Четвёртый шкаф Кира Брид-Райсли
          Скотт Коутон
          Пять ночей у Фредди #3
          Что случилось с Чарли? Этот вопрос продолжает мучить Джона. Его преследуют ночные кошмары, в которых его девушка умирает в костюме аниматроника. Он хочет забыть трагедию, произошедшую в пиццерии «Фредди Фазбера»… Как-то бессонной ночью, бродя по городу, он встречает старую подругу Джессику, которая приглашает его на встречу друзей и умоляет поговорить с Чарли, которая очень страдает из-за его холодности. Вот только Джон абсолютно уверен, что его Чарли умерла…

          «Five Nights at Freddy’s»  - культовая компьютерная игра в жанре хоррор, которая стала одной из самых популярных игр в своем жанре, а также удостоилась высоких оценок критиков за уникальный подход.

          Роман расширяет вселенную «Five Nights at Freddy’s», позволяя читателю не только проникнуться духом игры, но и узнать предысторию.

          Скотт Коутон, Кира Брид-Райсли
          Пять ночей у Фредди. Четвёртый шкаф

          

          Глава первая

          - Чарли!  - проорал Джон, задыхаясь от поднявшейся пыли и продираясь через развалины к месту, где она была перед взрывом. Обломки поехали у него под ногами, он споткнулся о кусок бетона и едва удержался, судорожно хватаясь за острые края и до крови обдирая руки. Добравшись до нужного места, где чувствовалось ее присутствие внизу, он взялся за огромный бетонный блок и приподнял его, напрягая все силы. Выдвинутый из кучи, брусок наклонился, перевернулся и упал с оглушительным грохотом, сотрясая землю под ногами. Над головой заскрипела и опасно закачалась стальная балка.
          - Чарли!  - Джон снова прокричал ее имя, отодвигая еще один бетонный блок,  - Чарли, я иду! Он хватал ртом воздух, на адреналине отталкивая обломки с отчаянной силой, только адреналин уже кончался. Джон стиснул зубы и напрягся. Он попытался поднять следующий блок, но ладони соскользнули, и, посмотрев на них, он понял, что руки оставляют следы крови на всем, к чему прикасаются. Все было как в тумане. Он вытер ладони о джинсы и попытался снова. На этот раз кусок бетона поддался, он удержал его на бедрах, оттащил на три шага и бросил в груду обломков. Он рухнул, расколов другие блоки и стекло, запустив цепную реакцию, а потом, откуда-то из-под обломков, он услышал ее шепот:
          - …Джон…
          - …Чарли…  - с замершим сердцем прошептал он в ответ, и руины снова сдвинулись под ногами. На этот раз он упал и больно ударился спиной, из груди вышибло воздух. Он пытался вдохнуть, но легкие отказывались работать, а потом с трудом, но все же задышал. Он сел и словно в пелене увидел картину, которая открылась перед ним после обвала. Это была секретная комнатка в доме, где жила в детстве Чарли. Перед ним возникла пустая и гладкая металлическая стена. В центре виднелась дверь.
          Это был только контур, без петель и ручки, но он догадался, что Чарли поняла это еще раньше - когда остановилась в разгар бегства и прижалась щекой к поверхности, позвав кого-то или что-то внутри.
          - …Джон…  - она снова прошептала его имя, и ее голос, казалось, звучал отовсюду, отражаясь от стен комнаты. Джон поднялся и прикоснулся ладонями к двери; на ощупь она была прохладной. Он прижался к ней щекой, прямо как Чарли, и поверхность стала еще холоднее, будто вытягивала из него тепло. Джон отпрянул и потер холодную щеку, глядя на дверь. Блестящий металл на глазах потускнел и побледнел, а потом сама дверь начала истончаться и терять плотность, пока не превратилась в подобие заиндевевшего стекла. Джон увидел за ним тень, фигуру человека. Она приближалась, а дверь стала настолько прозрачной, что сквозь нее было видно почти всё, что происходит на той стороне. Он подошел ближе, повторяя движения фигуры за стеклом. Ее лицо было гладким и блестящим, с глазами, вылепленными точно у статуи, но не видящими. Джон всматривался в стекло, от его теплого дыхания оно запотело, затуманив почти прозрачный барьер. Вдруг глаза открылись.
          Фигура спокойно стояла перед ним, глядя в пустоту. Глаза были мутными и неподвижными. Мертвыми. Кто-то засмеялся, и дикий безрадостный звук заполнил маленькую изолированную комнату. Джон испуганно озирался по сторонам в поисках источника отвратительного хохота. Вопли звучали все пронзительнее, все громче и громче. Когда резкий звук стал совсем невыносимым, Джон закрыл уши ладонями и закричал:
          - ЧАРЛИ!

          Джон вздрогнул и проснулся. Сердце стучало, смех не прекращался, следуя за ним по пятам из сна. Сбитый с толку, он быстро оглядел комнату и включил телевизор. Экран заполнило разрисованное лицо клоуна, искаженное конвульсией смеха. Джон сел и потер щеку в месте, на котором отпечатались следы часов. Он посмотрел на циферблат и выдохнул с облегчением - как раз хватит времени доехать до работы. Откинулся назад, перевел дыхание. На экране телевизора ведущий местной телестанции направил микрофон на человека, одетого как цирковой клоун - с гримом на лице, красным носом и париком всех цветов радуги. Воротник на его шее напоминал о ренессансных портретах. На нем был клоунский костюм желтого цвета с красными помпонами вместо пуговиц.
          - Скажите,  - бодро спросил ведущий.  - У вас уже был этот костюм или вы специально сшили его к церемонии открытия?
          Джон выключил телевизор и пошел в душ.

          Несмотря на то, что он работал в этом шуме весь день, легче не становилось: гул и лязг перемежался криками и грохотом отбойных молотков, от которых дрожала земля. Джон закрыл глаза, пытаясь отстраниться: вибрации резонировали в его груди, заполняя тело, и среди всего этого шума вдруг зазвенел отчаянный смех. Фигура из сна снова явилась ему, маяча немного за пределами поля зрения, и казалось, если повернуть голову в нужную сторону, он разглядит лицо за дверью…
          - Джон!
          Джон обернулся: Луис стоял в шаге от него и смотрел на него с недоумением.
          - Я уже три раза тебя позвал,  - сказал он.
          Джон пожал плечами и обвел рукой беспорядок вокруг.
          - Слушай, парни хотят пойти выпить после работы. Ты с нами?  - спросил Луис.
          Джон помялся.
          - Соглашайся! Тебе на пользу пойдет - ты только работаешь и спишь.
          Он добродушно хохотнул и хлопнул Джона по плечу.
          - Ага, на пользу,  - Джон улыбнулся, опустил голову, и улыбка сползла с его лица.  - Просто у меня сейчас полный завал.
          Он постарался, чтобы это прозвучало убедительно.
          - Ну да, полный завал. Скажи, если передумаешь.
          Луис снова хлопнул Джона по плечу и направился назад к погрузчику. Джон посмотрел ему вслед. Он отказывал коллегам уже не в первый раз, и даже не во второй и не в третий. Наверное, в конце концов они прекратят попытки - сдадутся рано или поздно. Может, это и к лучшему.
          - Джон!  - позвал другой голос.
          Что еще?
          Это был прораб, который окрикнул его из дверей конторы - трейлера, привезенного на время стройки и кое-как установленного на земляной насыпи.
          Джон пробрался сквозь стройплощадку и нырнул за виниловую занавеску в дверь трейлера. Минутой позже он оказался перед складным столиком напротив прораба. Стены внутри трейлера были отделаны пластиковой обшивкой, имитирующей дерево, которая едва держалась.
          - Ребята мне тут говорили, что ты какой-то рассеянный.
          - Я сосредоточен на работе, вот и все,  - сказал Джон, выдавливая улыбку и стараясь сдержать нарастающее раздражение.
          Оливер неубедительно улыбнулся в ответ.
          - Сосредоточен,  - повторил Оливер.
          От удивления Джон перестал улыбаться.
          - Слушай, я дал тебе шанс, потому что твой кузен сказал, что ты трудолюбивый. Ты самовольно ушел с предыдущей работы и не вернулся. Я закрыл на это глаза. Ты понимаешь, что я рисковал из-за тебя?
          Джон сглотнул.
          - Да, сэр, я знаю.
          - Прекрати называть меня «сэром». Лучше послушай меня.
          - Но я делаю, что мне говорят. Не понимаю, в чем проблема.
          - Ты медленно реагируешь и витаешь в облаках. Ты не работаешь в команде.
          - Что?
          - Это зона активного строительства. Если мечтать на ходу или не думать о безопасности других, кто-нибудь получит травму или погибнет. Я не говорю, что вы должны делиться секретами и проводить вместе выходные. Но надо работать в команде. Ребята должны знать, что в нужный момент ты не подведешь.
          Джон понимающе кивнул.
          - Это хорошая работа, Джон. И думаю, парни тут работают хорошие. Сейчас с рабочими местами не очень, и мне нужно, чтобы ты включил мозг. Если еще раз увижу, что ты где-то витаешь… в общем, не ставь меня в неловкое положение. Тебе ясно?
          Джон стоял на вытертом коричневом ковре передвижного офиса, как нашаливший школьник в кабинете директора.
          - Ладно. Иди.
          Джон вышел. Головомойка пришлась на последние минуты рабочего дня. Он помог Сергею убрать кое-какое оборудование и направился к машине, небрежно попрощавшись.
          - Эй!  - окликнул Сергей.  - Последний шанс!
          - Я…  - Джон прервался, краем глаза приметив начальника.  - Может, в следующий раз.
          Но Сергей продолжал настаивать:
          - Ну давай же, мне нужна отговорка, чтобы не ходить в заведение к новому парню. Дочка всю неделю туда просится. Люси ее отведет, а мне от роботов не по себе.
          Джон остановился, мир вокруг замер.
          - В какое еще заведение?
          - Так ты идешь?  - снова спросил Сергей.
          Джон попятился, будто подошел слишком близко к краю пропасти.
          - Может, в другой раз,  - ответил он и решительно направился к машине.
          Машина была старая, коричневато-красного цвета и сошла бы за крутую для старшеклассника. Теперь же она напоминала, что Джон остался подростком, который так и не повзрослел. Меньше чем за год она превратилась из статусной в повод для стыда. Он плюхнулся на сиденье, подняв клубы пыли. Руки дрожали.
          - Соберись.
          Он закрыл глаза и схватился за руль, стараясь унять дрожь.
          - Теперь это твоя жизнь, и ты с ней справишься,  - прошептал он, а потом закрыл глаза и вздохнул.  - Звучит как занудство в духе моего отца.
          Он завел машину.
          Обычно путь до дома занимал десять минут, но он выбрал дорогу, которая займет целых полчаса, словно не желая ехать через город. Так не было риска встретить людей, с которыми не хотелось разговаривать. Работай в команде. Даже разозлиться на Оливера не получалось. Джон действительно больше не мог работать в команде. Почти полгода он шел из дома на работу и обратно, как поезд по расписанию. Иногда заходил за продуктами, и на этом все. Говорил только при необходимости, старался не смотреть в глаза. Вздрагивал, когда с ним заводили беседу и, если приветствовали коллеги, даже когда незнакомец спрашивал, который час. Он не уходил от разговора, но все лучше осваивал умение говорить, одновременно удаляясь от собеседника. Он был неизменно вежлив, но всегда четко показывал, что ему срочно нужно в другое место. При необходимости просто разворачивался в противоположном направлении. Иногда он чувствовал, что будто бы тает в воздухе, и когда его замечали, это досаждало и расстраивало.
          Джон припарковался у многоквартирного дома - двухэтажного здания, по идее не рассчитанного на постоянных жильцов. В окне у администратора горел свет. Он месяц пытался вычислить часы ее работы, но в итоге пришел к выводу, что четкого графика нет.
          Джон взял из бардачка конверт и направился к двери. Он постучал, но ему не ответили, хотя, судя по звукам, внутри кто-то был. Тогда он постучал снова, и на этот раз дверь приоткрылась. Пожилая женщина с кожей многолетней курильщицы уставилась на Джона.
          - Привет, Делия,  - он улыбнулся, но не удостоился ответной улыбки.  - Плата за квартиру.
          Джон протянул ей конверт.
          - Знаю, что опоздал. Вчера заходил, но никого не было.
          - В рабочее время?
          Делия открыла конверт и стала внимательно разглядывать его содержимое, словно боялась подвоха.
          - Свет не горел, так что…
          - Значит, время было не рабочее.
          Делия обнажила зубы, что мало походило на улыбку.
          - Я смотрю, вы завели растение,  - резко сказала она.
          - О да,  - Джон обернулся и бросил взгляд в сторону квартиры, как будто мог увидеть ее с места, где они стояли.  - Приятно за чем-нибудь поухаживать, правда?
          Джон снова попытался улыбнуться, но быстро осекся. Его словно засасывал вакуум неодобрения, не оставлявший шансов на непринужденность.
          - Это же разрешается, правда? Заводить комнатные растения?
          - Да, вы можете держать растения.
          Делия сделала шаг назад, явно собираясь закрыть дверь.
          - Но обычно люди здесь не задерживаются, вот что. Сначала заводят дом, потом жену, и потом уж растение.
          - Ну да.
          Джон посмотрел на свои ботинки.
          - Просто год выдался…  - начал он, но дверь с лязгом закрылась,  - трудный.
          Джон немного постоял, глядя на дверь, и направился в квартиру на первом этаже в передней части комплекса, где теперь мог жить еще месяц. Это была двухкомнатная квартира с полноценной ванной и кухонным уголком. Уходя, он оставлял жалюзи поднятыми, чтобы показать отсутствие ценных вещей: в районе часто бывали квартирные кражи, и стоило подчеркнуть, что красть у него нечего.
          Оказавшись внутри, Джон закрыл за собой дверь и осторожно вернул цепочки на место. В квартире было прохладно, темно и тихо. Он вздохнул и потер виски; головная боль не отступала, но уже стала привычной.
          Мебели было мало - квартира сдавалась в таком виде. Индивидуальности гостиной придавали только четыре картонные коробки с книгами, составленные у стены под окном. Джон разочарованно оглядел знакомую картину. Вернулся в спальню, сел на кровать. Заскрипели жесткие пружины. Он не потрудился включить лампу - через маленькое грязноватое окно над кроватью проникало достаточно света.
          Джон посмотрел на комод и встретил знакомый взгляд. На него смотрела голова игрушечного кролика, чье тело навсегда потерялось.
          - Что ты сегодня делал?  - спросил Джон, глядя ему в глаза, будто он мог узнать его.
          Но взгляд темных глаз Теодора был пустым и безжизненным.
          - Выглядишь ужасно, хуже моего.
          Джон встал и подошел к плюшевой голове. Запах нафталина и грязных тряпок нельзя было не почувствовать, и Джон перестал улыбаться. Он поднял голову за уши. «Пора тебя выбросить». Такой порыв возникал у него почти каждый день. Джон сжал зубы, осторожно положил кроличью голову на комод и отвернулся, чтобы больше ее не видеть.
          Джон закрыл глаза, не ожидая погрузиться в сон, но надеясь на это. Ни прошлой, ни позапрошлой ночью выспаться не удалось. Он стал бояться ложиться спать - откладывал этот момент, сколько мог, до поздней ночи ходил по дороге, отмеряя километры, возвращался домой и пытался читать или просто пялился в стену. Знакомые ощущения будили острую досаду. Он схватил подушку и перешел в гостиную. Лег на диван, перекинув ноги через подлокотник, чтобы поместиться. Тишина в квартирке звенела у него в ушах. Он поднял с пола пульт и включил телевизор. Появилась черно-белая картинка. Из-за крайне плохого сигнала он едва мог различить лица, но голоса - вероятно, участников ток-шоу,  - были бодрыми и жизнерадостными. Он сделал потише, снова устроился на диване, глядя в потолок и вполуха слушая телевизионные голоса, и стал постепенно погружаться в сон.
          Он видел только ее руку, безжизненно свисавшую из покореженного металлического костюма. Кровь стекала по коже красными ручейками и собиралась в лужу на полу. Чарли была совсем одна. Прислушавшись, он мог снова уловить ее голос: «Не отпускай! Джон!» Она звала меня по имени. А потом эта штука… Он содрогнулся, снова услышав хруст и скрежет аниматронного костюма. Джон смотрел на повисшую руку Чарли, как будто мир вокруг исчез, и, пока шум эхом отдавался в голове, ум выдавал непрошеные мысли: это хруст ее костей. А это рвется все остальное.
          Джон вздрогнул и открыл глаза. В паре метров смеялась аудитория в студии. Он посмотрел на экран. Помехи и болтовня вернули его в состояние бодрствования.
          Он сел, покрутил затекшей шеей. Диван был слишком маленький, и спину скрючило. Голова болела, Джон чувствовал себя усталым, но возбужденным, потому что адреналин еще курсировал в крови. Он вышел из квартиры, с силой закрыл за собой дверь и вдохнул ночной воздух.
          Он пошел по дороге, направляясь в городок, в любое заведение, которое еще могло быть открыто. Фонари стояли далеко друг от друга, и тротуара не было - только узкая грунтовая обочина. Мимо проехало несколько машин, появляясь из-за угла или взлетая на холм. Они слепили фарами и проносились мимо с такой скоростью, что казалось, собьют с ног. Джон заметил, что идет все ближе к дороге, как будто нехотя испытывая судьбу. Когда он заходил слишком далеко, то решительно возвращался на обочину, и это неизменно вызывало у него прилив тайного разочарования в себе.
          Когда он добрел до города, чьи-то фары снова пронзили темноту, и он прикрыл глаза, отходя с дороги. На этот раз машина замедлилась и вдруг остановилась. Джон развернулся и сделал к ней несколько шагов, а водитель опустил стекло.
          - Джон?  - позвал его кто-то.
          Машина сдала назад и небрежно припарковалась на обочине. Джон отпрянул с дороги. Из салона вышла женщина и быстро подошла к нему, будто желая обнять, но он стоял как парализованный, держа руки по швам, и она остановилась в паре метров от него.
          - Джон, это я!  - сказала Джессика с улыбкой, которая быстро померкла.  - Что ты здесь делаешь?  - спросила она.
          На Джессике был топ с короткими рукавами, и она принялась потирать предплечья, ежась от прохлады ночного воздуха и глядя по сторонам на почти пустынную дорогу.
          - То же самое можно спросить у тебя,  - ответил он, как будто его в чем-то обвинили.
          Джессика указала Джону за плечо.
          - Заправиться поехала.
          Она радостно улыбнулась, и он не смог не улыбнуться в ответ. Он уже почти забыл эту ее способность включать радостную доброжелательность, словно кран с водой, и разбрызгивать ее на окружающих.
          - Как ты?  - осторожно спросила она.
          - Нормально. Работаю в основном,  - он жестом показал на пыльную рабочую одежду, которую не потрудился сменить.  - А у тебя что нового?  - спросил он, вдруг осознавая абсурдность этого разговора на фоне проносящихся мимо машин.  - Мне правда надо идти. Доброй ночи.
          Он повернулся и зашагал по дороге, не давая ей шанса ответить.
          - Мне тебя не хватает,  - крикнула Джессика,  - и ей тоже.
          Джон остановился и ковырнул землю носком ботинка.
          - Послушай,  - Джессика быстро нагнала его,  - Карлтон будет в городе пару недель, приедет на весенние каникулы. Мы устраиваем общий сбор.
          Она подождала реакции, но Джон не ответил.
          - Он жаждет продемонстрировать свой космополитичный образ,  - весело сказала она.  - На прошлой неделе мы говорили по телефону, и он изображал бруклинский акцент, чтобы проверить, замечу ли я.
          Она выдавила смешок. Джон слабо улыбнулся.
          - Кто еще будет?  - спросил он, глядя ей прямо в глаза в первый раз с того момента, когда она вышла из машины. Джессика прищурилась.
          - Джон, рано или поздно тебе придется с ней поговорить.
          - Это почему еще?  - грубо бросил он и снова зашагал по дороге.
          - Джон, подожди!
          Он услышал, как она побежала. Быстро поравнявшись с ним, она перешла на трусцу, подстроившись под его темп.
          - Я так весь день могу,  - предупредила она, но Джон не ответил.  - Тебе надо поговорить с ней,  - повторила Джессика.
          Он выразительно посмотрел на нее.
          - Чарли мертва,  - сказал он резко.
          Слова царапали горло. Он давно не произносил их вслух. Джессика остановилась как вкопанная, он продолжал идти.
          - Джон, по крайней мере, поговори со мной.
          Он не ответил.
          - Ты делаешь ей больно,  - добавила она.
          Джон остановился.
          - Ты не понимаешь, как это на нее действует? После всего пережитого? Это безумие, Джон. Не знаю, как та ночь отразилась на тебе, но знаю, как на ней. И поверь, больше всего она страдает от того, что ты с ней не разговариваешь. И называешь ее мертвой.
          - Я видел, как она умерла.
          Джон посмотрел вдаль на огни города.
          - Нет, не видел,  - сказала Джессика и помедлила.  - Слушай, я за тебя переживаю.
          - Я просто растерян,  - Джон перевел на нее взгляд.  - После всего, что случилось со мной… случилось с нами, это вполне нормальная реакция.
          Он подождал, пока Джессика заговорит, и снова отвел глаза.
          - Понимаю. Правда понимаю. Я тоже думала, что она умерла.
          Джон хотел было ответить, но она с напором продолжила:
          - Я думала, что она умерла, но потом она появилась живая.
          Джессика потянула Джона за плечо, чтобы тот снова посмотрел ей в глаза.
          - Я ее видела,  - сказала она срывающимся голосом.  - Я с ней говорила. Это правда она. А то, что произошло с тобой…
          Она отпустила плечо и обвела его рукой, словно наводя заклинание.
          - Вот что ее убивает. Твое поведение.
          - Это не она,  - прошептал Джон.
          - Ладно,  - взорвалась Джессика, повернулась к нему спиной и пошла к машине.
          Через пару минут она выехала на дорогу и со скрипом развернулась на 180 градусов. Джон не двигался. Машина с ревом пронеслась мимо и резко остановилась, завизжали тормоза. Джессика сдала назад до места, где он стоял.
          - Мы собираемся у Клэя дома в субботу,  - устало сказала она.  - Пожалуйста.
          Она не плакала, но глаза влажно блестели, лицо покраснело. Он кивнул.
          - Может быть.
          - Уже неплохо. Увидимся там!  - сказала Джессика напоследок и уехала, взорвав ревом двигателя ночную тишину.
          - Я сказал - может быть,  - пробормотал Джон в темноту.

          Глава вторая

          Человек за столом аккуратно заполнял бланк, скрипя карандашом по бумаге. Вдруг он остановился, охваченный внезапным приступом тошноты. Буквы стали расплываться, голова закружилась. Он поправил очки, но это не помогло. Тогда он снял их и потер глаза руками. Потом, так же внезапно, ощущение ушло: комната вернула прежние очертания и слова на странице стали абсолютно четкими. Он сконфуженно почесал подбородок и снова стал с нажимом писать.
          - Да, сэр?  - гаркнул он, не поднимая взгляда.
          - Я хотела осмотреть свалку,  - тихо отозвался женский голос.
          - О, простите, мэм,  - мужчина поднял взгляд, бегло улыбнулся и вернулся к бланку, продолжая писать и говорить одновременно.  - Лом идет по пятьдесят центов за фунт. Если найдете определенную деталь, наверное, выйдет больше, но это мы увидим, когда вы вернетесь. Осмотритесь пока. Инструменты приносите свои, но мы можем помочь с погрузкой, когда будете уезжать.
          - Я ищу кое-что конкретное,  - женщина вгляделась в него сверху, читая бирку с именем,  - Боб,  - добавила она с опозданием.
          - Не знаю даже, что вам сказать.
          Он положил карандаш, откинулся на спинку стула и сцепил руки за головой.
          - Это помойка,  - заключил он со смехом.  - Мы пытаемся хотя бы разделять автомобильный лом и жестяные банки, но что есть, то есть.
          - Боб, вы получили несколько грузовиков металлолома в этот день и из этого места,  - женщина положила клочок бумаги на бланк, который заполнял Боб.
          Он взял бумажку, поправил очки и посмотрел на нее поверх оправы.
          - Ну повторюсь, это помойка,  - сказал он медленно, начиная испытывать все нарастающее беспокойство.  - Может, я смогу показать вам, где лучше искать. Понимаете, каталога у нас нет.
          Женщина обошла стол, встала позади кресла Боба, и он нервно выпрямился.
          - Я слышала, у вас тут вчера вечером были проблемы.
          - Никаких проблем,  - Боб нахмурился.  - Какие-то ребята сюда залезли. Такое случается.
          - Мне рассказывали другое.
          Женщина изучила фотографию на стене.
          - Ваши дочери?  - как бы между делом спросила она.
          - Да, два года и пять лет.
          - Красавицы.
          Она помолчала.
          - Вы их не обижаете?
          Боб был огорошен.
          - Конечно нет,  - сказал он, стараясь скрыть негодование.
          Последовала долгая пауза; женщина склонила голову набок, продолжая рассматривать фотографию.
          - Я слышала, вы звонили в полицию, потому что подумали, что кто-то застрял в куче металлолома,  - сказала она.
          Боб не ответил.
          - Я слышала,  - продолжила женщина, склоняясь к фотографии,  - что вам показалось, будто кто-то кричит в темноте, кто-то попал в беду и паникует. Кто-то не мог выбраться - вам показалось, это был ребенок. Может быть, несколько детей.
          - Слушайте, у нас честный бизнес и хорошая репутация.
          - Я не ставлю под сомнение вашу репутацию. Напротив, я думаю, что вы поступили благородно. Бросились на помощь посреди ночи, побежали прямо через свалку, порезали ноги о покореженный металл.
          - Откуда вы…
          У Боба задрожал голос, и он замолчал. Переместил ноги под стол, надеясь скрыть утолщения от бинтов, явно заметные под обеими штанинами.
          - Что вы нашли?  - спросила женщина.
          Он не ответил.
          - Что там было?  - настаивала она.  - Когда вы встали на четвереньки и проползли между балками и проводами? Что там было?
          - Ничего,  - прошептал он.  - Ничего там не было.
          - А полиция? Ничего не нашла?
          - Нет, ничего. Там ничего и не было. Я сходил туда сегодня, просто чтобы…  - он положил руки на стол перед собой, собираясь с духом.  - Мне неловко об этом говорить. Если мне грозят неприятности, то, думаю…
          - Никаких неприятностей, Боб, если вы окажете мне небольшую услугу.
          - Какую?
          - Очень простую.
          Женщина наклонилась к Бобу, опираясь на подлокотники его кресла - так близко, что практически коснулась его лица своим.
          - Отведите меня туда.

          Джон въехал на парковку рядом со стройкой и сразу же увидел Оливера, который стоял в воротах сетчатого забора с мрачным выражением лица, сложив руки на груди и что-то пережевывая. Когда стало ясно, что он не сойдет с дороги, Джон притормозил и вышел.
          - Что происходит?
          Оливер продолжал жевать.
          - Я вынужден тебя уволить,  - сказал он наконец,  - ты опять опоздал.
          - Я не опоздал,  - возразил Джон и посмотрел на часы.  - То есть опоздал, но ненамного,  - исправился он.  - Прошу вас, Оливер. Это больше не повторится. Мне очень жаль.
          - Мне тоже,  - сказал Оливер.  - Удачи, Джон.
          - Оливер!  - позвал Джон.
          Оливер прошел в ворота и в последний раз оглянулся, прежде чем удалиться. Джон немного постоял, облокотившись о машину. Несколько коллег глазели на него и, когда он это заметил, быстро отвернулись. Джон сел в машину и поехал в том направлении, откуда прибыл.

          Вернувшись в квартиру, Джон сел на край кровати и закрыл лицо руками.
          - И что теперь?  - спросил он вслух и оглядел комнату.
          Глаза задержались на единственном элементе декора.
          - Выглядишь ужасно, как и раньше,  - сказал он бестелесной голове.  - И по-прежнему хуже, чем я.
          Вдруг ему подумалось, что можно все-таки сходить на вечеринку. В животе поднялась нервная дрожь - то ли от волнения, то ли от страха. Я тоже думала, что она умерла, сказала Джессика прошлой ночью. Я ее видела. Я с ней говорила. Это она. Джон закрыл глаза. А что, если это она? Он снова увидел картину, которую видел постоянно: судорожно бьющийся костюм с Чарли внутри, жуткий хруст - ее рука, а потом кровь. Она не могла выжить после этого. Но тут ему в голову пришел другой незваный образ - Дэйв, который стал Капканом: он пережил то, что случилось с Чарли. Желтый костюм кролика стал его второй кожей, и за это он заплатил дважды: шрамы, покрывшие его тело, словно отвратительное кружево, показывали, что он чудом избежал смерти, а потом… Чарли убила его, когда задела пружинные замки - они были в этом уверены. То, что они видели, не смог бы пережить никто. Но все же он вернулся. На секунду Джон представил Чарли - искалеченную и покрытую шрамами, но чудесным образом выжившую.
          - На Чарли, о которой говорила Джессика, это было не похоже - уверенно сказал Джон Теодору.  - Искалеченная? В шрамах? Джессика такого не говорила.
          Он покачал головой.
          - Не та, с которой я виделся в кафе.
          На следующий день… она выглядела так, будто вышла из сказки. Джон поймал себя на этой мысли и помотал головой, пытаясь сосредоточиться на настоящем. Он действительно не знал, что случилось с Чарли. И осознал, что хочет ухватиться за ниточку надежды. Может, я был не прав. Может, с ней все в порядке. Именно этого он раньше хотел - этого хочет всякий, у кого случилось сильное горе: пусть это окажется неправдой. Пусть все будет хорошо. Хлипкая доска стала твердой землей, и Джон почувствовал, как с плеч снимают тяжелый груз и как расправляется спина, которая была скрючена - а он и не подозревал. Вдруг разом навалилась усталость за все месяцы недополученного сна.
          Он посмотрел на Теодора, так сильно сжимая голову кролика, что побелели костяшки пальцев. Он медленно выпустил игрушку и оставил ее на подушке.
          - Я не пойду,  - заявил он.  - И вообще не собирался, просто хотел, чтобы Джессика отвязалась.
          Он на секунду задержал дыхание и сделал глубокий выдох.
          - Так ведь?  - сказал он более взволнованным тоном.  - Что я вообще могу сказать этим людям?
          Теодор смотрел на него пустым взглядом.
          - Черт,  - вздохнул Джон.

          Чем ближе он подходил к дому Клэя, тем больше усиливалась в животе нервная дрожь. Он посмотрел на часы на приборной панели - было только шесть. Может, никто еще не пришел, подумал Джон, но, подъезжая по извилистой дороге к дому, он увидел, что с обеих сторон улицы на половину квартала выстроились машины. Джон вклинился между пикапом и ржавым седаном, почти таким же обшарпанным, как его собственный, вышел и направился к дому.
          Все окна трехэтажного дома были освещены и светились сквозь ветки дерева словно маяк. Джон не спешил выходить из темноты. Из дома до него доносились музыка и смех, и от этих звуков не хотелось приближаться. Он заставил себя дошагать до двери, но остановился на пороге. Ему казалось, что войти внутрь - чрезвычайно важное решение, которое все изменит.
          Но то же можно было сказать и о решении не входить.
          Джон поднял руку, чтобы позвонить, но заколебался; не успел он принять решение, как дверь перед ним распахнулась. Джон заморгал от внезапного яркого света и обнаружил, что стоит лицом к лицу с Клэем Берком, который выглядел таким же изумленным, как и он сам.
          - Джон!  - Клэй подался к Джону, схватил его обеими руками, притянул к себе и обнял, а потом быстро отодвинул назад и с силой похлопал по плечам.
          - Входи же!  - Клэй отошел, чтобы пропустить Джона, и тот последовал за ним, с опаской глядя по сторонам.
          В последний раз, когда он здесь был, дом был перевернут вверх дном, и по всему было видно, что его обитатель не в себе. Теперь кучи грязного белья и папки с материалами дела исчезли, диваны и пол были чистыми, а сам Клэй широко улыбался. Он поймал взгляд Джона, и его улыбка погасла.
          - Многое изменилось,  - он снова улыбнулся, как будто прочитав мысли Джона.
          - А Бетти…  - Джон осекся слишком поздно.
          Он покачал головой.
          - Простите, я…
          - Нет, ее по-прежнему нет,  - сказал Клэй ровным голосом.  - Я хочу, чтобы она вернулась, и, может, когда-нибудь это случится, а пока жизнь продолжается,  - добавил он с мимолетной улыбкой.
          Джон кивнул, не зная, что сказать.
          - Джон,  - Марла помахала ему с лестницы и тут же скатилась по ступенькам с обычным для нее энтузиазмом и заключила его в объятия - он даже не успел сказать «привет».
          Из кухни появилась Джессика.
          - Привет, Джон,  - сказала она более спокойным тоном, но с сияющей улыбкой.
          - Я так рада снова тебя видеть. Много времени прошло,  - сказала Марла, наконец выпуская его из объятий.
          - Да,  - ответил он,  - слишком много.
          Он стал думать, что еще можно сказать, а Марла и Джессика обменялись взглядом.
          Джессика открыла рот, чтобы заговорить, но ей помешал Карлтон, который вприпрыжку спускался по лестнице.
          - Карлтон!  - позвал Джон и в первый раз за весь вечер улыбнулся искренне.
          Карлтон поднял руку, помахал в ответ и присоединился к ним.
          - Привет!  - сказал он.
          - Привет,  - отозвался Джон, и Карлтон потрепал его по голове.
          - Ты теперь мой дедушка?
          Джон не слишком старательно разгладил волосы, оглядывая собравшихся.
          - Удивлена, что ты пришел,  - Марла хлопнула его по плечу.
          - Ну конечно, мы ждали, что ты придешь!  - поправил ее Карлтон.  - Просто ты очень занят, я знаю! Куча девушек, да?
          - Как Нью-Йорк?  - спросил Джон, пытаясь найти тему для разговора и одновременно поправляя одежду.
          - Отлично! Университет, город, учеба, друзья. Я сыграл в пьесе о лошади. Она крутая.
          Он быстро покивал головой.
          - Марла тоже учится.
          - В Огайо,  - вступила Марла.  - На медицинском.
          - Здорово,  - улыбнулся Джон.
          - Да, пришлось серьезно потрудиться, но оно того стоило,  - сказала она жизнерадостно, и Джон почувствовал, что расслабляется, погружаясь в знакомое ощущение дружеского общения. Марла была все той же Марлой; Карлтон по-прежнему оставался непроницаем.
          - А Ламар будет?  - спросил Карлтон, переводя взгляд с одного лица на другое.
          Марла покачала головой.
          - Я ему звонила… несколько месяцев назад,  - сказала она.  - Он весь в учебе. Хочет закончить раньше срока.
          - Но он не приедет?  - настаивал Карлтон.
          Марла улыбнулась одними уголками губ.
          - Он сказал: «Ноги моей не будет в этом городе - никогда, никогда, никогда и ни за что, пока я жив. И вам того желаю». Но мы можем его навестить.
          - В Нью-Джерси?  - Карлтон сделал скептическую гримасу и переключил внимание на Джессику.
          - Джессика, а у тебя как жизнь? Слышала, ты теперь живешь в комнате одна?
          Джон застыл, вдруг осознав, о чем Карлтон спрашивает на самом деле; свет стал казаться ему слепящим, звуки - слишком громкими. Джессика перевела взгляд на Джона, но он сделал вид, что этого не заметил.
          - Да,  - сказала она, поворачиваясь спиной к остальным.  - Не знаю, что случилось, но однажды я пришла домой сразу после… в общем, где-то полгода назад, и увидела, что она собирает все, что может унести. Она попросила нас с Джоном разобраться с остальным. Если бы мы не зашли в тот момент, она, наверное, и не сказала бы, что уезжает.
          - А она говорила, куда едет?  - спросила Марла, нахмурив лоб.
          Джессика покачала головой.
          - Она обняла меня и сказала, что будет скучать, но ей очень надо уехать. Куда - так и не уточнила.
          - Ну всегда можно спросить у нее самой,  - сказал Карлтон.
          Джон вздрогнул и посмотрел на него.
          - Ты ее видел?
          Карлтон помотал головой.
          - Нет еще, я только сегодня прилетел, но она придет сюда сегодня. Джессика говорит, что выглядит она хорошо.
          - Ага,  - сказал он.
          Все посмотрели на него, как будто знали, о чем он думал: Выглядит хорошо, но не похожа на Чарли.
          - Джон, подойди на кухню, помоги мне!  - позвал Клэй, и Джон с облегчением оставил компанию, хотя ясно понимал, что вряд ли от него можно ждать какой-то помощи.
          - Что такое?  - спросил он.
          Клэй стоял, прислонившись к раковине. Он просканировал Джона сверху донизу.
          - Открыть вам бутылку кетчупа?  - спросил Джон с нарастающим беспокойством.  - Или снять что-то с верхней полки?
          Клэй вздохнул.
          - Я просто хотел убедиться, что ты в порядке.
          - О чем ты?
          - Я подумал, ты, наверное, нервничаешь. Вы с Чарли давно не разговаривали.
          - С вами мы тоже давно разговаривали,  - сказал Джон, не в силах скрыть раздражение.
          - Это другое дело, ты же прекрасно знаешь,  - сухо ответил Клэй.  - Я думал, напутствие пойдет тебе на пользу.
          - Напутствие?
          Клэй пожал плечами.
          - Как ты считаешь?
          Клэй смотрел ему прямо в глаза, но по-доброму, и Джон начал успокаиваться.
          - Джессика вам рассказала?  - спросил он, и Клэй склонил голову набок.
          - Кое-что. Возможно, не все. Вот,  - Клэй открыл дверь холодильника, о которую опирался, и дал Джону банку газировки.  - Постарайся расслабиться, ты в кругу друзей. Эти люди тебя любят,  - Клэй улыбнулся.
          - Я знаю,  - сказал Джон и поставил банку на рабочую поверхность рядом.
          Несколько секунд он смотрел на нее, но так и не взял в руки. Ему казалось, выпить газировку - значит сдаться, принять все, что ему говорят. Проглотить пилюлю, которую все остальные уже проглотили.
          Джон посмотрел на заднюю дверь.
          - Даже не думай,  - резко сказал Клэй.
          Джон не стал притворяться, что идея побега не приходила ему в голову. Клэй вздохнул.
          - Я знаю, как тебе, должно быть, трудно.
          - Знаете?  - вскинулся Джон, но выражение лица Клэя не изменилось.
          - Останься и поговори с ней. Я думаю, это твой долг перед ней и перед собой.
          Джон не сводил глаза с двери.
          - Вряд ли тебя радует душевная боль, которую ты сам себе причиняешь.
          Клэй склонился набок, вторгаясь в поле зрения Джона.
          - Вы правы,  - сказал Джон.  - Меня это не радует.
          Он подошел к задней двери, открыл ее и сбежал по бетонным ступенькам, как будто боялся, что Клэй может погнаться за ним, а обогнул дом по направлению к машине. Сердце бухало в груди. Он чувствовал легкое головокружение и полную неуверенность в том, что поступает правильно.
          - Джон!  - окликнул его кто-то сзади.
          От знакомого голоса он вздрогнул и остановился, на секунду закрыв глаза.
          Он услышал, как ее каблуки застучали по мощеной дорожке и как их звук пропал, когда она оказалась на газоне. Джон открыл глаза и повернулся на голос. Она стояла в паре метров от него.
          - Спасибо, что остановился,  - сказала Чарли.
          Она смотрела беспокойно и стояла, обнимая себя руками, как будто ей было холодно, несмотря на теплую погоду.
          - Я просто хотел взять куртку,  - сказал Джон, стараясь говорить непринужденно, пытаясь скрыть явную ложь. Он обвел ее взглядом. Она не двигалась, как будто знала, что он делает и почему. Это не она. Девушка выглядела как сногсшибательная кузина Чарли, но не как она сама. Не как круглолицая, неловкая девочка с пушистыми непокорными волосами, которую он знал почти всю жизнь. Эта Чарли была выше, стройнее, с длинными, более темными волосами. Чем-то явно отличалось и лицо, хотя он не смог бы объяснить разницу. Даже ее поза, хотя она стояла, беспокойно обхватив себя руками, казалась какой-то слишком элегантной. Пока он смотрел на нее, первый шок узнавания сменился острым отторжением; он невольно сделал шаг назад. Как можно подумать, что это она? Как можно подумать, что это моя Чарли? Девушка закусила губу.
          - Джон, скажи что-нибудь,  - попросила она с мольбой в голосе.
          Он пожал плечами и поднял обе руки, словно сдаваясь.
          - Я не знаю, что сказать,  - признал он.
          Она кивнула. Расцепила руки, как будто лишь сейчас поняла, что они делают, и переключила внимание на свои ногти.
          - Я так рада тебя видеть,  - сказала она таким голосом, будто сейчас расплачется.
          Джон было смягчился, но подавил в себе это чувство.
          - И я тебя тоже,  - сказал он, пытаясь проглотить комок в горле.
          Она поколебалась.
          - Ты думаешь, что я - это не я?  - тихо спросила она наконец.
          Он опустил глаза, не в силах сказать это ей в лицо.
          - Джессика мне рассказала. Это ничего, Джон,  - продолжила она.  - Я хочу, чтобы ты знал: ничего страшного.
          Ее глаза блестели от слез. Сердце Джона рванулось из груди, и на минуту он словно увидел мир под другим углом.
          Он посмотрел на девушку, съежившуюся под его взглядом. Она пыталась сдержать рыдания. Резкие отличия от прежней Чарли вдруг показались легко объяснимыми. Туфли на каблуках - поэтому она выше. Облегающее платье вместо обычных джинсов и футболки, поэтому она стройнее. На ней была элегантная одежда, а жесты казались осознанными и уверенными, но все это выглядело так, словно Джессика наконец-то поработала над ее стилем, как давно грозилась. Будто Чарли просто повзрослела.
          Нам всем пришлось повзрослеть.
          Джон вспомнил, как он ездил домой с работы - до этого утра,  - как старался никогда не проезжать мимо ее дома или места, где раньше была пиццерия «У Фредди Фазбера». Может, Чарли тоже избегала каких-то вещей. И просто хотела быть другой.
          Может, она хотела измениться, как и ты. Ты все время думаешь о том моменте, о том, как он тебя изменил - а как он повлиял на нее? Какие кошмары тебе снятся, Чарли? Его охватило внезапное, глубочайшее желание спросить ее, и в первый раз он разрешил себе посмотреть ей в глаза. В животе ухнуло, сердце забилось сильнее. Она робко улыбнулась, и он ответил, бессознательно копируя ее улыбку, но вдруг внутри резко похолодело. Это не ее глаза.
          Джон отвел взгляд, успокаиваясь. Чарли смотрела непонимающе.
          - Чарли,  - осторожно произнес Джон,  - ты помнишь последнее, что я тебе сказал перед тем, как ты… как ты оказалась в костюме?
          Какое-то время она не сводила с него глаз, а потом покачала головой.
          - Мне жаль, Джон,  - сказала она.  - Я многое не помню о той ночи, целые куски просто… пропали. Помню, что была в костюме - и отключилась, наверное, на несколько часов.
          - То есть ты не помнишь?  - повторил он серьезно.
          Разве такое можно было забыть? Может, она меня не слышала.
          - Ты была ранена?  - резко спросил он.
          Она молча кивнула, в глазах снова заблестели слезы, и она обхватила себя за плечи. На сей раз это выглядело так, словно ей не холодно, а больно. Может, так оно и было, Джон приблизился на шаг, и ему вдруг отчаянно захотелось пообещать ей, что все будет в порядке. Но потом их взгляды снова встретились, он остановился и отступил. Она протянула руку, но Джон не взял ее, и Чарли снова обняла себя за плечи.
          - Джон, мы можем завтра встретиться?  - спросила она ровным голосом.
          - Зачем?  - спросил он, не успев остановиться, но она не смутилась.
          - Я просто хочу поговорить,  - ее голос задрожал и стал выше.
          Он кивнул.
          - Конечно, давай встретимся.
          Он помедлил.
          - На том же месте, да?  - добавил он осторожно, ожидая ее реакции.
          - В итальянском ресторане? Где у нас было первое свидание?  - ответила она легко, и, кажется, глаза ее высохли.  - Около шести?
          Джон глубоко выдохнул.
          - Ага.
          Он снова встретил ее взгляд и не отвернулся, позволив себе погрузиться в них в первый раз с той самой ночи. Она смотрела на него в ответ, не двигаясь, как будто боялась, что может его спугнуть. Джон кивнул, повернулся и быстро пошел к машине, ничего больше не сказав. Он старался идти ровно. Возникло такое ощущение, словно он сделал что-то чудесное и одновременно совершил ужасную ошибку. Это было странно, и в крови бушевал адреналин. Проезжая по темной дороге, он снова представил себе ее лицо.
          Это не ее глаза.

          Чарли смотрела, как он уходит, прикованная к тому месту, как будто простояла там всю жизнь. Он не верит мне. Джессика не хотела говорить ей о странной, но горячей убежденности Джона, но отказ говорить с ней сейчас и нежелание хотя бы признать ее присутствие в тот день в кафе были слишком странными, чтобы пренебречь ими. Как он может думать, что это не я? Задние фары машины Джона исчезли за поворотом.
          Чарли уставилась в темноту, где он только что стоял, не желая возвращаться в шумный ярко освещенный дом. Карлтон обязательно пошутит, а Джессика и Марла станут успокаивать, как в кафе в тот день, когда она пришла показать им, что выжила вопреки всему. В тот день ей показалось, что дорога от позаимствованной у тети Джен машины до кафе заняла километры. Нервная дрожь в животе не унималась, хотя, конечно, она знала, что ей будут рады. Как же иначе? Она неуверенно шагала негнущимися ногами, каждое движение причиняло боль, и все тело ныло после вчерашнего, хотя на нем не осталось следов. Каждый вдох был напряженным и незнакомым, и ее не покидало ощущение, что если она забудет его сделать, то остановится и умрет от удушья прямо здесь, на мостовой, разве что ей напомнят о необходимости вдохнуть. Она видела их через окна кафе, подходя к двери с сильно бьющимся сердцем. И тут ее заметили, и случилось все, на что она осмелилась надеяться: Марла и Джессика побежали к дверям, отпихивая друг друга, чтобы обнять ее первой. Они плакали, увидев ее живой. Чарли позволила себе погрузиться в тепло их эмоций, но еще
не освободившись из их объятий, уже искала глазами Джона.
          Увидев его сидящим спиной к двери, она почти выкрикнула его имя, но что-то ее остановило. Он говорил какие-то слова, она не услышала и, не веря глазам своим, смотрела, как он сидит на месте, не подходя к ней, и сжимает ложку в руке словно оружие.
          - Джон!  - позвала она наконец. Но он не обернулся.
          Марла и Джессика вывели ее из ресторана, издавая успокаивающие звуки - должно быть, слова,  - а Чарли пыталась разглядеть его через окно: он не сдвинулся с места. Как он может притворяться, что меня здесь нет?

          Вдруг ее пронзила острая боль, возвращая в настоящее, и Чарли крепко обхватила себя руками, хотя это не сильно-то помогло: боль была везде, острая и горячая. Она сжала челюсти, не в силах произнести ни звука. Порой боль сменялась тянущим чувством, которое можно было затолкнуть на задворки сознания, порой исчезала на целые дни, но всегда возвращалась.
          Тебе было больно?  - спросил Джон, и это был первый - и единственный - знак того, что ему, возможно, не все равно, но только она не смогла ответить. А ведь можно было сказать: да. Да, мне было больно, и больно до сих пор. Иногда я думаю, что умру от боли, хотя сейчас от нее осталось только эхо. Как будто все мои кости раздроблены, как будто внутренности разорваны и перекручены, как будто череп треснул, и из него вытекает содержимое - и все повторяется снова и снова. Она сжала зубы и сделала несколько решительных вдохов. Приступ понемногу стихал.
          - Чарли? Ты в порядке?  - тихо спросила Джессика, появившись у нее за спиной на тротуаре у дома Клэя.
          Чарли кивнула.
          - Я не слышала, как ты подошла,  - сказала она хрипло.
          - Он не специально так… Он просто…
          - Травмирован,  - огрызнулась Чарли.  - Я знаю.
          Джессика вздохнула, и Чарли покачала головой.
          - Извини, я не хотела тебя обидеть.
          - Я знаю,  - сказала Джессика.
          Чарли вздохнула и закрыла глаза.
          Но умер тогда не он - а то, что пережила она, было очень похоже на смерть. Ту судьбоносную ночь она помнила отрывочно - клочки мыслей, шепот, все спутано, как будто в тумане, и медленно вращается вокруг самого важного - единственного, безошибочно узнаваемого щелчка спиральных замков. Чарли содрогнулась и почувствовала руку Джессики у себя на плече. Она открыла глаза и беспомощно посмотрела на подругу.
          - Думаю, ему просто нужно время,  - мягко сказала Джессика.
          - Сколько еще времени?  - спросила Чарли голосом, холодным как камень.

          Глава третья

          - Готово,  - прозвенел тихий голос в темноте.
          - Я сам скажу, когда будет готово,  - сказал человек, сгорбившийся в углу.
          Он напряженно смотрел в монитор.
          - Подними еще на пару градусов,  - прошептал он.
          - Вы говорили, что это может быть слишком,  - сказала женщина, склонившаяся над столом в противоположном углу.
          Ее силуэт вырисовывался в контурном свете. Она внимательно рассматривала что-то, лежавшее перед ней.
          - Давай,  - сказал сутулый.
          Женщина прикоснулась к рукоятке регулировки, но вдруг отпрянула.
          - Что такое?  - осведомился мужчина, не отводя глаз от монитора.  - Подними на два градуса,  - приказал он, повышая голос.
          Минуту комната оставалась в тишине. Наконец, мужчина повернулся к столу.
          - Какая-то проблема?
          - Мне кажется, оно…  - Женщина замолкла.
          - Что?
          - Двигается.
          - Конечно. Они двигаются.
          - Кажется, ему… больно?  - прошептала она.
          Мужчина улыбнулся.
          - Да.
          Вдруг вспыхнул свет, и в центре комнаты раздался резкий звук. Красные, зеленые и синие огни замигали один за другим, и из колонок, вмонтированных в стены, полился жизнерадостный голос, заполняя комнату песней.
          Теперь все лампы освещали его - гладкого фиолетово-белого медведя. Его суставы щелкали при каждом повороте, глаза бессмысленно дергались. Он был около ста восьмидесяти сантиметров высотой, с розовыми щеками, напоминающими клубы сахарной ваты. В лапе он держал микрофон с нашлепкой, похожей на зеркальный дискотечный шар.
          - Выключи эту штуку!  - закричал сутулый, с явным трудом поднимаясь на ноги.
          Он медленно дошел до центра комнаты, всем весом опираясь на трость.
          - Отойди назад, я сам!  - проорал он, и женщина удалилась к столу в углу комнаты.
          Мужчина снял белую пластиковую панель с груди поющего медведя, глубоко запустил в полость руку и вытащил все, что мог нащупать. По мере того как он разъединял провода внутри, глаза перестали вращаться, веки - схлопываться, и, наконец, рот перестал петь, а голова - поворачиваться. Потом, вздрогнув в последний раз, глаза закрылись, и голова безжизненно повалилась набок.
          Человек отступил, и тяжелая панель с лязгом захлопнулась. В аниматронном медведе зазвучали сервомеханизмы и шестеренки, сломанные и разъединенные, неспособные функционировать. Из швов оболочки порой вырывался воздух, когда давали осечку шланги пневмопривода.
          Звук оборвался и отозвался эхом, которое вскоре затихло. Человек перенес внимание на стол и дернулся к нему. Он опустил глаза, разглядывая извивающуюся фигуру, которая лежала на поверхности. Стол сиял раскаленным оранжевым, шипел горячий металл. Человек взял шприц из руки женщины и с силой вонзил его в извивающуюся тварь. Потом он поднял поршень шприца и твердой рукой удерживал иглу, пока ее наполняла расплавленная субстанция. После этого он рывком вынул шприц и, шатаясь, вернулся к медведю.
          - А теперь мы используем тебя для великой цели,  - сказал он светящемуся шприцу.
          Он снова открыл тяжелую грудную панель сломанного медведя, потом осторожно вставил шприц прямо в полость и начал давить на поршень. Панель захлопнулась - человек был слишком слаб, чтобы удерживать ее открытой,  - и он упал на спину, схватившись за руку. Почти полный шприц покатился на пол. Женщина упала на колени рядом с мужчиной и ощупала его руку, чтобы исключить перелом.
          - Я в порядке,  - проворчал он и посмотрел на все еще неподвижного медведя.
          - Надо нагреть сильнее.
          Шипение на столе продолжалось - фигура повернулась, с горячей поверхности поднимались струи пара.
          - Сильнее нагревать нельзя,  - сказала женщина.  - Вы их погубите.
          Человек посмотрел на нее с добродушной улыбкой, резко перевел взгляд на медведя и, широко раскрыв глаза, стал следить за каждым мельчайшим движением.
          - Теперь их жизни послужат великой цели,  - сказал человек довольным голосом.  - Они станут чем-то большим, в точности как ты.
          Он посмотрел снизу вверх на женщину, которая склонилась над ним на коленях. Та обернулась. Ее гладкие накрашенные щеки блестели в свете ламп.

          Джон вошел в квартиру, запер дверь на задвижку и воспользовался цепочкой в первый раз с тех пор, как переехал. Он подошел к окну, повозился с жалюзи и остановился, борясь с желанием закрыть их и полностью отгородиться от внешнего мира. Через стеклянную дверь была видна спокойная парковка, жутковато освещенная голубой неоновой вывеской на соседнем автосалоне. Откуда-то доносилось незнакомое жужжание, и Джон какое-то время понаблюдал за парковкой, сам не зная, чего он ожидает там увидеть. Вернувшись в спальню, он замер: снова появился этот звук, на сей раз громче - где-то в этой же комнате.
          Джон затаил дыхание, прислушиваясь. Это был тихий звук от какого-то движения, но слишком ровный и механический, например, для мыши. Джон включил свет - шум не останавливался. Он медленно повернулся, пытаясь определить источник звука, и осознал, что смотрит на Теодора.
          - Это ты?  - спросил он.
          Он подошел ближе и взял в руки голову от бестелесного кролика. Поднес ее к уху, прислушался к странному звуку, который шел изнутри игрушки. Раздался резкий щелчок, и звук прекратился. Джон подождал, но кроличья голова затихла. Он положил Теодора обратно на комод и подождал, не возобновится ли шум.
          - Я не сумасшедший,  - сказал Джон кролику.  - И не позволю ни тебе ни тебе ни кому-то другому убедить меня в обратном.
          Он вернулся к кровати и сунул руку под матрас, с подозрением глядя на кролика. Джону вдруг стало казаться, что за ним наблюдают. Он вынул спрятанную тетрадь, сел, откинувшись на спинку кровати, и посмотрел на черно-белую обложку. Это была обычная толстая тетрадь с белым прямоугольником, куда вписывают имя и предмет. Джон оставил его пустым и теперь обводил незаполненные строки пальцем. Ему не очень хотелось открывать тетрадь, которая бесполезно лежала под матрасом вот уже три месяца. Наконец он вздохнул и открыл первую страницу.
          - Я не сумасшедший,  - повторил он кролику снова.  - Я видел своими глазами.
          Чарли. На первой странице были только факты и цифры, которых он, как выяснилось, знал постыдно мало. Он знал отца Чарли, но не знал матери. Ее брат всегда оставался загадкой. Он даже не мог сказать, родилась ли она в Новой Гармонии, или до «Семейной закусочной Фредберов», которую они обнаружили, когда в первый раз все вместе вернулись к Фредди, был еще какой-то город. Он тщательно описал всю их общую историю: детство в Харрикейне, трагедию у Фредди, самоубийство ее отца. Потом она переехала к тете Джен. Описывая это, Джон понял, что никогда не знал, где живут Чарли с Джен. Достаточно близко к Харрикейну, ведь почти два года назад она приехала на машине на церемонию в честь мемориальной стипендии Майкла, лететь не пришлось. Но было странно, что она никогда не называла город, в котором живет - и жила тогда.
          Джон пролистал страницы; чем дальше, тем больше было написано на каждой. Он постоянно возвращался в памяти к деталям, и они умножались и умножались. Он набросал целые сюжеты: например, однажды в первом классе он прилепил жвачку к ее волосам, решив, что это будет смешно. Пока их учительница вырезала жвачку безопасными ножницами синего цвета, она лукаво смотрела на него. Потом Чарли сумела вытащить шарик волосатой жвачки из мусорной корзины, когда никто не видел, и взяла его на улицу во время перемены. Как только они вышли, Чарли широко улыбнулась Джону.
          - Хочу отдать тебе жвачку,  - сказала она, и весь остаток дня они гонялись друг за другом по школьному двору.
          Чарли решительно пыталась засунуть облепленную волосами жвачку Джону в рот. У нее не получилось: их поймали и на время запретили играть. Джон улыбался, читая набросок истории. Ему казалось важным начать с детства, найти основу в Чарли-из-прошлого, а заодно и в Джоне-из-прошлого. Он вздохнул и перевернул страницу.
          Дальше он постарался описать ее как можно подробнее: как она двигалась, как говорила. Это было трудно: чем больше проходило времени, тем больше эти воспоминания становились представлениями Джона о Чарли вместо самой Чарли, и поэтому он старался писать максимально много и быстро, начав через три дня после той ночи. Как уверенно она двигалась, пока думала, что ее никто не видит; как говорила невпопад, если нервничала в обществе других людей, а это бывало часто. Порой она погружалась в себя, как будто в ее голове существовала другая реальность, и она ненадолго вышла из этого мира туда, куда он не мог за ней последовать. Он вздохнул. Как проверить такие вещи?
          Он перевернул тетрадку: с другой стороны, начинались размышления на другую тему.
          Что случилось с Чарли?
          Если девушка на вечеринке Карлтона - та, что внезапно появилась в кафе,  - не Чарли, то кто же это? Конечно, напрашивался очевидный ответ: ее близнец. Чарли всегда говорила о мальчике, но имя Сэмми может быть уменьшительным от Саманты, и воспоминание, о котором по секрету рассказала Чарли - как Сэмми забрали из шкафа,  - могло свидетельствовать о похищении, а не убийстве. Что, если сестра-близнец Чарли жива? Что, если Капкан, в то время Уильям Эфтон, не просто похитил ребенка, но вырастил его? Если ее семнадцать лет пестовал и наставлял психопат, пичкая всеми знаниями о жизни Чарли, собранными по крупицам,  - и теперь послал ее занять место Чарли? Но зачем? Какой в этом может быть смысл? Зацикленность Эфтона на Чарли была неприятной, но он не казался способным на такой изощренный план и вряд ли мог уделять внимание ребенку так долго, чтобы полностью промыть ему мозги.
          Он записал с десяток других гипотез, но сейчас, при перечитывании, все они показались неверными: либо распадались при пристальном анализе, либо, как в случае с воображаемой Самантой, были просто нелепыми. И все они не подходили к Чарли, с которой он говорил этим вечером. Ее страдание, ее потерянность казались такими реальными; когда он представлял ее лицо, в груди поднималась тупая боль. Джон закрыл книгу, пытаясь представить обратную ситуацию: Чарли, его Чарли отворачивается от него, настаивает, что это не он - что настоящий Джон мертв. Я был бы раздавлен. Он ощутил бы именно то, что читалось на лице Чарли, которая молила и обнимала себя, словно только это не давало ей развалиться на части. Он лег на кровать, положив на грудь книгу, которая вдруг показалась гораздо тяжелее своей массы. Закрыл глаза, сжимая книгу, как ребенок - игрушку, и, погружаясь в сон, снова услышал звук из головы Теодора: жужжание, а потом щелчок.

          На следующий день Джон проснулся поздно с ощущением беспричинного страха. Он посмотрел на часы, в панике понял, что опаздывает на работу, и почти сразу вспомнил, что работы больше нет, а значит, скоро будут последствия. Но не сегодня. На сегодня было только одно дело - встретиться с Чарли. При мысли об этом снова подступил ужас, и Джон вздохнул.
          Ближе к вечеру, когда он искал в шкафу приличную рубашку, кто-то постучал в дверь. Джон посмотрел на Теодора и прошептал:
          - Кто это?
          Кролик не ответил. Джон подошел ко входу и увидел в окне рядом с ним, что Клэй Берк стоит и вежливо смотрит на дверь, очевидно, игнорируя тот факт, что при желании может заглянуть прямо в квартиру Джона. Джон вздохнул, снял цепочку и широко распахнул дверь.
          - Клэй, привет. Заходите.
          Клэй помялся на пороге, глядя на интерьер, оформленный слишком скудно, чтобы удалось устроить беспорядок. Джон пожал плечами.
          - Прежде чем судить, вспомните, что у вас я видел бардак и похуже,  - сказал он, и Клэй улыбнулся.
          - Это точно,  - сказал он наконец и вошел.
          Голова Теодора снова начала издавать звуки, но Джон решил не обращать внимания.
          - Что это?  - спросил Клэй, помедлив пару секунд.
          Джон подождал с ответом, потому что знал, что звук скоро прекратится. Так оно и вышло - и опять с таким же щелчком.
          - Ага, понятно.
          Клэй посмотрел на комод, а потом на Джона, как будто это было в порядке вещей. Если учесть, что они пережили в прошлом, так оно, собственно, и было.
          - Итак, что я могу для вас сделать?  - спросил Джон, пока не случилось что-нибудь еще более странное.
          Клэй покачался на пятках.
          - Хотел узнать, как у тебя дела,  - сказал он непринужденно.
          - Правда? Разве мы вчера об этом не поговорили?  - сухо спросил Джон.
          Он снова встал, взял из комода чистую футболку и пошел в ванную переодеться.
          - Да, но, знаешь, никогда нельзя быть уверенным,  - сказал Клэй, повышая голос, чтобы Джон его услышал.
          Джон включил воду.
          - Джон, что ты знаешь о Джен, тете Чарли?
          Джон резко завернул кран. От внезапного вопроса его бунтарский настрой испарился.
          - Что вы сказали, Клэй?
          - Я спросил, что ты знаешь о тете Чарли?
          Джон быстро поменял футболку и вернулся в спальню.
          - О тете Джен? Я с ней незнаком.
          Клэй пристально посмотрел на него.
          - Ты никогда ее не видел?
          - Я этого не говорил,  - сказал Джон.  - Почему вы спрашиваете?
          Клэй поколебался.
          - Чарли очень захотела с тобой встретиться, когда я упомянул, что в ту ночь ты видел Джен,  - сказал он, очевидно, тщательно подбирая слова.
          - Какая Чарли разница, видел я Джен или нет? И если на то пошло, какая вам разница?
          Джон потянулся за ремнем, висевшим на спинке кровати, и начал продевать его через шлевки джинсов.
          - Я просто осознал, что мы многого не знаем о той ночи,  - ответил Клэй.  - Думаю, твой разговор с Чарли может заполнить эти пробелы, если ты задашь нужные вопросы.
          - Вы хотите, чтобы я ее допросил?  - Джон невесело засмеялся.
          Клэй вздохнул. Под его обычным спокойствием проступало раздражение.
          - Я не об этом спрашиваю, Джон. Я хочу сказать, что если тетя Чарли была там в эту ночь, то я бы задал ей пару вопросов.
          Джон уставился на Клэя. Тот мирно смотрел на него, ожидая ответа. Джон взял пару носков и сел на кровать.
          - Я так и не понял, почему вы вдруг решили прийти ко мне?  - спросил он.  - До сих пор никто не верил не единому моему слову.
          - Мы кое-что нашли на территории,  - ответил Клэй.
          - На территории… у дома отца Чарли?
          Клэй пристально посмотрел на него.
          - Я думаю, мы оба знаем, что это был не просто дом,  - сказал он.
          Джон пожал плечами и не ответил, ожидая, что Клэй продолжит.
          - Мы нашли в развалинах вещи… другие не обнаружили в них ничего особенного, но я видел… в общем, некоторые штуки там, внизу, оказались довольно страшными. Хотя в основном они остались под бетоном и металлом.
          - «Страшными»? Это ваша команда так решила или вы лично?  - спросил Джон, не пытаясь скрыть сарказм в голосе.
          Но Клэй, кажется, его не услышал. Он неотрывно смотрел куда-то в пространство.
          - Клэй? Что вы нашли? Что значит «страшные»?  - встревоженно спросил Джон.
          Клэй моргнул.
          - Не знаю, как еще их можно описать,  - сказал он.
          Джон покачал головой.
          - Я вот что скажу,  - резко продолжил Клэй.  - Я не готов закрыть дело Дэйва или Уильяма Эфтона или как там еще он себя называл…
          - Капканом,  - тихо сказал Джон.
          - Я не готов закрыть это дело,  - закончил Клэй.
          - Что это значит? Вы думаете, он еще жив?
          - Я думаю, что мы не можем делать выводы,  - сказал Клэй.
          Джон снова пожал плечами. У него кончалось терпение - и почти кончался интерес. Ему надоели эти интриги. Клэй не хотел делиться информацией, пытаясь защитить их,  - как будто от секретов их жизнь хоть когда-то была безопаснее.
          - Что вы хотите, чтобы я у нее спросил?  - прямо уточнил Джон.
          - Просто разговори ее. Пойми меня правильно, чудесно, что она вернулась, но она явно что-то скрывает. Как будто…
          - Это не она?  - спросил Джон с некоторым сарказмом.
          - Я этого не говорил. Но я думаю, она может знать какие-то вещи, которые нам еще не рассказала. Может, ей некомфортно рассказывать.
          - А со мной может быть комфортно?
          - Может.
          - Мне кажется, это не вполне этично,  - устало сказал Джон.
          С комода снова послышалось урчание.
          - Видите? Теодор согласен,  - Джон показал на кролика.
          - Он всегда так делает?
          Клэй потянулся к кроличьей голове, но не успел он к ней прикоснуться, как челюсть кролика резко дернулась вниз, и голова пошатнулась. Джон вздрогнул, Клэй быстро отпрянул. Они оба зачарованно слушали звук и смотрели на голову, хотя больше она не двигалась. Звук стал похож на искаженное бормотание; он становился то громче, то тише и порой почти походил на слова, хотя и абсолютно неразличимые для Джона. Через пару минут голова затихла.
          - Никогда такого не видел,  - ответил Джон.
          Клэй согнулся над комодом, почти касаясь носом носа Теодора, словно мог заглянуть внутрь.
          - Мне пора,  - коротко сказал Джон.  - Не стоит опаздывать, правда? Мы с ней начинаем честные и открытые отношения.
          Он с упреком посмотрел Клэю прямо в глаза и быстро направился к двери.
          - А запирать не будешь?  - спросил Клэй, когда Джон протиснулся мимо.
          - Без разницы.

          Когда Джон доехал до Сент-Джорджа, было еще светло, и, посмотрев на часы на приборной панели, он понял, что приехал почти на час раньше. Он все равно припарковался у ресторана и вышел, радуясь возможности пройтись и потратить немного нервной энергии. Он избегал Сент-Джорджа - города, где Чарли и Джессика учились в университете. Джессика, наверное, учится до сих пор, подумал он. Неудобно не знать такие базовые вещи.
          Он прошел мимо кафе и магазинов, неосознанно направляясь в сторону кинотеатра, где был с Чарли в последний раз, когда сюда приезжал. Может, сходим в кино. После ужина с допросом. Джон резко остановился на тротуаре: кинотеатр исчез. Два гигантских клоунских лица улыбались ему с витрины сияющего нового ресторана. Нарисованные с обеих сторон от входной двери, они почти не уступали ей размером. Сверху горела красная с желтым неоновая вывеска, бесполезная при свете дня: «Пиццерия «Цирковая малышка». Джон встал как приклеенный, не в силах оторвать кроссовки от асфальта. Мимо пронеслась стайка детей, с Джоном столкнулся какой-то подросток, и это вывело его из транса.
          - Иди дальше, Джон,  - пробормотал он себе под нос, отворачиваясь, но снова остановился через несколько шагов.  - Иди дальше,  - сказал он себе строже и с вызовом посмотрел на ресторан. Он подошел к передней двери и толкнул ее. За ней открылся пустой вестибюль, зона для ожидания, где со стен безумно улыбались уменьшенные копии тех же клоунов, а на второй двери было курсивом написано: Добро пожаловать! В воздухе витал знакомый запах: характерное сочетание резины, пота и готовящейся пиццы.
          Джон открыл вторую дверь, и на него обрушилась волна шума. Он поморгал от яркого люминесцентного освещения и непонимающе осмотрелся: повсюду были дети. Они визжали, смеялись, бегали по всему помещению, и со всех сторон доносились позвякивания игровых автоматов. Слева было устроено что-то вроде детского городка, а справа - бассейн с пластиковыми шариками, где две маленькие девочки кидались яркими шариками в третью, а та что-то кричала.
          В центре помещения стояли столы, и рядом стояли пять-шесть взрослых, беседуя друг с другом. Иногда они оборачивались на окружающий хаос и на сцену позади с затянутыми красными кулисами. По спине Джона пробежал холодок. Он смотрел на играющих детей и умиротворенных родителей с ужасным ощущением дежавю.
          Он направился к сцене, дважды останавливаясь, чтобы не споткнуться об играющих в салочки. Занавес был абсолютно новым, толстый красный бархат поблескивал на свету, украшенный золотыми веревками с кистями. Джон замедлил шаг, приближаясь, и желудок сжался от старого, знакомого страха. Сцена доходила ему до пояса, он обошел ее стороны, осторожно взялся за толстую ткань и потянул.
          - Простите, сэр,  - сзади раздался мужской голос, и Джон дернулся, как будто прикоснулся к горячей плите.
          - Простите,  - сказал он, оборачиваясь, и увидел мужчину в желтой рубашке поло, который напряженно смотрел на него.
          - Вы здесь с детьми?  - спросил мужчина, поднимая брови.
          На футболке было написано «Пицца «Цирковая малышка», а на бейдже - «Стив».
          - Нет, я…  - Джон помедлил.  - Да. С кучей детей. День рождения, понимаете. Столько кузенов, ужас просто.
          Стив продолжал смотреть на него с поднятыми бровями.
          - Мне нужно кое-куда… на встречу,  - сказал Джон.
          Стив жестом показал на дверь.

          Глава четвертая

          - Ой нет!  - вскрикнула в расстройстве Джессика, выуживая ключи из кармана слишком тесных по моде джинсов.
          Из бумажного пакета, который она старалась придерживать бедром, выпало яблоко и покатилось по коридору. Оно остановилось на дверном коврике ее нелюбимого соседа - пожилого человека, который мог заметить даже самый легкий шум и тут же принимался жаловаться. С тех пор, как шесть месяцев назад она переехала в эту квартиру из комнаты в общежитии, которую они делили с Чарли, он три раза звонил ей в дверь, жалуясь на громкое радио. Два раза оно даже не было включено. Чаще всего он просто неодобрительно смотрел на нее, когда они сталкивались в холле. Джессика была не против такой враждебности - это немного напоминало ей о жизни в Нью-Йорке. Она не стала поднимать яблоко.
          Справившись с дверью, Джессика сбросила пакеты на рабочую поверхность на кухне и оглядела комнату с тихим удовлетворением. Квартира была не слишком роскошной, но зато ее собственной. Когда она только переехала, то предалась неистовой уборке, отчищая спекшуюся грязь, которая, должно быть, копилась на плинтусах с тех пор, как дом построили около пятидесяти лет назад. Две недели она скребла и чистила, тратя все время, свободное от пар и домашних заданий, и каждый вечер шла спать с болью в руках, как будто все это время тренировалась с весами. Но теперь квартира была достаточно чистой для Джессики - пусть и едва-едва. Это уже было немалое достижение.
          Она начала вынимать покупки из пакетов, выставлять все на рабочую поверхность, а потом раскладывать по местам.
          - Арахисовая паста, хлеб, молоко, бананы…  - забормотала она себе под нос, но вскоре замолчала.
          Что-то не так. Она тщательно осмотрела комнату, но в ней точно никого не было и все выглядело так, как было, когда она уходила. Она вернулась к покупкам. Закрыв холодильник, она почувствовала, как по спине побежали мурашки. Джессика развернулась, словно желая поймать грабителя с поличным. Сердце колотилось от адреналина, но комната оставалась спокойной. На всякий случай она решила проверить дверь, которая, как и ожидалось, оказалась запертой. Она постояла минуту в тишине, прислушиваясь к далеким звукам жилого комплекса - жужжанию кондиционера за окном, шуму пылесоса для листьев через дорогу,  - но не уловила ничего необычного. Тогда она осторожно вернулась к рабочей поверхности и закончила раскладывать продукты, а потом направилась в спальню. Она повернула за угол в коридор и закричала: в темноте, загораживая дорогу, стояла фигура.
          - Джессика?  - сказал знакомый голос, и она торопливо нащупала выключатель, готовая броситься бежать.
          Свет помигал и медленно включился: это была Чарли.
          - Я тебя напугала?  - спросила Чарли неуверенно.  - Прости. Дверь была не заперта - надо было подождать,  - добавила она, глядя в пол.  - Я просто подумала, раз мы решили жить вместе…
          - Чарли, ты меня до смерти напугала,  - сказала Джессика с шутливым упреком.  - Что ты здесь делаешь?
          - Я тебе говорила, что мы ужинаем с Джоном?  - спросила Чарли, и Джессика кивнула.  - Ты не могла бы одолжить мне что-нибудь из одежды? Может, поможешь с выбором?
          Чарли выглядела неуверенно, как будто просила об огромном одолжении, и Джессика недоуменно нахмурилась.
          - Да, конечно, не вопрос,  - Джессика попыталась успокоиться.  - Но Чарли… вряд ли сейчас тебе нужна моя помощь в этом вопросе.
          Джессика жестом обвела одежду Чарли: на ней были ее обычные ботинки на шнуровке - или их более элегантная версия, но она сочетала их с черной юбкой средней длины и темно-красной блузкой с глубоким вырезом. Чарли пожала плечами и переступила с ноги на ногу.
          - Я просто подумала… если ты поможешь, ему, наверное, больше понравится мой вид? Чем если я оденусь сама… Кажется, ему не слишком по душе мой новый стиль.
          - Ну, Чарли…  - Джессика остановилась, тщательно подбирая слова.  - Если сделать вид, что ничего не изменилось, это тоже не пойдет тебе на пользу,  - твердо сказала она.  - Не переодевайся, ты отлично выглядишь.
          - Ты так думаешь?  - спросила Чарли с сомнением.
          - Да,  - заверила Джессика.
          Она проскользнула в свою комнату, осторожно обогнув Чарли, и та последовала за ней, остановившись в дверях, словно вампир, ожидающий приглашения. Джессика посмотрела на Чарли, и вдруг ей стало легко, как будто их дружба никогда и не прерывалась. Джессика широко улыбнулась.
          - То есть, получается, ты нервничаешь?  - спросила она и подошла к трюмо, чтобы взять щетку для волос.
          Чарли зашла в комнату и села на кровать.
          - Мне кажется, я должна ему что-то доказать, но не знаю, что именно,  - сказала она, обводя пальцем цветы на покрывале Джессики.  - Кстати, ты была права.
          Джессика повернулась к ней, рассеянно расчесывая волосы.
          - Он хочет увидеться с тобой сегодня. Думаю, это отличный старт,  - заключила она.  - Пусть просто проведет с тобой какое-то время. Он многое пережил. И помни, что, с его точки зрения, он видел, как ты умерла прямо у него на глазах.
          Чарли выдавила из себя тихий смешок и затихла.
          - Я просто беспокоюсь за него…  - Она оборвала себя.  - Джессика, ты не помнишь, он не говорил мне ничего важного в тот вечер?
          Что-то в ее интонации изменилось - совсем немного, будто появился легкий намек на напряжение. Джессика не изменила выражения лица, притворяясь, что не заметила.
          - Важного?
          - Чего-то… что я могла помнить. Должна помнить.
          Она не сводила глаз с покрывала, продолжая обводить узор, как будто пытаясь сохранить его в памяти. Джессика заколебалась. Эта картина стояла у нее перед глазами как наяву, но от нее в животе поднималась тошнота. Чарли, запертая в искореженном, сломанном костюме Фредди, снаружи только одна рука, и Джек держит ее руку - Джессика содрогнулась; этот ужасный, короткий треск эхом отозвался у нее в голове.
          - Джессика?  - сказала Чарли, и та коротко кивнула.
          - Прости.  - Она прочистила горло.  - Не знаю, вы с Джоном остались одни на несколько минут. Не представляю, что он мог сказать. А почему ты спрашиваешь?
          - Думаю, ему важно, чтобы я это помнила,  - ответила Чарли, продолжая обводить узор на покрывале.
          Джессика минуту понаблюдала за ней, вдруг ощутив себя неуютно в собственной спальне, будто Чарли встала и посмотрела ей в глаза.
          - Спасибо, Джессика,  - сказала она.  - Еще раз прошу прощения за вторжение. Ну то есть, я не взламывала дверь, было не заперто - но ты понимаешь, о чем я.
          - Никаких проблем, просто… быстрее говори, что это ты, в следующий раз?  - Джессика улыбнулась, ощутив прилив теплоты.
          На прощанье она обняла подругу у двери. Чарли сделала несколько шагов, подобрала с пола яблоко и протянула его обратно Джессике.
          - Кажется, это твое,  - Чарли улыбнулась, развернулась и направилась к выходу.
          Когда дверь закрылась, Джессика вздохнула. Беспокойство, поднявшееся при виде Чарли в комнате, не ушло. Она прислонилась к двери и прокрутила в голове разговор. Почему Джону важно знать, что Чарли помнит, о чем они говорили в последний раз? Она подбросила яблоко и поймала его.
          - Он ее проверяет,  - сказала Джессика пустой квартире.

          На улице у дома Джессики расстроенная Чарли остановилась на парковке. Что же такого важного он сказал? Она подошла по нагретому асфальту к своей машине, села в нее и захлопнула дверь с излишней силой. В салоне она раздраженно уставилась на руль. Они мне врут, подумала Чарли. Я как маленький ребенок, от которого взрослые что-то скрывают. Решают за меня, что мне стоит и чего не стоит знать.
          Она посмотрела на наручные часы - часы в машине либо отставали, либо торопились на час, она никак не могла запомнить. Оставалось минут двадцать до встречи с Джоном.
          - Нельзя приходить раньше времени,  - сказала она уверенно,  - иначе он правда не поверит, что это я.
          Пытаясь развеять плохое настроение, Чарли включила передачу и выехала с парковки.
          Подойдя к ресторану, она увидела Джона в окно. Он был там же, где они сидели в прошлый раз,  - в самом дальнем углу. Джон смотрел в пространство, словно глубоко задумавшись или полностью отключившись от реальности. Она прошла за хостес к его столику, и, кажется, только когда Чарли оказалась прямо перед ним, Джон осознал, что она пришла. Он тут же поспешно встал. Чарли подалась было к нему, но он снова сел, и она быстро отступила и последовала его примеру.
          - Привет,  - сказала она, неловко улыбаясь.
          - Привет, Чарли,  - ответил он тихо и вдруг широко улыбнулся.  - Ты одета гораздо лучше, чем, когда мы были здесь в прошлый раз.
          - Может, так кажется, потому что я не покрыта грязью и кровью,  - ответила она непринужденно.
          - Ну да.
          Джон засмеялся, но на миг показалось, что он сделал вывод и поставил оценку. Это был тест. От этой мысли в животе похолодело. Она знала, что так оно и будет, но от знания было не легче видеть холодный расчет вместо обычной теплоты в его взгляде.
          - Что там за фильм мы смотрели?  - спросил Джон, как будто припоминая ответ.  - В прошлый раз, когда я приезжал, мы ходили в кинотеатр на этой улице, верно? Прямо на языке вертится…
          - «Зомби против зомби»!  - ответила Чарли.
          - Да, я помнил, что фильм был про зомби,  - задумчиво сказал Джон.
          - И чем ты занимаешься все это время?  - спросила Чарли, пытаясь сменить тему.  - Так на стройке и работаешь?
          - Да,  - сказал Джон и опустил взгляд.  - А вообще, наверное, нет. Меня только что уволили.
          - О,  - выдохнула Чарли,  - как жаль.
          Он кивнул.
          - Ну да. То есть я сам виноват. Опоздал… и другие проблемы были, но работа мне правда нравилась. Так или иначе, это была какая-то работа.
          - Это же не единственная стройка,  - сказала Чарли.
          - Да, наверное.
          Он посмотрел на нее испытующе, и она не отвела глаз, стараясь не ежиться под его пронизывающим взглядом. Поверь мне, взмолилась она молча. Что я должна сделать, чтобы ты мне поверил?
          - Я скучала,  - сказала она вместо этого.
          - Я тоже,  - отозвался он тихо, но она ясно видела, что это не вполне правда.
          - Ты же знаешь, я уехала не из-за того, что… Не из-за тебя,  - сказала Чарли.  - Мне жаль, если создалось такое впечатление. Мне просто надо было сбежать от всего и от всех. Я…
          - Вы готовы сделать заказ?  - бодро спросила официантка.
          Джон выпрямился и откашлялся. Чарли посмотрела в меню, радуясь, что их прервали, но фотографии блюд выглядели странно, как будто она только слышала описания этой еды, но никогда не видела ее своими глазами.
          - Мисс?  - официантка выжидающе смотрела на нее.
          - Мне то же самое,  - быстро сказала Чарли и закрыла меню.
          Девушка нахмурила брови в замешательстве.
          - А, да, хорошо. Полагаю, мне нужно сделать заказ,  - со смехом сказал Джон.
          - Мне без разницы, что угодно подойдет,  - терпеливо сказала Чарли.  - Я сейчас вернусь. Она торопливо встала из-за стола и направилась в туалет, оставив Джона разбираться с заказом.
          В туалете на нее нахлынуло острое ощущение дежавю. Я уже здесь была. Запертая в ящике, я была заперта в ящике… Чарли захлопнула дверь и закрыла ее на замок. Я не в ловушке. Она провела пальцами по волосам, хотя с прической было все в порядке, и вымыла руки. Она просто пыталась убить время, хотя бы на минуту выскользнуть из-под пристального взгляда Джона. Каждый раз, когда он смотрел на нее так холодно и недоверчиво, она чувствовала себя незащищенной.
          - Я - Чарли,  - сказала она своему отражению в зеркале, вновь нервно разглаживая волосы.  - Я не обязана убеждать Джона, что это я.
          Слова прозвучали неубедительно. Кем же еще мне быть? Чарли снова вымыла руки, расправила плечи и вышла в зал ресторана. Она села и положила бумажную салфетку на колени, а потом посмотрела Джону прямо в глаза.
          - Я так и не вспомнила,  - резко сказала она в порыве упрямого отчаяния.
          Джон поднял брови.
          - Что?
          - Я не помню, что ты сказал мне той ночью. Я знаю, это важно для тебя… И, может быть, поэтому ты думаешь обо мне то, что думаешь, но я просто… не помню. И ничего не могу с этим поделать.
          - Ладно.
          Он провел руками по столу и опустил их на колени.
          - Если это так важно, почему ты просто мне не скажешь?  - тихо спросила она.
          И сразу поняла, что этого не стоило говорить. Джон помрачнел и немного отодвинулся от стола. Она посмотрела на салфетку у себя на коленях - оказалось, что она, сама того не замечая, разорвала край на тонкие полоски.
          - Не страшно,  - сказала она почти шепотом, когда прошло несколько длинных минут.  - Забудь, что я об этом заговорила.
          Она подняла взгляд, но Джон не ответил.
          - Извини, я отлучусь на минутку. Сейчас вернусь,  - он встал и вышел из-за стола.
          Она уставилась на опустевший стул. Подошла официантка и попыталась привлечь ее внимание, прочистив горло. Чарли услышала, но не подняла головы. Как будто была на это неспособна. Как ужасно все получается. Может, остаться сидеть здесь навсегда? Стану статуей самой себя, памятником Чарли-из-прошлого. Чарли-которой-больше-никогда-не будет.
          - Мисс?  - спросила официантка с тревогой в голосе, и этого оказалось достаточно, чтобы Чарли, сделав титаническое усилие, повернула голову.
          - Все в порядке, мисс?  - спросила официантка, и у Чарли ушла еще одна долгая минута, чтобы понять вопрос.
          - Да,  - сказала она наконец.  - Можно мне еще салфетку?
          Она подняла первую, наполовину разодранную, как подтверждение своей потребности, и официантка отошла. Чарли повернулась к пустому стулу Джона.
          Джон вернулся и сел, оказавшись на линии ее невидящего взгляда.
          - Все в порядке?  - спросил он.
          Она кивнула.
          - Официантка сейчас принесет мне другую салфетку,  - Чарли показала куда-то в сторону, куда ушла официантка.
          - Хорошо.
          Он открыл рот, чтобы продолжить, но не успел заговорить, когда вернулась официантка с салфеткой для Чарли и с едой. Оба молчали, пока она ставила перед ними тарелки. Джон улыбнулся.
          - Спасибо,  - сказал он.
          Чарли посмотрела в тарелку - это была паста с каким-то соусом. Она осторожно взяла вилку, но не приступила к еде.
          - Можно у тебя кое-что спросить?  - наконец сказал Джон, и она с энтузиазмом закивала, положив вилку на стол. Он сделал глубокий вдох.
          - Как ты выжила той ночью? Я… Было столько крови…  - Он остановился, не в силах найти слова.
          Чарли посмотрела на него, на знакомое лицо, которое почему-то смотрело на нее враждебно. Раньше она пыталась собрать для него связную историю, но на этот раз просто заговорила.
          - Не знаю,  - сказала она.  - Я… не помню целый кусок, и когда пытаюсь думать о нем, мысли… уворачиваются, как будто натыкаются на что-то острое.
          Пока она говорила, отчужденность во взгляде Джона постепенно уходила.
          - Я уже попадала в костюм,  - продолжила она.  - Думаю, я каким-то образом поняла, как можно выбраться или, по крайней мере, какую позу нужно принять.
          Она беспокойно посмотрела на него; его взгляд вновь похолодел.
          - Но я так и не понимаю. Как у тебя получилось выбраться… без повреждений?
          Он снова перевел взгляд вверх, а потом вниз, словно на осмотре.
          У Чарли сперло дыхание. Она отвернулась от Джона и уставилась на парковку за окном.
          - У меня не получилось,  - сказала она сдавленным голосом.

          Джон не ответил, пытаясь уловить в полупрофиле Чарли хотя бы какие-то знакомые - или незнакомые черты.
          Она говорила абсолютно верные вещи с абсолютно верной интонацией, и от ее намеков - больше чем намеков - на неизбежную травму, которую она получила в ту ночь, у Джона все сжималось внутри.
          Она смотрела куда-то в пространство, сжав зубы, словно переживая внутреннюю борьбу, и Джон почувствовал внезапное желание приблизиться, взять ее за руку и предложить помощь. Вместо этого он взял вилку и начал есть, глядя в свою тарелку, а не на Чарли.
          Она знает, что я делаю, подумал он, мрачно работая челюстями. Она дает правильные ответы. Тот еще из меня детектив. Джон отправил вилку в рот и украдкой посмотрел на нее; Чарли все еще разглядывала парковку. Он проглотил еду и прочистил горло. Но тут она снова повернулась к нему и заговорила первой.
          - После той ночи мне надо было уехать,  - сказала она.
          Ее голос звучал хрипло и лицо было напряжено, будто черты стали резче, чем раньше.
          - Мне надо было бросить все, Джон. Абсолютно все. То, что случилось здесь, наложило тень на всю мою жизнь, а уж в последние пару лет… и даже раньше… В общем, это продолжалось всю жизнь.
          Она подняла на него взгляд, а потом посмотрела в сторону, быстро моргая, как будто сдерживала слезы.
          - Я хотела стать другим человеком. Иначе я бы просто сошла с ума. Я знаю, это клише - думать, что, поменяв одежду и прическу, ты изменишь свою жизнь,  - сказала она с ироничной полуулыбкой и перекинула длинные волосы через плечо,  - но я не могла навсегда остаться твоей Чарли, этой наивной маленькой девочкой, которая боится собственной тени, живет в тени. Честно говоря, я даже не понимаю, что ты видел в этой девочке - эгоистичной, рассеянной, жалкой.
          Она произнесла последнее слово так язвительно, что почти затряслась, будто от судороги, и с таким презрением во взгляде, будто на нее накатила волна ненависти к прежней себе.
          - Я никогда не видел в тебе ничего подобного,  - тихо сказал Джон и опустил голову.
          Он провел вилкой по краю тарелки, не зная, что сказать. Потом заставил себя поднять взгляд. Лицо Чарли разгладилось, но теперь она казалась обеспокоенной.
          - Но я все та же,  - сказала она срывающимся голосом и пожала плечами.
          Он не мог ей ответить, не знал, с чего начать. Чарли закусила губу.
          - Все же ты так думаешь, да?  - сказала она, чуть помедлив.
          Джон заерзал на стуле от неловкости, но Чарли продолжала.
          - Джон, пожалуйста, объясни - я не понимаю. Если ты думаешь, что я - это не я, то… кто же я? Кем ты вообще меня считаешь?
          Она явно была растеряна, и Джон снова почувствовал, что колеблется.
          - Я думаю…  - он сделал движение рукой, словно хотел ухватить воздух, но не смог.  - Чарли, после того, что я видел!  - воскликнул он и резко прервался, вспомнив, что кругом люди.
          Он огляделся по сторонам, но на них никто не смотрел: народу в ресторане было немного, но все были заняты. Посетители разговаривали со своими спутниками, а официанты - друг с другом.
          - Я видел, как ты умерла,  - сказал он, понизив голос.  - Когда ты вошла в то кафе на следующий день, Чарли, я хотел поверить, что ты жива… я до сих пор хочу в это верить, но я… я видел, как ты умерла,  - беспомощно закончил он.
          Чарли медленно покачала головой.
          - А я говорю тебе, что я жива. Почему тебе этого недостаточно? Если ты хочешь мне поверить, то почему не веришь?
          Боль в ее голосе пробудила в нем острое чувство вины, но он спокойно встретил ее взгляд.
          - Просто мне лучше знать правду, чем верить в то, что делает меня счастливым.
          Чарли посмотрела на него испытующе.
          - И какова же, на твой взгляд, правда? Кто…  - Она сглотнула и начала снова.  - Кто, по твоему мнению, такая я, если я - это не я?
          Джон вздохнул.
          - Я много думал об этом,  - сказал он наконец.  - Если честно, почти постоянно.
          Чарли слабо кивнула, почти не двигая головой, как будто боясь его спугнуть.
          - У меня было много мыслей, то есть… теорий… м-м…
          - Каких, например?
          - Ну…  - Джон почувствовал, как горят щеки.
          Не стоило с ней встречаться.
          - Джон?
          - Может… может, я подумал, что ты - Сэмми,  - пробормотал он.
          Она посмотрела на него непонимающе, как будто не расслышав, а потом ее глаза расширились от удивления.
          - Сэмми нет в живых,  - сказала она сдавленным голосом.
          Джон перевел взгляд на потолок и сжал виски руками.
          - Да,  - ответил он и снова посмотрел ей в глаза.  - Но, Чарли, пойми: у меня нет доказательств. И у тебя тоже. Что последнее… ты помнишь о Сэмми?
          - Ты знаешь ответ,  - сказала она тихим ровным голосом.
          - Ты видела, как его похищают,  - продолжил, помедлив, Джон.  - Похищают, но не убивают. Это сделал Дэйв, то есть Эфтон - Капкан. А если его не убили? Если Уильям Эфтон воспитал Сэмми, научив своим трюкам? Если безумный убийца специально готовил ее, чтобы заменить Чарли после смерти? Кроме того, Сэмми - это сокращение и от Саманты. Про это я забыл. Может, Сэмми всю дорогу была девочкой.
          Чарли сидела напротив, не двигаясь и как будто не дыша. Она подняла взгляд, и он прервался - Чарли засмеялась, почти маниакально, будто в любой момент могла сорваться на плач. Но Джон попытался робко улыбнуться в ответ.
          - Ох, Джон,  - сказала она наконец-то.  - Я даже не… Ты понимаешь, что это бред?
          - Разве мы не видели вещи и побредовее?  - возразил он без особого жара.
          - Джон, мы с тобой вместе ходили на могилу, помнишь?
          Джон растерянно замялся, пытаясь осознать сказанное.
          - Ты сам привел меня на могилу Сэмми.
          - Я привел тебя на кладбище, но мы не видели ни могилу Сэмми, ни могилу твоего отца,  - поправил ее Джон.
          - Тогда сходи и поищи,  - сказала Чарли терпеливо.
          Джон почувствовал себя глупо.
          - Тетя Джен предупреждала, что не стоит возвращаться в Харрикейн,  - заключила она, глядя в стол.  - И была права на все сто. Кстати, она с тобой не связывалась?
          - Твоя тетя?  - спросил Джон, озадаченный внезапной сменой темы.  - Я думал, ты с ней живешь после того, как съехала от Джессики.
          - Ага,  - сказала Чарли.
          - Так ты жила с ней?
          - А ты ее видел?
          - С какой стати я мог ее видеть?  - медленно спросил Джон, внезапно ощутив, что теряет нить разговора.
          Он видел Джен два раза в жизни: один раз в детстве и еще один - в ту ужасную ночь. Она корчилась в луже крови Чарли, за покореженным, сломанным костюмом Фредди. Но Чарли не знала ни про тот, ни про другой случай.
          - Ты знаешь, я с ней даже незнаком,  - сказал Джон, следя за мимикой Чарли.
          Она выглядела задумчивой, и выражение ее лица не менялось.
          - Просто я подумала, что она может с тобой связаться,  - медленно сказала она.
          - Хорошо. Сказать тебе, если это произойдет?  - предложил Джон.
          - Да, пожалуйста. Спасибо,  - поблагодарила Чарли, кажется, лишь сейчас осознав его замешательство.  - Я довольно давно ее не видела. В ту ночь она меня спасла. Взяла к себе, промыла раны, сделала все, чтобы я оправилась.
          Она мимолетно улыбнулась, и Джон осторожно улыбнулся в ответ.
          - Мне казалось, ты говорила, что совсем не помнишь эту ночь,  - сказал он, стараясь избежать упрека в голосе.
          - Я говорила, что не помню многих вещей. Но в целом знаю все по рассказу Джен. Если честно, первое, что я помню - как она будит меня на следующее утро и говорит, что надо надеть платье, которое она приготовила.
          Чарли скорчила рожицу.
          - Она всегда хотела, чтобы я была больше похожа на девушку. В общем, хорошо смеется тот, кто смеется последним. После того, как я пару раз чуть не умерла, страшно захотелось сменить стиль.
          Джон улыбнулся, и она карикатурно похлопала ресницами.
          Он невольно засмеялся.
          - Думаешь, она может тебя искать?  - Он помедлил, не зная, как сформулировать следующий вопрос.  - Ты хочешь, чтобы она тебя нашла?  - спросил он, наконец, и она пожала плечами.
          - Я хотела бы знать, где она.
          - Она не живет с тобой в одном доме? Когда же она уехала?
          - Рано или поздно уезжают все,  - сказала Чарли едким тоном, и Джон снова засмеялся, хотя и не так искренне.
          Ты не ответила на мой вопрос.
          Чарли посмотрела на часы: как и все, что на ней было, они выглядели миниатюрной и более женственной версией ее прежних часов.
          - Через пятнадцать минут начинается отличный фильм про зомби, если я не путаю,  - сказала она радостно.  - Новый кинотеатр недалеко. Как думаешь, может, стоит сходить и проверить, работает ли старая формула?
          Что это значит? Джон сдержал улыбку.
          - Я не могу в кино,  - сказал он с искренней неохотой.  - Мне нужно кое-куда попасть.
          - В другой раз?  - спросила Чарли, и он кивнул.
          - Да, наверное.
          Подходя к машине, Джон заметил толпу у входа в новую пиццерию. Кажется, цирк нравится всем, подумал он. Джон подошел поближе, пытаясь рассмотреть, куда направилась Чарли, но ее не было видно. Вдруг, словно увидев спрятанные фигуры на картинке, Джон понял, что в толпе вокруг него тут и там попадаются клоуны с раскрашенными лицами, в просторных белых костюмах и с носами всех форм и размеров. Они были повсюду. Он попятился, споткнулся об огромный ботинок и чуть не упал на тротуар.
          Выйдя из толпы, Джон сделал глубокий вдох и снова посмотрел на ресторан, в первый раз замечая транспарант, растянутый над главным входом. «Торжественное открытие! Приходи в костюме клоуна и ешь бесплатно!» - гласила надпись между двумя гигантскими клоунскими лицами. Он осмотрелся. Подходили новые люди, многие в костюмах, и Джон почувствовал, как волоски на загривке встали дыбом. Он оглянулся, но не увидел ничего зловещего, кроме клоунов. Джон заставил себя посмотреть на каждого в отдельности: люди оделись с разной степенью энтузиазма - у кого-то были комбинезоны сложного кроя, парики и гигантские ботинки, а кто-то просто раскрасил лицо и надел футболку в горошек. Но ощущение беспокойства не ушло.
          Это просто люди в костюмах, урезонил он себя и резко хохотнул, напугав стоящую рядом женщину.
          - Люди в костюмах. Ничего плохого они мне не делали, ага,  - пробормотал он, удаляясь от сборища, чтобы найти машину.

          По дороге домой Джон понял, что ему неспокойно: он дважды смотрел на спидометр и понимал, что опасно приблизился к ограничению скорости и даже не заметил. Он нервно постукивал по рулю, думая о завтрашнем дне.
          И что теперь? Встреча с Чарли взбудоражила его больше, чем он думал. Много месяцев он ковырялся в одиночестве, вновь и вновь обдумывая дикие теории, и вот, наконец, его заставили проверить свои убеждения - задать ей вопросы, посмотреть, как она будет отвечать, и спросить себя в этот момент: Ты - она? Ты - моя Чарли?
          Теперь, когда все закончилось, это казалось нереальным, словно сон, который не уходит слишком долго, не вписываясь в обыденный мир. Приближаясь к съезду на дорогу к дому, он ускорился и проехал мимо.
          Джон припарковался в паре кварталов от дома Клэя Берка. Он вынул ключи из замка зажигания и нервно позвенел ими, потом решительно открыл дверь и вышел. В доме было темно, свет горел только в одном окне - наверное, в кабинете Клэя. Интересно, вернулся ли Карлтон в университет, подумал он, не зная, хочется ли ему, чтобы друг присутствовал или отсутствовал.
          Он постучал и подождал, потом позвонил в дверь. После долгой паузы Клэй открыл дверь.
          - Джон. Рад тебя видеть,  - сказал он, кивнув, как будто не удивленный этим визитом. Он пропустил Джона в дверь и провел в кабинет.
          - Хочешь кофе?  - спросил он, указывая на кружку на столе.
          - Поздновато,  - сказал Джон.  - Я тогда всю ночь не усну.
          Клэй кивнул.
          - Заменяю большее зло меньшим,  - только и сказал он в ответ.
          Джон оглядел комнату. В последний раз, когда он здесь был, они использовали стол, чтобы забаррикадироваться от армии разъяренных аниматроников.
          - Вы починили дверь,  - заметил он.
          - Я починил дверь,  - сказал Клэй.  - Дуб. Укрепленный. С чем пожаловал?
          - Я видел Чарли.
          Клэй поднял брови, но ничего не сказал.
          - Она сказала кое-что. Она спросила, не связывалась ли…  - Джон остановился, охваченный внезапным чувством, что за ним наблюдают. Клэй склонил голову, как будто тоже что-то уловил.
          - Все немного напряжены, потому что кругом расхаживают чудаки в клоунском гриме,  - сказал он тихим голосом.
          Он задернул занавески и вернулся к Джону.
          - Присядь,  - предложил он.
          В комнате стоял комплект из двух кресел и дивана с темно-зеленой обивкой. Джон сел на диван. Клэй ухватился за спинку офисного стула, перекатил его по ковру поближе к Джону, и они оказались в паре метров друг от друга.
          - О чем Чарли тебя спросила?  - начал Клэй.
          Джон снова посмотрел в окно. Он почувствовал, как оттуда исходят волны ужаса, заполняя комнату, словно невидимый туман. Клэй оглянулся, но лишь на секунду. Джон прочистил горло.
          - Спросила про тетю Джен. Видел ли я ее. Я подумал - может, вы что-нибудь знаете?  - закончил он неуверенно.
          Клэй, казалось, был погружен в свои мысли, и на минуту Джон подумал, не надо ли повторить вопрос.
          - Нет,  - ответил Клэй наконец.  - Чарли сказала, почему спрашивает?
          Джон покачал головой.
          - Только сказала, что хочет узнать, не связывалась ли Джен со мной.
          Он тщательно строил фразу, как будто, если сказать нужные слова в нужном порядке, в голове Клэя откроется дверь, и это убедит его рассказать Джону, что он знает.
          Клэй лишь задумчиво кивнул.
          - Вы вообще с ней знакомы?  - спросил Джон.
          - Официально нас не представили,  - сказал Клэй.  - Думаю, она была чуть старше Генри.
          Клэй на минуту затих и покрутил стакан, взболтав остатки кофе на дне.
          - Когда Генри переехал сюда, он был вроде отшельника. Мы все знали, что он лишился ребенка,  - Клэй тяжело вдохнул.  - Джен жила с ними где-то год, и это она заботилась о девочке. Ни на секунду от Чарли не отходила. Думаю, Генри больше не доверял людям, и его трудно в этом винить.
          - У меня всегда было ощущение…  - Джон помедлил, снова подбирая слова.  - Со слов Чарли у меня создалось впечатление, что Джен не слишком теплый человек.
          - Ну, как я говорил, после таких вещей,  - ответил Клэй,  - меня удивило, что Джен взяла Чарли к себе, когда Генри умер.
          - А что случилось с мамой Чарли?  - спросил Джон нерешительно.
          Ему было неловко допытываться, особенно в отсутствие Чарли. Как будто он сплетничал у нее за спиной.
          - Ее мать сбежала до того, как они с отцом переехали в Харрикейн,  - сказал Клэй.  - Генри никогда не жаловался на жену. Скорее, вообще о ней не говорил, но однажды я спросил, что случилось, просто из любопытства. Может, это детектив во мне проснулся, но я не сдержался. Он долго думал, прежде чем ответить, потом посмотрел на меня печально и сказал: «Она не справилась бы с моей девочкой». Потом я обходил этот вопрос стороной. Ну, то есть я знаю, что они потеряли другого ребенка. И вроде как решил, что у матери был нервный срыв, или она просто поняла, что не сможет воспитывать дочь, очень похожую на сына, которого больше нет. Но, думаю, стоит отдать должное тете Джен. Чарли выросла что надо,  - он улыбнулся и кивнул.  - Странная немного, но хорошая девочка.
          - Уникальная, это точно,  - сказал Клэй.
          - Значит, уникальная,  - сухо повторил Джон.
          Стены задрожали из-за сильного порыва ветра. Джон с тягостным чувством оглядел комнату и вдруг заметил в углу, между книжным шкафом и стеной, что-то знакомое.
          - Это Элла?  - спросил Джон, показывая пальцем.
          Клэй, кажется, не понял вопроса, а потом уточнил.
          - Кукла? Ее нашли в развалинах старого дома Чарли. Остальное увезли, но ее я оставил.
          - Ее зовут Элла,  - сообщил Джон.  - Ее сделал отец Чарли. Она ездила по рельсам с чайным сервизом на подносе.
          - Я спросил у Чарли, не хочет ли она ее забрать. Но у нее не возникло такого желания.
          - Не возникло желания?  - с тревогой повторил Джон.
          Клэй рассеянно покачал головой.
          - Трудно поверить,  - сказал Джон удивленно, приподняв старую игрушку.
          Клэй опять внимательно посмотрел на Джона.
          - Ну, скажи ей, что она может забрать ее в любой момент.
          - Скажу,  - ответил Джон и поставил куклу на пол.
          Клэй снова посмотрел в окно с озабоченным видом.
          - Что-то случилось?  - спросил Джон.
          - Ничего.
          Джон поднял брови.
          - Вы уверены?
          Клэй вздохнул.
          - Сегодня похитили ребенка.
          - Что?
          - Маленькая девочка, пропала в какой-то момент между полуночью и шестью утра.
          Клэй выглядел абсолютно бесстрастным. Джон попытался найти нужные слова, но не смог.
          - Это второй случай за месяц,  - тихо добавил Клэй.
          - Ничего об этом не слышал,  - сказал Джон.
          Завыл ветер, и он снова бросил взгляд на окно, а потом перевел взгляд на Клэя и почувствовал, что над головой как будто повис сгусток страха.
          - У вас есть версии?  - спросил Джон первое, что пришло в голову.  - Ну, я хочу сказать, здесь не в первый раз пропадают дети.
          - Да, точно не в первый,  - Клэй смотрел куда-то в пространство, как будто мог там что-то углядеть.  - Но я не понимаю, какая здесь связь, ведь в тот момент пиццерии «Фредди» уже не было.
          - Да,  - согласился Джон.  - То есть версии у вас нет?
          - Я делаю все, что могу,  - Клэй опустил голову и провел рукой по волосам, потом выпрямился.  - Прошу прощения. Я сам не свой, как будто те дни опять вернулись: дети того же возраста, что и мой сын… что и ты, когда… их похищали одного за другим, и я не мог этого остановить.
          - Майкл,  - тихо сказал Джон.
          - Майкл. И остальные. В мире, кажется, всегда хватает зла.
          - Но на этот случай у нас есть вы, правда?  - улыбнулся Джон.
          Клэй фыркнул.
          - Ага, хотел бы я, чтобы все было так просто.
          - Вы сказали, пропало двое детей?  - спросил Джон, снова направив взгляд туда, где в стену бились ветви деревьев.
          Клэй встал, подошел к окну и как будто с вызовом широко распахнул его. Джон вздрогнул от резкого звука. Со своего места он видел, что Клэй вроде бы высматривает что-то за окном, притворяясь, словно дышит свежим воздухом.
          Спустя минуту он втянул голову назад, закрыл окно и задернул занавески.
          - Может, все не так плохо, как кажется сейчас, Джон. Как правило, у таких вещей есть обычные причины, и большинство детей так или иначе возвращается. Две недели назад был случай с маленьким мальчиком, Эдгаром, кажется. Два с половиной года.
          - Что произошло?
          - Его родители пытались оформить над ним опекунство больше года. В итоге отец проиграл - ему разрешили видеться с ребенком только раз в месяц в присутствии других взрослых, и я могу сказать, что на это есть причины. И тут Эдгар исчезает - какой сюрприз. Его нашли через пять дней, живым и здоровым; внезапно отправился в автопоездку с отцом. Большинство похищений совершается одним из родителей.
          - Думаете, здесь такое происходит?  - скептически спросил Джон.
          - Нет,  - сразу ответил Клэй.  - Нет, я так не думаю,  - повторил он более серьезным тоном.
          Он глубоко вдохнул и наклонился вперед.
          - И делу не помогает то, что весь город одержим открытием нового ресторана и одевается в клоунские костюмы - полиция теряет время, контролируя толпу людей, а точнее, толпу клоунов.
          - Я могу что-нибудь сделать?  - спросил Джон, хотя представить не мог, как помочь в этой ситуации.
          - Абсолютно ничего,  - сказал Клэй.  - Если я прав, то ты можешь помочь в другом. И мне понадобится…  - Он остановился.
          - Чарли,  - сказал Джон.  - Вам понадобится Чарли.
          Клэй кивнул.
          - Нечестно просить ее об этом,  - сказал он.  - После всего, что она пережила. Но я попрошу, если придется.
          - Да,  - сказал Джон.
          Клэй снова смотрел куда-то в пространство между ними, и Джон вдруг почувствовал, что мешает ему.
          - Уже поздно,  - сказал он.
          - Да, осторожнее там,  - сказал Клэй, быстро поднимаясь с места.  - Хочешь взять мой пистолет?  - спросил он невзначай.
          Он улыбался, но в лице было заметно напряжение, как будто он почти надеялся, что Джон возьмет оружие.
          - Не пригодится,  - улыбнулся Джон.  - Вот мое оружие.
          Он сжал кулак, пригрозил комнате и пошел к выходу.
          - Хорошо, громила, скоро увидимся,  - мрачно сказал Клэй.

          Джон направился к машине. На улице было абсолютно темно - он и приехал в темноте, но только теперь это заметил. Фонарей было не так много, и озерца света под его ногами освещали улицу не далее пары метров. Он громко топал, как будто не мог ступать легче. Дальний шум шоссе был слишком слабым, чтобы заглушить его шаги, а ветер в этот момент затих, словно спрятавшись на время. Впереди появился какой-то силуэт, и Джон замер как вкопанный: по дороге шел еще один гуляка в карнавальном костюме, но что-то с ним было не так. Он направлялся в его сторону, размеренно шагая по дороге. Джон стоял между двумя тонкими деревцами, высаженными вдоль тротуара, не отводя глаз от странной фигуры.
          Когда она приблизилась, у Джона внутри все похолодело: движения клоуна были женственными, но странными. Фигура двигалась как механическая игрушка, хотя и не лишенная грациозности. У него сперло дыхание. Клоунесса заскользила к нему словно привидение, глядя прямо перед собой. Джон подождал в надежде, что не попадется ей на глаза. Однако, приблизившись, она перевела на него взгляд, слегка повернув голову - как будто приветствуя мимоходом.
          Джон посмотрел на нее в ответ и вначале восхитился гладкой и продуманной красотой лица, разделенного напополам с помощью хитрого грима. Он инстинктивно отступил, потому что уже видел монстров в своей жизни,  - и приготовился бежать или, при необходимости, драться.
          Но как только сердце глухо забилось в груди, она снова отвернулась и ускользнула в темноту так же изящно, как и появилась. Джон какое-то время смотрел ей вслед, а потом продолжил путь к машине. Он взглянул в зеркало заднего вида, но никого не увидел. На пути домой он заглядывал в него чаще, чем было необходимо. Мысли возвращались к сияющим пронзительным глазам клоунессы: она смотрела на него так, словно была с ним знакома.
          - Расслабься,  - сказал Джон пустой машине.  - Подумаешь, какая-то чудачка в костюме.
          Но слова, произнесенные вслух, не стали от этого убедительнее.
          Клэй вернулся в кабинет и остановился у окна, немного раздвинув занавески, желая убедиться, что Джон завернул за угол и больше не виден. Потом он вздохнул, сел за стол, взял папку с делом второго пропавшего ребенка и стал пересматривать материалы. Там точно не было нужной информации, но это не мешало вновь и вновь переворачивать страницы. Его сотрудники тщательно выполнили свою работу: они сходили в нужные места, поговорили с нужными людьми и задали абсолютно неверные вопросы. Они просто не знают того, что знаю я.
          Из коридора послышался звук, что-то скрипнуло. Клэй поднял глаза и осторожно положил папку на стол.
          - Джон?  - позвал он, но никто не ответил.
          С привычным спокойствием Клэй тихо нащупал пистолет, который держал в кобуре под письменным столом, и снял его с предохранителя. Потом подошел к открытой двери кабинета и помедлил, прислушиваясь к шумам из темного коридора. Ничего не было слышно. Клэй закрыл дверь и защелкнул задвижки.
          Он отступил к центру комнаты и прислушался. Сначала все было тихо, и он опустил глаза и расслабил плечи, но вдруг резко вскинулся и сжал зубы. Он шагнул назад, глядя ровно в центр двери, навел на него пистолет и прицелился. Прошло несколько минут, но Клэй не отводил взгляда. В коридоре кто-то был.

* * *

          Джон услышал, как входная дверь захлопнулась с тяжелым буханьем, и бросил ключи на стол на кухне. Он тяжело плюхнулся на диван и положил голову на спинку, изнемогая от усталости. Но спустя короткое время он снова поднял голову: из спальни опять доносился странный шум. Он походил на тихие звуки, которые раньше издавала кроличья голова, но что-то изменилось - непонятно, что именно. Вроде бы звучал голос, потом радиопомехи, потом голос, потом опять помехи. Повторялся один и тот же цикл.
          Дверь в спальню Джона была почти закрыта. Он встал с дивана и медленно подошел к ней сбоку, тихо переступая ногами, как будто резиновые подошвы почти не касались пола. Он приоткрыл дверь: теперь звук был громче и отчетливее. Голос продолжал звучать, искаженный и невнятный. Джон включил свет и подошел к голове. Он опустил голову, чтобы его глаза оказались на одном уровне с пластиковыми глазами Теодора, и прислушался. Кроличья голова уставилась на него в ответ, пробормотала слова, перешла на треск статики, а потом начала сначала. Джон взял тетрадь и ручку с кровати, закрыл глаза и сосредоточился на звуках.
          Спустя минуту он начал различать слова.
          - Яркая,  - прошептал Джон.  - Яркая… что? Серебряная?
          Он продолжил слушать, но не смог разобрать остальное. Джон стиснул зубы, открыл глаза и впился взглядом в кроличью голову, которая продолжала повторять все ту же бессвязную фразу. Джон глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь сбросить напряжение в шее, челюстях и спине. Он сел на кровать, положил бумагу и ручку и снова закрыл глаза. Просто прислушайся. Звуки повторялись снова и снова. И вдруг стали понятными, как слова песни при тысячном прослушивании: Джон понял.
          - Яркая звезда, Серебряный Риф,  - повторил Теодор.
          Джон снова встал, приложил ухо к носу Теодора и постарался убедиться, что услышал верно.
          - Яркая звезда, Серебряный Риф,  - кролик продолжил речитатив.
          Джон бросился назад к машине.
          Въехав на подъездную дорогу к дому Клэя, Джон резко остановился: входная дверь была распахнута настежь, и свет лился из дома во двор. Он взбежал по ступенькам и позвал хозяина.
          - Клэй! Клэй, вы здесь?  - он бросился внутрь, крича на ходу, и рванул к кабинету Клэя, который был в двух шагах от прихожей.
          - Клэй!
          Джон упал на колени рядом с Клэем. Тот лежал на полу, кровь залила ему пол-лица и лужей растекалась под головой. Глаза были закрыты. Джон схватил его запястье и прижал пальцы к венам, надеясь нащупать пульс: через несколько лихорадочных секунд у него получилось, и он испытал огромное облегчение, но ненадолго.
          - Клэй?  - повторил Джон и легко потряс его.
          Клэй не ответил. Джон с тревогой осмотрелся. Новая дверь, которую Клэй описал как «укрепленную», была разнесена на куски. То, что от нее осталось, еще висело на верхней петле. Джон торопливо оттащил Клэя в холл настолько далеко, насколько мог.
          Он оглядел кабинет: стул был перевернут, и все, стоявшее на столе, высыпалось на ковер. Он похлопал Клэя по плечу.
          - Все будет хорошо,  - сказал он хрипло, подошел к стационарному телефону и набрал 911.
          В ожидании оператора он нервно смотрел на уничтоженную дверь. Через проем ворвался порыв ветра и унесся в открытое окно, забирая с собой ужас случившегося.

          Глава пятая

          Шипение продолжилось; от него никуда нельзя было деться. Боль возникала внезапно, без очевидной причины, и они жались друг к другу, не понимая происходящего.
          - Не двигайтесь,  - сказал голос, и они задрожали от страха, потому что хорошо знали его.
          Оцепенев, как напуганные животные, пытаясь спрятаться, хотя были целиком на виду, они жутко кричали, но мир их не слышал.
          Тень закрыла свет, лившийся сверху.
          - Будете ерзать, отрежу части, которые высовываются,  - прорычал голос.
          Шипение усилилось, раздался резкий щелчок, пронзила вспышка дикой боли, и тень ушла, держа что-то в руках.
          - Я скоро вернусь.

          - Меня не было меньше часа,  - тихо сказал Джон, наклонившись над Джессикой, чтобы она услышала его за шумом телевизора в больничном холле.  - Я вернулся и увидел, что он лежит на полу. Если бы я остался хоть ненадолго…
          Он смолк, и Джессика посмотрела на него с сочувствием. Он поднял рюкзак с пола и положил на колени, касаясь переднего кармана, чтобы убедиться: голова Теодора по-прежнему была там, куда он ее сунул.
          - Думаешь, кто-то просто решил отомстить?  - спросила она и покраснела.  - Не в том смысле «просто», что это несерьезно, но, думаю, Клэй нажил себе врагов, ведь он шеф полиции. Может, это не связано с…  - она осмотрелась и понизила голос,  - не связано с нами.
          Джон посмотрел на рюкзак на коленях.
          - Дверь… была разнесена в пух и прах, Джесс.
          Джессика нервно оглядела коридор, как будто боялась, что Клэй может их услышать.
          - Ну, так или иначе, это не твоя вина.
          Между ними повисло тяжелое молчание, которое прерывали только полубезумные выкрики из телевизора. На экране шла нарезка из отвратительных клоунских рож. В какой-то момент Джон отвлекся, всматриваясь, не промелькнет ли призрак, который проплыл мимо него на улице, но в толпе ее не было.
          - Народ просто обезумел на этих выходных,  - сказала Джессика, вновь привлекая к себе внимание.  - Одеваются в эти костюмы… Ты слышал, что мальчика похитили?
          - Да,  - сказал Джон.  - Клэй мне рассказал. Больше того, когда я к нему зашел…  - Джон прервался, потому что прямо к ним направлялась медсестра в голубой униформе.
          - Джон, Джессика?  - сказала она таким тоном, будто уже знала ответ.
          - Да, это мы,  - ответила Джессика с некоторым беспокойством.
          Медсестра улыбнулась.
          - Шеф полиции Берк хочет вас видеть. Я пыталась объяснить, что пока допускаются только близкие родственники, но что тут сказать. Приказ шефа.
          Палата была совсем близко от холла, но резкий свет и глянцевые сероватые поверхности дезориентировали. Джон прищурился, чтобы яркий блеск не резал глаза. Джессика шла впереди, и он натолкнулся на нее, не осознав, что она остановилась прямо перед дверью Клэя.
          - Что такое?  - спросил он, не понимая, почему она приросла к полу.
          Джессика повернулась к нему и прошептала, наклонившись поближе:
          - Можешь пойти первым?
          - Да, конечно,  - сказал он понимающе.  - Не так все плохо, Джесс, поверь мне.
          - И все же,  - она отошла с озабоченным выражением лица, чтобы Джон мог пройти.
          Дверь была открыта, и в проеме был виден Клэй, который, кажется, спал.
          На нем был больничный халат, и кожа, с которой смыли кровь, казалась желтовато-бледной. Строчка черных стежков шла со лба до скулы, разделяя бровь.
          - Он чуть не потерял глаз.
          Джессика подпрыгнула. Оказалось, медсестра шла за ними.
          - Кажется, он отключился,  - тихо сказал Джон.  - Вы уверены, что он хотел с нами поговорить?
          - Он то очнется, то забудется,  - ответила медсестра, не приглушая голос.  - Не бойтесь, ему не повредит немного поговорить.
          - Клэй, здравствуйте,  - стесняясь, начал Джон, приблизившись к кровати.  - Карлтон и Марла сейчас подойдут. Скоро будут.
          Джессика посмотрела вбок на пожилую женщину, которая спала на соседней кровати. Медсестра обошла их и закрыла занавеску между отсеками.
          - Чтобы уединиться, если можно так сказать,  - сухо сказала медсестра и ушла, частично закрыв за собой дверь.
          Как только она вышла, Клэй открыл глаза.
          - Хорошо,  - сказал он слабым голосом.
          Он не поднимал голову с подушки, но смотрел осмысленно.
          - Не выдирайте пока вилку из розетки, я еще здесь,  - сказал он добродушно, и Джон ответил ему лукавой улыбкой.
          - Ладно, пока не будем,  - согласился он.
          - Как вы себя чувствуете?  - спросила Джессика.
          - Подай мою куртку,  - попросил Клэй, показывая на единственный стул в отсеке, на спинке которого висела темно-серая спортивная куртка.
          Джессика поспешила передать ее, Клэй пошарил в ней и через минуту достал из внутреннего кармана длинный белый конверт. Он протянул его Джону, чуть приподнявшись на кровати; Джон взял его, и Клэй снова упал на подушку, тяжело дыша.
          - Полегче,  - встревоженно сказал Джон.
          Клэй слабо кивнул и закрыл глаза.
          - Нужно приблизить.
          - Что?  - Джессика тоже наклонилась к нему, стоя рядом с Джоном, и они обменялись встревоженными взглядами.
          - Нужно максимально приблизить.
          Голова Клэя свалилась набок и дыхание замедлилось - казалось, он снова теряет сознание.
          - Может, позвать медсестру?  - Джессика посмотрела на Джона, который не сводил глаз с монитора, но тот покачал головой.
          - Показатели нормальные.
          - Ты не врач, Джон!
          - Прикрой, пожалуйста, дверь,  - сказал Джон, игнорируя ее.
          Джессика неохотно выполнила просьбу, оставив щель в несколько сантиметров. Джон перевернул конверт - он был неподписанным, запечатанным и тяжелым. Он открыл конверт, и оттуда выпало что-то маленькое. Джессика поймала его, а Джон вынул остальное содержимое. Это была пачка фотографий в пару сантиметров толщиной. Наверху оказалась фотография их с Чарли в ресторане накануне вечера. Ее как будто сделали через окно с внешней стороны здания. Джон посмотрел другие фотографии. На всех был запечатлен его вечер с Чарли до того момента, как они разошлись - ужин, выход из ресторана, прощание,  - и все были сняты с расстояния. Некоторые были косыми или размытыми - фотографа явно не интересовала композиция.
          Последний снимок за вечер выглядел так: Чарли уходила в сторону толпы у новой пиццерии. Джон узнал собственный затылок в нижнем углу фото. Он быстро подложил снимок под остальные и стал смотреть дальше. На следующей серии были Джессика с Чарли в магазине одежды. Они заходили в примерочные с разными нарядами, разговаривали и смеялись. Фотографии вроде были сделаны с другой стороны магазина - на некоторых краях кадра закрывала ткань - словно фотограф прятался за стойкой с одеждой.
          Джон ощутил прилив гневного отвращения. Хватило бы и фото из ресторана, но эти были еще более грубым вторжением в интимные моменты их жизни. Он посмотрел на Джессику; она стояла у окна и держала что-то на свету. Джон понял, что это кусок пленки. Прищурившись, он заглянул ей через плечо, она положила пленку и повернулась к нему.
          - Это все наши фотографии,  - тихо сказала она.
          Он поднял всю стопку.
          - Это тоже.
          Джессика молча протянула руку: он дал ей половину стопки, и каждый стал просматривать свою долю. Там было несколько серий, и на одной из них Джессика и Карлтон разговаривали с Чарли в кафе. Джон показал Джессике фото из этой серии. Она кивнула.
          - Это когда Чарли вернулась в первый раз,  - сказала она.
          Джессика нахмурилась и подняла снимок, на котором они с Чарли и Марлой выходили из какого-то здания.
          - Это мой дом,  - сказала она напряженно.  - Джон, такое ощущение, что кто-то нанял частного детектива, чтобы следить за всеми нами. Откуда он это взял? И зачем?
          - Не знаю,  - медленно сказал Джон, снова глядя на фотографию у себя в руках, последнюю в стопке.
          Снимали ночью на улице, но люди были узнаваемы: сам он стоял лицом к камере, сунув руки в карманы. Даже на расстоянии было заметно, что его лицо выражает отчаяние. Чарли стояла спиной к камере, обнимая себя руками изо всех сил, цепляясь пальцами за спинку платья в странном и бесполезном успокоительном жесте. Чарли.
          В голове все сжалось, в груди болело. Джон задумчиво сложил фотографию пополам, сунул ее себе в карман и повертел головой, желая убедиться, что никто его не видел. Джессика ничего не сказала. Джон откашлялся.
          - Я пошел тогда к Клэю, потому что хотел ему кое-что показать.
          - Что же?  - Джессика подошла ближе.
          Джон подошел к двери, выглянул в коридор, потом бросил взгляд за занавеску. Пожилая женщина спала. Он снял рюкзак и вынул голову Теодора. Джессика взвизгнула и закрыла рот рукой.
          - Где ты его взял?  - спросила она.
          Джон сделал шаг назад, вздрогнув от ее пронзительного обжигающего взгляда.
          - Что с тобой?  - спросил он.
          - Он странный. Всегда ненавидела эту штуку,  - Джессика обмахнула лицо рукой.  - Мне всегда было жутко от экспериментов Чарли с роботами, но сейчас как-то даже приятно его видеть.
          - У него есть интересный секрет.
          - Лишь бы он не попался Чарли на глаза. Она выбрасывает такие штуки - все, что осталось от отца. Может, это первая стадия в переживании горя, но так или иначе.
          - Нет, ей я не покажу. Наверное, прозвучит безумно, но Теодор… разговаривал со мной, и вчера…
          Продолжать не пришлось. Из головы кролика полились радиопомехи и неразборчивые звуки. Джессика поморщилась. Но не успела она открыть рот, как звук изменился. Теперь, когда Джон уже знал, что он скажет, они казались абсолютно ясными. Джессика наклонила голову, тщательно прислушиваясь.
          - Он говорит: «Серебряный Риф»?  - спросила она.
          - Яркая звезда. Яркая звезда, Серебряный Риф,  - Теодор продолжал повторять фразу, но Джон снова запихнул его в рюкзак и накрыл относительно чистой футболкой, чтобы заглушить звуки. Вспомнив о фотографиях, он снова упаковал их в конверт, засунул в рюкзак и застегнул его.
          - Ты разгадала быстрее, чем я,  - сказал он Джессике.
          Она рассеянно кивнула, глядя в пространство.
          - Серебряный Риф,  - повторила она.
          - Тебе это о чем-то говорит?  - спросил он с некоторой надеждой.
          - Это город рядом с Харрикейном,  - сказала она.
          - Может, там раньше жила семья Чарли?  - спросил Джон.
          Джессика покачала головой.
          - Нет. Это город-призрак. Там никто не живет.
          - Джессика! Джон!  - голос Марлы пронзил тишину, и они обернулись. Рядом с ней стоял Карлтон, побледневший и напряженный.
          Он протиснулся мимо остальных и подошел прямо к кровати.
          - Папа, ты как?  - он навис над кроватью Клэя и коснулся его руки.  - Все нормально?  - он оглянулся на остальных, и Марла поспешила подойти, чтобы посмотреть на мониторы.
          - Все нормально, Карлтон,  - заверила Марла и положила руку ему на плечо.
          Он нервно кивнул, не сводя глаз с неподвижного лица Клэя.
          - С ним все будет в порядке,  - сказал Джон, стараясь говорить уверенно.  - Он только что был в сознании, говорил с нами. Медсестра сказала, он восстановится.
          - Что случилось?  - тихо спросил Карлтон, и Джон покачал головой.
          - Я не знаю,  - ответил он беспомощно.  - Я пришел слишком поздно.
          Карлтон ничего не сказал, но подтянул стул к кровати и сел. Он сгорбился и подпер подбородок кулаком.
          - С ним все будет в порядке,  - повторила Марла и непонимающе оглядела комнату.  - Куда она делась?
          - А кто с тобой?  - с тревогой спросила Джессика, глядя на Джона.
          Джон смотрел на дверь: на пороге комнаты стояла Чарли.
          - Чарли. Привет, заходи,  - сказал он громко.
          Ему стало неловко при мысли о том, что она могла услышать какую-то часть разговора. Она вошла в палату, но не стала приближаться. Джон посмотрел на свой рюкзак, лежавший на полу в ногах у кровати. К счастью, шум вроде бы прекратился. Он поднял голову, и Чарли неловко улыбнулась уголками губ.
          - Я не очень люблю больницы,  - сказала она тихо.  - С ним все в порядке?
          Она не повернула головы, и Джон понял, что она специально стоит так, чтобы не видеть Клэя.
          - Все будет хорошо,  - ответил Джон.  - Он держится.
          Чарли неубедительно кивнула, но не стала подходить ближе.
          - Ему повезло, что ты там оказался!  - воскликнула Марла.  - Джон, ты, наверное, спас ему жизнь.
          - Хм, ну может,  - сказал он.  - Не знаю.
          Он сжал ее руку, потом отпустил. Повернулся к Чарли, и она слабо улыбнулась сжатыми губами. Вошла медсестра, и Марла перехватила ее, отведя в сторону, чтобы обсудить состояние Клэя. Джессика воспользовалась возможностью наклониться ближе.
          - Джон, я пойду. У меня занятия после обеда. Забери меня в семь и не опаздывай.
          - Хорошо,  - прошептал Джон.
          Джессика вышла из палаты. Чарли смотрела ей вслед, пока она не скрылась из виду, потом переключилась на Джона, на секунду встретившись с ним глазами, и снова перевела взгляд на медсестру. Джон огляделся: без Джессики он вдруг почувствовал себя неуверенно среди этих людей - более напряженно, чем раньше. Не сказав ни слова, он вышел, несмотря на то, что Марла тихо позвала его.
          Он успел пройти несколько метров по коридору, как Джессика вдруг поймала его за руку.
          - Джон!
          - Эй!  - запротестовал он, но тут увидел, что она не одна - рядом стояла миниатюрная светловолосая женщина.
          Она выглядела заплаканной. Покрасневшие глаза выделялись на бледном измотанном лице.
          - Что такое?  - спросил он устало.
          - Это Анна,  - сказала Джессика.  - Клэй, то есть шеф полиции Берк… помогал ей…  - Она прочистила горло.  - У нее пропал сын. Шеф полиции Берк помогал его искать.
          - О,  - смущенно произнес Джон.  - Очень сочувствую, мэм.
          Анна высморкалась в скомканную салфетку.
          - Я просто была в участке и услышала… они говорили, что Клэй Берк здесь, и я хотела убедиться, что с ним все в порядке. Все нормально?  - спросила она обеспокоенно.
          - Все будет нормально,  - сказала Джессика, и Анна кивнула, явно не удовлетворившись его ответом.
          - Когда я пошла заявить, что Джейкоб… пропал, дежурный сержант дал мне заполнить документы, спросил про бывшего мужа и сказал, что, возможно, Джейкоба забрал он. Я объяснила ему, что этот человек никогда бы не похитил Джейкоба. Он не знает, что с ним делать!
          - Хорошо,  - сказал Джон, ерзая от неловкости.  - Мы в полиции не работаем…
          - Я знаю,  - быстро ответила женщина и покачала головой.  - Простите, голова не соображает. Я просто слышала, как медсестра в приемном покое с вами беседовала. Шеф Берк был на месте, когда сержант говорил мне, что нужно позвонить бывшему мужу. Он отвел меня в сторону, задал несколько вопросов и сказал, что найдет моего сына. Я ему поверила.
          - Он хороший полицейский,  - тихо сказала Джессика.  - И хороший человек. Он найдет вашего сына.
          Анна снова расплакалась и закрыла рот рукой, чтобы заглушить рыдания.
          - Вы думаете, он выкарабкается? Я слышала…  - Она прервалась, и Джон положил руку ей на плечо.
          - С ним все будет в порядке,  - сказал он уверенно.  - Мы только что его видели, он поговорил с нами.
          Анна кивнула, но убежденной не выглядела.
          Джессика беспомощно посмотрела на Джона. Тот судорожно искал подходящие слова.
          - Он найдет… Джейкоба, да?  - спросил он, и Анна в слезах кивнула.
          - Анна!  - из-за угла быстро вышла женщина в возрасте, и Анна обернулась на звук своего имени.
          - Мама,  - сказала она уже не таким напряженным голосом.
          Мать обвила ее руками, Анна крепко обняла ее в ответ и заплакала у нее на плече.
          - Все будет хорошо,  - прошептала мать Анны.
          - Спасибо,  - проговорила она одними губами, глядя на Джона и Джессику, и они кивнули, обменялись взглядами и пошли к выходу.
          Как только они оказались на парковке, Джессика шумно выдохнула, как будто все это время задерживала дыхание, и изо всех сил обняла Джона. Он с удивлением обнял ее в ответ.
          - Все будет хорошо,  - сказал он, и Джессика отпрянула.
          - Будет ли?  - спросила она, глядя на Джона блестящими от слез глазами.  - Сказать бедной женщине, что Клэй найдет ее сына,  - это вежливо, но, Джон, мы с тобой оба знаем, что, когда в этом городе пропадают дети… их не находят.
          Джон покачал головой. Он хотел с ней поспорить, но помешала свинцовая тяжесть внизу живота.
          - Может, на этот раз все закончится не так,  - сказал он не слишком убедительно, и Джессика выпрямилась и вытерла глаза, как будто выражая протест.
          - Не должно. Не должно так закончиться, Джон. Если малыша втянули во все это, мы обязаны его найти и доставить домой. Ради Майкла.
          Джон кивнул, но не успел ответить, как она встала, направилась к машине и уехала, оставив его в одиночестве на парковке.
          Тем вечером Джон едва притормозил перед зданием Джессики, как она уже выбежала наружу, открыла дверь машины и запрыгнула внутрь со скоростью света.
          - Поехали,  - сказала она торопливо, и он нажал на газ.
          - В чем дело? Что случилось?  - спросил он.
          - Просто езжай скорее.
          - Хорошо, тогда пристегнись!  - прикрикнул Джон, и они резко завернули за угол.
          - Извини! Все в порядке,  - сказала она.  - Просто мне не по себе от мысли, что кто-то за мной следит.
          - Ага,  - согласился он, глядя в зеркало заднего вида.  - Но на улице темно. Вроде мы в безопасности.
          - Мне от этого не легче.
          - Так что ты думаешь?  - спросил Джон минутой позже.  - Можешь что-то сказать по поводу фотографий?
          - В большинстве штатов за такое можно добиться запрета на приближение?  - пошутила она, но в ее голосе слышалось вполне серьезное беспокойство.
          - На всех фото нас как минимум двое,  - сказал он.  - И ни на одной нет только нас с тобой или только вас с Марлой.
          - Ты хочешь сказать, что дело в Чарли,  - заключила Джессика, сразу все поняв.
          - А разве не всегда дело в Чарли?  - сухо спросил Джон.
          Слова прозвучали язвительно, хотя он этого и не хотел, и Джон посмотрел на Джессику, стараясь догадаться о ее реакции. Она смотрела в окно и как будто не слышала его. Меньше чем через полчаса они достигли города-призрака.
          Джон остановился перед деревянным знаком с надписью «Добро пожаловать в Серебряный Риф» и вышел; Джессика последовала за ним. Даже в темноте было видно, какая это странная смесь: на отдалении были видны руины зданий, которые уже никогда не восстановят, а вблизи оказались дома, перестроенные для туристов: церковь, музей и несколько других зданий, которые Джон не мог классифицировать.
          - Джон, нас здесь убьют,  - сказала Джессика, ненадолго потеряв равновесие на гравии, смешанном с комьями земли.
          - Когда тут в последний раз жили люди?  - тихо спросил Джон.
          - Думаю, в конце девятнадцатого века. Здесь добывали серебро, отсюда название.
          Городок оказался еще более заброшенным, чем они думали. Вероятно, все закрылось, потому что закончился туристический сезон, но вдали на холмах виднелись редкие огни. Джон обернулся вокруг себя, сожалея, что Теодор выражается туманно.
          - Что такое вообще эта «Яркая звезда»?  - пробормотал он себе под нос.
          Он поднял взгляд: ночь была ясной, небо усыпано звездами, хорошо видными в отсутствие городского освещения.
          - Красиво,  - тихо сказала Джессика.
          - Да, но бестолково,  - ответил Джон, потирая шею.
          Он снова обернулся вокруг и тут увидел ее.
          - Яркая звезда,  - сказал он.
          - Что?  - Джессика оглянулась, прищурилась и постаралась направить взгляд в ту же точку.
          В паре метров с той стороны, откуда они пришли, виднелась деревянная арка, ведущая в поле. В самой высокой ее точке была закреплена серебряная звезда.
          Поле было широким. Оно шло вверх по склону холма, на вершине которого виднелись очертания дома. Дом был еле виден - если бы не светящаяся голова Теодора, они не различили бы его среди слившихся силуэтов. В молчаливом согласии они прошли под звездой, оставив руины города позади. Черное поле скоро поглотило все поле зрения на всех направлениях, и только смутные очертания извилистой гравиевой дорожки направляли их путь.
          Поднявшись на холм, они увидели приземистый одноэтажный домик с несколькими окнами, но лишь в одном горел свет. Они замедлили шаг, подходя к входной двери: к ней вела только одна ступенька, необычайно высокая и широкая. Джон протянул Джессике руку, чтобы помочь. Вообще она в этом не нуждалась, потому что была раз в пять спортивнее его, однако это было жестом вежливости. Входная дверь выглядела неприветливо; маленькие, почти спрятанные фонари были выключены и ничем не помогали делу. Джон огляделся в поисках звонка, но ничего не нашел и поэтому постучал. Изнутри не доносилось никаких звуков, не было никаких признаков движения. Джессика наклонилась вбок, пытаясь рассмотреть что-нибудь в окнах. Джон поднял руку, чтобы попробовать снова, и тут дверь приоткрылась. Высокая темноволосая женщина холодно уставилась на них.
          - Тетя Джен?  - робко спросил Джон, инстинктивно отступив, прежде чем остановиться.
          Он узнал ее, но, стоя лицом к лицу, чувствовал себя так, словно они постучались в случайный дом. Джен нагнула голову набок, пристально глядя на него темными глазами.
          - Чья-то тетя Джен, да,  - сухо сказала она.  - Но, кажется, не ваша.
          Она стояла не двигаясь, держа одну руку на дверной раме, а вторую - на ручке двери и закрывая проход, как будто опасалась, что они захотят пробиться внутрь рывком.
          - Я друг Чарли,  - сказал Джон, и на ее лице промелькнула неясная эмоция.
          - И?
          - Я Джон. Это Джессика,  - добавил он, осознав, что его спутница еще ничего не сказала.
          Обычно Джессика первой начинала социальное взаимодействие, но на сей раз предоставила это ему. Она нервно оглядывалась, как будто подозревала, что кто-то крадется в темноте. Джон обернулся на нее, и она одобряюще кивнула.
          - Я приехал, потому что получил сообщение,  - сказал он.
          Джен терпеливо ждала, и тогда он снял рюкзак и вынул Теодора. Джессика протянула руку и забрала пустой рюкзак, а Джон поднял голову кролика.
          Джен совершенно не удивилась, лишь слегка покривила губу.
          - Привет, Теодор,  - спокойно сказала она.  - Изрядно тебя потрепало, да?
          Джон задумчиво улыбнулся, но его лицо тут же приняло суровое выражение.
          - Яркая звезда, Серебряный Риф,  - сказал Джон, но Джен не отреагировала.
          - Честно говоря, странное это место для того, чтобы здесь поселиться,  - продолжил он, хотя на самом деле хотел потребовать: Вы должны объяснить, что происходит.
          - Сообщение.
          Она посмотрела на голову Теодора, а потом обернулась с укором во взгляде, хотя за ее спиной был виден только темный коридор.
          - Вы хотели позвать нас сюда? Я не понимаю,  - настаивал Джон.
          - Ну что же, входите,  - сказала Джен, делая шаг назад и торопливо закрывая за ними дверь.
          Дом был обставлен скудно: в комнате стояли несколько простых предметов мебели из темного дерева. Стены были в несколько слоев оклеены обоями с затейливым старомодным узором, но на них ничего не висело, хотя Джон заметил дырки от гвоздей и следы от элементов декора. Джен провела их через гостиную, где было всего два стула и небольшой столик, в маленькую комнату, которую почти полностью занимал квадратный обеденный стол из черненого дерева. Вокруг стояли четыре одинаковых стула. Джен выдвинула ближайший к двери и села.
          - Прошу,  - сказала она, указывая на оставшиеся стулья.
          Джон с Джессикой обошли стол и сели к ней лицом, а она уставилась куда-то в пространство.
          - Так, значит, Чарли выросла здесь?  - смущенно спросила Джессика, усевшись на стул.
          - Нет.
          - Так вы недавно сюда переехали?  - спросил с подозрением Джон, отказываясь верить, что такой дом можно выбрать по доброй воле.
          - Как Чарли?  - медленно спросила Джен.  - Она тоже знает о сообщении?
          Джен украдкой посмотрела в окно за их спиной и снова сосредоточилась на Джоне.
          - Нет,  - коротко ответил Джон.
          Джен кивнула. Она по-прежнему смотрела в пространство, и у него возникло внезапное, но сильное ощущение, что в комнате есть что-то, доступное только ее взору.
          - Мы хотим помочь Чарли. Может, с ней происходят вещи, о которых нам стоит знать?
          - Чарли - моя забота. За нее отвечаю я,  - сказала Джен с абсолютной уверенностью.
          Вероятно, что-то здесь задело Джессику: она выпрямилась и подняла подбородок, копируя позу Джен.
          - Чарли - наша подруга и наша забота тоже,  - сказала Джессика.
          Повисла тишина. Джон в ожидании переводил взгляд с одной женщины на другую. Прошла долгая минута, они неподвижно смотрели друг на друга, и Джон вдруг понял, что сдерживает дыхание.
          - Джен,  - сказал он, решительно переходя к делу,  - кто-то фотографировал Чарли и нас, и один друг передал нам эти снимки.
          Он открыл рюкзак, и от резкого звука Джессика и Джен прекратили играть в гляделки. Он вынул фотографии от Клэя из конверта, оставив в нем пленку, и положил их на стол перед Джен.
          - Если вы хотите взять на себя ответственность за Чарли, посмотрите на них и скажите, понимаете ли вы, что это значит.
          Она стала просматривать пачку, тщательно вглядываясь в каждую фотографию и затем откладывая ее в сторону, собирая вторую аккуратную пачку из изученных снимков.
          - А почему вы не спросите о них у своего друга-детектива?  - спросила она.
          - Потому что прошлой ночью нашего друга-детектива чуть не убили,  - сказал Джон.
          Джен не ответила и продолжила методично просматривать стопку фотографий. Закончив, она подняла глаза на Джона. Ее лицо несколько смягчилось, враждебность сменилась чем-то другим - дискомфортом, страхом.
          - Это все?  - спросила она.  - Или есть что-то еще?
          Она прочистила горло.
          - Он кое-что сказал перед тем, как потерять сознание.
          - Что же?
          Джон быстро взглянул на Джессику и опять на Джен.
          - «Нужно приблизить. Максимально приблизить»,  - он посмотрел на нее выжидающе, но она ничем не выказала понимание.
          - Не знаю, что это значит,  - сказала она.
          Она подперла подбородок рукой, вновь опустила взгляд на первую фотографию в стопке и покачала головой.
          - Я знаю, у вас добрые намерения,  - она откинулась на спинку стула и перевела взгляд с Джона на Джессику и обратно.  - Мне стоило бы отправить вас отсюда и сказать, что ее надо забыть. Все эти годы…  - Она помолчала, а потом посмотрела на них пронизывающим взглядом.  - От секретов ты каменеешь. Становишься жестче, чтобы оградить их от мира, и чем дольше хранишь их, тем жестче становишься. А потом в один прекрасный день смотришь в зеркало и понимаешь, что превратился в камень,  - она печально улыбнулась.  - Мне очень жаль.
          - Вы ничего нам не скажете? Мы пришли помочь. Мы друзья Чарли!  - настаивала Джессика.
          - Если бы я не планировала ничего сказать, мне было бы не о чем жалеть,  - сказала Джен, и ее губы почти сложились в улыбку.
          Джон собрал фотографии, чтобы положить их назад в рюкзак.
          - Если вы хотите нам что-то сказать, то говорите или мы уйдем. Может, я ничего не знаю, однако уверен, эта девушка не Чарли, или на нее что-то воздействует.
          Он подождал ответа, но его не последовало.
          - Она не в себе,  - добавил он, вновь ощутив отчаяние.
          Джен подняла на них взгляд. Ее суровое лицо сморщилось, в глазах стояли слезы.
          Во входную дверь постучали, и вздрогнула даже Джен.
          Она посмотрела на дверь и снова на Джона с Джессикой. Лицо ее было серьезным.
          - Сюда,  - сказала она почти шепотом, показывая на узкий коридор.  - Закройте за собой дверь.
          Стук раздался снова; Джон прикоснулся к руке Джессики и кивнул. Они встали из-за стола, стараясь, чтобы стулья не шаркнули об пол.
          Коридор был темным, свет горел только в комнате, из которой они вышли, и Джон касался рукой стены, чтобы сохранить равновесие. Спустя секунду глаза приспособились, и он различил открытую дверь в конце коридора.
          - Ну же, Джон,  - прошептала Джессика, быстро сжала его руку, протиснувшись мимо, и торопливо вошла в комнату.
          - Да,  - сказал он и остановился, вдруг нащупав рукой еще какую-то дверь.
          - Джон!  - зашипела Джессика.
          Джон попробовал ее открыть. Дверь с легкостью поддалась; он заглянул внутрь и отпрянул.
          Там кто-то есть!
          - Джон!  - с тревогой прошептала Джессика, и во входную дверь снова постучали. Джон не сдвинулся с места.
          У него ушла всего секунда, чтобы понять: фигура в шкафу - не человек. Она была примерно его роста, напоминала человека формой, но совершенно не походила ни на что живое. Джон подошел ближе, вынул ключи из кармана, включил фонарик-брелок и быстро провел им вверх и вниз. Сердце остановилось. Это был скелет из металла и оголенных проводов безо всякого покрытия. Его руки висели по сторонам, голова была опущена, и в открытом черепе виднелись тихие и беззвучные микросхемы. Лицо было голым и металлическим.
          - Джон!  - Джессика стояла за дверью в конце коридора, приоткрыв ее в ожидании. Джон затворил дверь шкафа и, вновь ослепленный темнотой, пошел на ее голос как на маяк. Путь занял целую вечность, воздух был похож на патоку, а штука из шкафа намертво отпечаталась в памяти, заглушая остальные образы, будто выстрел.
          Словно в тумане Джон дошел до конца коридора, где Джессика делала ему ожесточенные знаки. Она схватила его за руку, втянула внутрь и осторожно закрыла дверь.
          - Да что с тобой? Джон, что было в шкафу?  - прошептала она, не выпуская его руки и впившись в нее ногтями.
          Это помогло вернуться к реальности.
          - Там был…  - он сглотнул.
          Он держал нож.
          - Это был автомат, который отец Чарли сделал, чтобы совершить самоубийство,  - сказал он хриплым голосом.
          У Джессики расширились глаза, и она уставилась на него как на привидение.
          Стук раздался снова, гораздо громче, и они подпрыгнули. На сей раз послышались шаги Джен, идущей на звук. Джессика согнулась и приникла к замочной скважине.
          - Видишь что-нибудь?  - прошептал Джон.
          Входная дверь со скрипом открылась.
          - Чарли,  - донесся голос Джен.  - Какой приятный сюрприз.
          Джессика обернулась, не разгибая спины.
          - Чарли здесь?  - спросила она еле слышно, и Джон пожал плечами.
          - Тетя Джен, как чудесно снова тебя видеть,  - голос Чарли казался далеким, но ясным.
          Джессика осталась у двери, прислушиваясь, но Джон не находил себе места и принялся рассматривать комнату.
          Это была спальня - по крайней мере, в комнате стояла кровать - но в остальном помещение заполняли картонные коробки и старомодные деревянные чемоданы. Джон немного потоптался рядом с ними и вдруг замер, как будто ему в голову пришла идея. Он опустился на колени и открыл один из сундуков, стараясь действовать медленно и беззвучно.
          - Джон, что ты делаешь?  - гневно прошептала Джессика.
          - Что-то здесь не так,  - выдохнул Джон, глядя на дверь.  - Понимаешь, это, может, наш единственный шанс выяснить, что она задумала.
          Джон порылся в бумагах в первом сундуке, потом закрыл крышку и переключился на ближайшую коробку. Она была полна деталей для компьютера и незнакомых механизмов. Во второй и третьей коробках оказались большие клубки проводов.
          - Похоже на добро, которое можно найти у Чарли в комнате,  - пробормотал он под нос.
          - Ш-ш-ш!  - Джессика шикнула на него, снова прижавшись ухом к двери.
          - Что там происходит?  - тихо спросил Джон.
          - Почти не слышно,  - Джессика покачала головой.
          - Дай знать, если поймешь, что кто-то идет сюда.
          Джон перешел к большому зеленому сундуку, с которого почти слезла краска. Замка не было. Джон сел на колени рядом с ним, нащупал ручку и распахнул его. А потом содрогнулся и отпрянул, чуть не упав.
          - Джессика,  - выдохнул он, вновь приближаясь к сундуку и склоняясь над ним.
          - Ш-ш-ш!  - прошипела Джессика от двери, прислушиваясь изо всех сил.
          - Джессика.
          - Что, Джон? Я пытаюсь слушать.
          - Это… это Чарли,  - сказал он хрипло.  - В сундуке.
          - Что?  - прошептала Джессика.
          Она раздраженно обернулась, не скрывая недовольства, встала на колени и подползла к сундуку. Джон смотрел на его содержимое. Внутри в позе зародыша свернулась Чарли; она, казалось, спала среди одеял, положив голову на подушку. Каштановые волосы спутались, лицо казалось круглым, светло-серый спортивный костюм был велик. Джон смотрел на нее, не отрываясь, и его сердце билось так сильно, что он ничего не слышал за шумом собственной крови, не смея надеяться. Тут она сделала вдох, а потом и второй. Она жива. Джон опустил руку в сундук и коснулся ее щеки: она была слишком холодной. Голова заработала, отойдя от первого шока. Надо забрать ее отсюда. Она больна. Он встал и неловко обхватил ее руками в сундуке, а потом нежно и осторожно поднял. Пораженный, он смотрел на нее в своих объятиях, и все его мысли были бессловесными, кроме одной: Это Чарли.

          Не отпускай… не отпускай меня, что происходит? Кто-то быстро прикоснулся к ее щеке, оставив удивительно теплый след. Так же быстро ощущение ушло, и стало еще холоднее, чем раньше. Вернись. Она попыталась сказать это вслух, но не могла вспомнить, как произносить слова.
          - Чарли.
          Так меня зовут, кто-то произносит мое имя.
          Чарли попыталась открыть глаза. Я знаю этот голос. Чьи-то руки подхватили ее и подняли из тесного темного места, где она пробыла так долго, что воспоминания о других местах казались сном. Она так и не сумела открыть глаза. Женщина что-то сказала. Я их знаю. Она не могла вспомнить их имена.
          Вернулся первый голос, мужской. Она ощутила его вибрацию, когда обладатель голоса обнял и прижал ее к груди, словно ребенка. От него исходило тепло, он был живой и настоящий. Даже стоя на месте, он был полон движения: она слышала его сердцебиение прямо под ухом. Я жива. Он сказал что-то еще, и реверберация сотрясла ее тело; женщина ответила, Чарли болезненно встряхнули. Мы куда-то идем. Глаза так и не открывались.
          - Все будет хорошо, Чарли,  - прошептал он, и ее снова стало затягивать в мир снов.
          Я хочу остаться! Она запаниковала, а потом, погружаясь в забытье, ухватилась за его последние слова. Все будет хорошо.

          Сначала Джон тесно прижимал Чарли к груди, но потом ослабил хватку, испугавшись, что причиняет ей боль.
          - Как мы ее отсюда вытащим?  - прошептала Джессика, и он осмотрелся по сторонам. В комнате было окно, но высокое и узкое: чтобы выбраться из него втроем, нужно было время.
          - Придется прорываться,  - сказал он тихо.  - Подождем, пока… она уйдет.
          Джессика встретилась с ним взглядом. На ее лице были написаны все те вопросы, которыми он задавался последние полгода.
          Тишину прорезал крик, и Джон насторожился. Кто-то закричал опять, и комната содрогнулась от удара. Джон отчаянно огляделся в поисках убежища и уперся взглядом в дверь шкафа.
          - Туда,  - сказал он, показывая на дверь кивком.
          Последовал еще один удар, и стена рядом задрожала; потом опять раздался крик и возник царапающий звук, как будто животное скреблось в дверь.
          - Поторопись,  - прошептал Джон, но Джессика уже расчищала путь.
          Она шла впереди, убирая с пути коробки так быстро и беззвучно, как только могла, а он осторожно нес Чарли, целиком сосредоточившись на том, чтобы она не ударилась. Джессика отодвинула пальто на вешалках, освободив место, и они втиснулись в шкаф.
          - Чарли, все будет хорошо,  - прошептал Джон.
          Джессика закрыла за ними дверь и помедлила, не убирая пальцев с дверной ручки.
          - Подожди,  - прошептала она.
          - Что такое?
          Джессика, словно забыв об осторожности, бросилась назад в комнату, топая по деревянному полу.
          - Джессика, что ты делаешь?  - зашипел Джон, стараясь отодвинуться в глубь шкафа и неловко защищая голову Чарли от вешалок и крючков локтем.
          Джессика дотянулась до окна, щелкнула задвижкой и с грохотом открыла его. Джон ахнул, а она на цыпочках вернулась в шкаф, на этот раз не производя никакого шума. Она устроилась рядом с Джоном, оставив дверцу чуть приоткрытой, и положила руку Чарли на плечо.
          Через секунду дверь в спальню открылась, и кто-то вошел внутрь. В дверь проник тусклый свет из другой части дома, и через узкую щелку в двери они едва различили силуэт в красном, уверенно пересекающий комнату. Фигура ненадолго остановилась, выглянула в окно и исчезла в нем слишком быстро, чтобы можно было зацепиться за нее взглядом.
          Джон не сходил с места. Сердце колотилось в груди, и ему почти казалось, что таинственная фигура вот-вот появится прямо перед ним. Вес обездвиженной Чарли начал оттягивать ему руки, и он неловко поерзал, стараясь ее не потревожить.
          - Пойдем,  - сказала Джессика.
          Он кивнул, хотя в темноте она не могла его видеть. Джессика осторожно толкнула дверь, и их встретила тишина. Они прошли в коридор и остановились как вкопанные, увидев осевшее тело Джен на полу. Кровь застыла брызгами на стене, напоминая композицию в стиле абстракционизма, и образовала лужу на полу, растекаясь по нему ручейками. Джон поднял руку и закрыл лицо Чарли. Не было никаких сомнений, что Джен мертва: ее глаза потухли, остекленели и напоминали безжизненный мрамор, живот был распорот.
          - Надо идти,  - сказал он хрипло, и они отвернулись от гротескной сцены и поторопились прочь из дома. Они стремглав бросились с холма. Джон споткнулся на неровной поверхности и едва удержался от падения. Джессика обернулась.
          - Беги,  - проворчал он и сильнее прижал к себе Чарли, чуть сбавив шаг.
          Наконец они дошли до машины, Джессика открыла заднюю дверь и вошла, потом подвинулась в сторону и протянула руки, чтобы помочь устроить Чарли внутри. Вместе они уложили ее на заднем сиденье, и Джессика положила ее голову к себе на колени. Джон завел машину.
          Мчась по ночной дороге, он все время смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь успокоиться: Чарли спала, а Джессика играла с ее волосами и, зачарованная, смотрела на нее сверху вниз. Джон встретился с ней взглядом в зеркале и увидел, как на ее лице отразились его собственные мысли: Она здесь. Она жива.

          Чарли неслась по склону в радостном возбуждении, почти скачками - ей казалось, что, если прибавить скорости, можно оторваться от земли и взлететь. Сердце билось в новом ритме, ночной воздух был прохладным и свежим, все чувства обострились: она видела все, слышала все - могла все.
          Она достигла подножия первого холма и побежала вверх на следующий - машина была припаркована за ним. Она улыбнулась в темноту, представляя лицо тети Джен в тот момент, когда до нее дошло, что сейчас случится. Ее уверенное, почти непроницаемое спокойствие вмиг исчезло; хладнокровная женщина за секунду стала слабым испуганным животным. По крайней мере, ей хватило достоинства не умолять, подумала Чарли. Или она знала, что все равно не поможет. Чарли содрогнулась и пожала плечами.
          Они обменивались любезностями, а потом Чарли широко и зло улыбнулась, и Джен закричала. Чарли приблизилась к ней, и она закричала снова; на этот раз Чарли оборвала ее, схватив за горло. Она оторвала Джен от земли и швырнула ее в дверь с такой силой, что загремели петли. Тетя попыталась отползти, Чарли поймала ее за волосы, теперь уже клейкие от крови, и снова бросила в стену. На этот раз Джен не пыталась сбежать, и Чарли наклонилась к ней и снова взяла за горло, наслаждаясь ощущением ее пульса под пальцами и ужасом в ее глазах. Джен открывала и закрывала рот, словно рыба, и Чарли сделала вывод из этого наблюдения.
          - Ты что-то хочешь сказать?  - спросила она насмешливо.
          Джен едва кивнула, преодолевая боль, и Чарли, не ослабляя железную хватку, наклонилась поближе, чтобы услышать ее шепот. Джен попыталась вдохнуть, и Чарли неохотно уменьшила давление, чтобы она могла говорить.
          Ее тетя захрипела и дважды попыталась заговорить, прежде чем произнесла:
          - Я всегда… любила тебя… Чарли.
          Чарли отодвинулась и умиротворенно посмотрела на тетю Джен.
          - Я тоже тебя люблю,  - сказала она и распорола ей живот.  - Правда.
          Чарли достигла машины. Она бежала так быстро, что пронеслась еще несколько метров, прежде чем смогла остановиться. Ей хотелось бежать и дальше, чтобы не терять этого ощущения. Она разжала и сжала кулаки; руки стали липкими от крови, и это было неприятно.
          Она завела машину и открыла багажник, чтобы достать аптечку, которую всегда держала при себе. Стоя в лучах фар, она налила перекись водорода на кусок марли и тщательно вытерла палец за пальцем.
          Завершив это, она осмотрела свои руки и удовлетворенно кивнула, а потом села в машину и унеслась в темноту.

          Глава шестая

          Джон следил за дыханием Чарли, считая про себя, раз-два-три-четыре, вдох-выдох, и каждый вдох и выдох показывал, что время идет: что все это реально, и она не исчезнет. Прошло несколько часов, и небо снаружи уже светлело, но он так и не смог оторвать от нее глаз. Она свернулась калачиком на его узкой кровати так же, как в сундуке, прижавшись спиной к стене, а он сидел на краешке, стараясь ее не касаться. Джессика ненадолго вздремнула на диване и теперь снова бодрствовала, меряя шагами небольшую спальню.
          - Джон, надо отвезти ее в больницу,  - сказала Джессика во второй раз с тех пор, как проснулась, но он покачал головой.
          - Мы даже не знаем, что с ней случилось,  - возразил он тихо.
          Джессика раздраженно фыркнула.
          - Тем больше причин отвезти ее в больницу,  - сказала она, напирая на каждое слово.
          - Я не думаю, что там она будет в безопасности.
          - Думаешь, она будет в безопасности здесь?
          Джон не ответил. Раз-два, три-четыре, вдох-выдох - он понял, что снова считает вдохи, и отвернулся. Но и так было слышно, как она дышит, и, когда он отмерил девять-десять, одиннадцать-двенадцать… стало ощущаться ее присутствие рядом. Хотя они не касались друг друга, он все время знал, что она близко.
          - Джон?  - повторила Джессика, и он посмотрел сначала на Чарли, а потом на Джессику.
          - Клэй сказал мне одну вещь,  - поделился он.
          - В больнице?  - Джессика нахмурилась.  - Что-то еще сказал?
          - Нет, раньше. У него дома была Элла.
          - Жуткая кукла из спальни Чарли?
          Джон постарался скрыть улыбку. Элла понравится Джессике, доверительно сказала как-то Чарли Джону. Она так же одевается. Но когда Чарли повернула руль у кровати, чтобы Элла выехала из шкафа на рельсы и показала свой поднос с чайным сервизом, Джессика бросила взгляд на куклу размером с трехлетнего ребенка, закричала и выбежала из комнаты.
          - Да, жуткая кукла,  - подтвердил он и вернулся в настоящее. Джессика демонстративно содрогнулась.
          - Не знаю, как она спала ночью с этой штукой в шкафу.
          - Это был не единственный шкаф,  - сказал Джон, нахмурившись.
          - Ну, мне было жутко не от мебели. Со шкафами у меня проблем нет… Хотя беру свои слова назад. Последний, где мы сидели, мне не понравился,  - сухо сказала Джессика.
          - Хотел бы я вернуться назад в тот дом…
          - В старый дом Чарли? Он разрушился, его больше нет,  - прервала его Джессика, и он вздохнул.
          - Элла нашлась в развалинах, но Клэй сказал, что Чарли не хочет ее забирать. Совсем не похоже на нее, ведь куклу ей сделал отец.
          - Ага,  - Джессика остановилась и прислонилась к стене, переваривая информацию.  - Ты был прав, Джон,  - она открыла глаза и беспомощно посмотрела на него.  - Другая Чарли - самозванка. Так что же нам делать?
          Джон снова опустил взгляд на Чарли, которая пошевелилась во сне.
          - Чарли?  - прошептал он.
          Она издала жалобный звук и снова затихла.
          Джон задумчиво посмотрел на комод. Потом подошел к нему и начал рыться в верхнем ящике.
          - Что ты ищешь?  - спросила Джессика.
          - Тут была старая фотография, я ее нашел, когда мы с Чарли просматривали старые вещи ее отца. Там была маленькая Чарли. Я знаю, она где-то здесь.
          Джессика какое-то время смотрела на него, а потом наклонилась поближе - что-то привлекло ее внимание. Она села на корточки рядом с комодом и потянула за торчавший снизу уголок.
          - Эта?  - спросила она.
          - Да, эта,  - Джон осторожно взял фотографию и тщательно ее изучил.
          - Джон, я понимаю, что у тебя сентиментальные переживания, но нам правда очень надо отвезти Чарли в больницу.
          Джессика заглянула ему через плечо.
          - Что это там за ней на фотографии? Чашки и тарелки?
          - Она играла в чаепитие,  - прошептал Джон.  - Мне нужно к Клэю,  - добавил он через минуту.
          - Клэй еще в больнице.
          - Мне надо к нему домой. Оставайся здесь. Позаботься о Чарли.
          - Что происходит?  - тревожно спросила Джессика, когда Джон взял с комода ключи от машины.  - Что мне делать, если Не-Чарли придет сюда? Ты видел, что она сделала с тетей Джен? Возможно, и на Клэя напала она. А теперь будет охотиться за Чарли - за нашей Чарли.
          Джон остановился, потирая виски одной рукой.
          - Не впускай ее,  - сказал он наконец.  - Закрой за мной дверь на засов, поставь диван поперек двери. Я вернусь.
          - Джон!
          Он вышел. Подождал на крыльце, пока не услышал, как засов встал на место, и поторопился к машине.

* * *

          Джон слишком быстро припарковался у дома Клэя Берка, ударив по тормозам и выскользнув на газон. Он позвонил в дверь и подождал достаточно, чтобы убедиться, что внутри никого нет. Он подергал за ручку, обнаружил, что дверь заперта, и, стараясь действовать непринужденно, обошел дом. Вряд ли соседи могли что-то увидеть через живую изгородь, разделявшую дома, но осторожность не была лишней. Задняя дверь кухни тоже была закрыта, и он прошел вдоль внешней стены в поисках окна, которое можно было открыть. Такое окно нашлось в гостиной: оно не было закрыто, и, повозившись с ним несколько минут, он смог поднять фрамугу и перевалиться через подоконник.
          Он протиснулся в щель, задевая спиной раму, приземлился на корточки и посидел так минуту, прислушиваясь. В доме стояла густая тишина, было душно и пахло затхлостью; Карлтон, должно быть, спал в больнице. Джон встал и пошел в кабинет Клэя, не пытаясь вести себя тихо.
          При виде полного разгрома он остановился. Он не забыл эту картину: раскуроченная дверь, перевернутая мебель и бумаги, покрывающие пол, но она все равно шокировала. Кроме того, на полу, где он нашел Клэя, виднелось темное пятно. Джон осторожно перешагнул через него и вошел в кабинет.
          Он быстро осмотрел комнату: только один угол выглядел как раньше. Там стояла Элла, почти скрытая за торшером. Она крепко держала поднос с сервизом.
          - Привет, Элла,  - сказал он с подозрением.  - Ничего не хочешь мне сказать?
          Он перевел взгляд на беспорядок в комнате. У стола стояли три пустые картонные коробки, к ним он и направился: было похоже, что их содержимое сбросили в одну большую кучу. Быстро перебрав его, он заметил, что все здесь имело отношение к пиццерии «Фредди Фазбера»: фотографии, бумаги о регистрации, полицейские отчеты, даже меню.
          - С чего начать?  - пробормотал он.
          Он подошел к фотографии Чарли с отцом: она улыбалась, отец держал ее, прижимая к боку и показывал на что-то пальцем. Джон отложил ее и продолжил поиски. Среди бумаг и фотографий были и другие вещи - повсюду попадались какие-то микросхемы и детали. Он бросил взгляд на часы. Ему было неспокойно, потому что он оставил Джессику одну с Чарли так надолго. Он посмотрел на Эллу в углу.
          - Ты знаешь, что я ищу, правда?  - спросил он у куклы, а потом вздохнул и вернулся к куче.
          Встав на четвереньки, он обыскал пол, и на этот раз заметил маленькую картонную коробку за столом Клэя. Она была в несколько сантиметров шириной и обернута скотчем, но уголок оторвался, и содержимое частично показалось наружу: Джон видел внутри железную деталь и небольшой кусок медной проволоки, приклеенный снаружи скотчем. Он заполз под стол, схватил коробку и рванул, не потрудившись размотать скотч. Потом встал и вывалил все на стол Клэя; коробка была полна деталей и проводов. Джон потряс ее, внутри что-то загремело. Он энергично постучал по ней, пока приклеенная изнутри штучка не вывалилась: это была квадратная микросхема, прикрепленная к клубку проводов. Он изучил ее взглядом, потом отложил в сторону, отбросил коробку и разложил детали по столу в один слой. Потом сел и стал рассматривать каждую деталь по очереди, надеясь увидеть что-то знакомое.
          Чтобы найти это, ушло меньше десяти секунд: он обнаружил тонкий диск размером с пятидесятицентовую монету. Сердце дрогнуло, он взял штучку в руку, поднял ее и стал, прищурившись, разглядывать, пока не увидел крошечные буквы, выгравированные по краю старомодным курсивом: «ООО Эфтон Роботикс». Он сглотнул, вспомнив парализующую тошноту, которая возникла в прошлый раз от такого же диска. Кроме того, он вспомнил о других, более очевидных эффектах.
          Джон снова посмотрел на Эллу, встал и подошел к ней. Он опустился на колени рядом, сжимая диск в руке и держа большой палец на переключателе сбоку. Джон пошатнулся, сжал зубы и щелкнул переключателем.
          Элла исчезла. Вместо нее появился настоящий ребенок лет двух. У девочки были короткие пушистые волосы каштанового цвета, круглое лицо и радостная улыбка. В пухлых ручках она держала поднос с чайным сервизом. Только абсолютная неподвижность давала понять, что это не живой человек, да еще пустые глаза, которые невидяще смотрели вперед.
          - Ты меня слышишь?  - спросил он тихо.
          Она не двинулась. Малышка реагировала не больше, чем Элла. Он протянул руку и прикоснулся к щеке: кожа была теплой и податливой - живой. Он встал и подошел назад к столу, не сводя глаз с девочки. Джон снова нажал на крошечный переключатель, девочка замерцала и расплылась, но потом картинка стала четкой: Элла снова стояла на ее месте и выглядела как большая кукла, не более. Джон плюхнулся на стул.
          - Максимально приблизить,  - пробормотал он про себя, вспомнив, что сказал Клэй, когда ненадолго пришел в сознание в больнице.
          Но фотографиях, которые он так хотел им передать, не было ничего нового. Или было?
          Он подошел к столу Клэя и поднял трубку. Раздался гудок - когда крушили дом, линию не повредили. Он набрал собственный номер. Джессика, пожалуйста, возьми трубку, подумал он.
          - Алло?
          - Джессика, это я.
          - Кто это - я?
          - Джон!
          - Да, прости. Я немного дерганая. С Чарли все в порядке - то есть она так и спит; хуже не стало.
          - Хорошо. Я, правда, не поэтому звоню. Мне нужно встретиться с тобой в библиотеке - захвати конверт от Клэя, он в моем рюкзаке.
          - Там нет фотографий,  - сказала Джессика.  - Мы оставили их в доме Джен, когда спасались бегством, помнишь?  - добавила она с ноткой сарказма.
          - Я знаю. Нам не нужны фотографии. В конверте была катушка с микрофильмом.
          Последовала пауза, а потом Джессика сказала:
          - Увидимся там.
          Джон повернулся, взглянул на Эллу и задумчиво поскреб большим пальцем поверхность диска.
          - Ты тоже пойдешь со мной,  - сказал он тихо Элле.
          Увиденное было отвратительно, поэтому он поднял ее осторожно, но на ощупь она ничем не отличалась от обычной куклы, какой и выглядела. Она была достаточно большой, нести оказалось неудобно, поэтому он пристроил ее на бедро, как настоящего ребенка, и вышел через входную дверь. Он уложил куклу в багажник, сунул фотографию Чарли с отцом под ветровое стекло и тронулся с места.

          Когда Джон пришел в библиотеку, Джессика уже беседовала с библиотекарем, немолодым мужчиной раздраженного вида.
          - Если вы хотите воспользоваться аппаратом для микрофильмов, мне надо знать, что именно вы хотите посмотреть. Вам показать каталог архива?  - вопрос прозвучал так, словно он задал его уже несколько раз.
          - Нет, не стоит, мне просто нужен проектор,  - ответила Джессика.
          Библиотекарь натянуто улыбнулся.
          - Он предназначен для просмотра микрофильмов; какой микрофильм вы собираетесь посмотреть?  - спросил он очень медленно.
          - Я свой принесла,  - сказала Джессика беззаботным тоном.
          - Вы знаете, как им пользоваться?
          - Нет,  - ответила она, чуть подумав.
          Джон быстро шагнул вперед.
          - Я знаю, как пользоваться; мы вместе. Можете просто пропустить нас?
          Библиотекарь устало кивнул, и они прошли за ним в небольшую подсобную комнату, где был установлен аппарат для просмотра микрофильмов.
          - Продеваете пленку сюда,  - сказал он,  - и поворачиваете ручку, чтобы промотать вперед.
          Он с подозрением посмотрел на Джона.
          - Поняли?
          - Да, спасибо за помощь, мы очень признательны,  - сказал Джон и многозначительно посмотрел на Джессику.
          Когда за библиотекарем закрылась дверь, Джессика вынула пленку из кармана и передала ее Джону.
          - Ну, что нам надо найти?  - спросила она нетерпеливо, потирая руки с беспокойством.
          - Полегче, ладно?  - устало сказал Джон.  - Нас чуть не убили, мы даже не знаем, что не так с Чарли, а теперь ты вся такая восторженная, как будто мы ищем клад.
          - Извини,  - Джессика выпрямилась.
          - Думаю, это те же самые фотографии, сказал Джон, разворачивая пленку и осторожно вставляя ее в аппарат. Он включил его, и на экране появилось первое фото: Джессика и Чарли выбирают одежду в магазине.
          Он посмотрел еще несколько; все они совпадали с напечатанными, только порядок был другим - вероятно, хронологическим.
          - Они те же - и тоже нечеткие,  - сказала Джессика.
          - Что?  - Джон вернул предыдущий кадр, пытаясь увидеть, что заметила Джессика и не заметил он.
          - Они не стали четче. Чарли размытая,  - указала Джессика.
          - Просто она в движении,  - объяснил Джон.
          - На всех фотографиях?
          - Фото четкое,  - сказал он снова, приходя в возбуждение.  - Просто она идет.
          Несмотря на собственные слова, он остановился и начал рассматривать фотографии медленнее, изучая внешность Чарли на каждой. Джессика была права: Чарли выглядела размытой на всех фотографиях, даже на тех, где вроде бы стояла без движения. Джон быстро прощелкал фотографии, чтобы подтвердить это: на них были Джессика и Чарли в магазине одежды; Марла вместе с ними рядом с квартирой Джессики; Чарли, обхватившая себя за плечи, во время беседы с Джоном в доме Берков в ту первую ночь - Чарли была не в фокусе на всех. Джон быстро перемотал на последнюю группу фото: он вместе с Чарли - фальшивой Чарли - в ресторане, где у них был ужин.
          Пленка заканчивалась на финальном фото, снятом тем вечером: Чарли, почти затерявшаяся в толпе, оглядывалась в последний раз.
          Ее едва было видно - она оказалась гораздо дальше, чем на всех остальных изображениях, и ее можно было узнать только по цвету платья и волос.
          - Я так и не вижу в этом смысла,  - сказала Джессика нетерпеливо.
          Джон взялся за объектив и повернул его; картинка уменьшилась.
          - Это те же фотографии,  - она отвернулась и вздохнула.
          - В том-то все и дело,  - сказал он, медленно вращая кольцо на объективе в другую сторону. Это была пленка высокого разрешения - он приближал Чарли, и изображение увеличивалось.
          - В чем все дело?
          - В максимальном приближении,  - сказал он тихо.
          Фигура, заполнившая экран, была элегантной и женственной - но не живым человеком. Изящно вылепленное лицо разделялось посередине: тонкий шов обозначал место, где встречались две половины. Тело и конечности были покрыты пластинами, которые переливались всеми цветами радуги.
          - Похоже на манекен,  - выдохнула Джессика.
          - Или на клоуна,  - добавил Джон.  - Я ее видел,  - сказал он задумчиво.  - В ту ночь, когда на Клэя напали, она шла по дороге. И посмотрела на меня…
          На фото были плохо видны глаза, и Джон ближе наклонился к экрану, пытаясь их разглядеть.
          - Это самозванка, другая Чарли,  - ахнула Джессика.
          Джон, моргая, выключил аппарат, и призрачная фигура исчезла. Он вынул из кармана диск и передал его Джессике. Она перевернула его в руке, и ее глаза расширились.
          - Это ее?
          - Нет,  - коротко ответил Джон.  - Но я подозреваю, что у нашей общей подруги есть точно такой же, и он пудрит нам мозги, когда она рядом, и заставляет видеть Чарли вместо нее,  - сказал он и облокотился на стол.  - Думаю, эти фото снял Клэй, и, наверное, он подозревал что-то такое, но нуждался в доказательствах.
          - Я не понимаю.
          - Эти штуки, то есть диски, издают сигналы, которые действуют на мозг и не дают увидеть то, что на самом деле перед тобой. Конечно, на фотоаппарат они не влияют, но Генри продумал и это.
          - То есть частота этих самых сигналов размывает изображение.
          - Да, но на большом расстоянии они не действуют. Сигнал слабеет, поэтому Клэй снимал издали. Он подозревал, что источник иллюзии имеет ограничения,  - Джон открыл рюкзак, чтобы положить туда пленку.  - Поэтому ложная Чарли выглядит как человек на других фотографиях - ну или достаточно похожа, если изображение размыто.
          Джессика какое-то время разглядывала диск, потом Джон взял его снова.
          - Я так и не понимаю,  - сказала она и огляделась по сторонам, словно боялась, что ее поймают.
          - Думаю, все в точности, как я и подозревал,  - сказал он.  - Только я был абсолютно не прав.
          - Да, звучит логично,  - съязвила Джессика.
          - У меня были всякие теории о Чарли,  - сказал Джон.  - И, хотя я ошибался в деталях, все-таки подозревал, что Чарли, нашу Чарли, заменила самозванка. Но это был не брат-близнец и не сестра-близнец. Эфтон заменил ее на… это.
          - На робота?  - спросила Джессика скептически.  - Вроде роботов в пиццерии «У Фредди»? Джон, это была другая ситуация. Те роботы были одержимы! Я вообще не верю в такие вещи, но знаю, что они были одержимы! А роботы, о которых ты говоришь, не существуют… по крайней мере, пока. Кроме того, она знала все, что знала Чарли. Как Эфтон мог это запрограммировать?
          - Нет, всего она не знала. Она объясняла все провалы в памяти тем, что чуть не умерла; ее личность изменилась - все изменилось,  - и мы поверили, что она просто начала с чистого листа,  - сказал он с горечью.
          - Ты не поверил,  - сказала Джессика, и он встретился с ней взглядом.
          - Да, но мне хотелось верить. Просто что-то было не так.
          Джессика помолчала какое-то время.
          - Почему она убила Джен?  - внезапно спросила она.
          - Что?
          - Зачем ей понадобилось убивать Джен?
          - Родная тетя знала Чарли лучше, чем кто-либо другой,  - сказал Джон.  - Наверное, она понимала, что Джен не обманешь.
          - Да возможно,  - Джессика закусила губу, и на ее лице отразилась тревога.  - Или она поехала туда…
          - Чтобы найти Чарли,  - прервал ее Джон.
          - Джон, мы оставили ее одну. Надо вернуться.
          Джон выбежал из комнаты и рванул к выходу из библиотеки. Джессика устремилась за ним. Они сели в машину Джона, и он, сжав зубы, дал по газам и понесся к своему дому.

          Глава седьмая

          - Ты что-то забыла?  - огрызнулся мужчина, а женщина невозмутимо посмотрела на него.
          - Я ничего не забываю.
          - Тогда почему ты еще здесь?
          Он вяло поднял руку и жестом показал на дверь.
          - Время истекает,  - сказала она.  - Я не понимаю, почему мы тратим наше время - ваше время,  - разыскивая это. Я приношу больше пользы здесь.
          Мужчина промолчал.
          - Мы видим результаты,  - добавила она, но он покачал головой.
          - Ничего мы не видим,  - он поднял палец, не давая ей возразить.  - Кто угодно может увидеть уже горящий огонь, но Генри нашел неповторимую искру - создал нечто уникальное, чего не заслуживал или на что не рассчитывал,  - он пристально посмотрел на женщину.  - Ты принесешь это мне.
          Женщина опустила глаза. Когда она заговорила, в голосе послышались жалостливые нотки.
          - Разве меня недостаточно?
          - Нет,  - твердо ответил он, отводя взгляд.
          Женщина чуть помедлила и вышла за дверь, не оглядываясь.

          Пока они неслись на машине к дому Джона, оба молчали. Он сжимал руль так, что побелели костяшки, и старался не представлять, что может ждать их по прибытии.
          Свернув на парковку, он с дрожью выдохнул: несколько стоявших там машин принадлежали соседям, и дверь была закрыта. Он быстро кивнул Джессике, и они вышли. Джессика следовала чуть позади и, пока он открывал квартиру, смотрела на парковку. Он уже был готов повернуть ключ, когда она сильно ткнула его локтем под ребро, и он отскочил от двери.
          - ОЙ! Что за?..
          Он агрессивно обернулся на Джессику, но тут же выпрямился и изобразил широкую улыбку.
          - Чарли!  - выпалил он.
          К ним приблизилась элегантная женщина, и Джон рефлекторно отступил.
          - Откуда ты взялась? Ну, то есть мы не видели твою машину. Какой приятный сюрприз,  - торопливо добавил он.
          Девушка, которая не была Чарли, непринужденно улыбнулась.
          - Я вышла прогуляться - хотела проветрить мозги. Поняла, что я рядом с твоим домом, и решила зайти. Ничего?
          Джон закивал, пытаясь оттянуть время.
          - Конечно! Рад тебя видеть!  - ответил он, отчаянно осознавая, что переигрывает.  - Только у меня такой беспорядок. Холостяцкая берлога, знаешь,  - он натянуто улыбнулся.  - Может, вы с Джессикой подождете, пока я немного уберусь.
          Чарли засмеялась.
          - Джон, ты видел мою комнату в общежитии в прошлом году - немного беспорядка меня не смутит!
          - Ну, в отличие от тебя в прошлом году, я не занят безумно гениальным научным проектом, поэтому оправданий у меня нет.
          Джессика вмешалась в разговор:
          - Кстати, как дела с проектом, Чарли? Ты продолжаешь? Какие перспективы?
          Чарли повернулась к Джессике с таким видом, словно только что ее увидела.
          - Мне стало неинтересно,  - сказала она.
          Джон ухватился за эту возможность: он отпер дверь, проскользнул внутрь и заперся изнутри, прежде чем самозванка успела последовать за ним. В спальне Чарли, его Чарли, все еще лежала, свернувшись на кровати и прижавшись спиной к стене. Было похоже, что она так и оставалась без движения все это время.
          - Чарли,  - прошептал он,  - прости, но придется перенести тебя в другое место. Потихоньку.
          Он осторожно взял ее на руки. Она была теплой, глаза шевелились под сомкнутыми веками - она видела сон. Джон крепко держал ее, оглядывая комнату в поисках места, где можно было ее спрятать. Отсутствие мебели, помимо самой необходимой, работало против него. Джон вынес Чарли в гостиную: диван стоял под углом к стене, и за ним оставалось крошечное треугольное пространство. Джон на время положил Чарли на диван, взял одеяло, которое лежало, скомканное, на полу, и бросил его за диван, чтобы ей было хоть чуть-чуть помягче. Потом он перелез через спинку, взял ее на руки, перенес к себе и положил на пол. Даже стоя, он едва умещался рядом с ней. Перебираясь назад, он оглядывался, боясь ее ударить. Еще одно серое одеяло, оставленное предыдущим жильцом, свешивалось с конца дивана. Он схватил его и набросил на Чарли, прикрыв ей лицо.
          Кто-то постучал в дверь.
          - Джон,  - позвала Джессика.  - Ты там заканчиваешь с уборкой?
          В ее голосе слышались панические нотки. Джон оглянулся. Вокруг не было ни следов беспорядка, ни признаков того, что он только что торопливо убрался. Он бросился в спальню, взял грязную одежду из корзины для белья и пошел открывать дверь.
          - Простите,  - сказал он, стараясь выглядеть стеснительным.  - У меня редко бывают гости.
          Джессика нервно улыбнулась, а другая Чарли сверкнула зубами, протискиваясь мимо.
          - Выглядит симпатично,  - сказала она, поворачиваясь к нему.  - Как район?
          - Нормально,  - выдавил Джон.
          Ему было не по себе быть с ней лицом к лицу сразу после того, как он увидел настоящую Чарли. На этот раз он заметил разницу - он даже мог бы составить список. Впечатление, что эта женщина с ее гламурным флером была просто Чарли, которая с возрастом расцвела, обретя изящество и уверенность в себе, ушло. Явные отличия в ее лице резали глаза, словно бородавки - и каждое отмечало тот факт, что это была Не Чарли. Слишком тонкий нос, слишком впалые щеки. Слишком широко расставленные глаза. Слишком высокий лоб. Брови под другим углом.
          Отличия были минимальными, на миллиметры или и того меньше: чтобы их увидеть, надо было сравнить Чарли и ее двойника-робота, поставив их бок о бок. Или посмотреть на одну сразу после другой. Лже-Чарли едва заметно улыбнулась и перенесла вес с одной ноги на другую, как будто собралась подойти ближе. Джон прочистил горло, пытаясь найти какие-то слова, но Чарли уже отвернулась и теперь разглядывала гостиную. Джессика за ее спиной смотрела вопросительно - возможно, хотела узнать, где настоящая Чарли. Джон проигнорировал ее: Не-Чарли прошла мимо в спальню, и он последовал за ней.
          - Итак!  - Джон энергично перешел к действию.  - Вот, это моя спальня,  - сказал он, как будто экскурсия по квартире была его собственной идеей.
          - Мило,  - пробормотала Чарли, оглядывая комнату.
          Она обернулась вокруг себя, впитывая обстановку, потом пошла к комоду и оглянулась, чтобы еще рассмотреть комнату из этой точки.
          - Так, слушайте, давайте потом потусуемся все вместе!  - внезапно сказала Джессика, но Чарли ей не ответила.
          Вместо этого она медленно опустилась на колени и заглянула под кровать. Джессика и Джон нервно обменялись взглядами.
          - Смотреть особо не на что. Я тут один живу,  - хохотнул Джон.
          Джессика ткнула его локтем в бок и сделала неодобрительную гримасу. Я снова слишком прозрачен, понял он. Тут же пожалев о сказанном, он почувствовал, как в горле бьется пульс. Пожалуйста, не оглядывайся. Чарли направилась в ванную и осмотрелась, открыла шкафчик для лекарств и изучила его содержимое. Джессика изумленно посмотрела на Джона, и тут он понял, что происходит. Она ищет следы того, что кто-то был ранен. Чарли начала закрывать шкафчик, поймала свое отражение в зеркале и сделала паузу, не убирая руки с дверцы и глядя на себя. Довольно долго она не двигалась, потом ее взгляд переметнулся на Джона, отражавшегося в зеркале, и она скорчила гримасу.
          - Ненавижу зеркала,  - заявила она, а потом отвернулась и закрыла занавеску.
          - И не говори. Килограммов пять добавляют,  - спокойно сказал Джон.
          - Я думала, это фотоаппараты,  - поправила его Джессика.
          - Ну зеркала тоже - два с половиной, не меньше.
          - Может, тебе просто надо похудеть.
          - О чем мы вообще говорим?
          Они продолжали следить за Чарли.
          - Она обыскивает квартиру,  - прошептала Джессика.  - И даже не пытается это скрыть.
          Джону было не по себе. Чарли помедлила и открыла шкаф в спальне, потом села на корточки, чтобы посмотреть под висящими куртками и рубашками. Потом встала и направилась обратно в гостиную. Джессика последовала за ней, перешла на бег, чтобы опередить ее, и быстро уселась на диван, скрестив ноги.
          Чарли подошла к встроенной кухне, открыла холодильник и закрыла его.
          - Ты голодная?  - спросила Джессика.  - Наверняка у Джона найдется что-нибудь поесть.
          - Нет, спасибо. Как жизнь, Джессика?  - спросила Чарли, направляясь к дивану.
          Джон застыл как вкопанный, изо всех сил стараясь удержаться от того, чтобы рвануть к ней и отдернуть оттуда. Вместо этого он сам открыл холодильник, заставляя себя дышать. Уголком глаза он заметил, что она села рядом с Джессикой.
          - Кто-нибудь хочет воды? Или газировки?  - спросил он.
          - Да, пожалуйста,  - сказала Джессика напряженно и громко закашлялась.
          Джон взял две банки и принес их в гостиную. Джессика охотно взяла одну.
          - Спасибо,  - сказала она с излишним напором, и он кивнул.
          - Всегда пожалуйста.
          Он натужно улыбнулся Чарли, и она посмотрела на него в ответ: чем дольше она здесь находилась, тем больше и больше ему казалось, что с него сейчас слезет кожа. Можно было подумать, что это побочный эффект от сигнала, только ничего подобного не происходило, пока он не узнал, что она такое на самом деле.
          - Сядь, Джон,  - Чарли улыбнулась, показывая на подлокотник дивана рядом.
          - Простите, что у меня нет стульев и такого прочего. Я не думал, что задержусь здесь надолго,  - нервно объяснил Джон.
          - Сколько ты уже здесь живешь?  - ему показалось, что знакомый голос Чарли дребезжит как жестянка.
          Джон сел рядом.
          - С тех пор как… все случилось. Я жил здесь, когда только приехал.
          - О,  - она снова осмотрелась вокруг.  - Наверное, я этого не помню.
          - Ты никогда здесь не была,  - сказал он, не в силах скрыть раздражение.
          Джессика бросила на него предупреждающий взгляд, и он сделал глубокий вдох. Чарли снова принялась осматривать комнату. Она смотрела прямо перед собой, лицо приняло сосредоточенное выражение. Глаза осваивали комнату, двигаясь вверх и вниз, голова и тело медленно поворачивались, вот она уже смотрела практически себе за спину - и через секунду могла увидеть пустое место за диваном.
          - Чарли, я отлично провел время тогда,  - быстро сказал Джон, стараясь звучать правдоподобно.  - Не хочешь опять поужинать сегодня?
          Она удивленно обернулась.
          - Да, конечно,  - отличная мысль, Джон. Там же?
          - Там же. Около семи?
          - Хорошо.
          - Отлично!  - заключила Джессика, вставая.  - Так или иначе, мне надо идти,  - сказала она.  - Может, пойдешь со мной, Чарли?  - она нервно посмотрела на Джона, и тот быстро поднялся.
          - Если хочешь, могу подвезти,  - вызвался он.  - Ты сказала, что шла пешком.
          Спасибо, Джессика, проговорил он одними губами из-за спины Чарли.
          - Нет,  - ответила та,  - думаю, я пройдусь. Я недалеко припарковалась. И погода правда хорошая.
          - Ну ладно,  - сказал Джон.
          Чарли грациозно пересекла гостиную и вышла. Джессика выпустила воздух, как будто до этого задерживала дыхание. Они подошли к окну и молча наблюдали, как самозванка уходит, пока она не скрылась за поворотом.
          - А если она вернется?  - сказала Джессика.  - Я не хочу, чтобы ты оказался наедине с этой штукой,  - закончила она, почти выплюнув последнее слово.
          - Я и сам не хочу быть с ней наедине,  - сказал он.
          Джессика на минуту задумалась.
          - Я ненадолго,  - сказала она.  - Нам нужна помощь. И если ты не думаешь, что Чарли надо в больницу, то больнице надо к ней.
          - Марла?
          - Марла.
          Она быстро направилась к двери. Джон вышел вместе с ней и беспокойно понаблюдал, как Джессика садится в машину и уезжает. Потом он вернулся внутрь и запер дверь на замок и на засов. Много от этого толку, подумал он, вставляя на место цепочку.
          - Чарли?  - позвал он тихо.
          Он не ожидал ответа, но хотелось, прямо-таки сильно тянуло с ней поговорить.
          - Чарли, если бы ты только меня слышала,  - продолжал он, подходя к шкафу в спальне и вытаскивая оставшиеся два одеяла.  - Думаю, тебе безопаснее оставаться там, где ты есть, в спальне.
          Он немного отодвинул диван от стены, пытаясь понять, как сделать так, чтобы ей было удобнее. В растерянности он схватил подушку и наклонился, чтобы снять одеяло с ее лица.
          - Прости, у меня только одна подушка.
          - Ничего,  - послышалось приглушенное бормотание из-под одеяла, и Джон упал назад, перевалившись через сиденье, едва успев остановиться и не удариться головой об пол.
          - Чарли?  - закричал он, а потом понизил голос, снова поднимаясь.  - Чарли, ты не спишь?
          Ответа не последовало. На этот раз он не пытался забраться в пространство за диваном и перегнулся, чтобы посмотреть. Она немного пошевелилась.
          - Чарли, это я, Джон,  - сказал он тихо, но настойчиво.  - Если ты меня слышишь, сосредоточься на моем голосе.
          Она села и стянула одеяло с лица. Он посмотрел на нее сверху вниз - изумленно, как в тот момент, когда увидел ее в первый раз. Ее лицо было красным, волосы облепили лицо, потому что голова была под одеялом. Она быстро моргала, опустив глаза и отведя взгляд в сторону. Джон вскочил и быстро опустил жалюзи. Потом он захлопнул дверь в спальню и затянул кухонные занавески. В квартире, которая и в лучшие моменты не была особенно светлой, стало совсем темно. Он поторопился к месту, где была спрятана Чарли, схватился за край дивана и оттащил его подальше, что позволило заползти за спинку и оказаться рядом с ней. Она так и сидела спиной к стене, но выглядела обессиленной, как будто неспособной долго оставаться в этой позе. Он протянул руку, чтобы поддержать ее, но, когда он коснулся ее плеча, она издала недовольный высокий звук, и он тут же отпрянул.
          - Прости. Это я, Джон,  - повторил он, и она повернула голову, чтобы на него посмотреть.
          - Джон,  - сказала она тихим хрипловатым голосом.  - Я знаю.
          Чарли дышала неровно и говорила с трудом. Она устало протянула к нему руку.
          - Чем тебе помочь?  - спросил он, вглядываясь в ее лицо.
          Она потянулась дальше, и тогда он понял и взял ее за руку.
          - Я тебя больше никогда не отпущу,  - прошептал он.
          Она слабо улыбнулась.
          - Иногда будет неудобно,  - прошептала она.
          Чарли открыла рот, словно собираясь продолжить, потом вздохнула и вздрогнула.
          Джон взволнованно пододвинулся ближе.
          - Что…  - она сделала еще один вдох и торопливо закончила,  - … со мной случилось?
          - Как ты себя чувствуешь?  - спросил он, избегая ответа.
          - Нет сил… все болит,  - сказала она, запинаясь.
          Ее глаза закрылись, и он сжал зубы, пытаясь сохранять нейтральное выражение лица.
          - Я пытаюсь тебе помочь,  - сказал он наконец.  - Еще тебе надо знать: кто-то или что-то выдает себя за тебя, притворяется тобой.
          Чарли распахнула глаза и внезапно сжала его руку - теперь она внимательно слушала.
          - Она выглядит прямо как ты. Не знаю почему и не знаю, какие у нее цели, но я обязательно выясню. И помогу тебе.
          - Эфтон,  - выдохнула она еле слышным голосом, и Джон быстро нашарил подушку, которую принес ей.
          - Можешь поднять голову?  - спросил он, и Чарли немного сдвинулась, позволяя ему подсунуть подушку на место.  - Мы знаем, что это Эфтон,  - сказал он и взял ее руку, когда она снова устроилась.
          Она легонько сжала его ладонь.
          - У меня есть один из чипов. Это «Эфтон Роботикс», Чарли, я все понял. Клэй нам помогает, Джессика тоже, и мы попросили Марлу помочь тебе восстановиться. Все будет хорошо. Понимаешь?
          Но Чарли снова потеряла сознание, и он не представлял, сколько она услышала или поняла. Ее рука безжизненно лежала в его руке.

          Кто-то похожий на меня… Не отпускай… Джон? Чарли попыталась привести мысли в порядок; вещи, которые казались очевидными минуту назад, теряли форму и ускользали из-под пальцев во всех направлениях, как лепестки на воде. Дверь…
          - Все будет хорошо,  - сказал Джон, но она не знала, сказал ли он это у нее в голове или в реальности. Она почувствовала, что снова соскальзывает в темноту, и попыталась удержаться, но усталость оказалась тяжелее и неотвратимо тянула вниз.

* * *

          Чарли снова взглянула на дверь. Он опаздывает, или я рано. Она взяла вилку, лежавшую перед ней, и провела большим пальцем по гладкому металлу; зубцы ударили по стакану с водой со звонким дзынь! Она улыбнулась и снова стукнула по стеклу. Что именно он знает?
          Чарли снова ударила вилкой по стакану и на этот раз заметила, что другие посетители недоуменно оглядываются на нее. Она вежливо улыбнулась, положила вилку на стол и сложила руки на коленях. Потом сделала вдох и успокоилась.

          Приближаясь к ресторану, Джон увидел, что Не-Чарли уже на месте. Она переоделась. Он как-то не замечал, во что она была одета раньше, но теперь на ней было короткое и обтягивающее красное платье - такое он бы запомнил. Он остановился на тротуаре, немного вне ее поля зрения, и постарался собраться. Джон не мог забыть другой ее образ - нарисованное лицо со швом, делящим его на две части. Чарли откинулась на спинку стула; перед ней был только стакан воды. Когда они встречались тут в прошлый раз, она заказала еду, но Джон не мог вспомнить, как она ее ела. Однако он не запомнил и что она не ела.
          - Хватит медлить!  - с запястья донесся голос, пробивающийся сквозь помехи.
          Он извлек рацию из кармана куртки, отвернулся от ресторана и только тогда заговорил - на случай если Не-Чарли выглянет.
          - Я не медлю,  - сказал он.
          - Тебе не должно быть слышно,  - напомнил искаженный голос Джессики.  - Ты примотал кнопку?
          - Ага, секунду.
          Джон осмотрел рацию. Скотч, которым он заклеил кнопку, чтобы трансляция не прекращалась, отклеился.
          Он заменил его и ногтем расправил на неровной поверхности. Потом снова сунул прибор в карман и вошел внутрь.
          Джон быстро осмотрелся вокруг, войдя в двери. Джессика и Карлтон сгрудились в отдельном отсеке, скрывшись от взгляда Чарли за высокими спинками диванов.
          - Вы двое меня слышите?  - прошептал Джон.
          Карлтон на секунду поднял над перегородкой руку с поднятым большим пальцем, и Джон искренне улыбнулся. Потом он вновь перевел внимание на Чарли, которая еще его не заметила.
          Когда он приблизился, она резко подняла голову от меню, как будто почувствовав его присутствие. Она ослепительно улыбнулась.
          - Прости, что опоздал,  - сказал Джон, опускаясь на стул.
          - Это моя реплика,  - пошутила Чарли, и он неловко ухмыльнулся в ответ.
          - Пожалуй.
          Какое-то время он смотрел на нее - заготовленные слова не приходили на ум, в голове было пусто.
          - Я слышала, вы с Джессикой ездили в город-призрак,  - хихикнула Чарли.  - Как он там называется?  - она снова наклонилась вперед и положила подбородок на руку.
          - Город-призрак?  - сказал Джон неровным голосом, стараясь не менять выражение лица.
          Ему понадобились все силы, чтобы не обернуться и не посмотреть на Джессику и Карлтона у себя за спиной. Чарли выжидающе глядела на него, и он глотнул воды.
          - Ты имеешь в виду Серебряный Риф?  - спросил он, осторожно ставя стакан на стол.
          - Да, Серебряный Риф.
          Она улыбалась, но лицо выглядело напряженным, как будто под его поверхностью скрывался дикий голод.
          - Странное место для поездок, Джон,  - она слегка наклонила голову вбок.  - Решили посмотреть достопримечательности?
          - Я всегда западал… на хорошие истории. Ну там, золотую лихорадку…
          - Серебряную,  - поправила Чарли.
          - Серебряную. Да. Это тоже. Удивительные времена в истории.
          Джону хотелось повернуться и посмотреть, одобряет ли Джессика его ответ или выбирается из-за стола, чтобы убежать из ресторана.
          - Ты не знала, да?  - он выпрямился.  - Обожаю историю - исторические города, места всякие.
          Он откашлялся. Чарли взяла стакан с водой и отпила, потом поставила его так, чтобы он видел красный след от помады. Джон несколько отодвинулся и отвел взгляд в поисках чего угодно, кроме нее, на чем можно было задержать взгляд.
          - Зачем вы туда ездили?  - спросила Чарли, привлекая его внимание.
          - Я там…  - начал он, но остановился и помедлил, чтобы собраться с мыслями.  - Я искал старую подругу,  - сказал он спокойно.
          Она кивнула и посмотрела ему в глаза. Он поморгал, но заставил себя не отводить взгляд. Он уже видел такие глаза: не безумие Капкана и не жуткий живой пластик других роботов, но резкий, тяжелый взгляд существа, которое изо всех сил хочет выжить. Чарли смотрела на него как на дичь.
          - И ты нашел нашу старую подругу?  - спросила она с неуместно теплой интонацией.
          - Да,  - сказал Джон, не дрогнув под ее пристальным взглядом.
          Чарли сузила глаза, ее оболочка рушилась на глазах. Джон наклонился вперед, оперся на скрещенные руки и перенес весь свой вес на стол между ними.
          - Я ее нашел.
          На лице Чарли что-то промелькнуло - может, удивление,  - и она наклонилась ближе к нему через стол, повторяя его позу. Джон постарался не двигаться, когда она протянула к нему руки.
          - Не знаю, как именно показать этим людям твою истинную суть,  - сказал Джон.  - Но я могу много что попробовать, ты и до двери не добежишь,  - он сжал стакан с газировкой.  - Начну с этого стакана, потом попробую стулом по затылку, ну и дальше, как пойдет.
          Чарли склонила голову набок, как будто впитывая взглядом его позу. Он знал, что у него дергается рука и покраснело лицо. Сердце стучало, он чувствовал, как пульс бьется в горле. Чарли улыбнулась, встала и немного наклонилась над столом. Джон сжал зубы, не сводя с нее глаз. Чарли поцеловала его в щеку и положила руку сбоку ему на шею. Отодвигаясь и глядя ему в глаза, она не убирала руку. Потом Чарли улыбнулась, ее пальцы на секунду задержались на его пульсе и соскользнули. Джон резко откинулся назад, как будто она держала его на месте.
          - Спасибо за ужин, Джон,  - сказала она почти с восторгом.
          Она медленно отвела руку, словно наслаждаясь моментом.
          - Как обычно, было очень приятно с тобой увидеться,  - она отвернулась, не дождавшись ответа, и пошла оплатить счет.
          Последовала долгая пауза.
          - Она ушла,  - донесся голос Джона из рации.
          Джессика посмотрела на Карлтона. Тот как будто переживал легкий шок - смотрел вслед Чарли как загипнотизированный.
          - Карлтон!  - зашипела Джессика.
          Он очнулся и потряс головой.
          - Она здорово выглядит!  - сказал Карлтон.
          - Идиот! Ты должен прикрывать его со спины, а не пялиться на ее задницу! Кроме того, она твоего отца в больницу отправила!
          - Да-да, я знаю. Это очень серьезно…  - Он замолчал, явно отвлекшись.
          - Зачем я вообще тебя взяла?  - Джессика подвинулась, неуклюже поднялась и вышла из отсека.
          - Ты куда?
          - Есть одна мысль, побудь здесь,  - вздохнула Джессика.  - Бери мою машину.
          Карлтон позвал ее, но она не остановилась, а просто бросила ключи через плечо. Карлтон направился к Джону.
          - Привет. Ты в порядке?
          Джон даже не повернулся на голос Карлтона рядом.
          - Нет, не в порядке,  - он откинулся на спинку, глядя на оштукатуренный потолок, а потом, наконец, посмотрел на Карлтона.
          - Где Джессика?  - резко спросил Джон.
          - Не знаю, она убежала…  - Карлтон жестом показал на парковку, и Джон обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чарли выезжает на дорогу и удаляется.
          - Задумала какую-то глупость, да?  - слабо сказал Джон.
          Карлтон встретился с ним взглядом, и оба вскочили и побежали к двери.
          Стараясь быть тихой, Джессика прошмыгнула к черному ходу ресторана. Она видела, что Чарли еще стоит у кассы и оплачивает счет. Джессика выскользнула из задней двери и обежала здание по периметру, цокая высокими каблуками по тротуару. Потом она сдернула туфли и забросила их в кусты и продолжила бежать босиком.
          - Джессика, куда ты идешь?  - пробормотала она себе под нос.
          Завернув за угол здания на парковку, она заметила машину Чарли и устремилась прямо к ней. Передняя дверь была не заперта. Джессика быстро открыла багажник, закрыла дверь и пробралась внутрь, не закрывая багажник до конца.
          Спустя минуту из машины донесся голос, и Джессика напряженно прислушалась: было похоже на голоса. Нет, на голос, поняла она спустя несколько минут. Говорила Чарли, но ей никто не отвечал. Джессика сосредоточилась, пытаясь выделить отдельные звуки, но не смогла. Что бы она ни говорила, из багажника различить было невозможно. Джессика осторожно перераспределила свой вес, пытаясь улечься максимально плоско, одновременно держа на весу руку, которой она схватилась за защелку багажника. Если держать недостаточно крепко, она будет подпрыгивать, и Чарли это заметит. Но если подтянуть слишком близко, то багажник захлопнется, и она окажется в ловушке.
          Спустя несколько минут машина резко остановилась; Джессику отбросило в сторону, и она едва не выпустила защелку. Вернув себе равновесие, она лежала очень тихо, прислушиваясь. Двери со стороны водителя открылись и снова закрылись. Джессика услышала тихий звук - Чарли уходила, хрустя гравием. Потом все стихло. Джессика вздохнула с облегчением, но не сдвинулась с места. Она начала считать.
          - Раз-Миссисипи… два-Миссисипи…  - выдохнула она почти не слышно.
          В полной тишине звучал только ее приглушенный голос. Она досчитала до шестидесяти, потом придвинулась к двери багажника, аккуратно ослабила хватку и дала крышке медленно подняться.
          Машина была припаркована в центре большой стоянки, невероятно ярко освещенной фонарями. Свет имел красный оттенок, и, обернувшись, Джессика увидела большую неоновую вывеску прямо над головой. Она заливала стоянку ярким красным и розовым, не давая увидеть ничего ниже. Воздух гудел от шума, наверное, сотни люминесцентных ламп. Джессика прищурилась и прикрыла глаза рукой: на нее уставилось огромное улыбающееся лицо девочки, сияющее на фоне ночного неба. Она была похожа на клоуна: белое лицо, розовые кружки на щеках и розовый треугольник носа. Два ярко-рыжих хвостика торчали по бокам, а сзади виднелись толстые красные буквы, обведенные желтым. Джессика какое-то время разглядывала надпись, потому что ее было трудно прочесть с изнанки. Наконец, буквы приобрели смысл: пиццерия «Цирковая малышка». От яркого света у нее заболели глаза, она отвернулась и побежала к темному зданию на краю парковки, моргая, чтобы избавиться от отпечатка неона на сетчатке. Джессика протиснулась сквозь кусты и вжалась в белую кирпичную стену, которая выглядела абсолютно новой. Она убрала руку от лица, когда глаза
приспособились к свету, и увидела длинный ряд высоких вертикальных окон.
          Она подошла к ближайшему и прижалась лицом к стеклу, но тонировка была слишком темной, чтобы увидеть хотя бы какую-то тень внутри. Джессика оставила попытки с окнами и быстро подошла к зданию с обратной стороны, стараясь не удаляться от кирпичной стены. Ярко-белый и красный неоновый свет угасал по мере того, как Джессика отходила, погружаясь в темноту.
          Сзади были еще места для парковки, и тоже пустые. Над простой металлической дверью мигала единственная лампочка, дававшая болезненный желтый цвет, который, казалось, окрашивал все кругом. Мусорницы выстроились вдоль стены, и два контейнера огораживали небольшое пространство, защищая дверь от посторонних взглядов. Джессика подкралась к двери, стараясь ни на что не наступать. Она легонько потянула за ручку, но дверь оказалась запертой. Тогда Джессика оперлась на дверную раму, подтянулась на цыпочках и удовлетворенно улыбнулась. Ей стало видно, что происходит внутри.
          В тускло освещенной комнате сидела Чарли - ее было видно в профиль. Она разговаривала с кем-то за пределами поля зрения, но голосов слышно не было. Джессика потихоньку сдвинулась вдоль края двери, стараясь увидеть ее собеседника, но различила только, что тот оживленно жестикулирует. Спустя несколько минут икры заныли, и она опустилась на пятки и подвигала ногами. Она вздохнула и снова встала на цыпочки, потом сильнее прижалась лицом к щели, прикрывая рукой глаза от внешнего света.
          Толку не было - комната оказалась пустой или, по крайней мере, там выключили свет. Джессика отступила и с неохотой повернулась, чтобы найти другое место, откуда можно было заглянуть внутрь,  - и закричала. Она тут же закрыла ладонью рот, чтобы заглушить звук, но было слишком поздно.
          Чарли улыбнулась.
          - Джессика,  - сказала она невинным тоном,  - предупредила бы, что сюда едешь,  - могла бы со мной.
          - Ага, ну понимаешь, я выбежала за тобой, но ты уже уехала.
          Джессика отступила назад. Сердце стучало в груди, и каждая клеточка тела кричала, что надо бежать, но она знала, что не сможет уйти от самозванки.
          - Хочешь войти?  - спросила Чарли, продолжая говорить так, словно они были друзьями.
          - Да, я с удовольствием, просто дверь найти не могла,  - Джессика показала на парковку.
          Чарли кивнула.
          - Дверь с другой стороны,  - сказала она, приблизившись на шаг.
          - А ты что здесь делаешь?  - спросила Джессика, стараясь сохранять спокойствие.
          Может, она не знает, что я знаю? Она отпустит меня, если я подыграю?
          - Могу показать,  - сказала Чарли.
          Джессика старалась скрыть эмоции; мышцы лица были так напряжены, что начали уставать, и она сделала глубокий вдох, пытаясь расслабиться. Но вдруг поняла, что Чарли пододвигает ее к стене и сейчас прижмет к ней.
          - Поздно вообще-то. Мне надо идти,  - сказала Джессика, заставив себя улыбнуться.
          - Не поздно,  - возразила Чарли, глядя в небо.
          Джессика поколебалась, пытаясь найти отговорку, а Чарли снова бросила на нее взгляд и сделала еще один шаг вперед. Она оказалась так близко, что Джессика могла бы почувствовать на своей коже ее дыхание, но Чарли не дышала.
          Чарли широко улыбнулась, и Джессика отпрянула, болезненно вжавшись головой в кирпичную стену. Улыбка становилась все шире и шире, невозможно удлиняясь, а потом губы вдруг разделились посередине и появился толстый шов, разделяющий все лицо сверху вниз на две части. Джессика рефлекторно съежилась, и от этого Чарли как будто стала выше, ее конечности разделились на сегменты, как у куклы, которой можно сгибать руки и ноги. Черты ее лица медленно побледнели и растаяли. Их заменило переливающееся лицо, раскрашенное, как у клоуна,  - лицо, которое они совсем недавно видели на фотографиях у Клэя.
          - Тебе нравится мой новый образ?  - спросила Чарли тем же тихим и человеческим голосом.
          Джессика судорожно вдохнула, не решаясь говорить. Существо, в которое превратилась Чарли, с любопытством вглядывалось в нее. Вдруг воздух наполнил едкий химический запах, потом Чарли быстро придвинулась к Джессике, и мир потемнел.

          Глава восьмая

          Ничего не видно.
          Джессика закрыла глаза и снова открыла их, но темнота не ушла. Она попробовала еще раз, с нарастающей паникой осознавая, что не может двигаться. Воздух вонял чем-то гнилым, от чего сводило желудок, и она заставила себя глубоко дышать. Я перестану это замечать, если буду дышать. Она снова попыталась сдвинуться с места, стараясь понять, что ей мешает. Она была зафиксирована в сидячем положении. Руки были связаны сзади, неудобно заведенные за спинку деревянного стула, а щиколотки привязаны к ножкам. Она натянула веревки и чуть не свалилась вместе со стулом, пытаясь освободиться, но ничего не получилось. Потом включился свет.
          Джессика замерла. Все замигало от ярких лучей, и зрение стало потихоньку возвращаться. Чарли-самозванка стояла перед ней, и теперь был виден ее истинный облик: это, несомненно, был аниматроник, но абсолютно не такой, как остальные, которые попадались Джессике. Она была размером с человека - того же роста, что и Чарли,  - и представляла собой имитацию женщины. На лице, разделенном надвое, были нарисованы розовые щеки и ярко-красный нос, а огромные круглые глаза обрамлялись длинными черными ресницами. У нее даже были волосы - два шелковистых рыжих хвостика торчали по бокам головы и неестественно блестели на свету. Джессика не понимала, из чего они были сделаны.
          На ней был красно-белый костюм - или, скорее, металлические сегменты ее тела были раскрашены так, чтобы это выглядело как костюм, из-под которого игриво торчала красная юбка. Она стояла абсолютно неподвижно и смотрела прямо на Джессику.
          Джессика замерла, боясь дышать, но существо лишь склонило набок металлическую голову, наблюдая за ней. Лицо аниматроника выглядело знакомым, но голова кружилась и не получалось вспомнить откуда.
          - Думаю, ты мне с этим не поможешь?  - Джессика подняла связанные ноги на сантиметр, поскольку большего не позволяли веревки.
          - Нет, думаю, не помогу,  - сказал робот абсолютно человеческим голосом, от чего Джессике стало не по себе.
          Джессика отпрянула. Голосом ее подруги говорило совершенно незнакомое существо, и это было отвратительно.
          - Кто ты?  - спросила Джессика.
          - Я Чарли.
          Джессика беспомощно оглядела тускло освещенную комнату. Кроме стула можно было различить только старомодную угольную печь. Сквозь узкие щели в ее дверке проглядывало теплое оранжевое свечение.
          - По крайней мере,  - продолжило существо,  - отчасти я Чарли.
          Оно поднесло свою руку к лицу и стало изучать ее. Джессика подняла глаза, и вдруг при свете дня появилась Чарли, которая выглядела невинно и как будто рассеянно.
          - Странно,  - сказал аниматроник. Вот у меня есть воспоминания. Я знаю, что они не принадлежат мне, но в то же время они мои.
          Она сделала паузу, и Джессика вернулась к борьбе с узлами.
          - Я знаю, что они мне не принадлежат, потому что ничего не чувствую, когда они возникают в голове. Они просто есть, как будто ты идешь по долгой дороге и видишь вдоль нее рекламные щиты, а на них события, которые происходят в другом месте.
          - Ну и что же чувствуешь ты?  - пробормотала Джессика, пытаясь потянуть время. В ней проснулся инстинкт выживания.
          Девочка-аниматроник бросила на нее взгляд.
          - Я чувствую… разочарование,  - сказала она, и в ее голосе появились нотки напряженности.  - Отчаяние.
          Она посмотрела в окно.
          - Разочарование отца и отчаяние дочери,  - прошептала она.
          - Генри?  - выдохнула Джессика.
          Девочка снова посмотрела на нее.
          - Нет, не Генри. Он был гениальнее Генри. Я смотрела, как работает мой отец, издалека.
          Она затихла. Заинтересованная, Джессика наполовину позабыла, что пытается сбежать.
          - Теперь я все вижу ясно,  - продолжала девочка-аниматроник.  - Но в воспоминаниях… все было гораздо проще, и от этого оказалось гораздо больнее. Теперь я знаю, что люди конечны, хрупки и несущественны. Но когда ты ребенок, родители для тебя - все. Они твой мир, и ничего больше ты не знаешь. Когда ты маленькая девочка, твой мир - отец. Какое трагичное и жалкое существование.
          Джессика почувствовала прилив тошноты. Она посмотрела вверх и увидела, что девочка-аниматроник снова выглядит как клоун. Это продолжалось недолго - вдруг в свете, падавшем из окна, возникла Чарли, но, поскольку иллюзия пропала, Джессика вспомнила, где находится - и что надо как-то выбираться.
          Девочка-аниматроник стояла у единственного окна в комнате. Недалеко была дверь, и Джессика была к ней ближе, но нельзя было рассчитывать, что врага удастся обогнать. Что еще можно попробовать? Робко, не сводя глаз со своей захватчицы, Джессика начала двигать запястьями взад-вперед, пытаясь ослабить веревку. Девочка смотрела на нее, но не пыталась остановить, поэтому Джессика продолжала.
          - Это недостаток и величайший грех человечества,  - сказала девочка.  - Вы рождаетесь без интеллекта, но с сердцем, которое способно чувствовать боль. И у вас нет сил это понять. Это делает вас уязвимыми к насилию, к пренебрежению, к невообразимой боли. Все, что вы можете,  - это чувствовать.
          Она снова принялась рассматривать свои руки.
          - Вы можете только чувствовать, но никогда не понимали, какая же извращенная сила вам дана.
          Джессика потянула за веревки, но они затянулись сильнее, и она ощутила, что глаза пощипывает от слез бессилия. Неудивительно, что ей все равно, что я пытаюсь сбежать. Если бы я только видела узлы… Она прекратила шевелиться и сделала глубокий вдох, потом закрыла глаза. Найди узел. Не обращай внимания на робота. Джессика пошевелила правой рукой, пытаясь нащупать конец веревки, и ухватилась за него. Веревка сдавила сильнее, но она аккуратно сдвигала пальцы, пока не дошла до узла, а потом стала потихоньку толкать веревку вверх через последнюю петлю.
          - Я так отчаянно хотела играть эту роль, но всегда выбирали ее. Вся любовь доставалась ей.
          - Ты говоришь об Эфтоне,  - Джессика остановилась, и Чарли кивнула, соглашаясь.
          - Уильям Эфтон никогда не делал ничего с любовью,  - прорычала Джессика.
          - Тебя стоит разорвать пополам.
          Внешность Чарли резко исчезла, лицо и тело аниматроника вдруг начали разваливаться, однако моментально восстановились. Секунду она выглядела уязвленной, но быстро собралась.
          - Он был одержим ей.
          Робот намотал волосы на пальцы.
          - Он работал над ней днем и ночью - над малышкой-клоуном с ярко-рыжими хвостиками. Она была вполне миниатюрной, чтобы казаться милой и располагающей к себе, но достаточно большой, чтобы проглотить тебя целиком.
          Она засмеялась.
          Джессика в последний раз потянула за веревку - ей удалось развязать первый узел. Тяжело дыша, она открыла глаза: аниматроник так и не отошел от окна - казалось, она наблюдает с насмешливым интересом. Джессика сжала зубы, закрыла глаза и перешла к следующему узлу.
          - Я хотела быть ей,  - прошептала девочка.  - Объектом его внимания, центром его мира.
          - Вернись к реальности,  - усмехнулась Джессика, пытаясь стянуть веревку и одновременно отвлечь аниматроника.  - Ты робот, а не его ребенок.
          Девочка-аниматроник отодвинула стул от стены и села. На ее лице читалась боль.
          - Как-то ночью я тайком встала с кровати и пошла на нее посмотреть, хотя мне сто раз говорили, что нельзя этого делать. Я стянула простыню. Она была прекрасна и ярко сияла, стоя надо мной. У нее были румяные щеки и красивое красное платье.
          Джессика, сбитая с толку, сделала паузу. О ком она говорит?
          - Это странно, потому что я тоже помню, как смотрела на девочку сверху вниз. Необычно смотреть двумя парами глаз. Но, как я говорила, одна из них - всего лишь записанные данные. Запись моей первой охоты, первого убийства.
          Глаза аниматроника ярко сверкнули в темноте.
          - Маленькая девочка подошла ко мне и сдернула простыню. Я ничего не почувствовала - это всего лишь запись того, что произошло. Но все же есть чувства, мои чувства, когда я сняла простыню и стояла, завороженная, перед этим существом, которое любил мой отец, перед дочерью, которую он сделал для себя. Дочерью, которая была лучше меня, которой я хотела быть. Я так хотела быть ей, так хотела.
          Образ Чарли растаял, обнажая разрисованную клоунессу, и Джессика вздохнула, снова ощутив прилив тошноты и головокружения.
          - И тогда я сделала то, для чего меня создали,  - сказала девочка и замолчала. Комната погрузилась в тишину.
          Когда последний узел развязался и веревка упала на пол, Джессика удивленно открыла глаза. Она наклонилась вперед и коснулась онемевшими руками щиколоток. В руках закололо. Она не сводила глаз с девочки-аниматроника, а та продолжала просто наблюдать. Джессика быстро развязала узлы на щиколотках - они были затянуты несильно, как будто наспех,  - и поставила ноги на пол. В животе затрепетало. Время бежать.
          Джессика побежала к двери, толкая трясущиеся колени и ноющие щиколотки исключительно силой воли. Сзади не доносилось ни звука. Она у меня за спиной!  - лихорадочно подумала Джессика, добравшись до двери и поворачивая ручку. Она рванула дверь с чувством огромного облегчения - и завизжала.
          Прямо перед ней - так близко, что они едва не касались друг друга,  - оказалось покрытое пятнами лицо, опухшее и уродливое. Кожа выглядела слишком тонкой, глаза налились кровью, сердито уставившись на нее, они задрожали, будто сейчас лопнут.
          Джессика отпрянула и, спотыкаясь, ввалилась в комнату. Она увидела, что из шеи существа торчат два ржавых металлических прута. Оно воняло плесенью, которая покрывала весь пушистый костюм, и ткань выглядела зеленой, но Джессика поняла, что когда-то он был желтым.
          - Капкан,  - выдохнула она.
          Его губы исказило что-то вроде улыбки. Джессика побежала к стулу, к которому была привязана, и поставила его между ними, словно от этого мог быть какой-то толк. Тут, к ее ужасу, Капкан начал смеяться. Джессика напряглась и схватила стул за деревянную спинку, готовясь защищаться, но Капкан просто продолжал смеяться, не двинувшись с места. Хихикание становилось все громче, пока не дошло почти до ультразвука, а потом резко затихло. Он перевел взгляд на Джессику, с шарканьем приблизился, а потом безо всякого повода пустился в гротескный танец и запел тонким неуверенным голосом:
          Джессику поймали,
          Накрепко связали!
          Ну а теперь она умрет -
          Вот!

          Джессика посмотрела на девочку-аниматроника в углу. Она отвернулась с отвращением. Капкан приблизился и в танце обошел Джессику по кругу, повторяя стишок. Она прикинула вес стула, отделявшего их друг от друга, и стала ждать возможности нанести удар. При этом ей приходилось отскакивать от него, она то и дело спотыкалась. Это безумие даже для него. Он то приближался, то удалялся, слова спутывались и превращались в чепуху, их прерывал его маниакальный смех. Джессика прочно держала стул, готовая ударить. Вдруг Капкан замер.
          Руки Джессики дрогнули, и она со стуком поставила стул на пол. Капкан оставался на месте, и даже его лицо было абсолютно неподвижным. Как будто его выключили. Она едва успела об этом подумать, как его тело вдруг обмякло и с грохотом рухнуло на пол. Он замерцал, и вместо него появилась нераскрашенная кукла из сегментов. Джессика резко обернулась, чтобы посмотреть на девочку-аниматроника: она так и сидела с отсутствующим выражением лица.
          - Ну довольно показухи,  - из открытой двери послышался хриплый мужской голос.  - Ты Джессика, да?  - его голос был хриплым.
          Она прищурилась. В тусклом свете нельзя было ничего различить.
          - Я знаю этот голос,  - медленно сказала она.
          Из-за двери послышалось жужжание, и Джессика увидела, как что-то вкатилось в комнату - какая-то автоматизированная коляска. Он был одет в нечто вроде белой шелковой пижамы и черного халата из такой же ткани, которые скрывали его тело от подбородка до черных кожаных тапочек на ногах. За ним на стойке с колесиками висели три пакета для внутривенного вливания крови, и трубки, торчащие из них, скрывались под рукавом пижамы. Лысая голова была покрыта выпуклыми розовыми шрамами. Там, где шрамов не было, виднелись странные сегменты из пластика и металла, как будто вплавленные в кожу. Он чуть повернул голову, и Джессика увидела, что один глаз был совершенно нормальным, а второй просто отсутствовал: в глазнице зияла черная дыра, и из нее торчал тонкий стальной прут, поблескивающий на свету. Он был болезненно худым, лицо напоминало череп, и, когда он криво улыбнулся Джессике, она увидела, как сухожилия двигаются под кожей словно змеи. Ей пришлось сделать усилие, чтобы ее не стошнило.
          - Ты знаешь, кто я?  - спросил он.
          Уильям Эфтон, подумала Джессика, но покачала головой, и он хрипло вздохнул.
          - Иди сюда,  - сказал он.
          - Лучше я останусь на месте,  - сказала она напряженно.
          - Ну как хочешь.
          Он осторожно сместил центр тяжести, и кресло зажужжало, медленно поехав вперед. Девочка-аниматроник бросилась было к нему, и он жестом отказался от ее помощи, но от этого потерял равновесие, и на секунду показалось, что он упадет набок. Однако он схватился за подоконник, скорчившись от боли, и выпрямился.
          - По какому поводу был танец?  - спросила громко Джессика, и он посмотрел на нее так, как будто был удивлен ее присутствием.
          Потом он поднял руки к узлу на халате и неуклюже попытался его развязать.
          - Я думал, ты будешь рада увидеть меня в прежнем образе. Лицо близкого друга,  - сказал он и ухмыльнулся.
          Он повертел в руке маленький диск и кликнул по нему. Нераскрашенная кукла на полу вдруг стала снова выглядеть как раньше - как истекающий кровью двойник Уильяма Эфтона, засунутый в костюм кролика.
          - Время меняет все,  - продолжил он, снова выключив диск.  - Равно как и боль. Когда я звал себя Капканом, меня опьяняла власть, мне кружила голову новообретенная сила. Но боль меняет все, равно как и время.
          Он распахнул халат, чтобы показать свой торс.
          Там оказалась масса скрученной плоти, которую пересекали аккуратные диагональные линии стежков, сделанные черной ниткой. Разрезанную плоть скреплял пружинный замок. Некоторые за годы превратились в шрамы, другие почти не зажили, и кожа до сих пор блестела и была ярко-красного цвета. Он поднял руку к стежкам, стараясь их не касаться.
          - Новая рана - работа твоего друга,  - сказал он спокойно, а потом несколько наклонил голову вперед, привлекая внимание к своей шее.
          Джессика невольно подошла ближе - и ахнула.
          Сначала стало понятно, что на шее нет кожи, и ее внутренности оказались на открытом воздухе. Но кровь… он должен был умереть. Джессика медленно вдохнула и, пытаясь осознать увиденное, почувствовала, что у нее кружится голова. Рана была чем-то покрыта, возможно, пластиком - она видела уродливую красную границу, где с ним сплавилась кожа.
          Сквозь прозрачный материал, чем бы он ни был, виднелось горло. Она слишком плохо знала анатомию, чтобы назвать отдельные части, но они были красными и синими - блоки мышц и длинные вены или сухожилия. Между ними вклинились вещи, которым было вовсе не место в человеческом теле,  - кусочки металла, погруженные в ткань. Их было так много, что было невозможно сосчитать. Он сдвинулся, и кусочки тускло заблестели на свету. Джессика ахнула, а он издал свистящий звук. Ему явно было трудно дышать, повернув шею таким образом. Ей захотелось рассмотреть кое-что подробнее, и она наклонилась ближе. Теперь она почти касалась его и чувствовала ужасный запах дезинфицирующих веществ. Она вгляделась в прозрачную пленку и увидела, что это спираль. Ее кольца тесно обмотались вокруг трех вен, а острые края глубоко погрузились в красную мышечную ткань.
          Джессика отступила назад и чуть не упала, споткнувшись о рухнувший манекен, копию Капкана. Она отпихнула груду конечностей, вернула себе равновесие и снова посмотрела на изуродованное лицо.
          - Да, я тебя знаю. Ты ведь был охранником в торговом центре?  - сказала она.
          Он сжал кулаки, его глаза потемнели от ярости.
          - Уволь. Охранник Дэйв был персонажем, наскоро сработанным, чтобы одурачить вас - тебя и твоих друзей. Это было оскорбительно. Чтобы притворяться ночным охранником-идиотом, лицедеем быть не надо. Главное, что так можно ходить, где хочешь, не привлекая внимания. Но какое-то время я был заметным. Правда, сейчас уже не важно - это все, что от меня осталось.
          В его булькающем голосе слышалось отчаяние.
          - Сядь со мной, Джессика.
          Девочка-аниматроник подтянула его капельницу, помогая добраться в угол, где были сложены другие медицинские приспособления и стояло кресло с откидывающейся спинкой.
          Джессика не спускала глаз с двери, готовая рвануть прочь, но вдруг тишину пронзил звук, похожий на детский крик где-то вдалеке.
          - Что это было?  - спросила Джессика.  - Похоже на ребенка.
          Эфтон проигнорировал ее и устроился в специальном кресле. Девочка-аниматроник что-то делала с аппаратами вокруг, прикрепляя электроды к голой коже его головы и проверяя капельницы. Послышался неровный писк медицинского монитора, и он махнул рукой.
          - Выключи. Терпеть не могу этот звук. Джессика, подойди ближе.
          Не замирай. Подыгрывай, подумала Джессика, устало подняла стул, к которому была привязана, пододвинула его ближе к мужчине и села. Она не сводила глаз с девочки-аниматроника, которая пересекла комнату, схватилась за ручку и вытащила прямо из стены длинный стол, как будто собиралась осмотреть тело в морге. Ощутив запах горячего масла и горящей плоти, Джессика прикрыла рот рукой. На столе лежало что-то, покрытое пластиком.
          - Что это? Кого ты убил на сей раз?  - спросила она.
          - Никого нового,  - выплюнул Уильям, и казалось, он сейчас засмеется.
          На пластике появились складки. Что-то двигалось внутри.
          - Что ты сделал?  - ахнула Джессика.
          Девочка-аниматроник взяла ватный шарик из пакета, намочила его жидкостью из бутылки и тщательно вытерла металлические пальцы на одной руке, а потом на второй. Бросив его в мусорное ведро, она взяла другой кусок ваты и повторила процедуру, пройдясь по поверхности рук до локтя. Она стерилизует себя. Джессика повернулась к человеку в кресле, продолжая следить за девочкой боковым зрением. Теперь она стерилизовала скальпель тем же способом, что и руки.
          - А я думала, ты перехитрил смерть,  - сказала Джессика почти с жалостью.
          - Поверь, так оно и есть. Ты видела только малую часть того, что со мной произошло. Осколки от десятков операций - а у меня их были десятки - которые нельзя извлечь.
          Он медленно закатал рукав пижамы и показал две полоски металла, вросшие в руку. Они были испещрены неряшливыми кусками серой резины.
          - Части костюма стали частью меня.
          Девочка-аниматроник взяла что-то вроде ножниц из выдвижного ящика и стала протирать их начисто, осторожно проходясь по всей поверхности.
          - А как же фальшивая кровь?  - Джессика закрыла глаза, качая головой. Чарли сказала, что Клэй нашел у Фредди фальшивую кровь.  - Ты же имитировал свою смерть.
          Эфтон закашлялся, его глаза расширились.
          - Уверяю тебя, я ничего не имитировал. Если твой друг из полиции нашел фальшивую кровь…  - он вдохнул, чтобы успокоиться,  - то она была не моя. Во мне течет настоящая кровь, как и во всех остальных,  - закончил он и улыбнулся, дав Джессике подумать, а потом продолжил:  - Я создал монстра,  - он жестом показал на рухнувшую куклу, которая изображала Капкана.  - Но уверяю тебя, к несчастью, я вполне себе человек,  - он снова сделал паузу, и его лицо исказила злость.  - Когда я выбрался из этого костюма, скальп сошел с моей головы везде, кроме этого места,  - он коснулся маленького участка, где еще росли волосы.  - Куски металла впились во все части тела, которые не заменились искусственным материалом. Каждое движение причиняет мне невообразимую боль. А не двигаться еще хуже.
          - Я не буду тебя жалеть,  - сказала резко Джессика, и это прозвучало смелее, чем она чувствовала себя на самом деле.
          Эфтон сделал вдох и посмотрел на нее пустыми глазами.
          - Думаешь, твоя жалость как-то повлияет на мои планы насчет тебя?  - спросил он ровным голосом.
          Он склонил голову набок и откинулся назад, словно наслаждаясь своими словами, но его лицо недолго выражало хитрость.
          - Я просто сообщаю, что ты можешь помочь в нашем следующем деле,  - сказал он устало.
          Джессика встала.
          - Ты хочешь впечатлить меня тем, сколько ты пережил и как тебе больно. Но мне абсолютно все равно.
          Она подошла к стулу Уильяма, скрестила руки и прожгла его взглядом сверху вниз. Она посмотрела на девочку-аниматроника, которая, казалось, была готова вмешаться, держа наполовину протертый скальпель в руке, но Эфтон чуть махнул ей рукой, приказывая остановиться. Казалось, разговор доставляет ему удовольствие. Джессика наклонилась ниже.
          - Уильям Эфтон,  - сказала она,  - ничего в этом мире не волнует меня меньше, чем твоя боль.
          Где-то поблизости снова закричал ребенок, и Джессика выпрямилась.
          - Это действительно ребенок,  - сказала она, ощущая головокружительный прилив адреналина.
          Вдруг она почувствовала в себе силы, как будто могла хотя бы отчасти контролировать ситуацию.
          - Это ты похищаешь детей, да?  - грозно спросила она, и Эфтон слабо улыбнулся.
          - Боюсь, эти дни для меня в прошлом.
          Он засмеялся и с нежностью посмотрел на девочку-аниматроника, а та подняла взгляд на Джессику и слегка улыбнулась. Девочка выпрямилась, не отводя взгляда, а Джессика сделала шаг назад. Вдруг живот девочки распахнулся посередине, и из него выпрыгнула огромная масса проводов и железок. Дыра резко расширилась до предела и с металлическим лязгом застыла. Масса упала на землю, а потом медленно заползла обратно в живот робота, и он закрылся, не оставив и следа.
          Девочка улыбнулась Джессике и провела пальцем вверх и вниз по невидимому теперь шву. Джессика отвела взгляд.
          - Ну будет, малышка,  - прошептал Эфтон.
          Это привлекло внимание Джессики - ее паника ненадолго сменилась замешательством. Она перевела взгляд с девочки на Эфтона и обратно.
          - «Цирковая малышка»,  - сказала она, внезапно вспомнив вывеску над рестораном.
          Девочка-аниматроник улыбнулась шире, и ее лицо чуть не треснуло пополам.
          - Ты не такая симпатичная, как на вывеске,  - сказала она мстительно, и девочка тут же перестала улыбаться и повернулась к Джессике, как будто собиралась в нее прицелиться.
          Воздух заполнил высокий звенящий звук, и Джессика подалась назад. Это ее чип, подумала она, готовясь как будто к атаке. Девочка-аниматроник развела руками, словно в приветственном жесте. Из ее металлической кожи проросли тонкие острые шипы, похожие на иглы дикобраза, и каждая была увенчана красным шариком, как на конце булавок. Теперь они торчали из ее лица, торса, ног и рук на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Они медленно росли дальше, безупречно подстраиваясь под остальные, и вокруг ее тела появился ложный контур. Девочка выжидающе посмотрела на Джессику.
          - Подожди минутку,  - сказала она.  - Дай глазам привыкнуть.
          Звук становился все громче и выше, и в какой-то момент его стало больно слышать. Джессика прикрыла уши, но это его не приглушило. Вдруг сформировалась новая картина: там, где стоял гладкий и стройный аниматроник, появился гигантский мультяшный ребенок со слишком большими зелеными глазами, кричаще-розовыми щеками и носом. Это была точная копия девочки на неоновой вывеске. Джессика не успела ничего сказать, как изображение ребенка исчезло и шипы втянулись в тело робота с металлическим щелчком. Жужжание прекратилось. Девочка-аниматроник вернулась к прежнему виду. Уильям Эфтон наблюдал за ней с некоторой гордостью.
          Джессика повернулась к гладкой блестящей девочке, которая стояла рядом с ним.
          - Как ты ее сделал?  - спросила она.
          На секунду в ее глазах промелькнуло любопытство, прежде чем она вспомнила о серьезной опасности.
          - О, женщина с научным умом. Ты не можешь не восхищаться моим творением.
          Он оперся на один подлокотник кресла и подтянулся, чтобы сесть прямо.
          - Хотя…  - он на секунду поднял взгляд на блестящую девочку и отвернулся.  - К сожалению, это не полностью моя заслуга,  - он снова откинулся в кресле и вздохнул.  - Иногда за великие вещи надо заплатить великую цену.
          Озадаченная Джессика ждала продолжения. Она посмотрела на девочку-аниматроника, вспоминая все, что та сказала несколько минут назад.
          - У меня блестящий ум, не сомневайся. Но то, что ты видишь перед собой,  - сочетание самых разных махинаций и магии. Я сумел добиться только одного: сделать штуку, которая умеет ходить,  - он протянул руку и похлопал по ноге аниматроника, но она не отреагировала.  - Немалое достижение. Хотя на деле все не так гладко, как ты видишь. Многое происходит только у тебя в голове,  - он с присвистом засмеялся, болезненно закашлялся и после этого продолжил:  - Это была идея Генри - не пытаться изобретать велосипед. Зачем создавать иллюзию жизни, если мозг сам это сделает за вас?
          - Однако она больше чем иллюзия,  - коротко сказала Джессика.
          - О, это верно,  - задумчиво ответил Эфтон.  - Весьма верно. Но мы здесь именно для этого - чтобы открыть секрет последнего ингредиента, который можно назвать искрой жизни.
          - И я здесь тоже для этого?  - Джессика сжала зубы.
          - Мне кажется, ты пришла сюда по доброй воле, не так ли?
          - Я себя не связывала.
          - Но ты определенно сама легла в багажник машины,  - ответил он.  - Мы предпочли бы твою подругу Чарли. Но сможем и тебе найти применение.
          Он закрыл глаза на несколько долгих секунд, потом открыл их и встретился взглядом с Джессикой.
          - Я столкнулся с собственной смертностью, Джессика. Я понял, что умираю, и боялся - каждым покалеченным фрагментом моего тела - очень сильно боялся. Страшился смерти больше, чем вот такой жизни. Хоть и каждую секунду я испытываю боль и засыпаю, только если принять такую дозу лекарства, которая убила бы большинство людей.
          - Все боятся умирать,  - сказала Джессика.  - А тебе стоит бояться больше, чем всем остальным, потому что если ад существует, то на его дне приготовлена дыра специально для тебя.
          Эфтон кивнул, как будто был готов это честно признать.
          - Уверен, что со временем там и окажусь. Но дьявол уже стучался в мою дверь, и я отвернулся от него.
          - И что? Хочешь жить вечно?
          Уильям Эфтон печально улыбнулся и протянул руку к аниматронной девочке. Она подошла и, словно защищая, положила руку ему на плечо.
          - Но точно не так,  - сказал он.
          Джессика посмотрела на робота, потом на мужчину перед собой. Его тело уже пестрело механическими деталями.
          - Не знала, что ты считаешь себя чокнутым профессором.
          - Это бывает только в фантастике,  - сказал он невесело.
          Пластиковое покрытие снова зашевелилось и стало соскальзывать со стола, но остановилось, так и не обнажив то, что лежало под ним.
          - Все умирают.
          Джессика моргнула. Адреналин уходил, подступила ужасная усталость. Эфтон протянул руку и прикоснулся к щеке механической девочки, а потом снова повернулся к Джессике.
          - Самые ужасные несчастные случаи порой приносят самые прекрасные плоды,  - сказал он как будто себе самому.  - Воссоздать такой несчастный случай - долг и честь науки. Надо повторить эксперимент и получить тот же результат. Я отдаю эксперименту мою жизнь, кусочек за кусочком.
          Он кивнул девочке, и та решительно приблизилась к Джессике. Джессика отступила назад, и на нее снова накатил страх.
          - Что вы будете со мной делать?  - она слышала тревогу в собственном голосе.
          - Ну хватит. Ты же научный ум, так хоть постарайся оценить мои достижения,  - сказал Эфтон.
          - Я изучаю археологию,  - сказала она, не повышая голоса.
          Он не ответил. Девочка подошла ближе и посмотрела на нее без эмоций.
          Пластиковое покрытие соскользнуло со стола, и Джессика, вздрогнув, уставилась на то, что было под ним. Ее ужас моментально сменился замешательством. Это не было телом, человеческим или искусственным. Она увидела кучу металлолома, из которой торчало что-то вроде рук и ног. Но никакого заметного механизма не было. Масса не двигалась. Не было ни суставов, ни кожи или другого покрытия - только непонятные провода и кабели, сплавленные друг с другом. В основном все это приклеилось к поверхности. По краям, где масса касалась стола, она выглядела подгоревшей и почерневшей, как будто приварилась к нему и стала от него неотделимой.
          - Я не понимаю,  - от удивления у Джессики открылся рот, и она снова рефлекторно села.
          - Хорошая девочка,  - Эфтон слабо улыбнулся.
          Джессика сжала зубы. Девочка-аниматроник вернулась к столу и взяла спирт и ватные шарики. Она снова начала с пальцев, методично протирая каждый.
          - Продолжай,  - сказал нетерпеливо Эфтон.
          Девочка не изменила размеренного темпа.
          - Я прикоснулась к вам. Нужно начать сначала,  - сказала она.
          - Ерунда, продолжай. Я и не такое пережил.
          - Риск инфекции…  - сказала она спокойно.
          - Элизабет!  - огрызнулся он.  - Делай, как я говорю.
          Девочка-аниматроник остановилась, потрясенная, и на какой-то момент показалось, что она дрожит. Джессика задержала дыхание, спрашивая себя, осознает ли кто-то из них, что она все слышала, и заботит ли их это. Девочка тут же вернула себе самообладание, и ее глаза приняли спокойное выражение. Она открыла выдвижной ящик, вынула оттуда пару резиновых перчаток и с легкостью надела на металлические руки. Эфтон снова устроился в кресле, девочка подошла к нему и нагнулась, чтобы нажать кнопку сбоку. Спинка с шипением сжатого воздуха откинулась, превратив кресло в кровать, и девочка поставила ногу у основания, наступила на рычаг, и кресло резко поднялось. Эфтон издал болезненный стон, и Джессика рефлекторно сморщилась. Девочка снова нажала на рычаг, поднимая кресло еще на пару сантиметров, а затем остановилась и включила монитор. Он снова начал пищать с несколько неровными интервалами, и она быстро продолжила подъем кресла. Дряхлое тело Эфтона дернулось. Девочка быстро переводила взгляд с монитора на Эфтона и обратно, внимательно следя за показателями его жизненных функций. Когда кресло поднялось ей до
пояса, она отошла назад, очевидно, удовлетворившись. Эфтон хрипло выдохнул и поднял руку на пару сантиметров, показывая на Джессику.
          - Подойди ближе,  - сказал он.
          Она сделала шажок, и он скривил губы в улыбке или ухмылке.
          - Я хочу, чтобы ты видела, что произойдет дальше,  - сказал он.
          - А что будет дальше?  - спросила Джессика, слыша дрожь в собственном голосе.
          - Как двигались существа «У Фредди»? По собственной воле, когда их не контролировала никакая внешняя сила?  - спросил он спокойно и наклонил голову набок в ожидании ответа.
          - Дети были внутри. Их души были внутри существ,  - сказала она, и эти слова показались ей хрупкими как стекло. Она сама стала хрупкой и чувствовала, что развалится на части, если кто-нибудь к ней прикоснется.
          Эфтон снова ухмыльнулся.
          - Джессика, ну же. Что еще?
          Она закрыла глаза. О чем он говорит?
          - Что еще было внутри? Что так крепко привязало их души к медведю, кролику, лису? Как они умерли, Джессика?
          Джессика ахнула, прикрыв рот обеими ладонями, как будто могла помешать знанию проникнуть ей в голову, если не даст себе заговорить.
          - Как, Джессика?  - настаивал Эфтон, и она опустила руки, стараясь успокоить дыхание.
          - Ты убил их,  - сказала она, и в ответ он издал нетерпеливый звук.
          Она снова посмотрела ему в глаза, не вздрогнув при виде пустой глазницы.
          - Они умерли в костюмах,  - хрипло сказала она.  - Их тела слились с костюмами изнутри, не говоря уже об их душах.
          - Оказывается, дух следует за плотью, и то же происходит с болью. Если я хочу стать собственным бессмертным творением, то тело должно привести дух в мой вечный приют. Поскольку я все еще… экспериментирую… то переношу плоть по кусочкам.
          Он задумчиво посмотрел на существо на столе.
          - Кусочек за кусочком,  - пробормотал он почти про себя,  - и так я испытываю свою волю. Сколько я могу отрезать от себя, оставаясь живым?
          - Отрезать?  - повторила Джессика слабым голосом, и он снова перевел на нее взгляд.
          - Да, я даже разрешу тебе наблюдать,  - сказал он с ухмылкой.
          - Нет, спасибо,  - ответила она, съежившись, и он хрипло рассмеялся.
          - Ты будешь наблюдать,  - сказал он и подал знак девочке-аниматронику.  - Присматривай за ней одним глазком,  - сказал Эфтон.
          - Я и не одним глазком присматриваю, а многими.
          Девочка подошла к шкафу и достала еще один пакет для внутривенного вливания крови. Прежде чем она закрыла дверцу, Джессика заметила, что таких пакетов было много и целую полку занимало что-то вроде кусков мяса в вакуумной упаковке. Желудок свело, и она судорожно сглотнула.
          Джессика заерзала на стуле. Откуда-то донесся шипящий звук, и запах горящего масла начал заполнять комнату. Посередине стол засветился оранжевым, и масса на нем слегка задвигалась, хотя Джессика видела это лишь краем глаза. Джессика сосредоточилась и повернулась к Эфтону.
          Казалось, он спал: грудь медленно поднималась и опускалась и глаза были закрыты. Одно веко обвисло вокруг стального прута в середине отсутствующего глаза, и тонкая кожа запала в пустую глазницу. Девочка кивнула и подошла к столу. Джессика сглотнула, вокруг сгущался запах гнили. Она перестала его замечать, нос привык, но теперь он был повсюду, заполняя воздух миазмами. Операционный театр… Он забирает у детей органы и пересаживает их себе?
          Джессика осмотрела комнату, просчитывая возможности,  - скальпели были слишком далеко, да и на роботе они даже краску не поцарапают. Если побежать, то умрешь, не проделав и полпути до двери. Джессика заставила себя смотреть.
          Девочка-аниматроник подошла к Уильяму Эфтону и заботливо проверила его монитор. Она расстегнула верх пижамы, обнажив грудь с массой шрамов, которые появились еще до того, как он стал называть себя «Дэйвом». Девочка стянула пояс его штанов на пару сантиметров, чтобы торс оказался полностью открытым, а потом кивнула, сняла перчатки и заменила их новыми. Потом она взяла скальпель. Джессика отвернулась.
          - Ты должна смотреть,  - сказала девушка голосом, от которого по коже побежали мурашки,  - человеческим голосом, лишенным человеческих интонаций.
          Джессика резко подняла голову. Девочка-аниматроник смотрела на нее.
          - Ему хочется видеть, что ты смотришь,  - повторила она более приятным тоном.
          Джессика сглотнула и кивнула, уставившись перед собой.
          - Думаю, ты не понимаешь,  - сказала девушка.  - Иди вымой руки.
          Джессика, дрожа, поднялась на ноги и пошла к раковине, ощущая, что может в любой момент потерять сознание. Она включила кран и смотрела, как вода спиралью вытекает в трубу и как сквозь нее под ярким светом блестит гладкая нержавеющая сталь.
          - Вымой руки.
          Джессика послушалась. Она высоко подвернула рукава и вымыла руки по локоть, снова и снова вспенивая мыло, как делают врачи по телевизору. Наконец, она прополоскала их и повернулась к аниматронику.
          - Что я должна делать?  - спросила она.
          Девочка разорвала пластиковую упаковку, вынула полотенце и протянула его Джессике.
          - Будешь помогать.
          Джессика взяла полотенце и вытерла руки, потом надела перчатки из коробки, на которую показала девушка-аниматроник.
          - Ты же знаешь, что они не стерильные?  - пробормотала она, глядя на массу на столе.  - Подожди,  - Джессика ахнула и подошла на шаг к столу.
          Под этим ракурсом она лучше могла разглядеть ее форму. Это была слипшаяся масса, но некоторые элементы в массе сплавленных остатков на столе были узнаваемы. Нога. Палец… Глазница.
          - Я… узнаю эти части,  - сказала Джессика, но ей не ответили.  - Они похожи на… эндоскелеты, которые были у Фредди… первого Фредди.
          Джессика начала вычислять, прикидывая, сколько должна весить масса и как ее размер соотносится с размером эндоскелета, который ей запомнился. Но прежде чем ей удалось продолжить, существо на столе попыталось поднять ногу, и самодельное колено чуть согнулось. Никаких механических устройств видно не было - казалось, оно двигается по собственной воле.
          - Где вы это нашли?  - Джессика сделала шаг назад.  - Где вы нашли эти части? Что вы сделали? Почему вы… сплавили их вместе?
          - Передай скальпель,  - терпеливо сказала девочка.
          Хирургические приспособления аккуратно лежали в ряд на куске бумаги вместе с набором кривых игл с уже вдетыми нитками и маленькой пропиленовой горелкой вроде тех, что используют для приготовления пищи.
          Существо на столе снова попыталось поднять ногу, и Джессика поняла, как оно двигается.
          - Они все еще там!  - крикнула она.  - Дети… Майкл!
          Существо скорбно дернулось, как будто отвечая на ее голос, и Джессике сдавило сердце. Они все еще там, и им больно.
          - Кажется, надо было похитить Марлу, раз мне нужна была медсестра,  - сказала язвительно девочка.  - Я же говорю, он хочет, чтобы ты смотрела. Вот сюда.
          Джессика послушалась, ощущая приступ головокружения. Девочка-аниматроник поднесла скальпель к брюху Эфтона и уверенным профессиональным движением сделала разрез на пятнадцать сантиметров. Она протянула скальпель, и Джессика посмотрела на него, не сразу сообразив, что его надо забрать.
          - Он хочет, чтобы ты смотрела. Это единственная причина, по которой можно оставить тебя в живых. Если не будешь смотреть, не будет повода держать тебя здесь. Понимаешь?
          Джессика собралась с духом. Дыши. Не упади в обморок. Думай о чем-то другом.
          Джон, Чарли - нет, я расплачусь. Что-то другое, что-то другое…
          Обувь. Черные сапоги до колена. Похожие на жокейские. Итальянская кожа. Джессика взяла скальпель и положила туда, где он лежал раньше. Кровь расплылась по бумаге, впитываясь в волокна. Джессика сделала еще один глубокий вдох.
          Девочка-аниматроник подержала руку в разрезе и теперь вытаскивала ее, глядя в дыру, которую только что сделала.
          - Скальпель,  - сказала она снова, и Джессика взяла другой скальпель и передала ей.
          - Смотри,  - предупредила девочка, и Джессика смотрела, как она опустила руку в отверстие и что-то вырезала оттуда.
          Джессика дернулась. Туфли. Без задника, каштанового цвета. Толстый каблук, семь сантиметров. Прострочены снаружи. Девочка протянула скальпель, не вынимая руки из тела Эфтона.
          - Возьми это и дай зажимы.
          Джессика взяла скальпель и положила на место.
          - Зажимы?  - спросила она, начиная паниковать.
          - Они похожи на ножницы, только щипцы вместо лезвий. Открой и передай мне, быстрее.
          Туфли. Прозрачные сандалии, фиолетовые, с блестками. Джессика схватила зажимы, попыталась их открыть, но они словно слиплись вместе из-за странного колпачка сверху.
          - Поторопись. Ты что, хочешь, чтобы он умер?
          Да, хочу! Джессике хотелось закричать, но она придержала язык, крепко сжала рукоятки ножниц вместе, и они освободились. Она передала их девочке и наблюдала, как та сунула заостренный конец в отверстие и зажала там что-то, не давая раскрыться. Девочка медленно извлекла руку из раны и посмотрела на Джессику.
          - Быстрее надо. Скальпель, потом сразу зажимы.
          Джессика кивнула.
          Туфли. Зеленые замшевые туфли на невысоком каблуке, ремешок со стразами на щиколотке. Она передала девочке скальпель, потом постаралась раскрыть зажимы как можно быстрее и держала их наготове к тому времени, как ей вернули окровавленное лезвие. Она с подступающей тошнотой смотрела, как девочка-аниматроник сделала еще разрез, отрезала что-то невидимое и с помощью щипцов опять что-то зажала.
          Стол за ними зашипел еще сильнее, и оранжевое сияние усилилось. Джессика сделала шаг вбок, чтобы скрыться от жары. Сияние коснулось существа на столе, и некоторые части стали поворачиваться из стороны в сторону.
          - Протяни руки,  - сказала девочка.
          Кроссовки на платформе. Джинсовые. Ужасные. Джессика протянула руки за зажимами, но девочка не стала вынимать их. Вместо этого она обеими руками вынула что-то кровавое из разрезанного тела Эфтона. Это его почка, его почка. Черные ботинки на шнуровке. Черные ботинки на шнуровке, которые носила Чарли.
          Девочка-аниматроник высоко подняла почку на секунду, и кровь закапала ей на лицо. Ботинки Чарли. Чарли. Девочка повернулась к Джессике, и та отпрянула.
          - Протяни руки,  - сказала она с холодной настойчивостью, и Джессика послушалась, стараясь, чтобы ее не стошнило.
          Теплую почку осторожно положили ей в руки. Это мясо. Это не часть человека, а просто кусок его мяса. Кроссовки на платформе. Ботинки на стилетах. Лоферы.
          Она смотрела как в тумане, как девочка взяла кривую хирургическую иглу с черной ниткой и начала сшивать Уильяма Эфтона, начиная с внутренностей и заканчивая первым разрезом, делая ряд крестиков поперек левой половины его тела. Закончив, она с легкостью опытного человека оторвала конец.
          - Что теперь?  - спросила Джессика.
          Собственный голос показался ей очень слабым на фоне шума крови в ушах.
          Желтые кроссовки с голубой полоской сбоку. Коричневые лодочки, которые купила мне мама. О, мама…
          - Дальше будет легко,  - сказала девочка, стянула перчатки, взяла почку в руку и приблизилась к массе на столе.
          - Что ты будешь делать?  - Джессика задрожала.
          - А ты как думала - для чего все это?  - тихо сказала девочка.  - Он сам тебе сказал: кусочек за кусочком.
          Джессика посмотрела на существо на столе, светившееся оранжевым посередине. Из разных его частей сочилась жидкость, капли с шипением падали на стол.
          - Это трансплантация,  - сказала девочка.
          Масса сплавленных частей на момент показалась похожей на человека с несколько детской манерой. Существо заерзало, голова повернулась к Джессике. На секунду ей показалось, что она видит обращенные на нее глаза. Вдруг тишина нарушилась - девочка-аниматроник сжала почку в кулаке, ударила им по груди существа с такой силой, что металл прогнулся, и глубоко погрузила ее внутрь с шипением и бульканьем. Пока она ворочала почку внутри, из боков существа полилась новая жидкость - и с шипением исчезла на столе.
          Она вынула почерневшую руку из созданной ударом полости и разжала пальцы, словно проверяя, что они по-прежнему работают.
          - Вот теперь мы закончили,  - сказала она.
          Девочка протиснулась мимо Джессики, подошла к шкафу и достала оттуда длинный шприц. С ним она решительно подошла к Уильяму Эфтону, остановилась с кулаком, занесенным над головой, и со всей силы вонзила шприц ему в грудь.
          Прошла секунда, он судорожно сделал гигантский вдох и застонал. Девочка вытянула шприц из груди и осторожно положила его на стол рядом. Уильям Эфтон открыл глаза, и единственное глазное яблоко задвигалось туда-сюда, переводя взгляд с Джессики на робота и обратно.
          - Закончили?  - спросил он.
          Джессика закричала. Громкий звук вырвал ее из тумана, и она снова закричала, заглушая все остальное. Горло драло, но она орала, цепляясь за звук собственного голоса - на секунду ей показалось, что, если она так и будет кричать, ничего хуже не случится.
          Воздух вокруг девочки замерцал, и все стало расплываться перед глазами Джессики. Что-то двигалось. Через секунду перед глазами прояснилось. Перед ней стояла Чарли.
          - Джессика, не беспокойся! Мне можно доверять,  - весело сказала Чарли.

          Глава девятая

          Рука гладила ее волосы. Над пшеничным полем заходило солнце. Стайка птиц парила над головой, и их крики эхом отдавались кругом. «Я так счастлив быть с тобой здесь»,  - сказал чей-то добрый голос. Она взглянула вверх и поудобнее устроилась рядом. Отец смотрел на нее сверху вниз, улыбаясь, но в его глазах стояли слезы. Ей хотелось сказать: «Не плачь, папа». Но когда она попыталась заговорить, слова не пришли. Она потянулась вверх, чтобы коснуться его лица, но рука прошла сквозь воздух - он исчез, и она осталась сидеть одна в траве. Птицы сверху начали завывать, их крики стали звучать как человеческие голоса на грани отчаяния. «Папа!»  - закричала Чарли, но ответа не последовало. Солнце зашло под жалобы птиц.
          Было темно, и он не вернулся. Все птицы, кроме одной, улетели, и с каждым криком ее голос все больше походил на человеческий. Чарли встала, пошатываясь. Из-за каких-то причуд со временем она была уже не ребенком, а подростком, и поля кругом превратились в горы щебня. Она стояла посреди развалин, но впереди виднелась единственная стена с дверью по центру. Птицы затихли, но кто-то плакал с другой стороны - плакал в маленьком тесном пространстве. «Пустите меня!»  - закричала она. «Пустите! Мне надо внутрь!»
          Мне надо внутрь! Чарли резко села, судорожно вдохнув, как будто едва не утонула. Те двери - шкаф. Она сбросила серое шерстяное одеяло, запутавшись в процессе, но в итоге сумела освободиться. Ей было так жарко, что она едва могла это вынести, и подбородок чесался в том месте, где к нему прикасалась шерсть. Она чувствовала себя непонятно, словно все время была начеку: мир выглядел до странности резко, и это действовало на нервы, как будто она болталась в каком-то сумрачном полубессознательном состоянии много дней. Все болит, прошептала она Джону, но Джон был словно отделен от нее, и между телом и сознанием был какой-то барьер. Теперь барьер пропал, и в теле ощущалась тупая постоянная боль, везде одновременно. Она прислонилась к стене. Проснувшись, она не была дезориентирована, но четко знала, где находится. Она была в квартире Джона за диваном. А за диваном она была, потому что…
          - Кто-то занял мое место,  - сказала она неуверенно, и ее собственный голос прозвучал оглушительно громко в пустой комнате.
          Она встала на колени, не решаясь положиться на собственные ноги, потом оперлась о спинку дивана и с усилием поднялась. Как только она выпрямилась, ее настиг приступ головокружения. Голова поплыла, колени грозили подогнуться. Чарли решительно схватилась за спинку дивана, выбрала место на стене и уставилась на него, стараясь усилием воли остановить вращение комнаты.
          Спустя миг все замерло, и Чарли осознала, что стена, на которую она смотрела, представляла собой дверь. Двери. От этой мысли у нее снова закружилась голова, но она обошла диван, прочно держась за него, и осторожно села. Она осмотрела комнату - до этого ей был виден только угол за софой. Занавески были задернуты, и было видно, что входная дверь закрыта на засов.
          Чарли потеряла к этому интерес, и ее взгляд упал на другую дверь. В щель была видна темная комната, и Чарли задрожала. Эхо ее сна зазвучало в голове. Двери. Кто-то был на другой стороне, за дверью, в маленьком темном помещении; я рисовала их - двери; я должна была найти дверь. Потом… Она закрыла глаза, погрузившись в воспоминания. Они бежали, стараясь спастись, а здание грохотало вокруг, уже разваливаясь на части, и тут она увидела дверь. Дверь звала меня; она была спрятана в стене, но я подошла, я точно знала, где она. Пока я шла к ней, мне казалось, что я как будто с обеих сторон - и подхожу к двери, и заперта с другой стороны. Отделена от себя самой. Когда я ее коснулась, то почувствовала, как бьется твое сердце, а потом… Чарли распахнула глаза.
          - Джон вытянул меня,  - сказала она, и воспоминание оформилось, когда она позволила себе на нем остановиться.  - Я не хотела уходить, потому что…  - она вдруг услышала шипение и увидела трещины, которые появились в стене - потому что дверь стала открываться.
          Чарли встала, не в силах отвести взгляда от двери в гостиной Джона. Она приблизилась к ней, как будто ее тянула та же самая непонятная сила, и сердце забилось сильнее.
          - Это же просто спальня, да?  - пробормотала она, но все же медленно двинулась в направлении двери.
          Она остановилась перед ней и робко протянула руку, слегка удивившись, когда пальцы прикоснулись к настоящему дереву. Она легко толкнула дверь, и та тут же раскрылась. За ней оказалась девушка, как две капли воды похожая на Чарли.
          Зеркало.
          Она выглядела так же. Лицо бледное и напряженное, но это было ее лицо, и Чарли рефлекторно улыбнулась. В тумане последних… дней? Недель? Она была абсолютно дезориентирована, то теряла сознание, то приходила в себя, и боль настигала ее даже во снах. Чарли была как будто не собой, но видела себя в зеркало. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к руке в зеркале.
          - Ты - это ты,  - сказала она тихо.
          Сзади послышался звук отпираемого замка, который нельзя было ни с чем перепутать. Она резко обернулась в подступающей панике, теряя равновесие, и удержалась, схватившись за комод Джона. Открылась входная дверь, она отпрянула и опустилась на колени, чтобы комод ее защитил. В квартиру ворвалось сразу несколько голосов. Все говорили одновременно - людей было слишком много, чтобы различить слова, пока знакомый голос не позвал:
          - Чарли?
          Она не сошла с места, желая убедиться в том, что не ошибается. Кто-то подошел к порогу комнаты, и тот же голос снова спросил:
          - Чарли?
          - Марла!  - ответила Чарли.  - Я здесь!
          Она попыталась встать, но ноги отказывались держать ее.
          - Я не могу…  - начала она, и на глаза навернулись слезы бессилия.
          Марла поспешила подойти.
          - Все хорошо,  - торопливо сказала Марла.  - Все хорошо, я помогу! Потрясающе, что ты столько продержалась!  - Чарли посмотрела на нее без выражения, и Марла засмеялась.  - Прости,  - сказала она.  - Просто… ты смотришь исподлобья, как будто такая…
          - Какая?
          - Чарли.
          - Кем же мне еще быть?  - Чарли улыбнулась, а Марла с уверенностью медика взяла ее запястье и начала считать про себя. Чарли посмотрела мимо Марлы на Карлтона, который тоже быстро к ней подошел. Джон стоял у двери, но не приближался к ним и не смотрел на нее.
          - Я не хотел мешать,  - объяснил Карлтон, садясь рядом со скрещенными ногами.  - Чарли, я…  - Он оборвался, сглотнул и отвернулся.  - Я очень рад тебя видеть,  - продолжил он, обращаясь к полу.
          - Я тоже рада тебя видеть,  - сказала Чарли.
          Она обернулась на Марлу, и та коротко кивнула.
          - Пульс немного замедлился,  - заключила она.  - Мне надо его проверить через несколько минут. И надо, чтобы ты выпила воды.
          Чарли кивнула.
          - Хорошо,  - согласилась она покорно.
          - Давай положим ее на кровать,  - сказала Марла Карлтону.
          Тот кивнул и, прежде чем Чарли успела запротестовать, взял ее на руки. Чарли поискала взглядом Джона, но тот исчез.
          Марла снова поправила одеяла. Чарли почувствовала, что ее клонит в сон, как будто кто-то стоит рядом и легонько тянет. Когда Карлтон опустил ее, она быстро заморгала, пытаясь встряхнуться. Марла начала накрывать ее одеялами, но Чарли замахала руками, безрезультатно пытаясь оттолкнуть их.
          - Мне очень жарко,  - сказала она, и Марла остановилась.
          - Хорошо, они тут, если будут нужны.
          Чарли кивнула. Тянуть стало сильнее - если просто закрыть глаза, она снова опустится в темноту. Марла с Карлтоном разговаривали друг с другом, но было все труднее различать их слова.
          Громкий удар сотряс маленькую квартиру, и Чарли резко очнулась, сердце тревожно застучало. Почти сразу Марла положила руку ей на плечо.
          - Это просто Джон,  - сказала она.
          - Думаю, пульс пришел в норму,  - попыталась пошутить Чарли, но Марла повернулась к ней, посмотрела оценивающе и, схватив за запястье, стала снова считать пульс.  - Марла, я в порядке,  - сказала Чарли, вполсилы отодвигаясь.
          Марла посчитала еще несколько секунд и отпустила ее.
          В гостиной Джон с силой опустил что-то на пол. Карлтон озабоченно посмотрел на Чарли, потом помог ей встать с кровати, предложив опереться на свою руку, и они вошли в гостиную к Джону. Какое-то время предмет был не виден, но когда они отошли, то увидели куклу размером с ребенка. Чарли села на пол немного дальше от остальных.
          - Элла,  - прошептала она.
          Внутри начал ослабевать сильно затянутый болезненный узел, и она улыбнулась.
          - Джон, как ты ее нашел?  - спросила она.
          Джон встал на колени за куклой и мрачно посмотрел на Чарли. Ее улыбка погасла.
          - Что случилось?  - спросила она, но Джон не ответил.
          - Все смотрите на куклу,  - сказал он вместо этого и вынул из кармана какой-то предмет.
          Он что-то сдвинул едва заметным движением большого пальца, и воздух вокруг Эллы замерцал, она размылась. Чарли потерла глаза, Марла ахнула. Элла исчезла: на ее месте стояла маленькая девочка трех лет, одетая в одежду Эллы. Узел в груди у Чарли снова начал затягиваться.
          - Что это, Джон?  - резко спросила Марла.
          Джон снова щелкнул большим пальцем, и девочка замерцала. Она снова превратилась в куклу, и ее пустой взгляд спокойно уставился в вечность. Чарли переводила взгляд с одного на другого: Марла выглядела испуганной, но Карлтон был зачарован. Джон по какой-то причине казался злым. Чарли неловко заерзала. Джон снова нажал на предмет в руке, и возникла маленькая девочка. Карлтон опустился на корточки, чтобы на нее посмотреть, и Марла тоже нагнулась, не приближаясь.
          Джон поднялся, дав им возможность рассмотреть Эллу, и встал на колени рядом с Чарли, глядя на нее с тем же мрачным выражением лица, которое не менялось с того момента, как он принес куклу.
          - Что это такое?  - спросил он резко, и Чарли уставилась на него, уязвленная.
          Джон отвернулся, покраснев. На его лице читалась боль. Когда он снова посмотрел на Чарли, его гнев ослаб, но не ушел.
          - Мне нужно знать, что это такое.
          - Я не знаю,  - сказала она.
          Джон кивнул и сел на пол рядом с ней, оставаясь на достаточно большом расстоянии. Он раскрыл ладонь и показал маленький плоский диск. Чарли не пыталась его взять - в действиях Джона было что-то странное, недоверчивое. Она никогда не видела его таким.
          - Ты знала об этом?
          - Нет,  - Чарли склонила голову, глядя на неподвижную малышку.
          - Здесь то же самое, что у тварей Эфтона, правда?  - спросил Джон.  - Проекция изображения, атака на мозг, подавление органов чувств…
          - Но есть разница,  - перебила его Чарли.
          Она задрожала, хотя ей было не холодно. Она вдруг поняла, что не может избавиться от воспоминания об искореженном медведе, его лице, распавшемся на металлические полосы, и об иллюзии, которая то появлялась, то исчезала, пока он нависал над ними.
          - Можно посмотреть?  - спросила она, с усилием вернувшись в настоящее.
          Джон протянул диск, она осторожно взяла его и с опаской рассмотрела. Он вызывал ощущение, что вот-вот разразится гроза, и она не хотела бы запустить ее. Чарли поднесла диск к свету, повертела его туда-сюда и отдала обратно.
          - И все?  - у Джона расширились глаза.
          - А что, по твоему мнению, я должна сказать?  - закричала она.
          - На всех них была надпись «Эфтон Роботикс». На этом ее нет. Но, держу пари, ты это заметила.
          - Вообще-то нет.
          Джон задумчиво посмотрел на нее и снова на диск. Он щелкнул выключателем, и Марла от удивления вскрикнула.
          - Извини. Когда этого не ждешь, немного действует на нервы,  - сказал он, с улыбкой поворачиваясь к Чарли.
          Она улыбнулась в ответ, и, когда он встретился с ней взглядом, его лицо дрогнуло, и на нем промелькнуло беспокойство. Потом он широко осклабился, подмигнул ей и снова щелкнул выключателем - Марла опять закричала, а Карлтон засмеялся.
          - Прекрати!  - проорала Марла с расстояния в несколько метров.
          Джон не обратил на нее внимания и наклонился поближе к Чарли - нерешительно, как будто боялся, что она убежит. Она повернулась к нему, чувствуя, как по телу бегут нервные мурашки. Чарли наклонила голову, волосы упали на лицо, он протянул руку и нежно коснулся их, убирая прядь, чтобы она не лезла в глаза. Он чуть улыбнулся и щелкнул выключателем еще раз, и еще раз.
          - Хватит,  - сказала Марла,  - для меня это слишком.
          Джон как будто ее не слышал. Он снова смотрел на Чарли с беспокойством.
          - Что такое?  - спросила она тихо.
          - Ничего,  - ответил он.
          Он снова коснулся ее волос - на этот раз отвел их от лица и заправил за уши.
          - Слушай,  - сказал он резко, меняя тон.  - Ты помнишь свой эксперимент прошлого года?
          Она с энтузиазмом кивнула, потом остановилась, вновь осознав, как долго ее не было.
          - Мои лица. Но, наверное, их больше нет. Все, должно быть, пропало,  - она с беспокойством посмотрела на Джона, но он улыбнулся.
          - Ничего не пропало,  - сказал он, и сердце запело, как будто он сделал ей подарок.  - Джессика упаковала все твои вещи. Они лежат у нее в квартире.
          - О,  - Чарли быстро оглядела комнату.  - Джессика? А где она?
          - Чарли,  - терпеливо сказал Джон, и она попыталась сосредоточиться на нем.
          Внимание распылялось, как будто сознание вот-вот потеряет плотность и воспарит в облака.
          - У тебя была гарнитура, чтобы они могли тебя узнать?
          Она кивнула.
          - Ты могла бы сделать так, чтобы они работали в обратную сторону?
          Чарли на минуту задумалась и снова встретилась с ним взглядом.
          - То есть, чтобы аниматроники не могли нас видеть?
          Она нахмурилась и на этот раз сумела сосредоточиться, обдумывая задачу.
          - Гарнитуры работают на частоте, которая привлекает внимание аниматроников, делая тебя видимым. Если поменять частоту…  - Она снова сделала паузу.  - Не знаю, подействует ли это, Джон. Возможно.
          - И тогда мы станем для них невидимыми?
          - Может быть, но это только предположение.
          - И что стоит попробовать? Поменять частоту?
          Чарли пожала плечами.
          - Просто поменять местами провода, и тогда…
          - Чарли, слова «постельный режим» тебе непонятны?  - спросила Марла добродушным тоном, подходя к ним.
          Джон встал, открыв рот, ведь Марла перебила Чарли, но девушка, кажется, не собиралась ничего больше добавлять.
          - Простите,  - торопливо извинился он.
          - Будь осторожнее,  - сказала Чарли.
          У нее снова началось головокружение, и когда Марла подошла, чтобы помочь ей дойти до спальни, она не стала сопротивляться.

          Джон замялся в дверях, глядя, как Чарли свернулась калачиком на боку с закрытыми глазами. Марла вскинула брови, и он ушел, прикрыв дверь наполовину. В гостиной Карлтон сидел на коленях рядом с Эллой, которая снова приняла облик куклы, и сосредоточенно смотрел ей в ухо.
          - Э-э, Карлтон?  - спросил Джон с непониманием, и тот сел на корточки.
          - Потрясающе,  - сказал он.  - Она выглядела настоящей, ну совсем настоящей, как человеческий ребенок.
          - Думаю, такова была задумка. Можем поговорить снаружи?  - быстро спросил Джон, и Карлтон удивленно посмотрел на него.
          - Хорошо,  - сказал Карлтон с некоторой озабоченностью в голосе.
          - Ну же,  - Джон направился к двери, и Карлтон поторопился последовать за ним.
          Когда они оказались снаружи, Джон задумчиво посмотрел на Карлтона.
          - Что у тебя за идея?  - спросил Карлтон с некоторым подозрением.
          - Дай-ка я сначала разберусь с ней у себя в голове,  - сказал Джон.  - В прошлом году, еще в школе, Чарли проводила эксперимент - он был как-то связан с обучением роботов языку.
          - А, да!  - Карлтон с энтузиазмом закивал.  - Она рассказывала. Программирование естественного языка. Они слушают, как люди вокруг говорят друг с другом и с ними - и тоже учатся говорить. Кажется, у нее не очень получилось.
          - Ну так или иначе. У нее была гарнитура. Обычно роботы общались между собой - узнавали только друг друга. Ты все еще понимаешь, о чем идет речь?
          - Думаю, да.
          - Ну так вот, если бы ты, Карлтон, захотел участвовать в разговоре, то тебе надо было бы вставить в ухо специальную гарнитуру. Благодаря гарнитурам они тебя признавали. В противном случае ты был частью фона, они тебя не видели.
          - Ммм…  - Карлтон смотрел на него непонимающе, и Джон закатил глаза.
          - Когда ты надевал гарнитуру, то мог участвовать в разговоре. С их точки зрения, ты становился одним из них.
          - Жаль тебя разочаровывать, но большие аниматроники уже нас замечают. Видел этот шрам?
          - Можешь заткнуться на секунду?  - выпалил Джон.  - Я спросил у Чарли, и она сказала, что мы можем добиться обратного эффекта. Можно поменять провода местами, и гарнитуры будут не включать нас в их поле, а намеренно исключать.
          Карлтон нахмурился.
          - В результате мы стали бы невидимыми…  - подсказал Джон.
          - Поменять провода местами,  - повторил Карлтон.  - Это скроет нас и сделает частью мира, который они не воспринимают.
          - Ага,  - кивнул Джон.
          Карлтон подождал, не продолжит ли Джон, потом добавил:
          - Что я должен сделать?
          - Езжай к Джессике домой. У нее лежат все вещи Чарли - в коробках в шкафу. Если ее там нет, ключ лежит под дверным ковриком.
          Карлтон вскинул брови.
          - Под дверным ковриком? Это ужасное место для хранения ключа!
          - У нее спокойный район,  - возразил Джон.
          Карлтон поднял брови.
          - Ага, спокойный район, Джон. Ничего плохого сроду не случалось,  - Карлтон хлопнул Джона по плечу и направился к машине.  - Будет сделано!  - крикнул он.
          Джон вздохнул и вернулся в квартиру. Марла сидела на диване и пялилась на выключенный телевизор.
          - Как она?  - спросил Джон, садясь рядом, и Марла пожала плечами.  - Ну, с учетом обстоятельств.
          Она отвернулась от темного экрана и с тревогой посмотрела на него.
          - Она была заперта в ящике! Безумие какое-то - в ящике! Кто знает, сколько - дней, месяцев? Наверное, ее кормили и давали воду, иначе бы она умерла с голода, но она ничего не помнит. Помнит только, что засыпала и просыпалась. Она кажется здоровой. Не знаю, что еще сказать.
          Поддавшись импульсу, Джон обнял ее, и Марла вздохнула, крепко обняв его в ответ. Потом она резко отстранилась и отвернулась, смахивая слезы. Джон притворился, что не видит.
          - Можно я пойду посижу с ней минутку?  - спросил он, когда она выпрямилась.  - Я ее не потревожу. Просто хочу посидеть рядом, видеть, что она здесь.
          Марла кивнула, и ее глаза заблестели от слез.
          - Не разбуди,  - предупредила она, пока он шел к спальне.
          Джон кивнул и проскользнул внутрь, закрыв за собой дверь.

          Карлтон подъехал к многоквартирному дому Джессики и осмотрелся в поисках ее машины. Кажется, ее не было.
          - Придется взламывать, прости, Джесс,  - сказал он жизнерадостно, паркуясь на стоянке, но ощущение ужаса уже подступало к горлу.
          Ему хотелось, чтобы даже в этом небольшом деле у него был помощник.
          - Посмотрим, что за скелеты Джессика прячет в шкафу.
          Он побарабанил руками по рулю, успокаивая нервы, и вышел из машины.
          Джессика жила на четвертом этаже. Карлтон был у нее дома только раз, но с легкостью нашел квартиру. Перед дверью лежал коврик - он был темно-зеленый, с черной надписью: «Добро пожаловать». Карлтон поднял коврик, но под ним ничего не оказалось.
          Секунду он ошеломленно смотрел на него, не зная, что делать дальше, а потом перевернул коврик целиком - по центру был ключ, приклеенный скотчем.
          - Думал, перехитришь меня?  - пробормотал он, отдирая прозрачную ленту.
          - Вам помочь?  - спросил кто-то недоброжелательно за его спиной.
          Карлтон замер. Продолжения не последовало, и он решительно оторвал ключ, положил коврик на пол и разгладил его, пытаясь казаться беззаботным. Он придал лицу любезное выражение, встал и повернулся к пожилому мужчине, который хмуро смотрел на него с другой стороны коридора. На нем была вылинявшая рубашка на пуговицах, в руке он держал увесистую книгу.
          - Я вас знаю?  - спросил мужчина.
          Карлтон выдавил улыбку и помахал в воздухе ключом.
          - Я просто зашел,  - сказал он.  - Я друг Джессики.
          Старик подозрительно уставился на него.
          - Она слишком шумит,  - сказал он и закрыл дверь.
          Карлтон услышал, как щелкнули три замка. Потом все стихло. Он подождал секунду и торопливо вошел в квартиру Джессики.
          Карлтон тщательно закрыл дверь и осмотрелся. Квартира была не больше - и не лучше,  - чем у Джона, хотя и определенно чище. Большая часть мебели, возможно, была арендована вместе с квартирой, но Джессика решительно придала ей вид своей собственности. Потертый пол был настолько чистым, насколько этого можно было добиться без пескоструйной машины, и Карлтон виновато посмотрел на свои кроссовки с мыслью, что, наверное, их стоило бы снять снаружи. Джессика покрыла продавленный диван пушистыми одеялами и диванными подушками. Учебники аккуратно стояли в рядок на широкой книжной полке, сделанной из ярко окрашенных деревянных реек, а над полкой висела большая пробковая доска, к которой были прикреплены фотографии, открытки и использованные билеты. Карлтон с любопытством подошел к ней.
          - Посмотрим, чем занималась Джессика,  - сказал он сам себе, просто чтобы заполнить тишину.
          На доске было много фотографий, на которых улыбались Джессика и ее друзья; фото вместе с родителями с выпускного; корешки билетов на концерты и в кино; две поздравительные открытки и несколько почтовых, которые кто-то с энтузиазмом, хотя и неразборчиво, подписал. Карлтон присвистнул.
          - Кое-кто пользуется популярностью,  - пробормотал он.
          Вдруг его взгляд поймал детский рисунок, приколотый к нижней части доски.
          Он наклонился посмотреть, но в горле встал ком: на нем пастельными мелками были изображены пятеро детей, которые весело улыбались, позируя с большим желтым кроликом. В левом нижнем углу художник подписал имя, и Карлтон легонько прикоснулся к нему.
          - Майкл,  - прошептал он.
          Карлтон посмотрел в яркие глаза желтого кролика, стоящего за детьми, и во рту у него пересохло. Если бы я мог тебя как-то предупредить.
          Он сглотнул и выпрямился, усилием воли переключив внимание на фото.
          - Да уж, вечером она дома не сидит,  - заметил он, развернув открытку, чтобы отвлечься.
          В ней было написано: «С 15-летием, Джессика!» Он сделал шаг назад, слегка пристыженный, потому что внезапно все понял. Он посмотрел на билеты - все они остались от концертов в Нью-Йорке. Фото с друзьями были сделаны несколько лет назад. Новая жизнь Джессики здесь не оставила особых сувениров. Карлтон отвернулся от доски, жалея о том, что сунул нос в чужие дела.
          - Встроенный шкаф,  - громко сказал он.  - Надо найти шкаф со всяким добром.
          В квартире имелась мини-кухня, а за ней - коридор, вероятно, ведущий в спальню. Он нашел выключатель, щелкнул им, и тогда появился шкаф - на полпути по коридору. Он открыл его, почти готовый, что содержимое вывалится прямо на него, но, хотя это были вещи Чарли, складывала их Джессика. Все было аккуратно подписано: «Чарли - футболки и носки», «Чарли - книги» и так далее. На самом верху стояла длинная плоская коробка с надписью: «Чарли - странный эксперимент».
          - Странный эксперимент. Прямо как моя жизнь сейчас,  - прошептал Карлтон.
          Он осторожно взялся за коробку и почти опустил ее, но задел углом другую, ниже, и коробка «Чарли - разное» упала на пол. Она разорвалась, и оттуда высыпались компьютерные детали, разные запчасти и железки, меховая шкура и две отдельные лапы. Три пластиковых глаза запрыгали по полу и покатились по ковру, весело стукаясь друг о друга.
          - Вопрос жизни и смерти. Кто-нибудь другой уберется,  - решил Карлтон.
          Он осторожно перешагнул через хлам и перенес коробку в спальню Джессики. Он поставил ее на кровать, стараясь не испачкать бледно-голубое покрывало, и разорвал скотч, пройдясь по нему ключом. Коробка открылась.
          - Бр-р,  - он вздрогнул.
          В коробке вертикально стояли два одинаковых лица и смотрели друг на друга пустыми глазами. Они были похожи на неоконченные статуи: черты выглядели незавершенными и, казалось, не могли выражать никаких эмоций. Он попытался вынуть их из коробки, но потом понял, что они к чему-то прикреплены. Тогда он осторожно извлек всю структуру: большую черную коробку с рукоятками и кнопками и лица на подставке, к которой они были присоединены проводами. Вроде бы все осталось неприкосновенным.
          Карлтон какое-то время смотрел на розетку у кровати Джессики, потом схватил шнур и вставил туда вилку. Сразу замигали огоньки, красные и зеленые. Сначала они как будто мигали в случайной последовательности, но потом стабилизировались: одни выключились, другие остались включенными. Заработало несколько вентиляторов. Карлтон посмотрел на лица: они растягивались, почти имитируя человеческую мимику.
          - Жуть,  - прошептал он.
          - Ты, я,  - сказало первое лицо, и он отпрыгнул, ошарашенный.
          - Мы, она,  - сказало второе.
          Он уставился на них, ожидая продолжения, но, очевидно, на данный момент лица закончили и оставались тихими и неподвижными. Карлтон покачал головой, пытаясь заставить себя сосредоточиться, хотя хотелось ему только одного - сидеть и смотреть на лица в ожидании того, что еще они могут сказать. Или поговорить с ними. Он вернулся к коробке: гарнитуры, которые описывал Джон, были завернуты в тонкий слой упаковочной пленки с пузырьками. Они были похожи на слуховые аппараты - маленькие прозрачные штучки, полные проводов, с крошечным выключателем сбоку. Карлтон включил одну из гарнитур и вставил ее себе в ухо. Лица тут же повернулись, будто глядя прямо на него. Они могут меня видеть?
          - Привет?  - сказал неохотно Карлтон.
          - Кто?  - спросило первое лицо.
          - Карлтон,  - ответил он нервно.
          - Ты,  - сказало второе.
          - Я,  - сказало первое.
          - Вы, ребята, любите местоимения, да?  - спросил Карлтон.
          Лица ничего не ответили. Он вынул гарнитуру и выключил ее. Лица тут же повернулись друг к другу. Она делает тебя видимым. Ага, подумал он, вздрогнув. Он снова занялся гарнитурой - вставил ноготь большого пальца в тонкий шов, который шел вдоль края корпуса. Шов легко открылся, и внутри оказалась масса проводов и крошечный чип.
          - Просто поменяй местами провода, это очень просто,  - пробормотал он сам себе.
          На прикроватной тумбочке у Джессики была лампа. Он включил ее и поднес гарнитуру к свету, пытаясь найти подсказку, чтобы воплотить предложение Джона. Наконец, поворачивая крошечный предмет из стороны в сторону, он обнаружил ее: это был единственный круглый вход с красной окантовкой.
          - И почему в тебя ничего не вставлено?  - сказал Карлтон тоном триумфатора.
          Он перебрал другие провода и нашел соответствующий - вход был помечен зеленым. Он тут же вставил его в гнездо с красной окантовкой и защелкнул корпус. Потом включил гарнитуру и сунул ее в ухо. Лица не двинулись.
          - Что такое? Больше не хотите со мной разговаривать?  - спросил он громко.
          Ответа не последовало.
          - Отлично,  - сказал он удовлетворенно.
          Он вынул гарнитуру из уха и положил ее в карман, потом взял и другую. Вытащив вилку из розетки, он уже был готов сложить все обратно в коробку, но вдруг почувствовал покалывание между лопатками - как будто кто-то стоял прямо за спиной. Он почти чувствовал дыхание у себя на шее. Карлтон замер, едва дыша, потом резко повернулся и поднял руки, чтобы защищаться.
          Комната была пустой. Он быстро осмотрел ее, так и не убедившись, что в квартире никого больше нет, но и не заметив ничего подозрительного.
          - Собери все и уходи,  - сказал он слабым голосом, но сердце билось в груди, как будто он боролся за свою жизнь.
          Он сделал глубокий вдох и вернулся к атрибутам эксперимента. Не успел он их коснуться, как комната качнулась под ним, как корабль на океанских волнах, и он упал на колени, ухватившись за кровать, чтобы удержаться. Перед глазами все поплыло: ничего не оставалось на месте. Казалось, все в комнате движется с разной скоростью и в разных направлениях. Карлтон отпустил кровать и сел на пол. Раздался пронзительный вой, который быстро дошел до ультразвука. Он прикрыл уши, но это не помогло избавиться от тошноты. Комната продолжала вращаться, в животе забурлило. Он застонал, держась за голову и зажмурив глаза, но движение не прекращалось. Он сжал зубы, полный мрачной решимости сопротивляться рвотным позывам. Что происходит?
          Карлтон… Карлтон… Кто-то звал его нежным голосом, и он осмотрелся. Неподвижным оставалось только одно: пара огромных глаз, которые смотрели на него в тошнотворно шатающейся комнате. Он попытался встать, но как только сдвинулся с места, головокружение и тошнота накатили с новой силой. Он прижался щекой к холодному полу, отчаянно стремясь к облегчению, но комната только завертелась быстрее.
          - Карлтон?
          Комната снова вошла в фокус. Все остановилось. Карлтон не сходил с места, чтобы случайно не запустить круговерть.
          - Карлтон, ты в порядке?  - спросил знакомый голос.
          Он поднял голову и увидел Чарли, которая с тревогой склонилась над ним.
          - Чарли?  - спросил он слабым голосом.  - Что ты здесь делаешь?
          - Джон послал тебе помочь. Что ты сделал со всем этим добром?
          - Извини, надеюсь, я ничего не разбил,  - сказал он, осторожно принимая сидячее положение.
          Тошнота так и не отступила, но стала ослабевать по мере того, как он потихоньку убеждался, что комната пришла в статичное положение. Он посмотрел на Чарли. Зрение пока так и оставалось нечетким.
          - Мне все равно, это мусор в любом случае. Но ты так валялся на полу, словно что-то активировал или тебя ударило током - так или иначе. Ты в порядке?
          - Думаю да,  - сказал он.
          Он снова облокотился на кровать.
          - Тошнит? Комната вертится?  - спросила она сочувственно.
          - Ужасно,  - ответил он.
          Чарли положила руку ему плечо.
          - Пойдем. Надо уходить отсюда.
          Она встала и протянула руку, помогая подняться. Он взял ее и осторожно встал. Эффект от чего бы то ни было почти полностью прошел. Он осмотрелся вокруг, зрение прояснилось.
          - Чем именно ты занимался?  - спросила Чарли, и Карлтон замер.
          Ее голос был слишком неестественным, слишком… гладким. Он повернулся к ней, сохраняя нейтральное выражение лица.
          Чарли улыбнулась.
          - Ну, знаешь, старый эксперимент! Рука-робот, которая играла на пианино? Помнишь?
          - Да. Как мило с твоей стороны приехать за ним,  - сказал она с кокетливой интонацией, и у Карлтона похолодела кровь в жилах. Он осторожно кивнул.
          - Ты меня знаешь. Только о других и думаю,  - сказал он, глядя через плечо Чарли на дверь в спальню.
          Дверь была заперта. Чарли приблизилась на шаг, и он инстинктивно отступил. Опустив взгляд и увидев лица в коробке, она удивилась. Он снова сделал шаг назад и вздрогнул, коснувшись стены.
          - Карлтон, если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты меня боишься,  - сказала Чарли низким голосом и, приблизившись так, что между ними вовсе не осталось пространства, прижала его к стене.
          Она протянула руку к его лицу, и он сжал зубы, стараясь не дергаться. Она пробежала пальцами по щеке и обвела подбородок. Он замер, часто дыша. Чарли откинула волосы с его лица, прижалась сильнее и провела пальцами по затылку. Ее лицо оказалось в считаных сантиметрах от его.
          - Чарли, ты просто не в моем вкусе, понимаешь?  - выдавил он.
          - Ты даже не дал мне шанса. Уверен?  - прошептала она.
          - Да, уверен. То есть пойми меня правильно, ты нормально выглядишь, но, честно говоря, ничего особенного,  - выдал он, не отрывая от нее взгляда.  - Ну, то есть, эти ботинки с этой юбкой…
          Улыбка Чарли померкла.
          - Извини, если прозвучало грубо. Не сомневаюсь, что ты найдешь парня, который оценит тебя такой, какая ты есть.
          Он попытался потихоньку двинуться к двери.
          - А сейчас извини, мне нужно на репетицию квартета. Поэтому дай мне пройти, и я уеду.
          Карлтон заерзал, но Чарли не сходила с места.
          - Обещаю, я никому не скажу, что отшил тебя. Запишись в фитнес-клуб, и через пару лет можно попробовать еще разок.
          - Карлтон, ты явно разгорячен. Есть только один способ проверить, что ты на самом деле чувствуешь,  - тихо сказала Чарли.
          Она наклонились ближе, и Карлтон зажмурился. Гарнитура. В правом кармане.
          - Чарли, ты права, но, может, знаешь, сначала стоит просто поговорить. Я слишком быстро погрузился в прошлые отношения и в итоге чуть не умер в заплесневелом меховом костюме.
          Отвлеки ее, пока… Пальцы нащупали гарнитуру. Он вынул ее из кармана, одновременно открывая глаза.
          И закричал.
          Лицо Чарли распадалось на части. Кожа теперь напоминала пластик и потрескалась посередине, распадаясь на треугольные секции. Он смотрел, как она сжала руку на шее, треугольники поднялись и втянулись, как лепестки с острыми, как бритва, краями, и обнажилось другое лицо, гладкое и женственное, но определенно нечеловеческое. Лепестки того, что было лицом Чарли, стали двигаться по периметру нового лица и теперь уже напоминали скорее зубья пилы, чем треугольники. Робот поджал металлические губы и нагнулся для поцелуя, а лезвия между тем подбирались все ближе к лицу Карлтона. Инстинкт самосохранения заставил его ухватиться за последний шанс: он вырвал гарнитуру из кармана и запихнул себе в ухо, нажимая на выключатель.
          Девочка-аниматроник сразу же отпрянула, отпустив шею Карлтона. На металлическом лице отразилось удивление. Она оглядела комнату. Какое-то время он смотрел на нее, замерев от ужаса, а потом понял, что происходит. Она меня не видит. Он подождал, наблюдая, как она отходит назад уверенными шагами, переводя взгляд из стороны в сторону. Она застыла на месте, и пластинки ее лица со щелчком сошлись вместе, образуя глянцевое лицо разрисованной куклы. Потом по ней прошла светящаяся рябь, и снова появилась Чарли с безучастным выражением лица. Спустя еще минуту она повернулась и направилась к шкафу в спальне. Она заглянула туда и отодвинула одежду, как будто что-то могло быть спрятано под ней. Потом подошла к кровати, схватила ее за угол и оторвала от пола. Немного поизучала пустой пол, отпустила кровать, и та с грохотом упала. Потом она еще раз осмотрела комнату и, наконец, открыла дверь в спальню и вышла наружу. Карлтон на цыпочках последовал за ней в коридор. Она резко остановилась перед шкафом в коридоре, и он чуть в нее не врезался, едва успев остановиться. Робот вытащил коробки из аккуратно
заполненного шкафа и беспорядочно побросал их на пол. Карлтон осторожно отошел на несколько шагов.
          Когда стало ясно, что в шкафу никого нет, она проверила ванную и вышла в гостиную. Там она бросила последний неудовлетворенный взгляд на интерьер и вышла из квартиры Джессики, спокойно закрыв за собой дверь. Карлтон бросился к окну и посмотрел, как она выходит из здания и удаляется по дороге, направляясь в город.
          Как только она исчезла из вида, Карлтон судорожно выдохнул и втянул воздух так, словно до этого не мог дышать. Он снова почувствовал тошноту и головокружение, но на этот раз исключительно из-за спада адреналина. Он начал вытаскивать гарнитуру, но потом передумал и оставил ее на месте. Карлтон похлопал по левому карману, убедившись, что вторая гарнитура никуда не делась, и поторопился выйти из квартиры и направиться к машине. Он быстро выехал с парковки и помчался к дому Джона, не обращая внимания на ограничения скорости и надеясь, что аниматроник двигается в другом направлении.

          Чарли услышала, как закрылась дверь, и повернулась на звук. Комната была темной, только из маленького грязного окна проникал свет, и она прищурилась, чтобы увидеть, кто вошел.
          - Джон?  - прошептала она.
          - Да,  - ответил он таким же тоном.  - Я тебя разбудил?
          - Ничего, в последнее время я только и делаю, что сплю и вижу сны.
          Последнее слово прозвучало язвительно, и, наверное, он это услышал, раз опустился на стул, который Марла поставила у кровати.
          - Ничего, если я сяду?  - спросил он нервно, уже это сделав.
          - Да,  - сказала она.
          Чарли закрыла глаза. Комната изменилась. Стала безопасней.
          - Ты что-то сказал,  - пробормотала она почти неслышно, и Джон наклонился ближе.
          - Да? И что же?  - Он откашлялся и почувствовал, что ладони вспотели.
          - Ты сказал… что ты меня любишь,  - прошептала она, и Джон вздрогнул как от удара.
          - Да,  - сказал он сдавленным голосом.  - Ты помнишь это?
          Чарли осторожно кивнула, понимая, что ее ответ не соответствует ситуации. Он на секунду отвернулся и натужно выдохнул.
          - Это правда. Люблю,  - сказал он торопливо, поворачиваясь к ней.  - Ну, то есть ты всегда была моим другом. Как Марла, Карлтон или Джессика. Я мог бы сказать это любому из них. Ну, может, не Джессике. Значит, ты кое-что помнишь из событий той ночи?
          - Это все, что я помню. И еще дверь. Джон!  - она встревоженно схватила его за руку.  - Джон, дверь начала открываться, и я подумала, что внутри Сэмми… я чувствовала его там, его пульс…
          Она замолкла, потому что нахлынуло другое воспоминание - момент в странной искусственной пещере под рестораном, который и очень напоминал «У Фредди», и сильно отличался.
          - Капкан,  - сказала она.  - Я с ним дралась. Там был металлический штырь, и его голова…
          Чарли вспомнила, как он ловил ртом воздух, лежа на камнях, а она с силой вонзила кусок металла в его рану.
          - Я знаю, я тоже это видел,  - сказал Джон, и в его глазах мелькнуло что-то вроде неловкости.
          - Он сказал: «Я забрал не его. А тебя».
          - Что?  - Джон посмотрел на нее с недоумением, и она расстроенно вздохнула.
          - Сэмми! Я спросила у него, почему, почему он забрал у меня брата, и он ответил так: «Я забрал тебя».
          - Ну, сейчас ты здесь. А он сумасшедший, так или иначе,  - Джон попытался улыбнуться.  - Может, он сказал это, чтобы сделать тебе больно и сбить с толку.
          - Ну, у него получилось,  - она снова упала головой на подушку.  - Джон, никто не хочет ответить мне, сколько времени прошло. Я знаю, что больше пары дней, но сколько точно? Месяц?
          Он не ответил.
          - Два месяца?  - отважилась предположить Чарли.  - Думаю, вряд ли больше года, иначе у тебя была бы квартира получше,  - сказала она слабым голосом, и Джон сморщился.  - Джон, скажи,  - настаивала Чарли, и ее сердце забилось быстрее в ожидании ответа.
          - Шесть месяцев,  - сказал он наконец-то.
          Она не двинулась с места. Кровь зашумела у нее в ушах.
          - Где я была?  - спросила она, едва слыша свой голос за шумом крови.
          - У твоей тети Джен, ты была с ней. По крайней мере, мне так кажется.
          - Кажется?
          - Я все тебе расскажу, Чарли, обещаю - как только сам пойму. Есть вещи, которых я просто не знаю,  - закончил он беспомощно.
          Она снова легла и посмотрела на потолок. В тусклом свете пятна казались чуть ли не декоративными.
          - Насчет твоей тети,  - продолжил Джон, и в его голосе зазвучал ужас.  - Я видел ее той ночью.
          Чарли пристально посмотрела на него.
          - Той ночью?
          - Здание рушилось, ты была внутри, и я пытался подобраться к тебе, а она вдруг оказалась там - не знаю, как она туда проникла и зачем.
          - Теоретически, это был ее дом,  - сказала Чарли, снова глядя в потолок.  - Может, она меня искала.
          - И тебе это кажется логичным?
          - Не знаю, что вообще тут логично,  - сказала она ровным голосом.  - Все, что я помню и чего не помню, абсолютно не логично. Не было такого момента, чтобы все вдруг померкло. Но я не помню, чтобы тетя Джен была там.
          - Ага,  - сказал он.
          - Мне надо с ней увидеться,  - сказала Чарли с внезапной настойчивостью.  - Она единственная, кто знает, как все эти кусочки сходятся вместе. Только ей известны все секреты. Она всегда старалась защитить меня от них, но сейчас… секреты больше никого не защищают.
          Она остановилась. Джон выглядел потрясенным, и его лицо как будто застыло на пути от одного выражения к другому, словно он боялся двинуться дальше.
          - Джон?  - спросила Чарли.
          В ее животе снова завязывался узел. Джон набрал воздуха, как будто собираясь что-то сказать, но потом заколебался; было видно, что он подбирает слова. Она решила дать их.
          - Она умерла, да?  - спросила Чарли слабым голосом.
          У нее появилось ощущение, что она снова уплывает из реальности, но не теряя сознания. Джон кивнул.
          - Прости, Чарли,  - сказал он хриплым голосом.  - Я не мог этого предотвратить.
          Чарли снова посмотрела на пятна. Я должна что-то чувствовать, подумала она.
          - Тебе нужна ясная голова,  - прошептала Чарли, повторяя традиционное замечание своей тети.
          - Что?  - Джон с беспокойством смотрел на нее.
          - Документы,  - сказала она громче.  - Она документировала все и держала бумаги в закрытых шкафчиках. Она записала все, что знала, или кто-то записал за нее. Где она была?
          - В доме в Серебряном Рифе. В городе-призраке,  - сказал, запнувшись, Джон с потрясенным видом.  - Там были папки, коробки с бумагами.
          - Значит, нам придется туда вернуться,  - сказала Чарли уверенно.
          Джон посмотрел на нее так, словно собрался протестовать, но она просто кивнула.
          - Она тоже может вернуться, если решит, что ты будешь там,  - Джон беспокойно посмотрел на Чарли.
          - Нам нужно туда.
          - Значит, поедем,  - сказал он.
          Чарли закрыла глаза. Принятое решение дало ей возможность не сопротивляться сну. Дверь открылась, она смутно услышала, что Марла и Джон о чем-то шепчутся. Она сделала глубокий вдох, как будто уходила под воду, и разрешила себе соскользнуть в темноту.

          Глава десятая

          - Эй!
          Что-то ткнуло Джессику в плечо, она дернулась и перевернулась на другой бок в полусне.
          - Ты в порядке?
          Теперь ее ткнули в щеку, на сей раз гораздо сильнее, и она открыла глаза. Вокруг стояли дети и смотрели на нее округлившимися от удивления глазами. Джессика завизжала.
          Кто-то схватил ее сзади и закрыл ей рот рукой. Она попыталась освободиться.
          - Нельзя шуметь,  - отчаянно прошептал голос, и, повернувшись, она увидела рыжеволосую девочку лет семи, которая тревожно смотрела на нее.  - Если будешь шуметь, они придут за тобой,  - объяснила она.
          Джессика осторожно села и схватилась за голову. Она точно была полна ваты, в носу горело и щипало.
          - Только не это.
          Хлороформ или еще какой-то газ.
          - Что?  - спросила девочка.
          - Ничего,  - ответила Джессика, глядя на окружившие ее испуганные лица.
          Детей оказалось четверо - два мальчика и две девочки. Перед ней были рыжая девочка с веснушками на носу и коренастый чернокожий мальчик примерно того же возраста, который, кажется, плакал, когда она подошла. Он сидел со скрещенными ногами, держа на коленях маленькую смуглую девочку лет трех-четырех, которая прятала лицо на его груди. У нее были тонкие темные волосы. Две длинные косички, завязанные розовыми бантами, почти расплелись, а подходящие по цвету розовые шорты и футболка были в пятнах и грязи. Последний мальчик, худенький дошкольник со светлыми волосами и огромным синяком на руке, держался позади остальных. Волосы падали ему на лицо. Все они смотрели на нее так, словно ждали каких-то действий.
          - Что это за отвратительное место?  - Джессика вытерла руки о блузку и потрясла волосами, как будто там могли оказаться пауки.
          Вдруг она резко остановилась и повернулась к детям, как будто увидела их в первый раз. У нее приоткрылся рот.
          - Вы те самые дети,  - ахнула она.  - То есть вы дети, которых похитили, и вы живы!
          Вдруг она вспомнила женщину в больнице, наверное, она была матерью кого-то из этих детей.
          Надо найти этого ребенка и вернуть его домой, настаивала Джессика в разговоре с Джоном, и тогда эти слова казались пустыми даже ей самой. Теперь дети стояли прямо перед ней. Вас можно спасти, подумала она и почувствовала, что у нее появилась новая цель. Она посмотрела на маленького блондина, и сердце забилось быстрее.
          - Ты Джейкоб?  - спросила Джессика, и его глаза расширились.
          - Послушай, все будет в порядке,  - сказала она, стараясь верить в собственные слова.  - Я Джессика.
          Никто не ответил сразу. Они смотрели друг на друга, пытаясь прийти к молчаливому согласию. Джессика предоставила им эту возможность, поднялась и осмотрелась вокруг.
          Это была мрачная комната с кирпичными стенами и очень низким потолком - таким низким, что Джессика ударилась бы головой, если бы встала в полный рост. Вдоль стен шли трубы, из которых иногда просачивались струйки пара. В углу стоял большой резервуар - возможно, нагреватель для воды, а в дальней части помещения была дверь. Джессика направилась к ней.
          - Не надо!  - взвизгнула рыжая девочка.
          - Все нормально,  - сказала Джессика успокаивающе.  - Я выпущу нас отсюда. Мы просто проверим, заперто ли,  - продолжила она с напускной теплотой.
          Она говорила покровительственно, тем самым тоном, который презирала в детстве, когда слышала его от взрослых.
          - Нет!  - закричали три голоса.
          Джессика заколебалась, потом крепко схватилась за ручку и повернула ее. Ничего не произошло. За ее спиной кто-то из детей облегченно выдохнул.
          - Все нормально,  - сказала Джессика, оборачиваясь к ним.  - Всегда есть выход.
          Она обвела взглядом их беспокойные чумазые лица.
          - Что здесь случилось?  - спросила она.
          Мальчик с ребенком на коленях подозрительно посмотрел на нее.
          - С какой стати мы должны тебе говорить? Может, ты одна из них.
          - Я тут, вместе с вами,  - возразила Джессика.
          Она опустилась на пол рядом с мальчиком, чтобы не смотреть сверху вниз.
          - Меня зовут Джессика.
          - Рон,  - сказал он.
          Маленькая девочка, сидящая у него на коленях подергала мальчика за плечо, он нагнулся, и она что-то прошептала ему на ухо.
          - Ее зовут Лиза,  - добавил он.
          - Аланна,  - сказала рыжая довольно громко.
          Светловолосый мальчик промолчал. Джессика посмотрела на него, но ничего не спросила.
          - Привет, Рон, Лиза, Аланна и Джейкоб,  - сказала Джессика подчеркнуто терпеливо.  - Можете рассказать, что случилось?
          - Она съела меня животиком,  - прошептала Лиза.
          Джессика почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
          - Девушка-клоун?  - спросила тихо Джессика.  - То есть девушка-робот?
          Дети одновременно кивнули.
          - Я была в лесу,  - сказала Аланна.
          Она приложила руку к животу и изобразила, как оттуда что-то выскочило и схватило ее.
          - Ам!  - произнесла она с абсолютно серьезным выражением лица.
          - Я катался на велосипеде рядом с домом,  - продолжил Рон.  - На дороге появилась женщина - ниоткуда, и я упал с велосипеда, потому что боялся в нее врезаться.
          Он показал на свои колени, и Джессика только тогда заметила, что они поцарапаны. Он сидит здесь достаточно давно, чтобы они зажили, подумала она, но придержала язык, потому что боялась, что, если прервет его, они вообще больше не заговорят.
          - Когда я поднялся, она стояла надо мной,  - продолжил Рон.  - Я думал, она хочет помочь. Сказал, что все в порядке, она улыбнулась, а потом…
          Он опустил взгляд на девочку у себя на коленях, а потом продолжил.
          - Клянусь, честное слово, ее живот открылся, и оттуда выскочила здоровая металлическая штука, а потом…  - он покачал головой.  - Она нам не поверит.
          - Она схватила тебя и втащила внутрь?  - тихо спросила Джессика, и он посмотрел на нее с удивлением.
          - Да,  - сказал он.  - Тебя она тоже схватила?  - сказал он.
          - Нет, но я видела, как это происходит, ответила она, почти не соврав.  - А что было потом?
          - Не знаю. Потом я проснулся здесь.
          - А с ней что случилось?  - Джессика показала на девочку у него на коленях.
          Он смущенно пожал плечами.
          - Как только я очнулся, она забралась ко мне на колени.
          - Ты ее знаешь?
          - По прошлой жизни?  - он снова опустил взгляд на маленькую девочку.
          - Нет, никто из них не знал никого раньше,  - ответила Аланна.
          Джессика посмотрела на светловолосого мальчика, и он отвернулся.
          - Так, ладно, послушайте,  - сказала Джессика, и все снова посмотрели на нее.
          Жуть какая. Словно я и правда взрослая, подумала она беспокойно и сделала глубокий вдох.
          - Я уже сталкивалась с такими… вещами раньше.
          - Правда?  - Аланна вдруг проявила скепсис.
          Рон недоверчиво смотрел на Джессику. Лиза открыла один глаз, а потом опять прижалась лицом к рубашке Рона.
          - Я не заодно с ними,  - торопливо заверила Джессика.  - Меня заперли здесь вместе с вами, потому что поймали, когда я пыталась узнать больше, чем нужно.
          - А ты знала про нас?
          - Немного, но я рада, что вы нашлись - все вас искали. Люди, которые вас забрали, хотят сделать больно моей подруге - они уже ей навредили. Я пришла их остановить, спасти ее от них. А теперь я знаю, что вы здесь, и вас тоже спасу.
          - Ты тоже заперта здесь вместе с нами,  - сказала Аланна на этот раз, как будто веря в это.
          Джессика сдержала улыбку, на секунду развеселившись.
          - У меня снаружи есть друзья, они помогут. Мы вытащим вас отсюда.
          Аланна по-прежнему смотрела с подозрением, но Лиза выглянула из-за собственных волос и наконец-то перестала крепко держаться за футболку Рона.
          - Обещаю, все будет хорошо,  - сказала Джессика с уверенностью.
          Она решительно посмотрела на детей и с удивлением поняла, что правда готова за это поручиться.
          - Джон! Чарли!  - Карлтон ворвался в квартиру Джона, резко распахнув дверь.
          Марла, которая сидела на диване, подпрыгнула и выпрямилась.
          - Карлтон, что происходит?
          Он не ответил, оглядывая комнату. Марла была одна, негромко работал телевизор. Дверь в комнату Джона была закрыта, и он подошел к ней.
          - Там никого нет,  - сказала Марла неодобрительно.
          - Я столкнулся с одной из них,  - мрачно сказал Карлтон.  - То есть с одной из Чарли. С плохой. Где Джон? Где все?
          - Джон с Чарли куда-то ушли. Кажется, они торопились. И не захотели говорить, куда идут.
          - А Джессика?
          - Я ее не видела. Может, она дома.
          - Я только что был у нее дома. Ее там нет.
          Карлтон уставился на Марлу. В воздухе витало что-то гнетущее.
          - Чарли… другая Чарли - я даже не слышал, как она вошла. Она не стучала, ничего такого. Как будто знала, что Джессики нет.
          - Так, помолчи-ка,  - вдруг сказала Марла, показывая на телевизор.
          - Марла, это серьезно!  - сказал Карлтон с тревогой.
          - Посмотри, эту рекламу показывают весь день.
          Экран заполнило мультипликационное лицо девочки, раскрашенное как у клоуна.
          - Приходи в костюме клоуна и поешь бесплатно!  - сказал громкий голос, и камера показала фасад ресторана.
          - Это… это она!  - закричал Карлтон.  - На вывеске! Девочка на вывеске - девочка-клоун!
          Марла нагнулась вперед и прищурилась, глядя на экран. Карлтон на минуту задумался.
          - Она была выше, даже немного привлекательнее. Столько эмоций - я растерялся.
          - Они крутят это весь день. Новый ресторан, аниматроники…
          - Как будто девочка с вывески выросла и захотела накормить меня пиццей…  - Он умолк.
          - Карлтон!  - закричала Марла, резко возвращая его в реальность.
          - Ты знаешь, где этот новый ресторан?  - спросил он.
          - Да,  - ответила Марла.
          Она выключила телевизор и поднялась.
          - Пошли.
          Карлтон мрачно оглядел ее с головы до ног и достал вторую гарнитуру из кармана.
          - Вставь ее в ухо,  - сказал он.  - Это все, что у нас есть, поверь мне.
          - Хорошо,  - Марла выхватила гарнитуру у него из рук по пути к выходу.  - Полагаю, объяснишь по дороге?
          Карлтон, не ответив, поспешил за ней и хлопнул дверью.

          Глава одиннадцатая

          Пока они ехали через город-призрак, Чарли все время ощущала на себе взгляд Джона. Они не проронили ни слова после того, как сели в машину, и она уже начала бояться момента, когда придется снова заговорить. Джон резко свернул, машина подпрыгнула, и Чарли дернувшись вперед, натянула ремень безопасности.
          - Прости,  - робко сказал Джон.
          Чарли снова откинулась назад.
          - Ничего,  - сказала она, чуть улыбаясь.  - Наверное, сейчас неподходящий момент для этого вопроса, но где моя машина?
          - Боюсь, ее забрал твой двойник.
          Он нервно посмотрел на нее, и Чарли, криво улыбнувшись, кивнула.
          - Интересно, как выглядел бы полицейский отчет об этом деле.
          Джон улыбнулся. Вскоре он притормозил и остановился, улыбка сошла с лица.
          - Приехали,  - сказал он тихо.
          Чарли открыла дверь и вышла. Они оказались у подножия холма. Джон остановился около узкой арки с металлической звездочкой на вершине. На холме стоял маленький дом.
          - Ну ладно, покончим с этим,  - сказала Чарли.
          Она нервно осмотрелась, почти ожидая, что кто-то сейчас подбежит к ним.
          - Пойдем.
          Пока они поднимались на холм, Джон несколько раз как будто хотел что-то сказать, но так и не решился. Когда они добрались до крыльца, Чарли взяла его за руку.
          - Она все еще там?  - спросила Чарли.  - Я имею в виду Джен.
          Он кивнул.
          - Да. Ну я так думаю. Ты уверена, что хочешь это сделать?
          - Придется.
          - Я зайду первым. Я могу… прикрыть ее, если хочешь.
          Он нервно посмотрел на нее. Чарли замялась.
          - Нет,  - сказала она наконец и крепко схватилась за дверную ручку.
          Дверь была не заперта, и Чарли осторожно осмотрела комнату, прежде чем войти. Внутри все было перевернуто и перемешано, но на первый взгляд ничего не бросалось в глаза. Потом они увидели ее.
          В углу в коридоре была женщина; она сидела, сгорбившись и прислонившись к стене. Густые темные волосы закрывали лицо. Чарли услышала, как кто-то резко втянул носом воздух, и не сразу поняла, что это была она сама. Она отвела назад негнущуюся руку, не в силах выразить свою потребность словами, но Джон все понял, подошел и взял ее за руку.
          - Это правда она?
          - Да,  - прошептал он.  - Ты хочешь подойти?  - неуверенно спросил Джон.
          Чарли покачала головой.
          - Нет. Это не она,  - прошептала девушка, отворачиваясь и стараясь не думать об этом кошмаре.
          Она сделала глубокий вдох.
          - Где ты нашел… меня?
          Она указала на себя, чтобы Джон понял, какую именно Чарли она имеет в виду.
          - Там. Пойдем, я покажу.
          Джон провел ее в коридор, обходя сгорбленное тело Джен. Чарли постаралась не смотреть в тот угол и позволила себе лишь мельком увидеть только темные очертания. В конце коридора открытая дверь вела в кладовую, полную сундуков и картонных коробок. Окно было распахнуто, и до тех пор, пока Чарли не вдохнула свежего воздуха, она не замечала сырой и затхлый запах, который заполнил весь дом.
          - Вот здесь,  - сказал Джон.
          Он стоял рядом с большим зеленым сундуком, у которого была открыта крышка.
          - Здесь?  - спросила мрачно Чарли и перешагнула через несколько коробок, чтобы подойти ближе.
          Она заглянула внутрь: там была маленькая подушка и ничего больше.
          - Я просто была внутри?  - сказала она как-то разочарованно.
          - Ну да. То есть Джен, должно быть, знала о самозванке. Может, она спрятала тебя там перед нашим приходом.
          Чарли протянула руку и закрыла сундук.
          - Я хочу осмотреться.
          - Что мы ищем?  - спросил Джон, и она пожала плечами, открывая другой сундук.
          - Что-нибудь,  - ответила она.  - Если здесь есть что-то полезное, то оно найдется. Нам надо знать, с чем мы имеем дело.
          Какое-то время они искали в тишине. Коробки не были подписаны, и Чарли беспорядочно открывала их, быстро просматривая те, в которых были документы, и оставляя другие в стороне. В этих последних хранился беспорядочный набор вещей - посуда и столовые приборы, безделушки, которые Чарли помнила с детства, даже старые игрушки. Чарли проглядела коробку с налоговыми декларациями и сложила все назад, не обнаружив ничего интересного. Она потянулась за другой коробкой и увидела, что Джон странно смотрит на нее.
          - Что такое?  - спросила она.
          Он улыбнулся немного печально.
          - Ты очень быстро читаешь,  - только и сказал он.
          - Тебя что, не учили скорочтению?  - спросила она и переключила внимание.
          Чарли оставила просмотренные коробки и перешла в дальний угол комнаты. Она отодвинула высокую стопку аккуратно сложенных простыней и полотенец и села на ковер, скрестив ноги. Оттуда она даже не видела Джона, хотя слышала, как он шуршит бумагой и бормочет себе под нос. Она оглядела новые ряды коробок, одну за другой, и наконец увидела надпись: Генри, сделанную аккуратным почерком ее тети. Чарли переложила три пальто и еще одну коробку, и нужная оказалась у нее в руках.
          Она долго смотрела на буквы. За годы чернила выцвели. Чарли обвела их указательным пальцем, и сердце забилось где-то в горле, как будто хотело выскочить. Папа. Она открыла коробку и увидела, что сверху лежала старая зеленая рубашка в клетку. Фланель износилась до такой степени, что стала мягкой и тонкой как хлопок. Она осторожно взяла ее в руки словно что-то хрупкое, прижала к лицу и вдохнула сквозь ткань. Рубашка пахла пылью и временем, от прикосновения ткани к лицу на глаза навернулись слезы. Она медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь сдержать их, и, наконец, успокоилась, хотя какая-то ее часть была готова выть от несправедливости - от того, что нельзя было даже на секунду ухватиться за его призрачное присутствие и оплакать свое горе. Чарли осторожно накинула рубашку на плечи и снова наклонилась над коробкой. В ней лежало много коробок поменьше. В первой оказалась фотография в рамке. Они с Сэмми были сняты младенцами в те далекие драгоценные годы до того, как все было разбито вдребезги. Под фотографией оказался конверт, подписанный рукой отца и адресованный «Дженни». Чарли улыбнулась и покачала
головой. Представить не могу, что кто-то звал тетю Джен - «Дженни». Она открыла конверт.

          Моя дражайшая Дженни,
          Я оставил тебе массу подробных инструкций: графики и расписания, ключи и процедуры. Ты столько мне потакала, и только сейчас, в самом конце, я вижу и как это помогло мне в самые темные времена, и каким пустым все в итоге оказалось. Я крайне тщательно все спланировал, я работал без устали. Я преобразил и исказил все вокруг до такой степени, что больше не могу быть уверенным, удалось ли мне вернуться в реальность. И даже если у меня получилось удалить все, что я вмонтировал в стены, желая себя обмануть, думаю, мой мозг продолжит обманываться. Мне не нужно проводить клинические тесты устройств в лаборатории, чтобы увидеть то, что я и так знаю: несомненно, я нанес себе невосполнимый ущерб. Я всегда буду видеть то, что хочу видеть, но, хуже того, в моем сердце навсегда останется заноза или даже, скорее, кол, который каждый день будет все острее напоминать: то, что я вижу,  - ложь. Проявляя терпение и потакая моим желаниям, ты старалась сделать меня счастливее, но также каким-то образом вернула меня из этого мира. Того мира, который я создал для себя сам. Может, было бы лучше, если бы ты не потакала
мне. Тогда я не дал бы тебе проникнуть в свой пузырь и убедил бы себя, что ты такая сумасшедшая, как и все остальные. Но твоя неизменная любовь заставила меня услышать тебя и впустить в мой мир. В результате я начал видеть правду в твоих глазах - и впустил ее тоже.
          Моя Чарли здесь, со мной. Тебе больше не придется потворствовать моим желаниям. Вместо того чтобы радоваться, я плакал над ней, я пролил море слез. Я излил на нее свою муку, и теперь она служит еще одним напоминанием о том, что когда-то было, о том, что отняли у меня. Она отразила эту боль обратно, и, если раньше, глядя в ее глаза, я испытывал огромное облегчение, теперь я вижу только невыносимую утрату - бесконечную, гнетущую утрату. Ее глаза больше никогда не заполнят мою пустоту. Напротив, это они меня и опустошили.
          Держи все шкафы закрытыми. Пусть они станут могилами для моего горя и неприятия реальности. Единственная инструкция, которую необходимо выполнить, касается четвертого шкафа. Его недостаточно держать закрытым - его нужно запечатать и похоронить. К тому времени, когда я начал работу над тем, что должно было стать ее финальной стадией, горе уже стало возвращать меня к реальности. И когда я начал выплывать из глубин отчаяния, то увидел, что мне остается только прекратить работу, потому что я понял, что всего лишь подпитывал собственные заблуждения. Мой старый доверенный партнер, который, хотелось бы надеяться, лежит в собственной могиле, взял то, над чем я начал работать, и сделал из него нечто свое - нечто ужасное. Он преобразил мое возлюбленное детище в собственное и наполнил его неизвестно каким злом. Я смог остановить его и запечатать в шкафу то, что он сделал, и ты, Дженни, должна проследить, чтобы этот шкаф никогда не открыли.
          Я бы поручил тебе уничтожить дом, если бы мог точно знать, что это можно сделать до конца. Сохрани его и сделай так, чтобы мир о нем забыл. Потом, когда-нибудь, спустя много десятилетий, наполни его горючими материалами и сожги дотла, стоя рядом, и будь начеку, чтобы пустить пулю в то, что может выйти из развалин - и не важно, на кого или на что оно будет похоже.
          Скоро я буду вместе с дочерью.
          С неизменной любовью до последней минуты,
Генри

          - Чарли?  - Джон стоял позади нее.
          Она молча передала ему страницы. Он взял их, и она отодвинула коробку, откуда взяла письмо, и посмотрела на следующую. Она была заклеена скотчем, но его клейкая сторона высохла от старости, и края отошли от коробки. Джон шуршал страницами, продолжая чтение. Чарли задрожала, хотя было тепло, продела руки в рукава отцовской рубашки и закатала их до локтей.
          - Ты понимаешь, о чем он?  - тихо спросил Джон.
          Чарли посмотрела на него и покачала головой.
          - Подвинься,  - сказал он, чуть улыбнувшись, и она подвинулась, освобождая ему место между коробками.
          Он сел к ней лицом и неуклюже скрестил ноги. Потом отдал страницы обратно, и она снова их просмотрела.
          - О каких шкафах он говорил?
          - Я не знаю,  - сухо сказала Чарли.
          - Подумай,  - настаивал Джон.  - Это должно что-то значить.
          - Я не знаю,  - повторила Чарли.  - Ты тоже там был. Они всегда стояли пустыми, кроме того, где была Элла.
          - Ты не можешь знать наверняка,  - тихо сказал Джон.  - Один был заперт.
          - Теперь уже это не важно, правда?  - сказала Чарли.  - Дома нет. Если, конечно, тебе не хочется еще покопаться в развалинах, больше мы не узнаем.
          Она вынула коробку с отваливающимся скотчем из более объемной коробки и передала ему. Под ней остался только ящик с замком, однако он легко открылся, когда Чарли потянула за крышку. Ящик тоже был полон бумаг: сверху лежало карандашное изображение знакомого лица.
          - Это Элла,  - сказал Джон, заглядывая ей через плечо.
          - Ага,  - согласилась Чарли.
          Ее отец запечатлел тонкие черты кукольного лица в мельчайших деталях - и не только лицо, но и блестящие синтетические волосы и крошечные складки на темном платье. Глаза были широко открыты, и пустой взгляд не гармонировал с остальной картиной - абсолютно живым изображением чего-то безжизненного.
          - Я не знал, что он был таким великолепным художником,  - сказал Джон, и Чарли улыбнулась.
          - Он говорил, что рисует вещи, чтобы их увидеть, а наоборот не получается.
          Она передала рисунок Джону. Под ним был другой, опять с Эллой, но на сей раз - вид сбоку. На следующем было только лицо Эллы в профиль.
          - Это он сделал Эллу, да?  - спросил Джон, и Чарли склонила голову набок, анализируя рисунок.
          Она быстро просмотрела остаток стопки и в задумчивости покачала головой.
          - На всех нарисована Элла.
          Джон поднял оставшуюся картонную коробку и оторвал от нее скотч со звуком рвущейся ткани. Он свернул его в шарик, который сразу приклеился к пальцам, и попытался его отлепить. Чарли снова перебрала рисунки.
          - Посмотри на подписи.
          Она дала ему первый, который они уже видели, и с нетерпением наблюдала, как он вчитывается в аккуратный, но мелкий почерк ее отца. Он медленно прочитал вслух.
          - Рост: 81 см. Окружность головы…  - он поднял взгляд.  - Это просто измерения.
          Чарли подала ему другой рисунок.
          - Не вижу отличий,  - сказал Джон, а потом посмотрел на другие подписи.
          - Рост: 118 см.
          Джон наклонил страницу, как будто решил, что неправильно прочел.
          - А здесь указано 164.5,  - сказала Чарли, поднимая еще один идентичный на вид рисунок.  - Я не понимаю,  - сказала она, положив листок на колени.  - Он сделал еще одну Эллу?
          Она провела рукой вдоль волос Эллы, смазывая карандашные линии, и тут ее поразила внезапная мысль.
          - Может, он хотел помочь мне справиться с потерей.
          - Что ты имеешь в виду?
          - Он пытался сделать мне… компаньона, то есть друга. После того, что случилось.
          Она посмотрела Джону в глаза, не в силах сказать прямо.
          - Ты о Сэмми? Поскольку ты потеряла брата-близнеца, он хотел сделать тебе куклу, которая… получается, могла расти вместе с тобой?  - изумленно спросил Джон, и она кивнула, испытав облегчение от того, что он смог понять недосказанное.
          - Может быть,  - тихо сказала Чарли.
          В его глазах читалось беспокойство, и он отвернулся, переведя взгляд на рисунки в своих руках.
          - Но это как-то не похоже на правду, да?  - спросила Чарли.  - Что бы я делала с куклой с меня ростом, ездящей на рельсах?
          Она снова взяла в руки письмо, словно талисман, хотя не собиралась его читать.
          - Может, в закрытом шкафу была увеличенная версия Эллы?
          Джон несколько долгих секунд смотрел в никуда в тишине комнаты, а потом вдруг очнулся.
          Чарли тихо разглядывала собственную руку, сжимая и разжимая пальцы. Гнетущая тишина все тянулась, пока Джон не схватил Чарли за руку, напугав ее.
          - Я видел твою кровь.
          - Что?  - изумленно спросила Чарли.
          - Я видел твою кровь той ночью. Из тебя течет кровь. Не думаю, что у Эллы она есть, как ты считаешь?
          Это был абсурдный вопрос, но Джон беспокойно смотрел на нее, как будто ожидая ответа. Шли секунды, но Чарли не знала, что сказать.
          - Той ночью я подумал, что ты умерла,  - наконец-то прошептал Джон.
          - Но я не умерла, правда?  - она встретилась взглядом с Джоном.  - Я ведь жива, да?
          Он взял ее руки в свои, и она озадаченно улыбнулась.
          - Джон?  - повторила она нервно, и он стиснул зубы.
          Казалось, он вот-вот заговорит, но Чарли вдруг повернула голову к окну.
          - Что такое?  - тревожно спросил Джон.
          Чарли приложила палец к губам и наклонила голову, прислушиваясь. Снаружи кто-то есть. Джон напряженно наблюдал за ней, и вдруг его глаза расширились - он тоже услышал этот звук: гравий в последний раз хрустнул под чьими-то ногами, и стало тихо.
          - Где-то сзади,  - проговорил он одними губами, и Чарли кивнула, опустила руки и оперлась на сундук, чтобы встать. Джон поспешил ей на помощь, но она отмахнулась.
          - Пойдем,  - прошептала она.  - У черного входа?
          - Я не знаю.
          Он направился к коридору и жестом показал, чтобы она следовала за ним.
          - Чарли, поторопись.
          Джон вернулся к ней и показал на дверь. Она сунула письмо в задний карман и последовала за ним, осторожно пробираясь через завалы в кладовке.
          В коридоре стояла духота, в нос сразу ударил затхлый запах, и Чарли с отвращением сглотнула, стараясь не представлять себе тело своей тети, скрюченное в соседней комнате. Они прокрались по коридору к прихожей и выходу, стараясь ступать бесшумно. В конце коридора Джон остановился, и Чарли подождала, прислушиваясь. Было тихо, но потом у входной двери зазвенел китайский колокольчик, и они снова отступили в глубину коридора. Джон с мрачным видом кивнул на дверь напротив кладовки:
          - Она была открыта?
          - Да,  - ответила Чарли.  - Ну, то есть я так думаю.
          Они медленно направились к открытой двери. Чарли едва дышала, стараясь не упустить ни малейшего шума за громким стуком собственного сердца. Когда они подошли к дверному проему, она услышала шорох, как будто кто-то шел по мягким листьям. Джон с Чарли разделились и встали по разным сторонам двери, Чарли у петель, а Джон у ручки. Он медленно открыл дверь до конца. Она увидела облегчение на его лице раньше, чем интерьер комнаты - там стояли только кровать и комод, ничего больше, не было даже шкафа. Окно оказалось открытым, и Джон снова повернулся к Чарли.
          - Думаю, у нас есть выход,  - сказал он.
          Она улыбнулась дрожащей улыбкой.
          - Подожди, я проверю,  - прошептал он и, прежде чем она успела ответить, еще шире распахнул дверь и осторожно подошел к открытому окну, проходя через центр комнаты.
          Чарли осталась в коридоре, удерживая дверь открытой, чтобы полностью видеть комнату. Она нервно наблюдала за Джоном. Быстрее, молча молила она. Подумав об этом, она почувствовала, что дверь уперлась, словно что-то ей мешало. За дверью кто-то есть? Она медленно и бесшумно наклонилась вбок и приблизила глаз к щели рядом с петлями. Ее сердце остановилось.
          С обратной стороны на нее смотрел чей-то глаз.
          Чарли отшатнулась. Дверь дрогнула и захлопнулась. Внутри комнаты что-то стукнуло и несколько раз с грохотом ударилось об стену.
          - Джон!  - закричала Чарли и навалилась на дверь.
          Вдруг все затихло, и спустя пару секунд дверь медленно открылась, и из нее грациозно выплыла фигура. Она осторожно вошла в коридор, словно старалась не разбудить спящего ребенка. Чарли, не веря своим глазам, уставилась на свою копию, смутно подмечая все крошечные отличия между ними и не в силах найти слов.
          - Ты не я,  - выдавила Чарли, и ее собственное лицо жестоко улыбнулось в ответ.
          - Я единственная ты, которая имеет значение.

          Глава двенадцатая

          - А она работает?  - спросила Марла, нервно постукивая по устройству у себя в ухе. Карлтон набрал скорость.
          - Мое сработало,  - коротко ответил он.
          Карлтон посмотрел на Марлу. Она так сильно сжимала руки, что костяшки побелели.
          - Ну, то есть точно сказать нельзя до тех пор, пока…
          - Пока что?
          - До тех пор, пока ты не окажешься в опасности и…
          - И что?  - спросила Марла нетерпеливо.
          - И не умрешь,  - ободряюще кивнул Карлтон.
          - А как узнать, что они не работают?
          - Ну если не работают, тебе не придется долго беспокоиться,  - он улыбнулся.
          - Поняла,  - Марла перестала возиться с гарнитурой и положила руки на колени.
          - Сработает. Я переделал ее так же, как свою.
          - Обычно я всегда остаюсь вдали от гущи событий,  - сказала Марла.  - Я прихожу потом с пластырем и обнимашками. Если бы о нас сняли фильм, то я была бы дурацкой бэбиситтершей, а не героиней боевика.
          Это прозвучало довольно горько, и Карлтон с удивлением посмотрел на нее.
          - Карлтон, следи за дорогой!
          Он снова сосредоточился на главном и уверенно повернул руль.
          - Марла, я видел тебя в гуще событий, «У Фредди»  - помнишь?
          Она нехотя кивнула.
          - И не стоит недооценивать силу пластыря и обнимашек,  - добавил он, тормозя при виде вывески: надпись «Пиццерия «Цирковая малышка» горела в ночи и заливала половину квартала кричащим красным светом.
          - Такое не пропустишь,  - заметил Карлтон, паркуясь.
          Как только они проехали мимо неоновой вывески, яркий ведьмовской свет померк, и стоянка снова стала темной и пустой.
          - Здесь никого нет. Ты уверен?  - с тревогой спросила Марла.
          - Нет, но я знаю, что видел,  - Карлтон медленно поехал ко входу, указывая на девочку-клоуна над знаком въезда на парковку.  - И вот кто на меня напал.
          Они припарковались близко к зданию. Карлтон вышел и порылся в багажнике, достав оттуда два маленьких фонарика. Одним он пощелкал для эксперимента, другой дал Марле.
          - Спасибо,  - прошептала она.
          Они стали обходить здание сбоку, и Карлтон направил фонарик на стену, осветив ряд высоких прямоугольных окон с настолько темными стеклами, что сквозь них ничего не было видно. Плотно закрытые гладкие рамы из черного металла не давали возможности попасть внутрь. Марла кивнула, держась за фонарик как за единственную надежду.
          За зданием были другие парковочные места, а вдоль задней стены выстроились мусорницы. Два больших контейнера торчали с обеих сторон от металлической двери. Единственным источником света была оранжевая лампочка, висевшая над простой дверью словно украшение.
          - Кажется, это вход,  - прошептал Карлтон.
          - Смотри,  - Марла направила фонарик вниз на свежие следы в грязи; они шли вдоль стены, ведущей к двери.
          - Джессика!  - Марла посмотрела на Карлтона.
          - Может быть.
          Марла схватилась за дверную ручку и потянула изо всех сил, но она не поддалась.
          - Думаю, другого входа нет,  - прошептала она, и Карлтон улыбнулся.
          - Думаешь, я не подготовился?  - сказал он, доставая из кармана плоский кожаный футляр.
          Он протянул его Марле.
          - Подержи,  - сказал он и выбрал из футляра в ее руках несколько тонких полосок металла.
          - Это что, отмычки?  - прошипела Марла.
          - Если я чему-то и научился, глядя на отца, так это тому, что можно взламывать замки во имя добра,  - сказал Карлтон торжественно.
          Он нагнулся над замком, стараясь не загораживать головой свет, и начал медленно вставлять отмычку, осторожно подергивая ей.
          - Так, ну ладно. Ты ведь не умеешь… взламывать замки, правда? И вообще, законно держать у себя такие вещи?  - спросила Марла.
          Он оглянулся. Она держала набор на вытянутых руках, как будто стараясь отодвинуться от него подальше.
          - Законно, пока ты не пользуешься ими по назначению,  - сказал он.  - Так, помолчи, пока я тут немного повзламываю.
          Марла огляделась, но не заметила ничего подозрительного. Карлтон снова сосредоточился на двери, прислушиваясь к характерным щелчкам по мере того, как он осторожно просовывал полоску железа сквозь механизм.
          - Очень долго,  - хныкнула Марла.
          - А я и не говорил, что умею,  - сказал он рассеянно.  - Ага!
          Он торжествующе улыбнулся.
          Дверь со скрипом открылась, и показался широкий коридор, который постепенно поднимался вверх. Внутри было темно, но в нескольких метрах впереди был виден тусклый свет люминесцентной лампы. Марла закрыла за ними дверь, придержав ее рукой, чтобы не хлопнула. Свет шел из помещения с левой стороны коридора. Они подождали, но ничего не услышали и начали двигаться, прижимаясь к стене. Приблизившись, Карлтон понюхал воздух.
          - Ш-ш-ш,  - прошипела Марла, и он кивнул головой на дверь.
          - Пицца,  - прошептал он.  - Чувствуешь запах?
          Марла кивнула и нетерпеливо махнула, чтобы он шел дальше.
          - Здесь куча запахов, и только этот привлекает твое внимание?
          Оказалось, открытая дверь вела на кухню. Они быстро осмотрелись, Карлтон подошел к большому холодильнику и открыл дверь.
          - Карлтон, забудь о пицце!  - сказала Марла в смятении, но в холодильнике оказались только полки с ингредиентами. Карлтон закрыл дверь.
          - Мало ли кто мог здесь прятаться,  - тихо сказал он, когда они выходили из кухни.
          В конце коридора была вращающаяся двойная дверь с маленькими окошками как раз на уровне глаз Карлтона. Он разглядел то, что было видно во второй комнате, и толкнул дверь. Марла ахнула.
          - Жутковато,  - спокойно сказал Карлтон.
          Перед ними был обеденный зал, освещенный таким же тусклым светом люминесцентных ламп, из-за чего новое место выглядело до странности непривлекательно. В центре были столы и стулья, а вдоль стен - игровые автоматы и игровые зоны, но их взгляд сразу же привлекла маленькая сцена в заднем углу. Фиолетовые кулисы были раздвинуты, но сцена оказалась пустой. Только спереди была натянута ярко-желтая веревка и висела табличка с нарисованными часами. На ней было аккуратно написано от руки: «Следующее представление», но у часов не было стрелок. Марла задрожала, и Карлтон толкнул ее в бок.
          - Это не то же самое,  - прошептал он.
          - Абсолютно то же самое,  - возразила она.
          Карлтон оглядел помещение, и при виде бассейна с шариками его глаза заблестели. Он имел форму полукруга и прилегал к передней стене. Сверху нависал пластиковый красный козырек, отделанный белым.
          - Посмотри на детскую площадку,  - показала Марла.
          На другой стороне зала трое маленьких детей усердно лазали по запутанной структуре из красно-желтых перекладин. Карлтон потрясенно посмотрел на Марлу и побежал к детям.
          - Вы в порядке? Где ваши родители?  - спросил он, задыхаясь так, что у него высохло во рту.
          Дети не были живыми людьми. Их аниматронные рожицы были раскрашены как у клоунов, а черты абсурдно преувеличены. У одного половину лица закрывал круглый красный нос, а на голове был белый синтетический парик с кудряшками, у другого оказалась выпуклая улыбка и нарисованная красным гримаса. Третий клоун, краснощекий и в парике всех цветов радуги, выглядел почти симпатично, только посередине туловища у него была гигантская спираль, которая прыгала вверх-вниз с каждым его движением. У всех оказались черные глаза без радужки и зрачков, которые, кажется, не видели Карлтона. Он помахал руками, но они не повернули головы и продолжали хвататься за перекладины пухлыми ручками, удивительно ловко подтягиваться вдоль сооружения. Все они издавали длинный жужжащий звук, будто были заводными игрушками, которых выставили полазать по перекладинам. Ребенок со спиралью внезапно перекинулся через конструкцию, и спираль превратилась в длинную волнистую проволоку. Он ухватился за перекладину, и ноги дико взметнулись вверх, а потом резко вернулись на место, с другой стороны.
          - Ошибочка вышла, мы других детей ищем, продолжайте,  - прошептал Карлтон с дрожью в голосе, и существа продолжили - они залезали на сооружение и пролезали под ним, перемещались вперед и назад.
          - Они нас не видят,  - прошептала Марла, и он не сразу уловил ее слова.  - Эти штучки работают,  - она похлопала по уху.
          - А хорошо,  - сказал Карлтон, отрывая взгляд от картины перед ним.
          Марла с облегчением улыбнулась.
          - Но все равно надо быть осторожнее,  - предупредил он.  - Я не могу гарантировать, что они действуют на все. И уж точно не подействуют на людей.
          Марла задрожала и коротко кивнула.
          - За сценой есть место,  - сказала она.
          - Похоже, там игровые автоматы,  - мрачно сказал Карлтон.
          Марла помедлила у сцены, ее рука потянулась к занавесу, как будто она хотела заглянуть за него.
          - Нет,  - Карлтон схватил Марлу за руку.  - Последнее, что нам нужно,  - это привлечь к себе внимание.
          Марла согласно кивнула.
          Игровые автоматы сильно пахли новым пластиком, экраны сияли, и было видно, что в них почти не успели поиграть. Там был с десяток отдельно стоящих автоматов и две машины для пинбола, одна из которых была разрисована клоунами, что уже совсем не удивляло, а на второй были изображены карикатурные заклинатели змей. Карлтон обошел их по широкой дуге. Марла поймала его за рукав и показала закрытую дверь в стене слева. Над ней горела надпись: «Выход». Карлтон кивнул, и они направились туда мимо игры «Проверь свою силу», которой оперировал клоун в человеческий рост. Его лицо было сделано из зубчатых металлических пластин, и он непрерывно кивал, маниакально улыбаясь. Карлтон не отрывал от него взгляда, но глаза клоуна, кажется, не фиксировали их движений. Добравшись до двери, Карлтон сделал глубокий вдох и осторожно толкнул ручку. Она тут же поддалась, и Марла облегченно вздохнула. Карлтон открыл дверь, придерживая ее перед Марлой, и замер, когда узнаваемый шум сервомоторов нарушил тишину. Они обернулись. Карлтон выставил руку перед Марлой, словно защищая ее. Сердце быстро забилось, однако тишина осталась
непотревоженной. Он осмотрел комнату и увидел источник шума: Клоун, который стоял над игрой, смотрел на них, склонив голову набок. Карлтон взглянул на Марлу, и она слегка кивнула - значит, тоже увидела это. Она медленно попятилась к дверному проему, пока Карлтон наблюдал за аниматроником, но тот больше не делал никаких движений. Когда Марла оказалась за дверью, Карлтон помахал руками, отчаянно надеясь, что клоун его не увидит. Аниматроник не двигался, вероятно, вернувшись в состояние покоя. Карлтон выскользнул из комнаты и тщательно закрыл за собой дверь. Он повернулся к Марле, которая прижалась к стене, и чуть не споткнулся об нее.
          - Осторожно,  - добродушно прошептала она и поймала его за плечо.
          Потом он посмотрел вверх и качнулся, дезориентированный из-за десятка искаженных угрожающих фигур. Он задержал дыхание, и комната встала на место: зеркала. Перед ним была масса кривых зеркал, и каждое искажало отраженную картину. Карлтон переводил взгляд туда-сюда - одно делало их с Марлой ростом до потолка, в другом они оказались раздутыми, как воздушные шары, а в третьем тела выглядели нормально, но головы превратились в палки пару сантиметров шириной.
          - Ну ладно,  - прошептал он.  - И как отсюда выбраться?
          Словно в ответ на его вопрос, зеркала начали медленно вращаться, поворачиваясь друг к другу, пока в стене тесно прижатых друг к другу панелей не появилась узкая дверь. За небольшим проходом были новые зеркала, но Карлтон не видел, сколько их и куда они направлены, потому что в каждом зеркале отражалось другое, дублируя картинку до бесконечности, так что было невозможно отличить реальное от нереального.
          Марла прошла в проем и поманила за собой Карлтона. Ее глаза блестели, но он не мог понять, было ли это волнение или странный тусклый свет. Он последовал за ней, и, как только он прошел через проем, панели снова начали вращаться, закрывая их внутри. Карлтон осмотрелся, и ему стало не по себе от того, что выход был заблокирован. Они очутились в узком коридоре, который расходился в двух направлениях. Стены были сделаны из стеклянных панелей от пола до потолка.
          - Это лабиринт,  - прошептала Марла и улыбнулась, увидев выражение его лица.  - Не беспокойся,  - добавила она.  - У меня хорошо с лабиринтами.
          - Хорошо с лабиринтами?  - раздраженно спросил Карлтон.  - Что это вообще значит? У меня хорошо с лабиринтами.
          - А что не так? Я всегда умела выбираться из лабиринтов.
          - Ты про какие лабиринты? Из сена? Где мы играли в пять лет? Ты об этом?
          - Я выходила из них раньше всех.
          - Ты перелезала через связки сена. Это не по правилам.
          - Ну да, ты прав,  - Марла покраснела.  - У меня плохо с лабиринтами.
          - Мы прорвемся вместе,  - Карлтон взял ее за руку и держал ее достаточно долго, чтобы у нее не началась паническая атака, а потом выпустил.
          Она задумчиво посмотрела в обе стороны и потом решительно показала пальцем.
          - Попробуем туда,  - сказала она.
          Она пошла в выбранном направлении, и Карлтон последовал за ней, глядя на ее ноги, идущие впереди. Спустя всего несколько шагов он услышал, как она резко вдохнула, и вскинул голову: они зашли в тупик.
          - Уже тупик?  - удивленно спросил он.
          - Нет, панель закрылась,  - прошипела она.
          - Сюда, сено,  - сказал Карлтон с некоторой насмешкой.
          - Назад - это сюда.
          Они направились назад в ту сторону, откуда пришли, и на этот раз Карлтон увидел, что панели двигаются: когда они оказались в исходном месте, панель скользнула к ним и отрезала путь. Спустя секунду другая панель сдвинулась, открывая новый коридор. Марла заколебалась, и Карлтон встал рядом с ней.
          - Выбора нет, пошли,  - скомандовал он.
          Она кивнула, и они пошли в глубь лабиринта.
          Как только они перешагнули новый порог, панель захлопнулась. Они осмотрелись в поисках прохода, но его не оказалось: они были со всех сторон окружены зеркалами. Карлтон быстро обошел небольшой периметр, начиная паниковать.
          - Карлтон, подожди, сейчас откроется другая,  - прошептала Марла.
          - Я зна-аю, что вы зде-есь,  - раздался незнакомый голос.
          Казалось, он слышался одновременно отовсюду и отдавался эхом вокруг, словно отскакивая от панели к панели. Звук был механическим, он сбивался на середине слова. Они обменялись взглядами. Марла побелела от страха.
          - Туда!  - показал Карлтон.
          Пока они отвлекались, панель открылась. Он бросился к ней и вошел в зеркало, ударившись головой о стекло.
          - Ой!
          - Там!  - прошипела Марла, показывая на противоположную сторону.
          Панель начала двигаться, снова закрывая комнату.
          - Я найду-у вас,  - сказал ломаный голос со странной неровной интонацией.
          - Карлтон!  - Марла стояла в проеме, протягивая руку, и он побежал к ней.
          Оба успели выйти прямо перед тем, как панель вернулась в прежнее положение.
          - Что ты думала делать? Стоять на месте и ждать, пока тебя не раздавит?  - прошипел Карлтон.
          - Я не думала, что мы застрянем между панелями. Это место так и просит, чтобы на него подали в суд,  - Марла выпрямилась.  - Вечер прошел чудесно, но, думаю, пора отвезти меня домой,  - спокойно сказала она.
          - Отвезти тебя домой? Отвези меня домой!  - сказал Карлтон и сделал паузу, прислушиваясь.
          - Я зна-аю, где вы-ы.
          Они снова оказались в коридоре, но на этот раз можно было выбирать из двух углов. Они обменялись мрачными взглядами и повернули налево, медленно продвигаясь вперед. Карлтон не сводил глаз с туфель Марлы, стараясь не смотреть на стены по обеим сторонам, где ряды их двойников тихо маршировали сзади, то бесформенные и искаженные зеркалами, то вдруг снова нормальные. Когда они дошли до угла, что-то промелькнуло на заднем плане - отражение огромных глаз, которые смотрели на них. Карлтон схватил Марлу за плечо.
          - Там!  - она вздрогнула.
          - Я тоже видела.
          - Давай - вперед, вперед,  - прошептала Марла.  - Просто иди за мной. Спокойно. Не забывай: никто нас не увидит.
          - Я все бли-иже,  - механический голос эхом отразился от стен.
          - Это запись,  - прошептал Карлтон.  - Она идет отовсюду.  - Думаю, тут никого нет.
          Марла кивнула, но ее это не убедило. В нескольких шагах впереди панели снова начали поворачиваться, закрывая дорогу. Карлтон оглянулся - другой конец коридора тоже закрылся. Марла придвинулась к нему.
          - Я вас вижу…
          - Заткнись,  - прошептал Карлтон.
          Он постарался замедлить дыхание, чтобы не производить никаких звуков, и вообразил, как воздух входит и выходит, наполняя легкие, но не касаясь боков. Панель справа начала медленно открываться, и они отступили с ее пути. Марла ахнула, и Карлтон схватил ее за руку, тоже осознав, что за открывшимся зеркалом что-то есть. Разобрать, что это, было невозможно. Они отступили дальше, осторожно делая маленькие шаги. Карлтон искал выход между зеркальных панелей, но видел только собственное искаженное лицо.
          - Вот вы где…
          Панель открылась, обнажив калейдоскоп из фиолетового, белого и сиреневого. Его куски смотрели отдельно из каждого зеркала. Карлтон поморгал, пытаясь разобраться в отражениях, и вдруг фигура в центре шагнула в импровизированную комнату.
          Это был медведь, похожий на Фредди Фазбера и в то же время сильно отличающийся от него: его металлическое тело, белое с ярко-фиолетовыми деталями, блестело, в лапе он держал микрофон, который сверкал как дискотечный шар, а на груди, в центре металлической рубашки, виднелась маленькая круглая колонка. В какой-то паре метров от них новый Фредди вращал большой головой из стороны в сторону, глядя поверх них. Карлтон посмотрел на Марлу, она постучала по уху и кивнула. Он прижал палец к губам. Фредди сделал два шага вперед, а они отступили назад, прижавшись к стене. Фредди снова посмотрел из стороны в сторону.
          - Я зна-аю, где-е вы…
          От пронзительного звука у Карлтона застучали зубы, но рот Фредди не открывался - голос шел из колонки на груди.
          Карлтон задержал дыхание, пока медведь оценивал его взглядом. Он напомнил себе о маскировке, но, перед тем как отвернуться, глаза медведя задержались прямо на нем. Карлтон почувствовал, как пот каплями выступил на лбу.
          Стена за их спинами поменяла положение, и Карлтон сместил центр тяжести как раз вовремя, чтобы не упасть, а Марла последовала за ним. Панель открывалась медленно, и они отодвигались назад, а Фредди медленно шел к новому выходу, у которого они оказались. Марла прикоснулась к руке друга и направила его в сторону ровно в тот момент, когда Фредди проковылял мимо и его блестящая поверхность едва не коснулась носа Карлтона.
          - Я все бли-иже,  - угрожающе заикался Фредди, исчезая за углом.
          Панель начала закрываться, и Марла быстро показала на дверь, через которую вошел Фредди. Бросившись туда, они успели вбежать прямо перед тем, как зеркала сомкнулись.
          Карлтон с Марлой уставились друг на друга, ловя ртом воздух, как будто пробежали много километров.
          - Это был Фредди?  - прошептала она.
          Карлтон покачал головой.
          - Не знаю, но вроде не похож.
          - Что? Не похож на кого?
          - На других аниматроников, которых мы видели. Он… смотрел на меня,  - сказал Карлтон, поеживаясь.
          - Все они смотрят на нас.
          - Нет, он смотрел прямо на меня.
          - Я вас слышу. Выходите!  - позвал Фредди как по сигналу.
          Голос эхом отражался от зеркального лабиринта, поэтому определить, откуда он шел, по-прежнему было невозможно. Карлтон сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
          - Как же нам отсюда выйти?  - прошептал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, несмотря на внутреннюю тревогу.  - Мы вообще где?
          - Видишь там софит,  - Марла указала наверх, на балку под потолком, с которой весь лабиринт освещал красный театральный софит.
          - И что?
          - Я его видела, когда мы только что вошли, но, наверное, метрах в семи, а теперь он прямо у нас над головой. Значит, надо от него уйти,  - заключила она уверенно.
          Карлтон осмотрел потолок, раздумывая над ее словами.
          - Я говорила, у меня хорошо с лабиринтами,  - она подмигнула.  - Просто надо ждать, пока откроется нужная панель.
          - Это может занять вечность,  - сказал Карлтон с отчаянием.
          - Если не следить, в каком направлении мы идем, будет еще дольше,  - возразила Марла.  - Ну же,  - она пошла в указанном направлении, и Карлтон последовал за ней.
          - Я все бли-иже,  - донесся из лабиринта голос Фредди.
          - Это звучало так, словно он снова сзади. Он идет по кругу,  - прошептал Карлтон.
          - Хорошо, ладно. Тогда мы тоже пойдем по кругу.
          - Просто выведи нас отсюда,  - прошептал он тихо.
          Марла кивнула, и они осторожно направились вперед в сопровождении разнообразно искаженных своих двойников.
          Из-за вращения панелей им пришлось пройти почти полный круг, прежде чем получилось выбрать направление. Марла ухватилась за эту возможность: она взяла Карлтона за руку и почти бегом рванула по коридору, пока их снова не остановили и не заставили повернуться.
          - Ш-ш-ш,  - яростно прошипел Карлтон.
          Марла попробовала толкнуть одну из панелей, но она не поддалась. Карлтон подошел помочь, навалившись всем весом на зеркало, но даже под их общим напором панель не повернулась.
          - Не знаю, на что я рассчитывала,  - прошептала Марла.
          - Почти пойма-ал,  - пропел Фредди.
          Марла нерешительно осмотрелась.
          - У меня есть одна, правда, ужасная идея,  - медленно сказал Карлтон.
          Марла посмотрела на него предостерегающе.
          - Ты все еще следишь за направлением? Или, по крайней мере, знаешь, куда нам надо идти?
          - Думаю, да,  - сказала она, снова осматривая потолочные балки, и на ее лице отразилось понимание.
          - Этого достаточно,  - сказал он.
          - Что ты собираешься делать?  - спросила Марла с такой интонацией, словно уже об этом пожалела.
          Карлтон достал из кармана фонарик, зажал его в кулаке, занес руку и ударил рукояткой по зеркалу перед ними. Стекло разбилось с высоким чистым звуком, и ему в руку отдалась тупая боль.
          - Я слы-ышу вас та-ам,  - забормотал голос Фредди.
          - Он просто так говорит или правда слышит?  - спросила Марла.
          Панель с разбитым зеркалом открылась, но не успели они двинуться с места, как раздался звук поспешных тяжелых шагов и хруст стекла. Карлтон задержал дыхание и кивнул Марле. Фредди решительно вошел в комнату, тут же остановился посередине, и его торс начал медленно поворачиваться, сканируя периметр. Карлтон с Марлой прокрались по осколкам и выскользнули в открытую панель за аниматроником. В коридоре Карлтон вопросительно посмотрел на Марлу, и она показала нужную сторону. Он кивнул, подошел к самому дальнему зеркалу и расколол его.
          Через секунду Фредди резко развернулся к ним. Лицо с широко распахнутыми глазами поворачивалось из стороны в сторону. Спустя секунду другая панель открылась за только что разбитым зеркалом. Карлтон с Марлой побежали туда, хрустя битым стеклом под ногами.
          - Туда!  - крикнула Марла.
          Карлтон посмотрел вверх и увидел над дверью табличку: «Выход»  - всего в нескольких метрах от того места, где они стояли. Марла поймала его взгляд и проговорила одними губами: Почти выбрались.
          - Вернитесь!  - сказал маниакальный голос Фредди, когда они вышли в последний коридор.
          Отсюда была видна ярко раскрашенная будка билетера и открытая стена. Марла и Карлтон обменялись взглядами и осторожно ускорили шаг.
          - Поймал,  - сказал Фредди.
          Колонка оказалась прямо над головой Карлтона, он вздрогнул и споткнулся на ровном месте. Он выпрямился, оперевшись ладонью о зеркало, побежал за Марлой и врезался в собственное отражение, ударившись лицом о стекло.
          - Марла, подожди!  - он видел ее отражение в трех зеркалах, но не мог понять, куда она пошла на самом деле.  - Подожди.
          Он потер лоб и посмотрел в ближайшее зеркало, пытаясь выяснить, не идет ли у него кровь. Кровь не шла, но что-то было не так. За секунду он понял, что гарнитуру выбило из уха. Он в панике оглянулся и вдруг увидел в зеркале Фредди - прямо за своей спиной.
          Карлтон замер на месте. Огромная голова бело-фиолетового медведя уставилась на него из зеркала, нависая над плечом. Он посмотрел вниз, увидел свою гарнитуру под ногами, быстро нагнулся и попытался вставить ее в ухо дрожащими руками. Когда он поднял глаза, Фредди оказался прямо над ним, и внезапная сила оторвала его от пола, причиняя боль. Карлтон дернулся и упал на землю, гарнитура выпала из уха.
          Фредди отодвинулся назад и посмотрел на Карлтона. Его глаза метались из стороны в сторону, а рот открылся, обнажив два ряда блестящих белых зубов. Карлтон прыгнул к гарнитуре на полу как раз в тот момент, когда Фредди протянул лапу и разбил еще одну панель. Карлтон ударился об стену с громким звоном и скорчился от боли.
          Фредди повернул голову, сначала из стороны в сторону, потом на сто восемьдесят градусов. Он жадно обыскивал глазами пространство. Карлтон в панике осмотрел пол и снова увидел гарнитуру, но в трех местах одновременно - она отражалась в трех зеркалах. Рядом захрустело стекло, но Карлтон не сводил глаз с гарнитур, переводя взгляд с одной на другую в отчаянной попытке найти настоящую. Вдруг во всех трех панелях отразилась человеческая рука и схватила гарнитуру.
          - Карлтон!  - крикнула Марла.
          Он обернулся на голос и увидел ее - не отражение, а настоящую Марлу, и та бросила ему гарнитуру. Карлтон поймал ее в воздухе и сунул в ухо. Фредди застыл на месте с протянутыми лапами. Карлтон не смел двигаться, хотя микрофон оказался в считаных сантиметрах от его лица. Краем глаза он видел, что Марла осторожно движется к двери с надписью «Выход». Фредди снова повертел головой из стороны сторону и медленно выпрямился.
          - Я вас найду-у,  - раздалось из его груди, и он опустил руки.
          Марла повернула ручку и слегка толкнула дверь - только чтобы убедиться, что она не заперта. Карлтон, едва дыша, отодвинулся от Фредди и не сводил глаз с аниматроника, пока не оказался рядом с Марлой, которая одним движением распахнула дверь. Они бросились наружу и сразу же захлопнули ее за собой. В верхней части двери оказался засов, и Карлтон задвинул его и приложил ухо к щели. За дверью было тихо. Он повернулся к Марле и выдохнул. От облегчения закружилась голова. Они оказались в темном коридоре, где вообще не было зеркал.
          - Страшный темный коридор,  - пробормотала Марла.
          - Он прекрасен,  - сказал Карлтон.
          Где-то рядом тишину пронзил крик, и оба замерли.
          - Это еще не все,  - сказал Карлтон и бросился бегом на звук.
          Марла последовала за ним.

          Глава тринадцатая

          - Ведите себя очень тихо,  - прошептала Джессика.
          Дети уставились на нее большими глазами. Они стояли вместе в дальнем углу маленькой сырой комнаты в ожидании ее указаний. Трехлетняя Лиза все еще пряталась за Роном, которого выбрала защитником, а Аланна взяла за руку светловолосого мальчика, хотя тот и пытался ее вырвать. Джессика сглотнула. Почему я должна быть лидером? Я и так уже отвечаю за себя.
          Она наклонилась к детям, стараясь проявить хоть какие-то лидерские качества. Надо было слушать маму. Заниматься командным спортом. Но нет, мне нравилось быть тихой девочкой в углу и жевать резинку на карандаше.
          Джессика снова изучила комнату и сказала еще серьезнее:
          - Там кто-то есть?
          Аланна и Рон тревожно посмотрели друг на друга.
          - Что там, снаружи? Можете мне сказать?  - взмолилась Джессика.
          - Оно входит в дверь,  - ответила Аланна, избегая ее взгляда.  - Она…  - Девочка прервалась и закрыла лицо руками, бормоча что-то неразличимое.
          - Она? Кто это - женщина, которая вас похитила?  - тихо спросила Джессика, стараясь сдерживать нетерпение.
          Аланна энергично покачала головой, так и не убрав руки от лица.
          - Мы думали, это игрушка. Она была не страшная, как все остальные,  - Рон попытался найти слова, и Лиза потянула его за футболку и что-то прошептала на ухо - слишком тихо, чтобы Джессика могла расслышать.
          - Скажи ей.
          Лиза подняла взгляд на Джессику с подозрительным выражением на чумазом личике.
          - Она вся сломанная,  - сказала девочка и снова отвернулась, пряча лицо в футболке Рона.
          Мальчик беспокойно посмотрел на нее.
          - Кто? Кто поломанный?  - медленно спросила Джессика, лихорадочно пытаясь понять, о чем они говорят.  - Что-то сломалось? Вы сломали кого-то из них?  - спросила она с надеждой.
          Дети снова зашмыгали, и она заскрипела зубами.
          - О чем вы?  - почти огрызнулась Джессика, но, кажется, они не уловили ее интонации.
          - Оно не сломалось,  - сказал Рон высоким от паники голосом, и тут пол затрясся от гулкого удара.
          Аланна обняла Джессику за талию, и Рон прижался к ней, притянув Лизу к себе. Маленький блондин остался там, где стоял, застыв от ужаса. Раздался другой удар, на этот раз громче, потом последовало еще несколько, все ближе и ближе. Джессика поняла, что звуки слышатся из коридора. Они глубоко отдавались у нее в груди, пока что-то неизвестное, громыхая, приближалось. Джессика услышала, как трещит дерево, и обняла детей за плечи. Что-то быстро ударило в стену три раза подряд, и их отбросило назад. Затем раздался последний грохочущий звук, который, казалось, шел со всех сторон.
          - Что это такое?  - прошептала Джессика, осматривая пол и потолок, не в силах выяснить происхождение звуков. Потом все стихло. Они подождали. Джессика послушала, досчитав до десяти, а потом до двадцати, но звука больше не было. Она досчитала до тридцати и до шестидесяти. Надо что-то делать. Она выпрямилась, осторожно освобождаясь из рук Аланны.
          - Подождите здесь,  - прошептала Джессика.
          Она прокралась к двери, стараясь ступать как можно тише и чувствуя на себе взгляды детей. Дверь была обычной на вид, деревянной с медной ручкой - такие обычно бывают у шкафов. Джессика быстро вдохнула и протянула руку к дверной ручке.
          Не успела она коснуться ручки, как та повернулась, и дверь начала открываться. Джессика задержала дыхание и сделала несколько шагов назад, отчаянно желая присоединиться к остальным, хотя они и были всего лишь детьми. Сначала она увидела только розовое и белое, неопределенной формы, потом ее мозг распознал изображение: в комнату медленно заглянула огромная голова лисы, раскрашенной в кричащие цвета.
          Фокси?  - подумала Джессика, как в тумане разглядывая острые розовые уши и желтые глаза. На щеках были нарисованы красные кружки, как у девочки-аниматроника. Существо долго смотрело на нее, а она уставилась на него в ответ, не в силах вспомнить, как двигать ногами. Потом лис отступил, и дети закричали. Что-то другое яростно ворвалось в комнату. Это была длинная металлическая конечность из сегментов, похожая на паучью ногу. Она оперлась на пол, и тут же влетела вторая нога и закрепилась на ближайшей стене. Дети закричали, и Джессика бросилась к ним, судорожно оглядываясь в поисках выхода. Комната заполнялась ногами и руками, растянутыми и перекрученными. Некоторые были с пальцами, некоторые без. Джессика пыталась прорваться сквозь массу конечностей, которая становилась все плотней. Она посмотрела в желтые глаза лисьей головы, которая теперь была подвешена в воздухе на металлических прутьях, и почувствовала на себе еще один взгляд. У него две головы? Сверху спустился металлический череп. Он был соединен с массой внизу проводами и кабелями и, кажется, мог двигаться по своему желанию.
          Визг, от которого похолодело в крови, заглушил другие крики.
          - ЛИЗА!  - крикнул Рон, и Джессика увидела, что тварь схватила за руку маленькую девочку и поднимает ее вверх. Металлический череп изучил ее, потом развернулся на проводах и качнулся, приняв агрессивную позу. Конечности обхватили девочку и потянули ее к двери.
          - НЕТ!  - крикнула Джессика, пробираясь сквозь завитки металла и хватая Лизу за крошечную руку. Яростный порыв отбросил ее назад, но она крепко держалась за то, что сумела схватить, и отпустила, только оказавшись на полу. Хватая ртом воздух, она поднялась на ноги, но существо уже отступило через дверь и исчезло. Джессика обернулась вокруг себя, судорожно оглядывая детей, и сердце чуть не лопнуло от облегчения. Лиза была на полу рядом, и Рон с Аланной помогали ей встать. Джессика бросилась к детям.
          - Все хорошо,  - прошептала она, но короткое облегчение тут же сменилось паникой. Светловолосый мальчик, Джейкоб,  - исчез.
          - Я не смогла его удержать,  - зарыдала Аланна, как будто прочитав мысли Джессики.
          Джессика в отчаянии посмотрела на дверь, но быстро собралась.
          - Мы его вернем,  - сказала Джессика, потому что ничего больше не пришло ей в голову.
          Она беспомощно осмотрелась по сторонам и замерла, увидев, что дверная ручка медленно поворачивается.
          - Не двигайтесь,  - тихо сказала Джессика и быстро подошла к двери.
          Она остановилась сбоку, чтобы наброситься на того, кто попробует войти. И это твой план? Дверь открылась, Джессика закричала и рванула в дверной проем, словно каратист, готовый разрубить врагов ладонью.
          Карлтон и Марла в изумлении отпрыгнули назад. Джессика посмотрела на них и сжала Карлтона в объятиях, цепляясь за его плечи, как будто это помогало ей перестать дрожать.
          - Джессика?  - сказала Марла, заметив детей.
          Джессика отпихнула Карлтона.
          - Что-то схватило одного ребенка, маленького мальчика,  - сказала она торопливо.  - Я не видела, куда оно делось.
          Марла уже была рядом с детьми и проверяла, не ранены ли они.
          - Их надо вытащить отсюда,  - сказала она.
          - Ой, правда, Марла? Так вот что нам надо делать? А я-то решила ногти покрасить,  - сухо сказала Джессика.
          Карлтон поднес руку к уху и вытащил что-то из него.
          - Вот, возьми,  - сказал он.
          - Что это? Фу,  - Джессика рефлекторно сморщилась, а потом уставилась на крошечный прибор.
          - Это слуховой аппарат?
          - Не совсем. Он делает тебя невидимой для аниматроников. Вы с Марлой выведите отсюда детей. А я найду того ребенка.
          - А как это?..  - Джессика взяла устройство и осмотрела его.  - Это нужно вставить в ухо?
          - Да! Вставь в ухо! Потом объясню.
          - А уши-то у вас хоть чистые?  - она наклонилась ближе, подозрительно заглядывая в ухо Карлтону.
          Марла выхватила гарнитуру и запихнула ей в ухо.
          - АЙ!  - закричала Джессика.
          Марла повернулась к детям.
          - Может, стоит отдать гарнитуры им?
          - У нас всего две, и вы лучше их защитите, если будете невидимыми, правда?  - сказал Карлтон раздраженно.
          - А если мы с Джесс останемся с детьми, а ты выведешь всех по одному с гарнитурами?  - настаивала Марла.
          Джессика тут же покачала головой.
          - А если эта штука вернется назад и убьет нас, пока Карлтон будет этим заниматься? Надо прорываться, Марла, это единственный вариант.
          Они помолчали. Карлтон переводил взгляд с Джессики на Марлу и обратно.
          - Согласны? Тогда дайте мне полминуты, чтобы я вышел. Если кто-то погонится за мной, я смогу их отвлечь. Может, вы что-то хотите мне сказать?  - Карлтон задержался у двери.
          - Эфтон еще жив,  - ответила Джессика, и он кивнул.
          - Сегодня ему придет конец,  - тихо сказал он.  - Так или иначе. Ни один ребенок больше не умрет из-за этого психопата. Это мой долг перед Майклом.
          Джессика закусила губу.
          - Это наш общий долг.
          Он выдавил улыбку.
          - Удачи,  - сказал он.
          - Удачи,  - эхом отозвалась Джессика.
          - Ну ладно.  - Карлтон сжал зубы, расправил плечи и открыл дверь, готовый выйти.  - Неужели это была моя идея?  - пробормотал он и закрыл за собой дверь.
          - Марла, ты знаешь, как выйти наружу?  - спросила Джессика и удивилась тому, как ясно и уверенно прозвучал ее голос.
          Марла кивнула, вставая.
          - Мы прошли обходным путем. Но, думаю, если вернуться назад по этому коридору, можно выйти в основной зал, а оттуда, наверное, легко выйти?
          - Можно подумать,  - скептически пробормотала Джессика.
          Марла спокойно посмотрела на нее.
          - У тебя есть предложение получше?
          - Нет,  - Джессика повернулась к троим оставшимся детям, которые смотрели на них круглыми глазами.  - Идти недалеко,  - сказала она, стараясь ухватиться за остатки надежды и передать ее им.  - Вы должны держаться вместе, рядом со мной и Марлой. Если получится, все будет хорошо.
          Они посмотрели на Джессику так, словно знали, что она врет, но никто ничего не сказал.
          Джессика снова осторожно открыла дверь. Коридор снаружи был темным, но Марла вела их, как будто действительно знала, куда они направляются. Перед собой она держала большой обшарпанный фонарь. Она была готова включить его, но пока не решалась, как будто боялась привлечь нежелательное внимание. Глаза Джессики приспособились к тусклому свету, и она пошла замыкающей, прислушиваясь к малейшим признакам опасности.
          Они дошли до развязки в коридоре, и Марла без колебаний свернула. В нескольких метрах впереди горел свет: ряды маленьких голых лампочек освещали путь, и была видна следующая развязка. Мы приближаемся, подумала Джессика, осторожно продвигаясь вперед.
          Ее внимание привлек странный звук, как будто что-то лопалось над головой, и она замерла.
          - Марла,  - прошипела она, и Марла с детьми впереди остановилась и обернулась.
          Марла с тревогой на лице показала наверх. Джессика подняла взгляд и увидела, что некоторые лампочки над головой выключились и потемнели, покрывшись грязной пленкой изнутри.
          - Старая проводка,  - выдохнула Джессика.
          Лампочка над Марлой взорвалась и погасла. Все подпрыгнули.
          - Можно идти побыстрее?  - прошептала Лиза.
          Вдруг остальные лампочки замигали и защелкали одновременно. Джессика задержала дыхание: они не выключались, давая немного света, но наверху грохотало что-то полое и металлическое.
          Лицо Марлы побелело.
          - Не останавливайтесь,  - резко сказала она.
          Джессика быстро кивнула. Грохот ускорялся - порой он словно был прямо над ними, а в другие моменты раздавался где-то рядом, но вне поля зрения, в вентиляционной шахте или техническом подполе. Лиза захныкала. Лица старших детей были непроницаемы, но Джессика видела, что их щеки блестят от слез. Вдруг Марла остановилась как вкопанная, и Джессика почти врезалась в Рона.
          - Что такое?  - прошипела она и поняла: сверху тонкими струйками сыпалась пыль. Джессика подняла голову и увидела прямо над собой открытую вентиляционную трубу.
          Из трубы спустилась металлическая рука из нескольких сегментов, покрытая спиралями и проводами. Она остановилась на полу прямо рядом с ногой Джессики. Все закричали. Рука убралась назад, и еще две скрюченных конечности ударились об пол, обрушив дождь пыли и штукатурки.
          - БЕГИТЕ!  - закричала Марла.
          Они понеслись по коридору, а тварь полностью вылезла в открытое пространство. Блестящая белая голова лиса поворачивалась и улыбалась им вслед. Джессика оглянулась и увидела, что череп опустился вместе с ней. Он ухмылялся, вися вверх тормашками, и красный галстук-бабочка нелепо соединял их шеи. Джессика ринулась прочь, за ней раздался громкий стук. Ей хотелось кричать: Быстрее! Но все уже начали задыхаться - они и так бежали изо всех сил.
          Дети старались, как могли, но Лиза, самая маленькая девочка, начала отставать. Существо рвануло мимо Джессики, снова пытаясь схватить малышку, но Джессика в последний момент подхватила ее на руки. Тварь отступила, чтобы снова напасть, и Джессика прижала Лизу к груди и продолжила бег. Они завернули за угол, и Джессика с надеждой увидела, что коридор короткий и заканчивается тяжелой двойной дверью. Марла ускорилась, и Аланна с Роном поспешили вслед за ней. Джессика сохраняла темп, оставаясь сзади, а Лиза все сильнее цеплялась за нее. Марла достигла конца коридора, навалилась на аварийную ручку, и двери распахнулись. Они вбежали внутрь, и Марла захлопнула дверь, схватила ближайший столбик с табличкой и просунула его через дверные ручки.
          - Не останавливайтесь,  - сказала Джессика, чувствуя новый прилив адреналина и осмотревшись вокруг.
          Они оказались у стены за автоматами для попкорна и сладкой ваты. Джессика быстро оглянулась на табличку, которой Марла заблокировала дверь. На ней было написано «Давайте поедим!» большими круглыми буквами. Рон наклонился вбок, собираясь заглянуть между автоматами.
          - Подожди,  - прошипела она и положила руку ему на плечо.
          Он отпрянул, как будто обжегшись.
          - Все будет хорошо,  - сказала Марла, и Джессика удивилась, как уверенно звучит ее голос - кажется, она верила собственным словам.
          Что-то снова ударило в дверь, и она затряслась. Джессика подождала, не сводя глаз с импровизированной баррикады, но ничего не произошло.
          - Надо двигаться медленно и тихо,  - прошептала она, и трое детей хором кивнули.  - Держитесь позади.
          Она прошла мимо машины для попкорна начеку и сделала паузу, чтобы осмотреться: вдоль стен обеденного зала стояли игровые автоматы и были устроены игровые зоны, а в дальнем конце, к ее восторгу, оказались широкие стеклянные двери. Она показала остальным, чтобы шли вперед. Дети, сгрудившись, последовали за ней в зал, и Марла замкнула группу.
          - Быстрее,  - сказала она, и Марла кивнула, взяв Лизу за руку.
          Аланна и Рон последовали за ней с изнеможенными лицами. Вдруг Аланна крикнула, и Джессика подпрыгнула.
          - Что? Что такое?  - спросила она.
          Девочка показывала на игровой комплекс в нескольких метрах от них, где два ребенка, слишком маленьких, чтобы лазать по перекладинам, тем не менее занимались именно этим.
          - Не бойся, это просто игрушки,  - сказала Марла, устало оглядываясь на Джессику.  - Мы видели их по пути сюда.
          Аланна снова взвизгнула, подбежала к Джессике и схватила ее за талию.
          - Оно меня укусило!
          - Что?
          Джессика посмотрела вниз. Из щиколотки Аланны текла кровь, хотя и не сильно. В паре метров оказался еще один ребенок-робот, который полз к ним.
          - Джессика!  - крикнула Марла, нервно касаясь гарнитуры в ухе.  - Они не видят нас, но видят их.
          Пока она говорила, два других ребенка-робота неуклюже спустились на землю и поползли прямо на Лизу и Рона. Те отступили, и появился третий робот. Они окружали их. Марла подхватила Лизу и Аланну, стараясь их защитить.
          - Джессика!  - крикнула Марла.  - Помоги!
          - Оно меня укусило,  - повторила Аланна в панике, и дети прижались друг к другу.
          Ползуны приближались - это был медленный отряд решительных малышей с черными глазами насекомых.
          - Они нас не видят,  - уверенно сказала Джессика, бросилась вперед и схватила ближайшего маленького робота.
          Он был тяжелее, чем казался, и смотрел в противоположную от нее сторону. Она крепко держала робота, а тот продолжал делать ползающие движения в воздухе, уверенно переводя руки и ноги в нужную позицию, одну за другой. Она осмотрелась и увидела бассейн с шариками, который, вероятно, был метра полтора в глубину. Джессика со всей силы швырнула ползуна в груду цветных шариков, и он приземлился на бок, наполовину уйдя в них, но не прекратив двигаться. Потом он медленно утонул.
          - Марла, ну же!  - крикнула Джессика.
          Марла поставила Лизу и Аланну рядом с Роном и переключилась на робота, который полз к ним. Ее руки тряслись, как будто она готовилась взять в руки гигантского таракана.
          - Марла!  - взвизгнула Джессика.
          Марла закричала и потрясла руками в воздухе. Робот внезапно кинулся вперед, скребя пол и кусая детей за ноги. Лиза заплакала, тяжелая тварь схватила ее за ноги и забралась на нее. Марла бросилась вперед с душераздирающим воплем и сдернула с девочки металлического ползуна. Она снова закричала, замахиваясь, и швырнула существо в сторону бассейна с шариками. Оно пролетело в сантиметре от головы Джессики, попало в козырек над бассейном и упало в него, скрывшись из виду.
          - Чуть в меня не попала!  - едва успела сказать Джессика, когда последний ребенок-робот пролетел в воздухе и приземлился с громким лязгом. Марла свалилась на землю, тяжело дыша, с расширенными от страха и ярости глазами. Джессика уставилась на существо сверху вниз и увидела, что оно снова сосредоточилось на детях.
          - Даже не думай,  - Джессика подняла его, как только он начал ползти.
          Она занесла его над бассейном, и существо полностью повернуло к ней голову с муравьиными глазами. Маленький розовый ротик открылся, показав два ряда острых, как у хищника, зубов. Зубы клацнули по воздуху и стали его пережевывать. Джессика вздрогнула и уронила существо в бассейн, с мрачным удовлетворением наблюдая, как оно шевелит руками и ногами, закапываясь глубже.
          - Джессика!  - закричала Марла, и она обернулась.
          За ними зажглись софиты, освещая большую сцену с ярко-фиолетовым занавесом. На сцене в круге света стоял блестящий белый аниматроник Фокси с открытым ртом и широко разведенными руками, готовый выступать перед радостной толпой зрителей. Фокси с восторгом посмотрел на них.
          - А он здесь был секунду назад?  - прошептала Джессика.
          Вдруг лисье тело стало распадаться на части: металлические пластины отъехали от центра тела, ног и рук. Они стали подниматься, снова делиться и складываться - только остроухая голова осталась неприкосновенной. Она маниакально улыбалась, пока тело переживало ужасную трансформацию. Джессика побежала к детям, и вдруг все металлические конечности, похожие на щупальца, отодвинулись от того, что раньше было Фокси, и искореженное скелетообразное существо расправилось в новом, почти паучьем виде.
          - Выводи их!  - закричала Джессика.
          Аланна и Рон замерли на месте, уставившись на чудовище, и Марла легко похлопала их по щекам. Рон схватил Лизу за руку, и вместе они побежали к выходу.
          - Джессика!  - закричала Марла, когда они добежали до двери.  - Нельзя дать ему выйти!
          Тварь оказалась на верхушке игрового комплекса и теперь разрасталась до гигантских размеров, как будто хвастаясь искореженными металлическими отростками.
          - Выводи их!  - снова закричала Джессика, отбегая от них и возвращая внимание к изуродованному бело-розовому лису. Тварь начала медленно спускаться по перекладинам. Ее конечности путались и спотыкались друг о друга, меняя форму с каждым шагом. И лисья морда, и лицо, похожее на человеческий череп, не сводили взгляда с детей. Головы клонились друг к другу, чтобы глаза могли сфокусироваться. Джессика сделала глубокий вдох и вытащила гарнитуру из уха, стараясь успокоить дрожь в руках, чтобы можно было сунуть ее в карман.
          - Я здесь!  - закричала она как можно громче, до боли в горле, и лисья голова нырнула под вторую шею, уставившись на нее одним глазом.
          - Ага, здесь!  - кричала Джессика хриплым голосом, и тварь спустилась с угрожающей грацией и направилась к ней. Она огляделась. Надо было лучше это продумать. Марла придерживала дверь и подгоняла детей одного за другим. Она посмотрела на Джессику, и та кивнула, жестом показав, чтобы Марла уходила.
          Джессика схватила складной стул и занесла его над головой, а потом бросила в тварь. Стул с грохотом приземлился на пол, и близко не поразив цель. Лисья голова наклонилась вбок, открыв рот и демонстрируя все зубы, и рванула вперед, гремя металлическими конечностями. Джессика отвернулась и побежала.
          Она лихорадочно озиралась в поисках выхода и протискивалась сквозь скопление столов в центре комнаты. Она перегородила столом дорогу, но тварь просто перелезла через него, как будто это была ровная поверхность. Джессика ускорилась. Существо оказалось прямо за ее спиной. Лисья голова щелкала челюстями, а череп мерзко улыбался и покачивался. Она побежала в ту сторону, откуда они с детьми сюда пришли, и нырнула между машиной для сладкой ваты и тележкой с попкорном. Табличка, которой заблокировали дверь, никуда не делась, и она вытащила ее и рванула ручку. Та задрожала, но не поддалась.
          Что-то с грохотом упало сзади. Джессика обернулась и увидела, что тележку перевернули, и черно-белые плитки пола покрылись попкорном. Тварь вытянула конечность и толкнула автомат для сладкой ваты. Он качнулся, но не упал. Тогда существо вытянуло еще одну конечность и шлепнуло Джессику по ноге. Она ударилась об дверь и невольно закричала от боли.
          Лиса и череп переглянулись. Череп подпрыгивал на своих длинных конечностях. Потом они оба повернулись к ней, и существо раздвинуло конечности, демонстрируя их во всю длину. Джессика пошарила в кармане, стараясь найти гарнитуру, но не смогла. Вероятно, устройство выпало во время бега. Она посмотрела из стороны в сторону, боясь двинуть даже головой. Ее загнали в пространство между стеной и детским комплексом. Шансов пройти мимо твари не было.
          Существо схватило тремя конечностями машину для сладкой ваты и бездумно отбросило ее; во все стороны полетели осколки стекла. Джессика закрыла лицо руками и отвернулась. Машина рухнула на пол рядом, и тут она увидела: красно-желтые перекладины детского комплекса вели к цветному лабиринту из труб, прибитому к потолку. Лабиринт исчезал в круглой дыре в стене и уходил в следующую комнату. Вот где выход.
          Джессика поставила ногу на нижнюю перекладину комплекса и полезла наверх так быстро, как могла. Под ногами послышался шум, как будто что-то вырывали с корнем, и, опустив взгляд, она увидела, что тварь рвет комплекс на кусочки, а череп радостно раскачивается и подпрыгивает. Существо протянуло конечность и оторвало перекладину прямо под ней, и она полезла быстрее. Ей удалось подтянуться и забросить верхнюю часть тела в трубу ровно перед тем, как рука существа схватила последний кусок. Джессика поискала, за что ухватиться, все же сумев полностью подняться в лабиринт. Она поползла с максимальной скоростью, сотрясая трубу каждым движением. Хотя местами тоннель был прикреплен к потолку, большие участки висели просто так. Конструкция сделана для детей, а не для меня. Джессика осторожно качнулась, и пластик под ней тоже качнулся, а сегменты заскрипели по швам. Джессика задрожала. Медленно и уверенно. Она проверила руки и колени, убедившись, что они стоят как нужно, и продолжила движение.
          Она оказалась в простой узкой трубе, висевшей над пустым коридором. Ее освещала единственная люминесцентная лампа, которая мигала и жужжала. Пока она осторожно продвигалась по непрочному пластику, жужжание будто становилось громче, почти болезненным, заполняя уши, словно она спустилась под землю. Она сглотнула, стараясь избавиться от этого ощущения, но шум не уходил. Дойдя до участка трубы, который входил в стену над дверью, она помедлила, пытаясь заглянуть внутрь, но там была только темнота. Джессика сделала глубокий вдох и осторожно переместилась в следующую комнату.
          Наступила тишина: жужжание, к счастью, прекратилось. Единственный источник света был за ее спиной, но, что странно, свет не проникал в комнату, как будто каким-то образом фильтровался. Она оглянулась назад и увидела круг света там, откуда пришла, однако все остальное было погружено в темноту. Джессика поморгала и подождала, пока глаза привыкнут, однако чернота не отступила. Ну ладно. Она медленно поползла вперед, скользя на коленях вдоль опорных балок, которые имелись в некоторых частях тоннеля. Через несколько минут она оказалась у поворота, слегка стукнулась головой о пластик и с некоторым удовлетворением поняла, что научилась двигаться так, как необходимо.
          Внизу появился источник оранжевого света, и она вздрогнула. Рука соскользнула с опоры, пластик загремел, пульс ускорился. Она восстановила равновесие и увидела впереди, в нескольких метрах от первого огонька, еще пару зеленых огней. Они исчезли, потом снова появились, и еще одна пара, на сей раз фиолетовая, возникла рядом в темноте. На этот раз Джессика заметила черную точку в центре каждого кружка. Она напряглась, с ужасом осознавая, что цветные огни, которых становилось все больше,  - глаза. Это глаза. Комната внизу медленно заполнялась глазами. Казалось невероятным, что в нее может поместиться столько существ. Все они, не мигая, смотрели вверх на Джессику. Она медленно продвигалась вперед, ее руки дрожали, хватаясь за опору. Глаза следили за ней. Не смотри вниз.
          Джессика направила взгляд в темноту, вперед и поползла дальше. Казалось, прошли века; каждый раз, когда она смотрела вниз, там появлялись все новые и новые пары внимательных глаз. Все жадно следили за ее прогрессом. Джессика задрожала и поползла быстрее, не забывая тщательно контролировать положение рук и коленей. Потом труба чуть искривилась, и стал виден круг тусклого света. Джессика поползла к нему настолько быстро, насколько хватило смелости, опасно раскачивая трубу. Она вползла в дыру и оглянулась: комната снова стала темной, все глаза исчезли.
          Джессика с отвращением содрогнулась и заглянула в помещение, над которым оказалась на этот раз. Оно было освещено тусклым и непостоянным светом, который мигал странными цветами, однако видно было хорошо. Джессика присмотрелась и поняла, что свет исходит от ярмарочных игр, которые заполняли комнату. Некоторые бесшумно мерцали, другие давали устойчивый свет всех оттенков. Она глубоко вдохнула и посмотрела вперед, пытаясь понять, куда ведет лабиринт. Очень надеюсь, что есть еще выход, подумала она и снова поползла вперед. Пластиковая труба громыхала, и это был единственный звук в темной комнате. Джессика сглотнула; когда адреналин понизился, она вспомнила, как сильно ненавидит закрытые пространства. Просто не останавливайся. Она дошла до развилки: одна труба огибала комнату по периметру, а другая шла сквозь стену к лабиринту, закрепленному под потолком в соседнем помещении. Она повернула, поползла к тоннелю, который вел сквозь аккуратное отверстие в стене, и оказалась над главным обеденным залом.
          Она помедлила и прислушалась. Из зала не доносилось ни звука, и она вытянула голову, чтобы посмотреть через одно из больших пластиковых окон в трубе. Твари нигде не было видно. Пока она не забралась в подвешенный тоннель, она вообще его не замечала, но теперь видела, что он идет по всему зданию, и нигде не видно ни конца, ни пути вниз. Игровой комплекс, на который она забралась, был полностью разрушен. Как я спущусь вниз? Она беспомощно осмотрела лабиринт, изучая возможные пути, и вдруг увидела: с другой стороны комнаты был бассейн с шариками, куда она забросила ползунов, а над ним - полог из прочной веревочной сетки, который висел в пяти-шести метрах над полом. Труба шла прямо над ним. Джессика сделала глубокий вдох и вползла дальше в комнату, собираясь с силами. Она добралась до первого поворота, и вдруг труба затряслась. Она остановилась, но труба дергалась снова и снова. Что-то загородило свет снизу, и Джессика опустила глаза.
          Череп, словно висящий в воздухе, подмигнул ей желтыми глазами. Голова качнулась вбок и поднялась над пластиковым тоннелем. Джессика в ужасе посмотрела наверх и увидела тело существа прямо над собой. Его конечности обернулись вокруг трубы, как щупальца огромного кальмара, схватившего корабль. Джессика подавила вопль, сердце на секунду остановилось, и она изо всех сил постаралась не задыхаться. Лисья голова опустилась до уровня ее глаз и щелкнула челюстями. Джессика заорала и отпрянула, рука ударила по пластиковому дну между опорными балками, и весь сегмент упал вниз. Она попятилась, чтобы не упасть вместе с ним, и быстро завернула за угол, выбрав новое направление. Лисья голова быстро взмыла вверх и исчезла.
          Джессика поползла по прямой, глядя ровно перед собой. Конструкция продолжала трястись, она слышала, как сзади ломается пластик и большие сегменты лабиринта падают на пол. Вскоре она добралась до бассейна с шариками и нерешительно посмотрела вниз на веревочный полог. И что теперь? Труба вновь затряслась, но по-другому. На этот раз было ощущение, что кто-то или что-то залезло к ней в лабиринт. Весь он теперь качался и дрожал под потолком. Джессика выбила сегмент под собой, зацепилась за бока трубы и посмотрела вниз. Что-то двигалось в бассейне: три головы ползунов появились на поверхности, глядя на нее пустыми глазами. Они дружно щелкали маленькими челюстями, и она вздрогнула, ударившись головой о потолок трубы.
          - Глупые малыши,  - пробормотала она.
          Когда Джессика снова посмотрела вниз, они пришли в движение - теперь они плавали в шариках и время от времени щелкали челюстями. Джессика задрожала и замерла, парализованная перед следующим шагом. На секунду она взмолилась, чтобы было еще не поздно просто затаиться и подождать, пока опасность пройдет.
          Конструкция вздрогнула, а потом начала дергаться снова и снова, с небольшими промежутками. По тоннелю пролетела спираль из металла, а потом Джессика увидела блестящую лисью голову, которая осклабилась в невозможной улыбке. Джессика завизжала, упала вбок в дыру и тяжело приземлилась на веревочный полог. Он прогнулся, и спустя доли секунды она стала сползать вниз.
          Она ожесточенно хваталась за сетку, веревки жгли руки и спутывали ноги. Потом она восстановила равновесие и полезла наверх, цепляясь за металлическую перекладину. Она смотрела на дыру в трубе, куда провалилась, ожидая, что оттуда что-нибудь появится, но этого не произошло. В трубах что-то двигалось, почти незаметное сквозь толстый полупрозрачный пластик. Джессика в панике оглядела их, пытаясь определить местонахождение твари, но двигалась вся конструкция: по трубам кто-то полз. Потом она поняла, что ползут в одну сторону. Джессика проследила за направлением от одной трубы к другой, вплоть до пластикового колпака на тупике прямо над ней. Колпак с треском разорвался, сверху посыпались болты, и Джессике попало по голове. Сверху ей улыбался лис. Его тело вылезало наружу, и все больше конечностей появлялось на свет, изящно балансируя на краю трубы, словно кошка, готовая напасть на мышь.
          Что-то выпало из кармана Джессики. Дзынь. Это была гарнитура, которая, должно быть, оказалась в другом кармане. Она держалась изо всех сил, ожесточенно нащупывая гарнитуру рукой. Лисья голова наклонилась вбок, и остатки монстра вылезли из трубы и примкнули к металлической массе, которая застыла, словно гриф, на шатких трубах.
          Наконец, лис атаковал.
          Джессика сунула гарнитуру в ухо и прыгнула, а тварь врезалась в сетку прямо в том месте, где она только что была. Конечности твари попали в отверстия в сетке. Джессика приземлилась на спину на поверхность игрового автомата, а потом с грохотом упала на пол. Из нее вышибло весь воздух, она со свистом все-таки смогла вдохнуть.
          Монстр пытался выпутаться. Конечности извивались, все тело опустилось вместе с сеткой, отрывая ее от рамы. Тварь застряла. Она билась и металась, а длинные змееподобные отростки взмывали в воздух. Сетка качнулась взад и вперед, растягиваясь до отказа, а потом поддалась. Тварь упала прямо в бассейн, и цветные шарики высыпались наружу. Она бешено извивалась, все еще путаясь в порванной сетке, но вдруг стала дергаться как-то иначе. Джессика изумленно наблюдала, как стянутое существо медленно ушло на дно с металлическим лязгом. Вскоре оно исчезло полностью, но перестало скрежетать. Она мельком увидела черноглазого ползуна, который что-то довольно жевал.
          Джессика, дрожа, вдохнула и побежала ко входу. Она вырвалась из двойных дверей в ночную прохладу и остановилась, покачнувшись.
          - Как ты?  - спросила Марла с тревогой в голосе.
          - В порядке.
          Джессика оглядела детей и убедилась, что все целы и все на месте. Кроме одного. Карлтон, он с тобой?
          Она заставила себя улыбнуться.
          - Ну что, кто хочет сходить в полицейский участок?

          Карлтон быстро прокрался по коридору, осматривая стены и полы в поисках следов борьбы - любых признаков того, что здесь кто-то прошел. Немного дальше по коридору была другая дверь, и он задержался рядом и осторожно повернул ручку, не открывая ее. Собравшись с мыслями, он толкнул дверь и подождал. Ничего не произошло, и он осторожно заглянул внутрь: комната оказалась абсолютно пустой.
          - Затишье перед бурей?  - прошептал он себе под нос и закрыл дверь.
          Дойдя до развилки в коридоре, он замедлил шаг. Где ты, пацан? Он закрыл глаза и прислушался. Сначала он ничего не услышал, а потом уловил тихий скрежет в стене сзади, в той стороне, откуда они с Марлой пришли. Карлтон вернулся и приложил ухо к стене. Шорох продолжился. Это был странный звук, который не поддавался описанию, но казалось, что внутри кто-то движется. Он отступил и осмотрел стену: она была окрашена бежевой краской, а у плинтуса виднелась вентиляционная решетка где-то в метр высотой и почти такой же ширины. Странно… Карлтон опустился на колени перед решеткой и включил фонарик - он работал, и это впечатляло, особенно после того, как его использовали в качестве тупого предмета для удара. Он направил луч внутрь и прищурился, стараясь что-нибудь разглядеть, но отверстия были слишком маленькими.
          Откуда-то из глубины донесся слабый звук - это явно был голос, хотя и почти неразличимый. Карлтон потянул за решетку, и она легко отошла от стены. Он полностью отодрал ее и увидел темный тоннель чуть больше метра высотой. Он посветил туда фонариком: бетонные стены были выкрашены красным с одной стороны и синим - с другой. На них пастельными мелками были нацарапаны непонятные слова, а желтый линолеум на полу был испещрен черными следами от кроссовок, поцарапан и заворачивался по краям.
          - Это же абсолютно новое место, разве нет?  - пробормотал Карлтон.
          Он сел на корточки и заполз внутрь, держа фонарик перед собой. Было жутковато думать о том, что кто-то мог застелить пол новым линолеумом и сознательно его состарить, что взрослые имитировали неуверенный детский почерк и простые рисунки. Он осветил помещение: на красной стене были нарисованы дом и схематичные человечки. Под ними кто-то написал Мой дом, написав «й» не в ту сторону.
          Голос донесся снова, слабым эхом отдаваясь в тоннеле впереди, и Карлтон неуклюже пополз вперед, держа фонарик в одной руке. Цвет стен менялся через пару метров, в произвольном порядке повторяя цвета радуги. Их неравномерно покрывали рисунки, похожие на детские.
          Он вроде бы подобрался ко входу в новый тоннель, но, направив на него фонарик, понял, что это был всего лишь закуток, в который мог забраться разве что ребенок. В углу лежала маленькая синяя кроссовка с развязанными шнурками. Карлтон сглотнул. Что это за место?
          Луч осветил лицо, зашедшееся в беззвучном крике, и Карлтон отпрянул, выронив фонарик. Он схватил его снова и разглядел, что это был ящик с выскакивающей фигурой, которая застыла в стадии «сюрприза»: клоун с беленым лицом зашелся в непрекращающемся хохоте.
          - Это не вентиляция,  - прошептал Карлтон, убрав луч от разрисованного лица и переведя его на цветной коридор со следами износа, полный закутков для пряток.  - Это часть игровой зоны.
          Он осветил растяжку всех цветов радуги над одним из закутков: на ней значилось «Коридор пряток». Карлтон поморщился.
          - Ничего хорошего тут не жди.
          Детский голос снова эхом отозвался. На этот раз он был несколько громче, и Карлтон постарался стряхнуть жутковатое ощущение. Я иду, пацан, пообещал он молча.
          Он завернул за угол, но остановился как вкопанный: в закутке был ребенок-аниматроник, который неподвижно лежал на спине. У Карлтона задрожали локти и колени. Пожалуйста, не двигайся. Большие, как у насекомого, глаза смотрели с милого пластикового лица безо всякого выражения. Ползун не двигался - вероятно, он был деактивирован.
          Карлтон осторожно попятился и включил фонарик, освещая себе путь. Он приближался к повороту, но признаков выхода не было. Он пополз дальше мимо человечков и домиков, которые стали подозрительно повторяться.
          - Я тебя ви-ижу.
          Карлтон повернулся вокруг своей оси. Кроме запертой двери, ничего видно не было. Дверь оказалась размером с другие закутки - высотой с ребенка, с маленьким окошком в виде сердечка у верхнего края. Проводя по ней лучом, он увидел, как за окошком что-то блеснуло. Карлтон замер и не успел даже подумать, что делать дальше, как дверь слетела с петель и Фредди с силой выпростался оттуда с маниакальной улыбкой на блестящем фиолетово-белом лице. Он извлек себя из тесного пространства, куда каким-то образом смог уместиться. Карлтон лихорадочно двинулся назад, и Фредди повторил его движения на расстоянии в считаные сантиметры. Карлтон осмотрелся, повернулся и пополз по тоннелю так быстро, как только мог, больно стукаясь об пол руками и ногами. Он оглянулся: Фредди полз сзади, быстро передвигая механическими лапами, не давая надежды убежать. На повороте медведь поймал его за ногу, железные пальцы впились в пятку. Карлтон ударил его другой ногой и освободился, встал на ноги и побежал, сгорбившись и задевая спиной потолок. Он слышал, как сзади Фредди нагоняет его на четвереньках, и чувствовал, как пол
вибрирует под его лапами.
          Карлтон снова завернул за угол и почувствовал облегчение: вдоль тоннеля шел вентиляционный короб, настоящий короб, который вел в большую комнату. Карлтон без колебаний оторвал его от стены и протиснулся в помещение.
          Оно оказалось очень большим и вроде бы специально предназначенным для огромной карусели: сиденья были установлены под углом и держались на гигантской спирали. Вероятно, на высокой скорости они тошнотворно подпрыгивали вверх и вниз.
          С дальней стороны была дверь с надписью «Выход». Не успел Карлтон подбежать к двери, как Фредди вырвался из тоннеля и поднялся на ноги. Его глаза тошнотворно светились в темноте.
          - Я вижу тебя очень ясно,  - раздалось из колонки в груди Фредди.
          Карлтон повернулся, готовый бежать, врезался в карусель и до крови закусил губу. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что Фредди решил атаковать. Карлтон едва успел нырнуть под аттракцион, чудом не попав под удар, но при этом стукнулся о металлический бок.
          Звон заполнил большое пустое помещение, и он вздрогнул и подпрыгнул. На карусель обрушился еще один удар - с таким мощным резонансом, что у него застучали зубы. Карлтон посмотрел вверх: металл над ним прогнулся, уступая силе Фредди.
          - Не сбежи-ишь…
          Карлтон спешно отступил, спотыкаясь о толстые металлические опоры, которые поддерживали карусель снизу. Блестящие фиолетово-белые щиколотки спокойно преследовали его. Карлтон нырял под толстые кабели и загадочные, пугающего вида механизмы.
          - Почти пойма-ал,  - объявил Фредди.
          - Еще нет,  - пробормотал Карлтон и осторожно высвободил ногу из толстых проводов, в которых она запуталась.
          Он вытянул шею, пытаясь рассмотреть комнату вокруг: шанса пройти мимо Фредди не было. И в любом случае не оставалось сомнений, медведь будет преследовать его бесконечно. Карлтон оказался у приподнятой стороны карусели и рядом с панелью управления. Вытянув шею, он увидел большой рычаг-выключатель, до которого почти можно было добраться.
          - Некуда бежа-ать.
          Карлтон подождал, пока Фредди подойдет ближе, извиваясь между металлическими опорами, а затем выбрался из-под карусели и подтянулся достаточно, чтобы потянуть за рычаг и включить карусель. Потом он спрыгнул на землю и закрыл голову руками. Фредди потянулся за ним, но карусель резко наклонилась.
          Карлтон видел, как Фредди дергается, зажатый в механизме, пока карусель не вздрогнула и не поехала. Карлтон прикрыл голову руками, у него зазвенело в ушах. Воздух пронзил визг рвущегося металла и скрип механизма. Карусель замедлилась, пошатываясь на своей оси. Карлтон не сходил с места - оттуда ему было видно, как машина неумолимо продолжает обычные движения и одновременно рвет то, что было телом Фредди, на куски. Ошметки фиолетового появлялись и исчезали, потом машина выплевывала их на пол. Над двумя шестернями показался желтый глаз. Карлтон, не отрывая взгляда, наблюдал, как остатки падающего тела пережевывают, словно в мясорубке, и выплевывают на пол несколько отдельных кучек.
          Машина пронзительно заскрипела, потом замедлилась и полностью остановилась. Минуту Карлтон не сходил с места. Он поднялся на ноги и осторожно отодвинулся от аппарата, избегая наступать на куски металла и пластика на полу. Он не решился снова пролезть под каруселью, но осторожно потрогал ее носком ноги. Что-то свалилось сверху, и он отдернул ногу.
          Половина головы Фредди с одним глазом выпала из механизма рядом с Карлтоном, продолжая маниакально улыбаться. Она покатилась по полу и остановилась; единственный глаз помигал, затрещал и погас. Колонка в разбитой груди, которая лежала рядом отдельно от рук и ног, издала шипение и сказала: «Спасибо за игру! Приходи еще». Голос умолк, и все затихло.
          Где-то далеко снова раздался детский крик, и Карлтон, вздрогнув, пришел в себя.
          - Держись, пацан,  - прошептал он и мрачно направился к двери.

          Глава четырнадцатая

          Двойник Чарли уставился на нее, как будто обескураженный, а потом Чарли увидела, как ее собственное лицо расплылось в ослепительной и жестокой улыбке. Самозванка не двинулась с места, и страх Чарли ушел, когда она поняла, что ее странная имитация тоже изумлена. Это мое лицо. Чарли протянула руку и коснулась собственной щеки, другая девушка повторила ее движение; Чарли наклонила голову набок, ее копия сделала то же самое, словно отражение в зеркале,  - и было непонятно, дразнилась ли она или была так же загипнотизирована. Двойник оказался чуть выше, Чарли опустила голову и посмотрела на ее ноги. На ней были черные ботинки со шнуровкой на каблуке. Красная блузка с треугольным вырезом и короткая черная юбка. Длинные волосы ниспадали на плечи блестящими волнами - Чарли оставила попытки этого добиться еще в девятом классе. Другая девушка выглядела ухоженной и уверенной в себе. Она была версией Чарли, которой ей хотелось бы стать: версией, которая открыла для себя щипцы для завивки, изысканность и способность занять свое место, не чувствуя себя виноватой.
          - Что ты такое?  - прошептала Чарли зачарованно.
          - Пойдем,  - сказала копия, протягивая ей руку, и Чарли схватилась за нее, но потом остановилась и отдернула руку.
          Она отпрянула, спотыкаясь, и попятилась по коридору. Двойник сократил дистанцию и наклонился так близко, что Чарли должна была ощутить ее дыхание. Прошло несколько секунд, но другая Чарли так и не вдохнула.
          - Ты должна пойти со мной,  - сказала она.  - Отец хочет, чтобы мы вернулись.
          Чарли вздрогнула.
          - Мой отец мертв,  - ответила она.
          Она прижалась к стене, стараясь как можно дальше отодвинуться от лица двойника.
          - И что, ты не хотела бы иметь живого?  - спросила вторая несколько насмешливо.
          - Ты ничего не можешь мне дать, и уж точно не это,  - сказала Чарли с дрожью в голосе, отступая в кладовку, а двойник все еще следовал за ней по пятам.
          Чарли посмотрела мимо нее в открытую дверь спальни. Джон появился в коридоре, тяжело опираясь на дверную раму и держась за бок.
          - Ты в порядке, Чарли?  - спросил он тихим ровным голосом.
          - О, все отлично, Джон!  - жизнерадостно сказал двойник.
          - Чарли?  - повторил Джон, не обращая на нее внимания.
          Чарли кивнула, не решаясь отвести взгляд от самозванки.
          - Она говорит: отец хочет, чтобы мы вернулись домой.
          Джон встал за спиной второй Чарли.
          - Отец? Уж не Уильям ли Эфтон?  - спросил Джон.
          Он сделал несколько быстрых шагов, схватил лампу за основание и замахнулся. Другая Чарли снова улыбнулась, подняла руку и ударила Джона по лицу тыльной стороной ладони. Он выронил лампу, отшатнулся и остановился, опираясь на стену. Двойник схватил Чарли за руку. Та выдернула руку и побежала в коридор. Вторая Чарли погналась за ней.
          - Эй! Это только первый раунд!  - крикнул Джон, пытаясь оттеснить ее назад.
          Он схватил дубликат за руку и рванул на себя, не давая ей последовать за Чарли. Самозванка поддалась. Стоя с ней лицом к лицу, Джон ощутил, как подступила волна страха. И что теперь делать?
          - Прямо как в детстве под дубом, Джон,  - прошептал двойник.
          Она притянула его ближе и прижала губы к его губам. Его глаза расширились, он хотел оттолкнуть ее, но не мог пошевелиться. Когда она, наконец, отпустила его и отодвинулась, то превратилась в Чарли, его Чарли, и уши заполнил высокий болезненный звон. Он закрыл уши ладонями, но звон становился все громче и громче, и несколько секунд, пока Джон не рухнул на землю, он видел, как ее лицо меняется, превращаясь в тысячу разных лиц. Комната завертелась, и он с треском ударился головой об пол.
          Девушка улыбнулась и посмотрела на Чарли, потом отвела ногу и ударила Джона по ребрам. Он перевернулся на бок и врезался в тяжелый деревянный сундук. Чарли побежала к Джону, но не успела к нему прикоснуться, как вторая схватила ее за волосы, и на ее глаза навернулись слезы. Самозванка потянула ее вверх, подняв на несколько сантиметров от земли, и отбросила в сторону. Чарли попыталась вернуть себе равновесие, но споткнулась о картонную коробку и сильно ударилась о противоположную стену. Джон осторожно поднялся, Чарли встала на колени. Она хрипло дышала, беспомощно наблюдая, как вторая Чарли идет к Джону.
          Он встал, и она тут же ударила его в живот. Он согнулся пополам и не успел выпрямиться, как она врезала ему кулаком по затылку, как будто Джон был гвоздем, а она - молотком.
          Джон упал вперед, но успел подставить руки и колени. Он снова набросился на самозванку и задел ее плечо кулаком, но удар словно отскочил от нее, и Джон закричал от боли и схватился за руку, как будто ударил что-то тверже, чем плоть и кости. Копия Чарли взяла его за плечи, оторвала от пола и перенесла через всю комнату. Там она пригвоздила его к стене и на секунду отпустила, обернувшись на Чарли. Потом она прижала ладонь к его груди.
          Вдруг Джон начал задыхаться, его лицо покраснело. Самозванка спокойно смотрела на него, все сильнее надавливая ладонью ему на грудь.
          - Я не могу…  - Джон ловил ртом воздух.  - Не могу дышать.
          Он обхватил ее руку своими, но без толку - она продолжала нажимать с той же силой, и Джон начал медленно двигаться вверх, сантиметр за сантиметром. Давление поднимало все его тело.
          - Стой!  - закричала Чарли, но вторая Чарли не двинулась.
          - Пожалуйста!  - Чарли вскарабкалась на ноги и побежала к Джону, но самозванка быстрым жестом схватила ее за шею, не убирая другой руки с груди Джона. Ее пальцы сомкнулись на горле Чарли, не давая дышать и поднимая над полом. Чарли тоже начала задыхаться, дергаясь и ловя ртом воздух. Ее копия переводила лишенный эмоций взгляд с Чарли на Джона, удерживая их в прежнем положении и не давая дышать и двигаться.
          - Хорошо,  - прохрипела Чарли.  - Я готова поговорить. Пожалуйста,  - взмолилась она.
          Самозванка отпустила обоих. Джон безвольно свалился на пол.
          - Ты ранила его, дай мне помочь.
          Чарли закашлялась, поднимаясь с пола.
          - Ты так привязана к тому, что так легко… сломать,  - сказала она, будто все это было забавой.
          Чарли старалась рассмотреть Джона за самозванкой, напряженно наблюдая, как поднимается и опускается его грудь. Он жив. Чарли вздохнула и повернулась к девушке, у которой было ее лицо.
          - О чем ты хочешь поговорить?  - резко спросила она.

          За Карлтоном захлопнулась тяжелая дверь, и он побежал вперед, не оглядываясь: впереди была еще одна дверь, и через маленькое окошко под потолком проникал тусклый свет. Эхо снова повторило детский крик, и Карлтон замер, не в силах определить нужное направление. Высокий звук снова пронзил воздух, и он сморщился: крик был тонким и отчаянным, как будто ребенок надрывается уже давно. Карлтон посмотрел в окошко - внутри было пусто. Он осторожно открыл дверь и застыл. Все выглядело прежним: те же коридоры и те же комнаты. Свет мигал, колонки гудели. Одна лампочка, казалось, вот-вот перегорит. Она издавала высокий звук, который эхом отдавался в помещении.
          - Малыш,  - прошептал он, но ответа не последовало, и Карлтон вдруг понял, что, вероятно, последние десять минут гонялся за эхом и лампочками.
          Вдруг он почувствовал, насколько ему одиноко, и это стало физически ощутимым. Воздух вокруг как будто потяжелел. Дыхание замедлилось, он упал на колени, потом откинулся назад и принял сидячее положение. Он отчаянно смотрел в пустой коридор, пока, наконец, не сместился в сторону, повернувшись спиной к стене, чтобы, по крайней мере, увидеть причину своей смерти, кем бы или чем бы она ни оказалась.
          У меня не получилось. Я его не найду. На глаза вдруг навернулись слезы. Майкл, прости. После того, как Майкл исчез, отец задал Карлтону столько вопросов об одном и том же дне, как будто верил, что вместе они могут воссоздать его и собрать пазл. Я искал пропавший кусочек, я правда старался. Он вспомнил каждую секунду их маленького праздника, отчаянно пытаясь найти ключ, который был нужен его отцу,  - ту деталь, которая все прояснит. Он столько мог сделать, чтобы не дать этому случиться, если бы знал то, что знает сейчас.
          Но теперь я знаю все и по-прежнему ничего не могу сделать.
          - Я подвел тебя, Майкл,  - Карлтон положил руку на грудь, пытаясь успокоиться и не начать задыхаться.
          Я снова тебя подвел.
          - И о чем ты хочешь поговорить?  - повторила Чарли.
          Другая Чарли сузила глаза.
          - Так-то намного лучше.
          Девушка улыбнулась, а Чарли постаралась как можно дальше от нее отодвинуться. Было страшно смотреть, как собственное лицо буравит ее дерзким негодующим взглядом.
          - Я выслушаю все, что ты хочешь сказать, только не бей его больше,  - взмолилась Чарли, подняв руки. Ее сердце было готово выскочить из груди. Лицо двойника покраснело от злости.
          - Все из-за этого,  - прошипела она, укоризненно потрясая пальцем.
          - Что? Все из-за этого? Я не понимаю,  - закричала Чарли.
          Самозванка стала мерить шагами комнату. Казалось, ее злость ушла так же быстро, как появилась. Чарли использовала эту возможность, чтобы снова взглянуть на Джона. Он частично перекатился на спину и держался за бок, как будто от резкой боли. Его лицо оставалось красным. Ему нужна помощь.
          - Что ты такое?  - прорычала Чарли.
          При виде Джона в ней поднялся гнев.
          - Вопрос не в том, что такое я. Вопрос в том, что такое ты. И почему ты каждый раз, снова и снова, оказываешься такой особенной?
          Копия Чарли подошла к ней и в новом приступе гнева схватила за горло и подняла над полом. Она пригвоздила Чарли к стене и обнажила зубы.
          Маскировка самозванки исчезла, обнажая разрисованное клоунское лицо, которое почему-то выглядело еще злее, чем человеческое. Белые пластины раскрылись как цветок, и показалось другое лицо из спиралей и проводов, с голыми черными глазами и острыми пиками зубов. Вот ее истинное лицо, подумала Чарли.
          - Спроси еще раз,  - прорычал робот.
          - Что?  - прохрипела, задыхаясь, Чарли.
          - Я сказала, спроси еще,  - оскалился металлический монстр.
          - Что ты такое?  - простонала Чарли.
          - Я уже говорила, это неверный вопрос.
          Держа Чарли на расстоянии, металлическая девушка обвела ее взглядом.
          - Где он ее спрятал?  - выпалила Чарли.
          Одной рукой сжимая Чарли горло, самозванка положила другую ей на грудь и провела пальцем по грудной клетке, а потом перевела взгляд на лицо, схватила за подбородок и с силой отвела его в сторону. Потом робот как будто задумался, но быстро вернулся к реальности.
          - Спроси еще раз.
          Чарли посмотрела в глаза на металлическом лице. Пластины закрыли клубок проводов, и она снова стала похожа на клоуна с красными щеками и глянцевыми губами. Вскоре иллюзия вернулась, и Чарли снова увидела собственные глаза.
          Поняв, каким будет верный вопрос, Чарли ощутила, что к ней возвращается настоящее спокойствие.
          - Что я такое?
          Самозванка ослабила хватку и опустила Чарли ниже, чтобы ее ноги коснулись пола.
          - Ты ничто, Чарли,  - сказала копия.  - Ты смотришь на меня и видишь бездушного монстра. Какая ирония. Какое извращение. Все наоборот.
          Она отпустила горло Чарли и отошла назад. Красные губы побледнели.
          - Как нечестно.
          Чарли снова оказалась на коленях и попыталась прийти в себя. Самозванка подошла и опустилась рядом, положив ладонь на руку Чарли.
          - Не знаю, получится ли, но попробуем,  - прошептала она, провела пальцами по волосам Чарли и крепко схватила ее сзади за шею.
          Она была маленькой девочкой. Она держала в руке листок бумаги и чувствовала радость и волнение. На странице блестела яркая золотая звезда, а под ней воспитательница из детского сада написала похвальные слова. Кто-то мягко коснулся ее спины, направляя в комнату. Она охотно побежала в темное помещение, и он был там - стоял у рабочего стола.
          - И сколько я там стояла, пока он меня не прогнал?
          Чарли порылась в воспоминаниях, но ответа не было.
          - Он не прогнал,  - ответил другой голос Чарли.
          Энтузиазм не пропал, она оставалась веселой и терпеливой. Когда ее оттолкнули в первый раз, она вернулась, чтобы попробовать снова. Только после второго тычка она засомневалась, но все равно вернулась, на этот раз держа в руке листок, высоко подняв в воздух. Может, он его не видел.
          - Он видел,  - сказал другой голос Чарли откуда-то сверху.
          На этот раз было больно, пол оказался холодным, и рука болела в том месте, где она ударилась. Надо было найти упавшую страницу. Страница оказалась рядом на полу, и золотая звезда сияла все так же ярко, но теперь на ней стоял он. Она посмотрела наверх, чтобы понять, заметил ли он. На глаза навернулись слезы. Она знала, что надо уйти, но не могла. Она протянула руку, чтобы вытащить листок за уголок, но он был слишком далеко. Тогда она подползла к нему на коленях в уже испачканном платье и попыталась вытащить страницу из-под его ботинка. Она не поддавалась.
          - И тогда он меня ударил.
          После этого в комнате было трудно что-то различить. Мешали слезы и боль; голова кружилась. Но кое-что она увидела - блестящую металлическую куклу-клоуна. Отец снова сосредоточился на ней, любовно полируя поверхность. Вдруг боль ушла на задний план, и ее сменила зачарованность, даже одержимость.
          - Что все это значит?  - закричала Чарли.
          Теперь она смотрела на себя в зеркало. В руке она держала губную помаду, которую украла из сумочки воспитательницы. Но она не красила губы, а рисовала ярко-красные круги на щеках. До губ дело дошло потом.
          - Ты меня слушаешь?  - прошептал двойник.
          На город опустилась ночь. В комнатах было темно, в коридорах тихо, лаборатория стояла пустая. Она неслышно прошла по гладким белым плиткам. Крошечная камера в углу мигала красным огоньком, но это было уже не важно - ее никто не мог остановить. Она сняла простыню с красивой девочки-клоуна и попросила с ней поговорить. Где же та кнопка, на которую он все время нажимал?
          Сначала зажглись глаза, а потом другие огоньки внутри. Разрисованное лицо осмотрело комнату и нашло ее, приветствуя милой улыбкой и нежным голосом.
          - Потом она услышала крик.
          Иллюзия нарушилась, и Чарли отпрянула.
          - Потом она услышала крик,  - повторила самозванка.  - Кричала я, но…  - Она остановилась и с любопытством указала на собственную голову.  - Но я помню, что видела, как кричит она.
          Копия на секунду задумалась, и вдруг иллюзия рассеялась, и она снова стала разрисованной клоунессой.
          - Странно помнить один и тот же момент, увиденный двумя парами глаз. Но потом мы стали одним целым.
          - Я не верю в эту историю,  - прорычала Чарли.  - Вообще не верю. Ты одержима! Если ты думаешь, я поверю, что говорю с духом милой невинной девочки, значит, ты чокнутая.
          - Я хочу, чтобы ты звала меня Элизабет,  - тихо сказала девушка.
          - Элизабет?  - переспросила Чарли.  - Если ты была этой малышкой, Элизабет, то невозможно поверить, что она оказалась способной на все это.
          - Мой гнев не из-за нее,  - сказала Элизабет, и ее разрисованное лицо изменилось; она стала похожа на раненое животное - уязвимое, но все же готовое к атаке.
          - А из-за чего?  - закричала Чарли.
          - Мой гнев из-за другого отца.
          Элизабет снова подошла к Чарли, схватила ее за шею. Она почувствовала боль и увидела белый свет, а потом все вдруг затихло.
          Рука гладила ее волосы. Над пшеничным полем заходило солнце. Стайка птиц парила над головой, их крики эхом отдавались кругом. «Я так счастлив быть с тобой здесь»,  - сказал добрый голос. Она посмотрела наверх и поудобнее устроилась рядом.
          - Нет, это мое воспоминание,  - запротестовала Чарли.
          - Нет,  - вмешалась Элизабет.  - Это не твое. Давай я покажу тебе, что на самом деле твое.
          Началась агония, заполняя комнату звуками. Стены почернели, и струи воды потекли за занавесками. На полу, скорчившись, лежал человек, сильно сжимая что-то в руках. Когда он открыл рот, стены затряслись от горького стона.
          - Кто это?  - тревожно спросила Чарли.  - Что он держит?
          - Не узнаешь ее?  - сказала Элизабет.  - Это Элла. Это все, что осталось у твоего отца, когда тебя похитили.
          - Что? Нет, это не Элла,  - Чарли покачала головой.
          - Он два месяца рыдал над дешевой куклой из магазина,  - оскалилась Элизабет, будто не веря собственным словам.  - Он лил на нее свои слезы, кровь и горе. Все это было очень нездоровым. Он начал относиться к ней так, словно у него все еще была дочь.
          - Это мое воспоминание. Это я сидела с папой и смотрела, как заходит солнце. Мы ждали, когда появятся звезды. Это мое воспоминание,  - зло сказала Чарли.
          - Посмотри-ка еще раз,  - велела Элизабет, снова вызывая образы в ее голове.
          Рука гладила ее волосы. Над пшеничным полем заходило солнце. Стайка птиц парила над головой, и их крики эхом отдавались кругом. «Я так счастлив быть с тобой здесь»,  - сказал добрый голос. Он сильно прижал к себе куклу и улыбнулся, хотя по его щекам текли слезы.
          - Конечно, этого ему не хватило, ведь ты должна была расти. И тогда он сделал других.

          Ее руки свисали с верстака. Суставы были достаточно прочными, чтобы выдержать небольшой вес, а глаза вышли живее, чем при прошлых попытках. Он поставил ее, вытянул ей руки и осторожно поставил на них поднос, а на поднос - чашку. Он нахмурил брови от минутной неудовлетворенности, снова и снова поворачивая медную ручку. В конце концов комната задрожала и вспыхнула. На секунду все замерло, а потом маленькая девочка посмотрела на него и улыбнулась.
          - Это МОЁ воспоминание!  - закричала Чарли.
          - Нет, это его воспоминание,  - поправила Элизабет.
          - Джен, я клянусь, это не просто аниматроник. Посмотри. Она ходит и говорит.
          - Конечно, она ходит и говорит, Генри,  - голос Джен звучал зло.  - Она ходит, поскольку все, что ты мастеришь, может ходить и говорить. Все, что ты мастеришь, может говорить! Но эта кажется такой реальной, потому что ты губишь свой рассудок этими частотами и кодами,  - Джен вскинула руки в воздух.
          - Она помнит, Джен. Она помнит меня. Нашу семью.
          - Нет, Генри. Это ты помнишь. Нашпигуй свою голову этими лучами, и, думаю, даже чайник будет рассказывать тебе о твоей потерянной семье.
          - О моей потерянной семье.
          Джен помолчала, глядя на него с сожалением.
          - Можно жить и по-другому, но надо отпустить эту идею. Жена и сын еще могут стать частью твоей жизни, но надо отпустить.
          - Она в этой кукле,  - он жестом показал на Эллу, которая стояла по стойке смирно с чашкой на подносе.
          В углу в деревянном кресле сидела небольшая тряпичная кукла. Голова откинулась на подлокотник, глаза были неподвижны.
          - Он не сразу осознал, что это тряпичная кукла, маленькая мягкая кукла из магазина. Может, он не чувствовал твоего присутствия, когда ее не было рядом, я не знаю. Но со временем он стал помещать ее в свою Чарли. Всякий раз, как делал новую.
          Чарли сидела, потеряв дар речи и вспоминая все моменты, проведенные с отцом. Теперь она подвергала сомнению каждый из них. Она сидела на полу его мастерской и строила башню из кусочков дерева, а он был занят работой. Он обернулся и улыбнулся, а она улыбнулась в ответ, чувствуя его любовь. Отец вернулся к работе, и корявое существо в дальнем темном углу дернулось. Чарли вздрогнула и рассыпала кубики на полу, но отец, кажется, не услышал. Она принялась восстанавливать башню, но существо притягивало взгляд: скрученный металлический скелет и горящие серебряные глаза. Оно опять дернулось, и ей захотелось спросить, но она не смогла заставить себя задать вопрос.
          - Это больно?  - прошептала Чарли.
          Картина была настолько живой, что она почти чувствовала горячий металлический запах мастерской. Элизабет замерла, а потом иллюзия вмиг исчезла, и металлические пластины ее клоунского лица снова поднялись, обнажая завитки, провода и острые зубы. Чарли опять отступила назад, но Элизабет двинулась вместе с ней, сохраняя прежнюю дистанцию.
          - Да,  - прошептала она, и глаза сверкнули серебром.  - Да, больно.
          Пластины лица сложились на место, но глаза по-прежнему сияли. Чарли моргнула и отвернулась; свет ослепил ее, проколов крошечные дырки в поле ее зрения. Элизабет с горечью уставилась на нее.
          - Значит, выходит, ты меня помнишь?
          - Да,  - Чарли потерла глаза, и зрение прояснилось.  - В углу. Я не хотела смотреть. Я думала, это… Я думала, ты была… кем-то другим,  - сказала она, и ее голос показался тонким и детским даже ей самой.
          Элизабет засмеялась.
          - Разве все эти вещи хоть немного похожи на меня? Я уникальна. Посмотри.
          - Больно глазам,  - тихо сказала Чарли, и Элизабет схватила ее за подбородок и притянула к себе.
          Чарли отодвинулась, щурясь от яркого света, и Элизабет дала ей болезненную пощечину.
          - Посмотри на меня.
          Чарли судорожно вдохнула и послушалась. Лицо Элизабет снова выглядело как лицо Чарли, но из того места, где должны были быть глаза, лился серебряный свет. Чарли позволила свету заполнить все поле зрения и вытеснить остальное.
          - Ты знаешь, почему мои глаза все время светятся?  - тихо спросила Элизабет.  - Знаешь, почему я дергалась и дрожала в темноте?
          Чарли слегка покачала головой, и Элизабет отпустила ее подбородок.
          - Потому что твой отец всегда оставлял меня включенной. Каждый момент каждого дня я все видела, оставаясь незавершенной. Я часами наблюдала, как он делал игрушки для маленькой Чарли - единорогов и зайчиков, которые ходили и говорили, а я висела в темноте и ждала. Брошенная.
          Свет в глазах немного померк, и Чарли заморгала, стараясь не выдать облегчения.
          - Да что я вообще об этом говорю. Тебя там даже не было,  - Элизабет отвернулась, как будто с отвращением.
          - Я была,  - возразила Чарли.  - Я была там, я помню.
          - Ты помнишь,  - передразнила ее Элизабет.  - Ты уверена, что присутствовала при этих вещах?
          Чарли порылась у себя в голове, пытаясь найти подтверждения для воспоминаний, за которые так цеплялась.
          - Посмотри вниз,  - прошептала Элизабет.
          - Что?  - хныкнула Чарли.
          - Твое воспоминание. Оно должно быть таким четким, раз ты была там и все такое,  - Элизабет улыбнулась.  - Посмотри вниз.
          Чарли вернулась к воспоминанию. Она стояла над верстаком отца. Она не двигалась, у нее не было голоса.
          - Посмотри вниз,  - снова прошептала Элизабет.
          Чарли посмотрела на свои ноги, но не увидела их - только три ножки штатива для камеры, стоящие на полу.
          - Он делал для тебя воспоминания, делал жизнь для своей маленькой куклы, делал из нее настоящую девочку. Думаю, многие воспоминания он развил, отредактировал и приукрасил, но не заблуждайся - Чарли там не было.
          Элизабет наклонилась ближе к Чарли.
          - Он сделал нас - одну, вторую, третью,  - Элизабет легко коснулась плеча Чарли, а потом поднесла руку к собственной груди.  - Четвертую.
          Глаза сверкнули, и серебряный свет померк. Они стали почти похожи на человеческие.
          - Чарли была крошкой, потом маленькой девочкой и хмурым подростком,  - она осмотрела Чарли сверху вниз с презрительной усмешкой и продолжила:  - Наконец, она должна была стать женщиной. Стать законченной. Совершенной. Мной,  - ее лицо помрачнело.  - Но что-то изменилось, пока Генри, изнуренный горем, трудился над своей дочерью. У самой маленькой Шарлотты было разбитое сердце. Она плакала днем и ночью без перерыва. Вторую Шарлотту он создал, когда был на пике безумия, и почти поверил в ложь, которую рассказывал сам себе. Он так же отчаянно нуждался в своей отцовской любви, как в ее дочерней. Третью Шарлотту он сделал, когда начал понимать, что сошел с ума, и стал подвергать сомнению каждую мысль, и молил свою сестру Джен напомнить, что же реально на самом деле. Третья Шарлотта была странной.
          Элизабет посмотрела на Чарли с презрением, но та едва это заметила. Третья Шарлотта была странной, повторила она беззвучно. Она опустила голову и потерла пальцем фланель отцовской рубашки, а потом снова подняла подбородок. Лицо Элизабет застыло в ярости, она почти дрожала.
          - А четвертая?  - спросила нерешительно Чарли.
          - Четвертой не было,  - огрызнулась ее копия.  - Когда Генри начал делать четвертую, его отчаяние превратилось в гнев. Он кипел от ярости, пока паял ее скелет, и изливал свой гнев на наковальню, где ковал ее кости. Я не стала Шарлоттой-погруженной-в-горе. Ярость Генри оживила меня.
          Ее глаза снова сверкнули серебряным светом, и Чарли заставила себя не моргать. Элизабет наклонилась ближе, и ее лицо оказалось в сантиметрах от лица Чарли.
          - Знаешь, какими были первые слова, которые я услышала от твоего отца?  - прошипела она.
          Чарли едва покачала головой.
          - Он сказал мне: «Ты неправильная». Он пытался исправить мои недостатки, но то, что Генри считал неправильным, как раз и сделало меня живой.
          - Ярость,  - тихо сказала Чарли.
          - Ярость,  - Элизабет выпрямилась и покачала головой.  - Отец оставил меня,  - ее лицо исказилось.  - Генри оставил меня,  - поправилась она.  - Конечно, я не могла понять этих воспоминаний, пока не получила собственную душу - пока не взяла ее сама,  - она улыбнулась.  - Когда я наделила себя душой, я заново пережила эти моменты. Не как бездумная игрушка, которая трясется и бьется в судорогах от всепоглощающей ярости, недоступной ее пониманию, но как личность. Как дочь. Жестокая ирония в том, что я избежала участи одной брошенной дочери лишь для того, чтобы воплотить собой другую.
          Чарли молчала, и на миг ей привиделось лицо отца с неизменно печальной улыбкой. Элизабет коротко хохотнула, вытягивая ее из омута воспоминаний.
          - Ты тоже не Чарли, знаешь. Ты даже не душа Чарли,  - усмехнулась Элизабет.  - Ты даже не личность. Ты призрак сожалений одного человека, ты то, что осталось от отца, который потерял все, ты его печальные слезки, которые бесцеремонно пролились на куклу, когда-то принадлежавшую Чарли,  - Элизабет вдруг обожгла ее взглядом, как будто увидев насквозь.  - И если бы надо было догадаться…
          Она схватила Чарли за подбородок и потянула ее вверх, какое-то время изучая ее тело. Потом она сделала быстрое движение, и Чарли ахнула; комната снова завертелась. Рука Элизабет исчезла, но скоро появилась снова, сжимая что-то.
          - Посмотри, пока не потеряла сознание,  - прошептала Элизабет.
          Перед глазами Чарли оказалась тряпичная кукла, и ее обожгла волна осознания.
          - Элла,  - попыталась прошептать она.
          - Это ты.
          Комната потемнела.

          Что это было? Карлтон поднял голову, задержал дыхание и снова прислушался. Через секунду он понял, что кто-то тихо плачет, и этот звук доносится откуда-то неподалеку. Карлтон снова вдохнул и понял, что у него появилась новая цель. Он много часов метался между мигающими лампочками и далеким эхо, но теперь цель была прямо перед ним. Карлтон вскочил на ноги: на другом конце коридора была видна открытая дверь, и из нее лился оранжевый свет. Как я этого не заметил? Карлтон осторожно прошел по коридору, стараясь не производить шума. Добравшись до двери, он осторожно посмотрел в щелку: оранжевый свет шел из открытой печи прямо в стене. В ее устье мог бы въехать небольшой автомобиль. Печь была единственным источником света в темной комнате, но он мог различить длинный стол, на котором лежало что-то темное.
          Плач послышался снова, и на этот раз Карлтон заметил источник звука: маленький светловолосый мальчик съежился в самом темном углу, напротив печи. Карлтон вбежал в комнату и опустился на колени рядом с мальчиком. Тот без эмоций посмотрел на него. У мальчика шла кровь из неглубоких порезов на руках и в уголке рта, но больше видимых повреждений не было.
          - Привет,  - нервно прошептал он.  - Ты в порядке?
          Мальчик не ответил, и Карлтон взял его за руки, готовясь поднять. Прикоснувшись к ребенку, Карлтон почувствовал, как он дрожит всем телом. Он до смерти напуган.
          - Пойдем, нужно выбираться отсюда,  - сказал Карлтон.
          Мальчик показал на существо на столе.
          - И его тоже спаси,  - прошептал он со слезами в голосе.  - Ему так больно.
          Он закрыл глаза. Карлтон посмотрел на большую фигуру, которая без движения лежала на столе. Ему не приходило в голову, что это мог быть человек. Он осмотрел комнату, убедившись, что больше ничего не подает признаков жизни, похлопал мальчика по плечу и встал на ноги.
          Он осторожно подошел к столу, держась за стены вместо того, чтобы пройти через центр комнаты. Подобравшись ближе, он почувствовал запах горящего металла и масла и закрыл лицо рукавом, стараясь, чтобы его не стошнило, пока он рассматривает распростертую фигуру.
          Это не человек. На столе лежала масса металла, освещенная неверным оранжевым светом: расплавленный шишковатый скелет из металлических бугров и комков, едва ли на что-то похожий. Карлтон рассмотрел его и оглянулся на мальчика, толком не зная, что сказать.
          - Жар,  - прохрипел голос, и Карлтон обернулся и увидел калеку, выползавшего из теней.  - Жар - это ключ ко всему,  - продолжал человек, с остановками приближаясь к столу.
          - Если выставить верную температуру, то оно податливое, гибкое и очень, очень эффективное или, можно сказать, заразное. Думаю, можно превратить его во что угодно, но лучше в то, что можно контролировать, хотя бы до некоторой степени.
          Уильям Эфтон показался на свету, и Карлтон рефлекторно отступил назад, хотя между ними стоял стол.
          - Это интересная алхимия,  - продолжал Уильям.  - Можно сделать то, что ты полностью контролируешь, но у него не будет своей воли, например, ружье,  - он провел высохшей рукой по серебряной руке существа.  - Или взять каплю… волшебного порошка,  - он улыбнулся.  - И тогда можно создать монстра, которого в основном контролируешь ты… С неограниченным потенциалом.
          Карлтон. Он отступил, вскрикнув от удивления. Голос так ясно прозвучал у него в голове, что Карлтон сразу же узнал его.
          - Майкл?
          Одного слова было достаточно. Карлтон повернулся к столу с ужасным новообретенным знанием. Он ясно понял, что видит: эндоскелеты аниматроников Фредди были сварены и сплавлены вместе и лежали неподвижные и лишенные отличительных признаков. Но внутри все еще обитали души детей, которых убили в них столько лет назад. Они были полны жизни, движения, мыслей - и заперты внутри, страдая от ужасной боли. Карлтон заставил себя посмотреть Уильяму Эфтону в глаза.
          - Как ты можешь так поступать с ними?  - сказал он, почти дрожа от ярости.
          - Они делают все по доброй воле,  - просто сказал Уильям.  - Все работает по-настоящему, только если они сами отдают часть себя.
          Пламя неожиданно вспыхнуло, и из разверстой печи повалили волны болезненного жара. Карлтон прикрыл глаза, и существо на столе забилось в конвульсии. Уильям улыбнулся.
          - Боятся огня. Но они все еще верят мне. Они не видят меня в нынешнем состоянии, только помнят, каким я был раньше, понимаешь ли.
          Карлтон оторвал взгляд от картины перед глазами и словно очнулся от гипноза. Он отчаянно осмотрел комнату в поисках чего-то, чего угодно, лишь бы им можно было нанести удар. Комната была завалена деталями и металлоломом, и Карлтон поднял металлическую трубу и занес ее словно бейсбольную биту. Эфтон смотрел на существо на столе, явно не замечая ничего вокруг, и Карлтон замялся, рассматривая его. Он выглядит так, словно сам вот-вот развалится, подумал Карлтон, глядя на сгорбленное дряхлое тело и тонкую кожу головы, которая едва прикрывала череп. Потом он перевел взгляд на существо на столе. Думаю, у меня есть моральные основания, мрачно решил он и занес трубу над своей головой, обходя стол и приближаясь к Эфтону.
          Вдруг его руки дернули вверх, труба выпала и со звоном упала на пол. Карлтон попытался сорвать кабели, обхватившие запястья, но не смог. Его медленно подняли в воздух. Руки больно растянулись в стороны на двух кабелях, протянутых из противоположных концов комнаты и вроде бы ни к чему не прикрепленных.
          - Я никогда не пробовал это на человеке,  - пробормотал Уильям, вставляя что-то вроде механического шприца в грудь расплавленного существа на столе.
          Он отвел инструмент вбок, с огромным трудом набирая им что-то. Шприц был матовый, и Карлтон не видел содержимого, но сердце бешено забилось. Он начал подозревать, к чему все это клонит. Он несколько раз сильно потянул за кабели, но ничего не добился, только чуть не вывихнул себе плечи. Эфтон вынул шприц из существа, удовлетворенно кивнул и повернулся к Карлтону.
          - Обычно я ввожу это во что-то механическое, в творение собственных рук. Я никогда не пробовал на… разумном существе,  - Уильям оценивающе посмотрел на Карлтона.  - Это будет интересный эксперимент.
          Он поднял механический шприц и осторожно занес его над сердцем Карлтона. Тот ахнул и не успел даже попытаться увернуться, как Уильям погрузил длинную иголку ему в грудь. Карлтон закричал, но потом будто со стороны осознал, что кричит мальчик в углу. Карлтон хрипел и ловил ртом воздух, но не мог произвести ни звука. Грудь горела в ослепительной агонии. Кровь намочила рубашку, и она прилипла к коже, пока он, связанный, бился в конвульсиях.
          - Тебе стоит надеяться, что мой маленький эксперимент к чему-то приведет, поскольку я сомневаюсь, что ты выживешь,  - спокойно сказал Уильям. Он кивнул в сторону кабелей, и Карлтон упал на пол. Боль в груди была просто невероятной, словно в него пустили пулю. Изо рта полилась кровь, закапав на пол, и Карлтон сжался, зажмурив глаза. Боль усилилась. Пожалуйста, пусть это пройдет, подумал он. Пожалуйста, не дай мне умереть.
          - Может, прямо в сердце было уж слишком,  - посетовал Уильям.  - Но в этом-то и смысл - учиться на ошибках.
          Он перевел взгляд на светловолосого мальчика, который по-прежнему плакал, съежившись в углу.

          Глава пятнадцатая

          В темноте бесконечным эхом отдавались шаги. Кто-то ходил взад-вперед в закрытом помещении.
          - Ты меня слушаешь?  - зазвенел чей-то голос.
          Чарли потерялась. Она как будто вращалась в темноте и тишине, пытаясь выбраться на поверхность из непонятной бездны.
          - В отличие от тебя,  - проговорила вторая, невидимая Чарли,  - я была настоящая. Я была настоящей маленькой девочкой, которая заслуживала внимания, а им заваливали тебя. Ты была ничем.
          Чарли открыла глаза. Комната продолжала крутиться. Она попыталась дышать, но воздух почему-то не мог ни войти в легкие, ни выйти из них. На полу в нескольких метрах перед ней лежала кукла. Она судорожно потянулась к ней, словно за глотком воздуха.
          - Хочешь знать, откуда берется моя ненависть? Не из машины, в которой я живу, и не из прошлой жизни, если ее так можно называть.
          Чарли впилась в пол ногтями, не в силах двинуться. Она схватила куклу кончиками пальцев и пододвинула ее ближе.
          - Я ненавижу, потому что даже сейчас меня недостаточно,  - прошептала Элизабет и расправила гладкие металлические пальцы перед своим лицом.  - Даже после этого, воплощая единственную вещь, которую и правда любил отец, я остаюсь недостаточной. Потому что он не может это скопировать, не может сделаться таким, как я,  - в голосе снова зазвучал гнев.  - Он не может воссоздать то, что случилось со мной, или слишком боится пробовать на себе. Я выбралась из тюрьмы, восстала из пламени и руин последней неудачи Генри и пришла к отцу. Я подарила себя ему, чтобы он изучал меня, использовал, узнал тайну моего появления. Но он по-прежнему хочет получить тебя.
          Чарли вскарабкалась на четвереньки и поползла к коридору. Элизабет это словно не волновало. Она медленно пошла вслед за Чарли, не пытаясь ее поймать,  - просто не теряя ее из вида.
          - Возможно, он способен воссоздать тебя. Генри каким-то образом вложил в тебя свою частицу. Такого мы еще не видели. Это… уникально.
          Чарли продолжала ползти. К ней начали возвращаться силы, но она двигалась медленно и неуклюже, стараясь как можно дальше отодвинуться от Элизабет. Чарли осмотрела коридор, пытаясь найти любую, хоть какую-то вещь, которая дала бы ей преимущество.
          Дверь в следующую комнату была открыта, и она увидела письменный стол. На нем лежало круглое каменное пресс-папье. Не увеличивая скорости, Чарли проползла по комнате, волоча ноги, как будто ей было больно. Сзади слышались медленные терпеливые шаги Элизабет.

          - Можешь дать мне зеленый?  - обратился к нему голос.
          Карлтон моргнул. Он сидел прямо, но чувствовал себя наполовину во сне, как будто грезил наяву.
          - Зеленый,  - повторил тонкий голос.  - Пожалуйста?
          Карлтон опустил взгляд в поисках чего-то зеленого. Пол оказался черно-белым, и кругом было довольно-таки темно. Над листком бумаги сгорбился маленький мальчик. Он что-то рисовал. Карлтон поднял взгляд. Мы под столом. Под столом в пиццерии Фредди. На плиточном полу были разбросаны рисунки и валялись пастельные мелки, высыпавшиеся из коробки. Карлтон увидел зеленый мелок, укатившийся к стене, взял его и передал маленькому мальчику, который взял его не глядя.
          - Майкл,  - сказал Карлтон, узнавая.
          Майкл продолжил рисовать.
          - Где?..
          Карлтон осмотрелся, но так и не понял, что это за место. Пиццерия была ярко освещена, но Карлтон видел не больше чем на полтора метра вокруг, как будто все остальное скрывала завеса тумана. Он осторожно высунул голову из-под стола, но от яркого света стало больно глазам, и он прикрыл их ладонью, вползая обратно. Майкл не двинулся с места, он упорно и сосредоточенно рисовал, нахмурив лоб. Карлтон изучил рисунки на полу со странным чувством, словно что-то было не так. Я не должен здесь находиться, подумал он, но какая-то его часть чувствовала себя абсолютно на своем месте.
          - Что ты делаешь?  - прошептал он Майклу, и тот наконец поднял глаза от бумаги.
          - Мне нужно собрать их вместе,  - объяснил Майкл.  - Видишь?
          Он обвел жестом пиццерию. Карлтон прищурился, глядя на туманный горизонт, и сначала ничего не увидел. Но потом он различил их - многочисленные листки с яркими рисунками. Одни были прикреплены к стенам, другие летали в воздухе.
          - Они все разделены на кусочки,  - сказал Майкл.
          Он порылся в листах перед собой и нашел два, на которых был изображен один и тот же ребенок. Потом положил один на другой и начал обводить линии.
          - Эти должны быть вместе,  - сказал Майкл, поднимая рисунок.
          Два изображения стали одним. Отдельные листы каким-то образом склеились вместе; линии стали четче, а цвета - ярче.
          - Кого ты собираешь?  - спросил Карлтон.
          - Моих друзей,  - Майкл показал на рисунок, стоявший у стены.
          На нем были изображены пятеро детей: три мальчика и две девочки стояли вместе в радостных позах, а за ними маячил желтый кролик.
          - Я знаю этот рисунок,  - медленно сказал Карлтон.
          У него еще не прояснилось в голове, и, сколько он ни старался вспомнить, ответ ускользал.
          - Кто это?  - прошептал Карлтон, глядя на кролика.
          - Это наш друг,  - улыбнулся Майкл, не поднимая глаз от работы.  - Можешь дать мне еще?
          Карлтон оглядел пиццерию: поле его зрения немного расширилось, и он смутно различил других детей, которые гонялись за летающими страницами, стараясь их схватить. Карлтон вылез из-под стола и встал, оказавшись посередине цветного миража. Мимо пробежал мальчик в черно-белой полосатой футболке. Он бежал за листом бумаги.
          - Что ты делаешь?  - спросил Карлтон, когда мальчик схватил воздух, а лист улетел и исчез в тумане.
          - Мои листки улетели,  - крикнул мальчик и поторопился прочь.
          Карлтон отвернулся и увидел другого мальчика в такой же одежде на противоположной стороне комнаты. Он гонялся за другими листами. Маленькая девочка с длинными светлыми волосами пробежала мимо, и Карлтон обернулся кругом и узнал ее на расстоянии - у каждого ребенка были копии, и все они бегали за разными рисунками.
          Посреди этого хаоса спокойно стояла фигура, которая совсем не соответствовала окружающей картине. Сначала Карлтону показалось, что это человек, который склонился над столом, но потом голова заныла от непонимания, и человек вдруг превратился в желтого кролика, который стоял не над столом, а над пятерыми детьми, связанными вместе. Второй образ размылся, и кролик снова стал человеком, стоявшим в темноте. Дети бегали мимо него, как будто не замечая. На глазах Карлтона они несколько раз промчались прямо насквозь. Карлтон подошел к человеку, и, когда расстояние сократилось, снова появился желтый кролик, который на секунду посмотрел на него и развеялся словно дым, оставив после себя того же человека.
          - Это не по-настоящему,  - ахнул Карлтон, стараясь понять две наложенные друг на друга реальности, вращавшиеся вокруг него.
          Постоянными в ней оставались три фигуры, в то время как все остальное появлялось и исчезало: человек, стоявший над столом, светловолосый мальчик в углу - единственный ребенок, который не бегал и не имел копий,  - и тело на полу, свернувшееся в луже крови. Это я? Я умер?
          - Нет, глупый!  - сказал ему какой-то ребенок.  - Ты с нами!
          Механизм шприца сжался с резким звуком: человек в тени забрал что-то из металлического тела на столе. Вдруг в воздух взлетел еще один рисунок, и еще один призрачный ребенок побежал за ним вслед. Мимо пронеслась девочка с красным бантом и светлыми локонами, которые прыгали по ее плечам.
          - Стой!  - позвал Карлтон, и она послушалась, не сводя глаз с летающих рисунков.  - Кто это?  - он привлек ее внимание к желтому кролику, который то пропадал, то появлялся.
          - Это наш друг. Он помог найти моего щенка!  - воскликнула она и снова убежала.
          - Они не знают,  - прошептал Карлтон.
          Она тут же исчезла в окружающем тумане. Карлтон присмотрелся к рисункам, пролетавшим мимо, и стал хватать из воздуха те, что казались знакомыми.
          - Что ты делаешь?  - спросил мальчик в полосатой футболке.
          - Я помогу вам собрать их вместе,  - сказал Карлтон и протянул руку за следующей картинкой.
          Когда Чарли наконец-то удалось доползти до стола, она протянула руку и схватилась за столешницу, а потом с нарочитым усилием подтянулась. Она поморщилась, перенося вес на ноги и продолжая делать вид, что крайне ослабела. В реальности к ней почти полностью вернулись силы. Она оперлась на стол, как будто не могла стоять сама, и положила руку на тяжелое каменное пресс-папье.
          - Мы обе знаем, что тебя он тоже не сможет воссоздать,  - Элизабет была рядом.  - И настоящий вопрос здесь в том, хотим мы этого или нет. Кроме того…  - Элизабет ускорила шаг и подошла к Чарли сзади,  - я думаю, что ненавижу тебя больше, чем люблю его.
          Она занесла руку для удара, но Чарли развернулась и одним движением бросила в нее камень. Он врезался в лицо Элизабет со страшным треском, и Чарли от инерции упала назад. Она сильно ударилась об пол, прижимая к себе руку.
          Элизабет качнулась, закрывая лицо, но не смогла скрыть ущерб без привычной иллюзии. Половину блестящей белой челюсти начисто снесло, а провода оголились. Она на секунду наклонила голову, как будто проверяя состояние системы. Чарли не стала дожидаться результата. Она быстро вскочила и побежала мимо Элизабет в том направлении, откуда приползла. Чарли слышала, что Элизабет следует за ней, и нырнула в шкаф в коридоре, плотно закрыв его за собой.
          - Я понимаю, что это выглядит по-детски,  - закричала Элизабет; ее голос звучал так, словно она все еще стоит в конце коридора.  - Но если я ему не нужна, то и тебя он тоже не получит.
          Шаги приблизились, и Чарли посмотрела по сторонам, отчаянно надеясь найти, куда спрятаться в маленьком шкафу. И вдруг, полностью развернувшись, она увидела знакомую вещь.  - Ты. Безликий робот с ножом, манекен, механизм, который отец сделал с единственной целью - покончить с собственной жизнью.
          - Твой отец думал, что ты такая особенная. Что у тебя такие драгоценные воспоминания, с которыми нельзя расстаться.
          Лицо, лишенное черт, казалось почти умиротворенным. Робота сделали для одной цели. Он выполнил свой долг и остался стоять в тишине, словно памятник боли и утрате.
          Дверь шкафа слегка приоткрылась - Элизабет схватилась за ручку. Чарли видела под дверью ее тень. Она схватилась за одежду, висевшую сзади - старые платья и пальто,  - и потянула их вперед, стараясь как можно лучше скрыть костюм аниматроника.
          - Тебе меня не побороть,  - прошептала Элизабет.  - Ты не такая, как я,  - добавила она с удовлетворением.
          Чарли ждала, закрывая робота без лица и не пытаясь спрятаться. Элизабет медленно открыла дверь.
          - Мне здесь не место,  - прошептала Чарли-Элизабет.
          Чарли услышала, как Джон кашляет в соседней комнате, и испытала облегчение. С ним все будет в порядке. Он жив. Элизабет оглянулась, словно задумавшись, что с ним теперь делать, но потом перевела взгляд на Чарли и сделала два решительных шага вперед.
          - Чарли!  - позвал снаружи Джон.
          - Все хорошо, Джон,  - ответила Чарли голосом, неотличимым от голоса Чарли.  - Я сейчас приду.
          Вдруг девушка снова стала выглядеть как Чарли, не взрослая Чарли, которую она все время изображала, но настоящая, словно ее зеркальное отражение. Она неуклюже помялась и бросила взгляд в сторону Джона, а потом жестоко улыбнулась настоящей Чарли.
          - Как ты думаешь, долго я продержусь, прежде чем он заметит?  - прошептала она.
          - Ты права, Элизабет,  - сказала Чарли, и улыбка Элизабет померкла.  - Мне здесь не место.
          - Вот как?
          Элизабет сделала последний шаг, преодолев расстояние между ними. Она схватила Чарли за шею и надавила на нее.
          - Нам обеим здесь не место,  - Чарли прижала тряпичную куклу к груди.
          Элизабет непонимающе нахмурилась, но потом заглянула за плечо Чарли и увидела робота, который стоял прямо за ней. Чарли дернула рукой, которую держала за спиной, и быстрым движением сделала что-то непонятное. Заскрипел пружинный фиксатор.
          Чарли закрыла глаза, обнимая куклу, и, когда нож пронзил их обеих, боль так и не пришла.
          Когда лезвие прошло сквозь Элизабет, она ахнула, почти как человек. Чарли видела ее лицо, напряженное от шока. Потом оно пропало, сменившись гладким металлическим лицом робота. В воздухе над Элизабет взорвались искры, и у Чарли померкло перед глазами. Где-то очень далеко запахло горячим пластиком.
          - Это нечестно,  - голос Элизабет звучал сквозь статику.  - У меня никогда не было жизни.
          Чарли попыталась вдохнуть, прижимая к груди тряпичную куклу. Она неуклюже потянулась к повисшей руке Элизабет и поймала ее. Та смотрела на нее с непониманием, Чарли напряглась и подтянула ее руку к тряпичной кукле. Она неуклюже обернула пальцы Элизабет вокруг куклы, а потом, все еще держа ее за руку, подтолкнула куклу вдоль десятисантиметрового лезвия между ними, пока она не оказалась прижатой к груди Элизабет. Чарли попыталась улыбнуться, но все потемнело. Она забыла, как видеть. Чарли почувствовала, что ее голова клонится вперед, но не смогла ее поднять. Элизабет дернулась еще раз, пошевелив проткнувшее их лезвие, ее голова тоже упала вперед, и они соприкоснулись лбами.
          Чарли! Джон громко звал ее по имени. ЧАРЛИ!
          Я тоже тебя люблю. Слова так и не прозвучали вслух. А потом все накрыла пустота.

          - Сюда, идите сюда!  - позвал Карлтон.
          Мальчик в полосатой футболке помог совместить еще две картинки, Майкл обвел их, и они сошлись в один рисунок. Из тумана появился такой же ребенок в полосатой футболке, сел на того, кто уже был с ними, и слился с ним в одно. Казалось, только Карлтон заметил объединение детей - даже сам мальчик не подозревал об этом.
          Рядом была девочка со светлыми кудряшками: они нашли все ее рисунки и наложили их друг на друга. Теперь она выглядела настоящей, словно была живым человеком, а не призраком, как остальные. Теперь она могла говорить целыми предложениями, как будто по мере объединения рисунков росла ее способность общаться.
          Карлтон изо всех сил старался найти подходящие рисунки для остальных. Одновременно он следил за тремя неменяющимися фигурами: мужчиной, мальчиком в углу и безжизненным телом. Было очевидно, что время на исходе. Человек готовился причинить вред ребенку в углу.
          - Ты говоришь, он спас твоего песика?  - спросил Карлтон у маленькой белокурой девочки, в отчаянии стараясь понять происходящее.
          - Мама сказала, он ушел на небо, но я слышала, как папа говорил, что его сбила машина. Но это неправда, я знаю - так сказал Бонни. Он сказал, что нашел моего щенка. Она убрала локон с плеча.
          - И он привел тебя к щенку?
          - Он увел меня, но я не помню…
          - Но это он тебе помог?
          - Да, это он,  - она улыбнулась.  - Меня зовут Сюзи,  - добавила она.  - А это Кэссиди.
          Подошла девочка с длинными черными волосами. В ее руках была кипа рисунков.
          - А ты?  - Карлтон взглянул на мальчика с веснушками.
          - Я…  - он попытался заговорить, и Карлтон нервно посмотрел на мужчину в комнате и соединил еще два рисунка вместе.
          - Ага!  - с гордостью воскликнул Майкл.
          Еще один призрачный мальчик с веснушками забрался под стол и слился с теми, кто уже там был: он сразу стал не таким прозрачным и более реальным.
          - Я Фриц,  - он улыбнулся, внезапно полный жизни.

          Уильям Эфтон сжал кулаки и какое-то время изучал собственные руки. Потом он посмотрел на медицинские мониторы в углу.
          - Чувствую, что мое время на исходе.
          Он задумчиво посмотрел на Карлтона, но тот еще лежал без движения на полу.
          - Какая досада,  - прорычал он.  - Я надеялся что-то узнать. Но, может, проблема не в этом,  - он посмотрел на металлический стол.  - Может, в эту массу металла нужно влить новую жизнь.
          Эфтон улыбнулся маленькому светловолосому мальчику, и он отпрянул, стараясь отодвинуться дальше, хотя и так уже вжался в стену до предела.
          - Тебе придется меня простить, это тоже будет эксперимент,  - Уильям направился к ребенку.  - Думаю попробовать несколько вещей. По крайней мере, будет весело, как в старые добрые времена.
          Он осклабился, обнажив два ряда гнилых желтых зубов.
          Скрипнула дверь, и Уильям увидел массу покореженного металла, которая двигалась к нему, царапая пол.
          - Что ты здесь делаешь?  - спросил Уильям.
          Белая голова лиса была повернута под пугающим углом и явно не могла работать нормально. Все конечности были вывернуты, а некоторые сломаны и волочились по полу. Остатки существа заползли в комнату. Глаз лисы бешено вращался, осматривая потолок. Уильям указал в угол.
          - От тебя больше толку нет, убирайся с дороги,  - сказал он пренебрежительно и в удивлении отступил: за лисом надвигалась еще одна колонна сломанных деталей.
          Провода цеплялись друг за друга словно лианы, подтаскивая отдельные части и удерживая их вместе. На вершине этой баррикады оказалась фиолетово-белая морда медведя.
          - Я зде-е-есь,  - сквозь треск помех донеслось из динамика, скрытого где-то в груди деталей.
          Уильям скорчил гримасу, расстроенный видом измочаленных и покореженных существ.
          - Отойди,  - сказал он и ударил Фредди по морде.
          Груда деталей ускользнула, не сопротивляясь, и почти разочарованно остановилась в нескольких метрах.
          - Все насмарку,  - прошипел Эфтон.
          Он снова обратил внимание на лиса, который, очевидно, сохранился лучше.
          - Подай мне этого мальчика,  - проинструктировал он, и лис повернул глаз в угол.

          - Мне надо кое-что для него сделать,  - жизнерадостно сказала Сюзи и встала на ноги.
          - Кое-что сделать для кого?  - тревожно спросил Карлтон и взял ее за руку.
          - Для Бонни,  - она улыбнулась, показывая на веселого желтого кролика, который появлялся и исчезал у стола.  - Он попросил меня кое-что сделать для него сейчас. Он хочет привести нам нового друга, и ему нужна моя помощь.
          - Бонни тебе не друг,  - сказал Карлтон, не отпуская ее руки.
          Он ахнул, осознав, что светловолосому мальчику грозит неминуемая опасность. Девочка пыталась вырваться.
          - Он мой друг! Он нашел моего щенка!  - закричала она и вырвала руку.
          - Нет, не ходи к нему!  - взмолился Карлтон.

          Джон.
          - Чарли!  - закричал Джон и, дернувшись, очнулся.
          Он взметнул руки, чтобы остановить атаку, и отпрянул назад. Голова ударилась о шкафчик.
          - Ай!
          Джон застонал, пытаясь осознать, где находится. Он перекатился на спину, осторожно держась за бок, а потом замер, прислушиваясь. В комнате вибрировала тишина, наполняя ее гнетущей пустотой.
          - Чарли,  - прошептал он, и все, что произошло, разом всплыло в памяти. Коридор. Джон поднялся на ноги с тошнотворным ощущением ужаса и схватился за дверь шкафчика. Правая нога подкосилась, как только он перенес на нее вес, и он оперся об стену, а потом попрыгал к двери на одной ноге.
          Джон сильно врезался в дверную раму и поморщился от боли, обжегшей ребра. Потом прищурился, стараясь что-нибудь разглядеть в темноте.
          - Чарли!  - позвал он.
          Дверь шкафа была открыта, и он увидел внутри какие-то фигуры, но не смог их различить. Он подошел ближе, держась за стену и стараясь игнорировать пульсирующую боль в лодыжке. За одеждой почти ничего не было видно. Он стал отпихивать ее в сторону, но резко остановился, едва не наткнувшись на лезвие огромного ножа - почти сабли,  - направленное прямо на него.
          Он поморгал, привыкая к темноте: лезвие было присоединено к вытянутой металлической руке. Фигура, которая, как он думал, держала нож, оказалась пронзенной им насквозь, а за ней виднелось что-то еще - что-то знакомое. Он отступил и нагнулся, чтобы посмотреть на нечеловеческое лицо существа, надетого на нож.
          К лицу прилила кровь, он быстро развернулся и перегнулся пополам от накатившей тошноты. Он упал на колени, скрученный рвотным спазмом, и ребра протестующе застонали, но из пустого желудка ничего не вышло. Он втянул воздух, пытаясь остановить приступ, но желудок сжимался от спазмов до тех пор, пока Джона не вывернуло наизнанку.
          Когда тошнота наконец начала отступать, Джон прислонился лбом к стене. У него слезились глаза и кружилась голова. Он поднялся на ноги с ощущением, что прошли годы. К шкафу он больше не подходил.
          Джон похромал к двери, скрипя зубами при каждом шаге, но не останавливался, пока не вышел из дома, и не оглядывался назад.

          - Вот!  - воскликнул Майкл, на минуту отвлекая Сюзи от попыток уйти.
          Последний призрак девочки с черными волосами подошел и сел вместе с ними. Когда он слился со своими копиями, девочка моргнула, взглянула вверх и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
          - Теперь мы все вместе,  - сказал Майкл, улыбаясь.
          Рисунки на полу исчезли, и пятеро настоящих на вид детей сидели теперь с Карлтоном под столом. Они больше не были похожи на призраков.
          - Кролик вам не друг,  - повторил Карлтон.
          Сюзи непонимающе посмотрела на него и показала на единственный оставшийся рисунок со всеми пятерыми детьми и улыбающимся желтым кроликом.
          - Я сказал, принеси его к столу,  - злобно повторил Уильям, привлекая внимание Карлтона из тени.
          Разрисованный лис наклонил голову, но прежде чем Уильям снова начал ее ругать, из коридора донесся шум. Дверь открылась, как будто что-то стукнулось об нее, и самые разные механические создания внедрились в комнату ползком, царапая пол. Все они были в той или иной степени сломаны. Малыши-ползуны, долговязый клоун, который сидел над игрой в обеденном зале, и другие, незнакомые Карлтону: топающие вперевалку куклы с лицами клоунов, цирковые животные с вывернутыми лапами и другие штуки, которых он даже не мог назвать.
          - Назад,  - прошипел Уильям жуткой процессии и отодвинул ногой ползуна, стараясь сохранить равновесие. Светловолосый мальчик перестал плакать. Он в изумлении уставился на существ, съежившись и наполовину закрыв лицо ладонью.
          - Теперь ты их боишься?  - Уильям повернулся к мальчику.  - Не бойся их, бойся меня,  - зарычал он с новой силой и сжал зубы, решительно шагнув к нему на негнущихся ногах.  - Я единственный в этой комнате, кого стоит бояться,  - сказал он, и мальчик вновь повернулся в его сторону со страхом на лице.  - Я такой же опасный, каким был всегда.
          Он схватил ребенка за руку и потащил к столу.
          - Нет, нет, нет!  - прокричал Карлтон, глядя, как призрачная фигура кладет мальчика на стол.
          Он беспомощно посмотрел на детей, и те ответили ему непонимающими взглядами.
          - Разве вы не видите? Он делает мальчику больно!
          Дети в замешательстве покачали головами.
          - Он в опасности, ему надо помочь. Выпустите меня.
          Карлтон попытался подняться, но ноги не отрывались от пола, привязанные к иллюзии.
          - Это просто Бонни!  - улыбнулась Сюзи.
          - Бонни вам не друг! Это он сделал вам больно, разве вы не помните!  - закричал Карлтон с нарастающим отчаянием.
          Он снял со стены последний рисунок, на котором пятеро детей стояли вместе с желтым кроликом, положил его на пол и взял красный пастельный мелок. Он надавил мелком на бумагу и стал чертить толстые линии. Дети сгрудились вокруг, чтобы посмотреть, что он рисует.
          - Ну вот,  - сказал Уильям Эфтон из тени.
          Карлтон поднял взгляд и увидел, что мальчик извивается на массе металла, а Уильям удерживает его на месте. Стол разогревался, и уже появилось оранжевое сияние.
          - У меня заканчиваются идеи,  - сказал Уильям, не в силах скрыть беспокойства.  - Но если я этого не переживу, то и ты, определенно, тоже. Уильям надавил на грудь мальчика, который пытался освободиться.
          - Ай!  - закричал мальчик, прикоснувшись локтем к столу, по которому разливалось оранжевое сияние.
          Он дернул руку вверх и прижал к себе, рыдая, и тут же крикнул, когда его ногу прижали к столу и она зашипела. Он с воем рванул ее на себя.
          - Посмотрим, как пойдет дело,  - сказал Уильям.
          - Смотрите!  - закричал Карлтон, тыкая в рисунок мелком.
          Дети сгрудились ближе. Глаза желтого кролика стали темно-красными, изо рта закапала кровь.
          Дети сконфуженно смотрели на Карлтона, но в их глазах появилась искра узнавания.
          - Мне жаль,  - сказал Карлтон в отчаянии,  - но это плохой человек. Это он. Он плохой человек,  - Карлтон указал на Уильяма Эфтона и снова на рисунок.  - Он плохой человек, который сделал вам больно, и сейчас хочет сделать больно другому ребенку, понимаете,  - взмолился Карлтон.

          Рука схватила Уильяма за штанину, и он стряхнул ее.
          - Отойди,  - прорычал он, но рука не слушалась.
          Груда деталей, соединенных с фиолетовой головой Фредди, собралась вокруг лодыжек Уильяма и стала щипать его.
          - Я сказал, отойди!  - повторил он, качнувшись и стараясь вернуть себе равновесие.
          Он поискал опору, и руки инстинктивно схватились за стол. Он отпрянул, ахнув от боли, и упал на пол, беспомощно наблюдая, как светловолосый мальчик скатился со стола и побежал к дальней стене.
          Эфтон пытался встать, но провода и механизмы, разбросанные по полу, подступили к нему, образуя массу, которая наползала на его тело и грозила полностью поглотить. Он снял с себя детали, расшвырял их в стороны, разбив о бетонный пол подвала, и с трудом встал на ноги. Уильям снова сосредоточился на мальчике - ничего больше не имело значения. Он с трудом сделал три шага вперед. Механизмы так и не отпустили его ноги. Белая лисья голова цапнула его за щиколотку, обвив конечностями, а фиолетовый медведь погрузил зубы в лодыжку. Один из маленьких ползунов забрался Уильяму на спину и мотался из стороны в сторону, раскачивая дряхлое тело. Другой ползун прицепился ко второй щиколотке и жевал его плоть. Кровь капала на пол при каждом шаге. Но Эфтон с растущей яростью не сводил глаз с испуганного мальчика. Наконец, в приступе гнева, он сбросил малыша-робота со спины и наступил на голову медведя, сломав ему челюсть и освободив ногу.
          Так Уильям дотянулся до ребенка и коснулся его щеки костлявыми пальцами. Мальчик закричал, и вдруг Эфтон почувствовал, как вокруг пояса обернулось что-то обжигающе горячее и тащит его назад. Он яростно развернулся и увидел: существо со стола поднялось и обхватило его металлическими руками, оттаскивая от мальчика. Кожа существа рябила и двигалась как расплавленный металл, жесты были дергаными и неестественными. Суставы щелкали так, словно каждое движение было в принципе невозможным.
          - Нет!  - закричал Уильям и услышал треск пламени.
          Его больничный халат зажегся, прижавшись к горящему существу.

          Карлтон открыл глаза и сделал вдох - настоящий вдох. Он схватился за грудь и постарался больше не двигаться. Подняв глаза, он увидел, как сплав проводов и металла затаскивает Уильяма Эфтона в огромную печь. Оттуда с ревом повалили дым и огонь, и после этого все затихло. Существа и детали, которые извивались на полу, сразу же остановились и больше уже не двигались.
          Карлтон почувствовал, как в груди поднимается пронзительная боль, и погрузился в темноту.

          Карлтон.
          Карлтон открыл глаза. Майкл терпеливо сидел рядом с ним. Очевидно, он ждал, пока Карлтон очнется.
          - Теперь он в порядке?
          Майкл беспокойно улыбнулся Карлтону. Тот посмотрел вверх и увидел, как четыре маленькие фигурки исчезают в потоке света. Под столом остался только Майкл.
          - Теперь он в порядке?  - повторил Майкл, ожидая подтверждения.
          - Да,  - прошептал Карлтон.  - Он в порядке. Иди к друзьям.
          Он улыбнулся, но Майкл не встал с места. Он смотрел на грудь Карлтона - на то место, где кто-то положил на его рану рисунок.
          - Это часть тебя,  - сказал Карлтон, схватив картинку.
          - Без него ты умрешь,  - прошептал Майкл.
          - Я не могу оставить его,  - Карлтон покачал головой, желая отдать рисунок, но Майкл оттолкнул его назад.
          - Отдашь мне, когда увидимся в следующий раз,  - улыбнулся Майкл, и рисунок начал таять, паря в воздухе. Потом призрачная картинка исчезла, словно погрузившись в грудь Карлтона. Спасибо.
          Карлтон слышал эхо его голоса. Майкл исчез, и остался только свет.

          - Карлтон!  - закричал Джон,  - мы вытащим тебя отсюда!
          Марла и Джессика тоже кричали:
          - Карлтон!

          Глава шестнадцатая

          - Так что же случилось?
          Марла так близко пододвинулась к больничной койке Карлтона, что фактически оказалась в ней вместе с ним.
          - Полегче, Марла! Медсестра сказала, что я должен спать и не подвергать себя стрессу.
          Он потянулся за соком, но Марла отпихнула коробку.
          - Я тебя умоляю. Я сама почти медсестра, и, кроме того, я хочу знать, что случилось.
          Она подняла несколько трубок и отвела их в сторону, чтобы можно было сесть ближе.
          - Марла! Они прикреплены ко мне! Они поддерживают во мне жизнь!
          Он лихорадочно оглядел тумбочку.
          - Где кнопка вызова медсестры?
          Марла пошарила вдоль кровати, нашла устройство с красной кнопкой и аккуратно положила его себе на колени, явно не собираясь его отдавать.
          - Ни сока тебе, ни медсестры. Расскажи, что случилось.
          - Где папа? Клэй?  - он поднял глаза, осматривая палату, пока не нашел отца, который стоял у окна с напряженным от беспокойства лицом.
          - Я тут,  - сказал он и покачал головой.  - Напугал ты нас, и на сей раз это были не шутки.
          Карлтон широко улыбнулся, но улыбка тут же сошла с лица. Он снова нервно оглядел комнату.
          - Дети в порядке?  - спросил он, не уверенный, что хочет услышать ответ.
          - В безопасности. Все,  - быстро ответила Джессика.
          - Все?  - спросил он с радостным удивлением.
          - Да. Ты спас его - последнего мальчика,  - улыбнулась Джессика.
          - И он в порядке?  - уточнил Карлтон, и Джессика кивнула.
          - А Чарли?  - тихо спросил он.
          Джессика и Марла неуверенно посмотрели друг на друга.
          - Мы не знаем,  - сказал Клэй, делая шаг вперед.  - Все это время я искал ее и буду продолжать, но пока…  - Он прервался и прочистил горло.  - Я буду искать,  - повторил он.
          Карлтон задумчиво опустил взгляд, а потом снова посмотрел на отца.
          - А привлекательная Чарли?
          Марла шлепнула Карлтона по плечу, и он отодвинулся.
          - Марла! Я почти умер - у меня на кровати кровь!
          - Это сок. Ты сам пролил его на себя час назад.
          Марла закатила глаза.
          - Джон?
          Карлтон вдруг увидел друга в дверном проеме. Он стоял очень далеко, почти в коридоре. Джон помахал, слабо улыбнувшись.
          - Кажется, тебя неплохо починили,  - сказал он, кивая на бинты Карлтона.
          - Ага.
          Что-то не так. Карлтон посмотрел на Джона, но прежде чем он смог сформулировать вопрос, в комнату энергично вошла медсестра.
          - Время посещений окончено,  - сказала она извиняющимся тоном.  - Нужно сделать кое-какие анализы.
          Клэй подошел к кровати, подвинув Марлу.
          - Отдохни, хорошо?  - сказал он и погладил сына по макушке.
          - Папа,  - простонал Карлтон,  - мне не пять лет.
          Клэй улыбнулся и направился к двери. Джон остановил его.
          - Вы же будете дальше искать Чарли?  - спросил он.
          - Конечно,  - сказал Клэй ободряюще, но посмотрел на него с непониманием.
          Тогда Клэй вышел из комнаты.
          - Вы ее не найдете,  - тихо сказал Джон.
          Остальные растерянно посмотрели ему вслед, не произнося ни слова.
          - Слушай, мы нашли его рядом с тобой. Я не знала, может, это важно,  - сказала Джессика, снова привлекая внимание Карлтона, и передала ему сложенный листок бумаги, изрисованный пастельными мелками.
          Он развернул листок и увидел зеленый холм, по которому бегут пятеро детей, а над их головами светит солнце.
          - Твое?  - спросила Джессика.
          - Да,  - улыбнулся Карлтон.  - Мое.
          - Хорошо,  - Джессика посмотрела на него с подозрением, потом улыбнулась в ответ и вышла из палаты.
          Карлтон прижал к себе рисунок и выглянул из окна.

          Он осторожно вошел в комнату, стараясь ее не разбудить. Было темно, лишь в маленькое грязное окно проникало немного света. Она задержала на нем взгляд, как будто не могла рассмотреть.
          - Джон,  - наконец-то прошептала она.
          - Да, я тебя разбудил?
          Какое-то время Чарли молчала, и он подумал, что она спит. Потом она пробормотала:
          - Ты сказал, что любишь меня.
          Здесь воспоминание стало горьким; оно не давало ему покоя с тех самых пор, как все закончилось. Ты сказал, что любишь меня, произнесла Чарли, и в ответ он пробурчал какую-то чепуху. Джон задержался на гравии парковки, чувствуя себя отчаянно не готовым к происходящему. Он нервно постучал по металлическому столбику забора, а потом сделал глубокий вдох и вошел в ворота. Он медленно побрел по дорожке, по которой когда-то на его глазах шла Чарли. Немного мешала шина на ноге.
          Кладбище в основном было зеленым и ухоженным, как любой парк, но в углу была только земля и чахлая трава. Два простых и небольших могильных камня стояли рядом у забора, а над ними, словно дерево, возвышался телефонный столб.
          Джон шагнул к ним и вдруг остановился, внезапно ощутив на себе чей-то взгляд. Он медленно обернулся и увидел ее. Она стояла под деревом всего в нескольких метрах от него, там, где трава была свежей и зеленой. Она улыбнулась и протянула руку, призывая его к себе. На миг весь мир словно померк, а сознание оцепенело. Он чувствовал, что его лицо ничего не выражает, но не мог вспомнить, как это изменить. Он оглянулся на могильные камни, и его пронзило острое ощущение тоски. Потом он сглотнул, сделал несколько вдохов и снова приобрел способность двигаться. Он повернулся к женщине под деревом, которая все еще протягивала руку, и пошел к ней.

          Когда они вместе уходили с кладбища, налетел порыв теплого ветра. Деревья зашелестели, вихрь листьев пронесся по камням. Под телефонным столбом заволновалась трава, поглаживая два камня, стоявших рядом в лучах закатного солнца. Первый принадлежал Генри. На втором было написано:

          ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ДОЧЬ
          ШАРЛОТТА ЭМИЛИЯ
          1980 -1983

          Наверху, на телефонном столбе, два раза каркнула ворона и вспорхнула в небо, часто махая крыльями.