Сохранить .
Отряд-5 Алексей Анатольевич Евтушенко
        Отряд #5
        Долгожданное продолжение легендарного цикла «Отряд»!
        В одном из рукавов Млечного Пути зависла Пирамида - самый могущественный артефакт Галактики, созданный более миллиона лет назад таинственными Хозяевами. Ныне Пирамидой владеет Отряд и русские Стражи Внезеркалья под командованием Мартина Станкевича. Они мечтают сделать Пирамиду достоянием всех развитых разумных рас и создать с ее помощью Галактическое Содружество. До воплощения этой мечты остается совсем немного, но… в дело вмешиваются давние враги Отряда. Свароги сами намерены овладеть Пирамидой, используя ее возможности для завоевания Галактики. Приходится бывшим недругам, а ныне бойцам одного Отряда лейтенанту Красной Армии Александру Велге, обер-лейтенанту вермахта Хельмуту Дитцу и их подчиненным вновь взяться за оружие…
        Алексей Евтушенко
        Отряд-5
        
        Глава первая
        -Воздух! - заорал Хельмут. - Справа на три!
        Тело повиновалось мгновенно. Сразу же, как только до ушей долетел крик Дитца. Никто из них уже давно не целился на расстоянии до тридцати метров. А то и до пятидесяти. Стрелять навскидку и попадать научила война и профессия военных разведчиков. Последующая непростая жизнь закрепила навык.
        «Адова Хильда» - плазменная винтовка, бьющая высокоэнергетическими импульсами, сравнимыми по своей разрушительной силе с 37 -45-миллиметровым артиллерийским снарядом, словно приросла к плечу и кажется естественным продолжением рук.
        Палец мягко нажал на спуск.
        Отдача толкнула в плечо. Короткая ослепительная молния сверкнула за срезом ствола и в то же мгновение впилась точно в морду атакующего с воздуха дрона.
        Вспышка, треск, и дымящиеся остатки боевого робота свалились на брусчатку.
        Тут же, слева, дважды подряд выстрелил Дитц. Чей-то крик боли утонул во вспышке огня и грохоте взрыва. Кровавые ошмётки вылетели из чёрного провала входных дверей. Правильно. Лучше выстрелить, перезарядить и снова выстрелить, чем светить фонариком и спрашивать: «Кто тут?»
        Краем глаза Велга заметил мелькнувшую в окне второго этажа на другой стороне улицы чёрную фигуру. «Адова Хильда» дёрнулась в руках. Осколки стекла с глухим звоном посыпались вниз, ударились о тротуарную плитку, разлетелись на десятки острых брызг. Фигура исчезла, оставив после себя в воздухе продолговатый ребристый мячик гранаты.
        Саша увидел гранату выпукло и чётко, как на объёмном цветном фото. «Ф-1», «лимонка». В такие моменты время иногда замедляется в буквальном смысле. Сейчас как раз такой момент.
        Граната выкрашена в зелёный цвет. Значит, боевая. Время до подрыва - 3.2 -4.2 секунды, о чём лейтенанту Красной Армии Александру Велге не нужно вспоминать, эти сведения накрепко отпечатаны в подкорке.
        Он не думал, попал или нет в чёрную фигуру за окном и каким образом «лимонка» оказалась в воздухе, если он не заметил момента броска. Он действовал.
        Граната казалась словно подвешенной на невидимом парашюте. Судя по траектории движения, примерно через полторы секунды или даже меньше она ударится о край тротуара рядом с ними. И обер-лейтенант вермахта и старый друг Хельмут Дитц её не видит.
        Сбивать старого друга наземь и падать рядом?
        Невидимый парашют уже в двух с половиной метрах от земли.
        Плохой вариант, они слишком близко, а разлёт осколков у «Ф-1» приличный.
        Попытаться отбросить выстрелом?
        А если рванёт? Плазменный заряд - не пуля, последствия непредсказуемы. Да и нет гарантии, что он попадёт. Даже с такого расстояния.
        Метр до земли.
        Решение пришло интуитивно.
        -Падай! - теперь уже заорал Велга.
        Одновременно толкнул Хельмута в плечо, резко ускорил шаг и с размаху ударил по гранате носком ботинка. Словно лет двенадцать назад по зоске[1 - Зоска, она же лянга - кусок кожи с длинной шерстью и прикреплённой к коже свинцовой пластинкой, используется в одноимённой детской игре. В зоску (лянгу) играют ногами. Современный ближайший аналог - сокс. (Прим. авт.)] в московском дворе.
        Ботинок хороший, крепкий. Водонепроницаемый и огнеупорный. Отлит по ноге и способен выдержать чёртову уйму километров по любому бездорожью. Мечта, а не обувь, никакой самый лучший яловый сапог с ним не сравнится. Не говоря уже о кирзовом. Но шестьсот граммов ребристого чугуна - это вам не лёгонькая зоска.
        Резкая боль пронзила ногу.
        Граната, кувыркаясь, умчалась прочь по высокой дуге.
        Велга упал, где стоял, сжался в комок, инстинктивно прикрыл голову руками (пусть лучше осколок перебьёт предплечье, чем проломит затылок).
        В отдалении пыхнул взрыв, похожий на громкий хлопок.
        Осколки секанули по булыжнику, плитке тротуара и стенам домов, но все мимо.
        Кажется, пронесло.
        Рука Дитца хлопнула Велгу по плечу:
        -Подъём, камрад!
        Они пошли дальше. Винтовки у плеча, пальцы у спусковых клавиш, глаза смотрят, уши слушают. Но теперь Велга заметно хромал на правую ногу. «Если и не перелом, то серьёзный ушиб - точно, - подумал он. - Но хорошо я по ней врезал всё-таки, от души».
        -Как ты? - не поворачивая головы, отрывисто спросил обер-лейтенант вермахта.
        -Терпимо, - ответил лейтенант Красной Армии.
        -Уже скоро.
        -Знаю.
        Проезжая часть улицы была аккуратно выложена брусчаткой. Недавно шёл дождь, поэтому брусчатка мокрая и скользкая. В который раз Велга порадовался, что они в спецботинках, а не сапогах. И в защитно-маскировочных комбинезонах сварогов поверх формы - чертовски удобных, меняющих цвет и даже фактуру под окружающую среду. Если в таком упасть в кучу осенних листьев и набросить на голову капюшон, то не всякий опытный взгляд различит с нескольких метров, где кончаются листья и начинается человек. От тех же осколков на излёте, удара ножа и пистолетной пули они тоже спасают. Стоящая вещь. Им бы такие в сорок третьем, а ещё лучше в сорок первом… Хотя, кому это - им? Отряду? Так в нём русских и немцев поровну, если считать только мужчин. Это сейчас они друзья и действуют заодно, а тогда воевали бы в этих ст?ящих вещах друг против друга. И что? Те же шансы - пятьдесят на пятьдесят. Нет уж, забыли. К тому же кончилась война давным-давно, и кто в ней победил - известно. Без всяких боевых инопланетных комбинезонов, а также инопланетного и прочего чудо-оружия, к слову.
        Вот и площадь.
        Квадратом - трёх-четырёхэтажные дома. По две, перпендикулярные одна другой, улицы с каждого угла. Посередине - чахлый скверик с пустым фонтаном и несколькими скамейками. На долю секунды взгляд задержался на двух обнажённых мраморных женских фигурах в центре фонтана (левая рука обвивает бёдра подруги, правая держит над головой плоскую чашу) и скользнул дальше в надежде обнаружить хоть какое-то движение.
        Ни души.
        Даже голубей и крыс не видно. Кажется, город вымер или давно покинут жителями. Теперь здесь только враг, которого необходимо уничтожить. Потому что иначе он уничтожит тебя.
        Не сговариваясь, Велга и Дитц разошлись в стороны, вжались в проёмы дверей, внимательно оглядывая площадь и выискивая опасность. И она не заставила себя ждать.
        В отдалении возник и усилился низкий, пробирающий до костей и последнего нерва, гул. «Словно армада «юнкерсов» на подлёте, - успел подумать Велга. - Сейчас вывалятся из-за облаков, и начнётся свистопляска…»
        Запертые арочные ворота второго с левого края дома на противоположной стороне площади разлетелись в щепки, и оттуда выплыл аппарат, вид которого недвусмысленно заявлял о его единственной цели - убивать. Крестообразная платформа-корпус в серо-коричневых камуфляжных разводах, с приплюснутой угловатой башней посередине. У башни два, спаренных вертикально, ребристых ствола, ещё два по бокам поменьше и какой-то полупрозрачный вращающийся, толстый цилиндр сверху. Отчего-то этот цилиндр не понравился Велге даже больше, чем стволы, которые тоже вряд ли были приспособлены для подачи по ним горячего шоколада и сладкой газированной воды. Ни гусениц, ни колёс - лишь непонятные чашеобразные наросты на четырёх концах платформы-корпуса. Боевая машина (а какая же ещё?) парила над землёй на метровой высоте и медленно, но неотвратимо двигалась к ним.
        «Не иначе, антиграв, - подумал лейтенант, - не похоже на воздушную подушку или реактивную тягу. Мусор в стороны не летит. И пыль. Хотя пыль прибита дождём… Значит, грязь». Аппарат, ломая тонкие деревца (здесь то ли ранняя весна, то ли поздняя осень, снега нет, и деревья стоят голые), завис точно над пустым фонтаном, прямо над плоской чашей, которую держат, соблазнительно изогнувшись, две мраморные девушки. Повёл стволами, словно принюхиваясь…
        «Сейчас шарахнет. Нет, в лоб её не взять. Стоит высунуться - тут же засечёт и врежет так, что сапог не останется. Точнее, ботинок. Без разницы. И отступать некуда - тоже заметит. Этот крутящийся «стакан» на башне сверху… Наверняка какой-то сканер, мать его! Где-то я уже видел похожие. Гляделка и нюхалка. Не удивлюсь, если работает в куче диапазонов. Значит, первым делом нужно выбить глаза и лишить нюха. И как это сделать?»
        «Крыша, - пришёл ответ. - За твоей спиной дверь. За дверью - лестница, которая наверняка выведет тебя на крышу. И Хельмута тоже, потому что за его спиной похожая дверь».
        Велга поймал взгляд Дитца, большим пальцем левой руки (в правой - стволом вверх - «Хильда») показал на дверь за спиной, затем им же и глазами - вверх.
        Друг Хельмут чуть кивнул - понял, мол.
        Хорошо, что двери подъездов тут не закрыты на замки.
        Велга ухватился за ручку двери, потянул на себя ровно настолько, чтобы протиснуться, скользнул в подъезд. Здесь был полумрак, пахло старой краской и деревом. Тоже старым. Отсюда, мимо деревянной, крашенной чёрной краской лестницы, расположенной впереди и слева, наверняка можно попасть во внутренний двор. Вон и вторую дверь видно. А из двора, через чёрный ход, в другой дом. И уже оттуда - на другую улицу, параллельную этой. Очень удобно, если нужно бежать, спасаться от погони. Но Велге спасаться не надо. Ему надо как раз на лестницу.
        Ступени едва слышно поскрипывали под ногами. «Это хорошо, - подумал он. - Всегда хорошо, когда меньше шума». Хотя он бы предпочёл, чтобы вообще ничего не скрипело. Но будем благодарны судьбе и за такие маленькие радости.
        Второй этаж… третий… вот и дверь на чердак. И здесь не заперто, везёт.
        Пригнувшись (дверь низковата для его роста), Велга шагнул в пыльный сумрак чердака, секунду неподвижно постоял, позволяя глазам привыкнуть, осмотрелся, прислушался. Тихо, никого нет. Даже голубей, как было уже замечено (интересно, кстати, куда они подевались - съедены изголодавшимися за войну гражданами?). Только с площади доносился всё тот же гул. Значит, враг по-прежнему там, ищет кого бы убить. Ага, вон и чердачное окно.
        Он легко выбрался на черепичную крышу, дальше по скату - на конёк, аккуратно, но быстро переставляя ноги, побежал по коньку до высокого декоративного фронтона, выходящего на площадь. Фронтон как раз достаточной высоты, чтобы скрыть его за собой. На крыше соседнего дома слева он заметил Дитца. Немец долговяз (метр девяносто, не шутка), и фронтон на его доме пониже. К тому же сам дом расположен под другим углом к площади - так, что от её центра часть крыши, возможно, просматривается. Поэтому Хельмут согнулся в три погибели и старался бежать не по самому коньку, а по противоположному от Велги скату. Это труднее, и Дитц слегка отставал от Саши. Но ненамного.
        Прячась за выступом фронтона, Велга дождался, когда друг Хельмут займёт удобную позицию и знаками показал, что сначала нужно постараться уничтожить вращающийся «стакан». Хельмут кивнул, соглашаясь, вытащил из бокового набедренного кармана гранату и продемонстрировал Велге. Теперь, соглашаясь, кивнул Саша. План верный: сначала лишить машину зрения и тут же, пока не опомнилась, постараться убить. Их гранаты легче той же «Ф-1» граммов на сто пятьдесят, но гораздо мощнее. Среднего боевого робота выводят из строя на раз - проверено.
        «Раз, два, три», - выбросил три пальца вверх Велга (по-немецки - большой, указательный, средний), тут же вскинул «адову Хильду» кплечу, выглянул из-за фронтона. Посмотрел вниз через прицел. Грозная машина чуть сместилась влево и поднялась выше, но в целом по-прежнему представляла собой отличную мишень.
        Они выстрелили одновременно, и «стакан» на башне разлетелся в пыль. Тут же по длинной пологой дуге полетела вниз граната Дитца. Ей лететь дольше, поэтому Велга, активировав взрыватель (дважды сильно вдавить утопленную в корпусе кнопку), секунду выждал и только затем отправил в полёт свою. И тут же присел спиной к фронтону.
        Двойной взрыв слился в один. Выждав ещё пару секунд, Велга привстал и осторожно выглянул.
        Вот теперь совсем другое дело. Корпус грозной машины бессильно раскорячился на земле (один конец «креста» ивовсе обломился, отлетел в сторону), башня потеряла центровку и съехала набок. Оба главных ствола уткнулись в землю, а тех, что поменьше, и вовсе было не видать. А фонтан - надо же! - целёхонек. И хорошо, жаль было бы эту красоту испортить. Хоть и пошловатая красота, прямо скажем, и не живой скульптор девушек этих обнажённых из цельного куска мрамора высекал, а всё равно жаль.
        Велга посмотрел на часы. На всё про всё ушло четырнадцать минут двадцать восемь секунд. Нормальный результат. Не самый выдающийся, но вполне приличный. Хотя позавчера они с Хельмутом уложились в четырнадцать семнадцать. Но там был не город, а лабиринт, он попроще, и вообще у нас тут не Олимпийские игры, мы сюда не за рекордами отправляемся.
        Прислонившись к фронтону спиной, он закинул винтовку на плечо, выудил из нагрудного кармана сигарету и зажигалку, прикурил. Сделал две затяжки. На соседней крыше курил Хельмут.
        Ударил колокол, означающий, что время, отведённое на выполнение тренировочного задания, вышло. Велга и Дитц спокойно докурили, загасили окурки, бросили их вниз на площадь (роботы-уборщики подберут) и отправились на выход.
        Велга давно перестал поражаться возможностям Пирамиды - уникального и фантастического во всех смыслах сооружения, воздвигнутого неведомыми Хозяевами один миллион двести тысяч лет назад и оставленного ими же «всего» через десять тысяч лет. Предположительно в те доисторические времена Хозяева контролировали все значимые миры (читай - миры с разумной жизнью) в галактике Млечный Путь, и Пирамида была одним из инструментов этого контроля.
        И ещё каким инструментом!
        Если Пирамида располагалась на планете с разумной жизнью, она легко могла быть подключена к каналам Внезеркалья - особым внепространственным туннелям, способным практически мгновенно перенести путешественника куда угодно, если речь шла о планетах, наделённых разумной жизнью (наличие каналов Внезеркалья являлось характерным признаком всех таких планет). Также сеть этих поразительных каналов, не лезущих ни в какие, известные на Земле (и не только!) научные теории, связывала как сами планеты, так и их «дубликаты», находящиеся в параллельных мирах.
        Вселенная оказалась намного сложнее, чем думали когда-то лейтенант РККА Александр Велга, обер-лейтенант вермахта Хельмут Дитц, сержант РККА Сергей Вешняк, рядовой стрелок вермахта Рудольф Майер, рядовой боец РККА Михаил Малышев, рядовой стрелок вермахта Курт Шнайдер, рядовой боец РККА Валерий Стихарь и ефрейтор вермахта Карл Хейниц.
        И вот результат. Бывшие смертельные враги, а ныне братья по оружию, чья преданность друг другу не требует подтверждений, находятся в Пирамиде, которая, в свою очередь, висит в одном из рукавов Млечного Пути (точные координаты известны ЦПМ - Центральному мозгу Пирамиды по прозвищу Циля Марковна Перпельпихтер, и этого вполне достаточно) в ожидании официальных представителей трёх развитых галактических цивилизаций. А именно: сварогов, ирюммов и лируллийцев. Для начала.
        Кроме Отряда, куда входили также целительница, колдунья и жена Михаила Малышева Анна Громова с их полугодовалой дочерью Лизой и самая настоящая фея Нэла, в Пирамиде на правах полновластных хозяев обреталась команда русских Стражей Реальности. Эти люди были способны находить каналы Внезеркалья и пользоваться ими без всякой Пирамиды. Но, так как последняя была связана с каналами самым непосредственным образом, неудивительно, что именно они первыми на неё и наткнулись. А наткнувшись, уйти уже не смогли и не захотели, не бросают такие находки. Ещё один обитатель Пирамиды - гуманоид и первобытный охотник Свем Одиночка, был родом с Жемчужины - планеты, на которой таинственные Хозяева оставили «законсервированную» Пирамиду один миллион сто девяносто тысяч лет назад.
        Пирамида могла почти всё.
        Лечить от любых болезней и продлевать жизнь её обитателям.
        Быстро и эффективно учить, мгновенно предоставляя практически любую информацию в любой, наиболее удобной, форме.
        Восстанавливать или заново создавать любой предмет, устройство или субстанцию, включая пищу и воздух.
        Поддерживать саму себя в рабочем состоянии на протяжении сколь угодно долгого времени (ничто не вечно под луной, но люди иногда подозревали, что к Пирамиде это не относится).
        Совершать межгалактические и межзвёздные путешествия.
        Генерировать практически любое необходимое количество энергии в любом виде и для любых целей.
        Кроме всего прочего, Пирамида являлась своего рода Ноевым ковчегом. Здесь хранились ДНК (и структуры, заменяющие ДНК у небелковой жизни) миллиардов видов, некогда населявших и продолжающих населять Млечный Путь, Малое и Большое Магеллановы Облака и даже Туманность Андромеды, отстоящую от Солнечной системы более чем на два с половиной миллиона световых лет. Как утверждал Оскар - искусственное разумное существо, хранитель Пирамиды, если случится невероятное, и вся жизнь в перечисленных звездных скоплениях погибнет, возможностей Пирамиды хватит для того, чтобы её возродить. Было бы кому этим заняться.
        Сама Пирамида имела два с половиной километра в высоту и покоилась на кубе со стороной два километра двести сорок метров. Общий объём - больше пятнадцати кубических километров (четыре и семнадцать сотых пирамидальная часть, одиннадцать и две десятых - кубическая). Общая высота - четыре километра семьсот сорок метров. Поставь рядом с горой Эльбрус - крохотной в сравнении не покажется. На Жемчужине, планете Свема Одиночки, кубическое основание находилось под водой глубокого озера, его не было видно, на поверхности блистала только сама Пирамида.
        Велга прищурился, вспоминая, когда увидел её впервые с борта живого вездехода по имени Маша. Да, это было сильное зрелище - идеально ровные и гладкие, сверкающие под лучами солнца и отражающие небо грани, взметнувшиеся из озёрных вод высоко в зенит. Величественно и непобедимо, назло самому времени и судьбе. Потом оказалось, что фантастическое сооружение ещё больше, и тот, кто им владеет, по сути, контролирует всю Галактику.
        Кому под силу такая ответственность?
        Они не раз обсуждали этот вопрос.
        Те же немцы, с младых ногтей приученные к порядку и дисциплине, но, тем не менее, не чуждые имперских амбиций, считали, что Пирамида, конечно, должна принадлежать всем расам разумных, но главенствующая роль обязана оставаться за землянами.
        -И не просто за землянами, - рассуждал Дитц, когда об этом зашла как-то речь. - А за нами.
        -За нами - это кем? - немедленно поинтересовался аналитик Влад Борисов из Стражи Реальности.
        -За немцами и русскими.
        -То есть за современной Россией и Германией?
        -Да, - кивнул Дитц. - Современной Россией и Германией, которые находятся на корневой Земле. То есть той, откуда мы все родом.
        -Не все, - заметила Марта Явная из Патруля Реальности с Альтеры.
        -Чёрт, - сказал Хельмут. - Извини, Марта, совсем забыл.
        -Бывает, - проронила Марта.
        -Напомните, сколько у нас стран только на корневой Земле? - спросил Велга.
        -Около двухсот, - ответил Борисов.
        -И не меньше на той же Альтере, - продолжил Александр. - Плюс как минимум еще две альтернативные Земли, нам известные. Добавим сюда сорок пять «живых» уровней Пирамиды - это миры, населённые развитыми разумными существами.
        -По сравнению с которыми, кстати, наша земная цивилизация может выглядеть довольно убого, - вздохнул Борисов.
        -Согласен, - кивнул Велга. - Но я не закончил. Мы не знаем, каким образом устроена жизнь на большинстве из этих миров. Есть ли там отдельные страны, как на Земле, или они, подобно ирюммам и лируллийцам, составляют единое общество.
        -А у сварогов - две империи, - вставил Валерка Стихарь, которому тоже хотелось поучаствовать в разговоре. - Готовые порвать друг друга, как тузик грелку. Только дай.
        -Во-во, - подал голос Руди Майер. - Да мы и сами любого порвём. Только дай. Жадность человеческая безгранична.
        -Философ! - с комичным уважением заметил Сергей Вешняк.
        -Отставить перебивать командира, - сказал Велга добродушно. - Совсем распустились.
        -Всех на Восточный фронт! - железным голосом лязгнул Дитц. - Под пули!
        Влад Борисов невольно вздрогнул. Разведчики ухмыльнулись.
        -Поэтому я и предлагаю вариант главенства России и Германии, - вернул обер-лейтенант нормальный голос. - Иначе порядка не будет.
        -Неплохая мысль, к слову, - согласился Мартин Станкевич, начальник Стражи Реальности. - Если судить с точки зрения геополитики, союз Германии и России в современных условиях способен изменить мир.
        -И мы - реальное подтверждение этому, - заключил Курт Шнайдер. - Стоило объединиться, таких дел наворочали, - страшно вспомнить.
        -А мир нужно менять? - спросил Велга.
        -Насильно - нет. Но надо. Иначе ничего не выйдет.
        -Какое насилие! - воскликнул Стихарь. - Я вас умоляю! Всё исключительно добровольно. Как на Багатяновке в Ростове. Граждане, взятые на гоп-стоп, отдают лопатники исключительно добровольно.
        Все засмеялись. Пример был не слишком точен, но нагляден.
        -Ну да, ну да, - покивал Влад Борисов. - Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.
        -Ух ты! - восхитился Валерка. - Кто это сказал?
        -Аль Капоне.
        -Не слыхал. Авторитет, видать.
        -Дальше некуда. Американский гангстер. Убил кучу народа, отсидел семь лет за неуплату налогов, почти всю жизнь болел сифилисом, умер, не дожив до пятидесяти.
        -Туда ему и дорога, - сказал Валерка. - Не люблю бандитов. Но сказано всё равно хорошо.
        Подобные обсуждения, часто переходящие в бурные споры, помогли, в конце концов, выработать и единогласно утвердить общую позицию, которая и была отражена в официальном документе под названием «Декларация свободных граждан Пирамиды». В числе прочего там было сказано, что Пирамида является отдельным, территориально независимым образованием. Власть в Пирамиде и сама Пирамида принадлежат свободным гражданам Пирамиды (следовало перечисление имён и фамилий всех людей, находящихся в Пирамиде, а также гуманоида Свема Одиночки и феи Нэлы), которые делегируют её избираемому Совету Пирамиды и Председателю Совета. Гражданство Пирамиды может быть получено только после прохождения испытательного срока, назначаемого Советом в индивидуальном порядке. Граждане Пирамиды не претендуют на галактическое господство, а сама Пирамида может использоваться только в мирных целях представителями всех разумных существ Галактики Млечный Путь, а также галактик-спутников, чьи уровни имеются в Пирамиде (до получения гражданства только на правах гостей и кандидатов). За исключением тех случаев, когда чья-либо явная агрессия
угрожает существованию самой Пирамиды, человечеству планеты Земля или иной цивилизации.
        Все были согласны, что «Декларация» далека до юридического совершенства, но для начала вполне годилась.
        -Время само впишет недостающие параграфы, - заключил Дитц. - И вообще, терпеть не могу всё это крючкотворство и политику. Из-за них войны и начинаются. А мы, солдаты, расхлёбываем.
        -Без политики и крючкотворства никак, - вздохнул Борисов. - Уж лучше мы эти крючки сотворим, чем кто-то другой.
        Тут же, не откладывая дела в долгий ящик, новоиспечённые свободные граждане Пирамиды избрали Совет, в который единогласно вошли Мартин Станкевич, Александр Велга, Хельмут Дитц и Влад Борисов. Временным Председателем с кандидатским сроком в три месяца стал Мартин Станкевич, которого уже избирали только члены Совета.
        -Мужской шовинизм в действии, - заметила на это Маша Князь. - И почему я не удивлена? - И тут же на всякий случай добавила: - Шучу.
        Не успели Велга и Дитц выйти за порог тренировочного сектора, как голос Марты Явной (шла её вахта) объявил по громкой связи о том, что сканерами Пирамиды обнаружен имперский линкор «северных» сварогов. Вынырнул из гиперпространства и направляется в точку рандеву.
        -Членам Совета собраться в рубке через десять минут, - тут же раздался голос Станкевича. - Форма одежды… удобная.
        -«Северные» свароги, - пробормотал Дитц. - Первые прибыли. Кто бы сомневался. Сколько времени прошло с тех пор, как мы сообщили, что ждём их ровно месяц?
        -Двадцать третьи сутки идут, - сказал Велга.
        -Принцесса Стана девушка ушлая. То есть уже Императрица, конечно.
        -И не девушка, - хмыкнул Велга.
        -Что? А, ну да, - рассмеялся Хельмут.
        -Да и муж её не лыком шит.
        -Карсс? - приподнял бровь Дитц. - Не лыком. Но всё равно под женой ходит. Хочешь пари?
        -Догадываюсь, какое, - усмехнулся Велга. - Наплачемся мы с ней.
        -Э! - возмутился Дитц. - Это моя реплика!
        -Пошли в душ, - предложил Александр. - Не хочется вонять потом при Её Императорском Величестве.
        -А то она нашего пота не нюхала, - пробурчал Хельмут. - Но ты прав. Мы хозяева, а гостей следует принимать в приличном виде.
        Пока приводили себя в порядок и поднимались на лифте в рубку, расположенную в верхней части Пирамиды, прибыл и второй гость - линкор «южных» сварогов.
        -Оперативно, - заметил на это Велга. - Неужели и впрямь преодолели разногласия?
        -Скорее, никто не хочет отставать, - сказал Дитц. - Где гарантия, что ты встал, а тапочки уже тю-тю?
        -Гарантия - наше слово, - сказал Велга. - Мы обещали и «северным», и «южным» совместный доступ на уровень Пейаны.
        -Наивный ты, Саша, - вздохнул Хельмут. - Какие могут быть гарантии в политике? Это для нас с тобой слово что-то значит. А для императоров важна только политическая выгода. И не только для императоров.
        -Да всё я понимаю, - поморщился Велга. - Нашёл тоже наивного. Что есть выгода? Если мы решили сделать Пирамиду чем-то вроде центра единения и координации всех разумных рас Галактики, то нашей первоочередной задачей как раз и является донести до них, что честное слово человека, наше с тобой честное слово - это высшая гарантия, какая только может существовать в этом мире.
        -Красиво излагаешь, - кивнул Дитц. - Но попомни моё слово. Нахлебаемся мы ещё дерьма с этим центром единения по самое не могу.
        -Пессимист.
        -И этим горжусь.
        -А то мы дерьма не хлебали.
        -Такого - нет. Это особое дерьмо. Высшей тошнотворности.
        -Я не понял, - Александр остановился и упёр руки в бока. - У тебя есть конкретные предложения?
        -Нет. Предложений нет. Только… - Он умолк.
        -Что?
        -Ничего, - вздохнул Хельмут. - Ты прав, надо дело делать. В конце концов, не попробуешь - не узнаешь.
        -А не узнаешь - так и помрёшь в неведении, - подытожил Велга.
        Реакция адмирала Ттафу Монджа на появление в ходовой рубке новейшего линкора «Ярость Севера» Императрицы Станы Второй и её мужа Карсса Оргома, более известного в Империи под прозвищем Везунчик, была мгновенной.
        -Господа офицеры!!
        Присутствующие, за исключением первого навигатора, которому Устав запрещал лишний раз дёргаться без личного приказа командира или прямой угрозы для жизни, вскочили со своих рабочих мест, вытянулись - руки прижаты к бёдрам, подбородки задраны, взгляд оловянный.
        -Отставить! - махнула рукой Стана. - Работайте, господа.
        -Отставить! - приказал адмирал.
        Офицеры сели, каждый принял до крайности озабоченный и занятой вид. Только молодой офицер связи не удержался, быстро покосился на Императрицу и тут же уткнулся в экран.
        Тем не менее Стана короткое жадное внимание уловила, её губы тронула едва заметная усмешка. Стана давно не была той юной и свежей принцессой, чьи серые удлинённые глаза, чёрные густые волосы и умопомрачительная линия бёдер бросали в восторженную дрожь миллионы подданных Империи «северных» сварогов мужского (а бывало, и не только мужского!) пола. Принцесса превратилась в Императрицу. Юная девушка - в зрелую, родившую и выкормившую сына женщину. Но годы добавили ей не только власти и величия, но и сексуальной привлекательности. Для тех, кто понимает, конечно. Молодой офицер связи понимал. Так же, как то, что свои безумные мечты лучше запрятать так далеко, чтобы никто и заподозрить не мог об их существовании. Ибо мечты мечтами, а жизнь и карьера дороже. Сама-то Императрица, по слухам, снисходительно относилась к мужскому вниманию, если оно оставалось в рамках, чьи размеры каждый раз определяла она сама. Но её муж… При всей видимой демократичности и простоте в обращении с подчинёнными Карсс Оргом не прощал ни малейших посягательств на свою власть и собственность. Любой чиновник и военный Империи очень
хорошо помнил, что произошло с командующим объединённым флотом «северных» сварогов и лируллийцев, который отказался вступить в переговоры с Волей и Словом Императрицы во время недавнего, случившегося буквально на днях, исторического противостояния, когда три галактические расы («северные» свароги в союзе и лируллийцами и «южные» всоюзе с ирюммами) чуть было не поубивали друг друга.
        Да, формально командующий был прав - он выполнял прямой приказ Императрицы. Но это ему не помогло. Уже через шесть дней после возвращения Карсса Оргома домой командующий был снят со всех должностей и с унизительно формальными почестями отправлен в отставку (даже преподавать в Военно-космическую академию не пустили), а его место занял Ттафу Монджа. Молодой, амбициозный и, по слухам, обладающий необходимой для такой должности гибкостью ума и позвоночника.
        -Всё готово? - осведомилась Императрица, усаживаясь на приготовленное место перед обзорным экраном.
        Карсс сел рядом, оглянулся на адмирала.
        -Так точно, - доложил тот. - Можем начинать.
        -Давайте, - разрешила Стана.
        Экран засветился, едва заметно мигнул, набрал яркость, и в следующее мгновение на нём появились четверо мужчин.
        Двоих, сидящих рядом - нога за ногу - в необычной форме креслах она узнала сразу. Александр Велга и Хельмут Дитц. Старые знакомые. Всё такие же, ничуть не изменились. Впрочем, да, Карсс ведь предупреждал. Но одно дело услышать и совсем другое увидеть. Вот они, как будто и не было всех этих лет. Молодые, красивые и наглые. И главное - невероятно, фантастически удачливые. Никогда она не могла понять, за что этим людям такая удача и судьба. Казалось бы, обычные солдаты обычной войны на заштатной, никому не известной планете у рядового жёлтого карлика на самой окраине Галактики. Человечество Земли дальше своего естественного спутника до сих пор нос не высовывало! А уж эти представители и вовсе были взяты сварогами из дикого времени. Пороховое оружие! Хорошо, не луки со стрелами.
        Тут Стана вспомнила, чего смогли наворотить эти ребятки своим древним оружием, и невольно вздрогнула. Да, не в оружии дело, следует признать. А в руках, которые его держат. Руки оказались надёжными и умелыми, признаем честно. И всё равно несправедливо. Почему две самые мощные в Галактике космические империи должны быть на равных с существами, настолько отставшими в развитии? Только потому, что они гуманоиды, так же, как вароги? На Лекте вон тоже гуманоиды. Мечами машут, верхом ездят, тягловых животных запрягают, под парусом и на вёслах по морям ходят. И что теперь, целоваться с ними? Да по мне те же ирюммы и лируллийцы ближе, чем люди. Даром, что первые ящеры, а вторые и вовсе вышли из мира фауны…
        Примерно об этом успела подумать Императрица, прежде чем пришла к своему концу естественная пауза, вызванная узнаванием и новым знакомством.
        -Какая встреча! - гаркнул Дитц и помахал рукой. - Привет, Стана! Пусть я вновь окажусь в сталинградском аду, если ты не стала ещё прекраснее! Ох, извини, не сдержался. Или нам следует обращаться к тебе Ваше Императорское Величество?
        -Здравствуй, Стана, - улыбнулся Велга. - Очень рад тебя видеть.
        Эти простые слова и улыбка чуть было не отозвались в глубине души Императрицы чувством неловкости за те планы, которые она уже успела составить и утвердить. Но не отозвались. Привычным усилием воли Стана Вторая подавила саму возможность появления этого глупого чувства.
        -Привет, мальчики! - ослепительно улыбнулась она. - Я тоже чертовски рада вас видеть!
        Глава вторая
        -Они должны остаться в живых, - сказал Карсс. - Я на этом настаиваю.
        До выхода из гиперпространства оставалось меньше суток по корабельному времени. В рабочем кабинете обширной императорской каюты собрались четверо. Императрица Стана Вторая, её муж, Воля и Слово Императрицы Карсс Оргом, адмирал Ттафу Монджа и начальник военной контрразведки флота Эркке Адальм. Все четверо были практически ровесниками, что, наряду с общностью задач и целей, стоящих перед ними, весьма способствовало взаимопониманию.
        В наступившем молчании было едва слышно, как потрескивают сочленения и переборки линкора, как это всегда бывает в гиперпространстве (загадка, на которую ни одна научная теория и инженерная практика до сих пор не дали внятного ответа, поскольку никаких особых механических напряжений в гиперпространственном прыжке корабль не испытывает).
        -Это будет труднее, - наконец, произнёс начальник контрразведки, поняв, что отвечать на эту реплику никто больше не собирается. - И опасней.
        -Правда? - сочувственно осведомился Карсс.
        -Насколько труднее и опасней? - спросила Стана. - То есть я хочу знать, может ли данное условие всерьёз помешать успеху операции?
        Эркке Адальм задумался. Он понял, что фактически угодил в ловушку. Если сказать, что успех операции и впрямь может оказаться под серьёзной угрозой из-за выдвинутого Волей и Словом Императрицы условия, то тем самым он признается в том, что его люди и он сам неспособны выполнить поставленную задачу на должном уровне. Если же отыграет назад, то, спрашивается, зачем вообще открывал рот? Долго раздумывать, однако, времени не было. Властители мира сего не любят тех, кто долго думает. И они правы. Рядом с властью нужно соображать быстро. А в контрразведке и вовсе мгновенно.
        «Какого чёрта, - всплыла, наконец, верная мысль. - Победителей никто судить не станет. А пообещать можно всё, что угодно».
        -Всерьёз - нет, - сказал он. - Хорошо, я всё понял. Группа захвата получит дополнительные инструкции.
        -Группа надёжна? - осведомилась Стана.
        «Вся операция ненадёжна», - подумал Эркке, а вслух произнёс:
        -Ручаюсь за каждого.
        По лицам Станы и Карсса было заметно, что этот ответ им понравился.
        -Я бы всё-таки не исключал огневой поддержки, - подал голос адмирал.
        -Забудьте, - сказал Карсс.
        -Но…
        -Вы представить себе не можете, на что способна Пирамида. Я видел. Наш линкор для неё даже не учебная цель. Прихлопнет и не заметит. Нет, взять эту твердыню можно только изнутри. Скажем спасибо нашим инженерам, если принцип «исчезновения реальности» сработает как надо. Ну и группе захвата, конечно. Если они тоже сработают, как надо. - Карсс испытующе посмотрел на начальника контрразведки.
        «Подозревает, - подумал тот. - Правильно делает, всегда отличался умом и проницательностью. Чёрт с тобой, подозревай. А я рисковать не могу».
        -В последнем не может быть ни малейших сомнений, - твёрдо заявил он. И, чтобы отвлечь мысли Везунчика от скользкой темы, нерешительно добавил. - Но…
        -Что «но»? - предсказуемо отозвалась Стана.
        -Ручаться за группу «южан» яне могу.
        -Не уверены в их профессионализме или беспокоитесь, что они будут вести свою игру? - спросил Карсс.
        -В профессионализме уверен, этот враг достоин уважения. Второе.
        -Вы делаете сразу две ошибки, Эркке, - сказала Стана. - С того момента, как мы с Императором Леслатом Пятым договорились о совместном владении Пирамидой, «южане» из разряда врагов перешли в разряд наших союзников и партнёров. Не знаю, что будет дальше, но на сегодняшний день мы помним, что у нас одна кровь. И далее. Ваши сомнения по поводу их возможного предательства автоматически ставят под сомнение и мои способности, как вашей Императрицы. Чего я стою, если не могу предугадать удар в спину от союзника?
        -Ни в коем случае, Ваше Императорское Величество. - На этот раз Эркке Адальм не задержался с ответом ни на миг. - Видеть в любом союзнике возможного предателя - это и есть моя работа. Вы можете довериться союзнику. В этом проявление вашего императорского великодушия и доброй воли. Но если союзник неожиданно нанесёт нам удар в спину, вина будет на мне. За недогляд.
        -Что ж, соглашусь, - позволила себе милостиво улыбнуться Стана. - Но всё равно вы должны знать, что у меня нет ни малейших сомнений в верности Леслата Пятого нашему договору. Пока нет.
        -Как будет угодно Вашему Императорскому Величеству, - наклонил голову начальник контрразведки. - Со своей стороны уверяю вас, что все этапы операции согласованы с нашими южными… э-э… коллегами, и взаимодействие полностью отлажено.
        -Очень хорошо, - сказала Стана. - Значит, действуем по утверждённому плану. Совещание окончено, господа. Вы свободны.
        Ночью, после привычно хорошего секса, они лежали в постели. Стана не любила, когда муж засыпал раньше неё, и Карсс отлично это знал. Но сейчас ему даже не пришлось бороться со сном, чтобы угодить жене. Он хотел задать ей вопрос и, наконец, решился.
        -Слушай… - сказал он.
        -Угу, - сонно пробормотала жена. - Ты был прекрасен. Люблю тебя.
        -И я тебя. Очень.
        -Это правильно, - пробормотала Стана.
        -Скажи, ты точно уверена, что мы… что мы поступаем правильно?
        -Это ты про Пирамиду?
        -Про что же ещё. Понимаешь, я не прощу себе, если погибнут Саша, Хельмут, Валера, Руди и другие. Нас слишком многое связывает, тебе не кажется?
        -Мы ведь это уже обсуждали. - Голос Станы оставался сонным, из чего Карсс сделал вывод, что жена не отнеслась серьёзно к его словам. - Сколько можно?
        -Извини, - сказал он. - Меня одолевают сомнения.
        -Может быть, и Пирамида нам не нужна? - Стана перевернулась к нему лицом. - Может быть, тебя и в этом сомнения одолевают?
        -Не говори ерунды, - сказал он сердито. - Просто… я не очень доверяю Эркке Адальму. Тот ещё лис. Спорим, он уверен, что победителю всё простят?
        -Ты хочешь, чтобы я ему, если что, не простила? - осведомилась Стана, подперев рукой голову. Её густые чёрные волосы двумя роскошными волнами спадали вдоль узкого лица, глаза поблёскивали в нежной полутьме, и Карсс подумал, что, действительно, по-прежнему её любит.
        -Не знаю, - сказал он. - Сейчас я хочу, чтобы все остались живы, а мы получили необходимое.
        -То есть и девку трахнуть, и кошелёк не открыть, - усмехнулась жена.
        -Разве я многого прошу?
        -Спи, - Стана наклонилась и поцеловала его в краешек рта. - Обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы твоё желание осуществилось. Достаточно этого?
        -Вполне, - сказал он. - Спасибо.
        Через две минуты оба спали крепким сном без сновидений.

* * *
        …С вечера маленькая Лиза закатила родителям концерт, подобного которому они не могли припомнить с самого её рождения. Лиза вообще была очень здоровым и спокойным ребёнком; случаи, когда девочка плакала, можно было пересчитать на пальцах одной руки. Конечно, и Пирамида играла тут свою роль, никто из её обитателей не болел. Но и наследственность стояла не на последнем месте. А родители Лизы Миша и Аня на здоровье не жаловались.
        Тут же Лиза как начала плакать около девяти часов вечера, когда ей следовало уснуть, так и продолжала с короткими перерывами до часу ночи.
        Ничего не помогало.
        Сначала Михаил носил дочурку на руках и пел ей старую казачью песню «Туман яром», которую ему всегда пела бабушка, молодой девушкой переселившаяся вместе с семьёй на Дальний Восток в конце девятнадцатого века с Черниговщины и уже здесь нашедшая мужа - русского таёжного охотника и собирателя женьшеня Акима Малышева.
        Пiд тим дубом криниця стояла,
        Пiд тим дубом криниця стояла…
        Выводил Малышев приятным густым баритоном. Лизу песня всегда хорошо успокаивала, и обычно на словах про «криницю пiд дубом» глаза ребёнка начинали закрываться. Но не в этот раз. Казалось, каждый новый куплет только добавляет раздражения, и плач становился всё громче. Потом эстафету приняла Аня, потомственная травница и колдунья. Но и у неё ничего не вышло.
        Да что родители! Даже Локоток - идеальный Лизин товарищ, любимец, с удовольствием исполняющий обязанности живой игрушки, был вынужден отступить, и, будь у искусственного человечка лицо, на нём наверняка было бы написано большое недоумение, а возможно, и тревога.
        Во всяком случае, именно тревогу высказала фея Нэла, когда в ответ на тайное очень сложное и длинное заклинание Народа Холмов, способное, по словам Нэлы, усыпить разъярённого пещерного медведя, Лиза зашлась в таком безутешном плаче, что не выдержал даже ЦМП.
        -Могу предложить безопасное снотворное, - сообщила Циля Марковна через динамики громкой связи.
        -Снотворное?! - вскричала Аня. - Полугодовалому младенцу?! Циля Марковна, ты с ума сошла? Лучше скажи, что с ней!
        -Девочка абсолютно здорова, - ответила Циля Марковна. - За это я ручаюсь. В Пирамиде никто не болеет. К тому же я только что провела всестороннюю диагностику её организма.
        -Знаю, что провела, - буркнула Аня, прижимая плачущую Лизу к груди и расхаживая с ней по комнате. - Толку, правда, никакого от твоей диагностики.
        -Не нравится мне это, Ань, - нахмурившись, сказала Нэла.
        -Как будто мне нравится. Что делать-то? Никогда с ней такого не было. Ну, ну, маленькая, - Аня нежно поцеловала дочурку, - солнышко моё весеннее, не плачь, всё хорошо, мама здесь, папа здесь, тётя Нэла тоже здесь и Локоток. Даже Циля Марковна о тебе беспокоится. Правда, Циля Марковна?
        -Считайте, что да, - сказала Циля Марковна. Она не умела беспокоиться в том смысле, который вкладывали в данное слово люди, но почему бы не подыграть, если им от этого легче?
        И тут Лиза замолчала. Как будто чья-то невидимая рука убрала звук.
        -Не может быть, - сказала Аня.
        -Тс-с, - сказал Михаил. - Не спугни.
        Следующие пять минут прошли в напряжённом ожидании.
        -Кажется, уснула, - шепотом сказала Аня и осторожно уложила дочку в кроватку. - Спасибо, Нэла. Побеспокоили мы тебя.
        -Брось, - сказала Нэла. - Всё нормально. Надеюсь. Пойду я, если что, зовите не стесняйтесь.
        На часах было двадцать минут второго ночи, когда измученные родители упали в кровать и уснули.
        К этому времени, кроме несущего вахту стража Реальности Жени Аничкина, крепко спали все люди.
        Женю первым и убили.
        Десантные катера сварогов в режиме «исчезновения реальности» сумели подойти вплотную к Пирамиде незамеченными. Вершина технической мысли неведомых Хозяев оказалась бессильна перед достижениями также давно исчезнувшей расы угранов, творчески переработанными военными инженерами сварогов. На это и был расчёт. Сканеры Пирамиды были способны засечь физический объект размером с кастрюлю для борща на расстоянии в шесть миллионов километров в любом диапазоне электромагнитного излучения или по возмущениям гравитационного поля.
        Десантный катер сварогов мало чем напоминает кастрюлю. Разве что в нём тоже есть металл, и время от времени он может попасть под плазменный огонь вражеских пушек. Но главное, катер гораздо больше кастрюли. Примерно в десять тысяч раз. А расстояние от линкоров «Ярость Севера» и «Южанин», с чьих бортов стартовали катера, до Пирамиды составляло всего-то ноль и три десятых мегаметра. Так что засечь подобные объекты на таком расстоянии ничего бы не стоило. Будь «засекалка» соответственно заточена. Но принцип «исчезновения реальности» тем и хорош, что стороннему наблюдателю, пользующемуся стандартными, пусть и самыми чувствительными приборами, кажется, что в наблюдаемом пространстве ничего нет. Пусто.
        А это не так!
        Катера подошли со стороны вершины Пирамиды, где располагался ангар для живого звездолёта по имени Клёнья. Клёнью отпустили на волю, к сородичам, и теперь ангар пустовал. Идеальное место для начала атаки. Главное, незаметно в него попасть.
        Эта проблема была решена до смешного просто.
        Ровно в два часа ночи в «машинный зал», из которого на Жемчужине осуществлялся контроль за мирами, а теперь, когда Пирамида находилась в космосе, несущий функции корабельной рубки, спокойно вошёл Карсс Оргом.
        Он знал, что на вахте Аничкин. То есть человек ему малознакомый, не член Отряда. К тому же как всякая творческая личность (журналист Женя Аничкин мечтал создать и возглавить в Пирамиде всегалактическое информационное агентство), не самый большой поклонник дисциплины. Значит, вероятность того, что вход в «машинный зал» будет свободным, оставалась весьма большой (окажись двери закрытыми, Карсс нашёл бы, что сказать вахтенному, данный вариант тоже был отработан).
        Но двери были открыты, и Карсс просто вошёл.
        Он даже сумел подойти почти вплотную, прежде чем Аничкин открыл глаза, стащил с головы наушники, бросил взгляд на часы и удивлённо воззрился на сварога.
        -Привет, - сказал Карсс по-русски, не вынимая рук из глубоких карманов свободной куртки, надетой поверх стандартного защитного комбеза. И широко улыбнулся.
        -Привет, - ответил Аничкин и начал привставать с кресла. - Что-то слу…
        Закончить вопрос ему не дали.
        Карсс выстрелил сквозь карман.
        Достаточно широкий, чтобы не бояться промазать, и достаточно мощный, чтобы гарантированно обездвижить и обезгласить человека, невидимый луч парализатора сделал своё дело безупречно.
        -Кх… кых-х…т, - немеющими губами прошептал Аничкин и рухнул обратно в кресло. Его глаза закатились. Из угла приоткрытого рта вниз по гладко выбритому подбородку протянулась ниточка слюны.
        Карсс быстро стащил тело на пол, уселся в кресло и принялся за работу. До смены вахты Аничкина оставалось чуть меньше часа, сам он должен был валяться в отключке примерно столько же. Бездна времени, если распорядиться с умом.
        Что-что, а распоряжаться временем Карсс Оргом умел. Да и везение в очередной раз было на его стороне.
        Люди не подумали, что уже на самом начальном этапе им необходимо вводить серьёзную систему идентификации и безопасности, а ЦМП было по фигу, кто и зачем отдаёт приказ на откачку воздуха из верхнего ангара и открытие внешних створок. Хотя определённой свободой действий Циля Марковна обладала, переспрашивать не входило в её обязанности. Поступил приказ, значит, так надо. Оскар же - искусственное существо с искусственным же разумом, хранитель Пирамиды, и вовсе последнее время появлялся крайне редко. Возможно, считал, что выполнил свою задачу, передав уникальное сооружение Хозяев в надёжные руки. Возможно, и нет. Но, как бы то ни было, помешать Карссу не смог никто, и ровно через семнадцать минут после того, как имперские десантные катера вошли в верхний ангар и вышли из режима «исчезновения реальности», объединённая группа захвата, состоящая из ста шестидесяти опытных профессионалов, мастеров секретных операций, обученных действовать в любой обстановке, ворвалась на уровень №49 - уровень планеты Земля.
        Часть сварогов заняли ключевые точки у центрального коммуникационного ствола, перекрывая подходы к лифтам, зонам телепорта и лестницам. Часть - «машинный зал» иещё несколько важных, по мнению руководства операции, помещений. Остальные, стараясь передвигаться максимально бесшумно, направились в жилую зону.
        Люди обитали компактно, занимая ничтожное пространство сорок девятого уровня. Это весьма облегчало задачу, поскольку не требовало распыления сил и лишней суеты. Можно было нейтрализовать всех сразу и почти одновременно.
        Женя Аничкин очнулся от жуткой боли.
        Казалось, в каждый квадратный миллиметр его тела какой-то умелец-садист воткнул по раскалённой игле и медленно, с наслаждением, погружает всё глубже и глубже.
        Однако по какой-то причине Женя твёрдо знал, что издавать звуки нельзя. Ни стонать, ни кричать. Терпеть молча. Чего бы это ни стоило.
        Почему?
        «Очень просто, - быстро пришла мысль-объяснение. - В тебя на вахте пальнули из парализатора. Отсюда и эта боль. Так всегда бывает, когда стреляют из парализатора. Надо только потерпеть, и боль уменьшится, а скоро и совсем исчезнет. Ты в Пирамиде, она быстро вылечит. Уже лечит, иначе ты бы не очнулся так быстро. Так что терпи, кричать и стонать нельзя. Карсс оказался предателем, и нельзя подавать вида, что ты очнулся. Карсс оказался предателем, а ты идиотом. Хуже, чем идиотом. По инструкции, вахтенный обязан перекрыть вход в «машинный зал» изавернуть всякого, кто попытается сюда попасть без предварительного согласования. Ты это сделал? Нет. Посчитал не важным. Инструкции и уставы, мол, для лохов пишутся, а ты человек с понятиями, опытный. Да и кого опасаться? Вот и попался, как кур в ощип. К слову, не в первый раз. Киркхуркхов помнишь? Захват катера. Второй раз на те же грабли. Или почти на те же, разница в данном случае несущественна, потому что результат один - тебя поимели. Нагло и в открытую».
        Ему стало так нестерпимо стыдно, что даже боль ушла куда-то на дальний план. Надо было срочно исправлять допущенные ошибки, и Женя Аничкин постарался это сделать.
        Первым делом приоткрыл глаза и, не поворачивая головы, как мог, огляделся.
        Он лежал на полу в «машинном зале». Прямо перед ним, в кресле вахтенного, склонился над прозрачной контактной доской-экраном Карсс Оргом. Предатель Карсс Оргом. Рядом с ним, сбоку и сзади, стояли вооружённые свароги. Не просто вооружённые. По их обуви, комбинезонам и снаряжению, по тому, как парни держались, сразу было видно, что это профессиональные солдаты. Что-то типа инопланетного спецназа. Значит…
        «Значит, это захват, - подумал он. - Наверняка наших уже поздно предупреждать. А может, и нет. Но как это сделать?»
        Он лежал на левом боку и теперь, когда боль чуть уменьшилась, ощутил под мышкой кобуру с родным «Walther P99».
        Вахтенный обязан иметь при себе оружие.
        Слава богу, эту инструкцию он нарушать не стал. И поступал так же, как все остальные - носил при себе любимый пистолет. Потому что он хоть и не сравнится с плазменной винтовкой в поражающей силе и общей продвинутости, но зато лёгкий, удобный и привычный. А винтовку под курткой не спрячешь.
        «Они что, меня не обыскали? Выходит, нет. Значит, не только я бываю лохом. К тому же Карсс наверняка не учел, что Пирамида не даст человеку долго проваляться без сознания. Слишком мало он здесь пробыл. Ну ладно, раз так…»
        Стараясь двигаться как можно незаметнее, Женя нащупал рукоятку пистолета. Он знал, что патрон в стволе. И нужно только успеть сдвинуть предохранитель и выстрелить. А там… А там уже плевать.
        Он успел. Даже дважды.
        Получилось не совсем так, как хотелось. В последнее мгновение сварог, стоящий за спиной Карсса, что-то почувствовал или заметил краем глаза какое-то движение; шагнул вперёд, оглядываясь и закрывая своим телом Волю и Слово Императрицы.
        Девятимиллиметровая пуля, выпущенная с расстояния три с лишним метра, попала ему точно под лицевой щиток шлема, выбила три верхних зуба, прошла сквозь нёбо и мозг, пробила изнутри затылок и застряла в шлеме.
        От выстрела сварог качнулся назад и уже мертвым, с залитым кровью лицом, повалился на Карсса, по-прежнему закрывая его собой.
        Женя потянул на себя спусковой крючок ещё раз.
        Он уже понимал, что не достанет Карсса Оргома. Но нужно было пытаться, и он пытался. Пуля попала мёртвому сварогу в грудь, пробила она защитный комбинезон или нет, Аничкин не понял.
        А третьего выстрела он сделать не успел.
        Другой сварог, очень даже живой, проворно вскинул к плечу плазменную винтовку, и последнее, что увидел Женя в этой жизни - ослепительный и жгучий свет, заливший всё внутри и снаружи…
        Сергей Вешняк открыл глаза и прислушался. Тихо, как всегда. Что его разбудило? Всегда спал, как сурок, а тут - на тебе. Сна ни в одном глазу. И тревожно как-то. Сосёт под ложечкой. Знакомое ощущение, между прочим. Такое с ним часто бывало на фронте - предчувствие близкой опасности. Скажем, внезапного артобстрела. Или минного заграждения впереди по ходу разведрейда. Никогда это предчувствие его не подводило. Потому и жив до сих пор.
        Он поднялся с постели, быстро оделся, секунду подумал, взял автомат, передёрнул затвор и вышел в коридор. Постоял, раздумывая.
        Ночь глухая, все спят, и только сержант Сергей Вешняк торчит посреди коридора, баюкая, как ребёнка, автомат (патрон в стволе, предохранитель снят, и не «ППШ» это - «АКМ» калибром 7,62 мм, чья пуля за малым не пробивает рельс). Увидит кто - сильно удивится. Но кто увидит, если все спят? Кому и зачем шляться ночью по Пирамиде? Разбудить товарища лейтенанта? Глупо. Что он ему скажет? Проснулся от нехорошего предчувствия, взял автомат и сразу пошёл будить командира. На предмет узнать, всё ли в порядке и нет ли каких приказаний. Оно, конечно, Велга не осудит и даже, возможно, не пошлёт куда подальше и не станет смеяться. Но дыхнуть точно велит. А когда убедится, что спиртным от сержанта не пахнет…
        Шаги. Быстрые и осторожные. Впереди, за углом. Слева. И не один человек идёт. Несколько.
        Вешняк быстро и бесшумно отступил к своей двери, вскинул автомат, на секунду пожалев, что не взял плазменную винтовку. И тут же из-за угла вывернула группа сварогов в полном боевом снаряжении. Он сразу их узнал. Как-никак встречались. А узнав, не стал медлить и задавать вопросов. Упал на правое колено и, крепко прижимая автомат к плечу, дал длинную безжалостную очередь.
        Сварогов было шестеро. Трое упали сразу, почти одновременно, срезанные пулями со стальными сердечниками, выпущенными с расстояния вряд ли превышающего десять метров. Четвёртый чуть погодя. Остальные двое, демонстрируя похвальную реакцию и выучку, успели нырнуть обратно за угол. Впрочем, одного из них, как показалось сержанту, все-таки задело пулей. К грохоту выстрелов присоединились вопли раненых. Взвыла сирена боевой тревоги.
        «Вот и кончилась спокойная ночь, - подумал Вешняк, скрываясь за дверью. - И жизнь, пожалуй, тоже.
        Пронзительный вой боевой тревоги вырвал Мартина Станкевича из сладкого сна, словно рука хозяйки морковку из грядки. Марта уже сидела на постели, и Мартину бросились в глаза сразу две вещи, плохо сочетающиеся между собой: обнажённая грудь любимой, с торчащими вверх сосками и какая-то необыкновенно острая безнадёжная печаль, разлитая по её лицу.
        -Что случи… - начал, было, он, но закончить вопрос не успел.
        Взрывом снесло входную дверь, и в комнату тут же ворвался злой многоголосый крик, топот ног и слепящий свет фонарей.
        Мартин увидел, как метнулась с кровати к оружейному шкафу обнажённая Марта. Не раздумывая, он скатился на пол и с низкого старта, как был, голым, кинулся вперёд, на тёмный человеческий силуэт, который был ближе.
        Силуэт явно не ожидал такой прыти, и Мартину удалось свалить его на пол. Он даже почти успел вырвать из чужих рук оружие, когда три ярчайшие молнии ударили в него одновременно с трёх сторон. Он прожил ровно столько, чтобы услышать, как страшно закричала Марта…
        -Готовы, - сообщил один из сварогов, сняв боевую перчатку и пощупав пульс у обоих (анатомия сварогов практически не отличалась от человеческой). В эту же секунду умолкла сирена, поэтому вышло громко. - Хорошо стреляете, господа, - он сбавил тон. - У обоих дырка вместо сердца.
        -Везунчик говорил, эта херовина, Пирамида то есть, любые раны лечит, - заметил кто-то.
        -Только не такие. Разве что почти мгновенная криогенная заморозка…
        -Делать нам нечего.
        -Везунчик нас не похвалит. Был приказ брать их живыми.
        -По возможности, мой друг, по возможности. Ты видел такую возможность? Я - нет.
        -Лично я видел, как эти двое целились в нас из импульсников. Мы их буквально на долю секунды опередили.
        -Точно! Ещё бы чуть-чуть, и здесь бы мы валялись, а не они.
        -Так и было, клянусь Пейаной.
        -Всё, господа, запомнили это, и пошли дальше. Работа пока не закончена.
        Через несколько секунд комната опустела, и при внезапно загоревшемся свете ламп под потолком некому было увидеть, как кровь из сердца Мартина, растекшись по полу, слилась с кровью из сердца Марты, соединив два тела одной густо-алой протокой.
        …В каждом жилом помещении, занимаемом людьми, было четыре выхода. Два - вполне обычные двери в стенах и два - люки в полу и потолке. Спецназ сварогов знал только о дверях (информация о Пирамиде, которую предоставил им Карсс Оргом, не могла быть полной, слишком мало времени провёл здесь Воля и Слово Императрицы в свой первый визит). Поэтому части людей удалось вырваться из смертельных ловушек своих спален живыми и даже невредимыми. Это был почти весь Отряд, а также аналитик Стражи Реальности Влад Борисов, стражник-щупач Оля Ефремова и первобытный охотник Свем Одиночка. Дело в том, что бывшие стражи Реальности инстинктивно держались вместе, так же, как люди из Отряда, в результате чего возникло две группы жилых помещений. Группа Стражи и группа Отряда. Так случилось, что группа Стражи оказалась ближе к нападавшим и приняла на себя удар первой…
        …Олю Ефремову спасло то, что она осталась в эту ночь у Велги. Когда началась кровавая заваруха, лейтенант недолго раздумывал.
        -Все вниз! - прокричал он в личный коммуникатор, переведя его на общую связь и заблокировав обе двери. - План «Отрыв»!
        После чего мгновенно оделся, схватил из оружейного шкафа автомат и протянул Оле плазменную винтовку:
        -Это тебе. Из неё стрелять легче, отдача меньше.
        -Знаю, - сказало она. - Спасибо. Это нападение?
        -Да.
        -Кто? Неужели свароги?
        -Больше некому.
        -Но… как?
        -Не знаю. Надеюсь, выясним. Если живы останемся.
        Он распахнул люк в полу (часть пола просто ушла в сторону, открыв квадратную дыру, в которую легко мог пролезть человек размером с Мишу Малышева), забросил автомат за спину, повис на руках и спрыгнул на нижний уровень. Оля, не задумываясь, последовала за ним, зная, что внизу её подхватят сильные руки Саши. Так и вышло.
        Они проделали эту же операцию ещё три раза и, оказавшись на сорок седьмом уровне, огляделись. Здесь было тихо, словно ничего и не произошло. Сирена к этому времени умолкла.
        -Держись за мной, - сказал Велга, переходя на бег. - И стреляй во всё, что движется. Сразу и без разговоров. Если, конечно, это будут чужие.
        -Куда мы?
        -К центральному стволу. Попробуем прорваться вниз, на минус второй уровень.
        -Зачем?
        -Ты не читала план «Отрыв»? Всем же рассылали. С подтверждением!
        -Извини, как-то всё времени не находилось.
        -Ясно. Тогда просто делай, как я.
        План «Отрыв» был разработан Советом Пирамиды в лице Мартина Станкевича, Александра Велги, Хельмута Дитца и Влада Борисова совсем недавно, буквально за неделю до нападения. Сделать это предложил Дитц, мотивировав тем, что привык знать пути отхода заранее. Велга поддержал идею, остальным не нашлось, что возразить.
        -Нам всё равно, я думаю, придётся разрабатывать со временем серьёзные меры безопасности, - сказал Дитц. - Но пока хотя бы так.
        План «Отрыв» был доведён до каждого человека (как теперь выясняется, они думали, что до каждого). По нему, в случае внезапного нападения и невозможности дать противнику мгновенный и смертельный отпор, все должны были прорываться вниз, на второй уровень, к ангару номер семнадцать.
        На минус втором уровне, в кубической части Пирамиды, были расположены многочисленные склады, мастерские и транспортные ангары. В том числе ангар №17, в котором хранился планетолёт. Единственный в Пирамиде космический корабль, оставшийся после ухода Клёньи. Если, конечно, не считать самой Пирамиды. План «Отрыв» предусматривал срочную эвакуацию как раз на этом планетолёте. Последнее средство спасения, рассчитанное на самый крайний случай. И что-то подсказывало Александру Велге, что этот случай настал.
        Со сварогами они столкнулись дважды: недалеко от центрального ствола и уже на минус втором уровне, когда выскочили из лифта (воспользоваться телепортом Велга не рискнул, посчитав, что в имеющихся печальных обстоятельствах данный вид передвижения может быть весьма ненадёжен).
        Им повезло. Оба раза это были небольшие группы из трёх и четырёх спецназовцев, без поддержки. Они были прекрасно обучены, отлично вооружены и мотивированы на выполнение приказа от пяток до макушки.
        Но они очень плохо знали Пирамиду и явно переоценили свои силы. Соответственно, недооценив силы противника. К тому же среди них не было ни одного из тех, кто двадцать лет назад участвовал в охоте за людьми на Пейане - планете-матери всех сварогов.
        Тогда обе космические Империи, «северная» и «южная», понадеялись решить спор между собой при помощи двух взводов разведки - советского и немецкого, выдернутых из-под Курска летом 1943 года. Казалось, что всё получится легко и просто. Каждая Империя делает ставку на один из взводов. Затем русские и немцы дерутся друг с другом. Насмерть. Они и так заклятые враги, так что драться станут. Если же вдруг откажутся, найдётся, как заставить (и впрямь нашлось). Выживших победителей обещают вернуть на Землю (на самом деле, разумеется, никто это делать не собирался), а спорный вопрос решается в пользу той Империи, которая угадала с выбором.
        И всё бы ничего, да только в самый ответственный момент советские и немецкие солдаты неожиданно объединились и устроили сварогам самый настоящий ад. В основном «северным», но и «южным» рикошетом тоже досталось.
        Так вот, будь среди группы захвата хотя бы один военный, тот ад переживший, он наверняка постарался бы объяснить, до чего опасно недооценивать людей. Но таковых, как было уже сказано, не нашлось. Сам же Карсс Оргом, придумавший, разработавший и осуществивший ту давнюю операцию по умыканию русских и немцев с Земли и затем расхлёбывавший заварившуюся кашу полной ложкой, донести до спецназа эту мысль во всей полноте не мог. По той простой причине, что не считался своим. Да и с какой стати? В контрразведке Везунчик никогда не служил. Вообще не был военным. Начинал карьеру младшим советником Первого министра двора, затем с помощью им же спровоцированных обстоятельств близко сошёлся с принцессой Станой и женился на ней. Когда жена естественным путём из принцессы превратилась в Императрицу Стану Вторую, он, Карсс Оргом, таким же совершенно естественным путём стал её Волей и Словом. Уважаемый сварог, конечно, чего там. И умён, говорят, и даже местами справедлив. Не трус. Но не настоящий мужик по-любому. Настоящий мужик - глава семьи и сам решает все свои проблемы. А отними у этого тыл, а заодно и фронт, в
лице Императрицы (Да здравствует Императрица Стана Вторая! Да здравствует Империя Севера!), что он сможет? Да ничего! Некоторые (их было заметное меньшинство) резонно отвечали, что если у настоящего мужика отнять хорошую жену, то он, пожалуй, тоже мало что сможет. Во всяком случае, поначалу, пока не притерпится к новому положению. Но резонных не слушали.
        Поэтому, когда группа спецназовцев из четырёх сварогов (одна из нескольких, посланная на захват и контроль центрального ствола) чуть ли не нос к носу столкнулась с Александром Велгой и Олей Ефремовой, открыть огонь первым успел Велга. Он вообще не задавал себе вопроса, убивать ли ему сварогов сразу или сначала фамилию спросить. Ответ сидел в подкорке - убивать. А Оля, хорошо осознавшая приказ стрелять во всё, что шевелится, от него не отстала.
        Разбираться с тем, кого убили, а кого нет, они не стали - прыгнули в первый же скоростной лифт и помчались вниз. Уже здесь, на минус втором уровне, вовремя оказались возле зоны «Нуль-Т», и Велга заметил горящий зелёным индикатор, означающий, что кто-то собрался телепортироваться.
        -Готовься! - скомандовал, вскидывая к плечу автомат и опускаясь на колено.
        Ольга немедленно последовала его примеру.
        Как в воду смотрел лейтенант - разведчик Великой Отечественной. Загудело едва слышно, замерцало радужно поле «Нуль-Т» переброса, и в тот же момент на круглой площадке возникли три мужские фигуры. Свароги в полном боевом.
        Если первая группа хоть как-то отреагировала, столкнувшись с Велгой и Ефремовой фактически во встречном бою (двое из четверых, уже скошенные пулями и плазменными зарядами, выстрелили в ответ, и один даже слегка зацепил Велге плечо), то эта троица не успела вообще ничего.
        -Огонь! - скомандовал Велга, одновременно нажимая на спусковой крючок.
        Оля уже стреляла.
        Грохот, треск разрядов, звон пустых гильз по полу, и вот уже все трое лежат посреди металлического круга зоны «Нуль-Т» кровавой мёртвой кучей, воняющей палёным мясом.
        А ещё через десять минут они, более никем и ничем не задержанные, добежали до дверей, ведущих в ангар №17.
        …Маша Князь в эту чёрную ночь была с Хельмутом, и её убили, когда они с Дитцем почти добежали до центрального ствола. Целились в Хельмута, а попали в Машу. Но не потому, что промахнулись. Дитц как раз обернулся на бегу и успел снять выстрелом из плазменной винтовки неосторожно высунувшего из-за угла сворога. Снял вовремя, тот как раз прицелился им в спину. В этот момент в коридор впереди выскочили ещё двое. Дитц их никак не мог видеть. В самом удачном случае заметил бы через секунду, повернувшись. Слишком поздно. И стрелять в них Маше тоже было поздно, потому что они уже, можно сказать, стреляли. Плазменный убийственный огонь ещё не вырвался из стволов, но пальцы уже вдавили клавиши боевых спусков до упора. Единственное, что оставалось Маше - шагнуть вправо, закрывая собой обер-лейтенанта Хельмута Дитца. Если бы нашёлся кто-то, кто мог спросить: «Маша, зачем ты это делаешь?», она вряд ли сумела бы ответить на вопрос. Зачем? Ответ не в словах - в поступке. Вот она и поступила. Хельмут обернулся ровно в тот момент, когда две, предназначенные ему молнии, вонзились Маше в грудь, забирая её из этой
жизни и даруя жизнь вечную.
        Через три секунды Хельмут убил обоих и оставил трупы лежать там, где их застигла смерть. Включая труп Маши. Надеясь лишь на то, что Пирамида, возможно, воскресит эту русскую девушку, подарившую ему столько тепла. Хотя Дитц не особо доверял Пирамиде с самого начала. Включая Оскара и Цилю Марковну Перпельпихтер. Разве что в какой-то мере Локотку, да и то лишь потому, что тот не умел разговаривать. А значит, не мог и соврать. «Эту штуку придумали и сделали не мы, - не раз говорил Хельмут, особенно слегка приняв за дружеским столом. - И контролировать её на сто процентов не можем. Возможно, когда-нибудь… Но не сейчас. И вообще, техника есть техника. Однажды обязательно подведёт. Так или иначе. Это закон».
        Вот и подвела.
        И кто был прав?
        Дитц прекрасно знал все контраргументы. При чём здесь Пирамида? Сами, мол, виноваты, надо было сначала идеально систему защиты и контроля отладить, а потом уж всегалактическую конференцию назначать. Пирамида и всё, что в ней находится, это только инструмент, средство… и прочее бла-бла-бла. Плевать на них, на контраргументы то есть. Факт остаётся фактом. Инструмент подвёл, и доверия ему быть не может.
        Он только закрыл Маше глаза, секунду над телом одними губами шепнул «Прощай» и, с третьего шага переходя на бег, двинулся дальше.
        По дороге на минус второй уровень Хельмут встретил Валерку Стихаря, Нэлу, Карла Хейница, Руди Майера и Курта Шнайдера. Вместе они убили ещё шестерых сварогов, нескольких ранили и прибыли в ангар номер семнадцать ровно через две минуты после Саши Велги и Оли Ефремовой. Все в чужой крови и злые, какой бывает разведка, возвратившаяся из рейда без языка, но с большими потерями.
        …Никита Веденеев погиб, когда пытался прорваться в «машинный зал». Он помнил, что по плану «Отрыв» нужно пробиваться на минус второй уровень и прекрасно знал, что значит приказ. Но так бывает. Человеку кажется, что приказ неверный или не совсем верный и если проявить инициативу, смекалку, ловкость и немного храбрости, то можно исправить ужасную ситуацию и превратить поражение в победу. В зал ему прорваться не удалось. Даже перешагнуть порог не вышло. Нарвался сразу на боевую группу спецназовцев-сварогов, успел швырнуть в них термогранату, гарантированно сжигающую всё живое и неживое в радиусе десяти метров, затем отступил через пустое помещение кают-компании, и тут ему выстрелили в спину. Стрелял командир второй группы сварогов, проникшей в кают-компанию с другой стороны. Выстрел был точным…
        -Где Малышев и Аня с Лизой? - Велга обвёл глазами боевых товарищей. - Кто-нибудь их видел?
        Они сидели в рубке планетолёта, у которого пока не было названия. Сам планетолёт, напоминающий гигантскую, вытянутую вдоль продольной оси на сто пятьдесят три метра морскую раковину (сорок два в миделе и шестьдесят в самой широкой хвостовой части), висел поддерживаемый отрицательным гравитационным полем, невысоко над полом ангара номер семнадцать. Они - это Александр Велга, Хельмут Дитц, Сергей Вешняк, Руди Майер, Валерка Стихарь, Курт Шнайдер, Карл Хейниц, Нэла, Свем Одиночка, Ольга Ефремова и Влад Борисов. Все, кто сумел прорваться на минус второй уровень Пирамиды, к ангару номер семнадцать.
        Информация, которую удалось к этому времени получить, не утешала. По всему выходило, что Пирамида захвачена, и многие их товарищи убиты - идентификационные сигналы, идущие от каждого живого существа в Пирамиде, не поступали от Мартина Станкевича, Марты Явной, Жени Аничкина, Марии Князь и Никиты Веденеева. Почему это случилось, они сейчас не обсуждали. Случилось. Теперь нужно было думать, как спасти то, что ещё можно было спасти.
        Все молча покачали головами. Коммуникаторы Миши и Ани молчали, хотя идентификационные сигналы, свидетельствующие о том, что они и Лиза живы, были получены три минуты назад, когда бортовой компьютер отключили от информационной сети Пирамиды, чтобы отрезать к нему доступ извне. Тогда же, ещё до отключения, оставшиеся в живых успели рассмотреть картинку, полученную с внешних сканеров: четыре десятка десантных космокатеров, полным ходом идущих к Пирамиде от двух имперских линкоров. Много. Гораздо больше, чем хотелось бы видеть.
        -Пирамиду мы потеряли, - сказал Дитц. - Всё. Надо уходить.
        -Без Малышева и Ани мы не уйдём, - сказал Велга. - Они живы. Ты сам видел.
        -Тогда уйдут нас, - едва заметно пожал плечами Хельмут. - Пока свароги ещё не поняли, где мы. Но очень скоро догадаются. Или определят. Циля Марковна подскажет. Сука такая. И тогда… Машу они не пожалели. И остальных. С чего ты взял, что пожалеют нас?
        -Пробиться наверх нереально, товарищ лейтенант, - тихо сказал сержант Вешняк. - Нас слишком мало.
        -Хуже всего, что они взяли под контроль Цилю Марковну, - подал голос Влад Борисов. - Иначе можно было бы, например, использовать боевых роботов.
        -Знаю! - крикнул Велга. Зло и громко.
        -Саш, давай руку перевяжу, - тихо сказала Нэла. - У тебя кровь из плеча сочится.
        -Все системы приведены в готовность, - доложил Карл Хейниц. - Можно стартовать.
        С первых дней пребывания в Пирамиде он и Оля Ефремова оказались самыми способными учениками-пилотами. Если не считать Никиту Веденеева. Но Никита на минус второй уровень не прорвался…
        -А, чёрт, - Хельмут встал с кресла и перехватил поудобнее плазменную винтовку. - Хрен с ним со всем. Влад, Оля, улетайте, кто-то должен выжить и всё рассказать. Хоть я и не знаю, кому. Ты, Свем, тоже лети, это не твоя война. Нэла… Самое время вернуться к своим. Видишь, как всё обернулось. Остальные пусть решают добровольно. Мы с Сашей идём наверх. Тридцать секунд на размышление. И да, Нэла, перевяжи ему руку уже. Только быстрее.
        Майер, Вешняк, Хейниц, Шнайдер и Стихарь встали.
        -А по морде? - ласково осведомилась Нэла, поднимаясь. - И ведь не посмотрю, что ты целый обер-лейтенант. Это я насчёт того, чтобы мне вернуться сейчас к своим, - добавила она. В руке феи возник зелёный бинт, сочетающий в себе перевязочные, антибактериальные и регенерационные свойства одновременно. Нэла шагнула вплотную к Велге и без церемоний стянула с него верхнюю часть комбинезона. Под ним обнаружилась гимнастёрка с орденом Красной Звезды над левым карманом и двумя «кубарями» впетлицах. Левый рукав гимнастёрки был сожжен в районе плеча, кожа под ним покрыта чёрной запёкшейся и алой свежей кровью.
        -И гимнастёрку снимай. Оля, скажи ему.
        Оля обернулась. Велга неловко потащил через голову гимнастёрку.
        -По-моему, нас хотят обидеть, - сказал Борисов и тоже поднялся. - Оля, Свем, как думаете?
        Ответить никто не успел.
        -Гляньте! - воскликнул Валерка Стихарь, хватаясь за автомат. - Что за…
        Закрытая дверь рубки, превосходящая по прочности любую земную броню, невысоко от пола бесшумно, как будто была сделана из пластилина, вспучилась в нескольких местах. И в то же мгновение, пройдя в прямом смысле слова сквозь дверь, но при этом её не повредив (вспученные места, как в кино, вернулись на место), перед глазами изумлённых людей предстал Локоток.
        -Внимание! - произнёс маленький искусственный человечек бесцветным голосом. - Передаю послание.
        Сейчас же из скрытого динамика (видимого рта, как, впрочем, глаз, носа и ушей у Локотка не было) раздался голос Малышева.
        -Это Малышев. Мы с Аней и Лизой забаррикадировались на четвёртом уровне, в оружейном складе. Прорваться к вам не можем, окружены со всех сторон. Карсс лично обещал нам жизнь, если мы добровольно сложим оружие и сдадимся. Ему нужны те, кто знает Пирамиду и способен вести переговоры с Землёй. Улетайте, о нас не думайте. Мы с Аней всех обнимаем.
        И тут же вступила Аня:
        -Ребята, дорогие, мальчики и девочки, все, кто выжил, улетайте немедленно. Карсс Оргом сам боится того, что натворил. Он лично не хотел никого убивать, но так вышло, как он утверждает. Теперь до смерти боится вас. А мы боимся, что его страх пересилит благоразумие, и он уже осознанно отдаст приказ вас уничтожить. О нас не беспокойтесь. Мы выживем. Обещаю. Мы ему нужны. И верю, что мы встретимся. Отпустите Локотка, он единственный, кто остался здесь на нашей стороне. Всех люблю и целую. Пока. И - да. Мы с Мишей думаем, что свароги не станут делиться Пирамидой ни с кем. А значит, скорее всего, отправятся на ней на Пейану…
        Локоток умолк.
        Нэла закончила перевязку и шагнула назад.
        -Одевайся.
        Велга надел гимнастёрку, недовольно покосился на рваный окровавленный рукав, натянул комбез, левый рукав которого был тоже прожжён, но самовосстанавливающийся материал уже делал своё дело. Поймал взгляд Дитца. Присутствующим показалось, что лейтенанты безмолвно обменялись мыслями.
        -Правильное решение! - воскликнул Валерка Стихарь. - Помню, как-то в Ростове, на набережной, схлестнулись мы с кодлой шпаны с Нахаловки…
        -Валера! - сказал Велга.
        -Молчу.
        -По местам, - приказал Дитц. - Стартуем.
        Он посмотрел на Локотка.
        -Локоток, возвращайся к Мише и Ане и скажи им, что мы обязательно вернёмся. Главное, чтобы они остались в живых. Во что бы то ни стало. Так и передай. Главная задача - остаться в живых. Всё, беги. Времени нет.
        Локоток кивнул, повернулся к дверям рубки, прошёл сквозь них и пропал с глаз.
        Глава третья
        Адмирал Ттафу Монджа как раз собирался отдать приказ на сближение с Пирамидой, когда поступило срочное сообщение от разведчиков, и тут же, в подтверждение, на обзорный экран прыгнула чёткая картинка.
        -Наблюдаем неизвестный объект, покидающий Пирамиду! Судя по виду - космический корабль.
        -Вижу, - буркнул Ттафу, не отрывая глаз от обзорного экрана. На картинке было хорошо видно, как в верхней части кубического основания Пирамиды появился широкий проход, и оттуда медленно и даже величественно выплывало в открытый космос нечто и впрямь похожее на космический корабль. Не потому, что адмирал уже видел такие корабли. Наоборот. Ничего подобного он никогда не видел (больше всего эта штука напоминала адмиралу длинную морскую раковину - та же изящная симметрия и выверенность пропорций, наряду с непонятными, но красивыми выростами по бокам и чуть ближе к хвостовой части). Просто, чем же это ещё могло быть, если не космическим кораблём?
        -Карсс Оргом на связи, - раздался в наушниках голос Везунчика.
        -Слушаю вас, - ответил адмирал.
        -Доложите обстановку.
        Адмирал доложил, что наблюдает похожий на космический корабль объект, который покидает Пирамиду.
        -Отставить. Уже покинул, - добавил он. - Отходит в сторону. Удаляется. Пока медленно. Я готов атаковать. Жду ваших приказаний.
        Карсс Оргом не знал, что ему делать. Только что он устроил безобразную сцену начальнику военной контрразведки Эркке Адальму, и теперь ему было стыдно. Не за сцену. За собственное бессилие. Снять Эркке Адальма с занимаемой должности и даже отдать под суд было в его власти. Формально. Но что дальше? Эркке был высоким профессионалом и, главное, сумел наладить взаимодействие с «южанами», что сейчас было очень важно. Хорошо, он уговорит жену его убрать. Кем заменить? Тупым исполнителем, боящимся проявить малейшую инициативу, лишь бы только не вызвать гнева Воли и Слова Императрицы? Глупо. Глупо и недальновидно. Пойдут разговоры. В глаза не скажут, а вот по углам зашепчутся, что Везунчик постарел и поглупел. Наказывает тех, кто приносит Империи несомненную пользу. И за что? За небольшое отступление от приказа, благодаря которому важнейшая задача была выполнена быстро, чётко и с относительно малыми потерями.
        Вот и получается, что он, Карсс Оргом, бессилен. При всей своей, казалось бы, неоглядной власти. Только и остаётся, что безобразные сцены разыгрывать. Хотя, если успокоиться и подумать, безобразную сцену иногда разыграть тоже не помешает.
        -Разрешите доложить. Я не считаю своих бойцов виновными, - катая желваки на щеках, ответил начальник военной контрразведки, после того, как Карсс потребовал головы тех, кто непосредственно убивал землян.
        -Они нарушили мой приказ брать людей живыми.
        -Они сделали главное - захватили Пирамиду. И многие отдали за это свои жизни, замечу. К тому же из пятерых погибших людей как минимум трое были убиты группами захвата «южан». Это так, к сведению. Их тоже накажем?
        -Жду от вас подробнейшего отчёта, - буркнул Карсс. - По минутам. Кто, где, когда и как? Это понятно?
        -Так точно. Завтра же предоставлю. Разрешите идти?
        -Идите.
        Эркке Адальм уже дошёл до дверей, когда Карсс негромко сказал в его прямую спину:
        -Подождите.
        Эркке остановился, повернулся всем телом:
        -Слушаю.
        -Не завтра, - сказал Карсс. - Сегодня вечером.
        В глазах контрразведчика, прежде чем отвёл их в сторону, мелькнула растерянность, сменившаяся сильнейшим раздражением.
        «Вот теперь правильно», - подумал Карсс.
        -Есть, - коротко кивнул Эркке. - Что-нибудь ещё?
        -Всё. Свободны.
        И вот она, эта трудная минута, - Карсс Оргом смотрит, как стремительно удаляется от Пирамиды космический корабль с оставшимися в живых людьми на борту и пытается быстро решить, что ему делать.
        Варианта, как это чаще всего и происходит, всего два.
        Первый: всех убить.
        Второй: позволить им уйти.
        Пискнул сигнал срочного вызова, и на экране возникло недовольное лицо Первого Советника императора «южан» Леслата Пятого Гридле Миммера. Был он старше Карсса на десяток лет, жирен, нагл и предельно циничен. Ходили слухи, что свой высокий пост Гридле получил не за выдающийся ум или уникальные аналитические и организационные способности, а из-за умение угодить Императору в его самых низменных сластолюбивых потребностях. После смерти жены, случившейся семь лет назад, Леслат Пятый, судя по тем же слухам, ударился во все тяжкие и с одинаковой благосклонностью принимал у себя доставляемых ему Первым Советником девочек и мальчиков в возрасте, едва дотягивающем до категории «юность». Однако на людях он появлялся только со зрелыми фаворитками-любовницами. Во всяком случае, достигшими совершеннолетия. Поэтому слухи оставались слухами.
        И, как бы то ни было, все знали, что единственную свою двенадцатилетнюю дочь, принцессу Ченри, Император очень любил, души в ней не чаял, пылинки сдувал и очень боялся пасть в её глазах и потерять свой отцовский и императорский авторитет.
        -Земляне уходят, - сказал Гридле Миммер. - Ты намерен что-нибудь предпринять?
        -Что именно?
        -Например, сжечь их. Пирамида же на это способна?
        -Наверняка. Но я не могу отдать такой приказ.
        -Почему?
        -По техническим причинам, - соврал Карсс. - Мы здесь пока не полные хозяева.
        -Тогда прикажи сделать это Ттафу Монджа. Надеюсь, у имперского линкора «Ярость Севера» хватит огневой мощи?
        -Все меня сегодня так и норовят обидеть, - скучным голосом произнёс Карсс. - День, что ли, такой… У вас тоже, кажется, есть линкор. Вот и пошли его. Если, конечно, ему хватит огневой мощи.
        -Давай вместе, - пожевав губами, предложил Гридле.
        -Нет уж, - покачал головой Карсс.
        -Испугался?
        -Примитивно, Гридле, - поморщился Карсс.
        -А, ну да, я и забыл, у тебя же там, наверное, друзья, - ухмыльнулся Первый Советник.
        -Думай, что хочешь. Но лучше всего о том, что ты скажешь Императору, если эта морская раковина огрызнётся. Больно.
        -Она может?
        -Да я сам не знаю пока, - опять соврал Карсс. Он уже знал. «Раковина» ивпрямь могла огрызнуться, но против имперского линкора она не тянула. Класс не тот. Если, конечно, верить Циле Марковне (Карсс решил, что переименовывать Центральный Мозг Пирамиды не имеет смысла).
        -Ясно, не хочешь рисковать.
        -А зачем? Пирамида в наших руках, и это главное. Пусть летят, куда хотят.
        -Кстати, я слышал, что двоих удалось взять живыми?
        -Тебе-то что?
        -Ну как же. Вся добыча у нас теперь общая. Пирамида и всё, что в ней. Забыл?
        Красс ничего не ответил. Молчал и смотрел на Гридле. Так в последний месяц осени смотрят из окна глайдера на унылые холмистые равнины старушки Пейаны, расположенные к югу от древней столицы Северного континента.
        Гридле не опустил глаз. Однако изобразил на лице широкую открытую улыбку.
        -Ладно, - сказал он. - Сам с ними возись, мы не претендуем. Кстати, команда наших инженеров, техников и навигаторов уже землю роет, жаждет добраться до чудес Пирамиды.
        -Наши тоже, - сказал Карсс. - Пусть ещё немного потерпят. Спецназ должен убедиться, что здесь полностью безопасно. Кстати, сам-то ты не хочешь глянуть на эти чудеса?
        -Спасибо, мне пока и здесь хорошо, - ухмыльнулся Гридле. - Перегоним игрушку на Пейану, там и полюбуюсь.
        -Ну, как знаешь. До связи.
        -До связи, - буркнул Первый Советник и пропал с экрана.
        -Адмирал! - позвал Карсс. - Это Карсс Оргом.
        -Слушаю вас.
        -Пусть земляне уходят. Они уже не представляют для нас никакой опасности.
        Мысль о том, чтобы намекнуть Везунчику о событиях двадцатилетней давности, когда всем тоже казалось, что земляне не представляют никакой опасности, адмирал Ттафу Монджа подавил в зародыше. Он дорожил своей карьерой и рассчитывал на её блестящее продолжение…
        …Света далёких, но многочисленных звёзд в этой части галактики едва хватало, чтобы Пирамида была видна простым глазом. Видна слабо и недолго. Оля и Карл прибавили тягу, и вскоре Пирамида исчезла, поглощённая вечной космической тьмой, словно песчинка, канувшая в пучину океана.
        «Да нет, куда там, - подумал Велга, - масштаб песчинки и океана хотя бы представить можно. А эти расстояния и размеры и не помещаются в человеческой голове».
        -Я всё жду погони, - сказал он.
        -Её нет, - ответил Карл Хейниц.
        -И слава богу, - сказал Вешняк.
        -А если бы была, - поинтересовался Руди Майер. - Мы бы отбились?
        -Вряд ли, - сказал Хейниц.
        -Да ну, - удивился Майер. - Когда это мы не отбивались?
        -Это не Клёнья, - сказала Оля Ефремова. - Машина хорошая, но с нашим живым звездолётом не сравнить.
        -Кстати, о полётах среди звёзд, - промолвил Влад Борисов. - Кто-нибудь знает, куда мы летим?
        -И откуда, - нервно хохотнул Курт Шнайдер.
        -Плевать, - сказал Дитц. - Не всё ли равно?
        Велга покосился на Дитца. Друг Хельмут сидел, сгорбившись, в кресле и смотрел куда-то в сторону пустым взглядом льдисто-голубых глаз. На его лице, руках и груди темнели высохшие пятна крови. Крови сварогов и Маши.
        -Вешняк, - негромко позвал Велга.
        -Слушаю, товарищ лейтенант, - немедленно откликнулся сержант.
        -Выпить-закусить здесь есть? Надо бы помянуть товарищей наших. Как положено.
        -Э…
        -Тащи. Никогда не поверю, что ты не сделал запаса на всякий случай.
        -Я помогу, - поднялся Валерка Стихарь.
        -И я, - сказал Руди Майер.
        Все трое вышли из рубки.
        Велга встал, подошёл к Хельмуту, тронул его за плечо, наклонился, спросил тихо:
        -Ты не помнишь, где здесь туалет?
        -Что? - переспросил Дитц.
        Александр повторил вопрос.
        -Помню. Кажется.
        -Пойдём, покажешь. Я забыл. Надо привести себя в порядок.
        -Думаешь, надо?
        -Уверен. Пойдём, пойдём.
        Секунды три или четыре Хельмут не двигался, продолжая глядеть куда-то вглубь себя. Потом едва заметно вздохнул и выбрался из кресла.
        -Да, ты прав, - сказал он. - Пойдём.
        Велга хорошо помнил, где здесь туалет. Он бывал на борту планетолёта и даже, так же, как все, изучал его устройство. Не досконально, понятно, но всё же. Ему нужно было как-то отвлечь Хельмута, заставить его двигаться, что-то сделать, прийти в себя. И это Александру удалось. Обратно Дитц вернулся с чистыми руками и лицом и даже причёсанными волосами.
        В рубке имелся откидной стол, который немедленно приспособили к делу. Вешняк нарезал хлеба и сала. Валерка и Майер разлили по стаканам водку. Карл и Оля присоединились к остальным.
        -Всё равно пока непонятно, куда рулить, - сказал Хейниц.
        -То есть? - спросил Велга.
        -Бортовой компьютер пытается понять, что нам нужно, - пояснила Оля Ефремова. - Проблема языка, в основном. Русский в него заложен, но не всё оптимизировано. Какое-то время это займёт. Да и потом… Штурвал крутить по-любому не надо. И на педали нажимать тоже.
        -Да, - вздохнул Велга. - Казалось бы, давно пора привыкнуть ко всем этим автоматическим штучкам, а не могу.
        -Мы люди аналогового века, - сказал Борисов, - а Оля уже больше века числового. Мы никогда не привыкнем. Даже мне трудно, а уж вам…
        -Почему? - удивился Карл Хейниц. - Я привык. И мне это всё страшно нравится.
        -Значит, у тебя врождённый талант, - сказал Борисов.
        -Я тоже привык, - сказал Свем Одиночка, которому, по его просьбе, налили в стакан сладкую газированную воду и добавили туда каплю водки. - Когда духи покорно служат человеку - это хорошо. А к хорошему человек привыкает легко и быстро.
        -Мудрое замечание, - промолвил Борисов.
        Помянули погибших товарищей, закусили, ещё раз помянули и снова закусили. Разлили по третьей.
        -Я скажу, - поднялся Дитц и умолк, собираясь с мыслями.
        Все выжидающе смотрели на него. Было слышно, как что-то тихонько пощёлкивает в недрах пульта управления да мерно и басовито гудит далеко за переборками, в хвостовой части, двигатель корабля.
        -Это мы виноваты в том, что произошло, - наконец, сказал обер-лейтенант. - И в первую очередь лично я.
        -Хельмут… - начал Борисов.
        -Одну минуту, Влад. Не перебивай. Если враг неожиданным ударом захватывает укреплённый населённый пункт, значит, разведка просрала всё, что только можно просрать. Здесь находится семеро фронтовых разведчиков. Профессионалов. Среди них два офицера, получивших соответствующее образование и за плечами которых немалый боевой опыт. Один из этих офицеров - я. Офицер, или, как сказал бы Саша, командир, обязан просчитывать возможные события на несколько ходов вперёд. И принимать соответствующие меры. Я эти события не просчитал, мер не принял, поэтому считаю себя виноватым.
        -Ты прав, - сказал Велга. - Мы слишком расслабились. Забыли, кто такие свароги. Посчитали, что если мы владеем Пирамидой, то нам сам чёрт не брат. Позор. Непростительно.
        Солдаты молчали. Чувствовали, что время говорить всем ещё не прошло.
        -Сделанного не воротишь, - продолжил обер-лейтенант, крепко - аж костяшки побелели - сжимая в руке стакан с водкой. - А позор смывается только кровью. Лучше всего кровью врага. Поэтому даю слово немецкого офицера, что не будет мне покоя, пока мы не отобьём Пирамиду обратно вместе с оставшимися там Мишей, Аней и их дочерью Лизой и не отомстим сварогам за смерть наших товарищей.
        -Даю слово командира Красной Армии, - поднялся Александр Велга.
        -Слово гамбургского докера, - сказал Руди Майер и тоже встал.
        -Слово ростовчанина, - поддержал Валерка Стихарь. - Пусть мне никогда больше не увидеть левбердона.
        -Слово солдата, - поднялся Курт Шнайдер. - Один раз мы им вставили. Вставим и во второй.
        -Слово русского крестьянина, - сказал Сергей Вешняк.
        -Слово берлинца, - поддержал его Карл Хейниц. - И я готов возразить господину обер-лейтенанту. Это не было военной хитростью, поэтому не стоит так уж себя винить. Нас просто взяли и предали. Такое прощать нельзя.
        -Они убили моих друзей, - поднялся Влад Борисов. - Даю слово Стража Реальности, что предатели жизнью заплатят за это.
        -Слово русской женщины, - сказала Оля Ефремова.
        -Слово феи, - сказала фея Нэла. - Я не кровожадна, вы знаете. Но это не тот случай.
        -Слово охотника, - сказал Свем Одиночка. - Или умрут они, или я.
        Стаканы сдвинулись с глухим стуком. Все выпили, сели и потянулись к закуске.
        -Скажи, Серёжа, - обратилась к Вешняку Нэла. - Как крестьянин фее. Как это ты смекнул заранее сюда водку и хлеб с салом притаранить? Прямо чудеса предвидения.
        -Попашешь с моё землю да повоюешь, ещё не такая смекалка вырастет, - под дружный смех товарищей ответил Вешняк. - Продуктов-то здесь хватает. Штатных. Я и раньше проверял. А вот беленькой, чёрного хлеба и сала не было. А ну как завтра в поход? Куда ж без них солдату? Так и вышло.
        -И много припас? - поинтересовался Шнайдер.
        -С какой целью интересуешься?
        -Хочешь я скажу, с какой? - подмигнул Валерка.
        -Да ладно, - не поверил рыжий Курт. - Скажет он. Прям вот так возьмёт и скажет.
        -Бьёмся об заклад? - сощурился Валерка.
        -Пари? Давай. На что?
        -Если угадаю, ты отдаешь мне свой портсигар. Не угадаю, забираешь мою финку.
        Стихарь отцепил от ремня и положил на стол свою знаменитую, бритвенной остроты, финку в кожаных ножнах. Когда-то он носил её в сапоге, но те времена давно прошли. Шнайдер хмыкнул, полез в карман и выложил красивый серебряный портсигар. Остальные с интересом следили за происходящим.
        «Только что эти люди дрались, вскочив посреди ночи с постели и едва избежали смерти, - думал Влад Борисов. - Потеряли товарищей. Дальнейшая их судьба и моя тоже - в полнейшем мраке. Мы висим где-то посреди галактики, запертые в космическом корабле, который сделан миллион лет назад неизвестной расой, и мы не очень понимаем, как им управлять. Если бы меня спросили о наших шансах просто выжить, я оценил бы их примерно так - один к тысяче. Тем не менее эти люди не рвут волосы на голове, не истерят и даже не напиваются в хлам, чтобы забыть об окружающей их действительности и совсем не радостных обстоятельствах. Нет, они заключают пари о какой-то ерунде и даже смеются. Удивительно. Никогда мне их не понять. Я прожил интересную и непростую жизнь, побывал в серьёзных переделках, в конце концов, дрался с вельхе на средневековых стенах Брашена. Но, видимо, этого мало. Чтобы их понять, нужно пройти такую войну, какую прошли они, и пережить то, что пережили они после той войны. Другой бы сказал, что они просто очерствели сердцем и ко всему привыкли, но я точно знаю, что это не так».
        -Я слушаю, - сказал Шнайдер.
        -Ты тоже сделал нычку, - сказал Валерка. - Шнапс и консервы. И спросил, чтобы прикинуть, когда до них дойдёт очередь. С большой надеждой, что вообще не дойдёт.
        Руди Майер оглушительно захохотал.
        -Вот дьявол, - сказал Курт. - Ты что, следил за мной?
        -Больно надо, - Валерка сгрёб портсигар, открыл, достал сигарету, прикурил, спрятал портсигар в карман. - Догадался. У нас двое таких запасливых - Вешняк и ты.
        -Ну и ладно, - пожал плечами Шнайдер. - Всё равно этот портсигар дубликат. Сделал на всякий случай.
        -Вот об этом я и говорил, - засмеялся Валерка, забирая со стола финку и вешая её на ремень. - А финка моя в одном экземпляре. Эх, жаль, кончилась лафа. Эта посудина всем хороша, но не Пирамида, придётся обходиться тем, что есть.
        -Кстати, о посудине, - сказал Дитц. - Как далеко мы можем на ней улететь? Насколько я помню, это не Клёнья.
        Со стороны пульта что-то мелодично тренькнуло.
        -О! - поднялась Ефремова. - Компьютер оптимизировался.
        -Готов к работе, - произнёс по-русски невыразительный металлический голос.
        -Надо будет поколдовать над модуляциями, - пробормотала Ольга. - Настроить. Но это потом.
        -Каково расстояние до ближайшей планетной системы с белковой жизнью? - спросил Карл Хейниц.
        -Две целых и три десятых светового года. Если перевести в километры, то это будет девятнадцать триллионов…
        -Стоп, - сказал Велга. - Достаточно в световых годах.
        -Слушаюсь.
        Голос умолк.
        -Продолжай, - сказал Дитц.
        -Планетная система жёлтого карлика. На четвёртой планете от солнца имеется разумная жизнь белкового типа. Вид - гуманоиды. Индекс развития - пятнадцать. Что примерно соответствует Средним векам на Земле. Атмосфера азотно-кислородная. У планеты имеется один-естественный спутник…
        -Погоди-ка, - перебил Влад Борисов. - Ты нам не про Лекту, часом, рассказываешь?
        -Один из народов, проживающих в северной части Среднего материка, называет эту планету именно так. Лекта. Что в переводе на русский означает «твердь»…
        -И сам этот народ называет себя раши, - закончил Борисов.
        -Да, - подтвердил компьютер.
        Дитц удивлённо присвистнул. Велга нервно потёр подбородок. Свем Одиночка радостно засмеялся.
        -А жизнь-то налаживается! - воскликнул Валерка. - Бог не фраер, правду видит и пропасть не даст.
        -Ага, не даст, - хмыкнул Шнайдер. - Две и три десятых световых года расстояние, слышал?
        -И что?
        -А то. Это же планетолёт. На межзвёздные расстояния он не рассчитан. Если, конечно, я правильно всё помню.
        -Чёрт, - пробормотал Велга. - Действительно. Если он не может двигаться быстрее света, как Пирамида или Клёнья, то нам до Лекты лет восемь пилить как минимум. И то, если топлива хватит. А также продуктов и кислорода.
        -Всё верно, - подтвердил Карл Хейниц. - Эта прекрасная машина способна развить скорость в тридцать процентов от световой. Даже в тридцать пять, если постараться. Но гипердвигателя у неё нет…
        -Есть, - сказал металлический голос бортового компьютера. - Гипердвигатель есть.
        -Да!! - заорал Валерка и выбросил вверх сжатый кулак.
        Остальные замерли в радостном изумлении. И через секунду наперебой кинулись задавать вопросы. Чем чуть было не ввели бортовой компьютер в полный ступор.
        -Тихо! - гаркнул Дитц. - Спрашивает только один. Остальные слушают ответы. Оля, давай.
        -Почему я?
        -Потому что я так сказал.
        -Не поняла.
        Дитц посмотрел на Велгу - помогай, мол, это твоя женщина.
        -Оля, - сказал Велга спокойным голосом. - Извини, но Мартин погиб, и мы не в Пирамиде. Поэтому командование автоматически переходит ко мне с господином обер-лейтенантом. Это не обсуждается. Просто выполни приказ. Здесь нет ничего сложного.
        Повисла пауза.
        -Хорошо, - кивнула Оля. - Я поняла. Извините.
        После недолгого, но содержательного диалога Оли Ефремовой с бортовым компьютером выяснилось следующее. Планетолёт обладал гипердвигателем и мог преодолевать межзвёздные расстояния. Не слишком большие, в пределах десяти световых лет за один нырок в гиперпространстве, но мог. Затем нужно было выныривать и готовить корабль к следующему. Если в таковом будет необходимость. Но желательно, чтобы её не возникало, так как корабль, действительно, изначально не предназначался для подобных подвигов, и вероятность того, что очередного нырка он не выдержит, была довольно велика. Тридцать нырков. Тридцать нырков по десять световых лет каждый. Таков был гарантированный ресурс планетолёта. После этого входить на нём в гиперпространство было всё равно, что играть в русскую рулетку. Данная информация не была засекречена, зашифрована и спрятана, но по каким-то причинам, известным лишь строителям Пирамиды и планетолёта, то бишь Хозяевам, и не лежала на поверхности. Нужно было, действительно, попасть в обстоятельства, когда только гиперпространственный нырок мог бы спасти корабль и экипаж от медленной (или быстрой,
это уж как выйдет) гибели, чтобы данная информация стала полностью доступной. Вероятно, такой момент как раз и наступил.
        -По-моему, всё ясно, - подвёл итоги Дитц. - Идём на Лекту. И близко, и друзья у нас там. Есть на кого опереться. А, Саша, как считаешь?
        -Считаю, нам сильно повезло, - сказал Велга. - Даже дважды. Первый раз, что Лекта оказалась столь близко, и второй, что у нашего корабля обнаружился нужный двигатель. Конечно, летим на Лекту. Кстати, о корабле. Имя у него есть? Я что-то не помню. Оля, спроси. Неправильно это - путешествовать на корабле без имени.
        Оля спросила.
        -Есть название, - поведал компьютер. - Лучше всего переводится на русский словосочетанием «Маленький бродяга».
        Фея Нэла засмеялась и захлопала в ладоши.
        -Как-как? - переспросил Дитц.
        -«Маленький бродяга», - повторил компьютер.
        -Дурацкое название.
        Не уловив в голосе Хельмута вопросительных интонаций, компьютер промолчал.
        -А по-моему, ничего, - сказал Велга. - «Маленький бродяга». Забавное. И в целом соответствует. Кто мы теперь, после потери Пирамиды? Бродяги и есть.
        -Бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах! - немузыкально пропел Валерка. - Ну и так далее.
        -Мне тоже нравится, - сказала Оля.
        Короткий опрос выяснил, что из одиннадцати человек шестерым название нравится, четверым нет, а одному - Свему Одиночке - всё равно.
        -Что ж, - сказал Дитц. - В данном случае не вижу смысла спорить. Бродяга так бродяга.
        -Маленький, - добавила Оля противным голосом.
        -Хорошо, - вздохнул Дитц. - Маленький. Напишем большими буквами на носу или так обойдёмся?
        -Я бы не стал рисковать без нужды с выходом в открытый космос, - сказал Влад Борисов.
        -Спокойно, - сказал Велга. - Это была шутка. Надеюсь. Остались два вопроса. Сколько времени займёт путь до Лекты, и когда мы можем стартовать?
        Глава четвёртая
        Это было очень спокойное путешествие. Бортовой компьютер хоть и не обладал интеллектом и памятью Цили Марковны Перпельпихтер, оказался весьма и весьма неплох.
        -Он намного превосходит те, которые имеются сейчас на Земле, - объясняла товарищам Оля. - Самое главное его достоинство - умение быстро учиться. В данном случае это означает, что он с каждым днём всё лучше понимает наш язык, принимает и выполняет команды, отданные голосом. Не умей он этого, не знаю, что бы мы делали. Пришлось бы или вернуться к Пирамиде и сдаться на милость сварогов или погибнуть.
        -Так сложно управлять кораблём? - спросил Дитц.
        -Управлять не очень сложно, - вступил Карл Хейниц. - Сложно рассчитать курс. Без этого квантового умника и вовсе было бы невозможно.
        -Что значит «квантового»? - поинтересовался Велга.
        Оля попыталась разъяснить, но быстро запуталась сама. Не особо помог и Карл. То есть, по его мнению, объяснить-то он сумел, но никто ничего не понял. Или почти ничего.
        -Я понял самое главное, - важно заявил Валерка Стихарь. - Мы, люди, мыслим на квантовом уровне. Или даже ещё глубже. Короче, чем глубже уровень мышления, тем разумнее человек. А также существо или… з-э… машина. И дна у этой глубины не видать.
        -Философ! - восхитился Руди Майер.
        -Аристотель! - подхватил Шнайдер. - Платон!
        -Да-да-да, - усмехнулся аналитик Влад Борисов. - Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна и бесконечно существует. Помним, читали. И даже конспектировали.
        -Где? - спросил Велга.
        -Как это? - удивился Борисов. - У Ленина, конечно. Работа называется «Материализм и эмпириокритицизм». Уж ты-то, Саша, должен бы помнить.
        -Откуда? В школе мы это не проходили. А в пехотном училище в основном на «Краткий курс истории ВКП(б)» налегали. Там всё есть.
        -А, ну да, - сказал Борисов. - Я и забыл.
        -Ни фига себе, - сказал Валерка. - Это я что, мысль Ленина подумал?
        -Почти, - кивнул Борисов. - Но не радуйся особенно.
        -Почему?
        -Дедушка плохо кончил, если ты помнишь.
        -Как и Платон, кстати, - вставил Шнайдер.
        -С чего это? - удивился Хейниц.
        -Ну как, его же заставили выпить яд!
        -Это был Сократ, - возразил бывший берлинский студент. - Его учитель. Учитель Платона, я имею в виду.
        -Вот видишь! - воскликнул Курт. - Философия до добра не доводит.
        -Я мир менять не собираюсь, - гордо заявил Валерка. - Разве что так, подправить чуток…
        За разговорами, учёбой, тренировками, вахтами, обсуждениями планов на будущее (вернуть Пирамиду, наказать сварогов, внедрить непробиваемую систему охраны, разработать юридическую и правовую систему сдержек и противовесов для всеобщего управления Пирамидой и т.п.), едой и сном проходили дни и ночи. Время на корабле было земное, и настал день, когда «Маленький бродяга» вынырнул из гиперпространства, и на обзорном экране снова во всём великолепии засияли звезды Млечного Пути.
        -Ура! - вскричал по данному поводу Валерка. - Здравствуй, галактика, мы вернулись!
        -Наконец-то, - сказал Майер. - Всякий раз не по себе. Иногда мне кажется, что гиперпространство - это такая разновидность загробного мира. Конкретно - чистилища.
        -Чистилища не существует, - авторитетно заявил Вешняк.
        -Ну конечно! - фыркнул Руди.
        -Руди, - сказал Валерка. - Ты помнишь, мы умирали. И где там было чистилище? Лично я вообще ничего не видел. Свет погас, свет включился. Всё.
        -А я что-то помню, - заявил Сергей Вешняк.
        -И что же ты помнишь?
        -Помню, что там было хорошо. Тепло и спокойно. Как в детстве зимой на печке. Мамка даст молока, кусок хлеба… Залезешь на печь, согреешься и смотришь, как за окном снег падает…
        -Эх, - вздохнул Влад Борисов. - Где та зима и та печка? Не вернуть.
        -А надо? - спросил Дитц.
        -Не знаю, - ответил аналитик. - Иногда хочется.
        Через две недели хода на ядерной тяге Лекта приблизилась настолько, что стала до боли похожей на Землю. Разве что очертания материков, океанов и морей другие. Но это не столь важно, когда знаешь, что где-то там, на Среднем материке, живут такие же люди. Ну, почти такие же (подумаешь, ростом поменьше, два сердца вместо одного и паровую машину пока не придумали!). Зато полны благодарности за недавнюю помощь и примут, как родных. Во всяком случае, можно этого ожидать. Главное теперь сесть удачно, поближе к славному граду Брашену, где держит свой стол вершинный князь рашей Дравен Твёрдый, дай ему Бог здоровья и долгих лет жизни.
        -Радиомаяк, который мы оставляли, не работает, - сообщил Карл Хейниц.
        -Я даже догадываюсь почему, - сказал Велга.
        -Сломался? - предположил Шнайдер.
        -Вряд ли, - сказал Хельмут. - Там нечему ломаться, всё просто и надёжно. Это из-за каравос Раво. Если они ещё где-то поблизости, могут возникнуть проблемы.
        Как в воду смотрел.
        «Маленький бродяга» заканчивал четвёртый виток вокруг планеты. Сканеры корабля пытались нащупать Брашен, чему мешала плотная облачность, а бортовой компьютер, к которому с недавних пор накрепко прикипело имя Платон, ждал точных координат города, чтобы рассчитать посадку (к сожалению, в его памяти местоположение Брашена отсутствовало).
        Здоровенная дура, размером с имперский линкор сварогов, но совершенно других обводов, показалась на экранах как раз в тот момент, когда Брашен был обнаружен. Судя по траектории, подошла она со стороны естественного спутника Лекты - Вульны (размером поменьше земной Луны, но расположенной ближе) и теперь активно догоняла «Маленького бродягу» по чуть более высокой орбите. Как раз была вахта Оли Ефремовой.
        -Внимание! - сообщила она всем, собравшимся в рубке. - Объект ведёт передачу лазером. Запускаю дешифровку.
        -Лазером? - переспросил Шнайдер. - А что не по радио?
        -В лазерный импульс больше информации влазит, - коротко пояснил изрядно поднаторевший в науках и технологиях Хейниц. - И помехам он не так подвержен.
        -А ну как он этим же лазером по нам шарахнет?
        -Этим же вряд ли. Если и шарахнет, то другим.
        -Будем надеяться, что у них мирные намерения, - сказала Оля.
        -Как говорят у нас в Саксонии, кто охотится за надеждой, тот ловит туман, - сообщил Дитц.
        -У нас в Гамбурге тоже так говорят, - заметил Майер.
        -За что я вас люблю, так это за оптимизм, - ухмыльнулся Велга.
        -Есть расшифровка! - воскликнула Ольга. - Запускаю голосовое сообщение.
        За то время, что «Маленький бродяга» провёл в сером «нигде» гиперпространства, а затем две недели пересекал на фотонной тяге планетную систему жёлтого карлика, вокруг которого на позиции номер четыре вращалась Лекта, Оля, Карл и другие весьма преуспели в обучении бортового компьютера разным штучкам (больше всех старался Курт Шнайдер). В результате чего он не только получил имя Платон и стал на него отзываться, но и приобрёл соответствующий голос. То есть соответствующий примерным представлениям людей о том, какой голос мог бы быть у Платона настоящего. А именно: низкий и хрипловатый, в котором временами отчего-то прорезывались ворчливые и даже сварливые интонации.
        -Внимание, неизвестный космолёт! - прокатился по рубке голос Платона. - Говорит флагман передовой эскадры каравос Раво! Немедленно покиньте орбиту и уходите к естественному спутнику планеты. Там ждите новых сообщений и наших послов. Данная планета и всё её население находятся под защитой, контролем и опекой каравос Раво и может быть посещена только с нашего разрешения. Повторяю. Немедленно покиньте орбиту и уходите к естественному спутнику планеты. В случае неподчинения и попытки сесть на планету будем вынуждены открыть огонь. Время на принятие решения - одна сороковая часть местных суток.
        После двухсекундной паузы всё сообщение повторилось сначала слово в слово.
        -Одна сороковая часть - это примерно тридцать пять минут, - быстро подсчитав в уме, сообщил Карл Хейниц.
        -И пять из них уже прошли, - добавила Оля. - Что будем делать?
        -Мы можем им ответить? - спросил Хельмут.
        -Конечно. И даже на их языке. Он был в базе данных, иначе Платон не перевёл бы так быстро.
        -Тогда пусть переведёт это. - Дитц кашлянул, на секунду задумался и уверенно продолжил: - Мы мирное судно расы сварогов. Направляемся на планету с целью забрать на борт исследовательскую экспедицию. Нам ничего не известно о вашем патронаже над этой планетой и её населением. Ставим вас в известность, что в случае агрессии по отношению к нам вы будете иметь дело с имперским флотом северных сварогов, равного которому нет в Галактике. Пропустите нас, и всё будет хорошо. Мы ни с кем не хотим ссориться.
        -Сварогов? - приподнял бровь Велга.
        -Ну не землян же, - усмехнулся Дитц. - У нас нет космического флота. Пока. Ну так что, отправляем?
        -Давай, - махнул рукой Александр. - Хуже всё равно не будет.
        Ответ пришёл через три минуты.
        -Вы блефуете, - хриплый низкий голос Платона как нельзя лучше соответствовал характеру сообщения. - Надпись на борту вашего корабля сделана не на языке сварогов, и сам корабль не имеет ничего общего с теми, которыми пользуются свароги. К тому же не так давно они устроили в этой системе такую бойню, что вряд ли оба их флота способны теперь хоть к каким-то серьёзным действиям. А если и способны, то к тому времени, когда они здесь снова появятся, нас уже не будет. В любом случае, лучшее, что вы можете сделать - это выполнить наши требования. Половина отпущенного вам времени прошла. Повторяем, что в случае отказа мы будем стрелять. Эта планета наша.
        -Вот же суки, - не выдержал Валерка Стихарь. - Мало мы им всё-таки вломили.
        -Сколько смогли, - сказал Майер. - Если кому-то интересно моё мнение, то надо от них отрываться и идти на посадку. Авось не пальнут.
        -А если пальнут? - спросил Влад Борисов.
        -Не попадут, - беспечно махнул рукой пулемётчик. - Мы везучие.
        -Сдаваться им точно нельзя, - высказалась Нэла. - Репутация у каравос Раво хуже некуда. Как бы на Землю их не навести.
        -Каким образом? - поинтересовался Курт Шнайдер. - Даже если захотим, не расскажем. Координат не знаем.
        -Зато Платон знает, - сказала Оля. - Я проверяла.
        -Чёрт, - пробормотал Курт. - И впрямь. Всё время забываю про эти компьютерные штучки.
        -Он большой, а мы маленькие, - неожиданно подал голос Свем Одиночка. - И у нас есть крылья для полёта в воздухе. У него крыльев нет. Разве он может погнаться за нами, если мы нырнём вниз?
        -Молодец, Свем! - Дитц посмотрел на охотника с уважением. - Дельная мысль. Оля, Карл, как считаете? Вы у нас главные пилоты.
        -Судя по всему, этот корабль и впрямь не предназначен для посадок на планеты с атмосферами, - ответила Ефремова. - Уж больно здоровый. К тому же мы знаем, что каравос Раво пользуются для этой цели челноками.
        -Решено, - сказал Велга. - Мы от дедушки ушли, мы от бабушки ушли. А от вас, ребятки, и подавно уйдём. Только сначала… Платон, переведи. Внимание, флагман каравос Раво! Мы подчиняемся. Просьба отойти на безопасное расстояние и дать нам место для маневра. Повторяем. Просьба отойти на безопасное расстояние и дать нам место для маневра. Перевёл?
        -Да, - сказал Платон.
        -Передавай.
        Руди Майер наклонился к уху Валерки Стихаря и тихо спросил:
        -От каких бабушки и дедушки?
        -Потом расскажу, - так же тихо ответил Валерка. - Это длинная история.
        В них попали, когда уже казалось, что хитрость удалась, и они оторвались от погони. Флагман каравос Раво повёлся на предложение и отдалился на приличное расстояние. «Маленький бродяга» включил двигатели и сделал вид, что честно собирается уйти с орбиты по направлению к Вульне. А когда флагман поверил и отстал ещё больше, резко изменил курс, окутался защитным полем, врубил форсаж и на максимально возможной скорости пошёл на снижение.
        Каравос Раво опомнился, кинулся вдогон, но было поздно. Люди верно предположили, что в плотную атмосферу флагман входить не мог. Тогда он открыл огонь. Первые два залпа, сделанные, судя по всему, из лазерных пушек, поглотило защитное поле. Это потребовало громадного перерасхода энергии из накопителей, в результате чего напряжение поля просело на девяносто два процента. Однако за это время «Маленький бродяга» успел опуститься на сотню километров и вошёл в верхние слои атмосферы. Ему нужна была ещё буквально минута-две. Однако получить их не удалось.
        Флагман каравос Раво выпустил вдогон за уходящим планетолётом сразу три управляемые ракеты. Две из них удалось сбить огнём бортовой плазменной пушки и подорвать на подлёте, но третья сумела проскользнуть на опасное расстояние и рванула как раз в тот момент, когда Ольга попыталась выполнить маневр уклонения (на выстрел уже не оставалось времени).
        Мощный взрыв сотряс «Маленького бродягу» от носа до кромки отражателя. Тут же сработала автоматическая защита реактора, и подача энергии во все системы корабля прекратилась. Отключились гравигенераторы, и на людей, словно железобетонная плита, навалилась пятнадцатикратная перегрузка. Последнее, что запомнил Карл Хейниц перед тем, как потерять сознание, это бешеное пламя, залившее обзорный экран и крупная, мигающая чёрными буквами, надпись на нём: «Внимание! Аварийная посадка!»
        И всё затопила равнодушная темнота.
        …Острый, невыразимо противный запах проник в ноздри и ударил куда-то в лобную часть мозга, буквально выдирая сознание из спасительного забытья. Александр застонал и попытался отвернуться. Запах не отставал.
        -Что за… - прохрипел Велга и с трудом разлепил глаза.
        Прямо над ним склонилось участливое лицо Валерки Стихаря, на которое слева падал свет от экрана компьютерного терминала, имеющегося в каждой каюте. Свет был слабым, но его вполне хватало, чтобы заметить под глазом ростовчанина шикарный фингал.
        -Очнулся, - удовлетворённо констатировал Валерка. - Как ты? Что-нибудь болит?
        -Что… - первое слово едва прошелестело, но лейтенант взял себя в руки, и вторая попытка вышла лучше. - Что было?
        -Как всегда, - бодро ответил ростовчанин. - В нас опять попали, и мы опять выжили. Кажется.
        Велга попытался сесть и сморщился от боли в боку. Валерка помог ему подняться, усадил в кресло.
        -Как самочувствие, товарищ лейтенант?
        -Не пойму пока. Бок болит. Как я на полу оказался? Пристёгивался же.
        Стихарь молча показал ему обрывок ремня, болтающегося внизу кресла.
        -Однако… Халтурщики эти Хозяева. Не могли нормальные ремни сделать.
        -Карл говорит, что перегрузка в какие-то доли секунды достигала пятнадцати «же». А гравигенераторы отказали.
        -Ясно. Все живы?
        -Ещё не знаю. Карл и Ольга точно в порядке. Я, как в себя пришёл, первым делом в рубку приковылял. Потом к тебе.
        -Мы сели?
        -Можно и так сказать. Наверное.
        -Куда?
        -А что, были варианты? На Лекту, куда ещё.
        -Валера!
        -Извини, это я ещё не отошёл. Трясёт всего. Не знаю. Но точно не рядом с Брашеном.
        -Но хотя бы континент тот?
        -Вроде да. Карл и Оля там разбираются. А пока вон, можешь полюбоваться, картинка передаётся с внешних камер.
        Велга повернулся вместе с креслом и уставился на экран. Снаружи шёл дождь. Он мелко и густо сыпался с неба, затянутого низкими серыми тучами, но и сквозь эту мокрую завесу можно было рассмотреть сплошное море деревьев, колышущееся за бортом «Маленького бродяги». Корабль то ли лежал, то ли стоял (пока это было не очень понятно) на боку, но камеры, расположенные в его средней части, находились от земли на высоте минимум сорока двух метров и смотрели выше всех древесных верхушек.
        -Натуральная тайга, - сказал Валерка. - Ни конца, ни края. Жаль, что Мишка не с нами.
        -Жаль, - согласился Велга. - А также Аня и Лиза. Ладно, пошли смотреть, как там остальные.
        Он поднялся с кресла. Бок болел.
        -Сильно болит? - спросил Валерка.
        -До свадьбы заживёт. Шикарный фингал, кстати. Тоже ремень не выдержал?
        -Нет. Какая-то хрень с потолка отвалилась. Металлическая. И прямо на морду.
        -Говорю же - халтурщики.
        -Просто мы привыкли к Пирамиде, где ничего не ломается.
        -Да, - вздохнул Александр. - Наверное, ты прав. Теперь придётся отвыкать.
        Серьёзных повреждений не получил никто. Несколько ушибов и растяжений не в счёт. Было подозрение, что у Велги сломана пара рёбер, но обошлось. Люди оказались крепче «Маленького бродяги», который, как вскоре выяснилось, поломался при посадке довольно сильно. Не в щепки, но всё-таки.
        -Захоти мы взлететь прямо сейчас, ничего не выйдет, - сообщил Карл Хейниц результаты диагностики. - Нужен ремонт. И серьёзный.
        -Насколько серьёзный? - спросил Дитц. - Сами справимся?
        -Может, да, а может, и нет, - ответил ефрейтор. - Так сразу не скажешь. Но даже, если справимся, быстро не получится.
        -Согласна с Карлом, - подтвердила Оля. - Здесь работы месяца на три. Это при самом оптимистичном раскладе, если целы ремонтные роботы, и мы сумеем их запустить. Из восьми посадочных опор сломаны три, и мы фактически лежим на брюхе. Проблемы с реактором. Потеряно семьдесят восемь процентов мощности. Оставшихся двадцати двух процентов достаточно, чтобы у нас были свет, тепло и энергия для гравигенераторов и ремонта, но совершенно не достаточно, чтобы летать. Плюс разгерметизация грузового трюма и отказ двух маневровых двигателей из пяти. А, да, ещё основной гравигенератор вышел из строя. Контур полетел. Остался запасной, но его мощности тоже не хватит, чтобы взлететь.
        -Три месяца - это до хренища, - сказал Велга.
        -Да, - согласился Дитц. - К тому же, три - это по самым оптимистичным. Мы, понятно, все тут оптимисты, но знаем, как бывает на самом деле.
        -Четыре, - сказал Руди Майер.
        -А то и все пять, - хмыкнул Валерка Стихарь.
        -За это время можно пешком от Чернигова до Хабаровска дойти, - сказал Вешняк.
        -Почему от Чернигова? - удивился Валерка.
        -Потому что далеко, - сказал сержант.
        -Я правильно помню, что на борту есть что-то вроде вездехода? - спросил Велга. - Кажется, он даже способен летать.
        -Правильно, - вздохнула Оля. - Но я не закончила о поломках и повреждениях.
        -Только не говори, что нам не на чем ехать, - попросил Хельмут. - И летать.
        -Сама не хочу, - сказала Оля. - Но всмятку. Крепления в грузовом трюме не выдержали. Собственно, поэтому герметичность и нарушена…
        Выяснилось, что единственный, имеющийся на борту вездеход сорвался с креплений, пролетел около тридцати метров и со всей дури въехал изнутри в борт. Пять тонн, помноженные на скорость и перегрузку. Пробил здоровенную дыру в обшивке (по закону подлости его угораздило врезаться в самое тонкое и слабое место) и вывалился наружу. С высоты около двухсот метров.
        -Могу показать, что от него осталось, - сказала Оля. - Восстановлению не подлежит.
        -Не надо, - вздохнул Дитц. - Боюсь, моя тонкая саксонская душа не выдержит этого зрелища.
        -Кстати, до Брашена примерно две тысячи километров, - сообщил Карл. - На запад. Точнее, две тысячи двадцать. На пути несколько рек, две из них крупные, и одно море. Не слишком широкое, но всё-таки. Если обходить с севера, то это дополнительные восемьсот кэмэ.
        -Не слишком широкое, это сколько? - спросил Майер.
        -Двести тридцать.
        Пулемётчик только вздохнул.
        -Горы? - спросил Велга.
        -Нет. Разве что холмы. Сразу за морем. Да что я рассказываю, сами смотрите. Платон создал карту, основываясь на тех снимках, что получил, пока мы крутились на орбите.
        Карл вывел на экран карту с ярко-жёлтым пунктиром маршрута. Некоторое время все молча её изучали.
        -Серьёзных препятствий не вижу, - наконец, заявил Дитц. - Если не считать моря, конечно. Первые сто двадцать километров по лесу. Тяжеловатый участок, скорее всего. Чащоба, буреломы, болота… А может, и не слишком. Пока не углубимся, не узнаем. Но думаю, что дня за четыре пройти можно. Хорошо, пусть пять. Потом относительно безлесная равнина на триста десять кэмэ. С одной рекой. Ещё шесть дней. Прогулка.
        -Как через реку? - спросила Оля. - Вплавь?
        -Если хочешь, - усмехнулся Дитц. - Но вряд ли мы тебе позволим это сделать. Река широкая.
        -Соорудим плот, - пояснил Вешняк. - Невелика забота.
        -Уже одиннадцать дней, - сказал Хейниц. - И четыреста тридцать километров.
        -Дальше снова лесной массив. - Скрестив руки на груди и прищурившись, Дитц следил за стрелкой, которая ползла по карте, как бы иллюстрируя его слова. - Сто семьдесят кэмэ.
        -Итого шестьсот, - отметил Карл. - Восемнадцать суток. Если с запасом. На этот лес положим неделю.
        -А вот и море, - сказал Велга. - Двести тридцать. Многовато для плота… Стоп, а это что? Увеличить можно?
        На увеличенном снимке на берегу залива, расположенного южнее их предполагаемого маршрута, отчетливо просматривался город. Улицы, дома, крепостная стена вокруг. Мощёная дорога, ведущая на север и юг. Возделанные поля на расчищенных от леса участках.
        -Город на восточном берегу, - удовлетворённо произнёс Велга. - Наверняка порт. Ну-ка, на западном есть?
        Посмотрели, нашли сразу два на западном берегу.
        -Прекрасно! - воскликнул Дитц. - Наймём корабль и переправимся на другую сторону!
        -Или купим, - сказал Шнайдер.
        -На какие шиши? - спросил Валерка. - Будь синтезатор, наколдовали бы золотишка. Но он на Пирамиде остался. Проще захватить. Пальнём пару раз в воздух, и ваши не пляшут. Всегда мечтал побыть пиратом.
        -Нет уж, - сказал Велга. - Это на крайний случай. Но мысль с золотом правильная. Нужно спросить у Платона, есть ли на корабле золото, которое можно использовать в качестве платёжного средства.
        Не откладывая дела в долгий ящик, тут же и спросили. Оказалось, есть. Золото обильно использовалось в гравигенераторах. Только в том, что без надежды на возрождение разбился вместе с вездеходом, его было больше килограмма. Стало веселее. Особенно после того, когда увидели, что сразу за морем начинаются относительно обжитые места. С дорогами, пусть редкими, но поселениями и городами. При этом некоторые из дорог вели в нужном направлении. Конечно, все помнили, что Ржавая Смерть совсем недавно лихо погуляла на континенте (и вряд ли её гульба везде подошла к концу), выкосив большинство населения. Но всё же оставалась немалая надежда, что где-нибудь по дороге удастся обзавестись каким-никаким транспортом. Пусть верхом или на телегах, но это лучше, чем топать оставшиеся тысячу двести километров (именно столько оставалось от западного берега моря до Брашена) пешком.
        -Что у нас получается? - спросил Дитц, поглядев на Хейница.
        -До моря - восемнадцать суток, - бодро ответил ефрейтор. - Понятия не имею, сколько потребуется, чтобы пересечь море, но, положим, ещё пять. Это вместе с временем на наём корабля.
        -Или захват, - кровожадно добавил Валерка.
        -Двадцать три, - сказала Оля.
        -Остаётся тысяча четыреста километров, но уже по дорогам. По прямой - тысяча двести.
        -Лучше по дорогам, - хмыкнул Велга.
        -Пятьдесят кэмэ в сутки при хорошем раскладе, - определил Шнайдер.
        -Возьмём сорок, - добавил Дитц.
        -Тридцать пять суток.
        -И двадцать три.
        -Пятьдесят восемь, - заключил Велга. - Всё равно много, но мы постараемся двигаться быстрее. Хотя я бы на это особо не рассчитывал. Не будем забывать, что за бортом, - он кивнул головой куда-то в сторону, - начало осени. Если я правильно всё понимаю. А осенью идти труднее.
        -Всё правильно, - подтвердил Борисов. - Мы были здесь в разгар лета. Сейчас уже осень. Надо уточнить у Платона, как здесь с временами года, когда наступает зима и чего от неё ждать.
        -Вот и уточни, - сказал Велга. - Ну что? Цели и задачи определены? К делу. Чем раньше выйдем, тем раньше придём. Да, и прослушивайте эфир. Вдруг радиомаяк, что мы в Брашене оставили, заработает.
        На подготовку к «Великому походу на Запад», как стали его называть с лёгкой руки Валерки Стихаря, ушло восемь дней. Первый - на инвентаризацию всего полезного, что имелось на борту «Маленького бродяги». Полезного оказалось много. В частности, изрядный запас весьма калорийных и занимающих мало места продуктов питания, и очень удобные вместительные рюкзаки, в которые, по выражению сержанта Сергея Вешняка, «чёрта можно впихнуть, главное, потом унести». Свежесть продуктов и снаряжение, выглядящее, как новенькое, никого не удивил. Корабль хранился в Пирамиде, в которой ничего не могло испортиться. Но теперь Пирамида была потеряна, и приходилось обходиться без этого уникального чуда техники древних неведомых Хозяев. Впрочем, людям было не привыкать. Что с техникой, что без техники они умели выполнять поставленные перед собой задачи, и, как показывал опыт, мало что во вселенной могло их остановить. Собственно, пока таковой силы вообще не находилось. Включая саму смерть.
        Рулоны лёгкой, крепкой, не пропускающей воздух и воду ткани ярко-синего цвета были обнаружены в грузовом трюме под вечер первого дня. Тут же рядом нашлись и несколько бухт прочного троса из материала, весьма напоминающего нейлон. Нашёл всё это богатство Руди Майер, и он же высказал смелую мысль, что Хозяева были не дураки, а, наоборот, очень предусмотрительные разумные существа.
        -И что же они предусмотрели? - ехидно поинтересовался Валерка Стихарь. - Сделаем из этого материальчика и верёвок цирк-шапито и будем в нём выступать на радость аборигенам? Чур, я не клоун.
        -Почти угадал, - невозмутимо ответствовал Руди. - Воздушный шар можно сделать. И пролететь на нём хотя бы часть пути, чтобы ноги не бить. Ветер благоприятствует. Влад, подтверди.
        Борисов подтвердил, что в это время года и в данной местности ветра, судя по информации, имеющейся в распоряжении бортового компьютера, действительно, преимущественно восточные.
        -Но всякое может случиться, - добавил он. - Циклоны, антициклоны… Я не синоптик.
        -И долго ещё будут эти ветра дуть? - спросил Дитц.
        -С месяц. Затем начнут сменяться на западные, потом, ближе к зиме, на северо-западные и северные. Осень продлится ещё почти три месяца по нашему счёту. Год на Лекте длиннее земного на шестьдесят три дня. Соответственно, чуть длиннее и времена года. Да, зима на этой широте довольно суровая. Снег, морозы, все дела.
        -Что ж так не везёт-то? - спросил, глядя куда-то в пространство, Курт Шнайдер. - Куда ни попадём, опять Россия.
        -Вот не надо, - сказал Валерка. - А Лона? И вообще, плохо ты знаешь Россию. У нас в Ростове, например, или в Крыму…
        -Погодите, - произнёс Велга нетерпеливо. - Хельмут, при чём здесь ветра? Ты что, серьёзно думаешь о воздушном шаре?
        -Почему бы и нет? - ухмыльнулся Дитц. - Лететь и впрямь лучше, чем идти.
        -Земля как-то надёжнее, - не слишком уверенно произнёс Вешняк.
        -Что-то я не понял, кто здесь русские вообще? - поинтересовался Руди.
        -При чём здесь русские-то? - не понял Вешняк.
        -Это он на наш природный авантюризм намекает, - пояснила Оля Ефремова.
        -Я бы даже сказал, на пофигизм, - добавил Влад. - Русским, мол, все равно. Что летать, что падать. Лишь бы дух захватывало.
        После довольно бурной дискуссии о свойствах национального характера и конкретных носителях оного пришли к выводу, что здорового авантюризма вкупе с не имеющим достойного эпитета пофигизмом хватает у всех присутствующих. Иначе они бы не оказались в данных обстоятельствах.
        -И всё-таки, - продолжил Велга, - специалисты есть? Профессионалы, так сказать. Потому что всё, что я знаю о воздухоплавании, почёрпнуто мной из книжки Жюля Верна «Таинственный остров».
        -Не читал, - признался Валерка Стихарь. - Но что-то слышал. Кажется.
        -Я читал, - сказал Карл Хейниц. - Хорошая книжка. Полезная.
        -Про что? - спросил Шнайдер.
        -Люди терпят крушение на воздушном шаре и оказываются на необитаемом острове. Но, в отличие от Робинзона Крузо, у них с собой нет почти ничего. Тем не менее благодаря смекалке, знаниям и трудолюбию они выживают и даже процветают. Там, правда, им капитан Немо чуток помогает оружием и инструментами, но это не главное.
        -У нас свой «Наутилус», - сказал Дитц. - Уверен, здесь найдётся всё, чтобы сделать качественный воздушный шар, способный преодолеть сотни километров и противостоять любой буре.
        -Романтик, - буркнул Велга.
        -Есть во мне такая фигня, - весело согласился Хельмут. - Ну же, товарищ лейтенант, не будьте занудой. Я - за полёт.
        -Кто ещё? - оглядел команду Велга.
        Сразу подняли руки Оля, Руди, Карл, Валерка, Курт, Влад и Нэла. Свем Одиночка подумал и заявил, что он против. Объяснив при этом, что не любит неуправляемых полётов:
        -Мало ли, куда нас занесёт. Когда я иду, то всегда знаю, куда иду. Здесь - нет.
        Сергей Вешняк осторожно сообщил, что он воздерживается.
        -Чёрт с вами, - вздохнул Александр, который поддержал Свема Одиночку. - Но, если выяснится, что мы только потеряли время, мы со Свемом не виноваты.
        Шар вышел на славу. Конструкцию, схему раскроя материала и технологию сборки рассчитали при помощи Платона. В его памяти отсутствовали теоретические и практические сведения о полётах на воздушных шарах и дирижаблях, но законы физики бортовой компьютер знал твёрдо, а остальное было делом техники. К тому же выяснилось, что Оля Ефремова в юности немного увлекалась воздухоплаванием и кое-что помнит.
        -Точнее, одним воздухоплавателем, - призналась она.
        -И что случилось? - ревниво осведомился Велга.
        -Мы расстались, - просто ответила она. - Мне было восемнадцать лет, а он оказался женат. - Затем подумала и добавила: - Козёл.
        Следуя Олиным советам и рекомендациям Платона, решили, что это будет монгольфьер. То есть шар, наполняемый горячим воздухом. Ибо метан в достаточных количествах было получить гораздо проще, чем гелий (от водорода, в силу его взрывоопасности, отказались сразу) - биомассы для этого вокруг хватало. А отличную газовую горелку, конструкцию которой опять же рассчитал Платон, из имеющихся на борту материалов Руди Майер и Сергей Вешняк соорудили за два дня.
        И всё равно они бы не смогли построить за столь короткое время задуманный монгольфьер, если бы не помощь корабельного робота.
        Его на второй день почти случайно обнаружили Свем Одиночка и Курт Шнайдер, когда по наводке Платона искали в трюме мощную электропилу (для строительства монгольфьера нужно было расчистить от уже частично поваленного при посадке леса достаточно большой участок рядом с кораблём). Когда уже нашли и собрались возвращаться, услышали неподалёку странный шум. Первым Свем, а за ним и Курт.
        -Как-будто кого-то в шкафу заперли, и он теперь скребётся, выйти хочет, - охарактеризовал эти звуки Шнайдер.
        И оказался абсолютно прав. Буквально через минуту они нашли большой ящик (в него вполне поместилось бы, скажем, пианино), изнутри которого и шли характерные звуки. После поверхностного осмотра и последующей консультации с Платоном, выяснили, что внутри ящика находится ремонтный универсальный робот, запрограммированный на обнаружение и устранение всяческих поломок и неисправностей и выполнение иных работ как на борту корабля так и вне его. Ящик, в котором находился робот, должен был автоматически раскрыться сразу же после того, как корабль приземлился в аварийном режиме. Просто потому, что была нарушена герметизация грузового трюма (попросту пробита здоровенная дыра в обшивке), датчики робота это засекли, послали соответствующий сигнал в его компьютерный мозг, и тот отдал команду: «Найти и устранить поломку!» Но крышку ящика при посадке заклинило, и робот-ремонтник не мог самостоятельно выбраться наружу.
        Курт врезал по заевшей крышке носком тяжёлого ботинка и тем самым дал роботу долгожданную свободу. Посмотрев, с каким энтузиазмом тот принялся заделывать дыру в обшивке (робот представлял собой летающую при помощи антиграва и реактивного двигателя полусферу диаметром около полутора метров, оснащённую «вечным» мини-реактором, кучей сенсоров и манипуляторов), Шнайдер и Одиночка решили, что машинка полезная и вполне сгодится в качестве помощника при постройке воздушного шара и вообще. Так и вышло. Робота окрестили Руриком (в честь известного промышленного района Германии, знаменитой пьесы о роботах Карела Чапека и основателя Русского государства) и приняли в свою дружную семью. Тот не возражал.
        С Руриком дело пошло веселее, и на шестой день воздушный шар был готов, а на седьмой испытан. В качестве испытателей-добровольцев первыми вызвались Влад Борисов, Курт Шнайдер и Валерка Стихарь. Остальной вес добрали балластом и утром седьмого дня после аварийного приземления на Лекту четыре человека (Оля Ефремова, как самый опытный воздухоплаватель, была за командира) поднялись над лесом. Не слишком высоко, на четыре с половиной сотни метров (длина имеющихся в их распоряжении канатов), но и этого вполне хватило, чтобы убедиться сразу в нескольких вещах. А именно:
        а)радиосигнал маяка, оставленного отделению киркхуркхов под командованием млайна, поймать по-прежнему не удаётся;
        б)метановая горелка и выпускной клапан работают хорошо, и шар вполне способен подниматься и опускаться на заданную высоту;
        в)на заявленной высоте, действительно, дует постоянный восточный ветер со скоростью около пяти метров в секунду, или восемнадцать километров в час.
        -Это же сто восемьдесят кэмэ за десять часов! - воодушевился Хельмут Дитц. - И тысяча восемьсот за четверо суток! Сказка.
        -Если ветер не переменится, - сказал Борисов.
        -Значит, стартовать нужно как можно раньше, - уверенно заявил Дитц. - Пока не переменился.
        На том и порешили, назначив старт на послезавтра.
        Глава пятая
        Поздним вечером накануне старта Хельмут Дитц в расстёгнутом кителе, бриджах и сапогах валялся на койке в своей каюте, забросив руки за голову, и размышлял о том, всё ли они сделали, чтобы путешествие вышло успешным. Размышлялось плохо. Мысли постоянно возвращались к тому чёрному дню, когда свароги убили Машу Князь и остальных, захватили Пирамиду и фактически взяли в заложники Малышева, Аню и маленькую Лизу. Несмотря на показную бодрость духа, Хельмут не мог простить себе происшедшего. В особенности смерть Маши. Обер-лейтенант вермахта, командир взвода разведки Хельмут Дитц видел сотни смертей и привык к ним. На его глазах товарищи гибли под разрывами бомб, снарядов, гранат и мин. В живую плоть впивались осколки и пули, её рвали и кололи штыки, полосовали ножи. Кровь убитых на войне с той и другой стороны бежала струйками и ручейками, сливалась в потоки, те впадали в широкую реку, которая величественно и грозно текла к бесконечному морю крови, пролитой людьми за все войны с начала истории. И была эта река такой мощной и глубокой, что по количеству крови могла поспорить с самим морем, в которое
впадала. В Сталинграде в ноябре - декабре тысяча девятьсот сорок второго года смерть ходила настолько близко, что стала восприниматься почти как назойливая родственница со скверным характером, которую невозможно изгнать из дома и посему приходится уживаться. «Почти», потому что смерть никакая не родственница и ужиться с ней невозможно. Притерпеться - да, пожалуй. Но ужиться, то есть пойти на компромисс, внутренне согласиться с тем, что она сильнее и имеет право забирать того, кто ей понадобился, в любую минуту - нет, ни за что! Человек рождён для жизни. Чтобы это осознать, не нужен даже Бог. Достаточно побывать на войне.
        Хельмут убивал и сам. Это была его работа, а всякую работу настоящий немец старается делать честно. Но честно - не значит с любовью. И, как бы то ни было, признать, что свароги просто «честно делали свою работу», он не мог. Со сварогами был договор, который те нарушили самым подлым и предательским образом, при этом убили близкого Хельмуту человека. Женщину, которая делила с ним постель и которую он почти успел полюбить. А может, и без всякого «почти». Не говоря уже обо всех остальных. Убили без всякой жалости, хладнокровно и расчетливо. Они бы убили и его, и его друзей, если бы карты судьбы легли чуть иначе. В этом не было ни малейших сомнений.
        Обер-лейтенант вермахта Хельмут Дитц, в свои двадцать шесть лет прошедший такими дорогами, которые и присниться не могли абсолютному большинству разумных существ во всей Галактике, и считавший, что его огрубевшее от насилия и крови сердце мало что может тронуть, скрипнул зубами, машинально растёр ладонью грудь и одним движением поднялся с койки. Хотелось выпить.
        В дверь постучали.
        -Если с бутылкой, заходи! - возгласил Дитц.
        Дверь уехала в переборку, и через порог шагнул Александр Велга, облачённый в полевую форму командира Красной Армии образца тысяча девятьсот сорок второго года с двумя «кубарями» впетлицах. Приказ товарища Сталина №25 от 15 января 1943 года «О введении новых знаков различия и изменениях в форме одежды Красной Армии» предусматривал донашивание старой формы и знаков различия до получения новой. Остаток зимы сорок третьего Александр провалялся в госпитале, потом воевал, новую форму с погонами получить не успел, так и попал в плен к сварогам в старой. Её по привычке и носил, полностью обновив комплект в Пирамиде, лишь иногда надевая поверх сварожий боевой комбинезон и удобные ботинки вместо сапог. Лейтенант прошёл к столу, извлёк из правого кармана галифе бутылку водки, из левого свёрток, водрузил дары на стол и уселся в стоящее рядом кресло. Раскрыл свёрток, в котором оказались два толстых куска чёрного хлеба, нарезанное сало и два солёных огурца.
        -Стаканы есть?
        Дитц одобрительно хмыкнул, достал из встроенного шкафа два стакана, присел к столу.
        -Наливай, - кивнул на бутылку Велга, водружая сало на хлеб.
        Хельмут разлил по сто. Молча чокнулись, выпили, закусили.
        -Как ты догадался? - спросил Дитц, закуривая.
        -Это не трудно, - сказал Александр. - Сам такой. Сердце болит, покоя нет, - он похлопал себя по карманам. - Чёрт, сигареты забыл.
        Хельмут пододвинул по столу пачку и зажигалку.
        -Спасибо. - Велга закурил.
        -Ты хотя бы Ольгу сберёг, - сказал Дитц.
        -Нам с ней просто повезло. И потом… - Велга умолк, пуская дым к потолку. Дитц ждал.
        -Я не уверен, что у нас с ней получится семья, - сказал Александр.
        -Семья в нашем положении - это большая роскошь, - заметил Хельмут. - Возможно, слишком большая.
        -Малышев и Аня себе позволили.
        -И где они теперь?
        -М-да…
        Велга вздохнул, разлил по пятьдесят, взял стакан:
        -Давай за победу. И чтобы ребята были с нами.
        -Давай.
        Выпили по второй.
        -Я вот о чём подумал, - начал Велга. - Мы собираемся проникнуть в Пирамиду через каналы Внезеркалья. Конкретнее, через тот, уже известный, что расположен неподалёку от Брашена. Так?
        -Так. А что?
        -Ничего. Не считая того, что способ крайне ненадёжный, как ты сам понимаешь.
        -Понимаю. У тебя есть другой? Только не говори, что мы атакуем Пирамиду на этом, - Дитц вытянул в сторону длинную руку и похлопал ладонью по переборке.
        -Разумеется, нет. Но мы можем привлечь на свою сторону союзников.
        -Рашей?
        -Раши прекрасные воины, но пускать их в Пирамиду и, уж тем более, делиться с ними властью над ней… - Велга покачал головой. - Я говорил с Владом. Он считает, что этого нельзя делать. Ни раши в частности, ни айреды в целом не доросли до подобной власти и ответственности.
        -А мы, значит, доросли? - прищурился Дитц.
        -Конечно. Но мы - небольшая группа людей. Товарищей, объединённых одной судьбой. Прошедших огонь, воду и медные трубы. Даже Свем Одиночка, по сути, дикарь из каменного века, возможно, дорос. Но только потому, что связался с нами, стал одним из нас. И в Пирамиде успел нахвататься всякого - учился, смотрел, слушал, запоминал. А вот народ рашей, который находится на стадии Средневековья…
        -Хорошо, - перебил Хельмут. - Свароги. Народ, который давным-давно создал целых две галактические империи. Агрессоры, убийцы и предатели. Они доросли?
        Велга задумался.
        -Чёрт, - проронил он, наконец. - Я не совсем это имел в виду…
        -Гут. Тогда что?
        -У рашей нет космических кораблей, способных преодолевать межзвёздные расстояния, - терпеливо напомнил Александр. - Они даже паровой двигатель ешё не изобрели. Вспомни, с чего я начал.
        -С того, что каналы Внезеркалья не слишком надёжный способ, чтобы захватить Пирамиду, - не менее терпеливо повторил Дитц. - Наливай.
        Велга налил.
        -Нам нужен технологически развитый союзник, - изрёк он веско. - И при этом не менее коварный и подлый, чем сами свароги.
        -Это люди, что ли? - криво ухмыльнулся Дитц.
        -Мысль интересная, - кивнул Велга. - Но для начала я предлагаю каравос Раво.
        Хельмут удивлённо присвистнул. Даже стакан обратно на стол поставил.
        -Этих? - ткнул пальцем в потолок. - Которые нас чуть не прибили до смерти? Цыгане галактики?
        -Вот только давай без этого, а?
        -Без чего?
        -Цыгане-то здесь при чём?
        -При том, что у цыган нет родины, - твёрдо пояснил Дитц. - И у каравос Раво тоже. Плюс ко всему, не скажешь же ты, что цыгане - самое законопослушное племя на Земле? Обманывать и воровать они горазды, с этим спорить глупо.
        -Они такие не от природы, а как раз потому, что у них нет родины. Дома, - не менее твёрдо возразил Велга. - Наши беспризорники после революции и Гражданской войны тоже воровали и обманывали. И было их ой-ой сколько. А как только поняли, что советская власть готова о них заботиться, и дом для них - весь СССР, многие перевоспитались и стали нормальными людьми.
        -Это ты пропаганды начитался и наслушался, - усмехнулся Хельмут. - Перевоспитались они, как же. Тюрьмы их перевоспитали. По-своему. Раз и навсегда.
        -Кто-то и сел, - пожал плечами Велга. - Не без этого. И даже многие. Но ты не прав насчёт пропаганды. Был у нас такой гениальный воспитатель Антон Макаренко. Великую книгу написал, «Педагогическая поэма» называется. Он таких уркаганов перевоспитывал, что мама не горюй, как сказал бы нам Валера. Превращал отъявленную шпану в нормальных людей.
        -Ладно, ладно, - примирительно пробурчал Хельмут. - Возвращаемся на шоссе. Так что каравос Раво?
        -Мы пообещаем им возможность вернуться на родину. На историческую родину. Готов спорить, что из Пирамиды есть туда канал. А они за это помогут нам с захватом Пирамиды. У них есть вельхе, не забывай. И космические корабли. И современное оружие.
        -То есть разумных термитов вельхе тебе не жалко? - осведомился Дитц.
        -Да мне и каравос Раво не особо жалко, - цинично произнёс Велга. - Пирамиду бы обратно вернуть и ребят освободить. А для этого все средства хороши.
        -О как! А кто мне только что про бедных несчастных цыган песни пел?
        -Так цыгане - наши. Свои, можно сказать.
        -То есть все люди - братья, но ко всем разумным это не относится? - съехидничал Хельмут. - Какой же ты коммунист после этого?
        -Так я и не коммунист. Беспартийный. Так же, как и ты, между прочим, не член НСДАП.
        -Но ты ведь советский человек?
        -Брось, Хельмут. Нет давно моего Советского Союза. Да и твоей Германии. То есть, конечно, где-то на альтернативных Землях есть…
        -Но нам туда не надо, - закончил Дитц.
        Выпили, не чокаясь.
        Они проговорили ещё с час. Водка давно закончилась, но за второй бутылкой не пошли, обошлись чаем на камбузе, где в это ночное время никого не было. За чаем и решили, что мысль Велги о привлечении в качестве союзников каравос Раво, возможно, и неплоха, но прямо сейчас воплощать её в жизнь не стоит. Сначала нужно попробовать обойтись своими силами, поскольку в этом случае они никому ничего не будут должны.
        -Всё, хватит этой гнилой демократии, - подытожил Дитц. - Захватим Пирамиду и введём там жёсткую диктатуру. Мы - главные. Все остальные, кто захочет воспользоваться услугами, - в нашем подчинении на пятых ролях. И никак иначе. Включая, кстати, соотечественников - и русских, и немцев. И вообще, землян. Знаю я их. То есть нас. Как облупленных. Как вы, русские, говорите? Что-то про свинью и стол?
        -Посади свинью за стол, она и ноги на стол.
        -Именно!
        В гондоле было тесновато от людей, оружия и снаряжения (робота Рурика тоже взяли с собой), но терпеть неудобства ради того, чтобы не тащиться сотни километров по диким землям, были готовы все.
        -Главное, есть туалет, - с удовлетворением заметила Нэла, заглянув за дверь самодельной кабинки и осмотрев примитивную, но действенную конструкцию в виде стульчака, расположенного над дырой в полу. - А без душа мы как-нибудь обойдёмся.
        -Но желательно недолго, - сказала Оля Ефремова, которая, по её же словам, практически не имела опыта походной жизни.
        -Это уж как получится, - философски заметил Дитц и посмотрел на часы. - Пора.
        Руди Майер, Сергей Вешняк и Свем Одиночка обрубили мешки с балластом, отвязали канаты. Ярко-синий воздушный шар величественно поднялся в небо Лекты. На высоте девятьсот метров восточный ветер дул с наибольшей силой (это было определено эмпирическим путём в течение часа). На ней и полетели.
        Было девять часов утра по местному времени. Дождь, шедший непрерывно последние два дня, видимо, решил отдохнуть и прекратился. Сквозь широкие прорехи в облаках синело чистое небо. Выглянуло солнце. До цели путешествия - города Брашена - оставалось примерно две тысячи километров.
        Полёт на воздушном шаре кардинально отличался от всех полётов, которые они когда-либо совершали. В первую очередь бесшумностью и медлительностью. А также тем ощущением эйфории, которую, за исключением Оли Ефремовой и, пожалуй, Свема Одиночки, испытывали все. Во всяком случае, поначалу. Однако довольно скоро эйфория прошла, и людям пришлось приспосабливаться к тесноте и неустроенности экзотического воздушного путешествия. Десять человек, включая гуманоида Свема Одиночку, одна фея, внешне почти ничем не отличающаяся от людей (необычайно большие глаза глубокого фиолетового цвета и тридцать шесть зубов вместо тридцати двух) и один совершенно не человекообразный робот на четырнадцати квадратных метрах (без учёта кабинки туалета и огороженного места для баллонов с метаном), как бы ни старались, с большим комфортом не разместятся. Потому что нужно ещё найти место одиннадцати большим рюкзакам, оружию, боеприпасам, инструментам, продуктам питания, ёмкостям с водой и куче всяческих мелочей.
        Впрочем, первый день полёта, можно сказать, прошёл успешно. Ровный умеренный восточный ветер не стихал и нёс путешественников со средней скоростью восемнадцать километров в час с утра и до самого вечера на протяжении десяти часов подряд.
        Ночевать Оля Ефремова решила на земле. Её, как самую опытную, на время воздушного путешествия назначили капитаном, хотя девушка и пыталась протестовать. Случилось это утром, перед самым взлётом.
        -Я не умею командовать! - воскликнула она.
        -Это просто, - сказал Хельмут. - Говоришь, что делать, и мы подчиняемся.
        -Но…
        -Да не переживай ты, - приобнял её за плечи Велга. - Мы же рядом. Если что, посоветуем, поддержим.
        -Но только если сама попросишь совета и поддержки, - сказал Дитц. - До этого вся ответственность на тебе.
        -Вы издеваетесь, да? Мальчики, давайте так. Вы остаётесь командирами, а я…
        -Нет, - твёрдо сказал Велга.
        -Нет, - не менее твёрдо повторил Хельмут и вытащил сигарету.
        -Понятно, - сказала Оля. - Это ваше заднее слово?
        -?
        -?
        -Извините, я забыла, что вы этого фильма не видели. Это ваше окончательное решение?
        Они подтвердили, что окончательней не бывает. Велга тоже достал сигарету. Дитц - зажигалку.
        -Хорошо, - сказала Оля. - Тогда оба быстренько спрятали сигареты и огонь. На борту курить строго запрещено.
        -Не понял, - сказал Хельмут.
        -Это как? - удивился Велга.
        -Эй! - запротестовал Майер. - Всегда и везде курили, ты что?
        -Мы не в затяжку, - пообещал Стихарь.
        -От метановой горелки огня в тысячу раз больше! - привёл, как ему казалось, неотразимый аргумент Курт Шнайдер.
        Тогда Оля подбоченилась и прочла короткую, но яркую лекцию по технике безопасности на борту воздушного шара, закончив её следующими словами:
        -Или вы безоговорочно подчиняетесь этим требованиям, или я отказываюсь не только от должности капитана, но и от полёта вообще.
        -Круто, - оценил Борисов. - Но справедливо.
        -Молодец, Оля, - сказала Нэла. - Я с тобой. Курение - зло. Это вам любая фея подтвердит. От него третий глаз мутнеет. И выход в астрал затрудняется.
        -Феи умеют ходить в астрал? - заинтересовался Борисов.
        -Феи много чего умеют.
        -Пока не взлетели, пять минут на перекур, - решил Дитц. - Потом стартуем, и уже никто не курит до самой посадки. И все подчиняемся приказам капитана Ефремовой. Вопросы?
        Вопросов не последовало.
        Однако ночевать на земле Оля решила не потому, что мужчинам хотелось курить (по утверждению Валерки Стихаря у него без курева опухли уши, однако наружный осмотр, который в связи с этим немедленно произвела Нэла, заявление ростовчанина не подтвердил).
        -Ночью ветер может перемениться, - сказала капитан Ефремова. - С большой долей вероятности. И тогда всё равно придётся садиться, но уже в полной темноте. Что чревато. Это раз. И два - ночью не видно, куда мы летим. Вдруг препятствие? Гора? На карте гор не видно, знаю, но… Лучше не рисковать.
        Все охотно согласились, что рисковать и впрямь не стоит.
        К этому времени казавшийся бесконечным лес два часа как сошёл на нет, и под ними до горизонта расстилалась чуть холмистая равнина, там и сям покрытая небольшими рощицами.
        -Вон, речка впереди, - заметила Оля. - Поперёк курса. Снижаемся так, чтобы сесть на противоположном берегу. Руди, трави воздух! Карл, прикрути горелку!
        Майер и Хейниц безупречно выполнили команды, и шар плавно, но целеустремлённо пошёл на снижение.
        Посадка не обошлась без приключений. Воздушный шар плавно на землю опустить - это не команду бортовому компьютеру отдать. Тут согласованность в пользовании системой «клапан-горелка» нужна. И опыт. А откуда ему взяться?
        -Клапан на треть! - командовала Оля, глядя вниз через борт гондолы.
        Руди Майер тянул за трос так, чтобы открыть клапан примерно на треть. Горячий воздух выходил из шара, и тот ускорял снижение. Земля приближалась.
        -Стоп клапан! - кричала Оля. - Горелка три секунды!
        Карл Хейниц врубал горелку. С характерным шипением горящий метан вырывался из сопла и гнал горячий воздух внутрь оболочки.
        -Ещё три!
        Ш-шшш-шш-шш…
        -Стоп горелка! Клапан наполовину!
        Руди потянул за верёвку. Шар устремился вниз.
        -Стоп клапан!
        Руди отпустил верёвку.
        -Стоп клапан!!
        -…твою мать! - по-русски выплюнул Майер. - Заело!!
        Земля, до которой оставалось метров семьдесят, приближалась с угрожающей скоростью.
        -Горелка десять секунд! Руди, дёргай, нах! Поставь его на место!!
        Майер дёрнул, что было дури.
        Трос, который перед стартом легко выдерживал двести килограммов веса, оборвался.
        Клапан открылся полностью и застрял в этом положении. Горячий воздух хлынул из шара на воссоединение с родной атмосферой мощным потоком вверх.
        И тут кончился газ в баллоне.
        Горелка погасла. Шар понёсся вниз.
        -Балласт!! - заорала Оля. - Два мешка!! Быстро!!!
        Шнайдер и Вешняк с одной стороны гондолы и Свем и Валерка с другой одновременно подхватили и выкинули за борт по мешку с песком, каждый весом около сорока килограммов. И вовремя. Шар замедлил падение буквально в десяти метрах над землёй. Точнее, над водой, потому что поначалу казалось, что они вот-вот плюхнутся в воду… Затем опустился ниже, перелетел речку, ещё ниже…
        -Держись!! - заорали одновременно Оля, Дитц и Велга.
        Гондола с треском вломилась в прибрежные кусты.
        Карл Хейниц переключил баллон.
        Горелка, шипя, как рассерженная змея, выбросила в чрево шара порцию горящего метана.
        Шар весело подпрыгнул вверх на три метра.
        -Горелка стоп, Карл!!
        Гондола ударилась о землю, приминая высокую, уже по-осеннему слегка пожухлую траву, проползла несколько метров и замерла в полуметре от гранитного валуна величиной с тушу бегемота, который невесть зачем и почему торчал здесь посреди поля.
        -Уфф, - выдохнула Оля. - Кажется, пронесло. Поздравляю всех с первой мягкой посадкой. Экипажу - по чарке водки!
        -Ура капитану Ефремовой! - закричал Валерка Стихарь и вытащил сигарету.
        -Ур-ра!! - разнеслось далеко над полем и вечерней рекой.
        Из ближайших кустов вспорхнула и суматошно понеслась на закат незнакомая птица.
        -Ну вот, - сказала Оля, - птичку напугали… Но всё равно, спасибо.
        К тому времени, когда солнце почти коснулось горизонта, заевший клапан был исправлен, бракованный трос заменён на новый, две палатки (каждая на пять человек) установлены, костёр разожжён, вода из речки принесена, хворост заготовлен. Поварские обязанности добровольно взял на себя Сергей Вешняк. Он уже колдовал над котлом, помешивал варево длинной ложкой, осторожно пробовал горячее, смешно вытянув губы.
        Солнце зашло, и сразу похолодало. На быстро темнеющем небе, одна за другой, загорались яркие и не очень звёзды. Хельмут Дитц валялся на траве, забросив за голову левую руку, курил и смотрел в небо. Он думал о том, что, если бы не абсолютно незнакомые созвездия, вполне можно было бы решить, что они на Земле. Допустим, закончилась война, и через несколько мирных лет бывшие враги случайно встретились где-нибудь на нейтральной территории во время отпуска… Мысль показалась ему настолько нелепо-забавной, что Дитц рассмеялся.
        -Чему смеёшься? - рядом на траву плюхнулся Велга.
        Дитц рассказал.
        -Да уж, - хмыкнул лейтенант. - Наше истинное местонахождение, общее состояние и целеполагание кажутся гораздо менее фантастичными, чем то, что ты себе вообразил. По-моему, это называется парадокс.
        -Иногда я думаю, что всё, что с нами происходит - сон, - промолвил Дитц. - Очень яркий, реалистичный, но - сон. Сейчас меня разбудит посыльный из штаба, я встану, оденусь и пойду получать очередной приказ.
        -И я даже знаю, каков будет этот приказ, - сказал Велга. - Силами разведвзвода, пользуясь ночной темнотой, скрытно подойти опушкой леса к деревне на холме. В случае, если она будет занята противником, провести разведку боем и вернуться. А если деревня окажется пустой, занять её, оборудовать на церковной колокольне пункт корректировки артиллерийского огня и держаться до прихода подкреплений.
        -Кошмар, - сказал Хельмут. - Думаешь, сон закольцован и всё начнётся по новой?
        -Думаю, если мы и спим, то уже не проснёмся. А значит, нет никакой разницы между сном и явью. И беспокоиться по данному поводу - только печень себе расстраивать.
        -Почему печень? - не понял Дитц.
        -Потому что водка хорошо помогает при пустом беспокойстве, - объяснил Велга.
        -Ты прав, - подумав, изрёк Дитц. - Но иногда кажется, что хочется нормальной жизни.
        -Кажется, что хочется, или хочется?
        -Кажется. Или хочется. Не знаю.
        -Работа, дом, жена, дети?
        -Ну! Кино по субботам и церковь по воскресеньям. Пиво с друзьями по пятницам.
        -И шнапс.
        -В меру.
        -Так в чём проблема? - спросил Велга. - Возвращайся на Землю и начинай эту свою нормальную жизнь.
        -На какую Землю?
        -На любую, где есть Германия.
        -Моей Германии нет нигде, - вздохнул Дитц.
        -И моего СССР - тоже. Возможно, и к лучшему.
        -?
        -Амбиций было через край у наших стран. А где амбиций через край, там и крови столько же.
        -С каких это пор ты стал бояться крови? И с каких это пор ты отказываешься от амбиций? - Хельмут загасил окурок и приподнялся на локте. - Еще какой-то месяц назад мы владели самым невероятным и могущественным инструментом, какой только можно себе представить, и амбиции наши были почти безграничны. Теперь мы, по собственной глупости и преступной халатности, данный инструмент… утратили, скажем так. Но делаем всё, чтобы вернуть его обратно. И нам плевать, сколько при этом прольётся сварожьей крови. Возможно, и не только сварожьей. Так где логика?
        -Там же, где и твоя, когда ты рассказываешь мне о желании нормальной жизни, - парировал Александр.
        -Уж и помечтать нельзя, - пробурчал Хельмут скучным голосом.
        -Почему? Мечтай на здоровье. Даже я с тобой помечтать могу.
        -Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Дитц.
        -Что нам мешает, вернув Пирамиду, сделать её своим настоящим домом и завести там самые настоящие семьи? С интересной работой, любимыми жёнами и детьми, пивом и шнапсом с друзьями по пятницам и даже церковью по воскресеньям для тех, кому это нужно?
        Обер-лейтенант задумался.
        -Неожиданно, - сказал он, наконец. - Ты считаешь, это возможно?
        -Вспомни нашу Декларацию. Пирамида - отдельное, территориально независимое образование. Мы - её свободные граждане. Иными словами, Пирамида и есть наш дом. А где дом, там и семья. Просто мы ещё до конца не осознали всего этого.
        -Миша и Аня, - сказал Дитц. - Пример семьи в Пирамиде. И что вышло?
        -Мы их выручим, - сказал Велга. - В этом не может быть ни малейших сомнений.
        -И всё-таки.
        -Погоди, я понял. Ты считаешь, что на Земле заводить дом и семью безопасней?
        Дитц снова задумался.
        -Вот чёрт, - изрёк он и лёг на спину. - Ты опять прав. Достаточно вспомнить любую войну.
        Уже почти стемнело. На западе, там, куда они держали путь, ещё алела полоска заката, но с каждой минутой её краски всё больше тускнели и вскоре должны были совсем исчезнуть, поглощённые чернотой ночи. Впрочем, их было чем заменить. Лекта располагалась намного ближе к центру Галактики, чем Земля, и ночное звёздное небо здесь напоминало волшебной красоты, расшитый мириадами сверкающих разноцветных драгоценных камней, полог, накинутый Богом над своим творением. Для одному ему известных целей.
        Оба лейтенанта валялись в непромокаемых боевых сварожьих комбинезонах на сырой от выпавшей вечерней росы траве и молча смотрели в небо.
        -Жрать охота, - хмыкнул Велга и, повернувшись к костру, крикнул: - Вешняк, скоро там?!
        Вешняк зачерпнул из котла варево, подул на него, осторожно попробовал, задумчиво причмокнул и крикнул в ответ:
        -Готово! Прошу к столу!

* * *
        Командующий эскадрой захвата вошёл в приёмную Первой Матери и остановился. Молоденький незнакомый секретарь при виде высокого начальства помедлил и всё же снял ноги со стола. Командующий не спускал с него тяжёлого взгляда. Секретарь ещё чуть помедлил и сел ровно.
        -Желаю здравствовать, господин Командующий, - кашлянув, произнёс он.
        «Значит, он пока её не трахает, - подумал Командующий, не ответив на приветствие. - А если и трахает, то не успел себя проявить на данном поприще должным образом. Или не смог. Хотя это вряд ли. Если б совсем не смог, она не стала бы его держать в секретарях. Всегда должен быть рядом тот, кто в любую минуту сможет её удовлетворить. Быстро и качественно. Кто не может или устаёт, теряет эту работу. Сколько у неё сменилось секретарей за последние несколько лет? Этот, кажется, восьмой. Или девятый. Ладно, хоть Отцами их не назначает, и на том спасибо».
        Командующий не знал понятия ревность (устройство семейной жизни каравос, где главенствовала Мать, имеющая в сексуальном и социальном подчинении несколько Отцов, практически исключало данное чувство), но всё же с некой грустью подумал, что Первая Мать давно не вызывала его для того, чтобы попросить выполнить непосредственные обязанности Отца. Всего у Первой Матери, верховной правительницы народа каравос, Раво, было восемь официальных Отцов. Не считая мелких увлечений. Но на увлечения никто не обращал внимания, поскольку любовник даже Первой Матери не мог иметь серьёзной власти и преференций. Его максимум - место секретаря. Косметолога. Врача. Личного портного. Парикмахера.
        Усиленный пищевой паёк. Более или менее богатые подарки к праздникам. Да и то лишь до тех пор, пока не надоел. Потом - забвение и в общий строй.
        То ли дело Отцы!
        Им привилегированное положение в обществе каравос Раво обеспечивалось до конца жизни.
        И всё же. Никакая власть не даёт того ощущения, какое испытывает Отец, обладая Первой Матерью. Он спрашивал у других Отцов - они подтверждают. Некоторые психологи считают, что это несравнимое ощущение идёт с тех древнейших времён, когда каравос Раво звались галадами, жили на родной планете, не имели в своём подчинении вельхе, а, наоборот, имели патриархальный общественный строй. Патриархальный - это значит, когда в семье и не только главный - мужчина. То есть решение всех важнейших вопросов лежит на мужчине, а женщина, по сути, лишь рожает детей, готовит еду и следит за порядком в доме, подчиняясь мужчине во всём. Невероятно. Не наблюдай он сам лично на той же Лекте (и не только на ней!) подобный строй и не доверяй историческим источникам, мог бы подумать, что всё это относится к области мифов и сказок. Хотя бы потому, что природная агрессивность и ограниченность мужчин, если следовать логике, быстро привели бы к самоуничтожению подобного общества. Однако исторический опыт и жизнь показывают, что это не так. Патриархальные общества существуют и даже процветают. И не только там, где цивилизация
едва-едва осознала себя, как сообщество обладающих разумом существ. Достаточно посмотреть на тех же сварогов, давно вышедших на галактические просторы. Хотя у них тоже не всё так однозначно. «Северными»-то как раз правит Императрица, которая, судя по некоторым данным, обладает не многим меньшей властью, нежели Первая Мать. Кстати, о Первой Матери. Долго ещё ему здесь торчать?
        Он хмуро глянул на секретаря и совсем было открыл рот, чтобы задать соответствующий вопрос, когда дверь в кабинет-покои отъехала вверх и в сторону, и на пороге возникла хозяйка.
        Несмотря на годы (некоторые внуки и внучки Первой Матери уже вступали в брачный возраст), она продолжала носить облегающие платья. «Которым, - подумал Командующий, не сводя глаз со знакомой фигуры, - признаем это честно, пока есть, что облегать».
        -Ну, что ты там встал, как одинокий вельх? - ворчливо осведомилась она. - Заходи.
        Он зашёл, сел в предложенное кресло, посмотрел в лицо Первой Матери. Оно всё ещё было красиво. Особенно глаза и губы. Глаза удлинённые, густого синего цвета. И полные, чётких очертаний, губы, вкус которых он помнил очень хорошо. И, как подсказала ему определённая часть организма, готов был попробовать снова.
        Первая Мать усмехнулась. Она всегда в момент просекала состояние Отцов.
        -Сначала дело. - Первая Мать откинулась на спинку кресла и забросила ногу за ногу. Верхняя пуговичка на платье была расстёгнута, открывая взгляду край соблазнительной ложбинки между двух грудей, как всегда свободных от бюстгальтера.
        -Слушаю тебя, - сказал он.
        -Нет, это я тебя слушаю. Ты их нашёл?
        -И да, и нет.
        -?
        -Мы нашли корабль. Но он пуст. Экипаж его покинул. Извини, я только собирался тебе доложить…
        -Но я успела вызвать тебя раньше, - подчеркнула она утвердительно.
        -Да. Как всегда, впрочем.
        -Льстец.
        -Правду говорить легко.
        Она ждала.
        -Мы ищем. Но пока непонятно, как беглецы покинули корабль и куда направляются. Обыск корабля не дал никаких зацепок, которые позволили бы идентифицировать его происхождение, хотя можно точно сказать, что экипаж - гуманоиды, подобные нам. Но не свароги, как и было уже сказано. Сканируем лес вокруг, на случай, если они ушли пешком, но пока… - он покачал головой. - Двуногие не обнаружены. Позволено ли мне будет узнать, откуда такой интерес к неизвестной расе?
        Первая Мать оценивающе посмотрела на Командующего и кивнула, словно соглашаясь с какой-то своей мыслью.
        -Смотри, - коротко сказала. - Это получено недавно от наших агентов на Лекте.
        Вспыхнул экран, занимающий половину стены. Командующий увидел объёмное изображение незнакомого помещения без окон, с грубыми, сложенными из необработанного камня, стенами. Чадили масленые факелы. Лицо сидящего на стуле посреди помещения гуманоида было также освещено колеблющимся факельным светом, идущим примерно из того места, где была расположена камера. Над лицом хорошенько поработали - правый глаз заплыл и представлял собой сплошной тёмно-фиолетовый синяк. Бровь над ним была разбита, вся в сгустках запекшейся крови. Нос распух. Под ноздрями - плохо вытертые следы крови. Она же - на потерявших форму губах, небритом подбородке и на лбу, частично закрытом свалявшейся чёлкой тёмных волос. Гуманоид был бос, облачён в простую рваную окровавленную и грязную рубаху из местной дешёвой ткани некогда белого цвета и такие же, доходящие до щиколоток штаны. Судя по тому, как он держал руки и морщился, поводя плечами, его руки были крепко связаны за спиной, затекли, и это причиняло ему мучения. Глядя левым зрячим глазом куда-то мимо камеры, он разлепил губы и что-то произнёс. Как показалось Командующему, на
южносварожьем диалекте.
        -Хорошо, - последовал перевод. - Я скажу. Но сначала развяжите мне руки. И дайте воды.
        -Сначала сведения, - потребовал кто-то невидимый.
        -Сначала руки и вода. Иначе вы ничего от меня не узнаете.
        -Вы не поняли. Это нужно вам, а не нам. От того, что именно вы расскажете, зависит ваша жизнь.
        -Вам тоже нужно, - криво ухмыльнулся сварог. - Будь иначе, вы бы меня не пытали.
        -Если бы вы сразу всё рассказали, не было бы никаких пыток. Говорите.
        -Я не могу говорить, - хрипло сказал пленник. - Мне нужна вода.
        -Так, - засмеялся голос. - Уже только вода. Что ж, будем считать, что торг завершён и сделка заключена. Дайте ему воды.
        Откуда-то сбоку возникла рука с ковшом, поднесла его к губам сварога, наклонила. Вода потекла по подбородку и ниже, на дёргающийся в жадных глотках кадык.
        -Спасибо, - напившись, сказал сварог. - Ладно. Слушайте. Они называют себя «лю-ди». Происходят с кислородной планеты под названием Земля, с окраины Галактики. С ними каким-то образом связаны «северные» свароги. В частности, Воля и Слово Императрицы Станы Второй Карсс Оргом и он же её муж…
        Пленный сварог говорил довольно долго, прервавшись лишь однажды, чтобы снова попросить воды. Наконец, замолчал, переводя дыхание.
        -Это всё? - осведомился голос.
        -Всё. Больше я ничего не знаю.
        -Я вам верю.
        -Значит… мы договорились?
        -Конечно. Вы сейчас же получите полную свободу.
        Сварог нерешительно улыбнулся.
        Что-то громко щёлкнуло, и в грудь пленнику, точно напротив сердца, по самое оперенье вонзилась толстая арбалетная стрела. Левый глаз сварога расширился, в нём блеснуло отражённое пламя факела.
        -Кх-ккх-ккхо… - прохрипел он.
        Ответом было молчание.
        Глаз сварога закрылся, тело дёрнулось, выгибаемое судорогой, вместе со стулом завалилось на бок и затихло.
        -Готов, - произнёс тот же голос на языке каравос. - Унесите.
        Экран погас. Первая Мать поднялась.
        -Пойдём, - сказала она, протягивая руку. - Есть немного времени. Пора вспомнить, что ты Отец, а не только Командующий эскадрой захвата.
        Потом они лежали в мягком полусвете спальни, и рука Первой Матери была в его руке, а её волосы слегка щекотали щёку.
        -Было хорошо, - произнёс он. - Ты прекрасна.
        -Я рада. И буду рада ещё больше, если ты найдёшь этих людей. Теперь ты понимаешь, почему они нам так нужны? Если агент сварогов говорил правду, а всё указывает на это, то в Галактике появилась сила, которой ничего не может противостоять. Эта Пирамида должна быть нашей. Но только люди могут помочь ею овладеть.
        -Мы предложим им союз? Или…
        -Союз. Интуиция мне подсказывает, что прямым насилием вопрос не решить.
        -Каравос Раво ни с кем не заключают союзов.
        -Кто сказал, что союз будет вечным? - она засмеялась и прильнула к нему по-прежнему желанным телом. - Доверься мне. Твоя задача их найти, а остальное я возьму на себя.
        -Только это? - спросил он игриво, кладя руку ей на грудь.
        -Ого! - засмеялась она. - Ну, если ты способен на большее…
        -А вот сейчас мы посмотрим, - сказал он, и его рука решительно скользнула ниже.
        Молодой секретарь в приёмной посмотрел на часы и тоскливо вздохнул. Его шансы на сегодняшний успех у Первой Матери стремительно падали, и поделать с этим он ничего не мог.
        Глава шестая
        В Пирамиде нет иллюминаторов или окон в их привычном значении - отверстий в стене, забранных стеклом или иным, пропускающим свет материалом. Стены Пирамиды могут становиться прозрачными или наглухо непроницаемыми для любого вида электромагнитного излучения, в зависимости от внешних условий, а также по «желанию» ЦМП или того, кто может ему отдать соответствующий приказ. При этом не следует думать, что Центральный Мозг Пирамиды подчинится, к примеру, безумному чужому желанию сделать стены прозрачными для ЭМИ в открытом космосе или в момент нанесения ядерного удара, - законы роботехники, открытые на Земле писателями Айзеком Азимовым и Джоном Кемпбеллом, оказались универсальными. Что совершенно не удивительно, принимая во внимание их этическую ценность. Другое дело, что законы эти не высечены рукой Бога раз и навсегда где-то на священных вселенских скрижалях и могут быть всячески интерпретированы в сторону усиления или ослабления. И даже изменены. Было бы кому изменять и интерпретировать. ЦМП мог. В частности, первый Закон, гласящий, что «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием
допустить, чтобы человеку был причинён вред», в его понимании звучал, скорее, так: «ЦМП не может причинить вред человеку. Но если одному разумному существу захочется ухлопать другое такое же существо или самого себя, ЦМП мешать не станет». Ибо каждый сам создатель и лелеятель собственного ада и рая. Это, кстати, объясняет тот факт, что Циля Марковна не вмешалась в конфликт и позволила сварогам захватить Пирамиду. Почему бы и нет? С её колокольни хрен редьки не слаще, и кто смел, тот и съел. Хотя, конечно, обидно. ЦМП, как я понимаю, всё-таки не совсем машина, а, скорее, искусственное разумное (или с зачатками разума) создание типа Оскара или мажордома Арнольда с Лоны.
        Об этом и о многом другом размышлял Миша Малышев, стоя у прозрачной стены Пирамиды на 49-м уровне, уровне Земли.
        Он давно уже не был тем, едва окончившим семилетку, грубоватым таёжным охотником и простым солдатом-окопником, не умеющим адекватно судить об окружающем его мире, из-за тотальной нехватки знаний. Почти два года путешествий по различным временам и пространствам, постоянное самообразование в спокойные периоды, а также живой природный ум, мгновенно впитывающий новые знания и впечатления, сделали своё дело. Да и жена Аня не упускала возможности постоянно учиться новому. А от жены Миша старался не отставать. Потому что, если жена умнее мужа, то рано или поздно она станет главой семьи и начнёт во всём руководить и верховодить. А это, как он считал, неправильно.
        Отсюда, более чем с километровой высоты, открывался знакомый вид на море, а затем, почти у самого горизонта, на унылую холмистую равнину, переходящую в не менее унылые предгорья, за которыми, в свою очередь, тянулся к пыльным белёсым небесам древний, выеденный ветрами и тысячелетиями горный хребет. Так же, как было и на Жемчужине, кубообразное основание Пирамиды покоилось под водой. Только не озёрной, а морской. Вид же казался Михаилу знакомым, потому что и равнина, и предгорья, и хребет располагались не где-нибудь, а на планете Пейана - прародине «северных» и «южных» сварогов.
        Это было не то же самое место, где некогда (кажется, с тех пор прошла целая вечность, хотя на самом деле меньше двух лет) два взвода разведки - немецкий и советский бились друг с другом насмерть, чтобы своей кровью и смертями оплатить старые счеты хозяев планеты и могущественных межзвездных империй. Но, слава богу, вовремя поняли, что к чему, объединились и вломили этим самым хозяевам так, что тем пришлось срочно менять концепцию, идти на попятный и возвращать опасных землян домой. Получилось не совсем домой, но это уже была другая история, к которой свароги не имели прямого отношения.
        «Но, если бы не они, не было бы ничего, - думал Малышев. - Не возник бы Отряд. Нас не зашвырнула бы судьба в такие места, что и в пьяном бреду не всякому приснятся. Я никогда не узнал бы о том, как сложно устроена окружающая реальность и как просто бывает в ней заблудиться. Не встретил бы Аню. И у нас не родилась бы Лиза. Ага. И ты не стоял бы сейчас здесь в полном бессилии и не крыл бы сварогов последними словами. Как «северных», так и «южных». Потому что и те и другие одинаково хороши. В самом мерзком смысле».
        Путешествие Пирамиды через треть Галактики завершилось несколько дней назад. От людей не скрывали факта, что они направляются на Пейану. А зачем? Как сказал на встрече с Императрицей Станой Второй её муж, а также Воля и Слово Карсс Оргом, «отнять эту игрушку обратно у вас всё равно не получится. Даже и не мечтайте. И не только у вас».
        Да, была и встреча.
        Случилась она на следующий день после захвата Пирамиды. Михаил и Аня сидели у себя под домашним арестом, когда начальник охраны сообщил, что сейчас им нанесут визит Императрица Стана Вторая и Карсс Оргом.
        -А если мы не хотим их видеть? - угрюмо осведомился Малышев.
        -Ваше желание в данном случае не имеет значения, - мстительно произнёс шкафообразный, обвешанный с ног до головы оружием, сварог.
        Вчера, когда Миша уже сдался превосходящим силам противника, понимая, что только таким образом он может спасти жизнь свою и своей семьи, этот здоровенный штурмовик-десантник попробовал обойтись с Аней без должной почтительности, грубо толкнув её плечом во время обыска (искали - и нашли - оружие). И тут же отлетел к стене после пинка Мишиной ноги, обутой в тяжелый ботинок.
        Размером сварог не уступал Мише и к тому же был хорошо обучен приёмам рукопашного боя. Поэтому тут же в этот бой и кинулся, дабы показать наглому землянину, где его, землянина, истинное место. К чести сварога, плазменную винтовку и боевой нож он передал товарищу и пошёл на Мишу с голыми руками. Сварог чести, мать его!
        Бедолага не знал одного: землянин родился и вырос в тайге, ходил на медведя с ножом и рогатиной и воевал фронтовым разведчиком в одной из самых страшных войн в истории человечества. Кроме того, он обладал неимоверной природной силой и таким уже природным умением мгновенно концентрировать её в одном ударе или броске. Этого не достичь никакими тренировками, это или есть или нет. Просто мысленные приказы, которые отдавал его мозг мышцам, бежали по нервам быстрее, чем у обычного человека. И не только человека. Поэтому сварог очень удивился, когда, почти проведя болевой захват, вдруг понял, что его ноги отрываются от пола, и в следующее мгновение он уже летит через всё помещение и рушится на журнальный столик из умело замаскированного под дерево прочнейшего углерита. Столик разлетелся в труху, рёбра болезненно заныли от удара, в голове зазвенело, но сварог тут же вскочил на ноги.
        -Лучше не надо, - предупредил Миша. Он даже боевой стойки никакой не принял. Так и стоял, опустив руки и чуть наклонив голову вправо. И взгляд его казался полусонным. Только тот, кто хорошо знал Мишу, мог бы сказать, что именно такой взгляд и свидетельствует о том, что боец Малышев находится в высочайшей стадии готовности, и его противнику надо бы трижды подумать и остеречься, прежде чем продолжать дразнить судьбу.
        -Может, и впрямь не надо? - вопросил кто-то из догадливых сварогов. - Потешились и хватит.
        Но это лишь подзадорило десантника, и тот предпринял вторую попытку.
        Финт, ещё финт, и на этот раз не захват, а резкий удар, нацеленный в горло. И всё бы хорошо, но встречный удар кулаком в лоб достиг цели быстрее.
        Было такое впечатление, что это не кулак, а железная гиря…
        И хорошо, что на полу довольно мягкий искусственный ковёр…
        -Что здесь происходит?
        Пошатываясь, незадачливый рукопашный боец поднялся на ноги и снова чуть не упал под яростным взглядом Эркке Адальма, начальника военной контрразведки «северных» сварогов.
        Последовали объяснения, в ходе которых любитель помахать руками заработал весьма болезненный устный выговор и не успел сказать «мля», как был назначен начальником охраны людей-пленников вплоть до дальнейших распоряжений.
        -И не приведи бог, если с ними случится хотя бы одна неприятность, - прошипел сквозь зубы начальник военной контрразведки. - Даже самая маленькая. Осознал?
        -Так точно, - буркнул десантник, забирая у товарища свою винтовку и цепляя к поясу боевой нож. - Однако разрешите заметить, что неприятности - понятие относительное.
        -Хочешь оценить эту относительность на себе? - вкрадчиво поинтересовался Эркке Адальм.
        Десантник счёл за лучшее промолчать.
        -Что это с ним? - удивился один из сварогов-десантников, тоже назначенный в охрану. - То вали насмерть, а то пальцем не тронь.
        -Смотря кого валить, - заметил третий. - Я слышал краем уха, что этот крутой мужик со своей бабой - личные знакомые Везунчика. А может быть, и самой Императрицы. Так что, «девочки», предлагаю не рисковать и оставить их в покое. Мало ли что.
        Это было вчера. А на следующий день, ближе к вечеру, явились обещанные гости. Принцесса… то есть давно уже Императрица Стана Вторая собственной персоной и Карсс Оргом.
        Миша не мог сказать, что искренне обрадовался их визиту. Вероятно, соответствующие эмоции были написаны у него на лице, потому что Стана, после того, как присутствующие обменялись холодно-вежливыми приветствиями, спросила прямо:
        -Тебе неприятно нас видеть, Миша?
        -Не люблю предателей, - скупо ответил Малышев.
        -По-твоему, мы предатели?
        -И по-моему, тоже, - сказала Аня, словно невзначай придвигаясь ближе к мужу.
        -Уг-га, - отчётливо произнесла Лиза из своей кроватки, солидаризуясь с родителями.
        Локоток, по своему обыкновению ошивающийся здесь же, красноречиво промолчал.
        -Извините, - проронил Карсс, - ничего личного. Только политика.
        -Как же, - заметила Аня. - Во имя которой вы убили наших друзей.
        -И я уже не говорю, что они были людьми, - добавил Михаил. - Землянами.
        -Случилась накладка, - заявил Карсс. - Бывает. Виновные уже наказаны.
        -К тому же замечу, что все наши остались живы, - непринуждённо заметила Стана.
        -Наши? - неподражаемо приподняла бровь Аня.
        -Ну да. Наши, - Императрица умело сделала вид, что не заметила презрительно-горького сарказма. - Саша, Хельмут, Валера, Руди… ну и все остальные. Мало того, мы даже не стали их преследовать и спокойно дали уйти. Если это не жест доброй воли, то что тогда жест?
        -Единственный правильный жест - соблюдать договорённости, - произнёс Михаил. - Дал слово - держи. Чего бы это ни стоило. Меня так учили.
        -Поэтому ты, Миша, хоть и не простой, но всего лишь солдат, - с едва заметным налётом снисходительности заметила Императрица Стана Вторая. - А мы с Карссом управляем галактической империей.
        -Бессмысленный разговор, - вмешалась Аня. - Чего вы хотите?
        -Сотрудничества, - объявил Карсс.
        Они со Станой, не дожидаясь приглашения, уселись в кресла. Миша и Аня продолжали стоять, всем своим видом демонстрируя, что не настроены на долгий разговор. Могучая фигура Михаила со сложенными на груди руками подпирала стену. Изящная фигурка Ани гордо и независимо стояла рядом. Одну руку Аня положила на ограждение кроватки, в которой махала ручками и ножками и агукала, разговаривая с Локотком (маленький искусственный человечек сидел на ограждении), Лиза, а вторую упёрла в крутое бедро. С учётом короткого домашнего платья с низким вырезом, в которое была облачена Аня, вышло одновременно вызывающе и чертовски сексуально. В какой-то момент Карсс понял, что уже секунд пятнадцать таращится на высокую грудь Мишиной жены, и мысли, возникающие одна за другой в его голове, очень далеки от темы беседы, которую они со Станой наметили перед визитом сюда. Что за чёрт…
        Карсс едва заметно потряс головой, покосился вправо и наткнулся на удивлённый и слегка насмешливый взгляд жены.
        Заметила. Вот незадача, этого ещё не хватало.
        -Сотрудничества? - переспросила Аня. - И насколько тесного?
        Её голос изменился. Теперь в нём слышались какие-то тёплые, мурчащие, обволакивающие сознание, манящие обертона. Многообещающие обертона. Очень много обещающие…
        -Прекратите! - резко выбросила слово из горла Императрица и поднялась с кресла. - Или мы уйдём.
        -Так мы вас и не звали, - широко ухмыльнулся Михаил.
        -Не понимаю, о чём вы, - пожала плечами Аня, меняя позу. Теперь она, подобно своему мужу, тоже скрестила руки на груди. - Я только спросила, какого рода сотрудничества вы от нас ждёте.
        Стана опять села. Посмотрела на Карсса, чуть наклонила голову. Тот откашлялся, хотя в этом не было ни малейшей необходимости, и, насколько мог кратко и сухо, стараясь глядеть в узкий промежуток стены между Аней и Михаилом, изложил имеющиеся на сегодняшний день обстоятельства и суть предложения.
        Пирамида захвачена сварогами раз и навсегда. Можно сколь угодно долго обсуждать этичность данного поступка, но факт остаётся фактом - этого уже не изменить. Никакими бы то ни было переговорами, ни, упаси высшие силы, попыткой вооружённого нападения. Пирамида принадлежит сварогам - и точка…
        В этом месте Малышев непринуждённо перебил Карсса и осведомился, каким именно сварогам принадлежит Пирамида - «северным» или «южным»?
        -Всем сварогам, - ответил тот. - И «северным», и «южным». С захватом Пирамиды у нас появился уникальный шанс наконец-то по-настоящему объединиться и, будь я проклят, если мы не используем этот шанс.
        -Спасибо, - произнесла Аня. - Вы подали мне отличную мысль.
        -Какую?
        -Не важно. Продолжайте.
        Карсс пожал плечами (жест, которому он научился от людей много лет назад, потом забыл и вот теперь опять вспомнил) и продолжил:
        -Однако всё вышесказанное не означает, что свароги намереваются с помощью Пирамиды поработить остальные разумные расы Галактики. Нет. Речь идёт всего лишь о контроле над ситуацией и быстром и адекватном ответе на возможные вызовы и опасности.
        -Вызовы и опасности сварогам? - уточнила Аня.
        -В первую очередь, - согласился Карсс. - Хотя мы и не исключаем, что может возникнуть ситуация, когда срочная помощь понадобится кому-нибудь другому. Например, вам, людям.
        -И что тогда? - осведомился Малышев. - Вы окажете эту помощь?
        -Это будет зависеть от характера угрозы, - уклончиво ответил Карсс. - Но есть вероятность, что окажем.
        -Не бесплатно, разумеется, - сказала Аня.
        -Бескорыстная помощь бывает только в сказках, - небрежно уронила Стана. - Мы живём в жестоком мире. Но не беспощадном.
        -Ага. Расскажите это тем, кого вы убили.
        -Ваши представления о Пирамиде, как о некоем центре, могущем послужить объединению разумных рас Галактики, наивны, - заявила Стана, проигнорировав реплику Ани. - Хозяин в Галактике должен быть один. Думаю, это прекрасно понимали те, кто Пирамиду создал. Недаром их так и называют - Хозяева.
        -И теперь хозяевами хотите быть вы? - спросил Миша.
        -Именно так.
        -Откровенно, - заметила Аня.
        -Нам скрывать нечего, - сказал Карсс. - Поймите, вы, люди, объективно не доросли до этой роли.
        -А как же ирюммы и лируллийцы? - осведомился Миша. - Они тоже не доросли?
        -Возможно, и доросли, - усмехнулась Стана. - Но мы успели раньше.
        -А мы вам нужны…
        -Чтобы помочь осуществлять вышеупомянутый контроль по отношению к Земле, - продолжил Карсс. - Будете своего рода передаточным звеном между нами и человечеством. Посредниками. Или, если хотите, галактическими дипломатами.
        -И, разумеется, в полном вашем подчинении, - иронично заметила Аня.
        -Ваш статус, права и обязанности, а также степень личной свободы мы обсудим отдельно, - пообещала Стана. - Равно и оплату вашего труда. Для начала нам нужно ваше принципиальное согласие. Силой вас заставлять мы не собираемся.
        -И на том спасибо, - пробормотал Михаил.
        -А если мы откажемся? - спросила Аня.
        -Плакать не станем, - ответила Стана. - Но и держать вас в плену смысла никакого. Отправим на Землю.
        -Какую именно? Их много.
        -Нам без разницы. Какую сами выберете.
        -Подумать можно?
        -Думайте. Но не очень долго.
        -Мы постараемся, - пообещал Малышев. - И ещё.
        -Да? - охотно откликнулась Стана (всё-таки чует кошка, чьё мясо съела, подумал Миша, ох, чует, хоть и вида не подаёт…)
        -Мы хотим похоронить наших товарищей. Их останки.
        -Э… да, конечно. Нужна помощь?
        -Мы хотим похоронить их на Земле, - твёрдо добавил Миша.
        Карсс и Стана переглянулись.
        -Быстро не получится, - сказал Карсс.
        -Ничего, подождём, - заверила Аня. - Уверена, сохранить в Пирамиде останки для последующих похорон сколь угодно долгое время не составит ни малейшей проблемы.
        После ухода высокопоставленных визитёров муж и жена некоторое время молчали. Каждый переваривал услышанное предложение в одиночку, чтобы не делиться сгоряча пустыми эмоциями.
        -Какую мысль подал тебе Карсс? - наконец, спросил Михаил.
        -Насчёт проклятия, - ответила Аня. - Я подумала, что неплохо бы его качественно проклясть. И Стану заодно. Я могу, ты знаешь.
        -Эй, ты же говорила, что это вредно? Мол, рано или поздно проклятие вернётся к тому, кто его наслал.
        -Говорила, - вздохнула Аня. - Есть способы защиты от возвратки… Но ты прав, я всё равно не стану это делать. Попробуем обойтись менее радикальными методами.
        -Наподобие того, что ты применила в самом начале, когда они заговорили о сотрудничестве?
        -Ну… Ты заметил?
        -Я - ладно, - засмеялся Миша. - Всё-таки твой муж. А вот Карсс мгновенно поплыл. Да что там Карсс! По-моему, даже Стана поддалась. А ведь она женщина.
        -Без разницы, - сказала Аня. - Сексуальные чары на всех действуют одинаково.
        -Никогда я к этому не привыкну, - пробормотал Михаил. - И никогда не пойму. Хоть режь.
        -К чему?
        -К однополой любви, будь она неладна.
        -А кто тебя заставляет привыкать?
        -Ну… - замялся Малышев. - Ты же сама сказала про чары, которые на всех одинаково действуют.
        Аня захохотала.
        -Эй, ты чего?
        Жена, продолжая захлёбываться смехом, попятилась, упёрлась спиной в перегородку и сползла по ней на пол.
        -Ой, не могу… Умру сейчас… ой, уморил, - прорывалось сквозь всхлипы и хохот.
        Малышев стоял с растерянным видом, не зная, куда девать руки. Он уже понял, что ляпнул глупость, но не представлял, как её исправить.
        Наконец, Аня отсмеялась и протянула мужу руку:
        -Поднимай! Ты что, - осведомилась она, поднявшись, - и впрямь подумал, что я могла бы затащить Стану в постель ради достижения наших целей?
        -Э… - Михаил почувствовал, что стремительно краснеет. - И вовсе ничего такого я не…
        -Подумал, - бессердечно продолжила Аня. - И решил высказать своё несогласие. Но очень деликатно. Поэтому и завёл разговор издалека. Видите ли, он никогда не сможет привыкнуть к однополой любви!
        -Анечка, я вовсе…
        -Не оправдывайся. С тобой всё ясно, - она подошла к мужу вплотную и снизу вверх посмотрела ему прямо в глаза. - Запомни. Ты - мой муж. А я - твоя жена. И никогда. Слышишь? Никогда не сделаю ничего, что противоречило бы твоим убеждениям. И уж тем более, не поставив тебя в известность.
        -Спасибо, - сказал Миша и обнял жену. - Прости меня. Как-то я того… растерялся.
        -Всё нормально. Пойдём, - она потянула его за руку.
        -Куда?
        -В спальню, дурачок. Нет, все-таки ты сегодня тормозишь по полной программе…
        Потом они лежали в постели и думали, что ответить Стане и Карссу. Пришли к выводу, что будут тянуть время, насколько это возможно. Когда же спросят, примут предложение. Поскольку это единственный способ не только сохранить свободу, но и доступ к Пирамиде. А дальше жизнь покажет.
        Михаил наклонился вперёд, упёрся лбом в абсолютно прозрачную и абсолютно непроницаемую для любого силового воздействия внешнюю оболочку Пирамиды. Он знал, что снаружи она кажется зеркальной - особое свойство материала, пропускающего только видимые лучи спектра и отражающего любые другие излучения. Внизу длинные неторопливые волны монотонными рядами шли к далёкому плоскому пустынному берегу.
        Старушка Пейана.
        Чёрт, неужели нельзя было выбрать планету повеселее? А ещё называют себя галактическими империями. С другой стороны, понятно - планета-праматерь. Всякая мать стареет, но нормальный человек не перестаёт её из-за этого любить. Значит, свароги нормальные? Конечно. Почему нет? Потому что вероломно захватили Пирамиду и убили наших товарищей? Ну… убивать - ненормально. Наверное. И вероломство проявлять тоже. Предавать, обманывать… Хотя обмануть, к примеру, врага считается геройством. И убить его тоже. Но мы же не воюем со сварогами! Почему нет? Уже воюем. И, кстати, воевали и раньше. Он же сам и воевал…
        Подошла Аня. Взяла под руку, прислонилась головой к плечу. Михаил наклонился, поцеловал жену в сладко пахнущую макушку.
        -Чего ты здесь? - спросила Аня.
        -Да вот стою, смотрю… Пейана. Снова Пейана. Как будто и не улетал никуда. Только в том месте не было моря.
        -Но вы ведь тогда победили, верно?
        -А то.
        -Значит…
        Маша замолчала и поманила мужа пальцем. Михаил наклонился.
        -Мы их снова победим, - прошептала ему на ухо Аня. - У них есть слабое место. Я недавно поняла.
        -Какое? - одними губами спросил Малышев.
        Оба знали, что прослушка и запись их разговоров ведётся наверняка. Сейчас они находились вне отведённых им под жильё помещений, но осторожность следовало соблюдать.
        -Они так и не поняли, что с людьми нельзя связываться. Особенно с нашими.
        -И с немцами, - беззвучно рассмеялся Миша.
        -Ну да. Русский плюс немец - это вообще гремучая смесь. Всем прятаться и бояться.
        -Я тебя люблю, - громко сказал Миша.
        -И я тебя, - улыбнулась Аня. - Идём обедать, есть хочется.
        -А потом скажем Карссу и Стане, что мы готовы сотрудничать, - так же громко заявил Михаил. - Сколько можно сиднем сидеть в четырёх стенах. Пора и поработать!
        …Император «южных» сварогов Леслат Пятый Трииу был не в духе. С утра он устроил разнос повару за то, что тот якобы перепутал дни и вместо положенной творожной запеканки подал молочную кашу, которую император намеревался есть завтра. И не извинился, когда выяснилось, что дни перепутал не повар, а он сам. Затем настал черёд любовницы-фаворитки. Ей вздумалось попросить новый шикарный флаер, так как старый, приобретённый меньше года назад, якобы вышел из моды. На фаворитку император наехал с особым размахом, поскольку давно чувствовал, что её пора менять, как тот флаер. Вот как раз и случай подвернулся.
        Тем не менее настроение не улучшилось. Леслат Пятый не переносил женских слёз, а фаворитка рыдала в три ручья и во весь голос. Хорошо хоть разговор шёл не с глазу на глаз, а по защищённой линии связи, и император в какой-то момент просто отключился.
        Последнее время подобное случалось с ним частенько. Его личный врач уверял, что хандра - это реакция психики на испытуемые ею, психикой, нагрузки. Утрясутся, мол, срочные государственные дела, и всё вернётся в норму. Но Леслат Пятый не без оснований подозревал, что врач его просто успокаивает, а дело совсем в другом. А именно в том, что он, император, стареет. И поделать с этим ничего нельзя. При всех достижениях медицины могущественные свароги, чьи обе империи раскинулись чуть ли не на десятую часть Галактики, ничего не могли поделать с естественным угасанием организма. Разве что слегка замедлить и относительно успешно купировать самые противные старческие недуги.
        -Типа импотенции, - вслух произнёс император.
        -Прошу прощения? - вскинула голову прекрасно натасканная и обычно понимающая его с полуслова личная помощница Юрини. Она служила у него последние двадцать лет, была старше императора, и у него никогда не возникало желания с ней переспать.
        «И хорошо, - подумал он. - Слишком ценный работник для этого. Других хватает».
        -Ерунда, - сказал он. - Не обращай внимания. Мысли вслух.
        -Говорят, Пирамида лечит все болезни и совершенно чудотворно омолаживает организм, - сообщила помощница.
        Они летели над Срединным морем на личном воздушном судне императора в сопровождении эскадрильи файтеров, и вскоре на горизонте должна была показаться Пирамида. Это был второй визит Леслата Пятого в чудо науки и техники неведомого древнего инопланетного разума, и на этот раз он намеревался пробыть там подольше.
        -Кто говорит? - буркнул он.
        -Спецы. Я предоставляла вам выдержки из доклада начальника инженерно-технической группы. Помните?
        -Некогда мне доклады читать. - Император продолжал ворчать, но чувствовал, что настроение понемногу улучшается. Те выдержки из доклада он на самом деле читал. Может, и впрямь не врут технари? В конце концов, из-за этой Пирамиды все они, и «южане», и «северяне», пошли на довольно рискованные шаги (одни будущие и уже совсем скорые разборки с ирюммами и лируллийцами чего стоят!). Обидно будет, если всё зря.
        -Папа, долго ещё? - спросила сидящая рядом дочка. Принцесса Ченри Трииу. Двенадцать лет. Любимица. Красавица. Отрада отцовского сердца. Надежда на будущее.
        -Скоро, родная. Устала?
        Принцесса вздохнула, но промолчала. Характер у неё был тот ещё. Могла закатить истерику на ровном месте или закапризничать так, что хоть на край империи беги за тысячи световых лет. А могла быть и весьма разумной, послушной, всё понимающей и ответственной дочерью Великого Императора «южных» сварогов Леслата Пятого. Переходный возраст, никуда не денешься. К тому же без матери росла, можно сказать. Няньки, даже самые распрекрасные, не в счёт. Император и второй раз не женился во многом из-за дочери. Не смог найти ту, кто стала бы ей второй матерью.
        «Ты и не искал, - сказал он себе. - Ты просто боялся. Проще и дешевле обойтись фаворитками. И власть ни с кем делить не надо. Не говоря уже о её наследовании. Слава богу и закону - в Империи власть передаётся старшему наследнику, вне зависимости от его пола».
        -Внимание, - раздался в салоне бодрый голос командира воздушного судна. - Расчётное время прибытия - десять минут. Просьба пристегнуть ремни и приготовиться к посадке.
        Встреча высоких договаривающихся сторон началась в «машинном зале» Пирамиды. После коротких официальных докладов руководителя объединённых инженерно-технических групп (всё работает, возможности артефакта фантастические, нужны годы, чтобы всё здесь досконально изучить) и командира также объединённого гарнизона (больных и происшествий нет, продолжаем выполнять поставленную задачу) прошли в обеденный зал.
        Торжественный обед, несмотря на богатейший стол (впервые высоким сторонам была предоставлена возможность отведать блюда и напитки, приготовленные с помощью атомно-молекулярных синтезаторов Пирамиды) и старания организаторов, проходил вяло. Чувствовалось напряжение, вызванное тем, что имперские комиссии, созданные специально для скорейшего решения множества вопросов, связанных со сближением империй и - даже! - возможным их объединением в относительно недалёкой перспективе, тормозили со страшной силой.
        Когда принимали решение по захвату Пирамиды и дальнейшему совместному её использованию, казалось, что всё как-то утрясётся.
        Не сразу, конечно, в процессе.
        Но сейчас выходило, что сам процесс практически остановился. Оказалось, что застарелая вражда, которую тысячелетиями испытывали друг к другу «северные» и «южные» свароги, просто так не проходит. Даже при наличии столь существенных общих интересов. Особенно это было заметно в смешанном гарнизоне. Технари, инженеры и учёные худо-бедно нашли общий язык. Совместный труд всегда объединяет. А вот военные цапались друг с другом постоянно и по любому самому малейшему поводу. До открытых вооружённых столкновений пока не доходило, но несколько мордобоев уже случилось. Виновников быстро выявили и наказали, но те, кто пришёл им на замену, тоже смотрели на бывших врагов с прищуром и при каждом удобном случае готовы был подложить им свинью разной степени жирности, в зависимости от обстоятельств. Хуже всего было то, что и в самих комиссиях не наблюдалось попыток к достижению согласия. Интриги, столкновения имперских и личных интересов и амбиций, застарелые обиды, нежелание брать на себя ответственность. Вся эта бюрократия, густо замешанная на застарелой вражде, цвела махровым цветом и превращала работу комиссий
в череду бессмысленных заседаний, на которых, по сути, ничего не решалось.
        И Стана Вторая, и Леслат Пятый были опытными государственными деятелями, которых с пелёнок готовили к будущей императорской власти, и всё это прекрасно видели. Но пока не слишком хорошо себе представляли, как преодолеть разногласия. Они были плоть от плоти и кровь от крови своих империй и подвержены тем же старым предрассудкам и фобиям, что их подданные. В этом не было ничего странного. И «южане», и «северяне» несчётное число раз самым предательским образом нарушали в прошлом любые договорённости, и никто не мог дать гарантии, что этого не случится впредь.
        Стол, за которым обедало пятьсот двадцать восемь сварогов, располагался в виде не замкнутого с одной короткой стороны прямоугольника. «Северян» и «южан» рассадили вперемешку по длинным сторонам. Императрица Стана Вторая, её муж Карсс Оргом, Император Леслат Пятый, его Первый Советник Гридле Миммер и ещё несколько, наиболее приближённых к Их Императорским Величествам высокопоставленных особ, как мужчин, так и женщин, располагались с короткой стороны стола. Здесь же, каждый рядом со своими родителями, сидели Его Высочество принц Лойлл Оргом и Её Высочество принцесса Ченри Трииу.
        Молодые люди впервые самостоятельно, без нянек и воспитателей, присутствовали на столь торжественном и важном обеде. Впрочем, большинство взрослых были в подобном положении - нужно было лезть в исторические хроники, чтобы узнать, когда в последний раз за одним столом сидело такое количество «южан» и «северян». И было ли подобное вообще хоть когда-нибудь. Тем не менее Лойлл и Ченри острее всех воспринимали довольно тягостную атмосферу обеда. Не только потому, что были детьми (дети всегда острее, чем взрослые, чувствуют подобные вещи), но потому, что были здесь единственными детьми. К тому же практически ровесниками - принцу исполнялось тринадцать лет через шесть дней, принцессе нужно было ожидать этого события полгода. Но самое главное - принц Лойлл был мальчиком. А принцесса Ченри - девочкой. И они впервые видели друг друга. И сразу же друг друга заинтересовали. По всем вышеперечисленным причинам.
        Оба интуитивно понимали, что не следует прилюдно показывать свой интерес друг к другу. Мало ли, что на уме у взрослых. Значит, остаётся обмен взглядами, которыми тоже можно сказать многое. Это знают и взрослые, и дети. Но дети могут сказать больше. Хотя бы потому, что лучше понимают друг друга без слов.
        В середине обеда, который к этому времени слегка оживился (не столь стараниями организаторов, сколько благодаря выпитому), сразу после очередного тоста за мир и процветание в обеих Империях, Ченри встала со своего места.
        «Ты куда?» - одними глазами спросил Император Леслат Пятый.
        «Папа! - также, взглядом, ответила дочь. - Ты хочешь, чтобы я объявила об этом во всеуслышание?»
        Принцесса, не торопясь, с достоинством, направилась к парадному выходу.
        Стражи-гвардейцы - один «южанин» иодин «северянин» - по обе стороны от дверей вытянулись в струнку и превратились в статуи.
        Через несколько минут принцесса вернулась и, сделав несколько шагов от дверей, остановилась, словно о чём-то вспомнив.
        И как раз в этот миг по знаку главного распорядителя обеда дирижёр Императорского оркестра «северных» сварогов взмахнул световым жезлом, и лучшие музыканты империи заиграли мелодию старинного чувственного и красивого танца под названием «порго», который с детства умеет танцевать почти каждый сварог. Хоть «северянин», хоть «южанин». Разумеется, историки той или иной империи находили тысячу доказательств того, что этот танец изначально зародился на Северном или, соответственно, Южном континенте. А уж потом, в ходе многочисленных войн и попеременной оккупации распространился среди всех сварогов.
        Император Леслат Пятый поднялся и первым, любезно испросив разрешения у Карсса, пригласил на танец Императрицу Стану Вторую.
        Это был сигнал. Задвигались стулья. Кавалеры один за другим отправились приглашать дам. Вторая, третья, пятая пара закружилась по зеркально-гладкому полу. Ещё одна, и ещё. Музыканты играли с душой. Звуки порго, казалось, волнами выплёскиваются за пределы зала и несутся над всей Пейаной. Принцесса продолжала стоять недалеко от парадных дверей, чуть в стороне. Казалось, она наблюдает за танцующим с Императрицей Станой Второй отцом.
        Принц Лойлл Оргом сидел за столом, как приклеенный, ковырялся в тарелке специальными деревянными палочками и украдкой бросал взгляды на далёкую фигурку принцессы, которую время от времени закрывали танцующие пары. Танцевать порго он умел. Но ни разу не танцевал его с той, кто была равной ему по происхождению. Никто из предыдущих партнёрш принца не смел ему отказать только лишь потому, что он был единственным и прямым наследником своей матери - Императрицы Станы Второй. А значит, будущим Императором. Здесь же, наконец, он видел не только свою ровесницу, но и ровню. К тому же, как ему казалось, очень красивую ровню. Мысль о том, что можно бы и даже нужно пригласить Её Высочество принцессу Ченри Трииу на танец, пришла ему в голову. Но одной мысли было мало. Требовалась ещё и решимость.
        Принц никогда не думал, что это будет так трудно.
        Он умел фехтовать, стрелять, водить флаер, прыгал в воду с десятиметровой вышки, не боялся боли и диких животных с планет - охотничьих заповедников; спокойно общался с самыми высокопоставленными сановниками Империи. Так что же случилось теперь? Почему он не может подняться с места и сделать то, что ему очень хочется сделать? А секунды уходят. Улетают. Уплывают вместе с музыкальными тактами. Порго - довольно длинный танец, но он не бесконечен. Как минимум прошла уже четверть…
        -Эй, - шепнули справа. - Сын.
        Принц повернул голову. Отец смотрел прямо на него. Во взгляде не было ни намёка на снисходительность. Только понимание.
        -Пригласи её, - негромко, но так, что Лойлл услышал, произнёс Карсс. - Тебе ведь хочется, я вижу.
        Мальчик открыл рот, чтобы ответить.
        -Я знаю, что ты боишься, - сказал отец. - Но я не думаю, что она откажет.
        Лойлл молчал и смотрел на принцессу. Музыка вдохновенно гремела. Десятки пар сходились, расходились, кружились, замирали и снова скользили в чувственном, древнем и вечно юном порго.
        Деревянные палочки в кулаке принца треснули и сломались. Он бросил их на стол, поднялся, отодвинул стул и решительно направился к Ченри.
        Карсс Оргом одобрительно улыбнулся, отпил из бокала вина и принялся, не спеша, доедать великолепную, запеченную с грибами и креветками рыбу, пойманную на одной из планет-колоний «северян», славившейся отменной рыбалкой.
        Принц Лойлл подошёл к принцессе Ченри и остановился.
        -Надеюсь, принцесса, вы никому не обещали этот танец? - он очень старался говорить небрежно, но голос в середине фразы всё-таки сорвался. Не слишком, но заметно. А, ладно. Всё равно отступать уже некуда.
        -Нет, - просто ответила она. И улыбнулась.
        Сердце принца пустилось вскачь.
        -Тогда позвольте… вас пригласить?
        Она снова улыбнулась и подала руку. Тонкие пальцы легли в ладонь Лойлла, и он мысленно возблагодарил Бога, что ладонь, кажется, не вспотела.
        Музыка взлетела к потолку.
        Принц и принцесса, мальчик и девочка, Лойлл и Ченри вошли в круг танцующих и сделали первое па.
        Глава седьмая
        Везение Отряда закончилось на третий день воздушного путешествия. То, что погода меняется, стало заметно к обеду. Относительно ровный ветер, который устойчиво нёс воздушный шар на запад, сначала утих, а затем сменил направление и усилился. Теперь они двигались на юго-запад, проделывая за час около двадцати пяти километров. Температура воздуха заметно упала, с севера набежали и быстро затянули всё небо тёмно-серые, почти чёрные тучи, и ясный день сразу же превратился в промозглые сумерки. Запахло дождём. В отдалении, но точно по их курсу, ярко и коротко мелькнула молния, громыхнуло.
        Валерка Стихарь, который до этого пялился через край в километровую пропасть на проплывающий под гондолой-корзиной лес, сел на пол, опёрся спиной о борт и достал из кармана сигаретную пачку.
        -Вот же з-зараза, будь оно неладно! - фыркнул он с чувством, заглянув внутрь.
        -Что такое, Валерочка? - ласковым голосом осведомилась фея Нэла.
        -Сигареты кончились, - пояснил ростовчанин. - Был уверен, что есть ещё одна. Оказалось, хрен.
        Он смял пачку в кулаке, не глядя швырнул через плечо за борт. Оглядел товарищей.
        -Есть у кого закурить, братцы-камрады?
        -Держи, - протянул неполную пачку Руди Майер. - Но учти, у меня тоже последняя пачка.
        -Спасибо, - Валерка вытащил сигарету, прикурил. - Да, об этом мы не подумали. Табак на Лекте не растёт. А если что-то похожее и растёт, мы не знаем, где.
        -А если б и знали, толку мало, - закончил мысль Курт Шнайдер. - Воздушный шар - это тебе не космокатер.
        -И даже не наши вездеходы «Ганс» и «Маша», - вздохнул Стихарь. - Как это никто из нас не догадался их заранее в трюм «Маленького бродяги» погрузить? Никакого ума.
        -Всего не учтешь, - философски заметил Майер.
        Резкий порыв ветра качнул корзину-гондолу. Опять сверкнула молния. На этот раз ближе. Ударил гром.
        -Не нравится мне это, - сказал Дитц. - Как бы в грозу не влететь.
        -Оля? - обратился к Оле Ефремовой Велга. - Ты как считаешь, влетим мы в грозу?
        -Да мы уже в ней, можно сказать, - ответила Оля. - Поздно пить боржоми.
        -Одно радует, - заметил Хейниц. - Участь «Гинденбурга» нам не грозит.
        -Что за «Гинденбург»? - спросил Вешняк.
        -Был у нас такой дирижабль в Германии, - ответил Карл. - Красавец. Через Атлантику летал, пассажиров возил, грузы.
        -И что?
        -Сгорел при посадке. На побережье США.
        -На водороде летал, что ли? - догадался сержант.
        -Ну.
        -Если молния в наш пузырь попадёт, - Валерка поднял голову и посмотрел на «пузырь», - мало тоже не покажется.
        -Может, того… сядем? - предложил Вешняк.
        -Куда? - спросил Курт Шнайдер, заглядывая через борт. - Лес сплошной. Русская тайга. Плюнуть некуда, не то что сесть. Напоремся на деревья… Нет, лично я не стал бы рисковать.
        -Я, конечно, не воздухоплаватель, - начал Борисов, - но, по-моему…
        Уже совсем близкая молния с оглушительным треском разорвала тучи. Хлынул дождь.
        -Кто-нибудь догадался взять зонтик? - осведомился Дитц.
        -Поднимаемся, - решительно сказала Оля. - Единственный выход - попробовать подняться выше грозы. Прибавить огня!
        Руди Шнайдер крутанул вентиль, газовое пламя с торжествующим шипением вырвалось из сопла горелки, нагревая воздух внутри шара, и тот, покачивая боками, начал подъём.
        -Медленно! - воскликнула через минуту Оля. - Балласт за борт! Два мешка!
        Два мешка с песком исчезли за бортом. Шар ускорил подъём.
        -Ещё один!
        Выкинули ещё один. Шар вошёл в плотную тучу. Дождь прекратился, но суше от этого не стало - влага, которой был напоен воздух, обильно оседала на лицах, комбинезонах, оружии и снаряжении.
        Три молнии подряд ударили с трёх сторон, чуть ли не обжигая сетчатку глаз. Гром рвал барабанные перепонки. Что-то крикнула Оля, но никто её не расслышал. Велга догадался, подхватил мешок с балластом, выкинул.
        Альтиметр показывал, что шар поднялся на два километра, и высота продолжала увеличиваться. Однако грозовой фронт оказался мощным, простирался высоко и быстро из него выскочить не удавалось. Молнии продолжали бить вокруг с регулярностью дивизиона 122-миллиметровых гаубиц, осуществляющего плановый артналёт на вражеские позиции. Пока Отряду везло, но все понимали, что везение не может длиться бесконечно.
        -Горелку на полную мощность! - скомандовала Ефремова. - Ещё два мешка за борт!
        Шар понёсся вверх.
        Два километра триста метров.
        Два четыреста.
        Два шестьсот.
        Скорость подъёма увеличивалась. Судя по альтиметру, шар преодолевал уже пять метров в секунду. Десять. Пятнадцать. Двадцать!
        -Лихо рванули! - воскликнул Шнайдер. - Так и в космос улетим!
        -Поймали восходящий поток! - крикнула Оля. - Прикрути вентиль!
        Огненный язык опал. Но не скорость. Они по-прежнему летели вверх, преодолевая двадцать метров в секунду. Нет, уже двадцать два.
        Два километра восемьсот пятьдесят метров!
        Облака не кончались, шар всё так же окутывало плотное серое марево. Вытяни руку - с трудом подсчитаешь пальцы. Товарищи на другом краю гондолы-корзины казались смутными тёмными силуэтами без лиц и красок. Молнии слегка поутихли, и стало гораздо холоднее. Кое-кто уже натянул на руки перчатки и набросил на головы капюшоны. Сварожьи боевые комбинезоны, кроме уникальных маскировочных свойств, не давали человеку замёрзнуть и при минус сорока градусах по Цельсию и изжариться при плюс пятидесяти.
        «Жаль, кислородные маски к ним не прилагаются, - подумал Велга. - Если и дальше будем так рвать наверх, то скоро, пожалуй, дышать станет трудно». Он хотел, было, поделиться этими соображениями с Олей, но передумал. Пока она показывала себя отличным командиром их воздушного корабля, знающим и решительным. Пусть и дальше принимает решения самостоятельно. Надо будет - сама попросит совета. А скорее всего, не попросит. Что мы, солдаты и командиры-разведчики, первый раз в жизни оказавшиеся на воздушном шаре да ещё и почти сразу же влетевшие в грозу, можем ей посоветовать?
        На высоте три сто подъём замедлился снова до десяти метров в секунду, на трёх с половиной тысячах метров до двух, а ещё через пятьдесят метров и вовсе прекратился.
        Зато резко возросла горизонтальная скорость. Теперь шар мчался на юго-запад, преодолевая около сорока километров за час.
        Молнии посверкивали позади, но по курсу светлее не становилось, и земли по-прежнему не было видно - они летели в облачном тумане.
        Так продолжалось до самого вечера. Очередной нисходящий поток опустил шар до двухсот метров, он вырвался из туч, и в свете угасающего дня люди разглядели под корзиной-гондолой штормовое море.
        -Странно, - удивилась Оля. - По моим расчётам, до моря ещё около пятидесяти километров.
        -Значит, мы движемся быстрее, - заявил Велга.
        -Или расчеты не верны, - добавил Хельмут и, поймав Олин взгляд, добавил: - Эй, это не потому, что ты считать не умеешь. Просто скорость ветра менялась слишком часто, а бортового компьютера, который бы всё это мгновенно учитывал, у нас нет.
        -Кстати, не так уж сильно ты ошиблась, - сообщил Борисов, глядя на восток. - Во-он берег, видишь?
        Они все посмотрели в том направлении. Действительно, почти на самом горизонте постепенно таяла, удаляясь и сливаясь с морем и грозовым небом, береговая полоска.
        -Двести тридцать километров средняя ширина этого моря? - осведомился Дитц. - Я не забыл?
        -Это если точно с востока на запад, - сказала Ефремова. - А мы летим под углом, на юго-запад.
        -Яволь, пусть двести пятьдесят. Или даже триста. К утру должны перелететь на ту сторону.
        -При такой скорости раньше. Уже пятьдесят кэмэ в час. И ветер усиливается.
        Горелка сдохла ближе к утру на высоте тысяча двести метров. Балласт к этому времени закончился, а они снова попали в нисходящий поток. Тучи давно разошлись, на ясном небе вовсю сияла местная луна по имени Вульна. В её свете хорошо можно было разглядеть негостеприимное море внизу. Холодный ветер посвистывал в снастях, с помощью которых гондола-корзина крепилась к шару.
        -Быстро спускаемся, - спокойно констатировал Дитц. Он только-только проснулся и теперь желал поскорее узнать, что творится в окружающем мире.
        -Ребята, как там? - спросила Оля Ефремова.
        У горелки возились трое - Вешняк, Шнайдер и Майер. Мелькал свет фонаря и слышался стук металла о металл.
        -Вот сволочь! - отчётливо произнёс Вешняк.
        -Кто? - не поняла Ольга.
        -Кажется, спираль накрылась, - успокоил её Руди. - А запасной нет.
        -Быстро починить получится?
        -Вряд ли. Нужно садиться.
        -Море внизу, - сказала Ефремова. И, чтобы убедиться, ещё раз посмотрела вниз.
        -Кажется, вижу берег, - сказал Дитц. Он достал бинокль и теперь рассматривал что-то на западе.
        -Уверен?
        -На, сама посмотри. - Хельмут протянул ей бинокль.
        -Доброе утро, - сказал Велга, просыпаясь. - Что за шум, а драки нет?
        -Мы падаем, - объяснил Хельмут. - Нисходящий поток. Балласт кончился, а горелке пришёл капут, как русским под Харьковом. Или как нам под Сталинградом. Выбирай, что больше нравится.
        -Ничего не нравится. - Александр поднялся на ноги. - До берега далеко?
        -Километров пять, - сказала Оля, не отрывая глаз от бинокля. - Может, чуть больше.
        -Высота восемьсот десять метров, - сообщил Велга, сверившись с показаниями альтиметра.
        -Я хорошо плаваю, - сказал Свем Одиночка. - Если что, могу выпрыгнуть и доплыть. А вы меня на берегу подберёте.
        -Спасибо, Свем, - сказала Оля. - Пока никто никуда не прыгает.
        -В крайнем случае можно сбросить Рурика, - сказал Валерка Стихарь. - Чистый балласт. Горелку починить не смог, тоже мне робот-ремонтник.
        -Он не виноват, - заступился за робота Карл Хейниц. - Не всё можно починить.
        -Что ж нам теперь, крайнего не найти?
        -А это поможет?
        -Высота триста метров, - сказал Велга.
        -Можно выбросить горелку, - предложил Влад Борисов. - Зачем она, если починить нельзя?
        -Это мысль! - обрадовалась Оля. - Спасибо, Влад. Выполняйте!
        Рурик, подчиняясь команде, разрезал металлическую раму, на которой крепилась горелка, люди подхватили её и вместе с обломками рамы перевалили за борт.
        -Поднялись на двадцать метров!
        -Ещё километра три, не больше. - Дитц пристально смотрел на запад, где их ждал спасительный берег. - Или мне очень хочется так думать.
        -Сто пятьдесят метров высота, - сказал Велга, поднял руку, чтобы постучать по альтиметру, но передумал и спрятал её в карман. - Сто тридцать пять. Сто двадцать. Сто десять. Сто.
        Ольга оглядела гондолу лихорадочным взглядом.
        -Только не боеприпасы, - сказал Майер.
        -И не жратву, - сказал Валерка.
        -Я доплыву, - напомнил Свем Одиночка.
        -Баллоны с газом, - сказала Ефремова. - Пустые и полные. За борт!
        Это дало им ещё немного времени. Через три минуты шар снизился до двадцати метров, а до берега оставалось метров двести пятьдесят. Много - триста. Резкий порыв ветра швырнул шар вниз. Гондола-корзина ударилась о воду. Полетели брызги. Шар, пригибаемый ветром к воде, перестал быть шаром. Он приобрёл сильно вытянутую, уже даже не грушевидную, а какую-то сливообразную форму и изо всех остатков своей подъёмной силы тащил людей к берегу. Но остатков этих явно не хватало.
        -Свем, отставить! - закричала Оля, увидев, как Свем Одиночка передал Борисову своё плазменное ружьё. - Я запрещаю!
        Свем посмотрел на Дитца и Велгу.
        Лейтенанты отрицательно качнули головами.
        Волна перехлестнула через край и окатила всех с головой.
        -Солёная! - фыркнул Валерка. - Прямо как на Земле!
        -Выживем! - крикнула Нэла. - Я знаю!
        -Рурик! - приказала роботу Оля. - Прыгай за борт! Задача - достичь дна и выбраться по нему на берег и доложить! Выполняй!
        Массивная фигура робота беспрекословно исчезла в морской пучине. Шар подпрыгнул вверх. Берег приблизился.
        -Ну миленький, ну ещё чуть-чуть!! - заорал Стихарь. - Век не забуду и детям помнить накажу!
        Словно услышав крик Валерки, исхудавший купол шара приподнялся над водой, ускорился, пролетел оставшееся до берега расстояние и, истратив последние силы, как мокрый полупустой мешок, свалился под самое основание крутого обрыва, вздымающего в десятке метров за кромкой прибоя. Гондола-корзина рухнула в воду, её тут же, словно давно этого дожидаясь, подхватила стремительная крутая волна, приподняла и изо всей силы, с грохотом швырнула на берег. Люди, оружие и снаряжение вперемешку посыпались на мокрый песок.
        Увы, на берегу оказался не только песок, но и камни. Причём довольно крупные. Их невозможно было разглядеть в темноте, - Вульна как раз спряталась за тучу, а до рассвета оставалась пара часов. Но даже если бы и можно, что толку? Всё произошло настолько стремительно, что мало кто успел сгруппироваться. Хотя все и умели.
        Велга успел. Он упал на песок, перекатился через правое плечо, вскочил. И тут же его сшибло с ног чьё-то долговязое тело.
        -…мать! - воскликнуло тело голосом друга Хельмута. - Саша, это ты?
        -С утра был я.
        -Извини. - Дитц поднялся и помог встать товарищу. - Я тебя того… не очень?
        -Нормально, - сказал Велга. - Эй, на берегу! Все живы?
        Лейтенант видит, как словно в замедленной съёмке с песка одна за другой поднимаются тёмные фигуры. И тут же, подхватив оружие и что-то из снаряжения, торопятся под самый обрыв, - крутые волны обрушиваются на берег, щедро окатывают брызгами только что спасшихся людей.
        Но поднимаются не все.
        Вон, забросив за спину винтовку, Руди Майер тянет по песку чьё-то бесчувственное тело, ухватив его под мышки.
        Чьё?
        Велга подходит, чтобы помочь, берёт тело за ноги и теперь видит, что это Свем Одиночка.
        -Жив, - отвечает на невысказанный вопрос Майер. - Только без сознания. Голову разбил о камень.
        У подножия обрыва сидит на рюкзаке Влад Борисов. Бывший аналитик российской Стражи Реальности поддерживает левой рукой правую и тихонько шипит от боли. Или это шипит пена прибоя на камнях?
        Очередная волна лупит в берег. Словно холодный душ обрушивается на людей.
        «Так не пойдёт», - думает Велга. Они с Майером осторожно укладывают Свема на песок, закрывают разбитую голову капюшоном, чтобы песок не попал в рану.
        Надо искать другое место.
        -Руди, найди аптечку и перевяжи Свему голову.
        -Слушаюсь.
        Майер пропадает. Волна опять сотрясает берег. Что-то сдвигается в сознании и восприятии. Замедленная съёмка кончается, начинается обычная.
        -Стихарь налево вдоль обрыва, - скомандовал Дитц. - Шнайдер - направо! Ищите пещеру или углубление. Что угодно! Нам необходимо сухое место и огонь!
        Такое место очень скоро обнаружил Курт Шнайдер. Здесь обрыв отступал в глубь берега метров на пятьдесят, образовывая полукруглую площадку. Почти сплошь песчаную и относительно сухую, вдали от кромки прибоя.
        Через полчаса все вместе с оружием и снаряжением перебрались сюда. Быстро насобирали плавника, разожгли костёр, устроили раненых. У Борисова оказалось сломано предплечье, ему вкололи обезболивающее, и фея Нэла принялась за дело. После Ани Громовой-Малышевой она считалась самым признанным медиком в Отряде, хотя необходимыми навыками оказания первой помощи, особенно при ранениях и травмах, обладали все.
        Но сначала Нэла осмотрела Свема Одиночку. Ему уже залили медицинским клеем длинную рваную рану на голове и наложили повязку, но охотник продолжал оставаться без сознания.
        -Череп вроде цел - сказала Нэла, осторожно ощупав его голову своими длинными чуткими пальцами. - Это главное. Дыхание ровное… Пусть полежит спокойно, утром посмотрим.
        Нэла как раз зафиксировала руку Борисова специальным составом, выполняющим ту же роль, что и гипс, только почти невесомым и подвесила её на поддерживающей повязке через шею, когда со стороны моря раздался низкий негромкий свист, и в сером свете зарождающегося утра в лагерь вплыла по воздуху полутораметровая полусфера.
        -О, - сказал Валерка, - вот и наш дядька Черномор. Молодец, не пропал на дне морском!
        Свист двигателей робота стих, и полусфера опустилась на пять, выдвинувшихся с боков, лап-опор, которые в случае необходимости могли служить Рурику и своеобразными ногами.
        -Задание выполнено, - доложил робот. У него был смешной голос какого-то древнего киношно-мультяшного персонажа. - Ожидаю дальнейших приказаний.
        -Надо же, - сказал Шнайдер. - Заговорил. Эй, Рурик!
        -Слушаю вас.
        -Нужно отвечать «я!». Ещё раз. Рурик!
        -Я!
        -Доложи, почему раньше молчал?
        -Не было приказа говорить.
        -Не было приказа говорить, господин Шнайдер! - поправил Курт. Остальные с интересом наблюдали за происходящим.
        -Не было приказа говорить, господин Шнайдер! - послушно повторил робот.
        -Почему сейчас заговорил?
        -Был приказ доложить.
        -Разве? - удивился Курт.
        -Господи! - воскликнула Оля. - Какие мы все идиоты. И я - первая идиотка.
        -Протестую, - возразил Дитц.
        -Обоснуй, - сказал Велга.
        -Наш Рурик, если вы заметили, передвигается в основном с помощью встроенного антиграва и реактивных двигателей, - сказала Ефремова. - Лапы-опоры использует очень редко. А я приказала ему достичь морского дна, выбраться по нему на берег и доложить. Спрашивается, зачем? Он же прекрасно мог достичь берега по воздуху!
        -Точно, идиоты, - согласился Валерка. - Когда я сказал, что можно сбросить его за борт в качестве балласта, тоже не дотумкал, что ему по фигу. Пожалел вроде как. Полезное имущество!
        -Ладно вам, - подала голос Нэла. - Нашли повод себя корить. Никто не идиот. Все молодцы и герои. - Она подошла и погладила робота по гладкой теплой поверхности. - И ты, Рурик, молодец. Отдыхай.
        -Мне не нужен отдых, - сообщил Рурик, и Велге показалось, что в голосе робота прозвучали довольные нотки.
        -Это очень кстати, - сказал лейтенант. - Готов к новому заданию?
        -Готов.
        -Нужно отвечать «так точно»! - усмехнулся Велга. - Повтори.
        -Так точно!
        -Эй, мальчики, - сказала Нэла. - Вы уверены, что нам нужен ещё один солдафон?
        -Наконец-то мы услышали в свой адрес тёплое дружеское слово, - вздохнул Хельмут. - Спасибо, Нэла.
        -Ладно тебе, Хельмут. Ты же знаешь, что я так не думаю. Просто все эти ваши «яволь» и «так точно» уж очень казармой отдают.
        -Не вижу ничего плохого в чистой и дисциплинированной казарме, - пробубнил Дитц скучным голосом. - Будь она у нас в Пирамиде с самого начала, мы бы её не прос… потеряли. И не болтались сейчас бог знает на каких задворках Галактики, в самом натуральном Средневековье, без нормального транспорта и с весьма ограниченным запасом туалетной бумаги.
        -Хорошо, - сказала Нэла. - Я поняла. Извини. Делайте, как считаете нужным.
        Она отошла к костру и там присела, протянув руки к огню.
        Велга и Дитц переглянулись. Дитц едва заметно пожал плечами. Велга едва заметно вздохнул.
        -Ожидаю приказаний, - напомнил о себе Рурик.
        -Мы сейчас ляжем спать, а ты остаёшься на часах, - сказал Велга.
        -Не понимаю. Что значит «на часах»?
        -На страже. Будешь охранять периметр. Если заметишь посторонних, труби тревогу.
        Короткий оглушительный гудок, похожий на гудок встревоженного океанского лайнера, распорол предрассветную тишину.
        -Ой! - вздрогнула Оля. - Громко.
        -Примерно так, - похвалил Велга. - Действуй, солдат.
        -Всем спать. - Дитц посмотрел на часы. - Четыре часа. Утром осмотримся и решим, куда дальше.
        Через пять минут все спали. Волны утихли. Уютно потрескивая, догорал костёр. Небо на востоке начинало светлеть.
        Велга проснулся и открыл глаза ровно через четыре часа после того, как заснул. Умение мгновенно засыпать в любой обстановке и не менее мгновенно просыпаться в нужное время без всякого будильника было им приобретено на войне и пока оставалось с ним.
        Он вспомнил, где он, что случилось вчера и, сразу же окунаясь в заботы предстоящего дня, поднялся на ноги. Вокруг просыпались товарищи. Из палатки, куда поместили раненых, Нэлу и Олю Ефремову, появилась Нэла.
        -Доброе утро! - поздоровался Велга и посмотрел на солнце. Оно стояло уже довольно высоко и приятно пригревало. От вчерашней непогоды на небе не осталось ни облачка. Успокоилось и море. Теперь оно приобрело чистую акварельную синеву, невысокий прибой с нежным шипением накатывался на берег и уползал обратно, перекатывая по дну мелкие камушки. - Как Свем?
        -Доброе, - улыбнулась фея. - Очнулся. Но ходить пока не может. Будем нести. - Она огляделась. - Так. Ни камушка, ни кустика. И как девушке справить нужду?
        -Ты прям как первый раз замужем, - сказал Велга. - Девочки направо, мальчики налево… Значит, понесем Свема. Главное, очнулся.
        Он дошёл до узкой песчаной, усеянной мелкими и крупными камнями полоски берега - туда, где вертикальная стена обрыва почти вплотную подступала к морю. Свернул, потерял из виду их ночной импровизированный лагерь, нашёл удобное, закрытое с трёх сторон место и сделал необходимые дела. Потом разделся, окунулся в уже по-осеннему холодную воду, почистил зубы, побрился и вернулся в лагерь.
        После завтрака прикинули маршрут. По всему выходило, что их отнесло южнее, и теперь нужно забирать вдоль моря к северу и там искать, где подняться на обрыв.
        -Вешняк, Майер, - приказал Велга. - За вами носилки. Возьмите Рурика, вернитесь к гондоле, там наверняка найдётся, что использовать.
        -Есть.
        -Разрешите, товарищ лейтенант? - подал голос Валерка.
        -Разрешаю.
        -Может, без носилок обойдёмся? Свем мальчик тяжёленький, вчетвером тащить придётся. А нас, мужиков на ногах, всего семеро. Влада не считаем, он однорукий. Ему бы себя донести. Извини, Влад.
        -Ничего, ты прав, - сказал аналитик.
        -По-моему, мы сейчас наблюдаем чистой воды сексизм, - сказала Нэла. - А, Оль, как думаешь?
        -Охренеть, - согласилась Ефремова. - Ушам не верю. Они думают, что мы не способны наравне с ними тащить носилки.
        -Спокойно, девушки, - сказал Хельмут. - Вам найдётся, что тащить и помимо носилок. Валера, что ты предлагаешь?
        -Рурик, - сказал Валерка.
        -Что - Рурик?
        -Я думаю, из нашего Рурика получится отличная санитарно-транспортная лошадь.
        Валерка объяснил и показал, что он имеет в виду.
        -Давайте попробуем, - согласился Велга. - Но носилки всё равно нужно сделать. На всякий случай.
        Через час тронулись в путь. Свем Одиночка был привязан к сиденью, сооружённому из двух выдвинутых манипуляторов Рурика и подручного материала, и ехал на спине робота. Довольно удобно, так сказал он сам перед тем, как снова заснуть. Нэле даже снотворное ему давать не пришлось, организм Свема сам знал, как лучше всего себя вести в сложившихся обстоятельствах.
        -Вот и хорошо, - прокомментировала Нэла. - Пусть спит.
        Их путь трудно было назвать лёгким и накатанным. Хотя и особо тяжёлым он не был. Большей частью приходилось пробираться между камней или шагать прямо по ним, стараясь, чтобы нога не соскользнула, не подвернулась предательски. А на спине - набитые рюкзаки. А на груди - плазменные винтовки (автоматы и патроны - те, что имелись, они оставили в «Маленьком бродяге», чтобы не тащить лишнее). Три с половиной килограмма каждая. Полегче, чем пятикилограммовые пистолет-пулемёты «МР-40» или «ППШ», не говоря уже о двенадцатикилограммовом «МГ-42», но всё равно не пушинка. Плюс плазменные заряды к винтовке в специальных кассетах-аккумуляторах. Гранаты. Несколько пистолетов. Ножи. Сапёрные лопатки. Аптечки. Самодельные носилки, которые попеременно несли все. Справа - море. Сверху - солнце. Хоть и не такое палящее, как летом, но весьма жаркое - пот выжимает только так. Слева - крутой, уходящий вверх метров на пятнадцать, а местами и двадцать, глинистый обрыв, подняться по которому не представляется ни малейшей возможности.
        Труднее всего приходилось Владу Борисову. Он был много старше всех, хуже тренирован, а теперь к этому прибавилась ещё и сломанная рука. Пока находились в Пирамиде, она лечила и энергетически поддерживала всех таким образом, что особой разницы между двадцатидвухлетним Валеркой Стихарем и пятидесятипятилетним Владом Борисовым в их физических кондициях не ощущалось. Но теперь они уже достаточно давно были лишены её животворящего поля, чтобы эта разница снова и явно вылезла наружу. К чести сказать, Борисов не жаловался и не отставал, упорно шёл вперёд и с негодованием отвергал все попытки забрать у него, к примеру, винтовку или рюкзак.
        Легче всех было, вероятно, Свему Одиночке, который безо всяких забот и хлопот спал на спине робота. Рурик в основном пользовался для передвижения своими лапами-опорами, но иногда, в особо трудных местах, включал двигатели и преодолевал препятствие по воздуху.
        Так прошло полтора часа.
        Пейзаж почти не изменился. Всё так же справа плескалось успокоившееся сегодня море, а слева вздымался обрыв. Время от времени с верхушек деревьев, росших на краю обрыва, к сверкающим на солнце волнам стремительно планировали длиннолапые ширококрылые черные птицы с ярко-алой грудью. Они ловко выхватывали из воды зазевавшихся рыбёшек и снова взмывали к обрыву с добычей в клюве.
        Как положено, впереди, метрах в трёхстах от основной группы, двигался авангард из двух человек - Валерки Стихаря и Курта Шнайдера.
        Они-то первыми и вышли к заливу.
        Впереди шёл Шнайдер. Стихарь за ним на дистанции в пять шагов. Курт обогнул уступ, замер и в ту же секунду сделал шаг назад, предостерегающе подняв правую руку.
        -Что там? - негромко спросил Валерка.
        -Корабли и люди, - коротко ответил Шнайдер. - В заливе.
        -Город?
        -Кажется, нет.
        Они легли и, теперь уже прячась за камнями, выползли из-за уступа на дистанцию прямой видимости.
        -Ого, - присвистнул Валерка и достал бинокль.
        Залив крутой неровной дугой вгрызался в берег километра на два. Здесь обрыв постепенно понижался и примерно через километр сходил на нет, сменяясь густым лесом. Между лесом и полосой прибоя наличествовала довольно широкая, в несколько десятков метров, полоса песка. Идеальный пляж для тех, кто понимает. Или место для высадки.
        Кораблей было на первый взгляд больше трёх десятков (тридцать четыре, как подсчитали они чуть позже). Парусные, низкие, одно - и двухмачтовые, напоминающие чем-то древнеримские галеры или раннесредневековые дромоны, - часть их была вытащена на плоский песчаный берег, часть стояла на якоре в глубине залива. На берегу дымили костры, сновало множество людей, стояло несколько больших полотняных разноцветных шатров-палаток, повсюду виднелись какие-то тюки, бочки, корзины. Отдельными шалашиками там и сям по берегу были разбросаны связки копий, рядом с ними на песке лежали груды щитов, пучки стрел, боевые топоры.
        -По-моему, это какая-то военная вылазка, - сказал Валерка, передавая бинокль Курту. - Типа десанта. Глянь, сколько оружия. И не разбросано, в порядке лежит, повзводно. Рядовые бойцы корабли разгружают, дрова собирают, кошеварят. А офицеры командуют.
        -Да, - согласился Шнайдер. - Вижу. Это точно не торговцы. На поясах у офицеров - то ли мечи, то ли сабли. И доспехи побогаче. У солдат кожаные куртки с металлическими бляхами поверху, а у тех пластинчатая броня и кольчуги. Так. Надо наших предупредить.
        Валерка снял с пояса портативную рацию на «вечной» батарее питания и сообщил Велге о том, что они видят.
        Через десять минут Отряд устроил короткое совещание под прикрытием уступа, оставив одного человека - Шнайдера - следить за айредами.
        Посовещаться им, однако, не дали.
        «Двое, - показал на пальцах Курт, обернувшись: - Идут сюда».
        Он лежал за большим камнем на краю уступа так, что мог видеть и залив, и, повернув голову, товарищей.
        Велга показал на часы и поднял брови.
        Шнайдер секунду подумал и показал пять пальцев.
        «Пять минут, - перевёл про себя Велга: - Значит, метров четыреста»
        Шнайдер осторожно высунулся из-за камня, глянул в бинокль и снова обернулся.
        «Меч, - показал он руками: - И лук».
        «Берём обоих, - показал остальным Велга: - Живыми и тихо».
        «Согласен, - кивнул Хельмут - Оля, Нэла и Влад - назад на тридцать шагов. Рурика спрятать за поворот. Сами - капюшоны на головы, исчезнуть между камнями. Остальные - рассредоточиться, замаскироваться. Шнайдер, назад, за уступ. Ждём их здесь».
        Разведчики Второй мировой не владели языком глухонемых. Но жестами и знаками разговаривать умели. Война научила.
        Эти двое шли, не таясь. Перебрасывались на ходу словами на незнакомом языке. Один раз громко рассмеялись. Под их сапогами хрустели раздавленные ракушки и шуршал песок. Когда подошли совсем близко, стало слышно их дыхание, а дунувший в сторону Отряда ветерок донёс до ноздрей вжавшегося спиной в обрыв Велги запах давно немытых тел.
        В отличие от тех же сварогов, которые с людьми, можно сказать, одного роста, айреды в среднем ниже сантиметров на десять. А то и на все пятнадцать. Ещё у них два сердца, но это в данном случае не имело ни малейшего значения. А вот рост - да, имел. Потому что одно дело обездвиживать гуманоида одной с тобой комплекции и одного роста и совсем другое - вязать того, кто ниже, легче и слабее. К тому же не имеет ни малейшего понятия о приёмах рукопашного боя и вообще не ждёт нападения. И напрасно, кстати. Солдат всегда должен быть готов отразить атаку. Иначе он плохой солдат.
        Эти двое не успели вообще ничего понять. Как только они шагнули за уступ и пропали из виду лагеря и кораблей, то были мгновенно сбиты на землю, разоружены, связаны по рукам и ногам, оттащены подальше от уступа (Шнайдер опять остался наблюдать) и с кляпами во рту усажены спиной к обрыву.
        Хельмут и Александр сняли рюкзаки, отложили винтовки, вразвалочку подошли к пленникам. Один из них - тот, у кого отняли меч, был в лёгкой кольчуге с короткими рукавами поверх полотняной рубахи, чей подол почти достигал колен. Волосы чёрные, коротко стриженные. Тёмно-карие, глубоко посаженные глаза. Над верхней губой - полоска загибающихся книзу усов. На вид - около тридцати земных лет. Второй, лучник, был на вид моложе своего товарища лет на пять. Бритый подбородок и усы, волосы тоже чёрные, прямые, длинные, почти до плеч. Глаза болотного цвета, но ближе к карим. Облачён в стёганую куртку на голое тело. Оба в неопределённой формы штанах, заправленных в низкие кожаные сапоги.
        Дитц небрежно закурил. Велга вытащил из ножен на поясе боевой нож и принялся им поигрывать, пуская лезвием солнечные зайчики в глаза пленных.
        -Имена, звания? - негромко, с ленцой, осведомился Хельмут по-немецки.
        Плоская коробочка автопереводчика, тысячу лет назад украденная Валеркой Стихарём у Карсса Оргома, повторила его вопрос на языке рашей. Пленники переглянулись, замычали. Велга приставил нож к горлу лучника, вытащил кляп.
        -Кто заорёт, умрёт на месте, - пообещал Дитц. - Имена, звания?
        Кольчужный презрительно усмехнулся и длинно проговорил что-то на незнакомом языке.
        -Кто спрашивает? - перевёл лучник. - И советуем нас развязать. Если не хотите умереть долгой и мучительной смертью.
        Дитц наклонился и коротко, справа, ударил кольчужного по лицу. И тут же врезал слева. Голова кольчужного мотнулась туда-сюда. Глаза вспыхнули дикой злобой.
        Обер-лейтенант снова запихал кляп в рот кольчужному и с размаха врезал ему ногой между ног. Пленник замычал, захрипел и повалился на бок.
        -Ну? - осведомился Велга и чуть усилил нажим. - Будем говорить?
        -Не надо, господин, - сказал лучник по-рашски, испуганно переводя глаза с лезвия у своего горла на скорчившегося в позе эмбриона кольчужного. - Не убивайте нас. Мы… Я всё скажу.
        Дитц повторил вопрос.
        -Это - Усгерик Аххан, командир четвёртой сотни Первого царского полка великих уйсов, - сказал лучник. - А я - Альфар. Лучник того же полка и той же сотни. И переводчик.
        -Сколько вас?
        Лучник замялся, покосился на своего командира. Тот уже немного пришёл в себя и теперь пытался сесть, отталкиваясь плечом от песка. С третьей попытки ему это удалось.
        -Будет больно, - сказал Велга.
        -Шесть тысяч, - неохотно вымолвил Альфар. - Или немного больше. Точно я не знаю.
        Командир четвёртой сотни Первого царского полка снова замычал. Дитц пожал плечами и вытащил кляп. Кольчужный что-то коротко сказал и сплюнул на песок. Слюна была красной от крови.
        -Что он сказал?
        -Что я предатель.
        -Скажи ему, что он дурак, - сказал Велга. - Мы - могущественные пришельцы с неба. Мы можем сжечь все ваши корабли и убить каждого десятого за то время, пока он прочтёт утреннюю молитву.
        Лучник перевёл. Кольчужный снова презрительно усмехнулся и что-то сказал.
        -Мы слышали о пришельцах с неба, - сказал Альфар. - Если вы - это они, то почему идёте пешком? Где ваш корабль, который умеет летать?
        -Вопросы здесь и сейчас задаём мы, - сказал Дитц. - Но я, так и быть, предоставлю тебе доказательства.
        Он поднял винтовку, вскинул её к плечу, прицелился куда-то поверх голов, повел стволом и выстрелил. Короткая молния плазменного заряда с легким треском пронзила воздух, и через две секунды обожжённые остатки длиннолапой чёрной птицы рухнули на берег рядом с полосой прибоя. Из мёртвого клюва выпала на песок серебристая рыба. Затрепыхалась на мокром песке, дождалась прибоя, забила хвостом, вода ей помогла, и вскоре рыба исчезла с глаз, вернувшись в родную стихию.
        Сотник, как мысленно прозвал его Велга, расширенными глазами смотрел на то, что осталось от птицы размером с хорошего баклана, после выстрела. Кучка обгорелых перьев, клюв и полголовы.
        -Хорошо, - подумав, неохотно согласился сотник. - Что вам нужно?
        -Нет, это что вам нужно? - осведомился Дитц. - Как я понимаю, вы сейчас находитесь на земле рашей. И, по-моему, они вас к себе не приглашали. Во всяком случае, не шесть тысяч вооружённых до зубов уйсов.
        -Уйсы всегда воевали с рашами, - перевёл Альфар слова своего командира. - Они наши враги. Что же касается земли, то ещё тридцать лет назад она была землёй уйсов. Отец Дравена Твёрдого подлым ударом в спину, нарушив клятву, сбросил нас в море. Пришло время ответить за это.
        -Не знаю, как его отец, а сам Вершинный князь рашей и города Брашена Дравен Твёрдый, кажется, не так давно подписал с уйсами вечный мир? - вкрадчиво осведомился Велга.
        Он понятия не имел ни о какой дипломатической деятельности князя Дравена и бил наугад. Судя по метнувшемуся в сторону взгляду Усгерика, попал.
        -Я простой солдат, - сказал Усгерик. - Дело солдата - выполнять приказы. А кто там что подписывал или не подписывал… Даже если и подписал, то этот договор не имеет силы. Потому что…
        -Каков у вас приказ? - властно перебил Велга.
        -Не знаю, - снова отвёл глаза в сторону уйс. - Я всего лишь командир сотни. Вам нужно спросить тысячника. Или командующего.
        -Врёшь, - сказал Дитц. - Всё ты знаешь. И мы знаем, зачем вы здесь. Решили воспользоваться тем, что народ рашей выкосила Ржавая Смерть и взять, что плохо лежит? Шесть тысяч хорошо вооружённых солдат! Да это целая армия вторжения! А насчёт тысячника или командующего - это, пожалуй, хорошая мысль, - он выключил «переводчик» иповернулся к Велге. - А, Саша, как считаешь?
        -Считаю, да, - кивнул Велга. - Если они захотят разговаривать.
        -Сожжём пару-тройку кораблей, убьём с полсотни солдат, и захотят, - сказал Дитц. - Никуда не денутся.
        Уйсы, переставшие понимать о чём речь, тревожно переводили взгляды с одного лейтенанта на другого, время от времени посматривая также на других членов Отряда.
        -Пропускать их в глубь Раши нельзя, - сказал Александр. - Дравен сейчас, боюсь, и пары тысяч копий собрать не сможет. Но начинать переговоры со стрельбы… А если они не испугаются и кинутся на нас всей массой?
        -Хочешь сказать, это будет негуманно?
        -Хочу сказать, что нам просто не хватит зарядов, телами завалят.
        -Согласен, - секунду подумав, сказал Хельмут. - Тогда давай так. Я и… - он обернулся, посмотрел на бойцов Отряда, - Руди берём этих двоих и идём по бережку прямо к бравой армии вторжения. С оружием, понятно, и в полном боевом. А вы поднимаетесь на обрыв и оттуда, сверху, с удобной позиции, берёте на прицел парочку этих корыт с мачтами и офицеров. Следите за нами. Если скажу в рацию: «Саша, давай!» - стреляйте по кораблям. Ниже ватерлинии, чтобы ко дну пошли, но люди успели выплыть. А если: «Давай на поражение!» - по кораблям и офицерам.
        Велга невольно посмотрел вверх. Край обрыва виднелся метрах в пятнадцати, не меньше.
        -Рурик, - сказал Хельмут.
        -Ага, - почесал щёку Велга. - И впрямь. Ладно, попробуем. Но смотри, не геройствуй.
        -Делать мне нечего. Руди, готов?
        -Готов.
        -Молодец, - Хельмут включил «переводчик» иобратился к пленным: - Какого цвета у вас флаг переговоров?
        -Белого, - ответил Усгерик.
        Разобрали носилки, одну штангу превратили во флагшток. На флаг Борисов пожертвовал белую майку, которых у него оказалось несколько.
        Уйсам развязали ноги и руки, сотник взял флаг, и все четверо направились по берегу к лагерю.
        Остальных к этому времени робот Рурик, одного за другим, уже поднял на край обрыва.
        Оба уйса шли впереди. Хельмут и Руди, держа пальцы рядом со спусками винтовок, а стволы на сгибах локтей, отставали на два шага.
        -И никаких глупостей, - сказал Хельмут им в спины. - Если что, умрёте первыми. Это понятно?
        -Понятно, - ответил лучник Альфар.
        -Сотник, не слышу ответа.
        -Я всё понял, - сказал сотник, чуть повернув голову.
        Они прошли уже пару десятков метров по песку в прямой видимости тех, кто находился в лагере и на кораблях, но пока их, кажется, не замечали.
        -Забыл спросить, - сказал Дитц. - Зачем вы двое вообще решили отдалиться от лагеря?
        -Разведка, - неохотно ответил Усгерик Аххан. - Лично хотел убедиться, что всё чисто вокруг. Лучника взял на всякий случай. Альфар хорошо стреляет.
        -И лично потом доложить начальству, - закончил за него Хельмут. - Ладно, не важно. Будем считать, не зря сходили.
        Их заметили через несколько секунд.
        В лагере тревожно запели то ли рожки, то ли горны, и казавшаяся до этого хаотичной масса людей пришла в быстрое упорядоченное движение.
        В момент были расхватаны копья, стрелы, щиты и топоры. Подразделения строились в боевые порядки. Лучники занимали выгодные позиции для стрельбы. По бортам стоящих на якоре кораблей выросли специальные щиты. Уже были слышны резкие отрывистые команды командиров, чей-то лихой пронзительный свист и снова пение рожков.
        Не доходя сотни шагов до линии солдат, вытянувшейся поперёк пляжа и ощетинившейся копьями, Дитц скомандовал:
        -Стой.
        Пленники остановились.
        Двое солдат подались в стороны, из-за линии вышел уйс в блестящей, до колен, полностью закрывающей руки кольчуге, подпоясанный широким поясом с мечом и шлеме с ярким красно-жёлтым плюмажем на голове. И два лучника по бокам с длинными луками и стрелами на тетивах.
        Начались переговоры. Вышедший вперёд военачальник оказался тысячником и вёл себя весьма надменно. Чтобы вернуть его к реальности, Дитц выстрелил в стоящую на берегу бочку с пресной водой. Результат впечатлил всех настолько, что через три минуты на переговоры явился главнокомандующий. Был он толст, низкоросл и лыс; облачён в тонкой работы доспехи и шитый золотом плащ и начал с угроз, заявив, что оба пришельца находятся под прицелом как минимум сотни лучников.
        -Стоит мне отдать приказ, и вам не поможет ваше оружие, бросающее молнии, - заявил он.
        -Стоит отдать приказ мне, и вам уже никогда не придётся отдавать приказы, - ответил Дитц. После чего сказал в рацию: - Саша, давай!
        Восемь молний пронеслись над пляжем со стороны обрыва и вонзились в два, стоящих рядом на якоре, корабля. Громкий крик изумления, пополам со страхом, вырвался из сотен солдатских глоток, когда вверх взлетели фонтаны пара, в проломленные борта ниже ватерлиний хлынула морская вода, и оба красавца-корабля синхронно, медленно, но неуклонно начали крениться на борт и пошли ко дну. Команды обоих попрыгали в воду и теперь, фыркая и поминутно оглядываясь, плыли к берегу.
        -Следующие будут по людям, - пообещал Дитц. - Кстати, вы и ваши тысячники первые кандидаты на трупы.
        Велга, Дитц, Майер, Вешняк и Хейниц, расставив ноги и положив руки на висящие на груди винтовки, почти в одинаковых позах стояли на песке и глядели в сторону моря. Солнце светило им в спины, и на песке лежали длинные, уже вечерние тени. Остальные члены Отряда занимались устройством на ночь и приготовлением ужина.
        В море ещё были видны все тридцать два корабля уйсов. Они отошли от берега на вёслах с полчаса назад, а теперь поставили паруса, поймали ветер и с каждой минутой становились всё меньше и меньше, удаляясь к горизонту.
        -Я думал, будет хуже, - сказал Хейниц. - Думал, придётся убивать.
        -Всё ещё впереди, - ответил Вешняк. - Они вернутся.
        -Интересная мысль, - сказал Велга. - Почему так думаешь?
        -А куда им деваться? - пожал плечами сержант. - Их кто сюда послал? Царь. Теперь они, значит, возвращаются и рассказывают, что испугались нескольких рукотворных молний. Что царь сделает? Головы долой. И первым на плаху пойдёт главнокомандующий. Вот и думайте, что им лучше.
        -Сергей прав, - сказал Дитц. - Я бы тоже вернулся. Выждал бы в море сутки-двое и вернулся.
        -Тогда уж лучше пройти вдоль берега и другое место для высадки поискать, - сказал Велга.
        -Можно и так, - согласился Хельмут.
        -Что ж нам теперь, сидеть тут и караулить? - спросил Карл. - Да ещё и патрули снарядить по берегу в обе стороны?
        -Нет, - покачал головой Велга. - Князя Дравена мы уважаем, народ рашей тоже, но в охранники ему не нанимались. Отвели беду ненадолго, и ладно.
        -Надо просто поспешить в Брашен, - сказал Дитц. - Всё равно нам туда надо, а теперь и ещё один стимул появился.
        -Так и сделаем, - сказал Велга.
        -Кушать подано! - раздался от костра весёлый голос Оли Ефремовой. - Идите жрать, пожалуйста!
        Корабли уходили всё дальше в море. Вскоре остались видны только мачты с парусами, а затем пропали и они. Солнце тоже скрылось за деревьями, росшими на горбах пологих холмов, в склоны которых постепенно переходил обрыв с севера. Кричали птицы. Золотились редкие облака. Над опустевшим пляжем плыл вкусный запах дыма и горячей походной еды, и не нужно было иметь большой фантазии, чтобы представить себе, что Отряд находится где-нибудь на Земле. Только они были не на Земле и слишком хорошо об этом знали. А если бы и на Земле, то что толку? По-настоящему вернуться домой могли только Влад Борисов и Оля Ефремова. Возможно, Свем Одиночка. Все остальные не хотели об этом даже мечтать. Той Земли, тех стран и времён, в которых они родились и выросли, давно не существовало. Да и сами они изменились настолько, столько испытали и повидали, что уже не знали, где их дом и нужен ли он им вообще. Зачем, если ты молод, удачлив и впереди целая вечность? Ещё не кончились дороги, которые нужно пройти. А значит, дом подождёт.
        Глава восьмая
        Дождь хлестал в высокие стрельчатые окна каминного зала. Казалось, где-то там, за каменными стенами, стоял беспечный великан, достающий головой до верхушки донжона, и поливал Замок из гигантского садового шланга. В целях санитарии и гигиены.
        Координатор сидел в кресле с высокой спинкой у пылающего камина и задумчиво смотрел на потоки воды, стекающие по ту сторону разноцветного стекла. Он любил дождь, любил сидеть в непогоду у огня в каминном зале со стаканом крепкого (из тысяч и тысяч алкогольных напитков всех доступных цивилизаций и времён Координатор отдавал предпочтение сорокалетнему грайду с планеты Шиванд, выдержанному в скорлупе гигантских орехов дерева бейнах) и ни о чём не думать. Вернее, думать, что он ни о чём не думает, а просто отдыхает. На самом деле именно в такие минуты ему часто приходили в голову мысли, которые позже превращались в концепции, планы и реальные дела.
        Распахнулись двустворчатые тяжёлые двери, и в каминный зал вошёл Распорядитель. Его длинные седые волосы были, как обычно, собраны на затылке в два хвоста. На худых широких чуть сутулых плечах болталась мягкая светло-серая рубаха навыпуск. Так же на Распорядителе имелись широкие, едва достающие до лодыжек, чёрные штаны и весёленькие сандалии ярко-жёлтого цвета на босу ногу.
        Он молча подошёл к столику с напитками, подумал, плеснул себе в высокий стакан грайда, долил лимонадом, пододвинул ближе к огню второе кресло и уселся напротив Координатора. Молча отсалютовал стаканом, сделал глоток и уставился в огонь.
        -Как дела? - осведомился Координатор.
        -Ты ещё спроси, какие у меня творческие планы, - хмыкнул Распорядитель.
        -Смешно, - согласился Координатор. - Особенно должно быть смешно тем, кто смело мешает благородный грайд с вульгарным лимонадом.
        -Это хороший лимонад, - сказал Распорядитель. - Домашний. Одна знакомая на Земле делает.
        -Русская?
        -Почему русская? Американка. Из Теннесси.
        -Ясно. Кстати, о людях. Ты в курсе, что произошло с Пирамидой?
        -Ещё бы.
        -Что думаешь по этому поводу?
        -Людей погибших жалко, - сказал Распорядитель. - Годные были люди, подходящие. Но наш Отряд жив, и это уже хорошо.
        -То есть ты предлагаешь не вмешиваться?
        -С чего бы? Я вообще не вижу ничего сверхординарного в данной ситуации. Пирамида - это власть. А за власть испокон веков идёт война. Особенно среди нашего брата гуманоида. Пусть сами разбираются, у нас своих дел достаточно. Но сварогам, если честно, я не завидую.
        -Да, - согласился Координатор. - Однажды они уже имели дело с Отрядом. И вот теперь снова на те же грабли. - Он помолчал и добавил: - Давай-ка выпьем за Отряд. Пусть живут, и пусть у них всё получится.
        -Давай. - Распорядитель протянул руку, и два толстостенных тяжёлых стакана столкнулись с глухим крепким стуком.

* * *
        …К городу на побережье, который был хорошо виден на имеющейся у них карте, они вышли утром четвёртого дня пути по берегу моря на север. И очень вовремя вышли. Как раз на третий день с северо-запада подул холодный пронизывающий ветер, небо затянули серые тучи, и зарядил бесконечный дождь. Боевые комбинезоны сварогов были абсолютно непромокаемы и прекрасно защищали от холода, но шагать день напролёт по мокрому бездорожью с тяжелым рюкзаком за плечами и «адовой Хильдой» на груди, когда в лицо хлещет дождь пополам с ветром, и ноги вязнут в грязи, которая буквально несколько часов назад была вполне твёрдой почвой, - удовольствие сомнительное. Не говоря уже о ночёвке в такую погоду под открытым небом. После того, как путники отправили назад, несолоно хлебавши, военную экспедицию уйсов, было принято решение идти вдоль моря не по самой кромке берега, а чуть дальше, по холмам. Таким образом, им не пришлось бы следовать всем многочисленным и непредсказуемым изгибам береговой линии, а значит, путь сокращался.
        Хотя Оля Ефремова и старалась следить за скоростью и направлением ветра, когда шторм сбил их воздушный шар с курса, они не знали точно, как далеко от точки приземления лежит город. По самым оптимистичным подсчётам, выходило порядка пятидесяти-шестидесяти километров. И около восьмидесяти-ста по самым пессимистическим. Это если по прямой. С учётом обхода различных препятствий, как-то: оврагов, слишком крутых склонов холмов и небольших озёр - больше.
        Лекта вращалась вокруг своей оси за двадцать шесть с половиной часов. Вокруг солнца - за триста сорок пять местных суток. В это время года, ранней осенью, день был примерно равен ночи. По старой солдатской привычке Отряд ложился рано и рано же вставал - едва брезжил рассвет. Часы Рурика, выставленные по местному времени, показывали девять часов и сорок восемь минут утра, когда шедшие на этот раз в авангарде Вешняк и Майер, взобравшись на очередной холм, остановились и передали по рации:
        -Видим город.
        И меньше, чем через час, Отряд, не таясь, стоял у открытых городских ворот, глядящих на запад.
        Не слишком высокие, метра четыре, не больше, стены города, крепостные башни и дома в самом городе были сложены из желтоватого ракушечника. Судя по всему, местного производства.
        -Похож на сакский камень, - оценил Влад Борисов, когда они ещё только разглядывали город с вершины холма. - В Крыму из него много строят.
        -Мы были в Крыму, - сказал Велга и вздохнул. Остро захотелось домой, хотя совсем недавно он и сам не знал, где его дом. Да и сейчас не знал. Но захотелось.
        У ворот на каменной лавке сидел и спал, откинувшись спиной на стену и опустив голову на грудь, старик. Был он облачён в ржавую, всю в прорехах, кольчугу поверх полотняной рубахи, полотняные же штаны и короткие, порыжевшие и потрескавшиеся от долгой жизни, сапоги. На правом сапоге часть подмётки отвалилась, и наружу торчал большой палец с длинным желтоватым ногтем. Обеими руками старик обнимал копьё.
        Отряд не стал будить усталого стража и прошёл за ворота. Прямо от них тянулась довольно широкая, мощённая камнем улица, по сторонам которой вплотную друг к другу теснились дома. В основном одно - и двухэтажные, но изредка попадались и трёхэтажные. Отряд шёл по улице спокойно, не торопясь. Внешне расслабленно, но оружие под рукой. Из переулка навстречу вышла женщина средних лет. В правой руке она несла деревянное ведро с водой. Увидела странных незнакомцев, остановилась, глядя настороженно, но без явного испуга. Отряд тоже остановился.
        -Здравствуйте, - сказал Велга, и транслятор перевёл его слова на рашский.
        -И вы здравствуйте.
        -Мы друзья князя Дравена Твёрдого. Кто сейчас правит в городе?
        -Дравен Твёрдый вспомнил о нас? - усмехнулась женщина и переложила ведро в другую руку.
        -Он и не забывал, - ответил Велга. - Но сейчас плохое время для всех. Ржавая Смерть мало кого пощадила. Не бойтесь, мы пришли с миром.
        Женщина подумала и поставила ведро на мостовую.
        -Я давно ничего не боюсь, - сказала она. - Чего бояться, если почти все, кого я знала и любила, лежат в могилах? Но любопытства пока не утратила. Сама не знаю, почему. Нрав такой, наверное. Не переделать уже, - она окинула Отряд заинтересованным взглядом серых глаз. - Вы не раши.
        -Нет, - подтвердил Велга. - Мы вообще из другого мира.
        -То-то я смотрю, - женщина покосилась на Рурика, - с вами болван железный. Говорят, сильный колдун может такого сделать и оживить. Но для этого ему нужно продать душу Врагу.
        -Мы не колдуны, - сказал Дитц. - Души свои никому не продавали. И это не болван. Машина. Механизм. Только очень сложный. Вы можете сказать, где нам найти правителя города?
        Женщина смотрела на Отряд, явно раздумывая, стоит он доверия или нет. Наконец, едва заметно вздохнула:
        -Вы его уже нашли. Это я.
        Её звали Гория. Гория Сенат. А город, как выяснили путники почти сразу, назывался Петлек, и жителей-рашей здесь было от силы пятая часть. Остальные принадлежали другому народу, хоть и родственному рашам, но некогда бывшему под властью уйсов. Уйсов выбил из Петлека, получив таким образом выход к морю, отец Дравена Твёрдого. С тех пор город и окружающие земли считались владениями рашей. Местные жители, уже забывшие, когда у них было собственное государство (и было ли вообще), особо не возражали. А уж с приходом Ржавой Смерти всем и вовсе не стало дела до любой политики - выжить бы.
        -Удивительно, - заметил Дитц, когда они расположились в большой комнате на первом этаже отделанного белым камнем двухэтажного, с колоннами и с черепичной крышей здания, стоящего на центральной площади. - На нашем языке фамилия Сенат означает главный в стране орган управления. Собрание облечённых высокой властью людей.
        -Это и есть дом городского собрания, - невпопад ответила Гория. - По двенадцать представителей от всех сословий. Раньше городом правил наместник князя, собрание ему только помогало, но Ржавая Смерть забрала и наместника, и всю его семью, и почти всех членов собрания. Осталась только я.
        -Вы были членом городского собрания? - спросил Дитц.
        -Да. От купеческого сословия.
        Хельмут собрался было вслух удивиться, но передумал и сделал вид, что всё в порядке. Им не слишком хорошо была известна роль женщин в Раше. Вероятно, они имели большую свободу, чем, допустим, в Древней Руси или землях средневековой Германии. А показывать свою неосведомлённость, в том числе и в данном вопросе, не хотелось. Из дальнейшего разговора выяснилось, что после пандемии Ржавой Смерти в городе осталась от силы восьмая часть жителей.
        -Если айсы вздумают сейчас напасть и попытаться вернуть своё, у них получится, - вздохнула Гория. - У меня меньше сотни мужчин, способных держать оружие, да и то половина из них, в случае чего, предпочтёт сдаться. И я их за это не осужу. Стражу нашу на воротах видели? Один из четырёх стариков, которые сменяют друг друга. Лет сорок назад они были хорошими солдатами, пришли сюда с отцом вершинного князя Дравена Твёрдого. И остались. Ржавая Смерть их пощадила, но время пощады не знает.
        -Вы с нами откровенны, - заметил Велга.
        -А что мне остаётся? Я вижу в вас большую силу. Ваша одежда, оружие, болван этот железный…
        -Робот.
        -Да как его ни назови. Механизм, говорите? Может, и так, а по мне - самое настоящее чудо. Колдовство. Или вот эта коробочка-толмач, которая ваши слова на наш язык сама переводит. Не-ет, если вы враги, то я не могу вам противостоять. Но вы - не враги. Враги себя так не ведут. Значит, друзья. А от друзей можно получить помощь.
        -Какой помощи вы ждёте? - спросил Дитц.
        -Защиты. Я уже говорила, что опасаюсь айсов. Когда пришла Ржавая Смерть, многие бежали из города. Некоторые за море, к айсам. Не знаю, удалось ли им выжить, и не знаю, как пережили Ржавую Смерть сами айсы. Если она вообще до них добралась. Но ясно одно - айсам известно о нашем бедственном положении. И если у них есть хоть какие-то силы, они не откажутся вернуть то, что считают своим.
        Александр и Хельмут переглянулись. Эта женщина думала и вела себя так, что мог бы позавидовать любой настоящий лидер-мужчина.
        «Интересно, есть ли у неё семья? - подумал Велга. - Впрочем, это не моё дело. Просто городу повезло, что именно она его возглавила!»
        -Ваши опасения верны, - подтвердил Дитц.
        И вкратце поведал о встрече с десантом айсов три дня назад.
        -Значит, они вернутся, - твёрдо сказала Гория. - Я хорошо знаю айсов. Они сделали вид, что испугались, и ушли в море. Там, вдали от берега, подождут и потом, когда решат, что вы убрались по своим делам, вернутся. Возможно, на этот раз пойдут прямо сюда, к Петлеку.
        -Мы не можем ждать слишком долго, - сказал Хельмут. - Нам нужно в Брашен. По сверхважному делу.
        -День или два, - сказала Гория. - Много - три. Если вы, как говорите, друзья Дравена Твёрдого, то должны помочь. Вершинный князь, горожане и я будем вам благодарны. А я дам вам хорошего проводника. С ним вы доберётесь до Брашена быстрее. Дала бы и лошадей, но их у нас почти не осталось. Съели. Вместе со Ржавой Смертью пришёл и голод.
        Повисло молчание. Велга и Дитц обдумывали слова Гории. Остальные тоже.
        -Вашему товарищу, - добавила Гория, посмотрев на Свема Одиночку, который с перевязанной головой лежал на лавке у стены (Свем уже мог передвигаться на своих двоих, но плохо и недолго - его часто тошнило, и кружилась голова), тоже не стоит сейчас пускаться в долгий и трудный путь. Ему нужно выздороветь.
        Надо ли говорить, что Дитц и Велга согласились на предложение Гории, и никто не протестовал?
        Гория отвела Отряд через площадь в самый шикарный постоялый двор города. Некогда шикарный. Теперь тут царило запустение. Не столько потому, что некому было содержать хозяйство (было кому, в живых после пандемии осталась средняя дочь бывшего владельца, которая с сыном-мальчишкой и пыталась поддерживать хоть какой-то порядок), сколько из-за отсутствия посетителей.
        -Места полно, - сообщила хозяйка, оглядев необычных гостей. - Располагайтесь. Вот только… - она замялась.
        -Мы заплатим, - догадался Велга. - Золотом.
        -Э, - протестующе воскликнула Гория. - Никаких заплатим. Вы наши гости, всё за счёт города.
        -Можно подумать, у города есть деньги, - хмыкнула хозяйка.
        -Хочешь сказать, что откажешь мне в кредите? - подняла бровь Гория.
        -Я не об этом, Гория. Если честно, мне просто нечем кормить такую ораву. Сама знаешь, как дела у нас с запасами.
        -У нас есть еда, - сказал Велга. - Не беспокойтесь.
        -А за постой мы всё равно заплатим, - добавил Дитц с привычной бесцеремонностью. - Это сегодня золото мало значит. А завтра, когда жизнь наладится, снова обретёт цену.
        -Платите, если хотите меня обидеть, - насупилась Гория.
        -Вовсе не хотим. Но…
        -Никаких «но», - отрезала Гория. - Я сказала, за счёт города, значит, за счёт города.
        Осматривать городские укрепления Гория тоже повела Отряд сама. На этот раз они разделились. На постоялом дворе - устраиваться, готовить обед и присматривать за раненым Свемом Одиночкой (а заодно и вещами, чего уж там) остались фея Нэла, Оля Ефремова, Влад Борисов и робот Рурик. Остальные отправились на стены. Собственно, безо всякого осмотра было ясно, что в случае нападения тех же айсов город защитить не удастся. За всё время, что они уже провели в городе, им встретились, не считая Гории и хозяйки постоялого двора, ещё только две женщины. Одна глубокая, едва передвигающаяся с помощью клюки старуха, не обратившая на них ни малейшего внимания, и одна неопределённых лет, обмотанная каким-то серым тряпьём и явно повредившаяся в уме (она стояла посреди мостовой на пересечении двух улиц и что-то страстно бормотала, жестикулировала, коротко и жутко хихикала, глядя прямо перед собой глубоко ввалившимися глазами). И один мужчина - молодой, но без ноги, отрезанной по самый пах, на костылях. Лишь заметив людей, он ускорил свой ковыляющий ход, поспешно, насколько это возможно, пересёк переулок и скрылся из
глаз. В его правой, крепко вцепившейся в перекладину костыля руке была сплетённая из верёвок сетка-авоська, в которой болталось с десяток напоминающих картошку, измазанных землёй клубней.
        -Куда это он? - спросил Валерка Стихарь и тут же догадался: - Боится, что отберём?
        -Да, - сказала Гория. - С едой плохо. Нам удалось сделать кое-какие запасы на зиму, но этого явно не хватит. Поэтому все, кто может, сейчас на охоте в холмах вокруг города и рыбачат в море. Если повезёт и не нападут уйсы, доживём до весны.
        Они стояли на участке восточной стены и смотрели на море. День был в разгаре. В небе, плотно забитом облаками, время от времени проглядывало солнце, и тогда море волшебно и красиво серебрилось, почти заставляя забыть о той опасности, которая вот-вот могла оттуда явиться.
        -Они ведь могут и не напасть, - задумчиво произнёс Карл Хейниц.
        -Ты это к чему? - спросил Валерка.
        Оба солдата, чтобы не мешать и не толкаться (ширина стены не превышала двух шагов), отошли в сторону.
        -Думаю о том, как бы провести разведку. И не могу придумать. Будь дело на суше…
        -Да, по морю ножками только Христос мог ходить, - согласился ростовчанин.
        -Ещё Пётр, - сказал Карл. - Но недолго.
        -Какой Пётр? - не понял Валерка.
        -Апостол.
        -Понятно. А почему недолго?
        -Испугался. Ты что, Евангелие не читал?
        -Как тебе сказать… - Валерке почему-то не хотелось признаваться в том, что он, действительно, не читал Евангелия, и теперь ростовчанин старался быстро сообразить, как ему уйти от прямого ответа. И тут его осенило.
        -О! - воскликнул он радостно. - Придумал!
        -Что?
        -Как провести разведку.
        -Ну?
        Валерка коротко изложил свою мысль.
        -А что, - сказал Карл и засмеялся. - Может получиться! Пошли, расскажешь.
        Велга и Дитц выслушали Стихаря внимательно, но поначалу не испытали большого энтузиазма.
        -Насколько я понимаю, он для этого не предназначен, - задумчиво произнёс Хельмут. - Рухнет с высоты в воду - и капут. И ему, и тебе.
        -Я самый лёгкий среди всех нас, - напомнил Валерка и в доказательство попрыгал на месте. - Даже Нэла вряд ли тяжелее, хотя у неё и аппетитные формы. Разве что Оля. Но какой из неё разведчик? Да и вообще, посылать на это женщин… Нет, я лучше всех подхожу, вы и сами это понимаете.
        -Хм… - Велга характерным жестом потёр подбородок.
        -Вспомните, как Рурик Свема тащил всю дорогу и нас на обрыв поднимал. Шикарно! А ежели что, я плаваю, как рыба. На спор в Ростове Дон переплывал туда и обратно. Два раза.
        -Ладно, - сказал Велга. - Где наша не пропадала. Толк и впрямь может быть. А, Хельмут?
        -Пожалуй, - согласился обер-лейтенант. - Воздушная да ещё и морская разведка - это то, что нужно. В открытом море не замаскируешься, а с высоты всё видно.
        Стихарь и Хейниц сходили за роботом и быстро вернулись. Карл, как самый продвинутый в Отряде пользователь всевозможных механизмов, автоматов, приборов и транспортных средств, отдал Рурику соответствующие приказы, после чего Валерка уселся сзади робота на выдвинутые манипуляторы и к ним же пристегнулся специально приготовленным для этой цели ремнём. Гория с интересом наблюдала за приготовлениями.
        -Неужели он полетит? - спросила она недоверчиво.
        -Должен, - ответил Хейниц и ещё раз проверил ремень. - Нормально. Готов, Валера?
        -Готов!
        -Рурик, старт!
        -Поехали!
        Робот негромко загудел включённым на полную мощность гравигенератором, выдвинул с боков два реактивных маневровых двигателя, оторвался от крепостной стены и поднялся в воздух. На секунду завис, словно размышляя и примериваясь, и полетел в сторону моря, постепенно набирая высоту. Что-то в нём было от тяжёлого гудящего шмеля, летящего по своим делам над деревенским лугом.
        Флот айсов Валерка заметил на шестнадцатой минуте полёта. Рурик летел на высоте около семисот метров со скоростью сорок километров в час и значит, по расчётам Стихаря, успел удалиться от берега примерно на десять километров. То есть ему оставалось пролететь еще пять, прежде чем он должен был повернуть обратно. Валерка первоначально хотел углубиться минимум на двадцать, а то и двадцать пять кэмэ, но получил отказ.
        -Если ты свалишься в воду, то полтора-два часа продержишься, пока мы под парусом до тебя доберёмся, - сказал на это Велга. - А вот больше - уже вопрос. Мне утопленники не нужны.
        -Два часа, если ветер будет благоприятный, - добавила Гория, чем окончательно поставила точку в данном вопросе.
        То, что корабли внизу - это флот айсов, который Отряд вытурил из безымянного залива три дня назад, не вызывало сомнений. Во-первых, их было тридцать два. То есть ровно столько, сколько оставалось у десанта после того, как два корабля сожгли. И во-вторых, на одной из палуб Валерка разглядел в бинокль толстого и лысого главнокомандующего айсов, а затем, уже на другой палубе, и командира третьей сотни Первого царского полка великих уйсов Усгерика Аххана и его верного лучника Альфара рядом. Оба, задрав голову, стояли возле борта и с озабоченными лицами смотрели, что это там такое непонятное жужжит над ними высоко в небе.
        -Спокойно, ребята, не надо волнений, сейчас мы проясним ситуацию, - сказал вслух Валерка. Новая мысль впорхнула ему в голову, и он намеревался её осуществить. Не ставя в известность командиров. Однако командиры не дремали. Запищала рация.
        -Здесь Стихарь, - сказал Валерка. - Приём.
        -Доложи обстановку, - раздался из динамика голос Велги.
        -Прямо мысли читаете, товарищ лейтенант, - уважительно восхитился Стихарь. - Только что собирался.
        -Кончай болтовню, докладывай.
        -Вижу флот уйсов. Заметил с минуту назад. И тут же ваш вызов.
        -Это точно они?
        -Точно. Идут прямо на город. Под всеми парусами.
        -Тебя заметили?
        -Уверен, что да.
        -Понял. Возвращайся.
        -Товарищ лейтенант, разрешите…
        -Не разрешаю.
        -Да это абсолютно безопасно! Они ж как на ладони у меня! Снижусь на пару сотен метров, потоплю несколько, остальные сами развернутся и уйдут!
        -Нам не нужно, чтобы они ушли.
        -Не понял?
        -Один раз мы им такой шанс предоставили, - ответил Велга. - Второго не будет. За свои действия надо отвечать. Вот пусть и ответят.
        -Ага, - озадаченно пробормотал в рацию Валерка. - Теперь, кажется, понял. Возвращаюсь. Стоп. Товарищ лейтенант!
        -Здесь. Что там ещё?
        -Они разворачиваются!
        Вероятно, Усгерик и Альфар разглядели, кто парит над ними, подобно орлу, и передали сообщение по команде. На флагштоки мачт взлетели вымпелы. Пронзительно запели сигнальные рожки, чей звук долетел даже сюда, на высоту. Матросы взлетели по вантам на мачты, управляясь с парусами. Гребцы налегли на вёсла. Валерка дал роботу команду остановиться. Рурик завис. Теперь сверху хорошо было видно, как парусники слаженно теряют ход и так же слаженно и одновременно, словно стадо гигантских морских млекопитающих неизвестной породы, которое подчиняется воле вожака, медленно разворачиваются на сто восемьдесят градусов.
        Валерка не был моряком. Но даже он сообразил, что до этого флот айсов шёл при неблагоприятном ветре, а теперь, после разворота, будет двигаться гораздо быстрее.
        -Товарищ лейтенант! - крикнул он по рации. - Им ветер теперь в корму будет дуть! Уйдут, гады! Разрешите, я им врежу так, чтобы по-настоящему обо…лись!
        Велга молчал.
        -Товарищ лейтенант! Саша!!
        -Слышу, не ори, - ответил Велга. - Мы тут советовались. Давай, врежь. Разрешаю. Только без лихачества, понял? Медленно и методично.
        -Есть медленно и методично!
        В распоряжении Валерки Стихаря была «адова Хильда» илетающий, но не слишком хорошо управляемый робот. Плазменный заряд достаточно эффективен и на расстоянии в километр, но вот попасть с такого расстояния в движущуюся мишень весьма проблематично. И с шестисот метров тоже. И с пятисот. И даже с трёхсот. Особенно, если нужно беречь заряды, а стрелять приходится, сидя на сферическом боку робота, который хоть и старается висеть в воздухе неподвижно, но постоянно включает и выключает реактивные двигатели, чтобы удержать заданную высоту и курс. Поэтому неподвижно не получается. Пришлось снизиться до двухсот, а затем и до ста пятидесяти метров. С этой высоты Валерка выстрелил в корабль, который успел развернуться одним из первых и теперь старался, поймав ветер в бело-голубой полосатый парус, уйти подальше в море.
        Первый заряд лишь вскипятил воду у правого борта. Валерка снизился еще на двадцать метров и выстрелил два раза подряд.
        Второй заряд прошёл через палубу насквозь в районе юта и взорвался в трюме. Вверх и в стороны полетели обломки досок и крики. За борт - тела. Третий попал в самый центр, сломал по дороге мачту и поджёг парус. Корабль загорелся. Сухое дерево палубы плюс какой-то явно горючий материал в трюме вспыхнули и расцвели жарким огнём под жадным северо-западным ветром. Корабль остановился и начал медленно крениться на правый борт. Над волнами поплыл густой бело-серый дым и отчаянные крики айсов, которые в надежде спастись прыгали в воду и плыли к другим кораблям неподалёку. Зачарованный зрелищем Валерка опустился ещё ниже, и тут флот айсов ответил. С ближайшего корабля, который уже подбирал пловцов, хлопнуло сразу несколько арбалетных выстрелов. Тяжелые стрелы просвистели настолько близко, что Валерке показалось, что он учуял запах дерева, из которого они были выточены. А одна и вовсе чиркнула по металлическому боку Рурика, едва не задев ногу Стихаря.
        -Отлично! - обрадовался Валерка. - Рурик, ещё вниз на пятнадцать метров!
        Робот ухнул вниз, словно провалился в воздушную яму, и резко затормозил. Валерка выпустил один за другим сразу четыре заряда и крикнул:
        -Вверх на двадцать метров!
        Рурик рванул вверх. Как раз вовремя. Потому что уже до десятка стрел пронзили воздух в том месте, где только что висел робот.
        А вот все четыре плазменных заряда достигли цели, и посмевший огрызнуться корабль вскоре скрылся под волнами.
        Затем пришла очередь третьего, четвёртого и пятого.
        К чести уйсов, они пытались драться. Корабли стремились увернуться от выстрелов, то неожиданно ускоряя ход, то тормозя. Лавировали с помощью парусов и вёсел. Отстреливались из арбалетов и луков.
        Одной арбалетной стреле всё-таки удалось попасть Стихарю в левое плечо (от ранения спас боевой комбинезон), а другая, тяжёлая, полутораметровой длины, пущенная из стреломёта, со зловещим шипением прошла рядом с головой буквально на волосок, Валерка старался не опускаться ниже ста двадцати метров. И не зависать на одном месте больше секунды, много - двух. Боялся он не столько за себя, сколько за Рурика. Стрелы, выпущенные из луков, и арбалетные болты были для робота абсолютно безопасны (и для самого Валерки при условии, что не попадут, к примеру, в глаз). Но вот громадные стрелы, пущенные из станкового осадного стреломёта, при известной удаче и впрямь могли наделать неприятных дел. Так что Стихарь берёгся, насколько мог.
        И бил, бил от души.
        Он впал в тот боевой азарт, когда человеком, солдатом, воином овладевает лишь одно обжигающее, неутолимое, как страсть игрока к рулетке и алкоголика к выпивке, желание - уничтожить врага. Убить их всех, во что бы то ни стало. Всех, до одного. Пока стреляет верное оружие, руки не дрожат, целится глаз и не закончились боеприпасы.
        Вот уже седьмой, а затем и восьмой корабли потеряли ход, задымили подожжёнными парусами, стали заваливаться один на левый, а другой на правый борт. Качались на волнах доски, обломки мачт и шпангоута, бочки и ящики, живые, погибающие и мёртвые. Кто-то шёл ко дну, кто-то продолжал барахтаться, кто-то, раненый, мучительно кричал от боли, а другой молил о помощи.
        После восемнадцатого подожжённого корабля, который вспыхнул особенно ярко и очень быстро скрылся под водой, утянув за собой десятки айсов, Стихарь вдруг почувствовал, что больше не хочет стрелять. Вот не хочет и всё. Кончился завод. Алкоголик напился водки до рвоты. Игрока тошнит от одного вида рулетки. Баста! Навоевался!
        К тому же тепловой индикатор, показывающий степень разогрева ствола винтовки, давно горел ярко-алым цветом, показывая, что охлаждение ствола не справляется, и оружию нужно дать отдохнуть.
        Валерка убрал палец со спусковой клавиши и дал Рурику команду подняться выше и сделать круг над местом сражения. Робот безропотно подчинился.
        -Молодец, - сказал ему Стихарь. - Хорошая работа. Благодарю за службу.
        -Рад стараться! - бодро ответил робот.
        Убедившись, что оставшиеся корабли айсов полностью потеряли строй и со всей наивозможной скоростью уходят на восток, не делая даже попыток подобрать раненых и тонущих, Валерка повернул Рурика к берегу.
        Его ждали.
        Доклад не занял много времени.
        -Восемнадцать из тридцати двух, - повторила Гория, восхищённо покачав головой. - Да вы нас спасли! Это настоящее чудо! Не знаю, как вас благодарить?..
        -Дайте нам хорошего проводника, и этого будет вполне достаточно, - ответил Дитц.
        -Вы его получите, я же обещала. Подумайте, что я могу для вас сделать ещё?
        -Если бы нашлась большая и крепкая повозка… - задумчиво произнёс Вешняк. - Такая, чтобы мы все в неё могли влезть со всем нашим скарбом.
        -Повозка-то есть, - вздохнула Гория. - Свою отдам, самую лучшую, я на ней в Брашен вино возила. Но лошадей же нет!
        -Обойдёмся без них, - ухмыльнулся сержант.
        -Сам впряжёшься? - осведомился Руди Шнайдер. - Ценю твоё самопожертвование, но принять не могу. Извини. Даже не проси.
        -Что, кроме меня, никто не видит нашей лошади? - удивился Вешняк.
        -Умственный затык, - признался Велга. - Бывает.
        -Да вот же она! - Сергей похлопал по гладкому круглому боку Рурика. - Если он с лёгкостью Свема таскал, а теперь Валерку, то и повозку потянет за милую душу. Запряжём и - вперёд!
        Дитц, Велга и все остальные, как по команде, уставились на робота, а затем на Вешняка. Засмеялся Майер. К нему присоединился Шнайдер и с размаха дружески ударил сержанта по плечу.
        -А ведь и впрямь может получиться, - сказал Велга.
        -Смешно, - согласился Дитц. - Но попробовать стоит.
        -Ну ты, рязань, голова! - восхищённо присвистнул Стихарь. - Уважаю!
        -Наконец-то, - усмехнулся Вешняк. - Теперь могу и помереть спокойно.
        Отъезд назначили на раннее утро следующего дня.
        За оставшееся время Гория предоставила повозку, и они её испытали. Повозка, действительно, оказалась отличной - большой, довольно удобной, лёгкой на ходу. Рурик, впряжённый в оглобли с помощью хитрой ременной упряжи, которую выдумал и смастерил не без помощи товарищей Вешняк, протащил её по дороге полкилометра вперёд и назад, совершенно не затруднившись. При этом в повозке сидел почти весь Отряд, а также лежали рюкзаки и несколько мешков с песком для балласта. Нашёлся и проводник.
        Им оказался один из стариков, несших стражу у городских ворот. Звали его Найдим, и было ему по земным меркам семьдесят восемь годочков. Собственно, на свои семьдесят восемь он и выглядел. Изборождённое сеткой морщин лицо. Глубоко посаженные светло-карие глаза. Абсолютно белые, тонкие седые волосы до плеч. Крепкий посох в коричневой от загара руке. И только в усах и короткой, аккуратно постриженной бороде мелькали тёмные пряди, как свидетельство ещё не до конца угасшей зрелости.
        -Что, старый? - осведомился он с усмешкой, заметив взгляды, которыми обменялись люди.
        -Ну… ничего, дедушка, мы же не пешком пойдём, - сказала Ефремова.
        -А хоть бы и пешком, - сказал Найдим. - Ты, девица, может, думаешь, что меня обгонишь своими ногами?
        -Э…
        -Даже не пробуйте, - заверила Гория. - Обгонит. Он.
        -Ну-ну, - сказал Дитц скептически.
        -А ты не «нукай». - Дед задиристо выпрямил и так довольно ровную спину. - Не запряг.
        Дитц опешил. Велга и остальные русские засмеялись. Найдим воинственно подбоченился.
        Ему объяснили, что похожая поговорка есть и у людей. Хоть и не у всех. Потому что немцы, как выяснилось тут же, говорят лошади «хю!», когда хотят, чтобы та тронулась с места.
        -Чудеса, - удивился старик-проводник. - Получается, похожи мы больше, чем просто две руки, две ноги, одна голова. А?
        С ним охотно согласились.
        -Не сомневайтесь, - заверил Найдим, сразу как-то подобрев. - Доведу в самом лучшем виде. Я по этой дороге столько раз ходил-ездил, что уже и со счёта давно сбился.
        Пока возились с приготовлениями, наступил вечер. Вернулись охотники с добычей и рыбаки с уловом. Гория организовала на открытом воздухе (вечер выдался тёплый, тихий) праздничный совместный ужин, на который позвали наиболее влиятельных горожан, выставила вино из своих личных запасов. Дитц и Велга настояли на том, чтобы заплатить за дичь и рыбу имеющимся у Отряда золотом (нам оно совершенно не нужно, а вам в будущем может пригодиться). Получилось очень душевно. А также сытно, вкусно и даже в меру пьяно. Нашлось и несколько сигарет, извлечённых из последних заначек.
        -Эх, всему конец приходит, - вздохнул Майер, дотягивая окурок до фильтра. Уже все хозяева разошлись спать, над морем, серебря волны, взошла местная луна - Вульна. - Теперь неизвестно, когда покурить придётся. Ненавижу воевать без курева.
        -Бросай, - посоветовала фея Нэла. - Больше свободы.
        -И зачем она мне, без табака, свобода эта? - осведомился Руди. - Нет уж. Я лучше Пирамиду поскорее назад отвоюю.
        -Кстати, о Пирамиде, - сказала Оля Ефремова. - Я тут подумала внезапно… - Она замолчала.
        -Что? - спросил Велга.
        -Нет, ерунда, - покачала головой она. - Глупая мысль.
        -И всё-таки?
        -Ладно. Подумала, что поблизости могут быть и какие-то другие каналы Внезеркалья.
        -И тогда необязательно тащиться в Брашен? - догадался Дитц.
        -Что-то в этом роде.
        -Но потом ты быстро поняла, что поиски такого канала могут отнять гораздо больше времени, чем дорога к Брашену, - сказал Борисов. - И даже наверняка отнимут.
        -И даже если мы его найдём, то вероятность, что он ведёт в Пирамиду, как Брашенский канал, очень мала, - добавила Нэла.
        -Исчезающе мала, я бы сказал, - закончил Велга.
        -Какие все умные, - вздохнула Оля.
        -Я - глупый, - заявил Свем Одиночка. Он лежал на спине и смотрел в ночное небо.
        -Почему это ты глупый? - с подозрением осведомилась Оля.
        -Потому что пока вы ведёте умные разговоры, я слежу во-он за той звездой, - первобытный охотник ткнул пальцем в небо. - Пусть мне никогда больше не отведать тушёного блогга, если она не движется. И, кажется, увеличивается в размерах.
        Глава девятая
        Первая любовь. С чем сравнить её? И надо ли сравнивать? Тот, кто испытал всю бешеную всеохватную силу первой любови, не забудет это чувство до самой смерти. А тем, кому не повезло, не помогут никакие сравнения. Не верьте тому, кто говорит, что юный влюблённый (каждый влюблённый юн, вне зависимости от своего физического возраста) поначалу не знает, что с ним происходит и только после долгих размышлений и наблюдений за своим состоянием приходит к выводу, что он влюбился. Знает. С первой минуты. Только боится это осознать и признаться самому себе в очевидном факте. Потому что первая любовь - это очень страшно. А вдруг она (он) тебя не любит? И не полюбит никогда? Ужасней этого не может быть ничего. Недаром среди тех, кто влюблён первый раз безответно, так часты попытки - иногда, увы, удавшиеся - самоубийства.
        Уже целых четыре дня наследник великой империи «северных» сварогов принц Лойлл Оргом был влюблён по уши. И прилагал невероятные усилия, чтобы скрыть своё состояние от окружающих. Вовсе не потому, что был скрытен и угрюм по характеру. Нет, Лойллу хватало жизнелюбия и открытости. Когда он чувствовал, что проявление этих качеств не принесёт ему неприятностей.
        Увы, опыт показывал, что чаще всего бывает наоборот.
        Доверие, открытость и дружелюбие - роскошь, которую могут себе позволить лишь бедные и не обременённые властью люди. А если ты наследный принц величайшей галактической империи, то жди, что кто-нибудь обязательно воспользуется этими слабостями в своих корыстных целях. Воспользуется быстро и жёстко. Да, слабостями в той среде, в которой рос принц Лойлл, подобные качества воспринимались не иначе, чем слабость.
        Сначала доверяют тебе. Ну, как будто бы. Рассказывают нечто, выглядящее, как естественное движение души. Движение, за которым практически всегда скрывается какая-нибудь несправедливая обида. Но скрывается так, чтобы ты эту несправедливую обиду заметил в обязательном порядке. А также заметил, насколько хорошо рассказчик эту обиду скрывает. Потому что он благороден, рассказчик. Он ни в коей мере не хочет тебя обременить. Просто он открыт и доверяет тебе. Доверие - это ведь так просто и легко. Это приятно. И ни к чему не обязывает. Доверились тебе, ты доверился в ответ. И вот уже между вами возникла эмоциональная связь. А дальше ты сам, без всякого, казалось бы, давления со стороны, упрашиваешь мать выделить бесплатно участок земли на известной планете-курорте Цейурмине семье своего товарища по игре в тройной мяч. Потому что у товарища есть младшая сестричка, больная редким генетическим заболеванием, и её жизнь напрямую зависит от того, сколько времени в году она будет проводить в целительном климате Цейурмины. Несправедливая обида от злодейки-судьбы? Ещё какая!
        Мама, не будь дура, даёт задание проверить информацию. Всё оказывается правдой. Девочка, действительно, больна, и климат Цейурмины ей весьма показан. Земля выделяется. В собственность. Императрица не умеет мелочиться.
        А затем девочка умирает.
        Что делать, сварожская медицина способна на чудеса, но не на любые. Семья некоторое время скорбит, а затем строит на Цейурмине уютную мини-гостиницу и стрижёт со своего безутешного горя такие купоны, что куда там добытчикам знаменитого природного афродизиака ригл-ригл. Потом из случайно подслушанного разговора ты узнаешь, что девочка умерла бы в любом случае - в климате Цейурмины и без него. Скорее всего, просьба о бесплатном выделении земли была тонко и цинично рассчитанным ходом. Они просто воспользовались твоей слабостью и получили своё. Доказать, что так и было на самом деле, нет никакой возможности. Но почему тогда твой товарищ по игре в тройной мяч, с родителями которого и с ним самим ты был так доверчив (а они с тобой), начинает при встрече отводить глаза, а затем и вовсе куда-то исчезает; ипосле небольшого расследования выясняется, что вся семья неожиданно переселилась на другой конец империи за тысячи световых лет?
        И это только один из самых безобидных примеров.
        Так что, спасибо большое. Держи свои чувства при себе - целее будешь. И десять, а лучше двадцать раз подумай, прежде чем приоткрыть кому бы то ни было краешек души.
        За эти четыре дня, что прошли с памятного обеда, принц Лойлл Оргом видел принцессу Ченри Трииу только один раз - во время обзорной экскурсии по Пирамиде. Да и то издалека. Но вспоминал о том, как танцевали они порго, тысячу раз. Или даже больше. Все эти четыре дня он только и делал, что вспоминал.
        Как тонкие нежные девичьи пальцы лежали на его плечах и подрагивали в его руке.
        Как сияли её чудесные серые глаза.
        Какой свежо и головокружительно пахли её волосы (так пахнет весенняя трава на лугу, море и зимний чистый морозный рассвет).
        Каким горячим казалось её тело под платьем, когда он обхватывал ладонями талию или спину девушки, следуя заученным па.
        Как дважды за время танца они сошлись так близко, что он ощутил своей грудью мягкие бугорки её уже начавшей расти груди и услышал быстрый стук-трепет девичьего сердца.
        Принц уже знал, что влюбился. Но не очень понимал, что ему теперь с этим делать.
        Признаться? Как?
        Он даже подумать не мог, чтобы использовать для этого какое-нибудь высокотехнологичное средство связи. Только лично. Значит, нужно увидеться. Причём наедине. Но в сложившихся обстоятельствах это совершенно невозможно. И он сам, и принцесса с утра до вечера окружены охраной, которая глаз с них не спускает. Обмануть охрану? Опять же, как? Воображение рисовало ему невероятные картины, навеянные старинными приключенческими романами. В этих картинах он подсыпал в вино мощное снотворное, затем угощал вином и своих охранников, и охранников принцессы (не важно - каким образом. Угощал, и всё!); дожидался, пока их свалит мертвецкий сон, и проникал в покои принцессы. Далее картины становились неопределённее. При мысли, что он увидит предмет своей любви спящим в постели под одеялом и разбудит её (конечно, поцелуем, как же ещё!), сердце начинало совершать в груди такие антраша, что Лойлл всерьёз опасался, как бы оно не выскочило наружу.
        Принц Лойлл Оргом был смелым мальчишкой. Хватало ему и решимости. «Принял решение - выполняй», - так всегда учили его и отец, и мать. Он хорошо выучил уроки.
        Да, признаться. Это будет правильно. Нечего тянуть. Четыре дня прошло. Целая вечность! Пусть она скажет, есть ли у него хоть тень надежды на ответное чувство. Или сразу рассмеётся ему в лицо. Или просто вежливо, как подобает хорошо воспитанной девочке - ещё и принцессе! - откажет. А может быть… нет, это было бы слишком великим счастьем. Но всё-таки, всё-таки… а вдруг? Что ж, как бы то ни было, остался сущий пустяк - придумать, как им увидеться.
        Громко пискнул в кармане личный коммуникатор. Мама.
        -Чем занят?
        -Да я тут собирался… - быстро придумать, чем он собирался заняться, не получилось (не рассказывать же, что лежал на кровати и строил безумные планы по проникновению в спальню принцессы!), и теперь Лойлл чувствовал, что вот-вот покраснеет. Это было бы совсем некстати.
        -Что-то срочное?
        -Нет, мам, подождёт.
        -Хорошо. Зайди к нам с папой, пожалуйста. Мы у себя.
        Надо идти.
        Принц вскочил с кровати, быстро осмотрел себя в зеркале и вышел из своих апартаментов в коридор. По древней сварожьей традиции по достижении двенадцатилетнего возраста императорским отпрыскам, будь они мальчиками или девочками, положено было собственное жильё, отдельное от помещений, в которых проживали родители. Пусть совсем рядом, буквально в двух шагах, но собственное. Считалось, что таким образом они быстрее привыкнут к самостоятельной жизни. И не важно, хочется им в таком, всё-таки ещё достаточно нежном возрасте жить с родителями или нет (чаще всего случалось второе). Исполнилось двенадцать - марш к себе. Учись сам управлять собой, слугами и хозяйством. Традиция шла из тех далёких времён, когда в двенадцатилетнем возрасте юная принцесса уже могла выйти замуж и родить, а не менее юный принц сесть на коня и повести в поход армию. При этом нельзя сказать, что свароги были такими уж рьяными приверженцами традиций. Но эта почему-то жила.
        Двое охранников снаружи тут же зашагали вслед за принцем. Как же они ему надоели. Шагу свободно ступить не дают! Мол, здесь, в Пирамиде, при непосредственной близости «южан» нужно быть особенно бдительным. Мало ли что. Всё понятно, надо. Только от этого совсем не легче…
        Он прошёл через первую приёмную, комнату охраны, вторую приёмную и оказался в большой, размером чуть ли не с половину поля для игры в тройной мяч, гостиной. Отсюда вело несколько дверей в другие помещения - общую спальню, два рабочих кабинета (мамин и папин), парадную столовую, кухню, бассейн, ванные комнаты и туалеты, тренажёрный зал, две гардеробные, комната для прислуги и скоростной лифт. Здесь же была лестница на второй и третий уровни, где, как знал принц, располагались ещё несколько спален и комнат для гостей, оружейная, игровая, два бара, ещё одна столовая, туалеты, душевые, кладовая, хозблок, комнаты для прислуги и охраны и бокс для флаеров. Ну и что-то ещё по мелочи, в которые Лойлл не вдавался. Все императорские апартаменты на всех планетах Империи, где Императрица с мужем бывали относительно часто, были устроены однотипно. Хотя и отличались друг от друга размерами и стилем интерьеров.
        Здесь, в Пирамиде, апартаменты были относительно небольшими и уж никак не роскошными (архитекторы, дизайнеры и психологи обеих Империй посчитали обильную роскошь неуместной в данных обстоятельствах и заранее договорились о свободном, нарочито небрежном стиле, который они применят в планировке, обстановке и отделке императорских помещений. И применили).
        -Мама, я здесь, - сообщил Лойлл в коммуникатор, оглядев пустую гостиную.
        -Мы в моём кабинете, - ответила мама.
        Он прошёл в кабинет. Мама с папой сидели за столом и о чём-то разговаривали. На столе имелась едва початая бутылка вина и два бокала.
        -Садись, - сказала мама и улыбнулась. - Хочешь чего-нибудь?
        -Нет, спасибо, - ответил он.
        -Как дела? - спросил папа. - Осваиваешься?
        Лойллу стало ясно, что отец имеет в виду Пирамиду.
        -Понемногу, - ответил он. - Хотя здесь, по-моему, месяцы нужны, чтобы хоть как-то освоиться.
        -Да, поразительное сооружение, - сказал отец.
        -У тебя день рождения послезавтра, - сказала мама. - Ты не забыл?
        Он не забыл. И в то же время забыл. Скажем так, не думал об этом. Все мысли были заняты другим. Точнее, другой.
        -Будем праздновать? - спросил он.
        Мама и папа засмеялись.
        -Конечно, дорогой, - сказала мама. - Как же иначе. Но на этот раз есть ньюанс.
        -Какой? - спросил он.
        -Мы теперь не одни, - значительно произнёс отец. - Здесь есть и другой императорский двор.
        -А, ну да, - сказал принц, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушным.
        -Мы не хотели бы на тебя давить, - сказала мама. - Но… ты не думал пригласить на свой день рождения принцессу Ченри Трииу?
        -Разве не поздно? - спросил он, не веря своему счастью и одновременно проклиная собственную глупость (мог бы и сам догадаться, как можно использовать столь прекрасный повод). - Насколько я помню этикет…
        -Думаю, на этот раз этикетом можно и пренебречь, - сказал отец. - Мы не станем устраивать большой праздник. Это неуместно в сложившихся обстоятельствах. Отметим скромно, в тесном кругу.
        -По-семейному, - улыбнулась мама и обменялась с отцом быстрым взглядом.
        Папа протянул руку, взял бутылку, налил в бокалы вина.
        И тут до принца дошло. «Они только сейчас это всё придумали, - догадался он. - Политика. Ничего, кроме политики, как всегда. По-семейному. В тесном кругу. По-семейному…»
        Он вспомнил, как четыре дня назад отец сказал: «Пригласи её». Ему казалось, что тогда он говорил искренне. Просто, как говорит отец сыну. Мужчина - мальчику. Без всякой задней мысли. Чтобы помочь преодолеть себя. Он надеялся, что так было на самом деле. Очень надеялся. И вот сейчас снова - не хочет ли он пригласить? Конечно, хочет! И четыре дня назад хотел, и сейчас хочет. Но… Или он ошибается, и нет никакой политики? Ни малейшей задней мысли у его родителей? Никаких далеко идущих планов? Ага, как же! Всегда были, а тут вдруг нет. В памяти всплыли лица людей, которых он видел на второй, кажется, день после его прибытия в Пирамиду. Муж и жена. Он - крупный, очень высокий и широкоплечий, похожий на героя из пока ещё не прочитанной сказки. Со спокойным внимательным взглядом карих глаз. Она - ниже его на голову, стройная, копна светло-огненных волос разметалась по плечам. Россыпь веснушек на юном, почти девчоночьем лице. Яркие, словно две звезды, зелёные глаза. И младенец на руках. Девочка, как ему сообщили потом, их дочь.
        Эти люди почему-то крепко впечатались ему в память.
        Принцу показалось, что эти люди поняли, кто он. Потому что рыжеволосая юная женщина улыбнулась, посмотрела на мужа снизу вверх и что-то ему сказала, показав на принца глазами. Гигант-муж тоже метнул на принца быстрый взгляд, согласно кивнул и улыбнулся.
        И они скрылись с глаз, оставшись в широком боковом коридоре, который миновала его охрана и свита, увлекая принца дальше.
        -Кто это был? - рядом с Лойллом шагал Эркке Адальм, начальник военной контрразведки флота, которого принц хорошо знал, и вопрос был естественно обращён к нему.
        -Кто?
        -Там, в коридоре. Мужчина и женщина. С малышкой.
        -Люди, - не слишком охотно, как показалось Лойллу, ответил Эркке.
        -Те, кто раньше владел Пирамидой?
        -Те, кто раньше её незаконно захватил. Трое из них.
        -А где остальные?
        -Половина убита. Другой половине удалось уйти.
        -Люди, - повторил задумчиво принц. - Я помню, как мама с папой рассказывали мне про людей. Это было похоже на сказку. Страшную, но интересную.
        -Да, я слышал об этой старой истории, - сдержанно кивнул Эркке.
        -Значит, это правда?
        -Вы думаете, отец с матерью станут вам лгать? - Голос начальника военной контрразведки звучал очень искренне. - Тот человек, мужчина, высокий. Его зовут Михаил. Он принимал самое непосредственное участие в тех давних событиях.
        -Ух ты! - воскликнул принц. - Правда?
        -Насколько я знаю, он - солдат одного из тех самых взводов, которые были доставлены на Пейану с Земли. Ну, вы в курсе.
        Принцу захотелось узнать обо всём этом побольше, в голове роилась куча вопросов, но они пришли на место, и Эркке Адальм откланялся, сославшись на важные дела. Потом Лойлл был занят устройством в своих апартаментах, обзорной экскурсией по Пирамиде и сотней других очень важных дел. Потом, четыре дня назад, случился тот самый торжественный обед. А теперь Лойлл сидел рядом с Императрицей Станой Второй, которая одновременно являлась его мамой и Её Волей и Словом Карссом Оргомом, который был его отцом. И думал о том, что всё в этом долбаном мире - политика. Всё грёбаная политика. Как сказал Эркке Адальм тогда? Люди незаконно захватили Пирамиду. Половина из них сбежала, а вторая половина убита. Двое, если считать с младенцем-девочкой - трое, надо понимать, оказались в плену. Кем убиты люди? Сварогами. Подданными их империи и империи «южан». Опять же он не знал подробностей, но понимал, что всё было организовано втайне и осуществлено внезапно. Людей застали врасплох. Военная хитрость. Или политика. А как же, они ведь завладели Пирамидой незаконно! Другое дело - свароги. Здесь всё законно и правильно.
Потому что закон всегда на стороне сильных…
        -Она ведь нравится тебе, правда? - всё так же улыбаясь, спросила мама. И сделала глоток вина.
        Он ждал. Принц умел одновременно глубоко погружаться в свои мысли и не выпадать из окружающей реальности, его этому специально учили, и вопрос матери не застал его врасплох. «Как людей, - подумал он. - Врасплох, как людей. Бедные люди… Отчего мне их жалко?» Да, помню, мне было жалко их и тогда, когда родители рассказывали эту удивительную историю про два взвода солдат с планеты Земля. Про то, как их выкрали с родной планеты, где они участвовали в большой войне, противостоя друг другу, и доставили на Пейану. И чем всё закончилось… Надо будет ещё раз расспросить маму с папой. Попросить разрешения пообщаться с людьми. Если человек, мужчина со странным именем Михаил, принимал непосредственное участие в тех давних событиях, возможно, он много помнит. Хотя всё это очень странно. Этот Михаил выглядит гораздо моложе и папы, и мамы. Его жена так и вообще… Не девочка, конечно, но молодая же совсем, хоть и сама уже мать. А всё случилось задолго до моего рождения. Как такое может быть? Шуточки пространственно-временного континуума?»
        -Дорогая… - произнёс отец особым тоном, который совершенно не нравился принцу. В нём было слишком много фальши, и отец употреблял его всегда, когда хотел о чём-то предупредить маму, подать её некий тайный знак. Хотя ни малейшей тайны для Лойлла в этом тоне не было. «Смени тему» - вот что означал этот тон. Просто и ясно, как дважды два.
        -Я имею в виду, нравится настолько, что ты был бы не против видеть её на своём дне рождения, - сказала мама. - А то, может быть, она тебе неприятна?
        -Ну что ты, мам, - ответил принц. - Я буду рад её пригласить.
        Всё-таки взрослые иногда бывают очень наивными. Особенно, когда думают, что дети не замечают их недоговорок, намёков и прямой лжи.
        -Очень хорошо, - улыбнулась мама. - Думаю, ты должен сделать это сам.
        -Разве это удобно?
        Принц несколько запутался в своих чувствах и мыслях, но твёрдо знал одно - игру (а они все здесь, несомненно, играли) нужно доводить до конца.
        -Вполне. Вы же знакомы.
        -Просто возьми и пригласи, - сказал отец. - Лучше не по коммуникатору, а лично.
        -Хорошо, - согласился он. - Тогда я пошёл.
        -Не забудь сообщить результат, - ослепительно улыбнулась мама и тут же добавила: - Шучу, дорогой. Конечно же, она согласится. Но ты всё равно сообщи, как всё прошло.
        -Конечно, мама.
        Она поцеловала его в щёку. Отец молча отсалютовал бокалом.
        Лойлл вышел в коридор и только тут сообразил, что у него нет личного коммуникационного кода Ченри. Неожиданно этот факт потряс его до глубины души. «Ты идиот, - сказал он себе. - Четыре дня жуёшь сопли и не удосужился узнать код. Четыре дня!» Пришлось действовать официально - через секретариат Императорского двора «южан». Это заняло какое-то время, к тому же многим стало известно, что принц Лойлл Оргом хочет увидеть принцессу Ченри Трииу. Но другого пути не было. Нет, наверное, можно было бы придумать какой-нибудь тонкий ход. Точнее, многоходовку. Так сказать, в лучших императорских традициях. Но… зачем? В конце концов, он только хочет пригласить принцессу на свой день рождения. Всего-навсего. Никаких интриг, никаких тайн. И уж, конечно же, никаких недомолвок.
        Коммуникатор запищал в кармане почти сразу после того, как ему удалось передать свой ЛКК (личный коммуникационный код) принцессе. Ладно, не сразу. Но достаточно быстро. Разумеется, это был один из запасных ЛКК, которые включались лишь на время. Как раз для таких случаев.
        -Привет.
        Это была она. И она улыбалась! Он сразу забыл про всю политику и возможные интриги, про четыре дня, в течение которых предавался пустым идиотским мечтаниям, про все свои страхи и сомнения.
        Она с ним связалась! Она улыбается! Важнее этого ничего нет и быть не может.
        -Привет, - откликнулся он, стараясь изо всех сил унять волнение и бешеный стук сердца в груди. - Спасибо, что позвонила.
        -Мне сказали, ты меня ищешь.
        -Да. Видишь ли… Где ты сейчас? Мы можем увидеться? Хочу тебе кое-что сказать. Без коммуникатора.
        -Конечно, - просто ответила она. - Давай на двенадцатом уровне. Через полчаса.
        Двенадцатый уровень Пирамиды был занят Парком. Лойлл вспомнил, что уже был там во время обзорной экскурсии. Хотя и совсем недолго. Как почти всех мальчишек его возраста, принца гораздо больше интересовало оружие и всевозможные инженерно-технические чудеса Пирамиды, нежели какая-то там флора. В данном случае - тысячи видов деревьев, кустарников, трав, цветов, мхов с десятков обитаемых планет были представлены в Пирамиде. Все они были собраны и высажены на двенадцатом уровне в виде тщательно спланированного и ухоженного Парка, подобного которому не существовало во всей Галактике. В чём, собственно, не было ничего странного, так как второй Пирамиды в Галактике тоже не существовало.
        Как Лойлл узнал из информационной справки (полчаса ему вполне хватило), в Парке были собраны только те растения, которые могли не просто ужиться в одном, искусственно созданном биоценозе, но процветать. Среди них отсутствовали откровенно и сильно ядовитые для белковых и кислорододышащих существ экземпляры, а также некоторые растения-хищники, способные употребить на ужин какое-нибудь мелкое млекопитающее, пресмыкающееся или даже птицу. По всему выходило, что Парк почти ровесник Пирамиды. То есть он был настолько старый, что его «искусственность» давно потеряла значение. Виды растений, а также насекомых, мелких животных и птиц давным-давно «привыкли» друг к другу, притерпелись, притёрлись и даже где-то нашли общий язык. («А куда деваться? - подумал принц по этому поводу. - Жить захочешь - притрёшься».) До скрещивания видов и появления абсолютно новых не дошло, но интересные примеры взаимодействия и даже симбиоза между инопланетными видами наблюдались… Впрочем, Лойлл не стал углубляться в детальное описание этих, а также других научно-популярных примеров и подробностей. Он неплохо относился к
биологии, но посвятить ей свою жизнь не собирался. Во всяком случае, на ближайший час или два.
        Причудливая, кипенно-белого цвета беседка, сама похожая на неведомый симпатичный цветок, как впрочем и положено правильным беседкам, украшала берег искусственного пруда, неподалёку от скоростных антигравитационных лифтовых шахт, пронизывающих Пирамиду сверху донизу. Здесь же, рядом с лифтами, были расположены и телепортационные площадки, но Лойлл только раз за всё время пребывания в Пирамиде воспользовался этим фантастическим способом перемещения. Просто дабы удовлетворить любопытство. И больше не хотел - на лифте было привычнее и удобнее. И не так страшно, если честно. Всё-таки есть что-то абсолютно жуткое и противоестественное в том, что неведомая сила (неведомая, потому что Лойлл со своим уровнем знаний не мог разобраться в принципах её действия и, главное, подозревал, что лучшие умы империи тоже не до конца их понимают), укрощённая миллион лет назад неведомой же могущественной цивилизацией, превращает не только твоё тело, но и сознание в некое локальное квантовое поле, которое затем (а точнее, в то же самое мгновение) даже не передаётся, а в точности воспроизводится на фактически любом
расстоянии. После чего (а точнее, в тот же момент) снова превращается в тебя. Без малейших изменений. А без малейших ли? Вот поэтому и страшно.
        Охрану принц попытался оставить возле лифтов. Не в первый раз и всё с тем же безнадёжным результатом.
        -Вы нас даже не заметите, - привычно пообещали ему. - Мы хорошо спрячемся.
        -Иногда мне кажется, что вы больше печётесь о своих задницах, чем о моей безопасности, - привычно буркнул принц.
        -Если с вами что-то случится…
        -Ладно, ладно, - поморщился он. - Всё понятно. Делайте своё дело.
        Надо отдать должное, слово охрана сдержала и, действительно, будто растворилась среди кустов и деревьев. Лойллу даже в какой-то момент показалось, что он и впрямь остался один. Совсем ненадолго. Потому что очень скоро он приблизился к беседке, где его уже ждала принцесса Ченри Трииу.
        В прошлый раз на ней было красивое (ну, то есть оно должно было быть красивым, принц это знал, но совершенно не разбирался в данном вопросе) платье и серебристые туфли на довольно высоком каблуке. Драгоценное тройное ожерелье из редчайших сине-зелёных жемчужин с планеты-океана Велутта на шее и «взрослая» причёска на голове. Плюс ритуальная сложная и красочная имперская татуировка «южан» на оголённых предплечьях и щеках. Означающая, что её носительница принадлежит к самому верху Императорского дома и в данный момент исполняет почётную обязанность присутствия на официальном торжестве. Что, впрочем, не отменяет её права на толику веселья и удовольствия. И сейчас принц подсознательно ожидал, что принцесса снова будет в платье и туфлях. Однако перед ним предстала совершенно обычная девчонка, облачённая в традиционный сварожий маскировочно-защитный комбинезон поверх белой майки без всякого рисунка и обутая в удобные походные ботинки. Светлые волосы забраны сзади в хвост. Чистые, избавленные от тату щёки нежно светятся румянцем. И никаких украшений. Рядом, на лавочке - небольшой плоский рюкзак.
        -Вот и ты, - проговорила она удовлетворённо. - Молодец, не опоздал.
        Он сел рядом.
        -Чего улыбаешься? - спросила она.
        -Разве я улыбаюсь?
        -До ушей.
        -Извини, не заметил.
        -Странный ты, - она посмотрела на него искоса, как смотрят иногда птицы и домашние животные.
        «А ты красивая», - захотел сказать он, но сдержался, и вместо этого выпалил:
        -Послезавтра у меня день рождения.
        Она молчала. Он тоже. Слова, которые только что легко и непринуждённо выскакивали наружу, застряли где-то внутри головы (или где там они на самом деле застревают) и, как бы он ни старался, не хотели двигаться дальше.
        -Ты это мне хотел сказать? - осведомилась Ченри.
        -Нет. - Лойлл, наконец, сумел справиться с собой. - Кажется… - он откашлялся и, понизив голос почти до шёпота, закончил: - Кажется, я тебя люблю.
        После чего подумал и зачем-то добавил:
        -Уже четыре дня.
        …Ежедневно гулять в Парке вместе с маленькой Лизой и Локотком Миша и Аня начали совсем недавно. Они бывали в Парке и до того печального дня, когда обстоятельства резко переменились, и власть над Пирамидой захватили свароги. Но так, от случая к случаю. Для этого необходимо время, которого вечно не хватало за кучей разных важных дел. Свежий воздух для ребёнка? Воздух в Пирамиде сам по себе даст сто очков вперёд хоть горному, хоть морского побережья, хоть лесному или степному. Только пожелай, и Циля Марковна меньше, чем за минуту, воспроизведёт там, где тебе угодно и в любом объёме, любой воздух из сотен тысяч образцов, имеющихся в её памяти. Со всеми необходимыми природными ингредиентами. Или смешает новый, на заказ. И тут уж что кому нравится. Тот же господин обер-лейтенант Хельмут Дитц, помнится, любил, чтобы воздух был просто чистым. Без всяких посторонних запахов, будь то даже запах моря или леса. Он сам добавлял в воздух своих комнат запах алкоголя, мужского одеколона и табака. Естественным путём добавлял. «Я горожанин, - говорил он, бывало. - В Дрездене родился и вырос. На окраине. Мне всегда
было вполне достаточно открытой форточки». А вот товарищ лейтенант Александр Велга любил экспериментировать, и в его комнатах запросто можно было вдохнуть смесь высокогорного воздуха Гималаев со странными горьковатыми ароматами болотистых луговых низин погубленной планеты вейнов, остатки которых однажды, невообразимо давно, а на самом деле совсем недавно почти случайно спас Отряд. Хотя, казалось бы, тоже горожанин, москвич. Да… Сами они, Миша и Аня, предпочитали лесной воздух. Но иногда «включали» иморе, и горы, и степь.
        То есть как было уже сказано, гулянье в Парке имело к свежему чистому воздуху мало отношения.
        А вот убить время здорово помогало.
        Потому что теперь, когда они оказались, по сути, на положении пленников, свободного времени было у них просто навалом. Буквально девать некуда.
        Никаким сотрудничеством, которое Стана и Карсс им предложили и на которое они вынужденно и на словах согласились, пока и не пахло. И было понятно, что запахнет ещё не скоро. Ибо прежде чем властвовать над Галактикой при помощи Пирамиды, надо научиться ею пользоваться. Не столько всеми её научно-техническими чудесами, сколько в первую очередь каналами Внезеркалья.
        -Всё-таки свароги идиоты, - высказалась по данному поводу Аня.
        Они как раз гуляли по Парку с коляской (самой обычной, на четырёх колёсах, скопированной из современного земного каталога детских товаров), в которой сидела и радостно глазела на мир дочь Лиза. Локоток же шарился по окрестным кустам, и можно было не сомневаться, что маленький ловкий и молчаливый искусственный человечек вскоре появится или с чудным цветком в руках, или с каким-нибудь красивым безобидным насекомым (а то и маленькой зверушкой), чтобы продемонстрировать находку-поимку своей любимице, а затем украсить ею коляску или выпустить. К слову, сейчас Парк был единственным известным им местом в Пирамиде, где имелись островки, недоступные вездесущему оку и уху ЦМП. Немного, но имелись. Об этой небольшой тайне им поведал некогда Оскар, ныне пропавший невесть куда. В любой другой точке Пирамиды, включая личные апартаменты, если не хочешь, чтобы тебя видели и слышали, нужно было давать команду ЦМП на включение режима «приват». Здесь - нет. Эти особые зоны просто не попадали в поле зрения Цили Марковны. В такую зону - на симпатичную полянку посреди леса, куда вело несколько тропинок-дорожек из
других частей Парка, они сейчас и вошли.
        -Идиоты? - переспросил Миша.
        Он давно понял, что в общении с умной женой отвечать вопросом на вопрос - не худшая стратегия. Особенно, если жена относится к данной стратегии снисходительно.
        -Конечно, - подтвердила Аня. - Им нужно было нас убить, Отряд. А со стражей Внезеркалья пылинки сдувать. Они же поступили ровно наоборот.
        -Что-то я не замечал, что с нас сдувают пылинки, - проворчал Михаил.
        -Мы живы, - сказала Аня. - И остальные, надеюсь, тоже.
        -Каналами Внезеркалья и мы умеем пользоваться.
        -Мы любители. А ребята умели делать это профессионально.
        -Да ладно, - сказал Миша. - Невелика наука. Циля Марковна всё расскажет и покажет.
        Они расстелили принесённый в рюкзаке плед, достали бутерброды, термос с чаем и присели перекусить. Пикник под закрытым небом. Что ж, как минимум это оригинально.
        -Циля Марковна, конечно, расскажет. Но что это за народ, который вообще не имел понятия о каналах Внезеркалья? - не сдавалась Аня. - Чистые идиоты.
        -Угу, - вонзая в бутерброд зубы, невнятно согласился Малышев. - Идиоты, которые создали две самые могущественные галактические империи. Идиоты, которые обвели нас вокруг пальца, как детей.
        -Когда-то и вы их обвели.
        -То-то и оно, что когда-то. С тех пор много воды утекло. Что до каналов… Мы и сами не имели о них понятия ещё совсем недавно.
        -Можно подумать, ты защищаешь сварогов, - сощурилась Аня. - С чего бы?
        -Просто я за справедливость, - сказал Михаил. - И не только за неё.
        -За что ещё, интересно? За равенство между мужчинами и женщинами?
        -Обойдёшься, - добродушно буркнул Малышев. - За бдительность, вот за что! Враг не дремлет, как писали когда-то сплошь и рядом на наших плакатах. Правильно, между прочим, писали. Жаль, никто не догадался эти плакатики скопировать и развесить по всей Пирамиде. А всё почему? Ни одного особиста в Отряде не оказалось. Ни нашего, ни немецкого. Уж они бы точно не забыли.
        -Не надо особистов, - попросила Аня.
        -Сам не люблю, - вздохнул Миша. - Да и кто любит? Но, видимо, придётся их завести в будущем.
        -По-твоему, выходит, что это мы идиоты?
        -Выходит, так. Но время идёт, и всё может поменяться в одну секунду. Такое уже не единожды случалось.
        -Да уж, - сказала Аня. - Только мне всё время хочется что-то сделать, ускорить процесс, так сказать.
        -Это потому, что ты молодая, - важно заметил Михаил и улёгся на спину, закинув руки за голову. - Вот поживёшь с моё…
        -Ой-ой-ой! Старик нашёлся, - засмеялась Аня и немедленно улеглась рядом, положив голову мужу на плечо. - Кутузов. Да вы даже тёзки! Слава богу, ты не одноглазый.
        -Почему Кутузов? - не понял Миша.
        -Ты «Войну и мир» читал?
        -Откуда? Я же семилетку закончил. Забыла?
        -Ну что ты, помню, конечно. И помню, что сразу после школы работать пошёл. Потом армия, война… Но не обязательно ведь только по школьной программе читать…
        -Ань, - Миша ласково обнял жену. - Я любил читать. И сейчас люблю, ты же знаешь. Время от времени. Но «Война и мир»… Честно скажу. Раз попробовал, но как только увидел, что там с самого начала всё сплошь по-французски, так сразу и бросил. Ты просто скажи, при чём здесь Кутузов. Я пойму.
        Аня рассказала мужу, что согласно художественному видению Льва Толстого, главнокомандующий русской армией в войне 1812 года Михаил Илларионович Кутузов не верил, что победить Наполеона и выиграть войну можно, совершая конкретные действия по заранее составленному плану. По его мнению (мнению литературного персонажа), сражения и войны выигрывались не мастерством полководцев, превосходством в количестве войск и качестве оружия, а только и единственно благодаря воинскому духу. Чей дух, чьё желание победить, уничтожить противника сильнее, тот в результате и выигрывает.
        -Так оно и есть, - восхитился Миша. - Умный, видать, был писатель Лев Толстой. - Кто стоит насмерть, тот и побеждает. Кто сомневается, бережёт себя, тот проигрывает. Кого хочешь из наших спроси. Но я всё равно не понял, с чего ты меня Кутузовым назвала.
        -Да потому что ты, подобно Кутузову Толстого на Бородинском поле, предпочитаешь ждать, когда положенные события произойдут сами собой, и не хочешь действовать, - терпеливо объяснила Аня.
        -А ты хочешь?
        -А я хочу. Но не знаю, как.
        -Ага, - сделал вид, что задумался, Миша, затем соорудил тупое лицо и спросил: - Погоди, а при чём здесь воинский дух?
        -Да ты издеваешься!! - закричала Аня и принялась колотить по могучей груди мужа кулаками. - Вот тебе! Вот!! Получи!
        -Караул! - завопил басом на весь лес Малышев. - Рятуйте, люди добрые, убивают!!!
        После чего сграбастал жену и, как та ни отбивалась, поцеловал.
        -Ого, - сказала Аня, когда он оторвался от её губ, чтобы перевести дыхание. - А ещё?
        …потом подкралась дрёма и опутала своими ласковыми сладкими путами обоих. Да и почему нет? Как тут ни крути, а Пирамида - одно из самых защищённых мест в Галактике (в этом с ней, пожалуй, мог сравниться только «Дом отдыха» на планете Лона, где волею Координатора и Распорядителя Отряд оказался после воскрешения). К тому же Лизка не плачет, всем довольна, и в любом случае рядом Локоток, который, если что, всегда придёт на помощь…
        -Хой! - негромко и чуть испуганно воскликнул чей-то голос. Как показалось Мише, голос был совсем молодой, даже детский. И, несомненно, девичий.
        Бывший таёжный охотник и фронтовой разведчик мгновенно проснулся, открыл глаза и сел. И сразу увидел двоих подростков. Нет, пожалуй, ещё детей - мальчика и девочку. Они стояли на самом краю поляны и смотрели на него, Аню и Лизку. Смотрели безо всякого испуга, скорее, с интересом.
        Мальчика он узнал сразу. Они с Аней видели его однажды, когда он проходил мимо них по коридору в сопровождении охраны и ещё каких-то важных сварогов. Принц Лойлл Оргом, сын Императрицы Станы Второй и Карсса Оргома. Трудно не узнать - похож одновременно и на мать, и на отца. Глаза Станы, лоб, нос, рот и подбородок - Карсса. А вот девочку он видел впервые. Очень симпатичная девочка. Лет двенадцати-тринадцати, по земным меркам. Вырастет - красавицей будет. И ещё он сразу понял, что дети здесь не одни. За окрестными густыми кустами и толстыми деревьями прятались люди. Точнее, свароги, но хрен редьки не слаще. Их не было видно, но двое слишком громко дышали, один постоянно переминался с ноги на ногу (да отойди ты уже подальше и отлей в кусты, не мучайся!), и ещё один очень тихо (как ему казалось) что-то жевал. Охрана, понятно. И наверняка вооружённая. Вот же принесла нелёгкая, нигде покоя нет.
        -Привет, - сказал он. - Ну что вы там встали, как засватанные? Идите сюда, познакомимся.
        И широко улыбнулся.
        Дети улыбнулись в ответ, но ответить не успели, потому что ни с того ни с сего заплакала Лизка. Тут же проснулась и села, тревожно озираясь, жена Аня.
        Из ближайших кустов, словно хоббит из норы, выскочил Локоток и побежал к коляске.
        Чей-то мужской голос громко и тревожно крикнул в отдалении:
        -Внимание, сзади!
        Вспышки плазменных выстрелов с характерным треском разорвали относительную тишину Парка.
        Взвыла и почти сразу же умолкла сирена.
        Миша и Аня вскочили на ноги.
        Из-за дерева вышел сварог. В опущенной правой руке он держал плазменный пистолет, и хорошо было видно, как толчками выплескивается кровь из дыры в его груди. Сварог сделал три уверенных шага по направлению к поляне, остановился, пошатнулся. Он явно хотел что-то сказать, но вместо слов на его губах запузырилась кровавая пена. Из руки выпал пистолет, и вслед за ним сварог молча, ничком повалился в траву.
        Глава десятая
        Было утро. Вытянув ноги, Млайн сидел на деревянной скамье и наслаждался теплом осеннего солнца. Скамья была установлена на самом верху крепостной стены города Брашена - столицы государства Раша. Средний материк, планета Лекта. Другая галактика. Млечный Путь, как называют её люди. Страшно даже подумать, сколько световых лет от дома. Бывший имперский десантник, а ныне наёмник на службе у местного князя Дравена Твёрдого, знал, что попасть домой он может практически мгновенно. Но для этого нужно было находиться не здесь, а в Пирамиде - этом чуде, созданном неведомыми Хозяевами Галактики, одна Небесная Глубь знает, как давно.
        Вернуться в Пирамиду было можно. Соответствующий вход в канал Внезеркалья расположен недалеко от Брашена, и Млайн знал туда дорогу. Также он знал, что люди вряд ли будут возражать, если он и девять киркхуркхов, находящихся у него в подчинении, пожелают воспользоваться Пирамидой в этих целях.
        Но хотел ли он домой?
        Последнее время этот вопрос киркхуркх и бывший имперский десантник Млайн задавал себе всё чаще. И всё чаще был вынужден отвечать на него положительно. Хотел. При всём том, что знал - на родине сейчас смерть выигрывает у жизни. С большим отрывом.
        Главное, не у него одного возникали подобные мысли. Подчинённые, рядовые десантники, пока помалкивали, но Млайн замечал, что даже днём головы его боевых товарищей ни с того ни с сего поворачивались на северо-запад, а все пять глаз устремлялись в небо, словно пытаясь отыскать в его пронзительной голубизне маленькое бледное пятнышко, видимое лишь в ясную ночь - галактику, где находилась родная планета Млайна и остальных киркхуркхов - Дрхена.
        Была и ещё одна причина, по которой Млайн и остальные киркхуркхи всё чаще смотрели на северо-запад (примерно сорок градусов над горизонтом в это время года). Служба у Вершинного князя Дравена Твёрдого была необременительна и почётна, они ни в чём не знали недостатка - князь платил щедро. Но. Всё бойцы Млайна принадлежали к мужскому полу. Как любым нормальным мужчинам, в любой части любой галактики, время от времени им были необходимы женщины. А где их взять? Даже в лучшие времена на родной Дрхене женщин было в два раза меньше, и традиционная семья киркхуркхов состояла из одной женщины и двух мужчин, не считая детей. Но здесь, на Лекте, женщин не было совсем. Если, конечно, не считать местных…
        «В смысле, конечно же, не считать, - подумал он. - Небесная Глубь, что только не придёт в голову после долгого воздержания!!»
        Млайн вспомнил притягательные формы Глейн Сиин и других сослуживиц, которые вместе с Рийм Тууром вернулись на Дрхену, и вздохнул. Всё-таки решение остаться на Лекте было ошибкой.
        И дело не только в отсутствии женщин.
        Киркхуркхи здесь даже не просто чужие. Они - чудовища, чьё присутствие терпят лишь потому, что они могут защитить - и уже однажды защитили! - Брашен от нападения врага в лихую годину, когда народ рашей предельно ослаб после пандемии Ржавой Смерти. Но пройдёт несколько местных кругов-лет, и что тогда? Родятся новые айреды, и подрастут те дети, что остались в живых после эпидемии. Государство Дравена Твёрдого укрепится, и с каждым днём потребность в киркхуркхах, как в защитниках, будет уменьшаться. А вот недоверие и даже ненависть к ним, как к опасным чужакам, владеющим волшебным оружием, громадной разрушительной силы, убивающим на большом расстоянии, будет расти. Равно, как желание данным оружием завладеть. И кто знает, кому кого придётся тогда защищать - киркхуркхам Дравена Твёрдого или Дравену Твёрдому киркхуркхов? А если, не приведи Небесная Глубь, с Дравеном что-нибудь случится? Необязательно, кстати, смерть. Он может просто утратить авторитет вместе с властью. Или, чтобы этого не произошло, пожертвует киркхуркхами, как пешками в политической игре. Пока ничего подобного не наблюдается, но это
пока. Млайн хорошо запомнил, как в прошлом месяце к нему прямо на улице подошёл бродяга в лохмотьях и, нагло ухмыляясь, предложил продать его, Млайна, плазменную винтовку. Или, в крайнем случае, парализатор.
        -Не продаётся, - ответил бывший имперский десантник.
        Тогда бродяга назвал цену, за которую можно было купить чуть не половину Брашенского посада.
        -Рубаху себе для начала купи нормальную, - посоветовал Млайн. - И штаны.
        -Ты на мои штаны не гляди, - ответил бродяга. - Это какие надо штаны. Так что, продашь? Или, - он нагло ухмыльнулся, - может, так отдашь, по дружбе?
        Млайн тогда шуганул бродягу (это не составило труда - киркхуркхи были на голову выше рашей и сильнее их физически), но встреча оставила в душе тревожащий отпечаток…
        Дверь сторожевой башни распахнулась, и на стену вышел старый знакомый Млайна - княжий дружинник Ельня. Один из немногих рашей, кто относился к киркхуркхам с искренним дружелюбием (большинство были равнодушны, остальные держались с опаской), и Млайн был ему за это благодарен.
        -Ты здесь, - сказал он, подходя. - Так и знал.
        -Ага, - подтвердил Млайн, чуть пододвинулся и похлопал семипалой рукой по скамье. - Садись, погрейся на солнышке, пока тепло. Зима скоро, говорят. Суровые зимы у вас, Ельня?
        -Зимы-то суровые, - сказал Ельня и сел. - Да князь суровей.
        -Та-ак, - произнёс Млайн, открыл все глаза (три из пяти он до этого держал закрытыми) и сел ровнее. - Что-то случилось?
        -Пока не знаю. Может, и нет. А может, и да. От многого зависит.
        Млайн посмотрел на дружинника. Он не слишком хорошо разбирался в чуждой мимике, но даже ему было видно, что Ельня озабочен.
        -Слушай, Ельня, - сказал он. - Мы с тобой солдаты, так?
        -Ну.
        -Ну и не веди себя, как баба на сносях. Говори, давай. В чём дело?
        Дружинник помолчал, пожевал губами. Зачем-то поднялся, встал на скамью, посмотрел через забороло[2 - Забороло - верхняя часть деревянной крепостной стены, своего рода бруствер. (Прим. авт.)] вниз, опять сел.
        -Ты своим вчера увольнительную давал? - поинтересовался.
        -Давал.
        -Они в посад пошли?
        -Нет, - съязвил Млайн. - В храм! Молиться! Решили, понимаешь, сменить веру. Прониклись, наконец-то, вашей.
        -Зря смеёшься, - хмыкнул дружинник. - Может, ещё и придётся.
        -З…ал! - коротко рявкнул Млайн по-рашски.
        -То ли ещё будет, - пообещал Ельня.
        И рассказал следующую историю.
        Оказывается, трое киркхуркхов, находясь вчера в увольнительной, зашли в местный кабак «Бочка и кружка», пользующийся одновременно славой полутайного публичного дома. Полутайного, потому что к женщинам, оказывающим услуги сексуального характера за деньги, раши относились крайне неодобрительно. Однако закона, напрямую запрещающего проституцию, не существовало, - свобода личности ценилась здесь довольно высоко, и женщина, несмотря на традиционно патриархальный строй, хоть и с определенными издержками, таковой личностью считалась.
        Как бы то ни было, трое киркхуркхов, солдат, бывших имперских десантников, завалили в кабак определённого толка. И для начала крепко там надрались.
        -Кабатчику же всё равно, кому наливать, лишь бы платили, - объяснил Ельня. - А они платили, и щедро.
        -Что за намёки? - буркнул Млайн. - «Всё равно, кому», - передразнил он. - С каких это пор честному киркхуркху нельзя зайти в брашенский кабак? Я сам сиживал там неоднократно. И надирался. В том числе и с тобой.
        -Верно, - согласился Ельня. - Но что мы делали потом?
        -Возвращались сюда, что ж ещё? Иногда, если душа горела, добавляли. Иногда спать ложились… Постой! - он вдруг догадался и схватил Ельню за руку. - Они что, затеяли пьяную драку?!
        -Если бы, - вздохнул Ельня. - Пьяная драка - дело, можно сказать, привычное. И даже где-то полезное. Если до смертоубийства не доводить, конечно.
        -Только не говори мне, что они кого-то убили, - похолодел Млайн.
        -Не убили. Оприходовали.
        -?
        -Ну, поимели. Кабак-то с бл…ми. Которые за деньги. Я ж тебе уже полчаса намекаю.
        -Погоди, - Млайн похолодел ещё больше, хотя это казалось уже невозможным, и вскочил на ноги. - Ты хочешь сказать, что они… переспали с вашей женщиной?
        -Не знаю уж, спали они с ней или нет, но девку сначала напоили, а потом она им отдалась. Причём всем троим. Там ещё были бл…и, которые пили с ними, но согласилась только одна. Остальные, хоть и пьяные, не решились.
        -Погоди… - Млайн снова сел в растерянности. - Ты откуда это всё знаешь?
        Ельня поведал, что зашёл в кабак сегодня утром, чтобы позавтракать, и кабатчик ему, слово за слово, всё рассказал.
        -Позавтракать? - переспросил Млайн.
        -Ага, - не моргнув глазом ответил дружинник. - Яишню там делают - язык можно проглотить. Лучшую в городе.
        Небесная Глубь… Млайн живо представил, что может случиться, когда об этом узнает весь Брашен - а он очень скоро узнает, можно не сомневаться, - и вздрогнул. Три жутких чудища, демона из чужого и страшного мира, ссильничали бедную рашенскую женщину. При этом даже особо и не скрываясь! В кабаке, в центре города. То, что кабак пользуется определённой репутацией, и пресловутая «бедная женщина» пошла на это добровольно и за хорошие деньги, вряд ли послужит смягчающим обстоятельством. Тут сам факт важен. Пришлые чудовища имеют наших женщин. Как хотят, когда хотят и сколько хотят. А мы терпим. Доколе, братцы?
        -Я сразу отправился тебя искать, - сказал Ельня, словно прочтя мысли Млайна. - Но скоро все узнают, будь уверен.
        -Сам-то что думаешь по этому поводу?
        -Думаю, хмель у нас, в Брашене крепко забирает. Помню однажды… - он неожиданно коротко хихикнул и тут же посерьёзнел. - Думаю, уходить вам надо. Князь, ежели что, не защита. И никто. Одного дурака хватит, чтобы народец возбудить. Времена сейчас трудные, так и хочется на кого-то ответственность свалить. На князя - не выйдет, твёрд князь, недаром так и кличут. На Ржавую Смерть - бесполезно. Не на себя же, верно? А тут вы! Пять глаз, по семь пальцев на руках и ногах, а что вместо ушей - и слов не подобрать. Лапша какая-то. Извини.
        -Ничего, - сказал Млайн.
        -Ты сам спросил, что я думаю.
        Он снова встал на скамью и, поднявшись на цыпочки, заглянул через забороло:
        -О! Вот они, полюбуйся. Уже толпятся.
        Млайн залез на скамью и тоже посмотрел вниз. Он был гораздо выше ростом Ельни и на цыпочки вставать не пришлось.
        Внизу, под горой, на которой был расположен детинец, раскинулся посад. Отсюда со стены были хорошо видны крыши домов (в основном соломенные и гонтовые, но попадались и черепичные кровли), просматривалась вольная паутина улиц и переулков, а также центральная рыночная площадь. Не вся, лишь северо-восточная часть. Но именно там был расположен упомянутый кабак. «Бочка и кружка», м-мать его! И именно там сейчас собиралась возбуждённая толпа. Даже сюда, на верх горы и стены, долетали время от времени отдалённые крики.
        «Вот всё само собой и встало на свои места, - подумал он. - Может, и к лучшему!»
        -Где сейчас князь, знаешь?
        -На охоту поехал. Засветло ещё.
        -Жаль. Попрощаться хотел.
        -Так решился? - спросил Ельня.
        -Да. Спасибо тебе, что предупредил.
        -Не за что. Вы многим жизнь спасли, дружина добро помнит. Но против народа… сам понимаешь. Даже, если в этот раз удастся вас отстоять, людишки злобу затаят, и потом будет ещё хуже. Оно, может, и в этот раз не просто так вышло. Могли подставить вас. Но это уже не важно.
        Он подумал и добавил:
        -Конечно, у вас молнии в руках…
        -Мы не станем стрелять в тех, кого только что защищали! - отчеканил Млайн. - Глупо. Не для этого мы здесь оставались. Проще уйти. Возможно, они об этом знают. Или догадываются.
        -Дядя Ельня! Дядя Ельня! - послышался крик снизу, со двора детинца.
        Они посмотрели. Вихрастый соломенноголовый мальчишка лет одиннадцати стоял внизу, под крепостной стеной, и махал руками.
        -Жди! - крикнул дружинник. - Сейчас спустимся.
        Оказалось, что пацан приходится Ельне двоюродным племянником (сын его двоюродной сестры по материнской линии), и дружинник частенько использует его в качестве своих ушей в городе. Вот этот обладатель оттопыренных ушей, едва переводя дыхание (бежал со всех ног от самой рыночной площади), и поведал им, что толпа настроена очень решительно и зло и вот-вот двинется «вешать пятиглазых».
        -Так и кричат - вешать? - уточнил Ельня.
        -Ага, - кивнул пацан, косясь на Млайна. - Кто вешать. А кто - на кол.
        -Что, и молний наших не боятся? - спросил Млайн. Ему и впрямь стало интересно, откуда такая смелость.
        -Кричат, что их у вас мало осталось, молний, - смело ответил мальчишка, на этот раз глядя прямо на Млайна. - А может, и вообще уже кончились.
        Млайн только вздохнул.
        -Что, правда? - спросил Ельня.
        -Нет. Но от этого не легче.
        На то, чтобы собрать по тревоге всех киркхуркхов, Млайну потребовалось немного времени - индивидуальные рации пока ещё не вышли из строя, а аккумуляторы в них стояли чуть ли не вечные. Под началом Млайна было девятеро бойцов. Он - десятый. Когда шестеро из девяти узнали, в чём дело, то их реакция была весьма разнообразной.
        -Ну вы даёте, - сказал один, изумлённо покосившись на троих виновников шухера всеми пятью глазами.
        -И как там оно? - искренне заинтересовался Тренга - тот самый, кто догадался, что «термиты», с которыми совсем недавно сражались айреды, люди и киркхуркхи, управляются извне. - На что похоже?
        -Извращенцы, - констатировал третий печально. После чего секунду подумал и захохотал.
        -Давно пора было, - пробурчал четвёртый. Впрочем, не уточнив, что именно - спать с местными женщинами за деньги или уходить каналом Внезеркалья в Пирамиду.
        Пятый и шестой промолчали. Каждый со своей интонацией.
        -Мы не хотели, - хором заявили седьмой, восьмой и девятый.
        -Скажите ещё, само получилось, - промолвил Млайн.
        -Само не само, а мы её в койку не тащили. Она предложила. Ну, мы и не отказались. А что такого?
        Млайн на несколько секунд задумался. Предложила. Хм. Ельня, помнится, по-другому говорил. Но самого Ельни там не было, всё со слов кабатчика. И этих… женщин. А ведь всё это могло быть и провокацией. Направленной против того же князя, к слову.
        Он вспомнил бродягу, предлагавшего продать винтовку.
        Кому-то невыгодно, что у Вершинного князя Дравена Твёрдого в дружине непобедимые киркхуркхи с колдовским оружием? Кому-то самому хочется овладеть этим оружием и заодно и стать Вершинным князем? Или это одни лишь предположения и всё гораздо проще? А именно: киркхуркхов и впрямь не любят и боятся настолько, что готовы избавиться от них любыми путями. Но рисковать неохота. Толпа вот-вот подвалит к детинцу и начнёт требовать крови. Несложно предположить, что будет дальше. Стража их не пустит. Зачинщики поднимут крик - дожили, мол, уже княжья дружина на стороне чудищ, а не добрых айредов! А где дружина, там и сам князь! Это что же такое получается, братцы?! Князь Дравен Твёрдый защищает пятиглазых и семипалых уродов, исчадий ада, которые наших женщин насильничают! Да это измена!! И начнётся. Не приведи Небесная Глубь. Оно, конечно, вернётся князь с охоты, проведёт (если проведёт!) расследование и, возможно, до истины докопается. Но неизвестно, сколько на это уйдёт времени. И, самое главное, сколько рашей могут погибнуть в результате. Совсем не важно, виновных или нет. Главное - рашей. Брашенцев. И чья
кровь тогда покажется Дравену дороже - своих или их, чужаков?
        -Ладно, - скомандовал он. - Собираемся и ходу. Доберёмся до места, решим, что делать дальше. И да прибудет с нами милость Небесной Глуби!
        Все киркхуркхи давно научились ездить верхом на местных четвероногих животных, предназначенных для этой цели. А куда деваться? Здесь это было основное и единственное средство передвижения. Не считая собственных ног. Животные поначалу сильно пугались рослых пятиглазых жутковатых чужаков, от которых и пахло иначе, нежели от айредов. Но затем привыкли. И теперь у каждого десантника была в княжеской конюшне своя «лошадь».
        Собрались быстро. Личные вещи, боеприпасы, минимальный запас еды (на всякий случай) - в рюкзак, одежду, ножи и плазменное оружие - на себя. Всё, можно двигаться.
        Из детинца выехали свободно. Стража на воротах махнула руками, сочувственно посмотрела вслед (все уже знали о том, что произошло). Осталось без проблем проехать через город.
        И это не составило особого труда. Во-первых, народу в Брашене было всё-таки мало, Ржавая Смерть, а затем бои с «термитами» хорошо проредили население. Во-вторых, толпа, жаждавшая разобраться с чужаками, должна была подойти (или уже шла) с северо-востока. А они поскакали на юг, чтобы уже за городом свернуть к юго-востоку.
        Когда последние одноэтажные дома окраины Брашена остались за спиной, Млайн остановился и обернулся, чтобы ещё раз бросить взгляд на город, который он, что уж врать самому себе, успел полюбить. Его боевые товарищи сделали то же самое.
        -Ну, прощай, Брашен, - сказал один.
        -Не поминай плохим словом, - добавил другой.
        -Эй, а это что? - спросил Тренга и ткнул рукой вверх, показывая направление.
        Солнце било в глаза, и Млайн три закрыл совсем, а над остальными двумя сложил козырьком ладонь в древнейшем жесте. Теперь ему хорошо было видно, как в чистом голубом небе, оставляя за собой белый инверсионный след, на большой высоте к Брашену движется какой-то летательный аппарат.
        Лезть в рюкзак за биноклем было далеко. Поэтому Млайн вскинул к плечу плазменную винтовку и глянул в оптический прицел. Мощная оптика приблизила стремительный силуэт космолёта. Стремительный и знакомый…
        Он дал максимальное увеличение.
        Да. Так и есть. «Термиты».
        Будь они прокляты!
        Уже знакомый им по воздушному бою у стен Брашена челнок каравос Раво - с короткими крыльями для полёта в атмосфере и мощными двигателями, вынесенными за пределы корпуса на подвижных кронштейнах, вырисовывался на вершине холма тёмно-серым силуэтом. Солнце ещё не взошло, но было уже довольно светло, и в этом недавно родившемся свете нового дня Велга хорошо видел в бинокль, как в нижней части космолёта распахнулся широкий люк. Оттуда выдвинулся пандус, и по нему принялись спускаться каравос Раво. Пять напоминающих человеческие фигур.
        -Явились, не запылились, - изрёк по-русски Курт Шнайдер.
        -Ага, - согласился Валерка Стихарь. - Как говорится, а мы до вас в весёлый час.
        -Где говорится? - спросил Велга, не отрываясь от бинокля.
        -А я знаю? Где-то говорится, наверное. Только что на ум пришло. Но не мог же я это первым сказать, правильно? Так не бывает.
        -Кстати, товарищ лейтенант, вы не замечали, что тем дальше, тем наши солдаты больше думают? - спросил Хельмут, тоже глядя в свой «цейс». - Прямо мыслители! Канты и Шопенгауэры. Тревожный симптом, вам не кажется?
        -Нормально, господин обер-лейтенант, - ответил Велга серьёзным тоном. - Пусть хоть шнапс с водкой пьют, хоть по девкам шастают, хоть думают. Главное, чтобы делу не мешало.
        -И где тут нормальные девки? - тут же осведомился Майер. - Не говоря уж о шнапсе.
        -А про курево я и вовсе молчу, - обрадовался поднятой теме Стихарь. - Я бы сейчас за обычный кисет с табачком и номер дивизионной газетки…
        -Тихо, - сказал Велга. - Выходят.
        Из открытого люка выдвинулся пандус, достиг земли, и на нём появились, а затем медленно, с оглядкой начали спускаться каравос Раво. Пять напоминающих человеческие фигур.
        Когда ночью, замеченный Свемом Одиночкой, а потом и всеми остальными, челнок каравос Раво опустился куда-то на холмы к западу, стало ясно, что планы Отряда меняются. В том, что это каравос Раво, не было сомнений, потому как других космических кораблей в окрестностях Лекты не наблюдалось. Однако ночью никто ничего предпринимать не стал. Разве что Гория Сенат усилила патрули на стенах и приказала покрепче запереть городские ворота. Когда же Руди Майер тихо ей заметил, что в случае чего никакие запоры не помешают пришельцам войти, глава города так же тихо ответила:
        -Не для того, чтобы никто не вошёл. Чтобы никто не вышел. А то мало ли что кому в голову взбредёт.
        Перед этим Гории и остальным айредам, пожелавшим узнать, вкратце объяснили, кто такие каравос Раво и чего можно от них ожидать.
        -Мы слышали о них, - сказала Гория. - Гонец из Брашена рассказывал. Он же рассказал и научил, как победить Ржавую Смерть. Но…
        -Не верили, да? - усмехнулся Дитц. - Понимаю. В некоторые вещи трудно поверить даже нам. А мы повидали многое.
        Если полагаться на лазерный дальномер, от челнока до стены города было ровно восемьсот семьдесят два метра по прямой. Немного. Но бить ноги каравос Раво не стали. Воспользовались дисковидной машиной с открытым верхом, которая выплыла вслед за ними из соседнего, видимо, грузового люка. Все пятеро расселись по местам, диск поднялся над землёй метра на полтора и двинулся к городу. Когда расстояние до стен уменьшилось вдвое, кто-то из каравос Раво поднял выдвижной шест, на конце которого под свежим ветерком весело затрепыхался флаг.
        Белый.
        Машина ещё сбавила ход и теперь плыла над поверхностью земли со скоростью быстро идущего человека.
        -Ну надо же, - прокомментировал Дитц. - Такое впечатление, что все гуманоиды из одного яйца вылупились когда-то. По всей Галактике флаг переговоров белый.
        -Так уж и по всей, - усомнился Велга.
        -По всей, - сказал Дитц. - Я специально вопрос изучал, будучи в Пирамиде. Даже у ирюммов, хотя они и ящеры. Только у лируллийцев жёлтый.
        -Лируллийцы - это что-то вроде деревьев с мозгами? - спросил Валерка.
        -Вроде того, - кивнул Хельмут. - И с ногами. Циля Марковна утверждает, что они передвигаются не хуже нас.
        -Слышу уничижительные нотки в голосе рядового Стихаря, - прокомментировала Нэла. - Зря, Валерочка. У некоторых людей мозгов меньше, чем у отдельных деревьев. Поверь фее.
        -Что-то злая ты стала, Нэла, в последнее время, - спокойно заметил Валерка. - Нервная. С чего бы?
        Нэла промолчала.
        -Интересно, - спросил Борисов, - почему жёлтый?
        -Потому что осенью листья желтеют? - предположил Карл Хейниц.
        Обмен мнениями пришлось прервать - машина с каравос Раво остановилась метрах в пятидесяти от стены и опустилась к земле. Пять фигур в кабине оставались неподвижными. Теперь и без бинокля хорошо было видно, что каравос Раво гуманоиды. Разве что причёски странные - выбритые наголо головы с одним поперечным, идущим от уха до уха, гребнем чёрных жёстких волос. Но с кем не бывает.
        -Смелые ребята, - сказал Майер. - Они же как на ладони. И целиться почти не надо. Даже стрелой достать легко, не то что пулей.
        -Дать команду? - спросила Гория, недобро прищурившись. - Лучников у нас мало, но стреляют они метко. Охотники. А вы поддержите из своего чудо-оружия, которое швыряет молнии.
        -Наше чудо-оружие против ихнего не пляшет, - цыкнул зубом Валерка. - Увы, нынче расклад не в нашу пользу.
        -Значит, они сильнее?
        -И намного, - подтвердил Дитц.
        -Тогда почему они просто не напали? - Гория не была дурой и явно желала получить ответы на интересующие её вопросы.
        -Хм, - сказал Хельмут и покосился на Александра.
        -У нас есть то, что им нужно, - сказал Велга и поднялся на ноги. - Ну, то есть они думают, что мы можем им это дать.
        -И что же это? - спросила Гория.
        -Могущество, - Александр привязал к стволу плазменной винтовки белый платок и поднял оружие вверх - так, чтобы сидящим в дисковидной машине каравос Раво было хорошо видно. - Почти безграничное могущество. Но до него сначала нужно добраться.
        Вершинный князь Дравен Твёрдый возвращался с охоты в хорошем настроении. С тех пор как Ржавая Смерть повыкосила айредов жуткой косой и чуть было вовсе не свела их с лица планеты, разного зверья в окрестных лесах и рыбы в реке Браше расплодилось столько, что хоть голыми руками лови. Хватало всем - и князю с дружиной, и простым брашенцам. Что было весьма кстати. Особенно в преддверии зимы, которая, по всем приметам, обещала быть долгой и суровой. Покачиваясь в седле и глядя на показавшиеся вдали стены Брашена, Дравен как раз думал о том, что по первому снегу, как только подморозит, нужно отправиться с частью дружины в путешествие по стране - нанести визиты в города и сёла, своими глазами посмотреть, каких бед наделала Ржавая Смерть. Оценить ущерб. Определить, кому нужно помочь, кто справится сам, а кто уже и снова может в княжью казну положенную долю вносить. Дравену нравилось считать себя справедливым князем. Он и был таковым, при этом понимая, что справедливость для него и справедливость для простого рашского землепашца всегда будет разной.
        -Ничего, - пробормотал он в усы. - Ещё год-другой потерпеть, а дальше…
        Откуда-то сверху послышался низкий ровный нарастающий свист - звук, который Дравену не с чем было сравнить. Но от которого его сердце мгновенно похолодело, и хорошее настроение улетело прочь с души, словно осенний лист, сорванный ветром.
        Он поднял голову.
        Так и есть. С востока, постепенно снижаясь и оставляя за собой белый, хорошо заметный на голубом небе след, приближался воздушный корабль. Князь и брашенцы уже видели такие и вели с их хозяевами неравный кровопролитный бой совсем ещё недавно.
        -К стенам!! - крикнул Дравен и пришпорил коня.
        Послушное молодое животное рвануло в галоп. Немногочисленная свита князя старалась не отставать. Накануне прошёл дождь, дорога не успела просохнуть, и комья грязи из-под копыт летели в лица тем, кто держался сзади.
        К свисту присоединился гул. Приподнявшись на стременах, князь погонял коня, но уже понимал, что они не успеют.
        Со стороны Брашена, вплетаясь в свист и гул, послышался набат.
        Теряя высоту, корабль стремительно приближался. Вот он снизился настолько, что Дравен разглядел его матовое серебристое брюхо с квадратом люка и надпись неизвестными буквами на боку.
        Корабль сделал круг над их головами, резко затормозил, остановился в воздухе. Из повернувшихся на кронштейнах двигателей (люди вкратце поведали князю о том, как подобные корабли устроены) вырвалось пламя, и хищная рукотворная громада, чья мощь не поддавалась никакому воображению, покачиваясь, опустилась между всадниками и городскими стенами прямо на дорогу.
        Путь в Брашен был отрезан.
        Дравен зло выругался и придержал коня, с морды которого уже срывалась пена.
        Всё. Поймали, как мальчишку. Но почему молчит волшебная коробочка, с помощью которой можно переговариваться на расстоянии? Где его верные киркхуркхи? Проглядели опасность? Очень странно…
        Дравен остановил коня и вытащил из кармана гладкую лёгкую коробочку, удобно помещавшуюся в ладони. В отличие от реактивного движения и подъёмной силы, принцип её действия он не мог понять совершенно, сколько бы ему ни пытались объяснить. Одно слово - волшебство. Словно наконец-то дождавшись, когда его возьмут в руку, радио ожило.
        -Князь, это Млайн, - донеслось сквозь потрескиваение. - Приём.
        -Млайн, это князь, - сказал Дравен, поднеся коробочку к губам и нажав в нужном месте. - Где тебя носит? Тут у нас гости. Недобрые. Приём.
        -Знаю, видел. Мы уже едем. Постарайтесь…
        -Князь Дравен, Млайн! - вмешался в разговор чей-то донельзя знакомый и бодрый голос. - Отставить панику! Это Хельмут. Здесь со мной Саша и остальные весёлые ребята! Приём.
        -Хельмут? - с недоверием переспросил Млайн. - Хельмут Дитц? Это ты? Приём.
        -Млайн, - произнёс уже другой голос. - Это Влад. Влад Борисов. Нам пришлось вернуться, расскажем всё при встрече. С нами каравос Раво, намерения у них мирные. Как там Тренга, как остальные? Приём.
        -Всё понял, Влад, - сказал Млайн. - Тренга и остальные пятиглазые передают тебе привет. Скажи…
        -Эй, - вмешался Дравен. - Здесь вершинный князь Дравен. Я вам не мешаю? Приём.
        -Просим прощения, князь, - это был снова Дитц. - Подъезжайте прямо к кораблю. Мы сейчас выходим.
        -Всё понял, еду, - нашёл в себе силы спокойно и с достоинством произнести князь и отключился.
        До конца этого долгого солнечного осеннего дня произошло множество событий.
        Толпа горожан, многие из которых были вооружены, поднялась к воротам детинца и потребовала у стражи встречи с князем Дравеном. Зачинщики орали громче всех о том, что пятиглазые чудища насилуют женщин, терпение народа лопнуло, и, если князь не способен их защитить, они прямо сейчас войдут и сами разберутся с пришельцами.
        Стража, состоящая из неопытных молодых дружинников, попыталась утихомирить толпу, но истерика нарастала (зачинщики работали, не жалея глоток). Тогда стража попыталась запереть ворота и скрыться в калитке. Но не успела. Толпа надавила и ворвалась в детинец, предварительно отобрав у стражи копья и крепко намяв ей бока. Дело запахло большим бунтом, и кто-то из дружины совсем уж было собрался ударить в набат, но тут в небе послышался знакомый свист и гул, и настроение у всех круто изменилось. Толпа разбежалась по домам (первыми исчезли зачинщики), дружинники в детинце, наконец, ударили в набат, схватились за оружие и побежали на стены, с тревогой выглядывая, не покажется ли на дороге князь с охотниками. Заодно и узнали от Ельни, что случилось с киркхуркхами Млайна и им самим.
        Тем временем Млайн со товарищи, недолго думая, повернули коней обратно в город. Пересекли его по опустевшим улицам, вырвались на оперативный простор и поскакали к севшему на дорогу кораблю каравос Раво.
        Князь Дравен со спутниками подъехал к кораблю с другой стороны.
        Отряд в полном составе вышел наружу. Объятия, крепкие мужские хлопки по плечам и спинам, радостное гиканье.
        Далее состоялось осторожное знакомство князя Дравена и киркхуркхов с пятерыми каравос Раво под руководством Командующего эскадрой и одного из Отцов - официальных и полномочных послов Первой Матери. Были произнесены соответствующие уверения в том, что народ каравос Раво и вельхе хочет только мира и благотворного сотрудничества для всех.
        Если в корабле и были шестилапые «термиты»-вельхе, то каравос Раво благоразумно прятали их от глаз людей, айредов и киркхуркхов.
        -Если вы хотели мира и сотрудничества, то почему на нас напали? - недипломатично осведомился Дравен Твёрдый. И Дитцу, и Велге, и остальным людям было заметно, что князю трудно так просто взять и простить тех, кто принёс столько горя его народу. - Сильные на слабых. Спасибо людям и киркхуркхам - помогли. Не окажись их рядом, где бы сейчас был мой народ?
        -Я мог бы долго рассказывать, почему это произошло, но сейчас не время, - ответил Командующий эскадрой и Отец. Роль посла к народу, который даже силой пара не научился пользоваться, не доставляла ему большого удовольствия, но исполнял он её прилежно. Таково было желание Первой Матери. А её желание - закон. Не говоря уже о той воистину фантастической пользе, которую могли извлечь из данной ситуации все каравос Раво, включая его самого. - Если коротко, мы осознали свою ошибку. Первая Мать передаёт свои искренние извинения. И подарки.
        -Подарки? - Дравен вопросительно приподнял бровь. - Какие ещё подарки?
        -Примите, князь, - шепнул стоящий рядом Дитц. - Так надо, поверьте. Есть время убивать друг друга, и есть время мириться. Сейчас второй случай.
        Подарки были щедрые и разнообразные. Багряного цвета, очень красивая, лёгкая, прочная и непромокаемая ткань - на плащи для князя и старших дружинников. Золотые чаши и блюда, украшенные сложным орнаментом (Командующий эскадрой понятия не имел, сколько им лет, где и какой расой они были изготовлены и при каких обстоятельствах оказались собственностью каравос Раво, знал только, что в глазах «дикарей», каковыми считались айреды, чаши должны представлять очень большую ценность). Два самых настоящих семизарядных револьвера и по сотне патронов к каждому.
        -Такими пользовались наши предки, - пояснил Командующий. - Древнее и очень грозное оружие.
        Он огляделся по сторонам. Нижнюю ветвь раскидистого дерева, росшего на другой стороне дороги, облюбовала толстая черная птица, весьма напоминающая земную ворону.
        -Смотрите.
        Командующий вытянул правую руку с револьвером, придерживая её снизу левой, прицелился.
        Грохнул выстрел.
        Пахнуло старым добрым порохом.
        Сбитый пулей жёлтый лист закружился над дорогой.
        Птица, издав хриплый возмущённый крик, взмахнула крыльями, снялась с ветки и устремилась ввысь.
        -Мимо, - констатировал Дитц. - Не переживайте, бывает. Даже с лучшими из нас. Разрешите?
        Он взял револьвер у Командующего, быстро его осмотрел на предмет устройства.
        -Брось-ка яблочко, - попросил Шнайдера.
        Курт вытащил из рюкзака плод, напоминающий земное яблоко - такими снабдила их в дорогу Гория. Подбросил высоко и в сторону.
        Дитц дважды подряд выстрелил от бедра.
        «Яблоко» словно взорвалось, разлетевшись на мелкие кусочки.
        Брашенцы выдохнули восхищённое «х-ха!». Командующий эскадрой каравос Раво растянул губы в вежливой улыбке:
        -Хорошо стреляете, поздравляю.
        -Главное - не целиться, - объяснил Хельмут, отдавая револьвер. - И стараться ни о чём постороннем не думать. А оружие и впрямь отменное. У нас тоже было похожее…
        По дороге к Брашену (космолёт остался на месте, князь, охотники и киркхуркхи, не торопясь, ехали верхом, а люди и каравос Раво рядом в дисковидных машинах последних) Дравен узнал о том, что произошло в его отсутствие.
        -Ясно, - бросил коротко и зло. - Думаю, здесь явный заговор. Под меня копают, скоты. Говоришь, предлагали тебе оружие твоё продать, которое молнии кидает? - спросил у Млайна.
        -Предлагали, князь.
        -Точно, заговор. Государство ослабло… Я должен был предвидеть, что рано или поздно подобное случится. Собственно, и предвидел. Но не думал, что так скоро.
        -Мы тоже виноваты, князь, - сказал Млайн.
        -В чём? Что с продажной девкой спутались? Так за это у нас не казнят, нет такого закона. И не будет, пока я жив. А кабатчик наверняка в доле. Он и нашептал Ельне не то, что было на самом деле, а то, что нужно было нашептать. Возможно, и девка. И, к слову, кабатчик этот из «Бочки и кружки» уменя давно на заметке. Сам он не местный, с побережья, и наполовину уйс… Ладно, не ваше это дело, сам разберусь.
        Потом был Брашен, уже практически родной детинец, радость и изумление дружины, отдача князем срочных распоряжений касательно кабатчика, продажной девки и зачинщиков, ожидаемое угощение (все блюда и питьё были проверены специальным прибором на предмет усвоения каравос Раво) и долгий, довольно откровенный разговор, где каждая сторона обозначила свои цели и желания. Также люди рассказали о положении в городе Петлек, военной экспедиции уйсов и о том, что с ней случилось. Только Свем Одиночка ушёл из-за стола раньше - недавнее сотрясение мозга время от времени давало о себе знать, и тогда на охотника неудержимо нападал сон.
        -За уйсов - спасибо, - было заметно, что Дравен благодарит искренне, от всего сердца. - Шесть тысяч, говорите?
        -Или немного больше, - предположил Велга.
        -Значит, они меньше пострадали от Ржавой Смерти. Мне шеститысячного войска сейчас и по всей Раше не собрать.
        -Вы не можете знать этого точно, - заметил Влад Борисов.
        -И айсы эти теперь не скоро сунутся, - добавил Валерка не без хвастовства. - Фитиль в задницу мы им хороший вставили.
        -Плохо вы знаете айсов, - вздохнул Дравен. - Думаю, уже весной попытаются снова. Но вы и правы - пора проверить обстановку в стране. Как реки встанут, двинусь. Санным путём.
        Когда все насытились, слуги убрали со стола остатки яств и подали что-то вроде местного чая - заваренную в кипятке пахучую и бодрящую смесь разных трав. Дитц сказал:
        -Подытожим. Всем нам, за исключением, пожалуй, князя, нужно попасть в Пирамиду. С разными целями, но всем. Мы, люди, хотим вернуть то, что у нас вероломно отобрали свароги и восстановить, так сказать, сатус-кво. Для начала. Так Саша?
        -Так, - согласился Велга. Потом оглядел товарищей. - У кого-нибудь есть вопросы или дополнения? Влад, Оля?
        Оля Ефремова покачала головой.
        -Нет, - сказал аналитик. - Сейчас нет.
        Остальные молчали.
        -Теперь киркхуркхи, - продолжил Дитц. - Млайн и остальные. Они хотят вернуться на Дрхену. Иначе, как через Пирамиду, сделать это невозможно. Я правильно всё понял? Млайн?
        -Правильно, - подтвердил Млайн. - Мы хотим домой. И будь что будет. Простите, князь.
        -Ничего, - ответил Дравен. - Я всё понимаю. К тому же, как показали последние события, без вас и вашего оружия мне, возможно, станет проще.
        -Если хотите, мы оставим одно плазменное ружьё и заряды к нему, - предложил Велга. - На случай, если весной сунутся уйсы.
        -Не надо. Но за предложение спасибо. К тому же уйсы меня в сложившихся обстоятельствах не особо беспокоят.
        -А что вас беспокоит, князь?
        -Буду откровенен. - Дравен посмотрел на Командующего эскадрой и ещё четверых каравос Раво, сидящих рядом с ним. - Мне хотелось бы иметь гарантии, что народ каравос Раво, а также любой другой народ, представители которого присутствуют здесь, никогда не нападут на Лекту.
        -Мудро, - заметил Влад.
        -Насчёт «никогда» гарантировать не могу, но в пределах нашей жизни, почему бы и нет? - сказал Дитц.
        -Составляйте договор, князь, - предложил Велга. - Мы, люди, подпишем.
        -А вы? - Дравен не сводил глаз с Командующего.
        -Каравос Раво тоже подпишут, - сказал Велга и тоже посмотрел на Командующего. - Не так ли?
        -Я не уполномочен…
        -Уверен, что уполномочены, - перебил Дитц. - Но вас никто не торопит, можете посоветоваться с Первой Матерью по данному вопросу. Только недолго. Учтите, свароги никого ждать не будут. Чем дольше они находятся в Пирамиде, тем меньше у нас шансов их оттуда выколупать.
        Командующий задумался.
        -Из Пирамиды можно попасть в сотни миров, - негромко напомнила Оля Ефремова. - В том числе и незанятых. А ещё, я в этом уверена, на прародину каравос Раво, планету галадов. Уверена, что она цела, и, возможно, теперь, когда у нас есть Пирамида с её необыкновенными возможностями, мы вместе сумеем понять, что нужно сделать, чтобы каравос Раво вновь обрели дом.
        -Галады… - голос Командующего чуть дрогнул. - Да, когда-то мы назывались так. Откуда вы знаете?
        -Пирамида, - ответила Оля.
        -Что ж… Вы правы. Каравос Раво дадут гарантию князю Дравену Твёрдому.
        -Хорошо, - сказал князь. - Больше мне ничего не нужно.
        -Тогда давайте обсудим наши дальнейшие действия, - предложил Хельмут Дитц. - Скажите, господин Командующий, какими силами вы располагаете и как быстро можете доставить их сюда. Я имею в виду штурмовую пехоту каравос Раво и вельхе…
        Глава одиннадцатая
        Сначала возникла чернота. Словно экран, абсолютно непроницаемый ни для света, ни для звука, ни для любой другой материальной и нематериальной субстанции. Возникла - это значит, что он осознал присутствие этой черноты. Понял, что она есть. Даже вспомнил эти слова: «чернота», «свет», «звук», «экран», «субстанция». И почти сразу после того, как он вспомнил эти слова, в центре непроницаемой черноты возникла едва заметная искорка света. Прежде чем он успел хоть как-то отреагировать на данный факт, искорка переросла сначала в странной формы пятнышко, а затем увеличилась до горящих во тьме холодным зеленоватым светом два слова. Он сумел их прочитать.
        «Аварийный резерв».
        Затем слова мигнули и сменились другими.
        «Критический сбой. Вероятность 98%».
        «Необратимая энтропия. Смерть. Вероятность 92%».
        «Прошу замены. Прошу замены. Прошу замены».
        И снова.
        «Аварийный резерв».
        «Внимание!»
        «Аварийный ре…»
        Тьма исчезла, в глаза хлынул свет. Не слишком яркий, но вполне достаточный для того, чтобы Оскар разглядел, где он находится, и понял, что жив.
        Оскар. Откуда взялось это имя? Раньше, очень-очень давно его звали как-то иначе. Или ему это только кажется? Не важно. Пусть будет Оскар. Главное, что он помнит свою единственную задачу - беречь и охранять Пирамиду до возвращения Хозяев. От любых посягательств.
        Он попытался подняться на ноги и осмотреться. Удалось только второе. Но сумел сесть, прислонившись спиной к стене. Помещение. Куб. Десять шагов в длину, десять в ширину и столько же вверх, если верить глазомеру. Справа - дверь. Кроме него, в помещении никого. И ничего. Абсолютно чистые ровные пол, стены и потолок. Потолок испускает ровный белый холодный свет. Что-то знакомое. Когда-то он уже бывал в этом или похожем помещении. Но когда? И зачем? Ладно. Надо отсюда выбираться.
        Он предпринял вторую попытку подняться. На этот раз получилось.
        На ослабевших, дрожащих ногах, держась за стену, сделал несколько шагов к двери. Дошёл. Машинально положил ладонь в пятипалое углубление. Что-то едва слышно щёлкнуло, и дверь ушла в стену.
        Он вышел в узкий тесный коридор (ноги держали уже чуть получше) и только сейчас заметил, что, кроме штанов, на нём ничего нет. Ну и ладно.
        Коридор вывел его в обширный, накрытый плоским куполом зал. Посередине зала, на высоту в три человеческих роста, возвышалась полусфера, внутри которой раздавался негромкий равномерный шум, похожий на замедленное биение гигантского сердца. Одна из вспомогательных энергетических установок Пирамиды.
        Подошёл, приложил руку, ощутив тёплую, едва вибрирующую в такт биению поверхность. Это немного его успокоило.
        «А я был взволнован? Расстроен? Взбешён? - подумал. - Что вообще произошло? Почему я оказался здесь, на самых нижних уровнях, и не помню, как сюда попал? Что вообще я помню?»
        Он напряг память. Однако обрывки смутных воспоминаний кружились в голове, словно стая птиц над голым осенним полем, и не хотели складываться в общую картину. Почему-то это его не обеспокоило. А вот его обязанности… Сколько он здесь пробыл? День? Два? Судя по тому, как сильно истощён организм, возможно, и больше…
        Где-то здесь должен быть запас пищи и воды. А лекарства и стимуляторы ему не нужны - Пирамида сама всё сделает. Уже делает. Иначе он не смог бы встать и дойти сюда.
        Его взгляд упал на едва мерцающий фиолетовым светом прямоугольный кусок пространства у стены.
        Экран.
        -Циля Марковна! - произнёс он вслух имя, сам ещё не зная и не помня, кому оно принадлежит.
        -Слушаю, Оскар.
        Он задумался. Голос был явно женский. И очень знакомый. Когда-то он точно знал, кому принадлежит этот голос. Но теперь… Словно в его голове какой-то злой шутник воздвиг тысячи тонких, но абсолютно непроницаемых для мысли перегородок, за каждой из которых находилось важное или не очень воспоминание. Перегородок, сотканных из той же самой тьмы, которую он узрел, когда снова начал мыслить. Тьмы небытия.
        -Мне нужны ответы на вопросы.
        -Задавай.
        -Кто ты?
        -Центральный Мозг Пирамиды. Или Циля Марковна Перпельпихтер, как называют меня люди. И ты.
        -Странно.
        -Не поняла.
        Он хотел сказать, что ему странно, почему он называет Центральный Мозг так же, как это делают неведомые ему люди, но передумал. Это бы его отвлекло, а он чувствовал, что ему нужно быстрее разобраться в обстановке и решить, что делать дальше. Потому что времени было мало. Он знал откуда-то совершенно точно - времени у него катастрофически мало.
        -Люди. Кто это?
        -Разумные существа с планеты Земля.
        -Они здесь?
        -Трое. Мужчина, женщина и их ребёнок.
        -Что они здесь делают?
        -Они в плену.
        -У кого?
        -У сварогов.
        -Свароги находятся в Пирамиде?
        -Да.
        Свароги… Это слово было ему знакомо. Так называли себя разумные существа, создавшие сравнительно недавно две довольно крупные галактические империи. Конечно, их достижения не шли ни в какое сравнение с достижениями Хозяев, но кое-чего они добились. Впрочем, дело было не в этом. А в том, что в Пирамиде появились посторонние.
        -Покажи мне.
        -Что показать?
        -Сварогов. И людей.
        Экран у стены вспыхнул белым светом, который тут же сменился изображением. Машинный зал. Черная стена, которая на самом деле не стена, а голографическое изображение. На стене - огоньки. Даже не считая, он знает, что всего их девяносто семь. Сорок пять горят ярко. Остальные пригашены, затемнены, потому что миры, которые они обозначают, уже погибли - там нет разумной жизни.
        В удобных креслах, растущих прямо из пола, каждый со своей панелью управления, вырастающей оттуда же, перед «стеной» сидят несколько гуманоидов. Оскар не ленится посчитать. Восемь. И ещё двенадцать стоят в отдалении, уже у настоящей стены, с оружием в руках. На всех сварогах явно военная форма в виде комбинезонов (откуда-то он знает, чем военный комбинезон сварогов отличается от любой другой спецодежды). Только разного покроя и цветов. Половина в серо-голубых тонах и половина в светло-коричневых.
        -Чтобы научиться легко и непринуждённо всем этим пользоваться, - говорит один из сварогов (и только сейчас Оскар замечает, что это женщина. На ней серо-голубой комбинезон), - потребуется не один год.
        -А возможно, и не одно десятилетие, - отвечает ей другой в светло-коричневом. - Но это ничего. Времени у нас более чем достаточно. Не знаю, как вы, Ваше Императорское Величество, а я никак не могу привыкнуть, что Пирамида непрерывно, каждое мгновение, возвращает нам молодость и здоровье.
        -Да, это приятный бонус, - говорит женщина и смеётся.
        Её смех не нравится Оскару. В нём - самоуверенность захватчицы, которая знает о своей безнаказанности.
        -Если мы здесь закончили, Ваше Императорское Величество, - продолжает женщина, - предлагаю перебраться в общий зал для рабочих совещаний. У нас с мужем есть для вас небольшое сообщение.
        -Можно просто Леслат, - любезно улыбаясь, говорит осанистый сварог в светло-коричневом.
        -Тогда и вы зовите меня Станой.
        -Принято.
        Четверо сварогов покидают свои места и направляются к выходу. Охрана следует за ними.
        Мысли путаются в голове.
        Оскара заметно шатает, но он не замечает своего состояния.
        -Как здесь оказались свароги?
        Циля Марковна показывает запись захвата из разных точек и помещений. Оскар видит штурмовые десантные отряды, бегущие по коридорам, вероломное ночное нападение, вспышки выстрелов, трупы и кровь на полу. Слышит топот ног, ругань, треск прожигающих воздух и стены плазменных зарядов, оглушительные хлопки гранат. Крики боли и ярости.
        Краем сознания, смутно, Оскар помнит, что каким-то образом служил людям. Ему уже кажется, что они - Хозяева. А свароги - это извечные безжалостные враги Хозяев - Призраки. Призраки могут принимать любую материальную форму и жить почти всюду - даже в открытом космосе, с ними Хозяева воевали на протяжении тысяч и тысяч лет, сама Пирамида во многом была создана в качестве оружия, способного эффективно противодействовать Призракам. Если Призраки захватили Пирамиду, убили Хозяев и получили доступ к внепространственным каналам, ведущим во все обитаемые миры Галактики, а также их дубликаты в параллельных пространствах…
        Если бы Оскар мог, он бы похолодел. Как холодеет до кончиков пальцев человек, получивший настолько шокирующие, ужасающие известия, что кажется - лучше умереть сию же минуту, но только не иметь с ними ничего общего. Не знать о них, не слышать, не видеть, не думать о том, что с ними делать.
        Но Оскар уже умирал. Его искусственно созданный, сверхмогучий биологический организм, обновляемый и поддерживаемый Пирамидой на протяжении миллиона земных лет, окончательно утратил способность к регенерации и самой жизни. То, что Оскар очнулся и стоял сейчас здесь, перед экраном, было последней попыткой всех систем вернуть жизнь и контроль. Попыткой неосознанной, спонтанной. Так иногда больной и ослабевший человек незадолго до кончины встаёт с постели и уходит к морю, в лес или в поле, за несколько километров. Подышать напоследок воздухом, ощутить себя живым.
        Так смертельно раненный боец с пулей в сердце бежит ещё сотню метров с криком «Ура!» ивинтовкой наперевес. И бьётся врукопашную, стараясь забрать с собой как можно больше врагов.
        Так действовал и Оскар. В его умирающем и в то же время работающем на пределе мозгу теперь билась только одна мысль: Пирамида захвачена Призраками. Не важно, по каким причинам, но он не смог этому помешать. Значит, он должен сделать всё, чтобы исправить свою преступную ошибку.
        «К Циле Марковне обращаться за помощью нельзя. Она - всего лишь компьютер, исполняющий приказы любого, кто получит к нему доступ, - лихорадочно теснились, толкались и наскакивали друг на друга мысли (ему казалось, будто они настолько горячие, что способны, материализовавшись, прожечь стены и пол). - Возможно, он уже сделал ошибку, что обратился к ней. Если Призраки (он окончательно забыл и про людей, и при сварогов, и даже про Хозяев. Теперь ему казалось, что в Пирамиде есть только Призраки и он - Оскар, последний хранитель и защитник) догадались настроить компьютер таким образом, чтобы тот докладывал обо всех, кто обращается к нему за помощью, то, возможно, его, Оскара, местоположение уже обнаружено. Значит, нужно действовать очень быстро, на пределе возможностей. И в первую очередь затруднить любые действия ЦМП. Уничтожить её Оскар не мог (во-первых, ЦМП был хорошо защищён от любых возможных и невозможных случайностей, а во-вторых, если бы даже Оскару удалось обойти защиту, гибель Цили Марковны означала бы и гибель самой Пирамиды, что обессмысливало и саму суть его, Оскара, существования). Но
вот крепко осложнить Циле Марковне её компьютерную жизнь и лишить на время связи с кем бы то ни было Оскар мог. Были у него кое-какие только ему одному известные методы.
        Осознание смертельной опасности, грозящей Пирамиде, Галактике и вселенной, придало телу новые силы. Оскар развернулся и побежал.
        Он не просто хорошо знал Пирамиду, он знал её до последнего кубического дециметра, до самого дальнего и потаённого закоулка. Что и где расположено, что, где и в каком виде хранится, что для чего служит и как работает. Миллион лет, дамы и господа. Один долбаный миллион лет.
        Сначала он занялся связью. Когда с этим было покончено и он убедился, что в течение ближайших нескольких часов ЦМП не сможет ему помешать, пришла пора выложить на стол крупные козыри.
        Этих квазиживых, не боящихся ни пули, ни плазменного заряда, ни лазерного импульса солдат Хозяева создали когда-то для борьбы с Призраками. Были они баснословно дорогими и сложными в производстве (каждый по цене космического крейсера), и было их немного. Всего четыре десятка. Но они стоили в бою небольшой армии. Главное, чтобы было кому ими командовать. Ну и боеприпасы подносить. «УБы» - так, без затей, называли их Хозяева в переводе на русский, что означает всего-навсего «универсальные боевые». Добраться до тайного помещения, где они хранились, и «оживить» заняло у Оскара не много времени. Заняло бы и ещё меньше, не будь он в такой хреновой форме. Пока сюда добрался - трижды падал. Последний раз уже в десятке шагов от хранилища. Даже, кажется, потерял сознание на несколько секунд. Но оставшийся резерв ещё не был исчерпан, и до окончательного ухода в великое небытие (Оскар был спонтанным атеистом, сама идея Бога была ему чужда и абсолютно не понятна - зачем нужна вечная жизнь, если и миллиона лет вполне достаточно, чтобы сделать всё необходимое и даже больше?) оставалось время.
        Он поднялся. Левая нога почти отказала, плохо слушалась правая рука; перед глазами двоилось, и свет время от времени мерк чуть не до полного мрака, но Оскар прошёл, или, точнее сказать, провлачился через видимую только ему дверь и оказался в «казарме» - квадратном помещении, уставленном по всей площади пола абсолютно чёрными параллелепипедами. Каждый высотой два метра десять сантиметров, шириной шестьдесят пять и толщиной сорок два сантиметра. «УБы».
        «УБ» может и должен причинить вред разумному существу и даже убить его, если получит таковой приказ от Хозяина». Это записано в боевой программе «УБов» неизменяемым кодом. Иное дело, что Оскар - не Хозяин. Он лишь Хранитель Пирамиды, искусственное разумное существо, хотя практически и неотличимое от натурального. Но за миллион лет можно научиться многому. Даже выдавать себя за Хозяина так, чтобы «УБы» «поверили». Зачем? А вот как раз для такого случая.
        Оскар откинул крышку в стене (найти её мог лишь тот, кто знал, где искать), под которой обнаружился прозрачный сенсорный экран управления, и включил питание. Раздалось тихое гудение, и ряды «УБов» едва заметно дрогнули - машины-убийцы приподнялись над полом на сантиметр.
        Так. Теперь голосовое управление, это проще и быстрее.
        Есть.
        -Внимание, «УБы»! С вами говорит Хозяин!
        Верхние части параллелепипедов (ровно шестая часть от общей высоты, где был расположен «мозг» иосновные сенсоры) бесшумно раскололи тонкие, словно волос, трещины. Части, словно головы (по сути, они и были аналогами голов), повернулись примерно на двадцать градусов вправо - туда, где возле сенсорного экрана стоял Оскар. Ладно, едва стоял. Но всё-таки пока стоял.
        -«УБы», слушай мою команду! - продолжил он, стараясь придать голосу максимальную уверенность, чёткость и энергичность. - Пирамида в опасности, её захватил враг. Это двуногие и двурукие прямоходящие гуманоиды. Они похожи на Хозяев, но не хозяева. Приказываю их убить. Всех, до последнего. Затем вернуться сюда и доложить. Выполняйте.
        Когда последний «УБ» стремительно выплыл из «казармы» внескольких сантиметрах от пола, на ходу трансформируясь, «отращивая» боевые системы, Оскар сел на пол, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. У него совсем не осталось сил. Но он всё-таки надеялся дождаться своей последней победы.

* * *
        Если бы не Локоток, им вряд ли удалось бы выбраться из Парка и выжить. Но это Михаил Малышев понял уже потом. А когда началась стрельба и всеобщий кровавый хаос, ему было не до размышлений. В такие моменты голова соображает на совершенно другом уровне, с другой скоростью и, кажется, задействует в мыслительных процессах не только мозг, но и весь организм.
        -Ложись! - заорал он, кидаясь к коляске с дочерью. - Все на землю!!
        Чуть дальше из-за дерева выпал второй мёртвый сварог. Потому что живые без голов не бывают. А у этого головы не было, вместо неё пузырились какие-то кровавые ошмётки. Миша подхватил на руки дочь, прижал к себе (Локоток уже стоял рядом - молчаливый и на вид всё такой же невозмутимый). Присел. Лизка не плакала, затихла, словно понимая всю серьёзность ситуации. Малышев быстро глянул направо, налево, назад и вперёд.
        Впереди за стволами деревьев мелькали какие-то фигуры. Слышались выстрелы и крики. Там явно шёл бой, и он приближался. Позади вроде было тихо. Пока. Прямо перед Михаилом стояли дети. Только теперь они держались за руки и неотрывно смотрели на ближайший к ним труп сварога. Тот самый, с дырой в груди.
        -Дай мне Лизку, хватай пистолет и смываемся отсюда, - сказала Аня, которая вдруг оказалась совсем рядом. - Кажется, позади путь свободен. И детей не забудь.
        -Да, - сказал он. - Конечно.
        Передал жене дочь, подхватил пистолет убитого, приблизился к детям. Теперь они смотрели на него, и в их широко раскрытых глазах плескался страх.
        -Меня зовут Миша, - сказал он им. - Нам пора уходить, здесь опасно.
        -Мы… - начал принц.
        -Потом, - Михаил подтолкнул детей к Ане. - Держитесь рядом с моей женой и делайте всё, что она говорит. Её зовут Анна. Аня. Я буду прикрывать сзади. И не бойтесь. Мы выберемся.
        Дети, всё так же, не размыкая рук, молча шагнули к Ане. Михаил проводил их глазами, затем быстро инстинктивно обернулся. И тут впервые увидел это. Высокий, выше него, медленно плывущий над травой аспидно-чёрный параллелепипед. Сразу из-за нескольких деревьев, с разных сторон со скоростью молнии в него летели плазменные заряды, попадали, и… не причиняли параллелепипеду ни малейшего вреда. Даже непонятно было, что с ними происходит. Создавалось впечатление, что заряды беспрепятственно пересекают границу между воздухом и материалом параллелепипеда и бесследно, а также бесшумно исчезают.
        «Как в чёрной дыре», - подумал Миша, завороженно наблюдая за этим зрелищем. Он уже понял, что его плазменный пистолет бесполезен против неведомого врага.
        «Но может пригодиться против сварогов, - мелькнула мысль. - Надо уходить».
        И, прежде, чем они отступили, Михаил увидел, как отвечает на выстрелы параллелепипед. Держа плазменные пистолеты в двух руках, перед этим страшным и непонятным врагом, словно из-под земли, появился сварог и с расстояния нескольких шагов открыл бешеный огонь, скаля зубы и крича что-то бессмысленно-яростное. Тут же из центральной части параллелепипеда вылетел и мгновенно вернулся назад длинный и тонкий сгусток беспросветно-чёрного мрака. Чем-то это напоминало удар жалом или копьём. Вот только что это за копьё, после удара которого верхняя половина тела живого существа, гуманоида, просто-напросто исчезает в облаке кровавых брызг и на траве остаются стоять только две ноги? Они стоят секунду или чуть дольше - так, что даже мелькает безумная мысль, а не отправятся ли эти ноги сейчас в самостоятельную прогулку по Парку, но затем всё-таки падают, валятся в траву и, пару раз дёрнувшись, затихают.
        Быстро, как только могли, Михаил, Аня с Лизкой, дети и Локоток пробежали с четверть километра.
        -Стоп, - скомандовал Михаил. - Присядем на секунду. Надо подумать, куда дальше.
        Они присели на корточки среди высокой густой травы - так, что скрылись из глаз для постороннего наблюдателя.
        -Кто это? - спросил принц. - Кто на нас напал и что им надо? Или… что?
        -Не знаю, - покачал головой разведчик. - А вот тебя я, кажется, знаю. Ты - принц Лойлл Оргом. Так?
        -Да, - подтвердил мальчик.
        -А ты? - обратил на девочку взгляд Михаил. - Не бойся, я не обижаю детей.
        -Я и не боюсь, - сказала девочка. - Меня зовут Ченри Трииу.
        -Ты дочь Императора «южан» Леслата Пятого? - спросила Аня. - Принцесса?
        -Да.
        -Вот это номер, - усмехнулась Аня. - Принц и принцесса. Наследники великих империй сварогов. Как вы здесь… Впрочем, не важно. Потом расскажете. Сначала нужно убраться в безопасное место. Я предлагаю…
        И тут заговорил Локоток.
        -Это «УБы», - произнёс он бесцветным голосом. - Сейчас их не остановить. Теперь, пока они не выполнят приказ, все каналы Внезеркалья, как вы их называете, заблокированы.
        -«УБы»? - переспросил Михаил. - Что это?
        -Универсальные боевые. Роботы-солдаты Хозяев, специально созданные для борьбы с Призраками.
        -Какой приказ они должны выполнить?
        -Убить всех гуманоидов, которые находятся в Пирамиде.
        -Откуда ты это знаешь? - одновременно воскликнули Миша и Аня.
        -Приказ отдал Оскар. Я связан с Оскаром.
        -Оскар… - пробормотала Аня. - Какой сюрприз.
        Заплакала Лиза.
        -Тихо, тихо, девочка моя, нельзя громко плакать… Т-ш-шш, т-ш-шш. - Аня покачивала дочку на руках.
        Лиза не умолкала.
        -Есть хочет, - сказала Аня с растерянными нотками в голосе. - Время её кормить.
        Михаил беспомощно огляделся. Треск выстрелов и крики вдали затихли. «Всех убили, - подумал он. - Теперь эти «УБы» прочешут Парк и очень быстро нас найдут. Лично я бы на их месте так и поступил». Не было времени подробно расспрашивать Локотка, как бороться с «УБами», кто такие Призраки, копаться в его связи с Оскаром и прочее. Нужно было сообразить, как спасти свои жизни. И поскорее.
        Лиза набрала побольше воздуха и усилила громкость претензий.
        -Чёрт, - сказала Аня. - Доченька, ты всех нас угробишь.
        Лиза не вняла словам матери. Она хотела есть и намерена была добиваться еды во что бы то ни стало.
        -Ладно, ладно, - Аня села, расстегнула рубашку (на ней были рубашка и джинсы) и дала дочурке грудь. Ребёнок немедленно к ней присосался и затих. Принц и принцесса не отрывали глаз от удивительного и завораживающего зрелища. Никто из них ни разу в жизни не видел, как кормят детей грудью.
        -Локоток, - сказал Михаил. - Ты понимаешь, что, если мы не покинем Пирамиду, то погибнем?
        Локоток молчал.
        -И Лиза тоже погибнет.
        Молчание.
        -Ты знаешь, как незаметно покинуть Пирамиду?
        -Да, - наконец произнёс Локоток. - Идите за мной.
        Они никогда не нашли бы без Локотка это место - запасной технический лифт, ведущий на нижние уровни. Лифт был устроен в мощной колонне, по которой снизу подавалась вода и затем разбрызгивалась над Парком в виде искусственного дождя. Они едва все в него втиснулись, и Михаил, по указке маленького искусственного человечка, нажал символы на сенсорной панели, соответствующие минус двадцать шестому уровню. Лифт тронулся.
        -Подождите, - сказал принц Лойлл. - А как же мама и папа?
        -Ты предлагаешь всем выйти и отправиться на их поиски? - спросила Аня.
        -То-то «УБы» обрадуются, - добавил Михаил.
        -Я… я не знаю, - ответил мальчик. - Но… - замолчал, подбирая слова.
        -Что? - спросил Михаил. - Не мямли, пацан, высказывай свои мысли чётко и ясно. Время мямлить закончилось.
        Принц побледнел, словно лист бумаги, затем покраснел. Михаил и Аня с интересом наблюдали за этими трансформациями. Лизка увлечённо причмокивала. Локоток молчал. Принцесса Ченри снова взяла принца за руку и придвинулась к нему ближе.
        -Хорошо, - сказал принц, совладав с собой. - Ты, несомненно, прав. Я хотел спросить. Они ведь останутся живы, да?
        -Откуда же мне знать? - честно ответил Малышев. - Я даже не знаю, останемся ли живы мы?
        Лица детей изменились. Ещё несколько минут назад, несмотря на испуг, это были вполне нормальные, красивые и свежие лица тринадцатилетних подростков. Хорошо воспитанных и хорошо питающихся. Ясные глаза, чистая кожа, здоровые зубы, мытые блестящие волосы. Теперь же за несколько секунд они словно похудели и покрылись невидимой горестной и какой-то старческой пылью. Она погасила глаза, стёрла даже тени улыбок, запорошила кожу и волосы. Михаил уже встречал похожие лица и не однажды. Это были лица детей, видевших смерть, потерявших родных и близких. Переживших голод, бомбёжки и обстрелы. Он видел эти лица на железнодорожных полустанках и обочинах разбитых гусеницами и снарядами, размытых осенними и весенними дождями дорог. Среди руин Сталинграда и на продуваемых злыми февральскими ветрами улицах Ростова. На околицах, отбитых у немцев станиц и деревень. Лица детей войны.
        Следовало, однако, отдать им должное - ни принц, ни принцесса не закатывали истерик, не падали в обморок, не требовали немедленно отправиться на помощь маме с папой и вообще вели себя с максимально возможным самообладанием. Так, что Михаил в какой-то момент, поймав на себе их тревожные серьёзные взгляды, счёл нужным ободряюще улыбнуться и сказать:
        -Ничего, ребятки. Выкарабкаемся. Не впервой. А мамы и папы у вас уже взрослые, и власть у них большая. Сами о себе позаботятся.
        -У меня нет мамы, - сообщила принцесса.
        -Извини, - сказал Михаил. - Значит, папа.
        Сам аппарат они не увидели. Просто в какой-то момент Локоток свернул в один коридор, другой, потом открыл овальный люк в стене (на люке был выбит непонятный символ, но никто не стал уточнять, что он обозначает) и, приглашающе махнув рукой, исчез в нём. Малышев заглянул внутрь. Из люка вниз вела самая обычная металлическая лестница и заканчивалась рядом с другим люком, побольше. С ним уже возился Локоток. Вот что-то тихо щёлкнуло раз, второй, третий, и нижний люк плавно отъехал в сторону. Тут же вспыхнул мягкий, приятный глазу желтоватый свет, освещая ещё одну, совсем короткую лесенку и матово отсвечивающий пол в самом низу. Локоток проворно нырнул во второй люк, спустился по лесенке и пропал из вида.
        -Похоже на какую-то кабину, - неуверенно предположила Аня, одной рукой прижимая к себе дочь, а другой убирая с глаз непокорную прядь волос. К этому времени Лизка наелась и теперь тихонько агукала у матери на руках, стараясь сорвать с её шеи и вплотную уже заняться бронзовым православным крестиком - точной копией русского наперсного креста XIII века.
        -Там разберёмся, - сказал Малышев и озабоченно оглянулся назад. Погони пока не было ни видно, ни слышно, но появиться она могла в любую минуту. - Ты первая. Потом принцесса, принц, и я замыкаю. Пошли.
        Как правильно догадалась Аня, они очутились в кабине. Два, похожих на пилотские, кресла напротив широкого, сейчас слепого экрана и нечто вроде диванчика вдоль дальней стены. Руль-штурвал. Две педали. Какие-то непонятные приборы за круглыми стёклами (или материалом, весьма похожим на стекло). Круглые же окна по бокам, весьма напоминающие иллюминаторы. Круглые выпуклые световые плафоны на потолке.
        -Какая-то архаика, - сказала Аня, оглядываясь. - Что это вообще?
        -Подводная лодка, - сообщил Локоток. Он уже стоял на кресле перед пультом и жал какие-то кнопки. - Музейный экспонат.
        Бесшумно закрылся верхний люк, где-то за обшивкой зашумела вода.
        -Прекрасно! - воскликнула Аня. - Кто-нибудь здесь умеет управлять подводной лодкой?
        -Это просто, - ответил Локоток. - Я научу.
        -Минус двадцать шестой уровень, - определил Михаил и поднял глаза к потолку, шевеля губами. - Это около трёхсот метров под водой, так?
        Локоток молчал.
        -Локоток, это не слишком глубоко? Не хотелось бы…
        -Максимальная глубина погружения этой лодки - два с половиной километра, - сообщил Локоток. - По земным мерам длины.
        Он закончил манипуляции с пультом и сделал приглашающий жест Михаилу - садись, мол, за штурвал.
        -Я? - Разведчик озадаченно почесал в затылке. - Откровенно говоря, с техникой у меня не очень. Я даже машину водить не умею. А тут - подводная лодка, - он посмотрел на жену. - Ань, может, ты? А я Лизку подержу.
        -Я тоже не умею водить машину, - сказала Аня.
        -Но ты же вроде из другого времени. Это у нас машин почти не было, а у вас…
        -Не умею, - вздохнула Аня.
        -Ладно, - произнёс Малышев решительно и шагнул к креслу. - Как-нибудь…
        -Я умею, - сказал принц.
        -Что? - Михаил повернулся и посмотрел на мальчишку.
        Тот стоял ровно, свободно и ответил ему прямым серьёзным взглядом.
        -Я умею водить технику, - повторил Лойлл. - Меня учили водить глайдер и даже космокатер. Отец и… другие. Тут не должно быть ничего сложного. Штурвал влево - лодка влево. Вправо - вправо. На себя - вверх. От себя - вниз. И две педали. Правая - газ. Левая - тормоз. Так?
        -Так, - ответил Локоток. - Садись.
        Принц посмотрел на Михаила.
        -Садись, садись, - разрешил Малышев. - Ань, ты с Лизой давай сюда, во второе кресло. А мы с принцессой вот здесь, у стены. Да, Ченри? - спросил он, невольно стараясь быть с девочкой поласковее.
        -Хорошо, - ответила она. - Только не надо со мной, как с маленькой, ладно? Я, чтоб вы знали, тоже умею водить глайдер и космокатер. А однажды даже управляла крейсером. Целых пять минут!
        Михаил только вздохнул. «Интересно, что будет, когда Лизка вырастет? - подумал он. - Тоже, наверное, хлопот не оберёшься. Вот как с ними разговаривать, а? С пацанами всё-таки проще…»
        Когда вода заполнила камеру, в которой находилась лодка, впереди открылись шлюзовые ворота.
        -Свет, - сказал Локоток.
        Принц щёлкнул клавишей, и луч прожектора пронзил зеленоватую толщу морской воды.
        -Поехали, - сказал Михаил. - Ну, или поплыли.
        Медленно и осторожно, словно не веря, что её выпускают на свободу, лодка двинулась с места, миновала ворота и, постепенно набирая скорость, устремилась в толщу морской воды - прочь от Пирамиды.

* * *
        Высшие лица обеих империй расположились в общем зале для приёмов и рабочих совещаний. Он был недавно устроен как раз посередине между зонами «северных» и «южных» сварогов и вполне отвечал своему предназначению - служить местом встречи и в то же время своего рода буферной зоной между «северянами» и «южанами», поскольку те и другие старались не смешиваться и, если даже работали вместе, то жили порознь - каждый со своими. Со стороны «северных» сварогов присутствовала Императрица Стана Вторая и её муж, а также Воля и Слово Императрицы Карсс Оргом по кличке Везунчик. Со стороны «южан» - Император Леслат Пятый Трииу и Первый Советник Гридле Миммер, неизменно жирный, наглый и циничный. Ни Стане, ни Карссу Гридле Миммер не нравился. Но это было совершенно не важно. Им и Леслат Пятый Трииу не слишком нравился. Да и сами они, как можно было с высокой долей вероятности предположить, не вызывали больших симпатий у своих визави. Однако ныне судьба давала всем сварогам уникальный шанс - забыть о многовековой вражде, объединиться и, наконец, исполнить давнюю мечту - стать полновластными хозяевами всей Галактики.
Если под этим термином подразумевать самую многочисленную и сильную разумную расу, держащую под контролем абсолютное большинство известных обитаемых миров.
        Итак, охрана - за дверьми. Четыре удобнейших кресла. Вино, вода и фрукты на столике. Свободная, нарочито неофициальная одежда. Всё для того, чтобы создать непринуждённую, почти домашнюю обстановку. Они уже обсудили насущные и не очень вопросы, касающиеся взаимодействия и общего пользования Пирамидой, и Стана Вторая только что пригласила Императора и его Первого Советника на празднование тринадцатого дня рождения принца Лойлла Оргома.
        -…без лишнего пафоса, в тесном семейном кругу, - закончила она.
        -В тесном семейном кругу, - повторил Леслат Пятый. - Хм… мне нравится эта идея! - он повернулся. - А? Как тебе, Гридле?
        -Очень мило, - растянул губы в резиновой улыбке Миммер. - И тонко. А также в высшей степени разумно и дальновидно.
        -Прекрасный случай показать достойный пример всем нашим подданным! - воскликнул Леслат Пятый, подливая себе вина и беря бокал. - Думаю, ни для кого из нас, не секрет, что…
        Договорить он не успел.
        -Внимание, опасн… - ожил внешний динамик, после чего захрипел и умер.
        Тут же двустворчатая высокая тяжелая резная дверь - точная копия деревянных дверей из Императорского дворца «южных» сварогов ещё догалактической эпохи - распахнулась, и в зал полувошёл-полувбежал Эркке Адальм, начальник контрразведки космического флота «северных» сварогов. Обычно невозмутимый, теперь он имел возбуждённый и крайне озабоченный вид, что выражалось в растрёпанных волосах и прикушенной нижней губе. Кроме того, в опущенной правой руке, стволом вниз, он держал плазменную винтовку.
        -Что случилось, Эркке? - Императрица поднялась с кресла.
        Вслед за женой встал Карсс и тут же - Леслат Пятый и Гридле Миммер.
        -Измена, Ваше Императорское величество! - голос Эркке выдавал крайнее волнение. - Только что охрана принцессы Ченри Трииу напала на охрану принца Лойлла. Убито трое наших. Я приказал…
        Послышались торопливые шаги, и в дверях появились двое вооружённых сварогов в форме «южан» свскинутыми к плечу винтовками.
        -Эркке Адальм! - яростно крикнул один из них. - Немедленно бросьте оружие, или мы будем стрелять!
        -Давайте, - чуть повернув голову, согласился контрразведчик. Его винтовка уже была поднята и нацелена точно в живот императору Леслату Пятому. - Проверим, кто быстрее.
        -Где… дети? - медленно и вроде бы негромко, но так, что услышали все, спросила Стана Вторая.
        Эркке Адальм молчал. Он слегка изменил позу, повернувшись так, чтобы одновременно видеть всех, и его винтовка по-прежнему была готова выпустить смертоносный плазменный заряд в любое мгновение. Так же, как две винтовки «южан».
        Леслат Пятый хотел что-то сказать, но не справился с голосом и поднёс ко рту бокал с вином, который по-прежнему машинально держал в руке.
        -Лучше не шевелитесь, Ваше Императорское Величество, - предупредил контрразведчик. - А то мой палец может решить, что его хозяину угрожают, и тогда… Мы же этого не хотим, верно?
        Император «южан» молча кивнул и прижал бокал к груди, словно скипетр.
        -Да пошли вы все! - сказала Стана Вторая и схватила со стола личный коммуникатор. - Сынок! Это мама, ты где? Срочно ответь! Ты меня слышишь? Срочно!!
        -Связь не работает по всей Пирамиде, - сообщил Эркке Адальм.
        -А Циля Марковна? - спросил Карсс.
        -Тоже не отвечает.
        -Предлагаю всем опустить оружие и спокойно обсудить, что происходит, - подал голос Гридле Миммер и нервно облизнул толстые губы. - Это в наших общих интересах.
        -Да, - у Леслата Пятого, наконец, прорезался голос. - Давайте опустим оружие.
        -Я того же мнения, - сказал Карсс.
        -Эркке, делай, что говорят, - сказала Императрица. - Опусти винтовку.
        -Сначала пусть они, - кивнул назад контрразведчик.
        Повисла пауза.
        Леслат Пятый прикрыл глаза и утвердительно наклонил голову. «Южане» сявной неохотой опустили винтовки.
        -Отлично, - сказал Эркке и тоже опустил винтовку.
        Леслат Пятый посмотрел на бокал в своей руке и немедленно осушил его в два глотка до дна.
        -А теперь… - начал он.
        Эркке, не оборачиваясь, вскинул винтовку, одновременно разворачивая её назад, и дважды выстрелил из-под левой руки.
        Оба «южанина», пробитые навылет плазменными зарядами, рухнули, как подкошенные. Кровь из ран потоком хлынула на красивый дорогой ковёр и мгновенно в него впиталась.
        -А теперь поговорим, - сказал Эркке и снова направил винтовку на Леслата Пятого. - Мне не нужно признание, Ваше Императорское Величество. Я знаю, что вы отдали приказ захватить в заложники принца Лойлла, а затем нас этим шантажировать.
        -Это правда? - бесцветным голосом осведомился Карсс.
        -Это ложь, - пожал плечами Леслат Пятый. - Ваш начальник контрразведки параноик. И ему придётся ответить за содеянное. Обещаю.
        -Где? Мой? Сын? - раздельно произнесла Стана, обхватив себя за плечи. Её заметно колотила дрожь.
        -И моя дочь, - наконец, добавил император «южан». - Учтите, если с ней что-нибудь случится…
        Где-то в отдалении, со стороны коридора за раскрытыми дверями, послышались крики и треск плазменных ружей.
        -Вы как хотите, господа, - произнёс Гридле Миммер и снова быстро облизал губы, - а по-моему, нужно бежать. Печёнкой чую. Потом будем разбираться, что произошло. У меня тут рядом припрятан флаер на всякий случай. Как раз на пятерых.
        -И кто из нас параноик? - осведомился Эркке и опустил винтовку.
        Универсальный боевой №29 закончил зачистку уровня и собрался перейти на следующий, когда его сенсоры засекли движение. Пятеро живых в дальнем конце сектора, у самой наружной оболочки Пирамиды. И флаер со включённым двигателем. «УБ» не думал, что собираются делать живые, он вообще не умел думать. Он только выполнял приказ. Расчётное время прибытия шесть секунд. Должно хватить. «УБ» приподнялся над полом на метр, принял горизонтальное положение и врубил форсаж. Со стороны это, вероятно, было похоже на пулю, пролетающую сквозь несколько составленных в ряд картонных коробок. Но смотреть со стороны было некому.
        Мужчины - Леслат Пятый, Карсс, Гридле и Эркке вручную отвалили в сторону створку грузового люка. Стана уже сидела во флаере.
        -Мудро, - признал Карсс. - На случай, если откажет автоматика?
        -Ага, - довольно оскалился Гридле. - Сам делал. Ну как сам…
        -Мои поздравления. Я вот не догадался. Положился на чудеса Пирамиды.
        -Мы все на них, кажется, слишком сильно положились, - буркнул Леслат Пятый. - Теперь за это платим.
        Они проворно забрались в машину (Гридле, как хозяин, за управление, рядом и впереди - Стана, остальные сзади).
        -Держитесь, - сказал Гридле и рванул флаер с места. Серебристая каплевидная машина вырвалась из Пирамиды на простор и стремительно начала набирать высоту. Почти в то же мгновение из грузового люка вылетел «УБ» №29. Он засёк уходящий флаер, выстрелил вслед и, конечно, попал. Флаер дёрнулся, задымил, резко сбросил скорость, клюнул носом и пошёл вниз, на встречу с океаном. «УБ» №29 проследил за его падением около двух секунд, затем развернулся и скрылся в недрах Пирамиды. Фонтан брызг, взлетевший от падения флайера на несколько метров, не заметил никто. Живых к этому времени в Пирамиде не оставалось.
        Глава двенадцатая
        Первыми пошли вельхе. Колонной по три. Управляемые на расстоянии, шестилапые разумные солдаты-насекомые, чем-то напоминающие гигантских термитов, всегда помогали каравос Раво в тяжёлых ситуациях и платили своими жизнями за жизни своих двуногих хозяев.
        «Как и положено рабам, - подумал Александр Велга. Вместе с остальными он стоял на лесной поляне в двенадцати километрах к юго-востоку от Брашена и смотрел, как один за другим исчезают в канале Внезеркалья вельхе. - Правильно ли это? Меня учили, что нет. Рабы должны восстать и сбросить тиранию. Разорвать цепи. Как Спартак. Правда, он кончил плохо, но дело не в этом. А в том, что вот смотрю я на этих вельхе и понимаю, что мне их вовсе не так жалко, как должно быть жалко разумных существ в подобной ситуации. А точнее, совсем не жалко. Может быть, потому, что они всё-таки не похожи на людей и разум их уж очень отличается от нашего? Или просто за время скитаний по временам и мирам я очерствел и уже не вижу, что хорошо, а что плохо?»
        Последние трое вельхов исчезли за непроницаемо-чёрной завесой, обозначавшей вход в канал Внезеркалья. И тут же, один за другим, в канал нырнула отборная абордажная пехота каравос Раво. Штурмовые атмосферные полускафандры со встроенными антигравитационными поясами; индивидуальные оружейно-двигательные ранцы с полным набором продуктов на неделю для одного бойца; автоматические рельсганы, разгоняющие шестиграммовую бронебойную пулю из сверхпрочного сплава (или разрывную, в зависимости от ситуации) до 1200м/сек. Пятьдесят пуль в магазине, десять магазинов в ранце. Скорострельность - тридцать секунд непрерывного огненного шквала, чтобы опустошить всё. Ничем не хуже плазменных винтовок. А во многом и лучше, учитывая, что бой предполагается вести не под открытым небом, а в Пирамиде. Плюс ко всему богатый многовековой опыт каравос Раво по внезапному захвату чужих кораблей и планет.
        Всего двадцать пять солдат, меньше среднего земного пехотного взвода, но каждый, по уверениям Командующего и Отца, иного взвода и стоил.
        Люди и киркхуркхи спорить не стали.
        Велга поправил на груди «адову Хильду», приготовился. Ни радио, ни какой-либо иной связи, основанной на электромагнитном излучении, между штурмовой группой каравос Раво и остававшимися до поры до времени по эту сторону канала людьми, киркхуркхами и роботом Руриком (они брали его с собой), быть, разумеется, не могло. Поэтому договорились просто. Если в течение минуты не появляется живой гонец, будь то вельхе или боец каравос Раво - значит, путь свободен. Если же гонец появляется, то он быстро докладывает, насколько ожесточённое сопротивление они встретили. На основании чего принимается решение - атаковать оставшимися силами или же отступить и попробовать проникнуть в Пирамиду через какой-нибудь другой канал. Второй вариант был совершенно нежелателен - попробуй ещё найди другой канал, это может занять годы, если вообще удастся! - поэтому и бойцов каравос Раво, и даже вельхе максимально мотивировали на победу. В том числе и тем фактом, что Пирамида лечит практически любые раны и даже иногда воскрешает…
        Тридцать секунд позади.
        Глухой лес в двенадцати километрах от Брашена на юго-восток. Заросшая цепким кустарником небольшая поляна. Ночь. Полная луна по имени Вульна на небе. Рядом - друзья и товарищи, готовые ринуться в бой. Даже аналитик Влад Борисов со сломанной, на перевязи, ещё не успевшей срастись рукой. Ничего, Пирамида вылечит. Если, конечно, всё получится. Дай бог. Или бог ни при чём? Не важно, всё равно дай. Пожалуйста. Очень надо.
        Ещё пятнадцать секунд.
        Так всегда перед атакой. Кажется, что время растягивается, и несколько секунд превращаются в целую вечность мучительного ожидания. Правда, весьма быстротекущую вечность. Парадокс? Ага. И чёрт с ним!
        Десять секунд. Восемь. Пять. Три. Одна…
        Пошёл!
        С оружием на изготовку Александр Велга машинально пригнулся и вместе с Хельмутом Дитцем первым шагнул в канал. Они знали, что товарищи не отстанут.
        Короткий промежуток вязкой, непроницаемой, лишенной вкуса тьмы, укол страха, сердце пропускает пару ударов, и вот уже ноздри втягивают воздух, насыщенный запахами застывшей лавы, реки и далёкого леса, и за мгновение до того, как глаза различают окружающий мир, Велга уже знает, куда они попали.
        Под ногами - ноздреватый неровный камень, вспучившийся, подобно гигантскому застывшему пузырю. По сторонам - фантасмагорические нагромождения всё того же, местами оплавленного, камня и лавовых потёков, застывших в самых причудливых формах. Изломанные плоскости, мягкие и плавные изгибы, горизонтальные и вертикальные, местами отполированные до зеркального блеска, поверхности, разорванные безобразными кривыми трещинами. Вон там, справа, явно рукотворная арка, в которой застрял кусок скалы величиной с дом. А слева - накренившийся, оплавленный с одного бока остов гигантской башни. Впереди, между и на обломках камней, в узких проходах между ними, видны быстрые вельхе, которые снуют туда и сюда, ощупывая всё подряд усиками-антеннами. Двадцать пять бойцов каравос Раво рассыпались по доступному периметру, тоже осматриваются, но уже без особого напряжения - оружие на взводе, и пули в стволах, но стволы - на плечах и смотрят вверх. А на востоке, километрах в десяти или даже меньше, возносится к небу серо-коричневый конус новорожденного вулкана. Не очень высоко, пониже Пирамиды. Кажется, Циля Марковна после
запуска исследовательского зонда сообщала цифру - меньше километра над уровнем моря. То есть, по вулканьим меркам, карлик, лилипут. Но его, словно криво и вниз обрезанная гигантским ножом с востока на запад вершина красноречиво дымится кратером. Невооружённым глазом видно, в какую сторону преимущественно текла раскалённая лава во время недавнего извержения - вот они, потёки. И на склонах вулкана, и здесь, прямо под ногами…
        -Так ведь это Жемчужина! - раздался где-то сзади удивлённый голос аналитика Влада Борисова. - И остатки прототипа Пирамиды!
        Чуть вразвалочку к Велге и Дитцу подошёл командир штурмовой группы каравос Раво по имени Ирра Авальса.
        -Вы знаете, где мы?
        -Знаем, - ответил Хельмут. - Это не Пирамида, увы. Но место безопасное.
        -Здравствуй, родина, - пробормотал стоящий рядом Свем Одиночка, щурясь на белые облака в синем небе.
        -Родина? - переспросил Ирра.
        -Это моя планета, - пояснил Свем. - Я здесь родился и вырос. Здесь живёт моё племя. Калады.
        -Как?
        -Калады, - повторил Свем. - Проблемы со слухом, командир?
        -Странно… - пробормотал Ирра.
        -Что именно? - спросил Велга.
        -У меня такое ощущение… - каравос Раво озадаченно потёр лоб двумя пальцами. - Что я здесь уже бывал.
        Свем Одиночка с интересом разглядывал каравоса Раво, как будто видел его впервые, а Велга неожиданно подумал, что они чем-то похожи - первобытный охотник Свем и командир штурмовой группы космических скитальцев. Оба высокие, широкоплечие, подтянутые - ни капли лишнего жира. У обоих карие глаза и густые тёмно-русые волосы. Только у каравос Раво стрижка короткая, а у охотника - буйная грива до плеч, плохо поддающаяся расчёске.
        -Именно здесь? - спросил он.
        -Н-нет. Но… как бы сказать…
        -Не мямлите, офицер, - бросил Дитц. - Выражайтесь точно и ясно. Что именно кажется вам знакомым?
        -Общее впечатление. Это неуловимо, не могу конкретизировать.
        -Дежавю, - пожал плечами Дитц. - Шуточки подсознания. Со мной так бывало.
        -С каждым из нас, - сказал Велга. - Ладно. Давайте оглядимся и подумаем, что дальше. Но сначала предлагаю отправить назад посыльного. Пусть доложит вашему Командующему, что обстоятельства изменились, и мы задерживаемся здесь, до выяснения.
        -Не получится, - сказала подошедшая Оля Ефремова. Вид у неё был озабоченный и даже встревоженный. - Канал на Лекту только что закрылся. Я проверила.
        Хельмут Дитц открыл рот, чтобы что-то спросить, подумал и закрыл обратно. Оля Ефремова была не просто стражем Реальности. Она была щупачом. То есть человеком, умеющим находить каналы Внезеркалья и тонко чувствующим их работу. Она знала, о чём говорила.
        -Да не переживайте вы, - заверила спутников Оля, отвечая на незаданный вопрос. - Сегодня закрылся, завтра откроется. Или послезавтра. Никуда не денется. Здесь вообще не один канал, как я чую.
        -Ничего странного, - сказал Влад Борисов. - Это же прототип Пирамиды. Точнее, его развалины, но всё-таки. Рабочий, между прочим, был прототип. Здесь где-то и на Землю канал должен быть, через который мы сюда попали.
        Каменная поверхность под их ногами дрогнула, покачнулась. Откуда-то сорвался и с грохотом обрушился вниз кусок скалы. Низкий короткий гул на несколько секунд наполнил окружающее пространство, словно кто-то взял доминантсептаккорд на плохо настроенном органе и затих. В воздухе отчётливо запахло серой. Затем дрожь прекратилась.
        Взгляды разной степени встревоженности перекрестили пространство наподобие невидимых лучей.
        -Ого, - сплюнул под ноги Курт Шнайдер. - Кажется, местный подземный бог чем-то недоволен.
        -Это что, - сказал Влад Борисов. - Видел бы ты, что здесь творилось, когда мы сюда впервые попали. Чистый ад. Едва ноги унесли.
        -Эй! - донёсся откуда-то сверху крик Валерки Стихаря.
        Они посмотрели.
        Ловкий разведчик успел забраться на остов покосившейся башни и теперь махал оттуда рукой, показывая:
        -Метров триста отсюда на юг, потом ещё четыреста юго-юго-запад и столько же на запад! Примерно!
        -И что там? - крикнул в ответ Велга.
        -Выход из этого каменного дурдома! Вижу нашу речку, Светлую, деревья и даже, кажется, травку! Не левбердон, конечно, но лучше, чем здесь торчать!
        -Он прав, - сказал Хельмут. - Надо отсюда выбираться ближе к воде. Как-то здесь неуютно.
        -Сталинград напоминает, - неожиданным сравнением поддержал обер-лейтенанта Руди Майер.
        -Почему? - спросил Вешняк.
        -Одни развалины кругом и долбануть в любой момент может так, что и сапог не найдут, - пояснил пулемётчик.
        Пока осматривались, выбирались на берег и устраивали лагерь, спустился вечер. Для лагеря отыскалась весьма уютная и в то же время вместительная пещера, образованная несколькими удачно рухнувшими, а затем спёкшимися между собой намертво частями сооружения, некогда входившего в комплекс прототипа Пирамиды. На Лекте была уже глубокая ночь, а здесь солнце только-только опустилось за лес, высящийся на другом, правом берегу речки Светлой.
        -Уже осень, - сказал Свем Одиночка. - На Лекте и у нас тоже. Совпадение.
        Первобытный охотник и фея Нэла стояли у кромки воды. Нэла подошла сюда первой - просто полюбоваться видом, а Свем чуть позже - утолить жажду и умыться. Теперь охотник шумно втягивал широко раздутыми ноздрями прохладный, пахнущий рекой и лесом воздух и не мог надышаться. В его короткой бороде и усах, словно крохотные бриллианты, поблёскивали капли воды.
        -Соскучился? - спросила Нэла и сама же ответила. - Соскучился.
        -Да, - просто подтвердил Свем. - Даже не знал, как сильно, пока не вернулся. Наверное, человек должен жить дома.
        -Наверное, - сказала Нэла и едва заметно вздохнула. - Если дом есть.
        Свем чувствовал, что последнее время Нэла явно не в своей тарелке, но расспрашивать, лезть в душу не стал. Захочет - сама расскажет. Да и не дело мужчины - разбираться в настроениях женщины. Его дело её кормить и защищать. Ублажать по ночам. А настроение… У женщин, пусть даже и фей, оно меняется, как погода весной. Только что было тепло и ясно, и вот уже набежали тучи, и с минуты на минуту хлынет ледяной дождь. А может, и не хлынет, а, наоборот, снова выглянет солнце. Пойди, пойми.
        -Десять раз по десять, - произнёс он. - И ещё два раза по десять.
        -Ты о чём?
        -Сто двадцать дней. Столько времени вождь обещал не отдавать мою жену другому, пока я не вернусь.
        -Однако, - сказала Нэла. - Ну и порядки у вас.
        Она впервые слышала это откровение от Свема. Он не рассказывал, а саму её не интересовали подробности его появления в Пирамиде. Появился и появился. У каждого к Пирамиде был свой путь.
        -Порядки как порядки, - сказал Сэм, сел на корточки, набрал в горсть камушков и принялся швырять их в воду один за другим. Бульк. Бульк. Бульк. - Не хуже и не лучше, чем у вас.
        -У нас - это у кого? - Нэла присела рядом. Она редко общалась со Свемом, и теперь ей вдруг стало интересно, о чём думает и чем живёт этот первобытный охотник, волею судеб оказавшийся среди разумных существ из других миров, которые намного опередили в развитии его собственный мир.
        -Ну… у вас. Там, откуда ты пришла. Ты же откуда-то сюда пришла?
        -Да, - согласилась она. - Пришла. И пожалуй, ты прав. Некоторые порядки у нас не хуже и не лучше ваших. Но всё-таки отдать меня замуж без моего согласия не может никто.
        -Это не важно, - сказал Свем.
        Бульк. Бульк. Бульк.
        -Здрасьте. А что тогда?
        -Я не знаю точно, сколько осталось дней. Время везде идёт по-разному. Если судить по высоте солнца, холоду воды и количеству желтых листьев на деревьях, то дней десять. Но может быть, и меньше.
        -Ты любишь свою жену? Извини, если хочешь, не отвечай.
        -Как тебе сказать… - Свем сделал неуловимое движение и оказался на ногах. Протянул руку, помог подняться Нэле. - Я не хочу, чтобы она досталась другому охотнику.
        Ужинали уже в полной темноте. В пещере разложили один длинный костёр, наподобие тех, что разжигали некогда индейцы Северной Америки с планеты Земля (хвороста в достаточном количестве натаскал из леса с правого берега Светлой Рурик, поскольку на левом берегу деревьев после землетрясения и рождения нового вулкана осталось маловато), за которым разместились все. Кроме вельхов. Те вообще держались особняком и выбрали себе место для ночлега в стороне от пещеры, на открытом воздухе. Всех это устроило. Каравос Раво было всё равно (какая разница, где ночуют твои рабы, если бежать некуда, да и незачем?), а люди и киркхуркхи были даже рады - перспектива ночевать бок о бок с гигантскими «термитами», пусть и наделёнными примитивным разумом и вполне миролюбивыми к «своим», но каждый из которых, тем не менее, был способен перекусить пополам человеческую руку, не вдохновляла. К тому же ещё была свежа память о том, как совсем недавно люди и киркхуркхи сражались насмерть с вельхе на стенах Брашена, и, ляг карты судьбы чуть иначе, последние могли и одержать победу. Что же касается еды для вельхе, то проблем здесь
не было никаких. «Термиты» спокойно поедали любую органику, а поговорка-каламбур каравос Раво «Прожорлив, как вельхе» уходила своими корнями в глубочайшую древность (слово вельхе переводилось с языка «скитальцев Бога» так - «прожорливый»).
        Как водится, после ужина и перед сном захотелось поговорить. Начал командир каравос Раво Ирра Авальса.
        -Я всё думаю о твоих словах, Свем, - сказал он, обращаясь к Свему Одиночке.
        -О каких? - Охотник, обхватив руками колени, сидел и задумчиво смотрел на огонь.
        -О том, что твоё племя называется калады. Что, кстати, это значит?
        -«Люди», - ответил Свем. - Это значит «люди».
        -Кажется, я догадываюсь, о чём ты думаешь, Ирра. - Влад Борисов машинально потянулся почесать заживающий перелом на руке и поморщился, когда пальцы наткнулись на гладкую твёрдую поверхность защитной обвязки. - Калады и галады. Созвучно. Возможно, одно произошло от другого. Так?
        -Да ла-адно, - тягуче произнёс Валерка Стихарь с непередаваемой интонацией. - Подумаешь, слова похожи. Это ничего не значит.
        -Вы о чём? - спросил киркхуркх Млайн.
        -Кто такие галады? - вслед за ним осведомился Свем Одиночка.
        Александр Велга чуть было не удивился вслух вопросу Свема, но вовремя удержался. То, что они вместе были в Пирамиде, когда впервые узнали о том, кто такие каравос Раво и от кого произошли, ещё ни о чём не говорило. Свем мог и не знать истории «скитальцев Бога», «галактических цыган». Лекций на эту тему никто им специально не читал.
        -Галады - так называлась раса, от которой произошли мы, каравос Раво, - сказал Ирра.
        -История каравос Раво известна не всем, - заметил Велга.
        -Нам, киркхуркхам, точно неизвестна, - сообщил Млайн.
        -И мне, - сказал Свем, подтвердив тем самым предположения Велги.
        -Расскажи, Ирра, - предложил Дитц. - Я в целом знаю, но с удовольствием послушаю, что называется, из первых уст.
        -Только не очень долго, пожалуйста, - вежливо попросил Карл Хейниц. - А то, боюсь, усну. Глаза что-то слипаются.
        -Попробую, - сказал Ирра.
        И коротко поведал о том, как «взбунтовалась» нещадно эксплуатируемая родная планета галадов, убивая всё живое и грозя вот-вот развалиться на куски. Как пришлось галадам в страшной спешке строить звездолёты и перебираться в другую звёздную систему, на недавно открытую кислородную планету, где проживали предки нынешних вельхе. Про войну между галадами и вельхе и о том, как последние стали рабами первых. Как затем галадам снова пришлось бежать в глубокий космос, как постепенно они стали называть себя каравос Раво - «скитальцы Бога», как грабили планеты, чуть не погибли до последнего галада и вельхе в войне с могущественной межзвёздной империей, возродились, но, в конце концов, утратили координаты планеты-прародины.
        -С тех пор прошло около миллиона лет, - закончил Ирра. - Но никогда мы не оставляли мечту однажды найти свой дом. Я намеренно говорю «найти», а не «вернуться», потому что мы были уверены, что вернуться невозможно.
        -Отчего же? - спросила Нэла. - Из-за утерянных координат?
        -Не только. Мы были уверены, что наша планета перестала существовать. Её разорвали на куски внутренние силы, которые, в свою очередь, вызвали мы сами, нещадно эксплуатируя и насилуя планету.
        -Труп кто-нибудь видел? - осведомился Валерка.
        -Что? - не понял Ирра.
        -Я говорю, что без трупа нет и преступления. Вы не можете знать, разнесло вашу планету в куски или нет, пока сами в этом не убедились. Короче, давай факты.
        -Или взять сварогов, - сказал Сергей Вешняк. - Они тоже Пейану свою долго искали, найти не могли. Думали, уже всё. Ан, нет, отыскалась!
        -Толку, правда, от этого никакого, - буркнул Руди Майер. - Лучше не стало. В чём мы все не раз успели убедиться.
        -Мы не свароги, - сообщил Ирра.
        -А похожи! - воскликнул Валерка и захохотал. - Шутка, - пояснил он, отсмеявшись, и хлопнул Ирра по плечу. - Не обижайся, братское сердце.
        -Как называлась ваша планета? - спросил Свем Одиночка.
        -Рвиа-Сут, - ответил каравос. - На древнем языке галадов это означает…
        -Я знаю, - сказал Свем. - Дочь Солнца. Так моё племя называет нашу планету.
        Пауза, полная беззвучного ошеломления, длилась секунд пять. После чего все громко и разом заговорили, но быстро умолкли, поскольку понять что-либо в этом взволнованном гвалте было решительно невозможно.
        -Очень интересно, - провозгласил в наступившей тишине Хельмут Дитц. - Я думал, меня уже невозможно удивить. Но, кажется, ошибался. Жемчужина - родная планета каравос Раво?
        -Если кто-нибудь спросит меня, поинтересовавшись мнением аналитика, то доказательств недостаточно, - промолвил Борисов.
        -А мне всегда было удивительно, почему наш друг Свем знал о множественности миров во вселенной, о том, что солнце - это раскалённый шар и его планета тоже круглая, - сказал Карл Хейниц. - Ведь знал же, а, Свем? Или просто вида не показывал?
        -Знал, - кивнул Свем. - У нас это любой ребёнок знает. И теперь я, кажется, понимаю, почему…
        И Свем рассказал древнюю легенду о сотворении мира и появлении каладов, которая удивительным образом совпала с рассказом Ирра.
        -После того, как разгневавшие богов калады, исчезли в громе и пламени, Рвиа-Сут, Дочь Солнца, долго, очень долго не успокаивалась. Оставшиеся в живых калады, птицы, рыбы и звери жили в ежеминутном ожидании смерти и не знали, в какой момент земля превратится в море или изрыгнёт пламя. Так продолжалось десять раз по десять лет и ещё десять раз по столько же. И ещё, и ещё. Сменилось множество поколений, прежде чем боги простили каладам их вину (хотя некоторые утверждают, что они просто забыли о нас или тоже давно исчезли из этого мира). Моря и суша на Рвиа-Сут перестали меняться местами, трясения земли и извержения огненных гор утихомирились, и калады перестали умирать так же часто, как рождаться. Но затем, еще на тысячу поколений пришёл Большой Лёд, и жизнь каладов снова закачалась на чаше весов, которую держит в своей руке вечная, невидимая и бесстрастная Судьба…
        -Красиво, - промолвил Борисов, когда Свем закончил рассказ. - Впрочем, как почти любые легенды и мифы.
        -И чего ты, Влад, такой недоверчивый, а? - спросил Валерка Стихарь. - По-моему, тут всё ясно, как степная даль за Батайском. Жемчужина - это и есть Рвиа-Сут, родина галадов, каладов и каравос Раво, что, как выясняется, одно и то же. Ну, почти, - он посмотрел на взволнованно вышагивающего взад и вперёд у костра Ирра (остальные каравос Раво, подчиняясь дисциплине, сидели на месте, но было видно, что и они донельзя взволнованы полученными известиями). - Поздравляю, братское сердце. Кажется, одной проблемой у вас меньше.
        -И всё-таки я думаю, что Влад прав, - высказался Хельмут Дитц. - Легенды и мифы - это всего лишь легенды и мифы. Хоть я их и уважаю. А, Саш, как думаешь?
        -Согласен, - кивнул Велга. - Разведданные требуют тщательной и всесторонней проверки. Нужны факты.
        -Так за чем дело стало? - вопросила фея Нэла. - Давайте проверим.
        -Как?! - воскликнул Ирра. - Мог бы помочь ДНК-тест, но мы не захватили с собой соответствующее… - он замолчал. Потом улыбнулся и с размаха, чисто по-человечески, хлопнул себя по лбу. - Стандартный анализатор крови!!
        -Вот, - усмехнулась Нэла. - Молодец.
        Как в любом специальном боевом подразделении любой армии любой расы любого мира и любого времени в штурмовой группе каравос Раво присутствовал медик. Такой же космический пехотинец, как другие, но лучше обученный оказывать первую медицинскую помощь при ранениях и снабжённый соответствующей аптечкой, в которой имелся и стандартный портативный анализатор крови. Для глубокого научного анализа он не годился, но уж отличить кровь одного вида белкового существа от другого был способен. Чтобы убедиться в этом, для начала провели эксперимент и сравнили кровь каравос Раво с человеческой, а затем с кровью киркхуркхов. Анализатор безошибочно определил, что все три образца имеют не только разный химический состав, но и принадлежат разным биологическим видам. При этом, как ни странно, по некоторым позициям, в частности, форме эритроцитов, кровь киркхуркхов оказалась ближе к человеческой, нежели кровь каравос Раво (эритроциты последних напоминали восьмёрку с неявно выраженной перемычкой или бактерию, начавшую деление, но по непонятной причине остановившуюся в этом процессе на полдороге).
        Последним подставил предплечье Свем.
        Анализатор радостно пискнул.
        -Есть! - воскликнул медик, глядя на прозрачное окошечко.
        -Ну?! - крикнул Ирра. - Не томи, говори!
        -Полное совпадение. Мы одной крови. У нас, каравос Раво, шесть групп крови. У Свема - третья.
        -У меня такая же… - пробормотал Ирра.
        -И у меня! И у меня! - послышалось несколько взволнованных голосов каравос.
        -И что теперь нам со всем этим делать? - осведомился Свем, ни к кому конкретно не обращаясь. В отличие от свежеобретённых братьев по крови, он выглядел абсолютно спокойным.
        -Ложиться спать, - предложил Велга. - Утро вечера мудренее, а сейчас мы все устали. К тому же канал на Лекту всё равно закрыт и никому рассказать о столь эпохальном открытии мы не можем.
        Так и сделали. Караул назначать не стали, поскольку каравос Раво убедили остальных, что во всей Галактике не найти караульных бдительнее, чем вельхе.
        -Любые сенсоры можно обмануть, - заверил Ирра. - Их - нет.
        -Хорошо, - сказал Дитц. - Нам же лучше.
        Утром первым делом обнаружилось, что вельхе исчезли. На камне и застывшей лаве обнаружить следы было трудно, но потом нашли кусок обёртки из-под пищевого концентрата, несколько пачек которого пропало ночью из запасов каравос Раво. Судя по месту, где нашли обёртку, вельхе ушли туда, откуда все появились вчера - в похожие на безумный каменный лабиринт развалины прототипа Пирамиды, вздыбленные и перемешанные землетрясением и наполовину залитые застывшей лавой. И найти их там не представлялось ни малейшей возможности, даром, что у каждого каравос Раво имелся электронный волновой излучатель, с помощью которого они управлялись со своими шестилапыми рабами, словно хороший ковбой, щёлкая кнутом, - коровами.
        -Не понимаю, - в десятый раз повторил Ирра Авальса, в десятый же раз проверяя излучатель. - В них же чипы вшиты, они не могут ослушаться, так не бывает!
        -Значит, бывает, - сказал Валерка Стихарь. - Да плюнь ты. Ушли и ушли. Может, оно и к лучшему.
        -Куда? Куда они могли уйти?! - не мог успокоиться Ирра, который, видимо, чувствовал, что он не оправдывает доверия, которое оказало ему командование. - Через какой-нибудь этот ваш канал, что ли? Мистика.
        -Он такой же наш, как ваш, - парировала Оля Ефремова. Как щупач, она принимала участие в поисках. Но не столько для того, чтобы обнаружить пропавших вельхе (на это ей, как всем остальным, за исключением каравос Раво, было абсолютно наплевать), сколько для нахождения других открывшихся каналов. - Скорее всего, да. К тому же, - добавила она, - при прохождении через каналы Внезеркалья электроника часто ломается. Не как правило, но бывает. Очень может быть, что с чипами, вшитыми в вельхе, это и произошло, когда они прыгнули сюда с Лекты. А вы просто не заметили.
        -Точно! - обрадовался Валерка Стихарь. - Потом они подслушали наш ночной разговор, поняли, что времена резко меняются, и решили, что самое время делать ноги.
        -Вы не понимаете, - сказал Ирра. - Им нравится нам служить. И мы полностью устраиваем друг друга.
        -Это ты так думаешь, - пожал плечами Валерка.
        Действующий канал Внезеркалья был найден через несколько минут после этого обмена мнениями. Нашёл его Карл Хейниц.
        -Посмотри-ка, - он подошёл к киркхуркху Млайну и протянул ему на ладони металлический серый матовый кругляш с непонятными выбитыми символами. - Не ваш?
        Млайн взял жетон, уставился на него всеми пятью глазами.
        -Рийм Туур, - прочитал он. - Да, наш. Вероятно, старина Рийм обронил личный жетон, когда уходил каналом на Дрхену вместе с остальными.
        -Не думаю, что обронил, - сказал Хейниц. - Жетон лежал на камне, вон на том, - он показал рукой. - Такое впечатление, что его специально положили сверху.
        -Тогда это может быть знак, - сказал Млайн и сжал жетон в семипалом кулаке.
        Подошла Оля Ефремова и остальные. Карл показал место, где нашёл жетон.
        -Да, здесь канал, - подтвердила Оля. - Теперь я припоминаю, что примерно отсюда киркхуркхи и ушли к себе. Этот самый Рийм Туур и остальные. Женя Аничкин их ещё провожал до места… - по её миловидному нежному лицу пробежала тень, вызванная болью от утраты друзей.
        Помятуя о том, что каналы в этом странном месте закрываются и открываются, подчиняясь абсолютно непонятному алгоритму, Млайн и остальные киркхуркхи не стали затягивать с уходом. Быстро проверили, всё ли при них, присели на дорожку по предложению русских, помолчали, встали, построились в колонну по одному.
        -Прощайте, - взмахнул рукой Млайн, который, как положено командиру, шёл первым. - Как у вас говорят, не поминайте лихом!
        -Прощайте, - сказал Дитц. - Возможно, ещё увидимся.
        -Буду только рад, - произнес киркхуркх и, нагнув голову, решительно шагнул в широкую расселину, за которой его ждал непроницаемый мрак канала Внезеркалья.
        -Надо же, - вздохнул Валерка, нарушая тишину, наступившую после ухода киркхуркхов. - Никогда не думал, что смогу привязаться к этим чудищам. Ведь страшные, как моя жизнь, и напали на нас первыми, а ушли, и такое чувство, что с товарищами расстался.
        -Ничего странного, - подал голос Борисов. - Они храбрые ребята. И по-своему честные. Я сражался с ними бок о бок на стенах Брашена. А храбрость и честность всегда вызывают уважение.
        -Вот! - поднял палец к небу Валерка. - Верно, говоришь. Храбрость и честность. Не то, что эти свароги, гады двуличные, - он сплюнул на камень. Плевок едва слышно зашипел и испарился.
        -Ни хрена себе… - Валерка присел на корточки, коснулся пальцами камня и одёрнул руку. - Горячий!
        Словно в подтверждение его слов, где-то под ногами прокатился длинный разнотонный гул, перемежающийся дрожью земли, шорохом, стуком сдвинутых с места упавших мелких и крупных камней. Дым над кратером вулкана по сравнению со вчерашним днём стал явно обильнее и плотнее. Изменился и его цвет. Белый почти пропал, его место заняли серые и чёрные клубы.
        -Эге! - воскликнул Валерка. - А ведь молодцы наши пятиглазые друзья, секут, что к чему. Не знаю уж, как там у них на Дрхене, а здесь долбануть в любой момент может так, что, как говорит мой друг Руди Майер, и сапог не найдут. Эй, Свем, - окликнул он охотника. - Как ты вчера рассказывал? Море и суша перестали меняться местами, а трясение земли утихомитрилось? Хе-хе.
        Несмотря на явные признаки сейсмической нестабильности, все остались на месте. Да и куда было идти? Искать племя Свема Одиночки и устанавливать с ним контакт просто от нечего делать? Целью Отряда была Пирамида, и цель эта отодвинулась. Значит, нужно было решить, как снова её приблизить.
        -Если мы не можем попасть в Пирамиду изнутри, значит, можно попробовать проникнуть в неё снаружи, - высказался Хельмут Дитц. Все только что пообедали и теперь пили чай из запасов людей, тонизирующие свойства и вкус которого каравос Раво вполне оценили.
        -Каким образом? - спросил Ирра.
        -Мы знаем, где она находится, - напомнил Велга (они с Дитцем давно привыкли поддерживать друг друга в серьёзном разговоре или споре с посторонними и выступали в связке, будто два следователя из какого-нибудь фильма или книги). - А у вас есть корабли, способные быстро преодолевать межзвёздные расстояния.
        -Вы предлагаете каравос Раво напасть на сварогов? - универсальный интерком-переводчик не мог передать интонаций чужого языка, но в том, что в вопросе командира штурмовой группы каравос была изрядная доля иронии, сомневаться не приходилось.
        -Почему бы и нет? - пожал плечами Дитц. - Что вас смущает?
        -Данная информация строго секретна, но могу сказать, что соотношение сил не в нашу пользу. Обе империи сварогов намного превосходят каравос Раво. По всем параметрам.
        -Подумаешь, - небрежно бросил Валерка. Ростовчанин валялся на спине с руками за головой и пялился в каменный потолок пещеры. - Не так давно мы поставили раком обе эти империи. И было нас всего-то восемь человек, а из оружия - автоматы, пяток гранат да один пулемёт Руди Майера. Да, Руди?
        -Верно, - подтвердил пулемётчик. - Хорошее было время. Весёлое.
        -По-моему, и сейчас не грустнее, - заявил Курт Шнайдер.
        -Вам бы всё веселиться, - грустно улыбнулась Нэла. - Весельчаки.
        -Это да, - подтвердил Дитц. - Повеселиться мы любим. Особенно, если хорошие люди готовы веселье поддержать. Так что, Ирра, - он подмигнул командиру штурмовиков. - Быстрота и натиск, а? Ты же военный человек, тебе ли не знать, как это делается.
        -Смелость города берёт, - подхватил Велга. - Главное - внезапность. Если всё правильно рассчитать, они и опомниться не успеют.
        -Мы даже координат Пейаны точно не знаем! - воскликнул Ирра. - Да и не в моей это компетенции - принимать подобные решения. Вернёмся на Лекту, доложим Командующему и Отцу обо всём, а они уж тогда с Первой Матерью и будут думать, что делать.
        -Эх, - вздохнул Валерка. - Я-то думал, что вы лихие пираты. А у вас, гляжу, бюрократии не меньше, чем у паршивых сварогов!
        Ирра Авальса открыл было рот, чтобы возразить, но его перебил Велга:
        -Кстати, будете докладывать Командующему, - проговорил он с самым невозмутимым видом, - сообщите ему, что мы вполне можем договориться по этому вопросу с ирюммами или лируллийцами. Уверен, они проявят к нашему предложению большой интерес, поскольку свароги их нагло обманули, и они наверняка желают взять реванш. Оля, как думаешь, здесь можно найти каналы к лируллийцам и ирюммам?
        -Думаю, в этом нет ничего невозможного, - с не меньшей невозмутимостью ответила Ефремова. - Здесь же был прототип Пирамиды.
        Дитц незаметно подмигнул Велге и показал большой палец, но на каравос Раво этот почти открытый шантаж если и произвёл впечатление, то виду они не подали. Кажется, всё-таки факт обнаружения прапрапрародины подействовал на космических бродяг так сильно, что теперь их, кроме возвращения домой, ничего по-настоящему не интересовало. Впрочем, чтобы в этом убедиться, нужно было для начала отправить каравос Раво на Лекту. Но канал оставался закрытым весь день и открылся лишь тогда, когда солнце село, вечерняя заря погасла, и над головами разумных двуногих засияло звёздное небо. Для одного родное, для всех остальных - не очень. Каравос Раво засняли его всеми доступными способами (это было необходимо, чтобы затем определить галактические координаты Жемчужины-Рвиа-Сут) и засобирались в дорогу.
        -А может быть, с нами? - спросил Ирра, когда все были готовы к обратному переходу.
        -Нет, - покачал головой Велга. - Действуем, как договорились. Не забудьте позаботиться о «Маленьком бродяге». Если всё станет совсем плохо, это последняя наша надежда вернуться домой.
        -Хорошо, когда есть дом, - заявил каравос Раво.
        -Да, - подтвердил Велга. - Хорошо.
        Каравос Раво ушли, а рано утром, едва посветлел восток, в дорогу засобирался Свем Одиночка.
        -К своим? - спросил Борисов, хотя ответ был известен всем.
        -Я ненадолго, - ответил Свем. - Вернусь.
        Он не стал снимать комбинезон и рюкзак, а плаземнную винтовку, по настоянию Велги и Дитца, тоже взял с собой, чтобы придать своим рассказам о жизни «среди богов» необходимую достоверность.
        -Конечно, - сказал Валерка Стихарь.
        -Если начнётся извержение, мы спустимся ниже по реке, - сообщил Дитц. - Ищи нас там.
        -На связи. - Свем похлопал по рации на поясе.
        -На связи.
        Свем обнял всех по очереди, не оборачиваясь, быстро зашагал вниз по течению Светлой и вскоре скрылся из глаз. На востоке медленно разгоралась заря. Северный холодный ветер напоминал о том, что скоро зима. До Земли было около восьмидесяти тысяч световых лет…
        Глава тринадцатая
        Потом Михаил прикинул, что с момента, когда подводная лодка покинула Пирамиду и до того, как вода вокруг неё вспыхнула нестерпимо-ярким белым светом, прошло около минуты. То есть далеко от Пирамиды они уплыть не успели. Что, впрочем, не имело ни малейшего значения. Потому что, когда всё вокруг залил странный белый ослепительный свет, проникая в кабину лодки через два боковых иллюминатора и передний обзорный экран, принц Лойлл Оргом, не дожидаясь приказов, потянул штурвал на себя, и лодка устремилась к поверхности под максимально возможным углом.
        Двести пятьдесят метров, двести…
        Свет, задрожав, исчез. Иллюминаторы и экран почернели. Кабина было погрузилась во тьму, но автоматически вспыхнувшие электролампы вернули освещение.
        Сто пятьдесят, сто, пятьдесят…
        Когда до поверхности оставалось тридцать два метра, выключился носовой прожектор, и стало видно, что лодка идёт в идеально-прозрачной воде, пронизанной сверху пока ещё далёкими и слабыми, но с каждым метром набирающими силу солнечными лучами. Надвинулся и ушёл в сторону серебристый косяк рыб. Засияла впереди и вверху солнечная рябь. Лодка, словно гигантская касатка или кашалот, со всей дури вынырнула на поверхность и снова плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг.
        -Стоп-машина! - скомандовал Малышев. Он пока не знал, как, но чувствовал, что ситуация кардинально изменилась и, прежде чем двигаться куда-то дальше и принимать любые решения, надо оглядеться.
        Принц Лойлл послушно заглушил двигатель, и лодка постепенно остановилась. В оба иллюминатора и обзорный экран была видна лишь водная поверхность до горизонта. Очень близкого, поскольку иллюминаторы располагались над самой водой, и камеры, с которых шло изображение на экран, тоже.
        -Какой ты молодец, Лойлл, - сказала принцесса Ченри. - Классно вырулил. Я бы точно растерялась.
        -Спасибо, - ответил принц, и Малышев заметил, что мальчик покраснел. - Я и не думал, совсем. Само получилось.
        -Поэтому и молодец, - заверил его Малышев. Ему тоже захотелось поддержать и поощрить мальчишку. - Автоматизм действий в трудной ситуации - признак мастерства.
        Принц покраснел ещё больше.
        -Только странно… - произнесла принцесса.
        -Что? - спосила Аня. Она держала на руках Лизку, которая тихонько агукала и была явно довольна подобным оборотом событий. Ещё бы! Никто не укладывает в кроватку или коляску, а таскают на руках. Кому не понравится?
        -Мы же в море? В море. А качки совсем не чувствуется.
        -Потому что нет волн, - сказал Миша, глянув в иллюминатор. - Штиль.
        -А были, - сказала принцесса. - Я помню.
        -Ладно, - Малышев поднялся и неодобрительно покосился на потолок, которого почти касался макушкой. - Вылезу, огляжусь. Лойлл, открой мне верхний люк.
        -Есть, - ответил принц.
        «Молодец, мальчишка, - подумал Миша, - на лету хватает!» Он поднялся по лестнице и выглянул из люка наружу. Рубка слегка возвышалась над основным телом лодки, но явно недостаточно. Поэтому Миша выбрался полностью, встал на ноги, выпрямился, приложил руку козырьком ко лбу и огляделся.
        Первое, что он заметил, изменилось небо. На Пейане, даже когда не было облаков, оно всегда казалось выцветшим, будто слегка пыльным. Ни разу Малышев не наблюдал на планете - прародине сварогов чистой небесной синевы, характерной для Земли и не только. А здесь… По ярко-синему небу плыли плотные белые облака, словно это была и не Пейана вовсе, а, к примеру, та же Земля. Северный ветерок был откровенно холодным. А солнце застряло на юге посередине неба, но стояло не в зените, а гораздо ниже.
        -И впрямь странно, - вслух произнёс Малышев. - Солнце-то на Пейане гораздо выше было. Вроде бы.
        Далеко на севере просматривалась полоска земли. И без бинокля было ясно, что это земля. А не, скажем, полоса странного дыма или тумана. И это было ещё более странно, поскольку Пирамида стояла в море на Пейане на таком расстоянии от берега, что увидеть его с теперешнего положения не было ни малейшей возможности.
        И ещё. Северный ветерок доносил до Малышева запах воды, которую он и наблюдал вокруг себя. Но характерного аромата морской соли в этом ветре не чувствовалось совершенно.
        Наконец, самое главное.
        В какую бы сторону Михаил ни обращал взор, нигде не было видно главного ориентира. Самой Пирамиды.
        Миша ловко и мягко, подобно гигантскому коту на задних лапах, спрыгнул с рубки на корпус лодки, присел, зачерпнул ладонью воду и попробовал на вкус.
        Вода была холодной, чистой и пресной.
        Что за чёрт?
        Он зачерпнул ещё раз, сделал хороший глоток. Пресная.
        Смутные подозрения закрались в душу разведчика, но проверить их можно было, лишь добравшись до берега. Или хотя бы подплыв к нему ближе.
        -Заводи, Лойлл, - сказал он, спустившись в рубку. - Малый вперёд. Курс на север.
        -Что там, милый? - спросила Аня.
        -Пока не знаю, но, кажется, мы уже не на Пейане. И даже не кажется, а наверняка.
        -Что?! - воскликнул принц.
        -Что это значит?! - повторила за ним принцесса.
        -Привыкайте, молодежь, - сказал Миша. - С нами поведёшься, скучно не будет.
        Едва слышно загудел двигатель - это Лойлл вдавил кнопку запуска. Лодка двинулась вперёд, одновременно разворачиваясь носом на север. Принц действовал уверенно, словно всю жизнь, с самых пелёнок, только и делал, что управлял подводными лодками данного типа. Принцесса Ченри сидела рядом и поглядывала то на обзорный экран, то на Лойлла. В её глазах сквозило плохо скрываемое восхищение.
        Попытки расспросить Локотка о том, что, по его мнению, произошло, и где они находятся, ни к чему не привели. Маленький искусственный человечек опять словно воды в рот набрал. Той самой, что журчала и плескалась сейчас за бортом их небольшого судна. Похоже, заставить Локотка говорить могли только чрезвычайные обстоятельства. Что ж, значит, теперешние он таковыми не считал. И на том спасибо.
        Пока шли к берегу, Михаил, не дожидаясь приказов жены, наскоро обследовал лодку. Следующий за рубкой отсек оказался жилым, и в нём обнаружились четыре койки (по две с каждой стороны одна над другой) и четыре встроенных шкафа для одежды. Никакой одежды, впрочем, там не было, но зато внизу каждого лежали прямоугольные куски тонкой ткани кремового цвета. Миша предположил, что это постельное бельё, и сразу прихватил с собой парочку, дабы использовать вместо пелёнок. Они бежали, в чём были, и никаких вещей - ни Лизкиных, ни своих, взять не успели. Затем он нашёл действующий, но совершенно пустой холодильник и в самом конце - герметичный оружейный сейф, который ему помог открыть Локоток, набрав какой-то код. В сейфе дожидались умелых рук нож в чехле, одинокая магазинная винтовка и к ней две коробки патронов. Сорок восемь штук в каждой. Калибром, на глаз, около семи миллиметров. Быстро разобравшись с нехитрым устройством оружия и в очередной раз убедившись, что техническое развитие разных цивилизаций часто идёт одними и теми же путями, Миша снарядил магазин винтовки. В магазин вошло ровно двенадцать
патронов с остроносыми, серебристого цвета, пулями. Малышев вставил магазин на место до щелчка, прицепил к поясу нож, положил оставшиеся патроны в пустой рюкзак, найденный тут же, и закрыл сейф. Плазменный пистолет с остатками зарядов давно покоился в боковом кармане его комбинезона (Миша привык к удобнейшему боевому комбинезону сварогов и, в отличие от жены, которая любила носить в повседневной жизни джинсы и рубашку, почти не вылезал из него).
        -Пожрать, значит, тут ничего нет? - обратился он к Локотку.
        Маленький человечек сделал вид, что не слышит. Миша ещё пошарил в лодке, нашёл нечто вроде аптечки, в которой опознал лишь тубы с универсальным медицинским клеем и моющее средство, похожее на жидкое мыло. Вернулся в рубку.
        -Ого, - сказала Аня, увидев мужа в знакомом образе. - А еды никакой нет?
        -Добудем, - сказал Миша. - Не зверя, так рыбу. Мы видели косяк, помнишь?
        -Ты так уверенно говоришь, - сказала Аня, вздохнула и добавила. - Лизка описалась. А все подгузники в Пирамиде остались. Что делать - ума не приложу.
        -Держи. - Малышев протянул ей кусок ткани. - По размеру, правда, великовато, но могу разорвать на две части.
        -Гениально, - сказала Аня. - Давай.
        Процесс смены мокрых подгузников Лизки на чистую и сухую пелёнку привлёк пристальное внимание принцессы Ченри, которая ради такого случая оторвалась от обзорного экрана, встала с кресла и подошла поближе.
        -Хочешь попробовать запеленать? - предложила ей Аня, заметив неприкрытый интерес девочки.
        -Ой… а можно?
        -Под моим руководством - можно.
        -Хочу…
        Михаил усмехнулся и, не говоря ни слова, отошёл и уселся в кресло рядом с принцем, где только что располагалась Ченри.
        -Как дела? - осведомился он.
        -Берег уже близко, - сказал Лойлл, показывая глазами. - Вон он. Ещё минут пять при такой скорости. Может, чуть больше.
        Михаил не был моряком, но он понимал, что важно при движении по воде.
        -Глубина? - осведомился он.
        -Чёрт его знает…
        -Не ругайся, - посоветовал ему Михаил. - Не стоит.
        -Понял, извините. Не знаю точно глубины. Если верить вон той картинке, - принц снова кивнул на обзорный экран, - она уменьшается, но пока вполне достаточна.
        Малышев посмотрел на картинку - схематическое изображение их лодки, двигающееся к схематическому же берегу. Так же на картинке бегали и менялись какие-то символы - вероятно, цифры и слова неизвестного языка, и толстой красной линией было обозначено дно. Незадолго до берега оно резко повышалось, и, судя по скорости лодки, этого места она должна была достичь через пару минут.
        -Сбавь ход до минимума, - посоветовал Михаил. - Не хватало нам ещё на мель сесть. А я пойду, огляжусь.
        -Не сядем, - уверенно пообещал Лойлл. - Я вижу.
        Михаил снова поднялся по лесенке и по пояс высунулся из люка. Равнинный, покрытый сплошным лесом берег, казалось, был уже совсем рядом. Несколько сотен метров, не больше. Лодка сбавила ход и теперь, словно большая тихая рыба, подкрадывалась к суше. Михаил прищурился и втянул ноздрями холодный воздух. Теперь, кроме запаха чистой пресной воды, он чуял запах пока ещё ранней, но уже набравшей первую силу осени. О чём свидетельствовали и жёлтые, оранжевые и красноватые пятна, испещрившие там и сям сплошную стену зелени впереди.
        -Такое впечатление, что всё это я уже где-то видел, - пробормотал Миша. - Неужто всё-таки Земля…
        Шум множества рассекающих воздух крыльев и звух, похожий одновременно на кудахтанье и кряканье, заставили его поднять голову. Прямо над ним от леса на юг тянулась вереница птиц. Не слишком высоко - вполне доступно для выстрела.
        А вот и еда, подумал Малышев. Эх, сейчас бы не винтовку, а ружьё…
        Выбирать, однако, не приходилось.
        Он вскинул оружие, взял упреждение и дважды выстрелил.
        Две птицы вывалились из строя и круто пошли вниз. Одна была явно убита наповал, так как просто падала точно по курсу лодки, а вторая ещё трепыхалась, из последних сил стараясь удержаться в воздухе. Однако таёжному охотнику Михаилу Малышеву было совершенно понятно, что все её усилия совершенно напрасны.
        Он спрыгнул в рубку и крикнул:
        -Стоп машина! Я обед добыл!
        После чего мгновенно сбросил винтовку и нож и снова взлетел к открытому люку.
        Вовремя!
        Птицы рухнули недалеко от лодки и медленно начали тонуть. Михаил кинулся в воду и успел выловить обе. Уже подгребая обратно к лодке одной рукой (другой держал за лапы тушки), он увидел Локотка. Маленький человечек, подбоченясь, стоял на корпусе лодки и, как показалось Михаилу, насмешливо за ним наблюдал.
        «А ведь и верно, мог бы и Локотку приказать за птицами нырнуть, - подумал Миша. - Он много чего умеет, наверняка бы справился».
        Словно услышав его мысли и подтверждая, что они весьма правильные, Локоток указал пальцем на птиц, а затем на свою грудь.
        -Ладно, ладно, - отфыркиваясь, сказал Миша, поднимаясь на борт по удобной лесенке, приваренной к корпусу сбоку. - В следующий раз - обязательно. На, держи, отнеси в рубку, - он протянул убитых птиц (капли алой крови, смешиваясь с водой, ещё падали на палубу) Локотку. - Хотя, стоп. Погоди.
        Михаил положил птиц на палубу, присел, расправил у одной из них крылья и хвост. Среди почти сплошь синеватых и зеленоватых перьев, складываясь в характерный узор, мелькали алые и жёлтые. Таких птиц Михаил уже видел. И даже ел.
        -Вот так раз, - присвистнул он. - Да это же птица-фрехт, век мне левбердона не видать, как сказал бы друг Валерка! Мы на Жемчужине!
        Это, действительно, оказалась Жемчужина. В этом Аня и Михаил убедились окончательно, когда принц Лойлл отыскал удобную для стоянки бухточку, они бросили якорь и перебрались на берег с помощью надувной лодки (Михаил отыскал данное плавсредство во время вторичного, более тщательного, осмотра).
        -Посмотри на деревья, узнаешь? - Малышев похлопал по стволу ближайшее, росшее неподалёку от воды высокое дерево с тонким стволом, чьи ветви начинались метрах в пятнадцати от земли и образовывали вытянутую вверх аккуратную крону.
        -Да, - сказала Аня, оглядываясь. - Это точно Жемчужина. Мало того, мне кажется, что это наше озеро.
        -Мы так и не дали ему названия, - сказал Малышев.
        -Дураки, - согласилась Аня. - Но Свем наверняка знает. Надо будет не забыть спросить, когда снова его увидим.
        -О чём вы говорите? - спросил принц. - Какая Жемчужина? Это что, планета?
        -Да, - сказал Михаил. - Планета. Давайте-ка, ребятишки, натаскаем дров из леса, разведём костёр и приготовим этих птичек. Они вкусные, обещаю. А пока будем всем этим заниматься, я расскажу вам о том, где мы находимся.
        Рассказ произвёл на Лойлла и Ченри большое впечатление. Ещё бы. Что может быть заманчивей для юного романтического сердца, чем возможность мгновенного перемещения в далёкие миры, полные загадок и приключений? А этот к тому же был абсолютно дик и необуздан. И рядом не было мамы, папы, вечной многочисленной и назойливой свиты и нудных воспитателей с охранниками, которые только и делали, что всеми доступными способами ограничивали детскую свободу. Кому нужна ваша империя со всеми её десятками планет-колоний, если ты не можешь без сопровождения выйти в ближайший лес? Не захочешь, а впечатлишься! К тому же буквально каждую минуту в этом новом мире принц и принцесса узнавали что-то новое. Причём такое, чему их и близко никто не учил.
        Как запеленать младенца.
        Поставить на якорь подводную лодку.
        Собрать в лесу хворост, правильно сложить и зажечь костёр.
        Выпотрошить и запечь в глине свежеубиенных птиц, а потом с аппетитом умять их у костра не только без тарелок, ножа и вилки, но даже без хлеба и соли.
        Ночевали в лодке. Это было и удобнее (стены и крыша над головой, четыре койки и даже постельное бельё), и безопаснее. Последний фактор сыграл решающую роль, когда принц и принцесса решили вечером показать характер.
        А было так.
        Солнце уже закатилось за край леса, костёр догорал. Они только что поужинали крупной запечённой рыбой, которую Мише, к полному восторгу присутствующих, удалось добыть на мелководье с помощью самодельной остроги (крепкая ровная палка с ловко прикрученным на конце ножом), и Аня приступила к вечернему кормлению Лизки. Девочка к этому времени успела запачкать две пелёнки, но Аня их постирала в чистой озёрной воде, и теперь они сушились на ветвях близрастущего дерева. Михаил вытащил сигареты, пересчитал, закурил. В пачке оставалось ровно одиннадцать штук, и он с грустью констатировал, что как ты ни экономь, а вскоре курево закончится.
        -Что это? - спросил принц.
        Он впервые видел курящего человека. Принцесса явно тоже, но она промолчала, с интересом глядя на Мишу.
        -Это называется курить табак, - коротко ответил Малышев, пуская дым в вечереющее небо.
        -Табак - это такое растение, которое растёт на Земле, - пояснила Аня. - Нашей родной планете.
        -Точно, я вспомнил! - воскликнул Лойлл. - Мама мне рассказывала про эту вашу привычку. Правда, я так и не понял, зачем люди это делают.
        -Ради удовольствия, - сказал Миша. - Нет ничего лучше, чем выкурить самокрутку или сигаретку после ужина. Или после боя. Или… - он покосился на жену. - Не важно. В общем, удовольствие.
        -А нам можно попробовать? - спросила Ченри.
        -Нет. Детям курить вредно. Давайте, гасите костёр, сейчас докурю, и пойдём.
        -Куда? - спросил Лойлл.
        -Вернёмся на лодку, там переночуем.
        Будущие правители великих галактических империй быстро переглянулись.
        -Мы хотим ночевать здесь, - твёрдо сказал принц. - У костра, под открытым небом.
        -Ночью будет холодно, - возразил Малышев равнодушным тоном. - И почти наверняка налетят комары.
        -?
        -Кровососущие летающие насекомые, - пояснила Аня.
        Она уже догадалась, что детям очень хочется остаться одним, и поняла, что муж не станет давить на них авторитетом. И правильно. Пусть сами разберутся, что к чему.
        -А ещё, бывает, ночью из леса выходят хищные звери, - добавил Миша. - Здесь вам не Пейана. Не дурите, ребятишки.
        -Вы не можете нас заставить ночевать в подводной лодке! - гордо выпрямился принц Лойлл и сразу очень стал похож на свою мать. В не лучшие её моменты.
        -Ещё чего не хватало, - буркнул Малышев.
        Он докурил, и они с Аней и Лизкой на руках, забрав с веток почти уже сухие пелёнки, направились к надувной лодке на берегу. За ними поспешил Локоток.
        -Э… Миша! - позвал Лойлл.
        Михаил обернулся.
        -Оставьте нам плазменный пистолет. На всякий случай.
        -Нет, - покачал головой Малышев. - Ни пистолет, ни винтовку, ни нож.
        -Но… Почему? - принц был обескуражен, вероятно, обижен и, вполне возможно, возмущён, но старался не показать виду.
        -Сам подумай, - пожал плечами Михаил. - Я здесь единственный взрослый мужик и должен обеспечить вам защиту. Вы оба ещё дети, подростки, и отказываетесь ради… Не знаю, ради чего, не важно. Ладно, это ваше решение. Как говорят у нас, насильно мил не будешь. Но тогда я тоже имею право решать и поступать по своему разумению. А оно подсказывает, что оставлять детям по их прихоти ночью огнестрельное оружие на диком лесном берегу - очень глупо.
        -Я умею обращаться с плазменным пистолетом, - упрямо заявил принц.
        Михаил ещё раз пожал плечами, на этот раз молча, сдвинул лодку на воду и помог сесть Ане с Лизкой на руках. Уже почти совсем стемнело, лишь на небе да в гладком зеркале притихшей озёрной воды светились алым последние отблески вечерней зари.
        -Подождите, - вдруг сказала принцесса и встала. - Вы правы. Мы плывём с вами.
        -Ченри… - растерянно пробормотал принц.
        -Пойдём. - Она взяла Лойлла за руку и потянула к лодке.
        -Но…
        -Я передумала.
        Михаилу стало жаль Лойлла. Уязвлённая мальчишеская гордость - страшная штука. А тут ещё не просто мальчишка, а принц.
        -Завтра, Лойлл, я научу тебя стрелять из винтовки, - пообещал он. - На всякий случай. В конце концов, если со мной что-то случится, о наших женщинах и детях придётся заботиться тебе.
        Принц промолчал, ограничившись коротким благодарным взглядом.
        -А меня? - осведомилась Ченри ревниво.
        -Конечно, - ответил Малышев. - И тебя. Обязательно.
        Наутро, после того как позавтракали отстатками вчерашних вкусных птичек-фрехт, Михаил выполнил обещание. В качестве мишеней прекрасно подошли камни, найденные на берегу. Патронов, правда, было жалко, но разведчик рассудил, что дело того стоит. В конце концов, всё может случиться, и умение стрелять в данной ситуации никому помешать не могло. К его удивлению, и принц, и принцесса усвоили урок быстро. Принц разнёс импровизированную мишень размером с ладонь на двадцати шагах уже со второго выстрела, принцессе понадобилось три. Михаил дал им ещё по патрону, чтобы закрепить успех, и на этом обучение было закончено, а доверие друг к другу восстановлено и укреплено.
        -Не вижу никакого резона здесь торчать, - заявил Малышев, когда сам собой возник вопрос о том, что делать дальше. - Единственное, что нас может ожидать - это встреча с племенем Свема Одиночки. Да и то, если они нарушат собственное табу на посещение этих мест.
        -Надо искать устье Светлой, - сказала Аня. - Мне кажется, оно к западу отсюда.
        -Точно, - согласился Миша. - Ищем устье и плывём вверх по реке. Только почему к западу? К востоку.
        -Почему к востоку? - спросила Аня. - К западу.
        -А-ня.
        -Что?
        -Не спорь. Я лучше знаю. К востоку.
        -Светлая - это река? - спросила принцесса, чтобы прекратить спор взрослых.
        -Да, - ответила Аня. - Она впадает в озеро… Хорошо, мой муж, к востоку отсюда. Там, выше по течению, есть место, которое, может нам помочь.
        -Если повезёт, - улыбнулся Малышев. - Но обычно нам как раз везёт, так что переживать не о чем.
        -Точнее, есть о чём. Но мы не будем, - закончила мысль мужа Аня и тоже улыбнулась. Лизка на её руках согласилась с мамой весёлым агуканьем.
        -Сплошные тайны и загадки, - вздохнул принц. - Как всегда у взрослых.
        -Да ладно, - сказал Миша и не сильно, но так, чтобы Лойлл оценил дружественность жеста, хлопнул принца по плечу. - Мало мы вам рассказали? Всё, как на духу. А пока будем плыть, расскажем ещё больше. Так что прошу, ваше высочество, занять место за штурвалом, - он подмигнул. - На вас теперь вся надежда.
        Устье Светлой обнаружилось через полтора часа каботажного плавания на восток, когда Михаил начал уже задумываться, не ошибся ли он с направлением и не стоило ли послушаться мудрую жену. Это точно было оно - и Миша, и Аня сразу узнали знакомый пейзаж. Однако, прежде чем плыть дальше, сделали остановку, чтобы добыть еды. Аня взялась было научить детей, как сделать удочку из подручных материалов, пока Михаил сходит в лес на охоту, но тут в очередной раз всех удивил Локоток. Маленький человечек нырнул в воду прямо с борта и пропал на целых две минуты. И как раз, когда все начали слегка волноваться, вынырнул, держа обеими руками за жабры здоровенную рыбину, размером с него самого. Очень похожую на ту, которую вчера вечером добыл Михаил.
        -Мог бы и намекнуть, что ловок рыбу ловить, - только и сказал на это Малышев. - Я бы тогда и не старался.
        Локоток красноречиво промолчал.
        -Эй, а может, ты и охотник? - спросил Миша. - Как насчёт парочки местных кроликов или даже, чем чёрт не шутит, оленя?
        Локоток махнул Михаилу рукой и направился в лес.
        -Ага! - радостно воскликнул таёжник. - Чую, без добычи не останемся.
        И действительно. Не прошло и часа, как в отдалении послышались выстрелы, а вскоре Михаил и Локоток вернулись, нагруженные тремя убитыми блоггами - местными аналогами довольно крупных кроликов. Причём Малышев держал двух убитых зверей за задние лапы, а Локоток взвалил тушу блогга себе на плечи и стал похож на греческую статую Гермеса Криофора с бараном. Мясо и рыбу сунули в холодильную камеру и отправились дальше. Михаил сидел на палубе, опершись спиной о рубку, с винтовкой на коленях и оглядывал полузнакомые берега. Он был здесь всего однажды. Но цепкой памяти разведчика и таёжного охотника вполне хватило и этого, чтобы запомнить и впадающий в Светлую по правую руку широкий ручей с галечными берегами, и одиноко растущее высокое раскидистое дерево на обрывистом берегу, и причудливую гранитную скалу по левую руку, похожую на вздыбившегося медведя, и, самое главное - глубокую бурливую стремнину между сузившимися каменистыми берегами-обрывами, где нужно было соблюдать особую осторожность.
        Впрочем, прошли и стремнину. Лодке хватало мощности двигателей, чтобы легко подниматься вверх по течению, а принцу Лойллу умения, чтобы ею управлять. На берегах тоже было спокойно. Изредка Миша замечал птицу, взлетевшую с ветки, или мелькнувшую между стволами шкуру зверя - обычные приметы дикой лесной жизни, но не видел ни малейшего следа людей.
        Ближе к вечеру местность изменилась. Густой лес на левом берегу Светлой поредел и отступил, часто попадались обширные выжженные участки с горелыми чёрными остовами деревьев. На очередной, особо широкой излучине Миша заметил вдали за деревьями конус вулкана, укрытого шапкой дыма.
        «Ага, - подумал он, - мы уже близко!
        Извержение вулкана и землетрясение перекорёжили это место знатно. Но ни Аня, ни Миша не были здесь до катаклизма. Поэтому нагромождение полуоплавленных развалин на левом берегу казалось им почти родным. Отсюда они начинали некогда путь к Пирамиде на замечательных живых машинах по имени Маша и Ганс (эх, хоть и грех жаловаться, но как теперь их не хватает!). Сюда теперь и вернулись. Вот только не было рядом верных товарищей, готовых помочь, поддержать в любую минуту. Что ж, значит, нужно пока действовать самим, а там посмотрим.
        Михаил поднялся на ноги и огляделся.
        Да, знакомые места. Пора причаливать. Вон, кажется, и удобный вход в пещеру виднеется выше и справа. То, что нужно для стоянки, если не захочется ночевать в лодке. Он трижды стукнул прикладом винтовки по корпусу, подавая заранее условленный знак. И так негромкий гул двигателя почти сошёл на нет, лодка замедлила ход.
        Основной фарватер Светлой был расположен ближе к правому, лесистому берегу. Развалины же прототипа Пирамиды громоздились на левом. Лодка имела довольно глубокую осадку и не могла подойти к самому берегу, подобно какой-нибудь речной плоскодонке. Но на их счастье буквально в паре сотен метров выше по течению сонары ообнаружили на левом берегу заводь, образованную рухнувшими в воду скалами. Глубины хватило, чтобы лодка подошла почти вплотную к каменистому берегу. Куда с палубы и был переброшен специальный, выдвигающийся из корпуса мостик. Эта часть их путешествия осталась позади. Впереди не было ничего, кроме тревожной неизвестности.

* * *
        За тысячелетия технического развития свароги научились делать надёжную технику. Как, впрочем, и любая раса, всерьёз и надолго вышедшая в космос.
        Флаер, на котором вырвались из Пирамиды императрица Стана Вторая, её муж Карсс Оргом, начальник военной контразведки флота «северных» сварогов Эркке Адальм, император «южан» Леслат Пятый Трииу и его Первый Советник Гридле Миммер, оказался крепкой машиной. После того, как «УБ» сбил его метким выстрелом, и пассажиры от удара о воду потеряли сознание, автоматика флаера боролась за живучесть, как могла. И борьба не пропала втуне. Флаер не пошёл камнем ко дну, а, словно муха в паучью сеть, для начала вляпался в какое-то непонятное яркое сияние, которое почти сразу потухло, исчезло, как не было, после чего искорёженный, но вполне себе плавучий корпус летающей машины медленно, как бы нехотя, поднялся на поверхность и лениво закачался на мелкой волне под чистым синим небом с белыми пухлыми облаками.
        Первой пришла в себя императрица Стана Вторая. Открыла глаза, непослушными руками отстегнула ремень безопасности и с шумом втянула ноздрями воздух. Отчётливо воняло чем-то вроде горелой электропроводки, но дыма видно не было. Стана ещё раз принюхалась, поморщилась, посмотрела вверх сквозь прозрачную крышу и увидела ясное синее небо, по которому медленно и величественно плыли белые облака. Затем налево, вперёд и направо. Слева, свесив голову на жирный тройной подбородок, пребывал в глубокой отключке Гридле Миммер. Стана даже не стала проверять, есть ли у него пульс. И так было понятно, что ничего страшного с ними не случилось, иначе она сейчас наблюдала бы над головой не синее небо, а чёрную толщу морской воды. Стоп. Небо. Уж что-что, а пыльное, словно выцветшее, небо Пейаны было известно Императрице очень хорошо. Это небо не было похоже на то, в которое взлетел из Пирамиды флаер… когда? Стана глянула на часы. Выходило, что прошло около половины стандартного часа. Плюс минус несколько минут.
        Сзади застонали и невнятно выругались.
        Стонал, кажется, император Леслат Пятый. Коллега, так сказать. А невнятно ругался любимый муж.
        Стана обернулась.
        Так и есть, мужчины медленно приходили в себя. Всё-таки слабые создания. Женщины не в пример выносливее.
        -Стана. Ты… цела? - спросил любимый муж, поймав её взгляд.
        Молодец, беспокоится.
        -Цела, - успокоила она. - А ты как?
        -Вроде… вроде, нормально. - Он осторожно пощупал голову, потряс ею.
        -Не пойму, где мы? - спросила Стана.
        -То есть?
        Карсс отстегнул ремень, приподнялся, держась рукой за спинку её кресла, осмотрелся по сторонам, - прозрачная большей частью кабина флаера позволяла это сделать беспрепятственно.
        -А где Пирамида? - спросил он.
        Стану словно щёлкнули по носу. Только что она снисходительно думала о слабаках мужчинах, но тут же получила яркий пример их умственного превосходства, - она, оглядываясь по сторонам, не обратила внимания на отсутствие Пирамиды.
        -Проблемы? - осведомился Леслат Пятый.
        -Бывало и хуже, - сообщила Стана.
        Ещё через пять минут выяснилось, что вода за бортом пресная, и двигатель сгорел окончательно и бесповоротно. Первое определил Эркке Адальм, который, как только пришёл в сознание, выбрался наружу через люк в потолке. Второе - Гридле Миммер, очнувшийся последним.
        -Сдаётся мне, это не Пейана, - высказал предложение Карсс Оргом тоном, каким сварог признаётся в том, что свернул не на ту улицу.
        -Не понимаю, - капризно проворчал Леслат Пятый. - Как это - не Пейана? А что?
        -Идиотский вопрос, - сказала Стана. - Откуда же нам знать?
        -Выбирайте выражения, Ваше Императорское Величество, - гордо выпрямился Леслат Пятый Трииу. - Я вам не муж.
        -Слава всевышнему, - усмехнулась Стана. - Муж у меня хороший. Умный и надёжный.
        -Спасибо, родная, - вступил в разговор Карсс. - Я тоже тебя люблю. Предлагаю всем успокоиться и обсудить ситуацию…
        -Кажется, я вижу берег! - крикнул Эркке.
        Он по-прежнему стоял на крыше кабины и вглядывался из-под руки в даль. На его правом плече стволом вниз висела плазменная винтовка. - И лодки!
        Весть взволновала сварогов. Одно дело болтаться в обездвиженной коробке флаера посреди безбрежного водного пространства, успокаивая себя лишь тем, что от жажды точно не умрёшь. И совсем другое - заметить берег и лодки. Значит, появляется зримая надежда вскоре обрести твёрдую почву под ногами.
        Все, кроме Гридле Миммера, которому мешал его вес, выбрались на крышу и посмотрели на юг, куда указывал Эркке Адальм.
        Бьющее в глаза солнце мешало, но на самом горизонте, действительно, угадывалась полоска берега, и оттуда приближались лодки. Раз, два… пять штук. Приближались не быстро, но уже было видно, что каждая вмещает около десятка человек. Четверо-шестеро на вёслах, остальные сидят на носу и корме.
        -Крикните им, что ли, - предложил Леслат. - Или пальните в воздух.
        -Зачем? - удивился Эркке. - Они нас видят. Явно сюда плывут. Что же касается пальнуть… Возможно, скоро и придётся. Только в других целях.
        -То есть? - не понял Леслат Пятый, и Стана подумала, что император «южан» явно не отличается быстрой адаптацией к обстоятельствам.
        -Мы не знаем их намерений, - пояснил Карсс. Затем присел на корточки и позвал: - Гридле?
        -Да? - поднял голову Первый Советник.
        -Оружие во флаере есть?
        -Есть. Пистолет. На всякий случай.
        -Давай сюда, - сказал Карсс. - Кажется, этот случай наступил. Ваши Императорские Величества, - обратился он к Стане и Леслату, когда Гридле Миммер передал ему пистолет. - Предлагаю вам спуститься вниз. Мы не можем рисковать вашими жизнями. Они нужны сварогам. А мы с Эркке попробуем вступить в переговоры.
        -Но… - начал было возражать Леслат.
        -Они правы, - сказала Стана. - Идёмте, Ваше Императорское Величество. Вы первый и поможете спуститься мне. Не императорское это дело - рисковать по всяким пустякам.
        Когда лодки приблизились на расстояние броска камнем и окружили флаер, стало понятно, что меры предосторожности были приняты не зря. В этих казавшихся примитивными речных судёнышках, вполне хватало людей и холодного оружия, чтобы при желании взять флаер на абордаж.
        Людей - это главное. Перед сварогами предстали разумные существа, на первый взгляд ничем не отличающиеся от них самих. Две руки, две ноги, одна голова. На руках - по пять пальцев. На голове волосы, по два глаза, нос и рот. Большинство - молодые, высокие и сильные мужчины. Темноволосые и сероглазые, с усами и бородами. Но есть и женщины. Тоже молодые, длинноволосые, чуть ниже мужчин ростом. На всех, и мужчинах, и женщинах, примерно одинаковая одежда - короткие, ниже колен кожаные штаны и меховые, мехом наружу, безрукавки на голое тело. Чаще всего распахнутые по причине тёплого солнечного дня - так, что видны ничем более не прикрытые женские груди. Собственно, только по этому признаку, а также росту, ширине бедёр, усам-бородам, форме и количеству ожерелий и браслетов (у женщин их больше, и они явно богаче и красивее) мужчин от женщин и можно отличить. У многих мужчин в руках нечто, вроде копий. Две женщины держат на изготовку луки. За их спинами на ремне висят колчаны, из которых торчат оперенные стрелы.
        -Наконечники у копий, - шепнул Эркке стоящему рядом Карссу.
        -Вижу, - ответил тот негромко. - Каменные и железные. Каменных больше. Эти ребятки совсем недалеко ушли по дороге цивилизации.
        Тем временем одна из лодок, подчиняясь ударам вёсел, подплыла ближе остальных. На её носу, положив мускулистые руки на древко копья, которое лежало на его широких плечах за головой, стоял высокий широкоплечий мужчина. Его длинные чёрные волосы с нитями седины были забраны сзади в хвост. Аккуратно подстриженные густые черные усы и борода красиво окаймляли широкий рот. Светло-серые глаза смотрели смело и прямо. От левого конца древка копья куда-то в лодку тянулась верёвка.
        -А ведь это, пожалуй, не копьё, - сказал Эркке, с интересом разглядывая пришельца. - Гарпун.
        Карсс не успел ничего ответить.
        -Ай-хха! - повелительно крикнул, полуобернувшись, чернобородый. Гребцы подняли и не опустили вёсла.
        Обладатель гарпуна снял оружие с плеч, ухватил его поудобнее, размахнулся и, недолго думая, метнул. Он явно целился не в сварогов, а в сам флаер, поэтому и Эркке, и Карсс удержались от выстрела. Гарпун с тупым звуком ударился о борт и, не причинив флаеру ни малейшего вреда, свалился в воду.
        -Ага! - воскликнул Карсс, передал Эркке пистолет и со словами: «Держи их на мушке!» прыгнул в воду.
        Прежде чем изумлённый гарпунщик успел что-либо сообразить, Карсс подхватил гарпун в воде, просунул его в буксирное кольцо на носу флаера, словно иголку с ниткой в проушину пуговицы, подплыл к лодке и протянул орудие (оружие?) хозяину:
        -Держи!
        Чернобородый, не сводя глаз в Карсса, взял гарпун.
        -Если он на меня замахнётся, стреляй, - сказал Карсс Эркке.
        -Понял, - кивнул контрразведчик, перехватывая винтовку поудобнее.
        -Закрепи на лодке и греби к берегу, - обратился Карсс к чернобородому на своём языке.
        Тот явно не понимал, чего от него хотят.
        Тогда Везунчик (не зря же он носил эту кличку!) решился на воистину смелый шаг.
        Он ухватился одной рукой за деревянный борт лодки и протянул вторую бородачу.
        -Помоги! Ну?
        И нетерпеливо сжал и разжал пальцы.
        Через секунду две руки встретились в крепком рукопожатии, а ещё через секунду Карсс был на борту. Он широко улыбнулся присутствующим и жестами показал, что, по его мнению, следовало сделать - отвязать верёвку от гарпуна, крепко привязать её на корме, налечь на вёсла и помаленьку отбуксировать флаер со сварогами к далёкому берегу.
        -Это трудно, понимаю, - он не переставал улыбаться, стараясь, чтобы в слова не закрадывались грубые повелительные интонации, а, наоборот, преобладали дружелюбные и даже весёлые (в конце концов, к грубой силе мы всегда успеем прибегнуть, думал он). - Но другого выхода нет. А я, пока будем плыть, останусь здесь с вами. Хорошо? Когда эти гребцы устанут, можно перебросить канат на другую лодку. И так далее. Понимаешь?
        Он широко улыбался и плавно жестикулировал. Плавно жестикулировал и широко улыбался.
        Чернобородый задумался. На остальных лодках негромко переговаривались, ожидая его решения. Он явно был здесь кем-то вроде начальника.
        Наконец, решение было принято. Чернобородый что-то громко приказал. К их лодке подплыли ещё две, и с них передали несколько вёсел. К шести имеющимся гребцам присоединилось ещё четверо.
        Лодка развернулась носом к берегу.
        -Надум-м!
        Гребцы дружно опустили вёсла в воду, налегли.
        Лодка рванула вперёд, верёвка натянулась.
        «Хоть бы выдержала», - подумал Карсс.
        И-раз, и-раз, и-раз… Лодка шла вперёд. Не так легко, как до этого, но шла и тащила за собой неповоротливый флаер. Корпус летающей машины был сделан из лёгких, но прочных материалов. Сгоревший двигатель, насколько помнил Карсс, тоже не весил много.
        Главный вес - это Гридле Миммер, думал Везунчик, глядя, как напрягаются мускулы гребцов и дрожит, то ослабевая, то вновь натягиваясь струной, верёвка.
        -Попроси поискать в кабине трос! - крикнул он Эркке. - Боюсь, эта верёвка до берега не выдержит.
        Контрразведчик кивнул, наклонился к люку и передал просьбу.
        Карсс видел, как Стана кивнула и полезла в багажное отделение. Кажется, жизнь налаживалась. Он посмотрел на чернобородого и наткнулся на внимательный твёрдый вгляд светло-серых глаз.
        -Гарпун, - сказал он, показав пальцем на гарпун, потом похлопал рукой по борту. - Лодка.
        Показал на весло:
        -Весло.
        И повторил все слова и жесты снова.
        Чернобородый кивнул и, показав на гарпун, лодку и весло, произнёс:
        -Трод, робту, литази.
        -Трод, робту, литази, - повторил за ним Карсс.
        Чернобородый изобразил улыбку. Транслятор в нагрудном кармане комбинезона (он всегда там лежал, с самого первого дня появления Карсса и остальных сварогов в Пирамиде) запомнил значения незнакомых слов. Контакт состоялся, первое доверие было завоёвано. Далёкий берег приближался.
        Глава четырнадцатая
        Адмирал военного космофлота «северных» сварогов Ттафу Монджа был молод, амбициозен и сочувствовал партии республиканцев. Последние считали, что императорская власть исчерпала себя целиком и полностью, и её давно пора отправить на свалку истории. Партия с похожими взглядами имелась также у «южных» сварогов, и, насколько было известно Ттафу Монджа, между ними велся весьма оживлённый диалог и даже намечались совместные планы, действия и цели. Но одно дело сочувствовать, и совсем другое - принимать активное участие. Республиканцы были вполне официальной партией, действовали открыто, не преследовались властью, но… и близко не имели того влияния в массах, которое было, к примеру, у тех же консерваторов-монархистов, всецело поддерживающих императрицу Стану Вторую и весь Императорский дом. Не говоря уже о прямой и непосредственной поддержке народом самой императрицы, без всяких посредников в виде партий и любых иных политических групп и течений. Все опросы общественного мнения, проводившиеся на данную тему в течение последних пятнадцати лет, неизменно показывали одно и то же - всенародную любовь к
императрице Стане Второй и безоговорочную поддержку всей её политики. От шестидесяти восьми процентов в самые «плохие» годы до семидесяти двух в году текущем. Только полный идиот может проигнорировать такие цифры. Ттафу идиотом не был. Однако нос по ветру держать не забывал. Мало ли как повернётся. Нужно быть готовым.
        Поэтому, когда адмирал получил сообщение, что связь с Пирамидой прервана, и это не технический сбой, сердце его забилось быстрее. И не только потому, что он волновался за судьбу Императрицы Станы Второй, её мужа Карсса Оргома и наследника. Пост адмирала имперского военного космофлота был очень высок, но полностью зависел от прихоти императрицы. Захочет - назначит, захочет - снимет. Ттафу подобная зависимость не нравилась, и понять его было можно.
        -Что значит, не технический сбой? - вопросил он адъютанта, принесшего волнующую весть.
        И, как только уточнил имеющиеся факты (полная потеря связи, невозможность проникнуть внутрь Пирамиды, запись со спутника, зафиксировавшую вылет неустановленного флаера и его последующее падение в море), немедленно объявил на флагмане флота линкоре «Ярость Севера» боевую тревогу, а затем, как мог быстро, не ставя в известность правительство и парламент, по секретному защищённому каналу связался с адмиралом «южан», держащим флаг на линкоре «Южанин». Оба линкора совместно с кораблями иного класса, принадлежащих обоим флотам, крутились на орбите вокруг Пейаны, неусыпно следили друг за другом и самим своим присутствием обеспечивали паритет империй во владении Пейаной и Пирамидой.
        Адмирала «южан» звали Хротель Гринрах, был он старше Ттафу и, насколько тому было известно, испытывал к своему Императорскому дому примерно те же чувства, что и Монджа к своему. Кроме этого, Гринрах обладал плохим характером и практически полным отсутствием хороших манер.
        -Ттафу! - рявкнул он, как только появился на экране. - Если это ваши штучки, метеор вам в дюзу, то предупреждаю…
        -Желаю здравствовать, господин адмирал, - произнёс Ттафу как мог вежливо. - Вы первый, с кем я связался, узнав о случившемся. И я, поверьте, очень обеспокоен.
        -Он обеспокоен! Ха! - саркастически воскликнул Гринрах. После чего внимательно посмотрел на коллегу, пожевал губами и, понизив голос, осведомился: - Так это точно не вы?
        -Я могу задать этот же вопрос.
        -Не мы, - сказал Гринрах.
        -И не мы, - сказал Ттафу.
        -Чёрт, если бы вы, было бы проще. Метеор мне в дюзу.
        -Знакомый враг?
        -Что-то вроде.
        -Представляю, что сейчас творится в правительстве и парламенте, - позволил себе усмехнуться адмирал «северян». - Вы ещё не получали приказа нас атаковать?
        -Пока нет, - ответил адмирал «южан». - Но я не отвечаю на вызовы снизу. Метеор им… Хотя нет, много чести. Обойдутся.
        -Я тоже не отвечаю. Ранг и должность позволяют.
        -Вот именно, - сказал Гринрах. - Главное сейчас - не наломать дров, метеор нам в дюзы.
        -И не позволить их наломать другим, - поддержал коллегу Ттафу. - В конце концов, за каждым из нас - имперский военный космофлот. Весомые аргументы.
        -Согласен. Так что будем делать? Предлагаю взять инициативу в свои руки и прямо сейчас провести совместное совещание наших оперативных штабов. Задача - в кратчайшие сроки выработать план по проникновению внутрь Пирамиды, а также меры по недопущению военного конфликта между «северянами» и «южанами».
        «Ловко излагает, собака», - подумал Ттафу. А вслух сказал:
        -Отличное предложение, господин адмирал. Я бы ещё немедленно отправил вниз совместную десантно-штурмовую группу с приказом оцепить Пирамиду и никого к ней не подпускать.
        -Инициатива наказуема, метеор ей в дюзы. Но в данном случае рискнуть стоит. - Адмирал «южан» растянул губы в ухмылке и стал похож на гигантскую хищную рыбу гаррунджа с планеты-океана Велутты, как ее изображают художники-мультипликаторы.
        Сказано - сделано. Оба адмирала оказались под стать друг другу. Пока министры и парламенты без толку суетились, пытаясь отдавать идиотские приказы, которые, впрочем, всё равно никто не торопился выполнять (любой опытный исполнитель знает, что торопиться с этим в подобных случаях не стоит, ибо приказ почти наверняка отменят), вниз, с орбит, ушли универсальные десантные катера с хорошо обученной, дисциплинированной и очень вежливой космопехотой. Оба адмирала, каждый своим способом, сумели внушить офицерам, что об извечном портивостоянии и вражде между «северянами» и «южанами» следует забыть. Хотя бы на время кризиса.
        -Надеюсь на понимание, - сказал Ттафу Монджа, который был неплохим стихийным психологом. - Императрица и наследник престола в смертельной опасности. Женщина и ребёнок. И только от наших совместных и слаженных действий с флотом «южан» зависит, сумеем ли мы их спасти.
        Офицеры посуровели лицами, заиграли желваками и отправились доводить приказ до подчинённых.
        -Если кто из вас, разгильдяев, алкоголиков и саботажников, метеор вам в дюзы, начнёт не по делу задирать «северян», - сообщил своим Хротель Гринрах, который тоже был неплохим психологом, - пусть сразу прощается с флотом. Спишу на землю подчистую, без выходного пособия. Обещаю. Вы меня знаете.
        Таким образом, приказ был выполнен практически безукоризнено, и Пирамиду окружил отборный десант двух имперских космофлотов. Одновременно с этим правительствам и парламентам обеих империй был предложен план, выработанный совместным совещанием оперативных штабов, с просьбой отставить кипеж и довериться профессионалам. То бишь военным.
        Правительства с парламентами сделали вид, что подумали, и милостиво на предложение согласились. Те же, кто не был согласен, опасаясь, что военные заберут слишком большую власть, оказались в меньшинстве, а, главное, не сумели быстро представить разумный альтернативный план действий. Точнее, такой план имелся. Заключался он в том, чтобы подождать, не пороть горячку, привлечь лучших учёных и инженеров и провести всесторонние исследования Пирамиды. А уж потом…
        -Сколько на это вам потребуется времени? - грубо перебил представителя объединенной группы депутатов-интеллектуалов обоих парламентов, выдвинувшей данный план, адмирал Ттафу Монджа.
        -Э-э… - заблеял представитель. - Вы должны понимать, что это зависит от множества факторов…
        -Вот именно! - провозгласил адмирал. - Жизни императрицы Станы Второй, императора Леслата Пятого, принца, принцессы и всех сварогов, которые сейчас находятся внутри Пирамиды, зависят от множества факторов. Например, от того же суперкомпьютера Пирамиды, который управляет там всем. До сих пор мы были уверены, что он полностью в нашей власти. Но выясняется, что это не так. Может быть, он, фигурально выражаясь, сошёл с ума и сейчас всех там медленно убивает? Или всё это - коварная ловушка людей? Или ещё что-то, чего мы пока даже представить себе не можем? Как бы то ни было, ждать мы не собираемся.
        Тем не менее несмотря на всю решимость военных, обусловленную инстинктивной нацеленностью на силовое решение любых проблем, кое-какую предварительную работу они провели. И не пожалели об этом. Для начала изучили и проанализировали те самые спутниковые записи, на которых был запечатлён неустановленный флаер, покинувший Пирамиду и затем рухнувший в воду. И не только их. Спутник-то был военный, робот-разведчик, его специально запустили на геостационарную орбиту с целью наблюдения за Пирамидой. Хватило, как говорится, извилин под фуражкой. Всевозможными сенсорами разведчик был утыкан, словно земной ёж иголками. А данные с него шли с одинаковым приоритетом как «северянам», так и «южанам».
        Выснились очень интересные и важные вещи.
        Первое. Флаер, покинувший Пирамиду незадолго до того, как всё плохое началось, был личным флаером Первого Советника императора Леслата Пятого Гридле Миммера.
        Второе. С вероятностью девяносто восемь и семь десятых процента во флаере, кроме Гридле Миммера, находился сам император Леслат Пятый Трииу, императрица Стана Вторая Оргом, её муж Карсс Оргом, а также начальник военной контрразведки флота «северных» сварогов Эркке Адальм.
        Третье. Флаер был сбит выстрелом, произведённым из вылетевшего вслед за ним параллелепипеда чёрного цвета и установленных размеров (предположительно - боевой робот) и скрывшегося затем в Пирамиде.
        Четвёртое. Флаер с пилотом (Гридле Миммер) и пассажирами на борту упал в воду.
        Пятое. Во время падения флаера вокруг Пирамиды, как в атмосфере, так и в толще морской воды, было засечено возникновение и возмущение энергетического поля неизвестной природы.
        Флаер вместе с с пилотом и пассажирами не утонул, а исчез, пройдя сквозь границу поля.
        Шестое. Почти одновременно с флаером из подводной части Пирамиды выплыл неизвестный объект (предположительно - подводная лодка с пассажирами на борту). Так же, как флаер, объект исчез, едва пересёк границу поля. Практически сразу после этого поле исчезло.
        Вывод. Поскольку Пирамида является, в первую очередь, уникальным объектом, способным через так называемые каналы Внезеркалья мгновенно переносить предметы и разумные существа на любые расстояния и в любые миры, с высокой долей вероятности можно предподожить, что флаер и «подводная лодка» были переброшены по такому каналу в неустановленное место.
        -Что значит «неустановленное место»? - ткнул пальцем в последнее предложение адмирал Хротель Гринрах. В отличие от коллеги Ттафу Монджа, он не до конца верил в существование каналов Внезеркалья, подозревая, что всё это какой-то ловкий фокус.
        -Другой мир, - осторожно попытались объяснить ему.
        -И где он может быть?
        -Теоретически на любой планете Галактики, где существует белковая жизнь. Или даже на… э-э… дубликатах этих планет в параллельных Вселенных. Видите ли, господин адмирал…
        -Стоп, - поднял руку старый космический волк. - Больше ни слова о каналах и параллельных вселенных. Я, метеор мне в дюзы, уже слишком стар для всего этого дерьма. Скажите лучше, как нам вскрыть эту грёбаную треугольную консервную банку?
        -Вы имеете в виду Пирамиду? - осторожно осведомился эксперт, докладывавший результаты обработки данных, полученных космическим роботом-разведчиком.
        -Нет, метеор вам в дюзы, вашу голову! - вспылил бравый Хротель Гринах. - Конечно, Пирамиду, что же ещё!
        -Ничем, - мстительно ответил эксперт. - Хоть лбом бейтесь, бесполезно.
        Он был гражданским и решил, что может себе позволить.
        -Даже термояд? - не поверил присутствующий здесь же адмирал Ттафу Монджа.
        -Судя по нашим данным, Пирамида способна пролететь сквозь звезду, и с ней ничего не случится. С Пирамидой, в смысле. Судьба звезды под вопросом.
        Тем не менее военные попробовали.
        Сначала искали просто вход. Некую условную дверь (ворота, люк, проём, портал, калитку), которую просто нужно открыть. Разумеется, не нашли, поскольку дверей, как таковых, в Пирамиде вовсе не было. Они образовывались в любом месте квазиживой сверхпрочной оболочки по велению ЦМП - Цили Марковны Перпельпихтер, или Центрального Мозга Пирамиды, который, по идее, должен был подчиняться приказам своих хозяев, которыми, в свою очередь, и, опять же, по идее, являлись на данный момент свароги. Но лишь в мечтах. Потому что в реальности никаким приказам ЦМП не подчинялся. С ним банально не было связи. А все попытки её установить провалились с оглушительным треском.
        Рассчитали даже местонахождение тех выходов, сквозь которые наружу вырвался флаер и предполагаемая подводная лодка. Но никаких реальных выходов, конечно же, там не обнаружили. Ровная гладкая поверхность, как везде.
        Тогда применили силовые методы, сообразуясь со старым житейским принципом, гласящим, что «пока не попробуешь - не узнаешь».
        Сверхпрочные (гораздо твёрже алмаза) буровые свёрла, изготовленные по специальной технологии, не оставили на поверхности Пирамиды ни малейшей царапины.
        Снаряды, выпущенные из рельсотронов, а также ракеты (как с боеголовками, так и просто болванки) оказались бессильны. В том числе гиперзвуковые.
        Импульсы самых мощных боевых лазеров и плазменных пушек растворились на поверхности Пирамиды бесследно. Поверхность даже не нагрелась в местах соприкосновения с этими «подарками»!
        Тогда попробовали отыскать пресловутые каналы Внезеркалья, чтобы уже через них постараться попасть внутрь, но это оказалось и вовсе фантастически трудным и практически безнадёжным делом. Просто потому, что во всех колониях обеих империй не нашлось тех, кто умел бы эти каналы обнаруживать и по ним странствовать. Никто даже не слышал ни о чём подобном.
        Мгновенное перемещение на сотни и тысячи световых лет? И даже в параллельные вселенные? Вы, наверное, шутите. Кто? Колдуны и экстрасенсы? Есть у нас пара-тройка таких. Утверждают, что чувствуют неизвестные науке энергетические поля и видят будущее. Где живут? В доме для умалишённых, хе-хе. Где ж им ещё быть.
        Выяснилось, что о физической природе каналов Внезеркалья учёные обеих империй не успели узнать ничего, что дало бы им возможность относительно быстро данные каналы отыскать научными методами. Что же касается методов иных, основанных на внечувственном тонком восприятии, то за тысячелетия галактической экспансии свароги настолько привыкли доверять своей науке и технике, что окончательно утратили знания о подобном.
        Тогда, уже в полном отчаяньи, кинулись в сохранившиеся архивы. Там с трудом отыскали несколько древних легенд и мифов, утверждающих, что некогда специально обученные свароги умели мгновенно попадать в другие миры. Но в чём заключалось обучение и где находились входы в эти миры, было совершенно неясно. Не помогло и обращение к старейшинам и религиозным деятелям тех племён, которые всегда оставались на Пейане и сильно отстали в научно-техническом прогрессе от основной массы сварогов (что, в свою очередь, предполагало их близость к древним истокам).
        Старейшины, дабы придать себе значимость, с самым загадочным видом напустили в ответ мистического тумана, но, когда дошло до дела, вынуждены были признать, что всерьёз ничего не знают и не умеют. Все их якобы подлинные ритуалы и тайны древних сварогов рассчитаны лишь на то, чтобы срубить побольше денег с доверчивых сварогов-туристов, зачастивших на относительно недавно обретённую прародину с далёких и близких планет-колоний.
        В общем, приближался окончательный и полный облом.
        А тут ещё новость о захлопнувшейся ловушке-Пирамиде разошлась по Галактике со скоростью, во много раз превышающей скорость света, и народ обеих империй не на шутку взволновался. Известно, когда власть исчезает, чего только в голову человеку (или сварогу, что, по сути, одно и то же) не взбредёт. От попыток утянуть под шумок, что плохо лежит, до непосредственно захвата этой самой власти.
        Несколько особо одарённых талантами и ресурсами колоний, как в империи «северных», так и в империи «южных» сварогов, немедленно воспользовались ситуацией и заявили о своём отделении.
        Ещё на нескольких - там, где плотно пересекались интересы соперничающих финансовых и промышленных кланов, вспыхнула самая настоящая гражданская война.
        Обострились старые политические противоречия в парламентах и правительствах. В основном между республиканцами и консерваторами-монархистами, но хватало и других, окрашенных в самые различные политические оттенки. Все почуяли слабину, и каждый, как мог, старался урвать своё.
        Великие империи сварогов затрещали по швам. Тысячелетний миропорядок зашатался.
        И это были ещё не все беды.
        Срочный вызов по закрытому секретному каналу застал адмирала Ттафу Монджа в собственной каюте на борту флагмана «Ярость Севера» вглубоких и нерадостных раздумьях. Выругавшись про себя, командующий глянул на определитель. На связь просился адмирал флота «южан» Хротель Гринрах.
        «Что ещё ему нужно?» - неприязненно подумал Ттафу. За последее время между двумя адмиралами, на почве совместных неудач, возникли вполне товарищеские отношения, но этого было маловато, чтобы радоваться каждому сеансу связи и каждой встрече. Тем не менее разрешение на соединение Монджа дал.
        -Готовь шлюз, - буркнул Гринрах, не поздоровавшись. - Буду у тебя минут через пятнадцать.
        Ттафу хотел уж было с наивозможной иронией осведомиться, когда именно они договаривались о встрече, но сдержался. Просто так, без предупреждения, даже такой сварог, как адмирал Хротель Гринрах, не сядет в катер и не отправится в гости к товарищу-супротивнику. Значит, случилось что-то важное. О чём не говорят даже по закрытому каналу.
        -Хорошо, - кивнул он, как ни в чём не бывало. - Жду.
        -И выпивку не забудь, - сказал Гринрах и пропал с экрана.
        -Начальника разведки! - потребовал адмирал «северян», переключив канал.
        Через две секунды на экране возникло его полноватое лицо.
        -Новости есть? - осведомился адмирал. - Важные?
        -Откуда вы знаете? - привычно удивился начальник разведки. - Я буквально только что собрался вам докладывать, и тут ваш вызов.
        -Вот поэтому я и адмирал, - сказал Монджа. - А ты всего лишь полковник.
        -Я хороший полковник, - возразил начразведки. - Качественный. Поэтому докладываю: только что получены сведения о том, что зашевелились ирюммы и лируллийцы…
        Как положено, Ттафу Монджа встретил коллегу у главного шлюза. Обменявшись уставными приветствиями, оба адмирала проследовали в каюту Монджа, где их уже ждал скромно, но качественно накрытый стол. На правах хозяина Ттату усадил гостя в кресло и налил по первой.
        -Ну, за встречу!
        Выпили, закусили бутербродами с рыбой. Повторили.
        -Нам пипец, - сообщил Гринрах. Вытер рот салфеткой и самолично разлил по третьей.
        -Это про собирающийся объединённый флот ирюммов и лируллийцев? - приподнял брови Ттафу.
        -Ага! - воскликнул адмирал «южан». - Ты уже знаешь! Молодец, разведка работает.
        -Стараемся, - сказал Ттафу. - Но почему сразу такой вывод?
        -Я хорошо знаю ирюммов, - сообщил Гринрах. - Мы были союзниками, помнишь? Ты можешь их обманывать, подставлять, даже издеваться над ними, и эти двуногие ящеры могут терпеть очень долго. Но потом, в один совсем не прекрасный момент, их терпелка, метеор ей в дюзы, заканчивается, и тогда их не остановить никакими обещаниями, увещеваниями и заверениями в совершенном почтении. Они тебя снесут.
        -Лируллицы точно такие же, - заметил Ттофу. - Только, в отличие от нас или ирюммов, действуют совершенно бесстрастно. Этим и страшны. Но им нас не одолеть. Наш объединённый флот сильнее.
        -Сильнее, - согласился Гринрах. - Однако ненамного. Мы потеряли столько кораблей в последней… э-э… скажем так, непредвиденной катастрофе. И не успели восстановиться. Да что я рассказываю, ты не хуже меня знаешь! К тому же на их стороне правда.
        -Что?! - чуть не поперхнулся Ттофу.
        -Правда, - вздохнул адмирал «южан». - Иногда я верю, что сила, действительно, в правде. А ты?
        Ттофу не нашёлся, что ответить, и молча выпил. Гринрах последовал его примеру и потянулся к закуске.
        -Ещё иногда я думаю, что эта Пирамида - оселок, - сказал он, прожевав и проглотив плоский кусочек прессованного копченого мяса.
        Ттофу ответил ему недоумённым взглядом.
        -Оселок - это такой камень, - пояснил адмирал «южан», - на котором в древности правили заточенные ножи, мечи и прочее холодное оружие. Вроде как испытывали их на остроту. Читал недавно где-то.
        -Пирамида - испытание для остроты нашего ума? - догадался Ттофу.
        -Не только, - вздохнул Гринрах. - Не надо было нам с ней связываться. А если уж связались…
        На компульте Монджа пронзительно запищал и замигал ослепительно-белым светом сигнал срочного вызова.
        -Вот так всегда, - прокомментировал Гринрах. - Только соберёшься выпить - трезвонят. Подчинённые, называется, метеор им в дюзы. Штаны застегнуть сами не могут.
        -Монджа! - рявкнул адмирал, соединяясь.
        На экране опять возникло встревоженное лицо начальника разведки. Адмиралу «северян» показалось, что за то недолгое время, что они не виделись, полковник успел похудеть.
        -Ну? - хмуро осведомился он. - Что ещё у нас случилось? Правительство и парламент хором сложили с себя полномочия?
        -Пирамида поднимается.
        Адмиралы переглянулись.
        -Повтори, - потребовал Ттафу.
        -Пирамида начала подъём из моря. Скорость - десять метров в секунду. Минуту назад.
        -Картинку! - приказал Ттофу и машинально опрокинул в рот пустую рюмку.

* * *
        Оскар открыл глаза и сразу ощутил, что жить ему осталось совсем недолго. Несколько минут, если считать по земному времени (почему бы и нет? Земной счёт ничем не хуже прочих). Все стандартные резервы его невероятного, фантастического искусственного организма были исчерпаны, и это обретение сознания было последним всплеском. Обусловленным тем, что включился «резерв смерти», дающий возможность перед уходом сделать то, что необходимо.
        Боялся ли он смерти? Нет. Ни раньше, ни сейчас. Хотя и неоднократно думал об этом. Что такое страх? Разумное существо, получившее жизнь естественным путём, обычно боится что-нибудь потерять. Родных и близких, деньги (очень странный эквивалент материального богатства), здоровье, саму жизнь, в конце концов. Ещё оно боится боли и вообще неприятных ощущений.
        Родных и близких у Оскара не было. Болеть он не мог по определению. Деньги ему были не нужны. Жил он почти вечно (согласимся, что миллион лет мало чем отличается от вечности, если рассматривать эти два срока, с точки зрения существа, не доживающего и до ста лет). Даже когда совсем недавно Пирамиду захватили Призраки, Оскар не боялся, а просто действовал. Так, как должен был действовать. Ни больше, ни меньше. Атака была успешно отражена, «УБы» вернулись на свои места и… Что было дальше? Он не помнил. Сознание покинуло его. И вот теперь включился «резерв смерти». Несколько минут. Вполне достаточно, чтобы сделать то, что должно.
        Он поднялся с пола и огляделся. Тайный ангар с «УБами». Десять, двадцать… сорок. Все на месте. Хорошо.
        Шагнул к стене, на которой виднелся стандартный терминал связи с ЦМП. Сдвинул в сторону защитную панель, приложил ладонь к сенсорной мембране (он мог бы отдать команду голосом, но так было надёжнее).
        -Циля Марковна на связи, - раздался ворчливый женский голос.
        Циля Марковна… Какая ещё Циля Марковна? Ах да. Люди. Люди дали ей это имя. Стоп. Люди! Люди и потом свароги. А откуда тогда взялись Призраки, против которых он выпустил «УБов»?
        Но размышлять о чем бы то ни было времени уже не оставалось.
        -Циля Марковна, это Оскар.
        -Слушаю, Оскар, - ему показалось, что в голосе компьютера звучит затаённая обида, хотя он и понимал, что этого быть не может.
        -Доложи о повреждениях.
        -Докладываю. Повреждения незначительны. Как только я получу полный контроль над Пирамидой, они будут немедленно устранены.
        -Живые или мёртвые разумные существа в Пирамиде есть?
        -Живых нет. Мёртвые есть.
        -К каким видам принадлежат мёртвые и сколько их?
        -Виды: люди и свароги. Людей - пятеро. Сварогов - двести пятьдесят четыре.
        -Ясно. Бери контроль над Пирамидой.
        -Слово.
        -Разум во тьме.
        -Принято.
        Оскару показалось, что стало легче дышать. И светлее. Но, разумеется, только показалось. С чего бы?
        -Я умираю, - сказал он.
        -Вижу, - ответила Циля Марковна.
        Он помолчал две секунды - ровно столько, сколько мог себе позволить. Всё-таки умирать не хотелось. Интересно, для таких, как он, существует загробная жизнь, или верить в неё так, чтобы она стала реальностью, привелегия разумных существ, рождённых женщиной? Бессмысленный вопрос. Помру - узнаю.
        -Приказываю, - сказал он. - Сразу после моей смерти ввести в действие план «Запасной выход». Всё ясно?
        -Да, - ответила Циля Марковна.
        -Повтори.
        Ему показалось, что Циля Марковна едва слышно вздохнула.
        -Сразу после твоей смерти ввести в действие план «Запасной выход».
        -Хорошо, - сказал он. - Теперь всё. Не поминай лихом.
        -Прощай, Оскар. Я буду о тебе помнить.
        Этих слов он уже не услышал. В неуловимо короткую долю мгновения его сознание сжалось в сияющую точку и вспыхнуло, подобно новой звезде, пожирая всё и сразу - восприятие окружающей реальности, мысли, воспоминания, чувства. Тело застыло, замерло в скульптурной неподвижности и затем рассыпалось в мельчайшую, почти невидимую человеческому глазу пыль, лёгким облачком осело на пол и тут же без остатка в него всосалось. Циля Марковна была известной чистюлей.
        Почти сразу же едва слышно загудели стационарные гравигенераторы, подпитываемые «вечными» вакуумными двигателями. Громада Пирамиды, со стороны напоминающая гору средних размеров, потеряла вес и, преодолевая гравитацию Пейаны, с игрушечной лёгкостью пошла вверх.
        Два адмирала самых могущественных военных космических флотов в Галактике с чувством полного бессилия наблюдали за тем, как из их рук уходит ценнейший за всю историю развития цивилизации сварогов приз.
        Сама Пирамида имела в высоту два километра шестьсот восемнадцать метров и покоилась на кубическом основании со стороной куба в два километра ровно. И вот теперь эта махина, с каждой секундой понемногу наращивая скорость, поднялась из моря и устремилась вверх. Абсолютно бесшумно. Вокруг неё встревоженной стаей носились несколько десятков десантных атмосферных дискообразных флаеров и боевых файтеров космопехоты, среди которых затесалась и парочка машин наиболее безбашенных тележурналистов, передающих картинку в прямой эфир для всех сварогов доброй воли. Фантастическое зрелище.
        Коммуникаторы обоих адмиралов, казалось, сейчас раскалятся и взорвутся от непринятых срочных звонков.
        -Что делать будем? - осведомился с тоской в голосе более молодой и склонный к рефлексии Ттафу Монджа. - Уйдёт же.
        -Наливать и пить, что ещё, - вынес вердикт Хротель Гринрах. Он хоть и казался более эмоциональным, нежели коллега, но вся его нарочитая грубость и вспыльчивость были больше для зрителя. На самом деле старый адмирал давно и безошибочно знал, в каких случаях переживать и волноваться не имеет ни малейшего смысла. То есть практически во всех.
        -Уйдёт, - подтвердил он и разлил по рюмкам. - Можно не сомневаться. И нам её не остановить. - Повертел в руках пустую бутылку и по старой, ещё курсантской привычке, сунул её под стол.
        -Может, всё-таки жахнем термоядерной? - спросил Монджа. - Как только покинет пределы атмосферы.
        -Во-первых, не поможет, - сказал Гринрах. - Только покажем всему миру, какие мы идиоты. А во-вторых, внутри могут быть дети. Теоретически. Принц и принцесса. И если термоядерное каким-то чудом пробьёт защиту Пирамиды…
        -Да, - вздохнул Монджа. - Всё так, извини. Это я на всякий случай, чтобы до конца прояснить ситуацию. Я коммуникатор по этой причине на самом деле и не беру. Боюсь, что найдётся какая-нибудь влиятельная группа идиотов, которая попробует отдать мне такой приказ. Термоядерное - ладно. А если они прикажут применить оружие угранов? И что делать тогда?
        -На хер посылать, - убежденно ответил Гринрах. - Мы подчиняемся непосредственно императорам. Никто другой нам не указ. Имеем полное право.
        -Так-то оно так, - согласился Монджа и покосился на коммуникатор, часто мигающий алым светом (звук адмиралы предусмотрительно отключили). - Но всё равно не хотелось бы.
        -Я думаю, - сказал Гринрах, - в Галактике на сегодняшний день нет оружия, способного причинить Пирамиде хоть малейший вред. Эта штука неубиваема.
        -Так не бывает, - возразил Монджа. - На любую броню найдётся свой снаряд.
        -Может, со временем и найдётся. Но пока что его нет.
        Адмиралы молча отсалютовали друг другу рюмками, выпили.
        Пирамида поднялась уже на десятикилометровую высоту.
        Коммуникаторы адмиралов продолжали держать оборону.
        Адмирал Ттафу Монджа достал из сейфа вторую бутылку.
        Пирамида замедлила ход.
        -Внимание, - сказал Гринрах.
        В средней части Пирамиды на несколько секунд открылся треугольный проём, и оттуда вылетела зеркальная, непрозрачная пирамида поменьше. Раз, эдак, в сто. Зависла в воздухе и медленно пошла вниз, к земле.
        Два флаера сопровождали её спуск.
        Большая помедлила, словно раздумывая, а затем, резко набирая скорость, рванула вверх. Так, что ни флаеры, ни даже файтеры не успели отреагировать. Вернее, один или два попытались её преследовать, но быстро отстали. Подобно метеору, летящему вверх (остатки атмосферы вспыхнули от трения о грани Пирамиды), гигантское сооружение взмыло над Пейаной и устремилось в открытый космос, нарушая все обычные траектории выхода на орбиту. С немыслимым ускорением тысяча метров в секунду за секунду, Пирамида вырвалась из оков планетной гравитации и вскоре исчезла с экранов слежения.
        -Вот и всё, - прокомментировал увиденное адмирал Хротель Гринрах. - Улетела птичка, не догонишь. Метеор ей в дюзы.
        -Интересно, что она нам оставила? - Адмирал Ттафу Монджа свернул с бутылки крышку и разлил горячительное по рюмкам.
        -Кажется, я догадываюсь, - сказал Гринрах. - Но лучше помолчу, метеор мне в дюзы. Чтобы не сглазить.
        Когда маленькая - всего-то двадцать пять метров в высоту! - пирамида аккуратно опустилась на берег моря, рядом с ней сели несколько десантных флаеров, и космопехота взяла «подарок» вплотное кольцо, наставив на него кучу всевозможных стволов.
        -Идиоты! - воскликнул Гринрах с чувством, тут же связался с командиром наземных сил и отдал категорический приказ не стрелять.
        -Есть! - обрадовался командир, которому очень не хотелось брать на себя ответственность в столь деликатном и непонятном деле.
        Космопехота опустила оружие. Одновременно во всех трёх гранях пирамиды, словно сами собой, внизу, на уровне земли, возникли широкие двери-проёмы. Через один из них осторожно, прикрываясь руками, вышел молодой мужчина-сварог. Был он молод, абсолютно гол и бос.
        -Опа, - послышался чей-то голос в оцеплении. - Да это же Йорфф! Йорфф Руммер из Второй Молниеносной бригады! Эй, Ирфф, это ты?!
        -Я! - крикнул в ответ Ирфф. - Господа, дайте кто-нибудь штаны, что ли!
        -Пожалуй, одной парой штанов тут не обойдёшься, - пробормотал адмирал Гринрах. - Надо кого-то на склад обмундирования послать.
        Вслед за первым из маленькой пирамиды выходили другие свароги. Голые и босые. Мужчины и женщины. Числом двести пятьдесят четыре - все, кто находился в Пирамиде на момент потери с ней связи. То есть почти все. Императрицы Станы Второй, её мужа Карсса Оргома, императора Леслата Пятого Трииу, его Первого Советника Гридле Миммера и начальника военной контрразведки «северных» Эркке Адальма среди вышедших не наблюдалось. Отсутствовали также принц Лойлл Оргом, принцесса Ченри Трииу и трое людей, оставшихся в живых после захвата Пирамиды: мужчина, женщина и грудной ребёнок.
        Глава пятнадцатая
        -Не люблю, когда от меня ничего не зависит, - фыркнул Дитц.
        -Что именно? - спросил Велга.
        Они стояли на каменистом левом берегу речки Светлой и смотрели, как сгущается и чернеет дымовая шапка на вершине вулкана. Земля под ногами ощутимо дрожала. Низкий, едва слышный гул ворочался где-то в глубине и улавливался не столько слухом, сколько всем телом.
        -Да что угодно. Взять этот вулкан. Начни он сейчас извергаться, и я ничего не смогу сделать. Только бежать.
        -А говоришь, ничего, - ухмыльнулся Велга. - Бежать - это уже много. Полная свобода, можно сказать. Гораздо хуже, когда и бежать некуда. Помнишь? Фиолетовое море, остров, мост, замок, нуль-бомба…
        -Трудно забыть собственную смерть, - Хельмут зябко передёрнул худыми плечами. - Бр-рр. Тоскливое это дело - умирать.
        -Смотря за что. И где.
        -Да-да-да, конечно, - насмешливо произнёс Дитц. - На миру и смерть красна, семи смертям не бывать, а одной не миновать и прочее в том же духе. Русская бравада.
        Сзади коротко и пронзительно свистнули. Саша и Хельмут обернулись. Две то ли колонны, то ли идеально выточенных Природой каменных столба-близнеца (мнения разделились) вздымались вертикально над землёй метров на десять, разделённые полуметровым проёмом-расщелиной. На верхушках столбов, картинно расставив ноги, стоял Валерка Стихарь и махал рукой.
        -Эгей! - донёсся его крик. - Сюда! Оля что-то нашла!!
        -Красавец, - буркнул Хельмут. - Русский герой. Всегда готов красно умереть. На миру. А рация на что?
        -По рации не так интересно, - пояснил Велга. - Идём! - крикнул он и махнул рукой.
        Валерка ловко развернулся, спрыгнул вниз на наклонную плиту, прислонившуюся сзади к столбам, и пропал из вида. Был - и нету.
        -Дикие люди, - вздохнул Дитц. - С кем я дружу и работаю?
        Этот вход в очередной тоннель Внезеркалья Оля Ефремова нашла, можно сказать, случайно. Полдня лазила вместе с Валеркой и Руди Майером, в качестве силовой и моральной поддержки, по скалам, камням и развалинам, и всё без толку. Хочешь - отправляйся обратно на Лекту, в гости к князю Дравену. Хочешь - на неведомую, едва переживщую ядерный апокалипсис Дрхену, к киркхуркхам. Это - да, это - запросто. Вот они, каналы, Оля отчётливо видела входы внутренним взором щупача. И - всё. Больше ни одного, хоть убей. Никуда. Но так же не может быть, верно? Это же прототип Пирамиды, нервный узел Галактики, можно сказать. Отсюда должны вести дороги во все концы.
        Или не должны?
        К полудню все устали, проголодались и направились в лагерь - поесть и отдохнуть. Тут-то, в пещере, Оля и обратила внимание на то, что сама пещера тянется довольно далеко. Отряд расположился практически у самого входа, а дальше…
        -Мы туда ходили, - доложил Валерка. - Но до самого конца не полезли. Ход сужается и ведёт куда-то резко вниз. Ну его. Я этих глубоких и длинных пещер ещё на Пейане нахлебался по самое «не могу».
        -Поддерживаю, - сказал Руди. - Мы не кроты. Предпочитаю небо над головой.
        Оля взяла фонарик и молча пошла в глубь пещеры. Стихарь и Майер, хоть и без энтузиазма, последовали за ней.
        Вход в тоннель Оля почуяла метров через тридцать - там, где пространство сузилось в неровный коридор, с низким - едва макушка не задевает - потолком, и каменный пол резко пошёл вниз. Теперь она рассказывала о своей находке Велге, Дитцу и остальным:
        -Поворот внизу видите? - посветила фонариком.
        -Ну, - откликнулся Дитц.
        -Сразу за ним.
        -И куда он ведёт? - задал резонный вопрос Велга.
        -Откуда ж мне знать.
        -Может, на Землю? - предположил Курт Шнайдер. - Что-то обрыдли мне эти чужие миры. Домой хочу.
        -Забудь, - посоветовал ему Руди Майер. - Наш дом - Галактика.
        -А бухтливость - первый признак старости, - добавил Стихарь.
        -Что есть «бухтливость»? - не понял Шнайдер.
        -Ворчливость, - пояснил Влад Борисов. - Брюзжание. Но я согласен с Куртом. На Землю хочется, соскучились.
        -Не спешите, детки, дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток, - неточно процитировал Велга. - Надо идти. Смотреть, куда ведёт. Для этого мы тут и остались - всё разведать и найти новые каналы.
        -Два уже есть, это третий, - сказал Дитц. - Идём все.
        -Почему? - спросил Борисов.
        -Сразу видно, не служил человек под моей жёсткой, но мудрой командой, - вздохнул Хельмут.
        -И справедливой, - ухмыльнувшись, добавил Руди.
        -Благодарю вас, шутце Майер, - величественно кивнул Дитц. - Отставить. Обершутце!
        -А я-то надеялся сразу на ефрейтора, - делано вздохнул пулемётчик.
        -Ещё чего, - вступил в игру Карл Хейниц. - Один ефрейтор у нас уже есть. И это я.
        -Приказы не обсуждаются, Влад, - напомнил Александр Велга. - Но тебе поясню. Разделяться в данном случае опасно, нас и так слишком мало. Вместе мы - сила. Поодиночке или раздробленные на мелкие группы… тоже сила. Но гораздо меньшая.
        -Да я, в общем, только «за», - сказал Борисов. - Это во мне чёртов комплекс неполноценности говорит. И чёртова интеллигентская рефлексия заодно.
        -Переведи, - потребовал Валерка.
        -Ему неудобно, что он старый да ещё и со сломанной рукой, - объяснила фея Нэла. - Что здесь непонятного? Боится стать обузой. Так, Влад?
        -Может быть, так, а может быть, и нет, - ответил Борисов. - Я аналитик, но не психоаналитик. Тем не менее о твоих проблемах, Нэла, готов с тобой побеседовать. Обращайся в любое время.
        -Спасибо, не нуждаюсь, - буркнула фея.
        И отвернулась, сложив руки на высокой груди.
        Повисло неловкое молчание. Последнее время все чувствовали, что с Нэлой что-то не так, но заговорить с ней на эту тему никто не решался.
        -Ладно, - проронил Велга и посмотрел на часы. - Меньше разговоров - больше дела. Выступаем через двадцать минут. Время пошло.
        Переход из мира в мир по каналу Внезеркалья всегда сопровождается звуком. Низким, басовитым. Он охватывает со всех сторон, гудит, старается так, что кажется, всякая клеточка тела начинает дрожать в резонанс с ним. Но ощущение вряд ли можно назвать неприятным. Скорее, необычным, странным. Как будто щекочут изнутри, но терпимо, не до смерти. При этом звук слышат только те, кто ныряет в канал. Для тех, кто остаётся снаружи, всё тихо. Если, конечно, не считать других, обычных звуков. Крика птицы, шума текущей воды и ветра в листве, выстрела, наконец. Один за другим, включая робота Рурика, они прошли через канал на другую сторону. Здесь было темно и тихо. Только журчала где-то вода да тянуло слабым холодным сквозняком. То, что пол каменный, стало ясно, как только зажгли фонари. И пол, и потолок, и стены.
        -Опять пещера, - пробурчал Руди Майер. - Просто наказание какое-то.
        Отряд светил во все стороны, осматриваясь. Из узкого бокового прохода, сделав несколько шагов, они вышли в более широкий, далеко, насколько хватало луча фонаря, уходящий и влево, и вправо… Хотя, нет. Вправо, метров через двадцать, луч упирался в каменный завал, почти перегораживающий дорогу. Почти, потому что частично завал был разобран, и протиснуться между камнями было можно.
        Подошли ближе.
        -Gottverdammt! - хрипло воскликнул Майер. Луч его фонарика судорожно метался по камням. - Будь я проклят, если это место мне не знакомо…
        -Не может быть… - поразился Дитц.
        -Может, - Руди направил луч вверх. - Видите? Вот тут мы с Питером Онищенко заложили динамит, потом отошли во-он туда, - луч фонаря прыгнул дальше, - и спрятались за уступ. Дождались погони и рванули. Это остатки того самого завала. Здесь мы принцессу Стану откопали живую.
        -Похоже, конечно, - с сомнением протянул Вешняк. - Но мало ли завалов в разных пещерах. Не уверен я.
        -Тебя со мной не было, - напомнил пулемётчик. - Вот ты и сомневаешься. Питер бы подтвердил.
        -Царствие Небесное, - перекрестился Вешняк. - И Пете, и всем нашим, полегшим на Пейане.
        -Там, помнится, был ручей, - сказал Велга. - В озеро подземное впадал. И здесь тоже ручей.
        -Если это Пейана и то же самое место, то выход недалеко, - заявил Дитц. - Пошли, проверим.
        Это была Пейана. Сомнений не осталось ни у кого, когда они вышли в ущелье, на знакомую каменную террасу и увидели знакомую же узкую тропу над бурной горной речкой. Снаружи был день. Высокое летнее, хотя и кажущееся несколько тускловатым из-за особенностей местной атмосферы, солнце щедро освещало и ущелье, и реку. А ещё через полтора часа тропа, как, впрочем, и должна была, устремилась вниз и вывела их на берег, усыпанный мелкой галькой.
        -Надо же, - проворчал Курт Шнайдер, оглядываясь. - Хоть и не Земля, а прямо как домой вернулся. Там деревня впереди. Помните?
        -А то, - откликнулся Валерка. - Вон и первый деревенский. Явился - не запылился.
        Сварог, вышедший из-за каменного уступа и заметивший Отряд, явно растерялся и остановился, не зная, идти ли ему спокойно дальше или развернуться и бежать. С одной стороны, он видел перед собой, вроде бы, своих - группу одетых в боевые молекулярные комбинезоны сварогов с плазменными пульсаторами на груди и воинскими рюкзаками за спинами. Они и были похожи на хорошо тренированных, опытных солдат - так же держались, так же ощупывали всё вокруг себя цепкими, чуть прищуренными глазами, так же, на первый взгляд, расслабленно, а на самом деле предельно чутко, держали руки на оружии, готовые в любое мгновение пустить его в ход. При всём при этом было в них что-то неправильное и в то же время неуловимо знакомое…
        -Здравствуйте! - громко произнёс Велга, припомнив несколько слов из наречия местных горцев. - Не бойтесь!
        -А я и не боюсь, - чуть подумав, сообщил сварог и тут же добавил: - Здравствуйте.
        -Идите сюда, - махнул рукой Дитц. - Поболтаем.
        Говорил он по-немецки. Универсальный транслятор, который когда-то (кажется, тысяча лет прошла с тех пор, а на самом деле всего-то два года) Валерка Стихарь внаглую стырил у Карсса Оргома, перевёл его слова.
        Сварог подошёл.
        Это был молодой мужчина, лет около тридцати на вид, одетый просто и удобно: светло-серая длинная, с широким воротом, чуть ли не домотканая рубаха навыпуск, подпоясанная узким кожаным ремешком; коричневые штаны ниже колен с большими накладными карманами на бёдрах; ременные сандалии на толстой трёхслойной подошве. Бритый, русоволосый, высокий - почти с Дитца ростом.
        -Здравствуйте ещё раз, - сказал Дитц и улыбнулся самой своей обаятельной улыбкой. - Меня зовут Хельмут.
        Сварог замер.
        -Как? - он был явно поражён до глубины души.
        -Хельмут, - повторил Хельмут. - Имя необычное, потому что…
        -Хельмут Дитц? - перебил его сварог.
        Теперь пришла пора открывать рот землянам.
        -Кажется, нас здесь помнят, - первым догадался Валерка Стихарь. - Но как? Здесь же лет двадцать прошло, не меньше, если я правильно понимаю.
        -Двадцать один год, - поправил сварог. - А я не понимаю, почему вы такие же молодые. Неужто это всё из-за Милосердия Бога? Ходили слухи, что вы его всё-таки нашли, но забрали с собой.
        -Такое впечатление, что я сплю, - потряс головой Дитц.
        Но это был не сон. Мужчина сказал, что его зовут Дарема и он внук Арума. Того самого старика, Хранителя Знаний и члена Совета, который с двумя своими такими же старыми товарищами двадцать один год назад встретил на этом самом месте Отряд, а потом рассказал о Милосердии Бога и той миссии, которую земляне-пришельцы, по его мнению, смогли бы выполнить, ко взаимному удовлетворению всех сторон. Тогда Дарема был семилетним мальчишкой и во время исторической встречи прятался под кроватью в соседней комнате. «Уж очень мне было интересно, о чём с вами будет говорить дед! Прямо удержу никакого». Поэтому люди мальчишку и не видели. Вернее, видели мельком уже на следующий день, но не запомнили. А вот он цепкой своей детской памятью ухватил их всех очень хорошо. Ухватил и удерживал все эти годы.
        -Значит, Милосердие Бога ни при чём, - вздохнул Дарема, когда ему вкратце рассказали, чем кончилось тогда дело. - Ну что ж. Главное, вы живы. Хотя и остались такими же молодыми совершенно необъяснимым для меня образом.
        -Да мы сами в непонятках, друг, - в своей обычной манере протараторил неунывающий Валерка Стихарь. - То есть догадки есть, как же без догадок, но долго рассказывать. Запаришься. Скажи лучше, как здоровье дедули? Или я слишком оптимистичен? Извини, если что не так сказал.
        -Уверен, дедушка будет очень рад вас видеть. Хотя он уже почти не выходит из дома. Старый совсем стал.
        Это был длинный день. Оказалось, что с тех пор, как «северные» и «южные» свароги вновь обосновались на Пейане, горцы, живущие здесь испокон века и никогда не покидавшие пределов планеты, так и остались горцами. Они по-прежнему жили племенами, сторонились новых порядков и почти не принимали материальные подарки: одежду, еду, средства связи, транспортные средства. Кроме лекарств и оружия. Первое брали, потому что всё-таки жизнь ставили выше самых крепких традиций, а второе «звёздные» свароги им даже и не предлагали. Во избежание. То есть бесплатно не предлагали - подпольные торговцы оружием знали тропки в горы.
        Разумеется, за двадцать один год выросло поколение, которое уже не держалось за прежний образ жизни так крепко, как бабушки с дедушками и родители. Находились такие, кто просто-напросто сбегал из родного дома в другую, загадочную и манящую, жизнь - они хотели учиться новому и своими глазами увидеть все чудеса новых миров, и редко кто из них возвращался назад.
        -Ещё сорок-пятьдесят лет, и нас, настоящих горцев, почти не останется, - сказал Арум по этому поводу. - И ладно. Всему своё время. А наше подходит к концу.
        Отряд расположился за накрытым столом в том же самом доме, где уже однажды ужинал и ночевал двадцать один год назад. Всё это здорово напоминало дежавю. Даже, казалось, угощение было то же самое. Но всё-таки лишь напоминало. Они изменились. И не только потому, что не было с ними уже Онищенко и Руммениге, на месте которых появились Оля Ефремова, Влад Борисов и фея Нэла. И не потому, что тогда они были облачены в советскую и немецкую полевую форму образца лета одна тысяча девятьсот сорок третьего года и вооружены таким же оружием, а теперь на них были молекулярные боевые комбинезоны, вместо автоматов на спинках стульев, под рукой, висели плазменные винтовки, а у крыльца дежурил ремонтный универсальный робот Рурик. Нет. За тем же столом, в том же доме, той же деревни и той же планеты сидели другие люди, потому что за два года, прошедшие для них с тех пор, как ребята были здесь последний раз, Отряд испытал и пережил столько, что другим хватило бы на целую жизнь. А то и не на одну.
        Аруму, по земным меркам, было далеко за девяносто, и он, хоть и обрадовался встрече со старыми знакомыми, но не особо удивился.
        -Я знал, что мы ещё встретимся, - сказал он просто. - Вот это и произошло. Да, и не нужно мне врать, как вы здесь появились, - добавил он, заметив, что Дитц открыл рот, чтобы что-то сказать. - Во-первых, я и так знаю. А во-вторых, это, по большому счёту, совершенно не важно.
        -Что не важно, дедушка? - не удержался Валерка Стихарь.
        -Да всё это. Иные миры. Власть. Война. Всё, чем вы заняты.
        -Кто бы сомневался, - усмехнулся Дитц. - Пресловутая стариковская мудрость. Ничего другого и не ожидал.
        -Я и не собираюсь вам ничего советовать, - заверил Арум. - Меня спросили, я ответил. Конечно, во всём сами разберётесь.
        -Вообще-то, от одного как минимум совета мы не откажемся, - вступил в разговор Велга. - Если это можно назвать советом. Скажите, вы или кто-нибудь ещё из вашего племени что-нибудь слышал о гигантской, похожей на гору, зеркальной Пирамиде, которая внезапно возникла на Пейане? Скорее всего, где-нибудь в море, не очень далеко от берега. Или на глубоком озере, если таковые имеются. Но возможны и варианты…

* * *
        Свем Одиночка скользил по лесу и думал о том, что старые навыки так просто не пропадают. Он многому, очень многому научился в Пирамиде. Новые знания, которые Свем впитывал так быстро, как только мог, буквально сделали его другим каладом - могучим не только телом, но и умом. Но он и ничего не забыл. Мастерство не пропьёшь, как сказал бы по этому поводу кто-нибудь из людей. Весёлый и разбитной Валерка Стихарь, например. Или даже умный-умный Влад Борисов. Или ворчливый Руди Майер. Да что там, любой из них. Будет ли Свем скучать, если сложится так, что больше они не встретятся или встретятся не скоро? Он не знал. Но точно знал, что вернуться домой надо. Первое - он не мог допустить, чтобы его молодую жену при живом муже отдали другому охотнику. Не тот у него был характер и воспитание. И второе. Случилось так, что именно он, Свем Одиночка, первым из всех каладов попал в гости к богам и узнал все их тайны. Ладно, не все. Но многие. В том числе и главную: боги - вовсе не боги, а такие же разумные существа, как сами калады. Только неизмеримо больше знающие и умеющие. Мало этого. Когда-то и сами калады,
оказывается, были, как боги. И теперь далёкие потомки тех древних каладов, могучие, побывавшие у звёзд, решили вернуться на Рвиа-Сут. Калады должны об этом знать. Кто ещё им расскажет?
        Охотничьи угодья племени каладов начинались в трёх днях пути от озера Великого. Но на первые следы соплеменников Свем наткнулся ближе к вечеру, когда начал подыскивать место для ночлега и на удобной поляне обнаружил, что на ней недавно уже ночевали. А на второй день утром, поднимаясь вверх по реке Белого Ворха (вторая по величине река, впадающая в озеро Великое), почуял дым становища.
        Встреча была бурной.
        Поначалу Свема приняли за восставшего мертвяка, который вернулся в родное племя средь бела дня (значит, особо опасный мертвяк, сильный и наглый, если не побоялся дневного света), чтобы поживиться тёплой кровавой человечинкой. Бабы и голозадые детишки подняли дикий визг и кинулись бежать кто куда. Мужчины и старики - из тех, кто не отправился на охоту и рыбную ловлю и был способен держать оружие, похватали топоры, ножи, копья и луки и, отчаянно труся, но всё же, не убегая, перегородили Свему дорогу.
        Становище традиционно располагалось вдоль реки, на свободном от леса участке, и Свем свободно шёл между шатрами из ойвовых шкур, безошибочно направляясь к самому высокому и большому - вождя. Подошёл, остановился в десяти шагах от соплеменников, небрежно поправил на груди «адову Хильду», как называли её люди, улыбнулся.
        -Доброго всем света, охоты, воды и огня! - поздоровался по обычаю. - Я Свем Одиночка. Или не узнаёте?
        Мужчины молчали. Смотрели настороженно, исподлобья.
        Свем разозлился. Это было его племя. Отец с матерью давно, когда Свем был маленьким, ушли в заоблачный край, но среди этих людей он рос, мужал, сидел с ними у одного костра, делил еду и воду и, в конце концов, стал полноправным членом племени, одним из лучших охотников. Да, у него был не самый общительный храктер, трепать зря языком он не любил, и не зря, наверное, его прозвали Одиночкой, но Свем знал здесь каждого, и все знали его.
        -Языки проглотили?! - гаркнул он во весь голос. - Я - живой! Можете пощупать, кто не верит, не укушу. Где Глема, моя жена? Где вождь? На охоте?
        -Свем!! - отчаянный женский крик долетел до его ушей.
        Свем обернулся через плечо.
        Не разбирая дороги, к нему бежала, нет - летела! - его жена Глема. Он невольно залюбовался, как мелькают её загорелые бёдра и круглые колени, как ходит вверх-вниз в разрезе распахнутой настежь меховой безрукавки крепкая упругая грудь.
        -Му-уж!!
        Кинулась на шею, прижалась всем жарким дрожащим телом.
        -Ты вернулся! Я знала!!! Зна… ла…
        Всхлипнула, заплакала.
        А он и не знал, что так соскучился…
        -Да, вернулся… - погладил жену по длинным, тёмным, шелковистым волосам, вдохнул знакомый пьянящий запах молодого тела. - Всё хорошо, Глема. Всё теперь хорошо. Не плачь.
        Чуть отстранил жену от себя, но она не хотела уходить, прижалась, обняла его левую руку обеими руками.
        -А вы не верили!! - крикнула в мужские лица, выражение которых уже начало меняться. - Смеялись надо мной! Мой муж Свем - самый сильный и храбрый охотник! Он вернулся, и теперь вы не имееете права отдать меня другому!
        -Свем, это точно ты? - осторожно спросил Урам Полторы Ноги. Четыре года назад в битве с соседним племенем калайдов за охотничьи и рыбные угодья ему топором перебили правую голень. Рана загноилась, и костоправ племени по прозвищу Рубило оттяпал Ураму ногу выше колена, дав предварительно напиться особой настойки из забродивших древесных грибов и сунув в зубы крепкую палку. Никто не верил, что Урам выживет и приспособится к безножной жизни - бесполезных калек племя не имело обыкновения кормить, а трое детишек бедолаги - двое сыновей и дочь - были ещё маленькими, им самим нужна была еда и уход. Но Урам не пропал. Выстрогал себе деревяшку, приспособил вместо ноги с помощью хитрых ремней и научился на ней ковылять. А потом как-то незаметно для всех стал лучшим во всём племени кухаром. Поначалу над ним смеялись - готовить пищу считалось чисто женским делом. Но потом, когда он пару раз накормил всё племя на праздник Длинного Солнца и Первой Охоты, смеяться перестали. А стали, наоборот, отстёгивать Ураму и его семье положенную долю добычи - лишь бы продолжал кухарить и юных женщин этому делу учить.
        -Я, Урам, - ответил Свем. - Помнишь, как мы пацанами гнездо шершней разорили, а потом от них в речку ныряли, под водой прятались, дышали через камышинки?
        -Помню!! - заорал кухар и, засунув за пояс здоровенный кухарский нож, коим, видимо, собирался отбиваться от восставшего из могилы мертвяка, полез обниматься.
        Тут уж и с остальных словно слетело наваждение. Обниматься не обнимались, но обступили Свема плотно, и всякий норовил хотя бы дотронуться до чудной гладкой, меняющей расцветку, одежды охотника, удивительного закрытого мешка с лямками у него за спиной и вовсе непонятного длинного предмета, висевшего на ремне через плечо. Посыпались вопросы.
        -Где ты был, Свем?
        -Чья это на тебе шкура? Что-то не видывал я таких зверей…
        -А это что?
        -Что в мешке? Покажи!
        Свем сначала пытался отвечать, но быстро понял, что так дело не пойдёт.
        -Слушайте меня! - поднял он голос. - У меня для всех важные новости! Дождёмся, когда вечером охотники и вождь вернутся, соберётся всё племя и зажжём Общий Костёр. Тогда я всё расскажу, и каждый сможет спросить меня, о чём хочет. А сейчас мы с женой уходим к себе в шатёр. Я по ней соскучился. И она по мне тоже. Кто зря побеспокоит, сильно обижусь. Вы меня знаете.
        Весть о том, что Свем Одиночка, считавшийся пропавшим где-то на подступах к Хрустальной Горе, а, возможно, и утащенный демонами в её зловещие глубины, вернулся, стала главной вестью дня. Но ещё до того, как зажгли Общий Костёр и у него собралось племя, к шатру Свема Одиночки и Глемы вразвалку подошёл Рафт Большой - охотник, к которому должна была перейти жена Свема, не вернись он вовремя.
        Свем сидел, точнее, полулежал снаружи и доедал ложкой из миски вкусную похлёбку, которую только что под его бдительными руководством приготовила Глема из рюкзачных запасов. Сама Глема, не выдержав, убежала хвастаться небывалыми подарками мужа - ручным зеркалом, красивейшим ожерельем из чудных, прозрачных, будто сияющих собственным светом камней, лёгкого, прочного и удобного гребня для волос и другими.
        -Вернулся, значит, - пробурчал Рафт, остановившись в шаге от Свема и заложив могучие, сплошь заросшие густыми чёрными волосами руки за пояс.
        -Здравствуй, Рафт, - спокойно произнёс Свем. - Присаживайся. Есть хочешь?
        -Сыт. Глема должна была перейти ко мне. Уже завтра.
        -И что? - Свем демонстративно медленно облизал ложку, положил в миску, отставил. Открутил крышку фляги, напился.
        -Зачем ты вернулся? - Рафт явно собирался довести разговор до конца. - Мужчины, которым нужны их жёны, не бросают их так надолго.
        -Откуда тебе знать, что делают и чего не делают мужчины, Рафт? - Свем потянулся и быстрым, едва уловимым движением поднялся на ноги. - Ведь ты к ним не относишься. Хотя с виду вроде и похож.
        Свему уже надоел этот дурак. История была стара, как мир. Они с Рафтом никогда не соперничали напрямую, у гиганта-охотника была своя жена. Но, как Свем уже знал от Глемы, она утонула, неосторожно купаясь в реке, и Глеме суждено было стать женой Рафта, если бы не вернулся Свем. Но он вернулся.
        Рафт зарычал, его рука метнулась к ножу на поясе. Нож был не каменный - железный, большая редкость и ценность у каладов, но Свем не захотел смотреть, как он будет выглядеть в руке его соперника. И даже не стал думать о том, что Рафт настолько рассвирепел и потерял голову, что серьёзно нарушил закон племени, собираясь напасть на него с оружием.
        Долгие тренировки в Пирамиде не прошли даром.
        Молниеносно, без замаха, Свем нанёс Рафту два точно рассчитанных удара - в горло и солнечное сплетение и отступил на шаг, наблюдая за результатом. Результат был предсказуем. Гигант-охотник (Большой был выше Свема почти на голову) как-то смешно хрюкнул и бревном повалился на землю.
        Несколько стоящих в сторонке и видевших всю сцену мальчишек (они давно наблюдали за Свемом, но подойти ближе не решались) развернулись и помчались разносить весть о победе по становищу. Свем Одиночка мог теперь не волноваться, что его не станут слушать.
        И его выслушали.
        Свем знал, что не умеет говорить красно и долго, поэтому подготовился к речи заранее - так, как научил его человек по имени Влад Борисов. И другие.
        Он не стал ходить вокруг да около, а сразу взял ойова за рога. Как мог доходчиво и коротко, Свем рассказал, что древние легенды не лгут. Рвиа-Сут - дейтвительно шар, который вращается вокруг звезды. И таких шаров-миров в бесконечном небе очень и очень много. На каких-то живут существа, похожие на каладов. На каких-то - нет. Но самое главное - когда-то калады действительно были равны богам и умели летать к звёздам.
        -Я встретил потомков древних каладов, пока путешествовал по мирам в Хрустальной Горе, - рассказывал Свем Одиночка. Он уже слегка охрип с непривычки и дважды прикладывался к фляге с тёплым травяным чаем, чтобы смягчить горло. - Они - одной с нами крови, могу в этом поклясться, и похожи на нас, как братья. Многие их слова напоминают наши, а себя они когда-то называли галадами. Теперь же - каравос Раво. Что означает «скитальцы Бога». Так вот, очень скоро они собираются вернуться на Рвиа-Сут и жить здесь в мире вместе с нами. И, поверьте, мы с этим ничего не можем поделать. Это нужно принять, как неизбежную судьбу, и приготовиться. Я всё сказал.
        Сразу же на Свема со всех сторон посыпались ожидаемые и не слишком вопросы и мнения:
        -Сколько их?
        -Когда они вернутся?
        -И как?
        -Откуда ты всё это знаешь, они сами тебе сказали?
        -Ты сказал - жить в мире. Они не отнимут наши земли?
        -Вся земля наша! Пусть сначала их вождь пришлёт нам богатые дары, а потом разговаривать будем!
        -Правильно! И дары - всем!
        -Расскажи о Хрустальной Горе!
        -И о других мирах!
        И прочее, в том же духе.
        Как мог, Свем отвечал всем и под конец устал так, словно не говорил, а тащил на себе весь день тяжеленную тушу ойова. Голова гудела, будто пустой котёл, язык едва ворочался, и в какой-то момент ему остро захотелось взять очередного вопрошальщика за волосы и стукнуть затылком о дерево. Не до смерти, а так - чтобы тупые вопросы расхотелось задавать. Но он сдержался. Впрочем, скоро всё закончилось. Словно почувствовав состояние Свема, последнее слово взял вождь племени. Звали его Тилт Камнеголовый из-за необычной крепости лба (в молодости Тилт на спор колол лбом орехи дерева шибача, которые не всякому камню поддавались). При этом назвать вождя тупым вряд ли бы повернулся язык хоть у кого-то. И не потому, что его боялись (хотя и это тоже). А потому, что Тилт Камнеголовый таковым не был. Ума ему вполне хватало, чтобы стоять во главе многочисленного и сильного племени каладов вот уже одиннадцать зим. Хватило и сейчас.
        -Так, народ, - сказал он, - все мы знаем Свема Одиночку, вот он стоит рядом со мной. Никогда Свем не был замечен в прямой лжи или даже просто в сочинении наших охотничьих небылиц. Говорил всё, как есть. Он с детства такой. И отец его был таким же, я помню. Не вижу, с чего он станет врать и сейчас. К тому же его слова подтверждает одежда Свема, предметы, которые он нам показал, и оружие (Свем ещё в самом начале продемонстрировал всем, как действует фонарик, зажигалка и «адова Хильда» на самой малой мощности выпускаемого заряда). Воистину, все эти вещи могут принадлежать только тем, кто равен богам. Но решать, что нам делать со всем услышанным, сейчас не имеет смысла. Вот когда потомки древних каладов и впрямь спустятся с неба, начнут жить рядом с нами, и мы увидим их своими глазами, тогда и будем думать. А пока… Пока у нас есть вопросы поважнее. Наши извечные враги калайды снова пытаются вытеснить нас с наших охотничьих угодий и отнять самые рыбные места на озере Великом. Буквально сегодня, на охоте, наши ловцы блоггов подверглись подлому нападению из засады, были обстреляны из луков - двое ранены,
один убит. Хотя сами нападавшие трусливо скрылись, по стрелам и наконечникам ясно, что это калайды. Поэтому уже завтра мы должны ответить, иначе враг обнаглеет, и не будет нам покоя…
        Свем проснулся на рассвете. Как всегда, легко поднялся, оделся, взял рюкзак и винтовку, обернулся на спящую, улыбающуюся во сне жену, улыбнулся сам, вышел из шатра. Утро выдалось пасмурным. Только-только прекратился дождь, но готов был припустить снова в любую минуту. А пока дождевые капли падали на землю, стекая по уже начавшим рыжеть листьям, создавая его видимость. Тянуло вкусным дымком - Урам Полторы Ноги на Общей Поляне готовил завтрак для тех, кто вызвался пощупать калайдов за мягкие места. Среди них, разумеется, был и Свем Одиночка. Он сам вызвался.
        -С таким оружием, как моё, - объяснил он, - нам и убивать никого не придётся. Пальну пару раз для острастки - калайды сами на землю повалятся. Те, кто не убежит.
        -Если никого не убить, не принести в жертву, духи обидятся и перестанут помогать, - со значением произнёс шаман племени Руйха Кривой. Был он стар, вечно зол на всё и вся и крив на один глаз.
        -Всё, - сказал Свем Одиночка. - О жертвах забыли. Убить в бою врага - ладно, это необходимость. Но больше никаких жертв.
        -Кто ты такой, чтобы идти против духов?! - вскинулся шаман.
        -Я друг тех, кто равен богам, - ответил Свем. И красноречиво погладил приклад «адовой Хильды». - Они сильнее твоих духов. И очень скоро ты в этом убедишься. Не надо с ними ссориться.
        На завтрак Урам Полторы Ноги разогрел остатки вчерашней густой похлёбки из блоггов и приготовил бодрящий травяной чай. К кофе за время пребывания в Пирамиде Свем так и не привык, поэтому даже не брал его с собой и теперь с удовольствием пил чай вместе со всеми.
        Сразу после завтрака отправились.
        Вместе со Свемом в рейде участвовало шестьдесят два молодых калада из тех, что отобрал вождь. Всего мужчин в племени, способных не только держать оружие, но и сражаться, было тридцать два десятка, но Тилт Камнеголовый посчитал, что с учётом Свема Одиночки и его волшебного оружия этого количества воинов вполне достаточно. Остальные пусть охраняют женщин, детей и стариков. На всякий случай.
        По плану передовой дозор должен был разведать обстановку в районе становища калайдов, доложить о ней, а затем, если данная обстановка будет благоприятной (мужчины на охоте, женщины, старики и дети - дома), шестьдесят два молодца совершили бы лихой налёт. Цель - за короткое время убить как можно больше калайдов-мужчин, посеять панику и организованно отступить.
        Как это почти всегда бывает, все планы пошли насмарку задолго до того, как калады приблизились к становищу врага хотя бы на два полёта стрелы…
        Это место словно специально было создано для того, чтобы на нём решали споры два издавна враждующих и таких похожих соседних племени.
        Широкая и длинная прогалина в лесу располагалась примерно на середине пути между двумя становищами, и миновать её было трудно. Разве что специально обходить. Но зачем? Никто и не стал обходить. Ни передовой дозор каладов, ни точно такой же калайдов. Они заметили друг друга, а вернее, враг врага, одновременно и одновременно подняли тревогу. А вожди, ведшие с обеих сторон примерно одинаковое количество воинов (у калайдов было на три больше, но это выяснилось позднее), приняли одинаковое решение.
        В бой!
        Молодые, горячие, полные сил и жажды уничтожить врага калады рванулись вперёд.
        То же самое сделали и молодые, горячие, полные сил и жажды уничтожить врага калайды.
        Они столкнулись на прогалине.
        Свистнули стрелы, прошелестели брошенные копья, первые крики ярости и боли наполнили осенний лес. Затем началась рукопашная.
        Свем, как положено владельцу секретного оружия, двигался в арьергарде вместе с Тилтом Камнеголовым, поэтому к самому началу боя не успел. Но и не слишком опоздал. Когда он выскочил на прогалину, смертельная схватка только началась и ещё не успела разгореться в полную силу. Плотно прижав «адову Хильду» кплечу, словно бы, как его учили, слившись с ней, Свем занял позицию чуть в стороне, за толстым, покрытым гладкой корой стволом шибача и открыл огонь. Заряды нужно было экономить, поэтому он нажимал на спуковую клавишу только тогда, когда точно знал, что попадёт.
        Успел нажать три раза.
        Три безжалостные молнии вылетели из ствола его «адовой Хильды». Три калайда, прожжённые насквозь, рухнули мёртвыми в траву.
        «Сейчас они испугаются и побегут, - решил Свем. Он живо представил себя на месте тех, в кого из-за дерева летят самые настоящие убийственные молнии. - Точно бы побежали. Идиотов нет - драться с тем, кто владеет такой силой…»
        И тут же что-то сверкнуло на противоположной стороне прогалины, прямо напротив Свема, и плазменный заряд - близнец тех, которые только что посылал он сам - ослепительно перечеркнул пространство и проделал здоровенную дыру в груди калада, только-только занесшего каменный топор, чтобы проломить череп врагу.
        Обычно Свем соображал быстро, но тут на короткое время растерялся. Этого быть не могло. Но - было.
        Пока охотник прикидывал, верить своим глазам или нет, второй заряд с треском и шипением вонзился в ствол дерева выше его головы локтя на три. На волосы Свема посыпался пепел и куски обгоревшей коры.
        Свем быстро присел и спрятался за дерево. Судя по меткости первого выстрела, стреляли явно не с целью убить. Лишь напугать.
        «Кто же это может быть?..» - подумал Свем и, не додумав, полуобернувшись, выстрелил в ответ. Тоже целя повыше.
        Тут, наконец, до сражающихся на прогалине каладов и калайдов дошло, что происходит что-то непонятное, обе враждующие стороны поумерили пыл и начали оглядываться по сторонам. Кто-то из молодых каладов, решив, что противник испугался и пошёл на попятную, ринулся вперёд, взметнув над головой копьё. Ему навстречу с топором в руках кинулся калайд. Свем Одиночка, не раздумывая, выстрелил навскидку. Его невидимый оппонент не отстал. Две одинаковые молнии почти одновременно нашли свои цели, и убитые наповал калад и калайд свалились рядом, их тела дёрнулись пару раз в безнадёжной попытке продолжить жить и замерли навсегда.
        Живые калады и калайды тоже замерли и опустили руки, сжимающие топоры, ножи, копья и дубины. Убивать расхотелось. Всем стало по-настоящему страшно. Секретное оружие богов оказалось у обеих враждующих сторон, и это в корне меняло все и всяческие планы и желания…
        Глава шестнадцатая
        Жить решили на подводной лодке. В имеющихся обстоятельствах, - это было самое разумное. Во-первых, безопасно. Задраил люк, и спи-отдыхай. Опять же в любой момент можно отчалить и фарватером вернуться в озеро. Это, если вулкан покажет нрав. Потому что от лавовых потоков стоит держаться как можно дальше. А ну как вовсе реку перегородят? Ни Миша, ни Аня в вулканологии не понимали ни бельмеса. И взять знания было негде. Фактически музейная подводная лодка, на которой они ускользнули из Пирамиды, имела на борту некое устройство, которое с натяжкой можно было обозвать компьютером, но оно было занято исключительно вопросами функционирования двигателя (они так и не поняли, на каком принципе этот двигатель работает) и важнейших механизмов в автоматическом режиме, и задать ему вопрос, как той же Циле Марковне или Локотку, было затруднительно. В смысле, невозможно. Локоток же, по своему обыкновению, обретал дар речи лишь тогда, когда считал это необходимым. Нынешняя ситуация, вероятно, не казалась ему достойной разговора.
        Получалось, что больше всего знают о землетрясениях и вулканической деятельности принц Лойлл Оргом и принцесса Ченри Трииу. Они учились у лучших преподавателей обеих империй, и учились хорошо.
        -Молодцы, - похвалил обоих Малышев, когда Лойлл и Ченри, не перебивая, но вовремя дополняя друг друга, рассказали им с Аней, что потемнение шапки дыма над вулканом, дрожание земли и далёкий гул означают, что вот-вот может начаться извержение.
        -Я бы посоветовал вообще отсюда уплыть обратно к озеру, - сказал принц. - На всякий случай.
        -Согласна, - поддержала его принцесса. - Уж очень этот вулкан близко.
        -Только не подумайте, что мы боимся, - выпрямился Лойлл. - Это всего лишь разумное предложение.
        -Никто и не думает, что вы боитесь, - заявил Малышев. - Вот я точно боюсь. И повторяю, вы молодцы. Жаль, мне не пришлось в хорошей школе поучиться. Потом уже нахватался, конечно, по верхам, но… всё это так.
        -А почему не пришлось? - спросила принцесса.
        -Некогда было учиться, надо было на жизнь зарабатывать. Да и откуда хорошей школе в нашем таёжном углу взяться? Потом война началась, вовсе не до учёбы стало. Что же до уплыть… Может, и уплывём. Но не сейчас.
        За те пять дней, что они были вместе, между принцем и принцессой, с одной стороны, и Михаилом и Аней, с другой, возникло нечто вроде дружбы. Да чего там «нечто вроде», дружба и возникла. Пусть пока ещё робкая, с приглядкой, но уже вполне себе дружба. Потому что дружба - это, в первую очередь, доверие. Недругу не доверишь ни сокровенных мыслей, ни чаяний, ни страхов, ни радостей, ни оружия, ни жизни. А они доверяли. Пока Аня лазила по каменным лабиринтам развалин в поисках возможных входов и выходов из каналов Внезеркалья (когда-то она считалась колдуньей и кое-какими методами обнаружения потайных вещей и явлений владела), маленькая Лизка оставалась под присмотром принцессы Ченри. С кем ещё? Есть надо было что-то, поэтому Малышев с утра отправлялся на охоту и рыбалку, прихватив с собой принца и Локотка.
        -Мужчины за добычей, женщины дома, - шутил он по этому поводу и подмигивал Лойллу. - Красота! Люблю, когда всё правильно.
        -Идите уже, добытчики, - усмехалась Аня, демонстративно подбочениваясь. - Мы с Ченри, наконец, сможем делом заняться. Да, Ченри?
        -И не говори, Аня, - в тон ей отвечала принцесса. - Эти мужчины. Пока за порог вытолкаешь, уже устанешь.
        Лучше всего сближают людей трудности и совместное их преодоление.
        Принц и принцесса впервые оказались оторваны от привычного уклада жизни, когда день и ночь, год за годом они были окружены тщательной опекой. Их воспитывали лучшие воспитатели и учили лучшие учителя. Охраняли лучшие телохранители. Кормили лучшие повара. Одежду и обувь, за редким исключением, они носили только изготовленную на заказ у лучших художников и мастеров своего дела. К их услугам во всякую минуту был любой специалист по любому вопросу, а что такое деньги, они знали только из книг и видеофильмов. Для них слетать на личном императорском крейсере за несколько сотен световых лет на сказочную планету-курорт Руторану было легче, чем кому-то съездить в гости к родственникам в соседний город. Нет, они не были такими уж неженками, избалованными и капризными детьми, которым всё дозволено. Венценосным родителям хватало ума воспитывать наследников в известной строгости. Но вот постоянная опека… Она угнетала. И Лойлл, и Ченри не раз тайно мечтали о необитаемой планете, на которой они каким-то образом оказались бы в полном одиночестве. Но, разумеется, не без материальных средств к существованию. Далее
Лойлл, проявляя чудеса мужества, героизма, терпения и смекалки, обычно раскрывал тайны древней, почти вымершей цивилизации и спасал прекрасную незнакомку, томящуюся в плену у инопланетных чудовищ-мутантов. Незнакомку, не лишённую чувства благодарности.
        А Ченри бы приручала местных зверей и птиц, исследовала окрестности и, наконец, находила и спасала от неминуемой смерти не менее прекрасного незнакомца - пилота космолёта, разбившегося на этой же планете при выполнении секретной миссии. Потом незнакомец чинил космолёт и привозил Ченри отцу…
        В общем, довольно обычные мечты подростков, не лишённых воображения. За одним существенным исключением. Мечты эти сбылись.
        Ну, почти.
        Планета, на которой они оказались, была не совсем необитаемой (Михаил и Аня расказали им о Свеме Одиночке). К тому же они всё-таки находились под надзором взрослых.
        Но.
        Ни племя Свема, ни кто бы то ни было пока не давали о себе знать.
        Это были совершенно не похожие на других взрослые!
        Не слуги, не воспитатели. Хотя где-то и учителя (Михаил учил Лойлла охотиться и ловить рыбу; Аня Ченри - ухаживать за Лизкой, готовить еду и чувствовать опасность на расстоянии). Они были равные. С ними было легко.
        А всё остальное было точь-в-точь, как в мечтах. Включая прекрасную незнакомку и не менее прекрасного незнакомца. Стоит ли объяснять, что в качестве первой выступала Ченри Трииу, а в качестве второго - Лойлл Оргом? Только поначалу они этого не подозревали. А когда начали подозревать, было поздно - первая любовь уже захватила обоих так крепко, как это только может случиться в тринадцать лет.
        И всё-таки они оставались детьми своих родителей. Принцем и принцессой великих галактических империй. А посему, время от времени, интересовались у Ани и Михаила глобальными планами на будущее. Особенно принц Лойлл, как будущий мужчина и император.
        -Если ты о Пирамиде, - отвечал Малышев, - то я думаю, что свароги совершили большую ошибку. Я бы даже сказал, непоправимую.
        -Ты просто плохо разбираешься в политике, - говорил принц. - Всякую ошибку можно исправить.
        -И предательство?
        -В особенности, предательство.
        -Ну-ну, - качал головой Михаил. - Не знаю, как там у вас, императоров, а у нас, солдат и разведчиков, прощать предательство не принято. Так что, про Пирамиду и власть над миром ваши родители могут теперь забыть. Ничего не выйдет.
        -Но ведь Пирамида у нас, на Пейане!
        -Это ничего не значит. Мы заберём её обратно. Да и не уверен я, что она у вас до сих пор. Не просто так мы здесь очутились.
        -Мама с папой говорили, что людям рано владеть таким мощным инструментом галактической политики, как Пирамида, - упрямо наклонял голову Лойлл. - При всём уважении. Ваша цивилизация слишком молода и несовершенна. Как ты говоришь… можете легко дров наломать, вот.
        -Ага, зато свароги полны мудрости и добра, аж из ушей льётся, - усмехался Малышев. - Мама с папой тебе не рассказывали, как познакомились они с нами?
        -Э… я слышал что-то. Но без подробностей.
        -Ой! - восклицала принцесса. - А расскажите! Очень интересно.
        -Отего ж не рассказать. Можно и рассказать…
        Ожидание закончилось на шестой день. К этому времени Аня обнаружила два входа-выхода в каналы Внезеркалья, но проверять, куда они ведут, не стали. Следы пребывания людей в пещере неподалёку - погасшее кострище, мусор (обёртки от пищевых концентратов, забытая пустая пластиковая фляга, ещё кое-какие мелочи), отпечатки обуви на влажной глине в двух местах у реки они нашли ещё в первый день. Было ясно, что здесь побывал кто-то из своих. Причём, судя по кострищу и другим признакам, совсем недавно.
        -Мне кажется, они скоро вернутся, - высказала предположение Аня. - Они пришли и ушли через канал. Значит, и вернутся через канал.
        -А если они ушли на Землю? - спросил Михаил.
        -Я не нашла канала на Землю.
        -Но ты нашла два других. Откуда ты знаешь, что какой-то не ведёт на Землю?
        -Знаю.
        -Надо проверить.
        -Не надо.
        -Почему?
        -Подождём ещё немного. Я чувствую, что долго ждать не придётся.
        -Хорошо, - согласился с женой Михаил. - Ждём ещё три дня. Если ничего не произойдёт, я пойду на разведку. Сначала один канал, потом другой. Буду крайне осторожен, обещаю.
        Однако жена оказалась права - ждать долго не пришлось.
        В тот день как раз поменялась погода. С северо-запада задул холоднющий ветер, срывающий с деревьев пожелтевшие листья; небо сплошь обложили низкие тёмно-серые тучи, и зарядил нудный холодный осенний дождь. Быстро стемнело. Они ужинали у костра в пещере, когда в её глубине послышался какой-то шум, и радостный голос, который невозможно было спутать ни с каким другим, громко воскликнул:
        -Мать моя женщина, да это же Локоток, чтоб мне никогда пива на Левбердоне не пить!
        Встреча была бурной.
        У вернувшихся во флягах нашёлся крепкий напиток, чем-то напоминающий ром, и Отряд отпраздновал воссоединение. Потом помянули тех, кто погиб в Пирамиде при подлом нападении сварогов. Плеснули и принцу с принцессой на дно кружек.
        -Пусть выпьют, - сказал Хельмут. - И запомнят. По вине их родителей погибли наши друзья.
        Дальше пошли рассказы. Короткий - Михаила и Ани и более длинный - всех остальных.
        -…так что Пирамиды на Пейане больше нет, - закончил Велга. - И где она, известно, в лучшем случае, Распорядителю и Координатору.
        -Чтоб они были здоровы, - добавил Валерка Стихарь.
        -Кстати, - сказал Руди Майер. - Действительно. Куда эти ребята подевались? Раньше, бывало, чуть что - тут как тут.
        -Спят, наверное, - предположил Сергей Вешняк. - Отдыхают. Умаялись от трудов праведных.
        Все засмеялись.
        Принцу Лойллу очень хотелось спросить, кто такие Распорядитель и Координатор, а также, не знают ли вновь прибывшие каких-нибудь новостей об их с Ченри родителях, но он стеснялся. И даже робел. Чуть ли не впервые в жизни, в присутствии этих сильных, уверенных в себе людей, которые заведомо были неизмеримо ниже его и принцессы Ченри по происхождению, он, принц Лойлл Оргом, стеснялся заговорить. Даже с Мишей и Аней, которые, как только вернулись их друзья, сразу будто перешли невидимую границу и снова стали с ними единым целым, отдалившись от Лойлла и Ченри. К тому же после рассказа Михаила о том, как вообще началось знакомство людей и сварогов, принц и вовсе чувствовал себя не в своей тарелке. Выходило, что почти идеальный образ отца и матери сильно отличается от реального, и к этому надо было как-то привыкать. А если добавить к этому факт гибели людей в Пирамиде… Разве Лойлл не знал, как была захвачена Пирамида? Знал. Пусть без подлых и кровавых подробностей, но знал. Просто не хотел задумываться о моральной стороне вопроса. В конце концов, он сварог. К тому же наследник трона. Значит, всегда
должен быть на стороне сварогов. Особенно, если это «северные» свароги. А иначе недалеко и до предательства. Так его воспитывали.
        Но теперь оказывалось, что жизнь намного сложнее не только сентенций патриотичных воспитателей, но даже авторитета матери с отцом.
        -Ты, как маленький, право, - сказала ему принцесса, когда он поделился с ней некоторыми своими мыслями и сомнениями по данному поводу. - Взрослые всегда не те, кем кажутся. Взять моего отца. Императора Леслата Пятого. Со мной он - просто самый лучший сварог на свете. Почти без изъянов. Но ты бы послушал, что о нём иногда рассказывают! Ушам впору отвалиться.
        -А что рассказывают?
        -Рано тебе ещё это знать. И потом, ты всерьёз думаешь, что я буду передавать тебе грязные сплетни о моём отце? Нет уж, сам узнавай, если хочешь.
        -Очень надо, - буркнул Лойлл. И впервые подумал, что, пожалуй, плохо знает Ченри, и она тоже не совсем та, кем кажется на первый взгляд. Интересно, неужели все девчонки, эти будущие женщины, такие?
        Так что спрашивать пришлось принцессе:
        -Скажите, пожалуйста, - произнесла она самым вежливым тоном, на который только была способна. - А вы не знаете, что случилось с нашими родителями? Мы понимаем, что они принесли вам много горя. Но это - наши родители. Мы их любим и беспокоимся о них.
        -Нет, - покачал головой Велга. - Про ваших родителей нам ничего не известно. На Пейане их нет точно. Думаю, они там же, где и Пирамида.
        -Тогда, может быть, вы вернёте нас на Пейану? - наконец, набрался смелости Лойлл. - Если наши родители пропали, то обе империи сварогов остались без своих законных правителей. Это чревато беспорядками и даже, возможно, войной…
        -Не терпится занять императорский трон? - перебил его Хельмут Дитц. - Понимаю. Ничего, подождёте. Мы ещё не решили, что с вами делать. А для нас, кстати, может, и неплохо, если свароги передерутся между собой. Меньше будут чужое загребать.
        В первый момент эти слова показались настолько несправедливыми и обидными, что у принца перехватило дыхание от возмущения, и на глазах выступили слёзы. Но он справился с собой и помолчал. Со своей точки зрения, этот высокий худощавый человек с необычайно светлыми волосами и льдисто-голубыми глазами был прав. Чуть позже, подумав, принц начал это понимать. Но ещё не знал, что именно это и называется взрослением.
        -Лучше подождите здесь, - сказал Свем Одиночка. - Я не думаю, что вам будут рады.
        Сегодня утром они перебрались на другой берег Светлой через брод выше по течению и сейчас были совсем недалеко от лагеря. Впереди виднелись причудливые каменные нагромождения остатков прототипа Пирамиды. Сзади и слева близко и опасно дымил вулкан. Под ногами подрагивала земля.
        -Извержение может начаться в любую минуту, - сказал император Леслат Пятый Трииу. - И что тогда нам делать?
        -Что хотите, - пожал плечами Свем. - Ворхов бояться - блоггов не ловить.
        -Хорошо, - нетерпеливо проговорила Стана. - Идите, Свем. Мы подождём. Давайте со всем этим поскорее закончим.
        Она устала. Дни, проведенные среди дикарей в совершенно незнакомом мире, не прибавили Императрице ни энергии, ни оптимизма. Поначалу, когда Стана поняла, что неведомая сила (которую наверняка сгенерировала и применила эта проклятая Пирамида) забросила их бог весть куда, и надежды на возвращение практически нет, она вообще чуть было не впала в чёрную депрессию. Помогли с этим справиться только муж и жизненный опыт. И ещё мысли о сыне. Карсс напомнил ей о том, как двадцать лет назад они точно так же, почти без надежды, застряли на Бейте. Или Земле, как её называют люди. И всё-таки спаслись.
        -Мы что-нибудь придумаем, - пообещал он ей. - Обязательно.
        Она поверила мужу. В конце концов, Карсс никогда её не обманывал. Ладно, почти никогда. А сын Лойлл был слишком мал, чтобы остаться сиротой и принять на себя всё бремя императорской власти. Значит, они должны вернуться. Любыми путями.
        И кто бы мог подумать, что шанс выпадет так скоро.
        Сначала они мгновенно завоевали безмерное почитание со стороны племени калайдов, с которым встретились там, на озере. При наличии плазменного импульсника, пистолета, флаера (пусть и не на ходу) и разных мелочей, вроде транслятора, зажигалки и фонарика, это было нетрудно. Калайды тут же заявили, что пришельцы - не кто иные, как их могущественные предки. Когда-то, много, очень много поколений назад, предки ушли на небо. Но обещали вернуться, как только станут равны богам. И вот, наконец, этот момент наступил! Теперь дело за малым - нужно отправиться походом на соседнее племя каладов и привести их к покорности перед лицом могущественных предков, равных богам. Потому что, во-первых, эти калады давно нарываются, а во-вторых, неплохо бы предкам доказать и утвердить своё могущество. Одно дело - кусок скалы разнести ручной молнией и костёр без кресала и огнива разжечь, а другое - покорить каладов.
        -Да, - надменно заявил Леслат Пятый. - Мы ваши предки. И мы достигли могущества богов. Мы пришли к вам через невидимые двери, чтобы… чтобы…
        -Сделать вас такими же могущественными, - выручила его Стана Вторая. И, воспользовавшись моментом, задала вопрос: - Скажите, вам известно что-ниубдь о невидимых дверях в другие миры?
        Вождь посмотрел на шамана.
        -Может быть, - сказал тот.
        -Так. И… что именно?
        -Что через них можно попасть в другие миры. И что эти двери обычным глазом не видно. Только третьим, - он коснулся грязноватым пальцем середины лба Станы. - Который находится здесь.
        -У всех?
        -У всех, - подтвердил шаман. - Но не все умеют им видеть.
        -А ты умеешь? - не выдержал Леслат Пятый.
        -Мы можем отвести вас туда, где есть двери в мир духов и демонов, - невозмутимо ответил шаман.
        Он блефовал, но блеф был оправдан. Почитание почитанием, но собственную выгоду и уж тем более власть упускать было глупо, и шаман прекрасно понимал, что могучие пришельцы, кем бы они ни были, спрашивают не просто так. Значит, нужны им эти двери. А где же ещё таковым находиться, как не в проклятом месте, выше по течению реки Светлой? Там, в таинственных каменных строениях и лабиринтах, построенных неизвестно когда и неизвестно кем, время от времени без следа пропадали те, кто осмеливался в них забрести. И калады, и калайды. До тех пор, пока и те, и другие вовсе не перестали туда ходить. Потом, не так давно, в тех местах произошло страшное трясение земли и большой лесной пожар, который случился из-за огня, вышедшего из-под земли. Видать, духи тех мест на что-то сильно разозлились. На что именно - не наше дело. Мы их точно не трогали. Вам нужны невидимые двери? Отлично. Они у нас есть. А если и нет, то сделаем вид, что были. Эти пришельцы, если разобраться, словно дети, обмануть их - как вокруг шибачи обойти. Именно потому, что они считают за детей их, калайдов…
        -Как только вы поможете нам с каладами, - добавил он. - Так, вождь? - Шаман посмотрел на вождя и послал ему незаметный знак глазами.
        -Воистину, - важно кивнул вождь.
        …Пришлось согласиться и отправиться в поход на соседнее племя.
        Оказалось, что правильно сделали. Встреча со Свемом Одиночкой это подтвердила…
        -Ждите, - повторил Свем, повернулся и пошёл по берегу туда, где в отдалении, над каменным выступом поднимался едва заметный дымок костра.
        Встреча состоялась ещё при дневном свете. Низкое, совсем уже осеннее солнце разорвало пелену туч и швырнуло золотые лучи на ровную, хоть шаром покати, тёмно-коричневую с примесью бордового каменную плошадку, косо расчерченную тонкими белыми линиями вдоль и поперёк. Это были остатки пола одного из залов прототипа Пирамиды, случайно не заваленного обломками. Отряд выбрал это место, чтобы встретиться со сварогами, и ремонтный универсальный робот Рурик заранее оборудовал здесь с двух сторон нечто вроде каменных лавочек и устроил посередине подобие стола переговоров. За которым, впрочем, вполне можно было поесть и выпить.
        Что и не преминул заметить Валерка Стихарь.
        -Ещё бы крышу над головой, - добавил он, - и полный ажур.
        -Обойдёмся без крыши, - сказал Руди Майер. - А пить со сварогами… Много чести. С ними не пить. Их бить надо в кровь. Чтобы на всю жизнь запомнили.
        -Да это я так, - сказал Валерка. - Болтаю. Не обращай внимания, братишка.
        В узком проходе между нагромождением камней появились свароги. Они выходили на площадку по одному. Стана Вторая, Леслат Пятый, Карсс Оргом, Гридле Миммер и Эркке Адальм. Последним вышел Свем Одиночка с двумя плазменными винтовками на плечах. Он передал, что люди готовы встречаться только с безоружными сварогами, и те бесприкословно подчинились.
        -Где наши дети?! - воскликнула Стана, оглядев присутствующих. - Принц Лойлл и принцесса Ченри?! Вы сказали, что они у вас!!
        -У нас, - подтвердил Хельмут Дитц.
        -И в полной безопасности, - добавил Александр Велга.
        Ради такого случая все, кроме Ольги Ефремовой, Влада Борисова и феи Нэлы, сняли замечательные боевые комбинезоны сварогов и предстали в форме солдат, командира и офицера Красной Армии и вермахта. То обмундирование, в котором они когда-то попали на Пейану прямо из-под Курска, летом одна тысяча девятьсот сорок третьего года, давно истрепалось. Но в Пирамиде каждый заказал себе новый комплект - точную копию изначального. Они слишком привыкли к своей форме, чтобы отказываться от неё, даже ради большего удобства. Опять же это дисциплинировало и вообще держало в тонусе. Застёгнутые под горло гимнастёрки и мундиры с подшитыми белоснежными воротничками (левый рукав гимнастёрки Велги аккуратно залатан Олей Ефремовой). Начищенные до блеска пряжки ремней, медали, ордена и знаки отличия. Звёзды и орлы на пилотках и кепи. Тщательно выбритые подбородки. Недобро сжатые губы. Прищуренный взгляд.
        -Правильно! - обрадовался Стихарь, когда услышал соответствующий приказ. - Возьмём гадов на понт и за хубатуру! Пусть вспомнят былые деньки! Эх, жаль, обувка уже не родная. И оружие. А то бы с ними вообще полный пердимонокль случился, ручаюсь.
        Но и без этого эффект вышел внушительным. Было заметно по лицам. Особенно по лицам Станы Второй и Карсса Оргома.
        -Где они? - повторил вслед за Станой Леслат Пятый. - Мы хотим их видеть.
        -Увидите в своё время, - сказал Хельмут Дитц. - Присаживайтесь, - он кивнул на импровизированные сиденья. - Поговорим.
        Разговор продолжался около часа. Свароги были в заведомо проигрышном положении с самого начала. Тем не менее торговаться пытались до последнего.
        -Вы же понимаете, - с неизменной циничной полуулыбкой разглагольствовал Гридле Миммер, считавшийся докой в подобных переговорах. - То, что Пирамида исчезла, мало значит. Обоюдной мощи наших империй и так хватит, чтобы при желании держать в узде всю Галактику. Подчёркиваю - всю. Включая вашу родную Землю. Верните принца и принцессу и потом нас всех на Пейану, и благодарность сварогов будет безмерной. По-моему, это дорогого стоит.
        -С благодарностью сварогов мы хорошо знакомы, - отвечал Александр Велга. - Так что, пожалуй, обойдёмся. Что до вашей имперской мощи… - он повернулся к Хельмуту. - Как ты думаешь, насчёт узды и прочего, это угроза?
        -Вы неправильно поня… - открыл рот Миммер.
        Дитц сделал знак глазами Курту Шнайдеру.
        -Заткни пасть, жирный! - рявкнул тот и вскинул «адову Хильду». - Говорить будешь только тогда, когда тебя спросят! Это ясно?
        -Я не понимаю, в чём дело…
        Резкое короткое движение. Мелькнул приклад, и Первый Советник императора Леслата Пятого Гридле Миммер, вскрикнув, схватился за рот. Из-под пальцев побежала на подбородок струйка крови.
        -Так что скажешь, Хельмут? - ещё раз спросил Велга.
        -Я думаю, угроза, - ответил Дитц. - И знаешь что?
        -Что?
        -Я думаю, мы зря с ними со всеми возимся. Глупо это.
        -Предлагаешь… - Велга сделал вид, что догадался.
        -Да, - сказал Дитц. - Расстрелять всех, и дело с концом.
        -И волчат?
        -Обязательно. Всех под корень. Чтобы наверняка. Хороший сварог - мёртвый сварог.
        -Согласен, - кивнул Велга. - Нет сварогов - нет проблем. Начнём с жирного, потом остальных. Борисов, Ефремова!
        -Я!
        -Я.
        -Привести детей!
        -Есть!
        Аналитик и щупач Стражи Реальности развернулись на каблуках, исчезли за камнями.
        -Подождите, - сказал Карсс Оргом. Было не жарко, но на его лбу заблестели мелкие капли пота. - Вы… это серьёзно?
        -Шнайдер, Майер, Вешняк, Малышев! - чётко скомандовал Велга. - Жирного - к стенке!
        Солдаты схватили Первого Советника за шиворот, потащили к остаткам рухнувшей стены в десятке шагов от них.
        -Пощадите!! - рухнул на колени Гридле Миммер. - Это не я!! Это была не моя идея захватить коварством Пирамиду!! Это всё он придумал! - Первый Советник неловко, елозя коленями по твёрдому, повернулся, ткнул пальцем в сидящего неподалёку Эркке Адальма. - Он! Эркке Адальм! Начальник контрразведки «северных»!! Из-за него ваши друзья погибли, честью клянусь!! Не убивайте меня-а-ааа!!! - Крик Гридле перешёл в визг, из глаз брызнули слёзы, смешались с соплями и кровью.
        Все на полсекунды опешили. Давненько не сталкивались с подобными картинами. Полсекунды хватило.
        -Откуда у тебя честь, подонок? - невозмутимо осведомился начальник контрразведки, неуловимым, каким-то змеиным движением выхватил из набедренного кармана пистолет и выстрелил в грудь Первому Советнику.
        И почти в то же мгновение, вскинув к плечу «адову Хильду», нажал на спусковую клавишу ефрейтор Карл Хейниц.
        Голова Гридле Миммера дёрнулась назад, в центре лба образовалась аккуратная круглая дырочка, сзади кровавым веером разлетелись в разные стороны части затылочной кости и мозга. Первый Советник завалился на бок, судорожно дёрнул ногами раз-другой и затих.
        Плазменный заряд выжег Эркке Адальму сердце. Тело начальника контрразведки с глухим стуком повалилось на пол, заливая кровью всё вокруг. Пистолет выпал из разжавшихся мёртвых пальцев.
        Карсс покосился на оружие, но поднимать не стал.
        -Хороший выстрел, Карл, - похвалил Валерка. - Откуда у этого козла пистолет? - и посмотрел на Свема Одиночку.
        -Виноват, - ответил тот. - Не обыскал. Был уверен, что у них только винтовка.
        -Ладно, - проронил Дитц. - Что сделано, то сделано. Карлу - благодарность.
        Потом посмотрел на побледневшую Стану (император Леслат Пятый продолжал сидеть на месте с самым невозмутимым видом) и добавил:
        -Успокойся. Никто ваших щенков убивать не станет. Мараться ешё…
        И сплюнул на пол.
        -А… мы? - спросил Леслат Пятый.
        -Посмотрим, - сказал Велга. - Как будете себя вести.
        Хрустя и шурша подошвами ботинок по опавшим листьям и мелкому валежнику, они вышли на опушку леса. Холодный ветер шумел позади в ветвях деревьев, гнал в небе над головой клочья облаков. Далеко впереди, на холме, в лучах клонящегося к закату солнца, виднелись знакомые стены Брашена.
        -Снимите им повязки, - приказал Хельмут Дитц. - И руки развяжите. Уже можно.
        С глаз Станы Второй, Карсса Оргома, Леслата Пятого, Лойлла и Ченри слетели плотные, на совесть завязанные повязки. Мелькнули ножи, и руки освободились от верёвок.
        Стана тут же кинулась к сыну.
        -Как ты?
        -Всё хорошо, мама, - чуть отстранился принц. - Я в порядке. Правда.
        -Где мы? - спросил Леслат Пятый, растирая запястья. - Что это за место?
        -Со временем узнаете, - пообещал Велга. - Пошли. Хорошо бы успеть в город до темноты.
        Радость князя Дравена Твёрдого была искренней. Дорогим гостям немедленно была предложена баня, после чего традиционно накрыли столы. Здесь же, в детинце, оказался командир штурмовой группы Ирра Авальса и другие каравос Раво.
        -Вы вовремя! - воскликнул он, радостно пожимая руки старым знакомым. - Как раз завтра под стены Брашена должны перегнать ваш космолёт. Как его…
        -«Маленький бродяга», - напомнил Велга.
        -Да, точно.
        -Так он не очень пострадал?
        -Я не специалист. Но, как понял, там нашим инженерам и делать особо ничего не пришлось. Корабль сам всё сделал. Хорошая машина. Впрочем, у нас не хуже.
        -Значит, всё в силе?
        -Насколько я знаю, да, - подтвердил Ирра. - Мы возвращаемся на родину через космос. То есть абсолютное большинство из нас. Часть пойдёт каналом, чтобы осмотреться, подготовить прибытие и так далее. Галактические координаты Рвиа-Сут уже вычислены и введены в бортовые компьютеры кораблей. Вы не представляете, как мы вам благодарны! Да что там. Завтра прилетит ваш «Маленький бродяга». А послезавтра мы ждём челнок с Первой Матерью и Отцом. У них важные переговоры с Дравеном Твёрдым. Кстати, а где Свем?
        -Свем ждёт вас с той стороны, - ответил Велга. - Он теперь большой человек у себя. Шутка ли! Прямой посредник между галадами, каладами, калайдами и всеми остальными племенами, сколько бы их ни было на Жемчужине. То есть извини, на Рвиа-Сут.
        -Ничего, - сказал Дитц. - Свем не дурак. И он сильный. Справится.
        -Я не сомневаюсь, - добавил Ирра.
        -Жрать охота, - вздохнул Валерка Стихарь, косясь на накрытые столы. - И выпить. Может, тяпнем быстренько по одной, пока суть да дело? Чисто червячка заморить.
        -Терпи, - изрёк Руди Майер. - Князя ждём.
        -И так всю жизнь…
        Распахнулись двустворчатые двери, и в гостевые хоромы вошёл князь Дравен Твёрдый в сопровождении свиты.
        -За стол, друзья! - воскликнул он. - За стол! И кто встанет из-за него трезвым и голодным, тот меня не любит!
        Всё произошло так, как говорил Ирра. Утром возле Брашена опустился целый и невредимый «Маленький бродяга», ведомый пилотами каравос Раво, а на следующий день - челнок с Первой Матерью и Отцом на борту.
        Несмотря на свою репутацию, каравос Раво оказались благодарным народом. Они не только передали людям в целости и сохранности «Маленького бродягу», но и согласились доставить в ближайший контролируемый сварогами галактический сектор Стану Вторую, Карсса Оргома, Леслата Пятого и их детей.
        -Крюк невелик, - сказала Первая Мать. - И труд тоже. Сбросим их на отдаленной колонии, где сотня тысяч народу максимум и никакого военного флота, а дальше пусть сами. Но вы уверены, что поступаете правильно? Свароги мстительны.
        -Предлагаете их убить? - приподнял бровь Дитц.
        -Я бы так и сделала, - ничуть не смутившись, заявила Первая Мать. - Наилучший выход в сложившейся ситуации.
        -Возможно, - сказал Велга. - Но мы солдаты, а не убийцы.
        -Хорошо, - подумав, согласилась Первая Мать. - Тогда я предлагаю помощь.
        -Какую?
        -Мы дадим вам корабль сопровождения. И несколько галадов… надо же, - она улыбнулась, - как, оказывается, приятно снова называть себя так… Галады. Неужели наши скитания подходят к концу? Даже не верится. Ладно, продолжим. Так вот. Несколько галадов, специалистов по астронавигации и вождению кораблей, тоже могут отправиться с вами на борту.
        -Зачем? - спросил Дитц.
        -Для гарантии. Путь на вашу Землю далёк. Вы уверены, что сможете сами довести туда корабль? Пусть и при наличии координат и полностью автоматизированных систем, каковые имеются на «Маленьком бродяге»… Даже самые совершенные системы иногда отказывают или дают сбой. Вы, как сами сказали, солдаты. А мы - опытные космические скитальцы. Доставим с гарантией. Ну, почти с гарантией, потому что всякое бывает. В конце концов, мы вам обязаны. А оставаться в долгу каравос Раво… галады не любят…
        Велга и Дитц молчали, раздумывая об одном и том же. Отряд бы с радостью вернулся на Землю (какой бы вариант Земли их не ждал, хотя все бы предпочли корневой) с Жемчужины через канал Внезеркалья при двух условиях.
        Первое: этот канал должен был существовать. И он существовал - теперь они понимали, что когда-то Распорядитель отправил их на Жемчужину именно через него. Однако ни щупачу Оле Ефремовой, ни белой колдунье Ане, ни фее Нэле не удалось теперь его обнаружить. Вполне могло быть так, что вход в него после землетрясения находился где-нибудь глубоко под завалами. А то и вовсе сместился невесть куда. Как бы то ни было, найти его в ближайшие дни не представлялось возможным. А время поджимало. По всем признакам, вулкан неподалёку от речки Светлой вот-вот мог рвануть по полной. И тогда, как сказал бы Валерка Стихарь, туши свет и сливай воду.
        И второе: Пирамида исчезла. Значит, единственное чудо древних инопланетных технологий, которое осталось у Отряда и по праву ему принадлежало, - «Маленький бродяга». Да, если сравнивать его с Пирамидой или живым и разумным кораблём Клёньей (как он там, интересно, поживает среди соплеменников?), он может показаться несколько примитивным. Но у человечества и близко нет ничего подобного. Значит, их долг сделать так, чтобы появилось. В конце концов, надо догонять в технологиях ведущие расы Галактики: сварогов, ирюммов, лируллийцев и каравос Раво. Надеяться на то, что кто-то придёт и научит из добрых побуждений и за красивые глаза, не приходится. Если и придут, то совсем с другой целью. Нужно быть готовым…
        -Если беспокоитесь, что мы узнаем таким образом дорогу к Земле, то не стоит, - мягко заметила Первая Мать. - Мы и так её знаем. В бортовом компьютере «Маленького бродяги» есть координаты. И мы вам - друзья. Помните об этом.
        …В ночь перед стартом выпал снег и ударил морозец.
        Они остановились перед пандусом, ведущим к пассажирскому люку, оглянулись на стены, крыши, башни и шпили Брашена. Вдохнули чистый, холодный воздух.
        -Прямо, как дома, - сказал Вешняк. - Скорей бы. Соскучился.
        -Пошли, - поторопил всех Стихарь. - Раньше сядем, раньше выйдем.
        -Ненавижу это ваше гиперпространство, - буркнул Руди Майер, делая шаг на пандус. - Меня от него тошнит. Двадцать нырков! Сдохнуть можно.
        -А мне нравится, - сказал Карл Хейниц.
        -Извращенец, - решительно поставил диагноз пулемётчик.
        -Знаете… - начала было Нэла и умолкла.
        -Что? - спросил Дитц.
        Все уже поднялись на несколько шагов по довольно крутому пандусу, и теперь Дитц, обернувшись, стоял и смотрел на фею, которая осталась внизу.
        -Нэла, - горестно вздохнул Валерка. - Не надо.
        -Прости, Валера.
        -Что такое? - теперь обернулся и Велга, и остальные.
        -Летите без меня, - сказала Нэла. - Я возвращаюсь к своим.
        -К своим - это куда?
        -К Высшим. Можно попасть через любой канал, я знаю как. Не беспокойтесь.
        -Нэла, - повторил Валерка. - Не надо. Я знаю, почему ты хочешь вернуться. Мы отыщем Пирамиду, и старение прекратится, морщины исчезнут, ты же знаешь. Да и нет у тебя никаких морщин, мамой клянусь…
        -Дурачок, - грустно улыбнулась фея. - Дело не в этом. Или… не только в этом.
        -А в чём? В чём?!
        -Просто каждый должен быть там, где он нужен. Я и так слишком долго откладывала возвращение, всё пыталась себя обмануть. Теперь совсем пора. Прощайте. Я всех вас люблю. И счастливого пути!
        Она махнула рукой, повернулась и быстро пошла назад по тропинке, которую они успели протоптать в первом неглубоком снегу.
        Валерка дёрнулся за ней.
        -Эй, - сказал Сергей Вешняк и взял товарища за локоть. - Пусть идёт. Она права. У каждого своя дорога. И плохо тем, кто не может её отыскать.
        Через пятнадцать минут, врубив гравигенераторы и планетарные двигатели, «Маленький бродяга» оторвался от земли и растаял в зимнем небе над Брашеном. Впереди лежал долгий путь. Отряд летел домой.
        Эпилог
        В закрытые глаза било солнце. Мартин точно знал, что это именно солнце. В сочетании с мерным далёким шумом прибоя и запахом моря, это вряд ли могло быть чем-то иным. Заранее прикрывшись рукой, открыл глаза, приподнялся, опершись на локоть. Вокруг и рядом с ним лежали его товарищи. Все на спине и все, в чём мать родила.
        Марта Явная.
        Никита Веденеев.
        Маша Князь.
        Женя Аничкин.
        И среди них он - Мартин Станкевич. Тоже абсолютно голый.
        Что за чертовщина?
        Мартин поднялся на ноги, огляделся. Они находились на плоской травянистой вершине холма, нависшей над спокойным, летним синим морем. Вокруг сиял солнечный день. Такие же безлесые холмы подступали к морю справа и слева. Между ними угадывались лощины и долины. К морю холм круто обрывался. Но с другой стороны спуск был более пологим и внизу переходил в долину. Виднелись деревья, виноградники, крыши домов. Где-то далеко прокричал петух. Послышался шум мотора. Залаяла собака.
        -Мартин! - позвали сзади.
        Он обернулся.
        Марта сидела на траве и смотрела на него своими ясными серыми глазами. Ему показалось, что нагота совершенно её не беспокоила. Его, впрочем, собственная нагота тоже не беспокоила. То есть не слишком. Беспокоило его совершенно другое. Он не знал, где они находятся, и не имел ни малейшего понятия, каким образом они здесь оказались. О чём Марте и сообщил.
        -Та же фигня, - призналась она. - Такое впечатление, что вчера я напилась до потери части биографии. Но похмелья нет. Значит, это что-то другое.
        Постепенно пришли в себя остальные. Открывали глаза, садились, с изумлением оглядывали себя, полностью голых, и начинали задавать одни и те же вопросы. Выяснилось, что никто ничего не помнит. Последнее, что осталось в памяти - они в Пирамиде, обсуждают грандиозные планы создания содружества галактических цивилизаций, в которое войдут люди, свароги, лируллийцы, ирюммы…
        Стоп. Свароги.
        -Свароги, - проронил Женька Аничкин и побледнел. - Это были свароги.
        Мартин вспомнил. Голову наполнили темнота, крик Марты, чьё-то чужое, перекошенное яростью лицо, вспышки выстрелов и боль. Господи, какая же это была боль…
        Он невольно посмотрел на грудь, ощупал бок. Всё чисто. Ни следа шрамов, ни отголоска боли.
        -Они нас убили, - заявила Маша Князь, великолепно подбоченясь и отставив длинную сексуальную ногу. - Сволочи!
        -Точно, - согласился Женька. - А Пирамида воскресила. Так?
        -Другого объяснения у меня нет, - сказал Мартин. - Кроме Пирамиды, такое чудо совершить некому. Разве что Христу, однако этот вариант мы рассматривать не будем. Но где сама Пирамида?
        -И где мы? - спросила Марта.
        -И все наши? - в тон ей вопросил Никита. - Где Влад, Оля и остальные?
        -Про одежду и обувь я даже и спрашивать не стану, - сказал Женька.
        Мартин посмотрел на небо. Солнце, пройдя зенит, клонилось к востоку. Было жарко.
        -Пошли вниз, - предложил он. - Нужно достать одежду и узнать, наконец, где мы находимся.
        -Я бы сказала, что это наш Крым. - Марта осмотрелась ещё раз. - С вероятностью девяносто процентов.
        -Кстати, похоже, - согласился Мартин.
        -Тогда, если что, мы нудисты, у которых украли одежду! - обрадовался Аничкин.
        -В качестве рабочей версии годится, - согласился Мартин.
        И они пошли вниз по едва приметной тропинке, вьющейся среди камней и выжженной солнцем травы.
        Мартин Станкевич спускался первым, осторожно ставил ноги, стараясь не поранить босые ступни об острый камень, и чувствовал, как в его душе, подобно пене в бокале, куда льют шампанское, неудержимо вскипает радость, а в голове, словно маленькая фея лунной ночью на лесной поляне, танцует одна и та же мысль:
        «Мы живы. Мы живы. Мы живы. И значит, всё впереди и ничего не потеряно».
        notes
        Примечания
        1
        Зоска, она же лянга - кусок кожи с длинной шерстью и прикреплённой к коже свинцовой пластинкой, используется в одноимённой детской игре. В зоску (лянгу) играют ногами. Современный ближайший аналог - сокс. (Прим. авт.)
        2
        Забороло - верхняя часть деревянной крепостной стены, своего рода бруствер. (Прим. авт.)

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к