Байки из дворца Джаббы Хатта-1: Человек со своим монстром (История смотрителя ранкора) Кевин Андерсон

        Звездные войны #75

        Кевин Андерсон Человек со своим монстром (История смотрителя ранкора)

_Байки_из_дворца_Джаббы_Хатта-1_ (Звездные войны)

        Давным-давно в далекой Галактике.
        На песчаной, прокаленной двойными солнцами планете Татуин громоздится необъ ятный дворец Джаббы Хатта хозяина обширной криминальной империи. Джабба Хатт гру зен, богат и очень любит шутки вот только жаль, что они опасны и коварны. И не все жертвы розыгрышей выживают.
        Огромная компания солдат, наемников, убийц, прохиндеев, охотников за голо вами, искателей приключений собирается у него во дворце, и каждому из них есть что порассказать. А некоторым даже везет: они выбираются из дворца живыми и могут поведать всем свою историю…

        «Если я расскажу тебе хотя бы половину того, что слышал об этом дворце и его хозяине, у тебя непременно случится короткое замыкание…»
        Ц-ЗПО

        Вступление

        У Джаббы Хатта много врагов. Нечестным образом приобретенные богатства и власть - вот причина, по которой ему, кого многие называют «злодеем и бандитом», грозит опасность даже в охраняемой цитадели под двойными солнцами Татуина. Нем ногие открыто желают запустить лапу в сокровищницу дворца, но не это удерживает их от заговоров и интриг.
        Госпожа Валариан, владелица отеля и казино «Счастливый деспот», - главная соперница Джаб-бы. Волосатая, со щетиной на морде, голодная до мужчин (некоторые утверждают, что в буквальном смысле) випхидка держится в тени, но планирует свои действия на много шагов вперед.
        Префект Юджин Тальмонт, живущий в Мос-Айсли, заправляет в имперском гарни зоне. Он ненавидит захолустную планету и надеется, что если он справится с Джаббой Хаттом, то сумеет выбраться из помойной ямы, куда его сослали.
        Не стоит забывать о таинственных монахах Б'омарр, которые выстроили для себя огромную цитадель в самом сердце татуинской пустыни.
        Занятые высшими материями, они, похоже, и думать не думают о Джаббе, как и о прочих бандитах, которые - каждый в свое время - захватывали каменную крепость. Но кто знает, о чем думают молчаливые, необщительные монахи?
        Джабба всегда настороже, но вот чего он не ожидал, так это того, что угроза может исходить от одного-единственного человека, который пришел из пустыни…

        Примечание: для удобства читателей все прочие языки, кроме убезийского, переведены на общегалактический.

        Важный груз

        Неопознанный корабль прорывался сквозь истощенную атмосферу Татуи-на с вспо лохами огня, прорывающимися через едкий черный дым. Волны сверхзвукового шума от терпящего бедствие корабля создавали невероятную какофонию звуков. Внизу пес чаный краулер йавов прокладывал свой бесконечный путь через Дюнное море, выис кивая забытые всеми куски металла, восхитительный мусор. По невероятно удачному стечению обстоятельств, краулер находился всего в двух дюнах от того места, где снижавшийся корабль рухнул в море слепящего песка и поднял столб пыли, который засверкал как куски слюды под пылающими солнцами-близнецами.
        Водитель изъеденного ржавчиной песчаного краулера, Ттиил Ккак, выглянул из высокого узкого окна, расположенного на командном мостике, не в состоянии пове рить в невероятную удачу, что положили в подол его балахона предки. Многолетнее путешествие его краулера через пустоши было практически бесплодным, и он не мог вернуться с таким позором, принеся столь мало в тайную крепость его клана. Но теперь… Нетронутый корабль лежит в пределах его досягаемости, невостребованный другими кланами и незапятнанный временем. Древние реакторные двигатели дали импульс огромному песчаному краулеру и привели его в движение. Он двинулся сквозь пересыпающиеся пески, стремясь к добыче так быстро, как позволяли его гусеницы, держа путь прямиком к дымящимся обломкам.
        Корабль лежал в кратере из развороченного, разбросанного песка, который, видимо, смягчил удар, так что часть груза наверняка должна быть нетронутой. Армированные отсеки и части компьютерной системы тоже могли быть реализуемы. На это и надеялся Ттиил Ккак.
        Иавы высыпали из краулера и устремились к останкам корабля: обирающая рука клана Кка-ка - маленькие, закутанные в балахоны существа, окруженные запахом плесени, безостановочно болтающие, забирались на их выигрыш.
        Передовая группа йавов несла химические огнетушители, которыми они облили шипящий раскаленный металл, чтобы свести к минимуму последующий ущерб. Они не смотрели, остался ли кто-нибудь в живых, так как это не было их основной зада чей. Фактически, выжившие пассажиры или экипаж только бы осложнили разбор учас тков корабля командой Ккака. Раненые в таких крушениях редко переживали первую помощь.
        Иавы использовали два аккумулятора для старого, шипящего лазера, чтобы про делать путь через корпус в укрепленные отделения командного мостика. Слабый свет от аварийных систем и мерцающий отблеск горящей электроники, наполнял безжиз ненные пространства.
        Неприятные химические испарения и стелящийся серо-синий дым ударил по чувст вительным ноздрям Ттиила Ккака, но он все же почувствовал за этим металлический ужас, медный запах разбрызганной и горелой крови. Он уже знал, что не найдет никого живого в капитанском кресле. Но к чему он не был готов, так это к тому, что не найдет вообще никого. Только темные, мокрые потеки крови и отметины выст релов на стенах.
        Остальные йавы открыли главный загрузочный люк и, переговариваясь, заполнили собой внутреннее пространство. Разведывательные команды растеклись по останкам корабля, туша тлеющие отсеки и пролезая сквозь развороченные переборки для того, чтобы найти другие сокровища в грузовых отсеках.
        Ттиил Ккак приказал одному из младших членов клана продемонстрировать свои навыки, взломав главный компьютер мостика, чтобы скачать регистрационные номера и имя владельца судна на тот случай, если была назначена большая награда всего лишь за сообщение местонахождения останков корабля. Только после того, разуме ется, как они сдерут с него все ценное.
        Младший член клана - пятый сын третьей сестры Ттиила Ккака от их основной самки - вытащил потертый плоский терминал, с болтающимся пучком кабелей на конце. С помощью крючкообразных когтей он отодрал панель доступа, и шипящие искры полетели в разные стороны, когда он подсоединил провода своего терминала.
        Он настроил порты вывода на свое считывающее устройство, дав ему питание от умирающих запасных батарей корабля, и запросил необходимую информацию, набрав несколько команд на светящемся зелеными буквами дисплее.
        Капитаном корабля был гуманоид по имени Гриззид, и воображение Ттиила Ккака поумери-лось. Теперь он надеялся на какого-нибудь известного сановника или дру гого привилегированного пассажира.
        Этот Гриззид отбыл из системы Тарсунт - - еще одной из тех, о которой Ттиил Ккак никогда не слыхал. Не обращая на сей факт внимания, он приказал своему молодому помощнику найти информацию поважнее - накладную на груз.
        Когда новые буквы высветились на экране, устройство замерцало, и молодому помощнику пришлось шлепнуть его несколько раз, прежде чем оно заработало вновь. Терминал озарился устрашающе коротким списком содержимого корабля. Сердце Ттиила Ккака опустилось. Один из пунктов был помечен как «важный груз», от бо-танского торговца по имени Гренду, дельца в сфере «редких древностей», который приказал соблюдать невероятную предосторожность. Тяжелая, усиленная дюрастилом, клетка в грузовом отсеке корабля.
        Ттиил Ккак выпустил в воздух феромоны разочарования, столь сильные, что спо собны перебить даже острый запах горения. Если клетка не была и правда невероятно крепкой, этот ценный груз, ясное дело, был уничтожен при аварии.
        В тот момент, как только эта мысль посетила его, он услышал визг ужаса, крики боли и грохочущий рык из недр останков, басовитый и пробирающий до костей, настолько глубокий, что заставлял вибрировать остов корабля. Больше половины йавов предусмотрительно ринулись через люк и дыры корабля, устремившись к безо пасному песчаному краулеру. Но Ттиил Ккак был водителем и представителем клана, и он был ответственным за сбор. Хоть это и выглядело наиболее мудрой мыслью, он не мог просто взять и убежать от громкого, пугающего звука. Он хотел разузнать, что за штука это была. «Важный груз» мог быть ценен, несмотря ни на что.
        Он схватил за руку своего молодого помощника, который испускал неприятный запах черного, ледяного и металлического ужаса. С тем, как они продвигались по наклонным коридорам, их чуть не сбили с ног семеро пронзительно орущих отступа ющих йавов, чьи несвязные крики и невнятный запах выражали разве что отврати тельный страх.
        Ттиил Ккак увидел длинные кровавые полосы на полу коридора и огромные красные отпечатки следов. Огни горели дальше по коридору, и корабль все еще про седал - пустынное солнце припекало окрестности, - пожары стихали. Громкий, раска тистый рев прозвучал вновь. Молодой помощник Ттиила Ккака высвободился из хватки и присоединился к остальным бегущим из корабля. Оставшись в одиночестве, Ттиил Ккак продвигался дальше медленно, осторожно. Разжеванные кости лежали на полу, как будто что-то содрало плоть кривыми клыками и выбросило белые остатки, как мусор. Впереди дверь в нижний грузовой отсек зияла, как пустая глазница в черепе.
        Изогнутые наружу прутья перекрывали проем. Дверь была сорвана с петель, но не в последние моменты и не во время столкновения, как можно было подумать. Это случилось несколько раньше. Среди теней двигалось что-то огромное, рыча и пытаясь вырваться. Как мог сказать Тти-ил Ккак, нечто освободилось из заточения, когда корабль достиг Татуина, а вернулось назад в. свое логово для того, чтобы спокойно дожрать остатки экипажа. Но когда неопознанный корабль разбился, тонкие стены смялись, заперев его в той же клетке, что спасла от смерти во время столк новения.
        Ведомый смертельной любознательностью, еще более сильной, чем его страх, Ттиил Ккак подобрался поближе. Теперь он мог почуять запах этого нечто: густой, сырой дух жестокости и смрадного мяса. Он увидел оборванные куски нескольких балахонов. Он принюхался к воздуху и почуял кисловатый запах крови сородичей.
        Йава отступил на шаг от проема - когда внезапно широкая лапа, с множеством когтей, больше всего тельца Ттиила Ккака, высунулась в броске и пронеслась по дуге, напоминая разветвленную молнию в сезон песчаных бурь. Ттиил Ккак шарах нулся назад и упал на спину. Когтистая лапа - единственная часть монстра, которая могла пройти через проем, - рассекла воздух. Когти ударились в стены коридора, скребя по обшивке и оставляя глубокие параллельные белые борозды.
        До того как чудовище смогло размахнуться вновь, Ттиил Ккак вскочил на ноги, ринулся вверх по наклоненному коридору, к отверстию в командном мостике. Прежде чем он не проделал и полпути обратно, йава уже начал производить переоценку ситуации, задаваясь вопросом, как можно все же извлечь выгоду из этой кучи хлама.
        Он знал только одно существо, которому может приглянуться это отвратитель ное, опасное создание: тому, кто жил на другой стороне Дюнного моря в древней задумчивой цитадели, которая стояла века.
        Ттиил Ккак все равно был вынужден изъять максимальную пользу из утиля, но он не хотел связываться с монстром. Он надеялся на то, что сможет уговорить Джаббу Хатта заплатить ему большое вознаграждение за находку.

        Питание и уход за ранкором

        Малакили, профессиональный дрессировщик монстров и укротитель чудовищ, ока зался бесцеремонно вывезенным из Цирка Ужасов - кочующего шоу инопланетных монст ров, которое странствовало из одной системы в другую, заставляя зрителей испыты вать благоговейный страх и ужас. «Вывезенный» было напечатано в его контракте, правда же состояла в том, что Малакили был куплен как какой-то раб, а затем засунут на пустынную планету.
        Солнца Татуина жарили вовсю. Малакили потерял множество кровожадных инопла нетных животных, о которых он заботился годами. Никто толком и не понимал, что именно он делал. Никто больше не знал, как заботиться о раздражительных и легко возбудимых животных на шоу. Представления в цирке, без сомнения, становились очень кровавыми, когда неопытные дрессировщики пытались делать те веши, за которые Малакили и стал знаменит. У Цирка Ужасов настанут тяжелые времена без его услуг.
        Но как только он высадился из частного ленд-флаера вблизи вздымающихся башен цитадели, расположенной высоко на крутом склоне, Малакили начал осознавать важ ность и силу этого существа по имени Джабба Хатт.
        Каменные стены цитадели пылали под жаром солнц-близнецов. У основания одной из башен усеянная остриями решетка с грохотом поднялась вверх, и два гуманоида выступили из тени. Один был облачен в ниспадающее черное одеяние, которое под черкивало бледность его светлой кожи, сверкающие глаза и клыкастый рот. Пара длинных и толстых лекку свисала с его закутанной в капюшон головы, одно обвива лось вокруг шеи, как удавка: тви'лекк, понял Малакили, одно из самых бессердечных созданий с жестокой планеты Рилот, которые имеют обыкновение менять стороны так же резко, как ветер в пустыне меняет направления.
        Рядом с тви'лекком стоял человек со шрамом на сером лице, судя по всему кореллианин, чей шрам на лице был то ли результатом какой-то болезни, то ли давно залеченным ожогом от бластера. Волосы кореллианина были черными, за исклю чением полосы седины, пролегающей через голову, точно язык пламени.
        - Ты - Малакили, - сказал тви'лекк. Это был не вопрос. - Я Биб Фортуна, а это мой компаньон, Бидло Кверв.
        Кверв кивнул, но его изумрудные глаза не отрывались от Малакили, как будто были совершенно неподвижны. Малакили вздрогнул под пристальным взглядом. Если его хорошо обучить, подумал он, кореллианин стал бы хорошим дрессировщиком чудо вищ.
        Малакили был мускулистым оттого, что ему приходилось таскать тяжести и бороться с сильными животными. А живот его вырос от обильной и хорошей еды, которую он получал, будучи звездой Цирка Ужасов, его лицо было растянутым и нек расивым, его глаза - - широкими и круглыми, как две полные луны. Но Малакили мало заботился о своем внешнем виде. Ему не на кого было производить впечатление. Пока монстры уважали его, он не просил ничего больше.
        - Мы помощники Джаббы. Это мы тебя вызвали, - сказал Биб Фортуна.
        - Зачем? - хрипло спросил Малакили, его кулаки уперлись в жирные бедра.
        - У нас есть подарок для Джаббы, - продолжил Фортуна. - Корабль с важным грузом разбился в пустыне - - там существо, которое никто не может опознать. Бидло Кверв израсходовал восемь газовых гранат, чтобы оглушить монстра до такого состояния, в котором его можно переместить в одно из подземелий под дворцом.
        Тви 'лекк потер когтистые руки одна об другую.
        - Завтра день рождения нашего хозяина. Он был в отъезде по делам, приобретая кантину в Мое Айсли. Но завтра он вернется, и мы хотим устроить ему сюрприз. Конечно, такое… большое животное, да и с таким темпераментом, лучше бы шло со своим смотрителем, - Но почему я? - осведомился Малакили. Его слова походили на недовольное мычание. Он не привык к продолжительным диалогам. - Я был доволен и моей старой работой.
        - Да, - Биб Фортуна сверкнул острыми, как иглы, зубами. - Ты провел семь сезонов в Цирке Ужасов, тренируя различных особей, и остался несъеденным. Это рекорд для них, знаешь ли.
        - Я знаю, - ответил Малакили. - Я люблю монстров.
        Биб Фортуна щелкнул когтями.
        - Тогда у тебя будет новый.
***
        Биб Фортуна и Бидло Кверв отступили назад в смутную тень подземелий, когда Малакили вожделенно смотрел через забранную решеткой амбразуру в яму. Он был очарован и восхищен гигантским зверем. Тот дышал, издавая рык. Его маленькие глаза сверкали даже в темноте. Он двигался с быстрой плавной грацией, которой позавидовали бы даже более проворные существа в половину его размера.
        - Изумительно, - произнес Малакили ставшими вялыми губами.
        Он почувствовал холодное возбуждение, слезы восхищения, как полосы льда, стекали по его щекам. Он никогда в своей жизни не видел ничего столь прекрасного.
        - Разве я не говорил? - произнес Биб Фортуна.
        - Я думаю, - Малакили глубоко вдохнул, все еще находясь в благоговении, боясь повысить голос. - Я думаю, что это ранкор. Я слышал о них, но никогда и не мечтал, что когда-нибудь мне доведется увидеть одного из них воочию.
        - А ты и не просто видишь его, - продолжил Фортуна. - Он твой. Ты должен заботиться о нем.
        Малакили чувствовал, как его сердце распирает гордость, и он с благодар ностью посмотрел на двух помощников Джаббы.
        - Это я буду делать настолько хорошо, насколько вообще возможно.
        Обрюзгший король преступного мира Джаб-ба Хатт знал все, так что не было никакой возможности утаить от него секрет - даже предполагаемый подарок на день рождения. Но два его помощника - со стоящим позади них Малакили - действовали так, как будто для них было величайшим почетом поздравить Джаббу с днем рождения.
        - Как наш дар тебе, великий Джабба, - произнес Биб Фортуна. - Мы отыскали великолепное и редкое животное - злобного монстра, называющегося ранкором. Вот его смотритель.
        От сделал жест, указывая назад, протянув коварного вида когти в направлении Малакили, который до сих пор носил набедренную перевязь и черную повязку на голове. Все же он вымыл грудь и отполировал живот, чтобы выглядеть презента бельно во время своей первой встречи с новым хозяином.
        Джабба наклонился вперед, его огромные глаза моргнули. Язык толщиной с чело веческое бедро покрыл губы новым слоем слизи. Его помост скользнул вперед, поб лиже к забранному решеткой отверстию в полу. Внизу огромными шагами в своей камере передвигался ранкор, издавая звуки, похожие на мокрые шлепки. Джабба зат рясся всем телом от удовольствия. Малаки-ли заметил, что оба - Биб Фортуна и Бидло Кверв - ощутимо расслабились, увидев, что Джабба доволен. Воодушевленный, Бидло Кверв выступил вперед и заговорил. Малакили первый раз услышал слова, исходившие от кореллианина со шрамом.
        - Это я организовал поимку, господин Джабба, - его голос был высоким и дре безжащим и даже более пронзительным, чем подумалось Малакили.
        Неудивительно, почему Бидло Кверв держал рот на замке большую часть времени.
        Джабба быстро распрямился, с поразительной скоростью. Биб Фортуна рефлек торно взмахнул руками, чтобы защитится.
        - Да, господин, все, что говорит Бидло Кверв, правда, но я организовал всю. .. исполнительную часть. Вы же знаете, как это бывает сложно.
        Джабба потянулся вперед опять, чтобы еше раз взглянуть на ранкора. Он испустил вздох удовольствия. Биб Фортуна объяснил механизм работы новой ловушки, которую они установили напротив помоста Джаббы, предвкушая, сколько забавы получит хатт, запуская врагов в яму с ранкором. Сала-пиус Крамб, крикливый кова кинский яшер-при-мат, засмеялся и затараторил, сидя на плече Джаббы, иногда пов торяя слова, а иногда выдавая свои собственные бессмысленные предложения.
        - Я очень доволен, - изрек Джабба на родном языке.
        Малакили навострил уши, но оставил лицо безучастным. Он выучил язык хаттов много лет назад, так как большинство кровожадной аудитории в Цирке Ужаса состав ляли бессердечные хатты, любящие смотреть на боль других существ.
        - Я награжу каждого из вас великодушно. Один из вас должен стать моим новым управляющим, моей правой рукой, помогать мне во всем и следить за дворцом, пока меня нет. Другой же… получит еще большую награду, которую история будет хранить вечно.
        Биб Фортуна поклонился, и его лекку дернулись. Он выглядел напряженным, но Малакили не мог понять, почему. Бидло Кверв выглядел одновременно довольным и равнодушным.
        - Господин, - сказал Фортуна. - Я удовлетворюсь должностью управляющего. Как и указал Бидло Кверв, он и вправду организовал большую услугу тебе. Пожалуйста, окажи ему большую честь.
        Бидло Кверв бросил на тви'лекка подозрительный серо-ледяной взгляд, сощурив глаза. Джабба кивнул.
        - Хорошо, - сказал хатт.
        Кверв выступил вперед. Кореллианин взглянул на Биба Фортуну: - Что он сказал?
        Теперь Малакили понял причину гримас на лице кореллианина. Бидло Кверв не понимал хаттского!
        Биб Фортуна сделал ему жест выйти вперед, тогда когда сам отступил назад. Кверв задрал угловатый подбородок и встал перед Джаббой, ожидая награды.
        - Ты станешь первой жертвой, которую я скормлю ранкору, - сказал Джабба. - Я буду наблюдать за твоей борьбой и запомню это навсегда. Салациус Крамб омерзи тельно захихикал. Группа слуг Джаббы тихо засмеялась. Бидло Кверв посмотрел на Биба Фортуну, и было видно, что он не знал, что сказал Джабба.
        Лицо кореллианина повернулось обратно, Джабба ударил по кнопке, что откры вала потайную ловушку. Пол под Бидло Квервом провалился. В последующие года все соглашались, что Бидло Кверв устроил захватывающий бой. Ко-реллианин каким - то образом умудрился утаить в доспехах небольшой оглушающий бластер, который был запрещен к ношению во дворце Джаббы под страхом смерти. Но чрезвычайная жесто кость ранкора изумила публику больше, чем даже то, как жадно пожирал монстр первую свою живую добычу с тех пор, как был захвачен на Татуине.
        Малакили смотрел за победой монстра и чувствовал приятное тепло внутри, как гордый отец.

        Главный зубной врач

        Джабба получал ожидаемое удовольствие от своего нового зверя, в последующие несколько месяцев давая монстру на растерзание разные жертвы и соперников.
        Биб Фортуна продолжал наращивать статус в организации преступного короля. Малакили же, напротив, обитал на нижних уровнях дворца, общаясь лишь с несколь кими обитателями, которые тоже предпочитали мрачное спокойствие и анонимность теней присутствию на виду Джаббы и его фаворитов. Добывая кражей дополнительную еду для своего зверя, Малакили довольно близко познакомился с шеф-поваром Джаббы, Порселлусом. Он был одаренным поваром, который жил в постоянном страхе, что приготовит что-то, что не понравится Джаббе, после чего его жизнь, вместе с кулинарными умениями, будет кончена. Малакили подбрасывал разную еду и свежее сочное мясо в яму ранкора, и тот понемногу стал воспринимать его как смотрителя.
        Для тех, кто искал одобрения Джаббы, придумывать новые испытания для ранкора стало игрой. Сначала Малакили принимал состязания с уверенностью и гордостью, зная, что живая машина-убийца раскусит любую добычу, но постепенно он стал бояться, что Джабба не почитал ранкора, как он сам. Хатт расценивал ранкора только как развлечение, и если найдется монстр, который сможет победить ранкора, Джабба будет рад новой игрушке. Хатт не имел ни капли сострадания к великолеп ному зверю. Он только лишь хотел его испытывать, испытывать, пока тот не потерпит неудачу.
        Первый раз ранкор был ранен, когда Джабба выпустил трех каридианских боевых арахнид в яму ранкора. Арахниды имели двенадцать ног каждая и малиновую броню с пятнами красно-коричневого цвета, прочную, как алмазное покрытие. Их тела были утыканы острыми тонкими шипами, так что с виду трудно было определить, где кон чались тонкие ноги, а где начинались иглы. Зато челюсти были очень хорошо видны, жевательные мышцы проступали, с виду втрое больше, чем пулевидная голова, и были настолько сильны, что могли прогрызть дыру в бронированном транспортнике.
        Когда дополнительные камеры открылись и три злые твари вырвались под грохот, производимый тремя дюжинами ног, Малакили и ран-кор - которые были почти что ментально связаны между собой - оба отступили в изумлении. Сверху послышался громовой смех Джаб-бы: «Хоо-хоо-хоо», разносящийся далеко сквозь смотровую решетку, сопровождаемый одобрительными возгласами и смешками его фаворитов, которые столпились вокруг, демонстрируя лояльность.
        Ранкор наклонился, расставил лапы, моргая маленькими черными глазками, и издал вызывающий на бой рев. Он ждал нападения.
        Арахниды устремились вперед, казалось бы, совершенно бесшумно, но уши Мала кили резануло болезненным пронзительным биением, словно арахниды издавали ульт развук. Одна арах-нида подбежала прямиком под ноги ранкора. Двигаясь слишком мед ленно, чтобы сразу отреагировать на такую тактику, ранкор пропахал землю лапой с когтями, но арахнида переметнулась на другую сторону.
        Пока ранкор пребывал в растерянности, две другие арахниды распрямились на кожистых лапах, разя спинными шипами. Ранкор разобрался с одной арахнидой, с треском швырнув ее об стену. Ее панцирь треснул, мягкие внутренние органы смеша лись с острыми обломками.
        Но ранкор взвыл от боли, подняв голову. Малакили смог увидеть два темных пятна, где шипы арахнид поразили его.
        Вторая арахнида вцепилась ранкору сзади в ногу, где туго натянутые мышцы двигались под кожей, словно кабели из дюрастила. Огромные челюсти сжались сильнее и встретились, жуя, со всей бездумной механической силой, на которую арахнида была способна.
        Огрызаясь, ранкор наклонился и попытался ковшеобразными лапами разжать челюсти, а когда ему это не удалось, вцепился в голову арахниды.
        В итоге третья арахнида запрыгнула на округлую спину ранкора, когда монстр нагибался. Она вцепилась в спину острыми лапами и, закрепившись при помощи шипов, принялась выкраивать куски из кожи ранкора.
        Визжа от внезапности и боли, ранкор распрямился, отступая назад, и впеча тался в каменные блоки стены. Монстр бился об стену снова и снова, сокрушая пан цирь арахниды, которая продолжала цепляться за его спину, до тех пор, пока та не свалилась на пол грудой из осколков панциря, лап и внутренностей.
        Последняя арахнида продолжала вгрызаться в мускулистую ногу. В конце концов обезумев от боли и потеряв возможность соображать, ранкор вцепился в арахниду и оторвал ей голову. Он поднял тело, размахивая им; ярко-красные жилы свисали из шеи гусеницы. Голова оставалась на ноге ранкора, рефлекторно сжимая челюсти.
        Не имея больше никакой возможности выпустить ярость, ранкор засунул шипастое бронированное тело арахниды в зубастый рот, перемалывая наружный скелет. Яркая едкая слизь брызнула изо рта у ранкора, когда жирная туша гусеницы разорвалась. Но она была смешана с другой жидкостью - кровью ранкора. Его рот был изранен и порезан осколками панциря мертвой туши его последнего противника.
        Малакили стал беспокойно бормотать что-то про себя. Зверь был ранен, кровь лилась ручьями из множества разных ран. Рефлекторно сжимая во рту тушу арахниды, ранкор оторвал все еще державшуюся голову от ноги, вместе с куском своей собст венной плоти. Малакили хотел сделать что-нибудь, хотел вбежать в клетку и помочь испытывающему боль ранкору, но не осмелился. Монстр пребывал в таком слепом бешенстве, что мог и не заметить разницы между другом и врагом. Малакили закусил костяшки пальцев, пытаясь решить что делать, пока истерзанный ранкор истекал кровью.
        Внезапно с мощным глухим звуком в яму упали четыре газовые гранаты, извергая тяжелый усыпляющий газ. Непроницаемые металлические створки закрыли отверстия в яме, не давая газу проникнуть наружу, пока ранкор в полной мере не отключится.
        Малакили услышал шаги позади себя и, повернувшись, среди приближавшихся увидел Гонара, который был из тех, кто успевал и проводить время внизу с Мала кили и смотреть на ранкора, и находиться наверху, где можно подольститься к Джаббе.
        - Джабба хочет панцири с этих боевых арахнид, - произнес Гонар, кивая, как марионетка.
        Его вздернутый нос был плоский, как у гамор-реанца, волосы свисали сальными рыжими кудрями, как будто он укладывал их свежей кровью.
        Оцепенелый Малакили приставил руку ко рту, его затошнило. - Что?
        - Панцири, - ответил Гонар. - Очень твердые и драгоценные. Боевые арахниды нарашива-ют броню одновременно с ростом боевых навыков. Ты не знал?
        Наконец, когда ранкор потерял сознание, усыпляющий газ был откачан, и ворота поднялись, лязгнув, как стальные зубы. Гаморреанцы - неизменная охрана Джаббы - ступили внутрь за останками арахнид.
        Малакили, протолкнувшись вперед них, устремился к храпящей туше своего монс тра. Гаморреанцы воспользовались гидравлической лебедкой, чтобы открыть гигант ские челюсти ранкора, раздвигая утыканный клыками рот так, чтобы можно было спо койно вытащить бронированные панцири боевых арахнид. По мнению Малакили, охран ники не были особо умны, и они не имели привычки обдумывать свои действия. Они не проявили абсолютно никакой осторожности, вытаскивая мертвое насекомообразное существо, углубляя раны ранкора еще больше.
        Малакили закричал на них, выступив вперед - выглядел он еще более страшным, чем его зверь. Гаморреанцы предостерегающе захрюкали, не понимая, что они сде лали не так; охранники привыкли к тому, что не все понимают, так что они и не спорили, а просто схватили ценные панцири и утащили их.
        Малакили приказал Гонару принести несколько бочонков лечебной мази, что хра нилась у Джаббы в лазарете, и скоро рыжий вернулся, катя перед собой один из них. Малакили открыл его, выпустив неприятный химический запах, тут же заполнивший яму ранкора. Малакили и без того ощущал головокружение, не только от вони и остатков усыпляющего газа, который еще клубился в затхлом воздухе, но и от вида того, что случилось с ранкором. Зачерпывая полные руки липкой противной массы, Малакили замазывал больные раны на его шкуре. Оглянувшись вокруг, он обнаружил какой-то осколок из прошлого обеда ранкора, который использовал, как лопатку, чтобы бережно наложить дезинфицирующий состав вокруг ран.
        Гонар нехотя помогал ему, опасаясь приближаться к ранкору, но все же втайне желая этого. Позаботившись о внешних ранах, Малакили перешел к искалеченной пасти. Он послал Гонара сбегать за большими клещами, с помощью которых принялся вытаскивать мелкие обломки прочного, как алмаз, хитинового покрова, все еще зас трявшего в клыках ранкора. Он стоял прямо в пасти ранкора, тужился, выдергивая глубоко засевшие куски.
        Гонар трясся от страха, наблюдая за ним, но у Малакили не было времени забо титься о таких вещах. Ранкору было больно. Если эти обломки останутся между зубов, тогда раны могут нагноиться, и монстр станет еще более злобным.
        Чудовищный храп постепенно стихал, как и мерзкое зловоние из глотки ранкора. Малакили обнаружил гнилые остатки двух зубов, которые раскрошились, видимо, в каком-то другом сражении. Малакили выдернул их тоже. Они поддались гораздо легче, чем он предполагал, но пасть ранкора была полна острых зубов, так что казалось, что на месте каждого потерянного зуба вырастало два.
        Монстр зашевелился, и его маленькие черные глазки моргнули, ноздри расшири лись в глубоком вздохе. Малакили еле успел отскочить, прежде чем сомкнулись челюсти.
        - Он проснулся! - - Гонар согнулся и проскочил через нижнюю дверь.
        Действие усыпляющего газа уменьшалось с каждой секундой.
        Малакили отступил назад, когда ранкор поднялся на ноги. Какое-то время он покачивался. Малакили посчитал, что это было его последним шансом добраться до двери.
        Ранкор распрямился и взмахнул когтистыми лапами. Он фыркнул и уставился вниз, все еще явно пребывая в сильном раздражении.
        Малакили замер, подняв глаза на монстра. Если он побежит, это привлечет его внимание, и его тут же сожрут. Отчасти он надеялся, что ранкор узнает его и не станет убивать. Ранкор фыркнул вновь, затем нагнулся обнюхать мазь на ободранных ногах. Он поднял огромные лапы к плоским ноздрям и принюхался вновь, разглядывая те места, где были раны от игл боевых гусениц, смазанные и перебинтованные. Ранкор фыркнул в сторону Малакили, затем оглядел свою берлогу, как будто игла что-то.
        Малакили продолжал таращиться, застыв, трепеща от ужаса. Пот лился с его грязной кожи, сердце колотилось в груди с грохотом сталкивающихся звездолетов.
        Но затем ранкор нашел то, что искал; оторванное бедро от скормленного живот ного. Все еще бросая косые взгляды на человека в своем загоне, ранкор поднял кро воточащую конечность и сел в клетке, бесстрастно глодая ее, хотя его пасть все еще сильно болела.
        Малакили стоял так очень долго, прежде чем окончательно - очень тихо - ушел.

        Игра в охоту

        Малакили даже и не спрашивал, может ли он вывести ранкора за пределы дворца, где монстр может повеселиться в безбрежной песчаной пустыне, размять мускулистые ноги, насладиться кратковременной свободой. Зато он знал, что никто не будет спорить с ним, если его будет сопровождать несколько тонн клыков и когтей.
        Малакили общался с норовистыми животными достаточно, чтобы знать единст венная вещь, которую они больше всего желали в жизни, то, что бурлило в их маленьких, коварных мозгах, пока они росли в загоне, который начинали ненавидеть
        - это было желание выйти наружу, выйти наружу, ВЫЙТИ НАРУЖУ!
        Малакили ждал самого горячего периода та-туинского дня, когда оба солнца достигают зенита. В это время у Джаббы и его сопутствующих фаворитов был полу денный отдых, они прятались от удушливой жары, На главном парковочном уровне он взял одноместный песчаный флаер и припарковал его перед громадными тяжеловесными воротами цитадели. Эти ворота открывались лишь единожды, когда Бидло Кверв и Биб Фортуна приволокли оглушенного ранкора в яму и затем снова заперли вход как на внутренние, так и на наружные замки. Но Малакили воспользовался небольшими заря дами, чтобы взорвать замки извне. Они превратились в серебристый пар. Раздавшийся эхом хлопок от взрывчатки заставил маленьких шустрых созданий попрятаться по темным расщелинам.
        Малакили стоял и ждал, пока во дворце установится глухая, усыпляющая тишина, затем спустился обратно в подземные уровни. Он стоял перед клеткой ранкора, держа в руках маленький, но мощный виброклинок, который был настроен на частоты для резки металла. Клинок мог прорезать толстые замки снаружи; конечно, это займет больше времени, чем взрывчатка, но он не хотел напугать ранкора.
        Гонар, костлявый нервный человек, появился из тени. Малакили никогда не нра вилось, что парень вечно за ним подглядывал, донимал, преследовал.
        Что ты собираешься делать? - спросил Гонар.
        Его засаленные рыжие кудри выглядели так, как будто были намазаны свежим маслом, а желтое лицо имело цвет скисшего молока.
        - Мы идем на прогулку, - сказал Малаки-ли. - Поиграем в охоту.
        Глаза Гонара открылись широко, словно ворота в грузовой отсек.
        - Ты сумасшедший. Ранкор же убежит! Малакили ухмыльнулся. Он ожидал только хорошего от их предстоящей прогулки, поглаживая круглый животик.
        - Я думаю, мы оба хорошо потренируемся, и он, и я.
        Он открыл дверь клетки и ступил внутрь, закрыв ее плотно за собой. Гонар уставился туда, взявшись за прутья, но молодой человек и не мечтал пойти за Малакили в убежище монстра, пока ранкор бодрствовал.
        Обнаружив нового посетителя, ранкор поднялся на ноги, заворчал глухо и глу боко, но Малакили не обратил на это внимания. Ранкор продолжал смотреть на него холодными, колючими глазами, излучающими расчетливую сообразительность. Но монстр уже привык терпеть присутствие Малакили. Вообще-то, он, как могло пока заться, любил посещения смотрителя. Малакили на это и рассчитывал.
        В вопиющей демонстрации доверия, Малакили вразвалочку пересек усеянный кос тьми пол берлоги, прошел прямо под узловатыми ногами ранкора, чтобы добраться до противоположной стены, где была вся покрытая слизью наглухо закрытая дверь.
        Он нагнулся с виброклинком, выставил его на более высокое напряжение и час тоту, вгрызся в металл. Полетели искры и капли расплавленного дюрастила, но Мала кили продолжал резать, пока замки не были приведены в негодность.
        Все системы были отключены, так что Малакили пришлось подсоединить новую батарею и замкнуть контур. Пронзительно скрипя, тяжелая дверь медленно подня лась, нехотя расширяя проем и впуская режущий глаза свет во внутреннее обиталище. Горячие потоки воздуха просочились в проем, разрушая прохладную сырость, и, в конце концов дверь поднялась целиком, открывая окно на свободу с видом на прос торы пустыни.
        Ранкор застыл на месте, моргая маленькими глазками. Он поднял тяжелые ког тистые лапы в жесте почтения к солнцам и свежему воздуху. Монстр замер в изум лении и замешательстве, глядя вниз на Малакили, не понимая, что происходит. Мала кили махнул ему рукой по направлению к проему.
        - Все в порядке, - сказал он успокаивающим голосом. - Иди, все нормально. Мы немного позже вернемся.
        Ранкор ступил на свет, вздрагивая от ослепительного сияния. Его плечи изог нулись, лапы покачивались из стороны в сторону, царапая пол пещеры. А затем он вышел целиком на свет и пылающий жар, подняв голову, заревев от удовольствия. Его клыки заблистали в свете двух солнц.
        Как будто его внезапно спустили с цепи, ран-кор вприпрыжку побежал, разминая ноги, размахивая огромными лапами из стороны в сторону для баланса. Испещренная зелеными и коричневыми пятнами шкура исчезала на фоне пустынных скал.
        Малакили смотрел за игрой зверя несколько секунд, смакуя удовольствие, затем вскочил в песчаный флаер, запустив застоявшийся, кашляющий двигатель, и устре мился за своей зверюшкой. Ранкор вскочил на голую вершину вулканической породы. Он поднял голову вверх и зарычал на небо, поднимая огромные когти, а затем спрыгнул вниз, возобновляя путь вдоль склона крутого обрыва.
        Сверху, в башнях дворца Джаббы, вспыхнули тревожные огни. Малакили слышал удаленный, резкий звук выстрелов охраны, поднимающей тревогу; но в тот момент это его не заботило. Он вернется с ранкором. Он продемонстрирует, что все в порядке. Когда он подлетел к ранкору ближе на гудящем песчаном флаере, монстр рефлек-торно замахнулся когтями, как будто Малакили был докучливым насекомым. Но смотритель развернулся и выехал перед ранкором, чтобы зверь смог узнать его. Монстр отступил, склонил голову, как бы извиняясь за то, что он хотел сделать, а затем продолжил свой путь в открытые пески.
        Ранкор прыгал по горячей, неровной поверхности, скача в экстазе по выступа ющим камням. Он уже далеко убежал от дворца Джаббы, но это не было побегом - - ему всего лишь нравилась свобода.
        Грудь Малакили переполнялась радостью за ранкора, хотя ему даже было стыдно за эмоциональную слабость. Из-за переизбытка чувств на его щеках проступили мокрые холодные полосы. Это, возможно, был самый замечательный день в его жизни.
        Ранкор припустил к черте красных пятнистых обломков скал, исполосованных наслоениями, которые демонстрировали бурное геологическое прошлое Татуина. Раз рушенные горы, прорезанные множеством каньонов, как следами от острейших клыков; скалистые плоскости пересекали множественные русла ныне высохших источников. Завидев тень и грубые, в форме лестницы, скалы, ранкор припустил еще быстрее по направлению к тенистым каньонам.
        Малакили вжал акселератор в пол, но вместо того, чтобы прибавить скорости, маленькая машина задергалась и закашляла, как больной человек, харкающий кровью. Песчаный флаер просел под весом Малакили. Он сжал рукоятки, руки внезапно покры лись потом.
        Контуры дворца проступали сзади, нависая, как будто цитадель строго наблю дала за теми двумя, кто не подчинился.
        Не обращая ни на что внимания, ранкор заскочил в один из каньонов и исчез в тени.
        - Подожди! - закричал Малакили, его голос высох, словно влага под пустынным солнцем.
        Он боролся с флаером, пока тот клевал носом, устремляясь к рыхлым пескам и торчащим верхушкам скал. Каким-то образом машина держалась в воздухе, медленно передвигаясь, пока не достигла стены гребня. Малакили был так занят, стараясь удержать флаер, что потерял из виду, в котором из бесчисленных каньонов скрылся ранкор.
        Малакили издал стон, когда флаер в итоге врезался в землю, вытряхнув его на острую каменистую осыпь. Он поднялся с жалящего щебня и уставился на гостепри имный полумрак боковых каньонов. Пустынный жар от двойных солнц обрушился на него.
        Нетвердой походкой он отправился через разодранную землю, оставив песчаный флаер позади. Наконец он дошел до навеянной ветром насыпи в устье каньона, ступая по уплощенной земле к спасительной тени. Каждый шаг сопровождался хрус том, когда маленькие камешки сталкивались друг с другом под его ногой. Не считая этого, здешний мир был абсолютно беззвучен.
        Он не знал, что делать. Он не мог идти весь путь ко дворцу, хотя можно было бы попробовать ночью. Несмотря на грозившую ему самому опасность, главной задачей был поиск ранкора. Если он потерял монстра, Джабба изышет для него изощ рённую, продолжительную и болезненную цепь пыток. Было бы лучше просто лечь и изжариться под солнцами.
        Но он не мог поверить, что ранкор покинул его столь необдуманно. Они столько времени были вместе.
        Он двигался по древнему руслу около часа, выискивая следы ранкора, но он ничего не видел, ничего не слышал, только несколько камней шуршало наверху.
        Наконец где-то сверху спереди разнесся удивительно слабый шорох камней под чьей-то ногой. Большая неуклюжая тень превратилась в маленький след на стене небольшого каньона с резкими нависающими краями и истертыми временем контурами.
        Малакили поторапливался, надеясь найти ранкора, чтобы уже вдвоем они смогли встретиться со своим будущим.
        - Привет! - сказал он. - Иди сюда, мой мальчик!
        Но как только он зашел за угол, перед ним на невысокой скале вырос кричащий демон - человеческого размера, но с лицом, закутанным повязками, ртом, закрытым песчаным фильтром, и глазами, смотрящими через пару блестящих металлических тру бок.
        Песчаные люди! Тускенские разбойники!
        Демон держал длинный и острый гаддерфай в руках, как посох. Его загнутый конец ходил из стороны в сторону, когда разбойник испустил боевой клич.
        Малакили отшатнулся назад, а затем обнаружил еще двоих Песчаных людей верхом на огромных, покрытых шерстью бантах - гигантских животных с закрученными вокруг ушей рогами. Два верховых тускена издали пронзительный вопль, банты мгновенно подчинились, будто общались посредствам телепатии, и направились в его сторону.
        Пеший тускен спрыгнул со скалы и замахнулся на Малакили крючкастым посохом гаффи.
        Малакили был безоружен. Он ринулся назад, но уже знал, что не сможет убе жать. Он спустился ниже, схватил булыжник и кинул им в атакующего, но снаряд про летел мимо.
        Фыркая и всхрапывая, банты направлялись прямо к нему. Он взобрался на острые скалы, так как знал, что животные собираются растоптать его. Это займет немного времени - секунды.
        И тут с громогласным рыком, от которого крошились камни, ранкор спрыгнул с высокого выступа. Монстр обрушился на идущую первой банту, прижав ее к земле.
        Банта взревела и попыталась встать на дыбы, но она еще не понимала, что про изошло. С помощью мощных когтей и сильных, как дюрас-тил, мускулов ранкор ухватил банту за оба ее изогнутых рога, словно выкручивая колесо на замке переборки. Голова банты вывернулась на сторону, раздался влажный хруст, когда ее шея слома лась.
        В довершение ранкор выкинул когтистую лапу в сторону и ударил тускена, выбив его из седла.
        Второй наездник издал пронзительный боевой вопль, размахивая гаддерфаем в воздухе, и бросился в атаку прямо на ранкора. Банта нагнула голову вниз, выс тавив вперед изогнутые рога, но ранкор обманным движением ушел в сторону, и в мгновение ока подцепил тускена со спины банты. Он поднял свою жертву ко рту и засунул тускена в клыкастую пасть, помогая когтистыми лапами, и чавкая, прог лотил противника всего в два движения.
        Без своего седока банта взбесилась в мгновение ока. Ранкор поднял громадный валун, который когда-то упал с вершины.
        Малакили твердо встал на ноги. Первый туе-кенский разбойник повернул обмо танную тряпьем голову, уставившись на битву между ранко-ром и бантой, тут же забыв изначальную жертву. Глядя на ранкора, Малакили ощущал ярость своего зверя. Он перевел взгляд на тускена, который атаковал его, размахивая гаддерфаем. Мала кили поднял небольшой, но не менее смертоносный камень. Банта встала на дыбы и попыталась боднуть ранкора, но монстр поднял глыбу. Она разбилась, встретившись с косматой головой огромного животного, сломав рога, как сухой тростник, вбивая их в толстый череп. Банта заревела. Еще мгновение она продолжала двигаться впе ред, пока не упала бесформенной грудой на землю.
        Когда последний тускенский разбойник услышал звук позади и обернулся, выс тавив свое оружие как раз тогда, когда Малакили нанес удар булыжником по голове нападавшего. Тускен упал на скалы, орошая их кровью, текущей из-под сбитых повя зок. Сердце Малакили бешено колотилось, когда он взглянул на поле боя. Ранкор издал победный вой и уставился на Малакили, выражая нечто вроде крайнего удо вольствия. Монстр присел возле окровавленной туши убитой банты и принялся за еду.
        Немного позднее Малакили ехал верхом, вцепившись в сухую узловатую шкуру на шее ранкора. Монстр двигался через пески в полумраке пустыни. Он знал, где его дом, и держал путь прямо к подножию дворца Джаббы. Согнувшись, он бежал, клубы песка поднимались в ночной тиши. Ранкор обожрался, вся его грудь была покрыта кровью. Видимо, он посчитал очень странным, что Малакили не стал есть туcкена, которого сам же и убил. Но Малакили был не голоден. Он был озабочен совсем другим - как все объяснить Джаббе Хатту.

        Время обеда под челюстями

        Вышло так, что Джабба особо и не озаботился тем, что Малакили вывел ранкора порезвиться в пустошь, но негодовал из-за пропущенной битвы с двумя бантами.
        Малакили распирало от гордости, когда он восхвалял храбрость и жестокость монстра, но Биб Фортуна нашептал Джаббе на ухо собственную версию. Хатт удовлет воренно рыгнул на своем помосте. Не будет ли это вправду здорово - устроить дуэль в яме между ранкором и крайт-драконом?
        Легендарные пустынные драконы с Татуина были огромными и редкими созданиями, больше всех повергавшими в ужас в этом секторе Галактики. Никому не удавалось поймать живую особь до этого, - но Джабба был готов поощрить такое стремление по-своему - сотня тысяч кредиток в награду тому, кто сможет добыть живую и нев редимую особь. Этого было достаточно для самых амбициозных попыток. Даже великий охотник за головами - Боба Фетт - пообещал остаться во дворце и обдумать, как лучше взяться за дело.
        Малакили был обеспокоен тем, что рано или поздно кто-то преуспеет в этом, и он смотрел на надвигающуюся битву с большим ужасом. Хотя он и гордился способ ностями ранкора, но знал, насколько страшны были крайт-драконы.
        Джабба планировал построить специальный амфитеатр в низине, в пустынных пес ках, который будет виден с высочайших башен, где крайт-дракон и ранкор сразятся и раздерут друг друга на части. Даже если ранкор сможет победить невероятного дра кона, Малакили подозревал, что эта битва будет иметь весьма скорбный, возможно, даже смертельный исход для ранкора. Он не мог этого допустить. На нижних уровнях Малакили катил тяжело груженую повозку, на которой была гора сочащихся кусков мяса, распиленных костей и прочих остатков со скотобойни, прилежащей к кухням Джаббы. Порселлус, шеф-повар Джаббы, отложил множество филейных кусочков в качестве специального угощения для ранкора, как и несколько аппетитных бутерб родов с маринованным мясом на обед самому Малакили.
        Малакили был достаточно близко знаком с пугливым кулинаром, он часто расска зывал ему все сплетни, которые узнавал на нижних уровнях, а сам все чаше был вынужден выслушивать жалобы повара, что Джаббе скоро наскучат его кулинарные изыски, и босс скормит его ранкору. С вздохом Малакили подкатил тележку к заре шеченным воротам берлоги своего любимца. Колеса взвизгнули, как перепуганный грызун с подземных уровней. Он открыл ворота и вкатил тележку внутрь, заперев за собой дверь.
        Ранкор стоял на месте и наблюдал, как смотритель подтаскивал груду мяса ближе, облизывая шероховатым багряным языком края своего утыканного рядами зубов рта. Малакили подтолкнул мясо к ранкору, сняв сверток с бутербродом с верхушки. Изогнутым когтем ранкор разбирал предложенное на обед, пока не выбрал изогнутые ребра рососпинника с большим количеством хрящей и мяса.
        Малакили развернул бутерброд и присел на палец ранкора, что для него был размером со скамейку. Над ним монстр жевал длинное ребро, хрустя и причмокивая. Черный балахон Малакили защищал его от жидкости, что лилась на него из пасти ранкора и текла по голой спине.
        Рассеянно чавкая, Малакили размышлял над вероятностями, возможностями - и о своём будущем.
        С самого начала было ясно, что основной целью Джаббы было стравливать ран кора с другими противниками, пока те его не убьют. Джабба совершенно не заботился о монстре, впрочем, как и остальные. Даже сальноволосый Гонар дрожал от страха, ошиваясь вокруг ранкора только из-за престижа и власти, которые он получал бла годаря этому. Прочие наблюдатели, которые болтались возле подземелий, также не были особо привязаны к монстру - ни волосатый випхид, охранник, который стоял, засунув руки в карманы напротив решетки, наблюдая за животной мощью ранкора, словно тот напоминал ему о чем-то с родной планеты. Ни Лориндан, носатый шпион, который не имел иных побуждений, кроме как поиск информации, которую можно про дать.
        Нет, Малакили был один на Татуине. Он один любил монстра, и это было его задачей - защитить своего любимца. Он найдет какой-нибудь способ освободить ран кора и бежать самому, конечно, тоже.
        Малакили продолжал жевать бутерброд, проталкивая куски в пересохшую глотку, когда планы стали обретать форму в его голове. Джабба был могущественным прес тупным королем, да, но он не был единственной силой на Татуине. Джабба имел мно жество врагов, а Малакили обладал информацией.
        Возможно, ему удастся найти способ купить свободу для своей зверюшки.

        В логове монстра

        Неподалеку от центра грязного города Моc-Айсли пылил потрепанный грузовой транспорт. После одного весьма неудачного приземления, «Счастливый деспот» не смог бы пройти ни единого теста на безопасность. Так что он остался брошенным там же, где и сел, пока группа бестолковых инвесторов с Аркона, решившая, что можно извлечь выгоду из туризма, не переделала его в отель люкс-класса.
        Вскоре после того, как предприниматели обанкротились, «Счастливый деспот», отель и казино, приобрела новая королева - выскочка, соперница Джаббы, которая имела грандиозные планы, незначительный капитал и манеру отхватывать кус, который не могла прожевать.
        Госпожа Валариан откинулась на спинку механического форм-кресла, расслаб ляясь в роскошном офисе. Она имела вид столь учтивый, насколько учтиво могла выг лядеть женская особь випхидов с длинной щетинистой мордой, набитой зубишами. Когда она томно вещала, казалось, будто она пытается мурлыкать, но для Малакили это было скорее хрипением гундарка с надсаженной глоткой.
        - Я знаю, что ты из дворца Джаббы, - сказала госпожа Валариан с глухим вор чанием.
        Ее клиновидные нижние бивни подались вперед, она похлопала длинными ресницами.
        Малакили обдало сильным ароматом духов, который должен был перебивать мер зкий мускусный запах випхидовой шерсти. Ему казалось, что это было хуже того смрада, что царил в клетках Цирка Ужасов.
        - Да, я из дворца Джаббы, - Малакили поправил черную повязку. - Но Джаббе не всегда удается предоставить мне все что необходимо. Так что я пришел к вам, гос пожа Валариан.
        Она пожала плечами и подняла к нему свое ужасающее лицо. Она дрожала всем телом, что Малакили расценил как признак веселья.
        - И как же ты намерен расплатиться за услугу, о которой просишь?
        - Я знаю, что Джабба ваш враг, госпожа Валариан, - сказал Малакили. - Я знаю, что вы бы не отказались от полной схемы его дворца. Монахи Б'омарр, которые построили его, хранили схему в секрете. Вам может быть интересно узнать о некоторых потайных входах на нижних уровнях. Или некоторые слабости и привычки Джаббы.
        - Не думаешь ли ты, что у меня нет шпионов во дворце Джаббы? - фыркнула гос пожа Валариан.
        Малакили никак не среагировал, к тому же, он был напуган.
        - Я ничего не говорил про ваших шпионов. Я просто предложил свои услуги. Если вы намерены соперничать с Джаббой Хаттом, вы, в самом деле, должны быть очень осмотрительны.
        Он надеялся, что сказал все правильно. Он, который провел семь сезонов с дичайшими обитателями Цирка Ужасов, был совершенно выбит из колеи, находясь в роскошной комнате с надушенной женщиной, которая могла размазать его одним мано вением пальцев.
        - А я и не говорила, что у меня есть особый интерес к тому, чтобы причинить вред Джаббе, - ответила она. - На самом деле у нас ограниченное партнерство. Он имеет незначительный процент со «Счастливого деспота». Но информация иногда весьма ценна, бывает сложно определить ее стоимость. Глупо упускать возможность узнать несколько больше.
        Она подняла кустистую бровь.
        - Не хочешь ли выпить? Затем расскажешь о той услуге, которую я могу тебе оказать.
        Малакили молчаливо стоял, когда она принесла ему один из самых дорогих напитков на Татуине в покрытом инеем стакане: чистую, охлажденную воду с двумя ледяными кубиками. Малакили потянул напиток, облизнув губы, когда холодная жид кость устремилась вниз по глотке.
        - Мне потребуется корабль, грузовой корабль, со специально переделанным отсеком - с клеткой.
        Госпожа Валариан любознательно засопела, ноздри ее расширились.
        - Клетка? Что ты хочешь в ней везти?
        - Животное, - ответил Малакили. - И себя. Я намереваюсь забрать зверя Джаббы
        - ранко-ра - с собой. Мне нужно найти пустынный мир, желательно с буйной расти тельностью, вроде небольшой луны с джунглями или захолустную планету, где сможет жить находчивый человек и где большое животное сможет вволю насладиться свободой и обилием добычи.
        Госпожа Валариан отрывисто захрюкала, что Малакили расценил как довольный смех.
        - Ты хочешь украсть ранкора Джаббы? Это будет так весело! О, это никак нельзя пропустить! Да, да, я предоставлю необходимый тебе корабль. Нужно назна чить дату и время.
        - Чем быстрее, тем лучше. Госпожа Валариан плавно повела когтистой рукой вдоль красочного антикварного стола.
        - Да, да, чем быстрее, тем лучше. Я думаю, самое важное - установить в тронном зале Джаббы небольшую камеру - так, чтобы я видела выражение на его обрюзгшей морде, когда он обнаружит пропажу!
        Валариан нажала какую-то невидимую кнопку на столе, и мелодичный звон раз несся по помещению. Дверь быстро открылась, и два хорошо отполированных прото кольных дроида зашли внутрь.
        - Да, госпожа Валариан? - сказали оба в унисон.
        Она приказала одному из дроидов отвести Малакили в другую комнату, где он и предоставит «определенного рода информацию». Другому она приказала позаботиться о корабле, найти подходящую планету, соответствующую запросам Малакили, и обес печить все остальное.
        - Я очень признателен, госпожа Валариан, - произнес Малакили, запинаясь, все еще не веря в то, что только что ступил на путь, с которого нельзя свернуть.
        Валариан пофыркала снова, когда Малакили проследовал за дроидом в коридор.
        - Нет, это я признательна. Это стоит любых затрат.
        Дверь закрылась, а она все продолжала хихикать.

        Неудачный расчет времени

        Малакили старался оставаться спокойным и вести себя как обычно, считая дни до назначенной даты его спасения.
        Он воровато поглядывал, шарахаясь от каждой тени как от шпиона, но Джабба и его фавориты, те, что в тронном зале, казалось, не обращали внимания на пове дение Малакили. Джабба был поглощен разбором проблем, связанных с новой кантиной; он лишь все время хвастался, что скоро охотники за головами достанут ему крайт- дракона. А это означало, что хатт сократил количество жестоких состязаний с участием ран-кора, не желая, чтобы монстр был ранен до ожидаемой титанической битвы. Последним живым шевелящимся блюдом была всего лишь танцовщица тви'лекка, которую ранкор долго смаковал, вместо того, чтобы отправить в брюхо единым глот ком, сожрав в три аккуратных укуса, Малакили постарался расслабиться, надеясь, что его план удастся. Но когда он подкатил набитую мясом тележку к воротам клетки в очередной раз, бледнолицый Гонар вышел из тени с идиотской ухмылкой.
        - Я знаю про тебя, Малакили! - сказал Го-нар сиплым шепотом. - Я знаю про тебя и госпожу Валариан.
        Малакили остановился и медленно обернулся, стараясь не выдать свое потрясе ние, но он всегда с трудом скрывал эмоции.
        - И что же ты знаешь про меня и госпожу Валариан?
        - Я знаю, что ты шпионишь для нее. Тебя выследили, когда ты направлялся в Мос Айсли, в «Счастливый деспот». Я знаю, что ты общался с ней в ее личных апар таментах. Я не знаю, в какую игру ты играешь, но Джаббе это не понравится.
        Малакили все же не смог сдержаться - его взгляд забегал. Внутри клетки ранкор почуял тревогу своего смотрителя и издал низкий рык.
        - Чего ты хочешь? - спросил Малакили. Гонар издал облегченный вздох, как будто удовлетворенный тем, что ему не пришлось спорить. Он убрал сальную прядь волос, скрывающую глаза.
        - Я хочу заботиться о ранкоре, - сказал он. - Я был тут столько же, сколько и ты. Он должен быть моим зверем. Либо ты уходишь сейчас и оставляешь ранкора на мое попечительство, либо я доношу Джаббе, он убивает тебя, а я забираю ранкора как награду. В любом случае, я получу, что хочу. Каким способом - решать тебе.
        - Ты не оставляешь мне выбора, - хныкнул Малакили.
        - Нет, - сказал Гонар, с ликованием потягиваясь. - Нет, я не оставляю тебе выбора.
        Малакили схватил тяжелое бедро, лежавшее в куче мяса и костей. Недолго думая, он что есть силы размахнулся окровавленной костью и ударил Гонара в лоб. Череп его раскололся, как мыльный пузырь. Молодой рыжий парень упал на пол. Его последним звуком был лишь удивленный писк.
        Внутри клетки ранкор громко копошился и издавал грохочущие голодные звуки. Это было не тяжелее, чем убить тускенского разбойника в каньоне, думал Малакили, но каким-то образом принесло больше удовлетворения. Что-то вроде личной небольшой победы.
        Он поднял безвольное тело Гонара. Казалось, что оно обзавелось лишней дюжиной суставов, судя по тому как руки и ноги дрыгались и сгибались во всех направлениях.
        Когда Малакили затаскивал тело на тележку, он услышал глухие шаги и лязганье доспехов. Это один из усердных и не слишком сообразительных гаморреанских страж ников вышел из-за угла, неся на плече другое мертвое тело. Он моргнул крохотными глазками и дернул нижней губой, показывая выступающие клыки. Охранник надвинул шлем покрепче на бугристую голову и покосился на Малакили с телом в обнимку.
        - Что это? - спросил стражник, используя незначительный словарный запас общегалакти-ческого.
        Малакили уставился на него, держа тело человека, которого только что убил. Импровизированная дубина, вся окровавленная, все еще лежала сверху на тележке. Толкового объяснения он придумать не мог.
        - Я кормлю ранкора. Что, по-твоему, я еще делаю?
        Гаморрианец уставился на мертвое тело вместе с мясными обрубками с кухни. Он хрюкнул и кивнул.
        - Помощь нужна?
        - Нет, - ответил Малакили. - Сам справлюсь. Он многозначительно посмотрел на клетку ранкора, а затем на ношу гаморреанца.
        - Хочешь сгрузить и его тоже?
        - Нет! Доказательства преступления! Гаморреанец потопал дальше, что-то бубня про себя, довольный жизнью и желающий выполнить нудную работу в лучшем виде.
        В этот день ранкору обед понравился даже больше.
        Назначенная госпожой Валариан встреча должна была пройти с рассветом, пре язде чем Джабба и его фавориты смогли бы подняться из глубокого сна, навеянного ночными гуляниями. Насколько мог сказать Малакили, никто не заметил исчезновение Гонара, но уже другие прилипалы заняли место молодого человека, как дежурные наблюдатели за процессом кормления и натаскивания зверя: каждый в трепете от монстра, каждый желающий получить хоть каплю его мощи только от пребывания в непосредственной близости от него.
        Малакили зашел в клетку ранкора и убедился, что запоры на тяжелой внешней двери были срезаны - для обеспечения побега, когда прибудет корабль от Валариан.
        Он сверился с хронометром, дважды проверив его, отсчитывая минуты. Меньше часа до назначенного времени. Его сердце бешено колотилось.
        Ранкор в своей клетке пребывал в напряжении и беспокойстве. Он понимал, что-то должно случиться, и вопросительно фыркал каждый раз, когда Малакили появ лялся на виду перед дверью. - Подожди еще немножко, - говорил Малакили. - Скоро мы оба отсюда смоемся.
        Сверху он слышал только глухую тишину и храп, Джабба и остальные спали, даже та новая девушка, которую он держал на цепи, вделанной в помост.
        Малакили услышал быстрые и негромкие шаги сверху, похожие на топот тех, что вечно бодрствовали, строя планы против Джаббы. Он услышал грохот поднимающейся двери сверху. Другие шаги. Малакили выругался.
        Он взглянул на хронометр еще раз и тут же дернулся от звуков просыпающегося Джаббы и фаворитов. Появился посетитель. Только не сейчас!
        Малакили шипел и ходил взад-вперед по сырому коридору. Нельзя было допус тить, чтобы Джабба сейчас проснулся. Возможно, хатт разберется с новым делом быстро и решит вздремнуть еще часок-другой.
        Он услышал раскатистый голос Джаббы, явно выражавший несогласие. Громкий крик - и тут дверь-ловушка сверху открылась, два тела упали в яму ранкора.
        Малакили издал стон, ударив кулаком по ладони.
        - Ну почему же именно сейчас?!
        Он еще раз взглянул на хронометр. Спасительный корабль мог прибыть в любой момент.
        Несколько сменщиков Гонара протиснулись поближе к Малакили, чтобы посмот реть, как новые жертвы умирают в яме ранкора. Он не помнил их имен. Его совер шенно не интересовала их судьба. - Только съешь их! Торопись! - прошептал он, зная, что ранкор не услышит.
        Он увидал молодого худощавого человека - не о чем беспокоиться - и одного из глупых га-морреанских стражей. Малакили сжался, когда увидел, что у стражника все еще есть устрашающий вибротопор, который мог ранить ранкора. Но стражник был в таком ужасе, что, казалось, совершенно забыл о своем оружии.
        Гаморреанен попытался сбежать, но ранкор в мгновение ока оказался рядом, схватил и засунул тело целиком в пасть. Монстр чавкнул, затем затолкал все еше дергающиеся ноги себе в глотку. Ранкор повернулся к человеку и устремился вперед.
        Малакили бросил взгляд на хронометр. Корабль госпожи Валариан уже, наверное, приближался, тихо скользя по пескам, подлетая к тайному месту встречи.
        - Ну давай же! - прошептал он.
        Наверху веселились и хихикали зрители. Глубокий гортанный смех Джаббы эхом раздавался в яме. Зрители, казалось, уделяли представлению больше внимания, чем оно заслуживало. Малакили удивился - кем же была жертва?
        Юноша перебежал к другому краю ямы, выхватывая одну из валяющихся костей как раз тогда, когда ранкор схватил его лапами и поднял к челюстям.
        Человек соображал довольно быстро - он вставил длинную кость в пасть ран кору, как распорку, монстр выронил его, пытаясь вытащить кость изо рта.
        Малакили вздрогнул, вспоминая куски боевых арахнид, столь болезненных для нежной кожи в пасти ранкора.
        - Мой бедный зверек, - сказал он. Малакили успокоил себя. Не важно. Как только они сбегут, у него будет масса времени, чтобы заботиться о своем монстре в одиночестве, в спокойствии, в их собственном мире.
        Юноша побежал в панике, как напуганный йава, бросившись к решетчатой двери, пытаясь выбраться наружу. Малакили толкнул его назад, как и другие.
        - Поторапливайся и скармливайся! - сказал он, глядя опять на хронометр.
        Времени было в обрез.
        Внутри логова молодой человек пробежал прямо под ногами ранкора, выскочив с другой стороны.
        Малакили в смятении шлепнул себя по лбу. Тот же самый глупый трюк проделы вали боевые арахниды, но ранкор все еще не научился от этого защищаться.
        Ранкор издал раскатистый рев и обернулся к человеку, разведя лапы. Человек забежал в нишу, где ранкор частенько спал, проскочил под тяжелой зубчатой решет кой, которая закрывала его, когда уборщикам нужно было почистить клетку.
        Малакили чувствовал, как его сердце колотилось, он тяжело дышал. Наверху кричали и улюлюкали еще громче. Даже если ранкор съест человека в ближайшие нес колько секунд, зрители не успокоятся еще некоторое время. Он выдал еще один стон. И что ему делать теперь? Госпожа Валариан не станет ждать.
        Теперь ранкор загнал человека в ловушку и нагнулся, чтобы пролезть в свое спальное место. Человек схватил какую-то округлую кость - нет, череп, - и швырнул им в панель управления как раз тогда, когда ранкор подлез под зазуб ренной решеткой.
        Череп попал по кнопке и нажал ее, массивная дверь из дюрастила рухнула вниз, как лезвие гильотины. Острые зубья впились в голову и спину монстра, пригвоздив его к полу, разбив череп и раздирая шкуру.
        Ранкор издал жалобный рев и застонал от оглушающей боли, как будто зовя Малакили, а затем испустил дух.
        Малакили застыл как статуя. Его рот открылся в тот же момент, когда по ушам ударил рокочущий крик неверия и муки.
        - Нееееет! - продолжал орать он.
        Ранкор был мертв! Зверь, которому уделял внимание, о котором заботился… зверь, который спас его от тускенских разбойников… который позволял сидеть на своей шишковатой ноге, когда Малакили обедал.
        Стражники открыли клетку, когда злые крики донеслись сверху. Они выволокли сопротивляюшегося человека, но Малакили был слишком потрясен, чтобы заметить даже это.
        Двигаясь как дроид, не в состоянии остановиться, Малакили прошел в клетку, где застыл напротив останков мертвого любимца. Прочие, кто тоже хотели забо титься о ранкоре, исчезли, обнаружив, что шансов больше не было никаких. Только один человек, высокий и смуглый, с темными волосами, проследовал за ним.
        Малакили смотрел на потеки сукровицы на скользком полу. Ранкор лежал непод вижно, как будто бы спал. В конце концов не имея больше сил стоять, Малакили дал волю своим чувствам, сходным с наводнением на Татуине. Он скорбно стенал в горе, готовый упасть в обморок, не зная, что ему делать теперь. Человек рядом с ним -
        - Малакили не смог вспомнить его имя, как ни старался - положил перепачканную руку ему на плечо, похлопывая его и пытаясь утешить его, но он, спотыкаясь, пошел прочь, терзаемый муками. Все, что он видел, были его воспоминания о прек расных днях, проведенных с ранкором.
        Он услышал эхо злого голоса Джаббы, доносящееся сквозь решетку, командующего взять захваченного человека к Великому провалу Кар-кун и скормить сарлакку. Джабба не переживал из-за того, что ранкор погиб: он был расстроен только тем, что ожидаемая великая битва с крайт-драконом не состоится.
        Слезы все бежали по круглым щекам Малакили, промывая полосы на его перепач канной коже. Кадык подскакивал вверх-вниз, стараясь задушить рыдания. Малакили думал только о том, как он ненавидит Джаббу, и что преступный король испортил все. Даже прежде, чем его печаль ослабла, Малакили нашел пути возместить ее, поклявшись сразиться с самим Джаббой Хат-том. Он найдет способ заставить прес тупного слизняка заплатить.
        Снаружи, под раскаленным жаром дня, кружил спасительный корабль госпожи Валариан, он ждал и ждал, пока наконец не ускользнул назад к Мое Айсли пустым.
        Валариан ни о чем не волновалась. Ей уже обо всем доложили.