Минута до рассвета Владимир Данихнов
Вампирские хроники #0 О вреде и пользе пива:) О самопожертвовании, любви и ненависти. О том что разделяет и сближает.
Владимир Данихнов
Минута до рассвета
РАССКАЗ ВЫШЕЛ В ФИНАЛ КОНКУРСА КОМКОН-III
1. Интеллигент
-Привет, - улыбнулась ему девочка-подросток, доверчиво протягивая правую руку. На запястье девчонки Эдик заметил следы почти свежих порезов и поспешно отвернулся, притворившись, что чистит винтовку.
-Привет! - настойчиво повторила девочка и осторожно потянула его за рукав.
Эдик затравлено посмотрел на нее, моля Бога лишь о том, чтобы никто в этот момент не зашел в комнату.
Девочка была милой - ясные, без уродливых вкраплений, голубые глаза, длинные густые золотистые волосы, изящный немножко курносый носик - она сильно напоминала его собственную дочь.
Очень сильно…
Если не считать болезненно-бледной кожи и строгого черного костюма, заляпанного кровью - перед ним стояла обычная тринадцатилетняя девчушка.
-Уходи отсюда, - одними губами прошептал Эдик.
Ему вдруг показалось, что неподалеку скрипнула половица.
-У меня проблема, - серьезно сказала девочка. - Я нашла свою косметичку, но не могу накраситься.
-Почему? - машинально спросил Эдик.
-Я не вижу себя в зеркале, - ответила девчонка и отвернулась. Эдику показалось, что она сейчас заплачет.
Он протянул руку и погладил девочку по голове.
-Успокойся, - прошептал Эдик. - Скоро это пройдет.
-Правда? - тихо спросила девчонка, ковыряясь сандаликом в разбитом паркете. - Я… я ничего не помню… Время так быстро летит, что я просто не успеваю ничего запомнить. Я такая глупая, да?
При упоминании о времени Эдик быстро взглянул на запястье.
Часы показывали 0:35 ДЗ.
Последняя цифра мигнула и превратилась в четверку.
-Я глупая? - снова спросила девочка, пытливо вглядываясь в лицо Эдика.
Теперь скрип послышался вполне отчетливо.
-Уходи! - прошипел Эдик. Девчонка вздрогнула, бросила на него растерянный взгляд и поспешила к коридору, постепенно растворяясь во тьме.
Дверь отворилась и в комнату вошел Рой. У него был усталый и несколько отрешенный вид.
-Как проход? - спросил он, присаживаясь на расшатанный табурет.
-Все тихо, - ответил Эдик, снова принимаясь за винтовку.
-Я слышал какой-то шум, - задумчиво проговорил Рой.
Эдик вздрогнул.
-Почудилось, - предпололожил он как можно более безразлично.
-Наверное, - с готовностью согласился Рой. - Здесь вечно кто-нибудь воет или орет благим матом. С ума можно сойти.
-Как ребята? - спросил Эдик.
-Все еще развлекаются, - зевнул Рой. - Поторопи их, а я пока подежурю.
Ребята методично избивали худенького интеллигентного мужчину. Мужчина то и дело поправлял съехавшие на нос разбитые очки, болезненно щурился, когда его били между ног или по голове и изредка делал слабые попытки подняться - в этот момент приходилось поработать прикладу. Он ничем не походил на девочку-подростка, разве что цветом кожи.
Когда в комнату вошел Эдик, мужчина повернулся к нему и укоризненно покачал головой:
-Ну зачем же так, молодые люди? Я ведь всего лишь хотел узнать… Хотел узнать, что здесь происходит…
Ибрагим впечатал лицо интеллигента в пол тяжелым десантным башмаком и некоторое время задумчиво наблюдал, как мужчина мычит что-то бессмысленно-неразборчивое. Сережа нервно засмеялся, ласково поглаживая мертвую сталь своего карабина.
-Хватит! - приказал Эдик, и Ибрагим немедленно убрал ногу с лица бледнокожего.
-Где вы его поймали? - спросил Эдик у Сережи.
Сережа хихикнул, обнажив желтые, истерзанные кариесом, зубы:
-Сам пришел. Из южного коридора. Наверное в какой-то подсобке прятался.
-Спрашивал, как выбраться отсюда, - невозмутимо добавил Ибрагим.
Эдик повернулся к несчастному, который потирал изрядно пострадавшую переносицу.
-Как тебя зовут? - спросил он.
Бледнокожий слегка поклонился:
-Здравствуйте. Меня зовут… - лицо его вдруг стало озабоченным. Он нахмурился, словно размышляя и, наконец, тихо произнес:
-Я… я не помню.
-Ты знаешь, где ты находишься? - поинтересовался Эдик.
-Именно это я хотел спросить у ваших товарищей, - растерянно сказал интеллигент. Снова попытался подняться, и снова Ибрагим уложил его на пол.
-Ты знаешь, что ты не человек? - спросил Эдик, усаживаясь на корточки.
Бледнокожий недоверчиво улыбнулся:
-Вы шутите?
-Нет, - серьезно ответил Эдик. - Пиво!
Сережа с готовностью вытащил из ящика в углу две бутылки. Эдик взял одну, удовлетворенно посмотрел на этикетку.
-Замечательное пиво, - улыбнулся он. - Светлое, с легкой горечью, мой любимый сорт. Ты любишь пиво? - Это уже к бледнокожему.
-Я не пью, - сомневаясь ответил тот.
Эдик невозмутимо откупорил бутылку, сделал несколько глотков, потом плеснул немного пенящейся жидкости на ногу интеллигенту.
Тот закричал нечеловеческим голосом, судорожно хватаясь за ногу, пытаясь удержать сползающую лоскутами с гнилого мяса кожу.
-Вампиры, - покачал головой Эдик, - днем вы - совершенно безобидные твари, не помните прошлого, не нападаете на людей… И еще вас очень сложно убить - по крайней мере обычным оружием. Вы ведь бессмертные твари, приятель. Однако, Слава Господу, вы совершенно не переносите алкоголь. В любых количествах. Но пиво полезнее всего
- если правильно его применять, оно заставляет вас говорить.
-Я ничего не помню! - застонал вампир, размазывая выступившие слезы по щекам. Очки отлетели в сторону, и теперь он подслеповато щурился, вертел головой во все стороны, пытаясь разглядеть обидчиков.
Сережа криво улыбнулся и затих, с сомнением поглядывая на Эдика.
-Ты все вспомнишь, - сказал тот. - Посмотри на часы. Они на стене, слева от тебя.
Вампир повернулся (последний кусок плоти отвалился от колена и зашипел, прожигая паркет насквозь) и прошептал:
-Я… я не вижу.
-0:14 ДЗ, - с готовностью помог ему Эдик. - Когда-то, давным-давно время мерили по-другому. Сутки делили на двадцать четыре часа. Теперь часы показывают время, оставшееся ДЗ - до заката, или ДР - до рассвета. Однако даже сейчас легче выжить, если не смотреть на часы. Ты меня понимаешь?
-Где мы?.. - пробормотал вампир.
-Это Труба, - сказал Эдик. - Когда ваша братия захватила власть на всей планете, люди научились строить города под куполами. Ближайшие из них соединены Трубами - длинными туннелями из пластика. Так уж вышло, что неделю назад в одном таком туннеле потерпел крушение монорельс. Труба не выдержала - раскололась, а в образовавшуюся щель хлынули вампиры. Нас послали устранить повреждение. И заодно - устранить вас.
-Это мерзко… - выдохнул вампир. - Это… это настолько мерзко…
Эдик снова приложился к бутылке:
-Холодненькое, - сказал он, вытирая губы. - Не правда ли забавно, что для нас алкоголь - чуть ли не основа жизни, а для вас - верная смерть?
-Вы - выродки! - с ненавистью выдохнул вампир.
-Забавно, - повторил Эдик. - Когда тебя били, ты молчал. Что изменилось?
-Иисус сказал: 'Подставь другую щеку…' - прошептал вампир. - Но он ничего не говорил о том, чтобы пройти мимо ближних… которых бьют по щекам… А вы собираетесь убить… убить ни в чем не повинных…
-Ты - христианин? - заинтересовался Эдик.
-Я… - лицо интеллигента вдруг приняло задумчивое выражение. - Я… Меня зовут… меня зовут Герман…
Часы еле слышно пискнули: 0:00 ДЗ.
10:43 ДР.
Сережа выплеснул содержимое второй бутылки в лицо вампиру.
-Хорошее пиво, - сказал Ибрагим, когда вопли не-людя стихли. - Не слишком легкое, чтобы дать вампиру шанс, и не слишком крепкое - чтобы он помучался.
2. Монорельс
Эдик узнал о трагедии в Трубе три дня назад. Тогда ему позвонил сам полковник Грицаев.
-Сочувствую, - неловко пробормотал он. - Эдик, я знаю, что в этом поезде была Инга. Я… я пойму, если ты откажешься участвовать в операции…
-Я согласен, - сухо ответил он.
Вагон монорельса врезался в стену Трубы и прорвал ее по всей высоте, вывалившись на половину наружу. В черное отверстие, окаймленное расплавленным пластиком и горелыми проводами вперемешку с изоляцией, глядели звезды.
-Через купол на них смотреть веселее, - сказал почему-то Рой, потирая переносицу.
- Они… они как-то ярче…
Эдик кивнул, хотя никогда не любил смотреть на звезды. Они никогда не доставляли ему проблем, это оставалось прерогативой людей.
Сережа тем временем возился с биоискателем, ковырялся в каждом углу вагона, переворачивал сиденья, заглядывал под груды исковерканных тел. Делал он свою работу с толком, расстановкой, но все-таки было видно, что нервничает.
Слишком много жизней унесла эта проклятая авария.
Ибрагиму похоже было все равно. Он словно тень следовал за Сережей с винтовкой наготове и иногда помогал оттаскивать трупы.
Эдик сидел на ящике с пивом, в котором не хватало примерно половины тары, и курил, пуская дымные колечки в провал в стене.
-Как там? - крикнул он Сереже.
-Глухо! - откликнулся он. - Живых не осталось. Если и были - они уже не-люди.
Сердце на секунду замерло, сомневаясь стоит ли ему отстукивать секунды дальше, а потом забилось как бешеное.
Он ведь понимал, что все напрасно. Поэтому и тянул время. Они могли оказаться на месте крушения еще днем.
-Что ты скажешь? - спросил Эдик у Роя.
Тот пожал плечами:
-Плохо. Ремонтинкам тут возни на неделю. А ведь еще надо обеспечить постоянное прикрытие… Наружу даже руку страшно высунуть - вмиг оттяпают.
Эдик кивнул и выстрелил во мрак - появившаяся в щели между вагоном и стеной мутно-серая голова взорвалась гейзером липкой коричневатой жидкости.
-По бутылочке? - спросил Эдик, доставая из ящика 'Оболонь'.
-Стратегические запасы пропиваем? - попробовал отшутиться Рой.
Эдик серьезно кивнул:
-Ты телеграфируй пока в центр. Расскажи, так мол и так, работа предстоит серьезная. В живых никого не осталось.
Быстрая тень всего лишь на мгновение мелькнула, располосовав вагон на две части - и скрылась, в других тенях, неживых и неподвижных.
Рой этого не заметил, он увлеченно тыкал в клавиши радиотелефона, пытаясь связаться с городом.
-Лучше скажи… - прошептал Эдик, поднимаясь, - чтобы они заварили выход и сюда не совались…
Рой замер с трубкой в руке.
Вид у него был довольно жалкий.
Теней стало уже намного больше.
И он их увидел.
Люди, которые только что сплошным ковром покрывали пол вагона, поднимались на ноги и с невообразимой ловкостью атаковали их.
Почти сразу не повезло Сереже - мальчишку мгновенно накрыла куча-мала однообразно бледных тел с необычайно живыми глазами.
Ибрагим еще некоторое время отстреливался, а когда понял, что шансов нет, засунул дуло пистолета в рот и выстрелил.
Его схватили за ноги и оттащили вглубь вагона. Эдику почудилось, что он слышит чавканье. Хотя вряд ли - расстояние было слишком велико.
Эдик с Роем стояли спиной к спине рядом с ящиком и выцеливали серые тени, кружащие вокруг них безумный хоровод, но ни разу не попали - вампиры не собирались идти напролом, как в каком-нибудь старинном фильме ужасов.
-Эй! - крикнул кто-то из бледнокожих. - Сдавайтесь по добру, по здорову! Ваш друг уже с нами!
Сначала было тихо…
-Ребята, это здорово! - крикнул Сережа, который, впрочем, не спешил выходить на свет. - Забудьте о том, что вам говорили раньше! Все это туфта! Я… я никогда не чувствовал себя так хорошо, так легко, так свободно… вы ведь тоже можете стать бессмертными, парни!
Пуля визгливо чиркнула по металлу и ушла куда-то во мрак. Рой дрожащей рукой вставил в винтовку новый магазин.
-Эй, мы ведь легко можем вернуть эту пулю! - весело проговорил Сережа. - Но мы хотим дать вам шанс! Эдик, Рой, зачем повторять судьбу Ибрагима? Идите к нам…
-Я хочу видеть свою дочь, - тихо, очень тихо произнес Эдик.
Но вампиры его услышали.
3. Инга
Это случилось неделю назад.
Позже он скажет товарищам, что почувствовал что-то зловещее, жутко неправильное, когда ключ сухо щелкнул в замке, и дверь с легким скрипом отворилась.
На самом деле было не так. В тот вечер ему было хорошо, необычайно хорошо, такого не случалось уже несколько лет подряд после смерти жены. Сегодня на работе он вдруг понял, что в жизни еще не все потеряно. У него есть семья и замечательная дочь.
Эдик вошел в прихожую, стащил с ног ботинки и только тогда крикнул:
-Инга! Я дома!
Квартира отозвалась тишиной и перещелкиванием старинных часов-ходиков. Однако это не было тишиной пустой комнаты, Эдик чувствовал, что в квартире кто-то есть.
Он замолчал, прислушался, растерянно поглаживая правый карман брюк, в котором держал часы, подаренные женой в день свадьбы. Неслышно ступая, прошел по коридору, заглянул в зал. Шагнул дальше, к ванной комнате.
На полу перед крепкой дубовой дверью валялась пухлая книжица в переплете из дешевого кожезаменителя.
И вот тут только Эдик почувствовал, что случилось что-то жутко неправильное, зловещее…
Двигаясь на автомате, он поднял фотоальбом с пола и постучал в дверь ванной.
-Уходи… - тихо ответила Инга.
-Доченька, милая… - прошептал он. - Открой…
-Не пытайся выломать дверь, - сказала она. - У меня твой нож, отец…
-Я… - начал было Эдик, но замолчал не в силах произнести хоть что-нибудь.
-Я знала, что у тебя есть альбом, в котором хранятся ваши с матерью фотографии, - прошептала Инга. - Я видела эти фотографии - свадьба, мое рождение, ваши счастливые улыбки… Господи, как я тогда любила тебя, папа… за то, что после матери у тебя не было ни одной женщины… за то, что ты продолжал любить ее… Я и не подозревала, что есть еще один альбом.
-Но…
-Почему ты не сказал мне, отчего она умерла? - спросила Инга.
Эдик промолчал, бессильно прислонившись холодным лбом к дверному косяку.
-Открой первую страницу альбома, папочка.
Он не открыл ее - он и так прекрасно знал, что там будет.
Сырой каземат, решетка из толстых железных прутьев, бледная девушка в синем выцветшем вечернем платье. И лишь глаза - ярко-зеленые без черных точечек, что вообще-то нехарактерно для вампиров.
-Лера очень боялась смерти, - тихо сказал Эдик. - Поэтому она сама подставила шею под укус. Видит Бог, я не хотел этого…
-Переверни страницу, папа…
Здесь было две больших нецветных фотографий, снимал близкий друг Эдика, Рой. Он же проявлял пленку и печатал снимки. Эдик ни за что не решился бы доверить это частной фотомастерской.
Подвал. Связанная по рукам и ногам девушка, без движения лежащая на грязном полу. Рядом - упаковка пива. Любимого пива Эдика - 'Оболони'.
На второй фотке диспозиция чуть изменилась. В кадре появился Эдик с бутылкой наготове.
-А я всегда считала тебя простым менеджером пивоваренной компании, - тихонько засмеялась Инга. - Но откуда у простого менеджера возьмутся такие пристрастия? И знания - знания профессионального убийцы.
Он промолчал.
-Еще раз переверни страницу… - вновь попросила Инга.
-Хватит! - властно приказал Эдик и кинул фотоальбом на пол. - Она сама сделала свой выбор, Инга.
-Она хотела жить, папа…
-Она хотела укусить тебя!
-Какая теперь разница… прощай, отец…
И тогда Эдик врезался плечом в дверь, с мясом вырывая щеколду из косяка.
В тот день ему удалось спасти жизнь дочери.
Она вышла в круг света осторожной кошачьей походкой, готовая при малейшей опасности пуститься в бегство.
-Привет, Инга, - поздоровался Эдик.
-Здравствуй, папочка, - улыбнулась девочка, обнажив острые белые зубы.
-Ты все-таки покончила с собой, - тихо произнес Эдик.
-Нет, папа, теперь я намного живее тебя, - почти ласково ответила девочка, поглаживая невидимые порезы на левом запястье. - И сейчас… сейчас ночь и я тебя помню. Правда, здорово?
-Живее меня? - он вдруг болезненно засмеялся, срываясь на хриплый кашель. - У тебя ведь теперь никогда не будет детей, Инга…
-У тебя были… - улыбнулась она. - Ты был счастлив?
-Да, - кивнул Эдик.
Она промолчала, продолжая с пониманием улыбаться.
-Эдик, сбоку несколько вампиров ползут, - прошептал Рой. - Скажи своей девчонке, чтобы они убирались, иначе никаких переговоров не будет…
-Прости, Рой, - сказал Эдик.
Парень, словно немой клоун, подпрыгнул на месте и стал заваливаться вперед - в груди у него зияла огромная кровавая рана.
Винтовка была горячей, пахло раскаленным металлом и паленой плотью - Рой отбросил оружие в сторону.
Инга, нахмурившись, посмотрела на него.
-Я хочу, чтобы это сделала ты, - попросил Эдик.
Его дочь с готовностью обнажила клыки.
Мир изменился почти мгновенно.
Осталось всего два чувства: легкий почти незаметный голод и спокойствие.
Почти мировое спокойствие, которое, говорят, обычно снисходит на известных философов, которые всю жизнь только и делали, что искали ее, жизни, смысл.
Его же спокойствие, впрочем, было связано немного с другим - Эдик знал, что теперь никогда не умрет.
И именно это испугало его человеческое Я, которое еще не успело полностью раствориться в новой сущности, больше всего.
Эдик сделал шаг назад, затравленно глядя на серые лица, появляющиеся из темноты - Сережка, его дочь, мужичок, очень похожий на давешнего интеллигента… Все они ободряюще улыбались Эдику.
-Ну как, папа? - спросила Инга.
-Это здорово, - повторил Эдик слова дочери, наблюдая как обесцвечивается его кожа.
Он посмотрел в глаза своей девочки и не увидел отражения.
-И это ужасно, - сказал Эдик хрипло - его связки менялись, в горле щипало - организм перестраивался окончательно.
Инга замерла, удивленная:
-Но, почему?
-Я ведь пошел на это лишь для того, чтобы страдать, - тихо ответил Эдик, вдыхая будоражащий аромат крови Роя. - Чтобы понять, как мучалась она… моя… Лерочка… А это… это слишком хорошо.
Взгляд Эдика упал на так и не раскрытую бутылку пива 'Оболонь'.
-Мое любимое, - сказал он, поднимая ледяную бутылку.
Вампиры отшатнулись, и лишь Инга осталась на месте, с ужасом наблюдая за отцом.
Удивительно вкусное и живое пиво смыло в пищевод пыль сегодняшнего дня и приятной прохладцей ухнуло в желудок, который еще не был против таких напитков.
За пивом в желудок полилась шипящая, словно погашенная уксусом сода, кровь, плавящиеся, будто пластилиновые, зубы и остатки пива.
На какой-то миг Эдик почувствовал себя свободным, свободным от всего этого проклятого мира.
А потом даже чувства растворились в напитке, сваренном из хмеля и солода.
4. Финал
-Папочка… Я люблю тебя, папа…
Тихо, так тихо, что слышно как бьется сердце. Или это часы? Да нет же, они электронные…
-Папа, не молчи… пожалуйста, отец…
Он открыл глаза и посмотрел вверх. Все та же серая Труба, все тот же запах гари и плавленного пластика. А он-то надеялся, что все приснилось…
Над ним склонилось лицо его дочери. Она плакала.
-Что со мной? - прохрипел Эдик, чувствуя ужасную боль в горле. - Почему я… выжил?
Она не ответила, лишь продолжала тихонько плакать, не отводя от него своих больших серых глаз.
Он протянул руку и легонько смахнул сее щеки слезы.
-Как ты красива, - прошептал Эдик. - Моя доченька…
Инга кивнула, растерянно улыбаясь. Потом посмотрела на его часы и прошептала:
-Они разбились, папа… И показывают сейчас одну минуту до рассвета. Когда я тебя укусила, оставалось всего несколько минут до восхода солнца. Поэтому не хватило времени… на полную трансформацию… а сейчас рассвело и… и ты остался человеком, отец.
Эдик кивнул, словно и не сомневался в этом.
-Тогда почему ты меня до сих пор помнишь? - спросил он тихо.
-Я не знаю… - прошептала она.
-У тебя цвет кожи стал темнее… - сказал он. - Но все равно очень бледный… надо будет съездить на юг, там у них прекрасные солярии…
-Хорошо, отец, - серьезно сказала она. И добавила еле слышно: - Прости меня, папа.
Инга помогла Эдику встать, и они вместе зашагали по трубе мимо удивленно хлопающих глазами и растерянно улыбающихся друг другу вампиров.
У них был всего один день, чтобы вернуться в город.
Но они верили, что успеют до заката.
|
