Первая смерть Кендра Эллиот
        Мёрси Килпатрик. Бестселлеры Кендры Эллиот
        Всю свою жизнь спецагент ФБР Мерси Килпатрик следовала заветам выживальщиков – закрытой общины, готовящейся к концу света. Но когда в ее родном городке появляется жестокий серийный убийца, эти правила начинают работать против нее. 15 лет назад Мерси внезапно разорвала отношения с семьей и сбежала из коммуны. Пришло время вернуться и взглянуть в лицо своему прошлому. Неуловимый убийца по прозвищу Пещерный человек одного за другим убивает выживальщиков. Неприязнь местных к чужакам и правительству делает Мерси идеальным агентом. Вместе с шефом полиции Трумэном Дейли они приступают к расследованию. Новый напарник видит, что, вернувшись в родные края, спецагент ФБР нервничает и что-то скрывает. Если все узнают, что она сделала, это разрушит ее карьеру и, возможно, ее жизнь…

        Кендра Эллиот
        Первая смерть

        Посвящается моей матери, которая научила меня готовить яблочное пюре и солить огурцы.
        Посвящается моему отцу, который научил меня колоть дрова и складывать их в идеальную поленницу.

        Kendra Elliot
        A MERCIFUL DEATH
        

        

        1

        Мерси Килпатрик гадала, кого же она умудрилась так обидеть в Портлендском отделении ФБР.
        Она выбралась из автомобиля и прошла мимо внедорожников шерифов округа Дешутс, чтобы рассмотреть окрестности дома, одиноко стоящего в лесистых восточных предгорьях Каскадных гор. Дождь хлестал по ее капюшону, а дыхание зависало в воздухе облачками пара. Мерси, упрятав под капюшон кончики длинных темных локонов, отметила, что двор дома завален мусором – и не только. Кому-нибудь другому это показалось бы просто чередой разросшихся живых изгородей и беспорядочных мусорных куч, однако Килпатрик сразу поняла, что перед ней тщательно спланированный лабиринт.
        – Какой бардак, – заметил ее временный напарник спецагент Эдди Петерсон. – Похоже, тут обитает какой-то барахольщик.
        – Это не бардак, – Мерси указала на колючую изгородь, затем на здоровенную груду ржавого металлолома. – Куда тебе хочется пойти, глядя на все это?
        – Уж точно не туда, – заявил Эдди.
        – Вот именно. Владелец дома специально свалил в кучи весь свой хлам, чтобы посетители направлялись на открытое пространство перед домом, а не заходили сбоку или с тыла. А теперь взгляни наверх. – Она указала на заколоченное окно на втором этаже, где посреди досок было прорезано узкое отверстие. – Благодаря этому барахлу, приходящие оказываются у него как на ладони.
        Удивленный Эдди кивнул.
        Отыскать дом Неда Фейхи оказалось непросто. Указателей на грязных гравийных дорогах не было, так что пришлось тщательно придерживаться инструкций окружного шерифа – «через столько-то миль поверните туда-то», – чтобы найти спрятанное в глубине леса жилище. Мерси отметила огнеупорную металлическую крышу и мешки с песком, сложенные у фасада в кучи высотой футов в шесть. Неказистый с виду дом располагался вдали от соседей, зато рядом с источником воды.
        Мерси мысленно похвалила хозяина.
        – Зачем мешки с песком? – пробормотал Петерсон. – Мы на высоте четырех тысяч футов.
        – Песок – это масса. Масса останавливает пули и тормозит плохих парней. А мешки с песком дешевы.
        – Значит, он был спятившим.
        – Он был подготовленным.
        Еще во дворе Мерси учуяла слабый запах разложения. Когда она поднялась на крыльцо, запах ударил прямо в ноздри. Он уже несколько дней как мертв. Шериф округа Дешутс с каменным лицом протянул журнал регистрации, чтобы она и Эдди расписались. Килпатрик обратила внимание на простенькое обручальное колечко на пальце слуги закона. Его супруга явно не придет в восторг, когда шериф вернется домой в пропахшей трупным запахом одежде.
        Стоящий рядом Эдди тяжело дышал ртом.
        – Смотри, чтобы тебя не стошнило, – тихо сказала Мерси, натягивая одноразовые бахилы поверх резиновых сапог.
        Напарник замотал головой, однако на его лице отразилось сомнение. Эдди ей нравился. Проницательный, позитивный агент. Хотя молодой городской парень с хипстерской стрижкой и ботанскими очками явно выделялся в такой глуши. После грязи во дворе Неда Фейхи его дорогие кожаные ботинки на толстой подошве никогда не будут прежними.
        Однако выглядели они неплохо.
        Раньше выглядели неплохо.
        Зайдя в дом, Мерси остановилась внимательно рассмотреть входную дверь. Стальная. Четыре петли и три засова, дополнительные засовы вверху и внизу.
        Фейхи выстроил превосходную оборону. Все сделал грамотно – и тем не менее кто-то сумел прорвать ее.
        Этого не должно было произойти.
        Мерси услышала голоса наверху и зашагала туда. Двое криминалистов направили ее с Эдди по коридору в спальню в задней части дома. От нарастающего жужжания, доносившегося из комнаты, в животе Килпатрик все перевернулось: она знала, что это означает, но сама никогда не видела подобного. Эдди чертыхнулся себе под нос. Они свернули в спальню Фейхи, и судмедэксперт оторвалась от осмотра распухшего тела, лежащего на кровати.
        Мерси угадала источник звука. Комната вибрировала от низкого гудения множества мух, заинтересовавшихся отверстиями в трупе. Килпатрик старалась не смотреть на вздувшийся живот, на котором едва не отлетали пуговицы. Хуже всего выглядело лицо, совсем неузнаваемое под черной пеленой мух.
        Судмедэксперт кивнула агентам. Мерси представила себя и Эдди. Похоже, эксперт немногим старше ее – миниатюрная женщина, по сравнению с которой Килпатрик ощутила себя верзилой.
        Доктор Наташа Локхарт представилась, сняла перчатки и положила на труп.
        – Насколько я понимаю, ФБР держало его на заметке, – она приподняла бровь.
        – Он в черном списке, – сообщила Мерси.
        Нед Фейхи несколько лет числился в одном из составленных ФБР списков потенциальных террористов. У него давно имелись трения с властями. Он часто водился с «суверенными гражданами» и ополченцами[1 - Милитаризованные радикальные группировки в США, выступающие против правительства и ограничения свободы ношения оружия. – Здесь и далее прим. пер.] правых взглядов. Судя по отчетам, с которыми Мерси ознакомилась во время долгой поездки из Портленда, Фейхи много болтал, но мало делал. Его несколько раз арестовывали за мелкий ущерб государственной собственности, однако заводилой всегда оказывался кто-то другой. Уголовные обвинения, похоже, соскальзывали с Неда, как жир с тефлона.
        – Что ж, видимо, кто-то решил, что мистер Фейхи зажился на свете, – предположила доктор Локхарт. – Должно быть, он спал очень крепко, если не услышал, как наш убийца проник в дом и приставил пушку ему ко лбу.
        – Ко лбу? – переспросила Мерси.
        – Ага. Даже под всеми этими мухами я могу разглядеть следы пороха на коже около пулевого отверстия. Точнее, отверстий два – одно на входе, одно на выходе. Пуля прошла насквозь. Значит, выстрел был очень мощный.
        Доктор Локхарт ухмыльнулась слегка пошатнувшемуся Эдди:
        – Мух несложно прогнать. Правда, ненадолго.
        – Какой калибр? – осведомился Эдди сдавленным голосом.
        Доктор Локхарт пожала плечами:
        – Большой. Явно не жалкие ноль двадцать два. Уверена, вы обнаружите пулю где-то под телом.
        Мерси вышла вперед, присела на корточки у кровати и посветила фонариком вниз, пытаясь разглядеть, не застряла ли пуля в полу. Однако подкроватное пространство оказалось забито пластиковыми контейнерами. Ну, разумеется.
        Агент Килпатрик оглядела комнату и заметила в каждом углу аккуратно сложенные стопками массивные чемоданы. Теперь она точно знала, как выглядят шкафы в этом доме: от пола до потолка, все разложено по местам и с этикетками. Хотя Фейхи жил один, Мерси не сомневалась, что они найдут столько продовольствия, что хватило бы для небольшой семьи лет на десять.
        Покойный был не кладовщиком, он был выживальщиком. Всю жизнь готовился к TEOTWAWKI[2 - TEOTWAWKI – термин, которым выживальщики обозначают конец света. Акроним от англ. The end of the world as we know it.]. То есть к концу цивилизации.
        И он – третий по счету убитый в собственном доме выживальщик в округе Дешутс за последние несколько недель.
        – Доктор Локхарт, вы осматривали первых двух убитых? – спросила агент.
        – Зовите меня Наташей, – ответила судмедэксперт. – Вы имеете в виду два убийства выживальщиков? На место первого вызывали меня, на второе – моего коллегу. Могу сказать, что первая смерть выглядела совсем не так аккуратно, как эта. Тот парень боролся за свою жизнь. Думаете, между убийствами есть связь?
        Мерси ответила ничего не значащей улыбкой.
        – Мы здесь, чтобы выяснить это.
        – Доктор Локхарт чертовски права насчет первой смерти, – раздался в комнате новый голос.
        Мерси и Эдди повернулись к разглядывающему их высокому костлявому мужчине со звездой шерифа на груди. Он озадаченно уставился на толстую оправу темных очков Эдди. Несомненно, обитатели округа Дешутс не в курсе возвращения моды на 1950-е. Мерси представила себя и напарника. Шерифу Уорду Роудзу, похоже, перевалило за шестьдесят. Десятилетия, проведенные под открытым солнцем, оставили на его лице глубокие морщины и пятна, однако глаза были ясными, проницательными и пытливыми.
        – По сравнению с убийством Биггса здесь все равно что комната для чаепитий. Там в стенах остались десятки пулевых отверстий, а старый Биггс отбивался от нападавшего ножом.
        Мерси знала, что Джефферсону Биггсу шестьдесят пять, и задумалась, почему же шериф, которому примерно столько же, называет того старым.
        Наверное, это свидетельствует скорее об отношении Биггса к людям – «прочь с глаз моих», – чем о его возрасте.
        – Однако ни в один из домов, включая этот, не вламывались, верно? – вежливо спросил агент Петерсон.
        Шериф Роудз кивнул.
        – Верно. – Нахмурился. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты выглядишь как Джеймс Дин[3 - Джеймс Байрон Дин (1931–1955) – американский актер, известный по фильмам «К востоку от рая», «Бунтарь без причины», «Гигант».], только в очках?
        – Часто говорят.
        Мерси прикусила губу. Эдди утверждал, что его удивляет такое сравнение. Но агент Килпатрик знала, что напарнику это льстит.
        – Но если признаков взлома нет, а Неда Фейхи застали спящим, – начала она, – значит, злоумышленник знал, как проникнуть в дом, или же ночевал здесь.
        – Фейхи был в пижаме, – согласилась доктор Локхарт. – Точную дату смерти пока не знаю, процесс разложения зашел далеко. Выясню больше после лабораторных анализов.
        – Мы осмотрели дом, – сообщил шериф Роудз. – Никаких признаков взлома или того, что здесь кто-то ночевал. Тут есть вторая спальня, но, похоже, десятилетиями необитаемая. На диване внизу нет ни подушек, ни одеял. – Он сделал паузу. – Когда мы добрались сюда, входная дверь оказалась нараспашку.
        – Как я понимаю, Нед Фейхи из тех, кто предпочитает запирать дверь на замок? – полушутя спросила Мерси. Короткая прогулка по дому ясно показала, что этот человек очень серьезно подходил к обороне своего жилища. – Кто сообщил о его смерти?
        – Тоби Кокс. Он иногда помогает Неду. Должен был подсобить ему сложить дрова сегодня утром. По его словам, дверь была открыта, и он позвонил нам, как только увидел, что произошло. Несколько часов назад я отослал его домой. У Тоби не все в порядке с головой, а увиденное сильно потрясло его.
        – Вы знаете, кто живет поблизости? – спросила Килпатрик.
        Шериф пожал плечами:
        – Большинство – да, но кто может знать всех и каждого? Кого знаю, того знаю, – просто ответил он. – Этот дом далеко от города, так что когда у Неда возникали проблемы, он звонил нам в окружное управление.
        – Проблемы? А с кем у Неда возникали проблемы? – поинтересовалась Мерси. Она знала политическое и общественное устройство маленьких городков и сельских общин, поскольку сама первые восемнадцать лет провела в одном из таких. Его обитатели считали, что дело каждого – это общее дело. Теперь она жила в большом городе в многоквартирном доме и знала только имена двоих соседей.
        Так ей нравилось больше.
        – Однажды кто-то вломился в надворные постройки, украл квадроцикл Неда и много бензина. Нед сильно разозлился. Мы так и не нашли виновника. Другие жалобы Фейхи касались тех, кто охотится в окрестностях или нарушает границы его владений. У него здесь аж десять акров земли, а границы плохо обозначены. Он поставил несколько табличек «Вход воспрещен», однако весь участок ими не огородишь. Раньше Нед отпугивал нарушителей выстрелами из дробовика. После нескольких таких случаев мы попросили его сначала звонить нам. Как-то раз он до полусмерти перепугал отправившееся в турпоход семейство.
        – Собак не держал?
        – Я советовал завести несколько. Он ответил, что они слишком много жрут.
        Мерси кивнула. Меньше ртов кормить.
        – Какой у него источник дохода?
        – Социальное страхование, – шериф Роудз скривил губы.
        Мерси понимала, почему. Те, кто настроен антиправительственно, часто скандалят по поводу уплаты налогов или покупки лицензий, но только попробуйте тронуть их драгоценное социальное страхование…
        – Ничего не пропало? – поинтересовался Эдди. – И вообще, может ли кто-то понять, всё ли на своих местах?
        – Насколько мне известно, за последние десять лет в этот дом не заходил никто, кроме Тоби Кокса. Можем спросить у него, хотя, предупреждаю, он далеко не самый наблюдательный человек… – Роудз прокашлялся, на его лице появилось застенчивое выражение. – Не могу воспринимать это слишком серьезно, но все же сообщу: Тоби был перепуган и бормотал, что Неда убил пещерный человек.
        – Что? – переспросил Петерсон. – Пещерный человек? В смысле – первобытный?
        Мерси лишь молча уставилась на шерифа. В местных общинах ходили свои слухи и легенды, но об этой она никогда не слышала.
        – Нет, насколько я понял из беседы Тоби, это скорее горный человек. Однако, как я уже говорил, Кокса легко сбить с толку. Мальчик не совсем в себе. Не берусь утверждать, что в его словах есть хоть крупица правды.
        – Он видел пещерного человека? – поинтересовалась Мерси.
        – Нет. У меня сложилось впечатление, что Нед рассказал Тоби эту байку, чтобы попугать. Похоже, сработало.
        – Ясно.
        – Однако есть одна любопытная деталь, – сообщил шериф. – Кто-то взломал склад. Следуйте за мной.
        Мерси жадно глотала свежий воздух, спускаясь по ступенькам крыльца вслед за шерифом. Роудз провел их через мусорный лабиринт и дальше еще футов пятьдесят по грунтовке, затем свернул на тропинку. Килпатрик удовлетворенно отметила, что ее ноги в сапогах остались сухими. Она советовала напарнику надеть практичную обувь, но тот лишь отмахнулся. Тут не было таких дождей и луж, как на бетонных тротуарах в центре Портленда, – в Каскадных горах шли настоящие ливни. Грязь, заросли, ручьи и еще больше грязи. Мерси оглянулась на Эдди; тот вытер со лба дождевые капли, пристально поглядел на заляпанные ботинки и криво улыбнулся.
        Во-во.
        Они нырнули под желтую ленту полицейского ограждения вокруг сарайчика.
        – Криминалисты уже осмотрели место преступления, однако постарайтесь ступать аккуратнее, – посоветовал Роудз.
        Мерси взглянула на мешанину пересекающихся следов и не обнаружила свободного места, куда можно наступить. Шериф просто направился прямо, так что она последовала его примеру. Сарай размером примерно пятнадцать на двадцать футов был укрыт высокими рододендронами. Снаружи казалось, что крошечную постройку снесет первый сильный порыв ветра, однако, оказавшись внутри, Мерси заметила, что стены хорошо укреплены, а вдоль них на грязном полу лежат мешки с песком.
        – Цепочка на двери была перекушена. Точнее, все три цепочки перекушены, – поправился шериф. Он указал на большую дыру в земле у задней стены сарая. Оттуда торчала открытая крышка древнего морозильника.
        Там что – тела?..
        Мерси заглянула туда. Пусто. Она втянула воздух и уловила мятный аромат оружейной смазки, на которую, как она знала, некоторые фанаты стволов даже молились, и слабый запах пороха. Нед спрятал в земле целый арсенал.
        – Оружие, – решительно сказала агент Килпатрик. На Фейхи было зарегистрировано три ствола. Он не стал бы принимать столько мер предосторожности, чтобы спрятать всего три; в этом огромном морозильнике можно легко разместить целый арсенал. Мерси задалась вопросом, как Нед контролировал уровень влажности. Это далеко не идеальное место для хранения оружия.
        – Там был один из этих маленьких увлажнителей воздуха, – сообщил Роудз, словно прочитав ее мысли. – Но преступнику нужно точно знать, где копать, чтобы найти морозильник. – Шериф сделал жест в сторону куч свежевыкопанной земли. – Интересно, насколько тщательно был замаскирован морозильник. Я бы не пришел сюда искать оружие.
        – Кто-нибудь в курсе, сколько у Фейхи стволов на самом деле? – спросила Мерси.
        Шериф пожал плечами и заглянул в тайник.
        – Полагаю, очень много.
        – Говорите, дверь была заперта на три цепочки? – спросил Эдди. – Как по мне, это все равно что кричать «у меня тут что-то ценное». – Он указал на узкий стальной прут на грязном полу. – Справься я с тремя замками и цепочками и найди пустое помещение, начал бы тыкать этим в землю, пока не наткнулся на что-нибудь.
        И действительно, в полу сарая то тут, то там виднелись узкие дырочки.
        – Он выживальщик, – заметила Мерси. – Можно ожидать, что у него где-то есть оружейный склад.
        – Им не обязательно было убивать его в постели, чтобы спереть стволы, – возразил Роудз.
        – «Им»? – Мерси навострила уши.
        Шериф поднял руки, словно обороняясь.
        – Никаких доказательств у меня нет; сужу просто по тому, какую большую, как я вижу, проделали здесь работу, и как много следов перед сараем. Сейчас криминалисты сопоставляют их со следами сапог Фейхи и Тоби Кокса, чтобы выяснить, какие принадлежат неопознанным лицам. Потом сообщат, сколько людей здесь побывало.
        – Кокса нельзя исключать из подозреваемых, – заметил Эдди.
        Шериф Роудз кивнул, однако Килпатрик заметила в его глазах грусть. Наверное, ему нравился этот Тоби Кокс, у которого «не всё в порядке с головой».
        Мерси мысленно поставила Тоби Кокса на первое место в списке тех, кого следует допросить.

        2

        – Хочу осмотреть два других места убийств, – сообщила напарнику Мерси, сидя за рулем по пути в Иглс-Нест.
        Уголком глаза она заметила, что Эдди кивнул и сосредоточился на разложенных на коленях бумагах.
        – Оба по другую сторону от Иглс-Нест, – ответил Петерсон. – Выясню, где первое.
        Агенты приехали в убежище Неда Фейхи прямо из Портленда после того, как отделение, где работает Мерси, обменялось несколькими телефонными звонками со старшим агентом-наблюдателем Бенда[4 - Бенд – город и административный центр округа Дешутс в штате Орегон, США.]. Два других убийства совершены ближе к городу Иглс-Нест, но до них все равно больше получаса езды от отделения Бенда. Отделению требовалась помощь, пояснила начальница Мерси, инструктируя их насчет временного назначения. В Бенде всего пять агентов, несколько человек обслуживающего персонала и ни одного специалиста по борьбе с внутренним терроризмом.
        – Учитывая прошлое жертв и большое количество пропавшего со всех трех мест преступления оружия, не исключается подготовка террористического акта.
        Слова начальницы снова всплыли в памяти Мерси. С первых двух мест преступления пропало несколько дюжин стволов, а Нед Фейхи зарыл у себя большой арсенал нелегального оружия.
        Что-то готовится. Более осторожная формулировка предположения: какая-то группа вооружается, чтобы захватить правительственное учреждение. Или сделать что-нибудь похуже.
        Дождевые тучи рассеялись, когда спецагенты покидали дом Неда Фейхи. Они выехали из густо поросшей местности и направились вниз, и тут сквозь просветы проглянуло голубое небо. Когда же покидали предгорье, Мерси разглядела в зеркале заднего вида сразу несколько белых пиков Каскадных гор, что восхитило ее. Ребенком она равнодушно относилась к подобному зрелищу, воспринимая его как должное. Живя в Портленде, Мерси обычно видела только один пик – или два-три в ясную погоду. Однако в этой части Центрального Орегона, где небо часто было голубым, блистало множество вершин разом.
        И воздух по ощущениям был чище.
        Мерси ехала вниз по прямому участку шоссе. С обеих сторон дороги высились сосны.
        – Эй, смотри, деревья поменяли цвет, – заметил выглянувший в окно Эдди.
        – Они поменяли его, еще когда мы въехали в Каскадные горы. Это орегонская сосна; она бледнее пихт, которые ты привык видеть по нашу сторону гор. Стволы здесь тоже другие, более красные.
        – А что за серебристые низенькие кустики повсюду?
        – Полынь.
        – Лес тут кажется другим, – протянул Эдди. – Везде по-прежнему огромные зеленые деревья, но кустарник совсем не такой густой, как на западной стороне. И еще кучи камней.
        – Сосны скоро поредеют. И тогда ты увидишь ранчо, растянувшиеся на целые акры, а еще – смотря куда едешь – базальтовые породы и кусты.
        Мерси заметила, что костяшки ее пальцев побелели: так сильно она вцепилась в руль. Она ехала, не думая, инстинктивно направляясь к городу, в котором провела первые восемнадцать лет жизни.
        – На следующем повороте налево, – проинструктировал Петерсон.
        Да знаю я.
        – Я выросла в Иглс-Нест.
        Напарник вскинул голову. Килпатрик явственно ощутила, как его взгляд сверлит ей затылок, но не стала отрываться от дороги.
        – Что-то мне не верится, что ты вспомнила этот примечательный факт лишь две секунды назад, – заявил Эдди. – Почему раньше не сказала? Начальница в курсе?
        – В курсе. Я уехала из дома в восемнадцать и с тех пор не возвращалась. Ну, ты понимаешь, семейные обстоятельства.
        Эдди развернулся к спутнице:
        – Звучит как начало интересной истории, спецагент Килпатрик. Выкладывай.
        – Нет никакой истории, – Мерси упорно не смотрела на него.
        – Чушь. Ты не бывала дома с восемнадцати? Родители, что, били тебя? Или принадлежат к какой-то секте?
        Мерси рассмеялась.
        – Ни то, ни другое. Ну как – не совсем.
        – Тогда в чем дело? Ты же общалась с родственниками, верно? Электронные письма? Эсэмэски? Под «ушла из дома» ты подразумеваешь, что просто не возвращалась в город, да? – Эдди бросил взгляд на деревья через лобовое стекло. – Не заметил ничего такого, что вызвало бы у меня желание тратить четыре часа на поездку сюда.
        Мерси поджала губы. Она уже жалела, что начала этот разговор.
        – Мы вообще не контактировали. Никак.
        – Что? У тебя есть братья или сестры?
        – Четверо.
        – Четверо? И ты ни разу не звонила и не писала никому из них?
        Она покачала головой: слова застряли в горле.
        – Да что не так с твоей семьей? Мама поджарила бы меня на сковородке, не свяжись я с ней хоть раз в месяц.
        – Мои родные другие. И это еще преуменьшение. Давай не будем обсуждать это сейчас?
        – Ты сама заговорила об этом.
        – Да, знаю. И я расскажу все потом. Может быть.
        Мерси сделала последний поворот на Иглс-Нест и оказалась на двухполосной дороге, которая, как она знала, приведет в центр города.
        Килпатрик сбросила скорость до разрешенной – двадцать пять миль в час. Пышное название Иглс-Нест[5 - Орлиное гнездо (англ.).] подразумевало, что город стоит на холме и оттуда величественно обозревает долину. Оно обманывало: Иглс-Нест был на равнине. Город находился на высоте три тысячи футов над уровнем моря, но окружающие его сотни акров земли – тоже.
        Килпатрик проехала мимо школы, вытянув шею, чтобы рассмотреть получше. Судя по ржавеющим табличкам, в здании, что подревнее, по-прежнему обитала средняя школа, а в том, что побольше и поновее, – начально-средняя. «Новое» здание построено в 70-х, еще до рождения Мерси. Позади старого она заметила огни футбольного поля и трибун. На одной половине стадиона расположились новенькие красные трибуны.
        – Ты училась в этой школе? – поинтересовался Эдди.
        – Да.
        Дорога сделала резкий поворот. Слева виднелась по-прежнему закрытая лесопилка. Крыша провисла сильнее, чем отложилось в памяти Мерси; окна заколочены старой фанерой. Знакомой таблички больше нет. Лесопилка стояла заброшенной еще в детстве Мерси, но рядом всегда висела большая табличка с доской объявлений. Когда Килпатрик была подростком, городские власти писали на доске разноразмерными буквами даты готовящихся мероприятий. Однако за много лет до этого там просто красовалась надпись: «Мы вернемся».
        Теперь остался только зазубренный, сломанный металлический столб. Мерси ощутила легкий укол в сердце. Раньше все по привычке проверяли доску объявлений, чтобы держать руку на пульсе общественной жизни. Дни рождения уважаемых граждан. Ярмарки. Распродажа выпечки.
        Теперь они, наверное, постят на страничке города в «Фейсбуке».
        Все жители были готовы поклясться, что лесопилка вновь заработает; Мерси слышала это раз за разом. В свое время городские власти убирали территорию лесопилки от мусора и заменяли разбитые глупыми детьми окна: «Кто-нибудь купит ее. Нужен только покупатель с деловой хваткой».
        Судя по отсутствию доски объявлений, власти потеряли надежду.
        Лесопилка пала жертвой экономического спада, государственной политики насчет вырубки деревьев и усилению мер по сбережению природных ресурсов. Теперь здание выглядело подходящим кандидатом на роль хэллоуинского дома с привидениями.
        Мерси ехала дальше. Внезапно по обеим сторонам улицы показались ряды одно- и двухэтажных домов. Килпатрик пробежалась взглядом по вывескам. Некоторые новые, а другие не изменились с прежних времен: «Полицейское управление Иглс-Нест», «Мэрия Иглс-Нест», «Главный кинотеатр», «Почта», «Агентство “Джон Дир”». Мерси заметила и церковь, переделанную в клуб для пенсионеров. Бывший дом Норвуда теперь назывался «Отель Сэнди».
        Эдди указал на кофейню:
        – О, выглядит многообещающе. Мне как раз нужен кофеин. Притормози.
        Мерси въехала по наклонной дорожке на стоянку и вспомнила, как ей пришлось учиться параллельной парковке, когда она переехала в Портленд. В маленьких городишках этот навык не нужен. Кофейня занимала здание, где Килпатрик когда-то, еще подростком, проводила часы за перелистыванием подержанных книг. Здание выглядело обновленным и современным, а товарный знак «Кофе Илли» на окне свидетельствовал, что владельцы всерьез относятся к своему кофейному бизнесу[6 - «Илли» – компания, производящая сорта элитной арабики.]. Заведение казалось ярким цветочком посреди унылых серых улиц и обветшалых строений. Мерси огляделась. Мимо по улице проехали несколько грузовиков, однако на тротуарах не было ни одного пешехода.
        Когда они открыли дверь, прозвенел колокольчик. Мерси расстегнула куртку, наслаждаясь притоком тепла и ароматами кофе.
        – Здравствуйте, – из двери за прилавком выскочила девочка-подросток. – Чем могу помочь?
        Продавщица выглядела милой и улыбчивой, с задорно торчащим конским хвостиком. Она рассматривала посетителей с легким любопытством, однако вежливо держала вопросы при себе. Пока Мерси изучала меню, висящее на доске сразу за дверью, Эдди вышел вперед и заказал себе тройную порцию какого-то напитка. Девочка заварила ему эспрессо, а Петерсон оглянулся через плечо на напарницу.
        – Двадцать лет назад ты могла выглядеть как она, – тихо сказал он. В глазах его читался невысказанный вопрос.
        Ой-ой.
        Мерси пододвинулась ближе, чтобы лучше рассмотреть их баристу. Волосы девушки светлее, чем у нее самой, но глаза и овал лица точно такие же. Дочь Перл? Оуэна? Килпатрик с восхищением посмотрела на маленький драгоценный камень в ее носу. Кем бы она ни была, у нее явно бунтарская жилка. Родители Мерси вырывали у дочери даже шпильку, стоило им заметить ее.
        – Мне американо. У вас есть жирные сливки, а не только кофе с молоком? – спросила Мерси, приближаясь еще на шаг. Бариста встретилась с ней взглядом, с энтузиазмом кивнула и вернулась к сотворению рая в стаканчике.
        Кем бы ни была эта девочка, она никак не отреагировала на внешность Мерси. Женщина с облегчением выдохнула.
        – Вы живете в городе? – спросил баристу Эдди. Мерси мысленно отругала его. Этому агенту нравилось общаться с людьми и слушать их рассказы. Он завязал бы разговор даже в очереди в продуктовом магазине.
        Девочка улыбнулась.
        – За его чертой, у самой границы.
        – Вы работаете здесь не одна, верно?
        В глазах продавщицы вспыхнул тревожный огонек. Мерси тут же стукнула напарника по руке.
        – То есть… В смысле, я нормальный. Просто хочу знать, в безопасности ли вы, – сбивчиво промямлил агент Петерсон.
        – Не обращайте внимания, – сказала Мерси с улыбкой, призванной успокоить напуганную девочку. – Он не подразумевал ничего плохого, и он безобиден.
        – Мой отец за дверью, – робко ответила бариста. Ее лицо перестало сиять, она уставилась на Эдди с опаской.
        – Это хорошо, – признал Петерсон. – Не хотел вас напугать.
        Бариста протянула им стаканчики. Мерси потянулась за обоими и заметила, как взгляд девочки быстро скользнул по ее левому боку, под куртку.
        – Вы из правоохранительных органов, – она кивком указала на оружие Килпатрик.
        – Разве здесь не все носят с собой стволы? – шутливо поинтересовался Эдди.
        – Обычно носят револьверы, а не «Глоки»[7 - Распространенная марка пистолетов производства Австрии.]. – В глазах юной продавщицы вспыхнул интерес. – Вы приехали из-за недавно убитых? Я слышала, сегодня утром Неда Фейхи нашли мертвым.
        Сарафанное радио работало на полную катушку.
        – Кейли? Всё в порядке? – резко спросил вышедший из двери позади баристы высокий человек. Его широкие плечи сразу заполнили свободное пространство дверного проема.
        Когда их взгляды встретились, сердце Мерси замерло. На лице мужчины появилось изумленное выражение.
        – Вот дерьмо! – пробормотал он.
        – Папа!..
        – Прости, милая.
        Мужчина был крупным, темноволосым, с еще не начавшей седеть бородой. Мерси никогда не видела его бородатым, но сразу узнала родного брата. Она молчала, оставляя Леви выбор, как поступить. Тот переводил взгляд с сестры (попутно рассматривая и Эдди) на дочь и обратно.
        – Вы приехали из города расследовать убийства? – спросил он агента Петерсона. – Не знал, что в этом участвует ФБР… Странно.
        Мерси сглотнула ком в горле. Брат проигнорировал ее. Однако он знал, что они из ФБР. Значит, наводил справки, как Мерси зарабатывает на жизнь. Не забыл ее окончательно.
        – Мы прибыли, когда нас попросили о помощи, – уклончиво ответил Эдди.
        – Не знал, что кто-то запрашивал помощь, – заметил Леви. Он посмотрел на Мерси взглядом, в котором больше не читалось никаких признаков узнавания. – Кофе сегодня за счет заведения.
        – Спасибо, но мы все же заплатим, – ответил Петерсон, вытаскивая из бумажника купюры и вопросительно глядя на напарницу. Что, черт возьми, здесь происходит?
        Мерси не могла пошевелиться или вымолвить хоть слово. Пальцы словно прилипли к горячим стаканчикам, которые она все еще держала в руках.
        – Всего хорошего, – машинально сказала Кейли, протягивая Эдди сдачу.
        Тот бросил деньги в банку для чаевых:
        – И вам.
        Затем взял свой стаканчик из руки Мерси, по-прежнему вопросительно глядя на напарницу.
        Агент Килпатрик бросила последний долгий взгляд на племянницу, потом на брата. Леви повернулся и скрылся, так и не выказав, что узнал сестру. Мерси вышла вслед за Эдди на холод и села в машину. Она держала стаканчик с кофе обеими руками, не в силах смотреть на Петерсона.
        – Тот парень явно с тобой знаком, но ничего не сказал, – заметил Эдди. – А поскольку бариста – твоя полная копия – его дочь, то он, как я предполагаю, твой брат? – на последнем слове его голос дрогнул.
        Килпатрик, кивнув, сделала глоток. Черт побери. Забыла добавить жирных сливок.
        – Да что ж это за брат, который не признает свою сестру? Хотя и ты ему ни слова не сказала… – пробормотал напарник. – Значит, какие бы ни были проблемы, они касаются вас обоих? Ты знала, что это его кофейня?
        – Нет.
        Эдди вздохнул и сделал большой глоток из бумажного стаканчика.
        – Извини, Мерси. Это не мое дело. – Он замолчал на целых две секунды. – Скажи, ты знала, что это твоя племянница?
        – Нет. Я начала подозревать, когда ты обратил внимание на сходство, но понятия не имела, кто из моих родственников ее родитель.
        – Ты же знала, что у твоего брата есть дети, верно?
        – Один ребенок.
        – У него нет обручального кольца. Раньше он был женат?
        – Нет. Когда я уезжала, его девушка не позволяла ему навещать их годовалую дочь. Похоже, ситуация изменилась. – Мерси отставила свой стаканчик и завела машину. – Пора отправляться на место второго преступления, пока не совсем стемнело.
        Она выехала с парковки задним ходом. Лицо ее полыхало от смущения и маленькой искорки ярости. Пятнадцать лет она не получала ни единой весточки от семьи.
        Какие еще сюрпризы поджидали ее в Иглс-Нест?

        3

        Трумэн Дейли чертыхнулся себе под нос.
        Он следовал за старым пикапом марки «Форд» уже целую милю. Тот петлял и подпрыгивал на ухабах сельской дороги; водитель намеренно игнорировал мигалку и сирену автомобиля Трумэна. Надо быстро принять решение, пока «Форд» не въехал в густонаселенную часть города. Трумэн знал водителя и ожидал получить тот еще нагоняй, когда наконец заставит Андерса Биба съехать на обочину. Он уже получил с полдюжины таких нагоняев за полгода работы в должности начальника полиции Иглс-Нест. Колесо старого «Форда» выехало на обочину, машина вырулила на встречную полосу, затем снова свернула на свою.
        Андерс, должно быть, пьян.
        Трумэн принял решение: ускорился и вывел полицейский «Тахо» на встречку, готовясь стукнуть старика по правому заднему крылу и отправить в кювет. Однако он не успел коснуться «Форда»: из-под капота машины Андерса вырвалось огромное облако пара. Она съехала с дороги и остановилась. Трумэн припарковался сзади и мысленно пожалел, что его управление не могло позволить себе видеокамеру – записать неизбежную дурацкую беседу.
        Он положил руку на рукоятку оружия и приблизился к автомобилю. Оконное стекло опустили изнутри одним рывком.
        – Андерс? Ты в порядке?
        – Что, черт возьми, ты сделал с моей тачкой?
        Слова старика сливались в одну фразу; стоящий в пяти футах Трумэн сразу уловил запах пива.
        – Как, во имя всего святого, ты умудрился это провернуть?
        – Я ничего не делал с твоей тачкой. Что-то не так с двигателем.
        – Нет, делал! У вас, полиции, какие-то новые штучки, которыми вы незаконно останавливаете граждан… Сколько денег налогоплательщиков власти потратили на это?
        – Можешь выйти из машины, пожалуйста? – попросил Трумэн. Он знал, что старик в целом безобиден, но никогда раньше не встречал его в пьяном виде и держался настороже.
        – Я отказываюсь! – завопил Андерс. Служитель порядка уже подошел достаточно близко, чтобы разглядеть пустые пивные банки на сиденье «Форда».
        – Сколько ты сегодня выпил?
        – Я отказываюсь! Законы и уставы не имеют юридической силы, если я не даю согласия!
        Трумэн вздохнул. Даже пьяным Андерс твердо придерживался убеждений суверенного гражданина[8 - Движение в США и Британском Содружестве, считающее налагаемые властями ограничения и законы нелегальными.].
        – Андерс, твоя машина сегодня уже никуда не поедет. Давай я подвезу тебя, а потом кто-нибудь займется ее тех-осмотром.
        Бледно-голубые воспаленные глаза не выдержали взгляда полицейского. Морщины на лице старика пролегали глубже обычного, а седые волосы под шляпой торчали во все стороны.
        – Я не желаю создавать с тобой объединение.
        Трумэн прикусил язык. У сторонников движения суверенных граждан имелся целый молитвенник фраз псевдоюридического характера, которыми они сбивали с толку госслужащих при каждой встрече. Когда кто-то в первый раз заявил Трумэну, что не желает объединения с ним, у того чуть не слетело с языка, что он и не просил секса.
        – Андерс, я тоже не желаю создавать с тобой объединение, но помогу добраться обратно в город. Идет?
        – Я свободный человек[9 - «Свободные люди» – движение, члены которого считают, что не должны подчиняться законам, если не дают на это согласие.] в свободной стране, – пропел тот.
        – Андерс, мы все свободные люди. Почему бы тебе не выйти? Посмотрим, что стряслось под капотом.
        По крайней мере, старик больше не вопил. Зато непрерывно раскачивался на сиденье. Трумэн сомневался, что Андерс в состоянии передвигаться пешком. Вероятно, поэтому решил прокатиться…
        Дверца «Форда» со скрипом открылась. Андерс попытался встать, но споткнулся и упал прямо на руки Трумэну.
        – Я держу тебя. – Полицейский отвернулся: в лицо бил запах алкоголя и немытого тела. – Сейчас помогу сесть ко мне машину.
        Трумэн довел старика до задней дверцы «Тахо» и натренированным движением проверил на наличие оружия.
        – Я не желаю создавать с тобой объединение, – пробормотал Андерс, пока Трумэн обшаривал его выцветший джинсовый комбинезон.
        – Значит, в этом мы едины, – ответил полицейский. В салоне «Форда» сзади лежали две винтовки, однако при себе у Андерса ничего не оказалось. Трумэн надел на него наручники, усадил на заднее сиденье и вернулся проверить «Форд». Вытащил оружие, закрыл окно, выдернул ключи из системы зажигания и запер машину.
        Затем вернулся к своему автомобилю и обнаружил Андерса храпящим. Тем лучше. Суверенные граждане предпочитали сражаться на словах. С точки зрения Трумэна, вся их болтовня – полная чепуха. Но, как он знал, суверенные граждане свято верили, что могут избежать стандартных юридических обвинений, делая вслух различные заявления. Они могли говорить на своем извращенном юридическом языке часами, а бесконечные споры утомляли.
        Слушать храп Андерса по дороге обратно в город Трумэн счел за благо.

* * *

        Он доставил Биба в небольшой полицейский участок и как раз устраивал его в одной из трех камер, когда Ройс Гибсон просунул голову внутрь и наморщил нос.
        – О, Господи, что это за запах?
        – Обычная смесь алкоголя и немытого тела, – ответил Трумэн, вышел из камеры и запер дверь.
        – Привет, Андерс, – поздоровался Ройс. – И когда же ты мылся в последний раз?
        Трумэн смерил его взглядом. У молодого полицейского хватило совести смутиться.
        – Я свободен от налагаемых правительством ограничений и не подчиняюсь законам Соединенных Штатов, – пробормотал Андерс.
        – В таком случае считай это безопасным убежищем. Переждешь здесь, пока не сможешь ходить без посторонней помощи, – предложил Трумэн. Старик кивнул, лег на койку и снова захрапел.
        – И никакого объединения, – весело резюмировал Дейли.
        – Понятия не имею, что он имеет в виду, – заметил Ройс. – Я такое просто игнорирую.
        – Он верит, что таким образом не подпадает под действие наших законов. Что-то насчет отсутствия юридического согласия между ним и нами… – Начальник городской полиции покачал головой. – Присматривай за ним. Я собираюсь провести вечер дома.
        – Погоди-ка. Я пришел сообщить, что звонили из отделения ФБР в Бенде: они вызвали двух агентов из Портленда осмотреть… место убийства Биггса. Хотят, чтобы кто-то стал их проводником, поскольку преступление совершено более двух недель назад, а дверь на замке.
        Ужин с бифштексом и печеной картошкой, о котором Трумэн мечтал весь день, внезапно отодвинулся на час. Или на два. Желудок протестующе заурчал.
        – Обязательно именно сегодня вечером?
        – Как я понял, они уже ждут снаружи возле дома.
        Трумэн коротко кивнул и направился к двери. По пути прихватил ковбойскую шляпу, которую повесил на крючок, когда пришел с Андерсом, и надел ее на голову. Никто не мог шататься возле дома Джефферсона Биггса без его ведома.

* * *

        Через пять минут Трумэн припарковался рядом с другим черным «Тахо» перед местом убийства двухнедельной давности.
        Из машины вышли двое. Полицейский слегка удивился при виде женщины.
        Может, я слишком долго пробыл в Иглс-Нест?
        Ему случалось работать со множеством женщин на прежней службе в правоохранительных органах, а также в армии. А за полгода в этом изолированном уголке страны он стал превращаться в деревенщину. Среди его подчиненных не было женщин, однако, как говорили коллеги, ни одна никогда и не подавала заявку на службу в полиции.
        На агенте мужского пола были темные очки и толстое шерстяное пальто; без головного убора. Он шагнул к Трумэну и протянул руку:
        – Спецагент Эдди Петерсон. Спасибо, что пустите нас в дом.
        Петерсон энергично пожал полицейскому руку и посмотрел уверенно.
        Женщина вышла вперед. Трумэн едва удержался от того, чтобы приподнять шляпу, заметив, что она тоже протянула руку.
        – Спецагент Мерси Килпатрик.
        Ее рукопожатие оказалось не таким сильным, но зеленые глаза смотрели испытующе и смышлено. У Трумэна появилось ощущение, что она просветила его насквозь одним долгим взглядом и узнала все секреты. Ростом не ниже своего напарника, женщина была благоразумно одета в непромокаемую куртку с капюшоном и резиновые сапоги.
        – Трумэн Дейли, начальник полиции Иглс-Нест. Буду признателен, если в следующий раз предупредите о приезде немного заранее.
        Трумэн не удержался от легкой колкости: они отнимали у него время, а он проголодался.
        – Приносим свои извинения, – ответил агент Петерсон. – Мы только что из дома Фейхи и хотим осмотреть места двух предыдущих убийств, пока первое еще свежо в памяти.
        Трумэн нахмурился:
        – Я слышал об убийстве Неда Фейхи. Думаете, оно связано с теми?
        Мысленно он выругал Роудза, шерифа округа Дешутс. Шериф и не думал раскрывать подробности смерти Фейхи, так что теперь Дейли выглядит неосведомленным идиотом. Конечно, владения Фейхи находились в пределах округа, но Трумэн считал этого странного человека своего рода почетным жителем Иглс-Нест. Тот время от времени заходил в торговый центр «Джон Дир» и болтал с местными, которые собирались там по будням с утра выпить сомнительного качества кофе и обменяться сплетнями.
        Спецагент Килпатрик отвернулась взглянуть на дом.
        – Может быть, – ответила она. Полицейский не видел движения ее губ – только отблески дождевых капель на выбившихся из-под капюшона черных прядях.
        Освещаемые последними лучами дом и хозяйственные пристройки выглядели одинокими, словно ждали возвращения хозяина. Над Трумэном нависло ощущение опустошенности, угрожающее похоронить его в нахлынувших воспоминаниях. Джефферсон Биггс никогда не вернется домой. Трумэн недавно переехал в Иглс-Нест поближе к своему дяде, а его больше нет. Смысл теперь оставаться здесь? За полгода он не слишком укоренился в городе.
        – В доме еще есть электричество? – спросила Килпатрик. – С виду темно.
        – Есть. Дом подключен к городской сети, но на всякий случай установлено несколько резервных систем питания.
        – Хорошо, – капюшон Мерси качнулся от кивка. – Вы прибыли на место преступления одним из первых? Успели осмотреть его непосредственно до начала расследования?
        – Я обнаружил его, – кратко ответил Трумэн. – Я сам заглянул к нему, когда он не пришел выпить кофе.
        Килпатрик с любопытством посмотрела на полицейского.
        – У вас был ключ от двери?
        Ему захотелось съежиться под пристальным взглядом зеленых глаз.
        – Он мой дядя.
        Взгляд Мерси стал сочувственным.
        – Примите мои соболезнования. Ужасно. У вас в городе остались другие родственники?
        Трумэн ощутил, как вокруг сердца вырастают невидимые стены. После смерти дяди они поднимались уже не раз.
        – Нет, из нашей семьи в Орегоне жили только мы двое.
        – Вы не отстранились от участия в расследовании? – спросил Петерсон.
        – Город маленький, следователей мало, выбирать не приходится. Кроме того, я хотел видеть каждый шаг расследования, чтобы удостовериться, что нигде не напортачили.
        Килпатрик молча изучала собеседника. Он выдержал ее взгляд. Она могла выговаривать ему сколько угодно: это его город, и последнее слово за ним.
        – Давайте зайдем и осмотрим, – предложила Мерси. – Покажите нам дорогу и поясните вкратце, что вы там нашли.
        Трумэн сухо кивнул и повел чужаков в дом.
        – У вас есть на примете подозреваемые? – поинтересовался Петерсон после того, как они обошли несколько луж размером с озеро, видимых в тусклом освещении.
        – Ни единого. Я снял дюжины отпечатков пальцев. Девяносто девять процентов принадлежат моему дяде или мне, больше ничьих.
        – Однако его арсенал пропал, – заявила Килпатрик.
        – Да. До последнего пистолета.
        На прошлой неделе Трумэн обнаружил, что на имя дяди зарегистрировано лишь два ствола. Он знал, что у Джефферсона Биггса их по меньшей мере тридцать.
        Начальник полиции остановился у двери и вытащил ключи из кармана куртки. Дубликат дядиных ключей висел на старинной цепочке с эмблемой «Пабст Блю Риббон»[10 - Бренд светлого пива.]: такую Трумэн мечтал иметь в юности и завидовал ее обладателям. Он перебрал ключи, вставил один в замок и оглянулся на агентов через плечо:
        – Готовы?

        4

        В памяти Мерси вспыхнули слова шерифа Роудза. Он назвал сцену убийства Неда Фейхи чаепитием по сравнению с убийством Биггса.
        Что нас там поджидает?
        – Все точно так же, как в тот день, когда я его нашел, – предупредил Трумэн.
        Мерси кивнула начальнику полиции:
        – Мы готовы.
        Он помедлил секунду, распахнул дверь и вошел первым.
        – Бахилы нужны? – поинтересовался Эдди, прежде чем переступить порог. Проходя через двор, он с напарницей надели виниловые перчатки.
        – Мы собрали с пола каждую пылинку. Теперь место преступления, по сути, открыто, но я ценю, что вы преду-смотрительно запаслись перчатками.
        Трумэн щелкнул выключателем. В маленькой гостиной зажглись две лампы.
        – «По сути, открыто»? – переспросила Мерси.
        В глазах начальника полиции, как и всякий раз, когда он упоминал дядю, мелькнула боль.
        – Я унаследовал все имущество Джефферсона. Теперь дом мой, и я не собираюсь здесь прибираться, пока не выясню, кто это сделал.
        Килпатрик представила, как место преступления в старом доме покрывается пылью и паутиной. Сколько ему придется ждать?
        Очевидно, племянник все еще оплакивал утрату.
        Наверное, стоит попросить кого-нибудь другого показать нам место преступления.
        Однако один-единственный взгляд на волевой подбородок Трумэна, оглядывающего комнату, ясно доказывал: он – лучший источник информации о Джефферсоне Биггсе. Мерси придется продолжать расследование, не беспокоясь о его чувствах.
        В доме стоял сильный запах трубочного табака. Агент Килпатрик помнила его с детства. Ее бабушка ненавидела «вонючую трубку» и отсылала дедушку курить во двор, но его одежда пропиталась этим запахом.
        В маленькой гостиной стояли старый диван и пара стульев. Телевизора не было, а на стенах висело несколько выцветших фотографий с изображением лося. Темно-коричневый ковер сильно потускнел, а рядом с потрепанным жизнью стулом стерся почти до подкладки. Никаких следов женской руки в доме.
        Если убитый оставил все племяннику, значит, у него нет детей?
        Надо будет внимательно прочесть дело Биггса.
        – Его нашли вон там, – Трумэн свернул в узкий коридор. Мерси и Эдди последовали за ним.
        Темное красновато-коричневое пятно зигзагообразно тянулось вдоль стены и заканчивалось отчетливым отпечатком ладони. Рваные пулевые отверстия окружали дверную раму. Дверь тоже усеяна дырами. Трумэн открыл ее одним пальцем и отступил назад, жестом приглашая в темную комнату.
        Мерси двинулась вперед и вслепую нащупала за углом выключатель в черном пространстве. Комната оказалась маленькой ванной. Пол покрыт толстыми, закручивающимися в узоры линиями засохшей крови. Пулевые отверстия в задней стене. Еще несколько дырок – в старом линолеуме.
        Брутальное зрелище.
        – Он прятался в ванной? – спросил из-за ее спины Петерсон.
        – Ага. После того, как дрался с кем-то на кухне. Кровавый след начинается там. На полу в ванной рядом с телом я нашел кухонный нож. В Биггса стреляли одиннадцать раз, – голос начальника полиции звучал монотонно. – На ноже осталась чужая кровь, так что я точно знаю, что дядя сумел нанести по крайней мере одну рану.
        Мерси оглянулась на Трумэна.
        – Ваш дядя был настоящим бойцом.
        – На сто процентов. Не терпел ничьих наездов. Подозреваю, его глубоко оскорбила попытка его убить, и отбивался он чисто из чувства злости, а не из инстинкта самосохранения.
        Килпатрик улыбнулась его словам. Напряжение вокруг полицейского немного рассеялось.
        – Думаю, теперь он сидит на небесах и гордится, что боролся до конца, но в то же время негодует, что его одолели, – добавил Трумэн.
        – Похоже, Джефферсон Биггс был незаурядной личностью, – заметила Мерси.
        – Скоро вы обнаружите, что здесь полно незаурядных личностей. Никогда бы не подумал, что встречу столько разных людей в таком маленьком городке.
        – Давайте осмотрим кухню, – предложил Эдди. Троица гуськом прошла по узкому коридору в заднюю часть дома, на кухню.
        Мерси заметила грязную посуду в раковине и немного разбрызганной по полу и нижним шкафам крови.
        – Он вытащил нож из той стойки для ножей?
        – Да.
        Килпатрик обошла помещение по кругу, внимательно осматривая.
        – Тут никаких следов от пуль?
        – Ни одного, – подтвердил Трумэн. – Все они возле ванной.
        – Есть признаки взлома?
        – Ни одного.
        – Кровь здесь принадлежит вашему дяде или незнакомцу? – подал голос Эдди.
        – Обоим.
        – Значит, кто-то на кухне довел вашего дядю до того, что он стал размахивать ножом? Представляю, что у них был за разговор, – сказала Мерси.
        – Видимо, очень бурный, учитывая, чем он окончился, – сухо отозвался Трумэн. Однако он не выглядел обиженным. Мерси была рада, что полицейский не против слегка пошутить даже при виде такой мрачной картины. Юмор – самый простой способ снятия стресса, и стражи порядка регулярно им пользуются. В этом нет ничего непочтительного: следователи лишь стараются уберечь себя от ужасных сцен – проявлений худшего, что есть в людях.
        – Почему ФБР вдруг заинтересовалось убийством моего дяди? – тихо спросил Трумэн. – Из-за пропажи оружия, верно? Я в курсе, что Нед Фейхи жил за городом в вооруженной до зубов крепости. Его стволы тоже исчезли?
        Эдди встретился взглядом с Мерси и быстро пожал плечами.
        – В прошлом Нед Фейхи часто выступал против правительства, – ответила Килпатрик. – В совокупности с пропажей большого количества оружия это привлекло внимание нашего отдела по борьбе с внутренним терроризмом.
        – Нед Фейхи не был террористом, – заявил начальник полиции: в его взгляде читалась растущая злость. – Он был упрямым стариком, которого мучали боли в колене каждый раз, как менялась погода. Он не из тех, кто взрывает правительственные учреждения.
        – Сколько вы живете в Иглс-Нест? – спокойно поинтересовалась Мерси.
        – Полгода, – Трумэн задрал подбородок. – Но я провел три школьных лета прямо здесь, в этом доме. И знаю местное сообщество.
        Сердце Мерси на краткий миг замерло. Если полицейский и узнал ее, то не подавал виду. Она не помнила летних визитов племянника Джефферсона Биггса. Трумэн Дейли выглядел на несколько лет старше ее… наверное, ровесник кого-то из ее братьев. В таком случае он, разу-меется, не заметил ее.
        – Если вы приезжаете только на лето, все равно остаетесь чужаком, – заявила Килпатрик. – Город радушно поприветствует вас, но не раскроет своих секретов. Вы увидите лишь то, что местные захотят показать.
        Карие глаза Дейли прищурились, впившись в нее.
        – Вы так считаете?
        Его тон намекал, что она понятия не имеет, о чем говорит.
        Мерси пожала плечами:
        – Я выросла в маленьком городке и знаю местный менталитет. В свой круг впускают не раньше, чем пройдет пара десятилетий и приезжие прочно укоренятся на месте.
        На лице Трумэна мелькнуло странное выражение: Мерси поняла, что угодила в больное место. Она догадывалась, что новоиспеченный начальник полиции за шесть месяцев работы встретил немало препятствий на пути к признанию его «своим» жителями городка.
        – В конце концов они начнут доверять вам, – добавила она, желая подбодрить. – Просто нужно время.
        – Я определенно предпочитаю большие города, – встрял Эдди. – Достаточно не отрывать взгляда от тротуара, и вы прекрасно поладите со всеми.
        Трумэн промолчал. Мерси поняла, что ее догадка оказалась истиной, которую тот пытался отрицать. Она не могла не признать, что у начальника полиции хватало качеств, которые в Иглс-Нест считались положительными: он прямолинеен, внушает доверие, носит ковбойскую шляпу так ловко, будто родился в ней. Килпатрик не заметила обручального кольца: несомненно, Дейли должен войти в список наиболее популярных холостяков города. Короткие темные волосы и карие глаза придавали ему привлекательности. Местные девушки всегда искали симпатичных парней с приличной работой.
        – Итак, с мест всех трех недавних убийств пропало большое количество оружия, – Эдди вспомнил о первоначальном вопросе Трумэна.
        – Думаете, все эти стволы копит один человек? – спросил полицейский.
        – Мы не знаем, – ответила Мерси. – И мы здесь, чтобы выяснить, почему они пропали. Этих людей убили ради оружия? Или так сложились обстоятельства – уже трижды?
        – Я думал, агентов ФБР посылают, когда случается что-то более серьезное, чем пропажа оружия, – прокомментировал Трумэн. – Не сомневаюсь, что агенты из Бенда справились бы с этим расследованием. Вы что-то утаиваете от меня? Дело в пришельцах, верно? Вы – взаправдашние Малдер и Скалли[11 - Агенты ФБР – персонажи научно-фантастического сериала «Секретные материалы».]?
        Мерси предпочла бы услышать эту шуточку впервые.
        – Поверьте, мы хотим раскрыть убийство вашего дяди не меньше, чем вы сами, – твердо сказал Петерсон.
        Трумэн ответил ему взглядом, способным расплавить сталь.
        – Поскольку вы точно знаете, что ваш дядя ударил или полоснул кого-то ножом… полагаю, в первые дни после убийства никто не ходил со свежей раной? – Мерси отвлекла внимание начальника полиции, пока тот не сорвал с Эдди очки за его покровительственный тон.
        – Про это я помнил. Никто не заходил в отделение неотложной помощи, и к тому же я распространил информацию, что ищу человека со свежими порезами.
        Когда Мерси училась в средней школе, как-то летом ей пришлось сидеть за стойкой регистрации в крошечной больнице Иглс-Нест. Там имелось семь коек, а бухгалтерия состояла из рукописных книг, сложенных в один картотечный шкаф. После этого она знала, кто из горожан платит по пять долларов в месяц по счетам из больницы. Много кто.
        – Я бы не сунулся в отделение неотложной помощи, чтобы показывать полученную после убийства рану, – заметил Эдди.
        – Я расспросил и ветеринаров. Однако у большинства горожан есть базовые навыки медицинской помощи. Если вас ранили, добираться до профессиональных медиков часто слишком далеко.
        Мерси кивнула. Когда ей было десять, она видела, как ее мать зашивала глубокую рану на ноге отца. Тот держал в руке бутылку крепкого, а в зубах – толстый кусок кожи, время от времени выпуская его и делая глубокий глоток. Не хотел платить доктору за то, с чем вполне могла справиться жена. Ее мать высоко ценилась как акушерка и врач-самоучка.
        – Как думаете, кто это сделал? – Килпатрик внимательно следила за лицом Дейли.
        Атмосфера на кухне переменилась. Эдди выжидающе смотрел на начальника полиции. Мерси задумалась, добьются ли они прямого ответа от племянника убитого. В его же интересах выложить им всю известную ему информацию и все подозрения, однако чужакам в Иглс-Нест не доверяли. Да, Трумэн Дейли и сам приезжий, но на представителях ФБР слово «чужак» чуть ли не написано желтым по черному (на черных куртках). Челюсть Трумэна чуть перекосилась. Мерси почти физически ощутила, как от него исходят волны досады.
        – Понятия не имею, – тихо признался он. – Уж поверьте, я ночи напролет думал над этим. Просмотрел каждый клочок бумаги в этом доме, проверил все дядины банковские счета и операции. Не знаю… Мне не нравится говорить такое, но, наверное, он просто поссорился с приятелем, и ссора переросла в драку. Думаю, стрелявший забрал оружие просто потому, что стволы ценятся высоко.
        Мерси хотелось ему верить. Нотка отчаяния в голосе Трумэна свидетельствовала, что он действительно растерян. И у него честные глаза. За шесть лет работы в ФБР Килпатрик довелось расспрашивать множество лжецов. Некоторым удавалось ее одурачить, некоторым – нет.
        Пока она готова принять версию, что Дейли рассказал им все, что знал.
        – А оружие можно отследить? – поинтересовался Эдди.
        Трумэн поморщился.
        – Были зарегистрированы только два ствола.
        Часы над плитой показывали почти восемь. Мерси с Эдди еще нужно зарегистрироваться в отеле.
        – Я бы хотела вернуться завтра днем, засветло, и осмотреть остальную часть владений, – сказала она полицейскому. – И навестить место третьего убийства.
        – Просто позвоните в отделение и оставьте сообщение. Я вас встречу, – предложил Трумэн. Его энергия иссякла, плечи смиренно опустились. В доме, казалось, стало тише, чем когда они вошли.
        – Благодарю.
        Проведенная экскурсия и гид придали расследованию личный характер. Теперь Мерси твердо намеревалась раскрыть убийство Джефферсона Биггса не только ради погибшего, но и ради его племянника.

        5

        – А вот и вы, шеф.
        Подмигнув и улыбнувшись, Диана поставила перед ним пиво и убежала обслужить другого клиента, прежде чем Трумэн успел поблагодарить. Он обхватил пальцами холодный стакан и несколько секунд держал перед носом. От запаха хмеля и цитрусовых напряжение после визита в дядин дом растаяло. Бар – та еще забегаловка, но это единственный бар Иглс-Нест. Деревянный пол нуждался в серьезном ремонте, столики разной высоты, зато обслуживание пятизвездочное, а бургеры вкуснее всего, что он ел в Сан-Хосе[12 - Город в штате Калифорния.]. Это заведение было самым популярным среди горожан мужского пола после торгового центра «Джон Дир». Здесь свободно обменивались мнениями, не боясь почти ничего. Изредка вспыхивали драки на кулаках, однако Трумэну до сих пор не приходилось арестовывать ни одного человека за потасовку в баре.
        Отличное местечко.
        От шлепка по спине пиво выплеснулось ему на ладонь. Широко ухмыляющийся Майк Бевинс опустился на соседний стул.
        – Вот придурок… – Трумэн схватил салфетку и вытер руку.
        – Извини, не заметил пиво. – Майк извиняющимся жестом приподнял козырек кепки «Орегон Дакс»[13 - Баскетбольная команда.].
        – Да все ты заметил.
        Майк окликнул Диану, указал на опустевший стакан Трумэна и поднял вверх палец. Та кивнула и быстро подставила стакан под кран с соответствующей маркой пива.
        Майк был одним из парней, с которыми Дейли общался в течение трех проведенных в Иглс-Нест школьных каникул. Каждое лето дружеские отношения возобновлялись, словно Трумэн никогда и не уезжал из города. Когда он стал начальником полиции, Майк поздравил его одним из первых и относился к нему как к своим, местным. Их дружба всегда была простой и искренней, и это облегчило Трумэну переезд в маленький городишко. Майк всегда охотно знакомил друга с новыми людьми и поддерживал его на заседаниях городского совета. Дейли было приятно иметь такую поддержку.
        – Как работа?
        – День новый, а дерьмо все то же, – Майк кивнул Диа-не в знак благодарности за пиво. – Старик опять на меня давит.
        Трумэн знал, что отец Бевинса хочет, чтобы сын активнее трудился на их семейном ранчо. Оно было большим и требовало десятков рабочих рук. Он также знал, что Майк желал убраться из этой чертовой дыры, мечтая жить в Портленде и преподавать курс выживания горожанам среднего класса с излишком денег в карманах. Больше всего на свете Бивенс обожал уходить в глушь с рюкзаком и пропадать там на пару недель. В восемнадцать лет Трумэн считал такое времяпровождение классным, однако теперь предпочитал комфорт: кровать, горячий душ и свежий кофе.
        Отец Майка не поддерживал его мечту: хотел, чтобы сын продолжил его дело.
        Учитывая, что Бевинсу-младшему скоро стукнет сорок, Трумэн невольно задавался вопросом, бросит ли Майк все и сбежит – или уже нет.
        – Что делать собираешься? – Полицейский понимал, что другу нужна отдушина, чтобы выговориться.
        – Не знаю… – Майк сосредоточился на опустошении своего стакана и преуспел на треть. – Пойму, что делать, когда настанет нужный момент… Я слышал, ФБР прислало каких-то агентов из Портленда расследовать убийства.
        Трумэн не возражал против смены темы.
        – Верно, и я этому рад. Для раскрытия убийств выживальщиков нам пригодится любая помощь.
        – Тебе не кажется, что они отпихивают тебя в сторону и берут дело в свои руки?
        – Нет, черт побери. Ты представляешь, насколько ограничены мои возможности в Иглс-Нест? Мне приходится почти во всем полагаться на власти округа Дешутс и полицию штата. Пришлось научиться любезничать со всеми.
        Майк уставился в свой стакан.
        – Мои соболезнования насчет Джефферсона. Знаю, я это уже говорил, но не могу и представить, как тебе паршиво.
        – Спасибо.
        На несколько секунд воцарилось дружеское молчание. С Майком Трумэну никогда не приходилось заниматься пустой болтовней.
        – Сколько этих агентов?
        – Двое.
        – И всё? – друг приподнял брови. – Эти двое что-то изменят?
        Дейли вспомнилась Мерси Килпатрик и ее сосредоточенность, проявляющаяся и в выражении лица, и в задаваемых ею вопросах.
        – Думаю, да. Это их единственная задача здесь. Меня постоянно дергают то в одном, то в другом, то в десятом направлении, как и шерифа округа, и отделение ФБР Бенда. А у этих двоих основная цель – отыскать убийц.
        – Убийц было несколько? – Майк, подавшись поближе, прищурился. От него пахло свежесрубленным деревом. Трумэн заметил несколько опилок на его толстой темной куртке.
        – Не знаю. И не повторяй эти мои слова.
        Бевинс медленно кивнул, оценивая сказанное другом.
        – Серьезно. Мы понятия не имеем, сколько там преступников.
        – Я слышал, из дома Неда Фейхи пропала целая гора оружия. Как по мне, преступник не один. Был там сегодня утром?
        – Нет. Убийство Неда под юрисдикцией округа, но рано или поздно я осмотрю место преступления, раз они считают, что оно связано со смертью Джефферсона.
        Голос Трумэна дрогнул, произнося дядино имя. Это так тяжело…
        – Наверное, это бесит, – заметил Майк. – Ведь раньше ты работал в большом городе и, держу пари, не привык сталкиваться со столькими юридическими ограничениями.
        – В некотором роде – да, – признал Дейли. – Тут у меня куда меньше полномочий, зато проще иметь дело с людьми. Нет ощущения, что я постоянно окружен новыми лицами; за несколько месяцев все становятся знакомыми.
        – Если проработаешь тут еще какое-то время, то научишься вычислять всех преступников за считаные минуты. Местные не отличаются особой изощренностью.
        – Не скажу, что ценю изощренные преступления, – признался Трумэн. Тут же в мозгу вспыхнуло воспоминание, которое он отогнал мысленным усилием и вытер с верхней губы капельки пота.
        Или это пена от пива?
        – Держу пари, тебе доводилось видеть престранное дерьмо.
        Подмышки полицейского вспотели.
        – Вообще-то нет.
        Трумэн сделал очередной большой глоток и стал искать другую тему для разговора. Спорт. Машины. Женщины.
        – Что самое необычное из всего, что ты повидал? – спросил Майк, прежде чем Дейли успел подобрать подходящие слова. – Я как-то читал про копа, который нашел в рюкзаке подозреваемого руку. Целую руку, черт побери. С кольцами и все такое.
        – Ничего подобного. Извини, мне нужно выйти.
        Трумэн направился к туалету: ему требовалась передышка от Майка и от ворвавшегося в сознание мучительного воспоминания. Ударом ладони он открыл дверь в мужской туалет и зашел внутрь как раз в тот момент, когда воспоминание вырвалось на свободу.

        Плотные клубы бледно-серого дыма валили из-под капота горящей брошенной машины, когда Трумэн обнаружил ее в тупике. Следом подоспела женщина-полицейский Селена Мадеро. Вокруг толпилось с десяток зевак: смотрели, как горит машина, некоторые снимали на видео, некоторые болтали по телефону.
        – Отойдите подальше! – крикнул Трумэн толпе. – Все прочь от машины. Что здесь произошло? – спросил он у ближайшей женщины, которая одной рукой прижимала к бедру младенца, а другой стискивала амулет на шее.
        Та ответила что-то по-испански – слишком быстро, чтобы он разобрал. Ее глаза были широко распахнуты.
        – Она не знает, – пояснила Мадеро. – Говорит, услышала крики людей, а затем почуяла запах дыма.
        – Внутри кто-нибудь есть? – спросил Трумэн.
        Никто не ответил. Некоторые развели руками.
        – Черт, – пробормотал полицейский и бросил взгляд на Мадеро. Она была юной, одной из новичков, и сосредоточила внимание на нем, ожидая указаний. Тихо спросила:
        – Что нам делать?
        – Уведи их подальше от машины. Наша главная задача – уберечь всех.
        Душераздирающий вопль заставил Трумэна повернуться. Седовласая женщина рванулась прямо к машине, крича что-то на испанском. Какой-то мужчина схватил ее, удерживая за талию, когда она пробегала мимо. Старушка стала колотить его, но он не отпускал.
        – Она говорит, что там ее дочь! – женщина-полицейский бросилась к горящему автомобилю.
        – Мадеро! – воскликнул Трумэн. Он сделал два шага в ее сторону и приостановился, не в состоянии мыслить рационально. Что я могу сделать?
        Языков пламени вокруг капота стало больше. Объемы густого черного дыма пугали. Огнетушитель. Трумэн рванулся к своему багажнику, надеясь, что принял верное решение.
        Толпа завопила. Полицейский оглянулся, и кровь застыла в его жилах.
        Молодая женщина на заднем сиденье прижалась лицом к стеклу. Ее рот был широко открыт, в глазах застыл ужас. Судя по ее позе, она не могла сохранять равновесие, и полицейский сразу понял, что ее руки связаны за спиной. Крики матери стали еще громче. Удерживающий ее мужчина поглядел на Трумэна, вопрошая взглядом, следует ли отпустить. Полицейский покачал головой.
        Мадеро схватилась за ручку задней дверцы и потянула на себя.
        – Заперто! – крикнула она. Черный дым заклубился вокруг ее головы и плеч, ненадолго скрыв из виду.
        Несколько зрителей рванулись вперед – проверить, заперты ли остальные двери.
        Трумэн схватил огнетушитель и молоток – разбить окно – и бросился к автомобилю. Пламя вспыхнуло сильнее; люди отпрянули от машины, прикрывая ладонями лица от жара.
        Мадеро осталась на месте, отчаянно колотя в стекло маленьким фонарем. Девушка в машине встретилась взглядом с Трумэном, и он заставил себя бежать еще быстрее.
        Машина взорвалась.
        В пламени высветился силуэт Мадеро. Горячая ударная волна отбросила Трумэна назад.
        Он ударился головой о бетон.

        Трумэн потер ладони под струей ледяной воды, взял бумажное полотенце, сунул под струю и вытер им лицо.
        Дрожь унялась.
        Он уставился на свое отражение в зеркале. Следовало увести Мадеро, а не бежать за огнетушителем. Ему все еще мерещился ее ярко освещенный силуэт. И лицо девушки в машине. Снова, снова и снова. Сердце колотилось в груди.
        Перечислите пять объектов, до которых вы можете дотронуться.
        Он положил ладонь на холодный металлический кран в раковине и позволил потоку течь по другой руке, сосредоточившись на ощущении от текущей воды. Затем провел влажной рукой по встрепанным волосам, коснулся грубой ткани рукава и нарочно ударил коленом белую раковину, обрадовавшись слабой боли.
        Перечислите четыре объекта, которые вы видите.
        Он сосредоточился на небольшом шраме на подбородке. Раз. Остальные шрамы со временем затянулись и почти исчезли, однако он помнил, где они скрывались. Бледная линия здесь, еле заметное пятно там. Два, три, четыре. Его дыхание замедлилось.
        Перечислите три звука, которые вы слышите.
        Доносящаяся через единственный динамик на потолке скрипучая музыка. Журчание воды в раковине. Приглушенный гул голосов из бара.
        Перечислите два объекта, запах которых вы ощущаете.
        На этом он остановил ментальное упражнение. К концу третьего из пяти шагов методики для преодоления панических атак, которой научил его психиатр, сердцебиение замедлилось, а пот перестал струиться. Трумэн торопливо разобрался, какие эмоции он испытывает. Всё в норме; я сейчас рационален. Мысленно он сделал шаг назад и окинул теперь уже безэмоциональным взглядом другие воспоминания, которые вырвались из-под замка.
        Через два дня Селена Мадеро скончалась от ожогов. Связанную женщину специально бросил в горящем автомобиле ее бойфренд в качестве мести за то, что она с ним рассталась. К приезду медиков она была уже мертва.
        Когда Трумэна выписали из больницы, он взял отпуск по болезни и навещал штатного психиатра. Бронежилет защитил его от большинства летящих горящих обломков, но на бедрах осталось два ожога. Год спустя они по-прежнему чувствительно реагировали на прикосновения, и время от времени их охватывало жжение.
        Постоянные напоминания о прошлом.
        Воспоминания об ужасе во взгляде девушки в машине за секунду до взрыва разъедали его внутренности, мозг и сердце.
        Он не мог понять логики человека, который поступил так с другим человеком. Особенно – с женщиной, которой когда-то признавался в любви.
        Экс-бойфренда судили и приговорили. Трумэн избегал судебного процесса, за исключением краткой дачи показаний. Он был не в силах слушать ни слова матери, которая ранее умоляла дочь не встречаться с тем мужчиной, ни отчет медэксперта о состоянии трупа.
        Если б только я прибыл на место пораньше.
        Если б только я не побежал сначала за огнетушителем. Сложилось бы все иначе?
        Психиатр показал ему, как справиться с чувством вины выжившего и с приступами паники, но не смог восстановить веру Трумэна в человечество. Дейли оказался близок к тому, чтобы навсегда уйти из правоохранительных органов.
        Затем ему позвонили из Иглс-Нест, и его мозг уцепился за эту идею: будто ему бросили спасательный жилет. Маленький городок, где все всех знают. Где люди заботятся о соседях и не поджигают своих вторых половинок.
        В его сознании это выглядело как маяк, указывающий путь к лучшей жизни. Город, где ему не придется иметь дело с бандами или изобилием бездомных.
        Город, где он сможет быть личностью, а не человеком в форме; где он станет помогать другим.
        – Везде есть дрянные люди, – предупреждал Трумэна психиатр, когда они обсуждали поступившее предложение о работе. – В маленьких городишках, в мегаполисах, в африканских деревушках. От них не убежишь.
        Трумэн знал, что психиатр прав, но краткий визит в Иглс-Нест, где он школьником проводил летние каникулы, вновь зажег искру, потухшую было после взрыва автомобиля. Дейли чувствовал, что должен следовать туда, куда указывает возобновленный поток энергии, и не выпускать из рук ее источник. После взрыва он бесцельно блуждал в поисках чего-то, что заставит ощущать себя живым.
        И был готов последовать за этим чувством в Иглс-Нест.
        Трумэн зашагал по скрипучему полу бара. Он принял правильное решение. В маленьком городке его встретили доброжелательно. Он чувствовал, что его присутствие желанно и необходимо. Теперь он не безымянное лицо в форме и со значком; у него появились друзья, цель в жизни, а по ночам он спал спокойно.
        Хотя сегодняшняя ночь – после того приступа паники – может стать исключением.

        6

        Мерси выглянула в дверной проем своей комнаты и проверила, нет ли снаружи Эдди. Похоже, он уже устроился у себя в номере. Она тихо прошла мимо его двери и спустилась по железным ступенькам к парковке. Затем открыла заднюю дверцу «Тахо» и потянулась сдернуть покрывало с тяжелого рюкзака, который положила туда перед отъездом из Портленда. Двадцать минут назад Эдди помог ей вытащить чемоданы из багажника и взял предложенную бутылку воды, которая хранилась на заднем сиденье внедорожника, но не стал спрашивать, что под покрывалом.
        Пустяки. Все, кто проезжает через Каскадные горы, прихватывают с собой лишние припасы.
        В таком случае зачем прятать их?
        Мерси вытащила из рюкзака вяленое мясо, миндальное масло и свежий сельдерей, не трогая замороженные продукты. Она не собиралась оставлять рюкзак на ночь в «Тахо». Машину могут вскрыть. Однако Мерси не хотелось как отвечать на вопросы Эдди, если напарник застигнет ее утром с рюкзаком, так и оставлять его в номере. Здравый смысл не позволял ей уехать куда-нибудь без рюкзака.
        Здравый смысл? Или паранойя?
        Мысленно она пробежалась по содержимому рюкзака, решая, что еще понадобится в номере, и порылась в боковом кармане в поисках универсального складного ножа. Затем засунула рюкзак вглубь автомобиля и опять набросила на него покрывало.
        Благодаря рюкзаку она сохраняла спокойствие и здравый смысл. Если машина сломается и они застрянут где-нибудь в глуши, этих припасов хватит на несколько дней.
        Они зарегистрировались в жалком крохотном мотеле в десяти минутах езды от Бенда. В городе проходила какая-то конференция, так что все более-менее приличные номера были забронированы за несколько месяцев. Административный помощник ФБР в Портленде долго извинялась, поручая им задание, и обещала через несколько дней подыскать местечко получше, недалеко от отделения ФБР в Бенде.
        Мерси же было все равно. Крохотный мотель – это даже хорошо. Привлекает меньше внимания, и к тому же ей нравилось, что машину видно из окна. Случись что, она может схватить рюкзак и покинуть территорию мотеля через двадцать секунд.
        Килпатрик заперла дверь своего номера, задвинула засов и повесила цепочку. Деревянная дверь оказалась на удивление тяжелой и перекрывала путь сквознякам. Мерси перетащила через всю комнату стул и поставила возле дверной ручки. Затем открыла и закрыла большое раздвижное окно напротив двери, оценивая вес рамы и конструкцию замка. Оно тоже не пропускало холод: необходимая вещь в условиях суровых зим Бенда.
        Бенд был раем для любителей активного отдыха. Первоклассное катание на горных лыжах, сплав по рекам, целые мили велосипедных и беговых трасс. Климат высокогорной пустыни в основной сухой – с прохладными ночами, солнечными днями и небольшими снежными осадками зимой. Обычно в конце сентября в Бенде стояло чудесное бабье лето, но, когда приехали Мерси и Эдди, шел ливень. Остаток недели по прогнозу обещал быть солнечным. Задернув тяжелые шторы, Килпатрик исследовала каждый уголок и каждую щель в комнате, заглянув под кровать и проверив каждый ящик. Осмотрев все содержимое крошечного помещения, она со вздохом села на кровать и открыла миндальное масло, набросившись на него и на сельдерей. Ощутив вкус соли и масла, Мерси зажмурилась от счастья. В Бенде они останавливались возле забегаловки, и Эдди купил себе бургер, а его напарница заявила, что не голодна. На самом деле она давно проголодалась и с нетерпением ждала собственной, настоящей еды.
        Не переставая жевать, Мерси открыла ноутбук и проверила местные новостные сайты. Про убийство Неда Фейхи ничего не писали. Затем пробежалась по заголовкам национальных новостей и показателям фондовой биржи и перешла к международным новостям.
        Ничего тревожного. Мир лениво вращался день за днем, всё как всегда.
        Сегодня ночью она может спать спокойно.
        Мерси соединила вяленое мясо с сельдереем и откусила кусочек, прислонившись к изголовью кровати и прокручивая в памяти прошедший день.
        Она не была в Иглс-Нест пятнадцать лет. Выезжая из Портленда, Мерси собиралась с духом, готовясь к встрече с родственниками, но не ожидала, что это случится через две минуты после приезда. Леви постарел, но она все равно сразу узнала брата. Его нежелание узнавать сестру оставило в душе глубокую рану, на которую Мерси, впрочем, наложила эмоциональную повязку. Уже в тишине гостиничного номера агент Килпатрик медленно сняла ее, ожидая боли.
        Боль не нахлынула.
        Мерси нахмурилась, откусила кусок вяленого мяса и сосредоточилась на легком уколе от утраты. Неужели она повзрослела и перестала горевать об отвергнувшей ее семье? Леви ей ближе всех по возрасту. Это с ним она играла в прятки в сарае, строила домик на дереве и плавала в ручье. Он был ее главным товарищем по играм, пока ему не исполнилось четырнадцать и по настоянию друзей он не перестал водить компанию с двенадцатилетней сестрой.
        А что насчет Кейли?
        Когда Мерси уезжала, дочери Леви исполнился год. Внебрачный ребенок – на радость всем болтливым городским языкам. Родители его девушки поддержали намерение дочери избегать Леви, заявив, что этот молодой человек думает только, как бы набедокурить, и никогда ничего не добьется в жизни. Родители Мерси тоже пришли в бешенство, только по другим причинам.
        Как-то вечером Мерси прижалась ухом к двери их спальни и услышала, как они отчитывают девятнадцатилетнего Леви, чуть ли не разрывая его в клочья:
        – Как ты собираешься кормить ребенка без постоянной работы?
        – Бог создал противозачаточные средства не просто так!
        – Теперь ты отвечаешь за жизнь ребенка. Будь мужчиной.
        Им было плевать, что мать ребенка не желает видеть Леви, и тем не менее они ожидали, что он будет содержать дочь. Каким-то образом.
        Семья превыше всего, общество вторично.
        Родители Мерси – Карл и Дебора – жили под таким девизом и создали в Иглс-Нест маленькое тесное сообщество. Каждый его член трудился и вдобавок вносил какой-то свой вклад в кружок Килпатриков. Если вы жили за счет других или оказывались ненадежным человеком, то в конце концов вас переставали звать на барбекю и пикники. Карл окружил себя людьми и семьями, у которых имелась общая цель: выжить, какие бы невзгоды ни выпали на их долю. Они превыше всего ценили готовность к чему угодно, здоровье и образование. В голове Мерси эхом отозвались мантры ее родителей:
        Ищи людей дела, а не слова.
        Выбирай друзей с умом.
        Будь бережлив.
        Семья превыше всего.
        «Но все это меня не касается».

* * *

        Он сидел в своем автомобиле недалеко от придорожного мотеля и следил за тонким лучиком света, пробивающимся из-за штор в номере 232. Два часа назад туда прибыли Мерси Килпатрик и еще один агент. Несколько минут они разговаривали перед ее дверью, затем напарник ушел к себе. Мерси ненадолго выходила из номера забрать рюкзак из машины, и с тех пор никто из них не показывался.
        Он лениво размышлял, заглянет ли снова второй агент к ней в комнату, однако свет в его номере погас час назад. Редкий слабый отблеск на шторах свидетельствовал, что мужчина смотрит телевизор.
        Одиннадцать часов. Почему я все еще торчу здесь? Он поерзал на сиденье, разминая пальцы ног в ботинках и пытаясь согреться. Погода чертовски холодная, а он не смел завести двигатель, чтобы прогреть машину.
        Свет в номере Мерси погас. Он уставился на закрытое шторами большое окно. Она собирается спать? Пора уезжать?
        А потом началось.
        Дверь ее номера открылась, и женщина вышла. Но не в пижаме и халате, готовясь постучать в дверь номера напарника. Одетая в черное, с небольшой сумкой в руке, Мерси закрыла дверь и молча стояла у окна в коридоре, вглядываясь и вслушиваясь.
        Он не двигался. Создавалось ощущение, будто она смотрит прямо на его машину. Он припарковался в тени, избегая освещенной стоянки.
        Она не видит меня.
        Тем не менее Мерси долго смотрела в его сторону. Его сердце билось учащенно, на висках выступили капельки пота. Наконец Килпатрик прошла к лестнице и сбежала вниз. Он слушал внимательно, но ее шаги оказались бесшумными. Она открыла дверцу «Тахо», не включая освещения.
        Умно.
        Затем завела двигатель и выехала со стоянки. Он включил зажигание и с по-прежнему выключенными фарами последовал за ней, не беспокоясь, что его заметят другие. В этом районе и пешеходов-то не встретить уже в восемь вечера.
        Он сразу понял, что Мерси направляется не в Иглс-Нест. И не в Бенд.
        Через сорок минут он следил за уровнем бензина и спрашивал себя, не стоит ли развернуться и уехать. Она направилась к Каскадным горам, какое-то время двигаясь вдоль подножия и совершая головокружительные повороты. При этом ее скорость не менялась, так что он предполагал, что она его не заметила.
        Что, черт возьми, она делает?
        Он резко повернул вправо, ожидая увидеть вперед огни ее задних фар. Ее там не было.
        – Вот дерьмо!
        Он прибавил скорость, высматривая дорогу, на которую она могла бы свернуть. Мерси привела его к незнакомому, густо заросшему лесом участку предгорий, пересекаемому лесовозными дорогами. Нигде никаких дорожных знаков, разумеется.
        Искать обратный путь придется долго и мучительно.
        Он рискнул и снова свернул вправо. Никаких задних фар. Выругавшись, он съехал на обочину и уставился в темноту.
        И что теперь?
        Неужели она сделала это нарочно? Неужели заметила меня?
        Разозлившись, он включил фары и резко развернулся. Сегодня ему не удастся выяснить, почему она вернулась в Иглс-Нест пятнадцать лет спустя.
        Но всегда остается завтрашний вечер.

        7

        На следующее утро Мерси и Эдди сидели в небольшом и приятно пахнущем конференц-зале в отделении ФБР Бенда. Напротив них за столом расположились старший агент-наблюдатель Джефф Гаррисон и аналитик Дарби Коуэн. Всего в отделении числилось пять сотрудников, включая аналитика, кадровика и секретаря.
        Неудивительно, что они обратились в Портленд за помощью.
        Очевидно, в этом отделении не придерживались строгого дресс-кода. Джефф носил джинсы, а Дарби – брюки из какого-то высокотехнологичного, защищающего от непогоды и нервущегося материала, который Мерси видела в уличных магазинчиках. Дарби не походила на специалиста по работе с базами данных – судя по ее внешности, она с куда большей охотой взбиралась бы на одну из Трех Сестер[14 - Три Сестры – сложный вулкан, состоящий из трех вулканических пиков Каскадной Вулканической Дуги и Каскадных гор в штате Орегон.]. Ее длинные волосы были схвачены в небрежно заплетенную косу. Коуэн двигалась как человек, бегающий марафон каждые выходные. Мерси предположила, что ей около сорока.
        Джефф Гаррисон – похоже, ровесник Мерси – выглядел довольно расслабленным для старшего агента. Несмотря на такую ношу на плечах, как ответственность за все отделение, в нем не было напряженности, которую Мерси видела у многих начальников. Собственно говоря, он заставил ее невольно расслабиться, как только пожал руку и улыбнулся. Килпатрик завидовала такому таланту. Джефф с Эдди сразу обнаружили, что разделяют общую страсть к суши, и завели обстоятельный разговор на эту тему, стоило Петерсону спросить, какой ресторан порекомендует Гаррисон. Мерси не обращала на них внимания, наблюдая, как Дарби ловко раздает бумаги.
        – Поскольку вы из Портленда, я взяла на себя смелость составить краткое описание некоторых группировок местных жителей, которые вы повстречаете по эту сторону Каскадных гор. Не могу назвать их фракциями, потому что, мне кажется, это слово имеет негативный оттенок и относится не ко всем, – заявила высокая женщина-аналитик. – Потом обсудим, каким образом взгляды жертв могли привести к их гибели.
        Мерси не проинформировала их, что она родом из Иглс-Нест и не нуждается в ознакомительном курсе, но задумалась, знает ли Джефф о ее происхождении. В любом случае ей хотелось услышать, как Дарби опишет группировки.
        – Все три жертвы – хорошо известные выживальщики, – заявила Коуэн. – Есть много разных подвидов выживальщиков, но в целом это люди, которые считают необходимым быть готовыми к природному или техногенному катаклизму, способному изменить их жизнь – временно или навсегда. Вы видели их в телесериалах. Некоторые выживальщики слегка чокнутые, хотя многие – хорошие, работящие люди, предпочитающие планировать все наперед. Главное для них – запасы продовольствия, защищенность жилья, здоровье и идеальное для жизни место. Как правило, с данной группой у нас проблем не возникает. Они держатся особняком, обычно платят налоги и не привлекают внимание к своему образу жизни. Предпочитают, чтобы все было тихо. Не хотят, чтобы другие знали, сколько у них в доме припасов, потому что тогда к ним могут ввалиться толпой после того, как пришельцы уничтожат крупные города.
        Эдди фыркнул.
        – Они отлично вооружены, но в большинстве своем не склонны к насилию, – добавила аналитик.
        Не отрывающая взгляда от распечатки Мерси не произнесла ни слова.
        – Следующие в списке – суверенные граждане. – Дарби вздохнула. – Сколько ни копалась в материалах, не могу понять их логики. Просто имейте в виду, что они совершенно иначе интерпретируют наши законы и конституцию. Они считают, что не являются гражданами США, не должны платить наши налоги и не могут быть судимы за многие преступления. Часто называют себя «свободными людьми». Кое-кто из чиновников думает, что они опасны, но большинство суверенных граждан предпочитает подавать множество жалоб и прочих заявлений, чтобы парализовать судебную систему. Они прекрасно умеют превратить сорокадолларовый штраф за нарушение правил дорожного движения в две коробки бумаг и, возможно, пару ночей в тюрьме за неуважение к суду, потому что они сводят судью с ума. К насилию, как правило, не прибегают.
        – Кто-то из жертв имел связи с данной группой? – поинтересовался Эдди.
        – Напрямую – нет, хотя некоторые дальние родственники Неда Фейхи к ней относятся.
        Дарби бросила взгляд на свои записи:
        – Следующие – боевики. В этой категории много разных группировок. Их взгляды – от легкого антиправительственного настроя до безумия вроде «создам свое государство со своими законами». Мне трудно описать их в целом: слишком разнятся в убеждениях и методах. Уровень недовольства правительством и склонности к насилию сильно варьируется.
        Коуэн откинулась на спинку стула.
        – Вот основные местные группировки. Кроме них, вам встретится масса владельцев ранчо, коренных американцев и пожилых хиппи.
        – И что – никаких банд, маньяков и мафии? – пошутил Петерсон.
        – Никаких, – на лице Дарби мелькнула легкая улыбка.
        – А как насчет нормальных людей?
        – Их предостаточно, – ответил Джефф. – В Бенде и округе полно семейных людей и пенсионеров, которые переехали сюда ради природных красот и активного образа жизни. Им нравятся сезонные перемены климата и свежий воздух. В Иглс-Нест население более провинциальное и изолированное. Там живут в основном те, кто глубоко укоренился среди местных. Новички – редкость: город в экономической депрессии, а промышленных предприятий, которые привлекали бы рабочих, почти нет. – Доброжелательный взгляд его карих глаз встретился со взглядом Мерси. – Но это вы и так знаете.
        Дарби навострилась и перевела взгляд с Мерси на Джеффа.
        – Что? Я что-то пропустила? – ее проницательный взгляд сосредоточился на Килпатрик.
        – Я выросла в Иглс-Нест. Правда, не появлялась там уже пятнадцать лет.
        Брови аналитика поползли вверх:
        – Ничего себе… Как вам мой краткий обзор?
        – Превосходен. Судя по нему, мало что изменилось, – ответила Мерси.
        – Так и есть, – заметил Джефф. – За последние тридцать лет число жителей Бенда сильно выросло, а в Иглс-Нест осталось на прежнем уровне.
        Мерси подалась вперед.
        – Дарби, вы изучали местных. Кто мог напасть на выживальщиков?
        Коуэн трижды сложила распечатку, намеренно сминая края и обдумывая вопрос. Мерси знала несколько аналитиков, которые могли ужать десятки тысяч фактов в краткое проницательное резюме. Дарби, как ей показалось, была из числа таких – помешанных на данных.
        – Не знаю, – ответила она. – Воцаряющаяся после каждого убийства тишина просто пугает. Обычно, когда происходит такое преступление, кто-нибудь начинает болтать. Хвастается новым стволом перед друзьями… заявляет, что «тот парень больше не доставит нам проблем»… Что-то в этом роде.
        – Полагаете, во всех случаях убийца один? – спросила Мерси.
        Джефф поджал губы.
        – У нас нет веских доказательств, чтобы связать дела воедино. Согласно информации, которой мы располагаем на данный момент, во всех трех случаях применены три разных оружия – все разного калибра. Найденные на местах преступлений отпечатки пальцев и следы нигде не совпадают… да и кто знает, оставил ли убийца вообще отпечатки пальцев. Из общего – что везде пропали запасы оружия и что все жертвы – известные выживальщики.
        – Вы не могли пропустить какую-то жертву в цепочке?
        Дарби покачала головой.
        – Здесь очень низкий уровень убийств. В этом году нераскрытых больше нет.
        – Мы только вчера собрали факты воедино, – добавил Джефф. – Нам известно о двух убитых в округе Дешутс, но ни шериф, ни начальник полиции никого не просили о помощи. И я могу понять, почему: каждый думал, что это отдельное, не связанное с другими убийство. Пропажа оружия у первой жертвы – Эноха Финча – вскрылась не сразу.
        – Я заметила, – отозвалась Мерси. – Что там произошло?
        – Ну, никто не подозревал о пропаже стволов, потому что Энох жил один и ни с кем особо не болтал. Через неделю после смерти в город приехал его кузен, чтобы разобраться с оставшимся имуществом. Это он утверждает, что оружие пропало. Шериф округа точно знает, что на Эноха зарегистрирован один ствол, но кузен божится, что в последний приезд Энох показывал ему не меньше двадцати винтовок и пистолетов.
        – Я вижу тенденцию, – сказала Мерси. – У всех них оказалось намного больше оружия, чем официально зарегистрировано. – Она постучала ручкой по столу. – А воры знали, что крадут нелегальное оружие? Это тоже надо учесть.
        – Что-нибудь еще пропало? – спросил Эдди.
        – Кузен не уверен. Считает, в остальном в доме всё как обычно.
        Мерси посмотрела на Дарби.
        – И как только вы услышали о пропаже оружия Финча, то подумали, не связаны ли первые два убийства…
        Аналитик кивнула.
        – А когда мне сообщили, что и у третьего убитого пропало оружие из тайника, я обратилась к Джеффу, и тот решил, что нам нужны дополнительные агенты. Это дело потенциально может обернуться террористическим кошмаром.
        – У моего отделения слишком много обязанностей, – сказал Джефф. – Специалиста по борьбе с внутренним терроризмом у меня нет. Я полагаюсь на информированность Дарби, но опыт настоящего специалиста не лишний.
        – Вы ведь в курсе, что я изначально работал в отделе борьбы с киберпреступностью, верно? – спросил Эдди. – В отдел внутреннего терроризма я перешел временно, всего несколько недель назад.
        – Значит, говорите, вы можете оказаться бесполезным? – в глазах Коуэн мелькнул озорной огонек.
        – Увидите сами, – Петерсон усмехнулся в ответ.
        Мерси вмешалась:
        – Итак, вернемся к моему вопросу насчет того, один ли убийца. – Она обратилась к Дарби: – Что вам подсказывает интуиция? Если забыть о вещдоках.
        – Не знаю. По логике, тот факт, что три человека убиты в течение двух недель в округе, где обычно бывает три убийства в год, и каждый раз пропадают только большие запасы оружия, – не простое совпадение. – Аналитик поерзала на сиденье. – По-моему, это не может быть делом рук одного человека, хотя бы из-за количества пропавших стволов. Зачем столько одиночке?
        – Возможно, работает небольшая преступная группа, – предположил Эдди.
        – Но где разговоры? – спросила Дарби. – Где утечки информации? Как я уже говорила, кто-нибудь всегда проболтается.
        – Прошло всего две недели, – отозвалась Килпатрик. – Может, кто-нибудь заговорит позднее.
        – Такое ощущение, что мы оплошали, не установив связь между этими делами раньше, – заметил Джефф.
        – Вы не оплошали, – ответил Эдди. – Вы обратились к нам, как только возникли подозрения. С этого момента мы возьмем расследование на себя и будем держать вас в курсе.
        Старший агент поморщился.
        – Мне все равно кажется, что я расслабился.
        – Расслабился? – огрызнулась Дарби. – Уж я-то знаю, сколько расследований ведет сейчас это отделение. Бедная Мелисса не поспевает. Нам нужно больше вспомогательного персонала.
        – Бюджет не позволяет, – вздохнул Джефф.
        Все начальники так говорят.
        За время службы в ФБР Мерси довелось работать у семи разных шефов. Исходя из опыта, она могла с уверенностью утверждать, что все они репетировали эту реплику на занятиях «как стать начальником».
        – Если на этом всё, отправимся осмотреть места преступлений, пока еще светло, – сказала Мерси. – Но сначала я планирую расспросить одного из соседей Неда Фейхи. Шериф обещал подбросить его до полицейского управления Игл-Нест.
        Джефф просмотрел лежащие перед собой бумаги и нашел нужное имя:
        – Тоби Кокс? Его собираетесь расспросить?
        – Да, он вроде помогал Неду по хозяйству. Насколько известно шерифу, за последние десять лет Тоби – единственный, чья нога ступала в дом Фейхи.
        – В докладе шерифа говорится, что Тоби Кокс слабоумный, – Джефф встретился взглядом с Мерси. – Не думаю, что у него есть официальный диагноз и что вообще политкорректно так говорить, но, мне кажется, шериф сомневается в надежности этого источника.
        – Мы выслушаем Тоби и решим, стоит ли ему доверять. На этом всё?
        Четверо сидящих за столом переглянулись.
        – Так? Тогда мы поехали, – Мерси встала.
        Джефф пожал ей руку, глядя по-прежнему доброжелательно:
        – Удачи.

        8

        Мерси с Эдди припарковались возле крошечного полицейского отделения Иглс-Нест. Оно не меняло местоположения с тех пор, когда Мерси была маленькой. Даже выкрашено снаружи в тот же тусклый цвет хаки. Шагнув внутрь, она затаила дыхание, ожидая увидеть седовласую миссис Смит, которая отвечала на звонки и разбиралась с бумагами в полицейском участке еще до рождения Мерси. Килпатрик не сомневалась, что сплетница сразу ее узнает. Вместо этого за столом миссис Смит сидел очень молодой человек с габаритами лайнмена нападения[15 - Игроки на этой позиции в американском футболе призваны блокировать игроков защиты соперника, не давая им прорваться к своему разыгрывающему, поэтому отличаются значительными габаритами.]. Когда агенты вошли, на его лице появилась приветственная улыбка:
        – Вы из ФБР? Шеф ждет вас.
        Судя по табличке на столе, секретаря звали Лукас Ингрэм. Его улыбка была заразительна. Мерси задалась вопросом о его возрасте: окончил ли хотя бы старшую школу?
        Может, он сын полицейского.
        Эдди протянул руку:
        – Лукас? Вы тут заправляете?
        – Да, я. Добро пожаловать в мои владения. Если что-то понадобится, дайте знать.
        Он встал обменяться рукопожатиями и навис над Эдди, который и сам был далеко не коротышкой.
        – Сколько вам лет? – выпалил агент.
        – Девятнадцать. Я работаю здесь уже больше года, и у меня чертовски хорошо получается.
        Его улыбка приобрела оборонительный характер. Мерси задумалась, как часто Ингрэму приходилось отстаивать свое право на эту типично женскую должность.
        – Я вижу, – обратилась она к молодому человеку. – Им повезло, что у них есть вы.
        – Предвосхищая следующий вопрос: нет, я не хочу стать копом. Мне нравится содержать все в порядке и облегчать ежедневный труд полицейских. Я определенно предпочту сидеть за этим столом, отвечать на звонки и передавать указания, чем разъезжать в патрульной машине.
        – Вы прирожденный менеджер, – согласилась Мерси.
        – Ага, – Лукас просиял.
        – Если ты уже закончил с бумагами агентов, можешь заварить им кофе и принести в мой кабинет, где будем беседовать? – раздался знакомый голос.
        В приемной бесшумно появился Трумэн Дейли.
        – Доброе утро, агенты, – он кивнул обоим.
        – Доброе утро, шеф, – ответил Эдди. Мерси кивнула в ответ.
        Судя по его виду, начальник полиции почти не спал. Килпатрик не знала, из-за смерти дяди или из-за нагрузки на работе. На самом деле, следить за порядком в Иглс-Нест не особо утомительно.
        – Шериф Роудз уже доставил Тоби Кокса. Он вернется за ним через полчаса, так что предлагаю начать прямо сейчас. – Трумэн развернулся и зашагал по узкому коридору. Мерси с Эдди последовали за ним.
        – Сегодня с утра он очень раздражен. Не обращайте внимания, – заговорщически шепнул Лукас. – Какой вам кофе? – спросил он уже громче.
        – Черный, – ответили хором Мерси и Эдди. Килпатрик предпочла отказаться от привычных жирных сливок: нужен напиток полегче. Они последовали за начальником полиции в его кабинет. В коридоре на стенах были развешаны фотографии. Мерси хотелось остановиться и рассмотреть их – была уверена, что узнает некоторых, – но она не отрывала взгляда от спины Трумэна. Когда они вошли в кабинет, там обнаружился еще один молодой человек, терпеливо ожидающий на складном стуле. Он поднял голову.
        У Тоби Кокса был синдром Дауна.
        Мерси гадала, почему шериф Роудз не включил эти подробности в свой доклад. Возможно, он попросту не отличал тупых от больных. Многие люди невежественны. Или просто козлы.
        – Тоби, это Мерси и Эдди – агенты ФБР. У них есть вопросы касательно Неда Фейхи.
        Мальчик встал и пожал им руки. Рассмотрев его повнимательней, Мерси поняла, что он, собственно, уже взрослый, и задалась вопросом насчет его возраста. Его хватка оказалась крепкой.
        – Мы не знакомы? – спросил он Мерси, не отпуская ее руки.
        Килпатрик стала лихорадочно соображать. Она не могла вспомнить ни семью Коксов, ни мальчика с синдромом Дауна.
        – М-мне так не кажется, – ответила она наконец, запинаясь. – Как давно вы живете в Иглс-Нест?
        Он пристально поглядел на нее, игнорируя вопрос. Затем радостно объявил:
        – Ты выглядишь как Кейли. Очень похожа на Кейли. Только она не такая старая, – торжествующе добавил он.
        Эдди закашлялся. Краем глаза Мерси заметила ухмылку на лице Трумэна.
        – Я живу в Иглс-Нест с двадцати лет. Мы переехали сюда десять лет назад, – ответил Кокс, явно довольный, что разрешил мучавшую его загадку. – Я знал, что ты мне кого-то напоминаешь.
        – Я тоже вижу сходство, Тоби, – вмешался Трумэн. – Присядьте.
        У Мерси мелькнула мысль, должны ли здесь присутствовать родители Тоби. Она не была уверена насчет прав людей с синдромом Дауна. Конечно, сама она еще не знала, насколько он психически здоров. По ее ограниченным знаниям, состояние больных с этим синдромом сильно варьировалось. Килпатрик поглядела на Трумэна: тот сидел в своем кресле и уверенно смотрел на Тоби. Мерси пришла к выводу, что Дейли не допустил бы их встречу, если бы ему казалось, что могут возникнуть проблемы.
        – Как часто вы помогали Неду Фейхи по хозяйству? – Мерси вытащила ручку и блокнот и с ходу начала расспросы. – Вы живете рядом?
        – Я живу в четверти мили от Неда. Прихожу к нему помогать часа на три каждый понедельник и среду, если он не звонит и не говорит, что приходить не надо.
        Тоби уверенно поддерживал зрительный контакт… ну, как уверенно – один глаз слегка косил. Но отвечал он четко и ясно. Мерси улыбнулась, радуясь, что нашла хорошего свидетеля.
        – Вы помогали ему в прошлую среду?
        Именно Тоби обнаружил Неда в следующий понедельник.
        – Да. Это день колки дров. По средам почти всегда колют дрова. Этим занимается Нед, а я подбираю и складываю в поленницу. Он не звонил и не говорил не приходить, так что я снова пришел в понедельник. – Кокс посмотрел на свои руки на коленях, стиснутые в кулаки.
        – Наверное, зрелище было ужасным, – мягко сказала Мерси. – Нед Фейхи – ваш хороший друг, да?
        – О, ни капли. Нед был моим боссом, а не другом. Очень вспыльчивым. Даже мои родители говорили, что он вспыльчив.
        Мерси прикусила губу от такого резкого ответа.
        – Вам нравилось работать на Неда?
        – Да. Он нуждался в помощи, потому что его спина и колени вечно болели. Помогать ему было правильно.
        – Он платил? – спросил Петерсон.
        – Да.
        Мерси и Эдди ожидали услышать, сколько именно, но Тоби не стал ничего уточнять по собственной инициативе. Килпатрик задумалась, почему: потому что сам не знал или его учили не говорить о материальных вопросах. Ее родители никогда не сообщали ей, сколько зарабатывали или тратили. Деньги упоминались лишь тогда, когда их не хватало. Что случалось часто.
        – Когда вы вчера пришли туда, входная дверь была на замке? – задал вопрос Эдди.
        Тоби повернулся к нему и внимательно изучил его лицо.
        – Мне нравятся твои очки. Классные.
        – Спасибо, – Эдди часто заморгал. – Гм… так о чем я спрашивал?
        – Ты спрашивал, была ли дверь на замке, – отозвался Тоби. – Она была открыта. Я сначала постучал несколько раз. Я всегда стучусь, но на этот раз Нед не ответил. Я открыл дверь и вошел.
        Он снова глянул в пол.
        – Надеюсь, я ничего не напортачил.
        – Вы поступили правильно, Тоби, – заверила Мерси.
        – Я нашел его мертвым, – прошептал Кокс. – С дыркой в голове.
        – И что тогда сделали? – спросил Эдди.
        – Побежал домой и рассказал родителям. Они вызвали шерифа, – Тоби опустил голову. – Нед предупреждал меня, что за ним придет пещерный человек.
        Мерси вспомнила слухи, о которых шериф Роудз стеснялся рассказывать.
        – Вы когда-нибудь видели этого пещерного человека?
        – Нет.
        – А Нед говорил, что видел его?
        Тоби наморщил лоб, погрузившись в раздумья:
        – Нет. Я спрашивал, как он выглядит, а Нед ответил, что не знает. Но он говорил, что пещерный человек очень большой и очень свирепый.
        – Почему Нед считал, что за ним придет пещерный человек? – поинтересовался Эдди.
        – Потому что пещерный человек этим и занимается, – ответил Тоби. – Он крадет плоды чужого тяжелого труда и затем убивает. Он лентяй, – с выражением добавил парень.
        С точки зрения выживальщика вроде Неда, лень, пожалуй, самый тяжкий порок.
        – Вы видели хоть раз много стволов в доме Неда? – задала вопрос Мерси.
        – Нет, – Тоби сделал паузу. – Но в сарае их было полно.
        – В каком сарае?
        – В том, к которому идешь по тропинке. Со стороны дома его не видно. Стволы зарыты в земле.
        – Вы считали, сколько их? – спросила Мерси.
        – Нет, однако как-то раз Нед обмолвился, что у него их двадцать пять. Но это было давно. С тех пор он мог продать часть.
        – Когда в последний раз вы видели их закопанными там? – спросил Эдди.
        Кокс провел рукой по коротким соломенным волосам, напряженно размышляя.
        – Прошлым летом, – наконец ответил он. – Помню, жара стояла.
        Тут Мерси пришла мысль:
        – А у Неда что-то было зарыто где-нибудь еще?
        – Насколько я знаю, нет. Ну, его отстойник в земле, но так у всех.
        – Вы не замечали – Неда навещали незнакомцы? – осторожно поинтересовалась Мерси, гадая, не слишком ли расплывчат вопрос. Она уже поняла, что вопросы надо задавать максимально четко.
        Тоби пожал плечами:
        – Чтобы попасть к Неду, людям приходится проезжать мимо нас. Иногда машины незнакомые.
        – Дом родителей Тоби достаточно далеко от дороги, – пояснил Трумэн.
        – Думаю, вы не видели каждую проезжающую мимо машину?
        – Верно. Я бы видел все, только если б наблюдал за дорогой снаружи. Когда я в доме, только слышу звуки.
        – Вы не слышали, проезжал ли кто-то мимо в выходные? – продолжала Мерси.
        – Проезжал.
        Выждав несколько секунд, она уточнила:
        – Тоби, вы видели машины?
        – Нет.
        Килпатрик, мысленно вздохнув, переформулировала вопрос:
        – Кто-нибудь приезжал к Неду, когда вы помогали ему колоть дрова в прошлую среду?
        Лоб Тоби наморщился от сосредоточенности.
        – Нет. В ту среду – нет.
        – К нему приезжали в какую-нибудь другую среду?
        – Да. Несколько сред назад. Он заорал на кого-то, кто остановил свою машину на дороге перед его домом. Велел им «убираться к черту».
        – Они не выходили из машины? – спросил Эдди.
        – Нет, они уехали, когда Нед взмахнул топором и подошел поближе, – Кокс усмехнулся. – Это выглядело забавно. Он был в бешенстве.
        Килпатрик посмотрела на Трумэна и приподняла бровь. Полицейский дернул плечом.
        – Впервые слышу об этом. Может, туристы, или даже судебный пристав… – Он подался вперед и положил руки на стол. – Эй, Тоби, а кто не нравился Неду? На кого он все время жаловался?
        – На Лейтона Андервуда, – не раздумывая, ответил Кокс. – И на дядю Сэма.
        Мерси предположила, что под дядей Сэмом подразумевались власти, однако записала имя в блокнот, на случай если у Неда и впрямь имелся дядя по имени Сэм.
        – Кто такой Андервуд? – обратилась она к Трумэну.
        – Подозреваю, его сосед, с которым у него общая граница владений. Лейтон живет примерно там же, но появляется в городе реже Неда. Насколько скверные у них отношения, судить не берусь.
        – Тоби, у Неда было что-то, чем он гордился, помимо его стволов? – спросила Мерси.
        – Он очень гордился запасами еды. Вечно повторял, что у него припасено достаточно, чтобы пережить коммуняк. Сад ему тоже нравился. Мы провели много часов за работами в саду и за строительством высокого забора, чтоб не пролезли животные.
        – Это важные дела, – согласилась Мерси. – Если б вы вернулись в дом Неда, то как думаете: заметили бы, что там пропало, – если пропало?
        Тоби резко выпрямился.
        – Не хочу возвращаться туда! Он умер! Не заставляйте меня возвращаться в этот дом! – Костяшки его пальцев, сжатых в кулаки, побелели. – Не хочу видеть его призрак!
        Трумэн вышел из-за стола, положил руку на плечо Тоби и крепко сжал.
        – Успокойся, никто не собирается заставлять тебя возвращаться туда. – Он посмотрел Мерси прямо в глаза, будто бросая вызов.
        Она не собиралась принуждать Тоби, понимая, что это непродуктивно. Но была уверена, что у Кокса хорошая память, и при правильной постановке вопросов они смогут больше узнать о Неде Фейхи.
        – Тоби, вы ведь понимаете, что Неда там больше нет, верно? – спросила Мерси. – Его тело увезли.
        Тоби не поднимал голову.
        – Куда его увезли? – медленно произнес он.
        – К врачу, который специализируется на осмотре мертвых людей. Он знает, как искать улики, которые укажут на убийцу Неда, – объяснила Мерси.
        – Медэксперт. – Тоби наконец снова посмотрел на нее. – Как в сериале «C.S.I»[16 - «C.S.I.: Место преступления» – популярнейший американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории Лас-Вегаса.].
        – Верно. Мы хотим выяснить, кто сделал это с Недом, и поэтому собираемся вернуться в дом, чтобы поискать улики. Но если убийца что-то и украл, мы этого не заметим. Вы же, уверена, заметите пропажу.
        Еще когда она говорила, Кокс начал мотать головой:
        – Не хочу туда возвращаться.
        Килпатрик заметила, как пальцы Трумэна чуть сильнее сжали плечо Тоби.
        – Хорошо, Тоби. Но, пожалуйста, обдумайте это предложение. Ваша помощь нам бы очень пригодилась.
        Лукас постучал в дверь и вошел, неся кофе.
        – Шериф Роудз вернулся.
        – Мы почти закончили, – ответил Трумэн и взглянул на Эдди и Мерси. – Хотите еще о чем-то спросить Тоби?
        – Прямо сейчас – нет, – сказала Килпатрик. – Тоби, если появятся новые вопросы, не возражаете побеседовать еще раз?
        – Не возражаю.
        Полицейский вывел Кокса из кабинета.
        Эдди наклонился поближе к Мерси:
        – Какие впечатления?
        – Отличный свидетель, если грамотно задавать вопросы.
        – Согласен. Вот только не уверен, засвидетельствовал ли он что-то полезное. – Эдди бросил взгляд на сделанные заметки. – Теперь надо разобраться с Лейтоном Андервудом и с машиной, которая приезжала. Думаю, стоит поговорить и с другими дружками Неда.
        – Его дружки собираются у «Джона Дира» в пять, – сообщил вновь появившийся Трумэн.
        – Лейтон Андервуд тоже приходит туда? – спросил Эдди.
        – Иногда.
        Мерси посмотрела на напарника, взвешивая, что важнее. Нужно продолжать расследование убийства Неда, потому что там самый свежий след, но в то же время надо наверстать много упущенной информации по двум другим убийствам. Она колебалась.
        – Где можно взять напрокат машину? – спросил Трумэна Петерсон. – Полагаю, нам понадобится еще одно средство передвижения, чтобы мы могли успеть побольше по отдельности.
        И почему я об этом не подумала?
        – Если хотите, могу попросить кого-нибудь подбросить вас обратно до Бенда, а там возьмете напрокат. Сэкономите время, – предложил начальник полиции. После утвердительного кивка Эдди он крикнул: – Лукас! Передай Гибсону, чтобы вернулся в участок. У меня для него поручение.
        Дейли посмотрел на Килпатрик:
        – Какой у вас план?
        – Я собираюсь поговорить с Лейтоном Андервудом. Прямо сейчас.

        9

        Спецагент ФБР Мерси Килпатрик следовала в своем черном «Тахо» за Трумэном к дому Лейтона Андервуда.
        Хоть Лейтон и соседствовал с Недом Фейхи, путь к его дому пролегал совершенно иным маршрутом. Быстро добраться туда невозможно, что, как подозревал Трумэн, Лейтону и нравилось.
        Вспомнив, как Тоби Кокс сравнивал Мерси с работающей в кофейне юной Кейли, Дейли набрал номер и, не отрываясь от вождения, слушал гудки в трубке. Как только Тоби упомянул Кейли, полицейский понял, почему Мерси показалась ему знакомой. Внешне она легко могла бы сойти за мать Кейли. А поскольку обе носили фамилию Килпатрик, у Трумэна возникло сильное подозрение, что так оно и есть. Он слышал, что жена Леви Килпатрика бросила его с дочкой много лет назад. Теперь, похоже, она вернулась в город.
        Только в качестве агента ФБР?
        Есть одна женщина, которая знает, как все было.
        – Алло? – раздался в машине слабый голос Ины Смит.
        – Привет, Ина, это Трумэн.
        – Сынок, говори отчетливее. Звучит так, будто ты находишься в жестяной банке.
        – Извини, я сейчас за рулем. Ина, у меня только минутка, но я хотел спросить насчет Леви Килпатрика. Что можешь рассказать о его уехавшей жене?
        Прокладывая себе путь в Иглс-Нест, Дейли полагался на Ину Смит. Она просидела за секретарским столом полицейского участка сорок лет перед тем, как выйти в отставку за полгода до прихода Трумэна. Это она связалась с ним и сообщила, что должность начальника полиции вакантна: «Трумэн, желающих занять ее нет. Местным придется рассмотреть кандидатуру чужака, а ты понимаешь, чем это может обернуться. А ты все-таки знакомое лицо, у тебя необходимый опыт, и мы знаем, что у твоего дяди Джефферсона есть определенное влияние на городской совет. Что думаешь насчет переезда в Иглс-Нест?»
        Он был готов к жизненным переменам.
        Прежде чем ответить, Ина трижды кашлянула – кашель разнесся по салону.
        – Дейдра? Она не была его женой. Не вышла за него, хоть он и настаивал. Уехала куда-то в Южную Калифорнию, когда девочке исполнился год, оставив ребенка с Леви. Ее родители пытались получить опекунство, но суд встал на сторону Леви. И это было чертовски мудрое решение: родители Дейдры большие эгоисты. Рада, что они вскоре уехали. Не знаю, поддерживают связь с внучкой или нет.
        Упоминание Дейдры выбило Трумэна из колеи. Она сменила имя? А если нет, то кто такая Мерси Килпатрик? Она не может не быть кузиной или другой родственницей: сходство с Кейли Килпатрик несомненно. Однако Килпатрики никогда не упоминали при нем о наличии кузин.
        – Ты, случайно, не знаешь Мерси Килпатрик? – спросил Трумэн.
        – Мерси? Мерси Килпатрик?.. О господи, откуда ты слышал о ней?
        – Значит, знаешь.
        Теперь его просто распирало любопытство.
        – Ну, разумеется, знаю. А почему ты спрашиваешь? Кто завел о ней разговор?
        – Никто не заводил. Я недавно повстречал ее.
        – Она здесь? В городе?
        – Да. Это плохо?
        В машине воцарилось молчание.
        – Ина? Ты тут?
        – Да. Просто думаю… Пытаюсь вспомнить историю целиком… но некоторых фрагментов недостает.
        Старушка смачно выругалась. Трумэн усмехнулся.
        – Я пытаюсь восстановить ход событий, но память уже не та, что прежде.
        – Кто она такая?
        – Ну, она младшая дочь Карла и Деборы Килпатрик.
        Трумэн чуть не пропустил поворот. Он слышал только о четверых детях четы Килпатриков. Они очень активно участвовали в местной общественной жизни, но никто ни разу не обмолвился о пятом отпрыске. Значит, Мерси не мать Кейли, а тетя…
        – Она не появлялась в городе с окончания старшей школы, – продолжила Ина. – Не помню, почему уехала, но все ее родные ходили злыми, и я подозревала, что они замяли какой-то инцидент… Что, черт возьми, натворила эта девушка? – Ина издала в трубку какой-то шипящий звук. – Уверена, история пикантная, хотя подробности мне неизвестны.
        – Что ж, ты ответила на мой вопрос. А сплетни давай оставим на потом.
        – Что она здесь делает?
        – Приехала в качестве агента ФБР из Портленда. Ее назначили расследовать убийство Джефферсона, а также Эноха Финча и Неда Фейхи. Ты ведь слышала о Неде, верно?
        – Разумеется, слышала. Может, память меня порой подводит, но слух ничуть не хуже, чем в молодости. Этот старый чокнутый пень, небось замахнулся топором на того, кто ему не по зубам…
        Трумэн призадумался, не входило ли размахивание топором в число неизвестных ему привычек Неда.
        – Но… маленькая Мерси Килпатрик в качестве агента ФБР, говоришь? Как кость в горле ее отца. Он не поклонник властей.
        – Не назвал бы ее маленькой.
        Мерси была ростом почти с Дейли – смотрела ему практически глаза в глаза. Трумэн знал, что Карл с Деборой владели небольшим ранчо на самом краю города и что с ними жила их слепая дочь Роуз. Трое других взрослых детей обосновались поблизости.
        Плюс Мерси.
        Трумэн ухмыльнулся. Когда Тоби упомянул Кейли, Мерси никак это не прокомментировала, притворившись, что не в курсе, кого он имеет в виду. Другими словами, она не желала распространяться, что Килпатрики ее родственники. Почему?
        – И еще, Ина: можешь пока держать эту информацию при себе? Думаю, Мерси не хочет афишировать свое присутствие в городе. И, пожалуйста, дай знать, когда вспомнишь, что именно произошло. Меня интересует прошлое.
        Ина фыркнула, но неохотно согласилась.
        – А Лукас по-прежнему работает на совесть? – поинтересовалась она. – Надеюсь, еще не разленился… Я поняла, что он станет мне достойной заменой, когда увидела, как он в пятнадцать лет упорядочил все мои рецепты с лекарствами. Я уже говорила, что он занес их в один из этих новомодных планшетов? И сделал надписи большими и четкими, чтобы старые глаза легко могли прочесть.
        – Твой внук – прекрасный секретарь, – сказал Трумэн. – И ему нравится работа.
        – Хорошо, – отозвалась миссис Смит явно довольным тоном.
        – И последнее, Ина: до тебя случайно не доходили слухи про пещерного человека, который живет в лесу неподалеку?
        – Чего?
        – Про пещерного человека, – повторил полицейский, чувствуя, что краснеет.
        – Кажется, его не вспоминали уже лет сорок…
        – Так ты слышала о нем? – чуть не вскрикнул Трумэн.
        – Припоминаю россказни о каком-то злобном старике, живущем в пещере. Он ненавидел детей и убивал всех, кто заходил на его территорию, – задумчиво произнесла старушка. – В детстве эти сказки меня пугали, а когда я подросла, удерживали от того, чтобы заходить далеко в лес в одиночку. Впрочем, полагаю, для этого они и предназначались. Напугать детей, чтобы те не делали глупостей.
        – То есть это как мать или отец велит хорошо себя вести – или тебя заберет бугимен[17 - Монстр, которым пугают непослушных детей.]?
        – Да, в этом роде. Может быть, изначально сказка основана на каких-то реальных событиях… Я не удивилась бы, если б узнала, что в местных лесах бродят несколько необщительных типов, которые не в ладах с законом.
        В истории про пещерного человека есть зерно правды?
        Возможно ли, что выживальщиков ради их оружия убил злобный человек с гор?
        Трумэн не знал, что и думать.
        Он завершил разговор обещанием приехать в следующие выходные. Дейли старался не пропускать ежемесячные посиделки с Иной Смит за чашкой кофе. Эта женщина была близкой подругой его дяди Джефферсона. Порой Трумэн спрашивал себя, насколько они близки, хотя ни один из них ни разу не обмолвился об отношениях. Предположение Дейли основывалось на том, какими взглядами они обменивались, когда он еще подростком приезжал в Иглс-Нест на лето, и чувствами, которые витали в воздухе, когда эти двое оказывались в одном помещении. В подростковом возрасте Трумэн дважды попадал в полицейский участок за какие-то проказы, а Ина оба раза заступалась за него, и через четыре часа его выпускали из камеры.
        Когда они пили кофе в прошлом месяце, он поинтересовался, почему она не выпустила его сразу же. Ина рассмеялась и ответила:
        – Ты заслужил эти четыре часа. Может, даже больше. Я считала, что камера – подходящее место посидеть и подумать о совершенных тобой глупостях.
        Она оказалась права.
        Трумэн нахмурился. У Ины не было проблем с памятью. Она никогда не запиналась, припоминая какое-нибудь мелкое происшествие сорокалетней давности. Помнила дни рождения каждого из восемнадцати правнуков и правнучек.
        Почему она не может вспомнить причину, по которой Мерси Килпатрик уехала из города?
        Или не хочет мне говорить?
        Эти мысли крутились в голове полицейского те несколько минут, когда он сделал последний поворот на пути к дому Лейтона. Спецагент Килпатрик предпочитала не говорить о себе. Когда она прошлым вечером упомянула, что родом из маленького городка, то почему не уточнила, что родом из его маленького городка?
        Если она хочет держать эту информацию в секрете, пускай.
        Рано или поздно все вскроется. Иглс-Нест – не лучшее место для хранения секретов.
        Дейли свернул на мокрую обочину дороги перед домом Андервуда. Мерси не хотела, чтобы он сопровождал ее, но начальник полиции настоял на своем, заявив, что Лейтон из тех, кто сначала стреляет в незнакомца, а потом спрашивает, что ему надо. Это было не совсем так – хотя Лейтон, как известно, открывал дверь с пистолетом в руке, – но Трумэн не желал отстраняться от расследования. Если убийца его дяди и Неда Фейхи – один и тот же человек, Дейли хотел быть в курсе событий. И намеревался держать агентов ФБР на самом коротком поводке. Трумэн предложил свою маленькую переговорную комнату в качестве места постоянной дислокации, чтобы им не пришлось мотаться в Бенд и обратно, и агенты согласились.
        Услышав, что они поселились в клоповнике на полпути между Иглс-Нест и Бендом, Дейли позвонил в отель «Сэнди». Завтра там освободятся два номера. Трумэн мимоходом упомянул отель во время разговора с агентами.
        – Там прекрасные завтраки. Яичница, картофельные оладьи, изумительный бекон, – добавил он, чтобы завлечь собеседников. Мерси, похоже, не слишком заинтересовалась, зато глаза Эдди загорелись от перспективы выбраться из их никакущего мотеля. Они согласились зайти к Сэнди попозже днем и поговорить насчет брони.
        Трумэн намеревался сделать все возможное, чтобы оставаться в курсе хода расследования ФБР.
        Он выбрался из автомобиля и направился назад, к «Тахо» Мерси. Машины выглядели одинаковыми, не считая полицейской эмблемы на дверце трумэновской. Мерси захлопнула за собой дверцу и натянула капюшон. На контрасте с воротником ее толстой куртки, частично отороченном черным мехом, зеленые глаза агента выделялись особенно ярко. Теперь, зная, что она родственница Килпатриков, Дейли припоминал, что у ее старшего брата Оуэна такие же яркие глаза. Трумэн пришел к выводу, что в случае Мерси они смотрелись лучше. Зеленые глаза были единственным ярким пятном в мрачном облике Килпатрик: черные волосы, черная куртка, брюки и сапоги.
        – Что-то здесь мокро, – прокомментировала она.
        Трумэн был согласен. На грязной подъездной дорожке Лейтона виднелись несколько луж размером с озеро. Полицейскому не хотелось рисковать и заезжать туда даже со своим четырехколесным приводом. Кроме того, не стоило забывать о репутации Лейтона как человека, склонного хвататься за оружие. Припарковаться у дороги оказалось мудрым решением.
        Они вдвоем зашагали по дорожке, стараясь ступать там, где сапоги не тонули в грязи.
        – Лейтон! – завопил Трумэн, сложив ладони рупором. – Ты дома?
        Ответом стал выстрел из ружья.

        10

        Мерси толкнули в грязь. Дыхание перехватило: Трумэн навалился на нее всем телом.
        – Лейтон, я начальник полиции Дейли! Не стреляй!
        В правом ухе зазвенело от его вопля.
        – Слезь с меня, – пробормотала Мерси. Она приземлилась на живот, в рот попала грязь. Килпатрик толкнула Трумэна локтем в живот. – Слезай!
        – Не поднимайся, – огрызнулся полицейский. – Лейтон? Я шеф Дейли! – снова закричал он.
        – Шеф? – донесся из дома мужской голос.
        Мерси приподняла голову, пытаясь найти источник голоса.
        – Именно. Ты не собираешься снова стрелять?
        – Кто с тобой?
        – Еще один полицейский.
        Мерси приподняла бровь, но пришла к выводу, что это утверждение достаточно близко к истине.
        – Прошу прощения, – раздался голос из дома. – Если что, я стрелял в воздух. Целился не в вас.
        – Понятно, – отозвался Трумэн, слезая со спины Мерси.
        Она села на корточки и осмотрела одежду. Вот дерьмо. С колен, бедер и подола куртки капала грязная вода. По крайней мере, гравий защитил грудь и руки. Трумэн протянул ей ладонь. Килпатрик недобро посмотрела на него, но помощь приняла.
        – Вы знали, что он выстрелит в нас? – спросила она, протирая колени мокрой перчаткой.
        – Я не знал, не выстрелит ли он.
        Разницы никакой.
        – И это был лишь предупредительный выстрел.
        Килпатрик перестала вытирать грязь и уставилась на Дейли. Тот встретил ее взгляд и пожал плечами:
        – Тут свои правила.
        Он прав. Когда-то она помнила местные порядки. Может, она слишком долго прожила в большом городе?
        – Извиняюсь за грязь, – Трумэн вытащил из кармана пачку бумажных салфеток и протянул ей.
        Мерси покачала головой, глядя на пачку в своей ладони.
        – Не думаю, что этого хватит.
        – Позаимствуем полотенце у Лейтона. Ему будет неловко оттого, что вы вымазались в грязи.
        Голос полицейского звучал искренне. Мерси бросила взгляд на его лицо, пытаясь понять, не насмехается ли он. Он не насмехался; в карих глазах читалось беспокойство. Килпатрик оглядела Дейли с головы до ног. Не считая легкого налета на сапогах, тот умудрился не испачкаться в грязной воде.
        – Рада, что смягчила вам приземление.
        – Я ценю это. – Трумэн усмехнулся, и она больше не могла злиться на него. Улыбка начальника полиции могла бы остановить дорожное движение. Наверное, такой улыбкой он разбивает сердца направо и налево. Этот высокий мужчина с момента их встречи вел себя серьезно и сдержанно – что ожидаемо, учитывая смерть его дяди. Однако здесь, в окружающем владения Лейтона дождливом лесу, он расслабился, хотя меньше минуты назад рядом стреляли.
        – Эй, шеф? Вы заходите или нет? – позвал Лейтон.
        – Сейчас идем.
        – Уверены, что он не опасен? – спросила Мерси.
        – Он уже сказал, что стрелял не в нас.
        Килпатрик подавила желание закатить глаза.
        – Что ж, я вам доверяю.
        – Хорошая идея.
        Они продолжали осторожно пробираться к дому Лейтона. Парадного крыльца там не было. Невысокая бетонная лестница вела к большему бетонному же блоку справа перед дверью. Лейтон Андервуд стоял в проеме, зажав под мышкой ружье, направленное в сторону от них. Мерси не сразу поняла, что эта поза означала миролюбивые намерения. В Портленде при виде такого типа на пороге она моментально ретировалась бы.
        Лейтон посмотрел на них, прищурившись:
        – Мои очки разбились.
        Это был высокий, гордый с виду человек с густой гривой седых волос, спускающихся на лоб. Когда Мерси остановилась у подножия лестницы, мужчина внимательно оглядел ее с головы до ног. Его имя показалось ей незнакомым. Даже если Лейтон и знал ее родителей, то, скорее всего, не помнил ее саму.
        – Мы можем войти? – спросил Трумэн.
        – Кто это? Ты сказал, с тобой еще один полицейский. Я вполне уверен, что в полиции Иглс-Нест нет женщин, если только ты не принял на службу кого-то вчера… – на морщинистом лице Андервуда явно читался скептицизм.
        – Я из ФБР, – сообщила Мерси. – Мы расследуем смерть вашего соседа Неда Фейхи.
        Лейтон задрал подбородок.
        – Я слышал, что этот урод дал себя пристрелить.
        – Лейтон… – начал было Трумэн.
        – Можно одолжить полотенце? – спросила Мерси. – Когда вы выстрелили, я свалилась в грязь.
        Андервуд покосился на ее брюки.
        – Конечно. Заходите. Еще раз приношу извинения. Я просто не знал, кто пришел. Видел только большие черные машины, на которых вы приехали, – а вы в курсе, что это означает.
        Он отступил в сторону и жестом пригласил в дом.
        – Не волнуйтесь насчет грязной обуви. Просто не сходите с твердого пола[18 - Вероятно, имеется в виду дощатый пол, не покрытый ковром или мягким покрытием вроде ковролина.], я потом все вытру.
        Мерси шагнула внутрь. В ноздри ей ударил запах говяжьего фарша и лука. В животе заурчало. Она прошла по «твердому полу» прямо и направо и попала в кухню. На плите ничего не готовилось.
        – А что вы подумали, увидев наши черные автомобили?
        Лейтон прошел мимо нее и поставил ружье в угол. Затем открыл дверцу шкафа, вытащил коричневое полотенце и протянул ей. Мерси поблагодарила. В полотенце виднелось множество дырок, ворс практически стерся, однако она все равно была признательна.
        – Вы в курсе, что это означает. Федералов, – прошептал Андервуд. – Все они разъезжают в таких больших черных внедорожниках. Обычно вереницей. – Хихикнул. – Похоже, я частично оказался прав – ведь вы федерал.
        – Называйте меня Мерси, пожалуйста. – Агент Килпатрик вытерла куртку. Полотенце потемнело от грязной воды. – Почему вы ожидали увидеть федеральных агентов на пороге дома? И что, вы выстрелили бы в них?
        Лейтон потер щетинистый подбородок.
        – Ну, пожалуй, стрельба стала бы не лучшим способом поздороваться… Но я в последнее время на взводе. Пропустил несколько ипотечных взносов, и теперь мне названивают.
        – Так это ж звонит ваша ипотечная компания, а не федеральные власти. Не думаю, что их сейчас интересует ваша задолженность.
        – Сколько взносов ты пропустил? – тихо спросил Трумэн. – Одолжить немного денег? Пока дела не наладятся?
        Мерси посмотрела на него с удивлением. Что, начальник полиции заплатит за него из своего кармана?
        – Мне не нужен еще один долг, – отрезал Андервуд. – У меня их предостаточно.
        – Ты знаешь, что в городе есть фонд неотложной финансовой помощи как раз для таких случаев? – поинтересовался Дейли.
        На лице Лейтона мелькнула надежда – и тут же испарилась:
        – Я живу не в черте города.
        – Я бы назвал тебя почетным жителем. Ты ведь тратишь деньги в Иглс-Нест, верно? Замолвлю за тебя словечко перед казначеем.
        Пожилой мужчина будто съежился:
        – Не хочу лишиться дома. Мне пришлось оплатить несколько медицинских счетов – и в результате просрочка по ипотеке…
        Трумэн похлопал его по плечу.
        – Такое случается со всеми. Для этого мы и создали фонд. Так вот… ты один из ближайших соседей Неда Фейхи. Не замечал в выходные ничего необычного?
        Килпатрик невольно восхитилась, как Трумэн решил проблему Лейтона и как ни в чем не бывало перешел к делу – словно ему каждый день доводилось хлопотать о выдаче городом займов. Возможно, так и есть. Она задумалась, кто оплачивал существование этого загадочного фонда неотложной помощи.
        – Отсюда мне не видно участок Неда, до него не меньше полумили. Наши владения разделяет ручеек с Каскадных гор, но летом он пересыхает. Этой осенью, когда он снова наполнился водой, русло изменилось: теперь ручей течет на сотню ярдов ниже. Нед утверждал, что, согласно документам на землю, это означает, что половина моего поля теперь его. Я так не считаю.
        Если б из человеческих ушей мог пойти пар, сейчас голову Лейтона окутало бы густое облако.
        – Звучит не очень справедливо, – посочувствовала Мерси.
        Местные жители очень высоко ценили землю и яростно отстаивали права на нее. Это не извиняло Лейтона за то, что он стрелял, думая, что они – пришедшие за его собственностью правительственные агенты, но позволило Мерси лучше понять причину его срыва.
        – Значит, вы утверждаете, что живете не так близко к владениям Неда – к его реальным владениям – чтобы знать, что там происходит?
        – Угу.
        – Не слышал никакой стрельбы в последнее время? – спросил Трумэн.
        – Я ее постоянно слышу. Но она могла доноситься с участка Макклауда или Хэкетта. Иногда трудно определить направление.
        Килпатрик внимательно посмотрела на пожилого мужчину. Мог ли он убить Неда Фейхи, чтобы вернуть свои сто ярдов земли? Он казался честным человеком, но она не спешила с выводами.
        – Заказал новые очки? – спросил Трумэн. – Не хотелось бы, чтобы ты пристрелил кого-то, кто этого не заслужил.
        – Заказал. Ездил в Бенд на прошлой неделе. Завтра должны быть готовы.
        – Хорошо, – одобрила Мерси. И нахмурилась: – А вы не посещаете окулиста?
        – Зачем? – Лейтон казался озадаченным. – Я катаюсь в Бенд по этой дороге пятьдесят лет. Смогу и с закрытыми глазами.
        Килпатрик решила, что это не ее проблема.
        – У вас, случайно, нет версий, кто мог убить Неда Фейхи? Полагаю, вы слышали про Джефферсона Биггса и Эноха Финча. Мы ищем общий знаменатель всех трех смертей.
        Лейтон почесал за ухом.
        – Нед всех выводил из себя. Слишком любил размахивать топором. Как-то я назвал его «индейцем Недом» – он чуть не содрал с меня скальп.
        Мерси прикусила щеку изнутри.
        – Хотя в целом он был безобиден. Держался особняком. Все время болтал, что готов к концу света. Вы в курсе, я не люблю слушать подобную чепуху, но для него это было как религиозное помешательство. Утверждал, что может продержаться месяцами без продуктовых магазинов и внешнего отопления. – На лице мужчины промелькнуло грустное выражение. – Выходит, все его приготовления впустую…
        – Вы знали, сколько у него стволов? – спросила Килпатрик.
        Лейтон странно посмотрел на нее.
        – Какая разница? Каждый может держать столько стволов, сколько захочет. Хотя не понимаю, в чем смысл иметь больше пяти-шести… Ведь из всех разом все равно не постреляешь. – Он сосредоточенно нахмурился. – Мне кажется, за эти годы я видел у Неда три ствола. Он предпочитал топор.
        Такая цифра не совпадала с подозрениями Мерси. Однако все опрошенные упоминали топор.
        Мерси с Трумэном поблагодарили Лейтона за уделенное им время. Килпатрик протянула хозяину мокрое полотенце:
        – Спасибо.
        – Прошу прощения, что напугал вас до такой степени, – извинился Андервуд, отвесив легкий джентльменский поклон.
        Когда они вышли наружу, Мерси спросила Трумэна, какое у него сложилось впечатление. Начальник полиции прошагал еще футов десять, явно собираясь с мыслями, прежде чем ответить:
        – Не уверен, узнали ли мы от него хоть что-то новое. Изменение границ владений из-за ручья – любопытный факт, но не думаю, что это мотив для убийства.
        – Согласна. – Мерси выждала еще, но Трумэн, похоже, умолк. – В городе и правда есть фонд неотложной финансовой помощи?
        Дейли поморщился.
        – Вообще-то нет. Но я сделаю все, что смогу, чтобы сохранить Лейтону дом. Вы ведь знаете: так все и начинается.
        – Начинается что?
        – Недовольство властью. Это как цепочка домино. Первая кость обычно падает, когда конфискуют дом. Если возникли какие-то личные неприятности… скажем, человек заболел и получил большие медицинские счета или лишился работы и не сумел найти новую. Ему приходится выбирать между едой для детей и взносами по ипотеке. Угадайте с одного раза, что важнее?
        Мерси знала, что Трумэн прав. Ей не раз доводилось видеть подобное.
        – Внезапно дом, в котором семья жила десятилетиями, отнимают, а рейтинг кредитоспособности падает. Приходится искать новое жилье. Нужно найти работу, нужно восстановить утраченную гордость. Куда легче остановить кости домино, пока они не начали валиться. Если, чтобы остаться на плаву, Лейтону нужно лишь немного наличных, мы это устроим.
        – Может, он азартный игрок, – Мерси решила поиграть в адвоката дьявола. – Или тратит все деньги на порно.
        – В наши дни любое порно можно найти бесплатно в Интернете, – сухо отозвался Трумэн. – Парень, который покупает его, не слишком умен. Но я понял, о чем вы. Я сяду и поговорю с Лейтоном, чтобы получить представление, насколько глубоко он увяз в долгах и откуда возникли трудности с финансами. Раньше Ина Смит занималась нашим «частным фондом». Теперь за него отвечаю я, поскольку не уверен, что люди захотят делиться своими проблемами с девятнадцатилетним Лукасом.
        – Очень щедро с вашей стороны.
        Мерси всегда побаивалась миссис Смит, хотя у нее имелось подозрение, что ее подростковое восприятие этой женщины как тирана не совсем верное. Килпатрик задумалась, насчет чего еще ошибалась.
        Трумэн пожал плечами:
        – Люди охотно откровенничают со мной.
        Постепенно у Килпатрик складывалось мнение о начальнике полиции. Он заботился о жителях вверенного ему города. Умел слушать. Мудро распоряжался властью и, по-видимому, не страдал от чрезмерного самомнения. Все это положительные качества с точки зрения Мерси.
        – Эдди поедет на место убийства Эноха Финча, когда возьмет напрокат машину, – сообщила она. – Мы можем пока вернуться в дом вашего дяди? Хочу осмотреть его при дневном освещении.
        Полицейский глянул на часы.
        – Сейчас время обеда. Вы собираетесь обедать, не так ли? – он покосился на собеседницу.
        Мерси знала, что самые подходящие места для перекуса находятся в центре Иглс-Нест.
        – У меня есть кое-что в сумке. Если хотите пообедать, можем потом встретиться возле дома.
        Трумэн остановился и повернулся к ней. Она замерла, встретив взгляд его карих глаз. В них читался вызов.
        – Если вы хотите выяснить, что здесь произошло, то одна из самых оптимальных тактик – быть на виду. Пусть люди знают, что ФБР расследует убийство. И, думаю, важно, чтобы город увидел, что агент ФБР – это не суровый федерал, личность которого скрыта за темными очками и костюмом. Думаю, люди станут охотнее сотрудничать, если агент ФБР покажется просто человеком. Вы не кажетесь неприступной. Вы вежливы, и большинство мужчин сочтут вас безобидной.
        – Безобидной? – огрызнулась Мерси.
        – Я не утверждаю, что это так, – Трумэн блеснул очередной неотразимой улыбкой. – Я понимаю, что вы не находились бы здесь, не будь вы лучшей в своем деле. Но если люди расслабятся и не будут насторожены, это пойдет нам только на пользу. Если же предпочтете сидеть в своем автомобиле и уплетать один из этих протеиновых батончиков из порошкового мяса и маргариток, то валяйте.
        В его глазах по-прежнему сверкал вызов.
        Черт возьми. Он прав.
        Кто узнает ее следующим?

        11

        Для обеда Трумэн выбрал самый оживленный ресторанчик.
        Если спецагент Килпатрик хочет хранить от него секреты, он заставит ее немного понервничать. Когда Дейли заявил, что мужчины сочтут ее безобидной, в ней взыграла гордость, но это действительно так – и ей это на руку. Трумэн видел, как Мерси мгновение колебалась, разрываясь между желаниями оставаться неузнанной и сделать все возможное для расследования. Он знал, какое победит. Меньше, чем за день, полицейский понял, что Килпатрик предана работе.
        Он распахнул перед ней дверь и снял шляпу. Мерси шагнула внутрь и тут же отступила в сторону, осматривая заведение. Капюшон по-прежнему был надвинут на голову.
        Ресторанчик оказался почти пуст.
        На Дейли нахлынуло разочарование. Рано или поздно кто-то узнает Мерси Килпатрик, а он хотел присутствовать при этой сцене. Хотя бы затем, чтобы увидеть ее не в своей тарелке. Он ухмыльнулся.
        И почему я жду этого с таким нетерпением?
        Обычно Трумэн не наслаждался чужим дискомфортом, но Мерси вела с ним в игру, и он намеревался сравнять счет. Агент медленно сняла капюшон. Он указал на крайний столик:
        – Садитесь. Мне надо сперва кое с кем поздороваться.
        Она кивнула и отошла. Трумэн, не торопясь, поприветствовал двух старожилов, не спеша попивающих из бездонных кофейных чашек. Никто не задал вопросов насчет его спутницы. Полицейский остановился поздороваться с незнакомой ему женщиной с двумя маленькими детьми. Он подарил мальчикам по полицейскому значку и узнал, что их мать живет на Оук-стрит. Женщина оказалась кокетливой, с широкой улыбкой и деланым смехом. Дейли заметил, как ее взгляд метнулся к его левой руке, и посмотрел на ее руку: кольца не было. Трумэн тихонько вздохнул, взъерошил малышам волосы и вежливо попрощался.
        Пока он шел по проходу, Мерси изучала меню, повернувшись к нему профилем. Хоть отсюда не были видны ее глаза, ее внешность все равно впечатляла. Острый подбородок, чуть вздернутый нос… Ничего не выдавало в ней агента ФБР.
        Пока она не обращала на тебя изучающий взгляд.
        Казалось, ее разум постоянно анализирует и обрабатывает информацию. Трумэн с удовольствием отметил, что Килпатрик не тратит слов попусту. Больше всего на свете он ненавидел людей, которые болтали, чтобы послушать самих себя, или пытались скрыть за лавиной слов свое безделье. Многоречивость не равняется интеллекту.
        Он сел за столик.
        – Тут превосходные бургеры. Советую с грибами и швейцарским сыром.
        Мерси кивнула, не отрывая взгляда от меню.
        – Не особо люблю бургеры, но спасибо за совет. А тут хорошие энчилады[19 - Энчилады – мексиканское блюдо в виде лепешки с начинкой, запеченной с сыром под острым соусом.]?
        – Понятия не имею.
        – О, шеф, как поживаете? – появилась их официантка.
        – Замечательно, спасибо, Сара. Как ваши дети, не бедокурят?
        – На этой неделе всего лишь сломали дверцу холодильника, но пока даже вторник не закончился. Вам как обычно?
        – Да. Мерси?..
        Та поглядела на официантку.
        – Кофе с жирными сливками и энчиладу, пожалуйста. Без сыра.
        – Ее начинка в основном сырная, – сообщила Сара. – Желаете дополнительно оливки и соус?
        – Звучит замечательно.
        Официантка испарилась. Трумэн готов был поклясться, что Мерси облегченно выдохнула. Хотя, возможно, ему померещилось. Из ее сумочки, лежащей на скамеечке, донеслось гудение. Килпатрик вытащила телефон и посмотрела на экран.
        – Результаты вскрытия Неда Фейхи.
        – И что там? – Трумэн нетерпеливо ждал, пока Мерси открывала и прокручивала на экране электронное письмо. Когда она сосредоточилась на крошечном шрифте, между ее бровями пролегла узкая борозда.
        – Это и так понятно, это понятно, это понятно… – бормотала агент. – Есть тут хоть что-то новое?.. А, вот. Установлена дата смерти: между полуночью субботы и шестью утра воскресенья. – Выражение ее лица смягчилось. – Доктор Локхарт никогда не видела такого жуткого артрита спины и коленей. Бедняга. Неудивительно, что все считали Фейхи раздражительным. Он испытывал постоянную боль.
        – Причиной смерти по-прежнему считается огнестрельное ранение, верно?
        – Да. Не слышали – пулю не обнаружили? Окружные криминалисты должны были поискать ее.
        – Мне никто ничего не сообщал.
        – Я пошлю Джеффу письмо с вопросом.
        – Джеффу?
        – Старший агент-наблюдатель Бенда.
        Ее временное начальство.
        Мерси оторвалась от телефона с удовлетворенным видом.
        – Теперь мы можем сосредоточиться на этом временн?м промежутке. Очень полезная информация.
        – Здравствуйте, шеф Дейли. Надеюсь, у вас все хорошо.
        Трумэн поднял голову и увидел сияющее круглое лицо Барбары Джонсон. Бывшая учительница старших классов входила в число его любимых горожан. Наверное, потому что всегда позитивна и жизнерадостна. Когда Дейли находился рядом с ней, у него всегда поднималось настроение.
        – Так и есть, Барбара. Позвольте предста…
        – Мерси Килпатрик? – в голосе Джонсон прозвучало удивление.
        Не успел Трумэн и глазом моргнуть, как Мерси вскочила и обняла женщину. Они отстранились и уставились друг на друга, рассмеялись и опять обнялись. Барбара вытерла слезы.
        – Ох, девочка моя… Я так рада тебя видеть! Столько раз вспоминала тебя за эти годы…
        Они снова отстранились друг от друга. Барбара оглядела Мерси с головы до пят.
        – Выглядишь потрясающе. Жизнь в большом городе тебе на пользу.
        – Большое спасибо, миссис Джонсон.
        – Зови меня просто Барбарой. Ты уже не ребенок. – Она оглянулась на Трумэна. – Мерси была одной из моих лучших учениц. Я всегда знала, что она далеко пойдет.
        Килпатрик смахнула слезы.
        – Спасибо, миссис… Барбара, – неловко ответила она. – Вы не представляете, как много эти слова значат для меня. Я всегда могла на вас опереться, поговорить о чем угодно…
        – Где ты была? Почему не приезжала нас навестить? – расспрашивала пожилая женщина. – Я постоянно вижу твоих родителей, но они никогда тебя не вспоминают.
        Мерси бросила взгляд на Трумэна. В ее глазах мелькнуло виноватое выражение.
        – Это долгая история. Может, встретимся и поговорим в другой раз? Сейчас я на работе.
        – Уверена, начальник полиции не будет против…
        – Можем оставить это на потом, пожалуйста, Барбара? С удовольствием поговорила бы с вами, – быстро произнесла Мерси. – Но у нас плотный график.
        Она умоляюще посмотрела на Трумэна. Тот испытывал искушение согласиться с доброй учительницей – просто чтобы увидеть реакцию Килпатрик…
        – Она права, Барбара. Нам надо перекусить и бежать.
        На лице Барбары отразилось разочарование. Сердце Трумэна сжалось при виде такого не типичного для нее выражения.
        – Хорошо, – она указала пальцем на Мерси. – Не вздумай уезжать из города, не навестив меня. Иначе я сама тебя разыщу.
        – Обещаю, что не поступлю так.
        Женщины обменялись еще несколькими фразами, и Джонсон ушла, а Мерси скользнула обратно за столик – как раз появилась Сара с едой. Трумэн молча раскрыл бургер, добавил в него кетчуп и горчицу, затем опять сложил булочку, откусил и начал медленно жевать. Дейли прождал целую минуту, в течение которой стояла тишина: Мерси набросилась на энчиладу, не отрывая взгляд от еды. Наконец Трумэн заговорил:
        – Итак… спецагент Килпатрик, думаю, вам есть что мне рассказать.
        Мерси проглотила большой кусок кукурузы, закашлялась и потянулась за стаканом воды. Трумэн откусил от бургера и, жуя, спокойно смотрел на нее.
        Как много ему известно?
        Ковыряясь в энчиладе, параллельно она перебирала в уме всевозможные объяснения, отбрасывая большинство.
        Придерживайся правды. Не обязательно говорить всю правду.
        – Я выросла в Иглс-Нест, но не бывала здесь с восемнадцати лет. – Мерси рискнула встретиться с собеседником взглядом. На лице Трумэна не отразилось ни капли удивления. Из него вышел бы отличный игрок в покер.
        Он откусил еще кусок бургера. На его тарелку закапал кетчуп. Взгляд начальника полиции не отрывался от Мерси. Он приподнял бровь. И?..
        – Я поссорилась с родителями, – Килпатрик пожала плечами. – Ну, понимаете, подростковое. Ограничения. Разница в мировоззрении. Попытка выяснить, как далеко я могу зайти. – Она ковырнула еду еще несколько раз, уже не испытывая голода. – В любом случае, у меня не было причин возвращаться.
        – Однако вы поддерживали связь с родителями.
        – Не поддерживала.
        – Вообще?
        – Да.
        – Электронные письма? Рождественские открытки?
        – Никто из нас ничего не посылал.
        – Но у вас четверо братьев и сестер. Вы общаетесь с ними, верно?
        Мерси побледнела.
        – Откуда вы узнали?
        – Сложил два и два после того, как Тоби заметил ваше сходство с Кейли Килпатрик. И подумал, что, возможно, вы – давно бросившая ее мать, но Ина Смит поправила меня.
        Мерси отложила вилку. Глаза ее застлала темная пелена.
        – Что еще поведала миссис Смит?
        – Она не смогла припомнить, по каким причинам вы уехали из города.
        Это хорошо.
        – Почему не сообщили мне сразу, что вы родом из Иглс-Нест? – полицейский нахмурился и сделал глоток содовой. – Что – намеревались выполнить задание и уехать, пока никто не узнал?
        – Что-то в этом роде. – Мерси сидела совершенно неподвижно, борясь с желанием выскочить за дверь. – Мне здесь не слишком нравится.
        Трумэн кивнул, похоже, поверив ей, однако Килпатрик знала, что он понимает: это не вся правда. Впрочем, он не собирался допытываться. Пока не собирался.
        – Ваше начальство знает, что вы родом отсюда?
        – Начальница в Портленде – знает. Наверное, она сообщила об этом и старшему агенту Бенда, если тот упомянул об этом в разговоре.
        – Поэтому послали именно вас? Подумали, что хорошо знаете местных?
        Мерси замерла. Так ли это?
        – Я как раз закончила несколько расследований и была готова к новому заданию.
        – А Петерсон? Почему отправили его? Не может быть, чтобы у него имелись какие-то корни по эту сторону гор.
        – Он тоже расследовал одно из этих дел. Мы хорошо работаем в паре.
        – Есть что-то еще, о чем мне следует знать? – спросил Трумэн, опустив взгляд и сосредоточенно поливая кетчупом картошку фри.
        – Нет.
        – Хорошо.
        На несколько минут за столиком повисла тишина: Мерси вновь принялась за энчиладу. Для закусочной такого маленького городка соус оказался превосходным.
        – Как дела, шеф? – прервал их трапезу хриплый голос. Мерси подняла голову, и у нее перехватило дыхание. Джосайя Бевинс. Ее воспоминания слились с образом стоящего перед ней пожилого мужчины. На его лице стало втрое больше морщин, волосы поредели и поседели, а плечи ссутулились. Он такой старый!
        Мой отец так же постарел? А мать?
        В горле стоял ком. Килпатрик часто заморгала.
        – Здорово, Джосайя. Просто перекусываю, – ответил Трумэн.
        Тот перевел взгляд на Мерси, и улыбка медленно сползла с его губ. В глазах промелькнуло узнавание, но тут же исчезло.
        – Это Мерси Килпатрик. Из Портлендского отделения ФБР.
        Теперь он точно ее узнал.
        – О, Мерси Килпатрик. Давно не виделись. Не знал, что ты поступила в ФБР. Переросла наш городок, да? – во взгляде читались любопытство и настороженность.
        Она ждала, что он потреплет ее по голове и назовет хорошей девочкой. Попроси ее Джосайя продемонстрировать милую улыбку, Мерси наступила бы ему на ногу.
        Прежде Бевинс говорил ей и первое, и второе, но прежде она никогда не испытывала желания отдавить ему ногу. Конечно, тогда Килпатрик считала, что такие фразы – в порядке вещей.
        Забавно, как сильно она изменилась.
        – Рада снова видеть вас, Джосайя.
        Странно произносить это имя: для Мерси он так и остался мистером Бевинсом. Или «этим придурком Бевинсом», как называл его ее отец.
        – Уже повидалась с родителями? – поинтересовался Джосайя.
        И почему все первым делом задают этот вопрос?
        – Еще нет. Только что приехала.
        Бевинс кивнул, явно о чем-то размышляя. Затем перевел взгляд на Дейли и обратно на Килпатрик.
        – Расследуешь убийства?
        – Мы попросили ФБР о помощи, – сообщил начальник полиции. – У них намного больше ресурсов, чем у Иглс-Нест или окружных властей.
        – Прими мои соболезнования по поводу дяди, – обратился к Дейли Джосайя. – Он был давним и уважаемым членом здешнего общества.
        – Спасибо, Джосайя.
        Бевинс попрощался и устроился за стойкой, положив рядом ковбойскую шляпу.
        Все это время Мерси сидела, затаив дыхание. Когда она была маленькой, Джосайя пугал ее до дрожи в коленках. С тех пор ничего не изменилось.
        – О господи, – произнес Трумэн. – Я уж думал, вас сейчас вырвет.
        Мерси уставилась на него.
        – Что?
        – Когда вы посмотрели на него в первый раз, то слегка позеленели. Полагаю, в прошлом с ним были не лучшие отношения? Не всех готовы обнять, как Барбару Джонсон?
        – Джосайя и мой отец не жаловали друг друга. Меня с детства учили избегать его.
        – Теперь вы взрослый человек и, мне кажется, в состоянии сами решать, как с кем себя вести. Полагаю, ваш отец и он не сошлись по ряду вопросов?
        – Это очень мягко сказано.
        – Джосайя Бевинс популярен в городе. Ваш отец тоже уважаемый человек.
        – Так и было всегда.
        – Мне не следовало вас представлять?
        – Вам же нужно было что-то сказать.
        – Но я мог опустить фамилию и место работы. Хотя это выглядело бы неуважительно. Хотите, чтобы впредь я вас не представлял?
        Мерси впилась в него взглядом:
        – Я ни от кого не прячусь.
        Трумэн ухмыльнулся:
        – Да ну? Что-то не верится.

        12
        Двадцать лет назад

        – Дебора, черт побери! Я знаю, это дело рук кого-то из шайки Бевинса!
        – Карл, ты не можешь знать наверняка. Не спеши с выводами!
        Спрятавшись на верху лестницы, Мерси подслушивала спор родителей. Они редко повышали голос и никогда не кричали. Однако громкого шепота оказалось достаточно, чтобы двенадцатилетняя девочка проснулась и тайком выбралась из совместной с Перл и Роуз спальни. В доме царил мрак, не считая пробивающегося снизу желтого света. Значит, родители на кухне, освещаемой одной-единственной лампочкой над плитой.
        – Корову кто-то застрелил. Одну из моих лучших коров.
        – Карл, порой бывают несчастные случаи.
        – Это не случайность. Бевинс снова предлагал мне примкнуть к ним. Хотел, чтобы я привел с собой весь наш кружок. Этого не произойдет, о чем я ему уже не раз говорил.
        – Он просто напуган и пытается упрочить свою позицию. Ты – ценный специалист. Его ветеринар и рядом с тобой не валялся.
        – Дебора, дело не только во мне. Он хочет заполучить и тебя.
        Мать умолкла. Мерси представила, как она пожимает плечами. Дебора не была тщеславной, но знала, что среди акушерок ей нет равных. Все местные женщины консультировались с ней во время беременности. Даже те, у кого была оплачена медицинская страховка и кто навещал настоящего врача в Бенде, все равно заходили к матери и спрашивали ее мнение. Мерси гордилась своей мамой.
        – Я точно знаю, что корову застрелили нарочно. – Отец немного успокоился. – И то, что вчера я снова отказал Бевинсу, – совсем не совпадение.
        – И что мы можем сделать? – спросила Дебора.
        Воцарилась продолжительная тишина. Мерси наклонилась вперед, ожидая ответа отца. Он часто поминал Джосайю Бевинса недобрым словом. Карл Килпатрик никогда ни о ком не отзывался дурно – за исключением мистера Бевинса. И, как подозревала дочь, при этом еще сдерживался.
        – Ничего.
        Мерси с облегчением прислонилась к лестничным перилам. Она не хотела, чтобы отец дрался с мистером Бевинсом. Тогда кого-то убьют. Ее братья уверяли, что отец не боится Джосайи, но выражение отчаяния на его лице пугало Мерси. Хотя Карл Килпатрик был занят заботой о семье и приготовлениями к концу света, этот (и только этот) человек, похоже, всерьез нервировал его.
        – У нас есть план, – успокаивающе сказала Дебора. – Никто не в силах его изменить. Мы окружили себя хорошими людьми, которые постоят за нас. Джосайя просто завидует. Он пытается заставить окружающих повиноваться и не понимает, что повиновение не равняется уважению. Он видит, как тебя уважают все больше, и его грызет зависть.
        Отец промолчал в ответ.
        – Идем спать.
        В кухне наступила тишина. Мерси услышала щелчок – выключили свет. Дом погрузился во тьму. Девочка на четвереньках поползла в свою комнату и на ощупь добралась до кровати.
        – С ними всё в порядке? – прошептала в кромешной темноте Роуз. С койки над Мерси донесся слабый храп. Перл могла проспать что угодно.
        – Да. Папа думает, что это Джосайя Бевинс застрелил Дейзи.
        Мерси уставилась во мрак и представила, что она – Роуз. Что она не видит ничего. Никогда. Роуз, похоже, это не слишком удручало, зато Мерси благодарила Господа каждый день, что из всех Килпатриков он не «наградил» слепотой именно ее. Она бы не смирилась так легко, как Роуз.
        – Мама его успокоит.
        – Она уже успокоила.
        – Бедная Дейзи, – прошептала Роуз. – Всегда шла на мой зов… Всегда стояла смирно, если я просила…
        Все животные на ранчо слушались Роуз. Мерси готова была поклясться, что в присутствии сестры они вели себя осторожнее, словно зная, что Роуз не видит, куда они ставят свои копыта. У Мерси имелось несколько коров-любимиц, в том числе Дейзи. Девочка ощутила, как на подушку капнула горячая слеза. Она не расплакалась, когда отец сообщил ей о смерти Дейзи. Но здесь, в темноте, она чувствовала себя в безопасности и, не стесняясь, горевала по погибшей бедняжке.
        – Ее придется кем-то заменить, – Мерси проглотила комок в горле. – Она была важной частью стада.
        – Через несколько месяцев две коровы отелятся, – отозвалась Роуз. – У нас все хорошо.
        Мерси не стала продолжать разговор, мысленно взвешивая, насколько серьезный удар по ранчо нанесло случившееся. Килпатрикам нужно молоко, нужны телята, иногда мясо. Но и самому скоту требовались еда, кров и уход. Приходилось поддерживать хрупкий баланс, чтобы поголовье коров не привело к убыткам. Отец взвешивал все на свете, включая численность своей семьи. Все имело свою цену. Реликтовые семена овощей: высокая ценность. Швейная машинка: высокая ценность. CD-плеер: низкая ценность. Неприемлем даже в качестве подарка на Рождество.
        Мерси все понимала. Но это не означало, что ей нравился такой порядок вещей.

* * *

        – Хотелось бы начать осмотр с пристроек, – сообщила Мерси.
        Они с Трумэном прибыли в дом его дяди. При ясном дневном освещении здание выглядело еще печальнее, чем прошлым вечером. Как будто осознало, что хозяин никогда не вернется, и смирилось с этим. Мерси последовала за Трумэном через раскинувшуюся перед домом лужайку к подъездной дорожке, которая вела за дом. По пути отметила, что все водосточные трубы подведены к большим пластиковым бочкам с водой. Эта вода не пригодна для питья, зато подходит для стирки белья или смыва в унитазах. Гравий под ботинками хрустел.
        – Как собираетесь поступить с домом? – Мерси решила, что затянувшаяся тишина слишком томительна. С момента их приезда Трумэн не вымолвил почти ни слова, и вокруг него вновь ощущалось напряжение. Ей больше нравилось, когда начальник полиции не ходил хмурый, как туча.
        – Пока не решил. Надо еще привести в порядок кое-какие документы. К счастью, закладная давным-давно погашена, и теперь мне осталось лишь заплатить налоги на недвижимость.
        – Вероятно, за него можно выручить неплохую цену, – заметила Килпатрик. – Сколько тут акров земли?
        – Одиннадцать. Но пока я не в состоянии думать о продаже.
        Мерси призадумалась, не повлияет ли собираемый в ноябре налог на недвижимость на скорость принятия Дейли решения.
        Трумэн открыл ключом массивный замок и снял цепочку, которая связывала две ведущие в маленький сарай двери. Покоробившаяся выцветшая древесина придавала строению такой вид, будто оно вот-вот рухнет. Полицейский ухватился за ручку одной из дверей и навалился всем весом. Она со скрипом открылась. Мерси спросила себя, каким же силачом был его дядя, если регулярно открывал эту дверь. Она шагнула внутрь и остановилась, давая глазам привыкнуть к тусклому освещению. Трумэн щелкнул выключателем.
        – Ого!
        Внешняя ветхость сарая вводила в заблуждение: внутри оказался чистый бетонный пол и утепленные стены, с которых не осыпалась краска. Температура почти комфортная.
        – Здесь он хранил оружие?
        – Да.
        Трумэн прошел в заднюю часть сарая и открыл деревянный шкаф. Там обнаружился огромный оружейный сейф. Тяжелая металлическая дверца приоткрыта. Трумэн распахнул ее и продемонстрировал Мерси, что там пусто.
        – Вы знаете код? – спросила Килпатрик.
        – Не знаю, поэтому он до сих пор стоит открытый. Чтобы снова привести его в рабочее состояние, придется вызывать специалиста.
        – Сейф обнаружили в таком виде?
        – Да.
        – Значит, преступник пользовался доверием вашего дяди, если знал код.
        – Или дядя сам открыл его для кого-то.
        Мерси обдумала данную версию.
        – Я не знакома с вашим дядей, но мне кажется, что это на него не похоже. Как думаете, для кого он мог открыть сейф?
        – Никто не приходит на ум. Дядя никому не доверял. Кроме, пожалуй, Ины Смит. Но ее не интересует его оружие. – Полицейский сделал паузу. – Да и ходит она с трудом. Не могу представить, чтобы Ина быстро пробежала от дома до сарая.
        Мерси окинула взглядом остальной интерьер. Вдоль стен стояли простенькие шкафы и высокие лари.
        – Не возражаете, если я осмотрюсь?
        Трумэн махнул рукой:
        – Смотрите сколько угодно. Понятия не имею, пропало ли что-то, кроме оружия. Мне кажется, тут все битком набито.
        Килпатрик открыла тонкие фанерные дверцы соседнего с оружейным сейфом шкафа.
        – Солярка, – сообщил полицейский.
        Мерси кивнула и прикинула на глаз, сколько тут галлонов. Похоже, Джефферсон Биггс сделал неплохие запасы.
        – А вот бензин я здесь не видел, – добавил Дейли.
        – Солярку проще хранить, и она дольше не портится. – Мерси заглянула еще в несколько шкафов в другом конце сарая. На полках теснились консервы и стеклянные банки с фруктами и овощами. Она дотронулась до списка припасов на внутренней стороне двери.
        – Никогда не слышал о консервированном масле, – заметил Трумэн. – Вряд ли приятное на вкус.
        – На вкус как обычное масло.
        Дейли указал на здоровенную груду розовой каменной соли.
        – Дядя не держал коров, а этой соли хватит на весь город. И зачем хранить столько?
        – Подозреваю, он планировал в будущем приманивать с ее помощью диких зверей. Это проще, чем охотиться: дичь сама приходит к тебе.
        Мерси обнаружила несколько стопок пустых мисок и несколько наполненных сухарями ведер с плотно закрывающимися крышками. Рыболовные снасти, лекарства, инструменты, батарейки всех видов… Разнообразие и количество запасов поразило ее.
        – Не понимаю, почему преступники забрали только стволы. Зачем оставлять такое богатство? – пробормотала Мерси.
        – Было бы проблематично вывезти все это, – ответил Трумэн.
        – Но оно собиралось годами. Тщательно собиралось. Это как золотые запасы.
        – С точки зрения некоторых – возможно.
        Килпатрик посмотрела на него.
        – Если отрубят электричество, вы будете рады, что у вас столько всего.
        Дейли промолчал в ответ.
        – Вы знали, что ваш дядя – выживальщик?
        – Конечно. Летом я много помогал ему. Один из сараев забит дровами, которые я колол годами. – Он бросил кислый взгляд на нагруженные шкафы. – Это не значит, что я одобряю такой образ жизни.
        – Не просто образ жизни, а жизненная философия. Перестать быть зависимым от других. Полагаться только на себя.
        – Никто не в состоянии выжить, полагаясь только на себя. Нам не обойтись без других людей.
        – Если рассматривать длительный временной диапазон, то да. Но если б вам пришлось выживать в одиночку, скажем, в течение месяца, смогли бы это сделать?
        – Разумеется.
        – Сможете подготовиться за десять минут?
        – Нет. Сначала нужно сделать запасы.
        – И как бы вы запаслись едой на месяц?
        – Съездил бы в магазин и купил быстрозамороженные продукты.
        – Но в магазине вам пришлось бы прокладывать путь через толпу, так как девяноста девяти процентам населения придет на ум та же блестящая идея. – Мерси оглянулась на бесконечные ряды консервов. – Единственное, что меня удивляет – так это легкость доступа к хранилищу. Любой мог перерубить топором дверную цепочку и украсть запасы. Обычно выживальщики маскируют свои склады, опасаясь, что, когда произойдет катастрофа, на них набросятся голодные толпы. А горожане знали о приготовлениях вашего дяди?
        – Думаю, да. Хотя он особо не распространялся.
        – Возможно, он рассчитывал, что никто не позарится на сарай из-за его неказистого вида. Когда вы открыли дверь, я очень удивилась.
        Трумэн пристально посмотрел на нее.
        – Вас ведь воспитывали именно в этой жизненной философии, не так ли? Я слышал, Килпатрики считают, что надо быть готовым ко всему.
        – Все так считают, но не все готовятся. Или не знают, как готовиться. – Мерси снова огляделась. – Ваш дядя проделал огромный труд.
        – Это не объясняет, как и почему украли его оружие.
        Мерси поняла, что забыла об осмотре пристроек. Они искали улики, указывающие на убийцу дяди Трумэна, но битком набитая кладовая отвлекла ее.
        – Если вам понадобится помощь в плане «что делать со всем этим», дайте знать.
        Трумэн оглядел шкафы.
        – Думаю, многие горожане обрадуются еде.
        Мерси испытала желание остановить его от раздачи припасов направо и налево.
        – У каждого свои потребности. Отдайте тем, кто оценит.
        Трумэн странно посмотрел на нее.
        – Здесь просто еда. Ничего особенного.
        – Еда может означать разницу между жизнью и смертью.
        – Спецагент Петерсон в курсе, что вы скопидом?
        Мерси застыла на месте. Он просто испытывает мое терпение.
        – Ваш дядя был не скопидомом, а умным человеком. Я уважаю тех, кто способен думать наперед.
        – Я тоже. Только не тех, у кого это превращается в манию, определяющую весь жизненный уклад. – Трумэн мотнул головой в сторону двери. – Хотите взглянуть на остальное?
        Килпатрик кивнула и вышла вслед за ним.
        По пути к следующему сараю Трумэн с облегчением выдохнул.
        Джефферсон Биггс был немного сумасшедшим. Дейли боялся показывать Мерси, по сути, памятник одержимости своего дяди, но она отнеслась к нему с восхищением. На ее лице читались не потрясение и изумление, а появилось то же выражение, что и у дяди, когда он осматривал свои запасы. Благоговение. Гордость. У Трумэна складывалось впечатление, что, глядя на плоды своих трудов, дядя каждый раз мысленно пересчитывал их.
        Реакция Мерси выглядела точно так же.
        Каким образом бывшая выживальщица из Центрального Орегона стала работать на власти, причем в качестве агента ФБР?
        Контраст между ее прошлым и настоящим заинтриговал его. Уголком глаза Дейли изучающе разглядывал спутницу. У Мерси имелся лоск горожанки, как и у его живущей в пригороде сестры. Он задумался, намеренно ли она отказалась от сельских корней или это произошло со временем естественным образом. Судя по манерам и речи, Килпатрик очень хорошо знакома с жизнью на ранчо, но Трумэн подозревал, что она с не меньшей легкостью вписалась бы в музей современного искусства. Он отпер дверь сарая и отступил. Осмотр не займет много времени: сарай набит только дровами. Мерси заглянула внутрь и кивнула.
        – Тут есть оранжерея?
        – Совсем маленькая.
        Полицейский провел ее мимо дровяного сарая к небольшой стеклянной теплице. Подростком Трумэн помогал чинить там пару окон, разбитых благодаря его увлечению бейсболом. Его взгляд остановился на них: по-прежнему как новенькие.
        Килпатрик зашла внутрь, вдохнула влажный воздух и тут же бросилась к деревьям в горшках.
        – Лимонные деревья! С лимонами! – ее лицо невольно расплылось в улыбке. – Карликовые деревья… Да у вас тут настоящий клад.
        Не впечатленный Трумэн лишь приподнял бровь. Деревья, которыми она восхищалась, были приземистыми, с едва различимыми плодами. Несколько минут Мерси расхаживала по теплице, рассматривая листья и бормоча что-то под нос. Полицейский сначала терпеливо ждал у двери, пока ей надоест, но в конце концов со вздохом вышел из оранжереи.
        – Ваш дядя был умным человеком. Где его автомобили? Ведь у него их больше одного? Наверное, имелось и что-то вроде квадроцикла или мотоцикла…
        Мерси вновь удивила Дейли.
        – В гараже, пристроенном к дому, есть грузовик. Еще древний «Джип», на котором дядя позволял мне кататься по участку, когда я был подростком. И мотоцикл, к которому мне не разрешалось прикасаться.
        – Давайте посмотрим на них.
        Они вернулись к дому. Трумэн остановился нажать кнопку автоматического открывания гаражных ворот, которую прикрепил к козырьку своей машины. Когда двустворчатая дверь отворилась, Мерси заглянула в гараж. Все оказалось в точности, как говорил Дейли: грузовик, старый-престарый «Джип» и мотоцикл. Она обошла вокруг них, но смотрела в другую сторону. Трумэн проследил за ее взглядом и увидел выстроившиеся вдоль стены многочисленные электрогенераторы.
        – Тут есть колодец?
        – Да. На вкус вода дерьмовая.
        Мерси улыбнулась.
        – Не стоит продавать этот дом. Замечательное место. Может быть, с точки зрения некоторых, слишком близко к городу, но ваш дядя изрядно потрудился, чтобы сделать дом самодостаточным.
        – Я не хочу здесь жить.
        По мнению Мерси, Трумэн просто ныл.
        – Не возражаете, если зайдем внутрь?
        Вместо ответа начальник полиции толкнул дверь, разделяющую дом и гараж. Килпатрик прошла мимо, Дейли уловил запах свежего лимона. У нее такой шампунь?
        Они молча шли по дому. Прошлым вечером Трумэн уже сообщил все, что должен был сообщить, и не собирался нарушать тишину ради бесполезной болтовни. Несколько раз он улавливал взгляд спутницы и задавался вопросом, что такого она увидела в его лице.
        Боль?
        Желание отомстить?
        Мерси остановилась посреди длинного коридора и указала на коллаж в рамке из выцветших фотографий.
        – О чем вы думаете, когда рассматриваете их?
        Трумэн подошел ближе, чтобы внимательнее разглядеть, хотя и помнил каждую фотографию наизусть. Снимки дяди и его друзей, в основном из семидесятых. Избегая встречаться с Мерси взглядом, Дейли, поджав губы, обдумал ее вопрос.
        – Я думаю о том, как дядя жил здесь один. О том, что, хотя мы часто ссорились, в глубине души я знал, что он заботится обо мне. Я часто думал, скучал ли он, когда я возвращался домой после школьных каникул.
        – Не рассматривали вариант учебы в местной школе?
        – Ну уж нет. Подходящее место, чтобы выпустить летом пар, но жить здесь я не хотел.
        – Когда вы приезжали сюда, то познакомились с кем-нибудь из сверстников?
        На него нахлынули воспоминания. И хорошие, и скверные.
        – Да.
        – А тут что висело? – Мерси указала на контуры прямоугольника на стене.
        – Зеркало. Когда я пришел сюда тем утром, оно было разбито вдребезги.
        Мерси уставилась на белый прямоугольник, оставшийся от старого зеркала, которое десятилетиями защищало участок стены от грязи. Затем отступила на несколько шагов и перевела взгляд на ванную комнату, которую они осматривали вчера вечером. Однако на этот раз агент Килпатрик смотрела не на пол.
        – Зеркало разбилось от выстрелов, верно?
        – Да. – Трумэну не понравилось, как округлились ее глаза, изучая стену. – А что?
        Килпатрик повернулась, прошла в спальню Джефферсона Биггса и исследовала каждый уголок.
        – Здесь висели зеркала?
        Трумэн нахмурился.
        – Насколько знаю, нет.
        – Вы находили в доме осколки других зеркал? – ее голос поднялся на октаву выше.
        Дейли обдумал вопрос. Затем ответил:
        – Нет. А почему интересуетесь?
        Мерси покачала головой, прошла обратно по коридору и остановилась там, где находилось разбитое зеркало.
        – Его сбили со стены в ходе драки. Зеркало висело рядом с ванной, кто-то врезался в него.
        – Так я и предположил. А вы о чем думали?
        Ее зеленые глаза заглянули в его карие.
        – На долю секунды мне вспомнилась другая сцена.
        Трумэн понятия не имел, о каком месте преступления говорит Мерси, однако, судя по плохо скрываемому ужасу в ее взгляде, выглядело оно прескверно.
        – Мне надо позвонить Эдди.
        Полицейский приподнял бровь.
        – Почему?
        – Возможно, он заметил в доме Неда Фейхи что-то, что я упустила из виду.
        – Например?
        – Например, другие разбитые зеркала.

* * *

        Мерси меряла шагами двор перед домом Джефферсона Биггса, тихо бормоча ругательства в адрес Эдди.
        – Возьми трубку. Возьми, черт тебя побери! – ругнулась она по голосовой почте. Мерси отправила напарнику электронное письмо с просьбой немедленно перезвонить, и такое же сообщение.
        Ее сердце не переставало колотиться с тех пор, как Трумэн обмолвился о разбитом зеркале.
        Это не то же самое. Не то же самое. Это невозможно.
        Или?..
        Нет. Его больше нет.
        Когда в руке зазвонил телефон, она чуть не выронила его.
        – Эдди?
        – Да, это я. В чем дело?
        – Где ты?
        – В доме Эноха Финча. Представляешь – из дома почти всё вынесли. Видимо, родственники решили, что теперь могут прийти и забрать, что пожелают, – в его голосе прозвучало отвращение. – Шериф сообщил им, что собрал все улики и передал кузену, но прошло всего три дня! Теперь дом выглядит так, словно по нему прошлась толпа охотников за рождественскими скидками.
        – Ты не заметил, разбито ли зеркало в ванной комнате?
        На томительно долгое мгновение Эдди замолчал.
        – Разбито. А почему спрашиваешь? И откуда знаешь?
        Колени Мерси едва не подломились.
        – Мерси? Почему ты спросила об этом?
        – Возможно, это дело рук одного из родственников, – ответила она. – Судя по твоим словам, они вели себя не слишком осторожно.
        – Могу проверить официальный отчет, – сказал Эдди. – Или, наверное, быстрее спросить одного из присутствовавших там полицейских. И ты не ответила на мой вопрос.
        – Зеркало в ванной дома Джефферсона Биггса разбито.
        – Помню. В него угодили одна или две пули.
        – В коридоре висело еще одно небольшое зеркало. Оно тоже оказалось разбито.
        – Не понимаю, к чему ты клонишь. – Эдди начинал терять терпение. – Зеркала иногда разбиваются. Особенно когда рядом кто-то стреляет или борется за свою жизнь.
        – Ты заглядывал в ванную в доме Неда Фейхи?
        – Нет.
        – Надо выяснить, целы ли висящие там зеркала.
        – О господи, Мерси… Зачем?
        Килпатрик сглотнула комок в горле.
        – Когда-то в Иглс-Нест произошла серия убийств. Убийца всегда разбивал все зеркала.
        Петерсон умолк.
        – Эдди, я не тороплюсь с выводами.
        – Убийцу поймали?
        Мерси снова сглотнула ком:
        – Нет.

        13

        Трумэн чувствовал себя так, словно у него перед носом хлопнули дверью, проехавшись по лицу.
        Он бросил пятидолларовую купюру на прилавок на заправке. Служащий пробил «Доритос»[20 - Марка чипсов.].
        Еще находясь в доме Джефферсона, Мерси позвонила напарнику и сообщила, что ей пора уезжать. Когда Дейли попытался надавить и получить ответы на свои вопросы, Килпатрик лишь покачала головой.
        – Эдди говорит, что зеркало в ванной комнате дома Эноха Финча разбито, но не обратил внимание на состояние зеркала у Неда Фейхи, так что нам придется отправиться туда и проверить. – Мерси натянула на лицо улыбку. – Уверена, я спешу с выводами. Не хочу тратить ваше время на, вероятно, ерунду. Если обнаружу что-то важное, поделюсь с вами.
        Она уехала, оставив Трумэна со множеством вопросов без ответов. Разбитые зеркала…
        Он вернулся к себе в кабинет и «погуглил» преступления с подписями[21 - Те, на месте совершения которых преступник оставляет какой-то характерный знак.]. Безрезультатно. Затем начал заполнять запрос в базу данных и осознал, что критерия «разбитые зеркала» недостаточно для нахождения полезной информации. Нужно больше данных, чтобы сузить область поисков.
        Придется сидеть сложа руки, пока Мерси не решит поделиться с ним своими сведениями. Трумэн мог бы позвонить шерифу Роудзу и навести справки. Этот человек проработал в правоохранительных органах по меньшей мере два десятка лет и, возможно, знает, о чем говорит Мерси.
        Хотя не исключено, что случившееся напомнило ей не местное преступление, а произошедшее в Портленде или на одном из прошлых заданий.
        Вот дерьмо.
        На него нахлынула досада. Дейли бросил сдачу в баночку для чаевых на прилавке.
        – Потом, шеф.
        Трумэн наконец посмотрел в глаза тощему служащему.
        – Извини, Сид. Я немного отвлекся.
        Мысленно он отвесил себе пинка. Важнее всего уделять внимание окружающим. Все заслуживали его уважения. Один из ключевых аспектов его работы – уметь выслушивать людей.
        – Мои соболезнования по поводу вашего дяди, – хрипло произнес Сид, опуская голову. Волосы упали на лицо, еще больше скрывая его от взгляда Трумэна.
        Полицейский был тронут. Застенчивый молодой человек никогда прежде не обращался к нему по такому личному поводу.
        – Спасибо, Сид. Хорошего дня.
        Дейли повернулся и чуть не врезался в Майка Бевинса.
        – Здорово, Трумэн, как дела?
        Мужчины обменялись рукопожатиями и некоторое время подтрунивали друг над другом, пока в магазин не вошел приятель Майка.
        Крэйг Рафферти отвернулся, не встречаясь взглядом с Трумэном.
        Придурок.
        Некоторые горожане никогда не примут меня за своего.
        Трумэну приходилось мириться с этим фактом. Мотивы недоброжелателей разные: от простого упрямства до неприязни к государственным служащим. Некоторые вечно будут считать его чужаком лишь потому, что он родился не по эту сторону Каскадных гор.
        Трумэн не был уверен, почему именно Крэйг Рафферти его не жаловал, однако тот вел себя так с их первой встречи – еще подростками.
        Дейли не понимал, почему Майк все еще водится с Крэйгом. Правда, и тот и другой работали на отца Майка – Джосайю Бевинса. Так что, как предположил Трумэн, Майк делал это просто ради поддержания мира.
        Полицейский кивнул приятелю и направился к машине, попутно вспомнив, как он впервые понял, что из себя представляет Крэйг.

* * *

        – Давай, Трумэн! Не будь размазней!
        Трумэн вскарабкался по крутому склону с тарзанкой в руке, наступая босыми ногами на сорняки и грязь. Он сжал веревку сильнее, задержал дыхание, бросился вперед и прыгнул. Веревка катапультировала его далеко вперед, и на долю секунды он повис в воздухе над стремительным потоком. После чего отпустил тарзанку.
        И начал падать.
        Кожу закололо: тело погрузилось в ледяную воду. Легкие оказавшегося под водой Трумэна умоляли сделать вдох, но он держал рот плотно закрытым. Вокруг головы поднимались пузыри. Он колотил руками и ногами, стремительно поднимаясь на поверхность. Вынырнул и стал хватать воздух ртом.
        Холодно!
        Ребята на берегу одобрительно закричали. Трумэн стряхнул попавшую в глаза воду и поплыл к берегу. Течение уже успело отнести его гораздо ниже места прыжка. Руки дрожали от напряженной борьбы с потоком. Услышав крики, он поднял голову и увидел раскачивающегося над водой Крэйга Рафферти. Трумэн продолжал грести, наслаждаясь страхом на лице Крэйга и последовавшим громким всплеском. Снова раздались одобрительные возгласы; Майк ухватился за вернувшуюся веревку и полез по ней вверх. Трумэн сделал еще несколько гребков к берегу, но не спускал глаз с Майка, глядя, не кувыркнется ли тот снова.
        Но Майк остановился. Его взгляд был прикован к воде. Снова раздались крики.
        Четверо парней указывали на воду и вопили.
        Трумэн посмотрел туда: на мгновение его захлестнула волна страха, что появилась какая-то опасная речная тварь. Вместо твари он увидел погрузившегося в воду лицом вниз Крэйга, которого быстро сносило течением.
        – Трумэн! – перекричал остальных Майк.
        Дейли не остановился. Он изменил направление движения, начав сближаться с Крэйгом. Руки устали, холодная вода высасывала энергию из ног. Он продолжал грести, сосредоточившись на волосах Крэйга.
        Подними голову!
        Крэйг скрылся под водой. Трумэна охватила паника. Он прикинул, где приблизительно должен находиться утопающий, и поплыл еще быстрее, яростно загребая руками и ногами. На поверхности показалась спина Крэйга – Трумэн, соответственно, изменил курс на перехват.
        Почти на месте.
        Трумэн сделал глубокий вдох и нырнул, сделав самый мощный гребок. Пальцы коснулись кожи. Он рванулся вперед, ухватил Крэйга за лодыжку и позволил течению уносить их дальше, сосредоточившись на том, чтобы вытащить голову утопающего из воды.
        – Крэйг! Крэйг! – он отвесил приятелю пощечину. Безрезультатно.
        Посреди реки не было никакой возможности сделать массаж сердца. Трумэн ухватил Крэйга за шею и, гребя одной рукой, поплыл к берегу. Дело продвигалось медленно, река уносила их все дальше, но берег постепенно приближался.
        – Черт!
        Там, где, по расчетам Трумэна, он наконец доплывет до берега, торчали крупные валуны. Учитывая, с какой скоростью их обоих несло течением, удариться о такие будет больно. Дейли перехватил Крэйга в правую руку, а левой уцепился за камень. От удара перехватило дыхание, Трумэн скрылся под водой. Правой рукой он продолжал держать Крэйга за шею, твердо намереваясь не ослаблять хватку. Затем вынырнул глотнуть воздуха. Водный поток пригвоздил его к камню. По крайней мере теперь их не относило дальше. Трумэн прикинул расстояние до берега: футов пятнадцать.
        Так близко…
        Но энергии больше не осталось. Он заорал на Крэйга, стиснул зубы и с силой ткнул его под ребра. Напор потока, прижимающего их к валуну, радовал Трумэна: это давало хоть какое-то облегчение переутомившимся мышцам. Но теперь требовались немалые усилия, чтобы удерживать голову Крэйга над водой. Поток тащил утопающего за ноги, пытаясь сорвать с места и утянуть дальше, за камень. На берегу появились подбежавшие парни. Они срезали тарзанку; кто-то намотал веревку Майку на пояс. Тот вошел в воду, хватаясь за другие валуны, чтобы не унесло вниз по течению.
        – Как вы? – с трудом произнес Майк, добравшись до Дейли и Рафферти.
        – Он не дышит, – выдохнул Трумэн.
        – Можешь побыть здесь еще немного, пока я его вытащу?
        – Я никуда не денусь. – Трумэн с трудом оторвал руку от шеи Крэйга: конечность словно оцепенела. Майк ухватил утопающего под мышки и взвалил себе на спину.
        – Вытаскивайте! – крикнул он собравшимся на берегу. Парни отбуксировали их на веревке. Трумэн следил за неподвижным лицом Крэйга, потихоньку приближающегося к суше.
        Открой глаза, ну же!
        Двое вошли в воду и помогли вытащить Крэйга на берег. Все собрались вокруг него, и теперь Трумэну были видны только двигающиеся вверх-вниз голые плечи: Крйэгу делали массаж сердца. Майк через плечо оглянулся на Трумэна.
        Дейли не мог сдвинуться со своего валуна.
        Один из ребят подстраховал веревкой снова вошедшего в воду Майка.
        – Застрял? – спросил он, приблизившись к Трумэну.
        – Да, черт подери. Ноги не шевелятся. Окоченели.
        – Расслабься и повернись.
        Майк ловко ухватил его под мышки – так же, как вытаскивал Крэйга. Пока друг тащил его, Трумэн разглядывал голубое небо и высокие прибрежные ели.
        Он чувствовал себя беспомощным младенцем.
        Камни оцарапали зад. Дейли перевернулся в воде и встал на четвереньки. Все мышцы дрожали. Он попытался проползти последние несколько футов до суши, но сразу несколько рук подхватили его и подняли на ноги. Он ступал осторожно: после пребывания в ледяной воде совсем не чувствовал ног. Оглянулся и увидел, что Крэйг лежит на боку и его рвет речной водой.
        От облегчения Дейли чуть не упал на колени.
        Кто-то похлопал его по спине:
        – Классная работа! Ты спас ему жизнь.
        Остальные парни собрались вокруг. Новые хлопки по спине.
        Трумэн не мог вымолвить ни слова. Лишь смотрел, как Крэйга продолжает рвать.
        Майк подвел его к валуну и усадил. Согнувшись, колени Трумэна завопили от боли.
        – Ты в порядке? – спросил приятель.
        – Ага.
        – С Крэйгом все будет хорошо.
        – Вижу.
        – Отличная работа, герой. – Голубые глаза Майка прищурились, когда он улыбнулся.
        – Не герой. Любой из вас сделал бы то же самое, если б первым оказался в воде.
        – Эта вода чертовски холодная. Прямо с тающих горных снегов.
        – А то я не знаю…
        Крэйг сел, вытер рот и уставился на окружающих.
        – Что случилось?
        – Трумэн спас твою задницу. Ты потерял сознание в реке.
        Трумэн сидел на холодном камне, чувствуя, как вода стекает по спине, а легкие дрожат при попытке сделать глубокий вдох. Крэйг, едва встретившись с ним взглядом, тут же отвернулся.
        У Трумэна не осталось сил говорить.

* * *

        С тех пор Крэйг никогда не смотрел ему в глаза. Дейли думал, что после того, как он рисковал жизнью, спасая Рафферти, его примут как своего, но вместо этого к нему стали относиться еще более отчужденно. Тем летом Майк еще несколько раз пытался назвать его героем, но Трумэн решительно положил этому конец:
        – Я оказался в нужном месте в нужное время. Это не геройство.
        Однако теперь, десятилетия спустя, при каждой встрече с Крэйгом Рафферти он вспоминал тот случай.
        Люди относятся ко мне так, как считают нужным. Я ничего не могу с этим поделать.
        Следует игнорировать тех, кто хочет оттеснить его в сторонку. В городе предостаточно хороших людей, которые старались изо всех сил, чтобы он чувствовал себя желанным гостем.
        Трумэн был твердо намерен сделать Иглс-Нест своим новым домом.

        14

        Зеркало шкафчика для лекарств в доме Неда Фейхи покрывали зубчатые звездообразные трещины.
        Мерси уставилась на них и сглотнула подступившую к горлу тошноту. В доме была только одна ванная. Килпатрик быстро обошла дом в поисках других зеркал. Но их не обнаружилось.
        Совпадение?
        – Кто знает, может, оно уже пару лет как разбито, – заметил Эдди.
        Мерси кивнула. Однако каждая клеточка ее тела вопила, что он ошибается.
        – Держу пари, Тоби Кокс мог бы сказать наверняка, – продолжил напарник. – Если он бывал здесь так часто, как утверждает, то время от времени ему приходилось пользоваться туалетом.
        – Насколько я помню, он живет в следующем доме у дороги, – медленно произнесла Мерси.
        – Я поведу машину.
        – Лучше пешком. Туда меньше мили, а мне нужен свежий воздух.
        Пока они шли по гравийной дороге, Мерси делала глубокие вдохи. Дом Неда находился выше Иглс-Нест. Серые тучи закрывали верхушки деревьев. Дождь прекратился, но время от времени с густых еловых веток шлепались капли. В воздухе висел запах влажной, разлагающейся почвы, а вдоль дороги, между ельником и кустарником, тянулась унылая проволочная изгородь. Судя по ее виду, она никому не помешала бы выйти. Или войти.
        – Ты должна просветить меня, – наконец произнес Эдди. – О чем тебе напоминает это дело?
        Мерси сглотнула комок в горле:
        – Когда я училась в старших классах, в Иглс-Нест убили двух женщин. Обеих – в их взломанных домах, с интервалом примерно в две недели. Убийцу так и не нашли, но его отличало то, что он разбил все зеркала в доме. Висящие в ванной, карманные зеркальца – в общем, все.
        – Откуда ты это знаешь?
        Она пожала плечами:
        – Все знали. Город маленький. Жители начали запираться на ночь.
        – А потом это просто прекратилось?
        – Да.
        Отчасти.
        Еще несколько секунд они шли в тишине.
        – Женщин застрелили? – спросил Эдди.
        – Нет, задушили. И изнасиловали.
        – Улики нашли?
        – Не знаю… Тогда я была подростком. Уверена, где-то в архиве есть подробности.
        Напарник остановился, Мерси сделала то же самое. Его карие глаза посмотрели на нее с беспокойством.
        – Не понимаю, какое это имеет отношение к нашему расследованию. У нас застреленные мужчины и пропавшее оружие. Совсем не похоже на те старые преступления с задушенными и изнасилованными женщинами.
        Он прав.
        – Но… зеркала. Кто еще станет их разбивать?
        – Уродливый человек?
        Мерси слабо улыбнулась. Живот непрерывно крутило с тех пор, как она увидела разбитое стекло в доме Джефферсона Биггса. Должна быть какая-то связь.
        – Давай не станем спешить с выводами, пока не поговорим с Тоби Коксом, – заметил Эдди. – Возможно, он прояснит ситуацию.
        Агенты продолжили путь. Когда они дошли до уходящей влево подъездной дорожки без опознавательных знаков, Мерси почуяла запах горелой древесины.
        – Видимо, тут.
        Они сделали еще три шага, когда раздался голос:
        – Привет, агенты ФБР.
        Среди деревьев стоял Тоби Кокс. Его коричневая куртка и брюки сливались с пейзажем.
        Сердцебиение Мерси участилось, а рука Эдди метнулась к пистолету, который, впрочем, из-под застегнутой куртки было не достать.
        – Привет, Тоби. Мы как раз к тебе, – выдавила из себя Килпатрик.
        – Я видел, как вы проезжали мимо. Думал, что вы в дом Неда, – ответил Кокс. – Собирался посмотреть, как поедете обратно.
        М-м… Звучит жутковато.
        – Не хочешь рассказать нам ничего нового? – поинтересовался Эдди.
        Несколько секунд Тоби разглядывал его.
        – Нет. – Он сделал паузу. – А тело увезли, да?
        – Да, – подтвердила Мерси.
        – Там были призраки?
        Выражение лица Тоби оставалось абсолютно серьезными.
        Агенты переглянулись.
        – Я не видела. – Мерси повернулась к Эдди: – А ты?
        – Нет. Ни одного призрака, – ответил Петерсон.
        – Нед говорил мне, что видел нескольких на своем участке. Еще говорил, что это, скорее всего, призраки убитых в его доме.
        Мерси мысленно спросила Неда, доволен ли он тем, что сумел напугать Тоби до дрожи в коленках. Сначала сказки про пещерного человека, теперь про призраков…
        – Я искал их, но ни одного не нашел, – продолжал Кокс. – Нед говорил, обычно они появляются ночью.
        – Думаю, тебе не стоит волноваться о призраках, – успокоил Эдди.
        – А мои родители говорили, что Нед слишком злобный человек, чтобы попасть в рай, так что теперь он, наверное, стал призраком и навечно останется на своей ферме.
        Эти слова отбили у Мерси всякую охоту видеться с родителями Тоби.
        – Мне кажется, это не так. Будь я призраком, улетела бы прочь от этого холодного дождя в какое-нибудь солнечное место. Ведь призраки могут перемещаться куда захотят, верно? Я бы здесь не осталась.
        Тоби склонил голову набок, глядя на Килпатрик и обдумывая ее слова.
        – Мы побывали здесь дважды и не видели ничего потустороннего, – добавил Петерсон.
        – Тоби, ты заходил в ванную комнату Неда, когда тебе хотелось в туалет, верно? – Мерси решила поменять тему разговора.
        – Иногда. Но если мы работали снаружи, Нед говорил мне не тратить впустую воду и сходить за дерево.
        Эдди закашлялся.
        – Зеркало в ванной было разбито? – Мерси проигнорировала нарисовавшиеся в воображении картинки. – Сейчас оно все в трещинах.
        Тоби старательно обдумал вопрос.
        – Я давно там не был…
        – Уверена, ты вспомнишь. Сейчас на зеркале словно паутина из трещин.
        – Не припомню ничего такого, – наконец ответил Кокс.
        Все надежды Мерси улетучились. Правда, Тоби уверен не до конца, и, возможно, зеркало разбили до убийства.
        Я просто параноик. Ищу связь, которой нет.
        – Спасибо, Тоби. Ты очень помог нам.
        Килпатрик приподняла бровь, глядя на напарника. Тот в ответ кивнул, демонстрируя, что тоже не намерен продолжать расспросы. Они повернулись и по своим следам направились обратно к машинам. Тоби ничего не сказал. Шагов через двадцать Мерси оглянулась: он стоял неподвижно среди деревьев, глядя, как они уходят.
        Ему одиноко?
        – Этой информации мало для однозначных выводов, – заявил Эдди. – Но можно покопаться в тех старых делах. Ниточку стоит проверить.
        – Незачем, – возразила Мерси. – У нас есть дела поважнее.
        – Удивлен, что ты не забыла такие давние убийства.
        Мерси все еще ясно помнила лица тех женщин.
        – Здесь не так уж много убийств. Все были потрясены. А одной из жертв стала лучшая подруга моей сестры Перл.
        – Ужасно.
        – Поэтому я помню те события лучше многих.
        – Уверен, твоя сестра тоже все помнит. И не думаю, что нам следует игнорировать старые дела.
        Мерси специально наступила в лужу, проверяя непромокаемость обуви. Эдди прав. Рано или поздно ей придется поговорить с Перл. От одной мысли об этом ее охватило беспокойство. Но с чего мне беспокоиться? Она моя сестра. Что такого она может сделать? Отказаться от встречи со мной?
        Не исключено.
        – Ты прав. Пожалуй, лучше всего начать с местных полицейских архивов, – признала Мерси. – И нужно связаться с Дарби. Она собиралась поискать в Интернете, не продает ли кто-нибудь пропавшее оружие.
        – Поскольку она не знает, что именно пропало, искать будет проблематично, – заметил Эдди. – И почему у меня такое ощущение, что вор вовсе не собирается выставлять стволы на продажу?
        – Стволы – самое ценное в домах убитых, – возразила Килпатрик. – На них можно легко заработать.
        – Мне кажется, преступникам нужны сами стволы, а не деньги… – Петерсон нахмурился. – На нашем месте Дарби навела бы справки об активности местных ополченцев, верно? Возможно, ходят слухи, что какие-то группировки к чему-то готовятся.
        – К чему – к акциям протеста против загрязнения окружающей среды?
        Эдди фыркнул.
        – К чему-то более серьезному. И смертоносному. Пропало множество стволов – кто их собирает?
        – Зачем же? – прошептала Мерси. С точки зрения постороннего, Иглс-Нест выглядел как большое пятно у шоссе на карте. Тихий, безобидный городок – подходящее место для тех, кто устал от суеты мегаполиса. И, наверное, для пенсионеров и семей с детьми. Абсолютно не центр терроризма.
        – Теми убийствами занималась местная полиция? – спросил Эдди. – Или полиция округа?
        – Не знаю, – ответила Мерси. – Помню, начальник полиции расспрашивал Перл о ее подруге, но я не в курсе, выходило ли расследование за пределы города.
        – Хорошо, что шефу Дейли мы пришлись по душе.
        Килпатрик промолчала.
        – Рад, что он порекомендовал нам место в городе для ночлега и перекуса. Я заглянул туда по пути – пахнет словно в булочной, – голос Петерсона оживился. – Уж получше нашей нынешней прокуренной и провонявшей «Пайн-Сол»[22 - Марка моющего средства.] помойки.
        – Не так уж там и плохо.
        – У нас очень разные представления, каким должен быть отель.
        – Он выполняет свою функцию.
        – Да, но не помешал бы свежий кофе, нормальный душ и современный дизайн.
        Мерси пожала плечами:
        – Все, что мне нужно – кровать и дверь с прочным засовом.
        – Довольствуешься малым, хм? В прошлом ФБР бронировало и гораздо более дорогие номера. Придерживаясь определенных стандартов, ты вовсе не тратишь их деньги впустую. Последняя ночь в этой дыре – и переезжаем.
        – Как думаешь, насколько мы задержимся в Иглс-Нест? – спросила Килпатрик.
        Эдди сделал глубокий выдох, наблюдая, как облачко пара растворяется в холодном воздухе:
        – Настолько, насколько потребуется.
        Мерси почувствовала в затылке пульсирующую боль. Чем скорее она уедет из Иглс-Нест, тем лучше.

        15

        Мерси ощущала себя воровкой.
        Трусливо прятаться в тени, ожидая, пока люди не выйдут из дома…
        Она рискнула и сделала ставку на то, что ее родители все еще посещают свой клуб по вторникам. И скрестила пальцы, молясь, чтобы сегодня оказалась не их очередь принимать гостей. Да, черт подери – она даже не знала, состоят ли они до сих пор в клубе. Но это единственный способ повидаться с Роуз наедине.
        Можно было позвонить.
        Несомненно, Мерси отыскала бы где-нибудь телефонный номер, но есть риск, что, когда Роуз возьмет трубку, в комнате окажется кто-то из родителей. Так что пришлось красться, словно преступнице.
        В 7:50 старенький пикап отца выехал с подъездной дорожки и помчался по шоссе. Мерси заметила двух человек на переднем сиденье.
        Некоторые вещи никогда не меняются.
        Пока решимость окончательно не исчезла, Мерси повернула ключ зажигания и направила машину к подъездной дорожке. Дом стоял вдали от трассы. Указателей не было; дорога, петляя, шла через поля и рощи на большом расстоянии между их домом и остальным миром – всё в духе Килпатриков-старших. Маневрирование по извилистой дороге заняло целую вечность. Наконец Мерси припарковалась перед знакомым домом и секунд тридцать смотрела на него, пытаясь успокоить нервы.
        Выглядит точь-в-точь как прежде.
        Годы, проведенные в построенном отцом маленьком фермерском домике, оставили приятные воспоминания. В детстве Мерси было не до жалоб и мечтаний о другой жизни – слишком много дел. Вдобавок ее учили ценить то, что у нее есть. Нынешних детей, похоже, больше волновало то, чего у них нет, и как убедить родителей это купить.
        Должно быть, я старею.
        Жалобы на младшее поколение официально переводили ее в разряд «старшего поколения».
        Я точно хочу этого?
        Мерси очень скучала по Роуз. Много лет при мысли о сестре ее пронзала острая боль. Только в последние годы боль ослабела, но по-прежнему отдавалась в костях, будто не до конца сросшийся перелом. С тех пор как агент Килпатрик вернулась в Иглс-Нест, тоска по сестре возрастала в геометрической прогрессии. Мерси любила обеих своих сестер, но именно сердце Роуз она знала. Сестра старше ее на четыре года, и она никогда не казалась Мерси слепой. Роуз бегала и играла так же активно, как и все остальные. Ободранные и ушибленные коленки никогда не замедляли ее движений.
        Ее сестра была счастьем во плоти. Она никогда не сетовала на судьбу, сделавшую ее слепой от рождения, – во всяком случае, Мерси не слышала таких жалоб. Однако именно из-за нее Мерси злилась. Много раз она плакала над несправедливостью мира, который вертится вокруг зрячих людей, в то время как сестра никогда ничего не увидит. Мерси молила Господа передать слепоту Роуз ей, а потом боялась, что однажды он действительно это сделает.
        Она снова и снова описывала своей слепой сестре разные цвета, однако Роуз не с чем было их ассоциировать. Она могла запомнить, что трава зеленая, а небо голубое, – но никогда не видела ни их, ни других цветов. Для нее все это оставалось пустыми словами. Трава была мягкой, колющейся, сухой, хрустящей или тихой. Небо – недосягаемым, за пределами осязания и слуха.
        Люди задавали Роуз дурацкие вопросы. Мерси понимала, что они просто любопытны, но вопросы повторялись вновь и вновь.
        – Что ты видишь?
        – Как подбираешь себе одежду?
        – Ты что-то видишь во сне?
        Вопрос с одеждой их мать решила просто, заставив Роуз носить летом только джинсы или джинсовые шорты. «К джинсам подойдет что угодно», – говорила она. Кроме того, у Роуз было больше платьев, чем у ее сестер, – платья ничему не обязаны соответствовать.
        Роуз утверждала, что ее сны – точь-в-точь как повседневная жизнь:
        – Во снах я трогаю, слышу и нюхаю. Ничего не вижу.
        Больше всего ей нравились звуки. Грозы, шипения мяса на шампуре, музыкальных инструментов.
        Братья и сестры охраняли Роуз, словно ястребы. Упаси боже какого-нибудь глупого ребенка спрятать ее трость, сочтя это забавным. Ему не позавидуешь: пришлось бы держать ответ перед четырьмя Килпатриками.
        Мерси сделала несколько шагов по направлению к притихшему дому, не в силах избавиться от ощущения, что совершает большую ошибку.
        Предупредил ли ее Леви, что я в городе?
        Леви не стал связываться с Мерси, хотя она отчасти надеялась, что он это сделает. Она устала притворяться, что прошлого не существует.
        У них с Леви и Роуз имелась общая тайна. Тайна, которую они хранили пятнадцать лет.
        Мерси зашагала по деревянным ступенькам, громко топая: ей хотелось, чтобы Роуз знала, что кто-то идет, хотя ее сестра и так слышала, как перед домом останавливается автомобиль. Звук незнакомого двигателя сообщит ей, что это не вернувшиеся родители.
        Килпатрик постучала в дверь.
        – Кто здесь? – строго спросила сестра через несколько секунд из-за закрытой двери.
        Мерси прикрыла глаза и облегченно вздохнула, услышав знакомый голос.
        – Роуз, это я, Мерси.
        Ее голос дрогнул. Она ждала.
        Послышалось щелканье открываемых замков и скрип отодвигаемых засовов. На пороге показалась изумленная Роуз.
        – Мерси? – Она протянула вперед руку с растопыренными пальцами точно на уровне лица сестры, желая прикоснуться к нему.
        – Это я.
        Мерси взяла Роуз за руку и поднесла к своему лицу. Когда ладони Роуз нежно погладили лицо и щеки сестры, она просветлела. Умоляюще произнесла:
        – Поговори со мной. Мне надо услышать твой голос.
        – М-м… Роуз, ты замечательно выглядишь. Правда. Совсем не изменилась.
        Действительно, на ее лице не было ни морщинки, и она по-прежнему лучилась тем спокойствием, которому Мерси завидовала еще подростком. Сестра была стройной, на несколько дюймов ниже ее. И выглядела счастливой.
        – Я теперь работаю в ФБР, а живу в Портленде.
        Пальцы Роуз замерли, когда она коснулась влажных дорожек на щеках сестры.
        – Роуз, я скучала по тебе.
        Та обняла Мерси.
        – О господи… – Глубоко втянула носом воздух. – Мерси, ты пахнешь точно так же, как и прежде.
        Мерси рассмеялась, а по ее щекам снова потекли слезы.
        – Уж не знаю, как такое возможно.
        – Возможно, поверь мне. Но твои волосы стали длиннее, и ты, кажется, похудела.
        – Это правда, – согласилась Мерси.
        Сестра повела ее в дом.
        – Давай, заходи! Мамы с папой нет. Сегодня вечером у них встреча.
        – Я в курсе, – призналась агент Килпатрик.
        Роуз пытливо «посмотрела» на сестру: невидящие глаза слегка закатились под веки. Как и некоторые другие слепые от рождения, она никогда не открывала глаз.
        – Ты специально пришла именно в это время? – мягко спросила она.
        – Да. – Мерси рассматривала прекрасное лицо сестры.
        – Не хочешь их видеть.
        – Хочу. Но, думаю, они не хотят видеть меня.
        Роуз схватила ее за руки.
        – Ты не знаешь наверняка. Нельзя и дальше позволять этому разрывать нашу семью на части. Мы должны рассказать им правду.
        Мерси застыла на месте.
        – Нет. Тогда они заткнули меня. Нет смысла раскапывать прошлое. Представляешь, что будет с нами, если все всплывет наружу? Мы с Леви можем попасть в тюрьму!
        – Уверена, полиция поймет…
        – После того как мы скрывали правду пятнадцать лет? – Мерси с трудом сохраняла спокойствие. – С каждым годом возможные последствия становились только страшнее.
        Она запаниковала. Подмышки вспотели.
        Мне не следовало сюда приходить.
        Ноздри Роуз чуть-чуть раздулись.
        – Успокойся. Я не сделаю ничего, против чего ты возражаешь.
        Мерси сделала несколько глубоких вдохов. Не так она представляла себе их воссоединение.
        – Заходи, – попросила Роуз. – Мне нужно еще послушать твой голос.
        Мерси проследовала за ней на маленькую кухню в задней части дома. Роуз подвела сестру к стулу возле знакомого дубового стола. Мерси часто заморгала, увидев все те же – только выцветшие – занавески. Сестра засуетилась на кухне: уверенными движениями отыскала необходимое для заварки чая. Внутри у Мерси все медленно переворачивалось. Она откинулась на спинку стула.
        Знакомые дуршлаг и деревянный пестик на полке. До Мерси донесся слабый сладкий запах вареных яблок и корицы. Взгляд машинально упал на плиту, где по-прежнему стояла кастрюля. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, вспоминая…

* * *

        – Твоя очередь давить яблоки, – огрызнулась на сестру двенадцатилетняя Мерси. – Две последние партии готовила я.
        Роуз взяла пестик и спокойно провела им по дну дуршлага, выдавливая через дырочки мякоть вареных яблок и оставляя скользкую кожуру и косточки. Мерси положила еще несколько ложек горячих яблочных кусочков в дуршлаг, стараясь не касаться рук сестры. Обе они получили немало ожогов в процессе консервирования яблочного пюре.
        – Эта партия банок готова, – сказала Роуз.
        Мерси взглянула на циферблат. Внутренние часы ее сестры, как обычно, работали безукоризненно. Мерси вытащила стеклянные банки из кастрюли с кипящей водой и осторожно расставила на полке, чтобы остыли. Итак, всего получилось четыре дюжины. И осталось обработать еще три ведра яблок.
        Раздававшийся время от времени треск извещал Мерси, что консервы готовы. Она сделала шаг назад, чтобы полюбоваться стройными рядами банок с желто-розовым содержимым. Мать будет довольна. Они съедали яблочное пюре быстрее, чем любые другие консервированные фрукты. Любимая еда братьев и отца. Но, черт возьми, как же Мерси ненавидела долгий, жгучий, липкий процесс приготовления.
        – Нарежь следующую партию яблок, – велела Роуз.
        Мерси схватила большой нож и вызывающе помахала им возле сестринского затылка.
        – Если случайно порежешь меня, будешь давить все яблоки в одиночку.
        Мерси молча показала слепой сестре язык.

* * *

        Она открыла глаза.
        – Ты занималась консервированием.
        – Как и всегда, – ответила Роуз. Ее движения были грациозными, словно у танцовщицы. Она точно знала, сколько шагов надо пройти от крана до плиты и где именно поставить старый чайник, не нащупывая горелку. В детстве Мерси пыталась проделать то же самое с закрытыми глазами. Получалось неплохо, но Роуз была мастером этого дела.
        – Добавить тебе в чай молока?
        – Нет, спасибо.
        На долгое мгновение Мерси замерла, рассматривая сестру. Ее длинные темные волосы остались точно такими же, однако лицо утратило детскую припухлость. Теперь Роуз выглядела… взрослой. Ее улыбка по-прежнему ошеломляла, а приподнятые уголки рта придавали задорную привлекательность, которой Мерси раньше завидовала. И сейчас тоже.
        – Как у тебя жизнь, Роуз?
        Она тут же пожалела о неудачной формулировке вопроса.
        – То есть я хочу спросить, что тут произошло за пятнадцать лет?
        Роуз улыбнулась.
        – Я поняла, о чем ты. Я счастлива. Три дня в неделю веду в церкви подготовительные классы для дошкольников. Мама немного помогает, но в основном все делаю сама.
        – Здорово.
        Мерси не удивилась. Роуз обожала детей. Ей захотелось спросить сестру, влюблялась ли она когда-нибудь. Целовала ли мужчину. Беспокоилась ли о будущем – ведь наступит день, когда родителей не окажется рядом.
        Да кого я обманываю? Не сомневаюсь, что она больше заботится о маме с папой, чем они о ней.
        Роуз никогда не позволяла слепоте встать на пути ее самостоятельности.
        – За цыплят отвечаю я. Мама теперь почти не ездит верхом, поэтому я ухаживаю за лошадьми, а также за большей частью огорода.
        Мерси-подросток ненавидела все эти обязанности. За исключением верховой езды.
        – Выходит, у тебя все хорошо.
        – Мерси, все изменилось, – лицо сестры просияло. – А знаешь, что радует больше всего? Что современные технологии облегчают мне жизнь.
        – Папа не против?
        Роуз рассмеялась.
        – Он напоминает мне, что никогда не надо полагаться на технику. Однако прежде я жила без нее – если что, смогу и дальше. Смотри. Какой у тебя номер?
        Она вытащила из кармана сотовый, продиктовала и отправила Мерси текстовое сообщение. Затем поднесла его к чашке чая: с помощью специального приложения телефон идентифицировал предмет вслух как красную чашку.
        – Он читает мне вслух содержание электронных писем, сайтов, статей, сообщений и книг.
        – Роуз, это потрясающе.
        Агенту Килпатрик нравилось видеть восторг на лице сестры. Она понимала, как Роуз относится к современной технике. Мерси сама пускала в ход все облегчающие работу электронные приспособления, однако была готова к полному мраку, если однажды всего этого не станет.
        Роуз поставила на стол тарелку с домашним печеньем.
        – Ты не скучаешь по жизни в Иглс-Нест? – мягко спросила она.
        – Нет, – уверенно ответила Мерси. – Но я скучаю по всем вам.
        – Ты ни разу не позвонила. И не написала, – прошептала Роуз.
        – Папа совершенно ясно обозначил свою позицию. А мама его поддержала.
        – Как ей и следовало поступить, – добавила сестра.
        Мерси замерла. Ей хотелось крикнуть, что мать могла принимать решения самостоятельно. Дебора Килпатрик не обязана покорно повиноваться, чтобы угодить мужу. Но вместо этого Мерси вгрызлась в печенье.
        Не мне читать нотации.
        – Вспоминаешь о той ночи? – тихо спросила Роуз, стоя спиной к Мерси и опуская по пакетику чая в обе чашки. Не будь в комнате полной тишины, та не услышала бы сестру.
        – Каждый день.
        Роуз обернулась. Мерси заметила, что она стиснула чашки так, что костяшки пальцев побелели. Затем сестра поставила чашки на стол и уселась.
        – Вода закипит через несколько минут.
        – Отчасти поэтому я здесь, Роуз. Ты ведь знаешь, что ФБР расследует недавние убийства выживальщиков, верно?
        Сестра кивнула, по-прежнему сжимая чашку.
        – Ты в курсе, что зеркала в каждом из их домов разбиты?
        Роуз вздрогнула, ее чашка покатилась по столу. Мерси перехватила ее, прежде чем та достигла края, затем взяла сестру за руку и вложила чашку обратно ей в ладонь. Рука оказалась ледяной на ощупь.
        – Он мертв, – прошептала Роуз.
        – Один из них. Другой сбежал.
        – Мы трое поклялись никогда никому не рассказывать о случившемся.
        – И выполняем обещание, – заверила Мерси.
        – Тогда они убили подругу Перл. И еще одну девушку.
        – Этого мы точно не знаем.
        – Может быть, он на самом деле не умер, – запинаясь, произнесла Роуз; слова словно спотыкались друг о друга. – А если его только ранили, а теперь он вернулся…
        – За недавними убийствами может стоять второй. Тот, кого ты слышала, но мы не видели.
        – Я не уверена, слышала ли той ночью второй голос.
        – Слышала, – заверила ее Мерси. – У тебя острый слух. Тогда ты была уверена, что прежде где-то слышала голос второго. Абсолютно уверена. Если теперь ты сомневаешься, то просто потому, что прошло много времени. Но я помню твою уверенность.
        Роуз, казалось, замкнулась в себе.
        – С тех пор я никогда не слышала его голос. Я слушала. Пятнадцать лет вслушивалась в голос каждого встречного мужчины, гадая, не он ли был там в ту ночь… – она вздрогнула. – Я по-прежнему слышу его во сне.
        Сердце Мерси ухнуло.
        – Ты спрашивала Леви, что он сделал с погибшим?
        – Пыталась поговорить несколько раз после твоего ухода. Он всегда обрывал меня. Не хочет говорить об этом.
        – Никто из нас не хочет, – прошептала Мерси.
        – Все, что сказал Леви: никто никогда не найдет тело. – Роуз сжала чашку так, что та звякнула о стол. – Мерси, он убил бы нас обеих. Нам повезло, что мы остались в живых.
        – Знаю.
        – Ох, Мерси… Думаешь, он мог выжить? Леви мог ошибиться? Все это время второй мужчина жил в Иглс-Нест?
        – Думаю, мне надо поговорить с Леви.
        Мерси встала и подошла к одному из окон в восточной части дома. И коснулась стены, нащупав небольшой участок с необычайно гладким покрытием. Как и раньше, идеально закрашенный.
        – Отметину по-прежнему не видно? – спросила Роуз, не оглядываясь на сестру. – Иногда я тревожусь, не заметна ли она. Почти физически ее чувствую.
        – Никто не увидит дыру от пули.
        Мерси посмотрела на дверь, вспомнив, сколько крови ей пришлось отмыть. Они с Роуз трудились часами в страхе, что полицейские обнаружат следы. Той ночью каждый дюйм пола и стены был тщательно выскоблен.
        – Роуз, мы сделали то, что должны.
        – Уверена?

        16

        Ночью Мерси не могла заснуть. Но не потому, что у нее еще оставалась энергия и список невыполненных дел. Нет, она была вымотана – настолько, что не могла расслабиться и заснуть. Эмоциональная перегрузка от встречи с Роуз полностью истощила ее.
        Возможность снова поговорить с сестрой стоила того.
        Однако теперь, когда Мерси лежала в кровати, уставившись на потолок, в темных уголках ее номера воцарилось нечто зловещее. Она слышала каждый звук, раздающийся в старом отеле. Спускание воды в туалете. Шаги мимо ее комнаты. Хлопанье дверцы автомобиля. Она попыталась не обращать на них внимания.
        Теперь в памяти всплыло воспоминание пятнадцатилетней давности. Кровопролитие, страх, чувство вины…

* * *

        Мерси рывком закрыла калитку и дважды проверила засов.
        Она зашагала в темноте к дому по дорожке, радуясь, что успела сделать домашнее задание в школе. Весной на их ферме появлялась целая гора дел; к тому времени, когда она ляжет спать, будет почти одиннадцать. Мерси подумала о живущих в городе одноклассницах, и в ней вспыхнула зависть. Никакого ухода за животными, никакой прополки огородов. Предостаточно времени, чтобы посмотреть телевизор.
        Другая жизнь. Жизнь Мерси и ее родных отличалась от жизни большинства, и на то имелась причина, которой девочка гордилась. Впрочем, это не значит, что эта причина никогда не вызывала у нее недовольства.
        Другие девочки горько пожалеют, когда однажды окажутся без бензина для своих машин и готовой еды. Жизнь преподаст им ускоренный курс огородничества.
        Родителей не будет всю ночь. Раз в полгода они отправлялись в Портленд закупиться в магазинах, хотя мать и волновалась, стоит ли оставить троих детей без присмотра после убийства подруги Перл. Отец Мерси отмахнулся от волнений:
        – Никто не позаботится о себе лучше, чем наши дети.
        Мать неохотно согласилась. Целый год родители составляли список вещей, которые не могли достать по эту сторону гор. Прошлой ночью они часами анализировали его, обсуждая, стоит ли своих денег морозильная камера, миниатюрный гидрогенератор и с полдюжины других предметов. В конце концов Мерси перестала обращать на это внимание. Ей было плевать на их приготовления. Она любила родителей, но порой они слишком уж серьезно готовились к концу света. Другие ездили куда-нибудь в отпуск, пока ее семья откладывала каждый лишний цент.
        Оуэн и Перл, по крайней мере, могли делать, что захотят. Они оба уже состояли в браке и теперь жили в Иглс-Нест в собственных домах. Хотя Оуэн по-прежнему проводил много времени с отцом, спрашивал его советов как бывалого выживальщика, а затем упросил его и Леви помочь установить солнечные батареи. С каждым днем Оуэн все больше походил на отца: относился к жизни так же серьезно. Куда делся ее старший брат, который бегал с ней наперегонки и пил пиво за сараем Уилсонов?
        Мерси вошла через заднюю дверь.
        – Эй, Роуз, пирог еще остался? – крикнула она. В животе заурчало от мысли о яблочных пирогах сестры. У Роуз они получались просто невероятными. Острое обоняние подсказывало ей, когда верхушка пирога полностью пропекалась, – ей незачем видеть цвет корки.
        Мерси приветствовала тишина. Девочка повесила куртку в прихожей, скинула мокрые ботинки и осталась в носках. Затем проверила шкафы на предмет наличия остатков пирога. Роуз научилась прятать выпечку, иначе Леви съест все один. Мерси достался только маленький кусочек, когда пирог вынимали из духовки, и теперь она приготовилась смириться с мыслью, что Леви прикончил остальное.
        Ей хотелось, чтобы брат поскорее женился и съехал. Он уже являлся отцом маленькой девочки – оставалось всего лишь наладить отношения с матерью Кейли.
        Из отцовского кабинета в другой половине дома донеслись глухие удары и слабый треск.
        – Роуз? Ты в порядке? – Мерси продолжала рыться в шкафах, жалея, что у нее нет такого обоняния, как у сестры. – Леви! Черт бы тебя побрал!
        Открыв посудомоечную машину, она обнаружила пустую стеклянную форму для выпечки.
        Послышались новые удары. Мерси захлопнула посудомоечную машину и пошла посмотреть, что там опрокинула сестра. Входная дверь была широко распахнута, так что она по пути закрыла ее, следуя за звуками в кабинет.
        Завернула за угол – и увидела сестру, лежащую в кабинете на полу. Ее окровавленное тело оседлал мужчина. Когда Мерси замерла, он поднял взгляд, а когда девочка развернулась, чтобы убежать, бросился к ней и сбил с ног.
        Он навалился ей на спину всей тяжестью, дыхание перехватило. Мерси сопротивлялась, отбиваясь руками и ногами изо всех сил. Затем резко вскинула голову и угодила нападавшему по носу – раздался приятный хруст.
        – Чертова сука!
        Мужчина схватил ее за волосы, вырвав прядь, запрокинул голову девочки назад и отвесил другой рукой пощечину. Глаза Мерси наполнились слезами, в шее запульсировала боль. Она перестала сопротивляться.

        Он собирается убить меня. Неужели Роуз уже мертва?
        Вот что произошло с другими девушками… Он и есть убийца?

        Мужчина отпустил волосы Мерси и сильнее прижался к ее спине, что-то шепча ей на ухо: горячее дыхание обжигало кожу. Мерси почувствовала запах страха и возбуждения – тошнотворный, сальный. Мозг отказывался воспринимать его ужасные слова.
        Он рванул сзади пояс ее джинсов.
        Что-то вспыхнуло глубоко внутри ее. Мерси выгнулась назад и резко ударила локтем, целясь в лицо нападавшего. Локоть попал в глазницу, мужчина завопил, закрывая глаза руками. Она выкарабкалась из-под него, отчаянно брыкаясь и жалея, что сняла обувь, споткнулась и побежала, с трудом сохраняя равновесие, обратно к Роуз.
        Сестра стояла на четвереньках. Из носа и рта текла кровь, платье разорвано спереди. Были видны лифчик и оголенный живот. Мерси в шоке замерла, затем бросилась на помощь сестре. Та отшатнулась и встала на колени. Зажатый в дрожащей руке один из отцовских пистолетов целился в Мерси.
        – Роуз, это я, Мерси!
        Ствол тут же опустился.
        – Мерси? – голос сестры дрогнул.
        – Отдай мне это. – Мерси выхватила пистолет, развернулась и увидела мелькнувшую спину: нападавший скрылся в коридоре за углом.
        – Оставайся здесь! – велела она Роуз и побежала за незнакомцем. В жилах пульсировал адреналин.
        Застрели его, застрели, застрели…
        Рукоять удобно лежала в ладони. Она сотни раз стреляла из отцовского оружия.
        Вот почему он заставлял нас тренироваться.
        Мерси завернула за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина резко повернул назад. Он побежал было через кухню, однако передумал, развернулся, чуть не споткнувшись, и бросился в переднюю часть дома. Мерси расставила ноги, прицелилась и выстрелила один раз.
        Два выстрела раздались одновременно.
        Нападавший рухнул на пол в гостиной.
        Мерси не сдвинулась с места. Сердце готово было выскочить из груди, в ушах шумело от собственного учащенного дыхания.
        Мужчина не шевелился.
        – Мерси? Роуз? – окликнул из кухни Леви.
        – Мы в порядке! – ответила она.
        Брат выглянул из-за угла кухни; его глаза округлились при виде пистолета в руке Мерси, направленного на лежащего человека. Вокруг тела быстро расплывалась лужа крови.
        Придется отскребать пол.
        – О господи, Мерси! Ты тоже стреляла в него?
        Она заметила в руке брата пистолет. Неудивительно, что преступник резко сменил направление.
        – Он напал на Роуз и на меня. Боже мой… – она повернула голову в сторону сестры: – Роуз? Ты в порядке?
        Мерси не могла заставить себя отвести нацеленное на тело оружие.
        – В порядке. – Голос Роуз за сестринской спиной был дрожащим, но сильным. – Он мертв?
        – Думаю, да. – Мерси взглянула на брата. – Проверь.
        Ее ноги словно приклеились к полу.
        – Я тоже стрелял в него, – сказал Леви. – Услышал снаружи ваши крики.
        Мерси не осознавала, что кричала раньше.
        – Проверь, – шепотом повторила она.
        Леви медленно приблизился к телу, по-прежнему держа его на мушке. Мерси хотелось прикрикнуть на него, чтобы поторопился – он двигался так медленно… Наконец брат опустился на корточки рядом с мужчиной и коснулся пальцами его шеи.
        Ожидание растянулось на целую вечность.
        – Он мертв. – Леви повернул голову трупа, чтобы рассмотреть лицо, и бросил через плечо взгляд на Мерси. – Ты его знаешь?
        Она нашла в себе силы пошевелить ногами и медленно двинулась вперед, опустив пистолет. Мерси не была готова отложить его в сторону, но ощущение необходимости держать тело на прицеле пропало: угрозы больше нет. Она заглянула через плечо Леви и не узнала мертвого. Молодой, меньше тридцати. На нем пыльные джинсы и ботинки – такие носят большинство мужчин в городе. Щетине несколько дней. Клетчатая рубашка на спине пропиталась кровью.
        Мы стреляли ему в спину. Он безоружен.
        Что-то теплое коснулось ее ног – Мерси отпрянула. Носки покраснели от крови. Она издала сдавленный звук и наклонилась, чтобы сорвать носок и вытереть пальцы ног. О боже, о боже, о боже. Она вытирала тщательно, пока на коже не осталось ни одного кровавого пятнышка.
        Это только кажется, что их нет. Тесты могут показать следы его крови на коже.
        Она встретилась взглядом с Леви. Прошептала:
        – Что нам делать? Господи, Леви, мы попадем в тюрьму…
        – Нет, – раздался голос Роуз. – Он собирался убить меня. Много раз повторял, что трахнет и потом убьет.
        Неприличные слова из уст сестры заставили Мерси поморщиться, хотя ее больше волновало белое лицо Роуз. Шок. Кровь все еще текла из носа сестры, размазываясь по щеке и платью.
        – Он задрал мне подол, – спокойно сообщила Роуз, как нечто само собой разумеющееся. – Еще чуть-чуть, и изнасиловал бы. – Она вздрогнула и плотнее запахнула кофту поверх платья. – Кто это был?
        – Мы не знаем, – ответила Мерси.
        – А где второй?
        – Что? – ахнули Мерси и Леви.
        – Их было двое, – пальцы Роуз, стискивавшие кофту, побелели. – Они схватили меня вдвоем. Один из них выпустил меня, услышав Мерси.
        Вдалеке послышался шум мотора и шорох колес. Леви подбежал к окну и отдернул занавеску. Несколько секунд он глядел в окно, затем повернулся обратно:
        – Видел только облако пыли.
        – Он обратится в полицию… – зубы Мерси застучали. – Расскажет, что мы совершили убийство…
        Брат сделал три больших шага и схватил ее за плечи, глядя сестре в глаза.
        – Нет, не обратится. Как он объяснит нападение на Роуз и тебя? Он не станет этого делать. Он трус и сбежал. Уверен, именно эти двое убили Дженнифер и Гвен.
        Мерси уставилась на него. Ей отчаянно хотелось в это верить.
        – Мы совершили убийство. Нас посадят.
        Леви повернул голову – взглянуть на тело на полу.
        – Нет, не посадят. Никто об этом не узнает.
        – Что? – поразилась Роуз. – Леви, ты спятил? Мы же убили человека!
        Брат сильнее стиснул плечи Мерси, сверля ее взглядом.
        – Можешь отмыть пол и стены? Если я разберусь с трупом, вы с Роуз избавитесь от следов крови?
        Сестра заморгала:
        – Да. Куда…
        – Не спрашивай.
        Мерси кивнула. Ей не очень-то и хотелось знать ответ.
        – Леви, ты не можешь так поступить, – возразила Роуз. – Мы должны вызвать полицию.
        – Зачем? Чтобы они арестовали Мерси и меня? Хочешь рассказывать о только что пережитом в суде?
        – Но полицейские должны остановить второго нападавшего, пока он не причинил вред еще какой-нибудь женщине.
        Леви рассмеялся безжизненным смехом.
        – Он давно сбежал, они его не найдут. Мы его напугали. Уверен, он не попытается повторить подобное.
        – Но я раньше слышала его голос, – настаивала Роуз.
        Мерси резко развернулась:
        – Где?
        Бледное лицо сестры побелело еще сильнее.
        – На ранчо Бевинсов.
        У Мерси перехватило дыхание.
        – Роуз, ты уверена? Откуда ты знаешь?
        – Просто знаю, – ответила сестра. Однако на ее лице читалась неуверенность.
        – Кто это? – спросил Леви. – Один из их семейства? Или из их шестерок?
        – Не знаю, – всхлипнула девочка. – Знаю только, что слышала его две недели назад, когда мы приезжали туда на барбекю в день Святого Патрика.
        – Значит, это мог быть кто угодно, – заметила Мерси. – На праздник собрался почти весь город.
        Лицо Роуз сморщилось.
        – Прости, я ничем не могу помочь.
        Подойдя к сестре, Мерси стянула с себя клетчатую рубашку и вытерла ею кровь и слезы с ее лица.
        – Ты просто в шоке. Пережитое перепугало бы кого угодно.
        – Но я точно знаю, что слышала его голос, – упорствовала Роуз.
        Мерси переглянулась с братом.
        – Мы не можем рассказать о случившемся маме с папой, – медленно произнес Леви. – Особенно о том, что ты слышала голос на ранчо Бевинсов. Папа объявит им войну.
        Мерси уставилась на него, пока сестра хватала ртом воздух.
        – Мы должны рассказать им.
        – Нет. Не должны, – ответил брат.
        Мерси лихорадочно прикидывала, к чему это может привести. Папа ни перед чем не остановится, пока не найдет напавшего на его девочек. Если он будет думать, что преступник пришел от Бевинсов, то горожане станут враждовать между собой сильнее прежнего. А полиция узнает, что она и Леви стреляли в спину безоружному человеку. Мерси живо представились голые стены тюремной камеры…
        – Леви прав. Мы уберем следы и никому ничего не скажем.
        – Я достану брезент. – Брат выбежал через черный ход.
        – Мерси, мы не можем потворствовать ему и скрыть убийство.
        Пальцы сестры дотронулись до плеч Мерси, затем мягко коснулись подбородка и щек. Этот жест означал, что Роуз необходимо утешение. Мерси накрыла ее ладони своими и прижала к лицу: она тоже хотела почувствовать прикосновение сестры.
        – Думаю, это к лучшему, – прошептала она. – Я все уберу. Леви прав. Какой неудавшийся убийца станет возвращаться, чтобы обвинить нас в убийстве? К тому же он не знает, что этот парень мертв: он убежал раньше.
        – Он наверняка слышал выстрелы.
        – Наверное, но он не станет автоматически предполагать, что его приятель мертв. Скорее подумает, что тот смылся из дома. А что именно с тобой произошло?
        Роуз сделала глубокий вдох.
        – Я прибиралась в кабинете, когда кто-то вошел через парадную. Из-за поступи тяжелых ботинок я поду-мала, что это Леви, но быстро поняла, что вошли двое. Потом услышала звон разбившегося туалетного зеркала.
        – Что? – Мерси бросилась в ванную комнату, расположенную рядом с входной дверью. Роуз права: кто-то сорвал со стены маленькое зеркальце и швырнул на пол. – Но зачем?
        – Не знаю, – отозвалась сестра из-за спины. – Один из них рассмеялся, когда оно разбилось. Тут я перепугалась. Попыталась запереть дверь в кабинет, но они меня опередили.
        Сестру начала бить дрожь. Мерси повела ее обратно в гостиную, усадила в кресло и накинула поверх кофты свою рубашку.
        – Принесу тебе что-нибудь горячее. А потом разберусь с этим.
        Ее внимание привлек маленький темный кружок.
        – Вот дерьмо… В стене дырка от пули.
        – Мы можем закрасить ее, – твердо сказала сестра.
        Мерси охватила решимость.
        – Да. Можем.

* * *

        По щекам женщины, лежавшей в постели в темном гостиничном номере, текли слезы. Он вернулся? Мы позволили убийце уйти, и теперь он снова принялся за старое?
        Как поведать Трумэну о своих подозрениях и не выдать себя?
        Я могу лишиться работы.
        Ее передернуло. Работа – ее жизнь. Доказательство, что она рождена для большего, чем прозябание на ферме в ожидании конца света.
        Мы поступили неправильно?

        17

        – Из-за разбитых зеркал в доме моего дяди вам вспомнились эти старые убийства? – спросил на следующее утро Трумэн.
        Мерси вздернула подбородок. Рассказав начальнику полиции о давних преступлениях, она чувствовала себя немного глупо. Агент Килпатрик сидела в низком кресле, так что стоящий в своем кабинете со скрещенными руками Трумэн смотрел на нее свысока. Выражение его лица было невозможно понять, однако, судя по тону, он безуспешно пытался уяснить, какая связь между упомянутыми ею делами и свежими убийствами выживальщиков. Мерси проспала всего три часа и чувствовала себя истощенной, но не собиралась демонстрировать усталость начальнику полиции.
        – Да. Разбитые зеркала мне запомнились. Второй жертвой стала лучшая подруга моей сестры Перл.
        – В каком году это произошло?
        Мерси назвала дату, после чего Дейли вызвал в кабинет Лукаса. Жизнерадостный молодой человек немедленно материализовался на пороге.
        – Что требуется, босс?
        – Мне нужен файл по двум делам пятнадцатилетней давности. Полагаю, они не оцифрованы?
        Лукас покачал головой:
        – Нет, но все должно быть систематизировано и находиться в хранилище. Если сообщите имя жертвы, я без особых проблем отыщу дело – картотека оцифрована.
        Трумэн посмотрел на Мерси.
        – Дженнифер Сандерс, – произнесла та.
        Лукас кивнул и скрылся.
        – С семьей Сандерсов я пока не знаком. Они по-прежнему живут в городе? – спросил Трумэн.
        Мерси в ответ приподняла бровь.
        – Ах да, вас же не было тут в последнее время… Что ж, скоро выясним. Лукас не знаком со всеми горожанами, в отличие от Ины, но усердно старается это наверстать.
        Какой-то мужчина легонько постучал в приоткрытую дверь кабинета.
        – Эй, шеф, найдется свободная минутка?
        Килпатрик оглянулась через плечо. Взгляд упал на воротничок священника, затем переместился на лицо. На вошедшем были тяжелая кожаная куртка, выцветшие джинсы и низко надвинутая на лицо спортивная кепка. Мозг Мерси никак не мог увязать воротник с лицом. Что-то здесь не так.
        – Чем могу помочь, Дэвид?
        Дэвид с вежливой улыбкой кивнул Мерси и повернулся к Трумэну:
        – Я хотел спросить…
        Он замер и снова посмотрел на Мерси. На его лице отразилось замешательство.
        Килпатрик мысленно вздохнула.
        Это уже начинает надоедать.
        Затем поднялась и протянула руку:
        – Мерси Килпатрик.
        Дэвид открыл рот, но не вымолвил ни слова и молча потряс руку.
        Теперь Мерси узнала мужчину. Дэвид Агирре – друг ее брата Оуэна. Неудивительно, что ее мозг никак не мог увязать воротничок с лицом: Дэвид в молодости был рьяным нарушителем порядка. Удивительно, что теперь он трудился за церковной кафедрой, а не сидел за решеткой.
        – Мерси? Пресвятые угодники… Целую вечность тебя не видел. – Он широко улыбнулся.
        – Я тоже рада тебя видеть, Дэвид. – Она кивнула на его воротничок. – Вижу, ты сошел с бесовского пути.
        – Абсолютно. Бог взял меня под крыло, прежде чем я выкопал себе могилу. – На лице Агирре появилось благочестивое выражение, а взгляд стал беспокойным. – А как ты?
        Ее дела его не касались. В глазах Мерси он навсегда останется тем придурком, который стрелял в ее цыплят и из-за которого ее несовершеннолетний брат попал в тюрьму за распитие алкоголя. Ей плевать, кем он стал.
        – Спасибо, у меня все прекрасно. Ты, кажется, собирался о чем-то спросить начальника полиции?
        – М-м-м… да… Трумэн, ты выяснил, кто постоянно выписывает уведомления о штрафе автомобилям, припаркованным с южной стороны церкви?
        – Выяснил. И просмотрел все материалы. Дэвид, предупредительный знак в дальнем конце квартала ясно говорит, что парковка запрещена. Тебе нужно сообщить прихожанам, чтобы они не парковались у желтого бордюра. Даже по воскресеньям. Никаких исключений. Это вопрос безопасности.
        В глазах Дэвида вспыхнуло раздражение, а в памяти Мерси – несколько сцен. В прошлом Агирре славился вспыльчивым нравом: частенько сначала работал кулаками, а потом думал. Очевидно, таким он и остался, хотя научился держать эмоции под контролем.
        И слава богу.
        – Понял, – Дэвид оглянулся на Мерси. – Ты надолго в городе?
        Энтузиазм Агирре при виде Килпатрик успел угаснуть. Мерси задумалась, не вспомнил ли он, как она ударила его ногой в пах за то, что он подрался с ее братом.
        – Ненадолго. Было приятно встретиться.
        Агирре коснулся своей кепки и исчез.
        Мерси обернулась и увидела, что Трумэн выжидающе смотрит на нее.
        – Он был лучшим другом Оуэна, – заметила Килпатрик.
        – И по-прежнему им остается, насколько я помню. Вам знакомы больше горожан, чем мне.
        Карие глаза изучали ее с явным любопытством.
        – Что насчет файлов? – напомнила Килпатрик.
        Появился Лукас и протянул Трумэну стикер.
        – Вот номера дела, коробки и полки. Я заметил, что с именем Дженнифер Сандерс связана перекрестная ссылка на имя другой женщины – Гвен Варгас. Ее дело, если вдруг понадобится, в той же коробке.
        – Превосходно. Спасибо, Лукас.
        Мерси взяла стикер.
        Трумэн подошел к столу и ловко выхватил желтый листок бумаги из ее пальцев:
        – Давайте посмотрим.

* * *

        Дейли сразу заметил, что в хранилище кто-то прибрался. Лукас. Трумэн сделал себе мысленную заметку купить ему латте. Ина Смит всегда содержала помещение в порядке, но этот «кто-то» вымел всю пыль и убрал образовавшуюся паутину. Это отделение особо не занималось сбором вещдоков – в основном раздавало штрафы и служило посредником в спорах. Трумэн прикинул, что его нога не ступала в хранилище уже больше месяца. Коробка с документами нашлась именно там, где указал Лукас. Большая комната была заставлена от пола до потолка рядами полок, полными коробок и вещдоков. Они нашли нужную в предпоследнем ряду, прямо на уровне глаз. Трумэн схватил коробку. Мерси остановила его, положив руку ему на плечо и посмотрев на этикетку спереди.
        – Там говорится, что в одной этой коробке шесть разных дел.
        Дейли взглянул туда же.
        – И?..
        – Два дела об убийствах, и это – все имеющиеся доказательства и записи?
        – Возможно, другие дела – о кражах в магазине. Папки тоненькие. Серьезные вещдоки у нас в другом месте. Не исключено, что в коробке найдется ссылка на другое хранилище.
        Мерси, кажется, смирилась.
        – Может быть…
        Дейли ее понимал. Убиты две женщины. Можно ожидать, что в деле окажется множество улик и заметок. Свидетельство того, что полиция проверяла каждую зацепку. Одна-единственная коробка на шесть дел не внушала надежд.
        Трумэн повел Мерси по коридору в маленькую комнату, которую предложил агентам для расследования. Ни Килпатрик, ни Петерсон еще не пользовались ею, и Дейли решил, что время пришло. Он уже знал, что убийствами Дженнифер Сандерс и Гвен Варгас занималась исключительно полиция Иглс-Нест. И это его слегка ошеломило. Почему шеф не обратился за помощью к властям штата или округа?
        Ресурсы департамента Дейли невелики, и он предполагал, что пятнадцать лет назад их было еще меньше. Почему начальник полиции испытывал уверенность, что его департамент успешно расследует два убийства? Причем их так и не раскрыли. Где же продолжение?
        Тот шеф ушел из жизни десять лет назад. Трумэн пожалел, что Бен Кули еще не вернулся из Мексики. Кули работал в полиции Иглс-Нест тридцать лет, но сейчас праздновал в Пуэрто-Вальярта золотую свадьбу и не вернется на работу до следующей недели. Трумэн надеялся, что у Бена в сотовом тариф с международной связью: возможно, придется позвонить старому полицейскому.
        Дейли поставил коробку на стол и поднял крышку. Все шесть лежащих внутри дел запечатаны по отдельности. Он оказался прав: четыре дела в тоненьких папках вместе занимали едва ли два дюйма пространства. В двух других папках лежало множество блокнотов и больших конвертов из плотной бумаги в пластиковых чехлах. Трумэн взял самую толстую папку, соответствующую номеру дела на стикере Лукаса, распечатал и передал Мерси.
        – Из помещения ничего не выносить.
        – Разумеется.
        Она придвинула стул и тут же принялась листать самый толстый блокнот. Он был посвящен убийству Дженнифер Сандерс. Отчет о вскрытии, отчеты о вещдоках, все оставленные полицейскими записи, фотографии. Каждый листок бумаги в деле либо скопирован в этот блокнот, либо на него имелась ссылка. Трумэн несколько секунд читал через плечо Мерси – достаточно долго, чтобы узнать: Дженнифер умерла ужасной смертью. На обложке красовалась школьная фотография. У Дженнифер были длинные темные волосы и потрясающая улыбка. Разительный контраст с трупом – с его распухшим лицом и багровыми синяками на обнаженных руках и ногах.
        Дейли заметил, что Мерси задержалась на снимке Дженнифер с тремя другими смеющимися девушками. Она вытащила его из пластикового конверта, перевернула, просмотрела написанные на обороте имена и снова уставилась на фотографию. Трумэн читал достаточно быстро, чтобы понять: одна из девушек – Перл, сестра Мерси.
        Он наклонился ближе. Перл, которую он знал сейчас, не походила на того энергичного подростка.
        О чем Мерси теперь думает?
        Трумэн вытащил из коробки вторую толстую папку, проверил оставшиеся, чтобы убедиться, что они по-прежнему запечатаны, и провел пальцами по дну коробки – не осталось ли там каких-нибудь бумаг. Все чисто. Он накрыл коробку крышкой, отодвинул в сторону, сел и распечатал второй пакет, оставив между собой и Мерси достаточно свободного пространства. Каждый клочок бумаги, по идее, должен быть помечен номером дела, но Дейли не хотел рисковать, чтобы не перепутать содержимое обоих дел.
        Гвен Варгас было двадцать два года. Трумэн бегло просмотрел ее дело, отметив, что Мерси права: ее задушили и изнасиловали. На фотографиях виднелось разбитое ручное зеркало на маленьком столике в спальне Гвен, а также разбитые зеркала в ее ванной комнате и ванной родителей.
        Зачем их разбивать?
        Судя по полицейским отчетам, Гвен осталась дома одна. Отец и мать нашли ее, когда вернулись с родео поздно вечером. Ее бойфренд находился на том же родео – его алиби подтвердили несколько свидетелей. Трумэн отметил, что молодой человек горевал искренне. Дейли посмотрел на подпись полицейского и улыбнулся. Бен Кули. По крайней мере, теперь есть кого расспросить о том расследовании. Он пролистал записи. Протоколы допросов, снимки… Кроме бойфренда, никаких подозреваемых, похоже, не имелось.
        Ни одного?
        – Заметили что-нибудь необычное? – спросила Мерси, по-прежнему не отрывая взгляда от дела Дженнифер.
        – Пока нет. Где убили Дженнифер?
        – В ее квартире. Соседка съехала за две недели до убийства.
        – Сколько разбитых зеркал?
        Мерси пролистала несколько страниц.
        – Четыре. Два в ванной и еще два маленьких.
        – Чем он задушил ее?
        – Голыми руками, – кратко ответила Килпатрик.
        – И здесь то же самое. Труп был обнаженным?
        – Да.
        Трумэн некоторое время внимательно изучал заключение дактилоскопической экспертизы.
        – Отпечатки нам не помогут. Тут отмечено, что нет никакого сходства с делом Дженнифер. В обоих случаях есть несколько неопознанных отпечатков, но они не повторялись во втором убийстве.
        Мерси кивнула.
        – Однако в остальном полное сходство. Уверена, это дело рук одного человека. В отчете о вскрытии говорится, что следов спермы после изнасилования не обнаружено. Должно быть, он надел презерватив.
        – То же самое в деле Гвен. Преступник хорошо подготовился. Интересно, обращала ли полиция внимание на другие случаи изнасилования или попытки изнасилования в окрестностях?
        Мерси подняла голову, ее зеленые глаза округлились.
        – Боже мой, надеюсь, что так… Это же элементарно.
        – Уверен, где-то здесь об этом сказано. Я заметил в деле подпись одного из моих полицейских. Его сейчас нет в городе, но можно позвонить ему, если у нас возникнут вопросы. Для семидесятилетнего он довольно сообразителен. Не сомневаюсь, он помнит эти расследования.
        – Подозреваю, все жители города помнят их, – заметила Мерси. – Гибель девушек потрясла всех.
        – И после стольких лет дела все еще не раскрыты… Полагаю, в ваших записях нет явных подозреваемых? – тихо спросил Трумэн.
        Мерси покачала головой.
        Трумэн долистал дело Гвен до конца.
        – Не вижу никаких упоминаний о дальнейших действиях полиции. А во втором деле есть?
        Мерси проглядела свою папку.
        – Ни одного. Неужели никто ничего не делал? Неслыханно. Кто-то был обязан каждые несколько лет беседовать с людьми, имеющими отношение к делу, – выяснить, не вспомнят ли они что-нибудь новое. А что насчет родственников погибших? Разумеется, они настаивали, чтобы полиция не бросала расследование! – Она бросила на Трумэна испуганный взгляд. Он с удивлением заметил темные круги под ее глазами. – Но почему? Почему ничего больше не делали?
        Дейли испытал острое желание возразить. Оправдать свой департамент – пусть он и отвечал за него всего полгода. Вместо этого Трумэн просто пожал плечами:
        – Нехватка человеко-часов. Другие расследования. Текучка кадров.
        – Неприемлемо, – пробормотала Килпатрик, оглянувшись на фото Дженнифер Сандерс-выпускницы. – Кого-то надо уволить.
        – Из того времени остался только Бен Кули, и черта с два я его уволю. Он бесценный сотрудник. – В памяти Трумэна всплыла добрая улыбка пожилого полицейского. – Он не из тех, кто проявляет инициативу, зато очень надежен и прекрасно выполняет приказы. Очень тщательно.
        – В первую очередь нам нужно пообщаться с теми, кто близко знал погибших девушек, – заявила Мерси.
        – Вы здесь для того, чтобы расследовать три недавних убийства, – указал Трумэн. – Кроме разбитых зеркал, не вижу никакой связи с текущими делами.
        Желание раскрыть убийство дяди побуждало его не давать агентам ФБР сбиться с правильного пути. До сих пор Мерси выглядела опытным следователем, однако теперь ее, похоже, отвлекло прошлое.
        Возможно, тем продуктивнее будет общаться с ее напарником.
        Трумэн изучал взглядом сидящую за столом женщину. Она слишком тесно эмоционально связана со старыми преступлениями? Агент Килпатрик провела здесь всего два дня и уже выглядела изможденной. Не ошиблось ли ФБР с кандидатурой для расследования этих преступлений?
        – Знаю, – ответила Мерси. – Эдди сегодня обсудит дело Эноха Финча с полицией округа Дешутс. Я сейчас жду новостей от судмедэксперта по Неду Фейхи, а один из наших аналитиков ищет возможные точки сбыта украденного оружия.
        Трумэн не говорил ей, что уже прошелся по делу Финча – тщательно, частым гребнем. Как только он увидел связь между убийством дяди и Эноха Финча, то немедленно связался с округом Дешутс, чтобы обменяться информацией. Он не обнаружил никаких новых, упущенных следователями округа зацепок или отправных точек расследования. Оставалось надеяться, что спецагент Петерсон найдет что-то новое.
        – Вы переезжаете в ту гостиницу?
        – Да. Должны выехать из мотеля до одиннадцати, – ответила Мерси, не отрываясь от записей.
        – Тот мотель ужасен.
        – Не так уж и плох.
        Трумэн приподнял бровь. Его сестра и мать не остановились бы там и на одну ночь. Правда, сестра была очень капризной и настаивала, чтобы ей предоставляли все лучшее, но даже менее требовательная женщина должна выказать некоторый энтузиазм при перспективе выбраться из этих трущоб. Наверное, Мерси комфорт не нужен. Он вспомнил, в какой восторг ее привели дядины запасы. Он при виде них испытывал смущение, она же – восхищение.
        Килпатрики – выживальщики.
        Однако Мерси жила в Портленде и работала на правительство на ответственной должности. В правоохранительных органах.
        Очевидно, она отказалась от своего прошлого.
        Точно ли?
        Корни могут прорастать весьма глубоко. Хоть агент Килпатрик и намекает, что отдалилась от родственников, Трумэн видел выражение ее лица, когда она смотрела на старую фотографию сестры. Боль. Тоска. Сожаление. Все это читалось.
        Когда Джосайя Бевинс подошел к их столику, на ее лице мелькнул страх. И тут же исчез, сменившись уверенностью. Настоящей? Напускной? Трумэн задумался. Многие побаивались Джосайю. Дейли знал, что он старался не контактировать с Карлом, главой семейства Килпатриков: как подозревал полицейский, у них старые счеты. Они распространялись и на дочь?
        Это не мое дело. Пока они не стреляют друг в друга.
        – Трумэн, взгляните-ка, – Мерси пододвинула к нему блокнот и постучала пальцем по странице.
        Дейли взял его и прочел заголовок: «Из дома Сандерсов пропали вещи».
        Коробка недорогих украшений. Две винтовки и пистолет.
        550 долларов наличными.
        Затаив дыхание, Трумэн перелистал дело Гвен Варгас.
        Пропавшие вещи: драгоценности, деньги, фотоальбом, два пистолета. Трумэн поднял голову и встретился взглядом с Мерси.
        – Оружие пропало?
        – Не так много, как в недавних убийствах, но это уже зацепка.
        – Преступники или преступник просто брали то, что легче всего сбыть подороже, – возразил полицейский.
        – Знаю.
        – При убийстве Варгас унесли и фотоальбом.
        Брови Килпатрик сошлись на переносице.
        – Это странно. В других случаях личные вещи не пропадали.
        – Мы не знаем, что еще могло пропасть в домах тех, кто убит недавно. Некого расспросить.
        – Все эти люди жили в одиночестве, подальше от других. Легкая добыча.
        – Мой дядя – не легкая добыча, – поправил ее Трумэн.
        – Вы правы. И, судя по увиденному в доме Неда Фейхи, тот максимально усложнил жизнь нападавшим.
        – Не уверен, что новые и старые убийства связаны между собой, – медленно произнес Трумэн. – Мотивы кажутся совершенно разными.
        – Преступления разделяет пятнадцать лет, – отозвалась Мерси. – Мотивы могут меняться. Я пробью по базе данных ФБР и выясню, не случалось ли чего-нибудь подобного на тихоокеанском северо-западе. Возможно, преступник все это время не бездействовал.
        Трумэн кивнул.
        Или же ждал своего часа в Иглс-Нест?

        18

        Мерси тащила чемодан по деревянным ступеням отеля «Сэнди». Никакого пандуса в поле зрения не было. Для Мерси это место навсегда останется домом старого Норвуда – домом, к которому в юном возрасте она старалась не приближаться, потому что старик Норвуд и его жена были реально жуткими. Огромный дом словно пришел прямиком из фильма ужасов – трехэтажный, с башенками и осыпающейся штукатуркой. Теперь он сиял жизнерадостными красками в стиле дамы викторианской эпохи, а все архитектурные детали бережно восстановлены реставраторами.
        Кто-то вложил в него кучу средств и сил.
        Эдди распахнул дверь с овальным стеклом. Слегка раздраженная, Мерси последовала за ним.
        Гостиницы с включенными завтраками ей не по нутру. Слишком много контактов с людьми. Она предпочла бы безымянный отель с голыми стенами, где персонал не знает ее имени и ей не придется сидеть по утрам за столом с незнакомцами.
        – Чувствуешь запах? – шепнул Эдди. – Теперь я снова проголодался.
        Она вдохнула, и в нос ей ударил аромат свежеиспеченного печенья. В животе заурчало.
        Черт.
        – О, здравствуйте! Я так рада, что вы к нам пришли!
        Высокая стройная женщина с длинными рыжими волосами вошла через вращающуюся дверь, расположенную за маленькой стойкой администратора. Она вытерла руки о белый фартук и искренне улыбнулась. Ее футболка перепачкалась в муке. Женщина напоминала ведущую кулинарного телешоу.
        – Рада снова видеть вас, агент Петерсон. – Она кивнула Эдди. – Я приготовила вам комнаты. – Она протянула руку Мерси.
        Та пожала ее:
        – Мерси.
        Вокруг женщины витал запах выпечки. Килпатрик невольно улыбнулась в ответ.
        – Вы не представляете, как мы рады, что наконец попали сюда, – сказал Эдди. – Что это за запах – печенья? – с надеждой спросил он.
        – Всегда рада сотрудникам правоохранительных органов, – ответила Сэнди. – С ними чувствуешь себя безопаснее. А печенье будет готово через несколько минут. Пока вы устроитесь в своих номерах, тарелка с ним уже окажется прямо на этом столе. И печенье будет появляться там каждый день после обеда. А еще у нас всегда свежий кофе.
        – Я попал в рай, – пробормотал Эдди. – Вы не замужем?
        – Нет, – твердо ответила Сэнди, заиграв ямочками на щеках. – А вы годитесь мне в сыновья.
        – Я не прочь, чтобы меня усыновили.
        – Вы – ходячая проблема, не так ли?
        – Нет, мэм.
        Килпатрик, с трудом сдерживая желание закатить глаза, вмешалась:
        – Запах чудесный. А как нам попасть в номера?
        Сэнди повела ее наверх, в уютную комнату, к которой примыкала ванная. Мерси заглянула туда. Эдди оказался прав: там была выложенная новой плиткой душевая. Пока Сэнди провожала Эдди в его номер, Мерси бегом спустилась вниз и вышла за дверь – достать воду и еду из багажника «Тахо». Когда она захлопнула заднюю дверцу, ее внимание привлек припаркованный у почтового отделения на другой стороне улицы белый пикап. Из него вышел мужчина и обогнул машину сзади, повернувшись к Мерси в профиль.
        У нее перехватило дыхание.
        Она знала эту походку и наклон головы. Даже фасон кепки знакомый.
        Потертые просторные джинсы. Тяжелые рабочие ботинки.
        Папа.
        Он скрылся за дверью почты. Мерси не могла пошевелиться, зажав сумку в руке.
        Он в курсе, что я в городе?
        Несомненно, в курсе. Слухи распространяются быстро, а агент Килпатрик уже повстречала слишком много знакомых лиц.
        Отец выглядел старше, чем в ее памяти. Волосы уже не с проседью, а седые. Плечи еще больше ссутулились. Но по-прежнему худощав, никакого пивного брюшка, типичного для мужчин в годах. Он слишком серьезно относился к своему здоровью.
        Мерси сделала пару шагов к древнему фордовскому грузовичку. Ее не удивило, что отец до сих пор им пользуется. Он не покупал новые машины, пользуясь старыми до тех пор, пока они поддавались ремонту.
        Что я ему скажу?
        Она замерла, не в силах шагнуть дальше: в животе клубочком свернулся страх.
        Привет, папа. Помнишь меня?
        Что, если он не захочет ее узнавать, как Леви?
        Я не могу сделать это сейчас.
        Она повернулась и, не глядя на ступеньки, стала подниматься к Сэнди, еле волоча ноги, борясь с желанием воссоединиться с родными.
        Перл.
        Перл не откажется поговорить с ней. И Мерси может расспросить ее насчет Дженнифер Сандерс. Чисто официальный допрос.
        Да. Ничего более.
        Эдди вызвался пойти с ней, однако Мерси отклонила предложение. Когда напарник понял, что она хочет встретиться с сестрой, с которой не разговаривала пятнадцать лет, в его глазах вспыхнуло беспокойство.
        Она не нуждалась в его жалости. Не хотела, чтобы он ей помогал.
        Это ее дело – и только ее.
        Мерси раздумывала, не попросить ли Трумэна Дейли встретиться с ней там. Дело Сандерс относилось к его ведомству, и он имел право знать, что агент Килпатрик собирается пообщаться с лучшей подругой убитой. Однако она убедила себя не звонить ему, зная, что все равно потом сообщит ему новости. Если Перл захлопнет дверь перед ее носом, то лучше без свидетелей.
        Карие глаза начальника полиции видели слишком много.
        Мерси знала, что Трумэн пытается выяснить, кто она и каково ее прошлое, но не была к этому готова. Эдди и ее сослуживцы видели только созданный ею образ трудолюбивого, хотя и не очень общительного агента. Однако Трумэн заметил ее реакцию в доме дяди и был свидетелем ее встреч с Джосайей Бевинсом и Дэвидом Агирре.
        Она не готова позволить ему увидеть еще больше. Особенно если речь идет о воссоединении с сестрой.
        Путь к маленькому ранчо Перл выдался долгим. Мерси уже проверила, по-прежнему ли дом принадлежит ее мужу Рику Тёрнеру, и не удивилась, что имя Перл не значится среди собственников. Именно такой образ мыслей она и ожидала от своих родных: мужчины владеют собственностью, женщины опираются на мужчин.
        Пока те заботятся о доме и семье, не покладая рук.
        Перл первой из отпрысков Килпатриков вступила в брак. Мерси потеряла дар речи при виде сестры в белом свадебном платье. С точки зрения двенадцатилетней девочки, Перл и Рик казались такими взрослыми и серьезными… Теперь же, зная, что сестре, когда она вышла замуж, было всего восемнадцать, Мерси готова была расплакаться. Перл сразу же забеременела.
        Тридцатитрехлетняя Мерси все еще не готова заводить детей.
        Снаружи дом выглядел неплохо. Но когда Килпатрик вышла из машины, в ноздри ударил знакомый запах свиней. Подростком Мерси доводилось выращивать их, хотя, очевидно, у Рика их намного больше. Сарай и загоны располагались далеко от дома, но даже в безветрие запах умудрялся распространяться. Как же тут благоухает летом, в жару?
        Перл в курсе, что от ее дома воняет?
        В юности Перл увлекалась модой, макияжем. От осознания того, что теперь сестра замужем за фермером-свиноводом, у Мерси защемило сердце. Но кто-то же должен разводить свиней. Они – важный источник белка и жира и отличный товар для обмена. Отец сказал бы, что свиньи – признак богатства. Если в магазинах закончится мясо, Рик станет богатым и влиятельным.
        Мерси предпочла бы овец.
        Она заметила высокий забор, сад возле дома. Судя по пышно разросшейся зелени, забор делал свое дело: не подпускал оленей. Других ферм по соседству не наблюдалось. Килпатрик вспомнила, что отец Рика подарил новобрачным на свадьбу десять акров своей земли. Перл с восторгом занималась планировкой и дизайном построенного ими дома. Когда-то Мерси дико завидовала независимости сестры, теперь же видела перед собой тюрьму. Сожалеет ли Перл о прошлом?
        Она сглотнула комок в горле, рассматривая маленькое крыльцо. В углу стояла большая лущилка для кукурузных початков. В памяти начали всплывать и гаснуть воспоминания. Ноющие от вращения колеса руки. Роуз, заталкивающая в агрегат высушенные кукурузные початки. Отлетающая в сторону пустая шелуха. Запах медленно наполняющих ведро сухих кукурузных зерен.
        Мерси так захотелось кукурузы, что потекли слюнки. Мать обжаривала ее, добавляя немного коричневого сахара и соли. Ее любимая закуска.
        Дети Перл тоже имеют дело с этим старомодным агрегатом?
        Она постучала и стала ждать, пока сестра откроет.
        В глазке мелькнула тень. Мерси затаила дыхание.
        Станет ли Перл говорить с ней?
        Дверь распахнулась. Сестра уставилась на нее с открытым ртом.
        – Мерси? – прошептала она.
        Из глаз Мерси потекли слезы, в горле пересохло. Она кивнула. Перл постарела. Модную молодую женщину из воспоминаний Мерси сменила мать семейства, убирающая волосы в простой хвостик и в знакомом сестре выцветшем топе пятнадцатилетней давности. Перл выглядела намного старше своих неполных сорока.
        Сестра подбежала к Мерси и крепко обняла.
        – Как долго мы не виделись!
        Она отстранилась, оглядела Мерси с головы до пят и вновь стиснула в объятиях. Мерси по-прежнему была не в силах говорить – просто крепко обняла сестру.
        Перл опять высвободилась из объятий и вытерла глаза.
        – О боже мой… Боже мой, Мерси… Я каждый день думаю о тебе.
        Агент Килпатрик снова почувствовала себя двенадцатилетней девочкой: не могла вымолвить ни слова и боялась ляпнуть что-то совсем глупое. Утерла глаза и продолжила кивать, чувствуя себя так, словно с нее содрали кожу, оголив нервы.
        – Прости, Перл, – наконец выдавила она.
        – Заходи, заходи! – сестра схватила ее за руку и затащила в дом.
        Запах свиней исчез, сменившись чудесным запахом готовящейся еды. Наверное, тушеное мясо, стейк или мясной пирог.
        Пахло как дома.
        Перл остановилась и снова уставилась на нее. Затем протянула руку и убрала прядь волос с глаз сестры: этот жест в прошлом она проделывала миллион раз. Мерси выдавила из себя неловкую улыбку.
        – Привет, Перл.
        – Глазам своим не верю… Что ты здесь делаешь?
        Мерси наконец заметила, что энтузиазм сестры поугас. Она вспомнила, что больше не считается членом семьи. Все контакты были принудительно оборваны.
        – Леви не говорил тебе, что я в городе?
        – Нет. А вы уже виделись? – в глазах Перл мелькнула легкая обида.
        – Видела его в кофейне, – призналась Килпатрик. – Он не стал со мной разговаривать. Думала, он всем рассказал, что я здесь.
        Перл кивнула. Мерси задумалась, не жалеет ли сестра, что впустила ее в свой дом, нарушив таким образом отцовские наказы.
        – Ты просто так заглянула? – осторожно спросила Перл. – Уже видела маму и папу?
        Мерси сделала глубокий вдох.
        – Я по работе. Расследую недавние убийства. И – нет, я не видела родителей.
        Она изучала лицо Перл, надеясь разглядеть намек на то, как примут ее старики. Лицо сестры стало непроницаемым. Мерси пришла к выводу, что Перл считает: ей не обрадуются.
        – Ты про Джефферсона Биггса? И двух других? Знаю, что в понедельник нашли еще один труп.
        – Да.
        – Слышала, ты работаешь в ФБР…
        – Уже шесть лет. Сейчас я служу в Портлендском отделении по борьбе с внутренним терроризмом, но мне поручили помогать отделению Бенда в расследовании этих убийств.
        – Внутренним терроризмом, – повторила за ней сестра. – Они думают, что убитые были террористами?
        – Вообще-то нет, – заверила ее Мерси. – Наше внимание привлек тот факт, что у погибших украли все оружейные запасы. И последствия, к которым может привести попадание такого количества оружия в руки определенного человека или группы лиц.
        Перл кивнула с прежним непроницаемым выражением лица.
        – Перл, какие у преступников могут быть мотивы?
        – Не знаю.
        Молчание затянулось на три долгих секунды: обе пытались прочесть выражение лиц друг друга. Перл знала не хуже Мерси, что многие из местных злы на правительство – как по уважительным, так и по смехотворным причинам. Эти люди считали, что их права, их землю или состояние отобрали из-за несправедливых законов. Когда человек определенного склада, злой и недоверчивый, получает кучу оружия, ситуация может стать взрывоопасной. Именно это Мерси и надеялась предотвратить.
        – Рада, что мы встретились, – прошептала она с улыбкой. Не важно, что их семья раскололась: Перл по-прежнему ее сестра. – Как твои дети?
        – Один женился, другой в старшей школе, – с гордостью ответила та. – А ты замужем?
        – Нет. Никогда и не думала выходить.
        В глазах Перл мелькнула жалость. Мерси ощутила потребность объяснить свою позицию.
        – Я люблю свою работу. Отчасти я пришла потому, что мы занимаемся в том числе и смертью Дженнифер Сандерс. Мне удалось выяснить, что расследование ее дела быстро прекратилось.
        Перл отвернулась.
        – Я стараюсь больше не вспоминать об этом. Хочешь что-нибудь выпить?
        Мерси кивнула и проследовала за сестрой в кухню. Атмосфера изменилась, и первоначальная радость от встречи друг с другом сменилась настороженностью и любопытством. Между сестрами выросли незримые стены. Стены, которые стали отчетливо видны в глазах Перл после упоминания Дженнифер. Сестра подумала, что Мерси навестила ее только для того, чтобы расспросить по долгу службы?
        Это правда – отчасти.
        – Я хотела повидать тебя, – сказала Мерси, глядя, как Перл разливает чай. И улыбнулась: комнату наполнил слабый аромат лакрицы. Любимый чай матери. Мерси по-прежнему покупала его. – Я здесь не только по работе.
        Перл окинула ее понимающим взглядом.
        – Значит, хочешь сказать, ты зашла бы ко мне рано или поздно?
        Мерси было нечего ответить.
        – Ничего страшного, я понимаю. Это взаимно. Я и сама могла бы связаться с тобой.
        Но так и не связалась. Ни разу с тех пор, как отец велел всем оборвать связи со мной.
        Это глупость. Они, взрослые люди, подчинялись давним отцовским приказам…
        Хотя отказаться от некоторых привычек тяжело.
        Особенно если ты уверена, что отец совершенно прав.
        Перл поставила перед сестрой чашку чая и села на стул напротив. Декоративная надпись над раковиной гласила: «Или используй, или обходись без нее».
        Сколько раз отец повторял при мне эту фразу?
        Свою кухню Мерси не стала бы украшать такими словами.
        – Мы можем поговорить о Дженнифер? – спросила она.
        Перл сделала глоток чая и кивнула, не отводя взгляд от скатерти. Мерси вытащила из сумки блокнот. Сестра нахмурилась.
        – У меня ощущение, будто я сделала что-то неправильное.
        – Только если это ты убила Дженнифер.
        Перл выронила чашку, которую держала в полудюйме от стола. Горячий чай расплескался. Она выругалась и вытерла его салфеткой из стопки в центре стола.
        – Разумеется, я ее не убивала! Что это за вопрос такой?!
        – Вопрос, который подчеркивает, что тебе не из-за чего испытывать чувство вины.
        Раздражение на лице Перл напомнило Мерси об их детских ссорах.
        Сестра со вздохом подняла руку и оперлась подбородком на ладонь, пристально глядя на Мерси.
        – Ты права. Что хочешь узнать?
        – После убийств тебя расспрашивал полицейский из отделения Иглс-Нест. Помнишь? – Она не стала упоминать, что уже прочла его отчет.
        – Конечно, помню. Произошедшее меня ужаснуло. Полицейский вел себя доброжелательно и уважительно. Спрашивал, когда я в последний раз разговаривала с Дженнифер и не знаю ли людей, желающих причинить ей боль.
        – А ты знала?
        – Нет. Дженнифер всем нравилась.
        – Она с кем-то встречалась?
        Перл перевела взгляд со скатерти на окно.
        – В то время нет. У нее не было постоянного бойфренда.
        – Я не говорила о постоянных бойфрендах. Она с кем-то встречалась тогда? Пусть даже один раз…
        – Какое-то время она встречалась с Оуэном, прежде чем тот женился на Шейле.
        – Что? Серьезно? – Мерси выпрямилась на стуле. – Понятия не имела, что она встречалась с нашим братом.
        – Недолго. Она встречалась со многими парнями из его компании. Дэвид Агирре, Майк Бевинс. Джейми Палмер. Ничего серьезного. И, разумеется, никто из них не имел отношения к ее убийству… это дело рук какого-то безумца. Вероятно, проезжего.
        Мерси поджала губы. Безумцев часто считали нормальными людьми до последнего.
        – Я много думала о том дне, – продолжала Перл. – Не могла припомнить ни одного возможного подозреваемого. – Она утерла глаза. – Порой я спрашиваю себя, стали бы наши дочери такими же лучшими подругами, как мы с Дженнифер.
        На Мерси нахлынула горечь. У нее самой никогда не было такой дружбы с другими женщинами; самыми близкими подругами стали ее сестры. Пока не перестали быть подругами.
        – Дочь Леви почти ровесница твоего сына, верно?
        – Да, Кейли учится вместе с ним, – в глазах Перл мелькнул материнский огонек. – Она немного разнузданная. Леви делает все, что в его силах, однако дает ей куда больше свободы, чем отец – нам.
        Мерси вспомнила увиденный в кафе маленький камень в носу Кейли и мысленно согласилась. И одобрила методы брата.
        – Леви растил ее в одиночку?
        – Да, – Перл помедлила с ответом. – После ухода матери Кейли он изменился. Почти не общался с родными. Отец и Оуэн практически махнули на него рукой. Мне кажется, он не справляется, да и не хочет уже.
        От мысли, что Леви отрезан от семейного круга, по спине Мерси пробежал холодок.
        Какое мне до этого дело? Меня саму отрезали.
        Она ненавидела саму идею, что кто-то может быть предоставлен самому себе. Мерси научилась сама прокладывать себе дорогу, и это оказалось нелегко. Ежедневно она помнила, что у нее нет близких, на которых можно опереться. Когда Мерси уехала из города, то испытывала чувство свободы – но также и ужаса. Словно ходить по тонкому канату без страховки.
        Она справлялась с этим, трудясь как проклятая. Всегда готовая ко всему.
        – Ранее в городе я мельком увидела папу, – медленно произнесла Мерси. – Он все такой же, хотя и постарел.
        Перл склонила голову набок.
        – Ты тоже выглядишь старше. – Она сверлила сестру взглядом, словно ища слабые места. – Мама не изменилась. Только больше седины. Да, черт побери, – даже у меня теперь немало седых волос.
        Мерси встретила взгляд сестры, гадая, не смотрит ли на саму себя через шесть лет. Она знала, что внешне очень похожа на Перл, в отличие от Роуз.
        Но я не растила двоих детей и не жила на ферме со свиньями.
        Она испытывала непреодолимую потребность вытащить сестру из ее тюрьмы. Подавшись вперед, Мерси понизила голос:
        – Перл, ты счастлива? Рик хорошо с тобой обращается? Ты ничего не хочешь изменить в жизни?
        Изумление на лице сестры сменилось гневом.
        – Естественно, я счастлива! Я занимаюсь именно тем, чем хотела, и у меня лучший муж в мире. Мерси, мы прекрасно чувствуем себя здесь. Нам ни к чему жить в большом городе, покупая «Айфоны» последней модели и дизайнерские сумочки, – огрызнулась она. – Не жалей меня из-за того, что я по-прежнему в Иглс-Нест. Это отличное место для простой жизни.
        По глазам сестры Мерси поняла, что Перл лжет, но не стала спорить:
        – Я просто хочу понять, что произошло за последние пятнадцать лет. Я тебя не осуждаю.
        Ложь оставила у нее во рту кислый привкус.
        Она посмотрела на свой пустой блокнот и собралась с мыслями, сосредоточившись на второй причине визита к сестре.
        – Ты знала, что в ту ночь из квартиры Дженнифер забрали оружие?
        – Нет, – в голосе Перл явно слышалось удивление. – Я знала, что у нее есть несколько стволов. Как и у всех. Это важно?
        – Мы не уверены. Из дома Гвен Варгас тоже пропало оружие.
        Перл откинулась на спинку стула.
        – Хм… – на мгновение она замолчала. – Его легко сбыть.
        – Да, – согласилась Мерси. – Еще из дома Гвен исчез фотоальбом, а вот из жилья Дженнифер, согласно отчетам, ничего такого не пропадало. Ты не в курсе, не пропали какие-то ее личные вещи? Может, ее родители упоминали об этом позже?
        – Не припомню такого. Я не разговаривала с ее родителями – только на похоронах.
        – Полицейские показывали тебе фотографии с места преступления?
        – Нет. И я не хочу их видеть.
        – А что, если я покажу тебе фото комнаты Дженнифер? Ты сможешь определить, пропало ли что-то оттуда?
        Перл на секунду задумалась.
        – Не знаю, честно говоря.
        – Это же был для тебя чуть ли не второй дом.
        На лице сестры мелькнула грустная улыбка.
        – Верно. Я могла бы глянуть – при условии, что там нет… тела, – но прошло слишком много времени, чтобы помнить мелкие детали.
        – Учту на будущее. Не помнишь, в каком состоянии находились зеркала на местах преступления?
        Перл прикрыла рот рукой.
        – Совсем забыла. Все зеркала были разбиты. Странно.
        – Ты не слышала о других подобных случаях?
        Сестра на мгновение призадумалась, затем расслабилась и медленно покачала головой.
        – Думаю, повторись что-то подобное, я бы запомнила. Эти смерти обросли столькими слухами… говорили, что убийца уродлив и не мог смотреть на свое отражение в зеркале. Или что убийцей была женщина, ненавидевшая Гвен и Дженнифер за их привлекательную внешность.
        – Их изнасиловали.
        – Слухи не обязательно опираются на логику. К тому же тебе известно, что изнасиловать можно и другими способами.
        Мерси застыла. Рассматривалась ли версия с изнасилованием каким-то предметом? Сперму не обнаружили. Надо будет перечитать полицейские отчеты.
        Перл сделала дельное замечание.
        Но я точно знаю: когда напали на меня с Роуз, женщины там не было.
        Килпатрик охватило сомнение. Воспоминания спорили с логикой.
        Женщина могла быть там. Или стоять за преступлениями.
        Мерси сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь рационально осмыслить сестрино предположение.
        Могла ли женщина убить троих мужчин? И украсть их оружие?
        Килпатрик мысленно стукнула себя за то, что позволила гендерным предрассудкам затуманить разум. Не стоит недооценивать женщин. Они в состоянии совершить любое преступление. Более вероятно, что убийца – или убийцы – мужского пола, но это не означает, что не следует рассматривать версию с женщиной.
        – А был ли кто-то, кто настолько завидовал Дженнифер?
        Сестра глубоко вздохнула.
        – Не знаю…
        – Не знаешь или не хочешь говорить? – осторожно поинтересовалась Мерси.
        – Если кто-то является сукой, это не значит, что она способна на убийство.
        – Верно. Но если у тебя есть подозрения, озвучь их.
        – У меня нет подозрений. Она ни за что не совершила бы такое.
        – Кто?
        – Тереза Кули. То, что она ссорилась с Дженнифер, не значит, что она убила ее. Или Гвен.
        Имя показалось знакомым, но Мерси не могла вспомнить лицо Терезы Кули. Записала имя в блокнот; кажется, недавно она где-то его слышала. Наверное, в полицейских отчетах. Даже если Перл не называла ее в числе подозреваемых, это мог сделать кто-то другой.
        Стояла ли за теми нападениями женщина?
        Маленькая дверца, преграждающая путь прошлому, задрожала, угрожая открыться. Мерси мысленно навалилась на нее, не желая съеживаться от нахлынувших воспоминаний. Ей вовсе не нужно, чтобы в памяти вновь всплыла сцена нападения на их семью. Одного раза – после визита к Роуз – оказалось более чем достаточно.
        – Тереза ходила в одну школу с тобой и Дженнифер?
        – Да, и с Гвен, которая на два года младше. Только мы с ней не были особо знакомы. Но – серьезно, Мерси, – между Дженнифер и Терезой были обычные школьные девичьи разборки. Дженнифер из них выросла, а вот Тереза – нет. Да господи, – я вышла замуж, а Тереза все равно вела себя так, будто я намеревалась увести ее бойфренда. Нам исполнилось по двадцать четыре, а она словно застряла в восемнадцатилетнем возрасте. – Перл постучала пальцами по столу. – Повторю: это не означает, что она убийца.
        – Знаю, – согласилась Мерси. На нее нахлынула усталость. Она мало спала, а беседа с сестрой приняла неожиданный эмоциональный оборот.
        У Мерси закончились вопросы, но она не была готова уходить. Что-то внутри побуждало задержаться. Ей хотелось увидеть фотографии Перл с детьми – за все двенадцать лет школы – и услышать, чем нравилось заниматься ее сыновьям. Хотелось насладиться чашкой чая в компании сестры и просто посплетничать, как прежде.
        Она этого не заслужила.
        Мерси встала и убрала блокнот.
        – Тогда всё. Мне надо продолжать работать.
        Перл тоже встала, но не произнесла ни слова. Мерси избегала встречаться с ней взглядом.
        Когда они дошли до входной двери, она наконец посмотрела на сестру.
        – Я остановилась в отеле «Сэнди». Если вспомнишь что-нибудь еще насчет Дженнифер, мне это может пригодиться.
        – Ты надолго в городе?
        – Скорее всего, нет. Только пока мы не получим ответы на кое-какие вопросы.
        Она вертела в руках сумку, не в силах смотреть в глаза сестре дольше нескольких секунд. Чувствовала, как представившийся шанс быстро улетучивается – навсегда.
        Затем ее снова стиснули в объятиях:
        – Мерси, не веди себя как чужая. Ты здесь желанная гостья.
        Ее окружили запахи дома и семьи. Она прильнула к сестре.
        На обратном пути в город Мерси с трудом различала дорогу.

        19

        Она припарковалась перед кофейней.
        Не плохая ли это идея?
        После беседы с Роуз Мерси была уверена, что нужно поговорить с Леви. Удостовериться, что напавший на нее с Роуз мертв.
        В памяти возникло окровавленное тело мужчины на кухонном полу. Мерси вздрогнула. Ярлык убийцы приклеился к ней, словно несмываемый дурной запах. Она знала, что никто больше его не чует, но всегда казалось, что заметить его очень легко. Временами он слабел. Тогда Мерси неделями жила не беспокоясь, и все текло своим чередом. Она вставала, шла на работу, возвращалась домой.
        Однако все равно ощущала это клеймо.
        Особенно на работе, когда коллеги искали убийц. Она сама убийца.
        Горло жгла тошнота. Мерси выбралась из машины, выбросила все мысли о той ночи из головы и зашагала к веселого вида зданию. Она надеялась, что сейчас клиентов обслуживает Леви, а не Кейли. Если брат окажется не один, тогда она закажет кофе и уйдет. Ей удалось поговорить с Роуз и с Перл – значит, получится и с Леви.
        Она вошла и без удивления отметила, что сейчас, после полудня, в кофейне пусто. Кофе заправлялись по утрам.
        Заслышав шаги, Леви вышел из подсобки и застыл при виде сестры.
        – Мы здесь одни? – нарушила тишину Мерси, прежде чем брат мог сказать ей «проваливай».
        – Нет. – Леви оглянулся через плечо: – Эй, Оуэн!
        Мерси испытала острое желание выбежать из кофейни. Она готовилась к встрече с одним братом – не двумя.
        На пороге возник Оуэн с приподнятыми бровями.
        – Да, Леви… – При виде Мерси он умолк.
        Старший из братьев выглядел точь-в-точь как ее отец из давних воспоминаний. Худощавый, но готовый продемонстрировать силу, если его спровоцировать. Мерси встретилась с ним взглядом – и испугалась при виде собственных глаз на чужом лице. Хоть она и провела с ним б?льшую часть детства, сегодня все было словно в первый раз.
        – Вот дерьмо, – сказал Оуэн и перевел взгляд с сестры на Леви. – Похоже, вам есть что обсудить. Я не желаю в этом участвовать.
        Он снова скрылся за дверью и вскоре появился со шляпой в руке. Затем обошел стойку, всецело сосредоточившись на входной двери. Каждый его шаг был преисполнен решимости.
        – Оуэн… – начала Мерси.
        – Не говори со мной. Ты чуть не разрушила семью. Надеюсь, ты вернулась не для того, чтобы довершить начатое.
        Он нахлобучил шляпу на голову, не оглядываясь, и хлопнул дверью.
        Мерси хотелось провалиться сквозь пол. Она посмотрела на Леви, ожидая увидеть на его лице осуждение. Вместо этого там было сочувствие.
        – Игнорируй его.
        Она ухватилась за протянутую ниточку:
        – У меня нет выбора.
        – Я имею в виду – не позволяй его словам и действиям задеть тебя.
        – Легче сказать, чем сделать, – прошептала Мерси. – Неужели сделанное мной настолько ужасно? Серьезно? Спустя пятнадцать лет никто не готов простить меня за мой выбор?
        Леви не стал отвечать. Вместо этого он взял тряпку и начал протирать кофемашину, стараясь не смотреть на сестру.
        – Много воды утекло. Я так считаю.
        – Тогда почему ты не стал разговаривать со мной в понедельник? Вел себя так, будто мы незнакомы…
        Рука с тряпкой замерла, не закончив вытирать, а глаза брата посмотрели прямо в глаза Мерси.
        – Следовал твоему примеру. Ты при виде меня не вымолвила ни слова. Я понятия не имел, кто твой спутник и что ему о тебе известно. Подумал, раз ты меня «не узнала», на то есть веская причина.
        Мерси хлопнула себя по лбу.
        – Черт… А я следовала твоему примеру. Решила, ты не хочешь, чтобы Кейли знала, кто я. Вдобавок, я была ошарашена, увидев тебя здесь. Мы остановились, только чтобы выпить кофе.
        Леви фыркнул.
        – Выходит, мы оба облажались.
        Она сделала глубокий вдох и собрала всю свою храбрость.
        – Мы можем начать все сначала? Леви, я так рада тебя видеть…
        Мерси уставилась на брата. Ход за ним, ее сердце в его руках.
        Откажет ли он?
        Леви бросил тряпку на стойку и вышел из-за кофейного столика. Не успела она пошевелиться, как он обхватил ее обеими руками и приподнял над землей, описав круг.
        – Малышка Мерси, ты даже не представляешь, как я по тебе скучал.
        – Не называй меня малышкой, – выдавила она. Ее сердце внезапно увеличилось втрое, как у Гринча[23 - Персонаж из фильма «Гринч – похититель Рождества».], а по телу прокатилась волна облегчения. В каком-то смысле воссоединение с Леви обрадовало ее больше, чем с сестрами. В глубине души она всегда знала, что сестры ее примут. Родственники-мужчины – другое дело.
        Леви поставил ее на пол. Его глаза сияли.
        – А что насчет Оуэна? – прошептала Мерси.
        – Да ну его к черту. Если хочет обижаться всю оставшуюся жизнь – его дело. Станет старым угрюмцем, как папа. – Брат сделал паузу. – Он только на такое и способен.
        Мерси это знала. Оуэн всегда следовал за другими, не в состоянии сам принимать решения. Ему было легче слушать чужие указания. Очевидно, с тех пор ничего не изменилось.
        – Надо поговорить о той ночи, – тихо произнесла она.
        Леви отступил на полшага и посмотрел сестре в глаза.
        – Зачем? Все в прошлом. С этим покончено.
        Мерси прикусила губу, задаваясь вопросом, какой информацией можно поделиться с братом.
        – Он мертв, верно?
        Леви уставился на нее.
        – Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
        – Потому что появилась кое-какая информация, из-за которой я должна задать этот вопрос.
        – Он мертв.
        – Откуда ты знаешь?
        Брат словно съежился на глазах.
        – Я проверял, – тихо сказал он. – Я трижды возвращался проверить, не обнаружили ли его. Ничего не изменилось.
        – Где он?
        Леви побледнел.
        – Думаю, лучше, если об этом буду знать только я. Тебе придется поверить мне на слово. Я нашел подходящее место, где спрятать тело. Теперь там остались только кости.
        Напряжение немного ослабло. Мерси слегка покачнулась.
        Один мертв. А что насчет второго?
        Леви нахмурился.
        – Тебе надо выпить кофе. – Он указал ей на высокий табурет у ближайшего столика. – Что приготовить?
        – Американо. С густыми сливками.
        Брат лязгнул чем-то за стойкой, и кофемашина зашипела: внутри полилась вода.
        – Мне нужно знать, почему ты спрашиваешь, мертв ли он, – сказал Леви, не отрываясь от своего занятия.
        – Помнишь зеркала?
        Он быстро взглянул на Мерси.
        – Да.
        – Их снова разбивают. Здесь, в Иглс-Нест.
        – Жертвы – женщины?
        – Нет, пожилые мужчины. Выживальщики.
        Леви нахмурился, не отрываясь от приготовления напитка.
        – Совпадение. Явно разные случаи.
        – И да, и нет. Именно поэтому мне пришлось спросить, мертв ли он.
        Леви принес Мерси напиток в ярко-бирюзовой чашке с блюдцем такого же цвета и уселся на соседний табурет.
        – Той ночью он был не один.
        Мерси снова встревожилась.
        – Роуз не уверена, слышала ли той ночью второй голос.
        – Ну, никто не приходил искать убитого, и никто не донес о стрельбе в нашем доме. Я ждал, что на следующий день заявятся полицейские. И в следующие дни, когда этого не произошло, – тоже, – сказал Леви. Выражение его лица стало напряженным. Он как будто постарел с того момента, когда Мерси впервые вошла в кофейню.
        – Помню. Я годами ждала, что кто-нибудь хлопнет меня по плечу и объявит: «Эй, я знаю, что случилось той ночью».
        Какое-то время они сидели в тишине; Мерси прихлебывала кофе.
        – Почему никто не пришел его искать? – прошептала она. – Люди не исчезают просто так.
        Леви сделал глубокий вдох и выпалил:
        – Я его не узнал. Никто из нас не узнал. Думаю, он не местный.
        – А второй не сообщил куда следует…
        – Потому что знал, что сам виновен. Это все равно что вызвать полицию и пожаловаться, что у тебя украли героин.
        Мерси с братом и Роуз часто повторяли этот логический довод, чтобы успокоить нервы, когда испытывали настолько сильный стресс и чувство вины из-за убийства, что это мешало нормально жить.
        – Тогда мы прервали череду нападений, – заметил Леви, наклонившись к сестре через стол. – Следующей жерт-вой стала бы ты или Роуз. Мы остановили его.
        – Точно остановили? Ведь кто-то снова разбивает зеркала и убивает, – Мерси уставилась на брата.
        – Они охотятся не за молодыми женщинами. Значит, кто-то другой.
        – Думаю, это второй. Тот, который сбежал, – прошептала она.
        – Спешишь с выводами.
        – Ты знал, что на месте убийств Сандерс и Варгас пропало оружие? Тогда на это не обратили особого внимания, но сейчас это важная подробность, учитывая, что у трех убитых недавно также украли стволы.
        Леви почесал бороду.
        – Любой преступник на месте тех старых убийц вынес бы стволы. Ты отследила, кому продали недавно украденное?
        – Нет, – плечи Мерси поникли. – Наш аналитик работает над этим. Трудно чего-то добиться, когда стволы, скорее всего, приобрели нелегально. И потом, уверена, что-то куплено давным-давно, лет сорок назад.
        – А тогда не было ничего необычного в том, чтобы продать винтовку соседу. Всем было наплевать. Значит, мы вернулись к тому же вопросу, который задавали себе все пятнадцать лет. Кто второй?
        Фоновая музыка заполнила повисшую между ними тишину. Звонкий голос Нэнси Уилсон[24 - Нэнси Ламур Уилсон (р. 1954) – американская певица, гитаристка и продюсер.] вопрошал в песне, так ли она боится того, кто так боится ее.
        – Мы понятия не имеем, как его найти, и он не хочет, чтобы его обнаружили, – Мерси высказала очевидное.
        – Роуз больше не делилась никакими мыслями насчет того, кем он может быть? – поинтересовался Леви.
        – Когда я говорила с ней вчера – нет. На барбекю у Бевинсов в тот день, когда она вроде бы слышала голос в первый раз, собралась б?льшая часть города. И не факт, что она помнит все достоверно. – У Мерси начала кружиться голова. – Она могла услышать голос в магазине… или даже перепутать с телепередачей… мы не можем быть уверены, что она слышала его именно у Бевинсов.
        Зародившееся в ее груди беспокойство, словно маленький бутончик, быстро распустилось и расцвело. Былая уверенность Роуз в том, где она слышала второй голос, стала катализатором, настроившим Мерси против отца. Она была уверена в правоте сестры и хотела поехать на ранчо Бевинса и найти источник голоса. Отцу они наврали, что Роуз услышала, как какой-то человек ходит возле их дома, и подумала, что он собирается вломиться внутрь. Ни отец, ни остальные члены семьи так и не узнали правду о том, что кто-то действительно вломился в дом и напал на дочерей.
        Карл Килпатрик заявил, что Роуз ошиблась насчет голоса и что он не позволит Мерси окончательно испортить его и без того напряженные отношения с могущественным владельцем ранчо. Он велел дочери молчать. Когда она воспротивилась, конфликт наложился на ее давнее недовольство отцовскими взглядами на роль женщин: в доме, в обществе, в уготованном им будущем. Мерси знала, что не сможет прожить в тени мужчины всю оставшуюся жизнь. Когда их ссора достигла высшей точки, Карл велел дочери согласиться с ним или убираться прочь – навсегда.
        Родные встали на сторону отца. Мерси со своими убеждениями оказалась в одиночестве, подвергнутая остракизму.
        Она сделала тяжелый выбор и оставила позади Иглс-Нест, семью и привычную жизнь. Однако нападавший всегда занимал ее мысли. Воспоминания о нем не исчезали.
        Его запах.
        Его руки.
        Его горячее дыхание. И острые ногти. И болезненные удары. И…
        Она выбросила воспоминание из головы.
        Только не сейчас.
        Мерси чувствовала себя покинутой.
        Ее чуть не изнасиловали и не убили, но она держала это в секрете. А ее семья восстала против нее.
        – Как ты получила эту работу? – резко спросил Леви.
        Мерси оценила попытку сменить тему и мысленно отбежала от края пропасти, у которой оказалась. Она знала, что брат интересуется не ее образованием. Он хотел знать, как она могла убить кого-то и после этого стать агентом ФБР.
        – Просто утаила кое-что. Я без проблем подтвердила, что меня никогда не судили за преступления. И легко прошла все психологические тесты.
        – Это потому, что твои действия были оправданны, – твердо сказал Леви. – В глубине души ты знаешь, что поступила правильно. Мы оба поступили правильно. Тебе нравится работа?
        – Люблю ее, – призналась Мерси. – Пища для мозгов каждый день. Я провожу много времени за компьютером, но обожаю собирать кусочки головоломки воедино, как только нахожу их.
        – Звучит скучновато, – отозвался брат. – Впрочем, ты всегда любила задавать вопросы и вглядываться в суть вещей. Помню, как ты часами копалась в грязи и восхищалась каждым ее слоем.
        – Грязь меняла цвет и структуру. Я хотела знать, почему.
        Это правда. Мерси разбирала на части – вплоть до мельчайших видимых деталей – разные предметы, а затем приставала к братьям и сестрам с расспросами.
        – Я всегда думал, что ты станешь каким-нибудь ученым, – хрипло сказал Леви.
        – Мне больше нравится моя нынешняя работа.
        – Повезло тебе, что уехала.
        Тон брата ранил ее в самое сердце.
        – Ты не можешь так говорить всерьез.
        Его взгляд сосредоточился на кофейной чашке, а не на Мерси, как ей хотелось бы.
        – Долгое время я не считал, что тебе повезло. Я злился на тебя и радовался, что с твоим отъездом прекратились семейные ссоры, но потом стал завидовать тебе, что сбежала.
        Ударь он ее, Мерси удивилась бы меньше.
        – Тебя здесь ничего не держало. С чего бы завидовать мне?
        – Я застрял. Нужно было разобраться с Кейли и ее матерью. Передо мной не были открыты все пути, как перед тобой.
        – Открыты все пути? – злость вырвалась наружу. – Меня выставили за дверь и велели не возвращаться. Отец заявил, что я не права. Передо мной стоял выбор: жить по его законам или уйти. Это ни разу не открытый путь, черт возьми!
        Леви поежился, но посмотрел сестре прямо в глаза.
        – Знаю. Теперь-то я понимаю. Но тогда мне хотелось только одного – тоже уйти. Не так я представлял свое будущее…
        Мерси огляделась по сторонам.
        – По-моему, у тебя очень даже неплохая жизнь. Красавица-дочь и отличный бизнес. – Она встретилась с братом взглядами. – С виду уютное, тихое местечко.
        Леви с гордостью оглядел помещение.
        – В основном это дело рук Кейли. У нее талант создавать замечательные вещи из кучи хлама. – Он бросил взгляд на сестру. – Она во многом похожа на тебя.
        Мерси не знала, что и думать. Она одержима? Не может не обдумывать все тщательно?
        – Папа был не прав, когда заставил тебя делать такой тяжелый выбор. – Кадык Леви заходил ходуном. – Я сказал ему, что он все испортил. Но слишком поздно, тебя уже давно не было с нами. Он – гордец и никогда не признает свою ошибку.
        Мерси сидела молча. Никогда прежде она не чувствовала себя… практически отмщенной.
        И чувство удовлетворения от мести оказалось пустышкой. Бессмысленностью.
        Многие годы ей хотелось сказать родным «вы совершаете ошибку», а брат только что это признал.
        Что не залечило старую душевную травму.
        Она продолжала отхлебывать кофе, не чувствуя вкуса, пораженная тем, что слова Леви не избавили ее от многолетних мук вины.
        Ничего не изменилось.
        Я по-прежнему чужая в своей семье. Я потеряла годы, которые не вернуть.
        – Тут царит хрупкое равновесие, Мерси, – сказал Леви, потирая кутикулу ногтем большого пальца. Она заметила, что все кутикулы на его руках покрасневшие и припухшие. – Социальное положение и власть значат все. Отец и Джосайя Бевинс уживаются в городе только благодаря постоянным усилиям и тщательно подбираемым словам.
        Мерси вспомнилась корова Дейзи.
        Леви не смотрел сестре в глаза, ковыряя палец. Уродливые негласные правила жизни в Иглс-Нест, о которых она догадывалась еще подростком, никуда не делись. Ничего не изменилось. Люди заботились только о том, как бы защитить свои задницы.
        Зазвенели колокольчики. Мерси почувствовала, как в спину ударил поток холодного воздуха с улицы. Она напряглась, осознав, что ее спина открыта вошедшему, но тут Леви поднялся с места и моментально превратился в веселого продавца кофе:
        – Здорово, ребята. Как дела?
        Он взглянул на Мерси и вопросительно приподнял бровь.
        Она не понимала, чего хочет брат. Леви зашел за стойку и спросил у новых посетителей, что они желают. Четверо мужчин в тяжелых ботинках прошли мимо нее. Их куртки были испещрены каплями дождя. За ними в помещение ворвались запахи влажной земли и свежего воздуха. Мерси рассматривала их спины и прислушивалась к болтовне брата. Он называл всех по именам: Крэйг, Майк, Рэй, Чак. А в промежутках между заказами продолжал смотреть на сестру так же вопросительно.
        Один из мужчин повернулся и глянул на нее через плечо. Мерси не сразу узнала его – на это ушла пара секунд.
        Майк Бевинс.
        Леви пытался спросить, хочу ли я, чтобы они знали, кто я такая.
        Майк отделился от группы и направился к ней, протягивая навстречу руку:
        – Вы из приехавших в город агентов ФБР, не так ли? Мы признательны, что вы занялись расследованием этих убийств. Весь город взбудоражен.
        Она встала и пожала ему руку. Судя по его взгляду, Майк совершенно не узнавал ее.
        На Мерси нахлынуло облегчение вперемешку с раздражением. В молодости Майк проводил много времени в компании Оуэна. Очевидно, обращать внимание на младшую из Килпатриков было ниже его достоинства.
        Она ответила дежурной улыбкой.
        – Мы делаем все, что в наших силах.
        За его спиной Мерси заметила, что трое других мужчин обернулись посмотреть на них. Она узнала Крэйга Рафферти, а вот двух остальных не могла припомнить.
        Тот, кого звали Чак, приблизился с огромной чашкой кофе в руке. Его темные глаза изучали Мерси, пока он делал глоток.
        – Копы в кофейнях. Разрыв шаблона, а?
        Ей захотелось пнуть его в коленную чашечку. Со всей силы.
        – Точно так же, как и работники ранчо в «Ранглерах» и тяжелых ботинках, – ответила Мерси и дотронулась до своей верхней губы. – Между прочим, у вас пенка на усах. Видимо, вы, ребята с ранчо, отвыкли пить черный кофе? – Она подмигнула собеседнику с лукавой усмешкой. – Я тоже люблю ореховый сироп.
        Фу.
        Майк ухмыльнулся и толкнул локтем соседа.
        – Берегись, Чак. Она тебя раскусила.
        В глазах Чака вспыхнула злость. Он отвернулся.
        – Не обращайте на него внимания, – Майк Бевинс по-прежнему улыбался.
        – Так и сделаю.
        Мерси снова села и отхлебнула свой напиток, надеясь, что Бевинс поймет, что она не желает больше общаться. Майк слишком напоминал ей своего отца Джосайю. То же телосложение, те же глаза. Но, по крайней мере, Майк искренне дружелюбен. С Джосайей всегда казалось, что его вежливость напускная.
        – Если нужен кто-то, хорошо знающий город, я с удовольствием покажу и его, и окрестности. – Его голубые глаза блестели в предвкушении.
        Ой-ой.
        – Спасибо, но я и сама справлюсь. GPS и все такое.
        – GPS не сообщит, где найти отличные обеды, – настаивал на своем Майк. Он наклонился поближе и коснулся ногой ее табурета. – Мне понравилось, как вы отшили Чака.
        Мерси испытала желание тяжело вздохнуть.
        – Спасибо за предложение. Но… серьезно, я сама справлюсь.
        Запасы ее терпения и вежливости подходили к концу.
        Бевинс еще долгое мгновение озадаченно смотрел ей в глаза.
        Не привык, чтобы ему отказывали?
        Мерси принужденно улыбнулась, чтобы он чувствовал себя не таким уязвленным. Почему женщины не могут просто сказать «нет», а мужчины – смириться с этим?
        – Я на работе, – добавила она, мысленно ругая себя за решение обойтись с Бевинсом мягко и потакать его самолюбию.
        Майк кивнул.
        – Как пожелаете. Приятно вам провести время в Иглс-Нест.
        Он повернулся и направился к остальным. Последний в очереди уже расплачивался за заказ. Все четверо вышли, вежливо кивнув Мерси или коснувшись полей своих шляп. Чак смотрел прямо перед собой.
        Леви снова присел напротив сестры.
        – Майк узнал тебя?
        – Нет. Он знает, что я – одна из приехавших агентов; видимо, о нас уже ходит много слухов. В конце концов всплывет и мое имя.
        Как он отреагирует, узнав, что приставал к млад-шей сестре Оуэна?
        – Я не был уверен, хочешь ли ты, чтобы я тебя представил.
        – Пока не хочу.
        – Что ты сказала Чаку?
        – Сделала комплимент его напитку.
        – Он просто осёл. Давно не появлялся в городе.
        – Я узнала Крэйга Рафферти. Когда-то была слегка влюблена в него.
        – Не может быть! Ты же тогда была ребенком.
        – Достаточно взрослым, чтобы интересоваться симпатичными дружками брата. Мне нравилось, что они высокие и угрюмые.
        – Он уже пятнадцать лет никуда не выезжает. Все на той же работе. Хорошо, что вы тогда не поладили – иначе ты стала бы женой работника ранчо. Как тебе такое, спецагент Килпатрик?
        – Иногда – случаются такие дни – эта перспектива кажется неплохой.
        – Не верю. Твоя куртка, наверное, стоит его полумесячную зарплату.
        Ее куртка была капиталовложением. Такая качественная ткань вечна.
        – А твои познания о моде значительно расширились.
        – У меня дочь-подросток.
        – И то верно.
        Изучая брата, Мерси наконец расслабилась. Через пятнадцать лет молчания перекинулся мостик, кошмар долгих лет разлуки исчез. Лицо Леви снова стало знакомым, морщинки в уголках глаз казались привычными. Он – ее брат.
        Мерси переполнял оптимизм. Ей хотелось знать все про Леви и Кейли.
        Его зубы сверкнули в широкой улыбке.
        – О чем думаешь?
        – Впервые я рада, что вернулась.

        20

        Трумэн сидел у себя за столом, рассматривая фотографии разбитых зеркал из домов Неда Фейхи и Эноха Финча. Снимки из дома дяди Джефферсона он помнил наизусть. Теперь же внимательно разглядывал остальные в поисках сходства и спрашивал себя, удастся ли ему понять, чем именно разбили зеркала.
        В доме Джефферсона они были уничтожены пулями. Сам дядя – тоже.
        Однако в двух других случаях рядом с зеркалами не нашли ни одной пули.
        Почему никто до сих пор не связал их с зеркалами из старых убийств? Несомненно, хоть один полицейский или шериф должен был вспомнить такую деталь. Почему на нее обратила внимание та, кто в то время была подростком?
        Совпадение?
        Если б Мерси Килпатрик не назначили расследовать эти преступления, те два старых дела по-прежнему валялись бы в архиве, ожидая, пока Лукас не сотрет с них накопившуюся пыль?
        Трумэн не верил в совпадения. Во всяком случае, пока не спешил верить.
        Он разложил все снимки на столе. Пять разных дел. Четырнадцать разных фотографий. Во всех маленьких зеркальцах стекла вывалились из рамы, однако зеркала в ванных комнатах остались на своих местах. За исключением того, которое находилось в одной из ванных в доме Варгас: зеркало служило дверцей аптечке и разбилось вдребезги – осколки разлетелись по всей полке.
        Все эти разрушения – дело рук одного человека? Но зачем?
        Трумэну хотелось побиться головой об стол. Это было бы не менее продуктивно, чем пялиться на снимки.
        – Эй, шеф! – в его кабинет вошел Ройс Гибсон. – Вы хотели узнать новости насчет агентов?
        Трумэна ощутил укол совести.
        – Точно.
        – Спецагент Петерсон едет в сторону Бенда. Полагаю, его цель – офис ФБР. Спецагент Килпатрик выехала этим утром по Восемьдесят второму шоссе. За пределами города я их не отслеживал.
        Начальник полиции на минутку призадумался.
        – У Восемьдесят второго шоссе живет Рик Тёрнер, не так ли?
        – Именно так, сэр.
        Мерси направлялась в дом сестры. Трумэн задумался, нервничает ли она. В то утро Килпатрик особо не распространялась о своей сестре, но Дейли собрал достаточно информации, чтобы знать: встреча предстоит не из легких.
        – Спасибо, Ройс.
        Полицейский задержался в дверях, переминаясь с ноги на ногу и обводя взглядом комнату.
        – Еще какие-то новости? – Трумэна кольнуло подозрение.
        – Это может показаться глупостью…
        – Я сам решу, глупость это или нет.
        Ройс еще немного помялся.
        – Ходят слухи… Не то чтобы сплошь и рядом, но я слышал уже трижды. И каждый повторяет, что понятия не имеет, правда ли это.
        – Так что это, Ройс?
        Иглс-Нест питался слухами. Через цепочку сплетников Трумэн получил немало крайне полезной информации. Плюс кучу мусора.
        – Вы слышали о пещерном человеке? – голос Гибсона задрожал.
        Дейли приподнял бровь. Пещерный человек Ины?
        Лицо Ройса стало красным. Он пристально разглядывал свои ботинки.
        – Вы велели рассказывать все…
        – Выкладывай.
        Полицейский наконец собрался с духом и посмотрел шефу в глаза.
        – Я слышал, будто несколько охотников заметили возле пещеры оружие плюс следы того, что там кто-то живет. И они быстро ушли, испугавшись, что вторглись в чьи-то владения.
        – Когда это было? Какие охотники? – рявкнул Трумэн.
        – Не знаю. Охотники пришли с другой стороны Каскадных гор. Где-то в городе они обмолвились о находке и спрашивали, не живет ли кто в той пещере. Учитывая, сколько в последнее время болтовни об украденном оружии, я подумал, что это может быть важным…
        Трумэн сидел молча. Охотники? Рассказывают небылицы в баре?
        – Кто-нибудь еще упоминал пещерного человека?
        Ройс вновь уставился на свои ботинки. Начальник полиции терпеливо ждал.
        – Россказни ходили всегда. Некоторые уверяли, что видели живущего в лесу жутковатого парня. Никто никогда не говорил, что у него есть гора оружия, но все уверены, что он с удовольствием вас подстрелит.
        – Россказни? Вроде баек, которые травят старшеклассники?
        – Ну да, в этом роде.
        Трумэн мысленно сосчитал до десяти.
        – Ройс, нельзя поконкретнее? Можешь вспомнить хоть кого-то, кто в самом деле видел этого пещерного человека или его оружие?
        У полицейского был совершенно несчастный вид.
        – Да я и говорю – это только слухи… Просто подумал, что рассказы охотников, будто они видели то же самое, добавляют слухам правдоподобности.
        – А охотники рассказывали об этом недавно?
        – Да.
        – Черт, – Трумэн внимательно посмотрел на молодого полицейского. – Можешь проследить, кто автор этих рассказов? Начни с расспросов барменов и официантов. Возможно, стоит навестить Сэнди. Постарайся найти людей, слышавших об этом из первых рук, от самих охотников… а не от своих собутыльников. Постарайся также определить примерное местонахождение пещерного человека. Наверняка твои приятели – вы же вместе ходили в старшую школу – знают, что в лесу есть какое-нибудь место, которого все стараются избегать, верно? Иногда в основе слухов лежат факты. Давай разберемся, что к чему.
        Гибсон с энтузиазмом кивнул:
        – Приступлю немедленно.
        Он отдал честь и решительно зашагал по коридору.
        Я что – только что отправил полицейского гоняться за плодом пьяного воображения?
        Не важно. Нужно серьезно относиться к любой информации. Вдобавок Трумэн уже не в первый раз слышал о пещерном человеке. И он был не прочь проверить слухи о пещерном человеке с целым складом оружия.
        Зазвонил телефон.
        – Трумэн Дейли слушает.
        – Шеф Дейли? Это Наташа Локхарт из судмедэкспертизы.
        Трумэн живо представил миниатюрную фигуру судмед-эксперта. Он познакомился с ней после смерти дяди. Наташа казалась очень компетентной и целеустремленной: подходящие качества для ее профессии.
        – Да, доктор Локхарт. Чем могу помочь?
        – Я отправила вам – а также ФБР и полиции округа Дешутс – электронное письмо. Но хотела бы сама поговорить с вами: понимаете, вопрос личный…
        Уровень кислоты в его желудке внезапно подскочил втрое.
        – Появились кое-какие результаты лабораторных экспертиз тел Эноха Финча и вашего дяди. Вы ведь в курсе, что есть тесты, на которые уходят целые недели, верно? Анализы некоторых образцов я делаю прямо у нас в кабинете, но обычно отправляю на более детальное исследование.
        – Верно. Продолжай уже.
        – В крови Эноха Финча обнаружены следы рогипнола[25 - Снотворное.]. У вашего дяди тоже.
        Трумэн потерял дар речи. Джефферсон Биггс был категорическим противником всех назначаемых лекарств. Он считал, что фармацевтические компании промывают людям мозги, чтобы те поверили: им якобы необходимы медикаменты. Что это заговор с целью отнять у американцев деньги и держать их в зависимости от своей продукции. Неужели дядя врал? Проповедовал борьбу с лекарствами, в то же время глотая таблетки в ванной? В таком случае он оказался бы далеко не первым известным Трумэну лицемером…
        Но это его дядя. Дейли был твердо уверен, что Джефферсон Биггс никогда не солгал бы ему.
        – Трумэн?..
        – Я здесь. Вы проверяете Неда Фейхи на наличие того же препарата в крови?
        – Проверяю. – Наташа сделала паузу. – Собственно говоря, таблетки вашего дяди обнаружили у него в желудке. Он принял их прямо перед смертью.
        Трумэн вспомнил два стакана на дядином кухонном столе. Он знал, что в обоих был виски: значит, тем вечером Джефферсон с кем-то пил. Со стаканов сняли отпечатки пальцев, однако обнаружили только дядины. На втором стакане отпечатков не нашли.
        Джефферсон достаточно доверял убийце, чтобы выпить первым? А потом тот хладнокровно стер отпечатки со своего стакана перед уходом?
        – У меня есть предположение, как рогипнол оказался в его организме, – медленно произнес Трумэн. – Дядя был не из тех, кто принимает лекарства.
        – Откуда бы ни появился рогипнол, странно, что он в крови у обоих.
        – Согласен.
        Трумэн пообщался с судмедэкспертом еще около минуты и повесил трубку. Затем прошел по коридору к шкафчику с коробками – в них хранились вещдоки с места убийства Джефферсона. После нескольких минут поисков он нашел пакет с двумя стаканами. Натянул пару виниловых перчаток и сломал печать, чтобы осмотреть их. Стаканы по-прежнему покрывал мелкий черный порошок, используемый для снятия отпечатков.
        Дейли поднес один к носу и понюхал. В воздухе все еще витал запах виски.
        Сумеют ли эксперты обнаружить следы лекарства в высохших остатках виски на стаканах?
        Попытаться стоило.
        Дядя не лжец. Если в его организме найден рогипнол, значит, кто-то его обманул.
        Кто-то, с кем он был готов выпить.

        21

        Мерси застегнула молнию на своей черной куртке и засунула перчатки в карманы, с тоской глядя на удобную гостиничную кровать. От усталости и нервного напряжения хотелось забраться под одеяло, но она знала, что ни за что не заснет. Когда Мерси испытывала стресс, успокоиться ей помогало только одно. Прогулка поздним вечером два дня назад привела в порядок ее мозг и придала уверенности, что она не бежит по кругу, как белка в колесе. Мерси было необходимо почувствовать, что она чего-то добилась, прежде чем позволить себе расслабиться.
        Кто-то постучал в дверь.
        Эдди? Она уже пожелала ему спокойной ночи час назад – в девять. Мерси посмотрела в глазок, и у нее перехватило дыхание.
        Кейли Килпатрик. Племянница.
        Девочка то и дело озиралась по сторонам, и камешек в ее носу сверкал в коридорном свете. На ее лице отразилось нетерпение, и Кейли постучала снова.
        Она знает, кто я такая?
        А иначе зачем ей приходить?
        Мерси поняла, что сегодня ей не удастся выбраться из отеля «Сэнди». Она отодвинула засов, сняла цепочку и отворила дверь.
        Кейли стояла неподвижно, разглядывая лицо Мерси. Та не препятствовала, отвечая тем же.
        Мерси была выше девочки-подростка на целых четыре дюйма. Волосы Кейли светлее. А вот глаза точно такие же, как у Мерси.
        – Ты моя тетя, – произнесла девочка.
        – Да.
        – Меня зовут Кейли.
        – Я знаю, – Мерси не удалось придумать ответ получше.
        Кейли снова заозиралась.
        – Можно зайти на минутку? Хочу поговорить.
        Вопреки здравому смыслу, Мерси отступила назад и позволила племяннице войти. Кейли оглядела комнату и уселась возле крошечного письменного стола. Когда ее взгляд упал на куртку Мерси, ее глаза округлились.
        – О! Ты что, уходишь?
        – Это не срочно. – Килпатрик-старшая закрыла дверь, сняла куртку и с тихим вздохом села на кровать, повернувшись лицом к племяннице. – Отец сказал тебе, кто я?
        – Да. – Кейли по-прежнему мерила Мерси взглядом с головы до пят. – В понедельник, после того, как вы ушли со своим кофе, я спросила, почему он вел себя так странно. И допытывалась до тех пор, пока сегодня после полудня он не выложил мне всё. – Девочка нахмурила брови. – Вижу сходство. Люди постоянно говорят, что я похожа на тетю Перл, но мне кажется, что я больше похожа на тебя. Отец сказал, что тебя вышвырнули из семьи, но отказался объяснить, почему. – Она выжидающе посмотрела на Мерси.
        – Думаю, раз отец не стал тебе рассказывать, на то есть веские причины. Я не готова говорить об этом.
        Кейли выглядела явно разочарованной.
        – Так и думала, что ты это скажешь.
        – Кейли, почему ты пришла?
        Девочка опустила взгляд, посмотрев на свои руки, сжатые в кулаки.
        – Я хочу уехать из города, когда закончу школу.
        Мерси ждала продолжения.
        – Отец против.
        Мерси не знала, что племянница хочет услышать от нее – тетки-изгоя.
        – А твоя мать?
        – Все родительские права у папы. У мамы новый муж, другая семья.
        В голосе девочки прозвучала такая боль, что сердце Мерси чуть не разорвалось.
        – Мне очень жаль, Кейли.
        Та махнула рукой, будто отгоняя все мысли о матери.
        – Я уже привыкла. Так ты уехала из города после окончания школы, верно?
        Мерси насторожилась.
        – Верно.
        – Ты уехала в колледж и теперь занимаешься чем, тем хочешь. Я хочу именно этого! Папа настаивает, чтобы я училась в местном колледже в Бенде.
        – Не такая уж плохая идея…
        – Но я хочу выбраться отсюда! Не могу жить здесь. Хочу увидеть мир, путешествовать, знакомиться с новыми людьми! – Кейли умоляюще взглянула на тетю.
        Мерси глубоко вздохнула.
        – Кейли, я не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне. Твои родственники и я…
        – Знаю, знаю. Вы не разговаривали целую вечность. Но ты могла бы помочь мне найти способ оплатить учебу в колледже подальше от Иглс-Нест? Я хочу повторить твой путь: уехать из этого дрянного городишки, узнать что-то новое. Не хочу стать матерью парочки детей, растить сад и запасаться продуктами. Хочу заниматься делом.
        – Не уверена, стоит ли говорить об этом со мной…
        – Мне плевать, что остальные родственники тебя избегают.
        Мерси приподняла руку.
        – Я не это имела в виду. Тебе стоит поговорить со школьным консультантом. Помочь найти самый подходящий тебе колледж – его задача. Плюс существует финансовая поддержка, стипендии… Наверное, ты сможешь позволить себе учебу в колледже в пределах этого штата. Какие оценки получаешь?
        – В основном А[26 - Высшая оценка в американской школе.].
        – Для начала отлично. Ты ведь сейчас в средней школе, верно? Продолжай усердно учиться и начинай работать над получением стипендии.
        – Я разговаривала с консультантом насчет колледжа. Он каждый раз спрашивает, чего хочет мой отец.
        Мерси моментально испытала неприязнь к консультанту Кейли.
        – Тогда ври.
        Долгое мгновение племянница смотрела на нее.
        – Почему никто не говорит о тебе? В доме бабушки и дедушки ни одной твоей фотографии. Я специально искала.
        Мерси не могла вымолвить ни слова.
        Ни одной фотографии. Как будто меня не существует.
        Кейли опустила взгляд.
        – Прости. Не хотела тебя расстроить. Думала, для тебя это в прошлом.
        Мерси несколько раз моргнула, спрашивая себя, что же такого разглядела в ее лице девочка-подросток.
        – Это долгая история. Все сложно.
        Племянница встретилась с ней взглядом; на ее лице мелькнуло раздражение.
        – Ты точно папина родственница. Он ответил то же самое… – Она изучающе посмотрела на тетю. – У тебя есть дети? Ты замужем?
        – Нет. Нет.
        – Как ты попала в ФБР? – Кейли наклонила голову. Роуз делала точно так же, когда внимательно слушала.
        – Я подала заявку через несколько лет после окончания колледжа, – ответила Килпатрик-старшая. – Изучала уголовные процессы – думала, стану криминалистом. Потом меня заинтересовала служба в ФБР.
        Кейли кивнула. Ее брови по-прежнему были сдвинуты. Мерси понимала, что девочка запоминает каждое ее слово, и ощущала груз ответственности: она давала племяннице советы, как жить.
        – Занимайся тем, что любишь, – посоветовала Мерси.
        До этого напряженная, племянница расслабилась.
        – Я люблю еду, – произнесла она мечтательно, уставившись куда-то вдаль. – Обожаю готовить, а особенно печь. На мне вся выпечка в кофейне. С радостью занималась бы этим все дни напролет. – Кейли выпрямилась. – Но не хочу делать это в Иглс-Нест. Хочу там, где много народа и захватывающая атмосфера. А здесь я постоянно вижу одних и тех же людей.
        – Конечно, чтобы осуществить твою мечту, высшее образование необязательно, но я все равно советую сначала получить диплом. Колледж даст шанс расширить кругозор и узнать больше о мире вокруг. А после колледжа ты уже уверенно определишься, куда двигаться дальше.
        – Но как у тебя получилось? Как ты потянула все эти расходы?
        В памяти Мерси вспыхивали и исчезали сцены из ее студенческой жизни – напоминания о том, насколько скудны были ее ресурсы.
        – С деньгами было туго, но я привычная. Что для меня оказалось в новинку – так это жить в быстром темпе. Я научилась задавать вопросы, искать ответы и усмирять свою гордость. Я знала, что если хочу чего-то добиться, то должна сама создать для этого условия. Никто не собирался ничего преподносить мне на блюдечке… Приходилось идти и брать самой. До колледжа я работала на трех работах, жила в одной комнате с тремя соседками и питалась лапшой быстрого приготовления. Часто посещала финансового консультанта и постоянно искала способы получить максимальную отдачу с каждого доллара. Для меня определенно открылся новый мир. Это не Иглс-Нест.
        Кейли кивнула.
        – Все советуют мне сосредоточиться на том, чтобы быть готовой к грядущим событиям, но они имеют в виду тупо торчать в Иглс-Нест, ожидая, пока не рухнет власть. – Девочка сморщила нос. – Подозреваю, мой отец сомневается, что это когда-нибудь произойдет.
        – Как это?
        Племянница пожала плечами:
        – Хоть он и проповедует мне, как идеален Иглс-Нест, но больше не ходит помогать дедушке, как раньше. Примерно год назад они сильно поссорились – не знаю, почему. Но с тех пор он почти не контачит с дедушкиным кружком. Я заметила, что он не отвечает на звонки и не ходит на собрания.
        – Но, полагаю, он по-прежнему навещает своих друзей?
        На языке у Мерси вертелась куча вопросов, но она сдерживалась. Ей не хотелось втягивать Кейли в свой конфликт с остальными родственниками. Пока что удалось добиться немалого прогресса в отношениях с сестрами и одним братом, однако Мерси понимала, что спешить не стоит. Даже несмотря на то, что Кейли сама сделала первый шаг, постучав в ее дверь.
        – Некоторых – да. Но в последнее время отец стал вспыльчивым. Я слышала, как он велел Дэвиду Агирре катиться к черту.
        – Священнику?
        – Да. Папе он никогда не нравился. Отец говорил, что Агирре лжец и не имеет права проповедовать другим.
        В этом мы с Леви сходимся.
        – Мне кажется, Дэвид всегда больше дружил с Оуэном, чем с твоим отцом, – заметила Мерси. – По крайней мере, раньше было так.
        – И теперь тоже. Дэвид входит в дедушкин кружок, – добавила племянница.
        Килпатрик-старшая кивнула. Ее отец всегда окружал себя людьми, которые, как он считал, поддержат его в туманном будущем. Мерси задумалась, вошел ли Дэвид в тот узкий круг по настоянию Оуэна. Он вообще умел хоть что-нибудь, кроме как молиться? Имел строительные навыки? Скотоводческие? Садоводческие? Возможно, ее отец решил, что один из слуг Божьих на его стороне не помешает.
        В этом месте Мерси, конечно, удержалась и не стала фыркать вслух.
        – Я не думаю, что общество готово развалиться, – тихо сказала Кейли. – Почему моя жизнь должна вращаться вокруг подготовки к чему-то, чего, я считаю, никогда не случится? – Она умоляюще посмотрела на тетю.
        Мерси понимала племянницу. Ей самой тысячу раз приходила та же мысль, порождая сложный внутренний конфликт. Она видела, как ее родители систематически готовились неизвестно к чему, но в то же время видела, что остальной мир движется дальше – как обычно. Стоило какому-нибудь зарубежному рынку рухнуть, как ее родители напрягались, уверенные, что это первый звоночек… и потом ничего не происходило. Американцы по-прежнему ходили в школу, на работу, покупали продукты и ездили на велосипедах.
        Неужели они живут ложью?
        – Я разделяю твои чувства, – начала Мерси и сделала паузу, понимая, что ей не следует указывать подростку, что делать. – Все, что я могу тебе сказать – это как я справлялась с подобными эмоциями. Быть готовой ко всему и ждать неизвестно чего стало частью твоей жизни с самого рождения, так?
        Кейли кивнула.
        – Однако, сделав шаг в сторону, ты чувствуешь беспокойство и неуверенность… словно ступаешь по натянутому канату. Как бы мне ни хотелось расслабиться и наслаждаться нормальной жизнью, в душу закрадывалось сомнение. Я спрашивала себя: а не глупость ли это – перестать делать продуктовые запасы или не поддерживать альтернативные источники энергии? Тебя беспокоит, что если ты уедешь в колледж и начнешь новую жизнь, то обнаружишь, что твой отец был прав, готовясь неизвестно к чему? И чем ты заплатишь за свою ошибку?
        – Да! Ежедневно. – Кейли жадно ловила каждое слово.
        – В таком случае подумай: ты сможешь одновременно жить обычной жизнью и готовиться ко всему?
        Глаза племянницы округлились.
        – То и другое одновременно? Как?
        Мерси видела, что Кейли лихорадочно обдумывает ее слова.
        – Ты так и живешь? – громко спросила племянница. – Не отбросив старое до конца? А что насчет самых близких? На кого ты полагаешься, когда требуется помощь?
        – Я полагаюсь на себя, – прошептала Килпатрик-старшая, ощущая, будто обнажила перед племянницей свою душу со всеми неврозами.
        – Как?
        – Составляю жизненный план. Это несложно, хотя, конечно, не то же самое, что иметь круг готовых поддержать тебя единомышленников, – признала Мерси. – В моем плане есть кое-какие недочеты, но я чувствую себя лучше, зная, что уже что-то совершила. Когда я испытываю не-уверенность в себе, то стараюсь сделать еще больше, и это помогает расслабиться.
        – Где…
        – Это не важно. Все, что тебе нужно знать: ты сильная личность и можешь делать все, что пожелаешь, пока это не идет никому во вред. Если тебе что-то не нравится, измени положение дел.
        Несколько секунд Кейли сидела молча, обдумывая сказанное. Мерси надеялась, что теперь девочка увидит перед собой новые возможности. Когда она сама была подростком, ей постоянно указывали на тот же путь, что и Кейли. Мерси не возражала и мирилась с тем, что жить так – разумнее всего. Потом начала сомневаться, но, прежде чем успела разобраться со своими сомнениями, ее мир рухнул, и ее выставили за дверь, вынудив вести жить самостоятельно.
        Отчужденно.
        После этого она категорически отказалась от семейного уклада.
        До тех пор пока не выяснилось, что Мерси не может без него жить. Не прошло и полугода после отъезда, как ее стала охватывать тревога, и она обнаружила, что для самоуспокоения ей необходимо готовиться. Всю жизнь ей твердили, что вся энергосистема может рухнуть, и она не могла исключить такую возможность. Так что Килпатрик начала с малого. Запасалась едой. Батарейками. Наличными. Золотом. Она скрывала свою навязчивую идею от соседок.
        Со временем идея стала еще навязчивее.
        И Мерси по-прежнему скрывала ее: так было легче, чем отвечать на всякие вопросы. За последние пятнадцать лет она не обсуждала это ни с кем, Кейли стала первой. Выговорившись, Мерси почувствовала облегчение. Девочка не осудит: она понимала, что значит вырасти среди выживальщиков. Между Килпатрик-старшей и племянницей возникла хрупкая связь. Связь, которую Мерси не ощущала с тех пор, как покинула дом. Теперь есть человек, с которым можно поговорить.
        – Кейли, разве жить здесь настолько плохо?
        Та с кислой миной взглянула на тетю.
        Крошечная частичка сознания Мерси хотела посоветовать племяннице принять окружающих такими, какие они есть, и смириться с этим образом жизни. Другой части – побольше – хотелось наорать на девочку и приказать ей бежать из городка со всех ног.
        Не ей указывать племяннице, что делать.
        Однако она сочувствовала Кейли. Братья и сестры Мерси считали, что образ жизни выживальщика – это тесная связь с единомышленниками и разумное планирование. Она вспомнила, как вздрогнула Перл, когда Мерси однажды задумалась вслух, каково это – жить и работать в Нью-Йорке.
        – Я не хотела бы находиться в этом городе, когда отрубится электричество и закончится еда. Начнутся беспорядки. Драки. Мерси, ты городишь чушь, – заявила сестра.
        – А что, если этого никогда не произойдет? Как мы можем лишать себя такой возможности на основании гипотетического сценария?
        – Когда это случится, лучше всего находиться подальше от мегаполисов. Иметь свой участок. Там можно выращивать все, что нужно. – Устами Перл говорили родители.
        Всем детям в семье промыли мозги? Или же просто научили планировать жизнь?
        – Кейли, выбери себе колледж. Найди способ оплатить учебу – и вперед. Делай все необходимое, чтобы оставаться готовой ко всему. – Мерси сглотнула комок в горле. – Отец всегда будет ждать твоего возвращения.
        – Тогда почему твои родители тебя не ждут?

        22

        Джейн Биб изо всех сил пыталась различить хоть что-нибудь в свете фар: в этот безумно ранний час стояла кромешная тьма.
        – Проклятый старый хрыч… Какого черта ты решил поселиться в такой глуши?
        Ее брату Андерсу следовало купить квартиру в ее доме в Бенде – как она предлагала множество раз, – вместо того чтобы ютиться на пяти акрах земли вдали от всех. Он только посмеялся над сестриным предложением:
        – А где хранить вещи?
        – Тебе не нужен весь этот хлам.
        – С чего ты взяла, что это хлам? Когда-нибудь еще поблагодаришь, что я его сохранил.
        – Да ну? И что я буду делать с сотней ржавеющих машин, которые не сдвинутся с места?
        Джейн наклонилась к рулю и заморгала, пристально вглядываясь в дорогу. Здесь не было ни дорожных знаков, ни фонарей, а повороты появлялись неожиданно. Она твердо намеревалась соблюдать осторожность: в темноте Джейн видела уже не так хорошо, как раньше. Когда Андерс наконец согласился посетить онколога в Портленде, сестра записала его на первый же доступный прием. Она взглянула на часы на приборной панели. До назначенного времени оставалось пять часов.
        Надеюсь, он готов.
        Если он передумал, не предупредив, она оглушит его ударом одной из его пары десятков сковородок и затащит в машину. Джейн планировала поехать в Портленд еще вчера и переночевать в отеле, чтобы не торопиться и не волноваться, успеют ли они вовремя. Андерс не захотел тратиться на гостиницу.
        А то, что мне приходится вставать до рассвета и садиться за руль, его не волнует.
        Его водительские права просрочены уже несколько лет, а платить за новые он отказывался:
        – Почему свободный человек должен платить за право ездить по бесплатным дорогам?
        – Они не бесплатные, – заметила Джейн. – А за счет налогов.
        – Тогда тем более я должен иметь право разъезжать по ним сколько угодно.
        Многочисленные штрафы поубавили у Андерса энтузиазма насчет прав свободных людей. Он подавал в суд одну кипу бумаг за другой, чтобы опротестовать их. Когда разъяренный судья вознамерился отправить его в тюрьму на несколько дней за то, что он такая заноза в заднице, Джейн узнала об этом и оплатила штрафы.
        Брат ожесточенно протестовал:
        – Они не имеют права штрафовать меня за то, что я путешествую по стране. Они издают такие законы, просто чтобы содрать с нас побольше денег.
        Сестра не стала ввязываться в бесконечный спор.
        Теперь она резко нажала на тормоза и свернула на боковую дорогу к дому брата. В этом месте дорога среди сосен стала шире, так что Биб чуть не пропустила поворот направо. Никаких указателей. Никаких намеков на то, что ее брат живет в полумиле езды по грунтовой дороге.
        Джейн выругалась, ударившись плечом о дверцу, когда машина подпрыгнула на ухабе.
        Почему я вообще этим занимаюсь?
        Потому что больше некому.
        Их старшая сестра умерла. Джейн чувствовала, что ее долг – присматривать за Андерсом. Пусть даже он слегка не в себе. Семья есть семья.
        Она пробиралась по грязи среди кладбища брошенных автомобилей, которые ее брат так любил собирать.
        Может, и хорошо, что он отказался переезжать в мой дом. Что подумали бы о нем соседи?
        После таких мыслей Джейн стало стыдно. Впрочем, они приходили в голову не впервые. Сестра не слишком настаивала на переезде по нескольким причинам – в том числе потому, что подумали бы о ней соседи. С чувством вины она боролась, навещая брата несколько раз в год. Он, похоже, неплохо справлялся и сам.
        Хотя рано или поздно он угодит в камеру за вождение без прав. Все местные копы хорошо знали Андерса, но придет день, когда кто-то устанет мириться с его выходками.
        По крайней мере, Андерс понимал, что ехать в Портленд самому – не самая удачная идея.
        В окнах горел свет. Слава богу, не спит.
        Она припарковалась и осторожно зашагала по грязи к дому. Подняла руку, чтобы постучаться, и заметила, что дверь для нее оставили приоткрытой. Толкнула ее.
        – Андерс?
        Ее встретила тишина.
        – Ты готов? Нам предстоит долгая поездка. – Она вытерла ноги об изношенный коврик и вошла в дом. – Андерс!
        Может, он вышел за чем-нибудь. Поэтому и дверь открыта.
        Джейн направилась в сторону кухни на запах кофе: она собиралась налить себе чашечку и наслаждаться, пока брат не будет готов.
        На пороге она остановилась, уловив запахи мочи и чего-то похуже. Андерс лежал лицом вверх на кухонном полу в луже крови.
        Она уронила сумочку и опустилась рядом на колени.
        – Андерс!
        Женщина ухватила брата за голову, повернула к себе, но его глаза были пусты. Она прижала дрожащую руку к его теплой шее, пытаясь нащупать пульс, и задержала дыхание, стараясь найти бьющуюся яремную вену.
        Ничего.
        Она вцепилась в пропитанную кровью рубашку брата и увидела пулевые отверстия в груди.
        Джейн молча присела на корточки. Ее ладонь мягко легла Андерсу на грудь. Сердцебиения нет. Дыхания нет.
        Она выждала еще. Ничего.
        – Ох, Андерс… Я-то думала, твои россказни про пещерного человека – пустая болтовня…
        Она почувствовала сожаление и стыд: ей следовало серьезнее относиться к словам брата.
        В руке Андерса был зажат револьвер. Джейн оглянулась через плечо и заметила в стене рядом с дверью пулевые отверстия.
        – Надеюсь, ты попал в этого гада.

        23

        Трумэн устал от мертвых стариков.
        Три дня назад он заволок Андерса Биба в камеру предварительного заключения за вождение в нетрезвом виде.
        Сегодня Биба нашли убитым.
        Трумэн стоял в доме Андерса возле кухонной двери, сдерживая рвущуюся наружу злость, пока окружные криминалисты фотографировали каждый дюйм места преступления. На другом конце помещения Мерси и Эдди наблюдали, как фотограф ходит по комнате. Сегодня в шесть утра Трумэну позвонил помощник окружного шерифа, после чего начальник полиции немедленно позвонил Мерси – поделиться новостью об убийстве Биба.
        Ее голос был сонным, но она сразу пришла в себя.
        – Трумэн, почему вы звоните нам? Кажется, это дело окружной полиции.
        – Да. Скажем так: шериф не торопится связывать его с другими делами и пока не сообщил в ФБР. Считайте, мой звонок – одолжение ему.
        – Мы с Эдди будем на месте через тридцать минут.
        Когда агенты появились в доме Биба, шериф Уорд Роудз прикрыл свою задницу, заявив Мерси и Эдди, что как раз собирался их вызвать. В этот момент он говорил по телефону, так что просто махнул рукой в сторону дома:
        – Осмотритесь.
        И продолжил разговор.
        Мерси при виде шерифа улыбнулась, хотя и закатила глаза. Заметив это, Эдди ткнул напарницу в бок. Она оттолкнула его руку.
        Их непринужденные отношения вызвали у Трумэна зависть. Когда я в последний раз так общался с кем-нибудь?
        Мерси заметила, что он наблюдает за ними, и подмигнула. У полицейского перехватило дыхание.
        Глаза у спецагента Килпатрик были поразительные.
        В ней все поразительно. Догадливая. Целеустремленная. Умная.
        Вчера у нее был такой всплеск эмоций, что Трумэн забеспокоился. Хотя по-прежнему считал, что Мерси Килпатрик настроена отыскать убийцу не менее решительно, чем он сам.
        Отыскать того, кто за несколько недель убил уже четверых.
        Андерсу Бибу несколько раз выстрелили в грудь. Его кровь залила кухонный пол и забрызгала шкафы.
        – Это место преступления отличается от остальных, – заметила Мерси. – Кажется, убийца торопился. Как будто не нашел в доме того, что хотел. Других жертв не расстреливали на кухнях. Даже с Джефферсоном Биггсом убийца, похоже, выпивал, прежде чем тот что-то заподозрил.
        – Согласен, – Эдди кивнул. – Особенно учитывая, что Андерс стрелял в нашего загадочного убийцу. В случаях с другими жертвами преступник начинал первым. Что на этот раз пошло не так?
        – Идите сюда, взгляните, – Дейли жестом велел агентам следовать за ним.
        Они направились по длинному коридору в маленькую комнату в задней части дома. В стенном шкафу находился оружейный сейф. Он был нараспашку, и внутри полно оружия.
        – Преступник не забрал стволы. – Мерси выглядела ошеломленной. – Его спугнули?
        – В пять утра сестра Андерса Биба вошла в дом, чтобы отвезти его в Портленд к врачу, как они запланировали.
        – Тащиться отсюда аж в Портленд? – удивился Эдди.
        – К онкологу.
        – О, – агент Петерсон поправил очки на переносице. – Значит, вполне возможно, что она помешала убийце.
        – По ее словам, тело ее брата было еще теплым, когда она его нашла, но Джейн Биб никого не видела и не слышала.
        – А что насчет машины?
        Трумэн покачал головой.
        – Видели, сколько их там ржавеет? На большинстве не ездили, наверное, лет тридцать.
        Андерсу нравилось возиться с автомобилями, и когда кто-нибудь хотел оставить у него сломанную тачку и забыть о ней, Биб никогда не отказывал. Ближний к дороге участок его владений стал автомобильным кладбищем.
        – Джейн сказала, что было темно, и она даже не смотрела на другие машины. Она привыкла объезжать их целыми дюжинами по пути к дому.
        – Идеальная маскировка для машины преступника, – пробормотала Мерси. – Из дома что-нибудь пропало?
        – Джейн не знает. Она навещает Андерса примерно раз в пару месяцев, и, по ее словам, у него всегда бардак.
        Трумэн огляделся по сторонам и мысленно согласился. Возле каждой стены беспорядочно громоздились коробки и ведра. Мерси открыла крышку ближайшей коробки и заглянула внутрь.
        – Полотенца, – сообщила она. – Думаю, никому неохота, чтобы в доме закончились полотенца. Фу. Воняют.
        Закрыла крышку. На ее лице читалось отвращение.
        Трумэн понимал, почему жилище выживальщика Андерса Биба вызвало у Мерси совсем иную реакцию, чем дом выживальщика Джефферсона Биггса. У дяди все хранилось в чистоте, аккуратно разложенное по местам. А здесь – кучи пожароопасного хлама и неприятный кислый запах чего-то влажного, будто не просыхающего годами. По сравнению с логовом Биба, дом дяди выглядел просто дворцом.
        – Где здесь ванная? – спросила Мерси.
        Дейли ждал этого вопроса. Странно, что она не поинтересовалась этим сразу по прибытии, – наверное, просто ждала удобного момента. Он указал в другой конец коридора. Килпатрик с напарником вышли из комнаты. Когда Мерси прошла мимо начальника полиции, на него повеяло знакомым лимонным ароматом. Лучик солнца в сумрачном доме.
        Это уж точно не запах Петерсона.
        Несколько секунд оба агента смотрели на разбитое зеркало в ванной.
        – А еще в доме такие есть? – спросила Мерси, встретившись с Трумэном взглядом зеленых глаз.
        – Это единственная ванная комната. Других маленьких зеркал я не нашел.
        – Здесь тоже все необычно, – добавил Эдди. – Зеркало едва треснуло. В других домах зеркала были изничтожены.
        Мерси уставилась на зеркальную поверхность.
        – Наверное, потому что ему помешали? Или он не слишком старался? Может, зеркало висело треснутым десятилетиями?
        – А вдруг это не его рук дело? – этот вопрос вертелся на языке у Трумэна с того момента, когда он увидел место преступления. – Вдруг у преступника появился подражатель? Тут все не так, как обычно.
        Мерси и Эдди переглянулись и пожали плечами. Они выглядели не менее озадаченными.
        – Будем считать, что это одна серия убийств, – сказал Эдди. – Хотя нельзя исключать, что в каком-то из них участвовал кто-то еще.
        – Сестра жертвы по-прежнему здесь? – спросила Мерси.
        – Кажется, да. Один из помощников окружного шерифа исследовал вместе с ней дом в поисках чего-нибудь пропавшего или необычного.
        Дейли вывел агентов на крыльцо и остановился, высматривая Джейн Биб.
        – Какая груда металлолома, – заметил Эдди, глядя на автомобильное море. – Я могу понять любовь к возне с машинами и даже к их коллекционированию, но это просто склад. Что снаружи хлам – что внутри. Эти машины – просто куча дерьма. И, подозреваю, здесь нарушено с полдюжины экологических законов.
        Трумэн молча согласился с ним. Большинство автомобилей покрылись ржавчиной, то тут, то там отсутствовали ветровые стекла и колеса.
        – Для одного хлам – для другого сокровище, – отозвалась Мерси.
        – Бибу повезло, что рядом нет соседей и машины не видно с дороги, – добавил Эдди. – Не завидую тем, кому придется все это убирать.
        – Может, они найдут сундук с золотом, – предположила Мерси.
        – Удачи им, – пожелал напарник.
        – Вот и Джейн, – Трумэн заметил женщину и помощника шерифа, когда они проходили через ворота в заднюю часть двора. Женщина была высокой и стройной и двигалась с непринужденной уверенностью, хотя колени ее джинсов потемнели от крови. Она заметила, что за ней наблюдают, и направилась в их сторону.
        – Что вы выяснили? – Ее голос оказался таким же уверенным, как и походка. Джейн обвела взглядом агентов ФБР.
        Трумэн представил присутствующих друг другу.
        – Соболезную вашей утрате, – Мерси пожала Джейн руку. – Как я понимаю, вы нечасто бываете здесь?
        Дейли невольно стал сравнивать двух женщин, стоявших на крыльце лицом к лицу. Обе высокие, с волевыми подбородками и очень прямой манерой общения. Джейн, похоже, увидела в агенте Килпатрик родственную душу и ответила именно ей:
        – Верно. Андерс жил здесь много лет и вполне мог позаботиться о себе. Полагаю, он ел и мылся не так часто, как следовало бы, но ему не нравилось, когда я приезжала и докучала ему… как он выражался. Поэтому я навещала брата как можно реже. Он был не слишком общительным стариканом.
        Трумэн был согласен. При каждой встрече старик вел себя как параноик. Б?льшую часть времени Биб спорил с начальником полиции о разных законах, да так, что у Трумэна начинала болеть голова.
        – Андерс с кем-нибудь ссорился? Например, с кем-то из соседей? – спросил Эдди.
        Джейн уставилась на него.
        – С кем-то из соседей? Разве не ясно, что это дело рук того же преступника, который прихлопнул за последние несколько недель тех троих выживальщиков? С чего ради вы спрашиваете о соседях, когда следует искать серийного убийцу?
        Трумэн едва удержался от усмешки. Джейн за словом в карман не лезла.
        Эдди дал задний ход.
        – Мы этим и занимаемся. Но всегда задаем вопросы на тот случай, если все окажется не таким, как на первый взгляд. Если б вы сообщили, что вчера к Андерсу приходил с угрозами сосед с винтовкой, мы начали бы с этого следа независимо от сходства с другими убийствами.
        Улыбка на его лице казалась вымученной.
        – Брат ни с кем не ссорился, насколько я знаю, – фыркнула Джейн. – Чтобы завести врагов, Андерсу пришлось бы выйти из дома, а он редко это делал. Предпочитал одиночество.
        – В одиночестве нет ничего плохого, – вставила Мерси. – Пока вы осматривали дом с помощником шерифа, не заметили, не пропало ли что?
        Джейн вздохнула.
        – Я заметила, что мой брат бросал вещи. Пусть гниют.
        Мерси улыбнулась ее бойкой манере общения.
        – Не похоже на человека, который старается подготовиться ко всему.
        – Не надо миндальничать со мной и смягчать выражения. Он был треклятым выживальщиком. – Биб махнула рукой в сторону кладбища автомобилей. – А еще кладовщиком. И верил во все существующие теории заговоров. Славное сочетание. Слава богу, не смотрел телевизор, а то вбил бы себе в голову еще пару миллионов идиотских теорий. Брат был убежден, что его рак вызван прививками от оспы. А все потому, что правительство беспокоилось, что страна становится слишком перенаселенной, и нашло отличный способ сократить число жителей.
        – Очень уж долгосрочный план, – заметил Эдди.
        Взгляд выцветших голубых глаз Джейн Биб переместился на Петерсона:
        – Брат был чокнутым, хотя многие его идеи казались мне забавными.
        – Как я поняла, сегодня утром вы не заметили, чтобы кто-то покидал дом, – сказала Мерси. – Мы предполагаем, что вы спугнули убийцу.
        – Можно подумать, выстрелы Андерса его не спугнули, – парировала Джейн. – Я была рада увидеть, что брат, по крайней мере, ответил убийце тем же. Вы не нашли на полу чужую кровь – не моего брата? Надеюсь, нападавший сейчас истекает кровью где-нибудь в лесу.
        – Это очень помогло бы расследованию, – согласилась Мерси. – Криминалисты изучат все пятна крови, но я не заметила следа, который тянулся бы из кухни. Если убийца и получил пулевые ранения, то не в самом доме.
        – Знаете, а брат ведь ждал его, – спокойно констатировала Джейн, глядя на Трумэна.
        Тот улыбнулся.
        – Вы о чем?
        – Когда я вчера говорила с Андерсом насчет врача, он сказал, что ждет, что кто-то попытается убить его во сне, как и других выживальщиков. Цитирую: «Я старый одинокий выживальщик с кучей стволов. Наверняка он уже бродит по моему участку и вынюхивает».
        Трумэн не знал, что и ответить.
        – У вашего брата имелись какие-то доказательства, что за ним следят? Что-то, отчего он поверил, будто станет следующей мишенью для преступника?
        – У него много общего с другими жертвами, – сказала Джейн. – И этого для него было достаточно. Знаете, они много болтают… эти старики, которым больше нечем заняться. Соберите их вместе, и они станут квохтать как куры. Последний слух, который я узнала от Андерса, – что в лесу живет пещерный человек и охотится на выживальщиков ради их припасов. – На ее лице мелькнуло виноватое выражение. – Я ответила, что его дерьмо никому и даром не нужно. Что будет делать пещерный человек с кучей старых автомобилей?
        – Пещерный человек, – повторил за ней Дейли.
        Уже в третий раз за неделю слышу эту историю. Из трех совершенно разных источников.
        – Кто-то еще упоминал пещерного человека в связи с другим делом, – заметила Мерси. – До вчерашнего дня Андерс хоть раз говорил о нем?
        – О пещерном человеке – нет. О маленьких зеленых человечках – да. О федералах в черных костюмах и темных очках – тоже. Теперь вы понимаете, почему я не восприняла его тревогу всерьез.
        – У вашего брата имелись еще основания предполагать, что на него нападет этот пещерный человек? Скажем, ему не встречался кто-то необычный? – спросил Эдди.
        – Он не считал, что нападут именно на него, – пояснила Джейн голосом школьной учительницы. – Он готовился. Это дело его жизни. Как он готовился и к отравлению источников воды. И к вторжению в дом.
        Агенты оглянулись на Трумэна. Андерс подготовился недостаточно хорошо.
        – Теперь в нашем районе появятся дюжины мужчин, ожидающих, что кто-то вломится к ним домой? – тихо спросил Дейли.
        Ожидающих нападения пещерного человека?
        – А что вы делали бы на их месте? – ответила вопросом на вопрос Мерси. – Если б в моем районе убили трех женщин, ведущих схожий образ жизни, я бы насторожилась. Вполне предсказуемо.
        – Все это закончится тем, что по ночам перестреляют кучу народу, – пробормотал Трумэн.
        – Если б кто-то вломился в мой затерянный в глухомани дом, он это заслужил бы, – отозвался Эдди.
        В чем-то агент был прав.

        24

        – Звонила женщина. Сообщила, что подростки снова устраивают гонки по Старой Фостерской дороге, – доложил сидящий у телефона Лукас.
        Трумэн был рад отвлечься. Он провел пренеприятное утро на месте убийства Андерса, так что перспектива настучать по головам нескольким юнцам казалась заманчивой.
        – Она узнала чьи-нибудь машины?
        – Нет. Но, по ее словам, их не меньше трех. Один переехал знак «сбавьте скорость», который она поставила несколько недель назад.
        Ох, уж эти дети…
        Старая Фостерская дорога замечательно подходила для гонок. Широкая, прямая, машин мало. Однако те немногие жители, которые владели недвижимостью вдоль дороги, устали от шума, опасности и аварий, периодически случающихся на одном крутом повороте.
        – Буду через пару минут. И разберусь.
        Четверг. Старшеклассники должны быть в школе. Хотя не только они любят ездить наперегонки. Трумэн не сомневался, что обнаружит среди нарушителей безработных парней, кому за двадцать. Может, даже за тридцать.
        Дейли повернул налево и нажал на педаль газа, наслаждаясь шумом двигателя под капотом. Утро началось не лучшим образом. Еще в понедельник Андерс спал мертвецки пьяным на заднем сиденье полицейской машины. А сегодня он мертв и оказался в списке жертв, включающем и дядю Трумэна.
        Кто убил выживальщиков?
        Будут ли новые убийства?
        От этой мысли у Трумэна скрутило живот. Население Иглс-Нест невелико. Сколько еще горожан погибнет, прежде чем вычислят убийцу?
        Часть улик, собранных по трем другим делам, ФБР отправило в собственную лабораторию. Округ обработал большую часть улик и не нашел сколько-нибудь серьезных зацепок, но ФБР полагало, что сможет извлечь больше информации.
        Трумэну наплевать, кто этим занимается; главное – результат. Чем больше человек исследуют вещдоки, тем лучше. Будучи начальником полиции маленького городка, в изучении вещдоков он полагался на лаборатории полиции округа и штата Орегон. Часто приходилось ждать подолгу, однако убийства, как правило, были в приоритете.
        Трумэн повернул на Старую Фостерскую дорогу, медленно ведя машину и готовясь съехать на обочину при виде приближающихся гонщиков.
        Все тихо.
        Черт.
        Несколько минут он катался по дороге взад-вперед. Стояла прекрасная ясная погода. Бушевавшая на прошлой неделе гроза прошла, и теперь Центральный Орегон мог наслаждаться бабьим летом. Голубое небо, почти летняя жара, но уже с прохладными вечерами. Последние радости жизни перед наступлением зимних холодов.
        Гонщиков по-прежнему не видно. Трумэн разочарованно вздохнул: теперь не на ком сорвать злость. Позвонил Лукасу.
        – Все разбежались, – сообщил он своему диспетчеру.
        – Да, та женщина перезвонила и сказала, что все тихо. Я надеялся, может, вы заметите их, когда они станут разъезжаться…
        – Никого не видел.
        – Тут Ройс хочет поговорить с вами.
        Раздался треск: трубку передали другому.
        – Здорово, шеф.
        – В чем дело, Ройс?
        – Я поговорил с кучей народа насчет слухов о пещерном человеке… – Ройс прокашлялся. – По словам Генри, хозяина «Закусочной Генри», он заказал двум охотникам оленя. Они упоминали, что видели несколько стволов возле пещеры недалеко от озера Оули. Генри нигде не записал их имен, так что вряд ли мы сумеем их разыскать. Но он сказал, что охотники тоже спрашивали его о пещерном человеке.
        – Генри слышал о нем раньше?
        – Нет. Ни разу. – Ройс сказал Лукасу что-то неразборчивое. – Погодите, босс…
        Снова что-то неразборчивое.
        Трумэн свернул на обочину Старой Фостерской дороги и остановился в надежде, что гонщики вернутся.
        – Лукас слышал о пещерном человеке, – в голосе Ройса звучало удивление. – Говорит, дети в школе болтают о нем.
        С точки зрения Трумэна, Ройс был ненамного старше Лукаса. Разница лет в пять, наверное? Если Ройс слышал об этом в школе, вполне логично, что и Лукас тоже.
        – По его словам, дети утверждают, что пещерного человека видели на озере Оули.
        Трумэн бывал там несколько раз. Многие туристы приезжали на озеро поплавать или погулять. Дейли представил крутые приозерные холмы, поросшие лесом. Там вполне могут находиться пещеры.
        – Похоже, слухи стоит проверить.
        Полицейский взглянул на циферблат. До обеда несколько часов: достаточно, чтобы успеть обойти озеро, не торопясь.
        – Лукас, я еду на озеро Оули.
        Дейли задумался, стоит ли позвонить спецагенту Килпатрик и спросить, не хочет ли она отправиться с ним.
        Что он ей скажет? До меня дошел очередной слух о пещерном человеке с оружием, который обитает возле озера Оули. Давайте прогуляемся там – вдруг найдем нашего подозреваемого?
        Осознав, как прозвучит такое предложение, Трумэн уже почти передумал звонить, когда вспомнил, что Мерси выросла в Иглс-Нест. Как давно возникли слухи о пещерном человеке?
        Мерси Килпатрик утверждала, что ничего не слышала о пещерном человеке, пока Джейн Биб не упомянула его утром. Но, возможно, она догадывалась о местонахождении пещеры.

* * *

        Мерси захлопнула дверцу машины и помахала рукой человеку, который сидел на валуне и смотрел на озеро.
        Начальник полиции Дейли мог бы позировать для журнала. Мерси заметила, что он редко надевал форму, предпочитая джинсы и рубашки со значком. «Он хороший полицейский», – подумалось ей. Явно заботился о горожанах и обладал острым, ничего не упускающим умом.
        Пока она пробиралась по скользкой тропе к его скалистому сиденью, ее охватило незнакомое чувство неловкости. Обычно ей плевать, что думают о ней люди, но мнение Трумэна Дейли неожиданно стало волновать Мерси.
        Он не пригласил бы меня сюда, если б не верил в мои способности.
        Или же просто хотел узнать мнение бывшего жителя города.
        Подумав так, Килпатрик скривила губы. Он мог спросить любого.
        Однако я – единственный бывший житель города, который к тому же агент ФБР.
        Она приблизилась по скалистому озерному берегу, тщательно выбирая, куда ступать.
        – Здравствуйте, Трумэн. Похоже, с дождями покончено.
        Начальник полиции усмехнулся; в уголках его глаз появились морщинки.
        Ух ты. Он и вправду хорош собой, когда улыбается.
        Мерси невольно улыбнулась в ответ.
        – Думал, вас не будет еще минут десять-пятнадцать, – сообщил Трумэн. – Наслаждаюсь солнцем. Редко, когда я могу посидеть, ничего не делая.
        – А я была уверена, что Иглс-Нест – сонный городишко, где почти не совершается преступлений, и вы в основном проводите время, развалившись в своем кресле.
        Она заметила бледный шрам на его подбородке. Драка? Судя по легкой щетине, утром он не брился.
        Или этот парень с виду совсем другой?
        – Хотелось бы, чтобы было так. Но всегда найдутся какие-нибудь дела, причем непростые, понимаете? Ничего не решить быстрым поиском в Интернете или одним телефонным звонком. Обычно приходится выезжать самому и обстоятельно беседовать с кем-нибудь пару часов. Местные любят поговорить. Очень любят.
        – В Портленде этот навык давно утрачен. Мне приходится отвечать в день на сотни электронных писем. Времени на обычные разговоры не остается, разве что в лифте.
        – Хотите сказать, здесь вы как в отпуске?
        Брови Мерси приподнялись.
        – Не совсем.
        – Уже виделись с родственниками?
        – С некоторыми. – Килпатрик посмотрела на водную гладь. – Целую вечность не бывала здесь.
        Судя по приподнятой брови начальника полиции, тот сразу заметил смену темы разговора.
        – Когда я позвонил, вы сказали, что никогда не слышали о пещерном человеке в Иглс-Нест.
        Он не стал слезать со своего валуна, так что Мерси выбрала себе другой камень. Если полицейский хочет погреться в солнечных лучах еще минут десять до начала поисков, так и быть.
        – Не слышала, для меня это новость. Хотя на озере мне всегда нравилось. Подростком я делала здесь десятки заплывов. Летом тут образовывалось что-то вроде молодежной тусовки.
        Голубое небо отражалось в воде. Стояла тишина. Ни автомобильного шума, ни телефонных звонков, ни лишней болтовни.
        – Здесь чудесно, – согласился Трумэн.
        Мерси сделала глубокий вдох и опустилась на камень, на миг закрыв глаза, вдыхая запах горячих от солнца камней и мутной озерной воды. Напряжение ушло.
        – Кажется, я впервые вижу вас такой расслабленной, спецагент Килпатрик.
        Мерси повернулась, готовая впиться в собеседника взглядом, однако Трумэн смотрел спокойно и довольно. На долю секунды Мерси утонула в его глубоких карих глазах.
        Затем сглотнула комок.
        Нет. Это не для тебя. Непрофессионально.
        Такие мысли больно жгли.
        Трумэн встал и протянул ей руку.
        – Давайте осмотрим окрестности.
        Она взяла его за руку и соскользнула с округлой поверхности камня.
        Пора возвращаться к работе.

* * *

        Трумэну не хотелось, чтобы прогулка у озера заканчивалась.
        Они с Мерси обошли вокруг маленького водоема. Никакого пещерного человека. Оружия тоже не видно. Теперь они направлялись прочь от озера, на запад, где земля вздымалась на несколько сотен футов к серовато-коричневому скалистому плато. Похоже, спутница Дейли не меньше него радовалась солнцу. Она собрала длинные темные волосы в хвост, а ее походка стала легче.
        Трумэну не хотелось возвращаться в кабинет.
        Общаться с Мерси оказалось легко. Она не страдала чрезмерной серьезностью и даже слегка улыбнулась нескольким дурацким шуткам. Поделилась с Трумэном воспоминаниями из детства в Иглс-Нест. Они перекликались с воспоминаниями Дейли о его школьных каникулах.
        – Должно быть, ты чувствовал себя ужасно, пока все твои друзья оставались веселиться дома, – заметила Килпатрик.
        – Первые недели первых проведенных здесь каникул я ненавидел все. Но когда обзавелся друзьями, стало даже весело. Тут подростки сами изобретают способы развлечься. Соберутся в чистом поле четверо парней с мотоциклом – и развлечения хватит на неделю. Дома мне приходилось придумывать, чем заняться.
        – Откуда ты родом?
        – Из Сан-Хосе.
        – О, это совсем не то, что Иглс-Нест.
        – Иглс-Нест не так уж плох. Я бывал и в куда худших местах.
        – Например?
        Дейли бросил взгляд на спутницу, гадая, спрашивает ли она только из праздного любопытства или нет. Однако Мерси уставилась на него, приподняв брови, в ожидании ответа.
        – Пару раз ездил в Африку. Никогда не видел такой нищеты.
        – Когда служил в армии?
        – Да.
        – А чем занялся, уйдя в отставку? – ее голос был полон любопытства.
        – Вступил в ряды полиции в моем родном городе. Успел проработать там несколько лет, когда получил предложение переехать сюда. Я был готов к переменам.
        Мягко говоря.
        Он старался говорить ровным тоном, как будто принял пост начальника полиции Иглс-Нест по собственной прихоти, хотя одновременно ему приходилось сдерживать рвущиеся наружу воспоминания.
        – Да уж, переезд сюда – это, определенно, смена обстановки… У тебя есть братья или сестры?
        – Одна сестра. Живет в Белвью, в штате Вашингтон. Замужем за…
        – Директором «Майкрософта»[27 - В г. Белвью находится крупнейшее представительство компании «Майкрософт» (7500 чел.).]?
        Трумэн рассмеялся.
        – Именно. Банально, верно? Она любит шопинг и проводит много времени в тренажерном зале.
        – А дети у нее есть?
        – Нет, и не уверен, что когда-нибудь появятся.
        – Не хочешь вернуться в Калифорнию? – поинтересовалась Мерси. – Как ты выдерживаешь такой непривычный для себя образ жизни?
        Трумэн надолго задумался, прежде чем ответить.
        – Мне здесь хорошо. Такое ощущение, что я способен что-то изменить. Там, в родном городе, очень много народу. Я неделями не видел одних и тех же людей, если только они не были рецидивистами. В Иглс-Нест я общаюсь с жителями не только когда совершается преступление. Обычно – когда возникает какая-нибудь проблема, потребность. А мне нравится их решать, это вызов.
        – Подозреваю, здесь редко совершаются настоящие преступления, – заметила Мерси.
        – Тем не менее я вечно чем-то занят – будь то арбитражные споры или вытаскивание грузовика из кювета. Каждый вечер, возвращаясь домой, я спрашиваю себя, можно ли было сделать лучше, чем у меня получилось. Прикидываю, что могу сделать еще. Здесь у меня больше свободы помогать людям. Не нужно заполнять бланк в трех экземплярах, чтобы отправить запрос на разрешение того-то и того-то. В Иглс-Нест я просто могу сделать все сам.
        Мерси широко улыбнулась.
        – Вы произвели на меня впечатление, шеф Дейли.
        Эти слова тронули его.
        – Я ни на кого не стараюсь произвести впечатление. Всего лишь пытаюсь делать любимую работу и понемногу улучшать окружающий мир. Из органов управления здесь только я и городской совет, который, однако, на коротком поводке у Ины Смит. А я нравлюсь Ине, – с усмешкой добавил он.
        – Помню, подростком я боялась ее до чертиков.
        – Понимаю. Порой она и на меня слегка нагоняет страху.
        – Было интересно встретить людей, которых, как я думала, никогда больше не увижу, – медленно произнесла Мерси. – Внутренне я вдруг снова становлюсь восемнадцатилетней. Как будто последних пятнадцати лет жизни и не существовало… Это слегка ошеломляет.
        Она резко замолчала и отвернулась, словно сболтнув что-то слишком личное.
        Ощущение солнечного счастья испарилось. Что бы ни побудило Мерси Килпатрик уехать из города, эта причина по-прежнему тяготила ее. В присутствии Дейли невозмутимый облик агента ФБР ненадолго дал трещину, сменившись открытостью. Но ненадолго – всего на несколько секунд.
        Что-то таилось под слоями защитной оболочки Мерси.
        Трумэн намеревался это откопать. Осторожно. Но понимал, что сейчас лучше отступить.
        Мерси следовала за Трумэном. Тропа сужалась. Собственно, даже не тропа, а просто постепенно выравнивающийся участок почвы. Трумэн вдохнул запах обожженной солнцем земли и можжевельника. Характерный для Центрального Орегона запах, ассоциирующийся с летними каникулами. Тропа стала круче, Дейли с трудом обходил камни и сосенки. Беседа сама собой затихла: оба сосредоточились на том, как бы не оступиться.
        – Хорошо знаешь эти места? – Мерси слегка запыхалась.
        – Нет. А ты?
        – Хорошо. Через несколько минут мы выйдем на широкую гряду примерно на полпути к вершине.
        На языке Трумэна вертелся вопрос, что же она делала здесь подростком, однако он приберег дыхание для подъема. Через десять минут тропа выровнялась и расширилась, открывая прекрасный вид на восток. Трумэн остановился осмотреть окрестности.
        – Невероятно.
        Во все стороны раскинулись бесконечные кроны деревьев. Озера Оули теперь было не видно. Казалось, этот пейзаж не имеет конца и края; за деревьями показались поля.
        – Молодежь приходила сюда покурить. И не только покурить, – заметила Мерси, оглядываясь. – Не вижу никакого мусора. Наверное, это место уже непопулярно. Похоже, нынешним подросткам неохота взбираться сюда.
        – Не знал, что это место пользовалось популярностью, – заметил Трумэн.
        – А где теперь собирается молодежь?
        – За сараем Рэлстона. Это вдоль дороги Милн-крик, примерно в миле от палаточного городка.
        Мерси кивнула.
        – Добраться туда гораздо легче.
        – И полицейским тоже. Если б я захотел оттянуться, отправился бы сюда. Ни один из моих подчиненных не станет по доброй воле карабкаться на такую высоту, чтобы шугануть молодежь.
        Трумэн рассматривал скалы за их спинами. Они были высотой футов пятьдесят. Тропа, похоже, уходила дальше на север, прочь от камней.
        – Возможно, дело не только в лени – не исключено, что слухи о пещерном человеке заставили подростков держаться подальше от этих мест, – предположила Мерси.
        – Может быть. – Трумэн все еще не был уверен, как он сам относится к этим слухам. – Не припомнишь, тут есть пещеры?
        Мерси задумчиво наморщила нос.
        – Есть одна неподалеку, в нескольких десятках футов от тропы. Не назвала бы это пещерой – просто углубление в скале.
        – Давай посмотрим.
        Дейли махнул ей рукой, и Килпатрик зашагала по тропинке на север. Через несколько минут она свернула и, петляя между кустами и камнями, добралась до скалы. Они нашли упомянутую Мерси пещеру, которая оказалась довольно глубокой.
        – Тут гораздо глубже, чем я помню, – заявила Мерси. Она шагнула в проход и нагнулась, проведя кончиками пальцев по шершавой каменной поверхности. – Выглядит так, словно ее расширили, выдолбили.
        – На это ушли бы десятки лет. Скорее, использовали взрывчатку.
        – Это наверняка опасно.
        – Согласен. – Трумэн указал на золу и обгоревшие поленья у одной из стенок. – Кто-то провел здесь достаточно много времени, чтобы развести костер. – Он разбросал ногой обгоревшие поленья. – Там остатки консервных банок и пивных крышек. – Вышел из пещеры и увидел небрежно сложенную охапку хвороста. – Наверное, это его запасы дров.
        Всмотрись полицейский пристальнее, заметил бы под ногами плоский участок, где, возможно, расстилали спальный мешок.
        Трумэн двинулся вглубь пещеры. Потолок внезапно стал низким, и полицейский присел на корточки, всматриваясь в темноту. Затем вытащил маленький фонарик и посветил. Конца не видно.
        – Она глубокая. Правда, своды ужасно низкие. Мне пришлось бы ползти, чтобы выяснить, как глубоко она уходит. Не думаю, что тут поработали взрывчаткой. Скорее всего, это природная расщелина.
        Мерси наклонилась и заглянула Трумэну через плечо. Запах лимонных батончиков отвлек его.
        – Боже мой… И вправду глубокая. Ты страдаешь клаустрофобией?
        Ему не понравился энтузиазм в ее голосе.
        – Немного.
        – Тогда я сама посмотрю. Отодвинься.
        Трумэн неуклюже попятился назад, пока у него не получилось встать, не ударившись головой.
        – Уверена, что оно того стоит?
        – Абсолютно. Меня гложет любопытство.
        Ее глаза блестели.
        Хотя кислота в желудке категорически возражала, Дейли протянул Мерси фонарик.
        – Будь осторожна. Не застрянь.
        Килпатрик усмехнулась и опустилась на четвереньки, чтобы заползти в лаз.
        – Надеюсь, ты вытащишь меня, если застряну.
        – Смотря как глубоко залезешь.
        Она проползла несколько футов, затем легла на живот и поползла дальше. Ботинки волочились позади.
        Господи Иисусе.
        Наблюдая, как она на животе заползает в узкую щель, Трумэн почувствовал легкое головокружение.
        Как далеко она зайдет?
        – Пещера здесь расширяется.
        Голос Мерси не отдавался эхом в туннеле – он звучал приглушенно из-за разделяющих их камней и грязи.
        Трумэн опустился на колени и заглянул в лаз. Слабый свет фонарика в руке агента очерчивал контуры ее головы и плеч. Ботинки растворились во мраке.
        – Будь осторожна, – повторил он. Черт. Что, если на нас внезапно обрушится землетрясение, которое предсказывали последние полвека?
        – Может, лучше вылезти прямо сейчас? – Голос полицейского дрогнул. Мерси не ответила.
        – Мерси?
        Он прикинул, что она аж в пятнадцати футах дальше по тоннелю.
        А если не хватит кислорода? Сумею ли я забраться туда и вытащить ее?
        Он и сам не знал.
        – Мерси, – твердо сказал Трумэн. – Довольно.
        – Уже возвращаюсь.
        На него нахлынуло облегчение.
        На то, чтобы выбраться из тоннеля, у Килпатрик ушла целая вечность. Как только ее ботинки оказались в пределах досягаемости, Дейли крепко ухватился за один из них. Он не стал тянуть, но крепко сжал пальцы: это его успокаивало. Лодыжки Мерси покрылись щебенкой и пылью. Она неуклюже отползала назад; ее темный хвостик тоже был припорошен мусором.
        Трумэн, пятясь, добрался до места, где смог встать. Его сердце бешено колотилось.
        Я не позволю ей повторить это.
        Мерси извернулась, приняв сидячее положение, и торжествующе вытащила из тоннеля винтовку. Глаза на покрытом грязью лице блестели.
        – Там около полусотни стволов. Все сложены в большие мусорные мешки.

        25

        Ноги Мерси начали гудеть еще час назад. Трумэн, Эдди, несколько специалистов по сбору доказательств, а также старший агент-наблюдатель Джефф Гаррисон и аналитик Дарби Коуэн из офиса ФБР в Бенде, собрались на холме за озером Оули и торчали там уже много часов. Слишком много. Как ни удивительно, Мерси удалось дозвониться в офис Бенда из этой красивой удаленной местности. Волнение Джеффа Гаррисона по поводу тайника с оружием радовало ее. Жаль, что она не присутствовала при разговоре с Дарби. Глаза аналитика ФБР горели, когда она наблюдала, как оружие извлекают из узкого тоннеля.
        Нужно больше информации.
        Мерси знала, что Дарби по уши увязла в поисках пропавшего оружия, пытаясь добиться хоть каких-то результатов. Судя по короткой беседе Мерси с Джеффом, Коуэн была крайне разочарована.
        – Она проконсультировалась со службой по контролю огнестрельного оружия, и они внимательно следят за расследованием, но тоже не обнаружили никаких новых зацепок.
        Джефф одарил Мерси восхищенной улыбкой.
        – Пока это самая большая имеющаяся у нас зацепка.
        – Именно Трумэн предложил исследовать эти места, – отметила Мерси.
        – Но он не знал, где именно искать, верно?
        – Вам повезло, что я вспомнила старое место для поцелуев.
        Брови Джеффа взлетели.
        – Так вот что это такое… И часто вы тут развлекались?
        Килпатрик фыркнула.
        – Скорее, не развлекалась, а следила за братьями. Это они попадали в неприятности.
        – Не могу поверить, что вы заползли туда.
        Мерси преспокойно проделала бы это снова. Ее не пугали тесные пространства, и она не понимала, почему некоторые люди так остро на них реагируют. Если можно вползти, можно и выползти, не так ли?
        Первые два эксперта отказались лезть в тоннель. Одна женщина расплакалась после первой же неуверенной попытки. Мерси вызвалась забрать остальное оружие, но Джефф Гаррисон отказал ей. Он хотел, чтобы опытная команда экспертов исследовала место и собрала вещдоки. Еще час они прождали специалиста, который, по его заверениям, не страдал клаустрофобией. Когда, пыхтя и отдуваясь, появился наконец тучный мужчина, Мерси засомневалась, не застрянет ли он. Но мужчина с легкостью проскользнул внутрь.
        Мерси не знала, как они собираются «корректно обращаться» с вещдоками в тоннеле. Там куча камней и пыли, и стволы тоже все в пыли, хотя и упакованы. Кто бы ни выбрал это место для склада, он не являлся ценителем оружия. Здесь оно постепенно придет в негодность. Ее отец взбесился бы при виде такого неаккуратного обращения с оружием. Даже Мерси раздражало это зрелище.
        Трумэн присоединился к ней и Джеффу. До этого он беседовал с Дарби и Эдди, и Мерси подслушала, как Дарби порекомендовала ему пешеходные тропы и место для каякинга. Она видела, как Трумэн делал какие-то пометки в своем телефоне, пока аналитик рассказывала. Эдди из вежливости выказал интерес, но Килпатрик сомневалась, что его интересует каякинг. Катание по озерной глади на большой яхте – еще может быть.
        Идея с каякингом показалась Мерси хорошей. Она не занималась им уже много лет. Плавное течение вод. Влажный запах набухшего мха. Высокие сосны. Журчание струящейся по камням воды. Ничего не разделяет ее и природу, кроме весла и каяка.
        Да, я бы занялась этим.
        А Трумэн заинтересовался бы?
        Она рывком вернулась в настоящее. Убийство. Стволы. Сосредоточься.
        Трумэн озадаченно смотрел на нее. Мерси бросила взгляд на Джеффа: он смотрел точно так же.
        – В чем дело?
        – Джефф спросил, уверены ли вы, что с момента вашего последнего визита пещера стала глубже, – пояснил Трумэн.
        – Абсолютно уверена. Прежде там едва могли поместиться несколько человек, когда шел дождь. Теперь она гораздо больше.
        – А это точно та самая пещера?
        – Я осмотрела окрестности и не нашла других.
        – Она сразу пошла сюда, – добавил Дейли. – Несомненно зная, куда идти.
        – Надо выяснить, когда углубили пещеру, – сказал Джефф. – Специально для хранения оружия? Или преступник случайно наткнулся на готовый проход?
        – Тоннель, мне кажется, естественного происхождения, – ответила Мерси. – Кому-то повезло наткнуться на готовый тайник. Никто не связывался с лесной охраной и не уточнял, случались ли в этом районе какие-нибудь взрывы?
        Килпатрик понимала, что шансы на положительный ответ невелики. За последние пятнадцать лет пещеру могли углубить когда угодно.
        – Я велел Дарби связаться. У лесной охраны нет никаких данных.
        – Вполне возможно, что просто пара старшеклассников баловались с найденной взрывчаткой, – заметил Трумэн. – Как там со сведениями из больниц по пострадавшим от взрывов?
        – Могу поинтересоваться у Леви, – вызвалась Мерси. – Он должен помнить инциденты такого рода. Когда кому-то едва не оторвало руки, слухи разносятся быстро.
        – И у Ины Смит стоит спросить, – Трумэн достал телефон. – Я позвоню ей.
        Он отошел в сторону. Килпатрик сделала то же самое, набирая номер Леви.
        Звонить брату… так необычно. Когда вчера они обменялись номерами, Мерси не была уверена, воспользуется ли этим хоть когда-нибудь. Их с братом отношения не на том уровне, чтобы спокойно слать сообщения «Привет, как дела?» или селфи.
        Сколько раз за эти годы я жалела, что у меня нет его номера телефона?
        Ей хотелось иметь человека, которому можно рассказать, чего она добилась. Закончила колледж. Поступила в ФБР. Заняла значимую должность в Портлендском отделении. Она отмечала успехи с подругами, но от отсутствия контактов с родными по-прежнему было больно. Теперь же брат в пределах досягаемости, стоит лишь нажать на кнопку. Роуз и Перл – тоже.
        Постепенный прогресс.
        – Мерси? – раздался в трубке голос брата.
        – Да, это я. У меня к тебе вопрос.
        На заднем фоне не слышалось звуков кофейни. Мерси задумалась, где сейчас находится Леви.
        – Какой?
        – Помнишь то место за озером Оули, куда вы раньше приводили девчонок и выпивали?
        – Плато? К которому приходилось карабкаться?
        – Да. И пещеру в стороне от тропинки?
        – А почему ты спрашиваешь? – голос Леви стал напряженным.
        – Потому что сейчас я здесь, и она выглядит не такой, как я помнила. Довольно глубокая, причем есть тоннель с низким потолком, уходящий еще глубже.
        – Не может быть. Наверное, ты в другом месте. Пещера никогда не была глубокой.
        – Я уверена, что нахожусь в нужном месте. Мне неизвестны другие пещеры рядом, а тебе?
        – Мерси, что происходит? – Леви казался необычайно серьезным.
        – Я пытаюсь выяснить, когда именно кто-то углубил пещеру.
        – Что ты там забыла?
        На нее нахлынуло раздражение. Какое брату дело…
        Она стиснула телефон.
        – Леви, что не так?
        Ответом стало молчание.
        – Боже мой. Хочешь сказать… именно тут…
        Мерси не могла дышать. Она сделала несколько шагов, чтобы оказаться подальше от остальных.
        – Мерси, где именно ты находишься?
        Ее мозг лихорадочно работал.
        Леви спрятал труп здесь? Криминалисты вот-вот обнаружат груду костей?
        – На плато. Плоском участке, откуда все видно до горизонта.
        Брат шумно выдохнул в трубку.
        – Леви, мы нашли в той пещере кучу оружия. Я знаю, что это та самая пещера – кто-то сделал ее больше.
        – Хочешь сказать, сейчас там рыщет свора агентов ФБР? – Леви повысил голос.
        – Что-то в этом роде. Но пока только рядом с пещерой.
        – Они спускались с тропы по крутому склону?
        – Нет.
        Мерси сомневалась, станут ли они вообще спускаться. Спуск местами почти отвесный. Поставив ногу не туда, можно катиться по камням и кустам добрые пятьдесят футов.
        – Почему ты выбрал такое популярное место? – прошипела она в телефон.
        О господи…
        – Я паниковал. Я не знал другого места, где меня никто не увидит, и понимал, что времени выкопать яму нет, – быстро произнес Леви. – И тогда все ходили только по небольшому участку тропы. Никто не спускается по склону, это слишком опасно. Все остаются на тропе.
        – А если б той ночью там кто-то оказался? Леви, как бы ты объяснил труп?
        В ней бушевал адреналин. Каким образом брат умудрился затащить труп на холм? Тогда он был крупным и сильным молодым парнем… но все равно…
        – Ничего страшного. Было тяжело, но я справился.
        – А если сейчас что-то обнаружат? Мне притворяться, что я понятия не имею, что это?
        – Да.
        – Черт…
        Она вытерла выступивший на висках пот. Солнце давно скрылось за гребнем холма, и причин потеть не было. Мерси чувствовала себя так, словно у нее на спине висел огромный плакат, на котором каждый следователь мог прочесть «убийца».
        – Все будет хорошо. Никому и в голову не придет, что ты имеешь отношение к произошедшему давным-давно убийству.
        – Труп захоронен?
        – Отчасти. Дождь регулярно смывает слой грязи, потому что захоронение находится на склоне. Когда я был там в последний раз, мне удалось как следует завалить его камнями. Заметить что-то может только очень внимательный человек.
        Или человек с собакой.
        Снова проступил пот: Мерси гадала, затребует ли Джефф кинолога для осмотра местности.
        – Слушай. Ты понятия не имеешь насчет взрывов, которыми кто-то углублял пещеру, верно?
        – Верно. Я не заходил в нее с юных лет. Помню, она была неглубокая.
        – Ты не слышал, чтобы кто-то пострадал от взрывчатки? Скажем, неудавшаяся шутка или баловавшийся с фейерверками идиот? Что-нибудь в этом роде?
        Несколько долгих секунд Леви молчал.
        – Нет. Не припомню такого.
        Мерси закрыла глаза. Ее мир только что слегка накренился – как будто до этого уже не был перекошен.
        Он прав. Никто не свяжет труп со мной. Или с ним.
        Если только Леви случайно не забыл о какой-нибудь мелочи.
        – Мы понятия не имеем, кто он был такой, верно? – прошептала Мерси.
        – Не имеем. У него не было бумажника с документами. – Леви сделал паузу. – Я отслеживал годами – и так и не увидел ни одного сообщения о похожем на него человеке, пропавшем без вести. Он не местный. Или же всем было плевать на его исчезновение.
        – Мне пора, – тихо сказала сестра. Ее ждали. Она ожидала совсем не такого телефонного разговора.
        – Будь осторожна, Мерси. И позвони, если… ну, ты понимаешь.
        Если они найдут тело.
        – Хорошо.
        Она отключила связь, взяла себя в руки и вернулась к остальным. Трумэн уже стоял там.
        – Ина не помнит ни одного случая, чтобы кто-то пострадал от взрыва.
        – Леви тоже. Когда он видел пещеру, та была неглубокой. Говорит, что не бывал здесь и не заходил в пещеру лет с двадцати.
        Ее голос звучал как обычно.
        Джефф скривил губы.
        – Надеюсь, заполучив столько стволов, мы найдем какие-нибудь улики, указывающие, в каком направлении расследовать дальше… – Он огляделся по сторонам. – Надо расширить область поисков. Не только снаружи у пещеры, но и хотя бы метров на двадцать во всех направлениях. И стоянку для машин у озера тоже надо обыскать.
        – А что насчет тропинки? – спросил Трумэн – От стоянки досюда не менее полумили.
        – По пять футов с каждой стороны тропинки.
        У Мерси подогнулись колени. Несомненно, Леви спрятал тело гораздо дальше, чем в пяти футах. Но кто-то все равно мог наткнуться на что-то, что побудит их продолжить поиски…
        – Всё в порядке, Мерси? – спросил Джефф. – Выглядите усталой.
        – Пропустила обед, – ответила Килпатрик, спрашивая себя, насколько бледное у нее лицо. – И спала меньше, чем следует.
        Джефф взглянул на часы.
        – Отправляйтесь поесть. Осмотр займет немало часов. Эдди пока что задержится, а нам всем торчать здесь нет смысла. – Он перевел взгляд с Трумэна на Мерси. – Что у нас дальше по плану?
        Килпатрик попыталась вспомнить; ее мозг превратился в кашу.
        – Еще слишком рано запрашивать результаты лабораторных анализов по Андерсу Бибу. Я хочу побеседовать с родителями Дженнифер Сандерс или Гвен Варгас.
        – Я свяжусь с Беном Кули, – сообщил Трумэн. – Он был в числе полицейских, расследовавших дело Дженнифер Сандерс. По-прежнему работает в отделении, но сейчас не в городе.
        – Кули? – В голове Мерси словно прозвенел звоночек. Она покопалась в памяти в поисках этой фамилии.
        Перл. Она упоминала, что Тереза Кули ссорилась с Дженнифер.
        – У него есть дочь Тереза?
        – Вроде, есть. Имя не помню.
        – Перл вчера сообщила мне, что за недели до своей гибели Дженнифер Сандерс ссорилась с Терезой Кули.
        – Какого рода ссора? – спросил Трумэн.
        – По словам Перл, обычные девичьи разборки. Ревновала к бойфренду или что-то в этом роде. – Мерси перевела дыхание: она все еще не успокоилась после услышанного от Леви. – Не думаю, что за убийствами стоит женщина.
        – На каком основании? – поинтересовался Джефф. – Мне не нужны интуитивные выводы – мне нужны факты.
        На меня тогда напал мужчина.
        – На основании интуиции, – признала Килпатрик.
        Я не могу рассказать, что произошло тогда, не перевернув свою жизнь и жизни Леви и Роуз вверх дном.
        Ее охватило чувство вины.
        Утаивая то, что знаю, я замедляю расследование?
        От шока после разговора с Леви, помноженного на угрызения совести, ей хотелось забиться под одеяло.
        Рассказав о напавшем на меня мужчине, я ничем не помогу в расследовании свежих убийств. Тот человек мертв. Его сообщник, может, и жив, но у меня нет полезной информации о нем.
        Взгляд Трумэна словно проникал ей в мозг и считывал мысли. Мерси сосредоточилась на скале, которая возвышалась за спиной Дейли.
        – Я с вами, – сказал начальник полиции. – Хочу присутствовать при беседе с родителями Дженнифер Сандерс. Теперь они живут в Бенде, я проверял.
        Мерси кивнула. Ей отчаянно хотелось остаться в одиночестве, но измученный мозг не смог придумать достойных доводов.
        – Пойдем.

        26

        Мерси пообещала Дейли встретиться у полицейского отделения в шесть.
        Трумэн в десятый раз посмотрел на настенные часы. До шести еще десять минут, так что он повторно пролистал бумаги на столе, раскладывая их в порядке приоритета: чем заняться с утра первым делом. Он только что услал Лукаса с поручением и надеялся, что тот успеет вернуться до прихода Мерси.
        Когда час назад они покинули наблюдательный пост, она отказалась от предложения Трумэна перекусить вместе, заявив, что ей нужно сделать несколько телефонных звонков и поработать за компьютером, прежде чем они опросят родителей Дженнифер Сандерс.
        При этом Мерси старалась не смотреть ему в глаза.
        Весь обратный путь до стоянки у озера Оули прошел в молчании. Утренняя дружеская атмосфера исчезла. Мерси выглядела встревоженной и усталой, и не могла сосредоточиться на дороге. Она продолжала осматривать лес и склоны, будто ожидая появления пещерного человека. Трумэн хотел пошутить по этому поводу, однако его спутница, похоже, была не в настроении, поэтому он держал рот на замке. Вместо этого набрал номер родителей Дженнифер и договорился о встрече.
        Мерси пришла в восторг после того, как нашла винтовки, и все еще казалась жизнерадостной, когда к их поискам присоединились криминалисты. После разговора с братом ее настроение испортилось.
        Леви злился на нее? Они поссорились?
        Трумэн знал, что она разошлась с семьей, и слегка удивился, когда Мерси вызвалась позвонить брату. Однако, судя по всему, телефонный разговор прошел не лучшим образом.
        Дейли сделал себе мысленную пометку выяснить, что же, черт возьми, произошло между Мерси и остальными Килпатриками.
        Главное – не записывать на бумаге.
        Он обязан думать только о том, кто убил его дядю. Выяснив личность преступника, он также выяснил бы, кто убил других выживальщиков. Трумэна мучила совесть, что он ставил смерть дяди превыше всего, хотя не забывал и об остальных. Смерть Джефферсона Биггса оставила огромную дыру в сердце Трумэна, побуждая усерднее работать над каждым делом.
        Кстати, о делах…
        Дейли позвонил Бену Кули, надеясь, что старший офицер уже вернулся из отпуска. Согласно расписанию, Кули должен явиться на работу в понедельник утром.
        – Здорово, Трумэн! – прогремел в трубке голос Бена. Вообще-то старик не имел привычки орать, но почему-то вбил себе в голову, что должен повышать голос, говоря по мобильному. Трумэн был рад, что Кули, по крайней мере, не вопил по рабочему телефону в полицейском участке.
        – Бен, ты вернулся в город? – Дейли поборол искушение крикнуть в ответ.
        – Только что, около полудня. Нужна помощь? Буду рад, если что, – пусть Шэрон сама распаковывает вещи. – На-дежда в его голосе заставила Трумэна невольно улыбнуться.
        – Нет, лучше помоги жене. Я только хотел задать несколько вопросов насчет одного старого дела.
        – Какого? – крикнул Бен.
        – Гвен Варгас.
        На секунду в трубке повисла тишина.
        – Что ты хочешь знать о ней? – Бен понизил голос. – Могу сразу сказать, что долго думал об этом деле. Слава богу, в Иглс-Нест редко убивают милых девушек.
        – Я проверил дело, поскольку оно числится в незакрытых, – уклончиво ответил Трумэн. – Что, действительно не было ни одного подозреваемого?
        – Ну, первым делом мы проверили ее бойфренда. Его алиби подтвердило с полдюжины свидетелей. Кроме того, он пришел в полное расстройство. Он собирался сделать ей предложение, как только накопит на кольцо. Думаю, на допросе он отвечал честно. Родителей тоже проверили – чисто.
        – Но других подозреваемых не было? – повторил Трумэн.
        – Вещдоки не дали никаких зацепок. Расспросы друзей и родственников жертвы – тоже. Дело быстро застопорилось. Ты же видел, что его связали с убийством Дженнифер Сандерс, верно? Сходство очень большое, так что мы пришли к выводу, что это дело рук одного человека. Оба расследования не сдвинулись с мертвой точки.
        – Бен, а ты как думаешь, что произошло?
        В трубке долго молчали. Трумэн даже взглянул на экран, чтобы удостовериться, что связь не прервалась.
        – Не уверен, – наконец ответил Кули. – Но, думаю, преступник был в городе проездом и убрался восвояси. Нападения произошли с промежутком в две недели, а затем вдруг прекратились. Те, кто совершает такое, не останавливаются ни с того ни с сего, ты же знаешь.
        – Согласен, – Трумэн глубоко вздохнул. – Мы не исключаем, что смерть Джефферсона может иметь отношение к этим двум старым делам. Смерти трех других выживальщиков – тоже. Слышал, сегодня нашли очередной труп?
        – Слышал, – хрипло отозвался Бен. – Андерс Биб умел испытывать мое терпение, но я все равно не желал ему смерти.
        – Аналогично.
        – Каким образом старые выживальщики связаны с мертвыми девушками?
        – Разбитые зеркала.
        В трубке послышалось шипение: Бен с шумом втянул воздух.
        – Пресвятой Брюс Всемогущий… Совсем забыл об этой детали. На каждом месте свежего убийства – разбитые зеркала?
        – Разбиты все до единого.
        – Черт побери… Ушам своим не верю.
        – А в то время слухи о разбитых зеркалах разошлись широко? Может, убийца знал о них и решил подражать?
        – Ну, не могу сказать точно. Насколько помню, мы держали такие подробности в секрете, поскольку зеркала – одна из общих деталей в этих делах. Но ты же знаешь, как сложно сохранить тайну в таком городке…
        – Угу.
        – Не может быть, что столько лет спустя убийства совершает тот же самый человек, – пробормотал Бен. – Не сходится.
        – Согласен. Однако из-за зеркал мы вынуждены рассматривать эту версию.
        – Ну, я подумаю, – ответил старый полицейский. – Наверное, подойду позже и перечитаю свои записи по этому делу – может, что-то припомню…
        – Был бы признателен, – сказал Трумэн. Он отключился и снова посмотрел на часы.
        Сидеть спокойно не получалось: Мерси могла появиться в любой момент. Дейли чувствовал себя школьником, ожидающим, когда девушка его мечты войдет в класс.
        Черт. Это никуда не годится.
        Он слишком привязывался к агенту ФБР.
        Чертовски неудачное время. К тому же, она даже не живет поблизости.
        Как будто место жительства – самое серьезное препятствие. Как насчет работы над одним делом?
        В памяти всплыли зеленые глаза и темные волосы Мерси. Она была упрямой, заставить ее говорить о себе почти нереально. Возможно, его привлек именно ореол таинственности вокруг нее. Его всегда интересовало недостижимое. Трумэн вспомнил, как сияло ее лицо в доме его дяди, когда она смотрела на плоды маниакального увлечения Джефферсона Биггса.
        Ему хотелось, чтобы она смотрела так на него, а не на груду припасов.
        Входная дверь открылась и закрылась.
        Пожалуйста, пусть это окажется Лукас.
        Он поспешил по коридору и увидел Мерси в легкой куртке. Она повернулась и улыбнулась ему. Трумэн мог поклясться, что у него екнуло сердце.
        Соберись. Этому не бывать.
        Похоже, с тех пор как они расстались час назад, Мерси успела прийти в себя. Наверное, ей просто тяжело работать на пустой желудок.
        – Готов? – спросила она. – Позвонил Кули?
        – Да. Да. Я…
        Дверь снова распахнулась, и вошел Лукас с кофейным подносом и тремя стаканчиками, закрытыми крышками.
        – Вот, босс.
        Трумэн прочел надпись на боку одного стаканчика, протянул его удивленной Мерси и взял себе тоже.
        – Спасибо, Лукас.
        – Спасибо. – Килпатрик сделала глоток, и ее глаза округлились, а брови поползли вверх.
        – Всё в порядке? – поинтересовался Трумэн. Он послал Лукаса за американо с жирными сливками специально для Мерси. Для него самого кофеин служил лекарством от всех болезней, и Дейли рискнул предположить, что это поможет и ей.
        – Да. Просто я ожидала черный кофе.
        – Черный в моем стаканчике.
        – Спасибо. – Щеки Килпатрик порозовели. Она опустила взгляд и сделала еще один глоток.
        В яблочко.
        Приятные мелочи. Мать и сестра Трумэна всегда ценили приятные мелочи. Отец научил его обращать на них внимание, и его уроки никогда не подводили сына.
        Чего я пытаюсь добиться?
        Он знал ответ на этот вопрос, но не хотел отвечать.

* * *

        По пути в Бенд Мерси разглядывала профиль сидящего за рулем начальника полиции.
        Это всего-навсего стаканчик кофе.
        Но как часто Эдди приносил мне кофе? И каждый раз это обычный черный, без сливок.
        Это ничего не значит.
        Это значит, что Трумэн наблюдателен. Мерси уже знала об этом, и данная черта характера полицейского нервировала ее. Рядом с Трумэном Дейли она постоянно чувствовала себя немного беззащитной – как будто он видел, что она просто девочка из маленького городка, притворяющаяся агентом ФБР. За четыре дня он узнал о ней больше, чем все, с кем она работала последние пять лет.
        Ей это не нравится.
        Или нравится?
        Его пристальное внимание после ее звонка брату нер-вировало. Она ожидала, что он скажет, что Мерси солгала насчет подробностей разговора, и тогда она, наверное, призналась бы во всем. В тот момент ее защитная оболочка была болезненно тонкой, а секреты напоминали содовую в бутылке, которую потрясли: вырвутся, стоит кому-нибудь открыть крышку.
        Трумэн, похоже, умел откручивать крышки.
        Пока они ехали в Бенд, он непринужденно болтал, передавая свой телефонный разговор с Беном Кули. Мерси слушала и пыталась вспомнить старого копа, с которым жила в одном городе. Не получалось. А еще она не могла припомнить лицо его дочери Терезы Кули, о которой говорила Перл.
        – Ты не спросил, у его дочери были проблемы с Дженнифер?
        – Нет. Спрошу в следующий раз.
        – По телефону это могло прозвучать так, будто ты ее подозреваешь.
        – Да, я так и подумал. – Трумэн взглянул на Мерси; его глаза были невидимы во мраке. – Кофеин помог? После нашей сегодняшней находки на плато ты, кажется, приготовилась впасть в спячку…
        – Так оно и есть. Поймала себя на мысли, что хорошо бы поспать.
        – Не высыпаешься?
        – Не ложусь спать дольше, чем следует.
        Ее ночная активность давала о себе знать. Нужно изменить режим.
        – Это достаточно легко исправить.
        – Наверное, – согласилась Килпатрик. – Мне надо быть дисциплинированнее.
        Несмотря на темноту, она заметила недоверие в его взгляде.
        – Мне трудно поверить, что вы недисциплинированны, спецагент Килпатрик.
        Она сменила тему:
        – Что тебе известно о родителях Дженнифер Сандерс?
        – Ничего. Знаю только, что им за шестьдесят и что они согласились на встречу.
        – Должно быть, они заинтригованы. Прошло пятнадцать лет с убийства дочери – и никаких результатов…
        – Надеюсь, мы найдем для них какие-то ответы, – тихо произнес Трумэн. – Родители не должны так страдать.
        Мерси согласилась.

* * *

        На вид Джону и Арлин Сандерс было за восемьдесят, а не за шестьдесят. Сердце Мерси дрогнуло от боли, которая читалась в глазах Арлин. Дженнифер была их единственным ребенком.
        – Я звонила в полицию каждые несколько месяцев, чтобы узнать, не обнаружилось ли чего нового, – сообщила Арлин. – Потом, наконец, перестала. После каждого звонка я впадала в депрессию на несколько дней.
        Джон похлопал ее по безвольно опустившейся руке.
        Теперь вы в постоянной депрессии.
        Супруги жили в небольшом коттедже в деревне пенсионеров[28 - Аналог дома престарелых в сельской местности в США.]. Мерси заметила, что напротив их дома, через протянувшуюся между зданиями зеленую дорожку, находится больничное крыло для тяжелых пациентов. Наверно, постоянное визуальное напоминание о возможном будущем угнетает. По идее, вид больничного крыла должен утешать пенсионеров: если не сможешь жить самостоятельно, тебе не придется далеко ехать. Никто не верил в планирование будущего больше Мерси, но видеть это крыло каждый день ей не хотелось бы.
        Уж лучше заработать инсульт, коля дрова.
        Арлин была ужасно худой и хрупкой. Ее волосы походили на еще не распустившийся тонкий одуванчик. Джон выглядел покрепче, хотя кожа вокруг глаз покраснела, а лысину покрывали пигментные пятна. Надежда, мелькнувшая в его взгляде, когда он открывал дверь, словно пронзила грудь Мерси.
        Она пожалела, что у нее нет для них хороших новостей.
        Арлин с любопытством посмотрела на нее, когда они представились.
        – Вы – одна из дочерей Килпатриков.
        – Да.
        – Перл дружила с нашей Дженнифер. Вы очень похожи на свою мать в таком возрасте.
        – Перл по-прежнему хорошо отзывается о Дженнифер, – сказала Мерси, не зная, как реагировать на комментарий про мать.
        Трумэн взял беседу на себя, за что Мерси была ему признательна. Он проявлял такт и заботливость и, казалось, целиком сосредоточился на том, чтобы поддержать пожилых супругов. Оба родителя ловили каждое его слово. Трумэн был искренен, и это произвело на Мерси большое впечатление. Он не был ловким коммивояжером. А являлся именно тем, кем, по его словам, хотел быть, – человеком, способным помогать людям.
        Хоть Дейли и не смог сообщить Сандерсам, кто убил их дочь, он дал понять, как это важно для него. Мерси знала, что они годами думали, что никому нет до них дела, и это сломило их. Трумэн – первый человек за много лет, давший им утешение.
        Она слушала, как он осторожно побуждает их припомнить недели, предшествующие убийству Дженнифер. Дейли и Килпатрик узнали, что та отчаянно искала соседку по квартире, опасаясь, что ей придется вернуться домой к родителям. Арендная плата была слишком велика для нее одной.
        – Она рассматривала в качестве соседей только женщин? Давала объявления? – поинтересовалась Мерси.
        – Объявлений не давала, – ответила Арлин. – Она расспрашивала всех, не знает ли кто подходящих кандидатов, но никогда не стала бы жить с парнем.
        Мерси задумалась, действительно ли Дженнифер отказалась бы от такого варианта, и представила, как мужчины стучатся к ней в дверь, услышав, что привлекательная девушка ищет соседа.
        – И в то время она никем не увлекалась, верно? – спросил Трумэн. И он, и Мерси знали, что это так, на основании полицейских рапортов и разговора Мерси с Перл.
        – Насколько мы знали, нет.
        – Она сообщила бы мне, если б с кем-то встречалась, – твердо сказала Арлин.
        Ведь матери и дочери ничего не скрывают друг от друга.
        Мерси подумала о своей матери, с которой не общалась пятнадцать лет, и судорожно втянула воздух.
        Арлин столько же лет не разговаривала с дочерью. И вот до чего это ее довело…
        Мерси задумалась, выглядит ли ее мать хотя бы вполовину столь же отчаявшейся, как Арлин.
        Я не мертва. Существенная разница.
        – Дженнифер дружила с Терезой Кули? – спросил Трумэн. Мерси слегка напряглась. Ее интересовало мнение Сандерсов насчет Терезы.
        Супруги переглянулись.
        – Не помню такого имени. А ты? – обратилась к Джону Арлин. Тот покачал головой.
        – Это подозреваемая? – спросила старушка у начальника полиции.
        – Нет. Мы просто пытаемся понять, какие у нее складывались отношения с вашей дочерью. Если вы ее не помните, значит, они не слишком тесно дружили.
        – Я знаю всех подруг Дженнифер, – заявила Арлин.
        Мерси задумалась, искренне ли Арлин так считает.
        – Вы не замечали – ничего из вещей Дженнифер не пропало после убийства? Помимо денег и оружия, об этом мне известно. Потом больше ничего не хватились?
        Супруги переглянулись и нахмурились, пытаясь припомнить.
        – Ты упоминала, что не смогла найти фотографию Дженнифер в выпускном платье, – наконец обратился к жене Джон.
        Та снова повернулась к стражам порядка:
        – Точно. Пропала фотография Дженнифер с выпускного. Она годами стояла на ее столике. Такой милый снимок… Дженнифер говорила, он ей нравится, потому что на нем она худенькая. – Женщина наклонилась поближе к Мерси и заговорщицки прошептала: – После школы она немного располнела.
        Мерси не знала, что ответить, и просто кивнула.
        – С кем она ходила на выпускной? – спросил Трумэн.
        – Ни с кем конкретно. Она и еще несколько девушек – включая вашу сестру – пошли все вместе в компании нескольких парней. Я думала, это отличный вариант.
        – И на фотографии были все? – уточнила Мерси.
        Арлин кивнула, уставившись куда-то вдаль:
        – Помню, ваша сестра Перл и Гвен Варгас были там, только Гвен помоложе. Прийти разрешили всем ученикам старшей школы, а не только выпускникам. Парней я не помню.
        И у Гвен Варгас пропал фотоальбом. Интересно, было ли там то же самое фото…
        – Еще что-нибудь исчезло? – спросил Трумэн. Мерси ощутила, что он насторожился, когда Джон упомянул фотографию.
        Сандерсы снова переглянулись и, подумав, покачали головами.
        – Снимок с выпускного мог просто затеряться еще до ее гибели, – заметила Арлин. – Или, может, рамка разбилась, а сама фотография пришла в негодность… Ума не приложу, зачем она могла кому-то понадобиться.
        Трумэн и Мерси задали еще несколько вопросов и одновременно пришли к выводу, что Сандерсы уже рассказали всё, что знают. С ними попрощались, сказали еще несколько утешительных слов и оставили визитки.
        Когда они сели в автомобиль Дейли, Килпатрик проверила почту.
        – Эдди весь вечер беседовал с родственниками Эноха Финча. Помнишь, как они обчистили его дом, узнав о кончине? По словам Эдди, он не почерпнул ничего полезного. Все родственники не общались с Энохом более полугода.
        – Однако сразу же расхватали его имущество и, может, уже выставили на продажу.
        Мерси фыркнула.
        – В письме Эдди называет их падальщиками.
        – Что думаешь о Сандерсах? – спросил Трумэн, сосредоточившись на вождении.
        – Мне стало грустно. Как ужасно, когда от дочери остались только фотографии… Пропажа снимка с выпускного – любопытная деталь, хотя, как и сказала Арлин, он мог прийти в негодность и быть выброшен еще до убийства.
        – Моя сестра хранила фотографию с выпускного лет десять, не меньше, – сообщил Трумэн. – А ты?
        – Я не ходила на выпускной. Странно, что Перл разрешили. Родители держали нас, девочек, в ежовых рукавицах.
        – А твоих братьев – нет?
        – Нет. Они мужчины… они способны постоять за себя.
        – Как старомодно.
        – И не говори.
        В машине воцарилась тишина. Она давила Мерси на грудь, вызывала желание оказаться где угодно, лишь бы не рядом с этим чересчур наблюдательным человеком.
        – Сегодня на озере открывался потрясающий вид, – заметил Трумэн. – Приятно видеть такие красивые места. Это заставляет возблагодарить Бога за то, что я здесь живу.
        Давление на грудь исчезло.
        – Да, вид потрясающий.
        – Нужно будет повторить, прежде чем ты вернешься в Портленд.
        – Разумеется, нам придется подняться наверх к пещере по какой-нибудь причине, – ответила Мерси и снова проверила новые сообщения. Остаток пути прошел в тишине.
        Уже позже, выйдя из автомобиля Трумэна, она вспомнила его слова.
        Под «нужно будет повторить» он имел в виду работу?
        Мерси, переобувающаяся в тяжелые сапоги, замерла с поднятой ногой.
        Ну, конечно, работу.
        Эти его простые слова не выходили у нее из головы целый час.

        27

        – Почему твоя сестра в городе?
        Леви крепче сжал трубку стоящего в кофейне телефона и бросил взгляд на Кейли. Та хихикала, болтая с покупателем.
        – Какого черта ты звонишь мне? – он понизил голос. Ибо сразу понял, кто это, хотя за все эти годы они не обменялись ни единым словом, не считая заказов в кофейне.
        – Ты знаешь, какого черта. Итак, ответь… почему она здесь?
        – По работе. Она не просила посылать ее сюда. Собственно, она сама не слишком этому рада.
        – Я слышал, она копается в старых убийствах.
        – Об этом ничего не знаю, – соврал Леви. – Ее задание – расследовать смерти выживальщиков.
        Подмышки вспотели. Почему все копаются в прошлом?
        – Надеюсь, наше соглашение по-прежнему в силе.
        Леви ответил не сразу:
        – В силе.
        – Хорошо. Не хотелось бы, чтобы что-то стряслось с твоей симпатичной дочуркой. Она хорошо смотрится в розовом.
        Леви чуть не задохнулся, уставившись на спину Кейли в розовом свитере, на который ниспадали длинные волосы. Обежал взглядом каждый уголок кофейни, внезапно ощутив приступ тошноты. По жилам растекалась злость.
        Где он?
        – Мерси ничего не знает. И не узнает.
        – Я на это рассчитываю.
        Леви медленно положил трубку окоченевшими пальцами. Затем закрыл глаза и опустил голову, положив руки на стойку и пытаясь унять колотящееся сердце.
        Если причинишь боль моей дочери, я сам убью тебя, и плевать на тюрьму.

        28

        Трумэн съехал на обочину дороги рядом с отелем «Сэнди», откуда был виден припаркованный «Тахо» Мерси.
        Двадцать минут. Больше ждать не стану.
        Когда он высадил ее, Мерси явно пребывала в замешательстве, и у начальника полиции возникло ощущение, что она не усидит спокойно в номере. Действительно: через десять минут Мерси вышла из старого здания и бросилась к своей машине.
        Трумэн, решившись, завел свою и последовал за Килпатрик за город. Он не знал, какие секреты имелись у агента ФБР, но сегодня вечером он получит ответы на кое-какие вопросы. Если она скрывала информацию по делу об убийстве его дяди, он хотел это знать.
        Утром можно будет спросить, куда она ездила.
        Чтобы она спросила, почему я следил за ней?
        У Трумэна была заготовлена хорошая отговорка. Он просто ответит, что, ненадолго заехав в полицейское отделение, направлялся домой, увидел, как Мерси куда-то выезжает, и из любопытства последовал за ней.
        Если она втайне спит с кем-то, я буду чувствовать себя очень глупо.
        Но дело не в этом – он знал, что это не так. От Мерси не исходило флюидов влюбленности. От нее веяло раздражением. Настороженностью. Сосредоточенностью. Целеустремленностью.
        Трумэну хотелось знать, что же так беспокоило Килпатрик. Поскольку, независимо от причины волнений, Мерси являлась объектом его пристального внимания и часто мелькала в мыслях. Он все чаще спрашивал себя, что она делает, когда его нет рядом.
        Следить за ней очень рискованно. Это могло разъярить ее и разрушить их доверительные отношения.
        Дейли чуть не дал по тормозам, чтобы развернуться. Он хотел, чтобы Мерси доверяла ему. Их сегодняшняя беседа с Сандерсами прошла так гладко, будто они проработали вместе лет десять. Трумэн хотел, чтобы их быстро возникшее партнерство не прекращалось.
        Как только все это закончится, она вернется в Портленд.
        Эта мысль не давала ему покоя. Мерси больше не будет рядом, у нее нет причин возвращаться. А, наплевать… Если не мешкать, можно добраться из Иглс-Нест до Портленда всего за несколько часов. Люди поддерживали отношения и на гораздо б?льших расстояниях.
        Я забегаю вперед. Он изучал жизнеспособность отношений на расстоянии еще до того, как проявил к ней интерес. Но что-то в Мерси Килпатрик заставляло его заглядывать вперед.
        Чего ей хочется?
        Рассматривала ли она возможность каких-то отношений между ними? Он – да, десятки раз.
        Возможно, Трумэн тешил себя иллюзиями.
        Но он видел, как она слегка покраснела, попробовав кофе.
        Она знает.
        Задние фары машины Мерси вспыхнули: она завернула за угол. Дейли последовал за ней, мысленно клянясь, что не позволит ей ускользнуть. Густые облака преграждали путь лунному и звездному свету, делая его почти невидимым. Ни один огонек не освещал сельские проселочные дороги, а Трумэн держал фары выключенными. Он чувствовал себя неловко из-за тайной слежки. Мерси заметит его только в том случае, если его осветят фары встречного автомобиля. Он молился, чтобы этого не произошло.
        Около получаса они ехали через лесные массивы, сделав несколько извилистых поворотов. Трумэн медленно сокращал расстояние между ними, в жилах бурлил адреналин. Он пытался одновременно сохранять дистанцию и не потерять Мерси из виду. GPS на приборной панели отключился несколько минут назад. Если верить навигатору, там, куда он ехал, было бездорожье. Трумэн имел лишь самое общее представление о своем местоположении.
        Он не отставал от Мерси, пока не увидел, как она сворачивает на узкую грунтовую дорожку. Ее «Тахо» раскачивался, маневрируя между колдобинами.
        Этот путь не может вывести на другую дорогу. Ее конечная цель – там, внизу.
        Дейли свернул на еле заметную обочину и остановился. Может, пешком? Последние несколько миль ему попадались домики – правда, крайне немногочисленные. На пути, выбранном Мерси, не встречалось никаких указателей. Трумэна изрядно удивило, как она находит дорогу в кромешной тьме.
        Он решил идти пешком, молясь, чтобы Мерси не уехала слишком далеко. Полицейский отогнал свой «Тахо» подальше от дороги, опасаясь, как бы кто-нибудь в темноте не врезался в машину. Внедорожник съехал в неглубокую канаву и замер, заметно накренившись набок; Трумэн с трудом распахнул дверцу, борясь с силой тяжести.
        Надо сообщить кому-нибудь, где я сейчас. Да черт побери… я сам не имею понятия, где.
        Чертыхаясь, Трумэн зашагал по грязной дороге. Ему не свойственно безрассудство. Он всегда все обдумывал, прежде чем действовать, но по какой-то причине сегодня мозг отключился.
        Его мать назвала бы это гормональным передозом.

* * *

        Через пятнадцать минут лес расступился, и Трумэн вышел на большую поляну. Он прикрывал фонарик перчаткой, довольствуясь слабыми лучиками света: не хотелось споткнуться и свалиться в грязь. «Тахо» Мерси припарковался перед небольшим деревянным домиком. Края окна озаряли две тонкие полоски света. Из-за отбрасываемой тени снаружи было совсем темно, дом светился только изнутри.
        Меня не застрелят?
        Трумэн присел на корточки и несколько минут прислушивался. Он слышал тихое журчание ручейка поблизости, а вот из дома не доносилось ни звука. Он не видел других машин, но это не значит, что Мерси одна. Позади дома ярдах в пятидесяти виднелись смутные очертания большого сарая, в котором легко можно спрятать несколько автомобилей.
        И что теперь? Пойти постучаться?
        Теперь Трумэн сомневался в каждом принятом за последний час решении. Глупо было шпионить за ней и следить. Он пробирался за ней пешком через лес, словно сталкер. Да, черт побери, за последний час он вел себя точь-в-точь как типичный сталкер.
        Надо вернуться домой.
        Но почему она здесь? Это имеет отношение к расследованию?
        Он знал, что этот дом не принадлежит ее родственникам. Он знал места жительства всех членов ее семьи.
        Сталкер.
        Возможно, здесь живет ее близкий друг. К которому она обратилась за утешением после тяжелого дня. Очень близкий. При мысли о том, что обнаженная Мерси кувыркается сейчас в постели с каким-нибудь горным человеком, у Дейли скрутило живот.
        В задней части дома зажегся яркий свет. Трумэн подскочил на месте. Свет выхватил из темноты участок от задней части дома до сарая – но не до самого фасада, у которого шеф полиции прятался в темноте, словно какой-нибудь извращенец. Тишину нарушил громкий треск. Дейли пригнулся. Он услышал два слабых удара со стороны дома и поднял голову. Треск повторился, но теперь Трумэн не шелохнулся.
        Не выстрел. Он знал этот звук.
        Трумэн начал красться вдоль края поляны, прячась за соснами. Снова треск, глухие удары и звук чего-то раскалывающегося. Дейли двинулся быстрее, теперь уверившись в происхождении шума. Он находился ярдах в пятидесяти от домика, когда нашел место, откуда открывался вид на источник звуков.
        Мерси колола дрова.
        Она скинула куртку и осталась в майке, демонстрируя плечевые мускулы при каждом взмахе топора. Волосы забраны в хвостик. Плюс джинсы и сапоги. Она приехала явно подготовленной к такой работе.
        В одиннадцать вечера.
        Да кто ж так делает? А потом жалуется, что не высыпается…
        Трумэн гадал, сколько раз в неделю она выбиралась в лес.
        Ее топор застрял в деревяшке. Мерси начала махать им из стороны в сторону. Деревяшка раскололась и свалилась с колоды. Агент Килпатрик поставила следующее полено и замахнулась.
        Она целиком сосредоточилась на своем занятии. Трумэн задумался, какие бесы побуждали ее колоть дрова ночью. Пример родственников? Воспитание выживальщиков? Подготовка к катаклизму? Полицейский снова взглянул на дом и сарай.
        Вдали от всех. Есть вода – ручей. Участок скрыт деревьями, но вокруг дома они вырублены на случай лесного пожара.
        Мерси не сумела отказаться от стиля жизни выживальщиков.
        Вот ее маленький грязный секретик. Мерси Килпатрик не перестала быть выживальщиком. Трумэн сомневался, что она ездила отсюда в Портленд. Наверное, проводит здесь столько времени, сколько может, и каждую минуту готовится к катастрофе.
        Он не знал, жалеть ее или восхищаться.
        Дейли вышел из кромешной темноты и двинулся вперед, пока не оказался на краю участка, освещаемого мощным фонарем на задней стене дома. И подождал, пока она закончит с дровами.
        – Мерси.
        Она бросилась к нему с топором наперевес, готовая к бою.
        – Это я, Трумэн.
        Он стоял совершенно неподвижно, зная, что Мерси поймет: это он.
        Ее грудь тяжело вздымалась; она развернулась и вонзила топор в колоду.
        – Что ты здесь делаешь? – когда она повернулась к нему, ее голос был твердым, хотя и слегка запыхавшимся. Трумэн сделал несколько шагов вперед, встретившись с ней взглядом. Мерси смотрела настороженно, была напряженной. От нее отчетливо веяло гневом.
        – Почему ты следил за мной?
        – Я не нарочно, – солгал Трумэн. – Заскочил в участок и уже собирался домой, когда увидел, как ты отъезжаешь от отеля «Сэнди».
        – И заинтересовался, куда это я направляюсь?
        – Да. Особенно учитывая, что ты намекнула, что собираешься спать. Чем дальше ты отъезжала от города, тем любопытнее мне становилось.
        Она наморщила лоб.
        – Ты следил за мной в ночь на понедельник?
        – Нет.
        Килпатрик кивнула, но, судя по ее глазам, не поверила.
        – Я правда не следил. Сегодня в первый раз, и то чисто случайно.
        – Ты проехал за мной тридцать миль явно не чисто случайно.
        – Ты права. Понимаю, это выглядит жутковато… Даже я это вижу, – признал полицейский.
        – Это еще мягко сказано. Ты следил за мной, черт побери. И что ты ожидал здесь увидеть? – разъяренная Мерси выпрямилась.
        – Ну, уж точно не это, – ответил Трумэн. – Я не знал, чего ждать. Наверное, чего-то относящегося к расследованию.
        – Нет. Это мое личное место, я провожу здесь свое личное время. Я приезжаю сюда, чтобы побыть одной. – Она отвернулась и одним рывком выдернула топор из колоды. – Трумэн, отправляйся домой.
        – Неудивительно, что днем ты выглядишь такой усталой. Когда ты ложишься спать?
        – Когда заканчиваю работать.
        Дейли огляделся по сторонам.
        – А ты когда-нибудь заканчиваешь? Разве это не постоянное? Образ жизни? – последние слова Трумэн произнес с осторожностью.
        Мерси оглянулась на него через плечо, упрямо вздернув подбородок: слишком хорошо знакомый ему жест.
        – Значит, ты думаешь, я сумасшедшая, как твой дядя?
        – Я такого не говорил.
        – Ты в курсе, что два процента населения Америки выращивают еду для девяноста восьми процентов? Когда-нибудь задумывался, что случится, если мы вдруг лишимся поставщиков продовольствия?
        Он задумывался. Его дядя мыслил именно так.
        – Нет.
        Мерси открыла рот, чтобы что-то сказать, поспешно закрыла и поджала губы. Она явно боролась с желанием прочесть целую лекцию.
        – Можешь показать, чем ты тут занимаешься? – полюбопытствовал Трумэн. Ему не хотелось с ней спорить. Ему хотелось лучше понять ее.
        Она посмотрела удивленно.
        – Как часто сюда ты ездишь? – мягко спросил Дейли. Мерси перестала казаться жесткой и сердитой. Он понимал, что вот-вот все решится: откроется ли она ему или прогонит прочь, в темноту.
        – Время от времени на выходные. И провожу тут все отпуска.
        – После назначения в Иглс-Нест тебе стало проще выбираться сюда.
        – Да, – согласилась Мерси. – Я не могла упустить такой шанс. Пусть даже приходится ездить по ночам.
        – Понимаю.
        Он действительно понимал.

* * *

        Желание раскроить Трумэну топором череп прошло.
        Когда она поняла, кто назвал ее по имени, ей захотелось провалиться сквозь землю. Ее охватило смущение, чувство страха и уязвимости. Она хлестала его словами, надеясь прогнать прочь. Но он стоял на своем.
        Стоял на ее земле. Ее собственности, возле ее дома.
        Второго по важности из ее секретов.
        Когда Трумэн приблизился, Мерси почувствовала себя раненым диким зверем. Однако он шел медленно, разговаривая мягко и не делая резких движений, чтобы она не сбежала.
        Каким-то образом голос Трумэна успокаивал ее. Так же, как раньше успокоил Сандерсов. Он заговорил, – и ей вдруг расхотелось отталкивать его. Он спросил, что она тут делает, – и Мерси захотелось показать плоды своих трудов.
        Она никому никогда не показывала свое убежище.
        Единственные, кто знал о нем, – пара, живущая дальше вдоль той же дороги, и человек, продавший ей домик. Это место стало ее якорем спокойствия в непредсказуемой жизни. Оно придавало сил и помогало сохранять рассудок.
        – Не думаю, что ты способен понять, – медленно начала Мерси. – Ты не представляешь, каково это: получить такое воспитание, как я. С первого дня жизни мне в голову вбивали необходимость готовиться к катастрофе. Я не могу избавиться от такого образа мыслей. Хотя и хочется верить, что ничего не стрясется, я обязана иметь убежище на всякий случай.
        – Я слышал подобное от дяди, – ответил Трумэн. – Он не так усиленно пропагандировал свой образ жизни, но достаточно, чтобы я понял его логику. Я восхищался масштабностью его трудов, но он посвятил приготовлениям всю свою жизнь. А ты, как мне кажется, нет.
        – Нет, – согласилась Мерси. – У меня в Портленде есть немного припасов, но масштабные планы я воплощаю в жизнь именно здесь.
        – Я хотел бы взглянуть.
        – Зачем? – прошептала она. Если он увидит дом изнутри, то узнает обо мне чересчур много. Мерси невольно вздрогнула. Она слишком привыкла быть сама по себе.
        – Мне хочется увидеть, что ты сделала. Чтобы я мог понять.
        – Почему? – снова прошептала Килпатрик. У нее возникло ощущение, что она стоит на краю огромной пропасти. Следовало сделать шаг назад, но Мерси не могла пошевелиться. Трумэн приблизился, протягивая руку, – словно подходя к пугливой лошади.
        Уместная аналогия.
        – Потому что я хочу узнать о тебе больше.
        Дейли остановился. Теперь он оказался так близко, что она могла разглядеть щетину на подбородке и искренность в его глазах.
        – Ты внушаешь мне спокойствие, как внушал Сандерсам-старшим, да? – Она посмотрела ему в глаза.
        – Я ничего им не внушал. Я говорил совершенно искренне – и сейчас говорю искренне. Ты вызываешь во мне желание узнать о тебе больше.
        Он не лжет.
        Килпатрик отвела взгляд.
        – У меня еще много работы.
        – Я помогу побыстрее закончить ее. Может, тогда у тебя получится нормально выспаться.
        Она снова встретилась с ним взглядом и поняла, что сегодня ей от него не избавиться. Эта мысль одновременно и успокоила, и встревожила.
        – Покажи мне, что внутри.
        Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова, опасаясь разрыдаться. Ей хотелось, чтобы Трумэн остался, хотелось, чтобы он ушел… противоречивые чувства разрывали ее пополам.
        Просто смирись. На один вечер.
        Мерси повернулась:
        – За мной.
        Она схватила висящий на перилах легкий свитер и поднялась по ступенькам на веранду с заднего крыльца домика. Затем попыталась просунуть руки в перекрученный свитер. Трумэн подхватил горловину и рукав, помогая надеть. От прикосновения его теплых рук по плечу пробежала дрожь. И это ощущение не желало проходить.
        – Добро пожаловать в мое безумие, – Мерси взмахнула рукой.

* * *

        Ее убежище оказалось небольшим, зато хорошо оборудованным. В двухэтажном домике было холодно, хотя в громадном каменном очаге размещалась дровяная печка. Интересно, у нее есть запасной источник тепла? Очевидно, Мерси не собиралась утруждать себя топкой, заскакивая сюда вечерами всего на несколько часов. Стены домика деревянные, но хорошо утепленные, влагостойкие. Трумэн догадался об этом по изменившейся акустике их голосов. Дом выглядел очень прочным. Все окна завешаны плотными шторами.
        Я впечатлен.
        Мерси заметила, что Трумэн смотрит на шторы.
        – Чтобы никто не заметил ночью свет внутри.
        – Днем ты их убираешь, да?
        Высокие потолки, большие окна, маленький чердак на втором этаже. Наверное, когда через окна внутрь струятся солнечный свет и тепло, здесь совсем как в раю.
        – Только когда остаюсь здесь. Обычно оставляю все окна зашторенными. Не хочу, чтобы люди глазели в мое отсутствие.
        – Сомневаюсь, что кто-то наткнется на этот дом.
        – Предосторожность никогда не помешает.
        – Установила сигнализацию?
        – Да. Если кто-то проникнет внутрь, мне на телефон придет сообщение. Хотя, находясь в Портленде, я мало что смогу сделать в случае взлома. Мои соседи иногда присматривают за домом, но они уже пожилые.
        – Если что, позвони мне. Приеду и проверю.
        Он говорил серьезно. Мерси казалась ошеломленной.
        – Спасибо.
        Трумэн нахмурился, увидев изумление на ее лице.
        – У тебя же есть здесь друзья, почему ты этим не пользуешься?
        Ему не нравилась мысль, что она остается в домике в полном одиночестве. Не сомневаюсь: если что случится, она справится с чрезвычайной ситуацией гораздо лучше меня.
        Мерси проглотила комок в горле и прошептала:
        – До этой недели у меня не было здесь друзей.
        – Родные знают про это место?
        – Нет.
        – Но ведь один из столпов философии выживальщика – окружить себя людьми, способными помочь, разве не так? В обмен на твою помощь. Правда, мой дядя не разделял этих убеждений: в основном он бесил людей, а не заводил друзей.
        – Некоторые предпочитают уединение. Полагаются только на себя. Возможно, твой дядя был из их числа.
        – А ты?
        Мерси сделала паузу.
        – У меня особо нет выбора.
        – У тебя всегда есть выбор. Недалеко находится город, жители которого постепенно узна?т, какой ты замечательный человек. И твои родные, полагаю, тоже.
        Я что – пытаюсь убедить ее проводить здесь больше времени?
        – Я не собираюсь вызывать среди них распри.
        – Распри в семье? Как ты можешь их вызвать?
        – Это нетрудно. Однажды они уже чуть не разругались из-за меня.
        Мерси захлопнула рот. Трумэн понял, что у нее вырвалось лишнее.
        Он не стал давить и огляделся по сторонам.
        – Это что – швейная машинка?
        Она выглядела как обычный маленький столик с несколькими ящичками, хотя внизу виднелась чугунная педаль, напомнившая Дейли машинку его бабушки. На столике – ноутбук, на экране открыт сайт с прогнозом погоды.
        – Да. Машинка спрятана внутри. Электричество не нужно, управляется через педаль.
        – Какой пережиток древности…
        – Очень полезный пережиток.
        – Ощущение, что я угодил в девятнадцатый век. А стиральная доска у тебя есть?
        Ее брови сошлись на переносице.
        – Нет, – ответила Мерси ледяным тоном.
        Трумэн наслаждался ее язвительной реакцией, все больше восхищаясь. Она не сумасшедшая – она умная. И находчивая.
        – А приспособления для консервирования?
        – Разумеется. Предвосхищая другие вопросы: есть солнечные батареи, хирургические инструменты, самотечная система водоснабжения и теплица.
        – А оружие?
        – Естественно. Хочешь узнать что-нибудь еще?
        Да.
        – Пока всё. Чем тебе помочь?
        – Мне не нужна помощь.
        – Ну а я хочу, чтобы завтра ты была в норме. Что я могу сделать, чтобы побыстрее вытащить тебя отсюда?
        Трумэн расставил ноги и скрестил руки на груди. Если для того, чтобы провести с ней больше времени, потребуется колоть дрова, он этим займется.
        Мерси напряглась. Не прошло и секунды, как она рванулась к выключателю и погасила освещение внутри и снаружи. Их окутал мрак. Трумэн услышал, как Мерси метнулась в другой конец комнаты, а затем раздался тихий щелчок.
        Полицейский не двигался с места. Слабого свечения экрана ноутбука явно не хватало.
        – Мерси?
        – Тс-с-с.
        Ее голос раздался ближе, чем ожидал Трумэн. Дейли заметил, как ее силуэт замер возле ноутбука. Несколькими нажатиями клавиш она вывела на экран четыре изображения с камер: сарай, подъездная дорожка и обзор дома с двух сторон. Все ощущения пребывания в девятнадцатом веке исчезли.
        – Что стряслось? – прошептал он.
        – Я услышала шум машины. Теперь включила наружные инфракрасные прожектора.
        Мило.
        Килпатрик приблизила изображение с камеры, направленной на подъездную дорожку. Тут Дейли понял, что за несколько секунд в кромешной темноте она успела вооружиться винтовкой.
        – Видишь там что-нибудь? – Он вытащил из кобуры пистолет.
        – Убери ствол, – приказала Мерси.
        – Сначала ты убери.
        Она молчала, напряженно всматриваясь в экран.
        – Он дал задний ход. Думаю, заметил дом и решил отступить.
        – Я ничего не увидел. А ты видела автомобиль?
        – Очень краткую вспышку фар, когда включила камеру с дорожки.
        – Может, он просто свернул не туда. Или не ожидал увидеть здесь дом.
        – Или нашел именно то, что искал, – мрачно ответила Килпатрик. – Могу поклясться, что в ночь на понедельник за мной была слежка. Мне удалось сбросить «хвост». Сегодня я тебя не замечала, думала о другом. Держу пари, он следовал за тобой.
        При мысли о том, что он привел кого-то прямо к дому Мерси, Трумэн забеспокоился.
        – Кто стал бы следить за тобой? И зачем?
        Молчание.
        – Из-за этих расследований?
        – Возможно.
        – А еще из-за чего? – не отступал Дейли. – С чего обитателям этой дыры интересоваться агентом ФБР из Портленда?
        Может быть, их интересует когда-то уехавший из Иглс-Нест подросток.
        – Думаю, тебе пора рассказать мне все, Мерси.
        Она вздрогнула.

        29

        Он чуть не упустил их.
        Потом заметил в канаве «Тахо» начальника полиции. На секунду ему показалось, что внедорожник свалился туда, но тот просто остановился в не самом подходящем для парковки месте.
        Он не решался ехать по этой дороге, но не хотел рисковать и идти пешком. Очевидно, полицейский вышел из машины, и ему не хотелось бы повстречаться с этим человеком в темноте. В машине он чувствовал себя в большей безопасности. Выждал минут двадцать, обдумывая варианты, а затем поехал вниз по грунтовой дороге. Он едва успел разглядеть лучики света за домиком, когда вдруг стало темно, и он дал задний ход.
        Неловко вывернув руль и надавив на педаль газа, выехал на извилистую дорогу, ведущую к основной трассе. Погоня за начальником полиции закончилась со счетом 1:0 в его пользу. Он поджидал Мерси, когда заметил, что Трумэн занят тем же самым. Когда тот с выключенными фарами помчался за агентом, он не мог не последовать за ним.
        Почему шеф прячется от Мерси Килпатрик?
        Обливаясь п?том, он вывел машину на главную дорогу.
        Теперь мне известно, куда она ездит. Но зачем?
        Он не знал – впрочем, это и не имело значения.
        Важно то, что она вернулась. Он провел пятнадцать лет, прячась в тени, намеренно не мутя воду и выжидая подходящий момент, играя по правилам. Зная, какая участь постигла его друга, теперь он вынужден держаться подальше от любых возможных неприятностей. Однако Мерси всколыхнула все воспоминания и разрушила его планы на оружие.
        Оружие.
        Его пропуск в новый мир.
        Он не планировал убивать выживальщиков, но, опустошая первый тайник, понял, что старик точно узнает, кто украл его запасы. От досады он разозлился: план оказался недостаточно продуман. Учителя и друзья всегда ругали его, утверждая, что он не может заглядывать в будущее даже на два часа вперед и должен научиться лучше планировать.
        Впрочем, решить проблему выживальщиков оказалось несложно. Одним выстрелом. Вышло довольно легко. Он знал, что ему придется снова запачкать руки, чтобы забрать стволы у остальных и не оставить следов. Во второй раз все прошло не так, как ожидалось, хотя он никогда не испытывал такого прилива адреналина, как после боя с Джефферсоном Биггсом.
        Он чувствовал себя непобедимым.
        Прилив адреналина повторился с Андерсом Бибом, но затем он услышал шум машины снаружи. Взбешенный тем, что его прервали, он бросил оружие.
        А теперь это уже не имело значения. Федералы забрали его стволы. Весь тяжелый труд…
        Мерси пожалеет, что вмешалась. Он постучал пальцами по рулю, вспоминая ночь пятнадцатилетней давности. Тогда он не получил того, чего по-настоящему хотел. Он подумал об украденном оружии, и лицо его исказилось от гнева.
        Пожалуй, время пришло. Он заслужил эту награду.

        30

        Трумэн настоял на немедленном отъезде. Мерси согласилась, включила сигнализацию, заперла дом и подвезла Дейли до его стоящего в кювете автомобиля. Затем у них завязался небольшой спор, что делать дальше. Мерси хотела, чтобы они разъехались по домам, однако полицейский уперся, настаивая, что разговор еще не закончен.
        – Я не собираюсь ждать до завтра, чтобы ты сделала вид, словно ничего не произошло и избегала меня. – Он выдержал ее взгляд.
        Именно так Килпатрик и собиралась поступить.
        Он ввел свой адрес в ее GPS-навигатор и поехал за ней.
        Мерси удивилась, остановившись перед крошечным новеньким домиком, – такими же, совершенно одинаковыми, была заставлена вся улица. Никаких признаков, что в доме живет Трумэн Дейли. Килпатрик ожидала чего-то более мужественного и сурового, а не самого обычного типового домика.
        – Я его арендую, – ответил на вопрос Трумэн. – Посчитал, что так безопасней, чем покупать.
        Он думал, что работа начальником полиции может не заладиться?
        Дейли велел ей подождать в гостиной: ему надо быстро обойти дом и осмотреть маленький огороженный двор. Пока Мерси ждала, в комнату вошла великолепная черная кошка, запрыгнула на подлокотник дивана и уставилась на гостью. Ее золотистые глаза сверлили Мерси, а кончик хвоста дергался: она ждала объяснений.
        Когда полицейский вернулся, кошка уже лежала у Килпатрик на коленях и выглядела чрезвычайно довольной. Трумэн приподнял бровь.
        – Это Саймон.
        – Это же кошка, а не кот.
        – Знаю. Я разрешил соседскому ребенку дать ей имя. Она появилась примерно через неделю после моего переезда сюда. Хозяев не нашлось, так что я позволил ей остаться.
        Рассматривающие Мерси золотистые глаза медленно моргнули. Это он так думает. Конечно, именно кошка выбрала себе место жительства.
        – Я выпью пива. А тебе что налить? – спросил хозяин дома.
        – Я не пью.
        – А я уверен, что пьешь, – Трумэн посмотрел на нее в упор.
        – Водку с апельсиновым соком, – призналась Килпатрик. Ей не помешал бы витамин С, да и не хотелось спорить. В ближайший час и так придется нелегко.
        Дейли взял стул, стоящий у обеденного стола, поставил перед гостьей и протянул ей напиток. Затем со вздохом уселся сам и сделал большой глоток пива. Цитрусовый запах заполонил пространство между ними и защекотал Мерси нос.
        Усталость проникла в каждую ее мышцу и в мозг. Она отпила крошечный глоток. Напиток оказался некрепким. Каковы бы ни были намерения Трумэна, он явно не ставил целью напоить ее, чтобы она все ему выложила. Его карие глаза смотрели на Мерси поверх бокала, и в животе у нее зашевелилось беспокойство. Чего он хочет?
        – У меня два вопроса, – тихо произнес полицейский. – Во-первых, почему ты думаешь, что кто-то станет следить за тобой? Во-вторых, что же такое случилось пятнадцать лет назад, из-за чего ты уехала из города? Я уже проверил: нет никаких полицейских отчетов того времени, касающихся твоих родственников. В том году мало что произошло, если не считать убийств Дженнифер Сандерс и Гвен Варгас. Но ты уже упоминала, что они были подругами твоей сестры, а не твоими.
        Мерси кивнула и сделала еще один крошечный глоток.
        – Мне кажется, и первое, и второе – не твое дело.
        Я ничего ему не расскажу.
        Его глаза прищурились.
        – Мое, если это отрицательно влияет на твою работоспособность в рамках расследования, – а у меня сложилось именно такое впечатление. Ты явно не высыпаешься. Постоянно отвлекаешься. И, по-моему, тратишь больше времени на то, чтобы избегать горожан, чем на само расследование.
        Мерси дернулась. Саймон спрыгнула с ее колен и, скрежеща по паркету когтями, выбежала из комнаты.
        – Я очень серьезно отношусь к расследованию! Я не бездельничаю! Я делаю все, что в моих силах.
        Ярость застилала ей взор. Как он смеет?
        – Кто сегодня нашел стволы?
        – Мы.
        – Чушь. Я заползла в тайник на животе после того, как привела тебя в пещеру. Если кто-то и скомпрометирован в расследовании, так это ты, думающий только о своем дяде. Ты же знаешь, что помимо него есть еще три жертвы, – отрезала Килпатрик. На самом деле Трумэн уделял своему дяде не слишком много внимания, но раз уж он решил ужалить ее, то получит ответный удар. – Разгуливаешь по городу с таким видом, будто ты единственный, кто хочет правосудия, хотя мы все надрываем свои задницы.
        Трумэн сидел очень тихо. Она нашла его уязвимое место.
        – Я не участвую в каком-то благородном крестовом походе за справедливость, – ответил он. – Я хочу отомстить за дядю. Кто-то полагает, что он умнее меня, и я собираюсь доказать, что он ошибается. Очень сильно ошибается.
        Полная бесстрастность его тона встревожила Мерси. То ли Трумэн Дейли полностью контролировал себя, то ли готов сорваться в любую секунду. Килпатрик не знала, какой вариант верный.
        – Мы оба хотим одного и того же, – заметила она.
        – В таком случае тебе нужно во всем признаться. Что-то нависло над твоей головой. Я вижу проявления этого нечто, когда ты сталкиваешься с людьми из своей прошлой жизни. Но не с каждым человеком – только с некоторыми. Почему тебя так раздражает Джосайя Бевинс?
        – Давняя неприязнь. Наши семьи враждовали.
        – Поясни.
        Она пожала плечами:
        – Отец говорил, что Джосайя застрелил одну из наших коров.
        Удивленный Трумэн откинулся на спинку стула.
        – Корову? Только и всего? – он моргнул. – То есть это, конечно, ужасно, но не стоит многолетней вражды…
        – Ее убийство стало сигналом для моих родителей. Они отказались присоединиться к кружку Бевинсов.
        – Кружку? Я не понима…
        – Помнишь, ты недавно упоминал, что выживальщики часто окружают себя другими людьми? И интересовался, почему я тружусь над своим жилищем в одиночку?
        – Да.
        – Некоторые местные кружки очень серьезно относятся к своей деятельности. Это практически микрогорода, населенные специалистами. Им нужны врачи, ветеринары, механики. Во главе всегда стоит сильный лидер.
        Мерси заметила по лицу Трумэна, что он начинает понимать.
        – И люди клянутся в верности такому кружку? – уточнил полицейский. – Обещают помогать друг другу, когда разразится катастрофа? Поэтому твой отец поссорился с Джосайей Бевинсом?
        – Да. Люди доверяют моему отцу и хотят иметь с ним дело. Джосайя ведет себя грубо, настойчиво требует присягнуть ему и правит железной рукой. Отец не хотел иметь с ним ничего общего.
        – Твоя мать – акушерка, – заметил Трумэн. – Весь город ее хвалит.
        – А отец отлично умеет обращаться с животными. И то и другое – очень ценные навыки.
        Начальник полиции почесал в затылке.
        – Ладно. Теперь я, кажется, понимаю. Но какое отношение все это имеет к твоему отъезду?
        – Это длинная история.
        – У меня в запасе вся ночь – ну как минимум оставшаяся половина. Приступай.
        Ей хотелось рассказать ему все. Никто прежде не залезал к ней в душу так, как Трумэн. Он ей нравится.
        Он мне очень нравится. Нравится больше, чем следует.
        Эти тайны слишком долго терзали ее сердце и разум. Чем она рискует?
        Работой.
        Родными. Семьей Леви.
        Попаданием за решетку?
        – Ты дрожишь. – В его глазах читались тревога и беспокойство.
        – Ты понятия не имеешь, о чем просишь.
        Трумэн был прав: ее ноги дрожали, словно от холода. Трясущейся рукой Мерси поставила коктейль на край стола.
        – Господи Иисусе… Насколько серьезен твой секрет?
        – Я могу попасть в тюрьму, – прошептала она, теряя над собой контроль. – И мой брат тоже. У него есть дочь. У меня нет никого, так что это для меня не так важно…
        Трумэн подался ближе.
        – То, что ты молчишь об этом, кому-нибудь вредит?
        – Думаю, нет. Поверь: я миллион раз задавала себе такой вопрос.
        Как холодно.
        Она застегнула пальто, внезапно почувствовав желание выпить горячего чая, шоколада или кофе. Что-нибудь, от чего станет легче.
        Дейли придвинул стул поближе, поставил пиво рядом с бокалом Мерси и взял ее за руки. Его руки оказались невероятно теплыми. Она расслабилась.
        – Мерси, ты кого-то убила?
        Она выдержала его взгляд, хотя у самых ее ног разверзлась гигантская бездонная пропасть. Могу ли я ему доверять?
        Она долго стояла на краю, а потом сделала шаг:
        – Думаю, да.
        Трумэн и глазом не моргнул.
        – Почему «думаешь»?
        – Потому что Леви тоже стрелял. Мы оба не уверены, кто именно убийца.
        Теперь пути назад нет. Ее грудь сдавило ледяной хваткой, холод пополз вниз по рукам. Трумэн сжал их еще крепче.
        – В кого вы стреляли?
        – Мы не знаем, кто это был. Незнакомец.
        – Он причинил вам вред? – осторожно поинтересовался начальник полиции.
        – Роуз. Он набросился на Роуз. А потом на меня, – тихо добавила Мерси.
        – Тогда твои действия оправданны. – Он опустил голову и вздохнул.
        – Но мы скрыли это. И скрываем уже пятнадцать лет. Никому ни слова не сказали. Мы не можем никому никогда рассказать об убийстве.
        Мерси заикалась. Все слова, которые она прятала где-то глубоко, теперь полились наружу.
        – Я не настаиваю, чтобы ты рассказала об этом кому-то еще… погоди-ка. – Дейли схватил ее за руки. – Это не тот самый человек, который убил Дженнифер и Гвен?
        – Мы думаем, тот самый.

* * *

        Мерси, похоже, была готова вот-вот растечься лужей измученной спецагентской слизи. Ее руки казались ледяными на ощупь и непрерывно тряслись. Каково скрывать такой секрет пятнадцать лет?
        Трумэну очень хотелось помочь ей снять стресс. Услышанное не удивило его. Время от времени – пусть и мимолетно – он уже замечал уязвимость Мерси, за которой, судя по всему, скрывалось что-то серьезное.
        Она сказала, что является убийцей. А мои чувства к ней не изменились.
        Удивительно.
        Судя по ее словам, ее действия оправданны. Но не вредило ли сокрытие этой информации расследованию убийств? Как восприняло бы такую новость ФБР? Мешает ли Мерси текущим расследованиям тем, что не рассказывает то, что ей известно о старых преступлениях?
        Трумэн сомневался, что ее посадят за убийство, однако ее жизнь точно изменится – и не в лучшую сторону.
        Кем я должен сейчас быть? Полицейским или другом?
        Пока что он отбросил эту мысль в сторону, не желая искать ответ. Мерси доверилась ему. Она пошла на огромный риск – потому что он подтолкнул ее к этому. Его снедало горькое чувство вины.
        – Отец знал? Поэтому ты уехала?
        Мерси покачала головой, уставившись в пол:
        – Никто не знает, кроме Леви и Роуз. А теперь еще и тебя. Мы не рассказали родителям всей правды. Сказали, что кто-то пытался проникнуть в дом… и что Роуз узнала по голосу человека, которого встречала на ранчо Бевинса, но не знала лично. Я хотела, чтобы отец встретился с Джосайей и дал Роуз возможность услышать голоса его работников, потому что этот человек мог оказаться убийцей Дженнифер и Гвен. Отец отказался.
        – Стоп. Ты же сказала, что нападавший мертв. Кого же должна была искать Роуз?
        – Был и второй. Она слышала его голос той ночью и точно знала, что слышала и раньше, хотя не могла вспомнить, чей он. Второй преступник сбежал, прежде чем я или Леви увидели его. Мы только слышали, как он уехал на машине.
        Их двое?
        – Он бросил своего друга умирать?
        – Да.
        – И так и не вернулся поискать сообщника или поспрашивать о нем?
        – Нет. Мы ждали этого, но вышло так, будто у убитого не было никаких связей. Никто его не искал. Никто не пропадал без вести.
        С каждой секундой история Мерси становилась все более странной. Кто в здравом уме не стал бы сообщать о пропаже друга?
        Соучастник убийства.
        – Сбежавший знал, что второго застрелили?
        – Мы услышали шум заведенного двигателя через несколько секунд после выстрелов. Не сомневаюсь, что они спугнули преступника, но он не мог знать, застрелили его товарища или нет.
        – В таком случае ты ошибаешься: я не третий человек, кто знает об этом. Есть еще один: тот, кого вы спугнули.
        Мерси кивнула.
        – Начни с самого начала.
        Килпатрик, запинаясь, рассказала историю, от которой у Трумэна волосы встали дыбом. Проникновение в дом. Нападение: сначала на Роуз, потом на нее. Выстрелы. Полицейский видел жуткие фотографии с места убийства Дженнифер Сандерс и Гвен Варгас. Мерси и Роуз чуть не разделили их участь.
        Дейли молчал, переваривая обрушившиеся на него мрачные новости.
        – А где труп? – наконец спросил он.
        Казалось, Мерси была готова рассыпаться в прах.
        – Леви спрятал тело.
        – А, черт… – Трумэн встал и прошелся по кругу, приглаживая руками волосы. Еще одно преступление, за которое ее и Леви могут судить. – И где же, черт побери, он его спрятал?
        Она молчала.
        – Давай, выкладывай.
        Конский хвостик упал на плечо; Мерси покачала головой, ее взгляд стал отстраненным.
        – Это ноша Леви. Я не собираюсь утяжелять ее.
        Нет тела – нет доказательств.
        Она подошла к последней черте. Ее рассказ – это всего лишь рассказ без вещественных доказательств в виде тела.
        Трумэн снова сел и взял ее ладони в свои. Мерси попыталась вырваться, однако его хватка оказалась крепкой.
        – Я здесь, чтобы поддержать тебя. Вместе мы найдем способ выпутаться.
        – Нет. Никто не должен знать об этом.
        – Я никому не расскажу.
        Он действительно не собирался. Он уже определился, какую роль будет играть в ее драме.
        Принятое простое решение удивило его самого. Ему следовало испытывать внутреннюю борьбу, однако Трумэн просто заглянул в свое сердце – и сразу узнал ответ.
        Мерси честный человек. Если б она стреляла без веской причины, то призналась бы.
        Черта с два я позволю причинить ей вред из-за этого старого преступления.
        Возможно, такой выбор неправильный, но это его выбор, и Дейли собирался стоять на своем.
        Людям свойственно ошибаться. Мерси и Леви виноваты в некоторых неудачных решениях. Но никто не может отрицать, что они имели право стрелять, поскольку сестры Килпатрик подверглись нападению.
        Я нарушил свои моральные принципы?
        Трумэн переступил черту, которую никогда не думал пересекать. Как сотрудник правоохранительных органов, он обязан сообщить, что ему известно об убийстве и сокрытии преступления. Как порядочный человек – обязан сделать то же самое. Но в данный момент все это казалось несущественным по сравнению со стрессом, который испытывала сидящая перед ним женщина.
        Могу ли я жить дальше, смирившись с принятым решением?
        Определенно.
        – Твой отец не хотел еще сильнее портить и без того шаткие отношения с Джосайей Бевинсом? Поэтому отказался поговорить с ним?
        Мерси кивнула с таким трудом, будто ее голова весила фунтов пятьдесят.
        – Когда я указала ему на то, что пытавшийся проникнуть в дом человек мог быть убийцей тех двух девушек, отец лишь отмахнулся. Я сказала, что, не попытавшись докопаться до истины, мы ставим под угрозу других женщин. Когда он снова отказал, я поняла, что больше не могу жить с ним под одной крышей.
        – И как же он мотивировал отказ? – Трумэн начинал догадываться о логике ее отца.
        – Сказал, что другие женщины нас не касаются. Нас должны волновать только наши.
        Его догадка оказалась верна.
        – И тебе это не понравилось?
        Трумэн с удовлетворением отметил, что она одарила его кислым взглядом. Первый признак возвращения прежней Мерси.
        – Думаю, дело в разнице мировоззрений, – она пожала плечами. – Если видишь лежащий на дороге гвоздь, почему не убрать его, чтобы он не проколол кому-нибудь шину? С какой стати бездействие – разумный выбор, когда речь идет о потенциальном убийце?
        – Тебе тогда было восемнадцать, верно? А Леви еще старше. Вы могли обратиться в полицию, – заметил Трумэн. – Незачем было ждать одобрения отца.
        Мерси рассмеялась.
        – Тогда мы не воспринимали полицию всерьез. Полицейские – это всего лишь парни, которые штрафуют за неправильную парковку и превышение скорости. Авторитетом и блюстителем закона в городе был Джосайя Бевинс. Если жители нуждались в ответах на вопросы и решительных действиях, то обращались к нему.
        Трумэн начал было возражать ей, но тут же закрыл рот. Сколько раз он слышал, как мэр и даже Ина предлагали выслушать мнение Джосайи Бевинса, прежде чем пойти на какой-то новый шаг? Трумэн думал, что все из-за того, что этот человек заседал в городском совете. А не потому, что все боялись его до смерти.
        Повлиял ли Джосайя на принятие мною решений?
        Нет: это Трумэн мог сказать с уверенностью. Ему не доводилось вступать в конфликт с Джосайей Бевинсом. Пока не доводилось.
        Я более чужой в этом городе, чем думал. Никто не сказал ему ни слова о статусе Джосайи. Горожане ждали, что он станет вести себя как все? Тогда получат сюрприз. Трумэн всегда был готов постоять за то, что считал правильным.
        Майк знает, каким авторитетом пользуется его отец?
        Конечно, знает. Видимо, это одна из причин, почему он хочет уехать.
        – Ты думаешь, что второй нападавший – один из людей Джосайи.
        Неохотный кивок.
        – Именно. Роуз не была полностью уверена, где именно слышала прежде этот голос. Этих доказательств оказалось недостаточно, чтобы я и Леви сами вызвали Бевинсов на серьезный разговор. Но отец мог это сделать.
        – И ваш отец не хотел иметь к этому ни малейшего отношения?
        – А Леви тогда встал на его сторону, – с горечью сказала Мерси. – В моей семье традиционно силен патриархальный уклад. Когда я пригрозила пойти одна, Леви стал относиться ко мне враждебно. Отец сказал, что, пойдя к Джосайе с обвинениями, будто потенциальный убийца работает на его ранчо, я разрушу нашу семью. И он прав. Все родственники мужского пола умоляли меня забыть о происшествии и затем проявили враждебность, когда я ответила, что не могу. Женщины встали на сторону мужчин.
        – И ты не смогла больше жить со своими родственниками, помня случившееся.
        – Не смогла. И не могла жить по таким допотопным правилам. Тогда Леви был сторонником взглядов «защищаем только своих женщин», но с тех пор, слава богу, изменился. А вот Оуэн – нет. Все еще не разговаривает со мной. Мои сестры, думаю, в целом готовы забыть прошлое.
        – По сути, отказ твоего отца сделать что-то, что могло бы защитить других женщин от печальной участи, стал для тебя последней каплей, – подытожил Трумэн. – Но, Мерси, если ты так сильно переживала, почему сама не сообщила в полицию? – снова спросил он.
        – Боялась, что мои показания раскроют правду о смерти первого нападавшего. Мне не хотелось, чтобы полиция пожаловала к нам расследовать гипотетическое нападение и обнаружила улики, что мы с Леви кого-то застрелили.
        – Понимаю. Должно быть, трудно жить с этим знанием…
        – Да. Уехав из города, я испытывала стыд и несколько месяцев смотрела новости, ожидая услышать о новых убийствах женщин. Однако ничего не произошло, и мне стало легче. Наверное, смерти первого преступника хватило, чтобы нападения прекратились.
        – Возможно, – отозвался Дейли.
        – Я уже давно подумывала покинуть Иглс-Нест. После этих нападений отец стал давить на меня. Сказал, чтобы я забыла о планах на колледж. Посоветовал найти себе мужа и даже предложил несколько кандидатов, которые, по его мнению, хорошо обо мне позаботятся.
        Трумэн фыркнул. Если на свете и существует женщина, о которой не надо заботиться, то это Мерси.
        – Вот-вот, – ее губы слегка скривились.
        – Отец что, вообще не знал тебя?
        – Теперь я другая. Когда-то я была примерной девочкой. Следовала семейным пожеланиям, соблюдала их правила. Но потом начала понимать, что за пределами тесного кружка, в котором я выросла, есть другая жизнь. Я хотела сама принимать решения.
        – Которые каждый раз приводили тебя к пропасти.
        – Этого и боялась моя семья.
        – Жалеешь, что рассказала мне? – спросил Трумэн. Он все еще испытывал вину из-за того, что надавил на нее с целью узнать ее тайну.
        Мерси долго смотрела на него.
        – Нет. Я чувствую облегчение.
        – И ты думаешь, что второй нападавший и есть тот самый человек, который следил за тобой – возможно, уже дважды на этой неделе?
        Ее плечи снова напряглись.
        – Не исключено, хотя маловероятно. С другой стороны, насколько я знаю, в городе у меня нет врагов. Хотя трудно представить, что замешанный в этих убийствах остался бы в Иглс-Нест на целых пятнадцать лет.
        – Мало кто уезжает из этого города… – Трумэн бросил взгляд на часы на каминной полке. Почти два часа. – Вот дерьмо. Мне вставать в три.
        Мерси не шелохнулась. Он ждал, что она направится прямиком к двери, но заметил, что впервые за несколько часов ее зеленые глаза смотрят спокойно.
        – Не хочу сейчас возвращаться к себе в номер… – медленно произнесла она. – Не могу оставаться одна. Ты не против, если я посплю несколько часов на твоем диване?
        Его мысли разбежались в разные стороны. Тем не менее он услышал собственный голос:
        – Разумно, учитывая, что сегодня ночью за тобой мог следить кто-то, кроме меня. Но ты уверена, что хочешь этого?
        Она расслабилась и улыбнулась.
        – Да. Дай мне одеяло, и я засну в считаные минуты.
        Трумэн дал ей одеяло и показал, где ванная для гостей. Поставь он в комнате для гостей кровать, Мерси могла бы спать там, но вместо этого в комнате разместились беговая дорожка и скамья для жима. Так что он мог предложить только диван.
        Дейли протянул ей подушку.
        – Еще что-нибудь нужно?
        – Нет. Я так устала, что могла бы заснуть и стоя. Видимо, чистосердечное признание выматывает.
        – Ты долго держала все в себе.
        Он не мог представить, каково это.
        – Я привыкла. Но с тех пор как я вернулась в Иглс-Нест, стало тяжелее. Тут все напоминает о прошлом. В Портленде я могу заставить себя забыть обо всем. Ну, почти забыть…
        Он пожелал ей спокойной ночи.
        Через несколько минут спустя, забравшись в свою кровать, Трумэн раздумывал, удастся ли ему заснуть, когда Мерси Килпатрик спит под его крышей. Минут десять он вспоминал прошедший день и думал о стоящей перед Мерси дилемме. За последние часы она вывалила на него гору информации, и ничто из сказанного не изменило его мнения о ней. Мерси по-прежнему свободолюбивая, независимая женщина и опытный, умный агент. Он даже еще сильнее стал восхищаться ею.
        Трумэну хотелось помочь ей: он всегда помогал людям. Однако на этот раз перед ним стояли несколько иные цели. Он хотел не просто помочь – у него есть и другой мотив.
        Ему хотелось быть с ней.

        31

        – Что за… – Мерси снова обошла свой автомобиль. Действительно: все четыре шины проколоты.
        Кто это сделал?
        Трумэн вышел из дома и запер дверь. Она оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить на его лице широкую улыбку. Он улыбался с тех пор, как застал ее на кухне, поедающей ложкой арахисовое масло. Мерси проснулась раньше от голода.
        – Какого хрена? – полицейский замер; улыбка пропала с его лица, как только он перевел взгляд с ее лица на шины. – Все проколоты? – спросил он мрачным тоном.
        – Угу. Запасных нет?
        – Нет. – Он окинул взглядом улицу. – У соседей тоже нет.
        Она вздохнула.
        – Я отвезу тебя в полицейский участок и позвоню в автомастерскую. Быстро все сделают.
        Мерси прижала ладони к глазам.
        – И как я это объясню?..
        – С какой стати ты должна объясняться за проколотые шины? Это явно акт вандализма.
        Она убрала ладони и впилась в него взглядом.
        – А, это… – Дейли снова заулыбался. – Да, со стороны выглядит не очень.
        Он слишком уж наслаждался ее дискомфортом. Тут телефон Мерси загудел от пришедшего сообщения. Она вытащила его из кармана. Эдди.
        «Ты где?»
        Началось.
        Мерси ответила, что находится в полицейском участке Иглс-Нест.
        – Едем, – обратилась она к Трумэну. – Я сказала Эдди, что уже там. Надеюсь, он не заметит отсутствие моей машины.
        Всю короткую дорогу до полицейского участка Килпатрик молчала: мозг лихорадочно пытался придумать объяснение, почему ее машина оказалась возле дома Дейли. Она не была готова рассказать кому-то о своем логове или о нападении пятнадцатилетней давности, поэтому не могла объяснить, что за ней следили и что она заночевала у Трумэна после утомительной исповеди.
        – Ты слишком много об этом думаешь, – заявил Дейли, не отрывая взгляд от дороги.
        – Я не готова выболтать всем приватные детали моего прошлого, – признала Мерси. – Ты первый, с кем я поделилась. И, думаю, с меня хватит признаний на этот месяц. А может, и на весь год.
        – Как думаешь, кто проколол тебе шины?
        – Есть два варианта: случайно или намеренно. Если намеренно, скорее всего, это тот, кто прошлой ночью ездил к домику. Он, наверное, увидел твою припаркованную на дороге служебную машину. После такого логично проверить твой дом.
        Мерси заметила, как челюсть Дейли дернулась, а брови опустились.
        – Мне не нравится эта мысль, – пробормотал он.
        – Не только тебе.
        – Интересно, проверял ли этот некто отель «Сэнди». И поехал ли ко мне после того, как увидел, что твоей машины нет у отеля…
        – Может, это случайность. Старшеклассники или просто хулиганы.
        Судя по взгляду Трумэна, он не верил в такую версию. Интуиция тоже подсказывала Мерси, что это не так.
        – Кто-то определенно следит за тобой, – заявил начальник полиции. – И, думаю, проколотые шины свидетельствуют, что он человек мелочный и действует необдуманно. Со зла. Вероятно, вспыльчив. Вредит твоему автомобилю вместо тебя.
        – Или он боится меня, – добавила Мерси.
        – Ты о чем?
        – Может быть, я сделала что-то такое, что его напугало, и теперь он пытается меня остановить. Хотя с какой стати кому-то бояться меня?.. Могу только предположить, что мы близки к разгадке личности убийцы твоего дяди и других выживальщиков.
        – Или наш незнакомец боится, что ты видела его пятнадцать лет назад.
        – Если б я узнала нападавшего, то сразу обратилась бы в полицию, – заявила Мерси.
        – Что-то из твоих недавних действий побудило его активизироваться.
        – Вчера мы нашли большой склад оружия, – заметила Килпатрик. – Возможно, мы ближе к успеху, чем думаем.
        Какое-то время полицейский вел машину молча.
        – Ты нервничаешь?
        Мерси не могла поверить своим ушам.
        – Нервничаю из-за того, что кто-то проколол мне шины? Черта с два. Я злюсь.
        – Будь осторожна.
        – Я всегда осторожна.
        – Я не знаю, насколько хорошо охраняется отель «Сэнди», – добавил Трумэн. – Знаю только, что там крепкие двери и надежные замки. Я проверял, уж поверь.
        Они припарковались возле полицейского участка.
        – Кули здесь, – удивленно заметил Дейли. – Похоже, когда он сказал, что просмотрит старые дела по убийствам, то имел в виду «просмотрит немедленно».
        Мерси с облегчением отметила, что они опередили Эдди. Она не готова отвечать на его расспросы. В участке Килпатрик встретила Бена Кули – крупного веселого мужчину с неизменной улыбкой на лице; он вызывал невольную симпатию. При виде полицейского Дейли просиял и энергично пожал ему руку.
        – Тебе идет загар, Бен.
        – Я чертовски скучал, – Кули подмигнул Мерси. – Терпеть не могу целыми днями валяться в шезлонге или торчать в музеях, пялясь на картины. Мне нужна пища для ума.
        Мерси понимала его. Она тоже не могла долго усидеть на месте.
        Зазвонил телефон. Извинившись, она отошла в сторону. Звонила Наташа Локхарт, сразу перешедшая к делу:
        – В организме Андерса Биба обнаружен рогипнол, как и у трех других убитых.
        Мерси не удивилась.
        – Я слышала, в животе Джефферсона Биггса при вскрытии все еще был рогипнол. У Андерса тоже?
        – Нет, он успел рассосаться в крови. Думаю, после приема прошло около двенадцати часов.
        Значит, его мог отравить вечерний гость.
        Но когда гость вернулся в роли взломщика, Андерс уже бодрствовал. Интересно, как сильно подействовал на него наркотик. Мерси знала, что выживальщик сумел одеться, приготовить кофе и стрелять по нападавшему. Возможно, он получил меньшую дозу, чем другие жертвы.
        Больше новой информации у судмедэкспертов не было, так что на этом разговор закончился.
        Мерси вернулась к Трумэну и Бену и обнаружила, что к ним присоединились Лукас и Эдди. Оба держали в руках стаканчики с кофе и, похоже, вместе пришли из кофейни ее брата. Она сообщила им о звонке Наташи.
        – Утром мне позвонила Дарби Коуэн, – обратился Эдди к Мерси и Трумэну. – Все зарегистрированное оружие, пропавшее из домов наших выживальщиков, нашлось в той куче. Вместе с множеством стволов, которые похищали в течение многих лет.
        Трумэн усмехнулся и протянул ладонь Мерси; та хлопнула по ней.
        – Да! – воскликнула Килпатрик. – Я знала, что так оно и есть.
        – Потрясающая находка, – сказал Эдди. – Отделение в Бенде внимательно ее изучает. Надеюсь, им удастся обнаружить повторяющиеся отпечатки пальцев; это помогло бы в поисках убийцы.
        – Не понимаю, о чем вы, – вставил Бен Кули, переводя взгляд с одного агента на другого.
        Трумэн ввел его в курс дела.
        – Ничего себе, – удивился Бен. – Я уже несколько десятков лет не забирался туда. Должно быть, тот, кто прятал там оружие, очень целеустремленный.
        Мерси была согласна с ним.
        – А что насчет стволов, украденных пятнадцать лет назад?
        – Их там нет, – ответил Эдди.
        Мерси недовольно поджала губы. Ей больше нравилось, когда все идеально вписывалось в общую картину. Впрочем, эти убийства разделяли пятнадцать лет, так что расхождения неизбежны.
        – Сегодня утром я успел проглядеть файлы с делами Сандерс и Варгас, – сообщил Бен. – Увы, мне нечего добавить к сказанному. Записи соответствуют моим воспоминаниям, и ничего нового я не вспомнил.
        Плечи Трумэна слегка поникли. Он похлопал полицейского по спине.
        – Спасибо, что проделал эту работу.
        – Бен, у вас есть дочь по имени Тереза? – прямо спросила Мерси. Густые белесые брови Кули приподнялись.
        – Есть. А откуда вы знаете?
        – Перл Килпатрик – моя сестра. Она ходила вместе с Терезой в старшую школу. Дженнифер Сандерс была лучшей подругой Перл.
        Старик задумчиво кивнул, разглядывая собеседницу.
        – Вроде, так.
        – Тереза хорошо знала Дженнифер или Гвен?
        Бен кивнул.
        – Помнится, она была сильно потрясена, когда они погибли.
        – Как думаете, она не будет против, если мы расспросим ее о некоторых подробностях их жизни?
        Губы Трумэна дрогнули оттого, как Мерси тактично и ненавязчиво предлагает допросить Терезу.
        Старый полицейский сунул руки в карманы.
        – Возможно, это окажется полезным, но вам придется расспрашивать ее по телефону. Сейчас Тереза и ее муж живут во Флориде, их младенцу месяц от роду.
        Это явно исключает участие Терезы в текущих преступлениях. Но не в прошлых.
        – Будем иметь в виду, – агент улыбнулась. – Спасибо за помощь.
        – Всегда рад помочь. – Кули оглянулся на Трумэна и понизил голос: – А что насчет слухов о самочувствии Джосайи?
        Мерси навострила уши и переглянулась с Дейли.
        – Бен, я ничего не слышал. А ты?
        Бен выглядел взволнованным.
        – Я не любитель сплетен, но узнал от своей жены, что сын Ины сказал ей, будто рак Джосайи вернулся – и в довольно тяжелой форме.
        Трумэн поморщился.
        – Печальное известие… Но давайте не будем распространяться об этом, пока Джосайя не подтвердит все сам.
        – Говорят, Майк не хочет взваливать на себя его бизнес.
        Очевидно, Кули выложил еще не все свежие сплетни.
        – Может, у Майка свои планы, – заметил Трумэн.
        – Смерть Джосайи оставит огромную зиящую дыру в местном обществе, – продолжал Бен.
        – Согласен.
        У Мерси закружилась голова. Если Майк не хочет продолжать дело отца, значит ли это, что сообщество Джосайи останется без лидера? Или кто-то выдвинется вперед и займет освободившуюся нишу?
        Или она волнуется зря и все это пустые сплетни?
        – Эй, босс, – донесся из-за стола голос Лукаса, – механик Том говорит, что подъехал к вашему дому. Сейчас он грузит «Тахо» Мерси и сразу отвезет его в мастерскую.
        Все присутствующие уставились на Килпатрик.
        Она выдержала любопытствующий взгляд Эдди.
        – Это не то, о чем вы подумали.
        – Я как раз хотел спросить, что с твоей машиной. – В глазах Петерсона зажегся дьявольский огонек.
        – Шину прокололи.
        Эдди ухмыльнулся Трумэну.
        – Ей прокололи шину возле вашего дома?
        – Да. Все четыре, собственно говоря.
        – Что? – одновременно спросили Бен и Эдди.
        Мерси всплеснула руками.
        – Расскажи все сам, – велела она Трумэну и ушла в маленькую комнату, которую он выделил для агентов.

* * *

        Эдди повернулся к Трумэну, молча спрашивая, как начальник полиции объяснит новости от Лукаса.
        Дейли сказал, что Мерси заночевала у него, поскольку работала допоздна и устала. И добавил – без подробностей, – что она подозревает: кто-то следит за ней. Полицейский видел: Эдди догадывается, что он не говорит всей правды. Однако агент ФБР не стал бы давить и выспрашивать подробности в присутствии Бена и Лукаса.
        Позже Дейли сообщил Мерси, что теперь остальные в курсе: она по-прежнему добропорядочная женщина. Та ответила кислым взглядом.
        Пять часов спустя ее неутомимость начала сводить Трумэна с ума.
        Они изучали файлы по четырем недавним убийствам и время от времени заглядывали в файлы расследований по убийствам девушек, когда что-то привлекало их внимание. Пока у начальника полиции складывалось впечатление, что они ходят кругами. Мерси молчала, непрерывно барабаня пальцами по столу, и он заметил, что ее ногти оставили маленькие полумесяцы на коже ладоней – от стиснутых кулаков.
        Она не походила на женщину, которая спала прошлой ночью в непривычном месте. Напротив, выглядела отдохнувшей и готовой к работе. Трумэн не удивился, когда вчера ночью Мерси вытащила из своего «Тахо» спортивную сумку со сменной одеждой. Эта женщина всегда наготове.
        Ему это нравилось. Ему многое нравилось в Мерси Килпатрик.
        Так скажи ей об этом.
        Он не мог. Это стало бы грубейшим нарушением профессиональной этики. Вчера ночью, у себя дома, Трумэн хотел что-то сказать, но ему казалось неправильным поднимать эту тему, когда Мерси выглядела растерянной и озадаченной. Придется терпеть, пока расследование не завершится.
        А потом она уедет.
        Может быть, устроится на работу в отделении Бенда.
        В его воображении рисовалась картина, как она собирает вещи и переезжает в Бенд; и все потому, что он заинтересовался ею.
        А он не сказал ей ни слова.
        Идиот.
        Трумэн резко захлопнул дело Эноха Финча. Мерси подскочила на месте и внимательно посмотрела ему в лицо. Ему стало интересно, что же такого она там разглядела. Решительность? Влюбленность?
        – В чем дело? – Мерси выпрямилась на стуле, положив ладони на бумаги, которые перелистывала. – Всё в порядке?
        Ее взгляд был полон беспокойства.
        Очевидно, я выгляжу нездоровым, а не решительно настроенным.
        Он посмотрел в ее зеленые глаза – и струсил.
        – Надо прерваться на часок. Сейчас время обеда, а я перечитал одну и ту же страницу три раза и все еще не могу понять, что там написано.
        – Я могу перекусить в любое время.
        – Пойдем. Мне нужна смена обстановки.
        Через полчаса Трумэн припарковался на углу перед рестораном в районе старой лесопилки. Места там красивые. Магазины, рестораны, чистые дорожки, пешеходные мостики через реку Дешутс. Несколько последних десятилетий район постепенно реконструировали, чтобы городской центр выглядел достойно и привлекал туристов. Мимо прошли две женщины с колясками, бродили парочки со стаканчиками кофе в руках. Наконец Трумэн нашел то, что искал. Столик на открытом воздухе с видом на воду, рядом с лампой-обогревателем. Небо было ясным и голубым, однако чувствовался холод. Когда они выехали из Иглс-Нест, чтобы пообедать, Мерси поначалу запротестовала, но вскоре полицейский заметил, что она откинулась на спинку сиденья и занялась разглядыванием окрестностей, пока он вел машину.
        Когда Трумэн завернул в район старой лесопилки, Мерси ахнула:
        – Здесь все так сильно изменилось с тех пор, как я уехала. Раньше все было по-другому.
        – Одно из моих любимых мест, – признался Дейли. Хоть район в основном ориентировался на туристов – поблизости отели, дегустация вин, модные бутики, – начальник полиции каждый раз, приезжая сюда, чувствовал, как стресс улетучивается. Ему хотелось, чтобы Мерси ощутила то же самое.
        Судя по ее улыбке, он был на верном пути.
        Они сели за столик во внутреннем дворике и заказали еду и кофе. Килпатрик надела темные очки, откинулась на спинку стула и подставила лицо солнцу. Несколько минут они сидели молча. Трумэн пожалел, что не может заказать пива. Напряжение, вызванное расследованием, прошло, и Дейли почувствовал себя обычным человеком без груза ответственности. Лившие в начале недели дожди практически закончились, и, согласно последнему прогнозу, следующие две недели будет ясно и солнечно. Как и должно быть. Трумэн почувствовал себя счастливым.
        – Теперь лучше?
        – Несомненно.
        – Я уже начал сходить с ума в той тесной комнатушке.
        Мерси кивнула.
        – Я забылась. Когда я занята расследованием, возникает ощущение, что каждая секунда вне работы – время, потраченное впустую. Хотя я понимаю, что трудоспособность повышается, если делать перерывы.
        – И еще ты не высыпаешься.
        Она дернула плечом.
        – Я сплю достаточно.
        Официант поставил еду на стол и исчез. Трумэн набросился на свой бургер.
        – Ты думала об окончании этого дела? – спросил он через несколько минут.
        Мерси посмотрела на свой салат и сдвинула солнцезащитные очки на макушку.
        – Постоянно думаю. Я хочу раскрыть его.
        Полицейский подвинул стул на дюйм вперед.
        – Я имею в виду не это.
        Ее зеленые глаза встретились с его глазами. Трумэн утонул в их ярком цвете, в густых черных ресницах.
        От этого зрелища у него перехватило дыхание.
        – Что ты имеешь в виду? – Она не собиралась облегчать ему задачу.
        – Я хочу пригласить тебя на свидание, когда все закончится.
        Вот так – в лоб.
        Мерси застыла, не отводя взгляд.
        – Это неуместно.
        – Не вижу, в чем проблема, ведь расследование завершится.
        Повисла тишина. Болтовня прохожих вдруг показалась очень громкой.
        – Я живу в Портленде, – наконец произнесла Килпатрик, глядя в сторону.
        – Ну и что?
        Она снова посмотрела на него.
        – Ты не видишь здесь проблемы?
        – Конечно, это препятствие. Но если первое, о чем ты заговорила, – расстояние, значит, возражений нет. Я пытаюсь выяснить, хочешь ли ты дать мне шанс, Мерси. Могу ли я получить прямой ответ, чтобы крепче спать по ночам?
        На него уставились широко раскрытые глаза.
        – Так ты серьезно…
        – Чертовски серьезно. Ты ведь ни с кем не встречаешься, так?
        – Так.
        – Хорошо, – он слегка подался вперед. – Мерси, ты… немного сводишь меня с ума. Не знаю, что со мной творится, но мне хочется большего. Давай закроем это чертово дело, чтобы я мог пригласить тебя на знатный ужин с бифштексом.
        Она бросила взгляд на его обед из гамбургера и салата.
        – О’кей. – Моргнула. – Но…
        – Никаких «но». Будем решать проблемы по мере их поступления. Если не попытаемся, то так и не узнаем, выйдет ли у нас хоть что-то.
        За последние несколько дней он стал отчаянно нуждаться в ней и не хотел, чтобы это проходило. На его шее запульсировала жилка. Он едва поборол искушение нежно прикоснуться к Мерси.
        Еще рано.
        Трумэн понятия не имел, в чем именно он нуждался, но точно знал, что не может позволить ей просто уйти из своей жизни после закрытия дела.
        – Тебе все равно, что я убила человека и скрыла преступление. – Мерси смотрела на него настороженно.
        Это тест?
        – Ты никогда не спрашивала, убивал ли я кого-нибудь.
        На лице Мерси отразилось сочувствие. Она не произнесла ни слова.
        – Не только на тебе лежит тяжкое бремя, – тихо сказал Дейли.
        – Ты прав. Извини.
        – Не за что извиняться. Я понимаю, что свои проблемы могут занимать все мысли, но, услышав, что другим людям тоже приходится непросто, тебе, вероятно, станет легче. Мерси, ты не одинока. А я точно не идеален.
        – Я не знаю, как это делается, – медленно произнесла Килпатрик.
        – Тогда выясним вместе по ходу.
        – Я давным-давно ни с кем не встречалась, – призналась Мерси. – С моей работой очень тяжело кого-то найти. Как только мужчины узна?т, чем я занимаюсь, начинают вести себя странно.
        – Думаю, понять тебя может тот, кто сам работает в правоохранительных органах.
        – С ними трудно из-за их самомнения, – ее губы слегка дрогнули в улыбке.
        – Понимаю. Думаю, у нас обоих довольно низкая самооценка. Так ты принимаешь мое приглашение на ужин?
        Мерси улыбнулась шире.
        – Принимаю. Здесь или в Портленде?
        С его груди словно камень свалился.
        Зазвонил телефон. Лукас. Трумэн собирался проигнорировать его, но тут же зазвонил телефон Килпатрик. На Дейли нахлынул страх, а Мерси забеспокоилась:
        – Это Эдди.
        Не отводя от нее взгляда, Трумэн одновременно с ней взял трубку.
        – Кто-то вломился к Килпатрикам! – прокричал в трубку Лукас. – Их дочь Роуз пропала.
        Слушавшая Эдди Мерси мертвенно побледнела.

        32

        С бешено колотящимся сердцем Мерси выскочила из внедорожника Трумэна и побежала по подъездной дорожке к дому родителей.
        Дежавю.
        Три дня назад она подходила к дому, трепеща и нервничая из-за предстоящей встречи с сестрой, с которой не разговаривала пятнадцать лет. Теперь ее терзал страх за жизнь Роуз. Ройс и Эдди подъехали несколько минут назад и теперь беседовали с Килпатриками-старшими. Эдди приобнял за плечи мать Мерси.
        В волосах матери пробивалась седина, но она по-прежнему собирала их на затылке, прихватывая широкой заколкой. Когда Мерси узнала старую мамину толстовку, ее сердце екнуло от ностальгии и появилось непреодолимое желание оказаться на месте Эдди. Плечи отца были опущены, но голова упрямо вздернута: дочь слишком хорошо знала эту позу.
        Она встретилась глазами с Петерсоном. Тот смотрел сочувственно и встревоженно – как и все остальные, кто оглянулся на прибывших.
        Мерси замедлила шаг и затаила дыхание, переводя взгляд с одного лица на другое.
        Они отрекутся от меня?
        Сейчас я этого не переживу.
        У матери отвисла челюсть. Она убрала руку Эдди. Мерси взглянула в зеленые глаза матери и шагнула прямо в ее распростертые объятия.
        Возвращение в семью.
        Все знакомо. Та же фигура, тот же запах, те же объятия.
        Мерси закрыла глаза и прогнала все мысли.
        – Мама, мы найдем ее.
        Мать высвободилась из объятий и взяла в ладони щеки Мерси; по ее собственным щекам потекли слезы. Ее лицо постарело. Больше морщин, больше складок. И мягкость, которой прежде не было.
        – Я так рада тебя видеть, Мерси…
        Эти слова дочь не забудет никогда.
        Она коснулась своим лбом материнского лба, вспоминая, как они делали это каждое утро перед уходом в школу. Мать снова обняла ее.
        Довольный Трумэн приподнял бровь.
        Мерси кивнула ему. Все хорошо. В эту долю секунды все было хорошо.
        Роуз.
        Она отступила назад, схватив Килпатрик-старшую за плечи:
        – Мама, что произошло?
        Мать сделала глубокий отрывистый вдох, но отец ответил первым:
        – Мы только что вернулись домой. Входная дверь была нараспашку, а на кухне, судя по всему, шла борьба.
        – На кухонном полу кровь, – прошептала мать. – Осколки стекла. Там бардак. – Ее лицо сморщилось. – Она пропала. Ее телефон в кухне на столе. Она никогда никуда не уходила без телефона.
        Мерси посмотрела на отца. Тот не приближался к ней, так что она тоже застыла неподвижно.
        – Папа.
        Тот кивнул.
        – Мерси. – Брови сдвинуты, взгляд холоден.
        Это всё?
        Объятия матери придали ей силы. Отец отверг ее, но этот груз она смогла сбросить с плеч.
        Я могу выдержать это.
        – Мы хотели бы осмотреть дом, – нарушил тишину Трумэн.
        – Кто заходил туда? – обратилась к матери Мерси.
        – Только мы. Ничего не трогали. Увидели дверь настежь и сразу поняли: что-то не так. А когда зашли внутрь…
        – Вы не видели, как от дома отъезжали какие-нибудь автомобили? Что-то необычное? – спросил Ройс.
        Руки матери все время не находили себе места. Она то дотрагивалась до своей сумки, то теребила поясок платья, то рукава. Оглянулась на мужа, который покачал головой:
        – Ничего не заметили.
        – Давайте посмотрим. – Трумэн раздал всем бахилы и перчатки.
        Надев их, Мерси внимательно осмотрела тяжелую дверь и многочисленные замки. Ничего не сломано, не согнуто. Наверное, Роуз оставила дверь незапертой, хотя находилась дома одна. Мерси знала, что многие сельские домовладельцы не закрывают свои двери, но ее отец настаивал держать все на замке. Особенно после убийства Дженнифер и Гвен.
        Ошибка номер один.
        Или ты открыла дверь знакомому человеку?
        Дом выглядел как обычно, не считая кухни. По полу разбросаны красновато-коричневые картофелины; некоторые очищены, некоторые нет. Среди них разбитая вдребезги стеклянная миска. Мерси заглянула в раковину: дно покрыто кожурой. В коричневом месиве валяется брошенная овощечистка.
        Сколько раз я чистила картошку на этой кухне?
        Она взглянула на родителей, которые держались подальше от полицейских, и с радостью отметила, что отец держит мать за руку.
        Некоторые хорошие вещи не меняются.
        Мерси осторожно прошла по напольной плитке. Пятна крови указывали, где произошла драка. Она присела на корточки, чтобы рассмотреть поближе, и заметила на полу маленький нож для чистки овощей, почти незаметный за плитой. Мерси ткнула пальцем, и Ройс кивнул, нацелив на ножик фотоаппарат. Полицейский делал снимки с того самого момента, как они вошли, – с таким усердием, что Мерси было не к чему придраться.
        Цепочка из пятен крови вела в прихожую, но вскоре прервалась, не оставляя никаких намеков, куда делся кровавый след. Мерси пошла по коридору, изучая с помощью фонарика пол и стены в поисках новых пятен. Она осветила туалетную комнату рядом с входной дверью и замерла: ее сердце ухнуло.
        – Мам?
        Подошла мать. За ней Трумэн, Эдди и отец.
        – Зеркало в туалете было разбито?
        Мать машинально потянулась к выключателю, но дочь перехватила ее руку:
        – Не трогай.
        Мерси сделала шаг назад, чтобы не закрывать обзор, и включила фонарик. Над заполненной осколками зеркала раковиной висела маленькая пустая рама.
        – О нет. Роуз!
        Мерси схватила мать за руку: ее колени подогнулись. Отец протолкался в маленькую комнатку, обнял жену и, стиснув зубы, молча уставился на зеркальную мешанину в раковине.
        Они вспомнили.
        Трумэн чертыхнулся.
        – Надо осмотреть ранчо. Ройс?
        Подошел полицейский.
        – Позови Лукаса. Понадобится помощь. Вели ему связаться с Джеффом Гаррисоном из отделения ФБР в Бенде и передать, что у нас появилось новое дело, связанное с убийствами выживальщиков.

* * *

        Часом позже обыск на ранчо не выявил никаких следов Роуз.
        Тошнота сдавливала горло Мерси с тех пор, как она приехала в родительский дом. Дважды Трумэн интересовался, не хочет ли она уйти. Когда она впервые увидела кровь на кухне, мысль о том, что Роуз похищена убийцей выживальщиков, попыталась постучаться в мозг. Мерси отогнала ее, требуя доказательств. Но едва агент Килпатрик увидела разбитое зеркало, реальность захлестнула ее и заглушила сомнения.
        Она у него.
        Кто он?
        Он следил за Мерси до ее убежища. Как минимум раз, а может, и дважды. Проколол ей шины. Зачем?
        Доказательств у Мерси не было, однако она способна сложить два и два.
        Но почему Роуз?
        Трумэн быстро собрал следственную группу. Округ Дешутс прислал нескольких помощников шерифа, чтобы вместе они обыскали все ранчо. Вдобавок прибыл Джефф из Бенда в компании еще одного агента.
        Помощников предостаточно.
        Мерси сидела с родителями в отцовском кабинете. С той ночи, когда на них с Роуз напали, кое-что изменилось: мебель переставили, а ковер заменили. Но она все еще замечала отголоски того старого нападения. Или, может быть, нового нападения.
        – В последнее время никто не бродил неподалеку? – спросила она родителей.
        Сосредоточься на том, чтобы задавать грамотные вопросы.
        Мерси не могла расслабиться, сидя напротив отца и матери. В ее душе бурлили эмоции.
        Сосредоточься.
        – Из незнакомых – никто, – ответил отец. – К нам приходит много народу, однако никаких нежданных гостей не было.
        – Карл, можете составить список всех, кто заходил сюда за последнюю неделю? – попросил Трумэн.
        Отец кивнул, вытащил лист бумаги из стопки на столе и начал писать.
        – Роуз не говорила о чем-то необычном? – спросила Мерси. – У нее не было ощущения, что за ней следят?
        Сама она ощущала на себе взгляд Трумэна.
        Родители переглянулись и покачали головами.
        – В среду она попросила меня отвести ее на ранчо Бевинсов. Я подумал, что это странное предложение, – добавил Карл.
        – И что она там делала? – по спине Мерси пробежал холодок.
        – Ничего. Я отказался, – заявил отец; в его глазах появилось знакомое упрямство. – Она хотела порекомендовать свою подготовительную школу каким-то работягам. Я ответил, что не повезу ее попрошайничать на его территории.
        Дебора Килпатрик дотронулась до ноги мужа.
        – Это не попрошайничество. Ей искренне хотелось, чтобы дети работников получили должную подготовку перед школой, как все остальные дети.
        Так похоже на Роуз… Но почему именно сейчас?
        – Значит, она туда не ездила, – повторила Мерси. Дебора опустила взгляд на свои колени.
        – Мама?
        Дебора быстро взглянула на Карла.
        – Я не отвозила ее, но точно знаю, что она побывала там в четверг.
        Мерси терпеть не могла, когда мать так смотрела на отца, слегка наклонив голову.
        – А кто ее отвозил?
        Мать взглянула прямо на дочь.
        – Дэвид Агирре. Он служит священником в нашей церкви, где Роуз ведет подготовительные классы.
        Карл глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. Жена проигнорировала это. Трумэн похлопал Мерси по плечу.
        – Можно поговорить с тобой? Снаружи.
        Она кивнула и вышла вслед за ним. Дейли прикрыл дверь кабинета и вывел ее на крыльцо. Помощники шерифа округа все еще осматривали место происшествия под руководством Эдди и Джеффа.
        – Думаешь, Роуз отправилась на ранчо Бевинсов из-за вашего разговора во вторник? – тихо спросил полицейский.
        – Да. Скорее всего, она пыталась узнать голос второго нападавшего.
        – Полагаешь, она нашла его?
        – Что-то определенно произошло, – Мерси указала на дом.
        – Ладно. Я неплохо знаю Дэвида Агирре, так что навещу его и расспрошу, как вела себя Роуз на ранчо. Выясню, известно ли ему, с кем именно она разговаривала. Потом поделюсь новостями.
        На прощание он сжал ей руку и улыбнулся, как бы говоря «мы найдем ее».
        Мерси смотрела, как Трумэн трусцой спускается по ступенькам родительского дома, нахлобучивая на голову шляпу, и в груди у нее зародилось незнакомое томящее чувство.
        Как только все это закончится…
        Ох, Роуз. Ты попала в беду из-за меня?
        Мерси вернулась в дом и взялась за дверную ручку отцовского кабинета, остро ощущая отсутствие Трумэна. Она уже привыкла, что он рядом. Теперь ей предстояло встретиться с родителями наедине. Из кабинета донесся плач. Она открыла дверь, и Трумэн тут же вылетел у нее из головы. Мать рыдала, отец выглядел разъяренным.
        Мерси знала, что отец никогда не ударит мать. Возможно, в чем-то он старомоден, однако научил ее братьев: как только мужчина поднимает руку на женщину, он перестает быть мужчиной.
        Мать боялась не за себя, а за Роуз.
        – Моя малышка, – обратилась она к Мерси со слезами на глазах. – Пусть она не самая младшая, но я знала, что она всегда будет с нами. А теперь ее нет… – Судорожный вздох. – Возможно, ее забрал убийца… Ох, Карл! Что с ней теперь будет?
        Отец обрушил гнев на Мерси:
        – Ты заварила эту кашу. Ты во всем виновата. После твоего отъезда мы спокойно жили пятнадцать лет, а не прошло и недели с твоего возвращения, как Роуз вбила себе мысли о том давнем происшествии и убежала очертя голову. Мы убедили ее забыть об этом! Что ты ей сказала? Из-за тебя она может погибнуть!
        Мерси прикусила язык и сжала кулаки.
        Отвечай как профессионал, а не как дочь.
        – Мне нужно знать, что она говорила в последнее время об обитателях ранчо Бевинсов. – Ей очень не понравился собственный тонкий голосок.
        – Она не общается с ними! – проревел отец. – Как и все мы!
        – Я видела, как Леви мирно беседовал с их работниками в своей кофейне, – огрызнулась Мерси. – А еще на этой неделе Джосайя Бевинс вполне любезно приветствовал меня. Злопамятен тут только ты!
        – Я никогда не угрожал его семье, – прошипел отец. – И не его дочь пропала!
        Мерси застыла.
        – Когда это Джосайя угрожал нашей семье?
        Карл отвернулся.
        – Давным-давно.
        – Что именно он сказал? – резко спросила спецагент Килпатрик.
        Мать, прижав ладонь ко рту, переводила взгляд с дочери на мужа и обратно.
        – Это была не прямая угроза, а намек, – ответил Карл.
        – Господи Иисусе! – Мерси захотелось придушить его. – Помню, когда нашу корову застрелили, ты стал убеждать нас, что Джосайя Бевинс – правая рука самого Сатаны. Так он угрожал причинить нам физический вред или нет?
        Отец опять отвернулся.
        Мерси сосчитала до десяти и перевела взгляд на мать.
        – Он угрожал напрямую твоим детям?
        – Не совсем. Ему были нужны наши умения и связи, – прошептала Дебора. – Несколько раз он подходил ко мне в городе, чтобы я убедила Карла присоединиться к нему.
        – Мы держимся от него подальше, – торжественно произнес отец. – Когда настанет время, будем знать, кто нам друг, а кто нет.
        Из Мерси словно выкачали всю энергию.
        – Папа, жизнь не сводится к подготовке к концу света.
        Отец выглядел разочарованным.
        – Конечно, не сводится. Но важно сохранять душевный покой. Я никогда не прощу себе, если упущу шанс подготовиться к будущему из-за своей лености.
        – Уж в чем-чем, а в лености тебя никто не обвинит, – пробормотала дочь.
        – И я знаю, что ты не забыла наши традиции, – добавил он.
        Мерси посмотрела на него, старательно прогнав с лица все эмоции.
        – Я знаю о твоем домике. Думала, его покупка пройдет для меня незамеченной? Ты отлично потрудилась, – глава семейства одобрительно кивнул.
        Ей захотелось провалиться сквозь пол.
        – В чем дело? – Мать озадаченно наморщила лоб.
        Он сохранил мою тайну.

        33

        Трумэн застал Дэвида Агирре дома.
        Приходской священник обитал в домике своего предшественника, завещавшего жилище своей церкви. Двор ухоженный, дом свежевыкрашенный: Трумэн знал, что прошлым летом прихожане собрались вместе и покрасили его – сюрприз для пастора. Дэвид открыл дверь и сразу впустил Трумэна. Полицейский отчасти надеялся застать священника пьющим пиво и смотрящим футбол, но вместо этого увидел Библию, раскрытые тетради и ноутбук на обеденном столе: Агирре явно трудился.
        Что-то в Дэвиде всегда действовало Дейли на нервы. Он никак не мог понять, в чем дело, однако явное недоверие Мерси к этому человеку лишь усиливало его неприязнь.
        Дэвид неизменно вел себя с Трумэном вежливо, так что для неприязни у начальника полиции не было никаких оснований.
        – Рад вас видеть, – Дэвид жестом пригласил гостя за кухонный стол. – Мой телефон звонит непрерывно. Кофе?
        – Да, пожалуйста. А кто вам звонил?
        Агирре искоса взглянул на Дейли, наливая кофе во вместительную кружку.
        – Все подряд. Всем хочется узнать, что произошло. Уж не знаю, с чего они решили, что у меня есть ответы…
        – Роуз Килпатрик пропала.
        Рука Дэвида дернулась, кофе пролилось на стол.
        – Роуз?
        – Это вы отвозили ее вчера к Бевинсам? – Трумэн внимательно наблюдал за реакцией Дэвида.
        – Да. Она позвонила в среду вечером, сказав, что хочет поговорить с его работниками о зачислении их ребятишек в подготовительную школу. Добавила, что отец не хочет везти ее туда.
        – Это вас удивило?
        – Что отец ей отказал? Нет, конечно. Всем известно, что Килпатрики и Бевинсы не ладят.
        – Но на молодое поколение вражда не распространяется, верно?
        Священник кивнул.
        – Молодежь всегда легче прощает обиды. Желание Роуз поехать туда – тому доказательство. А Леви и Оуэн, похоже, не прочь потусоваться с Майком Бевинсом. Впрочем, это их личное дело. Кое-что не меняется. – Он поднял бровь, глядя на Трумэна. – А вы что об этом думаете – как человек со стороны?
        – То же самое. Что именно Роуз делала на ранчо?
        Дэвид поставил кружку перед Трумэном.
        – Думаете, поездка связана с ее исчезновением? – в голосе священника сквозило недоверие.
        – Просто отслеживаю ее последние действия.
        – Роуз всем нравится. Она захватила на ранчо шоколадные кексы. Знает, как добиться, чтобы мужчины ее слушали: через желудок.
        – Значит, ничего странного не произошло? Вы точно помните, с кем она разговаривала? Видели Джосайю?
        Священник сел в кресло напротив и наклонился вперед. В его карих глазах читалось беспокойство.
        – Не могу поверить, что у кого-то из присутствовавших там поднялась бы рука на эту женщину.
        – Вы знаете всех мужчин на ранчо? – уточнил Трумэн. – Наверняка есть какие-то временные работники.
        Пастор, похоже, погрузился в раздумья.
        – Вчера я заметил там новые лица. Общалась с ними только Роуз. Не хотелось, чтобы кто-то подумал, будто я приехал надавить на них и заставить ходить в церковь. Я ясно дал понять, что поговорить с ними – идея Роуз.
        Желудок Трумэна свело судорогой.
        – И что же она там делала?
        – Ну, она хотела поговорить со всеми. Сказала, что не желает, чтобы кто-то из детей остался обойден вниманием. Настояла на том, чтобы побеседовать даже с теми, у кого нет семьи: подарить кексы и спросить, не знают ли они каких-нибудь маленьких детей, которым не помешает поучиться. – Дэвид потер щетину на подбородке. – Я был с ней все время. Когда она в незнакомом месте, то имеет привычку держаться за руку знакомого человека, вы же знаете.
        – Мужчины были с ней вежливы?
        – Безусловно. Миловидная женщина с корзиной выпечки… Более чем вежливы.
        – Она ни разу не повела себя странно? – Дейли начинал задаваться вопросом, не гоняется ли он за миражами. – Не сложилось впечатление, что разговор с кем-то удивил ее или ошеломил?
        Дэвид, подумав, покачал головой.
        – Никто не уклонился от беседы с ней?
        – Насколько я видел, нет.
        У Трумэна голова пошла кругом.
        И что теперь?

* * *

        Роуз кончиками пальцев ощупала каждый дюйм комнаты, радуясь, что руки связаны спереди.
        Ее запястья и лодыжки были связаны, но она всегда прекрасно умела сохранять равновесие. Пришлось немного потрудиться, но теперь у нее в голове появилась схема комнаты. Помещение совсем маленькое. На стенах ничего. Из мебели только кровать.
        Грубо сколоченный пол явно нуждался в ремонте. Мягкий коврик посередине из узловатых лоскутков – из таких они с сестрами в детстве тоже плели коврики.
        Коврик вытертый, даже продырявленный в нескольких местах. Старый.
        Роуз очнулась на нем, чувствуя запах пыли и химикатов. Она несколько раз позвала его, но быстро поняла, что или одна в доме, или он ее игнорирует.
        Она на ощупь добралась до комнатной двери. Старая металлическая ручка и низко расположенная замочная скважина подтвердили то, что подсказал нос.
        Очень старый дом.
        Наличие кровати укрепило уверенность в том, что она заперта в доме. От постельного белья несло кислым, несвежим. Ее руки скользнули по матрасу и одеялу, а нос уловил намеки на прежнего обитателя комнаты.
        Мужчина.
        Старый. Или больной.
        Роуз редко ошибалась. За тридцать с лишним лет она научилась определять по запаху, болеют ли люди, принимают ли лекарства, как часто моются. Всю жизнь она провела среди мужчин, работавших на открытом воздухе. Предыдущий обитатель этой спальни определенно проводил время именно так.
        В комнате не было окна, зато имелась маленькая дверца, ведущая в чулан, с точно такой же ручкой и замочной скважиной. Тоже запертая. Роуз ощупала обе двери, ища лазейку, слабое место, способ сбежать. Ее связанные руки не могли дотянуться так высоко, как ей хотелось, и дважды она падала, забыв, что ноги тоже связаны.
        Роуз прижалась ухом к стене напротив двери. Слабый шум воды. Не воды в трубах, а журчащей неподалеку речки или ручья. Однако звук то появлялся, то исчезал, и она задумалась, не плод ли это воображения. Затем обследовала три другие стены. Тишина.
        С тех пор как она очнулась от того, что вдалеке хлопнула дверь, до нее не доносилось никаких звуков, издаваемых человеком.
        Он ушел?
        В дом ее родителей вошел мужчина. Роуз оставила заднюю дверь незапертой, собираясь выбросить кожуру, как только покончит с чисткой картошки. Она почувствовала его присутствие еще до того, как услышала щелчок закрывающейся двери, и резко обернулась, держа в руке маленький нож для овощей. Он молча сделал по кухне три шага и схватил ее. Она отбивалась – резала и колола ножиком, вызвав у нападавшего стоны боли. Миска с картошкой опрокинулась. Роуз споткнулась и упала, увлекая за собой нападавшего. Он уселся ей на живот, обхватив руками горло и перекрыв доступ воздуху. Она живо представила, как родители возвращаются домой и находят ее мертвой посреди рассыпанной картошки. От мощного удара в челюсть в ее закрытых глазах вспыхнул свет, и на миг она успела удивиться, прежде чем почувствовала боль.
        А потом очнулась здесь.
        Не изнасилованная. Не мертвая.
        Есть за что возблагодарить Бога.
        Мне нужно оружие. Что-то маленькое и острое. Что-то неожиданное для него.
        Она опустилась на колени в поисках щепки от старых досок. Кусочки старого лака попали ей под ногти и мгновенно рассыпались. Следующей целью стал каркас кровати, но он оказался из прочного дерева. Ощупав каждую доску, Роуз присела на край кровати и крепко задумалась. Из вещей в комнате оказалось только постельное белье. Либо все убрано, либо изначально ничего не было.
        Может быть, когда-то на стенах висели картины? Может быть, там остался гвоздь?
        Роуз снова начала ощупывать стены – теперь медленнее; в первый раз она искала предметы покрупнее. Кисти онемели от удерживания их в поднятом состоянии, так что она опустила руки на несколько минут, прежде чем снова взяться за обследование стены.
        Мне следует испытывать страх.
        Страха не было. Время от времени сердце колотилось, словно после тренировки на беговой дорожке, но в целом Роуз была сосредоточена и спокойна. Она ждала его возвращения пятнадцать лет. Мысленно она прокрутила каждый возможный исход встречи и давно перестала бояться.
        Это он, я знаю.
        Визит к Бевинсам спровоцировал его ответный удар?
        Она не услышала снова тот, второй голос. Ни вчера, ни сегодня.
        Неужели он все это время жил в Иглс-Нест и умудрялся избегать меня?
        Или вернулся только сейчас?
        Пальцы зацепились за краешек отклеившихся обоев, и она в отчаянии дернула. Раздался звук рвущейся материи. Никаких гвоздей.
        Заскрипела доска. Роуз замерла.
        Он вернулся.
        Звук доносился снизу, как будто она находилась на втором этаже. Или, может быть, он поднялся из подвала.
        Закричать? Дать ему понять, что я пришла в себя, или лучше молчать?
        Она колебалась; по спине потекли струйки пота.
        А если это не он?
        Снизу снова донесся скрип.
        – Помогите… – Она закашлялась, удивившись, насколько слабым оказался ее голос и как пересохло в горле. Он же меня чуть не задушил. – Помогите!
        Во второй раз ее крик напоминал мяуканье больного котенка.
        Послышались шаги. Торопливые шаги.
        – Помогите! – крикнула она, прижавшись ртом к двери. – Нет! – Шаги стали тише. Незнакомец убегал.
        Она опустилась на пол.
        Возможно, он собирается позвать на помощь.
        Вызовет полицию. Сейчас Мерси уже должна знать, что я пропала. Пожалуйста, поторопись.

        34

        Позднее, в тот же вечер, Трумэн вышел на крыльцо дома Килпатриков и глубоко вздохнул. От царившего в доме напряжения хотелось сделать глоток чего-нибудь крепкого. Или пять глотков. Братья и сестры Мерси съехались во второй половине дня. Все они в той или иной степени горевали и паниковали из-за похищения Роуз. Трумэн утешал их, когда было необходимо, но в основном просто держался в сторонке и наблюдал, как Мерси общается с родными.
        Леви и мать твердо стояли на стороне Мерси. Оуэн и отец выказывали к ней враждебность. Перл металась между двумя лагерями. Трумэн ее понимал. Она не желала выбирать чью-то сторону: ей хотелось, чтобы все были счастливы.
        Миротворец.
        Исчезновение расследовали два агента ФБР из Бенда и Эдди совместно с полицией округа Дешутс. Мерси решительно отстранили из-за ее родства с потерпевшей, и это возмутило ее. Она выглядела готовой то совсем раскиснуть, то надрать кому-нибудь задницу. Трумэн знал, что она все понимает, хотя и опасался, что Килпатрик-младшая не удержится и швырнет картофельные очистки в шерифа Уорда Роудза после того, как тот похлопал ее по плечу.
        В доме было полно еды. Ройс дежурил перед домом Килпатриков, охраняя его от толпы сочувствующих соседей. Каждые десять минут он приносил от них то запеканку, то десерт. Перл все принимала и ставила на кухонный стол. Она курсировала между родителями и кухней, наполняя стаканы, доставая чистые ложки и бесконечно заваривая кофе.
        Все были на взводе в ожидании телефонного звонка.
        Агенты ФБР допрашивали Дебору и Карла Килпатриков больше часа. Затем поговорили с Мерси и позвали Дэвида Агирре, чтобы расспросить его о поездке Роуз на ранчо Бевинсов. Трумэн внимательно наблюдал за Мерси: расскажет ли та о нападении пятнадцатилетней давности? Она молчала. Полицейский заметил, как Леви небрежно прислонился к стене, слушая беседу сестры с агентами и не отводя взгляда от ее лица.
        Ему тоже интересно.
        Трумэна охватило чувство вины. В его памяти в сотый раз всплыл рассказ Мерси. Дейли по-прежнему не видел смысла делиться им с другими. В нападении пятнадцатилетней давности участвовал еще один преступник. Свидетельница, слышавшая его голос, пропала.
        Какая польза полиции от такой информации?
        Трумэн не видел никаких зацепок. Но если вдруг что-то всплывет, и эта информация внезапно станет важной, он будет выкручивать Мерси руки, пока она не расскажет все.
        Что, если зацепкой окажется спрятанное Леви тело?
        Но кто знает, сколько месяцев займет его исследование? Да и труп пятнадцатилетней давности не укажет на нынешнее местонахождение Роуз Килпатрик…
        Или укажет?
        От собственной нерешительности у Трумэна разболелся живот. Но на этот раз он последовал примеру Мерси. Ей лучше знать, поможет признание следствию или нет. Судя по напряженному выражению ее лица, она и не думала ни о чем другом. Трумэн, больше не в силах смотреть на это, вышел из дома.
        Ройс поднялся по ступенькам крыльца с корзиной в руках. В нос ударил запах свежих булочек с корицей.
        – Сделай перерыв, – велел Дейли Ройсу. – Перекуси. Я присмотрю за домом.
        – Я не голоден, – пробормотал полицейский. – Сейчас не время для еды.
        – Тогда прогуляйся.
        Тот кивнул и занес в дом последнее соседское подношение. Трумэн подошел к машине Ройса, преграждавшей подъездную дорожку к дому Килпатриков, и прислонился к водительской дверце, наблюдая за дорогой. Солнце село несколько минут назад, но небо пока оставалось светлым. Дейли взглянул в темнеющую высь и снова мысленно попросил о вызволении Роуз.
        У подъездной дорожки Килпатриков зажглись фары. Трумэн выпрямился, когда машина подъехала ближе и остановилась. Он узнал молодую женщину за рулем, но не мог вспомнить ее имя. Одно из задних стекол опустилось, и он увидел на задних сиденьях двух маленьких мальчиков. Их мать вышла из машины, держа в руках блюдо.
        – Добрый вечер, Рэйчел, – каким-то чудом в памяти все же всплыло ее имя.
        – Есть новости, шеф? – спросила она, протягивая ему еще теплое блюдо.
        – Нет.
        Женщина оглянулась на мальчиков.
        – Оба моих сына ходят в ее подготовительные классы. Они обожают мисс Роуз.
        – Они знают? – тихо спросил Трумэн.
        Как объяснить это четырехлетним?
        Рэйчел покачала головой. На глазах у нее выступили слезы.
        – Я не могу рассказать им правду и не знаю, как сама вынесу… если…
        Трумэн стиснул в руках блюдо.
        Если ее найдут мертвой.
        – Передайте ее родителям мои наилучшие пожелания. – Плечи Рэйчел поникли, она вернулась в машину. Мальчики с грустью смотрели на Трумэна.
        Они догадываются, что что-то не так.
        Произошедшее с одним из жителей Иглс-Нест несчастье потрясло весь город. Судя по потоку еды и добрых пожеланий, все любили Роуз Килпатрик.
        Пикап «Ниссан Кинг Кэб» съехал с однополосной подъездной дорожки, пропуская машину Рейчел. Трумэн узнал в нем один из автомобилей с ранчо Бевинса. За рулем сидел Майк Бевинс, а сзади Трумэн разглядел других мужчин и задался вопросом, нет ли среди них Джосайи.
        Майка сопровождали трое работников ранчо. Дейли заметил огромную тушу Крэйга Рафферти с бутылкой сока в руке. Остальные держали накрытые тарелки.
        Увидел ли я бы хоть раз подобное зрелище на своей прежней работе? Нет. Ему доводилось видеть скорбящие семьи и молебны по жертвам, однако он никогда не наблюдал ничего похожего на то, что происходило вокруг Роуз Килпатрик. От такого явного проявления заботы со стороны всего города у Трумэна перехватило дыхание.
        Вот почему я живу здесь.
        Он кивнул четверке мужчин.
        – Есть новости насчет Роуз? – спросил Майк.
        Трумэн покачал головой.
        – Спасибо, что заглянули.
        – Можно поздороваться с ее родителями? – спросил один из работников.
        – Не сейчас. Они еще не пришли в себя и к тому же заняты беседой с агентами ФБР. – Тут Трумэн осознал, что по-прежнему держал в руках теплую тарелку от Рэйчел. – Поставьте все на крыльцо, я потом заберу.
        – Мы можем что-нибудь сделать? – спросил Майк, ставя еду на крыльцо. Он засунул руки в передние карманы джинсов, серьезно глядя на шефа полиции. – У меня есть куча людей, готовых отправиться на поиски. Только скажи, где искать.
        – Пока нет никаких зацепок насчет местонахождения Роуз, но, если заметите что-то подозрительное, дайте мне знать. Расспроси своих ребят, не проходил ли кто из них мимо и не видел ли отъезжающий автомобиль.
        Майк посмотрел на своих работников, приподняв бровь. Все покачали головой.
        – Остальных спрошу, когда вернусь на ранчо.
        Дверь дома Килпатриков открылась, и вышла Мерси. Трумэн подумал, что она выглядит более бледной и осунувшейся, чем обычно, но ему могло просто показаться, ведь уже сгустились сумерки.
        – Мне жаль твою сестру, Мерси, – Майк снял шляпу. Трое других мужчин закивали, бормоча «очень жаль».
        – Спасибо. И за еду тоже. Она нам пригодится.
        Воздух заполнила тишина; мужчины, шаркая по гравию, попрощались и уехали. Мерси тяжело вздохнула. Они с Трумэном смотрели на клубы пыли, поднятой шинами пикапа.
        – Там всё в порядке? – поинтересовался Дейли.
        Мерси стояла, обхватив себя руками. На ее лице застыло страдальческое выражение.
        – Насколько всё может быть «в порядке»… – ее голос дрогнул.
        – Эй.
        Трумэн встал напротив и положил руки ей на плечи. Легкая дрожь сотрясла тело Мерси, но она посмотрела ему в глаза. Он увидел взгляд приговоренного к повешению. Агент Килпатрик притворялась спокойной, хотя, как подозревал Трумэн, еще немного – и она может не выдержать.
        Каждое слово, которое он хотел ей сказать, казалось снисходительным и пустым. Дейли не хотел предлагать бесполезное утешение, когда ее мир потрясен до основания.
        Повинуясь инстинкту, он притянул ее к себе и обнял. Мерси была ростом почти с него. Ее подбородок на мгновение задержался на его плече, прежде чем она склонила голову и уткнулась лицом в его шею. Затем сделала глубокий вдох, содрогнувшись всем телом.
        – Лучше б я не возвращалась в Иглс-Нест…
        – Ты здесь по веской причине.
        – ФБР следовало послать кого-то другого.
        Еще один глубокий судорожный вдох. Она по-прежнему обхватывала себя руками, словно боясь высвободиться. Дейли сжал ее крепче; ее волосы защекотали его подбородок. От Мерси пахло кофе, булочками с корицей и болью.
        – Ты лучшая из возможных кандидатов. Никто не знает местных так хорошо, как ты.
        – Меня не было слишком долго. Все изменилось.
        – Все равно ты разберешься здесь лучше любого другого агента.
        – Я только все испортила. Если б я не напомнила ей про давние нападения, Роуз сейчас была бы дома. Она не начала бы снова искать тот голос.
        Трумэн не мог сказать ничего, что заставит ее думать иначе.
        – Я не в силах больше оставаться в доме. Я ощущаю ненависть каждый раз, когда отец смотрит в мою сторону.
        – Он не ненавидит тебя.
        Пустые слова.
        Мерси поежилась.
        – Он винит меня. Если б я оставалась тихой послушной дочерью, какую он хотел, ничего этого не произошло бы.
        Дейли сделал шаг назад и заглянул ей в глаза.
        – Четверо мужчин и две женщины все равно погибли бы. А благодаря тебе мы очень близки к поимке убийцы.
        – Но моя сестра… – прошептала Килпатрик, перестав наконец сдерживать слезы. – Мне следовало наладить контакт раньше. Из гордости я впустую потратила пятнадцать лет. Мы могли бы…
        – Перестань, – приказал Трумэн, стиснув ее плечи. – Если мы хотим найти похитителя твоей сестры, ты должна оставаться сосредоточенной.
        – Черт бы тебя побрал, Трумэн… День выдался не ахти. – Мерси вытерла слезы. – Вдобавок ко всему Джефф, естественно, снял меня с расследования похищения Роуз. Пообещал держать меня в курсе и позволил присутствовать на любых допросах свидетелей, но ее видели только мои родители и Дэвид Агирре.
        – Ты все еще занимаешься делами выживальщиков. Любой прогресс в них – шаг к спасению Роуз.
        – Это правда. – Мерси выпрямилась, сделала глубокий вдох и вздернула подбородок, глядя Трумэну прямо в глаза. – Я больше не буду развалиной, как сейчас, обещаю.
        – Мерси, если кто и имеет право сейчас быть развалиной, так это ты.
        Дейли снова обнял ее. На этот раз ее руки, поколебавшись, легли ему на талию.
        – Спасибо, – прошептала она. – Ты единственный, на кого я могу опереться.
        Тепло ее тела просачивалось сквозь его рубашку. Трумэн удивился, какой хрупкой она казалась в его руках. Он знал, что ему будет очень трудно выпустить ее.
        – Всегда готов помочь.

        35

        Шаги возвращались.
        Роуз села, тут же ощутив, какой жесткий здесь пол. Она заснула на коврике, предпочтя его грязной кровати. Ей было холодно, но не настолько, чтобы укрываться вонючим одеялом. Пока что она не дошла до такого.
        Было уже поздно. Или очень рано. Внутренний будильник подсказывал, что у нее еще есть время до обычного времени пробуждения. На секунду Роуз пожалела об отсутствии телефона и затем немного устыдилась того, как сильно стала полагаться на него как на будильник и источник точного времени. Ее отец изрек бы: «Я же говорил». Он не брезговал техническими достижениями, чтобы извлечь максимум выгоды из своего маленького ранчо, хотя и никогда не полагался на них. Он добился, чтобы все работало как можно эффективнее и без электричества.
        А теперь без телефона Роуз чувствовала себя беспомощной.
        Шаги в коридоре замерли за дверью. Они отличались от тех убегающих шагов, которые она слышала несколько часов назад. Эти тяжелее, увереннее. Раздался громкий стук в дверь. Роуз подскочила.
        – Очнулась?
        Тот самый голос. Наконец-то. После пятнадцати лет ожидания она твердо знала, что это он – второй нападавший. Человек снова постучал.
        – Проснись!
        – Я проснулась, – машинально ответила она, прежде чем успела определиться, не лучше ли хранить молчание.
        – Отойди от двери, – приказал незнакомец. – Сядь на кровать.
        Не раздумывая, Роуз вскарабкалась на старую кровать. Когда она села в изголовье, поднялась затхлая пыль.
        И только потом включился мозг.
        Он собирается изнасиловать меня?
        Ужас сковал тело, когда она вообразила себе, что произойдет. Под мышками выступил пот, а в животе забурлило. Она схватила тонкую подушку и прижала к животу.
        Как будто это его остановит.
        Роуз знала обо всем, что находилось в этой комнате; здесь не было ничего, что можно использовать в качестве оружия.
        У меня есть руки и ноги. И голова.
        Она будет отбиваться изо всех сил. Ей нечего терять.

* * *

        Он осторожно открыл дверь, впуская в помещение свет из коридора. Готовя комнату для пленницы, он убрал оттуда лампу и все остальное. Подумывал убрать и кровать, но потом решил, что она пригодится.
        Свет упал на лицо Роуз Килпатрик, но она даже не вздрогнула.
        Неужели она совсем не видит свет?
        Роуз сидела на кровати, как приказано, и выглядела словно загнанное в угол животное, готовое укусить, если он подойдет слишком близко. Он всегда думал о ней как о котенке. Беспомощном, крошечном существе, которому нужен кто-то, кто будет ухаживать за ним и защищать. Много лет он мечтал о таких отношениях с Роуз…
        Он забрал ее, потому что заслужил это. Он играл по правилам уже больше десяти лет, но взамен не получил – после вчерашнего – ничего. Спасибо вынюхивающей Мерси.
        Когда его оружие украли, ярость побудила его действовать. Одним махом он отомстил испортившей его план женщине и заполучил награду, которую упустил из рук пятнадцать лет назад.
        Роуз.
        Он молча наблюдал за ней с той самой ночи, гадая, как она живет. То тут, то там он наблюдал разные сценки. Роуз идет по магазину, держась за руку матери. Роуз беседует с дошколятами, сидевшими кружком у ее ног. Он не понимал, как она читает им книгу и как узнаёт, когда нужно переворачивать страницы, но дети смотрели и слушали ее с восторженным вниманием.
        Теперь она смотрела ему прямо в лицо. Ее глаза, как обычно, закрыты, но руки крепко сжимали подушку.
        Как будто подушка меня остановит.
        Но сначала надо получить ответы на вопросы.
        – Кто открыл дверь?
        – Ч-что?
        – Кто открыл дверь? Когда я вошел, входная дверь была нараспашку.
        – Не знаю! Я заперта в этой комнате!
        Он внимательно посмотрел ей в лицо, но увидел лишь озадаченность. Если она услышала, как кто-то вошел в дом, то наверняка позвала на помощь.
        Я мог оставить дверь открытой? Впрочем, это не важно: Роуз по-прежнему здесь.
        – Ты помнишь меня, Роуз? – спросил он тихим, ласковым голосом.
        – Да. – Она, казалось, была готова разодрать ему горло.
        Он снова улыбнулся. От ее непокорности в животе разливалось приятное тепло.
        – Назови мое имя.
        – Я знаю тебя только по голосу.
        Словно тяжелый груз свалился с его плеч. Он долго раздумывал, может ли Роуз опознать его. Говорят, у слепых поразительный слух. Те несколько раз, когда ему приходилось здороваться с ней или благодарить, он понижал голос, молясь, чтобы она не узнала его, и борясь с желанием обладать ею.
        Когда он уставился на Роуз, сидящую на кровати, это желание вспыхнуло с новой силой.
        Терпение.
        – Ты знаешь, что случилось с Кенни той ночью?
        Она промолчала.
        – Ответь, Роуз. Это облегчит твою дальнейшую участь.
        Она поджала губы.
        – Я слышала выстрелы. Ты его убил, верно?
        Легкая дрожь сотрясла ее тело. Очень приятное ощущение власти: смотреть на ту, которая не может увидеть тебя. А еще лучше, если она понятия не имеет, кто с ней говорит. Он налюбовался вдоволь, оценив красоту слепой женщины.
        – Я знал, что он мертв. Я избавился от его барахла и сказал боссу, что он уехал в другой город. Он успел проработать всего несколько недель и показал себя очень вспыльчивым. Никто не огорчился, узнав, что он сбежал.
        Плевать, что Кенни больше нет. Он всегда знал, что этот человек опасен. Именно Кенни стоял за нападениями на женщин. Он следовал за Кенни, потому что одно-временно обожал и ненавидел внезапное ощущение собственной силы и опасности.
        Он подозревал, что долго это не продлится.
        Хотя он сделал кое-какой вывод из похождений с Кенни: оказалось, ему нравится, когда женщина подчиняется его приказам. Ощущение власти будоражило. И однажды он осознал, что Роуз для него – идеальная пара. Она нуждалась в мужчине, как ни одна другая женщина.
        Однако после гибели Кенни он боялся много лет. Попытался вести нормальную жизнь. Несколько раз вступал в отношения с женщинами, но каждый раз ловил себя на том, что угождает им, хотя должно быть наоборот. Как-то получалось, что отношения контролировали они, а не он.
        Все не так, как ему хотелось.
        Он знал, что с Роуз будет по-другому. Он давно о ней мечтал.
        И теперь она моя.
        – Ты знаешь, где труп Кенни?
        Она ответила упрямым «взглядом».
        Он испытал удовлетворение.
        – Не думаю, что в ближайшее время кто-нибудь наткнется на его кости.
        Он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди и вспоминая, как неделями жил в страхе, что кто-то постучит в его дверь и спросит, не известно ли ему что-нибудь о нападении на дом Килпатриков.
        Но вместо этого последовало… да ничего не последовало. Ни слухов, ни стучащихся в дверь копов.
        Никто не судачил о нападении.
        Килпатрики сохранили это в секрете. Как ему и было обещано.
        Карл Килпатрик принадлежал к тому типу людей, которые заботятся только о своих и не любят постороннего вмешательства. Он часто представлял себе, как глава семейства уничтожает все свидетельства о нападении на дочерей, не желая, чтобы копы рыскали вокруг его дома, – особенно учитывая, что один из нападавших убит на месте.
        В голову ему пришла мысль.
        – Твой отец не знает о произошедшем той ночью, верно?
        Пальцы Роуз крепче сжали подушку, но она по-прежнему молчала.
        – Не знает? Девочки, вы ничего не рассказали отцу? – От удивления он расхохотался. – Ну и ну… Я впечатлен.
        Роуз застыла совершенно неподвижно.
        Его грудь согревало чувство, похожее на восхищение.
        – Это одна из причин, по которой Мерси уехала тогда из города, да? Ей нужно было убраться подальше от семейки лжецов… Если б ты знала только, сколько лжецов носят фамилию Килпатрик! Нелегко жить с таким секретом, как убийство человека; признаюсь, я удивился, увидев ее возвращение в качестве агента ФБР. Интересно, знает ли бюро, что наняло убийцу?
        У Роуз перехватило дыхание, и он возликовал от такой реакции.
        – Интересно, что произойдет, если им поступит анонимный звонок насчет прошлого одного из агентов?
        Роуз нахмурилась.
        – Тогда они сразу выйдут на твой след. Я расскажу им о твоем участии.
        Он расплылся в ухмылке.
        – Как же ты расскажешь, не зная, кто я?
        Она склонила голову набок, слегка улыбнувшись.
        – А вот тут ты ошибаешься, Крэйг Рафферти.

* * *

        Она отсеивала кандидатуры одну за другой.
        Роуз впервые услышала этот таинственный голос на ранчо Бевинсов пятнадцать лет назад. Минутой раньше, когда он сказал, что сообщил своему боссу о бегстве Кенни, она решила, что двое нападавших, скорее всего, трудились на ранчо. Там всегда была большая текучка, и Бевинс часто нанимал приходящих к нему в поисках работы. Если этот незнакомец сумел стереть все следы Кенни, просто избавившись от его вещей, значит, Кенни – один из тех работников, которые скитались по стране, пока не находили подходящее местечко.
        Все эти пятнадцать лет на ранчо постоянно работали считаные единицы.
        Роуз без труда узнавала голоса Майка Бевинса, Чака, Тима, Рэнди и Леса.
        Когда она встречала работников Джосайи, Крэйг Рафферти обычно маячил на заднем плане молчаливой тенью. Она неизменно ощущала его присутствие – крупного, молчаливого мужчины. Роуз предполагала, что он или застенчив, или боится разговаривать с женщинами.
        Когда в четверг она приехала на ранчо с кексами, то внимательно прислушивалась. Крэйга Рафферти там не оказалось, а большинство мужчин, которых она встретила, были слишком молоды. Только уже взаперти в этой комнате Роуз поняла, что Крэйг тогда отсутствовал.
        Неужели он намеренно избегал ее?
        Его тяжелые шаги подсказали ей, что похититель – крупный мужчина. Он разговаривал с ней так, словно знал ее в лицо, и это оказалось правдой.
        Все имена, кроме одного, были вычеркнуты из ее списка.
        Она собиралась притвориться, что не знает его имени, пока он не начал угрожать ее сестре. Никто не смел угрожать ее родным.
        Что я наделала?
        Ее ноги задрожали.
        Она инстинктивно вступилась за сестру, и теперь у Крэйга есть свидетельница, способная его опознать.
        Впервые Роуз испугалась по-настоящему.
        Подушка, прижатая к животу, его не остановит.

        36

        – Мерси?
        Она не сразу поняла, что шепот доносится не из ее сна. Проснувшись, с удивлением обнаружила, что заснула. Нервное напряжение придало энергии, побудив разгуливать по родительскому дому даже после двух часов ночи. Килпатрики-старшие уже легли спать, а Перл устроилась в свободной комнате, пока агенты ФБР и шериф округа тихонько дежурили на кухне.
        В какой-то момент Трумэн велел Мерси сесть на диван и сам устроился рядом, пригрозив держать ее, если она не перестанет расхаживать туда-сюда.
        – Дай руку, – приказал он.
        Она посмотрела на него странно, но руку протянула.
        – А теперь откинь голову назад, закрой глаза и… считай поленья – представь, что машешь топором.
        Она фыркнула. Трумэн схватил со столика поблизости Деборин крем для рук, выдавил немного и начал массировать пальцы и ладонь Мерси.
        Она тут же разомлела.
        – Ни черта себе… Где ты этому научился?
        – Закрой глаза.
        – Уже.
        Его пальцы безжалостно мяли ее кожу.
        – Машешь топором?
        – Да, – пробормотала она. – Не останавливайся.
        Ощущение почти болезненное. Каждый нывший после работы топором сустав теперь словно таял.
        – Моя мать делала мне такой массаж, когда я еще старшеклассником подрабатывал в дорожном департаменте. Все лето махал лопатой. Каждую ночь руки сводило судорогой.
        Мерси не знала, что ответить…
        Тут ее тихо позвали по имени. Она очнулась, осознав, что положила голову на плечо Трумэна, они вместе лежат на диване, и она тесно прижалась к его боку. Мерси встала, ощутив холодный воздух: теперь ее больше не грело его горячее тело.
        – Леви? – прошептала она. Слабый свет осветил силуэт мужчины, присевшего перед ней на корточки.
        – Мне нужно поговорить с тобой. Во дворе.
        – Что случилось? – от изумления она проснулась окончательно. – Роуз нашлась? Она в порядке?
        – Насчет Роуз новостей нет, – прошептал брат.
        Мерси сдулась словно воздушный шарик.
        – Идем со мной, – он потянул ее за руку. Она встала и зевнула.
        – Сколько времени?
        – Почти пять.
        – Мерси? – Трумэн подал голос у нее за спиной. – Что происходит?
        – Ничего, – ответила она. – Роуз не нашли. Пойду поговорю с Леви.
        – А я разве не должен присутствовать? – спросил начальник полиции.
        Мерси застыла, уловив в его голосе подозрение, и встретилась взглядом с братом. Даже при тусклом освещении на его лице трудно было не заметить страдание и боль.
        И чувство вины.
        – Леви? – ее голос дрогнул. – Что происходит?
        Ее охватило дурное предчувствие.
        Брат крепче стиснул ей руку.
        – Нам надо поговорить. – Казалось, он готов разрыдаться.
        – Я с вами, – Трумэн встал. – Идем. Сейчас же.
        Из кухни до Мерси донесся слабый шепот.
        Что же натворил Леви?
        Выйдя на улицу, она надела куртку, застегнула молнию до подбородка и сунула руки в карманы. Когда солнце зашло, холод напомнил, что зима не за горами. Теплые деньки превратятся в тусклое воспоминание. Агент Килпатрик шмыгнула носом, вдыхая морозную свежесть, намекающую на скорые снег и лед. Леви выглядел больным. Его глаза покраснели, плечи ссутулились. Он избегал ее взгляда.
        Трумэн молчал встал у Мерси за спиной, и она задумалась, почему он настоял на своем присутствии.
        – Думаю, у меня есть догадка, кто похитил Роуз, – начал Леви.
        От удивления Мерси даже вздрогнула.
        – Кто? Сообщи об этом полиции, немедленно!
        Брат поднял руки.
        – Сначала выслушай. Я могу ошибаться.
        – Нет! Если у тебя есть догадка, надо действовать прямо сейчас!
        – Мерси, дай мне минутку…
        – Подозреваю, ты уже потратил впустую полдня, – огрызнулся Дейли. – Говори, Леви. Быстрее.
        Леви съежился в своей куртке.
        – Помнишь, как я сказал тебе, что избавился от… от этого самостоятельно?
        Мерси потеряла дар речи.
        – Господи Иисусе, – выдохнул Трумэн. – Кто-то помогал тебе спрятать труп?
        – Он знает? – прошипел Леви.
        – Кое-что. – У Мерси закружилась голова. – Что мы застрелили нападавшего и ты его спрятал.
        – Боже мой… – Леви отвернулся и прикрыл глаза ладонями. – Я попаду за решетку.
        – Я обещал Мерси, что сохраню ее рассказ в тайне, пока не станет ясно, что правда должна выйти наружу. Я не думал, что это кому-то навредит… но, похоже, обстоятельства изменились? Так кто это был?
        – Крэйг Рафферти.
        Трумэн с шумом втянул воздух.
        – Он помог тебе избавиться от трупа?
        – Да, – Леви по-прежнему не смотрел им в глаза. – В ту ночь мне не пришло в голову ничего лучше, чем позвонить ему. – Он прокашлялся. – Нападавшего звали Кенни.
        – Убитого? – тихо уточнила Мерси.
        Леви кивнул.
        – Это он и Крэйг вломились в дом.
        – Что? Все это время ты знал, что на нас напал Крэйг Рафферти?
        Ее колени подогнулись. Трумэн оскалился на Леви и шагнул к нему. Мерси схватила полицейского за куртку, удерживая на месте.
        Леви знал, что за этим стоял Крэйг? И ничего не делал?
        Она старалась дышать изо всех сил. Доски под ногами, казалось, качались, как будто она плыла в лодке. Мерси пошатнулась, крепко уцепившись за куртку Трумэна, чтобы не упасть.
        – Погоди! Выслушай меня. Всё не так, как ты думаешь, – умолял Леви.
        – Тебе лучше выложить все побыстрее, – угрожающе произнес Трумэн. С каждой новой фразой Мерси словно разваливалась на куски, а Дейли будто становился крупнее, выше, грознее. От него исходил молчаливый гнев.
        – Ты заметил из окна машину Крэйга, – заявила Мерси. – Тогда ты сказал, что не видел, чья она.
        – Я видел только мельком. Я был уверен, что за рулем Крэйг, но просто не мог поверить, что он причинил бы боль моим сестрам.
        – И ты позвал соучастника убитого, чтобы избавиться от трупа? – спросил Трумэн. – Какого черта?
        – Я подумал, что у него будет веская причина держать рот на замке, – объяснил Леви. – Я погрузил Кенни в кузов и поехал к Крэйгу, который был чертовски потрясен, увидев меня, и еще больше потрясен смертью Кенни. Он сказал, что они просто зашли в гости. Когда Кенни напал на Роуз, Крэйг испугался и убежал. Он был до смерти напуган, и я поверил ему. Потом он сказал, что, по его мнению, Кенни мог убить тех двух женщин.
        – Рафферти утверждал, что не присутствовал при убийствах Дженнифер и Гвен? – спросила Мерси. – Лжец.
        – Тогда я ему поверил. Пообещал, что буду молчать о его причастности к нападению на наш дом, если он поможет избавиться от тела. Крэйг хотел точно знать, что вы с Роуз его не видели и никому не расскажете. Я сказал, что Роуз слышала второй голос, но мы уже договорились держать все в тайне.
        – Погоди, – испытывающая головокружение Мерси сосредоточилась на одной мысли. – Как ты убедил его, что я и Роуз не пойдем в полицию?
        Леви сморщился.
        – Я сказал ему, что папа этого не позволит. Что ты сделаешь все, как он прикажет.
        – Мне пришлось уехать из города из-за споров с отцом!
        Рука Трумэна подхватила ее под локоть, когда она отступила на шаг. Зрение затуманилось; единственное, что Мерси могла видеть – виноватое лицо Леви.
        Как он мог пообещать такое? Неужели мы с Роуз были для него просто пешками?
        – Ты встал на сторону отца! Но на самом деле просто защищал свою задницу!
        – И твою тоже! Кто знает, что произошло бы, обратись ты в полицию? Мы оба могли оказаться в тюрьме. А если б Роуз узнала голос Крэйга на ранчо Бевинса? Это могло обострить конфликт между отцом и Джосайей до бог знает чего… До настоящей войны.
        – Боже-боже-боже-боже… – Мерси отвернулась. Брат, которому она всегда доверяла… его предательство лишило ее сил. Она едва удерживалась, чтобы не рухнуть на колени. Уход из дома был самым трудным решением в ее жизни. Новость о том, что брат помог вытолкнуть ее за дверь, разбередила старую рану.
        – Будь ты проклят, Леви, – прошептала она. Ее чуть не стошнило.
        Как он мог так поступить со мной? С Роуз и мной?
        – Поверьте: я думал, что убийцы больше нет, раз Кенни погиб. Я верил, что Крэйг не участвовал в нападениях. – Леви говорил искренне. Он дотронулся до руки сестры. Мерси отдернула ее, не в силах смотреть на брата. – Только когда ты упомянула зеркала, я засомневался.
        – Почему же тогда ты ничего не сказал? – казалось, Трумэн готов оторвать Леви голову.
        – Это совсем разные случаи! Тогда насиловали и убивали женщин, а не стреляли стариков! Крэйг рассказал мне, что Кенни своего рода извращенец, и я подумал, что мы поступили правильно, скрыв его смерть.
        – Держу пари, Крэйг присутствовал при всех убийствах, – тихо сказала Мерси.
        – Не знаю, – отозвался Леви. – Но не исключаю.
        Мерси осенила мысль.
        – Может, это Крэйг украл фото с выпускного, раз он знал обеих девушек? Не думаю, что Кенни так поступил бы, для него они никто… – Она посмотрела на брата. – У мамы остались старые фотографии с выпускного Перл?
        Леви на секунду задумался.
        – В папином кабинете есть несколько старых альбомов с нами – школьниками. Погоди-ка… – Он взбежал по ступенькам крыльца.
        – Перл была на выпускном с Дженнифер и Гвен, верно? – спросил Трумэн.
        – Верно. Для нашей семьи это стало важным событием. Отец был категорически против идеи отпускать туда Перл, но мама его переубедила, поскольку Перл шла в компании девушек, а не с кавалером.
        – И что ты рассчитываешь найти на этих фотографиях?
        – Очень высокого молодого человека по имени Крэйг.
        – Это ничего не доказывает.
        – Согласна, – Мерси кивнула. – Однако это ниточка, которая может связать убийства.
        Леви вышел во двор, перелистывая толстый альбом.
        – Вот. – Он постучал пальцем по снимку Перл в выпускном платье, стоявшей перед камином в родительском доме. На другом снимке на том же месте позировали она и Дженнифер.
        Мерси моргнула, ошеломленная, насколько устарели эти платья и прически. В тот вечер она была уверена, что ее сестра – просто модная кинозвезда. Она перевернула страницу и нашла групповой снимок, сделанный на выпускном вечере официальным фотографом.
        Ночь в Италии.
        Группа молодых людей стояла на фоне изображения итальянского дворца. В верхнем ряду – Крэйг Рафферти. Пять девушек, два парня. Все выглядели очень счастливыми.
        – Думаешь, это та самая фотография, которая пропала с обоих мест преступления? – спросил Трумэн.
        – Думаю, да, – ответила Мерси. – Интересно, зачем он их забрал…
        – На память, – пробормотал Леви.
        Что побудило такого приятного молодого человека убивать знакомых девушек? Впрочем, я спешу с выводами.
        – Значит, Крэйг сказал, что они с Кенни собирались зайти к нам в гости в тот вечер, когда напали на нас? – Мерси выплюнула эти слова и захлопнула альбом.
        – Он сказал, что они заехали повидаться со мной и что он не знал о намерениях Кенни, пока тот не напал внезапно.
        – Чушь. Роуз говорила, что на нее напали двое.
        – Я не знал, что и думать, – произнес Леви умоляющим тоном. – Больше всего меня волновало, как спрятать труп и уберечь вас с Роуз.
        – И теперь Роуз в опасности, – резюмировал Трумэн. – Леви, у тебя всё? Потому что нам надо сообщить в ФБР, чтобы они начали поиски Крэйга Рафферти.
        Он повернулся и направился к дому.
        – Когда ты узнал? – прошептала Мерси. – Когда ты узнал, что Крэйг забрал Роуз?
        Между ней и братом возникла тонкая связующая ниточка, которую Мерси протянула на днях. Теперь она была готова вновь порваться.
        – Я не знал, что он ее забрал, – признался Леви. – Я не рассказал вам все сразу, потому что не был уверен. Я и сейчас не уверен – просто предполагаю.
        – Лжешь. Куда ты ходил ночью?
        Выражение лица Леви говорило, что он все это время подозревал: Крэйг замешан в происходящем.
        Почему он не рассказал все сразу?
        Потому что это выставляло его в дурном свете.
        Очередная рана в ее сердце.
        Я больше никогда не смогу доверять ему.
        Его плечи опустились.
        – Я ходил к Крэйгу домой. Там никого нет.
        – Черт бы тебя побрал, Леви, – снова выругалась Мерси. На ее глаза навернулись слезы; ниточка натянулась до предела. – Если Роуз мертва, то это твоя вина.
        Брат заплакал.

        37

        Через два часа к поискам Крэйга Рафферти привлекли всех полицейских, кого смогли, но его нигде не было.
        После признания Леви Трумэн подошел к Джеффу Гаррисону, Эдди и шерифу Уорду Роудзу, дежурившим на кухне Килпатриков. Осторожно, чтобы не выдать Мерси, он сообщил, что Роуз недавно говорила Леви, будто подозревает Крэйга Рафферти в попытке проникнуть в их дом пятнадцать лет назад. Сидящий вместе с полицейскими Карл Килпатрик добавил, что Роуз той ночью слышала голос, но не знала, кто ходил возле дома. Шериф Уорд поинтересовался, сообщил ли тогда Карл об этом в полицию, на что тот ответил:
        – Зачем? Ведь ничего не случилось.
        Это была самая веская зацепка в их распоряжении, так что полиция бросила все силы на поиски Крэйга Рафферти.
        Дом Крэйга оказался пуст. Его машина пропала. Майк Бевинс не видел его с тех пор, как они вчера вечером приезжали к Килпатрикам предложить помощь. И никто из обитателей ранчо Бевинсов больше не видел Рафферти. Джефф подал запрос на прослушку его мобильного, а полицейские продолжили патрулирование в поисках его машины.
        Его исчезновение доказывало, что они на верном пути.
        Эдди бросил на Трумэна странный взгляд и спросил, почему Леви не связался с Крэйгом раньше. Дейли пожал плечами и соврал, что Роуз не была уверена, а Леви не хотел пускать следствие по ложному пути. Петерсон, по-прежнему не сводя взгляда с Трумэна, кивнул. Начальник полиции заподозрил, что тот знает: это неправда.
        Остальные стражи порядка бросились по следу, совершенно не интересуясь его происхождением.
        И след выглядел многообещающим.
        Однако никто не мог найти Крэйга Рафферти.
        Джефф Гаррисон, царапая что-то в блокноте, спросил:
        – А кто его друзья? С кем он обычно тусуется? У него есть еще какая-нибудь недвижимость? Когда он ездит на рыбалку или охоту – если ездит, – то пользуется ли чьей-то хижиной? Если у него заложница, ему нужно место, где можно держать ее подальше от посторонних глаз.
        – Так можно сказать почти про все здешние жилища, – пробормотал Трумэн.
        – Вызовите сюда его босса, – продолжал Гаррисон. – И я хочу поговорить с теми, кто работал с Крэйгом. Нужно узнать, чем ему нравится заниматься.
        – Впервые кого-то похитили, – заметил Эдди. – Раньше жертв всегда убивали у них дома. Почему все изменилось?
        – Мы думали, что последние убийства совершены ради стволов, – заявил шериф Роудз. – Похищение Роуз Килпатрик не имеет никакого отношения к оружию, не так ли? – Он посмотрел на Карла.
        Тот замотал головой:
        – У меня не больше дюжины стволов. И все они на месте. Я проверил.
        – Значит, он вернулся к изнасилованиям и убийствам женщин после пятнадцатилетнего перерыва? – пробормотал шериф.
        Карл побледнел.
        – Мы точно не знаем, – вмешался Трумэн. – Взятие в заложники Роуз может означать, что у преступника совсем другие цели.
        Ему хотелось отвесить шерифу пинка под зад за такие слова в присутствии ее отца.
        – Какие цели? – Гаррисон посмотрел на остальных мужчин. – Ответив на этот вопрос, мы приблизимся к тому, чтобы найти Роуз.
        Остальные переглянулись.
        – После вчерашней поездки Роуз на ранчо Бевинсов, – медленно начал Трумэн, – преступник, вероятно, решил, что она пытается опознать его голос, который слышала много лет назад. После убийств выживальщиков мы внимательно пригляделись и к делам Дженнифер Сандерс и Гвен Варгас. Возможно, преступник занервничал и, опасаясь, что его посадят за прошлые убийства, забрал свидетельницу.
        – Но ведь похищение только нагнетает обстановку, – возразил Эдди.
        – Я и не утверждаю, что он – гений преступного дела, – ответил Трумэн.
        – Несколько дней назад мы с Роуз говорили о той попытке проникновения в дом, – вставила Мерси.
        Трумэн не слышал, как она вошла. Ее глазами были мокрыми и красными, под ними появились мешки.
        – Она долго думала, чей голос слышала в ту ночь, – продолжала Мерси. – Думаю, мое пребывание в городе и расследование старых убийств накалило обстановку.
        – Ты спугнула убийцу? – спросил Джефф.
        Мерси выдержала его взгляд.
        – Возможно.
        Трумэн затаил дыхание, гадая, собирается ли она рассказать полную историю прошлых нападений.
        – Говоришь, Роуз слышала, как кто-то бродил возле дома той ночью, так? И вам вдвоем удалось его спугнуть?
        Она взглянула на него. В ее глазах читалась нерешительность. Расскажет ли она правду или воспользуется версией, которую сообщила родителям?
        – Да, – подтвердила Мерси.
        – Надо было еще тогда сообщить в полицию, – пробормотал Роудз. – Может, мы поймали бы убийцу девушек.
        – Это не наше дело, – огрызнулся на шерифа Карл Килпатрик. – Мне не нужно, чтобы по моему дому шлялись и вынюхивали копы, когда ничего не произошло.
        – Уверен: теперь тебе нужна наша помощь, – парировал Роудз.
        Карл вскочил на ноги, его стул со скрежетом отлетел в сторону.
        Джефф хлопнул по столу.
        – Перестаньте! Бесполезно спорить о том, чего кто-то не сделал пятнадцать лет назад. Садитесь! – Он указал на Карла. Тот взглянул сердито, но все же подчинился.
        – Мы найдем вашу дочь, – спокойно сказал Джефф Карлу. Килпатрик-старший тяжело опустился на стул.
        Мерси несколько секунд пристально смотрела на отца и вышла из комнаты. Трумэн последовал за ней через парадную дверь. Она прислонилась к перилам крыльца.
        – Там очень жарко, – сказала Мерси.
        Трумэн был согласен.
        – Где Леви? – поинтересовался он.
        – Ушел домой. Хотел встретить Кейли из школы. Думаю, потом вернется. – Она вопросительно посмотрела на него. – Откуда ты знал, что Леви что-то скрывает?
        – Я не знал.
        – Когда утром он разбудил меня, ты сказал, что должен присутствовать при нашем разговоре. Почему?
        Трумэн сел на перила рядом с ней.
        – Вчера вечером я наблюдал за всеми. За Перл. За твоим отцом. За Леви. Твой брат не мог усидеть на месте. Это не повод для беспокойства, но каждый раз, когда он смотрел на твою мать, в его глазах было нечто такое… Он выглядел подавленным… и в то же время виноватым. Я списал это на стрессовую ситуацию. Но сегодня утром Леви выглядел как человек, который несет тяжкий груз и собирается поделиться им с тобой.
        – Значит, ты не знал, что он натворил.
        – Нет. Знал только, что новости могут оказаться скверными.
        – Мне тяжело поверить, что Крэйг Рафферти – убийца, – заметила Мерси. – Я знала его б?льшую часть жизни. Он – друг моих братьев.
        – Не уверен, что он друг Леви. Их отношения основаны на взаимном страхе.
        А если бы в тот день я не спас Крэйга из реки? Девушки остались бы живы? Случилось бы то, что произошло сейчас?
        Он посмотрел на стоящую рядом Мерси.
        Я бы встретился с ней?
        Встретился. Рано или поздно их пути пересеклись бы. Трумэн твердо знал это – как и то, что его жизнь изменилась в тот день, когда он провел двух агентов ФБР по дому дяди.
        Иногда случается встретить человека, которому суждено остаться в твоей жизни навсегда.
        Возможно, Мерси еще не догадывалась об этом, а вот Трумэн знал.
        Единственное светлое пятно посреди убийств и страданий.
        Ты послал ее ко мне, дядя Джефферсон?
        После смерти дяди Трумэн испытывал злость и депрессию, но теперь, прокручивая последние дни в ретроспективе, видел, как все переменилось с приездом Мерси. Каждый день он просыпался и с нетерпением ждал новой встречи с ней.
        Чувствует ли она то же самое?
        – Не могу просто сидеть здесь, – Мерси отошла от перил и стала мерять шагами крыльцо, как и накануне вечером. – Мне нужно чем-то заняться.
        – Гаррисон не позволит тебе участвовать в расследовании.
        – В таком случае ему будет все равно, если мы немного прокатимся. Хотя бы поищем автомобиль Крэйга. Может, он вернулся в пещеру на озере Оули…
        – Ты про пещеру, которую разобрали по камешкам криминалисты?
        Мерси остановилась и уставилась на него, уперев руки в бока.
        – Трумэн, увези меня отсюда.
        – Есть, мэм.

* * *

        Через час Мерси смотрела в окно, не в силах выбросить из головы вчерашние слова Трумэна. Они проехали по всем улицам Иглс-Нест, остановились выпить кофе и поспорили, какую дорогу проверить следующей. Дейли выиграл, и они поехали, рассматривая каждый проезжающий автомобиль, чтобы убедиться, что это не «Шевроле» Крэйга.
        – В чьей смерти ты виноват? – Мерси понизила голос. Хотя она смотрела в окно, все равно заметила, как отражение Трумэна напряглось.
        – Другого полицейского. Я колебался, когда следовало действовать. А потом поступил неверно. Из-за этого погибла женщина – возможно, две женщины…
        Он рассказал ей историю о горящем автомобиле. Мерси захотелось расплакаться.
        – Думаю, ты поступил правильно в критической ситуации. Огнетушитель мог погасить пламя.
        Трумэн молчал.
        – Уверена, ты прокручивал в голове множество вариантов.
        – Зная, что мое бездействие привело к смерти человека, я на какое-то время выбыл из строя. Думал, больше не вернусь в полицию. Я поступил туда, желая помогать людям, а вышло наоборот…
        – Трумэн…
        – Дай мне выговориться. – Полицейский не отрывал взгляда от дороги. – Работа в Иглс-Нест отворила мне дверь, которая, как я думал, плотно закрыта. Теперь я каждый день молюсь, чтобы принять правильное решение, если такая ситуация когда-нибудь возникнет снова.
        – Мне очень жаль, Трумэн, – прошептала Мерси. Чувство вины, которое испытывает выживший. Сомнение в правильности своих решений. Она понимала все это.
        Правильно ли я поступаю, храня свою тайну?
        В динамиках «Тахо» раздался телефонный звонок. Дейли нажал кнопку на руле:
        – Дейли слушает.
        – Шеф Дейли?
        – Да. Вы говорите по громкой связи, рядом со мной спецагент Мерси Килпатрик. А кто говорит?
        – Это Шэрон Кокс. Мать Тоби.
        Мерси навострила уши, услышав имя свидетеля, которого допрашивала несколько дней назад.
        – Слушаю, Шэрон. С Тоби всё в порядке? – с беспокойством спросил Трумэн.
        – Не совсем. Он всю ночь не спал и очень расстроен. Никогда не видела его таким… – Женщина сделала паузу. – Он настоял, чтобы я позвонила вам. Ходит взад-вперед и плачет, а я никак не могу заставить его расслабиться. Звоню лишь потому, что мне нужно его успокоить и…
        – Что он хотел передать? – резко спросил Трумэн.
        Из динамиков донеслось тяжелое дыхание.
        – Знаю, звучит глупо, но Тоби утверждает, что вчера видел призрака в доме Неда Фейхи.
        Мерси улыбнулась, вспомнив, как Тоби боялся привидений. Однако Трумэн нахмурился и резко вырулил на шоссе с обочиной из красного гравия. Мерси схватилась за ручку дверцы, чтобы не упасть.
        Начальник полиции пристально смотрел на приборную панель, словно надеясь увидеть там Шэрон Кокс.
        – А ваш сын может описать этого призрака? Я могу поговорить с Тоби?
        – Ну, – неохотно ответила мать, – полагаю, можете, если будете настаивать. Мне не хотелось беспокоить вас, но он реально действует мне на…
        – Соедините меня с ним, – велел полицейский.
        Они услышали, как Шэрон зовет сына.
        – Думаешь, кто-то побывал в доме Неда, – прошептала Мерси.
        Крэйг мог увезти туда Роуз?
        – Я думаю, что Тоби увидел что-то необычное, иначе не встревожился бы так. Может, и ерунда, но глянуть стоит.
        Дейли посмотрел, нет ли на обеих полосах шоссе машин, и развернулся.
        – Шеф Дейли? – громыхнул в динамиках голос Тоби. Трумэн убавил громкость.
        – Да, Тоби. Агент ФБР Мерси тоже слышит тебя. Что произошло?
        – Я слышал призрак Неда! Ты ошибся, он никуда не исчез!
        – Тоби, где ты его слышал?
        – Я зашел в его дом, – медленно произнес Кокс. – Знаю, мне нельзя, но я хотел проверить, правда ли там нет его тела.
        – Его нет, мы с Мерси уже говорили тебе. И что ты там увидел?
        – Я не дошел до его спальни. Услышал голос – звучал так, словно Неду больно!
        – Ты поискал источник голоса? – спросил Трумэн и ускорился до семидесяти пяти миль в час, направляясь к жилищу Фейхи.
        – Нет! Я сразу же убежал!
        – Ты разобрал слова? – подала голос Мерси.
        – Кажется, он просил меня помочь, – Тоби икнул. – Мне нужно было помочь ему? Я очень напугался. Больше всего на свете хотел выбраться оттуда.
        – Ты поступил правильно, – заверил Трумэн. – А дом разве не заперт? У тебя есть ключ?
        – Нет, Нед никому в жизни не давал ключей от дома. – Голос Кокса дрогнул. – Он так разозлится на меня…
        – Тоби, – твердо произнесла Мерси. – Как ты попал в дом?
        – По тоннелю, – прошептал он.
        Мерси с Трумэном переглянулись.
        – По тоннелю? – переспросила Килпатрик. – Это где?
        – Он начинается в дровяном сарае. Нужно сдвинуть небольшую поленницу у задней стены, но я оставил вход открытым, – с грустью отозвался Тоби. – Нед всегда говорил мне обязательно прикрывать его, чтобы никто не смог найти.
        Тоннель. Мерси впечатлилась.
        – Зачем ему тоннель? – поинтересовался Трумэн.
        – Чтобы сбежать от федералов, когда они придут за ним, – ответил Кокс.
        Мерси спросила себя, что подумал бы старый выживальщик о ней – федеральном агенте, расследующем его убийство.
        – Я выбежал через парадную дверь, – простонал Тоби. – Тоже оставил ее открытой настежь. Не хочу возвращаться и закрывать. Но Нед так разозлится, что я оставил ее открытой…
        – Нед мертв, – мягко сказала Килпатрик. – Он не сердится на тебя.
        – Он там, – настаивал парень. – Он предупредил, что будет преследовать меня, и теперь этим и занимается. А что, если призрак вышел и увязался за мной? Что, если он сейчас у меня дома? – Он всхлипнул.
        – Тоби, мы с Мерси уже в пути. Мы займемся призраком – ты ведь нам доверяешь?
        Из динамиков донеслись еще всхлипывания.
        – Сейчас мы отправимся к Неду, а потом заедем к тебе домой и расскажем, что нашли там. Не верю, что призрак Неда решил бы преследовать тебя. Ему было бы гораздо интереснее подшутить над Лейтоном Андервудом, верно? Зачем ему докучать тебе, если ты так долго помогал ему по хозяйству?
        – Верно…
        – Скоро будем там. Передай трубку маме.
        Шэрон вернулась.
        – Я загляну в дом Фейхи, – сообщил ей Трумэн. – Вы не заметили там никакого движения?
        – Не видела ни одного призрака, – отрезала Шэрон. – Когда Тоби что-нибудь взбредет в голову, он не успокоится и будет доставать всех вокруг.
        – Мы потом поговорим с ним. Нам ехать десять минут. – И Трумэн положил трубку.
        – Какая ужасная женщина, – пробормотала Мерси. – Бедный Тоби… Думаешь, он в самом деле слышал чей-то голос?
        – Думаю, он слышал, как кто-то звал на помощь. – Полицейский взглянул на спутницу. – Надеюсь, это твоя сестра.
        – Но это было прошлой ночью, – прошептала Мерси; в горле у нее пересохло. – За двенадцать часов многое может случиться.
        Она обдумывала самые разные варианты. Тоби и в самом деле услышал человеческий голос? Может ли это быть Роуз?
        Вместо ответа Дейли прибавил скорость.
        Мерси схватила телефон. Ее мысли лихорадочно метались. Надежда крепла. Пожалуйста, пусть это окажется Роуз. Она ухватилась за эту мысль и ощутила, как в груди потеплело. Впервые после исповеди Леви она почувствовала надежду.
        – Я скажу Эдди, куда мы едем. Он сообщит остальным.
        Держись, Роуз.

        38

        Роуз сделала еще один глоток из бутылки с водой. Последняя. Водой из второй бутылки она помылась. Казалось расточительным использовать питьевую воду для такой мелочи, как чистота, однако Роуз отчаянно пыталась вымыть из своего тела следы Крэйга Рафферти.
        Теперь она стала чистой, но жжение между бедер и боль в шее напоминали о том, что он сделал.
        Я все еще жива. Мне повезло больше, чем Дженнифер и Гвен.
        Он оставил ей две бутылки воды, ведро, полотенце и шоколадный кекс.
        Есть за что возблагодарить Бога.
        Когда она сняла обертку с кекса, то узнала запах кофейни. Его испекла Кейли. Мысль о племяннице чуть не довела ее до слез, но ничего не вышло: все слезы уже выплаканы. Крэйг выжимал их из нее несколько ночных часов. Вся комната провоняла Крэйгом. И постель. И волосы Роуз.
        Я все еще жива.
        Крэйг сообщил ей в мельчайших подробностях, что именно он и Кенни сделали с Дженнифер Сандерс и Гвен Варгас. Она никогда не сможет забыть услышанное. Затем он принялся душить Роуз, шепча, что ей конец. В голове зашумело. Но когда она начала терять сознание, Крэйг убрал руки, и она снова обрела способность слышать. Затем Крэйг повторил. И еще раз.
        Роуз сбилась со счета, сколько раз он едва не довел ее до смерти.
        – Твоя жизнь в моих руках, – промурлыкал он, касаясь кончиками пальцев ее шеи и прижимаясь губами к уху. – В буквальном смысле. Твоя жизнь принадлежит мне.
        Он принялся играть в дурацкие игры, спрашивая, сколько пальцев поднял, какое выражение у его лица, является ли он самым красивым мужчиной из всех виденных ею. За молчание Роуз получила пощечину, так что она ответила, назвав цифры наугад, а затем польстила его самолюбию. Крэйг заставлял делать ему комплименты снова и снова. К ее удивлению, от ее слов он приходил в восторг, как будто комплименты были искренними. Радовался, когда Роуз говорила ему, какой он сильный, благодарил за то, что она обратила на это внимание, а потом рассказывал о мужчинах, с которыми дрался.
        Его мозг был явно не в порядке. С искривленным, искаженным восприятием. Роуз вообразила разросшуюся там рыхлую опухоль.
        Когда Крэйг сказал, что Леви знал об убийствах женщин и скрывал их, Роуз тут же набросилась на него с кулаками, крича, что это неправда. К ее удивлению, Крэйг пошел на попятную, заверив, что Леви ошибался.
        – О чем ты? – спросила Роуз.
        – Леви думает, что Кенни убил Дженнифер и Гвен в одиночку. И будто я не знал, что Кенни собирался напасть на тебя той ночью, – объяснил Крэйг. – Мы оба знаем, что это неправда, не так ли?
        От сочившегося в его голосе яда у нее скрутило живот.
        – Целью была ты, Роуз, – прошептал он. – Мы не знали, что твоя сестра окажется дома в тот вечер. Ты такая невинная: ходишь по городу, уверенная, что никто не причинит тебе вреда и ни в чем не откажет… Но, держу пари, ты не такая чистенькая, как выглядишь. У тебя было по два парня за раз, Роуз?
        Она отказалась отвечать и получила удар в живот, что вызвало новый поток слез. Крэйг тут же извинился.
        – Почему ты разбивал зеркала? – прошептала Килпатрик.
        Рафферти надолго замолчал, прежде чем ответить:
        – Ты не знаешь моего отца. Зеркала для него символизировали тщеславие, а тщеславие – это то, что нужно выбить из своих детей. В нашем доме не было зеркал. Помню, как он разбил крошечное зеркальце моей матери, которое нашел в ее сумочке. Это был символ гордыни, греховности. Мать должна была смотреть только на него. Когда он разбил зеркальце, на ее лице появилось такое выражение… – в голосе Крэйга послышались мечтательные нотки. – Он показал власть над ней. Она смотрела на отца с благоговением и страхом. Эти женщины – Дженнифер и Гвен – были тщеславны. Пришлось втолковать им, что мир не вращается вокруг их внешности. – Рафферти провел пальцем по щеке пленницы. – Ты никогда не нуждалась в зеркале. У тебя нет ни капли тщеславия. Ты такая, какой и должна быть женщина.
        – Отпусти меня, – прошептала Роуз.
        Он потрепал ее по волосам.
        – Отпущу, когда придет время.
        Прозвучавшая в его голосе задумчивость означала, что он скорее убьет ее, чем отпустит.
        Когда ему надоело развлекаться с ее телом, Крэйг лег рядом с ней в грязную постель, положив голову Роуз себе на грудь и продолжая играть с ее волосами, пока говорил. Не умолкая.
        – Я стану важной шишкой в Иглс-Нест, – пообещал он. – Я ждал очень долго. Потратил столько времени и заслужил награду. Джосайе Бевинсу немного осталось.
        Услышав имя Джосайи, Роуз напряглась, и Рафферти это почувствовал.
        – Думаешь, Майк станет наследником владений Джосайи? Он не хочет иметь с отцом ничего общего. Джосайя выберет самого подходящего, по его мнению, человека.
        – Как же так? – не удержалась от вопроса Роуз. Что делает тебя таким особенным?
        – Ну, я собирался подарить ему много стволов – столько, чтобы вооружить целую армию. И уже начал делать первые шаги на пути к цели, когда увидел принадлежащий Эноху Финчу арсенал. Зачем старому выживальщику столько стволов? Заполучив их, Джосайя уже не смог бы игнорировать меня. Ты же знаешь, мы должны быть готовы ко всему. Что, если придет правительство и решит отобрать у нас землю? Но твоя сестра испортила мой план. Теперь остается одно – просто убедить Джосайю, что я самый подходящий кандидат.
        – Ты знал Эноха?
        Крэйг рассмеялся.
        – Я знал их всех. Я тщательно окучивал этих стариканов, прощупывал, много ли у них стволов. Им одиноко. Они утверждают, что ненавидят людей, однако стоит плеснуть им немного бухла, и они начинают болтать без умолку. Я провел много вечеров в их домах с бутылкой, беседуя о том, каким должно быть наше общество. И они показывали мне свои приготовления. Свои арсеналы. Было нетрудно подсыпать им кое-что в напитки, чтобы спокойно забрать оружие. Но я не мог допустить, чтобы они проснулись… Все проходило как по маслу. Никто не подозревал меня. Для местных я свой – уже много десятков лет. – Его рука прошлась по ее длинным волосам. – Твои волосы так прекрасны… Роуз, ты именно такая женщина, которые будут нужны нам после того, как наступит конец света. Ты талантливая. Ты слушаешься своего мужчину и делаешь, что он прикажет. Нам не обойтись без женской поддержки. Когда бок о бок много мужиков, возникает взрывоопасная ситуация, понимаешь? Женщины умеют нас успокоить.
        Неужели меня растили именно с этой целью?
        – А женщины вроде твоей сестры… они лишь создают неприятности. Бог неспроста дал мужчинам силу, а женщинам – способность рожать. – Крэйг погладил живот Роуз. Та замерла. – Не понимаю, почему твой отец позволил ей сбежать и стать федералом. Это очень, очень неправильно. Твой отец должен стыдиться. Она украла мои стволы, – пробормотал Крэйг. – Мою личную собственность. Мой шанс произвести впечатление на Джосайю. Она ненастоящая женщина – она притворяется мужчиной. Наверное, никто не хочет с ней спать.
        Роуз почувствовала щекой, как напряглись мышцы его живота. И съежилась.
        Только не снова.

        39

        Окрестности дома Неда выглядели иначе, чем в прошлый понедельник. Сегодня светило солнце, ни единого облачка. Лужи высохли, листья шуршали от легкого ветерка. Совсем не похоже на промозглую, унылую погоду в день приезда Мерси.
        Выйдя из «Тахо» Трумэна, она на мгновение разозлилась на прекрасную погоду. Мир имел наглость продолжать жить обычной жизнью. Солнышко, птички, тепло. Разве он не знает, что Роуз, возможно, мертва?
        Солнце ярко освещало заброшенный дом Неда. Покоробленные доски, кривая черепица, сорняки. Но Мерси знала, что его внешний вид обманчив. Это настоящая крепость, замаскированная под беспорядок и нищету. Проходите мимо, здесь нет ничего ценного.
        Мерси рассматривала уже знакомый передний двор с кучами мусора и живыми изгородями, вспоминая, как она поправила Эдди, когда тот отпустил замечание насчет кажущегося беспорядка. В доме было тихо, и у нее возникла мысль, не является ли призрак Тоби химерой.
        – Парадная дверь заперта, – заметил Трумэн, подойдя к машине со стороны пассажирского сиденья. – Тоби сказал, что оставил ее открытой, когда убегал.
        Верно.
        Волоски на руках Мерси встали дыбом, а чувства обострились.
        – Давай пока держаться по эту сторону от машины.
        Дейли сложил ладони рупором у рта:
        – Привет! Есть кто дома?
        Тишина.
        – Что думаешь? – спросила Килпатрик.
        – Думаю, что Тоби могло просто померещиться, – ответил полицейский. – Он так и не пришел в себя с тех пор, как нашли труп Неда.
        Трумэн крикнул еще раз – безрезультатно.
        – Давай попробуем войти через дверь, – предложила Мерси.
        Дейли замер, обдумывая идею.
        – Я сообщу Лукасу, что мы на месте и собираемся попасть в дом.
        – Если у нас вообще получится войти, – заметила Килпатрик, пока Трумэн звонил помощнику. – У Неда очень массивная дверь с впечатляющим количеством замков.
        Трумэн направился вперед, держа руку у висящего на боку пистолета. Мерси последовала за ним, на ходу расстегивая свою тонкую куртку с той же целью.
        – Чувствую себя как барашек на бойне, – пробормотал Трумэн, когда они обогнули еще одну кучу хлама.
        Мерси внимательно следила за окнами дома, выискивая любые признаки движения.
        Что-то шевельнулось в верхнем заколоченном окне. Полицейский с криком отпрянул назад.
        Затем она услышала хлопок выстрела.
        Дейли упал, а Мерси нырнула за груду ржавого металла. Отточенные до автоматизма рефлексы взяли вверх; она упала ничком, проволокла Трумэна по грязи в укрытие, а затем развернулась и прицелилась в окно, где заметила движение, всецело сосредоточившись на угрозе. Куда же он подевался?
        Никого.
        Пока Мерси обегала взглядом дом, громкий стук серд-ца отдавался в ушах, а по спине струился пот. За ее спиной хрипел Трумэн, матерясь как последняя деревенщина. Она резко повернулась к нему и сорвала с себя куртку, чтобы остановить кровотечение. Вот черт! Черт! Черт!
        Его голова запрокинулась, каблуки вонзились в землю, зубы стиснуты от боли.
        Мерси не увидела крови.
        – Где? – Ее руки зашарили по его груди и шее, ища пулевое отверстие.
        Я не позволю ему умереть.
        Трумэн разорвал застегнутую на все пуговицы рубашку, раскрыв бронежилет, и судорожно схватился за правый бок, пытаясь отдышаться.
        Мерси заметила расплющенную пулю, и ее охватил восторг.
        – Она застряла в бронежилете!
        – Знаю, – процедил Дейли и глубоко и прерывисто вздохнул. – Но как же больно, черт возьми!
        – Чертовски поболит еще несколько дней, но все будет хорошо. – Слезы застлали ей глаза: за последние двадцать секунд они столько пережили… Слава богу, что я уже лежу, не то бы упала. – Вызову подкрепление.
        Мерси дрожащими пальцами набрала номер.
        – Похоже, мы нашли Крэйга, – выдохнул начальник полиции.
        Он прав. Мерси чувствовала нутром: стрелял именно Крэйг.
        Эдди взял трубку. Она передала их координаты и описала, что с Трумэном.
        – Сидите тихо, – велел Эдди. – Подгоним окружную полицию как можно скорее, но мы и сами уже в пути.
        Едва она закончила разговор, Трумэн попытался сесть, прислонившись к зацементированному в груде кирпичей ржавому бамперу. Мерси испытала облегчение: он в силах передвигаться самостоятельно.
        – Черт бы меня побрал, – пробормотал ее спутник, вытирая пот со лба. – Не хочу, чтобы подобное когда-нибудь повторилось.
        – Никогда не слышала, чтобы вы так ругались, шеф Дейли.
        Он рассмеялся, а потом застонал от резкой боли в груди.
        – Стараюсь быть вежливым… Ты видела его?
        – Нет, – Мерси еще раз окинула взглядом дом. – Но это точно Крэйг. Я заметила, как что-то шевельнулось в заколоченном окне. Именно оттуда, как я показывала Эдди, отлично видно каждого любого чужака, который приближается к дому, – призналась она. Теперь казалось, этот разговор произошел так давно… – Нам повезло, что он выстрелил только один раз.
        Прежде чем начать охоту на Крэйга Рафферти, Килпатрик облачилась в бронежилет. Он был тяжелым и неудобным, так что Мерси редко надевала его, но сейчас речь о поисках убийцы.
        Она заметила, что Трумэн почти всегда носил бронежилет под рубашкой.
        Все могло закончиться совсем по-другому.
        – И что теперь? – спросила Мерси. Он сможет уйти отсюда?
        – Ждем подкрепления, – ответил Трумэн. – Рядом нет укрытия побезопаснее?
        – Думаю, нет. Я предпочла бы засесть по другую сторону от «Тахо», но перебегать туда под обстрелом не стоит. – Она оглядела груду мусора позади. – Здесь в основном кирпичи и автозапчасти, но это лучше, чем ничего. Ты как себя чувствуешь?
        – Грудь словно горит, – отозвался полицейский. – Подозреваю, несколько ребер сломаны.
        – Сможешь бежать, если придется?
        – Если придется.

* * *

        Роуз разбудил звук выстрела.
        Я все еще жива.
        В коридоре послышались громкие шаги. Она метнулась в дальний угол кровати, как можно дальше от двери. Замок открыли, дверь распахнулась.
        – Вставай!
        – Что происходит? – взвизгнула Роуз. В кого он стрелял? Она почуяла запах пороха.
        – Вставай! – Крэйг схватил ее за плечо и поднял с кровати. Она задрыгала ногами и раскинула руки, чтобы сохранить равновесие. Он швырнул ее в дверной проем, Роуз упала на колени.
        По сравнению с ее спальней воздух в коридоре оказался просто божественным.
        Рафферти рывком поднял ее на ноги и потащил по коридору. Босыми ногами Роуз ощущала неровный деревянный пол. Они ввалились в другую комнату, Крэйг толкнул ее к дальней стене:
        – На колени.
        Роуз сползла по стене, ощущая пальцами старую штукатурку и грубые доски. Она опустилась на колени, прижавшись лбом к штукатурке. Рафферти уперся ногой ей в спину, но его внимание сосредоточилось на чем-то повыше. Металл заскрежетал по дереву. Крэйг выругался.
        – Куда они подевались? – пробормотал он.
        Кто?
        Возбуждение покинуло Крэйга, комнату наполнил запах его пота. От него исходил еще один запах – ее собственный.
        Она почувствовала тошноту.
        А потом ощутила, как к ее щеке прижалось лезвие.

* * *

        Трумэн дышал неглубоко: каждый раз его грудь пронзала боль от выстрела.
        По крайней мере, я все еще дышу.
        – Как думаешь, Роуз там? – прошептала Мерси. Оба они скрючились в своем временном укрытии.
        Интуиция подсказывала Трумэну, что там. Но жива ли?
        Из дома донеслись женские крики, Мерси вскочила на ноги. Трумэн рванулся вперед и ухватил ее за локоть, прежде чем она бросилась к дому.
        – Сядь! – приказал он. Ослепляющая боль пронзила его грудь. Мерси резко повернулась к нему. Ее глаза округлились, а грудь тяжело вздымалась.
        – Это же Роуз!
        Крики стали громче.
        Мерси упала на колени и зажала уши руками, прижав пистолет к виску.
        – Он убивает ее, – прошептала она.
        Дейли схватил ее за другую руку, удерживая на месте, зная, что она вот-вот снова бросится к дому.
        – Мы не можем ждать, – прошипела Мерси, глядя ему прямо в глаза. – Мы должны войти. Я пойду прямо сейчас.
        Он с тихим стоном приподнялся на колено и стиснул зубы от боли.
        – Никто туда не пойдет.
        – Если будем ждать остальных, окажется слишком поздно! Крэйг должен знать, что мы вызвали подкрепление.
        – Мы не можем попасть туда через дверь, – процедил полицейский сквозь стиснутые зубы. – Он убьет нас прежде, чем мы доберемся до Роуз. Где тоннель?
        С помощью Мерси Трумэн доковылял до «Тахо» и задним ходом вывел его на дорогу, подальше от дома, наде-ясь, что стрелок решит, будто они уехали. Потом пошли пешком через лес туда, где, как помнила Мерси, стоял сарай Неда. На каждом шагу грудь Трумэна сотрясалась, и острая боль пронзала полицейского до самого мозга. Мерси несколько раз с беспокойством посмотрела на него, но промолчала. Он будет настаивать, что всё в порядке, пока в состоянии передвигаться, – она знала это. Заднюю дверь дома и дровяной сарай разделяла сотня футов. Дверь сарая не просматривалась ни из одного окна в доме.
        – Думаешь, Крэйг знает о тоннеле? – спросил Трумэн, пока спутница заглядывала внутрь.
        – Тогда он запер бы эту дверь, – ответила она.
        Мерси вытащила крошечный фонарик и осветила пространство. Колотые дрова были сложены штабелями – от бетонного пола почти до самого потолка. Внутри тесно. Мерси протиснулась в узкий проход; дрова царапали ее куртку и волосы.
        Пауки.
        Мерси, похоже, было наплевать на них, поэтому Дейли решительно выбросил из головы все мысли о волосатых паучьих лапах и последовал за ней. Кусок дерева уперся ему в грудь. Он вздрогнул, переводя дыхание.
        – Нашла!
        Он протиснулся между еще несколькими футами древесины и обнаружил, что Мерси стоит на коленях там, где больше свободного пространства, заглядывая в большую дыру. Из нее торчала исчезающая во мраке лестница.
        О господи. Лазание между поленницами и так уже вызвало клаустрофобию. При виде черного тоннеля у Трумэна закружилась голова. Полицейский отвернулся.
        Килпатрик посветила фонариком в дыру и склонила голову набок, внимательно прислушиваясь.
        – Там тихо. Сомневаюсь, что Крэйг знает о его существовании.
        – Как думаешь, в какую часть дома ведет тоннель?
        – Наверное, в подвал. Трудно поверить, что ни один из криминалистов или полицейских не доложил о тоннеле. Должно быть, он превосходно замаскирован.
        Килпатрик сунула фонарик под мышку и начала спускаться по лестнице. Преодолев последние два фута, присела на корточки, направив луч фонарика вниз, в шахту.
        – Впечатляет, – заметила она. – Он укрепил ее деревянными балками. Придется ползти, но это не та готовая в любой момент рухнуть шаткая конструкция, какую я ожидала увидеть… – Нетерпеливо посмотрела на Трумэна и нахмурила брови. – Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.
        Меня действительно сейчас вырвет.
        – Я пойду, – Мерси снова заглянула в шахту. – А ты лучше жди подкрепления. Пусть они знают, что мы сейчас делаем. Ты не сможешь ползти, если у тебя сломаны ребра.
        – Я с тобой.

        40

        Вызвавшийся идти в тоннель Трумэн непрерывно боролся со своими страхами. Он никогда не дружил с тесными замкнутыми пространствами.
        Но он не позволит Мерси войти в дом в одиночку. Крики Роуз повторялись, то становясь громче, то затихая; каждый раз Мерси вздрагивала.
        На этот раз он не собирался колебаться. Вперед.
        Роуз не умрет из-за того, что он, находясь в нескольких футах от нее, не сможет принять решение.
        Дейли спустился по лестнице, проклиная себя за то, что оставил фонарик в машине. Ноги коснулись земли. Трумэн присел на корточки, чтобы заглянуть в тоннель. Мерси находилась в нескольких футах от входа. Ее фонарик освещал доски и грязь.
        Каждая клеточка тела Трумэна кричала: надо убираться отсюда.
        Полицейский сделал глубокий вдох и сосредоточился на спутнице. В свете фонарика виднелся только силуэт Мерси, но Дейли заметил беспокойство на ее лице.
        – Ты уверен? Тебе не обязательно…
        – Хватит об этом, – Трумэн сглотнул комок в горле. – Серьезно, хватит. От разговоров только хуже. Просто двигайся вперед.
        Он сжал губы.
        Мерси, поколебавшись, кивнула, повернулась и поползла дальше, держа фонарик в руке.
        Трумэн последовал за ней.
        В нос ударили запахи гниющих растений и влажной грязи, постоянно напоминая Дейли, что он находится под землей. Трумэн полз, не сводя глаз с ног Мерси. Ни о чем не думай, ни о чем не думай. Голова ударилась о потолок тоннеля, полицейского обдало грязью.
        Воображение тут же нарисовало обвал в тоннеле. Дейли замер и уткнулся головой в ладони, судорожно и глубоко дыша.
        Обвал. Смерть от удушья.
        – Трумэн? Всё в порядке?
        – Да, – выдавил он. – Давай дальше.
        Он поднял голову и двинулся вперед, сосредоточившись на подошвах сапог Мерси. Отсутствие эха и посторонних звуков только мешало: казалось, стенки тоннеля не в восемнадцати дюймах от него, а ближе. Казалось, воздух давит все сильнее, так что легкие справлялись с трудом. Пот капал на руки.
        Перечислите пять объектов, до которых вы можете дотронуться.
        Грязь, камни, моя одежда, лицо, доски.
        Перечислите четыре объекта, которые вы видите.
        Он прищурился в темноте. Ее сапоги. Ее задница. Очертания ее головы. Свет.
        Трумэн продолжал ползти.
        Каждый раз, когда он шевелил рукой, ребра будто прон-зало ножом. Дейли сосредоточился на боли, радуясь возможности отвлечься. Ребра сломаны? Возможно. Но это не имело значения. Врач просто перебинтует туловище и велит не делать резких движений.
        Левая рука опустилась в вязкую грязь, Трумэн отшатнулся. Боль в ребрах пронзила нервы железным шипом и прошла прямо в мозг. У него перехватило дыхание.
        – Трумэн?
        – Давай дальше. И не спрашивай об этом.
        Килпатрик поползла дальше. Дейли представил себе расстояние между сараем и домом. Самое большее – сто футов. Как далеко мы проползли? Пытаясь отвлечься, он считал движения рук, мысленно представляя числа. Затем ударился головой о доску, и в глазах замелькали звездочки.
        – Тут потолок ниже, – предупредила Мерси.
        Чудесно.
        Потолок оцарапал спину. Дейли согнул руки, опустив верхнюю часть тела на несколько дюймов. Задняя часть поясного ремня зацепилась за ту же доску, и Трумэна окатила волна паники. Он опустился на живот, медленно продвигаясь вперед на локтях.
        Как долго я смогу так ползти?
        Могу я дать задний ход?
        Что, если выход забаррикадирован? Как мы тут развернемся?
        Ему нужно было встать, нужно было раскинуть руки в стороны, нужно было дышать. Он сделал несколько глубоких вдохов. Легкие боролись за каждый глоток кислорода. Этого оказалось недостаточно.
        Я задыхаюсь.
        – Трумэн! Ползи дальше!
        Он открыл глаза. Мерси продвинулась вперед на добрых десять футов и теперь лежала на боку, глядя на него и направив фонарик ему в глаза.
        – Я не могу дышать. – Он крепко зажмурился. Пять объектов… грязь.
        Я чувствую только грязь. Не думай. Не думай. Выбирайся отсюда! Живо!
        Трумэн встал на четвереньки и ударился о потолок спиной.
        Мне нужно подняться!
        Полицейский попытался оттолкнуться руками, но его телу было некуда деться. Дейли снова упал на живот, не открывая глаз, и уперся локтями в стены тоннеля.
        Боль пронзила руку. Он открыл глаза и увидел яркий свет фонарика в двух футах от своего лица. Мерси ударила каблуком сапога по его руке.
        – Ползи. Сейчас же! Или ударю уже в лицо! – закричала она.
        Он приподнялся, сосредоточив взгляд на источнике яркого света. Физическая и ментальная шоковая терапия от Мерси подействовала.
        – Дотронься до моего сапога. Тянись к нему, пока мы ползем. – Она двинулась дальше, направляя луч света вперед.
        Он последовал за ней.
        – Спой что-нибудь, – велела Мерси.
        – Ч-что?
        – Что угодно. – И она затянула песню Тима Макгро[29 - Тим Макгро (р. 1967) – популярный американский певец в стиле кантри.] «Живи так, словно ты умираешь».
        – «На быке по кличке Фуманчу…» – подхватил Трумэн. Его пальцы на секунду коснулись ее сапога, прежде чем он пополз дальше. Они двигались в ритме песни, а он не отрывал взгляда от ее сапог. И Дейли, и Килпатрик дважды тихо пропели песню от начала до конца, хрипло выводя слова. Трумэн очистил мозг от всяких мыслей, руки и ноги двигались на автопилоте.
        – «Следующие дни я в основном рассматривал рентгеновские снимки…» – Мерси вдруг резко оборвала мотив.
        Трумэн замер и посмотрел вперед. Путь преграждала фанерная доска.
        – Одна из опорных балок рухнула? – Ужас снова охватил Трумэна.
        – Это конец.
        Мерси толкнула доску, но та не сдвинулась с места. Килпатрик запаниковала.
        Вот что чувствовал Трумэн на каждом футе этого тоннеля.
        Собрав все силы, Мерси ударила ладонью по нижнему углу доски. Та стронулась.
        Слава богу.
        Она ударила еще раз, и доска начала отходить. Мерси перехватила ее и поползла вперед на животе, перемещая доску туда, где попросторнее. В тоннель хлынул свежий воздух, и Трумэн вздохнул с облегчением. Несколько минут назад его поведение напугало Мерси. Она чувствовала угрызения совести из-за того, что наорала на него, хотя шоковая терапия была необходима. Мерси не знала, как вытащить Трумэна из тоннеля, но потом вспомнила, как Роуз пела, чтобы утихомирить пугливую лошадь или овцу. Животное успокаивалось, и его внимание сосредотачивалось на певце. Это единственная идея, которая пришла в голову. И она сработала.
        Держись, Роуз. Мы совсем близко.
        Она осторожно выпустила доску из рук, положила ее на пол в нескольких футах от входа в тоннель, взяла фонарик и осмотрела помещение перед собой. Тоннель привел их в подвал. Под низким потолком теснились груды мусорных баков и коробок. Мерси охватил восторг. Они уже в доме и, возможно, всего в нескольких шагах от Роуз.
        – Мерси? – раздался позади умоляющий голос Трумэна.
        Она быстро выбралась из тоннеля и повернулась, чтобы подать ему руку. Его лицо и воротник рубашки были мокры от пота.
        – Как твои ребра? – спросила Килпатрик, когда он с трудом встал.
        – Боль отвлекает.
        – Это хорошо или плохо?
        – Было хорошо, – Дейли вытер пот со лба. – Спасибо. Без тебя я не сдюжил бы.
        – Тебе не стоило лезть туда.
        – Не важно. Давай отыщем твою сестру.
        – Прислушайся… – Мерси застыла. – Слышал?
        – Судя по звукам, двое мужчин кричат друг на друга.
        Они пробрались между мусорными баками к подвальной лестнице и поднялись по ней, вздрагивая от каждого скрипа. Мерси взглянула на свой телефон:
        – Сети нет.
        – Неудивительно.
        Они подошли к ведущей внутрь дома двери – слабый свет пробивался сквозь щель внизу – и прислушались. Один голос доносился из дома, а другой, похоже, со двора.
        – Это же Леви! – от изумления у Мерси перехватило дыхание.
        – Откуда он знал, куда ехать?
        – Наверное, услышал от Эдди, что мы собираемся проверить, правдив ли рассказ Тоби. Если он уже успел уехать из дома моих родителей, то опередил бы полицейские подкрепления, которые я вызвала позже.
        Или он уже знал, что Крэйг окажется там?
        Килпатрик стиснула рукоять пистолета и медленно отворила дверь, которая вела на площадку рядом с заколоченной задней дверью дома. Сглотнула большой ком в горле, вспомнив свою первую прогулку по старому дому. И покрытое мухами тело на кровати наверху…
        – Это не твое дело, Леви! – заорал Крэйг этажом выше.
        Действительно, Леви.
        – Все кончено, Крэйг! – крикнул со двора брат. – Ты должен отпустить Роуз.
        – Твой брат не может не знать, что мы где-то здесь, – шепнул Трумэн. – Он не прозевал бы мой припаркованный у дороги «Тахо».
        – Катись к черту, Леви!
        – Я вызову полицию!
        – Валяй! Твоя вторая сестра уже убежала с поджатым хвостом. Уверен, она притащит сюда всех копов округа.
        – Ты еще не совершил ничего непоправимого! Отпусти Роуз, пока у них не появилась причина стрелять.
        Крэйг расхохотался.
        – Думаешь, они не знают, что я прикончил тех выживальщиков? С меня три шкуры сдерут.
        – У них нет доказательств, – возразил Леви. – А если ты причинишь вред Роуз, доказательства точно появятся. Отпусти ее, пока не стало хуже.
        Крэйг не сказал, что Роуз мертва. Мерси черпала силы из этой мысли. Молчание сестры было почти что хуже, чем ее крики. Почти.
        – Значит, отказываешься от нашей сделки? – крикнул Крэйг.
        – Я пообещал никому не рассказывать, что той ночью ты был в доме моих родителей. Я сдержал слово.
        Мерси поморщилась. Теперь это не совсем так.
        – А я пообещал никому не рассказывать, где ты зарыл труп. Похоже, мы квиты.
        – Если ты сделаешь Роуз больно, сделка будет расторгнута! – крикнул Леви.
        Крэйг рассмеялся.
        – О, но ей уже сделали больно.
        Леви замолчал. Мерси могла только вообразить, какую ярость он испытывает.
        Пострадала, а не мертва.
        – Нам нужно пробраться наверх, – прошептала она. – Пока он отвлечен разговором с Леви.
        Трумэн кивнул, и она направилась к лестнице. Мерси осторожно ступала на самый край каждой ступеньки, поближе к стене, молясь, чтобы они не скрипнули. Судя по голосу Крэйга, тот находился в комнате с видом на передний двор. Той самой, с заколоченным окном и щелью для слежки за визитерами. Из которой он стрелял в Трумэна.
        Крэйг в самом деле решил, что мы ушли?
        Она оглянулась на полицейского. Тот уже пришел в себя после путешествия по тоннелю, хотя держал правое плечо так, что Мерси поняла: ребра болят. Его колени и руки перепачкались не меньше, чем ее собственные. Мерси предположила, что и сама покрыта таким же слоем грязи. Трумэн выглядел так, словно угодил в грязевую бурю.
        Дейли и Килпатрик поднялись по лестнице и повернули к комнате с заколоченным окном, из которой Крэйг продолжал диалог с Леви. Остановились перед открытой дверью.
        – Если ты причинил Роуз боль, я расскажу им, что ты признался мне в убийствах выживальщиков.
        Мерси распознала напряженность в голосе брата: он был готов вот-вот взорваться.
        – Похоже, ты решил меня сдать, – проревел Крэйг. – Я этого не допущу!
        – Где Роуз? – прошептал Трумэн.
        Мерси выглянула в коридор. Все двери открыты. Сестру где-то заперли?
        От всхлипа волоски на руках Мерси встали дыбом. Роуз в комнате вместе с ним.
        Дейли кивнул; он тоже услышал всхлип.
        – Черт бы тебя побрал, Крэйг! – воскликнул Леви.
        Снаружи раздался выстрел, из комнаты донесся треск ломающегося дерева.
        Держа оружие наготове, Мерси высунулась из-за дверного косяка и увидела, как Крэйг метнулся к заколоченному окну – в нем теперь виднелось свежее пулевое отверстие – и выстрелил в ответ в ее брата. Голая Роуз лежала у его ног, свернувшись калачиком в позе эмбриона. По старому ковру под ней расплывались пятна крови.
        Он стоит к нам спиной.
        Она кивнула Трумэну, сделала глубокий вдох, и они дружно шагнули в дверной проем.
        Прислонившийся к заколоченному окну Крэйг стрелял в Леви.
        Роуз подняла голову. Ее лицо под слоем крови было почти неузнаваемо.
        – Мерси?
        Та сразу поняла, что лицо сестры покрыто порезами.
        Крэйг крутанулся, направляя оружие на нее и Трумэна.
        Килпатрик разрядила в Крэйга весь магазин, Дейли сделал то же самое. В ушах зазвенело от быстрой стрельбы.
        Рафферти рухнул. Трумэн метнулся к Роуз, а Мерси опустила пистолет, вздрогнув от вида мужчины, истекающего на полу кровью.
        Все кончено. Она жива.
        Сестра села, опираясь на полицейского. Мерси подбежала к окну.
        – Леви, не стреляй, с Крэйгом покончено! – крикнула она и посмотрела в щель.
        Ее брат лежал на земле. Не шевелясь.
        Мерси не могла дышать – лишь стояла у окна, как приклеенная, желая только, чтобы брат встал.
        – Леви! – закричала она. Сил отойти от окна не было.
        – Мерси! – резко окликнул Трумэн.
        Она повернулась, чувствуя прилив адреналина.
        – Леви не двигается! Мне срочно надо к нему!
        Трумэн накинул на Роуз свою тонкую куртку и попытался осмотреть ее окровавленные раны.
        – Я в порядке, – настаивала та, отталкивая его руки.
        Он переключил внимание на Крэйга, стянул с себя рубашку и прижал ее к луже крови на груди раненого.
        Мерси пулей вылетела из комнаты.
        Крэйг открыл глаза, встретившись взглядом с Трумэном.
        – Держись, – велел полицейский. – Помощь близка.
        – Катись к черту, – пробормотал Крэйг и закашлялся.
        – Да-да, я тоже тебя люблю. – Трумэн крепче прижал скомканную рубашку к его ранам. Она быстро намокала.
        – Ты всегда был такой вот задницей, – пробормотал Рафферти. – Всегда поступал правильно, черт тебя подери.
        Вместе с кашлем изо рта у него вышла кровавая пена.
        Слишком много крови.
        Рука Роуз коснулась плеча Трумэна, другой рукой она потянулась к Крэйгу. Ее пальцы ощупали его грудь, ощутив кровь и пулевые отверстия. Она коснулась его губ, почувствовала кровавую пену и, отстранившись, прошептала:
        – Это плохо.
        – На этот раз ты меня не спасешь, Трумэн.
        Изо рта Крэйга хлынула кровь. Он застыл.
        – Крэйг! – полицейский потряс его за плечо. Взгляд Рафферти ничего не выражал.
        – Его больше нет, – мягко произнесла Роуз. – Раны слишком тяжелые.
        Трумэн отшатнулся, зажав в руке окровавленную рубашку и уставившись на мертвеца.
        Я мог что-то изменить?

        41

        Мерси возилась с упорно сопротивляющимися замками и засовами на входной двери Неда. Наконец дверь распахнулась, и женщина сбежала по ступенькам.
        – Леви!
        Ее брат растянулся в грязи. Сбоку из шеи текла кровь.
        Она присела рядом, сорвала с себя куртку и прижала к ране, чувствуя, как кровь пульсирует, вытекая из тела Леви.
        Крэйг попал ему в артерию.
        Как наложить жгут на шею?
        Брат открыл глаза.
        – Роуз?
        Мерси наклонилась ближе.
        – С ней все будет в порядке. Я надеюсь.
        – Хорошо… Мне следовало раньше рассказать тебе о Крэйге.
        – Ты не был уверен в своих догадках.
        – Я сомневался. – Он встретился с ней взглядом. – Я скучал по тебе. Рад, что ты вернулась.
        Сестра улыбнулась дрожащими губами.
        – Я тоже.
        – Присмотри за Кейли – ради меня. И следи, чтобы ее мать держалась от нее подальше.
        Кровь в жилах Мерси словно застыла.
        – Не говори так. – Она крепче прижала куртку к его шее.
        – Не Перл, – прошептал Леви. – Не мама. Ты.
        Она еле сглотнула ком в горле. Брат говорил с огромным трудом. Кровь брызгала все сильнее.
        Раздался вой сирен. Окружная полиция.
        – С тобой все будет хорошо, – умоляюще произнесла Мерси. Он не может бросить меня. Я только что его вернула.
        – Передай ей, что я люблю ее.
        – Ты сам ей это скажешь!
        – Кейли, – прошептал Леви. Его глаза закрылись, он судорожно вздохнул.
        Мерси уставилась на тело брата, не обращая внимания на хлопанье автомобильных дверец на подъездной дорожке.
        Этого не может, не должно быть…

        42
        Три дня спустя

        Мерси ненавидела похороны.
        За всю жизнь она побывала только на двух похоронах, однако эти, третьи, навсегда врежутся ей в память. Она смотрела, как опускают в яму гроб с телом Леви, и не могла сдержать слезы. Весь день Мерси сдерживала их, стараясь быть сильной ради остальных членов семьи, но зрелище исчезающего под землей навсегда брата стало перебором. Она посмотрела вверх – мимо скорбящих людей, мимо деревьев. Знакомые белые горные вершины выделялись на фоне голубого неба, а пыльный сухой запах сосен успокаивал.
        Центральный Орегон по-прежнему оставался ее домом; ее корни оказались глубже, чем она думала. Пятнадцатилетней разлуки как не бывало. Мерси черпала силы в окружающей ее природной красоте.
        Роуз крепче сжала ее руку.
        Именно из-за сестры Мерси старалась быть такой стойкой. Роуз пострадала от рук своего похитителя и лишилась брата, но именно она проявила внутреннюю силу. На длинных порезах на ее лице, груди и руках образовались струпья. Следы тех способов, которыми Крэйг заставлял ее кричать… чтобы помучить Мерси.
        Это сработало. С тех пор ей каждую ночь снились крики Роуз.
        Раны оказались неглубокими. Возможно, останутся шрамы. Но каждый раз, когда Мерси смотрела на сестру, ее мысли возвращались к Крэйгу Рафферти. Самой Роуз было наплевать на струпья, она выдержала все. Мужчины пялились на ее раны, дети пятились, а у женщин на глазах выступали слезы. Роуз, игнорируя их реакцию, поблагодарила и поддержала всех, кто говорил с ней о Леви.
        – Этот день посвящен Леви, – сказала она сестре. – Раны на моем лице не имеют значения.
        В доме Мерси заметила, как Роуз с непроницаемым лицом осторожно провела пальцем по отметинам на щеках. Затем коснулась своего живота, и на ее лице появилось удивление.
        Утром Мерси умоляла ее принять таблетку. Сестра отказалась.
        – Я не стану этого делать. Если у меня будет ребенок, я не откажусь от него.
        – Но, Роуз… – начала Мерси; на языке у нее вертелись десятки доводов.
        Ребенок от насильника. Что ты ему скажешь, когда он подрастет? Согласится ли когда-нибудь хоть один мужчина усыновить или удочерить его?
        А потом Мерси поняла, что если кто-то и может справиться с этой проблемой, то это ее сестра. У которой большое сердце и редкий дар прощения.
        Несмотря на слепоту, она более решительный человек, чем Мерси.
        Роуз не была уверена, что забеременела. Однако, судя по мелькнувшему на ее лице выражению, надеялась на это.
        Второй их серьезный разговор был посвящен смерти Кенни – первого нападавшего.
        Они вместе с Трумэном договорились держать это в секрете. Кроме них, о Кенни знали только два человека – и оба сейчас мертвы.
        Полиция нашла в квартире Крэйга фотографии Дженнифер и Гвен с выпускного бала. Также обнаружили его отпечатки пальцев на оружии с озера Оули. Роуз заявила полицейским, что Крэйг признался ей в убийстве выживальщиков и двух девушек. Видимо, на Крэйга Рафферти спишут все, что натворили оба преступника.
        Этого оказалось достаточно, чтобы полиция начала сворачивать расследование, а также выражать соболезнования и утешать давно оплакивающих утрату родственников.
        Дэвид Агирре приступил к последней молитве над могилой Леви. Стоящие рядом люди склонили головы. Мерси смотрела на зияющую в земле дыру и изо всех сил старалась вспомнить о брате как можно больше. Почему я пропустила пятнадцать лет жизни? Воспоминания о последних мгновениях Леви – в грязи перед домом Фейхи – преследовали ее. Мерси знала, что эта ненавистная сцена останется в ее памяти на всю жизнь.
        Все вокруг встали; она тоже неловко поднялась на ноги, чувствуя, будто постарела на несколько десятков лет. Взяв ладонь Роуз в свою, Мерси направилась за сестрами и братом, стоявшими в первом ряду, слепо следуя за Перл. Родственники начали выстраиваться в очередь. Мерси извинилась, передав руку Роуз Перл, и отошла в сторонку – под высокую сосну, что возвышалась между старыми надгробиями в пятидесяти футах от нее. Отец по-прежнему не смотрел ей в глаза, хотя мать уверяла дочь, что он не винит ее одну в смерти Леви. Эти слова ошеломили Мерси. Меня можно обвинить в его смерти?
        Сама она испытывала некоторые угрызения совести из-за смерти брата. Но ведь не она выставила его из дома, не она покрывала гипотетического убийцу на протяжении пятнадцати лет. Она, Трумэн и Роуз согласились сохранить в тайне отношения Леви и Крэйга. Никому не было бы проку от этой информации.
        Через пропасть, разделяющую ее и отца, наверное, никогда не получится перекинуть мостик. Мать навещала ее, но не слишком часто, находясь под бдительным присмотром мужа. Перл вела себя примерно так же: напрягалась и напускала на себя суровость в присутствии Мерси, если рядом был муж. Оуэн не разрешал своей семье признавать блудную сестру, а Роуз рассказала, что он злится из-за смерти Леви.
        Мне все равно, что думают родственники. Ну, почти все равно.
        Мерси вдыхала сосновый запах и отказывалась стыдиться того, что ей не разрешено стоять в очереди к гробу и слушать, как скорбящие изрекают банальные фразы.
        Сегодняшний день посвящен Леви. Я уже попрощалась с ним.
        Она уже смирилась с тем, что совершил брат по отношению к ней и к Роуз. Она так и не простила его – пока не простила, – но и не собиралась ненавидеть. Что сделано, то сделано. Если она позволит злости на мертвого брата взять над собой верх, это только навредит.
        Через несколько недель она попросит кое-кого поделиться счастливыми воспоминаниями о ее брате. Только не сегодня.
        – Тетя Мерси? – рядом появилась Кейли. – Я не хочу в эту очередь.
        Вид племянницы поднял ей настроение. Лицо и жесты Кейли напоминали Леви. Чем больше времени Мерси проводила с этой девушкой-подростком, тем больше видела в племяннице юного Леви из своих воспоминаний. Это утешало.
        Два дня назад Мерси сказала Кейли, что ее имя стало последним словом на устах Леви. Девушка совсем расклеилась от такого откровения, но Мерси знала, что позднее она утешится этой мыслью.
        Сейчас же Мерси приобняла племянницу за плечи.
        – Я тоже. Думаю, ничего страшного, если мы постоим и посмотрим отсюда.
        Мать Кейли не пришла на похороны. Сердце Мерси разрывалось от жалости к девушке. Она так одинока…
        – Папа очень любил тебя, – прошептала Мерси, зная, что за последние дни девушка слышала эту фразу миллион раз. Килпатрик-старшая привезла Кейли к себе домой и хлопотала над ней. Как подозревала Мерси, о девушке никогда так не заботились.
        – Знаю, – Кейли глубоко вздохнула. – У меня к тебе большая просьба.
        – Говори, я исполню что угодно.
        – Хочу переехать к тебе в Портленд.
        Мерси вздрогнула. Этого она никак не ожидала. Последняя просьба Леви зазвенела у нее в голове, и она тут же отбросила эту мысль. Она никому не сказала, о чем он ее попросил.
        – У тебя впереди еще один учебный год. Ты должна закончить его здесь. Бабушка и тетя Перл хорошо позаботятся о тебе. – Ее голос дрожал.
        Кейли покачала головой.
        – Они меня не понимают. Нас всегда было только двое – папа и я. Я не умею жить в большой семье.
        – Ох, Кейли…
        – Тебе не обязательно сразу давать ответ, – поспешно сказала девушка. – Обдумай мою просьбу. Я буду прибирать за собой, и меня не нужно развлекать.
        Могу ли я принять к себе подростка?
        Мерси крепко прижала девушку, вспоминая, какой одинокой и брошенной чувствовала себя в ее годы. Она не допустит, чтобы с Кейли повторилось то же самое.
        Но сперва нужно привести в порядок собственную жизнь.
        – Поверь, я не оставлю тебя в одиночестве. Но сначала мне надо кое-что уладить, а потом я скажу тебе, что решила.
        Кейли посмотрела ей в глаза.
        – Обещаешь?
        – Обещаю.

* * *

        Ожидающий своей очереди Трумэн смотрел, как Мерси обнимает племянницу.
        Ему хотелось сбежать с прощальной церемонии, как это сделала она, однако у начальника полиции имелись определенные обязанности. Когда подошла его очередь, он пожал всем руки, обнял женщин и до посинения повторял фразу «Скорблю о вашей утрате». Пожав последнюю руку, отошел в сторону.
        – Здор?во, Трумэн, – рядом возник Майк Бевинс. Дейли остановился пожать очередную руку.
        Время для побега еще не пришло.
        – Знаю, сейчас неподходящее время поднимать этот вопрос, но до меня дошли кое-какие слухи, и я подумал, что стоит поделиться ими с тобой.
        – Какие слухи? – осторожно спросил полицейский. Хотя его неоднократно расспрашивали насчет стрельбы в доме Неда Фейхи, любопытные продолжали задавать ему вопросы.
        Майк опустил взгляд на свои ботинки.
        – Неужели Крэйг действительно сказал, что убил этих людей потому, что хотел унаследовать бизнес моего отца? – Его плечи поникли.
        Трумэн вздохнул.
        – Да, он так сказал Роуз. Это для тебя новость?
        – В каком-то смысле да. – Майк наконец посмотрел собеседнику в глаза. – Он всегда отставал от меня на полшага, понимаешь? Крэйг не любил болтать, но в разговорах часто интересовался моими планами на будущее. Поддерживал мои намерения переехать в Портленд и вести курсы выживания. Я не догадывался, что он просто хотел убрать меня с дороги.
        – Твой отец здесь? – спросил Трумэн.
        – Нет, ему стало хуже.
        – Мне очень жаль, Майк. Что теперь собираешься делать?
        Бевинс повернулся и посмотрел на очередь, в которой стояли рядом Оуэн Килпатрик и Килпатрик-старший.
        – Пока побуду тем, в ком нуждается отец. Но я не позволю ему распоряжаться моей жизнью.
        – Ты можешь заниматься и тем, и другим. Управлять ранчо и вести курсы.
        – Знаю. Но я надеялся на передышку… – Его голубые глаза встретились с глазами Трумэна. – После смерти отца ранчо ждут перемены. Я не собираюсь продолжать следовать некоторым аспектам его жизненной философии.
        Значит, на ранчо Бевинсов перестанут готовиться к концу света?
        Трумэн задумался, насколько потрясет город потеря такого столпа.
        – Удачи. Если что, я рядом.
        Он протянул руку, которую Бевинс-младший торжественно пожал.
        – Знаю. Спасибо, Трумэн.
        Майк отошел, чтобы присоединиться к ожидающему его кружку. Трумэн смотрел ему вслед, гадая, насколько эти люди полагаются на Майка Бевинса. Вероятно, их ждут кое-какие перемены.
        Полицейский направился к Мерси – теперь она стояла под сосной в одиночестве. Во время службы он сидел позади в двух рядах от нее, глядя, как она держит за руку Роуз, и чувствуя себя будто оторванным от нее. Начиная с перестрелки, он и Мерси почти не расставались, и ему это нравилось. Дейли подошел, восхищаясь следящими за ним зелеными глазами. Ее губы изогнулись в улыбке, когда он подошел ближе. Трумэн сам удивлялся, как сильно она его притягивает. Они до сих пор не заговаривали о своих отношениях.
        Есть ли у нас отношения?
        Да. Однако никто не был готов к такому разговору. Вместо этого они молчали, опираясь друг на друга, пока Мерси горевала, и старались не расставаться. Дейли хотелось показать ей, что он всегда будет рядом, когда нужно. Несмотря на то что Мерси не произнесла ни слова, по ее глазам было видно: ей все ясно. Затем он заметил понимающие взгляды ее матери и других женщин: холостяк Трумэн Дейли ушел с рынка женихов.
        Трумэн осознал это уже какое-то время назад, а Мерси – только сейчас. Приблизившись, он протянул руку, и она взяла ее.
        – Можешь вытащить меня отсюда?
        – Куда?
        – Хочу забраться на гору.

* * *

        Как позже признала Мерси, на самом деле это не гора. Но подъем на вершину за озером Оули – как раз то, что ей нужно.
        Следующие два часа они с Трумэном искали кости. И ничего не нашли. Наконец сделали перерыв на скале, откуда открывался шикарный вид.
        – Видимо, мы никогда не узнаем, где останки Кенни… – Мерси подставила лицо солнцу.
        – И его фамилию, – добавил Трумэн. – Я поискал в списках пропавших без вести в западных штатах – безуспешно. Не знаю, что еще тут можно сделать, разве что попросить у Майка Бевинса сведения о работниках пятнадцатилетней давности.
        – Оба виновника заплатили за содеянное.
        – Согласен.
        – Спасибо, что сохранил нашу с Роуз тайну.
        Шеф полиции пожал плечами:
        – Противоречит ли такой поступок моим принципам? Да, противоречит. Но, расскажи я об этом, снова пострадали бы люди. Особенно теперь. – Он взял ее за руку. – Я не прочь сохранить это в тайне ради тебя.
        Мерси сжала его ладонь и внимательно посмотрела Трумэну в глаза. Он говорил искренне. Старый груз, который она несла уже долгое время, медленно свалился с плеч. Все дело в том, что Крэйг мертв? Или в том, что она доверяла Трумэну? Теперь он нес половину ее ноши.
        – Что будешь делать с домом Джефферсона? – спросила Мерси.
        – Пока оставлю себе. Я не готов его продавать.
        – Там, в доме Фейхи, жизнь убийцы твоего дяди была в твоих руках.
        – Да, – признал Трумэн. – И когда я вспоминаю об этом, то горжусь, что не стал просто смотреть, как он истекает кровью. Подозреваю, что будь у меня время все обдумать, я именно так и поступил бы.
        – Не такой ты человек, – заметила Мерси.
        – Не такой, – согласился Дейли. – За последнюю неделю я изменил точку зрения на некоторые вещи. Теперь даже готов внимательнее присмотреться к дядиной системе резервного электропитания и водоснабжения. Возможно, есть крупица здравого смысла в том, чтобы быть подготовленным к чрезвычайной ситуации.
        Килпатрик легонько ткнула его кулаком в плечо, и он поморщился:
        – Осторожнее – ребра!
        – Прости, забыла.
        Мерси придвинулась ближе и прижалась губами к его губам, наслаждаясь пьянящим порывом, который пробежал по ее телу после прикосновения к его коже. За последние дни между ними было несколько близких моментов. Этого оказалось достаточно, чтобы Мерси засомневалась в своем будущем. Трумэн стал очень важен для нее, и теперь ее сердце уязвимо. Такого она не испытывала уже много лет.
        Но она не испугалась. Ощущение оказалось приятным.
        – Когда возвращаешься в Портленд? – наконец спросил Дейли.
        Этот вопрос висел у них над головами уже три дня. Ее расследование окончилось. Килпатрик попросила недельный отпуск, который ей немедленно предоставили, но теперь и он подходил к концу.
        – В субботу.
        – Я приеду навестить тебя на следующей неделе. Не так уж и далеко.
        – Если мотаться так несколько раз в месяц, это станет проблемой, – заметила Мерси.
        – Оно того стоит.
        – Джефф сообщил мне, что его офису в Бенде расширили бюджет еще на трех агентов… – Она выжидающе посмотрела на него.
        Трумэн застыл.
        – Ты серьезно? – его лицо начало расплываться в улыбке. – И что собираешься сделать?
        – Я уже подала заявку.
        При виде радостного Трумэна ее сердце счастливо ухнуло.
        – Но есть одна загвоздка.
        – Какая? Хотя мне все равно, какая. Назови ее.
        Он взял ее ладони в свои, усадил на валун и крепко обнял.
        – Вероятно, Кейли будет жить со мной.
        – Зд?рово. Ей нужен дом, а ты для нее – идеальная компания.
        – Ты вправду так думаешь? – Он шутит? – Я не имею ни малейшего представления, как воспитывать подростка.
        – Разве ты сама не была когда-то девушкой-подростком?
        – Да, но обстоятельства, в которых я находилась…
        – В таком случае у тебя больше опыта, чем у половины населения Земли. – Трумэн усмехнулся. – У тебя все получится. Вы хорошо поладите.
        – Думаю купить дом в Бенде. – Мерси окинула взглядом расстилающуюся перед ними долину. – Он мне нужен. Хочу видеть просторное небо, а не серые дожди. Хочу поднимать голову и видеть длинную цепь белых гор. Они словно зовут меня. Я позабыла обо всем этом, пока не вернулась сюда. – Она посмотрела Трумэну в глаза. – Хочу узнать тебя поближе… посмотреть, что из этого выйдет. – Последнее слово она произнесла шепотом.
        – Только не проси меня осматривать твой подвал.
        От его ухмылки ее сердце забилось чаще.
        – Нет-нет! Клянусь, что никогда больше не заставлю тебя лезть в тесное пространство.
        – Тогда договорились.
        Он резко развернул ее к себе и снова поцеловал.

        Благодарности

        В 2014 году я летела на «Триллерфест» в Нью-Йорк. Мою третью книгу «Погребенная» номинировали на премию «Лучший триллер». Со мной связалась редактор из другого издательства, сказала, что ей понравилось мое произведение, и спросила, не хочу ли я написать что-нибудь для них. Я согласилась встретиться с ней в Нью-Йорке и уже в самолете с ужасом поняла, что у меня нет готового сюжета, который можно предложить. Идеи даются мне с трудом. Я не из тех авторов, у которых так много идей, что они не знают, какую выбрать. В самолете я схватила блокнот и провела мозговой штурм. Мерси Килпатрик родилась на высоте тридцати пяти тысяч футов, и предложенная мной идея очаровала редактора.
        Короче говоря, я попросила своего агента вначале официально предложить эту идею моему нынешнему издательству. Моему редактору она понравилась, и я испытала облегчение, потому что обожаю ребят из «Монтлейк» и предпочитаю публиковаться только у них. Они рискнули поставить на меня, чего не сделало бы ни одно другое издательство, и они – самые классные и передовые люди на планете. Это десятый опубликованный у них роман, и я с нетерпением жду десяти следующих.
        Уже десять книг? Как сколько набралось так быстро?
        Спасибо спецагентам Девинни и Глусенкамп за то, что ответили на все мои вопросы. Наверное, стоит написать про дуэт одноименных агентов ФБР. Спасибо Шарлотте Хершер за мастерскую редактуру. Спасибо моему агенту Мэг Рули, которая с первого дня стала страстной поклонницей Мерси.
        Моя последняя книга была посвящена кофеварке, в которой я готовлю эспрессо. Эта книга на 100 процентов без кофеина, и я надеюсь, что она все равно понравится моим читателям.
        notes

        Примечания

        1

        Милитаризованные радикальные группировки в США, выступающие против правительства и ограничения свободы ношения оружия. – Здесь и далее прим. пер.

        2

        TEOTWAWKI – термин, которым выживальщики обозначают конец света. Акроним от англ. The end of the world as we know it.

        3

        Джеймс Байрон Дин (1931–1955) – американский актер, известный по фильмам «К востоку от рая», «Бунтарь без причины», «Гигант».

        4

        Бенд – город и административный центр округа Дешутс в штате Орегон, США.

        5

        Орлиное гнездо (англ.).

        6

        «Илли» – компания, производящая сорта элитной арабики.

        7

        Распространенная марка пистолетов производства Австрии.

        8

        Движение в США и Британском Содружестве, считающее налагаемые властями ограничения и законы нелегальными.

        9

        «Свободные люди» – движение, члены которого считают, что не должны подчиняться законам, если не дают на это согласие.

        10

        Бренд светлого пива.

        11

        Агенты ФБР – персонажи научно-фантастического сериала «Секретные материалы».

        12

        Город в штате Калифорния.

        13

        Баскетбольная команда.

        14

        Три Сестры – сложный вулкан, состоящий из трех вулканических пиков Каскадной Вулканической Дуги и Каскадных гор в штате Орегон.

        15

        Игроки на этой позиции в американском футболе призваны блокировать игроков защиты соперника, не давая им прорваться к своему разыгрывающему, поэтому отличаются значительными габаритами.

        16

        «C.S.I.: Место преступления» – популярнейший американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории Лас-Вегаса.

        17

        Монстр, которым пугают непослушных детей.

        18

        Вероятно, имеется в виду дощатый пол, не покрытый ковром или мягким покрытием вроде ковролина.

        19

        Энчилады – мексиканское блюдо в виде лепешки с начинкой, запеченной с сыром под острым соусом.

        20

        Марка чипсов.

        21

        Те, на месте совершения которых преступник оставляет какой-то характерный знак.

        22

        Марка моющего средства.

        23

        Персонаж из фильма «Гринч – похититель Рождества».

        24

        Нэнси Ламур Уилсон (р. 1954) – американская певица, гитаристка и продюсер.

        25

        Снотворное.

        26

        Высшая оценка в американской школе.

        27

        В г. Белвью находится крупнейшее представительство компании «Майкрософт» (7500 чел.).

        28

        Аналог дома престарелых в сельской местности в США.

        29

        Тим Макгро (р. 1967) – популярный американский певец в стиле кантри.