Культурный шок Максим Андреевич Далин
Очередное столкновение цивилизации и дикости завершилось в пользу дикости?
Далин Макс
Культурный шок
- Меня убеждать бесполезно, - отрезал Эрик и поставил стакан на стол. - Я мнения не изменю. Уверен, что Черных - ненормальный.
- Он этнограф, - улыбнулся Витя. - Да ещё и ксенобиолог. Кто-нибудь слышал, чтобы у человека были две таких специализации, а он при этом остался нормальным? Это ж не профи, а готовый диагноз в дурке!
Эрик отвернулся и то ли покраснел, то ли багряный и алый закат Тахора из громадных окон станционного кафе его так перекрасил. Сидели в кафе на верхнем этаже маяка связи, над смотровой площадкой; вокруг сияли прекрасные небеса, а сам Тахор с его непроходимыми лесами, которые хотелось называть джунглями, и с его малопонятными обитателями, остался так далеко внизу, что казался почти нереальным.
- Останься, - сказал Алан. - Так интересно! Вот ты когда-нибудь тахорян вблизи видел?
- Видел я, видел, - Эрик, хмурясь, щёлкнул пальцами перед сенсорной панелью официанта, чтоб налил ещё пива. - Это вы, связисты, не бываете внизу, а тем более - на прииске. А я там работаю, так что - нагляделся. Табор! Грязные дикари, ворюги - вокруг прииска и колючка, и ток, а им всё нипочём, проникают в любую щель, прут всё, что не приколочено. А потом видишь такого в ожерелье из нейродиодов, каждый - баксов по восемьсот… Из поисковых мехов вытаскивают, огоньки их привлекают, видимо. И не боятся же…
- Дамы себя украшают? - спросил Алан.
- Бес их разберёт! - буркнул Эрик. - Я не различаю. Тахоряне - не люди, по мне - все на одну морду. Они даже не млекопитающие, кстати - вообще непонятно, что они такое. И смотреть на них противно.
- Эрик, ты демонстрируешь отвращение, а значит, ты не прав, - Витя подвинул к Эрику миску с чипсами. - Попробуй. И не разводи ксенофобию: подумаешь, диоды спёрли! Мы их грабим, они у нас воруют… Думаешь, иль им не нужен?
- Он им понадобится - если понадобится - через пару тысяч лет, - возразил Эрик. - Если они выживут в своих зарослях, что не факт, на самом деле.
- Выглядят очень здоровыми, - сказал Алан благодушно. - И красивыми. Я думал, первобытные люди все в коросте ходят…
- Чтоб вы знали, - заметил Витя, - самыми здоровыми и красивыми выглядят те первобытные племена, в которых особенно страшно работает естественный отбор. Кривые-косые просто не выживают. Не сироп в их зарослях, а Эрик им диодов жалеет! По уму, сюда медицинскую миссию нужно. Или "Врачей во Вселенной".
- Это не наше дело, - сказал Эрик. - Наше дело - прииск, добыча иля, его переработка, хранение и транспортировка. А с дикарями пусть возятся такие, как Черных. Спать с ксеносом - бр-рр! Мерзость.
- Может, он не спит? - заметил Алан.
- Да ладно! Все сотрудники - в курсе. Эта гадость в его коттедже живёт - просто так, думаешь? Нормальному человеку и подумать противно… и не суй ты мне эту дрянь! - Эрик раздражённо оттолкнул чипсы. - Это не картофель. Меня от местного воротит.
- Ну и живи на консервах!
- Лучше консервы.
- Э, парни! - Алан кивком указал в сторону.
Витя и Эрик оглянулись.
В кафе вошли Лёня Черных и существо с Тахора. Посетителей в этот час было немного, но обернулись все, даже пластиковый розовый мех-бармен за стойкой.
Лёня, загорелый дочерна, с выгоревшими, торчащими белёсой соломой волосами, в рабочем комбезе, выглядел так обычно, как только возможно для сотрудника ДальКосма. Но вот рядом…
Тахорянин - или тахорянка - ростом Лёне по плечо, был укутан в тогу или плащ, сделанный из чего-то вроде ослепительно ярких перьев. Пушистые спирали, полосы и зигзаги, жёлтые, салатовые, ярко-рыжие, притягивали взгляд, узор прямо-таки гипнотизировал, заставляя себя рассматривать. Когда ксенос делал шаг, в разрезе тоги показывалась длинная, гладкая, стройная, цвета тёмного дерева, голая и босая нога, очень похожая на человеческую. Руки, слишком длинные, с узкими четырёхпалыми ладонями, отличались от человеческих заметнее. Безволосая голова, покрытая сложным белым орнаментом на макушке и висках, с подвижными настороженными кошачьими ушами, на высокой шее, обмотанной какой-то блестящей лентой, была уж совсем нелюдской, до оторопи.
На тёмном, скуластом, почти треугольном лице ксеноса с треугольным же коротким носиком и лиловыми, пухлыми, как у земной манекенщицы начала века, губами, сияли почти человеческие ярко-голубые глаза в длинных ресницах. Над ними таращилась вторая пара, чёрные, блестящие бусинки глазок без ресниц и век. Внизу - весёлый человеческий взгляд, выше - тяжёлый, будто змеиный.
Лёня улыбнулся, махнул рукой и пошёл к столику, за которым расположились приятели. Тахорянин обвивался вокруг Лёни, как говорится, плющом - а от его двойного взгляда почти всем сидящим стало слегка неуютно.
- Привет честной компании! - радостно сказал Лёня и скомандовал официанту. - Пива всем. Глёу - чипсов и сока гаки.
Он уселся на свободный стул, а ксенос устроился на его коленях в странной позе, сгорбившись, облокотившись о стол, подняв плечи. Лёня погладил ксеноса по спине.
- Тьфу! - не удержался Эрик. - Ты, всё-таки, законченный маньяк, Лёнька! Сюда его припёр… тут же едят!
Ксенос покосился на него - и неожиданно широко улыбнулся, обнаружив ослепительные, бледно-голубые, крупные зубы. Когда б не цвет - улыбка сошла бы за человеческую.
- Мы и пришли поужинать, - объявил Лёня. - А с Глёу познакомиться Алан хотел.
- А я бы пережил, - пробормотал Эрик.
- А оно - мальчик или девочка? - поинтересовался Витя.
Лёня рассмеялся.
- Ну ты спросил… Ни то и ни другое. Он даже не гермафродит, он - аку…нет на Земле такого термина. Скажем… катализатор, инициатор… о! Переносчик! Или хранитель.
- Аку, - подтвердил ксенос бархатным низким голоском. - Глёу - он аку. Лёня - он парень. Лёня - он этэ, он чика раз-два-три взять, - и хихикнул.
- И что это значит? - поражённо спросил Витя.
- Уверен, что у меня должно быть много жён, - пояснил Лёня. - И надеется когда-нибудь их увидеть. Думает, что до моих женщин можно дойти по здешним лесным дорогам. И обещал передать им всё, что я захочу.
- Я всё равно не понял, - сказал Витя.
- А… ну как тебе объяснить… У тахорян - три пола, понимаешь? Этэ, чика и аку. Грубо говоря, мужчина, женщина и аку, хранитель потомства. Те тахоряне, которые тут у нас обитают - исключительно самцы; самки живут в грибных пещерах по ту сторону гор. Женским и мужским особям тут нужны принципиально разные условия для жизни… да хоть бы то, что самцы тут охотники, а самки питаются грибами. Аку могут жить везде; они спариваются с самцами и доносят до самок - ну всё: сперму, новости, байки… любовные послания. Эрот, местный вариант.
Лёня замолчал, гладя Глёу между лопаток, как кошку. Аку грыз чипсы с беличьим хрустом. Земляне смотрели на него поражённо.
- Он - мой проводник и переводчик, - сказал Лёня. - Они, аку, идеальные проводники, ясное дело.
- Слушай, Лёнь, - зачарованно сказал Алан, - мне рассказывали… А правда, что этот их секрет… которым они возбуждают своих… того? Для землян как наркотик?
Лёня хмыкнул:
- Скорее уж - как афродизиак. Но вообще - да, ощущения очень интересные.
Эрик изобразил приступ отчаянной тошноты:
- Значит, о тебе правду говорят? Мерзость…
- Лёнь, - сказал Алан, - а мне можно попробовать?
- А они тёплые? - спросил Витя. - Слушай, Лёнь, а как они устроены, вообще? Где у них этот секрет? У них - влагалище или что?
- Да будь он хоть женщиной… - Эрик никак не мог успокоиться.
- Лёнька-то не зевает!
- Лёнь, а дай мне его? Он же по-нашему понимает?
Лёня вздохнул:
- Люди, простите, конечно, но вы не обалдели? Он - разумное существо, вообще-то…
- Они ж дикари! - удивился Алан. - Почти животные… не далеко ушли, во всяком случае. И потом, ты сам говорил, он шляется по всему Тахору, так какая ему разница?
Витя захохотал:
- Не ожидал, что Алан у нас настолько озабоченный!
- Извращенцы! - сплюнул Эрик - и вдруг схватился за карман. - Э! Ручка…
Ручку Эрика знала вся станция - и этот инженерский позолоченный десятицветный "паркер" для трёхмерных набросков сейчас крутили тонкие пальцы аку.
- Ты, тварь! - возмутился Эрик. - Отдай!
- Опа… - пробормотал Алан. - А у меня калькулятор пропал. Но как? Он же меня не трогал…
Эрик рванулся через стол - и стол вдруг, как живой, дёрнулся прочь от него. Скользнув животом по пластику и опрокинув пиво, лязгнув по столешнице подбородком, Эрик плашмя растянулся на полу. Глёу хихикнул, как земной пацанёнок, сунул ручку куда-то под плащ и снова обкрутился вокруг Лёни, обнимая его за шею и за плечо.
- Ничего себе… - присвистнул Витя. - Да он же парапсихик! Телекинетик, да?
- Стрелять таких, - процедил Эрик, свирепо отряхивая невидимые пылинки.
- Я извиняюсь, конечно, - сказал Лёня, - но ты не боишься, что пулю развернут в полёте? Назад?
- Что?! Эти грязные… - но тут на лице Эрика появилась тень понимания. Он замолчал. И все замолчали.
- Они все могут? - спросил Витя, почему-то шёпотом. - Телекинез, а?
- В какой-то мере, - сказал Лёня. - Но аку - особенно. Все видели?
Приятели молчали.
- Я знаю, что ты сообщишь начальнику геологической партии, Эрик, - сказал Лёня. - Сообщи. Пока им интересно. Наши ближайшие соседи вообще незлобивы по натуре, воинственные племена дальше живут. Но ведь вы же понимаете, что установившееся положение вещей может резко измениться?
- Да жахнуть с орбиты… - начал Эрик - и снова замолчал, сообразив, что именно сказал.
- Я бы, на месте руководства - и на твоём, - медленно проговорил Лёня, - хорошенько поразмыслил, чем мы можем им заплатить. Пока окончательно не угробили репутацию… и миссию… а то ведь они и дальше будут сами брать. Сколько сочтут правильным.
Никто не возразил. Люди внимательно рассматривали стол и покрытие пола.
- Пойдём, Глёу, - сказал Лёня. - Солнце - он сел.
- Ночь - уль-нё, - согласился аку и дёрнул кошачьим ухом.
|
