День после конца света Гарри Максвелл Гаррисон

        Рассказы #


        День после конца света

        Кусок планеты не поражал размерами, но пришлось довольствоваться малым. Потому что все остальное превратилось в камни, пыль, мусор. А тут все-таки остался участок земли, большая часть крестьянского дома, растущее перед ним дерево, даже пятачок пастбища с замороженным бараном. И ничего больше. Со всех сторон земля резко обрывалась, кое-где из нее торчали корни. На краю сидел мужчина, болтая ногами над пустотой. Отбросил сучок, который медленно скрылся из виду. Звали его Френк, а девушку, которая устроилась на качелях, закрепленных за ветви дерева, - Гвенн.
        - Я же не пытался взять тебя силой. - Выглядел Френк мрачнее тучи. - Ты же знаешь, я не животное. Просто расстроился, ты должна это понимать, конец света, и все такое. Мне стало очень одиноко. Вот я и подумал, что поцелуй поможет мне забыть о случившемся. Поможет нам забыть.
        - Да, Френк. - Гвенн, чтобы раскачаться, оттолкнулась ногой от земли.
        - Так что у тебя не было причин для оплеухи. Все-таки мы - один экипаж.
        - Я же извинилась за то, что ударила тебя, Френк. Я тоже расстроилась, ты должен это понимать. Такое случается не каждый день.
        - Нет, не каждый.
        - Так что не злись на меня. Лучше раскачай.
        - Я не то чтобы злюсь. - Френк поднялся, стряхнул со штанины форменных брюк несколько замерзших травинок. - Наверное, немного обиделся, может, даже впал в депрессию. Невелика радость - получить оплеуху от женщины, которую любишь, - он толкнул Гвенн.
        - Пожалуйста, давай не возвращаться к этому разговору, Френк. Все кончено. Ты так говоришь только потому, что тебе кой-чего хочется. И ты знаешь, что я люблю другого.
        - Гвенн, дорогая, взгляни фактам в лицо. Ты больше не увидишь Роберта никогда…
        - Полной уверенности у меня нет.
        - А у меня есть. Планета взорвалась мгновенно, без всякого предупреждения, со всеми, кто находился на ней. Мы были в космическом корабле по другую сторону Луны и только поэтому остались живы. Но Роберт разделил общую судьбу. Он находился в Миннеаполисе, а Миннеаполиса больше нет.
        - Мы этого не знаем.
        - Знаем. Я не думаю, что Миннеаполису удалось выбраться из этой передряги. Наш радар обнаружил только этот кусок планеты. Крупнее ничего нет.
        Гвенн нахмурилась, опустила ногу, остановив качели:
        - Может остаться и кусок Миннеаполиса.
        - С Робертом, замерзшим, как этот баран.
        - Какой ты жестокий… ты просто хочешь причинить мне боль!
        - Ну что ты. - Стоя сзади, он нежно обнял ее за плечи. - Я не хочу причинять тебе боль. Просто ты не должна уходить от реалий. Остались только ты и я. И я тебя люблю. Всем сердцем.
        Пока он говорил, его руки соскользнули с плеч, двинулись ниже, на упругие округлости. Но Гвенн дернулась, спрыгнула с качелей на землю, отошла на пару шагов, уставилась на замерзшего барана.
        - Интересно, он что-нибудь почувствовал?
        - Кто… Роберт или баран?
        - Как ты жесток!
        Она топнула ножкой, угрожающе вскинула руку, когда он двинулся к ней. Френк что-то пробурчал себе под нос и плюхнулся на качели.
        - Давай спустимся с небес на землю. Давай забудем все, что случилось на корабле. Забудем, что я пытался подкатиться к тебе, забудем, что хотел уложить в койку. Забудем все. Начнем жизнь с чистого листа. Сама видишь, в какой мы ситуации. Мы остались вдвоем. Я - Адам, ты - Ева…
        - Гвенн.
        - Я знаю, что тебя зовут Гвенн. Я хочу сказать, что мы теперь, как Адам и Ева, и на нас лежит ответственность за возрождение рода человеческого. Ты понимаешь?
        - Да. Я думаю, ты по-прежнему пытаешься соблазнить меня.
        - Черт побери, какая разница, что ты думаешь! Это наш долг. Провидение уберегло нас именно потому…
        - Вроде бы ты говорил мне, что ты - атеист.
        - А ты говорила, что ходишь в церковь. Я смотрю на ситуацию с твоей позиции.
        - А я - с твоей. Ты - сексуально озабоченный.
        - Скажи спасибо. Значит, у нас будет много детей. Родить их и вырастить - наш долг перед человечеством.
        Гвенн, глубоко задумавшись, погладила барана по голове.
        - Не знаю. Может, наилучший вариант - раз и навсегда со всем покончить. Мы взорвали мир, не так ли? Можно сказать, загрязнили окружающую среду во вселенском масштабе.
        - Ты, конечно, шутишь. Мы не знаем, что произошло. Возможно, какая-то случайность…
        - Хороша случайность.
        - Ты же знаешь, как бывает… - Френк вскочил с качелей, шагнул к Гвенн. - Забудь о человечестве, - взмолился он. - Думай только о нас. Мы же остались вдвоем, больше никого. Тепло соприкосновения, конец одиночества, восторг поцелуя, слияние плоти…
        - Если подойдешь ближе, я закричу!
        - Кричи, сколько влезет! - проорал Френк со злобой и горечью, схватил Гвенн, рванул на себя. - Кто услышит? Я тебя люблю… хочу… не могу без тебя…
        Она попыталась вырваться, замотала головой, но сила была на его стороне. Он поцеловал ее в щеку, в шею… и она перестала сопротивляться.
        - Так ты все-таки насильник? - прошептала она, глядя ему в глаза. Еще мгновение он прижимал ее к себе. Потом его руки повисли, как плети.
        - Нет. Я не насильник. Просто симпатичный парень с сильным половым влечением и развитым чувством вины.
        - Так-то лучше.
        - Не лучше - гораздо хуже! Разве может последний оставшийся на Земле мужчина испытывать чувство вины? Окружавший меня буржуазный мир умер, а я по-прежнему несу в себе его мораль. Что, по-твоему, случилось с тобой, если б я повел себя, как должно самцу? Просто схватил и навязал бы тебе свою волю?
        - Не говори гадостей.
        - Я не говорю гадостей, просто хочу, чтобы твоя светловолосая бестолковка начала хоть немного соображать. Кроме тебя и меня, никого нет, понимаешь? Нас только двое. У нас есть этот кусок Земли, а под ним - наш космический корабль, бортовые системы которого создают силу тяжести и генерируют воздух. Атомная энергетическая установка проработает еще тысячу лет. Пищевой синтезатор будет нас кормить. Так что мы, образно говоря, всем обеспечены.
        - Обеспечены для чего?
        - Вот об этом я тебя и спрашиваю. Мы будем мирно стареть, как добрые приятели, в своих каютах? Ты будешь вязать, я - смотреть старые фильмы. Ты этого хочешь?
        - Мне не понравилось слово «бестолковка».
        - Не уходи от вопроса. Ты этого хочешь?
        - Я как-то не думала…
        - Так подумай. Мы здесь. Одни. До конца нашей жизни.
        - Похоже, подумать стоит, - она склонила голову, посмотрела на Френка так, словно видела впервые. - Можешь поцеловать меня, если хочешь.
        - Еще как хочу!
        - Но ничего больше. Только поцеловать. В порядке эксперимента.
        Получив разрешение, Френк заметно присмирел. Осторожно приблизился к ней. Гвенн закрыла глаза, задрожала всем телом, когда Френк обнял ее. Он прижал Гвенн к себе, поцеловал в закрытые глаза. Она задрожала вновь, но не попыталась вырваться. Не запротестовала и когда его губы нашли ее и впились в них долгим, страстным поцелуем. Когда же он опустил руки и отступил на шаг, она открыла глаза. Френк нежно ей улыбнулся.
        - Роберт целовался лучше, - констатировала Гвенн.
        В ярости Френк пнул барана и запрыгал на одной ноге, ухватившись за вторую и постанывая от боли: с тем же успехом он мог пнуть гранитный валун.
        - Как я понимаю, он был хорош и в постели, - вырвалось у него.
        - Просто чудо, - признала Гвенн. - Поэтому мне так трудно даже смотреть на другого мужчину. Кроме того, я ношу под сердцем его ребенка, а это еще больше все усложняет.
        - Ты?..
        - Беременна. Такое случается, знаешь ли. Роберт еще не знает…
        - И никогда не узнает.
        - Ты ужасный!
        - Извини. Так это прекрасно, великолепно. Мы увеличили генофонд человечества на пятьдесят процентов. Сын Роберта сможет жениться на нашей дочери или наоборот.
        - Это же инцест!
        - В Библии инцеста нет, так? Когда начинаешь все заново, это правило, а не исключение. Об инцесте речь зайдет гораздо позже.
        Гвенн вновь села на качели, глубоко задумалась. Вздохнула.
        - Не получится. Так не положено. Во-первых, ты хочешь, чтобы мы занимались любовью, не поженившись, а это грех…
        - С Робертом у тебя так и было!
        - Да, но мы собирались пожениться. А с тобой это невозможно. Мы не можем пожениться, потому что некому зарегистрировать наш брак. А потом ты хочешь иметь детей, хочешь, чтобы они совершили инцест… это слишком ужасно. На этом нельзя созидать новый мир.
        - У тебя есть идея получше?
        - Нет. Но и твоя мне не нравится.
        Френк тяжело опустился на землю, в изумлении покачал головой.
        - Я просто не могу поверить тому, что сейчас происходит, - разговаривал он, похоже, сам с собой. - Последний мужчина и последняя женщина спорят о теологии, - он вскочил, охваченный гневом. - Хватит! Никаких споров, никаких дискуссий! - он сорвал с себя рубашку. - Все начнется прямо здесь, прямо сейчас. Мы положим начало новому миру. Не могут сдерживать меня моральные нормы, которые обратились в прах вместе с планетой. Теперь все буду решать я. Язык, на котором я говорю, станет языком многих поколений. Если я скажу, что вода - это эггх, во веки вечные все будут говорить эггх, не задавая вопросов. Я теперь господь бог!
        - Ты сошел с ума. - Гвенн попятилась.
        - Бог, если хочу им быть. Остановить меня некому. Захочу - побью тебя, и за это ты будешь меня любить. А не полюбишь - побью вновь. Так чего ты не кричишь? - он бросил рубашку на землю, надвигаясь на Гвенн. - Я - единственный, кто услышит твой крик, и мне на него наплевать.
        Он расстегнул ширинку, и с ее губ сорвался сдавленный вскрик. Френк лишь рассмеялся.
        - Выбирай! - проревел он. - Можешь наслаждаться, можешь ненавидеть, мне без разницы. Я - носитель спермы. Из моих чресел выйдет новое человечество…
        Он замолчал, потому что земля, на которой они стояли, качнулась.
        - Ты почувствовала? - спросил Френк.
        Гвенн кивнула:
        - Земля качнулась, словно по ней ударили.
        - Другой корабль! - он быстро застегнул ширинку. Схватил рубашку, начал торопливо надевать. Гвенн взбила рукой волосы, пожалела о том, что при ней нет зеркальца.
        - Кто-то ходит, - указал Френк. - Там. - Оба прислушались к шорохам под их миром. Потом послышалось тяжелое дыхание, на край земли взобрался человек. В гидрокостюме, оставлявшем открытыми только голову и руки.
        Зеленого цвета.
        - Он… зеленый, - вырвалось у Гвенн. К Френку дар речи еще не вернулся. Мужчина поднялся, отряхнул пыль с рук, поклонился.
        - Надеюсь, не помешал.
        - Нет, все в порядке, - ответила Гвенн. - Заходите.
        - Почему вы зеленый? - спросил Френк.
        - Я мог бы спросить, почему вы - розовые.
        - Только без шуток. - Пальцы Френка сжались в кулаки. - А не то…
        - Я очень сожалею, - мужчина вскинул зеленые руки и отступил на шаг. - Прошу вашего прощения. Все это очень печально как для вас, так и для меня. Я - зеленый, потому что я - не землянин. Я - инопланетянин.
        - Маленький зеленый человечек! - ахнула Гвенн.
        - Не такой уж я и маленький, - обиделся инопланетянин.
        - Я - Френк, а она - Гвенн.
        - Рад познакомиться с вами. Мое имя произнести вам будет трудно, поэтому зовите меня Роберт.
        - Только не Роберт! - взвизгнула Гвенн. - Он мертв.
        - Пожалуйста, извините. Нет проблем. Гораций подойдет?
        - Гораций, а что, собственно, вы здесь делаете? - спросил Френк.
        - Видите ли, все это довольно-таки сложно. Если позволите, я начну с самого начала…
        - А как вам удалось так хорошо выучить английский? - спросила Гвенн.
        - Я это тоже объясню, если вы соблаговолите меня выслушать, - и Гораций заходил взад-вперед. - Во-первых, я прилетел с далекой планеты, которая вращается вокруг звезды, отстоящей от Солнца на многие и многие парсеки. Мы проводили исследование Галактики, и мне поручили этот сектор. Ваша планета произвела на меня сильное впечатление. Как вы легко можете себе представить, зеленый - наш любимый цвет. Я установил средства мониторинга и подготовил достаточно полный отчет, естественно, с учетом ограниченного времени. На это ушло чуть больше двухсот ваших лет.
        - Вы не выглядите таким стариком, - отметила Гвенн.
        - Все дело в жизненных циклах, вы понимаете. Я не буду называть вам моего истинного возраста, а то, боюсь, вы мне не поверите.
        - Мне - двадцать два, - сказала она.
        - Как мило! А теперь позвольте продолжить. Я собрал всю информацию, необходимую для отчета, выучил несколько языков, я горжусь своими лингвистическими способностями, но мало-помалу начал приходить к ужасному выводу. Человечество… как бы это выразить… довольно-таки отвратительное творение природы.
        - Ты и сам не красавчик, зеленух, - бросил Френк.
        Гораций предпочел проигнорировать его реплику.
        - Я хочу сказать, что вы сильны, умны, плодовиты, многого добились. Но средства, которыми вы добивались своих впечатляющих успехов, вот что пугает. Вы - убийцы.
        - Закон выживания, - отчеканил Френк. - У нас не было выхода. Съешь, или съедят тебя, убей, или убьют тебя. Выживает сильнейший.
        - Я не буду с этим спорить. Разумеется, это единственная возможность для выживания любой цивилизации, и я уважаю такую точку зрения. Но куда больше меня интересует другое: как ведут себя представители вида, который занял главенствующее положение на планете. На нашей планете мы стали доминировать в незапамятные времена. И с тех пор охраняем все прочие виды жизни, у нас царят мир и порядок. Тогда как ваши люди, воцарившись на Земле, на этом не успокоились и принялись убивать друг друга. Меня это очень огорчило.
        - Никто вашего мнения не спрашивал, - отрезал Френк.
        - Разумеется. Но мои наблюдения не только огорчили, но и встревожили меня. Моя планета не так уж и далеко по астрономическим меркам, и полагаю, что рано или поздно вы ее найдете. А потом, возможно, захотите перебить и нас.
        - Теперь эта вероятность ничтожно мала, - вздохнула Гвенн, отпустив качели.
        - Да, теперь она скорее теоретическая, но раньше ее приходилось учитывать. Вот и вышло, что я, интеллигентное, мирное, разумное существо, вегетарианец, никогда не обижавший и мухи, вдруг задумался о возможном уничтожении моей родной планеты. Как вы сами видите, это очень серьезная моральная дилемма.
        - Не вижу, - Френк покачал головой, потом уставился на инопланетянина. - Так… вы имеете отношение к тому, что произошло?
        - Я скоро к этому подойду.
        - Сойдет да или нет.
        - Не все так просто. Пожалуйста, выслушайте меня. Ситуация сложилась чрезвычайно драматичная. И никто не мог помочь мне принять решение. Полет домой занимал много времени, и пока я добрался бы туда, а мое руководство приняло бы решение, вы, люди, могли бы построить свои звездолеты и уже отправиться к нам. Если бы я продолжал наблюдение, вы все равно построили бы звездолеты и полетели к моей планете, чтобы уничтожить ее. В результате я, мирное существо, замыслил немыслимое.
        - Так это ты взорвал наш мир! - Френк шагнул к пришельцу.
        - Пожалуйста! Никакого насилия! - Гораций поднял руки, попятился. - Не выношу насилия. - Френк остановился. Ему хотелось выслушать все до конца, но кулаков он не разжал. - Спасибо, Френк. Как я и сказал, я замыслил немыслимое. Мог я применить насилие ради сохранения мира… или не мог? Если бы я ничего не предпринял, мою планету и всех ее жителей ждала гибель. И мне пришлось выбирать, какая цивилизация должна выжить. Моя или ваша. Вопрос я поставил ребром, так что с ответом проблем не возникало. Конечно же, моя. Поскольку мы более древние, более интеллигентные, интереснее и красивее вас. И очень мирные.
        - Поэтому ты взорвал наш мир, - подвел итог Френк.
        - Не очень-то мирный поступок.
        - Нет, не очень. Но в принципе это отдельно взятое, из ряда вон выходящее событие. После многих мирных столетий, за которыми, разумеется, вновь последуют мирные столетия.
        - Что тебе здесь надо? - спросил Френк. - Почему ты нам все это рассказываешь?
        - Естественно, чтобы извиниться. Я очень сожалею, что все так обернулось.
        - Но сожалеешь далеко не в той степени, как мы, зеленый ты сукин сын.
        - Если б я мог предположить, что вы поведете себя не как джентльмен, я бы не приходил.
        Френк бросился на него, но Гвенн успела заступить ему дорогу.
        - Френк, пожалуйста, - взмолилась она. - Хватит насилия. Иначе я закричу. И вы сделали все сами, мистер Гораций?
        - Просто Гораций, это имя. Да, сделал. И несу полную ответственность.
        - А на борту вашего корабля больше никого нет?
        - Я один. Корабль полностью автоматизирован. Мне понадобилось время, чтобы решить поставленную задачу, я не думаю, что кому-то удавалось создать бомбу, способную разнести целую планету, но я справился. Добился поставленной цели. Ради мира.
        - Где-то я это уже слышал, - пробурчал Френк.
        - Я процитирую одного из ваших генералов, который несколько лет назад выиграл небольшую локальную войну: «Я их убил для того, чтобы спасти». Но я не такой лицемер. Я уничтожил вашу планету, чтобы спасти свою. Всего лишь сыграл по вашим правилам, видите ли.
        - Вижу, - голос Френка звучал уж очень спокойно. - Но ты сказал, что ты - один. Как насчет других зеленых человечков, которые заберутся сюда следом за тобой?
        - Невозможно, заверяю вас.
        И когда он повернулся, чтобы взглянуть на край земли, через который перелез, Френк шагнул вперед и двинул ему в челюсть. Инопланетянин повалился на спину, а Френк уселся на нем и душил, пока тело не перестало дергаться. Гвенн одобрительно кивнула.
        - Я возьмусь за ноги, - сказал Френк.
        Без единого слова они донесли тело до обрыва и сбросили, наблюдая, как оно медленно кружится среди космического мусора.
        - Мы должны найти его корабль, - прервал молчание Френк.
        - Нет, сначала поцелуй меня. Крепко.
        - Ух, - вырвалось у Френка, когда он наконец оторвался от Гвенн. - Это круто. Позволь спросить, с чего такие перемены?
        - Я хочу привыкнуть к твоим поцелуям, к твоим объятиям. Мы должны воспитать большую семью, если мы хотим заселить целую планету.
        - Полностью с тобой согласен. Но что заставило тебя передумать?
        - Он, это существо. Нельзя допустить, чтобы ему это сошло с рук.
        - Ты чертовски права! Месть! Вырастим детей, научим их летать, построим бомбы, найдем этих инопланетных мерзавцев и превратим их в пыль. Докажем его правоту. Мы обязательно отомстим за Землю!
        - Я очень на это надеюсь. Не может он убить моего Роберта и остаться безнаказанным.
        - Роберта? Так вот почему ты это делаешь! А как же остальные? Миллиарды людей, целая планета?
        - В Миннеаполисе других знакомых у меня не было.
        - Если бы Гораций знал насчет Роберта, готов спорить, он бы дважды подумал, прежде чем взрывать мир.
        - Что ж, он не подумал и допустил ошибку. Так полетели?
        - Барана возьмем?
        Гвенн посмотрела на барана, подумала, покачала головой.
        - Нет. Он тут очень хорошо смотрится. Создает ощущение дома. Будет куда возвращаться.
        - Хорошо. Вперед, к мщению. Набрасываем планы, создаем бомбы, воспитываем детей. Все ради мести. Уничтожения.
        - Как-то неприятно это звучит.
        Френк потер подбородок:
        - Раз уж ты упомянула об этом, не могу с тобой не согласиться. Но выбора у нас нет.
        - Неужели? Да, этот отвратительный зеленый человечек уничтожил наш мир, но это не означает, что мы точно так же должны поступить и с его.
        - Разумеется, не означает. Но есть же справедливость! Око за око, сама знаешь.
        - Знаю. Не раз читала Ветхий Завет. Так делалось, нас учили так делать, но где уверенность, что путь этот правильный и единственный?
        - Мысль твоя достаточно понятна. Ты хочешь сказать, что прежнего мира уже нет. И мы не можем вернуть его, взорвав еще одну планету. Если маленькие зеленые человечки такие мирные, как говорил Гораций, уничтожать их - преступление. В конце концов… они не уничтожали наш мир.
        - Тут есть о чем подумать.
        - Есть… к сожалению. Как было бы просто - взорвать их планету, потому что они взорвали нашу.
        - Я знаю. Но это дурная привычка.
        - Ты права. Начни взрывать планеты, и кто знает, чем все закончится. Так что у нас есть шанс отказаться от старого принципа око за око, зуб за зуб. Если мы построим наш мир, ты, я, наши дети, мы заложим в фундамент не месть, а что-то другое. Это трудная, но благородная задача.
        Гвенн плюхнулась на качели.
        - Твои рассуждения меня немного пугают. Взять на себя ответственность за создание целого мира - тяжеленная ноша, а ты еще хочешь создавать его на основе новой системы моральных ценностей. Не убий, не мсти…
        - Мир и любовь для всех живущих на Земле. Что-то такое говорила церковь, благословляя войска. На этот раз наши слова не будут расходиться с делом. Действительно, будем подставлять другую щеку. Забудем о том, что они уничтожили наш мир. Докажем, что Гораций крепко ошибся. И потом, когда мы-таки встретимся с ними, им придется извиняться за него.
        - Мы извиняемся прямо сейчас, - на край мира взобрался второй зеленый человек.
        Гвенн вскрикнула.
        - Гораций, ты не умер! - сорвалось с ее губ.
        Зеленый человек покачал головой.
        - Извините, индивидуум, которого вы называете Горацием, умер. Но после того что я услышал несколько секунд тому назад, я склонен думать, что он заслужил свою смерть. Он уничтожил целую планету и понес за это наказание.
        - Гораций сказал, что он один. - Руки Френка вновь сжались в кулаки.
        - Он солгал. Нас было двое. Он вызвался встретиться с вами, единственными, кто выжил, и все объяснить. Информацию о случившемся я доставлю на нашу планету. Уничтожение вашего мира выльется в продолжительный траур.
        - Спасибо вам, - в голосе Френка, однако, благодарности не слышалось. - У меня сразу полегчало на душе. Вы помогали ему взорвать ваш мир?
        Зеленый человек задумался, потом с неохотой кивнул.
        - Помогал - сильно сказано. Вначале я не соглашался с его ситуационным анализом. В конце все-таки согласился…
        - Вы ему помогали. А теперь отправитесь домой и расскажете всем, что произошло, расскажете, что выжившие строят новый мир, и, возможно, ваше руководство придет к выводу, что и нас лучше взорвать, на случай, что наши потомки окажутся не столь великодушными, как мы. И следующая ваша экспедиция расправится с нами, для профилактики.
        - Да нет же, быть такого не может. Я решительно выступлю против…
        - Но существует вероятность того, что вас не послушают?
        - Надеюсь, что этого не произойдет. Но, разумеется, всегда существует вероятность того…
        - Еще один зеленый сукин сын, - с этими словами Гвенн достала из кармана маленький пистолет и застрелила инопланетянина.
        - Деваться, похоже, некуда, - вздохнул Френк, глядя на покойника. - Теперь придется найти их корабль и убить всех, кто там находится.
        - А потом взять корабль и взорвать их планету, - добавила Гвенн.
        - Выбора нет. Как говорил Гораций, такая уж у нас репутация. Придется ее оправдывать.
        - У меня будет неспокойно на душе, если мы этого не сделаем. Я буду волноваться о наших детях и детях наших детей. Лучше сразу с этим покончить.
        - Ты, разумеется, права. А вот взорвав их, мы начнем учить наших детей подставлять другую щеку и всему остальному. Тогда это будет уместно. Так в путь?
        - Пожалуй. - Гвенн оглядела крошечный клочок их когда-то необъятного мира. - Лететь, возможно, придется долго, не будем терять времени. Барана возьмем?
        - Нет. Я отключу воздух, и он прекрасно сохранится. Он так хорошо смотрится на травке. Создает ощущение близости домашнего очага. Нам будет куда вернуться.