Убить родного дедушку Андрей Игоревич Егоров
        Рассказы #
«Первая машина времени получилась безобразной. С эстетической точки зрения она напоминала творение безумного художника-концептуалиста из тех оригиналов, что холсту и краскам предпочитают металл и сварочный аппарат. Вся в переплетениях проводов, микросхемах, длинных усах-громоотводах, размерами машина соперничала с трехэтажным домом соседей Арцыбашевых...»
        Андрей Егоров
        Убить родного дедушку
        Первая машина времени получилась безобразной. С эстетической точки зрения она напоминала творение безумного художника-концептуалиста из тех оригиналов, что холсту и краскам предпочитают металл и сварочный аппарат. Вся в переплетениях проводов, микросхемах, длинных усах-громоотводах, размерами машина соперничала с трехэтажным домом соседей Арцыбашевых.
        Соседи волновались. Владлен Сергеевич Арцыбашев, старый параноик с неуемной фантазией, каждое утро забирался на самый верхний балкон, чтобы понаблюдать мое детище в полевой бинокль. Ему не давала покоя мысль, что эта штуковина однажды взорвется - и разнесет всю округу к чертям собачьим.
        Если бы так думал только он один. Но, к несчастью, его тревоги разделяли слишком многие, на меня ополчилась почти вся пока еще целехонькая округа. Страсти накалялись и грозили в ближайшем будущем перерасти в локальный конфликт местечкового масштаба. Жена Лида на прошлой неделе принесла из продмага неутешительное известие - в поселке считают, что я шпион ЦРУ, строю по специальному заказу правительства США ядерную бомбу.
        Заказ действительно был. Но не от ЦРУ, а от российского Института экспериментальной физики в Коломне. Правда, машину я строил вовсе не по институтскому заказу. Хотя деньги тратил государственные - причем, тратил с размахом. Как сказали бы мои враги, разворовывал фонды, реализуя собственные утопические идеи.
        Вовка Лепешев, мой аспирант и собутыльник, крутил у виска.
        - Ты совсем того, Егор. На что гранты пустил? И как их тебе доверили, вообще, в твои-то юные годы?.. Попомни мое слово, тебя точно выпрут из академической науки. А перед этим выпорют. Показательно. Всей стране на потеху. Чтобы другим неповадно было.
        Даже верный Лепешев не верил в мой гений, светлый гений Егора Юрьевича Бирюкова. Но я был уверен - все получится. Главное, идти к цели, не останавливаясь, не обращать внимания на мелочи - недовольное начальство, соседей-параноиков, постоянную нехватку денег (разворовывать госфонды под собственные нужды тоже, знаете ли, непросто) и досаждающую язву - я все время забывал пообедать, а иногда и поужинать. Так, перехватывал что-нибудь на ходу. Хорошо, что жена периодически прибывала на объект, как скорая помощь к умирающему от истощения, и потчевала мое костлявое тело куриными супами и мясными рулетами, чтобы оно могло функционировать дальше. Иначе я, чего доброго, загнулся бы раньше, чем запустил машину…
        С первым запуском я все время медлил. Пугала открывающаяся перспектива. Помимо того, что я воплотил на практике идею, в которую никто кроме меня не верил, особенно много времени я провел, разрабатывая абсолютно новую теорию времени. И даже представил широкой публике работу, которая, уверен, стоила Нобелевской. В ней подробнейшим образом рассматривалась проблема временных петель и опасностей, связанных с путешествием во времени. То, что путешествие возможно, не вызывало у меня никаких сомнений. Но никто, даже великий Эйнштейн и я, скромный физик-теоретик из России, не знал, как поведет себя материя под названием время, когда ее ткань окажется прорвана. Мои гипотезы не были бездоказательны, я подкреплял их вычислениями, и все же я лишь строил предположения, ибо научная база в этой области была чрезвычайно мала.
        Одна из гипотез не исключала возникновения новых вселенных после запуска машины, другая делала возможным путешествие из одной параллельной вселенной в другую через кротовые норы, третья предполагала уничтожение нашей единственной Вселенной из-за пресловутого временного парадокса. Трагического финала я отнюдь не исключал, но такова участь первых - им приходится рисковать.
        Странное дело, когда рискуешь жизнями незнакомых тебе людей, почти не испытываешь угрызений совести и сомнений, как и тогда, когда риску подвергается твоя собственная жизнь, но если речь идет о самых близких - родителях, жене, маленьком сыне - чувствуешь себя злонамеренным убийцей. Даже если вероятность скорбного финала человечества всего четырнадцать процентов - я рассчитал все с математической точностью.
        Прежде чем включить машину, я позвонил в городскую квартиру жене. Трубку взял Вадим Егорович Бирюков, Вадик, залопотал по-своему, по-детски. Резануло по сердцу. Захотелось оставить опасную практику до лучших времен и вернуться к теории. Но я сумел взять себя в руки. Кто-то должен двигать вперед экспериментальную науку. Я чувствовал, что уже застолбил себе место в истории.
        - Вадюша!- ласково позвал я.- Мама дома?
        - Мама… дома,- повторил Вадик и засмеялся, узнал отцовский голос.
        Тут трубку взяла Лида.
        - Привет,- сказала она,- так и знала, что это ты. Как дела? Как твой проклятый телескоп? Скоро уже запуск, чтобы ты, наконец, мог передохнуть и побыть с нами?
        Да-да, я пал на самое дно, вот уже несколько лет я обманывал не только родное государство, но и собственную жену. Лида всерьез полагала, что на правительственные гранты я строю новейший телескоп на основе нанотехнологических линз. А на самом деле я уже несколько лет конструировал машину времени. Посудите сами, поведай я супруге, что собираюсь создать машину времени, чтобы отправиться в будущее, что бы она обо мне подумала… Наверное, решила бы, что пора посвятить в специфику моей работы консилиум психиатров. Как и Вовка Лепешев, жена в мой гений не верила. В меня вообще никто никогда не верил. Только я и мои прямые потомки…
        Для отправки в будущее необходимо было поместить тело в герметичную кабину, а появиться, по моим расчетам, оно должно было в нескольких метрах поодаль - посреди гостиной, так я назвал самую большую комнату дома-машины. Это место я отметил белым крестом - здесь будет пункт высадки путешественников во времени. Во время вычислений я рассматривал тело, как неодушевленный предмет, но надеялся, что душа сохранится в нем, когда оно окажется в заданной точке координат.
        Это был великий час. Для меня и для всей человеческой цивилизации. Ведь запуск машины становился точкой отсчета новой эры. Отныне станут возможны не только путешествия в будущее, но и в прошлое. Вплоть до точки невозврата - первого запуска. Ведь согласно Теории относительности невозможно попасть во время, предшествующее созданию машины времени. Эйнштейн был абсолютно прав.
        Первое число первого месяца и года наступит сегодня. Менять названия месяцев и дней недель мне в голову не пришло, на циферблате застыли одни нули - «0 год, 0 часов 0 минут».
        Ради эксперимента я собирался переместиться на полчаса в будущее. Я отдавал себе отчет, что образуется весьма протяженный промежуток времени, где меня не будет вовсе. А значит, будущее может измениться, пока меня нет, и я окажусь вовсе не там, где предполагал. Другая версия развития событий - после запуска машины и моего путешествия будущего не станет, как и прошлого, мой эксперимент уничтожит Вселенную.
        Я набрал на пульте «0 год, 0 часов 30 минут» - и нажал кнопку. Оставалось только забраться в кабину и закрыть люк, что я немедленно и проделал. Послышался щелчок, кабину заволокло туманом… И я оказался посреди гостиной, в заранее намеченной точке высадки.
        Беглый осмотр убедил меня в том, что обстановка с момента моего исчезновения не изменилась. Значит, мир уцелел. А вместе с ним и я, и все человечество. Это уже хорошо. Испытывая эйфорию естествоиспытателя, почти триумф, я кинулся к пульту, чтобы проверить показания приборов. Но не успел нажать ни одной кнопки. Позади послышался шорох, и я обернулся.
        В точке высадки стоял взъерошенный юнец. В руке он сжимал какую-то штуку, похожую на пистолет, только очень маленькую и с дулом в виде раструба. Паренек нацелил эту штуковину мне в живот. Я попятился. Но в то же мгновение следом за первым гостем объявился еще один - мой двойник. В руках «Я» держал садовую лопату и без промедления огрел молодого человека по голове. Тот вскрикнул, растянулся на полу, выронил пистолет. Двойник поднял оружие, деловито сунул за пояс.
        - Хороший парень,- сказал он, указывая на лежащего на полу подростка.
        - Хороший?- пробормотал я.- Кто вы? То есть, кажется, я понимаю. Вы я из будущего? Так?
        - Ага. Ну, я пошел. А то еще все испорчу.- «Я» подошел к пульту, подкорректировал время, затем забрался в кабину, но прежде чем захлопнуть люк, скомандовал: - Кнопку жми! Забыл от волнения.
        - Да погодите же,- забеспокоился я.- Мне очень нужно с вами поговорить. Из какого вы времени? Значит, у меня все получилось?..
        - Получилось, получилось. Вон его расспроси,- мальчишка застонал на полу. Он постепенно приходил в себя.- Хороший парень,- повторил мой двойник из будущего.
        - Зачем же лопатой, если хороший?!- ужаснулся я.
        - Это не я, это ты его так. Похоже, иначе было нельзя.- Люк захлопнулся, из-за иллюминатора «Я» показал мне жестами, чтобы я поскорее отправлял его обратно в будущее - на мониторе значилось «0 год, 2.06».
        Я послушно нажал кнопку, с жужжанием и клацаньем машина заработала и отправила пришельца из будущего обратно - в заданное время. Если, конечно, он не перепутал дату. А если перепутал? Значит, мы снова встретимся в два часа шесть минут? Или я должен буду еще раньше перенестись в прошлое или будущее? По спине у меня пробежал холодок. Я совсем иначе представлял себе наступление новой эры. Начиналась она с невообразимого бардака, в который медленно, но верно, превращалась моя жизнь.
        Оплотом спокойствия, островком тишины в океане жизненного хаоса, для меня всегда была семья. Поэтому я схватил трубку, снова набрал номер… и услышал, как жена захлебывается в истерике.
        - Ты должен немедленно приехать!- кричала Лида.- Я боюсь…- Она едва не плакала, пребывая в жутком нервном напряжении.
        - Что случилось?- постарался я перекричать супругу.- Успокойся! Просто скажи мне, что произошло?!.
        Через некоторое время мне с большим трудом удалось добиться от нее связного рассказа.
        - Какой-то сумасшедший,- поведала Лида,- следил за мной, пока я с Вадюшей шла из магазина. Я видела его несколько раз. Он страшный, с большой бородой. Все время пялился на меня, а сам делал вид, что идет по своим делам. Прятался за телефонной будкой, и за газетным киоском. Но я точно знаю, он следит за мной. А когда я вернулась домой и открыла дверь, то увидела, что он в нашей квартире. Представляешь, в нашей квартире! В прихожей. Он стал говорить мне какую-то чушь, что я должна убедить тебя не включать машину времени, что он твой сын из будущего. Я испугалась, стала кричать, тогда он выбежал из квартиры и убежал вниз по лестнице. Замок не сломан. Я ничего не понимаю, Егор. Как он попал к нам в дом?..
        - Вызови милицию,- сказал я.- Никуда не ходи. Я приеду, как только смогу…
        - Как только сможешь?!- испугалась еще больше Лида.- Что происходит? Это как-то связано с твоей работой? Кто все эти люди?
        - Я все понимаю, дорогая,- продолжая говорить, я пошевелил носком ботинка оглушенного подростка. Он схватился за ушибленный затылок, перевернулся, воззрился на меня сердито. Зашарил вокруг.
        Я прикрыл трубку рукой.
        - Пистолет ищешь?.. Напрасно.
        - Что там у тебя происходит?! Ты один?!
        - Один. Один. Послушай меня, вызови милицию. Прямо сейчас. Очень скоро я тебе перезвоню. Как только улажу одно дело. Мой телескоп…
        - Твой чертов телескоп!- взорвалась Лида.- Всегда твой телескоп! Все, что я слышу от тебя - телескоп, телескоп, телескоп… Ты хоть понимаешь, что произошло? Какой-то психопат чуть не убил твою жену и ребенка!
        - Не думаю, что он собирался вас убить…
        Жена швырнула трубку. Ее можно было понять. Я некоторое время стоял с закрытыми глазами, старался привести мысли в порядок. Не получалось. Мой сын прибыл из будущего, с просьбой к моей жене, то есть к своей матери, чтобы она убедила меня не включать машину времени. Но опоздал. Причем, сильно опоздал. Я уже ее включил… Почему у него вдруг возникла такая просьба? Значит ли это, что мне угрожает какая-то опасность? А может, не мне, а моей жене или… ребенку, во всяком случае, точно ничего не угрожает. Ведь он прибыл из будущего, чтобы предупредить. А может, это был не Вадим? А другой сын, который еще не родился. Я снова набрал номер городской квартиры.
        - Да?!- жена почти кричала.
        - Это я. Любимая, ты не припомнишь, этот мужик, который тебя преследовал, не говорил, как его зовут?
        - Ты что, издеваешься?!
        - Нет, я абсолютно серьезно. Напряги, пожалуйста, память. Он говорил, что его зовут Вадим?
        - Да, говорил! Но я не понимаю! Что это меняет?! Ты хочешь сказать, что он знает, как зовут нашего сына, этот маньяк?!
        - Поговорим позже. Ты вызвала милицию?
        - Конечно!
        - Отлично,- снаружи послышались шум и крики. Я выглянул в окно и увидел, что на улице организовалось что-то вроде несанкционированного митинга. Верховодил действом параноик Арцыбашев. Орал и брызгал слюной: «Не допустим! Не дадим! Нет бомбе!» Толпа волновалась и требовала крови. Моей крови. Так и знал, что до этого дойдет.
        - Пусть он выйдет, пусть расскажет, что здесь строит,- распинался Арцыбашев.- А мы послушаем.
        Очень вовремя…
        - Я перезвоню,- сказал я и отключился. Схватил за воротник подростка. Тот уже совсем пришел в себя, валялся на линолеуме и чесал в затылке.
        - Ты кто такой?
        - Внук твой,- буркнул он.- Виталик.
        - Ого!- Тут я и сел. В прямом смысле. Присел на пол рядом с ушибленным лопатой внуком из будущего, чувствуя, как в голове у меня начинает бить колокольным звоном - тревога, тревога. Ситуация явно вышла из-под контроля. Причем, сразу после запуска. Я даже не успел ничего толком предпринять, как оказался вовлечен в круговерть событий.
        Я посмотрел на паренька новым взглядом. Пожалуй, он даже был на меня похож. Такой же высокий лоб, как и у меня, голубые глаза чуть навыкате, вздернутый нос и тощий - весь в дедушку.
        - Болит?- поинтересовался я, впервые проявив участие.
        - Есть немного,- подросток поскреб в затылке.- Чем это ты меня стукнул? И как? Я даже понять ничего не успел. Только искры в глазах, а потом все потемнело.
        - Я еще не так могу наподдать,- пообещал я. Направленное мне в живот дуло пистолета неизвестной конструкции до сих пор щекотало нервишки. Пусть думает, будто я способен оказать жесткий отпор, если у него вдруг снова проснется желание меня пристрелить.
        Снаружи послышался шквал возмущенных голосов. Я кинулся к окну. Поселковая публика ревела, взбудораженная пламенными речами старика Арцыбашева. Забор испытывал постоянное механическое напряжение, физики отлично знают, как это бывает с материальными объектами,- со стороны улицы на него навалилась целая толпа. Не рассчитанный на подобное применение сил, он, в конце концов, подвергся логичной деформации, а затем под бурным натиском биомассы рухнул. Агрессивная толпа потекла по моему участку под хруст ломаемых досок. Самые бойкие активисты движения против строительства несуществующей бомбы принялись обрывать в саду яблоки и швырять в дом. Другие отрывали штакетины и собирались пустить их в дело, как только доберутся до меня.
        - Это кто такие?- поинтересовался Виталик. Я и не заметил, как внук оказался рядом.
        - Соседи… будь они неладны.- Поселковые обыватели и раньше предпринимали против меня разнообразные демарши, вроде неприличных надписей на заборе и летящих в окна булыжников (пришлось со стороны улицы поставить противоударные стекла), но я и предположить не мог, что они могут пойти на штурм, чтобы уничтожить мое изобретение.
        - И зачем я твой пистолет забрал?- пробормотал я.
        - Так он у тебя?
        - Нет. Его же не я забрал. То есть я, конечно, но не совсем я. Короче говоря, у меня его нет. Пока нет. Потом будет. Но слишком поздно. Зато,- я поднял вверх указательный палец,- у меня есть ружье!
        - Прямо сейчас?- поинтересовался внук.- Или тоже попозже будет?
        - Ружье есть прямо сейчас! И надеюсь, попозже тоже будет у меня.
        Я метнулся вглубь дома, подставил стул и полез в антресоли. Старое охотничье ружье привез Вовка Лепешев. Вот ведь предусмотрительный малый, как бы я без него обходился, ума не приложу. Патроны, к сожалению, только холостые, хранились в истертом кожаном ранце. С ним Лепешев раньше ходил в физико-математическую школу. Разумеется, тогда в ранце лежали учебники, а не холостые патроны для двустволки.
        - Ты по людям стрелять собираешься?!- восхитился Виталик.- Они уже близко. Целься лучше. А то они сейчас здесь все разломают.
        - Посмотрим еще, кто кого!- отозвался я. Взялся за ложе, сложил стволы, вставил патроны в гнезда, взвел курки. И откуда только навык взялся - Вовка Лепешев всего один раз показал, как обращаться с ружьем. Кинулся к окну. Самые расторопные уже были совсем рядом с домом. А один собирался забраться на подоконник. Я выставил стволы наружу и пальнул из обоих над головами толпы. Грохот ружейных выстрелов прокатился по округе, и вандалы дрогнули. Разрушительная лавина человеческой биомассы остановилась и медленно поползла назад.
        Я перепрыгнул через подоконник, следом полез Виталик. Пока обыватели не пришли в себя и снова не перешли в наступления, я перезарядил ружье.
        - Что вам нужно?- спросил я хмуро. Пусть знают, что и городского ботаника можно довести до нервного срыва - и тогда с него слетит флер цивилизации, и он начнет палить почем зря.
        - Мы… не допустим,- выкрикнул неуверенно Арцыбашев, я повел стволом и неуемный сосед сразу сник, спрятался за спину грузного толстяка, живущего в конце улицы. Тот, казалось, только сейчас пришел в себя, сообразил, что находится на частной территории, тяжело задышал и принялся вытирать лоб в испарине. Страшное дело - энергия толпы. Остальные даже вякать не стали, осторожно развернулись, опасаясь хоть чем-нибудь взволновать ненормального изобретателя с ружьем, и побрели к сломанному забору. Некоторые на ходу оглядывались с ненавистью. Но никто так и не решился ничего предпринять.
        - А ты смелый, дед!- одобрил Виталик.- Уважуха! И реакция у тебя хорошая. Быстро ты ружье выхватил. Как в кино. Хлоп - и ты уже стреляешь по ним. А я, честно говоря, немного струхнул.
        Продолжая сжимать ружье дрожащей от напряжения рукой, я попятился назад и присел на подоконник. Кажется, пронесло. Неизвестно чем мог закончиться этот «митинг», переросший в погром,- они же чуть не сломали машину. Достаточно повредить один из узлов, и восстановительный период растянется на долгие месяцы. Ведь здесь каждая деталь находится в четкой взаимосвязи с другими, ее размер просчитан до миллиметра, а функции определены с помощью многолетних вычислений.
        - Хорошо стреляешь, наверное?- поинтересовался Виталик.
        - Я?! Первый раз ружье в руках держу. К тому же, патроны холостые.
        Он удивился.
        - А откуда оно тогда взялось?
        - Приятель привез.
        - Лепешев, что ли?
        Тут уже пришла пора удивляться мне.
        - Ты знаешь Лепешева?
        - Ну, да. Он мне в твоих теориях разбираться помогает. Клевый дедуля.
        Юный Вовка, любитель не только точных формул, но и женских прелестей, настолько не вязался с определением «дедуля», что я хмыкнул.
        - И я, значит, тоже дедуля?
        - Ты - нет… Ты же помер давно,- сказал внук.- Я тебя и не знал совсем.
        - Как это помер?!- возмутился я.- Вот так вот взял - и помер? А памятник мне поставили после смерти?- Родился неожиданный вопрос.
        - Какой еще памятник? Нет у тебя памятника.
        - А как же машина?!- вскричал я, раздосадованный до глубины души.- Ведь я же изобрел машину времени!
        - Отец говорит, что машина - это наша семейная тайна.
        - Как это так? О ней что, никто до сих пор не знает?..
        - Он сказал, что пока недоработана теория, включать ее было безумием. И еще сказал, что твое открытие плохо отразилось на нашей семье.
        - На нашей семье? Он так и сказал?- я задумался. Что не так с нашей семьей? У меня есть внук. Судя по всему, смышленый парень. Правда, решил экспериментально проверить, что будет со временем, если он застрелит дедушку. Но винить его за подобную пытливость ума вряд ли можно. У него кровь настоящего экспериментатора. Я тоже был готов уничтожить все человечество, лишь бы узнать, работает ли моя машина.
        В кабинете вдруг громыхнуло, и кто-то отчетливо выругался.
        - Что это?- спросил Виталик.
        - Не знаю. Погоди-ка, сейчас проверю.
        Я направился в кабинет, распахнул дверь и остановился на пороге. Кто бы это ни был, он ничего не тронул - бумаги были сложены на столе в идеальном порядке, книги стояли на полках, экран ноутбука светился цифрами. А вот окно оказалось распахнуто настежь, значит, неизвестный выбрался через него наружу. Я выглянул без особой надежды увидеть, кто именно забрался внутрь дома-машины - вся восточная сторона участка поросла густым ельником, в нем можно было без труда укрыться. Кто бы это ни был, он так и поступил.
        Когда я вернулся в гостиную, внук выглядел взволнованным.
        - Я слышал скрип шагов,- сказал он.- Кажется, кто-то есть наверху. И там, в прихожей тоже.
        - Ты уверен?
        - Как будто в этом старом доме полно привидений. Я кино смотрел. Стра-ашное.
        - Это для тебя он старый. И вообще, это не дом, а машина,- напомнил я.- Ума не приложу, когда это привидения успели здесь поселиться. Ведь построил я ее совсем недавно. Скорее всего, соседские мальчишки. Они обрывают яблоки в саду и огурцы на огороде. Наверное, вошли во вкус, решили, что и в доме есть чем поживиться.
        - Давай я пальну по ним из ружья, как ты во взрослых соседей,- предложил внук.- Будет здорово. Ты расстреливаешь взрослых, я тех, что помоложе.
        - В мальчишек? Пожалуй, не надо,- я понял, что подаю подрастающему поколению нехороший пример.- Заметь, я стрелял над головами. И только для того, чтобы пресечь деструктивные намерения этих темных людей… На самом деле, я вовсе не собирался причинить им вред. Они же не виноваты, что их нейронная сеть недостаточна совершенна, чтобы заниматься чем-то стоящим, физикой, например. Это, знаешь ли, не каждому дано. Так что отец? Он занимается физикой?
        - Папаша у меня полный бездарь!
        - Об отце говоришь!- возмутился я.- Он тебя родил, воспитал… хочет в люди вывести. Пожалуйста, будь повежливее.
        - А что? Я правду говорю. Он собирался твое дело продолжить, а сам не может разобраться даже в элементарных вещах. Отправился в прошлое, чтобы попросить бабушку отговорить тебя включать машину. Но ведь он мог попасть только в то время, когда машина была уже включена. Ну, как можно так плавать в теории? Это же просто тупость.
        - О какой именно теории ты говоришь?
        - О твоей. Он и сам теперь согласился, что для него все твои гипотезы - темный лес. Даже я уже дальше продвинулся, чем папа. Приходится ему растолковывать кое-что, по его просьбе. Лепешев на папу давно рукой махнул, говорит, ученый из него не получится никогда. Яблоко, говорит, от яблони слишком далеко упало. И еще - на детях гения природа отдохнула, и как отдохнула. Вот если бы ты был жив, мы бы с тобой дед таких дел наворотили.
        Я поежился. Не слишком приятно снова слышать, что ты покойник, даже если твоя кончина случилась в отдаленном будущем. Впрочем, в отдаленном ли? Зато кое-что прояснилось - ясно, кто так перепугал Лиду, приятно осознавать, что опасность моей жене не угрожает.
        - Значит, ты меня не знал?- спросил я.
        - Я же сказал. Ты умер, когда мне было года два.
        - От чего я умер, не знаешь?
        Виталик передернул плечами.
        - От старости, наверное. Хотя нет, погоди. Бабушка говорила, у тебя желудок был больной. Наверное, поэтому и умер. Не следил, говорит, за собой совсем.
        - Вот как,- я тут же ощутил в животе покалывание, такие фантомные боли часто случаются у ипохондриков и тех, кто только что к ним присоединился, узнав о том, что смерть не за горами,- давай-ка перекусим, внук.
        - Давай,- с жадностью согласился он. Растущий организм требовал пищи.
        Оставалось решить, где эту самую пищу добыть. Ревизия холодильника показала, что из съестного там имеется только полбутылки кетчупа и заплесневелый огурец. В погребе нашлись две банки сайры в масле, но такого лохматого года выпуска, что я побоялся их есть, а тем более угощать этой пенициллиновой древностью внука.
        - Бабушка была права,- вынесло вердикт подрастающее поколение.
        - Не переживай, с голодухи не подохнем. По крайней мере, сегодня.- Я взял мобильный телефон, набрал номер местной пиццерии.- Большую мясную, пожалуйста.- Сообщил телефон и адрес.
        - Да мы знаем, знаем,- отозвались в трубке. Пиццу мне иногда доставляли. Когда я, отрываясь от науки, чувствовал, что вот-вот умру от голода. В отсутствии жены готовить было некому…
        Курьер прибыл через полчаса. Мы с внуком расположились на лужайке перед домом и уплетали пиццу прямо из коробки.
        - Классная вещь!- одобрил Виталик.- У нас такой еды нет. Все больше синтетика.
        - То есть?
        - Модифицированные продукты. Их получают в «духовке» из специальных смесей. Обходятся дешево. Выглядят, как настоящие, а на самом деле - редкая гадость. Наверное, потому, что очень полезные.
        - Наверное,- согласился я.
        - А вот пицца - не очень полезная еда,- заметил внук.- Будешь так питаться, дед, помрешь молодым.
        - Парадоксы времени,- пробормотал я, вглядываясь вдаль. Мне казалось, за забором, там, где он еще уцелел, прячется бородач в сером плаще.- Эй, ты!- крикнул я.- Чего надо?!
        Незнакомец сгорбился, поднял воротник и затрусил прочь.
        - Видел?- спросил я Виталика.- Странно… Что ему нужно? Он, как будто, наблюдает за нами.
        - Лицо не разглядел. Может, это соседи за нами следят? Готовятся снова напасть?
        - Вряд ли. Они, вообще-то, пугливые. На пару дней показательных стрельб должно хватить. Где-то я этого типа уже видел,- я нахмурился, но никак не мог припомнить - где именно. Да и лицо показалось в щели между досками всего на долю секунды, я и не успел толком зафиксировать его в памяти.
        - Значит, с отцом ты не очень ладишь?- поинтересовался я.
        - Да нет, папу я люблю, конечно,- Виталик пожал плечами,- только он совсем меня не понимает.
        Поскольку я молчал, ожидая ответа, внук вздохнул и продолжил:
        - По поведению у меня неуд. Он считает, я нагло веду себя с учителями.
        - И в чем это выражается? Хамишь напропалую?
        - Да нет же. Просто иногда люблю пошутить.
        - А они шуток, конечно, не любят?
        - Точно. Вот Пал Петрович, учитель литературы, недавно сказал: «Кто пойдет отвечать первым, поставлю оценку на бал выше». Я говорю: «Ставьте два. Я иду». А что, меня тройка по литературе вполне устроит. Я же на физмат собираюсь. Мне книжки про всякую любовь читать не интересно.
        - Пока не интересно,- заметил я.- Хотя… Вынужден признать, я и сам про любовь читать не люблю. Зачем про нее читать? Любовью нужно заниматься.- И прикусил язык, сообразив, что разговариваю с внуком, а не с приятелем Вовкой Лепешевым. В воспитании детей у меня было опыта.
        Но Виталик старую шутку понял, улыбнулся.
        - И я того же мнения, дед.
        - И это все, что ты натворил?
        - Да нет, еще я пытался сделать из холодильника нагреватель, а он взорвался. Пол дома сгорело. И у нас, и у соседей.
        Вопрос, зачем он это сделал, у меня не возникал. Понятно, что в порядке эксперимента. Сам бы я поступил точно так же, хотя подобная идея не приходила мне в голову.
        - Ты собирался вывернуть холодильник наизнанку,- догадался я.- В теории - все верно. Но вот на практике ничего не вышло. Так?
        - Ага, то есть вышло, но совсем не то, на что я рассчитывал. А ведь пространственная модель была такой точной. И все вычисления верны. Понять не могу, где я ошибся.
        - Пол дома… Отец, должно быть, сильно расстроился.
        - Да уж. Я до сих пор наказан. Хотя теперь, после того, как я спер его лучемет из сейфа и залез в твою машину, про вывернутый в пространстве холодильник он, должно быть, забудет.
        Я насмешливо покосился на мальчишку. Пытливый ум, но вектор его приложения далек от правильного направления. Требуется корректировка. Причем, серьезная. Вместо того чтобы выворачивать холодильники, ему бы поработать лаборантом на кафедре твердых тел. Или приобщиться к теоретической физике с Лепешевым, если к практике он не склонен. Тут я одернул себя, напомнив, что паренек явился из будущего, а значит, многие современные научные представления покажутся ему странными и даже смешными - у физиков весьма обостренное чувство юмора касательно научных заблуждений. Пожалуй, он сам многое может мне рассказать. А значит, следует показать ему, чего я достиг, и узнать то, что знает он, школьник из будущего.
        Мы прикончили пиццу, я отряхнул руки и поднялся.
        - Что ж, давай покажу тебе, как все тут у меня устроено. Вижу, ты интересуешься наукой. Я, правда, против экскурсий для школьников на экспериментальные объекты оборонного значения, но для своего внука в порядке исключения экскурсию проведу.
        Виталик просиял.
        - А я и не знал, как попросить тебя, дед. Очень интересно. Правда. Я же все твои статьи прочитал, все работы. И хотел обсудить кое-что…
        - А потом,- перебил я,- мы отправим тебя в будущее. Загостился ты у меня.
        - Да я не спешу. Родители вряд ли будут волноваться,- сказал Виталик.
        - Это еще почему?
        - Так ведь я же могу вернуться раньше, чем улетел.
        - Верно,- согласился я.- Но вдруг природа времени иная, чем нам представляется. И пока ты находишься здесь, в прошлом, ткань твоего настоящего стремительно разрушается, лишившись тебя. Только представь, когда ты улетел, мир сразу же начал меняться, и постепенно, шаг за шагом, он становится таким, каким бы был, если бы тебя никогда не существовало на свете. Что ты на это скажешь?
        - Ну, значит, с моим возвращением он немедленно начнет превращаться в такой мир, где я существую,- беспечно заметил Виталик,- давай уже, дед, показывай, как твоя машина работает.
        Я усмехнулся, внук оказался таким же упрямым и любознательным, как и я, и уже собирался повести его по комнатам дома-машины, но мне в голову вдруг пришла очередная важная мысль. У меня так часто случается - можно обдумывать некую загадку месяцами, но так и не придти к логичным выводам. А можно размышлять о чем-то постороннем, но идея вдруг сформируется сама собой.
        - Постой-ка,- я уставился на циферблат часов. Прошло почти два часа с тех пор, как я запустил машину.- Я же должен, наверное, отправиться в прошлое, чтобы ты не застрелил меня там.
        - Как?- удивился внук.- Я же и так тебя не застрелил?
        - А вдруг время имеет волновую природу? И искажения распространяются по материи времени отрезками, как волны. Если это так, то не отправься я сейчас в прошлое, через некоторое время я просто исчезну. Ведь ты меня застрелишь.
        - А я?
        - А ты не получишь по голове лопатой…- задумчиво пробормотал я.- И, скорее всего, тоже исчезнешь. Хотя никакой гарантии я дать не могу.
        - Это очень странно, дед,- пробормотал Виталик,- ну, давай. Только быстро…
        Я огляделся кругом, лопата валялась на полу там же, где я ее и оставил, посреди гостиной. Странно, подумал я, откуда взялась лопата, если я, другой я, приволок ее из будущего? Я решил подумать об этом как-нибудь в другой раз, на досуге.
        Я выставил на пульте время: «0 год. 0часов 31 минута». Нажал на кнопку и забрался в кабину, крепко сжимая садовый инструмент. Захлопнул люк. Услышал уже привычное клацанье и увидел клубы пара. И обнаружил себя стоящим с лопатой наперевес посреди комнаты. В двух шагах был мой внук, целящийся из пистолета в меня из прошлого. Очень не хотелось его бить, но я сумел себя переселить. Бамс! Виталик растянулся на полу, а я уставился на Егора Юрьевича Бирюкова, который только что построил машину времени.
        - Хороший парень,- заметил я, размышляя, не переборщил ли - как бы от такого удара у Виталика не случилось сотрясение. Впрочем, с ним было все в порядке раньше - значит, не переборщил. Я подобрал пистолет, сунул его за пояс. Или как он его там назвал? Лучемет. Точно, лучемет. Надо будет при случае попробовать пострелять из этой штуки. Оружие, сконструированное в другую эпоху, должно обладать мощной убойной силой.
        - Хороший?- переспросил Бирюков из прошлого.- Кто вы? То есть, кажется, я понимаю. Вы - я из будущего? Так?
        - Ага. Ну, я пошел. А то еще все испорчу.- Я подошел к пульту, назначил дату, затем забрался в кабину и попросил: - Кнопку жми! Забыл от волнения.
        - Да погодите же,- забеспокоился он.- Мне очень нужно с вами поговорить. Из какого вы времени? Значит, у меня все получилось?..
        - Получилось, получилось. Вон его расспроси,- Виталик застонал. Ну, слава богу, жив.- Хороший парень,- повторил я.
        - Зачем же лопатой, если хороший?
        - Это не я, это ты его так,- запротестовал я. И сделал вывод: - Похоже, иначе было нельзя.- Я решил, что пора кончать этот беспредметный разговор, показал временному двойнику жестами, чтобы отправлял меня обратно в будущее.
        Он послушно нажал кнопку…
        У Виталика округлились глаза.
        - Уже?!
        - Как будто ты не знаешь, что я мог вернуться в любой момент.
        - Ага, но привыкнуть к такому сложно…
        - Привыкнешь. А меня вот все время мучает одна мысль…
        - Еще одна?- насторожился Виталик.- Ты опять собираешься куда-то лететь, чтобы замкнуть временную петлю?
        - Лопата,- пробормотал я.- Лопату принес я из будущего. Но я же точно знаю, что это та самая лопата, которая уже была в прошлом. Но в прошлом ее не было до того, как я ее принес. Так откуда же взялась лопата?
        Я почесал подбородок… и вскрикнул от неожиданности. Передо мной возник бородатый мужик с окладистой бородой. Он наклонился, поднял лопату, любовно погладил черенок.
        - Это моя,- заметил пришелец, и я немедленно опознал в нем того странного бородача, который шастал вокруг участка, очевидно, он же шарился по дому и до смерти напугал мою жену,- купил на сельской распродаже возле Сергиево-Посада. Качественный инструмент.
        - Папа?- послышался голос Виталика.
        - Привет, сынок,- зычным баритоном отозвался Вадим Егорович. Он совсем не был похож на маленького Вадика, лопотания сменила членораздельная речь, а пухлые ручонки превратились в крепкие мужские ладони. Одна из них сейчас сжимала ручку лопаты, и я совсем не был уверен, что этот крепыш из будущего, приходящийся мне сыном, не имеет намерения дать мне лопатой по голове, как я давеча дал его сыну.
        Я молчал.
        - Я все время наблюдал за вами, папа,- сказал Вадик,- и за тобой, и за мамой, много-много раз наблюдал. И не вмешивался. И тебе, и Виталику нужна была эта встреча. Он совсем отбился от рук в последнее время. Нашел твои тетради, бредил твоими теориями, и, должен сказать, сильно преуспел в их изучении, но, в то же время, успевает и многое другое…- Под взглядом отца мой внук потупил взор, и уши его покраснели. Стало понятно, что он успел совершить много такого, что от родителей обычно стараются скрыть. Думаю, вывернутый наизнанку холодильник был не единственной его провинностью.- Сам бы я никогда!- Вадим снова погладил черенок лопаты.- Но, поверь мне, он это заслужил.- Улыбнулся.- А ты заслужил, папа, встречу с внуком. Ведь ты умер, когда он был совсем маленьким. А я любил тебя и всегда хотел, чтобы ты увидел Виталика. И ты увидел его. Благодаря твоему изобретению вы встретились. О, если бы только другие люди имели возможность также свободно общаться со своими предками, расспросить их обо всем, узнать, как они жили. Это великий дар. Великий!
        - Но ведь они имеют эту возможность. Или нет?
        - Конечно, нет. Ведь твоя машина хранится только в нашей семье.
        - Я уже понял это!- вскричал я.- Но как же так?! Ведь я создавал машину для всех. Почему ты спрятал ее? Как это вышло?!
        - Видишь ли, это не я спрятал ее… Это ты.
        - Я?!
        - Именно. Ты сам сказал, что четырнадцать процентов - это слишком большой риск, и не стоит испытывать материю времени на прочность. Так ты говорил мне не один раз. А я всегда тебя слушал. Я был послушным сыном, папа, хоть ты этого пока не знаешь. Я даже пошел по твоим стопам, как ты этого хотел. Хотя никогда не имел склонности к точным наукам.
        - А я говорил, что он бездарь в физике,- влез Виталик.
        - Но ведь испытания прошли успешно,- пробормотал я.- Хотя если принимать во внимание целый ряд факторов…- И осекся. Теория природы времени по-прежнему была не доработана. Стоило ли рисковать человечеством, своей жизнью и жизнью родных ради сомнительного эксперимента, пусть и гениального? Кажется, теперь я знал ответ на этот вопрос. Внезапно меня поразила новая мысль: - Но то, что вы здесь, подтверждает тот факт, что вы запустили машину снова?
        - Ты сам попросил нас. Ты сказал, что я должен буду замкнуть временную петлю. Иначе может случиться непоправимое. И я замкнул ее.
        - И застрелить меня в прошлом тоже я просил? Или это ты сам додумался?
        - Это я придумал,- быстро отозвался Виталик.- Интересовался временным парадоксом. Ну, этим. Что будет, если, отправившись в прошлое, ты убьешь своего дедушку…
        - Стыдно, молодой человек,- у меня в голосе вдруг зазвучали стариковские нотки,- дедушка тебя любит, а ты в него - из револьвера.
        - Да я же не знал, что ты такой четкий, дед!- воскликнул Виталик.- Ну, прости. Я бы никогда не выстрелил.
        - Без проблем,- проявил я широту души.- Тем более что ты действительно не выстрелил бы. Я бы тебе не дал. И моя лопата. Что мы за люди такие - револьверы, лопаты? Словно Дикий запад, а не цивилизованная Россия. Пойдемте лучше пить чай, потомки.
        - Идем, папа,- Вадим улыбнулся.
        - Вам многое нужно будет мне рассказать,- заметил я.- Сколько же лет прошло?..
        - Сейчас идет тридцать пятый год новой эры, тридцать пятый год с тех пор, как ты запустил машину.
        - Тридцать пять лет,- повторил я. И вдруг осознал, что ощущаю громадную ответственность за этих двоих. Все, что они мне расскажут о состоявшемся будущем, я смогу переделать, а значит изменить его. Я просто не имею права беседовать с ними, потому что неосторожное слово может сделать так, что мой внук вдруг исчезнет, а сын станет совсем не тем, кем он является сейчас.- Стоп!- закричал я.- Мы не должны разговаривать. Я не хочу ничего знать о вас. Я только что понял, что могу вам навредить.
        - Ты чего, дед?- Виталик уставился на меня с недоумением.- Мы же с тобой битый час трепались, и ничего.
        - А теперь всё, баста, пообщались. Давайте-ка, полезайте в машину времени, отправляйтесь назад, и постарайтесь больше меня не беспокоить.
        - Как скажешь,- согласился Вадим. Он, и правда, был послушным сыном. Положил руку на плечо Виталика: - Прощайся с дедом. Мы возвращаемся в свое время.
        Виталик кинулся ко мне, и мы крепко обнялись.
        - Я буду помнить тебя, дед,- пообещал внук,- всегда буду помнить.
        В тот момент, когда оба они забирались в машину времени, я едва не прослезился - так не хотелось расставаться с внуком и, пожалуй, сыном тоже, правда, сейчас он биологически был старше меня, но могу поклясться, я ощущал к нему почти отеческие чувства.
        Я нажал кнопку. Клацнуло, зажужжало, и мои потомки исчезли… Я смахнул скупую мужскую слезу, и обнаружил, что лучемет исчез - стервец Виталик стащил его. Оно и к лучшему, подумал я, пусть вернет эту игрушку в свое время. А еще лучше, в папочкин сейф.
        Я уже собирался взять телефон и набрать телефон Лиды, чтобы успокоить ее. Но через секунду вновь объявились гости.
        - Опять!- вскричал я. Посреди комнаты, как всегда неожиданно, возникли двое - один почти седой в темных очках, другой высоченного роста, под два метра.
        - Здорово, дед,- дылда засмеялся.- А мы к тебе! Без тебя теория никак не складывается. Хотя риск составляет теперь всего четыре процента!- В голосе прозвучала гордость.
        - Четыре процента - это много,- обретя взрослого внука, я с каждой минутой становился все сварливее и старше,- будем работать. Погоди-ка,- я воззрился на седоволосого в очках.- Это же не Вадим, это же… я.
        - Знаешь, дед, кое-что тебе надо знать,- сильно подросший Виталик положил мне руку на плечо.- Мы работаем не одни. Нас много. И все мы - одна большая семья. Мы пребудем с минуты на минуту. А потом отправимся в будущее. У нас консилиум в сто двадцатом. Если ты не возражаешь…
        Я понял, что говоря о четырех процентах, мой внук сильно преуменьшил масштабы проблемы, которую нам предстояло решить в ближайший год, а может миллион или даже миллиард лет. У нас впереди целая прорва времени. Сколько там его еще осталось, пока не погаснет солнце.