Неделовые отношения Гузель Магдеева
        ОН - МОЙ НОВЫЙ БОСС.
        КРАСАВЕЦ, УМНИЦА И МЕЧТА ВСЕЙ ЖЕНСКОЙ ПОЛОВИНЫ НАШЕЙ КОМПАНИИ.
        НО МЕНЯ ИНТЕРЕСУЕТ ОТНЮДЬ НЕ СЕРДЦЕ МУЖЧИНЫ, А ЕГО ДОЛЖНОСТЬ И ДИРЕКТОРСКИЙ КАБИНЕТ. И ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЗАНЯТЬ ЭТО МЕСТО, Я ГОТОВА НА МНОГОЕ.
        ВОТ ТОЛЬКО У НЕГО НА МЕНЯ СОВСЕМ ДРУГИЕ ПЛАНЫ, И СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ЕГО ОБАЯНИЮ С КАЖДЫМ ДНЕМ СТАНОВИТСЯ ВСЕ ТРУДНЕЕ. И КАК ТУТ НЕ ВЛЮБИТЬСЯ?
        Неделовые отношения
        Гузель Магдеева
        Глава 1
        - Ну давай же!
        Громкий сигнал автомобиля эхом прокатился по темному паркингу, теряясь в дальнем углу.
        Стоящий впереди джип, наконец, лениво тронулся и медленно покатился вперед в поисках свободного места. Выдав протяжный стон, я бросила взгляд на часы: собрание идет уже семнадцать минут.
        Семнадцать долбанных минут моего опоздания. Из-за того, что я не смогла соскрести себя утром с постели, из-за пробок в городе, из-за мудака, сидящего в черном внедорожнике.
        Он-то явно никуда не торопился.
        Я стянула темные очки и, подслеповато щурясь, пересекла черту, оставляя позади себя наполненные утренним солнцем улицы.
        Телефон вибрировал раздраженными сообщениями в телеграме, и я быстро набрала ответ, даже не вчитываясь:
        «Еще минута, паркуюсь»
        Но на втором этаже мое место уже заняли.. Намалеванный на стене белой краской номер не спас от типа на черном джипе, чье очертание с трудом угадывалось в скудном освещении паркинга.
        Высоко расположенные фары черного «БМВ» заливали светом мой салон, словно обнажая его до последней детали. Двигатель чужого автомобиля заглох, и теперь, проморгавшись, я видела мужское лицо, склоненное над мобильным. Он и не думал отрываться от своего занятия, даже несмотря на то, что я сигналила ему, испепеляя взглядом и посылая мысленные проклятия.
        Когда открылась дверь джипа, скрывая от меня выходящего мужчину, я произнесла громко:
        - Это мое место. Вам нужно найти себе другое.
        Он остановился рядом, сверху вниз посматривая на меня. Высокий, темноволосый, заросший - уже не щетина, но еще и не борода дровосека. Если его побрить, то вполне может оказаться, что мы ровесники, а так возраст не определить. Наверное, водитель какого-нибудь крутика, гоняет по городу, изображая делового парня и цепляя девчонок.
        - На стене написаны номера автомобилей, - указала пальцем за его спину, но он в ответ лишь лучезарно улыбнулся:
        - Поэтому я сюда и встал.
        Я перевела взгляд на его номер и чертыхнулась. Одинаковые! Одинаковые цифры - 757, и формально мне даже нечего ему возразить. Пока я пыталась сочинить ответ, чтобы не чувствовать себя полным лузером, мужчина подмигнул мне и ушел, не вынимая рук из карманов.
        - Ну ты и козел, - выдала вслед, уже не переживая, услышит или нет. Двадцать минут. Двадцать, мать его, минут.
        Свободное место нашлось только на третьем этаже, в самом узком проеме. С трудом втиснув туда тачку, я побежала по лестнице, по коридору, лишь перед дверью в большой кабинет выравнивая дыхание.
        Зашла так могла тихо, но стул подо мной предательски скрипнул. Несколько человек оборачиваются назад, пытаясь определить источник шума, но я пялюсь куда-то перед собой с равнодушным взглядом.
        - Маша-опоздаша, - шепнула Оля, ткнув линером мне бок, - тебе повезло, как всегда.
        Хмыкнула на последней фразе: со стороны так всегда кажется. Только везением тут и не пахнет.
        - Лебедева?
        - Тут, - подняла руку, чувствуя себя при этом немного Гермионой Грейнджер, отличницей и занудой.
        - Что по цветочному? - Роза, заменявшая уже второй месяц главного, даже не посмотрела на меня, уткнувшись в планнер. Я точно знала, что сейчас она поставит галочки напротив моих проектов и удовлетворенно кивнет, продолжая делать серьезный вид. Хотя, может, такой ее делали прямоугольные очки в грубой оправе, которые периодически съезжали на кончик носа. Почти как у Макгонагалл.
        - Фирменный стиль утвержден, пос-материалы согласованы, сайт сверстаем к четвергу или пятнице.
        - Так к четвергу или пятнице? - уточнила она, отрываясь на миг от документов.
        - К четвергу.
        - Курортный комплекс?
        Поморщилась, вспоминая противную дамочку, с которой приходилось работать, но без запинки произнесла:
        - Разрабатываем айдентику, на этой неделе будет готово. По остальным проектам ждем согласования.
        - Молодец, - я сдержанно кивнула в ответ. Сегодняшнее «молодец» мне досталось ценой десятичасовых трудовыебудней на прошлых двух неделях, а еще - рабочих задач по выходным. Зато полностью решилась проблема со свободным временем, которого слишком много для одного человека.
        И если работа крадет день, то ночью я все равно остаюсь сама с собой наедине.
        - О, Главный пришел, - отвлекла Оля, и я вытянула шею, чтобы разглядеть нашего Босса. Загорелый, довольный, он смотрел с улыбкой на весь отдел:
        - Так, я на пару минут, представить вам нового креативного директора. Коля, иди сюда, народ хочет тебя видеть.
        - Ничего себе, - вырвалось раньше, чем рядом с Главным остановился мужчина. Высокий, темноволосый, бородатый - водитель того самого БМВ, с которым я только что поцапалась.
        Не слышу, о чем они говорят: в какой-то момент мы пересекаемся с ним взглядами, и в мужских глазах мелькает узнавание, а мне хочется забиться куда-нибудь в угол и закрыться там.
        И вовсе не из-за того, что я нахамила в ответ креативному директору, все это пустяки, фигня.
        Дело в том, что он пришел на должность, которую обещали мне. И судя по его довольной роже, свое место просто так я уже не получу.
        - Маш, примешь?
        Кивнув головой, я машинально открыла файл с макетом.
        Смотрела на экран и не видела: все мысли заняты сегодняшними новостями, точнее, тем, какие перспективы мне перекрыли. Собрание закончилось полтора часа назад, а я все кручу, верчу внутри себя почти детскую обиду, пытаясь не сорваться.
        Откуда взялся этот Коля?
        Все должно было быть совсем иначе: еще максимум месяц без креативного, и Главный утвердил бы мою кандидатуру. Никто никого не искал, мы работали точно так же, будто бывший директор и не уходил. Благодаря тому, черт возьми, что я живу в офисе!
        На прошлой неделе о нем точно никто ничего не знал и не слышал. Но всего два выходных - и намеченное надолго вперед летит псу под хвост. Воистину, хочешь насмешить бога - расскажи ему о своих планах.
        Обида нахлынула очередной волной, выплескиваясь слезами. Я спряталась за огромным монитором и попыталась проморгаться. Аккуратно надавила пальцами на внутренние уголки глаз и задышала ртом, лишь бы не всхлипнуть.
        Вот это вообще не в моем духе.
        - Ну, Маааааааш? - поторапливая, снова крикнул из своего дальнего угла дизайнер, но картинки по-прежнему расползались цветными кляксами, никак не желая складываться в один макет.
        - Напишу, как все проверю, - ответила громко.
        Наш отдел в пятнадцать человек занимал огромный опенспейс: никаких перегородок, общее пространство и привычный гул из человеческой речи, щелчков мыши, ударов пальцами по клавиатуре. Сейчас звуки слышались особенно громко и раздражали неимоверно.
        Я посмотрела на часы: до обеда оставалось полчаса, но офис душил. Схватив рюкзак, поднялась, оглашая во всеуслышание:
        - Я чуть пораньше сегодня.
        - Ты креативного ждать не будешь? - удивилась Оля, выкатившись из-за стола следом. Я повернулась к ней, раздумывая, что ответить, и замерла. В руках девушка по обыкновению крутила черный линер, которым только что рисовала на блокнотном листе мужской портрет.
        Даже в перевернутом виде я без труда разглядела на изображении уже знакомые черты.
        Приподняв брови, кивнула на рисунок, не произнося вопроса вслух. Оля смущенно подтянула блокнот к себе поближе, переворачивая разрисованный листок.
        - Баловалась, как обычно.
        - Понятно, - хмыкнула раздраженно, - у меня встреча, не могу остаться.
        И пока Оля не успела ответить, развернулась к ней спиной.
        Предательница!
        Что-то никого из нашего офиса я на ее портретах еще ни разу не видела, только голливудских красавчиков и моделей. Коля, конечно, далеко не Киану Ривз, но и страшным его назвать язык не поворачивался. И это тоже раздражало!
        Приди на вакантное место толстый, потный мужичок, справиться с ним оказалось бы гораздо проще, даже несмотря на протекцию Главного.
        Что он там сегодня рассказывал про Колю? Талантливый, опытный, сообразительный? Я зло фыркнула, сложив руки на груди и останновившись перед пешеходным переходом. Все это время я брела на автомате, даже не задумываясь над маршрутом, и только сейчас поняла, что оказалось недалеко от парка «Черное озеро». Полуденное солнце припекало макушку, и даже легкий сарафан не спасал от июльской жары. Дождавшись зеленого, я перебежала на ту сторону дороги, занимая одну из свободных лавок в тени старых, разлапистых деревьев.
        Для начала стоило узнать хоть что-то о Николае, чтобы оценить соперника по достоинству. И единственным человеком, который мог мне помочь в этом деле, была Лена - не то личный секретарь Главного, не то его доверенный бухгалтер. Она и сама затруднялась ответить, кем работала при начальнике, но важную информацию узнавала из первых рук раньше других.
        Ее номер я сейчас и набирала.
        - У меня есть две с половиной минуты, говори быстро и кратко, что тебе надо? - протараторила она вместо приветствия.
        - Откуда взялся Коля?
        - Понятия не имею. Иваныч сказал о нем только утром, перед совещанием.
        - Что-нибудь еще о нем знаешь?
        - Раньше у него было свое рекламное агентство в нашем городе, потом он уехал работать в Москву в какую-то крутую фирму. Вернулся на днях и сразу к нам. Поищи сама о нем что-нибудь. Николай Пудовиков, тридцать пять лет.
        - Спасибо, - выдохнула я, не зная, что еще добавить.
        - Мне жаль, Маш, честно. Он в наши планы никак не входил.
        - Мне тоже.
        Мы простились, и следующие полчаса я потратила на то, чтобы познакомиться с биографией Пудовикова. И чем больше я о нем узнавала, тем сильнее мрачнела: потрясающий послужной список, опыт работы в ведущем рекламном агентстве Москвы. В том самом, что снимает ролики с лысой российской звездой для мобильного оператора.
        Было отчего приуныть еще больше: я в этой сфере работала всего два года и на его фоне мои заслуги смотрелись совсем невзрачно.
        - Вот откуда ты взялся на мою голову? - вздохнула я, листая фотки Николая в социальной сети. С черно-белой аватарки на меня с доброй усмешкой взирало лицо соперника.
        Понимающе так, даже с долей сожаления. Мол, ничего личного, просто я круче.
        - Козел ты, Коля, - заявила я, поднимаясь, - только и я не лыком шита. Посмотрим еще, кто кого.
        На подходе к офису боевой настрой начал постепенно ослабевать.
        Нет, от своей цели отступать я не собиралась, но и в омут с головой бросаться - решение глупое. Раз соперник мне достался непростой, то и план его свержения должен приниматься не сгоряча.
        Возле курилки толпились девчонки из соседних отделов. Завидев меня, Рита приветливо махнула рукой, подзывая к себе.
        - Ну, как ваш новенький? - деловито поинтересовалась она, выдыхая густой дым из вайпа в сторону. Другого вопроса я и не ожидала, но порадовать коллег было нечем:
        - Черт его знает, мы еще не общались.
        - Выглядит неплохо. Говорят, не женат.
        - Ничем пока порадовать не могу, - улыбнулась, не подавая вида, что о новеньком говорить никакого желания нет.
        Так и не вытянув из меня ничего интересного, девчонки с сожалением простились, а я, бросив взгляд на часы, заторопилась в офис.
        Со второго этажа доносились громкие звуки, и чем ближе я подходила к нашему кабинету, тем четче они становились.
        Следом за раскатом смеха раздались аплодисменты, и именно в этот момент я зашла внутрь.
        Коля сидел задницей на моем столе, а все остальные заглядывали ему в рот с глуповатой улыбкой и хлопали. Он их зомбировал, что ли?
        - А вот и Маша, - первой пришла в себя Оля, переключая внимание на меня. - Мы так хорошо пообщались, жалко, что тебя не было.
        - Думаю, у нас впереди еще много времени, наговоримся.
        Пудовиков обернулся, поднимаясь с места. Я бросила сумку на стол, чувствуя раздражение, но на губах как приклеенная держалась улыбка. Мужского взгляда я избегала: боялась, что едва заглянув мне в глаза, ему все станет ясно.
        Как минимум, что новому начальнику я не рада, в отличии от всех остальных в кабинете. Все за, а Баба Яга - против.
        - Кажется, утром я занял твое место, - уходить Коля не спешил. Стоял возле моего стола, перекатываясь с носка на пятку и не знал, насколько сейчас прав. Вот только не о парковке речь шла, отнюдь не о ней.
        Выдохнув незаметно, я подняла голову:
        - Ничего страшного, за это я назвала тебя козлом.
        Вряд ли креативный был готов к такому ответу, но надо отдать ему должное: виду он не подал. Расхохотался, довольно мотая головой:
        - Сработаемся, - и ушел.
        А я так и осталась сидеть, пялясь в его спину. Не сработаемся, Коля, не сработаемся.
        - Маша! - зашипела на меня Оля, как только новый начальник скрылся из глаз.
        - Чего?
        - Он же теперь директор, ты не борзей так. Уволит, глазом моргнуть не успеешь.
        - Ну вот тогда и будет сам до ночи сидеть вместо меня.
        Подруга недовольно поджала губы и спряталась за монитором, явно недовольная моим ответом.
        В женском чате фирмы тоже все обсуждали Колю, ставшего сегодня звездой нашего офиса.
        Пролистав все 178 сообщений, связанных с ним, я отключила уведомления и напялила наушники, врубив музыку погромче. Тошнит уже от него, честное слово, тошнит.
        Ближайшие два часа я занималась выбором цветов для фирменного стиля нового клиента: загородный коттеджный поселок с двухэтажными домами. А параллельно продолжала строить гениальные планы по захвату мира. Когда сцены в голове стали одна кровавее другой, я вспомнила, что так и не обедала. Вот и еще одна причина плохого настроения.
        Под предательское урчание живота спустилась на первый этаж в столовую, надеясь, что сейчас там пусто.
        Мне хотелось тишины, но Коля снова обломал все планы. Он сидел с большой черной чашкой, уткнувшись в планшет. Наушники скрыли от него мое появление, а я застыла в дверях, решая, что делать дальше.
        Ретироваться обратно наверх или сесть напротив? Струсить или нет?
        В конце концов, нам не обязательно общаться.
        Коля, заметив меня, наушники вынул и планшет отложил в сторону. Я улыбнулась вежливо, чувствуя, что к вечеру от искусственных улыбок челюсть сводить начнет. Включила кофейный аппарат, достала молоко и чуть не подпрыгнула, когда обернувшись, обнаружила мужчину в метре от меня:
        - Блин!
        - Не хотел напугать, - директор примирительно поднял руки вверх, - можно и мне кофе?
        Он офигел? Я что, секретарь? На языке крутился ответ, который ему точно не понравится, но вместо это я вполне вежливо протянула ему молоко:
        - Можно. Капсула в верхнем ящике, - и отошла от аппарата, освобождая пространство.
        - А ты с характером.
        Я пожала плечами, не зная, что на это ответить. Меньше всего мне хотелось демонстрировать собственную невоспитанность, но иначе не выходило. Главное, не хамить, субординация же, мать ее.
        Мы молчали, слушая, как щелкает и бурлит кофемашина. Аппарат пропикал и я забрала свою чашку, проходя так близко от Коли, что смогла почувствовать запах его одеколона - свежий, цитрусовый, на удивление нераздражающий.
        Спустя пару минут и он сел за обеденный стол, разместившись напротив. Молча протянул мне упаковку с шоколадкой, будто понял, что я не люблю лишних разговоров.
        - Спасибо, - поблагодарила, отламывая дольку. Шоколад чуть подтаял и пачкал пальцы, которые я по-детски облизала. Машинально, даже не задумываясь о чистоте собственных рук и том, как это выглядит.
        А вот Коля на мой жест внимание обратил. Я успела поймать его взгляд, слишком красноречивый, мужской и замерла.
        Так, мы с ним соперники, и в этом деле нет места… заигрываниям! Я не так себе представляла нашу борьбу.
        Но в следующее мгновение пришла другая мысль, более умная: а кто сказал, что женским оружием нельзя пользоваться? И почему я не рассматривала этот вариант раньше?
        И на этот раз я улыбнулась Коле уже по-настоящему.
        Глава 2
        С новым директором мы до конца дня больше не пересекались.
        Его отсутствие пошло на пользу: я, наконец, смогла спокойно доделать все свои дела и даже уйти домой вовремя.
        Дневная жара к вечеру стала слабее, но было по-прежнему душно, как перед грозой. Понедельник отнял все силы, и сорок минут по пробкам я ехала с пустой головой, слушая радио и не думая ни о чем. Приоткрыла окно, высунув руку, и мечтала быстрее оказаться дома и залечь спать.
        На этаже привычно не горела лампочка. Кажется, кто-то из соседей завел себе добрую привычку выкручивать ее раз в пару дней, оставляя угол возле моей двери утопать в темноте.
        Неприятно, но не страшно: в этой многоэтажке я провела большую часть своего детства и знала почти всех соседей в лицо. Когда-то здесь жила моя бабушка, теперь квартира досталась в наследство мне.
        Зайдя домой, устало присела на тумбочку, скидывая босоножки. Ноги гудели, но голова - еще сильнее, и поэтому я не сразу обратила внимание на мужские кроссовки. Провела по лицу ладонью, сдерживая тяжелый вздох: неприятности по одному не ходят, обязательно надо толпой.
        Загляну в комнату, приваливаясь к двери.
        Задернутые шторы прятали нас от заката, и в полумраке гостиной я смогла лишь различить очертания незваного гостя. Он лежал на подушке, по-детски подперев ладонью щеку. Даже отсюда я видела, как его непослушные вьющиеся волосы спадают на лоб. Ни капли не изменился с нашей последней встречи.
        Подошла ближе и присела напротив, наклоняя голову, пытаясь понять, что ощущаю.
        Ничего нового - только усталость со смесью разочарования. Где-то внутри еще тянуло, но это были фантомные боли. Не может болеть то, что уже отвалилось.
        - Ты пришла, - прошептал, не открывая глаз и протягивая ко мне руку, но я увернулась.
        - Не знала, что у тебя остались мои ключи.
        Рома сел, пытаясь подавить зевок, и потянулся. Светлая футболка задралась, обнажая живот и тонкую полоску боксеров. Когда-то я считала его самым красивым мужчиной на свете. Страшнее он с тех пор не стал, изменились мои предпочтения.
        - Хранил на память. Чаем угостишь?
        Я не ответила, уходя на кухню.
        Громыхнула чайником, распахнула окно, загрузила продукты в холодильник. Долго крутила в руках перец: может, салат приготовить? Но аппетита по-прежнему не было.
        - Ремонт сделала? В комнате другие обои.
        Долго молчать Рома никогда не мог.
        - Да, переклеила.
        Налила чай по чашкам: той, которая принадлежала когда-то Ромке, уже не было. Треснула. Я выкинула всю старую посуду, купив новый безликий набор в супермаркете. Теперь все одинаково-белое.
        Рома подошел близко, так тихо, что я скорее почувствовала его приближение, чем услышала. Обнял меня сзади, уткнувшись в макушку, и на секунду - на короткую секунду - мне показалось, что все может быть так же, как раньше.
        Как будто он и не сбегал от меня полгода назад, оставив с проблемами, долгами и кредитами.
        - Прекрати, - к счастью, голос не выдал внутренней дрожи.
        Я отошла в сторону, цепляясь за свою чашку и стараясь не смотреть на Ромку.
        Потому что знала этот его щенячий взгляд, за который столько раз прощала ему все прегрешения.
        - Машка…
        - Рома, я сказала, хватит! - я балансировала на тонкой грани, чтобы не поднять голос на радость соседям, - мой лимит доверия исчерпан. Допивай чай и проваливай туда, где ты жил последние месяцы.
        - Я скучал по тебе.
        - Это мелко и подло.
        Возразить ему нечем: он сбежал от меня позорно, не сумев сказать, что мы расстаемся, что влюбился в другую.
        И я вспоминать не хотела те дни, когда переживала, живой ли Ромка или нет, звонила сначала по друзьям, потом по больницам, а он в это время на самолете летел в теплые края. Под ручку со своей новой подружкой.
        Он сел напротив, тяжело, грузно, точно на плечах лежал непомерный груз. Совесть, наверное, давит.
        Хотя, какая к черту совесть? Разве позволила бы она ему прийти сюда и пытаться вернуть все назад, даже не думая просить прощения? Это и вовсе не было в его духе. Его прощали и так, за красивые глазки.
        Чай в меня не лез. Я вылила его в раковину, сполоснула чашку и перевернула ее кверху донышком.
        - Будешь уходить, ключи оставь, иначе замки сменю завтра же.
        Ромка полез в карман джинсов и бросил связку на стол с неприятным звуком.
        - Ну что ты хочешь, чтобы я на колени перед тобой встал? - не выдержал, подлетая ко мне и цепляясь за руки. Он был высокий, худой и смотрел сейчас на меня сверху вниз, пытаясь поймать взгляд.
        - Ты издеваешься? Думаешь вот так просто можно взять и вернуться? Повзрослей, пожалуйста!
        Но Ромка взрослеть не хотел. Плюхнулся на колени, утыкаясь мне в живот лбом, и зашептал горячо, обжигая и словами, и дыханием:
        - Я такой дурак, Машка, такой дурак. Первые месяцы как в угаре были, а потом я понял, что не могу без тебя. Спать ложусь с мыслями о тебе, просыпаюсь с мыслями о тебе. Я знаю, что такие вещи не прощаются, порой вообще никогда, но пожалуйста, дай мне второй шанс. Нам - дай.
        Наверное, я не была такой сильной, как считала.
        Наверное, еще не все перегорело за эти шесть месяцев, но Ромка добился своего, я его слушала. По лицу горохом катились слезы, и все, что я могла, это смотреть на потолок и пытаться их угомонить. Руки мои он по-прежнему не отпускал, с колен только поднялся. Устал, наверное, неудобно.
        - Рома, иди пожалуйста, домой. Я сегодня не могу ни о чем говорить. Я тебя не ждала, не просила возвращаться.
        Он поднялся, покаянно качая головой. Со своей ангельской внешностью, со знанием, что ему всегда все сходит с рук.
        - Можно я тебе позвоню завтра?
        Сил сопротивляться не осталось, я просто кивнула. Завтра, все будет завтра, а там я решу, что делать дальше, как вести себя с ним.
        Дверь за его спиной тихонько закрылась, но ключей на кухне я так и не нашла. Значит, унес с собой, значит, снова заявится.
        Спать я ложилась, даже не умывшись. Едва голова коснулась подушки, как я провалилась в темный, тягучий сон, но снился мне вовсе не Рома.
        На этот раз мое место было свободно: то ли Коля не любил рано приезжать на работу, то ли нашел, где парковаться.
        В кабинет я зашла первой. Мне нравилась утренняя, предрабочая тишина в офисе, неспешные мгновения до того, как все вокруг оживет и наполнится шумом.
        Было время пролистать ежедневник и составить план на день за утренним кофе, пока никто не отвлекает разговорами.
        В офисе сегодня я не планировала задерживаться: впереди две встречи с заказчиками в разных частях города, а между ними еще нужно было успеть пообедать. Зато если мне удастся уговорить их заключить с нами договор, то можно сказать, что премию в этом месяце я заслужила.
        Некстати вспомнив о том, что моя зарплата могла бы стать гораздо больше вместе с повышением, я вздохнула. Последние месяцы я не отказывалась ни от одной подработки, преследуя две цели: не думать о Роме, загрузившись по полной, и набрать достаточную сумму на первоначальный взнос по ипотеке.
        Уже несколько лет я мечтала переехать из бабушкиной квартиры в новый дом. Туда, где лампочки в подъезде не выкручивают соседские балбесы, а территория закрыта от посторонних. И чтобы лифт, поднимая на этаж, не шумел так, будто еще чуть-чуть и трос отвалится, а кабина вместе со мной полетит вниз.
        Своим наследством распорядиться я не могла: часть квартиры принадлежала брату, с которым мы не общались много лет. Он не объявлялся года три, и в этом были не только свои плюсы, но и минусы тоже.
        Чем руководствовалась бабуля, сделавшая и его своим наследником, я не знаю. Возможно, помнила еще те годы, когда Миша был милым, послушным и добрым ребенком, а не таскал деньги из дома, чтобы покрыть свои долги.
        Но факт оставался фактом: на то жилье, о котором я мечтала, все еще не хватало, с братом или без.
        В половине десятого на работу заявился Пудовиков. В черных джинсах, ярко-красной футболке, - незамеченным не остаться. Поприветствовав всех, мужчина сел за свободный компьютер в центре кабинета. Раньше это место занимал кто-то из дизайнеров, но после побега предыдущего директора мебель мы переставили, а Коле пока своего кабинета еще не отвели.
        Со своего места я видела его темную макушку, а еще могла поглядывать, чем он занимается в рабочее время - что тоже плюс.
        Сейчас Николай торчал на нашем фирменном сайте, внимательно читая все разделы, пока не дошел до фотографий специалистов. Эту фотосессию мы делали месяца полтора назад, и если честно, снимки с нее мне ужасно не нравились. Нас заставили вырядиться в скучный черно-белый прикид, ради которого пришлось ехать в магазин за футболкой в десятом часу вечера. Со мной визажист постарался на славу, нарисовав мне огромные яркие губы. Возможно, поэтому я казалась себе на этих фотках глупой куклой с рассеянным выражением лица. Максимум - «Машенька, налей мне кофейку», но никак не будущий креативный директор в известной группе компаний.
        В довершении ко всему в фотошопе мне замазали татуировку на руке, видимо, чтобы не сильно выбивалась из образа типичного представителя офисного планктона. Тату я сделала, поддавшись на уговоры Ромы, но ни разу о своем решении не пожалела.
        И теперь, когда Коля разглядывал мое изображении на своем большом экране, чуть склонив голову в бок, я чувствовала себя неуютно.
        Словно почувствовав мой взгляд, Пудовиков обернулся ко мне, подмигнув, а я пожала в ответ плечами, растерявшись.
        Телефон прожужжал, показывая входящее сообщение в мессенджере. Я открыла его и замерла, глупо вчитываясь в короткую фразу.
        «Затерли или позже сделала?»
        Аватарка та же, что и Вконтакте, черно-белая, сделанная, очевидно, в каком-то ночном клубе.
        «Затерли»
        «Зря. Красивая работа», - спустя мгновение пришло от него.
        Продолжать общение я не стала: возможно, это был его способ адаптации на новом месте, легкий флирт со всеми подряд.
        Но, даже если Коля выделил меня из всех сотрудников, приближать его к себе мне не хотелось. Чем лучше будут между нами отношения, тем тяжелее потом переступать через себя. А должность мне ой как нужна.
        Впрочем, Коля и не настаивал. Спустя пятнадцать минут его утащил Главный, неожиданно зачастивший к нам в офис, а я смогла, наконец, поймать Лену.
        Она как всегда неслась с папками, прижимая их к груди и параллельно общалась по телефону. Выглядела подруга при этом взлохмаченной и очумелой. Я схватила ее за локоть, останавливая броуновское движение по коридору.
        - Все, я поняла, перезвоню Вам через десять минут, - и тут же, не меняя интонации, добавила уже мне, - у меня есть только три минуты. Здесь говорить будем или надо уединиться?
        - Давай уединимся.
        - Тогда идем в мой кабинет.
        Лена мне действительно нравилась, хотя именно с ней найти общий язык было тяжелее всего. После того, как два года назад на мой вопрос она заявила «думать - это не больно», я общения с ней старалась избегать.
        А потом, на одном из корпоративов, мы оказались за одним столом и разговорились. Да так, что теперь общались и вне работы, и именно Лена обещала сделать все возможное, чтобы я смогла занять вакантную должность.
        - Тут выяснилось, что у нас есть с Колей общие знакомые. Пообщалась я с ними и узнала много интересного.
        - Не тяни, - я плюхнулась на свободное место, отодвинув кипу актов, занимающих стол.
        Ленкины глаза за стеклами очков хитро блеснули, а значит, меня действительно ждало что-то интересное.
        - Про фирму, в которой он трудился в Москве, ничего интересного, сама можешь почитать в гугле. Все у них там хорошо. А вот два года назад, до переезда в столицу, Пудовиков работал в «Прайм-тайме». Ты знаешь, что с ними произошло?
        Я отрицательно покачала головой. Тогда я только устроилась на работу и ничем больше не интересовалась.
        Лена, между тем, продолжила:
        - Это маркетинговое агентство, и Коля в нем трудился исполнительным директором. А их босс к тому моменту уже полтора года как увлекался учениями Рона Хаббарда. Кто это, я так понимаю, ты тоже не в курсе?
        - Неа.
        - Хаббард - отец-основатель саентологии. И менеджмент его к этой самой саентологии напрямую подвязан. В общем, начальник Колин и сам стал обучаться этой ерунде, и сотрудников своих туда загнал. Начал, разумеется, с топов.
        В первое время после внедрения новых методов фирма работала гораздо лучше, чем раньше. Выросли все показатели, увеличились обороты, компания начала получать совсем другие деньги. Но при этом зарплаты сотрудников расти не собирались, а в какой-то момент их и вовсе перевели на процент, подвязанный к почти неосуществимому плану. И все это шло параллельно с тем, что на свое обучение их босс тратил баснословные суммы, и выдирал он их прямо из фирмы. Это не метафора, стоимость некоторых курсов доходила до трех миллионов рублей, и таких курсов - чертова туча. И если для крупного бизнеса эти потери могли быть не такими заметными, то в рамках небольшого маркетингового агентства они составляли большую часть прибыли.
        В определенный момент зарплату, которую и так задерживали, стало платить нечем. При этом доходы фирма продолжала получать, сотрудники свои обязанности выполняли, но денег так и не видели. Люди стали постепенно увольняться, компания разваливалась, и в один прекрасный день кто-то из недовольных накатал письмо с жалобой в прокуратуру.
        И гонять их начали все подряд, начиная от налоговой и заканчивая ФСБ, а на босса пытались завести дело по статье экстремизм. Остаток денег ушел на то, чтобы все это не просочилось в прессу, дело так и не возбудили за отсутствием состава преступления. Босс уехал из страны, остальные тоже разбежались, кто куда. Не волчий билет, конечно, но работы Коле здесь не нашлось, видимо, тяжело было с такой славой найти хорошую должность. Вот в Москву он и уехал, пока тут все не забудется. А не успел вернуться обратно, как уже наш Главный его к себе позвал.
        Я слушала Лену с открытым ртом. Все, что она рассказывала, с трудом укладывалось в голове. Какая, к черту, саентология? Экстремизм? И вот такой человек поведет нас в светлое будущее? Главный совсем рехнулся?
        - А если он у нас начнет это свое… сектантство пропагандировать?
        - Будем надеяться, что до такого не дойдет.
        - Не хочешь рассказать Главному?
        - Он и сам в курсе этой истории. Наш общий друг клялся и божился, что Коля не сектант.
        - Но приглядеть за ним все равно стоит.
        - Вот и приглядывай, - фыркнула Лена, - ладно, все это между нами, дальше не распространяется. Я побежала, - и взяв с меня обещание молчать о нашем разговоре, подруга умчалась по своим делам.
        А я, прихватив ноутбук, поехала на первую встречу, но думать о ней не могла.
        Про саентологию я не знала ровным счетом ничего, кроме того, что к этой церкви причисляет себя Том Круз. Оставшиеся полчаса времени я провела в машине, читая все, что смогла найти про «Прайм-тайм». Статей было немного, штук пять, плюс пару заметок в местных интернет-каналах. В одном из материалов обнаружилась фотография, где несколько человек, улыбаясь на камеру, держали в руках сертификаты. Николай среди них, остальные лица не знакомы. Подпись - «Сотрудники «Прайм-тайма» после прохождения саентологического тренинга». Просто прекрасно.
        По виду Коли сложно было определить, как он относится ко всему этому. Вполне возможно, что Пудовиков держался за свою должность и соглашался на все, что хотел босс от своих сотрудников.
        А чтобы я сделала бы, окажись на его месте?
        Черт его знает. Возможно, вот так же улыбалась, стоя с дипломом в руках. Привычка во всем и всегда быть лучшей даже тут могла бы дать о себе знать.
        Общение с клиенткой помогло переключиться. Знакомые темы отвлекали, а собеседница попалась настолько приятной и разговорчивой, что вместо получаса я просидела с ней почти полтора. И расходились мы довольные друг другом, с подписанным договором.
        Как всегда, после таких встреч, хотелось быстрее окунуться в новый проект. Это было наше первое веганское кафе, за разработку которого я взялась, и в воображении уже мелькали варианты названия и логотипов.
        Начинался мои самый любимый момент в нашем деле: после договора мы соберемся всем креативным отделом, начнем мозговой штурм и будем придумывать имя проекта, создавать его концепцию и оживлять.
        Это действительно похоже на волшебство: когда все складывается, глаза горят не только у меня. Дизайнеры рисуют в блокнотах прямо на коленях новые логотипы, копирайтеры накидывают тексты для сайта, а от удачного придуманного слогана мурашки бегут по коже.
        Все это стоит того, чтобы держаться за свою работу, в которую я вкладываю душу.
        И уж точно никакая секта не сможет отнять у нас эти мгновения.
        Глава 3
        Вторая встреча прошла сложнее: клиент не желал слушать то, что я ему рассказывала, откровенно капризничал и пытался выбить скидку. Постепенно начинало ломить в висках от усталости и перенапряжения.
        - Не пойму, почему логотип такой дорогой?
        - Сергей Михайлович, в эту стоимость входит не только логотип, но еще и фирменный стиль, - я в очередной раз открыла нужный лист презентации на экране ноутбука.
        Мужчина жевал губы, недовольно поглядывал в смету, иногда фыркал. Эти привычки отталкивали, даже несмотря на опрятную дорогую одежду и модную стрижку. Мне хотелось как можно быстрее закончить с ним разговор, но не выходило. Я трижды начинала прощаться, но Кулемин задавал новые вопросы, и снова все начиналось по кругу, несмотря на то, что мы предварительно согласовывали с ним все последнюю неделю.
        - Допустим, с логотипом я согласен. А сайт? Нельзя подешевле сделать?
        - Можно, но тогда придется отказаться от тех фишек, что Вам понравились.
        - Это от каких еще?
        Ну как можно быть таким неприятным? Я снова перелистнула презентацию и подавив тяжёлый вдох, заново начала объяснять, как формируется цена.
        От Сергея Михайловича я уходила в половине шестого с ощущением, что мозг мне высосали через трубочку. Договор Кулемин все-таки подписал, но сумму мы сократили на треть, вычеркнув из сметы почти все, что можно было.
        Его фирма находилась в противоположном конце города, и я снова собрала все пробки, пока ехала в сторону дома. А добравшись, задрала голову и выругалась.
        В моих окнах горел свет, и памятуя вчерашнего визитера, не оставалось сомнений, кто сейчас без спроса хозяйничал в квартире. Видеть Рому не хотелось категорически.
        Мы были с ним вместе почти пять лет, и столько же раз за это время сходились и расходились. Он познакомился со мной, когда я еще училась в институте: заметил меня среди стайки одногруппниц, а потом шел следом до кафе, куда мы отправились обедать.
        С первого взгляда Рома мне не понравился.
        Слишком яркой была его внешность, и выглядел он, как парень с обложки женского романа, приторно-сладко. Светлые вьющиеся волосы, залихватская белозубая улыбка, торс со всеми положенными кубиками ( правда, это я увидела уже гораздо позже).
        Он подсел за наш столик, заказал всем коктейли и принялся шутить, не сводя с меня глаз, а я откровенно скучала. На тот момент мне нравился совсем другой типаж парней, а блондинов я никогда не любила.
        В какой-то момент я настолько выпала из беседы, размышляя об учебе, что не обратила внимание, как Рома пересел ближе и накрыл мою ладонь своею. У него оказались неожиданно большие руки, с длинными пальцами, и это ощущение чужой кожи вызвало мурашки.
        - Что мне сказать? Пусть не боится мама - тебе не причиню я, Маша, зла. Мне от тебя немного надо, Маша, и очень много - чтоб ты была, - продекламировал он громко, не отпуская меня. Подруги хихикали, но я смотрела только на него, округлив от удивления глаза:
        - Откуда это?
        - От Евгения Евтушенко.
        - Ты знаешь его творчество наизусть?
        - Нет, я услышал, как тебя зовут, и пока шел следом, поискал в интернете стихи и выучил.
        В этом Рома был весь: стоило ему чем-нибудь увлечься, и он готов был посвятить своему занятию жизнь. Влюбленности это тоже касалось. Рома ухаживал так, что завидовали все вокруг: каждый день он забирал меня из института, дарил цветы, придумывал развлечения - от поездки на катере до подъема на воздушном шаре. Не на все я соглашалась, но где-то в душе было приятно, что меня добиваются всеми силами. Опять же, как в романах, на главного героя которых он был похож.
        Постепенно к его присутствию в своей жизни я начала привыкать, и когда однажды Рома не смог встретить меня после учебы, я почувствовала себя обманутой и брошенной. Эгоистичное желание снова увидеть его пересилило, и я позвонила ему сама, первой.
        Выбросила белый флаг. Почувствовав это, Рома свой напор усилил, и очень скоро я сдалась ему во всех смыслах.
        Только эйфория от наших чувств продлилась недолго, а дальше наступили обычные будни, выдержать которые мы не смогли. Без ярких эмоций Ромке не жилось, и без широких жестов, компаний, гулянок. Потратить за один вечер месячный заработок для него ничего не стоило. Но это был не единственный недостаток. К его ангельской внешности прилагался весьма распутный характер, и вот с этим смириться я уже не смогла.
        И поэтому сейчас, прихватив рюкзак с заднего сидения, я пошла в сторону парка. Может, не дождется и свалит из моей квартиры, а завтра я поменяю все замки.
        Территорию рядом с домом облагородили еще прошлым летом, но вечером я здесь не была ни разу, а зря. Светильники в виде гигантских торшеров обрамляли дорогу, подсвечивая ее в красные, желтые и синие цвета, тихо журчал музыкальный фонтан, среди которого бегали мокрые дети.
        Людей было достаточно, но здесь они не раздражали; наоборот, хотелось затеряться в толпе, проникнуться радостной атмосферой. Чуть впереди виднелось небольшое здание, собранное из контейнеров и выкрашенное в черный цвет. Уворачиваясь от велосипедистов, я дошла до него, заглядывая за стеклянные двери. На первом этаже находилась небольшая кофейня, а дальше - кинотеатр на открытом воздухе. На экране мелькал молодой Ричард Гир, и прихватив кофе, я устроилась на верхнем ряду, вытягивая ноги.
        Прогретая за день лавка еще не успела остыть, и от теплого ветра, вкусного кофе, пьянящего летнего воздуха хотелось прилечь, закрыв глаза и впитывать все это кожей, вдыхать до самой глубины лёгких. Я досидела вплоть до финальных титров, мечтая, чтобы этот вечер не кончался, но волшебный флёр слетел, как только в кармане зажужжал мобильник.
        Я достала его, нажимая на иконку с сообщением.
        «Как прошли встречи?»
        Коля-сектант.
        Я долго думала, что ответить ему. Зелёный огонек напротив аватарки не гас все это время, и мне казалось, что по другую сторону своего телефона Коля терпеливо ждёт моего ответа.
        И это было так… приятно-странно, что на какое-то короткое мгновение я расслабилась и позволила себе поверить, что он пишет совсем не из-за работы.
        - Нет, нет, не поддаваться на провокации! - пробормотала, быстро отстукивая ответ : "Отлично! Нас ждут новые свершения" и выключая телефон.
        Ни к чему нам это все, Коля, ни к чему
        Домой я вернулась затемно и убедившись, что окна не горят, поднялась в квартиру.
        Ромы уже не было, зато следы его пребывания явственно читались на кухне: грязная тарелка в мойке, крошки хлеба на столе, пустая сковородка.
        Я покачала головой, смахивая остатки чужого ужина со стола. Расстелила постель и вытянулась на ней, ощущая, как от подушки пахнет мужским парфюмом. Как в сказке про трех медведей, только один из них лежал в кровати Машеньки. Противный такой медведь, медведь - шатун.
        Я скинула подушку на пол, не желая чувствовать этот запах, и распахнула окно.
        Руки так и чесались открыть последнее сообщение, присланное Колей, но я сдерживалась, как могла.
        - Мы так не договаривались, Маша! Никакой романтики.
        Ещё час я крутилась в кровати. То скидывала одеяло, то бегала на кухню, чтобы попить воды, но долгожданный сон так и не шел. Бессонницей я никогда не страдала, а тут такое, что за напасть?
        И ближе к часу ночи, я всё-таки не удержалась и зашла в мессенджер, разочарованно фыркнула. .
        Ничего особенного, подмигивающий смайлик. А чего я, собственно, ждала?
        С досады закрутилась в одеяло с головой и уснула. Но,
        видимо, мысли о Коле настолько отложились где-то в глубине сознания, что он мне приснился. Причем в таком виде, что на утро я покраснела, едва Пудовиков зашел в кабинет, здороваясь со всеми. Ничем не выделяя меня среди остальных.
        Едва заметно кольнуло разочарование, как следствие ночных видений. Слишком ярко все было там, слишком… реально. Я до сих пор помнила ощущение от чужих прикосновений, точно все происходило на самом деле.
        Наверное, о себе говорило долгое воздержание: не считая Ромы, отношений с другими мужчинами у меня не было. Как-то не складывалось, не тянуло физически. По крайней мере, диких восторгов, как от первой влюбленности, ни с кем повторить не удалось, а без этого не тянуло и на продолжение.
        И сейчас, прячась от прячась от собственных фантазий за компьютером, я не сразу заметила, что соседний стол пустовал. Оля опаздывала на работу, чего с ней на моей памяти не случалось ни разу. Но когда дизайнер пулей залетела в кабинет, плюхаясь на свое рабочее место, я поняла, что за вчерашний день пропустила многое.
        Обычно она одевалась в безразмерные вещи, отдавая предпочтение большим толстовкам и мешковатым джинсам. Но сегодня девушка облачилась в легкое платье на запах, открывающее стройные ноги. А еще Оля пришла на каблуках, и сложно было не догадаться, что стало причиной ее преображения.Точнее, кто.
        Задавать напрямую вопросы я остерегалась. В душу мы друг другу никогда не лезли, хотя и общались хорошо.
        - Все нормально? - поинтересовалась, выглядывая из-за ее монитора. Оля кивнула, не глядя на меня, а я неожиданно отметила, что сегодня она накрасилась. Похоже, все даже серьезнее, чем кажется. - Хорошо выглядишь.
        - Правда? - вот теперь она уже перевела на меня взгляд, смущенно поправляя волосы. - Решила, что пора и в платьях походить. Лето же...
        - Молодец, - похвалила я. Вроде искренне, а в душе все равно неприятно.
        Немного утешало, что и ее Коля не выделил, зато Серёга, копирайтер, взгляд от Оли не отводил. Чудеса творятся, да и только.
        Ещё через час я отметила, что не только Оля решила вдруг принарядиться: сегодня в нашем кабинете было многолюдно. Внезапно к нас зачастили и девчонки из юротдела, и офис-менеджер Тая и даже бухгалтер Татьяна Валерьевна. Шли они не к Коле, по своим вопросам, но раньше-то справлялись, общаясь через телефон.
        Одна только Рита не постеснялась заглянуть через плечо Коле и начать с ним разговор. В этот момент Татьяна Валерьевна пытала меня закрывающими актами, и о чём трещит Рита, я не слышала. Что отвечает Коля - тем более.
        - Я все пришлю Вам после обеда, - заверила я бухгалтера, но уходить она не торопилась. И Рита тоже, сверкая зубами. Внешность у нее была яркая, со смуглой кожей и кудрявыми темными волосами.
        - Ты поищи сейчас, я подожду, - не отставала от меня Валерьевна.
        - Не надо меня ждать, - немного резче, чем обычно, ответила я. - У меня дедлайн по клиенту до 12, всем остальным займусь позже.
        Бухгалтер потопталась ещё пару минут, но я напялила наушники, ощущая раздражение. Теперь из-за Коли так и будет столпотворение, что ли? Невозможно работать.
        "Все как с ума подходили, - прислала мне сообщение Оля, подтверждая мои мысли, - весь офис переселился в наш кабинет".
        Как будто ты сама не ради этого вырядилась в платье!
        Но естественно, писать я ей этого не стала.
        Рита, наконец, удалилась, плавно покачивая бедрами, а я закатила глаза. Тоже мне, Коля - бабий магнит!
        В нашем здании, объединявшем несколько фирм Главного, в общей сложности трудилось человек сто двадцать. И мужчины среди них были, и симпатичные тоже, даже холостые - но подобного ажиотажа ни один не вызывал.
        А Коля сидел, как ни в чем не бывало, и рисовал логотип для курортного комплекса, покачивая головой в такт музыке в своих наушниках.
        Перестав прожигать в его спине дыру, я тоже вернулась к своей работе.
        - Ты есть идёшь или бастуешь?
        Оля помахала ладонью перед моим лицом, привлекая внимания. В какой-то момент я так ушла в правки лендинга, что на внешние раздражители внимания не обращала.
        - Иду, иду.
        Обычно мы ходили в небольшое кафе через дорогу. Там со второго этажа открывался вид на центр города и набережную, а за большими столами умещались почти все наши.
        - Давай бегом, остальные уже ушли.
        На улице Оля подхватила меня под руку и мы с ней перебежали через дорогу, не дожидаясь зелёного света. С непривычки девушка чуть не подвернула ногу, поднимаясь по ступенькам, но я вовремя удержала ее.
        - Дурацкие каблуки, - раскрасневшись от собственной неловкости пробормотала дизайнер.
        - Красота и внимание мужчины требует жертв? - не удержалась я, но она внезапно разозлилась:
        - Мужчина здесь не причем!
        Такой я ее тоже не видела и решила больше не доставать. "Каждый хочет любить", - промелькнуло в голове голосом Леонтьева, и я с трудом поборола смешок.
        В кафе вовсю работал кондиционер, а возле линии раздачи толпился народ. Самообслуживание создавало немного совковую атмосферу, как и стулья с красными бархатными спинками, и тяжёлые деревянные столы, но кормили тут вкусно.
        Мы набрали еды на подносы, и расплачиваясь, я замешкалась, не успев посмотреть, в какую сторону убежала Оля. Встала на месте, вертя головой, и заметила, как кто-то машет мне рукой.
        Коля.
        А Оля уже сидела рядом с ним с довольным лицом и красными щеками. Сделав лицо попроще, я направилась к единственному свободному месту, напротив Пудовикова. Как его ещё не заняли Колины фанатки, удивительно просто.
        Кажется, вот прямо сейчас Маша превращается в старую ворчунью.
        - Как прошла вчерашняя встреча?
        Коля начал с того же вопроса, что и вчера, и снова я не была готова к ответу.
        - У Маши рука лёгкая, она даже с самыми тяжелыми клиентами справляется, - тут же встряла Оля, а я только сейчас разглядела, что у Коли темные - темные глаза. И ресницы густые, такие, которым завидуют все девчонки. Объем 3 Дэ, изгиб эль.
        - Такие кадры очень ценны, - вроде бы Оле отвечал, а смотреть продолжал на меня. Я уткнулись в тарелку с супом, мешая его ложкой, как чай. Совсем с ума сошла.
        - Служу России!
        Шутка получилась не очень, но кто-то, кажется Сережа, рассмеялся и дышать стало легче. Какое-то время мы ели молча, лишь изредка перебрасываясь дежурными фразами, пока дело не дошло до чая.
        - Коль, а расскажи, как там в Москве?
        - Отлично. Тоже люди, которые не всегда знают, что хотят, тоже заказчики, умеющие клевать мозг. Бюджеты только другие.
        - А почему тогда сюда вернулся? - спросил Сережа.
        Я разговор слушала молча, стараясь смотреть по сторонам или в чашку, а не на мужчину напротив. Лимон в чае я истыкала ложкой до такого состояния, что его можно было опознать только по кожуре.
        - Потянуло в родные края. В столице и без меня много спецов, а вот в регионах реклама ещё отстаёт. Так что считайте, что я пришел нести свои знания в народ, - последние слова он говорил с улыбкой. Боже, ну как бесит -то!
        - А почему именно к нам?
        - Ваш Главный позвал. Хочет вывести нас на регионы, так что впереди, друзья, у нас море интересных проектов и новый уровень! Пафосно, да, ребят?
        - Нисколько! - произнесла Оля и захлопала первой, к ней присоединились остальные. Я вяло поддержала, пару раз хлопнув в ладоши, и всё-таки не выдержала;
        - А до Москвы ты где работал?
        Ответил он не сразу. Сделал пару глотков, и мне казалось, что он тянет время.
        - В "Прайм-тайме". Слышали?
        Дизайнеры запивали, но никто не решился продолжить тему. Опять кроме меня.
        Во-первых мне очень хотелось сбить с него спесь, во-вторых, слегка подпортить репутацию среди всех, кто преданно заглядывал ему в рот и слушал истории про московских звёзд, снимающихся в рекламных роликах.
        - Это же та фирма, которая развалилась из-за саентологии?
        И снова его взгляд, в котором проглядывал интерес. Он не боялся этих вопросов, должно быть, за два года уже отработал до идеальности свой ответ.
        - Не совсем так, но если не углубляться, то да. Эпоха "Прайма" завершилась глупо и печально. А ведь хорошие ребята там трудились.
        - Ты тоже проходил эти курсы?
        Раз пошла в наступление, то сдаваться уже нельзя. Коля откинулся на спинку стула, принимая правила моей игры.
        - Конечно, а как иначе. Могу рассказать, если интересно.
        - Давай, - не давая вставить никому слова, выпалила я.
        - Сначала твой руководитель рассказывает о том, что мы можем больше, и он теперь знает, как. А потом это "как" начинает внедряться. В фирме появляется оргсхема, - ничего страшного, по ней работают даже государственные предприятия, не бойтесь, говорит он. Потом тасуются должности, появляются непонятные отделы - например, понимания. Разрабатываются статистики каждого сотрудника, которые, вопреки законам логики и математики, должны постоянно растет, всегда. Зарплату привязывают к плану, а в какой-то момент ты понимаешь, что твой секретарь стучит на тебя твоему же шефу. И ее за это хвалят. А тебе она стучит на других. Каждую неделю проходят мотивационные собрания, все друг друга благодарят и хвалят, но так неискренне, что от этих слов осадок скрипит на зубах. Фальшивенько. Но я же ходил на курсы, у меня есть знания, а во внутренней школе, где нас полтора месяца учили по полдня по своим офигенным методикам, каждый день ждут от тебя отчёт.
        Однажды фирме вдруг становится нечем тебе платить. Потому что последний из пройденных курсов нашего директора стоял несколько миллионов, и их выдернули прямо из оборота, не позаботившись о твоей зарплате. Но страшнее, когда человек, которого ты хорошо знал, начинает рассказывать тебе, что теперь знает не только, как вести бизнес, но и как лечиться без лекарств. Заболел? Да просто не хотел на работу идти. Обленился, и справки не принимаются.
        Он говорил медленно, четко, с небольшими паузами - и только мне. А я пыталась поймать в его речи хоть что -то против него ,и не могла.
        - Почему тогда, если все так плохо было, ты не ушел?
        - Любил свое дело. Своих людей. Нравилось заниматься тем, что мы тогда делали, нравилось получать за это хорошую зарплату. Ну и где-то в глубине души надеялся, что Иваныч одумается, поймет, какие шарлатаны эти его бизнес - тренеры. Но когда впереди замаячило уголовное дело, а дома у меня скопилась куча литературы, за которую я мог огрести, я перестал хвататься за останки фирмы. Все мои разбежались, ну и я следом. Вот такая история.
        И Коля выглядел в ней героем.
        А я чувствовала себя дурой, в чашке которой потрошенным боком кверху плавал кислый лимон - такой же, какой и я была сейчас.
        Неудивительно, что после такой пламенной речи рейтинг Коли в глазах сотрудников вырос до небес. Я сама чуть не прослезилась, честное слово! Но слушать восторженные речи было невыносимо: особенно старалась Оля, и к концу обеда я готова была поверить, что напротив меня сидит не креативный директор, а Тони Старк.
        Поэтому обратно я возвращалась в отвратительном настроении, и чтобы понять его хотя бы немного, я свернула в магазин за спасительной шоколадкой. Стоя в очереди, разглядывала прилавок и думала, естественно, о Коле.
        Шансы занять место креативного с каждым днём становились все призрачнее, а ведь он ещё даже не успел показать себя в деле! Просто красиво начесал отрепетированную за два года речь. И откуда его только черти принесли?
        - Если выбираешь, что пить, то бери "Крем-соду" в зелёной бутылке. Вкусная и почти натуральная, - уже знакомый голос, прозвучавший над ухом, заставил дернуться в сторону. Пудовиков стоял в шаге от меня, улыбаясь. От глаз тонкой сеткой разбегались морщинки и выглядел мужчина вполне добродушно. На удивление, никого из Колиной свиты за его спиной не было.
        - Ты меня напугал, - ответила я, продвигаясь вперёд, но лимонад прихватила. Хотя сначала не хотела - вот ещё, следовать его советам! Я вообще сюда не за ним пришла.
        - Ты не похожа на пугливую.
        - Очень интересно, - протягивая кассиру карту, пробурчала я. Дождавшись, когда нас рассчитают, продолжила, - а на какую тогда?
        - На любопытную?
        Это было… неприятно, как будто меня удивило за подглядыванием в замочную скважину. Я не смотрела на него, пытаясь открыть бутылку, но железная крышка не поддавалась. Я злилась на себя, злилась на Колю, злилась на дурацкий лимонад, и от этого ничего не получалось.
        - Давай сюда, - Пудовиков протянул ладонь, выхватывая у меня из рук стеклянную бутылку. Одно движение - и послышался негромкий щелчок.
        - Спасибо. И с чего ты решил, что я любопытная?
        - Ну, мою биографию ты же успела изучить, - засмеялся он.
        - Я бы назвала это иначе. Предусмотрительность, например.
        Мы стояли с ним перед светофором, но смотрели друг на друга, а не на дорогу, и его благодушная улыбка выводила из себя.
        - И что же ты хотела предусмотреть?
        - Как минимум знать, с каким человеком мне придется иметь дело. Особенно, если он собирается вести нас в светлое будущее. Кто знает, вдруг выбранная им дорожка - кривая?
        Я не собиралась говорить ему этого. По хорошему, общение с Колей и вовсе стоило бы свести к минимуму, но в тот момент в меня словно сам черт вселился, вот и понесло.
        - А ещё он может оказаться сектантом, верит в инопланетян и хочет развалить фирму, в которую только пришел? - зелёный снова сменился красным, но с места мы так и не сдвинулись.
        - Может, - кивнула я, - а ещё может прикидываться нечаянной жертвой обстоятельств.
        - А еще может понять, что перешёл кому-то дорожку. Заняв, например, вакантное место.
        Дэнжер, дэнжер, хай вольтаж! Кто-то слишком близко подобрался к опасной теме.
        Я искренне надеялась, что Коля не смог ничего прочитать на моем лице, хотя обычно свои эмоции скрывала плохо.
        - Вот так мы и дошли до самого главного. То есть вот ты какого мнения обо мне?
        - Нетрудно было понять по твоему взгляду, что я тебе не нравлюсь.
        - А ты не подумал, что можешь не нравиться мне не как конкурент, а как мужчина?
        Коля присвистнул, а потом засмеялся, словно услышал что-то смешное, но мне весело не было. Чего он ржет-то?
        - Ладно, ладно, уела. Считай это небольшим испытанием.
        - Ну и как я его прошла? - очень хотелось стукнуть Колю бутылкой с крем-содой по голове за его "испытания".
        - Так, как я и ожидал.
        Что он имел ввиду, я уже не стала уточнять. Разговор получится на редкость странным, и то, насколько он в своих размышлениях был близок к правде, меня напрягало. Надо пересмотреть свое поведение. Может, больше улыбаться ему? Пусть и вправду думает, что нравится всем женщинам офиса, а я не стану исключением.
        Не сказать, что подобная перспектива вызывала восторг, но если Пудовиков будет видеть во мне конкурента, то в этой компании я продержусь не так долго.
        А у меня кредиты и квартира мечты в перспективе, пока не очень радужной.
        И поэтому, когда мы вместе заходили в офис, а Коля вежливо придержал дверь, пропуская меня вперёд, я внезапно остановилась, поворачиваясь к нему:
        - А лимонад и вправду вкусный. И не переживай, в чужую биографию я больше лезть не буду. Мое испытание ты тоже прошел.
        - Надеюсь, успешно?
        - Не так, как я ожидала, - улыбнувшись, я прошла вперёд, оставляя его таращиться мне в спину.
        А что ? Лимонад и вправду был вкусным.
        Глава 4
        - И о чем вы так долго говорили?
        В Олиных интонациях нескрываемо звучит наезд, да и на лице недовольное выражение, точно я перешла ей дорогу.
        - Обсуждали новый проект, - стараюсь, чтобы ответ звучал нейтрально, но ситуация мне не нравится.
        На работу я хочу ходить с желанием сделать что-то новое и крутое, а не с мыслью, что меня тут будут ждать Коля -сектант и его ревнивые поклонницы.
        Так и тянет сказать что-то дерзкое в ответ, но я сдержалась. Надела наушники, показывая, что разговор окончен. Оля поджала недовольно губы, но к занятию своему вернулась.
        Часа через два, когда я только закончила заполнять медиаплан, в кабинет заглянул Андрей. Он, как и я, работал менеджером проектов, но сейчас должен был лежать на больничном: во время отпуска его укусил какой-то морской гад, и нога распухла до таких размеров, что в обувь уже не помещалась. Зная Андрея, никто не удивился случившемуся с ним: парень всегда угождал в разные неприятности, и только его в нашем офисе периодически бил током принтер с первого этажа.
        - Йоу, народ, всем привет! - неловко размахивая костылями, Андрей запрыгал по кабинету, устраиваясь на свободном стуле. Нога его, упакованная в пакет, выглядела печально, но с лица парня никогда не сходила улыбка, поэтому и проблемы его сложно было воспринимать всерьез, - я почти снова с вами!
        От работы мы все, естественно, отвлеклись и минут пятнадцать слушали приключения Андрея, которого специальным бортом прямо из-за границы доставили в родной город.
        - Обратная дорога веселая оказалась, - заключил он и замолчал, когда в кабинет зашёл Коля, окинувший болтливого коллегу равнодушным взглядом. Где креативный был все это время, оставалось загадкой, но после его появления Андрей засобирался домой, а я вызвалась проводить его вниз.
        - Это кто такой суровый? - понизив голос и убедившись, что нас не слышат, спросил он.
        - Наш новый креативный, - обрадовала я Андрюшу.
        - И как тебе?
        Я пожала плечами:
        - Пока рано судить. Женщинам нравится.
        - Эй, эй, ты хочешь сказать, что у меня конкурент? - засмеялся парень, а я прыснула. Андрей был невысокого роста, полноват, а на макушке уже намечалась ранняя лысина, из-за которой он коротко стригся. В целом, с такими мужчинами, как Андрюша Ситников, отношения обычно заводили после неудачных расставаний. Как раз с такими, как Коля. Или Ромка.
        - Конкурент не конкурент, но и без него жилось совсем неплохо.
        - Держись, братан, завтра снимают повязку, и мы снова будем бегать с тобой в одной упряжке!
        Мне бы столько позитива, сколько слышалось в его голосе. Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что Андрей перестал балагурить и стал серьезнее:
        - Ну ладно, чего ты переживаешь? Боишься, что тяжело будет после Игоря?
        Прошлый наш креативный был действительно асом своего дела, и когда я два года назад пришла сюда почти без опыта, он первым разглядел во мне потенциал. Все, что я умела на тот момент - делать простые макеты в фотошопе, но очень хотела научиться чему-то ещё. И поэтому ходила за Игорем хвостом, допытываясь, что и как сделать, чтобы вышло "круто", а не "ну так себе".
        На это в общей сложности ушло полгода. Я не только перестала клепать одинаковые макеты, но и сама начала писать тексты, придумывать слоганы и названия. Игорь мною гордился и не забывал хвалить при любом удобном случае, а потом повысил до проект-менеджера, как и Андрея. Единственной разницей между нами было то, что Ситников был хорош в административной работе, но никогда не брался за работу дизайнера или копира, только ставил им задачи, а мне нравилось копаться во всем самой.
        "Ты не умеешь делегировать, Лебедева", - в таких случаях любил повторять Игорь. Последние несколько месяцев он ругался с Главным, спорил по пустякам и часто молчал целый день, пялясь в одну точку экрана. Мы переживали за его состояние, и не зря. В какой-то момент его депрессия стала настолько сильной, что он написал заявление на увольнение и перестал выходить на связь.
        Андрей ездил к нему домой, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и звал обратно, но тут уже в позу встал Главный. Кажется, Игорь задел его чувство собственного достоинства, потому что он запретил брать его обратно на работу.
        Без Игоря поначалу было очень тяжко, слишком мы полагались на его вкус, согласовывая свою работу, но постепенно все вошло в свою колею. И на этом фоне появление Коли было и вовсе лишним: мы научились справляться без наставников.
        - Просто не люблю перемены, ты же знаешь.
        Андрей кивнул, соглашаясь с моими словами, и дождавшись такси, уехал в больницу. Я задержалась на первом этаже, забирая из ящика письма с закрывающими актами и не торопясь возвращаться обратно. Поэтому, когда к нам зашёл курьер с огромным букетом гипсофилы, напоминающем белое облако, я была одной из первых, кто его заметил.
        - Вот это красота привалила, - завистливо вздохнула Тася, - молодой человек, а это кому?
        - Лебедева Мария тут работает? - заглядывая в планшет, спросил парнишка, и все, кто сейчас стоял рядом, дружно обернулись на меня.
        - Тут, - неуверенно ответила я, - а от кого цветы?
        - Понятия не имею. Вот тут распишитесь, пожалуйста, - ткнув ручкой в уголок листа, он протянул мне документы. Я черкнула крестик, не отрываясь от букета и все ещё не веря, что это мне.
        Синяя упаковочная бумага переливалась несколькими оттенками, а от цветов вкусно пахло. Я поверила их в руках, пытаясь найти записку, но ее не оказалось.
        И кто бы это мог быть?
        - Поклонник? - словно отвечая на мой вопрос, произнес Коля, чье появление я заметила только сейчас. На букет он не смотрел, только на меня, и на секунду возникла шальная мысль: а вдруг это он?
        - Любовник, - Рита, не дав и рта открыть, возникла рядом, слегка отодвигая меня в сторону.
        Вроде и шутка, и вполне в ее духе, а покоробило не только меня, но и Колю. Это было заметно по мужскому лицу, по чуть искривившейся улыбке, застывшей на губах, но так и не дошедшей до глаз. Не знаю, почему Рита не замечала таких мелочей, продолжая развивать эту тему.
        - Машу у нас мужчины любят, без внимания не оставляют. Да, Маш?
        - Прекрати, - я поморщилась, чувствуя досаду. Скорее всего, букет прислал Рома, такие жесты были вполне в его духе. После этих мыслей цветы уже не казались настолько привлекательными.
        Выкинуть их, что ли? Посмотрела еще раз - жалко. Есть вариант и получше.
        - А хочешь, Рит, я их тебе подарю? Чтоб тебя тоже без внимания не оставили, - и пока она не успела сообразить, как съязвить на этот счет, я всучила ей в руки цветы и отправилась в сторону лестницы на второй этаж, успев услышать тихий смешок Коли.
        Да, не успел он появиться, а отношения с коллегами в офисе уже начали стремительно портиться. Вот есть же такие личности, которые разлагают коллектив.
        Плюхнувшись за свой стол, я схватила телефон, мигавший белым огоньком.
        Непрочитанное сообщение было от Ромы. Номер его я давно удалила из записной книжки, но знала наизусть. На фотографии, установленной в профиле, он улыбался во все тридцать два и выглядел, как голливудский актер.
        "Как тебе цветы?
        "Отличные. Подарила самой хорошей подруге, выражает тебе благодарность"
        "Давай устроим вечером романтический ужин? Я приготовлю все, что ты любишь"
        "Верни ключи от моей квартиры, или я вызову полицию"
        Сейчас я верила, что говорю правду, и окажись вечером Ромка у меня дома, точно сдам его служителям порядка. А пока он молчал, наверняка обидевшись, что я не оценила его душевные порывы.
        Каждый поступок у него - как сцена из фильма. Чего стоили только те времена, когда Рома приезжал к моему дому и страдал, сидя в машине и сочиняя грустные стихи, а потом присылая мне их вместе с фотографиями моего окна.
        Клоун.
        Открыв сайт с объявлениями, я начала искать мастера и выбрав "мужа на час", договорилась с ним на вечер, решив ради этого даже ускользнуть с работы пораньше. Пользовалась я такой возможностью крайне редко и всегда чувствовала угрызения совести, но и жить дальше, ожидая внезапного посещения бывшего, не дело.
        К сожалению, себя я знала очень хорошо, как и Рома. Стоит мне чуть ослабить оборону, как его шмотки тут же оккупируют мой шкаф, а в ванной заведется мужская зубная щётка.
        Мы уже это проходили, и тогда мне не хватало силы воли, чтобы противостоять этому гаду. Все его пламенные речи сводились к тому, что мы созданы друг для друга, и как не разбегайся по разным сторонам, а все равно притянет обратно.
        Только не в этот раз, дудки.
        Дождавшись пяти, я выключила компьютер и оглядела кабинет. Все были заняты своей работой, а в Колином экране мелькал видеоурок по фотошопу с Ютуба.
        Отличное времяпровождение.
        Замешкавшись на пару мгновений, я всё-таки предупредила во всеуслышание:
        - Я пораньше сегодня, заскочу за подписанными документами. Всем пока!
        Коля не стал вдаваться в подробности и от своего урока так и не оторвался, сделав мне на прощание ручкой. Зато Аленка, самая молчаливая и спокойная девушка в нашем кабинете, спросила:
        - А ты в какую сторону? Можно с тобой?
        Я была не против.
        Вместе мы поднялись на парковку, сели в автомобиль и выехали в вечернюю духоту.
        - Тебя куда подбросить?
        - Мне до метро, а там я до центра доберусь.
        - Погулять?
        - Нет, на семинар. Пудовиков скинул ссылку вчера, рекомендовал посетить. Говорит, спикер интересный, его знакомый из Москвы.
        Опять он! Я закатила глаза, покрепче сжимая руль.
        - И как тебе Коля?
        - Мне нравится. Он вчера мне с макетом помог.
        - Как нам повезло с ним, - не выдержала я, а Алена подозрительно посмотрела на меня, пытаясь угадать, иронизирую я или нет.
        - По-моему, да. Он с удовольствием помогает, на вопросы отвечает… Только возле него всегда ажиотаж из женщин, - хихикнула девушка, вызвав у меня улыбку:
        - Тоже обратила внимание? В кабинете теперь не протолкнуться.
        - Ну не удивительно. Коля симпатичный, весёлый, ездит на хорошей машине.
        - А главное, холостой.
        - Да, повезет кому-то, - протянула Аленка, отворачиваясь к окну, а я готова была поклясться, что она не отказалась бы стать той самой, кому повезет.
        Высадив ее возле станции метро, я заторопилась домой, перестраиваясь из ряда в ряд и отчаянно ругаясь на тащившихся по левому краю автомобилистов.
        К дому мы с мастером подъехали одновременно, и следующие полчаса дядечка лет пятидесяти развлекал меня разговорами, меняя замок в двери.
        Я стояла рядом с ним, наблюдая за процессом, и втихаря радовалась, что теперь в мое отсутствие никто не будет шастать по квартире.
        - А чего меняете -то? Хороший замок-то, немецкий.
        - Ключи потеряла.
        - Эх, да если б я каждый раз менял, как ключи терял, - по-доброму проворчал мастер, - впрочем, дело хозяйское.
        - Береженого Бог бережет.
        - И то правда.
        Закончив возиться с дверью, мужчина, которого, как выяснилось, звали дядей Борей, подкрутил мне кран и подправил слетевшую с петель дверцу шкафа.
        С чистой совестью я засела за новые серии любимого сериала, погрузившись в чужие переживания.
        Спустя час от них меня отвлёк звонок в дверь, но открывать я не спешила. Гость был настырным, и когда спустя пару минут я услышала копошение в замке, только хмыкнула злорадно.
        Ромка потыкал ключом, и поняв , что угрозу свою я выполнила, начал названивать мне на телефон.
        - Чего тебе надо?
        - Пусти, я только поговорить.
        - Меня нет дома.
        - Врешь!
        - Ты тоже.
        - Маша! Я сейчас начну кричать на весь подъезд, чтобы тебе стало стыдно.
        - Кричи, кричи, полиции это понравится, - фыркнула я, сбрасывая звонок.
        Ещё минут пятнадцать Рома торчал по ту сторону двери, то повышая голос так, что я могла разобрать каждую фразу, то бормоча что -то под нос. Несколько раз звонил телефон, но я прибавила громкость на телевизоре.
        К одиннадцати бывший угомонился. За дверью стало тихо, а я, выключив свет, легла спать, в тайне гордясь собой.
        - Гнездо овсянки!
        - Фитоманяша!
        - Злаковое место!
        - Ни рыбы, ни мяса!
        - Авокадо kitchen!
        - Песто под солнцем!
        - Жиган - веган!
        Сегодняшнее утро началось с мозгового штурма, во время которого мы придумывали название для веганского кафе. Сгребли в центр комнаты стулья, мягкие пуфы, скейт, на котором сидел дизайнер Леня, вытянув свои длинные ноги, и начали сочинять.
        В такие минуты точно чакры открывались у каждого из присутствующих, и на магнитной доске всего за десять минут вырастали длинные столбики с множеством названий. В этот раз количество перевалило за пятьдесят.
        А еще весь процесс сопровождался диким хохотом, потому что предлагать можно было что угодно, а вот критиковать - нельзя, и из этого рождалось масса неприличных названий. Их я тоже записывала, с особым удовольствием.
        - Ну, ну, не молчим! Что по этому поводу сказала бы выхухоль?
        Сегодня модератором штурма была я. Стояла возле доски, выводила на ней красным маркером все предложения и подстегивала остальных не молчать.
        - Сама тоже говори!
        - Нууу, пусть будет «Маки и злаки». О, нет, я придумала еще лучше - «Нут и пряник»!
        - Моя морковка вас удивит!
        - Без кнута и жизнь не та!
        - Все, все, - присмирила я разошедшихся разом комментаторов, решивших углубиться эту тему, - десять минут прошли. Сейчас выберем три самых звучных названия и отправим их заказчику.
        - Быстро мы сегодня, - выдохнула Оля, - второй круг делать не будем?
        - Да я думаю, пока что хватит, - ответила я, оборачиваясь и только тут замечая, что в дверях стоит Коля. Сегодня на нем была свободная голубая рубашка, совершенно по-неформальному расстегнутая на пару верхних пуговиц. Не знаю, почему, но мой взгляд зацепился именно за это место, и я залипла. Смуглая гладкая кожа человека, успевшего или прожариться на местном солнышке, или не так давно побывать на теплых берегах. Никто из нас не одевался в офисном стиле, летом девчонки на работу ходили в коротких платьях, а парни - в шортах, но ни один из них при этом не выглядел настолько сексуально. Даже я, облачившаяся сегодня в традиционно черный комбинезон с шортиками. То есть утром я считала себя вполне секси, а сейчас уже начинала сомневаться.
        - Привет, - кивнула Коле, по-мальчишески лихо улыбнувшемуся мне в ответ:
        - Круто поработали, молодцы.
        Догадался, что я пялюсь на его грудь? Успел оценить мою задницу, пока я заполняла верхнюю часть доски, стоя на носочках? Чего я вообще об этом решила думать?
        Черт возьми, как неудобно. Неожиданно смутившись, я не нашла, что ответить, но это и не требовалось: к разговору подключились остальные, а Оля и вовсе заняла место рядом с Пудовиковым, хотя и не говорила, но смотрела со значением. Сегодня на ней была красная майка с таким глубоким вырезом, что Сережа, сидевший рядом с девушкой во время брэйнсторминга, ничего вокруг больше не замечал.
        Коля уселся в свое кресло, включил монитор и принялся водить мышкой по столу, а я все ещё разглядывала его затылок. Интересно, он успел оценить, как хорошо мы справляемся?
        Нашей командой я гордилась, ее обычной - доколиной - сплоченностью, когда мы все вместе креативным отделом могли уехать на выходные в соседнюю область или устроить мини-корпоратив на Ленькиной даче, как собирались сделать в эту пятницу.
        И мне искренне хотелось, чтобы Коля видел этих людей такими же - с горящими глазами, умных, талантливых, способных написать невероятно крутой текст, сделать офигенный сайт или макет.
        Даже ни смотря на то, что я претендовала на его место, я все равно хотела, чтобы он тоже гордился коллегами, с которыми работает. И пусть они липнут к нему, как мухи на сладкое.
        Переписав названия с доски в вордовский документ, я выделила три, на мой взгляд, самых лучших и довольно потерла руки. Хозяйке кафе точно понравится!
        - Маш, пришлешь мне файлик с неймингом?
        - Зачем? - подозрительно уставилась я на Колю поверх монитора.
        - Посмотреть.
        Ну здрасти! Так и хотелось ответить - все написано перед твоим носом, там и смотри. Но я сдержалась, хотя один бог знает, чего мне это стоило.
        Файл я, конечно, отправила, следом еще несколько проклятий, но это уже про себя. У нас было принято, что каждый проектный менеджер напрямую общается со своими клиентами, минуя ненужные этапы согласования - потому что мне доверяли! И я знаю, в отличии от Коли, чего хочет заказчик. Бесит!
        Не дожидаясь его ответа, я продублировала письмо хозяйке кафе, со своими рекомендациями, своими, а не чужими.
        Настроение стремительно падало к нулю, но я чуть не заработала косоглазие, наблюдая за Колей из-за компьютера. Повернувшись в полупрофиль, он отвечал на вопросы Сережи, крутил между тонких пальцев ручку, но в мой файлик так и не заглядывал.
        На смену Сереже с дурацкими вопросами притащился Илья, то появлялась, то исчезала Оля.
        Ну сколько можно-то, в конце концов?!
        Терпение закончилось, когда Серега подошёл в третий раз со своим ноутбуком, присаживаясь рядом.
        - Серёж, я тут до тебя очередь занимала, ты не против? - прикатив кресло, я уселась с другой стороны от Коли и очень вежливо улыбнулась копиру, так, чтобы он не был против. - У меня просто очень срочно.
        - Ну раз срочно, то без вопросов, - ретировался парень, а я, наконец, перевела взгляд на Пудовикова и снова зависла.
        Во рту он крутил зубочистку - дурацкая привычка, которая меня всегда бесила, но именно благодаря ей я смогла разглядеть мужские губы. Чуть полноватые, ровные, насыщенного цвета, в окружении его густой бороды.
        - Маш? - позвал Коля. У самого глаза смеялись, точно он прочитал все по моему лицу.
        - Нейминг.
        - Почему тебе в голову пришло "Нут и пряник"? - все так же искря глазами, поинтересовался он. - Какую концепцию ты под такое название им предлагаешь?
        - А ты как считаешь? - очень уж мне хотелось знать, как он выкрутится в ответ.
        - Фудпорно? Сфотографировать еду так, чтобы ее хотелось … съесть?
        И если он сейчас не вкладывал в свой голос, в свои интонации нечто большое, чем просто обсуждение концепта, то я вообще не знаю мужчин. Потому что даже мне в этот момент дышать стало тяжело, а уж когда он повернулся на своем кресле, словно случайно касаясь своей рукой моей коленки, я и вовсе замерла.
        Одними только кончиками пальцев, вскользь, - движение словно случайное, но такое дурманяще-приятное, как обещание чего-то большего, - и это дублировались в его взгляде.
        Так, Маша, а ну держи себя в трусах!
        Я оттолкнулась ногой от его кресла, и мы разъехались в разные стороны. Достаточно, чтобы смотреть в один монитор, но уже не касаясь друг друга. Он понял, все понял в этот момент, но виду не подал. Вряд ли кто-то из присутствующих успел уловить то напряжение, что возникло между нами за последние пару минут.
        Внутри еще где-то эхом отдавалось приятное ощущение от близкого соседства с ним, но, черт возьми, я же знаю, что мы - конкуренты. И либо идти до конца, либо сдаваться сейчас, принимая его как руководителя.
        Что творилось в голове Пудовикова, оставалось для меня загадкой.
        - Ее и так захотят съесть, потому что рекламу делаем мы.
        Коля хмыкнул:
        - Мне нравится твой настрой. Тебе самой что больше всего нравится? - кивнул он в сторону списка.
        - «Маки и злаки», - ответила без запинки. - Скажи, я теперь с тобой все должна согласовывать?
        Он снова повернулся ко мне, подперев кулаком щеку:
        - С этим есть какие-то проблемы?
        - Я бы назвала это неудобствами, - поправила я. - В последнее время мы обходились без лишних обсуждений, что сокращало цикл работы.
        - Ну раз я пришел сюда, чтобы прокачать вас всех, то придется меня терпеть.
        На этот раз Коля не улыбался, смотрел серьезно. Радужка темная - темная, почти черная, даже зрачков толком не разглядеть. Нужно было что-то ответить, а не просто пялиться на него, все еще помня, как пару минут назад его руки касались моей кожи. Все казалось нелепым и нелогичным.
        - Ты видишь это так?
        - Ты видишь это так.
        Еще тише, чтобы слышно было только мне.
        - Я не понимаю, о чем ты.
        - Трусишка, - одними губами. Кровь прилила к лицу, точно меня прилюдно уличили в чем-то неприличном. Первой реакцией было отшатнуться, схватиться за пылающие щеки. А Пудовиков продолжал изучать меня, как нечто диковинное.
        Ну нет, это уже было выше моих сил. Я поднялась, отодвигая с грохотом стул на место, и произнесла громко:
        - Спасибо, Коля, за консультацию. Сразу все стало ясно и понятно.
        - Обращайся в любое время, Маша.
        Козел. Сектант. Бесит!
        Мне понадобилось еще минут пятнадцать, чтобы охладиться. Я вышла в коридор, постояла возле кулера, выпила залпом два стакана воды, выдохнула. Понаблюдала в окно, как возле курилки топчется народ, не расстающийся с сигаретами даже в такую жару.
        За этим занятием меня и застала Оля:
        - Машк, ты уже видела?
        - Что именно?
        Оля молчала, но по ее лицу все становилось понятно. Заныло под ложечкой: я никогда не верила в интуицию и природной чуйкой не обладала вовсе, но сейчас понимала, что ничего хорошего ждать не приходится.
        - В телеграм-канале выложили пост с разбором твоей работы.
        - И?
        - Давай я тебе скину, почитай сама.
        Я кивнула и пошла в кабинет, где остался мой телефон. При моем появлении все затихли - не показалось же мне? И эти взгляды… сочувствующие?
        Открыв пересланное сообщение, я прикусила губу, читая текст.
        "...и если Лебедев ещё может оправдать свои недологотипы именитым авторским взглядом, то конторки поменьше просто не могут подняться выше колхозного уровня, заданного трендами года эдак 98-го. Только взгляните, что предлагают так называемые криэйторы из нашего города, продавая свою работу наивным несмышленышам за энную сумму отечественных денег. Дешёвые цвета, плохая графика, ужасные названия, неюзабельные сайты…
        … стыдно, стыдно, господа-товарищи, выдавать чужую работу за свою…
        … надеюсь, руководство фирмы не останется равнодушным к проделкам своих ленивых сотрудников, позорящих их честное имя, и зачистит ряды от горе-специалистов, попавшихся на воровстве…например, Марии Лебедевой, которая убеждает всех в эксклюзивности предоставляемых работ. Ну а в том, насколько же они действительно эксклюзивны, вы сможете убедиться прямо сейчас из нашей подборки"
        Статья вышла огромная, подкрепленная множеством скринов и фотографий. Придуманные нами логотипы - и практически идентичные других фирм. Наши названия - и такие же в других городах. Один из сайтов, созданных нами, криво открывшийся в окне браузера.
        Руки натурально дрожали, я нервно дёргала мышкой, а текст расплывался перед глазами. Нужно было заставить себя перечитать все ещё раз, найти эти фирмы, указанные здесь…
        Я ведь все проверяла перед тем, как передавать заказчику, и нигде ни разу не находила ничего похожего. Мы обещали эксклюзив, а выходило…
        Я и сама не заметила, как всхлипнула в первый раз, только когда по столу забарабанили крупные капли слез, поняла, что реву.
        В голос.
        И все это слышат, глядя на меня перепуганными глазами, но я не могла выговорить ни слова. Кажется, это крах, конец всем моим надеждам. Сейчас меня вызовут на ковер и не слушая объяснений дадут пинка под зад. А я не смогу даже сказать ничего в свое оправдание, потому что не соображаю.
        Что же делать -то, что делать?
        - Маш, - рядом стояла Оля, скорбно сжимая губы, но я покачала головой, не в силах что-либо произнести. Какие тут могут быть оправдания?
        Вытащила из стола пачку салфеток, уткнулась в них лицом и попробовала выравнять дыхание.
        - Это фигня, Маш, мы лого для "Скайлайна" ни с кого не тырили. Группа какая-то фейковая, - Леня, дизайнер, с которым мы вместе вели проект, подошёл и сел рядом на корточки так, чтобы видеть мое лицо.
        - Точно?
        - Ну конечно точно, чё я, фуфло что ли выдавать буду?
        - И сайт "Искома" нормально открывается и работает. С помещениями там тоже все ок, - заверила Оля. Постепенно возле меня собрался весь кабинет, - в статье так или иначе зацепили каждого из нас, но имя сверкало только мое.
        - Все будет нормально, не переживай. Статья похожа на заказную, - Сережа похлопал меня по плечу.
        Я хотела поблагодарить его в ответ, но не успела. Появился Пудовиков с таким недовольным выражением, что мне снова стало страшно.
        - Маш, отойдем? Нужно поговорить, - и не дожидаясь, повернулся ко всем спиной, а я на непослушных ногах поплелась за ним следом с ощущением, что впереди не длинный коридор,а эшафот.
        Глава 5
        Шла с ощущением, что каждая нога весит по десятку килограмм.
        Почему это произошло именно со мной?
        Мне нужно время, чтобы сесть, подумать и разложить все по полочкам, я не могу вот так, с нахрапу. Рациональное мышление снесло к чертям, точно его и не было никогда.
        Если Коля начнет задавать вопросы, я даже оправдаться не смогу от растерянности, а он точно назло ведет меня в тот момент, когда я еще не готова.
        Толкнув дверь в переговорную, он подождал, когда я дойду, и пропустил перед собой.
        Я села на стул в дальнем углу, надеясь, что Николай останется подальше, но он снова удивил меня. Запер дверь, а потом уселся напротив, наклоняясь вперед. Мои голые коленки почти касались его ног, но в такой момент я не то, что возбуждения ни чувствовала, я думать не могла ни о чем другом.
        - Говори, - прошу его. Ясно же, на какую тему пойдет речь, зачем тянуть время?
        - Читала?
        - Да.
        - Сегодня тебе начнут звонить клиенты с возмущениями. Возможно, кто-то начнет требовать обратно деньги или переделать логотип. Тебе придется с этим разбираться. Ты готова?
        - К такому разве можно быть готовой? - непроизвольно поведя плечом, я отклонилась до упора назад, ощущая лопатками прохладу кожаной спинки сидения. Издевается он, что ли?
        - Это нормальная реакция заказчика. Новость вышла минут пятнадцать назад, пока ее прочитают, пока передадут знакомым… Есть время, чтобы придумать ответ.
        - Почему у меня такое ощущение, что это кадр из фильма «Заложница»? На меня сейчас нападут плохие люди, а ты диктуешь, как отхватить от них по-легкому.
        - Только он свою дочку пойдет спасать, а ты отправишься заботиться о собственной шкуре самостоятельно.
        От таких слов становится обидно, так, что нижняя губа дергается сама по себе. Иногда, очень редко, мне хочется переложить ответственность за все происходящее вокруг на того, кто сильнее. Чтобы кто-то другой разбирался в этой истории, держал за руку и говорил - да не парься, прорвемся, все будет хорошо. Жаль, что еще никто таких слов мне не говорил и каждый раз, попадая в дерьмовые ситуации, выбираюсь из них я сама. Выбора-то нет.
        - Спасибо, я пойду.
        - Сиди.
        В его голосе нет никакого приказа, абсолютно. Возможно, Коля раздражает меня именно этим: он не похож на властного пластилина, не заставляет, не принуждает, но я послушно не шевелюсь, ожидая продолжения. Он не будет бить по столу рукой, заставляя торчать возле него, но иногда нужно что-то другое. Например, одно слово, сказанное в подобном тоне.
        - Хочешь, чтобы я начала оправдываться? Это все неправда. Мы проверяли каждое название на уникальность, и уж точно я никогда бы не стала воровать чужие идеи. Возможно, что-то похожее уже было, но ты же видел, как мы работаем. У нас достаточно креативной жилки, чтобы самостоятельно генерировать свое.
        - Я тебя услышал. Но факт есть факт, фотографии тому доказательство.
        Я вскинула подбородок, скрещивая руки и закидывая ногу на ногу. Закрылась, в общем, как могла. Вот так, значит, да?
        По его лицу вообще ничего непонятно. Плохой из меня физиогномист. Точнее, никакой.
        - Значит, ты мне не веришь?
        - Маша, ты же взрослая девочка. Люди, заплатившие тебе денег, не играют в «верю - не верю». Нам нужны факты.
        - Нам?
        - Мы же с тобой работаем в одной фирме. Со всеми вытекающими.
        «К сожалению», - добавляю мысленно.
        - Поэтому сейчас, пока не прибежала Роза с ошалелыми глазами, ты должна сначала подготовить скрипт разговора с разъяренными заказчиками. А после - начать искать подтверждения своих слов.
        Я киваю головой. Кажется, уже полегче, когда понимаешь, с чего начать. И мне все еще хочется быстрее закончить наш с ним разговор, но Коля продолжает:
        - Я пока снимаю с тебя другие задачи, отработай все возражения клиентов, подготовь отчет для руководства. Заодно подумай, кто мог бы вылить всю эту грязь на тебя.
        Копаюсь в памяти, пытаясь понять, кому я настолько перешла дорогу, и не понимаю. В последнее время я ни с кем не ругалась, не считая мелких стычек и подколов, но право слово, ничего из этого не стоит того ушата грязи, который вылили на мое имя в той статье.
        - У меня очень много знакомых, как среди них искать? Может, вообще случайный человек, решивший зацепить фирму через сотрудника.
        - Этот человек ближе, чем тебе кажется. Вы точно знакомы и хорошо знакомы. Ты же читала, там даже сленг наш, офисный.
        Я напрягаю мозг, пытаясь вспомнить дословно, но после испытанного шока остаются только обрывки фраз и эмоции. А еще - как ухает все в животе от ужаса и неверия. Нет, не помню ничего такого, нужно перечитывать, раскладывать по полочкам.
        - Ну тогда, гипотетически, это может быть любой наш сотрудник. И даже ты, - не удержавшись, добавляю в конце.
        Он согласно качает головой, выпрямляя спину:
        - Правильно, меня тоже не стоит сбрасывать со счетов.
        - Коль, ты издеваешься? - устало говорю, встречаясь с ним глазами. Абсолютный покерфейс.
        - Нет. Как ты можешь доверять мне, если мы знакомы меньше недели? Я только появился, и тут же следом такая статья. А мы ведь друг другу с первого взгляда не понравились, да?
        Я фыркнула возмущенно. Опять никаких издевательских ноток, ровный голос, да и говорил Пудовиков вполне серьезно. Нет, ну ладно он мне не понравился, но чтобы я ему?
        Опять глупая обида ворочается внутри.
        - Я хочу, чтобы ты мыслила здраво. Не эмоциями, а холодной головой.
        На это мне ответить нечего. Я пошла на выход с одной лишь мыслью - быстрее бы этот день закончился. А еще лучше проснуться через пару недель, когда все неприятности останутся в прошлом.
        - Маша, - окликает Коля, - если нужна будет помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне.
        - И ты поможешь просто так? - все, на что меня хватает - добавить в голос ехидности.
        - Все будет зависеть от тебя.
        И как это понимать?
        Роза перехватила меня в коридоре. Сейчас она еще сильнее напоминала МакГонагалл, только вместо волшебной палочки - сотовый телефон, которым женщина размахивала прямо перед моим лицом, мечтая превратить меня в каменную статую или, еще лучше, стереть в порошок:
        - Это ужас, ужас какой-то! За все годы нашей работы такого еще ни разу не было, ты понимаешь это или нет?
        - Понимаю, - весь мой словарный запас сузился до одного-единственного слова, которое я без конца повторяла в ответ. По ее строгому лицу разливались бордовые пятна, совершенно некстати напоминая о фильме «Морозко». Роза, хоть и общалась сейчас со мной, но не видела меня и не слышала, выговаривая все, что накопилось. Ее возмущения растянулись минут на пять, после чего выдохнув, она закончила: - через полчаса экстренное собрание. Главный нам с тобой голову оторвет, сначала мне, потом тебе. Или наоборот, - и улетела мимо, отстукивая каждый шаг шпильками по кафельному полу.
        В кабинете при моем появлении стало подозрительно тихо. Само собой, никто не работал, все только и обсуждали последние новости.
        - Сильно попало? - сочувствующе поинтересовалась Оля.
        - От кого?
        - От Коли.
        Вот что их интересовало больше всего! Каким же мог оказаться наш креативный директор в не самые счастливые минуты жизни фирмы. Я не стала развенчивать образ брутального героя, поэтому слабо мотнула головой:
        - Неприятно, но жить буду.
        А вот теперь требовалось разложить все по полочкам за оставшиеся полчаса. Для начала я снова открыла эту дурацкую статью, притянула поближе блокнот с черным линером и приготовилась записывать дельные мысли.
        Первый факт, который я пропустила - хэштег #письмонапочту вначале статьи. Стало быть, либо админ телеграм-канала озаботился о собственной безопасности и представил так, что кто-то прислал ему мерзкую клевету, либо так все и было на самом деле. Ох, доберусь я до автора этого поклепа и повыдираю ему волосы поштучно!
        Только выясню, кто эта зараза и с какой целью решил опорочить мое имя.
        Выписав все фирмы, по которым прошлись в статье, я сохранила скрины в отдельную папку на рабочем столе, которую назвала «Найти и прибить». Второй раз окунаться в это было гадко, но уже не настолько. Например, сейчас я уже могла оценить хороший язык, которым было написано письмо, и правильно расставленные запятые.
        Грамотный и гадкий.
        Вспоминая слова Коли, я с опасением поглядывала на телефон, ожидая гневных звонков, но их пока еще не было. Только поддерживающие сообщения от коллег, читая которые я все меньше верила, что на подобную пакость способен кто-то из наших.
        Мы же два года вместе работаем, и за это время столько крутых проектов сделали, которыми действительно можно гордиться. И как после этого взять и облить грязью человека, с которым проводишь большую часть своей жизни в одном кабинете, в одной фирме?
        Ответа на это я не нашла.
        Роза скинула мне сухое сообщение в одно слово - «Ждем», и я отправилась в кабинет директора, ощущая себя провинившейся школьницей, вызванной на ковер.
        У Главного я была всего несколько раз, да и он не сидел здесь с утра до вечера, пропадая на встречах и совещаниях. Сейчас мужчина разговаривал по телефону, разбавляя речь матерными словами и глядя на стену напротив себя. На ней, вместо традиционного портрета президента, висел большой плакат с сотрудниками нашей компании, выстроившимися в слова «Марс Медиа Групп».
        Коля сидел, уткнувшись в мобильник, Роза как на партийном собрании, восседала сложив руки на коленях. Решив, что стоять истуканом в центре и ждать, пока меня начнут отчитывать, глупо, я села напротив Иваныча. А могла бы рядом с Колей. Или Розой.
        Но буду вот тут, на нейтральной полосе.
        Сейчас я чувствовала себя увереннее, чем час назад: паника откатила, разговор с Пудовиковым не то, что воодушевил, но помог прийти в себя.
        Ну и конечно, заготовленные заранее фразы, которыми я исписала предпоследний лист блокнота, чтобы потом с уверенностью их озвучивать. Про происки конкурентов, например, и про даты создания групп-фейков, похожих на наши аккаунты.
        Вот в этом нужно разобраться как следует: одна из страниц в инстаграме, которую я отыскала, была создана, судя по их первому посту, несколько недель назад. А значит, и тот, кто собирался провернуть свои грязные делишки, план готовил загодя.
        И это тоже стало неприятным сюрпризом. Одно дело, когда кто-то сгоряча решил сделать пакость, и совсем другое - с тщательной подготовкой, не поленившись с нуля создать несколько аккаунтов, наполнить их контентом. Все это требовало времени и усилий, и мотив должен быть сильным.
        Не по себе мне как-то от этого.
        - Ну, Лебедева, говори, - Главный сложил руки на столе и приготовился внимательно слушать.
        - Я…
        Но Роза решила выступить первой, и понеслось. Оказалось, что приукрашать трагедии она мастер, и там где можно было сгладить, она сгущала краски. После ее рассказа мне снова стало тошно. Вот же злая мымра! И кто бы мог подумать, что добрым полицейским в этом деле выступил Коля. На меня он не глядел, но смотрелся при этом внушительно и спокойно, и разговаривал с Иванычем так же - мол, нет смысла кипишевать, не с таким ли справлялись? И ради чего устраивать такое собрание, отрывая Главного от его Главных дел, тоже непонятно.
        Но Роза не сдавалась, тыкала в мою сторону ручкой и мешала мне приводить доводы в свою пользу. В нее словно сам черт вселился, такой я женщину еще не видела. И прямо сейчас она уже не казалась мне справедливой Макгонагалл, скорее какой-нибудь Долорес Амбридж. Еще немного, и заставит на руке вырезать слово «виновата».
        Могла ли она быть тем самым человеком, который меня подставил?
        - Роза, мы же работаем в рекламной сфере. Черный пиар тоже пиар.
        - Это у вас в Москве такая схема работает, а у нас клиенты с провинциальным налетом. Здесь другой механизм - ложечки найдутся, а осадок останется. И такой осадочек стоит потерянных заказчиков и, стало быть, денег.
        - Сколько людей уже отказались от наших услуг?
        - Пока нисколько, - вопрос ей не понравился, но она все-таки ответила на него, - но репутация вещь такая, сегодня выстрелило, аукнется послезавтра.
        - Скорее, завтра уже забудется. Выйдет новый инфоповод, про тебя и не вспомнят. Я считаю, что раньше времени не стоит бить во все колокола.
        - И что же ты предлагаешь? - Роза скрестила руки на груди, демонстрируя свое отношение к Колиным словам, а я наблюдала за ним и чувствовала приступ благодарности. Очень хотелось, чтобы он посмотрел на меня и увидел это в моих глазах. Нет, надо было рядом с Колей садится.
        - А ничего. Не чесать, где не чешется.
        - Так, хорош, - в разговор снова вступил Главный. - Мы тут не спорить встретились. Я тоже не вижу ничего экстраординарного, можно было и без собрания обойтись, - и посмотрел многозначительно на Розу. Так, что стало ясно, чья эта была инициатива.
        Вот же … крыса!
        С совещания я ушла первой, хотя мне очень хотелось дождаться Розу и выяснить, с какого перепугу она решила себя так вести. Но Главный кивнул мне головой, давая понять, что аудиенция окончена, а эта зараза даже не повернулась в мою сторону. Коля уже вовсю трепался с Иванычем на отвлеченные темы, и никому до меня не было дела, поэтому я молча выскользнула из кабинета.
        Похоже, все оказалось не так страшно, как я себе представляла. Или это только благодаря тому, что Коля меня выгораживал? Или еще ничего не началось?
        В любом случае, нужно двигаться дальше, и сперва я решила обзвонить всех клиентов, кого затронули в статье. Если они еще не в курсе, то пусть лучше узнают от меня. Преподнесу информацию помягче.
        Мне очень не хотелось с ними разговаривать, очень-очень. Но если я хочу быть директором, то нужно уметь брать на себя и ответственность за косяки. Даже если их нет.
        Для решительности я выпила две чашки кофе, съела шоколадку, посидела, несколько минут, пялясь в стену столовой, и только после этого набрала первый номер.
        Закрыла глаза, скрестила на удачу пальцы и выпалила, едва собеседник успел произнести «Аллё»:
        - Валерий, здравствуйте! Это Маша Лебедева, «Марс Медиа». Вам удобно говорить?
        Этот клиент слыл среди нас лапочкой и умницей, соглашался на мою радость на все дикие эксперименты, оттого и сайт у него вышел чудесный, и продажи выросли. Даже несмотря на фирменный стиль в ядреной кислотной расцветке, от которого у большинства заказчиков дергался глаз.
        Валера выслушивает меня внимательно, не перебивая, хотя я и тараторю так, что сама сбиваюсь. Когда я замолкаю, он целых три секунды ничего не говорит в ответ.
        Господи, только бы не заорал, только бы не заорал!
        - Маша, я тебя понял. А от меня что ты хочешь?
        - Ээ.. Чтобы Вы знали о произошедшем?
        - Знаю, спасибо, - хмыкнул Валера в ответ, - или я должен был как-то иначе на это отреагировать?
        - Поругаться, например, - подсказала я, уже чувствуя небольшое облегчение. Маленькое такое, с учетом, что впереди еще четверо, а Валера самый лояльный.
        - Ругаться - время терять. Если нужна помощь, звони, - и закруглил разговор.
        А еще минуту задумчиво грызла уголок мобильника, раздумывая - а был ли смысл паниковать? Впрочем, на этот вопрос мне ответил следующий звонок.
        Хозяйка кухонного салона, двойник которого нашелся в Ростове.
        Кричать на меня она начала сразу же, едва только услышала название фирмы:
        - Объявились, нахалы, да? Я вам сколько денег отдала, а вы, оказывается, чужие соцсети скоммуниздили и выдали за свое! Бракоделы фиговы, а на тебя, сикушка малолетняя, я в суд подам! Или возвращайте мне обратно бабки, или пеняйте на себя!
        И снова, как в случае с Розой, я не могла вставить и слова, просто слушала, захлебываясь в негативе. Что ж, кто бы не был тем гадом, устроившим мне такое, своей цели он действительно добился: поверившие в этот вброс действительно были.
        Я попыталась как-то сгладить ситуацию, но меня послали так далеко, что я сочла лучшим заткнуться.
        Я когда-нибудь говорила, что ненавижу общение с клиентами? С сегодняшнего дня так точно.
        Трое, осталось еще трое, два часа до конца рабочего дня, и горстка моих обожженных нервов. Как с ними справится?
        Пока я в очередной раз собиралась с духом, в столовую заглянул Сережа:
        - Так вот ты где прячешься. А мы делали ставки, сожрали тебя живьем или сначала решили прожарить.
        - Это очень близко к тому, как я себя чувствую.
        - Не бери в голову, Маш, через год ты об этом даже не вспомнишь.
        Я благодарна улыбнулась Сереже, но согласиться с ним не могла.
        - Ну хочешь, подержу тебя за руку, чтобы страшно не было? - я слегка напряглась, пытаясь понять, шутит Серый или говорит серьезно, но по его безмятежному лицу всегда сложно что-то понять.
        - Нечего меня спасать, чай не утопну, - хмыкнув, я набрала следующий номер. Так, у этих сайт, если верить статье, лагает, но мы проверили - все работает отлично. Значит, бояться нечего.
        В этой фирме меня даже не вспомнили, выслушали, сухо поблагодарили за информацию и распрощались. Еще два звонка, которые тоже ничем особым не выделились, но сопровождались моими подрагивающими пальцами.
        Неужели все? Сверилась со списком, пробежалась ещ ераз по статье - больше никого не зацепило, да и этих Заказчиков, по факту, только по касательной. Ну есть в Ростове профиль с таким же названием, как наш, что у нее теперь, продаж меньше стало?
        Ни черта подобного.
        Я открыла файл, сформировала в нем отчет по звонкам и накатал свои предложения о том, как успокоить гневного дракона, владеющего кухонным салоном, и задумалась. Кому отправлять? Коле - точно, а вот Розе не буду. Перебьется.
        Кстати, о Розе.
        Следующим я создала документ с таблицей, куда внесла список всех сотрудников из нашей группы фирм.
        Если верить Коле, где-то в одной из этих ячеек скрывался человек, портящий мне жизнь. Я внимательно читала каждое имя, но никого из них представить в качестве своего врага не могла. Ну разве что Розу. Или Риту, которая букетик не выкинула, а оставила на ресепшене в какой-то дурацкой вазе.
        А если сам Коля?
        Да ну, фейк появился гораздо раньше, чем Пудовиков, мы тогда даже знакомы с ним не были.
        А сейчас мне нужно было придумать способ, как проверить сто с лишним человек и выявить среди них преступника. А верить во всем этом я могла только одной Лене, - ее-то номер я и набрала.
        Встретиться мы с ней договорились в баре после работы.
        Я успела заехать домой, чтобы переодеться, обнаружить записку от бывшего, выкинуть ее, не читая, и даже сходить в душ.
        В бар я входила, опоздав всего на десять минут. Покрутила головой в поисках Лены и обнаружила ее возле большого окна, на котором неоновыми огнями мигала вывеска. Она сидела спиной ко мне, с большим бокалом и большим планшетом, наклонившись к нему почти вплотную.
        - Не важно, на работе ты или нет, но всегда лицом в экран, - сказала я, усаживаясь рядом.
        - Иногда я еще в него ухом, - пожала она плечами, поправляя волосы - темные, кудрявые и непослушные. Любая ее попытка собрать их хоть в какую-то прическу оказывалось провальной. - Как сегодняшний денек?
        - Офигенно, - фыркнула я.
        - В офисе только и разговоров, что о тебе.
        - Они говорят, что это чертовски приятно, когда тебя размазывают по статейке с особым изощрением? - мы прервались, пока официант записывал заказ, а потом Лена продолжила:
        - В подробности я не вдавалась, запомнила только то, что на слуху. Пришлось полдня проторчать с Иванычем.
        - И как он на все это смотрит?
        - После того, как Коля провел с ним длительную беседу, Иваныч, кажется, познал дзен. Выглядел умиротворенным и даже не орал ни на кого под вечер.
        - А что ему Коля втирал?
        - Вот уж не знаю, эту часть я провела за дверью, - перед моим лицом возник бокал с коктейлем. Я сделала небольшой глоток, задумавшись. Благодаря поведению креативного у меня никак не складывался его цельный образ, только набросок какой-то, нарисованный штрихами. Каждый раз он умудрялся поступить абсолютно не так, как я от него ждала.
        - Он защищает меня?
        - Скорее, фирму, - да, умеет Лена обламывать. - Только пришел, а тут такой стресс-тест.
        - Кто же, все-таки, это мог быть?
        - Я сегодня уже думала об этом. Не исключала даже тебя.
        - Меня? - сказать, что я опешила - ничего не сказать. - Ленка, ты вообще в своем уме?
        Да, я, конечно, подозревала, что подруга одна из самых странных людей, которых я знала, но чтобы до такой степени?
        - Подожди обижаться, давай мыслить рационально. В статье, несмотря на подачу материала, нет никаких фактов, которые могли бы негативно повлиять на нашу фирму. Зато есть твоя фамилия, да еще и в параллель с Лебедевым. Вполне вероятно, что люди прочитают, забудут, о чем была статья, но запомнят тебя.
        - Зачем мне такая слава-то? - не могла успокоиться я. Что за бред?
        - Ну это уже другой вопрос.
        - Ты и сейчас считаешь, что это могут быть я?
        - Нет. Я все-таки решила отмести твою кандидатуру.
        - И давно?
        - Только что.
        Я уткнулась взглядом в бокал, ощущая опустошение. За соседним столом громко отмечали день рождения, выкрикивая поздравления, негромко играла музыка, а коктейль расплывался цветными пятнами.
        - Не вздумай реветь. Не произошло ничего трагичного. Маш? Посмотри-ка на меня.
        В этот момент я чувствовала себя одиноким одиночкой и смотреть ни на кого не хотела. Ну вправду, сколько можно тащить все в одиночку? Хотелось, чтобы рядом было надежное плечо человека, которому я верила. Который верил мне. Вот Ленка должна была быть такой, а она подозревала меня. Меня, черт возьми!
        - Маш, ну я не знаю, как тебе еще объяснить, что я оцениваю все варианты. И не только я так мыслю. В этом нет ничего криминального.
        - Ты хочешь сказать, что такие же мысли могут прийти еще кому-то из наших?
        - Вполне, - кивнула она, словно не видела в том ничего необычного. Может, действительно, я слишком остро реагирую на ситуацию?
        - Еще утром меня обвиняли за косяки, которые расписали в той статье, а вечером - уже в ее авторстве, - горько вздохнула я, - боюсь представить, что меня ждет дальше.
        - Ну все, давай сменим вектор. Если хочешь, обсудим, кто хотел задеть именно тебя.
        - Я ни с кем в офисе настолько не ругалась, чтобы сразу подумать на него.
        Лена взмахнула вилкой в непонятном жесте:
        - Этот некто должен, наоборот, очень хорошо с тобой общаться. Чтобы ты на него не подумала.
        - Прямо как ты? - не удержалась от подколола я. Уж очень меня задело ее недавнее признание.
        Ленка подняла на меня свои умные глаза и долго молчала, я тоже. Похоже, в отличии от Коли, этот стресс-тест я завалю.
        - Ты думаешь, что я не дотягиваю?
        - Мои мысли никак не влияют на ход дела.
        - Лена, я счас тебя стукну.
        - Я…
        - Девушки, можно с вами познакомиться? - рядом плюхнулся парень, едва не пролив содержимое своего бокала на мое платье. Движения выдавали, что он перебрал, но взгляд оставался ясным. - Красивая татуировка, - указал на мое предплечье, едва не задев рукой, но я повела плечом:
        - Руки собери, - и посмотрела на Лену недовольно.
        - Я все еще считаю, что это приличный бар, а его через пару минут выведет охрана, - невозмутимо прокомментировала она, а парень захохотал:
        - Да ладно, девчонки, я не собирался ни к кому приставать. У меня сегодня день рождения, присоединитесь? - подбородком указал на тот самый стол, из-за которого раздавались крики несколько минут назад. - Обещаем вести себя прилично!
        Я уже собиралась сказать нет, но Лена, в очередной раз за сегодняшний вечер удивив меня, ответила:
        - А почему бы и нет?
        И уже через пару минут мы сидели за соседним столиком в компании четверых парней, а я исподтишка разглядывала подругу и пыталась понять, насколько хорошо ее знаю.
        Глава 6
        - Ты помнишь, что сегодня все ко мне на дачу? - Леня завис надо мной с заварочным чайником в руках, заглядывая через плечо.
        - Вот черт, - конечно же, ничего я не помнила.
        По домам мы с Ленкой разошлись в четвертом часу утра, и я даже почти перестала на нее обижаться. Спать хотелось безумно, и засыпать я начала уже в такси на ее плече, и совершенно не помнила, как добрела до квартиры и отключилась окончательно.
        Теперь недосып давал о себе знать: соображала я медленно, по два раза перечитывала пришедшие сообщения, а в какой-то момент и вовсе чуть не уснула за столом.
        - Только не говори, что не едешь, - нахмурился он. Парнем Леня был не особо разговорчивым, зато радушным, и его дачу мы все считали уже за свою, собираясь на ней не первый год.
        - Если ты сделаешь мне чай, тогда не скажу, - жалостно попросила я, кивая на чайник, от которого пахло чем-то вкусным. Четвертую порцию кофе я уже не выдержала бы, а пить хотелось. Леня понимающе кивнул, растягивая рот в улыбке и, захватив с собой мою чашку, ушел, а я снова уткнулась в экран, пытаясь завершить отчет.
        Колин стул пустовал, только его вещи свидетельствовали, что он где-то в офисе. Возможно, снова с Главным, как сказала Лена, вместе с шефом они проводили не мало времени.
        Мне хотелось узнать у него, чем закончился вчерашний разговор, а еще рассказать, как я обработала негатив, но подходящий момент все никак не подворачивался.
        - Маш, твой чай, - Леня шлепнул чашку, едва не расплескав содержимое по столу, и я с благодарностью ему улыбнулась, надеясь, что смогу дотянуть до обеда и съездить за сменными вещами домой.
        Пятничное настроение и предстоящая поездка сделали свое дело: в кабинете все принялись обсуждать, где лучше купить мясо на шашлыки, кто что будет пить, и когда лучше ехать обратно в город: в воскресенье или прямо в понедельник с утра. В самый разгар беседы появился Пудовиков, и точно того только и ждала, Оля громко спросила его:
        - Коль, поедешь с нами к Лене на дачу? Мы всем кабинетом сегодня туда.
        Все замолкли в ожидании его реакции. Я была уверена, что он откажется, но Коля смог удивить меня в очередной раз, сказав:
        - Да без проблем! Во сколько выдвигаемся?
        - Сразу после работы, - ответил Сергей, - пока не начались пробки. Удобно?
        - Конечно.
        На лицах остальных недовольства тоже не читалось: видимо, креативного директора все приняли сразу и без проблем. Это по-прежнему ни капли не приближало меня к заветной должности, но в свете последних событий за свою бы удержаться.
        В двенадцать я поехала домой за вещами, проклиная собственную забывчивость. Шмотки в сумку кидала, даже не разбираясь, что из них мне может действительно пригодиться. Переодевшись в шорты и футболку, я нацепила очки, подхватила все нужные вещи и отправилась к лифту. Успеть бы еще перехватить что-то по дороге, чтобы дотянуть до вечера и не скончаться от голода.
        Когда я ждала своей очереди в «мак-авто» , на связь вышла Лена:
        - Ты живая? - в голосе ее звучали минорные ноты, и я ответила тем же:
        - Почти. Все-таки, в моем возрасте спать полагается ложиться сразу после «Спокойной ночи, малыши».
        - Ты ведь даже не пила, чего жалуешься?
        - Нервы, матушка, нервы. Требуют отдыха и продолжительного десятичасового сна. Мы еще сегодня на дачу к Лёне. Ты с нами?
        - О, нет, увольте, эти ваши походные развлечения не для меня. Удачно покормить комаров!
        Ленка очень редко выбиралась с нами на природу, а если и соглашалась, то ночевать отправлялась домой, где были все удобства, начиная от горячей воды и заканчивая посудомойкой. Нет, дача в этом плане была ничуть не хуже городской квартиры, со всеми удобствами, а еще - садом с ягодами, овощами, баней с большой парной, куда мы ходили, разделившись на мальчиков и девочек. А на втором этаже - несколько кроватей, диван и надувные матрасы, так что места хватало всем.
        В мыслях об этом прошел остаток дня, и я была очень рада, что сегодня никто не вспоминал о вчерашнем посте, точно он мне приснился. Розы не было в офисе весь день, Главный уехал еще до обеда, а Коля, натянув наушники, занимался тем же, чем и я: пялился в сводную таблицу к концу месяца.
        - Ребят, скоро уже выезжать, - в половине шестого Леня похлопал в ладони, привлекая наше внимание. - Давайте решим, на чьих машинах двигаем? У меня задние сидения будут заняты отцовским вещами.
        - Я за рулем, - поднял руку Сережа, - Машкина машина, если на брюхо не сядет. Андрей, ты как?
        - Я пока на такси, - поднимая ногу в домашних тапочках, сообщил парень, - еще не вожу.
        - Давайте ко мне, - предложил Коля, - и вещи сзади спокойно влезут, багажник большой. Кто со мной поедет?
        - Я! - тут же подняла руку Оля, бросив на меня виноватый взгляд. Обычно она предпочитала передвигаться вместе со мной, но не в случае с Пудовиковым. Все понятно. - Ой, может, Маша тогда с нами? Она на своей застряла в прошлый раз, Сережа вытаскивал.
        - Да без проблем, - улыбнулся Коля, поворачиваясь ко мне.
        - Отлично, - выдавила я, чтобы не молчать. Терпеть не могу, когда инициатива в разговоре уплывает другим людям, но сегодня я слишком медленно соображала, да и гонять свою малышку по ухабам, ведущим на дачу, не хотела.
        - Вот и решили. Предлагаю стартовать прямо сейчас.
        Еще минут десять потребовалось на то, чтобы свернуть всю работу, собраться и выйти на парковку. Колина машина была припаркована рядом с моей, и мне потребовалась лишь передать в его руки свои вещи.
        - Ты не против, если я сяду сразу? - попыталась я перебить щебечущую Олю, но вопрос утонул в общем шуме и гаме. Ладно, предупредила же, кому надо, тот услышал. Открыв пассажирскую дверь впереди, я уселась и блаженно вытянула ноги вперед, прикрыв глаза.
        «Наверное, Оля хотела бы ехать рядом с ним», - на секунду мелькнула мысль, но я внезапно решила, что не уступлю ей.
        Не хочу.
        Лёнина дача находилась на том берегу Волги, и добираться туда предстояло больше часа: сначала мы заехали в магазин, долго выбирая, что купить, а потом влились в медленный поток таких же бежавших из города на выходные автомобилистов.
        В салоне царила оживленная атмосфера: каждому из нас хотелось как можно быстрее оказаться на природе, разжечь мангал, забыть о напряженной неделе. А я все еще надеялась, что мы сегодня успеем хотя бы раз окунуться до того, как совсем стемнеет. Купальник, который я за это лето еще ни разу не надевала, лежал в сумке поверх остальных вещей.
        Мы проезжали по широкому мосту над Волгой, рядом плыл четырехпалубный огромный теплоход, на боку которого золотом сверкало название, но разглядеть его отсюда я не смогла. По палубе неторопливо прохаживались люди, казавшиеся по размеру не больше муравья, а я отчаянно им завидовала. Как, наверное, хорошо плыть куда-то и не задумываться ни о чем, особенно о работе. Только ровная гладь реки, свежий бриз и неспешное движение в завтрашний день. Идиллия.
        Из колонок негромко лилась музыка, и я несколько раз с удивлением находила среди треков свои любимые песни. Колины музыкальные предпочтения процентов на восемьдесят совпадали с моими, и это тоже удивляло.
        Я искоса смотрела за тем, как он ведет машину: спокойно, не реагируя на те ситуации, в которых я бы накричала на водителя соседнего авто или, как минимум, просигналила. В разговоре Пудовиков хоть и принимал участие, но не самое активное: трудно было перекричать Андрея, который в пятый раз рассказывал про свое «ранение» на отдыхе.
        - Вот здесь налево, - подсказала я Коле, когда мы достигли въезда в СНТ. Машина мягко покатилась по неровной колее, и уже через пять минут мы стояли возле калитки двухэтажного домика с зеленой крышей. Забор тонул в густых кустах малины, но ягоды были еще незрелыми. Сорвав одну, я покрутила ее в руках и, не удержавшись, попробовала.
        Кислая, как и полагается.
        - А где хозяин-то? - Андрей здоровой ногой попинал закрытую калитку, но других машин еще не было видно.
        - Кажется, мы приехали первыми, - заметила я.
        - Сейчас позвоним Лёне, - Оля прижала к уху телефон, - ты где? Мы уже возле дома, - и выслушав ответ, печально вздохнула, - ну все понятно. Ребят, на мосту авария, Сережа и Лёня в пробке, приедут не раньше, чем через полчаса.
        - Продукты мы тоже им загрузили. Может, пока на пляж?
        - Ребят, я пас, покараулю пока их, - Андрей поднял руки, сдаваясь, - мне по этим ступенькам не допрыгать. Но вы идите!
        - Ты точно не обидешься? - уточнила я на всякий случай. Бросать коллегу не хотелось, но и вода манила, обещая приятную прохладу.
        - Все в порядке, у меня с собой ноут.
        - Я оставлю тебе ключи от машины, станет жарко, заведешь, - Коля бросил брелок прямо в ладони Андрею.
        Втроем мы дошли до конца улицы, откуда вниз, к реке, вела узкая лестница, выложенная прямо по склону. Ступеньки местами разрушились, местами поросли травой, но в целом, выглядели довольно безопасными. Я спускалась первой, уже отсюда наслаждаясь почти безлюдным к этому времени пляжем. Днем здесь было много людей, а на узкой косе, скрывавшейся за утесом, обычно сидели рыбаки.
        - Здесь красиво, - заметил Коля, когда мы остановились в нескольких метрах от воды. Волга разливалась тут так широко, что соседний берег терялся в вечерней дымке.
        Схватив полотенца, мы с Олей скрылись в кустах, чтобы переодеться.
        - Он мне так нравится, - доверительно поведала девушка, завернувшись в ткань и натягивая на себя купальник.
        - Кто? Коля?
        - А кто еще? - фыркнула она, не глядя мне в лицо. И очень хорошо, потому что в тот момент оно явно скривилось. К чему эти подробности? Я вовсе не желала слушать о том, насколько ей нравился Пудовиков, мало того, это вообще меня бесило.
        - Понятно. Ладно, догоняй, - я не стала дожидаться, когда она приведет себя в порядок, и подхватив вещи, пошла к воде. Коли уже не было видно, только вещи, лежавшие аккуратной стопкой на расстеленном полотенце.
        - Маш! Я-то плохо плаваю, - крикнула мне вдогонку Оля, но я уже ее не слышала. Вода в первые мгновения показалось холодной и я, чтобы не тянуть, разбежалась и нырнула вперед, окунаясь с головой и делая несколько махов руками.
        Та часть моего детства, которую я проводила с мамой, была в деревне. Старый, кривоватый дом, купленный по дешевке, большой запущенный огород, но главный плюс - изумрудное круглое озеро, находившееся на другом конце деревни. Там меня и научили плавать, и каждый теплый день, закончив домашние обязанности, я проводила там. Моим любимым развлечением была тарзанка, на которой, разбежавшись с крутого берега, мы летели почти до самого центра озера и рыбкой ныряли в воду.
        Я перевернулась на спину, раскинув руки, и замерла, удерживаемая поверхностью воды. Было тихо, так тихо, что казалось, я осталась одна посреди бескрайних вод, и чтобы не нарушать это уединение, я прикрыла глаза. Солнце уже скатилось низко к линии берега, воздух стал прохладнее, но меня все полностью устраивало. Наконец-то, пусть на недолгое время, мышцы расслабились, а голова стала ясной.
        Через несколько минут негромкие всплески привлекли мое внимание. Повернув голову, я увидела подплывающего ко мне Колю:
        - Ты хорошо плаваешь, - заметил он, останавливаясь в полуметре от меня. Взъерошенные темные волосы, смеющиеся глаза. На плече у мужчины была выбита тату, которую раньше скрывала одежда: темная, в стиле дотворк, с графичным узором.
        - Даже лучше, чем ты думаешь.
        - Проверим? - предложил Пудовиков, а я удивилась:
        - Хочешь на спор?
        - Боишься?
        - Вот еще, - фыркнула я и, не став ждать призыва, поплыла в сторону берега, от которого уже прилично удалилась.
        Я старалась изо всех сил, но отсутствие тренировок сказывалось на выносливости. Когда ноги коснулись песчаного дна, я уже порядком устала. Выпрямилась, отплевываясь, и поняла, что все равно приплыла первой. Пусть и с небольшой разницей, но Коля выходил из воды позже меня, а с берега за всем этим наблюдала Оля. Купальник она выбрала удачный: он подчеркивал и стройную фигуру, и длину ног, вот только выражение ее лица сложно было назвать веселым.
        - Ты меня сделала, - Коля показал большой палец, отряхиваясь, а я улыбнулась.
        - Холодно становится, может, пойдем? - Оля укуталась в полотенце, дожидаясь, пока мы сравняемся с ней. Вблизи я могла разглядеть, что она действительно мерзнет: по гусиной коже на руках и ногах, а еще - по двум выступающим точкам на лифе. Мне стало неудобно, и я отвернулась, хватая свое полотенце.
        - Сейчас немного обсохнем, - ответил Коля. У него оказалась по-мужски красивая фигура: широкие плечи, узкие бедра, ровный живот. Не такой, как бывает у бодибилдеров или моделей из рекламы духов, но смотреть на него было приятно.
        И немножко стыдно.
        Последним полуодетым мужчиной, которого я видел так близко - не считая пары приставал в аквапарке, решивших свести со мной знакомство, - был Рома. И ходил он в таком виде так давно, что я уже даже по памяти с трудом могла воссоздать его изображение до деталей, точно ластиком кто-то прошелся по памяти.
        - Вы далеко уплыли, - в голосе девушки сквозили нотки обиды, но ни я, ни Коля не стали отвечать на это.
        - Наши, наверное, доехали, - произнесла, чтобы не молчать.
        - Наверное.
        Я тоже закуталась в полотенце, прячась от вечернего ветра. Солнце почти село, заливая розовым все вокруг, но я чувствовало себя неуютно. Молчать вот так втроем, стоя на расстоянии друг от друга, где каждый из нас по-своему был лишним для двух других, было странно.
        Предпочла бы я остаться тут без Оли?
        Николай обернулся, точно почувствовав мой взгляд, и кажется, я задохнулась.
        Даже когда он был на расстоянии вытянутой руки в воде, даже пока мы ехали с ним в автомобиле, Коля не был так близок, как сейчас.
        Такой откровенный взгляд, что мне на долю секунды захотелось уцепиться за его ладонь, и молча пойти следом - не важно куда, забывая о том, что мы пришли втроем, что он мой руководитель и всего неделю назад я не знала его.
        Что я мечтала - и до сих пор мечтаю - занять его место.
        И почувствовать мягкость его губ.
        Теплые ладони на своей коже.
        Наваждение оказалось настолько сильным, что меня бросило в жар, а по телу прокатилась волна мурашек. Он заметил, точно заметил, но не улыбнулся той понимающей улыбкой, как это делал всю неделю. Просто глаза стали еще темнее, а скулы внезапно обострились.
        - Пойдем?
        Жаль, что фраза звучала не мне лично, жаль, что в этот момент я не могла все бросить, и побежать за ним.
        Отключиться настолько, чтобы рискнуть и не думать, как потом переживу завтрашний день и всю оставшуюся жизнь, буду ли себя корить за этот поступок или вспоминать как лучшую авантюру из всех, через которые я прошла.
        Но пока мы втроем все так же молча поднимались наверх, к даче. За все это время Оля не произнесла ни слова, даже когда Николай чуть отстал от нас, разговаривая по телефону. Я не вслушивалась в его беседу, пока не услышала свое имя. Насторожилась, пытаясь понять, про меня он говорил или нет, но он остановился, давай нам двоим возможность уйти вперед.
        Я обернулась, но мужчина замер на ступенях, глядя себе под ноги. Перекинутая через плечо футболка, в руках пляжные сумки, глаза скрывали темные солнцезащитные очки.
        «Я все еще ничего не знаю о нем», - напомнила себе, отвернувшись.
        Чем ближе мы подходили к нашей даче, тем громче становилась музыка и голоса коллег. Тянуло запахом костра, над баней поднимался дымок, по радио пел Киркоров. Я отмахнулась от комаров сорванной по дороге веткой и улыбнулся помахавшему мне Сергею.
        - Как водичка?
        - Бодрит.
        - А Колю где потеряли?
        - Нашел на берегу компанию повеселее, - пожала я плечами, а Оля фыркнула. На верхнем этаже оказалось тепло, я скинула намокшую футболку и купальник, быстро натягивая сухую одежду. На кроватях лежали сумки, намекая, что место занято, но надувные матрасы оставались свободными. Пристроив сушиться вещи на спинке стула возле окна, я неторопливо расчесывала влажные волосы, а Оля ковырялась в телефоне.
        - Мне кажется, ты ему нравишься, - выдавила она, не смотря на меня. Мы не включали свет, и в комнате царил полумрак. Ее лицо, освещенное экраном мобильного, выглядело совершенно несчастным.
        - Не думаю, - ответила я, но сердце предательски забилось.
        Он был внизу, я слышала его голос, залетавший вместе с вечерним ветром сквозь окно, занавешенное марлей от мошкары. Нужно было спускаться вниз, к остальным, но начатый разговор тяготил, не отпускал.
        - Я не хочу, чтобы это превратилось в соревнование. Мне никогда не везло с мужчинами.
        - Мне тоже, - призналась я. - Но я не ищу отношений.
        - Тогда отойди в сторону.
        Я не могу.
        Не нужно было говорить вслух, девушка поняла все сама по моему затянувшемуся молчанию. Муха, застрявшая в окне, билась об стекло, создавая вокруг себя шум, но не могла найти выход.
        Выхода не было.
        Глава 7
        - Девчат! Вы вниз пойдете? - Андрей замер на верхних ступеньках, прячась за колонной дома, - если что, я ничего не вижу!
        - Идем, идем, - ответила я, торопливо обходя Олю. Она застегивала куртку, не проронив ни звука.
        - Я уж думал, ты спать собралась, как в прошлый раз, - чуть прихрамывая, Андрей спускался впереди меня, держась за широкий поручень резной лестницы.
        - Ты каждый раз будешь вспоминать эту историю?
        - Какую историю? - влез в разговор Коля.
        Я остановилась на предпоследней ступеньке. Лестница заканчивалась сразу перед входом на кухню, где за заставленным снедью столом стоял Пудовиков, тоже успевший переодеться в тонкий свитер с закатанными рукавами. В руках он держал шампур, на который нанизывал куски мяса в оранжевом маринаде.
        - Две недели назад Машка приехала с нами и легла спать в восемь вечера, - пояснил Сергей, резавший помидоры. Я закатила глаза:
        - Я просто устала тогда.
        - И продрыхла до обеда.
        - Очень устала.
        - Вот и привози таких друзей, ни песни вместе не споют, ни ночью за компанию в речку не кинутся.
        - Ну, в речку она уже успела окунуться, - заметил Коля и передал мне шампуры, расставленные веером. - Держи.
        В этот момент Оля попыталась обойти меня, но то ли специально, то ли нечаянно толкнула в бок. Я по инерции дернулась вперед и обхватила запястье Николая, тихо ойкнув. Остальные не обратили на это внимание, Пудовиков тоже не подал виду, но и руки не отодвинул.
        - Я буду долго гнать велосипед, в глухих лугах его остановлю. Нарву цветов и подарю букееет, - заунывно затянул Андрей, и все засмеялись, хотя фразу он и не закончил. За Колиным плечом мелькнул Олин затылок, резко хлопнула дверь, но грохот потонул в нашем хохоте.
        Я тоже пошла на улицу, неся шашлыки в одной руке, другой поддерживая под ними тарелку, чтобы не накапать на пол. Нашарила ногой одни из многочисленных безразмерных садовых тапочек, выстроившихся неровной линией возле порога и зашаркала в сторону беседки.
        - О, новая партия мяса!
        Через несколько минут возле костра, точно на лобном месте, собрался весь наш отдел. Десять человек: я, Андрюша Ситников, Коля, Сергей, Лёня, Алексей, Оля, всегда молчаливые дизайнеры Света, Таня, Денис и Артем из айти-отдела. С последними я общалась хорошо, но обычно они проводили вечер тихо, в обнимку с кальяном. Он и сейчас стоял возле их ног, распространяя вокруг сладковатый аромат табака. Среди запасов Лёни я нашла бутылку грузинского лимонада и теперь неторопливо потягивала тархун.
        - Как хорошо, - Таня вытянула вперед руки, согревая их от пламени костра, но на улице и так было тепло. Здесь, за городом, свет не мешал наблюдать за небом, и в начавшейся летней ночи над головой хорошо была видна россыпь звезд. Я запрокинула голову, отгоняя комара, и начала напевать под нос.
        - Машка запела! - крикнул Андрей, невесть каким образом услышавший меня. - Давай погромче!
        - Нет, нет, - замотала я головой, - мы не в караоке!
        - Ма-ша! Ма-ша! - к его скандированию добавились голоса остальных, а я только покачала головой:
        - Без аккомпанемента не буду!
        - Я подыграю, - тут же вызвался Сергей, и тогда я сдалась окончательно:
        - Ну давай.
        Тут же, как по мановению волшебной палочки, в его руках появилась гитара, и парень начал перебирать струны, а я запела:
        - Искры костра, дым, ночь, не уходи, побудь со мной еще чуть-чуть. Я не хочу быть один всю мою жизнь, подари мне сына или дочь.
        Коллеги мой репертуар знали, весной мы ходили в караоке почти каждую неделю. Я слышала, как остальные подпевают, не всегда попадая в ноты и путая слова, но очень душевно. Одна песня сменялась другой, и следующие пятнадцать минут мы развлекались тем, что заказывали у Сереги песни, а он исполнял выбранную мелодию.
        - А теперь Пирожкова! - крикнул Ситников, изображая чужой коронный жест, и дальше от смеха петь уже никто не смог.
        - Ну все, певцы, мясо готово. Садитесь жрать, пожалуйста! - провозгласил Лёня, и мы переместились за стол. Большой, круглый, сколоченный из грубых досок, он оказался сплошь заставлен едой. Прямо над ним на низком абажуре висела лампа, в которую без остановки бились ночные мотыльки. Пока я с девчонками расставляла тарелки, все заняли свои места. Справа уселся Андрей, слева - Коля. Мы постоянно касались друг друга локтями и коленями, и каждое такое соприкосновение отдавалось электрическим разрядом внизу живота. Я старалась отодвинуться ближе к Андрею, но он так жестикулировал с вилкой в руках, рассказывая очередную шутку, что я боялась остаться без глаз.
        А Колю ситуация ничуть не смущала. Он не напирал, позволяя мне отодвинуться, но и не стеснял себя в движениях. В его сторону я предпочитала не смотреть, и весь поздний ужин превратился в сплошную муку. Я ерзала на месте, не зная, как лучше себя вести, то и дело поднималась налить воды в бокал или схватить что-нибудь со стола, и совершала сотню ненужных действий.
        Горели щеки, но к счастью, в скудном свете мало бы кто смог разглядеть и их, и мой лихорадочный взгляд.
        Все казалось смешным и нелепым, и в какой-то момент я сдалась
        Просто перестала суетиться, позволив ситуации развиваться дальше самостоятельно. Перестала шарахаться и вздрагивать, и когда наши колени соприкоснулись в очередной раз, я замерла, ощущая чужое тепло. Очень приятное, прожигающее насквозь через джинсовку.
        Повернула голову к нему, и он, словно только того и дожидаясь, шепнул:
        - Пошли гулять.
        - Нас… заметят, - я сама не понимала, волновало ли меня это или просто ляпнула, чтобы не молчать.
        - Надумаешь, догоняй, - блеснув зубами, мужчина поднялся, отодвинув тарелку, и вышел из-за стола. Я глядела в его спину, не решаясь встать, и чертыхнувшись, замерла на месте. Боже, мне же не семнадцать, почему в голове такой раздрай?
        Колиному примеру последовали остальные, разбредаясь по территории, а я осталась помогать Тане и Свете убирать грязную посуду. Протерла стол, нарочно оттягивая время, и прислонилась к каменной стенке беседки возле девчонок.
        - Машк, не знаешь, что с Олей? Она без настроения, кажется, - спросила Таня, намывая тарелки в тазике.
        - Понятия не имею. А где она?
        - Сказала, что голова разболелась, пошла спать.
        Я привычно пожала плечами, повесила полотенце на крючок:
        - Пойду прогуляюсь.
        - Ты не на речку? - оживилась Света, но я покачала головой:
        - Нет, до поля хочу дойти.
        - А, ну ладно тогда. Я попозже на пляж. Тебя ждать?
        - Догоню, если что.
        За калитку я выбралась, с опаской оглянувшись назад, но никому до меня не было дела. Покрутила головой, но Коли видно не было. Звать его я не стала, боясь привлечь внимание, поэтому просто пошла вперед.
        - И что я делаю? - обхватив себя руками, зашептала под нос. - Вообще с ума сошла.
        - Сама с собой болтаешь? - Николай возник словно ниоткуда, шагнув ко мне из темноты. Я вскрикнула, делая шаг назад и тут же зажимая рот ладонью. В соседних домах не горел свет: соседи или не приезжали, или уже легли спать, и услышать нас не могли.
        - Напугал, - Коля протянул руку, предлагая зацепиться за его локоть. Я раздумывала ровно секунду, после чего предложение приняла. Под ладонью чувствовались мышцы, обтянутые тонким трикотажем джемпера. В мужских руках ощущалась сила, а еще от него вкусно пахло.
        - Куда мы идем?
        - Не важно куда, главное с кем, разве нет? - я отодвинулась, пытаясь заглянуть ему в глаза, но Коля не дал отодвинуться, - опять трусишь?
        - Я не трус!
        - Тогда какая ты?
        - Хочешь узнать меня получше? - мы остановились, дойдя до края садоводства. Дальше начиналось пшеничное поле, над которым сейчас очень низко висела четвертинка луны, почти не давая света. Стрекотали сверчки, дул приятный ветер, остужая пылающее лицо.
        - Почему бы и нет? Начнем с простого. Твой любимый цвет?
        - У меня нет любимых.
        - Окей, тогда еда?
        - Не знаю! - в голову не приходил ни один нормальный ответ.
        - Фильм?
        - Коля, - я простонала, - что за дурацкий допрос. Я сто лет не отвечала на такие вопросы.
        - А когда в последний раз ходила на свидание?
        - А у нас свидание?
        Я, наконец, смогла заглянуть ему в лицо, хоть для этого и пришлось отойти и слегка приподняться на носочки. Он улыбался, и улыбка ему необыкновенно шла. Лицо казалось добрым и молодым, даже несмотря на густую бороду. Я незаметно вытерла вспотевшие ладони об свои джинсы и поправила волосы, ожидая его ответа.
        - Нет, у нас с тобой тимбилдинг. Укрепляем командный дух. Давай тогда попробуем иначе, как на самолете.
        - Нууу, давай.
        - Курица или рыба?
        - Курица!
        - Так легче?
        - Однозначно, - кивнула, не сдержав улыбки в ответ. Мы медленно брели вдоль поля по проселочной дороге, - ты тоже отвечай.
        - Рыба. Работа или отдых?
        - Работа.
        - Книги или фильмы?
        - Книги!
        - Я даже догадываюсь, какие, - протянул Коля. - Гриффиндор или Слизерин?
        - Только честь и отвага! Почему именно Гарри Поттер?
        - Твоя чашка на столе.
        Ну что ж, Колиной внимательности надо отдать должное. На моем столе действительно стояла черная чашка с гербом из любимой книги, но я никак не ожидала, что он это заметит.
        - Дальше? - и дождавшись, когда я кивну, задал следующий вопрос:
        - DC или Marvel?
        - DC.
        - DC? - впервые переспросил Коля, добавив в голос удивления. - И кого же ты там?..
        - Бэтмен! Как можно его не любить? “Этому городу нужен новый герой!”
        - А как же Железный человек?
        - Выпендрежник.
        - Хм…
        - Погоди, погоди, - заволновалась я, - а ты? Бэтмен или Железный человек?
        - Выпендрежник, - ехидно ответил Коля.
        - Вот черт. Кажется, тимбилдинг не удался.
        - Да пофиг. Иди сюда, - его пальцы коснулись моего локтя, притягивая к себе ближе. Я понимала, что сейчас произойдет, но отказывалась в это верить. Он же мой директор, мой конкурент, я против служебных романов. Между нами могут быть только деловые отношения, так какого черта я собралась отвечать на его поцелуй?
        Я не знала. Но когда его губы коснулись моих, все это перестало иметь значение.
        Поцелуй был горячим и терпким. Я балансировала на носочках, хватаясь за его предплечья, чтобы удержать равновесие. Голова кружилась, звезды вращались над нами словно в хороводе, а дышать становилось все труднее и труднее.
        Я провела рукой по его щеке, коснувшись, наконец, колкой щетины. Горячие мужские ладони переместились на поясницу, прижимая меня теснее, и каждое бесконечно длинное движение сбивало с толку. Когда его язык скользнул по моим губам, я чуть отстранилась, складывая ладони в спасительном жесте на Колиной груди.
        Полумесяца над нами вполне хватало, чтобы видеть, как блестят его глаза. Мы молчали, а его руки по прежнему продолжали удерживать меня в кольце объятий.
        - Уже рвешься сбежать? Ты ведь не Золушка, - я нахмурилась, а он продолжил, - и я не похож на принца с туфелькой в руках.
        Я не знаю, как Коля почувствовал возникшее у меня в какой-то момент желание слинять.
        Пока ещё не поздно и я не вляпалась.
        Ну не так я представляла свое ближайшее будущее, не так! После расставания с Ромой завязывать отношения вообще не хотелось ни с кем. Но признаваться было стыдно, и я попыталась выкрутиться:
        - С чего ты взял?
        - Я наблюдал за тобой все эти дни. Твое лицо выдает все эмоции, а сейчас ты разве что ногой не била об землю, как копытцем, чтобы удрать.
        - Кажется, на днях мы с тобой говорили о том, что не больно -то и нравимся друг другу? - напомнила ещё и об этом. Коля растянул губы в широкой улыбке, а после поцеловал меня в нос:
        - Лучшая защита - это нападение, да?
        - Тебе говорили, что ты слишком проницательный?
        - Слышал пару раз. Не замерзла?
        - Немного, - он взял меня за руку и мы пошли дальше в обратную сторону, потихоньку приближаясь к Лёниной дачи. Я представила, что сейчас мы заявимся с Колей вместе и не сможем избежать дурацких разговоров, и замедлила ход.
        - Хочешь по одному, Штирлиц?
        С Колей, оказывается, совсем непросто. Каким-то зверскими чутьем он угадывал почти все, о чем я думала, но не говорила.
        - Тебя на курсах ваших учили читать мысли?
        - А они тебе все покоя не дают?
        - Ты отвечаешь вопросом на вопрос, - как бы между прочим отметила я, - есть что скрывать?
        - Это был не самый приятный эпизод в моей жизни, - Коля сильнее сжал мои пальцы, - но я чувствую, ты просто так с этим от меня не отстанешь.
        - О, да, я до сих пор вспоминаю твой монолог в кафе.
        - Язва, - беззлобно прокомментировал Пудовиков, - самым страшным во всем этом было видеть, как твой начальник, ставший за годы работы уже в доску своим парнем, верит во всю эту ересь и все меньше походит на себя самого.
        - А ты? Как у вас проходило все это?
        - Сначала они Вовку, директора, обработали. Потом он открыл у нас Академию и сам в ней преподавал. Десятки курсов на все случаи жизни, дурацкие упражнения, бредовые идеи.
        - Ты тоже проходил?
        - Я дорожил своим местом. Можно было сбежать, бросив фирму и людей, но я свято верил, что мне удастся образумить Вовку.
        - Удалось?
        - Если бы, - в его голосе мелькнули грустные ноты, - но это тоже самое, что верить в спасение героинового наркомана собственными силами.
        - Но сам ты не клюнул на все эти обещания сектантов? - уточнила ещё раз.
        - Пришлось делать вид, что клюнул. Хотя, может это сейчас я делаю вид, что нормальный?
        Я рассмеялась, ощущая долю облегчения. Не может он быть сектантом, с таким отношением к ситуации.
        - Кажется, наши все угомонились, - мы остановились возле калитки, вслушиваясь в тишину за забором. Горела лампа над уличным столом, все остальное тонуло в тени, но людей видно не было.
        - Уже половина третьего, - я посмотрела время на телефоне и зевнула.
        - Пошли спать.
        Мы тихо поднялись на второй этаж в кромешной тьме, держась за руки, чтобы не споткнуться. Коля ориентировался тут лучше меня, хотя и был в первый раз. Достав мобильник, он осветил комнату и лица спящих людей. Не удержавшись, я прошептала:
        - Люмос!
        Все кровати оказались заняты, из свободного нашелся только надувной матрас.
        - Я не буду спать с тобой в обнимку при всех них, - зашептала я ему в ухо как можно тише.
        - Тогда придется спать на полу.
        Я простонала, не зная, на что решиться. Да, его фраза про Золушку не прошла просто так, но это же мои коллеги! Никто из них еще ни разу не просыпался в пьяных объятиях другого, не заводил роман с коллегой и уж тем более не спал с креативным директором. .
        Я переминалась с ноги на ногу, а Коля взял и улегся. Я не могла разглядеть его лица, вокруг сплошная чернота, хоть глаз выколи. Опустившись коленями на матрас, я осторожно провела по нему рукой, нащупывая постельное белье.
        - Мы можем укрыться разными одеялами, - хоть какой-то выход.
        - Хорошо. Только второго нет.
        - Да что ж такое!
        Стараясь никого не задеть и не разбудить, я спустя пару минут все же легла, стягивая на себя простынь:
        - Разделимся вот так.
        Я чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, которой в первый раз в жизни довелось оказаться в одной постели с малознакомым, но симпатичным парнем. И это я претендую на роль директора?
        - Спи, твоя честь не пострадает, - Коля повернулся ко мне спиной и затих, а я ещё долго крутилась, вслушиваясь в дыхание других людей и пытаясь заснуть.
        Было жарко.
        Я повернулась на бок, вслушиваясь в неразборчивые звуки, и откинула одеяло в сторону.
        Второй этаж домика прогрелся до состояния бани, вчерашняя муха все еще продолжала настырно биться в окно. Я приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам и щурясь.
        Кроме меня, здесь никого не было, в том числе и Коли. Кажется, ночью мы лежали, держась за руки, - но это были такие призрачные воспоминания, что я с трудом отделяла реальнось от сна. Может, и пригрезилось.
        Соседняя кровать была аккуратно заправлена, на остальных смятые простыни кое-как прикрыты одеялами. Я потерла лицо, потянулась и поднялась, подходя к окошку, окончательно развеивая сонный морок.
        Немного неловко было вставать последней: в детстве мама всегда ругала меня за то, что в выходные я спала до обеда. Я продолжала просыпаться в это же время, но испытывая угрызения совести, хотя сейчас на часах было только начало одиннадцатого, а уснула я с рассветом.
        Почти все переместились на улицу, Андрей занял гамак, натянутый меж двух яблонь, и теперь качался, смешно оттопырив в сторону больную ногу в светлом носке. Сергей и Лёня развалились на лавке, Таня и Света лежали на еще одном надувном матрасе в купальниках прямо перед ними. А Оля сидела рядом с Николаем и что-то тихо ему рассказывала. Ее слова совсем не долетали сюда, но по склонившейся к его уху голове, по выражению лица было понятно: она довольна таким тесным соседством. Насколько тем же доволен Коля, отсюда не рассмотреть.
        - Вот зараза, - выругалась я. Спустилась на первый, умылась, сполоснув холодной водой лицо, чтобы хоть как-то избавиться от заспанного вида, а ещё немного охладиться. Все внутри кипело от возмущения.
        - Всем привет, - поздоровалась, выйдя на улицу. Получилось хрипловато и я откашлялась, не забывая поглядывать на Пудовикова и Олю. Она, точно чуя мой взгляд, выпрямилась и слегка отодвинулась от Коли, а он скривил губы в привычной нейтральной улыбке, разглядывая меня.
        - Вот и главная засоня поднялась! - не смог промолчать Андрей, раскачивая сильнее гамак. - Выспалась хоть?
        - Ага. Смотри, не кувыркнись вниз головой.
        - Не боись, везение - мое второе имя.
        Свободными остались только дурацкие резиновые тапочки, мужские и несимпатичные. Я проигнорировала дачную обувь и босиком дошла до края матраса, где лежали девчонки. Коротко стриженная трава колола пятки, но мне нравилось это чувство.
        - Если хочешь завтракать, на столе еда, - Света махнула в сторону беседки, где сидели Денис и Артем. Со вчерашнего дня еще остались салаты, хлеб и мясо, но мне хотелось только кофе или крепкого сладкого чая.
        - А самовар не ставили? - обратилась я к Лёне.
        - За шишками сходить надо. Чайник вскипел, наливай.
        - Жарко же, - заметил Андрей, - кто в такую духоту чаи гоняет?
        - Я без кофе не человек.
        Окинув взглядом стол, я нашла банку растворимого кофе, насыпала в чистую чашку и залила кипятком. Наверняка, дрянь выйдет редкостная, но это лучше, чем ничего.
        - А пахнет ничего так, - Коля подошёл ближе, наливая напиток и себе, а я всячески избегала его взгляда. Все это время он сидел рядом с Ольгой, мерзавец! Не знаю, чего я ожидала. Может, что он сразу вскочет, едва заметив мое появление, а лучше намекнет девушке, что шансов у нее никаких, пусть не строит иллюзий. Но у дизайнера на этот счёт было свое мнение, в чем я убедилась почти сразу же:
        - Коль, налей мне тоже, - попросила она мужчину, и тот послушно пододвинул ещё одну чашку:
        - С сахаром?
        "С сахаром?!"
        Он совсем из ума выжил? Для него ночной поцелуй вообще ничего не значил? Казалось, он испытывает меня терпение, и я никак не могла понять, что у него творится в голове.
        Я держала в руках горячую чашку, смотря, как далеко зайдет этот сюр.
        - Забирай, готово, - кивнул мужчина Оле и сел на лавку возле меня, снова касаясь своей ногой моей коленки. Жарко было уже не от кофе.
        - Спасибо, - Оля схватила свою ярко-красную чашку и снова оказалась рядом с Колей. Мы сидели нелепо втроём, как воробушки, я неспешно прихлебывала так-себе-кофе, думая, что нужно было ехать на своем автомобиле.
        Не пришлось бы подстраиваться под тех, кто поедет в город в лучшем случае сегодня вечером. Лёня после таких выходных приезжает только в понедельник, сразу отсюда на работу.
        Такси в эту глухомань почти не приезжает, а если сидеть вот так до вечера, то есть шанс, что Оля не доживёт до завтрашнего утра.
        Ибо ее присутствие становится с каждой минутой все тягостнее, и даже болтовня остальных не в состоянии отвлечь меня от этой ситуации.
        Я передвинула ладонь ближе к его руке, и Коля, не меняя позы, сжал мои пальцы.
        Тихо, под столом, незаметно для окружающих.
        Просто невыносимо жарко, дышать даже трудно.
        - Что ты творишь?
        Очень тихо, чтобы Оля не услышала. Мне не хотелось ненужных свидетелей, но она упрямо не желала лишаться ни единой возможности привлечь его внимание к себе.
        Коля повернулся ко мне, заглядывая в лицо, но не произнося ни единого слова. Что он ожидал?
        Что я все прочитаю по его глазам?
        "Трусишка"
        Так это наказание такое? За то, что я не хотела выставлять личную жизнь напоказ?
        Сколько всего мне хотелось ему сейчас сказать, но проклятые рамки заставляли заталкивать слова обратно. Я нервно облизнула высохшие губы, голова кружилась.
        - Мне скоро в город. Поедешь?
        - Да, - и почти выкрикнула, и головной кивнула.
        Глава 8
        Солнце слепило глаза, и я жалела, что оставила очки в своей машине. Из опущенного окна дул обжигающий горячий ветер, такой, каким он бывает в середине июля. Я вытянула руку, ловя воздушные потоки, и пытаясь понять собственные чувства. С последним было хуже.
        Сидеть рядом с Колей вот так было странно: он ехал за рулем, расслабившись, в шортах, футболке с короткими рукавами. Молчаливый и задумчивый.
        Заметив, что я разглядываю его, он приподнял очки на лоб, отрываясь от дороги:
        - Жалеешь?
        - Я даже не спросила, куда мы едем, - произнесла, избегая прямого ответа. Коля коснулся подушечкой большого пальца моих губ и улыбнулся:
        - Не бойся, Маша, я не собираюсь тебя обижать.
        - А о моих планах ты не спросил?
        - И какие они у тебя?
        Я пожала плечами:
        - Еще не решила.
        Полчаса назад я собирала вещи под молчаливое недовольство своих коллег. Кем они считали меня? Предателем? Не знаю. Коля вел себя как ни в чем не бывало, остальные тоже пытались поддерживать беседу, но выходило тухло.
        Когда я с сумкой спустилась вниз, первым, кто попался мне, оказалась Оля.
        Лицо чернее тучи, сведенные брови.
        Она сидела на кухне, уставившись в чашку, ту самую, где остывал на дне налитый Николаем кофе.
        Я замерла на последней ступеньке, пытаясь понять: нужно что-то говорить или лучше уже валить отсюда, надеясь, что до понедельника немного заживет.
        - Ну ты и сволочь, Маша, - так тихо, а ощущение, что прокричали в ухо.
        Никогда еще я не слышала таких слов в свой адрес и как отвечать на них - тоже не знала.
        До ворот шла, не глядя ни на кого. Прощаться, нет? Почему Коле так легко со всеми общаться, и только я ощущаю себя предателем?
        Толкнула калитку, все-таки, решив обернуться, и негромко сказала:
        - Пока.
        Среди раздавшихся в ответ голосов точно различили Андрея и Свету, все остальные молчали.
        И сейчас я все еще не верила, что отправилась за Колей.
        - Скажи, зачем я это сделала?
        - Ты меня спрашиваешь? - удивился он. Совершенно ненатурально.
        - А кого? Ты же спровоцировал меня пойти за тобой.
        - Я всего лишь подтолкнул тебя слегка за рамки.
        - Для чего тебе это? - не успокаивалась я.
        - Может, чтобы перестать быть улиточкой?
        - Не тормозить?
        - Не прятаться в ракушку.
        Ну и что на это ответить? Я прикусила губу:
        - Ты нравишься Оле.
        - Да. А еще тебе.
        - Ну ты и нахал, - присвистнула я.
        Коля рассмеялся и положил правую руку на мою коленку, слегка сжимая в ставшем уже привычном жесте:
        - А разве не этим я тебе понравился?
        - С тобой невозможно общаться!
        - Мы всегда можем найти занятие поинтереснее, чем просто разговоры.
        Щеки запылали, и когда его пальцы чуть скользнули вверх, я закрыла глаза. Что за безумие?
        Я хотела оставаться благоразумной, правильной, но чем дальше мы общались с Колей, тем сильнее он сбивал меня с намеченного пути.
        - Ты торопишься домой?
        - Нет.
        - Тогда сначала заедем ко мне, есть небольшое дело. Не против?
        Сейчас я была бы даже не против подняться к нему, если бы Коля сказал об этом.
        Через полчаса мы подъехали к новой многоэтажки, располагавшейся недалеко от центра. До нашей работы отсюда минут пятнадцать езды. Мы спустились на парковку, Коля остановился на свободном месте, заглушая мотор.
        - Подождешь? Я на пару минут.
        Испытав легкое разочарование, я согласно кивнула.
        Коля подхватил с заднего сидения свою спортивную сумку и скрылся за поворотом, где, по всей видимости, находился лифт.
        Я откинулась назад, доставая из сумки телефон, о котором напрочь забыла за это время. Штук десять сообщений, большая часть из которых от Ленки, и пара пропущенных вызов, в том числе мамин.
        В сердце неприятно кольнуло: мама звонила редко, только когда с ней что-то случалось. Близких отношений между нами не сложилось, а в последнее время я все чаще стала избегать разговоров с ней. После неизменно оставался неприятный осадок и обида, а упоминание брата вызывало глухое раздражение.
        Набрав ее номер, я принялась считать гудки, надеясь, что ничего страшного с ней не произошло, но она не ответила.
        Черт.
        Я снова нажала на вызов и услышав, наконец, чуть простуженный, но вполне нормальный мамин голос, выдохнула.
        - Все в порядке? - сразу, без приветствия, поинтересовалась я
        - Ты можешь приехать?
        - Что-то случилось?
        Коля открыл дверь, собираясь что-то мне сказать, но заметив, что я разговариваю по телефону, промолчал.
        - Сердце ночью прихватило, а аптечка пустая.
        - Хорошо, мам, я приеду сегодня, как смогу. Что привезти?
        - Ничего не надо. Нитроглицерин какой-нибудь или валидол, и хватит.
        От этих слов мурашки пробежали по позвоночнику - когда слышишь, что мама болеет, всегда страшно, какими бы ни были наши отношения. Тяжело принимать, что родители не молодеют и болячек с каждым годом становится все больше.
        - Может, ты пока к соседке зайдешь? Или к себе позовешь, чтобы одной не оставаться.
        - Зайду, зайду, - словно отмахиваясь, закончила она разговор, и мне ничего не осталось, как убрать телефон в сторону. Я знала, что никуда она не пойдет, так и просидит до моего приезда, глядя в окно на дорогу, отодвинув занавеску и подперев щеку кулаком.
        - Что случилось? - Коля повернулся ко мне, внимательно вглядываясь в лицо.
        - Маме нездоровится. Мне нужно домой, забрать машину, и я поеду к ней.
        - Хочешь, я отвезу тебя к ней?
        Я отрицательно покачала головой:
        - Она далеко, не в городе. Как-нибудь в другой раз.
        На самом деле, больше чем расстояния, я боялась того, что кто-то увидит, как сейчас живет моя мать. Тридцать лет назад, выйдя замуж, она уехала из города и обосновалась в старой деревне. Дом, доставшийся отцу в наследство, уже тогда выглядел уставшим, а теперь, несмотря на все старания, и вовсе напоминал покосившуюся избушку. Бабушка пыталась увезти ее оттуда, вернуть в город, но ничего не получалось. Единственное, на что мать соглашалась - это отвозить меня на все каникулы к бабушке, а позже и перевестись в городскую школу.
        - Не всю же жизнь коров Маше доить, - ругала бабуля свою дочку, - себе жизнь испортила, так дочке не вздумай.
        После смерти отца и бабушки мы могли бы обе жить в городской квартире, но мама напрочь отказалась покидать деревню. Дом стал для нее памятью об отце, а мне - тесной клеткой, в которой я не могла находиться.
        Дома я спешно собрала все необходимые вещи: скорее всего, ночевать придется у мамы.
        Еще нужно было заскочить в аптеку, купить продуктов, заправить машину… Когда я выехала на трассу, было уже начало пятого, а ехать предстояло часа четыре, не меньше.
        Все это время я старалась не думать о Коле, сосредоточившись на тех простых действиях, которые от меня требовались, но не выходило. Он довез меня до дома, проводил до подъезда, а потом поцеловал. Смеясь, по отечески - прямо в лоб:
        - Счастливого пути, Машка.
        - И это все? - выдала я удивленно, никак не ожидая такого.
        - Так ты же еще не определилась со своими планами.
        - Уел, - я встала на цыпочки и легко коснулась его губ, не планируя сильно увлекаться.
        Но расстаться мы смогли только минут через десять, а теперь, когда перед глазами простиралось бесконечное асфальтовое полотно, мысли о нем и вовсе заполнили всю голову.
        Я постукивала пальцами по рулю, слушала только те песни из своего плейлиста, которые были в машине Пудовикова, а в какой-то момент и вовсе поймала себя на том, что беспричинно улыбаюсь.
        Беспокойство за маму никуда не делось, скорее, отошло на второй план, но именно сейчас я чувствовала себя счастливой. Предвкушение чего-то большего, такого приятного и притягательного наполняло изнутри, растекаясь щекочущими пузырьками по венам.
        «Как дорога?»
        Сообщение, всплывшее поверх окна навигатора, отозвалось приятным теплом внутри живота. Я не сразу ответила Коле, позволяя себе пропитаться этим чувством.
        «Лучше, чем я ожидала»
        «Напиши, когда доедешь»
        Когда обо мне кто-то настолько заботился в последний раз? Наверное, бабушка, пытавшаяся в десятом классе одновременно нахлобучить мне на голову вязаную шапку - и это в конце марта! - и заставить съесть еще один пирожок.
        В таком настроении дорога почти не запомнилась. Дважды я останавливалась, чтобы размяться, обойти автомобиль по кругу и чем-нибудь перекусить.
        К тому времени, когда впереди появился указатель на мамин поселок, уже наступили летние сумерки.
        Съехав с главной, я снизила скорость: фонари остались позади, и здесь, ориентируясь только на свет от своих фар и навигатор, я медленно двигалась вперед.
        Чем ближе я подъезжала, тем хуже становилась дорога, местами ухабистая, с вечными лужами, где можно было легко сесть на брюхо. Моя машинка не могла похвастаться особой проходимостью и пару раз я стукнулась защитой, выдав при этом пару непечатных выражений.
        В десять я, наконец, остановилась возле маминых ворот. Окна уже не горели, - я знала о ее привычке рано ложиться и рано вставать. Прежде, чем выносить вещи, прошла к дому, подсвечивая дорожку фонариком на телефоне.
        - Мам, - постучалась негромко, боясь напугать. О моем визите она могла и не вспомнить, а с трассы я, занятая Колей, ей так и не отписалась.
        Спустя несколько минут за дверью послышалась возня, знакомый заспанный голос, из-за двери звучавший глухо, спросил:
        - Кто?
        - Это Маша.
        Мама включила свет над крыльцом, распахнула дверь и кутаясь в платок, зевнула, прикрывая рот ладонью:
        - Ты чего на ночь глядя? Заходи быстрей.
        - Сейчас, занесу вещи.
        Мне потребовалось сделать два захода, чтобы перенести пакеты и сумки, мама суетилась на кухне, включая конфорку под чайником. Я тайком оглядывалась по сторонам, чувствуя острую жалость.
        Дом казался старым, заброшенным и неуютным. Раньше здесь всегда царила чистота и порядок, а теперь под ногами валялся мусор, на занавесках виднелись пятна, а кухонный стол был завален посудой и едой.
        Каждый раз я первым делом разгребала завалы, выкидывала старые вещи, мыла окна и полы, но надолго такой уборки не хватало, и мама снова окружала себя запустением и равнодушием ко всему.
        Вот и сейчас, пока она отмывала в раковине чашки, я молча чистила стол, освобождая себе место. Есть в такой атмосфере не хотелось вовсе, но отказывать было неудобно.
        - Мам, ты ложись, я сама себе чай налью, - я попыталась отправить ее в кровать, но она только махнула рукой, не отрываясь от своего занятия.
        В заднем кармане мягко завибрировал телефон.
        Коля.
        - Алло, - ответила я, выходя из кухни и чувствуя на себе любопытный мамин взгляд. Когда дело касалось моей личной жизни, она оживала и становилась снова похожей на себя.
        - Кто-то обещал позвонить, как доедет, - упрека в голосе не было, но я автоматически начала оправдываться:
        - Замоталась, я хотела тебе позвонить, но…
        - Маш, - перебил мягко, - главное, что все в порядке. Будет время, напиши.
        - Хорошо, - ответила растерянно.
        В отношениях с Ромой все было по-другому. Я чаще чувствовала себя виноватой, даже если не делала ничего плохого, и постоянно оправдывалась. Только со временем, устав вечно извиняться, я поняла: Ромка просто манипулятор. Каждый раз выворачивая ситуацию в свою пользу, он добивался одного: я соглашалась на все, лишь бы искупить вину.
        Вот дура.
        - Чай вскипел, - мама вышла за мной в коридор, приглашая к столу.
        На освобожденном месте красовалась чашка, рядом привезенные мною конфеты в вазочке, варенье, кексы. Я сделала глоток, ощущая в заварке чабрец и мяту, и довольно зажмурила глаза.
        - Вкусно. Бери конфеты, твои любимые, - кивнула я, но мама только ладонью прикрыла рот, замотав головой. - Что такое?
        - Зуб выпал, нужно лечить, - призналась она, так и не убирая руку.
        - А почему не вставишь? Я же недавно тебе отправила денег.
        - Не успела, - мама покраснела, отвернувшись, а я снова почувствовала беспокойство. Что-то было не так. С последнего моего визита она постарела ещё сильнее, хотя прошло всего несколько месяцев. Глубже стали морщины возле рта, губы сильнее опустились вниз, прибавился вес.
        Тяжело принимать эти изменения в ней: всегда хочется, чтобы родители были здоровыми и молодыми.
        Разговор не вязался, мама отворачивалась и , в конце концов, поднялась:
        - Я пока тебе постелю.
        Я залпом допила остатки чая, сполоснула посуду, убрала продукты в холодильник. Там, среди банок с заготовками, стояла кастрюля с прокисшим борщем, в дальнем углу миска с картошкой, успевшей заветриться.
        Неужели все ещё хуже, чем я думала?
        - Маша, иди! - позвала она.
        Маленькая тахта, на которой я обычно ночевала, находилась в маленькой комнате. Лампа здесь не горела, свет доходил из зала, но очертания комнаты просматривались хорошо.
        - Перегорела, - пояснила мама, проскальзывая мимо.
        С каждой минутой находиться тут становилось все труднее и труднее. Столько всего нужно отремонтировать и привести в порядок, но когда и, самое главное, кто будет этим заниматься?
        Женщину, живущую в этом доме, все меньше интересовало насущное, и если дело так пойдет дальше…
        Даже думать об этом страшно. Как в детстве, когда вдруг понимаешь, что люди смертны, - не просто люди, а твои близкие, твои родители. Я почти не помню, как пережила смерть отца, из воспоминаний остался только полный народу студёный дом. Постоянно хлопали двери, разговаривали люди, заходили туда-сюда соседи. Был январь, но непривычно теплый, бабушка, приехавшая из города, ходила в осеннем пальто, к лацкану которого крепилась брошка. Снегирь с блестящим красным боком, - самое яркое пятно из той снежной зимы.
        "Как ты?" - снова Коля не выдержал первым, и снова отвлек меня от тягостных воспоминаний.
        "Ложусь спать"
        "В такую рань? А как же развлечения до утра?"
        "Я в деревне, не забывай! Здесь встают с первыми петухами и с ними же ложатся"
        "Не надо ложиться с ними. Лучше со мной" - ответ пришел очень быстро. Я улыбнулась, прижимая экран к губам, задерживая это мгновение
        Утро началось с запаха сырников.
        Мама готовила их чудесно, и я почувствовала голод раньше, чем открыла глаза. Нашарила под подушкой телефон, который не выпускала из руки половину ночи, посмотрела на время - семь.
        Новых сообщений от него не было, руки чесались пожелать доброго утра, но я решила потерпеть.
        Открыла окно, впуская в комнату летний воздух, и отправилась на кухню.
        Мама стояла спиной, с повязанным на поясе фартуком, и моих шагов не слышала. Я оглянулась вокруг и вздохнула. В свете дня все выглядело ещё хуже, чем вчера.
        Заброшенность, пустота. Ненужность.
        Если дом - это состояние маминой души, то, черт возьми, что у нее творится там?
        - Привет!
        - Ой, - мама вздрогнула, оборачиваясь, - напугала. Ты чего вскочила так рано?
        - Вкусно пахнет, - улыбнулась я вымученно.
        Завтракали мы молча. Ела опять только я, а мама все суетилась, то подкладывая мне сырники, то подливая варенье.
        Я боялась поднять на нее глаза, увидеть, наконец, такой, какая она сейчас, а не тот образ двадцатилетней давности, что хранится в памяти и всплывает при слове «мама».
        Но это нужно.
        Маша, давай.
        Я выпрямилась, разглядывая сидевшую напротив женщину. Ссутулившуюся, подперевшую щеку ладонью. Она смотрела невидящими взором в тарелку с потрескавшимся краем и не шевелилась. На давно некрашенных волосах четко виднелась седина, хотя стрижка еще не успела сильно отрасти и на фоне прочего выглядела вполне аккуратной.
        Синяя кофта с капюшоном вместо халата, тоже новая. Самовязка, петля к петле, все ровное, резко контрастирующее с застиранными тряпками возле плиты. Под ногами валялись фантики, а она их не замечала. Ничего не замечала.
        Сердце наполняется горечью, а еще трусливым желанием сбежать. Чтобы не видеть, не знать, представлять, что все нормально, так же, как и раньше. Удобный способ, жизнь улиточки.
        Я в домике. У всех все хорошо.
        Такой сладкий самообман…
        - Мам, у тебя все хорошо? - начала я издалека.
        - Сердце кололо, а может, не сердце, Танька, соседка, сказала, что у нее невралгия так отдавалась.
        - Поехали в город, сходим к врачу.
        - Да как я все здесь оставлю? - испуганно отшатнулась от меня, точно я предложила бросить ей дом и сбежать.
        - Один день, - продолжила я настаивать, - максимум два. Попросишь соседку присмотреть за курами.
        Больше ничего в мамином хозяйстве не было, только десяток несушек. Бабушка всегда поражалась, как у нее, насквозь городской жительницы, смогла родится такая дочь, как моя мама. Ей нравилось копаться в огороде, ухаживать за животными, а у бабки даже цветы в горшке не приживались.
        - Я в местную поликлинику схожу, проверюсь.
        Поддаваться она никак не желала.
        - Почему ты не убираешься?
        Женское лицо изменилось в мгновение, став сразу отстраненно - недовольным:
        - Поела? Посуду в мойку убирай, мне ещё в огород надо.
        - Я сама помою.
        Я встала, испытывая одновременно и стыд, и раздражение, убрала все со стола.
        Не дожидаясь меня, мама ушла, хлопнув дверью, показывая свое недовольство. Разговора не вышло, и мне ничего не осталось, как начать уборку. Часа три я мыла посуду, перебирала шкафы, складывала в пакеты мусор, оттирала сначала стол, а потом - полы. Босиком по нему ходить стало гораздо приятнее, а кухня стала выглядеть в разы лучше.
        Дальше я переместилась в мамину комнату. На комоде стояли семейные фотографии, - со свадьбы родителей, с гладиолусами и у вечного огня, в роддоме сначала с Мишкой, потом со мной. Наши детсадовские, потом школьные.
        Папы не стало почти двадцать лет назад, и я помнила его так плохо, точно в моей жизни были только мама и Миша. Немногословный, всегда пропадавший на работе, а по вечерам помогавший всем соседям. Его сложно было застать дома, и ещё сложнее откопать в памяти те моменты, когда он играл с нами или просто обнимал. Только колючие усы, которые царапали щеки и лоб при скупом поцелуе, да мозолистые ладони - и все.
        Куда больше в моем воспитании принимал участие брат. Грел суп после школы, учил штопать порвавшиеся на коленях колготки и давать в нос обидчикам.
        Когда-то он заменял мне весь мир, с ним все остальные люди становились не такими важными, даже родители.
        А потом он начал играть, вынося из дома все до последней копейки, и стал чужим.
        Уборка здесь не заняла много времени. Я аккуратно сложила вещи в шкаф, заметив там мужские вещи. Неужели до сих пор хранит отцовские?..
        На полках лежали старые пачки сигарет, призванные отгонять моль - "Полет" и "Астра". В этой комнате точно время остановилось.
        Передвинув ещё одну вешалку, я увидела, как из кармана штанов выпала карта. Подняла пластик, не сразу понимая, что именно здесь не то. Обыкновенная дисконтка джинсового магазина. Но откуда она в папиных вещах?..
        Первая мысль - мама надевает отцовскую одежду.
        Вторая - у нее появился мужчина.
        Третья оказалось самой ужасной. Я отказывалась ее принимать, но стала искать доказательства.
        Прошлась по дому, находя следы присутствия ещё одного человека.
        Станок. Черная зубная щётка. Дезодорант.
        Мужские кроссовки, припятанные в тумбу.
        В стиральной машине - не поленились залезть и туда - боксеры, не самые дешёвые.
        - Мама, - позвала ее, брезгливо запихивая белье обратно, - ты где?
        Она заглянула в комнату, которую я называла своей. Но здесь совершенно точно ночевал другой человек.
        - Мам, Миша объявлялся?
        Она растеряно посмотрела на меня, сжимая полотенце, пряча руки.
        Сердце чуть не оборвалось.
        - Давно? Почему ты молчала? Мам, он снова у тебя деньги просит?
        - Маш, - она пыталась что -то сказать, но было поздно. За спиной скрипнула дверь, и знакомый голос произнес:
        - Вот это встреча. Сестрицу черт принес.
        Сердце стучало так, что в ушах отдавало. Я резко обернулась, сжимая руки в кулаки.
        Мой родной брат, проклятие нашей семьи, стоял, держась за дверной проем и улыбался.
        Улыбался, как умел только он.
        Так противно, что хотелось дать ему в морду, а лучше сбежать.
        - Ну, привет, Машка.
        Глава 9
        Мой брат был настоящим красавцем.
        Рост выше среднего, не очень широк в плечах, но с удивительно яркой внешностью. Черные волосы, намного гуще, чем достались мне, смуглая кожа и голубые, выразительные глаза.
        Ими он сводил с ума не только своих ровесниц, но и женщин постарше. Вообще, Мишке, на удивление, прощали все, стоило ему только улыбнуться и взять за руку собеседницу - на противоположный пол это действовало безотказно.
        Я своего брата тоже любила, втайне гордясь, что он такой. Не просто красивый, но умный, а еще добрый. Миша первый переехал жить к бабушке, потом туда перебралась и я, и в какой-то момент моя семья словно состояла только из этих двух людей, а большего мне и не хотелось. Мама оставалась где-то за рамками моего внимания.
        Я не помню, когда впервые обратила внимание на его азартность. Он и в детстве всегда стремился победить - в спорте, в играх, в любых соревнованиях, и очень остро переживал поражение. А потом снова брал реванш и заново бросался с головой в игру. Казалось, в этот момент он расцветает: глаза становились ещё ярче, взгляд с безуминкой, горячие пламенные речи. За ним хотелось идти. И когда Миша выигрывал, то праздник накрывал всех - брат щедро делился не только и не столько материальными благами, сколько своими эмоциями, неподдельным счастьем, в котором хотелось греться. Я до сих пор помню ощущение эйфории, когда он заваливался домой, хватал меня, целуя в лоб, и кричал:
        - Живём, Машка! Живём! Все по-настоящему!
        А я глупо улыбалась и хлопала в ладоши, и не важно, сколько мне было лет на тот момент.
        По Мише страдали девушки, и я, пока ещё не испытав первых серьезных чувств, любила разглагольствовать о временах и нравах, наблюдая, как очередная брошенка ревёт на лавке напротив нашего дома.
        - Ты же сестра Миши? - один из самых распространенных вопросов, который задавали мне незнакомые девчонки. Они пытались подружиться, просили передать записки, организовать тайком свидание с Михаилом, а я только удивлялась: как они не понимают?
        Братец на такое не купится!
        Едва ему стукнуло восемнадцать, как Миша съехал от нас, и я сама рыдала три дня, а бабушка хваталась за сердце. С его уходом дом точно осиротел, и без этой ослепительной улыбки все казалось неживым.
        Он навещал нас несколько раз в неделю, забирал меня из школы, звал в гости. Его съёмная квартира, в которой Миша жил вместе со своим другом, находилась в другом конце города. Добираться сюда бабушке было тяжело, да и мне не всегда удавалось выделить время , но мы стали отдаляться друг от друга.
        А ещё я поняла, что у брата появились от меня тайны. Они и раньше были, не всем мы делились друг с другом - я, например, так и не смогла признаться ему, что курила с одноклассницами за гаражами. Но его секреты казались куда страшнее моих.
        Мишка менялся.
        Становился молчаливее, меньше улыбался, а в его компании завелись странные приятели. Иногда в квартире брата витал сладковатый запах дури, а под столом копились пустые бутылки от виски.
        - Что происходит, Миш?
        Я пыталась вывести его на разговор, но он улыбался мне, как раньше, брал за ладонь отработанным жестом и уверял:
        - Все хорошо, Машка. Чего глаза на мокром месте?
        А мне хотелось плакать, вот только объяснить причины даже самой себе было весьма проблематично.
        Полгода я верила в его обещания. Наши встречи становились все реже, он объяснял это тем, что устроился на работу, и не успевает ничего. Несколько раз он появлялся у бабушки, но всегда выбирая так неудачно время, что меня не оказалось дома.
        - Ба, Мишка опять не дождался? - едва переходя порог, я ощущала знакомый запах его духов, и с досадой швыряла рюкзак в сторону.
        - Забегал, - не особо распространяясь, отвечала она. И не говорила, что приходил он занять в долг, а потом благополучно забывал его отдать.
        Меня Мишка поначалу стеснялся, но продлилось это недолго. Игромания - сильная зависимость, и его увлечение пришлось на пору расцвета автоматов в нашем городе. Брат почти не выигрывал, точно не зная, как настраивалась компьютерная программа, но любая мелочь, заработанная в игровом салоне, заставляла его все сильнее рваться туда.
        Мы встретились с ним случайно: я как раз возвращалась после учебы, переходила дорогу в сторону своей остановки, а он как раз выходил из салона. Яркая неоновая надпись с цифрами мигала у него над головой, неприлично яркая в серый октябрьский день.
        Миша остановился возле дверей, распаковывая пачку сигарет, задрал голову к небу и закурил.
        Я сначала хотела окликнуть его, собираясь перебежать дорогу на красный, но что-то меня остановило. Так и топталась по эту сторону, пытаясь вычислить, каким ветром его занесло в автоматы.
        - Твою же мать, - вдруг проорал он, делая резкий выпад рукой, бросая под ноги так и недокуренную сигарету, - Шакур, я сегодня принесу бабки, давай ещё разок ? Отыграюсь!
        Стоявший рядом с ним мужчина, с восточной внешностью, неторопливо выдыхал через нос дым:
        - Миша, будут деньги, приходи.
        Я скорее читала по губам его ответ, чем слышала, так и не шевельнувшись. Он играет? Мой брат?
        В этот момент Миша повернулся в мою сторону, да так и замер, встретившись со мной взглядом.
        Красивый, родной и такой чужой.
        Тогда я не знала, что он способен стать предателем. Что всего через полгода его игромания чуть не доведет меня до самого страшного...
        - Какого лешего ты сюда приехал?
        Я даже не пыталась придать лицу нейтральное выражение, зло глядя на брата. За время с нашей последней встречи он оброс, но все ещё продолжал ухаживать за своей внешностью. Хотя, резиновые галоши, надетые на модные носки, смотрелись слегка нелепо вместе с его дорогими джинсами и фирменной футболкой.
        А сзади топталась мама, в старом дурацком халате, прикрывая рот рукой, чтобы не было видно выпавшего зуба. Этот контраст убивал меня - Миша не изменился, я точно знала, что он всё ещё спускает свои деньги, чёртов игроман, и не только свои.
        Вместо того, чтобы сделать ремонт у мамы, чтобы помочь ей, он присосался, точно паразит.
        - Навестить маму, так же, как и ты. Что, даже не обнимемся?
        Братец откровенно забавлялся, наблюдая за мной. Он знал, что я не расскажу маме, что стало причиной нашего последнего конфликта, когда я готова была разбить ему голову бутылкой, стоявшей на столе.
        Знал и провоцировал, кружил, как лис, вокруг да около.
        - Мам, он приехал занимать у тебя денег?
        Она закрыла глаза, тяжело вздыхая. Уголки губ, как у Пьеро, и столько страдания на лице - каково ей осознавать, во что вырос собственный сын? Что дочь его ненавидит?
        Я не хотела этого знать. Мало того, глядя на нашу чокнутую семью, мне куда спокойнее было одной. Без стремления выйти замуж, без желания завести детей.
        Меня спасала работа, ставшая для меня всем.
        - Нет, сестрёнка, я приехал помочь маме. Обещал починить крышу, навести порядок, подсобит в огороде. Не все же такие занятые, как ты.
        Проигнорировав последнюю фразу, я процедила:
        - От долгов прячешься?
        И поняла, что попала в точку.
        Лишь на мгновение что-то вспыхнуло в его взгляде, но мне хватило. Миша мастерски держал лицо, но скрывать эмоции от человека, который столько жил рядом, тяжело.
        Вряд ли кто-то из нашей семьи так сильно любил брата, как я, боготворя его все собственное детство.
        - Хватит тыкать меня в прошлые грехи. Я одумался и начал жизнь с чистого листа. Надеюсь, и у тебя хватит милосердия и ума простить мне то, что было, и начать все заново. Мне очень тебя не хватало, Маша.
        Сказано все было с такой искренностью, что мама поверила, заморгала, пытаясь сдержать слезы. А я только кулаки сжимала от бессилия - его мне не переиграть.
        - Ладно, раз ты в надёжных руках, я поеду домой.
        - Даже чаю со мной не выпьешь? Роднее тебя у меня никого нет. Мы же с тобой из одного живота вылезли, да, мам?
        Она кивнула - любимая мамина фраза, которой в детстве решались многие наши споры.
        - Маша, прекращай ершиться. Идём на кухню, - решительным тоном заявила мать и повернулась спиной.
        Мы остались одни в комнате с Мишей. Он больше не улыбался, смотрел из-под бровей, только желваки двигались туда-сюда, демонстрируя напряжение.
        - Мне жаль, что тогда так вышло, - выдавил брат, убедившись, что кроме меня его никто не услышит.
        Я вскинулась, ощущая , как больно ранят эти слова:
        - Жаль? Тебе жаль? Да ты бесчувственная скотина, по твоей воле меня тогда чуть не изнасиловали!
        Я кричала шепотом, боясь сорваться на полную громкость. Мама не должна этого знать, вообще никто не должен.
        Когда долг брата достиг астрономических сумм, он пустился в бега, не заботясь предупредить свою семью. В тот момент, кажется, его зависимость достигла пика, и в голове не оставалось ни одной здравой мысли. Его искали, но Миша залёг на дно, поэтому вышли на нас. Я не помню, где в тот момент была бабушка, но когда я возвращалась домой с учебы, меня подкараулили два урода. Дождались, пока я открою дверной замок, и затолкали внутрь квартиры.
        - Только пикни, башку снесу. Где Михон?
        Чужая грубая ладонь закрывала мне рот, я таращилась, пытаясь не задохнуться от запаха немытых ладоней, перекрывающих кислород. Никогда раньше мне не было так страшно, как в тот момент. Второй парень схватил меня за волосы и встряхнул, заставляя вскрикнуть - казалось, из глаз от боли посыпались искры, но это их мало волновало:
        - Твой брат торчит нам два ляма. Не сможет рассчитаться сам, пустим тебя по кругу, усекла?
        Я не верила, что это может быть правдой, но заглядывая в равнодушные лица мужчин, стоявших рядом со мной, понимала, что их угрозы - совсем не пустой звук.
        - Я не знаю, где он, - собственный голос казался похожим на писк, - пожалуйста, не трогайте!
        Я не знала, что хуже: вырываться и орать или жалобно просить о свободе? Какой из двух вариантов поможет избежать обещанной участи?
        Они и насиловали бы меня с тем же тупым выражением, застывшем, как маска. Я понимала, что скорее всего, мне не избежать расплаты за дела брата, и страх набатом разливался в голове, не давая соображать.
        Один из них словно почуял мой страх, - руки спозли ниже, грубо исследуя мое тело, задержавшись на груди и больно сжимая ее через белье. Я подавила вскрик, дергаясь назад и молясь на чудо.
        И оно меня действительно спасло: одному из них позвонили на телефон, и это отвлекло мужчину от мыслей об изнасиловании. Коротко ответив, он с сожалением оглядел меня сверху донизу:
        - Мы ещё не прощаемся, малявка. Дони, идем.
        Когда за ними закрылась дверь, я по стене скатилась вниз, не понимая, насколько мне повезло, а самое главное, как избежать их повторного визита. Кое-как вытащив сотовый из кармана, я набрала номер брата, но он был недоступен.
        Кусок в горло не лез. Я сидела, сложив руки и глядя перед собой, а вот у брата аппетит был отменный.
        - Мам, очень вкусно, спасибо! - не переставал он нахваливать сначала борщ, потом котлеты, одинаково быстро запихивая все в себя.
        И в этот момент мама смотрела на него таким тёплым, довольным взглядом, словно Мишке пять, только по голове потрепать осталось за то, что оставил тарелку чистой.
        - Маша, ты есть будешь или нет?
        Ну вот, теперь и мне лет пять. Хочется сказать, что я сыта по горло, но маму жалко. Больно за нее.
        - Только салат.
        Тарелка опустилась передо мной чуть сильнее, чем стоило бы.
        Зря я приехала сюда.
        - Мам, если Миша был все это время с тобой, зачем ты мне звонила и просила приехать?
        - Я… мне плохо стало, а никого рядом нет.
        - Я уезжал, - мягко перебил маму брат. - До меня она дозвониться не смогла, поэтому пришлось дергать тебя.
        Мама только кивнула. Сама она по-прежнему не ела, теперь уже суетясь перед сыном, который принимал ухаживания с искренней благодарностью. Наверное, это так и было, но только пока он снова не доберется до своих игр. Что там теперь? Онлайн-покер?
        Мама вышла во двор, оставляя нас снова вдвоем, и теперь можно было не следить за своим лицом. Миша расслабленно откинулся назад, доставая сигарету и сыто жмурясь
        - Ты мог хотя бы на улицу выйти?
        - Она же не против, - пожал он плечами, выпуская дым в потолок.
        Я поднялась, с грохотом отодвигая стул, нашла свою сумку и стала собирать вещи, не планируя задерживаться здесь больше ни на минуту.
        - Я с тобой в город.
        - Нет.
        - Маша…
        - Нет! - я повысила голос, почти срываясь на крик, - ты не сядешь в мою машину, понятно?
        - Ты хочешь, чтобы я остался с мамой? - в голосе такая лёгкая угроза, что передёрнуло. Да как он смеет шантажировать меня нашей же мамой? - Давай быстрей, сестрёнка, пока она не зашла.
        - Клянусь, однажды я удушу тебя, Миша, - прошипела я, поняв, что спорить бесполезно. Брат победоносно задрал подбородок:
        - Не давай обещаний, которых не в в силах сдержать.
        - Если через три минуты ты не будешь стоять возле автомобиля, я уеду без тебя. Это я сделаю, поверь.
        Все внутри пылало от злости. Я вышла на улицу, завела двигатель, включила кондиционер и приоткрыла окна, выгоняя из салона горячий воздух.
        - Маша? - мама подошла тихонько, со спины и остановилась рядом, - так быстро уезжаешь? Из-за него, да?
        Я только кивнула, боясь, что если начну говорить, расплачусь или, того хуже, сдам Мишку со всеми потрохами.
        - Вы уж помиритесь, дочка. У тебя же ближе него никого не останется. Какой бы он беспутный не был, Мишка же неплохой. Зла никому не желает, мухи даже не обидит. Игры его эти, - она вздохнула, едва сдерживая всхлип, - он бросить все обещал. Только помощь ему нужна.
        Вот же брат! Присел маме на уши, денег занимает и при этом умудряется казаться жертвой обстоятельств.
        - Мам, он здоровый, взрослый мужик. Пусть сам зарабатывает, сам справляется! Хватит возиться с ним, как с полоумным!
        - Маша, вот будут у тебя дети, ты сама все поймёшь.
        Вот поэтому я и не хочу детей. И семью.
        Наш разговор прервал появившийся со спортивной сумкой брат:
        - Ну что, я готов! Стартуем?
        Но уехать сразу не получилось, мама собирала нам в дорогу сумки с продуктами. Я пыталась остановить ее, но поняла, что бестолку.
        - Не ругайтесь только, - попросила она, помахав на прощание рукой.
        Я включила погромче музыку, избегая тем самым любых разговоров, выехала на трассу и надавила на газ. Пять часов, всего пять часов, и я снова избавлюсь от брата на долгое время. Не все родственные связи требуют того, чтобы за них держались.
        - Как представляю, что ехать с тобой ещё несколько часов, глядя на твою кислую физиономию, так самому тоскливо становится, - минут через тридцать Миша не выдержал и заговорил первым. - Ты заметила, как сдала мама?
        - Да.
        - И дома срач у нее тот ещё… Раньше гораздо чище было.
        - Возможно, если бы ты не таскал деньги, которые я ей передаю, мама смогла бы заняться домом.
        - Не об этом же речь, - поморщился брат, игнорируя мои слова, - может, ее врачу показать?
        - Неужели тебя это беспокоит? - не скрывая сарказма, поинтересовалась я. - Хватит изображать хорошего сына, мы уже уехали с твоей театральной сцены.
        - Иногда ты становишься такой невыносимой, - Миша по старой привычке, сохранившейся ещё со школьных лет, чуть дёрнул головой, откидывая длинную челку на бок. Такой хорошо знакомый жест - того Миши, который был ещё моим близким человеком.
        - Я могу высадить тебя прямо сейчас, - не осталась я в долгу.
        - Мне до конечной с тобой.
        - Не поняла, - чувствуя подвох, переспросила я.
        - Если ты не забыла, то половина твоей квартиры - моя. И я собираюсь вернуться на свои законные квадратные метры. Сюрприз.
        Я ударила по тормозам, заставляя машину резко остановиться, благо на трассе рядом никого не было. Миша не пристёгивался,и я очень надеялась, что после этой выходки он разобьёт свою смазливую рожу об приборную панель.
        Брат протяжно взвыл, закрывая лицо руками, только глаза возмущенно сверкали, глядя на меня:
        - Нет, ты точно сдурела! - зарычал он, - кто тебе руль доверил, идиотка?
        - Ты не будешь жить со мной, - заорала я в ответ, - ты не появлялся в этой квартире три года, не платил за нее квартплату, ты спустил мамины деньги, ты бабушку довел до могилы своими выходками! Я тебя ненавижу, ненавижу, урод ты!
        Слова лились из меня потоком, я била Мишу в плечо кулаком, но мужчина даже не сопротивлялся.
        Брат прекрасно понимал, что во всем этом виноват только он.
        Глава 10
        Остаток пути прошел в тяжёлом молчании. Я взяла себя в руки, хотя желание вышвырнуть брата из машины, не утихало.
        Все, чего я хотела, - как можно быстрее добраться до дома, запереться на все замки и представить, что этих выходных не было.
        Если Миша всерьез соберётся поселиться со мной…
        Фактически, это и его квартира тоже, и я не знаю, есть ли официальный способ не пускать брата к себе. Это было не просто место, где я жила, куда приходила ночевать. Это был мой дом. Где хорошо, где спокойно, где все вещи лежат на своих местах. Где нет места чужим, закрытое, безопасное пространство.
        Да, я хотела переехать в новую квартиру, без старой мебели, сделать ремонт по своему вкусу, но и здесь было не так плохо. Особенно до появления Миши.
        Едва въехав в город, я притормозила возле ближайшей автобусной остановки.
        - Конечная, дальше состав не едет, - глядя прямо перед собой, произнесла я.
        - Мы разве не домой? - насмешка сквозила в Мишином голосе, но я даже головой не повела. Уже сорвалась один раз, хватит.
        - Понятия не имею, где твой дом. Проваливай.
        Раздался щелчок ремня безопасности, следом хлопок двери. Дышать стало легче.
        Брат вышел на остановку, перекидывая сумку через плечо, достал сигареты из кармана и закурил, прикрывая огонек зажигалки от ветра ладонью. Темные волосы, спадающие густой челкой, совсем закрыли от меня его лицо.
        Я смотрела на него в зеркало заднего вида, пока не пришлось свернуть за поворот.
        Мы поубиваем друг друга, если ничего не изменится.
        Я набрала номер Лены, поставив на громкую связь:
        - Привет! У тебя есть знакомые риелторы?
        - Вроде есть. Решила продать свою халупу?
        - Ничего я не решила. Брат объявился. Хочет жить со мной.
        Лена молчала, переваривая услышанное, а потом выдала:
        - Фигово. Но если ты разменяешь квартиру, то где будешь жить? Если делить пополам, то только гостинка или комната в общежитии.
        - Возьму ипотеку, как и планировала.
        А значит, мне нужна зарплата больше. И должность начальника, которую я так ждала. И снова все вернулось на тоже место, замкнувшись на Коле.
        Черт.
        Ну почему он не пришел простым дизайнером к нам в отдел? Или заказчиком, или другом Иваныча, да хоть кем! Чтобы я могла спокойно с ним флиртовать, не чувствуя себя при этом двуличной гадиной, которой, с одной стороны, Пудовиков нравился как мужчина,а с другой - мешал, как конкурент. Более успешный, причем.
        Не подставлять же его, в самом деле? Даже в самой отчаянной ситуации я не была способна на такое.
        Не с ним.
        Припарковав машина возле дома, я поняла, что сил нет не то, что наверх подняться, пошевелиться даже. Сложив руки на руле, я упёрлась в них лбом, пытаясь понять: в какой момент все стало так тяжело? В прошлый понедельник или задолго до этого, когда я впервые узнала, что Миша - игроман?
        Не помню, сколько я просидела так, но от депрессивных мыслей меня отвлёк звонок Коли.
        Несколько мгновений я разглядывала экран, не решаясь нажать на зелёную кнопку.
        Как все некстати, Коля, ты даже не представляешь.
        - Привет, - постаравшись придать голосу бодрости, ответила я.
        - Решил узнать, не сменила ли ты свежий деревенский воздух на городской смог.
        - Только приехала, - против воли я улыбнулась. Слышать Пудовикова было приятно.
        - Тогда давай поужинаем сегодня вечером вместе. Два часа тебе хватит, чтобы собраться?
        - Неожиданно. Ты приглашаешь меня на свидание?
        - Именно так.
        Я уже собиралась отказаться, подбирая аргументы, почему не смогу пойти. Но в последний момент передумала, закрывая глаза и собираясь с духом.
        Спокойный тон, которым со мной говорил Николай, словно передавался и мне. Может, это именно то, чего мне не хватает?
        Одного вечера без мыслей о маме, брате, работе. Просто принять ухаживания - не от своего начальника, а от красивого мужика.
        - Так да или нет?
        - Да, - рассмеялась я.
        - Тогда я скоро заеду за тобой.
        Я не переставала улыбаться, заходя в подъезд, поднимаясь в лифте на свой этаж, открывая дверь.
        А дома первым делом открыла шкаф и замерла перед ним, решая, во что лучше одеться.
        Когда я была в последний раз на свидании? Не помню. После Ромы вообще ничего не хотелось.
        Я не стала изменять традициям и достала несколько черных платьев, - цвет, из которого, в основном, состоял мой гардероб. Поочерёдно приложила к себе оба, и остановилось на коротком, коктейльном варианте. Грудь была почти полностью закрыта, зато ноги видно как следует.
        Наспех приняв душ, я долго сушила волосы: густая длинная копна никак не желала укладываться, я кончилась на часы и нервно притопывала ногой.
        Я успела. За пять минут до назначенного времени провела несколько раз кисточкой от туши по ресницам, подвела глаза и накрасила темно-красной помадой губы.
        Волнение от предстоящего вечера отдавалась в глубине живота: ещё не порхали бабочки, но это давно забытое ощущение было дико приятным.
        Ровно в восемь Коля позвонил на мобильник:
        - Я внизу. Выходи.
        Схватив сумку, я ещё раз повернулась перед зеркалом, схватила пиджак с короткими рукавами, скрывающий тату, и пошла вниз.
        Ноги не слышались, точно я уже была навеселе, но когда я увидела Колю в белоснежной футболке и черных джинсах, то замерла в паре шагов напротив.
        Он привалился к капоту своего БМВ и взирал на меня, едва опустив голову вниз. Я все никак не могла понять, что скрывается за его взглядом, пока он не произнес севшим голосом:
        - Ты красивая, - и сделал шаг навстречу.
        Через пару секунд его губы коснулись моих, в лёгком, зачаровывающим поцелуе, и я поняла, что сегодня мне напрочь снесет голову.
        Нет, уже снесло. И не только мне.
        Он целовался так, что хотелось еще больше, а мыслительные процессы напрочь отключились, оставляя только обостренные до предела чувства.
        - Если мы сейчас не прекратим, то до ресторана точно не доберемся.
        Я не сразу вникла в смысл сказанной им фразы, почувствовала только, как Коля, словно нехотя, отстранился первым. Открыла глаза, ощущая себя чуть пьяной и до безобразия счастливой.
        Я рассмеялась, не в силах больше сдерживаться, и этот звук показался чужим. Его издавала другая женщина, беззаботная, свободная, влюбленная, - та, кем я сейчас неожиданно для себя стала.
        - Твой голос тебя подводит, - губы все еще покалывало от поцелуя, а нежная кожа наверняка раскраснелась от его колючей щетины. Мужские руки по-прежнему покоились на моей талии, поглаживая пальцами изгибы тела под пиджаком. Тонкая ткань платья позволяла чувствовать жар его ладоней даже через одежду.
        - Выдержка тоже на исходе.
        Он стоял так близко, что в темных глазах я видела собственное отражение, а еще - обещание большего, гораздо большего, чем он говорил вслух. Пусть этот момент никогда не кончается, Господи, пожалуйста. Сейчас мне было так хорошо, что я мечтала наполниться всеми чувствами доверху, чтобы были силы вставать с утра и проживать каждый следующий день.
        - И что ты будешь делать, когда она закончится?
        - Провоцируешь?
        Я закусила губу, мотая головой, хотя мы оба понимали: да, провоцирую. И перспектива оказаться сейчас вместе с ним в моей квартире не пугала, а казалась достаточно… притягательной.
        - Поехали, Маша, пока ты меня до греха не довела.
        Все-таки, выдержка у него оказалось получше моей. Коля открыл дверь со стороны пассажирского сидения, приглашая меня сесть. Я протиснулась совсем близко от него, нарочно задевая грудью его тело. Откуда во мне взялась эта игривость?
        Громкий выдох мужчины я уловила скорее кожей, чем ушами, и этот звук отдавался вибрацией где-то в глубине, ближе к самому низу живота.
        - Куда мы едем?
        Я пристегнулась, переводя дыхание, но в тесной близости машины легче не становилось. Здесь запах мужского парфюма, кожи салона, мужчины был еще концентрирование и действовал на меня, как афродизиак. Творящееся безумие сложно было игнорировать, слишком редко я давала себе возможность расслабиться.
        - Хочется увезти тебя к себе домой, но пока давай ужинать.
        - Боишься, что не хватит сил? - я прикусила губу, не поворачиваясь к нему, ожидая реакции.
        - Не можешь не язвить. Как съездила к маме?
        - Бывало лучше.
        По моему выражению лица и голосу Коля понял, что эту тему лучше не затрагивать. Я на пару секунд отвернулась к окну, пытаясь избавиться от мыслей о прошедших сутках.
        Упрямый образ Миши мелькнул в одном из прохожих, прежде чем я окончательно выгнала мысли о родственниках из головы.
        Не дам им испортить свидание.
        Мы выехали в центр города, свернув на одну из тихих улиц возле новой набережной. В этом районе после глобального благоустройства я бывала редко, хотя наш офис находился в десяти минутах неспешной ходьбы.
        Покружив в поисках парковки, Пудовиков остановился на освободившемся месте.
        - Придется немного прогуляться, - предупредил он, протягивая мне руку, как тогда, на даче.
        Его прикосновения заводили. Я сжала ладонь, стараясь не выдавать себя, но щеки все равно краснели.
        Мы шли с ним за руку по узкой улице, вымощенной булыжниками, и каблуки то и дело соскальзывали, заставляя меня спотыкаться через шаг.
        - Что-то я сегодня сама неуклюжесть, - пожаловалась я Коле, едва не упав в очередной раз.
        - Это легко исправить, - он остановился и подхватил меня на руки под тихое вскрикивание:
        - Эй, отпусти! Я ни на что не намекала, - возмутилась я, пытаясь одновременно выскользнуть из его объятий и прикрыть топорщившимся подолом зад, но ничего не выходило. Я простонала, стукнув ладонью по мужской груди, - наверняка, мое белье стало достоянием общественности.
        Коля засмеялся и подкинул меня в воздухе, пытаясь одновременно ухватить ладонью за задницу. Я заверещала, представляя, как мы сейчас оба свалимся и моя голова шваркнется об ближайший булыжник, но Пудовикову удался его фокус.
        - Так лучше?
        Я уткнулась лицом ему в грудь:
        - Отпусти, а?
        Но вместо этого Колина рука чуть сильнее схватила меня за задницу, заставляя сердце бешенно колотиться в груди. Впрочем, его билось так же быстро, - он мог не отвечать, я слышала все сама.
        - Ну вот и все, - Пудовиков остановился, пристраивая меня на деревянной ступеньке большой веранды. Кокосовые горшки, в которых буйно цвела фиолетовая петуния, украшали все вокруг.
        Несколько человек наблюдали за нашим появлением с нескрываемым любопытством, и я поправила подол платья, готовая спустить его еще ниже.
        - В следующий раз на свидание надену брюки, - шепнула Коле, но он покачал головой:
        - Лучше без всего.
        - Вы бронировали столик? - возле нас остановился парень в светлой рубашке с закатанными рукавами. Волосы его были собраны в пучок на голове, и выглядел он как хипстер, но мне это даже нравилось.
        - Да, на двоих, на имя Николая.
        Официант провел нас в дальний угол веранды, отгороженный от остального мира слоем тонкой, воздушной вуали. Отодвинув занавеску, я увидела два небольших дивана с россыпью мягких подушек. Стену напротив украшал вьющийся кустарник, где-то негромко шумел фонтан и играла тихая, приятная музыка.
        - Отличное место, - покрутив головой, заявила я и мысленно добавила «для соблазнения». Словно прочитав мои мысли, мужчина сел рядом, протягивая руку мне за спину и выдохнул:
        - Ну все, Маша, вот ты и попалась. Теперь не сбежишь.
        Глава 11
        От его взгляда, от голоса, от близости становилось тяжело дышать. Я откинула голову назад, позволяя мужским пальцам зарыться в мои волосы. От неспешных, поглаживающих движений мурашки спускались по рукам до локтей, и в этом жесте было куда больше интимного, чем в любом из наших поцелуев.
        - Я и не собиралась никуда бежать.
        Он мягко засмеялся, едва заметно покачав головой:
        - Ты себя убеждаешь или меня? Все эти дни мне только и кажется, что ты планируешь упорхнуть, но в последний момент останавливаешься.
        Я хотела снова возразить, но слова застряли в горле. Мы оба понимали, что Коля прав, и каждый его шаг навстречу всегда вызывал дикое желание отступить, с которым я постоянно боролась.
        - Неужели нечем крыть?
        Пальцы спустились ниже, на затылок, надавливая уже сильнее. Я растекалась под его руками, закрывая глаза.
        - Ты прав. Защитная реакция, с которой тебе удается бороться.
        - Это льстит.
        - Мне просто хорошо, - призналась я. Коля придвинулся ближе, но поцеловать не успел: возникший официант деликатно покашлял, обращая внимание на свое присутствие.
        - Облом, - шепнул мне в губы Николай и отодвинулся, а я сожалением выпрямилась, недобро поглядывая на нарушившего уединение парня.
        Мы сделали заказ, точнее, за меня его сделал Пудовиков, который хорошо разбирался в местной кухне.
        Пока перед нами не расставили тарелки с едой, я рассказывала о работе, о теперь уже наших общих коллегах, вспоминая смешные случаи. За пару лет их накопилось достаточно, особенно, если речь идет о творческом коллективе.
        Только об Оле я старательно избегала упоминаний, точно она никогда и не трудилась с нами. Впрочем, все выходило так органично и непринужденно, что я надеялась, Коля не обратит на это внимание.
        Сидеть с ним рядом, ужинать, смеяться было легко и просто. Два часа пролетели как одна минута, и мне казалось, что я знакома с ним очень давно, особенно в те моменты, когда он предугадывал мои ответы. Не знаю, как так выходило, но стоило мне о чем-то задуматься, как Николай говорил об этом вслух.
        - Так не бывает, ты читаешь все мои мысли, - пожаловалась я, допивая чай. Коля расплатился, вложив несколько купюр в принесённый официантом счёт, выполненный в виде состаренной шкатулки. Я деликатно отвезла взгляд, испытывая всегда в таких ситуациях неловкость.
        - Может, потому что они написаны у тебя на лбу большими буквами? - он пожал плечами с самым серьезным видом.
        - Ладно, схожу в уголок задумчивости, посмотрю, что там не так с моим лицом.
        - Давай, я подожду тебя на выходе.
        В туалете я покрутилась возле зеркала, оценивая свой внешний вид. Щеки горели, и в этом не было ничего удивительного. Если продолжать в таком же духе, то мы не ограничимся поцелуями возле подъезда на прощание.
        И я чувствовала, что к этому готова.
        Пригладив волосы, я вышла на веранду, ожидая Колю, и услышала, как меня окликнули по имени:
        - Маша?
        Обернувшись, я запнулась, словно налетела на невидимую стену. Напротив меня стоял Рома, застыв с неприкуренной сигаретой. Он зажал ее во рту, отчего его и без того пухлые губы стали еще выразительнее. Когда-то они сводили меня с ума и казались идеальными. Я прислушивалась к себе: ровно.
        Не ускоряется сердце, ничего в животе не переворачивается. Никаких эмоций. Совсем не то, что было несколькими минутами ранее с Пудовиковым.
        И это радовало.
        - Ты с кем здесь?
        - Какая разница, - я невольно посмотрела по сторонам, очень надеясь, что до появления Коли, бывший успеет раствориться точно так же, как делал много раз ранее.
        Продолжать разговор с Ромой не хотелось, но он не собирался просто так сдаваться. Подошел, разглядывая мое лицо внимательно, близко ровно настолько, чтобы расстояние между нами оставалось условно-вежливым.
        - Ты очень красивая, - в голосе слышалось запоздалое сожаление, но возможно, мне просто казалось. Рома протянул руку, намереваясь коснуться меня, но я отшатнулась, избегая его прикосновений:
        - Не надо. Я не одна.
        - С мужчиной?
        - Послушай, Рома, я говорила тебе: все осталось в прошлом. Не надо писать и звонить мне, не будет продолжения у нашей старой истории, баста.
        Я снизила голос, надеясь, что проходящий мимо официант не расслышит, о чем мы говорим. Выяснять отношения на глазах у любопытных зрителей - то, чего я всегда старательно избегала, а в этот раз была велика вероятность, что нас услышит совсем не чужой мне человек.
        - Маш, дай мне шанс. Я обещаю, что все будет по-другому. Я изменился.
        Мне стало смешно:
        - Знаешь, люди в моей жизни уже успели доказать: если кто-то меняется, то только в худшую сторону. А может, до этого успешно маскировались, как ты, например.
        Что-то на мгновение мелькнуло в его глазах, мелькнуло и растаяло, но это неважно. Я устала и от него, и от своего брата. У двух этих мужчин было слишком много общего в отношении ко мне: никакой любви, только чистейший эгоизм и желание использовать меня.
        Словно сговорившись, они почти одновременно появились в моей жизни снова, и каждому что-то было нужно: квартира, внимание, мое тело, мои деньги.
        Чего хотела я, никто не спрашивал, никто и никогда. Возможно, именно поэтому, я уже забыла, что люди могут не только брать, но и отдавать. Что я могу вызывать желание у другого человека, не только физическое, - желание ухаживать, баловать, любить. Настолько редко это было в моей жизни, что совсем перестало восприниматься, как норма.
        - Маша, - Рома запнулся, глядя мне за плечо, а я почувствовала, что рядом остановился Коля. Исходящая от него энергетика спокойствия и размеренности накрывала с головой, заставляя напряженные плечи расслабиться. Его рука по-хозяйски обняла меня за талию, очерчивая свою территорию. Такой простой жест, достаточный, чтобы показать: он рядом, все хорошо. Я чуть пошатнулась назад, опираясь на его грудь спиной, даже не оглядываясь.
        Рома исподлобья разглядывал моего спутника, всем своим видом демонстрируя недовольство. Губы кривились, напрочь теряя свою привлекательность.
        - Привет, - рук другу другу они не протянули.
        - Ну привет, - с несвойственным ему пренебрежением, ответил бывший. Он явно собирался добавить что-то еще, но Коля ему такой возможности не дал:
        - Идем? - обратился он ко мне и уверенно увлекая за собой, провел мимо Ромы.
        Оттесняя бывшего от нас в сторону, не позволив ему остаться с моей стороны. Сейчас Николай напоминал ледокол, столько решительности и спокойствия в каждом движении, что все вокруг трескалось, расползаясь перед нами в разные стороны, в том числе и образ Ромы, оставшийся где-то позади.
        Я шла, стараясь не сбавлять скорости и концентрируясь только на теплых мужских ладонях, ограждающих меня от всего мира.
        - Привет из прошлого? - наконец, поинтересовался Николай.
        - Из очень давнего, забытого прошлого, - расставляя акценты, ответила я. Мне хотелось убедить мужчину, что всплывший внезапно Рома никак не скажется на том, что зарождалось между нами, но это было глупо и по-детски, а рассказывать сейчас о своем прошлом - еще глупее.
        Обратная дорога до дома оказалось до боли короткой, и мне хотелось продолжения, но после встречи с Ромой накал страстей чуть спал. Нет, Николай нравился мне все так же сильно, и его рука, все время покоявшаяся на моей коленке, по-прежнему заставляла ерзать на кожаном сидении от приятного томления. Но что-то все же мешало.
        Мы остановились на том же месте, откуда Пудовиков забирал меня вечером. Сумерки на улице сгустились, и эта часть двора тонула в темноте, укрыться тенью раскидистых ив. Двигатель Коля не глушил, позволяя прохладному ветру циркулировать по салону. За окном все ещё было жарко и влажно.
        - Мне завтра нужно в Москву.
        Почему-то после этой фразы стало неприятно. Словно заметив смену моего настроения, Коля крепче сжал мое бедро, чуть поднимая руку вверх, но все еще не выходя откровенно за рамки приличия.
        - Надолго? - скрыть грусть в голосе не удалось.
        - На два, максимум, на три дня. Ты справишься на работе без меня?
        И я поняла, что он имел ввиду совсем не рабочие вопросы. Последнее, что запомнили наши коллеги, как я наехала на Олю, схватила за руку нового директора и умчала с ним вдаль, бросив всех.
        И если ему, как мужчине и новичку в нашем коллективе, скорее всего простят такое поведение, то я, кажется, в субботу плюнула в толпу, а теперь должна получить ответную реакцию.
        Протяжно простонав, я закрыла глаза ладонью.
        - Может, взять больничный?
        - Так ты все-таки трусишка, Маша?
        - А ты провокатор! - не выдержала я, хлопнув его по руке, - хватит заставлять меня выходить за границы.
        - Особенно, когда в привычной ракушке тепло, темно и уютно?
        - Да. По крайней мере, так было раньше.
        - До моего прихода? - нагло поинтересовался Пудовиков и наклонившись вперед, слегка прикусил мою губу.
        - Да, - прошептала, поддавшись на его поцелуй. И снова знакомое головокружение заставило отвечать все настойчивее, пока дыхание совсем не сбилось. .
        - Пойдем, я провожу тебя, - мягко отстранившись, Коля посмеялся надо мной, растекшейся лужей по переднему сидению. Я не желала никуда идти, мне хотелось врасти в него, чувствовать каждой клеткой мужское тело. Влюбленность розовым сиропом медленно заполняла мозг, превращая во что-то ванильное и приторное. Стоп, Маша, так не пойдет дальше.
        Мы вместе поднялись до моей квартиры, но я уже понимала: сегодня продолжения не будет. В подтверждении моих мыслей, Николай притянул к себе и прошептал на ухо:
        - Я очень хочу сейчас зайти к тебе домой и остаться до завтрашнего утра. Но потом ты точно проклянешь меня, когда переступишь порог офиса.
        - Ты вывесишь плакат, что ночевал у меня? - я пыталась отвечать связно, но когда его руки настойчиво гладили мои ноги, задирая платье почти до спины, это давалось тяжело.
        - Я сделаю это в следующий раз, - обещание настолько двусмысленное, что еще чуть-чуть и я начну кипеть.
        - Посмотрим.
        - Посмотрим? - его язык оставил влажную дорожку на моей шее, но я оттолкнула Колю от себя, собрав в кулак остатки воли.
        - Приедешь из Москвы и поговорим. Если я выдержу эти три дня на работе.
        - Ты куда сильнее, чем думаешь, Маша.
        После того, как мы простились, я ввалилась в квартиру, с трудом переведя дыхание. Прислонилась к двери, стягивая обувь, успевшую натереть мозоли, и медленно сползла вниз. Улыбалась, как дурочка, касаясь кончиками пальцев губ - они все еще хранили воспоминания о наших поцелуях.
        Достала телефон, чтобы проверить, не успело ли прийти от него сообщение, - почему-то мне казалось, что на сегодня мы еще не успели закончить общение. Мобильный, словно того и дожидаясь, приветливо завибрировал в руке. Я открыла мессенджер, ожидая увидеть привычную аватарку в беседе, но это оказался совсем не Пудовиков.
        «Маша, нам надо срочно встретиться. Есть, что рассказать о твоем парне».
        Я вчитывалась в сообщение от Ромы, и чувствовала, как внутри все медленно покрывается тонкой коркой льда в ожидании чего-то страшного и неотвратимого.
        «Нет, нет, пожалуйста, нет» , - шептала я, с ужасом представляю, что впереди меня ждет полная сомнений одинокая ночь и самый тяжелый понедельник за всю мою жизнь
        До утра я так и не сомкнула глаз.
        Руки чесались ответить Роме, но вместо этого я зашвырнула подальше телефон, избавляясь от соблазна.
        Что такого он мог рассказать о Коле?
        Вообще, все, что угодно, другой вопрос, что из сказанного Ромой будет соответствовать действительности. На своем горьком опыте я уже убедилась, что он - мастер вранья, когда дело касается собственной выгоды.
        И лгал бывший так мастерски, переплетая действительность с выдумкой, что невозможно было разобрать, где правда, а где - нет.
        Вспомнить хотя бы тот случай, когда я нашла откровенную переписку с другой женщиной. Это была, кажется, одна из первых его измен, о которой я узнала. Смотрела тупо в телефон, пытаясь понять, откуда в галерее изображений фотографии с голой грудью. Красивой такой, тройка точно, плоский живот, пухлые губы, а дальше не видно - изображение было обрезано.
        Сначала я решила, что Ромка скачал картинку из интернета, а потом заглянула в папку, где она хранилась - ватсап, значит, кто-то прислал. Залезла в само приложение, а дальше в глазах потемнело, когда я наткнулась на девчонку, предлагающую себя во всех откровенных позах. Впрочем, Рома не уступал, обещая сотворить с ней такие вещи, о которых я до сих пор стеснялась говорить вслух.
        Когда парень вышел из душа, в одних джинсах, похожий на модель, первое, что я сделала - запульнула ему в лоб телефоном. Импульсивный жест, над которым я даже не задумывалась, оставил у него на брови тонкий шрам в два стежка. То есть тогда-то это была кровавая рана, заливавшая его красивое лицо красным.
        Тогда я сама испугалась тому, что натворила: трясущимися руками стирала с лица кровь, обрабатывала бровь, дула, черт возьми, чтобы не щипало.
        А Ромка с лицом мученика хватал меня за руки, клялся в любви, заливая, что ничего не было, и любит он только меня, и никого больше, и наказание такое заслужил - мне-то он сделал больнее.
        Я и верила его словам, жаль, что надолго Ромку не хватало. Только как бы себя он не вел, ему всегда требовался надежный тыл. Человек, к которому можно прийти в любое время дня и ночи, заглянуть молча в глаза, поцеловать и остаться. На сколько хватит запала - на ночь или на полгода. И его поймут, примут и простят. Накормят, разложат постель и будут делать вид, что все так же, как прежде.
        Только я за пять лет устала быть безропотной овцой, и теперь, когда появился Коля, сил противостоять бывшему стало гораздо больше.
        Теперь у меня, как говорит Главный, есть мотивация.
        Но, тем не менее, в ночь ко мне вернулась бессонница.
        Ранний рассвет я встречала на балконе, закутавшись в старую, бабушкину кофту, мягкую и пахнувшую лавандовым мылом. С улицы тянуло ночной свежестью, пели ранние птицы, а на душе скребли кошки.
        На работу сегодня категорически не хотелось идти. Пожалуй, это был первый случай в этой фирме, когда мне действительно хотелось притвориться больной и остаться дома.
        Когда пришло время выходить из дома, я долго не могла встать со стула, наблюдая за секундной стрелкой - вот сейчас придется зайти в офис, занять свое место и весь день провести под перекрестным огнем из взглядов своих коллег, от которых я сбежала… Если бы как Золушка, скорее, как кучер-крыса.
        Хмыкнув собственным мыслям, я все же вышла из дома. В телефоне было несколько пропущенных звонков от Ромы, последний - в половине двенадцатого ночи. Надеюсь, он решил, что я осталась ночевать с Колей, и перестал после этого названивать.
        Жаль, что Пудовиков в действительности повел себя слишком по-джентельменски. А хотелось-то напора, страсти - всего того, что так любят девчонки в книге про властных героев.
        Чтобы схватили за волосы, затолкали в коридор, задрали юбку и…
        Ну ладно, пожалуй, это был не совсем наш вариант. Здесь, скорее, Коля выступал в качестве приманки, заставляя меня вылезать из собственной скорлупы на божий свет. И ему это, вроде как, удавалось.
        Коля, словно, почувствовав, позвонил мне, когда я сворачивала к парковке.
        - Торопишься на совещание?
        - Думаю, какую болезнь себе придумать, чтобы открыть больничный на пару дней.
        - Тоску по мне?
        - Боюсь, это не сочтут уважительной причиной, - рассмеялась я, - но среди жалоб обязательно отмечу.
        - Потерпи немного, я скоро приеду.
        - И спрячешь меня за своей широкой спиной от коллег?
        - Не думаю, что тебе это потребуется. Ты же храбрая девочка, так? - в его спокойном голосе была абсолютная уверенность в своих словах, которой мне так не хватало, - не слышу ответа, Маш.
        - У храброй девочки слегка подрагивает хвост, - пожаловалась я, заглушив автомобиль.
        - Черт возьми, у меня хвостатая подружка. Расскажу кому, не поверят. Давай, у тебя пару минут, хватит опаздывать.
        - О, кажется кто-то включил директора, - протянула я, - ладно, ты прав.
        Мы попрощались, и я вышла из авто, чувствуя, что настроение стало лучше. В дверях мы столкнулись с Розой, которая поначалу даже не заметила меня, разглядывая что-то в телефоне.
        - Привет, - поздоровалась я первой, пропуская ее в открытую дверь.
        - Маша, сможешь после собрания задержаться? Мне нужно с тобой поговорить.
        Я остановилась напротив гардероба, разглядывая свою начальницу. Последний наш разговор был не самым приятным, поэтому и от нового я не ждала ничего хорошего. Впрочем, Роза сейчас выглядела больше взволнованной, чем недовольной.
        - Опять из-за того случая? - я пыталась вытянуть из нее больше информации, но в ответ получила как всегда лишь строгий взгляд из-за прямоугольных очков и поджатые губы. Ну чисто Макгонагалл в нелучшие для Гарри времена.
        - Нет. Не совсем… Ничего страшного не случилось, мне просто нужен твой совет.
        Еще неожиданнее.
        - Хорошо, как скажешь, - я пожала плечами, не зная, как лучше реагировать на ее странную просьбу, но чувствуя, что разговор будет о чем-то серьезном.
        Загадки, загадки, кругом одни загадки - и ни одного ответа на мои вопросы.
        Глава 12
        Все собрание я не сводила глаз с Розы.
        Если бы не утренний разговор, вряд ли бы я обратила внимание на ее нервозность, которую она сейчас удачно скрывала. О чем же она хочет со мной поговорить? Максимум наших с ней отношений - совместная фотография на прошлом корпоративе, где мы улыбались в камеру с бокалами шампанского и пушистой мишурой на шее. Все остальное время она всегда держалась строго и отдаленно, стараясь особо не подпускать к себе коллег.
        Сегодня я устроилась на первых рядах, напротив начальницы, но она упорно избегала моих взглядов, а мне не оставалось ничего другого, как ждать, что будет дальше.
        На планерке мы прошлись по всем основным вопросам, и когда речь зашла обо мне, я внутренне сжалась, ожидая напоминания про тот дурацкий пост, но Роза не стала ничего о нем говорить.
        Еще несколько минут после, когда разговор переключился на эту неделю, я сидела со сведенными в напряжении плечами. Это тоже было странно: на днях Роза коршуном налетела на меня, обвиняя в некачественной работе, а сегодня прикрывала перед остальными, точно ничего не случилось.
        Минут через пятнадцать, определившись с ближайшими планами, народ начал потихоньку подтягиваться к выходу. Первой с собрания вылетела начальница, схватившись за телефон, точно за спасательный круг. Я попыталась ее догнать, но потом решила не торопить события. Впереди меня ждало путешествие на Голгофу, а я все никак не могла покинуть коридор, стоя в узком проеме со стаканом воды.
        Из приоткрытого окна тянуло сигаретами, - прямо под ним находилась импровизированная курилка, и слышался веселый смех кого-то из офиса. Как бы мне хотелось так же беззаботно обсуждать рабочие будни, а не выяснять отношения с людьми, которых я считала друзьями.
        В конце концов, я допила залпом воду, смяла пластик и выкинула его в корзину. Дальше тянуть не было смысла.
        Я зашла в кабинет, бросив дежурное «привет» и направляясь к своему месту. Первое, что заметила, это перестановку.
        Оля больше не сидела рядом со мной, место напротив пустовало. Видимо, нанесенная мною обида оказалась настолько сильна, что она решила не скрывать это и на работе. Плохо.
        Теперь сбоку от меня сидел Андрей Ситников. Кивнув мне приветливо, не снимая наушников, он тут же вернулся к работе, делая вид, что сильно занят. Хотя кто-кто, но Андрюша всегда находил возможность потрепаться со мной обо всем на свете.
        Место Коли пустовало. Пока загружалась CRM-система с задачами, я покусывала губы, жалея, что Пудовикова сегодня нет в офисе. Я уверена, что с ним все это прошло бы куда легче.
        Открыв бриф по брендбуку для отдела продаж, я зависла над файлом, не в силах понять, в какую сторону двигаться дальше. Казалось, весь кабинет пропитан негативом в мой адрес, и густой, тяжелый воздух не проходил сквозь легкие, кусками застревая в горле.
        Я сглотнула, пытаясь сдвинуть нервный ком, но ничего не изменилось.
        Поверх цветовой схемы логотипа, расплывающейся в радужное пятно, выплыло сообщение из мессенджера.
        «Все в порядке?»
        Андрей.
        Я не повернулась к нему, щелкнула по окну и быстро набрала ответ:
        «Судя по атмосфере, не очень. Кажется, на задках уже разводят костры, чтобы сжечь ведьму»
        «Ребятам не понравился ваш поступок», - честно признался парень, а я громко выдохнула.
        Невозможно для всех быть хорошей! И неправильно судить меня за это, объявляя бойкот, как школьники в советские времена. Все, что произошло в выходные, не должно относиться к работе и, тем более, мешать ей. А мы все заигрались, позволяя обидам взять верх над деловыми отношениями.
        Об это я и написала Ситникову. Если мозги у них на месте, то топор войны придется зарыть: впереди большой проект, и мне нужны и дизайнеры, и копирайтеры, да вообще, весь креативный отдел.
        Ответа от Андрея не последовало, но мне, на удивление, стало чуть спокойнее работать, опираясь на собственную уверенность.
        До обеда Роза так и не появилась. Я решила прогуляться до ее кабинета. Постучала в дверь, просовывая голову внутрь, и обнаружила женщину за столом. Она сидела, подперев подбородок кулаком и смотрела в стену.
        - Роза? - позвала я ее, обращая внимание на свое присутствие. Увлеченная своими мыслями, она вздрогнула, заметив, наконец, меня.
        - Прости, не до тебя было, - устало махнула она рукой, - торопишься на обед?
        - Если разговор не займет много времени, то лучше не тянуть, - пожала я плечами.
        - Ты права.
        Роза встала, закрыла дверь за моей спиной на замок:
        - Чтобы не мешали.
        Но, несмотря на все приготовления, начать беседу женщина так и не спешила. Прошлась по кабинету, задумчиво потрогала толстые зеленые листья у несуразного денежного дерева, стоявшего на подоконнике. Растение выглядело так же неуместно, как и все предметы декора, призванные создать здесь хоть какое-то подобие стильного интерьера. То ли со вкусом у нее были проблемы, то ли весь хлам собирался по мере того, как становился кому-то ненужным, но в целом кабинет выглядел унылым, как и его хозяйка.
        - Ты знаешь, я в этой компании с самого начала, когда она еще называлась иначе и занимала всего пол кабинета вместе с друзьями Игоря Иваныча. Он тогда специалистов набирал, выискивая перспективных выпускников ВУЗа, и я ему на глаза каким-то чудом попалась.
        По всей видимости, разговор коротким не выйдет, и раз Роза начала повествование с одна тысяча мохнатого года, то история затянется надолго. Я отодвинула мягкое кресло напротив и села, с удобством облокотившись назад.
        - Куда бы я не уходила, со временем все равно возвращалась к Иванычу. Он на такие вещи смотрит достаточно лояльно: все опыт. Только в этот раз у меня есть шанс вылететь отсюда помимо собственной воли.
        Дерево не выдержало: в руках Розы остался мясистый листок, на который она сейчас взирала с недоумением. Выкинула его в мусорное ведро, оттерев от сока руки, и посмотрела на меня:
        - Боюсь, что скоро выбор встанет между мной и Пудовиковым. А я лишаться своей должности не планирую.
        Первая мысль - опять Коля. Сколько можно-то? Складывалось ощущение, что все в моей жизни теперь крутилось вокруг его персоны, начиная от работы и заканчивая бывшим. А ведь между нами не было еще ничего, кроме взаимной симпатии и пары поцелуев, чего ждать дальше?
        Второй - почему, собственно, я? Что вызывало у Розы желание поделиться со мной своими страхами, точно это не она на той неделе песочила меня перед Иванычем? Поняла, что я могу переметнуться на сторону Пудовикова, так удачно защищавшего меня от шефа?
        Наверное, в этом была своя доля правды. Стоит только отвернуть от себя всех, как козыри окажутся в руках твоего соперника. Я, например, очень не вовремя лишилась поддержки коллектива, и тоже в какой-то степени благодаря Коле. Только Роза этого еще не знала.
        - Но почему ты так решила?
        - Можешь называть это женской интуицией, - сухо улыбнулась она, - которая меня ни разу еще не подводила. Все к тому идет.
        - А от меня что ты хочешь?
        - Я не доверяю здесь особо никому. Но ты… Я думаю, у нас с тобой общие интересы.
        Я подняла брови в немом вопросе, и начальница продолжила:
        - Я в курсе, что твою кандидатуру рассматривали на должность креативного директора. Но Пудовикова ты не обскачешь, у него опыт и обаяние, и Иваныч его любит и ценит. А мы с Колей никогда общего языка найти не могли.
        - Вы были знакомы раньше? - почему-то именно этот факт поразил меня больше прочих. Стало как-то неприятно, оттого, что все здесь друг друга знали, а я, точно так же, как и два года назад, ощущала себя новичком без связей и знакомств.
        - Мы работали когда-то вместе. Ничем хорошим для меня это не кончилось, и второй раз я такого не хочу. Найти место не хуже нашего, по зарплате и отношению к людям, не просто, а мне не двадцать лет, чтобы ходить по собеседованиям.
        - Я понимаю, - кивнула, - а от меня чего именно ты хочешь?
        На несколько мгновений Роза, кажется, перестала дышать, а потом с шумом выдохнула. Еще раз подошла к двери, подергала ее для надежности, а потом села прямо напротив меня. Ее колени, обтянутые, ни смотря на жару, в тонкий темный капрон, почти уперлись в мои, и это ощущение слишком близко находящегося чужого человека неприятно отзывалось под ребром.
        Теперь я очень хорошо видела сквозь очки ее глаза, слегка увеличенные диоптриями. В тонкой сетке морщин блестели чуть осыпавшаяся с верхних век темные тени.
        - У меня есть план, как… сместить Пудовикова. Но мне нужен помощник.
        Я невольно отодвинулась назад, чуть сильнее сжимая подлокотник. Тихо сказанные ею фразы во мне отдавались громким набатом.
        - Ты хочешь, чтобы я его подставила? - облизав высохшие губы, напрямую спросила я, заставив женщину смутиться и отпрянуть от меня.
        Нельзя было подавать виду, что ее предложение звучит ужасно, иначе это может обернуться неприятностями не только для Коли, но и для меня.
        - Я бы не назвала это подставой, - по привычке, ее губы сложились в тонкую строгую линию, - я не такая гадина, чтобы откровенно клеветать на человека. Но я уверена, что если покопать, то и на него всплывет куча нелицеприятной правды.
        - Какой, например? Что он бывший сектант?
        - Той, например, что он до сих пор не уволился на старом месте работы. И числится в Москве в административном отпуске за свой счет. Так какого лешего он делает тогда тут? Пытается удержаться на двух стульях, расстояние между которыми почти тысяча километров? А нам всем заливает, что свободен и готов на все ради нашей компании.
        - Он сейчас в Москве, - я боялась ляпнуть лишнего, поэтому говорила осторожно, - возможно, поехал как раз регулировать этот вопрос.
        - В общем, мое предложение только здесь и сейчас действует, Маша. Если ты мне помогаешь, то я сделаю все, чтобы креативным стала ты. С соответствующим ростом зарплаты и прочими почестями.
        «А если нет?» - подумала я, но спрашивать вслух не стала.
        - До конца дня можно подумать? - попросила вместо этого, - очень неожиданно, Роз. Честно.
        Мой ответ ей не понравился, но, видимо, другого выбора не было. Она нехотя кивнула, на прощание лишь добавив:
        - Ты же понимаешь, что никто не должен узнать о моем предложении? Ты не тот человек, за которого фирма будет цепляться без чужой протекции.
        - Я понимаю, - кивнула так же сухо, протискиваясь мимо нее, - если ты хочешь найти себе компаньонов, то не надо заканчивать разговоры угрозами.
        - Извини, - ответила она, но в ее словах не было ни капли раскаяния. Сейчас она уже не выглядела такой растерянной, как десять минут назад. Напротив, на женском лице читалось решительность и упрямство: она знала, что нужно делать.
        В отличии от меня.
        До конца дня я пребывала в прострации.
        Машинально выполняла работу, заполняла таблицы, отвечала заказчикам, но мыслями прибывала далеко отсюда.
        Разговор с Розой снова перевернул все с ног на голову. Я не собиралась подставлять Колю, но и ссориться с начальницей не входило в мои планы. Вот так легко я оказалась меж двух огней, и пока не понимала, что мне делать дальше.
        Самое простое решение - рассказать обо всем Пудовикову и заручиться его поддержкой: раз уж ему благоволит наш Главный, то Розу с ее подлыми намерениями выгонят из фирмы на раз-два. Но чем я сама буду лучше этой женщины?
        Часа в четыре я спустилась в столовую, чтобы выпить кофе. В комнате, кроме Риты, никого не было. Она кивнула мне головой, сосредоточенно нарезая себе на салат огурцы.
        - Будешь?
        - Нет, спасибо. Голова раскалывается, - призналась ей, включая кофейный автомат.
        - Может, от погоды?
        Причина мне была хорошо известна и заключалась совсем в другом, но Рита выглядела спокойной и, в отличии от нашего креативного кабинета, настроенной ко мне дружелюбно. Даже не смотря на дурацкую выходку с букетом. Как хорошо, что она незлопамятная, - такими темпами я скоро перессорюсь со всеми на работе.
        - Все может быть.
        - Как там ваш красавчик?
        - Его сегодня нет на работе. Ни его, ни толпы поклонниц, - не удержавшись, добавила в конце.
        - Говорят, укатил в Москву. Вот работа, не успел устроиться, уже по своим делам мотается. Хотя с его зарплатой он в офисе дневать и ночевать должен.
        - И какая же у него зарплата? - из вежливости поинтересовалась я. Считать чужие деньги всегда было скучным и не очень приятным занятием.
        Рита демонстративно наклонилась вперед:
        - А то ты не знаешь?
        - Нет, откуда? - искренне ответила я. Кое-какие догадки у меня на этот счет были, по тем суммам, что пространственно озвучивала Лена, но не более того.
        - Говорят, около трехсот. Но может и больше, раз его Иваныч смог из столицы к нам переманить.
        Я очень старалась держать нейтральное выражение лица, а Рита не менее старательно искала во мне удивление.
        - Офигеть, - все-таки выдала я, уставившись в чашку с кофе. Заветная должность теперь казалась еще привлекательнее ... и недоступнее. Иваныч никому не стал бы платить просто так, значит, он понимал, что Коля столько стоит на рынке профессионалов. Проблема в том, что столько не стою я.
        Домой я ушла пораньше, сославшись на головную боль, которая стала в какой-то момент просто невыносимой. Произнесла вслух, что собираюсь, точно кого-то в кабинете это действительно интересовало. Один Андрей подал признаки жизни, пробормотав что-то в ответ, за что Оля бросила в него испепеляющий взгляд. Очень красноречиво.
        Детский сад, ей-богу, если мы не поговорим, то работа превратится в ад не только для меня.
        Зарулив в супермаркет, я сначала купила обезболивающе, проглотив без воды сразу две таблетки и надеясь, что теперь немного прояснится в голове. Виски давило, глаза слезились, но я все равно схватила тележку и пошла вдоль полок, выбирая продукты почти наощупь.
        Покупок набралось много, а вот пакеты, в которые я сложила провизию, оказались неудобными. Они резали ладони, впиваясь в них до красных полос и норовя вот-вот порваться.
        Машину я оставила далеко от выхода и идти пришлось сквозь большую стоянку, мысленно проклиная себя за недальновидность.
        Но неприятности на этом не закончились.
        В подъезде не работал лифт. Первые минуты я из упрямства тыкала в кнопку вызова, не веря, что мне придется идти сейчас наверх пешком. Но сколько бы я не нажимала, за створками не раздавалось ни единого звука. В шахте лифта было тише, чем на кладбище.
        - Господи, за что мне это?
        Пришлось подниматься. Я опустила низко голову, чтобы не видеть номера этажей, только вглядываясь в некогда яркие ступени, на которых давно облезла краска. Сегодня все виделось в сером цвете, таком же, как бетон под ногами.
        Достигнув, наконец, своей площадки, я выпрямилась.
        На ступеньках сидел Миша.
        За спиной вся та же спортивная сумка, которая была с ним в последнюю нашу встречу. Брат смотрел на меня из-под длинной челки, сверкая глазами. Лицо уставшее, с темными кругами. Мы виделись с ним только вчера, но казалось, что за последние сутки он постарел на пару лет.
        - Чего тебе надо? - спросила я, прислонившись к стене, возле надписи «Машка - дура», накорябанной много лет назад рукой одного из соседских парней. В первый раз брат надрал уши тому умнику, что ее написал, и заставил перекрашивать стену, но она неизменна появлялась снова и снова, менялся только почерк, и иногда, очень редко, вместо Маши вписывали новое имя.
        - Угадай с трех раз, - откинув непослушные пряди назад, улыбнулся брат.
        - Я тебя не пущу.
        - Хочешь, чтобы я вызвал ментов? Или МЧС? Не забывай, в паспорте прописка с этим адресом, вскрою замок, и уже тебе придется за мной бегать, чтобы получить ключи. По-моему, отличная идея.
        - Ну ты и подонок, - я прошла мимо, опуская покупки на пол и трясущейся рукой пытаясь попасть в замочную скважину. Миша, поднявшийся следом, попытался мне помочь, но я ударила его по руке: - убери лапы!
        Меня трясло.
        Неужели сейчас Мишка зайдет в мой дом, начнет раскидывать свои вещи, ходить по квартире, мыться в моей ванной? Я совершенно не готова к такому соседству, но не понимала, как избавиться от него, ощущая приближение панической атаки.
        Мы зашли внутрь. Брат стоял на придверном коврике, оглядываясь вокруг, словно и сам не решался войти.
        Был он здесь уже после смерти бабушки?
        Не помню.
        Если бы тогда он появился мне на глаза, я своими собственными руками придушила его прямо на пороге. Но Миша скрывался от своих преследователей полгода, прячась по друзьям и знакомым. Мама, приехавшая на похороны, беспокоилась о своем беспутном сыне, забывая, что было истинной целью ее визита. И что стало причиной смерти бабушки.
        Те люди, что пытались выбить долги из Миши, наведывались к нам еще несколько раз. Я старалась меньше появляться дома, - к тому времени в моей жизни уже появился Рома и свободное время я проводила с ним. Втягивать парня в неприятности своей семьи я боялась, резонно предполагая, что ему это может не понравиться.
        А вот бабуле прятаться было негде.
        Она и не привыкла к тому, чтобы отступать или пасовать перед неприятностями. Однажды, когда Донни с другом завалились к нам глубокой ночью, бабушка не побоялась открыть дверь и высказать все, что о них думает.
        Об это я узнала уже позже, от соседей, которые слышали крики в подъезде, но не рискнули вмешиваться, даже полицию вызывать не стали.
        Бабушку визитеры не тронули.
        Может, испугались, может, в преступниках проснулась хоть капля совести и они не стали поднимать руку на пожилую женщину. Зато угроз в адрес внука с обещаниями кровавой расправы оказалось достаточно, чтобы у бабушки подскочило давление.
        Когда на следующий день я вернулась домой после учебы, ближе к трем часам, бабушки дома уже не было. Она смогла самостоятельно вызвать себе «скорую», дойти до машины, когда за ней приехали, разговаривать с фельдшерами. Но уже в больнице силы покинули женщину: гипертония обернулась обширным инфарктом, и сколько врачи не боролись за ее жизнь, спасти уже не смогли.
        Наконец, брат скинул обувь, прошел в ванну. Я слышала, как льется из крана вода, как он хлопает дверцей шкафа в коридоре, закидывая туда свои вещи.
        Разгружает заботливо в холодильник купленные мною продукты, напевает что-то себе под нос.
        Я сидела на диване, уткнувшись в ладони и прячась за пеленой собственных волос. Тянуло закрыть уши руками, изолировав себя от посторонних звуков, но это не решало проблемы и даже не помогло бы от нее спрятаться на время.
        Где он будет спать?
        Нам придется делить с ним ванну по утрам?
        А если Мишка захочет привести домой девушку?
        - Что, Маша, совсем плохо?
        Брат присел напротив меня на корточки, заглядывая в глаза. Так, как если бы мы снова были детьми, и он пытался меня подбодрить.
        - Пошел ты к черту, - выпрямляясь, произнесла я четко. Прошлого не изменить, предавший однажды - предаст дважды. Мы родственники по крови, но это не значит, что я обязана его терпеть.
        Ему нельзя верить и нельзя позволять проникать в мою жизнь, как спруту. Я уже закрылась от Ромы, теперь нужно забетонироваться и от влияния Миши.
        - Ты можешь выкупить у меня долю квартиры, - спокойно проговорил брат, - я согласен продать ее тебе по рыночной стоимости.
        - У меня нет таких денег, - устало прошептала я, - и ты прекрасно это знаешь.
        - Тогда или терпи, Маша, или ищи их.
        Мы встретились с ним взглядами. В его ярких, синих глазах не читалось абсолютно ничего. Передо мной был чужой человек, которого я совсем не знала, но он знал меня слишком хорошо.
        А это значит, что в умной Мишиной голове давно созрел какой-то план, которому он следовал, и мне в нем, судя по всему, отводилась не последняя роль.
        Глава 13
        Вражеский захват территории ему дался легко и просто: я не могла сопротивляться, не знала, как себя вести, да и сил затевать очередной скандал, не осталось.
        С горя открыла на ноутбуке хэдхантер. Листала вакансии, с печалью отмечая, что за ту зарплату, которую я хочу, выставляют слишком много требований, а то, что я мастерски умею, напротив, оценивается еще хуже, чем на нынешнем месте.
        И в какой момент я решила, что смогу стать креативным директором? Когда мне об этом сказала Лена? А я взяла да и поверила?
        Сейчас я вообще не чувствовала себя способной на что-то серьезное. Самооценка стремилась к нулю, и даже то портфолио, что я на всякий случай собирала за последний год, теперь казалось совершенно дурацким и банальным.
        Захлопнув бесполезный ноут, я схватила джинсовку с вешалки и молча стала завязывать шнурки на кроссовках. Из кухни появился Миша, молча наблюдая за моими действиями.
        «Ну же, скажи хоть что-нибудь, дай мне повод послать тебя подальше», - мысленно просила я, мечтая сорвать раздражение, но братец точно чувствовал и молчал.
        Так же, не произнося ни звука, я вышла, крепко приложившись напоследок дверью. Сосед из квартиры напротив удивленно уставился на меня: обычно я вела себя куда сдержаннее.
        - Здрасти, - пролепетал он в ответ на мое приветствие, но я уже спускалась по лестнице, мечтая быстрее оказаться на свежем воздухе.
        Выскочила из подъезда и, не сбавляя скорости, отправилась в парк по соседству. Кинотеатр сегодня не работал, но я смогла найти свободное место на деревянной лавке, больше похожей на лежак. Вытянула ноги, укрыв их курткой, сложила руки на груди и надулась, глядя перед собой. Надеюсь, мой внешний вид отобьет желание подойти и познакомиться у проходящих мимо парней.
        Следующие полчаса я пыталась не думать ни о чем, как обычно, пялясь на фонтан.
        Избавиться до конца от мыслей мне никогда не удавалось, но жалеть себя я перестала: пустое это занятие. Я привыкла, что многое мне давалось легко, и любое поражение или смещение планов принимала как глобальную катастрофу.
        С приходом сумерек включилась подсветка, людей стало меньше, а вот комаров - больше. Я вяло отмахивалась от них, не желая покидать насиженное место. Достала телефон, чтобы проверить, сколько время, и обнаружила сообщения от Николая.
        «Если ты не выжила, тогда не отвечай», - написал мне он полчаса назад.
        «Нет, я передумал, лучше ответь», - спустя пятнадцать минут.
        «Эй, я вообще-то беспокоюсь. Нельзя быть такой черствой, Маша», - только что.
        Я улыбнулась, набирая его номер. Хотелось больше живого в общении, того, что не дают сообщения - эмоций, тональности.
        - Привет, - почти сразу ответил Пудовиков, точно только и ждал моего звонка.
        - Я всего лишь рассказать, что жива и здорова.
        - Судя по голосу, день выдался тяжелый?
        - Тяжелый, - согласилась я, - а у тебя?
        - Насыщенный. Многое успел, но не все, что планировал.
        - Жаль, я думала, ты как волшебник, только щелкнешь, и все наладится.
        Он засмеялся, окутывая меня теплым звучанием своего голоса. Если бы смех можно было потрогать, материализовать, то Колин наощупь оказался бы бархатным, теплым, едва шершавым.
        - Мне бы тоже хотелось закончить дела по щелчку и сейчас ехать обратно. К тебе.
        От последней фразы мурашки пробежали по позвоночнику. Я поймала себя на том, что поправляю волосы, точно Коля может меня увидеть.
        - Закончить начатое?
        - Начать незаконченное.
        Теперь настала моя очередь смеяться.
        - Чем ты занят сейчас, Волшебник - недоучка?
        - Сижу в парке и разглядываю синий язык собаки, усевшийся рядом. Ты знала, что у чау-чау он синий?
        - Да.
        - Говорят, у полярных медведей такой же. Но желания проверить нет.
        - А я сижу в парке и глазею, как из фонтана достают мокрого ребенка под его громкие вопли.
        - Жаль, что наши парки разделены тысячей километров. Я бы сейчас не отказался оказаться поближе к тебе.
        - Я тоже.
        Признания давались легко и искренне, и я порой сдерживала себя на том, чтобы не ляпнуть лишнего. В какой-то момент я окончательно забыло все произошедшее за последние сутки, растворяясь в нашей с ним беседе.
        - Тебе же еще не пора? Расскажи мне о чем-нибудь, - попросила я, - побудь сегодня со мной онлайн. Весь вечер.
        - Без проблем. О московских пробках сойдет?
        - Если это не будет историей о том, как толстая некрасивая женщина пыталась зажать тебя в вагоне метро, - представив эту картину, я прыснула.
        - Так, Маша хочет погорячее?
        - Да, хочу, - разрумянившись от собственных слов, я прижала холодную ладонь к щеке, - давай, дерзай, я жду.
        И он начал рассказывать. Обо всем подряд, вспоминая смешные случаи. О том, как приехал в Москву в первый раз и заблудился. О том, как ему приходилось в студенчестве работать аниматором и ходить в фигуре телевизора с глазами. О том, как он катался на лыжах с горы и упал, а служба спасения на голубом вертолете увозила его прямо с гор и в голове крутилась песня про пятьсот эскимо.
        Я поднялась с лавки и пошла бродить дальше, вглубь парка, улыбаясь и ища уединения. Фонари освещали дорожки цветными пятнами, пахло маттиолой и еще какими-то цветами, от аромата которых кружилась голова. Незримое присутствие Коли рядом ощущалось почти физически, точно каждое произнесенное им слово ласкало и обволакивало все мое тело, спуская от ушей до самых кончиков пальцев теплыми, - бархатными! - волнами.
        - Ты еще не замерзла?
        - Сейчас пойду домой, отогреваться за чашкой чая.
        Вспоминать о том, что дома я теперь не одна, не хотелось. Прекращать разговор с Колей - тем более.
        - Не отсоединяйся, пока не зайдешь домой.
        - Хорошо, - пообещала я. Возле самых дверей я остановилась, чуть запыхавшись, - ну все, я почти дома.
        - Пиши, если станет скучно.
        - Обязательно.
        Открыв дверь, я замерла, вслушиваясь в молчание своей квартиры. Тишина казалась благодатной: я с опаской заглядываю в комнаты, но брата не было. К сожалению, его вещи оказались на месте; к счастью, мои тоже.
        Спасибо, Миша, что не успел вынести все самое ценное.
        Об этом, кстати, тоже нужно позаботиться, пока не поздно. Я открывала поочередно все тайники, выгребая оттуда наличные, украшения, важные бумаги, - словом все то, что не должно достаться моему брату ни в коем случае. На первое время все ценности я спрятала в старый кожаный рюкзак, а его, в свою очередь, под подушку. Так себе укрытие, но до утра сгодится.
        Мои метания казались смешными: Миша уже доказал опытным путем, что способен вынести из квартиры легко и непринужденно все, что плохо лежит.
        Посмотрев на ноутбук, я решила, что его пока оставлю на прежнем месте, а завтра врежу замок в свою комнату.
        От желающих ограбить вряд ли спасет, но суверенитет собственного угла будет подтвердить я смогу.
        Наспех я приняла душ, вслушиваясь в звуки, искажаемые льющейся струей воды. Казалось, что в доме без конца хлопают двери, и я с опаской поглядывала на хилый шпингалет. Если за Мишей ( или с ним) придут очередные друзья, не хотелось бы предстать перед ними в таком беззащитном виде.
        Через десять минут, убедившись, что дома по-прежнему никого, я залезла в кровать в шортах и футболке, закрыла дверь в комнату, прислонив к ней табуретку с железным ведром, доставшимся в наследство от бабули. Мокрые волосы я скрутила в высокий пучок. В таком виде они до утра не высохнет, но я не хотела нарушать тишину квартиры ни феном, ни другими звуками.
        «Мне понравился этот вечер», - написала я Коле и тут же получила ответ:
        «Можем продолжить. Звонок или сообщение?»
        «Фото», - ответила спешно и замерла, слушая, как ускоряется сердце.
        Пришлет, не пришлет?
        Я кусала губы, разглядывая темный экран телефона и ожидая, когда он озарится значком входящего сообщения.
        Коля не заставил себя ждать, но теперь я не спешила, растягивая томительное ожидание, прежде чем открыть его.
        Когда снимок занял весь экран, я замерла. Он сфотографировал себя… без футболки. Я провела пальцем по уже знакомой твердой линии подбородка, заросшего щетиной еще сильнее, по губам, сложенным в едва заметную улыбку: уголки чуть приподняты вверх, самую малость. В ушах - белые «палочки» наушников, за спиной на заднем фоне картина, размазанная невнятным пятном.
        Я акцентирую внимание на ней, точно стесняюсь разглядывать его обнаженную грудь в мужской поросли волос.
        Нужно что-то написать в ответ, но я пока не готова свернуть изображение, разглядывая его еще несколько длинных секунд.
        «Только не говори, что потеряла дар речи))»
        Смайлики в конце предложения действоали на меня магически и были куда меньше моей собственной улыбки, намертво приклеевшейся ко рту.
        «Распечатываю фотографию на постер. Думаю, какую стену обклеить твоими изображениями»
        «Кажется, у меня появился свой фан-клуб. Я могу расписаться на твоей груди»
        Ночная переписка стала наполняться томительными намеками, обещаниями большего. Жаль, что Коля сейчас так далеко и мы не можем, отбросив условности, оказаться в одной комнате, под одним одеялом.
        «Неожиданное, но очень заманчивое предложение»
        «А где твое фото? - сообщение Коля дополнил грозным смайлом, - ты заставляешь меня фантазировать, не присылая его»
        « И какая я в твоих фантазиях?»
        «Очень горячая девочка Маша»
        Я вскочила, метаясь по комнате. Не с одеялом же фото ему отправлять? Оглядела кровать, покачала головой, недовольно оценивая постельное белье. Совсем не сексуально.
        Вытащив плед, я застелила им кровать, забралась на нее, вытягивая ноги.
        Черт, никогда не умела фотографироваться, как инстаграмные дивы. Сделав пару кадров, выбрала один из них и отправила, зажмурившись.
        А ведь я всегда стеснялась обмениваться такого рода фотографиями, как бы не просил этого сделать Рома. Мне казалось это вульгарным и небезопасным, но не сейчас.
        «Красивые ножки, Маша»
        И мне стало в миг жарко, настолько, что я стянула с себя футболку и шорты, оставаясь в одном белье, и укрылась тонкой простынью.
        Вместо крови под кожей разносится кипяток, заставляя полыхать все тело.
        «Теперь твой ход», - нарочито проигнорировав комплимент, ответила я.
        На этот раз ответа пришлось ждать дольше, но оно того стоило.
        Коля снялся в одних джинсах, стоя напротив большого зеркала. Щурился, точно довольный кот, и мне безумно хотелось встать на цыпочки рядом, чтобы заглянуть в его темные глаза.
        Джинсы сидели низко, от пупка вниз тянулась темная дорожка волос, скрывавшаяся под одеждой. Я могла разглядеть его татуировку на руке, которая в обычное время пряталась под футболкой.
        «У тебя прекрасная фигура»
        «Именно поэтому я ем шаурму в одиннадцать ночи. Твой ход»
        Я раздумывала минуту, решая, какое изображение должно быть следующим. Легла, распустив волосы, оттянула бретельки бюстгальтера вниз, обнажая плечи. Приложила указательный палец к нижней губе, чуть оттянув ее вниз и глядя на свое лицо в объективе фронтальной камеры.
        Как я не была критична к себе, но кадр мне нравился. Я нажала на отправку, закрыла глаза и прижала телефон, нагревшийся от нашего общения, к губам.
        Легкая вибрация, сообщавшая об ответе, отдавалась точно поцелуй.
        «Теперь всю ночь я буду думать только о твоих губах»
        Кажется, наше виртуальное свидание грозило перейти в нечто большее.
        До самого утра напротив мы были с ним оба онлайн, не в силах прекратить общение, и если выбирать самую горячую ночь за всю мою жизнь, то сегодняшняя однозначно получила первое место с пометкой «огнеопасно!»
        Сумерки уже давно сменились рассветом, вернув обесцвеченной ночью комнате тона и полу оттенки. Я перевернулась на живот, уткнувшись подбородком в подушку и улыбнулась, листая нашу переписку. Эйфория, которая бывает после первого свидания, когда по-настоящему влюблен, топила меня, выкидывая в абсолютную нереальность.
        На моем телефоне за последние пару часов появилось несколько десятков новых снимков, многие из которых я не решалась сделать до этого никогда, но в эту ночь перейти запретную грань удалость с несвойственной мне легкостью.
        Это было странно и жутко притягательно: пролистывая галерею, я удивлялась тому, насколько красивой и женственной могу быть. Зернистые снимки, полумрак комнаты, тени в тех местах, которые обычно скрываются от чужого взгляда - такой я была сегодня для Николая.
        И теперь, цепляясь взглядом за отдельные фразы, снова переживала то чувство, что испытала парой часов раньше.
        «Я с ума схожу от твоих ключиц»
        От его сообщений с ума сходила и я.
        Становилось абсолютно не важно, что еще пару недель назад я не знала о нем ровно ничего; впрочем, и сейчас, не смотря на возникшую близость, Пудовиков оставался для меня полной загадкой, но это лишь добавляла происходящему безумства.
        Нас просто манило друг к другу с неистовой силой, и в голову лезла романтическая чепуха, в которую я окуналась с готовностью пионерки.
        Колиных снимков в телефоне оказалось не меньше моих: не таких откровенных, но достаточных для того, чтобы я зависала над каждым изображением в паузах между нашими сообщениями. Увеличивала в размере и вглядывалась в каждую деталь, вбивая в память его портрет, отпечатывая где-то глубоко в подкорке.
        «Еще немного, и я взорвусь»
        Воображение дорисовывало то, что мы не произносили вслух и не писали друг другу. Под утро мы прощание затянулось на сорок минут. Я была не в силах отложить в сторону телефон, тоже самое происходило и с ним, и когда буквы стали сливаться в нечитаемый текст, в ход пошли голосовые сообщения.
        С его-то голосом, - бархатным! - с интонациями, проникающими глубоко под кожу, это оказалось еще горячее полуобнаженных снимков и сообщений с намеками.
        Всего пара фраз, но этого оказалось достаточно, чтобы потерять остатки сна.
        «Спокойной ночи», - последнее из наших сообщений, написанных в шесть утра. Спать ложиться уже поздно, и если я не хочу опоздать на работу, то пора вставать и собираться.
        Я закрыла глаза и подумала: а что, если прогулять?
        Один-единственный день остаться наедине с собственными мыслями. Притвориться больной - чего я, собственно, никогда не делала, из-за повышенной ответственности и честности.
        Но если откровенно, то сегодня я никакой работник. Внутри меня зашкаливали эндорфины, заставляя улыбаться без остановки, и блаженное выражение не желало сходить с лица.
        На то, чтобы решиться, потребовалось не так много сил.
        Ночью я побыла в роли плохой девочки, поэтому с легкостью набрала сообщение Розе о том, что чувствую себя неважно.
        Ее не было в онлайне, и я быстро вышла из мессенджера, пока она не начала требовать от меня немедленного ответа на вчерашний вопрос.
        После произошедшего я точно не смогу сделать ничего плохого Коле, но начальнице об этом знать совсем не обязательно.
        Распахнув окно и еще раз убедившись, что дверь в комнату все еще закрыта от брата, я снова нырнула в кровать, блаженно вытягиваясь.
        Казалось, что сна нет ни в одном глазу, но стоило мне только прикрыть глаза, как я провалилась в глубокий сон.
        Встала я в три, в приподнятом настроении и выспавшейся.
        Когда я испытывала подобное чувство? Лет в десять, по выходным, когда можно было натолкнуться на утренние мультики, лежать в кровати и до обеда не чистить зубы и не расчёсывать лохматые волосы, выбившиеся из туго сплетенной косы?
        Первым делом я сразу протянула руку к телефону: столько сообщений, столько пропущенных, но разбираться в них я не стала, выделяя только одного абонента. Остальные все подождут, за один день мир без меня не перевернется, не встанет с ног на голову.
        «Как спалось, Маша?»
        И еще через полчаса:
        «Надеюсь, ты не решила сбежать от меня в другую страну после всего, что было у нас ночью»
        Два сообщения, заставивших губы снова растянуться в глупой улыбке.
        «Я прогуляла работу и выспалась»
        «Ты понимаешь, что я теперь должен тебя наказать, как начальник?»
        Пока я раздумывала, что ответить, Коля позвонил сам:
        - И я уже придумал наказание, - произнес своим фирменным голосом, от которого я готова была распасться на атомы.
        - И какое же?
        - Скоро узнаешь, - пообещал он, - маленькая прогульщица. Ты сейчас дома?
        - Да, пытаюсь выбраться из своей постели и пойти завтракать.
        - Ты заставляешь меня завидовать. Я спал сегодня минут сорок, чтобы успеть все свои дела.
        - И много их еще осталось? - с надеждой в голосе поинтересовалась я, наматывая на палец волосы.
        - Последнее, но самое важное.
        - А потом - домой?
        - Как только, так сразу, - расплывчато ответил Коля, заставляя меня грустно вздыхать.
        - Столько слов и никакой конкретики.
        - Этим грешна вся наша жизнь. До встречи, Маша.
        - До встречи, - ответила я.
        Остаток дня я позволила себе окунуться в состоянии влюбленной дурочки, не выпуская из рук мобильник.
        Пока умывалась, пока расчесывала волосы, пока готовила - постоянно возвращалась к ночной переписке. Колю сообщениями тревожить я не стала, надеясь, что так он сможет быстрее закончить свои дела, но это не мешало рассматривать его фото и перечитывать бесконечную ленту переписки заново.
        Резкий звонок в дверь заставил отбросить от неожиданности телефон в сторону. За ночной эйфорией я совершенно забыла о том, что теперь со мной живет брат, а его появление в моей жизни чаще всего несет за собой один негатив.
        К двери я подходила, подсознательно ожидая неприятностей. Мелькнула трусливая мысль изобразить, что дома никого, но телевизор, вещавший из комнаты, наверняка выдал присутствие хозяев.
        Заглянув осторожно в глазок, я смогла разглядеть только высокий силуэт звонившего. Дневной свет в закуток между квартирами почти не доходил, и без лампочки увидеть лицо нежданного гостя было абсолютно нереальной задачей.
        Набравшись решительности, я все-таки повернула замок и замерла.
        Опираясь рукой о дверной косяк, напротив возвышался Коля. В темно-синих джинсах, белой футболке, он изучал мое лицо, низко опустив голову.
        - Откуда ты? - только и смогла выдавить я, пытаясь прийти в себя.
        - Не выдержал, - произнес он, и его темные глаза добавили к сказанному еще несколько градусов напряжения.
        А я пялилась на него, переступая босыми ногами, вспоминая, как только что приятно сжималось внизу живота от сообщений, присланных Пудовиковым.
        И сейчас, когда он стоял так близко-близко, по-настоящему, не виртуально, когда между нами снова не тысяча километров, а жалкие десять сантиметров, его аромат проникал глубоко в легкие, опутывая и дурманя.
        Дышать полной грудью становилось почти невозможно, мне и воздуха-то едва хватало, чтобы не упасть и не потерять сознание от реальности.
        Он медлил, только дышал так же тяжело, как и я. В другой ситуации я бы решила, что Коля поднимался пешком и запыхался, но не сейчас: я точно чувствовала все то же самое, что и мужчина напротив.
        Мы разглядывали друг друга, ожидая, кто сделает первый шаг навстречу, подпуская к себе ближе, пропуская внутрь. Ладони от волнения давно стали влажными, а ноги мелко подрагивали, выдавая состояние, в котором я пребывала.
        Смотреть на Колю можно было бесконечно: на его губы с небольшой трещиной с левой стороны, к которой хотелось прикоснуться, чтобы стереть пальцами эту неровность, а еще лучше - зализать, загладить поцелуями, впиваясь в мужские губы.
        На отросшую щетину, ставшую еще темнее, и наверняка, колючее, чем пару дней назад.
        На шею в треугольном вырезе футболки, открывавшую темные волоски на груди.
        На тонкую полоску кожи над ремнем джинс, куда сейчас тянулись мои пальцы. Я коснулась разгоряченного тела, ощущая, как нас пронзает электрическим током, и это было до невыносимого хорошо.
        Коля шумно выдохнул, беря меня за подбородок, и оттянул нижнюю губу подушечкой большого пальца.
        Еще чуть-чуть, и я задохнулась бы, взорвалась от того, что происходило снаружи и внутри. Слегка прикусив палец, я осторожно обхватила его губами, заставив Колю закрыть глаза и нервно сглотнуть. Звук, вырвавшийся из мужского рта, вышел откровенным и диким, и я невольно повторила его за ним.
        - Идем, - взяв свободной рукой мужскую ладонь, я потянула Пудовикова за собой, пятясь назад, оставляя за его спиной темный коридор и старую дверь, отрезая нам все выходы к отступлению.
        Ровно двенадцать шагов до кровати, усеянные нашей одеждой, почти судорожно скинутой вниз.
        Мои тонкие пальцы скользили сначала по его футболке, а затем - по гладкой, горячей коже, по бугрящимися мышцам пресса, по напряженным венам рук, вздувшимся змеями. На контрасте с его смуглой кожей мои руки кажутся тонкими и бледными, почти прозрачными.
        - Ты с ума меня сводишь, - наконец, вчерашние фразы, произнесенные на ухо, обретали звук и объем, снова становились живыми и бархатными.
        - Поцелуй меня, - попросила, передавая ему инициативу, и Коля одним движением, по-хозяйски, уложил меня на лопатки, нависая сверху.
        В ту самую постель, что мы уже виртуально делили этой ночью. Куда теперь к моему запаху добавится и его - мужской, опьяняющий.
        Николай зарылся в волосы рукой, чуть оттягивая за хвост назад, заставляя откидывать голову и обнажать для поцелуев шею. Горячее дыхание опаляло кожу, и цепочка из влажных поцелуев проходится по пульсирующей вене. Я сжимала пальцы на ногах, оставляла ногтями следы на его гладкой, мускулистой спине, уже ничего не видя широко распахнутыми глазами.
        Когда его губы коснулись моих, горячие, обжигающие, я поняла, что на вкус Коля - как горький шоколад.
        Глава 14
        Я лежала, уткнувшись носом в спину Николая, обвивая его руками и ногами. Он спал, уставший после бессонной ночи, занятой мною, после суетной Москвы и внепланового перелета - только чтобы приблизить время нашей встречи.
        От последнего факта я млела больше всего.
        Сдав билет на поезд, Коля успел на самолет всего за пару минут до окончания регистрации на рейс, и прямо из аэропорта примчался ко мне. Чтобы продолжить то, о чем мы говорили ночью…
        Счастливо выдохнула ему между лопаток, теснее прижимаясь к горячей мужской спине, почти невесомо поглаживая татуировку на предплечье.
        Лежать в кровати становилось жарко, на улице все еще парник, но я не собиралась отодвигаться от него ни на сантиметр, всем телом ощущая острую необходимость в другом человеке.
        И я бы ни за что не поднялась из кровати до следующего утра, даже не меняя позы, но домой вернулся Миша.
        Хлопнула входная дверь, грубо выдергивая меня в реальность.
        Наши вещи, сорванные в порыве страсти, до сих пор валялись по всей квартире, как следы нашей внезапной страсти. К счастью, моя комната не была проходной, к несчастью, Мишу вряд ли остановят неплотно прикрытые двери. Я не собиралась давать ему ни единого шанса приблизиться к тому чистому, что еще оставалось.
        Осторожно выскользнув из постели, схватила первую попавшуюся футболку, чувствуя неловкость из-за отсутствия нижнего белья. Попыталась отыскать трусики, чертыхнулась, слыша, как брат насвистывает за стеной, слишком близко к пограничной линии.
        Урод.
        Я вышла из спальни, прислоняясь к двери, пряча за спиной от посторонних взглядов собственное сокровенное счастье. Надеюсь, выражение моего лица соответствовало всем тем мыслям, что мелькали в этот момент в голове.
        - Сестренка завела кавалера?
        Его глаза прятались за длинной челкой. Миша побрился, сразу сбросив несколько лет, и выглядел едва ли не младше меня.
        - Не твое собачье дело, - следя за громкостью голоса, очень четко произнесла я.
        - Значит, новый. А я уж гадал, не Рома ли вернулся?
        Два некогда главных в моей жизни мужчин почти никогда не пересекались, существуя в параллельных Вселенных. К тому моменту, когда Миша доказал, что вырос в говнюка и мерзавца, я встречалась с Ромкой, а когда и он показал, что совсем не ангел, никто уже не знал, где искать братца.
        Чудесные люди окружали меня, право слова.
        - Повторить, что тебя это никоим образом не касается?
        Он молчал, улыбаясь, напоминая в этот момент Сомерхолдера, и должно быть, тащился от своего образа плохиша. Я прислушивалась к тому, не проснулся ли Коля, заранее подбирая оправдания присутствию в моей жизни старшенького.
        - Ладно, не буду мешать твоей личной жизни. Ночевать сегодня не приду, наслаждайтесь.
        - Какое счастье, - не удержалась я, наблюдая, как Мишка покидает жилище. Проводила его и, убедившись, что он не прихватил по дороге чужие вещи, закрыла за ним замок.
        Коля все еще спал, а я вдруг увидела свою квартиру чужими глазами.
        Старенькая мебель, дешевые, но чистые обои. Большой шкаф, набитый книгами. Собирать библиотеку начала еще бабушка, и многие экземпляры с одинаковыми корешками насчитывали уже больше сорока лет со дня издания.
        В целом, все выглядело не так убого, но разительно отличалось от тех интерьеров, что мы катали для заказчиков. Ни сканди, ни бохо здесь и не пахло.
        - Привет, - полусонный, но безумно красивый Коля появился в гостиной, потирая пятерней лицо. Заспанное выражение, чуть припухшие после сна губы делали его соблазнительным. Преодолевая внезапно возникшее стеснение, я подошла к нему, прижимаясь губами к мужской груди и затихая. - Тебе идет моя футболка.
        Только сейчас я поняла, что действительно все это время расхаживала в его вещах, так и не удосужившись нормально одеться.
        - Я подумывала о том, чтобы приютить ее в собственном гардеробе. Она слишком вкусно пахнет и вызывает приятные ассоциации.
        - А мне нравится, что она не прикрывает до конца твою задницу, - прижимая потеснее, произнес Коля, - ммм, еще и без белья?
        Последующие полчаса нам снова оказалось не до разговоров, но на этот раз вместо моей кровати оказался скрипучий диван, выделенный для братца.
        Наконец, когда за окном стало совсем темно, мы выбрались на кухню. Я порадовалась, что успела набить холодильник продуктами, но ничего готового не было.
        - Будешь салат?
        - Давай, - легко согласился он, - аппетит зверский. Помощь нужна?
        - Конечно.
        Я помыла овощи, выкладывая их на доску, а Коля принялся нарезать огурцы и помидоры, да так заправски, словно занимался этим всю жизнь. Мне нравилось стоять с ним на одной кухне, соприкасаться бедрами, когда мы проходили мимо друг друга; задерживать в руках солонку, позволяя притянуть себя поближе и поцеловать. Низко висевший бабушкин оранжевый абажур добавлял сегодняшнему вечеру уюта. Я достала нарядные тарелки, подаренные Леной на прошлый Новый год: есть из них одной мне не нравилось, а приглашать кого-то домой я стеснялась. Так и хранились они в полке с мысленной пометкой «распаковать в новой квартире».
        - У меня все готово, - отчиталась, подходя сзади к Коле и снова утыкаясь лбом в его спину. На нем были только джинсы, футболку, как и грозилась, я оставила себе - до конца сегодняшнего вечера точно.
        - У меня тоже.
        Мы уселись за стол напротив друг друга. Никогда прежде такой простой ужин не казался мне безумно вкусным; я ела и не отводила глаз от задумчиво жующего Коли, но его мои взгляды не смущали.
        - Чувствую себя, как дома. У нас когда-то такой же висел, - показал Пудовиков на абажур.
        - Я почти ничего не меняла после смерти бабушки. Руки не доходят до ремонта, - слегка виновато пояснила я.
        - Мне показалось, или я слышал мужской голос, когда спал?
        - Это мой брат. Мы пока вынужденно живем вместе.
        - Ты никогда о нем не рассказывала, - заметил Коля, перемешивая большой деревянной ложкой салат.
        - Потому что ничего хорошего о нем сказать я не могу.
        Поняв, что тема мне неприятна, Пудовиков перевел разговор, и остаток ужина прошел в приятной атмосфере. Когда с едой было покончено, Коля первым вызвался мыть посуду, и я не стала возражать: нет ничего более эротичного, чем мужчина за подобным занятием. Мышцы на спине плавно перекатывались от движения рук, над джинсами виднелась темная резинка нижнего белья, а я сидела на стуле, подперев ладонью щеку и завидовала сама себе.
        - Ты останешься у меня? - не особо рассчитывая на положительный ответ, спросила я, когда он перевернул последнюю тарелку вверх донышком, отправляя ее сушиться на полотенце.
        - Не сегодня. Мне как минимум нужно найти новую футболку, чтобы не появляться завтра в таком виде на работе, - развел он руками.
        - Рита и Оля оценили бы, - заметила я.
        - Маша, маленькая язва, - еще влажными руками он ухватил меня под бедра, поднимая и подтягивая к себе, - у меня есть более интересное занятие для твоего острого языка.
        Следующие дни превратили мою жизнь в романтичную сказку, как бы глупо не звучало это в мои двадцать восемь.
        На работе мы с Колей делали вид, что между нами ничего не произошло. С его появлением в кабинете стало легче дышать: как я и предполагала, все недовольство коллег досталось мне одной, а к Пудовикову все относились с прежним теплом. Оля, правда, так и не рисковала больше флиртовать с директором напрямую. Первые дни после его недолгого отсутствия я особенно ревностно наблюдала за их общением, но ничего криминального так и не обнаружила.
        Коля шутил со всеми, помогал выбирать цветовые схемы дизайнерам, подсказывал, как лучше перестроить текст копирайтерам, проводил с нами мозговые штурмы, полностью окунувшись в текущий рабочий процесс. За эти дни каждый из креативного отдела получил его дозу внимания, и я с каждым разом убеждалась в том, что Главный назначил его совсем не зря.
        Помогал Николай и мне, и это превращалось в греховно-сладостное испытание. Когда Коля подкатывал на своем стуле, занимая все свободное пространство вокруг, я делала вид, что смотрю в компьютер и внимательно слушаю то, о чем он говорит.
        На самом деле в это время я полностью отключалась от внешнего мира, сосредотачившись лишь на том, как его колено касается моего, дыхание опаляет кожу щеки, и никаким богам было не в силах скрыть мое неравнодушие, просачивающееся яркой краской на лице.
        - Ты краснеешь, как девчонка, - шепнул Коля в первый день, но в его присутствии пылающие щеки не лечились ничем.
        - Может потому, что твоя рука сейчас гладит мое бедро? - на одном выдохе произнесла я. Мне хотелось в ответ запустить пальцы в его густые волосы, почувствовать губы на своих, но вместо этого я вынужденно изображала, что поддерживаю наш серьезный разговор.
        - Я думаю, вот здесь можно немного подправить, - Коля ткнул в монитор линером, указывая на что-то, не входящее в поле моего зрения. Я просто не могла сосредоточиться ни на чем другом, поэтому выпалила в ответ:
        - Да, тут можно взять немного повыше.
        И Коля поступил именно так, как я посоветовала, проведя ладонью по моей ноге до самого бедра, так, что юбка задралась, оголяя кожу. Хорошо, что Ситников таскался где-то между кабинетов, а ото всех прочих нижнюю часть моего тела надежно скрывал рабочий стол.
        - Согласен.
        Двусмысленности, наполнявшие наш разговор, так горячили, что я еще несколько минут после находилась на эмоциональном пике. Коля уже приступил к работе над новым проектом, точно это и не он несколько мгновений назад лапал меня под столом.
        Мне нравилось подглядывать через его плечо в большой монитор, наблюдая за тем, как на белом листе появляются первые наброски, пробы цветовых схем. Всего через пару дней эти линии превратятся в визуальное представление о новом бренде, который наша фирма взялась выводить на рынок. Новые клиенты появились у нас именно благодаря Пудовикову, и последние дни все делились этой радостной новостью между отделами.
        Достанется ли мне кресло креативного?
        Ни черта подобного.
        Сильно ли я расстраиваюсь по этому поводу?
        Пока Миша сильно не доставал меня, я отодвинула эти мысли прочь.
        К тому же, поняв, что на моей территории нам могут помешать, Коля в первую же неделю после Москвы протянул мне связку с дубликатами ключей от своей квартиры.
        - Что это? - пожалуй, один из самых глупых вопросов, пришедших мне в голову.
        - Я хочу, чтобы ты приезжала ко мне в любой момент.
        - А если я свистну у тебя ноутбук?
        Он расхохотался, оглаживая меня бархатом собственного голоса:
        - Я думал, что главной ценностью в квартире буду я, но ты выбрала ноутбук.
        - Меркантильность в жизни никогда не бывает лишней, - растеряно пробормотала я очередную чушь, чувствуя, как горят кончики ушей.
        - Ладно, меркантильная Маша, сегодня после работы я жду тебя в гости. Ноутбук от греха подальше спрячу в сейф.
        Ключи от Колиной квартиры приятно жгли ладони, словно все еще хранили его тепло.
        Для того, чтобы успеть к нему к восьми, уже давно нужно было выйти из дома, но я все еще не могла собраться до конца, как и в прошлое наше свидание, тормозя на выборе наряда.
        Нужно было решить, останусь ли я у него ночевать, и если да, то взять одежду на завтра, а если нет - то во сколько лучше сбежать: ночью или с утра перед самой работой?
        В этом плане устраивать встречи на своей территории казалось гораздо удобнее, и если бы не братец…
        Решительно отодвинув мысли о Мише в сторону, я наконец, запихнула в сумку сменную футболку и шорты. Оставлю в машине, в ней еще полгардероба уместится, а там посмотрим.
        Конечно, моя возня выглядела детской и глупой, но ведь и опытом в отношениях я похвастаться не могла. Один неудачный роман - Роман! - и мелкие интрижки не делали из меня умудренную женщину. Скорее, годы шли, а мудрость задерживалась.
        Лихо подрезая по дороге неторопливо плетущиеся машины, я почти не нарушила правил и опоздала всего на семнадцать минут.
        Влетела в лифт, точно за мной гнались черти, и попыталась разом отдышаться, пригладить волосы и вспомнить, на каком этаже находилась нужная квартира. Новостройка, в которой жил Пудовиков, судя по всему, сдалась не так давно: лифты все еще были в пленке и паллетах, оберегающих от царапин. Кто-то постарался и расписал деревяшки до самого потолка номерами телефонов ремонтных бригад, мебельщиков и потолочников. Среди них почти затерялась надпись «Коля» и пририсованное рядом небольшое сердечко, но я зацепилась за знакомое имя краем глаза.
        - А вот и первые поклонники, - доставав телефон, сфотографировала улику, едва улыбаясь.
        Коля ждал меня на площадке возле лифта: несмотря на указатели с номерами квартир, здесь немудрено было заблудиться.
        - Я уже понял, что ты любитель опоздать, - заметил он, целуя меня в губы и опуская ладонь ниже поясницы.
        - Но-но, сейчас я девушка, а не сотрудница, мне можно, - запротестовала я.
        Дверь в его квартиру была чуть приоткрыта, и из-за нее выглядывало пушистое черное нечто громадных размеров. Поначалу я решила, что это пес, но потом пригляделась к морде и кисточкам на ушах, поняла, - огромный кот. Не просто жирный Мурзик, откормленный сердобольной хозяйкой, а действительно здоровое животное внушительных размеров.
        - Ого, - присвистнула я, - мейнкун?
        - Он самый, - кивнул Коля, отодвигая питомца в сторону. Тот неодобрительно фыркнул, не сводя с меня круглых желтых глаз, и я поняла: не подружимся. Может, ссать в мои туфли он и не станет, побоясь хозяйского гнева, но кто на этой территории всегда останется главным, понять он явно дал. - Бугимен.
        - Ему очень идет.
        Вообще, эту сцену в коридоре квартиры я представляла совсем иначе: к примеру, страстные поцелуи, одежда, спешно скинутая в первые три шага, а дальше сеанс любви, но пушистый гаденыш умело обломал атмосферу. Поэтому сейчас я мыла руки, с недовольством разглядывая собственное отражение в зеркале ванной комнаты.
        - Дуй на кухню, - раздался голос хозяина из недр квартиры, и я отправилась на поиски нужной комнаты, попутно оценивая жилье своего директора.
        В квартиру явно въехали недавно: выкрашенные в белый цвет стены еще не успели испачкаться и выглядели довольно свежими. Аскетичный ремонт в светлых тонах, серая мебель, много света и пространства - все, что я мечтала сотворить с собственным жильем.
        Кухня мне понравилась больше всего: просторная, с черным матовым гарнитуром и блестящей техникой, похожей на приборы управления космическим кораблем. Все было организовано так удобно, что и сомнений не оставалось - над его домом поработал хороший дизайнер, со вкусом и опытом. Пока я осматривалась, Коля продолжал колдовать над столом. В воздухе витал соблазнительный аромат жареного мяса и приправ: в отличие от меня, к свиданию он успел подготовиться основательно.
        - Теперь мне стыдно, что я в первый раз кормила тебя бутербродами и салатом.
        - Который я себе сам приготовил, - добавил Пудовиков, а я закатила глаза:
        - Просто порезал огурцы.
        - Я уже понял, что ты не особо дружишь с готовкой и в случае чего, на тебя не стоит рассчитывать.
        - Неправда! Я люблю готовить, но не для себя, - чуть опуская голову вниз, уже тише добавила я, но он все равно услышал. Улыбнулся едва заметно, ставя передо мной деревянный поднос со стейком и жареными овощами, подвинул ближе соусницу и сел напротив.
        - Давай, ешь, пока не остыло.
        Готовил Коля божественно: аккуратно отрезав первый кусочек и отправив его в рот, я замычала от наслаждения. Мясо получилось сочным, в меру прожаренным, но без крови, - все как я люблю.
        - Я согласна душу продать за такие ужины, - с набитым ртом прокомментировала я. Мне до таких кулинарных вершин еще расти и расти, - скажи, это вообще законно, что в тебе одном столько положительных качеств?
        - Тебя можно устраивать на должность придворной льстицы. Столько комплиментов от одного человека я слышал только, когда у меня хотели занять денег, - рассмеялся Николай. Я видела по нему, что он и сам доволен сегодняшним ужином. Боже, ощущение, что мы видимся с ним только, чтобы поесть.
        В поле нашего зрения появился пушистый мерзавец, окинувший меня по-человечьи пренебрежительным взглядом. Остановился, оценивая обстановку, и отправился тереться об ноги хозяина, выдавая сатанинские звуки, которых от котов мне слышать еще не доводилось. Коля на провокации не шел, продолжая ужинать. Так и не дождавшись, когда на голову ему свалится кусок мяса, да посочнее, Бугимен запрыгнул на колени к Коле, перетягивая все внимание на себя окончательно.
        - Мне кажется, твой кот ревнует.
        - У него тяжелые отношения с противоположным полом, - почесав его за пушистым ухом, пояснил Пудовиков, - а уж красивых женщин он особенно не любит. Не тронет, но будет фыркать.
        Меня так и тянуло спросить, много ли в этой квартире побывало обфырканных красивых женщин, но вместо этого я схватилась за бокал и запила все ненужные вопросы красным полусладким. Иногда лучше промолчать, чем портить вечер.
        Долго рассиживать на себе мужчина не дал, вытряхивая кота на пол:
        - В твоей миске ужин ничуть не хуже, не попрошайничай, - строго заявил мужчина. Кот, точно понимая, что ему сказали, задрал хвост трубой и отправился обнюхивать еду в своем уголке.
        - Если хочешь, можешь погладить его, - предложил Николай.
        Честно говоря, гладить его я совершенно не хотела, да и вообще к кошкам относилась с долей прохлады. То ли дело собаки: счастливы видеть тебя, даже если ты вышел из комнаты на две минуты, и преданно смотрят в глаза, не прося поклоняться его величеству.
        - Он не оттяпает мою руку? - на всякий случай поинтересовалась я, поднимаясь.
        - Маша, не делай из Бугимена настоящего монстра, - усмехнулся он. Кот наблюдал за мной с настороженностью, так же к нему приглядывалась и я. Подходила медленно, вовсе неуверенная в том, что это хорошая затея. Присела на корточки, вытягивая вперед ладонь и позволяя животному обнюхать мои пальцы. От руки наверняка еще пахло мясом, Бугимен облизнулся, но отворачиваться не стал. Осмелев, я коснулась его за ухом, повторяя движение, которым Коля ласкал своего зверя.
        На удивление, тот повел себя достаточно вежливо. Потерпел с полминуты мои прикосновения, а потом, попятившись, развернулся и скрылся из виду.
        - Действительно, не такой уж он и страшный, - выпрямляясь, подтвердила я и почти уперлась в оказавшегося рядом Колю.
        - Ты ему понравилась.
        - Значит, тест прошла? Или он только на красивых фыркает, а на меня - не очень?
        - Не дури, - он не дал мне договорить, сгребая в свои объятия, - ты самая красивая девушка, Маша, - и прикусил мочку уха - действенный прием, чтобы за пару секунд довести меня до желеподобного состояния. Я простонала, цепляясь за его локти, и позволила утащить себя в спальню, даже не понимая, в какую сторону мы двигаемся. Просто шла и шла, позволяя Коле вести меня и делать с собой все, что заблагорассудится.
        Я почувствовала, как уперлась ногами в кровать или диван, инстинктивно хватаясь сильнее за Колины руки. Он целовал меня, помогая плавно опуститься вниз. Спиной я ощутила прохладу постельного белья, и когда мужчина оказался сверху, обхватила его ногами за бедра.
        - Опять я под тобой? - шутливо поинтересовалась, помогая стаскивать с себя платье, но Коля не растерялся: одним рывком мы поменяли положении, и теперь я сидела на нем, ощущая его необузданное желание:
        - Так лучше?
        - Да, - уверенно ответила я, - буду благодарить тебя за ужин и спасение от маленького монстра, - и наклонилась вперед, находя его губы.
        Уже после мы лежали, с переплетенными пальцами, касаясь друг друга бедрами. В темноте сложно было разглядеть лица, но его губы без труда находили мои, оставляя нежные поцелуи. Глаза потихоньку закрывались, и я перебралась ближе, устраиваясь на Колиной груди. В его объятиях было тепло и уютно, а после сытного ужина и занятия любовью хотелось только спать.
        С тех пор я ночевала у Коли почти через день. Домой заезжала только ради того, чтобы сменить вещи, запустить стирку и собрать новые, по погоде.
        На смену удушающей жаре пришли дожди, но заоконная серость не вызывала привычного раздражения: рядом с Колей всегда было солнечно на душе, и даже Бугимен смирился с моим пребыванием в его квартире.
        По утрам мы разъезжались каждый на своих машинах, приезжая с небольшой разницей по времени на работу, и я надеялась, что никто из умников еще не догадался провести нужную параллель. Тяжелее всего было не отсвечивать дурацкой улыбкой, но и с этой задачей я начала справляться со временем. Коля подкинул мне новый проект, в разработку которого почти не вмешивался, и я чувствовала себя почти на экзамене, готовясь презентовать его на следующей неделе сразу после выходных.
        Все шло настолько хорошо, что в один из дней я начала ловить себя на внезапной мысли: счастье не может длиться бесконечно.
        Рано или поздно за все приходится платить по счетам, и я, наверняка, уже солидно задолжала судьбе.
        И сколько бы я не просила у Вселенной оттянуть момент неизбежной расплаты, он, как и водится, наступил довольно скоро. Впрочем, об этом я догадалась не сразу.
        Глава 15
        - Нам надо поговорить.
        Кто бы ни произносил эту фразу, и каким тоном он это не делал, она всегда заставляет сердце тревожно сжиматься в обещании беды.
        Особенно, когда ее говорит Роза.
        Особенно с тем особенным выражением лица, что у нее сейчас.
        Конечно, все последние дни я не забывала о ней, ответа-то от меня женщина так и не получила. На протяжении почти двух недель мы сотни раз сталкивались с ней в столовой, кабинетах, совещаниях, возле куллера с водой. И ничего особенного, кроме обычного приветствия, не проскальзывало в наших разговорах.
        Но оказалось, что мой ответ как таковой Розе и не требовался. Женщина восприняла молчание за согласие, и это стало для меня первым неприятным открытием. Теперь все меньше в ней оставалось сходства с Макгонагал.
        - Ты ничего нового не узнала о делах Коли?
        - А должна была? - осторожно поинтересовалась у нее.
        - Чем быстрее мы от него избавимся, тем лучше будет всем.
        Ее одержимость Колей пугала до чертиков: ради своей цели она снесет, как цунами, всех, и меня в том числе.
        А ведь и я поначалу собиралась встать на тропу войны, чтобы доказать, что лучше, что это место по праву мое. Могли я стать вот такой же?
        Наверное, нет. Работа действительно значила для меня многое, я никогда не отказывалась ни от одной задачи, которая на меня валилась. Даже с температурой я умудрялась заниматься своими делами. В первые полгода на новом месте мне только и снились бесконечные макеты, а самым большим страхом было опоздать с дедлайном или проспать. То, чем я занималась здесь, я любила больше всего на свете, до сих пор вспоминая первые дни стажировки, когда Игорь устроил мозговой штурм и я чувствовала, что устроилась в Гугл, не меньше, и что я - со всеми своими татуировками, пирсингом, обувью на грубой подошве - абсолютно на своем месте в этом творческом дурдоме.
        Я любила свою работу.
        Но могла ли я ради всего этого подставить человека?
        Даже если не Николая, с кем нас уже связывала одна постель?
        Нет. И быть такой, как Роза, мне абсолютно не хотелось.
        За большую зарплату, великую цель или что иное.
        Но признаваться ей в этом сейчас не стоило, поэтому я старалась держаться нейтрально. Что стоит подыграть женщине? А потом решить, рассказать обо всем Николаю или она перебесится, поняв, что ее должности никто не угрожает, и все волнения - напрасны.
        - Пока я ничего плохого за ним не заметила, - искренне призналась, - он помогает всем по мере необходимости, и мне кажется, работать отдел стал даже лучше, чем раньше.
        Ответ ее не устроил, но другого у меня не было.
        - Нельзя с этим тянуть, Маша.
        - Чего ты хочешь от меня? - разозлилась я, разом устав притворяться. Сначала она пыталась шантажом взять меня в союзники, а теперь и вовсе захотела спихнуть ответственность, заставляя искать поводы, - ты просила помочь тебе, а не шпионить за Пудовиковым и выдумывать способы его подставить.
        - Ты не понимаешь, - начала она, но я перебила:
        - Извини, у меня через пять минут скайп-встреча с клиентом.
        Из ее кабинета я вылетела с пылающими от гнева щеками, все еще не понимая, как правильно поступить в этой ситуации.
        На выходные Коля снова уехал в Москву. Мне было интересно, почему он туда зачастил, уволился с прошлой работы или нет, и вообще, вопросов скопилась куча, вот только задать их я не успевала. Когда мы оставались наедине, после рабочего дня, всегда оказывалось как-то не до разговоров: слишком быстро с плеч слетала одежда, а из головы - любые мысли.
        - Потерпи, Маш, это ненадолго, - поцеловал меня, пообещал Коля.
        Чем занять себя в выходные, я не знала, но точно не хотела сидеть дома. Миша частенько приходил ночевать, сам готовил себе ужин, сам покупал продукты, освободив в холодильнике одну из полок. Мы не общались, не здоровались и делали вид, что не замечаем присутствие друг друга. В будни это давалось куда проще, чем в выходной день, - пока я на работе, он отсыпался, к моему приходу сваливал вон. Но все равно, вынужденное соседство раздражало, и меня куда сильнее, чем его. Я привыкла к холостой жизни, где все подстроено под мое удобство, где с утра свободен туалет и душ, любимая чашка не занята чужим чаем, а на полке ровном рядом стоит только моя обувь.
        Пару раз звонила мама, чтобы узнать, как дела. У Миши в том числе.
        - Если ты хочешь знать, как живет твой сын, то звони ему напрямую, - не выдержала я. - Жив, здоров, пока еще ничего не вынес из дома. Но все ценное я на всякий случай уже спрятала.
        - Маша!
        - Что - Маша? Ты забыла про бабушку?
        - Бабушки уже нет. А вы, пока живые, еще можете что-то исправить.
        - Вот и скажи об этом ему, а не мне. Ты сделала зуб?
        Но мама говорила только про свое, намеренно или нечаянно игнорируя мои вопросы. Я сделала мысленную пометку поискать специалиста, которому можно было ее показать. А еще я задумалась о том, чтобы выставить нашу с Мишей квартиру на продажу. Чтобы он не говорил, я всегда могла избавиться от своей доли. А жить… Нуу, например у Коли?
        Мы никогда не заговаривали о том, что может выйти из наших отношений, не обсуждали завтрашний день. Максимум - планы на выходные, да и то, об отъезде в Москву я узнала в самый последний момент, когда предложила прокатиться в соседний город.
        Пусть нашему роману не было и месяца, я еще не успела выучить привычки Коли и найти среди них самые раздражающие, но будущее свое я видела вместе с ним.
        После обеда в субботу, пролистав контакты, я решила позвонить Лене.
        - Не хочешь пройтись по магазинам?
        - Удивительное дело, ты сама звонишь мне, да еще и зовешь на шопинг, - саркастично заметила Лена, - я не могу отказаться от такого счастья.
        - Я могу даже заехать за тобой, - добродушно предложила подруге, но она сразу меня отбрила:
        - Я знаю, как ты ездишь. Для собственной безопасности доберусь сама.
        Через несколько часов мы встретились в условленном месте, а потом, накупив несколько пакетов со шмотками, уселись в кафе.
        Я то и дело заглядывала в телефон, отвечая на сообщении Коли, но сегодня на связь он выходил редко, хоть и писал с большой охотой о том, что сделает со мной по приезду.
        - Если я спрошу тебя, кто он, то ты ответишь…
        - … что это просто переписка, - отложив мобильный, я попыталась сдержать улыбку. Лена не настаивала, но попыток выяснить, с кем я постоянно переписываюсь, не оставляла. Ну а мне просто не хотелось делиться своим счастьем, точно стоило рассказать о нем, и оно улетучится, как воздух из незавязаного узелком шарика.
        Лена смотрела на меня из-за своих очков, придававших ей в этот момент чуть строгое выражение лица. Я начала ерзать на стуле, отводя от нее взгляд, но, в конце концов, не выдержала:
        - Ты во мне дырку решила прожечь?
        - Пытаюсь понять, где ты подцепила мужика. Ты же из дома не выходишь никуда, кроме работы. А среди наших я могу предположить только одного.
        Я вопросительно подняла бровь, - угадает или нет?
        - Пудовиков.
        Меня выдали раскрасневшиеся щеки или забегавшие глаза? Мысли о Коле сразу сбивали сердце с привычного режима, заставляя качать влюбленность неравномерными толчками по организму.
        - Так-так-так, кажется, я попала в точку. Ну и как тебе Коля-сектант?
        - Он не сектант.
        - Господи, да тут все серьезнее, чем я думала, - Лена сделала непонятный жест рукой с зажатой между пальцами ложкой с мороженным и ткнула в меня, - только не пойму, когда вы успели.
        - Ну хватит, - застонала я, размешивая трубочкой молочную пену в стаканчике с кофе, - что за допрос с пристрастием?
        - Обыкновенное женское любопытство, - улыбнулась подруга, - теперь-то можешь спокойно заходить в отдел с нижним бельем и не прятаться от меня.
        - Я не пряталась! - возмутилась я, но Лена только рассмеялась. И вправду, вышло немного нелепо, когда я разглядывала кружевное боди, не интересовавшее меня до сегодняшнего дня никогда. Стоило мне взять в руки вешалку с темно-зеленым бельем, состоявшем из плетений, ниточек и тонкого кружева, как рядом объявилась подруга, успевшая перемерить всю ту охапку вещей, с которой скрылась несколько минут назад. Я-то рассчитывала, что ее не будет гораздо дольше.
        - Мм, интересная вещица, - прокомментировала она, застигнув меня врасплох. Я тут же повесила на место боди, делая вид, что ничего не произошло, но оставив ей повод для шуток.
        - Итак, что у вас с Колей?
        - Мы… встречаемся.
        - Прямо встречаетесь-встречаетесь? - все еще не веря, уточнила Лена, и я кивнула, - и как давно?
        - Ну пару недель точно.
        - Хм.
        За этим ее многозначным «хм» могло скрываться, все что угодно, и поэтому я послушно ждала дальнейшей реакции.
        - Очень неожиданно, с учетом того, какие ты строила планы на его счет. Романтикой там и не пахло.
        - Я сама все еще не верю в происходящее, - пожала я плечами, - но мне с ним хорошо. Действительно хорошо.
        Я планировала рассказать Лене и о Розе, чтобы посоветоваться, как лучше поступить. Если кто и мог мыслить объективно, так это только подруга, но до нужной темы нам добраться так и не удалось. С обсуждения достоинств нашего креативного директора мы перешли на другие темы, а потом я и вовсе забыла, с чего мы начали.
        По дороге домой я набрала Колин номер. Хотелось услышать его голос, рассказать о сегодняшнем дне, а после скинуть фотографию того самого боди - уже на себе.
        Но он не ответил.
        Я насчитала семь длинных гудков, прежде чем звонок сбросился, а потом перевела взгляд на часы - время еще детское, к тому же завтра выходной день. Возможно, не услышал?
        В последний раз Пудовиков был в сети час назад, когда мы еще сидели с Леной в кафе. Легкое беспокойство отдавалось зудом в ладонях, и я еще раз набрала номер, заранее приготовившись извиниться. Да, настырно, но я очень скучаю, разве это не оправдание влюбленной дурочки?
        Впрочем, о чувствах говорить еще рано. Написав ему, что я уже дома и жду его звонка, как только он освободится, я дернула по привычке ручку входной двери и замерла: она оказалось незапертой.
        Ну, Миша, ну балбес.
        Я боялась, что он вынесет что-то из квартиры, а брат решил вовсе игнорировать безопасность нашего жилья. Заходите, берите, что хотите.
        Ворча под нос, я ввалилась в узкий коридор, пытаясь одновременно нашарить выключатель, пристроить пакеты и ничего не снести с вешалки.
        Возможно, не будь я так увлечена чужими мыслями или веди себя по тише, то уловила бы чужое присутствие гораздо раньше.
        Но как обычно, интуиция подвела меня и в этот раз.
        - Вы кто?
        Дежавю, - вот первая мысль. Мы уже все это проходили три года назад, чужих людей на своей территории, тяжелые, оценивающие взгляды в мою сторону, густой, мужской запах пота.
        Дышать стало нечем. Хотелось открыть рот, хватая жадными глотками воздух, но я только потянулась к шее, точно могла облегчить фантомную боль в горле.
        Один из них стоял, прислонившись к подоконнику, другой сидел на диване, но при моем появлении поднялся.
        «Покрывало срочно в стирку», - отрешенно отметила я. Нужно было закричать, броситься вон из квартиры, пока чужие руки не схватили меня, не начали трогать…
        - Здравствуйте, мы ищем Михаила Лебедева. Он здесь проживает? - пытаясь сохранить вежливость, спросил тот, что встал с дивана. Оба в темных футболках, коротко стрижены, лица неприятные, как бы они не старались придать им нейтральное выражение, но бандитами тянет за версту.
        - Как вы оказались в квартире?
        - Было открыто.
        - Это частная собственность, - голос предательски дрогнул, - уходите, пока я не позвала полицию.
        - Мы сами из органов, - тот, возлеоконный, вытащил из кармана удостоверение, махнул им на мгновение и тут же спрятал назад. Я не поверила ему ни на секунду, даже если бы он приперся в форме и тыкал мне в лицо всеми возможными значками и регалиями. Такую породу ни с чем не перепутать.
        - Миша здесь не живет.
        - Он задолжал банкам крупную сумму денег. Если не отдаст, то нам придется арестовать его имущество, - чуть двинув в сторону подбородком, диванный обозначил пространство комнаты.
        - В этой квартире нет его имущества. Здесь все - мое. Все куплено мною, на мою зарплату, принесено в этот дом моими собственными руками, - под конец я готова была закричать, лишь бы достучаться до них, объяснить, что к Мишинам долгам моя жизнь не имеет никакого отношения. Каждый из нас давно сам по себе, и я не обязана отвечать за его грехи. - Вы коллекторы?
        Они переглянулись между собой, прежде чем продолжить:
        - Если он оплатит долг в ближайшие дни, ему простят часть процентов, которые набежали за это время. В противном случае - изъятие имущества и уголовное дело…
        - Изымайте у него, что хотите. Я считаю до трех, и если вы не уйдете…
        Я была близка к истерике, уже начиная на самом деле задыхаться.
        Они не просто зашли в квартиру, они взломали замки. И обещали унести за долги брата мои вещи. Это из-за него сейчас чужие люди топчутся по моему жилью своими грязными ботинками, сидят на моем диване своими грязными задницами. Это ими будет пахуть здесь еще час, после того, как я закрою за мужскими спинами на внутренний замок дверь.
        Не помогают распахнутые настежь окна, не спасает освежитель воздуха, ни духи, которыми я щедро заливаю свою одежду. От этой какофонии ароматов становится только хуже, подкатывает тошнота. Сажусь на пол в ванной, напротив стиральной машины, в которой прокручивается злополучное покрывало, и набираю один известный мне номер брата.
        Но, по традиции, абонент не абонент.
        Кто бы сомневался, - стоило только этому мерзавцу появиться, как неприятности посыпались на нас одно за другим, как из рога изобилия.
        Тянуло набрать маме, высказаться, выкричать все, о чем я сейчас думаю, но я не смогла.
        Поэтому просто заплакала от отчаяния, упершись лицом в колени, обхватив ноги. Ревела весь долгий цикл стирки с отжимом, с ощущением, что это внутри меня сейчас все крутилось, сжималось и вибрировало.
        Однажды везение, если можно назвать им хоть что-то в моей ситуации, закончится, и в ход пойдут не только словесные угрозы. И я не смогу защититься, я это точно знаю. Физических сил никогда не хватит, моральные на исходе.
        Когда стиральная машина просигналила, я с трудом поднялась, выпрямляясь. Кое-как умылась, приведя лицо в порядок, развесила белье, даже после чувствуя отвращение от прикосновения к покрывалу. Почему-то именно оно стало для меня сосредоточием всего плохого, что произошло со мной за последнее время. Простая тряпка, а вызывала ненависть.
        Нужно было что-то делать с замком. Я не могла лечь спать, памятуя, что в дом зашли чужие люди, воспользовавшись… чем? Ключами, отмычками? Господи, какой ужас. Конечно, ни коллекторы, ни органы так не поступали, и типы как не хорохорились, а выглядели настоящими бандитами, ровно тех времен, когда Миша впервые увлекся азартными играми.
        Покопавшись в номерах, я нашла телефон дяди Бори.
        - Извините, что так поздно, - начала сразу, - но я опять потеряла ключ… Сможете поменять?
        Мастер крякнул, но пообещал приехать в ответ на мои слезные просьбы. Я просто не засну, если ничего не сделать.
        - Ну ты и растеряша, - заявил он через двадцать минут, опуская чемодан с инструментами в коридоре, - на шею вешай.
        Я печально улыбнулась, показывая, что не очень-то и настроена на разговоры, однако дядя Боря не нуждался в моих ответах. Достал все необходимое, глянул на замок и нахмурился:
        - А ты его чем-то другим открыть пыталась? Исцарапанный весь.
        Я поджала губы, помотав головой. Ну что тут добавить? Визитеры постарались? Казалось, мужчина и сам все понял. Говорить стал меньше, поглядывать в мою сторону - чаще. Не выдержав, я стала листать в поисковике фирмы, устанавливающие сигнализацию, пока не понимая, как ее установить, если тут есть еще и Миша.
        Собственный дом нравился мне все меньше и меньше, ежедневно лишаясь надежности и спокойствия.
        -Ну, принимай работу, - наконец, произнес мастер. Я тупо смотрела, как крутится ключ в замке, как выдвигаются пазы, и кивнула на молчаливый вопрос. - У тебя все в порядке? Если помощь нужна, у меня зять участковый в ваших домах…
        - Спасибо, - не дав ему договорить, поблагодарила, - у меня все хорошо.
        Конечно, он не поверил, но дурацкое воспитание не позволяло признаваться в своих проблемах чужим людям. Может, это стало бы действительно неплохим решением, по крайней мере, посоветоваться с человеком, который лучше меня разбирался в законах и был призван охранять порядок на своем участке.
        - Ну как хочешь. Не теряй больше ключи, - добавил он недовольно, забирая деньги. Хотел еще что-то добавить, но промолчал, и за это я была благодарна ему даже куда больше, чем за замок.
        Наконец, я закрылась на все засовы и поняла, как бесконечно устала. Руки казались тяжелыми плетьми, каждая нога весила тонну. Прошла на кухню, заглянула в окно. Дождь барабанил стаккато по подоконнику, в квартире стало непривычно темно для этого времени суток и почему-то сыро. Я поежилась, привычно кутаясь в бабушкину кофту, включила чайник на кухне и замерла напротив окна, вглядываясь в уличную серость.
        Телефон молчал, как заколдованный, никто не желал мне отвечать.
        Ни брат, ни Коля. Даже Рома, достававший сообщениями и звонками вплоть до сегодняшнего дня. Я удаляла их, не читая. Не хватало только той грязи, которую он собирался притащить в мою жизнь.
        Испортившаяся погода нагоняла меланхолии. Пудовиков так и не появился в сети, и я отправилась в кровать, зарывшись в одеяло по самые уши. Если брат и планировал сегодня ночевать дома, то делать это ему придется на лестничной клетке. Ну и поделом.
        На следующий день я проснулась разбитая. Долго лежала в кровати, вглядываясь в серое покрывало облаков за окном и хмурилась. Снов не помнила, но неприятный осадок, оставшийся после них, был вполне осязаем.
        Взяла телефон с зарядки - несколько сообщений от Коли.
        «Прости, вчера был очень сильно занят. У тебя все в порядке?»
        «Доброе утро, Маша»
        В этот раз его отсутствие я чувствовала особо остро. Написала Николаю в ответ, но он снова оказался не в сети. Главный недостаток виртуального общения - фразы улетали вникуда, и пока они домчатся до абонента, может стать уже слишком поздно. Поздно желать доброй ночи в десять утра, поздно спрашивать, как прошел день, когда наступил новый.
        Чтобы вышибить из себя меланхолию, я принялась за уборку квартиры. Решила разобрать бабушкин шкаф, до которого не доходили руки, пересмотреть еще раз старые бумаги. Тягостный дождь перекрыл планы на прогулку, и единственное, чего хотелось сейчас - хорошего кофе, настоящего, зернового. Но ближайшая приличная кофейня находилась далеко, а ехать туда, чтобы потом театрально грустить возле большого окна и чувствовать себя ванильной вафелькой, казалось глупым.
        Вскоре вокруг меня возвышались горы из пакетов и коробок, шкаф опустел, а пространство наполнилось запахом нафталина, лаванды и «Полета». Я успела настолько погрузиться в воспоминания о своем детстве, проведенном в этой квартире, что совершенно выпала из времени и пространства.
        Нашей бабушкой можно было гордиться: она до старости любила театр и ходила на выставки, училась в институте, терпеть не могла огороды и никогда не сидела на лавке возле подъезда. Всю жизнь занимая хорошие должности, бабуля и в последние годы жизни не забывала краситься перед выходом из дома и боролась с седыми волосами. Многие вещи, в которых она красовалась, сейчас снова становились модными, и я отложила их в сторону: в молодости бабушка была стройной и носила такой же размер, что и я.
        Когда я примеряла ее голубые босоножки, прожившие на свете столько же, сколько и моя мама, зазвонил телефон. Чуть не вывихнув ногу, я бросилась к стулу, хватая мобильный.
        Коля.
        - Привет, Маша, - я заметила, что он любил называть меня по имени, избегая ласковых слов и сокращений. Непривычно, но мне нравилось, - вчера было так много дел, что до телефона добрался только, когда ты, судя по всему, уже спала.
        - Чем ты так занят в своей Москве? Я ревную, - произнесла шутливо, но Коля на мгновение замер, замолчала и я. Черт, сначала ляпну, потом думаю. Пауза становилась слишком длинной и неловкой, и чтобы не растянуть ее в нечто невообразимо долгое, мы начали говорить - одновременно друг с другом, и каждый о своем:
        - Ты завтра придешь на работу?
        - Боюсь, мне придется еще на один день задержаться.
        - Что? - переспросила я, прежде чем успела понять, что выпалил Коля, - значит, завтра тебя не будет?
        - К сожалению, да, - я и вправду слышала в его голосе грусть, но легче не становилось. Никогда не думала, что такое краткое расставание с кем-то может сводить с ума. Пока он там - в шумной столице, я здесь наедине с собственными проблемами и страхами, и сколько не пытаюсь рассказать о них, всегда обо что-то спотыкаюсь. - Все хорошо, Маш?
        - Да, конечно, - Пудовиков все равно не видел мою натянутую улыбку, которая казалась совершенно неестественной. Я сидела в позе Будды напротив бабушкиного шкафа, в горе старых вещей, и видела свое отражение в чуть помутневшем от времени зеркале. Оскал, усмешка Джокера, судорога лица - все, что угодно, только не улыбка.
        - Я сегодня буду на связи. Звони, как соскучишься.
        - Тогда можно даже не прощаться, - голос сочился минорными нотами, но я еще шире растянула губы. Говорят, что даже искусственно вызванная, улыбка способна передать мозгу счастливый сигнал, заставляя его начать вырабатывать эндорфины.
        Вот и посмотрим.
        Глава 16
        - Сегодня у нас на повестке дня…
        Понедельник, начавшийся с мелкого моросящего дождя, тянулся нудно и долго. Заунывность утреннего собрания не могли скрасить даже кофе и осознание того, что на прошлой неделе я выполнила все поставленные задачи раньше дедлайнов.
        Роза не смотрела на меня, да и я выбрала место подальше, скрываясь за спинами коллег, вглядываясь в экран мобильного.
        Вчера Коля, несмотря на свои обещания, отвечал редко и мало, и, в конце концов, мне надоело навязываться, ощущая себя Хатико на вокзале. Зато сегодня, словно компенсируя плохое поведение, Пудовиков был активен как никогда и отвлекал меня от планерки.
        «Встретишь вечером вкусным ужином?»
        «Будет зависеть от твоего поведения»
        «А как же: сначала накормить, напоить, а потом дело спрашивать?))»
        «Кажется, кто-то слишком хитрый)))»
        Я и не заметила, что Роза завершила собрание, пока присутствующие не начали подниматься, двигая стульями. Сфотографировала все записанное на магнитной доске, чтобы ничего не забыть, прихватила пустой стаканчик с кофе и двинулась следом за остальными. Раз с основными задачами покончено, то можно поискать простые и незамороченные рецепты на ужин. Мне хотелось поразить Колю своим мастерством, чтобы он прекратил, наконец, вспоминать салат и бутерброды.
        - Маша! - оклик начальницы был таким строгим, что обернулась не только я, но и еще несколько человек. - Что это опять?!
        В руках женщина держала свой айфон в странном блестящем чехле, демонстрируя нам его экраном. Отсюда я не видела, что там было изображено. Подошла ближе, еще не чуя подвоха.
        Открытый телеграм, сообщение… Опять про нас? Опять я?
        Во рту моментально высохло. Я взяла подрагивающими пальцами из рук Розы ее телефон, вчитываясь в строки и ощущая, как земля уходит из-под ног. Очередное письмо на почту, где снова в пух и прах разносится наша работа. И снова - моя фамилия, точно другие здесь не работают, а наш большой коллектив состоит из меня одной.
        За спиной подошел кто-то из наших. Я чувствовала чужое дыхание, тепло от других людей, и почти опиралась на них - сама не знаю, на кого, но свои ноги снова подводили. Они читали через мое плечо и комментировали:
        - Опять?
        - Да кому неймется?
        - Почему именно Машу всегда?
        Поддержка бесценна: сама я уже не соображала. Подняла голову, встречаясь глазами с Розой и ощущая себя перед ней абсолютно голой.
        - Выйдете все, - попросила она, - нам с Марией надо поговорить.
        С Марией, вот как.
        В первый раз за два года работы в «Марс Медиа» - не считая первого дня - меня назвали полным именем. Сказанное Розой, оно царапало, казалось чужим и почему-то - ругательным.
        Под удивленное бормотание кабинет быстро опустел, и мы остались с Макгонагалл наедине. Я ждала, что сейчас, прямо здесь, она произнесет фразу, обозначающую конец. Конец всего.
        «Ты уволена», - билось набатом в висках.
        Но она, точно нарочно, тянула, глядя на расписанную доску. То ли хотела довести меня до края, то ли сама еще не решила, с чего лучше начать.
        - Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, Роза, - подтолкнула я ее.
        - Так и есть.
        - Тогда говори. Мне сейчас вещи собирать или две недели отработать?
        - О чем ты? - хмурая складка между бровей обозначилась на ее лбу заметнее, чем обычно. - Я не собиралась увольнять тебя из-за этой ерунды.
        Теперь уже я не понимала начальницу:
        - Тогда зачем ты оставила меня? Для чего устроила драматический спектакль перед коллегами?
        - Пусть считают, что тебе попало.
        - А на самом деле?
        - А на самом деле такую же статью надо написать про Пудовикова.
        Я стиснула зубы, боясь заорать: нервы и без того оголились до предела, а Роза проверяла их на прочность, тянясь мокрыми руками туда, где могло вот-вот и шарахнуть. В своем уме эта женщина или нет?
        - Нам не о чем писать: он не успел еще ни одного объекта запустить от нас, все только в разработке.
        - Тогда расскажем, что к нам пришел новый креативный директор. Добавим, что работал в «Прайме», был связан с саентологами… Всегда можно приукрасить, прислать фотографии с обучения. Сказать, что пытается внедрить на работе свои методы.
        - Он этого не делает, Роза!
        - Да и черт с ним! - взорвалась она в ответ. - Кому важна правда? Кто ее вообще проверяет? Когда писали про тебя, никто даже не почесался посмотреть, что фейковые аккаунты заведены позже оригиналов. И Иваныч пнул бы тебя в два счета, не вступись тогда Николай. Впрочем, все сложилось как нельзя лучше…
        - Я не буду писать про него, Роза, - я выговаривала каждое слово тихо, но очень четко, - не впутывай меня в ваши игры. Я не стану врать даже ради должности.
        - Хорошо, - кивнула она, опираясь кулаками на стол, за которым я сейчас сидела, - тогда иди в отдел кадров и пиши заявление по собственному.
        - Нет.
        - Да.
        - Значит, я уволю тебя сама.
        - Есть за что?
        Откуда во мне взялись силы отвечать ей? Не знаю. Последние дни должны были доканать окончательно, но сейчас мной овладело тупое равнодушие. Сегодня я не та лягушка, что сможет взбить сливки собственными лапками, лишь бы не утонуть.
        - Найдется…
        - Тогда не буду облегчать тебе задачу. Я пошла работать, а ты сама сиди в своем дерьме.
        - Надо было тебя тогда еще уволить, - в спину бросила мне она, и вдруг меня на мгновение щелкнуло. Я медленно обернулась, через плечо глядя на женщину:
        - Это ты написала первое письмо в тот телеграм-канал?
        В этой комнате не только я оказалась плохой актрисой. Она выдала себя, нервно дернув рукой, касавшейся стола, но мне хватило, чтобы понять: я попала в точку. А ведь с самого начала ее кандидатура была самой очевидной, просто я отказывалась верить всерьез, оправдывая заранее каждого из коллег.
        Развернулась, сокращая между нами расстояние. Ладони чесались схватить Розу за волосы и оттаскать, ударить по лицу, сделать что-то страшное… Впервые, я понимала выражение «состояние аффекта», когда о последствиях не задумываешься вообще.
        - Нет, - жалкая попытка оправдаться не спасала.
        Я смотрела на нее с отвращением: подлая и бессердечная, когда Роза казалась мне одной из самых правильных и справедливых в нашей компании. А по факту - обыкновенная гадина.
        - Так мерзко и подло… Еще и заранее готовила. Почему - я? Мы никогда не ругались с тобой!
        - Пошла вон, - гордо задрав подбородок, проговорила начальница, - я не писала никуда. Будешь нести ересь остальным, я тебе кислород перекрою.
        - Иди к черту, - вложив всю душу в эти слова, я выскочила из кабинета, шарахнув дверью. Надеюсь, звук слышали на всех этажах.
        Я не смогла больше оставаться на работе.
        Схватила вещи и выбежала, пока из глаз не покатились слезы при свидетелях. Завела машину, резко выезжая с парковки, напугала куривших по обыкновению на пятачке девчонок и быстро встроилась в поток автомобилей.
        Ехала, куда глаза глядят, периодически ощущая, как от звенящей внутри обиды дрожат губы.
        Это было несправедливо, так несправедливо! Я отдавала работе все, что могла, я болела душой за каждый проект, я готова была перерабатывать, забивая на личную жизнь и здоровье. Все, чего мне хотелось - признания и того, чтобы оценили, чтобы поняли, как много я значу для нашей фирмы. Обыкновенной, человеческой благодарности. Услышать от руководства «Маша, ты ценный кадр».
        И да, как следствие, повышение должности и зарплаты. Как справедливый обмен за проданную работе душу.
        И Роза была одной из тех, кто точно знал мой вклад в работу. Но вместо поддержки я получила от нее такую подножку, что до сих пор лечу вперед, грозясь не просто расквасить нос, а убиться при приземлении.
        Оставалось непонятно лишь одно: почему? Почему она решила выбить из игры именно меня? Я представила на минуту жизнь в офисе без себя. Кто будет ездить к клиентам, уговаривая самых несговорчивых? На кого повесят все сметы, урегулирования спорных моментов между заказчиком и нашим юристом, составление техзаданий для наших отделов, медиаплан?
        На Андрюшу Ситникова, такого же менеджера проектов, как и я? Только вечно теряющего акты, забывающего передать счета и забрать подписанные договора?
        На кото-то из дизайнеров, копирайтеров?
        Или возьмут нового человека?
        Незаменимых людей не бывает. Значит, у Розы и на этот счет существовал какой-то план.
        Я остановилась на очередном светофоре, попав в красную волну и пытаясь понять, в какую сторону еду. Оказалось, что на автомате почти добралась до дома, осталось проехать только пару улиц.
        Мне нужна была поддержка. Я съехала с дороги, найдя карман для парковки, и набрала Лену, вытирая костяшками пальцев мокрые дорожки с лица.
        - У меня есть четыре минуты, - как обычно, протараторила она.
        - Кажется, меня уволили, - не удержавшись, я снова всхлипнула. Шансы остаться в «Марс Медиа» после сегодняшних угроз свелись к нулю.
        - Кажется или уволили? Так, не реви, я перезвоню тебе через пару минут, - подруга отключилась, а я, вопреки ее совету, позволила себе, наконец, разрыдаться. Зажала рукой рот, заглушая звуки, надеясь, что станет легче.
        К тому моменту, когда номер Лены снова высветился на дисплее, я смогла взять себя в руки.
        - Если ты переживаешь из-за статьи в том тупом паблике, то Иваныч просто махнул на нее рукой. Никто не собирался тебя увольнять из-за нее, не драматизируй, - спокойно, почти по-деловому чеканила Лена.
        - Не в этом дело, - я набралась сил и вывалила на нее сегодняшний разговор с начальницей, не забыв добавить про ее план об увольнении Коли.
        Ленка помолчала, прежде чем глухо сказать:
        - А почему ты раньше мне этого не говорила?
        - Пыталась разобраться самостоятельно, - я выдала наиболее приемлемую версию, потому что до настоящей еще не докопалась и сама. Просто боялась? Не знаю.
        - Маш, тебя не уволят… Так, мне, наверное, надо с Иванычем эту тему как-то обсудить. Если он вызовет тебя к себе, ты расскажешь ему все то же самое, что и мне?
        - Да… наверное.
        - Так да или наверное? - надавила подруга.
        - Расскажу. Но учти, Роза так до конца и не созналась в том, что писала она, а у меня нет никаких доказательств против нее. Только мои слова и догадки.
        - Разберемся. Ты сейчас, как я понимаю, не в офисе?
        - Нет. И не вернусь туда сегодня, - заявила честно, - не могу, Лен.
        - Сегодня точно не стоит. Ладно, созвонимся, - попрощалась она. Я завершила разговор, заглядывая в мессенджер. Два непрочитанных сообщения от Коли - одно с фотографией в аэропорту, с его уставшей улыбкой. Он опирался об кулак, взирая из-под козырька низко натянутой кепки.
        «Ждешь?»
        «Жду», - ответила, вспоминая, что обещала ему ужин. Отличный способ плюнуть на все и отвлечься. А заодно, когда Пудовиков приедет, рассказать ему о планах Розы.
        Включив зажигание, я доехала до ближайшего супермаркета. Бродила между полок, но не могла сосредоточиться ни на продуктах, ни над предстоящим приездом Пудовикова. Разговор с начальницей бэкграундом сопровождал меня всюду, а ее слова назойливо звучали в ушах как на повторе.
        И словно решив окончательно добить меня, Вселенная послала новое испытание - Рому.
        Я врезалась в него, не ожидая, что он резко затормозит передо мной. Подняла голову, произнося слова извинения, и увидела знакомое ангелоподобное лицо. Каким боком его занесло именно в этот магазин одновременно со мной?
        - Маааш, - только Ромка так умел растягивать гласные в моем имени, почти мяукая и вкладывая особые интонации. - Наконец-то…
        - Только не ты, - я покачала головой, пятясь назад, - Рома, у меня сегодня весь день наперекосяк, только тебя не хватало. Это уже слишком.
        - Почему ты меня избегаешь? - не вслушиваясь в мой лепет, произнес он, - я всего лишь хотел предупредить тебя….
        Меньше всего я хотела услышать то, что он произнесет.
        Я поступила по-детски: зажмурилась, зажала ладонями уши и замерла, шепча:
        - Не хочу, не хочу, не хочу.
        Стало совершенно фиолетово, как отреагируют окружающие. Ромка схватил меня за локоть, оттаскивая в сторону и заставляя посмотреть на него:
        - Да прекрати ты позориться!
        Красивое лицо его исказилось от недовольства.
        - Оставь меня в покое, пожалуйста.
        - Я как лучше для тебя хочу, дурочка! - рявкнул он, снова встряхивая меня, - ты знаешь, что парень твой - сектант?
        - Он не сектант, - устало повторила заученную фразу.
        - А то, что пришел к вам как ревизор, тоже знаешь?
        Я смотрела на него непонимающе:
        - Какой ревизор, Ром? Он работает у нас креативным директором. Не сектантом. Не ревизором.
        - Дура, - снова выругался бывший. Продавщица, раскладывающая товар на полке, неодобрительно покосилась на нас, но побоялась сделать замечание. Лицо мужчины раскраснелось не то от гнева, не то от стыда, - он к вам на месяц, от силы два. Поувольняет ненужных, поменяет схему работы организации, а потом снова свалит в Москву. К своей бабе.
        - Куда? - спросила я деревянными губами, такими непослушными, что пришлось коснуться их пальцами, чтобы понять: что не так с моим ртом? Почему я не в состоянии говорить внятно?
        - Я пытался рассказать тебе, Маша, хотел уберечь. Хотел сделать лучше для тебя… Но ты же мазохистка, малыш, ты всегда выбираешь не тех мужиков. Ты страдать любишь, без этого же никак, да? Нравится находиться в роли жертвы? Теперь еще и любовницы.
        Пухлые губы кривились пренебрежительно, я смотрела на них и пыталась понять сказанное. Но между произнесенными фразами и их осознанием рвалась цепочка, слова рассыпались и не имели никакого смысла.
        - Возвращайся ко мне, Маша, - закончил он без перехода.
        Рома - мое прошлое, и каким бы оно не было, он навеки останется за чертой прошедших событий. Все его попытки ухватиться за реальность были обречены, ровно так же, как и мои - вырвать его из памяти. Нам оставалось просто смириться и спокойно разойтись навсегда. Жаль, что принимать такую правду бывший отказывался.
        - Ни за что на свете.
        Сколько раз Ромка получал отказы? Очень-очень редко, настолько, что это казалось ему непривычным и даже оскорбительным. Глаза бывшего недобро блеснули:
        - Когда ты одумаешься, будет поздно.
        - Поздно платить по твоим кредитам? Нет уж, спасибо, мне хватило.
        Озлобленное и эгоистичное дитя, требующее к себе безраздельного внимания. Он не меня вернуть хотел: ему не нравилось проигрывать. Не было тут никакой любви и чувств.
        Я молча развернулась и пошла на выход, толкая перед собой тележку. Только благодаря ей ноги двигались вперед. Я ждала финальной фразы, брошенной в спину, заранее съежившись, но ее не последовало. Рома отступил, слился, решив, что и так отравил меня своей убогой правдой.
        Так оно и было.
        Глава 17
        Возможно, убиваться было еще рано и я слишком верила словам бывшего, предавая тем самым Колю. У меня никогда не работала интуиция, молчала она и сейчас: никаких намеков на то, правду сказал Рома или добавил про женщину специально, со злости.
        И та, и другая версия могли быть правдивой.
        Я точно помнила, как кто-то из коллег говорил про Колю - не женат. Но отсутствие штампа в паспорте еще далеко не гарант того, что в его жизни нет другой.
        И сквозь фильтр чужих слов поведение Пудовикова казалось теперь подозрительным: частые визиты в Москву, внезапное вечернее молчание, поездки в выходные.
        Мог ли он в это время находиться… с другой?
        Спазмированное горло изнутри кололо острым. Так нельзя.
        Нужно написать ему, позвонить, поговорить. Пальцы, набиравшие номер по памяти, едва подрагивали. Сейчас пойдут гудки, а я так и не решила, что спрошу, когда Коля ответит.
        Мне нужен был просто его голос, бархатный, обволакивающий, спокойный, но вместо него я услышала механическое «абонент вне зоны действия сети».
        Ну, конечно, он летит в самолете, телефон в авиарежиме. Теперь оставалось дожить до вечера и не расклеиться. Я никогда не считала себя сильной, выносливой или способной на длительное сражение, а сегодня и вовсе не осталось никаких ресурсов, чтобы сопротивляться жизни.
        Я заземляла себя простыми действиями: сложила в багажник пакеты, завела автомобиль, проверила телефон, прежде чем выехать с парковки.
        Никогда не прекращающая свое движение лента автомобилей двигалась вперед, заставляя концентрироваться на состоянии «здесь и сейчас».
        К счастью, ни возле квартиры, ни внутри нее незваных гостей не было. Я отметила этот факт с тупым равнодушием: на эмоции просто не осталось сил.
        Разложив пакеты, я не представляла, как соединить ингредиенты во что-то одно, простое и съедобное. Вообще, возможно ли приготовить ужин, когда внутри такой ураган из эмоций?
        Я думала, что не справлюсь, но руки действовали на автомате. Я включила старую духовку, считая до десяти, прежде чем захлопнуть дверь, - иначе погаснет. Смазала сковородку маслом, переложила на нее курицу, туго набитую начинкой и перевязывала ниткой ножки крест-накрест.
        И все это с пустой головой.
        Вскоре на кухне стало жарко, но я не уходила, упрямо продолжая наводить лоск, пока не посмотрела мельком на часы: уже шесть.
        Коля давно должен был приземлиться и перезвонить мне, но телефон упрямо молчал. Зато через две минуты звонок раздался в дверь.
        Я выскочила ему на встречу прямо в подъезд, распахивая с силой дверь и почти повисая на мужчине, даже не удосужившись убедиться, он там стоит или нет.
        - Я скучал, - простые слова, от которых я в очередной раз растеряла все красноречие, просто растворяясь в его объятиях. Сердце стучало так сильно, что Коля наверняка чувствовал его дробные удары в том месте, где мы соприкасались телами.
        - Я тоже, - прошептала, находя его губы. Для того чтобы понять, насколько сильно мне его не хватало, достаточно было и пары часов, а не несколько дней вынужденного расставания.
        Он провел языком по моему, вызывая легкое головокружение. Длинные волосы снова оказались намотаны на мужской кулак, голова чуть запрокинута назад - так, чтобы мы могли смотреть глаза в глаза бесконечно.
        - Курица сейчас сгорит, - вспомнила вдруг, отчего-то шепотом, заставив Колю улыбнуться.
        - Тогда к десерту приступим чуть позже, - он по-звериному лизнул меня в шею, вызывая мурашки. Пудовиков вымыл руки, усаживаясь за стол и чуть иронично наблюдая за мной. Несмотря на радость от его приезда, я все еще помнила слова Ромы, и никак не могла сосредоточиться на чем-то одном. Приборы валились из рук, движения выходили излишне суетливыми.
        - Маш, ты хочешь о чем-то поговорить?
        - Опять на лбу все написано? - попыталась отшутиться я, но поймав укоризненный взгляд, коротко ответила, - сначала ужин.
        Мне кусок в горло не лез.
        Расспрашивая Колю о поездке, я все пыталась уловить хоть какой-то намек на неправду, но мужчина довольно спокойно и обстоятельно рассказывал о Москве, ни словом, ни голосом себя не выдавая.
        «Рома точно морочил мне голову, чтобы сделать больно»
        Наконец, когда с едой было покончено, тарелки оказались в раковине, а руки Коли на моих коленях, он заявил:
        - Выкладывай, что произошло?
        Я раздумывала, с чего лучше начать: с Розы или Ромы? Кто из них сделал мне сегодня больнее?
        - Ну, в чем дело? - в голосе появились оттенки недовольства, и я силком заставила себя не ежиться в ответ на чужие эмоции, - Маш, я не экстрасенс.
        - Коль… Тут такое дело. Роза хочет тебя подставить, - дальше я, путаясь в мыслях, постаралась передать ему в подробностях разговор с начальницей. Казалось, что Коля вообще не слушал, о чем я говорила: мужские руки бродили по моим коленям, задирая юбку и пытаясь забраться под нее. И если вначале разговора я уже представила, что буду извиняться за свое молчание, то теперь возмущенно шлепнула директора по ладоням, - тебе вообще неинтересно?
        - Интересно, - кивнул он с готовностью, - но Роза ничего тебе не сделает, не волнуйся. И за эти статьи Иваныч спросит с нее, как положено.
        - Но почему?..
        - Между нами есть определенные договоренности, - нехотя пояснил мужчина, проводя пальцем по моим губам и надавливая на них. Я слегка приоткрыла рот, позволяя ему проникнуть дальше, - а поведение Розы у меня с самого начала вызывало подозрение. Не бойся, Маш, все будет хорошо.
        Вот так просто, всего в несколько слов, он избавил меня от части страхов.
        Я собралась задать следующий вопрос, но Коля не дал: дернул к себе, заставляя усесться на колени и обхватить его бедрам своими ногами:
        - Хватит разговоров, - и действительно, вскоре нам стало не до них.
        Ночью я лежала на его плече, выводя узоры кончиками пальцев на мужской груди и чувствуя себя гораздо спокойнее, чем пару часов назад. В присутствии Коли проблемы чудесным образом из глобальных катастроф превращались в несерьезные пустяки. В одиночестве я мастерски умела накручивать себя до приступов паники, но стоило ему просто озвучить мои страхи вслух, как они съеживались и испарялись в ничто.
        Все проблемы становились преодолимыми - легко или чуть сложнее - но это было реальным.
        - Мне хорошо с тобой, - призналась я, хотя и молчание между нами транслировало те же самые мысли.
        - И мне, Маш.
        Ощущать себя влюбленной по уши казалось так приятно, и только последний червячок сомнений грыз глубоко внутри. Что же все-таки Коля делал в Москве на выходных?
        Я пыталась подобраться к этому вопросу, пробуя мысленно зайти со всех сторон, так, чтобы не бить прямо в лоб, но пока ничего подходящего не выгорало. Все заготовленные фразы отдавали душком, поэтому я проглатывала их и продолжала вычерчивать круги на его коже.
        Только чем дальше, тем сильнее мысли о другой женщине приносили дискомфорт. Это как носить футболку с торчащей на шее биркой, что впивалась при движении, натирая и не давая переключиться.
        Нужно было срезать ее прямо сейчас.
        - Коля, - никогда я не думала, что этот вопрос будет так тяжело задавать, - у тебя в Москве есть… другая женщина?
        Его руки, перебиравшие мои волосы, на бесконечно длинные секунды зависли в воздухе, - так же, как и произнесённые мною слова.
        - Маша, с чего эти мысли?
        «Он не сказал сразу «нет», - закричало что-то внутри, сигнализируя красной лампой об опасности. Нет, нет, не может быть…
        - Я…
        Ну что мне стоит в ответ произнести - сначала правда, потом все остальное? Но вместо этого я придумывала, как тактичнее преподнести разговор с Ромой.
        - Мне сказали, что у тебя там есть другая, - по-детски выдохнула я, жмурясь и прячась лицом ему в шею. Коля сел, отстраняя меня, но я старательно избегала его взглядов, сосредоточившись на мужских руках. Как все глупо и по-детски…
        - Нет, - наконец, произнес мужчина, - у меня нет другой женщины. Есть бывшая жена, с которой мы недавно закрыли все вопросы.
        - Жена? - тупо переспросила я, акцентируя внимание лишь на одном слове.
        - Мы не были расписаны и расстались уже порядком давно. У меня нет никого, кроме тебя.
        Облегчение накрыло волной. Конечно, меня смутило наличие бывшей жены, но Пудовикову тридцать пять, и многие люди в таком возрасте давно имеют несколько детей и разводов за плечами. Главное, что никого, кроме меня…
        Меня понесло, точно пьяную. На радостях я выболтала ему даже то, что в принципе не собиралась. Рассказала о встрече с Ромой, о том, как он напугал меня тем, что у Коли кто-то есть, как назвал его ревизором…
        - Черт, он-то откуда знает?
        - О чем именно?
        Теперь мы смотрели друг на друга, а у меня в голове медленно щелкали пазы, вставая на свои места.
        - Вот почему ты не уволился, - начала я, наконец, догадываться, - ты пришел к нам не креативным? Ты действительно ревизор?
        - Это коммерческая тайна, Маша, и я не имею права о ней распространяться. Но в целом, да. Я пришел выстроить процессы внутри организации и определить, кого оставить в команде, а кого убрать. Например, Розу. Так что ничего не бойся, ты остаешься на своем месте.
        Я подавленно молчала, переваривая услышанное.
        - А после того, как все закончится?
        - Я уйду из фирмы.
        - Уедешь в Москву?
        - Возможно, - пожал он плечами, пытаясь притянуть меня обратно, но я не сдвинулась с места. - Маш, ничего не изменится. С некоторыми людьми придется расстаться, вместо них придут новые. В том числе и на креативного.
        - И кто же им станет? - мне не удалось добавить в голос равнодушия. Коля неторопливо поднялся, натягивая джинсы, и замер возле окна, выходившего на балкон. Там, внизу, давно зажглись фонари, освещая улицу, часть комнаты и его лицо оранжевым цветом.
        Таким я видела Колю впервые, и это до чертиков пугало, даже больше, чем ожидаемый ответ.
        - В «Марс Медиа» пока никто не дорос до этой должности. В той мере, на которую рассчитывает Иваныч.
        Правда била обухом по голове. Где-то внутри я надеялась, я ждала, что он сейчас назовет мое имя, пусть с каким-нибудь небольшим, но не обидным «но».
        Только этого не произошло.
        Сегодня Коля собственноручно похоронил все мои планы на будущее. Оценка, выданная им, стала мне пинком под зад, после которого я падала вместе со своей самооценкой куда-то на самое дно, испещренное острыми осколками собственных надежд.
        - Маша, - он повернулся, протягивая ко мне руку, но я накрылась одеялом, прячась от него за тонким слоем ткани. - У тебя есть перспективы, - продолжил он. Я слушала, закрыв глаза и еще больше натянув одеяло, - но пока ты не готова возглавить отдел. Рано.
        Его правда оглушала своей прямотой.
        - Не доросла? - из моей норы вопрос звучал глухо и тихо.
        - На данный момент - нет. Поэтому я порекомендовал взять человека на эту должность со стороны. Вы с ним сработаетесь, он хороший парень. Научит вас всему, что нужно, чтобы выйти на региональный уровень. Ты понимаешь, что это всего лишь работа?
        Я чувствовала, как под весом Коли продавилась кровать. Он сел рядом, но меня так и не коснулся, позволяя отсиживаться в коконе дальше.
        - Жаль, что ты не понимаешь, что работа для меня - все.
        Мы, наконец, встретились взглядами. Я ощущала себя преданной и растоптанной и не представляла, как нам с ним общаться дальше.
        Коле я больше не верила. В комнате стало невыносимо тесно для нас двоих.
        - Наверное, тебе лучше уехать.
        Голос внезапно сел. Внутри меня все иссыхало, скукоживая душу до размера спичечной головки. Чиркни - и не останется ничего, кроме обгоревшего уголька.
        - Хорошо, Маша. Это твое решение.
        Было больно оттого, что он не спорил и не пытался разубедить меня. Вернуть назад, перекинуть через плечо со словами «хватит глупить».
        Наверное, мы понимали, что это лучшее решение для нас обоих. В конце концов, кроме работы, нас связывал просто секс - без обязательств и перспектив. И только я почему-то рисовала себе дальнейшее счастливым и совместным, а еще раза три или четыре умудрялась примерить чужую фамилию на себя. Только он собирался уйти от нас, закончив свои дела, а потом, похоже, вернуться обратно в ту фирму, откуда так и не ушел. К роликам с лысой звездой.
        Я знала, что мне будет его не хватать.
        Его темных, внимательных глаз, внутри которых обычно пряталась искра улыбки. Красивых рук, украшенных татуировкой на предплечье - так, чтобы часть ее всегда скрывалась под футболкой. Подбадриваний, заставляющих идти вперед, иногда против правил, делать первый шаг.
        Бархата голоса, шоколадной горечи поцелуев.
        Но у всего есть предел, и мы свой сегодня исчерпали.
        Он оделся, молча собрал вещи и ушел, тихо закрыв за собой дверь, а я так и не смогла вылезти из своего кокона.
        Где-то на заднем фоне костра, в котором я сгорала, кричали и улюлюкали мои личные демоны, обещая не сбавлять жара и никогда не дать мне забыть о сегодняшнем дне.
        Глава 18
        Я ощущала незримое присутствие Коли рядом.
        Его запах впитался в простыни, в подушки, в мои волосы. Даже после душа, где я вылила на себя литр цитрусового шампуня, мне все равно мерещился его аромат.
        В эту ночь я позволила себе плакать навзрыд. Говорят, что бог не посылает человеку испытаний больше, чем он может выдержать, но кажется, мне досталось за себя и за того парня.
        Я рыдала, размазывая по лицу слезы, а потом долго лежала, уткнувшись лицом в стену. Прямо как в детстве, когда здесь висел старый ковер, и я касалась его носом, вдыхая чуть пыльный запах шерсти, обиженная на весь мир.
        А дальше пришло тяжелое, пасмурное утро, с низкими облаками, заволокшими небо, в которое я приняла еще одно решение: не возвращаться в «Марс Медиа».
        Я не представляла, как заново начать работать там. Когда придется каждый день контактировать с Колей, до тех пор, пока он не выстроит свою новую - не сектантскую! - схему развития фирмы и не исчезнет с горизонта.
        Он уйдет, но останутся Оля, Андрей и остальные ребята, с кем мы делили наш большой опенспейс. Свидетели моего побега с Пудовиковым, объявившие мне негласный бойкот.
        А еще были дурацкие статьи, написанные Розой, в которых мелькало мое имя в самом негативном свете.
        Всего-то несколько недель, которые перевернули все с ног на голову. Я не знала, чем мне обернется собственное решение, когда за спиной еще маячил брат с долгами, и нужно было позаботиться о маме. Зато я буду далеко от Коли.
        Но едва дождавшись, когда часы покажут семь, я набрала номер Лены. Договориться через нее будет гораздо проще, чем общаться с другими.
        - Я за рулем, - в свойственной ей манере сказала она, - что-то срочное или перезвоню?
        - Срочное, Лен.
        Отражение в зеркале показывало мое опухшее от рыданий лицо, глаза покраснели, но я держалась за собственные мысли.
        - Я увольняюсь.
        - Я же сказала тебе, что никаких проблем не будет. Подожди, - она громко просигналила кому-то, выкрикивая ругательства в открытое окно, - так что дуй на работу и ни о чем не думай.
        - Нет, Лен, ты не поняла, - я ощутила слабое облегчение от произнесенных слов, - я сама увольняюсь. Заявление отправлю по почте. Сможешь собрать мои вещи?
        - Маша, это детский сад. С работы так не уходят. Кто будет тебя заменять? Кому ты передашь дела? А отработка?
        В моих мечтах все выглядело гораздо проще, но Лена умела опускать с небес на землю.
        - У меня к тебе просьба, как к подруге. Помоги уладить все эти вопросы.
        - Ты дома? Я скоро заеду.
        У меня она была лишь пару раз, но то ли запомнила номер квартиры, то ли записала в первый визит, сразу постучав в дверь. Переступила порог, хмурясь, и прошла на кухню:
        - Что с твоим лицом? Ты рыдала всю ночь?
        - В деликатности тебе не откажешь. Скажи, ты знала, что Коля пришел к нам вовсе не креативным?
        От ее ответа уже мало что изменилось бы.
        - Я примерно догадывалась по разговорам.
        «Но как всегда, ни с кем не поделилась»
        Что ж, это вполне в духе Лены, иначе она не продержалась бы столько лет возле руководителя.
        - Это из-за него?
        - В том числе, - я отвернулась, заваривая кофе в чашках. Ленка терпеть не могла растворимый, но другого дома не водилось. Она скривилась, попробовав содержимое, налила больше молока, насыпала сахар и вдохнула:
        - Не хочешь рассказать?
        - Не сегодня.
        - Ты понимаешь, что увольняться с работы только из-за того, что у вас… ммм… не получился роман, достаточно странно?
        - Лена, - простонала я, - хватит ковыряться в свежих ранах. Он скоро уедет обратно в свою Москву, вместо него будут другие люди, а я останусь. Мне только от одной мысли об этом хочется сдохнуть, без углублений в детали.
        - Может, тогда попробовать сойтись обратно?
        - Меня сейчас стошнит розовыми блестками, - призналась я, удивленная ее романтизмом, - не выйдет.
        - Хорошо. Допустим, вопрос на работе я решу. Куда ты пойдешь работать дальше?
        - Пока продержусь на подработках, - неопределенно ответила я. Небольшой заначки хватит, чтобы пережить ближайшие месяцы, не особо шикуя, а уж за это время работа найдется. Да, не с таким доходом, но что-нибудь придумаю.
        - Может, просто возьмешь отпуск? Пока все устаканится, съездишь на отдых.
        Я отрицательно покачала головой. Мы молча допили невкусный кофе, каждая думая о своем.
        - Только не дури, - напоследок заявила Лена, обуваясь в коридоре. Черные кудри, собранные в немыслимую прическу, растрепались. Она выпрямилась, поправляя сначала волосы, а потом очки, - я буду звонить тебе сегодня.
        - Я похожа на человека, способного наложить на себя руки?
        - Нет. Скорее на того, кто все продаст и уедет в Доминикану.
        - Отличная идея, - я растянула губы в улыбке, - пойду смотреть билеты.
        Я не знаю, каким образом Лена смогла обо всем договориться, но меня уволили без лишних вопросов и отработки в тот же день. Даже расчет на карту прислали…
        Из рабочих чатов я удалялась, испытывая смешанные чувства. И когда люди, поняв, что я уволилась, начали писать, задавая вопросы, и просить остаться, чуть не разрыдалась.
        Мне хотелось сказать каждому из них - ну какие же вы хорошие! Это просто я такая дура. Поддалась на провокацию, и так вылетела из зоны комфорта, что до сих пор не могу приземлиться.
        Но вместо этого я чистила по очереди все беседы, стараясь не смотреть на аватарку Коли. Тяжелее всего было избавляться от нашей с ним переписки.
        Я занесла палец над кнопкой «удалить» и замерла. Там было все: ночные признания, пожелания доброго утра, рабочие сообщения. Одна маленькая жизнь, облаченная в буквы, картинки и смайлики.
        Мне будет их не хватать.
        Пудовиков и сам молчал. Видимо, принятое мною решение устроило и его самого.
        Очистив, наконец, все до конца, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
        Последующую неделю я почти не выходила из дома, мало ела и не хотела общения. Периодически объявлялась Лена, то по телефону, то раздражая своими визитами в любой удобный для нее момент. Она привозила еду, пытаясь запихнуть в меня хоть что-то, а потом начинала рассказывать последние новости с работы. Всякий раз я останавливала ее, но сказанное уже просачивалось в мозг, поэтому меня не покидало ощущение, что я все еще продолжаю трудиться на «Марс Медиа».
        - Ты нарочно, да?
        - Нам тебя не хватает, Маш. Мне кажется, даже Коле…
        - О, нет, нет, только не это!
        Если новости о том, что Роза ушла, я еще могла выдержать, и даже задать пару вопросов о том, как прошло расставание с ней, то о Пудовикове не желала слышать ни слова. Его имя походило на шарик с шипами: вырываясь наружу, оно царапало горло, цеплялась за язык, раздирая его до крови.
        - Ты сама себе выдумываешь проблемы, Маша. Мир не настолько черный, как в твоих очках.
        - Может, я просто сломалась? Думала, что бегу вперед, а сама, как хомяк, носилась в своем чертовом колесе, сбивая лапки до крови.
        - А мне кажется, ты просто портишь жизнь себе и ему. Именно сейчас.
        - Напомни мне в следующий приезд, что я не хочу пускать тебя домой, а то я вечно об этом забываю.
        После этого разговора, я поняла, что без смены обстановки не обойтись. Благодаря тому, что в отпуске за два года я была всего лишь неделю, у меня скопилась неплохая компенсация. Открыв сайт одной из московских школ, где обучали специалистов медиасферы, я выбрала ближайший интенсив.
        Проходил он уже в эти выходные, а цена, даже с учетом билетов на поезд и ночевки в хостеле возле школы, все равно оставалось терпимой. Забронировав все необходимое, я принялась ждать пятницу с особым нетерпением.
        Столица встретила меня солнцем и грибным дождем, вслед за которым в небе расцвела яркая радуга. Я шла, перепрыгивала через лужи, вчитываясь в номера домом и ища нужный. Колесики небольшого чемодана молотили в такт шагам по щербатому асфальту, а мне хотелось беспричинно улыбаться небу и хмурым прохожим.
        Оказаться в знакомой атмосфере творческого безумства было самой лучшей идеей за последнее время. До начала интенсива мы толпились в небольшом фойе, где можно было купить кофе и бутерброды. Многие из присутсвующих хорошо знали друг друга, то и дело раздавались взрывы смеха. Я заметила несколько знакомых лиц из нашего города, работавших в других агенсттвах, но самой большой неожиданностью оказалось встретить там вовсе не их.
        - Игорь?
        Мой бывший начальник, ушедший от нас весной, неспешно беседовал с одним из кураторов курса. Игоря невозможно было не заметить, слишком колоритно он выглядел: абсолютно лысый, с усами и бородой, напоминавший Ленина, но при этом в красной водолазке и оранжевых джинсах.
        Я подошла к нему, несмело улыбаясь.
        - Машка! - мужчина сгреб меня в объятия, расплываясь в теплой улыбке, - как жизнь молодая?
        - Отлично, - по крайней мере здесь и сейчас я чувствовала себя именно так.
        - Приехала за знаниями?
        - Решила проветриться. А ты? Тоже учиться?
        - Нет, - засмеялся он, - я тут скорее рекрутер. Ищу себе новых сотрудников.
        Я заинтересовано посмотрела на него:
        - Ты решил заняться своим делом? Все в той же сфере?
        - Ну да. Ты же знаешь, без дозы креатива очень быстро начинаешь загибаться, поэтому приходится работать.
        - А для меня местечко найдется?
        Игорь оценивающе посмотрел на меня:
        - А «Марс Медиа»?
        - Я больше не там. Пока без подробностей.
        - Тогда давай сегодня после занятий все обсудим, - он протянул мне визитку, - я буду рад с тобой поработать.
        - А уж я-то как! - допивая кофе, призналась я, в тайне удивляясь, как хорошо все складывалось.
        Домой мы ехали с Игорем в одном поезде, и я на время переместилась к нему в купе с ноутбуком и тетрадкой. Так, по дороге из Москвы, мы на волне интенсива разработали свою первую совместную кампанию для кирпичного завода. Не совсем то, с чем я привыкла работать, но заряженная учебой, я была готова прямо с поезда мчаться в офис к Игорю.
        Я рассказала ему об одной из причин, почему ушла со старого места, не упоминая особо Колю. Розу он знал хорошо, но никак не ожидал услышать от меня такие новости.
        - Знаешь, Маша, все, что не делается - к лучшему. В понедельник придешь в офис, я познакомлю тебя с нашими ребятами. Пока всего три человека, но думаю, мы найдем общий язык.
        - Спасибо, - искренне поблагодарила его я, и прощаясь на платформе, не удержалась, обнимая начальника. Он только усмехнулся себе в усы, по-отечески похлопав меня по плечу.
        По пути домой я отвечала на сообщения Лены, которая, как оказалась, в этот день выступала двойным агентом. Стоило мне выйти из такси возле подъезда, как я заметила Колю.
        - Привет, - он стоял так же, как тогда, в наше первое свидание, прислонившись бедрами к капоту своего блестящего БМВ. Я нерешительно замерла в десятке шагов от Коли, жадно вглядываясь в его лицо и пытаясь найти хоть какие-то изменения.
        Кажется, он совсем зарос, и густая щетина грозила все-таки перейти в бороду дровосека, особенно подчеркивая глаза.
        Тонкий трикотажный свитер темно-синего цвета подчеркивал мышцы скрещенных на груди рук, - рук, которые совсем недавно так нежно обнимали меня и прижимали к себе. Я быстро облизнула губы нервным движением, чувствуя, что во рту пересохло. Коля заметил это, и я увидела, как в ответ дернулся его кадык. Если я чувствовала волнение, то и он испытывал сейчас не меньшее.
        - Здравствуй, - получилось слишком высоко, даже пискляво, и я закашлялась, нарочито оттягивая время. Сделала пару шагов в его сторону и замерла, дожидаясь, когда Пудовиков отлепится от авто и сравняется со мной.
        - Как съездила? - понятно, кто сдал ему меня.
        - Хорошо. Боялась встретить тебя в Москве.
        - Боялась?
        Я отвела взгляд, стыдясь неловкой фразы. Да, там, в столице меня не покидала мысль, что может быть именно сейчас, в этот момент, мы с Колей снова где-то рядом, и все, что нас разделяет - одна ветка метро, одна остановка автобуса, один человек в очереди за бургером.
        Благо учеба и Игорь смогли хоть на время отвлечь меня от мыслей о нем, но теперь, когда мы стояли так близко, я уже сама не понимала себя.
        В груди бушевал настоящий пожар, горели щеки. Я подтянула ближе чемодан, ритмично пощелкивая кнопкой на его ручке.
        - Я скучал по тебе, - вот так просто, одним словом Коля снес мою хрупкую оборону, которой я пыталась защитить себя.
        - Я тоже, - шепотом, так, что и сама не поверила, что сказала это, выдала я и зажмурилась. - Но…
        - Маша, пока ты не сказала очередной глупости, - перебил Коля, касаясь моей щеки в нежном жесте и отводя в сторону волосы, - ты нужна мне. Я не понимал, насколько для тебя важна работа и не ожидал, что ты уйдешь из-за меня из фирмы. Прости за это. Все ждут тебя обратно.
        - Я уже нашла себе другое место.
        «Где меня считают достаточно профессиональной», - язвительно прошептал внутренний голос совсем некстати, но я затолкнула его назад. Когда перед тобой так искренне извиняются, нельзя вести себя по-собачьи.
        - Неожиданно, - к такому Коля явно не был готов, но и отступать не собирался, - хотя так даже проще.
        - Проще?
        - Теперь у нас с тобой точно неделовые отношения.
        - А как насчет доверия?
        Боже, как мне в этот момент хотелось сдаться, плюнуть на гордость и обиду, и прижаться к его теплой груди щекой, ощущая, как возле уха бьется мужское сердце. Но я боялась, боялась снова ошибиться, еще раз наступить на одни и те же грабли, от которых уже давно располосован лоб до кровавых борозд.
        И снова, как привидения, один за другим промелькнули образы самых важных когда-то людей - Ромы, Миши. Те, кто был ближе других и ранил сильнее, оставляя потом одну разбираться с чужими проблемами.
        - Нам есть, над чем поработать.
        Я вспомнила, как на даче Коля называл меня трусишкой и сравнивал с Золушкой, вечно удирающей в свою тыкву, вместо того, чтобы предстать перед принцем во всей своей безобразной красоте. Точнее сравнения и подобрать было трудно.
        - Маш, если ты сейчас точно скажешь «нет», то ничего не будет. Третьей попытки не случится, - он не давил, но я готова была закричать от напряжения, поселившегося на кончике языка.
        - Не скажу, - я подняла на него глаза, в которых наверняка сейчас блестели слезы, - но если у тебя остались от меня секреты, то говори сейчас или иди к черту.
        - Нет никаких секретов, - и Коля сделал то, что было в этой ситуации самым лучшим.
        Поцеловал меня, пока Золушка снова не надумала удрапать.
        Эпилог
        Замок открылся с легким щелчком.
        Толкнув дверь, я вошла, оглядываясь по сторонам и испытывая дикий восторг от ровных белых стен, натяжного потолка с одинокой лампой над головой и светлого, местами засыпанного строительной пылью, ламината.
        Это была моя новая квартира, - такая долгожданная, чистая и свежая, с запахом краски и побелки, от которого приятно щекотало в носу.
        - Господи, как круто!
        Коля слегка подтолкнул меня в спину, заставляя сделать шаг вперед и пропустить его следом. Я зашла, касаясь стен, представляя, в какой цвет выкрашу коридор. Заглянула в кухню, оценивая ее размер: после бабушкиной она казалась и вовсе гигантской, хотя сама квартира была небольшой.
        Но целиком моей: без брата, без чужих людей, в новом доме, как я и мечтала. Пусть в ипотеку и теперь я ездила на общественном транспорте, продав свою оранжевую малышку, но ни о чем не жалела.
        Семь месяцев назад Миша, объявившийся сразу после моего приезда из Москвы, снова начал доставать меня, вынуждая искать денег, но тут помог зять дяди Бори: я все же обратилась к участковому, и он встал на мою защиту, серьезно поговорив с родственником. Конечно, одними разговорами от игромании не вылечиться, но поняв, что теперь давить на меня стало в разы сложнее, Миша присмирел.
        После этого мы выставили нашу квартиру на продажу. Ушла она довольно быстро. Надеюсь, новых жителей не терзают кредиторы брата, и он смог спокойно с ними расплатиться, после того, как получил заветную сумму на руки.
        В тот день, пересчитывая купюры, он поначалу возмутился, что в ней не хватает части, но я отрезала:
        - Все, что ты забрал у мамы, я ей вернула. И только попробуй взять у нее хоть копейку или снова попросить у меня денег. Ты сейчас забираешь свое и валишь на все четыре стороны, забывая, что мы родственники.
        - Вот как, - протянул он, снова перекладывая деньги из одной пачки в другую. Теперь уже я его не интересовала. Хоть мне и было больно терять брата, но это произошло не сегодня, и даже не вчера, и все, что нам оставалось - просто свыкнуться с этой мыслью.
        А с мамой мне помог Игорь. Пока в ее старом доме нанятая бригада делала ремонт и выкидывала все лишнее, я определила ее на обследование в больницу, которую порекомендовал мой новый шеф. Конечно, вернуть в прежнее состояние маму уже не могли, но от выписанных лекарств ей стало легче, и я надеялась, что вернувшись к себе, она сможет поддерживать порядок и не забывать выключать газ на плите. Пока она держалась вполне бодро.
        - Довольна? - от созерцания белых стен меня отвлек Коля, - нужно еще акт приемки подписать.
        - Довольна - не то слово, - я закружилась в центре комнаты, вызывая у него смешок, - теперь дело за ремонтом, и можно жить!
        Пудовиков скептически приподнял одну бровь, демонстрируя свое отношение к моему желанию жить отдельно. Так уж вышло, что после продажи бабушкиной квартиры я переехала к нему. Не сразу, после долгих уговоров и с молчаливого согласия Бугимена, переставшего в какой-то день метить мои туфли.
        После того, как Коля признался мне в любви. Достаточно скупо, - он не любил говорить о собственных чувствах, но после этого я уже не смогла сказать ему «нет».
        Мы спускались по лестнице вниз пешком: лифты еще не работали, по этажам гуляли такие же дольщики, как и я, здороваясь между собой. Я называла их будущими соседями, раздражая Колю, и от этого улыбаясь еще шире.
        Пока мы подписывали все необходимые документы с представителем застройщика, мне позвонил Игорь:
        - Ты еще все или не все? Скоро придет твой несговорчивый клиент, обрабатывай его сама.
        - Еще немного, но постараюсь успеть. Мы приедем с Колей, ты не против?
        Пудовиков только сегодня приехал из Москвы, и я почти не успела с ним поговорить, поэтому хотела провести вместе как можно больше времени.
        - Он хочет самолично принять у тебя экзамен?
        - Еще чего не хватало, - фыркнула я, глядя в лицо стоявшего рядом Пудовикова, - если он сомневается в моем профессионализме, то останется сегодня голодным.
        Коля скорчил в ответ рожицу.
        - Игорь будет очень рад тебя увидеть.
        - Ну, конечно, - фыркнул он, ничуть не поверив мне, но я не стала его разубеждать. С тех пор, как я ушла работать в новое место, у меня, наконец, появилось время на обучение, чем я и занялась вплотную. Коля подсказал несколько курсов, на которых можно было прокачаться, а после, увлекшись, я и вовсе поступила на второе высшее. Нехотя, но мне пришлось признать: прошлым летом, когда к нам пришел Пудовиков, я еще не была готова к той должности, на которую метила, но сейчас все обстояло совсем по-другому. И теперь я не просто работа на Игоря - я работала с ним, став управляющим партнером нашего общего бизнеса.
        Смогла бы я добиться таких высот, если бы все еще оставалась в «Марс Медиа»? Возможно, но на это мне понадобилось бы куда больше времени и сил. И ничего этого бы не случилось, если бы однажды Иваныч не привел в свою фирму бывшего сектанта, ревизора и креативного директора в одном лице, чтобы навести там порядок.
        Если бы я не захотела занять кресло начальника, а Коля - помочь перебороть мои страхи и влюбиться.
        Когда с документами было покончено, мы вышли на улицу, в солнечный весенний день. Я задрала голову, сложив пальцы козырьком и пытаясь вычислить, куда выходили окна моей квартиры. Коля подошел сзади, обнимая меня и скрещивая руки на животе. От его прикосновений стало горячо и приятно.
        - Как думаешь, мы успеем до приезда твоего клиента заскочить домой? Я жутко соскучился.
        Я засмеялась, поворачиваясь в кольце его рук и целуя в губы:
        - Я тоже, любимый, я тоже.
        И я точно знала, что не было в этот момент человека, счастливее, чем я.
        КОНЕЦ