Восхождение Примарха Дмитрий Дубов
        М. Борзых
        Восхождение Примарха #1
        Как стать попаданцем? Возьмите древнюю легенду, людей и ненависть. Готово, можно искать новый мир. А как не допустить повторения подобного? Очень просто - станьте властелином вселенной. А что же делать, если магии нет, тело слабое, а вокруг полно врагов? Включите погромче внутреннего циника и уложите вселенную к своим ногам, в конце концов, она - тоже женщина. А кто говорил, что будет легко? Я - Примарх, и это начало моего восхождения!
        Восхождение Примарха
        Глава 1
        Этажи родового небоскрёба с грохотом складывались, словно карточный домик. Лежать на алтаре было скучно, а потому я считал рушащиеся пролёты в такт ударам сердца:
        - Девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь…
        Каждый удар сердца выталкивал очередную порцию крови, заполняя борозды сложнейшей многомерной пентаграммы для переноса сознания из моего нынешнего тела в более подходящее. А всё потому, что на мою тушку объявила охоту вся нация летающих пауков во главе с моей бабкой. Да, нелегко, если ты - дитя мира между двумя враждующими видами. Паучихам нужна была девочка на царство, а отцу-человеку - сын. И вроде бы каждый получил, что хотел, но у бабки был то ли бзик, то ли пророчество, что первый мужчина в роду паучих погубит весь вид. Поэтому на меня объявили охоту.
        Грохот всё приближался. Где-то наверху родовая гвардия ставила оборонительный заслон, пытаясь сдержать полчища этих тварей. Маги огня, люди с огнемётами, трассеры - в ход шло всё. Смрад палёной шерсти и плавленого хитина доносился даже сюда.
        - Сорок пять, сорок четыре, сорок три… - безразлично считал я, когда что-то пошло не так. Кровь вспыхнула алым, и капельками стала подниматься в воздух, словно застывшая роса. Вокруг каждой капли появился чёрный туман, обволакивая её в непрозрачный кокон.
        Сейчас не понял, это во мне магия проснулась? Или ритуал пошёл не по плану? Мне шестнадцать, до инициации ещё долгих два года. Какого демона?
        - Двадцать два, двадцать один, двадцать… - на автомате отсчитывал я этажи. Небоскрёб практически стал единой братской могилой.
        Паучихи прорвались в подземные тоннели. Я слышал стук хитиновых лапок по бетону, крики охраны, выстрелы.
        - Отдай его, и я пощажу людей! - орала не своим голосом бабуля. Голос этот напоминал тысячи скрипов и скрежетов разной тональности
        - Лети к демонам, сбрендившая старуха! У нас никого нет! Ты устроила геноцид, даже не разобравшись! - тянул время отец вместе с союзниками. За нами стояли все оставшиеся после великой войны человеческие роды. - Я отдал тебе дочь!
        - Отдай мне своего сына! Смерть Примарху!
        Рёв сотен тысяч паучьих глоток заполнил пространство вокруг.
        Что за примарх? Что она несёт?
        А чернота всё разрасталась, от крови она жгутиками тянулась к моему телу, проникая в лёгкие, в глаза, впитываясь в кожу и заполняя всё тело.
        - Мы нашли его! - донёсся до меня всего единожды услышанный голос собственной матери. - У него инициация!
        Выстрелы и предсмертные крики охраны слились в какофонию. Зелёная кровь паучих и красная человеческая заливали пол, смазывая узлы пентаграммы и меняя ход истории.
        - Наш! Наш! Примарх-паук! Наконец-то! - раздавался вкрадчивый шёпот в голове.
        - Три, два, один! - почерневшими губами досчитал я, и душа покинула моё обескровленное тело. Вот только я не знал, что вместо переноса в другое тело меня закинет в другой мир.

* * *
        - Державин, твою мать, ты, чё, скопытиться решил? - орал незнакомый голос над самым ухом.
        Голова раскалывалась. Зря, видать, я вчера столько бухал. А я бухал? Ничего не помню.
        - Харе валяться! Вставай, ща лягавые нагрянут, не отмажемся! Никит, ну, блин! - надрывался мужской голос над самым ухом. Настолько близко, что я улавливал чесночный перегар.
        Я попытался открыть глаза, но у меня ничего не вышло. Повернуть голову тоже. Она безвольно повисла на шее, словно у сломанной игрушки.
        - Вставай, Никит, быстрее! - крепкие руки схватили меня за одежду и принялись трясти. - Вставай же, ну! Полицаи уже тут! - и с этими словами мне прилетело по лицу.
        Кое-как я разлепил веки и увидел перед собой прыщавое лицо с длинным носом и выпученными от ужаса глазами.
        - Хвала богам, ты жив! Убираемся, живо!
        Он попытался поднять меня на ноги, но совершенно ватное тело не желало слушаться.
        Где-то на грани слышимости бежал табун лошадей, приближаясь ко мне и грозя затоптать. Ах, нет, это несколько пар сапог поднимались по лестнице к тому месту, где мы находились.
        Я шевельнул пальцами правой руки, и её тут же всю обожгло. Словно иголок навтыкали в каждую пору. Да что со мной происходит? Я взглянул на руку, но с ней всё оказалось в полном порядке, кроме самого главного. Это была не моя рука!
        Так, стоп! Крупица осознания прорвала заслоны памяти и раскрылась ядовитым цветком другой реальности. К нам в гости нагрянула бабуля, род пал, и просто чудом отец успел отправить меня в другое тело.
        Нет, в целом задача, конечно, выполнена, но в качестве побочного эффекта мы получили транзит в другой мир.
        Я сфокусировал взгляд на левой руке, в её ладони было зажато что-то красное и приятное на ощупь. Я на автомате засунул вещь в карман брюк. Потом разберусь.
        - Валим! Полицаи уже тут!
        Шаги приблизились вплотную к тому помещению, где мы находились. Их дробный перестук застыл в нескольких метрах от нас.
        - Именем императора, откройте! Полиция! - раздался приглушённый дверью рычащий бас.
        - Звеняй, Державин, ты как хочешь, а я не могу подставляться, - губы прыщавого паренька превратились в едва заметную щель, и он исчез из моего поля зрения.
        Кое-как, опираясь на непослушные руки, я приподнялся, подтянув под себя ноги. За спиной подвернулась какая-то опора, на которую я и облокотился.
        Прямо передо мной располагалось зеркало в пол, в котором отразился молодой парень с тонкими чертами лица и тёмно-русыми волосами. Но не это привлекло моё внимание, а ярко-алые губы. Звиздец! Он, что, ещё и транс? Хотя стоп, отбой! Это оказалась не помада, а кровавая пена от внутреннего кровотечения. Вот уж не думал, что буду радоваться такому, а поди ж ты!
        Чудненько! Меня закинуло в свежий труп, но я оставил Костлявую без сладкого!
        Во мне было словно два человека. Один только что прибывший, а второй - уходящий. А вот мозг был только один. И работал он, честно говоря, из рук вон плохо. Так, словно мыслительные процессы ему вообще были чужды.
        С этим предстояло разобраться чуть позже. Сейчас мне надо было понять, что предпринять для спасения. Барабанить в дверь и требовать её открыть перестали. Это означало одно.
        Три. Два. Один.
        Словно выбитая средневековым тараном, входная дверь слетела с петель и, кувыркаясь, приземлилась в метре от меня.
        - Вижу одного, - сообщил кому-то бойкий баритон.
        - Вяжи его, - ответил ему бас, скорее всего, тот же, что требовал открыть дверь.
        Я почувствовал колебания воздуха и не смог пошевелить руками и ногами. На меня накинули весьма простенькое местное заклинание, которое внезапно оказалось очень прочным.
        Меня ждало ещё одно открытие, и на этот раз оно было неприятным. Я не чувствовал в себе магии. Вообще.
        Я попробовал простейшие заклинания самообороны, которые подвешивал мне отец, но ни одно из них не сработало. Мои магические каналы оставались мертвы.
        Это, что же, меня закинуло в обычного человека? К такому я был не готов. Я всё-таки надеялся, что магия, открывшаяся во мне, уже никуда не денется даже после перемещения. Но, кажется, я ошибался.
        Полицаи, как назвал их прыщавый парень, приводивший меня в чувство, наводнили комнату. Они ходили туда-сюда, разговаривали на повышенных тонах, пытались кого-то догнать, кому-то звонили, что-то выясняли…
        Обо мне они на время забыли, что мне было на руку. С магией или без, но нужно было сваливать.
        Стоп! А кто сказал, что её во мне нет совсем? Я ведь пытался искать те заклятия, что были подвешены на моё прежнее тело. Не на это! Это же другой мир, следовательно, и магия тут может быть иной.
        Я попробовал поискать вообще какую-либо магию в этом теле и ужаснулся.
        Нет, не потому, что её не было. Магия как раз нашлась, правда, в удручающе-малом количестве. А вот то, в каком состоянии пребывало её вместилище, меня, мягко говоря, шокировало. Ладно, с этим я тоже обязательно разберусь. Сейчас мне будет достаточно чего-то совсем простенького из местного арсенала…
        Ага, левитация, ветер, создание свежего воздуха… Серьёзно? Мне досталось тело мага воздуха с набором дошкольника? Круто, ничего не могу сказать! Но будем работать с тем, что есть.
        Я не стал снимать заклинание обездвиживания. В конце концов, руки и ноги мне в ближайшие несколько минут будут без особой надобности. Разве, чтобы эффектно махать ими?
        Использовать левитацию получилось лишь с третьего раза. То ли это было чужое заклинание, рассчитанное на иной вес или позу, то ли просто сделанное из рук вон плохо. Но времени разбираться не было.
        Кое-как освоившись с управлением тела в воздухе, я бросил его к открытому окну, в которое как раз высунулись двое полицаев, что-то высматривая внизу. Ах ты ж мать моя хитиновая, это заклятие высасывало мои силы, словно пылесос.
        Пролетая над людьми в форме, я случайно сбил с одного из них фуражку, которая спланировала… в бездну. Земли не было видно. Лишь белёсая дымка облаков далеко-далеко внизу, из которой со всех сторон вырастали точно такие же высотки, как эта.
        Вот те на! В следующий раз надо хотя бы смотреть, куда лечу.
        Полицаи меня заметили и нацелились странными дубинками с магической начинкой.
        «Надеюсь, они не начнут палить, пока я нахожусь на неизвестной высоте без страховки», - подумал я и ошибся.
        Спасло меня лишь то, что палили полицаи из рук вон плохо. Попади в меня хоть один, и я уже летел бы камнем вниз.
        Со спасением я погорячился. Через несколько секунд они попали, и я провалился сквозь пласт воздуха, доселе удерживавший меня. Если вам скажут, что свободное падение - это прекрасно, не верьте! Врут они всё! Свободное контролируемое падение - это прекрасно, всё остальное - это взрыв адреналина, хлещущий через задницу.
        Я снова попробовал применить заклинание левитации. Не сработало. Ещё раз. Эффект нулевой.
        - Да работай уже! - заорал я от бессилия, оглохший от свиста воздуха в ушах.
        «В этом мире ограниченное количество маны, лётчик-испытатель ты недоделанный, - раздался насмешливый голос прямо в моей голове. - А в твоём случае практически нулевое».
        - Кто ты? - вслух крикнул я, понимая, что задаю совершенно не те вопросы. - Прежний хозяин тела?
        Ради выживания я готов был подружиться хоть с шизой, хоть с прежней душой. Что-что, а умирать дважды за сегодня в мои планы не входило.
        Мимо всё стремительнее пролетали этажи небоскрёба, из которого я так неосмотрительно нырнул в пропасть. Казалось, что я могу дотянуться до него рукой, вот только это вряд ли как-то мне помогло. На такой скорости я даже не успею ни за что схватиться.
        Я попробовал замедлить падение, уплотняя под собой воздух, но снова ничего не вышло. Магия меня не слушалась.
        В этот момент я пробил дымку, загораживавшую мне вид на поверхность земли, до которой оставалось метров двести, не больше.
        «Хочешь выжить?» - снова раздался насмешливый голос в голове.
        - Хочу! - проорал я вслух.
        - Тогда отдай мне управление собственным телом.
        Глава 2
        Земля приближалась стремительно.
        Отдать управление? Я и сам-то с управлением имел очевидные проблемы. Хуже всего мне давалось взаимодействие с новым мозгом. Мало того, что связи в его нейронах были наработаны из рук вон плохо, так ещё половина похерена распутной жизнью.
        Вы когда-нибудь принимали судьбоносные решения, пролетая тридцатый этаж здания? Незабываемый опыт! Советую! Мысли становятся ясными и чёткими, как приветливый асфальт внизу.
        - Будь ты проклят! Бери управление!
        Последующее я наблюдал, словно со стороны. Некто вернул нам контроль над телом, сбросив все заклинания. Кончики пальцев на руках и ногах кололо иглами. В сознании мелькали странные образы, будто я могу летать, плести паутину, передвигаться по потолку…
        Из рук появилась пара энергетических паутинок и прилипла к стёклам высотки. Падение практически сразу замедлилось. Паутина спружинила и притянула меня к стеклу. Пальцы рук тут же будто прилипли к поверхности. Те же изменения произошли и с пальцами на ногах.
        Меня по-прежнему тянуло вниз силой притяжения, но теперь я быстро спускался по вертикальной поверхности, перебирая руками и ногами, а не летел в распростёртую подо мной бездну.
        - Кто ты? - повторил я свой самый первый вопрос, добавив, - и где?
        «Где? - В твоём сознании. Кто? - Ментор-наставник. Зови меня Архосом. И прекрати разговаривать со мной вслух, люди подумают, что ты - сумасшедший».
        «Отлично, Архос, откуда ты взялся?»
        «А молодняк-то с каждым годом всё прозорливее, - брякнул голос неизвестно кому и лишь после этого обратился ко мне, - ты инициацию проходил?»
        «Не уверен, что ритуал переноса души из тела в тело можно считать инициацией, - честно ответил я, - но да, перед финалом были какие-то спецэффекты с кровью».
        «Ну вот, значит, прошёл! Я - твой ментальный учитель магии летающих пауков, аэрахов. Эдакий навигатор в паучьем мире».
        «Кто?» - натурально обалдел я.
        Вся эта ситуация совершенно отвлекла меня от происходящего вокруг, так что я совсем забыл о всё приближающейся земле.
        «Потом объясню, - вздохнул Архос, видимо, раздосадованный тем, что я не понял то ли какой-то шутки, то ли второго слоя, заложенного им. - Тебя уже ждут у основания небоскрёба. Несмотря на то, что среди „встречающих“ есть сильный маг, мы имеем все шансы отбиться, но это сильно усложнит жизнь твоего нового тела в этом мире. Аристократам не пристало ввязываться в потасовки со служителями закона. Так что рекомендую подчиниться, но тут же потребовать адвоката».
        «Ты хочешь, чтобы я сдался властям?»
        «Предпочитаю называть это тактическим отступлением с дальнейшим привлечением родового ресурса», - ответил мой ментор и откровенно хихикнул.
        Сильный маг из встречающих не стал дожидаться меня на земле, а взмыл в воздух и легко парил рядом.
        - Никита Александрович Державин, именем императора вы задержаны по обвинению в незаконном проникновении и краже ценностей в особо крупных размерах, - прозвучало чуть сверху.
        «Это кружевные трусики-то - ценность в особо крупных размерах?» - успел подумать я, прежде чем меня прочно спеленали местным аналогом смирительной рубашки для особо буйных магов с добавлением энергетического каркаса.
        И теперь уже мне пришлось горизонтально парить над землёй. Складывалось впечатление, что я устал и прилёг отдохнуть прямо на воздух. В детстве я и не такое вытворял, так что можно сказать, что всё вернулось на круги своя.
        Маг-полицай, или, как подсказала память Никиты, магр на местном наречии, опустился рядом со мной на асфальт и окинул оценивающим, нарочито профессионально-брезгливым взглядом.
        - А вы - позор своей семьи, Державин, - сказал он после некоторой паузы. - Я ещё понимаю вашего товарища Рябова, который охотится за чужим добром, а потом, рискуя свернуть себе шею, сигает по небоскрёбам. Но он-то из приживал. А вы - наследник древнего и уважаемого рода куда?
        - Требую предоставить мне адвоката. Без него я больше и слова не скажу, - ответил я на его выпад.
        Видя мой настрой, магр и сам предпочёл прекратить беседу. Уже через минуту к нам подоспели обычные полицаи и, загрузив меня в бронированный автомобиль, повезли в участок. Только нихрена я не угадал, это оказался ни разу не участок.
        А у меня, наконец, появилось время оценить обстановку. Итак, рискованный переход без физического тела удался. Правда, произошла не только смена тела, но и мира, что само по себе было чем-то из разряда невозможного.
        Мир, в котором я оказался, кажется очень похожим на наш. Небоскрёбы, автомобили, магия, технологии… всё это на автомате отмечалось мной в качестве базовых сходств. Кроме того, по оговорке магра и по отрывочным воспоминаниям настоящего Никиты, здесь также в почёте родовая аристократия, что означало наличие монархии и культ личной силы. Неприятно, что я с самого начала оказался втянут в криминальные делишки и привлёк внимание полиции, но стоило решать проблемы по мере их поступления.
        Я снова сосредоточился на теле, приютившем мою ментальную сущность. Больше всего меня не устраивало ограничение на использование магии. Это болячка какая-то или проклятие? Откуда вообще взялись эти ограничения? Магия, как воздух. Она либо есть, либо её нет. Я не смогу эффективно действовать, постоянно спотыкаясь о недостаток силы.
        Обследовав все закоулки астральной проекции моего нового тела, я не без труда отыскал крохотный сосуд, наполнявшийся магической энергией. Точнее, я представлял себе это, как сосуд. На деле же это было больше похоже на сморщенный и прорванный в нескольких местах воздушный шар, покрытый проплешинами и язвами.
        Прекрасно, мать моя хитиновая! Просто прекрасно! Изо всех тел мне досталось то, хозяину которого плевать было на своё здоровье, в том числе и на магическое.
        Пока я не знал, как можно избавиться от этого убогого сосуда и вернуть себе возможность бесконечного использования магии, но надеялся, что у меня ещё будет возможность досконально разобраться с этой проблемой. Сейчас хотелось просто увеличить ресурс насколько это возможно при таких исходных данных.
        Отец предупреждал, что возможно попадание даже в неодарённого человека, ведь тело для вселения мы не могли выбрать. Но в этом случае стоило лишь ещё раз провести ритуал для смены оболочки. У Никиты, к счастью, имелись хотя бы зачатки дара, ибо я не уверен, что смог бы в одиночку повторить сложнейший ритуал смены тела.
        Я закрыл глаза и погрузился в глубокий транс, пользуясь тем, что до меня никому нет дела. Визуализируя жалкие остатки источника магической энергии, я осторожно, словно на операции, обхватил его края ментальными ладонями и потянул в стороны, расправляя складки.
        Хм! А ведь источник имел довольно приличный объём. Нечета бесконечности, конечно, но всё-таки.
        Вместилище тем временем расширялось, являя моему внутреннему взору огромные прорехи, больше похожие на язвы. Пользуясь крохами собственной энергии, что осталась у меня при переносе, я принялся ставить заплатки. Первая из них продержалась целую минуту, прежде чем растаять, как мороженое на полуденной жаре. Едва начавший заполняться источник снова опустел.
        «Архос, - осторожно позвал я ментора, - ты не мог бы паутиной залатать проплешины на источнике? Хотя бы временные заплатки налепить…»
        «Это бесполезно», - услышал я грустный голос Архоса.
        «Почему?»
        «Потому что это, как если в российский автомобиль движок от гоночного болида поставить: будешь потом кости по ближайшим кустам собирать. Хотя, может, в этом мире случилось чудо?»
        «Что же делать?» - спросил я совета у наставника, пропуская его непонятные сравнения.
        «Снимать штаны и… извини. Тебе нужны новый мозг и нервная система. Точнее, даже не новые, а твои прежние».
        «Очень интересно, как я их добуду, когда они остались в другом мире?»
        «В твоём сознании, кроме меня, ещё много чего осталось, в том числе и… эм… чертежи, по которым можно перестроить мозг и нервную систему до твоих исходных. Благодаря их энергетической проводимости мы улучшим систему энергоканалов этого тела, и, возможно, даже уровень владения магией тебе поднимем. А то перед людьми за твою нулёвку стыдно».
        «А можно как-то попроще?» - взмолился я, но ответ получить не успел.
        Внезапно меня сильно тряхнуло, и мир вокруг перевернулся. Судя по наливающейся шишке, меня неслабо стукнули головой при выгрузке из автомобиля.
        - Державин Никита Александрович? - обратился ко мне владелец визгливого гундосого голоса.
        Я открыл глаза, уставившись в хмурое небо. На лоб упала первая холодная капля, окончательно выводя из медитативного оцепенения. В поле зрения попал грязно-серый небоскрёб без окон, который тут, судя по всему, заменял тюрьму, а вот говорившего я не видел, ведь меня просто-напросто не удосужились перевернуть лицом вниз для разговора. Я так и болтался в воздухе благодаря чужому заклинанию наподобие левитации.
        Пока я приходил в себя после медитации и пялился в небо, моё молчание было воспринято как неуважение к властям и имело соответствующие последствия.
        Меня скрутило от боли, разлившейся от спины по всему телу. Кое-как повернув голову набок, я заметил, как встречавший нас полицай убирал на пояс магическую дубинку. Вот и узнал действие дубинок, так сказать, на личном опыте. Ну его, такое любопытство!
        - Ты, чё, оглох, студент? - всё тем же визгливым тоном спросил он, опуская ладонь на рукоять дубинки и с предвкушением готовясь к новому удару.
        - Я-то Державин Никита Александрович, - спокойно ответил я, будто пару секунд назад меня не корёжило от боли, - а вот кто - тот смертник, посмевший поднять руку на наследника одного из влиятельнейших аристократических родов страны?
        Это были пафос и бравада чистой воды, основанные на словах задержавшего меня магра, но они возымели действие. Полицай скривился и убрал руку с дубинки. Меня опустили на землю и освободили ноги, чтобы я мог идти своим ходом.
        Едва я переступил порог здания, из меня выкачали все силы. Взглянув на слегка подправленный мною источник магической энергии, я с грустью увидел, что тот опустел. В принципе, логично лишать магов-заключённых силы, иначе их не смогли бы удержать силой. Но всё же я надеялся, что некоторые способности у меня останутся.
        «Не боись, прорвёмся», - коротко отреагировал на моё расстройство Архос.
        Далее последовали стандартные для подобного учреждения процедуры: дезинфекция, помывка и смена личной одежды на арестантскую робу далеко не первой свежести, на которой в самом низу красовался вензель с зажатой в кулаке букве «Д». Как подсказала память Никиты, это был герб Державиных. Всё про всё заняло полчаса, спустя которые тот же визгливый полицай отворил дверь в общий зал и. толкнув меня между лопаток, прошипел в спину:
        - Располагайся, красавчик! Тебя уже заждались!
        На меня тут же обратили внимание под сотню пар глаз. В зале под сто пятьдесят квадратных метров были расставлены почти два десятка металлических столов со скамьями, прикрученными к полу. Контингент тут был соответствующий. Судя по взглядам, бросаемым в мою сторону, безгрешных тут не было. Все разделены на группки с главарями, подпевалами и местными «девочками». По краям зала стояло два десятка магров, скучающе взирающих куда угодно, только не на меня.
        - О, никак державинский ублюдок пожаловал в нашу обитель! - крикнул кто-то с балкона, опоясывающего общий зал.
        Только тут я понял, какую подставу организовали мне тюремщики, оставив робу с гербом. Если здесь находятся враги моего рода, они непременно опознают меня. Что, собственно, и произошло.
        Вот только этого ещё мне и не хватало: без магии, с чужим мозгом и немощным телом в замкнутом пространстве с неизвестным количеством врагов.
        - Эй, куколка, иди-ка сюда, - не унимался басовитый голос на балконе. - Я тебя своей ракомпоставленной барышней сделаю!
        «Сейчас он умрёт», - мысленно констатировал я.
        «Не будь максималистом, - отмахнулся на это Архос. - Давай лучше изувечим, пусть всю жизнь мучается».
        Но мне было не до смеха, я уже приметил говорившего и теперь искал взглядом лестницу, по которой смогу забраться на балкон.
        «Ты не потянешь пока, - неожиданно серьёзно заявил наставник, - а вот я, да! Дашь контроль?»
        «Да!»
        Из пальцев тут же выстрелила паутина и зацепилась за перила балкона. Моё тело взвилось в воздух, словно и не весило ничего. Через секунду я стоял напротив оскорбившего меня борова.
        Удар ладонями по ушам, удар пальцами в кадык и удар основанием ладони в нос - всё это заняло ещё секунду. Боров взвыл на высокой ноте, но тут же заткнулся, получив локтем в солнечное сплетение и контрольный с колена в голову.
        Тело упало с тяжёлым хлюпающим звуком в полной тишине. И только потом по толпе, что стояла с широко раскрытыми глазами, пронёсся ошарашенный: «Ох».
        - Державин! - раздалось сбоку и почти равнодушно, но властно с едва различимыми нотками профессионального презрения. - Отставить мордобой! Живо вниз!
        Я поднял глаза и отыскал говорившего. Дородный тюремщик, окружённый трёхслойным «коконом», не боясь стоявших вокруг него арестантов, буравил меня взглядом. Я счёл за лучшее подчиниться, тем более, что других желающих близко познакомиться со мной не нашлось. Спуск по лестнице под пристальными взглядами местного контингента занял чуть больше времени, чем подъём на паутине.
        - Вот твоя конура на первое время, - почти добродушно указал тюремщик на одну из дверей. - Посиди в одиночке за драку и не высовывайся, если жизнь дорога.
        Он открыл глухую дверь с маленьким решётчатым окошком, пропуская меня внутрь каменного мешка полтора на полтора метра, и тут же запер её за мной, чем отсёк потенциальных мстителей за избитого мной борова. Впрочем, именно сейчас я был весьма благодарен тюремщику. Он подарил мне столь необходимое время.
        Внутри пахло сыростью и уже знакомой плесенью. Стены бугрились от небрежной отделки. И то тут, то там на них были заметны раздавленные трупы насекомых. Койка, прикрученная к стене, оказалась настолько узкой, что на ней можно было улечься лишь на боку. Но меня это не смутило. Мне срочно нужно было произвести некоторые изменения в своём теле.
        Я улёгся на койке и закрыл глаза. Секунд пятнадцать ушло на то, чтобы полностью отключиться от внешних звуков и прочих раздражителей. Что было не очень хорошо, так как я вряд ли смог бы быстро среагировать на внезапную угрозу.
        «Я покараулю, - отозвался Архос, - занимайся!»
        «Спасибо».
        «Только протяни паутину в пятнадцати сантиметрах от пола. И вторую нитку на уровне шестидесяти сантиметров. И позови пару-тройку ближайших пауков».
        «С паутиной я справлюсь, а вот с пауками не знаю».
        «Эх, молодёжь… Ладно, дай мне ещё ненадолго управление, я сам всё сделаю, а ты занимайся перестройкой».
        «Вот даже как? - подумал я. - Отлично».
        Отключив все внешние рецепторы, чтобы не отвлекали от процесса, я сосредоточился на мозге. Мне нужно было мочалку, что отвечала за деятельность приобретённого мною организма, превратить во что-то более-менее соответствующее мозгу мага. И сделать это следовало совершенно без магического ресурса.
        «У тебя есть паучья магия, - недовольно проворчал мой учитель. - Черпай оттуда».
        Я потянулся к тонкой полупрозрачной шёлковой нити, возникшей перед моим внутренним зрением, и ухватил её сознанием, словно ловкими пальцами.
        Когда я лишь задумался о запущенности неразвитого мозга Никиты, усугублённой влиянием наркотиков и алкоголя, то хотел просто устранить последствия его разгульной жизни. Но сейчас мне пришла мысль получше. Я рассматривал «чертежи» собственного мозга, центральной и периферической нервных систем и чувствовал, как подрагивает в нетерпении нить паучьей магии, желая воссоздать своего настоящего носителя.
        «Разреши ей, как мне! Она всё сделает!» - шептал на грани слышимости Архос.
        И я решился.
        Процесс оказался куда более длительным, а, главное, болезненным, чем я ожидал. Меня разрывало на части, затем перемешивало, складывало, словно мозаику, а затем снова в ярости ломало и распыляло чуть ли не на атомы. Я не только потерял ход времени, но вообще какую бы то ни было связь с окружающим миром.
        Но самой страшной оказалась боль. Она затапливала всё моё существо. Я уходил от неё на другой, более глубокий уровень сознания, но она отыскивала меня и там и снова заполняла каждую клеточку. Мне впервые в жизни захотелось умереть. Но все связи с телом были отключены до окончания полной перестройки мозга и нервной системы.
        Боль ослепляла и доводила до границы, за которой пряталось безумие. Именно поэтому я не сразу понял, что, кроме боли, есть что-то ещё.
        «Опасность! Опасность! Примарх, опасность!», - оказалось, что Архос уже давно пытается привести меня в чувство.
        Я открыл глаза и увидел распахнутую дверь в камеру и тёмные силуэты в тусклом свете тюремных ламп.
        Глава 3
        СЛЕДСТВЕННЫЙ ИЗОЛЯТОР № 1 ИМПЕРСКОЙ СЛУЖБЫ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ «КРЕМЛЕВСКИЙ ЦЕНТРАЛ»
        КАБИНЕТ ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАЧАЛЬНИКА СИЗО ДЛЯ ОДАРЁННЫХ
        Степан Васильевич Крюшон праздновал свой сорокалетний юбилей на рабочем месте и очень хотел напиться. С одной стороны, и повод был, с другой, кризис среднего возраста. Казалось, что всю жизнь он занимается чем-то не тем, раз до сих пор просиживает кресло в казённом кабинете самого унылого небоскрёба в Центральном административном округе Москвы.
        Но выпить он не успел. Стоило ему достать бутылку дорогого пойла, как в дверь требовательно постучали.
        «Послать и выпить? - подумал Степан Васильевич и посмотрел на часы. - Эх, ещё пять минут рабочего времени».
        Пришлось убирать со стола и бутылку, и стакан, и с любовью приготовленный бутерброд.
        - Войдите, - сказал он максимально скучным голосом.
        Дверь отворилась, и на пороге показался импозантный мужчина примерно того же возраста, что и дежурный магр. Только, в отличие от сидящего за столом госслужащего, данный господин был одет в тройку синего цвета новомодного кроя, носил лакированные штиблеты и густую ухоженную бороду, сквозь которую безостановочно светил белоснежной улыбкой.
        - Здравствуйте, - сказал он, слегка склоняя голову. - Минц Алексей Вильгельмович, адвокат рода Державиных.
        - Мой рабочий день заканчивается через три минуты, - серым тоном ответил Степан Васильевич, в душе представляя себя на месте этого сверкающего господина и при этом проникаясь к нему всё большей ненавистью из-за всего того лоска, окружающего посетителя.
        - К моему величайшему сожалению, вам придётся задержаться, - Минц закрыл за собой дверь и прошёл к столу. - Видите ли, речь идёт о серьёзных нарушениях, допущенных при задержании моего подопечного, Никиты Александровича Державина.
        - Пишите жалобу, рассмотрим в общем порядке, - Крюшон расчехлил запас стандартных бюрократических фраз, мысленно считая стоимость костюма адвоката и прочего… Выходило значительно больше годового оклада Крюшона.
        - Вероятно, я неправильно выразился, - вкрадчиво сказал адвокат. - Речь идёт о задержании с возникновением угрозы для жизни внука Игоря Всеволодовича Державина, министра воздушного транспорта Его Императорского Величества… Человека известного и уважаемого.
        Степан Васильевич тяжело вздохнул, словно ему на колени поставили сейф со всем золотым запасом империи.
        - Не было там никакой угрозы. Стандартное задержание на месте преступления…
        - Стоп! - адвокат взмахом руки возразил магру. - Никаких обвинений на данный момент быть не может. Это решит следствие, причём, как вы понимаете, не ваше, - и он многозначительно указал пальцем в потолок.
        - Всё, моё рабочее время закончилось, - сказал Степан Васильевич, посмотрев на часы, - завтра в восемь утра я готов буду продолжить сию, безусловно, увлекательную беседу.
        - Подпишите бумагу об освобождении Никиты Александровича под залог и можете быть свободны, - с этими словами Минц открыл небольшой чемоданчик, отделанный крокодиловой кожей, и на стол лег уже заполненный адвокатом формуляр, требовавший лишь живой подписи Крюшона и магического визирования.
        - Я не буду этого делать, - устало отозвался магр из чистого упрямства. Какого хера все, кому не лень, приходят и требуют от него чего-то? Посидит этот щенок в одиночке ночь, полезно будет. - Державин сейчас находится в одиночной камере, как и положено в соответствии с протоколом задержания магически одарённых людей. Ему ничего не угрожает.
        - Есть основания полагать, что его жизнь подвергается опасности. Так что во избежание проблем по этому делу в дальнейшем для вас лично, прошу подписать бумагу, - с нажимом произнёс адвокат, безразлично разглядывая клочок хмурого неба из окна кабинета Крюшона.
        Степан Васильевич бегло просмотрел бумагу и отметил про себя, что составлена она без единой ошибки. Если он её подпишет прямо сейчас, то никто не сможет его ни в чём обвинить. Но внутри всё восставало против этой мысли. Не для того он отдал лучшие годы своей жизни, чтобы мажоры из знатных родов могли творить всё, что в голову взбредёт.
        - Приходите завтра, - сказал Крюшон, не прикоснувшись к бумаге. - За ночь ничего с вашим Никитой не произойдёт.
        - Я хочу убедиться в этом лично, - ответил на это адвокат, приподняв бровь. - Мало того, что задержание произведено со всевозможными нарушениями, затем высокородному господину не предоставили право на связь с родом, так теперь ещё и отказываете во встрече с адвокатом? Простите, но я буду жаловаться на вас, после чего вы вряд ли сохраните за собой это… хм… место. Вам понятно?
        Степан Васильевич изменился в лице, сжал кулаки, после чего выдохнул со звуком, больше похожим на рык раненного зверя. Ни слова не говоря, он достал бутылку с дорогим алкоголем, налил себе в рюмку и немедленно выпил.
        Затем он глянул на самоуверенно улыбающегося господина и буквально сдержал себя, чтобы не съездить тому кулаком по румяному ухоженному лицу.
        - Идёмте, - сказал Крюшон, резко покидая рабочее место.
        Против ожидания адвоката они отправились не в камеру, а в соседнюю комнату, где стояло несколько экранов. Включив один из них, Крюшон пару раз нажал на кнопку, выбирая источник изображения, и указал рукой на экран, на котором по его разумению должен был находится спящий Державин.
        Смотрел в этот момент он на адвоката. И лишь по его вытянувшемуся лицу понял, что что-то не так. Только тогда он сам заглянул в экран и увидел самую натуральную драку, ведущуюся в крошечном помещении.
        На Никиту Державина наседали два заключённых. Третий стоял в проёме одиночной камеры. В руке одного из нападавших блестела заточка.
        Степан вдавил в стену красную кнопку. Сирена огласила всё здание.
        - Сектор пять, камера двадцать три, - крикнул он в рацию. - Все свободные силы туда, у нас драка заключённых.

* * *
        Всё последующее произошло очень быстро. Архос снова забрал управление телом, поэтому на развернувшиеся далее события я смотрел, как на фильм с эффектом полного присутствия.
        Трое на входе заспорили между собой. Один считал, что надо перерезать мне горло, а другой, что надо всадить заточку в сердце. Третий считал оба варианта преждевременными, так как я в этом случае не узнаю, кто же отправил меня на тот свет. То есть он на полном серьёзе считал, что покойнику это будет важно.
        Этим они дали моему ментальному учителю время, чтобы превратить моё тело в подобие сжатой пружины. Мозг перестроился ещё не полностью, поэтому я туго соображал и не до конца понимал, что же происходит.
        Первого же приблизившегося ко мне с зажатой в руке заточкой я схватил за руку, рывком потянул на себя и буквально вбил в серую стену, попутно вскочив и оказавшись у него за спиной. В его руке что-то очень нехорошо хрустнуло, и тут же камеру огласил вопль боли.
        Изувеченный мною преступник рванулся к выходу с такой силой, что я от неожиданности даже выпустил его. Растолкав подельников и попутно подвывая, он скрылся в тюремном коридоре.
        - Кто следующий на процедуры? - спросил моим голосом Архос.
        Заточка, выпавшая из руки нападавшего, тускло блестела у самой стены под сложившейся с громким стуком койкой.
        Ошарашенные поведением своего товарища заключённые попытались вломиться в камеру вместе и застряли. Архос, мысленно ухахатываясь от смеха, ждал нападения и был готов к любой ситуации.
        - Ты чего в натуре? - решил уточнить один из нападавших, наконец, протиснувшийся внутрь камеры.
        Архос провёл серию тычков, очень похожих на те, что использовал ранее против бандита на балконе. Только на этот раз не пожалел и глаза нападавшего.
        Тот схватился за них и с дикими воплями осел на пол.
        Остался лишь один противник, но этого я сразу определил, как опытного и прожжённого бойца. Точнее, это определил Архос, а я понял вслед за ним. С таким нужно быть осторожным и находиться всегда начеку.
        Заключённый, видимо, ждал моего выхода из камеры, чтобы отметелить на свободном пространстве, но, увидев, что я не тороплюсь ему навстречу, ухмыльнулся:
        - Ссышь, когда страшно? Выходи, порешаем раз на раз, кто круче!
        - Кажется, нашей нюне забыли поменять памперс, - ответил на это Архос, потирая сжатыми кулаками у глаз.
        - Чё? - не понял человек, похожий на быка, и натурально расширил ноздри от ярости. - Эй, братва, тут шутник завёлся.
        Оказывается, рядом оставались ещё двое. Они подошли к камере. Один остался снаружи, а второй проследовал внутрь.
        Меня оттеснили к самой стене. Один из новоприбывших переложил в руку громиле ещё одну заточку.
        - Ща я тя на бантики распущу, шутник. Вместе похохочем, - сказал он и осклабился.
        Архос выпустил паутину между раскрытыми ладонями.
        Одним, практически незаметным глазу движением он накинул её на руки вошедшего и резко скрутил да так сильно, что тот взвизгнул совершенно не своим голосом и постарался вырвать руки из петли.
        Но не тут-то было. Архос филигранно оперировал моим телом. Он сделал несколько движений, и вот уже верзила с огромными мускулами выглядит натуральной марионеткой в руках щуплого паренька.
        Хуже всего для нападавшего было то, что новый подельник не успел сориентироваться.
        В это же мгновение взвыла сирена.
        «Нужно действовать! - шепнул мне Архос. - Либо они постараются убить тебя, пока тут неразбериха».
        Я не совсем понял, о чём он. Словно разрешения спрашивает, а ведь уже безраздельно управляет телом.
        «Действуй, если нужно».
        И лишь потом я понял, что он у меня спрашивал разрешение на убийство.
        Паутина между рук крутанулась и уплотнилась, став едва заметной. Из кистей рук противника фонтаном хлынула кровь. Но вместо того, чтобы заорать, он кинулся на меня, наплевав на боль.
        Архос легко оказался у него за спиной и снова пустил в ход паутину. Но на этот раз, мне кажется, она превратилась в подобие струны, режущей лучше, чем сталь.
        Небольшое усилие, странный хрюкающий звук из горла «быка», и серая стена окрасилась красным. Полагаю, не в первый раз тут такое, и мне даже показалось, что кровь впитывалась в неровную поверхность.
        Когда через пару минут после включения сирены сбежались магры-охранники, всё было кончено. Я сидел на откинутой койке, свесив руки между коленей. А у моих ног лежал поверженный противник.
        - Руки за голову! Лицом к стене! - прокричал первый, кто подбежал к камере.
        Я лишь устало посмотрел на него. Ну пусть сунется, в этой позиции я могу держать оборону почти бесконечно.
        - А ну пропустите! - это был другой голос, владелец которого, судя по всему, обладал немалой властью.
        Стоящий в дверях тюремщик тут же вытянулся по стойке смирно, освободив проход в мою камеру.
        Обладатель голоса оказался уставшим служащим лет сорока-сорока пяти. Он буквально выдохнул с облегчением, увидев, что это я сижу на койке, а не лежу под ней. Эмоции на его лице читались настолько легко, что не нужно было быть особым спецом по их расшифровке.
        Следом за ним в камеру зашёл отлично одетый мужчина с острым взглядом синих глаз. И память Никиты в наполовину изменённом мозгу шевельнулась. Это адвокат Державиных. То, что он тут, - просто отличный знак для меня.
        - Что тут произошло? - спросил главный среди магров.
        - Нападение, - тихо ответил я и указал на тело, лежащее у нас под ногами.
        - Кто на вас напал? - тон тюремщика стал требовательным.
        - Откуда я знаю? Я тут всего несколько часов.
        - Никаких допросов, - вмешался адвокат. - Достаточно того, что мальчик подвергся смертельной опасности. Вот бумага, подписывайте, - незаметным движением он извлёк из изящного чемоданчика бумагу и подал её старшему.
        - У меня нечем, - ответил тот.
        - Прошу вас, - адвокат мгновенно подал собеседнику нечто напоминающее карандаш.
        С видимой неохотой магр положил бумагу на койку рядом со мной и оставил едва светящийся росчерк.
        - Отлично, - сказал адвокат, тут же забирая бумагу и пишущую принадлежность. - Теперь все вопросы к свидетелю по делу исключительно через меня.
        - Свидетелю? - устало спросил служащий и указал на труп под нашими ногами.
        - Вы сами знаете, что это лишь необходимая самооборона. Мы с вами оба всё видели.
        Голова магра упала на грудь от бессилия.
        - А по поводу кражи у вас нет ни доказательств, ни улик, так что мой подзащитный на первых порах может квалифицироваться лишь как свидетель. Ровно до тех пор, пока ваше дело не рассыплется.
        - Уходите, - коротко выронил тюремщик, а, помолчав, уже нам в быстро удаляющиеся спины добавил: - Но если ещё хоть раз…
        Адвокат остановился и показал магру раскрытую ладонь. А затем свёл пальцы вместе, словно изображая закрывающийся рот.
        - Прошу вас, не наговорите лишнего, - попросил он. - Тем более, в свой день рождения.
        По широко раскрывшимся глазам тюремного служащего я понял, что мой адвокат применил сейчас запрещённый приём.
        Что ж, моё будущее начинало приобретать более радужные очертания, нежели всего час назад.

* * *
        Мы вышли из небоскрёба и в сопровождении охраны прошли на стоянку. Там нас дожидался кортеж из парочки машин сопровождения и одного продолговатого красавца представительского класса. В нём прекрасно сочетались роскошь и элегантность, обтекаемые формы и устойчивость на дороге. Что-то мне подсказывало, что на подобных автомобилях должны были ездить либо монархи, либо высокопоставленные лица, но никак не мелкопоместные дворяне.
        Мы расселись в просторном кожаном салоне с баром и выдвижными мультимедийными экранами. На подлокотниках кресел появились панели управления, где интуитивно понятными значками обозначалось множество настроек и функций для индивидуального комфорта пассажира. Я ради интереса пощёлкал часть из них, активируя лёгкий массаж и обогрев.
        Адвокат некоторое время перебирал бумаги, а затем воззрился на меня прожигающим взглядом:
        - Ты понимаешь, что едва не погиб?
        - Да, заметил, - ответил я, добавив в голос сарказма.
        Две заточки под тюремной койкой, конечно же, совсем на это не намекают, мне просто хотели помочь порезать хлеб с колбасой.
        Вслух, конечно же, я этого не сказал. Мне сейчас было интересно слушать. И слушать внимательно.
        - Ты же неглупый парень и можешь выстроить логическую цепочку от общения с простолюдинами, участия с ними во всяких… хм… сомнительных предприятиях до покушения?
        - Могу? - спросил я, сделав максимально невинный взгляд.
        - Ты вроде бы недосилок, а не идиот, - сказал на это адвокат. - Так вот, я тебя предупрежу: твой отец очень зол на тебя. Ему пришлось срочно прервать инспекцию объектов в Краснодарском крае и лететь сюда, чтобы вразумить тебя.
        «Смотри-ка, Никитка-то наш тоже был не самый умный парень, - встрял у меня в голове Архос. - Деградация правит всеми мирами».
        «Что значит: „тоже“?» - спросил я, но в ответ получил лишь смешок.
        - А меня надо вразумлять? - совершенно искренне спросил я вслух.
        - К сожалению, да, - ответил Алексей Вильгельмович. - Необходимо, чтобы ты понял, что твоя безопасность - это также безопасность всего рода. Ты, даже не думая о том, можешь подставить…
        «Пардоньте, но дослушать не получится, - сказал Архос. - Электричество кончилось».
        «Что, прости?»
        Я понимал, что уже не слышу адвоката, а только вижу его ставшее вмиг встревоженным лицо. И даже слова моего ментора-преподавателя кажутся возникающими не в голове, а где-то вне её.
        «Что происходит?» - попытался я задать вопрос, но, кажется, уже не смог, так как сознание моё уплыло в те тёмные дали, где его не мог потревожить никто.
        Глава 4
        Очнулся я под бархатным балдахином в огромной кровати, отдалённо напоминавшей ту, в которой я просыпался всё своё детство и юность.
        Я скорее почувствовал, чем увидел сквозь едва приоткрытые веки, что на меня в упор смотрели две пары глаз: зелёные, юные и встревоженные и серые, мудрые и спокойные.
        Но, прежде чем знакомиться с их обладателями, я решил кое-что выяснить.
        «Архос, что это было? Почему я отключился?»
        «Ты почувствовал себя в безопасности, и организм решил закончить трансформацию. На момент стычки твой мозг изменился не полностью, вот и потребовалась окончательная перенастройка организма».
        «Можно было и предупредить».
        «Дык, это же твой организм, ты самого себя и предупреждать должен».
        Мне надоел беспредметный разговор, и я открыл глаза.
        Рыжая девчушка с огромными зелёными глазами буквально подпрыгнула на стуле, на котором до этого сидела в напряжённой позе ожидания, не сводя с меня прожигающего взгляда.
        «Сестра. Карина. Младшая», - подсказала мне память Никиты.
        А я отметил, что память эта стала излишне туманной в связи с глобальной перестройкой мозга. Гораздо лучше я помнил, что происходило в моей прошлой жизни, а не в судьбе молодого Державина.
        - Здор?во, разбойник! - чуть ли не заорала она, бросаясь мне на шею.
        - Привет, - ответил я.
        Девчонка тут же напряглась, подобралась и передумала заключать меня в свои объятия, а вместо этого вперилась ещё более напряжённым взглядом, чем до этого.
        - Рад приветствовать вас в добром здравии, молодой господин, - вступил в разговор второй человек, ожидающий моего возвращения в сознание. Судя по манерам и одежде, это был мой личный слуга. - Чего изволите? Кофе? Тоник? Энергетик?
        - Кофе, будь добр, - и тут память сама оказала мне услугу, выудив имя слуги из своих туманных недр, - Кристоф.
        - Да, Кристоф, - сказала девушка, - и не торопись возвращаться, нам тут с братом поговорить надо. Позвони, когда вернёшься.
        - Будет сделано, юная госпожа, - поклонился слуга и вышел.
        Не успела закрыться за ним дверь, как девушка вдруг запела:
        - Так узнал Геннадий… - оборвала она себя на середине фразы, явно ожидая от меня продолжения.
        Увы, но память Никиты в данном случае спасовала. Я совершенно не помнил тех слов, которыми должен был закончить данную строку.
        Я развёл руки в стороны и пожал плечами, одновременно состроив гримасу. Но открыть рот и объяснить, что получил травму и теперь кое-чего не помню, не успел.
        Двигаясь так, словно перешла в режим ускорения, девушка свела вместе руки и бросила в меня комок сжатого воздуха. Ни увернуться, ни отдать управление телом Архосу я не успел бы ни в каком случае. Я, честно говоря, и подумать-то толком не успел.
        Среагировал на автомате.
        Поставил блок, словно на меня нападал драчун из параллели старшей школы. Только на этот раз между рук появилась незримая плёнка. Тонкая, словно паутинка, но прочная, как бронебойная сталь. Даже прочнее.
        Заклинание Карины отлетело назад и вверх. Жалобно дзинькнула громоздкая люстра, и с неё дождём посыпались хрустальные осколки.
        Воспользовавшись тем, что я отвлёкся на разрушения, девушка метнулась ко мне с видом профессионального убийцы. В её левой руке блеснул нож. Самый обыкновенный, без капли магии.
        Но тут Архос уже без спроса завладел моим телом, поэтому без труда перехватил руку с клинком, достаточно бережно завёл её за спину Карине. А затем и вовсе скрутил девицу в бараний рог. Но очень аккуратно.
        - Кто ты? - зарычала она. - Где мой брат?
        И тут я увидел.
        Какую-то часть из тумана памяти Никиты, какую-то - из залитых слезами глаз, обёрнутого на меня лица, но большую - где-то внутри собственного мозга.
        Карина - самая младшая в семье, и поэтому даже сёстры и братья относятся к ней, как к ребёнку. Единственное исключение - Никита. Он всего лишь на пару лет её старше, и с самого детства они всегда играли вместе. Даже тогда, когда выяснилось, что брат - недосилок, а она - неконтролируемый хаос, подобный цунами во время торнадо, Карина не стала к нему хуже относиться. Наоборот, она надеялась, что они и дальше останутся лучшими друзьями.
        «Здорово, разбойник! - Здорово, Бармалей!» - звучали в моём мозгу детские голоса.
        Это были пароль и отзыв. Невинная детская забава, сыгравшая со мной злую шутку.
        «Так узнал Геннадий, - пел один, - срок годности тунца, - тут же подхватывал другой».
        Так вот чего она от меня хотела!
        Но пару лет назад всё кардинально изменилось. Брат связался с тёмными личностями. Изменился и перестал обращать на неё внимание. Совсем. И теперь девушка откровенно опасалась, что однажды Никита не придёт вовсе.
        Она и так чувствовала себя покинутой, но ещё больше боялась полного одиночества. Непроницаемого. И при всём при этом ждала, что брат перебесится и вскоре будет общаться с ней, как прежде.
        Вместо этого случилось страшное. Брат действительно не пришёл. В его теле домой вернулся совершенно чужой человек.
        «Отпусти её, Архос, - попросил я. - С ней надо договориться».
        «Вот ещё, чтобы она тебя своим ножичком почикала?»
        Но хватку ослабил. Более того, отдал бразды управления телом мне и «отошёл» в тень. Но я чувствовал, что он каждое мгновение находится начеку. И, если события примут поворот, готов вмешаться.
        - Прости, - сказал я, разворачивая сестру к себе лицом. - Я, правда, многого не помню. Вероятно, меня сильно контузило при задержании.
        - Не ври мне, - сказала она и всхлипнула. - Мой брат никогда не смог бы отбить «сбивающего с ног». Кто ты?
        Я вспомнил тысячи сюжетов, в которых «догадавшиеся обо всём» затем таинственно исчезали, и улыбнулся.
        - Брат, - ответил я, посылая вместе с этим словом всё возможное братское тепло, хоть у меня никогда и не было родной сестры в той жизни.
        - Ты же не он! Что с ним?
        Даже лишившись всего своего мира, родных, даже собственного тела я не испытывал и десятой части той боли, что заключалась в этих семи простых словах.
        «Не справился с женскими трусами», - буркнул в моём сознании Архос, и мне пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться. Всё-таки сейчас было не до шуток.
        - Я и сам хотел бы знать, - искренне ответил я. - Мне показалось, что я умер. Воспарил над своим телом, и все мои дела и заботы показались сущей ерундой. Все, кроме семьи. И ещё, мне показалось, что во мне появилась самая капелька магии. Одним словом, последнее происшествие сильно изменило меня.
        - Правда? - она заглянула мне в глаза, желая знать, что я думаю на самом деле.
        - Правда, - ответил я. - Я - твой брат Никита, который без памяти любит свою младшую сестру, хоть она и истинный Бармалей.
        Я подмигнул девушке, используя первую часть пароля, и она оттаяла. На лице промелькнули облегчение и искренняя радость.
        Поддавшись порыву, Карина обняла меня за шею и крепко-крепко прижала к себе. Я буквально чувствовал, как внутри неё бушует буря и различные эмоции борются друг с другом. Но, в конце концов, победила боязнь одиночества.
        Уж не знаю, сколько бы она на мне провисела, но тут в дверь постучали.
        - Ваш кофе, - раздался голос Кристофа.
        - Пообещай, что не предашь! - сказала она, нахмурясь.
        - Не предам, - ответил я, по-доброму улыбнувшись. - Ты - моя стая.

* * *
        Отец Никиты отличался от моего. Он был старше, и его густые волосы уже тронула седина. Одежду он предпочитал дорогую и смотрел на всё свысока. В то же время было между ними что-то общее. Что-то незримое. Умение держаться так, что любой человек, встречающийся с ним даже мимолётным взглядом, испытывал, если не уважение, то симпатию.
        Впрочем, сейчас взгляд Александра Державина, упавший на своего младшего сына, был тяжёл и не весел.
        - Рассказывай, - бросил он мне после того, как кивком указал на стул перед его столом.
        - О чём конкретно? - поинтересовался я. - С чего начать?
        Я думал, что в меня сейчас полетит что-нибудь тяжёлое с державинского стола, но мужчина сдержался. Да, надо привыкать к тому, что этот мужчина - мой отец. Я в этом мире явно надолго, поэтому обязан играть по его правилам. А ещё я несу ответственность за тот род, в который волею судеб попал.
        - С начала, - рыкнул Александр Игоревич. - С того момента, как ты связался с простолюдинами и пошёл по кривой дорожке, которая привела тебя прямиком в тюрьму.
        И тут память Никиты буквально вылила на меня целый шквал воспоминаний. Настолько, видимо, эта тема была для него больная, что она осталась центром всего того, что осталось от юноши.
        Он был не просто младшим в семье. Он был очень близким к абсолютному нулю по магической шкале, поэтому никто из аристократических ровесников не горел желанием с ним общаться. Разве что самоутвердиться за счёт недосилка?
        А вот людям далёким от боярского снобизма льстило, что с ними общается высокородный. Но как объяснить всё это отцу? У Никиты это явно не получилось.
        - Если с самого начала, - сказал я, - то я оказался лишён круга общения, обычного для юноши из аристократической семьи. Среди всех своих ровесников я считался изгоем из-за низкого магического потенциала. А уж после того, как меня не взяли в академию… Продолжать?
        - Изволь, - отец смотрел на меня с явным интересом в глазах. Судя по всему, его младший сын никогда не говорил ему ничего подобного.
        - Я знаю, как ты общаешься со своими братьями и сёстрами, - память Никиты действительно содержала очень подробные наблюдения за внутриродовыми отношениями. - И, несмотря на то, что ты в семье тоже был самым слабым магом, с тобою общались на равных или хотя бы создавали видимость подобного общения. Даже дед не считает тебя ущербным.
        - К чему ты клонишь? - тронутые сединой брови Александра Державина сошлись к переносице.
        - А теперь позвони своему старшему брату и спроси его, что он думает на мой счёт.
        - И что он может думать? - отец Никиты задумчиво тарабанил пальцами по столу.
        - Удивлюсь, если он не переспросит, кто такой Никита.
        - Ну, дорогой мой, - пробасил отец, пряча взгляд в бумаги на столе, - у Лёни - работа, семья, он постоянно какие-то инновации вводит…
        - Спроси у остальных, - сказал я.
        - Ну вот Карина…
        - Карину оставь в покое, ей ничуть не слаще, и у неё также никого нет.
        - Ты хочешь в этом обвинить меня?
        Я видел, что Александр Игоревич действительно не понимает, к чему я веду разговор. Ему казалось, что я хочу всё свалить на то, что он мною не занимался и не воспитывал. А, между тем, проблема была гораздо глубже. Если в прошлой жизни я не мог покинуть пределы родового небоскрёба, но со мной общались в соответствии с моим статусом и положением, то здесь…
        - Совсем нет. Я лишь о том, что человек, маг - он, или нет, - животное социальное и предпочитает тот круг общения, где ему рады, а не тот, где его даже за пустое место не принимают. Несмотря на то, что полагается ему быть как раз во втором.
        - Да я понял, понял, - устало проговорил отец, потерев глаза ладонью. - Ты скажи мне, зачем ты в женское общежитие-то полез? Да ещё и украсть там что-то попытался! Что там вообще можно красть, кроме дерматита и блох? И не заливай мне про сверхсильный артефакт, который спасёт мир, я уже слишком стар для таких басен.
        Я улыбнулся. Как же он сейчас был похож на моего отца! Словно и не разделяли нас многие миры.
        «Ага, покажи ему, - усмехнулся Архос. - Будь я отцом этого тела, выпорол бы, ей-богу».
        Я достал из кармана кружевные красные трусики.
        - Всего лишь карточный долг и дурацкое задание для пари.
        Я видел, как сквозь бороду начинает просвечивать улыбка.
        Но тут же всё изменилось.
        Возможно, он видел то, что ускользнуло от моего внимания, но, скорее, что ускользнуло от внимания Никиты ещё накануне.
        - А ну брось их! На них же заклинание на смерть! - он пригляделся. - Сработавшее. Как ты жив-то вообще?
        Я пожал плечами.
        - Сознание потерял пару раз, и всё. А так - нормально вроде. Может, слабое?
        - Какое там! Аж светятся! Эх, вот поэтому я и не одобряю!.. А, - он махнул рукой, взял пакет и канцелярский нож, аккуратно подцепил трусы и положил их в пакет. - Совсем разряженные. Значит, кого-то всё-таки убили. Тебе просто повезло.
        «Ага, повезло», - хмыкнул у меня в голове Архос.
        Честно говоря, я уже стал привыкать к его постоянному ворчанию на задворках моего сознания.
        - Ты сейчас же возвращаешься к себе, врача пришлю. А я к деду твоему поеду.
        - Зачем? - спросил я.
        - Ты, что, до сих пор ничего не понимаешь? - совершенно искренне удивился он.
        Я лишь отрицательно помотал головой.
        - Это покушение. А покушение на тебя - покушение на род, каким бы недосилком ты не был. Понимаешь?
        Понимал. Вот это я уже понимал.

* * *
        Игорь Всеволодович Державин был пожилым мужчиной восьмидесяти лет от роду, которых дать ему при всём желании было нельзя. Если поставить их рядом с Александром Игоревичем, младшим его сыном, то никогда не скажешь, кто старше. Высокий, жилистый, сильный с горящими глазами - Игорь Державин не зря занимал кресло министра транспорта, магии воздуха в нём было хоть отбавляй.
        И вот сейчас его глаза не просто горели, а буквально полыхали яростью.
        - Кто посмел? - рычал он в огромные усищи. - Сгною!
        При этом кулаки его сжимались, превращаясь в натуральные булавы, и грозились проломить стол, даром что он вытесан из массива дуба.
        - А ты куда глядел, Саша? - спросил он своего младшего сына.
        - Я с проверкой на юге был, - ответил Александр Державин. - Ты же знаешь.
        - Знаю. Но это же не вчера началось, так? - глаза главы рода метали молнии.
        - Не вчера, - Александр хмурился, но взгляд не отводил. Не та порода и не тот характер, чтобы пасовать. - Согласен, упустили мы Никиту.
        - Да и я хорош, - Игорь Всеволодович хлопнул ладонью по столу. - Ладно, давай мне эти труселя, я по их следу ищеек пущу. Я всю службу безопасности подниму, чтобы нашли мне ту гниду, которая роду вздумала угрожать!
        - Думаю, что к этому причастны те, с кем он в последнее время общался.
        - Фамилия, род, должность. Или кто там, студент? - Державин старший в раздумьях тарабанил пальцами по столу, именно от него эта привычка перешла к младшему сыну.
        - Я слышал от него фамилию Рябов.
        - Рябов… Рябов… Что-то не припомню я такого рода. Не из наших, что ли? - Игорь Всеволодович всё сильнее хмурился, ведь на память в свои восемьдесят никогда не жаловался.
        - Он - простолюдин.
        - Что? - буквально взревел министр и вскочил из-за стола. - Наш мальчик якшается с… этими? - на лице его проступила брезгливость. - Так, нам с тобой предстоит ещё долгий и трудный разговор. Но не сейчас.
        - Он - маг-нулевик, - ответил на это Александр Державин, словно защищая младшего сына. - С ним общаться никто из одногодок не хочет.
        - Плевать! - рявкнул министр. - Он - аристократ, и этим всё сказано! Я этого так не оставлю! А пока я организовываю поимку гада, а ты едешь домой и выбиваешь из сына всю эту дурь по поводу общения с чернью.
        - Кстати, чуть не забыл, - оживился Александр Игоревич.
        - Давай только быстро, - Игорь Всеволодович уже поднял трубку, чтобы начать давать распоряжения.
        - Минц сказал, что Никитка очень лихо отделал нескольких негодяев, пока его держали в тюрьме. Возможно, со страху, но это надо развивать. Есть у тебя кто-нибудь, кто мог бы его поднатаскать в управлении своей силой?
        - Хм… - министр на несколько секунд задумался, рассматривая кружевные трусики в пакете, а затем положил трубку. - Со страху, говоришь? Есть запись?
        Отец Никиты подключился к небольшому экрану, стоящему на столе. И следующие несколько минут мужчины наблюдали за тем, как технично и результативно младший Державин отбивается от наседающих на него преступников. К сожалению, большая часть действа была скрыта от объектива камеры. Но увиденного было достаточно, чтобы сделать выводы.
        - Есть у меня на примете один мастер из Поднебесной. Единоборства преподаёт с уклоном на точечное воздействие. И ещё всякие восточные фокусы.
        - Фокусы? - с сомнением переспросил Александр Игоревич.
        - Для нас с тобой - фокусы. А для Никиты - самое то будет. Завтра же направлю его к вам. Об оплате не беспокойся, у нас свои расчёты.
        - Идёт, отец. Тогда до связи.
        Игорь Всеволодович лишь махнул на прощанье рукой, другой прижимая телефон к уху. Дождавшись, пока сын выйдет из кабинета, он сказал:
        - Да, мне нужен некий Рябов, которого видели с моим внуком Никитой. Речь, судя по всему, идёт о покушении. Я должен знать, насколько это серьёзно, кто замешан и цели. По срокам? Двадцать четыре часа. Плевать на права, мне нужны конкретные доказательства. Какими путями вы их добудете, меня не волнует. Всё, отбой.
        Затем он положил трубку и сел за свой стол. Взял красные кружевные трусы, повертел перед глазами и засунул в карман пиджака.
        - Простолюдины… Угораздило же породить слабосилка, и он туда же. С другой стороны, это нам даже на руку.
        Умный человек всегда найдёт преимущества даже в заведомо провальной ситуации, и Игорь Державин был именно из таких людей.
        Глава 5
        «Повезло же мне попасть в тело нулевика, - мысленно рассуждал я, ожидая врача, обещанного отцом. - Нет бы хоть уровень пятый-шестой. Я бы его развил. А то дома до шестнадцати не колдуй, бабка засечёт, тут и рад бы, да нечем».
        «Что значит: нечем? - возмутился в мозгу Архос. - Ноги, руки есть? Голова на плечах? - Колдуй - не хочу!»
        «Ну да, хотя бы паучья магия у меня есть. Какого, кстати, уровня, если не секрет?»
        «Какой освоишь, такого и будет, ограничений нет, - пробурчал мой ментор. - Но для этого тренироваться надо, а не языком болтать. Плюс у тела твоего способности остались».
        «Мне казалось, у него нет способностей. Вообще».
        «А чем ты отбил заклятие сестры?»
        «Не знаю, я думал, это ты».
        «Ничуть. Я был наготове, но затем увидел, что у тебя есть защита и ты ею воспользовался. Вот тебе вторая ветвь способностей».
        «Поможешь их развить?»
        «Ещё чего? Я тебя должен учить магии Примарха, а не фокусам двуногих».
        Мне показалось, или он хотел, чтобы я его начал упрашивать? Вот ещё, прогибаться перед старыми ворчунами, существующими лишь в моём сознании, этого мне только не хватало.
        «Ну, если ты не можешь, так и скажи, я найду себе учителя из двуногих, как ты выразился».
        Некоторое время в моей голове царила приятная тишина. Такое чувство, словно я нашёл выключатель у радио, которое до этого постоянно бубнило в тишине спящего дома. Я даже откинулся на подушки и зажмурил глаза.
        «Я такого не говорил, - наконец, отозвался Архос. - Но учить я тебя буду тому, что знаю. А развивать способности, в природе которых не разбираюсь, - извини и уволь. У меня лишь смутные догадки насчёт умений твоего тела».
        «Ого! Расскажи!»
        «Нечего рассказывать. Воздействие мне напомнило что-то далёкое. Из легенд о Примархах. Якобы встречались у нас такие особи, которые владели нижним планом магии, так называемым эфиром. Говоря простыми словами, имели доступ к самому источнику магии, и тем самым могли управлять ею. Но таких было очень мало. Один на миллион миллиардов. А в последние несколько сотен тысяч лет о них и не слыхивали».
        Я задумался. Каждому в юности хочется быть особенным, а вот мне сейчас хотелось простого человеческого счастья - быть обычным магом высшего уровня. Без вот этого всего.
        «Так чем же я защитился? Эфиром?»
        «Я бы на это не надеялся. Скорее, родовая магия носителя этого тела. Давай обсуждать. Но учти, в споре, конечно, рождается истина, но в споре с самим собой рождается шизофрения. А я - часть твоего сознания».
        «Это так ты себя хочешь оградить от моих подколов? Не дождёшься. Впрочем, ты прав, пора включать мозги, иначе зачем я их менял?»
        Обратившись к памяти Никиты, я извлёк нужную мне информацию.
        «Начнём с моего нового рода. Державины - маги воздуха. Это их наследственная специфика, внутри которой они и развиваются. Воздушный транспорт, ветряные генераторы, метеорология и многое другое, связанное с движением воздуха, - это всё Державины. Даже моя младшая сестра, что когда-то разносила молниями туалеты в школе и теперь находится на домашнем обучении, - тоже маг воздуха. Только со своим уклоном».
        - Ничего себе! - воскликнул я вслух, узнав про Карину. - Надо с ней больше времени проводить, чтобы не взрывалась.
        Но об этом стоило подумать позже. Сейчас же меня интересовала природа силы, которой я воспользовался.
        «Похоже было на то, что я отразил воздух воздухом?»
        «В том-то и дело, что: и да, и нет, - задумчиво проговорил Архос. - Мне бы ещё на их родовую магию посмотреть, чтобы сравнить… А пока, может, займёмся развитием паучьих способностей, а человеческую сторону магии будем прокачивать позже?»
        «Пожалуй, да, - согласился я. - С чего начнём?»
        «Ты - паук. Какое подручное средство у тебя есть при себе всегда?»
        Это было просто.
        «Паутина», - ответил я.
        «Совершенно верно. Именно благодаря ей мы с тобой отбились от тех двуногих в тюрьме. Твоя задача сейчас довольно-таки проста: самому создать паутину».
        «Как?» - опешил я.
        «Ты - паук, - повторил Архос. - Ты должен создать паутину, а не спрашивать, как это делать. Для нас это так же естественно, как дышать».
        «Мне что-то надо представить?»
        Я совершенно не понимал, как без помощи учителя создавать паутину. Это только кажется, что это естественная способность. Добиться естественности - самый сложный момент в любом обучении. И именно он чаще всего не получается.
        «Ты - паук, - в третий раз повторил Архос. - Для тебя это как дышать!»
        И тут в моём сознании что-то разом изменилось, словно я взглянул на мир сразу четырьмя парами глаз. Конечно же, я - паук, что может быть проще нити паутины?
        Это даже не было похоже на дежавю. Я просто вспомнил свою другую жизнь. Прошлую? Будущую? Параллельную? Не важно. Ту, в которой я - паук.
        И я выстрелил паутиной в балдахин своей кровати. Пауку во мне было немного стыдно за эти неровные, кое-где провисающие нити, а вот человек сказал:
        - Вау. Она настоящая?
        «Нет, конечно! Энергетическая! - со смешком ответил Архос, умиляясь моему восторгу. - А теперь раствори паутину».
        Вот с этим пришлось повозиться. Даже вызванный мною образ паука не сразу справился с этим заданием. Видимо, существовала некоторая заковыка. Честно говоря, в этот раз до конца растворить все нити у меня и не вышло. Это сделал Архос, поняв, что больше толку от меня сегодня не добиться.
        «А теперь возьми подушку, брось её, поймай паутиной и притяни к себе».
        Результат был ошеломительным. По крайней мере, для меня. Подушка, брошенная мною в дверь, остановилась, пойманная паутиной, и тут же понеслась обратно, повинуясь движению моих пальцев. Я схватил её и бросил снова, но уже под потолок.
        «Понял?» - с явственным удовлетворением спросил Архос.
        «Нет», - ответил я.
        «Да ёшь твоё жвало в вентилятор, ты совсем…»
        - Никита, здравствуйте, - за внутренним диалогом я совсем не заметил, как в мою комнату вошёл врач.
        Я посмотрел на новоприбывшего, затем покосился на только что приклеенную паутиной к потолку подушку и пришёл к выводу, что он ничего заметить не успел.
        - Здравствуйте, - ответил я.
        - Как вы себя чувствуете? - задал стандартные вопросы лекарь.
        Чем-то мимолётно этот человек напоминал мне одного знакомого моего родного отца. Немного манерный, но в пределах допустимого, с ранней залысиной, которую можно было бы убрать, но вместо этого она выставляется напоказ. А ещё посетивший меня доктор носил очки с круглыми стёклами в тонкой оправе. И это при том, что он был магом.
        «Очки для имиджа, - буркнул Архос. - Интересно, что он в тебе сможет найти?»
        Я пожал плечами, и на этот раз не только мысленно, отвечая сразу на оба вопроса.
        - Что-то беспокоит после… эм… контакта с артефактом? Александр Игоревич сказал, что вы теряли сознание.
        - Да, дважды, - кивнул я. - Но сейчас всё в полном порядке. Чувствую себя хоть куда.
        - Замечательно, - он склонил голову набок, словно радовался здоровью несмышлёного карапуза. - Я осмотрю ваши каналы и общую ауру, если вы не против.
        «Осмотри, если найдёшь, - буркнул Архос и хохотнул. - Ох уж мне эти лекари. Видишь же, что всё в порядке, отстань от человека, но, нет, надо „канальцы“ проверить, чакры прочистить, ауру пропылесосить».
        - Как будто никаких изменений, - заключил врач после десятиминутного осмотра.
        За это время я смог вспомнить, что его как-то странно для моего слуха зовут: то ли Пафнутий, то ли Кондратий.
        - Отлично, - ответил я. - А то отец переживал из-за… воздействия, - вспомнил я выражение самого лекаря.
        - Вот только, кажется, мы ошиблись с вашим потенциалом. И он несколько больше, чем мы ожидали…
        «А вот этого мне сейчас не нужно, - решил я про себя. Пусть пока считают недосилком, так я получу хотя бы немного времени, чтобы адаптироваться в новом теле. Да, с привычным мне мозгом, естественно, намного проще, но всё ещё тяжко. Мне бы дня три, лучше - пять. С эфиром заодно освоюсь…»
        - И ещё, - продолжал врач, словно ему мало было сказанного, - есть какие-то изменения в мозге. Давайте мы вас госпитализируем и проведём более полное исследование…
        Договорить свою мысль он не успел. Паутина растворилась, и оторвавшаяся от потолка подушка огрела его по голове. Лекарь подскочил на месте, а затем сконфуженно замер, разглядывая предмет.
        - Что это? - он озирался в поисках шалуна, подстроившего ему неожиданность. - Откуда?
        Я тщательно сжимал губы и старался не заржать в голос, настолько потерянным казался мой посетитель. Впрочем, меня быстро отпустило. Всё-таки в речах этого бедолаги крылась угроза моей безопасности. А то увидят, что изменён мозг, начнут свои исследования, опыты, придут к заключению, что я - это не я. А мне такое не нужно.
        - Простите великодушно, - проговорил я, изображая мнимое раскаяние и покаяние. - Это моё. Тренировался немного. Так уж вышло.
        - Вот даже как? У вас проснулись способности? - лекарь заинтересовался не на шутку, поправляя очки на носу, и снова принялся внимательно всматриваться в моё тело.
        - Совсем чуть-чуть, - улыбнулся я и показал пальцами, насколько крошечны мои способности. - Но отец обещал прислать учителя, поэтому, может быть, прогресс продолжится. Так что полагаю, с исследованиями не стоит пока торопиться.
        - Ах, ну это меняет дело и многое объясняет, - просиял врач. - Развитие способностей положительно влияет на все органы человека. Однако, если вы не против, я бы осмотрел вас ещё раз через недельку.
        - Да не вопрос, приходите, конечно, - радушно согласился на все предложения лекаря, пытаясь выиграть время на освоение в новом для себя теле, мире и роде.
        «Такой маленький, а уже врун», - весело заметил Архос.
        «Вообще-то, я всегда говорю правду, только правду и ничего, кроме правды. Просто не всю и не до конца», - в тон ему ответил я.
        А вот следующий мой посетитель уже не был настолько же терпим.
        - Да что же это ты такое творишь? - с порога бросил в меня фразой молодой человек лет двадцати пяти до ужаса похожий на Александра Игоревича.
        Память Никиты подсказала: Николай Александрович - старший брат. Взбешён ненатурально, скорее, накрутил сам себя, чтобы казаться грознее, чем есть. Всё-таки основной помощник отца, должен уже серьёзным мужчиной становиться и показать, что способен взять дело в свои руки. К Никите относился свысока, чаще попросту игнорируя.
        - И тебе хорошего дня, брат, стучаться не пробовал? - ответил я вопросом, приподнимаясь на кровати.
        После ухода врача я ещё потренировался в овладении паутиной, но пока у меня получались лишь очень грубые вещи, типа той же подушки на потолке.
        Тренировка откровенно вымотала меня, и я решил прилечь подремать пару часиков, чтобы восстановить силы, и тут вломился Николай. Реально вломился.
        - А ты вести себя нормально не пробовал? - продолжал наседать старший брат, подходя к кровати. - Если на себя насрать, подумай об отце, о нас, в конце концов! Отец, вон, из-за твоих похождений седеть раньше времени начал!
        - И вовсе не из-за него! - раздался тоненький голосок от массивной входной двери. - И вообще, не ори на Никиту, ему и так плохо. К нему даже Кондратий приходил! - Карина выглядывала из коридора, но в комнату заходить не спешила.
        Почему-то сочетание слов «Кондратий» и «приходил» в отношении врача сильно позабавило Архоса, но сейчас мне было совсем не до этого.
        - А тебя вообще никто не спрашивал, малявка! - обернулся к ней брат. - С тобой я позже поговорю. Кыш к себе!
        Девушка показала ему язык и скрылась за дверью.
        Неожиданная поддержка пришлась весьма кстати. За это время я успел слезть с кровати и надеть штаны с рубашкой, чтобы встретить Николая на равных.
        Мы были практически одного роста, поэтому я спокойно смотрел ему прямо в глаза, пока он приближался ко мне. Он что-то почувствовал, это точно, потому что замедлился и немного повернул голову, словно по-новому приглядываясь ко мне.
        - Гонор показать хочешь? - наконец, спросил он, остановившись шагах в пяти от меня.
        - Нет, - ответил я. - Просто не люблю, когда ко мне врываются без стука, да ещё и с полным ртом претензий. А если бы у меня тут дама была? А?
        - Какая тебе дама-то? - скривился брат. - Если только девка без роду, без племени, из этих, вон, подонков, с которыми ты якшаешься.
        «Слушай, дай я ему двину, - попросил Архос, - а то больно уж нарывается».
        «Нет уж, извини, это удовольствие я оставлю себе».
        - Закончил? - спросил я у брата. - Потому что, если да, очень советую извиниться, а затем позвать врача. Думаю, он ещё в здании.
        - Зачем тебе врач? - Николай явно потерял нить беседы. - Хочешь болезным притвориться? Не выйдет. Я тут для того, чтобы из тебя всю дурь вытрясти. И я это сделаю, независимо от того, насколько больным ты прикинешься. Уяснил?
        - Ты не понял, - улыбаясь ответил я. - Врач понадобится тебе. Потому что за свои слова нужно отвечать.
        Брат напрягся и вытянулся, превратившись в готовое к прыжку животное.
        - Вижу, разговаривать с тобой бесполезно, - процедил он сквозь зубы. - Ты также будешь подставлять отца, марать его имя в выгребной яме. Значит, надо проучить тебя. Ты, наверное, кроме силы, ничего не понимаешь, да?
        Я чувствовал, как в комнате воздух скручивается в тугие канаты. Слышал, как скрипят половицы и раскачивается многострадальная люстра, как шуршит уголок балдахина, шевелящийся под потоками воздуха. Память Никиты своевременно подбросила информацию. По всем признакам брат готовился применить воздушную стену.
        Ну какая ещё воздушная стена может быть в небольшой комнате, причём, родного Николаю дома? Но нет, он захотел проучить меня и впечатать в бетонную стену своим коронным заклинанием. И плевать, что оно больше годится для открытых пространств и значительного количества противников. В нашей ситуации эффективней было бы задействовать что-то более точечное. Как это сделала Карина хотя бы.
        Стенка у Николая удалась на славу. Метра три в ширину, с ровными краями, матовой поверхностью. В магическом университете за такую, наверняка, поставили бы твёрдую пятёрку.
        Но мы были не там, а я не был экзаменатором. Я просто хотел проучить старшего братца.
        - Ощущение плёнки между ладоней помнишь?
        - Которая сработала как зеркало? - уточнил я. - А как же!
        - Тогда самое время его повторить, - откликнулся Архос, наблюдая приближение воздушной стены.
        Зеркало сработало как надо. Я просто отбил заклинание обратно в брата, мысленно дав тому пинка, отчего магическая конструкция ещё и ускорилась. Предполагалось, что он отобьёт или развеет своё детище. Но, судя по всему, Николай настолько не ожидал, что нулевик хоть что-то сможет ему противопоставить, что просто замер на месте.
        Тогда я, не тратя времени на жесты, попытался поставить перед ним зеркало. Но на этот раз что-то пошло не так.
        «Тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться, - флегматично заметил Архос, - пока это срабатывает только при твоей непосредственной защите».
        А я смотрел на трещины, разбежавшиеся из-за спины брата, впечатанного в стену. Интересно, у него все кости целы? Всё-таки родной.
        Словно в ответ на мои мысли, Николай отлепился от стены и рухнул ничком на пол.
        - Врача! Срочно! - крикнул я вбежавшему на шум Кристофу.

* * *
        - Это чёрт знает что, - бурчал отец, идя со мной по коридору.
        Мы возвращались из комнаты Николая, срочно переоборудованной в медицинскую палату, в кабинет отца.
        - Вас буквально на несколько часов нельзя оставить, обязательно что-нибудь учудите, - продолжал беззлобно ворчать он.
        Но я чувствовал, что не сердится. Волнуется за одного из сыновей, да, но понимает, что тот был не прав. Но про «учудите», это он, конечно, не про Николая, а про нас с Кариной. В нашей ветке рода за все неприятности отвечали мы с ней на пару.
        - Отец, тебе же не понравится, если твоего сына будут пинать все, кому не лень, так? - спросил я, уже подразумевая правильный ответ.
        - Нет конечно, - Александр Игоревич посмотрел на меня и прищурился, словно разглядел во мне что-то новое.
        - Даже если это будет другой твой сын, так?
        - Всё ты правильно сделал. Николай погорячился. Но и ты переборщил. Всё-таки он твой брат.
        - Не рассчитал силу, - ответил я, разведя руками.
        - Как и в тюрьме?
        Я посмотрел на отца и увидел, что он прячет усмешку в бороду. Вот же, и об этом уже узнали.
        - Там было иначе. Хотя…
        - Не надо ничего мне объяснять, - мы как раз зашли в кабинет отца, и он сел за стол, а мне указал на кресло рядом. - Я очень рад тому, что в тебе, наконец, заговорила сила. Понятно, что ты был лишён возможности научиться управлять ею. Но мы это обязательно исправим.
        - Да? Буду премного благодарен, - ответил я на это, впервые разглядывая Александра Игоревича по-настоящему.
        Человек, получающий кайф от того, что живёт, от работы и дома. Но слабый маг, хотя и трудяга. А ещё сильно расстраивающийся, если что-то не ладится в семье. Вот, как сейчас.
        - Да. Я попросил твоего деда, и он обещал прислать какого-то очень хорошего учителя для тебя. Позанимаешься, обуздаешь свою силу, поймёшь, как и что работает. Возможно, откроешь какие-то новые грани своего таланта.
        Он буквально светился, когда рассказывал. Он был очень рад, что в его сыне наконец-то открылась способность к магии. Вот только я не его сын. Только тело, не более. Впрочем, об этом ему знать не нужно. Никому не нужно.
        - И когда его ждать?
        - Полагаю, завтра или послезавтра.
        - Это отличная новость, - сказал я и поднялся, собираясь уходить.
        - Не держи зла на брата, - понизив голос, словно нас могли подслушать, проговорил Александр Игоревич. - Он всей душой болеет за наш род.
        - Это же не повод унижать меня, верно?
        - Тут ты прав. И за это он получил по заслугам.

* * *
        Заснул я практически мгновенно. Дневные хлопоты утомили меня, и теперь следовало набраться сил. Особенно учитывая, что со дня на день начнётся обучение магии.
        Конечно, как любому мальчишке, мне хотелось поступить в универ, где полно ровесников, где можно завести полезные знакомства. Да и приятные тоже. Но реальность пока этого не позволяла. Воспоминания Никиты более чем прозрачно намекали на это.
        Спал я, судя по всему, без задних ног, потому что не заметил гостей, а вернее, гостью в моей собственной кровати.
        Когда я проснулся, в мою руку упиралось что-то тёплое. Примитивный тактильный эксперимент показал, что это что-то ничто иное, как женская грудь под лёгким платьем.
        Глава 6
        Чувство опасности молчало наглухо. Тогда я обратился к памяти Никиты. Та, конечно, вела себя своеобразно, периодически отказывая в информации, но сейчас дала вероятный ответ.
        Валя - девчонка из ближайшего посёлка, мать которой занята на сезонных работах, про отца ничего не было известно. Хорошая знакомая младшего Державина. Простолюдинка, но на удивление хорошо образованная и с пониманием аристократических законов. Валя всегда находилась в курсе всех сплетен. К Никите, по его собственному мнению, относилась как несчастному богачу, которого стоит пожалеть.
        Делая вид, что продолжаю спать, я как будто ненароком ощупал вторую грудь и нашёл её столь же соблазнительной, как и первую. А затем спустил руку вниз, позволив ладони замереть на упругой и нежной ягодице.
        - Если ты сейчас же не уберёшь свою граблю, - услышал я преувеличенно грозный шёпот возле самого уха, - я оторву её и вставлю тебе в жопу, уяснил?
        На мгновение я крепче сжал девичью ягодицу пальцами, а затем убрал руку.
        - И тебе доброй ночи, - усмехнулся я.
        - Какая уж доброта, лапают всякие, - наигранно ответила она. - А вообще надо подумать насчёт твоих рук. Представляешь, все эти ваши дворяне едят вилочками, а ты будешь булочками.
        Я хрюкнул от смеха и, словно эхо, услышал смешок в голове. Архосу явно нравилось наше новое знакомство.
        - Меня тогда за общий стол не пустят, будут кормить отдельно, - ответил на это я. - Да и неудобно, честно говоря. Ладно, рассказывай, зачем пришла?
        - Что я не могу навестить друга? Ну и что, что он высокородный, это ж не чесотка, верно?
        Мне был виден лишь силуэт её вьющихся волос и одного плеча. Большую часть впечатления я сложил о Вале по голосу. И хоть она сейчас безжалостно переигрывала, подражая фольклорному образу лисички, я заслушался. Голос низковат для молодой девушки и приправлен приятной уху хрипотцой.
        - В смысле не подхватишь? - уточнил я.
        - Ага, передаётся только по наследству. Зато от чесотки можно вылечиться, ха!
        Она легонько ударила меня подушечкой указательного пальца по кончику носа и откатилась на другую половину кровати.
        Я приподнялся на локте, рассматривая очертания тела под лёгким платьем. Вкупе с тем, что почувствовала моя рука за те недолгие секунды, что соприкасалась с ним, фигурка у Вали была великолепной. А в сочетании с зажигательным характером девчонка каждым движением и словом высекала огонь. Я вполне понимал, что в ней привлекало Никиту.
        - Так что же тебя принесло в мою кровать, если не желание заразиться? - продолжал я подыгрывать ночной гостье, что ей явно пришлось по вкусу.
        - Нет, дорогой мой, я не готова пожертвовать свободой, чтобы стать графиней, - Валя пафосно задрала носик.
        - О, горе мне! - я приложил руку ко лбу, изображая отчаяние. - А если честно?
        - А, если честно, - ответила она абсолютно серьёзным голосом, - прошёл слушок, что кончили тебя третьего дня.
        - Какие-то сплетни расползлись? - я превратился в слух, так как мне было крайне интересно, как работает информирование вокруг рода Державиных.
        - Да наши сказали, что ты по пьяни в карты продулся, да на спор трусы из общаги обещал вытащить. Но тебя подставили. А дальше всякое говорили. Кто, мол, трусы были непростые, а с мышеловкой, и прихлопнули тебя. Кто говорит, что в тюрьму отвезли и уже там кирдык тебе сделали. Некоторые вообще уже у тебя на похоронах отобедали.
        - Вот даже как! - я артистично присвистнул. - Кстати, а разве бывают женские трусики без встроенной мышеловки?
        - Дурак - ты, - тяжело вздохнула Валя и двинула мне локтем под рёбра. - Но всё-таки мой бро. Хоть и дворянский сынок.
        - У каждого свои недостатки, - я развёл руками.
        - Но я рада, что с тобой всё в порядке, - заявила она, отстраняясь. - А с тобой же всё в порядке?
        - Абсолютно, - ответил я. - Только вот дамочки всякие по ночам в кровать прыгают, а трогать себя не дают. А так, никаких проблем.
        - Но-но-но, какая я тебе дамочка? - Валя подбоченилась, лёжа на кровати, что было нелегко. - Я - твои глаза и уши в сумрачных закоулках нижних бараков. Или как-то так.
        - Хорошо, хорошо, - поднял я лапки кверху, сдаваясь на милость.
        - Расскажи хоть, что было-то на самом деле, а то любопытство-то распирает.
        Мне снова представилась неугомонная лисичка, которая не хочет показать волнение, поэтому сидит смирно, но хвост постоянно перекладывает то на одну сторону, то на другую.
        - Да, в общем-то, всё так и было, как говоришь. Проиграл в карты дурацкое задание, пошли с Рябовым за артефактом, а там трусы оказались. Кстати, да, заряженные.
        - А ты и не почувствовал, да? - помимо воли в этом вопросе сквозило сочувствие.
        - Ты же знаешь, у меня с магией так себе. Ну меня и отрубило. А, когда очнулся, уже полицаи кругом. Пытался убежать, но куда там, с ними магр.
        - Ого! Как на матёрого охотились!
        - Вот-вот, короче, отвезли в тюрьму. Там я не очень всё помню, так как в себя не особо пришёл. Очнулся снова, гляжу, в камеру злыдни какие-то ломятся. Ну я со страху им и накостылял.
        - Как тебя не убили-то?
        - Спокойно, - мне совершенно не понравился тон, с которым была сказана последняя фраза. - Я вполне могу за себя постоять.
        - Да я и не сомневаюсь, - по голосу слышал, что сомневается, и ещё как.
        - А потом, собственно, появился адвокат и забрал меня домой. Всё.
        - Вот и я своим сказала, что, если бы чего с Никитой произошло, тут бы такой шухер был, мама не горюй.
        - Ясное дело. Но я рад, что не безразличен тебе и ты пришла проведать меня, - закинул я удочку на предмет уточнения наших с ней взаимоотношений, но на этот раз не сработало.
        - Да просто скучно стало, - она снова выбрала слегка насмешливый тон, за которым привыкла скрывать свои эмоции.
        - Хочешь, оставайся. Мы тут завтра ждём учителя единоборств, может, научит чему.
        - Чему? Ногами лампочки вкручивать? - хмыкнула Валя. - Эт я и так умею!
        Я попытался это представить и по-новому взглянул на девушку и её гимнастические таланты.
        - Нет, будет учить, как правильно владеть собой.
        Она запрокинула голову на подушки, и мне стало ясно видно очертания её тонкого горла.
        - Это ещё более скучно, - и тут же оживилась. - Слушай, давай лучше к нам! У нас вечером туса, «Скорпы» приедут, рокешник рубить будут. Погнали, а? - она показала два пальца. - У меня есть два билета.
        Я примерно представлял, на какое мероприятие она меня зовёт. И был бы не против сходить, так как был лишён подобного всю свою жизнь.
        - Не получится, бро, - ответил я, извиняясь. - Я после тюрячки под домашним арестом, так как представляю опасность для общества. Должна понимать.
        Я сделал максимально грозное лицо, от которого Валя непритворно заржала.
        - Да уж, гроза кружевных труселей, куда уж опасней. Ладно, рада была увидеться, застать тебя в целости и сохранности, но пойду. Да и выспаться перед концертом надо.
        - Успехов, - сказал я и подставил ей кулак.
        Она ткнула в него своим, и я успел заметить, сколь хрупкое у неё запястье. А после Валя буквально растворилась в тенях, наполняющих мою комнату.

* * *
        Меня разбудил настойчивый стук в дверь.
        - Да-да, - отозвался я, щурясь от яркого утреннего солнца.
        - Молодой господин, ваш утренний кофе, - раздался из-за двери голос Кристофа. - Ваш отец желает видеть вас через полчаса у себя в кабинете.
        - Проходи, - распорядился я и, дождавшись, пока слуга подойдёт, спросил уже менее официально, - зачем вызывает, не знаешь?
        - Приехал какой-то господин. Вроде бы учитель… но какой-то он, во, - и Кристоф оттянул уголки глаз, изображая человека другой расы.
        - Тогда это по мою душу.
        Однако к тому моменту, когда я оделся, было решено встретиться сразу в спортзале двумя этажами ниже. На подходе к нему, я увидел Карину. Вела она себя непривычно робко и заглядывала в глаза.
        - Привет, - сказала она, едва завидев меня.
        - Привет, - кивнул я. - Они уже там?
        - Да, - ответила сестра. - Слушай, я попросить хотела…
        - Хочешь посмотреть?
        - Да, если можно, - в глазах девушки горело любопытство вперемешку с надеждой.
        - Почему ж нельзя? - я приобнял сестру за талию, пропуская впереди себя, и мы прошли в зал вместе.
        Отец в сопровождении невысокого худого парня, одетого в спортивную форму ярко-жёлтого цвета, ходил возле дальней стены и что-то с упоением рассказывал своему спутнику. Услышать, о чём шёл разговор, мы так и не смогли, потому что, завидев нас, собеседники тут же замолчали.
        - Доброе утро, сын, - максимально приветливо произнёс Александр Игоревич. - Позволь представить тебе Ван Ли - мастер из Поднебесной.
        Человек в жёлтом костюме сложил ладони и глубоко поклонился, а затем протянул мне руку.
        - Никита Державин, очень приятно, - сказал я.
        - Взаимно, - ответил учитель с едва различимым восточным акцентом.
        - Ван Ли будет учить тебя тонкостям управления собственным телом, - в голосе отца сквозил скепсис, однако он его старательно скрывал за показным радушием.
        - И не только, - сказал мастер, дождавшись, пока отец закончит. - Мы одновременно будем развивать и тело, и дух, а, как следствие, и магию.
        Я видел, как отец едва заметно скривился. И только тут он заметил свою младшую дочь.
        - А это моя дочь, Карина, - сказал он приглашённому учителю, а затем обратился к ней, - Карина, это Ван Ли.
        Тот снова поклонился, но руки на этот раз не подал, а довольствовался улыбкой.
        - Приятно познакомиться, юная леди.
        Карина кивнула ему в ответ, но с очевидной неловкостью. Мне поначалу не ясно было, чем подобное вызвано, но я всё понял чуть позже.
        Познакомив нас с Ван Ли, отец поспешил по своим делам. Не хотел присутствовать при проверке моих способностей, или действительно что-то важное?
        - Хотел бы сразу извиниться, - сказал Ван Ли, когда мы остались втроём, - но ваш дед, Игорь Всеволодович, показал мне одну запись, где вы сражались в ограниченном пространстве и победили нескольких противников.
        - Это во мне адреналин вскипел, - хотел отшутиться я.
        - Как мастер единоборств не могу согласиться. Создалось впечатление, что кто-то обучил вас неким специальным приёмам. Хотелось бы узнать об этой школе.
        «Вот же заклёпочник, - пробурчал на это Архос. - Скажи ему, что школа называется „сунь-хунь-в-чай“. - Я уже открыл было рот, чтобы передать послание, как ментор опомнился, - не вздумай, я шучу!»
        - Да нет же, - я не собирался оправдываться. - Была угроза жизни, вот и применил всё, чему нахватался в ребячестве.
        Ван Ли, не отрываясь, смотрел в мои глаза. В какой-то момент даже захотелось их отвести, но я с детства не проигрывал в гляделки. Выдержал и тут.
        - Мне кажется, из ваших глаз на меня смотрит ещё кто-то.
        «Ну а куда мне ещё смотреть? Себя я уже видел», - пробурчал Архос.
        Я лишь улыбнулся. Меня откровенно забавляло происходящее. Вообще, когда твоей жизни перестаёт грозить ежесекундная опасность, сразу находится в ней много времени на иронию и юмор.
        - Давайте сделаем так. Сейчас я постараюсь на практике проверить, какими навыками вы обладаете, а затем решим, как будем действовать дальше. Идёт?
        - То есть у нас сейчас с вами будет спарринг?
        - Я буду действовать жёстко, но аккуратно. Мне нужно, чтобы рефлексы вашего организма, если это, конечно, они, сработали точно также, как и в камере тюрьмы.
        «Он точно враг своему здоровью, - заключил Архос. - Мало нам твоего брата».
        «Так, на поражение не бить! Это не враг, а мой будущий учитель. Он меня ещё и по магии может поднатаскать».
        «Вообще-то, я - твой учитель».
        «Ревнуешь?»
        Архос не ответил. Он готовился к экзаменационному бою. Как я понял, он привык действовать исключительно наверняка и совершенно не был готов к полумерам. Может быть, просто не отвечать на выпады Ван Ли, и тогда всё случившееся спишут на случайность и стресс? Нет, я знал, что мне нужен этот учитель, а значит, между нами должна установиться более-менее доверительная атмосфера. А она будет невозможна, если я прикинусь немощным. Он чувствует мой потенциал. Вот, даже ментора слегка почуял.
        - Вы готовы? - спросил мастер.
        - Готов, - ответил я.
        Он поклонился мне, а я скопировал его движение. Карина заняла место на скамье у стены, широко раскрытыми глазищами наблюдая за нами.
        Первый удар Ван Ли оказался проверочным. Но выполнен он был с такой грациозной точностью, что я обязательно повёлся бы на него. Однако Архос, взявший уже управление тела на себя, безошибочно определил, что это уловка. Он не дёрнулся, а ушёл уже от настоящего удара. Причём, я чувствовал, что он специально замедлился, потому что именно в этот момент я должен был сломать противнику опорную ногу, а затем разрезать трахею заготовленной паутиной.
        Но это, если бы бой был с настоящим противником. А сейчас мы просто танцевали. Однако из-за того, что Архос был частью моего сознания, я знал, какие действия он предпринял бы в реальной драке.
        Ван Ли, казалось, ничуть не был удивлён моей реакции. Он двигался мягко, словно перетекал из одной боевой стойки в другую, не испытывая при этом ни малейших эмоций.
        Раз! Ещё удар, снова прощупывание моей обороны. Уход в сторону от ответного тычка. А красиво, блин. Пользуясь тем, что частично отстранён от управления телом, я имел возможность оценить будущего учителя.
        Тот сделал ещё несколько стремительных выпадов. Но все оказались безрезультатны. Тут, видимо, не выдержал Архос. Он сам пошёл в атаку и тут же столкнулся с градом блоков и контрударов. Складывалось впечатление, что моё тело пыталось пробиться сквозь стену той башни, в которой мы находились.
        С начала боя прошло секунд тридцать, а на моём лице уже выступили капли пота. Отличная зарядка, могу сказать.
        «Экая блоха вертлявая попалась», - озадаченно проворчал Архос, явно недоумевая, почему ещё не достал спарринг-партнёра.
        Но тут произошло невозможное: Ван Ли ускорился и перешёл в контратаку. Ощущение было такое, что в меня непрерывно летели кулаки, ступни, ладони, пятки, локти и прочее, и прочее. Осознать, что всё это принадлежит одному-единственному человеку было практически невозможно.
        Я начал выдыхаться. Архос черпал из меня всё больше и больше сил. До тех пор, пока я не почувствовал головокружение и вдруг не понял, что сейчас позорно грохнусь в обморок.
        - Стоп! - выкрикнул мастер из Поднебесной и поднял руку, обозначая окончание боя.
        А ведь едва пошла его вторая минута.
        - Ты израсходовал весь запас маны, - сказал Ван Ли. - И начал сжигать свою жизненную энергию.
        - Что это значит? - спросил я, опираясь о ближайшую стену, чтобы придать себе видимость прямостоящего.
        - Ещё немного, и ты бы умер, - ответил мастер. - Поэтому я и остановил бой.
        «Прости, - сказал на это Архос. - Увлёкся».
        «Ничего страшного», - ответил я ментальному учителю.
        - Спасибо, - ответил я учителю реальному.
        - Не за что. Теперь я вижу твой потенциал и знаю, как тебя учить, - взгляд учителя сканером прожигал мою душу.
        - Буду рад видеть вас своим мастером, - церемониально ответил я, слегка поклонившись.
        И тут мой взгляд упал на Карину. Во время боя она вскочила со скамейки, да так и замерла, ещё больше побледнев. И лишь сейчас начала розоветь. А ведь ей тоже не мешало бы поучиться. Например, как сдерживать себя.
        - Ван Ли, скажите, а вы могли бы взять второго ученика? - спросил я.
        - Не совсем понимаю, о чём вы? - учитель смотрел на меня в упор.
        - Я имею в виду, дед вам платит достаточно, чтобы вы потратили время на ещё одного человека?
        - Да, конечно. Я полностью в вашем распоряжении.
        - Карина, подойди, - позвал я сестру, а, когда она подошла, вновь обратился к мастеру. - У моей сестры есть некоторые проблемы с контролем своей силы. Сможете помочь?
        - Ах, это? - голос инструктора потеплел. - Всенепременно. Это одна из моих специализаций.
        - По рукам, - облегчённо выдохнул я и подмигнул светящейся от счастья сестре.

* * *
        Стены комнатёнки, расположенной где-то в подвале неизвестного дома, терялись в темноте. С низкого потолка свисала тусклая лампа на проводе. Она освещала грязные капли, стекающие с неровной бетонной штукатурки и лицо привязанного к стулу человека.
        Лицо это было всё в синяках, ссадинах, ушибах и кровоподтёках. Один глаз заплыл, нижняя губа раздулась и выпятилась, свисая до середины подбородка, поросшего редкой и неопрятной щетиной.
        Человека уже не били, а он уже не кричал, сначала спрашивая, за что его так, а затем обещая сказать всё, что нужно. Он лишь устало дышал, предчувствуя, что всё это лишь начало.
        Бесконечно далеко, в коридоре за дверью, что сейчас равнялось другому миру, раздались тяжёлые уверенные шаги. Через полминуты дверь отворилась, и внутрь, пригнувшись, вошёл высокий и кряжистый мужчина неопределённого возраста.
        - Рябов? - пробасил он, едва за ним закрылась дверь.
        - Да, - едва слышно проговорил привязанный к стулу человек.
        - Громче, я не слышу.
        - Да!
        Вошедший удовлетворённо кивнул.
        - Ты знаешь, кто я?
        Сидящий коротко кивнул. Тогда из темноты ему прилетела оплеуха.
        - Говори, когда тебя спрашивают.
        В темноте, по обеим сторонам от привязанного стояли дюжие бойцы, которые и довели его до нынешнего состояния.
        - Знаю. Вы - министр транспорта Российской Империи, Игорь Всеволодович Державин.
        - Зачем я тут, догадываешься?
        - Да.
        - Мне нужно от тебя, пёс, одно-единственное имя. Кто тебя нанял, чтобы ты подсунул моему внуку это?
        Державин вытащил из кармана трусы, в этом освещении казавшиеся бурыми, и кинул их в лицо сидящему на стуле Рябову.
        - Вяземский, - прохрипел избитый сухими губами.
        - Кто? Илья?
        - Нет. Кто-то из детей. Я не знаю.
        - Почему тогда говоришь, что Вяземские?
        - Перстень.
        - Вот, изъяли у душегубца, - отрапортовал один из бойцов и протянул вошедшему завёрнутую в платок вещицу.
        Державин отогнул края материи, и в тусклых лучах лампы блеснула буква «В», словно вырастающая из вяза.
        Глава 7
        Загородный клуб располагался в здании старинной усадьбы, спрятанной от посторонних глаз столетними дубами. Парк на этом месте распорядился разбить ещё прадед нынешнего отца-императора. Говорят, что сама идея клуба тоже принадлежала ему.
        Но этого никто не подтверждает.
        Да и зачем?
        Важно, что глава знатного рода или владелец значимой для страны компании мог решить в этих стенах практически любой свой вопрос, не прибегая к силе или деньгам. Дело в том, что если ты - член клуба, значит, у тебя уже есть и сила, и деньги, и власть.
        Министр транспорта Игорь Всеволодович Державин подъехал к клубу в то самое время, когда внутри находился нужный ему человек. Он знал Илью Святославовича Вяземского много лет, однако близко они никогда не общались. Не было повода: ни общих дел, ни совместных интересов, ни выгодных брачных партий. Тем непонятнее было вскрывшееся обстоятельство.
        Игорь Державин оповестил Вяземского, что хочет с ним увидеться в загородном клубе и обсудить один важный момент. Тот сразу же согласился, чем вызвал некоторую оторопь. Не станет человек, чувствующий за собой вину, так легко идти на контакт.
        Дверцу министру открыл служащий клуба.
        - Ваше сиятельство, вас ждут в чёрно-белой комнате, - церемонно проговорил он. - Проводить?
        - Спасибо, сам справлюсь, - ответил Державин, поднимаясь по ступеням в особняк.
        «Интересно, интересно, - думал он про себя. - Чёрно-белая комната означает партию».
        В клубе было множество комнат, и некоторые из них самой своей обстановкой несли смысловую нагрузку. В бордовой выявляли излишнюю благосклонность той или иной дамы, в синей решали вопросы чести, в зелёной улаживали финансовые проблемы.
        В чёрно-белой играли в шахматы.
        - Рад приветствовать вас, Игорь Всеволодович, - Илья Святославович привстал с занятого кресла, располагавшегося напротив небольшого столика.
        Далось ему это не очень легко, так как он был полной противоположностью самого Державина, фигурой своей больше напоминая шар, нежели человека. А вот лицо сохраняло определённую живость, заплыв жиром лишь в районе подбородка. Все знали, что это последствия длительной болезни, с которой мужчина боролся всю свою жизнь, а не чрезмерности в пище. Поговаривали, что вызвана она каким-то страшным проклятием, так как ни один лекарь-маг так и не смог помочь ему.
        - Моё почтение, Илья Святославович, - отозвался министр, проходя в середину комнаты и присаживаясь напротив оппонента.
        - Какими предпочитаете играть?
        - Предпочёл бы теми, что не скрывают своих намерений.
        Вяземский, не отрываясь, смотрел на министра, приподняв бровь.
        - Полагаю, тут все такие, - ответил он спустя некоторое время.
        В некотором смысле игра уже началась, и оба мужчины в неё включились, хотя фигуры на шахматной доске всё ещё находились на стартовых позициях.
        - Тогда давайте чёрными, я же приехал позже.
        - Нет-нет, - запротестовал Вяземский. - Я тут по вашей просьбе, вам и начинать.
        Он повернул шахматную доску с расставленными на ней фигурами так, что белые фигуры, выполненные из слоновой кости, оказались напротив Державина.
        - Что ж, будь по-вашему, - ответил тот.
        И тут же продвинул на пару клеток вперёд королевскую пешку.
        - Лихо, - улыбнулся толстяк. - Отвечу по классике, - и двинул свою такую же.
        - Скажите, зачем вам младшая фигура моего рода? - министр решился на практически прямой вопрос.
        Он побоялся, что глубокое иносказание может убить всю суть его претензий, а сейчас нужно было предельное понимание ситуации обоими игроками.
        - Простите, но я решительно не знаю, о чём вы, - Вяземский развёл руками.
        - Вы, наверняка, слышали про недавнее покушение на моего внука. Можете как-то прокомментировать?
        - Слышал. Но боюсь, что не обладаю никакой информацией по данному вопросу.
        Тогда Державин аккуратно вынул из кармана пиджака свёрнутый платок, неспешно отогнул его края и вместо фигуры положил перед оппонентом перстень, который получил от Рябова.
        - Вот даже как!
        Было видно, что Илья Святославович удивлён, но не очень.
        Министр ждал ответного хода, и тот не заставил себя долго ждать.
        Вяземский достал очень похожий свёрток и раскрыл его. Внутри лежала запонка, на которой отчётливо виднелась стилизованная «Д», зажатая в кулаке. Она также оказалась на доске вместо очередной фигуры.
        - Интересно, - пробасил Державин. - Вечер перестаёт быть томным. Давно это у вас?
        - Вовсе нет. Буквально вчера я получил эту вещицу. Хотел сегодня звонить вам, но вы меня опередили. Вы позволите? - и он указал на перстень.
        - Да, конечно, - ответил министр.
        - Так вот, - забирая перстень и убирая его в карман, продолжал Вяземский, - эту запонку нашли на том месте, где позавчера избили моего младшего внука.
        - Это которого?
        - Вы вряд ли знаете. Его зовут Павел, и он унаследовал моё проклятие. Даже ходить не может. Представляете, что я подумал, когда мне доложили, что его избил кто-то из ваших?
        - Убил бы, - кивнул Державин.
        - Я сразу стал думать, где перешёл дорогу, - Илья Святославович осёкся, картинно посмотрел по сторонам и закончил: - белым.
        Министр взглянул на доску, оценил ситуацию и вывел вперёд коня.
        - Признаться, и мне было чудно. Никогда никаких противоречий, и тут вдруг младшую фигуру с доски хотят снять.
        - Полагаете, - Вяземский взял с доски пешку и повертел её в руках, - хотели использовать наши силы в своей партии?
        - Уверен. Теперь, после начала нашей с вами игры просто уверен.
        - Что ж, тогда ваш ход конём - очень сильная вещь. Пожалуй, поддержу. Но предлагаю всем показать, что мы по разные стороны доски, чтобы увидеть, кто хочет извлечь пользу из нашей с вами игры.
        - Принято, - ответил Державин и едва заметно склонил голову.
        В этой, казалось бы, бессмысленной беседе главы двух старинных родов заключили договор о сотрудничестве, который не требовал никаких подписей и других заверений. Кто-то решил стравить их, и теперь предстояло выяснить: кто и для каких целей.
        Примерно посередине партии Игорь Всеволодович порывисто встал и, ни слова не говоря, вышел из комнаты, хлопнув дверью. Илья Святославович остался сидеть, слабо улыбаясь. Всё шло по плану. По их новому плану.

* * *
        Я был в спортзале за час до начала тренировки с Ван Ли.
        «В здоровом теле - крутой паук, - сказал мне Архос. - Ты должен работать с этим телом, развивая его так, чтобы повышенные физические нагрузки стали для тебя нормой».
        «Я как раз хотел этим заняться. Что посоветуешь? Штанга? Брусья? Бег?»
        «Ты - Примарх. Ты должен научиться ходить по стенам так, словно занимался этим с рождения. В вашем зале есть стенка для скалолазания. Начни с неё».
        И я начал.
        Никогда не занимался скалолазанием. Дома больше всего любил плавание и подвижные игры. А это тело, судя по всему, вообще редко сталкивалось с физической нагрузкой.
        Именно поэтому мои первые попытки забраться на десятиметровую высоту, цепляясь за специальные выступы, терпели крах. Максимум у меня получилось подняться метра на полтора, после чего потные пальцы выскользнули из выемки, и я рухнул на пол.
        Сцепив зубы, больше от злости, я взял тальк, присыпал им ладони и полез снова.
        И снова.
        И снова.
        Мышцы забивались, превращаясь в самый настоящий камень. Рук я уже практически не чувствовал. Не удивлюсь, если завтра всё тело передаст мне большой и весьма болезненный привет, но когда меня это останавливало.
        До прихода Ван Ли оставалось минут пятнадцать, когда я вдруг осознал одну простую вещь: я - летающий паук, аэрах, а значит, могу использовать паутину, цепляясь за неровности, а ещё могу изменить подушечки пальцев для более жёсткой сцепки с поверхностью.
        Осознание, правда, не превратило восхождение по стене из пытки в лёгкую прогулку, но всё же облегчило его. Там, где раньше пальцы соскальзывали от усталости, теперь был крепкий захват зацепов. Распределять вес стало удобней, и я почувствовал воодушевление. Трудности доставил лишь самый конец трассы. И то лишь потому, что я снова забыл о паутине. Но вспомнил уже почти на автомате. В попытке дотянуться до последнего зацепа, я осознал, что не достаю. Паутина появилась так быстро и так естественно, словно подчинилась моим мыслям. Оставалось только подтянуться. Есть! Я забрался!
        - Вижу, вы не теряете время даром, - раздался голос снизу.
        Я оглянулся. Учитель из Поднебесной стоял посередине зала, сложив руки на груди. Карина замерла в паре шагов позади него. Надеюсь, они не успели заметить, как именно я тут очутился.
        «А тебе не всё равно? Ты - аэрах!»
        «Не всё равно, ибо лишний раз светить способностями тоже не стоит».
        На это Архос промолчал.
        - Сейчас я слезу, - сказал я и посмотрел вниз. Десять метров высоты без страховки намекали, что стоит мне расслабиться, и я упаду вниз и сверну шею.
        «Аэраху помереть от падения с высоты ещё умудриться надо, при врождённых-то способностях!»
        И то верно.
        Спустившись, я подошёл к Ван Ли и поклонился. Он ответил тем же.
        - Сегодня мы будем пробовать управлять вашими базовыми навыками. У каждого будет своё задание, которое надо отточить до такого состояния, чтобы повторить даже во сне.
        - Какой-то хитроумный удар? - спросил я.
        - Нет, мы будем использовать магию. Самую-самую начальную. Дошкольную, так сказать.
        - Но я же…
        Мастер приложил палец к губам.
        - Не нужно ничего говорить. Любое оценочное суждение - клетка внутри твоего разума. Я дам вам простенькие задания, которые дадут вам возможность почувствовать свою силу.
        Он подошёл к столику и снял с плеча совершенно неприметную сумку, которую я раньше и не видел. Из неё он вынул десяток обычных куриных яиц, несколько ножей, небольшой коробок, похожий на спичечный, и пару свечей.
        У Карины, наблюдавшей всё это действо, всё выше и выше поднимались брови. Как она объяснила позже, не чувствуя ни крупицы магии в этих предметах, она задавалась одним-единственным вопросом: как это может помочь им в обучении?
        - Никита Александрович, встаньте, пожалуйста, вот сюда, - он указал рукой в метре от себя и стола. - И смотрите внимательно.
        Я смотрел.
        Ван Ли положил яйцо себе на раскрытую ладонь. Секунду ничего не происходило, а затем яйцо приподнялось на пару сантиметров вверх. И осталось там висеть.
        - Собственно, это то, что я хочу получить от вас. Поднимите яйцо и зафиксируйте его над своей ладонью. И помните, человек не может лишь то, что сам себе запрещает.
        С этими словами он передал яйцо мне. Его белая, слегка шершавая кожура приятно холодила натруженную на скалодроме ладонь правой руки. Я даже накрыл его сверху левой и зажмурился от удовольствия.
        - С вами же, юная леди, мы будем тушить свечу.
        Вероятно, подразумевалось, что я стану пытаться поднять яйцо в воздух в то время, пока Ван Ли будет заниматься с Кариной. Но мне тоже стало интересно, и я на некоторое время забыл о своём задании.
        Он зажёг свечу щелчком пальцев. Я поразился, насколько это простой, но эффектный фокус. И при всём этом мастер не сделал ни единого лишнего движения. Затем он сформировал в левой руке прозрачный шар и поместил горящий конец свечи в его центр.
        - Погасите её, - попросил он Карину.
        Я даже не успел понять, что произошло. Потоки воздуха, запах озона, вспышки… Свеча, точнее, материал, из которого она была сделана, оказалась размазана по противоположной стене.
        - Я попросил погасить свечу, а не уничтожать её, - с лёгкой улыбкой сказал учитель.
        - Ой, - ответила на это Карина, наклонила голову и уткнулась взглядом в пол.
        - Ничего страшного. Попробуйте ещё раз.
        Он взял вторую свечу и проделал с ней всё те же самые манипуляции.
        - Вы должны преодолеть своими силами кокон и затушить пламя, оставив при этом свечу в целости и сохранности.
        - Поняла, - сказала сестра и уставилась на свечу.
        Возможно, она считала, что визуальный контакт ей поможет.
        Снова полыхнуло и запахло грозой, но на этот раз значительно меньше. Я ощущал движение воздуха вокруг и гигантское давление на шар вокруг пламени. Вот только сам огонёк горел ровно, словно и не находился посреди бури.
        - Как ваши успехи? - спросил Ван Ли, внезапно обернувшись ко мне.
        От неожиданности я едва не выронил яйцо.
        - Ещё не пробовал. Было интересно наблюдать за выполнением задания сестры.
        - Вам ещё успеет надоесть. Выполняйте своё задание.
        Я вытянул ладонь с лежащим на ней яйцом и уставился на него. Примерно, как минуту назад Карина уставилась на свечу.
        Ничего.
        Ровным счётом.
        Оно продолжало преспокойно лежать, игнорируя все мои попытки заставить его левитировать. Примерно таким же образом обстояли дела и у моей сестры. Она в прямом смысле сгущала тучи вокруг огонька пламени, но тому было на это абсолютно плевать.
        - Откройте своё сознание, - проговорил Ван Ли. - Один должен преодолеть вес яйца, другая кокон защиты. И всё.
        И всё, ага. Ему-то легко говорить.
        «А между тем он прав, - заметил на это Архос. - Ты сам себе ставишь блоки. Чем-то ты откинул заклинания сестры и брата, так? Вот и воспользуйся сейчас».
        Результата эти слова достигли. Но не совсем такого, как я ожидал. Яйцо не просто поднялось в воздух, а взлетело к потолку и разбилось об него, растекаясь по облицовке.
        - Отлично, - хлопнул в ладоши учитель. - Но тоже чрезмерно. Теперь попробуйте поднять на три-пять сантиметров.
        С этими словами он дал мне второе яйцо.
        Я бросил взгляд на Карину и увидел, что на лбу у неё выступили громадные капли пота. А свеча, как горела, так и продолжала преспокойно гореть.
        «А ведь он действительно знает, что делает», - подумал я.
        На этот раз я провозился минут пять, после чего, наконец, приподнял яйцо на требуемую высоту. Контролировать свои силы было действительно невероятно тяжело. Это тебе не выложиться на всю катушку, а точно рассчитать, какое нужно усилие.
        - Молодец, - похвалил меня мастер. - Отдохните, - после чего обратился к моей сестре: - Вы поняли, в чём ваша ошибка?
        - Нет, - ответила та. - Я бы таким усилием уже титановый шар размером с мяч превратила бы в пыль, а вашу защиту не могу.
        - Потому что вы пытаетесь воздействовать сразу со всех сторон. А у вас же нет задачи уничтожить кокон. Вы помните, что должны сделать?
        - Да. Погасить свечу. Но для этого же я должна…
        - Преодолеть защиту. А не уничтожить. Точечного прокола воздухом, превращённым в крохотную иглу, было бы достаточно.
        У Карины глаза от удивления стали в два раза больше.
        - Пробуйте, - сказал мастер.
        И у неё всё получилось. Не сразу, конечно, но уже через пару минут она смогла погасить свечу. И опять. И опять. И каждый раз времени требовалось всё меньше. Молодец, одним словом.
        - Теперь наши упражнения могут напомнить вам фокусы. Но это только с виду. Просто мы начинаем с самых азов. Возьмите в каждую руку по яйцу и попытайтесь ими жонглировать. Но без помощи физической силы.
        Легко сказать. С одним яйцом у меня худо-бедно получалось, а вот с двумя… Тот, кто будет тут убираться, непременно проклянёт меня, так как бились они одно за другим.
        - Не переживай, - сказал учитель, подойдя ко мне. - У тебя всё получится. Просто ты задаёшься вопросом, зачем нужно это упражнение. А вот зачем!
        С этими словами он повернулся к столу, легко повёл рукой, и ножи, лежащие на нём, поднялись в воздух. Затем построились в красивую фигуру и ринулись по направлению к стене. Но, не долетев пары метров, остановились и упали на пол.
        - Круто, - сказал я и продолжил пытаться жонглировать яйцами с удвоенным энтузиазмом.
        Остановил меня пристальный взгляд, который я поймал на себе совершенно случайно, настолько был увлечён. На меня смотрел отец, и, судя по всему, он был расстроен увиденным.
        - Действительно, фокусы, - сказал он, когда я подошёл к нему. - Привет, сын.
        - Привет. Но это работа со своими умениями, - возразил я.
        - Да какое там, - отмахнулся отец. - Твой дед может воздушные массы двигать, а ты тут яйца поднять не в силах. Но я не в претензии, конечно, занимайся. Просто жаль немного.
        - Стране нужны всякие, - улыбнулся я, вспомнив передачу, что посмотрел утром. - Кстати, раз уж минимальные способности у меня всё же открылись, может быть, мне в академию поступить?
        У Александра Игоревича аж глаза загорелись.
        - Я думал после сентябрьского провала на вступительных экзаменах, ты об этом даже слышать не захочешь!
        - Ну, был такой период. Сорвался, дел натворил, даже вот в тюрьме побывал, - я невесело усмехнулся. - Но это же не конец жизни. Я слышал, есть факультет для минимальщиков, типа меня. И Карина сказала, что можно туда попробоваться.
        - Да, есть такой. В основном, кадры для инфраструктуры куёт. Вот только поздно уже. Второй месяц обучения идёт.
        - И что, совсем нет вариантов? - я почесал затылок.
        - Если у тебя есть желание, я могу узнать про донабор, - отец задумчиво разглядывал меня, будто впервые видел. - Меня вполне устроит, что ты отучишься и будешь работать на благо Родины, как дед. Может, и магия не потребуется.
        - Вот-вот, пользу роду и стране принесу, имидж подправлю, всё лучше, чем непотребствами заниматься, правда?
        Отец кивнул, и в его глазах я увидел гордость за сына.
        Глава 8
        Первый раз всегда отличается от всех остальных. Есть в нём что-то совершенно особенное. И это не только чувство новизны, но и некое щемяще-томительное ожидание перемен, которые произойдут совсем скоро.
        Кроме меня, в небольшом зале на первом этаже собрались всё те же люди, что окружали меня последние дни. Отец, Ван Ли, Кристоф, врач Кондратий, что привёз необходимый мне документ. И, конечно же, сестра Карина. Слёз в её глазах не было, но я видел, что ей немного грустно из-за расставания. Последние дни мы большую часть времени проводили вместе.
        Отец, напротив, буквально лучился счастьем. Ещё бы, сын решил взяться за голову и получить образование. И пускай оно не самое престижное среди магов, но это очевидный трамплин во взрослую жизнь. Знакомства, общение, необходимые каждому юноше навыки социализации.
        Я вспомнил, как уже буквально на следующий день после нашего разговора о зачислении, он вызвал меня к себе в кабинет.
        - Я получил ответ из академии, - коротко сказал он. - Даже к связям прибегать не пришлось. Они собирают курс из тех, кто провалился по магии, но может послужить империи иначе.
        - То есть там будут все недосилки вроде меня?
        - Да. Так что даже выделяться особо не будешь.
        Я представил себе группу неудачников, которые пытаются выпендриться хотя бы друг перед другом. И решил, что такой коллектив больше всего напоминает пауков в банке.
        «Тебе-то чего переживать? - усмехнулся Архос. - Ты-то будешь самый главный паук».
        Хотелось бы, не скрою. Но ещё больше хотелось той самой студенческой романтики, которую дарит обучение в магической академии. Некоторая свобода действий, ровесники, вырвавшиеся из-под родительской опеки, девчонки, наконец.
        - А магии-то нас учить будут?
        - Лишь в пределах необходимого минимума, - ответил на это отец. - Основные знания будут даваться относительно государственных проектов и умения их вести.
        - Бюрократия? - я скорчил недовольную физиономию.
        - Бюрократия, - вздохнул он и тут же добавил: - Но зато ты самых крутых магов потом за пояс сможешь заткнуть.
        Я уже наслушался, что истинные маги терпеть не могли бюрократию, поэтому мало что соображали в современных законах империи. Этим и пользовались нулевики, чуть ли ни с детства затаившие обиду на умеющих колдовать.
        Сейчас я смотрел на провожающего меня отца и понимал: он рад тому, что в младшей ветви Державиных появится человек, хорошо разбирающийся в современном крючкотворстве. Плюсом к этому шла престижная должность в одной из лучших государственных компаний.
        Я пожал руки мужчинам, собравшимся проводить меня. А затем обнял сестру.
        - Успехов тебе! - шепнула она мне на ухо.
        - Спасибо, - ответил я. - И не грусти, я ж тебя не бросаю.
        - Да я знаю, - улыбнулась она, выпуская меня из своих объятий. - Просто странные ощущения внутри. Я с ними ещё не разобралась.
        - Давай, до вечера!
        Она махнула мне рукой.
        Хорошая девчушка. В моём мире у меня не было ровесников, с кем я мог бы пообщаться. Само моё существование было огромным секретом. Оказалось, это довольно интересное взаимодействие.
        У парадного входа меня ждал чёрный автомобиль метров восьми в длину с фамильным гербом на боку, капоте и небольшом флажке, установленном со стороны водителя. Марка «Москвич», модель «Княжич». Интересно, надо будет узнать, какие вообще бывают машины в этом мире.
        Водитель в тёмно-синей униформе открыл передо мной заднюю дверцу и, подождав пока я заберусь внутрь, мягко закрыл её. Тут к моим услугам, кроме мягких диванов, были также холодильник, бар, большой экран и всё те же различные приспособления, которые были в авто, когда меня забирали из тюрьмы.
        Я занял место возле окна и уставился на вид за ним. Мелькающий снаружи пейзаж завораживал и добавлял терпкие нотки в коктейль моих чувств.
        На улице царила осень. Деревья готовились сбросить пожелтевшую листву, небо оделось в серое платье и спустилось почти к самым крышам небоскрёбов. Но почему-то это не расстраивало, а дарило странный покой.
        Выехав за пределы имения Державиных, автомобиль поднялся на высоту примерно сотни метров и полетел в сторону едва различимых в серости зданий.
        Другие автомобили на этой высоте встречались, но редко. А вот внизу их суетилось куда больше. Как я понял, многие из них даже не умели летать и передвигались исключительно по поверхности.
        В подлокотнике под рукой обнаружился пульт. Я рассудил, что он от экрана, расположившегося в передней части салона. Заметив кнопку с надписью «гид», я нажал на неё. Экран засветился мягким серебристым светом.
        - По какой стране желаете путешествовать? - поинтересовался бархатный женский голос.
        - Расскажи, что по маршруту, - распорядился я.
        - Мы подлетаем к девятнадцатой кольцевой автодороге города Москва…
        - Чуть более по-человечески, если можно.
        - Конечно. Если вы обратите своё внимание направо, то можете увидеть…
        Я выключил гида. Нет, магу с искусственным интеллектом не договориться никогда.
        «А я бы послушал, - сказал Архос. - Во многих мирах из тех, что мы захватили была Москва. Только не такая красивая».
        Я смотрел в окно. Как раз начинались предместья города. Вдалеке то тут, то там виднелись башни различных родов. И чем дальше мы продвигались к центру города, тем выше, красивей и знатней они становились.
        Но основные перемены происходили внизу. Когда мы пересекли очередную кольцевую дорогу, поверхность земли скрылась из поля зрения. Вместо неё всё выше и выше громоздились бетонные уровни зданий, переплетающиеся между собой, словно ветви на стволе дерева. Мегаполис напоминал огромный муравейник, в котором беспрестанно суетилась жизнь.
        Автомобиль следовал заданным курсом. Мы несколько раз изменили направление движения и высоту полёта. Мне даже стало интересно, когда же, наконец, всё подрастающие снизу этажи заставят нас подняться ещё выше, когда вдруг они исчезли.
        Перед нами раскинулся огромный парк, на краю которого мы и приземлились. А в центре этого отвоёванного у прогресса места высилась академия магии, поднимающаяся на пару сотен метров и заканчивающаяся тридцатиметровым шпилем, гордо уставившимся в небо. По сторонам от главного здания расположились корпуса, внутри которых устроили общежития для учащихся. Всё это выглядело величественно и основательно.
        Дверца автомобиля открылась.
        - Прибыли, ваше сиятельство, - церемонно произнёс водитель и добавил: - Вас сопроводить?
        - Нет, спасибо, я сам дойду.
        - В таком случае, жду вас на этом самом месте.
        Мне хотелось немного побыть одному. В идеале даже без Архоса. Из подсознания всплывали картины, связанные с этим самым местом. Это память Никиты снова проснулась. Вероятно, тут он испытал сильные эмоции, которые она и зафиксировала.
        Я ехал на траволаторе к главному зданию, и события месячной давности всё больше и больше всплывали, контрастируя с моими сегодняшними чувствами.
        Никита, идя на экзамен по зачислению, чувствовал себя уже обречённым. Он знал, что, скорее всего, провалит его. Что ему мешало пообщаться с отцом и объяснить всё, как на духу, я не знаю. Память сохранила лишь обрывочные воспоминания об этом, основной мотивацией в которых было «я сам». Зато теперь понятно, почему он покатился по наклонной после этого.
        У меня же настроение было замечательное. Если не считать Архоса, за мной не было никакого наблюдения впервые за всю мою жизнь. Не то чтобы я совсем был предоставлен самому себе, но всё же свобода опьяняла и дарила чувство эйфории.
        Погода и атмосфера осеннего парка весьма содействовали этому. Я глазел по сторонам и практически отключился от реальности. На картину вокруг накладывались фантазии, как я стану крутым магом, научусь самым сильным фишкам аэрахов и начну…
        Додумать мне не дали. Что-то совсем недалеко от меня было не так. Неправильно.
        Я огляделся и увидел, как несколько мальчишек моего возраста мутузят одного. Он не кричал, не звал на помощь, а лишь злобно рычал, словно пёс.
        - Эй, - крикнул я. - Вы что творите?
        С этими словами я соскочил с движущегося тротуара и направился к группе молодёжи. Но у той сегодня не было настроения мериться силами с кем-то ещё, кроме невзрачного паренька небольшого роста.
        Когда я подошёл, группа из пяти-шести человек уже ретировалась в сторону флигеля, где располагалось общежитие академии. И лишь парень, которого они задирали, остался на месте. Он стоял на четвереньках, низко опустив голову. Сначала я решил, что его избили до такой степени, что он не может встать. Но оказалось всё куда проще. Руками он подслеповато водил под скамейкой, шелестя ворохом опавших листьев.
        - Что-то потерял, друг? - поинтересовался я.
        Причём, слово «друг» выпало из меня само собой. Я не собирался его произносить, обращаясь к незнакомому человеку.
        Парень вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня. Мимо меня. Он ужасно щурился, пытаясь разглядеть того, кто к нему обратился.
        - Да вот, очки потерялись, - тяжело дыша, ответил он. - В листве сложно найти.
        Сразу туча вопросов появилась у меня в голове. Но, прежде чем задать их, я решил помочь человеку.
        Я раскидал листву возле лавки, но ничего похожего на очки не нашёл.
        «Скорее всего, он не там ищет, - предположил Архос. - Попроси его показать, как всё было».
        - Слушай, а ты где был, когда на тебя напали?
        - Напали? - как-то странно повторил парень. - Не то чтобы напали, они же всегда так, - он улыбнулся, но вкупе с его слепотой улыбка эта выглядела жалко.
        - То есть они не первый раз на тебя нападают?
        - Нет, конечно. Это же мои бывшие одноклассники. Только они поступили на основной курс, а я - нет.
        - Тебя, что, устраивает такое положение дел? - я искренне удивился такому смирению.
        - Не устраивает. Я бы их в землю закопал. Если бы мог, - он тяжело вздохнул.
        - Нулевик? - уточнил я.
        - Нулевик, - кивнул он.
        Подчинившись сиюминутному порыву, я протянул ему руку.
        - Никита Державин, нулевик, будем знакомы.
        - Олег Чернышёв, - ответил тот и протянул руку навстречу, но в полуметре от моей. Я одной рукой аккуратно взял его за запястье, а другой слегка сжал ладонь.
        - А почему ты зрение-то не поправишь, Олег? - спросил я, продолжая ворошить опавшие листья.
        - Да, - он отмахнулся, - как-нибудь потом.
        И в этом ответе я услышал гораздо больше, чем мне хотелось бы. Для того, чтобы поправить зрение, ему надо было обратиться к кому-нибудь из своих. Но тем до него совершенно не было дела. Ладно, разберёмся. Сейчас надо найти очки.
        - Скажи, ты где стоял, когда они на тебя «не напали»?
        - Да вот тут, у лавочки, - неуверенно пояснил Чернышёв. - Я пришёл раньше времени, дай, думаю, посижу, почитаю. Там как раз мой любимый писатель новую главу выложил. А тут они, телефон вырвали, очки сняли и выкинули… А я без них почти не вижу.
        - С какой стороны подошли?
        - От входа, полагаю.
        Ну да. Я прикинул примерную траекторию движения парней. Подошёл к лавке. Представил, что подскакиваю к пареньку, выхватываю телефон, бросаю. Снимаю очки… Да, там, где он искал, их и быть не могло.
        Я прошёл несколько шагов и сначала наткнулся на тёмный прямоугольник телефона. Подняв, обнаружил, что экран весь в сетке трещин. Не первый раз, видать, достаётся. Очки отыскались в другой стороне, почти у самой дорожки. Стёкла тускло поблёскивали под серым небом, отражая бесконечные тучи, застившие солнце. Пойди кто-нибудь тут, вполне мог бы раздавить.
        - Держи, - сказал я, подходя к Олегу и протягивая ему свои находки.
        - Спасибо огромное! - ответил тот, цепляя за уши дужки очков. - Буду должен.
        Я лишь отмахнулся.
        - Если мы собираемся успеть на вступительный экзамен, нам следует поторопиться.
        - Да, да, конечно, - Олег кивнул головой, сделал шаг и тут же закусил губу от боли.
        - Что случилось? Отбили тебе что-то? - я осмотрел парня со всех сторон, но видимых повреждений не нашёл.
        - Нет… Ногу… подвернул, - сквозь зубы процедил он.
        Остаток пути до здания он опирался на меня, чтобы снять нагрузку с травмированной ноги, и смешно прыгал на здоровой.
        - А о чём читаешь? - решил я поддержать беседу.
        - О, это очень интересно. Короче, там такой мир, где нет магии, представляешь? А ещё там нет никаких родов и кланов. И даже отца-императора нет, потому что их всех убили давным-давно. И теперь там разные страны, которые между собою постоянно воюют, вот.
        - Ужастики, что ли? - я с подозрением покосился на прыгающего на одной ноге паренька.
        - Да нет, - ответил тот. - Скорее, фантастика. Но такая, тёмная.
        Мы прибыли на место последними за пять минут до начала. Атмосфера в аудитории царила унылая, вовсе не похожая на ту, что я себе вообразил. Никто не перешёптывался между собой, каждый витал в собственных невесёлых мыслях. Лишь пара человек на задней парте перекидывалась между собой ничего не значащими фразами.
        Но больше всего моё внимание привлекла девушка, сидевшая у окна. Первое, что бросалось в глаза, - абсолютно прямая спина, словно не было и намёка на подвижность в этом теле. И только потом я заметил прямые волосы редкого платинового отлива. Тонкие запястья и длинные пальцы рук, лежащих на столе перед ней, были затянуты в белый лайковые перчатки, хотя в аудитории было не холодно. Создавалось впечатление, что она просто брезгует прикасаться ко всему вокруг голыми руками. Лицо сияло недоступной холодной красотой и выражало бы полное равнодушие, если бы не с силой сжатые губы, побелевшие и превратившиеся в тонкую ниточку.
        Впрочем, лицо девушки мне было видно плохо, так как мы с Олегом сели практически за ней. При этом Чернышёв умудрился удариться коленкой здоровой ноги так, что до боли вцепился в мою руку, сдерживая стон.
        Именно тогда, я подумал, что с ним что-то не так.
        Практически сразу же за этим в аудиторию вошёл мужчина в серых нарукавниках и халате. Встреть я такого на улице, ни за что бы не догадался, что он имеет отношение к магии. Скорее, к бухгалтерии. И тут я поморщился, вспомнив, что примерно чем-то таким нам и предстоит заниматься. Всю жизнь.
        - Так, сейчас быстренько пройдём через рамочку, - максимально скучным голосом объявил мужчина, указав на стоящую посередине арку, напоминающую металлоискатели в аэропортах. - Не волнуйтесь, это обычная формальность, я лишь запишу данные, и всё. Меня зовут Никифор Владимирович, буду вести у вас экономику и счетоводство. Сейчас ещё подойдут Людмила Марковна и Николай Антонович. Но мы можем их не ждать, а начать… начать процедуру поступления.
        Платиновая блондинка перед нами встала с такой скоростью, словно внутри неё распрямилась пружина. Деревянной и совершенно не грациозной походкой, какую можно было бы от неё ожидать, она прошла к арке и встала перед ней.
        - Прошу, - всё тем же навевающим зевоту голосом сказал преподаватель.
        Но девушка замерла, словно не в силах сделать один-единственный шаг сквозь небольшую конструкцию. Рядом со мной раздался сочувственный вздох. Я слишком увлёкся разглядыванием платиновой блондинки и совсем забыл про вырученного мною паренька.
        А он смотрел на неё с таким видом, словно бесконечно жалел, но не мог ничего сделать.
        - А почему ты так на неё смотришь? - решил выяснить я.
        - Ща, - сказал тот. - Секунду.
        Правда, потребовалось чуть больше. Девушка выдохнула, словно решилась на что-то опасное, например, на прыжок в ледяную воду, и шагнула в рамку.
        - Предположительно, потенциал воды, - прокомментировал преподаватель загоревшиеся на боку арки руны. - Нулевой уровень.
        - Так и чего? - не сдавался я.
        - А ты ничего не знаешь про Катю Громову?
        - Нет. Абсолютно ничего.
        - Понимаешь, - горячо зашептал мне на ухо Олег, чтобы никто не услышал, - это нам с тобой легко: мы нулевиками родились, ими и помрём. А она - она в школе была с потенциалом высшего, понимаешь? Надежда рода, всё такое, блестящие перспективы, отличница, красавица, толпы ухажёров и подлиз. И вдруг - пшик, и - ноль. Ничего. Пустота. Словно выпили её.
        - И как это случилось? - шепнул я в ответ, пользуясь тем, что Катя застыла на месте после объявления результатов.
        - Никто не знает, но поговаривают… Но это только слухи, что её прокляли. Прям конкретно и очень сильно.
        - А кто?
        - Ты чего, если б знали, кто, уже развоплотили бы. Это ж Громовы, они весь рыбный промысел в руках держат. И не только.
        Екатерина, наконец, отмерла и той же деревянной походкой вернулась на своё место, снова приняла прежнюю позу.
        В аудиторию вошло двое преподавателей, поздоровались со всеми и сели на подготовленные стулья. Тем временем ученики по одному подходили к арке и проходили сквозь неё. Результаты у всех были предсказуемые: ноль, половинка, почти единичка.
        Предпоследним пошёл Олег. За два шага до определителя магического потенциала он споткнулся, наступив на развязавшиеся шнурки, и головой влетел в конструкцию.
        - Десятый уровень, - прокомментировал ситуацию Никифор Владимирович, ознакомившись с показаниями высветившихся рун. - Невезения. А теперь пройди, пожалуйста, нормально.
        Олег сконфузился, извинился и прошёл, как все остальные до него. Арка погасла. Преподаватель меланхолично стукнул по ней кулаком, после чего снова сверился с показаниями.
        - Потенциал земли, единица. Кстати, самый сильный на потоке. Кто ещё остался? - он заглянул в список на планшете. - Державин.
        Я встал и подошёл к шаткой на первый взгляд конструкции. Именно тогда я почувствовал, что что-то не так. Смутное беспокойство царапалось глубоко в душе.
        «Брось, - сказал я самому себе. - Всё будет хорошо. Ну, может, покажет больше единицы».
        «Я тебе говорю, полная троечка, - хихикнул Архос. - Не бзди».
        Я сделал шаг сквозь образованный конструкцией портал.
        Если при прохождении Олега всё погасло, то в моём случае всё, наоборот, загорелось и засияло всеми цветами радуги. Мне показалось, что загорелись вообще все руны, которые только были нанесены на конструкцию.
        Озадаченным выглядел даже Никифор Владимирович. Он несколько раз моргнул, потряс ближайшую сторону арки, затем нажал куда-то, но ничего не менялось
        - Подождите секундочку, - бросил он мне и принялся утихомиривать магический аппарат.
        Ему на подмогу подключился и второй преподаватель, которого он представил, как Николая Антоновича.
        «Это что такое?» - ошарашено спросил я.
        «Не уверен, но, возможно, это реакция на магию, чуждую этой планете».
        «То есть, на тебя?»
        «Выходит, что так. Давай-ка я сейчас уберусь от греха подальше в твоё сознание настолько глубоко, насколько смогу. Может быть, во второй раз такой светомузыки уже не будет».
        «Хорошо».
        С аппаратом сладили минуты через три. А я поймал себя на мысли, что совершенно не ощущаю присутствия своего ментального учителя.
        - Пройдите, пожалуйста, ещё раз.
        Я чётко услышал, что из тона преподавателя разом исчезла вся скука. Ему самому было интересно, что сейчас будет.
        Я сделал шаг.
        С двух сторон полыхнуло красным и раздался неприятный звук, похожий то ли на сирену, то ли на сигнализацию.
        Все глаза в аудитории были прикованы ко мне. Даже платиновая блондинка следила за происходящим.
        - Именем императора вы арестованы, - торжественно сообщил мне Никифор Владимирович, - по подозрению в ношении магического паразита.
        Глава 9
        «И на что я рассчитывал, когда сунулся в чёртов аппарат, проверяющий магический потенциал?» - была моя первая мысль. А ещё я раздумывал над тем поднимать руки, или нет.
        Ситуация до боли была схожа с той, что произошла со мной несколькими днями раньше в другой башне. Но сейчас никто не целился в меня магической дубинкой и не скручивал руки за спиной.
        Людмила Марковна, конечно, вскочила со своего места и приложила ладони к лицу, а гробовая тишина в аудитории сменилась напряжёнными смешками и перешёптываниями. А в остальном мало что изменилось.
        Я прикинул расстояние до окна и решил, что, в случае чего, легко смогу до него добраться, выбить и спуститься по стене вниз. Но не хотелось моментально закрывать себе путь в академию. Обучение должно было стать первой ступенью к моему восхождению по социальной лестнице, а не похоронить в первый же день.
        - Простите, - аккуратно уточнил я, - а с чего вы решили, что я ношу магического паразита?
        Никифор Владимирович, замерший после своей торжественной фразы в нерешительности, посмотрел на меня, затем на аппарат и снова на меня.
        - Высветившиеся руны говорят о том, что внутри вас прячется ещё одно сознание. Я уже вызвал охрану. Сейчас она прибудет и сопроводит вас на более детальное обследование.
        - Так, стоп! - я вспомнил, как нужно действовать в подобных ситуациях. - Без моего адвоката вы всё равно не имеете права меня никуда отправлять. Я требую, чтобы сию минуту вызвали Алексея Вильгельмовича Минца.
        Никифор Владимирович посмотрел на остальных преподавателей в поисках поддержки.
        - Всё так, - подтвердил мои слова грузный и высокий Константин Антонович. - Без адвоката не имеем права.
        - И прежде чем происходящее окончательно примет форму скандала, хочу оповестить, что несколько дней назад я пережил клиническую смерть. Возможно, сбои в вашей технике могут быть именно от этого.
        Теперь на меня смотрели все без исключения. Олег Чернышёв - с нескрываемым восторгом. Катя Громова - с интересом, подперев красивое личико руками, затянутыми в белые лайковые перчатки. Преподаватели - с осторожностью, остальные ученики - со страхом, перемешанным с насмешкой.
        - Такое возможно, - прокашлявшись сказал Константин Антонович. - Если бы у нас были доказательства, что вы действительно пережили клиническую смерть…
        - У меня с собой справка от семейного врача, - ответил я, не делая резких движений. - Позволите предоставить?
        - Конечно. Будем рады ознакомиться.
        Я поразился дальновидности Кондратия. Ещё вчера вечером он позвонил мне и сказал следующее:
        - Знаю, что вы завтра едете устраиваться в академию магии. Хочу предупредить, что из-за пережитых вами обстоятельств могут возникнуть различные вопросы. Если позволите, завтра утром перед отъездом я привезу вам справку, в которой укажу причины возможных сбоев.
        - Да, конечно, - ответил я тогда, думая, что врач зря волнуется.
        Но, как оказалось, он спас меня сейчас от ненужных разбирательств и потери времени.
        Медленно, чтобы мой жест не восприняли за враждебный, я сунул руку во внутренний карман и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Информация на нём была отпечатана на принтере и заверена личной подписью и магической печатью Кондратия.
        - Мы не можем быть уверены, что это не поддельная бумага, - упрямо приподняв подбородок, сказал Никифор Владимирович, не желая признавать собственную оплошность.
        Константин Антонович поморщился от слов своего коллеги.
        Тем временем дверь открылась, и в аудиторию вошли двое охранников. Один из них держал наготове наручники, блокирующие магическую деятельность.
        - Этот? - спросил один из них, кивая на меня.
        - Да, - ответил Никифор Владимирович.
        - Подождите! - достаточно резко отреагировал Константин Антонович, который тут, судя по всему, был главным. - Давайте обойдёмся без унизительных процедур. Тем более, что абитуриент не сопротивляется и, возможно, не подлежит аресту.
        Охранники встали, как вкопанные. Константин Антонович пробежал глазами справку и достал смартфон. Но перед тем, как набрать чей-то номер, обратился ко мне:
        - Вы же проходили тест в сентябре?
        - Да, - ответил я, тут же уловив воспоминание, как Никите было горько, что его не допустят к занятиям с прочими одноклассниками из-за низкого уровня магической энергии.
        Хотя это было предсказуемо.
        - Давайте сделаем так: мы с Державиным и одним из наших охранников пойдём в медблок и там проведём полную диагностику, а также сверимся с сентябрьскими показаниями. Вы не против, Никита Александрович?
        Думать приходилось быстро. Если я не виновен, то должен быть не против. А я же не виновен, так?
        - Да, я согласен, - ответил я, сходя, наконец, с возвышения, на котором стояла злополучная арка.
        - А вы, Никифор Владимирович, расскажите остальным, что их ждёт в течение года, и что нужно приготовить, хорошо?
        - Боюсь, вы слишком доверяете этому… этому…
        - «О, - подумал я, - вот и нетерпимость подкатила».
        - …студенту, - наконец-то подобрал экзаменатор слово.
        - Я разберусь, - ответил на это Константин Антонович, а затем кивнул мне. - Идёмте.
        Мы вышли в коридор, и я только теперь обратил внимание на окружающее нас убранство. Странно, мне стоило бы задуматься о том, как я сейчас буду оправдываться, что Архос - это не моё, дескать, его мне подкинули, а вместо этого пялюсь на интерьер. Видимо, защитная реакция организма.
        А посмотреть было на что. Широко раздвинутые стены и потолки, поднятые метров на десять, создавали иллюзию огромного пространства. Словно всё тут было построено для великанов, которые впоследствии выродились, оставив всё своё наследие нам. А мы побоялись переделывать или не тронули из уважения к памяти, да так и оставили.
        Даже входные двери, что в корпус, что в аудитории были не менее пяти метров в высоту. Но открывались при этом легко и бесшумно, что наталкивало на мысли об утилитарной магии. В этом мире она встречалась чуть ли не на каждом шагу и зачастую соседствовала с техническими приспособлениями для обычных людей.
        Потолки коридоров, а особенно обширных залов, в которых они пересекались, украшала объёмная лепнина, а люстры, уверен, могли посоперничать по шику с теми, что висели в императорском дворце. При удобном случае обязательно сравню.
        Ну и куда без гобеленов? Встречались они тут не часто, но всегда к месту. И, казалось, что глаза вышитых на них дам и кавалеров следят за проходящими. Преподавателям подбадривающе улыбаются, а вот студентов подозревают в неуспеваемости и прогулах.
        Медицинский блок находился этажом выше. По крайне мере, следуя туда, я насчитал лишь одну лестницу наверх, но вид из окна мне показался кардинально другим, и тогда я подумал, что здание может быть с изменяемой геометрией. В теории это очень удобно, чтобы не наматывать километры между нужных аудиторий и комнат, но, как такого добиться на практике, понятия не имел. У нас в небоскрёбе были обычные лифты.
        Внутри всё отвечало общему духу: отделка, изображения врачей, удобные кресла для ожидания. Но была и комнатка, облицованная исключительно плиткой. Хотя и не безвкусной, но отдающей эдакой казёнщиной, которая в остальной виденной мною части здания полностью отсутствовала.
        - Присаживайся, - сказал Константин Антонович и указал на одно из кресел.
        - На мне будут проводить опыты? - попытался пошутить я, умащивая свой зад на жёстком и неудобном кресле.
        - К сожалению, нам не остаётся ничего иного, - ответил преподаватель. - Не опыты, конечно, но кое-какие обследования мы обязаны провести из-за зафиксированной системой тревоги.
        - Но я же предоставил справку, - а филей тем временем начинал холодить металл сидения.
        - Да, конечно, и, учитывая её, всё будет в самой лёгкой форме, - суетился вокруг каких-кто приборов экзаменатор. - По сути, мы проведём лишь проверку твоей нынешней магической подготовки, сравним её с той, что была в сентябре, и более тщательно проверим на магических паразитов.
        - Это обязательно?
        - Вы просто не представляете, сколько макулатуры приходиться исписывать на каждый незначительный чих оборудования. Это просто проклятие какое-то. Вместо преподавания занимаемся не пойми чем. Но вы не переживайте, это не долго. Если хотите, дождёмся вашего адвоката. Хотите, проведём быстрее, снимем всё на видео, чтобы иметь фиксацию происходящего. Как желаете?
        Говорил экзаменатор заискивающе, торопливо, будто опасаясь, что его прервут. Возможно, именно такое отношение у местных простолюдинов к аристократам.
        - Я за ту процедуру, что быстрее. Но хотел бы написать отцу, предупредить его, - я вынул мобильны телефон из кармана брюк, вопросительно уставившись на преподавателя.
        - Да, да! Конечно.
        «Отец, - написал я в сообщении. - Прости, что от меня опять исходят неприятности, но раз уж я решил исправляться, не могу не предупредить. При проверке моего магического уровня странным образом сработала техника, и теперь меня подозревают в ношении магического паразита. Я согласился на перепроверку, ибо подозреваю, что дело, скорее всего, в той истории с пари и артефактом. На всякий случай дай знать Минцу, что он может понадобиться. Как всё закончится, напишу».
        Буквально через две минуты пришёл ответ:
        «Принял. Буду ждать твоего звонка».
        - Я готов, - сказал я преподавателю, который усердно что-то заносил в старенький компьютер, стоящий на столе.
        - Хорошо, снимай рубашку, ложись на кушетку.
        Всё это время охранник стоял спиной к двери, словно оберегая нас от внезапного вторжения, смотрел пустым взглядом в неведомую даль, как умеют только люди сходных профессий.
        Первым Константин Антонович достал аппарат, видом напоминающий ручной металлоискатель. Он тщательно поводил им надо мной в течение нескольких минут, а затем долго что-то рассматривал на дисплее.
        - Жить буду? - спросил я с иронией.
        «Будешь, но недолго».
        Внезапно вместо преподавателя мне ответил Архос.
        «А ты что здесь делаешь? Ты же должен быть тише травы, ниже воды… или как там говорится?»
        «Всё путём. Просто мне тоже интересно, как они меня искать собираются».
        «А ты, что, паразит?»
        «Предпочитаю наименование симбионт. Как и любой паразит, впрочем. Нет, мы, конечно, можем прокачать меня и наградить собственным телом. Но этого пока ещё никто за всю нашу историю сделать не удосужился. А до тех пор я питаюсь твоей энергией, оплачивая её знаниями аэрахов. Ну и бесконечным оптимизмом, конечно».
        - Всё в порядке, - заверил меня преподаватель. - Показатели чуть выше тех, что фиксировались при прошлой попытке поступления, но, учитывая то, что вы пережили, это совершенно нормально.
        Николай Антонович убрал «металлоискатель», достал объёмный прибор с десятком разноцветных проводов на присосках и присоединил их мне ко всем конечностям, а также несколько на туловище.
        «Ты только никому не говори, но, по-моему, они тебе электро-кардиограмму вместо поиска магических глистов решили сделать. Ничего себе оптимизация».
        Я сдавленно хрюкнул, пытаясь не заржать.
        Но следом мне на голову прикрепили несколько пластин из странного, тёплого при прикосновении к коже металла.
        «Святая паутина, они нас по ходу на электрический стул собрались отправить, - ляпнул Архос. - Ну нас простым замыканием не проймёшь».
        То ли тоже нервничал, то ли действительно находил в происходящем забавное, но мой ментальный учитель начал комментировать всё происходящее. А меня буквально трясло от выброса адреналина. Я готовился к тому, что мне придётся прорываться из этой комнаты с боем в случае подтверждения первоначального диагноза.
        Преподаватель нажал кнопку, и я действительно почувствовал лёгкое покалывание, как от воздействия электричества.
        «Ой, щекотно!» - прыснул Архос.
        «Серьёзно?»
        «Да ладно, расслабься. Та штука неизвестно что уловила. Не смогут они своими технологиями меня обнаружить. Это же надо напрямую с сознанием работать, а подобные игрушки тут не помогут».
        «Точно?»
        «Ты пробовал охотиться на мышей полёвок с вертолёта при помощи ракет?»
        «Нет, не пробовал».
        «Попробуй, многое поймёшь».
        «Нет уж, спасибо».
        - У вас всё в порядке? - услышал я вдруг голос преподавателя. - Вас всего трясёт.
        - Ничего, это от нервов, - ответил я и не соврал, - да и прохладно у вас тут.
        «Ай-яй-яй, лапку прищемили!»
        Но я уже не обращал внимания на приколы моего ментора, так как понимал, что он тоже перенервничал до этого момента, а теперь спускал пар. Зато, как я понял, мы теперь стали больше доверять друг другу. Совместно пережитые невзгоды сплачивают, не так ли?
        - Ерунда какая-то, - пробурчал, глядя в монитор Константин Антонович.
        Я молчал, предоставляя ему самому продолжить объяснения.
        - Судя по всему, - через некоторое время добавил он, - придётся наш определитель магии везти в ремонт. Да, есть у вас некоторое расширение сознания и увеличенная работа мозга, но всё это полностью укладывается в версию о клинической смерти. Если бы вы были носителем паразита, ваш магический потенциал был бы значительно уменьшен, так как ему тоже нужно чем-то питаться. - Константин Антонович устало потёр переносицу. - А у вас всё в порядке, даже наблюдается незначительный рост потенциала. Приношу вам свои искренние извинения от лица администрации академии и надеюсь, что это маленькое недоразумение не скажется на наших дальнейших отношениях.
        - Надейтесь, - ответил я, быстро оделся и вышел в коридор.
        Там меня ждал неожиданный сюрприз. Олег Чернышёв, увидев меня, встал с кресла и, прихрамывая, двинулся навстречу.
        - А ты чего тут?
        - Хотел первым видос снять, как вылезший из тебя паразит будет тут всех жрать, да в маг-ток выложить. Пару тысяч подписчиков точно прибавилось бы.
        И только по его робкой улыбке я понял, что он шутит.
        - Не в этот раз. Не дозрел ещё.
        - Эх, - притворно вздохнул мой новый знакомый. - А я-то уже настроился. Да и ребята в классе… точнее, в аудитории уже всякого себе напридумывали. Руки под футболками прятали, как будто там паразит, а потом делали: бу-у-у! - и он резко выбросил руку из-под рубахи, имитируя кровожадную тварь.
        - Размечтались. Этот паразит захватит планету хитростью.
        «Ты чертовски прав», - хихикнул Архос.
        Я решил не развивать эту тему.
        - Так, а серьёзно, тебя, наверное, машина ждёт? Хочешь, пойдём вместе на стоянку.
        - Э-эм… Я могу тебя проводить, но меня не ждут. Да мне и недалеко на самом деле, квартала три.
        - Ясно, - скупо ответил я, приняв при этом судьбоносное решение.
        - Кстати, тебе надо зайти в наш… нашу аудиторию и забрать студенческий. Никифор Владимирович не хотел его визировать, но Людмила Марковна назвала его как-то витиевато, он покраснел и подписал.
        - Надо присмотреться к этому Никифору Владимировичу, - проговорил я, одновременно набирая номер отца. Странно, но он почему-то не отвечал. Во мне поселилась странная смутная тревога, но я решил, что это отголосок пройденной проверки.
        Мы зашли в комнату с магической аркой, уже отключённой. Никифор Владимирович, окинув меня недовольным взглядом, вручил мне студенческий. Он что-то хотел добавить к этому, но сдержался.
        - Вот я даю, - громко заявил Олег. - Сменную обувь забыл. Так бы в чистых и ушёл, если бы не вернулись.
        И тут же бедром пребольно ударился об угол стола.
        - Олег, какая сменка? Мы уже не в школе!
        «Меня сильно заинтриговал этот парень, - сказал на это Архос. - Я не вижу на нём никакого проклятия, но именно так они и действуют».
        Я лишь пожал плечами.
        Когда мы вышли на парковку и подошли к машине с гербом Державиных, водитель появился моментально.
        - Ваше сиятельство, прошу, - сказал он, открывая дверцу.
        - Это Олег Чернышёв, мы подкинем его до дома, - распорядился я. - Олег, скажи адрес, пожалуйста.
        - Да ладно, право, не стоит… - замялся мой новый одногруппник.
        - Слушай, нам не трудно тебя подвезти домой. Скажи адрес.
        Он назвал улицу и номер дома, водитель кивнул, давая понять, что понял, куда надо заехать.
        «Нет, это точно проклятие», - сказал я Архосу, наблюдая, как Олег сначала ударился головой о металл над дверным проёмом, затем подвернул здоровую ногу на ступеньке, а затем сел чётко на подлокотник, после чего подскочил и ударился темечком в потолок.
        «Если будешь с ним дружить, рекомендую сначала почистить, а то подхватишь от него, и люди к тебе серьёзно перестанут относиться».
        - Жив? - спросил я, когда водитель закрыл за нами дверцу и автомобиль тронулся.
        - Да, - Олег весело отмахнулся. - Я с детства не сильно грациозен.
        «Это ещё слабо сказано!» - заметил Архос.
        Небоскрёб Чернышёвых оказался небольшим. Едва ли выше нашего загородного, принадлежащего младшей ветви Державиных. Этажей двадцать пять или около того. Зато он стоял возле самого Садового кольца, в престижном районе, и отличался от прочих благородным коричневым остеклением.
        - Красиво, - сказал я, указывая на башню.
        - Да, самому нравится, - отозвался Олег.
        Ему как будто было неловко от того, что я нахожусь здесь, мне же была интересна архитектура. Что-то скрытое во мне любило всяческие формы и изгибы, касающиеся зданий.
        «И откуда бы такой интерес?» - мог бы сказать на это Архос. С сарказмом, разумеется. Возможно, и от пауков, конечно, но не все же архитекторы имели восьмиглазого ментора в своём сознании?
        - А у вас и подъезд, смотрю, без защиты, и чёрный ход. Не боитесь? - мой интерес не был праздным любопытством. У Державиных всё было задраено на постоянной основе. Магические щиты разве что не сияли, как новогодние ёлки, а так - закрывали каждый сантиметр небоскрёба.
        - Мой род - маги земли, - словно стесняясь, сказал Олег, как будто бы его фраза всё объясняла.
        - И что? Прости, я пока не вижу связи.
        - Видишь ли, некоторым магам не нужны высокие стены, чтобы жить спокойно. Про стены, это я образно, конечно. Дело в том, что, если на нас нападут, весь этот город уйдёт под землю. А это никому не выгодно, знаешь ли.
        - Ничего себе, - ответил я. - А если не секрет…
        И тут мой телефон отозвался входящим звонком. Тревога, появившаяся было, когда я не смог дозвониться до отца, забилась с новой силой.
        Звонок был от него. Я принял.
        - У нас серьёзное ЧП, - сказал он коротко. - Срочно домой!
        Глава 10
        - Александр, ты же только что был там с проверками! - бушевал на огромном экране конференц-зала Игорь Всеволодович Державин. - Я думаю, что у тебя всё под контролем, а тут такие новости!
        Судя по всему, я успел на самое начало разноса моего отца. Единственное, что я упустил, это причина того, почему глава рода сейчас был больше похож на взбешённый тайфун, чем на человека.
        Я тихонечко присел и стал внимательно слушать, надеясь вникнуть в ситуацию. Но тут отец увидел меня и указал на кресло ближе к себе. Кроме него, тут было ещё несколько человек, которые, как я понял, имели отношение к безопасности. Причём, не только нашей младшей ветки, но и всего рода в целом.
        Больше всего мне запомнился громила с огромными мышцами, распирающими фирменную футболку службы безопасности.
        - Отец, разреши я поясню, - Александр Игоревич не оправдывался, он реально старался донести своё видение проблемы. - Да, мы с Николаем инспектировали юг страны на предмет возможных проблем. Но в этот момент поступила информация из дома, что сильно ранен Никита и заключён при этом в тюрьму. Сам понимаешь, не отреагировать я не смог.
        - Это я прекрасно помню, и сам дал тебе добро. А Николай-то почему бросил инспекцию? Ты вообще понимаешь, что произошло?
        Я лично деда видел впервые. Память самого Никиты сохранила лишь формулировку «заносчивый старик» и старую фотографию с пририсованными рожками. Да уж, не особо парень интересовался жизнью рода. А теперь будем расхлёбывать все вместе.
        - Ты говорил, что остановились ветряки. Странно, почему не заработала резервная линия. Я сразу после совещания поеду и всё сам проверю.
        - Остановились ветряки, - со злым сарказмом повторил дед и отошёл к бару, налить себе в бокал виски.
        - Что же до Николая, он принял решение вернуться, когда я ему сообщил, что мой младший сын спутался с преступниками, за что и…
        - Нет, Саш, я понимаю, что ты - слабый маг, но не идиот же! - ярость буквально плескала из седого мужчины. - Ветряки не могут сами собой остановиться, понимаешь?
        - Допустим, если нет ветра…
        - Там горы и море! Я сам выбирал места, там не может не быть ветра, понимаешь?
        - Понимаю. Но должно же быть объяснение.
        - Вот именно! Этого я от тебя и хочу. Объяснения! Ты пойми то, что восемь сёл на три часа без электричества остались, это всё ерунда. Там простые люди, мы им деньгами компенсируем. В больнице одному из пациентов персонал три часа вентиляцию лёгких вручную делал, понимаешь? Наградим, не вопрос. Поезда встали, потому что мы линию обслуживаем. Хорошо, покроем убытки. Но ты же помнишь, что там секретный объект. А?
        - Чёрт…
        - Нет, не чёрт. Император. Отец-император мне звонил лично и спрашивал, почему на секретном объекте пришлось генераторы включать, понимаешь?
        Ага, смекнул я, очень похоже на желание подставить весь род. Перед людьми, - да, но в первую очередь перед самой главной властью. Так-так-так. А до этого покушение на меня… Удачное, важно об этом помнить.
        У меня в голове стали сходится некоторые части головоломки, о существовании которой я даже не знал полчаса назад.
        Я основательно залез в память Никиты и выудил из него информацию, что небоскрёб основной ветки Державиных стоит ни где-нибудь, а прямо на Воробьёвых горах. Полагаю, это не из-за хорошего вида из окон. Кстати, интересно, почему мы живём не там.
        - Игорь Всеволодович, разрешите спросить, - обратился я к деду.
        Тот, судя по всему, не ожидал, что я вмешаюсь в его разнос, и тихо, совершенно иным тоном, нежели до этого ответил:
        - Спрашивай.
        - Скажите, пожалуйста, а существует ли какой-то план на случай нападения на род Державиных?
        - Нападения на род? Что?.. - казалось, что я выбил старика из седла, и теперь он потеряно озирался. - Вообще-то существует, конечно, но…
        - Я так понимаю, что ваш небоскрёб защищён, как только возможно. Скажите, а наша эвакуация в вашу башню предусмотрена?
        - Конечно, предусмотрена, - Игорь Всеволодович уже оправился и с интересом осматривал своего внука из младшей линии.
        - А каким образом? Допустим, если будет ясно, что на нас напали, сколько времени даётся на эвакуацию. И какими путями?
        - Ну, скажем, на бронированных автомобилях по зелёному коридору минут за десять домчите. А вообще получасовая готовность, начиная от любых враждебных действий.
        - Занятно, - сказал я. - Прошу прощения, не связанный на первый взгляд вопрос, но не происходило ли ещё каких-нибудь ЧП в роду за последнюю неделю?
        - Только самолёт с гуманитарным грузом в Южную Америку разбился. Там Славик должен был лететь, но…
        Дед закрыл рот, лицо его вытянулось. Не зря он работал министром не один десяток лет. Схватывал всё на лету.
        - Твой воздуховод пополам…
        - Самолёт, покушение на меня, - я чуть не сказал «на Никиту», - и остановка ветряков. По сути, пытались устранить, вывести из игры или дискредитировать две младшие кровные линии Державиных. Это ли не повод усмотреть враждебные действия против рода?
        - Ещё какой! Ты - молодец, Никитка! Вот, Саш, ты был прав, а я не верил, что из пацана толк выйдет!
        - И не говори, - Александр Игоревич, переводивший до этого взгляд с меня на экран и обратно, наконец, отмер. - Самолёт и ветряки… У нас появились враги среди магов воздуха?
        - Возможно… - заключил дед, тарабаня пальцами по столу.
        - Тогда эвакуация на летающих машинах отменяется, - немного невпопад заметил я.
        - На этот случай у нас хорошие отношения с магами земли Чернышёвыми, - отмахнулся Игорь Всеволодович, мыслями находясь далеко отсюда.
        - А это нам как может помочь?
        - Существует подземный ход от одной башни к другой, сделанный ими при постройке нашей башни, - вместо деда ответил отец.
        - Ого, так они…
        - Маги воздуха владеют небом, а маги земли - всем, что ниже. Метрострой, каналы, ливнёвки… Вся Москва держится исключительно на гении Валеры и его предков. А, кроме метро, скажу тебе, но по строгому секрету, под Москвой есть ещё много чего. Только тс-с-с.
        - Значит, Олег не врал, - вслух подумал я.
        - Какой Олег? - спросил меня отец, заинтересованно. - Про что не врал?
        - Чернышёв. Я с ним учусь, - обстоятельно отвечал я на оба заданных вопроса. - Что в случае нападения на них, они весь город отправят в пропасть.
        - Недоговаривал, - сказал на это Игорь Всеволодович. - Их даже император немного опасается. Но это лишь на пользу.
        - Только вот не пойму я, такой влиятельный род, а к отпрыскам своим наплевательски относится, - я пожал плечами, а ведь не так давно к Никите отношение было не многим лучше.
        - В смысле? - уточнил отец.
        - За Олегом даже машину не отправили забрать с учёбы.
        - Видишь ли, Никита, - сказал дед, который в этот момент обдумывал открывшуюся информацию. - Валерий Чернышёв - десятка. Маг высшей категории, абсолют. По сути, он в одиночку может выстоять против небольшой армии. Сам понимаешь, такие люди императору нужны позарез. И вот есть, как минимум, четыре десятки - маги стихий, которые, в случае чего, будут не о своей семье заботиться, а о семье отца-императора, понимаешь? Абсолют специально отгораживается от семьи, потому что не имеет права их даже защитить.
        - Дед, а ты - абсолют? - задал я давно напрашивающийся вопрос.
        - Хм. Нет. Я - девятка и свободен от подобных обязательств, - при этих словах он отвёл взгляд в сторону.
        - Ясно, что ничего не ясно, - сказал я на это. - Защита своего рода - долг каждого мужчины.
        - Слова не мальчика, но мужа, - улыбнулся дед и тут же принялся сворачивать обсуждение, поглядывая на наручные часы. - Так, я смотрю, наше совещание принесло неожиданные плоды. Саш, езжай на место, но будь предельно аккуратен. Мне нужны любые доказательства. Не обязательно на кого-то конкретного. Мне нужны доказательства, что это диверсия, понимаешь? Никита, ты - молодец, если сможешь ещё чем-то помочь, буду благодарен.
        - Буду думать, - ответил я, уже прикидывая свои следующие шаги.
        - В таком случае открою тебе доступ к внутренней информации рода. Пароль возьмёшь у отца.
        - Спасибо, разрешите, я пойду поем, а то с утра туда-сюда мотаюсь, - я встал с кресла, намереваясь покинуть кабинет отца.
        - Иди, конечно, - сказал отец, а потом обратился к деду: - Его в академии ещё по каким-то тестам гоняли, паразита магического искали.
        - Бардак, - согласился дед. - Так, давай договоримся, сильно головой не рискуй, хорошо? С императором я вопрос улажу. Но надо придумать резервную ветку на секретный объект, понимаешь?
        - Понимаю, отец. Всё сделаю.
        Дверь за мной закрылась, и остального разговора я уже не слышал. Но он уже и не представлял такой важности. В моей голове начала работать машина, о существовании которой я даже не догадывался. Некое сопоставление разрозненных фактов, сводящееся в общий итог. Слабое пока подобие дедукции.
        «Архос, куда мне стоит обратить своё внимание?»
        «На погоду», - ответил мой ментальный учитель.
        «На погоду, - подумал я. - Хорошо».
        Я нарезал себе бутербродов, взял горячий кофе со сливками и сел возле компьютера. Отец сбросил мне пароль с доступами ко всем возможным базам данным, но я даже не знал, пригодятся они мне сейчас, или нет.
        Пришёл Кристоф, принёс полдник и долго хватался за сердце, глядя на неровно порезанные хлеб и колбасу. Еле уговорил его, чтобы не выкидывал.
        - Как? Почему? - чуть ли не со слезами вопрошал он.
        - Просто так вкуснее, - ответил я и погрузился в изучение погоды.
        Первым делом я открыл сводку погоды с данными о конкретных воздушных потоках в районе небоскрёба Державиных на Воробьёвых горах. И, первая неожиданность, у меня тут же запросили пароль. А Игорь Всеволодович не так прост, как может показаться.
        Сегодня: над башней деда интересное воздушное завихрение. Казалось бы, ничего особенного, тем более глава рода - один из сильнейших магов воздуха. Вот только к магии это завихрение не имело никакого отношение. Оно было совершенно натуральным.
        Вчера: над башней деда воздушное завихрение.
        Позавчера: то же самое.
        Неделю назад.
        Год назад.
        Век назад.
        - Вот это да! - пробормотал я себе под нос. - Если кто-нибудь захочет взять эту башню приступом, ему придётся отключить ветер…
        Отключить ветер!
        Я тут же запросил информацию по ветрякам. Так, вот она южная линия, все стоят красивые в два ряда. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть почти такие же воздушные завихрения естественного порядка и тут. Только они связаны с особенностью рельефа и близостью моря. Но, по сути, это такая же неостановимая турбина.
        Отключить ветер.
        Сводка погоды над ветряками:
        Вчера: завихрения.
        Позавчера: завихрения.
        Сто лет назад: завихрения, хотя ещё никаких ветряков не стояло.
        Сегодня: три часа полный штиль.
        Как?
        Отключить ветер!
        Кто-то додумался, как отключить ветер. Что это значит? Правильно, небоскрёб может остаться без естественной защиты. Если в этот момент деда куда-то вызовут, то кто его сможет защитить? Да, мы подъедем, но будем ли в силах?
        Одни вопросы, и почти никаких ответов.
        Нужно обязательно предупредить деда, это раз. Нужно предупредить отца, это два. Нужно… Кто у нас ещё работал по ветрякам? Николай. Надо сходить к брату, помириться и расспросить обо всём более детально, потому что, если кто-то действительно смог остановить ветер, то всему нашему роду грозит опасность.
        Николай лежал в лазарете, постепенно приходя в себя. После нашей стычки мы не общались, но я несколько раз справлялся о его самочувствии, переживая, что сильно зашиб его.
        Когда я вошёл, он не спал. Увидев меня, подобрался, но в остальном держался молодцом, по-мужски. Всё-таки в хороший род я попал, что ни говори.
        - Привет, - сказал я. - Ты как?
        - Да вот, столкнулся с магом-нулевиком на свою беду, теперь расхлёбываю, - я видел, что он пытается прощупать почву на предмет того, как лучше со мной разговаривать.
        Видимо, до него какими-то путями дошла информация, что мною доволен дед. Пусть это пока небольшая заслуга, но я не собирался останавливаться на достигнутом.
        - Видишь, раз в год и нулевик может сдачи дать, - улыбнулся я и уселся в кресло возле больничной койки.
        - Вот уж не думал, что ты мне поговорки придёшь рассказывать, - всё ещё обиженно буркнул Николай.
        - Я мириться пришёл, - ответил я на это. - Признаю, жёстко получилось, но и ты на родного брата с магией попёр, нехорошо.
        - Да я злой приехал, - виновато отвёл взгляд Николай. - Отец меня за старшего оставил, а меня на какой-то там объект с проверкой не пустили. Говорят, вы, конечно, Державин, да не тот. Ну я и озверел. А тут ты так «удачно попался». Извини, что наехал.
        - Проехали. Я вообще по делу хотел поговорить, - перевёл я тему, сглаживая неловкость от извинений.
        - Ты об аварии?
        - В том числе. Скажи, пожалуйста, насколько велика вероятность того, что завихрения, движущие ветряки, полностью пропадут на три часа. А потом возвратятся на старое место.
        - Блин, я не знаю, - нахмурился брат. - Но при мне такого не было.
        - А когда проверяли, ничего странного не замечали? - я продолжал докапываться, пытаясь вызнать подробности.
        - Да вроде нет. И потом, как там проверять? Ветряки крутятся? - Крутятся. Ток идёт? - Идёт. Вот и вся проверка. В паре мест попытки поджога были, ну это от этих, которые считают, что магию от простолюдинов скрывают, а на самом деле они тоже ею могут пользоваться.
        - А не могут? - вскользь спросил я.
        - Пока прецедентов не было, - ответил брат, криво ухмыльнувшись. - Прикалываешься, что ли?
        - Можно и так сказать. Просто мысли у меня нехорошие.
        - Поделишься?
        Я задумался. Мои выводы были сырыми и наивными, местами напоминали сказку. Но вдруг в них было хотя бы зерно истины? Я решился.
        - Если ветер исчез не сам? Если кто-то научился выключать ветер? Чем это грозит роду Державиных?
        - Истреблением, - побледнев, проговорил Николай.
        - Даже так? А кто может быть заинтересован?
        - Да кто угодно. Наш дед на хлебном месте сидит, никого не пускает. Но если ты говоришь про ветер, то полагаю, очевидно, кто его способен отключить.
        - Маги воздуха?
        - Сечёшь.
        - И скольким таким мы в данный момент переходим дорогу?
        - Ты думаешь, я всех знаю? - Николай нахмурился, закусив губу. - Не того полёта птица. Ветровы, Орловы, Дуловы - это из тех, кто в первую очередь в голову приходит. Но со всеми из них давным-давно нейтралитет установлен. С кем технологиями, с кем общим бизнесом, а с кем и браком.
        - Понятно, - ответил я. - И на том спасибо, хотя бы ясно, откуда начинать копать.
        - Ты думаешь, стали бы они заморачиваться такой мелочью, как ветряки? - поинтересовался брат, приподнимаясь на подушках.
        - Пока не знаю. Но третьего дня самолёт упал, где наш дядя должен был лететь. А до этого меня пытались убить.
        - Вот те раз, - ошарашено сказал Николай. - Я как-то не складывал это всё в одну корзину.
        - Надо быть начеку, - подвёл я итог разговора. - Так что выздоравливай и вставай в строй.
        - Служу империи, - в шутку ответил брат и лениво козырнул.

* * *
        Олег Чернышёв прошёл на своё место за столом, привычно задев столик с закусками и наступив домашнему псу на лапу. Тот лениво взвизгнул, но лапу не убрал, зная, что обратно юноша пойдёт не раньше, чем через полчаса.
        - Как твой первый день? - спросила мама.
        Она сохранила максимум природной красоты, несмотря на многочисленное потомство. Пленяла взгляд движениями тела и практически не пользовалась косметикой. И ещё была невероятно мягка и нежна к своему младшему сыну.
        «Ведьма», - говорили за её спиной и, вполне возможно, были правы.
        - Да ничего, - Олег смотрел на то, как мама накладывает ему болоньезе, а затем аккуратно взял вилку, пытаясь ничего не повредить, но тут же влез рукавом в соус. - Одноклассников своих встретил.
        - И как? - откликнулся парень года на три старше. - Отмутузили тебя, как обычно?
        - Да, не, - вмешалась девчонка примерно того же возраста. - Наверняка, соскучились и добавили сверху.
        - Так, дети, прекратите обижать младшего! Он ни в чём не виноват. Валера, скажи им!
        Глава семьи ел молча, глядя в смартфон. На просьбу жены он отреагировал коротким поворотом головы, а затем снова углубился в чтение ленты новостей.
        - Хотели добавить, - добродушно согласился с сестрой Олег. - Только им помешали.
        - И кто ж осмелился? - спросил старший брат, забрасывая в рот тарталетку.
        - Мой новый друг, - Олег чуть покраснел, сообразив, что впервые использовал слово «друг».
        - А как его зовут, если не секрет? - ехидно осведомилась сестра. - Или он воображаемый?
        - Никита Державин, - радостно сообщил Олег, оттирая салфеткой рукав от соуса.
        Мама вопросительно подняла бровь.
        - Как будто знакомое имя. Где я могла его слышать?
        В разговор неожиданно вступил отец, отложивший смартфон. Он нахмурился:
        - Державин, говоришь?
        - Да, пап, всё верно, - радостно подтвердил Олег, надеясь, что отцу понравится наличие у сына друзей-аристократов. - Никита Державин.
        - Держись от него подальше, - с полной серьёзностью сказал Валерий Чернышёв. - Или в академию больше ни ногой, ясно?
        - Но почему? - неожиданно для самого себя спросил Олег.
        До этого момента он ни разу не подвергал сомнению слова отца.
        - Потому что, - односложно ответил Чернышёв-старший, затем пожевал нижнюю губу и продолжил: - Что-то странное вокруг их рода творится. Складывается впечатление, что что-то их тащит под землю. А я не хочу, чтобы ты пропал вместе с ними.
        - Меня под землю не утащишь! - попытался было возразить Олег, но братья и сёстры тут же расхохотались от этого утверждения, как от шутки.
        - Моё слово не обсуждается. Сказал, не общаешься, значит, не общаешься. Либо дома сиди. Уяснил? - тяжёлый взгляд отца припечатал к стулу не хуже пудовой гири.
        - Да, уяснил, - ответил Олег, отведя взгляд, а про себя подумал: «У меня первый друг за всю жизнь, и даже твой приказ, отец, не отнимет его».
        Глава 11
        Проснувшись утром, я умылся, позавтракал на скорую руку и отправился в спортзал. Несмотря на то, что до назначенной Ван Ли тренировки оставался ещё почти целый час. Но мне очень хотелось научиться жонглировать, используя исключительно магию воздуха, а ещё мне нужно было потренироваться с Архосом. Его задания тоже требовали времени и большого терпения.
        С собой я взял не яйца, а мячики для гольфа, рассудив, что так я принесу куда меньше хлопот людям, убирающим за нами. То ли минувший стресс сильно прокачал меня, то ли зацикленность на необходимости выполнить задание исчезла, но у меня всё получилось с первого раза.
        Я просто взял два мяча и начал перебрасывать их из руки в руку, используя лишь магию. С третьим пришлось чуть-чуть повозиться, но с третьей или четвёртой попытки у меня вышло и это.
        «Что ж, с голоду ты не умрёшь, - резюмировал на это Архос. - Так как всегда сможешь устроиться в цирк».
        «Нет бы похвалил, - улыбнулся я. - Только и знаешь, что бурчать».
        «Похвалю. Обязательно похвалю. Когда столь же ловко и непринуждённо ты станешь обращаться с паутиной».
        Я подошёл к скалодрому, но в этот момент в зал вошли Карина и Ван Ли. Оказывается, они тоже решили начать пораньше. Сестра попросила отточить её умение превращать поток воздуха в ударный снаряд диаметром с иголку.
        Упорная. Молодец. Но мне они помешали.
        «А ты всё и всегда поворачивай в пользу себе», - сказал на это Архос.
        «Это ещё как?»
        «Обрати внимание на то, как формируется её заклинание. Попробуй увидеть его истоки. Зарождение. Саму суть. У всего на свете есть начало. И ты должен увидеть, как это происходит. Как трепещет сила, создавая магическое воздействие».
        «Не уверен, что понял тебя».
        «Просто смотри внимательно и увидишь. То, что тебе нужно, как лёгкое колыхание самой маленькой паутинной ниточки на ветру».
        Я стал наблюдать. Когда Ван Ли зажёг свечу, я глядел в оба, но так ничего и не увидел.
        «Да ты не глазами смотри, паучок. Ты магическим зрением наблюдай».
        Тем временем учитель из Поднебесной сменил задание. Его полностью удовлетворило то, как Карина научилась уменьшать площадь воздействия. И теперь он хотел, чтобы она научилась ставить щиты. То есть из наступательной магии мы переходили в оборонительную.
        Сестра создала заклинание щита.
        А я увидел. Увидел первооснову этой магии.
        Причём, не как маг воздуха. И не как аэрах.
        Я увидел её на ином уровне. Как маг эфира.
        Хотя, да, Архос был прав, это больше всего было похоже на паутинку, трепетавшую на ветру. Миг, и она превращалась в нечто иное.
        От подобного откровения даже слегка закружилась голова. Я посчитал, что смог заглянуть в некие никому не ведомые тайны мироздания.
        «Ну не так чтобы никому, - усмехнулся Архос моим мыслям. - Но, говоря языком мудрецов, не только лишь все могут это видеть, мало кому это даётся».
        «Что?»
        Я даже помотал головой, так как знакомые по отдельности слова вместе являли дикую словесную абракадабру.
        «Осторожней, - Архос явно был на очередном подъёме духа, - так меня может укачать».
        «Будешь ещё выражаться столь же непонятно, я по голове ещё и бить чем-нибудь начну», - пригрозил я, улавливая тон ментального наставника.
        «Ладно-ладно, больше не буду».
        Он хотел сказать что-то ещё, но тут меня подозвал Ван Ли.
        - Что-то необычное увидели, ваше сиятельство? - спросил он.
        - Для меня сейчас всё, связанное с магией, в новинку, - ответил я и даже не соврал. - Кстати, у меня получилось жонглировать. Правда, не яйцами.
        - Значит, получится чем угодно. Хоть небоскрёбами.
        - Ого! - не сдержалась Карина.
        - Да, сегодня мы с вами будем учиться масштабировать. Или, другими словами, преобразовывать заклинание так, чтобы оно охватывало большую площадь.
        - Класс! - глаза у моей сестры загорелись.
        А мне пришла в голову интересная мысль: а какие существуют вообще ограничения для этого самого масштабирования? И тратятся ли на это большие силы?
        Впрочем, вскоре я получил ответы и на эти вопросы, и на те, что не задавал самому себе. Конечно, у любого воздействия имелись свои границы. И чем сильнее воздействие, тем больше сил оно отнимало. А в этом мире каждый был ограничен собственным запасом, который пополнялся далеко не сразу после того, как был израсходован. Да, чем выше уровнем был маг, тем шире были границы его возможностей и тем интенсивнее воздействие.
        Это примерно то, что я почерпнул из краткой лекции Ван Ли на данную тему. Затем он выложил на стол десяток яиц (блин, опять?) и распределил их по всей поверхности.
        - Никита Александрович, - сказал он. - Ваша задача - поднять все яйца вместе сразу, а затем, желательно, опустить их обратно, не разбив. Карина Александровна, а вас попрошу создать такой щит, который полностью бы перекрывал этот зал. Я буду бросать мяч в различные точки, и он должен будет отлетать от вашего щита. Задачи ясны?
        - Да, - ответили мы в один голос.
        И принялись за дело.
        Меня всё никак не отпускало увиденное. Я даже украдкой подсмотрел, как сестра формировала новый щит и опять увидел тоненькую паутинку, трепещущую на ветру. Мне показалось, что при желании я смогу на неё воздействовать. Сколько же всего интересного, и хочется всё единым разом познать! К сожалению, это невозможно.
        Именно поэтому долгое время у меня никак не выходило поднять яйца над столом. А потом я схитрил. Или это тело отозвалось на мои желания. Но все предметы со стола вдруг поднялись и зависли сантиметрах в десяти над ним.
        Я попробовал менять их местоположение, и это оказалось проще простого. А потом я бросил взгляд на Ван Ли, увидел его расширившиеся до среднеевропейских глаза и слегка запаниковал. Всё, что я до этого поднимал, рухнуло обратно.
        Прости, уборщик, я не нарочно.

* * *
        Олега я подловил у входа на территорию парка, в центре которого располагалась академия магии. Лучше, конечно, было бы за ним заехать, вот только мы забыли обменяться телефонами, а являться без приглашения - дурной тон.
        Впрочем, долго мне ждать не пришлось. Весело размахивая сменкой, словно первоклашка, мой новый знакомый вошёл в парк за двадцать пять минут до начала заданий. Стоило ему пройти несколько шагов, как ручки у пакета не выдержали, и он вместе с лакированными туфлями взлетел на несколько метров вверх и повис в ветвях столетнего дуба.
        - Привет, - сказал я, подходя к слегка озадаченному, но улыбающемуся Олегу.
        - Привет. А у меня тут - вот, - и указал на пакет со сменной обувью.
        А я тут же вспомнил утренние занятия. И то, что говорил Ван Ли о том, что размер и вес предмета особой роли не играет.
        Я прикрыл глаза, увидел паутинку формирующегося заклятия, аккуратно направил его на пакет и слегка усилил. Сменка шевельнулась в ветвях, поднялась в воздух, а затем плавно опустилась в руки обалдевшему хозяину.
        - Только никому не говори, - я картинно приложил палец к губам.
        - Да после магического паразита - это вообще ерунда, - усмехнулся тот. - Банальщина, - это уже он произнёс с налётом театральности, копируя, судя по всему, манеру кого-то из близких.
        - Ладно, пойдём, узнаем, что нас сегодня ждёт? - предложил я.
        - Это я тебе и так скажу, - я увидел паренька, который был на седьмом небе от счастья только потому, что оказался полезен. - Сегодня будет краткое знакомство с курсом на год. Его проведёт Никифор Владимирович.
        Я скривился.
        - Не нравится он мне. Скользкий тип.
        - Я у мамы спрашивал насчёт него, - сказал на это Олег. - Она говорит, он очень подозрительный, но, в целом, нормальный педагог.
        - Ладно, мне с ним детей не инициировать, - отмахнулся я.
        - Так вот, после этого мы идём получать методички, учебники и прочие пособия. Затем классный час или что-то вроде того для знакомства студентов друг с другом. И утряска разных бытовых вопросов вроде, кто будет старшим, дежурным, ответственным и так далее.
        - Это всё разные люди? - я повернулся к нему, подняв бровь.
        - Нет, - засмеялся он. - Просто я всё в кучу навалил.
        Естественно, в этот момент он запнулся и обязательно упал бы, если бы я его не подхватил.
        - Спасибо.
        - Да не за что. Будь внимательней.
        Всё прошло в точности так, как говорил Олег. Оказывается, поступить сюда было его мечтой, и он много времени потратил, чтобы изучить все тонкости обучения. Как и меня, его турнули со вступительных экзаменов в сентябре, но затем выслали приглашение пройти комиссию на специальный факультет для недосилков.
        Особо меня во всём этом действии ничего не заинтересовало. Кроме Кати Громовой. Она держалась почти так же, как на зачислении. Возможно, была менее скованна, чем тогда. А вот белые перчатки на руках сменились светло-голубыми в цвет к льдистому платью. Теперь сходство со Снежной Королевой стало полным. Ну или на мага водной стихии, коей и являлась по сути.
        - У её отца, кстати, большой торговый флот в Чёрном море, - шептал мне на ухо Олег, увидев мою заинтересованность в девушке. - Раньше он рассчитывал на расширение своего дела за счёт выгодного брака. А теперь… - он развёл руками, а потом украдкой, чтобы никто не увидел, показал кукиш.
        - Бедная девчонка, - сказал я. - Мало того, что сил лишилась, так ещё и виноватой себя чувствует.
        - Ну, знаешь, говорят, что раньше она так сильно нос задирала, что произошедшее с ней вообще не удивительно. Более самовлюблённой особы и найти было сложно.
        - Слишком высокая плата за обучение, - проговорил я.
        А у самого в этот момент перед глазами мелькали воспоминания с инициации. Я за возможность просто жить дальше заплатил вообще всем.
        Когда все вопросы были решены, слово взял лощёный белобрысый парень в белом костюме. Я его видел и раньше, но тогда он был одет не столь броско, поэтому я его не запомнил.
        - Князь Фёдор Кропоткин, - шёпотом на ухо говорил мне Олег. - Семья богатая, известная, а главное - с очень сильными магами. Но вот и у них появился нулевик. Говорят, отец его чуть не убил, когда узнал. А сейчас ничего - смирился.
        - Друзья, - произнёс тем временем блистательный князь. - Я предлагаю сегодня вечером всем вместе собраться ещё раз. Познакомимся поближе, сдружимся, пообщаемся. Таким, как мы, нужно держаться вместе. Если что, я снял домик на озере Круглое. Ни о чём беспокоиться не надо, кухня и бар оплачены. Поднимите руки, кто пойдёт, чтобы я знал, на какое количество человек рассчитывать.
        Я, честно, ехать туда не собирался. Это наверняка выпивка, а у меня завтра очередная тренировка по масштабированию. Да и с Архосом надо больше заниматься.
        - Ты как? - шепнул Олег, и я краем глаза увидел, что он сидит с поднятой рукой.
        А затем я увидел, что руку подняла и Громова.
        Что там мой новый знакомый говорил: торговый флот в Чёрном море? На побережье которого и стоят наши ветряки, которые странным образом отрубились на три часа.
        - Я - за.
        И тоже поднял руку. А, оглядев аудиторию, понял, что ехать решили все поголовно. Давненько я не видел такого дружного коллектива.
        - Но прежде мне нужно заехать домой. Ты как? Со мной?
        - Не, - Олег явно смутился. - Мне обязательно нужно самому домой заехать. Ещё отпрашиваться придётся.
        - Хочешь, я тебя отпрошу? - спросил я. - Сейчас заедем, я поговорю.
        - Нет-нет-нет, - испуганно замахал руками Олег. - Я сам.

* * *
        Что ни говори, а за городом мне нравилось куда больше, чем в Москве. В нашем имении оказался на диво красивый сад, в котором я и решил погулять после академии. Мне нужно было позвонить отцу, а я не хотел, чтобы кто-нибудь, пусть даже случайно, услышал бы этот разговор. Нет, он не был таким уж конфиденциальным, просто хотелось уединения. Да ещё погода сегодня разгулялась. Солнце грело едва ли не по-летнему, его лучи весело плясали на огненной листве и поздних плодах.
        Я прохаживался меж деревьев, открывая для себя новое место, которое, как я чувствовал, полюблю всем сердцем. Из-под опавших листьев проглядывала зелёная трава, изумрудная при сегодняшнем освещении. Причём, ноги в ней утопали, как в ворсе дорогого ковра. Ну и приятным дополнением были птицы, что неназойливо пели свои песни. Вероятно, это какие-то местные виды. Ах да, ещё запах. Непередаваемый запах осеннего сада, согретого нежданным солнцем.
        Никогда не был склонен к поэзии, но тут что-то явно проснулось.
        - Приветствую, отец, - сказал я, когда Александр Игоревич взял трубку.
        - Здравствуй, Никит. Как у тебя дела?
        - Всё хорошо, хотел узнать, как твоё расследование?
        - Пока, честно говоря, глухо. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Как обычно.
        - Я тут узнал, что у Громовых… Ты же их знаешь?
        - Конечно, маги воды, наши соседи тут.
        - Да, вот именно. У них же флот на море?
        - Конечно. Отсюда, с возвышения часто видно их корабли.
        - Так вот, они же могли засечь эту аномалию, не так ли?
        - Не знаю, на кой им, но если они ведут подобные наблюдения, то, конечно, могли.
        - Может быть, узнаем у них?
        Отец некоторое время молчал.
        - Понимаешь, я, конечно, знаю Арсения Громова, но не настолько близко, чтобы обращаться к нему с такими пустяками. Он меня просто неправильно поймёт. Подумает, что я чего-то недоговариваю. Нужен более весомый повод.
        Теперь настала моя очередь задуматься.
        - Знаешь, пап, а я же учусь сейчас вместе с Катериной Громовой.
        - Это с той, которую прокляли?
        - Именно. Свежеиспечённая нулёвка, - я подумал, что это как-то не так звучит, и только теперь до меня дошли все подколки Архоса насчёт троечки. - И как раз сегодня наш курс встречается в неформальной обстановке, чтобы, так сказать, сблизиться. Я бы мог попробовать узнать через неё.
        Пока я это говорил, само собой сплелось небольшое заклинание. Я этого даже не осознавал. Просто меня успокаивал вид крохотной паутинки, колышущейся на ветру. Я не замечал, что делаю.
        - Хм… - сказал отец. - Не самое лучшее время, чтобы проводить время вне башни. Я боюсь, что наш род под угрозой. Но, с другой стороны, нам нужна информация, и она поможет нам бороться. Ну и тебе не мешает обрасти связями и полезными знакомствами. Хорошо, даю тебе своё отцовское благословение.
        Он отключился, а у моих ног уже полыхал небольшой костёр из листьев. Только тут я понял, что сделал.
        А что так можно было?
        Я создал линзу из эфира, собрал ею свет в пучок и поджёг листву. А что, если также можно действовать и с магией?
        Мне, определённо, начинало нравится происходящее.

* * *
        Олег снял ботинки и болтал ногами в бассейне. Тот был с подогревом, но на открытом воздухе, так что пока никто не отважился там искупаться.
        - Слушай, а ты плавать умеешь? - на всякий случай спросил я у этого ходячего несчастья.
        - Да не бойся, не упаду. Я сегодня на редкость сосредоточенный, так что контролирую всё вокруг, - сказано сие было с какой-то торжественностью и даже с гордостью.
        - Это радует, - я легонько ткнул друга кулаком в плечо.
        Мы нашли с ним точку, с которой было видно практически всю территорию загородного дома, снятого Кропоткиным. Отличное место, надо сказать. У меня сегодня был день кайфа от природы. А ещё не по сезону тёплая погода добавляла положительных эмоций.
        Олег мне попутно рассказывал, кто есть кто, из какой семьи, к какой магии относятся, чем знамениты их предки и ещё тонну такой информации, что мне бы в голову не пришло узнавать. Хотя, надо признать, то, что он рассказывал, могло иметь большую ценность в дальнейшем.
        А затем наше внимание привлекло действие, которое мы назвали: «Хождение к Катерине».
        Один за другим наши однокашники шли к Громовой и что-то ей говорили. Слышно нам не было, но это не мешало нам выдумывать самим.
        - Госпожа, - озвучивал очередного ходока Олег, - я готов достать для вас луну и звёзды.
        - А на кой они мне? - отвечал я за Катю.
        - Будете носить их на шее и блистать ярче всех королев мира, - снова подключался Олег.
        - Лучше верни мне магию, - говорил я, наблюдая, как едва заметно с расстояния в пятьдесят метров шевелятся губы Громовой.
        И очередной кавалер, понурившись, уходил прочь.
        После четвёртого или пятого наступило затишье.
        - Пожалуй, пойду и я к ней подойду, - я поднялся и подмигнул Олегу, - не буду отставать от коллектива.
        - А ты-то чего? Тоже понравилась?
        - Девушка она эффектная, что ни говори, - ответил я. - Но нет, я по другому поводу.
        Громова заметила меня шагов за десять. Она стояла с бокалом шампанского и смотрела на огонь, веселящийся в огороженном защитным кожухом костре. Затем услышала шаги и стала с интересом разглядывать меня.
        - Катерина, - я склонил голову. - Меня зовут Никита. Рад познакомиться лично.
        Она едва заметно кивнула в ответ, но продолжала наблюдать за мной, не говоря ни слова.
        - Я к вам с одним не слишком соответствующим обстановке вопросом…
        Она подняла правую бровь, отчего лицо её приобрело вид неприступной ледяной статуи.
        - У нас на берегу Чёрного моря стоят ветряки, электричество вырабатывают. И вот не далее, чем вчера они перестали работать. Ненадолго, всего на три часа. Но этого было достаточно, чтобы принести значительный урон нашему роду. В основном, пока репутационный, но всё же. Не могли бы вы проверить по своим каналам, не засёк ли какой-нибудь из кораблей аномалий в том районе и в то время.
        Я сам понимал, что вываливаю на неё слишком много. Но мне нужно было сразу обозначить масштаб проблемы.
        - Если это такой способ подкатить, то очень оригинально, - наконец, ответила она. - Но лучше бы о паразите своём рассказали.
        - Нет, я совершенно серьёзен.
        - Послушайте, никто ничего для вас делать не будет, понятно. Я вам ничем не обязана, и вообще…
        Договорить она не успела. На краю территории раздался крик. Я глянул туда и увидел, как вскакивает на краю бассейна Олег.
        Сумерки уже сгустились достаточно, поэтому видно было лишь размытые силуэты.
        Ещё кто-то вскрикнул.
        Мой новый друг поскользнулся, не удержал равновесие и упал в бассейн. Это его и спасло.
        В этот миг над ним, подминая под себя других ребят и девчонок, прошла волна магии. Я не знал, какой именно, а видел лишь, что она стремительно надвигается на нас с Громовой, грозя вмять в землю.
        Глава 12
        Наверное, я бы мог чего-нибудь придумать. И, возможно, даже действенное. Вот только времени на раздумья у меня не осталось. Я просто взял и отзеркалил волну, идущую на нас, обратно в ту сторону, откуда она пришла. Я лишь чуть-чуть изменил угол, чтобы на обратном пути магия снова не зацепила наших ребят.
        Больше всего я переживал об Олеге. Впрочем, его голова показалась на поверхности воды, когда первая опасность уже миновала.
        - Что это, чёрт возьми… - начала было Громова, быстрыми движениями оглядываясь по сторонам.
        Договорить ей не дали летящие из-за забора комья земли. Внутри почва была влажной и даже жидкой, поэтому такие грязевые снежки оставляли огромные кляксы в том месте, куда приземлялись. В том числе и на одежде наших однокурсников.
        Катя сжала зубы, прищурилась и нахмурилась. Эдакая боевая стойка колдуньи.
        Раньше, по всей вероятности, она могла очень многое. А теперь…
        Мы услышали приглушённые голоса за забором. Кто бы ни решил на нас напасть, он делал это совершенно осознанно и теперь решил убедиться в том, что дело сделано.
        - Мне нужно к бассейну, - сквозь зубы проговорила мне собеседница. - Прикрой, пожалуйста.
        «Ого, - подумал я, - кажется, из этой ситуации я смогу извлечь выгоду».
        Если, конечно, останусь жив.
        Вот сейчас очень пригодилось бы умение создавать щит. Просто невероятно. Но, к сожалению, отвлекаться на это стало бы потерей времени, так как я вообще не был уверен, что у меня он получится.
        Тем временем, град из комьев земли прекратился. Нападавшие явно перегруппировывались, обсуждая, как ударить дальше. Вокруг окончательно стемнело, так что полагаться теперь можно было лишь на слух и интуицию.
        Олег стоял на краю бассейна и растерянно отряхивался. В бликах подсвечиваемой воды было видно, как он обескуражен.
        - Что это было? - спросил он, признав в одной из подбежавших смутных теней меня.
        - На нас напали, - коротко ответил я. - И собираются сделать это снова.
        Словно ожидали лишь этих слов, нападавшие снова ударили. Теперь конкретно по нам. Снова волна магии, но на этот раз более сфокусированная.
        Я глянул на Громову. У той в глазах стояли слёзы. Она пыталась воспользоваться родовой магией, но у неё ничего не получалось. На поверхности бассейна шли небольшие волны, но ничего, кроме этого, не происходило.
        А в памяти у меня стоял ясный день и солнечный луч, пропущенный сквозь эфирную линзу. Я активизировал магическое зрение на максимум и увидел мельчайшую паутинку, трепещущую в руках Катерины.
        Ага! Значит, заклинания всё-таки у неё получаются и даже работают! Но только очень-очень слабо.
        Я разместил свою линзу так, чтобы заклинание Громовой прошло сквозь неё.
        Результат поразил и меня, и её. В руках у девушки оказались два гигантских водных хлыста. Одним она, не раздумывая, рассекла практически настигший нас магический фронт, а другим хлестнула по собравшимся за забором нападающим.
        Раздались нестройные крики и едкие проклятия в наш адрес.
        Погодите, дорогие гости, это только начало.
        Огромный ствол дерева взмыл в воздух и понёсся на нас. Я видел его не так, как обычно, не стандартным человеческим зрением, а, скорее всего, паучьим.
        - Сейчас же сделай водяной щит, - приказал я Катерине.
        - Но у меня же…
        Одновременно с тем, как пыталась оправдаться, девушка создала заклинание щита. Я усилил его. И за миг до того, как нас накрыло убойным деревянным снарядом, над головами всех троих разлился водяной заслон, по прочности превосходящий иной титан.
        Раздался жалобный стон древесины, и ствол дерева разлетелся на множество щепок. Удар, судя по всему, был исключительной силы и уже не походил на невинную шутку над студентами.
        И тогда мне в голову пришла ещё одна мысль: если я могу пользоваться эфирной линзой для заклятий, то какая разница в какую сторону? И с чьей магией, так?
        Среди нападавших оказался неплохой маг огня. Уровень третий-четвёртый навскидку. В пылу драки он захотел просто выжечь то место, на котором стояли мы трое. Но у него ничего не вышло. Я смог «увидеть» паутинку его заклятия и пропустил его сквозь свою линзу.
        Весёлый огонёк пробежался у нас под ногами и практически сразу затух. А мы услышали новую порцию проклятий.
        - Никита, они там, - Олег указал на ту часть забора, что граничила с лесом. - Я это чувствую. Сейчас я их…
        Он не ошибся с направлением. Проблема была в его силе. Его заклятие могло повредить разве что мышкам-полёвкам. Но у нас теперь была чудесная эфирная линза, масштабирующая почти любые заклинания. По крайне мере, наши.
        Р-раз, и вместо земляного вала в двадцать-тридцать сантиметров Олег получил настоящее оружие четырёх метров в высоту. Наши противники даже понять ничего не успели. Их вместе с забором подкинуло в воздух, а затем очень резко ударило о землю. А сверху ещё и залило водой.
        «Студентики против врагов: один - ноль», - прокомментировал происходящее Архос.
        - Ни фига себе! - глядя на свои руки орал Олег. - Ни фига себе, как я могу!
        Громова тоже смотрела на него и иногда смотрела на свои ладони. Они оба не ожидали, что способны на то, что сделали. Вот только Катерина ещё бросала косые взгляды на меня, видимо, подозревая, что всё это не случайно.
        - Пойдёмте, глянем, может, кому-нибудь нужна помощь, - предложил я.
        - И то верно, - согласилась Катерина.
        И впервые в её голосе я не слышал ни апломба, ни высокомерия, ни раздражительности.
        Все наши пострадали в основном от первой волны, что налетела неожиданно и застала врасплох. Однако, кроме ушибов, ссадин, растяжений и лёгких сотрясений, последствий практически не было.
        Когда же мы пошли узнать, как дела у нападавших, тех уже и след простыл. Правда, судя по следам, некоторых утаскивали на себе менее повреждённые товарищи.
        Через полчаса окрестности осветили голубые мигалки «скорой помощи». А уж эти обязательно вызовут полицаев, и начнутся бесконечные допросы. А я не хотел пока видеть магров, памятуя, как они со мной обошлись. Поэтому, попрощавшись с Олегом и Катей, поехал домой.
        Отдых, конечно, был угроблен. А вот мои интересы, кажется, наоборот, получили реалистичные очертания.

* * *
        Магр Степан Васильевич Крюшон пил который день подряд. И всё из-за этого чёртова Державина. Сначала адвокат, который, пользуясь сложившейся обстановкой, забрал малолетнего вора домой под залог. Потом начальник тюрьмы, узнав об этом, пообещал смазать ему скипидаром все чакры, а затем их тщательно промассировать. Затем его измучили внутренним следствием по поводу превращения одного из заключённых в хладный труп. И это, несмотря на то, что видео с нападением на арестованного Державина прекрасно сохранилось, и его можно было пересматривать хоть до потери пульса.
        А вот теперь перед ним сидел дородный детина в форме из службы безопасности Державиных и просто буравил его взглядом.
        - Вы хоть понимаете, - пришедший поднял палец, словно призывая к повышенному вниманию, и Степану Васильевичу показалось, что даже палец у незнакомца был накачанный, - кого подвергли опасности? Внука министра транспорта и поставщика основной части ветровой энергии в империи!
        - Я прекрасно знаю, кому и какие статьи инкриминируют, - устало проговорил Крюшон.
        - Никиту задержали ни за что, - взорвался эсбэшник. - Недаром ему до сих пор даже обвинение не предъявлено.
        - Обвинения не по моей части, а двадцатью этажами ниже, - ответил Степан Васильевич и, не стесняясь посетителя, плеснул себе в рюмку коньяку; ему было уже всё равно, пожалуются на него, или нет, и вообще удивлялся, что так долго продолжает оставаться заместителем начальника после всего произошедшего. - Я заведую следственным изолятором для одарённых. И да, по поводу нападения - моя вина, а всё остальное обсуждайте со следствием.
        И немедленно выпил.
        Стас по прозвищу Громобой взирал на это без раздражения. Его вообще сложно было вывести из себя. А те, кому это всё-таки удалось, уже никому не расскажут, как именно у них это получилось.
        - У вас произошло ЧП на объекте, - спокойно продолжал вещать Громобой. - Такое случается и часто. Так что это не вина, а ответственность, за которую вам, кстати, платят жалование.
        - У вас красиво получается, продолжайте, - Степан Васильевич ощущал во рту вкус дорогого коньяка, и ему до жути хотелось остаться наедине с початой бутылкой, но он понимал, что просто так нынешний посетитель от него не отстанет.
        Стас ослабил галстук на шее. Было явственно видно, что эта деталь гардероба, как, собственно, и костюм, для него не особо привычна. Куда лучше он себя чувствует в полевой форме.
        - Короче, есть возможность замять всё это дело и представить, что вы, скажем, увидели дурной сон. Как вам такое?
        Оба помолчали, пребывая каждый в своих мыслях. Громобой оглядел бедное казённое убранство, сопоставил со своим кабинетом, где всё было оборудовано по последнему слову техники и, видя, что собеседник не спешит открывать рот, продолжил:
        - Понимаете, совершено покушение на внука весьма уважаемого человека в империи. Что если заговор? Или попытка убийства повторится? Вот если это произойдёт, тут люди могут и углядеть вину.
        - А от меня-то вы что хотите? Я же уже сказал, что расследованием всех преступлений занимается следствие. Я лишь наблюдаю за подозреваемыми.
        - Значит, так, уважаемый, - Громобой положил свои огромные ладони на стол, и его собеседнику показалось, что под ними скрылась чуть ли не треть казённого стола, - мне нужны данные тех, кто напал на Никиту Державина. И все ваши неприятности закончатся, как по мановению волшебной палочки.
        Степан Васильевич потёр щёки с трёхдневной щетиной, в которой очень уж явственно пробивалась ранняя седина. Хотел ли он, чтобы всё было, как прежде? Да, пожалуй, что да. Конечно, сама работа ему нравилась не очень, но в таком возрасте уже поздно искать себя. Он уже со страхом представлял себя на бирже труда и даже охранником в ближайшем магазине. Закончатся неприятности? Или только начнутся, вот что надо было выяснить.
        - Вы же понимаете, Станислав…
        - Андреевич.
        - Вы же понимаете, Станислав Андреевич, что вы хотите, чтобы я пошёл на должностное преступление. Если я сделаю так, как хотите вы, то меня ждут куда более серьёзные неприятности со стороны начальства. Или вы желаете, чтобы я занял место среди своих подопечных?
        - О, нет, конечно нет! Вы всё не так понимаете. Мне вполне под силу получить доступ ко всем материалам за печатью императора. Поэтому никаких последствий от начальства вам ждать не придётся. Я могу даже похлопотать о вашем повышении. А хотите, давайте к нам. Нам маг в охране лишним не будет.
        - А почему тогда не получили императорский доступ? - Крюшон почувствовал, как сухо стало во рту, и налил себе ещё рюмку.
        - Потому что это крайняя мера. Слишком много людей будет знать о расследовании. А мы ведь подозреваем заговор, помните? Кстати, да, полагаю, не лишним будет сказать, что всё, о чём мы тут разговариваем, совершенно секретно.
        После очередной рюмки Степан Васильевич ощутимо расслабился. «Этот Станислав Андреевич, - думал он, - всё равно раздобудет информацию». Не мытьём, так катаньем, как говорится. О том, что министр транспорта на короткой ноге с отцом-императором известно всем.
        - Хорошо, - решился Крюшон, - я предоставлю вам всю необходимую информацию, только прошу, чтобы моё имя нигде не всплыло. Совершенно секретно, как вы и сказали.
        - Могила, - и Громобой сделал вид, что закрывает свой рот на замок.

* * *
        На этот раз я проснулся раньше, чем в моей постели оказалась обладательница шикарной груди третьего размера. Но прикинулся, что сплю. Впрочем, мой обман раскрыли моментально.
        - Даже не думай, - прошептала Валя мне на ухо, упираясь правой грудью мне в плечо. - Помнишь же про «руки, торчащие из жопы»?
        Я невольно улыбнулся.
        - И тебе снова привет. Мне, честно говоря, не очень ясно, почему девушка сначала забирается к юноше под одеяло, а затем угрожает хирургическим вмешательством за домогательство.
        - Да не хирургическим, так вырву, - и она хохотнула, откинув голову назад. - Вот такая я загадостная натура. Живи с этим.
        - Какими судьбами сегодня? - я долго вглядывался сквозь темноту, пытаясь уловить её выражение лица, пока не додумался воспользоваться магическим зрением. - Опять слухи?
        - Они, - кивнула девица, и волосы рассыпались по её плечам. - Говорят, ты в академию магии поступил?
        Я обратил внимание на то, чего не увидел в прошлый раз. Черты лица у Вали были очень и очень аристократическими. Ну не тянула она на простолюдинку с носом картошкой и вареником вместо губ. У моей ночной гостьи был тонкий нос и хорошо очерченные губы средней полноты. Весьма аппетитные, но при этом достойные девушки из высшего общества. Чуть раскосые кошачьи глаза дополняли картину. Приодень её в модные тряпки, и никто не поймёт, что перед ними пацанка из бараков. Пока она не откроет рот, конечно.
        - Есть такое дело, - кивнул я. - Решил вот не отставать от родни.
        - Ты ж нулевик, куда тебе? - она усмехнулась. - Или вдруг способности прорезались?
        - Не то чтобы… - уклончиво ответил я. - Это, скорее, про государственные институты курс. Будут учить, как стать бюрократом.
        - М-м, - недоверчиво хмыкнула девушка. - А это не вы, часом, сегодня вечеринку в загородном доме устраивали?
        - Ого, значит, действительно слухи, - я восхищённо покивал ей. - И скорость какова!
        - А что скорость? Сейчас все об этом говорят, легче найти того, кто не знает.
        Когда она говорила это, у неё буквально горели глаза от азарта, ей не терпелось поделиться информацией. Что ж, мне даже интересно, как это выглядело со стороны.
        - И что ж такого все знают, если не секрет?
        - А то ты не знаешь, - она ткнула меня кулаком в плечо. - Шухер навели конкретный.
        - Так это же не мы. Мы вообще сидели и никого не трогали. Пили шампанское, разговаривали о фьючерсах и венчурных активах.
        - Чё? - она аж вся подалась ко мне, пытаясь понять.
        - Говорю, мы никого не трогали, просто общались, и вдруг откуда ни возьмись налетела волна магическая. А дальше неразбериха, крики, темнота, много мата и всполохи то тут, то там.
        - Ну-ну, - обиженно проговорила Валя и отвернулась. - Не хочешь, не говори, конечно, дело твоё. Но я вот с тобой всем делюсь.
        - А что я, по-твоему, скрываю?
        - Ну как же? - она отвела волосы назад, оголив румяные щёчки и тонкую длинную шею. - Первокурсники с вашей академии решили заявиться на вечеринку к новичкам, чтобы, как это они выразились, «прописать недосилков». С их слов они хотели только припугнуть вас, а уже потом показаться и… - она замялась, теребя локон тёмных волос. - Впрочем, до этого и не дошло.
        - Ни фига себе «прописать». Мне ещё повезло, что я в стороне оказался, там ребят конкретно так в землю вмяло. Кажется, только по случайности никому ничего не переломали.
        - В том-то и дело! У нас соседка одна, она у Собакиных работает. Так вот их младшего привезли с восемнадцатью переломами.
        - У нас вроде не было никакого Собакина, - я нахмурился. - По крайней мере, Олег мне про такого не рассказывал.
        - Да не у вас, - Валя разгорячилась и пыталась мне всё объяснить, как маленькому ребёнку, но часто сбивалась с мысли, поэтому получалось у неё не очень. - Он из тех, кто на вас напал. Короче, они вообще не ждали какого-либо ответа, так как пошли на нулевиков. Но кто-то их так отделал, что двое до сих пор в тяжёлом состоянии, а ещё пятерым разные нужные органы по частям собирают и обратно внутрь запихивают.
        - Ого! - сказал я вслух, а про себя подумал, что всё-таки переборщил с усилением заклинания Олега. - То есть, уже известно, кто на нас напал? Как здорово!
        - Это всё неофициально. Там среди них князь есть из этих… - она многозначительно подмигнула. - Ну ты понял, из боковых линий, которые, может быть, и не совсем боковые…
        - Ох, а вот от этого пока уволь, - попросил я.
        - Ладно-ладно, просто раньше тебе нравились некоторые подробности, - девушка задумчиво посмотрела в окно, где начинал сереть рассвет нового дня. - На чём я остановилась? - Ах, да, дело, скорее всего, замнут.
        - В нашей тусовке тоже есть князь. И даже не один.
        - Ну не знаю, если раскачаете, то, возможно, и получится предать дело огласке. Я ж не об этом.
        - А о чём? - я окончательно сбился с мысли.
        - Кто это был-то? Кто размотал всех этих выскочек, а? - её глаза прям горели от предвкушения.
        - Я не знаю, - ответил я.
        Мне было больно разочаровывать девушку настолько сильно, но на данный момент я не мог поступить иначе. Возможно, позже, когда я узнаю её лучше. Но именно я, а не Никита, который её воспринимал лишь одним местом, а она всегда держала его на расстоянии.
        - Жаль, - она поднялась, словно сразу потеряла ко мне интерес, и легко соскочила с кровати. - Ну и рада, что ты не пострадал. Адью.
        - Пока, - ответил я. - Будет информация, обязательно поделюсь.
        Она замерла в дверях. Я уж решил, что она передумала уходить.
        - Рябов твой пропал, - сказала она, не оборачиваясь, и выскользнула прочь.
        И что я должен делать с этой информацией? Рябов пропал. А ведь это человек непосредственно вовлечённый в покушение на меня. Хм… Он точно мог что-то знать. Меня снова захватили мысли о том, что происходит вокруг рода.
        Я взял лист и схематично от руки набросал известную мне информацию о различных происшествиях с нашей семьёй. Пока её было очень мало для хоть какого-либо анализа. В каждом из направлений не хватало по несколько звеньев.
        За окном в полную силу занялся серый и, судя по всему, холодный день, так не похожий на вчерашний.
        Лениво тренькнул телефон, уведомляя о новом сообщении. Я разблокировал экран.
        «Привет. Это Громова. Есть информация по твоему вопросу. Набери, как будет возможность».
        Глава 13
        Выспаться мне так и не удалось. На тренировку с Ван Ли я опоздал, хотя раньше такого не случалось. Да и заниматься сегодня особого желания не было. Хотелось много о чём подумать. Но перед этим как следует выспаться, возможно, до вечера.
        Однако я приказал себе собраться и выполнять поставленные задачи. Только самодисциплина поможет мне стать великим магом и освоить доступные мне силы. И, если с магией аэрахов мне помогал Архос, а с магией воздуха учитель из Поднебесной, то вот с эфиром мне предстояло разобраться практически в одиночку.
        А я уже увидел, насколько перспективна эта магия! Я с лёгкостью увеличивал воздействие магии нулевиков и уменьшал воздействие магии полноценных троек или даже четвёрок.
        - Неважно себя чувствуете? - поинтересовался Ван Ли, сложив руки на животе и внимательно меня осматривая пристальным взглядом миндалевидных глаз.
        Мне всегда казалось, что он видит гораздо больше того, о чём говорит. Но при этом он настолько мудр, что молчит об этом.
        - Не выспался, - коротко ответил я, ища глазами, куда бы можно было присесть.
        - Это не беда, - улыбнулся азиатский мастер, и мне почему-то стало нехорошо от этой улыбки. - Встаньте на тренажёр и пробегите пять километров, заодно и взбодритесь.
        - Я не думаю, что сейчас мне полезно будет…
        - Это ваше первое задание на сегодня. Приступайте. Считайте, это штраф за опоздание.
        Как ни странно, но через пару километров мне действительно полегчало, а спать расхотелось вовсе. Знает, что делает.
        К концу дистанции я не только пропотел насквозь, но и составил достаточно чёткий план действий. Давно у меня не было столь ясного мышления.
        Первым делом после душа я набрал Катерине Громовой.
        - Доброе утро, - сказал я в трубку, когда гудки прервались. - Как себя чувствуете?
        - Нормально, даже хорошо, - ответила она, и я уловил приятное удивление в голосе. - И, кажется, возле бассейна мы перешли на «ты».
        - Решил перестраховаться, - усмехнулся я в трубку и поймал себя на мысли, что моя собеседница разговаривает сейчас совсем не тем голосом, что обычно. Такой, как сейчас, её, вероятно, слышат домашние.
        - Слушай, по телефону я ничего не скажу. Так что нам надо встретиться.
        - Хорошо, где и когда?
        - Сегодня в три у входа в Москвариум, устроит?
        - Вполне.
        - Договорились, - она положила трубку.
        «Отлично, - подумал я, - из-за пустяков такие, как она, встретиться не предложат».
        - Отдохнули? - спросил меня возникший буквально из ниоткуда Ван Ли.
        - Относительно, - ответил я. - Сейчас все мои мысли витали вокруг предстоящей встречи, а никак не вокруг тренировки.
        - Тогда пойдите и отожмитесь пятьдесят раз, - мастер указал мне на зал, и я увидел, что Карина тоже занята физическими упражнениями, она прыгала через спортивную скакалку.
        - А это зачем? - удивился я.
        - Мы сегодня начнём учиться сосредоточению, - терпеливо ответил мне Ван Ли. - А для этого мне нужно, чтобы вы разогнали жидкости по организму. Магия не работает в отрыве от всего остального, многие склонны об этом забывать.
        «В здоровом теле - крутой паук», - вспомнил я слова Архоса и улыбнулся.
        «Всё верно, - отреагировал на это мой ментальный наставник. - Хоть и двуногий, а дело говорит».
        «Да я же тоже двуногий», - интересно, как он выкрутится?
        «Это тебе только кажется», - ответил Архос, и я немного офигел от его слов.
        С горем пополам выполнив пятьдесят отжиманий (для моего родного тела норма была - двести), я подошёл к Ван Ли.
        - Ещё что-то нужно сделать?
        Карина уже стояла рядом с ним и радостно мне улыбалась. Судя по всему, ей шли на пользу занятия с мастером, и она это чувствовала.
        - Присаживайтесь вот сюда, на маты, - сказал учитель, указав нам, куда именно сесть. - Основа любой силы лежит в умении её контролировать. Сегодня мы с вами не будем заниматься фокусами, а просто послушаем своё сердце.
        Я послушно уселся, скрестив ноги, и прикрыл глаза.
        - Просто услышьте свой собственный пульс, - продолжал мастер. - Проще всего это сделать, закрыв одно ухо ладонью.
        Я сделал всё, как он велел, и почти сразу услышал тук-тук, тук-тук, тук-тук сердца. Первый удар яркий и громкий, второй - словно тихое эхо первого.
        - Слышите? - спросил Ван Ли.
        Странно, но сейчас его голос звучал даже тише, чем собственный пульс.
        Мы с Кариной оба кивнули в знак согласия.
        - Теперь я хочу, чтобы тот же самый пульс вы почувствовали в разных местах своего тела, - сказал учитель, прохаживаясь вокруг нас в медленном гипнотизирующем ритме. - На мочках ушей, на кончиках пальцев, на половых органах, где угодно. Когда получится это сделать в четырёх-пяти разных местах, дайте мне знать.
        Тренировал я своё тело в прошлой жизни довольно много, но вот про такие штуки не слышал. Однако результат мне очень понравился. Усталость испарилась, как ни бывало, я чувствовал течение собственной горячей крови по жилам и уже через пятнадцать минут с лёгкостью мог почувствовать свой пульс практически в любой точке организма.
        - Готово, - сказал я, открывая глаза, испытывая при этом такую эйфорию, словно выпил или покурил.
        Ван Ли ничего не ответил, а просто кивнул. Я покосился на сестру. У неё дела шли не столь успешно, как у меня, и ей потребовалось больше времени. Но через десять минут и она просветлела. У Карины начало получаться.
        - Объясню, зачем нужно это упражнение. Во-первых, оно помогает войти в различные медитативные практики, а магам это просто необходимо. А, во-вторых, стимулирует ваши магические каналы, проходящие в организме параллельно кровеносным.
        - Это один из способов прокачаться? - спросил я.
        - Подними вот этот мяч в воздух, - распорядился мастер.
        Я поднял, почувствовал, что это мне далось гораздо легче, чем те же яйца день назад.
        - Теперь вон тот снаряд.
        Я поднял.
        - И тот мат. Ага. И вот ту скамью. Прекрасно. Что чувствуешь?
        - Воздух!
        И действительно, такого чувства ветра, проходящего сквозь меня, я не испытывал ещё ни разу.
        - Выполняй это упражнение регулярно, и твои магические каналы станут упругими, эластичными и станут проводить в несколько раз больше маны, - улыбнулся мне Ван Ли.
        - Ура! - хлопала в ладоши Карина. - Ты теперь не нулевик!

* * *
        Несмотря на то, что день выдался ветреным, народу перед Москвариумом собралось много. Настолько, что я даже испугался сначала, что не увижу Громову, если она уже вдруг пришла и ждёт меня у входа.
        Но мои опасения оказались напрасными. Её фигуру с развевающимися платиновыми волосами я увидел ещё издалека. Она стояла немного в стороне, с тем расчётом, чтобы мой взгляд обязательно упал бы на неё за несколько сотен метром.
        - Привет, - сказал я с лёгкой улыбкой. - Думал, это мне придётся ждать тебя.
        - Это место принадлежит моему роду, - едва обозначив ответную улыбку, ответила Катерина. - Люблю бывать тут. Привет.
        Разговаривала она странно. Словно обдумывая каждое слово и выдавая его неторопливо, как самое драгоценное сокровище. Я так понял, что именно из-за этой манеры её считали высокомерной и надменной. А, по мне, довольно милая особенность.
        Перчатки сегодня на ней были светло-серые. Это ещё одна особенность, которая подчёркивала её индивидуальность. С перчатками она не расставалась нигде: ни в помещении, ни на улице, ни в автомобиле, и на людях всегда появлялась в такой паре, которая идеально шла к остальному её образу. Исключением не был и сегодняшний день: светло-серый костюм с юбкой ниже колена с тёмно-синими вставками идеально дополняли перчатки и тёмно-синие ботфорты.
        - Зайдём внутрь? - предложила она. - А то что-то ваша стихия разгулялась сегодня.
        - Даже непривычно, - согласился я. - Пойдём, конечно, покажешь мне всё тут.
        А посмотреть было на что. В синей, словно с картинки, воде резвились дельфины, касатки, тюлени, моржи и ещё множество разной живности, которую я даже не знал по названиям. Минут на тридцать-сорок я полностью выпал из окружающей действительности, залюбовавшись кусочком моря, перенесённым в сердце громадного мегаполиса.
        - Отойдём в тихое место? - предложила мне спутница.
        - Да, конечно, - я встрепенулся, осознав, что думать забыл про дела, которые, собственно, и привели меня сюда.
        Скорой походкой Громова зашла в дверь для персонала и прошла узкими коридорами, несколько раз повернув то налево, то направо. Я едва поспевал за ней в незнакомой локации. Наконец, мы вышли в более-менее просторное помещение и оказались возле стандартного бассейна метров двадцати пяти длинной.
        - Смотри! - сказала она и указала на водную гладь.
        Я присмотрелся и ничего не увидел. Разве что небольшие бугорки на поверхности.
        Обернувшись на спутницу, я увидел, что на лбу у неё выступил пот. Она очень сильно старалась, но… Сразившее её проклятье работало в полную силу.
        - Ничего? - я специально придал своему голосу вопросительные нотки. - Лёгкий бриз?
        - Вот именно, ничего, - Громова нахмурилась. - Я даже домой заехала только переодеться, а затем сразу сюда. Уже больше двенадцати часов пробую. Скажи, как ты сделал, что у меня вновь появилась сила?
        Чёрт! Ну попал! Придётся что-то срочно выдумывать. А вот обманывать её мне ой как не хотелось.
        - Это условие для того, чтобы ты рассказала интересующую меня информацию? - напрямую спросил я.
        - А?.. Нет, конечно, нет. Просто это волнует меня куда больше, чем смерчи на море.
        - Смерчи на море? - переспросил я.
        Сейчас самое главное, чтобы она не догадалась, что я отчаянно тяну время, чтобы придумать что-то удобоваримое в ответ на её вопрос.
        - Да. У меня же состоялся долгий разговор с отцом после нашей вечеринки. Он рассказывал, как любит меня, а я то под проклятие попаду, то под нападение отморозков.
        - Мой ещё не знает. Видимо, не доложили.
        - Узнает. Так что лучше сам первый скажи.
        - Хорошо, так что там? - от нетерпения я подался ближе к ней, чтобы не пропустить ни слова.
        Она, приняв это за некий знак, склонилась к самому моему лицу.
        - Так вот, чтобы сбить Генриха Громова, моего отца, с этой темы, я спросила его о том, не было ли в последние дни каких-либо странностей на море, - она говорила полушёпотом, но по поверхности воды в бассейне её слова всё равно разлетались по всему помещению и возвращались эхом от стен.
        Она перевела дух и едва заметно отстранилась от меня, чтобы лучше видеть моё лицо.
        - Он сначала смутился, а затем спросил, откуда я это узнала? Оказывается, он больше всего боялся, что информация просочиться в СМИ. Оказывается, прямо на стандартном фарватере, по которому ходят и круизники, и баржи, и танкеры, вдруг появилось несколько смерчей. Конечно, служба оповещения сработала, и всякие спасательные катера были брошены на место происшествие… Вот только никто и понятия не имел, как бороться со смерчами на море, когда их сразу почти пятьдесят штук в линию.
        - Ого! - я попытался представить эту картину и не смог.
        А вообще, наверное, красиво: бескрайняя гладь Чёрного моря, по которой плывут пятьдесят смерчей, втягивая воду, рыбу, корабли…
        - Ещё какое «ого», - Катерина отвернулась и стала смотреть на воду. - По счастливой случайности никто не пострадал. И то лишь потому, что длилось это представление всего три часа. Ещё бы на пару часов дольше, и неизвестно, чем закончилось бы, - она сделала небольшую паузу. - Ваших рук дело?
        - Нет, - я помотал головой, пытаясь сопоставить полученную от Громовой информацию. - Когда это было?
        Она назвала время.
        - Так вот, в те же самые часы у нас пропали завихрения, движущие ветряки. Судя по всему, ваши матросы собирались бороться именно с ними.
        - Но как они перенеслись оттуда на море… И потом обратно, да?
        Я кивнул.
        - Вопрос не в том, как? Скорее всего, с помощью магии. Другой вопрос, кто это сделал? И зачем?
        - Да уж, задачка, - хмыкнула Катерина, глядя мне в глаза. - Мне даже самой интересно стало узнать ответы.
        - Обязательно поделюсь, когда отыщу, - и ответил своим долгим взглядом.
        - Я бы могла помочь, - она отвела глаза первой. - Была бы ещё такой же сильной, как прежде, вообще всех размотали бы на раз, - она хохотнула, видимо, представив себе, как это происходило бы.
        - Была бы ты по-прежнему сильной, мы бы с тобой, возможно, даже не встретились.
        - Это да, - она вмиг посерьёзнела. - Так что, поделишься секретом моего буйства на вечеринке?
        - Артефакт, - ответил я, держа в памяти красные кружевные трусы, которые не имели к этому ни малейшего отношения, но почему-то всегда всплывали при слове «артефакт». - Очень мощный артефакт от деда. Он предполагал что-то подобное.
        - Вот как, - она несколько раз кивнула своим мыслям. - Слушай, а можешь и мне такой достать?

* * *
        Санкт-Петербург, Императорский дворец.
        Настроение у принцессы было ужасным уже несколько дней кряду. Всё оттого, что отец-император, а в её случае - отец в самом буквальном смысле, заставил её пересматривать кучу фотографий и личных дел различных княжичей и молодых графов.
        - Этот мне не нравится, - сказала принцесса, и гаджет в её руках слегка задымился. - Этот какой-то тёмный, как простолюдин. Этот вообще надо мной смеётся! Фу!
        Небольшой взрыв, и специально обученный человек изъял обугленный кусок пластика из рук молодой девушки.
        - Восьмой «Имперфон» за неделю, - шёпотом пожаловался отец-император супруге. - И это я про всякие телевизоры-приставки молчу, там вообще счёт на второй десяток.
        Они наблюдали за выходками дочери на большом экране в комнате для игр.
        - Ну а что ты хотел? Замуж хочешь выдать не за того, кого любит.
        - Да кого она там любит? Меньшикова? Или Орлова? Поди сама ещё не разобралась. А они оба - восьмёрки в перспективе. У нас отечество полыхать будет, как книги во время тирании.
        - Какая тонкая метафора, - отозвалась императрица. - А, между тем, и из тёмных времён есть что почерпнуть.
        - Что же, душа моя?
        - Балы для претендентов, турниры, наконец, испытания хитроумные для желающих заполучить руку и сердце принцессы.
        - Она по частям не раздаётся, - хмыкнул на это отец-император. - Только целиком. Ладно, пойду. А про балы для претендентов - это очень хорошая мысль. Беру на вооружение.
        Спустя несколько минут поджарый темноволосый мужчина лет пятидесяти с небольшим на вид постучался в комнату своей дочери, где та пыталась найти какие-нибудь весёлые видео, но ей попадалась полная дичь, что усугубляло и без того плохое настроение.
        - Деточка, - сказал отец-император, подходя к дочери. - Я, конечно, всё понимаю, но скоро завод «Имперфонов» только на нас работать и будет.
        - А что я могу сделать, пап? У меня же бесконтролка. Ты же сам тут все стены негорючей изоляцией и асбестовыми щитами распорядился закрыть. Вот пусть и телефоны научатся негорючими делать. А то устала уже пароли туда-сюда вбивать.
        - Что совсем никто не нравится? - поинтересовался император, выходя на волнующую тему.
        - Да не то чтобы… Понимаешь, это же всё фото… Ну да, есть их личные дела, какие-то описания, но это всё не то! - принцесса подпёрла подбородок кулачком и жалостливо посмотрела на отца. - Жить-то не с картотекой, а с человеком!
        - Вот тут ты полностью права. Поэтому у нас с мамой возникло предложение.
        - Заинтриговал, - глаза девушки заблестели в предвкушении, она неосознанно теребила кончик темной, как смоль, косы.
        - Что, если мы устроим бал в твою честь, на который позовём всех претендентов? Как ты на это смотришь? - отец-император был рад, что в кой-то веки смог угодить единственной дочери.
        - Правда? - та чуть не подскочила с кресла, в котором сидела. Кресло выдержало, а вот ковёр задымился.
        - «Надо бы заменить», - подумал император, а вслух добавил: - Только, чур, не вспыхивать, и никого не жечь, хорошо?
        - Я постараюсь! - клятвенно заверила принцесса и чмокнула отца в щёку.
        Несколькими минутами позже, выйдя из покоев дочери отец-император сделал звонок по зашифрованной линии.
        - Соедините меня с Разумовским.
        Он как раз сел за стол в своём кабинете, когда пришло оповещение о том, что запрашиваемый абонент на связи.
        - Разумовский? Виталий Кириллович, здравствуй, дорогой. Как жизнь, как здоровье?
        - Весьма положительно, - ответил ещё довольно бойкий стариковский голос.
        - О, я рад, очень рад! Надеюсь, казначеи мои не обижают? Исправно платят за былую службу?
        - Будьте спокойны, Ваше Величество. Случись что, вы бы первый узнали. Что изволите поручить?
        - Да, конечно же, я по делу, дорогой мой, Виталий Кириллович. Дело в том, что лучшего менталиста чем вы, я за всю свою жизнь не видел. Служба безопасности при вас была невероятно мощной. А у меня тут мероприятие намечается нужное, но весьма сложное.
        - Можно чуть подробнее, Ваше Величество?
        - Смотрины, - ответил отец-император с тяжёлым вздохом. - Приедет несколько десятков шалопаев со всей необъятной, чтобы моя дочь на них посмотрела.
        - Понимаю, непросто за всеми будет уследить.
        - Это раз. Но я больше боюсь за дочь. Вы же помните, она у меня маг огня седьмого уровня с бесконтрольными всплесками до девятого уровня?
        - Как же не помнить, ваше величество. Лично ставил ментальные щиты, правда, с учётом темперамента нашей дорогой принцессы, они продержались не особо долго, - сокрушался собеседник императора.
        - Ну так как, выручите, дорогой мой?
        - Обязательно. Вам я никогда отказать не смогу.
        - А справитесь, или кого-то из бывших подчинённых направить? Как-никак, два десятка…
        - Они пусть свою работу делают, им и так несладко придётся. А у меня есть на примете человечек. Надёжный.
        - Что ж, тогда жду вас завтра в… - отец-император сверился со списком встреч на завтра, - в пятнадцать ноль-ноль, чтобы обсудить детали.
        - До встречи, ваше величество, - сказал на это Виталий Кириллович.
        Император дал отбой и с облегчением выдохнул.
        - Кому-то скоро повезёт, - проговорил он, доставая досье на возможных претендентов в женихи его дочери.
        Глава 14
        «В твоём мозгу сущий бардак, - заметил Архос, когда я ехал со встречи в Москвариуме домой. - Такое ощущение, что ты яйцами жонглируешь, только в голове».
        «Я - человек, это присуще нашему мышлению, - рассеяно ответил я, думая в это время о предстоящем разговоре с отцом о Громовой, о нападении на нашу вечеринку, о собственной смерти, о смерти этого тела, о том, что нужно ускорить магическую прокачку и ещё о миллионе вещей различной степени важности. - У нас большой мозг, он много работает».
        «Ты - паук, я тебе уже это говорил, - голос моего ментального наставника был серьёзен. - И должен мыслить последовательно: ставить себе цели, находить пути следования к этим целям, видеть различные варианты этих путей».
        «Мне казалось, именно так я и поступаю».
        «Так, да не так. Сейчас мы с тобой пойдём в сад и попробуем отладить ясность твоей мысли».
        «Поесть-то хотя бы можно будет?»
        «После тренировки поешь».
        На самом деле я понимал, о чём говорил Архос. Мне действительно было свойственно скакать с одного на другое, порой не додумав предыдущую мысль и не решив, как поступить в той или иной ситуации. Но я считал, что так и надо. Не во всём, конечно, но хотя бы в тех вопросах, где сиюминутных решений не предвиделось.
        Домой я заскочил исключительно для того, чтобы переодеться, а затем сразу вышел в сад. Погода стояла сумрачная и сырая. Но тем не менее достаточно тёплая. Я пошёл в сад, а там, петляя между деревьев, нашёл пенёк, который присмотрел днём ранее, и сел на него.
        «Займись медитацией», - сказал Архос.
        - Я думал, мы будем приводить мысли в порядок, - сказал я вслух.
        Не знаю уж, что меня на это подвигло, но почему-то захотелось услышать звук собственного голоса. И это стало входом в медитацию. Я почувствовал единение со всем, меня окружающим.
        «Всё так. Но для того, чтобы всё разложить по полочкам, сначала всё надо выкинуть. Расчистить плацдарм. Затем рассортировать имеющееся, а уже потом аккуратно сложить на освободившееся место».
        Вероятно, всё вкупе: голос Архоса, окружающая меня обстановка с капающими на лицо каплями дождя и лёгким осенним ветерком, собственное состояние сработало как щелчок пальцами. Или тот, с которым встаёт на место нужная деталь.
        Я полностью освободил свой мозг от клубка событий, перемешавшихся в нём за последние дни, и заложил два больших основания под свои дальнейшие действия. Первым была моя личность и её развитие. На это основание ложилось освоение магии по трём векторам, тренировка тела и укрепление духа. Меня не должны раздирать различные направления, наоборот, собравшись воедино, они должны сделать меня монолитным, способным на что-то большее, чем в каждом по отдельности.
        Вторым основанием стал род Державиных - мой род. Я уже чувствовал себя его частью, а его частью себя и потому готов был действовать в интересах рода. Тем более это актуально на фоне происходящих странностей. Каждая по отдельности не кажется чем-то глобальным, но если сложить их вместе…
        «У тебя неплохо получается, - заметил Архос. - Не забывай делать это регулярно, и тогда никто не сможет ничего противопоставить твоей расчётливости и прагматичности. Это своего рода тоже магия».
        - Мне нужно позвонить отцу.
        Нравилось мне разговаривать вслух в этом месте. Я любовался клубами пара, вылетающими из моего рта при каждом слове. Даже если кто-нибудь услышит, это будет неважно. Никто не сочтёт меня сумасшедшим в пределах наших земель.
        «Конечно, конечно, - я слышал нотки удовлетворения мной в голосе своего ментального наставника. - А затем перейдём к физическим нагрузкам».
        Я достал телефон и выбрал номер отца.
        - Здравствуй, Никита. Как дела? - Александр Державин явно ждал моего звонка.
        - Собственно, две новости, отец, - сказал я.
        - Начинай с хорошей, - ответил он.
        - А кто сказал, что такая есть? - спросил я и улыбнулся. - Шучу. Что касается Громовых, полагаю, всё серьёзней, чем могло показаться на первый взгляд. Судя по всему, наши завихрения перенеслись прямиком на морскую гладь и едва не потопили несколько судов.
        - Ого! Это тебе дочка их рассказала?
        - Да, мы с ней виделись пару часов назад.
        - Это хорошо, что ты со своими стал общаться. А информация твоя очень ценная. Я сегодня же сам позвоню Громову и пообщаюсь с ним на тему смерчей. А то тут совершенно никакой информации. Все молчат. То ли ничего не видели, то ли что-то скрывают. А вторая новость какая?
        - Думаю, ты всё равно скоро узнаешь, поэтому лучше, чтобы от меня. Вчера на нашу вечеринку напали.
        - Ты не пострадал?
        - Я-то нет, а вот многим нашим досталось.
        - Кто это сделал?
        - Неизвестно. Но есть предположение, что первокурсники, прошедшие отбор в сентябре, решили проучить нулевиков.
        - Знакомо, - пробубнил мимо трубки отец. - Ладно, я завтра приеду, поговорю с кем надо, всё узнаю. Ты - молодец, но давай аккуратнее. Завтра никуда не ходи.
        - Не могу, завтра занятия. Важные.
        - Хорошо. Но будь аккуратнее.
        - Буду.
        Мы с отцом простились, а я задумался.
        - Архос, а что вообще говорят твои знания об эфире?
        «Очень мало. Вроде того, что это основа основ и всё».
        - А почему знаний об основе основ в тебя не заложено?
        Я буквально почувствовал, как мой учитель пожал плечами. Странное чувство.
        Разблокировав телефон, я набрал в браузере: «Что такое эфир?».
        'Эфир, он же Первооснова, он же философский камень, он же Альфамагия. Учение об эфире (запрещено на территории Российской империи и ряде других стран) гласит о гипотетической всепроникающей среде, колебания которой проявляют себя, как парамагические волны.
        Концепция магического эфира была выдвинута в двенадцатом веке…'
        И больше ни слова о самой сути этого явления.
        Я открыл ещё несколько вкладок, но там информации было и того меньше.
        «Хм, странное дело. Вроде бы основа основ, а информации нет».
        «Ничего странного, - ответил Архос. - Полагаешь, по-настоящему ценную информацию допустят в свободный доступ? Думаю, и из моей памяти всё изъято нарочно».
        «М-м-м, теории заговора? Обожаю!»
        «Так, сейчас идёшь к тем кустам и натягиваешь паутинки на трёх разных уровнях…»
        Следующий час я был занят преодолением полосы препятствий. Моё новое тело было уже гораздо выносливее, чем в тот момент, когда приняло меня, но всё ещё довольно неловким. Правы Архос и Ван Ли: лишь постоянные тренировки укрепят все мои ипостаси.

* * *
        - Таким образом налогообложение является основным средством пополнения государственной казны, - максимально скучным голосом закончил свою лекцию Никифор Владимирович. - А теперь запишите домашнее задание.
        Он обвёл аудиторию взглядом, но увидел лишь две или три пары глядящих на него глаз. Остальные либо откровенно спали, либо занимались своими делами. Тогда он магией заставил линейку трижды хлопнуть по столу.
        Теперь на него обратили внимание почти все.
        - Запишите домашнее задание. Вам необходимо узнать у ваших родителей, какими средствами они пользуются, чтобы занижать отчисляемые государству налоги. Будь то фиктивные благотворительные фонды, либо чёрная бухгалтерия, либо простая неуплата.
        Кажется, он добился своего. На него, не мигая, глядели все до единого студенты. При этом повисла звенящая тишина, в которой можно было различить далёкие звуки улицы.
        - Вы, что, прикалываетесь? - первым нарушил тишину Кропоткин. - Кто ж вам такое расскажет?
        - Да шучу я, шучу, расслабьтесь, - Никифор Владимирович натянул широченную улыбку. - Надо было вас как-то разбудить. Повторите всё, включая восьмой параграф, и напишите список налоговых льгот. На сегодня всё, до встречи.
        Ребята переглянулись между собой, улыбнулись и возобновили свой привычный галдёж.
        После вечеринки, несмотря на её внезапное и трагическое завершение, многие действительно сдружились. По крайней мере, стали ближе друг другу. А ещё я, придя сегодня на занятия, с удовлетворением отметил, что, кроме синяков, шишек да растяжений, у наших особых повреждений нет.
        Ко мне подошли почти все поблагодарить за помощь и поддержку. Пожали руку, представились, с кем я не был знаком, и вообще стали относиться гораздо теплее. На короткий промежуток времени я почувствовал себя в своём кругу, необычное ощущение.
        Приятнее всего была реакция Громовой, которая, увидев меня, улыбнулась, махнула рукой и сказала:
        - Привет.
        Короче, начиналась студенческая жизнь.
        После шутки Никифора, которого наш курс прозвал Палочником за худобу, длинный нос и деревянную речь, мы с Олегом вышли в коридор и остановились перекинуться парой слов.
        - Слушай, - сказал Чернышёв, - я вот сколько не пробовал после того вечера…
        - Тс-с-с, - я приложил палец ко рту и преувеличенно сурово сдвинул брови к переносице. - Это секрет. Потом обязательно открою, а пока - никому.
        - Эх, а я так надеялся…
        - Слушай, ты мне лучше вот что расскажи, - я попытался сформулировать свою мысль чётко и ясно, словно продолжая вчерашнюю тренировку, но, оказывается, это тоже даётся не так просто. - Ты же много читаешь, много знаешь, так?
        - Ну да, обожаю читать, - признался Олег и поправил вечные очки на носу.
        - Ты слышал что-нибудь про эфир? - спросил я.
        - Эфир… эфир…
        - Альфамагия, Первооснова…
        - Слушай, как будто знакомое, но не так, чтобы прямо на слуху было. Можно в поисковике глянуть.
        - Да он примерно, как ты в ответ на этот вопрос себя ведёт.
        - Тогда давай в библиотеку академии сгоняем, пока перерыв, там обязательно есть что-нибудь по этой теме.
        Удобная штука всё-таки эта изменяемая геометрия пространства. Уже через пять минут мы были у дверей библиотеки академии, хотя находилась она в противоположном крыле.
        А ещё в дверях мы столкнулись со студентом, на вид нашим ровесником. И всё бы ничего, только вот у него была заклеена пластырем щека, и рука покоилась на перевязи.
        - Державин? - удивился этот самый студент и вдруг попытался достать меня здоровым плечом, но скривился от боли. - А ты что тут делаешь? Тебя ж выперли, как несостоятельного!
        Пришлось обратиться к памяти Никиты. Пётр Толстой - одноклассник Державина. Чуть ли не больше всех радовался провалу бывшего товарища.
        - Как видишь, состоятельный, - сказал я, расплывшись в мстительной улыбке. - Ещё какой состоятельный. Родине пригодился, она и позвала.
        - А, - Пётр сразу подобрался, - так ты с этими, нулевиками теперь тусишь. Как был неудачником, так и остался.
        - Ну, знаешь, неудачники неудачниками, но у нас сегодня все на занятия пришли. А вот на первом курсе магов-удачников, ходят такие слухи, семь человек разом на мотоцикле с кровати упали, нога подвернулась, и восемь рёбер пополам.
        - Чего? Да я тебя сейчас! - он снова ринулся на меня, но, видимо, никак не мог сжиться с тем, что временно инвалид, поэтому снова скривился от боли.
        А я лишь немного отошёл в сторону и дал Толстому проскочить мимо. Несколько секунд мы с Олегом заворожённо глядели на то, как Пётр пытается сохранить равновесие. Наконец, ему это удалось.
        - Ты пожалеешь об этом, - бросил он зло и поспешил ретироваться.
        - Один из них? - спросил, скорее, для проформы Олег и продолжил после моего кивка. - Будем кому-нибудь говорить?
        - Зачем? Сами проболтаются, - с этими словами я открыл дверь в библиотеку.
        Я не ожидал увидеть того, что предстало моим глазам: полки от пола до потолка десятками рядов, и на каждой сотни книг. Причём, высота стеллажей была никак не меньше десяти метров. У верхних полок вились балконы и небольшие лоджии. И всё это пахло бумагой и веками.
        - Пойдём, посмотрим в реестре, - шепнул мне Олег.
        Мы подошли к экрану, который смотрелся бы тут чужеродным, если бы тоже не был стилизован под огромный раскрытый фолиант. Олег набрал слово «эфир», и нам выпали три названия книг, напротив каждого из которых значилось: Ун. 1 экз. ИБ.
        - И что это значит? - также шёпотом спросил я.
        Олег повернулся ко мне, и я прочёл в его глазах непонимание. Видимо, с таким он никогда не сталкивался.
        - Там должны быть указаны ряд, стеллаж, полка и место справа, а это - абракадабра какая-то.
        - Пойдём, спросим у библиотекаря?
        - Пойдём.
        Женщина лет пятидесяти в чёрно-белом с вертикальными полосами платье и стильных очках в тонкой золотой оправе сидела за столом, тоже стилизованном под древность, но являющимся средоточием современных технологий.
        - Скажите, пожалуйста, - обратился я, видя, что мой товарищ робеет, - а что означает сокращение: у эн один экз и бэ?
        - Уничтожена во время большого сожжения книг при Иване Пятом. Возможно, один экземпляр остался в Большой Императорской библиотеке, но это не точно. А какую книгу вы искали?
        Пока я соображал, что сказать, вмешался Олег.
        - Да биографию одного мага. Ну, ладно, мы тогда не будем о нём читать.
        Библиотекарь пожала плечами, пристально глядя на нас, словно запоминала. А мы чуть ли не бегом бросились прочь оттуда.
        - Почему ты ей соврал? - спросил я, когда мы уже подходили к своей аудитории.
        - Понимаешь, за один только интерес к некоторым из сожженных книг могут посадить в подвал на Лубянке.

* * *
        Увидев на экране смартфона входящий от отца, Александр Державин понял, что случилось нечто неординарное.
        - Да, отец, слушаю, - сказал он, готовясь ко всему, чему угодно.
        - Здравствуй, Александр, - по тону Игоря Всеволодовича можно было предположить, что событие, скорее, со знаком плюс. - Ты когда возвращаешься?
        - Да вот, - глава младшей ветви Державиных сверился с часами, - через два часа в Пушкинском аэропорту буду.
        - Отлично, водителя не вызывай, мы за тобой заедем.
        - Ого! Какое-то событие? - нечасто отец выкраивал время, чтобы вот так пообщаться с младшим сыном лично, обычно они обходились видеосвязью.
        - Узнаешь.
        Несмотря на прохладную и ветреную погоду, старший Державин встречал сына в одном костюме. Стоило захлопнуться дверцам автомобиля, как министр транспорта выверенным движением вынул из кармана конверт с огромной гербовой печатью и подал сыну.
        - Читай!
        Александр Игоревич пробежался глазами по документу. Затем ещё раз. И ещё…
        - То есть нашего Никиту вызывают на бал к императору в Царское село, - по одному слову выдавал он, попутно осмысливая информацию. - Здорово, конечно. Но зачем? И почему он?
        - Я тоже с самого утра задаюсь этими и другими вопросами, - ответил Игорь Всеволодович. - Вот, как получил, так и задаюсь.
        - А никаких слухов не было? - осторожно решил уточнить Александр Игоревич.
        - В том-то и дело, что - нет. Вообще тишина. Единственное, что до меня дошло, так это примерный список тех, кто получил такое же приглашение.
        - Вечер перестаёт быть томным. И кто эти «счастливчики»?
        - О, ты не будешь разочарован. Среди них Вяземский, Чернышёв, Кропоткин, Сабуров и ещё с десяток фамилий, у которых есть молодые нулевики, - Игорь Всеволодович хмурился.
        - Думаешь, дело именно в магическом потенциале?
        - Положа руку на сердце, давай признаемся, что наш Никита не блистал никакими заслугами, чтобы его указывать в данном приглашении. Скорее даже наоборот. В нашем роду есть куда более заметные потомки, но пригласили именно шалопая-нулевика.
        - А ещё недавно специально для нулевиков открыли экспериментальную программу в академии, - задумчиво проговорил Александр Игоревич, глядя в окно на проплывающие шпили московских небоскрёбов.
        - О! - сказал на это Игорь Всеволодович. - А я на эту тему даже не задумывался, а вот ты сказал, и у меня что-то ёкнуло.
        - Кстати, отец, а Никита уже не тот шалопай, что охотился за трусами, проигравшись в карты. Он мне тут очень сильно помог. И есть информация по ветрякам. Пока, правда, не знаю, как её…
        - Погоди секунду, - потрясая бородой, сказал Державин-старший и принял входящий звонок на коммуникаторе.
        - Игорь Всеволодович, здравствуйте.
        - Привет, Стас, какие новости?
        - Убитый Никитой Александровичем в тюрьме заключённый на самом деле наёмник. Без роду и племени, последние лет пять промышлявший тёмными делишками. Недели полторы назад специально сел в тюрьму. Судя по всему, таков был заказ. Вот только на заказчика пока выйти не удалось. Работа в этом направлении ведётся.
        - Какие вообще впечатления? - спросил министр.
        - Впечатления, что кто-то надёжно прячет концы и не хочет, чтобы их нашли.
        - Понял, Стас. Копай дальше. На связи.
        Игорь Всеволодович отключил телефон, повернулся к сыну и спросил:
        - Что там с ветряками?
        Александр Игоревич описал ситуацию со внезапно появившимися на море смерчами, которые также внезапно исчезли. Причём по времени всё это дело до минуты совпадало пропажей завихрений у ветряков.
        - Угу, - хмыкнул Игорь Всеволодович. - И на этом вот фоне Никиту вызывают на бал к императору. Тревожно.
        - А, может быть, это всё не связано? - предположил Александр Игоревич. - Может, жениха ищут. Там же Варвара Ярославовна скоро совершеннолетие отметит.
        - Да брось, - махнул рукой министр. - У неё там свои фавориты имеются. Да и потом, куда ей нулевика-то? Один раз полыхнёт, и поминай, как звали такого жениха… Хотя, стоп… А, может быть, специально не особо приближённых ищут?
        - Зачем?
        - Чтобы не жалко было, - ответил Державин-старший и недобро рассмеялся. - Ладно, там видно будет. Кстати, как у Никиты тренировки проходят?
        Министерская «Волга» как раз подъехала к крыльцу небоскрёба младшей ветви Державиных.
        - А ты сам зайди да спроси, - ответил Александр Игоревич. - Почти личным присутствием, так сказать.
        Никиту они нашли в саду, который раньше посещал разве что садовник. Юноша тренировался, причём так замысловато, что прибывшие не сразу поняли, в чём суть упражнений. Молодой человек с завязанными глазами пробирался сквозь развешенные на тонких, невидимых глазу нитях, колокольчики, стараясь не задеть те.
        В какой-то момент юноша совершил неловкое движение, пытаясь избежать прикосновения к нити, дёрнулся в противоположную сторону, но потерял равновесие. А вот затем он решил сделать кульбит, который по идее дал бы ему возможность встать на ноги, но тело в последний момент подвело, и он приземлился лишь на одну ногу. Вторую же резко подбросило вверх, срывая паутинки. А напоследок с неё слетела спортивная туфля.
        И приземлилась прямо старшему Державину в руку.
        Тот глянул на неё и начал смеяться.
        Поняв, что не один, Никита сорвал с глаз повязку и застыл в нерешительности, глядя на отца и деда.
        - Собирайся, золушка, - сказал Игорь Всеволодович, подходя и отдавая внуку обувь. - Ты едешь на бал.

* * *
        А АВТОРЫ НАПОМИНАЮТ, ЧТО КАЖДЫЙ 500-Й ЛАЙК ВОЗНАГРАЖДАЕТСЯ БОНУСНОЙ ГЛАВОЙ:-) МЫ НИ НА ЧТО НЕ НАМЕКАЕМ, НО ГЛАВА ДОЖИДАЕТСЯ СВОЕГО ЧАСА)))
        Глава 15
        БЛАГОДАРИМ ВСЕХ, КТО ПОДДЕРЖАЛ ЛАЙКАМИ. ГЛАВА ПОЛУЧИЛАСЬ В ПОЛТОРА РАЗА БОЛЬШЕ СТАНДАРТНОЙ И ЗАНЯЛА ЧУТЬ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. ПРИЯТНОГО ПРОЧТЕНИЯ!
        Поднимаясь на борт частного самолёта Игоря Державина, я думал не о том, о чём следовало бы. Но уже осознанно, не мечась с мысли на мысль.
        Меня посетили раздумья о том, что, будь я сейчас в компании Олега Чернышёва, ногой бы не ступил внутрь. И не только этого конкретного воздушного судна, но и вообще. И это несмотря на то, что я с одной стороны потомок летающих пауков, а с другой - из рода магов воздуха.
        Невезучесть нового друга выглядела тотальной и непоколебимой.
        Слава богам, сегодня я тут был без него. Зато в сопровождении деда - Игоря Всеволодовича Державина.
        Мы прошли через терминал для особо важных персон, где нам все учтиво кланялись. Возле трапа нас ждал экипаж в белой форме с шильдиками, изображающими воздушные потоки. Внутри встречали стюардессы. Их фирменные юбки были настолько выше колена, что я почувствовал некоторое движение в собственных штанах.
        Салон восьмиместного самолёта также был отделан белой кожей и деревом ценных пород. Когда пользуешься подобными вещами, самооценка повышается сама собой без какого-либо влияния извне.
        - Как тебе, нравится? - спросил дед, усаживаясь напротив меня.
        - Очень. Стильно и респектабельно, - отдал я должное классу воздушного судна.
        - Во-от! Не то что с простолюдинами водиться, так? - не упустил возможности подколоть меня дед с хитрой улыбкой.
        - Игорь Всеволодович, это всё в прошлом, - ответил я. - Сейчас у меня другие приоритеты.
        - Кстати, да, - оживился министр. - Я заметил перемены в тебе, и они мне весьма по душе. Отец рассказал мне про то, как ты установил связи с Громовой и через неё узнал важную информацию. Хвалю, - он несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя мне. - Я уже связался с Арсением Громовым и получил доступ к необходимой информации. Без тебя всё это затянулось бы или вовсе не открылось бы. Молодец, продолжай в том же духе.
        - Спасибо, Игорь…
        - Можно просто: дед, не чужие же.
        - Спасибо, дед, - сказал я и усмехнулся тому, как оно не шло этому импозантному мужчине, который совершенно не выглядел на свои годы. - Я оправдаю возложенные на меня надежды.
        - Я рад, что всё так повернулось в твоём случае. По крайней мере, теперь ты не лишён общения с такими же аристократами, как и ты. А это великое дело.
        - Это многое мне даёт, правда. Но ещё огромный вклад в рост моей самооценки вкладывает Ван Ли. Благодарю за него, - я рассыпался в благодарностях, не кривя душой. Такая политика поведения не раз и не два спасала меня в прошлом. Вовремя выказанная признательность частенько помогала налаживать связи даже с недругами, что уж говорить про деда.
        - Правда, полезен? - приподнял бровь Державин-старший.
        - Очень! Такие внутренние ресурсы раскрывает, которые я в себе никогда не подозревал. Вот и на вечеринке однокурсников благодаря его обучению отбился, - продолжил я в том же духе.
        - Вот тоже хотел похвалить, - дед погладил бороду, явно удовлетворённый и мною, и разговором, а затем нажал кнопку на подлокотнике своего кресла. - Ты достойно представил род Державиных.
        В этот момент стюардесса принесла два бокала с янтарной жидкостью.
        - Предлагаю выпить за перерождение шалопая в достойного представителя дворянства.
        Мы чокнулись и сделали по глотку. Жидкость приятно согрела пищевод и желудок.
        - И раз уж такое дело, прими от меня одну вещь, - продолжил Игорь Всеволодович, доставая небольшую коробочку.
        Я взял её в руки и открыл. Внутри лежали золотые запонки с фамильным гербом - кулаком, сжимающим букву «Д».
        - Ого! - я даже приподнял брови, рассматривая вещицу, и, судя по всему, удивление читалось на моём лице. - Но младшей ветви положены серебряные, - вспомнил я вдруг этикет.
        - Слушай, мы летим на императорский бал. Там будут всякие князья, важные графы и прочие мажоры. Так ты, по крайней мере, выделяться не будешь.
        - Кстати, хотел спросить: а кто там вообще будет? - вопрос был не праздный. Нигде в сети информации про императорский бал я не нашёл, не хотелось быть неподготовленным.
        - Император мне, конечно, не докладывал, но несколько фамилий знаю: Кропоткин, Чернышёв, Вяземский, Сабуров, Мамлеев и ещё человек двадцать. Всех не запомнил, извини.
        - Пока все, кого ты перечислил, с нашего курса, - тихо проговорил я, отставляя бокал на столик.
        Самолёт уже поднялся и взял курс на столицу. И, если Москва была столицей деловой и торговой, то Санкт-Петербург - самой что ни на есть настоящей.
        Я почувствовал некоторое беспокойство. Не так, когда ощущал грядущие перипетии, а вызванное, скорее, той картиной, что создавалась в моей голове из разрозненных частей.
        - Да, странный подбор кандидатов, согласен, - дед опустошил свой бокал и бросил долгий взгляд в иллюминатор. - Мы с твоим отцом тоже пытались разгадать, чем он обусловлен, и решили, что собрали всех, кого не жалко.
        - В смысле? - последнюю фразу деда я не понял совсем.
        - Слушай, вас собрали на смотрины, это очевидно практически для всех более-менее сведущих родов. А принцесса у нас, сам знаешь, с каким прибабахом.
        - Смутно, - ответил я истинную правду.
        Обратившись к памяти Никиты, которая с каждым днём становилась всё туманнее и туманнее, я смог выяснить только то, что у принцессы есть какие-то проблемы с магией. Но ничего определённого.
        - Я тебе сейчас расскажу одну историю. Только это государственная тайна, что бы ты понимал. Ни-ко-му, - и дед картинно приложил палец к губам.
        - Понял, - кивнул я, приготовившись слушать.
        - Так вот, пару лет назад к нашей принцессе приехал свататься князь германский из Изенбургов. Там вроде бы и отцы всё порешали, и молодых предупредили. Считай, что сватовство. Мероприятие серьёзное. У нас почти весь двор собрался. Оттуда всякие Гогенцоллерны и Каролинги приехали. Хорошо, из других стран никого не додумались позвать.
        - Всё так плохо? - спросил я, воспользовавшись паузой, пока дед прикладывался к вновь наполненному стюардессой бокалу.
        - О-о, - ответил тот, смакуя, скорее, историю, нежели напиток. - Дело в том, что фотки его в сети сплошь липа ретушированная. Его принцесса как увидела, так в слёзы. Ну, а что? Нос у него длиннющий и крючком, глаза в разные стороны смотрят, парик поверх плеши, да ещё и пузо из-под церемониального костюма лезет.
        - Я бы тоже заплакал, - сказал я, перенимая ироничный тон деда.
        - Ну, вот. А он, дурень, подумал, что это она от счастья, и давай к ней лезть целоваться-обниматься. Взрывом в трёх соседних залах окна вынесло в чистую. Потолок над тем местом белить пришлось слоёв в пять-семь. А князь тот получил глубокую депиляцию всего тела. По счастью никто серьёзно не пострадал. Но скандал был до небес. Едва откупились. Хорошо, хоть не землями, а технологиями автомобилестроения.
        - Ничего себе! Нет, о таком я точно не слышал.
        - Конечно, говорю же, государственная тайна. Так что, дорогой мой внук, держи себя достойно, но на рожон не лезь. Принцессе нравиться не нужно.
        - Вы разве не хотите в своём роду императора-консорта? - усмехнулся я. - Мне кажется, это сильно подняло бы наш престиж.
        - Никита, - дед наклонился ко мне и заглянул прямо в глаза. - Ты мне живым нужен, а не урной с пеплом в семейном склепе.
        От одной этой картинки шутить расхотелось. С другой стороны, так даже лучше: ни на что не рассчитывать, в гонке не участвовать, спокойно проводить время в высшем обществе Российской империи. Разве плохо?
        - Мы подлетаем, - сказал Игорь Всеволодович, выглянув в окно. - У меня сейчас дел по горло, так что сопроводить тебя не смогу. Но дам тебе своего водителя. У тебя сутки до приёма, я хочу, чтобы ты нормально оделся и привёл себя в порядок. Вот карта на предъявителя, мы с отцом туда денег закинули, но смотри, не загуляй. Я на тебя рассчитываю! - он ткнул в меня указательным пальцем. - Да, Михаил - водитель мой - лучшие магазины знает, так что не переживай, фея-крёстная обо всём позаботилась.

* * *
        Атмосфера в Санкт-Петербурге разительно отличалась от московской. Здания тут по большей части жались к земле и друг к другу. Словно пытались согреться в отсутствие тепла и солнца. В небе преобладали различные оттенки серого, впрочем, как и в разлившейся под ним Неве.
        Зато встреченные мною люди не были заражены московской суетливостью и даже говорили медленнее и весомее. Хотя, казалось, что торговых центров это не касалось. Внутри них всегда царила собственная атмосфера - купеческая.
        Вообще я всегда считал, что ходить по бутикам готовой одежды - занятие муторное. Через три-четыре модели костюмов всё сливается в единую мешанину, и понять, что тебе на самом деле нужно, становится трудно. Покупаешь то, на что укажет продавец. По крайней мере, такое у меня сложилось мнение.
        Однако, когда вокруг тебя вьются три-четыре молоденькие девочки, укомплектованные первоклассным набором прелестей, подворачивая тебе рукава и штанины, это не походит на скучный шоппинг. А уж когда тебе подносят разнообразные напитки, пока ты в ожидании сидишь в мягком кресле, тут ловишь вообще ни с чем не сравнимый кайф.
        «Лучше бы помедитировал, - буркнул в какой-то момент Архос. - А то тратишь время впустую».
        «О, давненько тебя не было слышно, - заметил я. - Это не впустую. Время, которое тратишь на то, чтобы нравиться себе, можно засчитать за медитацию. Куда пропал-то? Я уж соскучился».
        «Я - учитель магии аэрахов, а не спец по императорским балам, - брезгливо заметил Архос. - Хотя, не исключено, что чему-то полезному научиться удастся. Кстати, ты чувствуешь напряжение?».
        «Напряжение?»
        Сначала я подумал, что он об электричестве. И решил, что надо переспросить, так как ничего подобного я не чувствовал. А затем прислушался к себе и понял, о чём он говорит. В той части моей сущности, что принадлежала паучьему миру, а я её уже более-менее чётко научился определять, росла и ширилась тревожность. Эдакое чутьё, что что-то должно вот-вот произойти.
        Нет, я бы совсем не удивился, если бы рядом со мной сейчас был…
        - Никита! Ты тоже тут одеваешься? - в дверях бутика Волковского модного дома улыбалось очкастое лицо мага земли.
        - Привет, Олег, - ответил я, поднимаясь. - Да вот дед отправил, сказал, тут - высший класс.
        - Так и есть, - ответил друг, улыбаясь.
        Чувство тревоги росло и крепло. Пренебрегать им я не собирался, но и друга бросить на произвол судьбы не мог.
        - Может, пойдём, пройдёмся? - спросил я, когда Олег разобрался со своим заказом. - Я бы перекусить чего-нибудь не отказался.
        - С удовольствием, - ответил он, блистая новым костюмом с благородным коричневым отливом. - Тут недалеко есть «Литературное кафе», кухня просто огонь.
        Я сказал водителю, куда мы идём, и приказал ждать там.
        Мы с Олегом прошлись по Невскому, поделились мыслями о предстоящем бале и впечатлениями на тему того, что почувствовали, когда пришло письмо.
        - У меня, представляешь, братья с сёстрами дар речи потеряли, - во весь рот улыбался друг. - Они и в страшном сне не могли представить, что мне приглашение придёт, а им - нет. А отец сказал, понравишься принцессе, мы тебе зрение исправим. Представляешь? Прощай, очки!
        Я слушал его увлечённую болтовню и пытался сообразить, с какой именно стороны ждать опасность. Единственный минус в общении с Чернышёвым заключался в том, что неприятности могли нагрянуть откуда угодно.
        - Тут такое дело, - я пытался подобрать слова, чтобы не сильно спускать друга с небес на землю. - Не нужно тебе ей нравиться.
        - Да? Почему? Тебе место освободить? Дык, я…
        - Нет, мне тоже туда не надо. Короче, ты же знаешь, что из неё магия порой бесконтрольно хлещет? Особенно, если эмоции не те?
        - Что-то такое слышал, - он стянул очки с носа и принялся их протирать шёлковым платком с вышитым гербом Чернышёвых. - Думаешь, она и мужа спалит?
        - Если только он успеет им стать, - сказал я и рассмеялся собственным словам. - Одним словом, хочешь жить, забей на принцессу.
        - Эх, а так хотелось, чтобы папа мной гордился.
        - Э, брат, тут другим брать нужно.
        Внутри от предчувствия всё переворачивалось.
        «Архос, что это? - спросил я, не понимая, как реагировать. - Что происходит?»
        «Паучье чутьё, - отозвался наставник. - Тебя, определённо, ждёт что-то плохое впереди».
        «Это связано с моим другом?»
        «Опасность угрожает тебе».
        Это я и без него понимал.
        - Слушай, Олег, а другого места, где поесть нет?
        - В пешей доступности ничего больше достойного аристократов нет. Можем поехать куда-нибудь за город, в клуб.
        - Нет, пошли уже. Тем более, водитель меня там же ждёт.
        Чем ближе мы подходили, тем больше я косился по сторонам и примечал разные вещи. Вот подозрительный человек проходит мимо, там канализационный люк приоткрыт, на втором этаже здания напротив что-то дало блик, хотя никакого солнца и в помине нет. И так далее.
        Всё случилось перед самым входом в кафе.
        Второй и третий этаж того же здания занимала специализированная библиотека. Называлась она «Высокая Литература», о чём сообщалось на гигантской вывеске, высотой в оба этих самых этажа.
        Для того, чтобы зайти в кафе, мы должны были пройти прямо под ней. Ни обойти, ни укрыться. Но за несколько шагов до неё у Олега развязались шнурки на правом ботинке. А поскольку я смотрел куда угодно, но не на него, данное обстоятельство совершенно укрылось от моих глаз.
        И вот, не доходя до сверкающей вывески «Высокая Литература», мой друг наступил на собственные шнурки и с громким: «Ой!» - растянулся на асфальте.
        И, словно именно это вызвало цепную реакцию, со второго этажа сверзилась огромная сверкающая конструкция. Ровно на то место, где мы должны были бы проходить, если бы не патологическое невезение Олега Чернышёва. Хотя именно в этом случае я бы поспорил.
        - Главное, штаны целы, - офигевшими глазами глядя на образовавшийся завал впереди, сообщил мой друг. - А то меня отец убил бы.
        Не знаю уж почему, может быть, от несуразности всей ситуации, я рассмеялся, а вскоре меня поддержал и Олег.
        «Высокая Литература» нас не зацепила, как, по счастью, и остальных прохожих.

* * *
        На протяжении всей аллеи, ведущей к дворцу, и вдоль самого величественного здания расставили конструкции, внешне напоминающие фонтаны. Вот только вместо воды оттуда время от времени извергалось пламя. Устроители, как я понимаю, хотели подчеркнуть стихию, которой владела императорская семья. Только вот я больше вспоминал несчастного германского князя, уехавшего из этого дворца в новом комплекте одежды и без волос.
        Но куда большее воздействие имели расставленные всюду кареты скорой помощи и пожарные расчёты.
        - Интересно, куда столько? - задал риторический вопрос Олег, пытаясь посчитать хотя бы примерное количество техники, что пригнали ради бала.
        - На всякий пожарный, - сказал я, и друг ухмыльнулся каламбуру. - Вдруг несчастный случай какой…
        - Ты же понимаешь, что, если даже десятая часть всего этого пригодится, это будет уже не несчастный случай, а система.
        - Ну тебе-то это никак не мешает.
        - Я уникален, - Олег задрал подбородок и едва не навернулся, оступившись на ровном месте.
        Недалеко от крыльца нам встретилась группа подозрительно знакомых людей.
        - Привет, Никит, Олег! - князь Кропоткин махнул нам рукой. - Вас ждём и Мамлеева ещё.
        Мы подошли, и я внимательно оглядел собравшихся.
        - Странно, я думал, что наши тут в полном составе будут.
        - Молчи, печаль, - князь сделал жест рукой, словно отмахивался от меня. - Должны были присутствовать все. Но серия затмений ретроградного Меркурия сделала своё дело.
        - В смысле?
        - О, а вы не в курсе, что ли? Васильчиков в аварию попал в трёхстах метрах от дома, только отъехал. Забыл пристегнуться. Вместо бала - стоматолог. Горчаков и Щетинин ехали на Сапсане, сошёл с рельсов. Сашку Щетинина сразу в госпиталь отправили, он щит не успел активировать, а Лёха Горчаков людей спасал шесть часов кряду, ему просто не до бала. Оболенский успел доехать, всё нормально, но отравился за завтраком. Сейчас унитаз пугает. Звонил, просил, чтобы начинали без него, - он вымученно улыбнулся.
        Мы с Олегом переглянулись.
        - Нас тут тоже могло не быть, - сказал я, вспоминая рухнувшую вывеску.
        - Насчёт Олега не удивлён, но ты-то? - Фёдор явно был рад, что мы, несмотря ни на что, добрались в целости и сохранности.
        - А я за компанию, - сказал я, пожимая руки собравшимся однокурсникам. А затем меня, словно осенило. - А у вас никаких странностей не было?
        - Я должен был ехать с Горчаковым и Щетининым, но в последний момент оказалось, что старшему брату нужно сюда по делам, и он меня отвёз, - сказал Лев Куракин, который мне не особо нравился своим снобским отношением ко всему на свете.
        - Я только прибыл из-за границы, - Михаил Елецкий, сам по себе всегда отстранённый, и сейчас не блистал многословием.
        - Я доехал нормально, - ответил Кропоткин. - Но потом сообщили, что моя машина попала в аварию. А я с отцом ехал, он рассказывал, что нравится принцессе. Тут ничего не ел, нигде не останавливался, сразу во дворец.
        - Странные дела творятся, - подвёл я итог. - Такое ощущение…
        Меня прервала громкая классическая мелодия из телефона Фёдора.
        - Прости, - сказал он, - Ренат Мамлеев, - а затем в трубку: - Да! Что? Да как так-то? Ладно, береги себя, лечи ногу. Сегодня уже вряд ли, а завтра зайдём к тебе.
        - Так, рассказывай, - попросил я побледневшего Кропоткина, когда тот закончил разговор.
        - На подходе к дворцу его сбил сумасшедший на электросамокате и сломал ему ногу, и теперь Ренат вместо бала оказался в императорской больнице, где его готовят к операции.
        - Чудненько, - резюмировал я. - Кто-нибудь читал про десять негритят?
        На меня посмотрели осуждающе.
        - Да ладно, шучу я. Идёмте внутрь, пока самокатчик до нас не добрался? Правда, я не уверен, что там будет безопаснее.
        Если снаружи дворец выглядел очень ярко и царственно, как и полагается подобным строениям, то внутри всё было слишком.
        Каждая деталь была излишне выпячена и буквально кричала о своей дороговизне. Золотые колонны, янтарные мозаики, бриллиантовые подвески на люстрах, персидские ковры, картины, скульптуры… И вот всё это буквально перехлёстывало через край.
        И тут я понял, что у моей семьи отличный вкус и они предпочитают стиль современного минимализма, а не вот эту архаичную вычурность.
        Мы с ребятами решили держаться вместе и особо не разбредаться. Было совершенно неясно, что происходит, а значит, наша безопасность зависела целиком и полностью от нас. Впрочем, моё чувство тревоги сегодня молчало.
        Хотя, нет, не так. Не молчало. Вчера, после обрушения вывески оно уменьшилось, но не погасло совсем, а так и тлело назойливым огоньком.
        В назначенное время вышел глашатай и объявил:
        - Осенний бал в честь молодого поколения - будущей опоры государства объявляется открытым. Встречайте хозяйку вечера - Её Императорское Высочество Варвара Ярославовна.
        Из специальных дверей за спиной глашатая появилась фигурка в вечернем платье, цвета пламени со стилизованными огоньками на подоле.
        Парни, стоящие рядом, даже присвистнули.
        - А вживую-то она куда красивее, чем на всех этих фотках в сети, - заметил Фёдор Кропоткин.
        - Принцесса всё-таки, - я пожал плечами, не совсем понимая восторги парней.
        Пока проходило торжественное открытие, Олег мне тихонечко, едва слышным шёпотом рассказывал, кто есть кто. А я не уставал поражаться его знаниям. Казалось, он знает в лицо всю знать империи, и может рассказать чуть ли не самую подробную биографию каждого. К счастью, он ограничивался общими сведениями.
        Перед тем, как объявили первый танец, к нашей группе подошла одна из фрейлин Её Императорского Высочества и что-то прошептала на ухо Льву Куракину, отчего тот задрал нос чуть ли не в потолок и проследовал вслед за фрейлиной, поглядывая на нас снисходительным взглядом.
        Он считал, что это большая удача. А я вспоминал слова деда по поводу урны с пеплом в семейном склепе.
        Хотя, в целом, обстановка мне очень нравилась. Была только молодежь, никаких матрон, зорко следящих за дочерями, и скучных деловых разговоров между главами родов. Здесь был всего один человек старше тридцати - древний старичок старше семидесяти, но не по годам бодрый. Чем-то отдалённо он напоминал деда Державина. По словам Олега, это был Виталий Разумовский, когда-то гроза империи и глава службы безопасности Его Императорского Величества. А ныне почётный пенсионер империи. Вызвали его, судя по всему, для обеспечения безопасности мероприятия.
        Все остальные - молодые люди со всех концов нашей бескрайней Родины из более-менее знатных родов. Прекрасную половину сегодня представляли барышни из Смольного института благородных девиц. Одеты и причёсаны они были настолько одинаково, что я бы не рискнул знакомиться ни с одной, так как потом просто не смог бы понять, с какой именно познакомился.
        - О, - привлёк моё внимание Олег, - а вот это очень интересная личность.
        Возле тяжёлых штор стоял молодой человек наших лет, в котором, однако, никак не удавалось угадать благородное происхождение. По его замедленным и неточным движениям можно было предположить, что он уже прилично пьян. Несмотря на то, что шампанское только начали разносить. Присмотревшись, я увидел, как он достаёт из внутреннего кармана фляжку и делает жадный глоток.
        - Граф Люберецкий, - многозначительно добавил мой друг.
        - Не помню таких, - сказал я. - Это из малых родов?
        - Из новых, - поправил меня Олег. - Графский титул за неизвестные заслуги получил отец этого шалопая. И вот посмотри, ему только золотого пистолета не хватает или подобной цацки. Говорят, тот чуть ли не купил этот статус, но такое невозможно вроде бы.
        Пил молодой граф, как не в себя. Только за время первого танца он заменил флягу на новую. И как только его пропустили? - подумал я, и тут же чувство тревоги привычно стало затапливать мой организм.
        - Давай держаться вместе, - сказал я Олегу. - И будь готов ко всему.
        - Опять? - грустно вздохнул тот.
        - Ты-то вообще всегда должен быть готов ко всему.
        - Это да, - с прискорбием согласился друг.
        Закончился первый танец, в котором мы решили не участвовать, предпочтя осмотреться. К нашей группе вернулся Лев Куракин.
        - Как мы смотримся вместе с принцессой? - свысока, чуть ли не через губу спросил он у нас. - Мы же просто созданы друг для друга, не так ли?
        Фёдор Кропоткин закрыл рот рукой и тихонько хрюкнул в него, стараясь не рассмеяться на весь зал.
        - Да, вы неплохо смотрелись. Но, полагаю, сегодня все будут прекрасно выглядеть рядом с принцессой.
        - Ты не понимаешь, - Лев говорил так, словно не потанцевал с Варварой Ярославовной, а уже женился на ней. - Я не случайный выбор. Наша семья уже роднилась некогда с императорской. Полагаю, всё это мероприятие лишь декорации к тому, чтобы объявить меня избранником принцессы.
        Кропоткин и его близкий друг отошли в сторонку и пытались подавить рвущийся наружу хохот.
        - Послушай, - миролюбиво сказал я, - в двенадцатом колене все мы - родственники, так что этим кичиться не надо. У всех у нас великие предки, иначе нас тут просто не было бы. Но сейчас важны не они, а достойные потомки. А вот с этим не у всех порядок, правда?
        Куракин побагровел, а затем глянул мне за плечо и побледнел.
        Я обернулся и увидел в нескольких шагах от себя принцессу. Оказалось, что она слышала каждое моё слово. Поймав мой взгляд, она чуть склонила голову, словно согласилась с моим заявлением и уже собралась уходить, когда произошло непредвиденное.
        Сделав очередной глоток, граф Люберецкий на нетвёрдых ногах поспешил к принцессе.
        Мой внутренний датчик тревоги взвыл.
        - Защиту, быстро! - крикнул я Олегу и находившемуся рядом Фёдору.
        Я успел увидеть, как среагировал Виталий Разумовский, бросившийся наперерез Люберецкому. Но он был очень далеко.
        - Принцесса, - заплетающимся языком, но очень громко заявил граф. - Следующий танец вы должны отдать мне. Я прошу вас.
        - Отойдите, - с холодной яростью заявила принцесса. - Вы пьяны!
        - Всего один танец! - настаивал этот суицидник.
        Варвара вошла уже в круг фрейлин и институток, но Люберецкий сделал рывок за ней и схватил принцессу за руку.
        - И вы поймёте…
        Договорить он не успел, вспышка света ослепила присутствующих, а затем оглушило звуком взрыва. А после всё, что смогла, смела взрывная волна.
        Глава 16
        От переизбытка адреналина я поставил такой щит из эфира, что прикрыл не только сокурсников, но и ещё несколько человек. В какой-то момент я подумал, что зря это сделал, так как у каждого из них отработала собственная защита, знали, куда ехали. Но когда ревущее пламя стало просто ослепительным, сквозь моё эфирное прикрытие на него вполне можно было смотреть.
        Закончилось всё так же резко, как и началось. Словно по щелчку пальцев.
        Тишина и всеобщая оторопь.
        Некоторое время, единственной движущейся фигурой была принцесса в обгоревшем платье. Она, быстро-быстро семеня ножками, добежала до двери, через которую вошла в зал, и стремительно скрылась за ней.
        Словно только этого и ждал, граф Люберецкий обрушился на пол. Его одежда почти полностью сгорела, а плоть в некоторых местах обуглилась, источая запах палёного мяса.
        Всё это заняло секунд десять, не больше. А затем всё снова переменилось.
        В зал вбежали медики с носилками и пожарные со своими приспособлениями. В динамиках тут же включили классику, но в современной обработке, такую, что и молодёжи не зазорно послушать.
        Обслуживающий персонал зажёг потухшие свечи и поменял сгоревшую иллюминацию. Самым неожиданным оказалось действо, когда несколько человек с раздвигающимися лестницами удалили с потолка закопчённые панели и повесили свежие.
        Буквально через минуты уже ничто не напоминало о случившемся. Даже запах убрали. Чувствовалась длительная тренировка.
        Пострадавших оказалось несколько. Конечно, по уровню увечий никто не смог бы тягаться с графом Люберецким, которому предварительно поставили ожог третьей степени. Но всё же приятного мало. Из приглашённых кавалеров задело лишь одного. Он заболтался со знакомой фрейлиной и не успел отработать защиту. Та, что была, рассчитывалась на явно меньшее воздействие.
        Фрейлины, к слову сказать, были защищены лучше всех остальных. Им щиты делал сам император, поэтому ни одну из них не зацепило. А вот институтки подобным похвастаться не могли, поэтому трое из них, находившихся ближе всего к Варваре Ярославовне, получили ожоги разной степени тяжести. Ещё у двух барышень сильно обгорели платья.
        Но уже через десять минут от всего этого не осталось и следа. Можно было развлекаться и веселиться, не задумываясь ни о чём. Словно ничего и не было.
        А ещё минут через пятнадцать как ни в чём не бывало к нам присоединилась принцесса. Только в другом платье. И в невидимом защитном коконе, благодаря которому никто из парней не решался подойти к ней. Ещё бы, они теперь видели всё.
        Я глянул на Льва Куракина. Всё высокомерие с того как ветром сдуло. Видимо, задумывался теперь, стоит ли ему продолжать настаивать на своей приближённости к императорской семье или нет.
        - Эх, - сказал я Олегу, когда мы с ним взяли по фужеру шампанского у разносчика, - с каким бы удовольствием я сейчас бы оказался в императорской библиотеке, штудируя нужные мне книги.
        - Знаешь, - ответил на это друг с ехидной улыбкой, - если бы тебя за этим поймали, то полыхал бы ты куда ярче нашего дорогого графа.
        Я аж шампанским подавился.
        - Думаешь, всё так жёстко? - спросил я, откашливаясь. - Это всего лишь книги!
        - Не зря же их сожгли, оставив единственный экземпляр?
        - Это когда было-то? Лет двести назад?
        - Ну, дорогой мой, - Олег почти с идеальной точностью копировал Константина Антоновича, нашего преподавателя «Права». - Если бы эти книги были бы уже разрешены к прочтению, то вполне очевидно, их отпечатали бы ещё и распределили по библиотекам. А так по всему выходит, что они до сих пор несут с собой некую запрещённую идеологию либо призывают к чему-то нехорошему.
        Он так увлёкся пародированием, что не заметил, как к нам подошли остальные ребята из группы. Я же никак не мог его предупредить, так как закрыл ладонью рот, чтобы не разбрызгать тот глоток шампанского, что отпил перед самым началом его речи.
        Услышав точную копию своего учителя, ребята тоже начали смеяться, чем привели Олега в чувство. Тот закрыл рот и выпучил глаза, глядя на меня.
        - Вы о чём тут? - с весёлой улыбкой спросил Фёдор Кропоткин.
        Его белый с иголочки костюм, казалось, совершенно не пострадал при взрыве. Судя по всему, артефакт с собой ему выдали мощный.
        - Да что-то про домашнее задание вспомнили, и тут Олега понесло, - не задумываясь выкрутился я.
        - Кстати, да, ребят, а что на дом-то задавали? - услышав про учёбу, спросил Лев Куракин. Судя по всему, он решил вернуться в Москву. - А то я что-то последние пару дней проболел.
        Тем временем бал потихоньку перевалил через экватор. Полагаю, если бы не эксцесс со взрывом, всё было бы веселее и бойчее, но теперь общая атмосфера стала значительно унылее, нежели в самом начале. И если после первого танца кавалеры едва не сражались за возможность предложить принцессе танец, то сейчас желающих значительно поубавилось. Мы с Олегом наблюдали, как приходилось вызывать кавалеров из числа собравшихся. И шли те с явной неохотой. Хотя отказать, конечно, не смели.
        Ещё одним ярким штрихом этого вечера оказалась драка. Нормальная такая драка на кулаках в лучших русских традициях. С чего всё началось, мы так и не поняли, так как обратили внимание на двоих юношей, когда те уже общались друг с другом на повышенных тонах. Потом ходили слухи, что они не поделили одну из институток. Правда, саму виновницу так и не нашли.
        - Вызываю вас на бой! - закончил пикировку один из незнакомых нам ребят.
        - Согласен! Когда и где?
        - Да хоть сейчас!
        Мы с Олегом переглянулись. Нет, ну правда? Не могут сдержать гормоны до конца приёма?
        Двое выбрали себе секундантов и вышли на улицу. За ними устремилась ещё половина гостей. Ещё бы, такое зрелище.
        Мы на улицу не пошли, но стояли у окна, так что нам всё было прекрасно видно. И не заметили, как компанию нам составил Виталий Кириллович Разумовский. Надо отдать ему должное, подошёл он совершенно бесшумно. И неясно в какой момент.
        - Вот зачем превращать приём в балаган? - задался я вопросом, когда двое на улице скинули пиджаки и засучили рукава белоснежных рубашек. - Хочется подраться? Дождитесь темноты, зайдите в неблагополучный район, поговорите по «имперфону», - всё, адреналин и приключения обеспечены.
        - Да, неприятно, - согласился Олег.
        Тем временем разгорячённые кавалеры принялись кружить друг вокруг друга, не смея ударить.
        - И вот зачем это всё? - я в сердцах махнул рукой. - Вызвал на поединок, - бей, чего нюни-то распускать?
        Справа от меня раздались негромкие хлопки, и я резко обернулся. Разумовский смотрел на меня оценивающе.
        - Не смущайтесь, юноша. Просто это самая здравая мысль, которую я сегодня слышал.
        - Вы согласны? - спросил я у него.
        - Абсолютно согласен. И с тем, что императорский дворец не место для петушиных боёв, тоже.
        Мы с Олегом улыбнулись и продолжили смотреть в окно. То, что произошло и поединком-то назвать было сложно. Мне кажется, мой друг и то больше экшена произвёл бы своими падениями и неожиданными действиями.
        Двое кружились-кружились, затем один-таки решился ударить, но промахнулся.
        - Да, не та пошла молодёжь, - сказал, наблюдавший за этим Разумовский и усмехнулся. - Мы бы в своё время уже в кровавых соплях тут друг друга гоняли.
        - Да нормальная молодёжь, - ответил я на это. - Просто представители не те. Вы даже не представляете, насколько сильно хочется выйти и накостылять обоим, чтобы это поскорее закончилось.
        - Полноте, молодой человек, - рассмеялся Разумовский. - Я же шучу.
        И тут один из парней всё-таки взял себя в руки, да и зарядил другому в нос. Ярко-красные капли крови на белоснежной рубашке моментально отрезвили обоих. Они ещё немного попререкались, но всё тише и тише, затем оделись и уехали домой.
        Бал вступал в заключительную фазу.
        Принцесса ещё раз переоделась, но уже ни с кем не танцевала, а просто сидела на небольшом кресле, стилизованном под трон и наблюдала за происходящим с возвышения. Мы с Олегом тоже весь вечер провели за тем же занятием. Оказывается, довольно увлекательная штука.
        - О, а этот что тут делает? - по привычке мой друг задавал сам себе риторические вопросы.
        - Ты про кого? - мне тоже было интересно.
        Разумовский уже ушёл, всё-таки при нём мы чувствовали себя немного не в своей тарелке, и мы снова болтали, согревая в руках высокие бокалы с пенящимся напитком.
        - А вон видишь в самом тёмном углу толстенький стоит. Бьюсь об заклад, он там с самого начала стоит, но мы его не замечали. Это Вяземский Павел Ильич. Дед у него в торговле. В своё время отличный купец был, все желали иметь с ним дело. Потом ушёл в тень. Что же до Павла - личность ординарная, ни в чём таком эдаком замечен не был. Но четвёрка, не чета нам всем присутствующим.
        - Хм, а что он тут тогда делает? - спросил я, заранее понимая, что вряд ли кто-то мне даст ответ.
        Олег пожал плечами.
        - Понятия не имею, - сказал мой друг, отводя взгляд от Вяземского. - Насколько я знаю, он вообще социопат, и подобные тусовки на дух не переносит. Поговаривают ещё, что он - эмпат, но род по этому поводу хранит молчание.
        И тут моё затихшее на время чувство тревоги снова шевельнулось. Но не сильно, а так - ленивенько. Я решил глянуть на толстяка магическим взглядом, но настолько аккуратно, чтобы никто ничего не заметил.
        И увидел.
        Под маской спокойного и обстоятельного человека жался в угол мальчик, не желавший быть взрослым. Образно говоря, его внутреннее я сейчас вжималось в самый тёмный уголок естества и обливалось потом. Вот-вот сорвётся. Но всё это было не спроста. Не само собой.
        Практически сразу я увидел, что на него оказывается магическое воздействие. Как раньше я видел паутинки заклинаний тех, кто нападал на нас на вечеринке, так сейчас я видел паутинку внушения. Вяземского пытались вывести из равновесия, и у них это практически получилось.
        Я поставил линзу. Постарался сделать это, как можно более незаметно, но, конечно, если бы кто-нибудь присмотрелся, обязательно увидел бы её. Сначала я вообще хотел отзеркалить заклятие, но понял, что вот как раз это привлечёт совершенно не нужное внимание. Я уменьшил воздействие до того минимума, на который был способен.
        Павлу Вяземскому тут же значительно полегчало, и я решился подойти к нему.
        Но сделать это без прикрытия означало раскрыть себя с ног до головы.
        - Олег, - попросил я друга. - Возьми, пожалуйста, шампанского, и вылей на меня, но так, как умеешь только ты.
        - В смысле?
        - Мне надо переброситься парой фраз с Павлом Ильичом, - шёпотом проговорил я. - Его пытаются вывести из себя. Ты меня обольёшь, я направлюсь в уборную и встречусь с ним по пути.
        - А, - кивнул Олег, - хорошо.
        А в следующий момент Олег резко повернулся, нелепо взмахнул руками, в одной из которых был бокал с шампанским, и окатил меня напитком.
        Я притворно тяжело вздохнул, поддержав друга за руку, чтобы тот не потерял равновесие и не упал, а затем отправился вдоль стены в сторону уборной приводить костюм в порядок.
        Проходя мимо Вяземского, я невзначай зацепил его плечом и остановился для извинений:
        - Прошу прощения, - быстро и громко проговорил я, протягивая опешившему парню руку, и тут же добавил значительно тише, так, чтобы слышал только он, - на тебя пытаются магически воздействовать. Если не хочешь повторить судьбу предыдущего факела, уходи.
        Я пожал его пухлую руку, оказавшуюся на удивление сильной.
        - Извинения приняты, - ответил он мне довольно громко, чтобы окружающие слышали, а одними губами произнёс, - спасибо, Державин?
        Я только молча кивнул и, не глядя более на Вяземского, удалился в уборную почистить костюм.
        Когда я вернулся через пять минут, то наблюдал, как Павел Ильич Вяземский спешно покидает императорский бал. Затем окинул взглядом дворцовый зал, и в голове у меня что-то щёлкнуло. Из трёх с чем-то десятков претендентов на руку дочери императора по словам моего деда осталось меньше половины. Вот это отсев. Интересно, кому это выгодно?

* * *
        - Ваше Императорское Величество, рад видеть вас в добром здравии, - Виталий Кириллович низко склонился перед отцом-императором, словно и не шёл ему уже девятый десяток.
        - Благодарю вас, - ответил император и встал с рабочего кресла.
        Встреча проходила в небольшом рабочем кабинете монарха. Считалось, что он совершенно защищён от прослушки. В своё время сам Разумовский приложил немало сил к тому, чтобы это было действительно так. Хотя, конечно, нельзя исключать, что кое-кто мог бы услышать, что происходит внутри этих стен. Правда, сейчас он и сам был тут.
        - Я слышал, бал был омрачён множественными эксцессами, - император подошёл к бару и налил себе в бокал со льдом благородной янтарной жидкости. - Ваших рук дело, Виталий Кириллович?
        - Отчасти, Ваше Императорское Величество, только отчасти. Проверял молодёжь на прочность.
        - Что ж вы так? - тон императора, казалось, отчитывал бывшего начальника собственной безопасности, но улыбка говорила об обратном. - Молодое поколение у нас нынче хрупкое. Нельзя с ним так грубо.
        - Прошу простить меня за методы, конечно, но вам же не нужны во дворце нюни и слюнтяи, которые в случае чего первым делом будут думать о себе, а не о Варваре Ярославовне?
        - Так-то это вы верно подметили, Виталий Кириллович. Но всё-таки вот тот факел в первой половине бала был вообще ни к чему.
        Император прохаживался взад-вперёд по кабинету в такт своим мыслям. Разумовский следил за ним глазами. Он прекрасно знал эту манеру монарха. Сейчас его величество прислушивается исключительно к своим собственным мыслям. Поэтому их надо правильно озвучить.
        - Ах, нет, увольте! Тут я совершенно ни причём, - Виталий Кириллович поднял руки ладонями вперёд, словно показывая их чистоту.
        - Очень интересно. Это что же он, сам по себе смертник?
        - Выходит так, - согласился Разумовский. - Да вы поймите, он не из благородных. Титул достался его отцу за то, что прикрыл собой вашего покойного батюшку при покушении.
        - Ну вот же, значит, что-то возвышенное в нём всё-таки есть, - император отпил глоток из своего бокала и посмаковал во рту.
        - Если бы, - улыбнулся Виталий Кириллович. - Его кинули под заклинания мои люди, потому что не успевали прыгнуть сами. Заварушка там была с революционерами. А титул ему дали, чтобы держал язык за зубами. И вот теперь сынок унаследовал, который слово этикет путает со словом этикетка.
        - Как же он попал на бал? - изумился отец-император.
        - Это уже вопросы к нынешнему начальнику службы безопасности. В моих списках его точно не было.
        - Ладно, опустим. Давайте перейдём к остальным.
        - Мало. Очень мало достойного материала, - посетовал Разумовский. - Совершенно никуда не годятся.
        - Ну Варвару-то негоже одну оставлять. Совсем с ума сойдёт девка, - с глубокой отцовской печалью проговорил император. - Не будь она с этой своею особенностью, я бы ей волю дал, с кем хочешь крути, лишь бы дворянин. И чтобы за пределы дворца не особо-то.
        - Да это всё понятно, - согласился Виталий Кириллович. - Ладно, давайте посмотрим на наших претендентов. Вот эти сразу отсеялись: он показал несколько личных дел. Не смогли доехать. Понимаете, да? В наше время, если тебе письмо от императора пришло, ты умри, но на бал, чтобы был, как штык. А эти - нет, отговорки ищут.
        - Может, наказать для острастки? - поинтересовался монарх.
        - Они себя сами уже наказали, - ответил Разумовский. - Пускай теперь ищут себе невест. И близко к Варваре Ярославовне по красоте никого не найдут.
        - И то верно.
        - Так, кто у нас дальше? Вяземский. Древний род, уважаемые предки. Эмпат четвёртого уровня. Пригласили, полагая, что его силы будет достаточно, чтобы сдерживать выбросы силы вашей многоуважаемой дочери. Вообще хотелось в эту сторону покопать, а не только на нулевиков ставить. Но, к сожалению, юноша доверия не оправдал. Скрылся во второй половине мероприятия. Положиться на него будет сложно. Опять же, вместо защиты вашей дочери может предпочесть спасение собственной шкуры.
        - Да уж, - тяжело вздохнул император. - Времена такие, все только за личное радеют, и мало кто - за общее.
        - Вы зато надёжа-государь, только за общее благо и боритесь, - скорее по привычке лизоблюдствовал Разумовский с учтивой улыбкой.
        - К счастью, не один, не один, - расплылся в улыбке от похвалы император.
        - Так, этих я вообще упоминать не хочу. Одного застукали на лестнице с институткой, эти двое драку учинили в разгар мероприятия. Дальше. Лев Куракин. Ну это тот индюк, ей-богу, не успел потанцевать с принцессой, так сразу грудь выпятил и давай с друзьями через губу разговаривать. Неприятный тип, одним словом. И заносчивый.
        - Можно его будет пресс-атташе сделать, - улыбнулся император и снова пригубил жидкость из бокала. Затем подумал и сел в рабочее кресло.
        - Шутить изволите? - осведомился Виталий Кириллович. - Нас с вами потом обвинят в совершенном неумении выбирать кадры на публичные места. А чем вам нынешний-то Пескоструев не угодил?
        - Да он порой такую чушь мелет, что мне самому стыдно. Но отвлеклись мы, продолжай.
        - Кропоткин - вот этот ничего, можно присмотреться. Весёлый, шебутной, заводила, душа компании. Предки чисты перед короной, как стёклышко. Чернышёв - аналогично. Правда, замечена за ним одна особенность. Такое чувство, что проклятие на нём: постоянно что-то опрокидывает, спотыкается, падает, промахивается и так далее. Вот только никакого проклятия никем не обнаружено.
        - Нет уж, нам и одного несчастья бесконтрольного в семье достаточно, - отмахнулся император от перспективы такого зятя.
        - Вот и я так думаю. Вычёркиваем. Державин… Пу-пу-пу, - выдохнул Виталий Кириллович. - Тут, пожалуй, воздержусь от комментариев.
        - Почему? - император удивленно взирал на бывшего начальника службы безопасности. Уж чего-чего, а комментариев у него всегда хватало в отношении любого из придворных.
        - Да как-то что-то я не знаю. Ведёт себя достойно, слова говорит правильные, но вот совсем недавно был замечен в связях с простолюдинами и даже задержан по обвинению в краже. Обвинения, конечно, не подтвердились, но пятно на репутации никуда не делось. Как говорится, осадочек-то остался.
        - Эх, - вздохнул государь-император. - Такая огромная страна, а дочь-то выдать и не за кого.
        - Ну почему же? - усмехнулся Разумовский. - Ещё не вечер.
        - Так-так-так, - оживился монарх. - Что предлагаете?
        - У нас осталось двенадцать кандидатов, которые в этот вечер повели себя достойно. Дюжина. Давайте наблюдать за ними дальше. Вдруг разглядим самородок в этой куче… в этом соцветии достойных фамилий.
        - Экий хитрец, - рассмеялся император, наливая себе ещё. - Что ж, одобряю. Поглядим - увидим.

* * *
        Стасу Громобою совершенно не нравилось, как продвигается расследование. Все ниточки, которые он нащупывал, либо вели в никуда, либо рассыпались в прах.
        Наёмник, которого ликвидировал Державин, абсолютно точно выполнял чьё-то задание, но чьё именно, узнать пока не удавалось. С остальными нападавшими он сошёлся уже в тюрьме, и они были уверены, что участвуют в обычном избиении неугодного.
        Ключи, которыми открыли камеру, были утеряны ещё месяц назад. По показаниям магров, упали в шахту лифта, где и сгинули. Поиски, организованные через некоторое время, ничего не дали. Дед-лифтёр, что отвечал за доступ в шахту, тихо помер через некоторое время после этого события. Вроде как от сердечного приступа.
        Оставалась ещё одна ниточка, а точнее, основной подозреваемый в злоключениях Никиты Державина в тюрьме. Некий магр нижнего звена - Пустырников. После инцидента он сразу же был уволен, а сейчас находился под следствием за взяточничество и превышение должностных полномочий.
        Только вот найти его из-за этого оказалось более, чем сложно. Видимо, он боялся и прятался, как мог. Информацию о местонахождении Пустырникова пришлось добывать, задействовав множество связей. Стас подкараулил его в одной из тёмных подворотен, когда тот наведывался в ночной магазин за очередной порцией горячительного.
        Громобой не стал рассусоливать, а прижал бывшего магра к стене, приподнял над тротуаром и приставил ему к лицу блокирующий артефакт, чтобы тот и не подумал применить магию.
        - Мне нужна информация, - сказал Стас. - Расскажешь, как на духу, и я тебя отпущу.
        Пустырникова перекосило в кривой ухмылке. Словно всё это не значило для него ровным счётом ничего. Громобой даже решил, что бывший магр уже чувствует себя приговорённым к смерти.
        - Я слишком мало знаю, - прохрипел придушенный Пустырников.
        - Ты принимал Державина? - Стас немного ослабил хватку.
        - Я, - ноги магра снова коснулись земли; запираться он явно не собирался, видимо, понял, кто к нему обратился.
        - Почему отправил не в СИЗО, а сразу в тюрьму?
        - Вы просто не понимаете, - обречённо заявил Пустырников. - Это страшные люди.
        - Кто? Вам приказали? Кто это сделал? - предчувствуя настоящую добычу, Громобой оживился, его ноздри раздулись, как у хищника.
        Бывший магр помотал головой.
        - Никакой информации. Всё анонимно. Примерно за неделю до событий я получил сообщение, что на моё имя лежит пакет.
        - Как получил сообщение? - Стасу была важна любая зацепка.
        - Нашёл отпечатанную записку в кармане и сжёг после прочтения, - предваряя вопросы, поспешил заявить Пустырников. - Там были координаты, где меня ждал пакет с наличкой и инструкциями. И никаких следов, отпечатков. Я проверял. Но хуже всего, что они написали… они сказали… - он затих, то ли подбирая слова, то ли передумав говорить.
        - Что сказали? - Громобой снова крепче прихватил воротник бывшего магра.
        - Что убьют сначала мою жену, а затем моих детей, если я не соглашусь, - обречённо просипел магр.
        - И что ты должен был сделать?
        - Перевести Державина в конкретный блок и обязательно оставить ему предмет гардероба с гербом рода, чтобы его смогли безошибочно опознать.
        - А одиночка? Ключи от камеры? - не успокаивался Стас.
        - В одиночку не я распределял, а Вестовой. Но он по инструкции действовал. За драку - одиночка.
        - Остались деньги? Инструкция?
        Пустырников отрицательно покачал головой.
        - Зря вы копаете, - проговорил он растрескавшимися, явно искусанными губами. - Вас тоже не пощадят. Это страшные люди. Они уничтожат всех, кто встанет на их пути.
        - Ещё посмотрим, кто кого, - сказал на это Громобой, отпуская бывшего магра.
        Глава 17
        Столичный особняк Державина-старшего сильно отличался от московского небоскрёба. Здание поднималось вверх всего лишь на пять этажей и имело все те же излишества, что и остальные дома в этом северном городе.
        - Как тебе мероприятие? - спросил меня дед, приняв следующим утром в своём кабинете. - Слышал, с огоньком провели, - он усмехнулся, хищно обнажив белые зубы.
        - Не то слово, - согласился я, подхватывая общий тон беседы. - Такой фейерверк забабахали, любо-дорого. Одного графа вообще чуть не порвало.
        Вообще я пришёл к выводу, что с дедом мне общаться легче всего из родни. С Кариной, конечно, тоже довольно просто, но всё-таки она - девчонка, и некоторые темы с ней не обсудишь. А вот с Игорем Всеволодовичем, мне казалось, можно говорить о чём угодно. Главное, найти правильный тон.
        - Думать надо, куда прёшь, - резюмировал дед, качая головой. - Это ему ещё повезло, что рядом отца-императора не оказалось. А то и пепла не нашли бы, чтобы схоронить.
        Дед сидел за своим рабочим столом и пил утренний кофе. Судя по запаху, обильно разбавленный вкусным ликёром.
        - Мы, честно говоря, вообще удивились, что на мероприятие такого уровня пригласили подобного типа. А он ещё пронёс с собой горячительное и успел набраться за неполный час.
        Я сидел в удобном кресле напротив и потягивал свой кофе, в котором, правда, кроме самого кофе, были лишь сливки.
        - За это ещё в собственной безопасности головы полетят, - задумчиво проговорил Державин-старший. - С трудом могу себе представить, чтобы нечто подобное было при предыдущем начальнике.
        - Его фамилия случайно не Разумовский? - уточнил я.
        - Да, - дед поднял на меня удивлённые глаза. - А ты откуда знаешь?
        - Так он вчера на балу был. Такой милый дедушка, ни за что бы не подумал, что он - какой-то там легендарный начальник императорской безопасности.
        - Милый дедушка, говоришь, ну-ну, - скривился Игорь Всеволодович. - Эта кобра столько заговоров в зародыше передавила, что тебе и не снилось. Если увидишь его на улице, лучше перейди на другую сторону от греха подальше.
        - Буду с ним осмотрительнее, - пообещал я. - А насчёт другой стороны улицы - не всегда помогает. На нас тут с Олегом Чернышёвым чуть вывеска высотой с двухэтажный дом не упала. Точнее, вывеска-то упала, но никого не зацепила.
        - Думаешь, покушение? - насторожился дед и весь подобрался в кресле. - Почему сразу не сообщил? Вообще, тут постоянно что-то на кого-то падает, но в твоём случае я бы был начеку.
        - Похоже на покушение, - согласился я. - Или, точнее, не попытку запугать.
        - С чего такие выводы? - я во второй раз поймал себя на том, что дед разговаривает со мной на равных, и мне это ужасно нравилось.
        - Только из наших треть не доехала… - многозначительно сказал я.
        - Ну не доехала и не доехала, - отмахнулся дед. - Главы родов решили подальше их держать от источника неконтролируемых воспламенений.
        - В том-то и дело, что - нет. Все выехали, как полагается. Но кто-то в аварию попал, другие на поезде ехали, который с рельсов сошёл. А одного вообще перед входом на территорию парка самокатчик сбил, - я так разгорячился, что не заметил, как вскочил с кресла и подошёл к самому столу.
        - Это меняет дело, - согласился Державин-старший и тоже встал.
        Но, в отличие от меня, он принялся спокойно прохаживаться по кабинету. Я понял, что абсолютное самообладание - часть его натуры. Это необходимо было перенять и мне.
        - Но даже это ещё не всё, - продолжал я. - Кто-то хотел вывести из себя Павла Вяземского, чтобы тот дел натворил. Мы с Олегом заметили, что ему не очень хорошо, и посоветовали покинуть мероприятие.
        - Вяземский? - дед поднял правую бровь. - Вот даже как. Закручивается, однако. Я вижу много разрозненных деталей, но пока не могу объединить в единое целое. И могу сказать точно, мне очень не нравится то, что я вижу. Ладно, оставим это пока между нами. Если появятся конкретные мысли по этому поводу, звони мне напрямую, понял.
        - Да, дед, всё понял. Домой ты меня отвезёшь, или самому?
        - Никаких «самому», когда такое заворачивается. Видишь, и поезда под откос пускают, и автомобили расшибают. Полетишь завтра вечером на моём самолёте. А я пока останусь тут - дела.
        Игорь Всеволодович подошёл ко мне, взял мою руку за предплечье и приблизил к глазам.
        - А кто тебя прикрыл во время взрыва, говоришь?
        И я чуть не проболтался, что сам. Но тут же сообразил, что вопрос не случаен.
        - Да кто-то из наших, а что?
        - А то, что в твоих запонках защитный артефакт стоит, который защитит от любого, даже сверхсильного воздействия, но разово. И вот он не отработал. Значит, кто-то опередил, поставил щит. И этот человек друг не только на словах. Он тебе жизнь спас.
        - Перед взрывом и во время него всё моё внимание было приковано к смертнику Люберецкому. А рядом были Кропоткин да Чернышёв. Так что, возможно, кто-то из них.
        - Лучше узнать, кто именно. Такие долги лучше выплачивать без задержек.
        Я не совсем понял, о чём он, но решил особо в подробности не вдаваться.
        - Так вылет только завтра вечером? А мне до этого момента можно выходить из дома? Или сидеть и опасаться?
        - От всего не отсидишься, конечно, - задумчиво проговорил дед и опустошил свою чашку. - Давай, только не далеко и под охраной, хорошо? Тут вот залив совсем рядом, туда можно сходить прогуляться.
        Я склонил голову, показывая, что принял рекомендации к сведению, и вышел из рабочего кабинета Державина-старшего. У меня было полтора дня, и я собирался потратить их с максимальной пользой.

* * *
        С залива дул весьма ощутимый ветер. Люди, которых я видел, плотнее кутались в свои одежды и старались быстрее оказаться в тёплом и безветренном помещении. А мне было в кайф. Я даже куртку расстегнул, чтобы упругие потоки воздуха доставали до моего тела.
        «Холодно, - заметил Архос. - Простудишься, заболеешь».
        «Вот уж не думал, что ты совмещаешь в себе функции няньки», - усмехнулся я.
        «Нет, я бурчу по любому поводу. Такова моя менторская натура».
        «Чему ты научишь меня сегодня, Архос, - спросил я, сполна насладившись постоянным напором ветра. - Давно ты мне не показывал что-нибудь из тайной магии аэрахов».
        «Всё, чему ты учишься, - магия аэрахов, - возразил на это мой ментальный наставник. - Даже когда познаёшь силу воздуха или эфира».
        «Потому что я - паук», - проговорил я с лёгкой насмешкой, полагая, что ответ кроется в чём-то ином.
        Но услышал от Архоса:
        «Именно так. Я наблюдаю за твоим развитием и пока удовлетворён результатами. Мы и так это околонулевое по потенциалу тело прокачали до ноль запятая восьмидесяти пяти. Так что сегодня мы займёмся упражнением, которое я назвал „паутина на ветру“».
        «Очень интересно, и в чём же оно заключается?»
        «Все упражнения нацелены лишь на одно: на усиление твоего магического потенциала. Меняется лишь подход в каждом отдельно взятом случае. Посмотри вокруг, что ты видишь?»
        «Воду. Людей. Здания. Мосты. Землю».
        «А что чувствуешь?»
        «Ветер. Влажность. Прохладу. Радость».
        «Последнее нужно чувствовать вообще каждую секунду своего бытия, иначе зачем жить?» - с затаённой грустью отреагировал мой ментор.
        «Тогда она приестся. Светлые и добрые чувства лучше всего воспринимаются на контрасте».
        «Оставь этот спор философам. Мне отлично живётся в постоянной радости, что и другим советую. Просто она может быть тихой, созерцательной. Впрочем, мы уехали вообще не в ту степь. Я хотел спросить тебя про магию. Для нашего сегодняшнего урока я должен знать, как ты понимаешь, что это такое?».
        «Магия? Это такая сила, благодаря которой человек может заставлять повиноваться себе различные стихии, предметы, животных и других людей. Как-то так».
        «Понятно, понимание на уровне инфузории-туфельки. Давай исключим из твоего объяснения человека».
        «То есть как?»
        «Магия будет существовать, если не будет человека?»
        «Ну-у-у… Наверное, будет».
        «Вот и дай мне определение этой магии вне воздействия людей или других живых существ».
        «Это сила?» - неуверенно сказал я с ярко выраженным знаком вопроса в конце.
        «Сила, - согласился со мной Архос. - Одна из основополагающих, между прочим».
        «Сила, улучшающая взаимодействие между различными проявлениями природы?»
        Это определение - единственное, что смогло прийти в голову. И то, в какой-то момент показалось, что это не мои слова.
        «Можно и так сказать, - задумчиво проговорил Архос. - Хотя магия сама по себе, тоже проявление природы. Но, да, как ещё наладить контакт между биосферой планеты, например, и человеком? Они мыслят в совершенно разных плоскостях, и чтобы привести их к пониманию друг друга нужен некий переходник. Тут и приходит на помощь магия».
        «Сложно, - признался я. - Очень пытаюсь понять, но пока для меня это сложно».
        «Давай, попробую объяснить проще, - согласился наставник. - Посмотри на потоки воздуха, что ты видишь?»
        Сначала я даже не понял, что он от меня хочет. Как можно посмотреть на потоки воздуха? На завихрения и прочее? Для этого нужны ещё частицы чего-то. А потом понял, что он говорит не про обычное зрение. Мы же сейчас про магию, да?
        И я посмотрел магическим взором, прикрыв глаза физические.
        Красиво! Гигантские массы воздуха, перемещающиеся из одного места в другое. И так столетиями, тысячелетиями, миллионами лет.
        «Видишь?» - спросил меня Архос.
        «Что именно?» - ответил я вопросом на вопрос.
        «Магию, конечно», - буркнул наставник, как само собой разумеющееся.
        «Магия? В воздухе?»
        «Мы же разобрались, что магия не в человеке, а сама по себе. Если ты - маг воздуха и взаимодействуешь с воздушными потоками, то неужели ты думаешь, что лишь своей силой способен что-то приказать воздуху? Нет, конечно. Ты взаимодействуешь. Договариваешься. Твоя магия и магия воздуха объединяются. Понимаешь, о чём я говорю? А у каждой магии есть первоисточник. В случае заклятий людей ты видел паутинку. Тоже самое есть и у любого воздушного потока, приглядись».
        В мозгу уже в который раз очередной кусок паззла встал на место. Конечно же, всё вокруг имеет вес, длину, ширину, цвет и магическую силу. Это так просто, что гениально. Всему на свете присуща эта сила, но с какой-то мы можем взаимодействовать, а с какой-то нет. Как те цвета, что наш глаз просто не способен увидеть, из-за особенностей своего строения. Или звуки.
        Я стоял на берегу залива, широко открыв глаза, как физические, так и магические. Я действительно прозрел в этот миг. Возможно, лишь теперь я в полной мере почувствовал себя магом.
        «Ты - гений, - прошептал я Архосу. - Я же… сейчас».
        Я присмотрелся и увидел паутинки силы в налетевшем на меня порыве ветра. Они сильно отличались от тех, что плели люди, так как были сотканы в естественных условиях, но всё же это были те самые изначальные магические структуры, на которые я, например, смог бы повлиять эфирной линзой, усилив или, наоборот, остановив ветер.
        «Спасибо, я знаю, - ответил Архос. - Но это ещё не упражнение, это только вступительная речь».
        «Подожди с упражнением, дай я от вступительной отойду».
        Ради интереса, я направил линзу на одну из паутинок встречного потока, и вдруг ветер стих. Я стоял посреди абсолютного штиля, в то время как с обеих сторон от меня бриз продолжал дуть со стороны залива.
        «Вот это да! Это же любые силы природы так можно, да?».
        «Всё, что угодно. Но с твоей недоединичкой - это, как точно понимать, какие акции надо покупать, но не иметь ни копейки на трейдерство. Для начала ты должен повысить свой уровень».
        «Как это сделать? Я готов работать хоть круглые сутки».
        «Возьми камень. Любой, но лучше поувесистей. Положи на песок перед собой. Толкай. Да не ногами, Примарх, муху тебе на жвало, магией толкай. Воздухом».
        Это оказалось непривычно тяжело. Я вспомнил уроки Ван Ли с яйцами, затем мастерство масштабирования, слова Архоса про то, что всё пронизано магией. Как-то так получилось, что лишь одно магическое действие заставило меня погрузиться в теорию, изученную мной за последние дни, с головой.
        Метрах в десяти от меня булыжник застыл и уже ни в какую не хотел двигаться, сколько я не пытался его заставить.
        «Возьми его и положи обратно рядом с тем местом, где он лежал до этого».
        Я сделал так, как и велел мне ментальный наставник.
        «Отлично. А теперь воспользуйся своей стихией. Призови на помощь ветер. И пусть он катит этот камень вместе с тобой».
        Я сосредоточился. Определил изначальную паутинку магии того потока, что накатывал на меня в этот самый момент. Присовокупил к собственной магии. И толкнул.
        Камень покатился так бодро, словно его пнул великан-футболит десяти метров ростом. Он легко проскочил ту отметку, что оставила предыдущая попытка, и прокатился ещё почти столько же, прежде чем остановился.
        «Понимаешь теперь?»
        «Да, это невероятно круто!»
        «Я о том, что в зоне действия родной стихии потенциал можно увеличить. Сейчас ты вместо своих ноль восьмидесяти пяти показал твёрдый первый уровень, а то и десятую сверху».
        «Здорово! - я до сих пор находился под впечатлением, насколько всё на самом деле просто. - Жаль, я не могу тебя обнять».
        «Ещё чего, - буркнул Архос, но я слышал, что на самом деле он невероятно доволен, - обнимай девочек, а мне можно просто выразить благодарность».
        «Благодарю тебя, дорогой учитель, - с улыбкой сказал я, легко расталкивая камешки под ногами. - Рад, что выбрал меня для обучения».
        Но на этот раз он проигнорировал мои излияния.
        «Понимаешь теперь, почему небоскрёб твоего деда стоит внутри сильнейшего завихрения Москвы?»
        На меня снизошло ещё одно озарение за сегодня.
        «Он там становится сильнее. И если официально у него девятый уровень, то дома… Десятка. Твёрдая, уверенная десятка».
        «Именно. Надеюсь, сегодняшний урок ты усвоишь в полном объёме».

* * *
        Игорю Всеволодовичу Державину не нравилось бывать у императора. Да, у него было много послаблений, благодаря долгой и плодотворной службе, но всё равно - этикет, придворные и вычурность приёмных заставляли его морщиться каждый раз при посещении дворца.
        Но хуже было даже не это, а срочный вызов к монарху в пять часов утра. Это могло означать только некую критическую ситуацию, которая не могла подождать до начала рабочего дня.
        По-настоящему же министра воздушного транспорта заставило нервничать то, что вызвали его не одного. В приёмной уже сидел Вадим Давыдович Громов - отец Арсения, заправлявшего делами на Чёрном море, и дед Екатерины, однокурсницы Никиты.
        Вадим Давыдович был магом воды высшей категории. То есть официально он был десятого уровня, но таких же, как он, десяток мог пересилить в своей стихии даже двоих разом. И это при том, что зрение он практически полностью потерял и смотрел на мир мутными, затянутыми дымкой глазами.
        - Игорь, - сказал он, заслышав шаги. - Сколько лет, сколько зим, - он привстал с места и первым подал руку, хотя по статусу мог и дождаться пока это сделает пришедший.
        Этих двоих связывали давние и довольно добрые отношения.
        - Вадим, дорогой, - Державин обхватил протянутую ему руку, а затем и обнял старика. - Сто лет о тебе ничего не слышал. Ты как?
        Они крепко обнялись и похлопали друг друга по спине. Затем отстранились и с грустью об ушедших годах посмотрели друг на друга.
        - Да, как, - Вадим Давыдович махнул рукой, садясь обратно. - Я совсем от дел отошёл, предпочитаю косточки греть в тёплом океане. А ты, насколько знаю, всё ещё министром?
        - Тёплый океан - дело хорошее, - в бороду улыбнулся Игорь Всеволодович. - А я, да, всё ещё на месте. Не могу уже без работы, представляешь. Неделю в отпуске, и обратно приезжаю. Да и передать толком некому. Плюс ещё изобретатели всякие замучили, мол, новый вид передвижения придумали. А там один убой, а не передвижение.
        Вадим Давыдович смотрел на друга и кивал. А когда тот закончил, спросил:
        - А чего нас сюда в такую рань вытащили, не знаешь?
        - Понятия не имею. Думал, может, ты в курсе.
        В этот момент дверь открылась, и вышколенный до блеска камергер поклонился прибывшим.
        - Его Императорское Величество ожидает вас в проекционном зале, - сказал он и предложил следовать за ним.
        - Хм, - нахмурился Державин. - Что-то показывать будет. Ох, не к добру это.
        Войдя в зал, они поздоровались с императором, как того требовал этикет, но тот лишь отмахнулся.
        - Не будем терять времени, - сказал он. - У нас и так нет ни одной лишней секунды.
        - Мы полностью во внимании, - сказал Громов, пока император давал знак, чтобы включили проектор.
        На стене возник огромный спутниковый снимок. И Державину, и Громову всё стало ясно без слов.
        - Такого тайфуна на памяти историков ещё не было, - проговорил тем временем император. - А он только набирает силу. Как он вообще смог появиться, я у вас потом спрошу, когда справитесь с ним. По предварительным расчётам, он полностью снесёт Хоккайдо и весь север Японии, а затем Сахалин, а потом дойдёт до Хабаровска, Амурска и Камчатки. Десятки тысяч погибших, миллионы лишившихся крова. Но самое главное - миллиардные убытки для казны. У вас есть примерно пять часов, чтобы добраться до места, оценить обстановку и начать принимать меры по предотвращению катастрофы.
        Глава 18
        Дед разбудил меня ни свет, ни заря. Находясь под впечатлением от тренировки на заливе, я был взбудоражен, а оттого долго не мог заснуть. Моё воображение рисовало картины на тему изначальной магии в каждом явлении и предмете, что заводило меня в дебри нервного возбуждения вместо того, чтобы дать отдохнуть.
        - Ты выглядишь так, словно всю ночь вагоны с углём разгружал, - сказал мне Державин-старший, когда я открыл глаза. - Поднимайся, у нас совсем нет времени.
        В отличие от меня, Игорь Всеволодович выглядел бодрым, отдохнувшим, но крайне обеспокоенным.
        - Через пять минут буду полностью готов, - ответил я, предпочтя не акцентировать внимание на недосыпе. - Что-то случилось?
        - Да, и всё очень серьёзно, - дед, казалось, не собирался выходить из комнаты, чтобы дать мне одеться наедине с самим собой. - Поэтому я смогу тебя лишь закинуть в Пушкинский аэропорт, а оттуда уже водитель подхватит.
        Я быстро умылся, почистил зубы и надел рубашку. Оставалось лишь натянуть брюки и накинуть пиджак.
        - Если сильно торопишься, давай я сам доберусь, - сказал я, видя, что министр заметно нервничает из-за каждой секунды ожидания.
        - Во-первых, это небезопасно, а, во-вторых, я обещал, - отрезал он, скосив взгляд на часы.
        А я прикинул, что приземление в Москве даже при условии попутного курса украдёт у деда лишних минут сорок, а то и полный час. Там же жёсткая очередь на взлёт и посадку.
        - Ты очень сильно торопишься? - решил я уточнить для лучшего понимания ситуации.
        - Не поверишь, но за много-много лет я впервые опаздываю, - признался мне Державин-старший. - И хуже всего то, что я не понимаю, что там происходит.
        - Знакомо, - ответил я. - Давай тогда ты просто возьмёшь меня с собой. Обещаю слушаться беспрекословно, под ногами не путаться.
        На раздумье у деда ушло всего несколько секунд. Я буквально увидел на его лице облегчение и знал ответ ещё до того момента, как он его озвучил.
        - Хорошо, по рукам, - быстро проговорил он и, выходя из моей комнаты, достал телефон. - Вадим, я лечу напрямую, со мной быстрее получится. Хорошо, через пять минут будем внизу.
        - С нами ещё кто-то полетит? - поинтересовался я, подхватывая дипломат, с которым прибыл.
        - Да, Громов. Вадим Давыдович. Дед твоей однокурсницы.

* * *
        Несмотря на то, что оба старика заметно нервничали, всю дорогу они перебрасывались довольно смешными шутками, от которых хохотал даже Архос. Лишь на подлёте к Сахалину они замолчали и стали предельно серьёзными. Из их разговоров я понял, что надвигается какой-то невиданный ураган со стороны Тихого океана, с которым они должны что-то сделать.
        Я смотрел в иллюминатор, так как никогда не видел землю с такого ракурса. Под нами раскинулась бесконечная осенняя охра лесов с вкраплениями хвойной зелени, прорезанная узкими и извилистыми руслами рек, украшенная зеркалами озёр. На далёких горных хребтах белели снежные шапки.
        А вот когда мы начали снижаться, я увидел, что не всё так тихо и спокойно, как это казалось сверху. Все мосты, соединяющие остров с континентом, были буквально забиты машинами. Чем ближе мы подлетали, тем меньше становилось гражданского транспорта и больше военного. Совсем скоро я мог разглядеть лишь армейские грузовики, машины «скорой помощи» и пожарные. Также в эвакуации принимали участие и местные полицаи, но их автомобили специфической мышиной раскраски встречались гораздо реже.
        Открыв новости, я увидел, что, кроме Сахалина, полная эвакуация объявлена в Хабаровске и Амурске. Но все источники в один голос сообщали, что времени слишком мало и всех вывезти всё равно не сумеют, поэтому нужно готовиться к огромным жертвам.
        Оторвавшись от экрана, я посмотрел на двух стариков, сидящих в белых кожаных креслах и попивающих янтарную жидкость из квадратных стаканов. И понял, что они прилетели сюда с одной единственной целью, чтобы всех этих жертв не было. Чтобы вообще никаких не было. Мне предстояло увидеть, как два безусловно сильнейших мага в империи будут тягаться с разбушевавшейся сверх всяких мер стихией.
        К Южно-Сахалинску мы подлетали совсем низко. Тут хорошо были видны целые гроздья поездов, мчащихся поближе к сердцу империи. Самолёты с местного аэродрома взлетали с максимально возможной частотой. Это завораживало взгляд человека, не привыкшего видеть в воздухе сразу несколько судов рядом.
        Сам город уже заканчивали эвакуировать. Повсюду были армейские посты, людей организованно сажали в автобусы с минимумом вещей и спешно везли подальше отсюда.
        Я мысленно прикинул известную мне скорость продвижений ураганов и тайфунов, затем прикинул максимально возможную скорость автобусов и понял, что люди, едущие в них и не поддающиеся панике, - настоящие герои. Если Державин и Громов не удержат природу в узде, уезжающие сейчас из города будут застигнуты бедствием прямо в этих самых автобусах.
        А вообще меня поразила эта абсолютно рутинная эвакуация. Спокойные ряды военных, спешащие, но не паникующие ручейки гражданских, полный порядок во всём от начала до конца. Вот в чём на деле проявляется мощь империи: контроль, чёткая организация, подавление паники и оперативность реакций на угрозы любого масштаба.
        - Они их в горы везут, - словно угадав мои мысли, сказал дед. Видимо, проследил за моим взглядом. - Там оборудованы обширные бункеры на случай непогоды.
        - Бункеры и эту бурю выдержат? - спросил я, понимая, сколько сил и времени затрачено, чтобы справиться с гипотетической угрозой.
        - Не знаю, - честно ответил дед. - И даже проверять не хочу, - затем он сверился с некоторыми записями и добавил: - Сейчас, как только сядем, нас заберёт местный вертолёт и отвезёт на гору Крузенштерна. Ты останешься там в специальном наблюдательном пункте. Не переживай, он выдержит десять таких ураганов.
        - А вы?
        - А мы пойдём чуть дальше и заглянем этому голодному чудищу в пасть.
        От его слов меня бросило в дрожь. А затем я посмотрел в том направлении, откуда ждали прибытия нарушителя спокойствия, ничего. Солнце, заливающее практически гладкое море. Лишь на самом горизонте темнела какая-то полоса.
        На месте прямо у трапа нас встречал начальник аэропорта: низенький человечек, сгорбленный последними событиями.
        - Игорь Всеволодович, - он поклонился, обращаясь к деду. - Я понимаю, что самолёт министерский и не предназначен для такого, но у нас тут форс-мажор.
        - Говорите прямо, что вам требуется, - сказал Державин-старший, не терпевший лишних расшаркиваний.
        - Дело в том, что не успели эвакуировать беременных с крайним сроком, а в горах нет необходимых условий для обеспечения безопасных родов. Срочно нужно их перевезти на материк.
        - Забирайте, - кивнул дед. - Сейчас отдам распоряжения экипажу.

* * *
        Фактически наблюдательный пункт оказался метеорологической станцией. В нём было скучно, но тревожно. Особенно с тех пор, как небо заволокло сначала дымкой, а затем и бойко бегущими тучами. Панорамные окна дополнили гнетущую атмосферу. Пока небо ещё было ясным, обзор из них поражал воображение, но сейчас круговая серость допекала.
        По совместительству в этом здании решили соорудить координационный центр. Несколько военных в постоянном режиме прослушивали все новости, бесконечным потоком лившиеся со всех сторон.
        - Южно-Сахалинск полностью очищен, всё гражданское население вывезено в горы.
        - Корсаков полностью очищен…
        - Николаевск-на-Амуре полностью очищен…
        - Хабаровск очищен на шестьдесят пять процентов, эвакуация продолжается в штатном режиме. Имеется недостаток в транспорте и заслонной технике
        - Амурск очищен на пятьдесят пять процентов…
        И так далее, и тому подобное без конца. Навевало грусть. Особенно понимание того, что все собравшиеся тут имеют лишь одну-единственную настоящую цель. Сообщить об удаче или провале Державина и Громова, двух престарелых магов, которые решились бросить вызов стихии.
        Их отсюда было видно отчётливо: две небольшие точки на песке возле самой воды. Глазами мне не удалось рассмотреть их позы, поэтому я задействовал магическое зрение. Оба стояли и, непринуждённо посматривая на небо, о чём-то увлечённо беседовали. Длинные плащи, накинутые ими при выходе из самолёта, развевались на усиливающемся ветру.
        Иногда складывалось впечатление, что это два супергероя летят, чтобы победить очередного негодяя. В каком-то смысле так оно и было.
        Наверное, ещё позавчера я бы задался вопросом, почему они пошли туда, а не остались тут - в безопасности. Но теперь-то я знал, что они просто держатся ближе к своим стихиям, чтобы призвать дополнительные резервы в случае чего.
        «А ты отлично усваиваешь материал, - на этот раз в голосе Архоса совершенно не было насмешки. - А теперь приготовься. Началось».
        Внезапно радио захрипело, словно раненный зверь, и заговорило на японском языке. То ли кто-то настроился на их волну, то ли где-то в сети случился перегруз, и трансляция включилась сама собой.
        - Помогите! Помогите! Он уже здесь! - кричал кто-то в эфир.
        Я понимал каждое слово, хоть и не знал языка. Скорей всего, Архос постарался.
        Мне пришло в голову, что это может выходить на связь терпящий бедствие корабль.
        - Помогите! Если кто-нибудь нас слышит, помогите! Кусиро больше нет! Хаманаки тоже! Нет всего юго-востока Хокайдо! Контейнеровозы несутся на волне к нам на небоскрёбы Саппоро! Помогите! Остановите это…
        Голос прервался. Радиоволна пропала, словно и не было её. Или уже не было того, кто просил о помощи.
        У меня по спине побежали мурашки.
        «Он уже здесь!»
        Ветер за панорамными окнами явно усилился. Мимо проносились горсти песка и клочья травы.
        - Новости Японии к этому часу, - явно официальные новости. Возможно, даже картинку передавали на большой экран в центре нашего наблюдательного пункта, но моё внимание было приковано к двум точкам на далёком берегу. - Считается, что ковен магов, собранных микадо, не смог остановить или хоть как-нибудь затормозить тайфун Митч, надвигающийся с юго-востока из Тихого океана.
        Несколько магов Японии, собравшись вместе, не смогли не только остановить, но даже хоть как-то затормозить приближающийся ураган. Как такое может быть? У них там, что, одни слабаки? Надо срочно предупредить деда!
        Я набрал его номер, но нескончаемые длинные гудки были мне ответом.
        «Архос, мы сможем докричаться до деда?»
        «Скорее всего, он занят оценкой масштаба бедствия. Его лучше не отвлекать. Если ты думаешь, что он не знает о провале коллег, поверь, он видит его своими глазами».
        «Но он же может погибнуть!»
        «Вместо того, чтобы пороть горячку, вспомни всё, чему ты научился в последние дни».
        Я выдохнул и прикрыл глаза.
        На периферии магического зрения виднелась огромная иссиня-чёрная туча. И две небольших точки по сторонам от неё.
        - Таким образом, - продолжал ведущий, - можно говорить, что уцелевшие на острове Хоккайдо на данный момент полностью лишены связи, электричества, пресной воды и доступа к эвакуационным ресурсам.
        «Неужели, - думал я, - японцы не успели как следует подготовиться? Или слишком положились на своих магов и не стали эвакуировать население, а теперь оказалось поздно? Всё-таки наши в этом смысле оказались молодцы».
        - Большой ошибкой оказался вывод в море всех судов, находящихся у берегов. Нам сообщают, что подхваченные гигантскими волнами они обрушились на жилые зоны, добавляя разрушений. А теперь включение с камеры, установленной в Саппоро. В сопровождающем объяснении написано, что она успела передать свою запись по сети перед тем, как отключилась.
        Впервые за час или около того, я перевёл свой взгляд с двух точек на берегу на экран.
        То, что я увидел, было достойно лучших фильмов-катастроф всех времён и народов.
        Запись велась не то с крыши небоскрёба, не то с его верхних этажей. Чёрное-чёрное небо, постоянно расцвечивающееся молниями. Воздух несётся с неистовой силой, вырывая из земли столбы, стены и целые здания. Сметая автомобили, трамваи и поезда, как игрушечные. Слева от камеры в аэропорту, видимо, против всех запретов попытался взлететь бизнес-джет, но его двигатели не выдержали, захлебнулись, а уже в следующий миг самолёт поломало, как картонный.
        Под ветром ощутимо шатались небоскрёбы. Хотя, может быть, раскачивалась лишь камера, но, кажется, нет. А один из последующих проблесков молний высветил нечто огромное, чёрное и блестящее, надвигающееся на город. Огромная волна, высотой больше всех этих построенных людишками человейников.
        На жуткую до дрожи долю секунды мне показалось, что я не смотрю запись камеры, а сам нахожусь там. Сам вижу эту волну. Сам понимаю всю фатальность этого зрелища. И вместе со мной на вздувшийся горб океана смотрят сотни тысяч глаз. И все они видят одно.
        Смерть.
        А затем с рёвом, от которого заложило уши, волна обрушилась на город. В титрах написали, что это Кусиро. И да, она несла с собой танкеры, контейнеровозы, пассажирские лайнеры и даже дорогущие яхты.
        Гигантское судно, размерами не уступавшее небоскрёбу, в который врезалось, просто разнесло его на куски. Бетон, сталь и стекло, усиленные магией, разлетались на сотни метров, дырявя другие здания, которые, секунду спустя постигала та же участь.
        Огромный контейнеровоз плыл между торчащих из воды башен, словно теперь он тут вместо общественного транспорта. Но следующей волной накрыло и его.
        Одна из портовых барж приземлилась на крышу высотного комплекса, но через минуту её сорвал порыв ветра невиданной силы и повлёк в сторону России.
        Я устал смотреть на разрушения, страдания и смерти.
        И перевёл взгляд обратно на две точки, стоящие на берегу волнующегося моря. Да, они накрыли себя магическим куполом, но всё равно…
        Как два настолько незначительных объекта могут противостоять подобной стихии?

* * *
        - Как в старые добрые времена? - улыбнулся Вадим Давыдович, разглядывая бескрайнюю водную гладь, расстилавшуюся перед ними.
        - А то, - согласился Игорь Всеволодович. - Кто-то решил, что засиделись мы с тобой в тепле.
        - Думаешь, рукотворная штука? - Громов окунул руку в воду, словно считывая лишь ему понятную информацию.
        - Ты про смерчи-то в Чёрном море у Арсения твоего слышал? - поинтересовался Державин.
        - Слышал, конечно. Меня пока обо всём информируют.
        - Нашли источник, откуда они взялись?
        - Нет, пока он ещё неизвестен, но, что рукотворный, - это факт. Думали, конечно, кто-то из ваших учудил, но потом Саша с Арсением связался и что-то там порешал. В это я уже не лез.
        - Там смотри, какая ситуация, у меня завихрения, под которые я ветряки строил, пропали, а смерчи в море появились. И то, и другое ровно на три часа. Как тебе такое, Вадим Давыдович?
        - Мощно. Но этот-то чувствуешь? Двенадцать балов. А то и выше.
        - Выше не бывает, - буркнул Державин.
        - Это ты ему расскажи, - усмехнулся Громов. - Но дело не в этом. Я не знаю никого, кто мог бы такое сотворить. Кроме природы, конечно.
        - А если не сотворить, а, скажем, немного подправить, а? - спросил Державин, подставляя седую бороду потокам ветра. - Докрутить, так сказать.
        - Это возможно, - согласился Громов. - Но зачем?
        - Этого я тебе уже не скажу. Ладно, что с Митчем-то будем делать? - Игорь Всеволодович был явно озадачен той информацией, что получил от ветра. - Ни остановить, ни развеять мы его не сможем.
        - Полагаю, и вся королевская рать не смогла бы, - хохотнул Громов. - Прёт, как танк. Давай попробуем его пустить мимо. Курилы он, конечно, уже прошёл, хорошо бы было его вдоль них пустить, но имеем, что имеем.
        - Охотское море - холодное, - согласился Державин. - До Камчатки должен успокоиться. Ну что, повернуть-то мы его сможем? Как считаешь?
        - Сильно не выйдет. Смогли бы градусов на девяносто, выкинули бы обратно в океан. Но только это сверхзадача. Скажем так, пятнадцать градусов отклонения к востоку мы должны потянуть.
        - Давай тогда потихоньку протягивать фронты и течения, - кивнул Игорь Всеволодович.
        - Во славу Ния, - проговорил Вадим Давыдович.
        - Во славу Стрибога, - вторил ему Игорь Всеволодович.
        Первое время казалось, что на наступающий фронт повлиять невозможно. На лбах стариков выступили вены, а на шеях вздулись жилы. Они пропускали сквозь себя магическую энергию в таких объёмах, что можно было бы обеспечить теплом небольшой городок.
        Но тайфун оставался глух к их стараниям.
        Пот капал со лба на землю, стекал на нос, попадал за шиворот. Но маги этого не чувствовали. Они подкручивали циклон так, чтобы он сместился правее своего хода. Немного, всего-то на пятнадцать градусов.
        Море перед ними почернело. На нём сначала вздулись небольшие волны с белыми барашками наверху, а затем они стали подниматься всё выше и выше, нависая над магами и грозя смыть их с лица земли.
        Но, когда они накатывали на берег, каждый раз происходило маленькое чудо, и тот островок, где стояли Державин и Громов, оставался сухим, незатронутым стихией.
        То же происходило и с порывами ветра. Совсем близко, в паре метров от головы Вадима Давыдовича в неизвестность с диким «Кар-р-р» унесло ворону, а на голове не колыхался ни единый волосок.
        Вода выступала сама собой из земли под ногами Громова. А воздушный поток опоясывал Державина. Но это были их друзья, увеличивавшие силу.
        - Есть! - Игорь Всеволодович открыл глаза и смахнул пот со лба. - Всего лишь на градус, но есть. Он нам поддался.
        И они удвоили усилия.
        Три градуса.
        Ветер вырывал траву с корнем и пытался бросить её в лица людям, но у него ничего не выходило.
        Пять градусов.
        С места сорвался громоздкий валун, но пролетел мимо. Защиту магов он пробить не смог.
        Семь градусов.
        Ураган ревел, наступая на отчаянных людей. Он намеревался смять их. Он поднимал волну в тридцать метров и толкал перед собой. Но она тоже не достигла цели.
        - Слушай, тяжело было начинать, а сейчас вроде слушается, а? - высказался Громов. - Может, и вообще получится.
        На горизонте появилась белая точка, которую ни один из стариков не заметил, слишком уж далека и незначительна она была.
        - Да-да, давай-ка поднажмём и выкинем его отсюда… Ах, чёрт!
        Этого не было видно глазами, но с двух сторон от воронки основного урагана появились мелкие тайфуны, разрастающиеся с каждой секундой. Они, словно охраняли основной, не давая ему свернуть. Будто гнали прямо на населённые земли.
        - Да, - Громов говорил с натугой, его глаза, подёрнутые дымкой, покраснели. - Этого мы с тобой как-то не предусмотрели.
        - Он же поддался нам, - рычал Державин, из правой ноздри которого вытекла алая струйка крови. - Значит, и эти можно сдвинуть. Давай хотя бы попробуем оставить этот крен за собой.
        - Конечно, - хрипел Вадим Давыдович, - семь процентов - тоже дело. Там людей почти нет.
        Они встали плечом к плечу и продолжили прокачивать магию. Даже тогда, когда их ресурс истощился, они тянули тайфун мимо людей, используя собственную жизненную силу.
        Когда не осталось сил стоять, они рухнули на колени, но продолжали отводить ураган в сторону.
        Волны всё ещё расходились перед ними.
        Ветер всё ещё не мог сдуть их с места.
        Но вот одна особо буйная волна принесла то, что они остановить были не в силах. На её гребне белела баржа, приземлившаяся когда-то на высотный комплекс в Японии, а затем подхваченная стихией. Её борт, исписанный непонятными иероглифами, неумолимо вырастал над двумя фигурками, казавшимися на этом пляжу совершенно беззащитными.
        - Знаешь, - едва слышно прохрипел Громов, из глаз которого, не останавливаясь бежали кровавые ручьи, - я горд, что был другом столь великому магу, как ты.
        - А я, - у Державина кровь текла из обеих ноздрей и левого уха, но говорил он чуть громче, - рад, что заканчиваю этот путь рядом с таким непревзойдённым магом, как ты.
        Они смотрели на несущуюся на них японскую баржу, продолжая до последнего оттягивать ураган в сторону от населённых земель.

* * *
        Глава 19
        Затрудняюсь сказать, когда понял, что всё идёт не по плану. Наверное, в тот самый момент, когда увидел, что два сильнейших мага империи упали на колени, не в силах сдерживать напор стихии.
        На один-единственный миг в моё сердце проник страх. Но я тут же отогнал его, решив, что атака тайфуна в конечном счёте не сильно отличается от нападения первокурсников на нашу вечеринку. По силе воздействия, да, конечно, но не по сути.
        «Архос, скажи, раз уж магия едина для всего сущего, могу ли сейчас воспользоваться эфирной линзой, чтобы усилить воздействие деда и Громова на циклон?»
        «Правильный вопрос. Ограничений, как таковых, нет. Работать на уменьшение их воздействия было бы нереально сложно, но лишь за счёт твоего собственного уровня. А вот усилить, полагаю, получится без проблем».
        «Ты поможешь мне? Проконтролируешь, чтобы я всё сделал правильно?»
        «Занимайся. Ты в магии понимаешь уже гораздо больше, чем разрешаешь себе думать».
        Я снова обратил свой магический взгляд на магов, держащих оборону на берегу, и ужаснулся. У деда из ноздри, а у Громова из глаза текла кровь от перенапряжения. Я должен был вмешаться раньше!
        Для того, чтобы разглядеть их паутинки заклятий не нужно было приглядываться. Это были целые тросы, по которым прокачивалось просто невероятное количество энергии. Никогда не видел столь бурного потока. И ещё я совершенно не понимал, почему ураган продолжает держаться. Почему его просто не разорвёт в клочья?
        В какой-то ужасно неправдоподобный миг мне даже показалось, что вместо противодействия они подпитывают его.
        Но, конечно, это было не так. Стоило мне поставить свою, казавшуюся крохотной, эфирную линзу перед их заклинаниями, как тайфун ощутимо сдвинулся в ту сторону, в которую они его и пытались столкнуть.
        Мне почудилось, что мы начали побеждать.
        «На море глазами посмотри!» - резко сказал Архос.
        И я понял, что никогда за время нашего общения не слышал подобной тревожности в его голосе. Раз уж он объят беспокойством, то что уж говорить обо мне…
        Я посмотрел. Белая точка на волнах, стремительно разрастающаяся в размерах. Ещё секунды назад она казалась невероятно далёкой, но вот уже гораздо ближе. Я применил магическое зрение и ужаснулся.
        На двоих стариков, замерших на коленях у самой кромки воды, на гребне волны неслась огромная баржа с японскими иероглифами на борту.
        «Их же не спасёт собственная защита, так?» - спросил я у Архоса.
        «Все их силы направлены на отклонение циклона в море, - ответил на это ментальный наставник. - Да и истощены они уже порядком. Понятия не имею, как эти двое ещё держатся».
        «Что если я поставлю вторую линзу на уменьшение волны? Как тогда на вечеринке?»
        «С тем потенциалом, что есть сейчас, это выпьет тебя до дна. Ты можешь погибнуть или даже хуже: остаться навсегда без какой-либо магии».
        Решать надо было срочно. Мне казалось, что я вижу огромные иероглифы на бортах баржи без использования ментального зрения. Хотя, конечно, это было не так. Что я могу ещё сделать? Я могу убрать линзу на усиление магии деда и старика Громова и полностью сосредоточиться на нейтрализации баржи.
        «Я же смогу её сместить, если займусь только баржей? - спросил я у Архоса. - Попробую развернуть или уменьшить волну».
        Я даже попробовал несколько раз поставить вторую линзу прямо в волну, чтобы та разбилась, уменьшилась, затихла. Но нет. Мне катастрофически не хватало сил. Волна огибала препятствие с двух сторон и, не замечая помех, продолжала двигаться дальше, неся на своём горбу убийственное судно.
        «Возможно, - наконец, ответил Архос. - Только это со стопроцентной вероятностью убьёт стариков. Они и так уже сдерживают ураган собственной жизненной силой. А без твоей поддержки они выдохнутся ещё до того, как их накроет баржой».
        «Что же делать?» - я понял, что мною потихоньку овладевает тихая паника.
        «Вспомни свой вчерашний урок на заливе», - ответил Архос.
        Или это уже я сам себе сказал?
        Я окинул взглядом помещение. Все были прикованы к экранам и датчикам. На меня внимания никто не обращал.
        За окном бушевал настоящий ад: потоки ветра, летящие со скоростью небольшого самолёта, вперемешку с потоками воды и комьями земли.
        «Не хватает только огня», - подумал я. И в этот же миг всё осветила молния, разрезавшая небосвод напополам.
        Я должен использовать родную стихию, чтобы использовать силу сверх меры. Вот мой урок. С этими мыслями я открыл дверь. И меня тут же едва не унесло в бурлящую бездну. Снаружи стало совершенно неясно, где верх, где низ, где воздух, а где вода. Всё смешалось в едином порыве.
        С трудом удержавшись за ручку двери, я чуть ли не инстинктивно выпустил из пальцев паутину и надёжно зафиксировал себя у стены метеорологической станции. Ещё немного усилий, и вот передо мной наблюдательная площадка. Правда, без магического зрения с неё было видно лишь бесконечную серую мглу, несущуюся из одного края в другой.
        А вот с дополнительными возможностями было видно куда больше. Вдобавок к этому я почувствовал, как родственная стихия заполняет меня до краёв, одаривая ресурсом, которого мне так не хватало.
        Но, кроме потоков такого близкого мне по духу ветра, я почувствовал в движении воздуха что-то ещё. Ураган не был расположен ко мне. Им двигала чужая воля, желавшая мне лишь одного - смерти. Я чётко уловил это в хлеставших меня струях тайфуна.
        Причём, он был не один. Если бы циклон оставался тем же, что стёр с лица земли север Японии, дед с Громовым справились бы с ним. Не легко и просто, конечно, но и без того опустошения, что я чувствовал в них сейчас. По бокам основного прилепились ещё два ураганчика, которые направляли движение первого.
        «Архос, а что если я сейчас поставлю одну-единственную линзу, но на уменьшение тайфуна? Я чувствую движущие его силы».
        «Ты решил оставить эту бренную землю, даже не составив завещания? - мрачно поинтересовался Архос. - Ах, да! У тебя же завещать нечего. И некому. И не будет, если сунешься туда со своей недоединичкой. Ты разве не понимаешь, что тебя просто размажет ровным слоем по Охотскому морю?»
        «Но ведь линза…»
        «Баржа! Тебя сейчас должна беспокоить баржа! Твой дед и дед твоей однокурсницы! Обо всём остальном пока забудь!»
        Не прав Архос был лишь в одном. Сейчас у меня была вполне себе твёрдая единица. Возможно, даже с одной десятой.
        Волна, несущая баржу, подошла уже совсем близко к берегу. И чем ближе она накатывалась, тем выше становилась. Грозя. Подавляя. Насмехаясь.
        Я поставил линзу в самое сердце магической составляющей этой волны. Причём сделал это ровно напротив двух обессиленных фигурок, стоящих на коленях и державшихся друг за друга, чтобы не упасть.
        Эффект оказался потрясающим. Метров сто волны тут же уменьшились в разы. Пятидесятиметровый гребень враз оказался тридцатиметровым… пятнадцатиметровым… Наконец, пятиметровым.
        Казалось, что гигант, несущийся на меня со смертельным оружием наперевес, вдруг споткнулся и растянулся по земле, теряя при этом части собственного тела.
        Вот только оружие его продолжало двигаться по инерции.
        Пятиметровая волна уже не могла удерживать многосоттонную баржу, поэтому выпустила её из своих ослабевших пальцев. С протяжным стоном судно ударилось о дно. Камни разодрали корабельную обшивку, сам корпус треснул пополам, но с упрямым упорством эта груда металла продолжала надвигаться на двух магов, что оставались на берегу.
        Волны уже не было. Те части её, что остались по бокам от моей линзы, выплеснулись на берег или прошли дальше. А той, что надвигалась по центру, уже не было.
        Баржа кувыркнулась ещё раз. И ещё раз. Корма её отвалилась и остановилась в нескольких десятках метров от берега. А вот носовая часть продолжала крутиться. Наконец, она застыла, опираясь на правый борт, и нависла над полубесчувственными Державиным и Громовым.
        Утверждать не могу, но мне показалось, была чья-то злая воля в том, что этот кусок металлолома всё-таки потерял устойчивость и рухнул сверху на магов.
        Всё было кончено.
        Внутри меня была такая опустошённость, что я совершенно ничего не чувствовал. Даже магии. «Хоть бы они выжили», - думал я, возвращаясь на станцию. Хотя всё моё естество сейчас во весь дух неслось на берег к погребённым под грудой металлолома дедам.
        - Вертолёт вылетел? - услышал я, лишь зайдя внутрь.
        - Да, сядет через три-четыре минуты, благо, ветер стихает! - отвечал первому второй голос, не менее возбуждённый.
        - Император на проводе, - с замиранием сердца сказал третий. - Даю на громкую.
        - Что у вас там происходит! - прогремел зычный голос отца-императора.
        - Ураган удалось отвести от густонаселённых земель и отправить в Охотское море, ваше императорское величество, - отчеканил солдатской скороговоркой тот, что говорил про вертолёт.
        - Державин, Громов, как?
        - На данный момент находятся на берегу под обломками баржи, Ваше Императорское Величество… - докладывающий говорил всё более затухающим голосом.
        - Какой ещё баржи? - ревел голос из динамика.
        - Яп… японской, Ваше…
        - Отставить титулы. Какого ж рожна вы все тут, а не на берегу?
        - Обеспечиваем связь с вами, Ваше…
        - Всем срочно на берег! Магам Державину и Громову всю необходимую помощь! Баржу поднять, убрать! Хоть в Японию обратно! Чтобы обоих мне живыми, ясно? Сейчас же высылаю мага-лекаря!
        Моя рука сама собой нащупала мармеладку и отправила в рот. Стало чуть-чуть легче. Какие-то элементарные мысли возвращались в голову.
        В принципе, у деда и у Громова была защита. Я держал линзу до последнего, пока мог. Она распространяла своё действие на все их заклятия. Возможно, им удалось выжить.
        Кто-то принёс мне кружку с горячим кофе, но я даже не обратил внимание. Взял и разжевал ещё одну мармеладку. Запил кофе.
        Мой взгляд был прикован к берегу. Недалеко от баржи сел вертолёт. Из него высыпали люди, отсюда казавшиеся совсем крошечными. Среди них были маги, я почувствовал. Они подняли баржу и отвели её подальше.
        Под ней обнаружились две лежащие точки.
        Мне было достаточно взглянуть магическим зрением, чтобы понять, дышат мои деды, или нет. Но у меня совершенно не было сил для этого.
        Я взял ещё одну мармеладку и закинул в рот.
        Бесчувственные тела с огромным почтением внесли в вертолёт, и он тут же поднялся в воздух, взяв курс на город. «Значит, живы, - подумал я. - С трупами спешить бы не стали».

* * *
        Лос-Анджелес, США (Северные Штаты Америки).
        Конференц-зал занимал часть сто одиннадцатого этажа бизнес-центра «Западный». Большая часть окон выходила на Тихий океан, который сейчас действительно притих и был почти зеркальным, отражая прозрачное голубое небо и яркое жёлтое солнце на нём.
        Возле одной из стен стоял седой мужчина, взирая на три совершенно одинаковых экрана, с каждого из которых на него смотрело грубое подобие человеческого лица. А, скорее, шар, обозначающий какую-либо эмоцию. На данный момент на лицах этих шаров, а по-простому, смайликов, было нарисовано разочарование. Или грусть. Или недовольство.
        Руки стоящего перед экранами мужчины заметно подрагивали. Ему явно было не до красот, раскинувшихся за окном. Его заботили лишь три экрана с жёлтыми шарами и эмоции, которые те выражали.
        - Мы можем со всей очевидностью утверждать, - мужчина понимал, что говорит много лишних слов, но ему это было нужно, чтобы голос, наконец, перестал предательски дрожать, - что первый этап эксперимента прошёл вполне успешно. Артефакт не выдохся, не раскололся, а даже набрался сил от русских магов. Поражения, которые он нанёс в человеческой силе, можно охарактеризовать, как неимоверный успех. Такого мощного артефакта не было со времён…
        - Что за поражения в человеческой силе? - спросил раздражённый механический голос, владелец которого пожелал остаться неузнанным. - Вы можете говорить понятным языком?
        - Эм… Я всего лишь имел ввиду, что артефакт причинил невообразимый урон противнику. Что прекрасно показал наш отвлекающий манёвр с Японией, который, можно сказать, прошёл на «ура». Конечно, управляемый нами тайфун потерял силу, но это было предсказуемо, поэтому мы подпитали его дополнительной энергией…
        - На какое ещё «ура»? - рявкнул второй механический голос, совершенно неотличимый от первого. Разве что у смайлика было более недовольное выражение. - Почему Россия осталась целой?
        - Полагаю, этот вопрос задавали себе все завоеватели, которые пытались её поработить, - заметил на это третий смайлик. Его голос хоть тоже был металлическим, но звучал выше остальных и потому отличался.
        - Вот только исторических справок мне не хватало, - буркнул на это второй.
        - Мы, честно говоря, в растерянности, - проговорил седой мужчина в белом халате, и руки его затряслись ещё сильнее. - Всё шло в полном соответствии с планом, разработанным вами. Против нас выставили старших магов Державина и Громова. Имея их слепок магического воздействия, мы смогли почти полностью нивелировать их воздействие на наш тайфун. Мы даже подстраховались и пустили в них сухогруз, именуемый в народе баржой…
        - Но они выжили? - раздался насмешливый голос третьего смайла, который имел весьма смутную вопросительную интонацию. Скорее, утверждение.
        - У нас информации по данному вопросу нет, - ответил седой человечек, больше похожий на техника, чем на учёного. Голос стал совсем его подводить, и в добавок ко всему прочему мужчина начал заикаться. - Но с ними явно пошло что-то не так.
        - Что именно? - спросил первый смайлик.
        - Дело в том, - продолжал седой мужичонка в халате, - что мы рассчитывали на некоторое отклонение ими траектории нашего тайфуна. И в целом, это было довольно предсказуемо. Только вот при их текущем уровне они могли продемонстрировать лишь семь процентов отклонения со скорым летальным исходом… для них, разумеется.
        - Боги, что он несёт? - поинтересовался второй смайлик у остальных.
        - Переводя на человеческий английский, он говорит, что Державин и Громов должны были умереть ещё до подхода баржи, сместив угол атаки нашего климатического оружия всего на семь процентов.
        - Да, но ведь по итогу они сместили на одиннадцать с половиной, запустив его в холостую по морю! - вскипел второй. - И продержались не пять минут, а добрых полчаса! Как вы это объясните?
        - Никак, - проблеял седой.
        - Что значит никак? - первый смайлик тоже был на грани срыва. - Вам доверили величайший артефакт в истории, а вы что? Всё просрали? Какого хера Державин и Громов живы?
        - М-м-мы м-м-можем п-п-пол-л-лагать…
        - Говорите нормально!
        - Я п-пытаюсь, - мужичонка сглотнул, несколько раз глубоко вздохнул и продолжил: - Мы полагаем, что к ним подключили третьего мага.
        - Кого именно? - заинтересовался второй смайлик.
        - Не могу знать. Но есть предположение, что это был маг земли.
        - Откуда такое мнение? - бросил первый.
        - Видите ли, перед самым концом противостояния кто-то уничтожил волну, на которой мы несли сухогруз. Полагаю, такое стало возможным в том случае, если на дне поставили, а в данном случае вырастили волнорез.
        - Вот даже как? - впервые за всё время переговоров удивился третий смайлик. - Слепок этого мага взяли? Кто это?
        - В том-то и дело, что никаких следов третьего мага нет. Такое ощущение, что его спрятали.
        - Вечер перестаёт быть томным, - снова третий смайлик. - Полагаете это он добавил те четыре с половиной процента отклонения, которые были не под силу старым магам?
        - Либо так, либо какие-то сверхсильные артефакты последнего дня, которыми любят запасаться русские.
        - Что ещё за артефакты последнего дня? - ещё больше нахмурился первый смайлик.
        - О, это древняя славянская традиция. Идя на битву, они брали с собой особо сильный артефакт, который могли заряжать всю жизнь. И даже не только они, а ещё их предки. И, если они видели, что проигрывают бой, задействовали их.
        - И, как, работает? - сухо поинтересовался второй.
        - Вы когда-нибудь слышали о поражении славян? Ну, вот. Однако, это только легенда.
        - Жесть какая-то, - высказался первый смайлик. - Ладно, скажи, в каком состоянии артефакт и команда, когда сможем приступить ко второй серии?
        - Артефакт в полном порядке, - поспешил заверить седой мужичонка в халате. Он даже выставил перед собой ладони и слегка согнул ноги в коленях. - Но вот магам требуется передышка. Двое вообще каналы пережгли, их придётся заменить. Остальным нужно как минимум недельное восстановление. Никак иначе.
        - Что делать будем? - спросил второй у первого и третьего.
        - Передышку дать надо. Сложно пахать на дохлой лошади.
        - Считаю, что эта передышка нам только во благо, - высказался третий смайлик. - Пока воздушники и водники отдыхают, мы вполне можем проработать план с императорской семьёй.
        - Ты - голова, - добродушно проговорил второй смайлик и впервые за всё время улыбнулся. - Вечером обсудим детали. А пока мне пора.
        - Всем пока.
        - Бывайте.
        Экраны выключились. Человечек в халате бессильно опустился на стул. Затем вытащил из кармана халата платок и стёр им пот со лба, щёк и шеи. Сегодняшняя беседа стоила ему нескольких лет жизни.
        Глава 20
        Когда меня, наконец, пустили в палату, дед дремал после процедур. Его, как и Громова-старшего, выхаживал императорский лекарь, которого все слушались беспрекословно.
        Я хотел просто посидеть рядом, может быть, немного подпитать Игоря Всеволодовича собственной силой и подождать, когда он проснётся. Но дверь скрипнула, когда я её прикрывал, и дед открыл глаза.
        Державин-старший посмотрел на меня внимательно и тут же нахмурился.
        - Повернись, - приказал он.
        Я повернулся вокруг своей оси.
        - А не объяснишь ли ты мне, милый друг, - дед говорил это настолько грозно, что мне на какой-то момент стало не по себе, - откуда у тебя взялась эта прекрасная полторашка?
        - Какая ещё полторашка? - я совершенно не врубался в происходящее. - Ты о чём, дед?
        Мне снова стало страшно, но теперь за родного человека. Мне показалось, что он не выдержал нагрузки и двинулся рассудком.
        - Которая у тебя по уровню магии, - выдал дед, и только теперь в его седой бороде появилась широкая улыбка. - Помнится, когда я тебя оставлял на метеостанции, у тебя даже единицы не было.
        - О, ты можешь видеть мой потенциал безо всяких хитроумных устройств? - поразился я и натурально открыл рот от удивления.
        - Только у магов родственной стихии, - признался министр. - И то это умение приходит с девятым, чаще с десятым уровнем. Но ты мне зубы-то не заговаривай. Откуда дровишки-то?
        Я опустил взгляд в пол и упёрся им в мыски своих начищенных до блеска осенних туфель.
        - Когда я увидел, что на вас баржа летит, то не смог усидеть внутри и выскочил наружу, - честно признался я. Врать сейчас не имело ни малейшего смысла. Но и всё до конца рассказывать тоже. - А за день до этого, ещё в Санкт-Петербурге, я ходил на залив, и там смог почувствовать ветер. Именно его магическую суть, проходящую сквозь моё существо.
        Дед поднял брови. Было видно, что он удивлён, но чувствует, что я говорю правду.
        - Также и тут, - продолжал я, - решил подпитаться стихией, чтобы по возможности помочь вам. Однако вовремя понял, что это выше моих сил.
        Дед приподнялся, поправил подушки под спиной и устроился поудобнее.
        - У тебя входит в привычку удивлять меня, мой юный друг, - по-доброму улыбнулся дед. - И я чертовски рад этому обстоятельству. Что ж, сочетание родной стихии, да ещё такой мощи, да плюс к тому сильные душевные переживания, безусловно, могут поднять уровень мага. Бывает такое редко, но встречается.
        - Это ещё не всё, - я решил идти до конца. Дед должен знать то, что узнал я. - Прикоснувшись к потокам ветра, я почувствовал кое-что ещё.
        - Так-так-так, - Игорь Всеволодович действительно заинтересовался моими словами. - И что же?
        - Чужое присутствие. Но не пассивное. Такое ощущение сложилось, что в чистые потоки моей стихии кто-то погрузил свою грязную руку и управлял ею, наплевав на все законы магии.
        По мере того, как я говорил, глаза Державина-старшего открывались всё шире и шире.
        - Значит, не показалось, - пробормотал он себе под нос, а затем пронзил меня взглядом своих ясных зелёных глаз. - Сможешь описать, как именно ты это почувствовал?
        Я описал.
        - Ничего не понимаю, - он перевёл взгляд в окно, где под ослепительным солнцем голубело море.
        - Что-то не так? - решил уточнить я.
        - Видишь ли, воздействие действительно было, в пылу схватки мы тоже обратили на него внимание. И ты всё верно описал. Но фокус весь в том, что такое могут определить лишь маги выше шестого уровня, а не полторашка вроде тебя. Восстановлюсь, и надо будет заняться тобой основательно.
        - Только опыты не ставьте, пожалуйста, - состроив карикатурно плаксивое лицо, проговорил я.
        Дед рассмеялся, и я вслед за ним. Я смотрел на его подрагивающую в такт смеху бороду и думал, как всё-таки хорошо, что он выжил, а не погиб под той грёбанной баржей.
        В дверь стукнули для проформы, после чего сразу отворили. На пороге оказался человечек маленького роста с резкими чертами лица. Его худую фигуру скрывал халат с вышитым на нагрудном кармане императорским кубком, который оплела змея. Передо мной был императорский лекарь.
        - Простите, что побеспокоил, - сказал он таким тоном, что становилось ясно, ему ни капельки не жаль. - Мне нужно предупредить вас, что в обед, через два с четвертью часа, будет готов борт до Санкт-Петербурга. По распоряжению Его Императорского Величества вас и Вадима Давыдовича Громова переводят в императорский лазарет.
        - Хорошо, Лаврентий, - кивнул ему Игорь Всеволодович. - Я буду готов, - он усмехнулся. - Мне вроде бы и собирать особо нечего.
        И тут я понял, что мне нужно побеспокоиться и о собственной дороге домой.
        - А меня вы случайно не прихватите? - вопрос я адресовал деду, но его услышал и императорский лекарь и застыл в дверях.
        - А самолёт мой так и не вернули? - удивился Державин-старший. - Им вроде он на один рейс и нужен был.
        - Ко мне обратилась имперская служба спасения, как к единственному представителю Державиных в доступе, и запросила самолёт ещё на один рейс. Теперь для возвращения особо тяжёлых рожениц на остров. Я не смог отказать.
        - Да чего они их туда-сюда гоняют? - буркнул дед. - Оставили бы уже там, где есть до родов, а потом бы перевезли. Ясно, к тебе никаких претензий, ты всё сделал правильно, - он повернулся к лекарю. - Достойная смена растёт. Так что, Лаврентий, возьмём на борт юношу?
        Тот был явно недоволен сложившейся ситуацией, но отказать, судя по всему, не смел.
        - Через два с четвертью часа будьте готовы оба, - отчеканил он и вышел.
        - Сейчас наберу Леониду, чтобы свой самолёт предоставил для тебя в Санкт-Петербург. Ничего приём вышел, да?
        - Необычный, - согласился я, прикидывая, что старший дядя и наследник рода Державиных вряд ли будет в восторге от предоставления своего самолёта для меня. - И долгий.
        - Ладно, главное, обошлось, - сказал на это дед и закрыл глаза. Я увидел, насколько непросто далась ему эта победа. Сейчас он был похож на глубокого старика. - Главное, обошлось.

* * *
        - Никит, привет! Куда пропал?
        Не успел я приземлиться в Москве, как мне неожиданно позвонил Фёдор Кропоткин. Скорее всего, ему о моём приезде сообщил Олег, с которым я переписывался перед взлётом.
        - А то мы уже волноваться начали, - явно довольный тем, что дозвонился, продолжал однокурсник. - У нас народ даже на одной ноге уже на занятия припрыгал, а тебя всё нет. Ну, думаем, то ли принцессе под горячую руку попался и зашкварчал. То ли не под руку, - он хохотнул в трубку.
        - Да нет, - с откровенной улыбкой ответил я. - С дедом на Сахалин мотался.
        - А-а… О! - судя по всему, в Москве уже знали об этом случае, и у Фёдора остались только буквы. - Срочно в академию! Срочно!
        - Это ещё зачем? - решил я немного подогреть знакомого. - Я только приехал. Мне отдохнуть нужно с дороги, силы восстановить…
        - Тут и восстановишь! - безапелляционно заявил Кропоткин. - Во-первых, потому что я теперь староста курса и как скажу, так и будет, - со смехом в голосе говорил он. - Во-вторых, у нас тут информационный голод. Все только и твердят о Сахалине, но, что там точно произошло, неизвестно. Крутят видос с какой-то камеры, там кусок огромного корабля на ваших с Катериной дедов катится, а потом обрыв, и уже спасатели снимают, как вызволяли. И всё. Ах, ну да, и в-третьих, - он перешёл на картинно-суровый тон. - Если ты нам всё не расскажешь, мы тебя закатаем в карту империи и отправим к принцессе на шашлык, сечёшь?
        Я рассмеялся. Эх, блаженная молодость - время, когда самые ужасные события можно впоследствии использовать темой для шуток.
        - Хорошо, хорошо, сейчас душ приму и приеду.
        - И всё-всё расскажешь? - пропел счастливый староста.
        - Всё-всё, - подтвердил я.
        Моё появление в аудитории вызвало натуральный фурор. К нам хотели пробраться даже ребята с других курсов, чтобы услышать мою историю из первых уст. Но наши вытолкали всех взашей, аргументировав это тем, что напавшие на нас во время вечеринки до сих пор неизвестны, а с ними делиться мы ничем не собираемся. Вот найдёте кто, тогда приходите.
        «Хитро», - решил я про себя. Окинув аудиторию взглядом, я нашёл глазами сначала Олега, который хотел вскочить, но ударился о ножку стола и, скривившись, сел обратно. А затем и Громову. Она улыбнулась мне и махнула рукой.
        И тут я внезапно понял, что нас теперь связывает куда больше, чем просто общий курс в академии. Наши роды стояли в бою плечом к плечу. И выстояли.
        - Всем привет, - сказал я.
        Мои однокурсники встали и принялись мне аплодировать, словно это я был героем и отвернул от России тайфун.
        - Обязательно расскажу всё, что знаю, - сказал я. - Но должен предупредить, что сам находился в защищённой метеостанции, а оттуда было видно не так уж много.
        - Просто, смотри, - ко мне подошёл Кропоткин и показал экран своего смартфона. - Вот это вот правда?
        И он включил воспроизведение. Судя по всему, снимала одна из камер метеостанции, вмурованная прям в гору. Я видел изображения с таких, когда только зашёл на станцию, но потом они почти все вырубились.
        На камере снова повторялся тот ужасный момент, когда надежда сменялась отчаянием, а затем снова надеждой. В мутном воздухе, наполненном морскими брызгами, вздымается огромная волна, что несёт на себе смертельный груз, и вдруг она, как по мановению волшебной палочки оседает, баржа рушится на дно, её разрывает, но передний кусок всё-таки накатывается на две стоящие на коленях фигурки.
        Я закрыл глаза. На краткий, но ужасный миг воображение нарисовало мне картинку, что на самом деле я всё ещё стою на открытой площадке перед метеостанцией и смотрю, как моего деда накрывает грудой металлолома. И на самом деле ничего не кончилось. И не кончится.
        Я тряхнул головой и открыл глаза. На экране уже шёл другой ролик. На нём с помощью графики схематически показывали, какова была первоначальная траектория тайфуна и примерные выкладки о жертвах и разрушениях, которые основывались на произошедшем в Японии. А затем после демонстрации фотографий наших с Катериной дедов рисовали уже реальный курс циклона. Он прошёлся по самой кромке Сахалина и побрёл в открытое море. Так как Охотское море холодное, он быстро растерял весь свой запал и к Камчатке сошёл на нет.
        - Всё правда, - сказал я. - И баржа, и разрушения в Японии.
        - Там вообще какой-то кошмар, - вставил на это Олег. - Я с утра даже новости не смог смотреть. Бр-р-р.
        Я кивнул ему и вспомнил крик о помощи отчаявшегося человека, что я услышал по одному из спецканалов.
        Затем я рассказал ребятам всё, что видел, умолчав лишь о том, что могло составлять государственную тайну. Ну и про Архоса, конечно. Об этой части моей жизни пока не знал вообще никто.
        - То есть это не пропаганда? - спросил Лев Куракин. - Так всё и было?
        - Совершенно верно, - кивнул я. - Так всё и было. Только намного страшнее.
        - Да какая пропаганда? - отмахнулся Кропоткин. - Смотри, где пропаганда! - и он снова повернул ко мне экран смартфона.
        По иероглифам на трепещущих на ветру полотнищах я понял, что передо мной Япония. Какой-то крупный город, огромная площадь и столпотворение людей на ней. Десятки, а, может, и сотни тысяч человек. Ближайшие небоскрёбы превращены в огромный экран, на котором видно пляж и две фигуры старых магов. Они уже стоят на коленях. Из носа и ушей Державина течёт кровь. Как и из глаз Громова. Японцы в один голос произносят некое почтительное слово и в знак уважения принимают такую же позу, как наши с Катериной деды.
        - Ого! - сказал я. - А это не монтаж?
        - Какое там! - ответил мне Кропоткин. - У них же культ личной силы. Их маги целым ковеном не смогли ничего противопоставить Митчу, а тут всего два мага спасли свою страну. Привыкай, в Японии ваши старики даже не герои. Они - полубоги.
        - Неожиданно, - проговорил я, потирая лоб.
        - Я, конечно, всё понимаю, - раздался голос Никифора Владимировича за моей спиной, я по-прежнему стоял на учительском месте. - Но я же дал задание и попросил заниматься, а вы тут чем, простите, тешитесь?
        - Наш Никита присутствовал при защите Дальнего Востока! - заступился за меня Кропоткин.
        - Вот даже как? - мне показалось, или в глазах преподавателя промелькнуло уважение? - Прошу передать вашему благородному предку низкий поклон от меня и огромную благодарность от лица всей академии, - затем он повернулся к Громовой. - Катерина, и вашему деду низкий поклон от меня и громадная благодарность от лица академии.
        Девушка привстала и немного склонила голову.
        - А все остальные должны понимать, - преподаватель повернулся к аудитории и встретился глазами с каждым. - Что героизм этих двоих - пример всем. Они не отсиделись в тёплых кабинетах, хотя могли. Они пренебрегли безопасностью и, невзирая на чины, должности и даже возраст, встали грудью на защиту нашей Родины. На защиту обычных людей. Посмотрите, что делается в Японии. Разрушения и потери там просто несопоставимы с нашими.
        Закончив, он повернулся к своему столу, поставил портфель, открыл его, достал толстую тетрадь и уже абсолютно другим, наискучнейшим тоном проговорил:
        - Что ж, а мы, чтобы вырасти достойными таких героев, должны учиться, учиться и ещё раз учиться, - заключил Никифор Владимирович. - Тема нашего сегодняшнего урока «Пени, штрафы, и как правильно подводить под них магов».
        «Катерина, нам надо встретиться после пар», - написал я в мессенджере и отправил Громовой.
        Она обернулась и заглянула мне в глаза.
        - Ты - дурак? Мог и так сказать, - и очаровательно улыбнулась.
        Олег, чтобы не загоготать на всю аудиторию, засунул кулак себе в рот.
        Никифор Владимирович покосился на нас, но на этот раз обошёлся без замечаний.
        - Ну так чего? - я решил всё-таки получить ответ.
        - Хорошо, - прошептала Громова.
        После пар мы с ней прохаживались по парку академии. Деревья уже совсем сбросили листву и готовились впасть в спячку. Листва же превратилась в грязно-коричневую массу и совершенно не радовала взгляд. Впрочем, воздух был напоён непередаваемыми ароматами, присущими лишь этому времени года. Многим всё равно, а я любил подготовку природы ко сну, которые многие зря путают со смертью.
        Олега я звал с нами, но он отговорился, что сегодня его ждут на семейное застолье, поэтому он остаться не может.
        - Ты видел моего деда? - спросила Катерина, когда мы остались одни. - А то отец к нему уехал, а меня не взял, учись, говорит.
        - Видел, да, - ответил я. - Сегодня вместе летели.
        - Как он? - она обернулась ко мне и заглянула в глаза, видимо, чтобы прочитать возможную ложь.
        - Восстанавливается, - я пожал плечами. - С ними лучший лекарь империи. Так что он в надёжных руках.
        - Сильно им досталось, да? - она взяла своими пальцами мою ладонь и сжала её.
        - Сильно, - подтвердил я. - Но наши деды - огромные молодцы. И сами выстояли, и страну уберегли.
        - Да, - Катерина кивнула. - Так зачем я тебе понадобилась? Не об этом же разговаривать?
        - Частично как раз об этом. Я тут во время урагана ринулся было им помогать, но куда там, - я махнул рукой. - Мне такое не под силу. Но, благодаря сосредоточению стихии, я смог увеличить свой потенциал. Хотел поделиться с тобой, если это тебе, конечно, надо.
        Она явно хотела услышать про другое.
        - Надо, - проговорила она грустно. - А по поводу артефакта ты хотел узнать, или… Ах, - она прикрыла рот рукой. - Там его израсходовали, да? Ну, конечно, какая я глупая! В такой ситуации используется всё, что только можно. Жаль, очень жаль.
        Я лишь развёл руками. В момент, когда девушка что-то спрашивает, затем что-то понимает и сама себе отвечает, лучше вообще ничего не говорить. Вклинишься во внутренний диалог, останешься виноватым. А тут и врать не пришлось.
        - Я предлагаю тебе развивать собственные ресурсы, чтобы они были всегда под рукой, в отличие от артефактов.
        - Хорошо, - девушка нереально быстро справилась с собой. - Когда? Где?
        - Завтра утром. На рассвете. У меня.
        - Державин, - она остановилась, вернула своё надменное лицо из времён нашего знакомства и высокомерный тон. - Ты, что, кадрить меня вздумал? Склеить решил, пользуясь случаем?
        - Фи, какие недостойные мысли тебя посещают, Катенька! Вообще-то я ещё и Чернышёва планировал позвать. Так что, если ты не против сообразить свидание на троих, то пусть будет свиданка. Но я думал о медитации и повышении своего магического потенциала, - получилось грубовато, но я серьёзно думал лишь о том, как помочь девчонке хоть немного повысить свой уровень. Я видел, как её гнетёт отсутствие в ней магии.
        Кстати, надо будет всё-таки разобраться, что с ней такое.
        - Извини, погорячилась, - она положила мне руку на плечо, а затем нерешительно приобняла. - Просто я привыкла, что никому, кроме родни, не нужна, как человек, а лишь, как симпатичный кусок мяса, пригодный для брачных союзов. Хотя и там последнее время в ту же сторону клонят.
        - Да, ничего, - ответил я, думая о том, что тоже был бы не прочь, чтобы она стонала в моей постели. - Так что, тебя ждать?
        - Да, на рассвете я у тебя.
        И тут же раздался телефонный звонок. Звонил отец.
        - Да, привет, - сказал я.
        - Как наш министр поживает? - с беспокойством спросил отец.
        - Всё отлично, они в императорской клинике. Уход на высшем уровне. Оба чувствуют себя хорошо.
        - Хвала Стрибогу. Ты на учёбе?
        - Да, отец.
        - Державиных и Громовых вызывают на специальный императорский приём в честь героев Сахалина, - с гордостью сообщил отец.
        - Ого! Я Катерине скажу? Она рядом.
        - Скажи, конечно.
        Я передал Громовой наш разговор, а затем попрощался с отцом.
        - И так бывает, - выдохнул я.
        - Да уж, - ответила девушка и улыбнулась незнакомой мне совершенно домашней улыбкой.
        Проводив её к машине, я сел в собственную и набрал Олега. Он взял трубку далеко не сразу, и на заднем фоне было слышно музыку и смех. Я вспомнил, что у него застолье, но отступать от намеченного плана не собирался.
        - Да, Никит, - сказал он, судя по затихающей музыке, отходя в другую комнату.
        - У меня завтра тренировка намечается на увеличение потенциала. Присоединишься?
        - Я… Никит… Очень хочу… Слушай, давай я тебе чуть позже напишу. А во сколько?
        - На рассвете, - проговорил я. - Боишься не протрезветь?
        - Хах, - Олег оценил шутку. - Да я ради такого пить не буду и лягу рано. Спрошу у своих и тебе сообщу, лады?
        - Идёт, друг. Жду сообщения.

* * *
        День рождения главы семейства Чернышёвых всегда отмечали с размахом. Олег в такие дни предпочитал особо не светиться и лучше смотреть под ноги, чтобы ничего не задеть и не разбить.
        Сегодняшний день не был исключением до того самого момента, пока ему не позвонил Никита Державин и не позвал на тренировку. И не просто на тренировку, а на тренировку по увеличению магического уровня!
        Как же ему повезло с другом!
        И как не повезло с отцом, у которого сейчас надо будет отпрашиваться.
        На счастье, у Валерия Игнатьевича сегодня было замечательное настроение.
        - Отец, - заговорил Олег, собравшись с духом и предчувствуя семейный скандал. - Я помню, что ты говорил мне не общаться с Никитой Державиным. Но он пригласил меня к себе на тренировку на завтрашнее утро. Там ещё будет Громова и другие однокурсники. Я очень прошу тебя отпустить меня к ним. Тем более он обещал раскрыть уникальные методики по повышению магического уровня.
        Чернышёв-старший сощурил глаза, глядя на младшего сына. Затем, не спеша, отпил из своего бокала.
        - Я помню, что говорил тебе, - сказал он, откидываясь на спинку стула. - Но время идёт, обстоятельства меняются. Сегодня Державины и Громовы - герои, которые в фаворе у самого отца-императора. Грех этим не воспользоваться, держась рядом с ними. Тем более, если и были какие грешки за молодняком, теперь они спишутся. Им вообще многое простится. Так что благословляю. Очень неплохо на этой волне завязать с ними отношения на уровне наследников, пусть и таких ущербных, как вы. А коль скоро они ещё и тайны свои сдуру решили выболтать, то нам это только на руку. Иди, но помни, что своя рубаха всегда ближе к сердцу.
        Глава 21
        Я решил лечь пораньше из-за намеченной на утро тренировки. Да и последние события нехило так меня вымотали. Нужно было восстановить силы и уложить все новые впечатления по полочкам.
        Олег написал, что тоже присоединится, так что я был спокоен, что Громова не сочтёт моё приглашение подкатом. В конце концов, сейчас много проблем, кроме этого.
        Заснул я практически мгновенно, а вот проснулся после полуночи от шороха. При этом чувство опасности молчало, но сработало иное. Оно говорило, что я в своей комнате не один. И вот это один из очевидных плюсов магического прогресса.
        - Приветики, чутко спать стал, - Валя была в брючном костюме и с заколотыми волосами, так что в темноте её силуэт мало чем отличался от мужского.
        Почему-то меня это насмешило, и я тихонько хрюкнул в подушку.
        - Что? - с лёгкой напускной обидой спросила она. - Чего смешного?
        - Всё нормально, - я широко улыбался. - Просто рад тебя видеть.
        - Точно? - спросила она и включила фонарик на телефоне.
        Я зажмурился и отгородился ладонями от света. Тогда она подсветила своё лицо снизу и сказала:
        - Бу! С праздником нечисти тебя!
        - Вот же ж, а я и забыл, - проговорил я и хлопнул себя ладонью по лбу.
        А сам в этот момент мучительно вспоминал, кого мне напоминает Валентина. Её лицо, подсвеченное снизу, вытолкнуло в память чьё-то другое, но я никак не мог вспомнить, чьё именно.
        - В смысле? Мы с тобой ещё месяц назад договаривались, что сегодня на тусу пойдём! Я готовилась, наряжалась, смотри!
        Она вновь включила фонарик и провела им по себе с головы до ног. Её брючный костюм был весь заляпан бутафорской кровью и напоминал про некоего графа, который по ночам превращался в хладнокровного убийцу и рвал своих холопов на куски.
        - Чёрт… Мне жаль, но я сегодня никак, совсем замотался и забыл, а на утро уже планов громадьё, - я попытался обратиться к памяти Никиты, но та уже основательно напоминала лёгкую рассветную дымку, в которой все очертания теряют свою реальность.
        - Эх, ты, - вмиг погрустневшим голосом проговорила девушка. - Обещал, что ни за что не забудешь. Я даже напоминать в прошлый раз не стала. Вот и верь вам после этого.
        - Кому «вам»? - решил уточнить я.
        - Мужикам, - бросила она.
        - Я, между прочим, только сегодня с Сахалина прилетел. У меня там дед чуть не погиб на моих же глазах…
        Я хотел сказать что-то ещё, но понял, что уже не надо. Вау-эффект достигнут.
        - Ничего себе! Ты там был? Класс! Рассказывай сейчас же, и я всё тебе прощу!
        Я рассказал исключительно то, что видел и слышал сам. А в то, что узнал от ребят, решил не погружаться, решив, что это общедоступная информация.
        Валя слушала меня, разинув рот и широко раскрыв глаза, лишь изредка хлопая ресницами.
        - Вот, собственно, и всё, - закончил я своё повествование. - Затем нас погрузили на спецборт и доставили в Санкт-Петербург. Откуда меня уже доставили сюда.
        - Супер! Вот это приключения, - выдохнула Валя. - Всё бы отдала, чтобы в подобном поучаствовать!
        - На самом деле было очень страшно, - признался я. - Просто деваться некуда было. Кстати, я даже уровень прокачал. У меня теперь, по словам деда, целая полторашка.
        Моя ночная посетительница бросилась мне на шею.
        - Никитка, поздравляю! - и совсем по-пацански подставила мне кулачок под удар. - Так вот почему ты меня почувствовал.
        Я ткнул в него своим.
        - А знаешь, что простолюдины про твоего деда говорят?
        - Даже не предполагаю, - ответил я.
        И слегка покривил душой. Я знал его отношение к людям, не являющимся аристократами. И полагал, что это взаимно.
        - О, они его боготворят, - удивила меня Валя. - Не так, конечно, как в Японии, там, по-моему, люди вообще с чудинкой, а по-доброму, как настоящего героя.
        - Но он же не для них геройствовал, - заметил я.
        - Тем более, - кажется Валя не совсем поняла, что я имел ввиду. - Ты вообще представляешь, сколько простого люда он спас? Да посмотреть на тот же Хоккайдо, и всё ясно становится. Миллионы. Теперь его называют спасителем. И Громова, разумеется.
        - Я рад, - проговорил я совершенно искренне.
        - Тебе, кстати, тоже немного славы досталось. Все, кому ты задолжал, сказали, что с внука героя брать ничего не будут. Так что теперь ты чист, аки младенец.
        Я постарался скрыть, что удивлён открывшейся информацией. Всё-таки негоже так узнавать о долгах. Да и иметь таковые не к лицу метящему в высшие круги аристократу. Ладно, с этим я тоже разберусь. И, да, надо всё-таки уважить девчонку, а то разобидится. А мне с ней вполне комфортно общаться. Не хотел бы я потерять этот контакт.
        - Это радует, - ответил я после некоторой задумчивости. - Да, прости, что сегодня не смогу. Но давай в ближайшее время куда-нибудь сходим, а? На этот раз не забуду, точно.
        - Ой, ну я даже не знаю, - Валя изобразила романтичную барышню. Учитывая её наряд, это было очень смешно. - Тут через пару дней…
        - Прости, - прервал её я. - Через пару дней не получится.
        - Да что ещё? - с реальной обидой в голосе проговорила моя гостья.
        - Бал у императора в честь спасения Дальнего Востока, - я развёл руками. - Тут я никак не могу игнорировать.
        - Ну да, да, - Валя закатила глаза, - ты же у нас теперь звезда. Звезда, ага… Через три дня приезжают какие-то рок-звёзды из Австро-Венгерской империи. Сходим?
        - Да не вопрос, во сколько?
        - Вечером, как обычно, - она словно растолковывала мне очевидные вещи, что отчасти так и было. - Только они ж действительно звёзды…
        Намёк я понял не без труда. Вероятно, лишь благодаря вновь обретённым способностям.
        - Билеты с меня, не переживай. Скажи, когда и где встречаемся?
        - У стадиона, в пять, - она раскрыла ладошку и растопырила хорошенькие пальчики.
        Затем быстро клюнула меня в щёку тёплыми губами и растворилась в темноте так же, как и появилась. Я лёг в кровать, и тут меня кольнуло.
        «Архос, скажи, что мне показалось», - попросил я.
        «А с чего ты решил, что я должен знать, о чём ты?» - раздалось в ответ знакомое ворчание.
        «Вообще-то, ты - часть моего сознания. Мне кажется, мы могли бы вообще без этих внутренних диалогов общаться».
        «Когда кажется, жениться надо, - буркнул мой ментальный наставник с привычным сарказмом в голосе. - Но думаю, что тебе не показалось. Однако утверждать не берусь, проявлений никаких нет».
        «Вот я и думаю: магию, как таковую ощущаю, а проявлений нет. Надо будет на концерте повнимательнее за ней понаблюдать магическим зрением».
        «Здравая мысль, - согласился Архос. - Но, если даже ты прав, и она - маг, что с того?»
        «Не знаю, - ответил я. - Пока не знаю».

* * *
        Катерина и Олег приехали практически одновременно. Я смог доспать после визита Вали и был на удивление бодр и весел. Мне казалось, что мы горы свернём. Ну, это в случае с Чернышёвым. А с Громовой, значит, реки повернём вспять. Ну или как-то так. Сделаем что-то легендарное.
        Мы поприветствовали друг друга, и я повёл однокурсников в свой любимый сад. В одно из предыдущих посещений я разведал, что по его краю течёт небольшая речушка. Сейчас я решил пойти на её берег, так как это должно было придать сил Катерине.
        - Устраивайтесь поудобнее, - сказал я, раздав коврики для медитации. - Сначала разберёмся с магическими каналами.
        Мы все втроём сели, подобрав ноги под себя. Было немного прохладно и очень темно. Но мне почему-то казалось, что мы всё делаем правильно. А свежий холодный воздух подбадривал и внушал спокойствие.
        - Кать, в тебе магия есть, как и в Олеге, иначе нечего было бы усиливать в тот вечер, когда на нас напали.
        Девушка кивнула, обращаясь в слух.
        - Она в любом случае сохраняется в каналах, и вот первая часть нашей тренировки как раз будет посвящена тому, чтобы почувствовать эти самые каналы.
        Затем я кратко описал, чему меня научил Ван Ли, и мы принялись ловить свой пульс, чувствовать его по всему телу и так далее. Надо сказать, что на этот раз у меня всё получалось моментально, словно по инструкции. Мне даже показалось, что я нащупал сами каналы.
        У Громовой тоже всё шло более-менее гладко, возможно, потому, что она уже научилась этими самыми каналами работать, а вот у Олега дела обстояли хуже. Он пыхтел и сопел, но даже пульс свой ловил с трудом.
        Закончилось всё тем, что мы с Катериной сели с двух сторон от него и взяли за руки, помогая сосредоточиться. Эффект оказался поразительным. Мой друг достиг небывалого прогресса буквально за считанные минуты.
        Когда рассвело, мы все втроём спокойно могли прогонять магию по организму, слегка усиливая свой потенциал. Не боги весть что, но для недосилков вроде нас вполне полезная штука.
        Настало время объяснить то, что я ещё и сам понимал лишь на интуитивном уровне.
        - Для следующей ступени нам потребуется родная стихия, - сказал я, поднимаясь со своего коврика.
        - Поэтому ты и привёл нас к реке? - улыбнулась Громова.
        - Естественно, - ответил я. - Тут есть и земля, и вода, и ветер сегодня присутствует. Так что все будем в равных условиях.
        И тут я задумался. Для того, чтобы увидеть истоки магии в ветре, а затем и в других явлениях я использовал силу, данную мне магией аэрахов. Как объяснить то, что увидел я без всяких паутинок? Хм… Ладно, попробую объяснить, как чувствую.
        - На следующий день после приёма во дворце, - сказал я, обдумывая каждое слово, - я пошёл на залив. Дул сильный ветер в сторону берега. Он всегда там дует. И вот в какой-то момент я посмотрел на него магическим взором и увидел, что в нём тоже присутствует магия.
        - И на что это было похоже? - спросила меня Катерина, когда я замолк слишком надолго, подбирая слова.
        - Полагаю, для каждого тут будет что-то своё. Привычное ему, - ответил я, сосредоточившись и прикрыв глаза. - Но это нечто будет совсем небольшое и трепещущее. Я не знаю, как вы его увидите.
        - А что увидел ты? - поинтересовался Олег. - Маленькие смерчики?
        Сказать или не сказать? Если открою им правду, не сделаю ли хуже всем?
        «И как они воспользуются этой информацией? - пробурчал Архос. - Взялся учить, учи до конца. Может, они котят должны увидеть или пони, какающих бабочками».
        Я едва сдержался, чтобы не засмеяться, потому что представил себе.
        - Друзья, лично я увидел паутину. Маленькую красивую паутину, трепещущую на ветру.
        - Ого! - брови Катерины взмыли вверх. - Значит, это не обязательно должно быть связано с собственной стихией?
        - Не могу сказать наверняка. Вы поймёте, когда увидите. Главное, быть в этот момент в единении со своей стихией.
        Ребята начали пробовать, а я, поймав по привычке паутинку очередного порыва ветра, вдруг услышал звонкий голос сестры и приглушённый мужской. Мимолётного магического взгляда хватило понять, что она пришла в сопровождении Ван Ли. Им тоже понравилось тренироваться на свежем воздухе.
        Я решил пригласить их к нам и заодно узнать, может быть, учитель из Поднебесной что-то подскажет нам в плане прокачки уровня магии. Даже не подозревая, к чему это всё приведёт, я пошёл в сторону голосов.
        - О, Никитка! - едва завидев меня, запищала Карина. - Так рада тебя видеть! Как там дед? - её глаза вмиг стали обеспокоенными.
        - Всё отлично, - заверил её я, когда она болталась у меня на шее от порыва чувств. - Он сейчас в императорском лазарете, чувствует себя хорошо, скоро, надеюсь, выпишут.
        - А ты как? - спросила она, вставая обратно на землю и отпуская меня.
        Улучив момент, я кивнул Ван Ли. Он согнулся в ответном поклоне.
        - Я - лучше всех. С друзьями тренируюсь с утра пораньше. Вот хотел просить вас присоединиться к нам.
        - Вы стали держаться гораздо увереннее, - заметил учитель, идя рядом со мной и сестрой к берегу речушки. - Немного прокачали уровень на тайфуне?
        - Да, есть такое, - с удивлением ответил я, памятуя, что подобное можно увидеть лишь с высшими уровнями. Кстати, а у Ван Ли какой уровень? Надо будет у деда спросить. - А вы видите, да?
        - Конечно, нет, - отрезал мастер. - Я не настолько велик во владении силой. Просто вы так светитесь, что никакая магия не нужна, чтобы видеть очевидное.
        Я даже зарделся немного. Всё-таки приятно понимать, что кто-то видит твой прогресс, отмечает его и даже способствует во многом.
        Через минуту мы вышли к ребятам. Катерина сидела на корточках возле водного потока, опустив в него ладони с длинными пальцами. Олег же сидел без коврика, приложив обе руки к земле.
        - Ну что, друзья, получается? - спросил я.
        Они оба подняли на меня глаза, в которых я уже увидел ответ, и синхронно покачали головами.
        - Простите, что вмешиваюсь, - сказал Ван Ли, - но чего вы хотите добиться?
        - Это Ван Ли, наш с сестрой учитель. Это - Карина, моя сестра, - представил я пришедших. Затем представил друзей. - Мы хотим повысить уровень магии, хотя бы временно, используя родную стихию, - ответил я на вопрос мастера. - Грубо говоря, пытаемся повторить то, что у меня получилось на Сахалине.
        - Что же, друзья мои, - сказал на это Ван Ли, глубоко задумавшись. - Мне горько вас разочаровывать, но в таком виде у вас, скорее всего, ничего не получится.
        - Почему? - воскликнули мы в три голоса разом.
        - У меня же получилось, - добавил я.
        - Вы не забывайте, в каком состоянии находились, Никита Александрович. Можно сказать, что катализатором к вашему прогрессу послужило сильное душевное волнение. А тут этого вряд ли можно добиться.
        Повисла тишина, которая длилась несколько секунд. Затем произошло много всего и сразу.
        Катерина и Олег переглянулись долгим взглядом, словно научились разговаривать телепатически за то время, пока меня не было. Громова в несколько грациозных прыжков достигла берега, от которого только недавно отошла, чтобы поздороваться с вновь прибывшими, и с разбега сиганула в речушку.
        С отвисшей челюстью, совершенно не понимая, что происходит, я перевёл взгляд на друга. Тот лежал на земле и с каждым мгновением всё глубже и глубже погружался в неё, словно его затягивали зыбучие пески.
        Тут у меня уже и глаза на лоб полезли. Я даже несколько раз открыл и закрыл их, чтобы удостовериться, что мне не чудится происходящее. Как я понял, Ван Ли и Карина понимали ещё меньше меня. Хотя именно учитель из Поднебесной очнулся первым.
        - Давай за девушкой, а я тут попробую.
        Я побежал к потоку и едва успел прыгнуть в его ледяные объятия, как заметил голову Катерины над водой.
        - Получилось! - прокричала она.
        Я увидел водяную арку, выстроившуюся от одного берега до другого. Зрелище, конечно, потрясающее. Вот только голова Громовой с бульканьем снова скрылась под водой. Я нырнул, нашарил рукой волосы и, молясь, чтобы это не были водоросли, потянул их на себя.
        Вытягивать содрогающуюся от приступов кашля девушку, отплёвывающуюся водой, которой успела наглотаться, то ещё удовольствие. Но я справился. Примерно также обстояли дела и у Ван Ли с Кариной. Едва они принялись откапывать Чернышёва, как земля расступилась, являя им его. Однако почти тут же комья земли сорвались с боков и присыпали его снова. Земля забилась другу в рот и в нос.
        И Катерина, и Олег дрожали, но были довольные, как никогда.
        - Так, живо домой, - скомандовал я. - Мыться, сушиться, переодеваться.
        - Вы слишком прямо поняли мои слова, - сказал Ван Ли, когда все мы собрались в зале у камина на гостевом этаже нашей башни. - Но, да, именно это я имел ввиду.
        Громова сидела ближе всех к камину. Несмотря на горячий душ и сухие вещи сестры, которые подошли ей идеально, она всё ещё дрожала от холода. Я дал ей тёплый плед, и, лишь укутавшись в него, она стала согреваться.
        - И что это было? - спросил я сокурсников. - Практическое пособие для канала «Как самоубиться у друга дома»? Или перформанс «Отморожу уши маменьке назло»?
        Я не злился, просто вся ситуация, в целом, казалась мне неправдоподобной и гротескной.
        - Вас же чуть собственные стихии не доконали! Как такое возможно?
        - Представляешь, - чуть покраснев, сказала на это Катерина, - я не умею плавать.
        - Как это? - удивился я. - Маг воды в прошлом какого-то немалого уровня и не умеет плавать?
        - Увы, - она развела руками, но тут же снова укуталась в плед, который начал спадать от её движения. - Раньше мне было ни к чему. Ну, скажи, зачем мне плавать, если я спокойно могу ходить по воде? Или взять, развести в стороны водные массы и пройти по сухому дну?
        - И то правда, - согласился я. - Но могли хотя бы предупредить?
        - Прости, - сказала Громова и уставилась на огонь в камине.
        - А ты чего? - спросил я друга, который усердно прятал от меня глаза.
        - Извини, - сказал он. - Но я должен был попробовать эту штуку с переживаниями.
        - И какие же у тебя переживания от родной стихии? - я скорчил карикатурно-удивлённую физиономию. - Ты-то всегда был нулевиком, всё должно быть привычно.
        - Вот именно, - Олег упёрся глазами в пол, рассматривая мыски гостевых туфлей, а мне стало не по себе от этого, словно я почувствовал, как ему неудобно от произошедшего. - Понимаешь, трудно быть единственным недосилком в семье. В детстве братья часто бросали меня в яму и закапывали. Они кричали, что, если я - маг, то должен откопаться сам, ведь это моя родная стихия. А меня хватало лишь на то, чтобы обеспечить себе дыхание, не более того. Потом приходили мама или папа и откапывали меня. До сих пор помню это чувство беспомощности, одиночества и предательства близких.
        - Ладно, всё в порядке, - сказал я, хлопая его по плечу. - Только ты в следующий раз предупреждай, когда подобное задумаешь. Я лопату приготовлю!
        - Замётано, - ответил Олег и широко улыбнулся.

* * *
        К обеду, когда друзья разъехались по домам, а Карина получила от меня исчерпывающую информацию о моей поездке, мне позвонил отец и позвал в свой рабочий кабинет.
        Поднявшись туда, я с некоторым удивлением обнаружил своего старшего брата Николая. Мы поздоровались, и я почувствовал, что он больше не относится ко мне с неприязнью. Судя по всему, наш последний разговор сильно повлиял на него.
        - Сыновья, - официально начал Александр Игоревич. - Этот разговор назревал уже давно, так что более тянуть не вижу смысла. Дело в том, что в последнее время мы столкнулись с беспрецедентным давлением на наш род.
        Он встал, прошёлся взад-вперёд по кабинету. А я в этот момент осознал, что мой статус тут изменился раз и навсегда. Меня вызвали не для того, чтобы отчитать за очередной проступок. Меня вызвали на семейный совет.
        - Я сейчас постараюсь упомянуть всё, а вы меня дополните, если что. Покушение на Никиту, разбившийся самолёт, на котором должен был лететь Слава, мой старший брат. Затем остановка ветряков на три часа. Причём, мы впоследствии выяснили, что была диверсия. Неизвестно, как её провернули, но очевидно, что это целенаправленное вредительство. Потом нападение на курс Никиты, который устроил вечеринку…
        - Полагаю, этот случай можно вычеркнуть из общего списка, отец, - вмешался я, видя некоторую неуверенность родителя.
        - Полагаешь? - уточнил он.
        - Уверен. Это решили первокурсники проучить нулевиков. Всё не могут смириться, что и таких недомагов, как мы, взяли в академию.
        - Ясно, тогда вычёркиваем, - согласился отец. - И тогда у нас остаётся покушение на главу рода Державиных. Хотя утверждать, что кто-то направил целый тайфун на империю только для того, чтобы убрать одного-единственного человека, я не берусь. Тут должно быть ещё какое-то объяснение. Всё упомянул?
        - Нет, - у меня перед глазами стоял человеческий факел в зале императорского дворца. - Была ещё охота за приглашёнными на императорский бал. Из тридцати с лишним доехали лишь два десятка. На нас с другом вывеска упала. Чуть-чуть промахнулась, а то придавила бы.
        - Угу, - хмыкнул отец. - Значит, охота ведётся не только за нами. У кого какие будут предположения по происходящему?
        - Я бы не стал все случаи складывать в одну корзину, - подал голос Николай. - Тот же тайфун - это международное действие. Тут ниточки могут привести куда угодно. Шутка ли, чуть ли не четвёртую часть Японии выкосили. Представляете, если вскроется, что ураган рукотворный? Это же международный трибунал!
        - Да, - согласился Александр Игоревич, - на этом фоне осечка приглашённых на бал выглядит, как детская шалость.
        - Причём, довольно объяснимая, - согласился я.
        - В смысле? - уточнил отец, поглаживая бороду.
        - Полагаю, там кто-то влиятельный не хотел допускать претендентов к принцессе. Вдруг понравится. Это говорит о том, что он либо хочет устранить саму принцессу, либо есть претендент на её руку и сердце, который будет в качестве консорт-императора проводить политику в интересах этого кого-то.
        - А ты - голова, - поразился Николай, - мне бы такое в голову не пришло.
        - Теперь осталось это увязать с остальными случаями, - сказал отец. - Вот какие варианты накиданы у меня. Кто-то хочет расшатать ситуацию в империи. Тут, скорее всего, внешние враги. Кто именно - неясно, их всегда слишком много. Кто-то хочет получить министерское кресло. Тогда это враг внутренний. Вариант третий - несколько совпадений, но я в них не верю. Далее, ураган мог быть направлен на Японию, а нас зацепил случайно. Но опять же, на кой кому-то нужна Япония в связке с нами? Ещё интересная мысль о разрушении логистики в России на Дальнем Востоке. Тут уже ближе, но неясно, кому такое может быть выгодно. Ещё есть варианты?
        - Нельзя отбрасывать вариант с конкурирующими семьями воздушников, но он маловероятен, - взял слово Николай. А если брать самые фантастические версии, то добавил бы сюда тех ребят, которые пытаются пропихнуть в качестве общественного транспорта свой недоделанный телепорт. Но это, право, несерьёзно совсем. У них же ничего не работает, они даже до этапа испытаний ещё не дошли.
        - Эти ладно, - махнул рукой отец. - Тут кто-то пытается подставить весь род. Это начали с Никиты. И неизвестно теперь, кем продолжат.
        - У меня пока вариантов нет, - сказал я. - То есть я точно вижу, что за всеми этими инцидентами стоят определённые люди. Но даже предположить, кто это мог бы быть, пока не могу. Одно кажется мне очевидным: происшествие с ветряками и тайфун над Сахалином - одного поля ягодки. И там, и там имело место магическое вмешательство, будто кто-то опробовал технологию на ветряках, а обкатал на тайфуне. С учётом роста числа жертв и величины последствий, силы, стоящие за этим, гораздо серьёзнее, чем может показаться.
        Глава 22
        Из Москвы в Санкт-Петербург мы добирались на министерском самолёте деда, который нам, наконец, отдали. Экипаж, судя по всему, очень радовался воссоединению с Державиными, поэтому был даже услужливее, чем обычно.
        Мы летели вчетвером: отец, Николай, Карина и я. Старшую сестру Елену должен был привезти её муж. Деду уже разрешили покидать лазарет, так что планировалось, что всей огромной семьёй мы соберёмся ближе к вечеру.
        Карина весь путь не отлипала от иллюминатора. И я понимал её целиком и полностью. Из-за своей особенности она уже несколько лет сидела в башне практически безвылазно на домашнем обучении.
        Но тут случился Ван Ли. Невероятно быстро он научил её контролировать исходящую из неё магию, ставить блоки на воздействие, защищаться от других людей, не разрушая при этом полгорода. Сестра прыгала козочкой, когда поняла, что может справляться с собой. И я был рад за неё не меньше.
        Прогресс оказался столь значимым, что ей разрешили посетить бал в честь героев Сахалина. Более того, отец даже разрешил ей пройтись по магазинам.
        - Никита! Ну, Никит! - сестра обвила руки мне вокруг шеи и отказывалась спускаться на землю, едва мы покинули терминал. - Сходи со мной за покупками!
        - Карин, я, право слово, ничего в этом не понимаю и терпеть это не могу, - я не пытался снять её со своей шеи, но придумывал способы, как отмазаться от этого бесконечного похода по бутикам, обещающего стать невероятно долгим.
        К нам подошёл отец. Мгновенно оценив ситуацию, спросил:
        - Что, Никит, сводишь сестру по магазинам?
        Я закатил глаза в ответ.
        - А ты не можешь?
        - К сожалению, у меня уйма дел, - ответил он. - Была бы жива мама, она обязательно пошла бы, но её нет. Так что вот вам карточка, купите Карине всё, что она захочет.
        Я хотел поинтересоваться, понимает ли отец, что испортит этим самым мне весь день, но не стал. Так как в противном случае я мог испортить весь день, да и вообще всё впечатление от поездки Карине.
        Не успела сестра убрать платиновую карту отца во внутренний карман, как у меня в голове созрела блестящая идея. Я достал телефон и набрал один из недавних номеров:
        - Кать, привет, как дела?
        - Нормально, уже в Питере, сижу скучаю. Ты как?
        - О, уже добралась? Круто, - искренне обрадовался я. - Слушай, тут надо бы сестре помочь. Залезли в её гардероб, и ничего достойного Зимнего дворца не нашлось. Можешь порекомендовать что-то, а лучше сходить с нами?
        - А что мне за это будет? - с ехидцей спросила Катерина.
        - С меня билеты на «Каменный таран», они через пару дней в Москве концерт дают.
        - Умеешь ты уговаривать, Никита! - со смешком отреагировала Громова. - Где встречаемся?
        - Фуф, - выдохнул я, когда мы договорились о встрече, и повернулся к сестре. - Ты как смотришь на поход по магазинам в компании Громовой?
        - О, круто! Она, наверняка, знает крутые места, - воодушевлённо захлопала в ладоши сестра.
        И это оказалось истинной правдой. Катерина лишь уточнила, на какую сумму мы рассчитываем погулять. Когда мы сказали, что отец особо не ограничивал, кивнула и повела нас в самый престижный торговый центр. Я даже не удивился тому, что одевался тут же, но в другом бутике.
        Зато удивился другому.
        Оставив девчонок вдвоём, выбирать образ Карине, я отпросился в мужскую комнату. Недалеко от входа в неё стоял и самозабвенно трепался по телефону один хорошо знакомый мне человек.
        Я подошёл к нему сзади и похлопал по дальнему от меня плечу. Он обернулся, никого не увидел и резко развернулся на каблуках.
        - Фёдор, а ты тут какими судьбами? - улыбнулся я, пожимая протянутую мне руку.
        - Так, на чествование героев же! - ответил Кропоткин. - А ты что думал, там только ваши две семьи будут? Нет, весь дворец забьют, как сельди в бочку. Отец сказал, всех князей в приказном порядке. А он меня прихватил, чтобы почаще при дворе показывался.
        - Круто, - сказал я на его тираду. - Будешь принцессу соблазнять?
        - Макошь меня помилуй, - сказал Фёдор и рассмеялся. - Не для того меня маменька растила, чтобы потом всякие избалованные девочки из меня яичницу с беконом делали. А ты-то тут по делам, или так?
        - Сестру надо к балу подготовить. Вот, Громову позвал, чтобы она подсказала, где достойную приёма одежду достать можно. Сам хожу, скучаю.
        - Слушай, а давай ты их одних оставишь? Потому что это надолго. Скажешь, что мы тут неподалёку будем. Я как раз одно дельце улажу, и пойдём, горло промочим. Заодно поболтаем, а?
        Мне иногда сложно было общаться с Федей, потому что он говорил очень много слов, которые не всегда были связаны друг с другом. Но общий смысл я понял.
        - Хорошо, - кивнул я ему, - скажу, как закончат, пусть позвонят. Приду, их встречу.
        На том мы и разошлись. Встретились буквально минут через десять и отправились в элитный бар на Невском проспекте с видом на город. Катю и Карину я предупредил, чтобы позвонили, как только подберут подходящие наряды.
        И, несмотря на это, в следующий раз их обеих я увидел в полицейском участке.

* * *
        Два с половиной часа для Карины Державиной и Катерины Громовой пролетели незаметно. И если для первой всё было в новинку и она пребывала в полнейшем восторге от всего происходящего, то для второй оказалось в радость помогать. С тех пор, как с Катериной случилось несчастье, родня практически перестала её замечать. Сначала это происходило под предлогом, чтобы не травмировать бедную девочку, а затем как-то так и повелось. И лишь сейчас Громова осознала, насколько рада простому общению без навязчивой жалости и предвзятости в отношении неё.
        Катерина тщательнейшим образом подошла к подбору нарядов для сестры Никиты. И добилась того, чтобы обе остались абсолютно довольны итогом. И только тогда почувствовала себя немного уставшей.
        - Ну, что? - спросила Карина, которая последние пару часов буквально глядела в рот новой подруге, ловя каждое её слово. - Звоню брату, пусть встречает?
        - Успеется, - махнула рукой Громова. - Он же с Кропоткиным. Небось треплются в своём баре, как бабки базарные. Если бы он хотел, уже присоединился бы к нам.
        - А чем тогда займёмся? - спросила Карина, светясь от счастья.
        - Тут недалеко есть кафе-мороженное. Стоит, правда, не на самом виду, а слегка во дворах, зато там мороженное очень вкусное.
        - Я только за, - ответила Державина. Она была готова отправиться за Катериной хоть на край света.
        А та, как назло, подзабыла маршрут к кафе-мороженному и уже через десять минут блуждания по сумрачным дворам-колодцам поняла, что заблудилась.
        Резкий шум привлёк внимание девушек.
        Из арки, соединяющей дворы, вышли трое молодых людей разухабистого вида. Один из них пинал металлическое ведро, что и вызывало неприятный уху звук. Все трое очевидно были сильно навеселе.
        - О, - сказал один из них в чёрной шапке, увидев девушек, - смотрите, какие тёлки. А давайте с ними познакомимся.
        После чего разразился противным резким смехом.
        - А потом их чпокнем, - согласился другой с грязной шевелюрой, который раньше пинал ведро, но теперь оставил это занятие.
        - Встань за меня, - сквозь зубы приказала Громова Карине.
        - Да вы чё, - высказался третий, который был самым объёмным из них, - даже засадить не успеем, кто-нибудь пройдёт. Давайте карточку отожмём и ходу. Пока они раздуплятся, мы уже бабки снимем.
        - И то верно, - согласился парень с испачканными чем-то волосами и первым пошёл прямо на девушек.
        - Не приближайся, - прорычала Громова. - Иначе не поздоровится.
        - Ой-ёй-ёй, - карикатурно проговорил парень, и стало очевидно, что у него не хватает пары передних зубов, да и всем своим видом он напоминал крысу. - Какие мы разъярённые. Только я не боюсь хомячков.
        Он рассмеялся и поглядел на товарищей, словно ища в них поддержки. Но те не нашли его шутку смешной. Без единого намёка на улыбку они надвигались на двух девушек, случайно забредших не туда.
        - Давайте ваши карты, - проговорил толстяк низким угрожающим голосом. - И никто не пострадает.
        Катерина сжала кулаки и зажмурилась. Ещё не так давно этих троих уже смыло бы в ливнёвку или в соседний двор, а сейчас… Она мигом припомнила всё то, чему их научил Никита, выдохнула, сосредоточилась…
        - Да что за метафизика? - немного другими словами вскрикнул субъект с недостающими зубами. - Да я тя щас!
        На него из ниоткуда вылилось целое ведро, а то и два, воды. Чистой. Пресной. Теперь его голова стала чуть чище, но волосы повисли мокрыми сосульками.
        - Ведьмы! - выдохнул парень в чёрной шапке. - Ату их ребята, пока не опомнились.
        Громова пробовала вылить на них ещё водички, но, к сожалению, у неё ничего не получалось. Она почти отчаялась, когда вдруг её немного подвинули.
        - Так, а ну-ка потерялись, чтобы я вас не нашла, - сказала Карина.
        Она когда-то давным-давно услышала эту фразу и не могла дождаться, пока скажет её.
        - Ты чё, курица, оборзела? - огрызнулся обтекающий молодчик и бросился на неё.
        Но Державина только этого и ждала. Она пригвоздила его небольшим вихрем к стене дома, да так, что у того что-то хрустнуло внутри. Тут же досталось и тому, что был в чёрной шапке. Обоих прижало к стенам, распластало давлением воздуха и стало приподнимать над землёй. Слегка поразмыслив, Карина уменьшила кислород в используемом против грабителей ветре.
        Те стали задыхаться. Толстый, понимая, что эту схватку им не выиграть, ринулся прочь.
        - Куда ж ты, мил человек? - спросила Карина и, создав ещё один поток воздуха, притянула его к остальным. - Мы же ещё не отдали того, что вы просили.
        Катерина смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами и вдруг начала откровенно хохотать.
        А Державина решила не останавливаться на достигнутом. Она создала горизонтально закрученный поток воздуха, что напоминал лежащую на боку аэротрубу, загнала в этот поток грабителей и приказала.
        - Идите в полицию. А мы за вами.
        - Да шоб мы? Да к лягавым? Да за кого ты нас?.. - только и успел провыть беззубый.
        После чего сразу получил разряд крохотной молнией в правую ягодицу.
        Катерина закрыла рот руками и хохотала в голос.
        - Пойдёмте добром, - самым дружелюбным голосом проговорила Карина. Всё-таки Ван Ли научил её держать себя в руках. - Поверьте, у меня есть в запасе молнии куда большего размера.
        - Ты ответишь, сука, это притеснение личности! - заорал толстяк.
        - Ах, так? - Державина с благодушной улыбкой посмотрела на зады трёх грабителей и от всей души начала хлестать их молниями, пока преступники не побежали в сторону ближайшего отделения полиции.
        К тому моменту, когда они сдались в руки правоохранителей, от их штанов практически ничего не осталось. А Громова уже не могла смеяться, а только тихо утирала слёзы с уголков глаз. Давно она так не веселилась.

* * *
        - Дед, привет, как себя чувствуешь? - мне очень не хотелось его тревожить, но другого выбора просто не было.
        - Хорошо себя чувствую. Что случилось? - Державин-старший, видимо, по голосу уловил что что-то не так.
        Ещё бы он не уловил. Я сейчас минут десять пытался успокоиться, чтобы не ржать после рассказа Карины.
        - Есть такое, - согласился я и сразу же постарался обелиться. - Но на этот раз я ни при чём. Однако я в отделении полиции, и мне на всякий случай нужен Минц.
        - Да что случилось-то, объясни, - дед враз стал серьёзным.
        Однако, когда я начал объяснять ему, что случилось, хохотал от всей души и он.
        - Молодец, Карина, - резюмировал он под конец. - Научилась-таки сдерживаться. Радуете вы меня, внуки. А уж Каринкин «творческий» подход к решению проблем вообще выше всяких похвал.
        И мы снова расхохотались.

* * *
        Приём на этот раз оказался для меня откровенно скучным. Тонны пафоса, горы этикета и реки церемоний. Для себя я определил, что это будет даже хуже похода по магазинам. Хорошо ещё, рядом был Кропоткин, с которым можно было поточить лясы, ожидая пока пройдёт официальная наградная часть.
        Девушки по протоколу мероприятия находились в противоположном конце зала, поэтому обсудить с Катей и Кариной их приключение пока не получалось.
        Однако я успел увидеть записи с камер наблюдения, и этого хватило, чтобы моё настроение поднялось на несколько пунктов. Просто представьте: две разодетые в дорогие наряды хрупкие девушки с огромными сумками из бутиков в руках гонят перед собой трёх преступного вида налётчиков, каждый из которых периодически подпрыгивает от миниатюрной молнии, вонзающейся в его пятую точку. И при этом скрыться никуда не могут.
        Прохожие, видя это, останавливались, показывали пальцем и сгибались пополам. Полагаю, для грабителей это станет хорошим уроком. Хотя надеяться на это слишком легкомысленно.
        Первая часть приёма, казалось, тянулась вечно. Сначала награждали медиков и спасателей, затем военных, ну а после пошли гражданские, проявившие самоотверженность при волонтёрстве, и так далее, и тому подобное.
        И лишь в самом конце дело дошло до наших с Катериной дедов. Когда их объявили, буквально все присутствующие, а это несколько сотен аристократов, подавляющая часть из которых - князья и княгини, несколько минут аплодировали стоя. Честно говоря, я видел такое впервые. На глазах выступили слёзы гордости, а подбородок сам собой поехал куда-то вверх.
        Наконец, были сказаны все торжественные речи и розданы последние ордена и ценные подарки. Простым людям достались весьма солидные денежные довольствия, хотя по сравнению с несостоявшимися убытками это казалось каплей в море. А вот пожилым магам выдали некие артефакты, которые, судя по всему, были ужасно ценными и полезными. Надо будет потом узнать у деда.
        Мне было так круто ощущать себя причастным ко всему происходящему, что я даже слегка выпал из реальности. Вернул меня в неё лёгкий удар локтем под рёбра.
        - Ты смотри, какая очаровательница, - восхищённо выдохнул Кропоткин мне в ухо. - Я по приёмам шляюсь, как пёс шелудивый по помойкам, но такую кралю вижу впервые. Моё сердце сражено наповал, друг.
        Я посмотрел, куда указывал Фёдор, зажал рот рукой, чтобы не заржать во весь голос.
        - Познакомить? - спросил я, когда смог разговаривать.
        - А ты, чего, знаешь её, что ли? Конечно, знакомь, я тебе по гроб жизни буду…
        Пока он распалялся, я сделал знак сестре подойти к нам. Вместе с ней подошла и Катерина.
        - Знакомься, - сказал я Кропоткину. - Карина, моя младшая сестра.
        - Сестра? - Фёдор буквально подавился этим словом. - Дак, же ж, эм, прст… Что ж ты раньше-то молчал, что у тебя такая красивая сестра? Почему прятал в своей башне, как гнусный дракон? Наверное, хотел, чтобы никто не увидел, что существует человек, красивее тебя?
        Я пребывал в восторге. Во-первых, Карина просто лучилась счастьем. Она видела, как на неё смотрят, и это добавляло ей уверенности в себе. После стольких лет заточения ей это было необходимо, как воздух. Да, как воздух. Во-вторых, мне очень понравилось, как Кропоткин быстро нашёлся и превратил всё в шутку. У него просто дар. И, в-третьих, я видел, как образом моей сестры гордится Катерина, так как это именно она помогла создать его.
        Фёдор обменялся приветствиями с девушками, и те нас на некоторое время покинули.
        - Слушай, а, правда, как так вышло, что её никуда не выпускали? - спросил меня Кропоткин.
        - Понимаешь, проблемы у неё были серьёзные, - мы говорили в полный голос, так как не считали нужным что-то скрывать. - С контролем силы.
        - Проблемы размером с люберецкий факел? - ухмыляясь уточнил Фёдор.
        - Ну, нет, - ответил я. - Карина не страдала бесконтрольными проявлениями магии, вызванными, например, плохим настроением. Там всё иначе. Она не могла применять силу точечно. Грубо говоря, надо задуть свечу, а она сдувает весь дом. Вот в таком масштабе. Поэтому и держали на домашнем обучении, в люди не выпускали.
        - А теперь, что, излечилась? - я видел, что Кропоткин спрашивает не для галочки, а действительно заинтересован, поэтому решил рассказать, как есть.
        - Видишь ли, дед прислал мне учителя из Поднебесной для повышения моего уровня. И так уж вышло, что он начал учить и Карину. Но с ней он действовал в совершенно ином ключе, обучая контролировать напор исходящей силы. Всего пару недель тренировок, и - вуаля, её не страшно выпустить на улицу. Хотя не для всех, конечно, - я вспомнил сегодняшний инцидент и заулыбался.
        - Да, точно, - спохватился Кропоткин. - Что-то же произошло, ты так резко сбежал из бара.
        Я вкратце пересказал ситуацию, отметив, что молнии, высекаемые сестрой, сожгли исключительно брюки, а кожу на ягодицах грабителей, которые им, надеюсь ещё долго просиживать в тюрьме, лишь слегка подрумянила.
        Тут уж не выдержали мы оба и принялись похрюкивать от смеха.
        - А со мной поделитесь, молодые люди? - прозвучал совсем рядом властный девичий голос.
        - Ваше Императорское Высочество, - мы с Фёдором среагировали одинаково: перестали смеяться, разогнулись, а затем сразу же поклонились принцессе.
        - Простите, - обратился к ней Кропоткин. - Не заметили вашего присутствия вовремя.
        - Вы и не должны были, - она совсем по-дружески махнула рукой. - Никита, - она обратилась ко мне, - я должна вам кое-что сказать. Конфиденциально.
        Я не совсем понял, что она от меня хочет, тогда она, неизвестно откуда вынув веер, дала знак, чтобы я наклонился к её лицу. Стоило мне это сделать, веер раскрылся, скрывая наши лица наполовину.
        - Пригласите меня на танец, - прошептала она.
        И тут же объявили, что желающие танцевать должны пройти в центр зала. Я, ещё ничего не понимая, протянул принцессе руку, которую она с полным достоинством приняла.
        - Простите, - сказала она мне уже во время нашего полного грации движения. - Я невольно услышала ваш разговор с князем. Не буду ходить вокруг да около, мне очень интересно узнать про обучение вашей блистающей сегодня сестры. Вы же знаете, какие у меня проблемы, сами видели.
        - Видел, - согласился я и замолк, подбирая нужные слова.
        Честно говоря, меня совершенно не грела мысль быть заживо поджаренным на глазах всех собравшихся.
        «Ты даже мысленно с собой общаешься каламбурами, - заметил Архос. - А я хочу заметить, что ты танцуешь с особой императорской крови».
        Сначала я подумал, что это абсолютно бессмысленная информация, но затем в моей голове щёлкнуло.
        - Понимаю, - проговорила в этот момент принцесса, - вы захотите что-то взамен. Просите, что хотите, но в рамках приличия, конечно.
        - Я лишь задумался о формулировках, ваше высочество, - ответил я. - Однако отказываться от взаимной услуги и не подумаю.
        Мысленно я уже проклял себя за допущенную дерзость, но моя партнёрша по танцу вдруг широко улыбнулась.
        - Приступим? - спросила она. - Вы не думайте, мне не доставляет удовольствие сжигать людей и портить имущество. Если бы вы знали, как я мучаюсь от этого. И ещё какие мучения доставляет мне постоянный подбор методик против моей бесконтролки от батюшки. О, это отдельная песня, - она даже глаза закатила. - И хоть бы одна помогла, так ведь - нет. Всё тщетно. И тут появляетесь вы и в частной беседе заявляете, что, оказывается, есть средство. Понимаете моё волнение?
        Сколько, оказывается, может рассказать девушка, если просто её не перебивать. Вся эта информация просто свалилась на меня, потому что я не спешил говорить.
        - Понимаю, - прервал я, наконец, своё молчание. - Вам, наверное, привозили самых лучших магов? - спросил я.
        - Со всей империи, - подтвердила Варвара Ярославовна. - И из других тоже привозили. Но всё тщетно, как видите.
        - А у вас, простите, какой уровень? Если это государственная тайна, то, конечно, не отвечайте.
        Мы кружились в медленном танце, и сейчас для меня существовало лишь лицо принцессы. Интересное, красивое, умное.
        - Седьмой, - она поджала губы в горькой усмешке. - Иногда на пике преодолеваю даже девятый. Но это только при разрушениях.
        - И с вами, естественно занимались, как с семёркой? - я сделал вид, что пропустил мимо ушей её уточнение.
        - Ну, конечно.
        - Дело в том, - я посмотрел по сторонам и увидел, что множество глаз приковано к нашей паре, - что учителя, который помог сестре, изначально прислали мне. А я, как вам известно, нулевик. Был, по крайней мере.
        В её глазах я увидел вспыхнувшую искру понимания.
        - Всё гениальное просто, - проговорила она. - Чтобы научить меня контролю большой силы, нужен тот, кто разбирается в силе ничтожной.
        - Я бы, наверное, сформулировал иначе, но смысл тот же. Вам нужно научиться масштабировать вашу энергию. Вы же чувствуете, что сейчас вот-вот взорвётесь. Зажигайте полено в камине, а не весь дворец. Вот в этом всём кроется суть. Но, конечно, лучше нанять мастера, под чутким руководством которого вы научитесь это делать.
        - Спасибо вам огромное, я теперь хотя бы буду знать, в какую сторону двигаться. Что ж, какую ответную услугу я могу оказать?
        - Я бы хотел…
        Принцесса приоткрыла губы, и мне показалось, что она готовится к чему-то такому романтическому.
        - …посетить императорскую библиотеку, - выдал я на едином выдохе.
        - Что? - у девушки от удивления брови и в самом деле полезли на лоб.
        Она прикрыла рот, потом снова открыла, затем взглянула на меня как-то обиженно.
        - Это точно то, что вы хотели у меня попросить? - уточнила она.
        - Вот такой вот я - книжный червь. Очень люблю читать. Особенно некоторые книги, которые нельзя достать просто так.
        - Именно поэтому вас задержали с кружевными трусиками в кармане. Ну-ну, Державин, очень смешно.
        Слегка злые искорки задора заиграли в её глазах.
        - Исправляюсь, - поспешил заверить я принцессу. - Тот случай многому меня научил.
        В композиции зазвучали последние аккорды.
        - Что ж, вы - очень интересный человек, Никита Державин. Хорошо, будет вам библиотека, но только в моём сопровождении, идёт?
        - Конечно, идёт. О большем и мечтать не смею, - я церемонно поклонился принцессе, стоило музыке умолкнуть.
        - А придётся, - она откровенно ёрничала. - Я приглашаю вас на охоту в честь моего дня рождения.
        - Весьма польщён!
        - Можете взять своих друзей, господин библиотекарь, - и она, смеясь, отпустила меня, а затем летящей походкой скрылась меж гостей.
        Глава 23
        «Ты распухнешь от светских приёмов и не сможешь ни летать нормально, ни паутину плести, - сказал мне Архос, когда вместо вечерней тренировки я собрался на семейный ужин. - Остальные пауки будут смеяться над тобой. А когда ты, наконец, решишь раз и навсегда изменить свою жизнь, то просто не сможешь сдвинуться с места».
        «Не брюзжи, - ответил я на это с улыбкой. - Всего лишь один вечер, а завтра продолжим тренировки. Положением в обществе тоже надо заниматься, не так ли?»
        «Конечно, надо. Паук должен быть главным в любом углу. Но знал бы ты, скольких мальчишек прельстила сытая жизнь».
        Я пропустил это замечание мимо ушей. Сегодня вечером меня заботили два вопроса. Первый - подготовка к охоте, в которой я ничегошеньки не смыслил. Второй и главный - приём у деда, где соберётся без преувеличения вся огромная семья.
        Я целенаправленно копался в том, что осталось от памяти человека, место которого я занял, но смог отыскать лишь разрозненные факты. Судя по всему, в таком составе род не собирался лет тридцать, если не больше.
        Надо будет обязательно узнать причину. В сложившейся обстановке нельзя допустить, чтобы семейные узы Державиных дали трещину.
        Столичная усадьба деда казалась крохотной по сравнению с московским небоскрёбом, однако и тут все смогли разместиться с комфортом.
        Кроме нас с Кариной, отца и Николая младшую ветвь рода представляла Елена. Совсем недавно она родила второго ребёнка и потому казалась бледной и болезненной. Большую часть времени она вместе с мужем, князем Мещерским, проводила в выделенных им дедом комнатах.
        Средняя ветвь оказалась самой малочисленной. По сути, её представлял лишь дядя Слава - худощавый человек с военной выправкой лет пятидесяти на вид, который долгое время защищал Родину на разных рубежах, а нынче занимался вопросами гуманитарной помощи и спасения малоимущего населения. Его излюбленной шуткой, как я понял, был разговор о том, что наследники у него, скорее всего, есть, но он не знает наверняка, в какой именно части империи.
        В этом месте можно было бы возмутиться его безответственностью, но, полагаю, если бы у него были дети, он не только обеспечил бы им достойное содержание, но и признал бы. Достаточно было увидеть, как он смотрит на детей своих братьев. Особенно на меня и Карину. Но не сподобил Стрибог, что ж поделать.
        И, наконец, шумная старшая ветвь, которая по праву вела себя по-хозяйски во владениях деда. Представляли её лысый, как бильярдный шар, Леонид Игоревич, его супруга Авдотья Ильинична, хохотушка необычайных размеров, и двое их сыновей: Ростислав и Филипп. А ещё такое количество прислуги, что я не совсем понял, как вся она поместилась в усадьбу. Были тут и постельничьи, и столовые, и личные слуги, и даже брадобрей.
        Решив, что по этикету должен поздороваться первым, я подошёл к двоюродным братьям. Они были абсолютно разными, но в то же время ужасно похожими настолько, что было ясно, что они - из одной семьи. Ростислав - старший, которому было около двадцати восьми лет, всем своим сложением напоминал отца. Даже ранние залысины уже сильно увеличили лоб. Филипп же пошёл в маму и был достаточно толстым с шикарной шевелюрой.
        - Рад приветствовать, - сказал я, подойдя к ним, и протянул руку.
        - Ещё чего, с недосилками ручкаться, - брезгливо произнёс Филипп.
        - Да ладно, чего ты, - с улыбкой сказал ему Ростислав. - Это, как на рыбалке червей на крючок насаживать, - и с этими словами двумя пальчиками взял меня за большой палец и слегка потряс.
        Я вырвал руку и убрал её.
        Эта сцена не укрылась от их матери.
        - Ростик, Филя, не обижайте ребяток. Они же какие-никакие, но ваши родственники.
        «Втащим?» - спросил меня Архос.
        «Обязательно, - ответил я с предвкушением, - но чуть позже».
        А сам подумал: хорошо, что я задержался в полицейском участке, и мне не пришлось знакомиться с этими снобами до приёма.
        Когда все расселись за общим столом, слово взял Игорь Всеволодович.
        - Я очень рад тому, - сказал он, встав со своего стула, - что волею случая наша семья в полном составе собралась за этим столом. Все вы знаете, что случилось на Сахалине. Мне с моим товарищем Вадимом Громовым пришлось противодействовать серьёзной стихии, направленной на причинение серьёзного ущерба нашей стране. Но мы выстояли. И нет худа без добра, летавший со мной внук Никита серьёзно повысил свой уровень. А сегодня вечером на императорском приёме всех покорила моя младшая внучка - Карина. Хочу поднять тост за этих двоих, как достойных продолжателей нашего рода.
        Он поднял бокал. Отец и Николай соприкоснулись с ним своими бокалами с широкими улыбками. Дядя Слава и Елена - со сдержанным удовольствием. Дядя Леонид и тётя Авдотья - с явным непониманием того, что происходит.
        - Деда, ты чего? - спросил Ростислав вместо того, чтобы поднять свой бокал. - Тебя там сильно баржей ударило, видимо. Это мы с Филей - достойные продолжатели твоего рода, а не эти.
        - Ага, - согласился с ним Филипп. - Один - нулевик-затейник в поисках фазы, и другая с брызгами силы во все стороны. Даже на улицу её выпустить нельзя, вечно проблем на пятую точку сыщет.
        Дед ехидно усмехнулся в бороду и выпил содержимое бокала.
        - Вы вечно бахвалитесь, - сообщил он своим старшим внукам. - В то время, как Никита, например, при своём уровне может то, что вам и не снилось.
        Я так понял, что он про моё ощущение чужой силы в урагане.
        - Дед, мы завтра обязательно переговорим с императорским лекарем, - сказал Филипп после того, как картинно ударил себя ладонью по лбу. - Потому что, кажется, ты действительно не понимаешь, что говоришь.
        - Филя, как ты можешь? - взвилась его матушка.
        - Пусть говорят, - сказал на это дед, махнув рукой.
        Его явно забавляло происходящее.
        - Нет, ну правда, - поддержал брата Ростислав. - Как можно сравнивать нас и - это… Сначала на приёме нам было не по себе. Во-первых, принцесса с этим танцует, другая фурор производит…
        - Этого зовут Никита, - не сдержался я. - А другую - Карина.
        - Грязи слово не давали, - через губу выплюнул Филипп.
        - И вообще, с каких пор у нас нулевики магами считаются, - поинтересовался Ростислав, адресовав свой вопрос отцу.
        Тот не понимал, как реагировать на происходящее, поэтому ограничился тем, что пожал плечами.
        А я понял, что это всё зашло слишком далеко.
        - Дед, разреши я их хорошенько взгрею, - попросил я и с удовольствием увидел вытягивающиеся физиономии братцев.
        - Я с тобой, - Карина схватила меня за плечо.
        - А сможешь? - поинтересовался с усмешкой дед. - Они же оба твёрдые шестёрки.
        - Мы ж не насмерть, - я развёл руками. - Да и потом, может, они испугаются и откажутся.
        Я уже видел, что Ростик и Филя, как их называла матушка, хотели слиться, но теперь гордость им не позволит этого сделать.
        - Хорошо, - сказал дед под обалдевшее молчание остальных, - идёмте в спортзал, устроим там спарринг двое на двое. Только без всяких летальных штук, мы всё-таки родственники.
        - Ставь щит, когда начнём, - шептал я Карине, пока мы шли в зал, - и масштабируй его до стен. Я постараюсь усилить. Посмотрим, на что они способны. А затем проучим братцев.
        - Как? - спросила сестра.
        - Твоей любимой молнией, - сказал я, видя, как у сестры от удовольствия порозовели щёчки.
        Ростислав и Филипп шли без особого желания. Просто они уже не могли отказаться так, чтобы не уронить свой статус в глазах остальных. Но они и в мыслях не могли допустить, что недосилок и выскочка что-то смогут им противопоставить. Они шли рутинно надрать задницы зарвавшимся родственничкам, чтобы те успокоились.
        И тем бесценней и милее моему сердцу стало выражение их лиц, когда они поняли, что их гарантированная атака отбита без затраты ресурсов.
        Карина выставила щит, как только мы заняли свои стороны зала. Я же тут же поставил эфирную линзу, усилив его, насколько это возможно. Полагаю, из присутствующих лишь дед смог бы пробить его.
        Наблюдатели стояли на защищённом балконе, чтобы никого не задело шальным заклинанием. Дед смотрел с интересом. Больше всех интересовался боем, кажется, Николай. Он во все глаза пялился на меня, желая поймать тот момент, когда я применю что-то подобное тому, чем вырубил его самого. Отец смотрел с выражением: «Дети, что с них взять».
        И вот на этом фоне двоюродные братья начали атаковать нас с Кариной. Сначала простой воздушной стеной, которая развеялась о щит. Затем смерчи, маленькие торнадо, сверхзвуковые потоки, тонкие и острые потоки - ничто не давгало желаемого результата.
        Шестой уровень второй линзой я погасить в ноль, конечно, не мог со своей полторашкой, но свести его к воздействию второго-третьего уровня - вполне. Что для Карины, у которой, как оказалось, твёрдая пятёрка, отразить было раз плюнуть.
        - Это что такое? - изумился Филипп, повернувшись к брату. - Им дед, что ли, помогает?
        - Вроде нет, матушка с батюшкой не позволили бы.
        И тогда они, наконец, решили соединить свои усилия и ударить сообща.
        Мы уже к этому моменту откровенно заскучали.
        - Карин, - спросил я настолько громко, чтобы слышали все собравшиеся. - А, скажи, пожалуйста, сколько стоило твоё платье?
        - Ты знаешь, даже не помню, - совершенно непринуждённым тоном ответила девушка. - Мы просто с Катюшей там сразу и туфельки купили и ещё сумочку в тон.
        Братцы буквально побагровели. С них лил пот, словно из ведра. Они решили ударить максимально скоростным потоком ветра, что, кстати, правилами нашего боя было запрещено. Я мог бы попробовать отзеркалить его в них, но тут возникало сразу два момента. Первый: если бы получилось, их бы размазало по стене зала, и неизвестно, сколько потом собирать пришлось бы. Второй: если бы не получилось, мне пришлось бы снять одну из линз, и тогда уже не поздоровилось бы нам.
        В итоге ревущий ураган на старте долетел до нас лёгким дуновением ветерка, который едва смог пошевелить нам волосы.
        - Это невозможно! - заорал Ростислав.
        - Пора, - кивнул я Карине.
        - На полную? - тихонько спросила она.
        Я показал «Да» одними глазами.
        И вот тут началось веселье. Миниатюрные молнии принялись разряжаться в воздухе вокруг двоюродных братцев. Они возникали то спереди, то сзади, отвлекая внимание и не давая сосредоточиться на каком-то конкретном секторе пространства.
        Хотя надо отдать должное, над их головами Карина создала миниатюрную тучку, из которой эти молнии якобы и вылетали. Но, когда Ростик с Филей хотели эту тучку уничтожить, миниатюрные разряды начали бить их прямо в ягодицы, распарывая и подпаливая брюки родственничков.
        - Ай! Ай! Ой! - вскрикивали они, подпрыгивая и хватаясь за пятую точку.
        Сверху раздался раскатистых хохот. Это дед оценил нашу шутку и откровенно потешался над происходящим.
        - Достаточно, - прервал он потеху через пару минут. - Они мне ещё завтра на заседании совета директоров понадобятся. А вы их сейчас так поджарите, что вместо заседания они лишь стоять смогут.
        Мы остановились и поклонились стоящим на балконе, как победители.
        - Ошибался я насчёт Ван Ли, - проговорил дед, обращаясь к отцу, который всё ещё не до конца пришёл в себя, как, впрочем, и все остальные. - Не только фокусам он может научить. Нет, ну ты видел? - он изобразил разряд молнии и рассмеялся, а затем вмиг посерьёзнел. - А у Каринки-то помесь сил, часть от Юлии твоей получила, вот уж неожиданный тандем вышел.

* * *
        - Папенька, свадьба отменяется, - безапелляционно заявила принцесса отцу, когда он зашёл пожелать ей доброй ночи.
        - Что? Как? Почему? - опешил отец-император.
        - Нет, ну в смысле не совсем, - поспешила добавить Варвара Ярославовна, поняв, что может так отца и до инфаркта довести. - Имеется ввиду срочность пропала.
        - Что-то случилось, а я не в курсе? - спросил мгновенно собравшийся монарх.
        - Можно и так сказать, - ответила принцесса. - Сегодня разговор один услышала. У деда Державина внучка есть. Так вот у неё проблемы были чем-то похожие на мои. И они смогли её вылечить. Она сегодня, между прочим, звездой бала оказалась. Приятная девушка.
        - Вот даже как? И каким же образом у них это получилось? - император присел на стул возле дочери, приготовившись слушать.
        Ещё бы, десятки различных лекарей, в том числе и заграничных не дали ни малейших результатов, а тут…
        - Они наняли учителя. Но не ей, а внуку-нулевику. Ну из тех, кого ты на смотрины приглашал.
        - Так, - кивнул мужчина, пытаясь соединить всю информацию в единый массив.
        - И вот, оказалось, что мне надо учиться на малых силах. Масштабировать свою силу. И тогда мои выбросы, если и продолжаться, то будут хотя бы минимальными, - Варвара тараторила без умолку, делясь столь важной и ценной информацией.
        - Угу, - кивнул император.
        - Ну а, если я излечусь, то мне уже не нужно будет выходить замуж за первого встречного нулевика, ведь так? Правда? Можно будет и по любви? - дочка с надеждой заглядывала отцу в глаза.
        - Нам, правителям, редко удаётся по любви, - тихо проговорил монарх и погладил дочь по голове. - Но я тебя услышал. Торопиться не будем, попробуем эту методику. Но тут тоже есть один нюанс. Где брать учителя? Может, у Державиных сманим?
        - Нет, пап, это неправильно. Парень мне, возможно, жизнь спас, а я его без учителя оставлю. Нет, на это я пойти не могу, - задумчиво с присущим юношеским максимализмом рассуждала принцесса. - Максимум, мы можем спросить у того учителя, где можно найти похожего. Наверняка, у них есть какое-то объединение.
        - А ты у меня - голова, - с гордой улыбкой проговорил император. - Хорошо будет отечеству при тебе.
        - Так, отечество ещё тебя никуда не отпускало, так что спокойно. Кстати, я этого внука Державина, Никиту, на охоту позвала с друзьями.
        - Понял, - сказал император. - Распоряжусь увеличить обслугу и количество зверя.
        - Спасибо, пап, я тебя очень люблю, - принцесса порывисто обняла отца и вернулась обратно в своё кресло, где занималась вышивкой.
        - И я тебя, - сказал он, поцеловал дочь в лоб и направился на выход, но уже у самой двери остановился и повернулся. - А раз такое дело, давай я тогда всех оставшихся претендентов позову…
        - Пап, ты опять? - возмутилась принцесса, и полотно стало тлеть по краям.
        - Нет, я ж не про женитьбу, - тут же дал заднюю император. - Вообще присмотримся к ним. Империи нужны надёжные мужчины. Пусть и нулевики.
        - А, ну тогда ладно, - принцесса махнула рукой. - Я не против.
        - Спокойной ночи, дитя моё.

* * *
        - Алё? - в динамике раздался голос заспанный, непонимающий.
        - Федь, ты спишь, что ли, ещё?
        - Державин, какого хрена? Ты вообще время видел? - Кропоткин громко и демонстративно зевнул в трубку.
        - Видел, конечно, - признался я. - Я всегда в такое встаю на тренировку.
        - А я предпочитаю спать, - признался однокурсник.
        - Слушай, мне помощь твоя нужна.
        - Никак не потерпит?
        - Меня принцесса на охоту пригласила же вчера.
        - Ну это я, как раз помню, - сказал Фёдор. - И в чём же затык? Боишься на глазах принцессы в зверя промахнуться? И хочешь, чтобы я изображал подранка? Бегал бы перед ней в окровавленной шкуре и такой: «Ах! Никита Державин такой меткий! Он попал мне в сердце с первого раза! Осторожнее, принцесса, он и твоё сердечко ранит навылет!»
        Я уже не мог сдерживаться и откровенно ржал в трубку.
        - Нет, - отсмеявшись, сказал я. - Я на лошади ездить не умею.
        - Ты, что, серьёзно? - судя по голосу, однокурсник даже совсем проснулся. - Это беда, конечно. Хотя могли бы уже и на квадроциклы в своей охоте перейти, правда?
        - И не говори, - согласился я. - Так, что, поможешь? А я тебя с собой возьму.
        - Помогу, конечно, - проговорил Фёдор. - Встречаемся через час у конюшен на Аптекарском, - и разом изменил голос. - Но больше мне в такую рань не звони!
        - Хорошо, хорошо, - засмеялся я. - Буду знать.
        Лошадь для меня Кропоткин выбрал невзрачную. И более мелкую, чем остальные.
        - Она меня-то вытянет? - поинтересовался я, оглядывая животное.
        - Десять таких, как ты, - усмехнулся Кропоткин.
        По своему обыкновению он был в белом костюме, что на этот раз меня удивило.
        - Не боишься, что испачкаешь? - спросил я его, когда он очень уж близко подошёл к гнедой кобыле.
        - Эх, видел бы ты этот костюм в ультрафиолете, - сказал мне на это однокурсник. - То не боялся бы за него.
        - А что с ним? - удивился я.
        - Расскажу, но чуть позже. А пока полезай на лошадь.
        - Что-то мне как-то боязно. Я последний раз лет пятнадцать назад сидел на спине у лошади. И то это, кажется, был пони. Пенопластовый.
        Князь приложил руку ко рту, чтобы не засмеяться в голос.
        - Ясно, сейчас.
        Он подошёл вплотную к кобыле, а она склонила к нему голову. Затем он что-то нашептал ей на ухо. И мне показалось, что она поняла услышанное и даже кивнула в знак согласия.
        - Это что сейчас было? - спросил я. - Заговор?
        - Он самый, забирайся.
        Я кое-как вставил ногу в стремя, и в этот момент понял, что мне помогают. Лошадь всячески облегчала мою посадку в седло. А когда я устроился, медленно пошла по маршруту.
        Кропоткин топал рядом.
        - Видишь ли, в чём фокус, - сказал он мне активно жестикулируя. - Нулевик я по разным магиям воздействия. Но Макошь, мудрость её безмерна, одарила меня способностью ладить с животными. Не со всеми, конечно, в основном, с домашними. Но мы друг друга понимаем и вполне себе можем объясниться. Как в том стихотворении: «…каждая задрипанная лошадь головой кивает мне навстречу».
        Животное подо мной заржало.
        - Да не ты, это стихотворение такое, - а затем он вновь обратился ко мне. - Вот ты, наверняка, думал, что я постоянно в белом хожу, потому что сноб и всё такое?
        - Да я как-то… не задумывался.
        - Но мысли мелькали, - он махнул рукой. - Дело не в этом. Просто у меня дома две белых кошки с вот такой вот шерстью, - он показал между пальцев расстояние сантиметров в десять, - и самоед. И все они предпочитают спать со мной. Теперь представь, если бы я попытался надеть что-то чёрное.
        - Замучаешься чистить, - сказал я.
        - То-то и оно. Ну как, освоился?
        - Более-менее, - признался я. - Но ты ещё со мной пройди, мне одному пока некомфортно.
        - Хорошо. А со стрельбой у тебя как? Так же? Не, хочешь, я тогда в уже покрашенную красным шкуру влезу, - он усмехнулся.
        А я чуть с лошади не упал, снова представив этот балаган.
        - А со стрельбой у меня всё хорошо, - ответил я. - После твоего звонка в тир пошёл. Мне деда телохранитель сказал, что с такими результатами по мне армия плачет.
        - Надеюсь, ты сказал, что слишком хорош, чтобы утешать её? - спросил Фёдор и ехидно оскалил зубы.
        - Нет. Сказал, что случайно вышло.
        - Эх ты, ну ничего, я тебя ещё научу отвечать так, чтобы все в покате лежали, - он взглянул на меня и оценил посадку в седле. - Слушай, давай сделаем так: я возьму себе другую лошадку, и мы попробуем с тобою поскакать.
        - Хорошо, - согласился я, так как уже немного доверял животному, на котором сидел.
        Уже к вечеру я был во всеоружии. Умел худо-бедно ездить на лошади, отлично стрелял, примерил охотничий костюм…
        Кто же мог предположить, что мне больше пригодилась бы другая одежда? Подходящая для грязевых ванн. Или, в моём случае, ям.
        Глава 24
        Не могу сказать точно, в какой момент включилось ощущение тревоги, переданное мне аэрахами. Но точно ещё до того, как мы прибыли в Лисино. За ночь выпал лёгкий снежок, и министерская «волга», на которой меня вёз один из водителей деда, ехала очень медленно, словно ощупывая дорожное покрытие под колёсами.
        И вот, при очередном взгляде, где серое небо сходилось с серым, присыпанным снегом лесом, я понял, что во мне разгорается до боли знакомое чувство.
        «Так, - подумал я, - значит, охота не пройдёт так безобидно, как того хотелось бы».
        «Тебе ж не привыкать, - задумчиво проговорил Архос. - Слабого паука все хотят убить, сильного паука хотят убить ещё больше».
        «Обязательно отолью эту фразу золотыми буквами и повешу в рамочку над своей кроватью», - отозвался я на очередную паучью мудрость.
        «И будет, как всё в культуре двуногих, наполовину. Я же не договорил сентенцию».
        «И что там?»
        «Теперь уже будет звучать глупо. Там типа того: но у кого из них шансы на выживание выше?»
        «И у кого же?»
        Я готов был вести бесконечную беседу со своим ментальным наставником, лишь бы отогнать сосущее чувство неизбежной катастрофы.
        «Да жаба его знает, - откликнулся Архос. - Слабый паук может десятилетиями прятаться за печкой. И еда есть, и врагов не видно. Так, заденут раз в год паутину веником, и весь стресс. Но такие неспособны на свершения. Не их потомки сделают рывок в развитии и станут разумными. А сильные пауки часто гибнут, так как им всё надо испытать на прочность. Но именно они и приносят прогресс».
        «А как ты думаешь, я - какой паук? Сильный или слабый?»
        Наконец-то узнаю, что думает обо мне засевший в мозгу учитель паучьей магии.
        «Ты - Примарх», - сказал он таким тоном, будто это слово объясняло вообще всё.
        Впрочем, для него, вероятно, всё так и было.
        В Лисино царила весьма своеобразная атмосфера. Тут совершенно не было высоких зданий. А красовались невероятно очаровательные домики в три-четыре этажа. Я даже взял смартфон и нашёл о них информацию. Оказалось, домикам этим уже более полутора столетий и спроектировал их зодчий Бенуа.
        - Покорителям лошадиных сердец наше с кисточкой, - донёсся до меня знакомый голос, и я оторвал взгляд от старинной архитектуры.
        Увидев наших, я испытал невероятный подъём духа. Даже чувство тревоги на некоторое время улеглось. А я и не знал, что успел привязаться к некоторым.
        - Да когда бы только успел, - копируя ворчливый тон Архоса, ответил я Кропоткину. - Мы с ней провели-то всего пару часов.
        - Иногда достаточно и пяти минут, друг мой, - чуть ли не пропел тот. - Когда я отводил её в стойло, она мне все уши прожужжала, какой ты распрекрасный, что не понукаешь и шпорами по рёбрам не бьёшь. И вообще, жаль, что вы - разных видов.
        - Так, прекращай, - засмеялся я, видя, как постепенно вытягиваются лица Чернышёва и Громовой. - А то ребята сейчас чего-нибудь не то подумают.
        - Так, а я для чего это всё говорю-то? - театрально заявил Фёдор и поправил короткое светло-серое пальто.
        - Вы-то все тут какими судьбами? - спросил я, после того, как поздоровался со всеми. - Нет, ну князя-охламона-то я сам позвал, а остальные?
        - Присматриваем, чтобы принцесса не украла тебя у Катюшки, - с притворно-серьёзным видом заявил Кропоткин.
        - Федь, я ж и треснуть могу, хоть и девочка, - заявила ему Громова, но с плохо скрываемой улыбкой, а затем обернулась ко мне: - Меня через деда позвали. Сказали, восемнадцатилетие у принцессы бывает только раз, и это прекрасный повод вернуться в высший свет. Я подумала-подумала и отказываться не стала.
        - И правильно, - одобрил я.
        - А нас опять всех пригласили, - сказал Олег. - Нулевиков. Правда, на этот раз ехать решились только я, Лев и Миша Елецкий.
        - Ага, - кивнул я, - решили второй круг смотрин устроить.
        - Что? - удивился Олег.
        - Так, я тебе ничего не говорил, - тут же пожалел я о сказанном.
        - Действительно, друзья, - вмешался Федя, - чем стоять и молчать, пойдёмте лучше в лагерь, выпьем глинтвейна.
        - А как потом на лошадь? - решил поинтересоваться я.
        - Безалкогольного, - Кропоткин поднял вверх указательный палец. - А ещё там такие пирожные, м-м-м, глотаются вместе с пальцами.
        Учитывая, что первые шестнадцать лет своей жизни я безвылазно просидел в башне, для меня всё было в новинку. А уж особенно ритуалы и историческая подоплёка нового мира. В полевом лагере мне всё казалось необычным: и огромные шатры с развевающимися у входа знамёнами и штандартами. Бесконечные столы с выпивкой и лёгкими закусками. Возбуждённые голоса многих и многих людей. И вообще десятки суетящихся и подготавливающих охоту.
        - Кстати, - спросил я, когда мы собрались исключительно нашим кругом: Кропоткин, Чернышёв, Громова, Куракин, Елецкий и я, - а на кого охотиться будем? А то я со всей этой суетой даже не уточнил.
        - На лис, - холодно ответил Лев Куракин таким тоном, словно зелёному юнцу приходилось объяснять прописные истины.
        Вообще у меня складывалось впечатление, что он тяготился нашим обществом и с куда большим удовольствием оказался сейчас среди чуть более взрослой поросли, собравшейся по центру поляны и громко обсуждавшей какое-то модное событие. Но с его уровнем путь туда был закрыт, и ему пришлось довольствоваться тем, что есть.
        - На Патрикеевну-то? - удивился я. - Жалко же! Они такие красивые, умные…
        - Считай, что это будет твоя месть за Колобка, - начал снова выдавать Фёдор. - За все те ужасные ночи, когда ты просыпался в слезах и кричал: «Не-е-ет! Не лезь туда, дурак! Она тебя сожрёт!» Но глупый Колобок оставался глух, вновь и вновь срываясь в зубастую пасть. Это твой день мести, когда ты сможешь выгнать прочь детское расстройство психики и больше не писаться в постель.
        Последние его слова потонули в хохоте. Мы согнулись пополам, пытаясь удержать равновесие. От смеха остальных становилось ещё смешнее. А, когда Федя открывал рот, чтобы добавить что-то ещё, мы просто давились от смеха и махали ему, чтобы он прекратил.
        - Кавалеры… и дамы, а мне расскажете, чтобы я тоже посмеялась, - раздался за нашими спинами знакомый голос. Правда, на этот раз он звучал вкрадчиво, а не так, как обычно. - А то у остальных скука смертная.
        Мы в мгновение ока распрямились и вытянулись по струнке.
        - Ваше Императорское Высочество… - проговорил князь Кропоткин.
        - Милости просим, - сказал я, приглашая принцессу в наш круг. - Мы вот как раз обсуждаем этический момент охоты.
        - Если вы уж над таким умудряетесь смеяться, то я точно хочу в вашу компанию.
        Ещё минуты две-три продлились неловкие паузы в наших словах. Не каждый день в твою компанию приходит принцесса. Но она весьма органично влилась, и совсем скоро мы снова хохотали над очередной шуткой неунывающего князя. Я смотрел на него и понимал, что хочу иметь такое же чувство юмора. Оно украшало его лучше всяких костюмов, отличной физической формы и даже платиновых запонок.
        Варвара Ярославовна не отставала от нас и тоже хохотала от души. Сначала ей тоже было не так просто влиться в разговор, и она лишь слегка хихикала, но тёплая атмосфера нашего курса сделала своё дело.
        Искоса я поглядывал на Куракина. Ясное дело, он уходить расхотел и теперь во все глаза следил за принцессой. «Не достать тебе до неё, - думал я, - она совсем иного полёта птица».
        - Ваше высочество, мы что-то не поняли, - к нам подошёл один из тех аристократов, что были приглашены лично принцессой.
        - Князь Меньшиков, - шепнул мне на ухо Олег.
        - Рада буду внести ясность, - враз изменившимся тоном произнесла Варвара Ярославовна.
        - Почему вы проводите время с этими, хм… - он усмехнулся, давая понять, что думает о нас, - недосилками. Мы подумали, что вы им визит вежливости нанесли, а вы всё тут да тут, а к нам не спешите.
        - Мне просто не интересны те пошлые темы, что вы обсуждаете между собой. Словно конюхи, Сварог, прости. А тут ребята очень даже интересные вещи рассказывают, - уже говоря о нас, она начала улыбаться, а под конец и вовсе звонко засмеялась, вспомнив какую-то очередную шутку. Но снова собралась, глядя на прибывшего княжича.
        - Уж простите, но эти нулевики совершенно недостойны вашего внимания, - не сдавался Меньшиков. - Да и репутацию вам могут ещё подмочить, - он зыркнул на нас.
        - Вы, кажется, не хотите участвовать в охоте? - принцесса явно начинала злиться.
        Уж не знаю, специально её выводил Меньшиков, или нет, но факт остаётся фактом: ещё чуть-чуть, и нам бы пригодились те пожарные расчёты, что были расставлены на подъезде к лагерю.
        - А почему бы нам не выяснить это всё, как раньше? - сказал Кропоткин, по-прежнему сияя улыбкой. - Предлагаю турнир по стрельбе в честь её высочества Варвары Ярославовны. А? Как вам идея? - спросил он у принцессы.
        Та лишь показала ему большой палец, а сама сказала:
        - Поддерживаю, - а затем громко, насколько хватало голоса, добавила, - объявляю турнир по стрельбе из пистолетов в честь моего дня рождения открытым. Участвовать могут все желающие. Пятеро самых метких выйдут в финал, им будут дарованы памятные призы. А победитель получит свидание со мной в императорском ресторане.
        - У-у-у, - загудела толпа, и многие принялись готовить к стрельбе оружие.
        - Как два пальца… - разворачиваясь, пробубнил себе под нос Меньшиков.
        - И чтобы никакой магии! - всё тем же зычным голосом добавила принцесса. А затем обратилась к нам. - Так на чём нас прервали?
        Стрелять я научился, когда мне было года три. Тир в башне был одним из моих излюбленных мест наравне с библиотекой. И пусть это тело всё ещё уступало моему прежнему, особых помех точности оно не принесло.
        Однако я, как наяву, видел Державина-старшего, который советовал мне держаться подальше от монаршей особы. Да уж, не получилось. Прости, дед.
        А ещё я видел, как смотрит на принцессу Кропоткин. Уж кому-кому, а ему обещанное свидание было гораздо нужнее, чем мне. Исходя из этих соображений, я палить в яблочко и не собирался.
        Передо мной из наших стрелял только Кропоткин. Он пятью выстрелами выбил сорок четыре очка. Две восьмёрки, две девятки, и десятку. Меньшиков выбил сорок пять очков. За ним стрелял парень, лицо которого мне было смутно знакомо.
        - Слушай, - спросил я Олега, - случайно не знаешь, кто это?
        - Как же не знать, - ответил мой друг и как-то странно улыбнулся. - Сергей Скуратов. Известен тем, что родился через десять с половиной месяцев после смерти своего батюшки при невыясненных обстоятельствах. На его счёт много было разных домыслов, ну ты понимаешь… Однако решили не ломать пареньку жизнь и признать его полноценным наследником его отца.
        - А как это может быть? - у меня не сходилась арифметика. - Даже, если прям в последний день они… то как бы всё равно он раньше…
        - Его мама ссылается на то, что переносила. И ей принято верить. Но, если ты хочешь моё сугубо субъективное мнение, на отца он не похож ни капельки.
        Я тут же вспомнил двоюродных братьев, один из которых был копией отца, а другой - матери.
        - Это ни о чём не говорит.
        - Вот именно, - подмигнул мне Олег. - Так что боги с ним.
        Отстрелялся Скуратов на сорок три балла.
        - А где мы его до этого видеть могли? Он был на балу?
        Олег задумался и, казалось, глубоко, что ему было вовсе не свойственно.
        - Слушай, кажется, да. Но я почему-то не уверен.
        - Значит, такой незапоминающийся тип, - решил я. - Ладно, скоро моя очередь. Ты-то стрелять будешь?
        Олег посмотрел на меня с той улыбкой, которая обозначает: «Ты - идиот?».
        - Я и без оружия-то представляю опасность для себя и окружающих, а уж с огнестрелом, боюсь, смогу потягаться причинении урона с принцессой.
        - А, точно, - засмеялся я и пошёл стрелять.
        По сопровождающим меня взглядам оказалось, что в очереди присутствуют люди из прошлой жизни Никиты. Они посмеивались и корчили гримасы. Одного из них я узнал, столкнулся с ним в дверях библиотеки. Стало быть, это мои бывшие одноклассники.
        Я поднял пистолет и выстрелил, вспоминая слова деда. Семёрка. Отлично. Ещё четыре раза также и прощай свиданье с принцессой.
        - Вы только посмотрите на этого олуха, - раздалось за моей спиной. - На охоту он собрался, а стрелять не научился. Видимо, тебе лишь одна охота под силу, за кружевными трусами, - и дальше последовали мерзкие смешки.
        Я сжал зубы, оглянулся, выискивая глазами говорившего, а рукой с пистолетом продолжал целиться в мишень. И выстрелил четыре раза не глядя. Четыре десятки.
        - Это не честно! - закричал кто-то. - Он использовал магию!
        - Магия не была использована, - заключил один из егерей, следящий за турниром. - Стрельба засчитывается. Сорок семь баллов.
        «Ну что, выкусили?» - мысленно я обратился к бывшим одноклассникам.
        «Они-то выкусили, а тебе на свиданку с принцессой идти, - ехидно заметил Архос. - Дважды».
        «Точно, - я мысленно ударил себя ладонью по лбу. - Мне же с ней ещё в библиотеку».
        Тем временем отборочный тур закончился, и определилось пятеро финалистов. По иронии судьбы, кроме уже названых, пятым «счастливчиком» оказался тот злопыхатель, что припоминал мне злополучные трусики. Я напряг память Никиты и вспомнил, что фамилия этого субъекта - Шуйский. Это ему я проиграл в карты дурацкое желание. Так-так-так, а вечер, точнее, утро перестаёт быть томным.
        На этот раз стреляли по три раза. Кто набирал меньше, вылетал сразу. Если одинаковое количество очков, стреляли по одному разу до тех пор, пока кто-то не выбьет меньше.
        Три восьмёрки выбил Шуйский, семёрку и две девятки Меньшиков. Кропоткин на этот раз сосредоточился и выбил две десятки, но в последний раз его рука дрогнула, и он попал в семёрку. Однако это было всё равно больше, чем у предыдущих стрелков. Скуратов долго целился и стрелял, не торопясь, с оттяжкой. «Серьёзный противник», - решил я.
        Восемь. Девять. Десять. И Сергей оказался наравне с Фёдором.
        Я решил особо не выделяться и выбил три девятки. А затем поймал взгляд принцессы. Она прищурилась и погрозила мне пальцем. А я лишь улыбнулся и развёл руками.
        Следующий выстрел. Кропоткин - десятка. Скуратов - десятка. Я - десятка.
        Ещё один. Кропоткин - девятка. Народ, который болел за него, ахнул.
        Скуратов - восьмёрка. Абсолютная тишина. Никто не проронил ни звука. Сергей побелел и в сердцах выбросил пистолет под ноги. Затем быстро развернулся и покинул состязание.
        Я посмотрел на друга, затем на принцессу. Она понимала, что сейчас на меня и на неё смотрят многие, поэтому ограничилась лишь многозначительным поднятием правой брови.
        Но в глазах Кропоткина читалось: «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!». И потом, я же деду обещал, правда?
        Я выстрелил. Семёрка. Счастливая цифра, как никак.
        Принцесса погрозила мне пальцем, но с улыбкой. Она на меня зла не держала и в факел превращать не собиралась.
        И вот тут во мне буквально забилась тревога. Что-то скоро должно было произойти. Что-то нехорошее, и грозящее лично мне.
        - Эй, стрельцы, - подал голос один из тех, кто стоял в кругу высшей аристократии.
        - Князь Орлов, - прошептал мне на ухо Олег, который не отходил от меня после турнира ни на шаг.
        - Ясно, что с этой пукалки можно куда угодно попасть, - сказал князь.
        Учитывая, что он не участвовал в турнире, это было слышать весьма странно.
        - Но представители по-настоящему древних родов должны уметь биться на истинном оружии. Те, кто действительно чтит традиции предков, кто уважает генеалогию своей фамилии, надеюсь, не откажут мне в демонстрации владения холодным оружием. Вот тут есть стенды с настоящими саблями и рапирами, я предлагаю…
        - Так, - достаточно резко прервала его затянувшуюся речь принцесса. - Покалечить тут я и сама, кого хочешь, могу. Это исключительно моя прерогатива. Хотите древнее? Возьмите арбалеты. Никаких сабель, шпаг, штопоров и прочего колюще-режущего, ясно?
        - Ясно, - с глубоким разочарованным вздохом сказал Орлов.
        Стрелять из арбалета, кроме него и меня, вызвались ещё Меньшиков и незнакомый мне аристократ в странных широких штанах и с густыми усами. Я пропустил всех вперёд.
        Не то чтобы я не знал устройства арбалета. Просто иногда конструкции отличались. Современные, например, вообще мало чем походили на те, которыми пользовались пять столетий назад. А этот был древний. С колёсиком натяжки и резной мушкой.
        Каждому выдали по три болта. А мишень отставили на сто пятьдесят метров от точки стрельбы. Меньшиков попал одним. Аристократ в широких штанах всеми тремя, но по бокам мишени.
        Орлов явно был опытнее остальных. Он со знанием дела заряжал арбалет, а затем спускал тетиву. Две девятки и десятка. Высоко задрав подбородок, словно у него проблемы с позвоночником, он прошёл мимо меня.
        Я взял в руки арбалет. Он лёг в них, как родной. Дерево приклада приятно согревало ладонь.
        Выстрел.
        Перезарядка.
        Выстрел.
        Перезарядка.
        Выстрел.
        Последний заставил всех снова ахнуть, но на этот раз от восхищения. Три болта вошли точно в яблочко. Причём, каждый последующий рассекал древко предыдущего, попадая внутрь него.
        - Так чего ты там про генеалогию втирал? - обернулся я к Орлову.
        Но задраться нам друг другу не дали. Трижды протрубил рог, обозначая начало охоты.
        Все поспешили к своим коням и уже верхом в лес. А я спешил найти Кропоткина. К счастью, он ещё не успел уехать.
        - Федь, не в службу, а в дружбу, - начал я, не зная, как сказать.
        - Дорогой, для тебя всё, что захочешь.
        - Слушай, поговори с моей лошадью, а? А то переживаю я…
        - Что и эта влюбится? - спросил Кропоткин и засмеялся. - Ладно, сейчас уговорим её не бросать тебя где ни попадя.

* * *
        Уж не знаю, чего там наговорил моей лошадке Фёдор, но шла она неспешно, словно и не на охоте была, а на лёгкой прогулке. Я давно потерял из виду всех остальных, но не особо переживал по этому поводу. Не хотелось мне убивать ни лис, ни кабанов, ни вообще каких-либо зверей.
        Странно, но чувство тревоги меня не покинуло. Наоборот, стало сильнее.
        Оглядевшись по сторонам, я понял, что заблудился. Хотя, нет, так будет говорить неправильно. Я слышал далёкие возгласы людей и при желании мог бы выйти на них. Но я не знал, в какую сторону идти, чтобы вернуться в лагерь. Полагаю, это знала лошадь, так как была местной. Возвращаться же раньше всех тоже не хотелось.
        Поэтому увидев большой овраг, я спешился и решил осмотреться.
        Лошадь спокойно встала рядом и принялась добывать увядшую травку из-под свежевыпавшего снега.
        У меня стучало в висках от предчувствия. Я смотрел по сторонам, но никак не мог определить, откуда может исходить опасность. Заглянул в овраг. Узкая речушка текла меж крутых берегов. Гнилая листва, ил и глина на его дне представляли собой неприятное глазу зрелище.
        Вдруг я услышал бодрый перестук копыт и крики, погоняющие лошадь. Голос показался мне знакомым.
        На том берегу появилась фигура верхом на лошади. Принцесса. Почему-то одна и без сопровождения. Прямо перед ней мелькало оранжевое пятно бегущего зверя. Видимо, что-то пошло не по плану, и лиса вырвалась из окружения. Хотя я мало что понимал в охоте.
        Я, честно говоря, засмотрелся на эту драму в движении, поэтому проглядел приближение другой.
        Лошадь с принцессой бежала вдоль оврага, постепенно удаляясь от меня. Вдруг что-то громко взорвалось, и в серое небо полетели разноцветные вспышки. Произошло это почти под копытами животного, и то, испугавшись, понесло.
        Принцесса натянула поводья, попыталась прикрикнуть на свою коняшку, но эффекта не последовало никакого. Был бы рядом с ней Кропоткин, полагаю, он смог бы уговорить лошадь, но его тут не было.
        Зато был я.
        Однако не успел я даже прикинуть, как перебраться на тот берег, как ситуация снова изменилась.
        Откуда-то с противоположной стороны появился Сергей Скуратов на стройном белом жеребце. Я даже подумал, что это позёрство. Он лихо мчался наперерез понёсшей принцессу лошадке. Та, уходя от столкновения, повернула и теперь бежала прямо в овраг. А обрыв с той стороны, надо сказать, был куда круче, чем с моей.
        Но Скуратов то ли знал об овраге, то ли просто показывал удаль, но достаточно быстро нагонял лошадь с монаршей всадницей. Я предположил, что он её перехватит задолго до обрыва.
        Так оно и вышло. Вот только у переношенного аристократа не хватило умения затормозить чужую лошадь. Некоторое время они просто скакали рядом к обрыву, и ничего больше не происходило.
        Тревога била мне молотом по вискам, грозя пробить их изнутри.
        Две лошади затормозили у самого края обрыва. Не больше пары метров отделяло их от довольно серьёзной пропасти.
        Мне нужно уже отвлечься от этих двоих и понять, что угрожает мне.
        «Архос, ты видишь что-нибудь?»
        Но ответить он не успел. Либо я просто не услышал его ответа.
        Новый взрыв был куда более сильным. Он оглушил на несколько секунд даже меня. Моя лошадь встала на дыбы и заржала, но я этого не слышал, а лишь видел её открытый в ржании рот.
        Кони и люди, находившиеся на противоположной стороне на краю обрыва, полетели вниз.
        Для меня время словно остановилось. Я видел, как медленно, кувыркаясь в воздухе, летит принцесса.
        Я сделал то, что первое пришло мне в голову для её спасения.
        Я выпустил паутину, стремясь поймать летящее к склону, но ещё не соприкоснувшееся с ним тело монаршей особы.
        И не дотянулся.
        ОТ АВТОРОВ:
        ДРУЗЬЯ, НА ЭТОМ ПЕРВЫЙ ТОМ ИСТОРИИ ПРО НИКИТУ ДЕРЖАВИНА ЗАВЕРШАЕТСЯ! ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЫ СМОЖЕТЕ ПРОЧИТАТЬ ЗДЕСЬ: WORK/313855 НЕ ЗАБЫВАЙТЕ, ЧТО ВАШИ ЛАЙКИ, КОММЕНТЫ, ПОДПИСКИ И ПОДАРОЧКИ НАС ОЧЕНЬ МОТИВИРУЮТ! И ЧТОБЫ ЗНАЛИ НАСКОЛЬКО СИЛЬНО, В ПРОДОЛЖЕНИИ ВЫ ПОЛУЧИТЕ СРАЗУ 3 ГЛАВЫ!