медицинская помощь. Нам удалось завлечь его старших соплеменников, но вот сам он очень пугливый, – прошептал пришелец.
        Я огляделась в поисках Эбони. Та зависла у какого-то кустика с ягодками позади нас. Я вернулась к ней и взяла грызуна на руки. Завидев много народу, она прижалась к моей груди. Пришлось немного разочаровать ее. Я села на корточки и протянула Эбони мальчику на вытянутых руках.
        – Хочешь поиграть с ней? Иди сюда, малыш, – ласково позвала я.
        Лед тронулся. Женщине мальчик явно доверял больше. Да и Эбони заинтересовала его больше, чем яркая конфетка на палочке. Он приблизился и робко погладил зверушку здоровой рукой. А потом взглянул на меня смущенно, ища одобрения. Я улыбнулась и погладила его по голове. Он дернулся, но не сбежал.
        – Болит? – спросила я, указывая на его руку. Мальчишка насуплено отвернулся, пряча больную руку за спину. – Я могу помочь! Рука не будет болеть!
        Мальчик несмело протянул больную руку. Тут подскочил Лексо и шустро что-то вколол пацаненку.
        – Обезболивающее, – пояснил он. – Развязывай! Сейчас промоем, зашьем, дадим антибиотики и перевяжем заново.
        – А родственники нас копьями не проткнут? – с опаской спросила Элаин.
        – Мы не в первый раз приносим им одежду. Они нас знают. Ну как, ты ,Ваня, лучше?
        Мальчик застенчиво кивнул.
        – Завтра ты почувствуешь себя еще лучше. Скоро все заживет. Ты позволишь: мы еще приедем к тебе, чтобы лечить твою руку?
        Ваня снова кивнул.
        – И давно ты летаешь на эти встречи с дикарями? – спросила я Лексо, когда мы летели обратно.
        – Не так давно. Если ты заметила, мы с Мэфосом еще не совсем свои парни здесь. Но они уже не пытаются наставлять на нас копья. Я успел научить их разводить костер при помощи зажигалки. Целую упаковку зажигалок подарил. Мы виноваты в гибели землян. Нужно отдавать долги. Нельзя бросать оставшихся людей на произвол судьбы. Поможем им снова найти путь к цивилизации.
        – Как это здорово! – восхитилась я, благодарно глядя на него. – Не ожидала от тебя такого жеста. Да и сама, признаться, была слишком занята собственными проблемами, чтобы думать о других. А ведь мой вид почти вымер. И именно я, как представитель человечества, ответственна за его сохранение.
        – Одна бы ты не справилась. Не вини себя. Подходящий момент настал лишь теперь. Если выживем, мы займемся развитием землян более плотно…Откроем школы, будем обучать их… – Лексо сжал мою руку и чуть склонился ко мне. – Неужели даже поцелуя не заслужил?
        – Не сейчас, – смущенно покосилась я на заднее сиденье, где оживленно болтали Элаин с Мэфи.
        – А знаешь, на другом острове, когда дикари преследовали нас с Ташей, мы видели на них ожерелья и всякие побрякушки из аморфиса. Я даже не интересовалась, как тот остров называется. Просто яхта ткнулась к большому причалу, и мы сошли на берег. А на этих островитянах я не заметила камня, спасшего им жизнь. И еще меня очень удивило, что язык на котором они общаются, очень напоминает русский. Как ты это можешь объяснить?
        Лексо задумался.
        – Я тоже обратил на это внимание. Аморфис упал в Якутии и сразу прославился из-за причастности к внеземной цивилизации. Предприимчивым людям пришло в голову сорвать на этом куш. Огромную глыбу раздробили на множество мелких кусочков, каждый из которых стоил целое состояние. Русские и иноземные олигархи охотно приобретали инопланетный камень. Так он распространился по всему миру. А русские с семьями, вероятно, отдыхали на Багамах в тот момент, когда лучи Тейрон-Ахарэ долетели до Земли. Выжили только те, кто находился в радиусе двух метров от аморфиса. В местах плотного скопления людей – на пляже или на рынке – вполне вероятно, что спаслись и те, у кого не было неорита. Возможно, где-то в России тоже есть уцелевшие, мы ведь не пытались искать их.
        Человеческая жизнь коротка. я думаю, первое поколение умерло от старости, а их потомки постепенно одичали. Поскольку россиян среди сбившихся в племя людей было большинство, новый язык сформировался на основе русского. Но примкнувшие к ним иностранцы разбавили его примесью новых слов.
        ***
        Утром за завтраком я сказала всем, что у меня есть новости, и попросила всех собраться в Трокло, в зале заседаний. Народу пришло гораздо больше, чем я ожидала. Я даже слегка растерялась, не зная, с чего начать. А потом решила – быть просто искренней.
        – Волею судеб, я стала одной из тех, кто унаследовал опустевшую Землю. Я очень надеюсь, что цивилизованных землян осталось гораздо больше, чем мне довелось их увидеть. Я благодарна судьбе за то, что мне выпал шанс подружиться с представителями инопланетной цивилизации. Вы гуманный и дружественный народ. Земляне могли бы многому научиться у вас.
        Мне пришлось изучить вашу полную драматизма историю. От мощного воздействия гамма-лучей умирающей звезды Ритан планета Леа теряла озоновый слой. Ваши ученые сделали многое для того, чтобы подготовить ваш организм к странствованиям по космосу. Вы перестали стареть, болеть и получили невероятно высокую продолжительность жизни. Природа взяла с вас дорогую плату за то, что вы стали близки к бессмертию. За это вы потеряли способность иметь детей.
        За два с половиной месяца, проведенные здесь, я разобралась, в чем причина бесплодия. Я очень признательна Мэфосу за помощь в работе. Вместе с ним мы отыскали следы крови на древних скафандрах, на стенах приборного отсека и в рубке корабля. Я получила образцы ДНК старейших по возрасту леаров, которые погибли в войне с теранцами, и сравнила их с ДНК более молодых представителей расы. Причина вашего бесплодия – это потеря генов Sox9 и Eif2s3x в Х-хромосоме. Они как раз координируют фертильность.
        При наличии донора эта проблема легко решается. Ваши погибшие генетики уже пришли к подобному заключению. Они заимствовали гомологичные гены у …реуспо, животных с Терана, но положительный результат по каким-то причинам не закрепился. Мы не станем опускать руки из-за этой неудачи. Какие факторы вызвали бесплодие в последующих поколениях теранцев, я пока назвать не могу. Проблема, как вы понимаете, требует дополнительного исследования.
        Послышался единый огорченный вздох толпы. Затем все шумно загалдели, обсуждая услышанное.
        – Так какие же у вас прогнозы относительно нашей расы? Можно это исправить или нет? – громко выкрикнула Келла-Мария.
        – Без всякого сомнения! – уверенно откликнулась я. – Ранее вы с этой задачей прекрасно справлялись сами. И результаты налицо. Я вижу перед собой молодое поколение гибридов людей и леаров… Значит, нет ничего невозможного!
        Чигарт, который сидел в первых рядах зала для сходок, встал. Люди с задних рядов начали покидать свои места и тоже подходить поближе.
        – Наташа, с момента вынужденной посадки нашего корабля на эту планету, по вашему летоисчислению, прошло сто лет. За это время, к нашей величайшей радости, у нас родились сорок четыре хомо-леара. Последней появилась на свет моя внучка, Элаин. Самой юной из гибридов исполнилось тридцать три года. Но в год ее зачатия корабль, на котором находился весь цвет леарской науки, был взорван, а вместе с ним был утерян секрет корректировки фертильности леаров.
        – Я помню этот трагический момент вашей истории, уважаемый коллега! Я разделяю вашу скорбь по поводу гибели ваших ученых, – попыталась я утешить леарского гинеколога. – Я попыталась восстановить эту формулу замещения утраченных хромосом у леарских женщин и мужчин. Это довольно просто. К моей величайшей радости Лексо и Мэфос обнаружили группу выживших землян на Багамах. Теперь мы можем взять подходящие гены у людей и отредактировать ДНК леаров. Я уже пробовала произвести замену на крысах, – я указала на клетку, которую принесла с собой. – Через недельку-другую я смогу обследовать потомство и проверить, фертильны ли они.
        – Да, но крысы – это класс мелких животных-грызунов… Меня интересует, как ты собираешься исправить это во взрослом леаре? – я услышала чей-то взволнованный голос. Через плотную толпу к трибуне пробралась «бывшая» подруга Лексо.
        – Я не буду ничего исправлять в ДНК, Мэди. Просто отредактирую матричную РНК. И тогда в работу генов вмешиваться не придется – это поможет свести к минимуму возможные риски и неблагоприятный исход.
        Глаза полулерки загорелись надеждой.
        – Если запись уже началась, я встану в очередь. Можно?
        Еще недавно я сильно нервничала, когда думала о том, что, если мне придется помочь полукровке Мэди… то у Лексо не будет причин… Сейчас мне вдруг стало стыдно за те мысли. Я была уверена в себе, и никаких таких страхов у меня уже не было. Я ощутила в себе горячее желание сделать все возможное для того, чтобы эта девушка почувствовала себя счастливой. Я ободряюще улыбнулась ей.
        – Да, Мэди, ты можешь записаться к нам. Чигарт, будь любезен, составь список желающих.
        Из средних рядов быстрыми шагами стал пробираться к нам мужчина.
        – Наташа! Вы говорили, что нужные хромосомы отсутствуют, как у мужчин, так и у женщин. Я бы тоже хотел записаться на редактирование.
        Тут где-то на задних рядах кто-то с грохотом опрокинул стул… Слева в проходе образовалась затор. Леары устремились в нашу с Чигартом сторону, торопясь записаться на прием.
        – Круто! – выдохнул Мэфос в восторге, неожиданно оказавшись рядом со мной. – Ты наш герой!
        – Да ладно, – скромно потупилась я. – Если бы не гибель последнего генетика, вы бы уже давно справились с этой задачей самостоятельно.
        Когда желающие записались, и все спокойно расселись по местам, я снова встала за трибуну.
        – Спасибо, друзья, за доверие. Сейчас перед нами стоит другая не менее острая проблема. От людей хомо-леары унаследовали короткий срок жизни. Сейчас я вплотную хочу заняться исправлением этого порока. Метод я разработала еще восемьдесят лет назад и даже испытала его на себе. Вы все знаете, что я чистопородная землянка. Но поскольку мое ДНК отредактировано по типу леарского, я не старею.
        Неожиданно мои слушатели начали мне рукоплескать.
        – Не спешите аплодировать, – я смущенно замахала руками. – Это не моя заслуга. Дело в том, что сто лет назад Лексо передал мне формулу, которую выстроил ваш гениальный ученый Эриас. Опираясь на нее, мы с моей коллегой и подругой Наташей смогли в разы увеличить продолжительность нашей жизни. Если я сумела перестроить себя и свою подругу…, то в отношении леаров-полукровок, я думаю, проблем не возникнет! – я обвела глазами аудиторию и столкнулась взглядом с Лексо.
        Он улыбался. Наверняка, ему было приятно, что я наконец-то признала заслуги леарских генетиков.
        ГЛАВА 31
        Я взяла себе за правило: каждый новое утро начинать с пробежки. В городке сейчас буйно цветет жакаранда. И мне приходится бежать по сине-фиолетовому ковру опавших цветов.
        Как прекрасен мир! Я в раю! – в очередной раз думала я, наслаждаясь свежестью бодрящего воздуха, пропитанного ароматом фиалкового дерева. Его темные, графически расчерченные ветви смыкались надо мной цветущей кроной. А в просвете резной папортниковой листвы сияла эмаль голубого неба. И все это вскипало радостью в груди.
        И вдруг – дежавю: сначала над головой послышалось знакомое жужжание, а через мгновение я ощутила крепкий захват на своей талии, а земля вдруг ушла из-под ног и стала стремительно отдаляться от меня. Макушкой я ощутила давление твердого подбородка, а виска коснулось веяние горячего дыхания.
        – Алекс! Куда ты опять понес меня?! – преодолевая волну инстинктивного страха, смущенно пролепетала я.
        Но он молчал, продолжая полет, и лишь самодовольный вид и загадочно поблескивающие глаза обещали не разочаровать.
        Мы взлетели достаточно высоко над рекой, а потом Лексо резко спикировал прямо к воде. Мы так стремительно неслись вниз, что я боялась лицом пробороздить течение, но летун в крутом развороте вышел из пике и снова взмыл в небеса. Троекратный пируэт, снижение по спирали, вертикальный набор высоты, а потом снова разворот и свободное падение лицом в небо… У меня посекундно захватывало дух, и я визжала от страха и восторга, когда вместе с ним совершала серию феерических трюков воздушной акробатики.
        Устав от экстримальной воздушной акробатики, Алекс выровнял полет и теперь мы спокойно парили вдоль крутых склонов каньона, а я любовалась красивыми видами. Там, где Грихальва делала крутой изгиб вокруг горы, леар нашел подходящее для привала местечко. С отвесной скалы с шумом стекал пенистый водопад, образуя небольшую заводь. Узкая песочная кайма прибрежья была завалена громадными, поросшими мхом валунами.
        Вот туда, на бережок бирюзового заливчика, и опустил меня мой летающий друг. Присев на мохнатый, согретый солнцем камень, я с лукавой улыбкой повернулась к Алексу.
        – А что, без очередного похищения обойтись было нельзя? Или это фирменный элемент романтического свидания?
        – Хотел порадовать напоследок. Мы готовы к бою и уже через три дня выдвигаемся, – с серьезным лицом проговорил он, снимая с себя летательный костюм. Оставшись в спортивной рубашке и шортах, опустился на соседний обломок скалы.
        Мрачным и страшным духом войны повеяло от его слов.
        – Правда?… Это из-за меня вы так рискуете? – напряглась я, испытывая чувство вины.
        Лексо отрицательно покачал головой.
        – Мы бежали и прятались от них веками. Мы должны с этим покончить навсегда. Хватит бегать. Пора, наконец, поставить точку в наших отношениях с теранцами. Мы должны это сделать для себя, чтобы жить и спокойно развиваться, чтобы снова стать цивилизованным обществом.
        Этот бой давно уже назревал. Он должен произойти. Мы много думали об этом. Обсуждали, как застать их врасплох, чтобы они не успели использовать Гнев Богов.
        Я в ужасе прикрыла лицо ладонью. Только сейчас я осознала всю катастрофическую опасность предстоящих сражений. Если сто лет назад люди просто распались на атомы от излучения Тэйрон Ахар’э, то уже через три дня мне придется не только видеть брызжущую кровь, разнесенные взрывом куски мяса… но и самой убивать… Смогу ли я…
        – Не думай об этом сейчас. Веселись. Как в последний раз. Гуляй, купайся, наслаждайся жизнью. Со мной, с Мэфосом, с Элаин – неважно с кем. Главное радуйся!
        Я молча закивала, соглашаясь с ним. Но вдруг мне припомнились лица леаров и полукровок, выстроившихся в очередь ко мне на прием…
        – Алекс, а как же моя работа в лаборатории? Ко мне на процедуры записалось довольно много народу. Я ведь не успею всех принять за пару дней…
        – Я хочу, чтобы в ближайшие дни ты забыла про работу. Главное выиграть этот бой. А после – нам будет уже некуда торопиться.
        – Что ж ты не предупредил, что мы полетим на лоно природы? Я бы купальник с собой захватила… А заодно и продуктов для пикника… – ласково упрекнула я.
        Лексо, не сводя с меня удивительно теплого взгляда, едва заметно покачал головой.
        – Тогда это не было бы сюрпризом для тебя. Я уже все приготовил… там, в избушке, – он показал рукой куда-то вверх.
        Я проследила его взгляд и увидела на возвышении обрыва деревянный домик, едва заметный в зарослях цветущих кустарников. Отсюда к нему вела тропка, теряющаяся в высокой траве лужайки. Но по пологому склону пригорка наверх поднимались ступени, выложенные круглыми плоскими валунами.
        – Хочешь перекусить или сначала окунемся в заводи? – спросил он, щурясь от яркого солнца.
        – Да нет, я не голодная еще… А ты? Может, искупаемся? Такая жарища стоит… Так и хочется бултыхнуться с разбегу в воду и поплескаться от души…– я скручиваю свою серебристо-белую гриву в тугой узел (Черт, придется раздеваться при нем… а я без купальника…).
        Я рывком скидываю с себя футболку и бросаю на него быстрый взгляд через плечо. Он жадно следит за мной. Замер, словно истукан. Стоит чуть поодаль, безотрывно смотрит мне в глаза, но не двигается. Я чувствую себя в замешательстве: то ли подойти к нему – и будь, что будет… – то ли просто, не оглядываясь, сигануть в воду, чтобы скорее прикрыть наготу… Меня слегка бьет дрожь. Мелкие мурашки бегут по коже, словно я замерзла, хотя воздух такой жаркий… Предательские токи ползут по телу под его взглядом, пока я медленно, не торопясь, завершаю процесс полного высвобождения от одежды… Я заставляю себя помнить, что я взрослая и очень красивая женщина.
        – Ты чего затих? Разве не идешь со мной? – стоя вполоборота, с задорной улыбкой обращаюсь к нему.
        – Иду я… иду… – бормочет он…
        И тут я понимаю, что он натурально заробел. Никогда б не подумала, что этот вечный повеса и ловелас моих студенческих лет может так растеряться… Это так забавно, что я смеюсь, глядя на него. Мы поменялись ролями: ведь когда-то я была пугливая серая мышка…
        – Ты не умеешь плавать? – спрашиваю лукаво.
        – Я?.. Почему же?.. Умею… – он опускает глаза, теребит шнурок на своих шортах, но почему-то не торопится остаться без них.
        – Ладно, тогда догоняй, – говорю я и, не дожидаясь, пока он разденется, спускаюсь к воде.
        Вода у берега теплая, как парное молоко. Захожу по грудь и ныряю, стараясь глубже уйти под воду, чтоб ощутить освежающий холодок озера. Выныриваю и движениями рук разгребая воду, плыву параллельно дну, ощущая, как прохладные струи рассекаются и смыкаются надо мной, даря бодрящую свежесть природной стихии. Отплыла далеко от берега, и вдруг замечаю, как эта послушно обтекающая субстанция как-то иначе заколыхалась вокруг…
        Черт! По-моему, кто-то охотится на меня…
        Рядом со мной быстро и гибко движется что-то длинное и голубоватое… Черт! Да ведь мы даже не понаблюдали за этим водоемом. Да здесь явно кто-то обитает! Лох-Несское чудовище! Шкура у него искрит и вспыхивает звездочками… Мерцая, эти синенькие точечки кружат и кружат вокруг меня… Этот монстр светится! А вдруг он ядовитый? Может, это спрут… или скат электрический… В ужасе я пытаюсь уплыть от него к ближайшему берегу…
        Вдруг оно обвивается щупальцем вокруг моей талии, увлекая за собой в глубину. Выныривая, я кричу и вырываюсь.
        Оно прижимает меня к себе и ласково бормочет:
        – Ну чего ты, испугалась, рыбка моя? Прости, малыш…
        – Алекс! Ты напугал меня до чертиков! Уже в который раз!.. – я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но он не дает – его ладонь – на моем затылке, а губы прижимаются к моим губам. Поначалу я слегка задыхаюсь. После торопливых бултыханий в воде, сердце колотится… Но это чувство быстро проходит, сменяясь волнующим чувством единения. Мы целуемся страстно. Я не замечаю, как вжимаюсь в него, обхватываю его ногами, пытаясь всем телом прочувствовать его. Его руки гладят мою спину и бедра. Зависнув в невесомости в его объятиях, я как будто как будто становлюсь частью дикой стихии, ощущая одновременно тепло его тела и прохладу прикосновения воды.
        В какой-то миг мы отрываемся друг от друга, но все еще соприкасаемся лбами, он гладит мое лицо и шею, и мы легонько тремся носами и губами… Я думаю о том, как совершенно его лицо, и какое это счастье – прикасаться к нему. Он сдергивает зажим, скрепляющий в тугой пучок мои волосы, и они рассыпаются…
        – Вот такой ты была ундиной, выходящей из воды, когда в первый раз я тебя увидел, – я вижу его руки, выходящие из воды, и отстраняюсь…
        Его тело… Мне не привиделось… Оно действительно точечно светится. В лучах яркого солнца – блеск блеклый, словно перламутровой пыли рассыпали, но ниже под водой он ярче.
        – Вы… все такие? – изумленно спрашиваю я.
        – Да. Ты спрашивала, умею ли я плавать… Леары – порождения водной стихии… Наши эволюционные предки – дрипарусы, земноводные кошки. Их шкура была белой с голубыми пятнами и гладкой, как у дельфинов. На руках и ногах были плавники, и под водой мы флюоресцировали, словно гигантские водяные лилии… Это привлекало добычу. Теперь плавники исчезли без следа, и бело-голубой окрас кожи тоже. Но подводное сияние – рудимент, который почему-то сохранился… Но если ты заметила, я очень быстро плаваю и могу дольше находиться без воздуха под водой.
        – Я как будто другими глазами тебя увидела. Ты реально космический пришелец… И это… впечатляет…
        – Это – всего лишь то, что дано мне природой. Девушка, вылепившая сама себя, впечатляет больше, – улыбается он. – Я часто вспоминаю дни наших первых встреч. И думаю, каким же я был идиотом… Все могло сложиться иначе… Мы могли наслаждаться друг другом еще тогда…– Он снова порывисто поцеловал меня. – Здесь нет опоры…Пора на берег, – прошептал он, продолжая осыпать меня поцелуями.
        Лексо медленно погрузился в глубину и уплыл… Им дышать не надо оказывается… Они таким образом плавают. Я не сразу последовала за ним. Некоторое время, работая руками и ногами, держалась на поверхности и наблюдала, как движется его гибкое тело и как плещется светящаяся голубая вода над ним. Я тоже так хотела бы плавать, чтобы без маски и дыхательной трубки изучать подводный мир. Когда я добралась до берега, Алекс, уже одетый, поджидал меня на песочной косе прибрежья с полотенцем в руках.
        Мы поднялись по пригорку к небольшому деревянному домику. Внутри была уютная гостиная в охотничьем духе. Стоящие по углам скульптурные изображения животных были вырезаны из дерева. Но люстра на потолке была украшена настоящими оленьими рогами. Массивные деревянные кресла были укрыты леопардовыми шкурами. На широком столе, кроме толстых свеч и ажурных стаканов с салфетками, ничего не стояло. Усадив меня за него, Лексо зачем-то завязал мои глаза широкой лентой.
        – Только не подглядывай, Я долго жил в Мексике. За это время я изучил всю местную флору и, конечно же, кухню. А вот ты, похоже, – нет! Поэтому я решил, что настало время тебя с ней ознакомить, – его голос то отдалялся, то приближался – значит, он куда-то отходил и снова возвращался. Я слышала, что он что-то ставит на стол. Когда Лексо, скрипнув креслом, пододвинулся ко мне поближе, я обрадовалась.
        – Ну что? Теперь можно снять повязку? – в нетерпении спрашиваю я.
        – Еще нет! Открой рот! Угадай, что это? – между моих зубов проскальзывает долька фрукта.
        – Мангостин! – не успев проглотить, чувствую на губах жгучее прикосновение его губ.
        – Да это он и есть. Играем на поцелуи. Если ты угадала, я тебя целую. А если не угадала, целуешь ты! А это что?
        Долго и с интересом жую. Кажется, это мармелад…
        – Не угадала, это Камотэ. Но они и вправду похожи на мармелад, если их отварить, – добавляет леар, получив свою порцию ласки. – А теперь вот это… Гвоздь программы! – В мой рой проникает что-то горячее, соленое и хрустящее, похожее на жаренные креветки в соусе, но помягче… Или это картошку «фри», но с влажной начинкой?
        – Боже, как вкусно! Мне начинает казаться, что жизнь прошла мимо меня!
        – Значит, тебе понравилось?
        – Очень! Давай еще! – я открываю рот и с аппетитом уплетаю несколько ложек подряд…
        – Ну ты отгадывать-то не забывай! – напоминает Лексо.
        – Понятия не имею…
        – Черви агавы.
        – Чтооооо?! – я резким движением снимаю с лица ленту, смотрю на тарелку, стоящую на краю деревянного стола – там и вправду лежат жаренные гусеницы. – Я в приступе брезгливости зажимаю рот руками. – Ну держись, теперь!
        Он с приглушенным смехом, вскакивает.
        – Спокойно, сударыня, спокойно! Ты же сказала, что они вкусные.
        – Ты накормил меня червяками! – восклицаю я сердито, но его смех заразен, и на него невозможно сердиться.
        – Да ладно тебе! Черви – традиционное блюдо и к тому же изысканный деликатес! – Лексо отскакивает от меня за противоположную сторону стола.
        – Ты видел, чтобы в России кто-то ел червей?
        – Нет, не видел! Но в других странах едят! – мы, как маленькие дети, с хохотом бегаем вокруг стола – кто-то убегает, а кто-то пытается поймать. Со стороны, может это и выглядит ужасно глупо и сентиментально, но как редко мы испытываем искрометно-чистую радость, когда глаза метают искры, а эмоции плещутся через край.
        На бегу он резко оборачивается, раскинув объятия. Я с разбегу налетаю на него. Он подхватывает меня на руки, относит на накрытую леопардовой шкурой кровать.
        Три дня, осталось всего три дня… Наши губы смыкаются, одежда летит в разные стороны… И я улетаю, целиком одурманенная ощущением близости с ним. Поцелуи приобретают привкус горечи – а вдруг это в последний раз? Мне становится страшно его потерять. Я ведь уже видела однажды, как это происходит 100 лет назад: вот был человек, и нет человека…Я хочу запомнить его запах, блеск его глаз, волны эйфории, закипание страсти и обволакивающий туман нежности… Кажется, я похожа на оголодавшего зверя… Но Лексо не удивляется этому, только шепчет иногда «Ундина моя, что же ты со мной делаешь…»
        Хотя, наверное, обо всем этом я думала уже потом, когда мы обессиленные лежали в постели. Блаженно улыбаясь, я разглядываю свои кружевные трусики, которые красноречивым свидетельством ураганной страсти висели на плафоне старинной люстры. Я с хохотом толкаю Лексо в бок: «Смотри, пришелец! С каким пылом ты это делал!»
        ГЛАВА 32
        К приходу Риннан Наташа уже полностью была подготовлена к праздничной церемонии: ее причесали и принарядили. Землянка удивилась, что парадное одеяние на ней было таким же богатым, как на принцессе, словно она принадлежала императорской семье. Золотисто- белое платье с расширяющимися фалдами подола в пол, расшитое сине-сиреневыми цветами. Рукава, похожие на крылья, из прозрачного синего шифона.
        К прическе из сложных переплетений косичек служанки стали прикреплять череп и сине-желтые крылья птицы. На активные возражения Наташи, они что-то пролепетали, но продолжили украшать ее волосы так, как посчитали нужным. Она не стала с ними спорить, лишь бы еще не повесили ей на шею ожерелье из черепушек мелких зверушек и не назвали ее новой жрицей.
        Лицо у Риннан было строгим и бледным, словно какой-то страх держал ее в напряжении.
        – Ретеллер у тебя с собой? – первым делом спросила она. – Верни его мне. Мы тебе другой встроили. Жрецы не должны о нем знать. Поэтому он прикреплен на внутреннюю часть ободка, которая прилегает к виску. – Она показала мне диадему из серебристого металла с крупными лазурными камнями и легким шлейфом. Принцесса сняла птичий череп с крыльями и надела Таше поверх прически то, что принесла с собой.
        Праздник открывался речью императора Эл Ор Ритана Третьего. Хотя он уже поднялся перед народом на антигравитационной трибуне, и огромный холоэкран транслировал обращение правителя к теранцам, Наташа вместе с выделенной ей охраной все еще стояла на трапе базового корабля в ожидании, когда им разрешат присоединиться к императорской семье. Риннан не разрешила ей спускаться с корабля раньше назначенного времени, учитывая враждебность шаманов к ней. Сказала, что за ней придут.
        – Мое возлюбленное племя! Мои верные воины! Братья и сестры! Наши мудрые шаманы-прорицатели! – изрек повелитель пришельцев с титулом Третьего Луча другой солнечной системы. – Я не просто так собрал вас сегодня на это пиршество. Сегодня мы празднуем возрождение нашего рода. Ибо всех нас ожидает новая лучшая жизнь! С тех пор, как я впитал дух Шеол-Кууля, мои мысли стали острее его клыков. (Послышался изумленный и недоверчивый гомон народа). Боги воззвали ко мне. Я всю ночь слушал их голос. Боги показали мне истинный путь нашего народа. И теперь я ясно вижу, что мы сошли с этого пути. Наши доблестные жрецы верно почувствовали, что боги нами недовольны. Но сильно обманулись в причинах. И именно их ошибки привлекли столько бед в наши жизни. – Тут уже шаманы протестующее закричали. Но Танаар повысил голос, призывая не перебивать. – Теперь все будет иначе. Боги сказали, что прощают нас. Боги дали нам еще один шанс. Последний шанс. И мы обязаны оправдать его.
        «И что мы должны сделать?», «Да, что?!» – послышались возгласы.
        – Делать все, что я вам велю. Каждый способен услышать голос бога в себе.
        – Слышать голоса богов могут только шаманы! – агрессивно выкрикнул один из старейшин.
        – Не только, – усмехнулся Танаар. – Но глубокая убежденность в этом сделала всех нас глухими к голосам богов.
        – Это слишком смелые заявления, – с трудом сдерживая кипящую ярость, – подал голос Верховный жрец Зухруул. – Каким же образом ты собираешься заставить простой люд слышать богов?
        – А чем они хуже вас?
        – Да! Чем это мы хуже? – послышалось вокруг.
        – Шаманы убедили нас в своей избранности и тем самым нагло лишили нас права слышать и быть услышанными. Отгородили нас от богов. Сделали нас чужими и одинокими. Но мы это исправим. Рано или поздно. Мы будем учиться думать. Мы должны перестать быть слепыми и впустить в себя новые знания! И тогда мы обязательно услышим голос бога в себе. Наш народ не зря зовется Цветами Ритана, ибо мы едины с богами. Земля и вода, небо и воздух объединяют и делают нас едиными с нашими создателями.
        – ДААААААА! – обрадовано закричали Цветы Ритана.
        – Проклятый самозванец! – прошипел один из шаманов тихо, но достаточно разборчиво. В знак протеста Зухруул отвернулся от трибуны с ораторствующим вождем и стал выбираться из толпы. Остальные шаманы тут же последовали за ним.
        – Боги уже доказали, что они избрали меня! – вдогонку им выкрикнул Эл Ор Ритан. – А вы ревнуете ко мне богов, мечете злобу, сеете раздор вместо того, чтобы радоваться за свой народ, нашедший себе приют на этой планете. Став Шеол-Куулем, я узнал, что боги готовы сменить свой гнев на милость, если мы исправим свои непростительные ошибки. Шаманы говорят, что боги недовольны нами, и, что простому народу не дано их слышать. Но это ложь! Боги никогда еще не были так добры к нам. Откройте свои глаза и души прямо сейчас! И всем сердцем ощутите их неизбывную ласку к себе! Вот она божественная любовь – в этом щедром потоке солнца и в плодородной земле! – Длань Богов, новый Шеол-Кууль, раскинул руки, словно хотел обнять это ясное безмятежное небо, с которого на них смотрели боги. – Нас ждет изобилие! Ныне и впредь! И потому сегодня мы проведем этот день именно так – в изобилии и блаженстве. Наши дорогие женщины приготовили для нас лучшие яства. Мы будем есть их и радоваться жизни!
        Собравшиеся возле накрытых столов старейшины, даже не пытались скрыть своего возмущения.
        – Что он такое говорит?!.. Это же женщины… Говорит о них так словно, они равны воинам…
        – Он что сошел с ума? Человечья девка его чем-то опоила! Подчинила себе! Нужно избавляться от него, пока не поздно. Он всех нас сведет в могилу!
        – Или спасет! – весело добавил кто-то из стоящих неподалеку теранцев. – У него получилось то, что не получалось у шаманов много сотен лет – под его правлением было зачато дитя!
        – Именно поэтому, мы должны уважать женщину. И помнить, что именно ее чреву мы обязаны жизнью, – откликнулся другой рогоголовый.
        Как и предупредила принцесса Риннан, за землянкой вскоре, действительно, пришли. Это был сам Эл Ор Ритан Третий. Наташа даже не рассчитывала, что после вчерашней ссоры, он будет сам сопровождать ее на пиршество, думала, охрана отведет, куда им надо…
        – Идем, – коротко сказал он. – Сделаем все, как задумали.
        – А что мы задумали? – Таша с удивлением посмотрела на императора.
        – Ты сказала, что надо забыть вражду и строить другое настоящее… не такое, что было у нас в прошлом. Я… я и вправду все еще нахожусь в прошлом. Я услышал тебя. Я не собираюсь отступаться от своей цели и своих обещаний.
        Вскоре и Наташа, съедаемая со всех сторон ненавидящими взглядами жрецов, сидела рядом с императорской семьей на Площади Жертвоприношений за трапезным столом. Хотя обычных столов с ножками, как у землян, у теранцев не было. Пиршественная снедь расставлялись на общераспространенных антигравитационных подставках. Стульями за пределами корабля теранцы не пользовались, они сидели прямо на земле, застланной шкурами животных. Эл Ор Ритан представил Наташу перед началом праздничного ритуала трапезы.
        «Это моя избранница! И вы должны относиться к ней с уважением. Иначе я вас покараю!» – с жестким непроницаемым видом и суровым тоном, не допускающим возражений, предупредил он шаманов.
        Старейшины молча склонили головы в «чаши» символических цветов, сложенных из собственных ладоней: «Твоя воля – закон!» – так звучал сей общепринятый знак повиновения и почитания высочайшего титула.
        Несмотря на то, что утренняя ссора никак не изменила прежние намерения Танаара относительно статуса Натальи, он держался холодно и почти не замечал ее. Иногда Наташа встречалась с его прожигающим взглядом, и, не выдерживая его, сама отводила глаза. Таша догадывалась, дело не только в ней, что-то еще… какие-то крупномасштабные дела тревожат правителя пришельцев. Не зря же, прежде чем сесть за стол, император с потемневшим лицом вел долгие переговоры по ретеллеру. Спросить, что беспокоит его, Таша не решалась.
        Столы ломились от яств, но Танаар еще не притрагивался к пище. Землянка тоже ничего не ела, хотя очень хотелось… Такой запах исходил от дымящихся горячих блюд, аж слюнки текли. Но Таша, поглядывая вокруг себя, видела, что у теранцев не принято, чтобы женщины приступали к трапезе раньше мужчин. Надо было соблюдать местные приличия.
        – Великий Воин! – к Эл Ор Ритану подошел теранец в доспехах – рога его были длиннее, чем у многих, но не такие мощные, как у Тана («Военачальник!» – предположила Наташа). – Вынужден доложить. Это не терпит отлагательств.
        – С Наташи глаз не спускать. Жизнью за нее отвечаете, – бросил охранникам Танаар и быстрым шагом ушел с военным.
        «Вот это не по себе – так не по себе»… – оставшись лицом к лицу с правящей элитой теранцев, то бишь со служителями богов, Наташа скромно просидела, опустив глаза, изредка позволяя себе украдкой взглядывать на верховного жреца, дважды посылавшего ее на смерть.
        – Калапарарил олорам авейро! – сказал Зухруул, с хищной улыбкой оглядывая землянку.
        – Коло ни йора. Глаберо.
        Внутри Наташи все холодело. Всеми силами она старалась не показывать, что понимает, о чем они говорят.
        Танаар вернулся, и был он мрачнее прежнего.
        – Мой повелитель! Вы говорили, что на празднике все должны веселиться, но сами вы отчего-то нахмурены, – заискивающе проговорил Верховный Жрец. – Отведайте кушаний, испейте иасты. (*Иаста – напиток, созданный из забродившего сока фруктов).
        – Да-да, вы правы, – рассеянно улыбнулся Танаар и поспешно схватил серебряный кубок с оранжевой жидкостью, стоящий перед ним.
        Наташа едва успела задержать его руку.
        – Подожди, не спеши, – предложила она. – У нас, у землян, есть традиция: в знак дружбы и доверия мы меняемся чарками. Я бы хотела обменяться с вами, чтоб вы знали о чистоте моих намерений в отношении вашего народа, – улыбнулась Таша, говоря с вышестоящими духовными лицами на их языке (благо, встроенного в диадему аппарата не видно).
        Она решительно выхватила вино из рук императора и вместе со своей дозой алкоголя переставила на противоположную сторону стола, где восседали Зухруул и еще один жрец высокого ранга. А их полные чаши перенесла на свой край стола.
        – За новый мир! – на русский манер предложила Наташа тост и отхлебнула. Похоже на персиковый сок, только с горчинкой, отметила она про себя.
        Танаар пожал плечами и тоже выпил из чужого кубка. А вот шаманы пить не спешили.
        – Что же вы? Пейте! – саркастично улыбнулся Танаар, заметив страх и растерянность в их лицах. – Пейте за истину и за милость наших богов.
        Шаманы дрожащими руками поднесли кубки к губам. Пытались делать вид, что пьют.
        – До дна, – добавила Наташа и, залпом опрокинув в себя содержимое, перевернула опустевшую серебряную чашу.
        – Если боги на вашей стороне, то вы не умрете, – коварно осклабился Танаар. Улыбка его была хищной и жестокой. Он встал, и обращаясь ко всем, громко провозгласил. – Наши шаманы легко обрекают на смерть, утверждая, что боги спасут невиновных. Сейчас в руках шаманов кубки с отравленным вином, которым они хотели убить своего императора. Но боги уберегли Шеол-Кууля. Настал черед жрецов пройти испытание на угодность богам. Пусть выпьют яд, и докажут нам всем, что избранникам богов бояться нечего! Напряженная тишина повисла на площади. Сотни глаз обернулись к своим духовным лидерам в ожидании чудесного спасения.
        Зухруул побледнел, беспокойно бегающие его глазки перескакивали с одного блюда на другое, словно он не мог выбрать, с чего начать трапезу, но взять в трясущиеся руки сосуд духу не хватило. У другого шамана нервно перекосилась физиономия из-за того, что одновременно задергались левая щека и левый глаз, но с маху хлобыстнуть стопарик он тоже не решился.
        – Пейте! – прорычал Танаар. Глаза его загорелись недобрым огнем. – Взять обоих под арест! – с исказившимся от презрения лицом процедил Эл Ор Ритан Третий.
        Стража, нерешительно переглядываясь, медлила с выполнением приказа.
        Император нажал кнопку на вызов усиленного наряда. Конвоиры из состава личной императорской охраны стремительно оцепили участок расположения императорской семьи и ждали личного распоряжения правителя. Эл Ор Ритан, стараясь удержать хладнокровие, продолжал беседу со стражниками, саботировавшими приказ.
        – Вы противитесь воле Шеол-Кууля и вашего вождя?
        – Великий Воин, но это же… высшие шаманы… Они неприкосновенны. Они – уста богов… – растерянно пролепетал один.
        – Шаманов нельзя… Уста богов, – тупо повторил другой, зеленея от страха.
        – Они уста демонов, что погубили весь наш род. Десницы зла, которые превратили нас в чудовищ. Это из-за них Леа была разрушена. Хотя они и убеждали нас в обратном.
        – Но ведь планету разрушили леары.
        – Леары пытались спасти планету. А теранцы не дали им этого сделать. Теранцы попрали не только науку, но и всякий здравый смысл…
        Землянка с изумлением смотрела на правителя теранцев. Да и в сознании Танаара его собственные слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. С каких это пор он стал так думать? А может он все время это знал, но боялся так думать, потому что это против веры и традиций?.. А может им руководило желание любыми способами очернить шаманов, но случайно выплеснулись эти слова? А что, если это правда? Все было именно так, а не иначе?
        Танаар сызмальства слышал про подлость и никчемность леаров. Он безоговорочно верил тому, что говорили о них отец и жрецы. Мать никогда не боялась заявлять, что леары им не враги и, что первыми вражду затеяли теранцы. И это губительно для них самих, ведь леары и без них обойдутся. Но когда отец узнал, чему она учит детей, он запретил ей видеться с ними. Ребенком Танаар очень скучал по отлученной матери и радовался, когда в отсутствие отца, ей удавалось проникнуть к своим чадам и обнять их. Но, повзрослев, он и сам, подобно окружающим, стал считать ее чокнутой старухой. Тем более, что женщины в теранском обществе фактически были бесправны. Воин-отец, как само воплощение власти и силы, казался ему куда более авторитетным. Шаура среди многочисленных наложниц Эл Ор Ритана Второго имела единственное преимущество – в эпоху всеобщего бесплодия она стала матерью императорских детей, и за это ей прощалось многое, даже ее крамольные речи оставались безнаказанными. Спасал ее и целительский дар, благодаря которому она стала одной из сильнейших шаманок-знахарок и даже предсказательниц.
        Выплеснув слова, которые рвались с языка, Эл Ор Ритан, наконец, отдал приказ начальнику караула.
        – Охранников – под суд за неисполнение приказа. Верховного шамана и его заместителя арестовать за попытку отравления императора. Найдите всех, кто был к этому причастен. Бросьте в камеру императорского виночерпия до выяснения обстоятельств. – Кроме названных, есть еще такие, кто не согласен с решением императора? – он обратил жесткий пронизывающий взгляд к старейшинам. – В клетке остался еще один Шеол-Кууль. Кто-нибудь хочет узнать мнение богов? – Племя молчало. – Ну что ж…тогда продолжаем праздник! Ешьте и пейте больше Иасты! Завтрашнее утро будет ярче минувшего! Ритан не померк. Его лучи внутри нас. Ибо глаза богов больше не отвернутся от нас.
        Наташу трясло. Мысль о том, что Танаара могли убить, казалась ей невыносимой. Хотелось обнять его и прижаться к нему. Но он был так суров. Пока мужчины ели, а женщины танцевали, ни землянка, ни Эл Ор Ритан так и не притронулись к еде. И даже ни словом, ни взглядом не перекинулись они друг с другом. Танаар говорил лишь с мужчинами, что сидели с ним за одним дастарханом и перебрасывался шутками на теранском языке. Их своеобразного юмора землянка плохо понимала, хотя некоторые фразы ей и удавалось разобрать.
        «А у Танаара железные нервы, – удивлялась Наташа. – Смеется, как ни в чем не бывало. Лицо спокойное – ни один мускул не дрогнет. Движения барственные, без суеты. Ничто не выдает его страх».
        Когда праздник закончился, было уже за полночь. После попытки отравления поначалу кусок в горло не лез, но к ночи она ужасно проголодалась и с аппетитом умяла несколько фруктов и закуску, напоминавшую баклажаны с сыром и чесноком. Танаар съел довольно много жареных лягушек и змеиных шашлыков, нанизанных на шампуры, и активно запивал все это Иастой. Кажется, все уже позабыли о произошедшем.
        – Пойдем. Нам пора, – Танаар поднялся.
        Очень вовремя. Таша успела зевнуть раз десять за последний час. Но как только он взглянул на нее, всю сонливость как рукой сняло. И полегчало сразу. Слава богу! Кажется, больше Тан не злится на нее. А Наташа просто исстрадалась, ожидая его внимания. Она и не думала, что будет, увядать и чахнуть, как цветок, от жажды, если он не посмотрит на нее, не заговорит с ней, не прикоснется к ней….
        «Хотя бы за руку взял что ли… Так и шли, как чужие, он сам по себе, а я… как будто его безмолвная тень… Поворот к моей комнате мы пропустили. Значит он ведет меня к себе… Но может в своей каюте Танаар перестанет вести себя как чужой?»
        Как только створки дверей за ее спиной стали съезжаться, Эл Ор Ритан, наконец-то, повернулся к ней лицом.
        – Сегодняшнюю ночь тебе придется провести здесь. В целях твоей же безопасности. Располагайся, – сухо и безучастно проговорил он, едва удостоив ее взглядом.
        – Подождите, не закрывайте… Танаар, можно тебя на минутку? – Принцесса Риннан стояла в дверном проеме и плечом упиралась в косяк. Лицо ее было холодное и злое.
        ***
        Риннан места себе не находила во время праздника… Ощущение было такое, что Земля уходит из-под ног.
        «Ну что он творит?! Что творит?! Похоже, у него, как и у матери, крышу снесло! А как шаманка Шаура радовалась его словам. Сидела и всю дорогу шептала: «Молодец, сынок! Я горжусь тобой!Долго же я ждала, когда ты прозреешь. И вот дождалась».
        В коридоре их могли слышать охранники. Каюта принцессы находилась рядом, но после сегодняшних происшествий Риннан не решилась оставить Шауру в поселке и привела ее к себе. А выговаривать брату при матери принцесса не хотела. Тем более, что рассчитывать на здравомыслие их обоих теперь не приходилось. У Шауры всегда был надежный щит, как при отце, так и после его гибели на одном из подорванных кораблей. Что бы она не мела своим языком, ей все сходило с рук, потому что у шаманки давно сложилась репутация, что она не своем уме. А теперь, когда мать и сын – единомышленники, вряд ли Риннан удастся наставить их на путь благоразумия. Пришлось вести брата в лабораторию. Надо же хоть немного вправить ему мозги…
        Прикрыв за собой дверь, Риннан жалостливо посмотрела на Эл Ор Ритана.
        – Танаар, я смотрю, ты совсем голову потерял с некоторых пор?! И чего ты добиваешься? Преждевременной смерти захотел? Ты хоть понимаешь, насколько это рискованный поступок? Ты ударил по их авторитету. А они, пока ты переводил дыхание, тут же налили тебе отраву в вино… И поверь мне, брат, шаманы тебе не простят ареста их лидеров…
        – Упускать возможность, полученную в победе над Шеол-Куулем, было бы непростительной трусостью! Если все время бояться их, мы никогда ничего не добьемся! – Эл Ор Ритан упрямо сверкнул глазами.
        Риннан понимала, что склонять его к поиску компромисса в разгоревшейся вражде со старейшинами бессмысленно. Но он рискует не только собой… О безопасности своих близких он не должен забывать.
        – Шаманы в подрыве своей власти раньше винили человечку и упорно хотели принести ее в жертву. Но теперь они в открытую начнут охоту на нас! Ты всех подвергаешь опасности – себя, меня, нашу мать и человечку тоже!
        – Я хочу навсегда покончить с этим двоевластием и враждой! Сейчас мы похожи на стаю гоэтти, которые перегрызлись друг с другом из-за куска мяса! И все это из-за того, что они хотят тотальной власти над умами. Они и меня хотят использовать как куклу-марионетку для своих целей. Но этому не бывать! Слишком много бессмысленных смертей и войн за нашими плечами, сестра. Разве теранский народ не достоин жить в мире? Разве мы не можем быть счастливыми без их контроля и постоянного зомбирования?
        Принцесса с удивлением покачала головой. Таких рассуждений она от него еще не слышала…
        – Слушай, кажется, человечка болеет чем-то заразным. Она уже заразила тебя, меня и мою мать! Какой-то размножающийся вирус чрезмерного здравомыслия.
        Танаар хохотнул, потом вздохнул, но ничего не сказал.
        – Ох, – простонала Риннан, устало опускаясь на кушетку, – чует мое сердце, что твои затеи плохо закончатся, брат. Желание властвовать – страшный соблазн. Шаманы ни перед чем не остановятся. Из-за твоих решений нас всех убьют!
        – Хватит паниковать! Когда-нибудь это должно было случиться! И этот момент настал, – рявкнул Танаар, набычив лоб и угрожающе выставив рога, как будто он уже собрался воевать с воображаемым врагом. – Одно я тебе могу сказать, чтобы ты не тряслась от страха. Сиди на базовом корабле и носа на улицу не высовывай! А охрану тебе и матери я обеспечу! Они не пойдут против меня открыто. Вокруг меня ведь тоже много преданных теранцев, – уже спокойнее добавил он.
        Когда Танаар вернулся к себе, Таша после душа стояла перед зеркалом и расчесывала волосы щеткой. Нарядное платье в рукавами-крыльями висело на спинке кресла, а на ней было домашнее платье.
        Эл Ор Ритан, присев на диван, залюбовался девушкой с земли.
        – Что теперь будет? Мне страшно, – Наташа села рядом и печально посмотрела на него.
        – Я не могу тебе обещать, что будет легко, – честно признался ей Танаар. – Но если ты боишься, ты можешь уйти от нас к своим. Я помогу организовать побег. Ты не обязана проходить через это со мной.
        – Ну что ты говоришь? – возмутилась Наташа. – Нет! Я не собираюсь сбегать! И даже утром у меня и в мыслях такого не было.
        – Это уже не важно. Ты спасла мне жизнь. Помнишь, мы с тобой заключили договор? По нему я обещал отпустить тебя вместе с Антоном, когда у теранцев родятся первые десять детей. Так вот: я освобождаю тебя от этого обязательства передо мной. Отныне ты вольна в своих действиях. Можешь уйти, куда захочешь и когда захочешь, – с трудом проталкивая слова и глядя в сторону, проговорил Танаар.
        Как ко всему этому относиться, Таша не знала. А ведь когда-то она мечтала о таком. Но почему сейчас это не радует? Может она хочет остаться здесь – с ним? Чего уж греха таить, тянет ее к нему неодолимо. Вот и сейчас так хочется взобраться к нему на колени, потрогать пальцем ровную щеточку его бровей, коснуться его губ… Ей постоянно его не хватает. Если бы можно было завернуться в него целиком – завернулась бы…
        Она вспомнила, как они возвращались домой с площади Жертвоприношений после праздника… Быть всегда его бессловесной тенью? Нет, это не по ней… И так за все шестичасовое застолье словом ни с кем не перекинулась. Весь вечер просидела как изгой, подобно женщине из касты неприкасаемых в Индии… А ведь у них это общепринятая норма…Теранцы смотрят на женщину как на низшее существо, как на инструмент для совокупления. Смогла бы она смириться с подобным положением? Нет. Никогда. Ни за что! И как же жить со всем этим? Как соединить несоединимое?
        – Сегодня утром на прогулке я не собиралась от тебя убегать, – повторила землянка с таким же отсутствующим видом, как у ее собеседника. – А если уж совсем честно… Я мечтала об этом раньше, когда была в плену и… со мной плохо обращались. А там, в лесу, неожиданно подвернулась такая удачная ситуация… Мечты сбывается… когда перестают быть актуальными, – с кислой иронией улыбнулась Таша. – Просто грех было не воспользоваться таким случаем. Мне надо было… Я не могу сказать…
        Танаар близко заглянул ей в лицо. Глаза его потеплели.
        – Ты хотела связаться с кем-то из своих близких? С тем, кто остался на твоей родине и кто тебя потерял? А я ведь думал об этом. Должно быть, у тебя есть кто-нибудь, о ком ты скучаешь? А у тебя не было возможности сообщить им, что ты жива? – в его душе оживала надежда, что причина совсем не в том, чего он так боялся и отчего все внутри у него холодело и мертвело…
        Таша растерянно молчала, все еще боясь признаться ему о существовании Наты.
        – Я знал, что ты не могла быть одна. Это было бы слишком странно. Должны быть еще выжившие люди.
        – Нет.. Никого не осталось… ни семьи, ни друзей, ни сокурсников в институте, никого… Даже просто прохожих на улице и то не осталось… Пустые города.. пустые магазины… пустые аэромобили… Выжили только мы вдвоем: я и моя подруга Ната.
        Для убедительности она хотела добавить, что были, конечно, еще и дикари, которых они с Наташей боялись. А что если тогда они заберут их для своих экспериментов? Дикари-не дикари, но это же люди. Нет, она не станет предавать свой вид…
        «Хотя, в каком-то смысле, я уже его предала, влюбившись в главаря этих агрессоров. Только что глаза его сияли, а теперь в них затаился какой-то испуг. Странно… чего это он испугался?».
        – А если быть совсем уж честной… Я, наверно, должна тебе это сказать, чтобы было полное понимание между нами. Я не могу во всем соглашаться с тобой… У меня другие понятия… В нашем обществе было всеобщее равенство: у мужчин и женщин были одинаковые права. Я не смогу быть тебе покорной рабой. Я не могу быть тенью своего мужчины. И если ты потребуешь от меня этого… – Таша невесело отвела от него глаза и угрюмо добавила, – я снова сбегу от тебя. Прости, если я тебя огорчаю.
        – Нет… Я не хочу, чтобы ты сбегала. Ты просто скажи мне о своих желаниях. Я постараюсь тебя понять. Я должен… это сделать. Мы совершили много ошибок на своем пути. Возможно, я и сам еще не свободен от прежних заблуждений. Но мы готовы к этому, и я, и моя мать, и моя сестра Риннан. Мне придется исправлять не только свои собственные ошибки – мне придется доказывать всему моему народу, что их устоявшиеся взгляды неверны.
        – Я знаю. Поэтому я должна остаться здесь, – со вздохом проговорила Наташа и погладила Танаара по щеке.
        Эл Ор Ритан прикрыл глаза, и с невероятной быстротой прижал ее ладонь своей горячей рукой. Его ноздри раздувались, шумно выпуская воздух.
        – Иди же ко мне, наконец… Не мучь меня…– хрипло проговорил он, с болью, как раненый зверь, взглянув на нее, и протянул к ней руки.
        ГЛАВА 33
        Танаар, разбуженный срочным звонком, ушел, когда утро еле брезжило. Можно было еще пару часов поспать и ни о чем не думать. Но даже хмельная, головокружительная ночь не отвлекала от тревоги и пугающих мыслей. События вчерашнего дня до сих пор держали Наталью в напряжении.
        «Господи, какой бы бедой все это обернулось, если бы Таша не услышала слова, которыми самоуверенно перекинулись шаманы: «К дьяволу такой праздник! Народу нужен олорам!» – «Через час ему крышка. Получишь ты свой «олорам». Это устрашающее слово так глубоко засело в подкорки землянки, что ей даже переводчик не требовался, чтобы понять, о чем идет речь. Не раз просыпалась в холодном поту, когда видела в кошмарных снах это ритуальное богослужение: пятеро знатных мужей Цветов Ритана под молитву жрецов публично оплодотворяют женщину… А следующей по очереди будет она – пленница с Земли…
        Страшно представить, как бы дальше развернулись события, если бы Наташа не раскрыла замышляемое отравление императора… А ведь она даже не рассказала Танаару, что Зухруул мечтает вернуть традиционную полиандрию вместо научных изысканий для восстановления фертильности теранцев. Не хотела отравлять настроения ни себе, ни ему после трудного примирения. Воспоминания о том, с какой злобой Верховный жрец пытался избавиться от нее, в Наташе вызывали клокочущую ненависть к шаману и… не только с нему… Весь теранский народ, покорно идущий за ним, вызывал в ней острую неприязнь и недоверие.
        "Тупые, фанатичные! Но ведь мне жить среди них!!! Как смириться и заставить себя полюбить этот народ, пришедший на опустевшую Землю?" – уже в который раз Наталья отчаянно спрашивала себя, одновременно упрекая и пытаясь образумить.
        Обрывки ночного разговора с Эл Ор Ританом снова и снова всплывали в ее в голове.
        Целуя ее перед уходом, Танаар, загадочно блеснул глазами, как будто ему открылась неведомая ранее истина, и многозначительно прошептал:
        – Я уверен, сегодня ночью получилось то, что раньше у нас с тобой не получалось.
        – Ты о чем? – удивилась Таша.
        – Ты же сама говорила, что белок, препятствующий зачатию ребенка, обязательно растворится… если мужчина и женщина любят друг друга… Если Даарон смог сделать Яарану беременной… разве я хуже?
        А вот к этому Таша была совершенно не готова…
        – Но… сейчас совсем неподходящее для этого время…. И неспокойно вокруг, – растерялась Наташа.
        – Вот поэтому это важное событие необходимо именно сейчас, – Танаар стягивает бретельку платья с ее плеча. – Ребенок вождя как нельзя лучше укрепит веру теранцев в мою… э-э… самозваную богоизбранность, – с ироничной улыбкой закончил он свою мысль.
        – Я думала, ты хочешь сломать эту систему, а не играть в нее, – напоминает землянка.
        – Да, ты права… Но психологически народ еще не созрел. Он не готов к отказу от религиозного мышления. И на текущий момент зачатие малыша даст нам важное политическое и религиозное преимущество, – Третий Луч Ритана склонился и рассыпал поцелуи на ее обнаженное плечо. Но под его взглядом Таша чувствовала себя мышью под гипнозом удава.
        «Это снова наводит меня на мысль о моей несвободе. Я нахожусь в том положении, когда от моих желаний мало что зависит. Мне стоило бы разозлиться. И стоило бы протестовать. Но я не чувствую в себе ни сил, ни желания бунтовать. Просто покоряюсь. Его рука скользит вверх по внутренней части моего бедра, а в бездонных склерах хищно мерцают золотые зрачки, увлекая и затягивая так, что я не в силах отвести взгляда. Еще мгновенье, и я уже знаю, что позволю сделать с собой все, что он захочет…
        Странно, но еще вчера мне казалось, что между нами больше нет барьеров. Что я могу запросто раскрыть ему душу… Ведь он сделал сложный выбор – пошел против всех. Вчера он казался мне большим и надежным плюшевым мишкой. А сегодня я вижу опасного хищника и снова ощущаю, что хожу по тонкому льду. Он обучен быть жестоким и непреклонным. Он хочет, чтобы я ему верила, но его интересы могут разойтись с моими в любой момент. Я не знаю, как далеко он готов пойти в своем противостоянии толпе. И я чувствую, что не готова довериться ему без оглядки. Я и сама не уверена, что смогу быть преданной при любых обстоятельствах. А вдруг мне придется выбирать? Но после моей попытки сбежать, он знает о моих сомнениях. Мы все преодолеем – пообещал он мне. Но преодолеем ли, сможем ли?
        Даже поговорить не с кем. Моя верная подруга Ната далеко. И наверно ей нелегко жить в полном одиночестве… За меня хоть есть кому заступиться. Только вот душу излить некому. И тут я вспоминаю про Яарану…
        ***
        В прошлый раз леарка довольно враждебно разговаривала с ассистенткой главы медцентра, и Наташа не сразу добилась ее доверия и расположения. Но сегодня Яарана была живой и общительной, чем очень обрадовала землянку.
        – Так, значит, мы сейчас находимся на Земле – я мельком подслушала от охранников? – поинтересовалась она.
        – Верно. Солнечная система… Галактика Млечный Путь, – на всякий случай уточнила Таша.
        – А как выглядит ваша планета? Какой тут климат?
        – На этом континенте климат теплый. Природа шикарная, как в раю. Красота вокруг: птицы с разноцветным опереньем, водопады в скалистых горах! Хорошо бы тебя вывести погулять, но … придется повременить.
        Землянка вспомнила, как принцесса Риннан выводила ее на прогулку, и ей стало жаль беременную леарку, которой были бы полезны и свежий воздух, и движение, и водные процедуры, и новые впечатления. Но ведь сейчас у нее, как у официальной самки императора, достаточно высокий статус. Можно было даже не спрашивать у Риннан разрешения… Танаар сказал, что можно гулять без сопровождения по территории звездолета. Ну хотя бы так… Но вряд ли Тан позволит им выходить с базового корабля, даже с охраной… Опасно.
        – Хорошо бы, – тяжко вздохнула Яарана. – Я так давно сижу взаперти. Даже представления не имею, сколько времени с тех пор утекло. А кроме тебя и рогатой принцессы, давно уже никого не видела…
        – Скоро обстановка станет лучше! Мы с тобой полазим по горам, и ты вдохнешь запах цветов! – пообещала землянка пленнице.
        – Ты слишком наивна и доверчива, – не поверила Яарана. – Этот народ не способен меняться. Их убеждения незыблемы, как скала.
        – Но жрица Шаура, мать Риннан, так не считает! – возразила Таша, хотя с утра и сама отказывалась верить, что сумеет душой принять и полюбить этот чуждый народ. – У нее были видения, что скоро все переменится. (А может, это я переменюсь и стану мыслить так же, как эти пришельцы… – промелькнула унылая мысль). Шаманка предсказала, что Даарон сыграет в этом немаловажную роль.
        – Даарон? Правда? – Яарана оживилась, но вскоре снова помрачнела. – Я не знаю, кто она. Шаманы, они всегда себе на уме. Манипулируют теранцами, как им вздумается. Наверняка, это очередной обман.
        – Как вы познакомились с Даароном? Не хочешь рассказать мне вашу историю? – спросила Таша, замеряя пульс. Ей хотелось отвлечь пленницу от тех же безрадостных мыслей, которые угнетали ее саму.
        – Расскажу, с удовольствием,если тебе интересно! Ты же и сама знаешь: он – теранец, враг, точнее из стана врагов… – Яарана помолчала, воссоздавая в памяти обстоятельства той встречи. – Разведка теранцев выследила группу наших межгалактических кораблей. Прежде чем их корветы начали атаковать наш Астро-Раттл, леарское командование получило сообщение, что базовый звездолет потерпел крушение в галактике «Млечный путь». А на том корабле находилось самое мощное оружие, способное защитить нас от дематерилизации. Мы называем его Аморфис. Наши космические инженеры отправились на ремонтном судне латать это повреждение. С ремонтниками улетел и мой брат, специалист высочайшего уровня. Больше я никогда не видела его, и ничего не знаю о судьбе того корабля… Абордажная торпеда-капсула теранцев пробурила корпус нашего корабля. Ворвавшаяся пехота расстреливала всех подряд, исключая молодых женщин и девушек, которые становились их секс-рабынями.
        Пленниц ожидала жалкая унизительная участь. Их использовали в качестве инкубаторов для вынашивания теранского приплода. Еще во времена проживания на Леа теранцы выкрадывали инопланетянок для своих жестоких антигуманных экспериментов с целью вернуть своей расе утраченную фертильность. Но многие захваченные в плен леарки предпочли добровольную смерть. Я тоже морально приготовилась умереть. Но отключить все свои природные жизнеобеспечивающие системы можно было только в состоянии полнейшего покоя и внутренней сосредоточенности. А тут… началась кутерьма и… как бы это сказать… Теранские солдаты жаждали позабавиться… Среди криков, стонов, проклятий они насиловали наших женщин.
        Я хорошо владела приемами боевого искусства. Я дралась, сколько было сил. С одним-двумя насильниками, вероятно, я бы справилась. Но когда несколько рослых рогатых мужчин держали меня за руки и за ноги, разрывали на мне одежду… я думала, такого унижения… и надругательства над собой не вынесу… Но в этот момент я услышала чей-то грозный окрик:
        «Приказываю прекратить бесчинства и произвол!» – потом раздалось несколько выстрелов в воздух.
        Рогатые ублюдки нехотя разошлись. Оказалось, что с этим молодым генералом, запретившим изнасилования, прибыла на челноке группа жрецов. Но, разумеется, они прилетели не для того, что нас спасти…они якобы придавали этому варварскому истязанию законное основание, – с кривой усмешкой процедила леарка. – Эти недоумки затянули какое-то молитвенное песнопение, а солдатня стала выстраиваться в очередь по пятеро для полиандрии. Это называется: порядок они навели! – Яарана с ненавистью прищурила глаза, погружаясь в неприятный эпизод.
        – Бедная девочка! – от жалости у Таши слезы выступили на глазах.
        Но у Яараны наоборот – глаза потеплели от следующего наплыва воспоминаний, и она в смущении прикрыла ладонью рот, неудержимо растягивающийся в улыбке.
        – Тот генерал и стал моим спасителем. Бойцы услужливо расступились перед ним, когда он решительно подошел ко мне – я, стояла, прижавшись спиной к стене, и прикрывалась разорванной одеждой. Он протянул мне руку. Теранец был хорош собой. У него печальное строгое лицо. Высокий статус давал ему право выбирать себе самку для спаривания. И он выбрал меня. Попытки других военачальников, которые хотели присоединиться к спариванию полиандрией, он жестко и безоговорочно пресек. Жрецы неодобрительно покосились на Даарона, когда он повел меня в отдельное помещение, игнорируя их молитвенное обращение к богам, но препятствовать не стали.
        Это была жилая каюта леарской семейной пары (в отличие о теранцев у нас институт семьи никто не отменял). Он разрешил принять ванну, выбрать одежду из шкафа…Внутренне я уже смирилась, что мне придется переспать с этим вражеским командиром… Но этот… хотя выглядел как добропорядочный гуарий («гуарий» – вид мыслящего существа, равнозначное земному «человеку»), а не как животное… И был приятен наружностью… Но все же…Мне бы сейчас выплакаться… об уничтоженной теранцами цивилизации леаров, погоревать о расстрелянных родителях и погрустить о брате, пропавшем без вести… Мне бы сейчас зализать кровоточащие раны и ссадины, полученные в драке с насильниками… До кувыркания ли мне в постели, пусть даже со спасителем своим, в то время когда душа моя спеклась от жгучей ненависти и почернела от горя?
        Как ни странно, оказалось, он все понимает и ни на что не претендует…
        – Меня зовут Даарон. Ты же знаешь, я не могу приказом все это прекратить. Это государственная политика для возрождения рода, – как бы извиняясь за причиненные страдания, невесело проговорил генерал.
        Я молча присела рядом с ним на диван, согласная на любые его действия. По виску у меня текла кровь, рана на голове саднила, но я ему об этом ничего не сказала. Даарон сам осмотрел мои волосы в поисках повреждений. Нашел над ухом клок выдранных в драке волос. На глубокую ссадину на бедре наложил повязку и обработал антисептиком разбитые коленки. Меня же он не тронул. Ни этот раз, ни в последующие наши встречи…
        Всех добытых инопланетных пленниц содержали в тюремном отсеке одного из кораблей. В часы отдыха славные Демоны Ритана могли их пользовать для своих групповых забав. Я была единственной леаркой, оставшейся в живых. Другие предпочли добровольно уйти из жизни, чтобы не достаться врагу. Время от времени меня забирал и уводил в свою каюту Даарон. Мы подолгу общались, размышляли о мироустройстве. Многие его жизненные принципы мне близки по духу.
        Его мягкий взгляд, интеллигентные манеры и тонкое чувство юмора невольно вызывали доверие… Мне очень нравился Даарон. Иногда я даже переживала: неужели я так непривлекательна для него, что он даже и не пытается приударить за мной… Харизмой он точно не обделен. На мужчину робкого десятка, не способного соблазнить женщину, он тоже не похож… Мне довелось увидеть, что в некоторых ситуациях он отважен, как лев, и никогда не пресмыкается перед шаманами. Позже, в нашу первую ночь, которую для нас организовала ты… он мне признался: «И кем бы я тогда был в твоих глазах? Отогнал от тебя солдатню, чтоб самому на тебя залезть? Тоже мне спаситель!»
        И тогда я поняла, насколько он прогрессивен в своем мышлении в отличие от своего первобытного стада… В теранском обществе столько отвратительного, низменного в отношениях полов, что он не захотел оскотиниваться, уподобляясь им.
        Некоторые "Демоны" Ритана затаили злобу на Даарона за то, что тот не делится своей добычей даже с офицерами высокого ранга. Кто-то из них донес, что генерал и сам не выполняет долг по осеменению самок и другим не дает. Шаманы приговорили меня к олораму, и, хотя желающих принять участие в оплодотворении леарки было довольно много, количество участников было ограничено до пяти, дабы не принести вред мне вред при передаче в императорскую лабораторию в качестве подопытной. О-о-о, какой скачок в развитии! Оказывается, у Волков Ритана существуют критерии гуманного отношения к своим подопытным самкам, – презрительно хохотнула Яарана.
        Даарон полез в драку, пытаясь меня защитить. В запале и в бешенстве он высказал много нелестных обвинений в адрес государственной системы. Теперь он сидит в заточении, как изменник. Но главное, он жив. Я дала согласие на любые опыты над собой, но пригрозила, что уйду из жизни, если они причинят ему вред.
        – Ты так сильно любишь его,что готова уйти из жизни? – Наташа с изумлением покачала головой. – Но почему? Ты молода и красива. Разве у тебя совсем не остается причин для жизни?
        – Для какой жизни? Для рабской? – холодно усмехнулась девушка. – Кроме Даарона, у меня в этом мире никого больше нет. Он и наш малыш – это то, что удерживает меня на плаву и заставляет цепляться за эту поганую жизнь. Иногда я думаю: может, оно и стоило хлебнуть страданий, что получить такой немыслимо щедрый подарок от вселенной, как ребенок и любимый мужчина. Я никогда прежде не встречала настолько благородных и самоотверженных гуариев даже среди леаров. И каково же было мое удивление, когда я встретила свой идеал у теранцев… Надо же… среди них, как оказалось, есть и достойные представители расы…
        – Мне очень-очень жаль, – искренне посочувствовала Наташа. – Ты пережила такие тяжелые испытания… – она задумалась, припоминая недавний разговор с Танааром. – А знаешь, вполне возможно, что твой пропавший без вести брат жив. Эл Ор Ритан рассказывал мне, что где-то на западе живут леары. Они прибыли сюда задолго до теранцев, более ста лет тому назад.
        – Что?! – встрепенулась Яарана – Это невозможно! Если бы он был жив, леары бы уже нашли и освободили меня.
        – Вряд ли разведчики императора ошибаются. Ведь они наблюдают за ними давно. А вот леары могут и не знать о том, что у теранцев есть пленники, – спокойно возразила землянка импульсивной леарке.
        – Сто лет назад…Попроси свой ретеллер перевести: сколько земных лет соответствуют трем эорам Ритана? Именно тогда брат и другие инженеры улетели ремонтировать подорванный корабль.
        – Около ста сорока лет, – моментально сообщилаТаша.
        Яарана от шока потеряла дар речи. Потом глаза суровой девушки стали влажными, и она шмыгнула хлюпающим носом.
        – Как было бы здорово, если бы леары остались жить на этой замечательной планете! На западе, как ты говоришь, – радостно воскликнула она и тут же испуганно осеклась. – Только ничего не говори Эл Ор Ритану, вдруг они начнут выслеживать леаров?
        – Можешь быть спокойна. Я не сделаю ничего такого, что может причинить тебе вред.
        – Если бы пленных выпускали из тюрьмы, они бы сразу узнали обо мне. Возможно, после крушения наши до сих пор не обладают хорошим вооружением, чтобы уничтожить этих Волков Ритана, – подумав, предположила она.
        «Час от часу не легче. Если еще и леары придут сюда войной, то для землян это точно ничем хорошим не кончится. Сначала один захватчик, потом – другой», – с ужасом подумала Наталья.
        Яарана, будто бы прочла ее тревожные мысли.
        – Леары – не такие как Цветы Ритана. Они никогда не вели войн. Вся наша маленькая планета была единым счастливым народом, пока не появились теранцы. А с ними пришла ненависть и вражда.
        Слова леарки немного утешили Наташу. Если Ната столкнется с леарами где-то в Америке, хочется верить, что те не навредят ей. Наоборот, в их окружении она будет в большей безопасности.
        – Теранцы тоже в скором времени изменятся, если жрецы не будут зомбировать их, – проговорила землянка, набирая из вены беременной кровь на анализы. – Танаар скоро освободит всех пленных и подопытных. И тебя, и Даарона, и всех остальных…
        – Это Эл Ор Ритан Третий нас освободит? – усмехнулась Яарана. – Я поверю в эту легенду, только в том случае, если правитель будет называться как-то иначе! Например, Эл Ор Ритан Четвертый!
        – Нет. Это правда! Я не наивная глупышка! И Танаар – замечательный гуарий. А может ты поспешила сделать вывод, что, кроме Даарона, в теранской расе, нет и не может быть достойных представителей. Даарон – исключение, а все остальные Цветы Ритана – ублюдки и мерзавцы? – запальчиво проговорила Наташа. Ее голос аж зазвенел, как будто ей нанесли незаслуженное оскорбление. – Я, например, узнала не менее прекрасных гуариев. Я полюбила смелую, гуманную и очень проницательную Шауру! Принцесса Риннан вызывает не меньшее уважение своим независимым умом и отвагой! А Танаар гораздо лучше, чем ты о нем думаешь. Он никогда не лжет. Не дает пустых обещаний. Шаманы дважды пытались принести меня в жертву Длани Богов, но Танаар меня спасал. А Шеол-Кууль мертв.
        – Ты рассказываешь совершенно невероятные истории. Но мне жаль Шеол-Кууля. Это был необыкновенно красивый зверь. Но он был в недобрых руках.
        – Мне тоже жаль инопланетного зверя. Но у Танаара не было выбора. Если бы он не убил этого зверя, шаманы бы полностью захватили аппарат власти. И Танаар был в большей опасности, чем Даарон. Эл Ор Ритан Третий каждый день рискует собой, ступая по лезвию ножа. Вчера, например, нас обоих чуть не отравили шаманы. Он умен и бесстрашен. У него, кстати, сейчас новый титул. Он стал Дланью Богов, и по иерархии он стал выше жрецов. И это не предел, он усмирит их, обретет полную власть над народом, и тогда сможет освободить всех нас.
        – Вот уж ни за что не поверю в эти сказки! – Яарана аж вскочила с места в полемическом азарте. – Если ты не врешь мне, и Луч Ритана вправду изменился, то это не кончится для него добром. Шаманы и их лютые боги все равно одержат победу – вот увидишь. Я уже тебе говорила: проклятые Цветы Ритана уничтожают все на своем пути! Даже в космосе, если кто не подчинится им, они превращают их в пустоту!
        – О чем ты? – от нехорошего предчувствия у землянки все внутри похолодело.
        – Они повинны не только в гибели нашей родной планеты, но и способны сгубить население любой другой планеты! Так что знай это! Они – безжалостные узурпаторы! Ваша война уже закончилась?
        – Какая война?
        – Война с землянами. Разве вы не оказали сопротивление их нашествию? Здесь. На этой планете. Много ваших людей погибло? – сочувственно поинтересовалась леарка, снова присаживаясь рядом.
        – Некому было оказывать сопротивление. Люди погибли сто лет назад, а теранцы прибыли на землю три месяца назад.
        – А по какой причине произошла их массовая гибель?
        – Никто не знает. Люди просто исчезли. Остались только те, кто носит неорит, – Таша расстегнула ворот платья и показала ей голубой камушек на шее.
        – Аморфис! – узнавая спасительный камень, воскликнула Яарана, широко распахнув и без того огромные глаза. – Так это же они уничтожили людей земли, чтобы самим занять эту планету! Они так и планировали изначально, – она снова темпераментно вскочила в приливе гневного возбуждения.
        – Что?! – поразилась Наташа. – Нет, ты ошибаешься… Теранцы прилетели недавно, а люди на нашей планете исчезли более сотни лет назад, – повторила она.
        – А ты спроси об этом своего Танаара. Посмотрим, что он скажет, – усмехнулась Яарана, усаживаясь на место победительным выражением на лице: «Ага! Вот теперь точно моя взяла! Уж я-то знаю этих теранцев, как облупленных!».
        Наташа машинально достала прибор УЗИ и начала водить трубкой, излучающей голубоватый свет, по животу Яараны, а холоскрин показывал состояние зародыша. У нее дрожали руки, мысли то и дело крутились вокруг только что высказанных Яараной обвинений, но она заставляла себя концентрироваться на экране голографического монитора.
        – Абсолютно здоров, – констатировала она, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимость и спокойствие. – Развивается без патологий.
        – Не думала, что скажу это, но… это чудесно! – вдруг с чувством произнесла Яарана, поглаживая свой живот. – Я ведь уже и не мечтала, что стану матерью.
        – Станешь! И будешь счастлива. Все закончится хорошо! – заверила я ее. – Ладно, я пойду. Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Надеюсь, мы станем друзьями.
        Таша возвратилась в лабораторию.
        – Ну что, как дитя? – сразу же обратилась к ней Риннан.
        – Отлично! Беременность протекает как надо, – Наталья постаралась выдавить из себя подобие улыбки.
        Ребенок здоров. Но сейчас ее не так радовала эта новость. После посещения Яараны мозг землянки мучительно грыз червячок. Хотя «червячок» – это слабо сказано, целый удав душил ее изнутри. Наталья безумно хотела устроить Танаару допрос с пристрастием по этому поводу. Ее сознание просто искрило вспышками молний в потоке обвинений, который она жаждала высказать.
        Но вместе с тем она понимала, что так можно и дров наломать. Надо самой во всем этом разобраться. Возможно, Яарана перегибает палку. Или это Танаар по незнанию допустил непоправимые ошибки?
        «Но никто не заставит меня поверить, что Третий Луч – беспринципный циник и негодяй, что он в здравом уме совершал чудовищные преступления, истребляя разумных существ на всех завоеванных планетах. И какой же смысл в этом истреблении, если он со своим народом все равно не остался там жить? Но относительно населения Земли как будто все совпадает… И от этой мысли меня словно стужей ледяной пронзает…. А я ведь поверила ему, что он никогда не лжет. А если не лжет, а просто умалчивает о правде?..»
        ГЛАВА 34
        То, что Антон узнал этой ночью от Даарона, повергло его в шок… Он долго ворочался на своей спальной полке без ножек (ага, вспомнил: они называются антигрейвы), никак не мог прийти в себя от бешенства… И снова, как это уже повелось и вошло в привычку, делал репортаж для воображаемых потомков. Потому что это уникальный и сногсшибательный материал! Это бомба и полнейший взрыв мозгов!
        Даарон коротко рассказал, каким образом эти теранцы оказались непобедимыми завоевателями галактики. Оказывается, у них есть оружие – Гнев Богов или Тэйрон Ахарэ. Это шаманы его так назвали для устрашения народа. А леары окрестили его Черный Куб по аналогии с черной дырой. Даарон уверял, что будучи одним из главнокомандующих армии, он имел прямой доступ к этой адской машине. Утверждает, что люди исчезли именно из-за него.
        «Чертовы захватчики умертвили весь род людской! Даарон знает, как управлять этой штукой и место ее расположения. По его словам, после побега мы сможем пробраться в один из ангаров и уничтожить источник питания Черного Куба, чтобы теранцы больше не смогли им воспользоваться. Это положит конец их космическому господству над другими расами. Они больше не смогут истреблять инопланетян. Я очень воодушевлен этой идеей. Ведь это было бы большим вкладом в безопасность множества звездных систем космоса. Ого! Чувствуете, какой размах?!
        К, сожалению, сам я не знаю, как распланирован этот огромный корабль, но, если Даарон включит меня в свою операцию, я буду горд принять в ней участие. Возможно, нам удастся освободить не только пленных инопланетян, но и совершить переворот в правительстве этого народа. Короче, сплю и вижу, как стану спасителем моей ненаглядной Наташеньки.
        О том, как дальше будут развиваться события, я буду сообщать! Ждите новостей!»
        Но утром, едва Антон успел позавтракать, пришли конвоиры. Заставили его облачиться в свободную рубаху и легкие штаны с бахромой по бокам, закрепили магнитные кандалы на руках и ногах и куда-то повели по длинным коридорам. Землянину оставалось только гадать: куда? зачем? на допрос? или на новое медицинское обследование? Охранники доставили его к представительной, богато оформленной двери, украшенной золотым гербом с изображением рогатого красноглазого демона.
        «Ого! – только и успел удивиться Антон. – Похоже меня хочет видеть какая-то августейшая особа!»
        На демоноиде, который сидел на постаменте в кресле, похожем на трон, был синий мундир с золотыми эполетами в пышном окаймлении пурпурно-красных перьев. Пытливый взгляд серых глаз землянина встретился с темными пропастями глаз пришельца. Несколько секунд землянин и теранец сверлили друг друга тяжелыми взглядами.
        «Они все такие амбалы, могучие и высокие… Но этот особенно. На голову выше своих собратьев. И рога помощнее», – подумал один.
        «Какой-то сухопарый, непримечательный для самца… Голова совершенно пустая, гладенькая, как яйцо… Что за муж без рогов?! Словно детеныш малый. Неужели Наташа могла на такого польститься?» – подумал другой. – Ну, и чем же обязан такой чести? – землянин первым нарушил молчание.
        – Значит, Антон? – теранец вальяжно обошел его по кругу, осматривая с ног до головы.
        – А вы, значит, как будете зваться? – поинтересовался пленник.
        – Эл Ор Ритан Третий. Император Цветов Ритана.
        – Кровожадные, однако, цветы в вашей клумбе, – присвистнул Антон.
        Теранец так посмотрел на него, что землянин даже стушевался. И нервно откашлялся.
        – Я собираюсь выпустить тебя из камеры, – холодно сказал рогатый.
        Антон опешил. И ничего не сказал в ответ.
        – Ты больше не будешь жить в клетке. Тебе предоставят комнату. Но придется сотрудничать. Если вызовут на исследования, значит, ты идешь и послушно делаешь, что говорят.
        – Я… – заикнулся Антон, но теранец не дал даже слова вставить.
        – Ты должен понимать, что находясь на свободе, ты сильно рискуешь. Ты сможешь передвигаться в пределах диаспоры. За тобой будет следить охрана. Но в поселении есть те, кто не согласен с такой политикой. Они попытаются тебя убить. Поэтому веди себя тихо и кротко. Если вызовешь малейшие подозрения, тебя сразу убьют. И не пытайся сбежать, ради твоего же блага. И безопасности тех, кого ты прикрываешь. Если ты вернешься туда, откуда пришел, тебя сразу же отследят. Они только и ждут того, что ты наведешь их на новые виды для экспериментов. Ты все понял?
        – Тогда зачем ты это делаешь? Разве не проще оставить меня в клетке?
        – Запомни, ты ни с кем не вступаешь в диалог первым. Я оставлю тебе ретеллер. Но ты надеваешь его только затем, чтобы ответить. Потом сразу же снимаешь. Засекут с ретеллером вне беседы – сочтут, что ты шпионишь. И тогда, сам знаешь, что будет. Ты все понял?
        – Я понял. Как бы там ни было, спасибо. Мне жаль, что вы сразу объявили землян врагами. Мы могли бы сосуществовать мирно. Здесь теперь много места, его бы всем хватило.
        – Я бы и сам хотел, чтобы так и случилось однажды, – неожиданно признался Танаар. – Но, к сожалению, мой народ к этому не готов. И вот еще что. Не вздумай заводить брачных заигрываний с Наташей. Увижу, что воркуешь с ней, велю ампутировать твои тестикулы и передать на опыты.
        – Вот это поворот… – выдохнул Антон.
        – Охрана, увести, – скомандовал теранец. Землянина завели в одну из кают. Страж освободил его руки, затем ноги, потыкав циферки на кандалах. Антон с удовольствием прошелся по комнате без ощущения скованности в движениях. После трех месяцев заключения в тесной клетке это был такой кайф – ходить туда-сюда-обратно, не натыкаясь на стены, можно было даже попрыгать и побегать.
        – Один неверный шаг – и ты труп! – напомнил ему охранник, уходя. – Помни об этом.
        Первым желанием Антона было, разумеется, найти Наташу и расспросить ее обо всем. Вспомнил, что теранский главарь запретил ему флиртовать с Ташей. Надо было уточнить: а можно просто общаться? Насколько же они близки с этим теранцем? Неужели она с ним спит? Эта мысль была ему отвратительна, он помрачнел, но не позволил себе зацикливаться на подозрениях, чтобы не портить прекрасно начавшийся день. Он оглянулся, рассматривая обстановку. Узкая кровать, шкафчик, низенький столик и кожаное кресло… Все стандартно, хотя и без роскоши. Но для пленника из стеклянной клетки – это немыслимый комфорт! С размаху бросил себя на упругое сиденье кресла… Отлично! Не сравнить с пластиковой поверхностью антигрейва. Вытащил подарок императора – бежевую пуговку. Хоть бы объяснил, для чего эта штука и как ею пользоваться… Такая была у Даарона. И они, два пленника, с ее помощью изучали языки друг друга. Ага! Теперь прояснилось, для чего этот Ритан сунул ему ретеллер – это просто переводчик.
        Вот бы связаться с Даароном. Только как? Здесь везде охрана. Ну что ж… будем дожидаться ночи. Сумею ли я освободить нового друга? А дальше что? Допустим, что у нас получится обезвредить Тэйрон Ахарэ. Хотя не представляю как. Но нужно смотреть реально: нас все равно поймают и убьют. А если не поймают, то смогу ли я сбежать и бросить Ташу? Хотя… нужен ли я ей? И куда мы пойдем потом? Во Флориду возвращаться нам нельзя, ведь если верить Даарону, у них зонды повсюду. Они найдут нас и заберут с собой еще и Нату Светленькую. Полнейшая безысходность… Но как говорят русские: кто не рискует, тот не пьет шампанского!
        С этими невеселыми мыслями Антон все-таки решился покинуть каюту. Высунул голову за дверь, повертел туда-сюда.
        – Чего тебе? – спросил стражник.
        Землянин торопливо приставил к виску ретеллер.
        – Хотел бы прогуляться немного. Три месяца не бывал на свежем воздухе. Вы можете сопровождать меня?
        И тут в конце коридора появилась Таша. Она весело помахала ему рукой, а еще через пару минут быстро проскользнула в дверь его каюты и прикрыла за собой дверь. – Привет! Рада видеть тебя! – девушка с теплотой обняла его, но тут же отстранилась и заботливо заглянула ему в лицо. – Ну как ты? Тебя не обижали?
        – Учитывая, что меня выпустили из клетки, думаю, что меня страшно облагодетельствовали. Твоя заслуга? – печально произнес Антон, подозревая, что цена его свободы не слишком приятная для него.
        – Разумеется, я неоднократно просила выпустить и тебя, и Даарона. Но тогда обстоятельства не позволяли.
        – Значит, ты знаешь Даарона…
        – Заочно. Мне рассказывали его историю. Я знакома с его возлюбленной Яараной. Она носит его ребенка.
        – Ого! Он бы, наверное, с ума сошел от счастья, если бы узнал!!! Интересно, я смогу передать ему эту новость?
        – Я думаю, не стоит спешить, – Таша покачала головой. – Придет время, и он узнает.
        – Раз уж выпустили меня, то почему бы им не выпустить и его? И вообще всех мужчин?
        – Надо приучить народ к мысли об освобождении пленников. Император решил начать пока с женщин. Думает, самцы Терана отнесутся к этому более снисходительно, особенно, на фоне общего дефицита женщин. Найдут себе пару, ассимилируются. А мужчины более агрессивны. С ними все сложнее. Эл Ор Ритан пока решил не рисковать. Но я все-таки уговорила императора выпустить тебя. Сама знаю, как это психологически тяжело. Свихнуться можно… Антоша, я не могу долго разговаривать с тобой, чтобы не вызвать подозрений. Просто очень прошу тебя. Пожалуйста, не делай никаких глупостей. Император Танаар… он на нашей стороне. Но он тоже в некотором смысле является рабом обстоятельств. Любые твои попытки освободить пленников… это будет медвежья услуга… Ты сделаешь только хуже. Здесь нужна постепенность. Мы работаем над этим.
        – Значит, ты спишь с ним!
        – Антон, сейчас совершенно не время обсуждать это! Мы живы, Антон. И это самое главное.
        Землянин опустил глаза, стараясь не выдать своей боли, ревности и ненависти. Но минутой позже одумался.
        «Ну, конечно же, я дурак… Она пожертвовала собой ради нас. Изображает отношения с ним, чтобы нас не убили. Добилась моего освобождения. Она – героиня, а я готов был презирать ее».
        ***
        Нас вывели на улицу. Какое же это опьяняющее чувство. У меня аж ноги подкосились, и в глазах помутилось от обилия солнца и свежего воздуха. Пальмы, речка… где это мы? Будда виднеется в лесах… Значит, Индия. Эх, наслаждаться бы мне щас природой. Но обстановка препятствует. Сам виноват, дурак. Угодили мы с Наташей в переделку по моей вине. Отчаянно скучаю по кубинским сигарам, папайям и рому, которым я запасся на Багамах… Итак, нас вывели на освещенную площадку из корабля, а там нас ожидала уже куча народа… Вам, наверняка, интересно, кого это «нас»? Я был, как единственный петух в курятнике, но зато куры были собраны с разных планет для их опытов. Вот это да! Меня преследовало ощущение нереальности происходящего. Какой-то фарс. Розыгрыш. Или глюк. Чем меня опоили?
        Гуманоиды вокруг толкались, пихали меня локтями, наступали на ноги. Охрана теснила нас в один круг. Выходит, все они – внезапно выпущенные пленницы? Но это сейчас казалось неважным. Кажется, у меня кислородно-солнечный удар… У меня кружилась голова, в ногах была слабость и хотелось присесть. Зрение поплыло, и я ничего не понимал. Действительность ускользала от меня… Но мои босые ноги нежились в горячем песочке. Как же это балдежно… Пронзительный звук вернул меня в чувство. Брррр… Кажется, это протрубили в рог.
        Круторогий Император поднялся над толпой на какой-то взлетающей трибуне.
        – Братья и сестры! Сегодня я решил сделать важный шаг на пути к богам! – вдохновенно вещал главарь пришельцев. – Пути, в котором больше не будет ненависти. Пути к миру и гармонии…
        Неподалеку в окружении охранников стояла Наташа, поддерживая под руку какую-то беременную леарку, и полными обожания глазами, смотрела на этого рогатого синекожего козла. Рядом с Ташей я увидел еще одно знакомое мне лицо. Это была теранка из научного отдела, Риннан, кажется.
        – Перед вами стоят наши военнопленные. Это последние представители ни в чем не повинных народов, которых мы уничтожили. Теперь они находятся вдали от своей родной планеты. Многие из них лишились дома и семьи по нашей вине. Нашему народу пора открыть глаза и взять на себя ответственность за все совершенные преступления. Майрианцы, драканы, горианцы и леары больше не должны быть нашими рабами. Сегодня я принял решение: мы больше не будем держать в клетках этих женщин. Больше не будем принуждать их. Они будут жить с нами бок о бок, как равные. И будут иметь те же права, что и мы. На первое время мы организуем для них отдельную резервацию и обеспечим охрану. Если кто-то из теранских мужей захочет заключить брачный союз с инопланетянкой – мы одобрим такой союз, но только на основе взаимности и равноправия. Попытки использовать инопланетянку в качестве рабыни будут наказуемы. Любая дискриминация инопланетян Цветами Ритана будет строго караться. Тех, кто пожелает, со временем мы сможем вернуть на их родные планеты или куда они захотят.
        С этой минуты мы начинаем путь в новую жизнь. И на этом пути первые шаги мы обязаны сделать с позиции добра и милосердия. Мое возлюбленное племя! Я знаю, что многие десятки эоров учил вас иному. И вы всегда верили мне. Я прошу, доверьтесь и теперь. Наберитесь терпения. Я знаю, что новый путь даст плоды очень скоро! Яарана беременна. И это дитя – плод любви. Только любовь способна созидать. Война и ненависть – разрушают. Мы искажали истинные заветы. Беременность Яараны помогла мне понять, что спасение – в любви. И только в ней. В шуме голосов гордыни, вражды и ненависти мы не услышали истинный глас богов. И Боги наказали нас за нелюбовь. – Ты выпустил рабов. Тогда освободи и наших шаманов, которых ты несправедливо запер! – выкрикнул кто-то из группы ярко-раскрашенных масках из черепов животных.
        – Они пытались отравить меня и затевали смуту. Все эти эоры именно они разжигали межрасовую рознь. Мы больше не приемлем войн и убийств. А те, кто будут подстрекать к подобному мой народ, будут казнены, – жестко отчеканил император Ритана. Оххх, смотрю на их лица и чую, жареным запахло. Поторопился этот Ритан принимать подобные меры. Счас такая заваруха начнется…
        – Разве мы не избранный народ? – хрипло выкрикнули из толпы.
        – Избранный, по-прежнему избранный, – подтвердил Ритан.
        – Тогда почему мы должны жить бок о бок с этими отбросами? Мне хватает проблем с соплеменниками, чтобы еще терпеть чужаков на своей территории, – агрессивно продолжал тот же хриплоголосый подстекатель.
        – Они не отбросы, они ничем не хуже нас.
        – Ага, и почти все – бесполезные бабы! Это значит, мы должны кормить их, добывать для них мясо на охоте, ловить рыбу в реке – сами ведь они не смогут!
        – Женщины могут шить и стирать вам одежду, готовить еду, свежевать мясо и держать жилище в чистоте. Это такие же полезные члены общества. Вы можете подружиться с ними, выбрать себе женщину в пару. Завести семью. Разве это не то, к чему вы стремились? Каждый из вас заслуживает жить в мире. Каждый достоин счастья и любви! Война приносит только горе, страдания и смерть!
        – На земле хватит места всем! Пусть живут! – откликнулся кто-то из глубины толпы.
        – Самок и так на всех не хватает! Пусть живут среди нас! И нам будет веселее!
        – Да! Да! Мы согласны!
        – Пусть живут с миром!
        – Обижать их не будем! – бодро поддержали его сразу несколько голосов.
        – Мы были победителями. А ты делаешь рабов равными нам! – этот злобный с хрипотцой голос прозвучал неподалеку, и я обернулся и успел его разглядеть. Скулу, переносицу и щеку наискось украшал глубокий боевой шрам. В сосках пирсинг из когтей или клыков. Рядом с ним с ним стоял какой-то ряженый в маске из звериного рогатого черепа.
        – У вас есть возможность сравнить. Вы сами увидите, что так лучше! Те, кого я выпустил, поживут отдельно на соседней территории. Их будут охранять от возможных посягательств и помогать, если потребуется помощь. Они не станут докучать вам. Будут ли среди вас добровольцы, готовые помочь бывшим пленницам в ассимиляции? Прошу желающих подойти к императорским шаманам. Они нанесут вам специальные метки, чтобы реабилитированные знали, что к вам можно обратиться за помощью при необходимости. С десяток теранцев и столько же стражников отделились из толпы и предложили себя в качестве волонтеров. Здоровые все, ублюдки, аж завидки берут… Вспоминаю наших землян – то толстые, то тощие, то больные. А тут все как на подбор рослые и мускулистые.
        – Я хотел бы обратиться к горианцам, майрианцам и драканам. А так же представителям расы людей. Я надеюсь, что вы примите наши извинения и нашу помощь. Нашу вину перед вами не искупить. Но все-таки мы постараемся компенсировать ваши потери. Так же я надеюсь на ваше активное сотрудничество в процессе ассимиляции. Обоюдная вражда из-за старых обид никому не пойдет на пользу. Теперь же я преследую лишь одну цель – сохранить максимум жизней. Я думаю, что мы все этого хотим. Хотим мира. И сейчас у нас есть такая возможность и все условия для этого, – продолжал убеждать их император.
        – Дело говорит Длань Богов! Хватит нагнетать вражду! Мира хотим! – выкрикнул голос из народа. – Вы посмотрите только на этого тщедушного! Разве он заслуживает права на размножение? – прежде, чем услышать эти слова, я ощутил толчок в спину. – Эл Ор Ритан хочет превратить свой народ в рабов для обслуживания таких вот ничтожеств. Вместо того, чтобы взращивать сильнейших.
        – Я, Шеол-Кууль, слышащий голос богов, говорю вам: боги покарали нас, лишив способности размножаться за войны и смерть, которые мы оставляли после себя. Только любовь принесет нам возрождение! Долой шаманов, сеющих вражду!
        – Мы всегда были богоизбранными! Только мы имеем право жить на свете! А остальной биомусор пойдет на подкормку земли! – перебил его подпевала жрецов.
        Я сжал кулаки и скрипнул зубами, едва удерживаясь, чтобы не ответить бретеру. Но некоторые только и ждут повода, чтоб начать потасовку. Я не буду тем человеком, который инициирует драку.
        Еще кто-то, подкравшись сзади, пнул меня ногой. Я снова не ответил… Воздух и так искрит, еще одна вспышка и все вокруг заполыхает.
        – Используя жалких ублюдков для экспериментов, наш император унижает наше достоинство! Мы не нуждаемся в таком императоре, который не чтит ни наших богов, ни наших шаманов!
        На этот раз меня саданули сбоку, да так, что я едва удержался на ногах и навалился на стоящих рядом теранцев.
        – Землянин Антон находится под защитой императора! – рявкнул один из моих охранников.
        – Тогда он больше не наш император! – с яростью крикнул теранец со шрамом, оказавшийся вдруг совсем близко от меня.
        Он попытался ударить дубиной одного из моих охранников. Тот с силой врезал ему в грудь стволом своего бластера.
        – Ты ради ублюдка на своих посмел руку поднять! – послышались возмущенные крики подстрекающих его шаманов.
        Еще трое кинулись на охранников. Я получил удар в живот и по голове. Началась беспорядочная потасовка, мелькали чьи-то руки-ноги, которые вслепую бутусили друг друга.
        Я еле отполз. Среди галдежа и ора едва различался мощный голос Ританского императора, который, вероятно, пытался остановить все это безумие. Над гвалтом толпы взвился знакомый женский голос. Кажется, это крик Наташи. Или мне показалось… Схватка дошла уже и до дальнего края сборища. Император Ритана не остался в стороне, тоже ринулся в бой. Ох, не зря я качался все это время, ох не зря. Кровь во мне бурлила и кипела… Я с разбегу вломил головой в поддых рогатому, так что тот взвыл и согнулся пополам… Несущемуся на меня со звериной яростью теранцу я врезал в челюсть. Огнем полыхнуло у меня перед глазами, я зашатался, но, кажется, устоял…
        Чертовы теранцы сильные, как буйволы. Мне бы сейчас прорваться сквозь сутолоку обратно в звездолет и выпустить Даарона. Зря Ритан не освободил пленных мужчин… Именно они и поддержали бы его на первых порах. Я думаю, и Даарон одобрил бы политику своего здравомыслящего собрата. Наверняка, в их стеклянных тюрьмах сейчас ослаблена охрана. Все же вышли на эту сходку. Может, получится отвлечь их и пробраться к Даарону? Пожалуй, добегу до корабля, а там и до лаборатории недалеко. Я запомнил, куда идти.
        – Хау, землян ор энещ! Каиса орота у? (Эй, дрищ землянский, куда это ты собрался) – услышал я за спиной, затем меня резко развернули за плечо, и я получил мощный удар в нос и в скулу, кажется рогами… Хорошо, что не острой частью. Сделал несколько шагов по инерции… В голове замерцали звездочки… В носу захлюпало. Споткнулся ногой обо что-то мягкое… Машинально извинился. И снова ринулся в атаку. Может, они и могучие верзилы, но я тоже не трус. В меня летел очередной кулак, но я поднырнул и врезал сам. Прямо в кадык. А эти теранцы не такие уж ловкие. Быстроты им недостает.
        Ого! А вот это уже серьезно! На меня напирает рогач с ножом! Но тот, что был приставлен ко мне как охранник, выбивает тесак из рук. Вовремя. Я ведь без оружия. Ну и придурок этот Ритан! Как же он, блин, не догадался, чем все его мероприятие закончится? Мог бы и оружия дать бывшим военнопленным!
        В то время, как мой конвоир разбирался с напавшим на меня, я нырнул в кусты. И в обход толпы, прячась за каждый камень или куст перебежками почесал к аппарели корабля.
        Жаль, что долго шифроваться мне не удалось. Вскоре меня заметил один из этих ряженых, нацепивший маску и перья. Он заорал: «Кхау онзом! Кхау онзом!» что значит «Жертва богам», и стал делать какие-то странные пассы руками в мою сторон. Видимо, таким образом, он на меня указывал своим соплеменникам. Потому что двое отделились из толчеи и ринулись на меня.
        Я размахнулся, чтобы дать одному в морду, но второй не дал мне этого сделать, схватив за запястье. Тут уже и первый заехал мне кулаком в живот. Меня согнуло. Они скрутили мне руки. Я замер, не сводя глаз с приближающегося к моему горлу лезвия кривого ритуального ножа.
        «Неужели, – думал я, – уже через пару минут мое тело шмякнется к ногам этой шайки дикарей?»
        Страха я не почувствовал, с бесконечным удивлением ощущая, как стекает теплая струйка крови и пощипывает рассеченная кожа на гортани. Но ведь шаману надо еще и поплясать и повизжать перед тем, как совершить обряд, посвященный богам. Зарезали бы неминуемо. Сам вождь Ритан, неожиданно спустившийся со своего летающего возвышения, раскидал присутствующих с криком «Не заставляйте меня убивать вас!». Но шамана он пихнул знатно. Тот, распластавшись, упал спиной и приложился затылком о камень. Не знаю, встал ли он. У меня не было времени разглядывать. Я кивнул Ритану в знак благодарности и понесся к трапу корабля. Там уже стояли Наташа и Риннан. – Антон, ты в порядке? Тебя сильно ранили? – бросилась она ко мне.
        – Бсо борбально. Выть буду, – прогундосил я. Кровь из разбитого носа не давала нормально дышать.
        – Много заключенных сидят в мужском отсеке лаборатории? – спросила Наташа.
        – По сравнению с самками совсем не много. Голов двенадцать, я думаю, – я сморщил лоб, вспоминая, и мысленно отругал себя, что уже и сам, не замечая того, называю женщин самками.
        Чей-то громкий голос, усиленный микрофоном, заставил нас всех обернуться. Теперь уже группа жрецов в своем экзотическом облачении поднялась над толпой на летающей трибуне и начала свою пропаганду.
        – Цветы Ритана! Мы великие и непобедимые покорители космоса! Эти инопланетные пленницы – наши рабыни! Они никак не достойны стать равными нам! Но мы можем использовать их как инкубаторы. Оплодотворения по науке не вышло. Потому что император не уважил традиции богов! – обличающим тоном объявил один из них, уже не сомневаясь в своем силовом превосходстве.
        – Пора совершать олорам! Разве не для этого здесь самки? – призвал другой шаман.
        – О-ЛО-РАМ! О-ЛО-РАМ! – с энтузиазмом начали скандировать воинственно настроенные теранцы.
        Шаманы, стоящие внизу, ударили в барабаны и заголосили в песнопении, обращаясь к богам. Теранцы с энтузиазмом стали хватать инопланетянок. Пленницы с визгом и воплями бросились врассыпную.
        – О, господи! – схватилась за голову Наташа. – Что я наделала! Это ведь я попросила отпустить пленных!
        – Прекратить беспорядки! – крикнул со своего возвышения Эл Ор Ритан. – Именем Шеол-Кууля, Длани Богов, приказываю, всем разойтись! Все зачинщики смуты будут арестованы и наказаны!
        – Мы подчиняемся лишь истинным посланцам богов – нашим шаманам! – прокричал хриплый голос из толпы. – А самозванец должен умереть!
        – Да-да! Смерть самозванцу! – поддержали другие голоса.
        Армия сторонников Эл Ор Ритана смешалась с толпой в схватке, пытаясь защитить инопланетянок и своего императора. Воины Танаара отбивали и вырывали напуганных женщин из рук разъяренных теранцев, настроенных на оргию, и передавали их охранникам, стоящим возле трапа. Вскоре на верхнюю секцию аппарели опустился с антигрейва император со своей свитой.
        – Распределить всех инопланетных женщин в свободные каюты, – отдавал он распоряжения своим подчиненным. – Убедись, что никто не ранен. Раненым окажите помощь. Следите, чтобы никто не выходил. Поставьте у дверей охрану! Членов императорской семьи прошу пройти в свои покои.
        Наташа, к моему бесконечному удивлению, покорно ушла с принцессой и матерью вождя в окружении телохранителей, хотя должна была остаться с группой пленниц…
        – Даарона выпустишь? – спросил я, чтобы как-то согласовать свое решение с только что спасшим мне жизнь правителем головорезов.
        – Освободить бунтарей и собственноручно создать себе дополнительных проблем на рога? Только этого мне сейчас и не хватало, – отмахнулся Ритан.
        Группа шамановых прихвостней прорвала оборону. Один из них, вооруженный секирой, метнулся было по трапу вверх, как получил от охраны мощный удар в челюсть, удар ногой в плечо и был сброшен на землю. Армейцы, получившие приказ никого не убивать, оттеснили головорезов от корабля.
        Но тут послышались свистящие звуки выстрелов из плазмоганов. А вот это уже серьезно! Можно схлопотать огонька под зад.
        Ританский вождь проворно схватил меня за предплечье и рванул к внутрь корабля. Черт, похоже, я снова у него в долгу… Он только что спас меня от шального плевка плазмы.
        – Кто охраняет Тэйрон Ахарэ? Ниваал и Арахан, немедленно заблокируйте сектор «А»! – император обратился к кому-то через ретеллер. – Всем шаманам персональный доступ заблокировать! – Эзатар и Муонар! – два офицера, состоящие в его свите, встали перед ним навытяжку.
        Я решил воспользоваться моментом, пока император отвлекся. Пусть продолжает свои попытки усмирить толпу. Идея выпустить Даарона меня по-прежнему не покидала. Обстановка накалялась. Охранникам было не меня, и я рванул в соседний коридор, который вел обратно в лабораторию и к камерам с подопытными…
        ГЛАВА 35
        Лексо с рюкзаком через плечо вошел в комнату видеонаблюдения, где в окружении десятка мониторов сидели два разведчика из группы слежения. Он взгромоздил свою сумку на один из столов, собираясь что-то извлечь оттуда, как Мэфос с горящими от возбуждения глазами повернулся к нему.
        – Лексо, наконец-то… Подойди-ка! Надо кое-что перетереть. Срочно, – лихорадочно позвал он его.
        Лексо, распаковывая коробку с едой, проворчал:
        – Варгон! Даже пожрать некогда. Может, перекусим сначала? У меня аж желудок от голода к позвоночнику прилип… Я пиццу принес…Элас, дуй к столу, пока Мэфос все один не стрескал, – обратился он к парню, сидящему в мониторной.
        Но Мэфос не позволил опередить себя, в два прыжка подскочив к столу, уже нетерпеливо отрывал себе кусок.
        – Обожаю пиццу, – с набитым ртом он стал оживленно что-то рассказывать.
        – Да подожди ты! Я ничего не понял, – остановил его Лексо. – Делай что-нибудь одно: или жуй или рассказывай!
        – Каззая минуты дарага, – неразборчиво промычал разведчик, и потянулся за следующим куском, но Лексо отодвинул коробку подальше, и тот, наскоро дожевав, внятно разъяснил ситуацию. – Там у теранцев какие-то беспорядки начались. Надо выдвигаться прямо сейчас! Это наш шанс! Ударим по ним, пока они дезорганизованы!
        Лексо замер, прокручивая в голове ситуацию.
        – Беспорядки? Какого рода беспорядки? Ты уверен в этом?
        – Уверен. Это удачный момент! Главный демон Ритана наезжает на шаманов, а шаманы подняли народ на своего главаря. Там все уже передрались между собой! И еще… я кажется, видел там человеческую девушку. Такую же миниатюрную, изящную, как Ната. Волосы такие же длинные, только не белые, а черные… Сегодня с утра там было много безрогих женщин. На землянок не похожи. Скорее пленницы с других планет…
        – Я понял тебя… Значит подруга Наты жива! Бунт среди теранцев? Ты прав: упускать такой шанс нельзя. Надо созывать оперативное руководство на совещание, – взгляд Лексо стал собранным и жестким: он уже отдавал распоряжение по ретеллеру. – Эгрон, собирай командование в штабе. Да, прямо сейчас. Обстоятельства изменились. Будем пересматривать план наступления. Мэфос, сосредоточенно слушавший друга, пока тот вел переговоры, снова потянулся к выпечке.
        – А пиццу-то чего заныкал? Пока все собираются, успеем еще перекусить.
        – Да погоди ты… У меня есть кое-что поважнее твоей пиццы… Хотя… на, держи! Это твоя доля, потом будешь лопать. А сейчас смотри, что я тебе покажу!
        – Что, трансгант уже готов? – у Мэфи азартно вспыхнули глаза.
        Лексо снова полез в сумку и аккуратно вытащил оттуда стеклянный переливающийся шар. Подбросил его, и тот воспарил в воздухе.
        – Наведи камеру, – попросил Алекс.– Ага, вот так. Видал? Не фиксирует! Мой трансгант – настоящий невидимка. Дописывай скорее свою программу, и зашлем его в полет.
        – Я вообще-то ее закончил. Все готово. Нужно сейчас же заслать твой трансгант на орбитальные сенсоры слежения противника и взломать их систему безопасности. Мы сделаем их слепыми. Они даже не поймут, что наша армия уже у них под носом! – Это еще зачем? – удивился Элас. – Мы же уже испортили все зонды теранцев. Они думают, что видят нас, но просматривают собственные вчерашние записи. – Боюсь, интеллект корабля определит, что с зондами что-то не так. Нужен более надежный метод обезопасить себя от их шпионского оборудования. Наше появление должно быть максимально неожиданным для них. – Ну и отлично! Тогда вызывай Эгрона! Пусть сейчас же отправит ребят-техников решать вопрос. Рогатые не должны заметить, что мы начали подготовку к взлету.
        – Мэфос, нам пора в штаб. Элас, проследи, чтобы ребята еще раз проверили исправность камуфлирующего поля, – попросил Лексо перед уходом.
        – Так точно. О результатах тестирования доложу через полчаса, – послышался ответ.
        ***
        Когда Лексо с Мэфосом вошел в зал совещаний, вокруг круглого стола с голографической картой уже собрались семеро членов военного совета. Руководили спецоперацией два генерала – Гайвер и Фанчес. И хотя после последней схватки с Демонами Ритана наступила пауза сроком в сто сорок лет по меркам Земли, но опыт есть опыт, а специалистов по тактике и стратегии ведения воздушных боев среди леаров уже не осталось.
        Военачальники выслушали донесения разведки и единодушно пришли к решению выступать без промедления. – Нам нужно действовать максимально быстро, – размышлял главнокомандующий Гайвер, буравя глазами карту местности. – Так чтобы они не успели запустить электро-магнитные сканеры и настроить Черный куб на нас. Любая неувязка или замешка будет стоить нам жизни. С такого близкого расстояния неориты нас не спасут. Даже если мы соединим их и построим щит.
        – Значит, нужно нанести удар по кубу и разрушить его прежде, чем они направят его на нас, – генерал Фанчес ткнул кибер-протезом руки, оторванной в бою от взрыва, в виртуальное изображение Тейлор Ахарэ. – Надеюсь, внезапность нападения обеспечит нашу безопасность. И еще… все ваши лайфхаки, трансганты, порча зондов и другие ухищрения должны сработать без проколов. Лексо, вот ты, как главный инженер, уверен, что они не подведут нас?
        – Генерал Фанчес, я предполагаю, что теранцы остались такими же предсказуемыми, как и раньше. Система управления «Гневом Богов» по-прежнему находится в рубке корабля, – движением руки он увеличил часть холокарты, демонстрируя головную часть космической базы. – Нам нужно будет нанести туда максимально точный и мощный удар – пробить броню корабля будет не просто. Я рассчитываю, что они, предвидя наши действия, наставят ловушек вокруг самой важной части корабля. Мы запустили в эту зону своего «лазутчика». Но наш маленький крылатый шпион просканировал территорию и ничего там не обнаружил. Но в радиусе пяти метров от поселения мы засекли расставленные генераторы силового поля. Главное, чтобы они не успели их включить. Я надеюсь, при полном эффекте неожиданности этого не произойдет.
        – У нас осталось лишь три боеголовки ЧС-8. И две пушки с электронно-магнитным импульсом. Так что у нас не слишком большие шансы пробить бронированную обшивку звездолета, – засомневался генерал Фанчес.
        – Лексо, вот ты говорил про расставленные генераторы силового поля… А если они постоянно держат силовое поле включенным? На всякий случай. Ведь они уже знают, что мы находимся на этой же планете, – обеспокоился главнокомандующий генерал Гайвер.
        – Не включат. Оно забирает слишком много энергии. Опустошат энергоматрицы – не хватит ресурсов, чтобы запустить Черный куб. У нас есть преимущество – квантовый и электро-магнитный камуфляж. Они не смогут обнаружить нас заранее, а значит, не успеют включить силовое поле, – успокоил его военный инженер Лексо.
        ***
        Лексо одел меня в симпатичный комбинезончик… Шучу, на самом деле это надежный, хотя и не слишком изящный костюм со встроенным экзоскелетом. Ткань способна выдерживать удары плазменных выстрелов.
        Я имела возможность наблюдать тестирование одного из таких костюмов. Надев его на манекен, ребята стреляли по нему. Чигарт был одним из группы ученых, который участвовал в разработке военной экипировки, хотя по основной профессии он медик. Из-за своего долголетия леары успевали стать специалистами не в одной, как большинство людей, а в нескольких сферах науки.
        А еще леары в совершенстве освоили технологии квантового камуфлирования. Так что этот костюм защитит меня не только от прямого огня любого стрелкового оружия, но и сделает невидимой для врага. Своих мы будем различать по сигналам – они будут высвечиваться на холоскрине, вмонтированном в визор шлема.
        На днях во время тренировки Алекс ко мне сильно придирался, и я не раз замечала его пристальный оценивающий взгляд. Я, конечно, предполагала, что мне не хватает ловкости и быстроты реакций. Рядом со мной бегали, ползали, стреляли Элаин и Мэди. Все леары с детства воспитывались как солдаты и заметно превосходили меня в бойцовских умениях. Я, конечно, очень старалась, но мне трудно тягаться с ними. И, как оказалось, это огорчало не только меня…
        После занятий мой наставник с хмурой миной попросил меня задержаться.
        – Ты по-прежнему хочешь погибнуть в этой чужой для тебя войне? – спросил он, с печалью глядя на меня с высоты своего роста.
        – Погибнуть?!..Что за дурацкий вопрос? Ты хоть отдаешь отчет своим словам? – обиделась я.
        – Нет, это ты не отдаешь отчета своим действиям, – возразил Алекс. – Это наша война. Война, которая длится почти тысячелетие по земному летоисчислению. Теранцы стремятся закабалить нас. Мы отстаиваем свою независимость. Землян не стало по нашей вине. Это была трагическая случайность – от их неумелого пользования опаснейшим оружием, которое изобрели мы. Я не могу допустить, чтобы погибла последняя цивилизованная жительница планеты Земля. Ты могла бы стать родоначальницей будущих поколений…
        – А-а, ты об этом? – разочарованно произнесла я. – Я понимаю, что от меня отчасти зависит выживаемость леаров. Я на всякий случай подробно проинструктировала Чигарта, оставила ему свои записи. Он сможет помочь леарам, используя мои исследования.
        – Нет, я как раз не об этом, – сердито оборвал он меня. – Мой брат Чигарт и все, кого я считаю своей семьей, летят со мной. Но это наша война! Рисковать твоей жизнью мы не имеем права. Я бы мог сковать тебя и запереть. Но учитывая твой упрямый характер, я бы хотел, чтобы ты сама осознала важность собственной миссии. А подругу твою я постараюсь спасти. Если что случится с тобой, – он приподнял мое лицо за подбородок и заглянул мне в глаза. – Я никогда не прощу себе и… не переживу…
        Он сказал это с такой болью и страхом, что глаза мои заполнились слезами. Я крепко обхватила его руками за спину, прижалась щекой к его груди, слушая, как глухими толчками бьется сердце.
        – Я тоже не переживу, если тебя не станет. И поэтому я буду с тобой.
        Его рука скользнула под мои колени, отрывая меня от пола.
        Я хотела ему сказать, что у меня есть еще одна важная миссия: мы с Антоном договорились написать летопись Земли в период апокалипсиса. И я воочию должна увидеть все, что происходит на нашей планете, чтобы рассказать об этом потомкам, – но это стало уже неважно, когда губы слились в жарком самозабвенном поцелуе…
        Скоро начнут посадку на корабли. Наш технический инженер просто трепещет за жизнь бойцов, и потому для перестраховки наставляет чуть ли не каждого. А у меня и так уже мозг кипит от всех его инструкций по безопасности, и потому я не особо вникаю в них. Дрожу, как осиновый лист на ветру, перед полетом. Я вся в нетерпении. Уже скоро…
        – Наташа, на два слова, – Лексо махнул головой, давая знак следовать за ним.
        Мы отошли от посадочной площадки метров на сто. И тут Лексо прижал меня к себе и крепко поцеловал.
        Ну нашел время, – удивилась я. – Надо же уже посадку начинать…
        – Наташа, мы должны попрощаться. Я не могу взять тебя с собой. Это преступление с моей стороны. Тебе просто нечего делать на этой войне…
        – Что?! Ну сколько можно?! Мы же обо всем уже договорились! Я должна там быть! Там моя Таша! Я столько училась. Я все умею! Я мехами управляла. Я даже пару раз положила Мэфоса в рукопашной схватке!
        – Наташа, этого недостаточно! Это война! Настоящая кровавая бойня! Ты не осознаешь серьезности происходящего! Если ты погибнешь, я никогда себе не прощу!
        – Ты не можешь мне запретить! Это МОЕ решение!
        – Могу. И запрещаю. У нас нет на это времени. Ты не едешь и точка! – сказал он жестко.
        – Ненавижу тебя! – в сердцах крикнула я, не в силах сдержать слезы.
        – Ната… – Лексо шагнул ко мне, протягивая руки.
        – Уйди! – я побежала от него в густые заросли астролеев. Эти кустистые цветы, привезенные с Леа, хорошо освоились на Земле, и теперь свободно росли кругом вне оранжереи.
        – Наташа, тебе все равно никто не позволит сесть на корабль! Я уже всем транслировал этот запрет! – послышалось мне вслед. Он не стал догонять меня. Развернулся и быстро зашагал к кораблю. Значит так, да?! Решили оставить меня здесь? Но невидимый костюмчик-то при мне. На днях я поинтересовалась у Мэфоса, где находится датчик, по которому мы будем отслеживать друг друга в условиях невидимости… Маленькая такая кругленькая стекляшка, похожая на наши диоды. Я вытащила заколку из волос. Сейчас я отсоединю его… и оставлю прямо под этим полутораметровым разросшимся кустом с огромными шапками синих цветов. Пусть думает, что я здесь сижу и слезами горючими заливаюсь… Надела шлем, включила невидимость и… припустила, что есть мочи обратно. Бегаю я, кстати, довольно проворно. Первые места на школьных соревнования по спринтерским бегам были всегда были моими. Корабли уже завершили посадку. Лексо, наверняка следит, чтобы я в последний момент не заскочила внутрь. Повезло, хоть на цепь не посадил. Стоп… Кажется у меня есть шанс… Один из челноков по какой-то причине еще не убрал трапа… Тихонечко поднимаюсь и
прячусь в грузовом отсеке за мехами.
        Дорогие читатели, у нас с бетаридером возник спор – он считает, что Наташу ни в коем случае нельзя отпускать на войну, потому что она – залог выживания двух рас, а значит, ее жизнь имеет огромную ценность. Вы согласны с такой точкой зрения? Или все-таки Наташа сама в праве решать?
        ГЛАВА 36
        Антон крался к тюремной лаборатории почти на цыпочках. Прислушивался к каждому шороху. Он понятия не имел, что будет делать, если столкнется с охраной. Оружия-то у него нет… Ему повезло: помещение оказалось открытым, и никого из персонала там не оказалось. И вход к стеклянным клеткам с подопытными никто не охранял. Как он и рассчитывал, стража в момент бунта спешно покинула свои посты. Впервые за все время заключения пленники остались без надзирателей. Увидев товарища без конвоиров, Даарон невероятно обрадовался: еще бы, такая удача подвалила! Он с готовностью полез за «пуговкой» под антигрейв, чтоб договориться о дальнейших действиях. Антон самодовольно улыбнулся, показывая себе на висок, дескать, у него тоже есть такой – император самолично выдал ретеллер.
        Землянин критически осмотрел его капсулу, пытаясь понять, как она открывается.
        – Вон там, в углу, дисплей управления,– Даарон пальцем показал ему вправо. – Нужно код набрать. У меня было много попыток спалить его и запомнить. Жми: трам, медран, уктол, деал, итрам.
        – Ага, понял! – Антон пальцем нажал на пять циферек, названных ему по-леарски (теперь он знал, что теранского языка не существует, они все говорят на леарском).
        Дверь камеры отъезжает в сторону.
        – Ну, брат, здравствуй! Теперь мы можем пожать друг другу руки.
        Даарон непонимающе глянул на его пустую ладонь и поднял на землянина вопросительный взгляд – думал, что тот у него что-то просит.
        – У нас так делают в знак приветствия и взаимной поддержки, – Антон схватил его за руку и энергично тряханул.
        – Понял, – серьезно кивнул тот, совершая ответное пожатие. – Пока никто сюда не заявился, ты выпускаешь заключенных с правой стороны, я – с левой. Помощь лишней не будет, – поспешно объясняет он, метнувшись к ближайшей клетке.
        – Да, но как мы будем с ними объясняться? Ретеллеров-то у нас мало. А языка леаров они не знают.
        – Да сообразят, что нужно идти с нами и помогать нам в обороне, – ответил Даарон, тыкая кнопки на щитке дисплея.
        Код оказался для всех единым. Одиннадцать пленников покинули камеры.
        «Горианцы выглядели довольно внушительно на мой взгляд. Кожа оливковая, натурально-зеленая с карминными пятнами, словно у какой-то ящерицы. Островки чешуи на могучем теле. Костяные шипы на локтях.
        А вот майрианцы – ну чисто тритоны из сказок Андерсона про русалочку. Только лица холодные, да глаза пустоваты, как у рыб.
        Драканы… слишком хрупкие на вид… Не знаю, смогут ли они драться. Кожа желтоватая. Огромные черные глаза и в них жутковатый крестообразный зрачок грязно-голубого цвета. Волос на теле нет. Зато какие-то странные брови – длинные, шевелящиеся похожие на щупальца».
        – Нам нужно уходить! – приглушенно сказал Даарон, собрав возле себя освобожденных пленников. – Если до стражи дойдет сигнал об открытии дверей, то могут послать сюда наряд с бластерами. Возьмите все, что может сойти за оружие, следуйте за мной и старайтесь не шуметь! – теранец повторил это трижды на разных языках.
        Пленники его прекрасно поняли. За оружие сошли найденные в лаборатории скальпели и ножницы. Кто-то прихватил антигрейвы из клеток.
        Даарон выглянул за угол.
        – Никого! В ближайшем коридоре тоже не слышно!
        «Мы всей ордой в тринадцать человек… э-э-э… мыслящих особей… двинулись по пустынному проходу» – Антон мысленно внес новую запись в летопись периода апокалипсиса на Земле.
        – Я видел, как тебя увели конвоиры. Как тебе удалось сбежать от них? – поинтересовался его спутник.
        – Моя подружка уговорила вашего императора отпустить меня. А потом начался бунт шаманов, потому что Ритан выпустил всех подопытных из женского крыла. Планировал и мужчин освободить, но после восстания испугался. Говорит, вы, наверняка, захотите нам отомстить и перекинетесь на их сторону.
        – Справедливые опасения, – бесстрастно заметил Даарон. – Теперь понятно, почему вся охрана из отсека испарилась в момент. Их нет уже довольно долго. Они дошли до развилки.
        – Тишина. Кажется, за углом никого, – прошептал Даарон на леарском для Антона. И тут же обратился к двум драканам, но уже на их языке.
        Те кивнули и придвинулись ближе к стенам коридора. Один – слева, другой – справа. Антон проследил за тем, который стоял ближе к нему. Из запястья дракана потянулся тоненький стебелек, огибая стену… Через несколько секунд гуманоид с крестообразным зрачком отчитались на своем языке перед теранцем.
        – Пути чистые! Драканы могут видеть не только глазами! – пояснил Даарон, сворачивая налево.
        – А куда ты нас ведешь?
        – В капитанскую рубку, конечно. Нужно захватить Тэйрон Ахарэ.
        – Да они же нас… Да мы же там все на атомы распадемся… – обомлел Антон, ощущая слабость в ногах при воспоминании, как в России враз все улицы очистились от людей.
        – Это мы еще посмотрим, кто кого. Главное завладеть этой штукой, и тогда считай, мы победили.
        – Ох, не нравится мне эта идея…
        – А чего ты хотел? Просто сбежать от них у тебя не выйдет, – теранец с ухмылкой стрельнул в него своими своим желтыми звериными глазами.
        – Да, я и не собирался сбежать. Мне еще Наташу надо вытащить от них.
        – Это та девчонка, что к тебе приходила? Красивая, но только не быть ей твоей, – усмехнулся Даарон.
        – Это еще почему?
        – Судя по всему, ее выбрал Эл Ор Ритан. Других причин, почему ей позволены привилегии, я не вижу. И это значит, что просто так он ее не отпустит.
        – Может, и тебе про твою Яарану забыть? – обиженно фыркнул землянин.
        – Ладно-ладно. Не обижайся. Спасем мы твою подругу. Если удастся захватить Черный куб, то всех освободим от гнета самодура…
        – Т-с-с! – один из драканов прижал пальцы к губам, призывая к тишине. – Кто-то идет.
        Группа остановилась и замерла, глядя на него. Дракан показал два пальца (дескать, там –двое). Даарон кивнул и ткнул указующим перстом в стоящих напротив двух здоровяков. В следующую секунду по его знаку они втроем выскочили наперерез двум охранникам. Даарон сделал серию стремительных ударов пальцами в разные места тела, воздействуя на акупунктурные зоны, и ближайший теранец осел на пол. Одновременно горианец и майрианец схватили второго теранца и зажали ему рот. Щупальца драканов шустро сорвали с теранцев их ретеллеры, чтобы те не подали сигнал о тревоге. Похоже, охранники были не в курсе, что заключенные сбежали. Они даже оружие вытащить не успели, сработал эффект неожиданности. Антон забрал у теранцав плазмоган и электро-копье. Другим плазмоганом завладел пятнистый ящероподобный горианец и приставил пушку к виску стражника, который был в сознании. – Нет. Обойдемся без мертвецов, – приказал Даарон, надавив на запястье горианца и направив дуло оружия в пол. Другой рукой он быстро провернул какие-то манипуляции, и стражник мягко свалился лицом вниз.
        – Они нас пытали! – с досадой прорычал пленник.
        – Хватит убийств. Нам больше не нужны жертвы. Мы будем действовать гуманно.
        – Никогда они не оценят! – с презрением выплюнул горианец. Но поднимать оружие не стал.
        – Значит, они не мертвы? – Антон показал на неподвижные тела теранцев и поднял глаза на предводителя операции.
        – Живы. Просто они без сознания. Я не могу убивать своих. Нас и так осталось мало. Я понимаю, что каждый из вас пострадал от их рук и потерял близких, но мстить не будем…. Нам теперь здесь жить. Кстати, драканы не убивают. Я прошу вас никого не умертвлять без крайней необходимости.
        Ничего себе…Не ожидал от агрессоров гуманности… Ты просто уникум среди них, – выдохнул землянин с удивлением и добавил. – Но оружие лишним не будет. Для защиты пригодится.
        Увидев, что землянин склонился над оружием, Даарон подозвал жестом горианца, прилепил ему на висок ретеллер и стал объяснять, как пользоваться плазмоганом.
        – Вот смотрите: эта кнопка – для наведения цели и фокусировки. Чтобы выстрелить –жмете сюда. Здесь – серия выстрелов. Удобнее голосом управлять. Но для леа-неговорящего, такой вариант не прокатит. Ясно?
        – Понял, – подтвердил Антон. – Здесь – прицел. Здесь – выстрел. Здесь – серия выстрелов.
        Горианец прищурил глаз и ткнул пальцем в первую кнопку.
        – Пуф! – сказал он, – показав на другую. – Тра-та-та-та! – и ногтем постучал по третьей.
        Пока огибали все коридоры, Антон имел возможность узнать, что драканы – удивительные мыслящие существа. Они могут усыплять, воздействуя на нервные окончания через кожу. А их усики выделяют усыпляющий нейротоксин мгновенного действия. Таким образом они безболезненно усыпили еще семерых.
        Даарон был крайне удивлен, что после ареста, по чьей-то халатности, ему, как бывшему командующему армии, не заблокировали доступы к корабельным системам. Видимо, никто не рассчитывал, что он снова станет расхаживать по кораблю.
        Даарон провел нас в обход – техническими отсеками – они нужны были для обслуживания и контроля всех систем звездолета, в том числе энергетических и водопроводных. Сейчас, когда корабль стоял на земле и бездействовал, здесь никого из персонала не было. Попадались только одинокие дроиды, которые сканировали проводку на предмет возможных повреждений.
        Антон верил Даарону. Если тот повел их всех в рубку – значит, он знает, что делает. Это был самый рискованный вариант. Других возможностей сбежать у них не было. В любом случае их бы все равно отследили и уничтожили. Но прямо на выходе из машинного отделения, когда до Сектора-А оставалось всего несколько метров, раздался громкий голос охранника. – Вход запрещен!
        Даарон оттиснул землянина спиной назад, и прикрыл за собой дверь, оставив небольшую щель для обзора и прослушивания. Он подозвал к себе разведчиков-драканов. Их группа замерла в ожидании приказов.
        – Шаманы всегда имели доступ к Черному Кубу. Это непреложный закон! Гнев Богов – это наша святыня! – услышали они чей-то возмущенный голос снаружи.
        – Именем императора Эл Ор Ритана Третьего с сегодняшнего дня Черный Куб признан оружием и составной частью корабля. Он лишен ранга святыни, так как не является даром богов, а является научным изобретением леаров, – отчеканил охранник.
        – Там два жреца, три боевика и трое караульных. Мы могли бы справиться с ними, – шепотом доложил один из драканов.
        – Тот, кто не с нами, тот презрел богов и заслуживает смерти, – пригрозил шаман, который рвался к своей «святыне».
        – Убьете нас – все равно не попадете туда. Рубка заблокирована для всех, кроме Эл Ор Ритана Третьего! Доступ к управлению кораблем заблокирован для всех и подчиняется только голосу нашего императора. В случае его гибели вы не сможете воспользоваться кораблем и его службами.
        – Вот, значит, как… На Верховного Жреца наставили оружие? Вы ответите за это! – припугнул некто стражников. – Боги не простят вам такого предательства!
        – Мы верим в Шеол-Кууля, который дал нам первое дитя! Мы верим в научный прогресс!
        – Мы знаем, как заставить императора поменять свое решение, – прошипел шаман. – Мы еще вернемся сюда.
        Дракан показал жестом, что шаман со своей свитой уходит.
        – Ищите, куда он спрятал человеческую самку, – приглушенным голосом приказывал тот своим своим подельникам, проходя мимо двери в машинное отделение.
        – Я знаю охранников, которые отвечают за нее. Найдем их – выйдем на девчонку, – подсказал другой голос, по-видимому, принадлежащий соратнику шаманов.
        – Это хорошо, – протянул первый шаман. – Зигал, когда мы завернем за угол, вернитесь и расстреляйте этих богопротивных толоа (предателей)! Пока караул не доложил императору, что мы приходили.
        Антон вопросительно повернул к Даарону голову, ожидая приказа вступить в схватку. Но тот молчал и не двигался. Прозвучала автоматная очередь. Послышался звук падающих тел. Эти несколько минут ожидания были пыткой для Антона. Он не симпатизировал ни подданным Ритана, ни тем более шаманам, но ему было отвратительно, что там за углом разумные существа сейчас убивают друг друга. Хотелось выпрыгнуть и крикнуть: Одумайтесь! Что ж вы делаете! Вас ведь и так осталось ничтожно мало!
        Шум стих. Звука шагов уже было не слышно. Шаманы со своими боевиками ушли. У входа в Сектор-А лежали три трупа. – Одного из напавших на караул я узнал по голосу! Это наш Верховный Жрец Зухруул. Живые есть? – спросил Даарон, обращаясь к драканам.
        Они подергали-подергали своими сверх-чувствительными усиками и молча указали на двоих.
        – Оттащим обратно в техотсек. Дроиды смогут оказать им медицинскую помощь. Они все настроены на это – на случай крупных аварий.
        Здоровенные горианцы подняли их и быстро оттащили в машинное отделение.
        – Идемте! Пока сюда еще кто-нибудь не пожаловал! – Даарон кинулся к входу в Сектор-А и еще раз проделал манипуляцию с пропускным механизмом.
        Это было невероятно. Дверь в рубку корабля, которая по сведению охранников открывается только на голос императора, раздвинулась….
        – Активируйте гермозатвор, чтобы никто не вошел по пропускной системе, – предупредил Даарон, снова почти бегом направляясь к консолям управления.
        ГЛАВА 37
        Еще неделю назад разведка доложила мне последние новости о наших врагах. По записям зондов я имел возможность удостовериться, что леарам, живущим на территории Мексики, удалось решить проблему рождаемости. Я видел, что в их поселении обитают половозрелые гибриды леара и человека. В толпе гуариев обращала на себя внимание изящно сложенная человеческая самка с абсолютно белыми волосами. Она была цивилизованной и отличалась от одичавших землян, которые обитали в лесах. Кстати, леары общаются с этими дикарями… Они помогают им в выживании, возят продукты, лечат болезни и даже чему-то учат. Их мирная добрососедская жизнь покоробила меня. Интересно, а зачем им это? И почему мы не можем так же? Просто дружить с леарами? Настроение у меня испортилось. Я и сам не понял почему. Неприятно. Меня с детства учили ненавидеть их. Став императором я и сам учил ненавидеть их. Это какой-то замкнутый порочный круг. С недавних пор мозг стал сверлить один и тот же вопрос: а что такого сделали нам леары, что невозможно их простить? Я вдруг осознал, что в глубине души я всю жизнь ощущал вину перед ними. Я был слеп в своей
ненависти. Но постепенно стал прозревать…
        Дело даже не в них. Это мы их предали. Разрушили все, что могли. Не дали спасти планету. Использовали Тэйрон Ахарэ как орудие массового уничтожения, хотя он призван был спасти всех нас. В тот день я увидел живое подтверждение тому, что леары лучше нас. И тогда я решил, что обязан поднять свой народ до уровня цивилизованных гуариев, образованных и гуманных.
        Отпуская лабораторных пленниц на волю, я подозревал, что шаманам это дико не понравится. Но до последней минуты питал иллюзии о том, что после ареста Зухруула и его приспешника, жрецы не осмелятся пойти против императора. Я рассчитывал, что став Шеол-Куулем, смогу взять религиозное лидерство в свои руки, и перетянуть симпатии толпы. Наверно, так и было, ведь за мной пошла большая часть теранцев. Но факт есть факт, народ жил привычными критериями, которые вложили в них мой отец и мой дед. Сломать их в короткий срок непросто. Моя политика была многим не понятна, и Цветы Ритана слепо пошли за шаманами…
        Я знал: жрецы, чтобы укрепить свою пошатнувшуюся власть, попытаются продемонстрировать силу богов с помощью Тэйрон Ахарэ. Перед тем, как объявить народу, что я отпускаю инопланетных женщин, я сходил в рубку управления и проследил, чтобы шаманам аннулировали туда доступ.
        В спецпомещении я неожиданно наткнулся на Шауру. На вопрос, какие дела привели ее в рубку корабля, моя мать, как обычно, отвечала загадками. Что-то вроде «Новые семена теперь будут в безопасности» или «Любовь отныне будет править миром, а не смерть». Вразумительного ответа от нее я не дождался. Но со всей суровостью допрашивать ее не стал. Я и так всю жизнь был холоден со своей мудрой матерью, копируя поведение своего глупого и высокомерного отца. Но Наташа научила меня теплу. Я бесконечно раскаиваюсь о своем отношении. Для ее же охраны я силой запер Шауру в каюту, а чуть позже к ней присоединись другие дорогие мне женщины – Риннан, Наташа и Яарана. Если они пострадают, я не прощу себе этого.
        Решился ли бы я на открытую конфронтацию с шаманами, если бы заранее знал, чем все обернется? Скорее всего, нет. Но теперь дороги назад нет. А будущее зияет передо мной пугающей черной дырой, полной вынужденных убийств и бог его знает, каких еще страшных потерь… Я хотел исправить свой народ, но кто знает, какую цену мне придется заплатить за это?
        Еще час назад я был исполнен решимости, и видел впереди цель. А теперь я не понимаю, что мне делать. Мой народ бьется друг против друга. Уже есть убитые, а нас осталось так мало. Я не понимаю, как положить конец всему этому навсегда.
        Неужели для этого придется казнить шаманов? Как я и предполагал, жрецы рвутся на корабль, чтобы захватить управление Черным кубом. Мои армейцы оттесняют их, пока без применения оружия. Когда их попытки проникнуть внутрь звездолета завершились неудачей, и трап подняли, шаманские толоа перебросили свои силы на оружейный отсек. Они решили пустить в ход мехи и мощные пушки, чтобы проломить обшивку и пробиться в рубку. На моей стороне оказалась большая часть армии, но это не слишком облегчает положение. Фанатики – на то и фанатики, бьются слишком уж яростно и безрассудно. А я своим дал наказ убивать только в крайнем случае. До сих пор сомневаюсь, верное ли это решение. Они вот-вот прорвут оборону. Я запретил солдатам использовать бластеры. В стане шаманов слишком много простых слуг и земледельцев. У простого народа нет такого оружия, но и смертью их не запугать.
        В ретеллере Эл Ор Ритана пикнуло: на связь вышел командир корабля Архан. Душа Танаара ушла в пятки… – так обычно выражается Наташа, когда пугается. – Великий Воин, наши зонды зафиксировали приближение вражеских кораблей! Это леары! Они изобрели какую-то хитроумную маскировку. Мы едва не прозевали их появление. Силовое поле не включено!
        – Так включи его, варгон тебя подери! – заорал император.
        «Варгон, варгон, варгон! – панически запричитал про себя Танаар. – Значит, они все-таки хотели на нас напасть… Но ждали подходящего момента… А я, дурак-идеалист, запретил своим солдатам нападение. Не хотел отвлекаться на войну. Был слишком занят поисками способа размножения для нас… Это была огромная стратегическая ошибка! Нам всем конец!»
        – Генерал Нивал уже дал команду, но на загрузку и концентрирование энергии в матрицах требуется время. Вы знаете, что жреца Зухруула кто-то выпустил из камеры? Он со своими сторонниками уже пытался проникнуть в Сектор-А, чтоб запустить Тейрон Ахарэ. Охранники отогнали его. Но думаю, от своих целей он так легко не откажется… – … Ждите меня! Через десять минут я буду в рубке, капитан Архан! Конец связи!
        Император с шумом выдохнул, потер себе лоб, собираясь с духом, и включил громкоговоритель, чтобы его голос был услышан во всех уголках теранского поселения.
        – Внимание! Мой верноподданный народ! К вам обращается ваш император Эл Ор Ритан Третий. Я только что получил экстренное сообщение. На нас напали наши давние враги, леары. Я знаю, что у многие из вас, кто сейчас находится за бортом корабля, безоружны. Для того, чтобы спасти вам жизни, мы откроем сейчас вход на базовый звездолет. Призываю вас забыть все ваши распри и расхождение во взглядах. Помните, ни боги, ни кровавые жертвоприношения, ни шаманы не спасут вас от леарского оружия! Для того, чтобы выстоять против общего врага, нам требуется единство и сплочение! Отдельно обращаюсь к жрецам: успокойте народ и помогите подняться на борт корабля без паники и толчеи. Всякие попытки использовать обстановку, чтобы навредить императору, будут наказуемы вплоть до заключения в тюремные камеры.
        Отдав двум офицерам распоряжения по организации убежища для теранцев, Танаар с шестеркой своих воинов нырнул в коридор корабля, бегом направляясь в командный отсек.
        У входа в Сектор -А лежал убитый охранник в луже крови, остальные стражники по неизвестной причине покинули пост. Датчики по биометрическим данным впустили императора в помещение.
        «Открой мне дверь!» – проговорил Эл Ор Ритан вполголоса, остановившись перед рубкой управления.
        «Невозможно выполнить. Двери в пункт управления переведены в режим ручной блокировки» – бесстрастно объявила система.
        Ни вторая, ни следующая попытка ни к каким изменениям не привели. Танаар в бессильной ярости ударил в дверь кулаком. Стража, которая должна была находиться внутри командного пункта, больше не отвечала.
        «Система! Включи лазерную разблокировку двери!» – теранский правитель отдал новый приказ.
        Повезло, что в дверь капитанского мостика встроены такие технологии. Створка краснеет и накаляется изнутри. Вскоре оплавленная по периметру плита плашмя падает на пол.
        «Трое остаются снаружи, остальные за мной!»
        Танаар, опережая охрану, быстро заскакивает в помещение и попадает в ощетинившееся стволами бластеров окружение бывших пленников. Четверо инопланетян и землянин Антон с суровой ухмылкой смотрят в глаза своего завоевателя. За спиной с оружием наизготовку замерла личная охрана императора. В углу лежат без движения генерал Нивал и штурман корабля капитан Архан. На раненых они не похожи… Выражение лиц безмятежное. Спят?! – Даарон?! Как ты сюда попал? Я лично заблокировал тебе все доступы! – выражает изумление Последний Луч Ритана, увидев знакомое лицо в группе бывших узников.
        – Что, не ожидал увидеть бывшего друга на свободе?
        – Наоборот, ожидал… Я отправил стражу, чтобы выпустить тебя. Но, вероятно, ты не оценил их дружественных намерений…
        – Блефуешь? Меня выпустила не твоя стража.
        – Теперь это не важно. Я рад, что ты на свободе. Мы теперь на одной стороне.
        – Что ты сделал с Яараной? Где она? – едва не рыча, Даарон обратился к Танаару.
        – Говори, где ты прячешь Наташу? – вставил Антон, поднимая плазмоган.
        – Ты, землянин… Ты даже защитить ее не в силах! – ревность мгновенно застила глаза Танаару. Он подошел вплотную к Антону, и теперь их разделял только ствол бластера, упирающийся в грудь Танаара. – А я уже дважды спасал ее с риском для своей жизни. Кроме меня, никто не в силах защитить ее. Убьешь меня – и сотни разъяренных фанатиков принесут ее в жертву богам. И не только ее, но и тебя заодно с ней…
        – Чего ты несешь? Я спрашиваю, где ты запер Наташу? – не сдавался Антон, полный решимости выпустить ее из плена.
        – Таша – в безопасности, можешь быть спокоен. Про мятеж ты знаешь, – император помрачнел.
        – Я пытался не допустить озверелых шаманов и их фанатиков на корабль. Но появились проблемы посерьезней, чем внутренняя борьба за власть. Леары напали на нас. Я вынужден был опустить трап, чтобы теранцы поднялись на борт. – Нужно срочно принять меры по защите. Леары вот-вот будут здесь, – повторил Танаар и, хмуро отодвинув Антона, двинулся к пульту управления, не обращая внимания на направленные на него бластеры.
        – Активировать силовое поле! – скомандовал он системе.
        – Требуется загрузка генератора. Уровень подготовки пять процентов, – сообщил голос корабля.
        – Они уничтожат нас всех, если мы не опередим их. Так, что нравится вам это или нет, нам придется работать в команде против общего врага. Они уже на подлете, – Танаар снова повернулся к Даарону. – Сейчас вы должны мне помочь. Отношения выясним потом!
        Танаар склонился над телом капитана и трех его помощников. Потрогал пульс.
        – Они живы, – вздохнул Даарон. – Драканы просто усыпили их.
        – Десять процентов, – проинформировал электронный голос. – Надо разбудить их, – Танаар похлопал по щекам капитана. А потом почувствовал возле виска холодное дуло бластера.
        Теперь уже Даарон наставил оружие.
        – Где Яарана? Ты не ответил.
        – Ты можешь быть спокоен. Я запер ее в одной из кают вместе с Наташей. Они в безопасности до тех пор, пока леары не начнут бомбить наш корабль. Так, что нам лучше поторопиться и собрать всех, кто может сражаться. Надо приготовить пушки корабля.
        – Двадцать процентов, – в этой взвинченной обстановке только синтетический голос корабля звучал ровно и безмятежно.
        – Ты серьезно думаешь, я тебе на слово поверю после всего, что ты наделал?
        – Кое-что произошло, – глухо пробасил Танаар. – Я изменился. Я больше не хочу быть Цветком Ритана. Я больше не верю жрецам. Но ты можешь верить мне. Теперь мы в одной лодке. Я объявил человеческую женщину Наташу независимой и равной нам. Я освободил инопланетных женщин из лаборатории, обещал дать им еду, кров, безопасность и свободу. Собирался выпустить и мужчин, но не успел. Шаманы устроили бунт. – Это непохоже на тебя… – Даарон недоверчиво покачал головой. – Даарон, прости меня. Ты был прав. Если все закончится, я хочу, чтобы вы с Яараной жили свободно. И любили друг друга. Только… помоги мне, помоги нам все это закончить. Ты не представляешь, сколько всего изменилось, пока ты был в клетке… Но это долгая история… Сейчас мы должны поторопиться. Времени мало, – Танаар смотрел испуганно, это было очень непривычно для него. Если щит не успеет подняться – мы все обречены. Леары убьют нас. – Танаар мрачно сверлил глазами пол.
        – Эл Ор Ритан был жесток и непреклонен. Но он никогда не врал и не плел интриг. Я верю тебе, – Даарон, наконец, опустил оружие и кивнул драканам. Они протянули свои усики прямо в ноздри теранцам, и те с кашлем и чихом стали приходить в сознание.
        – Начни подготовку к запуску Тэйрон Ахарэ. – приказал Танаар кораблю.
        – Концентрирую энергию…
        – И какой же помощи ты ждешь от нас? Чтобы мы просто уничтожили их лучами Гнева Богов?! – с закипающим негодованием спросил его Даарон.
        – У нас есть выбор? Мы вообще не готовы к войне!
        – Хватит убийств, Танаар! Ты же сам сказал, что изменился. Они не враги нам, а наши братья! Мы обязаны им своим существованием. Даже этот корабль – мы и то у них отобрали! Попробуем решить проблему иначе. Вступим в переговоры.
        – Ты серьезно? Они уверены, что мы используем Куб. И цель у них уничтожить нас первыми, опередив нас одним мощным ударом. Это же очевидная стратегия! Они знают, что при близком контакте неориты их не спасут. А везти дальний бой не имеет никакого смысла в данном случае. Мы даже защитить себя не успеваем! Варгон!
        – Леары – мудрый и дипломатичный народ. Они прислушаются, они вступят в переговоры.
        – Это рискованно. Мы сделали им столько зла, что они без колебаний уничтожат нас.
        – Внимание! Подготовка Тэйрон Ахарэ завершена.
        – Начни сканирование ДНК, ген Rasp17
        – Проблема. Не могу начать сканирование, избирательное уничтожение невозможно.
        – У нас технические неполадки? Черт! Проведи диагностику!
        – Диагностика завершена. Транскон устройства извлечен.
        Танаар в ярости скрипнув зубами, обвел всех взбешенным взглядом.
        – Кто успел извлечь его и зачем?! – спросил он. – Кто до меня был авторизован в системе?
        – Последняя авторизация был совершена полчаса назад по местному времени капитаном Арханом.
        – Что?!! – капитан, стоящий рядом, попятился. – Это не я! Я не извлекал транскона. Зачем мне это? Я вообще был без сознания… Это они… драканы усыпили меня. И использовали мои биометрические данные, – догадался Архан.
        Танаар повернулся к Даарону. Лицо его сделалось жестким.
        – Верни транскон.
        – Нет, Танаар. Ты совершаешь непростительную ошибку.
        – Это единственный и самый верный способ защитить теранский народ! – зарычал Танаар, угрожающе надвигаясь на Даарона.
        – Прежние привычки говорят в тебе, император. Но я тебя понимаю. От чувства вседозволенности и неуязвимости трудно отказаться.
        – Ты думаешь, они станут разбираться, кто прав, кто виноват – перед тем, как нас убить? Думаешь, тебе спасибо скажут, за то, что защищал их?
        – Знаешь, чего ты боишься, Танаар? Расплаты. А расплата неизбежно наступит. И тебе этого не предотвратить. Если уж ты встал на путь истины, то стой на нем до конца. И имей мужество ответить за свои поступки.
        «Тан!.. Тан?.. Прием! Ты в порядке?» – услышал Танаар голос Наташи в ретеллере. Не вовремя. Не сейчас. Он свяжется с ней чуть позже. Главное, что сама она в порядке, раз спрашивает. Танаар послал нейросигнал о временном отключении связи, чтобы никто не отвлекал.
        – Глупец! Невинные могут пострадать, как ты не понимаешь! Куда ты его спрятал? Верни немедленно! – Танаар со свирепым видом пошел на бывшего друга.
        – Остановись! – Даарон наставил на Танаара оружие. – Не вынуждай меня идти на крайние меры.
        Охранники схватились за бластеры, но Танаар поднял руку, запрещая вмешиваться.
        – Я сам разберусь.
        Рядом стояли драканы и Антон, которые тоже напряглись и подняли плазмоганы на Архана и Нивала.
        – Любое резкое движение, и я выстрелю, – предупредил Даарон телохранителей.
        – Ты наставил оружие на своего императора. Это измена! – прорычал Луч Ритана.
        – Ты давно уже перестал быть моим императором. И моим другом, – Даарон смотрел с укором и разочарованием.
        Едва он успел договорить, как Танаар в стремительном рывке навалился на него, пытаясь вывернуть оружие из рук. Случайный выстрел пробил потолок, оставив там дымящуюся дыру размером с футбольный мяч.
        Даарон пнул Танаара под коленку, тот упал, но рук не разжал, так что они вместе повалились на пол. Теряя равновесие, Даарон напоролся на острый рог Танаара. Тот дернул головой, и кровь брызнула из рваной раны на предплечье. Плазмоган отлетел в сторону. Даарон зашипел от боли и врезал Танаару здоровой рукой в челюсть. Но Танаар не отцепился, он рывком подмял Даарона под себя и скрутил ему руки.
        «Давай, действуй! Лови момент! – в голове Антона, никогда не державшего в руках оружия, вспыхнула отчаянная мысль. – Ведь это тот самый момент, когда можно спасти всех от гнета инопланетного тирана! Сейчас или никогда!» – В надежде сбить охрану с толку и не получить плазмой в грудь, Антон поднырнул в сторону и уже с пола выстрелил в Эл Ор Ритана Третьего. Снаряд прошел мимо. Сказалось отсутствие военных навыков.
        Архан, подскочив к нему, выбил ногой бластер из пальцев Антона и забрал его себе.
        – Никого не убивать! – крикнул Танаар, зная, что смерти Антона Наташа ему точно не простит. А всех остальных инопланетян он обещал сберечь прилюдно на площади. Сильные не врут… Он и так уже натворил дел.
        Драканы, переглянувшись между собой, решились действовать. Один из них метнулся в прыжке к капитану, чтобы в близком контакте коснуться «усами» его кожи и впрыснуть в него нейротоксин. Но теранец был начеку в этот раз. Послышался выстрел, и желтокожий инопланетян, подстреленный им, с тихим стоном осел на пол.
        – Я предупреждал: не использовать усыпляющие усы! – хладнокровно объяснил капитан Архан.
        – Я же просил не стрелять! – крикнул Танаар в отчаянии.
        Ощутив ослабление хватки императора, Даарон извернулся змеей и пырнул императора рогами в грудь. Тот отшатнулся со сдавленным стоном. А Даарон рванул к системе управления кораблем. На ходу он кинул Антону круглый светящийся предмет.
        «Транскон!» – догадался Антон, поймав его.
        – Беги! Я постараюсь разблокировать выход из Сектора -А! – мысленно передал Даарон через ретеллер. – Ребята тебя прикроют.
        Эл Ор Ритан, вытирая тыльной стороной руки разбитый нос и размазывая кровь по лицу, кинулся за ним. Дракан и горианец наставили бластеры на императорских телохранителей. Оставшиеся инопланетяне вступали в рукопашную схватку с двумя военными и Танааром. Пленники превосходили их числом, хотя и сильно уступали им в физической подготовке и силе.
        Танаару удается раскидать своих врагов, ослабевших в заключении. Он выбирается из оплавленного проема в помещение Сектора-А и видит Антона с командой. Бывшие узники в растерянности останавливаются перед заблокированным выходом… Дверь с грохотом выламывают со стороны коридора.
        – Даарон, не открывай дверь!!! Щас нас всех перестреляют! – в панике кричит император бывшему другу. – Выведи изображение с камер перед входом в Сектор-А! – приказывает он кораблю. – Это же головорезы Зухруула… А вот и он сам, подлый толоа! Эх, я слюнтяй, надо было сразу казнить его!
        И тут раздался грохот. Пол дрогнул под ногами.
        – Ложииись! – доносится до Антона голос Даарона, прежде, чем он падает и теряет сознание…
        ГЛАВА 38
        Пробравшись в оружейный отсек, я встала рядом с мехами. На всякий случай прижалась спиной к каким-то ящикам, проверяя свою устойчивость. Никакого мельтешения и суеты в челноке уже не было. Ну, конечно, все пристегнулись и ждут взлета. Вот и свет погас. Стоять в полной темноте как-то не комильфо… А может лучше мне сесть на пол? А то вдруг не удержусь при взлете… Кстати, салон впереди ярко освещен. Я даже узнаю своих друзей по голосам.
        – Сколько можно сидеть пристегнутыми? Объявят сегодня взлет или нет? – слышу я звонкий голосок Элаин.
        – Нашему пилоту поступил приказ от начальства – тщательнее проверить корабль. Вот и ждем, – я улыбнулась, узнавая голос Чигарта, который отвечает своей внучке.
        – С астроратлом какая-то неисправность? – обращается к нему Мэди.
        – Да нет… Все в порядке. Лексо просто перестраховщик, – раздосадовано прогундел командир корабля Диэрин. – Я вчера не стал сканировать рабочее состояние всех функций. Потому что на днях все тщательно перепроверил. А он мне недопуском пригрозил, если сейчас же не предоставлю ему технического заключения. – Обидно, что мы последние взлетаем. Хоть остальных мы догоним? – с разочарованием в голосе проговорила Элаин. – Догоним, без проблем. При желании можно даже обогнать! – заверил ее Диэрин, бортовой техник и пилот в одном лице.
        «Проверьте, пристегнуты ли ваши ремни. Через пять минут корабль начинает взлет», – раздается автоматический голос. Чувствую, как меня начинает слегка прижимать к полу – транспортный восьмиместный шатл, стал плавно подниматься вверх. Тихонько поднимаюсь и осматриваю салон – нет ли свободного места. Когда начнем ускоряться, нужно будет пристегнуться. Место есть, даже их два. Стараясь не издавать шума и медленно держась за все поверхности для устойчивости, иду к креслу. Прижимать начинает ощутимо. Набирая скорость, корабль трясется. Но это временно, пока мы не выйдем из атмосферы…
        «Внимание! Включаются противоперегрузочные демпферы», – сообщает система.
        Едва успеваю застегнуть ремни, как астроратл начинает форсировать скорость. Застежка громко щелкает, но на это уже никто не обращает внимания – слишком шумно. Наивная, я ведь совсем недавно мечтала наслаждаться видами удаляющегося земного шара с обзорного экрана, но состояние организма такое, что совсем не до этого. Зажмуриваю глаза. Хорошо, что не тошнит – срабатывает защита от скоростных перегрузок.
        Сейчас мы совершим вылет в открытый космос и, достигнув определенной точки, начнем снижаться по касательной до тех пор, пока не достигнем Индии. На все про все должно уйти не более пятнадцати минут.
        Интересно: а сильно мы отстаем от головного корабля, где Лексо с военачальниками летит? Я вглядываюсь в бесконечную панораму снежных островов на обзорном экране. На краю стратосферы, там, где кончаются нагромождения облаков, прямо на кривой линии земного шара движется косяк леарских космических челноков. Первый астроратл идет с большим отрывом от других.
        – Смотри на дисплей: корабль Лексо дернулся вперед. В одиночку в лагере теранцев – вряд ли справится, – с тревогой сообщил Диэрин. – Ему нужна будет поддержка!!! Ускоряемся рывком! Ура! Радость захлестывает меня. Диэрин, оказывается, не бравировал, когда обещал догнать их! Теперь под нами смутное очертание гигантского континента Евразии и мирового океана под легкой пенкой облаков…
        – Мы прямо над Индией! – сообщает Чигарт, сидящий рядом с пилотом. – Осталось только спуститься.
        Трэйоль- трэйоль-трэйоль! Бип-бип-бип! Трэйоль-трэйоль-трэйоль! Бип-бип-бип! – по гиперсвязи прозвучали тревожные позывные с головного шатла. – Внимание! Я, генерал Гайвер, командующий операции «Клин» сообщаю: вражеская разведка обнаружила нас. Теранцы поднимают щит силового поля. Если не попадем внутрь, значит, бой проигран! Приказываю командирам следующих за нами челноков маневрироваться скачком. Если поспешите, успеете проскочить.
        – Ах, вот значит, как?! Держись, рогатый демон! Ты нас не испугаешь! Включаю световую! – азартно среагировал командир челнока.
        – Осторожнее, лихач! Это неоправданный риск! Затормозить не успеем, – попытался остудить пилота взволнованный голос Чигарта.
        Но Диэрин отмахнулся.
        – Это наш единственный шанс! – процедил командир. – Я эту систему вместе с Лексо тестировал. Затем включу экстренное торможение. Должно сработать!
        Моторы корабля взревели. Наташа непроизвольно вцепилась руками в подлокотники противоперегрузочного ложемента. Сердце зашлось из-за головокружительного манёвра. В поле ее зрения попала трансляция с вэб-камер на дисплей корабля. Два лидирующих шаттла на полной скорости пикировали почти вертикально, словно исполняли диковинный танец смерти. «Включен режим безопасного аварийного торможения», – возвестила система. Натужно загудели передние турбины двигателей. Корабль фактически производил скачок в пространстве. Астроратл на бешеной скорости влетел в стремительно уменьшающуюся брешь в защитном поле.
        – Вправо! Делай крен вправо! Выше, бери выше! – на пределе голосовых связок орал Чигарт.
        Диэрин, не справляясь с управлением, рычал от страшного напряжения сил. Я с ужасом осознавала, как нас неуправляемо несет прямо на корабль теранцев! Хорошо хоть пристегнуться догадалась. Я в ужасе зажмурила глаза в ожидании удара. Отчаянный женский визг, перекрывая собой скрежетание металла, звенел у меня в ушах. Я даже подумала, что слышу собственный крик, пока не ощутила вкус крови во рту и крепко стиснутые зубы… По спине пополз противный холодок…
        Скорость замедлилась, но плавно затормозить и остановиться не получилось. Поднимая вверх столпы земли, челнок с грохотом врезался в корабль теранцев… Воздух заволокло дымом. На стене и на панелях управления искрили вспышки коротких замыканий.
        «Внимание! Камуфляжная защита отключена. Внимание! Герметичность корабля нарушена. Внимание! Маневренные двигатели повреждены», – монотонно и равнодушно сообщала система.
        – Диэрин… Элаин… Мэди… Артус – все целы? – Чигарт, кашляя от едкого запаха дыма, проводил перекличку бойцов.
        – Цел, – откликнулся командир.
        – Считайте, что нам повезло. Все живы, – выдохнула Элаин, с места оглядывая небольшой экипаж транспортного судна.
        Чигарт отстегнул ремни и двинулся вглубь салона, махая перед собой руками, чтобы улучшить видимость.
        – Ты как? Не поранилась? Сильно ударилась? – он с беспокойством осмотрел свою внучку, помогая ей подняться.
        – Все нормально. Только дыму надышалась, – Элаин отряхнула комбинезон.
        – Корабль больше не боеспособен. Камуфляж не работает. Мы у всех на виду. Быстрее по мехам. Нас того и гляди обстреляют теранскими пушками. Срочно покидаем корабль, – отдал приказ командир экипажа.
        Я стояла в растерянности, не зная, что предпринять. Меня в упор никто не замечал. Квантовый маскировочный щит, созданный Лексо, по-прежнему надежно скрывал меня. Открыть себя и отдаться на попечение Чигарта или под командование Диэрина? Или потихоньку сбежать, предпочтя независимость и свободу действий? Однозначно, второй вариант предпочтительнее, если бы не тот факт, что для необстрелянного новичка он более опасен. Если признаюсь, что я тайком проникла на корабль, они ведь будут нести ответственность за меня… Нет, пусть лучше остаются в полнейшем неведении, что я летела с ними…
        Тихонько, насколько это возможно, я вышла из покореженного челнока и подняла голову, оглядывая устрашающе огромный базовый корабль теранцев. Его серо-синяя обшивка отливает серебром в свете солнца. Редкие деревья и пальмы на его фоне кажутся маленькими. Мы создали вмятину на борту вражеского судна, но обшивка выдержала. Жаль. Могла бы сразу оказаться внутри и найти Наташу.
        И тут над моей головой со свистом пролетел снаряд. Ярко полыхнув, он разорвался, попав в бок нашего астроратла. Взрывной волной меня отшвырнуло в сторону. Я попыталась подняться, но в глазах у меня все поплыло, и в ушах зазвенело… Не в силах подняться, я бессмысленно куда-то поползла. Но через некоторое время в голове моей прояснилось, и восприятие пришло в норму (позже мне ребята объяснили, что это была легкая контузия, скафандр в таких случаях автоматически производит стимуляцию нейронов).
        Страх заглушил мой разум. Я не представляла себе, что такое современный бой! Огонь вели обе стороны из всего доступного арсенала вооружений. Вспышки, трассеры, лучи, взрывы, вой снарядов – всё смешалось в жуткую какофонию. Теранцы к этому времени уже вывели мехов и начали обстреливать три наших шаттла, успевших проскочить до поднятия щита. Я даже не представляла себе, что будет так страшно. И отчаянно пожалела, что не осталась с Чигартом, Диэрином и ребятами. Быстро совладав с собой, я посмотрела на холоскрин: светящиеся точки «Лексо» и «Мэфос» двигались в разных направлениях. Но Мэфос был где-то рядом. И совсем близко ко мне!
        – Мэфи! Прием!
        – Ната?! Я не могу пока говорить… Тут стреляют, – поспешно проговорил он.
        – Подожди-подожди, не отключайся! Я тут недалеко… почти рядом с тобой… Я же близко… Не бросай меня, – взмолилась я.
        – Варгон! Ну ты даешь! Я… я не вижу тебя в радаре… Ты что, сняла датчик, чтоб тебя не засекли?! Сейчас соображу, что делать с тобой…
        – Мы врезались в борт вражеского корабля… Я только вышла из шатла, – сообщила я.
        – Понял, где ты. Двигайся к входу на корабль. Там и встретимся. У меня мех поврежден, подбили. Надолго его не хватит. Эх, звуки стрельбы нас выдают… Я прекращаю огонь, чтоб сохранить невидимость и не привлекать к себе внимание. Наши тайены пока не могут пробить силовое поле. Поэтому я должен испортить теранцам систему питания, чтобы отключить щит. А Лексо проникнет в рубку управления. Надеюсь, что у него получится вывести из строя Черный Куб. Тогда у нас будет шанс продержаться. Когда теранский корабль опустит аппарель, мы незаметно проберемся внутрь. Ребята нас прикроют, отвлекут внимание охраны на себя. Я почувствовала, как липкий страх отступает. Я обещала себе быть бесстрашной, но едва оказавшись за бортом космолета, струсила, как малолетка.
        – Наша с тобой задача – отыскать генераторы энергии и вырубить их. Тогда силовое поле отключится, и оставшиеся звездолеты смогут попасть вступить в бой. Ната?
        – Да?
        – Не говори Лексо, что ты здесь. У него. Очень. Важное. Дело, – отчеканил он, акцентируя каждое слово.
        – Хорошо, – согласилась я, внезапно устыдившись своего ослиного упрямства. Я тут же мысленно поздравила себя с тем, что не успела связаться с Лексо по гиперсвязи. Мэфос прав. Он не должен беспокоиться за меня. Он должен успешно завершить свою миссию.
        – А где он вообще? Судя по передвижению точки на холоскрине – где-то рядом…
        – Он уже внутри корабля. Залетел туда чуть раньше, чтобы не привлекать много внимания и шума.
        Я повернула голову вправо, влево… Черт, этот базовый звездолет – такая необъятно громадная махина, что не разберешь, где головная часть, где хвостовая. Мэфи сказал: двигайся к входу. А как узнать, в какой он стороне? Снова посмотрела на холоскрин: вот эта светящая точка – «Мэфос», и движется она ко мне… Значит, я пойду навстречу. Лишь бы подальше от кромешного ада, вспыхивающего, грохочущего, взрывающегося.
        – Я здесь. Выключай камуфляж, чтобы я знал, куда подойти, – услышала я через наушник в своем скафандре.
        Через пару секунд я увидела мощные шарнирные ноги перед собой, заляпанные грязью и ярко-красной глиной… Или… кровью? Мне стало не по себе. Холодная дрожь прокатилась по спине. Черт, я ведь знала, на что иду…
        Мех резко присел, и я, цепляясь за скобы, как обезьянка за ветки, проворно вскарабкалась на двухметровую высоту. Из раскрытой дверцы кабинки высунулась крепкая мужская рука и махом втащила меня в рубку.
        – Давай шустренько! – поторопил меня Мэфос, поспешно нажимая на кнопки управления. – Я включаю защиту. Как бы мишенью нам не стать.
        Эта шагающая бронемашина была довольно тесной, но вмещала двух пилотов. Пристегиваться здесь надо крепко, ибо шагоходу приходится передвигаться по ямам и колдобинам. А если взрывом повредят ему конечность или он подорвется на мине, мех не устоит и рухнет, а пилоты переломаются. На тренировках я справлялась с ремнями, но Мэфос, не доверяя женщине, не только пристегнул меня, но даже настроил мои нервные сигналы под систему управления.
        Запищала система, предупреждая о том, что нас поймала система наведения. Мощная реактивная струя прыжкового двигателя унесла мех из зоны поражения. Но по нашей машине все равно попали. На какую-то минуту панели дополненной реальности мигнули красным цветом, и мы увидели, что потеряли главную электро-магнитную пушку.
        Но у меня было свое бластерное скорострельное орудие, которое я могла использовать для уничтожения вражеских мехов. А они метались вблизи леарского боевого шаттла, врезавшийся носом в борт корабля-матки, но не находя противника панически обстреливали непонятно кого. Отсюда казалось, что эти бедолаги бьются друг против друга. Наших-то не видно… Жалкое зрелище… Но стрелять в этих бедных теранцев, мне казалось нечестно.
        – Такое впечатление, что самые жаркие схватки кипят вокруг астроратла, на котором я прилетела, – заметила я, с беспокойством подумывая о наших ребятах – о Мэди, Элаин и Чигарте, которым пришлось не сладко. На своем холоскрине я видела светящиеся точечки с их именами. Наверное, тоже мечутся, как и мы с Мэфи, на этом поле, отстреливая врагов.
        – Все правильно: два других прорвавшихся к ним корабля скрыты квантовым камуфляжем. На то мы и рассчитывали. Поначалу теранцы думали, что это их же сородичи стреляют по своим. Мехи их были полностью дезориентированы. Ответный огонь они стали вести по своим же. Жаль, что это продлилось недолго. Они скоро поняли, что где-то рядом с ними находится невидимый противник.
        Бронемашина Мэфоса длинными прыжками понеслась вперед, чтобы ударить в них с тыла. На экране я выбрала одного из теранских мехов, он в растерянности отступил, потом в неудержимой ярости, подняв оружие дулом вверх, выпустил струю плазмы в воздух… Представляю его отчаяние. Он не видел врага и боялся случайно зацепить своих… Мои руки дрожали. Испарина проступила на лбу… Нет, я не могла стрелять в живых людей.
        «Это враг! Теранцы обрекли на изгнание леаров. Они уничтожили практически все население Земли своим Тейрон Ахар'э. Они заслуживают смерти!» – приказала я себе и с силой провела ладонями по лицу, снимая напряжение.
        – У теранцев таких технологий нет. Они не готовы к невидимой армии. Видишь – стреляют, куда ни попади вслепую, – самодовольно комментирует Мэфос. Он посмотрел на экран сканера. – Наши тайены пока не могут пробить силовое поле. Это плохо. Очень плохо. Их много, а нас мало. И наши боевые шаттлы не смогли нам помочь, оставшись за кордоном. Благодаря невидимости, наша техника пока еще цела. Но рано или поздно они возьмут нас количеством. Давай-ка и мы разредим боевые единицы противника, чтобы они поскорее спустили трап и прислали подкрепление своим!
        – У них что, инфракрасных сенсоров нет? – я снова попыталась навести прицел, но унять предательскую дрожь в пальцах не получалось.
        – Выходит, нет… Есть! Горит! – удовлетворенно проговорил Мэфос, мельком взглянув на меня. – Слушай… в первый раз всегда так. Я сам транков наелся. Может, и ты примешь? – спросил он, заметив мое состояние.
        Я молча покачала головой. Я не хотела стать бесчувственным убийцей, наглотавшись транквилизаторов.
        – И правильно! Женщина не должна убивать. Это против их природы, – легко согласился Мэфос. – А мужчины обязаны, чтобы защитить жизнь, подаренную вами! Держиииись! – с азартом завопил он и с разбегу запрыгнул на громоздкий теранский мех верхом.
        Леарская бронетехника была мобильнее. Ее сильные клешни, управляемые Мэфи, выдернули оружейные стволы и разломали каркасы, защищающие провода (вспомнила, они называются «энерговоды»). Обездвиженная машина свалилась мертвым грузом. Таким образом, мы завалили около десятка теранских шагоходов.
        Мефос обстреливал противника и стремглав менял локацию, чтобы те не засекли нас, как стреляющий объект. Но прыткости и неуловимости моего напарника хватило ненадолго. Объединившись, боевые машины врагов, вслепую, наобум обложили нас шквальным огнем. Мэфос в несколько прыжков попытался вырваться из зоны обстрела. Но тут с такой сокрушительной силой нас долбануло по крыше, что в ушах у меня зазвенело. Мех зашатался… С трудом сохранив равновесие, он сделал несколько спотыкающихся шагов вперед…и встал, корпус машины дребезжал… Я думала, мы сейчас свалимся грудой искореженного металла… или в лучшем случае рухнем на колени…Но машина устояла, и более того механические ноги, стремительно выбрасывая сочленения перед собой, уносили нас с поля боя.
        Невооруженным глазом было видно, что лобовое стекло треснуло (да-да, я знаю, что теоретически это называется колпак прозрачной брони кокпита»). А все остальное, что случилось с боевой машиной, я узнала из сообщений компьютера: снарядом оторвало левую руку меха вместе с пушкой на левом плече.
        Меня так трясло и лихорадило от перенесенного ужаса, и, что в бешенстве я готова была развернуть свою ни разу не выстрелившую пушку и выжечь огнем всех теранцев, обстреливающих наш поврежденный астроратл.
        – Мэфи, ты же знаешь, что в таком состоянии мы не можем воевать! С треснутым куполом мы долго не продержимся. Да и топливо на исходе, – попыталась я образумить напарника. Кроме того, меня снедала тревога за Лексо. Где он сейчас? Мэфос был так занят сражением, что даже не пытался с ним связаться. А еще надо найти в этом хаосе Наташу. И тут послышались сигналы.
        – Карус 01, Карус 01, вы на связи? Прекратите стрельбу, чтобы звук и вспышки не выдавал вас! Трап грузового отсека опускается! Они выводят новый отряд боевых роботов и мехов. Вам сейчас следует затаиться, чтобы проникнуть внутрь базового корабля. Тайен 03 отвлечет вражеское внимание от входа.
        – Так точно, генерал Фанчес! Сделаю все возможное!
        – Действуй, сынок! – голос сурового старого офицера преисполнился теплотой, которую от него сложно было ожидать от воина с кибер-протезами конечностей.
        Мэфи двинул свой покалеченный мех прочь от очага перестрелки. Мы вернулись к нашему подбитому челноку, прячась от огня за его бронированным бортом. Заодно нам надо было «припарковать» своего шагохода в укромном месте. Мэфос торопливо тыкал кнопки на дисплее – ремни отключились, купол поднялся вверх, выпуская нас.
        – Включай квантовый камуфляж на костюме. Пройдем вдоль стены теранского корабля и поднимемся по аппарели. Старайся двигаться бесшумно. Дальше – по обстоятельствам. Я – первый, ты – за мной, поняла?
        – Поняла, – кивнула я. – Лексо выходил на связь?
        – Не до нас ему. Да и нам не до разговоров было. Его сигнал на дисплее отслеживается, значит, с ним все в порядке. Этого пока достаточно. Он тоже знает, что мы живы, не переживай. Нужно поторопиться! Смотри, они уже начали выгрузку техники! Бегом, нужно успеть проникнуть внутрь!
        Двигаясь короткими перебежками мы пробирались к выходу из базового звездолета, стараясь не угодить под случайный огонь как врагов, так и друзей. Мимо нас пробежали боевые роботы, шумно работая механизмами. Вражеские мехи, сотрясая грунт многотонной поступью, поднимали такие завесы пыли, что, казалось, солнце меркло. А поле боя, озаряемое вспышками артиллерийских орудий, приобретало хтонический вид, вселяя первобытный ужас и ощущение конца света.
        Прижавшись к бронированной обшивке корабля недалеко от входа, мы выжидали, когда выпадет нам шанс проникнуть внутрь.
        Вокруг сновали высокие гуманоиды в доспехах и закрытых рогатых шлемах. Тягачи транспортировали разрушенных мехов. Легкие повреждения устранялись техниками оперативно, их ремонтировали прямо у трапа. Санитарная служба подвозила к дверям раненых и погибших.
        Картина была душераздирающей: стоны, крики, кровь, смерть… и все это сопровождалось грязной грубой руганью рогатых пришельцев. Может, теранцы и заслужили такого исхода… Но сердце мое сжималось от боли. Я не понимала, что мешает этим братским народам жить мирно. Что они не поделили между собой? И почему не иссякающая ненависть вновь и вновь толкает их к кровопролитной вражде.
        – Да когда же ты впустишь нас, ржавая консервная банка! – тихо ругнулся мой невидимый напарник.
        И вот, наконец, на сходнях поредело, и Мэфос дернул меня за руку, призывая следовать за ним…
        ГЛАВА 39
        Всех дорогих ему женщин Танаар спрятал в императорской каюте. Снаружи стояла надежная охрана из преданных ему гуариев. Но это скорее напрягало, чем обнадеживало. Высокий уровень звукоизоляции не позволял женщинам слышать, что происходит за пределами каюты. И они замирали в напряженной тишине, тщетно прислушиваясь.
        Когда Таша с Риннан с тревогой обсуждали мятеж сторонников Зухруула, землянка увидела злорадный огонек в глазах Яараны. Уловив момент, когда принцесса с матерью, уединившись в уголке, тихо делились переживаниями, Наташа решила примирить леарку с императорской семьей.
        – Яра, нельзя постоянно копить зло в себе. Вы больше не враги друг другу! Император многим пожертвовал, чтобы разумные гуманоиды разных рас имели равные права. Шаманы подняли бунт за то, что он освободил подопытных инопланетянок.
        – Это только потому, что ты дала ему альтернативу. Если бы не моя успешная беременность, он бы продолжал измываться над пленниками, – хмуро процедила Яарана.
        – Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Надеюсь, они сейчас вместе с Даароном в рубке управления.
        – Даарон на свободе? – встрепенулась Яарана.
        – Танаар обмолвился, что освободит всех заключенных, чтобы они свободно могли жить на этой планете.
        – Вот как… – Яарана на секунду задумалась, потом глаза ее хищно сверкнули. – Если Даарон и все пленники на свободе… они отомстят этому деспоту за все наши унижения! – со злым ликованием заявила она, стараясь, чтобы члены императорской семьи услышали ее.
        – Яра! Ну что ты ведешь себя неразумный подросток? Никогда еще вражда и ненависть не приводили к добру! – Таша не сдержалась от упрека, но тут же смягчила интонацию, пытаясь настроить леарку на мирный лад. – Здесь в Индии столько солнца! Земля щедрая, природа радует глаз! Ну неужели ты не хотела вместе с Даароном воспитывать малыша в спокойной и добрососедской обстановке?
        Подошедшая Риннан застыла с холодным выражением лица.
        – Ничего… – успокаивающе проворковала Шаура. – За ошибки нужно платить. Брань и оскорбления – это наименьшая плата.
        – Думаете, я так просто забуду все, что вы натворили, – процедила Яарана, непримиримо сузив глаза. – Теранские солдаты насиловали меня и всех других женщин! Горианки и майрианки умирали на моих глазах от ваших неудачных опытов! Думаешь, я смогу это забыть! Такое не забывают! Я никогда вам этого не прощу! Я желаю вам такой же участи!
        – Думаешь, мне все это удовольствие приносило? Да у меня выбора было не больше, чем у тебя. Или ты делай, что говорят… или тебя заставят спариваться полиандрией, а потом принесут в жертву богам, как предательницу рода! – крикнула Риннан.
        Наташа впервые видела Ринанн такой: не холодной, высокомерной принцессой Ритана, а отчаявшейся и растерянной.
        – Если бы у тебя был выбор, как бы ты поступила на моем месте? – спросила она Яарану.
        – Я предпочла бы смерть такому жалкому существованию! – отчеканила та, не задумываясь.
        – А я предпочла науку, в надежде, что она решит все проблемы! Смерть – это бездействие, а наука – это поиск выхода, – устало возразила Риннан и отвернулась.
        Шаура сочувствующе погладила ее по плечу.
        – Хватит, Яарана! Если теранцы решили исправить свои ошибки, нужно дать им этот шанс! Мы все должны пойти по пути любви и прощения! Я не раз говорила эти слова Танаару, а потом, не удержавшись, снова упрекала его. Но злоба порождает злобу, а не желание измениться. Лучшие из нас умеют прощать. Мы должны им дать шанс на исправление.
        – Мало ты просидела в клетке. Не прониклась еще духом безнадеги. Вот и готова всех прощать! – проворчала Яарана.
        Раздался страшный грохот. Корабль тряхнуло с такой силой, как будто на него налетел гигантский метеорит. Бывших пленниц, сидевших в мягких креслах, выбросило в воздух. Стоящие Шаура и Риннан, потеряв опору под ногами, уцепились друг за друга руками и ударились в стену. Свет замигал и погас. Включилось красное аварийное освещение.
        – Внимание! Внезапная аварийная ситуация! Пристегнитесь ремнями! – возвестила сигнальная система корабля.
        – Ты не ушиблась? – Наташа обеспокоенно помогла Яаране подняться с пола. – Что это было?
        – Похоже на взрыв… – предположила Риннан. – А вот и свет дали. – Ну-ка помоги мне кресло на место поставить, – обратилась она к землянке.
        – И что же? Нам так и сидеть взаперти?… Танаар больше не выходит на связь, – с тревогой проговорила Наташа, вместе с женщинами наводя порядок в гостиной.
        – Да не переживай! Мало ли что… Может, в бою потерял свой ретеллер, – попыталась ее успокоить Риннан.
        – Чертовски сложно сидеть и ждать, не зная, что происходит снаружи! Я хочу выйти и посмотреть, что там происходит,– вдруг решила Наташа.
        – Ты опять своевольничаешь?! Не поняла еще, надо слушаться тех, кто шаманов знает лучше тебя?!
        Только собрали с пола раскатившиеся фрукты и перемыли посуду после той странной встряски, как снаружи с силой заколотили в дверь… Бух! Бух! Бух! – размеренно повторялись толчки. От мощных механических ударов все вокруг снова задребезжало.
        – Ну вот и они… Легки на помине…Это шаманы пытаются дверь взломать… – проговорила Риннан, наблюдая, как вибрирует и позвякивает чашка, расплескивая манговый сок вокруг себя. – Они не уймутся, – с глубоким вздохом она подняла глаза на землянку. – Им надо публично принести тебя в жертву богам. Так что сиди и не рыпайся…
        Шаура прислушалась.
        – Похоже, ушли. Или стража отогнала… Дверь тут бронированная. Так просто не выломаешь и не откроешь… А захочешь выйти – не выйдешь… Но жрецы могут вернуться, – с опасением предупредила она.
        Беременная Яарана издала характерный звук, выдающий рвотный позыв, и стремглав унеслась в уборную. Наташа пошла за ней на всякий случай.
        – Ну что, легче стало? – Таша погладила женщину по спине. – Живот не болит? Голова не кружится?
        – Нет, все нормально, – леарка, сморщившись, зажала рукой нос. – Такой странный запах… Мутит от него.
        Наташа втянула ноздрями воздух, но ничего не почувствовала. У беременных нюх острее – решила она. – К тому же это леары. У них чуйка звериная.
        Они вернулись назад в гостиную.
        – Вы чувствуете? – спросила теперь Риннан. – Воняет!
        – Да, и правда, пахнет чем-то горелым, – подтвердила Шаура. – Вентиляция доносит запах. Наверное, проводка загорелась. Если где-то – замыкание, сработает система пожаротушения, – спокойно заверила шаманка, без всякой попытки внести в это явление мистический характер.
        «Внимание! Обнаружено возгорание. Будет произведена экстренная подача воды», –согласился с ней голос корабля.
        Через вытяжное отверстие повалил дым, а дышать стало совсем невозможно. Глаза слезились, и от едкой гари саднило горло.
        – Невозможно дышать! Мы здесь задохнемся! Яарану нужно выводить отсюда. Эй, стража, откройте! – Наташа с силой молотила в дверь. Снаружи молчали.
        – Охрана, почему никто не реагирует?! Мы тут задыхаемся! Выпустите нас! – потребовала Риннан. – Танаар не отвечает. Я пыталась много раз! – пожаловалась она Наташе, натужно кашляя от дыма. – Попробую вызвать Архана и Нивала…. Нет связи… – Риннан в недоумении развела руками.
        – Может, Хиал тебе ответит? Попробуй связаться с ним, – предложила Таша.
        – Хиал, прием!… Кхэ-кхэ-кхэ… Что?! Нужны права для открытия каюты имперского класса?!!.. Кхэ-кхэ…Что значит запрещено?! Мы здесь задохнемся! С нами беременная… Дай команду системе, чтобы открыла дверь! Танаар специально лишил имперских доступов меня и Шаару, чтобы обеспечить нам безопасность. Охрана не отвечает. Мы даже не можем узнать, насколько безопасно в коридоре. Хорошо, пришли за нами новый наряд.
        – Он дал доступы? Тут можно задохнуться от угарного газа, – Наташа обеими руками растирала слезящиеся глаза от дыма.
        Щелкающий звук разблокировки замков был ей ответом. Женщины выскочили в коридор, не дожидаясь охраны. По счастью, он оказался пуст. Таша едва не закричала, увидев окровавленные трупы четырех охранников, приставленные к их каюте. Яарану снова вырвало. В глубине отсека послышались шаги и громкие возбужденные голоса.
        – Варгон! – выругалась в сердцах Риннан. – Тсс! Кто-то идет!
        – Это не та охрана, которую послал Хиал, – покачала головой Шаура.
        – Бежим! Скорее! – принцесса мягко подтолкнула Яарану в спину.
        Стараясь не шуметь, женщины юркнули в ближайший поворот и, дождавшись, когда шаги стихнут, побежали в противоположную сторону.
        – Куда мы идем? Если на развилке свернуть направо, можно дойти до лаборатории. Может, там и спрячемся? Или это плохая идея?– спросила Наташа.
        – Отличное место. Если шаманы вздумают тебя искать, чтобы шантажировать Танаара, они туда и пойдут… – усмехнулась принцесса, сворачивая налево от того пути, что вела к камерам подопытных.
        Женщины также свернули налево вслед за Риннан. Только вот Яарана с молчаливым упорством двинулась туда, где было отнюдь небезопасно для них.
        – Яра, не туда! – позвала ее Таша. Догнав ее, землянка с укором загородила ей дорогу.
        – Наташа, я прошу не удерживать меня. Это наш леарский звездолет. Я умею тут ходить. Я направляюсь к клеткам мужского сектора подопытных. Там должен быть мой Даарон. Я его выпущу, и он защитит меня! – упрямо проговорила Яаарана.
        Наташа поняла, что так просто эта беременная не отступится.
        – Пойдемте направо, прошу вас, – попросила она Риннан через ретеллер. – Нам не стоит сейчас разделяться.
        К ее облегчению, принцесса и ее мать переглянулись и направились за ними.
        – Тише, Яарана, нам стоит быть осторожнее, – зашептала Таша, глядя, как решительно та движется вперед.
        Яарана торопливо переступила порог лаборатории и с огорчением оглядела опустевшие камеры узников-мужчин. Большая часть аппаратуры, приборов и средств лабораторного исследования грудой искореженного металла были свалены на пол вперемежку с медицинскими препаратами. Глаза ее медленно наполнились слезами.
        – Не вижу борьбы. Не пролита кровь. Нет запаха смерти, – заключила Шаура в обычной своей манере.
        – И слава богу, – с облегчением выдохнула Наташа. – Яра, ну ты чего? Сейчас не время плакать, – Наташа обняла леарку и успокаивающе погладила ее по спине. – Ведь ничего плохого не случилось. Все пленники – на свободе. У Шауры потрясающая интуиция и даже ясновидение. Если она так говорит, значит, все живы-здоровы. Скорее всего, мужчины ушли еще до того, как жрецы устроили здесь погром.
        – Не могу остановиться… – Яарана вхлипывала, утирая слезы, скатывающиеся по щекам тонкими ручейками, и скорбно покачивала головой. – Как только меня выпустили из клетки, я каждый день мечтала, что однажды ночью, когда охрана спит – а тут все спят, я заметила – я прокрадусь сюда и освобожу Даарона. А потом мы вместе сбежим от них.
        – Тссс! – зашипела Риннан, услышав шаги и мужские голоса.
        Лаборатория имела сквозной вход, и с противоположного крыла кто-то вошел. Женщины, не сговариваясь, присели, прячась за длинными шкафобразными столами, на которых располагались автоматические анализаторы.
        – Это… жрец Жатуф! Тот самый, который вместе с Зухруулом пытался вас отравить, – прошептала Шаура.
        – Кто-то выпустил их из тюрьмы! – в ужасе прошептала Риннан.
        – Тут кто-то есть… чувствую запах… – протянул Жатуф, выставляя оружие наизготовку.
        – Яарана, уходи! – одними губами прошептала Наташа, махая в сторону выхода. Единственный наследник теранского рода не должен пострадать, – решила она. – Тем более, что его зачатие далось с таким трудом.
        Едва Наташа успела набрать в грудь воздуха, чтобы обнаружить себя и вступить в перепалку с жрецами, как ее опередили. Шаура выпрямилась и вышла из укрытия.
        – Что ты здесь делаешь, женщина! – зычно прогремел высокопоставленный жрец, привыкший повелевать своими идолопоклонниками.
        – Моя дочь хранила здесь микстуры, которые я использовала для лечения болезней. Решила хоть что-то прихватить, пока все цело. Но вижу, вы уже обо всем позаботились.
        – Использовала науку вместо того, чтобы концентрировать силу богов, шарлатанка! – обвинил ее Жатуф.
        Таша переглянулась с Риннан, и та беспокойно покачала головой, слушая доносящиеся из глубины корабля звуки стрельбы и взрывов. А из распахнутого проема входа отчетливо врывались глухие и ритмичные удары, как будто где-то рядом выламывали дверь.
        – Что это вы там делаете, Жатуф-цулла (уважительное обращение к высшему рангу духовенства)? – спросила невинно Шаура, кивнув головой куда-то за спину шамана, оттуда неслись эти звуки.
        – Цветы Ритана пытаются избавить мир от сорняков. За той дверью трусливо прячутся подопытные самки из лаборатории. Боги побрезговали наделить их чрево семенем Цветов Терана. Они больше никому не нужны. Пора напитать землю кровью недостойных.
        – Разве Эл Ор Ритан давал тебе разрешение на это? – спросила Шаура.
        – Мне не нужно разрешения отступника и предателя. Скоро он будет пойман и принесён в жертву, как и все прочие отступники. И ты тоже, старая карга. Я предупреждал тебя. Твой час пробил.
        К шаманке двинулись двое воинов. Но Шаура, вместо того, чтобы пятиться, сделала несколько шагов им на встречу.
        – Мы не можем оставить в беде этих инопланетянок! – зашептала Яарана.
        – Если мы ничего не сделаем, они убьют мою мать! – сказала Риннан в отчаянии. Наташа никогда не видела ее такой напуганной, как сейчас. – Танаар! Прием! – позвала она. Но ответа по-прежнему не было. – Кажется, кто-то повредил систему передачи сигналов на корабле. Не понимаю, почему никто из стражи не отзывается!– Риннан закусила губу и решительно сжала кулаки. – Нужно найти хоть какое-то оружие.
        – Нет, Риннан, нет! – зашептала Таша, видя, как принцесса приподнялась и, пригнувшись, мелкими шашками засеменила под длинным столом, заставленным аппаратурой. Землянка обернулась к Яаране. – Если я не вернусь, беги, спасайся сама! Ты просто обязана выжить! – и последовала за Риннан.
        Подкравшись к одному из воинов, который стоял к ней спиной, наставив на Шауру бластер, Риннан выхватила у него из-за пояса кинжал и приставила к горлу.
        – Глупая слабая самка, – прорычал тот, вывернувшись из-под ее захвата. Он завернул ей руку за спину, кинжал со звоном упал на пол. А Риннан застонала от боли.
        – Сразу две юродивые в наших руках! – Жатуф довольно хохотнул. – Я же говорил, боги любят нас!
        Таша смотрела на кинжал, упавший на пол. Всего в полутора метрах от нее… Она сможет дотянуться… Рывок – и она воткнула кинжал в ногу тому, который держал принцессу. Тот взвыл и рефлекторно ослабил хватку. Принцесса выхватила у него бластер и тут же нажала на кнопку выстрела. Послышал приглушенный свистящий звук. Бластеры, оказывается, стреляли светящимися снарядами, которые в полете издавали свистяще-шипящий звук, – удивилась землянка.
        Тот, который держал Риннан, упал как подкошенный. Дальше все происходило стремительно и мистически необъяснимо, словно в схватку вмешались потусторонние силы, к которым взывал жрец Жатуф. Но их злобные боги повели себя очень странно и непредсказуемо…
        Ринан, вскрикнув, схватилась за бок. Бордовое пятно расплывалось, окрасив ткань вокруг ее ладони. Следующий выстрел просвистел прямо у Таши под ухом. Вслед за жгучей болью где-то в мягких тканях головы она учуяла запах паленого мяса. Со стороны входа короткой автоматной очередью пролетели несколько голубовато-огненных стрел. Землянка рефлекторно повернула голову в ту сторону, откуда палил, но странно: там никого не было. Удивиться она не успела. Кто-то поспешно сбил девушку с ног. Что-то мягкое навалилось на нее сверху и попыталось удержать ее на месте. Оттолкнув Шауру, Таша вскочила и обвела взглядом комнату, чтобы понять, откуда грозит опасность. Шок мешал воспринимать ситуацию эмоционально. Голова совершенно отказывалась соображать. Бледная Риннан сидела, прислонившись спиной к шкафу с лекарствами и зажимала руками свою рану. Возле ее ног бездыханно лежали три рогатых теранских воина…
        Внимание землянки привлекли истошные вопли жреца Жатуфа.
        – Это демоны!!! Демоны!!! Варгон! – картина была странной. Он как будто боролся с кем-то, но рядом никого не было. Колотил кулаками воздух, и как будто пытался пнуть кого-то.
        За спиной шамана Таша уловила какое-то движение. Со столешницы поднималась в воздух десятилитровая металлическая банка с физраствором. Сама собой взлетела и, издав натужный женский крик, опустилась на голову шамана. Он охнул, обмяк и повалился на пол. Таша замерла с открытым ртом, а глаза ее чуть не выпрыгнули из орбит от изумления…
        ГЛАВА 40
        Пока мы с Мэфосом ждали, когда по пологой платформе выгрузят новую порцию бронетехники и мехов, у меня, наконец-то, появилась возможность посмотреть на холоэкране карту боя, на котором огоньками фиксировались все леары из нашей команды. Убитые фиксировались потухшими серыми звездами. Слава богу, Лексо и мои друзья были живы. Меня все время подмывало вызвать Лексо по беспроводной связи, чтобы узнать, в порядке ли он. Но я понимала, что могу ему помешать. Когда мы поднимались в грузовой трюм, я жадно разглядывала спускающихся навстречу нам теранцев. Выглядели они жутко со своими рогатыми шлемами и глазницами, горящими фиолетовыми огнями, хотя за броней было не видно их лиц. Чудом успела отскочить от их боевого меха, точнее это Мэфос отдернул меня в сторону, когда я засмотрелась на странные символы, выгравированные на доспехах.
        – Острожнее, Ната! Держись по краю. Не забывай, что экзокостюм громозкий. Могут ведь зацепить! Они-то тебя не видят! – в очередной раз ворчливо напомнил Мэфос, прижимая меня к стене оружейного отсека.
        – Насколько еще хватит энергии силового поля? Руководство что-нибудь говорило об этом? – спросил один теранец у другого, проходя мимо нас.
        – Щиты забирают слишком много энергии. Думаю, нам не удастся их удержать. Леары скоро прорвутся, – с хмурой обреченностью проговорил одни из них.
        – Да это все уже понимают! – с раздражением откликнулся другой. – Ты-то ближе к высшему руководству… Что говорят-то?
        Офицер грязно выругался по-леарски.
        – Да оно вообще на связь не выходит! Куда ни сунься, везде – шаманы, пытаются народ вербовать на свою сторону. Тех, кто отказывается, убивают. Варгон знает, что происходит!
        – Я сам выбрал сторону императора…Но сейчас я в полной растерянности… Сколько ему говорили, чтобы кончал леаров… Нет, он дотянул, что они сами напали на нас… в самый неподходящий момент… И народ довел до гражданской войны… Ты веришь ему?
        – Да какие могут быть сомнения? – рявкнул тот, кто был повыше рангом. – Третий Луч поведет нас к новой жизни. А с шаманами… – он махнул рукой, – мы скатимся в пропасть. Одичаем, как дикари…
        Офицеры вышли наружу, а мы, наоборот юркнули в коридор. Военных здесь сновало немало.
        – Народу здесь уйма… Рисковать не будем. Нас могут засечь, – ретеллер беззвучно передал мне мысль моего друга. – На жилую территорию надо перебираться. – Мэфос остановился, разглядывая карту космолета. – Вот смотри: в машинное отделение можно пройти обходным путем – через столовую, оранжерею, комнату отдыха… через спальный и медицинский отсеки… и… лабораторию. Это, конечно, больше времени займет. Но так будет безопаснее. Стены столовой выглядели довольно странно. Хотя, что уж там, весь корабль был похож на прибежище сатанистов! Странные мистические символы на стенах с фиолетовой подцветкой. Громадные статуи рогатых идолов, украшенные ожерельем из черепов гуманоидов вперемежку с перьями инопланетных птиц. Их божества, наверно… Ну точно как у дикарей… Не зря же один из встречных военных сказал, что жрецы ведут их к одичанию. Черт, а ведь, кажется, у теранцев непростые времена. На внутреннюю конфронтацию похоже…
        Мэфос коснулся меня рукой, и мы замерли, прислушиваясь к голосам, раздающимся из ближайшего помещения.
        «За той дверью прячутся подопытные самки из лаборатории. Боги побрезговали наделить их чрево семенем Цветов Терана. Они нам больше не нужны. Пора напитать землю кровью недостойных» – с надменной интонацией проговорил мужской голос.
        Поскольку раздвижная дверь было заблокирована в распахнутом состоянии, я тихонько заглянула внутрь. Судя по обилию аппаратуры и многочисленным колбам и пробиркам за витринами из бронестекла, я поняла, что это и есть та самая лаборатория, через которую проходит наш путь. Я увидела трех вооруженных воинов, которые охраняли совершенно жуткое существо, напоминающего лешего из мифологии. Присмотревшись, я догадалась, что этот ряженый – один из тех шаманов, про которых говорили офицеры: лицо его прикрыто головным убором из черепа рогатого буйвола, а на теле – плащ из шкуры длинношерстного животного.
        – Разве Эл Ор Ритан давал тебе разрешение на это? – спросила его женщина средних лет, одетая в просторное платье льняное платье, украшенное бахромой и яркой аппликацией, напоминающей наскальные рисунки.
        – Мне не нужно разрешения отступника и предателя. Скоро он будет пойман и принесён в жертву, как и все прочие отступники. И ты тоже, старая карга. Я предупреждал тебя. Твой час пробил. Зухруул будет рад, что мы взяли такую ценную заложницу! Заприте ее!
        Один из охранников жреца ткнул стволом бластера в спину женщины, подталкивая к выходу. Та обернулась и с таким угрожающим видом оглядела конвоира, что тот даже смешался.
        – Я никуда не пойду. Именем императора, я запрещаю вам прикасаться ко мне! Я главная целительница двора! Я неприкосновенна! – заявила она ледяным тоном.
        – Для нас слово императора ничего не значит. Он предал богов, а значит, мы отрекаемся от него! Демонское отродье! Посмотри, что с нами стало, благодаря твоему императору! Половина цветов терана убиты, остальные прячутся по углам корабля, как трусливые гоэтти! Мы могли первые напасть на леаров и уничтожили бы их. Но нет, Эл Ор Ритан дождался, пока они сами нападут на нас.
        – Эл Ор Ритан больше не хочет крови и смерти! Леары дали нам жизнь. Всем нам, и тебе Жатуф, в том числе!
        – Заткнись и топай, старуха! БОГИ нам дали жизнь! Боги! И больше не испытывай мое терпение! А то и впрямь зарежу как жертвенное животное!
        Я невольно подалась вперед, тем более, что Мэфос говорил, что при лаборатории есть тюрьма для подопытных. А если там моя Таша? Мы найдем их и выпустим на свободу всех заключенных. И тут из-под длинного стола вынырнула молодая теранка и приставила нож к горлу охранника, пытающегося увести первую женщину.
        – Сейчас же отпустите мою мать! – потребовала она, но обученный рукопашной борьбе стражник с легкостью вывернулся, и сам заломил ей руки.
        Нож со звоном упал на пол, а жрец глумливо хохотнул.
        – Что, принцесса, попалась? Сразу две юродивые в наших руках! Я же говорил, боги любят нас! Ох, Зухруул будет доволен нашей добычей!
        – Не вмешивайся! – передал мне беззвучное послание Мэфос. – Это не наши проблемы. Нам незачем рисковать без причины.
        В этот момент из-за шкафов выскочила еще одна девушка; плашмя падая на пол, она схватила упавший нож и с силой воткнула его в ногу воину. Вьющиеся темные волосы взметнулись волною кверху, открывая ее лицо… Охранник, завопив от боли, ослабил бдительность. Та, которую назвали принцессой, рванула к себе его бластер и нажала на курок… Я увидела, как стоящие рядом воины вскинули стволы, один из которых был направлен на рогатую теранку, а другой – на мою Ташу… и выпустила очередь из своего плазмогана…
        Упали чеверо. Сначала, как подкошенный, рухнул на пол страж, в упор застреленный принцессой. Затем с коротким вскриком повалилась на бок она сама. А двое остальных были убиты… мной. Да…. Это я их убила… Я убила пришельцев… Как в замедленной съемке я видела, как мать принцессы навалилась на Ташу, прикрывая ее собой… От меня. Высокопоставленная теранка защищала пленницу от меня! Ведь, кроме меня, здесь никто не стрелял…
        В поле моего зрения попал тот самый ряженый жрец, который устроил охоту на семью императора, как я поняла. Сдернув с головы звериный череп, он закинул ее в угол. Трясясь всем телом, озирался по сторонам, пытаясь понять источник огня. И тут я очнулась. Схватив лежащую на столе блестящую трубу из нержавейки, я стала бить его сзади по лопаткам, по пояснице, по спине и по ногам. За моих погибших родителей! За всех землян, распавшихся на атомы – от их преступно небрежного обращения с высокими технологиями! За детей земного апокалипсиса, выросшими дикарями в отрыве от достижений цивилизации! Жрец завертелся вокруг себя, истерично вереща про каких-то демонов, отбиваясь от них кулаками и ногами пиная воздух.
        Заставить себя еще раз использовать плазмоган, висевший у меня на шее, против безоружного пришельца, я не смогла. Подняв десятилитровую емкость с булькающей внутри жидкостью, я опустила ее на голову пришельца. С хрустом обломились рога, истекая кровью же такого цвета, как и у землян. А по лицу с багровыми кругами под глазами растекалась янтарного цвета жидкость… Оставив поверженного врага, я отключила невидимость и сняла с головы шлем.
        – Таша, Ташенька, это я! Я так рада, что ты жива и здорова! – от всех перенесенных переживаний у меня аж слезы на глаза навернулись.
        – Натка?! Моя Натка!!! – распахнув объятия, плачущая Таша понеслась ко мне навстречу. – Как?! Как такое возможно! Ты пришла за мной!
        Рядом со мной в воздухе висел бластер, направленный на двух рогатых теранок и еще одну безрогую девушку, поразительно похожую на леарку. Непонятно откуда появившись и не обращая внимания на огнестрельное оружие, она достала из шкафа антисептики, перевязочный материал и направилась к раненой принцессе, которая, зажимая окровавленный бок руками, сидела на полу. К ней подсела ее мать, руками разорвала на дочери платье и внимательно осмотрела рану.
        – Органы не задеты. Пуля прошла через мягкие ткани насквозь. Твой организм с этим справится! – успокоила ее знахарка.
        – Это… СВОИ, – предупредила Таша, загораживая собой теранок.
        – Но… они же рогатые! – возразила я.
        – Не все теранцы нам враги. Долгая история. Потом расскажу. Это главная имперская целительница Шаура, а это ее дочь, принцесса Риннан. Им можно доверять! А это Яарана, бывшая пленница, – представила она своих спутниц.
        Я оглядела трупы трех воинов, стрелявших в них, посмотрела на оглушенного шамана, начинающего приходить в себя…
        – Ну, судя по тому, что здесь было… Наверно, я должна поверить тебе… – неуверенно проговорила я. Мне было трудно перестроить свою сложившуюся убежденность, что не все теранцы враждебны землянам и моим друзьям-леарам. Во всяком случае, мне никто не говорил, что среди них есть наши союзники.
        Пока Таша разговаривала со мной, Шаура повернула ее голову набок и приподняла ее клок волос, слипшихся от крови. Светлокожая девушка с золотисто-оранжевыми глазами протянула знахарке ножницы для выстрига (Странно. Такое ощущение, как будто я ее видела раньше…), затем дала ей салфетку, пропитанную антисетиком, и пластырь.
        – Это ожог, – заметила мать императора между делом. – Достаточно глубокий, но он заживет.
        – Очень вовремя Шаура сбила тебя с ног. Если б не она, лежать бы тебе с простреленной головой среди этих рогатых орлов… – Ярона с легкой усмешкой махнула головой в сторону трупов охраны.
        – Теранцы никогда не лгут. Если сильный лжет – значит, он слаб, – раздался голос, и в воздухе материализовался Мэфос. – Теранцам можно верить. Я родился на корабле и никогда не видел их вживую, так же, как и ты. Но я много наслышан о них, – добавил он.
        – Это Мэфос, мой друг и соратник.
        – Значит, я не ошиблась в предположениях. Леары и вправду нашли тебя… – ахнула Таша в полнейшем восторге.
        Недобитый мной шаман застонал и попытался подняться. Риннан и Таша обеспокоенно переглянулись.
        – Жатуф – преступник. Он сбежал из-под стражи. Он никогда не откажется от намерений убить нас. Нельзя его оставлять на воле, – сказала принцесса.– Вы не могли бы мне помочь, затащить его в тюремную камеру? – попросила она леара.
        Мэфос с помощью женщин заволок его в ближайшую стеклянную клетку. Принцесса потыкала в цифры на запоре и, прижав к дисплею подушечку большого пальца, с удовлетворением усмехнулась.
        – Теперь, кроме меня, уже никто уже его не выпустит.
        Увидев, что Мэфос дал мне знак уходить, я со вздохом сожаления повернулась к подруге.
        – Если все у нас получится, как надо, мы вернемся. Прости, что так долго нас не было! –проговорила я.– Из-за Тэйрон Ахарэ, которым владеют теранцы, нам пришлось долго готовиться к штурму…
        – Значит… леары прилетели мстить теранцам? – брови у Таши страдальчески сдвинулись.
        Странно. Казалось, что она совсем не рада своему освобождению. Зато ее подруга, Яр… Яраина… Яраона, кажется… она прямо-таки вся встрепенулась, а глаза ее восторженно вспыхнули. Странно… она даже на пленницу не похожа, откормленная такая, справная в боках…Увидев, что я на нее смотрю, она резво вскочила на ноги.
        – Возьмите меня с собой! Я умею метко стрелять и даже драться в рукопашном бою.
        – Неет!!! Это опасно!!! Тебе надо беречь себя!!! – в сильном испуге закричали одновременно – ну прямо в один голос – и принцесса, и ее мать и даже Таша.
        – Ах, вот оно что!!! Она же беременна! – всплеснула я руками и засмеялась. – Так вот почему они все трепещут над ней! Конечно же, это великое достижение для тернацев… А уж не Ташиных ли рук это дело?! А я все «откормленная», да «упитанная»… – Ната! У нас мало времени! Попрощайся с подругой или… оставайся с нею. Впрочем, как я понял, им…даже среди своих… оставаться опасно. Вам всем надо где-то укрыться, – встревожено предупредил Мэфос.
        – Нет-нет, прошу вас, не уходите! – взмолилась длиннорогая фифа- принцесса, поначалу казавшаяся мне высокомерной. – Передайте, пожалуйста, вашим командующим, что мы тоже хотим прекратить эту войну. Мы – члены императорской семьи! Император Эл Ор Ритан Третий уже сделал первые шаги, чтобы начать новую мирную жизнь. Но жрецы подняли бунт против правительства. Сообщите вашему начальству, что мы готовы к переговорам… о нашей капитуляции.
        – Вы хотите прекратить войну?! – я удивленно посмотрела на теранку. (Мы пришли, чтобы дать отпор этим жестоким варварам, которые не отступались от идеи истребить леаров многие сотни лет. И тут вдруг эта рогатая особа изъявляет желание прекратить войну).
        – Танаар перестал выходить на связь! Его, может быть, убили…– всхлипнула Таша и тут же взяла себя в руки. – И Антон тоже пропал, – тревожный голос Наташи и имя Антона вытянули меня из раздумий. – Я очень переживаю, живы ли они.
        – Антон тоже здесь? С ним все в порядке? – я радостно улыбнулась.
        – До недавних пор он был в порядке. Он даже дрался со сторонниками шаманов на стороне императора, – подтвердила Таша.
        – Послушайте меня! – покрывшись пунцовым румянцем от возбуждения и сверкая непокорными глазами, беременная пленница решилась высказать свое мнение (Интересно, о чем? О жестоком обращении теранцев к подопытным?). – Даарон сейчас на свободе! Раньше он командовал теранскими войсками. А потом его посадили в клетку за то, что он против войны с леарами. Здесь находятся тюремные камеры для подопытных инопланетян. Но сейчас, как вы видите, они пусты. Возможно, – она повернула голову к Таше, – это землянин Антон, выпущенный из плена, сумел открыть все клетки. А Даарон повел их на войну против шаманов. Я думаю, вам надо связаться с ним! Раньше у него были большие полномочия.
        – У него нет ретеллера с личным каналом связи, – тускло отозвалась принцесса Риннан.
        – У него есть ретеллер с моим каналом связи, – весомо вставила целительница Шаура. – Я замышляла освободить его. И даже активизировала ему доступ к Тейрон Ахарэ, чтобы шаманы не смогли воспользоваться им как оружием.
        – Что?! Ты активизировала ему пропуск в капитанскую рубку? Ты отдала ему свой ретеллер? – обескуражено пролепетала принцесса.
        – Наташа, у нас есть свои задачи… – передал Мэфос по каналу связи, чтобы остальные не слышали. – И нам надо бы поторопиться.
        – Зачем нам идти отключать силовое поле? Ты же их слышал, они не хотят войны…
        – Нельзя, Наташа. Пусть теранцы и разделились на два лагеря: кто-то из них хочет мира, а кто-то войны. Но это те же самые теранцы. Просто силы сейчас не на их стороне. Но они по-прежнему сильны и страшны. Мы не должны под эмоциями отклоняться от курса.
        Я вздохнула. Мне очень хотелось остаться с Ташей, ведь мы так долго не виделись… Но я не могла оставить Мэфи. Мы столько всего пережили вместе. И он не бросил меня, хотя, наверно, я была обузой ему, и мешала временами…
        – Мы уходим! – объявил Мэфос императорской семье и двум пленницам. – Вам опасно разгуливать по кораблю без охраны. Найдите свободную каюту и запритесь. Надеюсь, еще увидимся.
        Мы уже выходили из лаборатории, когда нас догнали Риннан и Таша. Подбородок принцессы дрожал, в глазах плескалась какое-то запредельное отчаяние. Она тряхнула головой, потом прикрыла ладонью лицо, но, сделав усилие, посмотрела Мэфосу в глаза.
        – Я хочу … помочь вам… захватить нас, – с трудом проговорила она. – Я знаю, мой брат император никогда не пойдет на это. Некоторые правители не умеют …проигрывать. Они не прощают себе поражений. Унижение для них невыносимо. Им трудно смириться с потерей собственного достоинства… Но мой брат многого достиг! Он пересмотрел свои взгляды. И так же, как и мы с матерью, поставил себе цель: положить конец вражде, мести и насилию.
        – Это правда, – подтвердила Таша. – Танаар… Эл Ор Ритан искренне раскаивается в том, что сделал. Восстание шаманов началось из-за того, что Эл Ор Ритан пошел против них. Он отказался приносить меня в жертву их богам. Он выпустил на свободу всех пленниц – разумных инопланетянок другой расы и веры. Вы можете верить Риннан! – горячо заверила она.
        – Но где он сейчас, наш император? – с грустью продолжила принцесса. – Может, он убит? – ее губа, как у ребенка, задергалась, но она быстро овладела собой. – Кто-то должен принимать решения. Кто, если не императорская семья? Я знаю: многие сочтут мой поступок трусостью и предательством. Но я… НЕ ХОЧУ, чтобы шаманы завели нас в трясину невежества. И я хочу сохранить остатки своего народа. Чем раньше мы сдадимся, тем больше народу выживет. Если конечно, вы не планируете убить нас всех.
        – Не планируем. Цель нашей операции – положить конец вашим преследованиям. Мы хотим жить своей собственной жизнью.
        – Я обещаю, так и будет. Так с какой же секретной миссией вы прибыли к нам… э-э… на свой бывший корабль? Смелее, вам придется довериться мне! – она таким ясным взглядом смотрела на Мэфоса, что тот решился.
        – Нам нужно попасть в Сектор-С, к генераторам, чтобы отключить поле дефлекторных щитов. Тогда наши челноки смогут проникнуть за кордон и… – леар хотел сказать «атаковать вас», но промолчал.
        – Сектор- С… Это машинный сектор. Вы не сможете туда пройти, если вас не пропустит кто-то с самым высоким уровнем допуска. Да и дроиды, дежурящие там, настроены оборонять сектор от чужаков. Они связаны с нашими ретеллерами, так что чужих отличают легко. Со мной вы достигнете цели с меньшими рисками. Ну и гораздо быстрее. Но взамен вы должны пообещать мне, что после победы над нами, вы не тронете ни одного теранца. Что скажете?
        Мэфос странно застыл, будто в нерешительности. Он смотрел в пустое пространство, моргал зелеными ресницами и тупо молчал.
        – Это хорошая сделка! Теранцы и леары, наконец-то, смогут помириться! – Таша, тронула леара за плечо, стремясь убедить его. – Теранцы долго созревали…. Ну… большинство из них готово к такому шагу.
        – Принято. Главнокомандующий Гайвер дал добро, – вдруг широко улыбнулся Мэфос. – Я всего лишь солдат. Мое слово ничего не значит. Но наши генералы все слышали. И они принимают условия нашего с вами договора.
        ГЛАВА 41
        Танаар с трудом поднял тяжелую голову. В ушах шумело. В глазах все мельтешило. Вот наконец, плывущие очертания предметов остановили свой бег и стали обретать четкость. Поначалу он решил, что это инопланетяне напали на него сзади и оглушили.
        Хорошо приложили… – император, морщась, пощупал пальцами шишку на затылке. Увидев на них кровь, вытер ее об мундир. Подтянув себя на локтях, прислонился к стене и мутными глазами оглядел длинный коридор с десятком дверей, ведущих в служебные помещения. Лежащие на полу пленники начали шевелиться и, покряхтывая, садились на пол. – Значит, на ногах никто не устоял… Что же это было?
        Теперь Танаар вспомнил, что он бежал вдогонку за Антоном, чтобы отнять у него украденный транскон. Даарон крикнул, что сейчас откроет землянину заблокированную дверь. Но этого нельзя было делать, потому что дверь выламывал Зухруул со своими прихвостнями… Снаружи в данный момент стояла полная тишь…. Да нет же… Там тоже все в лежку повалились! Послышался приглушенный стон, кто-то смачно выругался… Непохоже, что это пособники жреца устроили взрыв. Это был внешний удар по борту звездолета. Значит, леары уже здесь… и атакуют наш звездолет.
        С перекошенным от гнева лицом из-за того, что ему помешали использовать Тейрон Ахарэ для защиты своего народа, Танаар вскочил и с оружием наперевес двинулся на Антона.
        – Отдай транскон! Живо! – прохрипел он.
        Из оплавленной двери вылез окровавленный Даарон. Слипшиеся волосы под его правым рогом рдели от сочащейся крови. Она струилась по лбу и, попадая на веко, вызывало инстинктивные подергивания. Со стороны казалось, что он заговорщицки подмигивает кому-то.
        Набычив лоб, Даарон заслонил собой встающего на ноги землянина и, шатаясь, пошел на императора, оттесняя его назад, к стене. Ствол бластера уперся в живот императора. Бывшие друзья почти сцепились мощными рогами. Даарон так близко приблизился к Третьему Лучу, что тот чувствовал на своем лице его горячее дыхание. Исподлобья тот буравил императора прожигающими угольками зрачков. Танаар мог бы нажать на курок… Но беспрерывно мигающий глаз, из которого капала настоящая кровь, почему-то остудил его пыл, порождая неизбывную печаль… В помрачневших глазах бывшего друга Танаар увидел горечь и ту же печаль, которую испытывал сам, и понял, что мысли у них движутся синхронно. «ДА… ЭТО ВТОРЖЕНИЕ, – говорил его взгляд. – Леары начали штурмовать звездолет». Танаар хотел отодвинуть теранца, чтобы забрать транскон у землянина и защитить свой народ, но почувствовал у себя под подбородком холодное дуло плазменного оружия.
        – Ты – копия своего отца, – упрекнул его Даарон. – Тот всегда плясал под дудку жрецов. Твоя политика ничем не лучше… Так что разницы никакой: тебе отдать транскон или Зухруулу. Ему отдать, не так обидно… Лучше сложи с себя все полномочия, и пусть правят жрецы, как это было всегда. Толку-то от тебя, – с сарказмом говорил бывший друг. «Наташа!!! – вдруг со страхом вспомнил Танаар. – Внутри космолета хозяйничают шаманы. Они угрожали расправой над бывшими пленницами, а заодно и над его семьей. Надо узнать, все ли в порядке там с женщинами», – но нейросеть не соединила его с Наташей. – Ах, да! Он же сам распорядился о ее временном отключении. Он тронул рукою висок… Но аппарата для коммуникативной связи там не было. – Он оттолкнул Даарона, и в этот момент под ногой у императора что-то хрустнуло, он только что раздавил ретеллер…
        – Ты должен признать поражение и заключить с ними мир… Пока они… не перебили народ. Ты хотел начать новую жизнь. Вот и начни… – продолжал тяжело дышать ему в лицо бывший друг.
        Танаар молчал. Мысли панически метались в его голове.
        – Что делать?! Драться до последнего, чтобы отнять у них транскон и облучить всех леаров? И тогда они станут, как воздух… распадутся на атомы…А с ними уйдет наука и прогресс. У нас нет ученых. Я останусь править с шаманами, если они меня не прирежут, как богоотступника. Народ одичает в погрузится в невежество… – Танаар вздохнул, с сожалением глядя на хрупкое средство связи. – Уйдем через аварийный выход. Яарана беременна от тебя. Это наш единственный шанс на возрождение. Понимаешь? Ты должен… Нет. Это мы должны защитить ее от шаманов, –сказал он, как бы преодолевая в себе какие-то барьеры.
        Даарон от изумления потерял дар речи.
        – А-а… – глаза его округлились, затем увлажнились от горячего наплыва чувств. Он засунул обе пятерни в свою густую шевелюру и затряс головой, преодолевая шок от услышанного. – Почему сразу не сказал?! – у теранца от радости даже разгневаться не получилось.
        – Хотел… но ты бросился в драку. Как-то не до разговоров стало… – Яарана – леарка. Если у леарки и теранца родится младенец в эпоху всеобщего бесплодия – это же… это знак свыше! Это провидение! – ликовал Даарон. Его сумрачные глаза вспыхнули и потеплели. Даже кровь перестала течь из рассеченного лба, а правое веко перестало вдрагивать. – Это значит, что родственные народы должны жить в мире! Это шанс к примирению двух враждующих рас… Так значит, ты… ты готов заключить с ними мир?
        – Готов. А теперь займемся делом. Камеры, покажите нам, что происходит перед входом в Сектор-А, – все, кто находился рядом, повернули головы в сторону экранов и замерли, наблюдая, как толпа порядка около тридцати гуариев расступались перед гигантской бронемашиной, призванной открыть им вход. – Как видишь, Зухруул даром время не теряет. Возвращайся в рубку, – Третий Луч Ритана в нетерпении подтолкнул Даарона к оплавленному дверному проему.
        – Опускай лестницу из шлюза. Быстрее! Выберемся через люк наверх.
        ***
        – Что это было, варгон их за ногу? – спросил Зухруул, когда приспешники помогли ему подняться.
        – Наши воины снаружи доложили, что это корабль леаров врезался в нас. То ли из-за большой скорости, которую он развил… Видимо, сильно спешил… пока, наши щиты не сомкнулись у них перед носом… То ли намеренно решил нас протаранить.
        – Нужно поторопиться. Ломайте эту чертову гермодверь!
        Грохот стоял очень сильный. Пока четырехметровый мех пытался выжать ее тяжелым молотом, домкратом и рычагами, верховный шаман подозвал к себе одного из офицеров.
        – Те, кто заперся в центре управления, помешают нам… вызвать Гнев Богов. В рубке оборудован один из аварийных выходов. Скорее всего, они попытаются сбежать. Надо встретить их, как положено, а украденное вернуть!
        – Зухруул-цулла, я отправлю отряд наружу. Пусть проконтролируют поимку беглецов.
        – И без промедления! – процедил шаман. – Дайте команду солдатам, которые обороняются вне корабля, чтобы они стреляли на поражение. Нам нужно запустить Тэйрон Ахарэ. Иначе врага нам не победить.
        И вот, наконец, дымящаяся дверь со скрежетом начала поддаваться, а через короткий промежуток времени она с глухим ударом отлетела внутрь коридора и, высекая искру, протащилась по полу еще метра три.
        Отряд Зухруула осматривал оставшийся погром с растерянными лицами.
        – Здесь никого нет, достопочтенный Зухруул-цулла!
        – Плевать! Я запускаю Тэйрон Ахарэ!
        – Запуск невозможен. Транскон изъят, – возвестила система.
        – Этот идиот нас погубит! Нас всех! – взревел Зухруул. – Он лишил нас единственного оружия, способного победить леаров в считанные секунды! Ищите его, найдите! Верните украденную часть Гнева Богов!
        ***
        Лексо бесшумно передвигался по кораблю. Благо, там было не слишком много теранцев. Страх сковывал мышцы: не каждый день же приходится продвигаться в тылу врага да еще и в узком коридоре, пусть даже в невидимом костюме. Вот один их рогатых воинов, шагая навстречу, посмотрел ему прямо в глаза… Неужели заметил?!… Нет, показалось… Его воинственный взгляд направлен уже мимо, он торопливо идет по коридору в сторону трапа. Видно, торопится дать леарам скорейший отпор.
        Знакомые стены космолета будили уснувшую по давности память, бередили старые раны.
        Это был тот самый корабль, на котором леары попытались улететь со своей умирающей планеты Леа. События такого масштаба невозможно осуществить в полной секретности. Да разве теранцы так легко отпустят их? Им удалось захватить их базовый корабль, аккупировав капитанскую рубку с Тейрон Ахарэ и двумя секторами машинного отделения. Леары успели заблокировать несколько отсеков, чтобы выиграть время на эвакуацию. Но народу было больше, чем вмещали два их корвета и спасательные шаттлы. Столпотворение было страшное. Теранцы взрывали одну дверь за другой. Началась паника. Держаться плечом к плечу рядом со своей семьей не получалось. Сначала брата куда-то унесло, затем напором толпы оттеснило его от родителей. Но Лексо крепко держал за руку сестру. Это был один из самых страшных моментов в его жизни. Многоголосый шум заглушал вопли упавших. Сдавливало со всех сторон. Он даже не в состоянии был оглянуться по сторонам. Главное сейчас – удержаться на ногах и подчиняться течению, чтобы не быть растоптанным. Мощный поток тел продолжал тащить их с сестрой к шаттлу. Впереди промелькнула вихрастая голова старшего
брата, Чигарта, и это очень обнадежило Лексо. Он успокоил себя тем, что все они встретятся уже внутри корабля. Но шаттл отчалил. Потом совершил прыжок. Но родителей своих они больше никогда не увидели.
        Шагая по палубе корабля, мимо складских помещений и пассажирских кают, Лексо бегло оглядывал этнический дизайн теранцев. И сердце его болезненно сжималось всякий раз, когда память преподносила ему картину его судорожных поисков. За каждым поворотом, за каждой дверью, он надеялся увидеть их… Но так и не увидел… А спустя тридцать три эона времени они с Чигартом потеряли и сестру, когда с бригадой ремонтников вынуждены были покинуть звездолет. Командование отправило их на Землю чинить сбитый теранцами другой их корабль. Из-за распиленного и растащенного землянами аморфиса им пришлось надолго задержаться здесь. А вскоре они с братом получили от командования соболезнование: теранцами был захвачен леарский корвет. Среди погибших пассажиров была названа и их сестра…
        Она была дерзкая и своенравная, его младшая сестренка. А какой же ей еще быть, если она повсюду увязывалась за Лексо-подростком, ведь Чигарт к тому времени был уже взрослым? Она так же, как и Лексо, лазала по деревьям, карабкалась наравне с ним по отвесным скалам и прыгала с высокого утеса головою вниз в пенистые волны леарского океана. Плавала она, кстати, как рыба в воде…
        Идешь мимо кают с развороченными дверями (возле двух из них почему-то была расстреляна охрана… Странно… Кроме меня, сюда на корабль из наших пока еще никто не проник. Неужели они сами так расправляются с неугодными?), и опять вспоминаешь ее… как она ходила по этим же коридорам и постепенно из голенастой пацанки превращалась в гибкую стройную девушку. Вспоминаешь, как она щурила веки, забавно морщила нос и заливисто хохотала. И такая тоскливая пустота прорастает в груди: вот была она… неугомонный живчик, в янтарных глазах плясала чертовщинка… а теперь ее нет… Вот как с этим мириться?
        Лексо не раз участвовал в стычках с теранскими кораблями и был уже морально и физически подготовлен, как боец. Война унесла множество жизней и с той, и с другой стороны. И теперь шагая к Сектору-А, Лексо отчетливо знал, что этому надо положить конец. Гуманность и наука у них не в чести. Хотя высокие технологии они признают, как устрашающий источник их силы и оружия. И теперь надо так жестко обломать им рога, чтоб навсегда отбить у них охоту демонстрировать свое могущество и непобедимость.
        Сектор-А встретил Лексо разрухой. Куски обшивки, кровавые разводы на стенах и полу, царапины и вмятины на стенах. Тяжелая дверь вынесена. В капитанской рубке тоже все разбито. Два трупа лежат. Похоже те, кто заблокировался в рубке, или были пойманы… или знали о спасательном шлюзе. Скорее всего второе… Вряд ли они стали бы дожидаться, пока их достанут. Но что с Тэйрон Ахарэ? Почему никто так и не воспользовался возможностью активировать его? Все это было очень странно.
        Сообщив командованию о результатах своей миссии, он вызвал Мэфоса.
        – Как вы, не ранены? Отлично! У меня тоже хорошие новости. Пока что можно не опасаться Гнева богов. Кто-то вывел его из строя! У тебя как? С заданием все нормально или есть проблемы с выполнением? Насколько ты близко к цели? Уже близко? Думаю, что я тоже. Конец связи.
        Он вылез наверх через шлюз, и воспарив над кораблем, едва не попался под шальной луч позитронной пушки. Воинская выучка сработала хорошо – успел увернуться прежде, чем сообразил, что в него стреляют. Целились явно не в него, но опасности это не умаляло. Искать тех, кто сбежал с капитанского мостика, ему не пришлось… Вон они, несколько гуманоидов, бегут по бликующей на солнце обшивке корабля, огибая турели, сенсорные панели и сопла космической базы. Снизу их пытаются атаковать теранские бронемашины с характерными для них фиолетовыми гравировками на броне.
        Интересная картина! Ого! У них, кажется, есть сторонники! С воздуха их прикрывает летающее устройство, отделившееся от теранского отряда, ведущего обстрел леаров.
        Лексо присмотрелся. Теранцев среди бегущих по крыше звездолета было как раз меньше по количеству, чем чужаков. Ого! Пятнистые, как ящерицы, горианцы…Мелкие, с бровями-щупальцами драканы… И даже человек… Странно… На чьей же стороне эта разношерстная группа? Чтобы теранцы сотрудничали с кем-нибудь из инопланетян не их расы – это было исключено!
        Сердце его неприятно зашлось. Он узнал одного из них, самого рослого. Это был сын Эл Ор Ритана Второго. Его лицо навсегда врезалось ему в память. Это он, он повинен в смерти его родителей и сестры! Ненависть закипела в нем. На мгновенье весь мир сузился до одной ненавистной рогатой фигуры, все остальное померкло. Лексо ринулся вперед.
        ГЛАВА 42
        – Давай, давай скорее, пока нас тут все не превратили в мокрое место! Мы тут как на ладони! – Даарон помог Антону выкарабкаться из проема.
        – За мной все! Бегом! – крикнул Танаар, хотя в этом не было нужды, все и так бежали. – Доберемся до грузового входа. А там, в ангаре, – есть все, что нужно для нашей защиты: и оружие, и мехи, и авиа-истребители.
        Внезапно какая-то невероятная сила сбила Танаара с ног. Он едва не улетел вниз, но повис, схватившись за антенную решетку.
        – Тан, держись! – Даарон протянул руку. – Ты ранен? Тебя подстрелили?
        – Нет…Кажется, нет, – ответил Танаар, растерянно вертя головой, он и сам не понимал, что произошло. Ощущение такое, как будто на него напала гигантская невидимая птица – порывом ветра от взмаха ее крыльев разметало волосы и на миг залепило глаза…
        Охранники сделали серию выстрелов вслепую, напряженно всматриваясь в пространство. Но в прозрачном воздухе не было никакой опасности. Только далеко внизу кипели ожесточенные бои теранцев с леарами. Мимо императора пробежали отставшие инопланетяне. Даарон подтолкнул его в плечо, призывая поторопиться, и бросился вдогонку за спонтанно сложившимся отрядом бойцов…
        Охранники терпеливо ожидали его команды. Но последний Луч Ритана вдруг остолбенел, парализованный тем, что увидел внизу… Теранские мехи яростно сопротивлялись… За пару часов Долина превратилась в кладбище разбитой техники. Но где же противник?! Где леарские челноки? Где их боевые мехи и роботы? Их не было… Тогда с кем воевали теранцы? От какого встречного огня взрывалась, возгоралась и рассыпалась грудой искореженного металла их боевая техника? А враг существовал. Он угадывался по всполохам огня, по дымным разноцветным следам трассирующих очередей, по вою, свисту, грохоту разрывающихся снарядов. Волна холодного ужаса ударила императора в пах. Его отчаянно защищавшая армия гибнет под обстрелом невидимого и оттого неуязвимого для них врага…
        Вдалеке он увидел желтую дымку силовых щитов, по которым прокатывались волны и колебания от ударов с внешней стороны. Выходит, они все-таки выполнили свое назначение и задержали астроратлы агрессоров? А те до сих пор пытаются пробить энергетическую преграду. Что же будет с теранским народом, если леарам удастся прорваться?!
        «Болван! Какой же я самонадеянный болван! А ведь разведка предупреждала меня о квантовом комуфляже леаров, из-за которых мы прозевали их появление. Я ведь знал это, знал… Но мне надо было собственными глазами увидеть эту жуткую бойню, чтобы понять катастрофичность нашего положения…
        Невежество нас погубило. Я позволил шаманам увести народ в мрак невежества. Надо идти с миром к леарам… Я недооценивал их… Они перебьют наш народ… Никого не останется в живых… Никого…»
        – Танаар! Ты чего застрял? Ты ранен? – Антон и два горианца вернулись назад за ним. Голос бывшего пленника вывел императора из состояния ступора, и он побежал.
        ***
        Как только Лексо увидел, что сброшенный им Эл Ор Ритан ничуть не пострадал, он выхватил из набедренной кобуры свой плазмоган. Ещё чуть-чуть, и это чудовище, этот галактический монстр, Демон Ритана, который столько лет наводил ужас на мирных жителей галактики, больше никому не навредит! Палец лёг на спусковую скобу… Но вот досада: сначала рыжий землян заслонил его мишень, затем когда он отошел, охрана обступила своего императора…
        – Прием, Сокол, прием! – отчаянный голос Элаин вломился через интерфэйс в его слух.
        – В канале Сокол. Колибри, я слушаю тебя! Варгон… – Лексо с сожалением проводил взглядом бегущую группу теранских воинов, из центра которого выпирали мощные рога императора.
        – Росомаху подбили. Она не отвечает на вызовы. Комуфляж у Мэди похоже отключился – ее машину видно со всех сторон! Боюсь, что теранцы могут добить ее или захватить в плен… «Почему она не катапультировалась? Убита или ранена?» – полоснула мозг паническая мысль. Страшно было представить, что боевая подруга может быть мертва. Слишком многих он потерял за сегодняшний день. Сражение длится битых три часа, а с обеих сторон уже катастрофические потери.
        Чувствуя, как внутри все сжимается от тревоги, Лексо без колебаний принял решение.
        – Я направляюсь к Росомахе. Колибри, прикрой меня! – попросил он.
        – Действуй! Прикрою, как смогу. У меня закончились ракеты. Боеприпасов почти не осталось! Иначе я бы не просила о помощи, – горестно выкрикнула Элаин.
        – Спокойно. Я что-нибудь придумаю.
        Лексо сгруппировался и спрыгнул вниз. Легкий реактивный ранец пыхнул синим плазменным выхлопом и стремительно понес невидимого бойца по заданным координатам. Леары научились делать компактные и легкие джетпаки с длительным сроком работы без дополнительной подзарядки, что было удобно во время военных действий. Для усиления скорости Лексо включил турбо режим, позволяющий не экономить ресурс заплечного двигателя. Еще не достигув места назначения, леар увидел, что к подбитой машине Мэди приближается теранский шагоход. Видимо, он сам и подорвал Росомаху. Положение ее было настолько уязвимым, что защитить себя от врага ей было почти нечем: все надголовные и заплечные орудия, кроме главной пушки, были сбиты. Будучи военным инженером в ранге подполковника, Лексо не имел под рукой достаточно мощного оружия, чтобы остановить бронетехнику врага. Обстреливать этот металлический гигант из двух своих бластеров только курам на смех… Сейчас важно не выдать себя и действовать максимально быстро. Рассчитывая на то, что враг видит только поверженный мех, но не его самого, Лексо осмотрел боевую машину. Кнопка окрытия
люка не срабатывала. Судя по всему, у Мэди заклинило замок. Техник бросил тревожный взгляд на теранского меха, который был в десяти шагах от Лексо. Нет… не получается…У него нет шансов вытащить из кокпита женщину… Он не успевает… Внезапно внимание Лексо зацепила помятый ножной манипулятор боемашины врага. Бронированая пластина была сбита. Мех чуть заметно "прихрамывал". Будучи военным конструктором Лексо знал, что в этом месте находится электро-магнитный джектрон. Это устройство служило проводником сигналов и обеспечивало беспроводную связь между системами меха. Многолетняя инженерная практика тут же подсказала ему, что при взаимодействии с лазерным излучением такой реактор взрывается. Живым существам это не повредит, но технику полностью выведет из строя, разрушив импульсные передачи всех систем. Главное, попасть в яблочко. Лексо поднялся в воздух, навел прицел через встроенную нейросеть в скафандре и несколько раз выстрелил. "Бомба" разорвалась яркой белой вспышкой и пронзительным писком. Как бы там ни было, но этот трюк сработал. Шагающая машина противника остановилась, медленно подняла ногу, чтобы
сделать шаг вперед и вдруг, зашатавшись, опрокинулась на спину, обдав Лексо пылью и металлическими осколками. Всё получилось! Подполковник вернулся к кабине Росомахи и долго сбивал куски оплавленного металла рукоятью десантного тесака, чтобы они не мешали отодвинуть реджектор. Его бывшая возлюбленная, самая юная из всей леарской диаспоры, как он и предполагал, была без сознания. Неподвижное лицо полулеарки-полуземлянки было покрыто смертельной бледностью. Но артерия на шее слабо пульсировала. Жива… хотя потеряла много крови.… Оливкого цвета гимнастерка казалась черной, насквозь пропитанная этой липкой, спекшейся кровью…
        Кокпит пилота был сильно поврежден со стороны спины. Скинув реактивный ранец, Лексо занял место второго пилота. Мех был потрёпан, но ещё работоспособен. Даже квантовый камуфляж включить удалось. Предупредив своих по гиперсвязи он направил боевую машину к челноку, на борту которого был развернут медицинский пункт.
        Лексо без конца оглядывался на нее в надежде, что Мэди придет в себя и откроет глаза… глаза с круглым инопланетным зрачком … глаза, пленившие его тем, что напомнили ему девушку-грезу из России. Гибрид по расе, Мэди была хрупкой, нежной и крайне интеллигентной в то время, как чистокровные леарки в силу обстоятельств были крепче телом и несколько воинственны по духу. И сестра у него была такая – палец в рот не клади! А Мэди совсем не похожа на леарок, да и родилась она на Земле. И две его ближайшие родственницы, Келла и Элаин, тоже были землянками. Странно, а вот Ната во время второй встречи с ним поразила его заметным сходством с леарами…
        Боль снова и снова сжимала его сердце. Не уберег он малышку Мэди, не уберег… Нельзя было пускать ее на войну. Ну, мужчина он или тряпка, в конце концов?! Сказал бы ей свое веское слово, и никуда она не делась, подчинилась бы приказу. Вот как с Натой. Проявил он тогда свою мужскую твердость, и она послушно осталась в поселке.
        От удара по корпусу содрогнулась Росомаха. Все внутри кабины задребезжало, а голова Мэди, неловко подскочив, откинулась на спинку пилотского кресла. Нижняя половина ее лица была сплошь залита кровью…
        На дисплее в крубах пыли и гари нарисовался теранский мех. Ответить Лексо ему не мог. Он маневрировал и уворачивался, но никак не мог оторваться от назойливого преследователя. Лексо подозревал, что на хвосте у него висел тот самый поверженный теранский пилот. Скорее всего, пересев на исправный мех, рогатый стремился сравнять с «невидимым» счеты. Он выслеживал мех Лексо по следам на земле и мареву, поднимавшемуся от раскалённой машины. Остановиться и дать бой ему не позволяло безжизненное лицо Мэди. Тело ее обмякло на ложементе, а из носа и ушей тоненькой струйкой вытекала кровь. Лексо боялся, что это травма черепа. Если так, то шансы ее невелики…
        Оторваться от теранца ему помог Чигарт, открывший шквальный огонь на расплав ствола из тяжелой протонной пушки. Рогатый пилот понял свою ошибку. Он слишком далеко ушел от своих. Попытался отступить, но было поздно. Попадание очередного протонного снаряда основательно разворотило кокпит теранской машины. "Не жилец!" – подумал Лексо, бросив беглый взгляд на его останки. Вражеский мех так и остался стоять позади, выпуская клубы жирного чёрного дыма.
        Санитары приняли Мэди и положили на ее лицо кислородную маску. Лексо с минуту провожал взглядом грави-носилки с раненой подругой, пока дверь в медицинский пункт не сомкнулась.
        Лексо направился обратно к кораблю. Его ждало дело, которое он должен был закончить. – Бизон вызывает Сокола! – раздался знакомый голос из ретеллера.
        – Сокол на линии, – ответил Лексо, не сумев скрыть своей подавленности. Трудно терять близких в первый же день этой проклятой войны. Тем более лучших и самых достойных в этой жизни.
        – Что они сказали? Она будет жить?! – обеспокоенно выспрашивал Чигарт.
        – Пока не ясно. Ее обследуют и, возможно, погрузят в анабиоз, чтобы она продержалась до возвращение в поселение. Мэди должна и будет жить, – упрямо проговорил Лексо. – Никто так не достоин жизни, как она. Скоро щиты теранцев падут. И мы все продержимся. Мэфос сказал, что он почти у цели. А ты держись и не теряй бдительности! – пытался он успокоить брата.
        Ему надо раздобыть новый мех, чтобы навсегда покончить с главным демоном Ритана.
        «Месть – это то, чего я жаждал много лет, – угрюмо размышлял подполковник Лексо. – И я не успокоюсь, пока не отправлю его к их ненасытным и кровожадным богам!»
        – Сокол вызывает Медведя!
        – Медведь слушает…
        – Нахожусь внутри меха Росомахи. Нужна переэкипировка. Дайте знать, в каком из челноков есть свободные бронемашины?
        – Рабочих мехов больше нет, – бесстрастно сообщил Медведь.
        – Росомаха неисправен, – удрученно возразил Лексо, наблюдая над тем, как растет шкала датчика системы охлаждения. – У нас больше нет рабочих мехов, Сокол, – повторил Медведь. – Ждем подкрепления. Когда обесточат силовые щиты, тогда и прибудет свежая техника и боеприпасы. Лексо словно на физическом уровне ощущал, что «организм» его боевой машины, как говорят в России, на ладан дышит, – еще немного и испустит дух… Броневые пластины частично отвалились. Значительная часть огневой мощи утрачена. Один из ручных манипуляторов вырван с мясом. Система охлаждения дает сбои, а из разорванных трубопроводов хлещет охладитель. Из-за перегрева над раскаленным металлом поднимается пар.
        Но деваться некуда, и подполковник повёл свой покалеченный мех к месту побега Эл Ор Ритана. К базовому кораблю пришлось пробиваться через эпицентр сражения. Единственная пушка Росомахи беспрестанно жахала. Датчики температуры уже давно были в красном секторе. Броня раскалялась, и от перегрева над машиной поднималось туманное марево. Квантовый камуфляж стал бесполезным, контуры перегретого меха невооруженным глазом были видны. А это в столкновении с теранцами – неминуемая смерть. Слишком много у рогатых огневой мощи.
        Бросая машину в новые и новые схватки, Лексо добрался, наконец, до астроратла Диэрина, врезавшегося в маточный корабль теранцев. От температуры где-то в недрах боевой машины плавилась изоляция, наполняя кокпит меха запахом едкой синтетики. Вентиляция едва справлялась. Из-за сухого зноя потрескались губы парня, а запас питьевой воды закончился. Лексо глянул на холоскрин. Недалеко от него сражалась Элаин. А вот командир их корабля был еще ближе. Неожиданно в голове подполковника созрела идея. Не теряя времени, он быстро установил связь с Диэрином.
        – Оцелот, прием. На линии Сокол. Ты один воюешь в мехе или с напарником?
        – Оцелот на связи. Поскольку нас мало прорвалось через кордон, мы решили не объединяться в пары и вывели в бой, как можно больше машин.
        – У меня мех на издыхании. Пусти меня к себе вторым пилотом.
        – Вижу. Контуры меха высвечиваются. Как подлетишь ко мне поближе, дай знать. Я комуфляж отключу, чтоб ты люк увидел.
        Когда Лексо поднялся в кокпит Оцелота, он даже говорить не мог, в глотке все пересохло. Он жестами попросил у лейтенанта воды.
        – Хорошо, что рогатые не глушат средства связи, а то бы мы совсем были разобщены. Руководство-то за кордоном. Приходится самим определять себе задачи, – проговорил Диэрин, протягивая Лексо бутылку.
        Утолив жажду, тот вылил остатки холодной влаги на свои слипшиеся от соленого пота волосы.
        – Вот как раз новую задачу я бы и хотел обсудить с тобой, лейтенант.
        Лексо предполагал, что император уже спасен «своими» и хорошо вооружен. Но, к его удивлению, рогатые фигуры все еще маячили на "крыше" корабля, то появляясь в разрывах дымовой завесы, то пропадая. К беглецам, выбрасывая длинные ноги, приближался огромный теранский мех. Он вылез из того самого запасного шлюза, из которого выбрался император со своей командой. Лексо думал, что боевая машина спешит, чтобы обеспечить защиту отряду Третьего Луча, но гигант махнул железной лапой, сметая сторонников императора с поверхности корабля. Отскочить успели все, кроме одного чешуйчатого, как тритон, майрианца. От удара тот с криком полетел вниз, в гущу перестрелки.
        «Ещё один покойник», – равнодушно подумал Лексо. Он направил пушку Оцелота на вражескую машину (придется снять его, чтобы никто не помешал ему лично расправиться с Эл Ор Ританом). Тут узел связи снова ожил, и подполковник услышал звенящий от волнения женский голос.
        – Сокол, прием! Это Ната. Лексо, ты меня слышишь? Я здесь вместе с Мэфосом. Не спрашивай, как я оказалась здесь. Потом все объясню! Мы почти у цели. Идем отключать генераторы.
        Война не место для женщины. Лексо снова всколыхнуло неприятное чувство протеста, но он подавил это в себе.
        – Сокол на связи, – ответил он охрипшим голосом. – Принял. Действуйте! Я тут немного занят… – Я только попросить хотела… Если увидишь Эл Ор Ритана Третьего, Даарона и Антона в компании других инопланетян, прикрой их, пожалуйста. Их жизни очень важны. Они не должны пострадать, – услышал подполковник через ретеллер.
        – Серьёзно? – Лексо поморщился. Наташа, должно быть, сошла с ума… – Может, юбку мне надеть и в гарем к императору попроситься? А то, я с самого утра думаю, что зря в штанах хожу… Жарко… – со злостью добавил он.
        – Тут такие новости! Теранцы готовы заключить перемирие. По крайней мере, часть из них. Чтобы доказать искренность своих намерений, они сами помогут нам отключить силовое поле.
        Не знай Лексо теранцев, подумал бы, что это какая-то ловушка.
        – Ясно, – от возмущения скривился он. – Вот только мы не нуждаемся в их помощи. Нам не нужно перемирие! Мы и сами отключим щиты. И этих тварей рогатых все равно победим! А в первую очередь я шлепну их наглого завоевателя галактики! А тебе я уже говорил: это наша война. И мы не нуждаемся в твоих советах.
        ГЛАВА 43
        Лексо был в крайнем негодовании. Да как такое ей в голову пришло?!! Он не подкаблучник, чтобы бежать и выполнять эту глупейшую прихоть… Он не станет помогать Эл Ор Ритану!!! Варгон его побери! Что они там задумали, Мэфос с Наташей?! Не появись здесь она, эта упертая, своенравная девчонка, таких нестандартных ситуаций даже близко бы не возникало! Леару потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться со своим гневом.
        Он так рвался добить этого галактического монстра. Но кураж его куда-то испепелился. Усталость навалилась после всех переживаний – оттого, что из девяти боевых челноков проскочили через кордон только три… что техники и боеприпасов катастрофически не хватает… что леары гибнут на глазах, а Мэди уже при смерти… А может, он просто перегрелся и наглотался угарных газов в ее разбитой Росомахе?…
        Лейтенант Диэрин ждал приказа от подполковника. А подполковник никак не мог определиться со своей позицией. Они видели, как из шлюза выскочил отряд вооруженных бойцов под руководством двух шаманов, и молча наблюдали, как Танаар и его рогатые охранники, быстрые и верткие, словно животные, вели перестрелку с теранскими пехотинцами. Их привели вон те шаманы, которые опасливо выглядывали сейчас из люка.
        Инопланетяне прятались за батареями и выступами вентиляционных коробов и отстреливались от них. Раскаленная плазма с обеих сторон с воем прочерчивала воздух, но это оружие было недостаточно мощным, чтобы причинить бронированному меху хоть какой-то видимый ущерб. Двое из отряда императора уже валялись в луже крови… Ящерообразный горианец храбро и отчаянно прыгнул на шагохода, но тот сломал ему хребет в мгновенье ока. Майрианец не был столь безрассудным, он просто не сумел сбежать из укрытия, когда мех его поймал.
        – Бедняга… – с сарказмом процедил сквозь зубы Лексо. – Это что же получается? На стороне адского колонизатора, кроме пришлых инопланетян (скорее всего пленных), так мало своих?
        Время текло… А ведь эта схватка может решиться далеко не в пользу императора и его спутников…
        И вдруг в голову Лексо ударила ошеломительная мысль: а что если Ната права? Ведь с самого начала было ясно, что в лагере врага произошел какой-то раскол: теранцы воют против теранцев… А что если эти шаманы, отстаивающие своих кровожадных богов, преследуют императора… за новое прогрессивное мышление?
        И тут раздались короткие тренькающие позывные высшего командования, которое осталось за кордоном.
        – Сокол, прием. Это генерал Гайвер! Операция, выполняемая Скатом и Шиншиллой, провалилась. Отключить энергию не получилось. Доступ для нас по-прежнему закрыт. Приказываю: в срочном порядке изыскать возможность встречи с главнокомандующим теранских войск и императором Эл Ор Ританом Третьим. Цель: заключение перемирия.
        Подполковник испытывающе взглянул на лейтенанта. Он знал, что безбашенного Диэрина авантюрами не испугать, за что тот не раз получал выговоры от Лексо. Но сейчас эти качества были ему крайне необходимы.
        Сможешь запрыгнуть на базовый корабль?
        – Высоковато, командир. Я б не стал так рисковать, – прищурился пилот, затаив усмешку в глазах. – Но если так необходимо, попробуем в два скачка, – он показал на широкий продольный выступ в корпусе корабля.
        Взлетев на реактивной струе, «Оцелот» в два приема достиг верхней обшивки корабля. Штурман вытер капельки пота, выступившие на лбу, и с победительным видом взглянул на командира, радуясь, что мощности хватило на этот рискованный прыжок.
        Лейтенант пустил машину вокруг вражеского меха по широкому радиусу. Короткой очередью загавкала автопушка. Прицел оказался верным. Снаряды с воем угодили прямо в дуло левого вражеского орудия. Последовала серия ярких, искрящих вспышек коротких замыканий. Обломки боекомплекта, рассыпавшегося от взрыва, с металлическим лязгом разбросало по корпусу корабля. Четырехметровый теранский мех с протяжным скрежетом накренился.
        – Падай, сука! – неизвестно кому заорал подполковник.
        Реактивный выхлоп вернул громадной шагающей машине равновесие. Мех под управлением Диэрина, перебирая шарнирными ногами, побежал, чтобы выстрелить с тыла и непременно свалить бронемашину врага. Снова изрыгнула огонь автопушка неприятеля. Мех Диэрина проворно отскочил в сторону. Ура! Промах! Снаряд противника зажженной свечой ушел в небо. Подполковник одобрительно хлопнул напарника по плечу, хваля за быструю реакцию. Сам же тяжело вздохнул – боеприпасов оставалось ничтожно мало – и выпустил последние снаряды под ноги теранскому меху. Неприятельская машина начала разворот, и в этот момент детонировало ракетное топливо. Взрыв разворотил весь радио-электронный модуль и бросил мех в противоположную сторону, но и в этот раз теранец удержал машину от падения, поставив ее на одно колено. Выплескивая кипящий адреналин, Лексо подскочил и, с яростью ругнувшись, пнул механической ногой по кабинке поверженной техники. Остекление у теранского шагохода пошло трещинами… Противник не остался в долгу и хрястнул ручным манипулятором. Отпрянув, лейтенант поймал удар на корпус, но его более легкий мех не устоял на
ногах и повалился на «лопатки». А многотонная машина врага всем корпусом обрушилась на Оцелота. Прозрачная броня осыпалась на леаров дождём осколков. Рядом вслепую шарил руками Диэрин, пытаясь выбраться из кабины пилота. Инстинкт самосохранения сработал вовремя, и Лексо закрыл лицо руками, чтобы не потерять зрение. Но когда он открыл глаза, то увидел прямо перед собой вражеского пилота в мигании аварийного освещения. Один взгляд на панель приборов сказал ему больше десятка слов. Фанатик, преданный жрецам, заставил работать свою машину на пиковых нагрузках. Похоже, его мех просто перегорел.
        Седой теранец, висящий над ним на ремнях, зашевелился, обжигая леаров лютой ненавистью, пылающей в желтых глазах. Казалось, он сейчас снова поднимет свою громоздкую машину и расплющит Оцелота в лепешку. Лексо выхватил бластер и три раза выстрелил в упор. Рогатый обмяк и повис на ремнях. Горячая кровь убитого теранца стала капать парню на лицо. Лексо попытался увернуться. Но капли продолжали падать на него. Остекленевшие глаза сверлили леара в упор, как бы говоря: "Что же ты наделал?" На Лексо навалилась дурнота. Нет, ему было не впервой убивать, но никогда еще смерть, сотворенная его рукой, не смотрела так близко в глаза… Хорошо еще хоть пальцем не тыкала… Кажется, мозг его невольно воспринимал теранцев как своих, и где-то на задворках сознание кричало: «Остановитесь! Что же мы все делаем!» Вскоре чужой мех со скрежетом отвалился куда-то в сторону, перестав загораживать свет. Лексо внезапно для себя обнаружил, что день клонится к закату… Но солнце все еще слепило…
        Трое из выживших охранников Эл Ор Ритана тут же наставили на Лексо и Диэрина плазмоганы. Но Танаар их остановил.
        – Леары больше не враги. К тому же они только что помогли нам, – император протянул руку окровавленному подполковнику. – Ты ранен? Идти можешь? Нам нужно уходить, пока наступило затишье. Мои парни разогнали шаманских прихвостней, но они могут вернуться с подкреплением. Генерал Архан вызвал атмосферный челнок. Он уже летит за нами.
        Лексо хмуро взглянул на Танаара. Хотелось кинуться в драку прямо сейчас. Он не воспользовался помощью Танаара. И с кряхтением поднялся сам. Лейтенант к тому времени тоже стоял на ногах.
        – Я Эл Ор Ритан Третий, император теранского народа… – начал Танаар.
        – Да знаем мы, кто ты! Я твою рожу на века запомнил и ни с кем не перепутаю! – хмуро процедил Лексо.
        – …С кем я могу вести переговоры о перемирии? – продолжил Танаар, не обращая внимания на дерзость. – К сожалению, я не властен над всем своим народом. Среди нас есть отступники, зомбированные жрецами. Но все теранцы, оставшиеся под моим началом, хотят новой жизни, в которой не будет слепой ненависти. За время пребывания на Земле многое изменилось. Я пересмотрел свою жизнь и очень раскаиваюсь в том, что повел свой народ по ложному пути. Я хотел бы все исправить…
        – Наше высшее руководство находится по ту сторону дефлекторных щитов. Если бы вы могли отключить их, то это было бы весомым знаком доброй воли.
        – Как нам получить гарантию, что нас не перебьют в одночасье?
        – Никак. Поверить на слово, – криво усмехнулся Лексо. – Но мы не спешим. Можно подождать и посмотреть, чем эта бойня закончится.
        – Я понял. Тогда поторопимся, – коротко кивнул Танаар. – Нам нужно как-то спуститься вниз и пройти в техотсек. Кратчайший путь к нему лежит через капитанский мостик. Но там наверняка ждет засада. Не могут же они ограничиться одним только мехом. Им ведь позарез необходимо меня убить…
        ***
        Невидимыми призраками Мэфос и Наташа следовали за теранской принцессой. Машинное отделение встретило их гудением систем и пыхтением пневмодвигателей. Дроиды сначала насторожились, но, получив сигнал гиперсети о том, что уровень доступа санкционирован, почти сразу равнодушно разъехались выполнять свои задачи.
        Где-то в глубине потрескивали генераторы. Мэфос сразу пошел на шум, стараясь не шуметь.
        – Принцесса Риннан! Что вы здесь делаете? – из огороженной капсулы выскочил офицер в доспехах. – Время неспокойное вас могут убить теранцы-предатели. Риннан вздохнула с облегчением. Значит, команда охраны машинного отсека на стороне Эл Ор Ритана. – Если мы не сдадимся леарам… нам грозит полное уничтожение нашего народа. Спасет нас только перемирие. Я уже обо всем договорилась. Их главнокомандующий обещал прекратить обстрел теранцев, как только мы отключим дефлекторные щиты.
        – Что?! – постовой тут же направил на нее бластер. – Это измена! Эл Ор Ритан знает о вашем намерении?
        Из соседнего помещения тут же выскочили с десяток парней охранного подразделения. – Если он жив… он принял бы такое же решение. Другого шанса на выживание у нас нет! Мы не должны враждовать, потому что мы братские народы. Нужен кто-то более сильный, чтобы разнять нас, чтобы мы перестали вредить друг другу. Сами мы не справимся. Молю, услышьте меня! – Эл Ор Ритан не выходит на связь… – недоуменно и встревожено проговорил страж.
        – Да, к сожалению. Потому я и приняла на себя ответственность за исход этой битвы. Время идет. Чем больше мы медлим, тем больше теранцев погибнет! Эл Ор Ритан призывал вас измениться. Разве не пора доказать на деле, что мы стали другими? – Боюсь, что риск себя не оправдает. Леары нас просто казнят. Мы слишком долго враждовали, – не согласился страж. – Ты так говоришь, потому что сам бы так поступил. Но леары – не мы. Они никогда не были склонны к насилию. Так вы со мной или нет? Отвечай! – решительно потребовала Риннан. Офицер вытянулся в струнку. Выражение учтивости на лице сменилось полной непроницаемостью.
        – Госпожа, я давал присягу императору и не нарушу ее. Я не предам свой народ и не подвергну его такому риску. Мы никогда никому не проигрывали. Я верю: мы победим леаров. А потом уже решим наши внутренние распри.
        Риннан опустила взгляд.
        – Риск и жертва – увы, это извечные спутники правильных решений. Иначе прийти к истине было бы слишком легко. Чтобы жизнь теранцев процветала, надо помириться с леарами. Я уверена, Эл Ор Ритан одобрит этот шаг. Потому что у нас нет другого выбора. – Выбор есть – включить Гнев Богов!
        – Это не выход,. Это лишь очередное массовое убийство. – Я вынужден взять вас под арест, принцесса. Шагайте впереди меня. Руки держите так, чтобы я их видел.
        Принцесса не сдвинулась с места.
        – Тогда… просто нажми на рычаг, и все закончится, – взмолилась она.
        Риннан уже и забыла о том моменте, когда сама сомневалась в этом решении. Сейчас все, что она хотела – это прекратить войну как можно скорее. Ее выбор сделан, и эти десять теранцев на посту уже не смогут этому помешать.
        Отправляя Мэфоса на задание, Лексо объяснил ему, где находится рычаг управления генераторами. В случае неудачного исхода этой операции, Мэфос был готов к тому, чтобы более радикальными методами вырубить источник энергии. Но к чему портить хороший корабль зазря? Бесшумно за принцессой он прошел в кабину управления и, пока она отвлекала охрану разговорами, выключил систему безопасности. Риннан специально загородила дисплей спиной, чтобы охрана не заметила движения на нем. И настройки Мэфос поменял таким образом, чтобы генераторы отключились тихо, без звукового оповещения. Все было сделано в расчете на то, что теранцы не заметят эти изменения сразу, а когда они опомнятся, будет уже поздно. Корабли леаров к тому времени успеют преодолеть барьер. А Мэфос с напарницей незаметно выскользнут из вражеского корабля.
        – Ну что ж… У меня ничего не вышло, но я хотя бы попыталась, – проговорила словоохотливая Риннан, по-прежнему не отрывая ступней от пола, хотя офицер приказал ей двигаться в указанном направлении. – А сейчас отпустите меня. Я хочу найти Эл Ор Ритана и попрощаться с ним, потому что мы скоро переубиваем друг друга. А тех, кто останется, добьют леары, ведь мы не смогли им продемонстрировать, что хотим мира! Уверена, Эл Ор Ритану не понравится, что вы задерживали меня, – на всякий случай добавила она.
        Теранец подошел к ней поближе и с суровым лицом подтолкнул ее стволом бластера к выходу из машинного отделения.
        – Постой! – остановил его другой солдат с вьющимися вокруг винтообразных рогов волосами. – Мы с Наурамом думаем, что принцесса права. Перемирие – это лучший выход для нас!
        – Гие, ты отвечай за свои слова! Хочешь, чтобы нас всех расстреляли за участие в антиправительственном заговоре? – сурово прервал его офицер. – Госпожа! Я выполняю свой долг. Шагайте! Не заставляйте меня прибегнуть к насилию, – холодно обратился он к Риннан.
        – Там, за этими коридорами, погибают наши братья! – разозлилась высокопоставленная особа. – Хотите задержать меня? Ну что ж… Тогда вам придется меня убить… Прямо здесь! Я не сдвинусь с места! Стреляйте!
        – Отойдите! Вы загораживаете нам холоскрин… – офицер заподозрил неладное. Он решительным жестом отодвинул принцессу, заглядывая на дисплей, который она старательно заслоняла спиной. – Варгон! Кто-то изменил настройки безопасности! Вы привели сюда врага! – зарычал рогатый, уже в который раз поднимая на нее оружие. Тот, которого назвали Гие, кинулся к панели управления, чтобы прервать заданный Мэфосом процесс деактивации щитов.
        «Осталось две минуты…» – с сожалением подумал Мэфос, памятуя о просьбе теранской принцессы не убивать.
        Он просто встал на пути охранника и с силой оттолкнул его, чтобы выиграть время. Тот с выпученными от изумления глазами ринулся напролом и, напоровшись на кулак, ответил тем же. Завязалась драка.
        – Невидимка! Ловите, пока не сбежал! – заорал Гие.
        Постовые стремительно окружили их.
        – Не стреляйте!!! Не стреляйте!!! – отчаянно завопила Риннан.
        – Не стрелять! – рявкнул вслед за ней офицер. – Лазутчиков брать живыми.
        Наурам кинулся к панели управления, чтобы остановить отключение щитов. Ната бросилась под ноги Наураму, не зная, как его задержать. Рогач, не раздумывая, выстрелил в пол. Послышался слабый вскрик. Прерывистый кровавый след пополз по металлическому покрытию…
        – Стоять! Иначе я просто Вас пристрелю! – пригрозил Наурам, делая предупредительный выстрел в воздух. – Отключайте камуфляж!
        Наташа все еще пыталась отползти, не подозревая, что ее выдает вытекающая из раненого бедра кровь. Могучий теранец настиг и рывком поставил врага на ноги. Ната, пытаясь восстановить равновесие, сдержанно застонала, встав на простреленную ногу.
        – Отключай защиту! – прорычал рогатый, ткнул в нее стволом плазмогана и оторопел, увидев не леарского воина, а голубоглазую землянку с платиново-белой косой.
        – Это не леары, а выжившие хозяева плане… – обескуражено проговорил Наурам и смолк, увидев, как из рубки вытащили Мэфоса, скованного магнитными наручниками. – А вы что что, объединились с землянами против нас?
        – Заберите у них шлемы! Пока они не позвали на помощь! – скомандовал офицер. – Гие, срочно устрани деактивацию щитов!
        ГЛАВА 44
        Пока императорская группа через шлюз на крыше пробиралась обратно в корабль, Даарон с Нивалом действовали оперативно. Отряды, вызванные теранцами, быстро очистили коридоры звездолета от мятежников. Весь путь от капитанской рубки до Сектора С был оцеплен правительственными войсками. Искоса поглядывая на уверенно вышагивающего по кораблю представителя леарского командования, Танаар видел, что ему не надо подсказывать дорогу. Направляясь к цели с суровым замкнутым лицом и мрачно пылающими глазами, подполковник даже опережал императора на полшага. Но дойдя до входа в машинное отделение, леар отстранился, пропуская императора вперед.
        Молодой офицер выскочил из кабинки и, салютуя, вытянулся в струнку перед вождем.
        – Великий Воин! Во вверенном нам объекте охраны все благополучно! Разрешите доложить о факте государственной измены и аресте двух вражеских лазутчиков?
        – Чуть попозже, – Эл Ор Ритан жестом левой руки приумерил прыть караульного. – Сначала выполним пару неотложных дел, – сказал он глухо и устало. – Отправь кого-нибудь из парней в рубку. Надо срочно отключить дефлекторные щиты.
        У офицера пятнами пошло лицо, кожа из голубовато-серой приобрела фиолетовый оттенок.
        – Слушаюсь, Великий Воин! – сипло выкрикнул он, откидывая ладонь к рогам и испуганно сверля глазами двух военных леаров, стоящих за спиной вождя. – Гие! Срочно деактивируй щиты! Это приказ императора!
        В глубине рубки загремел падающий стул и кто-то громко чертыхнулся, второпях отшвыривая его ногой. Через пару минут система возвестила об отключении питания энергетических полей, защищающих территорию от вражеского нападения.
        – Ну и влипли мы, Наурам! Принцесса Риннан тоже требовала деактивации, а мы ее – за решетку как изменницу?! Может, бежать надо и поскорее выпустить их вместе с арестованными леарами? – раздался за стеной тревожный голос охранника.
        Наблюдающие за изменениями на дисплее император и леарский подполковник переглянулись, услышав то, что предназначалось не для их ушей.
        Танаар с непроницаемым лицом подошел к инженерной панели и включил трансляцию, его голос разносился по всему кораблю, был слышен в каждом ретеллере:
        «Я, Эл Ор Ритан Третий, император и вождь Цветов Ритана, приказываю сложить оружие. Отныне леары не являются нашими врагами. Они – наши предки, друзья и союзники. Вместе с ними мы откроем новую страницу истории, в которой не будет войн, вражды и ненависти. Также я призываю всех своих подданных и соратников повернуть оружие против забастовщиков, поймать и арестовать зачинщиков смуты – Верховного жреца Зухруула, жреца Жатуфа и участников бунта. Они повинны в развязывании кровопролития и вражды среди нас».
        И только после этого правитель обратился к офицеру охранного отделения.
        – А теперь докладывайте, что у вас тут произошло до нашего прихода?
        ***
        Ну что ж… на войне, как на войне. Сама рвалась сюда, как одержимая. Я вечная зануда. Не привыкла свои дела перекладывать на плечи других. В голове не укладывалось, что Ташу будут спасать другие. А вдруг они что-нибудь сделают не так? Вот такое тупо сидящее подсознательное недоверие ко всем. А может, и гиперответственность за все, происходящее вокруг меня. Не зря же Лексо говорит, что я – в каждой бочке затычка.
        По просьбе принцессы Риннан, до выяснения обстоятельств нас заперли в охранном отделении, в комнате для сменного отдыха караульных. Никакой мебели здесь нет, кроме четырех низеньких топчанов. Охранники, ухватив меня за руки-ноги, приволокли и свалили на одну из лежанок. Ни сидеть, ни стоять я не могла. Боль, пульсируя, разливалась по бедру и ниже пояса, и при любом движении обжигающая волна прокатывалась по правой ноге. Риннан с Мэфосом перевернули меня на живот и, обливаясь потом, чтоб не причинить новую боль, осторожно сняли с меня экипировку. Принцесса вытребовала у часовых аптечку с антибиотиками и очень умело сделала мне перевязку.
        Мэфос сидел бледный, молчаливый. Вначале он сильно перепугался за меня, но Риннан (оказывается, она – медик) ощупав все мои кости и суставы, сделала заключение: нерв не задет, а болт, застрявший у меня в ягодичной мышце, она обещалась извлечь в операционной, как только нас выпустят… От успокоительного и болеутоляющего, я вскоре задремала…
        Мне приснился охотничий домик, в котором мы с Лексо провели чумовую ночь перед отправкой на войну. Как же уютно и защищено я почувствовала себя в его бережных объятиях. Он гладил меня по волосам и ласково упрекал: «Упрямая… своевольная девчонка! Ну как же так? Обманула меня… Выкинула что ли датчик? Я ведь проверял… Прибор и сейчас показывает, что ты в Мексике осталась…» От него исходил такой угарный машинный запах, смешанный с крепким мужским потом, что я вздрогнула от ощущения реальности войны и разомкнула веки. Окунувшись в янтарную теплоту его глаз, я крепко прижалась к нему, обхватив его шею руками.
        – Можете опустить ее на каталку, – услышала я голос принцессы Риннан рядом с собой. – Персонал выполнит все необходимые процедуры и отвезет в операционную. Не переживайте. Серьезных повреждений нет. Мы извлечем кусок металла. Я только с братом поздороваюсь, и займусь вашей подругой. – Она помогла Лексо уложить меня на средство передвижения, а потом с закипевшими на глазах слезами кинулась на грудь высокому теранцу.
        – Живой!!! Мы с мамой и Ташей уже отчаялись тебя в живых увидеть…Что ж ты молчал-то? Я чуть с ума не сошла от страха… Пришлось взять на себя ответственность за прекращение этой братоубийственной войны. А они меня в каталажку заперли, как предателя…
        – Ты приняла правильное решение… политически мудрое, – низким хрипловатым тембром проговорил император. – Прости, я не мог с вами связаться. Не до того было…Ретеллер в драках растоптал… А этот у Антона позаимствовал…
        «О, неужели это и есть тот самый демонический монстр, который в страхе держал всю галактику»? – Я с любопытством оглядела его снизу доверху. На усталом и мужественном лице – свежие ссадины и кровоподтеки. Потный и грязный вояка, как и все мы. А рога, кстати, придают ему величественный и устрашающий вид. А по пыльному, залитому кровью, разорванному во многих местах мундиру, уже трудно судить о высоком сане его владельца.
        – Ты только караульных не наказывай… Они верны тебе оказались, – Риннан, привстав на цыпочки, потрогала пальцем обширную гематому на скуле. – В рукопашной сражался? Хорошо, что глаз не зацепили, – спокойно проговорила она, и, отстранившись, оторвала болтающийся на вытянутых нитках некогда роскошный, украшенный карминным страусовым пером золотой эполет.
        В комнату отдыха вошел еще один теранец, приветливо помахал принцессе рукой и остановился у стены, продолжая вести по ретеллеру какие-то переговоры. Что он тут делает среди военных, я не поняла. Кроме пижамных или больничных штанов, на нем ничего не было…
        – Я восстановил Даарона в должности, и вернул ему чин генерала, – шепнул император сестре. – Теперь он снова – командующий армией.
        – О, я рада! А как мама обрадуется, – Риннан дала знак медперсоналу, чтобы они выкатывали меня в коридор. – Ты, наверное, еще не знаешь, что это она открыла Даарону именной доступ к Тейрон Ахарэ, чтобы вы не могли использовать его против леаров.
        «Ого! А мы еще сомневались в них…Оказывается, есть среди них «правильные» гуарии», – я с уже другими глазами посмотрела на эту императорскую семью.
        – Медведь, прием! Доложите обстановку, – Лексо, вышагивая рядом с каталкой, продолжал контролировать военную обстановку через ретеллер.
        – Медведь в канале! Наши астрораттлы миновали щит. Огонь прекращен. Остались небольшие вспышки битвы – теранцы совместно с леарами ловят бунтовщиков.
        – …Архан, организуйте места содержания арестованных бунтовщиков. Будьте готовы к тому, что заключенных будет гораздо больше, чем обычно, – слышала я впереди себя рокочущий голос императора. – Главные зачинщики, Зухруул и Жатуф, должны быть взяты под арест. Продолжайте искать.
        – Не там ищете!!!! – звонко расхохотался Мэфос. – Жатуф уже под арестом. Ната обломала ему рога… А принцесса Риннан посадила в стеклянную камеру.
        – Поступила информация, что Жатуф уже под арестом, – исправился теранский правитель. –Ищите Зухруула.
        – Его легко отследить по сигналу ретеллера, – усмехнулся Лексо. – Дай-ка сюда твой аппарат. – Сигнал пойман, – послышалось на том конце связи. – Направляется на запад, к реке. Отправлю-ка туда наших бойцов. Это гораздо надежнее. А то я боюсь, что сами теранцы не решатся своего бывшего властителя под стражу взять. Еще отпустят, чего доброго…
        – Отлично! Конец связи.
        – Бедняга-Зухруул даже не подумал о том, что леары могут отследить его по сигналам гиперсвязи, – усмехнулся Лексо. – Иначе бы он выбросил свой ретеллер, прежде, чем тикать с поля боя. Вот до чего доводит чрезмерная религиозность.
        Лексо, конечно, хотел забрать меня к себе в санчасть леаров. Но я запротестовала. Таша, как я поняла из бесед с принцессой, – чуть ли не местное научное светило по генетике и работает под началом сестры императора, которая к тому же является главой медицинского центра. Я была бы совсем не против, если бы они вдвоем оперировали меня. Так что сейчас мы едем за Ташей. Да и Риннан прямо-таки трепещет за свою беременную пленницу. Не помешало бы инопланетных женщин проведать. Когда мы уходили, шайка шаманских прихвостней пыталась вышибить им двери.
        Я думала, когда мы отъедем от Сектора «С», со мной останутся самые близкие лю…(никак не привыкну: люди – это земляне, а леары и теранцы – это гуарии): Лексо и Мэфи… Да и все, пожалуй, здесь больше нет у меня друзей. Но почему вокруг меня столько народа, я не поняла: что у императора дел других нет? Зачем он меня сопровождает? Полуодетые инопланетяне с оружием тоже за нами двинулись. А один из них забежал сбоку и, заглядывая сквозь идущих охранников правителя, помахал мне рукой. Попытка протиснуться ко мне с другой стороны также не увенчалась успехом. Лексо и Мэфи, оглядев его с высоты своего двухметрового роста, не подпустили ко мне.
        – Наташа! На-та! – закричал он. В просвете двух фигур мелькнула чумазая физиономия, густо заросшая рыжей бородой. В отличие от других инопланетян на нем были легкие штаны с бахромой и свободного кроя рубаха. – Тебя ранили, да?! Я навещу тебя, когда можно будет!
        – Антон!!! Боже ты мой! Это же Антон! Землянин! Пропустите его! Это мой соотечественник!– закричала я со слезами на глазах.
        – Ну ты даешь! Я был в шоке, когда тебя увидел. Никак не ожидал, что ты с леарами прилетишь нас спасать. У тебя даже форма леарская. А мы-то с Ташей переживали, что некому тебя защитить от дикарей. Жаль, что тебя ранили! Но держишься ты бодрячком, – взахлеб от искренней радости говорил Антон, торопясь высказать что-то важное, пока нас снова не разлучили. – Эх, жалко, что тебя ранили! – повторил он с досадой. – Но ничего. Мы дождемся, пока ты встанешь на ноги, и рванем отсюда подальше, – он склонился ниже ко мне. Глаза его возбужденно сверкали. – Ната! Я был в плену! Эл Ор Ритан, слава те господи, прозрел, наконец! Я получил свободу. Я выпустил всех подопытных из клеток. Ты понимаешь? Я свободен! Я заберу вас с Ташей отсюда. А ну их всех в задницу, этих инопланетян! К черту все америки и индии! Домой!!! Домой!!! Мы полетим в Россию. В деревне этой, конечно, нет аэромобилей. Но думаю, доберемся до большого города и улетим.
        Со вздохом я погладила грязную руку с разбитыми в кровь костяшками пальцев.
        – Антошенька! Я тоже скучаю по России. Но сейчас мой дом в Мексике. Я уеду с ним, – я показала глазами на идущего впереди леара и невольно разулыбалась, чувствуя как по груди разливается теплота и нежность к нему.
        – Ишь ты, а глаза-то какие счастливые. Я тебя, Натка, понимаю! Но хочу кое-что сказать тебе по секрету, – взгляд Антона скользнул по лицам теранских охранников, – а-а, все равно они по-нашему не разумеют. В плену я подружился с восставшим против императора Даароном. Но в битвах мы дрались на стороне Танаара. И за это он вернул все регалии Дару. И тот щас большой шишка у теранцев. Так вот Дар мне рассказал, что аморфис, за которым мы с Ташей прилетели на Алтай, исчез.
        – Да что ты говоришь? – встрепенулась я. – А леары думают, что это теранцы его себе забрали.
        – Нет. У теранцев ничего не вышло. Обломились они, так же, как и мы с Ташей. Выходит, и леары его искали. И тоже не нашли. Видишь, как мои предположения подтверждаются. Его растащили русские. Я верю, что в России есть жизнь. Надо вернуться туда и найти выживших.
        ****
        Процессия сопровождающих Нату прошла инженерный и хозяйственный отсеки и свернула на территорию с жилыми каютами.
        – Значит, переговоры о полной капитуляции и заключении мира назначены на утро завтрашнего дня? – обратился Танаар к леарскому подполковнику.
        – Да. На сегодня дел хватает. За оставшееся время суток вы должны подавить все вспышки народного восстания, разобраться с подстрекателями и заключить некоторых под стражу. Можете рассчитывать на наше содействие. Хотелось бы еще, чтоб бойцы отдохнули после тяжелой битвы, но это как получится, – не меняя холодного замкнутого выражения на лице, объяснил ему представитель главнокомандующего.
        – Да хлопот хватает. Убитых надо хоронить, раненым оказать помощь, и бойцов накормить. А потом уже решать, как нам действовать дальше, – вздохнул Эл Ор Ритан.
        Говорил спокойно и невозмутимо, стараясь не выдать своего истинного состояния. Но ему было сильно не по себе. – Если леары предадут его суду (а он обязан принять наказание), то кто же позаботится о Цветах Ритана? Кто же тогда поведет остатки его народа дальше – в мирную и спокойную жизнь? В жизнь без жрецов и религии, задурманивающих сознание.
        Тоска навалилась на Танаара. Он совершенно не представлял себе, где и как они будут жить теперь. Может так случиться, что леары попросят теранцев покинуть Землю… И что они будут делать в этом холодном и безбрежном космосе? Опять долгие-долгие эоры искать в странствиях свой новый дом, как это было раньше?… Странно, что жизнь тогда не казалась ему конченной. Не казалось, что в космосе они все вымрут… Но почему же сейчас изгнание так невыносимо, равносильно большому несчастью и даже погибели? Наташа… Вот почему так печет в груди, и невосполнимая потеря зияет черной дырой. Последует ли землянка за ним? И имеет ли он право обрекать Ташу на постылое скитание в галактике? Зачем ему такая жизнь, в котором не будет ее?
        А что, если леары разрешат теранцам остаться на Земле – Земля-то большая, всем места хватит?.. Вряд ли после приговора ему оставят титул Эл Ор Ритана. Тогда кто поведет его народ к другой счастливой жизни? Даарон? Что ж… Даарон, как никто, достоин стоять во главе теранского народа. Он один не заблуждался. Он не хотел быть завоевателем галактики. Он не поддакивал шаманам, как это делал Танаар, чтобы оставаться Третьим Лучом этой угасшей звезды Ритан…
        От чьей-то веселой шутки раздался взрыв хохота. Танаар вздрогнул и оторвался от своих тягостных дум. При подходе к большой каюте, где Риннан спрятала пленниц, молоденький лейтенант Мэфос ускорил шаги, чтобы стукнуть в дверь. Но раненая землянка с серебристо-белыми волосами пыталась ему помешать, потому что у них с Ташей есть свой условный стук с детства. Парень послушно подкатил каталку близко к двери. Танаар сразу обратил на нее внимание, но не потому, что она была хороша собой, а потому, что была чем-то неуловимо похожа на его женщину, при мысли о которой у него даже пульс бился чаще и волна жара поднимался к груди.
        – Дятел дерево долбит: Тук-тук-тук. Тук-тук-тук,– произнесла Ната на манер детских потешек и костяшками пальцев отбарабанила по три быстрых удара дважды.
        – Целый день в лесу стоит: Стук-стук-стук, – еще три удара она отбила в более медленном темпе.
        Послышались легкие, бегущие шаги – раздвижные двери разъехались, в проеме появилась запыхавшаяся Таша с разлетающимися прядями темных волос. Лицо ее было печальным, а красный шмыгающий нос и опухшие веки не помешали ей улыбаться во все тридцать два зуба и распахнуть для объятий руки.
        – Таша, извини, что я не смогу подняться и обнять тебя, – Ната, упираясь на локти, приподняла к ней лицо.
        Таша, со вздохом оглядев подругу, наклонилась и погладила ее по плечам.
        – Огнестрельное ранение в бедро? – спросила она, обращаясь к Риннан.
        Принцесса не успела ей ответить. Почувствовав на себе поток жгучего взгляда, землянка невольно повернула голову в ту сторону … и ахнула. Брови ее взметнулись на лоб, засиявшие глаза широко распахнулись. Ладонью она прикрыла рот, подавляя радостный вскрик, и, забыв про подругу, бросилась на грудь Танаару.
        – Танаар! Тан! Почему ты так долго молчал? Мы с Риннан и Шаурой сотню раз по ретеллеру вызывали тебя! Думали, тебя уже нет, – то плача, то смеясь от счастья, она снова и снова утыкалась в его грязный мундир лицом.
        Танаар крепко прижимал к себе Наташу, вдыхая ее головокружительный запах. Мир изменился, и правила стали другими. Прежние условности, необходимость быть холодным и отстраненным на публике – все это было уже не нужно. А хоть бы и нужно для соблюдения приличий, но сейчас совсем не того… Возможно, Танаар, обнимает свою Наташу последний раз… Он и сам не знает, будут ли они вместе…
        Ната смотрела на подругу, раскрыв от удивления рот.. Лексо, присвистнув, обескуражено покачал головой.. «Ну и делааа…» – в один голос, не сговариваясь, произнесли они со вздохом и переглянулись.
        Инопланетянки, поначалу пугливо застывшие в дверях, под натиском других высыпали в коридор.
        «Отойдите от дверей! Расступитесь! Дайте пройти!» – сердито потребовала Шаура, ведя за собой беременную Яарану.
        Услышав голос матери, Танаар протянул к ней правую руку, левой – продолжая обнимать Ташу. Целительница, оглядев сына страдающими глазами, прильнула к его боку. Риннан тоже кинулась к домочадцам и с грустью обвила их руками. Каждый в этот момент почувствовал, что перемены, на которые они пошли сознательно, пока ничего доброго для императорской семьи не предвещают. И каждый с тревогой ожидал, какую же участь определят для них победители.
        В этот момент к леарскому подполковнику с мрачным и решительным видом подошел Антон и всучил ему какой-то темный металлический предмет.
        – Транскон!!! – горько усмехнулся Танаар. События разворачивались так стремительно, что императору было просто не до него. Это была слишком важная деталь страшного оружия, чтобы он мог забыть про него даже в пылу сражений. Главное, что транскон теперь в надежных руках, и жрецы уже не воспользуются им. Сожаления, что Тейрон Ахарэ уже не принадлежит теранцам, Таанар не испытывал. Наоборот, он почувствовал громадное облегчение от того, что с него спал этот груз ответственности, ведь теперь никого: ни новых правителей, ни жаждущих власти жрецов – не будет искушать соблазн сделаться властелином галактики, владея этим дьявольским оружием. А леарам хватит и мудрости, и гуманности использовать Тейрон Ахарэ для блага народа, ведь для мирных целей они и создали его.
        Пожалуй не было ни одного теранца, который был не в курсе, что в императорской лаборатории одна из подопытных женщин забеременела. Даже пленники слышали об этом. Но шаманы упорно отвергали этот факт, распространяя слух, что прогневанные боги в знак наказания лишили их расу способности к размножению, а брюхатая леарка носит в себе вовсе не теранское дитя, а дьявольский приплод. Но своими глазами никто из теранцев ее не видел. И потому явление Яаараны, готовящейся стать матерью после ста восьмидесяти лет бесплодия расы, произвело на собравшихся сильнейшее впечатление. Все замолчали, во все глаза разглядывая это «чудо медицины» или же козни дьявола. Прогнув спину и вытянув шею, Яаарана искала в толпе отца своего ребенка. Ее белое платье под налившейся грудью было охвачено черной лентой, а красивые складки тонкого щелка струились вниз по выступающему животу. Рыжевато-золотистые волосы были распущены по плечам. А белокожее лицо слегка зарумянилось от волнения.
        – Я иду к тебе, Яарана! – крикнул потрясенный Даарон, проталкиваясь к возлюбленной через толпу солдат и инопланетян.
        Яарана со вспыхнувшей радостью в глазах обратила к нему лицо, но случайно в поле ее зрения попало нечто такое, что привело ее в крайнее замешательство и даже растерянность. Взгляд ее был устремлен совсем не на Даарона. – Лексо?.. – спросила она. Голос ее сорвался, губа задрожала, а с ресниц сорвались горошинки слез.
        – Яра… – Лексо почти прошептал ее имя.
        Они бросились друг к другу. Яарана рыдала в голос, как ребенок, что совсем было не свойственно ее стойкой и мужественной натуре. И даже у Лексо, такого сурового подполковника, бесстрашного в боях, увлажнились глаза.
        – Я все эти годы думал, что ты мертва… Что я остался совсем один. А теперь… кажется, у меня будет племянник, – Лексо засмеялся и погладил ее живот, вызвав ревнивое недовольство Даарона. – Дар! Ну иди же к нам, любовь моя! – она нежно прижалась к теранцу, остолбеневшему от неожиданного поворота событий. – Это мой брат, Лексо! Мы потеряли друг друга много лет назад. Когда я увидела его здесь, то думала, что зрение меня обманывает… – Мы теперь одна семья! Обнимитесь! – потребовала она.
        ГЛАВА 45
        Пока уцелевшие теранцы и леары решали политические проблемы, Риннан, Шаура и Таша наскоро привели лабораторию в порядок и обустроили там два медицинских помещения для лечения раненых. Лежачими больными занялась принцесса со своим персоналом. А к Таше выстроилась очередь солдат, способных к самостоятельному передвижению.
        Антона на осмотр пришлось затаскивать практически силком. С недавних пор он стал неразговорчив и, как будто бы обижен… Таша списывала на шок его состояние. Столько дней в заточении, а потом война… Тут любой двинется крышей…
        – …Есть небольшое сотрясение мозга. Но репаранты и антигипоксанты все исправят. Придется тебе походить на уколы какое-то время, – сделала заключение Таша.
        – Я в порядке, – с мрачной непрязнью процедил Антон. – И перевязка мне не нужна, убери. – Он отмахнулся от попытки Таши приложить тампон с антисептиком к ссадине у виска.
        – Тебе приготовили комнату, комфортную, со всеми удобствами. Я сейчас попрошу, тебя проводят к ней, ладно?
        – Кто проводит? Теранские вояки? – Антон резко встал с антигравитационной кушетки и направился к выходу.
        – Антон, стой! Ты куда? Мы даже не поговорили, – с досадой крикнула Таша ему в спину, но землянин даже не обернулся.
        Не понимая в чем дело, девушка растерянно посмотрела ему вслед, но помогающая ей Шаура оказалась проницательнее.
        – Иди-иди, догони его. Надо же вам поговорить, – целительница подтолкнула землянку в спину и села на ее место. – А я продолжу осмотр.
        Антон, размашисто шагая, быстро пошел к выходу из корабля. По знакомой Наташе дороге поднялся на скалистый взгорок, и пройдя по краю Площади Жертвоприношений, углубился по тропинке в смешанный лес. Таша даже запыхалась, пока догоняла его.
        – Антон, ты ведешь себя, как подросток! Если я прошу тебя остановиться, сбавь, пожалуйста, скорость! – сердито проговорила она, переводя дыхание. – Мы толком даже не общались после твоего освобождения. С тобой все в порядке?
        – Да нормально все! – задрав высокомерно голову и напустив на себя равнодушный вид, сказал он, глядя прямо перед собой – не повернул к ней головы, не посмотрел на нее ни разу…
        – Мне очень-очень жаль, что ты три месяца просидел в камере. Что было в моих силах, я сделала. Ну правда, я очень волновалась за тебя!
        – Да нет… Это не ты, это я, дурак, виноват. Зачем только притащил тебя сюда?.. – сквозь зубы пробормотал он.
        – Знаешь, рано или поздно эта война все равно случилась бы. Но все сложилось гораздо лучше, чем мы могли рассчитывать.
        – Для кого лучше-то? Для выживших дикарей, которые когда-то были хозяевами планеты?
        – Потерянные жизни уже не вернуть. Если выгнать пришельцев, они погибнут в космосе. Ты этого хочешь?
        – Они убили всех людей на Земле!!! – Антон, наконец-то, повернул к ней холодное, искаженное злобой лицо. – И мы теперь должны их простить и оставить у себя? Где твое самоуважение? Он тебя рабыней сделал, а ты ему в любви признаешься, бегаешь за ним, смотришь на него с обожанием… Да это чистой воды синдром жертвы, жертвы, которая ищет защиты у своего мучителя. У тебя крыша едет, Наташа! Очнись!
        – Нет… Все не так. Он изменился, – несогласно качая головой, тихо возразила Наташа. – Он был воспитан, как будущий завоеватель галактики. Но он преодолел традиции своего народа. Пересмотрел свое мировоззрение. Поднялся выше своей среды.
        – Да что ты говоришь?! – гримаса ярости и отчаяния исказила лицо Антона. – Ты не видела то, что я видел! Не видела, как он готов был убить всех леаров, хотел снова включить Черный Куб! Даарон ему не дал. То, что мы живы – не его заслуга! Они все безжалостные и недалекие варвары, эти теранцы! Я не смогу препятствовать тому, что они останутся здесь. Их много, а я один. Но помогать им размножаться после всего, что они сделали – это же какая-то… какой-то… мазохизм… Я ж говорил тебе: лечись! У тебя психологическая травма! Ты не можешь так думать! Не можешь! И вообще, Наташа, это предательство с твоей стороны! Одумайся! Я тебя умоляю! Я думал… черт!!.. думал, что мы будем вместе… Еще не поздно, давай уйдем отсюда. Пусть леары сами разбираются со своими врагами. А мы… мы будем искать своих! Всех выживших землян соберем в одну общину.
        – Я уже выбрала свой путь, – Таша опустила глаза. – Мне жаль, что мы не сошлись во взглядах.
        – Я никогда не прощу тебе этого, Наташа… – в сердцах выдохнул Антон. – А ты … ты не ходи за мной, как нянька, – уже спокойнее проговорил он. – Я взрослый мужчина. Не пропаду. Надеюсь, леары не откажутся увезти меня с собой. И, возможно, даже согласятся прочесать всю планету, чтобы отыскать выживших землян. И мы найдем их! Обязательно найдем! Назло тебе, предательница…
        Разговор как будто подкосил силы Наташи, лишая ее способности к каким-либо действиям. Ей надо было бежать на работу, там же раненых полно… А в голове звенели жестокие обвинения Антона: «Они все безжалостные и недалекие варвары! Помогать им размножаться после всего, что они сделали – это предательство с твоей стороны!»
        Таша постояла с минуту на месте, закрыв глаза, и попыталась убедить себя, что ее нисколько не задел этот разговор. Сегодня ей об этом говорит уже второй человек. Когда она пришла навестить свою Нату, очнувшуюся от наркоза, подруга ей бросила в лицо такие же обвинения. По словам ее друга Лексо, теранцы направили луч из Гнева Богов на леарский корабль, но их космолет, совершив прыжок, ускользнул от погони, а облучение попало на земную атмосферу и через пару месяцев землян не стало.
        «А может они правы?! А вдруг я совершаю ошибку?… Ничего страшного не произойдет, если я задержусь еще на полчаса, – неожиданно для себя решила она. – Справлялись же без меня раньше, и сейчас обойдутся. Да и вообще, теранцы очень быстро регенерируют… А я сейчас должна сесть где-нибудь в тихом местечке и разобраться в себе…».
        С трудом передвигая ватные ноги, Наташа свернула в глубину тенистого леса. Деревья были так густо оплетены лианами, что между стволами образовались шатры из стеблей и листвы плюща. Но здесь было как-то мрачновато. Таша вспомнила, что время прогулки с Танааром они наткнулись на четырехметровую статую Будды. Его даже искать не пришлось. Как вышла на каменистую полянку, всю залитую солнцем, так и встретилась с ним. Присела на поваленный древесный ствол и долго смотрела на каменное изваяние индийского божества, оседлавшего льва («Вот же, даже свирепый и кровожадный зверь отзывается на ласку…»). Лицо у медитирующего Будды было нежное, мечтательное и глубоко погруженное в себя. Как странно, что в древнейшей религии нет призыва склониться перед силой, а напротив, воспевается любовь, милосердие и неустанная работа над собой.
        В груди все пекло, но уже не так, как будто углями обложили. Искры вспыхивали, но уже на выжженном пепелище. Я ведь много думала об этом раньше. Даже сейчас, когда друзья отказываются меня понимать, никакой жажды мести я не испытываю: все перегорело, отболело и успокоилось. Я давно уже все поняла, кто косвенно виноват в гибели людей Земли. Но разжигать войну и ненависть в своей душе я не хочу. Что пользы от моей незатухающей злобы? Кого она может исправить? А добро, свет любви и роскошь взаимопонимания могут все. Вон Яра еще недавно лютой ненавистью пылала к теранцам, а сейчас из глаз струится только теплота и радость.
        Да, и я их ненавидела, когда была подопытной самкой. Я хотела выжить. Мне и в голову тогда не приходило, что можно ничего не делать, надо только ждать, когда придут другие инопланетяне и чудесным образом освободят нас с Антоном. Я училась не дрожать от страха. Я напрягала мозги и преодолевала отвращение, чтобы втереться в доверие к врагу, а потом сбежать из плена… Но случилось все иначе: я попыталась их понять и простила… Доброта и любовь оказались сильнее вражды. Именно это и сблизило нас с Риннан, Шаурой, Яараной и Танааром.
        В моей жизни были два человека, которых я не простила – это мой отец, который испортил мне детство, и моя мать, которая закрывала глаза на то, что делает отец со мной, лишь бы он ее не бил в припадках ярости. Но вряд ли они способны осознать свои ошибки, а Танаар это смог. Я не хочу больше ненависти. Не хочу жить прошлыми обидами. Не хочу лелеять свои травмы. Хочу, чтобы все плохое, наконец-то закончилось. Хочу встать на путь прощения.
        Ната и Антон хотят, чтобы я потребовала на Военсоветепрогнать Танаара и его народ с нашей Земли. Вот если бы смертельного облучения не было, а теранцы попросили убежища, я бы вышла пикетировать с транспарантом «Земля – землянам» или «Пришельцы – убирайтесь». Но ведь землян больше нет, а на планете пустуют города. Почему бы Земле не стать домом для новых разумных рас? И кому будет лучше, если мы прогоним теранцев? Людей это не вернет. И если мы в силах спасти пришельцев с погибшей планеты, то почему бы это не сделать?
        Есть и еще одно важное обстоятельство, которое не позволило мне отвернуться от Танаара, но об этом я пока никому не решаюсь сообщить».
        ***
        Когда Таша вернулась в каюту к Танаару, уже стемнело. И, хотя он предупредил ее, что предельно загружен делами, ждать пришлось недолго.
        – Что теперь будет? – измученная тревожными ожиданиями, спросила Таша, едва он появился в императорской каюте.
        – Теперь, мне нужно привести себя в порядок, смыть пот и кровь…– устало улыбнулся Третий Луч.
        – Ну ты же понимаешь, о чем я. Что будет с нами теперь? Ты уже говорил с леарами? Они что-то решили?
        – Пока не знаю. Мы еще это не обсуждали… Завтра с утра военсовет, – Танаар стянул с себя окровавленную рубашку. – Я должен понести наказание… за свои ошибки. Как решат леары, так и будет. А после обеда надо будет собрать народ и расставить все точки над и… «Скорее всего, они убьют меня…» – подумал он, но вслух сказал иное. – Наверное, только после этого мы сможем успокоиться и отдохнуть.
        Таша попыталась поймать его ускользающий взгляд. Глаза какие-то потухшие… и интонация безотрадная…
        – Тебя что-то беспокоит, да? Тебя пугает, что леары не захотят заключить с вами мир?
        – Да все нормально, – снова уклонился он.
        – Поговори со мной!
        – К чему тратить слова… Кто знает, сколько еще мы сможем побыть рядом, – он притянул Ташу к себе и осторожно чмокнул ее в губы. – О-о! Лучше бы я этого не делал… – Не удержавшись, – он сгреб землянку в охапку. Кажется, вечность прошла с тех пор, как мы были вместе. Я даже не знаю, чего мне хочется больше – быть нежным или быть грубым, – прорычал он ей в шею между поцелуями.
        – Ты потный и липкий! – засмеялась она. – Пойдем я тебя помою!
        Таша стояла под струями воды и прижималась к горячему телу Танаара, пока его руки путешествовали по ее телу. Он целовал ее порывисто, с какой-то примесью отчаяния, словно это было в последний раз.
        Когда страсть улеглась, Танаар тоскливо откинулся на подушки.
        – Здесь хорошо, на вашей планете… Солнце светит. Тепло. Земля щедрая. В реке много рыбы. В лесах водится дичь… Здесь я впервые испытал безумие и дурман любви. Трепетал от восторга и мучился от безнадежности. Здесь я был счастлив, когда прекрасная землянка вдруг снизошла до меня… Но никогда и нигде я не чувствовал себя таким ничтожным! Таким униженным… Все мои пороки: гордыня, жестокость, заблуждения, которые одолевали меня – все вылезло наружу и с позором осталось лежать на всеобщее обозрение… Если бы все лишнее можно было выбросить, сжечь, как мусор, и забыть. Начать новую жизнь… Но то, что я сотворил никогда не сотрется из моей памяти. Я тебя не заслуживаю, – император покачал головой. – Если ты осудишь меня и захочешь уйти, я пойму и не буду тебя удерживать.
        Таша потрясенно слушала Танаара. Возможно ли, за такой короткий срок так сильно измениться и переосмыслить свою жизнь? – удивленно думала она. Изучая генетику людей, она всегда задавалась вопросом: почему люди перестали эволюционировать? Цивилизованное человечество существует пять тысяч лет. Люди стали образованнее, но не лучше и не хуже. Никаких особых трансформаций за это время не произошло. Неужели у теранцев психика более мобильная, нежели у людей? Или это ДНК леаров, их более прогрессивных сородичей, давала о себе знать?
        Она погладила Танаара по могучему торсу.
        – Помнишь, я тебе рассказывала, что у нас, у людей, тоже есть боги? Они говорят, что раскаяние – это первый шаг на пути к очищению. А ты не только раскаялся. Ты уже многое сделал, одолел свою гордыню. Тебе было очень нелегко, и я могу себе представить насколько. Я горжусь тобой. И еще я горжусь тем, что вынашиваю твоего ребенка.
        – Что?!!! Ты уверена?!!! – Танаар пораженно поднял на нее глаза.
        – Сроки еще небольшие, но я проверялась чаще, чем должна была… Сначала от страха – думала прервать беременность на раннем сроке так, чтобы никто не заметил… А потом из интереса: сработает ли на мне моя собственная теория.
        ГЛАВА 46
        Утром теранцы в спешке навели порядок в разгромленной приемной императора – расставили уцелевшую мебель, подняли опрокинутый трон, стерли кровь.
        Роскошные кресла, накрытые звериными шкурами в черно-белую, как у зебры полоску, на которых раньше восседали жрецы, теперь были расставлены вокруг овального стола. С одной стороны этого стола разместилось леарское командование. Император с главнокомандующим теранской армии Даароном сели напротив. На заседание Военсовета в качестве пострадавших были приглашены бывшие инопланетные пленники: Антон – как единственный оставшийся в живых представитель человеческой расы, Загнадар – как представитель горианцев, Лиу Цью – как представитель драканов. Из майрианцев в живых осталось несколько женщин и один, очень стеснительный по виду, молодой парень, он и явился на совет от имени своей планеты.
        После подписания мирного договора Танаар с бледным, напряженным лицом, не дожидаясь, когда ему предъявят обвинение, обратился к присутствующим.
        – Я очень благодарен народу леаров за то, что они пошли нам навстречу. Надеюсь, посредством переговоров мы навсегда поставим точку в нашем давнем конфликте. Знаю, что никакие слова не возместят той утраты, которую мы нанесли леарам. Как нынешний лидер теранского народа, я должен искупить свою тяжкую вину, но единственное, что я в силах предложить Вам – это моя жизнь. Я готов понести любое наказание, какое вы сочтете нужным. Также я признаю Ваше право решить дальнейшую судьбу демонов Ритана, как нас называли в галактике. Если леары захотят, чтобы мы покинули эту планету – мы покинем ее сразу же, как только произведем осмотр и ремонт корабля.
        – Я думаю, это будет справедливым решением! – подал голос Антон. – Пострадавшие вряд ли захотят жить рядом с их обидчиками. Вот я, например, не хочу!
        Танаар встретился глазами с Лексо, тот сверлил его тяжелым взглядом, но молчал.
        – Что думают остальные? – спросил главнокомандующий Гайвер. – Загнадар?
        Могучий рептилоид раздумчиво потер массивный череп, покрытый пупырчатыми красноватыми щитками, и начисто лишенный волос. – Я сражался на стороне императора и имел возможность убедиться, что это честный и бесстрашный лидер. Я верю, что Эл Ор Ритан осознал свои ошибки. Но вот доверия к этой воинственной и агрессивной расе, у меня нет. Сейчас их мало, и они слабы. А что будет, если они получат возможность размножаться? Что если новые теранцы снова захотят вести завоевательные войны в галактике? Мое мнение таково: они должны покинуть эту планету без права на дальнейшее размножение. Пусть доживают свой век в изоляции, как можно дальше от нас.
        – Он прав, – поддержал горианца другой инопланетянин, драканец Лиу Цью. Его длинные брови, имеющие способность усыплять, на этот раз дугообразно поднялись кверху, видимо, для концентрации внимания к себе. – Гуманоиды любой планеты имели процесс эволюционного развития. А таранская раса появилась искусственно. Я полагаю, из-за этого у них произошел какой-то генетический изъян. Они живут древними архетипами. Им не место среди цивилизованных рас. Я за то, чтобы их отослать в космос. Пусть путешествуют по вселенной, пока не вымрут.
        Меланхоличного вида бледнокожий майрианец нерешительно потряс рукой с перепончатыми пальцами, желая высказаться.
        – Говори, Чиус! – согласно кивнул головой генерал Гайвер.
        – Майрианец, собираясь с мыслями, заморгал белесыми ресницами, обрамляющими выпуклые рыбьи глаза и проверил пальцами, на месте ли ретеллер, выданный ему в качестве переводчика. Затем он снял с плеча плазмаган и показал его присутствующим.
        – Когда землянин выпустил нас из клеток, мы получили в руки это страшное оружие. Оно убивает насмерть. Хоть нас и научили из него стрелять, но я так и не отважился нажать кнопку и убить теранца. Наша планета почти полностью покрыта водой. Мыслящие существа живут колониями на многочисленных островах. Народ у нас мирный. Пищи в океане много. Поэтому друг с другом мы никогда не воюем. А гарпунами мы убиваем китов и других морских животных для пищи. Когда нас захватили в плен рогатые инопланетяне, мы думали, что они съесть нас хотят. Оказалось, что им нужны наши семенники для оплодотворения потомства. Теранцы мне показались очень злыми. Они и сейчас пугают меня. Но смерти я им не желаю. Если вы хотите их выслать, отправляйте на нашу планету. В океане много необитаемых островов. Места им хватит для поселения. Делить там нечего. А еды у нас много. С голоду не умрут. Пусть живут и учатся любить друга друга. Может, тогда они станут добрее к другим.
        У генерала Фанчеса аж глаза округлились от изумления. Он хлопнул несколько раз в ладони кибер-протезами рук, покалеченных в одном из многочисленных столкновений с теранцами.
        – Я бесконечно тронут твоей заботой о врагах, милейший Чиус. Я думаю, теранцы много потеряют, если ты решишь вернуться на свою планету. Вот ведь какой ценный осеменитель в тебе скрывался! – не сдержавшись, рассмеялся командующий. – Какой замечательный набор генов: полная незлобивость, умение прощать и жалеть. И это, несмотря на тяжкие испытания в плену…
        – Подполковник Лексо, что об этом думаешь ты? – обратился генерал Гайвер к бойцу, благодаря которому, сражение завершилось с минимальными потерями.
        – К сожалению, вынужден согласиться с уважаемым Лиу Цью. Теранская раса создана искусственно. Это мы их создали. А потом пришло время расплачиваться за ошибки. У теранцев не было пути исторического развития. Они не успели вызреть духовно. Не успели накопить опыта жизни и мудрости. Это очень молодая раса. Осудить их легко. В том, что пошел такой перекос в их развитии, есть и наша вина. Поэтому мы не вправе отказаться от ответственности за них. Я хочу поблагодарить майрианца Чиуса за урок щедрой душевности. Что касается предложений остальных инопланетян, мое мнение таково: отправить их в космос – равносильно убийству. Возможно, пытаясь выжить, они снова примутся за старое. Но их теперь мало, вести завоевательные войны им уже не под силу. Да и Тейрон Ахарэ, который они использовали как оружие, им теперь не принадлежит. А вот грабить встречные корабли они вполне способны. И это будет наша вина, если кто-то еще пострадает.
        Кстати, пользуясь случаем, объявляю благодарность генералу Даарону и землянину Антону за то, что они вывели из строя Тейрон Ахарэ и возвратили нам очень важную деталь от него. – Лексо сдвинул брови и озабоченно потер свой лоб. – Теранцы должны остаться. Но тех, кто будет нарушать правила цивилизованного мира, мы будем наказывать беспощадно, – жестко добавил он.
        – Тут нечего возразить! – поддержал генерал Фанчес. – Пусть теранцы остаются. Мы не упадем до их уровня мстителей, не способных прощать. Вот ты, Танаар, сам заговорил об осознании прежних ошибок. Нам известно, что большая часть теранского населения пошла за тобой, хотя весь народ был запуган жрецами. Многих не остановило, что шаманы могут принести их в жертву богам, – рот главнокомандующего слабо дрогнул в усмешке при этих словах. – Значит, народ твой верит тебе! Я слышал, что и члены твоей семьи пересмотрели свое мировоззрение. А генерал Даарон даже отсидел в заключении за то, что пошел против государственной политики. Вот и займитесь перевоспитанием своего заблудшего народа. Мы дадим вам шанс доказать, что Цветы Ритана – это вовсе не ядовитые хищники, опасные для населения Земли! Но имейте в виду: этот шанс будет последним.
        Даарон положил руку на плечо Эл Ор Ритана, выражая молчаливую поддержку. Дескать, ты не один, я разделю твои заботы.
        – Это очень милосердное решение, – кивнул Танаар, хотя отчасти был оскорблен тем, что леары собрались нести ответственность за теранцев, словно они не мыслящие существа, а безмозглые реуспо. – Благодарю за доверие.– Я сделаю все возможное, чтобы вы не пожалели о своем решении. В нашем стане пока еще не перевелись такие, кто искренно верит, что жертвоприношения спасут наш род от гибели. Будем работать с ними.
        – Это правда, – внезапно для себя поддержал Антон своего ненавистного врага. – Междоусобная война случилась из-за того, что Эл Ор Ритан пытался убедить соплеменников отпустить нас на волю. Он запретил жрецам приносить нас в жертву богам, не давал над ними издеваться. Его армейцы защищали освобожденных пленниц, которых фанаты тащили на ритуал с публичным совокуплением… якобы для того, чтобы их боги остались довольны, – хмыкнул землянин, с недоумением пожав плечами. – А если уж честно… он стоящий мужик, за спины других прятаться не будет… Он даже «своему», рогатому, врезал в зубы, защищая меня, – нехотя признался он.
        – Как предлагаете поступить с ними? – спросил главнокомандующий Фанчес.
        – Теранцы – долгожители. Пожизненное заключение вообще нецелесообразно, да и вряд ли от этого будет толк в плане перевоспитания, – генерал Гайвер в сомнении покачал головой и развел руками.
        Загнадар повернул к нему бесстрастное лицо, и острый взгляд рептилоида холодно блеснул.
        – Они много народу истребили. Особо опасных надо казнить, – сказал он кратко и весомо.
        – Логично, – согласился Антон. – Вот пусть их император этим вопросом и занимается: особо опасных – под расстрел, остальных – на принудительные работы для общественного блага.
        – А ты что думаешь, Даарон? Ты ведь всегда был правильным и милосердным, – спросил Танаар друга.
        Еще недавно Потухший Луч угасшего светила морально был готов принять самое жестокое наказание от победителей… И вдруг оказалось: лично ему уже ничего не угрожает. Находясь в легком шоке от пережитого, он чувствовал себя совершенно неспособным решать чьи-то судьбы. Как он может кого-то казнить и кого-то миловать… когда и сам только что висел на волоске от позора и жизненной катастрофы.
        – Они уже не исправятся, – спокойно и убежденно проговорил Дарааон. – Я согласен с генералом Гайвером, что держать их в заточении себе в убыток. А если они сбегут? Найдут сторонников? Или снова затеют бунт? Я не могу гарантировать, что наше милосердие обернется добром для нас. Может случиться все наоборот: сегодня мы их пощадим, а завтра какой-нибудь фанатик перережет нам горло, чтобы умилостивить богов. Поэтому сейчас надо обеспечить максимальную защиту от шаманизма для наших близких. Я за смертную казнь.
        – Ну ты жесток к своим… Но мне… ты ведь дал шанс… – тихо сказал Танаар другу.
        – Дал. Потому что знал, что ты способен услышать. И ты услышал. А в остальных я не уверен. Я посмотрю, как ты запоешь, когда впервые за сто тридцать лет твоя женщина будет ждать от тебя ребенка…
        ***
        Как будто бы сговорились они все втроем!!! Если Танаар и Даарон не пустили своих беременных женщин на суд над теранскими жрецами, я ничего не имею против. Ну а Лексо-то, Лексо! С какой стати он решил сыграть роль деспотичного супруга? Я так психанула на него, что мы даже поругались из-за этого. Да, нога у меня при ходьбе побаливает, но ведь необязательно мне туда пешком ходить. Есть и другие средства передвижения. Но он и сам не пойдет, сославшись на занятость, и мне запрещает.
        Я бы очень хотела побывать на этом судилище. Во-первых, я, как выжившая землянка, составляю летопись апокалипсиса на Земле. Как свидетельница роковых событий на планете, я непременно должна побывать там. А во-вторых, я с Мэфосом изучала историю Цветов Ритана по запрещенной книге его деда. Я как в древность Земли провалилась. Очень они мне напомнили индейцев Майя, проживавших в Мексике. А тут мне случай выпал: узнать побольше о менталитете и обычаях рогатых пришельцев. Не зря же говорят: лучше один раз своими глазами увидеть, чем сто раз об этом услышать от очевидцев.
        Я еле-еле уговорила Лексо оставить меня еще на один день с Ташей на теранском корабле. Ну куда он меня заберет? На боевой челнок? Они-то сами с парнями в палатках живут. Купаются в реке, благо здесь воды чистые. Питаются сухпайком или полуфабрикатами (кто не слишком занят, готовит что-нибудь на костре). Теперь и Антон пристроился к ним, хотя на базовом судне ему каюту выделили.
        А здесь на звездолете все обустроено для жизни, пища свежая из натуральных продуктов, повара отменные. Танаар и Даарон их приглашали на обед, но ведь леары слишком гордые… Но уж к родственнику-то Лексо мог бы пожаловать…Хотя что уж говорить, все они сильно заняты, и у той и у другой стороны, повреждений и разрушений хватает.
        – Лексо, я понимаю, что тебе надо подготовить астроратлы к отлету. Жаль, конечно, что твоей беременной сестре и Таше нельзя волноваться. А то бы я с ними пошла. С Ташей я разговаривала. Оказывается, жрецы хотели ее священному зверю скормить на Площади Жертвоприношений. Она тогда такой ужас пережила, что ей до сих пор не по себе. Но я же могу с Мэфосом пойти или с Антоном. Ну, пожалуйста! Ну, позволь мне!
        Лексо посмотрел на меня с какой-то теплой мечтательной лаской, потом присел на мою кушетку и крепко прижал к себе, заключил в кольцо своих мускулистых рук.
        – Знаешь, когда мы пришли в Сектор С, и я увидел тебя раненой, я был до того взбешен, что готов был схватить плазмоган и всех рогатых изрешетить до дыр, залить все кровью а потом пройтись по их трупам… Но когда я поднял тебя на руки, чтобы перенести на каталку, вся моя ярость улетучилась, как дым… В ту минуту я все забыл и был сконцентрирован только на одном: я вдыхал твой запах… Что-то изменилось. Ты пахла не так, как раньше…
        – С чего это ты решил? – иронично хмыкнула я. – Ах, да! От меня же несло потом, машинным маслом и гарью! Это был запах войны! – я многозначительно подняла палец вверх. – Фу-у, меня до сих пор тошнит от этих ароматов! Фу-уууу! Зачем только ты мне это сказал? Мужики обожают всякую техническую вонь, – страдальчески фыркнула я и скорчила гримасу.
        Продолжая загадочно улыбаться, Лексо взял меня за руку, чмокнул в дадонь и прижался к ней щекой.
        – А потом мы подошли к каюте, где прятались пленницы, – продолжал он таким тоном, как будет сейчас случится чудо. – И я увидел беременную Яру… Я думал, что я свихнусь от такой радости… Не мог поверить своим глазам. Думал даже, что мне это привиделось. А на следующий день мой новый родственник Даарон по большому секрету сообщил, что он не один такой, кого распирает от гордости… У Танаара тоже крылья выросли за спиной. Землянка Таша знает какой-то секрет зачатия и ждет от него ребенка.
        Я снова иронично закатила глаза.
        – Какие странные у космических пришельцев мужики… – со смехом проговорила я. – От зависти что ли… такие мысли? Тебе все кажется…
        – Неет… – Алекс как-то очень странно и торжествующе заулыбался, чем очень меня напугал. –И это чудесно! – его рука легла на мой живот.
        – Да нет, успокойся, – отмахнулась я… – Если бы что было, я бы тебе сама сказала…
        – Дааа!!! – он чмокнул меня в лоб. – И ты мне не возражай! Что я хуже других?! Они смогли, а я нет?! Да я с юности мечтал об этом! Да! – я сказал и точка!
        – Нееет! – снова протянула я с замираем сердца. – Да с чего ты это взял вообще? – выдохнула я, пытаясь подавить в себе растущее чувство то ли паники, то ли восторга.
        – У леаров, если ты помнишь, чуткий нюх. За то время, что я знаю тебя, я выучил твой запах. Леары чувствуют любые изменения в гормональном фоне партнерши. Если ты заболела или опечалена, или злишься… или беременна – он тихо засмеялся, – а это уже существенные изменения в биохимии. Надеюсь, будет тройня!
        – Да ну тебя! Я не готова!
        – К этому невозможно быть неготовой. Ты готова. Мы готовы. Я самый счастливый леар на Земле! – он подхватил меня на руки и закружил по каюте.
        ***
        Для леаров – дети святое. На Площадь Жертвоприношений Лексо меня не пустил: а вдруг какой зомбированный фанатик нападет? Но сам договорился с Мэфосом, чтобы тот снимал и транслировал мне прямой эфир через телесистему корабля.
        Сначала в кадре возникла мальчишеская физиономия Мэфи, помахавшего кистью в леарском приветствии. Потом камера показала, как по вырубленным ступеням скалистой возвышенности поднималась вереница рогатых арестантов, сопровождаемая конвоем леаро-теранских солдат. Обвиняемых было довольно много, с полсотни гуариев примерно.
        – Черт, и ведь не определишь теперь, кто из них кто…Некоторых я бы собственными руками задушила! – зло пробормотала Таша, прибежавшая ко мне вместе с Яараной, как только трепетавшие над ними Шаура и Риннан ушли на сходку.
        У горы, поднимающейся над рекой, как будто была спилена верхушка. Природа, как будто специально позаботилась, чтобы на этом каменном плато поселенцы устраивали сборища. Зрители сидели на деревянных скамейках или на выпирающих из земли острых скалистых выступах. Когда движущаяся камера сфокусировалась на огромной клетке с самкой Шеол-Кууля, мы с Ярой тревожно переглянулись.
        – Да все нормально, девочки! Мое подсознание должно получить установку, что мне уже ничего не грозит, – успокоила их Таша, внимательно вглядываясь в лица подсудимых, идущих по площади. – Вот ведь и не узнать никого без этих жутких черепов и ритуальной раскраски. Идут, как общипанные павлины!
        – А я узнала! Вот этот однорогий – Жатуф! Это я ему рог сломала, помните? – завопила я, показывая на дюжего верзилу, обильно покрытого синей шерстью. Девушка весело захохотали. – Ой, смотрите под глазами фингалы еще не рассосались, – показала я пальцем, и в ту же минуту что-то желтое, колючее ударилось ему в лоб и растеклось по лицу мягкой жижей.
        – Фу! Это перезревший дуриан, луком гнилым пахнет… – сморщила нос Таша. – Я этот запах вообще не переношу.
        – Видимо, сильно кому-то напакостил. Или кого из близких в жертву богам принес. Неужели, ваш суд на растерзание хищнику их бросит? – спросила Яарана Ташу.
        – А что? – холодно и зло проговорила землянка. – Ты считаешь это негуманно? А я бы очень хотела, чтобы они оба с Зухруулом, – она ткнула пальцем в мускулистого теранца с властным твердокаменным лицом, – испытали такой же парализующий страх, когда Шеол-Кууль прыжками летел к мне… Нет, правда, у него такие страшные космические глаза, что я пошевелиться не могла… застыла, как загипнотизированная. А Танаар, загородив меня, поднял его на рога. Зверь рвал его тело его когтями, а я стояла, вся забрызганная его кровью…
        Зухруул, ведомый стражниками, поднялся на возвышение специально выстроенных деревянных подмостков. С правой стороны располагалась высокая трибуна с судьями в лице императора и командующего внутренними войсками.
        – Давай послушаем, что Дарон говорит, – шепнула Яарана, успокаивающе погладив землянку по плечу.
        Генерал обратился к подсудимому.
        – Зухруул, носящий титул Верховного Жреца, веришь ли ты в существование Онзома, бога и покровителя Цветов Ритана?
        Наступила долгая пауза. Тяжелый и холодный взгляд жреца, привыкшего манипулировать массами, был неподвижен. Сжатые губы слегка дрогнули в усмешке.
        – Я не отступлю от своей веры, – громко, во всеуслышание заявил Зухраил, надменно задрав подбородок. Хищный профиль с крючковатым носом казался таким величественным –хоть на монетах чекань.
        – Правда ли, что боги назначили тебя своими устами, говорящими от их имени?
        – Истинно так! Они явились мне! И сами сказали об этом!
        – Они повелели тебе убивать всех, кто исповедует другую веру?
        – Нет. Мы никого не убивали. Боги повелели мне властвовать над галактическим миром. А если кто не склонялся перед нашей силой, тех Онзом превращал в ничто. Все видели, и все подтвердят, что неугодные богам исчезали навсегда из материального мира.
        – Как я понимаю, ты говоришь про изобретение ученых леаров, названное вами «Гневом Богов». Оно было создано, чтобы продлить жизнь умирающему светилу Ритану. А вы им уничтожали тех, кто не встал перед вами на колени. Как ты думаешь, если вас двоих облучить из этого агрегата, ваши боги спасут вас?
        Верховный Жрец дернул плечами, но руки, скованные за спиной, не подчинились ему.
        – Глупцы! Не делайте этого! – зычно крикнул он в толпу. – Онзом обрушит Гнев Богов на всех нас! Никто не останется в живых! Эта планета опустеет навсегда. И леары, и люди, и Цветы Ритана развеются, как дым! Все живые уйдут в небытие! – глаза его как в припадке закатились, мелко затряслась голова, из глотки вырвался вибрирующий потусторонний звук (видимо, это через уста жреца излился протяжный и возмущенный глас богов). – Смилуйся!!! Смилуйся, всемогущий Онзон над обезумевшим реуспо, – запричитал он на фальцете, извиваясь всем телом и быстро перебирая ногами.
        Многие повыскакивали с мест, растерянно и испуганно взглядывая друг на друга. Некоторые уже начали подергивать телами вверх-вниз, вверх-вниз, подчиняясь воображаемому ритму барабанов. Обычно танец шамана, увлекающий толпу в экстатический транс, происходил в других условиях и в другом антураже. Но изображать мистическую одержимость жрецу не позволили – по приказу генерала два охранника ткнули его стволами оружий.
        Танаар с тремя охранниками уже вознесся на антигрейве над взволнованной толпой.
        – Внимание! Всем оставаться на местах! Прошу всех сесть! Только что Зухруул сделал попытку устроить лицедейское представление. Вы сами, как слепцы, позволяете задурять себя. Не видите, что он как и прежде, надеется вас запугать? «Гнева Богов» у нас уже нет. Машина эта разобрана и выведена из строя. Теперь ее никто не может использовать его во вред живым. Продолжай, генерал допрос.
        – Итак, Верховному Жрецу Зухруулу предъявляется обвинение в попытке отравления вождя Цветов Ритана и в организации бунта против правительства, а так же в двойном посягательстве на жизнь землянки Таши, ставшей членом императорской семьи. Признаешь ли ты, Зухруул, свою вину?
        Жрец, оглядывая толпу пугающе пронзительным взглядом, снова величаво вскинул голову.
        – Нет. Я не признаю ваш неправедный суд. Мой народ предан мне. Он не пойдет за самозванцем, провозгласившим себя Дланью Богов. Бог Онзон только что сообщил мне, что боги будут беспощадно карать толоа, кто отступился от своих жрецов.
        – Ну и хитер ты, Зухруул, как змей, – не удержался от ехидного замечания Танаар, спустившийся с антигрейва на свою трибуну главного судьи. – Я так понимаю, что на помощь богов ты уже не рассчитываешь? Потому и угрожаешь теранцам карой Онзома. Кроме Цветов Ритана, взращенных тобой, надеяться тебе больше не на кого. Вот ответь мне, Слышащий Глас Богов. Ты стоишь сейчас в кандалах, и все твои сторонники арестованы. Почему же ваши боги не обеспечили вам победу?
        Зухруул молчал.
        – Или ты по-прежнему будешь утверждать, что боги помешают нам казнить тебя? – продолжал задавать вопросы Даарон, исполняющий функции прокурора.
        – Помешают, – подтвердил шаман каким-то осипшим дребезжащим голосом, но тут же, откашлялся, и, стараясь не терять достоинства, уверенно повторил. – Да, помешают!
        – А если нет, что тогда? – не отставал обвинитель.
        – Значит, так надо. Такова воля богов.
        – Это по какой же причине боги вдруг передумают вам помогать?
        – Мне неведомы замыслы богов. Боги непостижимы.
        – Странно… А раньше ты говорил, что слышишь голос богов. Оказывается, они непостижимы. Где же логика?
        С широкой выпирающей из почвы скалы, на которой сидели молодые теранцы, раздался насмешливый свист. Кто-то глумливо заулюлюкал. Раздался презрительный хохот. А с деревянных скамеек кто-то метнул в него переспелым манго. Изворотливый шаман, способный танцевать в стремительном кручении несколько часов подряд, успел от него увернуться, но крупный дуриан, разбившись о его рога, вонючий слизью покрыл его лицо. Не имея возможности поднять скованные руки и хотя бы рукавом вытереть глаза, жрец наклонился и потряс головой. Не успел он выпрямиться, как несколько мужчин и одна женщина с корзинкой выскочили на площадку и стали бомбардировать его тухлыми плодами.
        – Все достаточно!!! Прекратите измывательства!!! – заорал Даарон и что-то тихо сказал начальнику караула.
        Через пару минут подошел солдат, отключил магнитные наручники и сунул в руки шамана чистое полотенце для того, чтобы тот мог утереть лицо.
        – Рухио[i]! Казните его! Он честных гуариев в жертву приносил. А еще отраву подсыпал, кто с ним не согласен! – выкрикнул с каменистого возвышения молодой гуарий и пронзительно свистнул.
        «Рухио!», «Рухио!» – с разных концов площади раздались разрозненные выкрики, потом с одной из скамеек несколько объединенных голосов поддержали это требование. И вскоре уже немало осмелевших теранцев присоединились к ритмичному звучанию хора скандирующих: «Ру-хи-о! Ру-хи-о! Ру-хи-о!».
        – Я не боюсь смерти! Я уйду к богам! Я стану одним из них! Я покараю вас! – с яростным желанием отомстить выпалил Верховный Жрец в попытке сохранить пошатнувшееся величие. – На лбу его выступила испарина, и он шумно выдыхал воздух.
        Несколько воинов пересекли Площадь Жертвоприношений и, подбежав к закрытому темной тканью загону, сдернули с него покрытие. Синяя космическая самка Шеол- Кууля, грациозно прогуливающая по просторной клетке, на поток хлынувшего света отреагировала утробным рычанием. Солнце уже садилось, и в вечернем сумраке ее белые светящиеся глаза вспыхнули, напоминая потустороннего призрака.
        – Ты так и не признал мое право называться Дланью богов, – произнес Танаар. – Но я даю тебе возможность продемонстрировать всем свою связь с богами. Ты можешь войти в клетку с голодным Шеол-Куулем – мы не кормили его два дня – и пообщаться с ним. А также мы даруем тебе право выбора. – Последний Луч угасшего светила подождал, пока к нему подойдет изящная, похожая на русалку, немного пучеглазая майрианка, несущая на подносе серебряный сосуд. – Это стакан с галлюциногеном, которым ты хотел отравить меня, и которым ты опаивал смертельно раненых теранцев, чтобы они «уходили к богам». Можешь выбрать что-нибудь одно или… и то, и другое разом. Если ты и вправду Голос Богов, яд на тебя не подействует, а Длань Богов склонится перед тобой. Если случится чудо, народ снова возлюбит тебя, как героя! Решайся: Шеол-Кууль или кубок?
        Зухруул задышал еще чаще, глаза его непроизвольно стрельнули по сторонам, но площадь была оцеплена правительственными войсками. – Кубок! – прохрипел шаман и схватил в руки чашу. Глаза его округлились, рот приоткрылся, но духу выпить отраву, не хватало. Он замер, держа на расстоянии стакан, рука его тряслась, подбородок дергался.
        – Если не выпьешь сию же минуту, значит, отправишься к Шеол-Куулю. Там твоя смерть не будет быстрой и безболезненной, – пригрозил император.
        Зухруул рывком отпрокинул в себя зелье и упал. Смерть его была мгновенной.
        После перерыва, когда площадь была очищена от трупа и гнилых фруктов, на том же помосте стоял уже жрец, Жатуф. Теранский народ с любопытством взирал на одного из своих могущественных повелителей. Его редко кто видел без шаманского облачения. Он был могучего телосложения, но возраст уже брал свое – обвисшее брюхо заплыло жирком, и поредевшие волосы не скрывали обширную гематому на месте вырванного рога. Под испуганными глазами, а также на лбу тоже были видны лилово-желтые следы от кровоизлияния.
        – Жатуфу, носящий титул Жрец-Священный Воин, тебе предъявляется обвинение в попытке отравления вождя Цветов Ритана, в организации бунта против правительства, а также в двойном посягательстве на жизнь землянки Таши, ставшей членом императорской семьи.
        – Даа.. поджилки-то трясутся. У первого жреца, самообладания было побольше… – усмехнулась Яарана.
        – Священный Воин?! – удивилась я. – Как же он до высшего ранга дослужился, такой трусливый?
        – Шаура говорила: в молодости он всегда побеждал в единоборствах. Внушительный рост, недюжинная сила, а так же хитрость и подхалимство в немалой степени способствовали его продвижению.
        – Жрец Жатуф, веришь ли ты в Онзома и других богов? – продолжал дознание прокурор. – Нет, я не верю, – заискивающе проговорил шаман. – Я никогда не верил в богов, но верил в нашу силу и величие.
        – Тогда зачем же ты обманывал народ в течение многих эоров?
        – Я считал, что для народа так будет лучше и правильней! Два первых Эл Ор Ритана во всем поддерживали нашу политику. Под нашим управлением Цветы Ритана стали могущественной державой. Вся галактика боялась нас. Мы завоевали много планет, которые стали колониями теранцев. Зухруул мне говорил, что если бы Эл Ор Ритан Третий нас послушался, то леары никогда бы не завоевали нас, – начав приводить доводы в целесообразности своего курса, жрец все больше и больше увлекался. – Наоборот, мы бы заставили их служить себе. И рабочей силы, и высоких технологий… мы бы многого добились, благодаря …
        – Этот вопрос мы уже обсуждали, – перебил его Даарон. – Признаешь ли свою политику ошибочной?
        – Да, да…признаю, – поспешно закивал головой Жатуф, чувствуя, что наговорил лишнего в попытке оправдать себя. – А знал ли Зухруул, что ты не веришь в Онзома и других богов?
        – Как не знать… Мы вместе выдумывали, как нам обыграть знаки богов, чтобы народ верил. Подсыпали химикаты в костер, чтобы пламя изменило цвет, посылали дронов в небо, чтобы все думали, что это летящая комета! Непокорным подсыпали в пищу галлюциноге… – договорить ему не удалось – прямо в лицо смачно шмякнулся брызнувший во все стороны переспелый фрукт.
        Моргая глазами, шаман наклонился и затряс головой, стряхивая липкую кашицу. Охранник щелкнул дистанционным ключом, и освободив его от наручников, сунул ему в руки мокрое полотенце. Но это было только начало. Народ в ярости срывался с мест и с криками забрасывал его тухлыми яйцами птиц и порчеными овощами.
        – Лживый змей!
        – Обманщик! Негодяй! Врун!
        – Хамелеон, меняющий цвет!
        – Сколько честных теранцев сгубили мы по вашему подлому навету! Когда бомбардировка приутихла, Даарон задал ему новый вопрос:
        – Признаешь ли ты, что хотел власти, поклонения и способа манипулировать нами? – Я? Вовсе нет! Я верил, что так лучше для нас! Вера в богов – это то, что сплотило нас на долгие-долгие эоры! Сделало сильными, непобедимыми! Я осознал… я осознал свои ошибки, – жрец поспешно поднял обе руки, показывая свои раскрытые ладони, увидев, что к нему подскакивают новые метатели. – Я готов покаяться. Пожалуйста, не убивайте меня.
        – В клетку егооо! В клеткууууу!!! – заорал один из теранцев. – Он скормил этим зверям моего отца! Вот пусть узнает, каково это!
        – Клет-ку!!! В клет-ку!!! – в разнобой закричала группа, сидящая на широкой скале.
        Танаар поспешно вскочил, пока это требование не было подхвачено всем остальным народом.
        – Один из главных принципов теранской расы: сильные не лгут. Теранец всегда держит слово. Клятвы, данные нами, крепки, как скала. И какова наша боль, когда мы узнаем, что те, кто величали себя лучшими из нас – лгали нам, пользуясь нашей наивностью?
        Мы верили этим двоим столько лет.. А они водили нас за нос! Мы шли на поводу у чужих амбиций и ложных убеждений. Акцентируя этот момент, я хочу, чтобы вы крепко задумались над этим, прежде чем сделать выводы для себя.
        Я не хочу убивать никого из своих соплеменников. Каждая смерть – это тяжкий удар. Но я не могу допустить, чтобы на сегодняшнем суде вы извлекли урок полной безнаказанности. За тяжкие преступления придется отвечать. Жатуф, Жрец-Священный Воин, за все свои злодеяния приговаривается к высшей мере наказания.
        И снова инопланетянка, похожая на русалку поднялась по ступеням помоста и остановилась в шаге от осужденного. Тот, в ужасе вытаращив глаза и мотая головой, попятился.
        Толпа загудела, несогласная с решением судьи.
        «В клетку его, в клетку!», «А для чего здесь Шеол-Кууль?» – продолжали настаивать отдельные голоса.
        – Нет, – сказал Танаар твердо. – Я не хочу, чтобы самка Шеол-Кууля стала палачом преступников. Вы заметили, что Шеол-Кууль не выпущена из клетки? Это сделано не только для того, чтобы оградить от опасности народ. Если мы хотим стать цивилизованной нацией, мы не должны уподобляться кровожадным дикарям с их жестокими забавами. А наш суд не должен заканчиваться кровавыми гладиаторскими боями. Я сам прошел через это, и до сих пор вспоминаю об этом, как о страшном сне. Мы должны воспитывать в себе гуманность и милосердие даже к врагам.
        А Шеол-Кууль – это наше прекрасное воспоминание о погибшей Родине. Мы не для того ее привезли на землю, чтоб на наших глазах она раздирала тела наших сородичей и выпускала из них кишки. Она пока не знает вкуса крови разумных существ и, надеюсь, никогда не узнает. Я же мечтаю о том, чтобы эта большая, ласковая, добрая кошка просто играла с нашими детьми на цветущих лужайках.
        Он обернулся к Жатуфу, который не притронувшись к кубку со снадобьем, медленно сполз перед ним на колени.
        – Расстрелять в роще и перенести труп на площадь! Желающие пусть попрощаются с ним, – приказал император.
        Жатуф, тяжело волоча ноги, спустился по ступеням помоста и, конвоируемый тремя солдатами и офицером, двинулся к пихтовому бору. Когда он проходил мимо зрителей, те, морщась, зажимали носы.
        – Эх, ты, Жатуф… – укоризненно проговорила Шаура, сидевшая с дочерью в первых рядах. – Сердце твое еще бьется, а дух уже покинул тело. Он мертв.
        Танаар, все еще стоявший за трибуной, обратился к народу.
        – Сегодня на этой площади собралось все наше теранское поселение: те, которые участвовали в шаманском мятеже, и те, кто остался мне верен. Сегодня мы осудили главарей восстания. На протяжении последующих девяти дней перед судом предстанут все оставшиеся бунтовщики и смутьяны. Я надеюсь, что осужденные останутся среди соплеменников, как равные. В зависимости от вины каждого, – сказал он, обращаясь к подсудимым, мы вам назначим срок исправительных работ, во время которых вы должны будете доказать ваши добрые намерения. Некоторое время вы будете под присмотром. Ваши ретеллеры будут прослушиваться, снимать их запрещено. Ну а завтра к вечеру, когда солнцепек спадет, мы с вами продолжим рассмотрение дел по участию в заговоре.
        _________________
        [i] Рухио – казнить!
        ГЛАВА 47
        Семь месяцев спустя
        Новый дом источал запах свежеструганной древесины и терпкий аромат смолы. На обвитой цветущими лианами веранде стояли кадки с диковинными растениями, которых раньше я не встречала: все-таки флора Индии и Мексики сильно различны между собой. Открыв дверь, Таша пропустила меня вперед себя, и, думаю, неслучайно… Едва я переступила порог, как кто-то громко присвистнул:
        – Ух ты! Прикольная фифа! Давай дружить! – голос был бодро-мультяшный и немного скрипучий.
        Из каких-то глубин памяти вынырнуло воспоминание о том, как я в детстве зачарованно смотрела мультики. Я обвела помещение глазами, но включенного экрана нигде не заметила.
        – Ку-ку! – вдруг заговорщицки окликнули меня с потолка.
        Я подняла глаза и увидела, как на оплетенном тесьмой металлическом кольце висел вниз головой довольно крупный попугай и, как-то странно вывернув шею, разглядывал меня круглым желтым глазом. Взмахнув крыльями, он переместился на жердочку, выпирающую из стены, и крепко обхватил ее трехпалыми лапками. Он совсем был не похож на ярких, экзотических Ара, которыми я привыкла любоваться в Сумидеро. Серенькое тельце, белые «очки» вокруг глаз, светлое оперенье на брюшке, а из под темных крыльев торчит карминно-красный хвост.
        – Привет! – сказал он, поднимая ножку с выпрямленными пальцами наверх. – Как тебя зовут? – ответить я не успела, потому что мой новый знакомый тут же начал рассказывать про себя. – Я – орел! Я мужчина! Умный парень! – низким мужским тембром проговорил он. И вдруг разительно поменяв горделивый тон на ласкающую женскую интонацию, сообщил. – Проша – хороший. Проша – лапушка, рыбонька, солнышко! Я птичка! Я молодец! – он снова браво присвистнул. – Что за дела?! Нельзя кусаться!!! Нельзя!!! Ты понял?! – переходя с мужского голоса на женский и, меняя роли, как актер, Проша рассказывал мне о событиях в доме. – Таша кричила: Кусаться – нехорошо! Это некрасиво! – Понял-понял… Я не кусал папу. Я поиграть! Я разбойник, я пират! Проша умный, Проша – молодец!
        – Привет, дружище! Рада знакомству! Очень ты меня позабавил, Проша! Ну что, посмотрим ваше новое жилище?
        Я прошлась по дому, еще не полностью обставленному стандартной мебелью из местных гипермакетов. Комнат было шесть: гостиная, кухня, переходящая в трапезную, спальня, кабинет, оборудованный для умственных занятий и два просторных помещения, пока еще без предназначения.
        – А чего так скромно-то? – удивилась я. – У Зухруула и Жатуфа – вон какие шикарные трехэтажные особняки. Могли бы и туда заселиться, как правящая верхушка, – в один вы, а в другой…
        – Даароны? – засмеялась подруга.
        – Да. Почему ты так странно их называешь? Фамилий у вас не существует?
        – Фамилий нет. Тут так повелось, что домочадцев называют по имени главы семьи. Нас тоже кличут Танаарами. Помнишь парня с кудряшками вокруг рогов, его Наурам зовут? Ну как ты его не помнишь? Он прострелил тебе ногу в Секторе-С! Так вот он недавно с майрианкой сочетался. Теперь Наурамы – мои постоянные пациенты. Очень хотят дитя зачать. Не получается пока. И таких восемнадцать пар, которые женились на инопланетянках.
        А что касается особняков, оставшихся от жрецов, мы сразу решили: в одном открываем Школу для взрослых, в другой переезжает Медицинский центр Риннан. Раньше, при шаманах, оборудование для «демонической науки» было опасно оставлять без охраны, а теперь… известные вам специалисты… – Таша лукаво сделала акцент на последнем слове, – открыто принимают семейные пары, желающие завести детей. Знаешь, по моей методике, – подруга оживилась и опустилась на кожаный диван, – уже три теранские четы сумели зачать младенцев: Арханы, Нивалы и Риннан!
        – О-оо! Ну и дела… – разулыбалась я, присаживаясь рядом. – И принцесса тоже?!
        – А она что не женщина?!
        – И кто же удостоился высокой чести быть рядом с титулованной особой?
        – Да какие там титулы? Она же отказалась от всех привелегий и званий. Помнишь, офицера в Секторе-С, который не посмотрел, что она принцесса, и арестовал ее за измену. А потом, когда разобрался, что в существущей обстановке ее позиция была самым мудрым решением, по пятам за ней ходил, умолял простить и заваливал ее подарками…
        Ну так вот, мы немного ушли от темы… Ты же знаешь, что у теранцев мало осталось женщин внутри племени. Без шаманов отношение к слабому полу кардинально изменилось. Инопланетянки пошли нарасхват… Такого, как раньше, уже нет: самка, рабыня, инкубатор… Мы даже школу открыли для воспитания культуры чувств. С дамами мы вместе с Ярой работаем. С мужчинами ведут беседы наши мужья. Но мы-то знаем, что межрасовые союзы обречены на бесплодность, – огорченно проговорила Таша. – Танаар боится, как бы народ от отчаяния снова в религию не вдарился. Я ему объяснила, что причина в инопланетной несовместимости… Требуется редактура ДНК.
        – Ничего, все получится, – уверенно проговорила я. – Мы с Чигартом для того и прилетели, чтобы общими усилиями решить эту проблему. У меня уже есть некоторый опыт в редактировании ДНК у гибридных потомков леар и землян. Будем работать над повышением вашей фертильности по формуле погибшего леара Эриаса.
        – Даарон с Антоном хорошо общается. В Крыму Антоха какие-то общины людские нашел, вполне цивилизованные. А еще он в Африке одичавших белых отыскал. Мы бы хотели часть выживших женщин к себе переселить. Но Антон категорически не хочет с нами общаться: ни со мной, ни с Танааром…
        – Хорошо, я поговорю об этом с Лексо. Они с Антоном сдружились после того, как тот вернул леарам транскон. Лексо с Мэфосом не только приняли участие в первой экспедиции Антона по поиску выживших землян, но собираются и дальше этим заниматься.
        Антон мне жаловался на тебя. Просил вылечить от травматической зависимости от абьюзера. Говорит, у тебя синдром жертвы, которая влюбляется в своего мучителя. Он даже просил поговорить с тобой об этом, пока ты не начала вынашивать его рогатых детей, и… пока Земля не наводнилась рогатыми потомками пришельцев.
        – Но ты-то, как генетик, понимаешь, что рогатых потомков у нас не будет. Во-первых, рога – это атавизм. Мыслящему существу они без надобности. И потому скоро отвалятся. В моем геноме есть и человеческие, и леарские ДНК. И у Тана гены – преимущественно леарские. Вот они и будут доминировать при зачатии.
        Снаружи кто-то поскреб когтями деревянную обшивку, затем отчетливо постучался. На скрип открывающейся двери, я оглянулась – хотела посмотреть, кто зайдет вслед за ними. Но прихожку из этой комнаты было не видно. А вошедший вдруг захохотал низким мужским баритоном.
        Почему-то мне стало жутковато… А вдруг какой затаившийся враг выследил двух красивых женщин без охраны? Мало ли, что придет в голову этим полудикарям… рогатым. Хоть Лексо и говорил, что Фанчес основал здесь леарскую военную базу для контроля за теранцами. Но за истекшие полгода со стороны местного населения пока никаких нарушений порядка не обнаружено. То ли казнь девятерых смутьянов, включая шаманскую верхушку, вызвало такую сильную встряску и пересмотр убеждений. То ли все дело в том, что хитроумные жрецы перестали отравлять их простодушную честность ядом своей лживой политики.
        Потом захлопали крылья, и в комнату влетел пернатый член семьи, уцепился за прут своей клетки и зашипел то ли кошкой, то ли пантерой.
        – К нам пришли гости! Чай будем пить. Ставьте чайник, – заявил он нам. Его черный, изогнутый клюв приоткрылся, и зазвучало журчание льющейся из крана воды. – Чаю хотите с медком и ягодками? А чай в Индии волшебный!– благодушно стал уговаривать он непонятно кого.
        Я вопросительно посмотрела на хозяйку.
        – Я не поняла… Это он мне говорит? Или реально… кто-то зашел к вам?
        – Да, они иногда приходят сюда… – глядя на меня смеющимися глазами, подтвердила Таша. – Призрак Зухруула вместе с призраком задушенного Шеол-Кууля посещает нас время от времени. Это коронный номер Прошки, отрепетированный Танааром.
        Ты же знаешь, у меня была психологическая травма. Красная Женщина преследовала меня с детства, снилась в кошмарах… С появлением Тана, она исчезла. Но потом новый бред стал терзать меня по ночам. Снился Шеол-Кууль, который пытался загрызть моего единственного защитника и спасителя… Вся в холодном поту я с криком пробуждалась посреди ночи. Меня долго не отпускала паническая атака, что его пристрелят… или зарежут… или отравят… А что тогда будет со мной?!… Олорам?… Вот Тан и придумал эту шутку, чтобы вывести страх из области моего подсознания. А знаешь, помогло! – она со смешком утвердительно качнула головой.
        Я с вытаращенными от удивления глазами повернулась к Таше. А Проша вдруг обиженно забубнил:
        – Ой! Нету кушать… Кушать нету… Нечего кушать…
        – Как это нету? – Таша встала и заглянула в его большую клетку. – Съел что ли все? Точно нету. Ладно, щас положу.
        – У вас прям настоящий домашний театр, – засмеялась я, качая головой. – Как это вам удалось так выдрессировать его?
        – Этому ведь не научишь. Он все звуки копирует, даже шум воды при смыве с унитаза или шипение масла на сковороде. А больше всего я тащусь оттого, как он эмоции передает. Попугаи «жако» – самые интеллектуальные их всех существующих пород. А дрессировка происходит по ситуации, – сдержано-горделиво улыбнулась подруга. – Уходишь на работу, прощаясь, поднимаешь руку: «Пока!» Возвращаясь, здороваешься: «Привет!» – и он уже понимает, что и когда надо говорить.
        – Ты столько здесь пережила… Скажи, а если бы можно было время отмотать назад, ты бы ринулась с Антоном, черт знает, куда?
        – Да что тут думать? Я ни о чем не жалею, – засмеялась Таша. – Я за этот год пережила столько испытаний, сколько мы с тобой и за сто лет не пережили. А Танаар стал для меня всем, даже родителей беспутных заменил…
        Я состроила плаксивую гримасу на лице.
        – И меня заменил твой император?
        – Не ной! Ты ж никуда не делась. При современной нейросвязи в любой момент ты рядом со мной. Только вот императоров сейчас нет…Тан отказался от всех громких титулов. Говорит, это смешно и глупо жить на Земле Третьим Лучом звезды, которая скоро взорвется. Империи у него тоже нет. Она называет себя главой теранского поселения. А Дар теперь стал просто начальником гарнизона. Как видишь, императрицей я не стала… – шутливо проговорила подруга. – Только в этом мне не повезло. А в остальном – грех мне жаловаться. Жизнь скучать не дает!
        Я оглядела ее располневшую фигуру.
        – Как ты себя чувствуешь, Ташенька моя?
        – Хорошо. Никаких отклонений нет по всем показателям. Малыш развивается хорошо, – серьезно ответила она.
        – Значит, у тебя, малыш? А у меня девочка. Лексо рад безумно. Он говорит: ювелирная работа.
        – Да какая разница? Главное, чтобы ребенок был здоров. Тан говорит, что он познал величайшую тайну Жизни. Раньше он был глух и слеп. Не понимал, в чем смысл жизни. А теперь он вырос в собственных глазах, счастлив и горд несказанно, – едва удерживая расплывающуюся улыбку, похвасталась Таша.
        – Хочешь чаю? Хочешь чаю? – продолжал ворковать попугай, опустившись на мое плечо.
        – Пошла ставить чайник. Придется тебе согласиться, – засмеялась Таша, вставая.
        – Нет-нет, – запротестовала я. – Нам пора. Нас уже потеряли, наверное. Неудобно. Ушли на минутку дом посмотреть и пропали.
        ***
        За период нашего отсутствия мало, что изменилось. Когда мы уходили, наши мужчины бурно обсуждали запуск нового завода по производству электроники в Сумидеро. Теперь они с не меньшим пылом обговаривают проект строительсва двух заводов в Гоа – один по переработке рыбы и морепродуктов, другой по внедрению новейших технологий в начавшееся кораблестроительство.
        – Развитие товарно-денежных отношений в будущем – это неминуемо, – уверял Чигарт.
        – Да когда это будет? Ну, конечно же, прогнозировать будущее и мечтать о шумных городах, заполненных различными расами, интересно. Но для начала надо решить насущные проблемы, обеспечить себя и наших реальных соседей доступной для нас продукцией. Обмен будет на условиях бартера, – возражал Танаар.
        Мы с Ташей поднялись на веранду и тут же по ступенькам спустились обратно, потому что Даарон, и не прерывая полемики, выразительно показал рукой в сторону сада. Там в глубине мелькнуло белое платье Яаараны, катящей детскую коляску по дорожке, выложенной декоративной плиткой.
        Трех месячная инопланетная девочка сразу же бросалась в глаза своей инаковостью. Смешение рас «белой матери» и «цветного» отца внесло голубоватый оттенок в тельце ребенка. Над высоким лбом колечками завивались светло-каштановые волосики. Но самым удивительным в наружности малышки были ее глаза – не просто большие и блестящие – на фоне необычной для землян черной склеры огоньками светились оранжево-янтарные радужки.
        А во всем остальном, мне показалось, что она ничем не отличается от обычных земных младенцев. Лежа на спине, она забавно сучила пухлявыми ручками и ножками в воздухе. Ухватив себя за босую ступню, радостно взвизгнула и попыталась засунуть в рот крошечные пальчики ног.
        Я уже видела сегодня малышку, но все равно наблюдать за нею доставляет неизъяснимое умиление. По моему заказу, в Сумидеро сделали большой набор игрушек для новорожденных младенцев. Я вытащила погремушку с яркими тропическими птичками, нанизанными на силиконовый круг, и потрясла ею над коляской.
        – Даэла, смотри, какая красота!
        Девочка раздвинула розовые губки, показав в улыбке беззубые десны, и потянулась ручонками к игрушке. Не дотянувшись до нее, она ухватила меня за палец, да так крепко сжала, что я удивилась цепкости ее обезьяньей хватки.
        Три месяца назад, по приглашению Таши, я приезжала вместе с мужем принимать роды у сестры Лексо. Роды прошли легко, несмотря на то, что Яра рожала впервые. Пока Таша омывала ребенка, я вышла из родильной палаты к родственникам роженицы. Даарон, Лексо и Танаар, ожидавшие на гравискамейке, нервно вскочили.
        – Мама и дочурка чувствуют себя отлично! Поздравляю вас! – сообщила я, по очереди обнимая отца и дядю ребенка.
        Но, уезжая с Лексо домой, в Сумидеро, я была немного разочарована. Я представляла себе шумный праздник, что-то в духе карнавала. Я думала, все Цветы Ритана соберутся на площади, чтобы приветствовать новорожденного младенца спустя 560 лет бесплодия у теранцев (по их летоисчислению, это четыре эора). Мне виделось, как взлетев на антигрейве, Эл Ор Ритан продемонстрирует миру это долгожданное чудо – Даэлу, как продолжательницу теранского рода. Толпа взревет в восторге. А шаманы пустятся в подобострастные танцы, благодаря богов…
        Для меня это был экзотический мир. А для них это позорная страница истории, ведь шаманизм теперь запрещен на территории теранской диаспоры, как опасное явление, препятствующее здоровому мышлению. Но Даароны ребенка показывать не стали. Всему свое время. Теранцы увидят малышку, когда лиловый пупс чуть-чуть подрастет, – решили они.
        Все произошло довольно скромно. Танаар произнес речь. Он обещал, что ученые объединенных народов Земли (то бишь, это мы с Ташей, представляющие людей, а также Риннан и Чигарт – от леаров и теранцев), готовы уже сейчас обеспечить пополнение каждой желающей семье. И первое дитя – живое доказательство тому, что средство найдено.
        После прогулки Яарана ушла в дом кормить свое дитя. А мы впятером, по предложению Танаара, отправились смотреть инопланетный зверинец. Пешком дошли до понтонного пирса на болотистой заводи. Деревянные перила, беседка, скамейки – об отдыхающей публике здесь хорошо позаботились. С мостика можно было наблюдать, как среди камышей длинноногие огненно-красные ибисы вылавливают из ила лягушек и мелких змей.
        «Это, конечно, красивое зрелище, – недоуменно подумала я, – но это же наши тропические птицы, полыхающие алым огнем?»
        – Вон-вон, смотри, они выныривают – целая стая! – толкнула меня в бок Таша. – Ах, какая красота! Они питаются рыбой.
        Я поначалу подумала, что это спины плывущих дельфинов с белыми, как снег, плавниками… Но оказалось, что это земно-водные существа с длинными, как у жирафов, шеями и стройными ногами. Их гладкая синяя шкура была покрыта белым волнистым рисунком. А на голове красовалось что-то вроде высокой ледяной короны.
        – Многие из наших зверей и птиц не выдержали космического путешествия. А ферраусы начали плодиться еще на корабле. Сейчас их стая насчитывает уже одиннадцать особей. Но чтобы зрители не скучали, мы привезли сюда еще и ваших ибисов для украшения.
        Дорожка, уложенная розово-коричневой плиткой, привела нас к небольшому огороженному вольеру, расположенному прямо на склоне горы. Под сенью раскидистого лавра лежала большая пантера. Ее сине-фиолетовая шкура была покрыта редкими лучистыми звездами, напоминающими ночное небо.
        – Космическая посланница… самка Шеол-Кууля, – ахнула я.
        Лениво прикрыв глаза, кошка нежилась на солнце. Почувствовав наше приближение, она подняла голову и спокойно посмотрела на нас.
        – А глаза-то у нее зеленые, – разочарованно шепнула я. – А вы говорили Призрак, потусторонний свет…
        – В сумраке они светятся, – так же тихо пояснил мне Танаар.
        На поваленное дерево вскарабкался пятнистый синий детеныш и, шатко двигаясь по сухому стволу, направился к маме. За ним, кубарем скатившись с высокой преграды, еще два малыша одолели барьер. Отпихивая друг друга, котята ползали по ней. Самка вылизывала каждого, мягкими лапами прижимая их к себе. И вдруг, вереща от страха, с лавра прямо на зверя свалилась маленькая обезьянка. Шеол-Кууль с такой же невозмутимой мордой вылизала и чужого детенка.
        В руках Танаара птичьей трелью прозвучал дистанционный ключ. В открывшиеся ворота глава теранской диаспоры вошел вместе со своей супругой. Присев на траву возле космической семейки, они поглаживали детенышам спинки, щекотали брюшки, играли с ними и даже брали их на руки. Звездная кошка, восседая, как египетский сфинкс, с царственным спокойствием взирала на них, позволяя им любить и нежить своих детей.
        Я даже умилилась, глядя на эту картину. А может и правда, землянам, которых отыскал наш Антон, есть чему поучиться у этих пришельцев? Гуманности леарам не занимать, и технологии у них высокие…Не говоря уж о том, что мы научим их продлевать человеческую жизнь без старости…