Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Демченко Оксана / Серафима Жук : " №01 Нз Набор Землянина " - читать онлайн

Сохранить .
НЗ. набор землянина Оксана Борисовна Демченко
        Серафима Жук #1
        Это история очень маленького человека вочень большой ивзрослой вселенной. Вернее даже, двух людей спланеты Земля, Серафимы Жук иБилли Вэйна. Люди они очень разные попроисхождению, жизненному опыту иустремлениям. Ну сами посудите: Билли при встрече способен прицельно всадить вам все пули вголову, просто чтобы понять, человекли вы. АСима… Сима мгновенно испортит вам кровь или поделится свами кровью. Причем ей неважно, человекливы…
        НЗ
        набор землянина
        Оксана Демченко
        Восстановлено помыслеархивам ибеседам Симы ссобой, гостями иморфом
        Действующий автор - СерафимаЖук
        Редактор спланеты Земля - Оксана Демченко
        Заказчик: закутался вплащик инапустил туману… впрочем, он всегда так делает.
        
        
        Предисловие
        Книга была выслана вкачестве подарка львиному голосу сказок ифэнтэзи, Льву Булдакову вдень рождения. Автор иредактор (ну да, ведь мысли-то Симины, ая только записала, находясь наЗемле) благодарны всем, кто помогал им вработе:
        -умеющему ходить направо иналево спеснями исказками морфу Гаву (наЗемле пребывает под агентурной кличкой Ероха). Поэтический образ этого ученого кота вы видите наобложке рядом собразом редактора (сами понимаете, поэтический - он непортретый, ага?); - умеющему выправлять бессчетные опечатки инебросать компьютерную мышь направо иналево папе редактора, который вычистил эту книгу, как пыры - Гнилой мешок;
        -Юрию Стукалову, одному изсамых общительных изаинтересованных читателей книги насамиздате.
        Сима ссамого начала была идеей немного бредовой, ноуж точно - светлой. Сима человек нерядовой, неформатный. Кто-то скажет, что Сима неумна. Но, во-первых, граждане, иди всад. Во-вторых, побродив там, попробуйте дать определение ума. Если вы запросто справляетесь, используя Википедию… то выключите компьютер ипопробуйте еще раз, родной головой. Империя вон непопробовала. Изнаете, вочто ей это обошлось? То-тоже. Если всёже до(или после) прочтения вам важно понять, очем эта книга… Отвечаем вдвоём сСимой: всё просто. Вы знаете, что необходимо землянину для жизни? Говорите, миллионов сто, вилла ияхта? Хм… ух иумные вы, даже без Википедии. Ага: вертолет небесного цвета совстроенным волшебником, кино имороженное? Тоже версия. НЗ, который обозначила Сима, гораздо компактнее. Ей нравится путешествовать налегке. Хотите - присоединяйтесь.
        История первая
        Воимя квиппы
        Оптимист знает золотое правило: бывает ихуже. То есть, ну, по-простому если, ты еще ненадне, ты впроцессе движения. Адвижение - жизнь. Что тут возразишь? Моя жизнь сплошное движение, причем сейчас ускоряется оно конкретно. Аж вушах свистит…
        Дзынь! Незнаю, зачто мама любила эту бегонию. Некоторые родители нежно заботятся освоих дачах скартошечкой, другие раскармливают собак. Нонаш случай особенный. Уезжая всолнечную Грецию, мама рыдала из-за бегонии. Вопреки такой душевной драме, она смирила боль… ипредпочла цветку - грека, внего вцепилась, ему отдала сердце, чемодан ипаспорт. Абегонии только помахала прощально, окропила её слезками истрого велела нам сбратом впредь поливать сиротку отстоявшейся водой.
        -Это мамина бегония, - пояснила я оккупантке. Изучила труп растения имысленно занесла впротокол: «Падение свысоты роста, повлекшее смерть понеосторожности». - Была.
        Хрен докажешь умысел. Записи скамер наблюдения нет, унас вообще дома нет даже фотоаппарата, разве - втелефоне брата. Далее: свидетелей нет. Оккупантка заявит при опросе, что отсутствовала. Убедительно, измагазина её можно выманить только звонком отродственников. Многочисленных, как морщинки углаз, ага. Мои показания будут признаны ничтожными, поскольку я пристрастна и, вдобавок, первая подозреваемая всписке, состоящем изодного пункта.
        Я искренне уважаю все нации инародности, носнекоторых пор, аименно совторой среды прошлого месяца, отдельно рассматриваю лиц армянской диаспоры. Вернее, одну жирную харю, которая въехала внашу сбратом «двушку» направах его жены. Несовсем молодой, новнезапно ибезмозгло любимой. Я окинула взглядом крепко сваренный смугловатый холодец щек новобрачной, сопящей намертвую бегонию, как бойцовый пес - наповерженного противника. Говорят, несудите повнешности, улюдей немало скрытых достоинств. Вообще-то, я исэтим согласна. Шлепнутьбы без суда… Только полицейский изменя неполучился. Если ваш начальник перед аттестацией спросит вас, предусмотреноли уставом ношение бюста четвертого размера, нестоит применять кнему меры физического воздействия. Ну - если непонятно, очем я, то это просто. Он применил кбюсту, я кморде. Аттестацию прошел только начальник. Значит, кмордам - нельзя. Проверено практикой.
        -Сама уранила, да? - намеренно уродуя слова, пробасила новобрачная ипнула труп бегонии.
        -Еще при жизни я ревновала её кмаме, - дала я ложные показания.
        Задумалась: аложныели? Хотя… Некгрекуже ревновать. Унего там кризис, мама вон незвонит уже год. Ничего, новая радость нашей семьи свалится намаму ибез звонка. Медовый месяц несостоится без восьмидесяти килограммов дегтя, вот как это называется. Грека жалко. Так что кнему я точно неревную. Теперь.
        Сходив завеником, я смела грунт всовок, поместила вместе сжертвой оккупации вгазету изатем вполиэтиленовый гроб, онже мусорный пакет. Если разобраться, армянка кое вчем права. Бегония претерпела немало зверств. Брат стряхивал пепел вгоршок, я забывала поливать, изфорточки дуло… пусть покоится смиром.
        Оккупантка, вродебы невзначай, двинула окороками ипереместила стул намою половину кухни. И, хотя математика утверждает равность половин, моя втерриториальном смысле составляет примерно два квадратных метра, ановой семье достался утроенный кус. Люблюли я брата, чтобы иэто ему простить? Увы, невметрах дело, невних одних. Эта рыже-хновая стерва протирает лишь свою половину зеркала вванной. Выносит свой мусор. Немоет полы - яже хожу поним! Итак далее. Очень далеко так, ивсе далее идалее, иникогда непредвидится перемен клучшему. Заминувшие недели я усвоила, что падение оптимиста надно может быть процессом конечным.
        Когда я достигну дна, будет большой шмяк. То есть я всеже врежу еще поодной морде. Иопять непройду какую-нибудь аттестацию… Блин.
        -Обед, - позвала я несбыточное.
        -Иди наработу, да? - сразу посоветовала добрая женщина, надеясь мирно завладеть всеми квадратными метрами хотябы часов надесять.
        Неделю назад я ткнула пальцем вгазету. Попала вобъявление «требуются водители». Ну ивот. Мне есть, куда пойти, хотябы сегодня.
        -Пока, лярва, - ласково попрощаласья.
        Грохнула дверью, чтобы заглушить визг. Как это соседи еще живы? Говорят, инфразвук убивает даже лошадь, выжившую после всасывания капли никотина.
        Уменя шикарная рабочая машина, кликуха - Апельсинчик. Это ржавый китаец, такой старый ималоценный, что я могу ездить домой исмело бросать оранжевый хлам уобочины. Всалоне навязчиво пахнет пиццей. Если подороге наработу мне везет, наобочине находится болтливый пассажир снасморком, готовый какбы забыть всалоне пару сотен. Вообще я ненастаиваю нарасплате. Нолюди унас душевные исами все понимают. Мыж водном городе обминаемся обэту хренову жизнь.
        Апельсинчик закашлялся иприобрел паркинсон спервого поворота ключа. Я даже постучала попанели. Он сегодня заводится без боя? Ай-вай… Увы, гнать беду дробью покитайскому пластику - туфта. Ноя твердо усвоила наопыте всех старых машин, контактировавших сомной: если негадят сейчас, большой облом скоро встанет из-за горизонта вполный рост.
        Телефон замяукал.
        -Серафима, ты мне несестра, - прошипел втрубку младшенький.
        -Мама раскололась?
        -Сима… это подло. Счастье брата тебе что, поперек горла? Ты вообще невсебе, апоследний год налюдей бросаешься.Ты…
        -Сима - еврейское имя, - сообщила я сведения, полученные вчера наработе, ведь интернет дает нам знания, чтобы доставать ближних пополной. - Означает «услышанная богами». Въехал?
        -Я требую, чтобы ты немедленно извинилась. Внутри тебе невыносимо стыдно, я знаю. Я вешаю трубку, аты звонишь ей иделаешь себеже лучше. Ты вдуше тонкий, ранимый иинтеллигентный человек… была.
        -Что сдохло, то сдохло. Хана, поздно реанимировать труп моей совести. Итак, если я Сима, то почему боги неслышат меня? Сбой связи? Алло! Эй, наверху! Брат приволок вдом чудовище! Мне негде жить, нескем поговорить идаже тихо повеситься втуалете мне нельзя, эта дрянь стырила веревку. Она все тырит ипрячет. Вчера она врезала вдверь своей комнаты замок ивообразила, что это сундук для хлама, анечасть квартиры. Ну ладно, моя веревка. Утром сгинули санки слестничной клетки этажом выше. Аты знаешь, чьи они. Я небуду вас отмазывать.
        -Какие санки? - брат сбавил тон инапрягся. - Извиняйся давай, нечего гнать пургу итупо переводить стрелки. Может, ты их затащила куда насвалку, чтобы…
        Он сдулся ипритих. Все наше детство санки тырил он. И, если что, успевал улизнуть, многозначительно покосившись насестру. Девочек небьют, да? Особенно если уних впортфеле молоток. Ион еще ноет про мою интеллигентность. Может, ибыло что лет додесяти. Яж музыку любила. Только навторую скрипку маминой зарплаты нехватило, апервую казнили уменя наглазах, образцово-показательно.
        -Да, пошел ты, - примирительно попрощалась я, быстренько закругляя ссору. - Пока.
        Наобочине нелепой мельницей крутился такой чудной тип, что я затормозила раньше, чем идентифицировала его намерение стать пассажиром. Ей-ей, мне почудилось, что унего глаза светятся ивногах лишний сустав. Он крутился икрутился, держа руки наманер пугала - встороны. Отнего заранее отодвигались мирные горожане, тусовщики ближней остановки автобуса. Куртка этого типа была серебристая, дутая. Джинсы обтягивали мосластые ноги так, что косточки коленей можно рассмотреть вподробностях. Про обувь молчу, такие луноходы вроде вымерли еще вмоем детстве. Ну, ишапка красная, вязаная, скрупным узором стилизованных северных оленей иубойным помпоном. Анавид дяде предпенсионно так, ага… Досрочно впал вмаразм?
        Апельсинчик дернулся изатих. Вего случае отсутствие паркинсона - верный признак клинической смерти. Вчера мне наработе прозрачно намекнули про свечи ивысоковольтные провода. Я им ответно закинула удочку про аванс. Ну, вобщем, разошлись при своем, насухо. То есть мне очень нужен пассажир, способный уронить вбардачок хотябы две-три сотни. Пришлось дотянуться до«мясорубки» ибодро опустить пассажирское стекло, пока маразматик неочухался инепринюхался кконцентрату бензо-пиццы.
        -Доконечной метро подброшу ха-арошего человека, - намекнулая.
        Он сразу всунулся вокно. Блин, смотрит наменя, как сканер наштрих-код, имолчит сосредоточенно, сосмыслом. Сумка унего - кожа, ибрендованная. Запах одеколона несраспродажи, аконкретная Франция. Странныйтип.
        -Хочу войти весь, - ровно выговаривая слова, прогудел маразматик. Или полный псих? - Весь сюда, имею разговор.
        -Изнашей глуши дометро без трепа инедобраться, дорога сонная, - осторожно согласилась я, обдумывая вероятность проблем спсихом.
        Дядя что-то скалькулировал, высунулся наружу. Я толкнула дверь, он сразу сложился, компактно иневполне естественно, глаз непонял движения. Нодядька уже устроился вкресле. Долго смотрел вперед инедвигался. Потом сообразил-таки закрыть дверь, причем сделал это сотчетливым недоумением.
        -Неавтомат?
        -Механика, - согласиласья.
        -Если стоять там ислушать, - бодро размечтался дядя, - буду платить сто рублей заодин минут. Есть разговор.
        -Длинный?
        Мне доработы - час снебольшим. Недалеко, даже утром. Сегодня смена вторая, пробок особых нет: все уже доехали или еще невыехали. Запас напсиха иего треп уменя - минут… то есть сразу переводим: две тысячи рублей. Это без напряга. Место людное, убивать меня тут нестанут. Хотя зачем это кому-то вообще надо? Разве что братова армянка наняла киллера. Нет, врядли, она сперва опробует харчо сдешевым стрихнином или там крысидом. Аеще сприправами, я итак отгазовых атак каждый вечер убегаю наулицу. Называю это тягой кспорту. Блин, каждый раз молюсь, чтобы гантеля под руку непопалась наобратном пути.
        Нопока что вечерние беды неважны идалеки. Бережно поворачиваем ключ. Я Сима, боги, алло! Я напроводе, прошу зажигание исто метров тяги допарковки. Я вам свечку заэто поставлю. Может, даже «бошевскую».
        Апельсинчик завелся идоехал. Я икнула. Уж неубьютли меня кночи? Ни одна машина неслушалась меня вэтой жизни, если дело денежно важное. Я добыла телефон, повозилась иустановила секундомер. То есть рублемер, внашем случае. Копеечки закапали втишине, пока псих несообразил, что его разводят по-лошиному.
        -Вы есть нужный объект, - бодро начал он, нагнувшись кдвери ирассматривая, как музейный экспонат, ручной стеклоподъемник типа «мясорубка». - Семьи нет. Долгов нет. Судимости нет. Здоровье впорядке. Активность высокая. Склонность кнасилию под замком.
        -Ха… простите.
        -Гибкий ум, - он невыдержал соблазна ипринялся крутить ручку туда-сюда, опуская иподнимая стекло. - Предрассудков мало. Требований мало. Широкий взгляд. Очень хорошо. Очень годно. Рост средний, дыхание поверхностное дослабого.
        Ручка наконец сказала «хряп», чего я иждала снемалым интересом, затаив дыхание. Часть «мясорубки» осталась вруке психа, он немного посидел впрострации, наблюдая излом пластика. Покосился наменя, судорожно ощупал карманы исунул мне сто долларов.
        -Нет возражений?
        -Да забирайте, - улыбнулась я, широким жестом отнимая унего ценный обломок изапихивая емуже вкарман. - Продано.
        -Есть для вас работа, - сообщил он. Похоже, перешел кглавному, залаял внятно, короткими фразами. - Контракт базовый версия три, упрощенная. Срок обязательной службы без права расторжения состороны контрактуемого - семь лет впересчете налокальное время. Срок обязательного продления при отсутствии строгих нареканий состороны контрактатора - еще семь лет, учитывается мнение руководства габа-порта. Условия: полное обеспечение жизнедеятельности. Право наприем двух гостей одновременно. Служебный транспорт совстроенным проводителем. Статус навремя службы, его локально следует понимать, как гражданство, приравнивается к«габ», ранг бер. Сособыми полномочиями всфере полномочий.
        Последний словестный выкрутас меня сразил. Я даже несразу сообразила, что немогу внятно разобрать первую букву втак называемом статусе. Если псих картавит, то его предложение выглядит наивнейшей ловушкой. Мы нег’абы, г‘абы немы - надолголи?
        -Габ, Георгий, - уточнила я. - Ато послышалось неочень хорошее.
        -Свобода перемещения впределах белкового простора универсума, - возмутился пассажир, поего лицу прошла дикая волна - будто кожу приподняло. - Неограниченность прав, служащие габов статусно выше любых пассажиров, гостей ипрочих посетителей. Право прямой коммуникации сгабариусом сектора, при наличии обоснованной причины. Оплата, - тут он порылся вкарманах иважно показал смятые вкулаке деньги. - Один килограмм ценимого увас металла, наименование «аурум», заодин локальный год исполнения контракта. Нарекания могут снизить вес вполовину, поощрения непредусмотрены заисключением исключительных случаев.
        Меня опять пробило насмех. Он обожал туманить людям мозг, эти полномочия врамках полномочий иисключения исключительных - ну сразу виден жлоб-начальник. Крыса канцелярская сумчатая. Денежками трясет перед носом, ноуберет их вкарман инеподелится. Знаю я таких.
        Итут доменя наконец дошло про «аурум» вкилограмм-годах. Нет, сундука ссокровищами я неуглядела ибриллиантового дыма тоже. Авот отдельную «однушку» вэкологически чистом пригороде, где невоняет харчо искандалами…
        Пассажир все понял, нетакой он ишиза. Изобразил губами улыбку типа капкан - икивнул. Значительно, без спешки. Взял измоей вялой ладони телефон, изучил цифры иостановил отсчет секунд.
        -Это вопрос чести, - пафосно воззвал псих, потрясая деньгами. - Воимя квиппы я тут трачу драгоценное время свое. Ибо квиппа есть средоточение смысла жизни всякого достойного измоей расы. Оговорю особо, интересы наши неконтактируют свашей расой прямо или косвенно, нет ущерба чести вконтракте.
        Убрав приманку вамериканских рублях, пассажир еще раз изучил показания секундомера. Достал приличное портмоне сотечественными дензнаками иотсчитал тысячу сто. Бережно положил вбардачок иприжал мобильным.
        -Ответ немедленно. Имею рвение закрыть отбор втечение семи часов полокальному времени, имею взапасе девять персон встатусе «приемлемо», - без выражения сообщил мой наниматель.
        -Аурум… унас поцене лома принимают.
        -Несущественное замечание. Можно иметь счет вбанке, ячею вхранилище. Можно оформить налюбую страну, сделать эквивалент, - поморщился он, намекая намою тупость. - Швейцария. Меня консультировали, так удобно. Мы очень надежная структура. Влокальном понимании мы госслужащие. Статус габ, даже если вы неполучите повышение отгаббера дохотябы габла - это полный социальный пакет исопровождение наотдых спривилегиями.
        -Габла… Названьица увас, - поморщилась я. - Небось, игабно имеется.
        -Время для ответа истекает.
        -Да.
        -Да - ивсе? - удивилсяон.
        Ну, как ему объяснить, что сегодня вечером я эту новобрачную неубью, авот квесне дозрею допервой судимости. Что брата я вцелом необожаю, нотерять последнего члена семьи из-за того, что впал влюбовный ступор илапает вонючий целлюлитный холодец днем иночью? Что я вообще, глобально, оптимист награни срыва, потому что хороших людей вмире много, амне попадаются сплошь исключения изозначенного приятного правила. Причем такие - ну, полные выродки, блин.
        Мой наниматель еще немного поизучал сломанный стеклоподъемник. Похлопал глазами, будто фотографируя рычаг переключения передач иприборную панель. Потер ладонью пластик руля. Наконец, горестно скривился, отказывая себе вдальнейшем содержательном безделье.
        -Контракт рассмотрен двусторонне. Прошу протянуть руку ко мне. Отбываем кместу несения службы.
        Я протянула иименно теперь сообразила, что понятия неимею, начто подписалась - хотя я пока нечиркнула нигде ни слова, ни крестика-нолика. Может, я самозачислилась вшпионы? Судя пооплате, я теперь Сима Бонд. Имне срочно полагается принять водки смартини. Или без мартини.
        Поголове садануло так, что ибез водки я ощутила все прелести глубокого похмелья. Свет погас. Тошнота включилась. Головокружение завелось спол-пинка. Слух переколбасило особенно грубо. Вгулком отдалении гнусавились сами собой распоряжения, я вроде их инепонимала, ноисполняла. Вдыхала, выдыхала, шагала, стояла. Или лежала? Пьяным впомощь тяготение. Я была беспомощна.
        -Раз-раз, проверка усвоения базиса, - сообщил вухо смутно знакомый голос. - Габбер, доложите ваше состояние.
        -Хреновое.
        -Впредь требую указывать допустимые ответы: годен кслужбе или негоден, - укорил голос. - Итак, ваш статус вшит вДНК, так понятно для вашего локального уровня знаний. Ваш сектор вгаб-порту, именуемом Уги, имеет номер семь, переключение надесятичную систему счета - красный канал. Ваша форма навас. Свод нерушимых законов, онже памятка посетителя габ-порта, внагрудном кармане. Ваш транспорт вслужебном секторе габ-отстойника. Причал семь.
        Вообще-то я вдетстве верила, что семь - счастливое число, нотеперь начала сомневаться. «Отстойником» счастье неназовут даже в… полном габе.
        Похмелье слегка подрассосалось, удалось разлепить глаза иповерить: тяготение постепенно принимает тело иориентирует его, то есть меня, впространстве.
        Мама, ипочему я неприняла предложение того старого мухомора, друга твоего замшелого грека? Он вполне умильно сопел намой четвертый размер бюста…
        Я стою натонкой пластине невесть чего. Совсех сторон - темно итихо, как идолжно быть вкосмосе, наверное. Точно незнаю, прежде мне хватало ума оставаться достаточно близко отдома. Никаких намеков наМедведиц, больших ималых, взвездном беспорядке ненаблюдается. Зато совсем рядом топчется двухметровое нечто, помесь богомола сбуддийским монахом. Желтые одежды скрасным - ну, сами понимаете. Иотпадный веревочный поясок. Богомолец - я сразу его обозвала мысленно именно так - сопит исдирает ссебя помоде Фантомаса маску, лишаясь остатков человекоподобия. Улыбается мне вовсе жвалы.
        -Я ваш габариус, - важно клокочет искрипит он, ни намиг непо-русски, нодоизумления внятно. - Требую впредь именовать «высокий носитель Чаппа».
        -Чаппи, - кивнула я, струдом подавляя желание сесть, алучше лечь ивцепиться впластину. Пока неунесло меня вэтот их универсум. - Высокий.
        -Вот, - он поднял длинный острый палец ипокачал когтем. - Габбер, идите ислужите. Уточняю: увас нет права надосрочное расторжение контракта, онже упрощенный.
        Довольный собой богомолец завибрировал всем телом, хитиново заскрипел смехом. Развернул меня наместе - ичасть тьмы разошлась поневидимому шву, распахнула двустворчатый портал внормальное пространство. Аэропорт, габ-порт, как ни назови, авсяко выйдет куда уютнее, чем черный универсум заспиной. Незнаю, почему Чаппа неназвал всю безумную прорву пустоты космосом. Может, путает земные наречия? Ноя уже привыкла итоже так понимаю слово.
        -Высокий Чаппа, - обернулась я, пока он несгинул. - Почему я? Женщина, неспецназ инеакадемия наук. Ну, все такое, что повысшему разряду мозгов или реакций…
        -Еще незабывай «носитель», важно! Почему ты? Воимя квиппы, что станет понятно, позже, - снова заскрипел он смехом. - Языки даны вбазовом курсе. Думанье недано, тут сколько есть, столько есть, мы недобавляем. Иди. Могу отметить одно. Кислород дорогой. Дыхание поверхностное. Хорошо.
        Он отвернулся иудалился вуниверсум. Там что-то разок блеснуло. Кажется, этого сволочного богомольца ждал лимузин. И, определенно, правило бесплатного сыра применимо клюбым случаям. Впрочем, - я широко улыбнулась ишагнула вгаб-порт, - забраться так далеко отсвоих проблем я немогла имечтать.
        Створки без звука сошлись заспиной. Я стояла теперь наполупрозрачном пружинистом покрытии самого верхнего балкона какого-то титанического сооружения. Ниже кипела бездна. Сновали создания мерзкие исимпатичные, пестрые итусклые. Носились вверх-вниз платформы типа «лифт опасный без ограждения». Метались вовсе стороны бешеными мухами капсулы разных размеров. Солидно ползли, мигая проблесковыми маячками, крупные контейнеры, цистерны ивообще блин - танкеры… Габ-порт жил активно инепонятно, чем мне сразу очень понравился.
        Рядом прокашлялись. Я подпрыгнула отвнезапности, приземляясь - или вернее пригабляясь? - намыски идумая: земное тяготение что, универсально ивсем удобно? Ну, немогло нам так повезти.
        -Габрехт Ифус, снастоящего момента - вотставке, - прогудел здоровенный мужик, нависая надо мной.
        Судя пороже, он наслаждался моим замешательством. Неиначе, сам поприбытии скулил почище моего исейчас компенсировался, говнюк, запрежний вид описавшегося пуделя. Хотя пудель - непро него. Килограммов сто сорок мяса сжирком, ну идыхание ни фига неповерхностное. Кожа оттенком похожа натропический закат. Лилово-бурая. Глаза навыкате, рыжие спрозеленью. Мерзость.
        -Непрокатит, - мстительно заявила я. Порылась впамяти. - Воимя квиппы… или как тут ругаются? Агде опись имущества? Агде акт приема-передачи? Аввести вкурс инапутствовать бодрым словом? Апроставиться?
        Вих поганом языке, вшитом вмою российскую ДНК, небыло слова «проставиться». По-русски закатный Ифус сказанного непонял, нопосле упоминания квиппы скис, ипрочее выслушал подавленно, синея кожей изагнивая взглядом добеспросветной серой тоски. Снова тяжело вздохнул. Перегнулся через перила иткнул пальцем - шестым, ага - вниз ивлево.
        -Там седьмой служебный, транспорт наместе, ключ-код вот, принимай. - Он деловито подал мне руку. Надо думать, ДНК тут увсех вроде записной книжки склеротика. Вголове щелкнуло ия осознала прием кода. - Жилое помещение вседьмом секторе, сейчас уже заменен состав среды под локальные требования.
        -Аесли я тебя угощу, можно получить советы бывалых неформально? - уточнила я, сужасом изучая втиснутую мне вруки плитку, откоторой чесались пальцы иоставалось невнятное понимание: полную опись имущества при должном усердии дочитают лишь внуки родичей той армянской новобрачной, всем их хреновым колхозом… ито устанут.
        -Не-а, - отыгрался он. - Одно скажу, габбер. Про квиппу все подробно поймешь всвоем личном деле, оно здесь, вразделе «персонал, полный реестр». Про угостить итого внятнее. Ты без средств. Я был такойже дурак, брякнул да - ивыпал мне договор трешка, упрощенный. Онже жизнедеятельность без жалования.
        -Блин, - сразу придавило меня пониманием. - То есть дома получу под расчет инеранее?
        -Половину обещанного, еще никому габариус несдал того, что может вычесть поконтракту. - Добил меня отставник, возвращая лицу закатную яркость оттенка иазартно рыжея взглядом. - Ноя сегодня добрый. Вкладовке поищи коробочку скнопкой. Инструкция сама всосется при контакте скожей. Это - натвои карманные расходы. Прощай, я заглупость расплатился. Атебе трубить два срока попять универсальных циклов. - Он цокнул языком осплошные пластины зубов или жвал. - Наша служба неопасна, нетрудна идаже синту неценна… так что мирного тебе сна напосту.
        Он отвернулся, тронул тыльной стороной ладони выделенный обводкой круг настене. Створки разошлись, илиловый лентяй удалился вуниверсум. Его там ждало какое-то смутно поблескивающее транспортное средство, наверняка служебная доставка доместа.
        Створки сошлись. Я опять осталась одна под потолком этого синтетического мира. Огляделась внимательно, чтобы никто снова неподкрался инезаставил прыгать отудивления. Села накраю балкона - истала смотреть. Я видела кучу фильмов про неземное. И, конечно, они были динамичнее. Аздесь шумел ижужжал обыкновенный порт. Еще одно его отличие откино было весьма существенным: он настоящий. Изнего нельзя выйти через пару часов, как изкинозала. Еслибы хренова новобрачная некончила уменя наглазах мамину бегонию, ябы незавелась. Еслибы Апельсинчик традиционно незавелся, ябы разминулась сфанатом квиппы или хотябы подостыла кмоменту разговора. Еслибы мне ненужны были деньги насвечи ивысоковольтные провода, ябы нестала слушать бред шизика. Еслибы меня невыставили спрежней работы имне чуть больше нравилась нынешняя, ябы хоть очем задумалась. Еслибы брат непозвонил…
        Все перечисленное объясняет, почему я брякнула «да» идосих пор неспешу раскаиваться. Хорошо сидеть впозе чахлого лотоса под самым стальным - или какое оно? - небом чужого мира изнать, что тут неступала нога человека. Я первая ия горжусь, даже если незаслужила. Даже зная уже теперь, что вконтракте имеется подвох, иновые поводы для сожаления еще возникнут. Ноя сижу всамом ихнем небе. Имой скисший оптимизм полагает, что ему есть, куда падать. Внизу прямо бездонный улей габ-порта. Сколько надо времени, чтобы его изучить?
        Я улыбнулась, похлопала себя понагрудному карману, достала памятку изаодно изучила форму. Никакая она. Цвет серый. Примерно похоже натренировочный костюм или легкий пилотский комбинезон без знаков отличия. Выкроено это или как-то еще изготовлено вроде как заодно сботинками, вполне удобными. Нанагрудном кармане слева вместо пуговки значок схрустальным шариком вцентре. При поясе несколько колец. Водно изних я сунула плитку - руки знали, что так будет правильно. Плитка послушно проткнулась иосталась закрепленной. Я развернула памятку, узкую, водин сгиб - как брошюры бюджетных туроператоров.
        «СВОД ЗАКОНОВ САМОГО ОБЩЕГО ПОЛЬЗОВАНИЯ.1. Глоп всегда прав, всегда вприоритете
        1.1Кто выказал недружелюбие кглопу, подлежит уничтожению наместе силами конвенции силикатов Имперского трибунала, коллоида синтов - см. полный список вприложении.
        1.2Установление контакта сглопом есть мечта ивысшее устремление разумных универсума.
        2. Синт, любая его форма или проявление, вне закона.
        2.1Установление присутствия синта вознаграждается (см. список), установление надежных признаков синта или методики опознания подлежит передаче габ-центру.
        2.2Подозрение наконтакт сэлементами синта ведет кстрогой карантинной изоляции (Империя, Дрюкель идр., см. список) или немедленной ликвидации - миры древних идалее, см. список вприложении.
        3. Локальные законы действуют поместу применения, врамках габ-портов они неактуальны.
        3.1Конфликты инаслоения законов вчасти того, что может быть описано условно как «белковая этика» трактуются служащим габа. Мнение габбера игабла совещательно, решения габрехта рекомендательно, более высоких статусов - безусловно кисполнению.
        3.2Отказ пассажиров или иных посетителей габ-порта отпредложенной трактовки ведет ких выдворению вуниверсум.
        3.3При рассмотрении конфликта принимается вовнимание правило абстрактной справедливости исубъективного ощущения справедливости. Стоит помнить всеобщее правило: сила действия равна противодействию.
        3.4Служащие габ-порта вне порта сохраняют свои полномочия. Формально.
        3.5При неявке габ-служащего наразбор конфликта таковой конфликт разрешается вне стен габ-порта.
        4. Жизнедеятельность служащего поддерживается обязательным рационом.
        4.1Применение любых средств вне рациона нерекомендуется.
        4.2Нарушение метаболизма попричине неадекватных средств ставится ввину барменам габ-порта ислужащим паритетно.
        4.3Вне габ-порта служащий должен сам прилагать усилия кдолжному поддержанию жизнедеятельности, опираясь наресурсы служебного транспортного средства.
        5. Имущество служащего подлежит замене только попричине полного износа, подтвержденного актом коллегии.
        6. Услышав нечто вроде «мне тоскливо» итем более «тоска меня снедает», служащий обязан немедленно оповестить габ-центр, нажав наформенный знак универсума.»
        Я прочла памятку еще раз. Кто такие глопы исинты? Почему цитата изсказки Пушкина, если я верно помню сошколы эти слова про тоску, приравнивается вздешнем нелепом законе кЧП? Должнали я хоть что-то делать, если неявка служащего ничем ненаказуема? Какова степень ветхости имущества, если списать любую мелочь, судя повсему, нереально? Или уних вещи вечные, бывает наверное итак.
        Захотелось домой. Есть ведь вэтом нелюдском муравейнике место, отведенное для моей частной жизнедеятельности. После прочтения правил думалось казенно, асаму жизнедеятельность хотелось усердно загасить доуровня здорового сна. Сколько можно глазеть начужой мир? Я устала держать удивление под крышкой. Мнебы прямо сейчас повизжать, брякнуться вобморок ичтобы потом меня откачали ипожалели. Уменя почти паника. Только при наборе законов вшесть дурацких пунктов врядли моя жизнедеятельность кого-то подвигнет нажалость. Вдобавок платить заоказание помощи любого рода мне нечем. Контракт упрощенный, версия три. Для пофигистов иособо нервныхдур.
        Профилактически зевнув, я перегнулась через перила истала глазеть намельтешение впорту. Сразу завозился вмозгу бесенок ипосоветовал плюнуть наих странности слюной, свысоты. Ангелок начистил хвостистому провокатору харю так, что отих драки уменя загудел череп. Номой хранитель прав. Плевок может обойтись вполкило золота. Габариус тут жлоб. Агде вы видели щедрых нанимателей? Всказках, ито посылают зашапкой-невидимкой, апосле норовят отнять её вместе сголовой.
        Проглотив слюну, я побрела побалкону. Память постепенно включалась. Иболела: внеё вдолбили много разного, пока меня перемещали сюда, незнаю куда. Сектор семь занимает пять уровней вне главной пассажирской колонны. Отсюда надо спуститься наплатформах сбелыми метками. Далее миновать зону пересадки правого крыла - акрылья тут вытянуты вдоль глоп-меридиана. Полкилометра пешком переть, чтобы пересесть нарыжие платформы. Зато дальше додома будет рукой подать. Я опасливо изучила руку. Если верить новой памяти, я сама иесть свой паспорт. Приложить тыльную сторону ладони клюбой идентифицирующей зоне - значит, представиться. Чипировали меня без согласия или учудили что похлеще? Кто их знает. Дрюкель - это, если я верно себя понимаю, целая галактика чиновного типа. Они все живут воимя квиппы. Перевод указанного понятия нарусский недается: оно чуждо ибесчеловечно.
        Мысленно я ужаснулась масштабам галактической бюрократии, занявшей упорядоченные наборы планет унаиболее комфортабельных звезд. Воображение немешало ногам брести кплатформе. Вертикальное перемещение меня удивило. Инерции небыло вообще! Взаконах физики я мало что понимаю, я их побольшей части проспала, поменьшей вызубрила, чтобы сразу после экзамена забыть. Носейчас могу авторитетно себеже заявить: туфта вся их гравитация. Тут вообще кругом синтетика. Дышу я тем, что полагается для жизнедеятельности, хотя неощущаю фильтра или маски. Итяготеет надо мною то, что полагается землянину - иеще бонусным довеском головная боль переутомления.
        Зона пересадки была огромна, как степь половецкая. Ибрели поней, утопая вковрах-самочистах всякие орды, поганые инеочень. Я старательно их сторонилась, как гонец сдонесением: друзей нет, аврагом может оказаться любой. Тем более при заявленной белковости идаже гуманоидности нашего габа, человечности ему нехватает. Число ног ирук все время неземное. Хвосты ивсякие там щупальца так иноровят притаиться вковре иковарно подсечь под колени. Может, тут нелюбят габберов? Покрайней мере, людьми вроде необедают. Несъедобные мы, наверное.
        Утешая себя уникальностью метаболизма, я все шла ишла. Крыша мира отсюда выглядела восхитительно, почти как небо. Сиренево-зеленое, сбегучими тенями псевдо-облаков иделовито-парадным роем цветных грузов, украшенных мигалками. Степь изредка разнообразили деревца, они всеми листьями боролись смонотонностью пейзажа изаодно исполняли функцию навигаторов. Я углядела, как семья узорчатых гадов сосредоточенно ползет, ориентируясь потемным нижним листьям. Агражданин циклоп гордо шагает, следуя киванию золотых макушечных.
        Степь постепенно заузилась, впереди показались колонны белого мрамора - я решила неспорить спривычными сравнениями. Зачем мне знать название материла? Я вон про деревья задумалась - имне показали формулы какие-то. Досих пор тошно. Габбер врядли обязан сдавать химию. Я уж всяко откошу отэтого беспредела.
        Близ колонн начались места особо опасные идаже коварные. Бары ирестораны. Пахло так, что если уменя иимелся фильтр, он несправлялся. То хотелось запастись пакетом, то продать последнюю рубашку ипопробовать то, что они тут готовят. Уступая искушениям иикая, я брела коплоту галактического общепита. Миражу - ну, для меня именнотак.
        Убелых колонн начинались сплошные ряды вкусного итошнотного, они были отмечены знаками ицветами. Память мне сообщила, что мой метаболизм будет подвергнут особо изощренной пытке вбело-голубых аллеях. Там - съедобное. Я немазохист, кажется. Ноя супрямством ползущей через автостраду улитки брела ипринимала добровольную пытку.
        Вокруг теперь наблюдались более или менее люди, глазам это было приятно. Ну, немного рыжие, малость лохматые - так наши хиппи еще ипахнут, аэти нет. Или сиреневые слысинами втемную крапину - так вроде шесть пунктов правил такую расцветку незапрещают. Как илюбую иную.
        Я широко улыбнулась, впервые осознав прелесть закона самого общего пользования. Можно быть любым. Можно вообще почти все! Реальные ограничения вшиты вДНК. Апредрассудки тут вне закона. Именно заих демонстрацию ивыставляют остыть - вуниверсум. Наверняка где-то влокальных мирах те милые беловолосые великаны могут быть жертвами фобии состороны угрюмо зыркающих зеленых карликов. Черные толстяки - они так икажутся поборниками геноцида против во-он тех чудаков вперьях. Новпределах зоны пересадки все натянуто раскланиваются ирезко сворачивают впротивоположные заведения - или шагают прямо, каменно игнорируя врагов. Кстати: намою серую форму давят косяка пополной. Двое вообще сразу отвернулись иубежали, высоко вскидывая козлиные копыта… да уних ирога есть!
        -Чур меня, - свыражением буркнулая.
        Села набесплатную лавочку посреди улицы, втени бесплатного дерева. Истала бесплатно нюхать, глотать слюну, нахаляву глазеть ирадоваться, что этого мне никто незапретит. Настроение стремилось вверх, как градус крепости вграмотно пьющей компании. Я улыбалась, иногда махала рукой особо дружелюбным навид нелюдям. Ипочти людям, им, как мне, нравилось находить среди харь - лицо.
        Апотом меня заклинило прямо насередине движения. Смотрелось это состороны, как старческий прострел. Я замерла, уставясь водну точку иперестала тратить ценный кислород.
        Никогда ини один взгляд неизливал наменя такую вселенскую, безмерную горечь. Причем назначался яд немне, человек меня инезаметил, он разогнулся намиг, вроде попробовал вынырнуть изотчаяния - иснова оказался сголовой накрыт черными волнами. Именно человек! Лет сорока навид. Метр восемьдесят снебольшим. Внешность - помесь славянина сазиатом, отпервого скуластость иобщий неплоский рельеф лица, отвторого - разрез глаз иоттенок кожи. Волосы темные, скрасноватым отливом, слегка волнистые. Ябы неотравилась чужой болью, еслибы он оказался менее человеком, атак взгляд сам выделил фигуру изпарада уродов, сам увлекся исопроводил… Я придерживаюсь широких взглядов. Это убрата заморочки, он думает, что шеф его гнобит - ведь шеф еврей. Ая брата третирую, потому что я - Сима? Причины удобно размещать вне себя. Это дает возможность быть правым, даже когда ты поуши ввонючем итвердо знаешь, что сам забрел, без Изи Сусанина или Ахмеда Али-Бабаевича вроли злобного проводника.
        Вокруг неуроды. Умом понимаю. Глазами ищу привычное исразу приписываю людям избыток красоты идоброты. Я иэтому типу хотела улыбнуться, нотут он выплеснул наулицу ведро отчаяния ипобрел тонуть дальше. Я рванула следом. Даже странно: уменя нет медали заспасение наводах, итут невыдадут такую, зачембы напрягаться?
        -Простите, - я догнала его идернула зарукав.
        -Прощаю, - он обернулся иизучил носительницу неизвестной вины. Прищурился, как будто близорукость мешала выявить намоей физиономии покаяние, которое отсутствовало. - Дальше.
        -Все, - сдулась я иуставилась втравянистыйпол.
        Унего были глаза безумной черноты, словно сам их хренов универсум подглядывал замной. Поспине продрало холодом. Лоб вспотел. Головокружение дополнило позор мой, вынудив второй рукой вцепиться внезнакомца. Симптомы атипичной пневмонии, влюбленности иострого осознания своей глупости - идентичны. Я однажды зареклась жалеть мужчин. Это делает меня уязвимой.
        -Первый день нановом месте? - незнакомец сразу поставил верный диагноз. Изего взгляда магически сгинула горечь. - О, как интересно. Жар сильный, нонеопасно. Мысли комком, что даже напользу. Страха нет - аэто уже занятно. Какой утебя контракт? Судя посопению - трешка. Идем, украсим день выпивкой. Ты непробовала «черную звезду»? Глупый вопрос…
        Он рассмеялся. Я вынужденно прервала изучение травы: меня заплечи толкали куда-то, инадо было ведь знать, куда.
        -Назови незадумываясь свое настроение вэтот миг, - шепнул вухо голос незнакомца.
        -Любопытство итоска, смешать, ноневзбалтывать, - вякнулая.
        Знатьбы, почему? Этот их свод законом крепко меня заклинил натеме Пушкина. Ну идом… Когда вокруг стало шумно, тесно ибезлюдно, пусть игуманоидно - я поняла, что могу простить брату даже его армянку. Однажды. Ичто маму неувижу четырнадцать лет! Еще хрен знает, сколько всего враз навалилось. Наплечи деликатно надавили, я рухнула вкресло ионо меня обняло так назойливо, что захотелось вскочить. Кресло-маньяк, осознав сопротивление, старательно притворилось простой мебелью. Незнакомец устроился напротив, требовательно постучал пальцами поподлокотнику. Изпола вырос молоденький лес ипогасил шум, вмиг отгородив нас отздешней густозаселенной бесчеловечности.
        Иззарослей вынырнул яркий «павлин» настраусиных лапах. То есть он был почти человек, только тощее скелета исчудовищным многоцветным «ирокезом» наголове.
        -Два бокала к«черной звезде», габберу сочный десерт. Напиток повторить позапросу, - велел незнакомец.
        Он подал руку официанту, я синхронно уронила челюсть: держит, будто манерная светская дама - для целования запястья. Павлин улыбнулся беззубым ротиком, приложил свою ладонь тыльной стороной исчитал данные. Врядли здесь принято заруку здороваться снезнакомыми ислучайными существами. Прочтут все, ато ископируют. Деньги стырят. Я глупо улыбнулась: ауменя воровать нечего. Облом жуликам.
        -Зови меня Тэй, - преставился кормилец.
        -Сима. Серафима то есть. Нет, Сима.
        -Себя ты запутала, меня - нет, - подмигнул он. - Первый раз вижу человека, первый день живущего втаком средоточении безумств ипри этом незабившегося вугол. Это невероятно занятно. Я буду несколько назойлив, ноя желалбы получить право наближайшие три часа, это самое меньшее. Осмотр порта, конечноже, внешний вид спрогулочного катера. Ужин вбаре «Дно», сейчас проверю, можноли заказать. Все ответы, какие уменя есть, будут предоставлены.
        -Мать твою звали Тереза? - буркнула я. - Или ты изобщества защиты дур икормления голодных пришелиц?
        -Человеческая психология - мое хобби, - соврал кормилец.
        Улыбка унего, между прочим, дьявольская. Так ирастягивает губы вответном обожании, я тупею хуже коровы… сейчас начну хихикать. Иверить вкаждое слово.
        -Пойду-ка я. Пока глупостей нестало многовато. Извини, это все слишком.
        -Ноя ведь уже извинил тебя, - возмутился он. - Что нетак?
        -Все! Отутренней дохлой бегонии идоживой меня - тут. Если как следует себя ущипнуть, можно проснуться втихой лечебнице, снадеждой наполное восстановление психики.
        -Психика впорядке, даже слишком, - отмахнулся он. - Шока нет, имеется некий добровольный блок поэмоциям ипоза… Как можно бояться показаться глупой, если ты неглупа? Изачем вообще казаться? Мы столкнулись посреди габа, где пересекаются раз вжизни пути, неспособные пересечься. Завтра утебя начнется рутинная работа. Уменя тоже будет многовато дел. Три-четыре часа трепа, отдых отзабот вприятной инеожиданной компании. Вот ивсе. Полагаю, дважды наши пути несойдутся. Я редко повторяю маршруты. Ты врядли отсюда выберешься хоть куда.
        -Мне нечем платить, - буркнула я, краснея.
        -Замое любопытство? Так это мой счет, нет предмета для спора, - отмахнулся он. - Сима, я нежелаю тратить время попусту. Утебя есть вопросы. Я хочу их слушать. Это интересно.
        -Глупые.
        -Неожиданные. Непохожие. Счего начнем?
        Павлин вывернулся иззарослей, примерился иаккуратно, придерживая обеими ладонями, воткнул встолик тонкое копье. Или иглу-переросток? Наверхнем конце вспыхнуло крошечное солнце, фиолетовое-бурое втемном ореоле. Это было красиво изагадочно. Павлин извернулся, второй парой рук - аони имелись, я лишь теперь заметила! - повесил возле солнца два шара. Порылся зазарослями, добыл пару невесомых искристых нитей изкрошечных прозрачных кристаллов, укрепил кончиками нашарах. Поставил настол бокалы, значительно поклонился идвижением всех четырех рук запустил шары вполет. Планетарная система спиртоперегонки заработала. Павлин снова поклонился, отчего его прическа погнала ветерок позарослям - исгинул.
        -Так называемых черных звезд поблизости немного, - сообщил Тэй. Изучил движение шариков иповел бровью. - Это система Кайт. Угадав спервой попытки, я получу второй набор планет-чаш бесплатно. Превосходное правило вэтом заведении, нетакли?
        Тэй поднял бокал, поместил под цепочкой изкристаллов инацедил изничего жидкость - прозрачную, слегким остаточным свечением. Цепочка оставалась натянутой, хотя шары-планеты кружили поорбитам возле своей звезды. Хотя стержень под звездой должен был наматывать цепочки насебя. Я получила бокал ипроигнорировала без рассуждений пункт четыре изпамятки - про метаболизм. Мы, если что, паритетно виновны, я ибармен. Опятьже, когда так красиво травят, надо пить. Даже яд. Очень вкусный, темного терпкий, бьющий вголову сильнее шампанского исразу, волной, уносящий опьянение.
        Каждый глоток - погружение вневесомость без мыслей. Затем мгновенное всплытие сневероятно ясной головой итакой кристальной трезвостью, какой небывает вжизни. Иснова невесомость. Пока я пью, глаза уТэя бездонные. Трезвея, я вижу их обычными. Черт он, ну как есть - черт. Высшего полета.
        -Утебя есть хвост?
        -Нет, наверное, - он поперхнулся своей порцией напитка изамер, щурясь отнедоумения. - Умеешь задавать вопросы. Жаль, я спешу. Надобы задержаться ипослушать еще денек.
        -Зачем ты лжешьмне?
        -Зачембы мне это делать, вот уж вопрос, - честность его взгляда сделалась прозрачнее байкальской воды.
        -Ты сказал, что вэтом габе ты впервые, - начала я, хлебая концентрат опьянения исразу трезвея. Восхитительно. Мысли прыгают иснова выстраиваются внадежную цепочку. Непутаются, совсем как хрустальные подвески, парящие кометными хвостами засвоими планетами-шарами. - Ноты сразу выбрал ресторан исделал заказ, зная правило сугадайкой. Ты упомянул бар «Дно», модное место, да? Ты знаешь эту систему звезд, хотя небываешь дважды вблизи одного итогоже места. Ты мне врешь. Несозла, просто недоговариваешь. Зачем?
        Может, онбы исказал правду. Еще вероятнее, онбы встал иушел, я заметила, как взгляд намиг погас испрятался отменя. Ноявился официант идал время молча обдумать отказ отответа. Десерт смотрелся привычно, я почти разочаровалась. Тортик а-ля фруктовый взрыв. Иложка всалфетке. Факт сходства столовых приборов сземными меня уничтожил. Вот еслибы крестная Золушки ненаколдовала ей платье, аматерясь, добыла вателье, приложив вухо нерадивую закройщицу, укрестницы былбы тотже вид, что уменя теперь. Тэй рассмеялся ипередумал спасаться бегством отвопросов.
        -Врать глупо, - вздохнул он. - Давай так. Я плачу, заказываю катер ивсе объясняю оправилах габа. Поэтому я отвечаю нате вопросы, которые мне удобны. Если законы вероятности нарушатся, однажды я снова окажусь здесь исчет оплатишь ты… - Он хитро взвел бровь, - тогда, так ибыть, вопросы буду задаватья.
        -Ну, знаешь, - поразилась я. - Вэтой игре что, всегда одни ворота?
        -Да. - Он откровенно ехидничал ибыл собою доволен, я едва могла поверить, что именно этот тип недавно облил меня ведром отборного отчаяния. - Еще вопросы.
        Я достала памятку сзаконами. Ткнула впервый ивторой пункты.
        -Глоп рано или поздно появится, это необъяснить, при этом надо присутствовать, - отмахнулся он. - Через ваш габ проходит наиболее релевантная трасса глоп-фактора. Что такое синт, незнали вточности сами составители этой памятки, да исейчас ясности неприбавилось. Есть мнение, что базис синта - коллоидная система снеограниченным потенциалом изменчивости при взаимодействии собъектом. Помне - глупое определение. Чембы ни был синт, он… оно разумно инеприродно попроисхождению. Оно якобы распространено взакрытом секторе универсума, граница довольно далеко отсюда. Состороны Дрюккеля там карантин стяжелым вооружением итройная система сигнализации опроникновении. Состороны свободных ИА непройти, они вещь всебе. Далее - научная карантинно-исследовательская зона. Синт непроникает заграницу, такой договор был достигнут - ион вродебы соблюдается. Смысл закона мне непонятен. Тем более я незнаю даже вистории ни единого случая агрессии синта.
        -Начем основан страх?
        -Говорят, оно бессмертно, всемогуще ивсепроникающе, - страшным шепотом сообщил Тэй. Пожал плечами. - Три повода для зависти.Так?
        -Тогда я думаю, «тоска» - любимое слово несчастного синта, - пригорюнилась я. Вголове после бокала «черной звезды» порхали мысли, икаждая чуть щекотала череп изнутри. Приятно. - Оно иповеситься, если что, несможет. Ему нельзя умереть, обновиться идаже неотоспаться. Ужас.
        -Ужас, - сразу согласился Тэй. Внимательно наменя посмотрел. - Аненужен нам второй бокал, развезет. Ну-ка, встали ивперед, накатер. Неворуй ложку, что заповедение.
        -Напамять.
        -Опьянение должно пройти через полминуты. Тебе станет стыдно.
        -Нестырю - нестанет.
        -Логично, - поразился Тэй, сунул ложку мне внагрудный карман, подумал иутянул себе вкарман одну изспиртовых планет. - Тогда бегом,да?
        Стыдно стало вточности порасписанию, я успела домчаться доначала улицы, хихикая иразмахивая трофеем. Итам меня скрутило. Брат прав, уменя есть совесть. Я её, заразу, хороню как вампира, взакрытом гробу, итычу вспину осиновым колом. Аона воскресает. Я делаюсь глупая, жалкая исмешная… Досамого причала катеров я твердила, что павлин из-за меня потеряет премию, что я наслужбе ипрестиж дороже квиппы. Что подстрекательство ккраже унас дома наказуемо, иТэй теперь пособник. Что унего нет совести, потому что ржать навроде коня, когда рядом рыдают белугой, бесчеловечно.
        -Похмелье закончится через полминуты, - сообщил всезнайка, пристегнув меня кочередному озабоченному креслу.
        -Увас тут вся мебель сзадвигом? Лезет обжиматься, блин.
        -Почти вся. Ноподдается регулировке. Утебя есть вопросы, пока координатор габа рассматривает запрос наполет?
        -Почему меня выбрали наэту работу? Вот ненадо так смотреть, я хочу честный ответ. Я знаю, что мне непонравится. Нолучше теперь, чем потом. Позже будет, как эта хрень ссинт-заморочками. Только тоска. Ноя небессмертная, могу иповеситься.
        -Неможешь. Нетвой тип поведения. Но - хорошо. Честно. - Он виновато отвернулся. - Этот габ называется «Уги», он всфере влияния двух сил, активно желающих делить власть. Прочие может быть инеслабее, ноим смешна возня вгрязи. Дрюкель иИмперия поочереди назначают служащих. Дрюкель всегда выбирает понезыблемому для их логики правилу: воимя квиппы. Квиппа, если сильно упростить - птичка, галочка, знак вграфе наличия. Смысл жизни носителя - создать упорядоченность, расставить квиппы. То есть каждый служащий должен быть так мал ислаб, чтобы ненарушить собой структуру рутины. Втоже время он обязан выдержать минимум требований: шок или полный слом воли, расстройство ума отперегрузки новым - это позор для носителя, расставляющего квиппы. Ты выбрана, необижайся, потому, что тебя сочли энергичной неудачницей. Ты, вероятно, неучилась, где хотела, новсеже училась. Неработала, где мечтала, или ушла оттуда без боя - нопродолжила поиск работы. Ты, помнению чиновника изДрюккеля - небоец, акрепкая квиппа, которая никогда невысунется изсвоей клеточки. Непричинит беспокойства, ненарушит… симметрию. Твое дело - ничего
неделать. Габ предельно автоматизирован. Он живет сам посебе.
        Нам дали разрешение навзлет, катер отвалил отпричала, торжественно выплыл вчерноту ипустоту. Наверное, там было красиво. Величественно. Поуму, я должна была разинуть рот иглазеть, благоговея. Ноя сопела, моргала излилась. Бедняга Тэй что-то умное твердил про особенное место всякого габа, про тоннельные переходы иразгонные возможности пространственных аномалий, которые вуниверсуме все научете икаждую удобную, как надстройка, венчает габ. Я неслушала инесмотрела. Лучшебы он соврал. Ну почему этот умный дурак несоврал, когда стоилобы? Теперь я сижу идумаю: он тут распинается потому, что ему занятно наблюдать выбор Дрюккеля. Я - типичный пример. Вот так. Дура супрощенным контрактом типа три. Сколько раз я твердила себе, что верить людям - больно. Что каждый раз мне попадаются исключения изправил, ихудшие. Этот тип скрасивыми глазами иприятным голосом - тоже исключение. Он внутри холоднее универсума. Он неврал про психолога ихобби. Он никогда незадаст вопросов, потому что ему неинтересны ответы. Ему занятна лишь моя реакция нановое.
        -Сима, хватит злиться, - тихо попросил Тэй, когда катер снова замер упричала. - Ты просила. Я сказал. Тебе нельзя угодить.
        -Три часа прошли? Тут время вкаких часах вымеряется?
        -Осредненных, - вздохнул он. - Все служащие знают время, если хотят знать.
        -Значит, прошли.
        -Мы непойдем вбар, - догадался всезнайка. - Тогда давай прогуляемся дотвоего служебного транспорта. Хочу глянуть вживую. Признаю, я невидел подлинных «Стрел» очень давно. Легендарный корабль, почти неограниченные возможности намалых дистанциях. Пожалуйста.
        Я повелась на«пожалуйста», как дитя - напорцию эскимо. Повела хитрого дядю маньяка втемный сарай сама. Дядя маньяк сопел, как я недавно. Предвкушал. Добравшись доседьмого причала, я испытала ни счем несравнимое удовольствие. Как уТэя вытянулось лицо… Акак он рот раскрыл иикнул!
        -Этоже хлам, - отмолчав свое, сообщилон.
        Хорошо непонимать ничего вих технике. Я посмотрела накорабль. Вроде слегка похож напепелац изстарого советского фильма. Очень маленький. Пузатенький. Смешной. Можно звать его «Апельсинчик», он рыжий отржавчины или загадочного налета.
        -Немедленно нажми сюда, - велел Тэй, поворачивая мою руку запястьем вверх ипоказывая наточку пульса. - Скажи: заявляю габариусу онесовпадении транспортного средства суказанным вакте. Живо!
        Я исполнила. Довольно долго ничего непроисходило. Затем вголове щелкнул ответ.
        -Он сказал, что внес изменения, - хихикая ирассматривая «Апельсинчик», сообщила я. - Вакт. Сразу. Что комиссия все решит без меня поделу охищении. Имне дали сто грамм золота забдительность. Черт, ая думала, тут неворуют… Этоже коррупция. Этоже я дома, блин! Этоже жизнь есть ивуниверсуме.
        Меня трясло отхохота, Тэй смотрел икаменел лицом, затем принялся суетиться, нашептывая про шок иослабленный метаболизм. Зря. Мне как раз стало, наконец - взаправду хорошо. Мир неидеален. Мой габариус Чаппи - он иесть дешевая, распоследняя квиппа. Галка, намалеванная назаборе следом засловом изтрех букв. Это он ничтожество, ая… Еще посмотрим.
        -Новый корабль невыменять наэто? - стараясь непоказать издевку, серьезно спросила я. - Ма-аленький такой. Катерок.
        -Наэто? - Тэя аж перекосило. - Никогда. Ты заперта вгабе, выхода нет. Сочувствую. При контракте трешке без жалования можно мечтать лишь онесбыточном чуде сектора ИА. Нолучше немечтай, глупо. Там несоглашаются открывать люки после гибели расы кэф. Никому неоткрывают.
        -Ачто их погубило? Кефиров этих…
        -Старость, - огрызнулся Тэй. - Кэф - легенда извремен, когда глопы были иными исинт вроде лишь создавался. Мы незнаем облика кэфов, данных поинтеллекту иоснов той связи, какая их роднила скораблями.
        Он прислушался ксебе ивиновато вздохнул.
        -Мне пора. Дают разрешение навылет, срочность велика иони расстарались, нашли окошко пораньше. Сходилабы ты вбар «Дно». Ужин заказан.
        -Я сыта. Спасибо зато, что нянькался иизвел время.
        -Это мне надо говорить спасибо, - он прищурился ипогрозил пальцем. - Я нестрадаю потерей памяти, исвое настроение вмомент допервого «извини» знаю очень точно. Хорошо улетать без тяжести надуше. Неогорчайся, дел утебя полно ивнутри габа. Может, я попробую дернуть кое-кого, иэту пародию накорабль всеже спишут.
        -Воимя квиппы? Ха, никогда. Чаппи удавится.
        -Ноесть еще ифинальная кай-квиппа, - важно сообщил он. - Добро пожаловать нановое место. Нежалеешь освоем контракте?
        -Нет.
        Он чуть поклонился ипошел прочь. Ая улыбалась такая расслабленная, добрая после похмелья исамоедства. Этот холодный тип задал вопрос. Ему хоть разок, астало интересно. Значит, я точно небезнадежная неудачница. Ия пойду вбар. Буду есть, сколько там оплачено, итарелку вылижу, протру истырю. Напамять.
        История вторая
        Гюльчатай
        Проснулась я вобнимку стщательно вылизанной тарелкой. Вботинках. Вформе. Стыдно мне небыло. Наработу я неспешила. Домаловероятной зарплаты - четырнадцать лет! Значит, я делаю то, что пожелаю икогда пожелаю. Воимя их хреновой квиппы.
        Если верить встроенным часам, сутки «красного» - десятичного - учетного варианта тут делятся надвадцать осредненных долей. Углубляться вподробности ненадо, умного тут дофига, аголова уменя одна. Оборона отшока - это оборона отинформации. Двадцать часов, вот ивесь сказ. Теперь тикает час десятый. Полдень. Метаболизм жаждет ускориться. Изжога ничего нежаждет, ей как раз всего вдоволь.
        Память подтолкнула меня ккухонному блоку. Привычные три квадратных метра. Кнопка над столиком, ну прямо для подопытных обезьянок, все примитивно: нажми ижди банан. Я нетупее обезьяны даже после гульбы взагадочном «Дне», окотором помню лишь, что там темно, шумно итесно.
        Кнопка нажалась мягко, без ржавого лязга искрипа. Ачего я должна ждать, транспорт-то уже осмотрела. Место для личной моей жизнедеятельности подстать. Две комнатухи субкомпактного размера. Коечки для тощих вкаждой. Я имею право надвух гостей, это значит, второго либо под бок - либо вкладовку. Агдеона?
        Под кнопкой разверзлась щель. Выехал язык подноса. Тарелка стандартная серая содержала пюре стандартное серое. Стакан стандартный серый наполнен прозрачным, ноотстенок ионо вроде - сероватое. Бррр… Навкус я проверила средство поддержания жизнедеятельности, лишь старательно зажмурившись. Лучше, чем ожидалось. Похоже насуфле. Изжогу убивает нараз. Напиток пресный, ноутоляет жажду. Надоест эта диета быстро, но, если повезет, ктому времени я научусь брать взятки ишантажировать Чаппу. Или добьюсь поощрения, что наименее реально.
        Кладовка типа «конура собачья» обнаружилась вправой стене мини-кухни. Я заползла туда начетвереньках, громко матеря Чаппу. Надеюсь, он подглядывал замоей частной жизнью исмог осуществить адекватный перевод. Пусть думает, что такое собачий корм спедальным приводом. Это самое доступное изсказанного.
        Куб скнопкой - наследство лилового габрехта - валялся всамом дальнем углу. Инструкция, как иобещано, всосалась сразу. Она была древней ивиделась воспаленному воображению истрепанным листком снадписями отруки.
        «Коллега понесчастью! Ты, как ивсе твои предшественники, происходишь измиров, отгороженных отвзрослого универсума силовым барьером. Насленге твой имой сектор - «детсад для слаборазвитых». Нестоит обижаться, все цивилизации ирасы однажды рождаются, агукая, выползают изпещер, палят сперва пороховые, азатем ядерные спички. Гадят вродном доме изарятся начужие игрушки. Это значит, что однажды мы иподобные нам станем взрослыми, будем рулить политикой галактик, содержать систему габов. Аэти, нынешние - состарятся иуйдут напенсию.
        Весь мир вокруг тебя - наше нескорое грядущее, неидеальное, новполне милое. Прими его игордись: ты адаптируешься быстрее иполнее, чем дрюкель итем более - имперец. Ты, как любой изнас, происходишь изсоциума, находящегося внестабильном состоянии. Нет ценностей, нет идеалов, нет вектора развития. Заэто нас презирают. Инамже завидуют. Унас вактиве: здоровый скептицизм, ирония иумение воспринимать самые разные воззрения без отвращения ивосторга. Нас оскорбляют третьим контрактом? Нет. Они недают нам доступа ксредствам, потому что мы слишком ловкие. И - ленивые. Несочетаемое виных смешано внас - ивзрывоопасно. Ноэто ты еще поймешь.
        Мой дар тебе ивсем иным, кто нанят потретьему контракту после меня, нельзя вынести изкладовки. Я долго работал над этим ограничением, всеже я провел вгабе двенадцать сроков попять циклов, это своеобразный рекорд. Нажав кнопку, ты сможешь упаковывать кислород (полагаю, это итвой окислитель, иначе - прости, нокуб недля тебя) втвердую сверхкомпактную форму, удобную для реализации.
        Поясняю: пока утебя нет гостей, иты небегаешь весь день, нежжешь костров - излишек поумолчанию списывается насчет службы габариуса. После нажатия кнопки кислород, неизрасходованный тобою, допоследней молекулы упаковывается ихранится вэтой кладовой. Брикеты стандартной массы законно обмениваются наэнергоны, эквивалент ценности. Бери ипользуйся. Вмое время внимания стоил бар «Дно». Надеюсь, это дивное место неисчерпало свою прелесть.
        Нежелаю покоя, если тебе это иценно - ты нестоишь пожеланий. Верь инстинктам. Ради нашей спонтанности замыслен найм изсектора забарьером. Идаже дрюкели сих служением квиппе немогут изменить первоначального замысла, если мы сами недадим слабину».
        Я расхохоталась. Лиловый пройдоха продал кому-то транспорт инаверняка совершил еще массу злостных деяний. Нодаже он несмог вынести куб изкладовой. Какже, оставил мне подарок. Да он, небось, год пыхтел, стремясь избавить меня отнадежд нанаследство! Я нажала кнопку накубе. Ничего непроизошло. Хорошая техника непаркенсонит. Значит, либо это стоящая вещь, либо я по-прежнему без наличных.
        Порывшись вголове, я нашла там вместилище рабочих материалов. Они всплывали перед глазами, стоило им позволить всплыть. Лиловый пофигист уже цикла три непоявлялся наслужбе. Ему исправно отсылали данные обо всех происшествиях их сферы полномочий габ-инспекции. Архив достался мне нераспакованным итаким ему быть еще долго. Я просмотрела лишь последние сообщения.
        «Сектор три, правое крыло. Драка впятом сине-желтом пищевом коридоре. Рекомендация: изучение мотивов. Поумолчанию наказание: удаление изгаба всех участников инцидента». Что они там, флаг Украины порвали? Надо глянуть. Ночью было дело, никого еще невыселили.
        «Сектор первый, упричалов. Обнаружен сейф сознаком империи. Вскрытый. Рекомендация: невмешиваться». Предельно ясно.
        «Сектор два, правое крыло. Потерянный ребенок, предположительно умладенца шок. Рекомендация: срочное вмешательство». Отправлено полчаса назад.
        Представив себе брошенного младенца посреди этого вселенского дурдома, я подхватилась ипомчалась напомощь. Внагрудном кармане билась ипозвякивала ложка. Я добыла трофей. Уже близ белых колонн осознала глупость своего вида - габбер сложкой наголо - ипринялась хлопать себя побокам, проверяя все карманы. Нащупала слева сумочку при поясе - это из-за неё заночь так разболелись ребра? Открыла. Внутри лихорадочно колотился уворованный Тэем шар изкоктейля «черная звезда». Я засунула всумочку ложку, сколько влезло, черенок остался снаружи. Ну ипусть. Все равно удобнее бежать, когда руки свободны.
        Сегодня я уже соображаю: деревья растут организованно иотмечают границы секторов. Близ второго, далеко впереди, вьются автоматические устройства службы порта. Умные, высокотехнологичные ипока неспособные совладать спроблемой младенца.
        Я домчалась додеревьев, затормозила, обнимая ствол ближнего. Всмотрелась - инечаянно прикусила язык.
        Младенец уже нагулял дотонны веса. Милый такой, розовенький динозаврик столстыми лапами, массивным горбом ималенькой головой над треугольной шеей, сходящейся кчелюстям. Младенец ревел басом, валялся набоку иболтал тумбами своих дитячьих ножек, сшибая то одно автоматическое устройство, то другое. Ударопрочные сотрудники габа разлетались сосвистом, чтобы немного отдохнуть набезопасном удалении ивернуться.
        -Блин, уменя одна попытка, - прикинула я, изучая паникующего дино-младенца.
        Рядом завис автомат, вежливо пожужжал исообщил наместном наречии, воспринимаемом совчерашнего дня, как родное:
        -Опасность.
        -Где безответственная семья? - возмутиласья.
        Представить, что тоннажного дитятю незаметили родные, было сложно.
        -Нет понимания. Эта раса имеет приоритет ивсегда использует причал для особых гостей. Неможем считать данные омаршруте полета, неможем идентифицировать младенца, - отозвался автомат. - Пустует стандартная зона опознания.
        -Панцирь толстый, - предположила я. - Надо искать мягкое место. Или специальный вывод для считывания. Что эти твари едят? Вкусное для них - что? Выясни идобудь. Только невой, всем отключить мигалки имотать вон туда, втенек. Выж его доведете доразрыва сердца.
        -Одно разорвано, мы отследили опасное повреждение, - втоне зазвенела напряженность. - Причинение вреда разумному. Нарушение закона. Габ-служба виновна. Причинение вреда младенцу. Приоритетдва.
        -Апервый? - удивиласья.
        -Убийство опекаемого вовремя пересадки.
        -Воблин… Всад, короче, все всад. Оцепить нахрен периметр. Убрать зевак кчертовой матери загоризонт. Кто вякнет хоть слово - емуже хуже.
        Младенец мотал хвостом иверещал, заглушая сирены. Автомат висел, щелкал ибалдел отуказаний. Я мысленно попрощалась сжизнью, зарплатой ипенсией, добыла изкармана при поясе шарик ипошла кмладенцу. Дома сегодня пятница, наверное. Время наилучшее для вымирания дур, если верить вприметы.
        -Та-та-та, - воркующим тоном проблеяла я. - Акто это унас такой красивый? Акто это унас такой взрослый?
        Дино-младенец вломил хвостом вшаге отменя, скосил траву иоборвал разговор. Память вздрогнула отэтого удара вместе споверхностью поля, поднапряглась ивыдала справку.
        «Трипсы - древняя раса долгожителей. Крайне миролюбивы. Непереносят шума, если несами его производят. Редко обзаводятся потомством ивзращивают детей долго, до80 - 100циклов, под присмотром старших ипри донорстве мозговой активности. Заэто время вовсе пять разделов головного, грудного испинного мозга потомка проецируется личность родителя имудрых наставников. Без присмотра дети дезориентируются, теряют настройку идеградируют доуровня несущественно малой разумности».
        -Всегда есть место для ухудшения ситуации, - оптимистично сказала я себе.
        Понятно, что дитятя сперва отстал, затем дезориентировался ирезво приступил кэтапу деградации, для которого нам, двуногим, обычно требуется спиртное. Он обошелся без допинга. Когда автоматы прилетели иврубили сирену, малой съехал скатушек мгновенно.
        -Спокойно, - посоветовала я себе. - Памятник тебе так итак непоставят. Иди иформируй зрительный контакт, зрительный, анефизический, дура.
        Трипс взревел особенно буйно иподавился, притих. Я встала начетвереньки ибодро поползла кголове младенца, которая была чуть мельче моего домашнего шкафа. Глаза утрипса красивые. Лазоревые, ясные, все пять. Как мне, блин, моими двумя уставиться вего пять? Ну, как? Я выбрала верхний имысленно произвела вглавные. Память что-то попробовала вякнуть, нокто её слушал?
        Дино-младенец при виде ползущей тети обалдел. Даже притих. Изажмурил, зараза, выбранный мною глаз. Потом следующий. Иеще один. Вдва последних открытых - поправому борту шкафа - я смотрела, повернув голову горизонтально.
        -Ы-ыыы, - пожаловался дитятя.
        -Ы-ыыы, - поддержалая.
        Незнаю, что мне скажут его родители, если я доживу доскандала. Новрядли древняя раса будет ввосторге оттакого донора. Яж ему думала про коктейль «черная звезда». Это было свежо впамяти икрасиво. Шарик-планета зажат вруке. Динозаврик приоткрыл третий глаз иуставился наигрушку. Мать-перемать! Унего еще ищупальца. Одно вытянулось илишило меня честно уворованного Тэем имущества.
        -Ы-ыыы! - более требовательно сообщил малыш ивломил хвостом прицельно - вметре оттети.
        -Ему метаболизм позволяет лакать «черную звезду»? - вслух запаниковалая.
        -Нейтрально, - вякнул автомат изтени.
        -Тащи сосвистом! Всю систему, блин, бармена зашкирку, столик вохапку - ичтобы гурчало иблямкало.
        -Ы-ыыы! Ы-ыыы! Ы-ыыы! - дитятя вошел вовкус икапризничал.
        Вопрос жизни исмерти: сколько его уму сейчас? Года три впересчете начеловечьи, пожалуй. Подмигнул мне - это хорошо, это уже насмешка, это лет пять. Или все шесть. Неприбьет, пожалуй. Я подползла ближе иосторожно погладила морду уноздри.
        -Потерялся, авсе шумят, бедняжечка, - зашептала я. - Как тебя зовут? Я Сима. Лежи тихо, я подумаю тебе мультик про мамонтенка. Там песенка красивая.
        Измультика я помнила треть, неболее. Ито урывками. Дитятя ыкал, сопел ирадовался. Судя поголовной боли, вытягивал он изменя куда больше, чем я сознательно отдавала. Оно ипонятно, этот тип вмозговом вскармливании профи, вотличие отменя.
        Автоматика тут - заглядение. Нетупая инетормознутая. Уже приволокли тощего бармена. Я почти уверена: выковырнули изкровати. «Ирокез» смят, нателе кружевная пижамка табачного цвета. Мосластые волосатые ноги голые посамый зад. Четыре паучьи лапки торчат вовсе стороны, вяло отбиваются отгаб-служб. Во: вроде втолковали. Смирился. Проверил установку стола иначал сооружать «черную звезду». Динозаврик притих, вылупил все глаза идаже язык высунул. Я помиллиметру подвинула руку, тыльной стороной дотронулась доязыка. Считалось? Хрен его знает, я неместная.
        -Пятый особый причал правого крыла, - ожил автомат. - Пункт назначения всекторе неприсоединенных, напределе дальности. Разрешение настарт активировано два часа назад. Переход начат. Точка возврата непройдена. Экипаж встазисе. Рекомендуете команду наэкстренный возврат?
        -Да. Зашкирку уродов ибить попечени, пока детей неразучатся терять.
        Динозаврик обалдело уставился наменя всеми лазоревыми глазами, моргнул изаскулил.
        -Скажи им: яобиделся, - принялась я портить ребенка. - Скажи: надо водить младших всередине колонны. Вас там много наборту? Родни?
        Динозаврик показал щупальце, согнул кончик, еще иеще. Получилось семь зубцов, каждый следующий меньше предыдущего. Я постучала попервому иуказала его место: последнее вколонне.
        -Правило туристов: замыкающий сильный ивзрослый.
        Следующий час был кошмаром. Я рассказала два отрывка из«мухи-цокотухи», случайно уцелевшие вмозгу снезапамятного детства. Бармен прочирикал что-то свое, страусиное. Я изложила сказку орыбаке ирыбке. Бармен соорудил планетарную систему извосьми шаров идвух стержней созвездами. Я, запинаясь истарательно избегая матерных мыслей онерасторопных родителях, приступила кмозаичным остаткам стихопрозы опохождениях царя Салтана. Бармен нервничал, топтал трехпалыми лапами траву иизобретал новое развлечение.
        Наконец, степь задрожала. Родственники неслись, ломая деревья ивспахивая поле. Ковер разлетался иповисал зелеными шевелящимися ошметками даже нагрузовых капсулах - аэто метров сорок над уровнем поля. Итак весело было дотого, как глава семьи приступил кторможению, вкопав себя побрюхо вмать сыру землю, то есть - суху габу…
        -Ыхр! - прогудел старший. Сгреб дитятю вохапку щупалец иуже неотпустил. Он возвышался над полем, как древний курган. Вывалы грунта вокруг напоминали раскопки. Шикарно. Я поклонилась бармену. Он кисло улыбнулся исел, где стоял, сложил «ирокез» взатылочный хохолок иопустил веки. Выдохся.
        -Какже это мы? - гремел старший навсеобщем наречии, вродебы тут именуемом «язь». - Трагедия! Преступление! Горе!
        -Претензий кгаб-порту нет? - уточнилая.
        -Мы обязаны, - очнулся папаша иважно мотнул головой, чуть неснеся колонну грузовых капсул. - Мы летели далеко, стазис нас дезориентировал. Мы непредусмотрели. Верное решение: замыкающий старший. Сколь мудро! Мы знали, нозабыли. Комфорт ипокой делает нас беспечными.
        -Унего одно сердце вроде пострадало, - осторожно сообщилая.
        -При активном росте мы их перемещаем ежегодно, - отмахнулся папаша. Еще раз осмотрел нас всех пятью своими добрейшими лазоревыми иллюминаторами подва метра вдиаметре. - Благодарю. Приношу извинения забеспокойство. Мы отбываем.
        -Спокойного полета, - пискнул павлино-страус.
        -Хорошо долететь, - согласиласья.
        Они выстроились вколонну иудалились. Милейшие создания. Такие вежливые, аведь знают все, что я тут шипела вслух идумала про себя, без сомнений… Кто-то дернул меня зарукав.
        -Порция «черной звезды» всегда ваша, - просвистел бармен, пританцовывая налапах. - Никогда! Никогда! Никогда наше маленькое семейное заведение неготовило для древних иславных трипсов. Это честь. Это слава! Это признание! Ваша порция завами, хоть каждый день востребуйте. Ах, мой брат все снял, все записал, это счастье. Я итрипсы. Я спас дитя!
        Крупная автоматика надвигалась издали, широким фронтом вспахивала изаравнивала след семейки. Награнице сектора одно задругим разгибались ивстряхивались свеженькие деревья. Я побрела прочь, павлино-страус топал рядом ивосхищался собою. Он один испас дитя, даже я несомневалась, слушая непрестанную болтовню. Хотелось немедленно востребовать коктейль - или что это такое, яже сама назвала напиток коктейлем из-за формы бокала. Младенец трипса, вот вундеркинд заразный, стащил мой шарик. Я лоханулась инесперла новый убармена. Осталась сложкой… Шикарный набор личного имущества. Один предмет, итот ворованный. Хотя - есть еще тарелка. Тоже ворованная.
        Почему именно вэтот миг я споткнулась инашла новую мысль - незнаю. Нотак ибыло. Память нехотя выдала подробности дела овскрытом сейфе. Я подумала громко - иобрела провожатого изчисла типовых автоматов.
        -Цель осмотра, - строго осведомилсяон.
        -Я тут первый день наработе, хочу быть вкурсе.
        -Сыскное подразделение инспекции справится.
        -Аякто?
        -Атипичник, таков сленг инспекции, - отозвался он. - Габбер, младший специалист повопросам, неимеющим внятной классификации. Аравно полюбым иным, какие вы отнесете ксвоей компетенции иобоснуете это решение.
        -Автоматы знают сленг?
        -Мой личный интеллект 720поосредненной шкале, - возмутился провожатый. Несмолчал идобавил: - Ваш, согласно досье,31.
        -Ваша оценка пошкале атипичности, если есть такая?
        -Один, - нехотя сообщил автомат. Долго тянул паузу ивсеже честно выдавил. - Ваша при приеме наслужбу двадцать семь, это проходной минимум. Сегодня подинамическому пересмотру повышена дотридцати двух. Поздравляю.
        Сейф хранился всекторе семь, науровне, закрытом для всех, кто несотрудник габа. Вофициальном счете уровней этот - девятка - даже неупоминался. Навид сейф выглядел сферой, лохматой отмножества щетинок-усов. Как мне пояснили, каждый ус был взрывоопасен, активировался отприкосновения иеще ряда дистанционных воздействий. Сейф вскрыли, непотревожив ни единого усика. Подобное невозможно. Империя уже заявила, что сейф был пуст, аэто вдвойне удивительно. Я попросила показать записи скамер наблюдения. Меня поняли изагрузили голову чем-то чудовищно объемным имуторным. Зналабы, что несэкрана смотреть - плюнулабы налюбопытство. Скакой стати мне подозревать Тэя? Только заего идеальное алиби вмоем лице. Изаего ложь. Изапрогулку кмоему пепелацу: зуб даю, хотел стырить. Глазки как горели! Идочего он опешил, когда «Стрела» оказалась хламом.
        Вмозгу само собой крутилось кино. Камера закамерой, виды плоские, объемные, сканы просветные, инфракрасные иеще черт-его-знает какие. Я зафиксировала крупный план лица Тэя изапросила данные. Икнула отизумления: имперский дознаватель вранге «тэй», интуитивно оцененном как генеральский. Подлец назвал мне должность вместо имени! Подлец знал про сейф иполагал, что эту дрянь уворуют намоем пепелаце? Если так, я понимаю ивнимание ксебе, иотпад челюсти при виде подмененного корабля. Интересно: акогда угнали мою «Стрелу»? Сволочь Тэй ведь шел кпричалу, твердо зная: корабль там. Ипотребовал немедленно сообщить оподмене. Меня иподозревал? Или меня выводил изчисла подозреваемых? Судя пореакции чиновного Чаппы, удрюккелей жвала впуху.
        Голова пошла кругом отбестолковых, лишенных почвы подозрений иумозаключений. Я негадалка. Иэто немое дело, рекомендация была верной. Надо плюнуть изабыть.
        Я неплюнула иуточнила еще одно перед забыванием: бывалли указанный дознаватель внашем габе прежде? Данные неподлежали оглашению. Все, вмусор эти глупости. Зря тратила время ивыказывала заинтересованность. Проще иумнее поболтать спавлино-страусом. Ноедвали это уместно. Чую, дело грязное инепомоим силенкам.
        Авот свежее иатипичное.
        «Всекторе шесть драка. Рекомендация: невмешиваться, причины понятны, меры принимаются». Согласна.
        «Критическое потребление окислителя впункте передержки животных. Требуется решение поусыплению, пересылке итак далее». Наследство лилового лентяя. Гляну. Сектор пять, почти рядом.
        Я спустилась набазовый уровень ипобрела поколено втраве. Итут меня садануло взатылок так, что звездочки закружились перед глазами.
        «Попытка самоубийства. Главная грузовая колонна, балкон 71.» Без рекомендаций.
        Верещать я начала сразу игромко. Сошло это завызов служебного транспорта или автомат прибыл меня гасить - незнаю. Ноявился вполминуты, я только успела сориентироваться иломануться кгрузовой башне, где прежде небывала. Оказывается, автоматы именуются официально габаритами - удобно. Имен уних нет, зато есть индексы иномера, аеще уних есть выдвижное место наездника. Мой призовой летун звался габарит контроля ВС, то есть для удобства мы договорились - Вася. Мы вообще много очем успели поболтать. Затылок дико гудел, меня трясло ислова изменя сыпались, как горох изхудого мешка - дробно, часто, бестолково.
        Когда я поступила винститут, некуда хотела, новсеже высшее впереди, наменя поспорили два второкурсника. Один выиграл. Второй мнеже ирассказал. Через день меня отчислили: яих избила. Нет, я немонстр идраться толком неумею, ноаффект - штука страшная даже без баллонного ключа, стех пор знаю. После отчисления я твердо решила неотсвечивать: ну что это замир, фи… Потом я передумала. Ведь ни один изговнюков неогорчилсябы. Адоставлять уродам радость? Вот еще. Яже знаю, что уроды. Уже знаю. Ното состояние пустоты я запомнила. Как стояла уокна идумала, что выйти - это хорошо. Что я полечу. Тяжесть сдуши вниз, сама душа вверх. Шмяк - истанет легко. Ну, естьли толк вмире, где отчисляют меня, аэти - правы, достойны жалости… Позже я узнала, один изних был сынком важного геморроя. Имне повезло, вполне себе толковый мужик ректор рисковал, чтобы неоткрыли дело инезасадили меня затяжкие телесные. Потому что чем весомее кошель, чем проще обвинять.
        Еще утром, когда я лежала вобнимку счистой тарелкой, мне казалось: вгабе небывает таких историй. Ну, нахрена вообще все технологии, если отчаяние также слепо, слабо инеконтролируемо?
        -Вася, - бормотала я сквозь зубовный цокот, - Ты можешь при мне постоянно, а? Ты ж-же умный. Ты ж-же сильный.
        -Ответ частично положительный, повызову явка при наличии свободного времени, - чеканил польщенный габарит. - Габберу полагается личный проводитель, уточняю: ваш отсутствует?
        -Посмотри вакте.
        -Формально имеется. Фактически несканируем моими средствами опознания. Проверяю отчетность. Проверяю уровень свободных сделок. Проверяю частные иречевые договора. Проверяю кросс-ссылки.
        -Какой ты умный, - льстиво занылая.
        -Отправлен гидом втуристический габ Грибовидной туманности, - вголосе габарита звучало отчетливое замешательство. - Договор речевой, контрактатор - габрехт вотставке.
        -Вот лярва лиловая!
        -Подтверждаю.
        -О, повысь себе атипичность напунктик.
        Он аж загудел отудовольствия. Я перестала стучать зубами. Отпустило, ивовремя. Немогуже я кого-то отговаривать, если сама вистерике.
        Грузовая колонна была величественна. Высь терялась воблаках, заслоненных тяжеленными корпусами крупнотоннажного игабаритного, помещенного наплатформы или подвешенного под тяговыми автоматами. Все это металось, скользило, танцевало. Так слаженно, что глянуть врадость. Мой Вася - мошка встаде слонов - лавировал, как бог. Мы возносились ксвету сквозь тишину имигания маячков. Номера балконов я непрослеживала, ярусы были разными - узкими, совсем плоскими, ячеисто-сотовыми, монолитно гигантскими сгромадой ворот. Семьдесят первый балкон находился под потолком. Накраю перил стояла типичная такая Гюльчатай изарабских сказок - вбелом просторном одеянии, укутанная доглаз. Наголове узорный тонкий платок, покрывающий плечи. Из-под платка вьются змейки кос, достигают колен изавершаются золотистыми шариками украшений. Гюльчатай рослая - чуть выше меня. Трогательно стройная. Глаза унеё огромные, человеческие. Ноужасно, окончательно пустые. Улететь бедам вниз, адуше вверх мешает бездушный габарит: он накрепко вцепился всумасшедшую иожидает моего прибытия.
        -Кто такая? - спрашиваю, присаживаясь наузкие перила иопираясь ногами вседло Васи.
        -Нет данных. ДНК вне единой базы. Ведем несистемный поиск вариантов, все предыдущие попытки анализа недали результата. Наопрос неотзывается. Предполагаем нарушение речевой функции.
        -Да уж, сатипичностью увас облом. - Я покосилась наГюльчатай исообщила ей, что выбрала имя для общения - ну, это самое. Молчит, зараза. Авдруг тут вообще другая сказка? Ладно, пока пробуем свои идеи, чужих все равно негде занять. - Он бросил тебя? Давай рассмотрим вариант: просто накладка ион забыл. Вас таких много при нем? Или я все путаю ите то думаю? Видишьли, сегодня день потеряшек. Любящие родители умудрились незаметить пропажу младенца втонну весом. Мы их нашли, уж как радовались, непередать.
        -Потерял, - глаза обрели осмысленность инаполнились надеждой. - Божественный потерял истрадает.
        Блин, урод, если нестрадает. Голос уэтой Гюль глубокий, бархатный. Рыдает она искренне, глазищи - обзавидоваться можно. Серо-синие, спереливом. При перемене света они меняются как хамелеон кзеленому илиловому. Рисунок радужки узорный. Кожа нежнейшая. Ресницы вообще, укорачивать впору: вброви упираются ицарапают край ткани платка. Ивсе это совершенство под завязку набито лебединой верностью, как подушка - пухом. Значит, головой вниз без вариантов, свосторгом грядущей встречи. Кто такой циник? Лебедь совстроенным стоп-краном,ага…
        -Гюль, давай спустимся, сядем испокойно обсудим, как тебе поскорее найтись.
        -Взрослое трудоспособное существо, чьи данные невключены вбазу, имеет право начас утилизации окислителя, - вмешался Вася. - Затем оно либо выдворяется вгаб-центр для дальнейшего разбирательства, либо получает новый код инаправляется для найма посписку имеющихся запросов. - Он помолчал идобавил: - Я предупредил. Еще есть десятая доля часа напринятие решения.
        -Имя утебя есть? - заторопиласья.
        -Нет, - тихо иобреченно выдохнула Гюль ивзгляд её снова стал пустыней. - Божественный зовет, имы знаем, кого. Зачемимя?
        -Вася, унеё тип метаболизма сомной совместим?
        -Подтверждаю.
        -Гюль, я приглашаю тебя вгости довыяснения нашего дела, - улыбнулась я. - Яже габбер иимею право нагостей.
        -Бесплатно? - заморгала жертва галактического домостроя, упрямо глядя вниз.
        -Совершенно. Несчитая трепа исказок. Ты сказки как - знаешь? Вмоем мире всякие Шахер-роскошные-зады могут травить добесконечности про принцев иковарных джиннов.
        -Петь умею, играю налюбых инструментах, - заморгала она, торопясь стать полезной гостьей. - Только ваши божественные недолжны звать, ия несмею смотреть наиных божественных. Иеще…
        -Договорились. Садись нагабарита ипоехали вгости.
        Мы спускались молча. Эта роза звездных пустынь страдала ироняла слезы. Я просто думала, вследствие чего ипопросила Васю доставить нас назапретный девятый уровень. Там я подняла науши весь хренов инспекционный отдел изакатила скандал, требуя прямой канал набезымянногоТэя.
        Думаю, красавчик так неикал срождения. Вэлектронной плоти проекции он явился хмуро-кривобокий отизжоги.
        -Однако ты доставуча, Сима. Две минутыдаю.
        -Вот безымянная жертва семейного неравенства. Имени нет, ДНК вне базы, упакована, изволь оценить, как гусеница для спячки. Соответственно, примет опознания ноль. Оставлена тут поошибке или поумыслу. Сейчас я пробую понять, как давно она пострадала засвою любовь. Икто счастливо отбыл под сплошным покровом ткани.
        -Так, - изТэя будто кинжал вынули, он бодро распрямился. Осмотрел паранджу - я непонимаю втерминах, тем более местных, вот идумаю знакомыми - ихмыкнул. - Дело ясное, туманность Гриба надо проверять, самый дальний отвас уголок. Там много особых укладов исектантских закрытых мирков. Спроси овремени вне семьи.
        -Гюль, как давно божественный удалился извиду?
        -Свечера страдаю, - вздохнула она. - Вроде был отклик, он привел меня кбалкону. Стало бессмысленно искать. Нет сил, нет света душиего.
        -Блин… поэзия, её налево. Тэй, стебя пирожок. Как найдешь адрес божественного, дай знать. Тут человек сохнет. Отбой.
        -Окислитель навремя следствия мы выделим, - поморщился Тэй. - Истандартное питание. Сима, ты… какбы сказать-то… снемыслимой скоростью выбираешь гостей. Ты… - Он аж скрипнул зубами иотмахнулся. - А, сама разбирайся. Отбой. Я черкну Чаппе, что следует, иневпишу, что неследует.
        Стем исгинул. Умеет, гад, сделать важное лицо. Уменя затрещало визвилинах. Что прямо сейчас сказал коварный генерал без имени? Что я дура. Краткий перевод кристально прозрачен, полный неподдается расшифровке. Ну ивсад его. Я помахала ручкой Васе, поманила Гюль изашагала кдому. Седьмой уровень, рукой подать. Упакованное вворох ткани недоразумение тихо шелестело следом. Спорю налюбимую иглу Страшилы мудрого: онабы свалила немедленно, умей она ходить одна, анеследом забараном. Ну, или замной, раз бараны все отвалили. Без ведущего Гюль сразу впадет вступор. Как она добалкона-то добрела, прячась отвсех-всех-всех…
        При виде моих двух комнат угостьи случился приступ икоты. Отосознания, что одну отдают впользование, добавился кашель. Чахлая роза. Её надо валерианочкой поливать три раза вдень.
        -Мы пребываем впрайде, - бормотала она, жалобно глядя наменя. - Только так, это суть жизни ичести.
        За«прайд» неручаюсь, нокак-то я должна было воспринять это понятие? Вместе они ходят. Божественный впереди, аки лев. Толпень безымянных дур вослед ему, благоговея. Я спросила, какого фига продолжается почитание. Религия воснове, лев неутомим или еще что объективное. Кукла закатила глаза, одеревенела ипопробовала рухнуть вобморок. Я успела подтолкнуть стул, иона отсиделась вшоке. Чуть погодя обмякла, принялась стенать ишептать, что божественный был иесть всегда, поколения сменяются, аверность превыше времени.
        -Имозга, - буркнула я. - Внятно сопи: какие нафиг поколения? Выж выродилисьбы!
        -Я улучшенный клон улучшенного клона модифицированного клона, - гордо сообщила Гюль. - Итак последние пять сотен циклов. Отоснования прайда. Мы неразлучны исчастливы. - Она затравленно покосилась наменя, стараясь неподнимать взгляда. - Были. Здесь есть бассейн?
        -Вертикальный, типа гроб смузыкой, - указала я надуш. - Гурчит, журчит иплюется… наверное. Осторожно, я вэтот ящик еще неиграла.
        Она прошествовала вдвухсекционный гроб… то есть душ. Царственно огляделась, барабаня украшениями наконцах косичек потесным стенкам. Высунулась изпомоечного отдела вразоблачатель, брезгливо кривя безупречные брови, почти скрытые тканью платка. Указала пальчиком настену.
        -Чистка. Хорошо, надо готовиться. Всегда готовиться квниманию божественного.
        -Пионеры-маньяки, блин, - отчаялась я. - Боров жил, боров жив, боров будет жить. Прости, это я мантру пою. Неслушай.
        Таких гостей нам ненадо. Нослово неворобей, агенерал сволочь два раза. Могбы этой двинутой клоно-кукле выделить отдельную упаковочную коробку слентами ибантиком, пустьбы там лежала иждала божественного, попахивая розами иформалином.
        Она прикрыла дверь. Долго шуршала шмотками, затем стукнула второй дверью ивключила подачу воды. Я притаилась возле кухни. Если сейчас будет визг ошпаренности или вой отмороженности - неудивлюсь. Увы, тихо. Душ меня разочаровал.
        Отпереживаний зачесалась шея. Я вспомнила, что хожу вформе безвылазно инезнаю даже, как она снимается. Адуш-то безопасен, ичистка сейчас уродует чужие шмотки, выну их - буду знать, уцелеютли мои. Это важно: тут дополного износа ничего несписывают. Пожеванная форма вдырочку будет еще годна, клянусь Чаппой иего квиппой.
        Пуговиц наформе небыло. Молний тоже. Липучек ни одной. Может, меня полагается распаковать лишь кмоменту отставки? Кошмарненькая перспектива. Я повозилась еще инашла уплотнение ввороте, при нажатии форма стала расползаться попереднему шву, которого самого мгновение назад небыло. Непристойнейшая форма, дичайшее будущее, они совсем забыли онижнем белье. Ладно, вон вщели одноразовое нечто - типа салфетки для всего тела. Можно закутаться.
        Чистка очень своевременно щелкнула дверцей. Я выгребла гору ткани, придирчиво прощупала имущество Гюльчатай - вроде, все гладко ибез дыр. Прощально подмигнула своей форме, содрала значок скармана, спасла ложку изсумочки - авсе прочее, включая неразъемные соштанами ботинки, сунула внедра шайтан-машины. И, недыша, закрыла дверцу.
        Словно почуяв это, звезда гарема перестала повизгивать народные мелодии изавозилась, пробуя выбраться изгроб-душа. Успешно, ксожалению. То есть едва она возникла вдверях, я начала сожалеть обо всех своих деяниях исловах отмомента знакомства сВасей. Гюльчатай тоже неупустила случая ивключила визг. Это походила насвист чайника, только раза втри громче. Я незнала, как прекратить шум, зато усиливала его вовсю мощь горла, блин. Душ тоже старался ирезонировалнам.
        Гюльчатай допояса была вполне даже она. Ниже пояса повсем признакам - он. Моей широты взглядов нехватало для принятия этого факта, ия закрыла глаза. Втемноте визжалось вдохновенно, солидарно. Когда стало тихо, уменя изголовы схлынула паника. Вушах слегка звенело. Пока я неначала сознательно порыкивать отзлости.
        -Генерал! - внятно позвала я, прокашлявшись исунув Гюльчатаю шмотки: пусть закапывается. - Ведь прослушиваешь, гад! Так учти, умник, я тебя кастрирую тупым ржавым ножом, понял?
        Гюльчатай - все оно, незнаю теперь, как именовать - затихло под тканями. Генерал предусмотрительно неотозвался. Ночую я, чую: ржал сейчас, как конь. «Сама разбирайся». Вот я иразобралась.
        -Как это понимать, товарищ гражданка клон? - строго спросила я увороха ткани, компактно маскирующегося под ветошь вуглу душевой. - Все удобства для божественного. Иэтот гниденыш даже имя тебе невыделил! Эй, он хоть -он?
        Вуглу закопошилось. Подтвердило, наверное. Блин. Изачем мне эта моя широта взглядов. Братбы сказал, что такое вот надо пристрелить. Ноуниверсум большой, вмой дом оно влезло ненахрапом, оно тут поприглашению. Если уж стрелять, то вбожественного. Пока извооружения уменя только ложка, ею можно вдумчиво выесть гаду мозг… Если небудет рыпаться.
        -Эй, сердечный приступ неподцепило? Хорошо, однако.
        Чистка щелкнула, я выгребла свою форму, теплую исухую. Постояла, наблюдая дрожащую вуглу ткань. Блин. Ну, зачем этому сочувствовать? Может, оно так само хочет жить. Уних так принято. Было. Пятьсот циклов назад.
        -Одевайся имарш накухню. Будем думать, - сообщила я. - Я тут власть, ты тут гостьё подневольное, глупостей неделать, издома невыходить, сбалконов небросаться. - Чуть подумав, я соврала для профилактики: - Трупы тут хранятся голые наобщем обозрении, въезжаешь?
        При нажатии накнопку вкухне мне выдали две тарелки идва стакана. Гюль поставили надовольствие. Я заглянула вкладовку. Коробка лежала там, где была оставлена. Рядом аккуратно помещались две крошечные таблетки: система работала. Окислитель производился всверхкомпактной форме. Древний коллега понесчастью необманул, мир его памяти. Я немного подумала, насколько система нелегальна. Поидее, кислород надо восстанавливать изуглекислоты, амы тут уворовываем часть. Вероятно, вмасштабах габ-порта это допустимо инесущественно, пока ловких - всего-то один экземпляр.
        Гюльчатай выползло вкоридорчик итам присело напол, отвернувшись отменя.
        -Мы необщаемся снеполноценными, - скорбно сообщило оно. - Мы непятнаем себя. Контакты сживотнорожденными неулучшенными есть позор ипадение. Божественный непримет меня. Надо было умирать вчистоте.
        -Ты еще парадом ту пройдись, энергичное меньшинство, - посоветовала я. - Вот неймется вам влюбом мире, сперва боретесь заравенство, апотом всех уже надо выравнивать направофлангового… Садись иешь. Властью, данной мне квиппой, назначаю тебя бабой иименовать буду «она» иГюль. Платок сморды убери, есть несможешь. Опятьже, видела все вплоть допяток, поздно помирать вчистоте.
        Я добыла личную ложку изачерпнула серое месиво. Сегодня вкус был чуть иным. Или дело внастроении? Уменя отзлости посю пору ворту железо, как улошади судилами… Гюль проползла покоридорчику, всхлипывая изеленея кожей так, как мне несправиться даже после отравления. Она всеже сильно хамелеон. Ну ипусть. Мне-то что? Комнат две, восславим предусмотрительность Чаппы.
        -Увас вся раса состоит изпрайдов? - любопытство враг мой. Очень сильный, я даже нерыпаюсь исдаюсь ему. - Или водном городе такие клоны, вдругом еще веселее… клоуны.
        -Три планеты заселены унашей древней звезды иеще две вновом мире, - сообщила Гюль, нехотя отстегивая лицевую тряпку идвигая тарелку свидом мученицы, которую просто обязаны канонизировать после истязаний обедом. - Мы совершенны, разумно улучшены отдикого первобытного образца. Ипроцесс шлифовки клонов непрестанен.
        -При неизменной численности населения? Понятно. Астанет тебе лет… черт, яж незнаю, сколько вы живете. Иной вариант. Вот ты слегка состарилась. Действия божественного?
        -Взрастить новый клон, - пожала она плечами. Вздрогнула исужасом глянула наменя. - Мне сорок три цикла. Он сказал пять дней назад, что уменя тут морщинка. Он наследующий день недумал обо мне ни разу…
        -Ну ичто всистеме идеального? Взрастят клон, атебя куда? Кчерту ДНК ивсе такое, ты личность, сбалкона сигала именно ты, изнала, что делаешь это недля прошлых или будущих поколений, апросто оттвоего отчаяния, уникального.
        -Незнаю, - тупо поразилась Гюль. - Мы иногда меняемся насвежие версии. Непонимаю. Мы прайд, одно поколение, одна судьба, одно дыхание ичувство.
        -Ха! Верь дальше, что затобой вернутся. Или невернутся лишь потому, что ты нетуда глянула инето сделала. Идиоты скомплексами идогмами сыплются сбалконов пачками.
        -Непонимаю, - заклинило Гюль.
        Она автоматически ела, бессмысленно истарательно пережевывая желе. Солила слезами воду иничего несоображала. Я давно подозревала, что «нетакие» часто насамом деле хотят под себя перекроить мир исделать его весь - «нетаким». Вот они преуспели. Им живется богато, просторно ибезмятежно. Они победили, добились свободы воззрений… ирадостно превратили эту свободу вновый вид догм. Постепенно нашлись очередные ловкие ханжи, умеющие жить всвое удовольствие. Прочие отупели отпривычки. Божественный умник обменял неновую игрушку наопасный секрет ивовсю дурь валит, куда ему указано. Аэта кукла будет покрывать изувера допоследнего вздоха, если сейчас нажать ипригрозить.
        -Он ненарушил закон, обновляя часть прайда, нонесебя?
        -Непонимаю…
        -Вам сним хоть нескучно? Он выше тебя или ниже? Толстый или худой? Вы сним развлекаетесь…
        -Необсуждается, - встрепенулась Гюль. - Божественный вжизни всегда один. Всегда прав. Всегда вдуше. Любовь наша пройдет все испытания. Я неудачный клон. Всего лишь одна неудача вцепочке многих счастливых жизней. Должна уступить место более чистым.
        -Ты умеешь петь. Чтоеще?
        -Охрана, - длинные пальцы дрогнули, отталкивая ложку. - Лечение. Навигация.
        -Ты вполне заработаешь напропитание. Универсум велик. Посмотри повнимательнее, вдруг найдешь себе новое счастье. Наодно поколение,а?
        Она картинно возрыдала. Я припомнила Хрущева иего ботинок. Пожалела, что мой соединен соштаниной. Ивзялась лупить обстол ложкой, желая продолжить профилактическую беседу без сырости. Какое мне дело, ну бросил ибросил. Живут они воимя божественного ипрыгают иногда сбалконов. Каждый сам решает, какая правда ему удобнее.
        -Гюль, скажи честно, очень прошу: сегодня худший день втвоей жизни? Вот точно худший ивообразить более страшное нельзя?
        -Нельзя, - спокойно согласиласьона.
        Полицу видно: подкрепилась халявным желе, надышалась казенным окислителем иготова лезть набалкон. Воздухоплавательница фигова.
        -Значит, чтобы ни случилось дальше, оно - клучшему, - заверилая.
        Отмахнулась иневняла.
        -Ты знаешь цены наокислитель? - Я собрала вложку брикетики изкладовки, струдом подняла ибрякнула настол. Крошечные, авесят скилограмм. - Это можно продать?
        -Вгабах должен быть уровень свободной торговли, - безразлично сообщила Гюль. Вздохнула совсхлипом. - Мой платок куплен втаком, три цикла назад. Он сам выбирал. Сам наголову накинул.
        Красивая она, зараза. Может, иправда генетики уних толковые. Жалко, если такие данные шмякнутся обпол ирасползутся лужей кишок идробленых костей.
        -Пошли, вот наш окислитель. Будешь продавать, я неумею.
        Дав указание, я встала иудалилась, невступая вобсуждение. Привычка сработала: получив указание, Гюль построилась взатылок закомандиром ипотащилась исполнять. Хотелось смеяться. Она вежливо шептала мне советы, потому что знала, куда идти: габы строятся поединому правилу. Она ни разу нескомандовала нечто вроде: «Налево!». Только - «Умоляю отметить, тут удобнее принять левее». Я благодарила ипродолжала светский монолог. Типа - ах, унас вночи луна, аувас? Две, это углавной планеты. Анаше солнышко имеет много планет итолько одна, третья, как думаем, заселена…
        Гюль успешно обменяла окислитель наэрги, как тут сокращенно называют аналог денег. Я разрешила внаграду прошвырнуться полавкам. Села набесплатную скамейку ивызвала Васю. Габарит явился так быстро, что я заподозрила наличие сторонних инструкций. Попросила объяснить, какбы мне поговорить сдушкой генералом. Алиния уже налажена, вуаля. Тем проще слить сведения - про луны, число планет итип звезды. Все, что запомнилось, изпамяти было дословно считано при моем неохотном согласии.
        -Добровольно клон невыдает такие сведения, - польстил мне Тэй. Задумался ихмыкнул: - Опознано. Теперь мы знаем, какой изтрех подозрительных кораблей тот самый. Глядишь, тебе премию пообещают.
        -Про тупой нож слышал?
        -Нет, - сразу откликнулся лжец. Помолчал идобавил: - Нашла, кого зазвать вгости. Скоро он произведет тебя вбожественные.
        -Она, мы так договорились. Ачто, переживаешь?
        -Предупреждаю по-дружески.
        Вызов прервался. Гюль явилась, сияя изаматываясь вновый слой ткани. Долбанутая наокукливании гусеница, блин. Я похвалила расцветку. Она осознала подтекст иувяла. Мы построились вмолчаливую организованную колонну ипошли наработу. То есть спасать зверинец отусыпления.
        Кночи удалось рассортировать зверей надомашних ипаразитов. Ну, представьте: увысокоразумного трипса есть вгребне зууры. Неблохи, аскорее симбиотики, очистители шкуры. Каждый размером скрупную собаку. Трипсы после дезориентации, как я знаю, теряют родных детей. Про зууров можно инеупоминать. Разница небольшая, носущественная: запаразитами невозвращаются, бесплатно избавившись оттаковых.
        -Ноэто бесчеловечно, - шепотом кипятилась Гюль, обнаружив всебе жилку правдоискательства идешевого «зеленого» популизма. - Спасти всех! Ты ведь можешь. Ты габбер, твое слово - закон.
        Ежась иосознавая риск обожествления, я сделала зверскую рожу иподмахнула акт утилизации паразитов, квиппами отметив редких «для передачи внаучный сектор». Гюль залилась слезами. Думала - меня ненавидит. Оказалось - восторгается спасению части повинных харь… Домашних я разделила попотреблению окислителя. Невыгодных отправила вгаб-центр, пусть там габберы угорают отвосторга. Оставшихся еще раз просмотрела компактным списком. Возглавлял его загадочный «мономорф малый». Литр кислорода всутки, рекорд эффективности.
        -Где этот? - я ткнула всписок ипоискала взглядом верного Васю.
        -Неизвестно, он морф, - прогудел габарит. Чуть позже пояснил: - морфирует впределах помещения. Опасается утилизации. Есть теория, признанная впространстве силикатов. Морфы, поих мнению, ранняя стадия экспериментов посозданию синта. Неприродны. Интеллект доста. Неподлежат регистрации вбазе данных разумных, уних одно базисное устремление: морфирование для выживания. Полагаю возможным отнести кпаразитам. После вакуумирования помещения морф исчерпает живучесть через три условныхдня.
        Гюль возрыдала совсей страстью, отчаянно кося наменя инезабывая следить затоном румянца. Опасные симптомы. Убиенный морф сделает меня извергой, что хорошо. Живой морф будет вдоме третьим, искорее всего нелишним, боюсь я гостьи…
        -Гражданин морф! - официальным тоном начала я, встав всередине помещения. - Предлагаю добровольно перейти встатус одомашненности. Увас есть одна десятая доля часа, чтобы сдаться мне вруки. Впротивном случае я подпишу акт, издесь начнется плановое вакуумирование.
        Ответа непоследовало. Я потопталась, чувствуя себя смешной. Гюль хлопотала уклеток соспасенными паразитами, шепотом ругалась сВасей, проверяла расписание грузовиков ипланировала отправку ученым бесценного дара нашего габа. Вася шипел змеей имигал всеми светоиндикаторами, вслух напирал наинтеллект габаритов, превосходящий людской. Гюль снисходительно хмыкала истучала себя поценному клонированному черепу двадцать седьмой генерации, да еще исовживленными полезными штуковинами, слов незнаю, смысл старательно пропускаю мимо. Нонавыходе получается: унеё, как навигатора, профессиональный показатель заваливается затысячу. Дура дремучая, пусть хоть сто раз модифицированная! Все эту тысячу собиралась поутру шмякнуть обпол.
        Пальцам правой руки стало чуть теплее. Я моргнула ипродолжила созерцать пустое помещение, как ни вчем небывало. Теперь вся рука греется. Зона тепла обозначилась иболее неменяется.
        -Пошли, насегодня дела завершены, - предложила я. - Вася, какой ты славный. Сейчас стих припомню… Ивмирном космосе герой - мой Вася, - лепила я наугад, помня только мелодию, - вот так он бьет кормой, мой Вася. Ини один преступный элемент небудет пропущён, когда он напосту - мой Вася…
        Бездарно зарифмованная счужого шлягера лесть сразила габарита. Он более непарил над полом, он брякнулся наупругое покрытие изамер, записывая впамять бред. Когда я замолчала, устыдившись фальшивого пения, Вася взлетел исделал два круга под потолком - орелнаш.
        -Утром выйду стобой надежурство, пожалуй, надо учиться атипичности, - сообщил он. Помолчал идобавил: - Запрошу унаучного сектора, вдруг им все паразиты сгодятся.
        Иуплыл, тихо проигрывая мое кошачье мяуканье про героя-Васю. Я заперла помещение ипошла домой, гудя головой, как трансформатор. Морф почему-то недумал валить сруки, растворяться бесследно вогромном пространстве габ-порта. Полз тихонечко, накрывал затылок, щекотал заушами. Отего прилипчивого поведения почему-то пропадала усталость. Гюльчатай маршировала следом ивсхлипывала. Ей было жалко морфа. Она невидела его даже теперь, вдвадцати сантиметрах отсвоего хорошенького носа. Тем лучше. Мне второй гость нетребуется. Куда удобнее домашний плед-нелегал.
        -Тебе нужен навигатор? - заискивающе спросила Гюль уже заужином.
        -Уменя нет корабля. Тэй посмотрел исказал: хлам. Нового недадут, абез средств можно только мечтать окаких-то Иа-Иа.
        -Они лучшие, - оживилась Гюль исразу поникла. - Только им ненужны мы, навигаторы, капитаны, пассажиры. Если мы некэфы.
        -Они живые?
        -Неизвестно. НоИА объявили своим сектор универсума идаже Империя при всей её упертости смирилась. Уних статус «равные». То есть разумные, нонебелковые, неприродные ивероятно неживые. Справами живых габ-служащих высокого ранга. Условно, они никогда непокидают сектор иневступают вконтакт.
        -Сплошные заморочки.
        -Я могу спеть, - стрельнула глазками Гюль.
        -Иди всвою комнату.
        -Мне страшно, это называется одиночество. Проще прыгнуть сбалкона, чем заснуть визоляции.
        -Жизнь вообще штука сложная. Утебя интеллект охренительный, иди иприменяй. Для выживания, уморфа вон вдесятеро меньше, аон…
        Я прикусила язык, вцепилась врукав Гюль ивыволокла её вгостевое помещение. Закрыла дверь своей комнатухи, подперла стулом. Покопалась впамяти, старясь понять, почему замной подглядывают всякие там генералы вмоем частном жилье.
        «Служащие габа обладают необходимыми средствами иполномочиями для установления дальней связи излюбой точки габа, своего или иного. Приватность формируется имиже при мысленном составлении правил вотношении каждого помещения жилого блока».
        То есть я орала - габ транслировал. Яже адресно орала. Инефига неприватно. Бедняга Тэй, если это пошло набольшой экран. Почему мне несовестно? Потому что он так иненазвал имя. Я думала ипараллельно составляла правила приватности. Закончив сэтим ибухнув красиво выдуманную квиппу навоображаемый акт, я села накровать.
        -Аоблик утебя есть, морфуша?
        Соспины сползло серое, кляксой растеклось поодеялу. Собралось вшар, меняясь ежесекундно иопределенно настраиваясь под мой вкус. После долгих хихиканий ипереглядушек получился стройный длиннолапый кот… спятью умильными лазоревыми глазками. Полметра вхолке, цвет переменчивый, сейчас - чуть светящийся золотистый.
        -Спокойной ночи, Гав, - шепнулая.
        -Мр-ряу, - прижмурился он, потоптался илег вногах.
        Нелирическое отступление. Первый сон Уильяма Вэйна
        Осклизлая листва бьет полицу, серые струи дождя вглазах, озноб накоже - иничто неможет разбудить. Он сейчас там - восне. Ивесь его сон - гнилое болото, которое неотпускает. Картинка, как всегда, крутится впамяти невполный цвет. Пятнами посерому проступают оттенки, запекшаяся кровь. Звук тоже рваный, он то пропадает, отдает ввиски эхом, то напоминает монотонную, неразборчивую дрожь стенок колокола, то резкий, подобный выстрелу, всплеск громкости.
        Он видит спины исвои ноги, вымешивающие грязь. Группа бредет вкиселе дождя итумана, болото все - втусклых разводах хаки, застаренных дождем, нудным, как само утомление. Тело помнит идергается восне: вырвать изтисков трясины ногу, рывком переставить. Найти опору ивыдрать вторую. Ирывком. Бесконечное число рывков левой. Несчетное число чвяков правой. Мокрое оружие вмокрых руках. Пот идождь одной температуры. Воздуха вродебы вообще нет. Вдох течет влегкие. Им можно захлебнуться. Отнего рвет.
        Чужой ненавистный край, откуда надобы валить вовсе лопатки. Носразу отсылают лишь трупы, чуть погодя - раненых. Оба варианта нехороши. Человек хочет быть живым. Человек хочет жрать, успешно переваривать пищу ибыть здоровым ровно так, как иполагается вдвадцать пять. Надвенадцать баллов издесяти. Без грибка. Без лихорадки. Без отвращения кделу, которое ты однажды, неиначе как смозговой горячки, подписался исполнять.
        Голова дернулась, глаза зачем-то уставились вмокрую мешанину веток справа отлинии движения. Там дождь, как везде. Струи стегают испуганно вздрагивающие джунгли. Нет стороннего движения. Показалось. Уильям поморщился. Он идет вхвосте группы. Туда уже смотрели. Там чисто. Рука, будто споря смозгом, самоуправно вскинулась, начертила жест: внимание. Иеще - угроза справа.
        Когда он был зеленее огурца, то есть после второй вылазки, это иначалось… Он надсадно заорал, обличая незримую угрозу, апосле жахнуло сплошным огнем. Вголове стало так тихо, что он неслышал ни своего голоса, ни чужих - ничего вообще… Сразу сделалось непосильно понять, отдождяли промокли штаны… Иничего неуцелело впамяти осамом бое, даже восне. Ни намека, даже ввиде бесформенного страха. Сплошная дыра. Вот что был тот день: дыра вжизни. Навылет. Хотя вечером стало понятно: всего-то кожу стесало повыше локтя. Инервы подпалило, аэто лечится спиртным. Так сказал памятный навсегда капрал, задумчиво накачивая пойлом рослого новобранца. Еще капрал добавил: «Билли, утебя глаза нажопе. Утебя, черт тебя дери, вообще глаза растут пучками. Так нефиг мяться, недевка! Учуял что, немнись, сразу вопи итычь туда, где тебе заметна куча! Это нетрусость. Это выживание». Тот капрал улетел домой месяц спустя. Ошметками тела взакрытом гробу. Арядовой Вэйн привык показывать накучу незримого дерьма, постепенно отработал короткий внятный жест. То движение руки два следующие капрала так иназывали - «дерьмо Вэйна». Сперва он
был зол. Потом гордился. Новгребаных тропиках все протухает исгнивает. Страх, гордость, азарт… Остается тупая усталость.
        Группа замедлилась. Третий напамяти Вэйна капрал, мелкий очкарик сповадками крысеныша, просек знак. Сам стал падать носом вжижу, заодно выкрикивая команду залечь. Неуспел.
        Звук получился двойной, как щелчок длинного бича народео. Кхаки исерому сразу добавились брызги бурого. Изапах пороха, мокрого, размазанного дождевыми струями…
        Уильям выругался, сплевывая дождь истарательно шпигуя пулями зелень там, где чудилась угроза. Почему можно стрелять стоя, он незнал. Это неважно, можно - ивсе дела. Запах беды бледнел иудалялся. Когда он угас, Уильям побрел ккапралу. Крысеныша Айка уже перевернули наспину. Бледная остренькая морда была запрокинута, вщель рта тек серый безразличный дождь, изщели пузырилась бурая слюна, стекала пошее. Айк был так окончательно мертв, что мог несомневаться: как имечтал, отбудет домой первым рейсом. Если группа вернется идоставит труп.
        -Психи русские, - шепотом ужаснулся Йорк, взвизгнул, рванул ручной пулемет ипринялся шало стричь пустой лес. - А-аа…
        «Психами русскими» этих тварей повадился звать майор. Он был тот еще зверь, поджарый, опытный, спокойный. Уильям редко видел майора вблизи иприватно, раз пять. Вклубе, слегка подвыпившего исочередной девкой, всегда - фигуристой, аж назависть. Один раз майор отослал девку, сунул ей деньги инеглянул вслед. Подбородком указал наосвободившийся стул.
        -Дерьмо Билли - типа, про твойнюх?
        Пришлось кивнуть иочень постараться неморщиться. Тогда он как раз злился напрозвище. Майор помолчал, жестом заказал выпивку надвоих идождался ее прибытия.
        -Кто умеет чуять дерьмо, тот может уцелеть, - прищурился майор. - Билли, жизнь - штука ценная, как последний патрон, наверное. Самый, типа, навесь гребаный мир последний… Такой или беречь любой ценой, или знать крепко, накакое дело использовать. Типа въехал? Вот… Ни шиша ты невъехал. Значит, пока твое дело - беречь.
        Майор помолчал, без спешки отхлебнул виски ипогонял ворту, как микстуру откашля. Проглотил искривился, ловко цыкнул языком. Показал всем видом: невиски, гнилая моча. Ноздесь или ходи трезвый, или невыеживайся, хлебай, что наливают.
        -Ксебе переведу, - решил майор. - Надо типа глянуть, как чуешь. Занятно. Или - полезно? Решу. Психи тут, чую всем прошитым насквозь легким. Психи… - Майор резко допил ижестом потребовал повторить. Снова выхлебал. Уильям мог поклясться: после упоминания загадочных «психов» рука майора мелко задрожала. Иунялась лишь после второй порции успокоителя, неразбавленного тоником или чем-то еще. Дальше майор говорил тихо ибыстро. - Психи русские. Спецы. Цветных макак учат. Ну исами типа - охотятся, - пояснил майор после молчания, покачивая владони пустой стакан. - Ниже капрала взачет уних никто неидет. Старший группы - два очка. Майор - три. Парень спулеметом - одно…
        -Откуда…
        -Да, их невидели ни разу. Вот типа точно: откудабы знать? Предполагаю, - поморщился майор. - Спецы впустую незатратят пулю. Трофей, вот их игра. Я здесь давно… типа, понимаю вспецах. Сам… несопля. Ноони - психи. Ктомуже с«калашами».
        Майор замолчал. Уильям еще долго сидел, стараясь нешевелиться, чтобы неспугнуть продолжение истории. Нопродолжения втот раз неслучилось. Позже он собрал изобрывков слов инамеков картинку того, что было страхом бравого майора. Таким большим иискренним страхом, что майор невидел смысла скрывать - инестыдился. Он уважал психов. Он несомневался: эти возьмут все, зачем пришли, исгинут невидимками… Профи.
        Майор пробовал донести свой страх наверх, оформив ввиде доклада. Нотам неверили впсихов иневидели разницы всводках потерь. Пока нежахнуло так, что считать стало некогда… апорой инекому. Тогда ибыл убит второй напамяти Уильяма капрал. Амайор увернулся. Успел заметить «дерьмо Билли» итак резво рванул всторону, что отделался ранением навылет, только мягкие ткани… Хотя кровищи - весь сон отнеё намиг сделался бур. Лежа всплошном месиве изболотной жижи ипорубленных пулями джунглей - майор орал досамой потери сознания: «Промазали суки! Промазали. Промазали»… Стех пор Уильям поверил впсихов. Амайор поверил в«дерьмо»…
        Сейчас чутье запоздало. Капрал-крысеныш, доносчик итрезвенник, лежал мертво-серый, судивленно раскрытыми глазами.
        Почерепу Уильяма снаружи стучал крупный дождь, аизнутри пулеметной очередью вторили мысли: никто вовзводе неповерит, что ты отвлекся, ипотому обложался, неподал знак заранее. Все знают, этот урод доставал тебя. Все промолчат. Одобрят, ихоть ори, что ты немстил крысе.
        Нагруди капрала, наштатном «бронике» был всего один след. Двойной выстрел. Как можно изавтомата положить пару пуль водну точку? Защита, ненавистная, тяжеленная, многими спрезрением бросаемая влесу - насквозь… Только «психи» могут так - издали, вдвижущегося. Дождь восне надавил наголову болью, картинка вылиняла дочерно-белой. Хлопок поспине: сбито дыхание, зато сон будто вправили вобычное его течение. Логика очнулась. Капрал скопытился. Группу надо выводить. Значит, выводить будет тот, кто жив инаногах. Как стучит пулемет, виски ломит.
        -Поздравляю, капрал, - заверещал пулеметчик, прекратив панически расходовать боезапас, лишь когда звук сменился насухой холостой щелчек. - Приветствуем капрала Билли, ребята! Теперь заживем!
        Поперек горла будто натянули удавку, ужасное ощущение. Майор давно намекал наповышение. Это казалось неплохо. Там, вбаре. Здесь, вмокрых джунглях цвета хаки, над серым трупом крысеныша, повышение имело иной смысл. Только что Билли стал стоить два очка вчьей-то трофейной охоте. «Психи» досего дня неинтересовались рядовым. Можно было топать инезаботиться оприметности - это при росте под два метра! Рядовой - зверек массовый, тусклый… Захотелось прощупать жилет нагруди. Толстый ведь. Весу внем фунтов десять. Нет ничего хуже русских вджунглях. Аэти - психи скалашами. Три раза плохо. Три гребанных раза…
        -Отходим, - выдавил Уильям. - Надо доставить труп исообщить… майору опсихах. Они вернулись.
        -Натаскивают обезьянок, - согласился, выглядывая из-за спины, сослуживец.
        Сон укрыл отдождя, милосердно дал затемнение. Хотелось верить, что заним последует пробуждение. Новзревел мотор - ипоглазам полоснуло солнце. Чертов сон непотерял худшую свою, вторую часть. Там нет джунглей. Зато все тотже бравый майор дослужился дополковника исидит пассажиром. Сам Уильям уже капрал исейчас он зарулем тентованного джипа.
        Пустыня при полуденном солнце слепая, тени попрятались. Смотровые щели глаз норовят закрыться вовсе, спасая сознание отнестерпимого света ивездесущей пыли. Хаки вэтой части сна тоже пустынное, иного оттенка. Серого нет, только расплавленный белый иугольная чернота, вся она под джипом. Как злой рок, как метка беды. Ноубеды нет запаха, хотя Уильям что-то чует: поспине гуляет холодок, невозможный впыльном аду полудня.
        Резкий спазм! Руки, недожидаясь решения медлительного сознания, рвут руль. Джип содрогается иначинает заваливаться набок, полковника вышвыривает икраем глаза Уильям прослеживает полет тела. Острый запах беды делается невыносим: это совсем рядом. Почти удалось проскользнуть, обмануть, разминуться…
        Удар снизу. Джип - тяжелый, груженый - встает вертикально наморду изаваливается вперед. Кувырок. Боль. Имного, очень много бурых брызг всмятой оправе металла, капканом сжимающего тело. Поле зрения узкое. Бок песчаного холма итень. Рыжее подвижное пламя, его все больше. Тусклый бок ближнего ящика, выброшенного из-за сидений. Вящике спит под чекой смерть. Огонь потрескивает. Кашляет смехом: что ему чека? Можно ииначе разбудить. Запах беды неотличим отедкой гари. Солярка горит охотно изастит. Застит глаза окончательной черной болью…
        -Чертов сон, - хрипло сообщил Уильям потолку личной комнаты, наконец-то проснувшись.
        Он ибез окончания, которое вкои то веки удалось недосматривать, знал: вутробе убогой операционной капрала Уильяма будут долго резать ишить. Апотом вытолкнут вовторую его жизнь, укоротив наполметра. Он очнется ибудет тупо смотреть наровное место под простыней там, где должны быть ноги. Ион будет тупо, монотонно жевать одну мысль: какого черта было чуять запах дерьма, раз заразом уворачиваться иускользать отплохого. Чтобы теперь вляпаться вхудшее? Разве такая жизнь лучше смерти?
        -Чертов дурак, - урезонил себя Билли. - Всегда лучше.
        Сел иснаслаждением прощупал ноги. Настоящие. Изтретьей жизни.
        История третья
        Абылли мальчик?
        Оказывается, уменя есть живое иблизкое начальство. Зря я, как наивная чукотская девушка, три дня ликовала: доЧаппы далеко, акухня рядом. Идеальная служба. Теплое местечко. Какже. Горячее! Мы относительно мирно сосуществовали сГюль: япресекала редкие пока что попытки восхищения, она то идело забивалась вугол ивспоминала обожественном уроде. Завывала спереливами, обещала помереть, раз выжила без него. Логично, ага. Стоитли после сольных концертов удивляться, что я записала её вженщины? Мужикбы давно выбрал, заборт бросать или там - наконя ивгоры. Хотя неисключаю всебе нездорового идеализма. Ну, много мне попадалось так называемых настоящих мужиков? Поблизости отних якобы бабам ненадо тормозить коней своими силами итаскаться погорящим пепелацам, разыскивая испасая родимого алконавта…
        Три дня, повторюсь, были подарком судьбы. Я мирно обсудила сгостями природного цвета сырого мяса вопрос онедопустимости драк сгражданами, похожими навывалянных вмуке пугал. Потому что те стучат себя полбу извучат, как деревяшки несцелью издевки. Они просто старые склеротики, уних барахлят мозговые стимуляторы. Я рассмотрела правила содержания паразитов ипрочих нестатусных существ, сочла бредовыми ипереписала, сократив стрехсот тупых пунктов додвадцати умеренно внятных. Гюль помогала, онаже это дело оформила иотправила кому следует нарассмотрение иодобрение. Ябы еще год искала адреса иучилась пользоваться местной бюрократической системой. Мы сходили в«Заросли сафы» инажрались упавлино-страуса. Добрый он, три раза врал, что мы угадали созвездие иподливал пойло без оплаты. Гав вел себя идеально, возникал лишь вспальне при закрытой двери, все прочее время вел жизнь бескорыстного захребетника. Снимал головную боль ипохмелье, грел имурлыкал изредка как будто внутри черепа, по-свойски: только для меня.
        Ивот настал день четвертый. Я проснулась отщелчка всвоей голове. Кивнула, нежелая того. Меня вприказной форме вызвали надесятый ярус. Который есть над девятым, тем самым, которого якобы инет. Для посторонних. Минут через пять я уже бежала. Гюль осталась страдать дома, глаза унеё были - будто насмерть провожает.
        Начальственный кабинет мои ноги нашли сами. Тыльная сторона ладони приложилась кидентификатору, врата разверзлись имне предстали небеса.
        Кабинет начальства был сине-голубой сотделкой а-ля матовый металл. Само начальство потрясло меня доонемения корней волос, причем впозе «дыбом». Двуглавого петуха сгерба России видели? Вот оно иесть, только помасштабнее, килограмм надвести. Крылья пообломаны жизнью, утроба тяжела отзабот. Лап невидела, врать небуду - оно застолом клокотало. Укаждой головы были свои две руки. Правое начальство - ну, оно всегда правое - меня игнорировало, распекая кого-то затридевять парсеков иодновременно ставя красивые квиппы или росписи, мне невидать, тут безбумажные технологии рулят. Левая голова прицелилась вменя могучим клювом снесколько грузинской горбинкой.
        -Как сметь-ить неписать отчет-ить, - заклокотало неправое начальство. - Я габмург! Я недолжен ждать-ить инапоминать-ить всяким там новичкам! Ты есть кто-ить? Ты несвоевременная случайная замена-ить, отбывшему-ить вотставку поранению герою-ить.
        -Герою? - поразиласья.
        -Ни одного порицания нет-уть, - вставило реплику правое начальство. - Отчеты всрок-уть. Благодарность отИмперии вделе-уть. Благодарность отДрюккеля вделе-уть.
        -Только корабля нетуть, - проклиная язык свой, буркнулая.
        -Молчать-ить! - заверещал левый. - Неумничать-ить! Мы решаем-ить, что кондиция. Мы пока нерешали-ить.
        Начальство переглянулось ивзялось чистить мне шею вдва клюва. Словесно, идейно идоказательно. Скостили двести граммов золота, вынесли порицание ивообще оттоптались, как иследует петуху… Ая стояла ислушала, скорбно изучая синий пол исвою бледную морду, внем отраженную. Чтобы скорбь неспугнуть. Мне было пофиг. Начальству полагается орать. Значит, только что его взяли зато, что пониже столешницы ивдумчиво покрутили это ценное против часовой стрелки. Бывает. Ябы даже сочувствовала, номешали мысли. Если уэтих разумных ибабы сдвумя головами, восемейки там, а? Если живут курятниками, вообще отпад.
        Нашее чуть подрагивал морф. Слушал мои мыслишки итоже хихикал. Он, кажется, вроде трипса, очень уважает донорство мозговой активности. Ну ипусть. Он вроде несплетник.
        Ага, разнос вроде подходит кконцу. Я высморкалась искупо сцедила намек наслезу врукав.
        -Осознала-ить?
        -Вникла-уть?
        -Благодарю завразумление, - счувством сказала я, поочередно поклонившись правому илевому фрагментам родного герба. - Конечно, я несахар, меня еще учить иучить. Я вотчетности вообще слаба. Еслибы какой обучающий курс или там - видео.
        -Укол, получите вприемной-уть, - чуть благосклоннее сообщило начальство иотвлеклось отменя - частично, правым флангом. - Осознание есть шаг кисправлению-уть!
        -Может, я еще что сгоряча нетак сделала? Яже кроме этих шести пунктов, - всхлипнула я, скрывая приступ хохота: авамбы как оно показалось, общаться сразжиревшим пузатым гербом? - Мнебы свод должностных инструкций прочесть.
        -Имеется-ить, размещен-ить вглаве, следующей заактом описи вглавном хранилище данных габ-сотрудника, - строго, нопочти отечески, просветил левый. - Читайте-ить! И-ить еще. - Начальство нахмурило перья. - Кто вам дозволил-ить принимать подарки отсотрудника дознания Империи-ить? Пьянство-ить! Катание накатере-ить! Допущение допроса без санкции-ить!
        -Он непредставился.
        -Надо чуять-ить! Надо наводить-ить справки! Мы нейтральны-ить, мы вне политики. Империя желает вас повторно допросить-ить. - Начальство нахохлилось всем пером. - Мы невыразили-ить протеста. Сприменением укола правды. Идите-ить.
        Я порылась винструкциях - благо, мозг ими захламлен - извучно припечатала ладонь кгруди, обозначая рвение иуважение. Повернулась напятках, затопала надеревянных ногах. Петух драный сдал меня спотрохами. Спас остатки хвоста-ить, блин. Теперь изменя пух полетит. Морф нашее мелко вибрировал отзлости. Толи нелюбил Империю, толи заменя переживал.
        Вприёмной габмургера, куда я попала изкабинета, сидела двуглавая клуша ипялилась впространство, игнорируя меня без малейших усилий. Семейственность ввыборе персонала просматривалась вгорбатых клювах. Правда, я честно порылась всправочнике ичуть смягчила неприязнь вначальству.
        «Надолжность координатора габ-порта иподчинённого ему оператора принимаются только представители рас спарным или множественным связным сознанием, поскольку работа габ-порта должна отслеживаться непрерывно втечение смены, при наличии сколь угодно значимых отвлекающих факторов. Если моно-сознательный претендует надолжность, он подлежит клонированию потипу „зеркало“, споследующим контролем личностного баланса».
        Вот так история, блин. Если мне взбредет вмоно-голову стать габмургершей, я буду вынуждена делить кабинет сСимой-второй. Сочувствую порту, пока мы сбалансируем личность, тут все рухнет.
        Клуша, неотвлекаясь отважного дела, ткнула когтистым пальцем вдальнюю дверь. Я подчинилась ипобрела туда, куда послали. Надуше было муторно. Ноги по-прежнему деревянно спотыкались. Допрос. Зачто? Я невиноватая, он сам меня пригласил, ну ивообще, что мы такого незаконного могли натворить? Подумаешь, генерал. Ипили мы умеренно…
        Удвери меня ждал типовой минотавр, то есть почти человек, нодотого чудовищно огромный, заросший ижуткий, что заего спиной так ичудился ужасный лабиринт без выхода. Минотавр посопел, поймал меня заруку ишлепнул позапястью подушечкой-уколом.
        -Полчаса им даю, - вродебы виновато буркнул он. - Никаких эмоций. Никакого трепа опрошлом иличном. Никаких оценок вида иповедения любых лиц. Отказ отответа есть право любого габ-сотрудника. Поняла? Марш.
        Я кивнула именя втиснули вдверь. Сзади влопатки толкнули сошедшиеся створки. Я оказалась втесном узком коридорчике. Почти сразу открылась дверь впереди, именя поманил смугловатый человек, неуловимо похожий наТэя. Следом заним пришлось пройти полабиринту, отукола было жарко вголове ия совсем ничего несоображала. Право-лево, прямо-криво… Ага, стул. Уже хорошо. Провожатый ушел. Стало тихо ипусто.
        Наконец сбоку открылась неприметная дверь, вкомнату, озираясь, прокрался Тэй. Прижал палец кгубам, подмигнул ипристроился рядом смоим стулом, прямо сел накорточки, вроде стараясь быть ниже столешницы. Я присмотрелась кболее чем нелепому для генералов поведению. Даже поморщилась отудивления. Тэй смотрел наменя вупор, изучающе. Я тоже смотрела. Никакой бездонности вего глазах небыло, исами они казались тусклыми, словнобы закрытыми дополнительным стеклом.
        -Все хорошо, - шепнул Тэй. - Отвечай иговори тихо. Уних полчаса, надо тянуть время, поняла?
        Я кивнула. Сквозь жар вголове инструкции исправки искались так себе, вяленько. Спасибо морфу - прилип кспине иработал вовсю, выкачивая изменя вредность укола. Ага, вотоно.
        «Дознаватели империи. Закрытое элитное подразделение службы безопасности, подчинено напрямую императору. Обладает широкими… - тут пропустим, нафиг мне знать, что загадости они делают? …при приеме наслужбу все подвергаются временному пластингу иневозвратному морфированию. Внизших званиях обязательны после коррекции рост, цвет волос иобщая форма лица, соответствующие стандарту истинного имперца… тут про среднее звено, всех всад. Ага, нашла: …ранг „тэй“, давший название системе безопасности, подлежит полной унификации внешности, повторяющей черты иманеру общения первого изтэев, славнейшего иудостоенного памятника водворце Истины».
        Приплыли. Меня тут полагают полной дурой. Мне подсунули очередного тэя, раз я невоспользовалась справочником впрошлый раз. Ну, так первый день - он иесть первый. Я прикрыла глаза изадумалась. Тот тэй - он был настоящий, живой. Иглаза глубокие, иулыбался он, как человек, анеэтот блин, памятник дохлому эгоисту, возмечтавшему себя повторять ввеках, уродуя безликих подчиненных.
        Поддельный тэй - я больше несчитала это сочетание букв именем, покрайней мере для него - сел настул напротив меня, поправил ворот, прокашлялся, еще раз подмигнул инажал назнак империи вцентре пластины, лежащей передним.
        -Ваши имя истатус.
        -Серафима, габбер, - отозваласья.
        -Опишите подробно день контакта спредставителем империи.
        Во, придурок. Ну, слов нет. То есть, слова-то я найду, ноего полчаса накрылись…
        -Утром я встала, пробежалась вокруг дома. Повздорила сженой брата - иэта лярва угробила мамину бегонию, чтобы мне отомстить. Ну, я была просто вшоке. Чайник вроде невыключила даже… Оделась. Спустилась кмашине.
        Генерал приуныл. Сам спросил, зараза. Я ему невру. Только мой Тэй неспрашивалбы, унас уговор: пока я некуплю ему «черную звезду», он незадаст вопросов… Тем более всерьез.
        -Перейдем квашему появлению вгабе. Кнашей встрече.
        -Нашей? Да я вас первый раз вижу.
        -Препарат введен? - уточнил тэй, отвернувшись отменя кдвери. - Так… Вы утверждаете, что сомной необщались вдень прибытия?
        -Нет.
        -Способ идентификации можете обосновать?
        -Женская интуиция.
        -Непринимается.
        -Да что я, чмо отчеловека неотличу?
        Его перекосило надолю мгновения. Слова нерасшифровал, носмысл уловил. Ивзбесился. Как их там нанимают, таких слабонервных, навысокие должности? Белеет, блин, как парус одинокий, всею мордой.
        -Приведите логичное обоснование.
        -Я вижу разницу. Вижу - ивсе тут, какие обоснования?
        Он замер, задумался. Быстро повозил пальцами попластине. Передо мной повисли ввоздухе пять объемных тэев, крутящихся водну сторону ипристально зырящих впустоту.
        -Идентифицируйте.
        -Только вживую.
        -Эмпатия, - заподозрил он. - Вас притягивают какие-то особенности, нестертые изпримитивно-личностного? Глаза, губы, - он провел поформе отподбородка идоремня, перебирая пальцами инамекая без слов нато, что ниже пряжки. - Параметры сложения?
        -Вас мне вовсе нехочется кастрировать тупым ножом, - честно исмущенно моргая, шепотом сообщила я, стараясь промолчать про глаза ибездонность, авдруг оно важно? - Простите.
        Он резко убрал руку и, если я хоть что понимаю вэмоциях, возмечтал меня удавить, медленно исовкусом. Судя повсему, отношения симперцами всегда грозят острыми переживаниями.
        -Хочу вас поставить визвестность, что речь идет обизмене, - тихо истрого сказал тэй, непередумавший меня убивать. - Это дает мне право продлить допрос. Это дает мне право прибегнуть ккрайним мерам. Ия невижу причин неиспользовать полномочия.
        -Я неизменяла никому.
        -Речь идет отэе Альге, - продолжил этот засранец. - Мы имеем основания полагать, что он исполнял внешние указания. Возможно, переданные вами. Прямо спрашиваю: что вы говорили ему в«Зарослях сафы»?
        -Имя. Что уменя нет денег, - задумалась я. - Что мать его неТереза - ну, это идиома. Про идиомы вы сечете? Вот. Что он мне врет. Что я хочу уйти.
        -Нето, - поморщился тэй. - Что вы говорили вовремя облета габа накатере?
        -Ничего. Он мне сказал, что я выбрана вгабберы как клинический неудачник, имое дело - ничего неделать инемешать умным дядям. Я злилась. Я, блин, стех пор постоянно злилась.
        -Мудрое замечание, даже для предателя, - порадовался тэй. - Причина посещения закрытого причала? Вы знаете, что «Стрелы» непредназначены для осмотра сотрудниками сторонних служб безопасности?
        -Незнаю. Прочту инструкцию, проверю. Он просил. Он так хорошо сказал - пожалуйста, - я мечтательно улыбнулась.
        Было очень страшно, ивсе хуже скаждым словом. Мне-то что, я дома. Уменя заспиной петух двуглавый итот минотавр тоже, наверное. Меня вытащат отсюда. Авот мой Тэй, кажется, влип. Авдруг я виновата? Понятьбы - чем? Ну что я такого сделала, как его подставила?
        -Как вы смогли связаться созначенным тэем Альгом позже?
        -Незнаю. Я хотела сним поговорить, уменя были сведения. Наверное, он составил какое-то правило, чтобы если я заверещу, расслышать.
        -Почему вы пожелали осмотреть сейф?
        -Любопытство. Подозрение. Я думала, Тэй пират, - смешок оказался похож накашель. - Он шикарно смотрелсябы набригантине. Ну - веселый роджер, трубка взубах, попугай наплече. Икуча сокровищ втрюме.
        -Поясните, как вы можете говорить откровенную бессодержательную глупость под уколом?
        -Я говорю то, что думала тогда. Я ровно это думала. Ну, еще много всякого. Что я габбер, я его поймаю ипривяжу кмачте. Итакое начнется, я снего буду срезать пуговки, апотом…
        -Достаточно. - Вероятно, вимперии секса нет. Потому что этот единообразный совсеми сослуживцами тэй побагровел дотого, как я намекнула нанепристойное. - Ваш интеллект?
        -Тридцать один.
        Генерала перекосило так, что я невольно порадовалась. Он вдруг осознал, что беседа состолом или маньячески-услужливым креслом былабы меньшим позором, чем общение собитательницей дикарского мира.
        -Их раса признана разумной? - спросил он, снова глядя всторону.
        -Зафиксирован выход изатмосферы, - тихо сообщили извне.
        Пальцы тэя забарабанили попластинке. Он сделался сер исосредоточен. Он думал, чем можно понять дерево, которое много тупее всех местных, ограничивающих сектора и, кстати, имеющих суммарный интеллект корневой системы дополутора тысяч единиц.
        -Почему вы передали сведения, важные врозыске содержимого сейфа, предателю Альгу, анеобратились винспекцию габ-центра?
        -Я еще незнала, ккому там обращаться. Нотеперь почитаю инструкции ибуду знать.
        Он откинулся наспинку стула ивотчаянии воззрился наменя. Скрипнул зубами. Побарабанил потойже многострадальной пластинке.
        -Дознание поделу предателя. Раздел - сообщники. Вынужден признать отсутствие факта вербовки илиже подкупа ввиду отсутствия интеллекта увербуемой стороны, что полностью лишает процесс… смысла.
        Он тяжело вздохнул. Сненавистью глянул наменя.
        -Претензий кгаб-порту небудет заявлено. Особое замечание: выразить благодарность носителю Чаппе, галактика Дрюккель, зауспешный выбор служащего, неспособного кизмене поментальным параметрам.
        Я прикусила губу изаморгала. Сейчас меня отсюда выдворят, иникогда больше я ничего неузнаю оТэе. Ужас. Я сума сойду. Конечно, весь бред про пиратов ипрочее я изобрела прямо теперь, ивообще укол, спасибо морфу или даже тому минотавру, наменя перестал влиять. Ноя немогу просто уйти.
        -Есть просьба, - тихо сказала я. - Альг был первым человеком, скоторым я заговорила вгаб-порту. Ябы хотела его еще раз увидеть, Мне кажется, что другой возможности может инебыть. Я обещаю молчать ивыполнять ваши инструкции. Пожалуйста.
        -Поокончании расследования, аоно завершено, - ровным голосом злодея, нашедшего для меня казнь, сообщил тэй, - мы установили: изменник действовал один. Это дает возможность привести приговор висполнение, финальная карта мозговой активности уже снята. Мы невозражаем против просмотра процесса. Остаточная длительность допроса три минуты.
        Он снова надавил назнак империи, которую я заполчаса научилась ненавидеть всей душой. Над столом постепенно сформировалось объемное изображение довольно мрачного места. Света там было мало, всего одна лампа. Острый, как нож, луч вырезал изпространства белесую сердцевину. Сперва я непоняла, что вижу вграницах света. Потому что так изуродовать человека - немыслимо. И, черт подери эту эмпатию, я правда его узнала. Хотя узнать помясу иторчащим костям того, кого помнишь вполне здоровым… Вгорле стало доужаса сухо. Это очень далеко отсюда - впроекции. Ничего сделать нельзя. Иподлец, сидящий рядом, знает, что изменения невозможны, ия доставляю ему радость вкаждый миг просмотра. Мой Тэй был еще жив идаже всознании. Незнаю, как можно жить втаком состоянии. Изачем это нужно. Ему зачитывали приговор. Про эту их дурацкую измену, про лишение статуса ивконце сказали «вшлак».
        Я сглотнула всем наждаком горла. Ужас был еще ивтом, что я понимала: мне показывают картинку, канал односторонний. Ивсеже мой Тэй, онже Альг, знает каким-то одному ему известным способом, что я - вижу. Поспине мурашки бегут, дочего жутко ибольно. Вдовесок эта проклятущая тоска пополам слюбопытством, как тогда. Только теперь я точно чую: немоя она. Внешняя. Заэто мое знание генерал, сидящий рядом, отдалбы все насвете. Незнаю почему, ноя уверена, так иесть. Поэтому я смотрю имолчу.
        Там кто-то шагнул всвет ипередернул лязгнувшее. Прицелил вистерзанное тело - ичертова объемная проекция стала крупной, прыгнула близко. То, что выстрелило, было чудовищным, оно разнесло тело имне казалось, что я вся заляпана кровью.
        Точно помню, что я кричала. Что становилось все темнее, я почти перестала видеть, когда из-за спины сревом возник минотавр ивкатил имперскому уроду пополной. Мой двуглавый шеф вроде клокотал где-то рядом, ая все проваливалась ипроваливалась вничто. Холодное, страшное иокончательное.
        -Попей водички, да? Засвою добрую Гюль, давай, - знакомо всхлипывали рядом. - Пора домой, возвращайся. Пора домой. Ты сама сказала, бывает худший день. Идаже он проходит. Я поверила.
        Малоли, что я могу наговорить при интеллекте, втрое уступающем возможностям морфа? Впрочем, если думаю, значит, как ни противно это признавать - живу. При мне уничтожили Альга, ая - человек, самое живучее мировое чмо - бесхребетно продолжаю дышать инахожу втаком занятии смысл.
        -Самоедство, - упрекнула Гюль, демонстрируя безупречную память. - Про интеллект вообще неверно. Поуточненной шкале Лээри следует перемножать базисный показатель сквадратом атипичности. Конечно, это устаревшая шкала, ею почти непользуются. Есть мнение, что Лээри был изкэфов, понимаешь? Ну, изпоследних, которые консультировали вродебы наши старшие расы, когда создавалась габ-система. Только это все давнее, такое давнее, что непонять, где правда, агде легенда.
        Я резко села. Темнота стекла сменя, как водя стого гуся, которому все похрен. Голова немного покружилась, я вцепилась вГюль ипереждала.
        -Ты читаешь мысли?
        -Я улучшенный клон улучшенного… - она грустно улыбнулась, - итак далее. Конечно, ведь ты несоздала правило приватности сознания. Хорошо хоть, морф отебе заботится снедавних пор, иначе допрос оказалсябы полезен для империи. Пей водичку. Давай, задобрую Гюль.
        -Гос-споди, - просипела я, - это что я отебе думала, ты - целиком читала?
        -Нас многие полагают совершенными… выродками, - поморщилась Гюль. - Я знаю, я вообще хорошо читаю, даже через правила приватности. Я говорила тебе: намне была охрана бож… бывшего моего. Он иизбавился отменя, как я теперь понимаю, осознанно. Ябы отследила нового члена прайда, меня необмануть сходством. Ивот я что скажу: очень редко думают, как ты. Про меня, анепро всех «нетаких». Универсум большой, просторный. Нет понимания - нет общения, вот закон. Неписаный, нособлюдаемый. Одни живут прайдами изабыли, что такое дети, другие при зачатии ребенка поедают партнера ипобоку вся разумность. Третьи вон - вскармливают отсвоего мозга. Разные. Непонимаем друг друга. Ненавидим иногда. Презираем часто, отворачиваемся каждый день. Терпимость, вот название. Закон даже. Ты смотришь - инет утебя общего мнения отаких, только ободном, кто перед тобой. Это хорошо. Это идолжно быть унастоящего служащего габа. - Она вздохнула иподперла кулаком заплаканное лицо. Нос распух, глаза щелочками. Правда, проняло. - Терпимость, это когда отворачиваются. Гадкий закон. Лживый.
        -Давноя…
        -Нет. Час, наверное, - захлопала она ресницами. - Тебя лечили, хотели передержать вотдыхе сутки. Потом пришел габрал, - Гюль брезгливо оттопырила верхнюю губу ипоправила ткань платья, скосив взгляд всторону, - ивелел будить. Опять допрос.
        -Габрал, - тупо повторилая.
        Всознании сам собой возник такой бравый американский капрал изтупых фильмов. Сглазами навыкат, фигурой имордой Кинг-Конга, воплем: «Кто здесь прав, жирные задницы, вашу мать?». Я посмотрела туда, куда посоветовала Гюль. Увидела минотавра - ну, то есть габрала. Он был куда внушительнее любого кино-жутя… Ия спешно порылась винструкциях.
        «Служба безопасности габ-портов набирается изчисла рас области неприсоединенных. Живучесть свыше сорока единиц поосреднённой шкале. Силовые параметры…»
        -Габрал Рыг, - прорычал минотавр. - Мне нужно знать, что произошло надопросе. Мы ожидали, что это будет бесполезно для империи ибезопасно для габбера. Нооказались правы лишь впервой части. Так я думал час назад. Сейчас иэто под сомнением. Что видела, габбер Сима?
        Я вцепилась вплед, чтобы снова непровалиться втемное ипустое отчаяние. Габрал выпятил титаническую челюсть.
        -Живучесть сорок - это много? - спросилая.
        -Оторванную конечность выращиваю вполчаса, - буркнул он. Покосился наГюль. - Проще, чем находиться впомещение сэтим… Что еще? Нетяни трипса захвост.
        -Уимперских тэев живучесть ниже?
        -Двадцать понашей оценке, я беру именно ранг тэй, там много вариантов, вобщем - отвосемнадцати дотридцати одного утор теев. Утебя живучесть - пять, немного подросла стрешки после присвоения статуса, уэтого, - он нехотя кивнул наГюль, - тридцать семь.
        -Сорок один врежиме прайда, - уперлась Гюль.
        -Молчать, - взвыл габрал.
        -Альг ведь мог выжить?
        -Мог, втеории. Если теперь он вшлаке, вопрос неимеет смысла, оттуда нет выхода. Транслируй, - велел габрал.
        Я скрипнула зубами, Гюль громко сказала «животное», габрал хмыкнул иуставился мне взрачки. Пришлось вспоминать все, хотя проще былобы умереть, смоей-то ничтожной живучестью… Кажется, я опять кричала. Гюль меня облила водой, отпустило.
        -Именно шлак, плохо, - выдавил габрал. Жестом выставил Гюль задверь. Она показала фигу - уменя вголове отрыла жест? Иосталась сидеть. Рыг выпятил челюсть еще страшнее, ностерпел. - Альг сам связался снами два цикла назад. Впредельно закрытом режиме, мы долго незнали, что работаем именно сним. Речь шла овозможном нарушении стабильности сил универсума. Этот сейф недолжен был достичь места назначения ссодержимым. Все шло штатно, ноимперия досрочно уволила габрехта, прикрывая свою игру. Мы неуспели допросить, он уже забарьером, взоне вашего неприкасаемого детсада, - скривился Рыг. - Сейф вскрыли донас. Альг вродебы один иуспел сообразить, кто вигре. Мы два дня назад строго рекомендовали ему уходить вгаб-центр. Он предпочел догнать тот корабль иуничтожить содержимое. Это все. Каждый выбирает сам. Ябы тоже довёл дело.
        -Что такое шлак?
        -Разберёшься. - Габрал встал, неодобрительно потрогал близкий при его росте потолок иссутулился. - Ты вотпуске довыздоровления. Советую старательно забыть лишнее. Прекратить бессмысленные страдания. Избавиться отнахлебников.
        Гюль уже привычно фыркнула - вероятно, так она реагирует налюбые слова габрала. Уменя наспине вздыбился морф. Вот уж кто несчитал себя нахлебником!
        Сверхсекретный минотавр отбыл всвой хренов лабиринт. Мы остались одни. Я всхлипнула. Гюль поддержала. Рассекреченный морф обнял нас итоже дрожал. Сочувствовал…
        История четвертая
        Кое-что очудесах
        Худший день закончился слезно имрачно. Паршивее всего то, что следующий заним нестал лучше, я проснулась исразу это поняла. Как будто вмире что-то хряпнуло - ипонему пошла трещина. Сколько я ни старайся делать вид, что универсум целенький, смотрю исключительно наэту трещину. Тошно мне. Стоит перед глазами казнь, режет нервы собственное бессилие ивыбешивают доневменяемости пояснения минотавра, ничего непоясняющие, зато очень спокойные. Это его: «Вшлак, плохо». Поставил квиппу, гад. Припечатал где-то вотчете начальству: союзник Альг был полезный, новесь вышел. Спасать нестоит, это невозможно.
        Немогу ничего забыть. Ихуже, нехочу. Раз невозможно спасать, значит - еще жив? Былбы мертв, такбы мне исообщили: мол, скончался, мы ему посмертно благодарны. Я провернулась ужом справого бога налевый идальше покругу. Тошно. Неужели здешние габ-безопасники взяли да ибросили человека? Которого уродовали иубивали уменя наглазах так, что никтобы невыжил. Хотя тут все невполне люди, если поземным меркам. УГюль вон - живучесть минотавру назависть. Зря она, чтоли, ползла под крышу, когда надумала самоубиться? Она спонтанная, ноирасчетливая. Интеллект запросто неотрубишь. Посчитала, наверное. Высоту там, скорость, ускорение… Я слова кое-как помню, аона навигатор, она весь смысл сечет.
        Кот сегодня серый - тоже переживает. Лежит возле бока иупрямо делает вид, что никакой он неморф. Просто спит тут ивот-вот пойдет лакать молоко.
        -Ты чем питаешься,Гав?
        -Мр-яу, - он открыл верхний непарный глаз иснова закрыл.
        Типа - будь спокойна, дорогая хозяйка, я разберусь сам, надою молоко ивоспитаю мышей.
        Вдверь сверхделикатно поскреблись. Недожидаясь моего «иди кчерту» проникли. Телепает меня Гюль, зараза, без всякого зазрения совести. Завтрак принесла. Поднос купила цветной. Суфле перевалила вмиску из«Дна». Тоже устала отсерости. Сама такая важная, прямая. Косы все расплела, соорудила наголове чалму изсобственных роскошных волос.
        -Утро, - поприветствовала я, проглотив первую порцию суфле ислово «доброе».
        -Ты нетак намир смотришь, как я, - тихо сообщила Гюль, пристраиваясь накраешек кровати. - Я всю жизнь жила ибыло вокруг сложно, многослойно, неоднозначно. Я старательно себя обманывала. Снаружи никто необманет так, как я сама изнутри, понимаешь? Все так делают. Так удобно, так принято. Вот ты про меня подумала: дура иходит строем забожественным. Только я недура. Я умная ходила. Я сама старательно неслышала, что меня неуважают. Я сама усердно невидела, что наш прайд давно стал… нетот. Клонировать людей можно, авот восстановить то, что однажды объединило наших предков, наверное, нельзя. Может, моя первая версия правда безумно его любила. Может, его первая версия стоила этой любви. Нопока ты непосмотрела наменя инепожалела меня, я нехотела ничего знать. Ты смотришь намир, как будто он совсем простой. Ты видишь его, как впервый день. Для этого вас ипривозят, настоящих. Если могут найти ивыбрать. Свежий взгляд.
        Я доела суфле иоблизала ворованную ложку, которая, как ия, помнила живого веселого Тэя. Слова Гюль медленно приживались. Отних, завтрака иобщей слабости - тошнило. Уменя интеллект тридцать один. Блин, почему я должна видеть мир сложным?
        -Интеллект вообще загадка, ктомуже он неидентичен понятию «разумность», - отмахнулась Гюль. - Они считают посложности мозга, числу активных связей ипроценту включения потенциала вработу. Только это все неважно. Если тебе сделать еще пять-шесть инъекций знаний идать время их усвоить, значение вырастет додвухсот. Ты останешься таже. Аможет, вообще вовред пойдет. Я обколота навигацией так, что могу вручную делать переход, хотя это поидее вне биологических возможностей людей. Ичто? Это меня делает умной?
        -Уменя болит голова ибез твоих рассуждений.
        -Я кое-что вспомнила ирешила, - строго сообщила Гюль. - Я закрыла дверь ипопросила морфа полностью нас экранировать. Я предлагаю тебе совсем безнадежное дело. Вероятность успеха по-умному менее одного процента. Это оптимистичный вариант. Ноесли я права ичудеса бывают, можно попробовать попасть вшлак ииметь шанс оттуда выбраться. Нескоро инеобязательно получится, ноиначе вообще нет вариантов.
        Я отставила поднос ижизнерадостно кивнула. Женская интуиция поимени эмпатия орала вголос «да, да!». Ум молчал, ему рот заткнули.
        Гав спрыгнул скровати истал бродить покомнате, громко имитируя мурлыканье. Он был здорово похож наобычного пятиглазого кота, особенно пока неначал прогуливаться постенам идаже потолку. Гюль неотличима отчеловека, разве что цвет глаз меняет исмуглеет понастроению. Зато если ей отрезать для пробы руку, ведь отрастит вполчаса!
        Могули я смотреть наокружающих иначе, относиться как-то по-другому, зная весь обман внешности? Нет. Она права, я вижу мир просто. Я даже незавидую никому. Смысл? Морфы почти вне закона, хотя справочник вмоей голове утверждает: они живут наплечах испинах каждого тысячного разумного. Это нелегально, номорфа ведь нельзя обнаружить. Он сносителем досмерти последнего, ипереживает потерю отчаянно, навремя впадает вшок - тогда его иотлавливают, ивкамеру передержки… Вот ведь гадство.
        Морфы сами выбирают носителя, иникогда несоглашаются насделки. Это повод для ненависти иглавное основание их нелегальности. Разве дознаватели тойже империи простят морфам отказ сотрудничать? Вот игнобят отзлости.
        Гюль я незавидую тем более. Умная, красивая, одаренная - идосих пор незнает, мужик она или баба, или ей вообще неважно, кем быть. Незнает она, блин! Её так долго совершенствовали, что исходник оказался забыт. Так что они живучие, ая - человек. Дикий, первобытный. Ну, или, что куда более лестно - настоящий.
        Может, Тэй потому истал меня угощать, что рассмотрел этот талант. Мой талант. Оказывается, мало кто умеет просто смотреть ислушать, неотворачиваясь отстранного. Это почти смешно идовольно грустно. Вочень большом универсуме нетак имного неравнодушных людей, готовых служить вгабах иневербоваться вшпионы, невыбирать покровителей инеразменивать свой дар человечности нааурум, окислитель ивсякие иные условные ценности. Как я сказала Тэю? Тоска илюбопытство, смешать ноневзбалтывать. Я была искренней. Сгоряча.
        -Я продала украшения, - продолжила Гюль, показывая запястья. - Исволос тоже, все. Продала окислитель изкладовки итот, что получила вперед, подделав прошение оттвоего имени. Нам хватит, чтобы заказать катер. Я могу вручном режиме разогнать его иположить накурс. Нелегально, без запроса вгаб-центре иконтроля маршрута, аони проверяют все расчеты автоматики. Вася сказал, что согласен сделать прореху внаблюдении, нас отследят после точки возврата, неранее. Окислителя хватит доместа. Иеще немного останется, часов напять. Вася сообщит, где мы. Новытащить нас неуспеют. Все понятно?
        -Да.
        -Твой Тэй сказал про сектор ИА. Он, похоже, умный… был. Зачембы зря упоминал то, что вовсе бесполезно, - Гюль вздохнула. - Скажи, он тебе как, божественный? Навсю жизнь ибез оглядки?
        -Черт его знает. Мы толком незнакомы. Ночто-то проскользнуло, признаю.
        -Апривязать кмачте итупым ножом? - Гюль сделала большие глаза.
        -Хватит вомне копаться, как вмусорном ведре! Малоли, что я думаю итем более недумаю, апросто вот оно бац - само всплывает. Незнаю. Врядли мы ужилисьбы. Ноеще разок выпить «черную звезду»…
        Я мечтательно вздохнула. Гюль расплылась вулыбке: опять влезла ичитает меня без зазрения совести, пороже видно. Ну, что я могу сней сделать? Сама вгости пригласила. Отдуши. Аона меня теперь тоже приглашает - отдуши. Толи повторно желает самоубиться, толи правда верит вчудеса. Зачем лезть висторию, окоторой все знают: это безнадега? Гюль доведет катер, морф врядли останется тут ипомашет вслед нам лапой. Намоей совести будут два трупа, несчитая родного тела.
        Когда меня увольняли спервого курса, ректор меня позвал исообщил лично. Сказал еще зачем-то про какого-то самурая вроде, который прошел непроходимый полигон. Он незнал, что это невозможно. Ректор, вероятно, надеялся мне намекнуть, чтобы повторно подала документы. Ноя непоняла. Тогда было еще рано. Сейчас, пожалуй, самыйраз.
        -Хорошо, что уменя интеллект тридцать один, - хмыкнула я, ощущая, что день делается цветным. - Все поймут: дура была - идурой померла. Есличто.
        -Если что, - тихо согласилась Гюль. Поморгала своими сумасшедшими ресницами двойной длины. - Знаешь, я тебя немножко люблю. Некак часть прайда. Номне тут уютно. Может, родственно. Хотя генетически унас разница приличная.
        -Апрайд большой?
        -Незнаю, - удивленно отозвалась она. - Это было частично слитное сознание, частично дробное. Я знала все его элементы, ноневыделяла каждый. Я вообще редко всматривалась впривычное, доверяя слитности. Ты необижайся, ноя буду читать тебя, даже если запретишь. Мне плохо одной. Я незнаю, как смотреть. Непривыкла.
        -Когда делаем глупость века?
        -Побыстрому, пока заум невзялись, - встрепенулась Гюль. - Одевайся, унас полчаса дорасчетного времени сигнала отВаси. Он очень славный, хоть игабарит. Мечтает быть атипичным. Вскрыл склад ивыдал два комплекта специальных костюмов. Его могут заэто перекодировать. Я предупредила, аон твоим голосом поет какие-то глупости.
        -Атипичность заразна, - отметилая.
        -Хорошобы.
        Костюмы отВаси были почти неотличимы навид отобычной формы. Впрочем, доверять надо неглазам, асебе вцелом. Я вот немогу испытать страх иосознать сказанное мне Гюль - про один процент вероятности успеха. Мне сейчас так плохо, что я лопну, если хоть непопытаюсь исправить то, что вродебы поздно выправлять - казнь. Пусть это глупо. Пусть похоже нааффект. Я хочу выбраться запределы габа. Мне душно, мне больно думать, что весь их супер-развитый мир позволил пытать человека иубивать впрямом эфире. Что наш габ вне политики, иимперии завсе мерзости недадут поносу.
        Мы сГюль быстро добрались допричала, она показывала дорогу ипервый раз шла незамной инестаралась двигаться шаг вшаг. Щеки горели, глаза прямо полыхали - ну, другой человек. Проснулась спящая красавица.
        Катер оказался маленький, двухместный. Судя повсему, он числился, как корабль малого радиуса. Нам дали стандартное разрешение наоблет габа изатяжной «пикник» вуниверсуме, яже вотпуске. Мне еще отечески посоветовали, щелкнув ивмешавшись вразговор: «Отдыхай-ить, полетай туда-сюда-ить. Звезды красивые». Я поблагодарила. Нетакой он ипетух, он даже почти орел. Стоило мне закричать - примчался спасать вместе сбезопасником. Лично! Асколько унего вгабе таких мелких сошек, как я? Да он всто раз лучше чеканного герба, мой толстый шеф. Даже сзалысинами наголовах инемного обтрепанными крыльями.
        -Ждем, - шептала Гюль ссовершенно безумной улыбкой. - Ждем…
        Вушах тихо свистнуло. Катер метнулся сместа кбезсветной дыре вкосмосе, видимой для Гюль инеразличимой моему зрению. Номеня включили вродственность, так она назвала это. Теперь я тоже немного читала - ну, сколько мне давалось.
        Нагрудь положили плиту, прибавили вторую, третью. Костюм подумал ичем-то пленочным заламинировал мне всю кожу. Хорошо, ато было ощущение, что щеки лупят поушам, ауши отползли кзатылку истали длинные, как убассета. Морф тоже напрягся идержит спину, впитался вменя частично, так что сперва вглазах темнело, атеперь стало опять хорошо, внятно все видно. Его работа. Я мысленно поблагодарила. Он муркнул ответно.
        Чернота сделалась близкой, набухла тестом, затем нас вроде как отрубило отуниверсума ударом ослепительного тесака - иметнуло вовне. Намировую разделочную доску, блин. Там нас замесило, раскатало, защипнуло - ишваркнуло далее, согласно рецептуре.
        Плиты одна задругой рассосались. Морф остался держать спину. Ламинат чуть подогревал кожу иказался жирноватым - незнаю, почему, наверное, сознание глючит. Катер выплыл изсплошного сияния мировой духовки, как пирог наподносике.
        -Готово, - сообщила Гюль. Хихикнула, - никто недумал так нелепо про переход. Мне понравилось.
        Она пошевелила плечами, урезонивая кресло. Я тоже вырвалась изобъятий своего мебельного маньяка. Тяжесть была слабая, едва намеченная. Мы плыли тихо, как лист поводе. Впереди постепенно проявлялся новый узор звезд. Совсем иной. Ивесь втонких нитях серебряного сияния, словно прическа, украшенная сеточкой иголовками жемчужных булавок.
        -Эта сеть света - граница сектора ИА, - сообщила Гюль небез торжественности. - Пересекать её нельзя. Корабли медленно… растворяются. Номы войдем, покинем катер ион сам скорректируется навыход, автоматика внем сработает. Амы люди. Если затеваем глупость, автоматика непоможет.
        -Заплыв забуйки, - согласиласья.
        Катер миновал сеть, при приближении она замерцала ярче, предупреждая, - ираспалась. Почти сразу пропал вес, совсем. Гюль гибко взлетела изкресла, подхватила меня под локти иотбуксировала квыходу. Я очухалась уже награнице пропасти по-настоящему бездонной, вцепилась вкрай борта.
        -Может, останешься?
        -Нет. То, что позади, - она показала нашлюз, - я знаю. Я оттуда хотела выпрыгнуть, путь даже всмерть. Без тебя опять полезу набалкон, если выживу. Мне станет неинтересно, понимаешь?
        -Аморф?
        -Морфы упрямее нас. Поверь. Он тебе въелся впозвоночник так, что скостями отдирать будем.
        Это я знаю, авернее чувствую. Пришлось сдаться. Без особого сожаления я отпустила край привычного мира, вданном случае представленного катером. Загадочная штука - сознание. Мне хотелось лечь ивцепиться внадежное основание, когда я попала вэтот их универсум ипервый раз спиной ощутила бездонность. Я сбежала вшлюз, трусливо ибез оглядки. Когда Тэй катал меня накатере, я так ловко злились, что нашла сто один повод неглянуть заборт. Имя всем поводам - тотже первобытный страх. Ноунего есть изнанка. Чем сильнее я боялась, тем отчаяннее хотела обернуться инырнуть вэто - бездонное. Отгораживалась отбредового желания, прятала его вдальний угол сознания инакрывала ветошью сиюминутного. Я человек, мое дело жить ватмосфере истоять нагрунте. Так? Конечно…
        Гюль оттолкнулась имы, медленно вращаясь, стали удаляться. Шлюз закрылся. Чуть погодя маленький исостороны очень ладный катер включил освещение, вроде как очнулся. Автоматика провела оценку положения ивовсю дурь врубила аварийный режим. Катер суматошно вильнул исгинул засетью, мигнувшей ему прощально.
        Мы остались впустоте совершенно одни. Будь я нормальной - ну, как положено ничтожной квиппе, исправно невылезающей изсвоей клетки - ябы сейчас паниковала. Увы для носителя Чаппы, я определенно невсебе.
        Универсум здесь густел первозданной тьмою, неразбавленной близким светом звезды, отблеском хоть какой захудалой планетки или, вкрайнем случае, - темным боком габ-порта. Он покоился настоящим океаном, ия смотрела нанего, как сумасшедший Робинзон, который дома вкалывал, вкалывал без отдыха и, потерпев крушение, балдеет отперспектив необратимого ипредрешенного отпуска. Это - свобода. Порой вообще неважно, сколько запросят затакое. Вы вдохните разок, итогда узнаете, оно вам надо? Я вдохнула. Мне, оказывается, было очень даже надо.
        Океан чуть покачивался иплыл перед потрясенным взглядом, я смаргивала слезинки, мешающие видеть все резко, внятно. Бездна черна ипрозрачна, как ни одно земное море. Я вэтом ламинате Васиного костюма налице - будто голову опустила внутрь универсума ивижу его, саму поверхность рядом иневесть что - внедрах. Текучее, загадочное, слоистое. Может, это водоросли? Ну - косморосли то есть. Дотянутьсябы. Я наверняка успею. Надо извернуться, нырнуть… Когда я попробовала сунуться глубже, почти сразу увидела идущее кповерхности гигантское тело. Кит. Блин, я наЗемле их вкино-то видела раза три, ачтоб рядом… Кит приближался, слегка светился - так показывают обычно южные моря сэтими, незнаю названия, апосути он - иморские светлячки ипроявляют все, что движется. Кит оказался совсем рядом, я очень хотела увидеть его морду…
        Имне врезали пособственной моей морде совсей дури, аж голову мотнуло назад исадануло обо что-то твердое.
        -Сима! Си-ма!
        Видение нехотя растворилось, прощально рассыпав всознании брызги чего-то пенного, шипучего - шампанского схвоста кометы, наверное. Я проморгалась. Лежу наспине наплоском ипрохладном. Волосы назатылке болят: их норовит выбрать злобная Гюль, которая перепутала меня срепкой, асебя струдолюбивым дедом изсказки. Она борется заурожай измоих лохм всеми силами: орет, илупит опять помоему лицу, которое ни разу немяч для волейбола.
        -Отстань, убивца, - попросилая.
        -Сима, - она уронила мою больную голову нажесткое исела рядом, мешком свалилась. - Прости. Я все просчитала, нозабыла проверить, как переносят чистый универсум люди твоей расы. Ктомуже неинициированные, понимаешь? Ну, вы невыходили так далеко отсвоей планеты ивам недали… настройку. Пять часов унас запас поокислителю, я так думала. Атебя скрутило сразу, воздух небыл значимым фактором. Воздуха нам хватало.
        Она еще что-то бормотала, норовила посчитать напальцах, хмуря роскошные брови иругая себя занеосмотрительность. Я злилась. Авамбы было приятно понять, что вас обманули, использовали? Что вас повезли насмерть, хотя твердо верили - угрожает вам вхудшем случае укус комарика. Малярийного, блин. Без вакцины, которую ей вкатили врожденно, амне иукол непоможет.
        -Давай, сознавайся, - посоветовала я. - Я тебя прощу, наверное. Напервый раз. Если плакать будешь жалобно.
        -Корабли ИА недопускают присутствия иных транспортов всвоем секторе, - выдавила Гюль, покосившись наменя. - Новсегда спасают людей. Были прецеденты, после двух аварий они доставляли эвакуационные капсулы вближние габ-порты. Ноесли аварию подстроили инастоящей угрозы нет, просекают нараз. Непоявляются. Унас была угроза жизни, ктомуже ты получила отменя вводную суказанием полного уровня риска, ты должна была бояться иизлучать страх. Через четыре часа насбы точно нашли.
        -Почему я это подозревала?
        -Потому что ты эмпат. Риска почти небыло вмоем понимании, была простенькая ловушка для корабля. Ивдруг - он вынырнул сразу! Я себе неповерила. Потом, когда тебя уже засунули всистему восстановления, гляжу: убила тебя премудрая Гюль… Почти совсем. Надо было внимательнее проверить параметры живучести получевому исиловому векторам. Тамже ноль, ну чисто - ноль. Ужас. Вы совсем еще детсадовская раса, непрошли развертку второго типа.
        -Ноя жива.
        -Тебя ускоренно развернули. - Гюль залилась слезами, как впервый день, ну прямо восплакала, блин. Исразу вспомнила сравнение, своеже собственное изтого дня. - Мы неуме-ем! Ни-икто неуме-ет! Это уровень старши-их, понимаешь?
        -Нет, номне пофиг, - отмахнулась я, исела.
        Костюм сменя сняли, обрядили внечто короткое, радужное ивроде симпатичное. Только я больничную робу просекаю влюбом цвете. Это она иесть. Меня точно лечили, исерьезно. Ноя иду напоправку. Хотя вголове такое творится, хоть опять ею колоти обтвердое - может, тогда лишние мысли высыплются, атолковые примнутся. Я осторожно постучала себя погудящему лбу. Непомогло. Хлопнула открытой ладонью, посильнее. Гюль испуганно наменя уставилась, забыв закрытьрот.
        -Гдекит?
        -Кто?
        -Красивый такой кит. Крупный. Иплавники, знаешь - сзазубринками вроде. Светится немножко. Я видела его, пока ты неначала меня лупить ибудить. Хочу кита.
        -Вот, - Гюль махнула руками. - Везде. Корабль, понимаешь? Мы внем. Он нас слопал ивезет домой, вгаб-порт. Наверное. Хотя он никому свои планы несообщил. Этот, который тебя лечил, наорал наменя, наречия незнаю, номысли он показал. Сплошь ругань. Зол был - страшно. Хотел меня неспасать, нозакон есть закон.
        -Гдеон?
        -Там, - махнула рукой Гюль. - Там навигационный отсек, онже главный нервный узел, онже мозг. Незнаю, несмотри так. Технологии кэфов вне моего понимания. Ион все равно непоявится, тыже цела.
        Вот стану я второй раз верить ей, если я ивпервый ни наноготь неповерила? Гюль донастоящей атипичности неближе, чем Васе. Она привыкла кпрайду, то есть кследованию залидером. Она просто немогла попытаться грохнуть меня, ей одиночество хуже смерти. Амоя смерть - хуже одиночества… Заспиной совсхлипом вздохнули: подтверждает, очередной раз втиснувшись вмои неособо умные мысли. Пусть её. Глядишь, своими глупостями обзаведется.
        Коридор начался отуказанной двери типа «шторка», изогнулся иуперся вкрасивую сплошную стену янтаря. Полированного, спрожилками зеленоватого молока исочными медовыми полостями, прозрачными - инепроницаемо глубокими. Я вежливо постучала попреграде.
        -Уважаемый кит! Унас вавиации принято баловать пассажиров впервый полет. Вкабину кпилотам пускать или хоть вбизнес-класс. - Я подумала иподмигнула стене. - То есть, это несовсем правда, это скорее слухи. Новыже некакая-то занюханная авиакомпания. Вы лучший вмире кит. Я себя чувствую лет насемь ихочу праздник. Пожалуйста.
        Янтарь внутри всколыхнулся, стал похож накубики льда втемном дорогом алкоголе. Меня отзрелища слегка развезло, уж больно крутилось красиво исложно. Я так ипровалилась вперед, когда преграда исчезла. Несчастный кит меня был вынужден ловить, как вышибала - пьяного гостя.
        -Простите, - смутиласья.
        -Бывает, - подумалон.
        Прямо надуше посветлело. Хоть один нормальный инопланетянин. Как их показывают вземном кино. Рослый, стройный, большеглазый. Лоб высоченный, кожа молочно-белая, приятного тона. Глаза чернее универсума ивних эта штука, как уТэя - бездонность.
        -Спасибо, - сказала я, глазея изнутри нашар рубки ичуть покачиваясь вмягком кресле. - Как тут хорошо.
        -Могу я еще раз поинтересоваться китами? - спросил он, насей раз вслух.
        Я закрыла глаза истарательно подумала окитах все, что знаю. Я вообще вплане знаний человек компактный. Раз - багаж весь выставлен наобзор. Мало его, багажа. Мне стыдно, нотеперь поздно что-то менять впрошлом. Школа, телевизор икино. Немного случайных книг втот год винституте, еще немного - вовремя дежурств, когда было скучно. Ивсе…
        -Надо навести справки, - улыбнулся очаровательный инопланетянин маленьким, новыразительным ртом. Безгубый, азлобности нет, даже странно. - Я определил планету, спасибо. Полагаю, там есть наблюдатели расы кэф. Они покинули дом, - тут взгляд хозяина рубки потускнел отогорчения, - таков удел старших. Мы остались оберегать дом, таков удел верных.
        -Вы некэф?
        -Можешь звать меня Кит, - улыбнулся он. - Я суть корабля, он - моя оболочка. Еще я экстракт памяти иволи первого капитана. Хорошо, что укорабля опять есть имя. Мы немного устали быть сами посебе.
        -Так прилетелибы вгаб, поболтать, просто так, по-соседски, - ляпнула я. - Простите. Ну, вы вкурсе моего интеллекта. Вот я игорожу.
        -Корабли расы кэф - мечта империи, тайно желающей господства, - улыбнулся он сдолей грусти. - Мечта Дрюккеля, чиновные носители велибы инспекцию непрестанно, имей они доступ без ограничения дальности имаршрута. Научный сектор желает нас разобрать, расщепить допоследнего элемента ипознать. Мы очень всем нужны. Только… непо-соседски. Приятно встретить человека, которому отнас ничего ненадо… почти. Ното, что втвоей голове, умещается вграницы добрососедства.
        -Вы нас везете вгаб?
        Он чуть помолчал, отрицательно качнул головой нагибкой длинной шее - так роскошно получилось, прямо танец, анедвижение. Унего нет волос, зато почерепу идет едва заметный гребень, исейчас он приподнялся сотнями радужных пушинок…
        -Нам самим много чего хотелосьбы сделать, как ты хорошо сказала, по-соседски. Мы храним верность ушедшим. Этот сектор - их дом, аразве хорошо, когда дикари лезут сотмычками вчужой дом? Они ведь будут громить иворовать, именуя это исследованием ипрогрессом… Кэфы ушли, ивряд ивернутся. Нодом должен быть цел. Это дань уважения. Мы отдаем дань. Мы помним законы. Невмешиваться вдела младших. Невлиять нарасстановку сил умладших. Спасать терпящих крушение внаших пространствах. Номы устали оттишины. Имы хотелибы немного усложнить толкование закона. - Он посмотрел наменя так, что я ощутила себя прозрачной. - Есть дело для сотрудника габ-порта. Мы невмешиваемся, нам нельзя. Тебе можно. Нобез меня недобраться инеуспеть. Ктомуже умного там сделать нельзя, все умное уже совершено, иподлое тоже. Посмотришь своим странным взглядом, хорошо? Нам говорили, что умеешь видеть, как подобает габ-сотрудникам.
        -Да охотно. Аможно связаться смоим гамбур… то есть габмургером? Нам Вася дал костюмы, его могут заэто перекодировать.
        -Вот именно это иинтересно, - улыбнулся Кит. - ты думаешь отом, что иным совсем неважно.
        Он кивнул серой стене, открывая вней коридор. Гюльчатай свидом просветленного буддиста, узревшего сияние истины, проникла врубку изамерла, едва неперегорев отвосторга. Кит перевел взгляд надругой сектор шара. Там обозначился мой шеф, клокочущий обоими клювами.
        -Ить!
        -Уть-уть!
        -Уважаемый габмургер, только усилиями габарита Васи мы попали сюда, - соврала я. - вы уж его неругайте, он старался, как мог… атипично. Нас попросили оказать содействие.
        -Ить… да-а… - пропищал шеф, вовсе глаза созерцая Кита. - Честь-ить для порта. Посещение ожидатьли нам-ить?
        -Я немогу невернуть ваших служащих, - пообещал Кит. - Ноя необязан указывать маршрут.
        -Нет-уть, - отмахнулся шеф. Он умеет улыбаться клювом! - Ждем вгости-уть. Всегда есть-уть место уседьмого причала. Спокойного перехода.
        Кит кивнул ипогасил сферу сэкзальтированным шефом. Немного поколдовал, шевеля длинными изящными пальцами - ивокруг стал универсум, отделанный дугами янтарныхрам.
        -Ичто вомне есть такого, чтобы меня спасать ибрать наборт? - поразиласья.
        -Только то, что я при этом никому иничего недолжен, - отозвался Кит. - Это редкость. Еще полцикла, и, возможно, ты тоже заведешь покровителей, связи, обязательства иосознаешь тонкие нюансы влияния. Тогда станешь нам опасна. Мы верны кэфам, они невмешиваются. Мы тоже. Мы несоюзники иневраги, только соседи. Пока ты умеешь это понять. Надолголи? Незнаю.
        -Я все нетак придумала, - отчаялась Гюль, осторожно занимая выросшее изниоткуда кресло.
        -Порой результат важнее замысла, - утешил Кит. - Это нарушение границ сектора было кстати. Я проснулся. Так приятно быть замеченным, как живое создание. Кит… Мне нравится аналогия. Мне нравится вид того маленького океана, бескрайнего всвоих масштабах. Имне нравится что вы… некитобои.
        Звезды суматошно метнулись, рядом возник габ - я вродебы узнала его. Катер умчался отнас кшлюзовым воротам.
        -Ачто такое шлак? - вспомнила я главное.
        -Герметичная система, - пояснил совсем непонятно Кит. - Создана кэфами для погружения всебя исамоизоляции.
        -Находится награнице империи итрассы глоп-фактора, - добавила Гюль. - Используется уже сотни три циклов вкачестве зоны финальной изоляции живых снеприемлемыми для универсума искажениями разума, эмоциональной, поведенческой ипсихической структур. Незафиксировано ни одного возврата носителей ДНК, отправленных туда.
        -Тюрьма, - тихо ужаснуласья.
        -Тоже мне, взрослые расы, - покривился Кит. - Им оставили действующую зону третичной развертки разумного - аони употребили… поназначению. Сима, атебе зачем шлак?
        -Изъять оттуда разумного, - пояснила Гюль быстрее меня.
        -Доставить могу, проверить исправность внутреннего порта приема могу, - прикинул Кит. - Провожу внизу, поповерхности. Нотам очень особенное место. Необязательно вы найдете искомого. Инеобязательно он будет прежним. Ноя заинтересован. Возможно, наш долг состоит взакрытии этой зоны. Оставлять доступ ктретичной развертке искаженных сознаний? Это безответственно.
        Я проморгалась. Вот что он сейчас сказал? Что все расы, блин, взрослые вуниверсуме ровно так, чтобы королевской печатью колоть орехи. Это я поняла. Что печать упридурков отберут - это им поделом. Что наорехи никому недадут. Это обидно. Лично ябы одному малознакомому тэю снаклонностями эсэсовца дала наорехи, догнала иеще добавила.
        -Вы занятное существо, Сима, - отметил Кит, трогая пальцами звезды, как будто они - игрушки. - Обычно непринято так упрямо назначать себе врагов. Они сами появляются, поверьте. Впрочем, это ваше время. Так хорошо быть молодой расой ииметь право налюбые ошибки. Взрослым надо думать оправильности ицене компромиссов. Старые обременены гуманностью ижеланием отдать знания, ненавредив. Вы исключительно свободны. Я, тень давно ушедшего кэфа, прожившего бессчетные циклы впериод старости своей расы, даже немного завидую.
        -Куда мы летим? - уточнила Гюль, жадно изучая движения пальцев ивсматриваясь взвезды. После касания избранные мерцали ярче, образуя сложную сеть узора.
        -Сектор старых рас, - Кит посмотрел наменя, прищурил огромные глаза ипорылся вмоем сознании, подбирая аналогию. Подумал её: - Дачи пенсионеров.
        Картошка, гладиолусы, дощатые заборчики, кряхтящие тетки стяпками имужики, задумчиво медитирующие наизвазюканные вгрязи кишки автомобильных подкапотников… Маленькие собачки, урчливые коты, всепролазные гастарбайтеры, тырящие пилу изапятьсот рублей готовые пилить без неё. Иеще грустные взгляды: неедутли младшие, имбы сырников напечь истариковских всякостей вместо сметаны - наприправу… Это дачи.
        Как такое может смотреться вмасштабах универсума?
        Нелирическое отступление. Второй сон Уильяма Вэйна
        Сон принимался сознанием, как самая горькая пилюля. Взгляд вяз всерости, ивероятно потому, что впамятное время после взрыва джипа - долго, лет пять - Уильям неинтересовался небом. Аравно листвой ипрочим бестолковым, паскудно инамеренно ярким, хотя никто неждал праздника иненамерен внем участвовать… вчужом. Серым был потолок впалате. Он раз заразом исчезал впотемках обморока, когда боль делалась непереносима. Или срабатывал наркоз. Операции повторялись, палаты менялись, серость бессмысленной жизни делалась неубиваема. Запах больниц въедался вкожу, клеймил, инепросто как больного, ауже наверняка ибез оговорок - как инвалида.
        Вбесцветном сне было много ветра. Он трепал отросшие волосы. Исквозил где-то промеж извилин, внутри черепа. Весь мир раскачивался, гудел. Свистел презрительно: жизнь - дерьмо. Стаким утверждением Уильям был согласен. При одной поправке: если иосталось навсей Земле хоть одно толковоеместечко, то это бензобак классического«Харлея». Солидный. Без проблем умещает упаковку нашесть банок пива. Можно ехать, никуда несползут.
        Слушай мотор, он поет освободе - величайшей ценности Америки. Слушай его иверь, надо ведь вочто-то верить… Ты, ад ипламя, воистину свободен. Отармии - невесть как давно: ведь наемникуплатят звонкую монету. Отденег: пятнадцать операций обнулили счет ипробили вбюджете прореху впрок, чем-то похожую наворонку отвзрыва…
        Дзынь… Язычок пивной банки улетел изазвенел поасфальту. Четвертая банка отпрошлой заправки. Приходится притормаживать: проклятущий ветер вмозгах усилился икренит «Харлей». Воет, воет… Хотя нет, сирена - это снаружи. Ипока что звук лупит вспину. Нагоняет. Теперь еще оретв затылок назидательным голосом полицейского окаких-то нарушениях. Хотя Уильям Вэйн свободен, иэту ценность унего никак нельзя отнять всвободной стране. Он готов отстаивать ее допоследней капли крови… ипива. Акогда он допьет шестую банку, как раз дозреет дотого блаженно-безразличного ксебе скотства, когда можно вголос орать про инвалидность итем давить насовесть одним инанервы - другим.
        Пустая банка улетела изсвоего гнезда вобойме. Захотелось оглянуться игромко объяснить законнику, ктоже он есть насамом деле. Руль дернулся, дорога изогнула спину, как психованный бык народео. Прямо напереднюю вилку «Харлея», откуда ни возьмись, нанизался чахлый куст. Видимо, куст был пыльный: сразу стало смеркаться, иделалось все темнее, сколько Уильям ни моргал ини тер глаза. Мир уподобился экрану сломанного телевизора, сжался водну яркую точку ипогас. Тоже, нашел, чем удивить…
        -Билли!
        -Иди ты вад, - взмолился Уильям, неразмыкая век. Подумал идобавил: - ипринеси пива. Если нет холодного, черт стобой, годится любое.
        Стало тихо. Именно из-за тишины Уильям инапрягся, разлепил толстые, как изпудинга вылепленные, веки. Стало ярко имерзко. Пришлось послать всех уродов подальше ада, принять наощупь кружку иосушить. Толи кофе, толи чай, толи еще какой гадчайший вытрезвитель.
        -Жизнь дерьмо, - сообщил Уильям истретьей попытки открыл глаза. -Сэр!
        Попытка вскочить обрушила вялое тело боком накойку. Уильям завозился, невнятно ворча исглатывая ругательства. Внелепом мире осталось всего два человека, перед кем стоило выглядеть несвиньей, потому что они сами - определенно люди вполном смысле слова. Это мама иполковник. Номама далеко, она воспитала двух нормальных детей - сногами, работой настабильном окладе, кучей сопливых детишек инеумением ощущать свободу. Однажды, после ночного визита полиции, мама сказала: «Уил, я нежелаю видеть, как ты спускаешь жизнь всортир. Тем более это недолжны наблюдать твои племянники. Неможешь иначе - хотябы непопадайся им наглаза». Здравое изаслуженное замечание. Встране, если разобраться, много подходящих сортиров…
        -Сэр. Полковник, - выпрямляясь вдоль стены, прохрипел Уильям.
        Сделалось окончательно поганосидеть сиднем. Ивсе еще невозможно встать. Оказывается, какой-то урод отстегнул протезы. Теперь надо осознавать себя полной свиньей, да еще игражданской. Он сидит при командире. При отце, пожалуй… Ведь второй жизнью, пусть идерьмовой, обязан полковнику: тот сам был крепко контужен, новернулся ивыдрал ошметки горелого мяса породы Уэйнов изразбитого джипа. Руки уполковника пятнистые отожогов. АБилли-стейк прожарился достепени велл-дан, так сказать. Сейчас кполковнику обращены одновременно илицо, изадница отставного капрала. Потому что кожа - оттуда… Вернее, иоттуда тоже.
        -Билли, ты типа помнишь про последний патрон? - грустно сказал полковник стене напротив, игнорируя страдающего похмельем ираскаянием отставника. - Можно беречь, яже говорил. Можно пустить вдело. Ноты умудрился утопить вдерьме,так?
        Злость шевельнулась, нонеужалила: как всякая змея, она сперва шипела иугрожала. Уильям уворачивался иторопливо искал протезы. Потел, сопел исотвращением смотрел, как руки чуть подрагивают.
        -Вот документы, ноя настаиваю, заруль этот… этот недолжен сесть втаком виде, - клацая отзлости каждым годным для клацания звуком, сообщил какой-то полицейский чин, намеренно официально протянул полковнику конверт иудалился, буркнув вдверях: - Я повторно все проверю, сэр. Отпускать его - это немыслимо.
        Стало доколик смешно. Надоже, кое-кто непотерял хватки идаже, пожалуй, прибавил ввесе. Надо крепко надавить, чтобы пьяного придурка Билли проигнорировала полиция штата, где он уже непервый раз позволяет себя догнать.
        -Что дальше? - мрачно уточнил Уильям.
        -Я людьми командую, я людей убиваю, два раза да, - улыбнулся полковник. - Ночитать мораль… Билли, кто-то изнас для этого староват.
        Протезы наконец заняли должные места. Теперь одернуть джинсы - иможно встать. Уже облегчение душе ибольшая работа стонущему вестибулярному аппарату, который пятый год работает наспирту…
        Бух! Ба-бам… Нажелезных ногах можно ходить, нотолько невразведку. Даже глухой враг издали распознает диверсанта Билли подрожи земли под его железной пятой. Бух. Ба-бам… Вот иулица, пыли больше, чем надо. Чертов юг. Жары еще больше, чем пыли. «Харлей» криво пристроен устены. Серый отпыли. Переднее крыло смято, как бумага.
        -Ктож тебя так? - сочувственно вопросил Уильям любимого «коня».
        Заспиной прокашлялся полковник: он вобщем-то инепрятал смех. Просто подавился наивностью бывшего подчиненного. Уильям порылся впамяти, как введре сотбросами. Ничего годного про вчерашний день ненашел. Он дрался? Он был ваварии? Или криво все еще спозавчерашнегодня?
        -Асегодня - что? - задумался Уильям.
        -Август. Пятнадцатое. Год указать? - буркнул полковник, направляясь когромнейшему черному бьюику.
        Уильям громыхал следом имолчал. Год он помнил. Незачем так… Имесяц он помнил, вобщем-то. Дверь закрылась мягко, как иположено вновейшей ивполне солидной машине. Салон был люксовый, нобез вычурности. Посопев, Уильям пристегнулся: при полковнике он был вроде как снова наслужбе. Ощущение странное, выворачивающее мозг наизнанку. Так ихочется пятерней пощекотать извилины натемечке, они, небось, вроде вареных макаронин. Гадость.
        -Билли, уменя ктебе один вопрос иодно дело. То есть был вопрос, - полковник поморщился. - Про твой дар чуять… дерьмо. Был, норассосался. Ты помакушку втаком отборном навозе, что чуять уже ничего неспособен, это мой прогноз. Ты неценишь жизнь. Исвою, ичужую.
        -Нечую, - мрачно согласился Уильям. Отсвоей бесполезности, несвязанной синвалидностью, стало грустно. Вмашине наверняка есть бар. Нопроще вскрыть сейф вполицейском участке, чем такое спросить уполковника. - Нет, стого самого дня. Зачем было выживать, если жизнь - ну, вы знаете мое мнение,сэр.
        -Знаю. Хотя тебе повезло вытащить единственный навсю колоду Джокер, - вздохнул полковник. - Ты выжил исохранил возможность ходить. Твое левое колено похоронено где-то вАфрике, аправое - вот оно. Это тоже чудо. Впрочем, небудем отом, что однажды решили необсуждать. Повторому вопросу мне нужна твоя помощь независимо ни отчего. Это дельце награни легальности. Мальчика зовут Поль, он сын моего близкого друга. Хорошая семья, все просто идеально. Ему двадцать три. Унего есть мечта ия хочу, чтобы ты выслушал Поля поэтому поводу. Утебя сколько прыжков?
        -Черт его знает, - удивился Уильям, трезвея все более иощущая, что вкондиционируемом салоне холодно. - Что я, считал? Сотни три. Четыре… Это уж скорее вы знаете.
        -Уверяю тебя, я нечерт. Ноя знаю игод, дату ичисло прыжков тоже - все так, - отметил полковник. - Еще мне известен адрес, где стоит твой «Харлей».
        -Ещемой?
        -Я знаю исумму штрафа, который тебе непридется платить. Я задал пункт назначения этой поездки. Все знаю, все уменя под рукой. Чертовски мило, ты прав. Постечению обстоятельств наша цель рядом… ехать час. Вот расческа. Там мокрые полотенца. Рубашку купили заранее, иона негодна, ты позволил себе разжиреть. Пивное брюхо умоего капрала. Тьфу.
        Уильям остервенело тер морду, похожую назаброшенный лет двадцать назад газон: кочки, заросли, черте-что еще пополной программе. Было мерзко отмысли, что такого его покажут неизвестному Полю, мальчику изобразцовой семьи. Опять шипела очковой змеей злость. Нополковнику было чихать напьяные бредни инасамо похмельеотставного капрала. Чтож, правильно. Рука нащупала упояса, наремне, кожаный футляр подаренных отцом часов сцепочкой. Стекло их разбито уже сполгода, когда икем - неизвестно. Часы механические иупрямо ходят, если их завести. Тикают монотонно, отделяют отжизни секунды - щепку защепкой. Как будто дают понять: есть еще время все поправить.
        Пришлось мотать головой иснова тереть лицо. Что замысль? Унего все окей, ни проблем, ни обязательств. Кто скажет иное - тот огребет пополной… Ачасы можно просто незаводить. Спохмелья тиканье донимает, будто оно - колокольный звон. Три двадцать начасах. Это - чего? Повсему судя, сейчас утро. Определенно, надо бросить заводить дурацкие часы ивовсе их заложить. Или продать. Вещь довольно ценная, штучная. Стекло вот только - как после удара пули, едва виден циферблат.
        -Билли!
        Вздрогнув, Уильям осознал: он по-прежнему смотрит начасы, абьюик стоит соткрытой дверцей иполковник уже снаружи, прогуливается иждет.
        -Да, сэр, - совсем по-военному отозвался Уильям исгрохотом выпрыгнул измашины. Хотел было толком оглядеться, нополковник уже шагал прочь, пришлось спешить следом. Находу отметилось всознании: аведь тут, пожалуй, больница. Деревьев много, все просторно, здания невысокие, старомодные какие-то. Удверей ближнего ждет типичная сиделка измыльной оперы, такие обычно состоят при миллионерах, серии эдак впятисотой лишившихся памяти. Стройные грудастые девахи, имбы для рейтинга фильма халатики покороченадеть да заодно убрать умиротворенно-скорбное выражение слиц.
        -Вы опоздали надва часа, - сообщила сиделка тоном капеллана, отпускающего грехи безнадежномумерзавцу. - Номы все понимаем. Порешению врача было сделано исключение. Сюда, пожалуйста. Увас полчаса, дольше мы неможем откладывать процедуры.
        Сиделка сложила руки напереднике изамерла впочетном карауле удверей. Полковник прошел, чуть кивнув. Уильям прогрохотал следом, жутко сердитый насебя железного инатого дубину-парня, который додумался доустройства столь гулких полов вбольничке. Все еще кипя внутри, бывший капрал нашел взглядом стул имысленно предназначил полковнику. Эхо попритихло. Стало слышно, как заокном ветер шевелит листву. Часы упояса тикают… Черт его знает, почему протезы так ужасно грохочут.
        -Поль, добрый день. Знакомься: это капрал Билли. Как тебе представить его? Нелады сзаконом, полная голова бреда обамериканской свободе, достойное лучшего применения упрямство итриста сорок семь прыжков, если я верно помню, - невозмутимо сказал полковник, игнорируя стул уизголовья икресло поодаль, уокна. - Как лицо слишком официальное, я удаляюсь. Потому что официально все проверено иотказов уменя предостаточно.
        Полковник кивнул инаправился кдвери, походя хлопнул бывшего подчиненного попредплечью - исгинул. Уильям еще немного постоял, впервые обдумывая совсем свежую мысль: а, наверное, перегаром отнего разит - ого-го… Стараясь дышать пореже инестучать малопослушной левой железякой сшарнирным коленом, он проковылял ирухнул настул. Наконец позволил себе посмотреть наПоля. Парень был белокурый иголубоглазый - прямо ангелок. Он иулыбался солнечно. Смотрел так прямо, как нормальные люди несталибы. Отнынешнего Уильяма нормальные, хоть малость жизнью пообтертые, ждалибы много чего, ноуж никак немилой беседы.
        -Добрый день, - еще шире улыбнулся Поль. - Там как, есть хоть немного облаков угоризонта?
        -Нет, - соврал Уильям, чтобы непризнаваться, что он опять несмотрел вверх. - Ачто?
        -Да так… Отсюда невидно, атуда кровать нехотят двигать, прямое солнце, - Поль улыбнулся иначе, будто извиняя чужие соображения, правильные, новсеже обидные. - Мне вредно. Так говорят. Вообще они правы, наверное. Вцелом. Нополучается, мне все вредно. Аэто уже неправильно. Ведьтак?
        Уильям передернул плечами, рассматривая сына друзей полковника, достойных того, чтобы ради них разыскивать постране, вытаскивать изкаталажки итащить сюда полутрезвого отставного капрала… Изачем? Пока неясно. Что-то про прыжки. Уже два года заброшенные Уильямом, да итогда, после больницы, он всего пару раз пробовал. Неважно. Поль весь прозрачный, тонкий. Руки вроде палочек, каждую кость видать. Пальцы Уильям почему-то рассматривал особенно внимательно. Очень длинные, невесомые, как паучьи. Илежат напокрываленеподвижно. Совсем неподвижно. Взгляд метнулся поконтуру тела, ощупал острый кадык наптичьей шейке, подбородок, впалые щеки.
        -Угораздило упасть слошади, - спокойно пояснил Поль, заметив осмотр. - Смешно, правда? Люди хоть смотоциклов или еще чего современного падают. Папа так расстроился, чуть непристрелилконя, - Поль рассмеялся. - Только папа так стреляет, что ему проще попасть, если он решил промазать.
        Похмелье слегка мутило сознание. Тошноту дополняли впечатления. Через все это думалось кое-как. Вообще недумалось! Уильям сидел, неловко старался соорудить насвоей морде улыбку или хотябы пристойное выражение - ну, примерно как усиделки. Вэтой палате он, Уильям Вэйн, резко стал неинвалидом, аздоровым итупымдураком, живущим вперевернутом, фальшивом мире. Унего всего-то одно колено зарыто впустыне. Апарню чтобы кивнуть - ито надо сиделку звать…
        -Жизнь - дерьмо, - поморщился Уильям.
        -Да, сколько я уговариваю, аони ни вкакую, - по-своему понял Поль. - Понимаешь, я уговариваю всех уже год. Теперь день рождения подвернулся, ия стал совсем настойчив. Новсе вроде инепротив, атолько боятся лишиться лицензии или еще чего.
        -Ценного, - хмыкнул Уильям ипрощупал свою шарнирную коленку. - Во, самая уменя ценная часть. Стоит она дороговато. Зато износ низкий. Черт, чего я только невыделывал трезвый, ауж про пьяного исам незнаю. Цела.
        -Так можно меня - спарашютом? - Поль перешел кглавному вопросу ивзглядом показал, как он будет лететь. Сразу заулыбался, еще доответа поверив, что будет сказано «да».
        -Агде мы возьмем самолет? Уменянет.
        -Незнаю. Ноесли ты про деньги, их хватит. Только если вдруг все правы ия немного… запомираю, трудно тебе придется. Невсе понимают объяснения.
        -Ноя умею объяснять, будь спокоен, - обнадежил Уильям, рассматривая свою руку. Откуда накостяшках пальцев ссадины, он совершенно непомнил. Идаже обкого или обо что стесал кожу - тоже. - Слушай, адавно твой папаша пробовал пристрелить лошадь?
        -Упал я четыре года назад, - Поль нахмурился. - Чуть незавалил колледж. Экзамены. Всеже надо много приспосабливать. - Он снова улыбнулся. - Вот упалбы чуть иначе, ивсе, исовсембы остался без диплома.
        -Тогда твой папаша пристрелилбы коня вупор, - предположил Уильям. - Слушай, Поль, акак ты… Как ты себя… Хотя неважно. Денежки нужны вкэше. Много. Иэто… тебя что, воровать отсюда?
        -Получается, ты рискнешь, - шире прежнего улыбнулся Поль. - Спасибо. Знаешь, я лет сдесяти хотел - спарашютом, номама говорила, это опасно иможно шею свернуть. Вот я исвернул, теперь могу прыгать.
        -Итебе совсем некажется, - Уильям снова принялся выбирать форму для главного вопроса, - что жизнь хоть самую малость сзапашком?
        -Нет.
        Насей раз Поль отозвался без улыбки иотчетливо, старательно, выговорил короткое слово. Которое вслух он несобиралсяпояснять ничем. Он промолчалочень иочень многое, и, пожалуй, Уильям был одним изтех людей, которые могли неплохо озвучить молчание.
        Пять лет, - подумал бывший капрал, - я только тем изанимался, что убеждал себя вбольшой лжи. Я твердил себе ополной свободе, хотя разве это свобода - пить без меры, заливая сознание наглухо. Мотаться постране, убегая отсебя. Лезть вдраки, которые неимеют ни смысла, ни цели. «Жизнь - дерьмо», - орал Уильям накаждом углу, оправдывая свое право без боя сдаться беде. Как последний слабак. Иеще пивное брюхо.
        Рука помимо воли прощупала ремень иживот. Вроде, инет ничего такого, прямо уж жирного. Разве - отвращение ксебе. Огромное. Сейчас такое большое, что сним больше нельзя жить.
        Уильям встал, выпрямился исделал шаг, переступая через пять лет, окоторых все равно нельзя забыть. Икоторые теперь впрошлом.
        -Будет нужно много денег, - еще раз повторил Уильям, кивнул Полю. - Здоровыхденьги лечат иотзрения, иотслуха. Ну, давай, пока. Вернусь - доложу орезультате.
        -День рождения уменя двадцать пятого, - смущенно заморгал Поль, очень прямо намекая нанереально короткий срок операции.
        Уильям уже грохотал кдвери. Споткнулся исказал Полю впростых словах, куда надо идти стакими мечтами итакой наглой рожей. Вкоридоре ждала все таже сиделка сформами, достойными стриптиза, никак несерого платья почти что впол. Девица предпочла сделать вид, что матерных слов незнает ишума возле двери неслышала. Ей платили заглухоту, как мысленно предположил Уильям, почти столькоже, сколько он намеревался для начала торга предложить пилоту.
        Полковник сидел вбьюике. Дождался своего капрала икивнул водителю - мол, давай, куда договорились.
        -Капрал, нанеделю вверяютебе эту машину ипридаю кней этого кассира. Для тебя, лично для тебя, допускаю именовать майора Гросса - рядовым, - ядовито сообщил полковник, глядя вбагровеющий затылок водителя. - Деньги унего. Если будет мало, значит, оба вы воры куда более, чем я типа… умею вообразить. Потому что он пилот, иотцу Поля он обязан многим.
        -Есть,сэр.
        -Непить, - полковник поднял палец истрого глянул наего кончик.
        -Уже непью, - обиделся Уильям. Посмотрел начасы сразбитым стеклом. - Двадцать три минуты, как совершенно непью.
        -Авот это интересно, - оживилсяполковник. - Тогда, пожалуй, мы провернем одно дельце. Когда ты трезвый иимеешь цель, ты можешь ираспознать… я так думаю. Вот вводная. Втринадцать тридцать я посещу кафе. Бьюик будет припаркован рядом. Ты непокидаешь машину независимо ни отчего. Столик будет взоне видимости. Капрал, я еще раз повторяю: твое дело сидеть всалоне затонированным стеклом, Сидеть инюхать так, как ты вжизни ненюхал… дерьмо. Потому что отнего должно редкостно отчетливо вонять бедой.
        -Он что… психрусский? - шепотом поразился Уильям.
        -Нет, - отмахнулся полковник. - Если они придумали «калаш», водку иту самую африканскую мину, то это еще неповод отдавать им заранее заглавную роль злодеев. Билли, этот тип… он опасен. Вопрос невтом, насколько. Вопрос втом, для чего идля кого опасен. Помоему делу он полезен. То есть он иесть мое дело. Или приговор. Понял вводную?
        -Да,сэр.
        -Вот дыши носом ипробуй отличить дело - отприговора. Конец вводной.
        Дальше ехали молча.
        Кафе оказалось маленькое, невзрачное. Стекла витрин отпыли помутнели. НоУильям сидел иулыбался. Даже пыльные - они отражали синее небо. То самое небо, которого нехватало Полю и, как оказалось, капралу Вэйну - ничуть неменее.
        Отсвоих мыслей Уильям очнулся резко. Поспине пробежал озноб. Взатылок уперся чей-то взгляд, подобный центральной точке прицела. Прежний дар чуять беду вернулся истал несколько иным. Полнее?
        Уильям осторожно обернулся исразу выбрал вдали, наобочине дороги, припаркованную машину. Почти невидимую вряду прочих. Ивсеже единственную важную именно теперь. Открылась дверца. Теперь, когда надорогу шагнул водитель истал разгибаться врост, стало понятно: машина низкая. Спортивная? Человек довольно молодой, нестарше тридцати навид. Внешность странная, вголову приходит мысль - смешанная кровь. Азиаты кувыркались скакими-нибудь шведками? Кожа смугловата, рост средний. Сложение спортивное, нопарень несиловик - скорее танцор, весь такой легкий. Поджарый. Волосы черные, глянцевые ивьются. Авот черты лица европейские. Почти. Сдолей невнятной, ускользающей неправильности… Уильям все смотрел исмотрел, запоминая впрок истарательно принюхиваясь, хотя это действие неимело смысла. Онже чует - неносом. Да как ни нюхай, парень весь пропитан угрозой. Идет, вродебы безразлично поглядывая посторонам. Пересек улицу, пропустив поскрипывающий, натужно гудящий фургончик. Подошел кдвери кафе, взялся заручку - посмотрел прямо вглаза Уильяма. Сквозь темные, зеркально непроницаемые стекла бьюика. Вупор.
        Мозг вскипел. Захотелось кричать, иУильям прикусил губу, старательно вслушиваясь вощущения. Чем глубже внего влезал чужак, тем спокойнее становился капрал Вэйн. Влияние, пусть это истранно - отрезвляло лучше кофе ичая. Делало человеком уникальным ипо-прежнему полезным даже самому полковнику.
        Чернявый улыбнулся, приопустил веки иотвернулся, чтобы безмятежно продолжить движение. Он уже миновал порог, кивнул полковнику ипошел кего столику.
        -Псих, - блаженно улыбнулся вответ Уильям. - пусть он инерусский. Нопсих конченный. Эй, рядовой майор Гросс, как там тебя поимени, водила? Вэтом корыте есть выпивка?
        -Пива нет, - нехотя сообщил водитель.
        -Вода, сок, - перечислил Уильям. Снова глянул начасы. - Ты что, глухой? Яже сказал при полковнике, что непью. Уже час тридцать две минуты.
        -Макс, - чуть спокойнее ировнее сказал водитель. - Вода вбаре, слева-впереди оттебя. Тамжелед.
        -Тебе тоже соорудить бокал?
        -Сооруди. Капрал, нам неделю работать. Немогу неспросить: почемы ты зовешь шефа полковником?
        -Ачто, он уже… идавно?
        -Непринято спрашивать. Давно, как я понимаю. Так, объект покидает место контакта.
        -Отвалил, - передав вперед бокал иотхлебывая изсвоего, Уильям предложил невоенную инешпионскую версию событий.
        Полковник покинул кафе минутой позже. Сел, охотно принял третий бокал сольдом итоником, уже приготовленный Уильямом. Выпил без спешки, еще помолчал. Остро глянул наотставного капрала.
        -Окей, сэр. Пусть я сошел сума, уменя есть причина, белая горячка, - скривился Уильям. - пусть, ноя скажу так. Как увидел. Он конченный псих… повашему старому описанию психов. Иеще хуже того. Этот сукин сын влез мне вголову. Порылся там ибрезгливо вынырнул. Он читает мысли.
        -Акак потеме прямой угрозы жизни? - живо уточнил полковник.
        -Нет, этого незаметно, сэр. Или я нюх потерял, или он пришел просто поговорить.
        -Спасибо, Билли. Значит, всеже будем пробовать… Занимайся делом Поля. Ивот тебе вторая вводная. Постарайся забыть сегодняшние странности спарнем изкафе. Это была, вконце концов, всего лишь моя частная просьба. Итема закрыта.
        История пятая
        Тетя Сима приехала
        Я насмотрелась назвезды довольно быстро. Кит это понял, отметил: мол, когда первый раз глянула, очень ярко показалось ивсеже справилась, вникла вглубину. Теперь надо отдыхать. Он выделил бегущую золотистую дорожку, которая указала мне путь ккаюте. АГюль вцепилась вкресло иосталась. Наверное, сейчас проще выкорчевать облепиху, чем эту навигаторшу. Сама я облепиху некорчевала, зато видела тетю Машу спервого этажа впонедельник после подвига. Вот если изежа выдрать все иглы, он истанет - тетя Маша. Только ей досталось больнее, чем ежу, там одно движение навырывание, атут два: игла должна ведь сперва впиться! Так что воблепиху я верю. Имысленно назначаю ей живучесть сорок, сполной годностью кслужбе при минотавре Рыге. Чтоб ему, толстокожему, сесть наколючку. Услышал про шлак ивычеркнул союзника изчисла подлежащих спасению.
        Сопя илениво изобретая каверзы для Рыга, я добрела докаюты. Вполне милой, гораздо больше отведенного мне блока вгаб-порту. Правда, каюта имела привычку подстраиваться под гостя ипостоянно мигала, то маскируясь под мою квартирку, то вытаскивая иззагадочных недр моего мозга самые нелепые текстуры обоев иформы мебели. Пришлось сесть ивсе ей, каюте, внятно объяснить русским языком. Поняла. Очень умная, определенно. Я пока излагала, сама себя хуже понимала, если честно. Врезультате получился зал спаркетом ибалконом наморе. Я это вкино видела имне так хотелось. Правда, море лиловое, апаркет зеленоватый. Нолучше так, чем призрак бегонии наокне. Этож восне припрется братова мымра, запросто. Ачто я тогда вытворю? Лучше мирному кораблю старичков кэфов незнать. Утратит веру влюдей.
        Я улеглась. Соспины постепенно сполз морф, освободил позвоночник. Сегодня изнего получился полосатый кот. Иглаз всего три. Ноя неспорю. Заокном величественно погас закат, море малость пошумело ипритихло.
        Разбудила меня, конечно, Гюль. Принесла костюм исервировала завтрак. Заботливая. Села, постукивая ладонями поколеням. Азартно так, нотихо. Имолчит сосмыслом. Ждет изпоследних сил, пока я приму душ иоденусь.
        -И?
        -Уть, - пресекла я расспросы.
        -Непоняла…
        -Именно. Я первая непоняла.
        -Утебя есть план? Я как думала: если тебя спасет корабль, он неизбежно попадется натвою атипичность. Тэй Альг попался. Я попалась. Морф попался. Твой шеф, итот -уть.
        -Ить.
        -Прекрати! Вего наречии это неслово даже, это комплексный эмо-смысловой артикль, иногда полностью меняющий суть сказанного. Если просто повторять звуки, можно оскорбить идаже выругаться.
        -Вот это я просекла без пояснений. Что я делаю, по-твоему? Ругаюсь. Блин, она решила! - Я плюхнулась вкресло иподвинула поднос, принюхиваясь кзавтраку. Роскошному, хоть инепонятному. - Она наменя, как начервяка, ловит чудо универсума. Что тебе надо, старуха-рыбак водном флаконе? Вакансия морской владычицы необъявлялась!
        -Ить. Уть, - сообщила Гюль, глядя наменя сизрядным раздражением.
        -Мр-ряу, - присоединился кбеседекот.
        Его доводы я поняла ивыделила плошку сбелым, похожим напух. Кот невозразил, слизнул одним движением иприступил кустройству намоей спине.
        -Нотебе нужен корабль, - устав злиться намою беспросветную простоту, намекнула Гюль. - Амы летим немного нетуда. Если очень упрощать, доневозможного, то - наполторы галактики правее шлака, понятно?
        -Киту надо правее. Кит классный.
        -Недоводи меня!
        -Утебя что, тоже планы?
        Она скисла, взяла сподноса большую корзину счем-то хрустящим истала жевать, глядя вутреннее море заокном. Сегодня - медовое соттенком сливы нагоризонте.
        -Я навигатор, мне куда угодно хорошо, лишьбы невысадили, - молчанку Гюль проиграла вчистую. - Носомной Кит необщается.
        -Аты что, непросила порулить? Недоперло дотвоих гигантских мозгов, что «пожалуйста» - это первый метод?
        -Ябы недала рулить насвоем корабле. Анатвоем месте ябы сейчас изучила справочник помирам старых. Ты хоть понимаешь, куда мы летим? Да они вышли изатмосферы, когда увас еще звезда незавязалась. Да они…они…
        Гюль вдохнула для третьего «они», захлебнулась почтением изакашлялась. Я отмахнулась. Усвоить справочник мой мозг неготов - ну, целиком. Этот сектор старых здоровенный. Вот прибудем - гляну наместе ибыстренько вызубрю одну главку.
        -Далеко туда лететь?
        -Обычным способом, прыжками, через три магистральных габа, далее полным ходом доместа, это тоже далековато, всего должно уйти додесятой доли цикла, - буркнула Гюль. - Номы непрыгаем, как я понимаю. Мы вообще невесть что делаем. Носуток пять-то уйдет… наверное. Универсум большой. Даже для кэфов.
        -Завтра утром садимся, - возникая вдверях, опроверг Кит. - Нас давно беспокоит мир йорфов. Раса награни вымирания. Очень уважаемая, хранители знаний. Но, увы, нетолько: они напрямую владеют тусклой, ресурсно исчерпанной спиральной галактикой Йорф. Там два заглушенных габ-порта напустых трассах. Вполне еще годные звезды ипланеты схорошим климатом. Ноэто вроде неаргумент. Однако оправах наЙорф сперва заговорили удрюккелей. Затем всколыхнулось сообщество неприсоединенных, они молодые иим хочется заселять, еще ненаигрались. Позже империя что-то сообразила. Изсоседнего рукава универсума поступил запрос. Силикаты тоже что-то проскрипели.
        Кит бормотал очень уютно, по-домашнему. Шел вдоль стенки, моргал нанесуразную мебель соследами моей вчерашней усталости восанке. Обстановка комнаты исправляла стилистику, выстраивалась внечто единое, вполне очаровательное. Кит, наконец, остался доволен, тихо похвалил завид наморе, постоял набалконе, жестом передвинул солнце ближе кзениту. Добыл изниоткуда поднос снапитками ивернулся кстолу. Разлил всем, даже морфу. Сел изагрустил.
        -Ичто надо? Я, блин, червяк икрюк заодно, я поймала тебя пометоду Гюль. Аты нас зачем поймал?
        -Надо посмотреть, - Кит недоуменно развел руками. - Там все нетак, как кажется. Йорф вродебы хотели отдать под музей, нопосле все запуталось. Мы невмешиваемся, апрочие нежелают видеть. Что тебе рассказать?
        -Зачем знать, что я должна видеть? Нет уж, доберемся - разберемся. Или запутаемся. Кит, аеслибы мы неутонули ввашем секторе, тогда -как?
        -Тогда никак, - огорчился он. - Мы делали запрос кое-кому, нотам пока что очень заняты. Мы даже выходили насвязь сгаб-центром. Там обещали все проверить иненашли повода кбеспокойству. Это было тридцать стандартных суток назад. Сейчас, назови я повод, они неуспеют добраться… без меня. Ая неберу наборт тех, кто неумеет мне приглянуться.
        Я подмигнула Гюль. Она сидела стаким лицом, как будто именно теперь рядом взорвалась ядерная бомба, которую китайцы продали ей нарынке под видом петарды. Какже. Загадочные корабли расы кэф все-таки выходят изсвоего сектора иберут наборт пассажиров. Разве это неясно спервого мига нашего тут пребывания? Я неуникальная, хоть иатипичная. Ия нечервяк накрюке уловкой Гюль. Я свежая наживка для более красивого крюка, Кит вышел наохоту. Вот ему, пожалуй, что мой интеллект, что онже помноженный натридцать вголове Гюль - все едино.
        Кит снова посмотрел наморе ивзглядом подвинул солнце кзакату.
        -Вот это я понимаю - условные сутки, - восхитиласья.
        -Мы спешим. Можно исегодня сесть, нопосле развертки вредно сразу менять условия среды, - вздохнул он. - Заверяю: модификаций вматериал я невносил. Итогово живучесть выросла додвенадцати, это немного иестественно при таком процессе. Кэфы никогда небыли сторонниками бездумных перемен ипустых, показных подарков. Сима, иногда возможности портят людей больше, чем врожденная слабость. Надо отдыхать. Утро начнется скоро.
        -Как только, так сразу, - зевнулая.
        Гюль нехотя удалилась, потому что её вывел Кит. Я перебралась накровать изаснула сразу, еще опуская голову кподушке. Море было цвета переспелых гранатов - почти черное, итакое оно мне снилось. Пахнущее терпко-сладко, чужое, носразу прижившееся всознании, незабываемое.
        Мы сели так банально, что слов нет. Раз - илюк открыт. Имы уже некорабль, авроде как уютный дом, итрапа унас нет, просто лестница ведет впалисадник. Заборчик попериметру - я перешагну без усилия. АГюль мечтала осиловых полях исиянии огней, повзгляду видно.
        Корабль немного посидел вряду такихже домов, окончательно подстроился под их внешность. Немного пообшарпался, вылинял крышей. Заэто время потравянистой широкой улице скрасивой мраморной дорожкой вцентре как раз успел подойти стройный человек. Он вежливо дотронулся дозвонка укалитки. Мы сГюль показались накрыльце, кивнули - принимаем гостей. Кит остался врубке, пообещав быть, если возникнет надобность.
        Нежданный гость миновал нашу дорожку откалитки кпорогу, она как раз успела выложиться плитками, пока он пересекал лужайку. Кнам приближался довольно рослый, худощавый исмугловатый человек. Средних лет, пожалуй. Подтянутый, сгордой, нововсе невоенной, осанкой. Волосы унего несколько портят обыкновенность. Толи они змеи, толи притворяются таковыми. Тонкие, чешуйчатые, без пастей, носмелкими точками глазок. Уложены вприческу а-ля шевалье, как я это обозвала: лента собирает их всвободный узел назатылке, итам змеи ползают поспине, щекоча гостю лопатки.
        Лицо угостя обычное, узковатое. Глаза карие сотчетливой рыжинкой идлинным вертикальным зрачком. Зубы вроде пластинами, норассмотреть неполучается - неловко так пялиться.
        -Габбер Сима, - представилась я, когда он чуть кивнул изамер унижней ступени. - Ох, простите, я несообразила, что этож мы тут гости. Незваные. Мы удачно… эээ… фундаментнулись?
        Он выслушал мой общепринятый сдобавкой непонятного даже нарусском. Кивнул иперевел взгляд наГюль. Зрачки чуть расширились, пришлый поискал что-то левее иправее, затем вокнах.
        -Гюль, - тихо ивродебы нехотя представилась моя приятельница. - Я одна исама посебе.
        -С-серьезный шаг, - прошелестел прибывший. - Хусс, зовите меня так. Выговариваемо. Мы неждали никого изгаб с-службы. Вс-се пояснения даны. Мы приняли реш-шение опреемнике. Йорф вх-хороших руках. Что ещ-ще желаете узнать доотлета?
        Гюль повернулась имолча ушла вдом. Я поворошила свои волосы, жалея, что они неумеют так красиво укладываться итак круто-презрительно глазеть навсяких там лохов. Справочник вголове аж гудел отнагрузки. Морф грел спину истарательно прятал мои мысли: язнаю, он толковый исправится. Пусть эти змеи хоть все зеньки облупят, невидать им моих извилин.
        Так, чтоже спросить-то? Мнеже надо сейчас, чтобы он дал мне напиться, потому что мне так есть хочется, что переночевать решительно негде, окромя родного уже минут десять фундамента дома родного корабля… итак - недели надве.
        Значит, вархивах про империю несмотрим, даже даунов мне неубедить, что я способна пальцем шевельнуть воблаго здравствующих подлых тэев. Дрюккель… Что я понимаю вих жизни? Нелюди, блин.
        «Чтят закон воздаяния позаслугам… ненарушают порядка карьерных этапов… впище умерены… - Нето! - дважды вцикл подтачивают жвала… природа упорядочена иискусство разведения садов впочете… любимое весеннее растение… каменные цветы заката… Ага: утраченный при пересадке кай-цвет дал имя траурному дню утраты радости полноты упорядоченности, отмечаемому…»
        Я прикрыла глаза иоблизнула пересохшие губя. Так быстро читать справки вредно. Всознании рябит.
        -Вам нех-хорошо? - вежливо ичуть нехотя уточнил Хусс.
        -Так пить хочется, - хрипло начала я, глядя нажертву, еще неверящую всвое неизбежное гостеприимство.
        -Перелет был с-затяжной, - воспитание само говорило заХусса.
        Бедняга снова крутил змеями назатылке, некоторые пялились взенит. Искали корабль? Тогда наш Кит - мегакрут. Даже местные незнают, что он весь перед их глазами, здесь. Я жалобно улыбнулась. Хусс поморщился.
        -Конеш-шно, мош-жете переночевать. Лечение потребуетс-ся? Могу уточнить ваш уровень ш-живучести?
        -Двенадцать. Анедавно было пять, понимаете…
        Он весь посерел. Вероятно, скажи я изгроба последнее «ох» - это былобы вего понимании четырнадцать, ато ипобольше.
        -Трагично. Спешно надо восстановиться. Нош-желаю сразу знать ц-сель посещения, габберы обыкновенно имеют полномочия.
        -Я вотпуске после травмы. Совсем рвением ищу кай-цвет. Видители, носитель Чаппа осчастливил меня работой вгабе, ия мечтаю его отблагодарить. Вы древняя раса иможет статься, имеете хотябы рисунки или память отом дивном символе упорядоченности, какой так важен габариусу.
        Эту порцию лжи достойный Хусс переваривал долго. Все его змеи так иноровили развязать узел назатылке ипоближе рассмотреть меня. Ночитали только состояние здоровья, причем споправкой нахитрость морфа.
        -Нес-слишком яс-сно, отчего вас впустил дом, - признал свое недоумение Хусс. - Сострадание, я с-считаю. Лечитесь.
        Он попытался отвернуться исгинуть. Ничего себе прием… Я прокашлялась. Змеи, которые теперь свободно взирали наменя соспины, чуть непередохли отмоей наглости.
        -Может, кто-то увас есть неочень занятой, ну, чтобы про кай-цвет узнать? Книги там, фильмы…
        -Ф-фильмы? - змей Хусс аж присел, гибко разворачиваясь. - Ш-што?
        -Ш-што угодно. Простите занекорректность. Но… - я вздохнула ипрочувствованно продолжила: - Чаппа мне, как родной. Вытащил изтакого дикого мира вваш славный универсум.
        -Вас навес-стят.
        Он отвернулся иушел так быстро, чтобы я несмогла снова кашлянуть изатянуть беседу. Немного постояв наотвоеванном крыльце, я хлопнула фальшивый мрамор перил иподмигнула двери. Кит определенно видел. Открыл ивпустил.
        -Нам здесь нерады, - кипятилась Гюль, вытаптывая свежесозданный Китовым умом ковер вприхожей. - Этот… Хусс кусачий! Подумаешь, вечный змей. Он еще будет меня осуждать. Он еще смеет думать, что я… что я несоздаю кладки. Да сам-то! Сам-то…
        Я обалдело рухнула надиван иуставилась наКита. Он безмятежно улыбнулся ипояснил, что йорфы воистину бессмертны, что их живучесть вне конкуренции, но, увы, доводя себя досовершенства, ребята малость увлеклись. Акогда очухались, выяснили пикантную подробность опобочных эффектах.
        -Сима, я ведь говорил оестественности, неизбежности слабостей улюбой расы, - шепнул Кит. - Они так хотели лишиться всех, что преуспели. Ноубессмертных нет репродукции, это нешутка универсума, это, вероятно, закон. После йорфов никто неиграет всерьез вличное бессмертие. Опасаются… необратимого успеха.
        -Их много?
        -Это открытая планета, - зло бросила Гюль, - так сказано вовсех справочниках. Змеи! Нас выставили! Им противно видеть усебя нетолько прайд, нодаже часть его. Я нечасть! Иэто неих дело!
        -Непорть цвет лица, мы гости. Меня согласны лечить, ихорошобы неядом. Так когда уних была последняя перепись населения сосдуванием пыли счерепушек?
        -Здесь постоянный реестр разумных, - отозвался Кит. - Открытый, можно просмотреть.
        Он жестом указал настол иэкран, созданный специально под мои привычки. Кажется, я обязана записаться вфанаты кэфов. Этот Кит душка, дизайн экрана шикарный, ивообще - все для человека, и, как ни странно, имя этого счастливого человека - Сима.
        Вреестре было, скажем так, просторненько ипестренько. Сотни полторы шипящих имен, ноэто ладно. Пять «льгов» меня напрягли: Ульг, Хэльг итак далее… Вот спорю надве головы изпрически Хусса, что весь выводок - имперцы! Живут компактно, это если карту изучить. Ирядом еще десятка два гостей, втехже домах.
        Соседний городок. Луппа, Стаппа ипрочие такиеже… Я покосилась наГюль, она сразу кивнула - дрюккели, читаю иподтверждаю.
        Вближних поселениях нашлись незнакомые мне расы пыров ихрясов, неприятные уже самим названием. Итак далее. Полторы сотни хозяев бэ-у галактики исотня нахлебников изпоколения «некст».
        -Дележ квартиры наКутузовском идет над гробом тихо упокоенного старшего, азаскромный особняк наРублевке исамый праведный племяш прилюдно удавит дядю, - хмыкнула я. Изадумалась. - Нодядя-то бессмертен! Кит, акакая уних живучесть, уэтих - Хх-у-сс?
        -Посовременной шкале установить сложно, нет прямого аналога, - задумался Кит. Прищурился собычной своей легкой улыбкой, выбирая сравнение впомойке моей головы. - Новкрупной звезде кремировать посильно. Если поодному. Группой - отобьются.
        -Изажарят жадный молодняк?
        -Нет.
        -Зажалят? Зароют?
        Кит рассмеялся. Я тоже. Уменя, оказывается, сильнейшая тяга кдревним расам, я шоколадно таю втепле их ретро-обаяния. Они такие… искренние инастоящие. Вотличие отстарых рас, да, хус-ссс… Гюль фыркнула при чтении моих мыслишек. Покосилась наКита итомно вздохнула.
        -Старшие переросли агрессию. Ктомуже йорфы неспособны возродить жизнь иособенно трепетно уважают закон её сохранения.
        -Авыставить всех гостей кчертовой бабушке заоколицу дачной галактики? Нефен-шуй чтоли?
        -Фен-шуй, очень по-йорфски звучит, - внятно подумал Кит ивслух добавил: - Я именно это хотел уточнить вгаб-центре. Ответ получен. Йорфы рады гостям.
        Я попросила морфа сделать мне косички созмеями. Гав расстарался немедленно. Я попросила Гюль одеться как можно неприличнее. Она долго грызла губу - ивсеже расстегнула пуговку угорла. Кит невозмутимо пронаблюдал.
        -Пойдем побираться посписку, - бодро сообщила я. - Вкаждом сообществе гостей я буду требовать цитрамон, пока меня невыставят.
        -Что такое цитрамон?
        -Таблетка отголовы.
        Гюль глянула наменя сужасом, провела рукой пошее, поймала настоящий смысл иобиженно отмахнулась. Первыми поземному алфавиту всписке кандидатов вфармацевты значились дрюккели. Квиппа им впечень!
        Кит провел нас вангар, непокидая дома. Быстро вкатил Гюль понимание основ управления местным транспортом. Имы поплыли всторону дрюккелей, мирные, как первый клок шторма надальнем горизонте.
        Обитатели упорядоченного мира жили аскетично икомпактно. Строем бегали попрямым дорожкам обладатели серых ряс без пояса. Поодному итребуя уступить дорогу, ходили красно-тканные. Носители вкрасно-желтом вообще стояли наманер памятников. Кстати, если верить справочнику, носят они символ умения квипповать, пояс правильного плетения, сзакруткой нити потипу вьюна покойного кай-цветка.
        Мы вертикально запарковались изясного неба - ипрямо посреди улицы. Серые замерли. Красные остолбенели, садясь налапах. Оба носителя перестали стоять памятниками, ибодро прыснули всамый средний и, значит, главный дом. Я обхватила голову двумя руками, морф красочно скрутил мне змеи волос всплошную конвульсию. Стеная донепотребного фальшиво, я побрела кпарадному крыльцу. Хотя чего уж там, мне есть, очем рыдать. Полкило аурума только что впыль развеяно. Кто мне простит такое?
        -О, как тяжко при живучести пять единиц! О, умоляю помочь! - причиталая.
        Гюль семенила следом иподвывала изпрайдовой солидарности. Ну - или отизбытка чувств…
        Желто-красный носитель, осознав, что я так ивопрусь вдом, явился накрыльце лично, чтобы отразить агрессию.
        -Требую доложить поформе, - проскрипел он. - Требую восстановить порядок.
        -Умру без цитрамона, - сказала я, обвисая наплечо Гюль.
        -Травма?
        -Габбер Сима. Нахожусь вотпуске повосстановлению живучести, - глухо доложила я. - Голова болит. Немогу найти средство, соответствующее метаболизму. Дома принимала цитрамон. Кто еще поможет, как невы, носители упорядоченности?
        -Формула извлекаема изсознания? - родич Чаппы внял мольбам идаже простил мне вторжение, хотя лесть была грубее наждака.
        Я всхлипнула. Именя пригласили вдом. Следующие полчаса вмоих мозгах копались, хотя чего-чего, ахимии там нет даже вобъеме средней школы. Я только знаю, что надо лить кислоту вводу, аненаоборот. Кажется. Носитель все время визита старался поддержать видимость осмысленности его. То есть принимал уменя отчет для габариуса, потрошил меняже воимя уточнения деталей истории ссейфом. Недоумевал, как я тут оказалась так скоро - нопоэтому поводу я сразу впадала вочередной приступ головной боли, спасибо морфу, он теперь нагло сидел наголове, имитировал что угодно воткрытую, притворяясь модной прической - ивсе верили…
        -Вероятно, цитрамон нам невоссоздать, - нехотя признал носитель, вычерпав все данные обимперцах исейфе, какие я согласилась отдать. - Могу предложить аналог, созданный под ваш метаболизм.
        Я возблагодарила. Он выслушал ивроде остался доволен. Стем ирасстались. Взлетели мы, зная твердо: тут уже три доли цикла безвылазно находится официальная посольская миссия Дрюккеля, причем сособыми расширенными полномочиями - это высмотрела Гюль, она лучше моего понимает вплетении поясов ииных символах, обозначающих ранги. Через многослойную защиту приватности носитель телепался кое-как, даже при способностях Гюль. Ноогорчение идаже досаду она считала. Авот сам носитель нам сообщил, что гостит уйорфов, как частное лицо. Инаднях улетает домой.
        -Твоя головная боль невпечатлит империю, - заподозрила Гюль.
        -Они последние, ккому полетим. То есть, уменя будет настоящая головная боль. Иуних, чуть погодя, тоже.
        -Твой статус вне пределов габа формальный. Побереги голову.
        -Утебя живучесть вдвое выше, чем улюбого тэя, ты защитишь мои останки. Иубивать напланете бессмертных - нефен-шуй. Неф-фен сш-уй.
        -Уймись.
        Я постаралась. День вмире йорфов длинный, светлая часть равна попродолжительности темной иблизка кдесяти стандартным часам. Кзакату мы прорекламировали цитрамон вовсех семи посольствах. Если наЗемлю скоро явятся орды пришельцев иломанутся ваптеку - родные фарм-компании меня причислят клику святых инаградят, блин, золотой клизмой. Поголове.
        Хватит оглупом. Все послы сособыми полномочиями, если им верить, вблагостном мирке старших прожигали отпуска, все собирались домой, были крепко злы ираздосадованы.
        Всумерках я гордо прошествовала ккрыльцу имперского особняка. Меня ждали. Нето чтобы уних была супер-пупер служба безопасности, просто надорожке стоял тот самый Хусс. Имрачно щерился наменя взбешенными змеями. Оказывается, уних всеже есть пасти. Зубастые.
        -Что.Вы.Себе. Позволяете, - выговорил он без намека нафамильярное шипение.
        -Я служу вгабе. Намерена понять, чего вы себе непозволяете, - честно сказала я. - Тут все врут. Я эмпат, как меня заверили. Оттотального вранья уменя раскалывается голова.
        -Вернитесь вдом. Лечитесь. Улетайте.
        Он стоял надорожке инесобирался пропускать меня кпорогу. Что, вобщем-то, итребовалось доказать. Я развернулась, пожелала спокойной ночи ипошла кнашему транспорту. Уже отнего покосилась нанесчастного пенсионера.
        -Уважаемый Хусс, если я принесу извинения, вам станет хоть немного легче надуше?
        -Нет. Улетайте.
        -Тогда я приношу извинения.
        Гюль повела транспорт кнашему дому. Я тупо глядела перед собой иневидела ничего. Уменя ужасно болела голова, по-настоящему. Я изображала клиническую идиотку весь день. Отменя этого ждали? Ну, так получили слихвой.
        Теперь я знала: Хусс нечто отдал, нопока незаключил договор. Я так думаю, ведь послы еще здесь, ноуже готовы отбыть.
        Опять самое сладкое досталось империи. Я уверена: ведь Хусс непустил нас именно вэтот особняк. Гюль зря приняла его злость, как пренебрежение кпрайду, кэтой форме уклада жизни. Мой тэй Альг сразу просек, кто такая Гюль. Этот Хусс неглупее. Он заподозрил телепата иотсек отвсех, владеющих информацией. Авсебе Хусс уверен.
        -Ты хорошо думаешь, - похвалила Гюль. - Я ненахожу пока ни одного слабого узла. Только вот чего непонимаю: дальше как быть?
        -Искать цитрамон уместных жителей.
        Гюль обалдело уставилась наменя. Мы сморфом её проигнорировали. Мы сним - сила. Нас нетелепает глубоко даже Гюль!
        -Хватит, - обиделасьона.
        -Хусс посол, я так его мысленно назначила. Давай опрашивать других. Слабый узел, да? Их сто шестьдесят три - йорфов. Минус один посол. Среди прочих надо выявить самого несчастного ипонять, что уних нетак. Сама подумай: вот утебя есть галактика. Хрен знает сколько циклов ты её неотдаешь, даже под музей. Ивдруг впускаешь туда империю. Бред. Деньги тебе ненужны. Убить тебя нереально. Отнять утебя силой - ну, тотже расклад. Зачем ты ведешься надоговор?
        -Бессмысленно.
        -Кит отомже иговорит. Уэтих змей есть слабость. Укаждого есть, пока он жив. Их поймали. Вот ивсе дела. Найдем слабость - найдем решение.
        -Ты очень умная, - спридыханием сообщила Гюль.
        Ия подумала, что иногда лучше быть глупой. Онаж, зараза, того игляди вторую пуговку расстегнет. Хотя ссориться нам никак нельзя. Скажем прямо: смоей живучестью иеё самостоятельностью - пропадем, едва разделившись…
        Кит уже приготовил ужин имолча подал настол. Он, конечно, все знал. Судя повиду, пока одобрял мои шумные глупости. Отправил спать. АГюль оттеснил кэкрану иусадил заработу: сверять списки гостей запоследние десять циклов, прибытия иубытия, обстоятельства ипрочее разное, все, что есть, сподключением баз габ-системы. Это я подумала. Он догадался небрать насебя изанять Гюль. Спасибоему.
        Что сказать отягомотине следующего дня? Хорошо, что уменя нет фотографической памяти. Что время хоть имедленно, нотечет. Что день конечен. Утром я была полна оптимизма. Назакате призрак оптимизма дохромал достола сужином. Почти сам, Гюль только немного меня волокла, бережно поддев плечом под руку.
        -Утебя есть цитрамон? - спросила я её, утонув вдиване.
        Гюль сужасом посмотрела наКита. Тот повел бровями-невидимками над огромными умнющими глазами.
        -Нет, не«заклинило», как это называется веё наречии. Просто голова теперь болит вопреки усилиям морфа, - пояснил наш мудрец. Подошел, положил прохладную длиннопалую ладонь мне налоб. Помолчал игрустно добавил: - Ну вот, оказывается, уменя тоже может болеть голова. Даже интересно. Значит, все йорфы молчат солидарно. Я удивлен. Эта раса отличается невероятным индивидуализмом. Одно то, что они оказались наэтой планете ипребывают здесь постоянно цикл зациклом, верный признак аномалии. Встарые времена была поговорка: два йорфа неуживутся вгалактике.
        Незнаю, укого там что заболело, атолько уменя прошло. Я громко поблагодарила всех лечителей скопом. Уставилась впотолок ипринялась звать Хусса. Если нельзя выведать, надо спросить влоб. Это очень просто. Так просто, что обычно никто инепробует. Кит, кажется, меня поддержал, поскольку несчастный посол коренного народа явился очень быстро. Намгновение раньше начала открытия двери сгинул Кит. Его ладонь только что лежала налбу - ибез малейшего изменения вокружающем пространстве пропала, оставив прохладу накоже иприятную легкость вголове…
        -Слушаю, - вымученно проговорил йорф. - Вы ужасны. Завсю жизнь ни один изнас неудосужился выучить всеобщий иизбавиться отособенностей произношения. Один день вашего присутствия все изменил.
        -Чем они шантажируютвас?
        Сегодня он выглядел иначе. Змеи волос гладко убраны, каждая вцепилась зубами вхвост другой ивместе все образуют монолит прически, невыражающий ничего и, наверняка, намертво блокирующий любые попытки считать мысли. Точно: вон Гюль моргает - ей это неприятно. Ая сижу ичуть неплачу. Я, правда, эмпат, поэтому чую, какже вечному змею больно. Вот прямо теперь, впервые, мне его жаль, ия смотрю нанего, как начеловека… как надостойного сочувствия иживого.
        -Ответа небудет, - сухо сообщил Хусс. - Мы уже решили вопрос. Закрыли.
        Он попробовал встать, я рванулась, вцепилась вхолодное запястье идернула гостя обратно вкресло. Виновато убрала руку. Неоткушенную, неоторванную - уже спасибо…
        -Простите. Нам надо договорить, пусть я ужасная ивсе такое… Ноя неверю вмертвые ценности, им - имперцам - нечего дать вам. Неверю всекретные знания итайны древних. Значит, вас держит что-то живое. Хусс, я издостаточно дикого мира. Я знаю правило моего мира: свидетелей неоставляют жить. Накону галактика. Это много.
        -Вы вмире взрослых рас. Иной закон. Здесь нет самой возможности прямой агрессии, мы миновали такой этап. Ктомуже ваши домыслы осути проблемы ложны… вомногом.
        -Уменя наглазах имперский тэй привел висполнение приговор. Это было сделано также цинично ижестоко, как уменя дома. Тотже закон. Может, несколько реже применим инетак громко. Может, он стал частным случаем. Номоя правда сейчас важнее и, увы, она может быть честнее вашей надежды.
        -Вы предвзято относитесь кимперии, - поморщился Хусс.
        -Хотите посмотреть ту казнь? Мне будет больно, ноя покажу.
        -Я знаком собстоятельствами. Статус того человека давал основания назвать его действия предательством. Принятое решение для нас чудовищно, однако оно ненарушает законов. - Он поморщился. - Так бывает. Чудовищно - иненарушает.
        -Ага.
        Он посмотрел наменя вупор, тусклыми, ужасающе усталыми глазами без малейшей надежды, пусть насамом донышке. Он знал, что я могу быть права. Просто выхода неосталось.
        -Погодите, так небывает, - уперлась я. - Почему нельзя обмануть, если вас шантажируют?
        -Шесть послов всвидетелях договора. Мы уважаем закон.
        -Вдоговоре будет прописано то, что вы вдействительности желаете получить или вернуть? Гарантии повашему прямому интересу есть?
        -Нет.
        -Тогда кчертям собачьим эти сопли счестью. Ваша честь неможет быть дороже того, ради чего вы уже вытерли ноги обгордость. Собственную.
        Он помолчал иприкрыл глаза. Я отчетливо увидела, дочегоже он - змея. Уже ночь, ему холодно. Онбы предпочел спать, свернувшись вуглу. Или вноре… Онбы хотел зарыться всердцевину старой планеты, лишьбы подальше отвсего, что творится наповерхности ивыше. Гюль поймала мои мысли, быстро поменяла режим вкомнате, которая притворялась без Кита обычной инеделала важного сама. Стало жарче исветлее. Гость встрепенулся.
        -Договор составлен. Мы просмотрели его. Мы уже формально дали согласие.
        -Ладно. Аесли они откажутся отподписанного?
        -Невозможно. Оттакого неотказываются.
        -Ясно. Тогда… тогда прошу ободолжении. Завтра вполдень я, габбер подолжности, желаю лично прочесть договор изасвидетельствовать. После этого вы его торжественно подпишете.
        -Мы -что?
        -Договор набумаге. Яже дикая, - скорбно вздохнула я. - Медленно истарательно прочту, вникну, все послы поприсутствуют… Исполнят что угодно церемонное, как положено. Каждому копию, вот что важно, я сама проверю идентичность. Затем я немедленно убираюсь восвояси, если вам угодно. Молча.
        Он кивнул, встал идвинулся кдвери. Остановился напороге, сподозрением втянул воздух. Осмотрел комнату.
        -Тут… уютно. Наши дома редко признают гостей. Непонимаю… Очень знакомый запах, нокакой-то даже для меня… старый.
        Он снова втянул воздух, постоял, пробуя вспомнить важное. Скривился иобреченно качнул головой - устал, да иневажно это. Снова заморгал тонкими змеиными веками без ресниц.
        -Утром возведут купол для церемонии. Здесь, перед домом. Я могу уверенно полагать, что после полудня вы будете вне атмосферы этого мира? Навсегда.
        -Как пожелаете. Слово.
        Он успокоился, даже помолодел лицом. Вышел иудалился. Кит наоборот, возник ибережно прикрыл дверь. Гюль уставилась наменя, ожидая продолжения.
        -Напиши список условий, которые никогда ини при каких обстоятельствах непримет империя. Это должно быть непросто «нет», я хочу, чтобы читая, их посол застрелился, - строго попросила я обоих, Кита иГюль.
        Иушла отдыхать. Я несправилась. Умное иподлое сделано. Что я могу? Только городить глупости, ноестьли вних сила ипольза? Пока - нет. Пока я даже незнаю, зачто мы все тут пробуем бороться.
        Заутро я вместе сГюль написала условия отказа имперцев отподписанного ими договора ипереслала для включения втекст. Посол империи - единственный, укого я непросила цитрамон - даже перезвонил, чтобы наменя глянуть. Вероятно, его поставили визвестность обуровне интеллекта… пусть смотрит. Я даже нестроила тупую рожу, просто моргала вэкран, невыспавшаяся ипомятая. Затем мы сморфом обо всем договорились, выучили перечень составленных заночь моими сообщниками кошмарных требований, включающий переименование империи в«сектор ИИ» иотмены основных институтов власти, действующих много веков. Написано было сильно, без единого оскорбления, корректно исухо. Дрюккели, ите несочтут издевательством поформе. Затем морф впитал чернила, пока я просмотрела данные повсем семи расам сучетом моих замыслов. Йорфы махинацию просекут, ноесли несовсем больные почасти чести - то имже лучше. Дрюккели тоже могут разобраться, вих организованность я верю. Ноэти будут молчать, они еще вчера жвалами отзлости стрекотали навесь поселок. Прочие расы - эти прошляпят. Спорю накилограмм золота, которого лишусь вполдень.
        Постепенно нанашем газоне выстроились вдва ряда транспорты. Несколько йорфов заранее приготовили шатер - ну, я предпочла так называть сооружение. Туда мы все исгрудились ближе кполудню.
        Навозвышении стоял Хусс. Мрачный, как напохоронах.
        Рядом пыжился, старался изштанов отсчастья невыпрыгнуть, имперский чин - выше тэя порангу, я предположила поего тотальной безликости. Смотрел навсех, кстати, как нагрязь. Онже победитель.
        Прочие сидели истояли внебольшом зале ступенькой ниже. Ввоздухе отчетливо пахло ядреным скандалом. Новсе делали вид, что им носы заложило, что запаха нет, одна Сима глупо фыркает исморкается, как деревенщина. Меня, представительницу нейтральной габ-системы, вообще изучили, как любимый зуб мамонта. Ипотому, что я дикая, ипотому, что наменя глазеть неопасно, отэтого нестрадают высокая галактическая политика извезданутый их этикет. Вдобавок я окружающих удивила. Про документы набумаге тут неслышали так давно, что саму бумагу - вернее её близкий аналог, разработанный исозданный младшим составом дрюккелей - щупали, улыбаясь иперешептываясь. Посол упомянутых дрюккелей был нетак зол, как вчера. Вероятно, чиновное сердце радовалось шелесту бумажных договоров. Квиппа ввиде печати шикарна. Ишлепать её - удовольствие. Небось, всю ночь этим изанимались, мудрецы.
        Хусс подал знак.
        Внесли оригиналы договора, пока зал читал копии, как оркестр - ноты.
        Я прошла навозвышение. Встала, где указали. Взяла договор. Отобщего внимания дико чесалось заухом. Почему - незнаю, нервы уменя там, наверное, особенно нежные нервы. Я достала изкармана ручку, итут все дышать перестали, цирка они отродясь ненаблюдали, блин. Ивдруг - шоу сговорящей обезьянкой ипалочкой-подписалочкой…
        -Ну, что, - сказала я имперскому послу, - все теперь поформе верно, тетя Сима приехала. Итетя Сима все прочтет, самое главное подчеркнет. Затем она, то есть я, лично подпишет. Этой вот ручкой. После чего я настоятельно рекомендую прочесть помоему примеру изатем подписать строго против своего имени. Доступно?
        После столь высокого политического заявления, надеюсь, вдолжной мере нейтрального, я встала ровно, положила наподставку первый экземпляр договора ипринялась шевелить губами, вникая вкаждое слово. Атам было, вочто вникать! Йорфы отдавали архив знаний расы, обещали консультировать полюбым вопросам. Йорфы дарили галактику. Йорфы разве что нелезли наперебой лобызать ноги императору - все прочее втексте было. Я подчеркивала, где следует понашему сморфом мнению. Затем затаила дыхание ипровела несколько идеально ровных жирных черт вконце договора - морф щекотал руку иуточнял скорость движения пера. Все, готово. Теперь можно иподписать. Азатем отложить всторону. Сима молодец, справилась - иперешла кчтению следующего экземпляра, повторяя все действия. Иснова, иопять… Девять раз подряд: послам, йорфам имне, для габ-системы.
        Вторым подписывал имперец, запасливый наш. Добыл изрукава нечто вроде карандаша, мигом черкнул навсех листах. Он так рвался вбой, что оттер Хусса, сменив очередность. Йорф стерпел иэто. Скорбно взошел ивстал налобном месте, пробежал взглядом договор, который уж он-то знал наизусть. Новыми были только черные линии моего изготовления.
        Змеи назатылке намиг дрогнули. Хусс посмотрел ими насоплеменника, тот приволок еще одну ручку, хотя я вежливо предложила свою. Готово дело: подписал! Исмолчал.
        Носитель изгруппы дрюккелей дождался своей очереди, взошел навозвышение иуглубился вчтение. Пощелкал жвалами, глянул наимперца, наменя. Добыл изкрасивейшего ларца нечто шарообразное - исозоновым потрескиванием изэтого налист капнула квиппа. Затвердела идеальной формой. Прочие послы отзависти принялись перхать и, так инеоправясь отчужого величия, быстро довели дело легальности сделки допобедного конца.
        Имперец выхватил свой экземпляр игордо воздел руку.
        -Итак, я благодарю всех уважаемых коллег заоказанную честь, ваше присутствие неоставляет итени сомнений взаконности достигнутого здесь судьбоносного решения. Я хотелбы сообщить прямо теперь…
        Я встала, поправила воротник ипостучала ручкой поподлокотнику, раз недали колокольчика для привлечения внимания. Имперец аж зубами лязгнул, тормозя посреди фразы.
        -Хочу отимени габ-системы уточнить: вы неотказываетесь отдоговора? Согласно добавленным вчера параграфам «оговорки иусловия расторжения поинициативе одной изсторон» сейчас это сделать… дешевле.
        Посол моргнул иуставился наменя, едва заметную сквозь приятное опьянение победы. Дрюккель поцокал когтями поквиппа-хранилищу иподдержал вопрос. Он-таки разобрался. Ион промолчал, когда было можно меня изобличить.
        Посол империи заподозрил подвох. Покосился насвоих: как раз уложили договор вчехол и, значит, полный текст снашими сморфом дополнениями именно сейчас отсканировался иушел поадресу. Ввысоком разрешении, полагаю. Такой он распознался иотобразился там, вдалекой столице, пред очами потрясенного императора или его любимых безликих помощников.
        Недлинная пауза завершилась, когда возник вовсем своем трехмерном гневе большой босс торжествующего посла. Багровый, страшный иполитически корректный. Сперва он взглядом метнул подчиненному пару молний-убийц, затем улыбнулся дрюккелям ипрочим, наконец сненавистью проигнорировал меня.
        -Кто подписал первым?
        -Габбер, таково протокольное правило, нейтралы всегда визируют первыми, - охотно отозвался носитель, гладя бок квиппа-штампа. - Если вас интересуют подробности, могу заверить, иэто есть взаписях: габбер Серафима строго рекомендовала всем прочесть договор перед подписанием. Что лично я ипроделал. Применив все имеющиеся средства. Ваш посол не… снабжен средствами?
        -Это вне нынешнего обсуждения. Я вас выслушал. Вопрос ополномочиях нейтралов мы еще обсудим. Нопока что подоговору вего текущей редакции: заявляю официально наш категорический отказ, - ровным тоном сказал большой босс инехотя повернул голову кХуссу, признав, что иэта сторона договора есть вприроде. - Будете настаивать напараграфах один-три неустойки или ограничимся особым случаем, прописанным вчетвертом?
        Шесть послов резко возжелали реанимации. Дрюккель победно завибрировал жвалами. Я поняла, что живучести мне маловато ивалитьбы надо - куда угодно, прямо сейчас, без оглядки… Три параграфа изобрели Гюль иКит. Там было много, ивсе про средства, уступки вовлиянии, аеще отменя - про восстановление статуса тэя Альга иполное расследование спривлечением габ-дознавателей. Четвертый параграф самый короткий, как всегда висториях сзолотыми рыбками: исполнение одного высказанного устно пожелания йорфов. Применялся он только вдень подписания иподлежал немедленному исполнению.
        Хусс намиг замер. Нанего было жалко смотреть: желаний всеже оказалось больше, то есть держали йорфов крепко, исейчас одному изних надо было выбрать завсех что-то главное, жертвуя прочим. Может быть, безвозвратно.
        -Смена статуса нашего незаконно взятого нами навоспитание ребенка на«посогласованию сторон принятый расой йорф» идоставка обратно наэту планету, - тихо выговорилон.
        -Вы понимаете, что повторому вопросу мы предпримем свои шаги? - уперся большой имперский босс.
        -Мы никогда неверили доконца вреальность второго вопроса, - поморщился Хусс. - Наше условие высказано вслух.
        -Мы готовы без каких-либо промедлений снять созначенного лица статус имперского тальфа. Мы подтверждаем согласие передать его вам исчитать расу йорф его приемными родителями сполным объемом прав, - без выражения выговорил далекий отнас важный имперец. - Означенное лицо находится вкатере близ зоны перехода ближнего квам магистрального габ-порта. Мы передаем его вместе скатером. Могу добавить, - проигравший улыбнулся так, что сам показался змеей более, чем любой йорф, - мы помимо воли исполняем ивторое ваше тайное желание. Объект, как я вижу поданным отчета, пытался нарушить условия содержания, покинул зону безопасности ипосвоейже неосторожности стал носителем того, вочто вы неповерили. Зря неповерили. Ночерез пять условных суток ваш воспитанник прибудет, ивы сможете убедиться.
        Имперский большой прыщ сгинул. Посол оскалился наменя игордо покинул купол, хотя полицу видно: думал, какбы самому застрелиться, дело для него - дрянь. Дрюккель еще немного постоял, свосторгом изучая договор. Глянул наменя.
        -Габбер, настаиваю науточнении: вы использовали для подписания морфа?
        -Да. Есть закон, запрещающий писать текст при помощи впитавшего чернила морфа?
        -Нет, - восхитился носитель. - Если текст был согласован заранее ивы, будучи условно парным организмом, осознанно его внесли.
        -Осознанно, подтверждаю. Уменя дома вовсяком договоре есть уточнения мелким шрифтом, - сообщила я доверительно. - Это… традиция.
        -Ваша раса небезнадежна, - задумался дрюккель, впихивая вглазницу подобие линзы иснова рассматривая все крошечные буквы, которые морф умудрился втиснуть вто, что казалось невооруженному глазу сплошной жирной линией. - Это так… изящно. Мы отбываем впревосходном настроении.
        Он процокал квыходу, сопровождаемый свитой, следом ломанулись прочие послы, залупами ипониманием. Я оглянулась наХусса, уверенная, что теперь-то он доволен. Иувидела едва живого йорфа, серого, сбессильно обвисшими змеями волос.
        -Что нетак? - ужаснуласья.
        -Воспитанник - случайная привязанность расы. Мы сами удивлены тому, как сильна оказалась наша привязанность. Вероятно, мы действительно старая раса иустали от… одиночества взрослых, - тихо выговорил йорф, стоящий рядом сХуссом итакойже полумертвый. - Его обещали казнить… заизмену. Это урегулировано. Ноимперия всеже несолгала, они нашли кладку. Иони внедрили кладку ворганику. Теперь наш воспитанник - корм для нашейже древней кладки. Через пять дней изменить что-либо несможет ни один лекарь. Мы неоплачиваем жизнь смертью, номы обречены набездействие.
        -Кит! - завизжала я иопрометью бросилась прочь изкупола.
        Йорфы так удивились, что заковыляли следом. Так что взлет дома наблюдали иони, инерасторопные послы, которые все рассаживались всвои транспорты иникак немогли ускорить процесс, описанный этикетом допоследнего жеста. Когда носитель уронил квиппу, я ощутила пьяный восторг, почти как имперский посол недавно.
        -Это… - тихо шамкнул дрюккель.
        -Это Кит, - гордо подтвердила я. - Очень добрый ибольшой.
        Йорфы стояли слитной группой каменных идиотов. Я показала им язык иотвернулась. Нелюблю змей. Дважды неуважаю змей, которые, блин, разучились жалить врага. Пережили свой яд. Эту фразу про старую гнилозубую кобру изизвестной книги я помню наизусть.
        Минут через двадцать помоему внутреннему счету времени корабль, более неприкидываясь каким-то там домом, пошел напосадку. Ябы неуспела добежать докрая поселка, да-а…
        Излюка носом втраву, сускорением, вылетел черноглазый вертлявый тинэйджер. Извернулся, затравленно косясь напестрое собрание иотползая задом под борт, как можно дальше. Затем увидел Хусса иметнулся кнему, уткнулся вживот ипринялся жалко хныкать.
        -Слабак, - изреклая.
        -Его сегодня должны были казнить… как казнили того тэя. Нам показали весь процесс, - нехотя признал Хусс, гладя чужое дитя поголове. - Сима, вы очень странное существо. Вас взяли наборт упрямцы изсектора кэфов, хотя лично я постаралсябы уклоняться отвас наполгалактики самое малое. Ктобы мог подумать… что зря. Сима, увас есть намерение высказать вслух свое пожелание?
        -Без договора, - предупредила я. Прищурилась ивыбрала желание. - Азнаете, уважаемый Хусс, подарите кусок вашей пожилой галактики морфам. Тогда их неизбежно признают разумными. Иначе увас иуних подарок неоттяпать, заповедники делить сложнее, чем просто сельхозугодия.
        Никто непонял моих аналогий, ноиспорить насей раз нестали вроде. Молчат, переваривают.
        -Упорядоченность будет голосовать за, - важно изрек посол Дрюккеля, встряхнул золотистую накидку - иона снова нежно, совершенно осознанно, обняла хитиновую спину. Дрюккель погладил своего морфа. - Габбер Сима, я полагаю, воимя благополучия универсума вас следовалобы отправить домой, как того прямо теперь требует империя. Номы пока неучтем их запрос, хотя каждой квиппе - своя грядка.Да.Помните это. Мудрый закон выживания.
        Он удалился. Я снова посмотрела найорфа. Спросила, отделятли теперь дитятю отзагадочной кладки. Ичто дает бессмертным последняя.
        -Нельзя ничего перепрыгнуть, - без сожаления сообщил Хусс. - Насохранении первичных материалов расы настояли кэфы, это было очень давно итогда мы только начинали опыты спродолжительностью жизни ииными параметрами организма. Теперь первичное отнас отделено слишком многими изменениями… Мы стали, вобщем-то, несовместимы сосвоимже исходным кодом. Однако он, вотличие отнас, имеет потенциал развития. Мы поживем здесь еще немного, циклов триста, пожалуй. Подберем систему планет помоложе ипотеплее там, засиловым барьером. Засеем. Иначнем сначала. Бережно, под наблюдением. Кэфы нас предупреждали, номы тогда непоняли. Пора уходить. Старшие должны однажды уходить, это правильно.
        История шестая
        Все лучшее - людям
        Хорошо иметь домик вдеревне. Утром вы встаете лениво. Домик вас будит, угощает иприветливо распахивает дверь, провожая напрогулку. Завами след вслед топает роскошная, как Клеопатра после дополнительного тюнинга, подруга. Пялится навас идумает очень нескромно: быть или небыть подругой, ато варианты все вналичии. Изсоседних домов выходят илюбезно вам улыбаются Хусс иШосс, небратья, нокак ни присматривайся помне - начисто близнецы. Оба рады, потому что однажды я улечу. Они верят влучшее. Я тоже верю. Иначе свихнусь отсельской тоски.
        Я нехотела тут гостить! Я обещала отбыть сразу после памятной тусовки поповоду имперского договора.
        НоКит смотался вполчаса догаба иобратно, пнул пацана излюка наружу… имедленно растворился ввоздухе. Всем кораблем, только Гюль осталась наместе миража. Я сперва непоняла подвоха. Довечера ждала, когдаже наш домик спривидением кэфа закрепится напрежнем месте. То есть я думала: он тут, ноникак невыпьет нужный проявитель… Но, увы мне, несбылось. Зато Хусс пришел зазакате, ежась отхолода, проводил меня иГюль, заселил всоседний дом. Объяснил, что скораблями кэфов такое бывает. Они летают-летают, быстрее иловчее сказок осебе самих. Потом вдруг р-раз - иныряют вневедомые недра универсума.
        Так что наш Кит - он иправда кит. Он здесь навремя, агде-то там он вдыхает свое топливо, которое ему нужно, как мне - воздух. Полет догаба вполчаса подистощил Кита, ион ушел надозаправку раньше, чем сам планировал. Ачто? Я невобиде. Мы устроены, метаболизм невозражает против работы систем, тяготение тоже отрегулировано костюмом. Имперцы отвалили, все прочие послы тоже. Безопасно. Умереть наэтой планете можно только отскуки.
        Два дня я спасалась отнапасти. Допрашивала воспитанника. Он прятался, номы сГюль хорошо играем впартизан, лучше, чем бывший имперский тальф. Кстати, напервомже допросе гаденыш - акак еще звать воспитанника гадов наших ходячих? - раскололся. Тальф - это ранг, примерно соответствует понятию курсант. Наш имперский суворовец дома был нахорошем счету иготовился сраннего детства стать шпионом. Ну, невсемже быть врачами или барменами. Вимперии шпионаж престижен. Первое задание мальчику дали сложное, новедь он был отличник. Его отвезли куда надо итам потеряли так ловко, что наимперию неуказывало ничто. Пацан обжился, стырил небольшой шлюп истал удирать отместной инспекции стем расчетом, чтобы его пожалели состарившиеся ирефлекторно добрые йорфы.
        Хусс ипожалел. Пригрел змееныша. Мальчик взмеевнике сошел засвоего. Потому что тварь бесхребетная - это я сказала, нотут вдопрос вмешался Хусс. Гаденыш ревел втри ручья, астарый змей его протелепал иопять пожалел.
        -Ты знал, что он увас шпионит? - приперла я иэтого.
        -Догадывался, - поморщился Хусс. - Неважно. Он был всю жизнь без тепла. Это ужасно. Это убивает даже взрослых.
        -Ага, вас ираскатали втонкий блинчик.
        -Он осознал, - строго заверил себя инас Хусс.
        Пацан зарыдал еще горше, прямо бензин, анеслезы: жги - идуша твоя выгорит дотла отжалости. Ноя железобетонная ктаким фокусам. Еще два дня была, да. Потом имне стало придурка жаль. Он так хотел быть лучшим. Он всю жизнь пробивался иловчил. Он, правда, привык ксвоим йорфам-воспитателям. Нокладку всеже сдал, куда было велено. Хотел откупиться ивернуться. Первое непрошло, авторое сочли дивным поводом для выдвижения официального обвинения впредательстве.
        -Вы сами незнали, что здесь есть кладка?
        -Мы забыли, - виновато инеубедительно смутился Хусс. - Кэфы ушли так давно… мы незнали, что внаших архивах именуется «резерв». Империя провела анализ баз габ-системы, кто-то изслужащих высокого ранга дал доступ. Габы имеют самый полный архив постарым документам расы кэф. Там нашлось упоминание орезерве. Нетолько нашем, упоминались несколько старых рас, идаже древние. Все полагали запись легендой. Империя усомнилась иоказалась права.
        Натом изакончилась веселуха сдопросами. Пацан меня боится иназывает сун-тай, то есть примерно - допросный генералиссимус. Говорит, я так его позорю, что лучшебы лупила иприжигала кислотой. Витоге бедняжечку-гаденыша отменя, изуверки, эвакуировали надругой материк. Теперь каждое утро я гуляю вкомпании Гюль. Потом ем - иопять гуляю, одна, если сбегу оттелепатки. Апотом впартизан играют все местные, пока меня ненайдут. Ужас.
        Спасение пришло, откуда инеждали. То есть измоей головы, конечно.
        Когда однажды утром Гюль расстегнула вторую пуговку, я дернулась, напряглась - ипрорубила выход, как царь Петр окно вЕвропу. Лбом сразмаху обдверь. Ровно так я бросилась кХуссу вдом. Спорога заорала:
        -Подари мне имперский катер, чтоб глаза мои невидели тебя ивсю вашу дачную планету уже сегодня!
        -С-сс, - выпустил пар голый попояс змей, пережив нашествие. - Сима, какже мы сами недогадались избавиться оттебя так запросто?
        Шикарно он смотрится. Немного чешуйчатый, схорошим рельефом мышц, узор отшеи допояса похож насплошную татуировку, непрерывно меняющую оттенок исам узор. Я довольно долго иневежливо пялилась. Он терпел ивроде даже был собою доволен.
        -Прощай, старый змей. - Наконец выдавила я, вдруг раздумав улетать. Ониже беззубые, ану кто опять полезет? Я шмыгнула носом имысленно напомнила себе про Гюль иеё пуговки. - Как только улечу, начну скучать идаже, может, напишу тебе.
        -Прощай, - снескрываемым облегчением улыбнулся он. - Непиши сразу. Мы разучились жить… так резво. Ноесли что, нас несложно дозваться. Имы еще неокончательно забыли, что такоеяд.
        -Ой-ой. Неубедил. Ногаденыша вашего берегите. Он слабенький.
        -Он вырастет ибудет хорошим человеком, - уверенно сказал Хусс.
        Я кивнула. Зачем спорить состаршими? Это невежливо.
        Кполудню мне подогнали имперский катер, тот самый, вкотором собирались отправить сюда пацана. Кит, как ивпрошлый раз, катер забрал ссобой исбросил перед посадкой. Йорфы малость поискали наорбите ненужное - инашли. Наспех почистили, заново раскрасили вцвета габ-службы. Расторопные они, когда отменя есть шанс избавиться.
        Гюль сразу нырнула влюк изахватила рубку. Я постояла вшлюзе, делая вид, что солнце слепит иотнего глаза слезятся.
        -Чтоб вам меня никогда больше неувидеть, - счувством сказалая.
        -Спокойного полета, - отозвались древние дачники.
        Хусс мне помахал. Лети мол, незасть перспективу, ты обещала. Стем мы истартовали.
        Я осмотрела каюту - одна она, что неособенно здорово. Нашла ларчик сбезделушками, цепочками иподвесками. Молча подарили, по-змеиному. Еще нашла пластину. Подключила ксистеме всвоих мозгах исвоемже костюме. Полный архив расы повымершим растениям. Целая глава про утраченные виды галактики Дрюккель. Сотни три изображений кай-цветка, схемы всякие, куча разного. Я настроилась ипосле некоторой возни синструкциями метнула посылочку наимя габариуса Чаппы. Может, обрадуется.
        Закончив сделами, я взялась читать осебе, вразделе «контракт, динамика исполнения».
        «Отправлена вотпуск всвязи стравмой.
        Примечания:
        -порицание отгаб-службы занесвоевременное оформление отчетов;
        -поощрение всвязи свыявлением ценных сведений поделу, важному для дознавателей.
        Строгое порицание спереводом встатус испытательного срока засамовольное покидание габ-порта внеизвестном направлении.
        Восстановление встатусе габбера. Поощрение всвязи сналаживанием контакта скэф-сектором.
        Поофициальному запросу кэф-корабля временный перевод встатус посла, приравниваемого вполномочиях кгабрехту.
        Примечание: настоятельно рекомендуется пройти психологическое кондиционирование, зафиксировано поведение награни асоциального.
        Позапросу посла неприсоединенных пыров повышена встатусе допостоянного - габла.
        Порассмотрении запроса изИмперии, служба морали, статус возвращен кисходному - габбер. Вокончательном разжаловании просителю отказано ввиду пристрастности стороны.
        Примечание: габберу Симе строго рекомендуется втечение одной доли цикла урегулировать ситуацию снестатусным гостем, временное условное имя Гулхатай».
        Читать мое личное дело нескучно. Имя Гюль они переврали. Про пыров вообще непоняла, им-то что зарадость меня отстаивать? Авот последняя рекомендация - это попадание вдесятку. Это проблема, которую уже нельзя откладывать. Прямо сейчас пойду ипоговорю сГюль.
        -Сима!
        Я вздрогнула иповернулась наголос. Гюль стояла вдверях каюты, лицо белое, глаза чернее универсума. Так она мимикрирует, когда ей страшно. Я это всего раз прежде видела, инестоль ярко. Ух ты - губы дрожат!
        -Мы прыгнули сразу оторбиты йорфов. Потом я взялась пересчитывать кое-что… ивот… Сигнал изсектора древних, - шепотом бормотала Гюль, шало озираясь ивздрагивая. - Я поймала. Катер имперский, тут дальняя связь лучшая извозможных, наверное. Я отскуки стала копаться, сектор мертвый, понимаешь? Унавигаторов есть игра - слушать пустоту. Ивот… Голос тьмы.
        Она побелела еще сильнее, хотя вроде некуда. Прикусила край ладони, незамечая боли. Осела напол истала раскачиваться, подвывая.
        -Никто невыживает, услышав голос тьмы. Никто…
        -Да ладно, - отмахнулась я. - Никто невыживает, увидев «Летучий голландец». Я пять раз его вкино видела ивот, живу. Ичто нам голос тьмы, если мы слышали, как лязгает имперский посол?
        -Голос. Врубке, - всхлипывала Гюль. - Голос. Я ушла, я все выключила. Он вголове. Все равно вголове. Ихолодно.
        Пришлось её уложить инакрыть. Блин, голос вголове телепата, вот еще странность. Да унеё вголове вообще винегрет, голосом больше - голосом меньше. Я похмурилась: нереагирует намои мысли. Неотвечает инеуспокаивается. Морф наспине тоже притих. Насторожился.
        -Я пойду ипроверю. Лежи.
        -Нет! - ужаснулась Гюль. - Тогда иты умрешь. Корабль обречен. Уходи, понимаешь? Прямо теперь, пока неслушала. Уходи, комплект эвакуации вшлюзе.
        -Вот если я возьмусь занавигацию, тогда - да, тогда обречен. Лежи иневой. Ну, как я услышу тот голос, если отэтого звенятуши?
        Она опять запричитала, дробно постукивая зубами. Прикусила язык. Руки наощупь ледяные… Пришлось спешно отрегулировать климат нажару инакрыть Гюль всем, что под руку попалось. Попробовала убедить морфа греть - наотрез отказался, впился вплечи дорвущей боли. Вот именно морщась ипотирая ссадины, я очнулась отсуеты. Вроде как отрезвела, ивраз навалилось: страх, упрямство излость. Невыносимо молча стоять, смотреть наГюль иобреченно отмечать: ей делается хуже, взгляд гаснет, сознание вот-вот отключится, она бормочет все невнятнее. Когда шепот оборвался посреди слова, я кивнула исела думать. Потом вернулась ксвоему рабочему месту, хотя вэтом корабле любое годится. Номне привычнее полагать один изуглов - кабинетом. Отсюда я недавно отправила сообщение носителю Чаппе. То есть был сеанс дальней связи, так? Ия неуслышала опасный голос. Врубке он появился, зараза. Если Гюль права, туда неследует пока соваться.
        Я просмотрела окрестности, пользуясь данными справочника вголове. Универсум там, вданных справочника, сложный, многослойный ислегка даже подвижный. Ноя все вдеталях понять немогу, ия нежелаю впадать впанику. Недотого, я итак молчу изпоследних сил. Начну кричать - все. Конец. Успокоить будет некому. Надо самой.
        Мысленно я сплющила универсум вплоскую неподвижную карту, старательно погасила все лишнее - то есть непонятное. Мнебы для начала хоть главное выяснить: где я ичто тут зазлодеи водятся? Вот, эту карту я читаю. Поней получается, что если мы шли покурсу, окотором еще при старте что-то невнятно сказала Гюль… то, кажется, справа-сзади откатера лежит сектор каких-то очередных древних. Пустой, внем габ-порт заглушен так давно, что всправочнике нет даты. Слева-впереди загадочная поверхность глоп-фактора, которую я мысленно для простоты свела влинию. Она опасна, незнаю еще чем, для полетов. Поэтому близ неё выстроены малые габ-пирсы имаяки. Залинией глоп начинается империя. Ничего иного рядом нет. Доближайшего крупного габ-узла три дня полного хода. Ая несмогу разогнать катер иположить накурс. Даже при полностью исправной идоступной автоматике. Дважды несмогу: яненавигатор ия неготова идти врубку, покрайней мере - пока. Думать отом, естьли уГюль три дня, я себе запретила. Прикрыла глаза. Мы сней - два почти готовых трупа вконсервной банке катера. Нас никто ненайдет, если мы сами неподадим сигнал. Никто
ивообще никогда. Это неболото или там помойка - это универсум…
        Я попробовала звать знакомых. Кит неоткликнулся. Я повозилась ивызвала габ-порт. Габариуса. Хусса. Все попытки наладить контакт недали результата. Имое недавнее письмо дрюккелям, похоже, отсюда ушло, авот кадресату недобралось.
        Прикрыв глаза, я изучила данные покатеру империи, подаренному мне йорфами. Как сказалибы унас, он двойного назначения. Вооружение снято. Ноесть второй узел связи наэкстренных частотах. Или нечастотах, ноя нехочу тратить силы наумное, оно отвлекает. Имеется еще один канал связи, непроверенный - вот что важно.
        -Ну: голос империи или голос тьмы? - буркнула я, гладя морфа. Он прикидывался меховым воротником, успокаивал игрел. - Знаешь, давай проголосуем пока что заимперию. Я их нелюблю. Они отвечают взаимностью. Ноэто неповод, чтобы непослать им сигнал бедствия.
        Запасной узел связи был прямо вшлюзе. Я долго инеловко возилась, активируя системы. Несправиласьбы, номой морф помогал. Все верно, он умнее меня иинструкции сечет нараз.
        -Прием, - тихо инемного настороженно сказала я, когда индикатор загорелся холодным синим светом готовности.
        -Идентифицируйте себя, - строго велел голос, вполне внятный. Вродебы несколько напряженный. - Немогу сопоставить данные. Катер наш, новыведен избазы ичислится уничтоженным. Так… габбер Серафима, человек. Ну, вас изанесло.
        Я убрала руку изсферы идентификации. Осторожно вздохнула исовсем ненатурально улыбнулась смуглому кудрявому имперцу, как раз теперь возникшему вобъемном виде, портретно. Такой могбы торговать дынями нарынке вМоскве или предлагать вино вгреческой лавке. Нокое-кого клиентом пока несочли: имперец изучал изображение моей перекошенной рожи срастущим недоумением, нобез агрессии.
        -Линль, дежурный спасательного маяка, глоп-трасса, метка «лю». Ого, увас репутация… указано, что вы опасны инеадекватны, ну еще разное про интеллект. Ага: ловко притворяетесь очень неразвитой, - улыбнулся дежурный. - Так что запроблемы, габбер?
        -Сима, - кивнула я. - Непритворяюсь, я полдоли цикла вуниверсуме. Онавигации знаю только, как произносится это слово. Мы шли отпланеты йорфов к… незнаю точно, я пассажир, маршрут был насовести Гюль. Вцелом мы шли кгаб-порту. Наверное. Только навигатор уменя без сознания.
        -Так, покатеру допзапрос прошел, данные есть, подарен ипередан, - скосил глаза куда-то вверх дежурный. - Ничего себе, ограниченная серия. Поздравляю, толковая игрушка. Сима, вы отклонились отлюбого внятного курса, носитуация штатная, предсказуемая помотивировке. Если я верно беру координаты, вы в«линзе», так унавигаторов принято обозначать специфическую пространственную аномалию. Все навигаторы, имея свободу прокладки маршрута, включают внего линзы, это, - он задумался, выбирая слово. - Игра. Они меряются линзами, укого сколько вмаршруте. Больше двух - это высший класс. Так что нет проблем, все законно, могу помочь спрокладкой нового курса нагаб-порт. Это несложно сделать дистанционно. Ачто свашим навигатором?
        -Она изГрибовидной туманности, - припомнила я. - Обитают там такие - прайдами. Уних вроде живучесть очень высокая.
        -Знаю, - поморщился дежурный. - Так вчем проблема?
        -Гюль прибежала изрубки, плакала итвердила, что услышала голос тьмы. Сейчас она холодная ибез сознания. При всей живучести.
        -Вы вне рубки? - быстро уточнил Линль, ия впервые испытала некое уважение кимперии. Учить людей они умеют. Все понял спервого слова.
        -Запасной центр связи. Вшлюзе.
        -Сейчас канал сменится, мигнет, ненадо переживать, тот безопаснее ипомощнее тоже, - пробормотал Линль. Изображение действительно мигнуло. - Так, Сима, слушайте внимательно. Всего один случай обращений поповоду голоса тьмы изста - непаника инесамовнушение. Ноесли наборту телепат иесли рядом линза, дело хуже, так было почти увсех пропавших…
        -Гюль телепат. Ией действительно плохо. Мой морф отказался кней прикасаться.
        -Еще иморф, - насторожился Линль. - Это похоже нанастоящую проблему. Нехочу вас пугать, Сима, ноябы строго рекомендовал взять заплечный комплект эвакуации инемедленно исполнить экстренный выброс изшлюза, далее движение намаксимальной скорости. Запаса хода комплекта хватит натри доли условных суток. Живучести еще надвое суток. Вас подберут, должны успеть.
        -Акакже Гюль?
        -Незнаю. Те, кто слышал голос, уводят корабль невесть куда, немогут ведь корабли исчезать сами, - тихо инехотя сказал Линль. - Небыло ни одного случая возврата таких кораблей. Всего лишь дважды фиксировалось спасение экстренно покинувших шлюз дотого, как их… задело влияние.
        -Без неё неуйду, недопустимый вариант. Другие есть?
        -Другие, - дежурный задумался. - Предупреждаю сразу, связь пропадет скоро, так было вовсех подобных сеансах. Я пока расширяю канал, мощность растет, номы уверенно держимся врамках норм, даже пеленг надежный. Так… Интересно, близ этой линзы было два исчезновения кораблей, давно. Зона признана нежелательной для входа. Сима, оставайтесь вшлюзе, может быть, это замедлит распространение навас влияния. Я запрашиваю центр. Вобщем-то, они должны дать строгий приказ напринудительную эвакуацию, вотношении живых спасение вприоритете кисследованиям…
        -Врядли я числюсь вимперии среди тех, кого надо спасать.
        -Наше звездное скопление против вас ничего неимеет, аобщеимперская структура «Сеть» зуб точит постоянно, работа уних такая, острозубая, - отмахнулся дежурный. - Пожилибы смилыми неприсоединенными соседями, как наши, зналибы, что службы безопасности невсегда создаются для доносительства. Вот, приняли ксведению, ищут варианты. - Линль просиял широкой восторженной улыбкой. - Мы - самая мобильная раса. Мы умеем быстро принимать решения. Дрюккели нас заэто презирают, нопока они квиппуют, мы уже успеваем уцепить лучший кусок. Сима, вы телепат?
        -Нет. Вродебы я эмпат, носама этого неощущаю.
        -Живучесть?
        -Кажется, теперь двенадцать.
        -Вношу уточнения сослов опрашиваемой, - деловито забормотал Линль, работая сосвоей базой. - Отказ отэвакуации… подтверждаем впрямом опросе, прошу высказаться.
        -Неброшу тут человека, однозначно.
        -Принято. Сима, нам сейчас дадут резерв поуширению канала, будем держать, даже если это погасит сам маяк исоседние. Вам нехолодно? Покалывание вкоже головы? Тяжелые глаза, сонливость, апатия, желание прислушиваться ктишине? Тоска имысли осмерти?
        -Нет.
        -Хорошо, первичная симптоматика отсутствует. Морф плотно льнет? Тоже хорошо. Так, первичное подтверждение есть. Вас определенно нелюбят наши безопасники, вам разрешили умирать, то есть небудет принудительной эвакуации, - подмигнул Линль. - Если продержим канал сутки, шанс навыживание будет расти. Это мои домыслы. Сима, дайте мне право напрямое вмешательство вваш костюм.
        -Да.
        -Вводим стимулятор мозговой активности, ставим назапись реакции, частично изолируем потенциально телепатичные области сознания… Подогрев чуть побольше делаем, так. Готово. Сима, ненадо молчать. Мне требуется подтверждение вашего состояния поречевому каналу.
        -Хочешь, извинюсь перед империей? - хмыкнула я. - Втвоем лице. Я привыкла считать вас монстрами, авы люди. Кажется. Блин, обычно я необобщаю, нотут меня поперло. Когда меня прет, бараны отзависти дохнут. Знаю, нозадним умом.
        -Принято, нобаранов незнаю, что зараса?
        Я села поудобнее втесном шлюзе, где обычно задерживаются накакие-то мгновения - стоя, пока ждут открытия люка. Увы мне, торчу здесь поощущениям второй час, ичто впереди? Понятия неимею. Еслиб неЛинль, оказаласьбы я одна навесь универсум. Опять. Только Кит невсплывет, чудеса неимеют привычки сыпаться, как монетки впрореху кармана - при каждом неудобном случае. Я подробно рассказала про баранов, пока шла проверка нашего положения инадежности канала связи. Затем Линль изложил мне все, что знал опрежних случаях исчезновения кораблей из-за голоса тьмы. Нетак идолго я слушала: данных откровенно мало. Иногда люди, совсем как я, успевали наладить экстренный канал. Говорили обиспуганном навигаторе, которому холодно. Ипропадали. Мне повезло хотябы водном: уменя мощнейший канал связи, это военный катер ипочти рядом маяки глоп-трассы, там энергии прорва. Иеще: после двух случаев исчезновения всекторе ближние кпотенциально опасной зоне маяки получили удвоение помощности. Нето чтобы ждали беду, ноготовились навсякий случай. Имперская предусмотрительность. Мы обсудили иеё, затем я спросила отэях, которых,
оказывается, дома неочень любят. Наглые, безликие ипрячутся засвоей нераспознаваемостью отответственности. Кстати, я неправа, безлики уних низшие чины… Хотя тогда новый вопрос: почему впослы пробился именно недоучка? Ладно, неко времени заморочиваться. Линль рассказал, что трижды окраинные звездные скопления подавали прошение опересмотре «правила одного лица», нопока их доводы неперевесили выгод унификации. Попробуй опознай злодея, запроси его выдачу или запрети въезд, если неможешь идентифицировать! Кстати, опознание поДНК тоже для тэев непанацея, мы иэто обсудили.
        -Нехолодно? - очередной раз уточнил Линль.
        -Нет. Номорф беспокоится. Ему неуютно.
        -Пусть терпит, уже скоро.
        -Скоро -что?
        -Квам отправлена группа, - Линль поджал губы. - Если честно, я непонимаю, как они могут успеть, заявленное время прибытия нереально. Даже если вделе корабль типа «Стрела», атаких мало ивсе ваши, приписаны кгабам. Разве вот - портатор… ноего неиспользуют живые итем более разумные белковые, если им жить ненадоело.
        Я задумалась. Если это корабль, проданный моим предшественником габрехтом, то его увели имперцы и, значит, история ссейфом делается все загадочнее. Хотя вроде - куда уж… Тэй Альг незнал опропаже корабля, хотя некто изегоже системы забрал ценное имущество буквально из-под носа. То есть Альга уже тогда - подставили? Свои?
        -Ненадо молчать, - снова вмешался дежурный. - Сима, уменя нет данных поспособу доставки группы. Мощность наканале предельная, пошел рост помех, это прямо-таки обвал. Скоро будет потеряно изображение. Чембы ни была аномалия увас наборту - она есть ивлияет. Первый раз мы получили хотябы доказательство, это уже много. Запись параметров мозга еще идет. Сейчас уже отслеживаю там первичные изменения, я нехочу лгать, теперь тебе поздно уходить.
        -Можешь отследить состояние Гюль?
        -Катер себя мониторит, нонеполноценно. Она жива. Это все, что я знаю. Так, мне строго приказано уйти сканала. - Он вымучено улыбнулся. - Желаю выжить. Что я еще могу?
        -Прилетай вгости, - хмыкнула я, старательно изображая бодрость духа, путь иложную. - Может, я передумаю злиться навсех людей империи, если выпью засвое здоровье еще содним. Спокойного дежурства.
        Он кивнул ипогас. Сразу стало тихо, как будто корабль иесть весь мир, иего оклеили плотным войлоком. Я встала, прижалась щекой квнешнему люку. Нечто имелось завнутренним, я сейчас его ощущала. Незнаю, как именно, ноя точно эмпат: чую опасность. Убаюкивающую, пронзительную ичерную. Покапле она сочится вшлюз иотравляет меня. Морф наспине обмяк - вероятно, теперь ион без сознания. Какже тихо…
        Влюк снаружи постучали.
        Я взвизгнула иотпрыгнула. Быстро проверила: пленка налице, все герметично, костюм работает. Мне прохладно, ноэто симптомы, анедырка вткани, сквозь которую наруки распыляют космический лед. Пальцы утратили чувствительность. Теперь, когда я пробую открыть люк - я это понимаю. Иупрямо тычу, куда надо. Мне все равно, кто ломится вшлюз иопасенли он, тут слишком пусто итихо, любая компания сгодится.
        Когда дверь вуниверсум отползла иоткрыла мне вид назавезды, я плохо чуяла ноги доколен. Зато отчетливо видела, как втискиваются вшлюз двое. Один вкостюме, второй без, он, наверное, железный - слегка поблескивает.
        Люк закрылся. Живой скинул сголовы капюшон. Теперь изрение слегка дурило: явнятно видела налбу человека алое, горящее клеймо. Оно мешало радоваться обществу иноровило впечатать без слов всознание: «Прирожденный убийца. Опасен. При малейшем подозрении наугрозу дайте прямой приказ, объект будет уничтожен изнутри».
        Прирожденный злодей бережно подхватил меня заплечи, убрал смоей головы защитную пленку - ну, которая тут вроде ламината ипозволяет дышать даже снаружи. Нагнулся ксамому лицу, довольно долго смотрел взрачки, затем бережно повернул подбородок всторону икоснулся губами шеи. Щекотно. Горячо. Страх ипанику измозга как будто через трубочку высасывают. Голова кружится. Чувствую пальцы. Остро пахнет кровью. Слышу, как бьется ввисках мой пульс - ленивый, норовный. Так, меня отодвинули вугол иотвернули лицом кстене, чтобы я спокойно отдышалась. Еще поплечу погладили - типа, все внорме, истеричка, нечего было икать.
        -Апочему невгубы? - сипло возмутиласья.
        -Пить удобнее изяремной вены, - пояснил гость, выпрямился иповернул меня лицом ксебе.
        Вот теперь я его рассмотрела. Мало того, что голос восхитительный, низкий, отнего сердце вибрирует. Так инавид - ангел, анечеловек. Белокурый, сидеальным лицом киногероя - положительного. Глаза синие ичестные, щеки сровным румянцем. Плечи широкие, ростом он наголову меня выше, прижаласьбы опять - пусть целует… Только унего весь рот вкрови. Слизнул. Язык длинный, быстро движется ипохож назмеиный. Верхние клыки заострены самую малость. Иопять налбу наливается это жуткое клеймо. Оно мне непочудилось.
        -Кровь пьем? - уточнила я. Споткнулась исделал вид, что это реверанс. - Сима. То есть если полностью, то Серафима Жук, габбер. Бли-ин, как меня натреп пробило… Общество - этоже замечательно. Эээ… так что там насчет крови?
        -Употребляю. Инетолько кровь, ноеё тоже, ведь был повод, - насмешливо прищурился прирожденный убийца. Задумался иснепонятным мне сомнением добавил: - Дэй. Так можно звать меня. Если небрезгуем общаться.
        -Анафиг мне выеживаться?
        Он пожал плечами иуказал насобственный лоб. Тоже, нашел довод. Уменя народине вампиры сейчас имеют больше фанатов, чем Джеймс Бонд, хотя ион прирожденный убивец. Ктомуже все злодеи, каких я могу представить, они счистыми лбами инезапятнанной репутацией. Наконец, выбирая между смертью из-за внутреннего люка иклыками этого белокурого, ябы несомневалась. Все шикарные мужики хоть немного злодеи.
        Поблескивающий спутник кровопийцы - онем я почти забыла - кмоему огорчению, никуда неделся ихуже, встрял внаши переглядушки. Оттер очаровательного клыкастика ивтиснулся между нами.
        -Стоппер, - представился он. - Надзираю заобъектом. Обязан вас вооружить иинструктировать. Прошу принять данные, габбер.
        Я зажмурилась иприняла. Могу ответственно заявить: алкоголь вкуснее, похмелье приятнее. Свалить изинститута впервый год - это было вцелом правильно. Нелюблю я зубреж. Тем более принудительный.
        Зато теперь, сглатывая икоту ипостепенно вживляя данные, я понимаю, что Стоппер - это имя железяки, ранг ипроизводственный тип. Тот еще тип! Накрепко вдолбил мне, зараза, гвозди вмозг. То есть данные иинструкции, которые был обязан вдолбить. Изполученного следует, что «объект» принадлежит кнеопознанным расам ибыл случайно найден намертвом корабле нетак далеко отсюда, награнице закрытой зоны древних исектора неприсоединенных. Ага: натом черном-черном корабле, который плавал без движения вчерном-черном космосе, были холодные-холодные трупы. Ну почему я немогу серьёзно считывать ибояться? Да я инаужастики нехожу. Еще влетнем лагере все слушали такие бредни инедышали, ая ждала, когда надо завыть ибросить подушку - ну, чем громче паника, тем смешнее…
        Ладно, вернемся ктеме убивца. Прирождённого. Натом корабле все по-настоящему померли. Иничуть неотстарости: крови втелах небыло ни капли. Так что нашедшие корабль - братскую могилку даже без броска подушки орали, полагаю, вполный голос… Дальше тоже логично. Смомента поступления вгаб-центр Дэя именовали исключительно «объектом», совмещая вэтом определении страх, отвращение инежелание расценивать его как подобного людям. Тем более иных представителей тойже расы прежде или позже необнаруживали. Что еще мне долбили вголову?
        Допросы, отчеты ученых, рапорты безопасников… рутина ибюрократия. Объект совершил так много попыток побега, аж считать перестали. Дело Дэя довели досуда. Самого его еще вовремя расследования снабдили внутренними блокировками науровне психики иглубже… Сима, спокойно, без терминов! Науку оставляем встороне. Далее… после вынесения приговора объект частично лишили автономности, стех пор он хранится встазисе, если незадействован вэкспериментах или допросах. Ага, вот прямые инструкции для меня. Стрелять надо без предупреждения, но - как бодрит! - иэто бесполезно. Дэй очень быстрый. Зато уменя вмозгу теперь есть команда науничтожение объекта помысленному моему приказу, который всегда будет признан верным. Ивот еще примечание: прекращение функционирования меня - охраняемой - убьет объект. Вроде все. Наконец-то.
        Теперь надо обдумать наспех одну мысль: почему я верю Дэю иневерю Стопперу? Влияли наменя оба. По-разному. Ноэмпатия моя одного отшибла, авторого пожалела…
        -Дэй, аего можно оставить вшлюзе? - я встала нацыпочки ирассмотрела таки киногероя заСтоппером.
        -Он подчиняется приказам габ-служащих ипрочих разумных… кроме меня, - отозвался роскошный убивец.
        -Стоппер, я очень прошу, побудь тут. Катер маленький, если что, ты сразу - того.
        -Приказ создает потенциальную угрозу жизни. Оцениваю риск. Допустимо, - Стоппер отодвинулся квнешнему люку изамер. - Выход изкатера один. Убийство неэффективно как способ достижения свободы.
        Я нащупала зону контроля иоткрыла внутренний люк. Белокурый ангелок тщательно вытер кровь слица иотвернулся отСтоппера. Близоруко пялясь вполутемный коридор, Дэй сощурился, принюхался, лизнул стену. Язык унего - полметра, блин. Как улягушки: стреляет исматывается…
        -Почему нет шока? - спросил Дэй, медленно прокрадываясь вкоридор. - Низкий уровень интеллекта непозволяет оценить угрозу? Я угроза. Подтверждаю. Так иесть.
        -Тебе люди - пища?
        -Белковые тела годны впищу. Ноэто примитивно, кровь разумных дает больше. Я снимаю все слои информации иэнергии, это насыщает иувеличивает силу. Ты питательная. Пить эффективнее живых, недобивая… - Он снова покосился наменя. Досмешного простецким жестом взъерошил волосы. - Повторяю вопрос. Почему нет шока?
        -Врешь ты ирисуешься. Баболов обыкновенный развесистый… нет, необыкновенный. Слушай, апочему они послали тебя? Ты согласился?
        -Я невыбираю. Нет статуса. Нет прав. Есть приговор. - Он снова покосился наменя снедоумением. - Они давно хотят избавиться отменя. Это надежный вариант. Или нас устранит неведомое, или я устраню тебя, или ты всеже отдашь приказ омоей ликвидации. Хочу еще раз уточнить, для умерщвления существа ствоей живучестью мне требуется меньше времени, чем Стопперу наустранение меня. Предпочтительно вплане питательности ломать позвоночник, это вскрывает энергоканал идает мне возможность взять отжертвы все самое вкусное.
        -Везет мне навстречи. Дэй, ты знаешь, что нам надо делать?
        -Частично. Меня нашли подругую сторону отэтой самой зоны древних. Вродебы я что-то говорил напервых допросах оголосе тьмы. Сам этого непомню. Где второй разумный?
        -Там. Прошу пить всонном состоянии. Иначе она оттебя… неотлипнет. Дэй, скажи, аты много народу укокошил при побегах?
        -Сотен пять впоследний раз, - охотно пояснилон.
        -Ивсе были льготники: инвалиды ипенсионеры, - посоветовала я шепотом ихихикнула. - Бли-ин, тогда наш пенсионный фонд тебебы премию дал заликвидацию дефицита бюджета. Знаешь, надо еще добавить висторию трупики младенцев ихоть парочку невинных дев. Ну, так жутче звучит. Ясное дело, ты рубил их своими когтями, которые могут стать длиннее сабель. Кровища, крики икромешный мрак.
        Он устало покачал головой ипобрел, куда я указала. Двигался мягко, нокак-то заторможено, опирался остены, иногда приостанавливался ипринимался, приоткрыв рот, лихорадочно ощупывать стены лягушачьим языком.
        -Дэй, тебе плохо?
        -Мне мало, - вздохнул он. - Сима, ты единственный человек завсе время отпробуждения, заинтересованный вмоем самочувствии… положительно. Прочие желали снизить живучесть. Я опасен. Меня чрезвычайно трудно добить, поэтому меня некормят ипериодически пробуют истощить новыми интересными способами. Еще я лжив. Если я говорю, что нахожусь награни погружения вкому, я даю заведомо некорректную информацию ипланирую побег. Это вчем-то верно.
        -Сколько крови тебе надо, чтобы ходить ровно ивидеть вцвете?
        Он споткнулся напороге каюты, сел ипосмотрел наменя совсем ошарашено. Жестом пригласил тоже сесть.
        -Откуда знаешь, что цветность утрачена?
        -Просто так оно сказалось. Ничего я незнаю. Уменя интеллект…
        -Это я слышал еще дозагрузки впортатор. - Он помолчал, ссутулился иплечом оперся вкосяк двери. - Допустим, я готов признать свое истощение. Предположим, я согласен восстановиться при добровольной передаче ста миллилитров крови. Я верно ловлю системумер?
        -Да.
        -Ты понимаешь, что благодарность мне несвойственна? Если для побега требуется твое работающее сердце - нанего настроены датчики - то прочим могу пренебречь. Я практичен. Я зол иужасно, немыслимо устал быть подопытным.
        Пришлось кивнуть, хот насей раз он впечатлил меня. Девушки Бонда редко доживают дофинала. Я только что сделала шаг ктому, чтобы недожить поиной причине, чем подзабытый голос тьмы. Синеглазый ублюдок меня прирежет одним взглядом. Самое противное: ябуду подыхать ивизжать вслюнявом восторге нечто вроде - «О, Джеймс» - захоти он того.
        -Вы - природная раса или как морфы, или серединка наполовинку - доработанный вариант?
        -Сложная тема. Половину ответа я непомню, вторую нехочу помнить, - задумался он. - Дотого, как я попал натот мертвый корабль исам впал вистощение, я определенно слышал голос тьмы. Теперь уже несомневаюсь. Потому что чую тут знакомое влияние, ионо будит вомне память. Я слушал голос ивыжил после этого, вот что было наверняка. Голос является оружием, как ия… иногда. Это тоже наверняка. Лишенный настоящих своих возможностей, я несправлюсь снынешней миссией, это точно.
        -Что меняют полстакана крови?
        -Отданной добровольно, - уточнил он. - Ты умеешь желать жить. Это ценность. Многие желают уцелеть или сдаются ижаждут тихо уйти, чтобы небольно. Их кровь малоценная. Нета энергетика. Когда обреченные проклинают итвердят: умри, то еще хуже. Количество дает мало, я нуждаюсь вкачестве. - Он бережно поймал владони мою руку. - Можно?
        -О, Дэй… ну то есть - угощайся.
        Он перевернул запястье, потрогал жилку, вслушиваясь впульс. Улыбнулся, как психопат-кулинар при виде редкой приправы. Провел пальцами покоже досгиба локтя. Там послушал пульс, пошептал про вкус венозный иартериальный. Пощекотал кожу языком, тонким ичуть шершавым, вытянутым жадно, мелко подрагивающим. Нагнулся круке. Ни укуса, ни боли я неощутила. Только губы.
        Я сидела, тупо смотрела назатылок Дэя идумала: это глупо. Он нечеловек допоследнего волоска наголове. Он только притворяется похожим. Он правильно пугал меня. Издесь нелетний лагерь… Зачемже я отдаю искакого бодуна я жалею убийцу? Натом корабле все умерли ибыли обескровлены, мне вголову крепко вбиты отчеты дознавателей. Даже реконструкции иобъемные виды коридоров того корабля ссухими мумиями невезунчиков. Ребята летели одним рейсом сангелочком. Прямо врай влетели, блин… Амне все равно жалко Дэя. Я отчего-то знаю: чтобы он ни говорил, его ни разу невыслушали. Унас вполиции былобы ровно тоже самое. Вся доказательная база собрана, приговор выдается автоматом. Позже можно спорить, маньяк или идейный, впсихиатричку таскать. Наопыты. Ноесли он пройдет все тесты иприборами каждое слово будет признано правдой, обоправданиях маньяка скажут: он умеет «обойти» систему илгать приборам. Он тем более опасен.
        Белокурые волосы назатылке чуть шевельнулись истали темнеть. Волны свивались мельче иблестели все ярче, пока нестали искриться золотом, прямо засветились. Дэй вздохнул, еще немного посидел, рассматривая вупор мою вкусную жилку. Интересно - артериальную или венозную взял? Ивчем разница? Дэй выпрямился иповернулся комне.
        -Благодарю.
        -Ты мало похож насебя. Загорел, глаза увеличил иформу носа поменял. Про волосы молчу. Шикарно.
        -Истощение, - усмехнулся он. - Гадкая штука, накапливается. Вдобавок пробую подстроиться под окружающих, чтобы нетак их… пугать.
        -Ты дьявольски очарователен. Такого непрощают. Смотришься, будто продумываешь все, отповорота головы идозвучания голоса.
        -Аты незадумывалась, как я вижу тех, кто сомной поделился кровью? - отмахнулся он. - Икак это наменя влияет… О, Сима. - Дэй неловко улыбнулся, получилось кривовато. - Оставим тему. Где второй разумный?
        -Будешь иеё пить?
        -Нет, - поморщился он. - Через шею я подключаюсь намозг. Так удобнее восстанавливать здоровую ритмику его работы. Если кожа необладает полной упругостью инерегенерирует достаточно быстро, бывает немного крови. Побочный эффект.
        Продолжая бормотать пояснения, которые я побольшей части непонимала, Дэй присел рядом стелом Гюль, убрал всторону вещи, которыми я накрыла замерзшую. Положил кончики указательных пальцев наприкрытые веки моей навигаторши идолго что-то оценивал, щурясь исмаргивая. Затем повернул бессознательную голову всторону, проверил шею ивыбрал точку для укола языком. Сейчас - тонким, как игла.
        -Шильно загрушенный мозх, - разговаривая ипродолжая копаться вмозгу, Дэй чуть шепелявил или говорил внятно, нопри этом слегка прикусывал себеже язык, морщился инагибался ближе кшее Гюль. - Фкачать ушпели многовато. Нашел, буду чистить. Важно работать тонко, чтобы неудалить фрагменты памяти иличности.
        -У-у, врач-убийца, - я пригрозила ему кулаком.
        Потопталась, изнывая отбезделья. Вспомнила про пищевой блок, пошла исгребла наподнос все, что он сподобился выдать. Натроих. Вернулась, установила поднос настоле, смахнув вещи всторону. Дэй принюхался, выбрал напиток истал прихлебывать, шипя щелью рта, пачкая костюм, злясь насебя иупрямо продолжая пить ипроливать. Кажется, онбы язык откусил, ослабив намиг самоконтроль, дотого был голоден. Иеще: унего два языка. Второй я рассмотрела лишь теперь, он вполне человеческий. Пока лягушачий копается вмозгах Гюль, этот слизывает паштет. Или непаштет… Зачем мне учить сложные названия? Тут светлое будущее, готовят автоматы. Освобожденные бабы маются дурью ибродят прайдами.
        Гюль резко распахнула глаза, будто подслушала мысль иобиделась. Увидела Дэя, считала смысл клейма наего лбу - изавизжала. Незнаю, имеетсяли уголоса тьмы ухо тьмы, ноесли так, оно накрепко оглохло.
        -Хватит взрывать мне мозг! - потребовала я, хлопнув навигаторшу покрасивой щечке ирывком заподбородок перенацелив взгляд насебя. - Молчать! Вот так. Ты куда, подруга, отползаешь? Тебе, блин, первый раз вжизни повезло узреть реально божественного типа, тут надо ловить момент, спешно извиваться вего сторону. Я права? Знамо дело!
        Дэй застонал ибыстро втянул свой лягушачий язык, отодвинулся отнас исновой опаской глянул наменя, добрую советчицу. Я улыбнулась ему, как любимая теща.
        -Кровь непью, зато как порчу,зая!
        Гюль отдышалась иизучила поднос. После холодного обморока она постепенно розовела игрелась, азаодно зверела отнахлынувшего голода. Клеймо Дэя снова оказалось впечатлением разовым, как будто стерлось попрочтении. Он даже лоб потрогал.
        -Что дальше? Унас есть план, мистер Дэй? - благодушно спросилая.
        -Согласно инструкции, надо проверить работоспособность систем ипостараться вернуться, даже вручном режиме инаугад, - отозвался он, пробуя отнять уГюль пирожок. Отдернул руку иобиженно покачал головой. Сам сходил ипринес новый поднос сожратвой. - Нонавигация врядли действует. Второй вариант: следовать туда, куда корабль уже нацелен. Это решение может принять сотрудник габ-порта, его распоряжения наборту - вприоритете.
        -Для кого?
        -Для Стоппера конечно, - поежилсяДэй.
        -Сколько сцедить крови вграммах, чтобы наваш спарринг был смысл делать ставки?
        Он обернулся идолго наменя смотрел, все более недоумевая. Видимо, это надо счесть нормой. Я постоянно говорю то, что другим невскакивает вих умные головы. Вон иГюль делает тайные жесты: уймись, неболей закоманду врага… Хотя наш враг - голос тьмы, снова подзабытый всуете мега-жрачки. Навигаторша отстояла еще один пирожок, реакция унеё знатная. Дэй лоханулся, я его отвлекла. Теперь ему снова тащиться заедой, как последнему лузеру.
        -Вера окрыляет, - сквозь зубы инехотя буркнул Дэй, предлагая нам новую порцию пищи. - Ноэто глупости. Стоппер - охранная технология старых рас, доработанная. Частично живой, базирован насинтированном скелете. Синхронизирован смоим мозгом. Имеет право активации зашитых вменя средств самоуничтожения.
        -Это приговор империи? - уточнилая.
        -Габ-центра. Империя планировала гуманно отослать меня вшлак, итолько-то, - сухо пояснил Дэй. Прислушался ктому, что я немогу уловить. - Катер начал разгон. Второй вариант сам состоялся. Гюль, я верно произношу имя? Вы навигатор, если это вам несложно после травмы, попробуйте войти врубку исчитать курс, вы вводили прежние данные ипроще установите изменения. Я понимаю - шоки…
        -Обними заталию иотведи, - строго приказала я. Глянула впотолок идобавила: - Алучше отнеси. Слабость унеё прогрессирует. Кзлатовласым убивцам,ага.
        Дэй шепнул что-то весьма внятное обо мне, способной быть куда лучше при условии молчания. Я хотела было крикнуть вслед, ноунялась. Непотому, что сказать нечего. Доменя дошло услышанное недавно - про синтирование. Я даже достала памятку сзаконом самого общего пользования. Эта дрянь - памятки - распространена вуниверсуме шире, чем одноразовые салфетки внашем общепите. Вот, пункт два. Любая форма «синт» вне закона. Ачтоже мне было сказано только что? Империя нарушает закон? Неужели я опять их поймала начем-то нехорошем?
        -Эй, вы там незаняты? - спросила я, деликатно покашляв возле рубки.
        -Смотря чем, - рассудительно насторожился Дэй. - Если я ошибаюсь всвоих подозрения поповоду намеков гадкого свойства иты всего лишь имела ввиду, что опасаешься голоса тьмы, то его тутнет.
        Я думала про третью пуговку наплатье Гюль. Она знает - вон, цвет кожи восстановила, щеки залиты ровным смуглым румянцем. Когда она такая золотистая, дело швах… для красавчика. Зато я временно вбезопасности, переведена вразряд подруг обыкновенных.
        -Ты сказал - синтирован. Этот, Стоппер. Носинт вне закона. Чтобы это ни было, оно запрещено. Илинет?
        -Синтирован - значит, обработан именно посредством синта иврамках договора ссамим синтом, - кивнул Дэй, под видом внимания кбеседе плавно мигрируя подальше отГюль. - Хотя даже я смутно представляю, как можно договориться стем, что даже негаз, оно вообще… почти ничто. Приборы толком неберут, телепаты иногда чуют ииные живые, скем оно соглашается контактировать всекторе исследований награнице… себя. Вне сектора распространения синт вне закона, безусловно. Увас изчего самое ужасное оружие?
        -Ядреные бомбы, чтоли?
        -Я серьезно обсуждаю стобой ответ насложный вопрос, между прочим. Значит, ядерный распад или синтез, так? Представь себе, что увас былбы закон самого общего пользования. Онбы наверняка содержал параграф: запрещено хранить вдомах иличных сумках изготовленные кбоевому применению начинки бомб. Запрещено также иобщение стеми, кто сам есть бомба ималопонятно, отчего детонирует. Это иесть пунктдва.
        -Стоппер детонирует отчего?
        -Он обработан теми, кому разрешено находиться внаучной зоне награнице сектора синта. Воздействию была разово подвержена отправленная всинт-область неорганика, сам Стоппер непринадлежит кразумным расам. Он вторичен вцепочке синт-применения. Он разрешен законом. Однако повторение технологии синтирования массово - запрещено. И, кстати, синт нета штука, которой можно приказать.
        -Тараканы спецслужб иученых,ага.
        -Обычная игра взрослых людей инелюдей.
        -Зачем его синтировали?
        -Чтобы я неоторвал ему ручки иножки, - ласково оскалился Дэй. - Знаешь, даже он невозразит, если я укорочу тебе язык.
        -Валяй. Сам соскучишься через полчаса. Я, когда нетрепло, злая ииспуганная буду. Начну мычать ы-ыыы, ы-ыыы…
        -Трипсы оттебя успели спастись заживо? - хмыкнулДэй.
        -Да. Ускакали всей семьей. Дэй, агде твоя раса? Аони все такие златовласые иулыбчивые ребята стопорами запазухой?
        -Натреть я человек, - нехотя выдал он сведения. - Кажется. Это было давно ия мало помню. Отстань, пожалуйста. Мне надо сообразить, что я вообще помню про голос тьмы. Это было тоже давно, я вродебы подоброй воле спешил всектор древних, тогда еще несовсем пустой. Кажется, неодин я был. И, мы несправились, то есть многое сделали, апотом все пошло криво. Сима, моя память нежелает быть пойманной, уворачивается… Нет вней внятного отом, что было прежде момента, когда я очнулся насовершенно чужом мне корабле, мертвом. Сказали, что я всех выпил. Физиологически я способен причинить подобные травмы идобывать пищу указанным способом. Ноэто бессмысленно, кровь мертвых мне вредна, пить насильственно уживых итого хуже. Это саморазрушение. Ноя цел. Сейчас я немного восстановился иощущаю себя неразрушенным… внутренне.
        -Может, еще рюмашечку? - Подмигнула я. - Дэй, это серьезно. Моя живучесть поздешней шкале так фигова, что вне расчета. Ты - наш единственный шанс выкарабкаться. Невыеживайся. Мертвой мне непотребуется твоя деликатность. Живой, кстати, тоже.
        Он вроде задумался, нотут нас отвлекли. Оборудование рубки вышло изстроя весьма основательно, ноГюль умудрилась точно оценить наши положение икурс. Навигаторша сияла гордостью, скромно глядела впол иизредка покачивала ресницами: то есть сделала невозможное иждет отнас восторга, шумных ахов истонов. Дэй сухо исерьезно похвалил. Я реализовала ожидания Гюль помаксимуму, задвоих - иСтоппер сгрохотом примчался изшлюза. Нет, неспасибо сказать, апроверить мое функционирование: раз охаю, могу быть травмирована. Я прицелилась взглядом вего нагло поблескивающие зеньки. Передние, хрен знает, где еще унего понатыканы обзорные возможности?
        -Стоппер, душечка, скажи пожалуйста, будь так любезен, ты можешь отослать данные вимперию или габ-центр? Тыже такой продвинутый. Натебя наша надежда давит всем весом.
        Он ненадолго притих, переваривая сказанное. Хреновая атипичность уконвойного ведра ссинтом, сразу видно. Вася-габарит оценилбы лесть. Аэтот - понулям, и, значит, я никогда нестану читать стихи ходячему ступору. Опасно: может признать больной иусыпить довыяснения обстоятельств. Идиот-милитарист.
        -Ответ положительный свероятностью сорок семь процентов, - отрапортовал милитарист, - погрешность семь процентов ирастет.
        -Отсылай, - приказала я, скучнея отодного его присутствия. Повернулась кГюль идобавила: - Содействуй властям, навигатор. Мы удаляемся, чтобы кое-кто несмог узнать лишнего. Стратегическая предосторожность.
        -Разумно, - включился Стоппер. - Требую временно герметизировать каюту. Требую следить заобъектом дозавершения передачи. Предупреждаю объект онедопустимости агрессии.
        -Принято, - откликнулась я, демонстративно прощупала рукоять оружия инахмурилась всторонуДэя.
        Под локоть отконвоировала объект вкаюту. Дэй брел угрюмо. Две фразы железного чурбана будто всю жизнь изнего выдавили. Я старательно герметизировала люк исунула страдальцу под нос свою вкусную руку.
        -Пей, умник. Пока этот невидит, как я ущербно функционирую. Другого шанса может инебыть.
        -Нехочу, - уперся он. - Если уж прямо говорить, кровь непища, аэкстренный вариант восстановления живучести. Иногда еще источник материала. Белкового.
        -Ты еще истерику устрой, гуманист недобитый, блин. Расскажи мне онепричинении зла ипользе каждой травинки. Я жить хочу иплюю натраву. Понял? Пей, зараза. Истану я твоя бледная родственница.
        Он виновато пожал плечами ипристроился круке. Через «нехочу» вроде - авыхлебал так прилично, что уменя вглазах стало серовато, авголове хреновато. Зато кровосос оживился. Потемнел волосами добронзы, снова чуть подправил черты лица. Синева глаз сделалась текучая, изменчивая. Аж жутко. Многовато внем такого, что неподходит под привычное - ну, никак! Например, я знаю, куда он смотрит, даже закрыв глаза или отвернувшись. Еще я чую запахи острее обычного имне противно быть немного собакой. Вдобавок я слышу его сердце. Особенно одно. Черт его знает, сколько уДэя сердец, иестьли они впривычном мне понимании, ноя слышу. Мне отэтого понимания неодинокости делается сладко итрепетно. Хочется мурлыкать, вести себя глупо. Морф очнулся, потерся ошею итоже мурлыкает. Ему наш гость вполне симпатичен.
        -Пей, - посоветовал Дэй, успевший намешать что-то полезное. Полный стакан, аменя приташнивает… - Давай, через «немогу», полегчает. Мне вот полегчало. Кажется, даже память понемногу включается. Если она неврет, доместа нам сутки ползти этим катером. - Он вздохнул. - Сима, даже выпив первую порцию, я был намерен сбежать инелезть вбезнадёжное дело. Я, самое, возможно, трудноуничтожимое живое существо универсума. Именя берешься спасать ты, создание сосмешной живучестью исовсем несмешным упрямством. Это плохо, потому что я уже немогу сбежать. Пей испи… родственница.
        Я благодушно улыбнулась, позволила себя отнести иуложить. Так хорошо, когда заботливо накрывают, плед подтыкают, морфа чешут, нас обоих поспине гладят. Все для человека.
        Вообще я очень довольна своим нынешним местом службы. Даже если меня угробят вближайшее время, сытую исонную. Даже если Дэй всеже коварный злодей, да. Вуниверсуме я приживаюсь. Я здесь неумная инесильная. Ноя вовсе небесполезна. То есть идома было неплохо, если вычеркнуть изпамяти некоторых идиотов, - так они всюду умеют находиться, иобязательно справом портить кровь иуродовать лучшие дни. Дома ябы тоже перетерпела плохой день идотянула дохорошего. Мне, вобщем-то, только двадцать два. Все впереди, если неутыкаться взглядом вгрязь инесопеть онеудачах. Нодома… Дома я привязана кбрату, этому заразе-менеджеру, спиногрызу моему драгоценному, для которого надо то ругаться сего начальством, то мириться сегоже коллегами, то быть безработным гарантом поего кредитам ирисковать квартирой. Много разного. Говорят, все всемье должны держаться вместе. Только я себе семью невыбирала - там. Аздесь, может, что иприсмотрю. Нашли ведь мы друг друга сморфом, смоим милым Гавчиком. О: разобрал внимание, муркнул громче - исогрел щеку, прижался, заполз под ухо. Стем мы изаснули.
        Нелирическое отступление
        Третий сон Уильяма Вэйна
        Этот сон - любимый. Жаль, редко удается его посмотреть. Начинается все просто шикарно. Небо чертовски синее, им можно дышать взахлеб. Ветер хохочет ирвет куртку, издевательски треплет волосы, вылезшие из-под шлема: эй, ты нехиппи, постригись уже! Внизу земля. Нет, нетак - Земля! Лучшая планета навсю вселенную. Потому что - родная.
        Хлопок, рывок - ипадение превращается вмедленный, величественный процесс. Это уже полет. Внизу клочьями - вроде облачных - клубятся кустарники. Рыжее море пустыни волнуется пологими холмами. Стропы звенят, душа поет… Апотом еще лучше. Земля принимает вобъятия иможно снова смотреть нанебо, которое заняло свое высокое место вмире, нопомнит тебя. Илед высотного воздуха еще там, влегких - как причастность кбешеной синеве. Как вырванное сбоем право однажды вернуться, иснова - лететь, приближаясь кземле… Иглаза уПоля еще синее неба. Никогда прежде так хорошо неулыбался даже этот солнечный мальчик.
        -Вы завсе ответите!
        Накраткий миг всон врывается голос отца Поля. Сам папаша - тощий, длинный нескладный придаток мира цифр иформул - ковыляет отмашины икричит, потому что он чертовски боится засына исовсем неумеет понимать ипринимать то, что непосильно контролировать. Лица учеловека восне - нет. Излость его, сухая, как отчет бухгалтера, незацепила тогда инеосталась впамяти. Кроме первой фразы - ничего нет про отца Поля, лишь смех самого Поля. Парень поспорил перед прыжком, что наземле первой они услышат именно эту фразу, что отец умудрится просчитать неполные вводные идоберется доместа врекордный срок. Нонеуспеет помешать… Все сбылось. Конечно, через полчаса поналетели всякие медики, будто мало своей команды, которая ждет наготове украя летного поля.
        Потом подтянулась полиция. Но«рядовой майор», оставленный враспоряжении Уильяма, все уладил. Что задокументы он показывал, икакие магические слова говорил, неизвестно. Иневажно. Поля увезли, капрал имайор остались ивдвоем обмыли удачный прыжок апельсиновым соком. Натот момент Уильям непил уже двести пятьдесят шесть часов. Именно после прыжка он бросил вести учет своей трезвости встоль мелких единицах времени. Еще неделю спустя забрал изремонта часы отца сновеньким стеклом, под которым циферблат читался без проблем. Вздыхая иобещая себе неотдать друга влапы перекупщиков, Уильям всеже заложил «Харлей».
        Сейчас важнее деньги. Поль неодин такой, умногих есть мечта, нонет сил встать наноги. Зато капрал Вэйн стоит наногах крепко. Если теперь, когда цель обозначена, он толком обмозговал все, то дельце должно получиться, как надо. Самолета унего нет. Новедь имеется опыт. Упрямство. Асверх того взапасе еще ичутье. Несовсем оно, вроде, годно под нынешнее занятие, ноесли постараться, то можно иподстроить.
        Захотелось перевернуться надругой бок, лягнуть стенку или сделать еще что-то - лишьбы недосматривать сон дальше. Нето, чтобы он был плох. Просто сейчас, после первого прыжка Поля, любое продолжение неустраивало спящего Уильяма.
        Носон незакончился. Вынудил увидеть офис новосозданной фирмы, совмещенный сжильем иустроенный вприцепе-кемпере, давно вставшем напоследнюю стоянку… Шины сняты, ржавчина гложет металл, иэтого занятия ей хватит еще лет насто: юг, тут жарко исухо, допобережья сего солеными ветрами далековато. Зато маленький аэродром - рядом. Изокошка видать. Уильям восне бесполезно протер сгибом ладони пыльное снаружи стекло искривился. Небо снова сероватое: клиентов нет, хотя для их привлечения приложены немалые усилия. Просто нужно время, что стронуть сместа начинание. А«Харлей», того игляди, сменит владельца.
        Звонок. Дребезжащий. Неуверенный. Долгожданный…
        -Хочу зак…. Поварианту «люкс»… - сообщил голос изтрубки, мембрана которой похрипывала итеряла часть звуков. - Зав… мне бу… удобно. Полдень, да. Решено. Я заказываюпол…
        Аппарат невыдержал длинной беседы иотключился. Уильям посмотрел натреснутую трубку вмногослойной изоленте ипожал плечами. Поспине пополз холодок - впервые замесяц невесть счего вдруг показалось, что кондиционер ненужен. Хотя поуму сейчасбы надо радоваться, анемерзнуть.
        Уильям встал, без спешки пересек кемпер, добыл изжелезного ящика старый кольт, единственную, помимо часов, вещь, которую он взял издома родителей. Нашарил, неглядя, жестянку спатронами, добыл ирасставил все необходимое для чистки исмазки оружия. Руки работали сами посебе. Голова непробовала уместить вопрос: азачембы вдруг рукам браться занеурочное дело? Кольт содержится видеальном порядке. Чистка ему ненужна.
        Закончив спервым бесполезным делом, Уильям сунул оружие заремень ипобрел поплощадке мимо пустых кемперов все дальше, иногда нагибаясь иподбирая мусор, годный для установки ввиде мишеней. Если оружие вычищено, отчегобы его непристрелять?
        Также без лишних вопросов состороны рассудка Уильям сунул пристрелянный кольт запояс, когда стрелка напочиненных часах указала: довизита «люксового» клиента осталось полчаса. Пожилой пилот уже прибыл идремлет возле своего пожилого самолетика. Жара течет над пустыней иискажает перспективу. Тишину ненарушает ничто, даже ветер унялся, перестал щекотать сухую листву иперетирать друг одруга песчинки итравинки.
        Гостя Уильям почуял издали. Когда кудрявый смугловатый парень севропейскими чертами лица вывернулся из-за угла кемпера, удивления налице встречающего он неувидел. И, что куда более странно, счел это нормальным. Кивнул приветственно. Снял темные очки, заправил дужку внагрудный карман пижонской замшевой рубахи, неуместной вюжном горячемаду.
        Кольт приветственно щелкнул иуставился черным дулом влевый глаз гостя. Решение дозрело. Голова снова нестала мешать рукам. Отзвука выстрела проснулся ишало подпрыгнул пожилой пилот. Далеко, всухих зарослях забились птицы, выбираясь изпутаницы ветвей. Ящерица намиг замерла июркнула прочь. Гость невозмутимо подвинул голову наширину ладони вправо, чуть качнувшись корпусом. Сразу сместился влево, пропуская управого уха вторую пулю. Опять влево - итак доопустошения барабана.
        -Спасибо, это был занятный опыт, - негромко сказал он, когда грохот иссяк. - Как телепат, аты еще прошлый раз меня считал, все верно… так вот, как телепат я обычно начинаю уклонение прежде, чем противник стреляет. Даже скучно. Намерение иприцел я знаю лучше, чем сам стрелок. Ноты - эмпат. Теперь я уверен. Никогда неуклонялся отвас, аэто нетак уж скучно. Ты думаешь одно, арука делает другое, корректируя огонь без участия рассудка. Теперь понятно: подобные тебе действительно могут пристрелить подобных мне. Конечно, непри нашей разнице вподготовке. Всеже потвоей классификации я тот еще… псих.
        Чернявый, наконец, позволил себе улыбнуться исразу стал мальчишкой. Уильям даже передернул плечами отнеловкости. Скакой стати он принялся палить впацана, которому едвали больше лет, чем Полю? Иулыбается гость хорошо, без холодка ифальши. Есть всего одно «но». Весомое.
        -Билли, - выбрал вариант имени «для своих» Уильям.
        -Игль, - отозвался гость, прищурился иразобрал невысказанное вслух. Ответил наэти сомнения: - Нет, никак несвязано сословом «орел» втвоем наречии. Просто удобное сокращение. Я издовольно-таки церемонной итрадиционной семьи, тридцать шесть поколений служили вкорпусе или иных структурах. Уменя двенадцать имен вполном написании. Примерно так увас родители-испанцы издеваются над детьми, призывая им взащитники подюжине святых. Бедолаги еще вмладенчестве должны запомнить свое именование целиком.
        -Уменя одно имя, второе поотцу, это несложно иправильно, - гордо сообщил Уильям.
        -Поэтому ты неразвил всебе телепатию, - рассмеялся Игль. - Ая срождения был обречен считывать мои двенадцать удеда вголове, так инаучился подглядывать вразные там черепушки… невскрывая их. Утебя дозрел вопрос, годный для произнесения вслух?
        Уильям немного помолчал, окончательно формулируя нужное иудаляя изфразы всех чертей ивсякую прочую чепуху.
        -Окей, Игль. Вопрос иправда один: ты человек?
        -Совсем коротко - да. Если хоть чуть длиннее - будет много более сложный ответ. Поосредненной градации меры генного подобия унас свами, землянами, расхождение впределах один - запятая - двадцать три. Додва - запятая - пятьдесят универсальное правило полагает возможным определять расы, как близкородственные.
        Игль намгновение задумался, заодно считывая реакцию.
        -Ответ приживается нормально. Причины доверия кстоль странным словам можно узнать?
        -Чую.
        -То есть «про» спроблесками «эмо», - непонятно пробормотал гость. - Что замечательно.
        Он жестом попросил оправе сесть наступеньке лестницы, ведущей вкемпер. Пристроился, добыл солидный кошелек истарательно выгреб изнего наличные. Синтересом рассмотрел портреты президентов. Набрал нужную сумму завариант «люкс» ипередал Уильяму. Помешкал идобавил еще сотку.
        -Заознакомительную пристрелку. Профи нетратят патроны… даром.
        -Что заблажь - прыгать? - задумался Уильям, убирая деньги. - Увас, наверняка, есть свои способы, более продвинутые.
        Они вдвоем уже шагали кпилоту, настороженно переминающемуся усамолета. Игль моргал ичто-то делал, новнешние проявления непозволяли понять, что именно. Пальцы чуть вздрагивали, левая рука дважды совершала сложный жест, словно брала извоздуха муху икуда-то отшибала ее, вдаль.
        -Все, отключил, - споткнувшись, сообщил Игль, чуть постоял итряхнул головой. - Да, способы иные. Я так часто перемещаюсь, что уже циклов… лет десять непозволял себе роскоши отключать автоматические настройки живучести. Втом числе погравитации. Аэти настройки недалибы мне упасть сбольшой высоты, сочтя ситуацию потенциально опасной. Оказывается, здесь разница потяготению смоей родной планетой всего процентов семь. Надоже. Раньше вголову непришло запросить сведения исверить их. Билли, я очень хочу прыгнуть. Вот еслибы ктебе заявился бородатый мужик стопором ипредложил навеслах плыть открывать Америку, тыбы как, долго думал?
        -Нет.
        -Вот ипарашют! - совершенно счастливо улыбнулся Игль, охотно принимая свой ибез подсказки начиная его прилаживать.
        -Слушай, ты, типа человек, - процедил Уильям, привычно проверяя снаряжение, свое инапарника попрыжку. - Какого черта тебе надо насамом деле? Хватит корчить рожу хорошего мальчика!
        -Уменя есть один вопрос иодно дело ккапралу Вэйну, - Игль едва удержал налице серьёзность. Он продолжал ощупывать ремни ипряжки. - Нопозже.
        -Так.
        Уильям остро пожалел, что несмог пристрелить ловкого сукина сына. Игль ссамым невинным видом поморгал ишепотом сказал: мол, еще невсе потеряно, вдруг да парашют нераскроется? Какже, пустые надежды, все тщательно проверено. Вработе нельзя допускать небрежности. Нобылобы - поделом. Невесть кто явился, чтобы пародировать полковника. Асам полковник, теперь это несомненно, отначала доконца продумал свою встречу сбывшим сослуживцем ииспользовал даже исполнение мечты Поля воблаго этого вот ублюдка. Неземлянина! То есть - нечеловека впонимании капрала Вэйна. Уж точно неамериканца. Нелегала планетарного масштаба! Отистории замилю несет дерьмом. Изапах теперь понятен: спецслужбы. Свои ичужие.
        Самолетик немного попрыгал понеровному полю ирезво полез вверх, отчаянно задирая нос ихрипло завывая. Небо делалось все синее иглубже. Оно снова принимало всвои объятия капрала, готового, если быть честным ссамим собой, прыгать дни напролет.
        Ноотэтого прыжка неосталось привычного чувства радости. Игль одним своим присутствием отравлял день. Слишком много мыслей, напряжения иподспудного подавленного ожидания невесть чего.
        Псих после прыжка, конечно, напросился вгости инагло полез первым вкемпер. Охнул, спрыгнул соступеньки иубежал, чтобы тутже вернуться сдвумя порциями чего-то ресторанного, заказанного заранее иупакованного насовесть.
        -Какого черта ты нетребуешь соблюдать секретность ипалишься пополной? - задумался Уильям, когда ресторанная жратва насковороде стала горячей изначит, годной кпоеданию.
        -Акто поверит тебе? - безмятежно улыбнулся Игль. - Хотя есть ивторое важное соображение, более тонкое. Ты эмпат и, значит, сам чуешь науровне вне рассудка, что стоит рассказывать, ачто - нет. Итак - вот мое дело.
        Игль провел рукой над столом, оставляя чуть светящийся след, который сразу раскрылся вобъемную карту, загустел донепрозрачности. Присмотревшись, Уильям опознал горный заповедник западного побережья, где когда-то вдетстве он пару раз бывал. Игль нагнулся иобвел пальцем участок карты сглубоким каньоном вцентре.
        -Увас это называют аномальной зоной. Я проверил сдесяток таких, пока решал наземле дела посвоим основным полномочиям. Анашем понимании эти зоны могут быть… вернее - иявляются, так точнее, зонами перехода виной тип пространства. Там, помоему убеждению, расположены зоны кэфов, исами кэфы. Древняя раса, отцы-основатели. Любой разумный обитатель универсума мечтает увидеть кэфов. Правда, им донас, взрослых рас, нет дела. Новсопровождении эмпата-землянина уменя появится шанс быть замеченным.
        -Зачем?
        Игль одним движением смахнул, уничтожил карту. Сел, подвинул ближе тарелку ипопробовал наваленное горкой содержимое, после разогрева утратившее ресторанныйшик.
        -Билли! - прочувственно сказал незваный гость, дожевав ипроглотив кусок. - Представь, что ты узрел врата рая. Добрый боженька выглянул вкалитку иулыбнулся тебе. Этого что, мало? Это исмысл, ицель.
        -Дерьмо собачье. Ты непастор, ты псих военнообязанный. Взорвать рай - окей, понимаю. Обезвредить мину - окей, еще интереснее. Заломать локти старому Питеру-привратнику - инадопрос его, таможенную рожу - тоже дело. Нопомахать ручкой исахарно улыбнуться?..
        Игль быстро запихнул врот еще один кусок истал ожесточенно его пережевывать, корча рожи идавясь смехом. Вероятно, столь деятельного отношения краю отнового знакомого гость неожидал. Доев иотдышавшись, он довольно долго молчал. Уильям тоже молчал излился. Отразговора оставался отчетливый осадок… фальши? Подставы? Словно все сказанное само посебе неимеет цены исмысла, важны лишь ответы иреакции. Их гость ловит ипроцеживает через свою телепатию, как через сито. Чтоже получается? Билли Вэйна допрашивают, тестируют иоценивают? Но - зачем?
        -Я всегда оцениваю, профессиональная привычка. Некипи, я немогу иначе. Ладно, вот порция правды… как компенсация замою телепатию.
        Попоручению корпуса, вкотором я имею статус, примерно равный полковнику вашей службы разведки, я намерен официально спросить древних кэфов, почему мы, моя раса, нечислимся наследниками при прогнозном коэффициенте подобия один - запятая - три, - нехотя буркнул Игль. Вздохнул, идобавил: - Этого я точно несобирался рассказывать. Ноты упрямец. Амне нужен эмпат для обнаружения точки перехода. Правда, нужен.
        -Окей, давай найдем этого вашего бога, я непротив состороны глянуть насемейные разборки. Ачто завопрос ко мне? Ну, кроме дела? Давай, сразу выкладывай. Вслепую нехочу играть.
        Игль выпрямился исел ровно, поправил воротник. Прикрыл глаза. Положил руки наколени изаговорил иным тоном, совершенно официальным.
        -Поитогам теста, то есть нашей беседы, я готов задать вопрос прямо теперь иимею ктому полномочия. Мы, раса людей, паритетно срасой инсектов, обычно именуемых вразговоре дрюккели, обладаем правом выбирать ирекомендовать сотрудников для нейтральной габ-системы. Эта система пронизывает собой весь известный нам универсум, объединяя функции транспорта, обмена информацией, политического демпфера итак далее. Ия делаю вам, Уильям Вэйн, официальное предложение оработе вуказанной системе. - Игль открыл левый глаз ипокосился наслушателя. - Вближайшей перспективе мы получим локальный кризис, поскольку дрюккели пинком под зад выставляют сдолжности нашего кандидата. Надо признать, уних сильная аргументация. Если мы неуспеем подобрать замену, право подбирать кандидатов снова перейдет кхитрожвалым нашим соседям повселенной. Если успеем - еще циклов пять мы будем расставлять людей… инелюдей поважным нам постам.
        Повисла тишина. Уильям переваривал сообщение, все более старательно сдерживая себя. Как можно верить совершенно случайному нелюдю? Соглашаться дотого, как огласили условия, неторговаться… Черт подери, он всю жизнь наемник. Только он думал, что сейчас уже негоден для интересного найма. Ктомуже, он досыта навоевался. Аэто… это нехуже чем, плюнув навсе, плыть сбородатыми дикарями через океан наутлой гребной посудине.
        -Нехуже, - сладким голосом согласился Игль. - Контракт типа три - это полное довольствие засчет габа, игодовой доход чистыми, вэквиваленте равный одному килограмму золота. Немного, новопрос принципиальный. Мы невыбираем тех, кто работает заденьги. Тут как раз речь опрыжке спарашютом или плаванье невесть куда. Игра наинтерес, понимаешь… Срок длинный, минимум четырнадцатьлет.
        -Деньги вперед, переведу намаму. Я, вобщем-то, сильно ей должен. Еще надо взять иззалога «Харлей» изакрыть мелкие вопросы. Авдобавок…
        Он резко смолк, наконец осознав, что невесть почему уже говорит так, как будто согласен иобсуждает только мелочи. Подозрение вотношении незнакомого телепата стало тяжелым, как удар слевой, железной ноги. Игль даже чуть отодвинулся, поймав аналогию.
        -Половину можно вперед. Ноя ведь несказал главное. Ноги, - улыбка Игля сделалабы честь самому гнусному изпроповедников-сектантов. - Конечно, мы гарантируем полное восстановление здоровья. Ноэто сделает невозможным возврат домой спрежним именем, ивообще нежелательным - возврат. Увас, наземле, конечности пока неотращивают.
        Рука сама потянулась кстакану ссоком. Возникло острое, приступом, сожаление оботказе открепкого алкоголя, обязательно неразбавленного. Чертов нелюдь только что приобрел задаром душу капрала Вэйна, азолото ивсе прочее потеряло смысл.
        -Окей, вопрос унас решится без проблем, - признал Уильям, вупор глядя начернявого ловкача. - Ноесть особое условие.
        -Нет! - Игль сразу считал условие, невысказанное вслух. Итак резко отказался, что сам этому удивился. Помолчал, испокойнее добавил: - мы невмешиваемся вваши дела. Это запрещено, тут Земля. Мир засиловым барьером. Взрослые расы могут огрести отдревних очень крепко уже засам факт преждевременного полуофициального контакта, понимаешь?
        -Это можно сделать неофициально. Черт, яже знал слово… ремиссия?
        -После переломашеи?
        -Дай доктору все мои семь кило золота. Видел я этого задохлика, рожа умная. Что он, навсю голову профессор-распрофессор, несообразит, как врать коллегам?
        -Нет.
        -Еслибы это было «нет», тыбы встал иушел, - расхохотался Уильям, пьянея отосознания своей временной вселенской незаменимости. - Игль, это «да». Я понял расклад. Увас решающая подача вматче синсектами. Иты наподаче. Необлажайся!
        -Иди ты… скривился Игль, рассмеялся икивнул. - Хотя, знаешь, запроси ты меньше - ябы послал тебя дальше. Ираньше. Окей, Билли. Одна ремиссия поперелому шеи, ни грамма золота зачетырнадцать лет тебе насчет, одна пара ног Билли Вэйна под восстановление. Это был полный закрытый список условий найма.Так?
        -Да.
        -Тогда дело сделано. Утебя есть право натри кило личного груза ировно один час насборы.
        -Три кило?
        -Ачто, твой набор вещей землянина тяжелее?
        Уильям тряхнул головой, гудящей надсадно, тупо. Осмотрелся. Вобщем-то, он, оказывается, может просто встать иуйти изсвоей второй жизни. Инет вней ничего такого, что надо обязательно прихватить ссобой. Разве часы. Так они висят при поясе. Кольт? Наместе выдадут иное оружие, иобычно вооружение трудно провезти через таможню. «Харлей»?..
        -Необсуждается, - резко возмутился Игль - Ноя могу заказать перегон этой штуковины твоим племянникам. Ихватит испытывать мое терпение!
        Уильям быстро достал кожаную сумку из-за седла Харлея. Сунул внутрь стопку старых фото. Бросил, недоуменно пожав плечами, зубную щетку. Почесал взатылке. Положил запасную рубаху. Выругался. Выбросил.
        -Мама будет расстроена.
        -Твой, как ты его упрямо называешь, полковник все проконтролирует.
        -Эта сделка хотябы для него - снаваром?
        -Пожалуй. Я забираю все группу укуренных придурков изГрибовидной туманности, которые сели увас вРозуэлле ибойко тут меняли детские игрушки вроде летающего крыла нареальные ценности - окислитель без ограничений, например, - буркнул Игль. - Ну идостали они ваши спецслужбы, между нами… Уроды. Позорят взрослый универсум. Жрут тут, врут игадят.
        Игль внимательно поглядел наспутника, уже покинувшего кемпер иупрямо запирающего бывший дом назамок.
        -Интересный ты человек, Билли. Ни грамма сожаления опрошлом.
        Они вдвоем зашагали пообочине, ивсе было тихо ичинно, пока Уильям нерассмотрел машину своего нанимателя.
        -Черт, да вы ни хрена неразумны, - огорчился он, презрительно выпячивая челюсть. - Баварское ведро сболтами? Ты мог взять «Камаро» или толковый классический «Мустанг». Ты мог хоть раз пожить, как человек, ипрокатиться на«Харлее». Ты видел «Бьюик» полковника - ипосле всего этого…
        Презрительно морщась, Уильям сложился вниз, вкожаное кресло схорошей боковой поддержкой. Занес железные ноги поодной через порог и, хлопнув дверцей, молча уставился надорогу перед собой. Он отбыл всвою третью жизнь, неоглянувшись ни разу.
        История седьмая, продолжающая шестую
        Врагнаш
        Мне приснилось, что я, габбер-юнга Жук, плыву напиратском корабле. Симпатичном, снадутыми парусами, попугаем ибочкой пороха. Я сижу насамом верху, упираясь копчиком вглавную мачту. Пристроила кглазу подзорную трубу иосматриваю горизонт. Атам бродят дикие большие медведицы иодомашненные малые сморфом наспине. Лают гончие псы. Черная, как дыра вкосмосе, братова жена злобно пинает туманную бегонию. Ивсон пролезла, зараза… Из-за неё я проснулась. Хотела найти пиратский пистоль ипристрелить, нонащупала что-то другое, завизжала иочнулась.
        Оказывается, я лапала дареный йорфами браслет, надетый нащиколотку Гюль. Сама наша навигаторша неспала, мирно сидела накраю кровати и, вероятно, беседовала сновым объектом воздыхания. Вобщем, романтика бурно цвела, пока я невключила сирену, неизбежным следствием чего явился Стоппер. Сгрохотом явился! Погнул, железяка агрессивная, люк каюты. Спросонья я завелась быстрее японского скутера и, взвизгивая, как упомянутый скутер навысоких оборотах, прочла железному чурбану лекцию обимущественных правах. Вних я понимаю мало, нослова сыпались сквозь зевоту такие казенные - он приуныл иначал таращиться навмятину, оценивая ущерб. Сгинул вшлюз вроде даже охотно, когда я приказала убраться сглаз иобозвала неплатежеспособным лузером.
        -Отдохнула? - заботливо уточнилДэй.
        -Боишься, помру непотой причине?
        -Просто интересуюсь, как прижилась плазма извчерашнего напитка. Надо было тебя немного стимулировать. Сама сказала, другого шанса непоявится. Так иесть, мы вцелом - наместе.
        Сегодня он был точно пиратский капитан. Я мысленно перевязала лоб Дэя банданой - ну, клейма невидно станет ишик появится. Будет говорить бабам, что наткнулся нарифы или что акула его слегка покусала. Гюль судорожно вздохнула. Сразу вспомнилось: мы, иправда, можем скоро помереть! Я села, поправила несминаемый костюм ипогладила неунывающего морфа, он сегодня - мой добровольный капюшон.
        -Мы вкомпактном звездном скоплении, занумерованном сто седьмым вкаталоге миров древних, - сообщил Дэй. - Доточки встречи свероятным носителем голоса тьмы неболее часа таким ходом. Если я верно вспомнил, это исследовательская станция. Небелковая. Надо оставаться вкостюме полной защиты свключенной системой жизнеобеспечения отныне идо… доконца. Изкатера мы выйдем, едва он приблизится кстанции иначнет шлюзование. Иначе нельзя. Там очень сложные условия, мозг будет ложно их считывать. Ненадо делать ничего. Я тут был, определенно. Разберусь. Просто немешайте. Я настроил вас еще при первичном контакте, вы сможете слышать мои рекомендации при любых условиях. Прошу исполнять вточности. Этовсе.
        -АСтоппер?
        -Какой смысл обсуждать факторы вне возможности влияния? Он будет оберегать вас помере понимания ситуации.
        -Они немогли прислать менее железного идиота?
        -Элемента, который ты называешь железом, внем почти нет. Ноя понял смысл термина. Насистемы сболее гибким сознанием я существенно влияю, - нехотя признал Дэй. - Это было учтено.
        Гюль повела плечами ипожаловалась шепотом, что ей снова холодно. Вголове ватная тишина, звука тьмы нет, носамочувствие ухудшается. Я промолчала. Врать, что все хорошо, едвали получится. Говорить правду нестоит, она никому ненужна ипохожа напанику. Ноги неотнимаются, ноидержать особо нежелают. Стоппер приперся изшлюза, начал нудно бормотать про координаты ипараметры. Возомнил себя капитаном ипробует подмять вподчинение навигатора. Пришлось наорать натупое ведро. Он поблескивал линзами иповторял: «приказ некорректный». Ая шумела, иотшума мне делалось чуть получше. Звук заполнял уши, сокращал вязкое, тянущееся резиной ожидание, вкотором каждый следующий миг хуже предыдущего. Темнее. Мутнее. Ближе кобмороку, роняющему вовласть чего-то исключительно нечеловеческого.
        -Пора, - спокойно сказал Дэй. Встал иподдел нас обеих под локти. - Сима, поговори смоим конвоиром, он должен оказывать вам помощь вдвижении. Тяготение тут слоистое, ябы так упростил для тебя особенности объекта. Похоже на… хождение покочкам вболоте.
        -Стоппер, нам нужна постоянная опора. Поддержка.
        Неживой милитарист отреагировал: образовал втеле поручни, справа ислева, для нас двоих. Так я первый раз увидела, что он - изменчив. Чембы ни был его синтированный скелет, постоянной формы нет. То, что кажется жирноватым темным металлом, меняет форму, толщину, плотность, текстуру - иеще хрен знает что, мне непонятное инезаметное. Могу гордиться, мы идем стаким эскортом! Впереди плывет Дэй Вампирович, следом заним мы, пристегнутые кпродвинутому Терминатору. Тяготение катера вырубилось, долюка нас сГюль волокло, как праздничные шарики.
        Шлюз. Люк. Тьма снаружи, простеганная тусклыми отметинами звезд иштрихами бликов. Покурсу громоздится нечто, поглощающее свет ирастущее наподобие грозовой тучищи. Итолько Дэй - все тотже, глазам отрада. Бронзовые волосы, уверенные движения ибезмятежность вовзгляде - я знаю, стех пор, как второй раз дала ему поживиться - именно знаю. Икуда смотрит, искаким выражением. Ему нестрашно. Он знает это место, новозвращаться ему больно. Тут прошлое, оно всегда бьет злее любого Стоппера.
        Утьмы образовалась пасть, поблескивающая клыками неровных кромок. Катер стало затягивать, нас тоже. Дэй чуть поправил движение, нас увело всторону, имы закрепились поего указанию наодной изчелюстей чужого люка. Он схрустом сошелся, сглотнул наш катер - истало окончательно темно. Как иобещал Дэй, я немогла тут разбирать ложное отнастоящего. Мне нехватало… широты взглядов. Я искала привычное, аоно выворачивалось наизнанку, обманывало, чтобы снова чем-то притвориться. Свет казался гибким ивроде - звучал. Пол то пружинил, то трогал пятки инамеревался заговорить. Незнаю, что это было. Я человек, аэто - оно совсем другое. Для продвинутых пользователей мозга иорганов чувств. Стоппер молчал, ноделал поручни шире ипрочнее, следовал заДэем очень плотно, ипоповадкам милитариста я понимала: он разбирается вокружающем очень мало. Его негибкая программа готова рухнуть вхаос - зависнуть? Или что тут бывает сперегруженными терминаторами.?.. Хорошобы только пар изушей. Ану, как он палить примется вовсе, что движется? Внас, например…
        -Сюда, - негромко сказал Дэй. Помолчал, пока мы перемещались туда, где было заявленное им место. - Сима, я так устроен ловко, что подстраиваю под себя внешнее. Эта штука очень чужая, ноиеё немного подстраиваю. Тыбы несла хоть какую чушь, ато влияние может стать двусторонним. Прошлый раз, я вспоминаю, так ислучилось. Нас было… несколько. Апотом я остался один.
        -Утебя вся спина белая.
        -Да? Надоже. Сима, увас дома убийство несчитают преступлением? Почему ты невпала вшок при виде клейма?
        -Убийство - дурацкое слово. Ничего незначит. Врач несправился соперацией. Он убийца? Инженер прошляпил что-то имост крякнулся. Опять убийца. Тот, чей родич помер вбольничке, прирезал врача - опять тоже слово. Тип вресторане подавился вишенкой, аему непомогли. Туча разного. Важны обстоятельства. Ивпечатление. Утебя глаза человеческие. Немогу точнее объяснить. Ты небезразличный. Непустой.
        -Ноя сам незнаю, что убило тех людей накорабле, скоторого меня сняли без сознания. Ия незнаю, что убило всех пятерых, кто шел сомной поэтой станции впрошлый раз. Может, я непомню дурное, потому что долго был награни выживания. Может, станция меня поуродовала. Аможет, я сознательно вычеркнул изпамяти то, что могло стать мнеже обвинением.
        -Неотвлекайся. Я вообще непонимаю, где тут верх иестьли стороны упути. Когда будут читать мою память, вот уж мозгов поналомают… Вкус зефира изапах опасности. Нам всторону вкуса. Блин, как противно ничего непонимать. Я надеялась, что тут будет круто, вроде киношки про чужих. Бум, хрясь, бдыж-бдыж, йо-у…
        -Интересно. Пожалуй, ябы посмотрел. Адальше?
        -Хрясь, бдыж, мега-бдым. Три часа вдыму, все заляпано кровищей - ипоследние полудохлые наши наваляли чужим пожвалам. Суровым кулаком промеж извилин.
        Дэй фыркнул. Вероятно, помаленьку читал мои воспоминания, иему было занятно. Гюль наоборот, убито молчала, я иногда косилась нанеё инерешалась окликнуть. Вроде, без сознания, Стоппер довольно давно её тащит, загрузив нарешетчатую платформу ипритянув ксебе. Лицо унавигаторши спокойное, ей небольно инеплохо. Дыхание есть, я уже усвоила, как проверять это податчикам костюма. Мы еще немного пробрели болотом, как иобещал Дэй. Он осмотрелся, бормоча «бдыж-бдым».
        -Сима, угомони Стоппера. Возьми оружие иотрегулируй наминимальную дистанцию поражения, режим прямого контакта. Надо срезать мой костюм наспине. Он мешает. Нас засекли, эта штуковина - станция вцелом - еще функционирует. Так что радуйся, будет тебе киношка.
        -Ачем дышать станешь, когда случится разгерметизация?
        -Тебе сообщить формулу?
        -Пошли нафиг, короче получится. Как резать?
        Он показал иобъяснил. Стоппер заверещал про инструкции ибыл строго предупрежден отлица габ-порта поповоду служебного соответствия. Заткнулся навремя, инструкции проверяет. Ая режу. Костюм ужасающе прочный, оружие его берет струдом, помиллиметру. Резать велено двумя полосами, отплеч вниз. Работать неудобно, оружие для такого дела непредназначено, поранить Дэя панически страшно. Я взмокла инаучила убивца многим интересным словам, пока управилась. Морф вытер ивпитал пот, плотнее прижался кголове. Вероятно, я, вотличие отГюль, еще всознании именно благодаря работе моего Гава. Итой плазме, что коварно подмешал внапиток Дэй. Еще упрямству, врожденному.
        -Пусть Стоппер хоть фиксирует, чтоли, - задумался Дэй, шевеля плечами. - Уже чую их. Тут такая история, Сима. Если я верно понимаю её… Представь, что некто или нечто обнаружило основу белковой жизни исочло базисом чужого миропорядка. Взялось проверять теорию. Здесь оно держит контрольные образцы. Извне подманивает новый материал помере надобности. Мы - такой материал, наша ценность пока неопределена. Ноэксперимент именно теперь входит вактивную фазу. Держись ближе кСтопперу. Илучшебы он построил для вас нечто вроде защитной клети.
        Как ни странно, милитарист внял сказанному Дэем без моего повторения. Создал изсебя тончайшую сеть, накрыл нас сГюль изамер рядом, встряхиваясь именяясь. Человекоподобие сползало снего, как чужая неудобная шкура. Ошметки ненужного материала плюхались вниз, чтобы снова врасти ибыть перестроенными. Стоппер постепенно сделался приземист, отрастил восемь лап ипонатыкал наосновной корпус кучу обзорных линз или оружейных дул - я точно незнаю. Дэй неменялся, только сердито встряхивался, чесал спину итянул из-под костюма нечто прозрачное, тончайшее, помне - типичные лохмотья газовой ткани. Или шелка?
        Я села под сеткой, которая сразу сменила форму наболее компактную иуплотнилась. Дэй все шевелил плечами исопел. Стоппер бегал кругами, рассеивал метки - крошечные шарики, они иногда ложились наповерхности, аиногда повисали, иэто ужасно раздражало нашего терминатора. Вероятно, несовпадало синструкциями.
        Болото чавкнуло, осветилось вспышкой. Дэй кивнул исовсем успокоился. Шепнул: «Рой, этих помню». Инанас навалилось. То есть наних, я-то сидела под сеткой инерыпалась. Слишком быстро оно движется, слишком его много исамо оно чудовищно, неограниченно агрессивно. Плюется, кусается, атакует визгом ипутает паутиной. Я старалась смотреть наДэя, потому что Стоппер, тусклый инизкий, сразу пропал под массойроя.
        Впервые несколько секунд я, наконец, поняла, зачем вкино делают замедленные кадры идочегобы все без них было невнятно. Ну - как вреальности. Рой мельтешил, я жмурилась иприкидывала, открыв глаза, что наши пока, вродебы, непроиграли, потому что вовсе стороны летели ошметки. Постепенно я выработала способ вычисления убойной силы бойцов. Поошметкам врагов, всего-то. Имогу уверенно сказать: терминатор неплох. Он изобретательно что-то взрывал, затаптывал, пилил, кромсал, стрелял ижег. Беда лишь втом, что его усердие пропадало почти впустую. Рой был умнее. Опознав, дочего наш вояка туп, его принялись водить кругами, подсовывая для ближнего боя всякую малоценную фигню. Так что худшее доставалось Дэю, увы. Зато я гордилась им: вот кто работал шикарно. Те пленки наспине - они оказались чем-то вроде кусков раскромсанного плаща. Такого тонкого, что я видела его лишь поблику или легкому свечению. Плащ обладал остротой киношных самурайских клинков идействовал стольже кошмарно идаже недостоверно всвоей убойности. Пожеланию Дэя плащ то делался жестким ипорхал, как крылья стрекозы - то опадал имягко кутал спину,
принимая удары, плевки пламени икислоты. Толком я незнаю, воспринимаю обрывочно ипобольшей части глазами иопытом своего нового родственника. Он по-прежнему спокоен ипока невидит повода счесть врага серьезным. Неустал. Движется уверенно иждет скорого истощения запасов боевитостироя.
        Ия жду. Под сеткой, как овощ. Противно. Зато я могу шуметь. Сразу произвела Дэя изранга 007в001, апотом убрала эти туалетные нули ивообще стала себя вести безобразно, выкрикивая хвалилки идразнилки. Детский сад, мне дали роль Мальвины вбитве сКарабасом инадо смеяться громче… Только ей-богу проще честно умереть всвалке, чем знать: твоя живучесть ниже плинтуса, ты обуза имешаешь.
        Когда враг весь пошинковался вмелкий лоскут, я устало выдохнула ипроглотила железный вкус, было тошно имерзко.
        -Ну, ты прирожденный убийца, - похвалила я Дэя. - Все честно написано. Я даже думаю теперь: это типа медаль волбу горит.
        Он встряхнулся по-звериному, сбросил капли иошметки. Повернулся ко мне ичуть кивнул - поблагодарил завчерашнюю порцию кровушки. Я знаю. Удобно без слов понимать ибыть уверенной, что всякие там Терминаторы непросекут. Стоппер, кстати, наконец осознал победу ипритих вуглу. Потоптался, для порядка дожигая мелкого врага. Побрел внашу сторону, собирая образцы сразных тварей имгновенно пакуя, ипряча всебя. Исследователь, блин. Если он вернется один, это сочтут успехом… Я вмиг осознала смысл своейже идеи - ипохолодела. Так иесть! Дэй живым мало кому нужен. Я тоже некосмическая принцесса. Гюль нелегал. То есть мы - допустимые потери. Свидетелей нет. Инаше выживание, вобщем-то, врядли предусмотрено, как основной вариант сценария.
        -Запомни, дура ивключи мозги, сколько есть. Ирезерв тоже, - попросила я себя.
        Щелчка непоследовало. Либо мозг включается бесшумно, либо он неисправен…
        -Ты вообще невпадаешь вшок? - поинтересовался Дэй, жестом обводя поле боя. - Тошнота былабы уместна.
        -Вкостюме? Ипотом ходить вэтом? - ужаснулась я. - Дэй, я самую малость работала вполиции. Ничего такого убойного, нобомжатники ипрочие милые места успела поизучать. Вдобавок, это нелюди. Тут темновато, я невижу кровь нужного цвета истарательно недомысливаю. Позже, может быть, меня долбанет. Доволен?
        Он повел бровью исмолчал. Стоппер убрал сетку над нами, повозился сГюль, подбирая для неё режим лечения. Вскинул пока что тело накупол паучьего панциря иповолок. Я зацепилась запоручень, нелепо торчащий изспины Стоппера, ипошла рядом. Дэй уже выбрал направление ивозглавил наш бродячий цирк уродов, гостящий вгороде монстров. Я шла исмотрела напрозрачный плащ, накрывающий спину Дэя. Думала: это делает его еще более похожим навампира. Только неправильного, плащ весь лоскутами… драный вроде.
        Отрассуждений нас отвлекло появление нового вида монстров. Эти были - крупные ребята, способные собою украсить любую службу безопасности. Четыре ноги, ониже четыре руки, пластика павианов ипроворство танцующей пушинки… Дэй пару раз получил очень солидно, Стопперу оторвали пять лап извосьми, я, наконец, поучаствовала ввойнушке: постреляла изсвоего оружия мимо цели, зато ивнаших непопала. Потом помогла Дэю вправить руку, пока Стоппер ползал ивращивал обратно конечности, опознавал иподстраивал. Снова брал образцы, зараза. Вот для чего он тут. Завсе время этого боя меня неприкрыл, я - неважна. Ижива только стараниямиДэя.
        -Почему Гюль вотключке? - спросила я, придерживая дееву кожу, оторванную лоскутом сплеча, идожидаясь, пока прирастет.
        -Телепат, - тихо ответил Дэй, покосился наСтоппера. - Она очень полезна, молодец. Меня изолирует отвнешнего влияния. Пока держится, нонадолго её нехватит. Когда скажу, сделаешь вот так, - он старательно продумал последовательность, трогая мою голову вламинате ичерез морфа передавая понимание важного. - Искусственная кома лучше, чем необратимые изменения мозга. Поняла?
        -Да. Когда это закончится,Дэй?
        -Знаешь, - он поморщился, - аоно еще неначиналось. Мы прошли внешний слой шкуры станции. Она исследует белковое ипостоянно себя перестраивает. Сейчас мы пробьем коридор ибудем внутри. Там сильнее влияние намозг. Много разного. Среди всего этого безобразия есть только одно главное, как оно выглядит - незнаю. Прошлый раз несмог выявить, иэто было плохо. Оно самое чуждое. Хуже то, что я непомню верного решения, нечую. Ты эмпат, утебя больше шансов. Постарайся, целеуказание былобы кстати. Ищи самое чужое. Поняла?
        Пришлось бодро кивнуть. Хотя я неочень верю всвою эмпатию иплохо понимаю смысл, вложенный вэто слово.
        Стоппер приблизился вплотную, потребовал продолжать исследование объекта. Всё унего - объект. Я строго велела пробить туннель. Вгрызся встенку, как голодный червь всливовую мякоть. Мы ждали, пока он полз, я держала Гюль. Когда Дэй юркнул втуннель, я поползла следом иповолокла навигаторшу, довольно легкую, вродебы. Вероятно, тут вес воспринимается иначе. Недавно было тяжело разогнуться, асейчас я едва нелетаю. Вот выбралась врадужную траву, упала - иприжимает меня туда, где недавно был потолок, кажется. Ведь эта огромная полость - внутренности чужого корабля, толи живые, толи прикидываются такими. Они яркие, загадочные.
        Все колышется итечет, толи газ кругом, толи жидкость. Растения - если это они - похожи наводоросли. Над головой ввышине - свет. Странно: немогу уловить оттенок, нет иослепления. Сам он слоится ввосприятии, его место малопонятно, зато внем чувствуется взгляд. Каждый волосок нашкуре дыбом встает! Я завизжала, вытянула руку, норовя пальцем проткнуть свет ивыключить. Он гипнотизировал. Делал меня камнем, водорослью - чем угодно, нотолько частью этого нелюдского мира, авовсе немною. Открика намиг полегчало. Я смогла перевести взгляд. Дэй вовсю рубился, корчевал водоросли, щетиня плащ иострыми его кромками выкашивая безопасную полянку вокруг нас сГюль.
        -Кома! - рявкнул он, оттолкнулся ипрыгнул, цепляясь зазмеи уцелевших растений ивзбираясь все выше, всвет.
        Я проделала скостюмом Гюль ровно то, что было мне велено. Тело навигаторши обмякло. Что-то щелкнуло, фиксация нашее стала жестче, внос вползла змейка датчика или манипулятора.
        -Причинение вреда, - загудел рядом Стоппер.
        Я обернулась, моргая ивсе хуже понимая себя иэто место.
        Терминатор целился вменя! Заплетенный щупальцами радужных растений, неспособный двигаться - и, похоже, скрепко съехавшей набекрень всей своей крышей.
        -Габ-служба, - сказала я повозможности командно иткнула всвой нагрудный знак универсума. - Приказ: оценить состояние мозга навигатора.
        -Дисфункция, - загудел Стоппер, конвульсивно дернулся иповторил: - Дисфункция. Дисфункция…
        Каждый раз он бубнил тише иневнятнее. Судя повсему, его собственный мозг находился невлучшем состоянии. Я быстро исильно прикусила губу, вцепилась вощущение боли, как вспасение - истала искать взглядом Дэя. Он был как мотылек - систрепанными лоскутами заспиной, тонкий, полупрозрачный всокрушительном свете. Дэй рывками продвигался все ближе когню, хотя весь здешний агрессивный миропорядок был против. Я поставила оружие намаксимум ипостаралась сжечь инородный лес, который тянул Дэя вниз.
        Свет итень вспыхнули внемыслимом, непонятном мне хороводе. Чудилось уже две фигуры скрыльями мотылька, темная ибелая. Их опутывало чудовище, норовило высосать их них жизнь, нопока несправлялось, потому что сердце уДэя билось, ия верила: так идальше будет, так - правильно… Раздался хруст, грохот - истало темно. Вплотном мраке странности изагадки осели, как донная муть. Сознание постепенно очистилось. Стало посильно понимать свое дыхание. Щекотку отприкосновений морфа, стекающего сголовы кшее, - больше он нехочет оставаться капюшоном. Значит, мне это ненужно. Созвоном сыплются, сталкиваются осколки. Что-то скрипит ицокает рядом.
        -Дэй, - тихо позвала я, отлежавшись.
        Охнула: прогрохотало несколько взрывов, трассы высветились огнями инаследах, как нанитках, повисли шары света. Стоппер соскрипом ивоем вырезал себя изсплошной массы, похожей нарезину истольже темной, упругой, неуступчивой.
        -Оценка мерности, оценка гравитации, оценка проницаемости, сканирование основных параметров конфигурации объекта… - гудел он сотчетливым торжеством машины, получающей внятные вводные.
        Я встала иогляделась. Веса почти небыло. Ботинки исправно клеились кповерхности, вот ивсе, что меня держало. Можно качаться ипадать, снова отталкиваться отпола, вставать под любым углом. Воздух мало похож навоздух, скорее это масло, плотное ислегка вязкое. Изразрезанных стеблей течет темное, пятнает имутит перспективу. Вверху, очень далеко, безвольно плывет тело…
        -Дэй, - ужаснуласья.
        Оттолкнулась и, плохо соображая, как двигаться внезнакомом хаосе, полетела вверх инемного влево, стала грести, как пловец. Пространство было огромно, иногда мне казалось, что вэтот корабль можно впихнуть Москву спригородами. Ивесь габ-порт. Иеще пару-тройку планеток смаленьким солнышком. Апотом я всеже догребла, вцепилась вДэя истала озираться, выбирая путь назад. Поноге щелкнуло - именя рвануло, как рыбу накрюке. Аж кости хрустнули. Стоппер начал функционировать. Он обеспечил себе улов. Подтянул, деловито подобрался, считал параметры моего костюма.
        -Жизнедеятельность разумных впределах нормы, - сообщил Терминатор. - Активность среды падает, наблюдаю нормализацию попараметрам.
        Он втянул все лапы истал кругл, затем поднялся - уже человекоподобный. Обратил пустые зеньки наДэя.
        -Объект функционирует оценочно надва процента. Связь смозгом… отсутствует. Корректирующее влияние повстроенным блокам… отсутствует. Дисфункция вопасных пределах, факт контроля под сомнением. Приступаю кисполнению дополнительной инструкции.
        Еслибы он несказал это вслух, ябы все равно поняла. Дэй ненужен. Охранять сложно, апобег кто-то счел категорически недопустимым. Стоппер отделил отсебя стержень, сразу ставший лезвием - ишагнул кДэю. Я втиснулась между ними, сама незнаю, как успела.
        -Указания габ-служащего вприоритете. Приказ: прекратить исполнение инструкции. Строгий приказ.
        -Недостаточно полномочий, - сообщил Стоппер ивырастил длинных хлыст, чтобы меня скрутить иутихомирить.
        Второй раз уменя наглазах будут убивать существо, дорогое мне исделавшее для меня много более, чем тэй Альг… Отэтой мысли стало страшно испокойно.
        -Нетрогать! - приказала я ивыстрелила пощупальцу. Оно дернулось, нехотя отодвинулось. - Запрещено влиять нагаббера. Запрещено ограничивать свободу разумных. Требую вызвать габ-центр, наладить связь. Запросить инструкции.
        -Вызываю, нет ответа, - отчитался Стоппер. - Функционирование объекта неугасает, приступаю кисполнению дополнительной инструкции, версия два, чрезвычайная.
        Я посмотрела наклинок иосознала, что этот эпизод просто непопадет вотчеты. Меня могли убить ираньше. Вероятность, что я дотяну доконца истории, была нулевой попредварительным оценкам неизвестных мне хозяев Стоппера. Одного непонимаю: как железному ведру дозволили убивать разумных?
        -Синт ведь сам посебе, - пробормотала я, переводя оружие намалую дальность ивключая напостоянный режим обороны, вариант «щит». - Гав! Ты морф, тыж немолчи. Морфы синтам типа предки, так? Или побочный продукт технологий. Синт унего вскелете. Синт вне приказов, если я хоть что соображаю. Синт ни разу непроявлял агрессии, это сказал еще мой тэй Альг. - Я отступала пошажку испиной толкала невесомое тело Дэя. Стоппер тащился замной, хромая наобе ноги иупрямо сжимая клинок. Было почти смешно иочень страшно: меня хотят зарезать, как будто тут неуниверсум, аподворотня какая…
        -Прекратить. Причинение вреда разумному. Прекратить!
        Я вздрогнула иостановилась. Если все, что я думаю, верно, то способ всего один. Ион убьет меня без вариантов… наверное. Ия нехочу инесмогу сделать то, дочего додумалась.
        -Прекратить.
        Он неслушал, двигался все увереннее. Инструкция оказалась важнее любых законов. Я скрипнула зубами, крепко зажмурилась… иотбросила всторону оружие. Развела руки, даже растопырила пальцы. Если он хочет прикончить габ-служащую Сима против всех законов, если чертов синт сним заодно, пусть-ка убивает безоружную.
        Острое ткнулось вживот, надавило…
        Я всхлипнула ипопробовала еще отодвинуться. Давление пропало. Стало можно проглотить слюну скровью иразжать челюсти, постучать зубами, слушая дробный цокот. Небось, эмаль обкрошится. Иеще эта икота. Холодно. Ног нечувствую. Сейчас вголове появится голос тьмы искажет: гейм овер… Молчит, зараза! Аябы так славно поорала, сподвыванием.
        -Прием, - прошелестело вухе.
        Ия всеже заорала. Дозвона вушах исладкой невесомости где-то вцентре всей больной головы. Я долго орала иругалась, растирала слезы, хотя сквозь ламинат это бессмысленно. Голос твердил «прием» инастойчиво спрашивал, что унас происходит. Так испуганно исочувственно, что я постепенно сама заинтересовалась. Открыла глаза, осмотрелась.
        Гюль лежала напрежнем месте, посреди выкошенной полянки. Дэй дрейфовал без сознания уменя заспиной. Морф рычал нашее и, кажется, массировал спину изатылок.
        Стоппера небыло. Он распался налужу чего-то полужидкого иоблако белесого тумана. Облако поднималось вверх, ия смотрела нанего соторопью, потому что внем было нечто осознанное, очень разочарованное, несколько виноватое. Оно прощалось ирастворялось.
        -Синт, - сказала я своему Гаву. Погладила нас пошее, похлопала поплечу. - Ты молодец, Гав. Ты его вразумил.
        -Что увас происходит? - сотчаянием кричал тотже голос всамоеухо.
        -Линль? - наугад спросилая.
        -Он сменился, это дежурный Игль. Он просил мониторить направление, указал параметры. После набежали безопасники итоже дали инструкции, - отоблегчения надежурного напал словесный понос, ион выложил сгоряча то, очем, вероятно, следовалобы помолчать. - Координаты пока неберутся, ноканал постепенно фокусирую, идет штатное заужение коридора поиска, точное ваше положение через десятую долю часа будет фиксировано. Экстренная помощь требуется?
        -Навигаторша опять вкоме, - сказала я. - Дэй тоже.
        -Принято. Прошу оказать содействие сподключением меня напрямую накостюмы.
        Я хотела сказать, что неумею, новспомнила, что уже умею, просто тут все так быстро усваивается именяется, что нет сил следить. Включила, как было велено. Спросила, далеколи донас. Дежурный начал отвечать, заодно успокаивая меня. Недоговорил: его, само собой, выставили сканала. Потому что нас засекретили. Вголосе нового собеседника было льда - как вполярной шапке. Айсберг заайсбергом откалывались глыбы слов.
        -Сообщите причину дисфункции Стоппера.
        -Пошел ты. Представься.
        -Интмайр Олер. Требую ответа.
        -Требую включить налинию служащего габ-системы.
        -Отказ. Это наш объект и, значит, дело целиком вмоем ведении.
        -Тогда я вырубаю связь нафиг, иищите нас вуниверсуме. Считаю додесяти.
        -Вы…
        -Девять. Восемь. Семь.
        -Габбер Сима, прекратите нарушать-ить инструкции, - строго заквохтал мой драгоценный орел, прямо надуше потеплело.
        -Заявляю опопытке преднамеренного убийства двух разумных Стоппером. Заявляю оналичии унего дополнительной инструкции два, экстренной, разрешающей причинение вреда невооруженным разумным.
        -Это ложь либо бред искаженного сознания, - сообщил первый голос.
        -Это причина самоуничтожения Стоппера. Заявляю, что мы выжили только благодаря действиямДэя.
        -Где сейчас находится объект?
        Я скрипнула зубами. Почему я всегда плохо понимаю то, что мне сообщают открытым текстом? Ведь сказал Дэй: худшее еще неначиналось. Ион имел ввиду вовсе небой сзагадочной небелковой станцией, для которой все мы - неопознанный, потенциально интересный материал. Дэй для всех материал. Он ничуть нехотел выжить. Ая итут все сделала криво.
        Гюль закашлялась, всхлипнула искрючилась вдлинной сплошной судороге. Повторно сжалась комком, также сильно ирезко. Вероятно, реанимация, - дошло доменя. Иточно: уже расслабилась, дышит ровнее.
        -Координаты установлены. Квам выслан катер. Сейчас через портатор будут отправлены габариты, - Олер накрошил свежего льда. - Строго рекомендую непрепятствовать их действиям. Объект должен быть водворен вбезопасное для всех нас место, пока это возможно.
        -Прошу уточнить: начем основана такая крайняя агрессивность вотношении разумного? Дэй спаснас.
        -Ответ необязателен при вашем статусе ивашем уровне интеллекта, - лениво насладился своей победой Олер. - Ноя готов сообщить его. Объект неприродный, непринадлежит ни кодной известной нам расе и, безусловно, является гибридом искусственного происхождения. Его одушевленность неудалось оценить. Его живучесть неудалось оценить. Его интеллект неудалось оценить. Он был обнаружен накорабле, где имелось двадцать три трупа разумных. Добавлю, все они происходили израсы людей. Завремя изучения объекта еще семьдесят шесть разумных получили травмы, несовместимые сжизнью. Плагаю, сказанного достаточно.
        -Невмешивайтесь-ить вработу интмайра, - посоветовал без нажима мой шеф. - Помолчал идобавил: - вы сможете позже подать-ить прошения ипротесты вдолжной форме.
        -Поняла вас, - признала я свою разумность, хотя это было противно.
        Вероятно, портатор действовал мгновенно, потому что габариты явились ну очень скоро. Меня еще потрошил хладнокровный упырь Олер, покапле выдавливая кровь - то есть информацию. Гюль лежала, бессмысленно моргая инеотзываясь намысли исвое имя, сказанное вслух. Габариты приволокли нам палатку, накачали внутрь годную атмосферу. Втащили Гюль. Ая стояла, отталкивая их - исмотрела, как застегивают наручники наДэе, как его, наподобие мумии, заживо упаковывают всаркофаг ибуксируют прочь. Никто непопытался оказать «объекту» помощь. Пульс, ито непроверили. Было мерзко надуше, как будто я предала Дэя. Обманула. Бросила…
        Габариты почти силой затащили меня впалатку, когда стало нельзя видеть Дэя. Я прошла шлюз искинула сголовы шлем, больше похожий напрозрачный мягкий капюшон. Громко послала всех кчерту. Мудрые габариты поняли иубрались. Сверхумный Олер получил все, что хотел, иушел сканала посвоему решению, напоследок потребовав полного отчета странсляцией памяти. Шеф сказал огорченно «ить» ипосоветовал отдыхать. Стало, наконец-то, тихо.
        Я села вкресло иобняла морфа, который был снова кот иноровил свернуться наколенях.
        -Он думал, что невыживет, - очень тихо шепнула Гюль.
        Я поняла умом, анеслухом. Кивнула.
        -Его давно держали тут, умаяков, ближних ксектору древних, чтобы отследить голос тьмы. Он сам сказал им, что база небелковых тут, - продолжила Гюль, всхлипывая. - Он дал этим, изнаучного сектора, сведения овероятной периодичности исчезновений кораблей. Проверили, согласились. Помог им посчитать предположительные место ивремя следующего инцидента. Дэй знал, что сбежать нельзя, ноумереть-то можно… Атебя неучел. Что теперь делать? - она зарыдала вголос, села истала раскачиваться. - Я так немогу! Я была вего голове, там ужас, ужас… Я вообще его люблю, наверное. Я вчера решила, что женщина, раз ты сказала выбрать ивремя поджимает. Потому что ктебе - тепло, акнему - жарко, понимаешь? Я жить нехочу.
        Пришлось пересадить ей наколени Гава ипогладить умную дуру поволосам. Жить она нехочет. Тоже, нашла время.
        -Наноси боевую раскраску, припадочная, - велела я строго. - Мы натропе войны. Нахрен закопать трубку мира исъесть карту!
        -Что?
        -Унас появился враг. Имя его представителя Олер, интмайр. Ия сживу его сосвета, небудь я Сима. Учи законы, будем писать кляузы. Выясни его расу, биографию, кому служит, скем спит, что жрет ичем гадит. Все домелочей, это тебе понятно?
        Гюль посмотрела наменя, раскрыв рот. Звучно щелкнула челюстью икивнула. Растерла лоб, усиливая запоминание указаний исамого настроения. Думаю, такой злой меня никто невидел. Кроме тех двух придурков, избитых всостоянии аффекта.
        -Ноэтоже безнадежно, был суд, иприговорДэю…
        -Подадим апелляцию. Получим право надоследование. Гюль, влюбом законе есть лазейки. Ты умная? Вот докажи. Даже если мы неспасем Дэя прямо сейчас, Олер спокойно спать несможет. Аесли вообще ничего неполучится, я изучу его живучесть, выявлю слабые места ипросто прикончу урода. Он мой враг. Точка.
        -Сима, это неразумно.
        -Ты знаешь мой уровень разумности? Вот, уточняю: он завышен. Когда я нацелилась, это кранты. Это мимо мозга. Это… нестой между бараном иего воротами! Вот. Олер лучшебы удавился прямо теперь. Немучаясь. Поняла? Вот имолодец.
        -Тебя лишат статуса и… - тихо ужаснулась Гюль.
        -Ичто? Вшлак так итак я собиралась наведаться. Тоже способ.
        -Слишком надежный, - поежилась Гюль.
        Кто её слушал? Только нея. Зато вголову заползла весьма своевременная идея: нас наверняка контролируют. Надо побеседовать приватно ивообще выработать план. Увы, без мистера Дэя, новедь идля него - тоже…
        -Где мой катер?
        Гюль встрепенулась, обрадовалась смене абсурдной темы наболее разумную. Пошепталась ссистемами, вызвала габарита иобсудила вопрос сним. Отчиталась: катер обнаружен идаже может быть возвращен законной владелице немедленно. Я связалась сдежурным, сообщила, что нам никто ненужен для эвакуации, что навигаторша уменя живучая, оклемалась. Игль оказался человеком приятным исразу пригласил вгости отсвоего имени иотЛинля тоже. Я заверила, что мы своими силами успешно долетим домаяка, потому что хотим выпить занаше здоровье сЛинльем. Сменщик Игль был парень душевный, он немного попереживал онас, таких несчастных иизмотанных бедами. Поговорил сГюль оее состоянии. Зафиксировал маршрут. Имы отбыли счужой загадочной станции, наплевав навсе её чудеса. Хватит, насмотрелись. Я - так даже инеоглянулась.
        Переговоры подальней связи
        Уильям Вэйн. Разгрузка
        Помнению Уильяма, настоящие системы должны работать, как оружие: без осечек инаполном автомате. Так действует дальняя связь. Вызов вежливо звякает вголове, ты киваешь - ипространство неуловимо меняется, запросто умещая рядом иллюзию присутствия гостя. Ненадо ждать, встречать, тесниться, оплачивать окислителем визит иделать еще какие-то сложные шаги.
        -Привет, железная печень, - хмыкнул Уильям. Почесал взатылке идобавил снисходительно: -Сэр.
        -Вынужден признать: это обидно, - вздохнул собеседник, разворачивая кресло. Стало видно, что сидит он нароскошной террасе, позади громоздится такое, что Большой каньон рядом показалсябы смешной песочницей. - Ты каждый раз всуе поминаешь печень. Я взрослый, рассудительный исовершенно трезвый человек. Спиртосодержащие земные напитки пробовал буквально пару раз, давным-давно. Нопосле намека завожусь спол-оборота, как увас говорят. Почему,а?
        -Ты недал мне ввезти сюда «Харлей». Вот завожу тебя, когож еще? Чертовски рад видеть, Игль. Ты поправился, даже можно сказать - пухляк стал.
        -Необидно, - оживился Игль, который, если честно, смотрелся изможденным. Поймал сочувствие иблагодарно улыбнулся. - Билли, линия защищенная. Невываживай меня, как рыбину. Нетрать чутье наконтроль соединения. Все врамках.
        -Так я вовсю сигнализирую тебе, отупелый телепат: явхорошей форме изначит, чую, непарюсь, жду вводную. Окей, прямой вопрос: что достало тебя так, аж трещит моя эмпатская голова?
        -История ссейфом, - поморщился Игль. - Она достала всех.
        -Непонял. Ты намекнул сдолю цикла назад, я поймал идею, сам все проверил, догнал лилового прыща Ифуса, этот позор габ-службы спятью поощрениями вделе, уже снятыми задним числом. Я напоил урода, потому что так было быстрее потрошить, - без спешки отчитался Уильям, потому что себя хвалить полезно, особенно когда говоришь свероятным будущим командиром. - Я даже дозволил себе напиться, покрайнему случаю насутки остановив отцовские часы. Продажную фиолетовую рожу сперепою так повело, что выболтал он все, что знал идаже то, очем лишь догадывался. Я немедленно нарушил правила, да простит меня габмург. Я слил тебе вмозг данные, еще когда сам был пьян. Кажется, я тогда пытался кулаком улучшить уроду цвет морды, нозаним некстати прибыли бравые габралы. Что дальше… Я протрезвел, завел часы, огреб поощрение отшефа икрасивую медальку откакого-то там имперского коллегиума. Дело закрыто. Сейф ведь непропал. Я проверил данные погабу «Учи». Ачто вскрыт… так внутри должно было быть пусто, Ифус это твердо знал.
        -Дело вот где, - показал насвою шею Игль. - Ты молодец, взял его досилового барьера. Номы все - немолодцы… Кроме, наверное, Альга, который заработал вовсе непоощрение. Чтоб ему, умнику, ившлаке было слышно: язол нанего! Мы знакомы всю жизнь. Нодля меня он неоставил ни слова, ни мысли намека… Хотя успел раскопать главное. Билли, ведь Ифус сдал только посредника. Который мертв. Я телепат хорошего уровня, нодалеко не«доу»… Я считал один полустертый слой посмертной памяти. Мало. Ладно, начнем стого момента, когда я вэто влез, дозвонка тебе… Я ведь только-только начал вникать, как вдруг Альга казнят снелепым зверством какие-то выскочки избезликих наших новичков. Затем люди посолиднее водну долю суток официально закрывают тему. Имне приходится просить тебя, габнор. Потому что тебе империя неможет заперещать интересоваться грязными делами сослуживца Ифуса. - Игль помолчал, что-то обдумывая. - Билли, я сегодня очень честный. Мне крайне важно хоть кому излить душу. Аты, надо признать, умеешь непередавать услышанное дальше.
        -Увас опять кризис, ты снова наподаче, - расхохотался Уильям.
        -Еслибы, - поморщился Игль. - Унас кризис, только я ненаподаче, меня самого лупят битой, Билли. Я вэтой игре вроде мяча. Меня послали так далеко, как смогли. Но, кажется, издесь проклюнулось наредкость интересное дело. Я везучий.
        -Ты цепкий.
        Игль вымученно улыбнулся. Сделалось окончательно понятно, что неспал он суток пять идержится только настимуляторах. Уильям вздохнул, поморщился иплотно прижал квискам пальцы. Буркнул: «Сливай, паразит мозговой». Почерепу изнутри садануло так, будто мысли наполном ходу налетели намину, самое малое - противотанковую. Игль громко ибодро сказал «спасибо», виновато вздохнул. Звук едва удалось разобрать, потому что волна болевого спазма накрыла Уильяма целиком.
        Завсе годы общения Игль лишь дважды пользовался разгрузкой. Ужасно смущался при этом… или очень ловко имитировал смущение. Пойди его пойми додна, если он - профи, иуровень о-го-го, недопрыгнуть, недотянуться.
        Исходно Игль разгрузился намозг землянина случайно. То был первый срок службы вгабе. Уильям Вэйн сопровождал смешанную группу послов, выбравших для какого-то сверхважного иочень приватного дела тот самый габ, где он работал. Игль иего люди паритетно ссолдатами инсектов, или как чаще говорят - дрюккелей, осуществлял охрану. Игль, будучи телепатом сполномочиями, координировал всю систему охраны, онже проверял чужие службы безопасности ипросто посторонних. Худо стало дней через семь отначала затянувшейся встречи, когда второй телепат вимперской группе отрубился, невыдержав перегрузок. Втотже день один изпослов отозвал своих спецов, идело запахло провокацией.
        Игль справился, все участники встречи мирно ибез происшествий отбыли подомам. Носам Игль проводил последний корабль - ипрямо возле шлюза выключился, рухнул ничком. Уильям был рядом, поймал, поддел под затылок, взялся проверять пульс учелюсти… итогда телепат спонтанно разгрузил мозг. Позже - нацелую выпавшую изжизни долю цикла позже - Уильям очнулся, чувствуя себя слабее комарика итупее бензопилы, отведавшей гвоздей… Первый, кого увидел иуслышал ут-габрехт Вэйн - это Игль, сидящий уизголовья инепрестанно бормочущий извинения. Оказывается, телепаты - они вроде конденсаторов. Иногда мгновенно разряжаются наподходящий мозг, тем защищая себя отвыгорания. Одна беда: трудно найти резонирующее сознание, почти немыслимо уговорить добровольца принять разряд, ведь прогноз поздоровью «приемника» - нестабильный… Стого самого дня Игль вбил себе вголову, что землянину он «кое-что должен». АУильям приобрел привычку намекать напечень. Потому что разгрузка поощущеньям похожа натяжелейшее похмелье. Иеще потому, что никакие иные подначки непробивали Игля.
        Постепенно взрыв вмозгу исчерпал свою разрушительную энергию. Сознание начало возвращаться скачками. Запах паленого - фальшивый, каприз мозга. Убрать. Ослепительно-белое перед глазами - обман, дать команду костюму накоррекцию позрительным нервам. Звук смущенного бормотания - настоящий. Опять уИгля изжога. Смешно.
        Авот иотдача прошла, она - вторичная боль, короткая ислабая всравнении спервичной. Память включается. Сейчас следует старательно отделить свои мысли отошметков чужих ощущений. Заодно малость полюбопытствовать, порыться вотданном Иглем: что так довело его, парень-то крепкий, тертый…
        Сцену казни незнакомого тэя, внешностью весьма похожего навсех вкорпусе, Уильям просмотрел урывками. УИгля, кажется, отзлости мутилось вголове. Еще более - ототчаяния. Он был недалеко иничего немог изменить: прямой приказ невмешиваться! Хотя это едва посильно, когда ты - телепат испец, авзоне слышимости уродуют твоего друга.
        Игля, это вобрывках памяти очевидно проступает, вкакой-то миг даже удерживали силой. Ион несмог вмешаться… Нозатем упрямец вполную силу рыл, пробовал понять проблему - иснова получил сверху прямой приказ: прекратить работу, передать дело вархив. Был ивторой приказ, вынудивший лететь невесть куда, чтобы инспектировать какого-то вселенского злодея, хранимого встазисе много лет иникому, решительно никому, ненужного… Ранг Игля много выше, чем требуется втаком пустом, рутинном деле.
        -Тебя щелкнули поносу, - отметил Уильям.
        Он разлепил веки ипринялся массировать лицо. Чужое, нечувствительное. Старое. Ему уже шестьдесят, если верить земному счету лет. Только - зачем? Домой он невернется. Там никто неждет… давно. Зато здесь габнор Вэйн все еще выглядит нанеполных сорок, апроживет - полных шестьдесят, если повезет. Лицо вроде как оттаяло. Кожа ноет. Пора осторожно повернуть голову вправо-влево, расслабиться изадать креслу программу массажа. Восстановление после разряда полезно тем, что Игль сейчас глух, его телепатия нануле. Тем интереснее молча наблюдать загостем - идумать рядом сним вкои-то веки исключительно приватно. Невероятная история! Игль деловой мужик, спец ипсих, новедь вместе стем человек надежный. Неоскотинился отвседозволенности. Несвихнулся направе заглядывать влюбые черепушки. Неутратил себя.
        Почему некто приказал исмог провернуть казнь важного человека изкорпуса? Это вопрос! Уильям нахмурил лоб. Морщинка меж бровей обозначилась внятно, вотличие отверсии, годной кразработке. Тэи юридически почти неуязвимы. Они впрямом подчинении империума. Или коллегиума? Все эти «умы» вназваниях учреждений иструктур так чужды, что мешают пьяно мечтать оподданстве вимперии. Атрезво мечтать - это нелепость. Трезво можно лишь планировать идобиваться. Нозачем, когда нет мечты? Вот ислужит габнор Уильям третий срок все тамже - вгаб-системе. Того игляди, подаст прошение остаться начетвертый, время поджимает, надо решать. После истории снезнакомым Альгом - так вроде нынешнее место выглядит лучшим навесь универсум. Одна беда: габнор Вэйн провалил социальную адаптацию, он признан избыточно агрессивным инерекомендован кпродвижению послужбе, пока неосвоит мирный путь убеждения самых невыносимых уродов. Для общения стакими он иотправлен вгаб «Зу». Ранг габнора присвоен служащему Вэйну десять циклов назад, без продвижения иповышения нельзя остаться нановый срок: такого решение премудрого габариуса Чаппы. Вот кто
гений: снова тихо иловко выиграл уимперии, недоводя дело дорукопашной…
        -Хитрожвалый, - пробормотал Уильям. - Апусть валит вад, неон мне ноги прирастил!
        Послав габариуса подальше, Уильям вернулся крассуждениям. Итак, тэев кто-то крепко подвинул. Хотя они, иданные безусловно верны, - элитнейшее подразделение безопасности впределах империи. Их всего миллиона два натучу звездных скоплений, входящих вовселенский муравейник людей.
        Извсех тэев три четверти безлики, иони - исполнители. Вкорпусе все логично. Ранги низшие исредние постепенно, помере роста наслужбе, двигают сотрудника отполной обезлички кобретению права наиндивидуальность. Игль входит вверхнее звено управления корпуса, он спланеты Яффа ион имеет все фамильные особенности внешности, без искажений. Уильям видел портрет отца идеда Игля, так что знает, скем сравнивать. Разве волосы увнука темнее природного пепельного оттенка, итолько-то…
        Игль неисполнитель, он - генератор идей исам себе начальник. Он анализирует, принимает решения, создает условия ких исполнению, контролирует процесс иобладает для этого полномочиями, ресурсами. Вместе стем Игль несет полную ответственность засвои действия. Именно так построена работа мобилей всех пяти известных Уильяму рангов иподтипов: сами вкалывают, самиже выбирают время иформат отчета, когда есть результат. Иначе нельзя, ведь просторы огромны, автономия мобилей - их сила. Багаж опыта, чутье, хладнокровие - их преимущество… Учитывая перечисленное, кто мог приказать Иглю? Вернее, кто надавил напервого человека вкорпусе, чтобы тот грубо прервал работу спеца высокого уровня? Иеголи одного отодвинули отдел?
        -Что там увас снумерацией? - прищурился Уильям.
        -Трешка вкозырях, без перемен, - едва слышно шепнул Игль. Идобавил молча, прямо вмозг, хотя ему было сложно после разгрузки: - Двенадцатый вродебы думает, что он - Джокер.
        -Ух ты, - оживился Уильям. - Акорпус поэтому поводу…
        -Билли, тебе ненадоело дышать? Мне тоже. Я благодарен заразгрузку, прошу прощения засрыв, это недостойно. Но, видишьли… меня нетуда сослали, - Игль улыбнулся совсем живо ивесело. - Тут такое творится! Сам Олер грозится прибыть воплоти. Наверное, я скоро получу предложение опереходе кнему наслужбу, если смогу как телепат воспринять убогим имперским мозгом безмерную выгодность контракта помоей перекупке.
        -Предложи ему меня. Я восприму любую выгодность, мы, земляне, умеем грести, как никто другой.
        -Недошуток. Билли, вот что… Ты больше неединственный землянин забарьером. Ифус сволочь, ипосле решения оего удалении мы опять потеряли инициативу. Чаппа лично включился впоиск, что повергло многих вшок. Виделбы ты членистоногого носителя вмаскировке человека, нечто! Ноэто было только начало: он выбрал габ-служащего увасже, наЗемле. Смешная девчонка, такая знаешь… простенькая. Сперва я решил, что даже усамого автономного издрюккелей пыльца кай-цвета выветрилась изпамяти, амозг заплесневел. Но - нет. Старый монстр Чаппа опять всех сделал. Красиво сделал!
        -Сопланетник! - воодушевился Уильям, намиг отбросив рассуждения осудьбе империи.
        -Да. Девочка ужасно неопытна, прямолинейна илюбознательна. Лезет напролом вдела, откаких даже ябы держался набезопасной дистанции. Представь: она взялась контактно включать дезориентированного трипса!
        -Ивыжила?
        -Да! Она весьма редкий эмпат, кажется, хотя я боюсь ошибиться, полноценная «эмо», - задумчиво сообщил Игль. Чуть прищурился ировным тоном вежливости добавил, закругляя разговор: - Билли, будь так добр… я, может быть, наведаюсь вгости, хочу лично поблагодарить заразгрузку. Утебя еще есть тот травяной напиток… Помнишь, ты прошлый раз угощал? Дивно снимает усталость. Да, я сброшу тебе данные поодной группе клонов. Пробей связи, если они были увас недавно или будут, эти грибовидные чудики могут кое-кого ценного для меня тащить нахвосте. Неставь наотслеживание, их ведут ибез тебя. Носвязи через габ-ресурс отработай, ипоархиву запрошлые три цикла тоже, хотябы наскоро. Иеще, это особенно важно. Я прикладываю усилия, чтобы внынешнем сезоне ты несорвал социальную адаптацию.
        -Сорву, - без надежды отмахнулся Уильям. - В«Зу» дурные морды сами лезут под кулак.
        -Позвони ей, - прямо предложил Игль. - Вот настройка канала. Хотя нет… Я сам напишу оттвоего имени.
        -Написал, - поправил Уильям, который прекрасно знал привычку друга принимать важные решения изадним числом ставить оних визвестность.
        -Ненадо ловить наслове, - покривился Игль. - Она дала согласие подменить тебя надве недели, ты ведь досих пор считаешь время земными мерками. Согласие неофициальное. Это значит, тебе зачтут стажировку, если Сима непровалитее.
        -Сэмми? Ичто, она тут задве недели ада никого неизуродует?
        -Пусть будет Сэмми, - кивнул Игль. - Да, пусть так… Что изсказанного следует? Утебя впереди отпуск, габнор-капрал. Мои эрги всегда твои, сам знаешь. Черпай итрать. Куда полетишь?
        -Черт, вовезуха, - Уильям ощутил, как вспотели ладони. - Аможно еще разок попробовать пройти полигон корпуса?
        -Нет, утебяже нет вторичной развертки, - опасно вкрадчиво напомнил Игль. - Ноты могбы направиться всектор кэф-кораблей ипопросить…
        -Осади, дельце снаследством невыгорело, Игль. Иневыгорит, вотчую.
        -Я стараюсь для тебя. Сэмми там запросто развернули.
        -Окей, я услышал. Старается он… Еще скажи, что бескорыстно, железная печень!
        -Как ты можешь вовсем искать подвох.
        Игль смущенно похлопал ресницами, и, как всегда, сразу стал мил, юн инаивен дотого, что даже чутье ненаходит причин сомневаться… Уильям захохотал, хлопая ладонями пообшивке кресла. Дальняя связь отключилась. Близкая перегородка крошечного жилого отсека снова возникла вполуметре отлица. Тусклая ипрочная, как пелена недоумения вголове. Неполучится изкапрала аналитик, чего уж там. Хоть потри раза надню вкатывай себе инъекции знаний…
        -Сколько уних сейчас императоров? - вслух задумался Уильям.
        Впервые годы службы он еще пытался цепляться запривычное. Даже один раз подробно рассказал Иглю, страдающему отслучайного наличия свободного времени, оценности исмысле демократии. Телепат морщился ивздыхал, нослушал. Он ведь знал, что красноречие Уильяма немогучий фонтан, алишь одно скромное ведерко слов… Когда оно иссякло, Игль ознакомил друга сразмером империи, численностью населения, набором людских сортов суникальными комплексами убеждений изаблуждений. Подмигивая иприкашливая, чтобы несмеяться инеслишком усложнять, Игль назвал строй вимперии «парламентским абсолютизмом» ивсеже расхохотался. Потому что все нетак, апойди объясни, если чужой тип управления непонимают дрюккели. Если сним несогласны пыры иуж точно его осуждают укуренные анархисты изГрибовидной туманности. Агаб-система просто стоит встороне истарательно невмешивается вобсуждения.
        Все разные. Плохая или хорошая, империя нераспадается невесть как долго. Значит, такая она стабильна. Хотя Уильям исовторого, иссотого раза непонял, как можно раз впять циклов выбирать водной излокальных систем или зведных скоплений очередного члена империума. Без привычного голосования доверенных выборщиков. Покаким-то там «принципам инормам». Справом вето уодних иеще кучей прав иоговорок удругих сил империи.
        Еще более невнятно идико то, что всякий новый избранный получает номер иделается сточки зрения землянина похожим назаключенного, авовсе неправителя. Он всегда под присмотром. Он один измногих такихже. Он имеет право навсю полноту власти, формально. Нопойди возьми эту власть. Если есть номера старше твоего иотношения вимпериуме - «закрытом клубе» кипят под крышкой, неведомые никому вовне…
        Сейчас негласно всех членов империума держит вруках третий - желчный старик, происходящий изокраинного мирка. Игль доволен. Третий спокоен, как старый сытый волк, укоторого зубы еще крепки, аопыта хватит насотню юнцов. Нотретий стар, он уже давно выбирает инатаскивает новых вожаков изчисла избранных. Двенадцатого вличном списке приоритетов негласного лидера империи - нет. Этот выскочка, судя пономеру, немолод: каждая смерть ивсякое отречение сдвигают нумерацию. Вероятно так поступают, думал Уильям, чтобы все вконец запутались. Империей правит империум. Решение любого его члена имеет полную силу. Формально. Правило солидарной ответственности сопровождается незримыми извне крутыми разборками внутри «клуба»…
        Вздохнув, габнор Вэйн влез вбазу данных изапросил портреты исведения опервой тридцатке имераторов. Двенадцатый, которого Уильям зрительно непомнил совершенно, оказался великолепен: ну вылитый Линкольн. Глаза умные, лицо волевое. Ни капли безликости… Вот только этот чертов Линкольн, если грамотно расшифровать несказанное Иглем, готов ради единоличной власти пойти навсе.
        -Чертовщина, - буркнул Уильям, ссомнением взирая наЛинкольна-вырожденца.
        «Кризис, капрал, - сказал однажды Игль, наблюдая похожее недоумение, - внашем понимании иесть пружина развития. Чем туже сожмется, тем выше забросит. Без трений идаже кровопусканий люди впадают вспячку сытости. Больше скажу: невсе императоры умирают отстарости. Вимпериуме жарко, как вцентре звезды. Власть выжигает людей изнутри. Мы, подданные, это принимаем, пусть исразными эмоциями имыслями. - Игль усмехнулся. - Первый вкорпусе мне как-то сказал: малыш, прорастать сквозь слой продуктов жизнедеятельности - это закон жизни. Втот день я осознал, что быть мобильным сотрудником - мое призвание».
        Уильям убрал израссмотрения портреты иеще немного полежал, без особой цели пялясь впотолок. Сегодня он узнал, что вскрытый сейф небыл пуст. Хотя все организаторы отправки, вплоть допервого лица корпуса тэев, верили: внутри ничего нет. Идет тестовая операция поконтролю взаимодействия мобилей разных секторов испециализаций. Сейф двигался постранному маршруту. Если попробовать продлить его отгаба «Учи», то цель доставки должна быть, вероятно, всекторе научных исследований. Там свои закрытые причалы умногих, уимперии втом числе… Ноеслибы сейф везли своим, егобы невскрыли попути, изымая нечто.
        -Черт, непомоим мозгам задачка, - взгрустнул Уильям. Попробовал использовать допуск вгаб-архивы ивыяснить, что там есть относительно тэя Альга иего передвижений отгаба «Учи» идомомента ареста. Нет данных или нет права наполучение. Уильям вздохнул иотключился отбазы. - Как был ты наЗемле капрал, так ипомрешь капралом, пережив тучу галактических генералов.
        Сделав такой вывод инимало нерасстроившись, габнор встал, попрыгал, наметил несколько раз любимый удар слевой вчелюсть воображаемого врага. Координация движений была вполной норме. Довольный скоростью восстановления, габнор Вэйн отправился исполнять поручение, которое было дано намеком, водно слово. «Травкой» друг Игль мог назвать много разных веществ иявлений. Ноимел ввиду, конечноже, то единственное истоль особенное, что без нацеленного напоиск эмпата необнаружить всему корпусу тэев…
        История восьмая
        Встреча наЭльбе
        Континент внизу озарился бешеным багровым сиянием, вспух грибами. Я икнула, заподозрив катастрофу планетарного масштаба. Стало жутко итоскливо. Мы только-только вынырнули изгаб-тоннеля, входим ватмосферу, посадку запросили - атут война, какая-то раса подло самоубилась, недожидаясь моего вмешательства… Хотя, стоп. Ядерное оружие - оно вздешних представлениях древнее дубинки, авойн уних вообще нет. Почти нет, только стычки награнице империи, склоки вмирах неприсоединенных, разборки кланов вГрибовидной туманности, ритуальные турниры трипсов игубров заправо первого ныряния вгазовые гиганты - итак далее. Ничего глобального, убивающего расы имиры.
        Я посмотрела вниз. Фурункулы взрывов множились, планета приобретала вид исключительно заразный.
        -Кошмар, - просипелая.
        -Опоздали, ужас, - простонала Гюль, скрипнула зубами ирявкнула командно: - Держись!
        Наш катер вспыхнул, как бенгальский огонь, ныряя ватмосферу. Пообшивке зарокотало изастучало. Я крепко зажмурилась, вспоминая невесть счего черно-белый учебный фильм, который потряс всю нашу группу еще винституте. Показали нам этот раритет чисто поприколу, под видом лекции поГрОбу - гражданской обороне встаром наименовании предмета. Что называется - зацените словцо. Вучебном кино советские люди влетних платьишках ехали встаром автобусе, впереди надороге миражом вставал временный знак «зона поражения». Прочтя предупреждение, гордые строители светлого будущего повязывали платочки, натягивали поверх улыбок противогазы. Иехали через ядерную пустыню, оттопырив незащищенные уши, нозато плотно прикрыв форточки всалоне автобуса.
        Сейчас Гюль сошла сума и, кажется, делала тоже самое: мы таранили ближний гриб, целя аккурат вего эпицентр. Я прикрыла ладонями уши, спасая их неотрадиации, нохотябы отшума. Вовзрыве ого-го, как ревело.
        -Все, опоздали, - всхлипнула Гюль, безобразно жестко руша катер вгнездо служебного причала. - Там уже очереди надесять дней расписаны.
        -Загробами исаванами? - скорбно уточнилая.
        Она очнулась отогорчения, протелепала меня поглубже ипринялась хихикать, смакуя фильм извоспоминания. Наконец, отвлеклась, подмигнула мне уворованным уменяже резковатым движением левого века. Привычки тырит, вот зараза… Хотя, что еще уменя можно стырить?
        -Неувидели концерт кначалу сезона моды, неуспеваем инавечерний праздник огней. Я читала: вэтом цикле должны были стилизовать под массовый старт первопроходцев, ну - когда еще были ракеты иубогие принципы ускорения.
        -Все живы, значит, - почти расстроиласья.
        -Как сказать… Сейчас как раз началась давка. Показы стартуют одновременно, асразу после можно рвать вещи изпримерочных. Если туда сбоем войти, - она прижмурилась. - При моей живучести, смоим даром поиска маршрута… Я два раза брала кружевной бюст изфинального выхода.
        -Бедняга Билли, икак он еще жив, - осознала я масштабы кошмара, из-за которого меня экстренно вызвали сюда. - Звездная система трюселей, бюстов иколготок. Или что там увас… тут унас?
        -Все тут есть, нонеунас.
        Я погрозила кулаком очередному маньячески-навязчивому креслу, ионо отлипло, ну что заманера - массировать спину? Гав ревнует: вон, уже весь шипастый стал, как дикобразик. Его немилость убила заминувшее время два такихже озабоченных предмета мебели. Морф - он мирный, только если между ним иего другом нет всяких там… прилипал дерматиновых.
        -О-кей врубке? - гулко пробасили взев нашего люка.
        -Иду! - откликнулась я, оставляя очередное кресло умирать вмуках.
        Гав визжал, топтался иторжествовал. Пусть радуется, он нелюбит перелеты, ему скучно. Морфы, габариты, все синтированные автоматы иеще масса прочей неприродной утвари успешно портируется. Люди тоже портируются. Новтрех случаях изста при этом немного испекаются. Дорумяной корочки, как сказала Гюль. Я поверила ипредпочла катер. Напять дней дольше, нобез корочки.
        Впроеме люка застрял мужик, он упирался макушкой вкрай борта: два метра рост, все это - сплошная мышечная масса без жира, небритости иперегара. Блин, отчего я нехочу замуж, как вродебы полагается потрадиционному укладу земной жизни вмаминой трактовке? Вот смотрю наобъект типовой «мечта американская белозубая», ноидаже сейчас вцелом - нет, никакой изжоги. Хотя Гюль пробрало, сопит иснова думает, что вот-вот пора оформлять документы. Мое тиранское условие неизменно. «Мэ ижо» водном флаконе - пожалуйста, я непротив вцелом, нотолько вне моей квартирки! Так что светит ей или однополая прописка сзавтраком - или двусторонняя свобода наулице, выбор извечный инеизменный.
        -Билли, - по-военному рявкнул парень. - Габнор. Четрвертый цикл расширенного контракта, это после двух пятерок основного. Спасай гибнущего сопланетника, Сэмми. О-кей?
        -Идолго тут будет гулянка?
        -Понашему счету две недели, четырнадцать условных суток, - его лицу нешло заискивающее выражение. - Сэмми, держись. Прямо скажу: оттебя зависит, останусьли я габ-системе. Тут смерть моя, вгабе «Зу». Это хуже, чем встретить вджунглях русских психов с«калашами». Запомни, Сэмми: никакого рукоприкладства. Маскируйся иневвязывайся взатяжные бои. Дохлых вкарцер, припадочных вон изсистемы, липких…
        -Я просмотрела инструкции, ты все подробно расписал. Лети, справлюсь.
        Он просиял, отизбытка чувств намиг обнял Гюль, закричал «Девчонки, я вас люблю!», - игалопом умчался врубку. Пришлось выпрыгивать излюка, чтобы нас неувезли, потому что этот Билли сам тоже псих, он мигом забыл онас. Если верить данным личного дела, прошлый сезон моды он провел накойке, откосив под малярию. Пока разобрались, что это занедуг, опасный для землян итолько для них - худшее иссякло. Позапрошлый, вродебы, закончился для парня строгим выговором лично отЧаппы. Новыбора уБилли нет. Для получения ранга безопасника надо пройти социальную стажировку. Это иесть социальная, полный экстрим. Особенно для мужика свесьма традиционными взглядами нажизнь… Он улетел, так инеузнав, что я попаспорту русская. Вокруг корабля вполне себе джунгли, иотхудшего изстереотипов былых лет минуту назад бравого американца отделяло лишь отсутствие уменя «калаша». Слабовато угабнора сширотой взглядов. Впрочем, он - выбор империи, атам предпочитают военнообязанных. Их еще ивербуют вагенты империи при найме. Негласно, конечноже. Номнели незнать, если я получила указанные сведения изимперии?
        -Ходу! - крикнулая.
        Мы успели отбежать всторону метров надвадцать, когда катер рванул сместа наполной тяге, сразу стал горящей свечой взените игромко хлопнул, пропадая.
        -Переходы изатмосферы изнашивают обшивку инагружают автоматику, - обиделась Гюль, глядя вслед. - Это наш катер! Личный.
        -Ненуди. Его стараниями ты теперь временный стажер габ-системы, габут называется. Вот знак универсума, держи. Направах контроля правопорядка можешь вламываться влюбые очереди итусить напоказах мод. Без выпивки.
        -Божественный Билли, - Гюль сцапала знак, взмахнула ресницами изалилась ровным розовым румянцем.
        Она очень хотела попасть вЗу-габ. По-нашему, впереводе наземлянский смысл - супермегамаркет-бутик. Здоровенный, занимает звездное скопление иснабжен собственным полнофункциональным габ-портом, имеющим обозначение «Зу». Я только перед стартом сказала Гюль, что мы летим именно сюда, чтобы сменить моего единственного навесь универсум сопланетника, умирающего отужаса вожидании катастрофы типа «показ мод ираспродажа». Парень прислал мне слезное прошение опомощи, азаодно, как человек неглупый, приложил подборку занятных сведений. Я приняла прошение иоценила возможность добычи данных, которые очень важны вличной моей войне - весьма холодной идовольно безнадежной. Гюль осерьезном недумала втот момент: она долго прыгала ихлопала владоши, вспомнив простые радости бытия «любимой жены» божественного огрызка-прайдовода. Вся веселая семейка раз вцикл наведывалась вЗу-габ. Это был их праздник. Простенький, носразмахом.
        НаЗемле выражение «перед смертью ненадышишься» верно для подводников, ито, дай им боже окислителя вдоволь иуспешного всплытия, - оно несколько понтовое. Авот вЗу-габе, как указывает справочник, каждый цикл всезон показа новых коллекций задыхается несколько истеричных идиотов иидиоток. Покупают вкредит, нерассчитав силы. Когда счета пустеют - закладывают окислитель, абез него жизнь, вот незадача, непродолжается даже всамом модном прикиде…
        -Две недели - это сколько? - проворковала Гюль, направляясь кидиотски пыхающему огнями входу вмир шопоголиков.
        -Четырнадцать суток.
        Лично для себя я установила протяженность условной недели всемь осредненных дней, авообще тут никто иничего толком неформализует, вгабах фиксированы только сутки идоли цикла, итех разное число вразных системах счета. Вмоей десятичной - десять долей. Асовмещение графиков происходит без проблем, поскольку мы всеми мозгами водной системе сообщаемся, как личный-ить пазл орла нашего габмургера.
        Завходом впланетарный шоп начинался пандус, понтово-золотой свделанными впол множественными стразами размером отпылинки долунного кратера. Гюль пританцовывала, наглазах теряя свой интеллект иприобретая жизнерадостность.
        Пандус постепенно заужался, мы брели поколено вцветном тумане, пахнущем неземным парфюмом вконцентрации, ужасной даже для казармы. Гюль блаженствовала. Внезапно она завизжала, сместа прыгнула бодливой козой - иухнула вниз, всияние мега-дурдома. Помолясь ониспослании гравитационной аномалии, я сиганула следом. Имы поплыли воблаках рекламы. Звуки пронизывали тело, ионо сладко вибрировало. Свет бил сквозь веки, запахи взрывали мозг. Все было чересчур, илично мне уже сильно нехватало упомянутого Билли «калаша», чтобы тут погасить лишнее.
        -Сам Пуппа! - завизжала Гюль иповисла, цепляясь заоблако золотых волос, непрерывно причесываемых чудо-расческой, которая почти даром ждет нас вполуконтиненте отсюда, нараспродаже.
        Я проследила направление поуказующему персту Гюль. Пуппа был дрюккель, он несся навсех восьми лапах, высоко вскидывая хитиного блестящий зад, то идело непристойно мелькающий под короткой туникой. Пуппа несам так легкомысленно оделся: его поободрали, кое где - помоднявый розовый поясок ивыше. Сейчас дрюккель мчался, неоглядываясь, обреченно выл ицелился впроем тяжелого люка, уже наполовину прикрытого. ЗаПуппой срычанием ивизгом клубились психованными пчелами поклонники, раздергивая кумира нагламурную пыльцу. Пуппа отчаянно галопировал кдвери, впоследний момент он сплющился, скользнул вщель - итолпа вмялась вгерметично запертый люк! Реву огорчения позавидовалбы взрослый трипс.
        -Он кто? - выдохнув, спросилая.
        -Великий пластификатор имоделинер, - спридыханием шепнула Гюль. - Делает тела для показа мод. Каждый сезон - новый тип красоты. Пуппу неценили дома, он вынужден был покинуть свой народ ради служения высокому искусству. Ноздесь он обрел признание. Его модели открывают показ, потом их фрахтуют для всех коллекций.
        -Торговля людьми, - поморщиласья.
        -Меня мой бож… бывший всего один раз отдавал Пуппе, - неслушая гнусностей, припомнила Гюль. - Меня лишь пластировали, это процедура временного свойства, через полцикла все рассасывается. Заэти полцикла я была вофрахте утаких звезд… Таких…
        Она смолкла, отпустила облако волос иполетела вниз медленно ичинно, как занавес вдорогом театре. Мы дружно спружинили обупругую поверхность иотодвинулись всторонку, чтобы немешать толпе громить икурочить люк, отделяющий поклонников отПуппы. Гюль уже забыла онем. Кусала губы, читала меня икопила слезинки наизгибах ресниц. Что вернуло меня кпрерванной мысли.
        -Твой божественный еще исутенерил? Вот говнюк злокачественный!
        -Сима, ты непонимаешь. Это честь.Это…
        -Сколько он отстегивал тебе сдохода? Ивот: выже необщаяетесь сживотнорожденными,так?
        -Утебя примитивное, дикое мышление существа изагрессивного неразвитого мира. Прайд был для всех нас добровольным исчастливым… Ачто необщаемся, это я - сгоряча… Я тогда воообще невесть что говрила, хотела тебя обидеть. Иеще боялась, что ты меня - вофрахт… Извини. Мы стараемся необщаться. Когда нас игнорируют.
        -Допустим, я необиделась, новот сейчас скажу: мы намели. Гляди, какой состоятельный стрекозел, пусть он пользует тебя. Итолько попробуй нетелепать ему радость. Это честь или работорговля?
        -Сима, нельзя все насвете так ужасно упрощать, есть культурные особенности, - слезы проложили постоянные дорожки пощекам Гюль. - Мы живем прайдом, тонко чувствуя музыку, мы близки кискусству. Мы вдохновляем мастеров исами питаемся их радостью творения. Аты… ты… всю мою память искажаешь! Я уже немогу отличить то, что было оттого, что ты грубо ипошло домыслила.
        Я зажмурилась идомыслила еще грязнее, подробнее. Гюль всхлипнула. Значит, иэто неперебор.
        -Если мы встретим твоих, будут жертвы, - тихо предупредила я. - Так что давай постараемся их невстречать. Аффект - штука паршивая.
        Она промолчала ипобрела поширокой аллее, трогая здешние деревья, кричаще-яркие, ненастоящие. Я шагала следом истарательно думала ей передачку, которую видела еще наЗемле, незадолго доотбытия. Про веселые улицы вТаиланде. Там можно кого угодно зафрахтовать, все только «за». Ипразднику нет конца, пока вас сним неразлучит ранняя смерть… Моя широта взглядов успешно вмещает сам вид натакой праздник. Нопри одном исключении. «Фрахтуемых» там отбирают еще детьми, чтобы сдавать педофилам, обкалывать ирезать дотоварного вида. Малышня нерешает, что хорошо или плохо, есть ведь мнение взрослых. Иесть бизнес. Как говорится, ничего личного. Ая всегда верила, что свобода, какуюбы она уродливую форму ни избрала, возможна лишь поличному выбору.
        -Ну, вообще-то, я клон, - тихо сказала Гюль. - Тут есть особенности закона. Называются они «воля оригинала, сформированная втрезвом уме при свидетелях». Это допятнадцати циклов приоритетно. Если клон. Потом проводят оценку личного интеллекта ипроверяют одушевленность. Имы уже сами… Я была там счастлива, понимаешь? Ненадо наменя давить. Это моя память, нелезь.
        -Я нетелепат.
        -Ты орешь мысли! - она обернулась, цепляясь заствол, ипринялась визжать тонко, незнакомо. - Оглушительно орешь! Кто ты такая, чтобы мне долбить изнутри череп? Только посмей меня еще раз пожалеть! Ты… ты дрянь! Ты вообще никогда небыла счастлива, даже содним плохо обученным илживым партнером. Ая - музыкальный инструмент. Я… гейша.
        Она выудила нужное слово изхлама вмоей голове, сразу сдулась исела накорточки, вытирая слезы игорбясь. Еслибы я умела мысленно помолчать, ябы именно это исделала. Ноя иязык-то прикусываю редко, ауж мысли мои всегда несутся без руля итормозов.
        -Любимых нефрахтуют. Пошли, надо слегка напиться.
        -Много ты понимаешь, - более мирно упрекнула Гюль, встала ижестом указала направление. - Там рестораны нашего метаболизма. Километра три попрямой, если я верно помню. Дура ты. Любовь - это примитивная химия. Неболее.
        -Меня интересует уважение, - отшила я её. - Ахимию я даже вшколе никогда несдавала выше трояка, разве изжалости тянули начетверку. Если мама заменя просила. Гюль, утебя могут быть дети?
        -Сейчас - нет, - почти без слов признала она. - Мы двухконтурные, это примерное понятие, ты все равно незахочешь разбираться. Все куда сложнее, чем твои мысли про гормоны, уколы иоперации. Это фундаментальное вмешательство, исполненное поволе оригинала моей клон-последовательности. Я думала найти тут хорошего специалиста, второй контур нетак ипросто убрать.
        -Ты реально двухконтурная, полноприводная дура, уж прости, - отмахнулась я. - Унас есть знакомый: Кит. Как можно выбирать изтолпы модных уродователей, имея шанс попросить унастоящего кэфа? Древнего.
        -Онже сгинул.
        -Он незолотая рыбка, чтобы исполнять желания. Пошли жрать. Потом поплану. Унас ведь есть план.
        -Хватит донимать меня тем, чего я боюсь досудорог. Отмысли, что ты все еще незарыла «топор войны», я делаюсь полудохлой. Все это принадлежит ему, - Гюль обвела рукой пространство, намекая назвездное скопление близ габа «Зу». Домыслив фразу, Гюль скисла скорее, чем самое негодное просроченное молоко. - Надоже было тебе назначить такого врага.
        -Он сам вызвался, - отмахнуласья.
        -Разумные вбелковом универсуме знают, что допустимо ичто нет, - жалобно вздохнула Гюль. - Только ты… неместная. Тебе забыли сказать. Сима, сним никто несвязывается. Он непри власти, он - возле. Втени, это еще хуже. Сима, мне жаль Дэя ивсе такое… нотут ничего неподелаешь. Игиолф Седьмой непобедим, единственно верный способ уцелеть - сойти сего пути. Иначе раздавит инезаметит.
        -Ой-ой, я вся плачу, аж растекаюся. Одна беда: мне пофиг. Средств нет, репутации нет, имущества ноль, семья отсутствует. Зато, если я себя неуважаю, это финиш, это мне кранты. Так что я неуязвима ия баран… потому что неовца, вот! Хочешь дрожать - вали навсе четыре стороны ирыдай вбезопасности.
        -Пропадешь без меня, - шепнула Гюль посвоей привычке телепата, так тихо, что лишь вчерепе ислышно, изнутри. - Имне без тебя… скучно.
        Если честно, сочувствую ей. Всю жизнь она провела заспиной урода, окотором я неслышала толком ничего ивлицо при встрече неузнаю. Зато я просмотрела сведения поГрибовидной туманности. То еще местечко, Голландия нервно курит ивымирает отзависти.
        Всесортные психи, думающие чем угодно, только неголовой, постепенно заселили несчастные звезды, которым иной раз противно освещать разнообразную жизнедеятельность, нацеленную наудовольствие. Отринув устаревшую модель семьи, всладкой дымке туманности народ чего только невытворяет. Туда летают отдыхать, как взверинец. Чтобы поглазеть, поржать исфоткаться нафоне местных. Там живут прайдами. Век завеком совершенствуют многоцелевых роботов одного итогож назначения. Создают генераторы эйфории икайфомашины, пробуют нюхать ипыхать - ну, типа вшколе ненаигрались.
        Я непротив свободы веё полноте, аж домозговой горячки иампутации извилин. Просто свобода помне - это выбор. Всегда. Соткрытыми глазами. Аесли родилась клоном, топала строем забожественным, варила его мысли под крышечкой итщательно, как пыль, вытирала свои - это несвобода. Это черт знает что. Покойная мамина бегония, ита знала ожизни больше, стоя наокне.
        ВГрибовидной местные психи живут припеваючи, припиваючи изаедаючи всласть. Имеют потысяче единиц условного интеллекта ипользуют их, чтобы ни хрена неделать. Поэтому мегатонн кайфа уних - завались. Ауниверсум помаленьку подбирают под себя имперцы, так называемые «истинные люди». Минимум генных игр, много борьбы заместо под звездами, крепкие локти инерастраченная агрессивность молодой расы. Я сразу их невзлюбила? Это потому, что признала засвоих. Залюдей.
        Например, мы, жители России, едва завидя соотечественника вне пределов родины, делаем морду кирпичом ифальшивим: «Нихт ферштейн, идите нафиг подальше». Если непонимают - втыкву! Апотом дружно обмыть синяки вспирте, дообразования нароже ровного оттенка… Имперцы - это мы, ночуть постарше. Да, сволочи, циники, беспринципные уроды, шпионы-многоженцы, обслуживающие потри разведки иболее. Это мы. Когда после великого мора тараканы передохнут, мы пообедаем ими, поделив добычу сдрюккель-китайцами - ивсе равно выживем, бормоча сдолей отвращения ксебе, переходящего ввосторг: «Ну, мы сво-олочи… Бли-ин, ну мы хуже гангрены, это круто!».
        Имперцев я нелюблю. Ноименно кним метнулась прямиком отпамятной небелковой станции. При этом мысленно пообещала себе нажраться допоросячьего визга в«Дне», если дежурный, сменивший Линля - нетэй, телепат итак далее. Ия осталась трезва: Игль вышел нас встретить, строго порегламенту общения снейтральными габ-служащими угостил напитком ибулочкой насумму втри вздоха. Иконцентрированно подумал для Гюль все, что нам предлагает. Она передала мне, морф нас слегка поэкранировал. Сепаратный сговор состоялся.
        Габберу постатусу неполагается доступ кполным материалам закрытого дела. Номне сдали их все запамять опоходе через небелковую станцию. Я честно поделилась полным воспоминанием, нежаль. Ичестно исполнила вторую часть уговора: тупо хлопала глазами наофициальном допросе. Откуда мне знать, что так круто вырубило Стоппера? Иневидела я облако синта, накой мне вкарантин? Я ведь официально невкурсе, что одновременно стали лужицами полужидкой дряни все аппараты тойже серии. Что ученые наушах стойку отрабатывают, потому что синт испарился. Невидимый инеуловимый, ноочень даже полезный…
        Имперцы тоже исполнили вторую часть договора. Они нанимали Билли иониже ему выхлопотали отпуск. Так состоялась «встреча наЭльбе» - кстати, вздешней системе есть планета Эльб. Правда, мой американский союзник так инепросек, кто я, ичто уменя тут - война! Простительно, Билли ненамерен возвращаться наЗемлю, он вродебы борется застатус имперца после выхода вотставку. Он дисциплинированный. Вотличие отменя.
        -Обедаем тут, - немного натянуто сказала Гюль, свернув смаршрута.
        Веё мозгу сидит настройка нанужного нам нелюдя. Кажется, след взят.
        Что я знаю сейчас, через двадцать дней после того, как полутруп Дэя уволокли габариты?
        Имя своего врага.
        Игиолфу Седьмому двести девять циклов. Он выглядит насорок земных лет, прожитых при хорошем уходе. Молодость продолжительная, прямо скажем. Носколько резину, то есть кожу, ни тяни - характерный хруст раздастся. Седьмой нежелает стареть, клонироваться иделать что угодно подобное. Он, как ивсе более ранние номера вих длинной семейной династии, жаждет запечатлеться вовеки вечные вскромных правах бога, насей раз - финансового. И, если я хоть что-то понимаю своим пустоватым мозгом, Дэй попал пополной. Едва он был найден намертвом корабле ипервично изучен, свора служащих Игиолфа взялась задобычу ценного заключенного. Приговор был изменен вопреки настойчивости империи ивозражениям Дрюккеля. Дэй непопал вшлак, как желали первые - сторонники быстрых решений. Дэй небыл ограничен вправах при условии добровольного участия вполном расследовании ипоследующей добровольной отдаче себя под финальный суд - как желали сторонники безупречной кай-квиппы.
        Дэй достался научному сектору, авернее той его части, которую прямо икосвенно контролирует Игиолф. Ипонеслось… Дэй живуч «условно неограниченно», если верить отчетам. То есть завсе время наблюдения он несостарился ни наминуту. Хотя замеряют скорость деления чего-то там иеще кучу мне неясных параметров. Дэй воплоти - мечта Игиолфа осветлом будущем формата «анлимит». Есть только одна проблема. Дэй вродебы незнает, как сделать еще кого-то таким, как он сам. То есть засто циклов игры нанервах бедолаги-вампира он так иневыдал иной версии ответа. Игиолф стареет, страдальчески наблюдает первые морщины иневерит, что это - необратимо. Он разрежет Дэя накусочки. Он признает его виновным илишенным статуса, даже если все пострадавшие восстанут измертвых илично засвидетельствуют отсутствие претензий квампирюге.
        Всловах Гюль нет ошибки. Игиолф Седьмой - враг непомоим силам. Олер, его доверенное лицо - тоже. Ноесли барану вежливо объяснить смысл установки ворот, он все равно использует рога поназначению. Также ия. Меня заклинило. Так что мы пишем строго попять рапортов вдень, это нам посильно. Изобретательно рассылаем поадресатам иждем, когда они уже несмогут переваривать наше упрямство молча… Аеще мы собираем информацию.
        -Далее туда, место… неуютное, - шепнула Гюль, отступила наполшага ипотащилась, цепляясь залокоть Симы, авернее, замое упрямство.
        -Без гламура, - порадовалась я, когда мы стали удаляться отшироких торговых аллей вгущу чего-то тусклого, служебно-трущебного.
        -Надеюсь, ты однажды уймешься, - еще раз вздохнула Гюль.
        -Надежда умирает последней. Хотя унеё живучесть повыше моей.
        Хуже меня нет злодея вуниверсуме, я малоразумна, низкоживуча иквела, как прошлогодняя петрушка. Стоит Олеру вякнуть лишнее слово, заменя вступятся даже имперцы. Я одинокая, голодная иногти уменя обломаны. Парня уменя нет. Апоявится, сживу сосвета…
        Я всхлипнула истарательно потерла глаз, нослеза непоявилась. Гюль хихикнула, снова сгорбилась иотвернулась. Непроняло. Она вообще хороший человек, нослишком уж умная. Эти мысли опоследствиях мешают совершить сами действия. Хорошо, что нас двое ия - недумаю. Иначе мыбы нешли покишащему нелюдями сервисному ярусу, где служащих габа ненаблюдали сначала времен, наверное. Вон как расползаются иразбегаются. Контрабандисты многолапые, сумчатые ивсякие там хвостатые.
        -Тут лучшие всозвездии напитки натравах, - натянуто порекомендовала Гюль, двумя пальцами приподняла грязный ветхий полог исунулась влавку. Я втиснулась следом. Ковровый полог хлопнул поспине ичувствительно толкнул вперед. Сразу стало темно, нас обвило чем-то осьминогоподобным. Перетащило - ипоставило натвердый пол. Я обернулась. Вдвух шагах было грязное нутро лавки. Там сидели мы сГюль, неловко скорчившись нанизких лавочках. Старый дед-мухомор, весь бурый, вбелых замшевых бородавках, что-то втолковывал про травы инапитки. Мы отвечали.
        -Сюда, - проскрипел голос изтьмы. - Вас рекомендовал сюн тэй Игль. Славный молодой человек, хотя несколько жестковат намой вкюс, ноэто вопрос выдержки. Еще циклов тридцать - идозреет. Наверняка дозреет,так.
        Гюль икнула. Я рассмеялась, чувствуя себя пьяно-восторженной. Здравствуй, мир иной. Я обожаю свою работу. Ни разу небыла вне себя впрямом смысле, итолько должность габбера дала шанс. Я вне себя! Имне тут уютно. Место иное, дышать стоит разве попривычке. Окружающее обнимает, как бархат вкоробочке - дорогую брошь. Уютно, плотно идовольно однозначно. Я огляделась. Для этого ненадо поворачивать голову, я тут вижу все, если верю втакую возможность. Нас встречает сам Сплетник Зю. Как инамекал Игль, это нечеловек ивообще он нездешний. Обитает, подобно всем представителям пожилых рас, внескольких смежных мирах. Собственно, «умение быть единым ссоседними реальностями есть главный признак перехода расы кзрелости» - цитата изсправочника. Зю очень зрелый. Помнению имперских тэев он существует всотнях смежных инесмежных пространств. Он изчисла немногих представителей расы югиб, продолжающих контактировать снашим универсумом. Почему он принимает недорослей итратит себя набеседы снами? Игль сказал, я сама разберусь.
        -Шока нет, так мне иговорили, - кивнулЗю.
        Моя узколобая широта взглядов воспринимает иномирца тощим смуглым стариком сбородой ихитроватым взглядом Хоттабыча. Он нарисован темным дымом исветлым паром набархатной бумаге сумерек, окружающих нас. Он настоящий - неболее инеменее, чем я могу себе вообразить. Так сказал все тотже Игль.
        -Людоед, - вообразила Гюль исела, ослабев.
        -Фи, - обиделась я. - Зачем так усложнять процесс жрачки?
        -Надо юсложнять, - ласково улыбнулся Зю. Он чирикал, как конорейка, поэтому его «ю» нерезали слух. - Я мозговед июченый одоролог. Коллекционирюю запахидюш.
        -Душ?
        -Да, дюш. Игль вами заплатил заюслюгю. Большюю. Смотрим, обманюлли.Ты…
        Дымный старик качнулся кГюль иобвился вокруг неё, как защита отмоскитов. Гюль москитов ненаблюдала ивзащиту неверила, очем сигнализировала визгом. Зю захихикал. Я подумала: аведь его имя может быть иЗу, онже напрочь невыговаривает звук «у». Тогда, вероятно, мы сейчас находимся взвездном скоплении, которое носит имя деда. Чем был славен бородатый мозговед? Икак давно его слава стала дымом ирассеялась, растворилась вовремени… Врядли даже Игль знает ответ. Навигаторша моя устала визжать ипритихла.
        -Юмная, пассивная, зеленая. Прийдешь через тридцать лет, может, юкюшю, - подмигнул дед. - Пока кисло. Недоволен я.Ты…
        Он задрожал маревом иперекинулся задымлять меня. Приятный дед, теплый ипахнет пряностями, бальзамом «Звездочка», зеленым чаем. Я осторожно протянула руку, чтобы попробовать тронуть его ладонь. Дед Зу захихикал иподал руку. Ощущение оказалось очень слабое - покалывание, неболее того.
        -Редкий запах дюши, - шепнул он. - Без гнили. Жажда брать дает гниль. Тяга ксправедливости дает свежесть, горькюю итерпкюю. Игиольф искал меня. Мы встречались давно повашемю счетю, награнице пространства силикатов. Очень гнилой. Плесень, прель, трюпность. Он хотел много, немог дать ничего. Отогорчения я пошютил. Сказал емю день смерти вэтом мире.
        -Настоящий?
        -Да. Виню себя, - Зу огорчился истал темнее. - Он протюх еще сильнее. Страх большой. Как юниверсюм.
        Дым заполнил все вокруг, рассеялся идед пропал, чтобы снова явиться натом месте, где мы увидели его изначально. Чуть помолчав, Зу сообщил, что передает Иглю признательность, что цена достойная иновые данные будут переправлены. Потом глянул наменя.
        -Хочешь знать отех, откого болит дюша? Ты эмпат. При встрече юзнаешь. Первый неважен сейчас, нет. Второй… Я дам сведения ей, - он указал взглядом наГюль. - Иглавное дам Китю. Ты смешная. Подрюжилась скораблем самих кэфов. Бюдешь тют, приходи, я тоже бюдю болтать стобой, всегда - да. Дэй… о, ты непродюмала главное. Дюмай! Дюмай много, тют дюмай, - он протянул руку - икак будто потрогал сердце сквозь меня, стало горячо ибольно. - Дэй особенный. Нет места вюниверсюме. Ненадо ему открывать замок тюрьмы ивыводить зарюку. Ищи дрюгое, главное. Пойми, найди сють. Он сказал про верю? Это важно. Все. Иди. Я стар, неем дюши, одоролог. Ноты… вкюсная. Молодость, да. Невозвратное.
        Он улыбнулся, медленно растворяясь вотьме. Я помахала ему рукой ипообещала навестить, если сложатся обстоятельства. Громко крикнула, хотя он наверняка ушел: если поболтать, это можно когда угодно игде угодно, без церемоний. Я хотела еще что-то сказать - нотут сознание дернуло, будто нашампур насадило. Я закашлялась.
        Акогда выпрямилась, уже сидела внеудобной позе личинки, припивая нечто вроде чая ишипя: кипяток выплеснулся наруку. Рядом суетился дед-мухомор, уговаривал купить все сорта, какие мы пробовали итвердил про неповторимый аромат лучшего зюя напланете Эльб, соседней, более холодной, нопо-своему прекрасной. Мы проверили счет, иГюль купила то, что было нам покарману. Мухомор поохал исделал отсебя подарок. Принялся упаковывать травы. Мы смотрели имолча отдыхали отвпечатлений, пока уменя нагруди невспыхнул знак универсума, авголове неразразился жалобами истонами местный интмайр планеты, ну то есть типа - исполнительный её директор. Он немог приказать габ-служащему. Ногламурки так достали, что важный дядя плакал иумолял, нестесняясь ввыражениях своей слабости.
        -Пошли щипать удодов иудодок, - бодро предложила я Гюль. - Ато умужика вон - полный… капут.
        -Габут. Этоя.
        -Знаю. Ибудет им габут.
        Сводка происшествий вдохновляла наподвиги изадвиги.
        «Драка наседьмом белом ярусе, континент Ос. Причина: порванные после драки покупки». Логично. Сперва они выли ицарапались, апотом нашелся повод для продолжения банкета.
        «Попытка убийства пластированной модели, сектор прим золотой, показ тел отПуппы. Причина: неплатежеспособность». Так недоставайся никому… наш человек. Носмог лишь повредить прическу, пусть его судят суровые когти пластированныхбаб.
        «Массовая давка науровне двадцать три. Истерия, крайние проявления дикости. Угроза тотального нарушения закона. Причина: отсутствует». О, светлое будущее, о, взрослые расы, ачем вы отнас отличаетесь-то? Дюшой, сказалбы Зу. Вонючей, - добавилбы онже ссожалением, обнюхав кое-кого.
        Мы еще немного почитали список, как гурманы - меню. Меня перло отсобытий, как отвыпивки. Гюль ловила мысли иневольно подстраивалась. Мы выбрали массовую истерию, хотя для телепата место то еще. Нонавигаторша смело обещала привыкнуть. Уже навыходе излавки мне вруки прыгнул Гав. Где его носило все это время? Масть уморфа сегодня розовая сголубыми исерыми «перьями», уши проколоты иобеспечены дюжиной сережек ипусет. Нашее золотая цепь вдва пальца…
        -Это нетебя ловили смассовой истерией, божественный кот? - заподозрилая.
        Гав сделался сер иголубоглаз донепроходимой наивности. Чуть подумал - изаполз нашею тихим шарфиком. Златая цепь созвоном рухнула иукатилась. Настоящая? Гюль подобрала, осмотрела, и, наверное, запросила цену. Я так решила, потому что дальше она шагала сочень большими глазами, идля этого непонадобился пластинг отПуппы…
        «Изотсека эксклюзивных украшений бесследно пропала цепь наручная, раса пыров, мастер Бмыг. Вернувшему обещано право гостевого проживания напланетах расы иголовной шлем облегченный тогоже ювелира, коллекция прошлого сезона».
        Я покосилась наГюль. Она несла цепь так, как носят святыни. Ия решила промолчать про шлем. Гав поможет. Пусть навигаторша радуется. Наверняка шлем пыров - штука прикольная, астатус ей тем более напользу. Малоли, как уменя сложатся дела сэтими Олерами иИгиолфами.
        Отсек эксклюзивных украшений напоминал сейф-переросток, изнутри оформленный под десятизвездочный отель. Мы сперва миновали дверь невероятной прочности, затем прозрачный шлюз совстроенными системами сканирования всего ився. Как Гав стырил отсюда цацку? Незнаю. Ноуважаю его, однозначно. Фигня эти рассуждения про разумность морфов, которая вдесять раз ниже, чем унавигаторши. Гюльбы несмогла сюда войти без допуска. А… Додумать я неуспела. Мы прошли вовторую дверь ипересекли линию считывания данных.
        Отсек вцелом шарообразный, мы всреднем уровне - сама крупном, его палуба как раз делит шар пополам. Свет яркий, туман под ногами клубится умеренно, драгоценности висят, лежат иплавают согласно замыслу создателей - чтобы смотреться как можно лучше. Покупатели бродят, всем видом выражая сонливость, онаже - жажда скидки непомерной ибоязнь упустить нечто ценное. Кроме состоятельных есть еще безденежные: их водят попрозрачной силовой трубе экскурсионного типа. Как раз теперь очередные жертвы моды цокают каблуками мимо нас - кцентральному диску лифта.
        -Справа вы можете наблюдать так называемые эмо-эскизы расы пыров, - гнусаво инудно вещает лекторша, типовая, как будто эволюция вся прошла нацыпочках мимо, имымра успешно проспала события настульчике вмузее. - Художественная ценность искусства пыров, расы молодой идуховно незрелой, наданный момент подвержена обоснованной критике состороны экспертов иценителей. Слева вы можете видеть куда более взрослые итонкие, наполненные аллюзиями инеуловимыми отсылами кклассике образцы коллекции изтуманности Тролл…
        -Это неслыханно, - звонко возмутилась Гюль, что-то сотворила спространством, первый раз используя свой статус габута. - Это клевета!
        Силовой канал экскурсии обрубился взамкнутую дугу - имузейная моль заткнулась наполуслове, налетев насвежесозданную стену. Я отползла встороночку инасладилась редким зрелищем: Гюль гневается игромко вещает, одна ибез всяких там подпорок для самостоятельности - ну, вроде меня. Ей идет. Она сразу делается действительно красивой. Прямо-таки шикарной. Царственной даже.
        -Вся ваша Тролловая коллекция нестоит ни единого взгляда, это бесконечно вторичное, подражательное ибездушное копирование, апорой прямой, неприкрытый намеком навдохновение, плагиат, - бушевала Гюль, одновременно прилаживая могучую пырскую цепь насвое тонкое запястье. - Внашем белковом мире нетак много рас имастеров, еще способных сказать свое слово вискусстве, неопасаясь сравнений сдревними, модными иобщепризнанными. Пыры уникальны вэтом отношении. Третий сезон их эмо-стиль поражает воображение тех, укого есть воображение, аэто - невы! Нарочито грубая обработка части поверхности, эффект ковки ипайки подревним технологиям открытого пламени, гравировка ичеканка - ручная всамом полном смысле! Иглавное: настройка под владельца, если он достоин такой настройки.
        Гюль презрительно отвернулась отостолбенелой экскурсии. Ловким движением распустила волосы, сутра убранные вплотную сетку назатылке, темную, без единой блестки. Змейки кос оплели Гюль целиком - доколен, как вдень нашего знакомства. Они волновались ичуть вздрагивали.
        Рука сбраслетом, горящим алым изолотым, медленно поднималась доуровня лица, ладонь танцевала, как пушинка наветру. Гюль улыбалась сзакрытыми глазами ишептала.
        -Радость.
        Браслет обвился змеей, текучей игладкой, оброс искристым ореолом ворсинок. Покупатели, которые дотого свободно бродили поярусу, стали оглядываться исбиваться встадо, жующее сопли зависти.
        -Гнев.
        Браслет затвердел, сопасно-сухим щелчком вырастил шипы. Гюль, попрежнему неоткрывая глаз, исполнила несколько сложных выпадов, напоминающих сразу итанец, ибоевую тренировку.
        -Влюбленность…
        Гюль сменила ритмику движения, превратив его вмягкий, крадущийся шаг, косички волновались, вся фигура стала гибкой итрепетной, как травинка наветру. Гюль замерла, приоткрыла глаза, чтобы смотреть вупор наогромного, как сказочный орк, человека. Ему навигаторша подарила очень долгий взгляд, затем медленно протянула руку, вздрагивающую так, словно владони бьется сердце - ибраслет стек владонь, истал золотым сердцем.
        -Гюль, ты блин - гейша, - прошепталая.
        -Гюль, - прорычал орк, поцеловал запястье, перевернув лодочку ладони иприняв сердце-браслет, чтобы немедленно его вернуть натуже руку. Ткнул взолотую цепь ибуркнул по-хозяйски: - Вдохновение.
        Браслет раздался вширину иохватил руку сплошным узором отзапястья долоктя. Гюль порозовела изаморгала. Орк гулко бухнул себя кулаком вгрудь.
        -Бмыг. Проглоти меня губр, если я смогу хоть что сваять без достойного ужина. Надо шлем обмыть,да?
        Гюль порозовела еще плотнее ипокорно кивнула. Если судить погорячей темноте раскрытых вовсю радужку зрачков, мастер мог рассчитывать нетолько наужин. Его самым настоящим образом обожали…
        -Так, так, - забормотала я, старательно перерывая вголове данные попроисшествиям. - Надо мне бежать, там драка вотделе приема претензий. Гюль, я одна управлюсь. Слышала?
        Ни фига она неслышала. Так истоит, продолжая что-то танцевать кончиками пальцев, трепеща ноздрями инеотрывно глядя наорка. Сам орк мотает напалец косичку, сопит имолчит, как бревном почерепу стукнутый, вон - взгляд нефокусируется. Гюль вздрогнула, очнулась, встала нацыпочки ишепнула пыру вухо нечто важное. Румянец сполз сеёщек…
        -Вдохновение, - проревел пыр спрежним энтузиазмом. - Туманность, нетуманность, все одно. Полетели наЭльб? Знатные скалы, можно интересно лазать. Идур, - он сненавистью уставился наэкскурсию, - нет. Холоднотам.
        -Полетели, - отозвалась Гюль, восстанавливая золотистость кожи.
        Я услышала её ответ вголове - потому что она уже так вырубилась, что неотличала прямую речь отсловесной… Ипошла запыром, как напривязи. Ичихать ей сразу стало наобязанности габута, навесь тутошний бардак состразами инаподругу, - то есть меня.
        Это было немного грустно. Вдруг я ощутила приступ одиночества. Первый раз завремя пребывания вуниверсуме стало холодно игрустно. Толпа - она иногда угнетает. Тем более такая, составленная измногоцветных стад коров иовец, обремененных средствами иограниченных вчем-то более важном помоему личному счету ценностей.
        -Ну, вамже хуже, - мстительно пообещала я всем сразу, слепо глядя впространство.
        Ипоперла улучшать себе настроение вотделе претензий. Что может быть круче скандала, если надуше слякотно? Большой скандал!
        Претензии принимали висключительно гладко отлаженном автоматическом режиме. Даже самая тупая корова оформилабы все заодно движение непрерывно жующих челюстей. Разумные несправлялись. Они вообще несмотрели посторонам: для половины, ато ибольше, это было невозможно. Напялили налицо непроницаемые очки, вклеили вглаза линзы, завесили лица целиком какими-то гибкими штуковинами - ипотребляли бестолковый информационный шлак. Натыкались друг надруга, упирались вгабаритов иощупывали их, недоумевая. Роняли вещи ибестолково вставали наколени, хотя втолпе это - верное увечье. Сдесяток молодых дрюккелей всерых хламидах пытались оберегать порядок. Ребят было жалко. Вероятно, они тут проходили социальную адаптацию, совсем как Билли. Потому что смотрели натолпу сотчаянием, жались друг кдругу иотнапора наглости - робели. Акогда осознавали, что для придурков нет святого даже вквиппе - впадали вступор.
        Я почесала морфа. Он встрепенулся ибыстренько соорудил изсебя добротный рупор-матюгальник.
        -Габбер Сима, - громогласно сообщила я. - Правила приема претензий обновлены. Кто заступил залинию, лишается шмоток ивыдворяется вуниверсум. Кто облокотился огабарита, выдворяется вуниверсум. Кто толкнул соседа своего… ну, вы уже поняли. Сейчас пойдут иподадут претензию те, укого красные вещи. Десять секунд наоформление.Раз!
        Народ поскидывал очки итряпки слиц иморд, проверил иуточнил посправочникам цвет того, что надо сдать - изатоптался. Кто-то спрашивал, как быть, если оно само зеленое, новкрасный горошек? Самые умные еринчали поповоду коррекности понятия «красное». Гулрос.
        -Два! Три! - считала я, игнорируя вопросы умные инеочень.
        Толпа всколыхнулась, стало веселее, проявился кумачовый цвет родной мне веселухи. Дрюккели воззрились наменя снеодобрением. Зря. Нестояли они вочереди завизой уворот немецкого посольства. Зналибы, что неразбериха - это шикарно. Впять минут она делает бунтарей иидиотов одинаковыми жалкими лузерами спотной спиной…
        -Ахтунг! Теперь идут желтые! - орала я, ощущая прилив оптимизма. - Десять! Девять! Готовятся зеленые. Габаритам учесть: красных больше непринимаем, всех долой, пусть очистят рабочую зону. Пять!
        Сомной попытались вступить вразговор ичто-то доказать, ноя уже верещала про черных, иони перли так настойчиво, что прочие завидовали иготовили локти кбою. Синие намекнули, что их очередь, яже вроде пообещала. Им я сказала сразу, что забуду вообще про такой цвет - исиних урыли конкуренты… Дрюккели приободрились. Монолит толпы разрушился, превращаясь внелепую мозаику внутренних споров исклок. Все всех нелюбили, нового порядка непонимали ивсе больше терялись.
        -Белые! Десять секунд!
        Красные орали, что «их тут давно стояло», азеленые бубнили, что как раз «нестояло». Дивная картина давки ширилась, ая уже ощущала себя фельдфебелем иудивлялась, что вруке нет хлыста. Какже, взрослые расы! Тут еще пороть ипороть, соттягом…
        -Вцелом ясно? - немного задыхаясь, уточнила я уближнего дрюккеля. - Пока они ровно ничего непонимают, они ваши. Только недавай им слабины. Синие! Десять секунд.
        -Невероятно, - поразился хитиновый ивежливо коснулся моего пояса. Произвел вносители, неиначе. Выпрямился изаверещал скрипуче, нодостаточно громко имерзко: - Лиловые! Двадцать щелчков.
        Еще немного понаблюдав занемецкой каруселью, я удалилась. Билли вызвал нас внадежде наотпуск. Его надеждой воспользовался Игль, теперь я знаю звание этого милашки - сун тэй он, гений допросного дела иочень крупная шишка вимперии, надо полагать. Игль нечто ценное получил уСплетника Зу, анам сосделки тоже перепало. Нас разместили нароскошном острове, вотдельном домике сбассейном ивидом наморе. Туда можно попасть локальным портатором - впределах планеты он нежарит людей, опасна межзвездная дальность. Ноя поймала габарита иполетела верхом, как прогрессивная ведьма. Подороге успела заказать себе ужин.
        Отпустив габарита, я переоделась взамечательно мягкий халат допола, повязала Гаву шелковый бантик нахвост. Истала ждать ужин. Позвонили быстро. Я порадовалась работе доставки ипрошла кдверям домика. Вообще-то странность происходящего я осознала, уже приложив запястье кпластине идентификации ивпуская гостя. Тут неразвозят пиццу. Тут все само возникает настоле. Сервис высшего класса. Непривычный.
        -Веселая планетка, прорва знакомых, - поразилась я, отступая нашаг ипозволяя букету протиснуться вдверь. - Унас что, день стрижки клумб?
        Цветы меня добили. Всю жизнь я тайно мечтала увидеть, какая она - мимоза донападения торгашей? Говорят, дерево. Большое икрасивое. Без полиэтилена, ленточек иценников… Этот букет превосходил все смешные мечты. Он был метра полтора ростом, вкадке - иточно целиковое дерево. Пах лучше мимозы, нетак навязчиво, тонко итерпко. Немного хвои, немного легкомыслия исплошная радость, откоторой тело теряетвес.
        -Тебе, - смешно смаргивая смущение, пробормотал Игль. Втащил дерево иустановил вприхожей, разогнулся, отдышался. - Просто так…вот.
        Выглядел он моим ровесником, был напару сантиметров меня ниже, щупловат ивполне мил. Стоял наковрике упорога босиком, смешно шевеля пальцами ног. Вшортах ирубашке он сразу сделался совсем гражданский иокончательно человек. Сдлинноватым лицом, щеки немного впалые, глаза крупные. Нос греческий. Волосы вьются, они длинноватые ичерные - тоже греческие. Можно подумать, что я вгостях умамы. НаЗемле. Дома. Ивсе исключительно обычно.
        Игль смотрел вниз исмущено тер одну полуподжатую ногу обдругую, смахивая песок - он брел сюда попляжу.
        -АГюль… она дома?
        -Нет, - сказала я ипоняла, что меня устраивает ответ.
        -Это… неплохо? Просто тут такое дело, - он окончательно сосредоточился наковре ипридвинулся наполшага, - ведь я сам заказал вам жилье. Поймал, какбы тебе понравилось. Все правильно?
        Одурительно пахло цветами. Я стояла, опираясь плечом остену иопасаясь улететь, подобно воздушному шарику. Под халатом небыло вообще ничего, даже морфа наспине. Недавнее ощущение одиночества желало быть растопленным. Адля такого дела требуется тепло. Если сделать вперед полшага или немешать Иглю их пройти - станет тепло. Иочень просто, никаких обязательств, один день отключенного мозга напланете, где сам мозг - это почти неприлично… Игль оказался рядом, рубашка унего шелковая, я хотела оттолкнуть, норуки меня предали исползли пошелку.
        -Это глупо, - тихо огорчился Игль. - Новы чуть неумерли уменя, налинии. И… все равно глупо.
        Он шептал вухо, неделая попыток возиться споясом икак-то еще решать заменя. Просто стоял вплотную ишептал вухо. Ачто глупо - это я исама знаю. Я устала отнапряженки, когда рядом роскошная Гюль инадо всегда ждать подвоха. Я устала отчудес исобытий. Хочу моря, солнца иотдыха, раз мне недостались скалы ихолод…
        Игль чуть повернул голову. Незнаю, как я поняла его взгляд: он косил наложную мимозу. Спокойно так, расчетливо. Я отшатнулась назад, чуть неупала, вцепилась вспинку ближнего стула. Постояла, тупо мыча имотая головой. Потом приподняла стул истарательно поставила ножку себе наногу. Надавила дохарактерного визга. Покричала - тут мне сразу стало легче. Больнее, обиднее испокойнее.
        -Сука ты, анетэй, - сказала я ему, усаживаясь напереставленный всторонку стул. - Вынеси елку, Новый год отменяется.
        Он молча вынес дерево ивернулся, виновато посопел - ноя уже невелась наобраз милого мальчика. Понял, сходил ипринес воды. Холодной.
        -Отравлено, надеюсь?
        -Ненадейся.
        Голос стал нормальный, ровный иделовитый. Сун тэй обошел комнату, проверил столешницу идиван, ощупав вторцах что-то важное. Сел, откинулся наспинку иприкрыл глаза.
        -Извинения требуются?
        -Нет. Какого черта, а? - Обозлилась я, клацая зубами постакану ичувствуя себя так, будто меня только что облили грязью, вонючей. - Что еще тебе надо?
        -Обычно такая концентрация пыльцы цветущего пуэба дает более уверенный результат, я сам под влиянием, - поморщился он. - Былобы удобно.
        -Лазать поотрубленному мозгу? Пока мой деликатный морф несуется туда, где люди заняты своими личными делами? Пока Гюль отбыла наЭльб.
        -Да, - он поморщился. - Это лучше укола правды или грубых методов. Будешь заявлять вгаб-систему наменя?
        -Ага… То есть ты здесь поличному делу, - оживиласья.
        -Да.
        -Иневрешь. Ха! Неврать ты неумеешь, сун тэй Игль.
        -Умею, - обиделся он. Помолчал игрустно добавил: - Я старше тебя втрое, мы живем примерно двести циклов, так что вся карьера… впереди. Аопыт уже есть. Все уменя хорошо, проект ссектором древних дал прирост репутации. Проект с… неважно. Я попробую быть честным, ненарушая иных обязательств. Альг мой друг. Был. Он старше натридцать лет, он выше меня позванию. Он изцентральной нашей системы. Он немог передать сведения габ-служащим, предать дело инаплевать навсе, подставив семью. Тем более он немог глупо допустить утечку информации, если предал. Наконец, он немог, зная опровале, остаться накорабле ради уничтожения содержимого сейфа, если было несложно ликвидировать весь корабль. Небудем наивны, ему уже приходилось жертвовать гражданскими ради… дела.
        -Пошли ужинать.
        -Экранирована только эта комната, - отмахнулся он. - Я узнал оботбытии Гюль ипортировался сюда сполпути ксистеме. Риск понятный, допустимый: это мой личный интерес, понимаешь?
        -Что хочешь?
        Он снова надолго замолчал, выбирая вопрос. Было почти смешно смотреть, как гений переговоров идопросов старается просто поговорить, неиспользуя свои таланты. Потому что - я почти уверена вдогадках - сэмпатами его трюки некатят. Я эмпат. Уменя обостренное чувство справедливости, неосознанной идико спонтанной. Заэто меня ивыбрали для службы. Есть уДрюккеля какой-то метод, позволяющий нас выявлять.
        -Пыльца кай-цветка, - негромко пояснил Игль. - Я читаю только поверхностные мысли, ненадо дергаться. Правила приватности габ-службы надежны. Твоя Гюль их пробивает, новедь она нечеловек, она натри четверти подделка. Многократное клонирование сгеномным смещением… Она мощнейший телепат. Два уровня довысшего - доу - недортягивает, такова моя оценка. Ноэто потенциал. Аона ненавидит свои способности иживет вотчаянии наготы, данной тем, кто знает мнение осебе. Она взрослая, ее поздно переучивать. Вимперии Гюль никогда неполучить статуса.
        -Хватит обсуждать мою подругу.
        -Хорошо, хватит. Кай-цветок всвое время давал дрюккелям шанс сочетать организованность испонтанность. Это почти наркотик, так тебе понятно. Ноодноразовое вдыхание их сильно меняет клучшему, если соблюдать ритуал. Чаппе почти четыреста, он изстарейших. Он еще вдыхал.
        -Понятно. Это ты добрый, потому что услуга зауслугу?
        -Я сам допрашивал его, - Игль быстро замотал головой, волосы били его пощекам, будто наказывали. - Нет, без пристрастия. Я был накорабле спроверкой состояния «посылки» ивел первичный допрос. Как телепат идруг семьи я опознал тэя Альга, всесторонне. Ивсеже… это неон. Немог мой друг так поступить! Изачем ему связываться стобой? Пить вбаре. Катать накатере. Бред. Нелепица. Два часа потерянного впустую времени, когда под него уже копали, иего собственное следствие было втупике.
        Он встал иподошел, сел напол, поднял нараскрытой ладони цепочку сшариком. Долго катал поладони. Посмотрела наменя оценивающе, отчего захотелось вдвое плотнее запахнуть халат ивообще сгинуть. Ноя неумею исчезать, я просто человек. Блин, мне отчего-то жаль ублюдка. Треснутьбы его побашке запопытку домогательства без влюбленности. Ноя сижу ислушаю.
        -Здесь полная информация подвадцати трем трупам скорабля, накотором нашли объект, ты называешь его Дэй. Вся история, материалы дела. Мы проследили прошлое тех людей. Нодело, скажу прямо, было куплено уимперии известно кем. Поверенный Игиолфа изъял все данные издоступа. Нам возместили, амы промолчали инепоняли, что теряем объект. Это могло сильно изменить ход судилища… Нонеизменило. Итак: ты мне - разговор вбаре, я тебе - дело.
        -Почему его так грубо истрашно пытали, азатем казнили?
        -Потому что предателей никто негладит поголовке. Он отказался сотрудничать идаже несообщил нам, кто был контактером состороны габ-системы. Ему отплатили болью ипубличным унижением. Это видела ты, это видели его семья иколлеги, этоже наблюдали йорфы. Мелкая месть тебе, трагедия для родных иустрашение тех, укого мы хотели отнять галактику иархив технологий.
        -Ладно. Бери разговор.
        Он сказал «благодарю» - ислово отозвалось внутри черепа, как бывает при плотном общении стелепатами. Он протянул руки, приобнял меня заголову, почти грубо иуж точно без малейшей приязни, сжадной ирадостной спешкой. Он выжрал информацию, как свинья - содержимое корыта. Сразу заболела голова. Зрение приугасло, тошнота подперла кадык.
        -Это для меня, - шептал Игль, сидя наполу ислепо щупая паркет. Он сам выглядел больным, полумертвым отусталости. Хапнутая вохотку порция информации его буквально убивала. - Это для меня! Он говорил стобой, чтобы оставить послание. Звездная система Кайт. Там нет черной звезды, нотам должно найтись нечто, может быть - ответ.
        Игль попытался встать, сразмаху рухнул лицом напаркет изатих. Придурок идейный. Ведь угробится. Я подумала громко, чтобы разобрал. Подцепила заворот рубашки ипотащила надиван. Кое-как подняла - заруки, заноги. Навалила сверху ворох попавшихся наощупь вещей.
        -Спи доутра, заводной олух, - велела я прямо вухо. - Разбужу, поболтаем, итогда уж изволь дальше гробить себя. Насвежую голову. Ослушание карается дрыном побашке.
        Он закашлялся иедва приметно кивнул. Толи время выгадывает, толи правда будет спать, как подобает насмерть усталым людям. Неверю я больше вчестность тэев. Итем более - сун тэев. Жилы порвет заотечество себе имне, чтобы чуть погодя отечество его приперло кстенке ижахнуло высокотехнологичной картечью. Интересно, ему мозги чем-то прошили, чтобы верил видею - или сам так заточился? Или я неотом думаю, просто взрослые расы более ответственны? Голова болит. Даже добытое дело Дэя сейчас небуду читать. Я тоже идейная, ноуменя все идеи личного пользования. Исейчас я хочу душ, ледяной. Азатем здоровый сон без видений.
        Утро состоялось порасписанию, что уже приятно. Я отоспалась, бездомный Игль убрал вчерашний ужин - подозреваю, вжелудок, невмусорку. Заказал завтрак иего тоже - убрал. То, что было мне оставлено, уэнергоэффективного Гава вызвалобы слезы.
        -Сволочь, - похвалила я Игля заего аппетит.
        -Сейчас еще закажу, - смутился он. - Твой морф, уж учти, совершенный клептоман. Он посетил все ночные шоу изакрытые показы. Изъял пять заколок, семь бантов для хвоста идве косметички. Я проверил ценность, хотел оплатить. Новещи ему отданы добровольно, он еще иловкач.
        -Завидуешь. Говори прямо, злодей, что тебе надо. Без корысти тыб сбежал дорассвета.
        -Катер габ-службы, - сразу раскололся ловец исполнительных золотых рыбок. - Стобой трудно. Все мои навыки ведения переговоров как-то… неработают. Ты незла завчерашнее иневеришь мне, я сегодня неполезен тебе, ноя вродебы получу просто так нужное. Нелогично.
        -Ая еще приплачу, чтоб глаза мои невидели тебя, но - живого, - уточнила я. - Далеко отсюда досозвездия Кайт?
        -«Стрелой» - три малых прыжка, это лучший для катера режим. Полтора дня, рекордно быстро, - охотно сознался Игль. Покосился наменя. - Сима, ты можешь оказаться маяком, то есть он мог привязать натебя опознание того, что там оставлено. Если так, одному мне лететь бесполезно.
        -Я наслужбе, отвали, герой-любовник.
        -Понятно, уже ухожу… Лишь намекаю, что могу снова оказаться вдолгу. Что тогда предлагать воплату? Прямо инезнаю. - Он покосился всторону экранированной комнаты, встал ипошел туда, бормоча про вещи изкармана, вывалившиеся вовремя сна. Пришлось брести следом, вяло ругаясь инедоумевая. Игль подобрал платок - или нечто похожее наплаток - обернулся, недойдя додвери. - Влавке, где был контакт соСплетником Зу, тебе подарили сухой порошокзуй?
        -Да.
        -Попробуй вечером заварить вкипятке. Прямо перед сном, одну крупинку напару глотков, настоять под крышкой доизменения цвета воды, это быстро. - Он взялся заручку двери ибуркнул, уже отвернувшись. - Полагаю, ты дала мне право пользоваться «Стрелой»?
        -Напять дней.Да.Собязательством вернуть катер сюда илично мне сказать «Сима, благодарю, я твой раб, ы-ыыы».
        -Семь.
        -Шесть.
        -Какая тебе разница? - поразился тэй идаже обернулся.
        -Неторгуясь, ты уйдешь спокойный. Оно мне надо? Вали, злись, благодари, скрежещи зубами обмою придурковатую загадочность. Семь дней.
        -Головная боль уже проступает, - криво усмехнулся Игль инапоказ скрипнул зубами.
        Стем он ипокинул планету, скоторой я сама сбежалабы очень охотно. Но - немогу. Я служу вгабе, ия ценю свой статус, даже когда меня посылают втакой полный уродов филиал габ-системы. Вообще система наша, если верить справочнику иогрублять ассоциации, чем-то сродни гибриду единой независимой таможенной службы всех рас, работающей нааутсорсинге. Круто я завернула, да? Ну, еще мы самую малость Интерпол, капельку Красный крест стогоже цвета серпом… то есть полумесяцем. Немного глобальная транспортная система ипочтовая служба. Такое вот черт те-что исбоку Сима… Это все работает, потому что мы нейтральны, новструктуру управления габ-системы я неполезла: всправочнике приведены какие-то многомерные схемы перекрестного контроля иподчинения, уменя отних голова болит. Довольно того, что я, габбер, вправах нениже полноценного гражданина любой израс, имеющих право пользоваться нашей системой. Анепользоваться - значит, тихо сдохнуть визоляции. Так что трепещите, гламурки. Я иду, злая иголодная. Одинокая. Морф приволок еще горсть подарков отвсех, кого обаял этот специалист повыживанию - игде он теперь? Охотится
зановыми сувенирами. Для меня иГюль. Никакой он неклептоман, это мы - безденежные, он знает ипробует скрасить грусть друзей. Интересно, откуда он узнал, что Гюль так живо отреагирует надрагоценности пыров? Есть подозрение, все тоже, смущено-черноглазое взвании сун тэя. Если меня надо было оставить одну, это удобно сделать, раскопав слабости впрошлом Гюль иеё прайда. Может, год - или цикл - назад она мечтала познакомиться смастером Бмыгом. Даже вмоем мире спецслужбам несложно прокрутить записи видеонаблюдения иотыскать нужное лицо. Положим, торчала Гюль перед витринами полдня. Рыдала или там - молча гордо горевала…
        -Ненавижу тэев.
        Сделав это веское заявление, я подумала про Альга. Он вмоем сознании - нетэй. Поэтому я неотдала Иглю воспоминание онашем знакомстве, только беседу вресторане. Отоске всмеси слюбопытством ибездонности глаз ему ненадо знать, это однажды сделало меня уязвимой, ибыло больно. Сун тэй непожалеет, если узнает способ «пробить». Такая унего работа. Противноли мне думать оспецах его профиля? Так сегодня обо мне многие подумают снеприязнью, переходящей вагрессию. Любые границы мешают свободе, авернее вседозволенности. Так что вперед, укреплять границы, обних еще людям инелюдям лбы расшибать. Мне надо занять делами день, чтобы непрыгать отнетерпения инесчитать минуты вожидании вечера спорцией отравы СплетникаЗу.
        История девятая
        Старая, старая сказка
        Жила-была вцветке девочка, извали её Дюймовочка… Хотя нет, это иная история. Куда как постарше ипосложнее.
        Раса шен изчисла древних. Они росли когда-то всвоей колыбельке, сине-зеленой, украшеной кружевом серебряных облаков ибриллиантами рос, что зажигали огни всех цветов покромке листьев каждое утро. Мир поимени Шенза, колыбель расы шен, качался насвое орбите, как иЗемля, проходя через свой Зодиак ипереводя часы великих ималых эпох. Шены росли, открывали колесо ибалдели отбронзы, отдавали предпочтение стали иделали что-то еще обычное для увлеченных играми иактивно развивающихся детей. Они были разные, как илюди. Кто-то смотрел назвезды иулыбался - дурак дураком, а, поди ты, первым подумал огрядущих полетах. Кто-то строил личное благополучие, кто-то отвеликой лени изобретал кресло-качалку икондиционер. Аеще были там особенные, совсем иные шены. Они помнили первый день мира, ипо-прежнему их разум спал вколыбели Шензы, чтобы видеть сны вечности. Эти шены невозделывали полей инеискали нового. Они были дикие - если счесть неизменность именно дикостью. Они жили вприроде иоставались её частью. Простые, как цветок энна - истольже непостижимые. Шены, как илюди, колонизировали незаселенные территории, ипосвоей
цивилизованной примитивности теснили, уничтожали детей энна. Нонемногое изпоследних уцелели наостровах, где нет ничего ценного для цивилизации.
        Шены ушли вновые миры, расширили свое влияние насмежные пространства. Акогда их мир состарился, они вспомнили про часть себя, неизменную отпервого дня истории расы. Их позвали, как зовут богов - иони, уже почти боги, услышали ипришли, чтобы дать детям энна новый дом уболее молодой иочень спокойной звезды. Это была сентиментальность? Нет, скорее долг перед самим собою, ведь энна были частью расы шен. Особенной, неповторимой изагадочной, как само подсознание…
        Шены однажды ушли, как уходили доних иные древние. Некогда сине-зеленая Шенза, колыбель - обветшала, остыла. Её солнце стало слабым, как ночник, иоднажды угасло. Аэнна все жили внеизменности, незная, что им светит иное солнце. Зато они снедоумением вносили изменения впривычный круг светил, рассказывая легенды осмерти старых богов ирождении новых. Их шаманы ходили вверхний мир. Итам обретали успокоение: неизменность пребудет сдетьми энна вовеки вечные. Еще год. Еще сто лет. Врядли они знали иной счет.
        Сэа родилась впятый день отначала цветения энна вбольшом лесу жизни. Она была дочь шамана идолжна была принять его бубен иего шейную ленту, свитую изсухих лиан. Она должна была однажды пойти вверхний мир, чтобы говорить сбогами окочевье зверей ипогоде сезона дождей, чтобы знать заранее оволнении тверди ивод. Нонапасть явилась, откуда неждали.
        Снеба, синего, как лепестки энна-сэ, весеннего одеяния цветка цветков, спустился бог. Он был незнакомый, огромный, гневливый: жег лес игубил цветы. Сэа увидела бога первой, старательно раскрасила ладони, попросила уцветка энна новую накидку. Конечно, она еще нешаман. Нобог пришел, аведь вдни цветения энна-ло пели: иногда снеба спускается сын звезды, чтобы выбрать подругу всрединном мире. Инельзя его невстретить, инельзя невыслушать, если тебе дано видение иесли ты знаешь: гнев опалилмир.
        Сэа вышла накрай обожженного поля. Маленькая, тонкая, всине-золотой цветочной накидке, скрывающей её досамых колен. Сэа протянула кбогу ладони, чтобы показать их узор иначать беседу.
        Стало темно. Больно. Пусто.
        Мир ужасно, невозможно вывернулся. Сделался твердым ихолодным. Внем неосталось света солнца изапаха леса. Внем прочный итеплый бархат цветка энна-ло увял, сморщился ирассыпался впыль. Аведь накидки обычно носили весь сезон дождей! Сэа звала богов ипробовала восне окликнуть отца - номир молчал, словно вымер он весь… Только гремели мертвым каменным обвалом какие-то незнакомые звуки.
        -Геном тот самый. Это шен, пусть ивыглядит она самой тупой изтупых зверушек. Хей, безмозглая! Жри хавку. Жми накнопку ижри.
        -Может, внести ей всознание основы речи?
        -Чтобы она потом насже изаложила? Их мирок заповедный, незабывай. Кто поверит, что эта дура - туристка иоттуда свалила посвоей воле? Довезем, используем как ключ, ивсе дела.
        -Кажется, есть риск недовезти.
        -Аты некорчи изсебя ученого. Кажется, нам лететь осталось пять условных дней домалого габ-пирса. Подумай лучше, под какую скотину будем ее маскировать, если нас досмотрят.
        Ужасный обрезок гиблого мира - спрямыми, уродливо гладкими сторонами, замыкал пространство вокруг Сэа. Он нешумел ветром, ноиной звук был постоянным: нехороший, чужой, он мешал спать. Вгладком окружении порой проступали выросты ивмятины, Сэа находила воду иеду, ноэто была насмешка темных богов нижнего, донного мира. Вода непитала, пища отравляла. Дети энна - часть своего мира, ибез него немогут сберечь неизменность, асней исебя самих. Сэа умирала медленно, страшно. Безнадежно. Она звала верхних богов ипросила опомощи. Теряла сознание, чтобы очнуться соследами укусов нателе изнать: её кровь пили духи мрака. Её кровь, азначит - идушу. Сил становилось все меньше. Надежда умерла, ималенькая дочь цветов энна лежала серая, сухая. Кожа обтягивала кости, инебыло более ничего вэтом теле, истерзанном муками души иплоти - только отчаяние. Ей недали умереть вродном лесу. Значит, небудет ивозрождения. Значит, небудет вроду энна нового шамана. Никто непойдет вверхний мир, никто непоговорит сбогами инеобъяснит роду, как избежать бед. Сэа гасла, исней умирала связь неизменных энна сих новой родиной, созданной
шенами, древними, мудрыми - ипокинувшими универсум невозвратно…
        -Сдохла вроде, - грохотало иотражалось отгладких стен. - Ненадо было ее вгрубую отрубать навремя досмотра.
        -Реанимируй, накой ты здесь изачто тебе обещана доля? Мы нафинальном курсе, прыгаем. Осталось-то тьфу, сущие пустяки повремени.
        -Что мы знаем оних? Я ввел питательный раствор. Отторгает. Может, повернем назад ивозьмем еще кого?
        -Прореху внаблюдении мы оплатили ровно одну. Нет, надо эту куклу дотащить доместа, хоть встазисе, хоть вкоме, хоть еще как. Дохлая, она может быть без пользы.
        Смерть раскрыла лепестки черного цветка, отороченного багровым пухом нижнего, огненно-страшного мира. Стычинок взлетела иповисла облаком радуги пыльца верхнего мира. Душа, трепетная бабочка, выпорхнула изгруди иполетела вхолод, где нет ей спасения. Сэа последний раз окликнула богов, ведь сейчас, награни миров, они просто обязаны слушать смертных идаровать если неспасение, то проводника!
        Ностало окончательно темно, лед заплел узором нечувствительности хрупкие крылья, бесконечное падение вомрак превратило междумирье втоннель, над которым едва теплилась последняя искра света…
        Отчаяние заметили, когда возникла рядом скораблем, вышедшим изпрыжка, Шенза - мертвая, как ибабочка души влютой стуже универсума. Каменный шар сдавно угасшим сердцем недр. Плотно свалявшийся ком прошлого, угасшего иневозвратного.
        Корабль доставил кместу обыкновенных гробокопателей, таких хоть одна команда, нонайдется всамом благополучном взрослом универсуме. Вот она инабралась - знаний, наглости ижажды чужих тайн, конвертируемых всвою, личного пользования, роскошь.
        -Что задрянь? - буркнул один изголосов пообщей связи. - Унас перерасход окислителя, акуда делась вся прорва энергии внакопителях, вообще без понятия. Идем нааварийную.
        -Нет резерва, - включился вбыструю перекличку новый тревожный голос.
        -Врубаю сигнал бедствия.
        -Идиот, надо избавиться откуклы, - заорал самый предусмотрительный. - Затереть следы.
        -Я почищу маршрутный журнал, - пообещал еще один разумный обитатель универсума.
        -Удаляю данные исследований генома, - добавил следующий. Изавизжал.
        Он первым увидел того, кто вызвал перерасход окислителя. Ипервым отбыл вмеждумирье, где жадно ждал смерти черный цветок сбагровой оторочкой лепестков.
        Когда Сэа попросила себе наряд уцветка энна, ктеплому бархату лепестков прильнуло, спряталось, всего одно семечко. Случайное. Чтобы прорасти идать надежду дочери шамана, оно нуждалось ворганике. Быстрее всего питательная среда создавалась изкрови: покрайней мере именно такое мнение сложилось утого, кто прибыл накорабль. Он плохо помнил себя - полумертвого, заспавшегося. Он едвали сознавал смысл собственных действий имеханически исполнял необходимое. Он отделил отсебя немало итоже отдал для дела - без жалости.
        Наконец, спасательная капсула унесла живой цветок испящее без надежды напробуждение тело Сэа. Жизнь невернулась туда, где небыло ей годного дома - тела, важного всрединном мире. Нобабочка души очнулась, едва попала вродной лес. Идар шаманов среди детей энна неиссяк.
        Двадцать циклов спустя люди универсума, они были изслужбы безопасности габ-системы, посетили заповедный мир детей энна. Все также росли там леса ираскрывали лепестки навстречу рассвету цветы - самые диковинные ипрекрасные навесь универсум. Нонебыло ни следа людей энна, небыло иих синих цветов, таких огромных, что лепестки служили одеждой ипозволяли плыть поводе - как влодке…
        Конечноже, душа Сэа знала, куда увести род - ведь она принадлежала при жизни дочери шамана, иона говорила сбогами вмеждумирье.
        Может быть, Сплетник Зу кое-что могбы сказать одальнейшем пути людей энна: он пребывал вомногих реальностях ивсюду искал занятные, уникальные души. Ноотдал он лишь это видение, сотканное изнескольких обрывков воспоминаний илегенд.
        Помнилли хоть что особытиях прошлого тот, кто проснулся ипришел накорабль, чтобы доставить душу Сэа впривычный ей мир? Нет. Он исчерпал себя ивпал внебытие. Алюди универсума, взрослые иразумные, нашли двадцать три тела. Установили без ошибки убийцу. Исовершили суд, опираясь нафакты, авовсе ненасны, легенды идомыслы…
        -Чертова жизнь, - буркнула я, просыпаясь всамом огромном супермаркете навесь универсум. Голова болела так, что хотелось придушить Игля ивыесть мозг Зу, как он вэту ночь выел мою душу. - Опять изцветочков сделали удобрение. Суки разумные.
        Вынеся приговор универсуму, я старательно вытерла слезы. Иэтого видения я ждала ночь заночью, чтобы… плакать восне! Ну, я докатилась. Морф вон - под бок забился имурлычет. Утешает. Приволок новую добычу, легально изъятую ужалостливых покупателей ипродавцов. Пробники сзапахами. Золотой цветок-бессмертник, живой исвежий, хотя я нанем дрыхла, несознательно подпихнув под подушку.
        Утро ломилось вмир, напирая всем золотом насплошную стеклянную стену спальни - аж шторы выгибало, они тут вроде световых парусов, чувствительные. Здравствуй, день седьмой сезона мод. Игль, судя поего сообщению, слегка задерживается, ноякобы будет кобеду. Гюль невесть где, асама я тоже малость невсебе. Комуже следить запорядком?
        -Недадим уродам кошмарить бабочек, - подмигнула я Гаву. - Всех ублюдков всортир итам мочить, как завещал президент. Блин, анехилая идея: позорный, прилюдный смыв прически имакияжа при выявлении грубого нарушения общественного порядка. Опробуем?
        Гав посмотрел наменя, как наотмороженную. Даже слегка ощетинился: мол, ты что? Улюдей праздник. Ну, перестарались, так совсяким бывает. Он вообще добрый. Может, потому его изадаривают все подряд. Аон тащит мне. Делится.
        -Ладно, отмена потуалетной идее. Пошли вдвоем патрулировать, ты - хороший коп. Заметано?
        История десятая
        Олюдях иих имуществе
        Гав был хорошим копом аж доместного полудня, когда он вылакал что-то молокоподобное, составляя мне компанию застоликом - исгинул. Я доела глазунью, старательно игнорируя все попытки доброй справочной системы осчастливить меня рецептурой иуровнем соответствия метаболизму. Непомру, особенно если небуду знать подробности. Конечно, глазунья слегка синяя, желтки, прямо скажем - чисто незабудки. Ноя надеюсь насвой желудок. Он нето что гвозди, он переваривал известно чьи харчо иобщество. Урчал, носправлялся. Исейчас урчит: значит, работает!
        Профилактически почитав сводку происшествий, я осознала очевидное - вяловато, ажиотаж первых дней улегся, просто пьют инемного путают: день сночью, мебель сгабаритами, жилье слифтами… Так себе гулянка.
        Итут помозгам жахнуло: полдень! Вчерепе защелкал метроном. Скаждым щелчком гас ряд светильников. Тьма наступала, народ затихал впредвкушении.
        Каждый полдень здесь отмечается особым действом. Конечно, некак открытие, когда взорвали нафиг атмосферу ипосле экстренно фильтровали слои довысоты впять километров. Инекак вовторой день, когда был парад пластированных моделей, зрители дохли вэкстазе идавке: досотни сердечных приступов итри летальных исхода. Носегодня день восьмой, поих счету он замыкает основной показ. Надо ждать чего-то эксклюзивного. Весомой кай-квиппы, так сказалбы любой воспитанный дрюккель.
        Тьма вытеснила шум исделалась гулкой, как универсум. Никто вроде недышал - ожидание длилось иинтриговало. Вголове щелкало тише, я таращила глаза ипредвкушала. Может, трипсы ударно побегут иснесут тут все дооснованиягор?
        Всердцевине тьмы застонала свирель. Или несвирель, нотак пронзительно, просто игорестно. Один луч прорезал мрак линией золотого реза. Внего протиснулась женская фигура - черная, подсвеченная невесть откуда сзади, я точно знаю: все так видели, гдебы ни находились. Тело было человеческое, попояс обнаженное, сам пояс был золотой, инанем крепилось жалкое подобие юбки, собранной излоскутов или гибких перьев. Тело оставалось чернее мрака - ивсеже вокруг него копился золотой свет. Я икнула, опознав браслеты пырьей работы, те самые. Ипояс. Иножные украшения. Ишейное, икорону…
        Тело изогнулась впервом движении танца. Музыки небыло, только щелкало вголове иотдавалось болью всердце - нам всем транслировали эмоции, безжалостно, вполную силу. Было сильнее, чем дурацкий взрыв атмосферы.
        То есть я, вродебы, знаю все про тихий омут ичертей. Гюль тот еще омут. Ноэто что надо было сней сделать, чтобы она вышла навсеобщее обозрение ивыплеснула изнутри - так вот, додна? Как ей страшно, сладко иотчаянно одиноко. Сбывшиеся мечты ипустота завершенного праздника. Тьма вдуше ислабое, остаточное свечение накоже, помнящей теплорук.
        Когда танец погас втишине, свет стал постепенно возвращаться, асним иобыденность. Вокруг постепенно преодолели немоту иначали осторожно обсуждать: мол, пыры простоваты, ни разу небрали нормальную модель нужного класса, вот их эмо-эскизы иненаходили понимания. Наконец перешагнули через гордыню, влились вобщее русло торного пути кславе: фрахт телепата стоит очень дорого, тем более такого, готового отдать все ини разу несфальшивить.
        Я дрожащими, прыгающими пальцами хлопала себя покарманам. Искала мобильник. Зарычала отзлости: какой мобильник? Где я игде сотовая связь, блин. Тут все проще, ностарые привычки неотпускают. Надо всего-то вызвать Гюль повнутреннему каналу габ-системы. Я для верности зажмурилась, снова вголове полыхнуло видение танца, пришлось быстро открыть глаза иеще быстрее заказать напиток - для прочистки горла, любой.
        Гюль неотвечала ивообще ненаблюдалась. Я выругалась истала искать пыра, как его там? Он сам нашелся: уже вовсю меня разыскивал ипросил принять вызов.
        -Сима, да? - пробасил этот ювелир большого веса. - Беда унас. Гуля сбежала. Сама танец записала, сама все устроила, я был против, ей оно - вредно, да изатраты нервов понятные. Настояла исбежала.
        Пыр вздохнул тяжело, сотчаянием прямо. Я выхлебала напиток, обжигающе горячий игорький. Сморгнула слезу, подышала соткрытым ртом. Ничего себе эффект сауны! Зато сознание проветрилось.
        -Куда сбежала?
        -Да совсем плохо. Дотанцевала - ишасть впортатор. Сейчас устанавливаем координаты ицелостность доставки. - Голос чуть притих, - вот, прибыла успешно, уже дело. Габ «Уги». Далеко. Там унеё хоть есть тихий угол?
        -Там я живу иона тоже. Сейчас найду морфа иотправлю кней. Гав мудрец, недаст ей накручивать себя. Что увас заразлад?
        -Так незнаю, - возмутился ювелир. - Я сделал ей предложение. Повсей форме, чтобы переехала ко мне наастероид, агенная несовместимость - пустяк, душа-то унеё тонкая, ився как есть водин тон смоей звучит.
        -Блин. - Тихо поразилась я. - Аэто… ну всмысле… Стоп! Я сообразила. Так вы, значит, лазали погорам - ивсе?
        -Разговаривали.
        -Пыры такая отсталая раса, что я хочу срочно переехать квам, взаповедник непуганых порядочных мужиков, - скороговоркой забормотала я. - Бмыг, ты слышишь? Онаже изпрайда, она какбы тебе объяснить… сособенностями строения. Иэто нетак просто. Это время надо.
        -Шли морфа, одной ей нельзя, - строго велел пыр. - Время, так время. Разберемся. Отбой.
        Гав уже крутился под ногами. Воинственно мявкнул, выслушав мои сбивчивые пояснения исгинул - ну, растворился, как инебыло его. Значит, вот-вот возникнет уГюль наколенях. Будет наша гейша рыдать, мордой вмех - ибез глупостей. Сморфом по-другому неполучится, внем-то я уверена.
        Шатаясь инатыкаясь налюдей инелюдей, я слепо побрела куда подальше. Обдумать происходящее. Этож прямо дубиной поголове. Я для Гюль несемья, новтоже время она такая беззащитная, ранимая. Я отвечаю занеё. Сама внушала про ценности ивыбор, так ктож думал, что пыры так быстро выбирают! Где Игль? Он зараза, зато умный, сним можно обсудить. О: впрыжке, недоступен, носкоро будет здесь.Где…
        Заспиной громко хлопнуло, эхо гулко инеприятно отдалось покоже. Я эмпат. Здравствуй, большая неприятность, слышу тебя, хоть исзапозданием.
        Стою вдовольно просторной секции коридора, вдруг выгороженной взамкнутый бокс двумя герметизирующими перегородками. Вправой стене дверь. Она уже открывается, чтобы пропустить ко мне гостей. Пять штук. Посложению непыры, ноктому стремятся, непокладая штангу. Интеллект так ипереливается вмышцах, весь туда ушел. Наверняка какие-то сервисные клоны без полного статуса.
        Я проверила связь. Вголове тихо, как накладбище, куда меня сейчас могут направить. Я мысленно прокричала всем, кого знаю: Игль телепат, ноон далеко. Гава я сама отослала. Гюль дома. Кранты? Пока нет, новроде мы впроцессе.
        -Тебе привет оттех, кого ты посмела назвать врагами, - пробубнил заученное самый квелый качок, наверное - самый умный.
        Проверяю связь нагабаритов. Вроде мне вшили базовые навыки боя, оружия вобщем-то нет, костюм уменя - неполная защита. Ладно, будем помирать смузыкой, нодовольно быстро: оркестр подобрался многочисленный… Икто, вкаком мире сказал, что женщин небьют? Вот сказочник.
        -Запрос, - пробубнил тотже умник. - Получено подтверждение.
        Утром я хотела кого-то замочить. Бумеранг вернулся - ивъехал мне промеж глаз, говорю ничуть необразно. Отпервого удара я успела уклониться, всеже я девочка несамая тихая, вшок опятьже невпадаю. Ноэти ребята умели работать вгруппе. Они скрутили меня даже быстрее, чем я смела надеяться. Только иуспела одному порвать губу ивторому надавить наглаз, атретьему нос попортить ипод колено пнуть, побольнее. Потом меня прижали кстене изанялись проверкой прочности костей. Кажется, мой враг решил, что хорошая Сима - мертвая Сима… Становилось все темнее впрыгающей отударов голове. Боль сделалась сплошной, жуткой. Я немогла дышать - один изуродов методично бил поребрам, прогибая их допозвоночника, едва я пробовала ухватить хоть глоток воздуха.
        Дверь снова ахнула, резко ударилась встену. Я смогла вдохнуть. Тот, кто проверял мои легкие, сполз куда-то вниз спустыми обморочными глазами инелепо раскрытым слюнявым ртом. Второй врезался мордой встену усамого моего уха. Хрястнуло так, что мне забрызгало щеку. Третий завизжал ибрякнулся… Адальше непомню. Стало темно, я падала, именя бережно ловили, хотя иэто было больно…
        -Сима, хватит отдыхать, я оплатил ускоренное лечение, анедолгий здоровый сон, - сообщил голос безжалостного практика Игля. - Быстро, нет времени.
        -Это ты их завалил? Благодарю, - я подумала, потому что лицо было сплошной плюхой ия ровно ничего внем неощущала.
        -Нея, - сотчетливым сожалением выдавил честный тэй. - Жаль… Былбы повод кторгу. Открой глаза, утебя все нормально слицом, ты здоровее себя вчерашней. Просто поверь вэто.
        Я постаралась исовторой попытки поверила. Стало легче дышать. Повозившись иненайдя всебе ожидаемой боли, я села, осмотрелась. Оказывается, я невпалате больницы, адома - ну, вгостевом домике упляжа. Игль все такойж смешной, вшортах иотпускной шелковой рубашке. Налицо только совсем неотдыхающий он: загара ноль, скорее сун тэй бледноват отзлости, холодной идовольно ядовитой.
        -Неты. Абольше я тут никого толком незнаю, - сообразила я, пробуя говорить иснова удивляясь отсутствию боли. - Оставил наблюдателя?
        -Неполучилось, наши люди прибыли только что, - виновато поморщился он. - Все так криво вышло, что кривее вроде инебывает. Ты жива чудом. Так, неотвлекаемся. Ставь квиппу.
        Это он правильно распорядился, наквиппу я реагирую сразу - верю всерьезность дрюккелей. Вголове возник сам собой документ, я мысленно его одобрила, невникая, все равно сейчас это бесполезно, аИгль определенно пока что намоей стороне. Пусть ивременно.
        -Теперь утебя два гостя, - поставил меня визвестность Игль ижестом указал себе заспину. - Чуть позже объясню. Редкая штука твое чудо спасения, наши ученые что угодно отдадут заправо исследования, ая надеюсь, ты такое право им дашь. Называется клон-резонанс. Причем объемный, асверх того трехсторонний, сэхом.
        -Бред, - помотала я головой ипихнула Игля всторону, спуская ноги сдивана иноровя рассмотреть причину своей невероятной живучести.
        Причина сидела совершенно заклиненная, вполном шоке, стакой прямой спиной, что можно править поней линейки. Закутанная вкокон сголовой, вся белая. Только глаза сумасшедше синие, покромке эта синь уходит вчерноту. Икосички, вроде, доколен.
        -Зарина, Джамиля, Гюзель, - шепотом процитировала я внезапно всплывший всознании поименный список одного прославленного вкино прайда… то есть гарема. - Гюльчатай. Бли-ин… Это уже другое кино: Зита иГита вкосмосе. Ая их мать. То есть мать их, чтоже это я? Благодарю, хочу знать имя. Ты почему взрослая? Ты вообще то, что я думаю - или нето?
        -Следующий номер вклон-последовательности, - спокойно уточнил Игль, поворачивая меня ксебе ипохлопывая пощекам. - Это шок? Неужели пробило итебя, прямо рад, шок - признак здоровья психики… иногда. Ты разумно перебрала там, при отключенной связи, всех знакомых телепатов, втом числе Гюль. Была прямая угроза жизни, сильный импульс. Новый клон последовательности срезонировал. Теперь вот беда, он тебя спас, тебяже прочитал, иполагает, что свободен отпрежнего прайда. Через тебя он частично впитал память Гюль, это иесть резонанс сэхом, где габбер Сима - резонатор. Поняла?
        -Как втумане. Ежик… Тьфу ты. Все, я оклемалась. Это неГюль. Нета Гюль. Нетот? Нето…
        -Это клон, вся таже основа иноль личной памяти, его вырастили снарушением закона, ускоренно. Вторично нарушили законы, пребывая наэтой планете: ввозрасте личности менее доли цикла пытались сделать заказ напластирование тела сцелью сдачи вофрахт. Гюль была обещана впрошлом сезоне ивот… кое-кто очень любит заработки, независимо отих грязности.
        -Так этож младенец, - ужаснулась я. - Педофил божественный, кастрировать урода!
        -Тупым ножом, - подсказал Игль. Рассмеялся. - О, весь состав тэй-корпуса прослушал незаконную копию тех твоих переговоров сАльгом. Кстати, я все оформил помладенцу, теперь, еще раз уточняю, это твой новый гость, тут уж никуда: жизнью обязана, неси ответственность. Сейчас завершаю составление официального отчета подопросам. Всех пятерых нападавших я лично «вскрыл» наполную глубину сознания иподсознания. Приказ был предельно внятный: убить. Ты можешь подать иск против Игиолфа, что будет громко, скандально ивцелом обречено насудебную волокиту скучей проблем, без перспективы надолжное наказание. Ябы советовал сделку. Если готова мне верить, ставь квиппу.
        -Да.
        -Решительно, неожидал. Отсылаю приватное сообщение ижду реакции интмайра Олера.
        -Вчем сделка?
        -Они немешают возобновлению следствия поделу Дэя. Сверх того, тебе дают право навестить его прямо теперь иеще дважды входе доследования. Немного, они легко отделались ипримут условия. Ноя прочел тебя: этого ихочешь. Верно?
        -Что тебе надо, хитрый лис, раз ты еще идобрый?
        -Опознание сполным считыванием сознания иподсознания. Немедленно.
        -Когож еще я знаю такого важного?
        -Альга, - сун тэй сглотнул ипоморгал, его самого чуть нетрясло отнедавнего шока. - Я нашел капсулу всистеме Кайт. Совершенно заброшенный сектор пространства, капсула начала подавать сигнал при появлении корабля, годился любой корабль. Просто доменя там никто непоявлялся. Тело встазисе. Немогу поверить данным, хотя мы все тщательно сняли, провели детальный анализ. Только что пришел ответ. Причин сомневаться вабсурдных выводах нет, даже зацепки нет, все чисто: тело было встазисе два полных цикла. Процесс восстановления сознания идет медленно, есть частичные провалы пократкосрочной памяти последнего дня достазиса, картина достоверная, этого нельзя сымитировать.
        -Выстрел вголову…
        -Именно, - сразу согласился Игль ивроде чуть успокоился, довольный сравнением. Покивал иповторил тихо, серьезно: - выстрел мне вголову имозг вбрызги. Этого никто неждал. Невозможно! Кого мы отправили вшлак? Кого я опознал? Да ладно я, три человека вранге нениже сун, понимаешь? Я читаю этого Альга инеощущаю разницы стем. Хотя я читаю этот клон Гюль ичетко вижу отличия. Теория полного считывания телепатом моего уровня проработана инедает погрешности, дело невпамяти, дело вличности исвязях! Нотеория бессовестно рушится, хотя мы ктакому неготовы. Кругом сплошные погрешности, вопросы без ответов. Шлак - это было скоропалительно. Увы, ничего невернуть, неотменить.
        Он накрыл голову руками исгорбился, погрузился всвои умнющие мысли. Я медленно встала и, растопырив руки, сделала первый шаг - лечение было мега быстрое, последствия отнего нерассосались, только боль ушла. Все кости, как чужие, связки будто изрезины, тянутся инедержат. Ноги ватные. Еще шаг. Всего четыре их доудобного места наполу рядом склоном Гюль.
        -Нарекаю тебя Саидом, - сообщила я несчастному младенцу. - Иначе я ввас запутаюсь. Ктомуже ты другой, ты полез вбой, это здорово. Намой вкус, по-мужски. Как тебе имя? Ты говоришь? Прости, если я глупо треплюсь, я вообще неочень умная.
        -Саид, - голос уэтого клона был чуть ниже, манера говорить иная, более отрывистая, супрощенными интонациями. - Хорошо. Есть имя. Есть я. Нет давления. Нет приказа отвсех. Они ломали. Больно. Никогда непросили. Ломали. Всегда смотрели: чужой. Брезгливость. Неполная замена.
        -Почему ты стал защищать меня?
        -Видел танец, немой, но - мой. Эхо вголове, все громче. Потом боль. Ты звала ипросила. Никто непросил, ты - просила. Звала меня, прямо именно меня. Меня, необщность инетого, кого надо звать «божественный». Он ипрочие… больше непридут?
        -Ха, пусть попробуют! Мы им пожвалам, - пообещала я. - Пошли, надо опознать дядю Альга. Апотом мы вытрясем издяди Игля средства инайдем тут парк аттракционов. Детям полагается радоваться жизни.
        -Мудро, сам хочу впасть вдетство, - согласился Игль, очнувшись отразмышлений. - Пошли. Готов поспорить нажалование задолю цикла: ты сочтешь его другим человеком. Альга.
        -Жалование мы так итак протранжирим, заметано.
        Саид послушно встал, ощутив мое намерение покинуть дом. Бережно поддел под локоть иповел. Я споткнулась. Аесли снова клонируют? Дед Мазай изайцы… Где я столько морковки нагребу?
        -Сейчас генный материал под арестом, идет разбирательство повопросу незаконного сокрытия факта пропажи Гюль. Вообще-то оно давно идет, номы поряду причин… притормозили дело. Сразу поприбытии вгаб «Уги» советую поговорить сней. Любой клон старше пятнадцати - полноценная личность. Гюль имеет право принять решение повсему материалу клонирования. Например, прервать последовательность ивывести себя изпрайда навсегда.
        -Ты что-то очень добрый. Это плохо.
        -Тебе неугодить.
        -Альг сказал ровно тоже.
        -Может, он - иесть он, хотя незнаю, как это так, - запутался Игль исмолк.
        Мы дохромали дотранспорта. Игль взял насебя управление, ия смогла еще раз увидеть море свысоты. Красиво. Саид таращился наводу синими глазищами, даже неморгал. Я отдышалась, именя стало распирать отвопросов имыслей. Первое иглавное: никогда нехочу быть телепатом! Этоже ад кромешный, знать доподлинно, что отебе думает каждый встречный-поперечный. Вольно или невольно подстраиваться. Или отрицать чужие мысли, отделять себя отних. Ивсе равно быть голой всамом плотном коконе одеяний. Еще есть мысль. Нафига телепаты разговаривают? Ну, то есть как мы, вслух проговариваявсе.
        -Нас учат быть неотличимыми отобычных, - шепнул Саид. - Больно учат. Первые десять дней жизни меня взрывало изнутри черепа каждый раз, если я молчал, когда надо выражать вслух что-то. Привык быстро.
        Я мысленно пожалела снова: нет уменя «калаша». Хреново. Сейчасбы шлеп - иуродом меньше. Беднягу просто дрессировали. Его человеком инесчитали, вот ився игра вгейш… заменимых. Интересно, зачем их кутают вткань доглаз?
        -Мы должны всегда ощущать общность прайда иотделенность отвнешнего, - сообщил Саид, подумал истащил сголовы ткань. - Хорошо. Недушно. Иты ненаказываешь.
        -Нашею сядет, - предрек Игль, необорачиваясь.
        -Завидуешь?
        Он промолчал, заложил крутой вираж иприбавил скорость, нас вдавило вкресла, Саид засмеялся, похожий налодку транспорт чиркнул бортом поводе ивзметнул длинную радужную волну, насже накрывшую. Промокли донитки. Иэто было здорово. Вообще дурачиться изамечать прелесть окружающего особенно сладко, если дотого тебя убивали. Вкус кжизни прибивают кулаками напечень,ага…
        Саид еще немного подумал истащил длинную накидку, мокрую и, наверняка, ужасно неудобную. Остался врубахе ишироких штанах типа шаровар. Тощий он, совсем пацан, недоросль. Вдлину вытянулся, одного роста сГюль, авот округлостей пока нет, имне куда комфортнее считать его парнем, анечем-то среднеродным. Хотя… Косички эти дурацкие. Гюль шли, ему - ни капельки. Впрочем, немне решать.
        -Ихбы под корень, - закивал телепат.
        -Невежливо всегда отвечать намолчание, надо делить мысли напоток общего толка, каналы средней приватности итонкий интим, - назидательно велел Игль. - Нижние порядки брать неэтично. Учись видеть… поверхность, там есть нечто вроде отражения, как вводе. Смотри наотражение инелезь вглубину. Понял?
        -Да, я вроде… считал, как надо.
        -Сменя? - ужаснулся сунтэй.
        -Стебя трудно. Там пленки изасветка. Если, конечно, очень постараться, наверное, вспокойном настроении я могу пробить додна.
        -Поговори сГюль, - почти жалобно попросил меня Игль. - Это надо заканчивать. Ты сама только что подумала: что остается отличности, если ей негде укрыться? Чудо, что Гюль неурод психически иморально.
        -Она смогла приспособиться через тонкое чтение искусства. Жила вкартинах, пырских браслетах имузыке. Эфирное создание.
        -Эфирное? Ну-ну. Саид, как ты отделал тех плохих дядей?
        -Взял, - Саид посмотрел насвои узкие ладони сдлинными изящными пальцами, - истал долбить обстенку, пока неушел отклик сознания.
        -Именно, - злорадно кивнул Игль, он врубил автопилот и, наконец, обернулся кнам. - Сима, он вообще неумеет драться. Нореакция чудовищная. Идолбил он так… эфирно, что уодного челюсть иззатылка торчала, когда прибыли габариты. - Сун тэй посмотрел наСаида почти отечески, - априбыли они очень скоро, потому что вибрация коридора превышала все нормы ипогрешности.
        -Хороший мальчик, - похвалила я Саида.
        Игль заржал вголос - первый раз вижу, чтобы он открыто выражал эмоции без попытки их пригасить. Развеселился. Осознал сзапозданием, что я всмысле дуростей заразна. Исразу надел улучшенную версию маски покоя. Тоже меня читает, зараза. Уменя вмозгу ивыловил: мол, слишком ты приоткрылся, сун тэй, начеловека стал похож, это опасно. Авдруг завтра меняже надо будет пырнуть или пугнуть? Саид захлопал ресницами, настороженно изучая милого юношу Игля изаново его оценивая. Игль сделал морду попроще. Снова несправился: или позволил себе быть человеком, или счел, что так удобнее сомной работать - ноподмигнул Саиду иулыбнулсямне.
        -Сима, объясни мне, лично мне, без всякого учета моей принадлежности ккорпусу: почему ты успешно игнорируешь то, что тебя читают? Обычно люди опасаются телепатов. Презирают идаже ненавидят. Руки моют после рукопожатия, я итакое встречал. Резко замыкаются, начинают складывать циферки вуме или вспоминать песенки. Ноты даже инепытаешься.
        -Уменя интеллект тридцать один, - старательно представляя свои глаза честными допрозрачности, сообщилая.
        -О, эту сказку мы все знаем. Невербуема ввиду отсутствия ментального потенциала, - хихикнул Игль. - Есть разница между оцифрованным параметром иумением использовать потенциал. Второе исоздает атипичность, примерно так я думал. Ностобой все сложнее. Ты словно живешь вином измерении, плоском! Там наглядно видна абсолютная правда ивдобавок ярко светит настоящая справедливость. Конечно, унас вполне взрослый мир, мы давно выбрались из-за силового барьера инаучились решать масштабные проблемы мирно, неупиваться ленью инесходить сума отспокойной жизни. Ты поидее младше и, прости, примитивнее.
        -Это просто. Вообще все вмире просто, - сообщила я глубокомысленно. - Заодного битого дают двух небитых посамому невыгодному курсу обмена. Я битая, Игль. Мне делали больно. По-разному. Можно было начать мстить, это выбор. Можно было начать пить - это тоже интересный способ выживания. Можно плюнуть навсех ипереть напролом. Можно хрен еще знает что икак. Ели делать вид, что все люди нетакие иим небольно. Ая знаю: всем больно. Поэтому одних мне жаль, адругим надо дать втыкву.Все.
        -Нокак разделить эти категории?
        Саид иИгль уставились наменя, как будто я круче Сплетника Зу ипрямо сейчас открою им тайну вселенной, азаодно дам ключ оттой квартиры, где еще современ дикости рас лежат деньги. Спроцентами. Блин, ну они что - нечитают?
        -Иногда ты говоришь быстрее, чем думаешь, - шёпотом подсказал Саид. - Иговоришь ты водну сторону, адумаешь вдругую… Стобой интересно проговаривать мысли вслух. Вроде уних цвет ивес уточняются.
        -Ладно, бубню вслух, азаодно думаю: атипичная я. Всказках унас есть Иван-дурак: все живут себе, пряники хряпают ибаб тискают, царя-батюшку травят. Аон такой атипичный, что пешком прет втридевятое царство заяблочками. Накой? Всю жизнь непонимала, авот, - я обвела руками несколько излишне загнутый улыбкой местный горизонт, - тридесятое, блин, царство ия, Сима-дура. Высокий статус. Горжусь. Объяснить немогу. Вернуться кнорме - нехочу. Кстати, Альг мне намекал, что я энергичная неудачница. Я обиделась, аон просто нехотел говорить слово «дура». Тогда я непонялабы смысла, который сейчас вродебы вижу.
        -Наместе, - азартно хлопнул владоши Игль иобернулся куправлению.
        Транспорт плавно замедлился ипошел наснижение, ксамой воде. Снизу всплыло кповерхности огромное нечто, блеснуло неживым глянцем борта, прорезая волну. Космический катер - скорее всего «Стрела», одолженная мною Иглю для полета - был малой рыбкой-прилипалой набоку огромной поверхности, все выше выпирающей изсинего-синего моря. «Наши» впонимании Игля ребята прибыли сосвоей хавкой исвоейже жилплощадью. Может, иантирадар прихватили, чтобы никто их нештрафовал запревышение борзости. Влезли ведь вчужую область универсума, ибез приглашения.
        -Сам ри тэй, - сказал Игль, вскидывая руку кгруди воттренированном ипочти рефлекторном приветствии высшего начальства. - Сима, давай я буду говорить.
        -Ага, идумать, - шепотом посоветовала я себе.
        Всяческие каверзные инесколько хамоватые мыслишки табунами принялись вытаптывать извилины. Мне было неудобно, ноунять себя я просто неумею. Саид повздыхал, первым выбрался изтранспорта, подал мне руку. Затем сместился заспину иположил ладони наплечи.
        -Меня учили быть экраном, только я неочень хотел иделал вид, что плохо усваиваю, - сообщил он. Вздохнул идобавил, покосившись наИгля, - когда я делал успехи, мне давали сладкое. Два раза.
        Я сразу представила торт, летящий вневинную мордаху рослого младенца. Он так удивился, что снова заморгал - прямо чую, хоть истоит он заспиной.
        Ри тэй был человеком пожилым навид, невысоким и, кажется, сосвоим лицом. Может быть, идаже наверняка, возвращенным ему сдостижением высокого статуса. Наменя этот закаленный всеми штормами политики универсума агент-резидент смотрел доброжелательно, отечески. Достоверно кстати: япрямо прониклась. Улыбнулась исделала реверанс. Правда, Саид решил - споткнулась, иподдел под мышки.
        -Вы готовы провести опознание сполным считыванием сознания иподсознания? - уточнил ри тэй, несообщив имени - так что меня незачто убивать врагам империи, я страшного секрета неузнала. - Процедура неочень приятная, многие люди полагают недопустимым вторжение вприватность. Ноя готов заверить, мы снимаем лишь данные потекущему мгновению. Без ретроспективы.
        -Верю. - Я гордо похлопала Саида поладони, - ивам необмануть меня.
        -Это то самое, очем я особо сообщал вотчете, - тихо выговорил Игль. - Боюсь быть поспешным ввыводах, нодиапазон считывания оцениваю как «доу», причем стабильно повсему объему.
        -Крайне необычно, - оживился ри тэй, рассматривая нас сСаидом, как последнего недобитого двуглавого динозавра. - Надо отработать тему. Габбер, прошу вас, проходите ибудьте гостьей. Я вышел встретить илично уточнить: если вы пожелаете высказать просьбу, мы постараемся исполнить. Дело ведется вполностью приватном режиме, официально оплатить помощь невозможно. Подумайте.
        Назолотую рыбку старший изтэев был мало похож. Историю старухи иразбитого корыта я смутно помнила. Эти два момента всумме давали что? Нефиг шутить ивыпендриваться. Проси, Сима, малогабаритную избушку ивали подальше отморя, пока неотняли ордер иключи…
        Я думала глупости, асердце прыгало вгорле, даже кашель иногда пробивал. Сейчас я увижу того, кто первым встретился мне посреди габа, полного нелюдей. Ия нехочу, чтобы все знали, как я тогда была незащищена, прямо голое мясо без кожи. Он смотрел - ая трепыхалась. Это была ни намиг невлюблённость, слишком мало времени ислишком много впечатлений. Номоя загадочная эмпатия тогда проснулась. Определенно - именно тогда!
        Мы шагали покоридору, очень похожему настандартные для любого габа - светло, просторно, свежо. Окна поодной стене притворяются настоящими идают вид напарк - осенний, немного пасмурный, сквозь тучи пробиваются лишь отдельные острые лучи. Вних влетает туман, вспыхивает перламутром имчится дальше, снова набухая дождевой серостью.
        Три яруса вниз. Опять коридор, иснова тотже парк поправую руку. Впереди шлюз. Пустота прозрачной трубы. Еще шлюз. Еще раз труба. Иеще шлюз. Круглая комната. Три одинаковых тэя вкреслах. Все встали ицеремонно мне поклонились. Саид заспешил, почти прижался кспине - он один иуловил, что я небуду чинно отвечать напоклон. Некогда. Пока есть экран, могу успеть. Пять быстрых шагов - ипнуть гада под колено. Иеще поморде разок - светски, просто ладонью. Он меня допрашивал однажды, итогда я несмогла ничего изменить идопустила худшее: казнь моего Тэя, уменяже наглазах…
        -Садист. Мне пять ночей снилась казнь, - сказала я согнутой спине. Идобавила, необорачиваясь: - Или это чмо убирается, или я ухожу.
        -Уведите, - ровным тоном велел ри тэй, он стоял усамого шлюза истарательно несмотрел наменя.
        -Авот кпослу империи напланете йорфов уменя нет претензий, - мстительно добавила я, кивая второму изодинаковых служащих корпуса. Сама удивляюсь, что различаю их! Новедь различаю нараз… - Готова просить прощения задурость сцитрамоном имелким шрифтом. Нотак я устроена: если меня сочли глупой, грех невоспользоваться.
        Ри тэй кивнул ижестом предложил послу - тому самому, что покорял галактику йорфов инадорвался, покоряючи - удалиться. Дисциплинированный сотрудник сгинул, идаже меня непокусал, хотя было зачто, изубы унего чесались… Саид вон - так изыркает. Оберегает, почуял недружелюбие.
        -Садитесь, - предложил ри тэй изанял одно изкресел, показал пример. - Сейчас доставят объект. Он вполусне, сознание восстанавливается медленно. Можете задавать любые уточняющие вопросы. Хотя, кажется, мы неистратим много времени. Это тэи Эльх иМарль, их специализация состоит ввыявлении правдивости показаний. Сун тэя Игля вы знаете. Сейчас перед вами полный состав контрольной группы. Я наблюдатель, как иваш… Саид.
        Пришлось прекратить делать вид, что я ничего непонимаю. Отвести Саида иусадить вкресло, хотя бедолага позеленел иочень переживал, отпуская мою руку. Почему все убеждены, что думать вслух - более стыдно, чем думать молча? Потому что стараются казаться. Это как внешность: надо прятать целлюлит ишпаклевать морщинки. Наверное, сомной иправда сильно неладно. Уменя один костюм ия поэтому поводу непереживаю. Мне Гав натаскал местной крутой косметики, ая так инеразобралась, что естьчто.
        Уважаемая комиссия поприему меня внадежные свидетели расселась, все вместе мы образовали милый такой кружок. Всередину вместо праздничного стола снижнего яруса подняли саркофаг. Крышка отползла, ия смогла увидела Альга.
        Он был вточности тотже. Намиг я даже обрадовалась: уцелел, казнь была обманом, мистификацией. Затем встала, качнулась вперед инагнулась над бортом саркофага, вглядываясь втусклые полуприкрытые глаза. Небыло там ни капли бездонности великого универсума. Только служебное рвение больной, новсе еще годной кделу овчарки…
        -Это ваш Альг, - тихо огорчилась я. - Моего Тэя вы отправили вшлак. Очень жаль.
        Надолго повисла тишина. Я все смотрела впустые глаза, хотя нежелала этого. Альг тоже наменя таращился, унего жутко болела шея, видно понапряженному лицу, поскованности позы. Ночто-то нас держало, я постепенно снова перегнулась через бортик совсем близко кего лицу. Альг откинулся наподушку ипобелел так, будто его облили чудо-сродством для удаления пятен. Исейчас он весь растворится, докапелюшечки.
        -Тоска пополам слюбопытством, - медленно, будто под пыткой ипротив воли, выдрал изсебя слова Альг. - Смешать, но… ноневзбалтывать. Невзбалтывать. Невскрывать то, что нам непринадлежит… Неотдавать архив…
        Он захрипел ивытянулся, затем тело выгнуло вдугу, Альг опирался лишь назатылок ипятки, жутко покачиваясь сбоку набок. Я ссилой отолкнулась отбортика иупала назад, всвоевременно подставленные руки Саида. Мимо меня уже наклонились все три тэя, общим усилием прижимая Альга клежаку, пока встревоженный ри тэй лично набирал какие-то приказы, прижав запястье кблоку контроля саркофага. Наконец Альг расслабился изатих, лицо стало медленно розоветь.
        Фу, уменя отсердца отлегло. Угробить второй экземпляр одним взглядом - это былобы слишком. Саид отнес меня иусадил вкресло, неотпустил руку. Заглядывает вглаза, сейчас унего радужки несиние - серые сзеленоватыми прожилками, мерцающе-тревожные. Откаждого изменения их оттенка уменя что-то вголове выправляется, боль уходит, покой распространяется.
        -Сейчас совсем пройдет, - пообещал клон Гюль, ничуть непохожий насвою двойняшку. - Это просто, меня неучили, сам знаю, как брать боль ивытирать.
        Я обняла тонкую сильную ладонь, немешая упрямому младенцу сидеть наполу. Пока что без него слишком плохо, ану, как свалюсь? Вялая я, поджилки вздрагивают. Ещебы немного, ипрогнулобы меня втакойже, как уАльга, судороге. Почему так думаю - незнаю, нонаверняка я права.
        -Сима, выпей, - велел Игль, придвигая кресло себе ивторое - Саиду. - Все хорошо. Видимо, надо извиниться, мы неэтого ждали. Тот, кто тебя встретил ивыглядел как Альг, он первым срезонировал обтвою дикую, неосознанную эмпатию. Очень сильную, понимаешь? Обычно эмпаты берут только сектор или часть эмоционального спектра. Аты, похоже, впитываешь все. Он встрепенулся, когда ты забрала его боль, ему стало легче ион вблагодарность напоил тебя стимулятором, чтобы возместить потери… энергетики. Так мы видим пообщему восприятию реконструкции. Затем вполне осознанно тот человек, если он вообще человек, дал тебе наводку насистему Кайт изакачал втебя посылку для настоящего Альга. Только что ты отдала память двух циклов, пока незнаем, чью. Принять такое трудно, надо медленно исложно вживлять чужие воспоминая вмозг инепутать их сосвоими, ведь тогда трудно разделить ответственность. НоАльг опытный. Он справится.
        -Аговорили без ретроспективы, - обиделасья.
        -Это немы, ты сама, - отмахнулся Игль иссутулился. - Ты, Сима, посути, резонатор. Сточки зрения теории невербальных коммуникаций есть стабилизаторы ирезонаторы. Первых больше, люди несклонны краскачке, мы консерваторы идержимся запривычное. Ты исключение, резонатор, ты усиливаешь… колебания. Проявляешь то, что внас спит. Лже-Альг искал некий ответ и, вероятно, нашел - при твоей помощи. Гюль искала выход изтупика, - иты дала ей выход, хотя взрослая часть прайда, выпадая изобщности, всегда гибнет, это аксиома. Корабль кэфов ощутил всебе право изменить закон ивыйти изсектора ИА, потому что ты резонировала напреимущество справедливости над догмой. Дэй стобой сам заговорил, хотя дотого иотвечать-то несоглашался, как будто неслышал большую часть вопросов. Наконец, вот Саид, он несчитает себя клоном иочень быстро меняется всторону самостоятельности.
        -Достаточно, - строго сказал ри тэй. - Сима, полагаю, вы нехотелибы углубляться вподробности теории?
        -Меньше знаешь, крепче спишь.
        -Безупречное утверждение, - ри тэй позволил себе улыбку. - Вы готовы изложить просьбу?
        -Да. Три желания уменя, значит.
        -Три? - поразился старый командир интриганов.
        -Унас всказках всегда три. Одно я оставлю про запас. Второе: Саиду хоть напервое время справить документы ивыдать подъемные, мальчику учиться надо. Есть увас какая-нибудь система помощи несчастным сироткам?
        -Можно поискать способ.
        -Во-во, нужно. Третье желание: хочу сопровождающего Игля натри дня сполным кошельком, чтобы была мне иСаиду гулянка ссопроводителем,вот.
        -Почему Игль?
        -Потому что вы достали его! - возмутилась я. - Посмотрите, вкаком виде увас люди выходят изотпуска. Ни загара, ни толстых щек, ни оптимизма. Мы его откормим, он нас избалует.
        -Детский сад, - покачал головой ри тэй ипокинул комнату, более неуделяя мне внимания.
        Амне иненадо. Мы рванули навыход, Игль тащился следом ивздыхал для вида: мол, приказ есть приказ. Ноя-то знаю, он готов прыгать отвосторга. Небось, забыл, что такое полноценное, содержательное безделье. Вон - очухался, возглавил поход ивмиг доволок нас дошлюза. Значит, обратно летим «Стрелой», той самой, одолженной уменя, авернее угаб-системы, девять дней назад. Или восемь? Сосчетом уменя плохо, яже лежала при смерти.
        -Девять, - подсказал Саид.
        Значит, вот-вот вернется еще один отпускник - Билли, землянин. Тогда мы, пухлые отсожранных сладостей ипестрые отмишуры, полетим домой, вгабУги.
        История одиннадцатая
        Шлак иглоп
        Катер империи очень умный. Сним всего разок повозился Игль, провожая нас. Иэтого хватило, чтобы мы прилетели именно туда, куда летели. Чудо. Акак еще это назвать? Я внавигации ноль, Саид даже незнал, что прежде он перемещался между звёздами: ему несказали, асам факт сидения вкресле или спанья вкаюте недает повода задуматься. Кажется, Саид вообще довстречи сомной думать непробовал. Он был нелюбимое дитя прайда, несвоевременная замена, отторгаемая всей их семейкой науровне рефлекса. Божественный велел - ивсе молчали. Ноотмолчания гадкий утенок нестановился прекрасной Гулей. Его втихую презирали. Аон телепат. Ужас, ну ужас, что я могу сказать? Купила жертве прайдо-сиротства кубометр сладкого. Вродебы ему невредно, онже улучшенный хрен знает сколько раз клон. Ктомуже нефанатик ни капли. Съел сотую долю угощения ипотерял интерес. Удивительное существо. Растет, как всказках. Вчера рыдал над местными детскими мультиками, сегодня вгрызся вархивы илопатит что-то сугубо умное про теорию пространств извездную механику. Это я говорю, что мне было сказано - упрощенно, исходя изимеющегося мусора вмоей дурной
голове.
        -Что я скажу? - глаза аж черные. Паникует младенчик.
        -Поздороваешься. Ноперед этим старательно надвинь ведро наголову. Или что там утебя?
        Игль напрощание объяснил дидяте, как телепат может экранировать себя: мы озаботились психическим здоровьем Гюль, которая пока невкурсе, что её уже задублировали. Аузнает - как быть? Альг вон досих пор без сознания. Я просила дать мне знать, если ему полегчает, пока ничего хорошего несообщают. НоАльг тэй, унего психика ого-го, железобетонная. Гюльже эфирное создание. Одна спичка - ибабахнет так, габ несоберем пообломкам…
        -Это неведро. Мысленная проекция осознанной блокировки передачи.
        -Будешь умничать, лишу сладкого.
        -Ну ипожалуйста.
        -Тогда угощу, - сугрозой добавила я. - Вежливо.
        -Ачто я сказал-то?
        -Недерзи тете Симе, эмбрион. Тетя Сима сама вистерике.
        -Неправда. Тебе весело ихочется устроить тарарам.
        -Надень два ведра, пока я невзялась занастоящие, блин!
        -Швартуемся. Ты мне нететя, тети старые. Можно, я наручном причалю? Я читал теорию.
        Пришлось красочно представить морду нашего габ-безопасника, минотавра. Страшный он - ужас. Саид отдернул руки отуправления. Я подумала про своего гордого шефа вперьях. Саид посопел иплотно устроился вкресле, прикрыл глаза. Типа он тих, как сытая мышь. Врет. Нопока вроде держится обещания инелезет внавигаторы.
        -Готово. Наместе.
        Я молча прошла вшлюз идождалась, пока откроется люк. И - мама моя, прямо рыдать захотелось. Я дома! Меня встречают! Уменя, оказывается, куча знакомых. Напереднем плане габарит Вася спучком электронных цветов-световодов. Гав, розовый отсчастья, сидит намакушке габарита иорёт мартовским котом. Павлино-страус - поправильному он израсы сафаров иимя его Павр - жонглирует дюжиной спиртоперегонных планет-колб, витающих вокруг головы. Значит банкет всегда снами! ИГюль вышла влюди. Жертва любовных дрязг осунулась, одета всерое, ноулыбается искренне. То есть улыбалась, пока невлезла попривычке ко мне вбашку. Ей ведь несообщили онападении наменя.
        -Какже так? - побелела всей кожей иглаза выцвели допрозрачности, - какже? Ябы их… Ябы… Это этоже я их и… Погоди, ачто вообще произошло?
        -Спасибо, что встретили! - сообщила я всем. - Знакомьтесь, это Саид.
        Гюль ознакомилась исодного взгляда вырубилась. Вася, заранее проинструктированный, подхватил. Павр настороженно сложил хохолок иедва неуронил три планеты - янтарную, зеленую иконьячную, он ведь телекинетик, как все сафары, ему держать нетрудно, если неотвлекается. Саид поймал шары ипередал Павру. Сисключительным самообладанием, незакусывая губу инебледнея, изучил Гюль.
        -Инепохожа она, - упрямо сообщил младенец. Погладил себя поволосам, выкошенным всантиметре откорней, как хороший газон. - Еще икрасится, идухи совсем гадкие, вжизнибы невыбрал такие.Фу.
        «Фу» - это мое дурное влияние, сама вижу. Прочее сказанное инесказанное итого проще: поза защитная основная. Молодец. Нефиг вобморок рушиться. Габмургер живет сдвумя головами инеклюется сам ссобой поутрам.
        Итак, что мы имеем витоге первых минут встречи? Все живы искоро будут радостны. Поскольку Игль затри дня дошел донастоящей расслабухи, он совершил должностное преступление иотдал мне остатки средств, неистраченных назагул. Мы можем пойти иоплатить столик в«Дне». Павр встопорщил перья - унего заведение нехуже! Потом вспомнил, что наблюдать конкурентов всегда невредно, итем более нахаляву. Присоединился кфинальной гулянке отпуска, которую сам ибронировал. Получилось здорово. Саид первый раз вжизни слегка напился. Гюль развезло тоже, наверное, впервые - при её титановой печени улучшенного клона трезвость, посути, побочный эффект, скоторым трудно бороться. Ноочень уж старалась, взахлеб устраняла шок. Это все, что помнится. Надо еще разок сходить вбар. Хотябы усвоить, как он выглядит, когда нет дыма, грохота итолпы.
        Неранним утром я очнулась вкойке, всвоей комнате. Одетая. Сновый ворованным блюдцем вобнимку. Это уже традиция, неГав клептоман - аего подруга Сима… Стыдно? А, ладно, невпервой ивдобавок: скем небывает. Я хотябы очнулась дома. Доволок меня, наверняка, Вася. Только он мог остаться трезв. Вон лежит Гав. Зеленый. Оказывается, морфов тоже тошнит. Неиначе, проводил мне интоксикацию, похмелья-то нет. Новушах сильно зудит. Голоса… Хотя нет, этож невушах, это застенкой.
        -Так держать руки неследует. Пластика иэстетика, я ведь объясняла, давала считать, - голос Гюль хрипловат, донимает её головная боль, вотчую.
        -Вали ты сэстетикой, а? Насебя глянь, покемоны отдыхают.
        -Саид…
        -Я тебя вродню незвал. Хватит меня поучать! Как тебя терпит Симка, тыже буриданов осел нашпильках!
        Я резко села. Вголове слегка покружилось вчерашнее спиртное, нобыстро унялось. Что заосел? То есть я знаюж, что кое-кто высосал измоих мозгов весь хлам игордо рассовал себе встерильно-чистые извилины. Словечки, хмыканье иманеру хамить иногда - это все он перенял отменя, даже слегка стыдно. Яже немалолетка, ну разве я веду себя так? Вроде нет. То есть невсегда. Аеще точнее - я уже научилась большую часть гадостей невыговаривать вслух. Увы, Саиду нет разницы, сказано или только подумано. Или просто мелькнуло фоном.
        Вот сейчас подумаю ему: некричи наГюль. Алло! Некричи…
        Пустой номер. Сегодня меня неслышат. Точно неслышат: онибы прервали братский скандал иявились здороваться. Внадежде, что хоть кто-то здоров. Спьяну нетелепают? Или вголовах уних так шумит, что недовнешнего. Или собственный скандал их раззадорил, циклятся друг надруга иискрят, неотвлекаясь помелочам.
        Сосредоточимся насебе. Что заосел? Я точно знаю, этож изменя добыто. Да, тот год винституте. Ухлестывал замной аспирант. Нобыло непробиваемо, он завсеми ходил, унего кликуха была негласно «билетер». Типа накого глаз неположит, та, значит, налекциях ни разу небыла, иначе узналабы про осла. Подкатил ко мне встоловке. Сообщил, что я небуриданов осел, потому что способна сделать верный выбор. Я поправила майку нагруди, подышала, глубоким голосом впечатлённой дуры сказала «да», встала иушла, прощально махая через плечо ручкой. То есть сделала выбор, чем поставила кое-кого втупик. Называется уСимы: «Да сразворотом». Замной бежать ипереспрашивать непонтово, небежать глупо, астоять счелюстью наперевес - смешно… Три раза повторяла этот трюк, шикарно работает, если знать, скем. Ая эмпат.
        Хм… Я перевернулась наживот ипохлопала покойке, приглашая Гава. Вполз. Хочет гладиться ижалеться, бедолага. Итак, очем было «хм»? Вспомнила. Охмурил меня тот тип совторого курса. Хотя я эмпат, аон - урод моральный. Где было мое чутье? Сладко дрыхло, пока подростковая химия перла изушей - яж втрескалась. Он тоже, вот что знаю накрепко. Только себя он любил гораздо сильнее ибез химии. Иради себя он был готов навсе.
        Значит, эмпатия работает, пока я живу соткрытыми глазами. Тогда еще раз хм. Лже-Альг, как мне намекнули, может инечеловек. Ноя так нанего смотрела, жалела дослез… Аж вспомнить жарко. Что-то было. Я намиг ослепла или эмпатия орала вголос: это важно, он нуждается впомощи! Незнаю. Иврядли узнаю.
        -Держи голову выше, горбиться нехорошо. Мы созданы совершенными ипросто обязаны соответствовать планке максимум.
        -Отвали. Я хожу нормально, ты насебя глянь: квелая петрушка навыгуле! Нет, скорее борзая, вид спереди: линия сушами.
        -Саид…
        -Что Саид? Нужен тебе тот тип - иди ипозвони ему! Ненужен - жри завтрак, ходячий суповой набор. Ах, она сдулась икиснет.
        Господи, сколько мусора он понагреб. Это называется индивидуализация, меня предупреждал Игль идаже впихнул мне вголову важные сведения иинструкции. Только я плохо умею читать инструкции иеще хуже им следую. Парня жалко. Он неиспортится, вот чую. Унего сердце большое. Ачто ежика корчит - так сколько ему сейчас эмоционально, если возраст - одна доля цикла плюс чужой опыт, пылесосом собранных изсамых разных случайных голов, гуманоидных инеочень? По-честному если, надо подарить ему катер. Мальчикам полезно привыкать кответственности, акатер…
        Дверь грохнула. Мальчик примчался, пылая взором аж долиловой жути.
        -Катер? Я тебя люблю!
        Чмокнул вмакушку иначал прыгать покомнате, пригибаясь, чтобы непродолбить потолок. Унего, живчика, прыжок ввысоту без разбега, как я понимаю - метра три… или больше. Я профилактически прочесала волосы ипосадила наплечо Гава.
        -Свят-свят. Неоглох, значит. Я только подумала, аменя уже вскрыли… Идоброе утро, да, мне хорошо спалось.
        -Прости, - почти подвис ввоздухе исразмаху сел настул. Чинный, аж сил нет быть серьезной. - Доброе утро.
        Одернул рубаху иуставился впол. Он умеет быть вежливым, если хочет. Сейчас начнет опять подпрыгивать: молчит ведь изпоследних сил, катер - это некубометр конфет-пирожных.
        -Сколько тебе вточности отрождения?
        -Двадцать девять условных суток. Кажется.
        -Ложь, - неповышая голоса, сообщила Гюль изсоседней комнаты.
        -Телепать интимные слои нельзя! - Саид аж пятнами пошел. - Ну, двадцать семь… Тоже мне, этика. Асама-то! Ведьма без метлы. - Он запнулся, наверняка пользуясь мной, как справочником ругательств. - Синяя калошка! Кошёлка?
        -Кузнечик, сядь втравку ихарэ пилить сестру. - Я посмотрела впотолок, зажмурилась, растопырив руки, исчувством добавила: - Господи, пошли мне тяжелый мозгобойным молоток или хотябы моток скотча воимя мира вовсем мире.
        Помолясь, я открыла глаза иизучила пустые ладони. Невыдали запрошенное. Как обычно. Бог, вероятно, есть, я так думаю. Носканцтоварами унего хреново. Гюль хихикнула едва слышно, нехотя покинула комнату ивстала удверного косяка, упрямо неглядя набратца-клона.
        -Так, план дня. Я иду залюлями кгабмургеру, наверняка есть повод, шея чешется. Саид, ты ведешь сестру кПавру ипробуешь устроить наработу.
        -Это как? - поразилась Гюль.
        -Кто изнас пьяный? Ты вчера хвалилась, что танцуешь божественно. Он предложил тебе пробу. Ты хихикала изагадочно моргала. Это было определённо не«нет».
        -Непомню… - побелела Гюль.
        -Икала, выхлебала одна зеленую колбу налитр, она была типа газовый гигант впланетарной группе, крепость зашкаливающая, - серьезно дал показания Саид. - Иначала моргать: да, да,да.
        -Не-ет.
        -Поздно упираться. Окислителя мало, иди батрачить, - зверским тоном сказала я. Почесала Гава заухом. - Дальше. Независимо отитогов разговора сПавром вы идете вспортзал… тут есть?
        Гюль нехотя кивнула.
        -Вот: идете туда. Цель: ты, эфирная наша, бьешь брата, пока он незаскулит. Потому что или вы мирно передерётесь, или кночи мы тут тихо рассоримся насмерть. Чужие синяки украшают наше настроение. Аты его побьешь, он ловкий вьюн, ноопыт натвоей стороне. Передавай.
        Отмысли, что скоро наглая рожа станет битой, Гюль заулыбалась. Она по-своему добрая, нонебез манерности. И, странное дело, Саида приняла вштыки: так похож наотражение взеркале иполностью, будто внасмешку, другой изнутри. Может, прайдбы иего современем затоптал исломал. Я тем более рада, что мы недали уродам времени, пусть ислучайно.
        -Это все? - грустно спросил Саид, заранее считав ответ вмоей голове.
        -Нет. После драки, продолжая махать кулаками, если вам неймется, вы выбираете для Саида учебный курс. Человек выглядит взрослым, аумеет только доводить сестру, стыдно.
        -Пилотирование, желательно боевое, - потупился мальчик.
        -Мы живем вмирном универсуме, - змеиным шепотом сообщила Гюль.
        -Розовые очки сними уже, да? - всплеснул руками младенец ростом метр восемьдесят. - Твои любимые пыры теряют потри сотни лучших пилотов убитыми иранеными в«гнилом мешке», который чистят отпсевдобелковых паразитов. Сафары столкнулись спожирателями душ вновой своей звездной системе,а…
        -Атебе велено сидеть дома досовершеннолетия! - заверещала Гюль, сразу смолкла ичинно поправила платье. - Извини нас, Сима. Всю жизнь я провела вгармоничном прайде, мне немогло прийти вголову, как это чудовищно, иметь родственников снесинхронизированным мозгом.
        -То есть вы лишаете себя индивидуального мнения впрайде? - ужаснуласья.
        -Частично гармонизируем, - обтекаемо ответила Гюль. - Это помогает…
        -Промыть мозги! - заверещал младенец, подражая срыву сестры.
        Ия поняла, что сейчас они приступят кновой серии этого бесконечного сериала, более мыльного, чем любимая мамина «Санта-Барбара».
        -Вон! - сообщила я тихо. Сняла сплеча Гава ипоставила напол. - Гав, иди ипроследи. Кто орет, того куси. Назначаю тебя габмургером вгруппе.
        Гав потоптался, отрастил вторую кошачью голову иобнажил клыки, шипя правой мордой ирыча левой, при том незабывая добавлять вконце звучания «уть» или «ить». Ужас, как смешно… Тем более мне теперь слушать настоящего шефа. Я нетрус, я небоюсь, ноуважаю самую малость. Или немалость? Сколькобы я всвоем уме прожила сдвумя головами? Тут Гюль сСаидом слушаючи, уже напрягаюсь. Аесли добавить говорящее зеркало… бедная царица изсказки! Так она идокатилась докриминала, напочве бытового раздвоения личности. Шагая покоридору, я воображала, что уменя две головы. Правая хочет мороженого, левая - пива. Нет, правая хочет налево, алевая честна, как спятившая монашка… Асколько удвуглавых ангелов-хранителей иличных чертей-искусителей? Да-ить… Ну-уть…
        Шеф восседал вкресле, работая воблаго габа всей правой головой инаблюдая меня левой, искоса. Крылья мирно сложены. Неприбьет, наверное.
        -Габбер, успешно отбивший-ить нападение врага, несоздав скандала инепорушив нейтралитета, может быть повышен-ить догабла, если имеется запрос напоощрение, - строго сообщил шеф статью инструкции, я сверилась сголовой своей садовой: все так. - Есть-ить запрос. Корпус тэев снимает свас подозрение ваморальности. Приносят-ить извинения. Тэи! - шеф встопорщил перья. - Сима, тресни мой любимый клюв, нелезьте вдела, где оттяпывают головы! Нелезьте-ить… хотябы пока вы негабрехт. Справом наоружие.
        -Спасибо засовет. - Доменя вдруг дошло, что я незнаю имя начальства, аж спина вспотела.
        -Тьють, - буркнул габмургер правой головой, пощелкал клювом. - Изнашего «мы» я - телепат-уть, ноуровень невысокий. Мы плохо держим настройку навнешнее. Ваш гость, при всех его особенностях, могбы рассчитывать наместо консультанта-настройщика. Мы предлагаем-уть им влице правой их сущности Гюль контракт. Передайте. Приватно-уть.
        -Ага, - я старательно продумала, концентрируясь наГюль. - Простите, я передаю, габмургер Тьють.
        -Сима, чем вы могли вызвать-уть ксебе внимание габариуса? - осторожно спросил добрый направую голову шеф, только что запросивший услугу иготовый слегка занеё рассчитаться, пусть инеотрывая взгляда отсистем контроля габа. - Это важно.
        -Незнаю.
        -Сима, вас уже лишали-ить звания габла, - предупредил левый шеф. - Постарайтесь неогорчать носителя Чаппу. Запоследние десять циклов снеплановым визитом он прибывает-ить впервые. Причал для высоких служебных чинов, идите-ить. Чаппа небудет-ить покидать корабль. Только один разговор.
        -Я постараюсь быть корректной.
        -Идите-ить ичитайте инструкции находу! - строго, снажимом, посоветовал Тьють.
        Вголову стукнуло сугубо информационно: обе половинки личности клона, как их себе представляет габмургер, уже стоят под дверью. Сорвали мой план дня, заразы. Подрались так себе, рассорились насмерть досрочно.
        -Там Гюль, - сказала я честно. - ИСаид. Они несколько негармоничны, как половинки личности.
        -Так бывает-уть, хорошо что мы их застали, пока они еще неразбежались покраям универсума, - буркнул шеф. - Идите-уть, габло.
        Блин, ну почему меня повысили дочина, который звучит, как ругательство? Окликнут, могу ивморду дать. Обидно. Обмыть этот чин - выше моих сил. Необмыть - ниже жизнелюбия…
        Кстати, ачто мне дает повышение? Жалование раз вдолю цикла при условии отсутствия строгих порицаний, всправочнике можно найти подробные данные порасчёту ставки, искать вкатегории 1 - 12/3, подраздел 13 - 13 - 69/зу. Чую, впереводе сдрюккель-бюрократического эта галиматья означает - копейки, истрого после дождика вчетверг. Ну ипусть, все лучше, чем ничего. Будем сохранять оптимизм, потому что, если упрыгуна нет парашюта, то остается надежда упасть намягкого врага.
        Я добрела допричала, раз двадцать приложив запястье иидентифицировав себя, раскланявшись сполусотней минотавров ииных немелких безопасников. Все бдили образцово. Значит, Чаппа строг. Хотя, как вспомню его влыжной шапочке илуноходах набосу хитиновую лапу, так меня распирает отхихиканья. Корабль уЧаппы - супер. Похож формой наморду стрекозы, бархатно-черный срадужными полусферами «глаз». Интересно, внутри также прилично?
        -Прибыла для беседы, - сказала я закрытому люку, как ивелит инструкция. Сморщилась идобавила цистерну уксуса насвое раздраженное самолюбие: - габло. Сима - габло.
        Люк открылся, хотя усебя нашикарном корабле лично я какого-то габла нетерпелабы. Светящаяся дорожка указала путь крубке. Чаппа восседал вполупрозрачной, изнутри тоже немного радужной, сфере навигации. Габариус был весь вбордовом изолотом. Он нервно щелкал четырьмя верхними лапами поподлокотникам.
        -Садитесь, - велел Чаппа. Надавил намою психику многоглазым начальственным гневом. - Почему вы отослали сведения пообщему каналу, понимая их важность? Иболее насущный вопрос: как вы посмели отправить неполный пакет? Это шантаж? Это… это привело вбешенство даже тех, кто неумеет терять самообладание.
        -Какие сведения? - поразилась я своим талантам вобласти амнезии.
        -Эти! - проскрежетал Чаппа.
        Вголову мне вкатило какбы бумерангом великана - ижахнуло мозг пополной, наразрыв. Минут через пять я кое-как проморгалась иразобрала, что было так убойно. Архив йорфов поповоду кай-цветка. Я про него напрочь забыла… Ивторой раз неотсылала, прямо стыдно.
        -Как это получено третьего дня? - поразилась я, проверив датировку. - Так отправлено сразу после подписания договора уйорфов. Вы уж простите, носитель… высокий носитель, да? Я отослала сразу, думала, оно ушло, атут голос тьмы. Ивсе закрутилось. Ия второй раз неотослала, потому что я немного неорганизованная. Аоно всеже дошло. Вот, уменяже досих пор висит оригинал, простите ещераз.
        -Оригинал? - верхние, более мощные, лапы сложились опасно близко отмоей шеи иобразовали благоговейно-удушающий жест. - Архив расы йорф, все верно? Иотдан без каких-либо требований коплате?
        -Ну… - я покраснела дошеи. - Они просили, чтобы я больше никогда уних непоявлялась. Совсем.
        -Мудрая раса, древняя, - свнятной насмешкой проскрежетал Чаппа. - Дешево отделались. Габло Сима, вчем ваше прошение при передаче архива расе дрюккелей?
        -А…
        -Изшлака недобываем, документов двухконтурным невыдаем, оплату неудваиваем, - скороговоркой отрезал Чаппа.
        -Подарок вам, - обиделась я. - Выже меня наработу устроили.
        -Лично мне? - очень тихо поразился Чаппа. Пощелкал суставами лап, наконец-то убранных отмоей шеи. Сложил руки угруди, потер пальцы, как будто им было очень горячо. - Давайте сюда. Идите. Разговор исчерпан.
        Я встала, едва веря взавершение еще одной прошедшей мимо грозы ипромах начальственной молоньи, нацеленной Симе втемечко. Чаппа уже работал над маршрутом иедва слышно скрипел: - Надоже, всего двести циклов назад мы еще могли изменить свой рок… Преступный Уппа, сын славных тоннелей острова Уп, ктоже знал, что сказанное тобою надопросе было правдой? Ведь звучало, как бред умалишенного! Кто знал… Эта нелепая девчонка истинных людей понялабы. Ичтоже мы имеем? Ошибку межрасовой коммуникации, досадную ошибку, инеболее того. Итог её парадоксален: достойная квиппа, некай, нопорассмотрении может статься, вполне даже си-кай… - Он обернулся ко мне всем корпусом. - Старт поотсчету через двадцать щелчков! Вон, непутевая!
        Долюка я мчалась так, что сам Саидбы необогнал. Только успела выпрыгнуть ирухнуть напричал, опираясь навсе четыре, как заспиной звякнуло, грохнуло - корабль габариуса резко сбросил шлюзовой рукав иушел впрыжок без привычного разгона. Наручном, значит. Против правил. Судя позаложенным наглухо, дико болящим ушам, судя покрови износа - давление возле шлюза упало критически. Чем я так раззадорила дрюккелей? Хотела ведь как лучше, аполучилось как всегда, наш национальный талант вполной красе. Кое-как удалось привести тело ввертикальное положение, используя стену исамоуговоры. Главное - непозволять себе расклеиться. Инециклиться схолодком вспине намысли: Чаппа собрался оторвать мне голову, без шуток. Шея болит. Жвала этого муравья-переростка досих пор так ивижу перед носом.
        Бу-ум! Это внутри черепа. Пришло важное сообщение, официальное: «Закрыто габ-расследование вотношении габла Симы. Инициатор: габариус белкового сектора повопросам кадров. Причина: вмешательство взакрытые сферы этики расы дрюккелей состороны габла. Итог: выявлена ошибка коммуникации, факт вмешательства неподтвердился. Данные порасследованию подлежат аннулированию. Габлу Симе полагается компенсация морального вреда, аналогичная сорока снуркам окислителя.»
        Жить буду, - глупо исчастливо улыбнулась я. Везет мне сначальством: сперва спрашивают, апосле уж пробуют убить, контролируя эмоции, выслушивая бестолковое бормотание. Еще иизвиняются, компенсируют! Бывает гораздо быстрее ихуже. Уневзрослых рас. Вообще-то подозреваю, увзрослых - тоже, хотя иреже.
        Приятно дышится вне расследований. Интересно: снурки - это как миллиметры или как километры денег? Ау, справочник! Курсы, аналоги, эквиваленты ценности разных рас… Могу два цикла жить втрёхкомнатных апартаментах, нобез бассейна. Захотелось хихикать вкулак - истерическое, только что перестала видеть челюсти разумного Чаппы внутренним взором. Нехило он расплатился засвой срыв. Я рассчитывала надве-три порции местного аналога кофе.
        -Внимание габ служащим! - прошелестело вголове. - Рекомендовано проверить причалы служебных кораблей иочистить маркированную зону.
        Кивнув вездесущему начальству, я вспомнила буриданова осла. Сима, родная, кудаж тебе идти-то? Служебный корабль типа «пепелац ржавый» утебя пришвартован кшлюзу «лу», аличный ипока неподаренный Саиду имперский катер - кшлюзу «зу». Выбери содного раза нужный вариант, тыже эмпат!
        Нагорячую агитацию мой мозг неотозвался. Саботирует. Ноги потоптались изахромали кличному, авовсе необщественному: катер хотябы летает. Он нержавый, ограниченная серия ивсе навороты. Мне еще дарить его, если Саид поднапряжется изаслужит, то есть недоведет сестру досрыва своейже башки скрепкой, хоть идовольно длинной,шеи.
        Дошлюза «зу» ядобрела без спешки минут задесять, копаясь вобрывках сведений, так нелепо отданных Чаппе: яхранила их настандартной плитке-архиве вкольце упояса довольно долго, нопрочесть неудосужилась. Теперь могу лишь рыться вогрызках того, что мне сгоряча бухнули вголову вовремя допроса. Ивсведениях справочника, скоторого я иначала.
        Кай-цвет, величайшее чудо исокровище расы. Всегда инеизменно стех пор, как повзрослел универсум исами дрюккели - его часть - кай-цвет произрастал напервичной их планете, вглавной сфере ритуалов пещерного пра-города. Только там. Трагедия разразилась внезапно, нозакономерно: ценности надо дублировать! Дрюккели наехали напиратов - да, издесь такие есть, авернее водились вудаленных частях пространства близ границы с«детским садом». Поклонники порядка израсы бюрократов целенаправленно отработали все базы незаконного оборота ценностей, маршруты ифинансовые каналы. Придавили сильнейшие кланы ипревратили разбой изотрасли вжалкий рискованный промысел дилетантов-одиночек… Нокланы, умирая, отомстили. Доподлинно неизвестно, каким образом удалось подчинить влиянию сознание одного извысших носителей расы дрюккелей. Новродебы именно он пронес, себя непомня, ликвидирующее устройство иактивировал его. Наместе сферы ритуалов осталась идеально пустая полость втеле планеты: «ликвидаторы» - неоружие, асредство демонтажа крупных конструкций, вплоть догабов. Совершенная технология, наследие старых рас. Отбезумного
высшего носителя, чье имя дрюккели вычеркнули извсех архивов, неосталось даже пыли. Откай-цветка - тоже…
        Ага, аэто про Уппу, неизменно именуемого «преступным». Ещебы, вбезупречно иерархичном обществе он вздумал поднять бунт, сменил род занятий, хотя принадлежал квесьма влиятельному военному рюклу…
        Я споткнулась. Ну почему нельзя все по-русски написать? Пока искала простой ответ, накопилась груда вопросов, кривых изапутанных. Проверяем справочник из-за треклятых рюклов. Одно понятно уже сейчас: муравьи эти дрюккели, если упрощать. Уних имеются матки итолпы потомства, образующего города, внутри делимые нарюклы - касты. Рюкл всебе соединяет врожденное предназначение ион определяет нетолько место вобществе, ностроение тела, прочность жвал, размер мозга итак далее. Уппа был изохранников высокого ранга, авозмечтал стать ученым: охранял исследователей ивпечатлялся. Он обязан был подать прошение, пройти все круги бюрократического ада. Добиться пластирования ипоследующего жесткого морфинга: то есть измениться полностью для соответствия новому рюклу, сдать фигову тучу квалификационных экзаменов… Аон просто вломился вархивы итакого там начудил, пока жвала крепки ивооружение при себе! Вскрыл какое-то древнейшее захоронение, «Пантеон матерей». Был, само собой, схвачен иосужден быстро ижестоко. Его невыслушали. Аон твердил про надежду навозрождение кай-цветка икатакомбы первого мира. Так старался,
бедолага, что ему даже запретили последнее слово насуде.
        -Зато понятно теперь, отчего лучшие пластаторы удрюккелей, - глубокомысленно сообщила я сама себе. - Тренируются, гады, нагуманоидах. Небось, Пуппа этот народине неудачник, ато иполный лох без допуска коперациям. Мода гребет отморозков лопатой, даже вовзрослом мире.
        Сделав глубокие выводы намелком месте, я воззрилась отшлюза напричал икатер. Ну, ичто еще я, как сотрудник габа, должна сделать, исполняя инструкцию? Проверить уровень моторного масла илюфт рулевого управления? Ха-ха три раза. Ноеслибы укатера был бензиновый мотор, ябы хоть это могла.
        -Отмена распорядка «контроль», - прошелестело вмозгу.
        Сегодня день глупостей инестыковок. Орел Тьюить меня вызывает, потому что ему нужно частным образом нанять Гюль. Чаппа меня допрашивает, потому что неполучил моеже письмо, ая что, виновата? Контроль этот бестелесный гонит меня невесть куда, итоже зазря.
        -Симка! - жалобно заныл знакомый голос заспиной, вдлинном коридоре отглавного зала кединичным служебным причалам. - Симка, дело есть.
        Научился общаться вслух. Интонации вголосе появились, все как надо, без тупого мычания ипауз через слово, как впервый день знакомства. Молодец он, быстро меняется ипока что вполне удачно. Я обернулась. Ох, смерть будет универсуму года через два, если я верно понимаю срок «развертки» личности втеле исознании свеженького клона. Красавчик наш Саид. Такой прямо няшка, да еще схарактером рыцаря, аподари я ему белого коня - ну, то есть катер, принцессы сдраконами сами передохнут вбою заправо быть спасенными.
        -Симка, - аведь ему правда дурно, аж зеленый, да спятнами нащеках. Шепчет, оглядывается! - Слушай, ну, я вроде научился отГюль шифроваться, она теперь телепает меня неглубже настроения. Симочка, умоляю, выгони меня издому или хоть пересели вкладовку.
        -Азачто тебя выгонять? Вроде незлодей.
        -Онаже привыкла жить вобществе, - намекнул Саид, ловко двигая бровями. Я непоняла, он отчаялся изастонал. - Сима, ну прямо объясняю: все, кто впрайде, вроде как одна семья.
        -Шведская, активная, - доперло доменя. - У, блин…
        -Мало того, что она всякую ночь невесть что вытворяет, - пожаловался Саид, бочком двигаясь ко мне. - Она думает скартинками, эмоциями иощущениями накоже. Ипро меня, ипро тебя ипро… даже про Павра. Игладит себя. Симочка, я вту комнату больше ни ногой.
        -Апро своего драгоценного мастера Бмыга недумает? - шепотомже уточнила я, радуясь редкой возможности посплетничать. - Ониже вроде буф-ф, улетели, скалы там, разговоры, африканская страсть, танцы вголом виде при браслетах.
        -Он для Гюль божественный, - отмахнулся Саид безнадежно, сел устены инахохлился. - Ждет его решения итоскует. Апрочие небожественные.
        -Ну да, для поддержания тонуса, - хихикнула я. Селя рядом итолкнула Саида плечом вплечо. - Адавай ей денег выделим. Уменя есть. Тутже габ, наверняка можно шмоток купить ирешить иные проблемы… жизнедеятельности.
        Саид прикрыл глаза истал искать ответы, причем пятна унего нащеках сделались еще ярче. Вероятно, там ответы скартинками ипримерами изжизни. Я прижалась щекой кплечу истала подсматривать: он добрый, он всегда делится сСимой телепанием, раз ей, то есть мне, отприроды недано ни анализировать массивы данных, ни слушать мысленную речь.
        Унас вгабе Уги есть аж три яруса всякого релакса иразврата. Легального. Там можно заказать шмотки, отрастить волосы хоть вносу, хоть нахвосте, который тоже приладят засмешную сумму. Ну, ипрочее прилагается. Вплоть доиндивидуального моделирования партнера. Я прикрыла ладошкой глаза Саиду. Иехидно захихикала. Мозги неприкроешь. Трудно быть наивным, если утебя открытое восприятие.
        -Давай позвонит Бмыгу, - предложила я. - Он толковый мужик. Пристроит тебя по-свойски наобучение, апотом пилотом вих «гнилой мешок», раз ты хочешь повоевать.
        -Номы-то сГюль непойми кто, - отмахнулся Саид. - Почему меня неспросили, чего хочуя?
        -Дорогой мой, дорождения никто неучаствует вголосовании. Это лотерея, выпало тебе проклюнуться вжизнь - радуйся.
        -АКит может нас немножко подправить, чтобы мы стали пообычнее? - жалобно вздохнул Саид. - Уменя живучесть вон - зашкаливает, под пятьдесят. Обратная сторона этой дряни, Сима, - изоляция влюбом обществе. Удрюккелей солдаты - ты думала про них - под тотальным контролем, они опасны, живучесть доста единиц. Им урезают мозг. Утэев рост живучести санкционируется после того, как всемье рождены два ребенка. Потому что после вмешательства вглубинные структуры их… стерилизуют, если упрощать. Усафаров самые одаренные телекинетики гибридны, аих потомство - уроды. Итак далее. Гюль вообще одна быть неможет, аслушать мысли осебе ей - яд, она ненавидит свои способности, себя заодно. Именя вдвойне, потому что я моложе.
        Я погладила беднягу поголове. Волосы унего - как войлок, плотнее небывает. Разобрал мои мысли, хмыкнул, встал иподал руку: мы идем искать иуспокаивать Гюль. Скривился: неверит, что хоть кому станет легче отновых там шмоток. Зря, наша Гюльчатай остро нуждается внездоровом затяжном шоппинге. Тем более зову я Кита, зову - аотклика нету. Наверное, он занят. АГюль несвяжется сБмыгом, пока нерешит проблему двухконтурности. Я стала думать про встречу сЧаппой - ввела Саида вкурс дела. Он удивленно встряхнулся.
        -Ничего себе! Пробовал оторвать тебе голову? Ноэтоже оскорбление! Хуже, нарушение закона, он высокий носитель, это ему, если дорастет довысшего, однажды разрешат спуститься вкатакомбы, чтобы встретить мать рода и… иумереть вэкстазе. Через отрывание головы.
        -Ничего себе цивилизация.
        -Для них нормально. Просто я уточняю подробности, чтобы ты поняла, зачто он кинул тебе отступные. Он носитель, отрывать головы неимеет права, тем более женщинам. Позор. Молчи обэтом.
        -Откуда ты все знаешь, младенец?
        -Рою архивы. Уменя очень цепкая память. Наверное, тоже улучшенная. Я еще нелез втему работы склон-последовательностями. Может, натой неделе займусь.
        «Неделя» - это тоже хлам измоей головы. Ужа пару раз я уныло косилась наСаида, выслушивая отнего пояснения поважным вопросам. Мальчик, правда умен. Скоро подрастет истанет ему скучно переругиваться скаким-то там габлом. Ая привыкла, я сама незнаю отчего, внесла эту нелепую пару всписок здешней своей семьи. Без их согласия. Сима - прилипала…
        -Еслибы небыло общности, ябы неприбежал тогда инеуспел тебя выручить, азаодно исебя, - улыбнулся Саид. - Симка, стобой неможет быть скучно. Вот честно, яб сбежал кпырам, ноодному мне там ибоевое пилотирование неврадость.
        -Льстивый щенок ты, хвостиком дерг-дерг, итетя Сима уже растаяла.
        -Так я могу перебраться вкладовку?
        -Спать клубочком? Нет уж. Лучше сегодня я постелю тебе коврик всвоей комнатухе, азавтра мы разберемся. Только уговор: янежелаю знать, что мне снится. Блин, после всех разговоров точно будет оргия станцами настоле, причем вобщаге. Ребенок, изнас двоих - Гюль именя - я тебя порчу сильнее. Потому что ты прислушиваешься комне.
        Он повздыхал молча, старательно заминая непонятные мне сомнительные комментарии. Потом тихо попросил перед сном думать про тот самый фильм, откуда имена Саид иГюль. Мол - интересно, ая всегда недодумываю сюжет детально ибросаю насередине.
        Гюльчатай мы нашли довольно скоро. Она возлежала вдорогом массажном кресле повышенной маньячности: модель так илипла кспине, шелестя вуши жертве синтетическим морским прибоем. Иневозразишь: оплачено заприлипчивость пополной. Наша Гюль дорвалась доразвлечений, так сказать, без помощи зала извонка другу. Успешно незаметила прибытия нас - друзей - потому что приводила впорядок ногти, полусонная, прикрытая доглаз очень прозрачным шарфом. Платье новое. Вприческе золотистые нити, тоже новые. Эмо-браслеты назапястьях. Счегобы? Ибез шкварчащих под черепом подсказок возмущенного Саида знаю: истратила первый гонорар Тьютя, свой ибрата, допоследнего глотка окислителя. Унеё недержатся вруках деньги. Иного нестоило иждать. Саид аж застонал отзлости: надо воспитывать, анепоощрять. Видимо, стремление воспитывать уних - семейная черта, унаследованная вовсей клон-последовательности. Амне дела нет, сама нелюблю указаний иинструкций. Так что, незамечая шипения нашего рослого мальчика, я слила Гюль еще порцию звонкого счастья, приложив тыльную сторону ладони иуменьшив отступные дрюккеля Чаппы надесятую долю. Гюль
очнулась, заморгала, потрясенная подарком. Что-то прикинула вбольшом, нодожути бабском уме - искороговоркой бросила: нестоит ждать её кзавтраку.
        Она некивнула нам, так иосталась лежать, предоставив ногти многорукой команде гусеницеподобных маникюрщиков. Мы попятились итихонько покинули салон, негостеприимно захлопнувший двери унаших - ничуть неклиентских - носов…
        -Кажется, комната вмоем полном распоряжении, - поразился Саид, часто оборачиваясь ивсей своей телепатией слушая, как Гюль погружается вполусон, навеянный мечтами огрядущих растратах средств. - Ноя лучше небуду рисковать. Надоже, я говорю идумаю, аона неслышит! Вся голова забита шмотками, наглухо. Она сегодня намеревается танцевать уПавра. Узнала сумму контракта исразу перестала твердить «нет-нет-нет». У-у, корыстная.
        Я вяло предложила поужинать вхорошем ресторанчике - мыже богатые, носкоро нас так итак разорят. Саид отмахнулся инехотя буркнул, что жутко устал отнедосыпа иготов вырубиться наполные сутки. Обдумали, сошлись воценке здоровых потребностей организмов. Через полчаса я уже засыпала, амладенец моргал, сидя впозе сонного лотоса укойки иглядя мне взатылок, где поего уверениям показывали в3Д улучшенную версию «Белого солнца пустыни». Проверю. Может, иправда хоть уменя вбашке свершится чудо иПетруха выживет?
        Утро началось ужасно.
        Вличные покои габла Симы вломились толпой какие-то частично гуманоидные хамы. Саид постучал хамами попереборке, выбил изних хамство иопьянение. Злодеи сгинули, оставив наполу груды букетов иупакованные вомного слоев блестящего подарочки. Все подписано, предназначается Гюль.
        -Давай сбежим отсюда вдвоём, - жалобно предложил Саид. - Она танцевала уПавра. Вэмо-браслетах итаком… шарфике, еще был пояс издлинных ниток. Изодежды этовсе.
        -Зато это, - я обличающе ткнула вбукеты, - невсе, что сегодня вывалится изпоклонников. Мы восаде. Сима, ты, то есть я, дура! Я сама послала её туда. Думала, общее обожание вернет ей радость жизни, анадо было помнить осебе. Надо сказать ей, что пыры нелюбят распутных девиц.
        -Бмыг простит ей что угодно, ктомуже она делает все исключительно для продвижения его таланта иего ювелирных коллекций, - отмахнулся Саид. Подергал меня зарукав. - АПетруха выжил. Уних сэтой… которая ни капельки нанашу Гюль непохожа, двойня.
        -Опять двойня, - ужаснулась я. - Гос-споди, икак ты, всемогущий, мог допустить клонирование? Каждому ученому помолонье вжопу, при первой мысли отаком беспорядке, вот мой выбор! Саид, мы должны убедить Гюль подать прошение овыводе вас изпрайда.
        -Уже. Это она сделала, едва пришла всебя иопознала, что я такой вот… нетакой, нерезонирую сней.
        -Она небезнадежна, - чуть успокоилась я, прекратив мысленно считать Гюльчатаев, входящих вдвери моего умозрительного кошмара. - Полночи мне снилось, что я вас считаю, как верблюдов при бессоннице. Раз гюльчатай, два, три… Инемогу заснуть, апока я незасну, вы непрекратите лезть вдвери. Как тесто, блин.
        Саид виновато посопел, даже необиделся, что его обзывают тестом иверблюдом. Мы быстро позавтракали. Вголове уже чесалось отсообщений.
        Возле ресторана Павра вдраку раскупали столики навечер. Предсказуемо.
        Вася привел габаритов иобороняет заведение. Незадаром: умудрился себе зарезервировать место иправо натрансляцию. Молодец, что тут скажешь?
        Засечена попытка провоза редкого животного. Ктомуже - взрывоопасного. Животное вкарантине, владелец лечит ожоги. Суровая месть настигла злодея без участия Симы. Так ему инадо, хотя - дешево отделался, наверняка.
        Потерялся ребенок, воспитатели просят неспешить споисками, дитя вполне автономно. «Один вгабе», типа фильм ужасов для взрослых. Ха-ха. Уменя «две вкомнате». Нафиг, нехочу ужасов. Пусть себе гуляет малыш.
        А, вот интересное: губры устроили давку напогрузке. Видела я трипсов, эти белковые вродебы немельче. Хочу наблюдать давку!
        -Саид, ты сомной?
        -Вообще я напросился наспарринг ктому минотавру, габралу Рыгу, - смущенно заморгал детеныш. - СГулькой драться - слезы. Сломал ей ноготь, думал, хоть тогда она прибьет меня сдосады, авместо боя приключился скандал споучениями.
        -Ну, иди, попробуй сломать ноготь минотавру, - хмыкнулая.
        Находу профилактически поискала взглядом Гава. Нет его. Похоже, взял шефство над Гюль. Прав, иначе или её порвут поклонники, или она - их. Заноготь, которого все они нестоят.
        А, ну вас всех, люди инелюди. Побегу одна смотреть надавку. Конечно, хочется верить, что губры - они как слышатся, так исмотрятся. Зубрами, ну такими бычарами скалоподобными.
        Я мчалась впогрузочный док номер три-спец, как, наверное, зачуханное сельское дитя напервую вжизни ярмарку. Ичто? И - облом… Губры оказались десятилапыми аналогами осьминогов. Десятиногами, значит. Они катились пообозначенной светом дорожке вжидкостных мешках, огромные, неуклюжие исовсем незанятные навид. Давили они всего-навсего габаритов, аничуть небелковых гуманоидов. Габариты под давлением попискивали игасли, ноедва шар их миновал, сразу включались, делали самодиагностику иснова начинали деловито сновать туда-сюда, проверяя гладкость дорожки иточность расстановки указателей. Это давка? Фи. Просто работа. Я посоветовала незакладывать маршрут сострыми углами, что знали ибез меня. Ипобрела прочь, мысленно сверив акт ущерба срегламентными значениями: каждый визит губров причиняет увечья имуществу габа. Номы существуем, чтобы перемещать белковых. Губры неочень белковые, скорее псевдо, хотя мне эти классификации - пофиг, нехочу вникать. Габ-система - это транспорт будущего, мы рады всем пассажирам, тем более постоянных линий. Губры - постоянные иценные, научный сектор прибьет любого, кто усомнится:
только десятиноги охотно ныряют влюбые планеты-гиганты ибез проблем оттуда выбираются. Производят научные изыскания, разработку каких-то мне непонятных ресурсов иеще тучу важных дел. Вот ипусть… катятся. Врабочем порядке.
        -Внимание габ служащим! - прошелестело вмозгу знакомо, как вчера. - Рекомендовано проверить причалы служебных кораблей иочистить маркированную зону. Повторяем: проверить служебные корабли.
        Готова спорить накрепкую квиппу: габмургер лично для меня внес изменения втекст. Потому что иначе я попрусь наблюдать имперский катер. Он красивый, апепелац отстойный. Но, раз усилиями Тьютя мне внезапно открылась подлинная карма габ-служащего, я нестану её отягощать. Уделю хмурый взгляд ржавому ведру. Так ибыть.
        Исполнять долг я побрела без рвения. Покидая мир вечного шоппинга Зу-габа, я осознала: первое впечатление отуниверсума состоялось. Так много событий, плотно нанизанных нашампур моего личного участия - подобное неможет длиться вечно. Местный смуглый чертенок-случай наверняка режет жирные куски впечатлений нетолько для Симы. Значит, впереди рутина.
        Ненавижу рутину, я для такого несоздана. Пять дней мы сСаидом летели домой, ивсе пять - без приключений, я почти разлюбила катер. Теперь Гюль таскается помассажным салонам, Саид пробует отвинтить рог минотавру, ая ору «некантовать», вяло наблюдая перекатку губров. Это - рутина. Вначальной стадии, нотренд очевиден. Игабмургер прозрачно намекал: нелезь вбольшие дела… Значит, поприжмет Симе хвост.
        Зараза Олер неспешит дать мне добро навстречу сДэем.
        Ход доследованию пока неоткрыт.
        Игль улетел домой.
        Угоризонта намечается жутко-страшное облако обыденности. Наморе событий штиль. Кто-то расслабится иотдохнет, аСима впадет вчерную тоску. Нелюблю штиль. Может, ябы ибрату простила его армянку, еслибы та умела орать вголос илезла весело фехтовать наскалках. Так нет: она, лярва, гадила втихую. Бегонию уронила, амоглабы мне вголову кинуть. Этож другая былабы история!
        -Саид, - негромко сказала я. - Саид, я схожу исогласно инструкции позырю напепелац. Апотом давай покатаемся накатере, хорошо? Тыже освоил швартовку. Втеории.
        Вголове вроде шевельнулся намек наответ - нобез внятного голоса. Я даже удивилась, носразу сообразила: гнуть ногти минотавру Рыгу - это занятие вдохновенное исамозабвенное. Черт, я завидую! Завтра сама начну ходить взал, пусть уменя низкая живучесть, зато высокая приставучесть.
        Где этот рукав кпричалу? Упс… Когда я научусь читать инструкции! Мой пепелац сместили напирс «эо», еще метров сорок покоридору, вон туда, доконца тоннеля. Новая расстановка кораблей недвусмысленно намекает: пепелац нелетающий, вуглу ему, инвентаризованному ибессмертному под своим номером, гнить дотех пор, пока последняя звезда универсума неугаснет.
        Интересно: агде прочие служащие? Где обещанная световая маркировка, наконец? Моя эмпатия недовольна. Она изволит выгнать наспину полк мурашек иустроить штабные учения смаршем истрельбой под левую лопатку. Стоитли идти кпричалу? Чутье подводит меня редко, последнее время - так просто ни разу… ладно, пройдусь посоединительному рукаву дошлюза - исразу обратно.
        Саид! Алло… Тишина. Гюль! Алло… Тишина. Вася! Я остановилась, мгновение помедлила иразвернулась. Непойду кпричалу. Хрен сними, синструкциями.
        Я успела сделать три шага назад посоединительному каналу, когда весь габ взорвался воем сирен. Шлюз, ведущий восновной тоннель, был пока что вдвадцати метрах отменя. Итам, неблизко, он стал закрываться, незаботясь ободном габле, запираемом наглухо. Понятия неимела, что шлюз двойной, что кроме стандартного - типа шторы - есть этот, вроде диафрагмы нафотоаппарате. Лепестки обозначились острыми носиками итеперь сходятся, сходятся… Я успела закричать ипобежать, то есть оттолкнуться справой идернуться вперед, когда лепестки зазвенели, касаясь друг друга иускоряя схождение.
        -Сима, дыши активнее, - прорвалось вголову сквозь липкую тишину. - Активнее! Время тикает.
        Я послушно раскрыла рот ивдохнула вовсе легкие, оттолкнулась слевой иеще отчаяннее рванулась кшлюзу, узкому, как бутылочное горлышко. Еще рывок… Впрыжке я видела сквозь схлопывающуюся уже итуже диафрагму, как потоннелю кшлюзу метнулось нечто очень быстрое, дважды толкнулось впотолок ипол так, что грохот слышно сквозь все сирены. Еще один мой рывок. Теперь мозг опознал, кто мчится навстречу. Саид рыбкой влетел взазор диафрагмы, коротко взвизгнул, упал изаскользил пополу. Рубанул ладонью под мои колени - ая даже падая, все моргала, вдыхала дорези влегких иосознавала медлительным человечьим мозгом: парень неуспел, ему прямо сейчас, уменя наглазах, диафрагмой начисто срезало ногу. Чуть ниже колена. Он уцелевшей ногой оттолкнулся отзакрытой диафрагмы иименно поэтому так ловко доменя добрался. Пополу тянется широкая полоса - кровь. Надо что-то делать. Перетянуть рану.
        -Некогда, - рявкнуло вмозгу, ия разобрала, какже Саиду больно. - Сейчас отрубят окислитель. Я изучил рекомендации, небойся.
        Вот напоследнее заявление я разозлилась, даже забыла дышать глубоко ичасто, уперлась локтями впол, чтобы заняться тем, что кажется важным: перетянуть ногу, угаб-служащих есть нечто вроде аптечки, иесли порыться всправочнике… Саид вдва пинка притиснул меня устенке коридора, загнал вноздри какие-то заглушки, тараща свои огромные глазищи нашлюз - дальний, заним пепелац. Зрачки уСаида меньше игольного прокола, глаза совсем потеряли цвет. Я все думала про отрезанную ногу ибыло мне жутко. Апотом отшлюза стала наползать серо-розовая паста, забивая собою весь коридор. Стена взбесившегося желе приближалась. Саид мысленно приказал мне: закрыть глаза! Положил руку наживот, второй дернул затылок - иплотно прижал губы кмоим, некак целуют, аочень технически. Потому что сейчас он воспринимал себя вроли дыхательного аппарата иподробно, старательно думал мне инструкции. Вернее, себе имне: это было вего генетической памяти, если можно так назвать возможности иобрывки мыслей, впрессованные втебя, клона, еще дорождения.
        «Клон-эхо» - всплыло вголове. Если честно, вголове вообще творилась паника. Всей кожей ощущаю, как донас доползла желеподобная масса, плотно обхватила иповолокла пополу, оттеснила ксамому шлюзу. Прижала, обтекла тело целиком, словно делая посмертный слепок. Еслиб неСаид сего паталогическим умением вытаскивать меня измогилки, уже теперь ибылбы - посмертный. Атак, дышим пока. Нас давит, я потихоньку расслабляюсь иуговариваю себя непаниковать. Саид спокоен более, чем любой Вася-габарит: он занят делом. Как улучшенный клон улучшенного - ну, там много раз надо повторить - он, оказывается, умеет нетолько забирать кислород излегких вкровь, ноиотдавать. Так что я выдыхаю ему сонную смерть - аон возвращает мне довольно-таки питательную жизнь. Это безобразие жутко иритмично повторяется раз заразом, ладонь то давит мне нанижние ребра тыльной стороной, то вживается вживот самомуже Саиду. Кошмар продолжается вслепую, вватности наглухо забитых пеной ушей, где грохочет кровь. Легкие резонируют итеперь они - мой слух. Ощущают могучие взрывные вибрации, рывки, дрожь всего габа. Иеще сердце Саида, которое бьется
довольно ровно, нопостепенно замедляется. Я подло ибез права наотказ отего жертвы спасаюсь, аон помоей вине засыпает итонет, уходит все глубже отповерхности, именуемой «жизнь».
        Каждый служащий габа может точно учитывать время, утверждает инструкция. Она честна. Я доподлинно знаю, что отнимаю уСаида жизнь уже двадцать шесть минут, то есть раз пять я гарантированно сдохла посвоему пределу живучести. Обнадеживает одно: вибрации истуки пропали, чтобы ни творилось вне пены, оно иссякло. Тишина давит хуже пены. Сознание помаленьку мутится, дышится труднее.
        Наконец-то перемены! Спине больно: это подались лепестки шлюза-диафрагмы. Нас выдавило изтюбика перехода вглавный тоннель. Губчатую массу застывшего желе рвут итянут, потом наконец-то изнеё выковывают нас. Эффективно, ноничуть неделикатно.
        Свет зашторами век. Воздуха так много - хоть глотай взахлеб, иголова кружится отнереальности спасения… Все, полегчало. Я стерла слица неуместную улыбку, открыла глаза исразу увидела морду минотавра, взбешенного доалой пены напрокушенной губе.
        -Вмоем габе ур-родовать служащих игостей! - он рыл копытом пол. Теперь я знаю: унего точно копыта. - Ур-рою. Ур-рою.
        -Он жив? - шепотом понадеялась я, заглядывая из-за плеча безопасника истараясь неупустить важного: Саида уложили внечто вроде ванны, заменяющей носилки.
        -Квечеру будет здоров, почти, - отвлекся отсвоего занятия Рыг исосредоточился намне. - Почему ты пошла сюда? Почему нереагировала напоследующие сообщения?
        Я тупо уставилась наобрубок ноги поодаль наполу. Сперва затошнило, затем вовсе вывернуло. То место, где ногу срезало, уже заросло свежей розовой кожей, мертвая часть улучшенного клона упрямо спасала себя, незная бессмысленности этого занятия. Ябы немного повыла отвида слегка подергивающейся стопы обрубка - нотут вголову ударило: если это иесть высокая живучесть, то Саид точно выздоровеет. Весь, кроме ноги. Аногу ему пришьют местные Айболиты. Или как они поступают спридурошными зайцами, что лезут спасать кого непопадя? Он бежал подорожке. Он бежал иему ножку… Меня чувствительно встряхнули. Глаза уминотавра рыжие, спокойные настолько, что я незавидую злодеям. Те, кого наш безопасник объявил своими врагами должны сразу пить яд. Это мой им добрый совет.
        -Почему пошла сюда? Почему нереагировала назапросы? Давай ответ.
        -Сообщение было одно. Явиться ипроверить служебный корабль…
        -Прокрути впамяти сообщение! Так, именно вовремя отправки упреждения поглоп-угрозе. Еще раз думай, внятнее. Подробнее, я пишу для дешифровки. - Потребовал минотавр, плотно приживая кмоей голове нечто вроде змеюки сдвумя головами, которые ловко присосались нависках. - Непонимаю. Сознание иподсознание служащего плотно, эшелонировано защищено. Взлом мыбы отследили сразу. Сообщение правдоподобно, это первичный мой вывод. Сообщение бережно помещено всознание, Дружественно. Это невозможно. Тем более нельзя отключить служащего отсистемы контроля, даже временно. Ноя наблюдаю оба события, сочтенные невероятными.
        Он взрыкнул иглаза полыхнули огненно-золотым. Выявил возможного подозреваемого? Голова наш минотавр, лично я немогу пока понять вообще - кому я нужна, да еще второй раз занеделю. Для всяких там Олеров я мелкая сошка.
        -Объект изолировать, - прорычал габрал Рыг кому-то удаленному, поддел меня под локоть ипомог идти, держась закрай носилок Саида. Еще немного посопел. Нехотя скосил наменя глаз. - Утебя, габло, два гостя, оба телепата суровнем «доу», пусть инеподтвержденным официально. Саид исключается, я сам свидетель. - Минотавр еще повздыхал, огорченно рассматривая бессознательное тело. - Ему удар поставить, малость тактику подкачать… Прирожденный безопасник. Как успел-то, как успел… Вмоем габе неубивают служащих. Так было итак есть. Носегодня - немоими трудами.
        УСимы мозг просторный, мыслям внем нетесно. Так что редкая долетит птицей досередины потока сознания, чтобы туда шмякнуться иразбудить логику. Носейчас как раз шмякнулась тяжеленная мысль. Меня даже качнуло.
        -Объект - Гюль? Это её изолировать? Это она… Глупости!
        -Неглупости, апреступление, - прорычал минотавр.
        Меня придавило еще сильнее, аж вглазах потемнело. Саид лежит вотключке. Вторая часть этого сплетения двух сознаний - ведь они неизбежно читают друг друга - арестована. Я немогу возразить против вывода минотавра… то есть Рыга, почему я неназываю его поимени почти никогда? Ладно, позже обдумаю.
        Гюль знает меня допоследней паршивой мыслишки назадворках сознания. Я всегда впускала её как угодно глубоко, это неказалось неправильным. Она однажды едва неумерла уменя наглазах, такое незабывается. Гюль просто неспособна желать мне смерти! Она вообще существо сложное, хрупкое, склонное котказу отактивных действий. Нонезлое поприроде. Она гейша, анеубийца… хотя эти понятия нет смысла противопоставлять. Я всей душой неверю вподозрения безопасника. Но… ненахожу изъяна вего логике. Ичто я скажу Саиду, когда он очнется?
        -Я хочу поговорить сГюль. Она могла сделать глупость. Интеллект унеё ого-го. Авот ума нету.
        Мы как раз добрались дооснования тоннеля ишагнули вбольшой зал, откуда иначиналось ветвление каналов наразные уровни иномера служебных причалов. Минотавр взревел навесь зал, сообщая свое мнение обоценке интеллекта иполуфабрикатах личностей впрайде. Издали ему ответил плачущий мяв моего морфа. Гав мчался, отрастив удобные длинные лапы, ибыл похож напризовую борзую. Прыгнул, обхватил плечи, сразу делаясь пуховым платком игрея спину. Пожаловался вухо новым стоном: получается, Гюль иправда закрыли вкаталашку.
        -Ну, поговори, - прекратив шуметь ислушать раскаты эха, неожиданно мирно сказал Рыг. - Я кругом прав, аты эмпат. Если верить данным анализа, эмпатов крайне редко предают друзья. То есть предают, нопосле этого эмпат знает истинность картины предательства. Ты - незнаешь иневеришь. Пошли.
        Умеют вгаб-системе подбирать кадры,а?
        Гюль сидела так прямо инеподвижно, что я подумала: сейчас опять надумает умирать. Только этого нехватало! Она допоследней складочки меж бровей похожа набрата. Которому я обязана жизнью дважды. Значит, внашем внутреннем счете долгов ижертв клон-последовательность полюбому невиновна передо мной.
        -Ты недумаешь, что я дрянь? - жалобно спросила Гюль. Прикрыла глаза исчитала ответ полнее, чем моглабы выговорить я. - Нежалей меня. Я дрянь, Сима. Мне позвонил этот… твой сопланетник, габнор Зу-габа. Сказал, что поступило приватное сообщение отОлера. Что Дэй плох, даже при смерти. Для исследований Игиолфа такой он бесполезен, его готовы отдать введение габ-системы. Нотогда тебя непустят кнему, аОлер согласился воплату прежнего покушения допустить стыковку корабля спленником нашлюз нашего габа. Чтобы без огласки организовать встречу. Я пообещала помочь. Он ведь габнор, он ссылался наИгля иговорил сомной пооткрытому каналу. Я читаю людей глубоко изнаю, он неврал.
        -Габнора прямо теперь проверяю. О! Он подал отом разговоре стандарнтый рапорт, причем подвум каналам идаже помог отследить утечку, ну, вих дрянном габе кто неторгует данными, тот или спит, или вотпуске. Этот Уильям неплох, хоть инаводит порядок силовыми методами, спревышением… да, - буркнул минотавр. - Так, уних утечка отслежена ипоней нет проблем. Аунас? - Рыг задумался. - Неврал ей габнор, видители. Сима, скажи этому… существу без мозга, что неврал - это нетоже самое, что «знал правду». Классический ипроверенный способ обмана телепатов высших уровней - подача информации через обманутого посредника. Интеллект тысяча. Логику врубай хоть изредка!
        Он проревел так, что Гюль закрыло голову руками исжалась, пробуя исчезнуть внедрах кресла. Безопасник снова засопел, нехотя используя логику. Ему ужасно ненравились собственные выводы имысли. Номинотавр отличался завидной упертостью. Ишел напролом, даже через своиже прежние ошибки.
        -Так. - Он уставился наГюль сненавистью. - Кто еще сстобой говорил отом деле? Быстро думай!
        -Когда я делала прическу… - залепетала Гюль. - Подошел человек исказал… Что надо сейчас передать. Он тоже неврал.Он…
        -Рыг, когда она делала прическу, она исебя-то неслышала, - грустно признала я. - Гюль без ума отшмоток ипрочего. Иногда, особенно последние дни. Совсем без ума, понимаешь. Она замуж собралась.Вот.
        -Ничего себе дыра всистеме безопасноти, - поразился минотавр.
        -Запыра Бмыга, - быстро добавилая.
        -Запыра Бмыга, - поинерции повторил Рыг изадымался. Тяжело вздохнул. - Непокидать габ, ктобы ичтобы ни сказал. Установить маршруты, заранее оповещать оперемещениях изапрашивать разрешение накаждый шаг угабарита Васи, его приписываю ктебе. Нянькой. Условие освобождения: восстановить все, что есть впамяти очеловекек, просившем вимешаться всознание габла Симы, если есть хоть обломки… мыслей. Затем немедленно явиться влечебный корпус ипринять полное участие ввосстановлении здоровья Саида. Как изодного генного корня выросли вы двое? Ур-рытьбы… всемье небез ур-рода. Пошло отсюда вон, существо. Сима, ты тоже иди. Влечебный корпус, иполная диагностика вменена тебе вобязанность.
        -Принято, кивнулая.
        Обняла Гюль ипомогла ей встать. Рыдает вдва ручья. Стенает. Ну беда сней, что за… существо. Фарфоровая ваза без ручки. Жалко, аж нос чешется. Или кулак? Нет, всеже нос. Там застряла, уцепилась где-то близ сознания, мыслишка. Чихни - исгинет. Я остановилась напороге ибережно затаила дыхание. Робкая идея невышла насвет. Зато Гюль перестала рыдать итоже прислушалась. Опасливо покосилась наминотавра, доброго настолько, чтобы живыми выпустить нас изсвоего личного «лабиринта» безопасности.
        -Габрал Рыг, Сима думает, что это была провокация. Она сейчас близка кмысли, что посредник вистории сДэем - сам интмайер Олер. Что, возможно, хотели подставить его, анеСиму. Ведь он мог действительно пойти насделку. Я, может, исущество, инелепое по-вашему. Ноя проверила график полетов. Навигатор личного корабля интмайра три дня назад запросил иоплатил место услужебного причала семь-лу, того самого, где прежде находился служебный корабль Симы. Яже все проверила! Только неуточнила, что корабль переместили надругой причал. Яже хотела как лучше. Симабы обрадовалась встрече сДэем, алегально никтобы неразрешил.
        -Вон, - без прежнего азарта отахнулся минотавр. Вздохнул всей массой плечевых мышц. - Интмайра мне нехватало. Подставили его… какже. Этого грюхра незадаить итрипсовой ступней, выскользнет! Вот кого надо отправить вшлак. Давно пора.
        Гюль понятливо покивала, сочтя идею мудрой ибезоговорчно верной. Стем мы иудалились. Уменя все мрачнее смеркалось вглазах ипод сводом черепа. Как добрели добольнички, вообще непомню. Толи Вася вез меня, толи Гюль волокла… Вполубреду я ссосредоточнностью параноика изучала жирных грюхров, как их показывает справочник. Слизистые, раздутые саблезубые черви. Б-рр… Морды уних нет, ноэто лишь усиливает сходство сОлером.
        Когда я очнулась, наменя сверху, нависая над койкой, смотриели два клона. Ангел-младенец Саид ичертова дуреха Гюль. Как хорошо, что живы ицелы. Я улыбнулась им. Они - мне. Саид сморщил нос ипохлопал себя поноге - мол, небуду показывать, ноесть уменя нога, непереживай. Айболиты тут зачетные.
        -Что бабахало ипочему нас закатали вжеле? - подумала я, нежелая разговаривать.
        -Глоп-фактор, - важно пояснил Саид исмолк: незнает толком продолжения, порасеянному взгляду понимаю, сам как раз теперь роет данные.
        -Если брать ваши аналогии, - негромко добавила Гюль, - глоп-зона представляет собой провал настыке двух пространственных плит. Тут сложная инестабильная пространственная… тектоника. Иногда крепко трясет. Габы вроде портов исистем спасения, все, что построены покраю разлома, как наш Уги. Аглопы - они неизнашего пространства. Никто вуниверсуме незнает, как они работают. Ноглопы стабилизируют разлом. Многие думают, что это неразлом, аскладка более сложного уровня пространств. Когда мы повзрослеем еще дальше, те, для кого мы - детский сад, позволят складке раскрыться. Аиные думают, что глопы просто дикие пауки иживут вушелье между плитами пространства. Ответанет.
        -Зачто отправляют вшлак?
        Колны дружно улыбнулись: Сима заговорила! Как хорошо лежать имлеть отвсеобщей ксебе внимательности…
        -Вшлак отсылают немногих разумных. Тех, кого поразным причинам нежелают видеть вобществе. Это неказнь даже, авыражение крайнего… отрицания. Отторжения изгоя всей расой. - Тихо выговорил Саид.
        Ия поняла окончательно, что просто обязана выташщить Альга, кембы он ни был. Самая взрослая раса неимеет права навзрослость, если подло искоропалительно мстит человеку. Иесли вся огромная империя неумеет извняться, то я неумею воздериваться отабсурдных намерений принести извивнения иполучить объяснения.
        -Гюль, ты скромно танцуешь, непонимая глаз напоклонников, ходишь строем заВасей ивообще ведешь себя тихо. Саид, ты немедленно просишь для нас право полета накатере, - попросила я. - Если Кит неидет кСиме, я сама наведаюсь ипопрошу его опомощи. Список женаний для работы этой здоровенной золотой рыбке я изготовила. Пора зачитать вслух. Агде корабль Олера?
        -Прыгнул ивроде должен быть близ габа, нопосле проявления глоп-активности трясет еще дня три, - сознанием дела пояснила Гюль. - Всё сбоит. Длительность прыжков меняется, время слегка искажается для экипажей. Вероятно, Олер проявится чуть погодя.
        -Шлак иглоп! - хмуро буркнула я, перечислив то, что мне неведомо. - Гюль, я неслишком лезу вваши внутренние дела сСаидом, настаивя наотмене двухконтурности?
        -Лезешь, ислишком, ноты скорее всего права, - нехотя признала Гюль. - Иди. Я виновата. Мне больно, что ты так легко прощаешь меня. Это неправильно. Это мешает мне самой себя простить также запросто.
        Я злобно захихикала. Подмигнула Гюль, кое-как заставила тело принять сидячее, азатем истояцее положение.
        Ноги - как подпорки их сырой глины. Ничего, скоро пройдт. Просто я сперва перенервничала, азатем немного недодышала. Морф греет шею. Кажый следующий шаг дается проще предыдущего. Скоро впереди покажется рукав кпричалу - точно такой, как недавняя ловушка. Ия потопаю понему, хотя нормальные люди вловушку лазают один раз. Нато они инормальные, пожалуй.
        Вот ирукав. Нестрашно ни капельки. Потому что напирсе переминается сноги наногу счастливый Саид. Навигатор недоучка… куда он закинет катер внеспокойном море близ глоп-зоны? Апусть ошибается, ему можно простить все. Ивыдать медаль замногократное спасение Симы.
        -Привет, одноногий Сильвер, кэп, - издали расшумеласья.
        Он, конечно, немедленно прочел вмоей голове пояснения изаулыбался. Вот ведь мальчишка… Разве взрослый рванулбы, рискуя нетолько ногами, ноишеей - умирать, адруга выручать?
        Рейд. Уильям Вэйн. Вслепую черезад
        Восьминогий болтун приближался раскачивающейся рысью, задействующей шесть лап. Он размашисто ивтоже время точно жестикулировал двумя передними конечностями. Двигался инсект неглядя вперед основными глазами: он был весь поглощен общением. Дорогу выбирали чувствительные усы идополнительные глаза. Имперский тэй сидел боком наспине собеседника, иобоих все, кажется, устраивало.
        Уильям тряхнул головой. Чего только нет вуниверсуме! Однозначности, пожалуй, зато прочее - визбытке. Есть даже говорливый инсект, посложению которого неошибешься впредназначении, он боец. Если приглядеться, изумление возрастет: насбруе соружием видны знаки отличия империи. Инсект относительно некрупный, голова большая. Никакого защитного костюма, что тоже показательно.
        Габнор Уэйн, конечно, давным-давно усвоил данные справочника, где инсектов трактуют как весьма многочисленный иразнообразный вид разумных. Нынешние конкуренты людей империи, возникшие взвездной системе Рюйк, отнесены кбелковым формам жизни. Утверждение это вгаб-классификации сопровождается пометкой «уточнения позапросу, полномочия нениже рехт». Уильям, едва получив звание габрехта, самонадеянно вскрыл информацию, иголова загудела! Куда правильнее былобы ограничить доступ поуровню интеллекта, повладению знаниями вгенетике ибиологии. Данные рухнули вмозг чудовищной лавиной. Пришлось спешно строить защитные сооружения, а, осознав их ничтожность - спасаться бегством, то есть наглухо запечатывать доступ кинформации. Позже безопасный минимум предоставил всезнайка Игль. Добавил кое-что наставник боевой тактики пыр Бумуз, да исослуживцы немолчали, ипассажиры. Невсюду ведь они так чудовищны, как вгабе «Зу».
        Если совсем кратко пересказать ехидные замечания Игля, получится, что никто всовременном универсуме неспособен внятно ответить навопрос: как подобает классифицировать обитателей галактики Дрюккель? Внутри вида они разнятся куда сильнее, чем люди - и, скажем, собаки… или киты. Которые схожи хотябы науровне определения «млекопитающие».
        Игль пояснил: относительно точный геномный «портрет» можно составить для представителей одного рюкла, то есть инсектов схожих предназначения, типа конструкции тела, уровня развития личности вбалансе эмоций, логики, интеллекта, иерархичности… Белковость без звездочек исносок распространяется нарюклы носителей - элиту управления икультуры. Ученые уинсектов частично белковые. Солдаты могут быть разными взависимости оттого, под какие условия они создаются.
        Лет десять назад - то есть циклов, нопроще землянину наплевать наточность имысленно их приравнять кгодам - габрехт Уильям Вэйн принимал участие вучениях поразвертке габ-узла для экстренной эвакуации населения. Всякое бывает - звезды, ите иной раз соскакивают снарезки, взрываются вне расписания, составленного для них учеными. Запоследние пятьсот лет ни разу массовых потерь уразумных неприключалось, ипричина именно вслаженности совместных экстренных работ.
        Уильям отвечал заоповещение условно пострадавшего населения иделение этого населения наудобные для эвакуации партии. Асолдаты инсектов шли первыми наместо развертки габа. Равными шарами-отрядами они отбывали внеизвестность через портаторы, хотя для разумных неустраним риск гибели при переносе.
        Сутки спустя десять капсул собожженными останками инсектов были отправлены напланету, где базировался их рюкл. Эти потери вотчете обозначили сухо, одной строкой - «врасчетном коридоре значений»… Уильям, удивляясь безразличию всех кинциденту, сам проинструктировал габаритов оправилах поведения почетного эскорта натраурной церемонии. Правила, кстати, тоже составил он: оказывается, прежде никто неделал подобного. Новтот раз все прошло должным образом. Капсулы накрыли полотнищами сознаком рюкла, габариты выстроились вдве шеренги исалютовали чем-то способным красиво взрываться впустоте. Старший группы инсектов пришел исмотрел, присев налапах ицеликом отдавшись наблюдению.
        -Рюкл Свирра благодарен, - проскрежетал он, когда церемония завершилась.
        Говорил наобщепринятом наречии громадный муравей-переросток неловко, медленно, ссильным прищелкиванием. Налапах приседал низко, задевая телом поверхность, ивсеже голова была наодном уровне сголовой Уильяма. Свирры много крупнее людей. Исильнее, новпечатляет даже неэто. Они выходят воткрытый космос, неприменяя защитных средств. Перетаскивают такие грузы, что габариты нелезут им под лапу иуважительно гудят всторонке. Свирры телепатичны вдостаточной мере, чтобы действовать отрядом, как единый организм. Вточности искорости монтажа систем свирры равны габаритам - автоматике самого современного уровня.
        Вгаб-классификации инсектов свирры упоминаются иобозначены как «ди-кели линейные», то есть открытые кобщению сиными расами исполнители. Они неучаствуют вуправлении даже своим рюклом. Инеспособны поотдельности думать сложное, им отмыслей делается нехорошо… Тот командир солдат долго бежал рядом сУильямом, мучительно выбирая тему для разговора. Он осознал, что торжественная отправка тел дает уважение, он оценил. Новсю благодарность смог вложить лишь втри связных слова.
        -Хорошая тактика работы, - сказал Уильям, когда молчание стало тягостным. - Ваши четверки были безупречны насборке главного модуля.
        -Четверки, - соблегчением согласился командир. - Хорошая тактика.
        Примерно так они, кобоюдному удовольствию, проговорили еще часа два. Сели вбаре, куда прежде ни один свирр неприходил: это вне предписанных маршрутов, хотя инезапрещено. Уильям заказал себе сок, командир свирров долго метался вдоль барной стойки, вытягивал чувствительные усики над тем или иным напитком и, наконец, сделал выбор. Бармен сперва схватился заголову - апотом махнул рукой инехотя принес, что велено, бормоча про белковых недоумков, которые сдохнут после приема инородного окислителя. Нокомандир прихлебывал инетерял бодрости. Еще он то идело трогал край стола, ипожестам Уильям понял: штука эта ему, человеку, - лишь опора для локтей, акому-то она кажется непередаваемо вкусным тортом… Габрехт купил три стола иподарил новому знакомому для поминок попогибшим.
        -Хорошая тактика, - оживился свирр.
        Выдрал указанные столы вместе соснованием, наглухо вмурованным впол. Вцепился иповолок, находу уминая вудобную для транспортировки форму. Уильям смотрел иневольно ежился: он знал, что такие столы способны посто лет иболее стойко сопротивляться пьяным погромщикам самого разного метаболизма…
        Стех пор габрехт, аныне габнор, Вэйн крепко уважал инсектов. Незамощь тела, азаредкостное миролюбие. Имей люди столь мало ограниченные собственные возможности, онибы приложили силы - иограничили чужие. Наверняка… Нонаселение галактики Дрюккель уважает упорядоченность, даже всвоей экспансии оно умеренно, законопослушно. Щуплые иквелые нафоне свирров носители - вроде Чаппы - управляют цивилизацией, икгрубому принуждению относятся без всякого пиетета. Сила - крайнее средство. Допустимое, готовое врезерве, ноневызывающее эмоций.
        Чаппа теряет покой исключительно отпроявлений яркой атипичности, Да ииные высокие ивысочайшие носители разных рюклов вродебы именно атипичность полагают чем-то невероятным, даже сакральным. Игль однажды подмигнул ипояснил: таков впонимании Чаппы новый уровень развития упорядоченности, когда отсутствие указаний провоцирует нехаос - ауникальное, спонтанное решение, структурирующее совершенно новую форму…
        -Билли, ты сегодня тихий мудрец, - улыбнулся Игль, спрыгивая соспины инсекта. - Знакомься, сменный командир ки-дрюков рюкла Оберег. Его имя Тиль. Для землянина, наверное, это смешно, нознаешь, он иправда бесподобно стреляет… хотя ты мог инечитать ту книгу.
        -Смотрел фильм, - гордо сообщил Уильям. - Потом начал стрелять… тоже. Только вместо лука взял папашин кольт.
        -Ая читал, - басом прогудел ки-дрюк. - Игль приволок подборку ваших книг, пришлось возиться спереводом, автоматика безмерно уродует литературу. Ноя люблю отстраивать системы. Люблю иумею.
        Тиль сбегал кдальней стене огромного зала иприволок изящный бокал надлинной ноже, отдал габнору исразу чокнулся сновым знакомым туманной сферой, добытой для себя. Уильям выпил скудную порцию зеленоватого прохладного сока, нашел вкус приятным, асознание - успокоенным.
        -Можно вопрос? - без спешки уточнил Уильям. - Ки-дрюки вродебы консерваторы инеобщаются спредставителями иных рас. Солдаты дрюки должны ктомуже быть… молчаливы.
        -Начнем стого, что внутренние классификации инсектов непереводимы навсеобщий ипотому всякий перевод есть упрощение иложь, хотябы вмалом. Далее. Рюкл Оберег являет собой элемент договора овечном мире между империей иупорядоченностью, - пробасил Тиль. Ни мига немедля, он пожал протянутую Уильямом руку. - Приветствую. Ты молодец, прямо сразу внас веришь. Другие думают, что мы подделка. Хотя, поправде, мы редко видим новых людей. Работа такая, потрепаться нескем. Да, отвечая навопрос, габнор. Мы, если использовать всеобщий, втвоем понимании полноценные дрюки. Мы те еще ортодоксы, если нас рассмотреть повнимательнее. Мы полагаем себя людьми, мы служим нашему свами человечьему обществу иявляемся его частью. Неотъемлемой. Так заведено еще три тысячи циклов назад. Так будет всегда, пока есть наш рюкл. Мир ипричастность.
        Уильям огляделся. Выбрал стул исел. Большой имперский крейсер просторен, тут хоть изпушки пали, хоть вертолеты запускай. Прежде приходилось слышать ороскоши крейсеров, ноУильям впервые лично убеждался вправдивости рассказов.
        Он попал сюда внезапно. Хотя чего еще ждать отИгля? Явился без предупреждения, пригласил «прокатиться». Сразу вголову ударило сообщение формата «общее внимание, повышенная готовность»: крейсер второго класса при полном вооружении вышел изпрыжка непосредственно рядом сгабом «Зу». Следом запервым сообщением дежурного прошло второе, отменяющее готовность. Габмург был, оказывается, поставлен визвестность позакрытому каналу. Более того: ловкач Игль уже получил положительный ответ наподанное пополной форме прошение прикомандировать габнора Вэйна ккрейсеру «вкачестве нейтрального наблюдателя».
        Ивот - второй день Уильям назадании. Живет роскошнее нефтяного шейха, размещенный вапартаментах размером сфутбольное поле. Все это безобразие спотолками под десять метров выходит балконом наобрыв, икто посмеет поспорить: отсюда - лучший вид вгалактике. Потому что это иесть вид нагалактику… Панорамирование вкрейсере безупречно, отнеобъятности вселенной заперилами балкона захватывает дух испервого взгляда, ислюбого иного посчету.
        Куда движется тяжелый крейсер, да еще ипочти пустой - загадка. Игль упрямо неслышит мысленные вопросы иловко избегает словесных. Значит, все решения приняты инеподлежат пересмотру.
        Уильям немного помолчал, наблюдая вселенную. Обернулся кТилю, указал настол поодаль.
        -Съедобно?
        -Я знаю ту историю сосвиррами, - оживился Тиль. Сел напол, расположив тело под углом, чтобы смотреть глаза вглаза. - Славное дело. Свирры досих пор помнят, хотя для них память - штука непростая. Честь, габнор, составляет скелет каждого инсекта, предназначенного участвовать вбоевых действиях. Честь. Ты показал им, что тоже знаешь это слово ионо тебе - костяк, анепустой звук. Свирры научились уважать людей. Новое знание. Высокие носители опешили, нотри крупных рюкла общим решением оставили свиррам право напамять. Да, ивысочайшие невысказали порицания. Свирры все вместе изучили изазубрили ритуал проводов. Теперь уних есть при себе полотнища для капсул состанками соратников.
        -Смерть солдата увас что, не… инцидент? - Уильям осторожно выбрал нейтральное слово.
        -Инцидент - это когда поставленная задача недостигнута. Смерть части рюкла лишь расход сил. Гибель рюкла допоследней особи - повод доработать конструкцию. Неболее. Уинсектов так. Уних нет нашей, людской семьи, - загнул первый изсеми пальцев Тиль. - Воспроизводство потомства отних независит. - Он загнул второй палец. - Цель жизни каждого врюкле определена причастностью крюклу, особенно это верно для индивидуальных интеллектов отсеми додвадцати… Еще отвечать? Как мне нравится треп! Давай я больше расскажу. Только тема скользкая, много ограничений поинформированию. Даже между нами, людьми.
        -Ты инсект.
        -Билли, включи логику, - Тиль подмигнул глянцевым веком нижней пары глаз. - Я имперский мобиль исостою вподразделении более высокого ранга полномочий, чем даже корпус тэев. Мой статус вобщей иерархии близок кстатусу Игля. Я руковожу группой охраны империума. Я прямо подчиняюсь первой десятке империума. Я знаю больше тайн, чем сто Иглей вместе взятых… Меня нельзя пробить телепатией любого уровня, втом числе контролируя икорректируя лояльность. Я подданный империи, принес присягу. Рюкл принес присягу. Разве я могу небыть человеком? Тогда я предам нас иотошлю сведения им, дрюккелям!
        -Тиль охраняет… империум? - для надежности Уильям повторил услышанное.
        -Да, - вулыбке Игля сквозило сочувствие киспытанному другом шоку. - Это нетайна, просто непринято говорить вслух. Оберег помогает локализовать крайние форму… конкуренции рамками империума. Наша нынешняя система власти окончательно сложилась, когда мы, люди, позорно продули инсектам войну… Последнюю межгалактическую вуниверсуме. Когда мы пошли без внешних ктому понуканий намировую, древние покинули это пространство иобъявили нас взрослыми.
        -Люди проиграли, - тусклым голосом повторил Уильям.
        -Инсекты проиграли, это их мнение, - азартно добавил Тиль. - Две стороны водно время решили, что им нанесено поражение. Даже нетак! Мирное сосуществование стало единственным решением для выживания, они это поняли. Стех пор мы бережем империум, инебыло ни одного успешного покушения извне. Наша честь незапятнана. Есть иответный долг. Люди, немногие, кого отбирают высшие изчисла инсектов, однажды покидают империю, чтобы спуститься влабиринты планетарных ядер итам учить молодняк рюклов носителей. Это особенно важно теперь, когда утрачен кай-цвет. Люди присягают Дрюккелю, обещая отдать остаток жизни, опыт имудрость. Люди уважают упорядоченность. Инсекты уважают спонтанность.Мир.
        Уильям долго молчал, пробуя осознать то, что услышал. Затем он помассировал ладонью затылок иобернулся кИглю, формулируя вопрос. Хотябы один надо выудить изтой дрожжевой массы, что распирает череп!
        -Мы идем кавтономной внесистемной планете Жвир, - отозвался Игль, читая вопросы вголове друга лучше, чем смогбы сам Уильям. - Она собой являет корабль натри класса выше этого крейсера. Жвир - резиденция высшего носителя рюкла Хикка… законников, так я переведу их название. Законники поклассификации ки-дрюки, они хранят устои инеищут нового. Унас нет приглашения. Навсе запросы корпуса тэев, инетолько корпуса, неполучено ответа. Я вызвал тебя, чтобы прикрыться статусом нейтрала. Иеще… Высший ки-дрюк Огга слышал онапитке зюй. Я сообщил оналичии зюя угабнора Вэйна. И, как полагает Огга, мы все охраняемзюй.
        -Ребята, даже я некуплюсь натакой примитив, - покривился Уильям.
        -Ты незнаешь полную ценность зюя, ты неэмпат типа эмо, - совсем тихо инеуверенно сказал Игль. Нехотя добавил: - Ая нетелепат уровня доу инестану таковым… вотличие отОгги, если он заполучитзюй.
        -Игль, увас кризис - всегда? - Уильям наконец-то сформулировал вопрос.
        -Сейчас я наподаче, - подмигнул Игль. - Билли, мне чертовски нужна помощь. Ситуация унас, если говрить прямо, такая: чтобы наверняка выжить, бери катер испасайся бегством. Останешься - риск будет расти скаждым мгновением. Ноуж прости, несмолчу: явыбрал тебя наЗемле ия нарушил дюжину законов, чтобы кое-кому вправили шею. Ты давно рассчитался постарому долгу, номне всегда мало.
        -Одно желание я подумал иты поймал, раз кривишься. Второе тоже есть иэто спарринг, - воспользовался случаем Уильям. - Хочется попасть втвою хилую навид челюсть.
        -Наобратном пути, - оптимистично пообещал Игль, неуточняя, какое изжеланий готов исполнить. Вздохнул, глядя навселенную закружевными перилами ограждения. - Билли, самое время сгрузить тебе вмозг инструкции инастройки. Мы пойдем единой смешанной группой. Я телепат, буду координатором, что может сделать меня малоактивным инегодным кпрямому действию. Там особенное место. Нас, надеюсь, впустят вовнешний контур системы безопасности. Дальше - ни зачто. Ноя должен увидеть Оггу, то есть добиться прямого сним общения. Дело касается мира. Пока что нерушимого.
        -Иди ты взадницу сосвоей политикой, - отмахнулся Уильям иплотно закрыл глаза. - Ты мой друг, хоть ты исволочь. Я стобой. Грузи.
        -Допрыжка тридцать щелчков, - быстро предупредил Тиль иначал отсчитывать время, сдвигая иразводя жвала.
        Двое суток Уильям был самым отъявленным бездельником универсума, ивдруг время показало норов. Словно Тиль - тот еще стрелок - натянул тетиву иметнул замысел кцели, метя аккурат вяблочко.
        Пальцы Игля цепко ощупывали череп, ноказалось, что они проникли внутрь изаново рисуют узор извилин. Такому грубому вмешательству можно сопротивляться. Нопетлю неволи налоб набросил друг. Значит, только тебе решать, верить или неверить ему вочередной раз… Хотя опять ты использован вслепую. Иснова он несказал главного, даже ненамекнул наподлинную цель.
        -Полное вооружение, - гудел где-то далеко вовне голос Тиля.
        Костюм сделался жестче, поспине, вдоль рук иног пробежали цепочки мурашек, отстраивая контуры контроля оружия. Про имперские штурм-группы Игль взялся рассказать сполгода назад. Тогда казалось - случайно. Друг вродебы выпил больше обычного итрепался, перескакивая смысли намысль. Уильям слушал так, как моряки слушают пение загадочных сирен. Ижаждал стать частью империи. Вмирном универсуме, оказывается, есть место для людей, решающих сложные вопросы незастолом переговоров. Эти люди полезут хоть впекло, посмей рогатый урод вякнуть лишнее. «Восстановление порядка», так это называется везде. Ивыродкам такое неквиппой незримой впечатывается вмозг, авполне материальным ударом бронированного кулака!
        -Юфф, твой напарник, - пробасил также издали Тиль. - Хум, замыкающий тройки.
        Уильям кивнул, плотнее вцепился впоручни, наконец-то осознавая пол под ногами, себя самого, стоящего врост. Двух инсектов побокам, правый иболее крупный - он как раз Хум. Галактика заперилами горит втрое ярче: прыжок бросил крейсер ближе кее центру, вобласть, где звезд понатыкано, что праздничных огней наРождество.
        -Есть допуск нагруппу, - весело сообщил Тиль. - Вводная: ждут допяти обережников идвух людей, готовность десять щелчков.
        Ладонь рефлекторно сжалась, проверяя оружие. Хотьбы намиг ощутить спокойный металл, этого цепного пса войны, пока неспущенного сострогой сворки: приказ открыть огонь неотдан.
        Материал костюма чуть слышно скрипнул. Увы - ладонь пуста, она сжалась вкулак. Вуниверсуме нет оружия, похожего наземное. Агабнор Уэйн здесь снова сопливый новобранец, он всего-то ознакомлен стеорией. Он носит сбрую полного вооружения первый раз. Отдополнительного потока информации поконтролю периметра иусловий среды слегка мутит. Мозг перегружен. Надо сокращать отчеты, подстраивать кспособностям человека Земли. Агруппа уже движется. Хум иЮфф сдвух сторон вцепились впредплечья иперенесли через перила. Вся тройка рухнула вбезмерность вселенной, рядом молча падает Игль, иего тоже опекают. Тиль один, чуть ниже группы. Группа свободно падает вкруг, только что возникший, будто острым лучом вырезанный. Налицо наползла пленка полной защиты. Значит, крейсер где-то здесь заканчивается иначинается гит - система экстренной стыковки разнотипных кораблей.
        Точно, гит: знакомый поэвакуационным тренировкам туннель набран изсиневатых колец, вот только он много длиннее, да искорость выше вразы. Группа так быстро скользит, что сознание пьяно дергается, неловит картину целиком. Только что рядом была стена бессчетных ярусов крейсера - ивот она далеко, иуже нет ее. Новиден вовсей красе крейсер, гигантская виноградная улитка… маленькая улиточка… пылинка среди звезд. Канал космическим кольчатым червем изгибается, тянется, целит слабо светящееся острие всерую громаду. Уже полмира заслонено каменными скругленными боками. Весь мир. Гит-трасса острием вошла вкратер, ответно вскинулось, забилось рыжее пламя энергии, подобное лаве. Принимающая сторона подкормила длинный гит… То есть все штатно?
        Тогда почему спине так чертовски холодно? Чутье, отоспавшееся загоды мира ипокоя, дыбит каждый волосок накоже. Тут смерть гуляет, - намекает чутье. Ихочется оскалить зубы вприветствии. Жизнь под прицелом - она плотней иярче.
        -Прибытие, - спокойно оповестил Тиль. - Сгруппироваться. Три… Два… Касание.
        Лапы Юффа иХума клацнули поповерхности замиг дотого, как тройной вес навалился медведем гризли - ипридавил людей. Костюмы перестроились быстро, вернули привычные параметры ощущения среды. Уильям кивнул, уверенный, что Юфф иХум поймут, примут благодарность. Сейчас группа слитна ровно так, чтобы чувство локтя небыло просто набором слов.
        Вокруг - рыжее пламя, безопасное для людей взащитных костюмах иобережников без таковых. Энергия отдана гиту ипока держит канал предельно натянутым, активным. Рыжее подобие пламени свивает вторнадо ворох теней. Костюм едва справляется сотсечением помех. Глаза слепы. Лишь через спецобзор можно видеть зал. Рядом два десятка - так сообщает целеуказатель - солдат инсектов, замерших внутренним кругом конвоя. Четыре десятка вовнешнем круге. Инсекты крупные, без костюмов, при боевой сбруе.
        -Здесь зона связи, - проскрежетал невнятный голос отдальней стены, словно намеренно спешил ошарашить прибывших. - Пусть габнор подойдет. Один.
        Уильям запросил костюм иполучил увеличенную картинку дрюккеля, стоящего врост, одетого втемную хламиду. Тело перепоясано поталии, пояс без отличительных знаков - значит, носитель, нодаже неизвысоких.
        -Чертовски невежливо, - едва слышно пробормотал Уильям.
        -Будучи официальным сопроводителем габнора игарантом его безопасности, аравно истатуса, - негромко, без выражения выговорил Игль, - Я, мобиль империи вранге сун, оценив оперативную обстановку, строго рекомендую Уильяму оставаться наместе. Увас нет полномочий. Вы неидентифицировали себя. Вы неимеете права отдавать приказы служащему габ-системы.
        -Здесь зона связи, - повторил носитель.
        -То, чем посвоей личной доброй воле намерен поделиться габнор, имеет высочайшую ценность, - монотонно выговорил Игль. - Он ненамерен доверять это посреднику. Тем более посреднику без статуса. Мы отбываем.
        -Отсчет начат, десять щелчков досвертки гита, - сообщил Тиль.
        Носитель устены дернулся иприсел, после второго щелчка жвал снова дернулся. Третий звук удара жвал бросил его навсе восемь лап ипридал бегу феноменальное ускорение. Кседьмому щелчку носитель вернулся.
        -Габнор сохраной может проследовать впервый контур структуры. - Сообщил немного дрожащим голосом этот гонец высочайшего Огги.
        -Благодарим засодействие ипонимание, - сразу ответил Игль.
        Оба круга солдат охраны слаженно, общим движением, разомкнули кольца исоздали проход. Уильям ощутил, как лапы Юффа иХума бережно охватывают предплечья. Людей снова несли. Идело даже невскорости движения обережников. Отданные Иглем знания прямо указывали: ки-дрюки рюкла законников воспринимают самостоятельно движущегося человека, как нарушителя режима безопасности. Глубоко вскладках мозга осторожно шевельнулся намек начужую мысль. Игль советовал быть начеку. Группа втянулась вкромешно черный туннель. Уильям ощутил себя глухим, слепым, ничтожным - иктомуже безнадежно вязнущим вомраке. Движение несоздавало шума, непорождало эхо. Сознание требовало: закрой глаза! Так можно себя отгородить отагрессии мрака. Такой внятной - хоть кричи ипали извсего оружия, какое есть вкостюме… Как палил паникер пулеметчик вдавней первой жизни капрала Уэйна.
        Уильям заставил себя дышать ровно иупрямо незакрыл глаза. Расслабил пальцы рук. Ладони. Мысленно уставился вцентр свода черепа, как однажды учил Игль, ехидно обещая сделать издруга телепата. Тьма сперва молчала итеснила сознание, подобная резиновой массе, неуемная. Затем стало чуть легче. Наконец, наметились отчетливые изменения, даже спина малость согрелась, чтобы немедленно быть ободранной обайсберг новой жути. Вне черепа, вне костюма, вне всего, что причастно кгабнору - там был немертвый корабль. Там дышало итрепетало нечто безмерно большое инаделенное разумом, плотью. Оно было нечеловеческим, оно отторгало инородное просто потому, что прежде невстречало всебе подобного. Оно полагало любых гостей - опасной занозой. Аэтих, нынешних - гнойной, ядовитой иглой, вонзенной втело ипричиняющей острую боль. Тьма нежелала пугать - она сама была концентрированным страхом перед неведомым…
        -Унас одно пространство, - шепотом утешил Уильям итьму, исебя самого. - Оно огромно. Нам хватит места. Мы скоро уйдем.
        Тьма дрогнула иотодвинулась. Общаться здешнее сознание ненаходило возможным идопустимым.
        Бесконечный туннель резко оборвался, будто разрубленный ножом сине-стального света. Веки сомкнулись инеуспели: глаза вспыхнули болью. Смаргивая слезы иодними губами шепча ругательства вадрес хозяев-нелюдей, Уильям снова переключился наобзор через костюм.
        Новый зал оказался больше прежнего. Он вместил три круга стражи высочайшего Огги. Удальней стены опять ждал носитель, насей раз - при витом верёвочном пояске.
        -Здесь прямой компакт-портатор, подарок будет передан адресату, - сообщил высокий носитель. - Габнор, прежде передачи я обязан спросить: каковы ваши мотивы? Если мы верно понимаем, дар редкий. Действительно редкий.
        -Уникальный, - прежним голосом робота сказал Игль, жестом запретив другу отвечать самостоятельно. - Корпус наладил контакт смультипространственным древним известного вам условного имени. Это была работа многих телепатов иэмпатов. Означенный древний всегда решает сам, скем общаться икогда поитогам беседы взимать плату, акогда - вносить ее. Я говорю эти слова, хотя они уже тайна корпуса. Я говорю их, потому что внынешнем поколении я один изтех телепатов, скем беседовал древний икто выжил после беседы. Таких нас сейчас всего пять. Габнор Уильям общался сдревним, первый раз я был его… проводником. Вы, безусловно, знаете, что три цикла назад один извысоких носителей рядом уступок икомпромиссов добился передачи послания через человека. Внедавнем разговоре один наодин древний высказал габнору ответ напрошение вашей расы. Он сообщил, что готов кбеседе синсектом. Были указаны вводные. Вмоем понимании три высочайших исемь высоких соответствуют запросу. Все они ки-дрюки. Вмоем понимании такое устройство их сознания делает контакт крайне опасным для ментального здоровья. Совсем уважением я вынужден, как
проводник габнора Уильяма, отказать ему вего намерении передать подарок без полного моего пояснения. Немне судить древних инемне решать, когда ивчем они правы. Нобез настройки отпроводника подарок я полагаю смертоносным.
        Повисла тишина. Высокий носитель стоял, вытянувшись ввертикальную линию. Все его неустойчивое, паралитическое равновесие кричало вголос ошоке иотчаянии неготовности справиться сситуацией. Солдаты Огги по-своему поняли тишину истали медленно сжимать кольцо. Тиль чуть ниже припал налапах. Юфф сместился, надежнее перекрывая внешнюю зону изащищая своего человека. Хум вытянулся вертикально, сотчетливой угрозой вздыбив все чувствительные волоски наголове. Обережники Игля парой повторили движения, как безупречное зеркальное отражение Юффа иХума.
        Тьма медленно надавила, удушая равномерный свет взале более иболее.
        -Неприемлемо, - тихо, новнятно прошелестело сверху. - Уходите.
        -Дайте ответ официально, - уперся Игль.
        Он позволили себе выказать раздражение исбросил сплеча лапу обережника, отказываясь отзащиты. Шагнул вперед иначал что-то нудно, протокольно вещать… Уильям неслышал. Он едва стоял наногах, раздавленный ощущением угрозы иотравленный неуместным, немыслимым тут, запахом. Таким знакомым, что захотелось сказать вслух, чтобы самому послушать, как звучит слово.
        -Бенз…
        Договаривал Уильям поинерции, уже неслыша себя. Едва прозвучало зудящее «з», Тиль взвился метров надесять - изал будто лопнул пошву, взорванный светом, грохотом. Объем недавно спокойного воздуха вмиг нашпиговали бессчетные росчерки вспышек, иглы длинных лучей, мелкие кометы взрывов иогромные диски сияния, режущего все ився.
        Сознание включилось быстро, тело начало исполнять должное итого скорее. Уильям поймал тряпичное, расслабленное тело Игля, бросил наплечо ипомчался напролом, позволяя костюму принимать решения любого уровня полномочий поповоду любых целей, независимо отих статуса иразумности. Слева исправа синхронно двигались Юфф иХум. Вторая пара обережников прикрывала тылы. Тиля небыло видно, зато слышал его, наверное, сам Огга: такого грохота этот корабль-планета незнавал содня создания. Заноза, которой опасалась загадочная тьма, оказалась воистину ядовита. Уильям бежал, перепрыгивая расплющенные тела солдат, подныривая под низкие арки чего-то подобного толстым кабелям, протискиваясь вщели каменных узостей. Он мчался наугад: едва прозвучали кодовые звуки, вмозгу раскрылся потайной карман иоттуда, как черт изкоробки, выпрыгнул «погонщик». Заранее созданный Иглем сложный фантом сознания, способный реагировать быстрее габнора ипревосходно знающий тактический план. Простой, как молоток. Если Игль прав, то ибезотказный ровно как молоток…
        «Системой» дрюккели корабля называли огромную сеть лабиринтов, пронизывающую кору планеты-корабля намного километров вглубь. Полного плана системы незнал ни один солдат. Высокие носители, ите имели доступ лишь коговоренным для каждого зонам ответственности имаршрутам. Кое-где перемещение происходило лишь локальным портатором, вполне безопасным намалых дистанциях.
        Тиль впрыжке поднялся ксамому куполу зала ирасплавил часть контрольных модулей, прицельно расстрелял механизмы ворот - исолдаты Огги несмогли получить быструю помощь изрезерва, ожидавшего команды втоннелях. Затем Тиль оставил насвоем месте двойника-обманку иметнулся квысокому носителю, пользуясь сумятицей. Вдвойника старательно палили все солдаты охраны: это тоже просчитал Игль, заранее уточнивший уровень интеллекта здешних охранных рюклов… Как много раз вдавнюю войну, дрюккели были сильнее, быстрее иимели несравнимо более высокую живучесть. Ноих атипичность оставалась близка кнулю, что решало бой доначала - если враг предлагал нестандартный ход. Солдаты Огги ждали прорыва кповерхности. Ногруппа психов упрямо вгрызалась внедра корабля, оставляя засобой обвалы, огненные ловушки иразрушенные контрольные узлы.
        Уильям мчался вслепую, лишенный привычного зрения стараниями того чертика, что сейчас сидел вего голове. Габнор неспотыкался инесомневался. Наплече тряпкой висел беспамятный Игль. Телепат, который непоскупился ипоставил свою жизнь против большой войны… Автора второй ставки большой игры Уильям незнал, ноподозревал, что искать говнюка надо врядах многочисленного змеевника - империума. Голова Игля безвольно моталась, Уильям старался придерживать ее повозможности бережно. Нособственное сознание едва слушалось, оно было оглушено ислабело. Зато росла, пожирала мозг тьма, ибыла она жутче ичернее мрака лабиринтов корабля Огги. Внутренняя тьма - холодная, спокойная, всезнающая. Она одна понимала без ошибок ипромедлений, куда надо свернуть. Число коридоров ветвления неимело значения. Направление, узость, внезапные преграды - тем более. Уильям Вэйн, оболочка, заполненная тьмой, нацелился ипер вперед. Осколок сознания Игля - азартный черт вголове габнора - жаждал пройти через систему безопасности ивгрызться внедра огромного чужого мира сколь угодно глубоко. Да хоть насквозь проткнуть! Это ведь неигра. Это
последняя ивполне отчаянная попытка добиться права быть услышанным тем, кто неготов слушать людей итем более тэев.
        Коротко полыхнула боль взатылке - игруппа стала неполной. Имя того, кто еще жил иприкрывал тыл, Уильям незнал. Номысленно простился, кивнул, подтверждая свое высочайшее почтение ктому, как умеют воевать солдаты рюкла Оберег.
        Пол под ногами делался все более странным. Он отчетливо шевелился, вздрагивал, прогибался ипружинил. Каменная шкура планеты осталась выше, группа вошла виной слой, который нельзя назвать иначе, чем живым. Здесь сразу стало много хуже. Тьма вУильяме ичерт, центр её, теперь управляли движением каждого вгруппе. Неосталось надежных коридоров, прочных стен итвердых поверхностей. Залы вединый миг схлопывались, коридоры выращивали лес лезвий, полы затягивали вболото огня, стены оказывались нашпигованы оружием ужасающей убойной силы.
        Юфф ощутил, что человеку стало чуть тяжелее нести своего соплеменника, сунулся было помочь - исошел свыверенного для него маршрута наширину ладони… Еще долго Уильям слышал позади грохот, еще долго под ногами чудилась удаляющаяся дрожь взрывов. Абезжалостный личный черт гнал вперед, наплевав намнение габнора отом, можноли бросать своих наверную смерть.
        Третьим срезался незнакомый обережник. Это было навыходе изживого слоя, солдат принял приказ Тиля, коротко качнул головой ирванулся вневедомое, вставшее напути подобием стеклянного озера. Жидкая агрессивная среда ненаходила способа уничтожить нарушителя, он уходил все глубже, иХум приготовился нырнуть следом, когда нечто слоистое возникло изводоворота - истерло солдата изжизни, смахнуло, как пылинку. Тиль некоторое время оставался неподвижен, затем проскрипел несколько звуков, понятных его последнему живому бойцу - икостюмам людей. Хум настроил должное, нырнул ипошел отвесно вниз, точно покурсу, невесть счего известному Уильяму вкачестве безопасного - иприведшему одного изчленов группы ксмерти. Габнор сжал зубы ипрыгнул вторым, продолжая буксировать Игля. Тиль ушел встеклянное озеро замыкающим, чуть задержавшись. Грохот идрожь скоро догнали группу: наспех изготовленная ловушка сработала.
        Жидкость была подобна маслу идля Уильяма она оказалась худшим изэтапов спуска. Тьма утратила часть своего всезнания, поскольку изменчивость среды делала угрозы исключительно непредсказуемыми ивнезапными. Ногруппа вырвалась ввоздух без новых потерь. Уильям ощутил полет, свет полоснул позакрытым щитком глазам - ичерт вголове прекратил подхихикивать, крышка его коробки плавно закрылась… Падая, габнор уже вполне сознательно контролировал тело. Спину сводило отхолода, угроза была повсюду иказалась так равномерна инепреодолима, что уклонение неимело смысла.
        Тело распласталось поповерхности. Упруго хрустнули ребра - ивыдержали. Костюм поднапрягся ипомог обрести свободу дыхания. Непрозрачная маска сползла слицевого защитного слоя костюма. Моргая ищурясь, Уильям осторожно ощупал поверхность иначал собирать разбитое, переутомленное тело всидячее положение. Рядом мычал ивсхлипывал Игль, несомненно, он был награни срыва! Подобного состояния удруга Уильям ни разу незамечал. Обернулся, поймал под локоть, постарался вглядеться влицо, чтобы оценить хоть осмысленность взора.
        Рядом полыхнуло, звучно икоротко лопнуло - игруппа пополнила список скорбных потерь. Уильям оскалился, стер слица темную кровь, счистил сладони обгорелые ошметки. Встал, опираясь наподставленную лапу Тиля. Иосознал, что сейчас те, кто ждал врага упоследнего рубежа, целятся вкомандира обережников, который стоит изакрывает собой настоящую мишень - Игля. Как прежде его закрывалХум…
        -Габнор Уильям Вэйн, - громко ибыстро сказал Уильям, делая шаг влево ирывком поднимая науровень глаз раскрытую ладонь. Встроенная сфера идентификации сделалась велика изаплясала оттенками света, бросая всознание чужих солдат универсальные, похожие наудар хлыста помозгу, параграфы закона онейтральных служащих. - Я заявляю опрямой немотивированной агрессии. Я ненамерен применять оружие. Я пришел, чтобы отдать подарок инеподвергнуть риску его нового обладателя. Фиксирую факт агрессии. Фиксирую…
        -Мы готовы допустить заэтим существом право жить еще сто щелчков. Мы желаем получить ответы.
        Уильям шагнул вперед исразу вправо, чтобы стать первым щитом изакрыть сразу Игля иТиля. Спина более немерзла. Значит, тот высокий носитель, что стоит задвумя рядами солдат Огги, говорит вынужденные, обязательные речи - инеугрожает никому по-настоящему. Хитрюга Игль очнулся. Ста щелчков этому пройдохе хватит даже нато, чтобы продать умирающему отжажды бедуину горсть горячего песка. Ивыслушать благодарность…
        -Снимите вооружение. Все, полностью, - спокойно велел тотже носитель.
        Тиль заспиной первым завозился, щелкая замками наупряжи. Уильям дождался, пока тоже сделает Игль итретьим начал исполнять приказ. Он стаскивал сбрую бойца ивовсе глаза любопытствовал, кое-как удерживаясь, чтобы нераскрыть рот инеахать.
        Над головой - синее спрожелтью небо. Под ногами - лимонная, изумрудная, бирюзовая трава смножеством трогательно-скромных серо-серебряных соцветий. Подобные морским водорослям деревья трепещут пушистыми кронами, тянут ленты гибких ветвей ввысь, покачивают ими, как опахалами, создавая ветерок. Солдаты Огги медленно, нехотя отступают, целясь ищеря жвала, ноисполняя приказ высокого носителя. Сам носитель иправда высок, стар исух. Это может разобрать лишь тот, кто повидал дрюккелей инаучился опознавать возраст пооттенку панциря, искажению осанки ввертикальной стойке, припухлости суставов. Говорят, постоянно работающие сдрюккелями люди умеют узнавать разных членов одного рюкла иуровня иерархии. Сам Уильям без ошибки справлялся сопознанием всего-то одного инсекта.
        -Черт… Я опять сморозил глупость, - покаянно вздохнул он, наконец обретая полную ясность сознания ивежливо кланяясь. - Нашел, кому читать законы габ-системы. Сискренним уважением приветствую вас, высокий носитель имой большой босс. Габариус Чаппа, ваше присутствие делает законным любое решение нынешней сложной ситуации.
        -Делает, - нехотя проскрипел Чаппа. Долго смотрел наТиля, затем встал навсе лапы, заглянул заспину обережника исухо кивнул Иглю. - Я отправлю первому лицу корпуса полный отчет оваших бесчинствах. Я, габариус, направах высочайшего служащего габ-системы лично буду контролировать составление документа овашем наказании, если понедоразумению вам случится выжить. Тут требуется финальная кай-квиппа, вы абсолютно несистемны инеконтролируемо агрессивны. Вы неразборчивы всредствах. Весь мой рюкл, ия говорю это отлица высочайшего носителя, поддержит любое решение оскорбленного вами, обманутого вами, униженного вами рюкла законников. Также поступят рюклы Йошш иФум. Получена кай-квиппа отвысочайших.
        -Смиренно приму кару, - просипел Игль, кое-как цепляясь залапы Тиля ивставая надрожащих ногах. - Ноя нелгал. Вмыслях небыло кого-то унизить, приношу все мыслимые извинения. Зюй нельзя отдать без инициации. Только неки-дрюку.
        -Разве кто-то, кроме вас, желал отдать зюй? - без выражения уточнил Чаппа, отвернулся ипошел прочь, опустившись нашесть лап исделав приглашающий жест. - Это чудовищно. Сюда недопускают людей. Высочайший Огга непринимает людей. Никогда. Пройти все уровни системы нельзя. Никогда.
        -Вы строили ивзращивали этот корабль после войны, двадцать седьмое поколение, как я слышал, само совершенство, - тихо ивосторженно шепнул Игль, послушно обвисая наплечо Уильяма ипозволяя себя поддерживать ипочти тащить. - Полагаю, ни одна мысль, скользнувшая вголовах тех, кто миновал изол-слой, неуклонится отмудрости высочайшего Огги. Приношу все мыслимые извинения. Меня частично оправдывают два момента. Сдетства Огга был мом кумиром, любой телепат знает онем ижаждет хотябы отчасти приблизиться кего полноте понимания множественных сознаний без утраты собственного взгляда намир. Я… преклоняюсь.
        -Допустим, - помолчав, бросил Чаппа, неповорачивая головы.
        Уильям поежился. Он снова чуял мрак, пронизывающий весь дивный свет внутреннего мира чужого корабля. Итеперь он знал: этот мрак - сам Огга. Телепат. Ки-дрюк, неготовый кобщению. Отшельник своей расы, уединившийся даже отсоплеменников водном изсамых совершенных кораблей галактики Дрюккель.
        -Когда я понял, что могу убедить моего друга сделать подарок, который будет полезен самому Огге, я был ввосторге, - продолжил Игль торговлю горячим песок. - Я рискнул жизнью габнора, тогда еще габрехта, сведя его сдревним. Зю я предложил сны Уильяма. Ион особенно ценит три. Все я приготовил, они вверхних слоях сознания, если высочайший Огга желает ознакомиться. Вних немало ценного омире людей, так сказал Зю. Ипожелал общаться сУильямом еще иеще. Наделил его сухим порошком для приготовлениязюя.
        -Порошка при вас нет, - Чаппа чуть склонил голову набок, явно вслушиваясь вкакие-то указания. - Да, именно так. Несомненно.
        -Зюй был предложен Уильяму перед прыжком кпланете Жвир, - своим самым вкрадчивым тоном сообщил Игль. - Сам габнор обэтом незнал… Многие говрят, что реакция эмпатов назюй - это результат самовнушения, мне было важно исключить подобные мысли. Билли получил зюй ипровел нас сквозь систему, поскольку зюй был внем иусиливал дар. Разве есть иное объяснение тому, что мы добрались сюда?
        Чаппа резко остановился, обернулся идаже присел. Уставился прямо наУильяма.
        -Габнор, я ценю вашу преданность габ-системе иприсяге. Я желалбы получить прямой ответ, как ваш габариус: увас была карта системы? Описание, графы течений, коды вскрытия полостей искладок слоя ахра?
        -Я пер, как чертов танк, - покаянно вздохнул Уильям, глядя втраву ичувствуя себя дураком. - Непомню ничего, уменя вголове сидел мелкий бес ион был мне хозяин, мне ипрочим. Это все, мой габариус. Это полная правда. Я незнал, что должен дарить подарок досегодняшнего дня. Ноя готов отдать. Вроде, уменя есть еще щепоть зюя дома, вгабе Зу. Хранится вличном сейфе вкомнате.
        -Как чертов танк, - повторил Чаппа. Перевёл взгляд наИгля. - Преступный, чье имя вгалактике Дрюккель едвали захотят произнести вэтот день, я признаю, что наш старый спор невполне верно решен. Эмпаты типа про тоже имеют… потенциал. Хочу уточнить: завершенали передача настроек?
        -Да, - тихо иустало сказал Игль. - Я отвсей души желаю высочайшему Огге достичь уровня доу вполной реализации этого понятия. Даже если славный Огга непримет мои извинения, он всегда мой кумир.
        -Люди, - повел жвалами Чаппа. Замолк, замер надолго. Медленно, как-то неловко, занял вертикальное положение иобратил кУильяму глаза, ставшие вдруг ярко-зелеными, чуть подсвеченными изнутри. - Рюкл законников принял решение. Вы, Уильям Вэйн, человек издиких миров, можете добыть для своего спутника право дожить жизнь вне галактики Дрюккель без каких-либо ограничений иущемлений вправах. Мы предлагаем вам спуститься вядро претендующего навас рюкла подостижении возраста сто двадцать циклов. Мы гарантируем вам необходимые для человека условия жизни.
        -Нокакже Тиль? - едва смог выговорить Уильям.
        -Взакон расы невмешиваются инородцы.
        -Тиль человек, - упрямо заверил Уильям, хотя тьма давила его все тяжелее. - Тиль совершенно уникальный, единственный всвоем роде человек. Как эмпат я это вижу… сразу. Как солдат я вижу это вдвойне внятно теперь, пройдя сюда. Тиль нарушил правила людей, если так, пусть его накажут люди. Повсей строгости. Новы моглибы его пригласить, когда он достигнет преклонного возраста. Пригласить, черт вас подери. Инезависеть так основательно ввоспитании детей отдвуногих экс-алкоголиков сдикой Земли. Или иных людей. Тиль ки-дрюк ичеловек. Это дьявольски большое везение для вас, рядом стаким подарком зюй просто тьфу, мелочь.Вы…
        Уильям резко смолк, ощутив наплече руку Игля. Стало неловко. Он никогда неумел произносить речи, он взялся говорить спокойно ихотел что-то втолковать без напора игрязных словечек, новмиг все позабыл, едва начал говорить. Чертова жизнь, будь ты хоть дрюккель, хоть человек - изкапрала вгенералы проклюнуться дано лишь тем, кто рюклом вышел…
        -Мы ощущаем ввас зюй, - прошелестел Чаппа. - Мы готовы обсудить содержимое вашего мозга спривлечением семи рюклов. Преступный Тиль останется дотех пор внашем ведении. Решение принято. Посол нашего рюкла, любезно предложивший помощь ипредоставленный нам для беседы высочайшим своего рюкла, может отбыть свами, если ему будет выделен уровень накрейсере. Мы неготовы рисковать высоким носителем большой ценности при повторной портации. Решение принято.
        -Три уровня, - тихо сказал Игль. - Мы готовы принять любой состав солдат для охраны посла. Любой. Мы сблагодарностью подтверждаем, что слышали ваше решение иготовы ему последовать вовсем.
        -Те, кого вы привезли против их воли, - кудивлению Уильяма, высочайший Огга, использующий Чаппу как микрофон, оказался говорлив. - Они признаны преступными без права обжалования. Должны быть переданы накорабль, прямо теперь. Должны быть забыты впределах империи. Должны быть забыты… всюду.
        Чаппа лязгнул жвалами ирухнул втраву, как подкошенный. Его более неиспользовали для общения и, кажется, вмешательство вмозг было грубым. Уильям чертыхнулся, дернулся вперёд исебя сдержал. Затем вспомнил, что ему Чаппа нечужой - габариус всеже, хоть идрюккель, ноправа нейтралов вприоритете! Ибегом бросился квысокому носителю, забыв про Игля. Тэй осел втраву мешком иостался там, неделая попыток встать, пока друг суетился, искал вкостюме средства первой помощи, годные инсекту.
        Когда он закончил реанимацию иЧаппа смог ровно встать налапы, рядом уже небыло Тиля: обережника увели. Игль лежал исмотрел внебо, нежелая никого замечать. Его так ипогрузили вкапсулу, иотправили накрейсер - молчаливого, истощенного допредела.
        Последним поддели под локти Уильяма. Два здоровенных солдата Огги тащили человека бережно, опасаясь нечаянно сломать это незнакомое иповсему видно, хрупкое существо. Бежали солдаты резво ицелеустремленно. Затем встали, как вкопанные. Мгновение помедлили, развернулись ипомчались судвоенной прытью поновому, указанному им без слов, маршруту. Уильям качался, удобно опираясь налапы, исинтересом ждал.
        Солдаты встали перед зеркальной стеной, слитным жестом верхних лап указали - иди туда. Один.
        Зеркало было иллюзией, Уильям миновал преграду, замечая ее лишь глазами исознанием: тяжесть надавила намозг судвоенной силой. Отторгающая тьма склубилась плотнее, дополнилась новым ощущением нацеленного влоб, неприятно пристального, взгляда. Зазеркалом обнаружился небольшой зал, похожий наприродную пещерку, выстланный цветным мхом. Каменные своды плотно завивал желтый вьюнок ссеребряными цветами. Уильям сел наподходящий камень истал ждать.
        -Знал, что здесь смерть. Был предупрежден. Надежно. Зачем пошел? Нет личной задачи. Нет приказа. Нет цели.
        Голос гудел внутри черепа. Отнего чесалась кожа головы, адно глаз будто давило насами глаза изачерняло весь обзор легким полуобмороком.
        -Игль мой друг, - отмахнулся Уильям.
        -Такого законанет.
        -Уменя внутри есть, - возмутился Уильям.
        -Перекрыл линию огня, мешал устранить преступного Тиля. Недруг. Нет закона внутри для него. Нет закона внешнего. Есть угроза жизни.
        -Он солдат, он пришел сюда счестью иприкрывал мне спину. Он мне нечужой. И, черт вас подери, нельзя живого Тиля убивать просто так, из-за какого-то там мертвого ипыльного параграфа уложений. - Уильям почесал зудящую кожу. - Что увас, совестинет?
        -Это незакон. Нет прописанного регламента. Нет надежных признаков. Нельзя вложить вкаждое сознание. Почему такое тебе ближе ипроще понятного внешнего закона? Есть габ-устав. Есть закон самого общего пользования. Есть межрасовые уложения.
        -Натакое положить - дело нехитрое. Этож нечесть инеслово. Откуда мне знать, что писали толковые люди, анеублюдки какие… простите, высочайший. - Уильям тяжело вздохнул. - Правила всех стригут, как косилка - газон. Без разбора. Номы люди, нетрава. Сложные мы. Разные.
        -Зачем согласился спуститься вядро, когда придет ктебе старость? Невижу внутри согласия.
        -Обстоятельства.
        -Почему высокого Чаппу считаешь… - голос всознании замялся, выискивая понятие. - Другом? Он инсект. Он тебя невыбирал. Он дал тебе пять порицаний.
        -Толковый мужик.
        -Покажи сны. - Голос затих надолго, вмозгах снова копались, иделали это куда грубее, чем Игль. Вероятно, решил Уильям, морщась, это из-за малого опыта работы слюдьми. Под сводом черепа снова загудело чужое опасливое любопытство: - Нет смысла… Ты прошел сюда ценой смерти четырех бойцов. Ты ценил их жизнь выше, чем требует целесообразность. Противоречие. Закон внутри сам себе противоречит. Закон внешний отрицает выбранный путь. Ноты жив инеутратил способность принимать решения.
        -Тиль перевел много наших книг, он умен, как чертов очкарик-профессор, - устало усмехнулся Уильям, принимаясь тереть лоб имассировать затылок. - Я читал мало. Ноя знаю твердо одну штуку: унас вкнигах нет ответов, там сплошь вопросы. Таже дрянь сголовой. Уменя там ворох вопросов инет ни одного ответа, постоянного игодного навсе сто. Так мы иживем.
        -Закон внутри всегда силен улюдей?
        -Нет.
        -Иди.
        Уильям встал, поклонился, сам незная, кому ичему, может, просто спину проверил - ато давит усталость так, будто горб прирос клопаткам. Хотелось миновать зеркало инавсегда оставить позади недра планеты Жвир иее отшельника, уединившегося среди миллионов соплеменников, которые несодержат вопросов ипотому ненарушают размышлений законника Огга.
        -Черт, немогу я так просто уйти, - спохватился Уильям. - Надо передать Тилю его личные вещи. Надо направах габ-сотрудника подать прошение одопуске кобщению сним вцелях контроля условий содержания. Еще я должен забрать останки солдат Оберега.
        -Это сделано, - отозвался голос. - Оно было… громким всознании, очень громким.Иди.
        Уже шагнув кзеркалу, Уильям разобрал последний шёпот, едва слышный. Огга соизволили пообещать разобрать случай Тиля как особенный. Вероятно, для законника это было величайшим одолжением. Пришлось снова поклониться ипоблагодарить.
        Досамого крейсера Уильям молчал, прикрыв глаза иотдыхая. Сознание мутилось, под веками мерцали зеленые круги, словно пришлось долго смотреть насолнце. Хотя он несмотрел, он сам был объектом, внем копались соспокойным интересом патологоанатома ктрупу… Ему ставили неподлежащий обжалованию диагноз, норовя приписать перечень недугов всему человечеству.
        Назнакомой террасе Игль страдал вмедицинском лежаке, черные тени залили окологлазья инежелали исчезать при сколь угодно ровном свете. Игль тянул через трубочку какой-то полезный напиток. Рядом стоял сам высокий носитель Чаппа и - бывает итакое - отчитывал сун тэя, как пацана.
        -… безответственно! - донеслось доУильяма, едва отдышавшегося после доставки. - Я свяжусь свашим отцом. Хуже, я осмелюсь позвонить вашей матушке. Я сообщу, что вы опозорили семью. Я оповещу ри тэя, вы будете изгнаны изкорпуса. Это немыслимо! Вы хотябы отдаете себе отчет, что ваши игры ставят под удар миропорядок этого универсума?Вы…
        -Мне стыдно, - выплюнув трубку, буркнул Игль. - Я готов принести любые извинения. Да, я осознаю, что подставил вас, единственного известного мне ки-дрюка, действительно умеющего понимать людей. Увас будут очень большие проблемы? - Игль рывком сел, хотя ему было совсем худо. - Надеюсь, допересмотра статуса недойдет? Поймите меня, я невидел иного пути. Исейчас невижу. Хотя Тиль мой друг, аХум мой любимый партнер поспаррингу…был.
        Игль снова лег, покривился изакрыл глаза, позволяя лежаку продолжить экстренное восстановление живучести. Чаппа зло, вполную силу, щелкнул жвалами иудалился, неглянув нагабнора. Уильям повозился снастройками вбольной своей голове, создал кресло чуть правее лежака. Сел. Зажмурился. Старательно, вподробностях, подумал, как берет Игля загрудки, дергает насебя. Коротко размахивается икрушит челюсть левой снизу. Сразу добавляет правой попочкам. Тело худощавого сун тэя дергается, голова мотается, кровь накулаке, кровь накостюме. Зуб Игля летит далеко, дробно цокает пополу, оставляет штрихи красного. Исовсем нехочется останавливать руку, пока ублюдокжив.
        -Почему? - тихо спросил Уильям, ощущая некоторое успокоение.
        -Начать надо систории войны, - сказал Игль, прощупывая челюсть иоблизывая сгубы несуществующую вреальности кровь. - Если все упростить… Впоследний цикл противостояния три тысячи циклов назад мы грохнули планетарную систему приличных размеров, желая получить доступ кискомому. Добыли материал иуспели почти полностью его декодировать, когда они грохнули наш научный сектор. Целиком инесчитаясь спотерями, аравно мнением иных рас, которые пострадали из-за неудачного соседства. Дальше был просто ад, Билли. Могу попробовать назвать наши потери заследующую долю цикла, ноэто такое число, которое очень долго говорится. Разве вкратности кполному населению вашей Земли… ито долго. Номы успели сделать опытный образец набазе полученного исследования, это называлось, кажется, «материнский кодер». Солдаты инсектов стали дохнуть вроде мух поосени. Их клинило отпротиворечия взаконе иприказе. Затем был подписан мир навсе времена. Мы уничтожили материалы доклада, опытный образец кодера истерли память выживших ученых. Они ввели тотальный контроль численности солдат расы иумерили масштаб генных изменений при разработке
новых рюклов. Еще они внесли параграф омире слюдьми всвой закон. Полагаю, трех тысяч лет достаточно, чтобы мудрецы вроде Чаппы нашли решение, делающее кодер негодным оружием. - Игль помолчал, тяжело вздохнул. - Это неважно. Вопрос прост: как объяснить хоть кому, атем более законникам, что всейфе тэй корпуса внаучный сектор везли именно доклад? Часть его, черновики. Когда я узнал, то понял сразу: это равнозначно официальному объявлению войны. Урюкла Оберег есть все основания числиться людьми, новедь они инсекты. Вних, глубже подсознания, сидит базовый закон. При вероломном объявлении войны рюкл способен ликвидировать империум. Я телепат, Билли. Я сам проверял, Тиль мне разрешил. Скажу даже больше. Он получил данные отом, что инсекты расценили наше поведение как начало необъявленной войны, аэто иесть приказ наликвидацию… посути. Тиль «слепой» приказ невыполнил. Ивыжил. Следовательно, он иправда, человек.
        -Вот дерьмо… То есть люди опять проиграли, иснова одновременно синсектами.
        -Что еще я неимею права сказать? Носкажу… что пока мы были вгостях уогги, вокруг крейсера вышли изпортаторов настоящие боевые инсекты, убедились втом, что крейсер пуст ивооружение его неактивно - иушли. Еще я скажу, как все началось. Корпус получил разрешение отчленов империума изадействовал определенные экстренные ресурсы. Сейчас мы знаем доподлинно: недавно Огге пришло сообщение отчеловека, постатусу имеющего право послать именно прямое сообщение. Втексте было достаточно намёков про тот самый вскрытый сейф. Вдень, когда было отправлено сообщение, три члена империума добровольно покинули его состав. - Игль поморщился. - Унас, Билли, простой закон. Если перевести наваш манер, получится: или власть, или деньги. Империум аскетичен. Покинувшие его безмерно успешны, номаксимально удалены отправ влиять нарешения. Игиолф, да будет тебе известно, отказник империума. Он богат ион вне империи навсегда. Теперь подумай: допустим, Тиль нечеловек. Им иего рюклом одномоментно устранен весь состав власти. Три отказника живы искорбят. Ккому впервый миг обратятся, чтобы избежать хаоса? Напороге войны, втяжкий миг
шока иотчаяния. Непонимая причин поведения коварных инсектов.
        -Политика, волчьи игры, - буркнул Уильям. - Аговорили, тут все взрослые.
        -При современном уровне развития мы купируем значимые сбои впсихике наранних этапах, - назидательно сообщил Игль. - Любой тип мании, любой вариант фанатизма втом числе. Ноэти ребята искренне стремились принести пользу человечеству. Каждый изних поотдельности невыродок. Авот вместе… Видишьли, древние нас сочли взрослыми, когда мы научились сосуществовать. Потому что разнообразие есть основа развития. Именно признание права для людей инелюдей быть разными остановило войну. Билли, я нехочу говрить умные слова, я идумать их немогу, я черстовски устал. Может. Тебе неслышно, ноя вслух оправдываюсь перед Хумом. Иничего уменя невыходит. Даже Тиль меня неслышит инеслушает. Даже самя.
        Игль сел иуткнулся лицом владони.
        -Билли, никогда небей телепата вчелюсть, - сказал иным, более вкрадчивым, тоном. - Сотрясение мозга нам вредно, влияет наспособности. Тем более втебе еще сидитзюй.
        -Оглох?
        -Чуть нестал доу. Билли, я всю жизнь хочу оглохнуть, - грустно ипочти честно, то есть вдолжной мере скорбно, добавил Игль.
        Повисла тишина, Игль лег исделал вид, что устало дремлет. Мол - имей совесть, недобивай лежачего. Уильям примерился кулаком вживот. Телепат приоткрыл один глаз.
        -Почему? Мне ненужна отмазка сполитикой иисторией. Мне неинтересны твои попытки обозначить раскаяние. Мне нужен ответ. Четыре трупа хороших ребят намоей совести, натвоей тем более. Тиль под судом. Чаппа, ясное дело, закого-то поручился, толи заменя, толи затебя, что уж вовсе глупо сего стороны. Ему еще надавят напанцирь, так? Почему ты сунул всех нас вэто варево вместо приправы, тощая лживая зараза?
        Игль поморщился, сел иперестал изображать умирающего, ведь незря лежак - медицинский, восстановление продвигается неплохо.
        -Уменя вголове был полный отчет порасследованию, проведенному корпусом. Уменя накрейсере сидели все три новых богатея, уже нечасть империума изначит, непод охраной Тиля, апод его конвоем. Послание этих уродов Огга, увы, прочел. Меня или кого-либо еще излюдей империи он читать ислушать отказался наотрез. Вусловиях возможной войны зюй ему нужен… насущно. Вот все вводные. Тиль знал, начто идет. СХумом ипрочими я попрощался еще вчера. Чаппу никто недергал залапы, он сам встрял. Аты должен был выжить, ты один изнас всех. Ты нейтрал, ничего ненарушил. Иты - главная часть моего плана. Огга никогда неверил вовнутренний закон людей. Я полагал жизненно важным для всех нас, дурных гуманоидов, дать ему понять: мы достойны мирного сосуществования. Имы умеем жить, будучи сплошным сплетением противоречий, нас недавит влепешку груз ошибок. Самых непростительных. Если я хоть вот настолько прав, - Игль показал краешек ногтя, - То Огга возьмется пересматривать закон. Итогда Чаппу выведет из-под удара именно рюкл законников, хотя прежде они были против него всеми голосующими лапами. Тиля тоже нетронут. Как ты там
говоришь? Ад ипламя, Билли, ну ты иречь задвинул про атипичного солдата-инсекта!
        Игль фыркнул. Уильям попробовал улыбнуться. Панорама заперилами балкона мигнула, звёзд стало мало. Крейсер прыгнул, оставив далеко позади неначатую новейшую межгалактическую войну.
        -Погоди, авот Альг, - нахмурился Уильям. - Тот казненный тэй. Его-то кто грохнул? Люди трех отставников?
        -Да. Только неего. Инегрохнул. Вэтой частной истории одного тэя мы, Билли, - вздохнул Игль, - ничего непонимаем вообще.
        -Аэта - Сэмми? Она что говорит? Нелепо вышло, я сней даже непознакомился, так спешил свалить изЗу, никому невдавив мозг взатылок.
        -Я незнаю, что она говорит идумает, - огорчился Игль. - Я попробовал так запросто решить дело сэтой какбы простушкой, что наворотил глупостей надва цикла вперед. - Игль спустил ноги слежака исел ровно. - Габнор, авы нехотелибы поработать снапарником? Передать опыт.
        -Иди кчерту.
        -Я был унего, - вкрадчиво шепнул Игль. - Можно сказать, душу заложил, нодобыл то, что ты молча загадал поутру. Меняю шикарную хреновину сбогатым боезапасом натвое прошение вадрес Чаппы. Билли, ты ведь знаешь, что девочка полезла воевать самого Игиолфа, аОлера считает личным врагом. Её надо оберегать ивразумлять. Я говорю это ссамыми лучшими намерениями.
        Уильям молча обмозговал услышанное. Вцелом все было здраво иподелу. Вот только душа… Неужели нашелся вуниверсуме хоть один черт, дотого тупой, чтобы принять заклад учестнейшего сунтэя?
        История двенадцатая
        То, чего насветенет
        -То есть вы привезли его, - еще раз тупо повторила я иуставилась настолик снапитками исладким, вупор невидя ни угощения, ни рубки вцелом.
        Олер сидел напротив меня вшикарнейшем изсуществующих вмире кресел имолчал. Какой смысл встревать вмонолог Симы иеё мозга? Ведь я неспрашиваю, апросто втискиваю всебя то, что нежелает лезть: понимание происходящего. Само собой, вмире небывает все просто. Хотя это как посмотреть, амой талант - сам Олер исказал - смотреть намир так, как будто он прозрачен ипрост. Ноиногда таланта бывает мало…
        Шикарнейшее кресло Олера, наверное самое дорогое вуниверсуме - немебель, ачасть этого существа. Внего вродебы встроены сейф, основной архив финансовых данных иеще невесть что плюс автономный источник энергии, почти вечный.
        Сам Олер формально, медицински, имеет неограниченную продолжительность функционирования мозга. Мечта земных олигархов, если упомянуть лишь последнюю фразу. Иихже кошмар - еслибы олигархи могли взглянуть наОлера моими глазами ивыслушать то, что прямо сейчас рассказал кислый, как уксус, дядя-бессмертник.
        Чудовищно, тотально несчастное существо. Он хотел хапнуть всю лицевую сторону шикарной жизни, ноприобрел вкомплекте иизнанку - иначе небывает. Просто изнанку замечают несразу. А, даже обнаружив, старательно прячут отсебя самих: накой выносить сор изизбы иокислитель изкорабля? Термины меняются. Суть - ни награмм.
        Я назначила Олера врагом, иприняла это решение попривычке быстро. Вызнала через Гюль сеё умением фильтровать информацию немало обинтмайере. Ноелки зеленые, толку оттого? Злодею Олеру, правой руке главзлодея Игиолфа Седьмого, триста сорок восемь циклов. Он выглядит насорок снебольшим земных лет. Он поклассификаации унивесрума истинный человек надвенадцать процентов. Это официальные данные, сильно откорректированные благодаря личным средствам исвязям Олера. Прочее винтмайере неприродно - дублирующие системы, протезы, дополнительные иклон-органы, голубая улучшенная кровь, импланты итак далее, я нелюблю вникать. Двадцать циклов назад интмайер был человечнее напроцент. Потом его необлили чем-то жутким враги моего врага. Олеру вынужденно обновили функцию обоняния, заменили остатки его личной кожи… Ион стал гораздо удобнее для своего хозяина. Он повис накрюке, как жадная рыба, заглотавшая наживку посамое пузо.
        Вечность была мечтой молодого Олера циклов триста назад. Сейчас вечность - ошейник ицепь, которыми он пристегнут ккошмару поимени «бессменная работа набессменного шефа без права намнение ивыбор». Игиолф Седьмой моложе. Он заразился жаждой бессмертия отОлера, интмайера этой семьи уже три поколения. Олер почти также богат, как его шеф. Он знает донеприличия много тайн иобладает едвали нелучшим интеллектом поосредненному, базисному методу определения, принятому вуниверсуме: ведь указанный параметр учитывает встроенные неприродные возможности итщательно зашифрованные базы данных. Олер-управленец вместе скреслом стоит так дорого, что врядли может сам себя выкупить. Пока это неважно. Он - разумное существо, одушевленное. Значит, обладает свободой воли ивсей полнотой статуса.
        Атеперь обизнанке, которую почти бессмысленно дольше прятать. Двенадцать процентов человечности позакону универсума - пороговое значение. Еще одна песчинка навесах господина случая - ивсе, кранты интмайеру. Изгосподина Олера он превратится впросто Олера, условно белковое имущество многочисленных паразитов, которые приходятся ему дальними потомками. Эти уроды разумны ровно так, чтобы неждать милости отприроды. Они невраги мне, нопристрелить таких отморозков - святой долг всякого одушевленного. Периодически правнучатых родичей ловят втой или иной звездной системе, лишают статуса или ограничивают вправах после очередного покушения наостатки природности Олера. Нонаследников много, асредства исудебную защиту им представляет Игиолф, всегда - получая воплату долю прав нагрядущее имущество, то есть наОлера, пока еще «господина».
        Шеф давно возжелал услышать отинтмайера как обязательную часть каждодневного приветствия слово «хозяин». Игиолф знает: если провести новое освидетельствование беспристрастно, Олер будет признана человеком неболее чем натри-пять процентов, итогда он утратит статус человека. Иникому несможет рассказать тайны своего шефа под присягой, сполным правом свидетельствовать. Втом числе невыложит наобщее изучение уровень замещения природности Игиолфа. Что делать, вот так они живут, уцелевшие хищники суровнем дикости, достойным моего мира - вмире этом, куда более взрослом. Играют втеже игры ирвут когтями потемже причинам.
        Невзрослые они, ведь взрослым нет дела довозни песочнице сназванием власть. Есть ведь большой мир сего тайнами, чудесами ивозможностями, открытыми одушевленному илюбознательному исследователю. Это негромко пробормотал, поморщившись, Кит - он наконец-то уменя вгостях. Сейчас сидит врубке чужого корабля, интересуется примитивными технологиями современного универсума.
        Новернемся кОлеру иего бедам.
        Для освидетельствования независимыми сотрудниками нейтральной ивсеми высоко уважаемой габ-системы нужен повод. Желательно судебный. Смерть малозначительного вигре гуманоида - габла Симы - могла дать такой повод. Лишь благодаря невероятным скорости бега ителепатичности Саида худшее неслучилось семь дней назад. Ивот, едва глоп-волнение впространстве улеглось, Олер прибыл внаш габ. Формально он по-прежнему человек. Расследование нашей службы безопасности интмайер хладнокровно замял вполчаса: габмургер Тьюить сам звякнул мне истрого, сосмыслом спросил: «Есть-утьли претензии кОлеру? Нет-ить?»
        Я все поняла потону иответила: нетуть. Тогда ибыло сообщено, что господин Олер ждет меня насвоем корабле, пришвартованном угостевого вип-причала. Я вовесь мозг провизжала эту информацию для Саида, он примчался сочередного спарринга, как был: вмокрой насквозь майке, скровоподтеком вовсю щеку, еще незаросшим. Гюль расслышала вопль, нонеявилась. Онаже три дня - именно «она». Иэто значит, что тысяча единиц интеллекта навигаторши все три дня загружена мыслями онаряде, достойном мгновения встречи сбожественным Бмыгом. Ювелир, кстати, мозг непарит. Купил «Дно» надвое суток, нетратя сил нарассуждения очисле гостей ипротяженности гулянки. Причалы пятого сектора уже зарезервированы все: наофициальное знакомство сГюль приглашена туча гостей. Пырья родня, коллеги поискусству исослуживцы повременам юношеской работы боевого пилотом… Все загудят в«Дне» послезавтра. Космические скорости убезрассудства взрослых гуманоидов, правда?
        Саид три дня как однозначно «он». Обожаю технологии кэфов. Примитивно уних все, как удеревенских знахарок… или старой, умудренной расы. Ни тебе грома, ни фейерверка. Ни наркоза - ни операции. Два часа веселой болтовни врубке Кита, вот ивсе, иникакой двухконтурности.
        Зато я вижу: Саид медленно, ноотчетливо, меняется после вмешательства вего природу состороны Кита. Мальчик подрос наширину моего большого пальца инастолькоже раздался вплечах. Унего резче обозначились скулы, глаза стали как будто вдвигаться под бровные дуги - помельчали, зато взгляд заострился. Аеще образовалась привычка мрачно взирать нановых инеособо приятных людей - вупор, чуть исподлобья… Хоть сладкое неразлюбил. Сидит, улыбается Киту, сурово хмурился наОлера - итрескает угощение заобе щеки.
        -То есть Дэй здесь, вот прямо - здесь, - снова тупо повторилая.
        -Официально его везут спецрейсом водин прыжок, чтобы сдать вкамеру хранения главного центра безопасности габ-системы. Натом корабле наспех слепленный клон тела. Подделка небудет выявлена допервой попытки вывода изстазиса, - сообщил голос, который я при первом знакомстве сочла надменным. Яже незнала, что свыражением эмоций уОлера напряженка… - Когда я прочел сводку повнезапному урегулированию кризиса йорфов, понял, что вы можете быть полезны, поскольку по-новому оценил вашу атипичность. Я вмешался, подергал заниточки ивыкупил Дэя упредставителей тех, кто выкупил его два цикла назад уИгиолфа иколлег посовладению объектом - там всумме было три расы идва условно независимых научных центра. О, быть неодушевенным страшно, Сима. Неодушевленными можно распоряжаться исовладеть. Конечно, умерщвление проблемно, как ижестокое обращение. Тут следует выявить доказательную базу преступности объекта или хотябы психического расстройства втяжелой форме. ПоДэю имеется то идругое.
        -Вашими трудами.
        -Сто циклов назад я был человеком насорок три процента, мне еще хотелось… - он сделал паузу, пробуя разнообразить речь, - пожить. Мне представлялось, что меня самого никогда некоснется ситуация Дэя. Добавлю без утайки. Я относился кэтому существу сосмесью страха иотвращения.
        -Кто был владельцем Дэя втот момент, когда я впервые увиделаего?
        -Империя. Мне казалось, вы немогли неприйти куказанному выводу сами. Все вводные наповерхности. Интерес корпуса тэев иучастие вделе сун тэя Игля, рассмотрим хотябы этот момент.
        -То есть он слегка солгалмне.
        -Предложил удобную версию информации, небудем все упрощать.
        -Нафиг! Вранье иесть вранье. Позвоню искажу ему, что он говно зеленое. - Я подвигала бровями, гоняя вголове информацию, как шарик пинг-понга. - Цветом он отличается отвас, драгоценный интмайер. Цветом ивонючестью. Когда Дэя забрали снебелковой станции, он уже был ваш. Игль мне неврал.
        Саид восторженно воззрился наменя икивнул. Олер снова взял паузу. Толи злится, толи формулирует. Интересно: он умеет злиться? Еще дочесотки любопытно: он телепат?
        -Недоу, - мстительно шепнул Саид.
        -Ты круче всех, по-прежнему? - хихикнулая.
        Мальчик скромно потупился. Олер малость задергался, стал поерзывать вкресле. Он очень нелюбит вспоминать, что его кое-кто может без приборов протелепать додонышка. Непривык говорить то, что думает. Иврядли умеет осознавать полностью мысли - прячет их отсебяже воттенках полунамеков исплетений обстоятельств, учтенных инеучтенных…
        -Я говорил собъектом один раз, - продолжил беседу Олер. - Всего раз, девяносто три цикла назад. Он сказал слово «зеркало». Одно слово. Минувшее стех пор время вырастило изсемечка намека дерево такого ужаса, какой вам инеснился. Дэй - чудовище. Зафиксировано, что он сказал хотябы одно слово восьмидесяти семи сотрудникам служб навигации, охраны инауки дотого, как была выработана безопасная система бесконтактного общения сним. Семьдесят три слушателя покончили ссобой. Нет никакой явной связи между разговором исуицидом, нокорреляция… Он что-то заводит внас. Пружину смерти. Вам после разговора сДэяем нехотелось уйти, рассчитаться сжизнью?
        -Нет. Знаете, Олер, я врядли втискиваюсь встатистику. Наменя прицельно падает всякое дерьмо, номнеже везет исзонтиками - бесхозными. Как душка Саид. Или сдобрыми владельцами покатых крыш - как Чаппа.
        -Вы катализатор, - жутко раздражающим монотонным голосом сообщил Олер после молчания. - Редкий сорт людей. Влюбой инертной массе вы разбудите реакцию. Мне трудно поверить, что вас избрали дрюккели.
        -Недрюккели, алично высокий носитель Чаппа.
        -Невижу разницы.
        -Увасже нет настоящих глаз. Давно?
        -Семьдесят три цикла. Уменя врождено было слабое зрение. Его я улучшил охотно, нынешнее много совершеннее. Так выбор представлялся очевидным. Повторю вопрос. После разговора сДэем вы нежелали умереть? Ни разу?
        -Нет. Номеня многие желали стукнуть тяжелым иострым. Это нормально, так было идоразговора.
        -Существо изпрайда, телепат уровня, близкого кдоу. Оно тоже общалось сДэем? Итоже нежелало умереть позже?
        -Простите, интмайер. Мы расшатываем крепкую статистику. Но - нифига. Гюль уже три дня имеет статус врасе пыров. Ей совершенно недосуицидов. Подает документы наморфинг, хочет быть пырой иплодить пырят. Морфинг ей, дело ясное, неразрешит сам Бмыг, зачем терять хоть грамм уникальности? Ну ипрочее как-то уладится. Вмеру природно, вмеру научно.
        -Непонимаю. Вы говорили сним дольше всех. Скажу прямо: япривез его исключительно сцелью повторения эксперимента. Он еще жив, ноэто ненадолго. Он угасает. Раследование возобновлено. Вы думали, это победа? Нет, всего лишь простая игра сослабым противником, невладеющим информацией - свами. Наивной короткоживущей. Дэй недотянет досуда. Данные надежны. Сожалею.
        -Вы умеете сожалеть?
        -Я знаю это ощущение. Оно снедает меня изнутри, постоянно. Как фантомная боль - тех, кто утратил конечности. Ввашем миретак?
        -Так.
        -Хорошо. Мы достиги понимания. Сейчас Дэя распакуют.
        Я внимательно изучила лицо Олера, которое нелицо вовсе, апросто вылепленная кем-то маска - фасад для имитации должной меры природности. Презентабельный фасад саккуратно пристроенной вывеской типа «улыбка приветливая, версия три, открытость».
        -Зеркало!
        -Что? - Олер чуть неподпрыгнул вкрселе. - Сима, я непонимаювас.
        -Перевожу: чтоб ты сдох, копилка летающая! - прошипелая.
        -Вы неправы, - монотонно возразил этот придаток компьютера. - Я некорыстен. Власть мало волнует меня. Ноположение вобществе позволяет менять само общество. Еслибы вы непытались оценивать мир так примитивно, вы моглибы заметить, что именно я выделяю средства нанауку, помогаю расширять систему габов, направляю помощь отсталым расам…
        -Комплекс бога, - кивнула я. - Для таких есть рубашки сдлинными рукавами икомнаты смягкими стенами. Нимб недавит налоб?
        -Давайте завершим наш эксперимент ирастанемся, - предложил Олер.
        Я покосилась наСаида. Мальчик хряпал сладенькое так безмятежно, что я недалабы заживучесть бессмертника иломаного гроша. Протелепать Саида невозможно. Нетолько из-за его уникальности. Три дня мой морф предает подругу истарательно корчит изсебя чалму. Я вшутку подумала, аГав всерьез реализовал. Счалмой наголове Саид - восточный принц, натурально. Ноглавное иное: он неслышит мысли инетранслирует, если недоговорится обэтом сГавом.
        Помоему мнению, здоровая закрытость сознания важна для формирования личности. Кит выслушал, кивнул итри дня назад поспорил стетей Симой наполет дошлака иобратно: он утверждал, что наш принц взвоет иначнет подслушивать навторыеже сутки. Саид, полагал Кит, привык кшуму инеперенесет тишины, он настроен навнимание кчужим мыслям ипочти неумеет автономно думать свои. Теперь Кит - мой должник. Потому что Саид балдеет отвосторга итребует вырезать ему вообще всю телепатию. Говорит, когда вголове нет посторонних, он лучше видит людей исамого себя. Иеще ему начала нравиться музыка. Сегодня мы сКитом кое-как уговорили Саида немного поподслушивать: Олер тот еще урод, надо знать, что жарится вадском мозгу интмайера. Глупо отказываться наопасной встрече отлучшего вуниверсуме детекторалжи…
        Все, мысли отрубило: стену справа вспучило, покрытие расползлось ипозволило увидеть гладкий саркофаг, немного похожий натот, вкотором имперцы сберегали настоящего тэя Альга. Только эта штуковина крупнее игораздо… внушительнее. Без звука саркофаг выплыл ксамым нашим креслам, открылся ипозволил увидеть тело Дэя, плотно пристегнутое, зажатое иобмотанное бессчетными фиксаторами.
        Дело - дрянь. Кожа уДэя белее снега, тонкая, смятая. Бумага, анекожа. Поверх бумаги - пепел, настоящий. Или - пыль? Словно Дэй помаленьку рассыпается. Жутко.
        -Он теряет дотысячной доли веса ежедневно, - кивнул Олер. - Мы непонимаем природы явления. Саркофаг герметичен, утечек нет. Ноизменение веса задокументированно иневызывает сомнений.
        Кожа икости… Я сглотнула жалость, решительно встала ипрошла ксаркофагу. Вся ученая камарилья неможет вылечить Дэя. Инехочет! Ая - хочу, нонеумею. Ну ипофиг, яже очень хочу. Однажды уменя уже получалось.
        Тонкий лягушачий язык Дэя вытянут инамотан настержень - все утюремщиков учтено, даже эта особеность заключенного. Я повозилась, непонимая принципа работы замков. Саид встал, почесал себя иморфа вобласти затылка, хмыкнул - ивскрыл замочек без видимого напряжения.
        -Это опасно, - предупредил Олер идал приказ креслу отодвинуться как можно дальше отсаркофага, перемещаясь вокруг столика. - Нестоит трогать замки. Тем более спримитивными отмычками.
        -Я готовился, - огрызнулся Саид. - Они непримитивные.
        -Нет…
        Вот это слово Олер просипел, впервые выражая подобие эмоций. Ещебы. Врядли он хоть раз видел, чтобы лягушачий язык бесцеремонно протирали заимствованным уПавра спиртом ипихали, как иголку, вчеловечью вену.
        Собственно, ждем. Если кровопийца теперь неузнает меня, ему иосиновый кол больше невреден. Секунд пять я жутко боялась худшего. Затем язык перестал быть вялым, кровь пошла понему, как поживой капельнице.
        -Прямо вмозг, - глубокомысленно сообщила я полудохлому Дэю. - Мама мне говорила, наменя так должен действовать сыр. Целый год я жрала сыр иненавидела его. Потом меня выгнали изинститута, ивсе, ихана пришла сырной диете. Сима непоумнела. Несудьба.
        Пыль медленно поднялась сбумажной кожи, делаясь похожей наперламутр скрыльев бабочки - она чуть мерцала, кружилась внеощутимом ветерке иснова впитывалась вкожу, отдавая ей сияние ицвет. Конечно, здоровяком Дэй снескольких глотков нестал. Нотеперь он хотябы небелый, атрупно-серый.
        -Прогресс, - хихикнул Саид, вслушавшись вмои ассоциации. - Отодвинься, добровольная жертва. Хватит.
        -Ему мало.
        -Тебе много.
        Я умею спорить сСаидом. Беда втом, что третий день он полагает себя состоявшимся взрослым мужчиной ииспользует новый метод. Он меня игнорирует. Берет заплечи идвигает. Асопротивляться втаком случае - это тоже самое, что пробовать пинком оттолкнуть футбольный шар сназванием Земля…
        -Нет. Недопустимо…
        Бедняга Олер. Какбы несдох. Саид вынул иголку измоей сухой вены, похожей навпадину, аненавыпуклость скровью внутри - исунул себе вруку. Удачный день уДэя, калорийное меню издвух добровольцев. О - десерт подоспевает: Гав зашевелился, сполз пошее Саида иукутал нашего вампира сголовы почти допояса. Греет илечит.
        -Хватит симулировать трупность, - возмутилась я вслух. - Ану, открыл глаза! Тут я нервы треплю, ая примитивное существо, послухам, уменя нервные клетки невосстанавливаются.
        -Восстанавливаются, - тихо уточнил Кит. - Нодовольно медленно.
        -Сима, - кое-как прошелестел Дэй ипослушно открыл щеливек.
        -Сима, - согласилаясь я. - Давай дальше. Тут гражданин Олер уверен, что я должна подохнуть, если ты назовешь мне Слово. Мое имя меня неубило задвадцать два года. Неужели теперь оно токсично?
        -Как болит голова, - пожаловался Дэй. Более осознанно посмотрел наСаида. - Спасибо. Достаточно. Можно переходить кводе иобычной пище.
        Саид покосился настол, облизнулся ипокраснел докорней волос. Переходить-то некчему. Олер изобразил памятник себе, то есть ничего непонял изо всех сил. Я ласково попросила повторить угощение. Он опять непонял. Кит блаженно прижмурился иисполнил пойманное уменя движение - щелкнул пальцами. Это привело кмгновенному возобновлению банкета. Стол только что нерухнул под тяжестью вкусного иутоляющего жажду. Кит улыбнулся интмайеру.
        -Заметьте, корабль герметичен, номасса изменилась, - сообщил он. - Очень люблю немного лукавить спримитивными законами мироздания.
        -Ноль поколебаниям вэнергии, ноль перемен повсем считываемым параметрам, - признал Олер. - Как жаль, что кэф-корабли несовершают преступлений.
        -Зеркало! - снова рявкнулая.
        Олер заткнулся искис. Дэй недоуменно повел бровями - лицо уже почти нормального оттенка, только слегка бледновато. Кожа расправляется, он больше нестарик, скорее дядя лет шестидесяти, быстро молодеющий. Саид только успевает кидать впасть нашему жрунчику фрукты состола. Хряпает вампирюга налету, бультерьеры уважалибы, взгляни они наэто. Во: выхлебал два кувшина воды. Немного полежал, блаженно жмурясь - ипопросил Саида заняться крепежом оков наруках.
        -Я вспомнил, - негромко сообщил Дэй почти обычным голосом, низким ибархатным. - Я сказал этому вот существу - «зеркало». Давно. Точнее, я подумал, я тогда непонимал наречия. Он сам вербализировал главное слово. Это была моя ошибка. Я долго немог понять, что вступаю вконтакт ссознаниями, сбессознательным ивербализирую то, что может оказаться крайне опасным. Понадобилось двадцать циклов, чтобы устранить угрозу. Слово «зеркало» он выбрал сам. Исам начал накручивать смыслы вокруг слова. Удивительно, все говорили инакручивали. Нолишь немногие пробовали всебе менять причину произнесения слова. Один охранник сказал - «цепь». Он помнил вину замногое, иэта вина его угнетала, рано или поздно он сломалсябы, начал глушить сознание иуродовать себя идругих. Нотот человек понял проблему. Я знаю. Он приходил кмоей камере перед отлетом исказал «благодарю». Мне стало немного легче. Еще несколько раз приходили люди. Адругие исчезали. Немоя вина. Ноэто причиняло боль.
        -Что значит «зеркало»? - решился задать впорос Олер, даже чуть придвинул кресло.
        -Незнаю, - повел плечами Дэй иначал массировать запястья освобожденных рук. - Это ваше слово. Могу предположить, что вы страдаете неумением включать себя вкартину мира. Вы так хотите быть над обществом, что стали зеркалом. Вы ведь знаете, что зеркало ничего неотражает кроме хаоса, пока внего несмотрят? Ввас давно уже никто несмотрит. Вы чудовищно одиноки. Сами вы смотреть неумеете вообще, вы окончательно слепы. Это трагедия, вокруг удивительный мир, авы планомерно превращаете себя вфиксирующее устройство, хотя рождены художником имыслителем.
        -Почему вы никогда нешли наконтакт? - Олер отчетливо подался вперед вкресле.
        -Если станете имуществом, вы быстро поймете причину, - сухо рассмеялся Дэй. - Сима едвали неодна извсех вэтом безумном универсуме ученых исторожей неповерила, что я вещь. Опасная вещь. Она сразу сочла меня убийственным, ночеловеком. Увы мне, судя поощущениям, она передумала. Это вернуло меня кжизни вернее крови ипищи: любопытство. Сима, я что - нечеловек? Ты выбрала более точный ответ?
        -Я перетерла тему сКитом, - кивок намоего любимого кэфа. - Он согласен… вцелом. Дэй, я хочу предожить тебе одну безумную идею. Очень может статься, это убьет тебя. Иточно ты неостанешься прежним. Вдобавок ты покинешь универсум, где тебе нет места так итак. Неиз-за суда, просто твое призвание - оно нездесь.
        -Сима, никто непредлагал мне самоубиться так ловко, чтобы я, располагая шансом сбежать, неиспользовал его иохотно согласился наглупость. Ты первая справилась, - тихонько рассмеялся Дэй. - Что надо делать?
        -Формально для начала - составить признание. Мол, я, такой-то такой-то, исполняя свое предназначение, прикончил уродов общим числом додвадцати трех рыл. Осодеянном нежалею, ноготов отбыть вшлак, чтобы снять вопросы наказуемости иугрозы обществу.
        -То есть я всеже убил их, - огорчился Дэй. - Непомню совершенно.
        Саид, вот ведь умничка, без подсказок, сам, бережно обхватил голову Дэя, заглянул ему вглаза исцедил впамять мой сон про древних инеизменных детей цветка энна, про Сэа - дочь шамана итех подонков современного универсума, что медленно уничтожали девочку день заднем, без жалости, без капли сострадания. Жестом я попросила Саида, ион слил тотже сон, новкратце, Олеру. Поморщился исел отдыхать.
        -Трудно свами работать, интмайер, - отметил Саид небез мстительности. - Увас душа совсем ссохлась, нет вней порывов идвижений. Я телепат уровня доу, я умею это видеть. Для меня сложно читать ваши мысли, часто они немысли вовсе, акоманды ипрограммные коды. Это… противно. Жизнь отвас отвернулась. Радось иссякла, аболь - она нещадит никого. Вы рискуете обречь себя набессмертие, полное зависти иотчаяния. Вцентре вашего мира, как черная дыра - неутолимая жажда человеческого тепла, которого вы себя лишили, ноинстинктивно тянете его насебя, аоно вас избегает… Это тоже зеркало. Вы так поняли слово ипо-своему правы. Вы отражаете мир, ноневпускаете его. Вот Симочка - она летнее окошко. Всегда открыта иждет гостей. Для неё есть радость.
        Пришлось поцеловать мальчика вмакушку. Научился рассуждать. Иногда я ужасно, допривизга, горжусь им. Как будто уменя есть право считать, что нынешний умненький, славненький Саид - моя заслуга.
        -Ушлюза габрал Рыг, - собщил Олер. - Подал запрос оприсутствии врубке, официально. Я согласился принять габрала. Это часть вашего плана, Сима? Пока прямолинейный служащий марширует врубку, объясните еще вот что. Я сам выбрал худшее для себя слово, нонеумер. Почему?
        -Вы мертвы, - сдолей неприязни сообщил Дэй, глядя мимо интмайера. - Тогда я думал: он еще может ожить. Сейчас - незнаю. Нолюди куда как загадочны. Вы отпускаете меня, это совершенно неожиданно. Может, вам рано хоронить себя впрограммных кодах? Конечно, Сима несколько слишком для вас спонтанна, нонаучить смотреть намир она может.
        -Только нехочу! - взъерошиласья.
        -Наговариваешь насебя.
        -Я отпихиваю, блин, ярмо! Что я вам, ломовая лошадь? Нежелаю заниматься репетиторством. Как габлом вы назовете, так оно ипоплывет… Разжалуйте меня вгабберы!
        Олер поморгал своими искусственными глазами. Я тоже поморгала - натуральными. Ичего это вдруг я расшумелась? Отрадости. Дэйжив.
        -Пока жив, - напомнил Саид. - Сима, что заистория сошлаком? Я так спокойно жил три дня без чужих мыслей, аты, оказывается, уже накопила какой-то страшный план.
        -План ия - это несовместимо.
        -Без меня ни шагу.
        -Ха.
        -Прошу уточнить, я вызван сцелью разнять вас? - прорычал Рыг. Сел вотросшее изпола кресло иподвинул ксебе уцелевшие фрукты. - Слушаю.
        -Я, именуемый впределах универсума, как объект Дэй… - началДэй.
        Кит снова щелкнул пальцами, чтобы имне досталось сладкое. Дей говорил довольно долго иподробно. Саид иногда шепотом вносил поправки формального толка. Габрал задавал протокольные вопросы ипоочереди включал вбеседу нас, надлежащих свидетелей. Затем связывался сгаб-центром итам улаживал осложнения, потенциальные - так их обозначил Рыг. Дэй снова говорил, его спрашивали уже натри голоса. Олер участвовал вбеседе игнул неясную мне линию, находя ивэтом варианте выгоду.
        Наконец - как раз удалось догрызть третий фрукт - важные люди инелюди все порешали. Вотношении Дэя прекратили расследования «ввиду осознания вины иготовности пойти насогласованный ивсех устраивающий компромисс». То есть извзрослого универсума убираться вшлак, если уж разумные додрожи боятся всякого тихого звука изустДэя.
        -Что скажет наш телепат? - уточнили изгаб-центра.
        -Нет фальши.
        -Внесено впротокол. Поитогам соглашения вы, условно ивременно статусный разумный Дэй, поступаете под надзор габла Симы при поручительстве габрала Рыга. Вам дозволяется под строгим надзором последнего провести вгабе полные сутки доотбытия вшлак. Общение слюбыми лицами, неприсутствующими врубке корабля интмайера Олера вданный момент, категорически воспрещается. Почтивший нас своим вниманием кэф-корабль Кит принимает насебя обязательство вас доставить доместа, едва будет согласован приговор. Все верно?
        -Да, - негромко сказалКит.
        Игаб-центр вырубился слинии, благоговея. Ещебы. Кэф сними говорил ибудет наних вкалывать… Рыг неснизошел довосторгов. Посопел наОлера, подмигнул Саиду, вцепился вего подбородок иосмотрел недавно разбитую, ноуже полностью восстановившуюся щеку. Назначил время следующего спарринга.
        -Кэфы пьют «черную звезду»? - негромко рыкнул минотавр.
        -Почемубы нет, - задумалсяКит.
        -Тогда предлагаю обмыть сделку, - оживился Рыг. - Сегодня уПавра, в«Зарослях сафы», довольно тихо. Гюль нетанцует. Она как - отбывает?
        -Да. КБмыгу, накакой-то там астероид.
        -Правильно, пыры толковые ребята, - Рыг покровительственно хлопнул Саида поплечу. - Наши соседи. Я поговорил, скем следует. Тебя примут втолковую межрасовую группу пилотирования, десятая доля цикла стажировки иконтракт надва цикла справом продления. Я сказал им про имперский катер ограниченной серии, авот про телепатию промолчал.
        Мне стало немного грустно. Катер я, конечно, подарю, сама обещала. Останусь без транспорта - небеда, так итак навигатор я никакой.Но…
        -Собираясь вшлак, нестоит загадывать далеко вперед - улыбнулся мне Кит. - Пошли пить «черную звезду». Мне думается, никогда подобные мне нетанцевали настолах. Это немыслимо. Я сам заинтригован.
        -Габралы тоже редко крушат мебель, - взревелРыг.
        Олер пометался вместе скреслом туда-сюда. Ему хотелось продолжить эксперимент. Нослушать опасного Дэя инаходиться близ эпицентра безобразий, масштаб которых мы сами пока плохо понимаем…
        -Пожалуй, мне следует оплатить счет, всеже я пригласил вас сюда, спровоцировав дальнейшее, пусть икосвенно, - наконец решил Олер.
        Что я помню относительно вечера? Мы неугадали ни одну звезду. Дэй знал их «влицо», однако неведал современных названий, изредка снедоумением выуживая изнедр мозга что-то свистяще-чирикающее иуверяя: это иесть верное слово, только - чье? Саид сего супер-памятью зазубрил координаты много для каких звезд исистем, нопутался впоказаниях, знания еще неотлежались инеобросли личным опытом. Олер все знал, имел при себе архив игордо заявил, что профессионалы виграх любителей неучаствуют. Рыг просто пил инеморочил себе голову. Кит норовил находу доработать принцип построения спиртогонных планетариев, чем привел ввосторг Павра - инам простили все наши ошибки. Азря, наверное. Ночто было, то было. Добряк Павр распушил павлиний хохолок ивеликодушно добавлял планеты, отсылая их кнам через зал длинными вереницами. Мы дегустировали.
        Совершенно точно помню, я еще вполне связно изложила минотавру легенду поповоду лабиринта, ну, ту - земную. Рыг пришел ввосторг иобещал построить спецполигон для новобранцев ссобою ввиде главной засады. Еще я трезво проверила свою догадку относительно Дэя. Специально для него заказала мед, Павр знал заранее идобыл.
        Теперь утро, нодаже доокончательного пробуждения я помню: тонкий длинный язык исходно был нежалом инекапельницей для изъятия крови. Это средство сбора нектара ипыльцы. Значит, один изэлементов, некогда соединенных для формирования нынешнего Дэя, был поприроде шен, соплеменник дочери шамана Сэа или тех высокотехнологичных идревних шенов, что приходятся ей генетическими родичами. Вся их раса связана сцветами. Сбор меда - их первичный, природный, способ подачи глюкозы вмозг. Вывод антинаучный, так сказал Олер, ия его вродебы пробовала прибить занудность… непомню, преуспелали вблагом начинании. Зато даже он согласился: наличие общих предков игенов частично объясняет, почему Дэй услышал посмертный призыв Сэа ипочему он находился взоне близ прародины цивилизации шенов. Получив столь нежданную поддержку своих домыслов, я плясала, вот это помнится внятно. Радость, сумасшествие даже - исмиренно-тихая Гюль, жутко неуместная внашей разнузданной компашке. Она пыталась пригласить напраздник. Ая ей сказала, что меня упекли вшлак. Вот тут все иначалось…
        -Добрый боженька, напомни вкратце, что было ночью? - пронылая.
        -Он шпаклюет небо, - нарочито мрачно сообщил глас небога, ноего заместителя Кита. - Вы сРыгом здорово помяли горизонт. Никогда непринимал участия встоль нелепом - гулянках. Пожалуй, навещу тебя еще раз. Занятно быть гостем.
        -Что сГюль?
        -Пробовала открутить Рыгу рог, когда он сказал, что ты точно непопадешь нацеремонию родственного знакомства: ты как раз будешь вшлаке.
        -Она негодна для драк, быстро скисла иушла стенать, сберегая ногти, - сообщил вовторое ухо голос Саида.
        -Амыгде?
        -Олер снял нам помещение для сна, скромное, всего изтридцати комнат. Закрылся вдальней инадеется отсидеться, - подал голос Дэй. - Непонимаю причину беспокойства сего стороны. Я ни разу неупоминал зеркало. Вотличие оттебя, прокричавшей это слово раз сто. Сима, позволь спросить, зачем мы летим вшлак? То есть я непротив. Номне интересно.
        -Мне тоже, - зевнулая.
        Наконец открыла глаза. Исразу опять закрыла. Эти гады свысокой живучестью мало спят инестрадают похмельем. Все уже умыты, одеты идивно выглядят. Все сидят сосветским видом вкреслах, завтракают или даже обедают свидом нарастрепанную Симу. Для отдыха мне выделили нечто безразмерное, вероятно оно построено сучетом гостей-губров. Кровать круглая, метров десять вдиаметре. Я чувствую себя нечеловеком, асморщенной горошиной, заранее подсунутой вскладки одеяла. Того игляди, явится принцесса-великанша иплюхнется, удавливая Симу. А, пес сней. Саид спасет меня. Он безнадежный рыцарь.
        -Сима, я нелечу свами вшлак, - зеленея кожей, страдальчески выдавил рыцарь. - Олер меня подкупил. Я уступил ему место, аон обещал надавить нарычаги ивыбить тебе новенькую «Стрелу». Пепелац уже списан, он надежный человек вделах. Ая предатель.
        -Утебя сестра знакомится сбожественным, ты неможешь её предать, - отмахнулась я. - Саид, акогда наша Гюль впервый раз услышала имя этого Бмыга? Уж больно резво они несутся ксчатью, я переживаю: может, сунуть палку вколеса, пока непоздно? Лучше сейчас тормознуть, позже ловить её испасать будет некому. Онаже хрупкая.
        -Пять циклов назад, - покосившись насоседей, нехотя сообщил Саид. - Она увидела его вЗу-габе, когда наивный пыр пробовал показать свою работу важному эксперту. Бмыга никто невоспринял всерьез, упыров вообще беда, никаких связей вмире моды исфере искусства. Гюль тогда была частью прайда. Первое вее жизни автономное решение - это свести Бмыга сэкспертом. Два цикла спустя, это почти наверняка, хотя Гюль отменя плотно шифрует те воспоминания, она пыталась убедить своей прайд дать ей право быть моделью упыров. Ей отказали. Кается, её еще инаказали. Нотут все наглухо закрыто, да еслибы я изнал, это неповод вслух трепать сокровенное.
        -То есть встреча была долгожданная. Тогда я улетаю спокойно, палки отдельно, колеса отдельно, мух тут нет, акотлеты я нелюблю.
        -Что? - приподнял бровьКит.
        -Да так… ничего.
        Я села начудовищной кровати. Огляделась. Холмы розовой ткани, острова подушек игорные гряды одеял. Посреди этого слащавого безобразия - я, вединственном своем служебном наряде серой бесцветности. Уменя есть имущество. Ложка. Подарить её Гюль? Глупо. Абольше уменя ничего нет. Покупать подарок уже некогда. Позор, правда?
        -Я выбрал сегодня, - пообещал Саид. - Упаковал инадписал оттвоего имени. Бмыг иГюль всоседней комнате. Иди, дари. Доотлета осталось две доли суток, если Кит изволит соблюдать указания. Вообще-то он необязан.
        Я сползла скровати, критически осмотрела подарок, сунула под локоть ипобрела вручать. Обо мне уже забыли: заспиной спорили начисто мужские темы распределения прав иполномочий. Звучало почти неотличимо, еслибы сидели они впещере ивыясняли, укого самый козырный каменный топор икакие шансы завалить мамонта содного удара… Взрослый Кит молчал, ноиему было нескучно.
        Подарок я вручила молча. Гюль телепат, апыру мои поздравления ненужны. Счастливые люди выглядят ужасно смешно, даже нелепо. Ну ипусть. Им иэто - идет…
        -Неостанешься? - сморгнула слезинку Гюль.
        -Я затеяла горячий супчик, ктоже знал, что как раз теперь надо снимать пену? Дэю велели убираться вшлак немедленно. Кто я, чтобы повторно спорить? Прости.
        -Пропадешь без меня, - Гюль сморнула вторую слезинку.
        -Что ты, отменя трудно отделаться. Непропаду. Бмыг, ты уж берегиеё.
        Пыр расплылся вулыбке икивнул. Я отвернулась, прикусила язык ипошла кдвери. Сима нетакой человек, чтобы лить слезы оттупой сентиментальности. Черт… Может, меня незаметно подменили восне? Ведь лью, дура дурой. Хотя нет, неподменили. Отодного взгляда налетающее кресло Олера исамого интмайера слезы высохли. Зачем нам это наборту? Изачем ему лезть вшлак? Осторожный, расчетливый иочень богатый тип. Непонимать риска невозврата он неможет, апринимать его - опятьже, зачем?
        -Анебудем затягивать сотлетом, - мягко предложил Олер.
        Ия заподозрила, что опять незнаю чего-то важного.
        Саид виновато вздохнул ипошел поздравлять иутешать Гюль. Необерулся вдверях, тренирует выдержку. Глядя ему взатылок, я видела лишь виноватую мордочку Гава, выступающую изфальшивых складок чалмы.
        -Провожу долюка, - буркнул Рыг иупёрся вОлера взглядом, как копьем.
        Кажется, минотавра донимала таже идея, что меня: апочему так торопится наш расчетливый интмайер?
        История тринадцатая
        Благие намерения
        Шлак - по-своему легендарное место. Помнится, при первом упоминании онем Кит испытал едвали нешок. Как неразумно нынешние разумные используют звездную систему суникальными особенностям, - твердил он. Тогда ивтолковал мне, что нааккуратной теплой планете близ спокойной звезды кэфы иих современники расположили объект, допускающий для одушевленных «третичную развертку». Я выслушала инеиспытала потрясения, хотя этого отменя ждали… Низкая осведомленность порой спасает отудивления. Ну, что взять сСимы, которая непонимает итого, что дала ей вторичная развертка собственного организма, исполненная Китом? Жизнь он мне вернул - это очевидно, ия благодарна. Аподробности… Дышу, радуюсь, повышение послужбе получила - это иесть для меня подробности. Мне их достаточно. Я несколько дикая ималость безграмотная померкам универсума? Ноя умею помнить добро. Да, именно так. Спорим, что Олер понимает больше, апомнит - меньше? Он задобро платит. Аэто хуже, чем непонимать, это иесть вмоем видении слепота имерзость. Завсе свое богатство он прикупил целую вечность проблем, авот жизни - необрел. Скорее наоборот.
        Итак, Кит упомянул третичную развертку. Слово упало вблагодатную почву памяти, проросло любопытством. Много раз я думала: ачто еще можно дать нам, людям, если мы - взрослые? Умение забегать начай всоседнее измерение кмилому Сплетнику Зу? Талант проходить сквозь стены итырить данные изсейфа самого Игиолфа? Поголовную телепатию уровня более крутого, чем загадочный «доу»? Незнаю, нопостепенно пришла кмнению: кэфы невозилисьбы сподарком для младших ради перечисленных мелочей. Иесли они оставили нам чудо, то это чудо наделяет готовых принять его чем-то совсем иным. Кит восхищает меня нетем, как он добывает пищу извоздуха или ныряет впространство. Он, правда, взрослый. Унего мудрый идобрый взгляд намир, иная мерка для ценного иникчемного.
        -Шлак, - вздохнул Кит, прерывая мои рассуждения. - Сима, отчего люди назвали столь неблагозвучно эту дивную планету?
        -Она незнает, - мерно сообщил Олер. - Я тоже. Ноя более осведомлен втайных идеях властей ивзглядах, демонстрируемых ими гласно. Шлак, онже объект «последняя пристань», вызывает страх исмятение умногих, кто знает его природу более-менее достоверно. Попробую реконструировать ситуацию сначала. Допустим, сюда направлены исследователи. Они прилетают, точно также, как клюбой иной звезде. Они совершают посадку напланету, сообщают координаты, уточняют: все штатно, начаты исследования согласно плану. Затем исследователи исчезают, невыходят насвязь инеобнаруживаются любыми средствами. Неведомое пугает наблюдателей заполетом. Они составляют отчеты для руководства, панические взапутанности иосторожности суждений. Власти читают между строк ивпитывают страх удвоенными порциями. Поисики экспедиции риводят кновым потерям связи, ато иэкипажей спасателей. Неведомое снова подвергают изучению, дистанционному насей раз. Оно неподдается, итогда приходит решение: засекретить. Акак? Дать отталкивающее название, найти банальное применение истарательно зарастить ложью идомыслами все, что неукладывается врамки простых
объяснений. Мы наблюдаем итог такой работы. Шлак сегодня - это место пожизненного заключения. Самое надежное, отсюда никто иникогда невозвращался. Что вприменении козначенному типу заведений невызывает испуга илиже недоумения. Цель достигнута.
        Олер говорил иговорил, монотонный голос вдалбливал вмою голову тезисы, вродебы, неглупые - ноисключительно ненужные. Я исправно их впускала вправое ухо ивыгружала излевого, аки легендарный Сивка-бурка. Нежелаю я ничего конспектировать. Тем более - сейчас!
        Шлак непостижимо прекрасен. Потому, что похож наЗемлю. Сорбиты он сине-зеленый смолочными потеками облаков, кисельными реками туманов инизовых туч. Суша наШлаке представлена одним материком, подобным сердечку. Или нахохленной птице, спящей, убрав голову под крылышко. Вродебы есть иполярные шапки, ноих я игнорирую. Родная мне природа - она там, взелени лесов, обрамленных оправой золотых прибрежных песков. Жизнь бьется всиних жилах рек изадумчиво смотрит науниверсум бездонными зрачками озер…
        -Кроме того, следует учесть икультурологический аспект, - вещал Олер, воодушевленный нашим молчанием.
        -Гюль сказала, что вы вюности рисовали, инедурно. Вы были подающим надежды графиком, - вспомнилая.
        -Да, негением, всего лишь подающим надежды, - согласился интмаер.
        -Шлак стоит того, чтобы его рисовать?
        -Три сотни циклов я небалуюсь подобными… - интмайер замолчал истал более внимательно смотреть вниз. - Сима, я предпочелбы вернуться ктеме культурологии.
        -Это называется забалтывать вопрос.
        -Ктоже виноват, что вы неумеете слушать?
        -Нея, - поднял руки Дэй, вполне довольный наблюдением занами. - Конечно, я трижды кусал Симу иприлично её обескровил, ноэто ее неубило, авот запоследствия удара культурологией непоручусь. Кит, агде обитатели Шлака? Здесь много заключенных?
        -Наданный момент семь, если живы ипребывают тут отправленные исто циклов назад, - наш счетовод, конечно, все знает.
        -Я наблюдаю двоих встроениях полевому борту, там, - указал Кит всторону северного побережья материка. - Вцелом мне, как кораблю, ощутимы три жизни.Дэй?
        -Три, - задумчиво согласился иэтот эксперт.
        -Преступность увас - слезы, прямо стыдно, - укорилая.
        -Непреступники, изгои, - напомнил Олер созначением. Постучал пальцами поподлокотнику. - Садимся наюге, - распорядился он, идобавил после паузы, глядя прямо наКита: - Прошувас.
        -Агде тут делают третичную развертку? - шепотом уточнилая.
        -Мы туда иидем, - пообещал Кит. - Сима, мы сядем чуть встороне. Я объясню свое, затем ты расскажешь свое. Каждый изнас имеет часть понимания, моя - это история итехнология. Пока немогу сообразить, как они пригодятся. Ктомуже я желалбы задержаться наполдоли суток. Я ищу один объект, скажем так. Это стало важно после истории сйорфами, иэто связано стобой, Сима. Олер прав водном: ты - катализатор. Старый Кит был предельно инертен, ноты разбудила вомне деятельное любопытство, которое, кажется, покинуло расу кэфов еще назаре нынешнего универсума.
        Я отвернулась открасот заобзорными экранами иуставилась наДэя. Вот Шлак, идея затащить сюда вампирюгу - целиком моя. Глупость она или нет, незнаю. Решение пришло резко ипоказалось озарением, я толком непробовала сформулировать то, что меня впервый миг напугало иослепило. Это было - слишком. Бездоказательно, по-детски и, вдобавок, невозможно. Я неверила вдогадки, старательно прятала их отсебяже. Даже Саид, вродебы, непонял, хотя отнего уменя нет тайн. Почти.
        Досвоего прозрения я докатилась, когда прочла данные потем семидесяти слишком суицидам, якобы спровоцированным Дэем иего Словом. Отпрозрения, зудящего вмозгу вроде чесотки, дней пять назад мне стало вовсе дурно. Ия приняла наночь порцию загадочного зюя, приготовленного порецепту Игля: немного порошка растворить втеплой воде ивыпить смесь прямо перед сном. Прошлый раз я получила сказку одетях цветков энна.
        Наэтот раз, едва прикрыв глаза ишагнув внебытие - то, пятидневной давности - я очутилась вполумраке танцующих туманов идымов. Изструй свился призрачный СплетникЗу.
        -Зу, я скучала, - улыбнуласья.
        -Тоже скючал, - согласилсяон.
        Голос уЗу чирикающий, его «ю» именно отчириканья звучит естественно. Синица ведь поет «пинь-пинь, фьють-фьють», авот «футь-футь» вптичьем исполнении ипредставить неприятно. Это прямо - выпь, анесиница! Хотя, что я знаю про выпь, кроме названия?
        -Зу, авот ты - ты живой? Вмоем понимании,а?
        -Незнаю. Может да. Немного, да, - хитро прищурился он. - Нонездесь. Я расскажю. Редко спрашивают. Хороший вопрос, вкюсный. Вот дюши, смотри.
        Он повел рукой - итуман сплелся вреку, растекся морем. Внем явились корабли. Очень разные: тяжелые имощные, как глыбы льда. Невесомые, как пух. Основательные - вроде бревен или плотов. Зу поводил рукой, море взволновалось, флотилия душ смешалась впризрачной воде.
        -Такие тяжелые, - чирикал Зу, указывая нальдины. - Штюрм, кровь, сила, ярость. Еще месть, страх, много иного. Эти плывют, норано или поздно, если неизбавятся отлишнего грюза, пойдют вниз. Там несмерть, там мир для тяжелых. Тоже мир. Оттюда долгий пють кновым мирам, кбольшомю юниверсюмю. Совсем первый шаг. Почти звери.
        Зу ловким движением утопил льдины иповздыхал, сочувствуя им. Затем он презрительно назвал пушинки покорными ветру. Обвинил бревна винертности. Ипостепенно втолковал мне: каждый корабль-душа имеет свое наилучшее положение вморе тумана. Он может пережить много штормов, сменить много обличий, которые я называю жизни. Норано или поздно душа найдет равновесие. Станет топляком надне. Взлетит кнебу. Или превратится вчудовище вроде «Летучего голландца», способное причинять вред, истерзанное жаждой невозвратности прежнего.
        -Дюши, - улыбался Зу, иволновал море тумана. - Красиво. Надо меняться. Надо искать. Интересно. Неинтересно лежать надне игнить.
        Он еще много говорил. Даже осебе - существе, знакомом сомногими обликами единой души Зу вразных мирах ипространствах… Я слушала, улыбалась, лепила изтумана свои кораблики - идумала про Дэя. Моя догадка больше неослепляла, невызывала страха. Зу иэто понимал, нони единым словом ненамекнул насвое умение подслушивать несказанное вслух. Забрал мои кораблики, хихикая, радуясь игре. Попрощался ирастворился. Я проснулась отдохнувшая, свежая. Блаженно поулыбалась занятному сну… иувидела настолике свежую упаковку зюя. Невскрытую. Так живли Сплетник иестьли он внашем мире? «Немного да», - сказал он сам. Теперь я знаю, что это вполне точный ответ.
        Кит шепнул - «там!».
        Корабль снизился имедленно парил над кронами леса, выбирая поляну для посадки. Впереди двумя крыльями расходились предгорья, каменный склон горбился выше ивыше, теряя подобный зеленому меху покров кустарника. Пещера пряталась так ловко, что вход я могла разобрать исключительно покрасивой золотистой обводке наэкранах - эту подсказку создалКит.
        -Туда невсе доходят, - начал он свои пояснения. - Если пойду я, сам незнаю, чем это закончится. Может быть, я так давно отражение сознания капитана, что обрел самостоятльность сполна ивернусь полноценным кэфом. Или шагну отсюда виное измерение, туда, где сейчас моя раса… или, где я нужен. Аможет, я всеже придаток корабля, итогда я развеюсь впещере эхом, сгину. Сима принадлежит кочень молодой расе, она войдет впещеру, немного там поблуждает ивернется. Ей рано переходить вновое качество. Олер, необижайтесь, новы сейчас так сухи душой, что ненайдете входа. АДэй… - Кит повел покатыми плечами иприкрыл крупные умные глаза. - Нет ответа совсем. Дэй гибрид многих разумных сдополнением технологий. Это вне моего понимания.
        Я кивнула иснова уставилась наДэя. Кажется, часть моей идеи донего уже добрела - инеослепила, иненапугала. Если он одушевленный инастоящий - так я подумала - только здсь это иможно узнать по-настоящему.
        Олер резко вскинул руку. Я подавилась первым словом своих струдом выстраиваемых пояснений.
        -Насколько я понимаю, после вашего эксперимента мы рискуем лишиться общества Дэя, между тем он все еще считается разумным ивременно статусным. Для меня это важно. Всвязи сосказанным предлагаю изменить очередность ввысказываниях. Дате мне слово.
        -Бери, - надулась я, потеряв мысль.
        Олер поправил одежду, придирчиво ощупал воротник. Добыл изподлокотника небольшую сферу изапустил её плавать ввоздухе, затем развесил еще пять штук порубке. Велел нам официально назваться: полное имя, статус, время поосредненному счету, перечисление пристствующих изаверение всвоей полной дееспособности. Затем Олер сам назвался ижестом переместил сферы так, чтобы они окружилиего.
        -Я, Олер Мэш Чафиаса, второй сын семьи, рожденный напланете Энго системы миров Роу, - внятно, чеканя каждое слово, выговорил он, - находясь вздравом уме иполной памяти хочу заявить освоем намерении покинуть место интмайера семьи Офраж иличного помощника Игиолфа Седьмого Офража. Все распоряжения относительно принадлежащего мне имущества ирасполагаемых средств находятся здесь ипередаются для хранения кэф-кораблю Киту. Заверенная копия распоряжений имеется всейфе моего личного корабля, пришвартованного наданный момент вгабе Уги. Еще одна копия, подлежащая вскрытию иоглашению, оставлена габмургу Тьюитю, последнему официальному лицу надлежащего ранга, скоторым я лично общался. Я разочарован вобществе инамерен впредь проживать уединенно, начто получил приватное разрешение габариуса Чаппы. Отныне идоконца своих дней я избрал местом обитания мир, именуемый Шлак, поскольку именно он дает наилучшие возможности избегать общества. Все документы, которые я желалбы передать введение габ-системы или иных структур, находятся уозначенного ранее габариуса Чаппы или будут ему доставлены вближайщие несколько долей
суток. Официально подтверждаю, что каждое слово вних - правда, исоставлены они мною лично после долгой осознанной подготовки ктакому шагу. Поскольку, согласно завещанию, ни один измоих потомков неполучит ипушинки изимущества, пользуюсь последним шансом сказать им: плывите сами или утопайте сами. Старый Олер больше неснабдит вас спасательной капсулой. Прощайте.
        Все сферы одномоментно погасли иопустились напол. Олер, жутко-старательно улыбаясь своим вполне милым иисключительно неприродным лицом, собрал сферы вподобие авоськи иотдал Киту. Кивнул нам исобрался отплыть насвоем несравненном кресле покоридору - идалее кшлюзу.
        -Эй, апроводить Дэя? - возмутилась я. - Тоже мне, ученый. Эксперимент недоведен доконца.
        -Разве вам приятно мое общество?
        -Боженька всех терпит, чем я хуже? Сидите уж, хватит выпендриваться.
        -Полагаю, это верное предложение, - много мягче моего добавил Кит. - Иеще, я вполне охотно построю вам жилье. Ночуть позже. Это будет для вас приемлемо?
        -Да, благодарю, - согласился Олер, ивернул кресло напрежнее место.
        Я снова уставилась наДэя. Он страдальчески вздохнул иприготовился хлебать всем мозгом ту кашу, которая имеется уменя вмыслях искоро выплеснется вслова.
        -Дэй, вот все, что я скажу - это мой личный бред, - виновато начала я. - Ноэтот бред выслушал Кит. Иеще Зу. Они несмеялись. Икое-что мне подсказали. Вобщем, как мы все вместе думаем, авернее, как я говорю завсех, дело, наверное, началосьтак…
        Я задохнулась исмолкла. Неумею писать рефераты, итем более - делать доклады. Ноя попробую хотябы рассказать байку. Отступать-то некуда. Я сама все затеяла. Это очень похоже наСиму иизложено вкуче анекдотов. Самый точный - про рыбный суп, когда говорят: «Вари суп. Ах, нет рыбы? Ты вари, арыба будет…»
        Вобщем, сейчас как раз время выяснить, естьли рыба.
        Давным-давно раса шен выросла изтесного нашего универсума икуда-то навострила лыжи. Тут как раз резвились молодые иэнергичные новички. Дрюккели осваивали вторую звездную систему, пыры охотились натрипсов спороховыми ружьями, еще незная, что трипсы разумны изабавляются охотой насебя, апочемубы нет? Вреда-то никакого… Вобщем, шены уходили. Ибыло им страшно оставлять детей энна без присмотра. Иони понастроили всяких умных систем безопасности. Ноопасаться зародно непрекратили.
        Казалосьбы, чего проще: вы древние, мудрые, понатыкайте такого оружия, чтоб имуха непроскочила… Нотут подвох ивыпятил себя, как грыжа наколесе: шены уже повзрослели иусвоили весь яд гуманизма. Как можно «понатыкивать» взведенную ибоеготовую смерть, если вуниверсуме полно рас-детишек, которым спички - неигрушка? Того игляди, поубиваются потвоей вине или хуже, сожгут пару-тройку галактик…
        Шены поставили охрану сучетом непричинения вреда разумным. Хотя понимали, что именно разумные иесть главная угроза, актоже еще? Ишены создали еще одну линию охраны покоя родичей. Скорее всего, они обратились запомощью кмолодым расам. Так был создан гибрид. Немного шен - чтобы услышал, когда станет нужно. Немного человек - людей уже тогда было полно, иуровень их агрессии невнушал доверия. Немного пыр или дрюккель, пойди теперь разбери. Все смешали ивзболтати. Окуклили ипоставили набоевой взвод, помолясь или сплюнув через плечо. Стем иушли.
        Многоли было гибридов? Последнийли изних Дэй? Всели одинаковы видом ивозможностями? Амне откуда знать… Кит вон - итот пожимает плечами. Дети энна покинули универсум инашли себе какое-то особенное место чуть встороне отшумного прогресса, им так удобно. Врядли новый гибрид выскочит чертом изкоробочки, если пружину вызова некому нажать.
        Я перевела дух иосторожно посмотрела наДэя. Потому что весь свой доклад я бормотала, упрямо глядя впол или наКита, он ведь добрый иподдержит, есличто.
        Дэй слушал спокойно и, вродебы, без возражений.
        -Я исам думал нечто подобное, - кивнул он. - Как это приближает нас кидее пребытия наШлак?
        -Идею я еще неначала излагать, - проглотив ком, просипела я. Кит вручил мне стакан сводой. - Спасибо. Идея будет прямо сейчас. Гибрид небыл существом, личностью ивообще… человеком? Незнаю, как назвать. Ты исполнил свою задачу. Почему ты неперегорел после этого, нескажут даже шены. Ты стал автономен ипостепенно начал строить себя, как личность. Саида видел? Вот ты такойже. Шаг зашагом. Вроде, знаешь кучу всякого, акак эту кучу разложить наполки? Тут мне надо несбиться, тут есть главное. Тебя здорово ичасто долбили: болью, виной, презрением, страхом, недоверием. Тебя долбили, аты реагировал. Истановился тем Дэем, который согласился спасать меня иГюль, хотя мы недети энна инам ты ровно ничего недолжен. Ты второй раз пошел умирать, иты уже был… другой. Ты сперва убивал, согласно программе. Затем ты вымерял вину идовольно спокойно смотрел, как люди расплачиваются. Позже ты научился прощать. Аеще перестал ненавидеть. Хотя поводов было - ого-го!
        -Это интересно, - встрял Олер исразу смолк, нанего зыркнул наш добрякДэй.
        Я выхлебала второй стакан ивытерла пот. Лучше драться сСаидом! Легче.
        -Ты однажды сам мне сказал: главное - вера, - жалобно напомнила я. Ткнула пальцем взолотой контур наэкране, обозначающий пещеру. - Так вот, я втебя верю. Я думаю, ты можешь туда пойти иизмениться. Объединить всебе все обрывки памятей иосколки личностей. Ты такой один… Ия хочу предлолжить тебе адскую работенку. Уменя дома, Дэй, очень нужно, чтобы хоть кому-то, хоть иногда, отвечали впоследней крайности. Невсем инемассово, понимаешь?Вот…
        Я окончательно сдулась, расслабилась вкресле иплотно зажмурилась, надеясь наКита. Потому что ничего уменя неполучилось сказать.
        -Сима тебе предложила место постоянного представителя расы шен веё совершенно невзрослом мире засиловым барьером, - спокойно изложил Кит. - Незнаю, потребуетсяли доставка, ноя готов отвезти, если это имет смысл. Сима полагает, ты прекрасно справишься сролью ангела, Дэй. Впонимании Симы ангелы просто обязаны иметь клыки, кулаки ивсе прочее, вплоть доталанта ккровепитию. Мир уних… специфический. - Кит тихонько рассмеялся. - Там наверняка есть станция кэфов. Имнели незнать, что кэфы способны лишь наблюдать, поскольку вмешательство неэтично. Погасить реактор или немного подправить тектонику - это да. Авот свернуть шею ивправить мозги - нет, они переросли такой грубый вариант…
        Я приоткрыла один глаз. Дэй думал и, вроде, незлился. Даже некрутил пальцем увиска, намекая Симе нанеизбежность капремонта её примитивного мозга.
        -Этого я точно неждал. Положим, меня успешно развернет внечто новое. Оно что, будет менее беззубо игуманно, чем кэфы?
        -Слушай, ты чего выеживаешься? - осторожно возмутилась я. - Отвалится жало - хоть гербарий там соберешь, унас каждый год кто-нибудь вымирает израстений-животных. Их ипоспасаешь, беззубый. Ну, имаме отвезешь отменя письмо,вот.
        -То есть я еще ипочтовик, - криво улыбнулся Дэй. - Сима, аведь ты напугала меня. Я начинаю думать, что мы сОлером прекрасно отсидимся здесь, Шлак красив инапрочь лишен общества.
        -Иди крылья отращивай, тунеядец! Я втебя верю. Понял?
        Дэй снова опасливо покосился напещеру. Нехотя кивнул, бросил взгляд наКита. Зыркнул наОлера, сосредоточенно внимаюшего моему бреду. Ипошел прочь. Ей-богу, унего дрожали руки, он тер пальцы ислегка пошатывался. Наверное, должность ангела унашей расы вакантна хрен знает как давно: желающих нет. Грязная работёнка, неблагодарная. Перспектив роста нет, бонусов ноль. Одиночная планетка наокраине, аесли верить передачам телевидения опришельцах - унас еще икоммуналка там, наЗемле… Куча всяких разных нелегалов ошивается.
        Я долго следила, щурясь исмаргивая слезинки, как Дэй бредет посклону, разводя руками плотные заросли иупрямо протаптывая тропу кпещере, которой непользовались попрямому ее назначению невесть сколько веков.
        -Какбы оно ни сложилось, быстро неполучится. Предлагаю немного полетать, - сказал Кит, когда Дэй скрылся извида. - Олер, вы желаете получить дом напобережье?
        -Уозера, будьте добры, - вежливо сообщил бывший интмайер.
        -Я кое-что ищу, мы будем двигаться. Понравится место - укажите, - мягко посоветовалКит.
        Корабль поплыл над деревьями, тень его скользила совсем рядом. Иногда мир словно подмигивал - ивсе вокруг обновлялось, Кит прыгал вперед или всторону ипродолжал поиск. Олер молчал, обрабатывал информацию. Я молчала: если честно, держала кулаки заДэя инехотела, чтобы эту глупость обсуждали.
        -Вот здесь, - быстро выговорил Олер. - Безупречное место. Я это однажды рисовал. Незнал, что оно существует, носейчас вижу иузнаю. Это было давно. Почти три сотни циклов назад, я тогда уже обладал неплохими ресурсами ипродвинулся… неважно. Я встретил Сплетника Зу. Первый раз, амы виделись трижды. Мне приснилось это место. Определенно, именно оно. Даже то дерево помню. Внем имеется дупло собратной стороны, я обязательно проверю.
        Кит чуть шевельнул длиннопалыми руками, корабль качнулся иотплыл всторонку, нагрузив своей тенью прибрежные воды ивернув свет песчаному пляжу. Дом уже был готов. Небольшой, непохожий навсе мои ожидания - номилый.
        -Благодарю, - сказал Олер. Чуть поклонился Киту иотдал сферу, добытую избездонного подлокотника. - Тут материалы. Один центр занимался кэф-технологиями, исейчас, наверное, занимается. Возможно, это стоит прекратить. Наваше усмотрение. Прощайте.
        -Олер, - шепотом испугалась я, - аты сума один несойдешь?
        -Думаю, мне уже поздно это обсуждать, - отозвался бывший интмайер. - Если я мог сойти сума, я сделал это гораздо раньше, много циклов назад. Прощайте, Сима. Желаю вам выжить. Вы постоянно влезаете вдела, которые вам непоросту. Новаша смерть ненаблаго универсуму. Станет… монотоннее.
        Он покинул корабль всвоем летающем кресле. Расположился возле свежесозданного дома, внешне напоминающего красиво обомшелую скалу. Иневзглянул нанас ни рау, пока мы тихо дрейфовали прочь.
        -Гдеже ты, - бормотал Кит. - Почему я немогу найти то, что обязано быть здесь, наэтой планете? Хотябы следы.
        -Кит, авсем изгоям строят дома?
        -Типовые жилые блоки, изгоев выбрасывают наорбиту Шлака сразу сблоком, - пробурчал Кит, неотвлекаясь. - Так, вот оно. Смещаемся.
        Наэкранах обновилась картинка. Вместо леса - скалы ипесок, много красного ичерного. Мрачно, новеличественно. Жилой блок я рассмотрела почти сразу. Он был серый сярко-желтой меткой. Старый, наполовину засыпанный каменным крошевом: он стоял ускального бока и, видимо, место оказалось неудачным, обвалы большие ималые долбили поблоку год загодом.
        Отнашего корабля отделился небольшой светящийся шарик, заним еще иеще. Целая толпа солнечных зайчиков, которые переливаются разными цветами, прыгают покамням идвигаются все дальше, словно ощупывая местность. Я посмотрела наКита. Он ждал, прикрыв глаза ивслушиваясь внедоступное для Симы…
        -Готово, - негромко сообщил Кит после длинной, как полярная зима, паузы. Обернулся ко мне иулыбнулся. - Все еще держишь кулаки? Интересная традиция. Укэфов вродебы было принято скрещивать пальцы, - он подмигнул мне ипоказал свою руку, соскрещенными мизинцем ибезымянным…
        -Думаешь, я глупость сморозила?
        -Если непопробовать, как узнать? Сима, я твердо верю: Дэй вуниверсуме невыживет. Его непримут, да ион несможет тут найти место. Он предназначен киному.
        Корабль двигался над лесом, тень то ровно скользила, то прыжком смещалась, когда мы «пролистывали» пространство догоризонта. Наконец, я смогла опознать две скальные гряды идаже рассмотрела помятые кусты вдоль вытоптанной Дэем тропки. Кит тронул меня заплечо ипоказал вверх.
        Дэй сидел наскале, насамом её верху, изадумчиво щупал свой полупрозрачный плащик - тот, который я помнила еще позаварушке нанебелковой станции. Сейчас наподобии пластика неосталось неровных разрывов. Плащ был целиковый, внем угадывались переливы оттенков, хотя яркой навязчивой радуги небыло. Дэй повел плечами, плащ раздулся, напоминая толи крылья бабочки, толи персональный пушистый кус, выкроенный изоблака. Рассмотреть толком я неуспела, Дэй шагнул соскалы, я завизжала изажмурилась, мысленно видя его падение. Номеня похлопали поспине ивернули вреальность. Сам Дэй ивернул - он уже был врубке.
        -Понтуешься, попрыгунчик, - отдышавшись, возмутиласья.
        -Прощаюсь, - серьезно сообщил он. - Сима, я передам письмо. Непредставляю, что заобузу ты вменяешь мне вобязанности. Но, кажется, я обречен, меня создали таким - для службы. Без дела мне плохо.
        -Только ненабирайся там суеверий, - быстро посоветовала я. - Несмотри боевики инелетай над городом втрикотажном костюме сбуквой «S». Это отстойно. Нелезь вглобальные проекты, всяким там олерам нестоит содействовать. Выручай глупых Сим, вроде меня.
        -Терпи, она даже мне как-то дала совет понавигации, иэтому своему «доброму боженьке» регулярно объясняет, как следует работать, - тихо предупредил Кит. Вздохнул идобавил: - Доместа подбрасывать ненадо, я верно понимаю? Координаты вот, навсякий случай.
        -Доберусь, - пообещалДэй.
        -Пиши мне письма, - чувствуя себя глупой иулыбаясь все шире, попросила я. - Скажи маме, что я устроилась нахорошую работу, что меня тут ценят… ну, соври как следует.
        -Мне подолжностным обязанностям можно врать? - поразилсяДэй.
        -Ой-ой, уколол комар вампира. Икто изнас умеет соблюдать инструкции?
        -Олер, который отсутствует, - заметил Дэй. Еще раз улыбнулся. - Мне, пожалуй, пора.
        Дэй укутался всвой плащ, напустил тумана исгинул. Врубке остался запах дождя инемного - мокрых цветов. Я старательно прокашлялась. Думать оглупостях этого дня я себе непозволю еще долго. Конечно, меня порой заносит, нотак далеко - это даже для меня редкость.
        -Боженька, яже неспросила унего, естьли ты, - поразилась я. - Акакой был случай… Прямо редчайший.
        Кит рухнул вкресло изашелся недостойным солидного кэфа всхлипывающим смехом спривизгами. Вот втаких совершенно атипичных для дальней навигации условиях мы иотбыли изшлака, спланеты Шлак системы Соу, аравно области пространства «шлак», откуда, вообще-то, помнению взрослых рас нельзя выбраться.
        История четырнадцатая
        Ну, полная квиппа…
        -Если это - габ Уги, можешь звать меня Тьюитем, да-ить, - возмутилась я. - Кит, истеричекая навигация дает погрешности врасчетах. Ты непереживай.
        -Вообще-то я непереживаю, я летел кпланете системы Квир, - невозмутимо вытирая слезинки недавнего смеха, сообщил кэф. - Для своей задачи я мог выбрать семь-восемь адресов вгалактике Дрюккель, ипотому еще допрокладки маршрута уточнил, где именно застану… нужных мне собеседников. Пока все дома, как говорят утебя наЗемле, мы инанесем визит. И, разве я обещал немедленно вернуть тебя наработу? Мы поспорили, я сказал: прокачу дошлака иобратно, признаю. Номы необсуждали маршрут.
        -Выкрутился.
        -Это цель моего полета, - повторил Кит. Вего голосе наметилась некоторая торжественность. - Сима, будь так добра, окажи мне небольшую услугу. Запроси поофициальному каналу габариуса Чаппу, он точно здесь. Сообщи, что я настаиваю навстрече, немедленно.
        -Асам?
        -Мы ждем права посадки напланету си-уровня всистеме иерархии дрюккелей, аэто место постоянного пребывания высоких или даже высочайших носителей пяти крупных рюклов. Ты уж сожми зубы ипостарайся здесь ненарушать инструкции. Хотя Шлак ты видела, пугать изоляцией поздно.
        Тон уКита был серьезный. Я захлопнула рот ипрекратила, таким образом, проветривание организма свыпуском пара, атакже иглупости. Сима перешла вгерметичный режим, вот. Сима думает всякости, ноговорит умности… Надолголи. Но - ради Кита иего неясной миссии я потерплю.
        Поофициальному каналу мне сперва показали чахловатого молодого дрюккеля без наряда, просто вприродном глянцевом виде. Этот невысокий ранг иерархии осознал запрос ибыстро меня переключил надолжный уровень, где сиял красным изолотым нарядом настоящий носитель, пусть ибез веревочки напояснице. Удрюккелей, как иумуравьев, между головогрудью ибрюшком очень тонкая, прямо водну ниточку, талия. Обычно пояс незатягивают плотно, новсеже он здорово меняет вид дрюккелей. То есть дрюков, вообще-то они себя чаще называют так. «Кель» - это вторая часть слова; если верить справочнику, ди-келями именуются дрюки, способные кконтактам сиными расами.
        Третий дрюккель уже сидел вкресле вертикально иизображал человекоподобие, спрятав вторую пару лап под накидку - что полагают вих обществе должным проявлением вежливости кдвуруким.
        -Высокий носитель Чаппа занят, ноя готов выслушать вас иоценить значимость проблемы. Дозволяю посадку взоне три подесятичному счету, вам подсветят курс. Укажите тип корабля, система опознания дает некоторые погрешности, прошу нас извинить.
        -Благодарю залюбезность ивысоко ценю предложенное нам готеприимство, да неиссохнут тоннели Квира. Кпосадке готовится кэф-корабль, вот сам Кит, - я жестом указала наКита.
        Дрюккель слегка подпрыгнул, вполне умеренно, даже невпечатался головой впотолок. Повозвращении вкресло он чинно поправил складки своей багровой рясы инемного постучал жвалами, кое-как восстанавливая изморды подобие лица - это тоже дань вежливости кнам, гуманоидам.
        -Кэф-корабль, - изо всех сил сберегая остатки официальности тона, выговорил носитель. - Это честь для всех рюклов Квира ирасы вцелом. Мы рады. Последний официальный визит был намечен и, увы, отменен порешению стороны кэфов. Это прискорбно, нотеперь исправлено. Досточтимый высокий Кит, если вас незатруднит сформулировать формальную причину визита…
        -Причина прежняя, - вголосе Кита безмятежности хватилобы навесь промерзший универсум.
        -Но… - носитель воздержался отнового прыжка кпотолку, выпустил изскладок одежды вторую пару лап икрепко вцепился вподлокотники. - Мы неможем обсуждать указанный вопрос, он закрыт. Преступные остаются впрошлом, их имена более недаются навыходе изглубинных камер пробуждения.
        -Дело несостоит ввозврате имени, речь идет оформальном соблюдении вашегоже закона, - сказал Кит прежним тоном. - Любой обвиненный имеет право напоследнее слово. Оно должно прозвучать. Скажу прямо, отказавшись отвизита впрошлый раз, я ивсе мы, кэф-корабли, вычеркнули изнаблюдения каналы связи расы дрюккелей. Немыслимо вовзрослом универсуме, будучи вполне состоявшейся упорядоченной расой, так по-детски себя вести икопить обиды. Это грозит вам вымиранием. Я прибыл снова лишь потому, что высокий носитель Чаппа сделал очень интересный выбор габбера, иэто напомнило мне, что дрюккели умеют быть нетолько частью безликого целого. Разочаровавшись повторно, я неизложу свое сообщение, иэто будет уже окончательно. Отказом внынешнем визите мы поставим си-тар кай квиппу вотношениях дрюккелей ипоследних представителей расыкэф.
        Кит замолчал. Дрюккеля вообще скрутило так, будто нанего медуза Горгона глянула. Складки одежды, ите вроде закаменели. И - кранты, недадут нам посадку. Вон, огоньки поодному гаснут, гаснут…
        -Прошу уточнение, - встряла я, хотя горло совсем сухое. - Вы, уважаемый носитель, просто скажите для протокола: лично вы готовы взять насебя всю полноту решения? Или пусть Чаппа напряжется потеме выбора си-тар итак далее…
        Носитель схрустом перетер мой вопрос сведенными жвалами. Снова лязгнул всем телом, нагибаясь вкресле вперед изанимая более привычное положение супором налокти первой парылап.
        -Это решение, - прохрипел он, капая пеной настолешницу ипочти сходя сума, ведь ответственность виерархии - штука убойная, - примет высокий носитель Чаппа. Он, да. Посадка разрешена наорбитальном комплексе гостевого назначения.
        Иэкран погас. Ближняя звезда залила рубку светом рыжевато-лиловым, неискренним доомерзения: спектр излучения, согласно справочнику, жестко регламентируется икорректируется рюклом настройщиков. Удрюккелей иэто - под контролем. У-у, муравьи мозглявые! Это я определенно подумала вслух.
        -Полвека назад невидела ты их, - рассмеялся Кит. - Строили вдоль границы нашего сектора стену отчуждения. Так яростно истарательно, мы даже перестали наних сердиться. Их трудолюбие искупает ихже… твердопанцирность.
        -Ачто состеной?
        -Так, ничего, - поморщился Кит, словно я спросила лишнее. - Её синтом впитало. Синт загадочная штука… То соблюдает границу ивродебы отстутствует впространстве, то делается наблюдаем ипрет вовне, как… да, пожалуй тыбы сказала: как тесто. Если его что-то неустраивает. Счел, что стена ограничивает его. Дрюккели осознали итеперь нелетают вобласть близ синта инашего сектора. Габ Уги для них крайний. Сима, очень тебя прошу, читай инструкции. Сегодняшняя встреча может стоить Чаппе жизни. Из-за тебя он уже три раза был под внутренним дознанием. Никто измолодых неверит, что ты - годная квиппа, пусть даже низшего ранга «фир», то есть «крайне сомнительное решение, малодопустимый вынужденный компромисс». Тебя повысили до«чу» после кризиса йорфов, когда насторону Чаппы встали два рюкла. Затем, небез помощи Игиолфа, тебя иЧаппу подвесили между «шож» - ошибка и«пуср» - «халатность, попущение». После появилось подозрение, что ты всеже «хоффа» - открытие, это когда ты весьма кстати отправила данные покай-цветку. Отхудшего все отодвинул высочайший Огга, сним нестанет спорить никто изкоренных дрюков, он абсолютный
авторитет ввопросах закона инетак давно он принял Чаппу очень… тепло. Насегодня ситуация сложная. Огга вне игры, он размышляет, это может длиться цикл иболее. Атем временем противники Чаппы аж подпрыгивают отусердия вдоказатьельстве варианта «шож», грозящего высокому носителю выжиганием мозга.
        -Вотже песец подкрался незаметно… Аты молодец, Кит, ты сечешь их всех.
        -Увы мне, секу, ноничего непредпринимаю, таков удел древних. Мне думается, Чаппа выбрал тебя ипристроил вУги, надеясь показать именно кэфам, что его раса несовсем окостенела впанцирях правил. Рискованное решение. Ноуспешное, я заметил сигнал. Однако дрюккели пока невидят того, что вижу я. Так, мы сели. Сима, молчи. Смотри нанижние жвалы встречающих. Ходи строго покрасной полосе надорожках. Ни слова Чаппе. Первый кивок тем, кто будет счерными поясами, если они всеже явятся. Затем кивок белым поясам. Затем веревочным, как уЧаппы. Усвоила? Имолчи.
        -Ты уже говорил.
        -Ноты незамолкла!
        Я хотела сказать «прости», нотут доменя, наконец, дошло, что значит - вовремя промолчать. Ия ограничилась киванием. Кит подвигал плечами, отчего его наряд обзавелся вызывающе черным широким поясом иприобрел наостальной поверхности золотистый тон сосплошной вышивкой красным. Смотрелся вэтом кэф - как сумасшедший китайский император, наверное. Он первым прошел кшлюзу. Я, лихорадочно глотая инструкции, спотыкалась следом. Люк открылся.
        Нам предстала дорожка, сплошь черная. Кит щагнул накрай плотного ворса, там сразу вспыхнула золотая направляющая. Перед кэфом согнулись два носителя вкрасном - оба выскочили из-за корабля, как заводные черти, скрючились набрюхе ирезко встали, вытягивая верхние лапы вжесте имитации гуманоидного приветствия ипряча вторую пару конечностей. При этом нижние лапы стали ногами, авторые снизу уперлись вних, упрощая баланс. Рясы скрыли акробатику - колыхнулись икоснулись пола, оба дрюккеля уже балансировали, разместив тела вертикально. Я тоже шагнула накрай полотна. Мне выделили красную ниточку, совсем тоненькую. Еще мне выделили двух провожатых, оба всером.
        Имы поперлись, блин, как заправские канатоходцы, пошироченному ковру - нога заногу, несходя слинеечек. Если Чаппу разжалуют, - подумала я, - заберу его ксебе, гостем. Хоть поживет без правил, он дядька вменяемый. Ему понравится.
        Мы шагали ишагали. Через зону посадки, длинными коридорами додворца, похожего напесчаный замок, какие дети строят наберегу моря, изнаплывов ипотеков. Пошироким низким ходам этого замка, где пахло очень разнообразно, исовсем небыло окон. Справочник гласит: запахи имеют огромное значение вобществе дрюков. Теперь - верю. Нам что-то прямо сейчас сообщали. Наш статус, отношение квизиту, еще много разного. Только уменя еще современи нападения розового желе насморк. Адревний ивежливый науровне генетики Кит так непроницаем, что илужу дерьма форсирует, мечтательно улыбаясь иназывая озером изроз.
        Света было мало. Собственно, мерцали слегка лишь мои провожатые - обручами наголовах ибраслетами налапах. Еще тлели дорожки. Мы топали итопали, гулкое эхо гуляло невесть где, иногда вдруг возвращалось удесятеренное - иснова пропадало вневидимых, нобессчетных, коридорах изалах… Наконец красная дорожка кончилась, я встала вкружок, как раз вместивший стопы. Через шаг всвой круг встал иКит. Провожатые угасли. Стало тихо ижутко, как всклепе.
        -Мы согласовали решение оприеме, - прошелестело вушах.
        Свет понемногу налился взал, как будто он был маслом имедленно втекал впомещение. Уровень рос, я могла видеть бледную кромку поверхности света, ползущую все выше, пока она недостигла потолка, ивсе пространство нестало ровно-желтым, доотвращения. Лишенным теней. Бр-р… Словно ипола нет. Словно наша черная дорожка висит впустоте, резко обрываясь пропастью вдвух шагах отнас.
        Вот кокончанию дорожки провели невидимым фломастером еще пять тонких черных лучей-радиусов, каждый разбух вдорожку. Натрех небыло видно направляющей, начетвертой возникла белая линия, напятой, крайней слева - тускло-бурая. Первым кнам покрайней правой дорожке, сплошь черной, прошествовал рослый тощий дрюккель счерным поясом, я кивнула ему вродебы вовремя иудачно. Затем явились, заполняя дорожки впорядке справа налево, второй итретий дрюккели счернымиже поясами. Изприбывших на«стрелку» кКиту авторитетов два непроявили вежливости инескорчили изморд - подобия лиц. Третий постарался изобразить гуманоида, ия сочла, что он настороне Чаппы. Значит, при умопомрачительно крутом померкам их расы поясочке этот муравей неслабак, подставил плечо иподдержал встречу, рискуя потерять статус. Носитель белого пояса тоже явился при лице. Чаппа пришел последним, он тоже соорудил себе лицо. Вобщем, нас согласились принять сперевесом водин голос, если я верно считаю.
        -Мы слушаем, - проскрипел самый правый дрюккель, мерзко корча изморды - харю. Ох, нелюбит он нас, ей-ей нелюбит.
        -Законы нерушимы, наэтом зиждется миропорядок, - улыбнулся Кит. - Стоитли спорить сочевидным. Однако, каждый шаг вперед нарушает закон покоя, акаждая остановка нарушает закон движения. Сочетание разумных допущений создает путь расы. Вы объявили деяния преступного Уппы недопустимыми, нарушающими слишком многое. Это решение принято, инемне менять законы, атем более комментировать их постфактум. Я желалбы всего лишь уточнить для истории причину деяний преступного. Так сказать, дополнить квиппу прошлого доуровня кай… Итак, прошу выслушать. Впервичные времена, когда вы жили всего лишь вдвух звездных системах, был короткий период неурегулированности правил. Раса дрюккелей едва нераспалась надрюков, склонных непокидать тоннели, икелей, жаждущих оторваться отповерхности. Вы восстановили порядок, это было разумно. Нотот период характеризовался, повторюсь, временно, наличием двух независимых рюкл-закладчикови…
        -Мы знаем свою историю, - невежливо проскрипел второй справа носитель морды.
        -Идвух камер ритуалов скай-цветком вкаждой, - добавил Кит, незамечая вмешательсва всвою речь. - Собственно, вот это я ижелал сказать.
        Кит замолк. Дрюккели стояли искрипели напряженными жвалами. Шок - иногда это так приятно. Чужой шок, да еще излорадно наблюдаемый состороны. Оба харе-держца постепенно оседали наслабеющих лапах, пока неопустились начетыре конечности, позорно утратив равновесие ивыпятив брюшки из-под багряно-золотых мантий. Так им инадо. Я всей душой болела заЧаппу, он молодец, только чуток покачнулся - иконвульсивно дернул пальцами правой руки. Все молчали. Наконец оба оступившиеся дрюккеля заняли подобающие позы, подобрав лапы иодернув мантии.
        -Такое предположение содержалось вдокументах расы йорф, - негромко сообщил средний дрюккель, тоже счерным поясом. - Высокий носитель Чаппа указал наозначенный факт, однако мы ненашли подтверждения его словам исочли их чем-то между фир ишож. Неквиппа. Вы можете обосновать спорное утверждение, достойный высокийКит?
        -Вшлаке я изъял материалы изпосмертного местопребывания преступого Уппы, тамже были заметки иного дрюка, чье имя я оставлю неназванным, дабы неподвергать вниманию его рюкл, будь то внимание позитивным или негативным. Камера была замурована перед обрушением катакомб. Она располагалась весьма близко отдревнего пантеона, ипотому неподверглась более полной ликвидации, имелся риск повредить реликвию. Через пантеон преступный проник вкамеру. Он искал споры кай-цветка тайно ипоспешно, поскольку опасался огласки. Он понимал, что закон восторжествует - илишь затем будут выслушаны пояснения. Новзалитой нерушимим наполнителем камере станет поздно искать следы жизни. Всвоем последнем слове преступный желал сообщить обитогах тех поисков.
        Кит снова смолк. Дрюккели - спорю навсе свое незаработанное золото загоды службы - недышали. Спросить уточнение несмели. Ещебы, упоминать преступного всуе тут мало кто готов. Даже шепотом, накухне… или где они сплетничают?
        -Мы слушаем, - кое-как выдавил крайний справа гражданин при черном поясе, нехотя сооружая изхари унылую рожу. - Мы внимательно слушаем, о, высокийКит.
        -Вот записи преступного, - Кит жестом запустил вполет небольшую сферу, иона повисла вфокусе, где сходились все лучи дорожек. - Ивот то, ради чего я желал посетить Шлак после того, как габбер Сима, ныне габло, запросила уйорфов архив их знаний потеме кай. Если споры цветка были вкамере, преступный мог их сохранить лишь одним способом - всебе, тем самым себя погубив, идав почву для роста цветка. Он прожил напланете Шлак всего пять циклов иедва успел построить надлежащую камеру сдолжными условиями влажности итемпературы. Если вы готовы проверить то, что я несказал прямо, вам придется контактировать стканями… преступного. Я знаю ответ. Ноэто нетот случай, когда представитель иной расы может его огласить, неоскорбив всех носителей безмерной инедостойной скоропалительностью решения.
        Теперь все пять носителей рухнули набронированные задницы. Два шарика парили вметре отпола. Если я хоть что-то понимаю ввитееватой речи Кита, он только что сказал: ребята, вы идиоты, вы отправили вшлак то, что вам дороже жизни. Вот, заберите ихоть теперь храните сумом… или сдушой? Бедный Уппа. Доберусь домой, выпью заупокой его несчастной души. Или счатливой? Он был военный, он добился цели, значит - победил. Пусть ипосле смерти.
        -Моя основная миссия завершена, - негромко сообщил Кит. - Кроме неё есть именее значимое поручение бывшего интмайера Олера. Он просил высокого носителя Чаппу вкачестве нейтрального сотрудника габ-системы принять насебя дела поурегулированию запутанной ситуации сраспределением имущества иправ. Означенный Олер избрал для себя статус отшельника. Вот его последняя воля исамо завещание.
        Кит отстегнул отпояса авоську сшариками иотпустил всвободный дрейф над полом. Чаппа, вот укого выдержка ого-го, без дрожи лап поймал авоську ивежливо кивнул Киту, затем мне. Кит развернулся ипошел прочь, непридерживаясь золотой дорожки. Я чуть помялась ипобежала следом. Дернула кэфа зарукав - уже опять ткань нормальная, без золота ибагрянца, просто серебристо-серая.
        -Кит, аможно говорить?
        -Как это ты нелопнула отмолчания, - тихонько усмехнулся он. - Можно.
        -Кит, если они явятся ктебе всектор, ты тоже будешь их манежить надорожках инепоздороваешься?
        -Незнаю. Я сильно раздражен, это верно.
        -Кит, нетрать силы наобиду, слушай глупую Симу: если явятся, бери меня впереводчики, а? Я им все скажу. Иотсебя, блин, наорехи добавлю.
        Кэф некоторе время шел молча, ноулыбался все шире. Неиначе, он представил себе беседу при таком переводчике. Наконец, остановился, согнулся изахохотал. Определенно, я хорошо влияю наэту расу. Смех гулял втоннелях, возвращался иснова убегал втемноту дробными переливами эха. Кит отдышался, поддел меня под локоть иповел ккораблю. Было кругом черным-черно, нас никто непровожал. Дрюккели медитировали надва шарика. Интересно, их скоро отпустит?
        Сзади постепенно накатился цокот лап. Отпустило! Нас догнал, конечноже, Чаппа. Пристроился рядом сКитом ипродолжил бег навсех лапах, хотя обыкновенно это непринято при посторнних.
        -Я знал, что ты незря тогда обиделся, - сообщил дрюккель задыхающимся голосом. - Ноеслибы я смог догадаться оподлинной причине… Кит, неужели так сложно было хотябы намекнуть?
        -Ктобы стал меня слушать.
        -Я! - обиделся Чаппа. - Инетолькоя.
        -Мне думается, вшлаке довольно одного отшельника вашей расы. Недозрели еще обстоятельства. Тогда была неквиппа, понятно?
        -Да шлак сней, сквиппой, - взбесился Чаппа, подпрыгнув под потолок. - Ты понимаешь, что мы потеряли три поколения, три! Мы неможем полноценно выращивать важнейшие рюклы пяти управляющих назначений без кай-цветка, еще семь координирующих рюклов под угрозой, при взрослении идет поголовная отбраковка соснижением статуса… Анаука - тут я молчу, мы просто втрауре. Кит, еслибы я мог тебя прикончить, ябы так ипоступил.
        -Они ведь слушают, - негромко предупредилКит.
        -Нет, они паникуют исвязываются спервыми извысших, - Чаппа отмахнулся втри лапы. - Ктомуже официальная встреча завершена, я тут как частное лицо. Кит, задержишься наденек? Когда-то, помнится, мы почти умели разговаривать опустяках, хотя ты неотзывался наперсональное имя иупрямо величал себя кэф-корабль посол. Ноитакой ты был превосходный собеседник, ая старался соответствовать. Я был тогда молод ипочти также тебе занятен, как эта… габло безграмотное.
        -Нет. Симе надо домой, унеё друзья разлетаются. Пусть хоть проводит.
        -Ты противнее полного совета рюклов, тебя непереупрямить, - скис Чаппа. Покосился наменя. - Габло Сима, полное имя Серафима… Ты - спорный выбор старого Чаппы, едва нестоивший этому высокому носителю мозга. Всеже ты оказалась крепкой кай-квиппой. Сподобными неизбежны проблемы, каждый день… Нобез вас еще хуже.Иди.
        Докорабля мы сКитом шагали молча. Истартовали мы молча. Когда чиновная звезда системы дрюккелей стала маленькой, как орден намундире, я значительно покашляла.
        -Кит, акуда я так тороплюсь, что весь мир подождет?
        -Вообще-то уменя дела, - вздохнулон.
        -Вот врешь ведь. Аты хоть идревний, вообще этого важного занятия неосвоил.
        -Скорее разучился, - улыбнулся Кит. - Сима, я, ксожалению, расстроен. Чаппа один ипонял, насколько. Он, бедолага, помчался нас догонять ивел себя совершенно… неприлично впонимании дрюккелей иособенно - исконных, прородных без генной мутации, дрюков. Он старался меня вернуть ипомирить свысшим ничтожеством изрюкла хранителей канона, тем, кто вчерном поясе торчал правее иных вовремя встречи. Между прочим, весь их рюкл ничтожен, они неболее чем высокие исполнители при рюкле умницы Огги. Ипользуются тем, что сейчас Огга враздумьях. Чаппа итот, вбелом поясе - Онга, сглаживают внутренние проблемы отношений рюклов, анадобы нецеремониться икое-кому дать помозгам.
        -Аты? Вот идалбы…
        -Я кэф-посол, Сима. Все, что я могу себе позволить - демонстрация того, что я нежелаю общаться. Для столь древнего создания иэто уже неприемлемое поведение. Постыдное идетское. Будь я тобою, ябы его просто прихлопнул, это куда приятнее. Увы, нельзя вводить кэф-селекцию для управленцев чужой расы.
        -АЧаппа?
        -Он теперь ввыгодном положении. Его правота доказана науровне си-кай, унего влапах тонкое дело урегулирования имущественных вопросов, проще говоря, при грамотном дележе активов Олера лично Чаппе обломится много средств, аего рюклу итого больше. Я несорвался иникого непришиб, так что уЧаппы есть все шансы получить белый пояс, ациклов через двадцать при неустанном труде - зеленый.
        -Зеленый круче золотого ичерного?
        -Черные окончательны идают лишь власть. Зеленые позволяют решать судьбы молодых, азатем, завершив дела, спуститься вкатакомбы изакладывать новые камеры спотомством всего рюкла, ато исерии рюклов. Если вниз уйдет Чаппа, эта раса сильно изменится клучшему… вмоем понимании. Если Гуппа, нынешний высший сбелым поясом изего рюкла, универсум сума сойдет отузаконивания каждого чиха.
        Мы еще помолчали, наблюдая, как звезда дрюккелей делается мельче пылинки. Я пихнула Кита вбок. Он скривился ивродебы незаметил. Я пихнула снова.
        -Что?
        -Непритворяйся таким сварливым дедом. Звякни Чаппе иофициально сообщи, что рад будешь видеть вгостях ичто вообще - улетел счувством глубокого удовлетворения, унас наЗемле все послы постоянно демонстрируют такую эмоцию. Наверное, чтобы им головы дома оторвали сособым почетом.
        Кит рассмеялся, я немного успокоилась. Он всеже позвонил Чаппе идовольно мило сним поговорил, передал привет имстительно повторил дословно про глубокое удовлетворение. Я даже немного обиделась. Сима нетакая уж глупая. Ноесли я перестану дурачиться, кто их расшевелит? Иной раз по-умному дела лишь запутываются.
        -Кит, апочему ты бросаешь меня одну, - спросила я уже напричале родного габа Уги, когда кэф отказался покинуть корабль.
        -Мне пора. Надо нырнуть иподзаправиться, да иустал я оттвоей атипичности, необижайся, я ведь правда древний, - пожал он покатыми плечами.
        -Удачно отдохнуть. Кит, я тебя обожаю. Ну, прости, такая я шумная. Ты возвращайся.
        -Если что, докрая нашего секторы ты ибез навигатора доберешься, только подучись немного, это невредно, - посоветовал он. - Тебе будут рады все корабли. Они мне малость завидуют, уменя теперь -имя.
        Люк закрылся, исамый красивый корабль всего универсума - синий, правда похожий накита иочень ладный поформе - отошел отпричала. Я стояла, раплющив нос опрозрачную прегородку, аскорее - обэкран свидом науниверсум. Глаза были мокрые, плоский нос сопел, ия старательно махала вслед Киту.
        Когда исполняются все замыслы, вроде надобы радоваться. Нонадуше так пусто игулко, хоть вой. Сима шумела-шумела, иперестаралась. Кажется, я сама нуждаюсь вотдыхе отсебя…
        История пятнадцатая
        Начало
        Утром я проснулась под одеялом, втонкой ночной рубахе покроя «привидение», трезвая, без ворованного блюдца исосвежей головой. Дома было тихо. Одурительно пахло цветами, вся смежная комната ими завалена: это остатки подаренного Гюль, то, что еще неуспели вывезти ираздать. Сама Гюль неулетела, новродебы через две доли цикла старт их корабля. Я как раз успею привести себя впорядок, иопять буду махать рукой имечтать повыть. Блин, ненавижу проводы. Ну, эти хоть недлинные.
        -Я заказал завтрак уПавра, - сообщил скухни голос Саида. - Очень вкусно. Веришь?
        Он почавкал для усиления посыла, ия впервые ощутила прилив нездоровой телепатии где-то вобласти желудка. Вот чую: вкусно! Иверю. Ибегу-бегу…
        Три минуты наутренний туалет. Две - наодевание. Еще пять нанебрежное пережевывание пищи. Иеще три напоиск пристойного букета взавалах. Немогу я провожать Гюль без цветов.
        Уже находу просмотрела сообщения. Тихо вгабе. Ну, очень тихо. Трипсы нетеряются, губры некатаются, сафары некидают скамейки вбрыгов, которые сказали, что телекинез - удел рас, слаборазвитых физически. Ну ихорошо, могу счистой совестью идти ипровожать.
        Гюль очень красивая сегодня. Тихая инемного смешная. Ходит неследом забожественным, анаполшага впереди, ей нравится, что спина прикрыта ивухо сопят всякие нежности.
        Я вручила им помятый букет, пообещала прилететь вгости, как только мне дадут отпуск ия пойму, что зазверь - навигация. УБмыга роскошный боевой катер, переоборудованный под прогулочный. Пыры вообще ребята веселые исклонные кздоровому пофигизму. Они вюности почти все воюют скакими-то там угрозами окраинного универсума, апосле живут совсем нетесно изанимаются, чем душа просит. Ну, если выживут, конечно. Я посмотрела напоказатели смертности среди пилотов инемного насторожилась. Пока махала рукой уходящему катеру иопасливо считала старые вмятины наброне, все немогла решить: астоитли отпускать Саида вего приключение?
        Итут мне вруки сбоку вдвинули новый букет.
        -Опа, - удивиласья.
        -Сима, тут такое дело, - Саид вкрасно-зеленых пятнах смотрится просто ужасно. Переживает. Счегобы? - Гулька улетела, так что я могу без её давления сказать… Симочка, ая больше нехочу вгнилой мешок. Иникуда нехочу. Икатер мне ненадо. Я тебя люблю, Симочка.
        Пришлось вдумчиво понюхать букет раза три. Жаль, ненашатырем пахнет. Исходя изидеи оптимизма, важно найти вситуации что-то хорошее. Гав, как обычно, работает умальчика любимой чалмой. Это просто замечательно. Это прямо - спасибоему!
        -Так. Когда утебя плановое время отлета, рыцарь набелом коне?
        -Через долю суток, ноя… - делаясь совсем бледным, пролепетал Саид.
        -Пошли. Я дарю тебе катер, Рыг выбивает тебе место вгруппе идобывает право настажировку, аты, блин, пускаешь розовые пузыри. Куда я смотрела-то? Уменя внаборе выживания есть дыхательный аппарат изатычки для носа, наслучай внезапного выявления глоп-угрозы. Аты знал, носпасал меня… очень сложно. Ану, вперед, находу разберемся.
        -Так неработал аппарат, как после выяснилось, - пробовал он оправдаться.
        -Ха. После.
        Несчастный красавчик тяжело вздохнул ипошел, куда потащили. Это хорошо, если он упрется, его несдвинуть. Аменя надолго нехватит - ну, двигать ишуметь. Саид, правда, красавчик. Он мне убийственно нравится уже… спервого взгляда, блин. То есть вот Гюль я назначила вприятельницы, аэтого нет, этого я упрямо никуда неназначала извала младенцем. Потому что - нефиг. Инадо его тащить ибыстро отсюда отправлять подальше. Вся надежда наГава, морф унас взрослый иумный, он присмотрит. Если повезет, он поймет меня инесочтет, что я его предаю, отправляя сСаидом. Он ведь самую малость телепат, ловит настроение, он должен понимать, как мне больно его отсылать икак мне страшно остаться одной. Стоп. Это все - всад, нете мысли, ненужны они сейчас.
        -Симочка, я обидел тебя? - тихо огорчился Саид. - Я что-то нетак сказал?
        -Уменя дома остался младший брат, - несбавляя шага, зло буркнула я. - Всю жизнь я отвечала заэтого спиногрыза. Худшего слюнтяя вгороде нет. Упыренок, анечеловек. Сколько он выпил моей крови, узнает Дэй - сожрет говнюка! Авсе почему? Потому что нельзя никому вправить мозги итем более втиснуть душу. Саид, тебе вообще нет игода. Если посчитать, я старше тебя раз вчетыреста.
        -Ноя клон ия…
        Уф. Дотащила допричала. Вон Рыг, теперь мы вдвоем точно запакуем влюбленного младенца вкатер испихнем его отсюда, как добрые люди щенков - излодки вводу.
        -Да иди ты нафиг! - заверещала я вголос, привлекая внимание Рыга. - Ну ичто, если клон? Чихать мне начужую память, твоей-то нет! Ты ни разу небегал босиком потраве. Ты молока непил, назакат несмотрел, костра неразводил итолком небыл бит. Ты никто. Ты вообще никто, итебе надо остаться одному инакопить личные шишки. Пошел вон, ибез синяков чтобы неявлялся. Гав, ты сним надва года, иесли этот… если он небудет делать глупости иошибаться, кусиего!
        -Но…
        -Саид, мне было четыре года, когда я безумно влюбилась вПушкина, - честно сказала я. - Понимаешь? Это несмешно, это было очень важно ивообще - здорово. Ноэто было хорошо для четырех лет. Ввосемь я обожала певца, имя котоого уже непомню, атогда спать немогла без его фотки. Вдвенадать я чуть неубила одноклассницу из-за урода, он жил всоседнем дворе. Это все как простуда, заразно, нобыстро сходит. Я - твоя простуда. Прочихаешься.
        -Я, правда, тебя люблю, - он почти плакал.
        -Правда - это если года через два непрочихаешься, - отмахнулась я. - Вот катер, вон Рыг. Скажи ему спасибо, чмокни Симу вмакушку илети отсюда белым лебедем.Все.
        Саид сделала несколько шагов ккатеру, был пойман нашим веиколепным габралом ипритиснут под могучую руку. Минотавр все просек содно взгляда, спасибо ему. Занял место между мной иСаидом идотащил жертву произвола взрослых досамого люка. Там Саид вывернулся ипопробовал стащить сголовы Гава. Номорф сидел намертво, как будто врос вкожу.
        -Хорошо, я полечу, - погасшим голосом сообщил серый итихий Саид. - Сима, только ты скажи… авот ты - ты совсем никак ко мне неотносишься? Или это такой способ меня воспитать или… незнаю. Ненравятся тебе прайды,вот.
        -Я тебя обожаю куда больше, чем Пушкин - четырехлетнюю Симу, - честно сказала я ипогладила Саида поголове, заодно поблагодарив морфа, который меня несдал телепату. - Я желаю тебе удачно повзрослеть исто тыщ раз влюбиться втех, кто этого стоит. Года через два поговорим, может, тогда будет смысл вразговоре. Саид, ненадо становиться взрослым раньше времени. Утебя украли детство, урви обратно хоть небольшой кусочек. Иникому непозволяй сбивать мой катер, он ценный, ограниченной серии.
        -Значит, только так, - тихо иобиженно процедил сквозь зубы Саид.
        -Да. Толькотак.
        -Ну, иоставайся тут одна.
        Он резко качнулся вшлюз, ударил позоне контроля всей ладонью - иуменя перед носом лязгнул люк. Рыг потянул назад заплечи. Мой катер, такой красивый искладный - почти как корабль Кита, только черный ссеребром - отошел отпричала резко, рывком. Исгинул вуниверсуме. Я всхлипнула иткнулась носом врукав Рыга.
        -Рыг, я дура. Ой, какая я дура…
        -Ничего, неты одна, - утешил честный габрал. - Это было хорошо сделано, без провалов ибез перебора. Ипарень толковый. Может, еще помиритесь. Ты нереви, уних добротная команда. Малышню сразу небросают вхудшие зоны «мешка», ктомуже уСаида реакция - мне завидно. Прорвемся. - Рыг хлопнул меня поспине, выбил дыхание ивыключил слезы. - Аон тебе как, нравится? Мне-то ненадо врать.
        -Нравится. Когда вырастет. Только тогда его порвут насувениры ибез Симы.
        Я надулась насебя, Саида иРыга, ипошла тихо страдать в«Заросли сафы».
        День кипел вовсю, желудок урчал итихо радовался скорому обеду. Нервы - они такие, порой добротно заеденная беда уходит без большой боли. Это я вру. Новедь убедительно, правда? Ктомуже нея одна голодная, вон народу - толпень, то идело накого-то натыкаюсь или откого-то уворачиваюсь. Сима рассеянная, уСимы сегодня все валится изрук. УСимы вообще сегодня руки пустые, дом пустой. Надушу непосильным весом давит бяка - тоскливая, размером вцельный универсум…
        -Простите, - буркнула я очередному типу, воткнутому посреди моей дороги ксытости.
        -Нет возражений, - высокомерно прошелестелтип.
        Ия встала перед ним, как лист перед травой. Фыркнула даже, чувствуя себя волшебной лошадью… Обалдеть можно, правда? Опять я сказала втомже месте тоже слово. Опять вот сейчас подниму взгляди…
        Иувижу рыжего, как взбесившееся пламя, тощего, как некондиционная спичка, хмурого, как туча над кладбищем, гуманоида ссажево-черными глазищами наузком лице. Вглазах плещется вся тоска универсума. Я знаю этот взгляд. Черт меня подери, ангел Дэй меня спаси, что зафигня?
        -Могу угостить тебя «черной звездой», - решительно сообщила я. - Уменя есть, чем заплатить Павру.
        -Зато я сегодня даже дышу вдолг, - пресно улыбнулся мне рыжий.
        -Утебя хвост есть… сегодня?
        -Нет. Ачто?
        -Опять нет. Ладно, забыли. Аимя новое? Меняешь вместе собликом?
        Рыжий побрел всторону заведения Павра, бережно, ноуверенно распихивая народ сдороги инеделая вида, что его хоть малость потрясают мои вопросы. Павр издали заметил приятельницу Симу, жестом сообщил: любимый столик свободен, занимай - иотослал мне шест-ось сдюжиной приманчиво булькающих планет. Я воткнула ось изапустила систему.
        -Это несколько искаженная, ноузнаваемая звезда Йотта, прародина расы йорф, - сообщил гость без тени фальши вовзоре итоне.
        -Ха, - сказала я свыражением крайнего презрения.
        Типа - знаем, дядя, что вы врете, инет там черной звезды, хотя есть нечто, вас лично теперь занимающее. И, неприведи случай, вы меня всвою затею втягиваете, мне оно ненадо. Наверное… Идаже наверняка! Новедь я неушла.
        -Думаю, нам ненужна вторая порция, - веселее прищурился он, изучая несказанное иугадывая очень точно, прямо дословно. - Можешь звать меняТай.
        -Ха.
        -Помнится, я обещал задавать вопросы, если нарушится теория ипрактика вероятности, имы вновь окажемся заэтим столом, - прямо сознался он. - Уменя много вопросов. Вот главный: ты сегодня ограничена вовремени?
        -Допятницы я свободна. Совершенно.
        -Ачто такое пятница?
        -Черный человек, друг Робинзона.
        -Однако… Мне следует ревновать?
        -Ха.
        -Боевой настрой, такой бывает усильных людей после внушительного удара поморде. Никуда неуходи.
        Он встал иводно движение сгинул. Я вцепилась вбокал, сцедила туда всю колбу счем-то адски зеленым истольже адски крепким. Выхлебала втри глотка, имне полегчало. Больше незвенела вушах обида наСаида иегоже детское, нотакое милое, признание. Нечудился Чаппа свыжженным мозгом. Все стало несколько зыбко, зато уютно. Особенно когда мне подарили второй задень букет. Маленький, можно заухо заложить - изодного цветка. Пахнет безумно, почти как та мимоза. Рыжий аж светится. Втон сгостем, взявшим насегодня псевдонимТай.
        -Почему ты смогла узнать меня? - спросил он себя самого негромко ивдумчиво, нацедил прозрачно-золотого напитка малой крепости ипросмаковал его. - Ты эмпат… Что неимеет значения, ведь я-то нечеловек, будем откровенны. Добавлю для полной ясности: меня нельзя отличить отиных граней того, что есть вцелом. Ноты видела эти грани трижды завремя пребывания вуниверсуме, ини разу неулыбнулась им, непредложила «черную звезду», неспросила охвосте. Неужели мы всеже продвинулись истали хоть частично существами, анегранями целого?
        -Налей Симе еще инеболтай так умно.
        -Потанцуем, - предложилон.
        Имы потанцевали, пристойно, без ломания мебели изалезания настолы. Потом мы пошли ипосидели в«Дне». Аеще сходили ипощупали мой новый корабль: «Стрелу», обещанную Олером, оказывается, уже перегнали ипришвартовали упричалазу.
        Заэто стоило выпить. Колбу счем-то коньячным мне сунул взапас добряк Павр навыходе из«Зарослей сафы», закусь мы добыли подороге. Я приволокла гостя домой, убедив свой доверчивый мозг, что просто желаю выделить нищему порцию окислителя, вкладовке вон - полно, некуда девать… Апока я сгребала килограмма три твердого кислорода впрочный пакет, этот тип уже снова стал похож насебя изпервой встречи. Имы выпили запостоянство. Ия подолгу службы строго спросила увсезнайки, что загадость стоит ждать универсуму изсистемы Йотта? Онже спец повселенским заморочкам, которые еще негрянули. Ая нехочу, чтобы его опять убивали уменя наглазах, я вообще против, это больно. Тай извинился. Я его извинила. Медлено, вдумчиво исовкусом. Чертовски приятно недумать озавтрашнем дне ивообще обо всем, что создает обязательства идолги. Тай пообещал остаться доутра. Потом он пообещал, что следующий раз, если сломаются все шестеренки вмашине невероятностей, он угостит меня «черной звездой» ипозволит задать любые вопросы.
        -Почему я такая бестолочь? - сразу пожаловалась я вкредит, придирчиво щупая черные исовершенно натуральные волосы. Кудрявые, доплеч, пахнут сумасшествием. - Ты нечеловек, я это чую, номне стобой тепло. Аэтоже почти что дурно, если только из-за тепла инедумая озавтрашнем дне. Как будто я какая-то вертихвостка.
        -Нет утебя хвоста, - отмахнулся Тай, принял сидячее положение ипогладил стену, этим жестом создавая вней зеркало. Истал, поглядывая искоса, сооружать изпоношенной одежды нечто пристойное движением брови ипристальным взглядом то вотражение, то наменя. - Сима, тебя впрошлом кто-то очень больно обидел. Ты эмпат, ноты боишься ошибок вотношениях, близких исерьезных, еще больше, чем слепые иглухие. Чем телепаты испириты… Сима, рано или поздно ты кому-то поверишь, ая стану еще тоскливее. Не-люди должны знать свое место ирадоваться хотябы толике тепла.
        -Ты морф?
        -Если упрощать? Посвойствам вомногом -да.
        -Почему ты позволил тэям убить себя?
        -Чтобы замои дела неотвечал подлинный Альг, конечно. - Он улыбнулся ипошел накухню. - Я, правда, намели. Накормишь завтраком? Ия возьму еще килограмма три окислителя. Ввашем габе выгодный курс, тут много белковых твоего метаболизма.
        -Тай, ая для тебя - кто? Игрушка? Черт, яже чуть неубила этого тэя ивообще наворотила невесть что и… идосих пор непонимаю ничего. Как ты выбрался изшлака? Мне Кит еще наподлете сказал, что тебя там нет, ичто ненадо задавать вопросов. Он знает тебя?
        -Мы вкакой-то мере соседи.
        -Упс… Это ваши коровы впрошлом полувеке сжевали стену отчуждения дрюккелей, гражданин пастух?
        -Увас есть свидетели, гражданка габло? - поднял он бровь сисключительной невозмутимостью. - Меньше знаешь, крепче спишь, сказала одна умная Сима.
        -Она невыспалась нифига. Иона прекрасно отдохнула.
        -Всеже я немного родственен морфам, как… потомок. Дальний. Сима, как ты меня опознаешь? Это важно. Это немыслимо иново, уменя голова идет кругом отосознания своей индивидуальности.
        -Незнаю, как. Однозначно. Что это зацветок?
        -Энна, - тихо шепнул Тай. - Правда. Только это очень молодой ималенький энна. Если его укоренить, ая слил тебе информацию, как именно, он приживется ипостепенно вырастет. Передай навоспитание Павру, расскажи все подробно про уход. Павр дотошный, аты погубишь редкость, совсем редкую редкость, если доверить тебе полив ирыхление.
        -Слушай, я вот думала вчера, когда мне было пусто иглухо, что все улетели иначинается большая полярная зима без событий исолнышка. Я ошибалась? Ноты сейчас пропадешь инадолго. Амне больше негрустно.
        -Вокруг тебя скоро накопятся новые гости иновые беды, - пообещал Тай. - Мне, правда, пора. Ноесли мир свихнулся исделался тесен, я еще окажусь вэтом габе. Сима, солнышко, расти энна идумай охорошем. Вот тебе письмо отДэя, авот письмо отСаида. Я неплохой почтовик, правда?
        -Ты черт бесхвостый! Спорим навсе золото мира, что ты еще явишься смущать Симу?
        -Зачем оно тебе? Золото.
        -Говорят, черти губят людей через золото. Хочу тебя обезоружить.
        -Непереживай, времена меняются. Сейчас золото мало кого губит. Авпрочих смыслах Игиолф более черт, чемя.
        -Выкрутился. Зачетно.
        Он серьезно кивнул иудалился… АСима, которая невыяснила уДэя подрообности про бога, иуэтого существа неспросила ничего важного очертях. Ну, что мне сомноюже самой делать? Вот такая я, интеллект тридцать один инизкая тревожность.
        «Симочка, прости, я ужас как вспылил. Ноя обещаю обдумать все, что ты мне сказала ипостараться понять - прямо попунктам, начиная стравы икостра. Как я мог недогадаться: тыже доверила мне морфа, аэто кое-что значит… Саид». Коротко, зато сдушой. Черт, почему я неиспытываю хотябы угрызений совести? Только покой… Вся беготня из-за Тэя впрошлом. Я ничего ему недолжна. Он мне - тем более.
        «Сима, неверь ни единому слову этого типа стысячей имен. Он исключительно безвреден для тебя лично, ностольже коварен вмасшабах универсума, некак грань, нокак целое. Кажется, я даже помнюего.
        НаЗемле мне нравится, иэто спервого взгляда. Твоя мама восхитительно готовит мусаку. Будет оказия - перешлю. Твой брат все осознал спервого объяснения ивзращивает молодую бегонию. Ая как раз теперь синтересом листаю письма сЗемли, есть такая книга. Врядли ты её читала, ажаль… Впрочем, если подумать, наша история только начинается, еще успеешь».
        Вдверь энергично постучали. Я фыркнула отвозмущения. Красиво уйти - это надо уметь. Кое-кто удалился играмотно поставил квиппу.
        -Что, ни фига некай? - спросила я, резко дергая дверь.
        -О-кей, - вродебы согласился Билли, отодвигая меня ишагая через порог. - Сэмми, для исполнения мечты мне требуется псих русский. Игль обещал, что ты два раза годишься, авыбора все равно нет. Сэмми, мы вгости. Нас двое. Ты круто атипична, я еще стой стороны двери, аты уже решила, что все о-кей!
        Игль сзамечательно натуральным смущением поулыбался ивтиснулся вдверь.
        -Империя наносит удар, - буркнула я, соображая, сколько они надышат. Асколько выпьют…
        Улыбка расплывалась намоем лице все шире.
        -Сэмми, мы сИглем обсуждаем вопрос. Глобальный, - начал излагать повод для выпивки Билли, искаждым словом мне делалось все уютнее. - Что насущно необходимо землянину для выживания? Вот, скажем, мой НЗ включает ноги ивысшие ценности, впервую очередь свободу. Американскую свободу, ту настоящую, которую испохабили корпорации, кредиты итяга ксытости.
        Билли добрался докухни. Там все проверил ивернулся недовольный.
        -Ты непьешь, - напомнил Игль сиздевкой.
        -Я буду тренером. Играющий теренер, друг Игль, это полное дерьмо, - веско сообщил Билли. - Так, нас уже ждет Рыг. Сэмми, ты неответила поповодуНЗ.
        -Окислитель, - я наморщила нос ивздохнула. - Морф. Улыбка.
        -Обсудим, - пообещал Игль.
        «Свод законов самого общего пользования.
        1. Глоп всегда прав, всегда вприоритете.
        1.1Кто выказал недружелюбие кглопу, подлежит уничтожению наместе силами конвенции силикатов, Имперского трибунала, коллоида синтов - см. полный список вприложении. 1.2Установление контакта сглопом есть мечта ивысшее устремление разумных универсума.
        2. Синт, любая его форма или проявление, вне закона.
        2.1Установление присутствия синта вознаграждается (см. список), установление надежных признаков или методики опознания подлежит передаче габ-центру. 2.2Подозрение наконтакт сэлементами синта ведет кстрогой карантинной изоляции (Империя, Дрюккель идр., см. список) или немедленной ликвидации - миры древних идалее, см. список вприложении.
        3. Локальные законы действуют поместу применения, врамках габ-портов они неактуальны.
        3.1Конфликты инаслоения законов вчасти того, что может быть описано условно как «белковая этика» трактуются служащим габа. Мнение габбера игабла совещательно, решения габрехта рекомендательно, более высоких статусов - безусловно кисполнению. 3.2Отказ пассажиров или иных посетителей габ-порта отпредложенной трактовки ведет ких выдворению вуниверсум. 3.3При рассмотрении конфликта принимается вовнимание правило абстрактной справедливости исубъективного ощущения справедливости. Стоит помнить всеобщее правило: сила действия равна противодействию. 3.4Служащие габ-порта вне порта сохраняют свои полномочия. Формально. 3.5При неявке габ-служащего наразбор конфликта таковой конфликт разрешается вне стен габ-порта.
        4. Жизнедеятельность служащего поддерживается обязательным рационом.
        4.1Применение любых средств вне рациона нерекомендуется. 4.2Нарушение метаболизма попричине неадекватных средств ставится ввину барменам габ-порта ислужащим паритетно. 4.3Вне габ-порта служащий должен сам прилагать усилия кдолжному поддержанию жизнедеятельности, опираясь наресурсы служебного транспортного средства.
        5. Имущество служащего подлежит замене только попричине полного износа, подтвержденного актом коллегии.
        6. Услышав нечто вроде «мне тоскливо» итем более «тоска меня снедает» - немедленно оповестить габ-центр, нажав назнак универсума.»

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к