Тётушка Уинифред не желает стареть Анна Викторовна Дашевская
Зелёный Эрин прекрасен в любое время года. Но Уинифред Филмор выходит замуж и уезжает из родной деревни на долгие сорок лет. А возвращается… возвращается такой же молодой и красивой, как была в день свадьбы.Как это получилось? Почему в доме Уинифред горничные меняются ежегодно, второго мая?И как связана с этим соломенная шляпка с маками, фиалками и веточкой дрока?ссылки на исходники для обложки (бесплатные стоки): pexels, pixabay.
Тётушка Уинифред не желает стареть.
Замуж Уинифред Джекман вышла поздно, уже лет в сорок. Другие в наших краях в эти годы внуков нянчат, а она - под венец с незнакомцем по имени Джей Филмор. Правда, отпраздновали всё честь по чести, как положено: и пшеницей жениха с невестой осыпали, и у алтаря Великой Матери букеты расставили, и куриную косточку за свадебным завтраком переломили, и хмелем дорожку до постели вывели…
Ну, а наутро матушка Полли пришла молодых будить, а их и след простыл: кровать несмята, не спали на ней, чемодан раскрытый на полу лежит, будто начали его собирать, да и бросили, подарки свадебные не вскрыты, кроме одной коробки, где лежала соломенная шляпка.
Так вот и получилось, что в семейную жизнь Уинифред отправилась ни с чем, не считать же шляпку за серьёзное приданое?
Ну, зато вернулась она в нашу деревню честь по чести, с тремя сундуками добра, десяти лет не прошло после той свадьбы, и вернулась одна. Сказала, что овдовела, купила себе дом в хорошем месте, аккурат между храмом святой Бригиты и рынком, назвала его Коттедж с Вязами, и стала жить-поживать. Матушка Полли сразу, конечно, отправилась к ней в гости - может, помочь чем надо, горничную порекомендовать или там кухарку, мало ли что. И не просто так пошла, а как заведено, с пирогом и кувшином бузинного вина.
Когда матушка Полли вышла из Коттеджа с Вязами, на лице её было написано много всего, и всё во-от такими буквами, но что самое удивительное, до самого своего дома она не проронила ни слова. До самого дома, а это ведь полдеревни пройти! Только у самой двери она повернулась к мистрис Питерсен и сказала:
- Ты не поверишь, Джейн, но она не постарела ни вот на столечко!
С тех пор прошло больше полувека, и я, когда гляжусь в зеркало, вижу там не розовощёкую девчонку с косичками, а старуху с выцветшими, голубыми когда-то, глазами.
А вот Уинифред, сестра моей матери, осталась той же самой. Ни одного седого волоска, ни единой морщинки не прибавилось на её лице с тех пор, как отец Каллахан из церкви Великой Матери освятил её брак с Джем Филмором.
Ах, да, про шляпку-то я забыла! Неудачный в тот год выдался Бельтайн, лило как из ведра и вечер накануне, и всю ночь. Наутро вроде слегка развиднелось, матушка моя нарядила меня в праздничное розовое платье, и отправились мы в храм святой Бригиты. По дороге, как водится, зашла она за сестрой. Тётушка Уинифред сказала:
- Подожди, Маргарет, минутку! - и в доме скрылась.
И правда, не больше минуты прошло, выходит она в соломенной шляпке, такой красоты, что у меня рот сам собой открылся. Поля широкие, соломка золотистая так и блестит, а вокруг тульи алая лента и цветы - маки, синие фиалки, ромашки и веточка дрока.
Матушка губы поджала:
- Что-то не по погоде ты оделась, Уинифред.
А та только бровью повела:
- Я всегда надеваю соломенную шляпку в Бельтайн.
- Мистрис Филмор, - новая горничная была полна энтузиазма. - Я закончила с уборкой. Может быть, надо что-то ещё сделать?
Хозяйка взглянула на неё:
- Ты вычистила камин?
- Да, мадам.
- И протёрла книги в кабинете?
- Да, мадам!
- И под кроватью нет пыли?
- Ну что вы, мадам!
- Хорошо… Тогда я попрошу тебя только привести в порядок мою соломенную шляпку. Подожди-ка здесь.
Уинифред быстрым шагом прошла в гардеробную, достала с верхней полки старомодную шляпную коробку, оклеенную шёлковой бумагой в крупных розах, осторожно сняла крышку и вынула шляпку.
- Вот, смотри: этой бархоткой нужно осторожно протереть поля сверху и снизу, так, чтобы соломка заблестела. А вот здесь, погляди, внутри цветка - камушек. Внутри мака - сердолик, в фиалке - лазурит, в ромашке - цитрин… Каждый камень нужно потереть специальной салфеткой, вот она.
- Потереть салфеткой, - повторила девушка; глаза её отчего-то стали мутными, будто бы сонными. - Внутри мака - сердолик, в фиалке - лазурит, в ромашке - цитрин.
- Будь осторожна!
Мистрис Филмор положила на столик рядом с горничной салфетку и вышла. Ни к чему ей присутствовать. Пусть девушка работает, зачем мешать?
Почтовое отделение располагалось справа, и за его стойкой властвовал мистер Маллиган. Он продавал открытки и марки, священнодействовал, ставя штамп Королевской Почты, и, разумеется, не оставлял без самого пристального внимания содержание приходящих и отправляемых писем.
Слева же, за невысокой перегородкой, находилась бакалейная лавка, которую мистрис Дора Маллиган называла возвышенным словом «супермаркет». Здесь можно было купить рыбу, брюссельскую капусту, семена левкоев, вязальные спицы и кружевные носовые платки; можно было даже выписать модное платье по каталогу. Конечно, никто этого не делал: картинки в толстом издании внимательно изучали и потом заказывали повторение фасона у городской портнихи мистрис Джукс. «В конце концов, - говорила её постоянная клиентка миз Тёрнер, - то, что вместо лилового шифона я взяла синий крепдешин, а рукава попросила длинные и без буфов, нисколько не меняет общего вида туалета».
И вправду, не меняло: на Эмили Тёрнер даже золотая парча выглядела бы как мешок от картошки.
- У неё снова новая горничная! - громко сказала мистрис Вудлок, как всегда, стоявшая в очереди первой. - Нет, Дора, этот кусок мне не подходит, ты же знаешь, что мистер Вудлок терпеть не может нежирную грудинку! Вот, это гораздо лучше… И хотела бы я знать, каким образом она заманивает к себе хорошо обученных городских девчонок, если сюда даже тетёхи с ферм наниматься не желают?
- С вас три дуката, - сурово сообщила мистрис Маллиган. - И завтра должны привезти дыни.
- Очень хорошо, Дора, - просияла покупательница. - Отложи мне пару штук самых спелых, мистер Вудлок с удовольствием съест кусочек дыни за ужином. Доктор Кларк рекомендовал ему есть на ночь фрукты!
Заботливая жена местного адвоката удалилась, и хозяйка бакалеи обратила свой грозный взгляд на следующую даму.
- Мне фунт окорока, мистрис Маллиган, шесть зелёных яблок и полфунта коринки, - попросила та. - Ах, да, и молотой корицы ложечку!
Пряности в этом, без всякого сомнения, замечательном магазине продавались на вес из высоких и узких стеклянных банок с притёртыми крышками.
- Никак яблочный пирог будете печь, миз Джулия?
- Да, подруга мне прислала секретный рецепт, который ей бабушка оставила в наследство, - смущённо улыбнулась пожилая девушка в розовом платье с оборками. - Завтра вечером наш комитет собирается у меня, вот я и решила порадовать всех пирогом. Вы ведь будете?
- Постараюсь, миз Джулия, - кивнула Дора Маллиган.
- А насчёт этого… ну, там и в самом деле новая горничная! - слово «там» было выделено в её речи жирным шрифтом с подчёркиванием. - Молоденькая, лет семнадцать, хорошенькая, но глаза такие глупые!..
Когда мистер Почта и мистрис Бакалея остались вдвоём, он поправил левый нарукавник и спросил:
- Ты не забудешь пометить дату?
- Ни в коем случае! - обиженно ответила она. - Но мы-то знаем, что горничная в Коттедже с Вязами меняется каждый год второго мая!
Сержант Киф О’Мэлли был переведён в местный офис Службы магбезопасности не так давно, каких-то два года назад. Перевели его из-за травмы, полученной при задержании преступника, так что в досье было ещё и указание мага-медика: в ближайшее время использовать только на лёгкой кабинетной работе, никаких полевых операций.
Новое начальство обрадовалось и усадило сержанта за бумаги. Канцелярия, статистика, отчёты… Другой бы всё проклял, но справиться с О’Мэлли ещё никому не удавалось, не победят его и проклятые цифры!
И сержант решил на базе имеющейся у него под рукой статистики написать научную работу, защита которой позволила бы ему претендовать на звание лейтенанта. Бесконечные таблицы приходили к нему теперь и во сне, гримасничали цифрами и дразнились высунутыми столбцами. Киф вставал невыспавшийся, и только купание в ледяной весенней воде одного из притоков реки Шаннон помогало ему взбодриться.
Она же, эта самая ледяная вода, по-видимому, помогла и заметить лёгкое несоответствие. Просто-таки тень, отражение возможной ошибки.
Или статистической погрешности?
Или… или след преступления?
Сержант выдохнул и с новой силой взялся за исследования. Когда он протёр глаза и отставил в сторону очередную пустую чашку от кофе, за окнами стояла глубокая ночь, коммуникатор отражал четыре неотвеченных вызова от ближайшего друга, констебля Смитсена, а на столе перед ним лежал листок бумаги, во всей красе отражающий проблему. И проблему эту он, Киф О’Мэлли, раскопал для себя сам.
За последние сорок пять лет в графстве Донегол на четверть возросло количество женщин-немагов, умирающих в возрасте до тридцати лет… неизвестно отчего. Полное истощение, упадок жизненных сил, нежелание жить…
- Надо посмотреть протоколы, - пробормотал Киф. - Может, там всё обосновано? Вредное воздействие какого-то производства? Магические выбросы? Болотный газ? Неупокоенная баньши? Да ну, это ерунда, никакой баньши с таким количеством молодок не справиться, затопчут!
Очень может быть, что Киф и не сумел бы довести это дело до конца, всё-таки он только надеялся сделаться детектив-лейтенантом, но одно из имён в списке бросилось ему в глаза, будто было написано крупным красным шрифтом. Шейла Макговерн была соседкой его матушки, и был момент, когда сержант всерьёз задумался о собственном доме с небольшим садиком, свежих рубашках, переложенных сухими цветочными лепестками, и, может быть, трёх-четырёх маленьких О’Мэлли…
Но Шейла куда-то исчезла из городка, и даже мистрис Брэди О’Мэлли не смогла узнать ничего, кроме того, что девушка нанялась горничной к богатой даме.
А теперь её имя было одной из строчек статистического отчёта о повышенной смертности молодых женщин… Киф сжал кулаки и начал копать всерьёз.
Полковник Догерти, глава Службы магбезопасности Зелёного Эрина, перечитал рапорт и отложил его в сторону. Потом он дважды глубоко вздохнул, но успокоиться не получалось. Хотелось шарахнуть молнией в стену, взреветь раненым медведем, расколошматить парочку дубовых стульев и на закуску отправить в графство Донегол Серебряную бригаду, чтобы выжечь к Тёмному это гнездо… Р-р-р-р!
Ну, беролаки в их роду были, что правда, то правда, и именно воспоминание об этом заставило полковника несколько успокоиться. Жена явно не похвалила бы за порванный мундир…
- Мэрфи! - гаркнул он.
Хрустальная пробка в графине ещё позванивала тоненько, когда в дверях появился капитан Мэрфи, руководитель отдела несистемных случаев. Традиционно в отдел этот передавали всё нестандартное, не вполне понятное, а также вовсе уж ни с чем несообразное.
- Ты это видел? - Догерти приподнял над столом листок с рапортом и отпустил его.
Два карих глаза и два зелёных внимательно проследили его полёт на пол. Потом капитан наклонился, поднял документ, разгладил его ладонями и внимательно прочитал.
- Галлахера могу задействовать?
- Бери, - буркнул уже совершенно остывший полковник.
- И портал в Слайго?
- Разумеется. И немедленно!
- Слушаюсь, господин полковник! - молодцевато щёлкнув каблуками модных туфель, Мэрфи вышел, не забыв прихватить многострадальный рапорт сержанта Кифа О'Мэлли.
Через час он вместе с детектив-сержантом Галлахером, обладателем ментального дара и чудовищной интуиции, стоял на главной площади города Слайго, столицы графства Донегол, и осматривался в поисках местного офиса магбезопасности.
О’Мэлли передал свой рапорт по инстанциям и велел себе отстраниться от вытащенной им истории, отложить её куда-то в глубину памяти. Кавалерия из-за холмов появляется по расписанию, надо ждать.
Он снова заставил себя отвести взгляд от двери и взяться за создание выборки по преступлениям с использованием магии крови в графстве Донегол за последние десять лет. Клавиши компьютера слегка постукивали, и на экране появлялась безупречная в своей строгости таблица… пока Киф не понял, что он замер, уставившись в этот самый экран невидящим взглядом.
В этот момент дверь раскрылась, и на пороге появились двое мужчин.
- Сержант О’Мэлли? - спросил тот, что помоложе, синеглазый брюнет в шикарном костюме.
- Так точно, - Киф поднялся из-за стола. - Чем могу служить?
- Рассказывай, сынок, - предложил второй гость, не то седой, не то очень светлый блондин.
- О чём?
- Обо всём, что ты не написал в рапорте, - и на стол легла многострадальная бумажка, отчасти помятая. - Где будем искать нашего злодея?
Киф вздохнул:
- В общем-то, я уже нашёл.
- Рассказывай, - повторил седой.
- Погибшие девушки были жительницами нашего графства, почти все, только одна приехала из Корка и одна - из Люнденвика. Все были со средним образованием, и, как мне удалось установить, семьдесят из них работали горничными.
- А остальные?
- Восемнадцать только закончили школу, ещё об одиннадцати не удалось найти никаких сведений. Так вот, все они съезжали в квартиры или от родителей, найдя какую-то хорошо оплачиваемую работу. Многие ничего не сообщали, куда именно нанимаются, или некому было сообщить. Но те, кто уезжал от родителей или имел подруг, называли место, - О’Мэлли повернулся и ткнул пальцем в карту.
Капитан Мэрфи прочёл:
- Деревня Баллиголи. И?
- А шесть назвали имя нанимательницы…
Я вытащила из кармана фартука пузырёк и, наклонив его над ведром с водой, стала считать капли.
«Раз» - чтоб всё у нас росло.
«Два» - чтоб пахло и цвело.
«Три» - чтоб осенью несметно
Урожая принесло.
Глупая считалка, если по правде, ну, да прабабка Бебхинн на поэтические лавры и не претендовала. Зато теперь этой водой я полью огород, сад и клумбы, если хватит, и снова, как и каждый год, расти всё будет на зависть.
Магия? Да ну, бросьте, просто такая маленькая домашняя хитрость.
- Бабушка, пойдём скорее! - дёрнула меня за фартук младшая правнучка Анни.
- Куда это ты собралась? - попыталась я придать голосу строгость.
- Пойдём, там маги приехали!
- И что, фокусы показывают?
- Нет, бабушка, они сказали, что… - Анни наморщила лоб и повторила с важностью: - «Будут вершить правосудие».
Я хмыкнула, вытерла руки и повесила фартук на спинку стула. Ну, если очередным заезжим актёрам хочется так зазывать на своё представление, пусть стараются, а мы поглядим.
На лугу, что напротив церкви Великой Матери, собралось всё население деревни. Даже старая мистрис Финнеган пришла, а она уже лет пять отказывалась выходить из дому, жалуясь на больную спину. Я увидела в сторонке, вдали от всех, Уинифред Филман, и в сердце вонзилась маленькая такая иголочка тревоги. Моя тётушка… Боги, да какая тётушка, она выглядит вдвое моложе меня! Так вот, Уинифред спокойно глядела на троих мужчин, стоящих в центре луга, как раз на том месте, где неделю назад было майское дерево. Один из них, самый высокий, поднял руку и сказал как-то так, что слышно его было каждому из собравшихся:
- Мы - офицеры Службы магбезопасности Зелёного Эрина, наши документы были предъявлены вашему мэру, - все повернулись к Бартлею Дуэйну, тот важно кивнул, и гость продолжил. - Моё имя - капитан Мэрфи. Нами было обнаружено серьёзное преступление, совершённое жителем вашей деревни, и мы здесь, чтобы произвести арест.
- А что за преступление? - выкрикнул из толпы пронзительный женский голос.
Дора Маллиган. Ясное дело, кому ж ещё не терпится…
- Мы не вправе раскрывать детали, - покачал головой мужчина и повернулся к своим спутникам. - Сержант О’Мэлли, сержант Галлахер…
И снова я удивилась: те двое не пробирались через толпу, а как-то сразу оказались рядом с Уинифред Филман, один справа, другой слева. По толпе пробежал шумок, и вдруг воцарилось абсолютное молчание, слышно стало, как шелестят листья на старом вязе.
- Мистрис Филман, нами установлено, что на протяжении многих лет вы нанимали в горничные молодых женщин и, пользуясь особым амулетом, отбирали у них жизненные силы. Список жертв насчитывает восемьдесят два пункта.
- Неужели? - усмехнулась Уинифред. - Я думала, больше…
И снова шепоток пролетел по собравшимся.
- Ну что же, в таком случае, вы арестованы. Хотите что-нибудь сказать в своё оправдание?
- Это вряд ли имеет смысл. Но вот в тюрьму я не пойду!
Тут она внезапно сняла шляпку - ту самую, соломенную, с красной лентой, маками, фиалками и остальным. Я только успела удивиться, что прошло восемь десятков лет, а шляпка всё как новая, когда Уинифред одним движением разорвала ленту, цветы рассыпались по земле, и её шёлковая туфелька наступила на веточку дрока. Тут лицо мистрис Филман дрогнуло, исказилось и…
В толпе вскрикнула девочка, молоденькая мистрис Дойл спрятала лицо на плече мужа. А то, что только что было моей тётушкой Уинифред, превратилось в старуху, дряхлую, как сама старость, потом в скелет, а потом рассыпалось прахом.
Над тем местом, где только что стояла молодая женщина, повисло прозрачное облачко.
- Ну, нет! - воскликнул один из сержантов, быстро проговорил фразу на незнакомом мне языке и сделал такой жест, будто набрасывает на это облачко петлю.
Оно сгустилось, и стало понятно, что это призрак - призрак с лицом Уинифред Филман.
- Мы нашли восемьдесят две жертвы, - тихо сказал капитан Мэрфи. - Я не могу допустить, чтобы столь серьёзное преступление осталось безнаказанным, поэтому данными мне его величеством Дигланом властью и правом я приговариваю вас, Уинифред Филман, к существованию в виде призрака в течение восьмидесяти двух лет. В течение года вы будете привязаны к могильному камню очередной женщины, погибшей от ваших действий, и каждый раз один из офицеров Службы будет переводить вас на новое место.
- Второго мая, - сказал неожиданно почтмейстер мистер Маллиган.
- Почему?
- Потому что каждый год второго мая в Коттедже с Вязами появлялась новая горничная.
- Мы знаем, мы записывали, - закивала его жена.
Капитан Мэрфи помолчал, потом кивнул:
- Хорошо. Пусть будет так.
И тут внезапно заговорил призрак:
- Бесплотное существование? Хм, а это неплохо! По крайней мере, я точно не состарюсь.
|
