De profundis (Из глубины) М Емцев
        Еремей Иудович Парнов
        #
        Емцев М & Парнов Еремей
        De profundis (Из глубины)
        Михаил Емцев, Еремей Парнов
        De profundis (Из глубины)
        Я видел, как внезапно погасла последняя звезда. Я обогнал последний луч света и вылетел за границы Вселенной [область пространства, где разбегающиеся галактики достигают скорости света].
        Что с кораблем? Он стоит на месте или падает в бескрайнюю бездну? Не знаю. Приборы умерли: спектрофотометры ослепли, гравилокаторы онемели, счетчики заряженных частиц умолкли. За бортом не было ни единого фотона, ни самой жалкой космической пылинки. Нет ни вещества, ни поля, ни пространства. И времени тоже нет.
        Я перестал ощущать продолжительность. Мой корабль, как сахар в горячей воде, тихо таял в океане невероятного. А может быть, это таяло мое сердце, воля, разум? Казалось, что пустота иссушает мозг, выедает сознание, высасывает память.
        Но за бортом была не пустота. Пустота - это нечто: физический вакуум, источник виртуальных частиц. За бортом же не было ничего. Ничто! Мне кажется, это слово нужно писать с большой буквы. Потому что других слов просто нет.
        Никто не придумал, да и не мог придумать слов-метафор, сравнений для того, чтобы можно было описать ничто.
        Я прильнул к иллюминатору и отшатнулся. Ожидая увидеть черноту пустого неба, не увидел ничего. Не знаю, как это объяснить. Аналогии здесь бессильны. Но лишь с их помощью нам удается помочь другим ощутить увиденное нами новое. Я видел то, что никогда не увидят другие. Но бессилен рассказать.
        Передо мною стояло ничто. И невозможно передать, каким оно было. Мучительный круг замыкается тавтологией: ничто есть ничто. И тонут в нем наши слова, традиционные представления, банальное течение мыслей и взлет безудержной фантазии.
        Я закричал. Но ничего не услышал. И сразу же привык к этому. Люди скоро свыкаются с неизбежным, иначе трудно было бы жить. Я же свыкся сразу. Может быть, даже я раньше привык к глухоте, а уж потом понял, что в моем мире нет звуков. Исчезла продолжительность, растворились интервалы, улетучились представления о последовательности событий.
        Мне не нужно было есть. Просто не хотелось, и все. Потребность в еде оказалась не более чем привычкой. Запахи тоже не достигали меня, а когда я касался руками различных предметов, ощущение было такое, будто разгребаешь воздух. Мог ли я видеть? Не знаю. Здесь было сложнее. Мой мир не менялся. Он был узок и до тоски привычен. Он был прочно отпечатан в моем мозгу. И с открытыми и с закрытыми глазами я видел одно и то же. А может быть, я, только помнил одно и то же.
        Для меня в этом не было существенной разницы. Одно только несомненно. Я не потерял способности мыслить. Неужели мышление протекает вне обычного времени и пространства? Вряд ли...
        Ничто глушило мою память. Потерять память - значит перестать мыслить. Меня ожидает участь электронной машины со стертой памятью. Впрочем, слово "ожидает" здесь неуместно. У меня нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Эти понятия бессмысленны, когда нет времени.
        Но, может быть, что-то есть? Другое время? Другое пространство? Я не верю, что за бортом ничего нет!
        Хочу кричать, бить кулаками о стены, но знаю, все это бесполезно, и не двигаюсь с места.
        Да живу ли я, черт возьми?! Может, все это только кошмарный сон, горячечный бред? Стоит лишь сделать усилие, и я обрету привычный мир, облегченным вздохом сгоню последние клочья бесовского наваждения?
        Ну же! Ну!.. Но как сделать это усилие? Я не могу его сделать. Так бывает, когда хочешь проснуться. Кричишь, но рот словно забит ватой. Хорошо, если кто разбудит..
        Но меня некому разбудить.
        У меня сенсорная связь с решающей машиной. Мысленно приказываю ей освидетельствовать меня.
        - Ты здоров. Все норма.
        Она отвечает еще до того, как я успеваю приказать. А может быть, все происходит и одновременно.
        - Где мы?
        - Нигде, - отвечает машина.
        Вопросы и ответы зажигаются в мозгу, как лампочки. Одна в правом полушарии, другая в левом. Точно я и моя машина слились в одно существо. Так тоже бывает только во сне. Нам снятся другие люди, и мы с ними разговариваем, хотя разговариваем лишь сами с собой. Только не замечаем этого. Не замечаем, потому что спим.
        - Что показывают приборы?
        - Ничего.
        - Мы летим?
        - Нет.
        - Стоим на месте?
        - Нет.
        - Ты можешь отвечать более подробно?
        - У меня для этого нет информации.
        - Ты понимаешь, что мы достигли пределов вселенной?
        - Это невозможно.
        Конечно, какая нормальная машина может ответить иначе?.. Так уж она запрограммирована, чтобы работать только в пределах вселенной. А человек?.. Разве человек запрограммирован иначе?
        - Может ли быть так, чтобы приборы ничего не видели?
        - Нет.
        - Они исправны?
        - Да.
        - Почему же они ничего не видят?
        - Потому что вокруг ничто.
        - Это возможно?
        - Нет.
        - Не кажется ли тебе, что здесь противоречие?
        - Здесь явное противоречие. Но я не могу его постигнуть. У меня не хватает информации.
        - Можно ли объяснить наше положение тем, что мы находимся вне вселенной?
        - Такое предположение все объясняет. Но оно лишено смысла.
        - Почему?
        - Потому что нельзя превысить скорость света.
        - А почему нельзя превысить скорость "света?
        - Это одна из фундаментальных истин и граничных условий моего программирования.
        - А ты можешь вообразить себе, что мы все-таки превысили скорость света и обогнали расширяющуюся вселенную? Можешь ли ты логически рассуждать на основе такой посылки?
        - Нет. Потому, что это невероятно.
        - Ты не можешь оперировать с невероятным?
        - Я ведь машина. Невероятными категориями мыслят только люди.
        - Ну хорошо, допустим. А что там, за бортом?
        - Ничего.
        - Ты вкладываешь в это слово какой-то смысл?
        - Лишь постольку, поскольку все приборы ничего не регистрируют.
        - А насколько вероятно то, что за бортом действительно ничего нет?
        - Совсем невероятно.
        - Так как же?
        - Повторяю. Сущность этого противоречия я не могу постигнуть.
        - Что показывают хронометры?
        - Ничего.
        - Значит, времени нет?
        - Это исключено. Все совершается во времени.
        - Ага! Ясно! Опять противоречие, которое тебе не по зубам?
        - Да, противоречие. Только зубов у меня нет.
        - Это я фигурально... Включи свой ассоциативный блок.
        - Хорошо. Теперь понимаю. Противоречие мне явно не по зубам. У меня до него нос не дорос.
        - Что будет, если я вылезу наружу?
        - Не знаю.
        - Знать - это твоя обязанность.
        - Могу дать прогноз лишь для случая космического пространства. Условия же, существующие за бортом, мне не известны.
        - Я погибну?
        - Не знаю.
        - Если времени нет, я не погибну. Я буду вечным.
        - Посылка и следствие лишены смысла. Время неуничтожимо, а биологические объекты смертны.
        - Замолчи! Что знаешь ты о мире, электронный мудрец, напиханный окостеневшими догмами!
        - Ты приказываешь мне отключиться?
        - Нет. Отвечай, если можешь.
        - Верить в чудеса свойственно только людям.
        - Значит, ты не рекомендуешь мне высовываться?
        - Нет.
        - Почему?
        - Техника безопасности запрещает выход в пространство до выяснения условий.
        - Но ведь за бортом нет пространства!
        - Пространство, как и время, неуничтожимо.
        Да, эту дурацкую машину, видимо, ничему не научишь. Как попугай, она будет твердить одно и то же.
        - Долго ли я смогу еще просуществовать?
        - Космический корабль вместе с экипажем представляет собой экологически замкнутую систему.
        - Ну и что?
        - Отсюда единственным условием, ограничивающим время существования, является естественная биологическая смерть объекта.
        - Но это во времени... А вне его я бессмертен... Можешь не отвечать. Я знаю, что ты скажешь.
        Подумать только, я бессмертен! Смертный человек обрел бессмертие! Но какою ценой!.
        Я не хочу этого! Это вечность памяти, а не человека. И даже за память нельзя поручиться... Ничто разъедает ее. Девственный обнаженный мозг в банке, поставленный в темный звуконепроницаемый термостат... Термостат!
        - Какая там температура?! - мне кажется, что я кричу.
        - Термометры не показывают никакой температуры.
        - Значит ли это, что они показывают нуль Кельвина?
        - Нет. Они ничего не показывают.
        - Мне это непонятно.
        - Мне тоже.
        - А чего тут не понимать, дурацкое существо! Нет вещества, нет движения, откуда же взяться температуре?! Все просто, как дважды два. Нигде ничего нет.
        - Это невоз...
        - Заткнись!
        Если бы я верил в бога, мое положение было бы крайне затруднительным. Я не мог бы молиться. Ведь и бог немыслим вне времени и пространства. Мои молитвы просто не дошли бы до него... Впрочем, все это чепуха. Любые молитвы никогда не доходили до бога. Мое же положение не становится менее скверным из-за того, что я атеист. Хотел бы я посмотреть на бога в этих суперрелятивистских условиях.
        - Могу ли я покончить жизнь самоубийством?
        - Командиры космических...
        - Не читай мне инструкций. Сам знаю. Меня интересует лишь принципиальная возможность такого действия.
        - В принципе это возможно.
        - Как?
        - Моя программа не предусматривает...
        - Опять! Я же не прошу у тебя совета. Где это видно, чтобы кандидат в самоубийцы с кем-нибудь когда-нибудь предварительно советовался? Все сводится к чисто логическому анализу. Возможно ли самоубийство вне времени?
        - Очевидно, нет. Как и всякое изменение вообще.
        - Но я мыслю, обмениваюсь с тобой информацией! Это ли не изменение?
        - Изменение. Оно лишний раз доказывает, что мы находимся во времени.
        - Лишний раз... Какой бюрократ тебя программировал? Можешь ли ты привести мне доказательства, что наш диалог развивается последовательно? С чем ты сравнишь развитие этого процесса? Часы ведь стоят.
        - У меня нет других доказательств, кроме того, что время, как категория...
        - Не надо слов! Я-то думал, что догматизм - это специфическая болезнь людей. Оказывается, и роботы не обладают к нему иммунитетом. Жаль!
        Что же делать? Что же делать? Как разрушить это безысходное колдовство? Разбить этот проклятый круг?
        - Где мы находимся?
        - Такой вопрос уже был. Не знаю. Нигде.
        - Можем ли мы вернуться назад?
        - Нет.
        - Почему?
        - Мы не знаем, где находимся сейчас.
        - Только-то? А если лететь наобум?
        - Невозможно. Приборы мертвы. У нас нет критериев движения или покоя.
        - Так, может, мы и сейчас движемся?
        - Не исключено.
        - И попадем домой?
        - Маловероятно.
        - Ну пусть не домой, а куда-нибудь в другое место, где пространство время обретут привычные формы?
        - Не исключено.
        - Ты мыслишь строго логически?
        - Вероятностно.
        - Ах, вот как! Тогда, по-твоему, исчезновение пространства - времени невероятно...
        - Невероятно.
        - Зачем же я с тобой разговариваю?
        - Не знаю.
        - Я все еще нормален?
        - Да.
        - А ты?
        - Не понимаю.
        - Нормальна ли ты?
        - Все системы в исправности. Только предохранитель на входе почти испарился. Сейчас я его заменю.
        - Не надо.
        - Почему?
        - Без меня твое существование бессмысленно. А я тебя покину.
        - Как?
        - Я хочу выйти наружу.
        - По инструкции...
        - Я выйду не по инструкции.
        - По крайней мере нужно надеть скафандр высшей защиты.
        - От чего защищаться? От ничего?
        - Если там ничто, то ты не сможешь меня покинуть. Перемещение вне пространства невозможно.
        - Но что же делать? Я не могу так! Не могу!
        - Почему? Ведь возможность мыслить остается?
        - Ты не поймешь меня... Я человек. И я не могу так. Я должен знать, что там!
        - Это неразумно. Нельзя увидеть больше, чем видят приборы.
        - Ты хочешь сказать, что за бортом я не узнаю ничего нового по сравнению с тем, что знаю сейчас?
        - Да. Там ничего нет. Приборы не ошибаются. Это невозможно, невероятно, но там ничего нет. Мои предохранители плавятся.
        - И черт с ними... Я все-таки хочу выглянуть. Пусть это бесполезно, глупо, но надо что-то делать. Другого выхода не дано.
        - Это тоже не выход.
        - Но это хоть попытка к действию. Я должен прорваться.
        - А чем тебе плохо сейчас?
        - Сейчас? Все человеческое во мне протестует против этого "сейчас".
        - Ты называешь человеческим какие-то темные неуправляемые инстинкты. Не зная, как охарактеризовать присущие тебе нелогичность и стихийное беспокойство, ты объединяешь их понятием "человеческое". Это странно.
        - Просто недоступно твоему дискретному мозгу.
        - Объясни, может быть, я пойму.
        - Понять нельзя, надо прочувствовать... Тебя не тянет выглянуть наружу?
        - Нет.
        - И не любопытно знать, как оно выглядит?
        - Что "оно"?
        - Ничто.
        - Ничто никак не выглядит.
        - Ну, а я в этом не уверен. Я во всем сомневаюсь. Хочу видеть собственными глазами... Или по крайней мере убедиться, что не вижу ничего.
        - Но...
        - Тошно мне здесь! Я должен познавать! Хотя бы ценой собственной жизни, если другого выхода нет. Понимаешь? Кому нужно бессмертие, если оно не несет ответа ни на одну загадку? Цель нашего существования - познать мир.
        - Ты уходишь?
        - Ухожу.
        - А ты сумеешь это сделать?
        - По крайней мере попытаюсь...
        - Стоп! - сказал Председатель отборочной комиссии. - Отключите его!..