Хэтти Браун и цветной дождь
Клэр Харкап


Хэтти Браун. Девочка в мире без дождя #3
        За последнее время Хэтти Браун узнала много нового. Например, что её мама такая странная, потому что выпила зелье забвения, что её отец жив, заточён в темнице и является законным правителем другого мира. Мира без дождей, покрытого вездесущей красной пылью. А ещё у Хэтти есть брат – мальчик, которым может гордиться всякая сестра. Поэтому девочка уверена, что именно её брату предначертано освободить отца и вернуть дожди в мир красной пыли. А она, Хэтти, будет помогать.
        Правда, у абсурдного и волшебного другого мира логика своя. И главных героев он не назначает – они становятся такими сами.





        Клэр Харкап
        Хэтти Браун и цветной дождь

        Claire Harcup
        HATTIE BROWN VERSUS THE RED DUST ARMY
        © Claire Harcup, 2020
        Translation © 2021, by Maria Sklyar
        First published in Great Britain in 2020 by Agora Books
        Agora Books is a division of Peters Fraser + Dunlop Ltd
        


        Разработка серийного дизайна Бориса Протопопова


        © Скляр М., перевод на русский язык, 2021
        2021

* * *














        Джемме и Бену






        Глава 1






        Когда Хэтти Браун в третий раз утянуло сквозь холодильник в иной мир, из него вывалился на пол кухни взрослый панголин[1 - Про два предыдущих путешествия Хэтти Браун сквозь холодильник можно прочитать в книгах Клэр Харкап «Хэтти Браун и похитители облаков» и «Хэтти Браун и фальшивые слоны». А можно и не читать – дальше всё расскажут. (Прим. ред.)].
        – Что это? – воскликнула мать Хэтти и отскочила назад, когда к ней (вместе с доброй половиной содержимого холодильника) подкатился вихрь лап, завёрнутый в толстый чешуйчатый хвост.
        Вихрь остановился, а лапы и хвост исчезли: панголин свернулся в тугой шар. И вот в нескольких шагах от Хэтти лежало нечто, напоминающее ананас-переросток, а вокруг него разметало баночку мягкого сыра, половинку лимона, пакет молока, пластиковую бутылку с остатками томатного кетчупа. На шум в кухню примчался Артур, и полка из холодильника, вылетевшая как раз перед панголином, остановилась у ног мальчика.
        В холодильнике оставалось только масло.
        Через несколько секунд шар пришёл в движение, и остренькое коническое рыльце высунулось из самой его середины. Над ним поблёскивали, бегая из стороны в сторону, близко посаженные глазки-бусинки. Наконец они остановились на Хэтти.
        – Убирайся! – крикнула мать.
        Она бросилась к одному из кухонных шкафчиков и выхватила скалку. Женщина подняла её над головой, да таким быстрым движением, какого Хэтти от неё никак не ожидала. Если она ударит, удар придётся прямо по хвосту панголина.
        – Не надо! – в один голос завопили Хэтти и Артур, а панголин снова скрутился в шар.
        – Пожалуйста, не надо, мама, – повторила Хэтти. – Мы не знаем, кто это.
        – Кто это? Я не знаю, что это!
        – Ну… это панголин, – решилась объяснить Хэтти.
        Она уставилась на незваного гостя, гадая, что привело его на кухню. Панголины – чрезвычайно робкие, и сложно было вообразить, что могло вынудить его пробраться в другой мир.
        – Всё в порядке, – сказала она чешуйчатому шару. – Никто не причинит тебе вреда. – И девочка махнула матери, чтобы та положила скалку.
        Шар не шелохнулся, но раздался приглушённый голос:
        – Мне нужно кое-что вам сообщить, но у меня мало времени.
        – Оно говорит, – произнесла мать и изумлённо уставилась на шар.
        Артур сделал шаг к панголину.
        – О чём сообщить? – спросил он. – Всё в порядке, никто тебя не обидит.
        Шар изогнулся, и, чешуйка за чешуйкой, начал разворачиваться. Когда панголин выгнул спину, Хэтти заметила тонкую трещину, рассекавшую чешуйки у него на боку. Как в результате сильного удара.
        – Это Тито, – сказала она.
        – Тито? – пролепетала мать. – Кто такой Тито? И что он делает в нашем холодильнике?
        – Нет времени объяснять, – затарахтел Тито, будто торопясь обогнать время. – Я пришёл за Нимбусом. Нужно возвращаться.
        – Возвращаться куда? Кто такой Нимбус? – удивилась мать, но Тито словно не слышал её вопросов.
        – Лорд Мортимер выкопал Потерянную Печать из глиняного рва, – быстро продолжил он, взволнованно подёргивая хвостом из стороны в сторону. – Он собирается использовать её, чтобы переписать Книгу Царства, а мы ничего не можем сделать, чтобы остановить его. Он станет законным правителем Гдетам-Нынчесям. Он…
        Хвост Тито перестал подёргиваться и замер с каким-то странным спазмом. Неправильным спазмом: можно было подумать, что он надломился. Тито посмотрел на задеревеневший под странным углом кончик хвоста и сглотнул.
        – Ещё меньше времени, чем я думал, – пробормотал он, моргнул и уставился на Хэтти. – Мы пытается остановить Лорда Мортимера, но это трудно, – выпалил Тито, и Хэтти вся обратилась в слух, чтобы понять, что он говорит. – Все напуганы. И хотят пить. Воды за пределами городских стен, почитай что, и нет. Слоны пытаются поднять армию, но против них – стражи и Гильдия Драконьего Рыцарства.
        Тито посмотрел на свои лапки. Повиснув, они указывали вниз. Закостенели.
        Зверёк поглядел на Артура, потом на Хэтти, и девочка почувствовала, как решимость Тито передаётся ей.
        – Мы… – начал он заплетающимся языком, который с каждой секундой будто всё гуще обрастал мехом. – Мы не можем без Нимбуса. Это наша последняя надежда спасти Гдетам-Нынчесям.
        Тито охнул, и тело его закаменело. Только глаза смотрели на детей и моргали.
        – Извините, что так получилось с холодильником, – прибавил он растрескивающимся шёпотом. И окончательно перестал шевелиться.



        Глава 2






        Тито неподвижно стоял посреди кухни в опавшем водовороте из содержимого холодильника. Если бы он всего за несколько мгновений до ступора не говорил и не двигался, Хэтти сказала бы, что зверёк вырезан из камня. Плечи напряжённо горбились. Хвост торчал столбом на отлёте от туловища. Лапы повисли плетьми. Когти вжаты в живот. Только глаза говорили ей, что это не шутка. Они были пустые и не моргали. В них не оставалось ничего. Ничего.
        – Он?.. – Артур подошёл поближе к Тито.
        Мальчик поднял руку и помахал ею перед мордочкой панголина. Тито не отреагировал. Он мог быть манекеном в витрине магазина.
        Артур повернулся к Хэтти.
        – Мне кажется, он, наверное…
        – Мёртв… – Хэтти было мучительно осознавать, как бесповоротно сорвалось с её губ это слово.
        Она попыталась сфокусироваться, но смятение, паника и гнев раздирали её на части. И солидная порция скорби.
        – Тито говорил, что у него совсем мало времени, – прошептала она в надежде, что взбаламученные чувства улягутся, если она скажет это вслух. – Он должен был знать, что с ним случится.
        У неё сдавило сердце, когда она наконец-то всё поняла. Тито пожертвовал собой, чтобы прийти к ним. Он совершил невероятно отважный поступок.
        Девочка прижала ладонь к лапке Тито: та была заледенело твёрдая даже под чешуёй, и окоченелость поразила Хэтти.
        – Он хотел, чтобы мы вернулись.
        – Вернулись? Вернулись куда? – вопросила мать, и взгляд её забегал между Хэтти, Артуром и Тито. – Кто это? И что он делает в моей кухне? И почему больше не шевелится?
        «Столько всего нужно объяснить, – подумала Хэтти, – но совершенно непонятно, с чего начать». Однако она должна попробовать.
        – Тито перенёсся сквозь пределы холодильника, – ответила девочка. – Там есть одна страна. Она называется Гдетам-Нынчесям.
        Хэтти замолчала, чтобы сказанное успело уложиться в голове матери. Теперь женщина смотрела далеко не так недоверчиво, как можно было ожидать, выпали ты своей матери, что на кухне её дома есть дверь в иной мир.
        Другое дело, если ты подозреваешь, что твоя мать некогда знала всё, что ты собираешься ей рассказать. Ведь у неё был вид человека, пытающегося поймать за хвост ускользающую мысль.
        – Правит в Гдетам-Нынчесям Лорд Мортимер, и все его боятся, – продолжала Хэтти, глядя прямо в трепетные глаза матери.
        В них что-то пронеслось, девочка была в этом убеждена. Проблеск, который мог бы осветить воспоминания, погребённые в глубинах памяти. Возможно, они таились в той части её сознания, где укоренилась Хмурь, в той части души, из которой приходила тень, которая иногда укутывала мать, лишая её желания что-либо делать и даже просто улыбаться.
        – Но правителем должен быть Лорд Джаспер, – Хэтти говорила осторожно, снова примолкнув в ожидании того, как мать отреагирует на имя.
        Имя её мужа, имя отца Хэтти и Артура. Не отомкнёт ли оно что-то в памяти матери, позволив Стелле Браун вспомнить, что некогда она была женой мужчины из другого мира?
        Воздух между ними, казалось, замер и отяжелел под весом ожиданий Хэтти. Мать, похоже, задержала дыхание.
        – Лорда Джаспера сверг его брат, Лорд Мортимер, когда он женился на ком-то отсюда. – И Хэтти вновь прервала рассказ.
        Поймёт ли мать, что Хэтти говорит о ней? Вспомнит ли, как сбежала от армии Лорда Мортимера и после битвы укрылась в этом доме в Вустере? Возможно, она даже вспомнит, что по воле случая Артур очутился в другой семье в Манчестере?
        Мать моргнула. Смутное воспоминание прочертило морщины у неё на лбу.
        – Я не уверен, что у нас есть даже несколько минут на объяснения, – вставил Артур. – Время в Гдетам-Нынчесям течёт иначе. Кто знает, что там произошло с тех пор, как Тито попал сюда?
        Когда он заговорил, проблеск узнавания исчез с лица матери. То, что заперло её воспоминания, опять овладело ей. Взгляд её скользнул к Тито, и она нахмурилась. Мгновение было утеряно.
        – Ты прав, – сказала Хэтти мальчику, пытаясь скрыть разочарование.
        «Конечно же, Артур прав», – мысленно повторила она. Их долг перед Тито и Гдетам-Нынчесям – не медлить. Что ещё говорил Тито? Лорд Мортимер вот-вот воспользуется Печатью – и тогда будет слишком поздно. И ещё. «Все напуганы. И хотят пить». Горло девочки опалило жаждой, едва она подумала об этом.
        Жажда. Жажда позволит Лорду Мортимеру без труда контролировать всех, кто выступит против него. Они будут отчаянно нуждаться в воде и сделают всё, что он захочет. «Не это ли осознание заставило Тито прийти в людское царство?» – предположила Хэтти. Вот почему зверёк проник в людской мир: он понимал, что лишь она вместе с Артуром способна вызвать проливной дождь. Может, Тито решил, что они положат конец жажде. Но затем девочка напомнила себе кое-что ещё. Панголин не просил о том, чтобы они вернулись вдвоём.
        – Он просто хотел, чтобы пришёл Нимбус, – произнесла она вслух.
        – Кто такой Нимбус? – спросила мать.
        Артур бросил на Хэтти взгляд, который она не сумела расшифровать. Казалось ли ему таким же странным, что они – дети Лорда Джаспера?
        – Один из нас… наверное, – произнёс Артур.
        – Ты, скорее всего, – тотчас отозвалась Хэтти.
        – Мы не знаем.
        – Нимбус наверняка мальчик. Так всегда бывает, – возразила Хэтти.
        Она же была на уроках истории. И читала книги, в которых написано, что зачастую мальчиков считают более важными, чем девочек. Может, это и несправедливо, но, похоже, именно так устроена жизнь.
        Артур помялся в нерешительности.
        – Но, возможно, не всем мальчикам это нужно, – пробормотал он.
        – Значит, ты думаешь, что ты – Нимбус?
        – Я ничего подобного не говорил, – ответил Артур, изучая узор из пятен на полу кухни. – Мы действительно не знаем. И, пытаясь угадать, кого имел в виду Тито, мы не поможем Гдетам-Нынчесям. Нам обоим нужно отправиться туда.
        Наконец-то он поднял голову. Артур смотрел на холодильник, словно пытаясь что-то сообразить.
        «Верно», – подумала Хэтти. Тито не затем принёс себя в жертву, чтобы они обсуждали, кто из них Нимбус и наследник Гдетам-Нынчесям.
        – Только ведь мы не справимся одни, – сказала она. – Нам нужна помощь и необходимы те, кто может сражаться. Слоны сильные, но они не выстоят против стражей и Гильдии Драконьего Рыцарства. Без поддержки мы потерпим поражение.
        Артур вернулся к осмотру пола. Он потёр ладони, затем свёл вместе пальцы и начал ими постукивать. «Скажи что-нибудь, – мысленно взмолилась Хэтти. – Скажи, о чём ты думаешь».
        И он заговорил:
        – Нам нужно собрать Сотенных Детей. Вместе они смогут призвать дождь, а если нам придётся сражаться, то их участия может быть довольно, чтобы переломить ситуацию.
        – Но мы вернули их в людское царство, – напомнила Хэтти. – И с чего бы им помогать тем, кто держал их в плену?
        – Потому что ты попросишь об этом. Однажды ты спасла их. И они поймут, что если ты просишь их вернуться, так только потому, что это правильно, – заявил Артур.
        – Бога ради, о чём вы двое говорите? И что нам делать с этим? – вопросила мать.
        Она протянула руку, чтобы дотронуться до Тито, но отдёрнула, не коснувшись чешуи. Покачав головой, она нагнулась и подняла полку, вылетевшую из холодильника вслед за панголином.
        – Тито пришёл, чтобы попросить нас о помощи, и мы говорим о том, как лучше поступить, – ответила Хэтти.
        Ей было неприятно, что её мать назвала Тито «этим». Слово казалось ужасно непочтительным после того, что он сделал.
        – Правда? – мать бросила на зверька взгляд, ясно говоривший: она сомневается, что кто-то сможет ему помочь.
        Потом она направилась к открытой дверце холодильника.
        – Наверное, мы могли бы найти Сотенных Детей, – начал Артур. – Можно я возьму твой мобильник? Мой – в Манчестере.
        – О’кей.
        Хэтти достала из кармана телефон и сказала пароль. Мальчик сел за небольшой столик, втиснутый под окном. Хэтти и её мама как раз за ним помещались, но места для гостей не оставалось. Вскоре Артур опустил голову и уткнулся в экран, большие пальцы затарабанили, набирая текст.
        У Хэтти за спиной раздался какой-то писк. Что-то с грохотом упало. Девочка развернулась и ахнула. Полка перекатывалась, выроненная на пол.
        Её мать исчезала в холодильнике.



        Глава 3






        Хэтти метнулась за исчезающим телом, всеми силами торопясь поспеть. Нет, этого просто не может быть. Мать не должно утянуть сквозь холодильник прочь с их кухни в Гдетам-Нынчесям: туда, где по меньшей мере половина жителей считает её причиной битвы и может желать ей зла.
        Но именно так и происходило. И происходило стремительно. Верхняя часть ног матери уже скрылась. Скоро не будет видно коленок. А потом (просто в два счёта!) от неё и вовсе ничего не останется. Нужно действовать немедленно, иначе Хэтти потеряет мать. Пальцы Хэтти дотянулись до лодыжек мамы. Обе руки тисками обхватили материнские ноги. Она ещё слышала возглас Артура, но её уже дёрнуло вверх. Сила, утянувшая Стеллу Браун, тащила сквозь холодильник и её.
        Сначала одна нога девочки оторвалась от пола, затем вторая. Хэтти отправилась сквозь холодильник и за его пределы.
        За пределы холодильника. Она-то знает, каково переноситься туда, ещё успела подумать Хэтти и почувствовала, как глазные яблоки вжались в глазницы. В точности так же происходило дважды: один раз – с Виктором, а другой – со слоном, притворявшимся Виктором. Но оба перехода ничем плохим не закончились. Разумеется, протискиваться между холодильником и Гдетам-Нынчесям весьма престранно. Казалось, коленки были готовы согнуться в обратную сторону, как и сейчас. Но этого не произойдёт. Она и раньше добиралась в целости, и теперь всё будет хорошо, повторяла себе Хэтти.
        Хотя теперь всё было не так, как прежде. Её не протаскивал слон. На сей раз она цеплялась за лодыжки матери, ноги женщины мелькали перед глазами, Хэтти отбрасывало то туда, то сюда, и при каждом рывке позвонки чуть ли не разъединялись. А мотало её всё сильнее. Она чувствовала себя игрушкой, которую швыряет разозлившийся ребёнок. «Интересно, много ли надо, чтобы сломать ребро?» – подумала она, но затем строго велела себе не отвлекаться. Всё, что ей нужно делать, – крепко держать мать за щиколотки, тогда они обе справятся и будут в полном порядке.
        Однако было это непросто. Мать с силой пинала то, что повисло у неё на ногах. «Она не знает, что это я», – решила Хэтти. Ей, наверное, кажется, что у неё сейчас развяжется пупок, а вдобавок на ней повисло не пойми что, и потому она чувствует себя вдвое хуже. И едва Хэтти подумала об этом, правая нога матери снова дёрнулась.
        – Ой! – вскрикнула девочка, когда от резкого движения у неё щёлкнуло плечо. – Это я, мама! – завопила она. – Пожалуйста, не лягайся.
        Но теперь лягнула другая нога. Она отшвырнула Хэтти в противоположном направлении.
        – Пожалуйста, перестань! – опять завопила Хэтти. – Ты ужасно мешаешь мне держаться.
        Но именно этого мать и добивалась. Она вновь рванула правую ногу. И успешно.
        – Нет! – закричала Хэтти, когда её рука соскользнула с лодыжки матери.
        Девочку отбросило назад. Правая рука хватала воздух, пытаясь уцепиться за ногу матери, но та находилась слишком далеко. Лишь левая рука Хэтти соединяла их обеих. Каждый мускул, казалось, растянулся вдвое. «Я не могу отпустить, – думала она. – Не могу позволить тому, что держит мать с другой стороны, заполучить её. Я не могу…»
        Но нога матери лягнула её, словно та плыла брасом. Хэтти мотнуло прочь, потом обратно. Когда девочку мотнуло в третий раз, она почувствовала, как хватка слабеет, пальцы грозят разжаться, и в эту долю секунды мать выдернула ногу и унеслась вперёд, прочь от слепо хватающей её Хэтти.
        Хэтти закрутило. Она перекувырнулась через голову: под тяжестью всех вещей, которыми были набиты её карманы, пиджак обрушился и шлёпнул по ней. «Надеюсь, клапаны не расстегнутся», – подумала она, переворачиваясь снова, и на этот раз так и оставшись вверх тормашками. Или вверх головой? Она и сама не знала.
        Она ещё двигалась, но уже не вперёд. Её повело в сторону. Неведомая сила тянула Хэтти, тащила за руку. «Но мне нужно туда», – мысленно говорила она, отчаянно стремясь в том направлении, куда, по её мнению, отнесло мать. Она лягнула ногами, но добилась лишь того, что её закачало. Девочка выкинула руки вперёд, словно супергерой, но её накренило, вроде как уводя в штопор. Она шевельнула бёдрами и начала вихлять. Может, она сможет «плыть». Хэтти опять выбросила руки вперёд, как бы загребая кролем. Нижняя часть туловища качнулась, но её по-прежнему сносило в сторону.
        «Я потерялась, – решила она. – Потерялась между домом и Гдетам-Нынчесям. Очутилась невесть где, точнее, нигде, и никто не знает, что я здесь». Та часть желудка, что не вращалась, как барабан в стиральной машине, сжалась, и Хэтти подумала, что её сейчас стошнит.
        Что-то вокруг неё – воздух или нечто другое? – поблёскивало. Ничего подобного она не замечала, когда прежде переносилась в Гдетам-Нынчесям. Но теперь она ни о чём, кроме странного света, и думать не могла. Мерцающая дымка тянулась бесконечно, не позволяя ей сориентироваться и понять, где она находится и в каком направлении ей следует двигаться, даже если бы она и могла как-то повлиять на то, куда её несло.
        Отсюда Хэтти ничем не могла помочь Гдетам-Нынчесям. Она даже не способна вернуться домой.
        – Тито, прости меня, – сказала она, когда поняла, что он ни за что отдал свою жизнь. – И ты, мама, извини. Я уже не смогу тебе помочь. Я надеюсь… – Хэтти с усилием сглотнула. – Надеюсь, что тот, кто тебя схватил, добрый…
        И Артур. Ей и перед ним следует извиниться. Он, наверное, до сих пор сидит на кухне в Вустере, недоумевая, что случилось с двумя людьми, только что бывшими там вместе с ним. Но он ничего не узнает: ведь вместо того, чтобы находиться там, она зависла здесь. Хэтти всех подвела. И Тито, и мать, и Артура. Но более всего она подвела тех, кто живёт в Гдетам-Нынчесям. Потерпела поражение, даже не начав толком помогать тамошним обитателям.
        Хэтти почувствовала, как мерцающее свечение повлекло её немного вправо, а потом влево. Это была властная сила, и тянула она даже сильнее, чем раньше. Наверное, не имело смысла противиться. С тем же успехом можно позволить нести себя куда бы там ни было.
        Тяга усилилась. Хэтти почувствовала, как её накренило. А затем ощутила что-то на лице. Большущую каплю чего-то. И до чего же липкую. Такую липкую, что Хэтти краем глаза сумела заметить, как капля повисла у неё на щеке. Сгусток выглядел ну прямо как гнойный прыщ. И это было последнее, о чём подумала девочка, потому что она вдруг увидела приближающуюся пару огромных и мясистых губ.



        Глава 4






        Хэтти направлялась прямо к поблёскивающим вздувшимся губам, и они расходились в стороны при её приближении.
        – Нет! – закричала она, когда те раскрылись широко-широко, и глубоко в зеве она обнаружила каплеобразный отросток, раскачивающийся из стороны в сторону, как верёвка колокола.
        Хэтти попыталась упереться пятками, чтобы остановить своё продвижение и не быть проглоченной одним махом, но держаться оказалось просто не за что.
        Она выгнула спину, противясь силе, но безуспешно. Её засасывало прямо в зев глотки, а стоит ей там очутиться, хватит лишь одного глотка, чтобы послать её в желудок того, кому принадлежит огромная пасть. Хэтти зажмурилась и приготовилась к первому кусу.
        Что-то сомкнулось на ней. Плотное и крепкое, мягкое и упругое. Липкое и влажное, распухшее и мясистое. И главное, оно не давало Хэтти извернуться. Более того, она чувствовала, что совсем-совсем не может пошевелиться. Ей оставалось только ждать конца.
        Но потом ощущение поменялось. Не успела она открыть глаза, чтобы хоть что-то понять, как звучно шлёпнулась на землю.
        «Ох, вот, значит, как оно происходит», – подумала Хэтти, а в следующее мгновение на неё плюхнулась громадная капля чего-то вязкого. И это тоже происходило.
        А затем она услышала причитания.
        – Ох. Ох. Ох.
        Тишина, а после – новый вопль.
        – Я убила её! – взвыл скорбный голос. – Я убила Хэтти Браун!
        Услышав своё имя, девочка прищурилась и посмотрела вверх. Мир кружился и вертелся красноватыми витками. Среди витков Хэтти не без труда смогла различить огромные скорбные глаза Времечервии. Громадные очертания желеобразного туловища нависли над Хэтти.
        – Ты мертва, Хэтти Браун?
        Девочка снова зажмурилась, чтобы остановить ощущение вращения. Что-то шлёпнулось ей на лоб и стекло по щеке. Нечто уже не липкое и не вязкое. Она приоткрыла глаза и сразу поняла, что это слеза. За ней последовала ещё одна. А потом что-то защекотало ей подмышку. Скосив прищуренные глаза, Хэтти смогла разглядеть большой красный цветок, выросший там, куда упала слеза.
        – Привет, Марсия, – поздоровалась Хэтти, с облегчением прикрыв глаза.
        Времечервия, наверное, вгрызалась, чтобы забрать облака из людского царства в Гдетам-Нынчесям.
        – Хэтти, что ты здесь делаешь? – спросила сквозь рыдания Времечервия. Но прежде чем Хэтти успела ответить, раздался звук, будто кто-то отплёвывается. – Ты не очень-то хороша на вкус, – пробормотала Времечервия. – Немного похоже на сырой лук.
        – Спасибо, – сказала Хэтти, думая, что никто вкусным не будет, если его покрыть такой слизью. – Рада тебя видеть, – прибавила она.
        – Но я совсем не рада тебя видеть, Хэтти Браун! – И девочка снова почувствовала, как у неё по носу растекаются слёзы Времечервии. – Это слишком опасно. И почему Виктор послал за тобой?
        – Я не уверена, что он послал.
        – Сэр Гидеон?
        – Я не видела его.
        Времечервия медленно-премедленно вздохнула.
        – Леди Вайолет?
        – Её я тоже не видела.
        На сей раз Времечервия громко сглотнула.
        – Ты – в Гдетам-Нынчесям, но мы не приходили за тобой. Тебе не следует здесь находиться. – И она снова сглотнула.
        – Тито пришёл, – ответила Хэтти и открыла один глаз.
        Перед ней всё плыло, но, во всяком случае, уже не кружилось так безумно.
        – Но мы не посылали Тито, – удивилась Марсия, и её глаза потемнели. Она глубоко и шумно вздохнула. – Мы не посылали его. Он не мог бы…
        Тишина протянулась чудовищно долго.
        – Но… – произнесла Марсия, и губы Времечервии задрожали, рассылая новые слюнные фонтаны. – Но Тито родился не в людском царстве, он не мог бы там выжить. Слонам и драконам – единственным из всех обитателей Гдетам-Нынчесям, рождённым не в людском царстве, не причиняет вреда путешествие в тот мир. – Марсия покачала головой. – Но панголину. Нет. Он бы… – проговорила она и осеклась, слёзы подрагивали у неё на ресницах.
        – Тито превратился в статую, – призналась Хэтти.
        – Он окаменел? – Времечервия так крепко сжала рот, что вся кровь отхлынула от него. – Ох, Тито! – взвыла она, когда Хэтти кивнула. – Драгоценный храбрейший Тито!
        – Он хотел предупредить нас, – объяснила Хэтти. – Тито сказал, что Печать у Лорда Мортимера, и тот собирается переписать Книгу Царства, чтобы никто больше не мог бросить ему вызов. Он говорил, что все страшно напуганы и хотят пить. А слоны не выстоят в одиночку против стражей и Гильдии Драконьего Рыцарства.
        Времечервия медленно моргнула. Её щёки печально обвисли.
        – Это правда, но теперь уже слишком поздно! – простонала она. – Он погиб ни за что. Приготовления к церемонии идут полным ходом. Ты не сумеешь им помешать. Лорд Мортимер отправится в Хотьгде-Контору. Он воспользуется Потерянной Печатью, и Книга Царства будет изменена навечно! – Марсия запрокинула голову, выпятив мясистое горло, из которого вырвалось булькающее рыдание. – Почему ты не пришла раньше?!
        – Но ты же сказала, что мне не следует здесь находиться.
        – Ох, разумеется, не следует! – Времечервия шмыгнула носом и прищурилась. – Но как ты пролавировала сюда, если в твоём холодильнике не было слона, чтобы провести тебя? Это непросто. Нужно постоянно клониться. Оттуда нужно всегда клониться в сторону левого уха. Обратно – в сторону правого уха.
        «Понятно, какая тут уловка», – промелькнуло в голове Хэтти. Жалко, что она не использовала это.
        – Я увидела, как мама исчезает в холодильнике, и схватила её за щиколотки, – объяснила она.
        – Твоя мать? – Времечервия встревоженно уставилась вдаль: туда, где заканчивалась гряда холмов, обрывавшаяся полукругом.
        – Но мои руки соскользнули, и я не смогла её удержать, – продолжала Хэтти.
        Она ощущала, как на ней высыхает слюна Времечервии. Кожу странно покалывало, словно голова стала на размер меньше.
        – Значит, твоя мать прошла сюда из людского царства? – уточнила Марсия, и глаза Времечервии сделались совершенно круглые, будто обеденные тарелки.
        – Да. И мне нужно найти её.
        Хэтти почувствовала, как дыхание её становится неглубоким и прерывистым при одной мысли о том, что может случиться с матерью. Затем она подумала о слоне, который должен был протащить мать сюда. Слоны на их стороне. Наверное, это хорошо.
        – Слоны ведь будут добры к ней, правда? – сказала она.
        – Почему ты так говоришь? Ты видела слона? – воскликнула Времечервия.
        – Нет, – призналась Хэтти. – Но ведь должен же быть слон. Они приводят людей из другого царства сюда.
        Времечервия покачала головой.
        – По большей части это верно, но не всегда, – ответила она. – Люди из вашего царства и раньше попадали сюда сами. Как тогда, когда твоя мать появилась у нас в первый раз. Разумеется, по чистой случайности.
        Времечервия мазнула языком по губам, ловя каплю слюны, повисшую на подбородке.
        – Моя работа состояла в том, чтобы закрывать любые прорехи между здешним миром и людским царством. Лорд Мортимер велел мне протаскивать облака позже. А одну прореху я не заметила. Она была вроде и маленькая, но могла доставить неприятности. Она вела в холодильник в квартире, где жила твоя мать, когда была студенткой. Однажды Стелла опиралась рукой о заднюю стенку холодильника, оттирая особо зловредную плесень… и вжух! Её утянуло насквозь, – выдохнула Времечервия, по её телу пробежала дрожь, и она пробормотала: – Если бы так случилось, когда всю власть захватил Лорд Мортимер, меня бы высекли.
        – Но это было прежде, – произнесла Хэтти.
        Времечервия согласно засопела. Глаза её просветлели.
        – Тогда в царстве властвовал Лорд Джаспер. Он встретил Стеллу, они полюбили друг друга. Они были безмерно счастливы, но затем твоей матери пришлось скрываться после Битвы Трёх Вулканов, а твоего отца Лорд Мортимер бросил в темницу. – Грузное тело Времечервии начало раскачиваться из стороны в сторону. – А теперь она вернулась и потерялась. Кто знает, куда она попала и кто унёс её? Всё куда хуже, чем я думала, – зашмыгала Марсия. – Нам нужен Нимбус.
        Очередная тучная волна прокатилась по телу Времечервии, когда она судорожно сглотнула.
        – Где Артур? – спросила она, вытягиваясь, чтобы взглянуть поверх Хэтти.
        – Его здесь нет.
        – Он застрял между вашим царством и Гдетам-Нынчесям? – голос Времечервии сорвался на писк. – Нам нужно спасти мальчика!
        Она собрала губы в трубочку и подалась к мерцающему свету. Капель из слюны полетела Хэтти на голову.
        «Ну вот, – подумала Хэтти. – А я почти было высохла».
        – Он ещё в Вустере, – ответила она, когда рот Времечервии соединился со светом.
        Марсия отскочила назад, и жирные волны докатились до нижней части её туловища.
        – Он не захотел прийти с тобой? – спросила она.
        – Всё случилось так быстро, что я ничего не успела ему сказать.
        Хэтти замолчала. Как там Артур? Подняв голову, он, наверное, увидел её исчезающие ноги. А сейчас он стоит перед открытым холодильником, а позади него маячит статуя Тито. И что он подумает?
        Времечервия издала чмокающий стон.
        – Один, совершенно один! Артур попытается пробраться сюда, но застрянет, и никто его не отыщет. Он будет потерян навеки. И всё это по твоей вине! – Она шмыгнула носом. – Но ты не должна винить себя, Хэтти Браун, хотя с этим осознанием тебе придётся жить всю оставшуюся жизнь. Впрочем, – прибавила она, – жизнь может быть не очень длинной, что, вероятно, послужит тебе утешением, когда тебе будет особенно стыдно из-за содеянного.
        Хэтти нахмурилась.
        – Вряд ли я содеяла что-то, из-за чего меня понадобится утешать, – возразила она.
        – Ты оставила его.
        – Он кое-что делал, используя мой телефон. Кое-что связанное с Сотенными Детьми. Тито говорил, что все хотят пить, а слоны могут не выстоять. Артур решил, что Сотенные Дети могут помочь.
        – Но как они попадут сюда?
        Хэтти скривилась. У неё и Артура не было времени, чтобы это обсудить.
        – Нам нужно ему помочь, – заметила она. – То есть тебе нужно помочь Артуру. Мне надо остановить Лорда Мортимера. – «И найти мать», – подумала она, хотя вслух не сказала, поскольку была уверена, что сразу ударится в слёзы. Хэтти постаралась сосредоточиться. – А остались ещё те дыры, что ты прогрызала в людское царство? – спросила она.
        – Может, и остались, а может, и нет, – ответила Марсия, и верхняя часть её туловища всколыхнулась, как если бы она пожала плечами. – Прошу прощения! – Она отвернулась и рыгнула. – Дыры через некоторое время начинают зарастать. Тебе, наверное, на сей раз всё показалось куда ухабистей, чем прежде? Вот так оно и бывает с дырами, которые старее.
        Времечервия широко распахнула рот. Хэтти ожидала, что она опять рыгнёт, но ошиблась.
        – Нет, – вымолвила Времечервия, глядя куда-то в сторону. – Нет, – повторила она.
        Но это «нет» прозвучало совсем иначе. Таким «нет» хотелось бы остановить что-то неприятное, да только это было невозможно.
        – Что случилось? – Хэтти нагнулась, чтобы посмотреть, что расстроило Марсию, но Времечервия качнулась, закрывая девочке обзор.
        – Ох, нет. Ох, нет, – забормотала Времечервия, но Хэтти успела краем глаза увидеть бордовую ткань.
        Прежде чем девочка спросила, а не плащ ли это одного из стражей, Времечервия плюхнулась на брюхо. Она упала прямо на Хэтти.



        Глава 5






        Плюха желеобразной субстанции придавила Хэтти и оползла по её телу, погребая её как будто под тяжёлым пуховым одеялом. В один миг яркие небеса Гдетам-Нынчесям исчезли, и Хэтти погрузилась во мрак.
        – Уф! – выдохнула она из недр желе, но голос её был заглушён вязкой массой, обтекающей её.
        Девочка попыталась шевельнуться, что оказалось практически невозможно. Только правая рука не была прижата к пыльной земле.
        «По крайней мере, я под самым её краем, – подумала Хэтти, пошевелив пальцами там, где из слёз Времечервии вырос цветок. – Сомневаюсь, что я бы осталась цела, плюхнись она на меня всем своим весом». Хэтти приподняла телеса Времечервии, позволяя тонкому лучику света пробиться туда, где она лежала. «Во всяком случае, я могу дышать», – обрадовалась она, соображая, что же теперь делать.
        Она услышала голос Времечервии.
        – Привет, – пророкотала та, и по её плоти, укрывшей Хэтти, прошла рябь.
        – Привет, Марсия, – ответил мужской голос.
        – Что ты здесь делаешь? – спросила Времечервия. – Я редко вижу стражей, когда вгрызаюсь.
        Хэтти как могла сжалась, только бы её не заметили.
        – Какаду прилетел в сторожку. Сказал, что видел нечто странное, пока ты вгрызалась.
        Туша Времечервии заволновалась, ответила Марсия не сразу.
        – А в каком смысле странное?
        – Он вроде видел, как ты что-то чудное вытянула сквозь одну из дыр.
        – Это моя работа – вытягивать то да сё из дыр.
        – Твоя работа – вытягивать облака.
        – Согласно воле Лорда Мортимера, – голос Времечервии дрожал. – Я вгрызаюсь в поисках облаков, чтобы жители Гдетам-Нынчесям могли пить.
        «Только если Лорду Мортимеру эти жители угодны, – подумала Хэтти. – А остальные уже в отчаянии».
        – Какаду заявил, что не заметил облака.
        – Правда? – Времечервия говорила с деланым удивлением. – Зачем мне вытягивать что-то другое, если не облако?
        – Вот об этом я и хотел у тебя спросить.
        Пропасть, разверзшаяся посреди молчания Времечервии, казалось, всё тянулась и длилась.
        – А-а-а, – проговорила она наконец, словно вдруг припомнив. – Было там нечто. Да, наверное, в том-то всё и дело.
        – Какого рода нечто?
        – Того рода, что вечно застревает между здешним миром и людским царством. Эти штуки постоянно лезут мне в рот.
        – Ты о них раньше не упоминала.
        – Я не люблю жаловаться. Но там куча всякого… куча всякого из холодильников! – Времечервия затараторила с убеждённостью. – Когда я вытягивала Сотенных Детей, иногда подворачивалось и содержимое их холодильников, – продолжала она. – Бутылки молока, газированные напитки, лимоны, сыры, соусы, буханки хлеба, йогурт, куриные крылья, салат-латук, морковь, фруктовый сок, майонез, соус чили, ветчина, сироп.
        – Просто скажи мне, что ты нашла сегодня, если какаду решил отправиться за стражем.
        – Сегодня? – перепросила она, и уверенность Времечервии снова истаяла. – Ну… я протащила…
        Времечервия замолкла, и Хэтти услышала прямо над собой рокот. Это звучало как ворчание грома вдалеке.
        – Мой желудок… прошу прощения, – сказала Времечервия. – Сегодня я вытянула… целый початок кукурузы.
        – И поэтому какаду полетел меня разыскивать? – фыркнул страж. Он явно не выказал убеждённости.
        – Кусок застрял у меня во рту. Может, это выглядело… словно он отбивается.
        Страж обошёл тело Времечервии. Шаги стихли недалеко от того участка, где пряталась Хэтти.
        – И где теперь кукуруза? – спросил мужчина. – Я её не вижу.
        – Нет? А ты и не можешь видеть. Понимаешь, я всё отсылаю обратно. Не хочу захламлять наше прекрасное царство.
        Страж прицокнул языком.
        – Какая аккуратность. Но почему ты лежишь на земле?
        Времечервия закашлялась, и очередная студенистая волна прокатилась по Хэтти.
        – Я вгрызалась. Иногда необходимо опуститься пониже, чтобы добраться до плотных облаков! – голос её стал громким, и говорила она медленно, будто стараясь втолковать получше. – Я покажу. Тебе стоит приготовиться.
        «Она предупреждает меня», – подумала Хэтти и протянула руку туда, где от слёз Времечервии вырос цветок.
        В следующее мгновение раздался хлюпающий звук. Когда Времечервия прерывисто втянула воздух, пальцы Хэтти сомкнулись на цветке. Девочка утянула стебель к себе, и цветок оказался прямо у неё под носом. Но всё равно запах ударил как под дых.
        Это был запах канализации, которую никто не чистил тысячу лет.
        Это был запах ста тухлых яиц, оставленных на полуденном солнцепёке.
        Это был запах подмышек чудовища.
        Это был запах миллиона старых носков.
        Это был запах из клюва орла.
        Это был запах застойного пруда.
        Это был запах рыбьих потрохов.
        Это был запах вонючего сыра.
        Это был запах всего вышеперечисленного и ещё много чего.
        Когда Хэтти прижала цветок к самому носу, она услышала совсем недалеко от своего лежачего укрытия чьи-то стоны.
        – Могла бы дать мне время, – каким-то «ватным» голосом произнёс страж и, похоже, рухнул на землю.
        – Я дала тебе столько времени, сколько нужно, – ответила Времечервия.
        Она отлепила своё тело от Хэтти, и девочку залило солнечным светом.
        – Не убирай цветок, – шепнула Времечервия, – или тебя тоже вырубит.
        Взгляд Марсии остановился на бесчувственном страже, который свернулся калачиком, как большой спящий ребёночек.
        – Спасибо тебе, – Хэтти говорила сквозь стиснутые зубы, стараясь не вдыхать вонючий воздух. – Ты спасла меня.
        Времечервия медленно кивнула.
        – На время. Разумеется, всё, вероятно, окажется впустую. Они сообразят, что я врала, и нагонят тебя. И убьют тебя вместе с матерью, а затем и меня. Да, наверное, так и будет, но на всякий случай ты всё же отправляйся в Хотьгде-Контору, тогда ты сможешь пробраться в город. – Марсия всхлипнула, увесистая слеза покатилась у неё по щеке. – И бегом. Вон в ту сторону – за холмом, на другой стороне леса. А если ты умрёшь, я непременно приду на твои похороны.



        Глава 6






        Запах выбивающими дух волнами следовал за Хэтти. Он вызывал у неё такое муторное чувство, что с каждым мгновением бегство делалось всё непосильнее. Девочка прижала цветок ещё ближе к ноздрям и подумала, уж не выдавило ли тело Времечервии из неё последние силы.
        Ноги сделались чугунными, и она еле переставляла их через ширь красной пыли в направлении указанного Времечервией кургана. Когда они смотрели на холм вдвоём, он казался намного ближе. Но сейчас каждый шаг подкашивал силы Хэтти, каждый вздох был неглубоким, почти поверхностным. Лишь когда девочка добралась до вершины кургана, воздух стал достаточно чистым, чтобы можно было нормально дышать.
        Она посмотрела на протянувшийся перед ней лес и вздохнула полной грудью.
        За лесом находилась Хотьгде-Контора. В недрах её центральных покоев Мудрочервия, должно быть, раскладывает бумаги. Искорка надежды разгорелась в душе Хэтти. Мудрочервия непременно должна знать, где её мать. Всякий, кто желал попасть в город из этой части Гдетам-Нынчесям, был обязан пройти через Хотьгде-Контору, если у него не имелось разрешения.
        Разрешение! Оно оставалось у Хэтти ещё с прошлого раза в Гдетам-Нынчесям. Девочка сунула руку в нагрудный карман, чтобы убедиться в этом. Но внутри ничего не обнаружилось.
        Её рука отправилась путешествовать по остальным карманам. Разрешение пропало. Оно, наверное, вылетело, когда она сражалась с матерью. Ну почему она не положила бумажку в один из застёгивающихся на пуговицу карманов? Оттуда никогда ничего не вываливалось.
        А теперь ей придётся выпрашивать у Мудрочервии не только новости о матери, но и новое разрешение. Глубоко вздохнув, девочка припустила вниз по тропе, которая вела в направлении леса. По мягкому грунту бежать было сложно. С каждым шагом её словно оттаскивало назад. Но Хэтти нещадно подгоняла себя, мысленно повторяя, что каждая секунда колебания – это потерянная секунда. И вот, наконец, когда она уже чувствовала, что больше не может, Хэтти очутилась на опушке леса.
        В прошлый раз, когда ей было необходимо пересечь лес, её перенесли деревья. Они подхватили девочку своими ветвями и перебрасывали друг другу, как – она точно знала – сделают и теперь.
        Хэтти уверенно поставила обе ноги на землю, и из-под них маленькими взрывами заклубилась рыжая пыль. Цветочный узор на лакированных ботинках был едва различим под покрывавшим их ржавым налётом. Просвечивали только выцветшие контуры, как будто ноги увивали призраки цветов.
        – Мне нужно попасть к Хотьгде-Конторе, – заявила Хэтти командным голосом.
        Деревья не отозвались. Даже листва не зашелестела. Но Хэтти не тревожилась. Так всё и происходило в прошлый раз.
        – Это срочно! – воскликнула она и пристукнула рукой по ближайшей ветке, чтобы привлечь к себе внимание. – Вы должны переправить меня. – И девочка опять стукнула по ветке.
        Но дерево по-прежнему не шелохнулось. На сей раз Хэтти почувствовала, как в ней нарастает раздражение. Почему деревья играют с ней в эти игры?
        – Перестаньте вредничать! – вскричала она. – Я пытаюсь помочь Гдетам-Нынчесям.
        Деревья, все до одного, оставались неподвижны.
        Хэтти подбежала к другому стволу.
        – У меня нет времени, – сказала она, протягивая руку, чтобы коснуться ближайшей ветви.
        Ничего не случилось.
        – Мне нужно попасть туда НЕМЕДЛЕННО!
        Но деревья не реагировали.
        – Я не позволю, чтобы Тито умер ни за что! – завопила она.
        – Тито. Тито. Тито.
        Имя панголина эхом побежало среди деревьев. Что-то содрогнулось. Поначалу ей казалось, что дрожь прошла только по верхним ветвям. Но затем и часть нижних зашелестела листвой.
        «Наконец-то», – подумала Хэтти. Она подобралась, готовясь к тому, что её подхватит какая-нибудь ветвь и забросит высоко над лесом.
        Но ничего подобного не произошло. Вместо этого листья на всех деревьях затряслись ещё яростней. Что-то стукнулось оземь недалеко от девочки. И упало что-то ещё. И ещё. У Хэтти на глазах деревья сбрасывали ей под ноги тяжёлые плоды. Чешуйчатые фрукты, что-то ей напоминавшие. Они выглядели как…
        Панголины!
        – Тито. Ты сказала, Тито, – раздался голос зверька.
        Панголин, ударившийся оземь первым, выкрутился из клубка и, сощурившись, глядел на Хэтти сквозь завесу пыли. Возле него разворачивался другой чешуйчатый шар: через секунду появился второй панголин. Первый зверёк сердито уставился на него.
        – Что ты здесь делаешь? – вопросил он.
        – Я мог бы и тебя об этом спросить.
        Едва второй панголин огрызнулся в ответ, как развернулся новый шар, а затем и соседний: зверьки будто выскакивали из шаров, посыпавшихся на тропинку, которая бежала по опушке леса.
        – Ты! – Первый зверёк грозно ткнул когтем в одного из объявившихся панголинов. – И ты, и ты, и ты! – с каждым «ты» голос его становился всё резче. – А о тебе-то я был лучшего мнения, – прибавил он, когда очередной панголин выкатился из клубка.
        – Ты и сам-то хорош! Ничуть не лучше, – огрызнулся тот и выпрямился во весь рост.
        – Ничуть не лучше… кто? – спросила Хэтти.
        – Предполагалось, что он будет искать Тито, – ответил первый панголин.
        – И он. И он. И он.
        Можно подумать, по лесу снова пробежало эхо. И даже по тем закуткам, которые Хэтти не видела.
        – Вы все искали Тито в лесу? – поинтересовалась она.
        – Я бы сказал, прятались. – Первый панголин махнул хвостом, будто саблей.
        – Как и ты сам, – отозвался другой зверёк. – Мы согласились, что разделимся и будем его разыскивать. Мы дали слово, что отправимся на его поиски по всем пределам Гдетам-Нынчесям.
        – Но вместо этого вы попрятались? – уточнила Хэтти.
        Панголины не ответили. Большая часть разглядывала собственные когти, землю или листочки поблизости. В конце концов, один из них поднял голову.
        – Я искал его среди деревьев, – пробормотал он.
        – И я. И я! – голоса зверьков опять звучали громко.
        – Похоже, что вы были слишком… – произнесла Хэтти и умолкла.
        Она собиралась сказать «напуганы», но не стала. Наверное, так было бы нечестно, она ведь собственными глазами видела, как жестоко Лорд Мортимер обходится с панголинами.
        – Я виделась с Тито, – призналась она. – Он пришёл в мой дом в людском царстве.
        Раздался шелестящий вздох. Деревья затрепетали, осыпая пыль с листьев.
        «Они явно понимают, что это означает», – подумала Хэтти, заметив, как в глазках ближайшего панголина блеснул страх.
        – Он сказал мне, что Гдетам-Нынчесям нужен Нимбус. И… – она заколебалась. – Я почти уверена, что Нимбус – мой брат Артур. Но он до сих пор находится в людском царстве. Зато меня утянуло сюда.
        На мордочках панголинов отразилось разочарование. Они повесили головы так низко, что рыльца почти касались земли.
        – Тито! – простонали они.
        – Но, возможно, Тито хотел, чтобы я тоже пришла, – добавила Хэтти. – И он думал, что мы оба сможем помочь.
        Стоявший прямо перед ней панголин приподнял голову как раз настолько, что Хэтти успела увидеть его взгляд, затуманившийся подозрением.
        – Он был отважным панголином. Наверное, самым храбрым, – Хэтти слышала, что голос её звучит надтреснуто. – И я убеждена, что его поступок делает Тито величайшим среди всех панголинов, когда-либо живших на земле, – продолжала девочка. – Я не допущу, чтобы Тито умер ни за что!
        – Да! – откликнулись и закивали панголины.
        «Вот теперь они готовы взглянуть на происходящее моими глазами. Они помогут мне добраться до Хотьгде-Конторы», – решила она, но затем заметила ледяной взор ближайшего панголина.
        – Ты убила величайшего панголина, когда-либо жившего на земле, – промолвил он.
        Другие зверьки тотчас подняли головы. Они посмотрели друг на друга, а потом на Хэтти. И каждый сделал шаг вперёд.
        – Он умер из-за тебя.
        Панголины сделали ещё один шаг. Кто бы мог подумать, что они настолько устрашающие? Они же вроде всегда робкие…
        Острый кончик когтя нацелился ей прямо в грудь. Хэтти приготовилась и в ожидании удара крепко зажмурилась. Но когда она сжалась, надеясь смягчить удар, что-то смело её в сторону. Земля со свистом ушла куда-то, и её подбросило в кроны деревьев.



        Глава 7






        Второе дерево поймало подброшенную в воздух Хэтти. Верхние ветви послали её прочь от опушки и прямо в объятия другого дерева, которое мимолётно покачало девочку, а затем отправило дальше.
        Она переносилась от дерева к дереву: они то подбрасывали её в безоблачное голубое небо, то ласково подхватывали ветвями. Хэтти оставила позади панголинов, дружно выкрикивавших имя Тито. Она двигалась быстро, изредка пропуская некоторые деревья: лес торопился унести её прочь. У неё не было даже времени подумать о происходящем: скоро её уже осторожно опустили на землю.
        Девочка стояла недалеко от того места, где её в прошлый раз сгрузили вместе с Артуром. Вот бы он сейчас находился рядом с ней, и они бы смотрели на хлопотливые изгибы Крутоверть-Тракта, закладывавшего петли в направлении Хотьгде-Конторы. Тогда всё обернулось бы к лучшему. Артур умел всё оборачивать к лучшему. Наверное, дело в том, как легко, с лёту он принимал новое. Как и в тот день, когда Хэтти впервые встретила его. Ему хватило присутствия духа опробовать на ней рукопожатие на тот случай, если он действительно окажется Нимбусом, как убеждала его Леди Серена. А ещё мальчик с ходу принял и то, что он – брат Хэтти. Хотя у него уже были мать и отец в Манчестере, Артура вовсе не выбило из колеи известие, что его настоящие родители – Стелла Браун и Лорд Джаспер.
        Может, он вёл себя так именно потому, что он и правда Нимбус. Где-то в глубине души Артур знал, что избран и по рождению должен совершить всё это. Ну а Хэтти не рождена править, и поэтому она не могла отделаться от мыслей, которые донимали и ранили её, словно у них были острые края.
        Хэтти похлопала руками по рукавам и бокам пиджака, чтобы сбить пыль, и попыталась сосредоточиться на том, что происходило за пределами её головы. Она отыскала взглядом строгий серый силуэт центральной башни Хотьгде-Конторы. Толстые, лишённые окон стены выглядели столь же негостеприимно, как и прежде. Каждый кирпич на их гнетущей громаде буквально говорил: «Держись подальше». Но несмотря на столь неприветливый вид, перед Хотьгде-Конторой собралась целая толпа. Очередь из жителей Гдетам-Нынчесям змеилась по подъёмному мосту и загибалась вдоль края рва. Хэтти нахмурилась. Мудрочервия строго проверяла всех, кого пропускала в город. Она будет недовольна таким потоком обитателей царства, требующих прохода.
        Мудрочервия, пожалуй, не радовалась толпе, но Хэтти собиралась присоединиться к остальным. Девочка двинулась по Крутоверть-Тракту. Не потребовалось много времени, чтобы она вспомнила, как брела здесь с Артуром. Как же невыносимо осознавать, что и теперь надо тащиться по этим змеящимся петлям!
        А вот чего она не помнила с прошлого раза, когда проходила здесь, – так это табличек. Теперь они имелись у каждого поворота. Несчастные морды панголинов, белок, слонов, кроликов и ежей мрачно глядели из-под гигантских букв «НИЧТО НЕ ЗАБЫТО». Спину Хэтти пробрало морозом, когда она увидела грозное предупреждение, которое Лорд Мортимер адресовал тем, кто осмелится выступить против него. «Наверное, поэтому Тито и был готов отдать свою жизнь, – подумала она, проводя ладонью по мордочке нарисованного ежа, чтобы рассмотреть зверька как следует. – Панголин хотел, чтобы на табличках не появлялись новые изображения жителей царства».
        Наконец извивы дороги закончились, и Крутоверть-Тракт вышел к открытому участку земли перед Хотьгде-Конторой. Хэтти склонила голову на тот случай, если кто-то в толпе её узнает, но никто даже не взглянул в её сторону. Для них она была такой же, как здешние дети, которых она тут заметила: обтрёпанной и грязной.
        – Мудрочервия всех разворачивает обратно, – раздался чей-то голос: мысли Хэтти разбежались, когда стоявший прямо перед ней кролик обратился к домочадцам.
        Один из детишек взобрался ему на спину. Малыш раздвинул папины уши, чтобы было видно получше, и вытянулся в струнку над розоватой проплешиной, где отцовская шерсть совсем вылезла.
        – Смотрите, Клео и Блейз возвращаются, – сказал крольчишка. – Никого она не пускает.
        К тому времени, когда очередь доволоклась до громадной деревянной двери, Хэтти смогла убедиться, что крольчонок прав. Последними жителями, которые получили от ворот поворот, оказались две тощие белки и прихрамывающий ёж. Они медленно плелись по подъёмному мосту, тряся головами и бормоча что-то себе под нос. Когда звери увидели стоявших перед Хэтти кроликов, они остановились.
        – Без толку, – пробормотал ёж. – Мудрочервия смотрит на всех мёртвыми глазами и отсылает прочь.
        – Нам нужен Нимбус, – прибавила белка.
        Кроличья мать дёрнула головой.
        – Мы даже не знаем, есть ли Нимбус. Те дети из людского царства, о которых все говорили, исчезли. Они бросили нас.
        Каждая клеточка Хэтти хотела завопить: «Нет, вовсе не бросили!» Но она сдержалась. «Я не знаю, что нужно делать, – думала девочка. – Все твердят, что Нимбус может их спасти, а некоторые даже считают, что им могу оказаться я. Но вряд ли Нимбус и есть я». Как же ей хотелось, чтобы Артур находился рядом! Он бы не был сбит с толку. У него отлично получалось продумывать всё от начала и до конца.
        – Очередь снова двигается, – проговорил крольчонок и пихнул отца.
        – Удачи! – Ёж кивнул просеменившему к подъёмному мосту семейству кроликов.
        «Нам всем нужна удача», – мысленно согласилась с ним Хэтти и пошла следом за кроличьим семейством, направлявшимся к Хотьгде-Конторе.
        Громадная деревянная дверь оказалась распахнута, чтобы легко впускать и выпускать поток посетителей, но внутри было всё неприветливо, как и помнилось Хэтти. Вокруг раскинулся престранный «пейзаж»: бумажные колонны шатко и валко вырастали из пола и мягко перекатывались шелестящими волнами, словно под дуновением ветерка. У неё на глазах столпы подались назад, и среди них пролёг коридор, как тропинка в лесу. Семейство кроликов двинулось по нему. Каждый осторожно прыгал среди кренящихся столбов, пробираясь в глубь громадных покоев.
        Когда Хэтти прошла за ними, сложенные из бумаг башни сместились. Девочка не сводила глаз с помахивающих кроличьих хвостиков. Ближайшая к ней башня задрожала, кренясь. Другая качнулась и сместилась. Хвосты зверьков уже не были прямо перед ней. Она наклонилась вбок, чтобы посмотреть, куда подевалось семейство, но колышущийся край колонны исписанных фиолетовыми чернилами бумаг загородил обзор. Хэтти вильнула в сторону.
        Колонна наклонилась следом за ней. Стена исписанных фиолетовыми чернилами бумаг преградила ей обратный путь до двери.
        Хэтти в смятении повернулась. Между покачивающимися башнями открылся небольшой проём, и она шагнула туда. Бумажные колонны по обе стороны прохода раздвинулись, и она сумела протиснуться между ними.
        Сзади послышался шорох. Проём, в который она вошла, закрылся.
        – Пропусти нас! – к первому голосу, раздавшемуся за стеной бумаг, не дававших Хэтти пройти назад, немедленно присоединился хор других.
        – Нам необходимо попасть в город!
        – Я вас не пропущу, – пророкотала Мудрочервия.
        Она, похоже, была совсем рядом с Хэтти, её скрывал барьер из бумаг.
        – Но Лорд Мортимер подумает, что мы против него, если мы окажемся за пределами городских стен, когда он применит Печать к Книге Царства. Он накажет нас. Нам нужно в город!
        – Отказано. А теперь – прочь отсюда.
        – Мы тебя умоляем!
        – Все вон! – возгласила Мудрочервия. – Возвращайтесь туда, откуда пришли.
        Раздалось шарканье, а затем Хэтти услышала, как захлопнулась дверь.
        – Что вы здесь до сих пор делаете? – Мудрочервия обращалась к другой группе просителей. – Уходите, пока вас не вышвырнули из Хотьгде-Конторы.
        – Но путь перекрыт.
        Сквозь крошечную щель в бумажной башне Хэтти разглядела стол Мудрочервии. Напротив него выстроилась семья кроликов, рядом дрожали белки и ежи, которые были в очереди перед Хэтти. Серо-буро-малиновое туловище Мудрочервии воздвиглось над одной из бумажных колонн. Сузив глаза, она поглядела в сторону входа.
        – Я вижу, – произнесла она.
        Наступила тишина, после чего градом посыпались тяжёлые удары. Мудрочервия протянула зверькам какие-то бумаги.
        – Забирайте и немедленно уходите, – приказала она.
        – Разрешения! – изумлённо ахнула мать-крольчиха. Она посмотрела сначала на бумаги, а потом на Мудрочервию. – Но ты говорила…
        – Я сказала, забирайте и уходите, – велела Мудрочервия, её бородка на горле дрожала от неудовольствия.
        Папаша-кролик схватил разрешения и повёл молодняк к двери на другом конце Хотьгде-Конторы.
        – Считайте, что вам повезло! – крикнула им Мудрочервия, когда дверь закрылась с грохотом, прозвучавшим так, будто в замках разом повернулась сотня ключей.
        Дверь на противоположном конце покоев проделала то же самое.
        Хэтти была в плену бумажных колонн. Она осталась наедине с Мудрочервью.



        Глава 8






        Когда скрип поворачивающихся ключей смолк, Мудрочервия вздохнула и взволоклась из-за письменного стола. Она поглядела вокруг, прочёсывая глазами каждый сантиметр покоев, бородка продолжала грозно колыхаться на горле. Под холодным взглядом создания бумажная чаща, в которой укрывалась Хэтти, зашелестела.
        – Покажись, – приказала Мудрочервия.
        Хэтти шагнула к стене исписанных фиолетовыми чернилами бумаг. Но как только девочка шевельнулась, щель, сквозь которую она наблюдала за Мудрочервию, сомкнулась, преграждая ей путь.
        – Ты плохо слышишь? – голос Мудрочервии зазвучал угрожающе.
        Бумаги скользнули ещё ближе к Хэтти, словно пытаясь замуровать её. «Отстаньте от меня», – подумала она, горбясь в попытке сделаться меньше.
        – Я сказала, покажись!
        Слизнеморда выперла над самой низкой из колонн, и Хэтти обдало жаром дыхания Мудрочервии.
        – Хэтти Браун! – Мудрочервия, похоже, ничуть не удивилась.
        Она подалась назад ровно настолько, чтобы часть её морды попала в пятно света. Снизу распухшие щёки выглядели, как лунные кратеры. Выпученные глаза Мудрочервии уставились на Хэтти.
        – Объяснись, – проговорила она.
        – Тито пришёл за нами.
        Суровое выражение Мудрочервии не переменилось.
        – Панголины ищут его.
        «Не очень-то старательно», – подумала Хэтти, но решила об этом промолчать.
        – Он был в моём доме в Вустере, – продолжала она вслух. – И сказал, что Гдетам-Нынчесям нужен Нимбус.
        – Он прав, но теперь может быть уже слишком поздно, – пророкотала Мудрочервия.
        Студенистая шея медленно вытянулась к углу Хотьгде-Конторы и к потайной комнате, где хранилась Книга Царства. Мудрочервия поглядела туда, а затем обернулась и вперила в Хэтти свои тёмные и непроницаемые глаза.
        – Если он звал Нимбуса, то почему пришла ты, Хэтти Браун? Почему не вы оба? Почему не Артур?
        Значит, Мудрочервия тоже убеждена, что Артур – законный наследник Гдетам-Нынчесям. Так думала и Хэтти. Именно Артур, а не она, должен стоять здесь. Тогда у Гдетам-Нынчесям была бы надежда. Девочка постаралась отогнать мысль, что она уже потерпела неудачу.
        – Мою мать утянуло сюда, и я пыталась остановить её, – ответила она.
        – Однако ты ничуть не преуспела.
        – Откуда ты знаешь?
        – Каждый должен проследовать через Хотьгде-Контору.
        – Ты видела мою мать?
        – Я вижу всех точно так же, как вижу тебя сейчас. – Мудрочервия помолчала. – Но я хочу увидеть тебя целиком. Почему ты прячешься, Хэтти Браун?
        – Я не прячусь. Меня задвинули…
        Но не успела девочка договорить, как исписанные фиолетовым бумажные столпы, которые находились ближе всего к Мудрочервии, расступились. Открылся проход, ведущий прямо к неохватному письменному столу.
        Хэтти прошла вперёд и замерла, посмотрев на огромные часы, висевшие в центре башни. Стрелки указывали на без двадцати два, как и в те прошлые разы, когда Хэтти была в Хотьгде-Конторе. Воздух вокруг звенел от напряжения – часы силились тикать.
        Хэтти почувствовала, как по шее побежали мурашки.
        – У неё всё хорошо? – спросила она. – Я имею в виду маму.
        – Я знаю, о ком ты говоришь. – Мудрочервия глубоко-глубоко погрузила подбородок в нарост, и тот вздыбился волной вокруг её челюсти. – Настолько хорошо, насколько можно ожидать.
        «Ну почему она так держится?» – не понимала Хэтти. Мудрочервия всегда была строгой, но теперь её поведение казалось просто нечестным.
        – Куда она пошла? – спросила Хэтти.
        – В город. В сопровождении стража. Я выдала ей разрешение.
        – Я должна попасть туда!
        – Ты не можешь, если только я не дам тебе разрешения.
        – Тогда дай мне его! – Хэтти протянула руку. – Пожалуйста, – прибавила она.
        Если бы мать могла её сейчас видеть, она бы непременно сказала, что нужно быть вежливой.
        – А почему я должна помогать тебе, Хэтти Браун? Ты полагаешь, что появление твоей матери – самое важное, что происходит в Гдетам-Нынчесям? Потерянная Печать в руках Лорда Мортимера. Он готовится переписать Книгу Царства. Если это ему удастся, уже не будет иметь никакого значения, где твоя мать… и нашла ты её или нет. Неужели ты думаешь, что Тито погиб ради того, чтобы ты могла найти Стеллу Браун?
        Хэтти почувствовала, как откуда-то из груди поднимается медленная волна стыда. Девочка залилась румянцем. Конечно, Мудрочервия права. Судьба Гдетам-Нынчесям – гораздо важнее, чем поиски матери.
        – В иных обстоятельствах я бы наказала тебя за подобную бездумность, – изрекла Мудрочервия.
        Она вытянула шею, словно собираясь ударить Хэтти, а колонны прямо-таки столпились вокруг девочки: ей показалось, что они вот-вот удушат её.
        – Но бумаги защищают тебя, а мне необходимо браться за срочные дела, – прибавила Мудрочервия.
        Она обрушила печать на лист с разрешением, вручила его Хэтти и отворотила голову, будто ей всё надоело.
        – Беги-ка ты лучше, – пробормотала она.
        Бумажная башня перед Хэтти обрушилась, а другие столпы, покачиваясь, отступили назад. Перед девочкой возник проход к двери на другом конце помещения. Щёлканье сотен ключей, отпирающих замки, прогремело в покоях.
        – Беги так, словно от этого зависит твоя жизнь! – крикнула ей вслед Мудрочервия. – Полагаю, что так оно и есть.



        Глава 9






        Но бежать Хэтти не стала. Она медленно и очень осторожно пересекла подъёмный мост, ведущий от Хотьгде-Конторы в город. Шла она так, будто аршин проглотила, высоко держа голову и смотря прямо перед собой. Она пыталась примечать всё вокруг. А ещё старалась быть настолько незаметной, насколько может быть незаметной девочка из людского царства.
        Но никто не поднял глаз, когда она спустилась с подъёмного моста. Горожане были слишком заняты своими делами, чтобы отвлекаться на вновь прибывших. Неподалёку кипело строительство. Возводилось что-то вроде трибун на стадионе: семь рядов сидений буквально таращились на Хотьгде-Контору. Рядом лежали штабеля брёвен, кирпичи, верёвки и гвозди, а над импровизированным столом склонились над планом женщина и мужчина. Они сыпали распоряжениями веренице кроликов, слонов и белок, но Хэтти не вполне могла их расслышать. Кролики выстраивались отрядами и переносили мотки верёвок. Слоны поднимали по три бревна за раз. А белки шныряли по лесам, во ртах у них, словно металлические зубы, поблёскивали гвозди. Только один из работников мельком взглянул на девочку: слон со странной отметиной над правым ухом. Но и он глядел на неё лишь пару мгновений.
        Хэтти нерешительно лавировала в толпе. Возле неё шагало семейство кроликов, которые стояли в очереди в Хотьгде-Контору. Зверьки оживлённо переговаривались с большой группой собратьев. В прошлый раз, когда она очутилась в Гдетам-Нынчесям, различить городских кроликов и тех, что жили за пределами городских стен, было проще простого, но не теперь. Они выглядели плохо: один неказистее другого. Мех не лоснился и не блестел. Шерсть стала грязной и свалявшейся, как старый выношенный свитер.
        Позади раздался шорох. Хэтти обернулась, и сердце дрогнуло от радости. Виктор! Затем взгляд девочки выхватил отметину на голове слона, и у Хэтти ком подкатил к горлу. Это не Виктор, а тот слон, которого она уже видела. Он нёс брёвна, когда она спускалась с подъёмного моста.
        – Я не уверен, что тебе следует здесь находиться, – сказал слон. – Стройка – очень опасное место.
        Его глаза блеснули. В них было столько доброты! Хэтти подумалось, что, возможно, это приятель Виктора, но она не осмеливалась назвать имя друга, боясь ошибиться.
        – Нам было строжайше предписано не допускать сюда никого без согласования. Никакое происшествие не должно испортить церемонию, которая будет через два дня, – слон запинался, поэтому его голос звучал довольно странно.
        – Но они тут – и без согласования. – И Хэтти указала на семейство кроликов.
        Края слоновьего рта дрогнули.
        – Я займусь ими, когда провожу тебя в более безопасное место. – Хобот согнулся к ней. – Ты позволишь посадить себя ко мне на спину?
        «Я не знаю», – подумала Хэтти. Но разве у неё был выбор? Если она откажется, то привлечёт к себе внимание.
        – Да, – ответила она, гадая, не совершает ли ошибку, соглашаясь.
        Слоновий хобот обвился вокруг талии Хэтти и бережно поднял девочку в воздух.
        Хэтти бездумно наклонилась и пристроилась за ушами слона. И руки мгновенно обхватили его за шею точно так же, как она привыкла обнимать Виктора. На секунду Хэтти позволила себе помечтать, что это он и есть, и тёплая волна пробежала по её телу просто потому, что она обнимает друга.
        Слон уносил её от сумятицы строительных работ в самое сердце города. Когда она в первый раз попала в Гдетам-Нынчесям, улицы были расцвечены красками. Корзины с геранями, бегониями, фуксиями целыми гирляндами висели на зданиях. Когда Хэтти очутилась здесь во второй раз, они были пусты. Теперь многие из них упали и лежали на мостовой, позабытые жителями, которые и не смотрели на них. И звуки стали другими. Вообще-то звуков, почитай что, и не было. Если бы Хэтти закрыла глаза, она бы и не поняла, что рядом кто-то есть. Никто не бежал. Никто не толкался. Никто не препирался. А если и говорил, то только шёпотом. Это было ненормально.
        Слон преодолел изломанный узкий переулок и выбрался на небольшую площадь. В центре её возвышалась металлическая цистерна, к которой вилась очередь горожан. Страж стоял во главе, бордовый плащ ниспадал с одного плеча, как занавес. Кожаная сума висела поперёк живота. Глаза глядели из-под низко нависающих бровей, казалось, будто он уже родился в дурном настроении.
        Страж уставился на мальчишку, который качал воду из цистерны в миску. Хэтти готова была поспорить, что страж ухмыляется.
        – Стой! – крикнул он, едва вода трижды плеснула на дно миски.
        – Мне нужно больше. – Паренёк был готов расплакаться, но рука стража потянулась к длинному посоху, прислонённому к цистерне.
        – Следующий!
        Острые пальцы ткнули мальчика в плечо, и страж кивнул женщине, которая была в очереди. Её руки дрожали, когда она поднесла к крану чашку и нажала на ручку.
        – Не более трёх, – напомнил страж.
        – Что происходит? – спросила у слона Хэтти.
        – Это одна из недавно устроенных водяных точек. До церемонии потребление жидкости ограничено. А после церемонии облака станут подвластны Лорду Мортимеру. Во всяком случае, так говорят, – голос слона звучал уже по-другому. Словно сгладились все шероховатости, которые делали его слишком сиплым и запинающимся.
        – А за пределами города тоже есть водяные точки?
        – Есть, но не так много, как внутри. И там разрешают лишь один раз нажать на ручку, чтобы закачать воду.
        Слон побежал быстрее, Хэтти затрясло, и она покрепче обхватила его за шею.
        «Странно, что он не удивился, когда я спросила про водяную точку», – вдруг подумала Хэтти, когда площадь осталась далеко позади. Любой из обитателей Гдетам-Нынчесям непременно должен иметь представление о том, что это такое, даже если только-только войдёт в город. Ведь не могло появление кого-то, кто ничего не знает, не вызвать у слона любопытства, правда?
        – Куда ты несёшь меня? – Хэтти старалась говорить спокойно: пусть слон не догадается, что её кое-что насторожило.
        – Подальше от места, где ты можешь пострадать.
        Сердце девочки заколотилось сильнее. Голос так был похож… Она перегнулась через загривок слона, и щетинки на шкуре защекотали ей подбородок. Отсюда отметина на голове выглядела менее настоящей, чем поначалу. Края слегка осыпались. Хэтти потянулась и потёрла её пальцами. На подушечках осталась серая краска.
        – Виктор? – шепнула она.
        Шея животного обмякла под её ладонями.
        – Хэтти, – голос Виктора звучал тихо и мелодично. – Не выдавай себя. Никто не должен знать, что ты здесь. Ещё рано.
        – А как ты узнал, что я вернулась?
        – Мне сообщил какаду.
        – Но какаду не умеют хранить секреты. Они всем растреплют.
        – Только не Кредо. А теперь, пожалуйста, ничего не говори, пока мы не доберёмся до нужного места. Нам ни в коем случае нельзя вызывать подозрения.
        В голове вертелось столько вопросов, что сдержаться было сложно. Но Хэтти заставила себя молчать. Она как раз решила, что они где-то недалеко от Гильдии Драконьего Рыцарства, когда Виктор свернул на улочку, которую она не узнавала. Почти сразу же показалась арка. Виктор вбежал во двор, а навстречу ему шагнул слон и захлопал ушами, словно устрашая противника перед атакой. Но едва увидев Виктора, он присмирел. Затем глаза его округлились.
        – Это же?.. – вопросил он, уставившись на Хэтти.
        – Тсс! – зашипел Виктор и, не останавливаясь, направился в другую арку на противоположном конце мощёного двора.
        Её обвивал плющ, некогда, наверное, зелёный, но теперь повядший и сухой. За аркой оказался очередной двор. Широкие деревянные двери, по размеру прямо как в гаражах, выстроились по периметру. Каждая была выкрашена в свой оттенок синего и прекрасно подходила для слона.
        – Мы в слоновьих казармах, – объяснил Виктор. – У каждого из нас есть комната, которая находится здесь или в одной из других казарм в городе. И точь-в-точь такое же здание построено возле трёх вулканов, – прибавил он и махнул хоботом. – Моя комната была в других казармах, но, разумеется, сейчас мне туда путь заказан. Я живу в комнатке Лукиана.
        – А он не возражает?
        – Он умер незадолго до того, как ты была в царстве в прошлый раз. Но об этом знают только слоны. Остальные жители Гдетам-Нынчесям убеждены, что Лукиан жив и помогает в строительстве трибун для церемонии, когда Лорд Мортимер применит Потерянную Печать. Что же до Виктора… Никому официально ещё не известно, где он находится. По слухам, его убила Хэтти Браун.
        – Что?!
        – Теперь каких только слухов не ходит. И никто не курсе, что правда, а что – нет.
        – Но ты позволяешь им так думать.
        – Разве я могу опровергнуть слухи, если я мёртв? Но не переживай. Сейчас тебе надо приготовиться к встрече с друзьями.



        Глава 10






        Хобот Виктора обвился вокруг талии Хэтти, слон снял её со спины и бережно поставил на землю. Затем он толкнул ближайшую дверь. Когда та распахнулась, Хэтти увидела трёх обитателей царства, которые были ей давно знакомы.
        – Леди Вайолет, Сэр Гидеон!
        Девочка вбежала в комнату, где, примостившись на уступе, сидели два дракончика: каждый – размером с воробья. Устроившийся на подоконнике какаду поднял хохолок и наклонил голову набок.
        – Почему ты здесь, Хэтти Браун? – требовательно вопросил он, уставившись на неё чёрными глазками-бусинами.
        – Привет, Кредо, – поздоровалась Хэтти.
        – Рада тебя видеть, Хэтти! – произнесла Леди Вайолет.
        Чешуя её переливалась и аквамарином, и золотом, и серебром, и бронзой, когда она поднялась со своей приступочки. Дракоша облетела вокруг Хэтти, а затем порхнула близко-близко, став определённо серебряной. Глаза Леди Вайолет смотрели приветливо, но выражение мордочки было серьёзным.
        – Я невероятно счастлива тебя видеть, – прибавила она. – Но как ты сюда попала? Мы решили, что провести тебя сюда будет слишком опасно.
        – Тито пришёл в Вустер.
        На мгновение в комнате будто стало нечем дышать. Чешуя Сэра Гидеона резко потемнела.
        – Нет! – Леди Вайолет покачала головой. – Тито не мог так поступить. Он бы не выжил.
        В горле у Хэтти стоял ком, и слова ей пришлось пропихивать.
        – Он и не выжил.
        Потрясение отразилось на мордочке Леди Вайолет, и она медленно полетела к уступу. Когда она вернулась на свой насест, чешуя её сделалась призрачно-серой.
        Наконец заговорил Виктор:
        – Панголины гадали, куда отправился Тито. Они искали его.
        – Они считают, что именно я виновата, – призналась Хэтти и закусила губу, а ком в горле вроде бы вырос вдвое.
        – Не вини себя, – сказал Виктор. – Тито сам решил позвать тебя.
        – Да! И Тито хотел, чтобы девчонка разобралась с тем, что она здесь натворила. Она же сильно напортачила, – фыркнул Сэр Гидеон, и его слова были как удар. – Хэтти Браун позволила Лорду Мортимеру завладеть Потерянной Печатью. Если бы он не получил её, нас не ждала бы в самом скором времени церемония. Книга Царства не была бы переписана. И всё, во что мы вкладывали силы, не грозило пойти прахом. Если бы не она, у нас бы оставалась надежда.
        Виктор наклонился к Хэтти.
        – Это несправедливо, – произнёс он. – Хэтти не знала, что у неё есть часть Потерянной Печати. И не представляла, что ту необходимо беречь.
        – Всё равно от неё одни неприятности. А у нас и без девчонки забот хватает. – И с губ Сэра Гидеона сорвался крошечный язычок пламени.
        – Давайте сосредоточимся на том, что должно произойти в Гильдии, – промолвил Виктор. – Сэр Гидеон собирается просить драконов-рыцарей помочь нам остановить церемонию. Это наш последний шанс. В одиночку слоны не выстоят против стражей. Но с драконами нам может повезти, и они согласились встретиться с Сэром Гидеоном сегодня днём.
        – Мы собрались, чтобы обсудить, как склонить их на нашу сторону, – подала голос Леди Вайолет, и её чешуя стала аквамариновой. – А что Артур? – спросила она. – Он пришёл с тобой?
        Хэтти замялась. Когда она скажет правду, они неминуемо расстроятся, причём точно так же, как разочаровались Времечервия с Мудрочервией. Но делать нечего…
        – Он ещё дома, – ответила девочка.
        Леди Вайолет нахмурилась, чешуя её утратила блеск.
        – Нет Артура! – Какаду пристроился к Хэтти на плечо и заглянул ей в лицо. – Нет Артура! – Чёрный язычок заплясал взад и вперёд, а затем Кредо прибавил: – Плохие волосы, Хэтти Браун. – И, взмыв в воздух, защёлкал клювом вокруг её головы.
        «Ну вот, опять», – подумала Хэтти, чувствуя, как поднимаются пряди волос. Какаду приступил к восстановлению хохолка, потрёпанного в странствиях по Гдетам-Нынчесям.
        – Кредо, нет! – внезапно одёрнул его Виктор. – Пока слишком опасно. Мы не можем допустить, чтобы Хэтти узнали.
        Какаду замедлился и выронил локон из клюва.
        – Плохие волосы, – пробурчал он, возвращаясь на подоконник.
        – Пора. Нам нужно лететь, – произнесла Леди Вайолет и поднялась в воздух.
        – Можно мне с вами? – спросила Хэтти.
        Леди Вайолет и Сэр Гидеон переглянулись.
        – Тебе лучше подождать здесь, – посоветовал Виктор. – Мы вернёмся за тобой, как только собрание закончится.
        – Но…
        Не могут же они просто бросить её в казармах! Сейчас происходит нечто настолько важное!
        Виктор покачал головой.
        – Так будет безопаснее, Хэтти.
        – Даже Виктор согласен! – Сэр Гидеон глядел так, словно вопрос решён.
        Кредо склонил голову и цепко впился в Хэтти непроницаемым взглядом.
        – Это будет безопаснее не только для тебя, но и для нас, – настаивал Виктор. – Тебе не нужно долго тут оставаться. Побудешь в казармах до конца собрания. Когда Сэр Гидеон убедит драконов-рыцарей присоединиться к слонам, мы вернёмся за тобой. Не противься, Хэтти, – добавил он, прежде чем она успела запротестовать.
        Девочке хотелось расшвырять устилавшую пол солому, но вместо этого она сказала лишь одно слово:
        – Ладно.
        – Наконец-то, – пробормотал Сэр Гидеон. – Теперь она поступает разумно.
        – Оставайся, Хэтти Браун, – прошептал Кредо и, мазнув кончиком крыла по её щеке, полетел к двери.
        Виктор покинул комнату последним. На пороге слон обернулся к Хэтти.
        – Мы за тобой вернёмся, когда это будет безопасно, – сказал он.
        Хэтти растёрла ногой соломинку.
        – Я останусь, – проговорила она. – Пока что, – проворчала она себе под нос, глядя на драконов, Кредо и Виктора.
        Когда дверь захлопнулась, Хэтти побрела в угол комнаты. Она подняла пригоршню соломы и покатала травинки в руке. Как долго ей придётся ждать? Девочка запрокинула голову и уставилась на потолок. Она поразглядывала узоры древесины на стропилах. Она соединила пальцы рук и постучала подушечками друг о друга. Она принялась вязать из соломы свои любимые узлы: булини, двойные восьмёрки, альпийскую бабочку[2 - Названия верёвочных узлов, применяемых в альпинизме или в морском деле (например, в альпинизме используют двойную восьмёрку и альпийскую бабочку). (Прим. ред.)]. Затем потренировалась вязать их одной рукой, пока не прошло некоторое время, после чего подкралась к двери. Несколько секунд Хэтти выжидала. Нужно правильно выбрать момент. Она положила ладонь на деревянную створку и приоткрыла её, шагнула во двор и направилась к арке.
        – Привет, Хэтти! – тихий голосок раздался у самого её уха.
        – Леди Вайолет, я просто…
        – Не трать время на оправдания, – заявила Леди Вайолет. – Мы с Виктором подозревали, что ты не высидишь здесь. И подумали, что лучше мне тебе помочь. Без меня ты вляпаешься в большие неприятности.
        Серебристо-голубой всполох мелькнул у лица Хэтти.
        – Ты идёшь за мной или нет?



        Глава 11






        Леди Вайолет была стремительна. Она вела Хэтти по проулкам, пересекавшим улицы города, по узким тёмным проходам, которым совсем не доставалось солнечного света: казалось, что из теней вот-вот выскочит грабитель. Замедлилась она, лишь вылетев на площадь, на которой Хэтти видела толпящихся в очереди у водяной точки жителей Гдетам-Нынчесям. В этой толкотне девочке стало ещё более не по себе. Как просто было вообразить, что все здесь – против них, что тут полно обитателей царства, которые могут ополчиться на них в любую минуту.
        – Тесно, но по-другому не пройти, – обратилась Леди Вайолет к Хэтти. – Я полечу впереди. Ступай за мной, как только я доберусь до противоположного конца.
        Когда Леди Вайолет очутилась у тачки, брошенной на другой стороне площади, Хэтти припустила следом. Она не отрываясь смотрела на линию прилавков, чтобы ни с кем не встретиться взглядом. Жухлые овощи были разложены аккуратными ровными рядами, чтобы не бросалось в глаза, как мало у каждого из лоточников выставлено на продажу. Турнепс был сморщенным и сухим. Картофель и морковь обсыпаны красной пылью. Как их моют без воды? Или обитатели Гдетам-Нынчесям за обедом хрустят песком?
        Едва Хэтти нагнала дракошу, Леди Вайолет снова понеслась вперёд. Она повела Хэтти ещё одним замызганным переулком, так тесно ограниченным домами, что свет ложился на землю тонкой-претонкой линией.
        – Подожди здесь! – велела Леди Вайолет, когда они добрались до конца переулка. – Мне необходимо убедиться, что тебя никто не увидит.
        Через некоторое время она вернулась, чешуя дракоши из бронзовой стала лазурной – под цвет безоблачного неба Гдетам-Нынчесям.
        – Всё в порядке, – доложила она. – Поблизости никого нет. Все идут через главный вход.
        Она опять припустила вперёд, и Хэтти следом за ней вышла к задворкам здания Гильдии. Заднего фасада сооружения девочка прежде не видела: единое широкое полотно гладкого кирпича. Как и на других фасадах Гильдии, выходящих на более людные улицы, стена эта была без дверей и окон, кроме того, она оказалась совершенно ровной. Ни уступов, ни ниш. Ни труб, ни решёток. И муравью не за что уцепиться, что уж говорить о драконе, пусть и крохотном.
        – Поскольку это не главный вход, он такой недолюбленный, – вздохнула Леди Вайолет. – К сожалению, строили его не для удобства.
        Она подлетела так близко к стене, что шершавые края кирпичей почти касались чешуи дракоши. Губы её сморщились от усилия. Поначалу можно было предположить, что ничего не произойдёт, но вдруг крылья Леди Вайолет начали исчезать. Их кончики слились с кирпичами, мутная серость затянула тельце. Чешуйки пропадали одна за другой, и наконец Хэтти могла разглядеть лишь мордочку. Потом и вовсе только глаза моргали с кирпичной кладки, а затем и их невозможно было различить. Вскоре никто не смог бы даже догадаться, что где-то здесь есть дракон.
        Трещина зигзагом рассекла кирпичи: как раз такая, в какую могла бы проскочить девочка, и голубой всполох впорхнул внутрь здания.
        – Быстро, – раздался голос Леди Вайолет.
        Хэтти бросилась вперёд и, запнувшись, влетела в помещение, которое было совершенно не таким, как она ожидала. Ни тени того великолепия, которое делало столь незабываемым главный зал. Там на стенах громоздились оплавленные мечи и нашлемники с филигранными гербами, которые принадлежали целым поколениям членов Гильдии, здесь же стены были пустые, краска местами вздулась или осыпалась. Но не успела Хэтти как следует оглядеться, а Леди Вайолет уже взметнулась вверх по спиральной лестнице. Девочка поспешно последовала за дракошей, ступая осторожно, чтобы звук шагов не выдал её присутствия.
        Лестница вела на тот же балкон, с которого она вместе с Виктором наблюдала, как Сэр Гидеон обращается с речью к Гильдии (тогда девочка в первый раз попала в Гдетам-Нынчесям). Хотелось бы ей, чтобы рядом находился Виктор, но она была одна, если не считать Леди Вайолет, да и та, похоже, собиралась упорхнуть.
        – Оставайся в тени и не шевелись. Я вернусь, когда всё закончится, – шепнула она, улетая.
        – Удачи! – Хэтти скрестила пальцы и подняла их повыше.
        Леди Вайолет улыбнулась.
        – Будем надеяться, что ты принесёшь нам удачу. – И прежде чем Хэтти успела ответить, она исчезла.
        Хэтти подошла на цыпочках к краю балкона и высунулась из тени ровно настолько, чтобы выглянуть в главный зал. Внизу, вокруг подиума выстроились ряды скамей, блестя чешуёй собравшихся драконов. Узоры, сложенные из золотого, вишнёвого, изумрудного, серебряного, малинового и бронзового, вились, как в постоянно меняющемся калейдоскопе. Морды драконов были повёрнуты к подиуму, на котором стоял Сэр Иводрев, оглядывавший собравшихся с ехидным самодовольством. Возле него находилась Леди Серена, поменьше ростом, но столь же надменная. Чешуя у обоих была тёмно-фиолетовой, цвета колокольчиков белладонны. По спине Хэтти пошёл мороз, когда девочка вспомнила, как Лорд Мортимер однажды угрожал прислать ядовитые цветы её матери. У неё сжалось всё внутри. Где теперь мама? Она жалела, что послушала Мудрочервию, указавшую ей, что нельзя ставить Стеллу Браун превыше Гдетам-Нынчесям. Почему она не сказала Виктору, что мать тоже утянуло сквозь холодильник?
        В покои влетел Сэр Гидеон. Словно огненный шар проследовал по залу. Чешуя горела алым так ярко, что больно стало смотреть. Он был великолепен. Блистателен. Все его силы оказались направлены на то, чтобы выглядеть просто исключительно. Вот он, дракон, по одному виду которого можно сказать: он готов побеждать.
        Сэр Гидеон покружил над подиумом и опустился рядом с Леди Сереной и Сэром Иводревом.
        – Ступай на одну из скамей, – приказал Сэр Иводрев.
        Сэр Гидеон не сдвинулся с места.
        – Я хочу обратиться к Гильдии, – произнёс он.
        – Я не давал тебе такого разрешения. Отправляйся на скамью и жди, когда тебя позовут.
        Алая чешуя Сэра Гидеона вспыхнула ещё ярче. Он не шелохнулся.
        – Мне незачем ждать. Единственная причина, по которой мы собрались, – чтобы я мог говорить.
        – Ты о себе слишком высокого мнения, – фыркнула Леди Серена и холодно поглядела на Сэра Гидеона.
        Он повернул голову в её сторону.
        – А ты была некогда обо мне высокого мнения, – ответил он.
        – Я была молода.
        – Но затем тебя настроили против меня, – прибавил Сэр Гидеон.
        Он бросил взгляд на Сэра Иводрева, и по залу пробежал шёпот.
        – Я вижу тебя насквозь. Ты больше заботишься о своих драгоценных слонах, чем о соратниках-драконах, – сказал Сэр Иводрев.
        – Я забочусь о Гдетам-Нынчесям.
        – Хм.
        Голубой всполох влетел в зал: Леди Вайолет зависла у плеча Сэра Гидеона.
        – Давай не будем спорить, – промолвила она. – Сядь рядом со мной, пока Сэр Иводрев делает то, что должен.
        Чешуя Сэра Гидеона потемнела, но он последовал за Леди Вайолет на одну из скамей. Два дракона потеснились, позволяя им сесть. Они отодвинулись дальше, чем было необходимо, и промежуток между ними и друзьями Хэтти так и зиял в битком набитом зале.
        – Благодарю вас, – обронил Сэр Иводрев.
        Он улыбнулся Леди Вайолет и поднял голову, чтобы обратиться к драконам.
        – Я открываю собрание Гильдии Драконьего Рыцарства, – пророкотал он. – Мы встретились сегодня по особой просьбе одного из наших членов. – Сэр Иводрев сопроводил фразу ухмылкой. – Этот член Гильдии просил дозволения обратиться к нам согласно статье 72 нашего Кодекса. Как известно тем, кто изучал Кодекс, статья 72 даёт дракону право обратиться к Гильдии в случае согласия других членов. Этого дозволения и просил Сэр Гидеон, и, хотя многие были против, мы великодушно согласились дать ему возможность говорить. Однако за истекшее время ещё один дракон выступил с просьбой обратиться к Гильдии после Сэра Гидеона. Прежде чем мы продолжим, я спрашиваю вас, согласны ли вы с таким предложением? Кто согласен, скажите «да».
        – Кто этот другой дракон? – раздался голос из середины зала.
        – Разумеется, Сэр Шуаб, я отвечу вам. Это Леди Серена.
        Леди Серена, стоявшая возле Сэра Иводрева, улыбнулась.
        – Если Гильдия окажет мне такую честь, – произнесла она и расправила крылья.
        – Кто согласен, скажите «да».
        – Да! – голоса драконов наполнили зал.
        – Благодарю вас, – промолвила Леди Серена.
        – Но сначала Гильдия просит Сэра Гидеона проследовать на подиум. – И Сэр Иводрев сделал шаг назад, чтобы освободить ему место.
        Сэр Гидеон подлетел к подиуму, опустился на него и выпрямился во весь рост.
        Он выпятил грудь и выставил вперёд подбородок, сделал глубокий вдох и начал говорить:
        – Я просил чести обратиться к моим соратникам по достоуважаемой Гильдии, потому что нашему царству грозит великая опасность. Большей опасности оно не знало со времён Битвы Трёх Вулканов. Мы живём под властью жестокого правителя, и он вскоре сделается вдвойне жестоким. Мы не должны позволить этому свершиться.
        Драконы на передних скамьях покосились друг на друга. Сэр Гидеон поднял голову, и подбородок его выпятился ещё сильнее.
        – По приказу Лорда Мортимера наши друзья терпели побои, голод и смерть. Ему доставляет удовольствие видеть, как с тел панголинов по одной чешуйке срывают броню. Он жесток уже сейчас, но пока не имеет права быть настолько жестоким, насколько ему бы хотелось, – продолжал Сэр Гидеон. – Теперь у него есть Потерянная Печать целиком – и всё может измениться. Если он воспользуется ею, чтобы переписать Книгу Царства, ничто не сможет его остановить. Он сделается законным правителем. И тогда не будет предела тому, что он сможет сотворить с нами.
        Чешуя Сэра Гидеона блеснула золотом, а затем серебром.
        – Лорда Мортимера необходимо остановить, – объяснил он. – Но только мощнейшие силы царства способны это сделать. Лишь слоны и драконы – все вместе. И мы должны выступить немедленно. Если мы не станем ничего предпринимать, то будем жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
        – А если выступим, то можем и жизни лишиться! – выкрикнул какой-то дракон.
        – Значит, ты предлагаешь, чтобы мы оказали неповиновение Лорду Мортимеру? – ухмыльнулся Сэр Иводрев.
        – Я предлагаю, чтобы мы спасли Гдетам-Нынчесям. Я предлагаю, чтобы мы спасли всех панголинов, белок и кроликов, которых Лорд Мортимер в будущем замучает, если мы не остановим его теперь. Когда мы стали членами Гильдии Драконьего Рыцарства, мы принесли клятву защищать царство. Я призываю каждого дракона в этом зале на благородное дело.
        Зал запульсировал калейдоскопом цветов. Малиновые, вишнёвые и лазурные волны прокатывались по чешуе драконов, закручиваясь в головокружительные узоры.
        Сэр Гидеон взвился над подиумом. Он парил над ним, ярчайший среди всех драконов-рыцарей.
        – Я призываю каждого в зале голосовать за то, чтобы остановить Лорда Мортимера! – воззвал он.
        Сэр Иводрев тоже взлетел и завис над Сэром Гидеоном на расстоянии удара.
        – Ты не имеешь права призывать к голосованию! – прорычал он.
        – Тогда я призываю тебя провести голосование, – произнёс Сэр Гидеон и выскользнул из-под Сэра Иводрева.
        Их крылья едва не соприкоснулись.
        – Я не следую твоим приказам.
        – Ты дал мне право говорить согласно статье 72.
        – А теперь моя очередь. Ты должен сидеть в зале, пока я обращаюсь к Гильдии.
        Сэр Гидеон пронзил Сэра Иводрева взглядом, но молча полетел к скамьям.
        – Сэр Гидеон получил возможность высказаться, а сейчас я буду говорить от имени Гильдии, – возгласил Сэр Иводрев, обращаясь к драконам-рыцарям. – Я считаю, что план Сэра Гидеона принесёт Гдетам-Нынчесям лишь новые страдания. Мы должны возрадоваться тому, что две части Потерянной Печати воссоединены. Когда Лорд Мортимер приложит Печать к Книге Царства, более не останется сомнений в том, кто истинный правитель Гдетам-Нынчесям. Он принесёт нам единение, а не разобщение. Он раз и навсегда покончит со спором о том, за кем нам должно следовать.
        – Он принесёт царству жестокость во веки веков. Лорд Джаспер был добр ко всем обитателям царства! – выкрикнул Сэр Гидеон.
        – Лорд Джаспер сделал нас уязвимыми, женившись на женщине из людского царства.
        «Если бы драконы были знакомы с той женщиной из людского царства, они бы так не думали», – пронеслось в голове у Хэтти. Они бы полюбили тихую кротость её матери, как любила её и Хэтти.
        – Если бы Лорд Джаспер не женился на чуждой нашему царству женщине, – продолжал Сэр Иводрев, – Битвы Трёх Вулканов не было бы. Облака не расстроились бы и не покинули нас. У нас была бы вода. Кроме того, план Сэра Гидеона несёт опасность для Гильдии. Если мы выступим против Лорда Мортимера и потерпим поражение, он безжалостно покарает нас. Вспомните, как он срывал чешую с тела Сэра Годфри, заходясь смехом всякий раз, когда наш брат умолял его остановиться. Вспомните, как он подрезал крылья Леди Селии, и она больше никогда не поднялась в воздух. Вспомните, как она страдала.
        – Да, вспомните! – воскликнул Сэр Гидеон. – Вспомните, чтобы мы не дали этому повториться!
        – Сэр Гидеон, сейчас не твой черёд говорить. Если мы поддержим Лорда Мортимера, он вознаградит, а не покарает нас.
        – Но если мы поддержим Лорда Мортимера, он покарает других. Он обрушится на всех, кто не поддержал его. Разве мы не принесли клятву защищать царство от подобного? Бездействовать в такой момент противоречит нашему Кодексу.
        – Это просто смешно! – Сэр Иводрев запрокинул голову. – Сэр Гидеон твердит о том, что противоречит нашему Кодексу. Неужто мы позволим дракону, пошедшему наперекор Гильдии и дохнувшему пламенем, читать нам нотации?
        Шорох прокатился по залу.
        – Я…
        – Разве ты не слышал? Теперь не твой черёд говорить!
        Крылья Сэра Иводрева замельтешили так быстро, что почти ускользали от взгляда. Он завис в воздухе недвижно, приковывая к себе все взоры.
        – Соратники по Гильдии Драконьего Рыцарства, – сказал он строго рокочущим голосом. – Сделаете, как говорит Сэр Гидеон, и вас ждёт неопределённость. Будет сражение, вероятно, столь же яростное, как Битва Трёх Вулканов. Кто-то из вас наверняка умрёт. Кто-то из тех, кто вам дорог, погибнет. И ради чего? Сэр Гидеон не может обещать вам победу. Если мы потерпим поражение, Лорд Мортимер нас накажет. А стражи с восторгом приведут наказание в исполнение, лишь бы унизить и покалечить своих старых врагов, драконов-рыцарей.
        Если и этого не вполне достаточно, чтобы убедить вас, я прошу вас подумать вот о чём. Даже если мы свергнем Лорда Мортимера и стражей, то ради кого? Ради человека, побывавшего в темнице. Ради того, кто, будучи нашим правителем, навлёк на нас опасность, женившись за пределами Гдетам-Нынчесям. Ради человека, чьё кровное дитя… – Сэр Иводрев сделал паузу, а потом практически выплюнул свои слова: – Его кровное дитя, Хэтти Браун, позволила Сотенным Детям вернуться в людское царство. Когда Лорд Мортимер держал их в плену, мы могли использовать их, дабы принудить облака пролиться дождём. Теперь, когда их нет, мы потеряли даже те капли воды, что у нас были. И виновата эта Хэтти Браун. Но она не остановилась. Она была так глупа, что погубила план отца, спрятавшего фрагменты Печати в разных местах. И у её дяди есть всё, что ему необходимо для переписывания Книги Царства.
        Хэтти уставилась на свои ботинки: она больше не могла наблюдать за дебатами. Её сковала темнота, которая будто скрутила все внутренности и сжала в кулаке. Тёмная хватка усиливалась, и Хэтти хотелось крикнуть, что Сэр Иводрев прав. Она подвела Гдетам-Нынчесям. Её хотелось сознаться и в том, что произошло с Тито. В том, что он умер из-за неё одной.
        Чувство вино стиснуло её ещё сильнее.
        – Я призываю Гильдию голосовать, – вторгся в её размышления возглас Сэра Иводрева. – Если вы последуете за Сэром Гидеоном в неопределённость и смерть, скажите «да». Помните, что для столь важного шага нам нужно полное единодушие.
        Лишь два голоса донеслись из зала.
        – Сэр Шуаб, я отметил вас, – промолвил Сэр Иводрев.
        – А также Леди Вайолет, – произнёс Сэр Шуаб.
        Сэр Иводрев оставил реплику дракона без внимания и снова обратился к залу:
        – Если вы последуете за мной, чтобы поддержать Лорда Мортимера и навеки остановить спор, скажите «да».
        Миг сомнения – и покои буквально взорвались от восклицаний.
        – Да! – закричали драконы-рыцари.
        Звук отражался от металла искорёженных оплавленных мечей, которыми были увешаны стены, словно оркестр грянул перед собравшимися. Гомон усиливался, а чешуя Сэра Гидеона потемнела до самого тёмного пурпурно-красного оттенка – цвета запёкшейся крови.
        Сэр Иводрев улыбнулся.
        – И я обещал Леди Серене возможность сказать своё слово, – объявил он.
        Дракоша взмыла с подиума и пролетела над скамьями, глядя на всех, но только не на Сэра Гидеона.
        – Некоторое время тому назад, – начала она, – произошла серьёзнейшая вещь. Двое наших соратников нарушили древнейшую заповедь Кодекса Драконьего Рыцарства. Эти двое членов Гильдии выдохнули пламя.
        – Мы не нарушили Кодекс, – тихо, но уверенно возразила Леди Вайолет. – Мы поступили так ради защиты царства. Что дозволяется.
        – Ради защиты царства необходимо атаковать его правителя? – спросила Леди Серена. – Я называю это изменой.
        В зале зашептались.
        – Мы – Гильдия Драконьего Рыцарства. Нас не введут в заблуждение игры Сэра Гидеона и Леди Вайолет. Им известно, что даже ради защиты царства подобный поступок является самой крайней мерой. Они выдохнули пламя, поэтому нарушили Кодекс, им уже ничего не скрыть.
        Леди Серена медленно парила над скамьями, чтобы каждый из собравшихся мог её разглядеть. Её ромбовидные зрачки дрогнули, и она улыбнулась. Это была предвкушающая улыбка. Она кивнула драконам, сидевшим ближе всего к оружейной. Те выпрямились и коснулись друг друга. Вскоре исчезли их крылья, затем тела, и наконец Хэтти видела лишь моргающие глаза. Двери позади них распахнулись, и зал сразу же залил такой яркий свет, будто его озарили лучи солнца.
        – Внесите их доспехи! – приказал Сэр Иводрев.
        Сэр Гидеон и Леди Вайолет посерели, когда четыре дракона влетели в двери, ведущие к источнику света. Через несколько мгновений, в течение которых все присутствующие затаили дыхание, они вернулись с двумя комплектами доспехов. Драконы сделали медленный круг над залом, чтобы собратья полюбовались на это зрелище, после чего спикировали и положили сияющую броню перед Сэром Иводревом.
        – Доспехи дракона-рыцаря – это его вторая кожа! – провозгласил он. – Посмотрите же на свои в последний раз! – И Сэр Иводрев обратился к парящим драконам: – Отнесите доспехи Сэра Гидеона и Леди Вайолет к трём вулканам. Бросьте их в сердце одного из кратеров, где они сгинут навеки.
        Когда драконы приблизились, в зале раздались вздохи и возгласы. Двое подхватили доспехи Сэра Гидеона, и в тот же миг сопровождающая их пара подняла доспехи Леди Вайолет. Драконы взмыли высоко над деревянными скамьями: летели они так медленно и торжественно, словно несли раненных в битве с поля боя.
        – Сэр Гидеон и Леди Вайолет, с этого момента вы больше не являетесь частью нашей древней Гильдии! – голос Сэра Иводрева разносился по всему залу, доходя до самых последних его уголков. – Вы уже не будете называть себя драконами-рыцарями. Всех привилегий, которыми вы наслаждались доныне, вы теперь лишены.
        Сэр Иводрев кашлянул.
        – Пусть драконы, согласные с тем, что Сэр Гидеон и Леди Вайолет уже не являются членами нашей Гильдии, скажут «да».
        Слаженное «да» грянуло в покоях, и несправедливость этого будто ударила Хэтти под дых. Неужели драконы просто вышвырнули вон своих товарищей? Должен быть кто-то, кто по-прежнему верит в них! Хэтти поглядела на Сэра Шуаба. Он сделался того же мертвенного цвета, что Сэр Гидеон и Леди Вайолет. Когда все в зале громогласно закричали, он огляделся по сторонам круглыми от страха глазами. Медленно-медленно он открыл рот. Губы его сложились в несомненное «да».
        – Предложение принято, – объявил Сэр Иводрев. – Мы единодушно решили поддержать Лорда Мортимера.



        Глава 12






        Зал, над которым стояла Хэтти, взорвался самыми разными оттенками. Драконы поднялись со скамей. Тела переливались красным, алым, зеленовато-лаймовым, красновато-оранжевым, сапфировым, терракотовым, лавандовым, шафранным, нефритово-зелёным, каштановым и персиковым. Цвета кружились, пульсировали и извивались так быстро, что Хэтти толком ничего не успевала разглядеть. И она не могла отвести глаз от завораживающего зрелища. Это было как зелье в котле колдуньи – зелье, сваренное из драконов, которые сделали нечто такое, чего ни один из них прежде не совершал. Они изгнали соратников по Гильдии.
        Мысль сразу подстегнула девочку к действию. Ей нужно выбираться отсюда. Сэр Иводрев только что назвал её «эта Хэтти Браун» и перечислил её промахи. И никто из драконов не вступился за неё. Если они обнаружат её здесь, ничего хорошего ждать не стоит.
        Она прокралась к дальней стене балкона, подальше от края, нависающего над залом, и поближе к лестнице. Возбуждённый стрёкот голосов внушал надежду, что шагов её, скорее всего, никто не услышит, однако она шла на цыпочках. Очутившись в неприглядном помещении под лестницей, Хэтти досадливо скривилась. В первый раз, когда девочка была в Гильдии, она покинула здание следом за Виктором через главный вход, и дверь было отлично видно. А эта дверца в стене являлась потайной. Ну почему она не спросила у Леди Вайолет, как можно выйти наружу?
        Раньше, когда ей приходилось искать какую-нибудь потайную дверь в Гдетам-Нынчесям, она прижмуривала глаза и смотрела вроде как мимо того, что на самом деле хотела увидеть.
        Хэтти попыталась проделать это и теперь в надежде, что вскоре проступят размытые очертания, но, скосив глаза, почувствовала только, что глазные яблоки куда-то тянет.
        Ничего. Никакого путеводного мерцания света. Узор кирпичной кладки оставался незыблемо твёрдым.
        Звук, доносившийся из зала, переменился. Наверное, драконы скоро полетят сюда. Хэтти постаралась сосредоточиться. Когда она и дракоша добрались до здания Гильдии, Леди Вайолет просто просочилась сквозь стену: похоже, ей нужно сделать то же самое, чтобы выскочить наружу.
        – Ты видел морду Сэра Гидеона, когда забрали его доспехи? Больно падать с пьедестала!
        Голос раздался совсем рядом, и у Хэтти заколотилось сердце. В любое мгновение дракон вывернет из-за угла и обнаружит её.
        Девочка бросилась обратно к лестнице. Её уже не заботило, как звучат её шаги. Хэтти пронеслась вверх, преодолев дюжину ступеней. «Только бы они не полетели сюда, – подумала она. – Хоть бы меня не нашли».
        – Мне было его очень жаль, – произнёс второй голос.
        Кажется, драконы приближались. Так и есть. Они были уже слишком близко. Пожалуй, они у подножия лестницы. Сердце Хэтти грозило выскочить из груди. «Не поднимайтесь ко мне, – безмолвно взмолилась она. – Пожалуйста, не надо».
        – А мне их не жаль. Они получили по заслугам, – отозвался первый дракон.
        – Может, Леди Вайолет и права. Вероятно, они действовали ради защиты царства.
        – Ты всегда был чрезмерно великодушен, – сказал первый дракон.
        Голоса зазвучали тише: драконы удалялись. У Хэтти вырвался вздох облегчения, и лишь тогда она поняла, что не дышала во время услышанного ей разговора.
        Хэтти подождала, пока дыхание не выровнялось. Когда она была уверена, что драконы покинули здание, то скользнула вниз по лестнице в маленький холл, где находился потайной выход из Гильдии. Девочка снова упёрлась взглядом в стену, скользнув глазами по неровной штукатурке. Что-то здесь не так. Какое же тут всё неприглядное: нельзя и сравнить с тем прекрасным залом, в котором собрались драконы! Она смотрела туда, где краска пошла пузырями. А что, если… если это не краска. Проходы сквозь стены в Гдетам-Нынчесям подчас вели себя совсем неожиданным образом.
        Девочка, сощурившись, оглядела краску и, шагнув к стене, провела по ней кончиками пальцев. И прижала их посильнее. В первое мгновение ничего не случилось, но затем подушечки пальцев исчезли. Дрожь нетерпения охватила Хэтти, но исчезновение застопорилось. Руки выглядели беспалыми обрубками.
        – Ох! – Хэтти не смогла сдержать возгласа и пошевелила пальцами.
        Где-то впереди они, должно быть, двигаются. Но если бы она не чувствовала, как пальцы подрагивают, она бы и не узнала об этом.
        – Я проверю чёрный ход на всякий случай, – раздался новый голос, который прозвучал опасно близко от того места, где стояла Хэтти.
        Дракон, которому он принадлежал, в любое мгновение мог обнаружить девочку.
        Хэтти прислонилась к стене, коснувшись её лицом, и ощутила носом шершавость кирпича. Она ещё успела подумать, что со стороны, наверное, кажется, будто она целует краску, как вдруг почувствовала что-то возле уха. Девочка резко повернула голову. Она смотрела прямо в исполненную ужаса морду дракона.



        Глава 13






        – Кто? – вопросил дракон, и его ромбовидные зрачки стали походить на острые клинки. – Что ты здесь делаешь?
        Крылья трепетали так близко к шее Хэтти, что она чувствовала, как повеяло у неё в волосах.
        – Пожалуйста, не зови на помощь, – Хэтти услышала свой молящий голос.
        – Именно так мне и следует поступить, – возразил дракон, но ничего не предпринял.
        Он глянул на «обрубки» пальцев Хэтти, вросшие в стену, и чешуя его полыхнула.
        – Как? – спросил он с подозрением.
        – Само собой получается, – ответила она, не в силах объяснить.
        – Невозможно! – удивился дракон.
        Взгляд его снова скользнул по её лицу, теперь он ещё пристальнее всматривался в Хэтти, щурясь и силясь заглянуть под слой красной пыли.
        – Ты – Хэтти Браун, – произнёс он, настигнутый осознанием.
        Она кивнула. Теперь, когда потрясение схлынуло, она увидела, кто находится рядом с ней.
        – Сэр Шуаб. Я видела тебя в зале.
        Сэр Шуаб поморщился.
        – Крайне дурные дела, – пробормотал он.
        – Ты голосовал за то, чтобы изгнать их.
        – Они нарушили наш Кодекс.
        – Чтобы защитить царство, – проговорила Хэтти и вытянула из стены обе руки: ладони снова стали полностью видны.
        – Они нарушили наш Кодекс, – повторил Сэр Шуаб, но уже не столь уверенно. Он не сводил глаз с кончиков пальцев Хэтти. – Скажи, кто научил тебя этому?
        – Никто. Я просто обнаружила, что могу так делать.
        Хэтти поглядела на смятенную мордочку Сэра Шуаба. Ей было тревожно, но ничего другого не оставалось: придётся довериться ему.
        – Мне нужна твоя помощь, – призналась она. – Помоги мне выбраться отсюда, чтобы я могла помочь Гдетам-Нынчесям.
        – С какой стати?
        У Хэтти в памяти всплыло, как они с Артуром умоляли Тито сделать нечто подобное и не выдавать их Лорду Мортимеру. Тогда они стояли у стен дворца. Ужас от всего, что произошло после разговора (ведь панголин всё же согласился им помочь), снова пронзил девочку. Вспомнив о Тито, она опять почувствовала себя потрясённой до глубины души.
        – Потому что не может быть, чтобы Тито умер ни за что, – почти прошептала она.
        – Он умер? – спросил Сэр Шуаб, и его чешуя потемнела.
        – Он пришёл, чтобы разыскать нас. Тито умолял нас помочь Гдетам-Нынчесям. Но он не мог выжить и отдал свою жизнь, чтобы… – Хэтти едва не сказала: «…чтобы я оказалась здесь», – хотя на самом деле думала, что Тито главным образом обращался к Артуру. – Он отдал свою жизнь ради Гдетам-Нынчесям, – поправилась девочка.
        Тень пробежала по мордочке Сэра Шуаба.
        – Всё, о чём я прошу: не говори никому, что я тут. Помоги мне уйти.
        – Сэр Шуаб, где ты? Ты закончил проверку? – неподалёку раздался чей-то возглас: какой-то дракон окликнул собрата по Гильдии.
        У Сэра Шуаба дёрнулись крылья. Шея напряжённо вытянулась в сторону голоса.
        – Почти закончил! – крикнул он.
        – Тебе нужна помощь? – не унимался другой дракон.
        Глаза Сэра Шуаба заметались между Хэтти и направлением, откуда доносился голос.
        – Справлюсь! – громко ответил он. – В один миг буду с тобой.
        Сэр Шуаб замолчал и близко-близко подлетел к стене: почти наверняка кончики его крыльев задевали кирпичи. Почти в тот же миг крылья начали менять цвет и вскоре стали совершенно неотличимы на фоне зеленоватых подтёков краски. Потом видимым было только его туловище, затем морда, а через некоторое время моргали лишь глаза, словно стена была живой. Высоко над тем местом, где был дракон, обозначилась трещина. Когда же он исчез целиком и полностью, открылся проём как раз такой ширины, чтобы Хэтти могла проскользнуть наружу. Вывалившись из Гильдии, она услышала, как скорбный голос Сэра Шуаба произнёс имя Тито.
        Хэтти выпрямилась только в переулке, и, крепко упёршись ботинками в камни мостовой, поглядела вверх. К ней летела птица, хлопая крыльями так, словно отчаянно спешила обогнать саму себя. Какаду сел на запылённые «поржавевшие» булыжники и уставился на девочку. Острые чёрные глазки сердито буравили её.
        – Где Сэр Гидеон? Где Леди Вайолет? – требовательно спросил он.
        – Привет, Кредо, они внутри, – ответила Хэтти.
        Она не стала говорить об остальном. Хэтти ещё не до конца поверила в произошедшее. И снова она оказалась причиной того дурного, что случилось. Если бы она не заявилась в Гдетам-Нынчесям, если бы не освободила Сотенных Детей и не отдала часть Потерянной Печати Лорду Мортимеру, ничего плохого бы не случилось, а Сэр Гидеон и Леди Вайолет оставались бы одними из самых уважаемых членов Гильдии Драконьего Рыцарства.
        Хохолок на голове какаду поднялся и опал.
        – Плохо, – прочирикал он.
        Чёрные глаза буравили Хэтти, и она даже не могла понять, говорит он о Сэре Гидеоне и Леди Вайолет или имеет в виду её. Кредо повернулся и уставился цепким взглядом в конец переулка. В первое мгновение Хэтти не была уверена, куда он смотрит, но затем различила две серые тени, направляющиеся к ним. Это были драконы, но они летели у самой земли. Девочка никогда раньше не замечала, чтобы они летели так низко. Крылья двигались еле-еле, словно из последних сил.
        Инстинктивно Хэтти выставила руку, и драконы тяжело сели на неё.
        – Я потерпел крах, – голос Сэра Гидеона был таким же бесцветным, как его тельце.
        Хэтти жалела, что Виктора нет рядом. Он бы знал, что сказать. Он бы убедил их, что всё не так плохо, как они думают, и они бы почувствовали, что не стоит сдаваться. Но его здесь не было, значит, дело за ней.
        – Ты сделал всё, что мог, – наконец девочка сумела хоть что-то произнести.
        – Моего всего было недостаточно.
        – Это не твоя вина.
        Сэр Гидеон ничего не ответил.
        – Нет, правда, ты не должен винить себя. Они уже решили, что не будут тебя поддерживать. Именно поэтому Леди Серена настояла на том, чтобы взять слово.
        Это казалось невозможным, но чешуя Сэра Гидеона выцвела ещё сильнее при упоминании о Леди Серене. Хэтти с трудом сдержала слёзы, вспомнив, как Сэр Гидеон однажды признался, что Леди Серена ему дороже всего на свете. Девочка взглянула на Леди Вайолет и Кредо. Понимают ли они, что должен чувствовать сейчас их друг, зная, что дракоша, которую он любит, вонзила нож ему в спину? Но Леди Вайолет была опустошена и явно не могла думать ни о чём, кроме собственного отчаяния.
        Холодящий ужас охватил Хэтти. У них нет ни минуты ждать, пока Сэр Гидеон и Леди Вайолет оправятся от удара. Лорд Мортимер через два дня собирается переписать Книгу Царства. Времени у Гдетам-Нынчесям почти не осталось. И, как будто этого мало, время для её матери и отца тоже стремительно заканчивалось. Эта мысль ожгла девочку. Её родители. Как странно думать о них вместе, словно они составляли единую сущность. Но она же никогда не видела их рядом друг с другом…
        Кстати, если быть честной, может, Хэтти и сказали, что Лорд Джаспер – её отец, но в сердце своём (и в той неподвластной словам глубине души, где обитала её семья) она не приняла его. Только мать жила там. Не Лорд Джаспер и не… Она нахмурилась. Не Артур. Хэтти пронзило чувство вины. Артур был её другом, но там, рядом с её матерью, мальчику места не нашлось.
        Мысли спутались в противоречивый клубок. Мать, отец, брат. Эти слова говорили о том, что у неё есть семья, однако казались пустыми и бессмысленными. Она уже знала, кто её семья. Мать являлась её семьёй, как и она, Хэтти, – её семьёй. Вот так. Они были вместе. Стоя плечом к плечу, они встречали всё, что посылала им жизнь. Но теперь… Теперь всё изменилось.
        Что-то царапнуло руку девочки. Сэр Гидеон расправлял крылья. Этого было достаточно, чтобы вернуть её к тому, что происходило здесь и сейчас: Хэтти сразу же увидела, на что среагировал Сэр Гидеон. В конце переулка маячил слон с характерной отметиной на голове. Виктор медленно приближался к ним, покачивая хоботом. Его внимание было приковано к понурым драконам, которые сидели на руке Хэтти. Те побледнели до такой прозрачности, что ещё немного, и девочка могла бы вообразить, что сквозь них можно будет смотреть, как сквозь льдинку. Однако Виктор их видел.
        – Я слышал обо всём, – произнёс слон, приблизившись. – Один из драконов сказал мне, думая, что я – Лукиан, – прибавил он, и морщины у него под глазами пролегли ещё глубже. – Мне очень жаль, – пробормотал Виктор.
        Затем он посмотрел на Хэтти, и морда его приняла строгое выражение.
        – Я не могла оставаться в слоновьих казармах, когда происходит что-то настолько важное, – выпалила она.
        – Мы с Леди Вайолет понимали, что ты не останешься. Но это не означает, что ты поступила правильно, когда убежала, – голос Виктора звучал вполне серьёзно. – Это опасно, Хэтти. Если бы тебя кто-то узнал, мы не смогли бы тебя защитить.
        – Но я не могла там сидеть! Я должна была чем-то помочь. И найти мать.
        Глаза Виктора удивлённо блеснули.
        – Что?
        – Мою мать утянуло сюда. – И прежде чем Хэтти успела опомниться, она уже рассказала обо всём, что случилось.
        – Почему ты раньше ничего не говорила?
        – Мудрочервия заявила, что судьба Гдетам-Нынчесям важнее.
        Глаза Виктора потемнели, и Хэтти стало ясно, что слон чем-то смущён.
        – Мудрочервия, вероятно, не ошиблась, – промолвил он наконец. – Но я выясню, может, кому-то известно, что произошло с твоей матерью. Боюсь, больше ничего мы пока не сможем сделать, Хэтти, потому что самое главное – это остановить церемонию. У нас ещё есть немного времени.
        Он опустил хобот, и Леди Вайолет перебралась на один из бивней Виктора.
        Спина дракоши распрямилась, а дыхание стало ровнее. Похоже, Леди Вайолет собиралась с силами.
        – Виктор прав, – произнесла она. – Мы не проиграли. Но проиграем, если станем медлить. Гильдия не встала на нашу сторону, но даже это не может нас остановить. А сейчас нужно найти тех, кто присоединится к нам.
        Сэр Гидеон даже не поднял головы.
        – С чего бы им сражаться за нас? – вопросил он. – Погляди на нас. У нас был вес в Гдетам-Нынчесям. А теперь мы – ничто.
        – Неправда. Вы – Сэр Гидеон и Леди Вайолет, – возразила Хэтти и прибавила едва слышно: – А я – Хэтти Браун.
        Она помолчала, подумав, что следовало заставить себя говорить громко. И ещё надо говорить уверенно, несмотря на то, что её грызли бесчисленные сомнения.
        – И мы верим, что никто в Гдетам-Нынчесям не должен жить в страхе! – её голос прозвучал звонче, чем она ожидала.
        Леди Вайолет выгнула шею. В первый раз, с тех пор как она покинула Гильдию, чешуя дракоши сделалась ярче.
        – Виктор и Хэтти правы, – произнесла она. – Лучше рискнуть всем, чем прожить жизнь, дрожа в страхе перед Лордом Мортимером… и так каждый день. Мы не можем сдаваться. Я отправлюсь к кроликам и попрошу их присоединиться к нам.
        – У тебя нет власти. Ты больше не состоишь в Гильдии Драконьего Рыцарства, – рявкнул Сэр Гидеон.
        Леди Вайолет повернулась к нему.
        – Я полечу к ним как простой житель Гдетам-Нынчесям, такой же, как и они. Я помчусь за пределы города. Увижусь с белками, ежами и панголинами. Скажу им всем, что они нам нужны, – твёрдо и решительно проговорила она.
        – Я пойду к слонам, живущим в городе, – прогудел Виктор. – Буду просить каждого из них присоединиться к нам. Но я не успею добраться до тех, кто находится за пределами городских стен. Нам нужен ещё какой-нибудь вариант.
        Хохолок Кредо поднялся и опустился.
        – К слонам. Сказать всем!
        Кредо расправил крылья и приготовился лететь.
        – А что же я? – спросила Хэтти. – Мне отправиться к людям?
        Выражение на морде Виктора не изменилось.
        – Нет, Хэтти. Это слишком опасно, – ответил он. – Сообщить, что ты здесь, мы можем лишь нашим сторонникам, после того как они к нам присоединятся. Иначе Лорд Мортимер всё узнает и бросится за тобой. Тебе надо вернуться в слоновьи казармы. И на сей раз не вздумай выскользнуть, когда тебе покажется, будто мы не видим. Ты нужна нам как воздух.
        Он изъяснялся точно так же, как и её мать, когда та была не настроена шутить. Хэтти понимала, что Виктор будет очень разочарован, если она ослушается его.
        – Но нам нужно сообщить обо всём людям, – возразила девочка.
        – Предоставь это мне, – встрял Сэр Гидеон, его чешуя потемнела и стала угольно-чёрной. – Но сначала я провожу тебя, Хэтти, чтобы убедиться, что ты хоть раз сделаешь так, как тебе велено.
        Он слетел с её руки.
        – Ты должна держаться чуть позади. Если тебя увидят со мной, это привлечёт слишком много внимания, – объяснил он. – Но это не значит, что ты можешь сбежать. Я буду следить за тобой, Хэтти Браун. Если попытаешься обхитрить меня, я сразу пойму.
        – Я не стану хитрить, – искренне ответила Хэтти: она собиралась сдержать слово.
        Когда все договорились между собой, Сэр Гидеон полетел в противоположном направлении: зелёный маячок повёл Хэтти через город, останавливаясь, чтобы девочка нагнала его, а затем, как только она подходила ближе, снова пускаясь наутёк. Дракон обогнул здание Гильдии, следуя тем же маршрутом, по которому не так давно порхала Леди Вайолет, когда Хэтти шагала за ней по узким переулкам, проходам и закоулкам.
        Всякий раз, минуя какую-нибудь дверь, Хэтти гадала, вдруг за ней находится её мать.
        В основном путь их лежал по тихим безлюдным проулкам, но Хэтти знала, что долго это не продлится. Чтобы попасть к слоновьим казармам, им надо пересечь площадь с рыночными рядами. Вскоре до девочки донёсся шум. Сэр Гидеон тоже не мог не слышать его. И не мог не знать, как сложно им будет проскользнуть и быть незамеченными. Но прежде чем Хэтти успела решить, что станет делать, если кто-то заговорит с ней, они очутились на площади, и Сэр Гидеон уже пролетел большую её часть.
        Хэтти собралась последовать за ним, но тотчас почувствовала, как что-то переменилось. Новое настроение витало в воздухе – предвкушение чего-то. Люди, белки и кролики толклись на площади. Почувствовав эту атмосферу, девочка запнулась и чуть не растянулась на брусчатке. Падение непременно привлекло бы к ней внимание, если бы кто-нибудь смотрел в её сторону. Но все взгляды были нацелены на группу в центре площади, вдали от прилавков с вялыми и жалкими овощами.
        Возле группы сгрудились пять стражей.
        – Все у нас есть? – спросил один из них, изучая какие-то бумаги. – Два кролика, две белки. Взрослый мужчина. И взрослая женщина. – Его палец скользил вниз по списку. – Два ежа. Мальчик. – Он поднял голову. – Ещё нужна девочка. – Мускулы у него на шее напряглись, как верёвки, когда он медленным взглядом обвёл площадь. – Вон она. – И страж указал прямо на Хэтти.
        – Стой где стоишь, – прикрикнул другой страж, когда Хэтти бочком начала отходить прочь.
        Он махнул посохом, указывая в её направлении.
        – Иди сюда, девочка. Тебе предстоит нечто особенное.



        Глава 14






        – Пошли, – велел страж.
        Хэтти застыла.
        – Я… Мне нужно в одно место, – выдавила она.
        Страж кивнул.
        – Да, именно так. В одно очень особенное место.
        – Я не могу.
        На этот раз страж нацелил посох на Хэтти. Верхняя губа мужчины скособочилась в жутковатой ухмылке.
        – Можешь.
        Хэтти обернулась, выискивая среди прилавков маленькую зелёную точку. Где Сэр Гидеон? Насколько она видела, он не сидел ни на одном из них. И даже не вился между людьми, глазевшими на происходящее.
        – Девочка.
        Ещё чуть-чуть, и конец посоха упрётся в грудь Хэтти: он был так близко, и она с трудом едва сдерживалась, чтобы не оттолкнуть тяжёлую палку от себя. Сэр Гидеон твердил ей, что она не должна привлекать к себе внимание. Значит, она должна делать то, чего от неё ждут.
        Хэтти с неохотой шагнула к стражу.
        – То-то же. А теперь ступай к ним. – И он указал на группу в центре площади.
        Хэтти шла настолько медленно, насколько могла, глаза прочёсывали всё вокруг. Сэр Гидеон не примостился около водокачки. Дракона не оказалось ни на одной из тачек, в которых привозили на рынок овощи. Он не занял ни один из подоконников домов, опоясывающих площадь. И его не было ни на каком-либо из вёдер с тряпьём, которым лотошники обтирали красную пыль со своих товаров.
        Когда Хэтти наконец встала рядом с мальчиком примерно её лет, она решила, что все глаза проглядела, ища Сэра Гидеона.
        – Пора, – сказал страж. – Ну-ка, не отставать. Вы же не хотите, замешкавшись, получить отменный синяк? – И он тяжело тяпнул посохом по кончику беличьего хвоста. – Ох, прошу прощения, – прибавил он с недобрым смешком, когда зверёк пискнул. – Что я говорил: не отставать!
        – Что случилось? – зашептала Хэтти, пристроившись идти в ногу с мальчиком.
        – Мы направляемся в Хотьгде-Контору, – ответил парнишка, ускорившись, чтобы догнать бегущих впереди кроликов. – Я – Джек.
        Как и остальные жители Гдетам-Нынчесям, он был в рыжей пыли. Под слоем «ржавчины» Хэтти сумела разглядеть, что волосы у него густые и очень тёмные, практически угольные. Они торчали тугими спиральками. Ростом почти с Хэтти, он оказался куда шире в плечах, чем большинство мальчишек её возраста. Можно было подумать, что Джек мог бы побороться с взрослым мужчиной и победить противника в рукопашной схватке.
        – Я Хэ… – начала было она, но тотчас поправилась: – Хэмфри.
        – Странное имя для девочки.
        – Странные родители. – И она пожала плечами.
        Хэтти размышляла, стоит ли что-то ещё сказать, когда рядом грянул горн. Запела труба, к ней присоединился барабан. На площадь с одной из боковых улочек вышла группа музыкантов и следом ещё два стража. Они быстро прошествовали к главе процессии, в которой оказалась Хэтти, и начали играть бойкую и задорную мелодию.
        – Так-то лучше, – пробурчал страж, который был к Хэтти ближе всего, постукивая посохом по камням в такт музыке. – Теперь это больше похоже на праздник.
        – А что мы празднуем? – спросила Хэтти.
        – Скоро узнаешь.
        Страж подпрыгнул, подошвы его башмаков с глухим и плоским звуком шмякнули оземь.
        – Присоединяйтесь! – велел он.
        – К чему присоединяться?
        – Прыгайте.
        Хэтти поглядела на Джека, и тот в ответ поднял брови.
        – Прыгайте! – повторил страж, его тон можно было назвать каким угодно, но только не праздничным.
        Джек скривился, но затем дёрнул ногами и слегка подпрыгнул.
        – Теперь ты. – Мужчина ткнул Хэтти в плечо. – Мне нужно веселье, – заявил он.
        Хэтти не оставалось ничего другого, как потешить его, поэтому она стиснула зубы в натянутой улыбке и чуть-чуть подпрыгнула. «Никогда ещё шагать вприскочку не было так тоскливо», – подумала девочка, следуя за музыкантами в этом странном подпрыгивающем параде бок о бок с Джеком. Процессия так и скакала всю дорогу по улицам города, если же кто-то из зевак попадался стражам на глаза, те сразу же кричали, мол, давайте, присоединяйтесь. С каждым шагом число участников возрастало: под конец казалось, что полгорода следует за ними, резко дёргаясь и подскакивая. Притормозили они, только очутившись на площади перед Хотьгде-Конторой.
        Суетливого многолюдья, разбавленного зверями, как в прошлый раз, когда Хэтти находилась здесь, уже не было. Строительство трибун приостановилось. Штабеля брёвен и мотки верёвок лежали нетронутые, а жители, переносившие их, выстроившись в шеренгу, смотрели на что-то, чего Хэтти не могла разглядеть. При приближении музыкантов некоторые сдвинулись, позволив девочке мельком увидеть, к чему приковано всеобщее внимание. Перед обитателями царства стоял костлявый мужчина. Лорд Мортимер.
        Сама того не осознавая, Хэтти замерла.
        – Не бойся. – Страж ткнул её в плечо. – Он будет очень рад тебя видеть, – добавил он и издал странный звук: полусмешок, полукарканье. – Всех вас.
        После второго тычка стража Хэтти подвинулась к Джеку. Она пригнула голову и бросила взгляд из-под волос, как будто застеснявшись.
        Бледная, как пергамент, кожа Лорда Мортимера выглядела даже более нездоровой, чем ей помнилось. Мешки под глазами приобрели серо-зелёный оттенок, веки набрякли, скрыв глаза. Он улыбнулся хитрой улыбкой, открывшей острые пики зубов.
        – Ты всех свидетелей собрал? – промурлыкал он, обращаясь к стражу во главе процессии.
        – Как вы велели, – ответил тот.
        – Хорошо. – Лорд Мортимер окинул взглядом их группу, и Хэтти ещё ниже опустила голову, чтобы он её не заметил.
        – Давайте пройдём внутрь, – произнёс он, и его речь лилась гладко. – Давайте сделаем Гдетам-Нынчесям моей навеки.
        Голова Хэтти дёрнулась вверх. Разве это возможно? До церемонии – два дня. Пока ничего такого не должно происходить! Страж тут же хлопнул её пятернёй по плечу.
        – Внутрь, – распорядился он и повернулся к толпе. – Только свидетели! – проорал мужчина. – Но вы можете подождать, и наш возлюбленный Лорд Мортимер обратится к вам после церемонии. И для вас приготовлены развлечения, пока вы ждёте сего исторического момента.
        Страж махнул рукой, барабан снова начал выбивать ритм. Хэтти и остальные двинулись прочь, и заиграла скрипка. Когда они ступили на подъёмный мост, ведущий к Хотьгде-Конторе, музыканты уже наяривали разудалую мелодию.
        Когда они приблизились к огромной деревянной двери, страж, возглавлявший процессию, гордо стукнул по створке посохом.
        – Я занята! – донёсся изнутри голос Мудрочервии.
        – Ты откроешь Хотьгде-Контору по велению Лорда Мортимера.
        – Я закрыла Хотьгде-Контору по велению Лорда Мортимера. Я готовлюсь к церемонии.
        – Церемония перенесена.
        – Не может быть! Дата установлена.
        – Предоставь это мне, – сказал Лорд Мортимер и оттолкнул стража. – Открой дверь! – потребовал он.
        Петли застонали, и створка сдвинулась, явив взору стену из бумаг, перекрывавшую весь проём. Стена раскачивалась, не позволяя взгляду отыскать проход. Со своего места Хэтти скорее угадывала, чем слышала, как натужно тикают часы, подвешенные в центре зала.
        Лорд Мортимер злобно уставился на бумаги.
        – Заставь их сдвинуться.
        – Мудростью и знаниями сложно повелевать, – голос Мудрочервии доносился откуда-то из-за бумажного барьера.
        Но едва она договорила, ближайшие колонны бумаг содрогнулись и раздвинулись, открывая проход в покои.
        – Так-то лучше! – Лорд Мортимер одобрительно кивнул.
        Он сошёл с подъёмного моста и шагнул в Хотьгде-Контору.
        Группа сгрудилась возле двери, окружив Хэтти. Перед всеми был коридор, уходивший в центр зала, бумажные стены покачивались, как высокие травы на ветру. В конце прохода, за просторной гладью огромного письменного стола восседала Мудрочервия. Очутившись рядом с громадой её тела, длинный и тощий Лорд Мортимер показался карликом. Мудрочервия смотрела на него сверху вниз строгим взглядом, нарост у неё под подбородком мотался из стороны в сторону.
        – Это крайне неподобающе, – проговорила она с явным неодобрением.
        – Я решил провести церемонию пораньше, – ответил Лорд Мортимер, а один из стражей тем временем повёл Хэтти и остальных по проходу.
        – Я не готова. Ничего ещё не готово.
        – Не имеет значения.
        – Это будет иметь значение в будущем. Нельзя нарушать правила. Мы ещё не выбрали свидетелей.
        – Они уже здесь. – Пальцы Лорда Мортимера махнули в сторону группы, стоящей позади. – Они – не те, кого я избрал бы, будь у меня больше времени, но сгодятся.
        Хозяйка Хотьгде-Конторы обвела их взглядом. Когда глаза её остановились на Хэтти, у Мудрочервии дрогнули щёки. «Пожалуйста, не говори ничего», – беззвучно умоляла девочка все те несколько неуютных мгновений, когда взор Мудрочервии задержался на ней.
        – Это не то, чего я ожидала, – сказала Мудрочервия и посмотрела на Джека.
        – Я услышал, что моя племянница находится в царстве. Хэтти Браун видели. – Лорд Мортимер раздражённо постучал пальцами по краю стола. – Я подумал, что лучше покончить с этим раз и навсегда, пока она не попыталась всё испортить.
        Бумаги возле Хэтти зашуршали, и одна из башен неподалёку, похоже, придвинулась ближе к тому месту, где стояла девочка.
        – Прочь! Прочь! – Страж ткнул башню в бок, и бумаги тотчас лизнули его. – Ой! – воскликнул он. – Порезался!
        – Тогда вы сами подготовите комнату, – заявила Мудрочервия.
        Лорд Мортимер щёлкнул пальцами и уставился на одного из стражей.
        – Пусть этим займутся свидетели. Тогда они заслужат честь стать частью того, что должно произойти.
        – Мебель уже здесь, но её необходимо перенести в боковую комнату, – проговорила Мудрочервия. – И не отвлекайте меня. У меня есть важные дела.
        Её язык прошёлся по документу, и она извергла в плевательницу поток слюны. Когда Мудрочервия отплевалась, сквозь лес бумаг открылся новый проход, который вёл к скопищу стульев и скамеек. Стена за ними начала мерцать, и в каменной кладке обозначились призрачные очертания дверного проёма.
        – Я не видел этого с тех пор, как мне стукнуло двенадцать. – Лицо Лорда Мортимера приняло довольно кислое выражение. – Тогда всё пошло не так, как я ожидал, но теперь я не допущу промашки.
        Длинные пальцы Лорда Мортимера ткнули в мерцающую стену, но затем он повернулся и что-то сказал стражу.
        – Там хранится Книга Царства? – шёпотом спросил Джек у Хэтти.
        – Да. Во всяком случае, я так думаю, – поспешно поправилась девочка.
        Нельзя же показать, что однажды она видела проход.
        Джек вытаращил совершенно круглые глаза и разулыбался так, словно ему сказали, что он может съесть столько конфет, сколько он весит.
        – Моя мама говорила, что это место существует, но я и не думал, что увижу его. – И парнишка зашагал к мерцанию света широкими торопливыми шагами.
        Посох одного из стражей преградил Джеку путь.
        – Сначала возьми что-то из мебели. Вы, молокососы, вечно ждёте, что всё сделают за вас.
        – Давай её возьмём, – произнесла Хэтти и указала на скамейку, поставленную возле собрания роскошной резной мебели.
        Джек покачал головой.
        – Проще стулья таскать. – Он напряг руку. – Этот я перенесу без проблем.
        – Но на скамейку можно усадить больше народу. Пожалуйста… мне одной не управиться! – Хэтти улыбнулась ему.
        Джек пожал плечами. Хэтти направилась к одному концу скамейки, а мальчик – к другому. Прежде чем взяться за неё, девочка наклонилась, почти касаясь губами дерева.
        – Можно я подниму тебя, дорогая Скамья? – спросила она.
        Джек фыркнул.
        – Ты чего делаешь?
        – Спрашиваю, можно ли нам её подвинуть.
        Джек наградил Хэтти взглядом, который ясно говорил, что он считает её совсем чокнутой.
        – Тебе вовсе не обязательно так делать. И ты назвала её «дорогая Скамья». Глупость какая-то.
        – Я просто веду себя вежливо. – Хэтти ещё сильнее склонилась над скамейкой. – Ты не против? – шепнула она.
        Скамья молчала.
        – Пошевеливайтесь! – прикрикнул страж. – Или ваши спины познакомятся с посохом. Лорд Мортимер торопится.
        – Извини меня, Скамья. Я не могу ждать твоего ответа, – тихо проговорила Хэтти, поднимая её.
        Скамья ничего не сказала и продолжала хранить молчание, пока дети несли её к мерцающей двери.
        – Осторожно, – зашипел Джек, когда Хэтти приблизилась к стене. – Ты же ударишься.
        – Дверь нематериальная.
        – Откуда ты знаешь?
        – Я… моя мама рассказывала мне об этом, как и твоя, – соврала Хэтти, надеясь, что Джек не обратит внимания на то, как она задеревенела, говоря о матери.
        Хэтти делалось больно всякий раз, когда она думала о том, что могло случиться с матерью. Она сделала шаг к двери. Мерцание пошло рябью, а сама дверь подалась так легко, словно стена никогда и не была твёрдой.
        Джек встал столбом, едва они очутились в комнате.
        – Я думал, тут будет роскошнее, – шепнул он.
        Хэтти кивнула. Бледные каменные стены и пол были невзрачны, как и в прошлый раз. Отсутствие украшений отметало всякие сомнения в том, что единственная значащая вещь в комнате – это огромная книга в кожаном переплёте, лежащая в центре мраморного стола. Хэтти хотелось протянуть руку и погладить мшисто-зелёную обложку, но пальцы неприятно запульсировали, едва она вспомнила о том, что случилось, когда она осмелилась дотронуться до фолианта.
        – А это Книга Царства? – Джек поставил свой конец скамейки, вынуждая Хэтти выпустить свой край.
        Мальчик шагнул вперёд, лицо его снова расплылось в широчайшей улыбке.
        Посох грохнул о каменный пол прямо перед парнишкой.
        – Никому нельзя трогать Книгу Царства, кроме Лорда Мортимера! – прорычал страж.
        – Извините, – сказал Джек.
        При звуке его голоса края книги немного разошлись, словно силясь раскрыть переплёт.
        – Смотри, что ты наделал, – буркнул страж. Но, несмотря на сердитый тон, мужчина растерялся и покачал головой. Он явно не ожидал такого поворота событий. – Поставьте скамейку к стене и ступайте вон. Принесите ещё стульев, пока я не доложил обо всём Лорду Мортимеру.
        Рука стража судорожно подталкивала Хэтти в спину до тех пор, пока девочка не вернулась в главный зал Хотьгде-Конторы.
        Джек направился прямиком к стопке стульев.
        – Теперь давай их отнесём, – обратился он к Хэтти.
        – Хорошо.
        Девочка последовала за ним, но вдруг совсем рядом раздалось чьё-то ворчание.
        – Вот как! Значит, в такие ты теперь игры играешь? Проходи, проходи мимо меня. Ты, как всегда, грубиянка, Хэтти Бр…
        Хэтти бросилась в направлении капризного голоса и упала ничком на Скамью. Она обхватила её руками, распластавшись на ней всем телом. Внутри её объятия что-то словно проблеяло.
        – Здравствуй, Скамья, – зашептала Хэтти, пытаясь сдержать улыбку. – Рада тебя видеть. Но ты не могла бы звать меня Хэмфри?
        Скамья издала непонятный звук: то ли фырканье, то ли хмыканье.
        – Хэмфри – не твоё имя, – произнесла она странно сдавленным голосом.
        – Ну пожалуйста.
        Хэтти почувствовала, как древесина под ней смягчилась.
        – Хорошо, если только ты слезешь с моего рта, – ответила Скамья. – И как ты можешь говорить, будто рада меня видеть? – недовольно добавила она, когда Хэтти отодвинулась. – Ты меня в упор не замечала. Хуже того, решила, что та другая лавка и есть я.
        – Вовсе нет.
        – Очень даже да.
        – Я спросила другую скамейку, не возражает ли она, чтобы мы её передвинули. Я думала, это именно то, чего ты от меня добивалась.
        – Ей всё равно.
        – Выходит, только ты такая?
        – Ты говоришь так, будто у меня трудный характер. Я же прошу об элементарной вежливости.
        – Ты у меня получишь элементарную вежливость, если сейчас же не сдвинешься с места! – прикрикнул один из стражей и направился к ним.
        Он подозвал жестом Джека.
        – Берись за тот конец. Тащите её и не обращайте внимания на нытьё.
        – Как мило, – фыркнула Скамья, когда Джек встал напротив Хэтти.
        Парнишка подмигнул Хэтти и кашлянул, прочищая горло.
        – Мадам Скамья, – начал он, – здравствуй! Я невольно подслушал, что ты говорила Хэмфри. И хотел спросить, ты не против, если я помогу передвинуть тебя?
        – Ну вот, – промолвила Скамья медовым голосом. – Вот и всё, чего я прошу. Хэ… Хэмфри могла бы у тебя поучиться. Я буду просто счастлива, если вы меня перенесёте.
        Хэтти тоже подмигнула ему, и вдвоём они переправили Скамью сквозь мерцающий проём в боковую комнату. Но едва дети поставили её в первом ряду у края мраморного стола, девочка почувствовала, как по спине у неё побежали мурашки. Бросив взгляд на Джека, она увидела его застывшее лицо. Обернувшись, Хэтти обнаружила, что контур двери между комнаткой и главными покоями заискрил. Проём затрещал, и кто-то прошёл сквозь него из центрального зала Хотьгде-Конторы.
        Перед ними стоял Лорд Мортимер, острый силуэт был вычерчен на фоне света.
        – Пора раз и навсегда разобраться с Гдетам-Нынчесям! – провозгласил он.



        Глава 15






        – Тишина! – крикнул страж.
        Он шагнул к мраморному столу и грохнул посохом о каменный пол.
        – Вы будете молчать по воле Лорда Мортимера.
        Гул удара стих, и вместе с ним померк и свет в комнате. Страж перебросил через плечо бордовый плащ и выкатил грудь колесом, отчего кожаный нагрудник сделался ещё заметнее. Мужчина ударил по левой стороне «панциря» сжатым кулаком и выпятил подбородок, наставив его на зрителей. В правой руке он зажимал бархатный кошель.
        – Из всех жителей, когда-либо рождённых в нашем царстве, именно вам оказана высочайшая честь! – провозгласил он звучным голосом, прокатившимся по комнате. – Вас привели сюда как свидетелей самого значимого момента в истории Гдетам-Нынчесям. Вы сможете рассказывать своим сыновьям и дочерям, что были здесь в ту минуту, когда Лорд Мортимер, наиболее почитаемый среди правителей, безоговорочно закрепил свою законную власть над нашим царством и принёс мир и согласие его обитателям.
        Страж помолчал и ещё сильнее выпятил грудь.
        – Я же, – продолжал он, – был избран лично Лордом Мортимером из всех других стражей царства, дабы удостоиться чести провести сегодняшнюю церемонию. Лорд Мортимер не дарует подобную честь бездумно.
        Мужчина склонил голову, и складки плаща закрыли его туловище.
        – С величайшим смирением я принимаю честь, оказанную мне, моей семье и будущим её поколениям. Представители моего рода всегда смогут говорить, что они – потомки человека, которого выбрал, которому доверил, которого тем самым почтил, которого отметил в этот знаменательный день лично Лорд Мортимер.
        – Ты был первым стражем, попавшимся мне на глаза! – прорычал Лорд Мортимер. – И я начинаю об этом сожалеть. А теперь переходи к делу.
        – Да, Лорд Мортимер.
        Широким движением страж развязал на бархатном кошеле шнуры. Края мешочка опали, явив Потерянную Печать.
        Лорд Мортимер взял Печать из бархатного гнезда и повертел в пальцах. Бриллиантовый глаз панголина, который прежде был кулоном Хэтти, блеснул каким-то внутренним светом. Казалось, он отчитывает девочку за то, что она поддалась на обман Лорда Мортимера и выпустила украшение из рук. Хэтти могла разглядеть и других животных, изображённых по краю Печати. Слоны, какаду, белки, кролики, панголины и ежи шествовали нескончаемым парадом. На сердце у неё было тяжело. Что станется с живыми зверями, которых они символизировали, когда Лорд Мортимер получит над обитателями царства полную власть?
        Лорд Мортимер положил Печать на стол рядом с Книгой Царства. Воздев глаза вверх и сделав глубокий вдох, он опустил ладонь правой руки на кожаный переплёт фолианта. Края страниц зашелестели, и девочка могла поклясться, что он поморщился. Она скользнула быстрым взглядом вокруг, но, похоже, больше никто ничего не заметил. Улыбаясь так, что Хэтти могла разглядеть острые пики его зубов, Лорд Мортимер сдвинул ладонь к краю обложки. Вслед за его движением по коже переплёта побежала рябь. Пальцы сомкнулись на книжном обрезе, на лбу мужчины выступили морщины. Хэтти смотрела, как белеют кончики пальцев, всё крепче впивающиеся в край обложки.
        Лорд Мортимер собрался с силами и потянул ещё раз.
        Ничего не происходило.
        – Эй ты! – рявкнул он ближайшему стражнику. – Открой её.
        Лорд Мортимер шагнул в сторону и злобно уставился на стол. Ухмыляющийся страж вышел вперёд, кивнул свидетелям, чтобы все обратили внимание, как он был призван. Улыбаясь, он перебросил плащ через плечо и наклонился, чтобы ухватиться за фолиант. Напыщенное выражение пропало с его физиономии, когда обложка не поддалась. Вперёд выступили ещё два стража. Они столпились у стола, наклонились, запыхтели и ничего не смогли добиться. Подозвали четвёртого. Затем пятого. Вскоре Хэтти видела только толкотню спин вокруг стола, перехлёстывающие плащи сложились в колышущийся бордовый занавес. Наконец раздался возглас и треск рвущейся кожи. Стражи расступились.
        На столе лежала открытая Книга Царства.
        Лорд Мортимер решительно направился к ней, словно забыв, что в комнате есть кто-то, кроме него. Глаза впились в страницу. Дыхание замедлилось. Спина изогнулась, казалось, он разглядывает нечто драгоценное. Осторожно он коснулся фолианта. Книга не дала ему ни малейшего отпора. Он листал страницы, пока не дошёл до той, которую искал. И только тогда поднял взгляд. Лишь одним словом можно описать выражение, разлившееся по его лицу.
        Триумф.
        Лорд Мортимер взял перо и поднял его куда выше, чем необходимо, намереваясь подчеркнуть значимость того, что он собирается сделать. Затем медленно поднёс его к странице.
        Руку Хэтти пронзила острая боль, словно её ударили ножом. Стены комнаты замерцали светом. На девочку накатило воспоминание о цветочных полях, которые она увидела здесь, когда дотронулась до Книги Царства в прошлый раз. Цветы усеивали землю, а потом появился Сэр Гидеон, вопивший, чтобы она убиралась домой. Но теперь всё было иначе. Образы, мелькавшие на каждой стене, оказались нечёткими, половинчатыми. Что-то мешало им проступить во всей красе. Режущая боль в руке Хэтти усилилась, в комнате сгустилось беспокойство.
        Лорд Мортимер издал глухой стон. Пальцы судорожно сжали перо. Он вонзил перо в пергамент, навалившись всем своим весом.
        Хэтти чувствовала, что её руку будто раздирает. Боль резанула, как нож. Она прижала ладонь к груди и стиснула в кулак, чтобы не закричать. Каждый росчерк пера Лорда Мортимера был как рана. Боль уже растекалась по плечам, побежала по каждой косточке, каждому мускулу тела. Хэтти стиснула зубы. Стены замерцали быстрее и быстрее. Возможно, это были цветы. Ей казалось, что она видит смутные очертания лепестков. Но если и так, то они увядали и, едва распустившись, осыпались в прах. А затем образы дрогнули и исчезли.
        Душераздирающий звук наполнил комнату, и ужаснейший запах ударил по Хэтти. Самый жуткий запах, какой она только встречала, гораздо хуже, чем запах от вгрызания Времечервии. Это была вонь смерти. Лорд Мортимер издал яростный вопль. Он не сводил глаз с открытой страницы.
        – Нет! – простонал он, и голос его становился всё громче и громче, пока не сорвался на крик.
        Лорд Мортимер отшвырнул перо. Отчаянным рывком схватил со стола Печать и обрушил её на пергамент, хотя на странице не было воска. Раздалось шипение. И запах обожжённой плоти. Горклый. Смердящий. Едкий. Удушающий. Даже хуже.
        Лорд Мортимер метнул Потерянную Печать через всю комнату. Он крутанулся на каблуках. Развернувшись, поймал взгляд Хэтти. Он уставился на неё, словно в первый раз увидев: глаза потемнели, как грозовое небо.
        – Хэтти Браун! – завизжал он.
        Хэтти подскочила. В конце комнаты она могла различить мерцающий контур в стене, ведущий в главные покои Хотьгде-Конторы. Девочка бросилась напрямик сквозь сумятицу изумлённых людей, белок и кроликов, уворачиваясь от перепуганных ежей, которые свернулись в клубок. Она петляла между ними и прорвалась сквозь очертания прохода в стене.
        Уже сделав шаг в главный зал, она услышала, как Лорд Мортимер заорал:
        – Уберите эту скамейку с моего пути!



        Глава 16






        Бумажные башни Хотьгде-Конторы раскачивались, словно под порывами ветра. «Я бегу слишком быстро. Я обязательно врежусь», – подумала Хэтти, несясь прямо на них. Она зажмурилась, чтобы не видеть удара, но удара не было. Через несколько мгновений девочка открыла один глаз. Башня, в которую неминуемо, как ей казалось, она должна была влететь, исчезла. Она открыла другой глаз, недоумевая, что же всё-таки случилось, и услышала шелест тысячи бумажных крыльев. Над ней порхали бумаги, как стайка птиц. Они роились, кружили вокруг неё, а затем спикировали к полу, образуя арку, позволявшую ей пройти. Она метнулась в неё. Как только девочка пробежала туда, бумаги сложились высоченной стопкой, и проход исчез.
        Хэтти очутилась в бумажном тайнике, а за его стенами раздавались крики.
        – Я сказал, уберите скамейку у меня с дороги! – вопил Лорд Мортимер. – И разберите на поленья! Сожгите! Когда от неё не останется ничего, кроме пепла, втопчите его в землю!
        Крики сменились скрипом и клацаньем башмаков. Бумаги вокруг Хэтти зашуршали и закачались.
        – Куда она побежала? – голос Лорда Мортимера сочился ядом.
        Девочка понимала, что он близко. Очень близко. Их отделяла одна-единственная стопка бумаг. Он просто не может не слышать, как она тяжело дышит от страха.
        – Я спрашиваю, куда она побежала? – вновь заорал Лорд Мортимер. – Ты! Ты должна была её видеть. Я сказал «ТЫ»! – завизжал он.
        – Ты имеешь в виду меня? – голос Мудрочервии звучал спокойно и строго.
        – Разумеется, тебя. Ты ведь здесь одна. Куда она побежала?!
        – Кто?
        – Девчонка. Хэтти Браун.
        – Хэтти Браун? – Мудрочервия растянула каждый слог её имени. – Та голодранка была Хэтти Браун?
        – Ты видела её?
        Мудрочервия сделала глубокий, полный слюны вдох.
        – Я заметила, что девочка выскочила из комнаты, где хранится Книга Царства. – Она громко выдохнула. – И я точно знаю, где она.
        Хэтти пробрало ледяным ужасом. Пульсирующая боль в руке ощущалась десятком раскалённых молотков. Она тотчас прижала обе руки к бокам, как будто это могло сделать её невидимой. Вокруг неё бумаги затихли, никогда она ещё не видела их настолько неподвижными.
        – Она убежала. Полагаю, она собирается укрыться в городе, – сказала Мудрочервия. – Туда.
        Не успела она договорить, как по каменному полу застучали башмаки. Бумаги шевельнулись. Крохотная щель появилась у края, и Хэтти мельком увидела расшитые полы плащей: шесть стражей бросились к выходу.
        – Не щадите её, когда найдёте! – крикнул им вслед Лорд Мортимер.
        – Лорд Мортимер? – робко окликнул его кто-то.
        Голос был женский. Наверное, он принадлежал кому-то из свидетелей.
        – Не смей вести себя так бесцеремонно. Ты не смеешь обращаться к Лорду Мортимеру напрямую, – заявил страж, который не кинулся на поиски Хэтти.
        – Прошу прощения.
        – Ну и что ты хотела? – рявкнул Лорд Мортимер.
        – Вы… вы желаете, чтобы мы остались?
        Раздался ещё какой-то звук. Лорд Мортимер развернулся, и Хэтти, которая подглядывала в щель, увидела его острый профиль совсем близко.
        – Разумеется, нет.
        – Благодарю вас, сэр.
        Тонкие губы Лорда Мортимера растянулись в жестокой улыбке.
        – Но никто из вас в город не вернётся. Выпусти их через другую дверь, – приказал он Мудрочервии.
        – Но, сэр, мы живём в городе.
        – Нет, не живёте. Не после того, что вы видели.
        – Но наши семьи в городе.
        Хэтти услышала всхлип.
        – Вам повезло, что я не велел вас убить. Убирайтесь вон! И никому ни слова, ни полслова, о том, что случилось. Обмолвитесь – и я передумаю. Каждого из ваших родственников будет ждать медленная и мучительная смерть.
        В дальнем конце Хотьгде-Конторы скрипнула открывающаяся дверь. Через свой «глазок» Хэтти следила, как мимо неё потянулась вереница ошеломлённых людей. Она могла вообразить, как у их ног семенят растерянные кролики, белки и ежи. Никто не произнёс ни слова. В Хотьгде-Конторе раздавалось лишь шарканье ног и тиканье часов над головами. Эти горожане были избраны свидетелями того, как Лорд Мортимер изменит будущее царства, им оказали высочайшую честь, неведомую прочим жителям Гдетам-Нынчесям. И в один миг они стали изгнанниками. В конце вереницы плёлся Джек. Парнишка смотрел в потолок и тяжело сглатывал, пытаясь удержать слёзы.
        «Он совершенно заторможенный, – подумала Хэтти. – Наверное, решил, что больше никогда не увидит маму». Боль пронзила и её сердце. А где её мать? Девочка прогнала мысль о ней, вспомнив сказанное Мудрочервией. Разве всё дело в ней и в её матери? Дело в детях, подобных Джеку. И в кроликах (вроде тех, за которыми она прошла в Хотьгде-Контору). В панголинах: таких, как Тито. И во всех остальных, кто…
        – Часы! – ворвался в её мысли голос Джека. – Часы идут!
        Хэтти запрокинула голову и встала на цыпочки, чтобы посмотреть, но часы не попадали в поле её зрения.
        – Не дури, мальчик, – произнёс кто-то из взрослых.
        – Сами послушайте! – настаивал Джек.
        Воцарилась тишина. Покои наполнял лишь один звук – тиканье часов. Натужный треск прекратился.
        Они тикали, как самые обычные часы, мерно отсчитывая секунды.
        – Стрелки сдвинулись на четверть. Они…
        – Я передумал! – прорычал Лорд Мортимер, когда возбуждённое перешёптывание всколыхнуло зал. – Приказываю увести их в подвал. Там ведь настоящее подземелье.
        – Нет, – заявила Мудрочервия.
        – Ты хочешь, чтобы мои стражи предали твои драгоценные бумажонки огню?
        – Но…
        – Я сказал, живо в подземелье!
        – Сэр. – И страж прищёлкнул каблуками.
        – Когда выполнишь приказ, оставайся вместе с ними.
        – Но… – теперь в голосе стража прозвучал страх.
        – Но. Я только и слышу, что «но».
        – У меня есть семья.
        – Ты жалуешься не тому человеку. Скоро узнаешь, что именно я думаю о семьях.
        – Они не могут отправиться туда, – заметила Мудрочервия.
        – И почему же, слизняк?
        – Их слишком много. Они не смогут спастись от слюны, если та перельётся через край рва.
        От жестокого хохота Лорда Мортимера бумаги вокруг Хэтти содрогнулись.
        – Превосходно, – пробормотал он. – Пожалуй, поэтому-то им и следует там оказаться. Увести, – приказал он.
        – Нет! – среди общих протестов Хэтти отчётливо услышала возгласы Джека.
        Но скоро крики свидетелей стали затихать, затем хлопнула дверь, и голоса пропали вовсе.
        Лорд Мортимер повернулся.
        – Ты! – рявкнул он. – Смотри на меня, ты, отвратительный слизняк!
        – Ты со мной разговариваешь? – пренебрежительно промолвила Мудрочервия.
        – Ты здесь – единственный слизняк.
        – Я слушаю.
        – Закрой вход в комнату, в которой находится Книга Царства.
        – Я – хранительница Книги Царства, а не её госпожа. Это она выбирает, когда двери быть открытой или закрытой. Но если тебя это заботит, обернись и посмотри на стену: проход уже исчез.
        – Прекрасно! – Лорд Мортимер почти улыбнулся. – Я возвращаюсь во дворец: хочу объявить, что Книга Царства назвала подлинного и законного наследника Гдетам-Нынчесям. А ты будешь хранить молчание. Никому не говори о произошедшем.
        – Я имею дело лишь с правдой. Лжи нет места в нашем мире.
        – Вот как? Ложь, что содержится в твоей собственной слюне, убьёт всех в подвале, если ты начнёшь болтать. Если хоть слово просочится отсюда, я пошлю стража заложить ров камнями. Слюне некуда будет стекать, кроме как в подземелье. Поначалу её будет немного, и, возможно, кому-то из узников удастся отпрыгнуть и временно спастись от потока. Но вскоре слюна затопит всё. Никто не сможет уцелеть. Они умрут от яда, проистекающего изо лжи в твоей драгоценной библиотеке. Их кожа сгорит, а сердца усохнут. Тебе ясно?
        Туловище Мудрочервии раскачивалось, но она ничего не отвечала.
        – Я не сомневаюсь, что ты всё поняла, но могу повторить: если ты хоть полслова скажешь о том, что произошло, я прикажу уничтожить все документы в Хотьгде-Конторе. – Лорд Мортимер удовлетворённо усмехнулся и соединил кончики пальцев. – Я думаю, что велю бросить Хэтти Браун прямо в ров, как только её приведут ко мне. И не смотри на меня так. Я всегда находил тебя столь же отвратительной, как и твою сестричку.
        Лорд Мортимер исчез из поля зрения девочки. Дверь, что была ближе всего к тому месту, где она пряталась, открылась со скрипом, после чего захлопнулась.
        На мгновение воцарилась тишина, а затем Мудрочервия заговорила:
        – Он ушёл. А теперь покажись, Хэтти Браун.



        Глава 17






        Голова Мудрочервии воздвиглась над стеной бумаг. Высокая стопка возле Хэтти отступила, и девочка упёрлась взглядом прямо в мясистые складки бородки Мудрочервии.
        – Спасибо тебе, – сказала Хэтти. – Ты спасла меня.
        Мудрочервия не ответила. Морда её придвинулась, но она смотрела не на Хэтти. Взгляд скользил по окружавшим девочку бумагам. Она издала негромкий звук, похожий на довольное мурлыканье.
        – Поразительно, – пробормотала она. – Мне следовало понять, что происходит.
        Мудрочервия оглядывала башни одну за другой.
        – Просто поразительно, – повторила она, закончив инспекцию.
        – Что поразительно? – переспросила Хэтти.
        – Бумаги. Все они принадлежали матери Лорда Мортимера.
        – То есть и матери Лорда Джаспера?
        Мудрочервия кивнула, не отводя глаз от бумаг. Она улыбалась.
        – Это же самосердечная система сортировки. Премного польщена.
        «Получается, что тут бумаги моей бабушки», – подумала Хэтти. Ей стало интересно, понимает ли Мудрочервия, что это означает.
        Бумаги бабушки защитили Хэтти.
        – Премного польщена, – вновь промолвила Мудрочервия. – Я надеялась увидеть подобную сортировку хотя бы раз в своей жизни. Но она чрезвычайно редка. Поскольку она самоорганизующаяся, ни один библиотекарь не в силах её устроить. Остаётся только верить в то, что доведётся наблюдать за ней однажды. Посмотри как следует.
        Щека Мудрочервии практически касалась края ближайшей колонны, глаза сияли счастьем.
        – Видишь, как близко льнут друг к другу бумаги? Это единение личности того, кому они принадлежат. Бумаги сошлись вместе, в них столько сродства, что они перенимают часть черт владельца.
        Бумаги порхнули и перестроились вокруг Хэтти. Некоторые мелькнули у неё перед самым носом, но девочка не сумела поймать их взглядом и прочитать, что на них написано.
        – И они поступают так, как поступил бы тот человек, их владелец? – спросила она.
        – Возможно.
        – Например, защищают того, кто ему дорог?
        Мудрочервия повернулась. Морда её была близко-близко от лица Хэтти. Она смотрела так пристально, словно пыталась заглянуть в голову девочки, а потом шея её скрутилась. Мудрочервия отодвинулась. Выражение её переменилось. Счастливое возбуждение последних минут растаяло во всегдашней суровости. Она отползла, давая бумажным башням пространство для перемещений. В порхании листов открылся проход, ведущий от того места, где стояла Хэтти, к центру зала.
        – Иди-ка сюда и объясни, зачем ты вернулась в Хотьгде-Контору. Когда я видела тебя в последний раз, ты собиралась в город.
        – Мы все разделились сразу после того, как Гильдия изгнала Сэра Гидеона и Леди Вайолет. Я направлялась в слоновьи казармы, когда страж заставил меня присоединиться к процессии, – начала Хэтти, и слова посыпались, как горох. – Он сказал, что я буду свидетелем. Там был Джек, а потом я увидела Лорда Мортимера. И заметила Скамью, а потом мы пошли в комнату, где хранится Книга Царства.
        – Помедленнее, дитя, – осадила её Мудрочервия.
        Продолжая разглядывать Хэтти, она взяла первый попавшийся документ, её язык скользнул по нему, и Мудрочервия сплюнула в плевательницу.
        – Но у нас мало времени. Нужно спасти Гдетам-Нынчесям и всех, кого Лорд Мортимер бросил в подвал. Они могут отравиться слюной.
        – Ты пока об этом не волнуйся. Расскажи о том, что произошло в комнате, где лежит Книга Царства.
        Хэтти глубоко вздохнула и постаралась не тараторить.
        – Лорд Мортимер попытался что-то написать в Книге Царства. Но та закричала, а затем завоняло так, будто кто-то помер, – слова опять посыпались быстрее. – И у меня ужасно заболела рука. Лорд Мортимер жутко рассердился. И увидел меня. Я улизнула. Бумаги меня спрятали. А ты соврала Лорду Мортимеру, что я убежала в город.
        Даже от этого пересказа у неё кружилась голова.
        – Ничего подобного я не делала. Я никогда не вру.
        – Но ты сама… – Хэтти замолчала.
        Мудрочервия солгала. Девочка была в этом уверена.
        – Я говорила ему, что точно знаю, где ты. Ты стояла на расстоянии листа бумаги от Лорда Мортимера. И ещё сказала ему, что ты убежала. Но так и произошло. Я видела, как ты выскочила из комнаты, хранящей Книгу Царства, и предположила, что ты собираешься укрыться в городе, – промолвила Мудрочервия. – И я на самом деле так думала. Я права?
        Хэтти кивнула.
        – Я указала ему направление к городу. Но город там и находится. Значит, я не произнесла ни одного слова неправды. Но теперь ты должна мне кое-что рассказать. Как получилось, что Сэра Гидеона и Леди Вайолет изгнали из Гильдии?
        Пиджак Хэтти вдруг скособочился. Он соскользнул с плеча, и девочка заёрзала, возвращая его на место.
        – Сэр Гидеон просил драконов присоединиться к слонам, чтобы остановить Лорда Мортимера, но Сэр Иводрев отказался и изгнал его и Леди Вайолет из Гильдии за то, что те дышали пламенем. У меня сердце разрывалось из-за того, каким сломленным выглядел Сэр Гидеон.
        Вспомнив о драконах, Хэтти снова почувствовала, как всё несправедливо. Она отступила назад, и рука её невзначай задела полу пиджака.
        – Эй! Больно! – раздался оттуда чей-то голос.
        – Что это? – спросила требовательно Мудрочервия.
        – Не знаю.
        – Ты должна знать. Это у тебя в кармане. И ты в курсе того, что я думаю о лжи. Открывай-ка.
        Хэтти посмотрела вниз. Клапан кармана был расстёгнут.
        – Выпусти меня, – сказал приглушённый голос.
        Хэтти пошарила внутри, но нащупала только бечёвку, записную книжку, фонарь, заколки, зубочистку, батарейку и особые чётки – комболои[3 - Комболои используются не для отсчета молитв, как обычные четки, а для того, чтобы просто крутить их в руках.].
        – Выпусти меня, – потребовал голосок, пока она продолжала копаться.
        Сердитый тон недвусмысленно давал понять, что это может быть лишь одно создание.
        – Сэр Гидеон!
        Хэтти вытащила из кармана бечёвку. В середине спутанного мотка застрял разгневанный дракончик.
        – Что ты здесь делаешь? – удивилась она.
        – Пытаюсь помешать тебе наворотить новых дел. Не то чтобы успешно, – фыркнул Сэр Гидеон и расправил крылья, как только она сняла бечёвку с его спины. – Я слышал, что ты говорила. Я далеко не сломлен, премного тебе благодарен.
        Он выпятил подбородок и бросил на неё сердитый взгляд.
        – Извини. Я не хотела…
        – Ты не хотела, чтобы я это слышал. Но я всё слышал.
        Сэр Гидеон огляделся по сторонам.
        – Что здесь произошло? Сложно было понять из-за твоей бесконечной бечёвки. Лорд Мортимер и правда не сумел переписать Книгу Царства?
        Хэтти прижала ноющую руку к телу.
        – Не сумел.
        Сэр Гидеон выпучил глаза и повернулся к Мудрочервии.
        – Но Потерянная Печать у него. Как такое возможно?
        – Хэтти Браун дотронулась до Книги Царства, когда была здесь в прошлый раз, – торжественно провозгласила Мудрочервия.
        Она вытянула шею и поглядела на исписанные фиолетовыми чернилами бумаги, которые защитили девочку.
        – Хэтти Браун, наверное, только что дала Гдетам-Нынчесям второй шанс, – прибавила Мудрочервия.



        Глава 18






        Когда Мудрочервия объявила, что она, Хэтти, дала Гдетам-Нынчесям второй шанс, девочка будто окаменела. Второй шанс – это именно то, чего она хотела, но вдруг всё обернётся не так, как она надеется? Может, она добилась лишь отсрочки планов Лорда Мортимера? Что, если шанса помешать ему на самом деле нет?
        Она велела себе сосредоточиться на том, что происходит прямо здесь и сейчас.
        – Прежде чем стражи привели меня сюда, мы должны были отправиться искать обитателей царства, готовых выступить против Лорда Мортимера, – обратилась Хэтти к Мудрочервии. – Мы собирались созвать людей, готовых присоединиться к нам.
        – Нет, Хэтти Браун, именно я собирался созвать людей, – напомнил ей Сэр Гидеон. – А ты согласилась вернуться в слоновьи казармы. Давай отведём тебя туда, чтобы я мог наконец приняться за то, что мне необходимо сделать.
        Мудрочервия надула щёки.
        – Тебе нельзя находиться в городе, – проговорила она. – Стражи считают, что именно туда ты и отправилась.
        – Тогда мы пойдём за пределы города. Мы найдём людей там, – предложила Хэтти.
        – Я буду искать людей! – заявил Сэр Гидеон и топнул лапкой по столу Мудрочервии. – Твоё дело – не плодить неприятности.
        Дракон посмотрел на Мудрочервию, вероятно, ожидая, что она с ним согласится.
        Но она сказала лишь одно:
        – Уходите, я занята.
        Мудрочервия подняла ближайший документ и поднесла его к губам. Толстый язык скользнул по пергаменту.
        – Вот теперь правда, – объявила она и извергла фонтан слюны в плевательницу.
        – Но… – начала было Хэтти, и голова Мудрочервии недовольно дёрнулась.
        – Вы ещё здесь? – резким тоном вопросила она, и дверь, ведущая из Хотьгде-Конторы за пределы города, заскрипела, отворяясь.
        – Пора! – произнёс Сэр Гидеон и вспорхнул с письменного стола.
        Колонны из бумаг расступились, Хэтти и дракон проследовали по покоям и покинули их через распахнутую дверь.
        Бумажный шорох сопровождал первые шаги Хэтти по подъёмному мосту, но затем дверь в Хотьгде-Контору заскрипела и захлопнулась.
        Девочка стояла и моргала, выжидая, пока глаза привыкнут к свету. Рука ещё болела, но Хэтти не собиралась об этом говорить. Где-то неподалёку раздались ликующие возгласы. Хэтти поднесла ладонь к лицу, затеняя глаза. Напротив подъёмного моста собралась толпа, похоже, из тысяч и тысяч кроликов, ежей и белок, и все они смотрели в её сторону.
        Сэр Гидеон полетел впереди Хэтти. Так он сделал впервые с тех пор, как покинул Гильдию. Дракон гордо поднял голову. Призрачно-серого оттенка чешуи как не бывало. Она взблёскивала, как иногда вспыхивает лампочка, прежде чем загореться. Он направился к сборищу кроликов, ежей и белок и воспарил над ними, рассматривая каждого зверя. Промчавшись над ними в одном направлении, он развернулся и продолжил смотр с другого ракурса. Губы Сэр Гидеон поджал. Когда Хэтти спустилась с подъёмного моста, он кивнул Кредо, и они вдвоём полетели ей навстречу.
        – Ничего не скажешь, их много, но какой же разброд, – сухо заметил Сэр Гидеон. – Будем надеяться, что остальные окажутся лучше.
        – Где люди? – вопросил Кредо.
        – Я не смог встретиться с ними.
        Чёрный язычок какаду дёрнулся в сторону дракона.
        – Твоя работа, – эти слова Кредо почти что выплюнул.
        – Хэтти увели в Хотьгде-Контору, – сказал Сэр Гидеон. – По приказу Лорда Мортимера, – прибавил он.
        Голова какаду замерла.
        – Он попытался переписать Книгу Царства, – величаво продолжал Сэр Гидеон. – Но не преуспел. Мы не позволили ему.
        – Ты был у меня в… – начала Хэтти.
        – Я провёл смотр добровольцев, – перебил её Сэр Гидеон. – Они недотягивают до того уровня, к которому я привык, однако я сделаю, что смогу.
        – Нужны люди, – напомнил Кредо.
        – Передо мной стоит важная задача – обучить добровольцев. Тебе надо собрать людей.
        – Я могу помочь, – заметила Хэтти, а Кредо склонил голову набок.
        – Нет, – мгновенно отозвался Сэр Гидеон. – Ты должна оставаться в поле моего зрения. – И дракон повернулся к какаду. – Сообщи им, что Лорд Мортимер не смог переписать Книгу Царства. Скажи, что у них есть шанс избавиться от тирана, – произнёс он и заколебался. – И скажи, что облака вернутся.
        – Как ты можешь это обещать? – воскликнула Хэтти.
        – Раз я более не скован Кодексом Драконьего Рыцарства, то могу говорить всё, что мне вздумается.
        Но чешуя Сэра Гидеона перестала мерцать и стала тёмно-каштановой.
        – Найти людей! – прощебетал Кредо и расправил крылья.
        – Теперь за дело, – заявил Сэр Гидеон, когда какаду скрылся из виду.
        Дракон снова пролетел над собравшимися кроликами, ежами и белками.
        – Разделитесь на группы! – гаркнул он. – Белки с белками, ежи с ежами, кролики с кроликами. Покажите мне ваше оружие!
        Часть кроликов подняла вверх миски, вилки и ложки. Многие замахали ковшами и сковородами. Семьи держали над головами ветки, словно тараны. Сэр Гидеон издал слабый стон.
        – Никто не говорил, что нам понадобится оружие, – сказал один из ежей.
        Сэр Гидеон вздохнул. Лоб его сморщился, он явно убеждал себя, что нужно работать с тем, что есть.
        – Постройтесь рядами! – приказал он. – Не забывайте: вы должны выстроиться в двух шагах от того, кто стоит перед вами. Так уже лучше, – пробормотал дракон, когда кролики перетасовались. – Нет, нет, нет! – завопил он, увидев, что ежи встают в круг. – Я сказал – рядами!
        – Извини! – Ежи смяли хоровод.
        – Хватит извиняться. Лорду Мортимеру будет плевать на вашу вежливость.
        Ёж, оказавшийся ближе всех к Сэру Гидеону, скрутился в шар.
        – Извини, – хором затянули остальные ежи.
        Сэр Гидеон затряс головой и посмотрел на своих рекрутов.
        – Когда я скажу: «В наступление!» – шагайте вперёд! – крикнул он. – Когда я велю: «Стоять!» – сразу же останавливайтесь. Когда я прикажу: «К бою!» – вы должны поднять оружие.
        Белки, кролики и ежи засеменили вперёд.
        – Нет. Шагайте как следует. Ещё раз.
        Теперь шагнули все разом.
        – Лучше. В наступление! – воскликнул Сэр Гидеон.
        Звери, которые принесли «оружие», подняли его в воздух. Раздался лязг: ковши и сковородки схлестнулись с ложками и вилками. Один из кроликов надел миску на голову и слепо колотил соседа ложкой. Белка взвизгнула, уронив ветку себе на лапку. В дальнем конце одного из рядов два ежа свернулись клубком.
        Разве они могут одолеть стражей и драконов? Хэтти посмотрела на Сэра Гидеона.
        – Безнадёжно, – проворчал дракон. – И почему я позволил себе поверить в Хэтти Браун?



        Глава 19






        Хэтти нисколько не удивило то, что сказал о ней Сэр Гидеон. И её не удивило бы, узнай она, что Леди Вайолет и Виктор думают точно так же. Оптимизм, охвативший её, когда девочка поняла, что Лорд Мортимер не сумел переписать Книгу Царства, давно рассеялся. Может, и лучше было бы, если бы у него всё получилось. По крайней мере, конец не был бы настолько отсроченным и унизительным.
        Захлопали крылья. Прилетел Кредо.
        – Люди, – сказал он.
        Крылья какаду махнули, словно указывая. Хэтти проследила за его жестом.
        Десятки людей брели по тропе, вившейся вдоль леса. Одни шли поодиночке, другие группами. Матери и отцы держали за руки детей. По пятам за ними тащились дедушки и бабушки.
        – Как у тебя так быстро всё получилось? – спросила Хэтти.
        – Не я. Они слышали. Пришли сами, – ответил Кредо.
        – Я и не знала, что за стенами города столько людей, – призналась Хэтти.
        Но забрезжившая надежда угасла, когда она заметила, как они подволакивают ноги и как медленно плетутся. На лице каждого было затравленное и голодное выражение. Они выглядели так, словно много дней ничего не ели.
        Хэтти услышала стон. Сэр Гидеон думал так же, как и она.
        – Посмотри, как их много, – произнесла девочка, желая обнадёжить дракона.
        – И посмотри, какие они никчёмные, – пробормотал Сэр Гидеон.
        Он летал от одной семьи к другой, с недовольным поцокиванием ныряя между ногами, обмотанными в лохмотья. Кредо спикировал к Хэтти. Хохолок его поднялся, и какаду защёлкал клювом.
        – Ещё, – сказал он.
        – Я вижу их, – проговорила Хэтти и посмотрела на движущихся к ним людей.
        Но Кредо глядел куда-то вдаль.
        – Привести ещё! – прощебетал он и унёсся прочь.
        Хэтти наблюдала, как Сэр Гидеон облетает ряды, инспектируя, что принёс каждый из рекрутов. А те поднимали мётлы, лопаты, садовые вилы, ножки стульев, сотейники, палки, вешалки, кирпичи, мешки камней, таблички, столбы и прочие вещи. Кое-что из них Хэтти не вполне узнавала, но понимала: некоторые, вероятно, были выдраны из предметов мебели и зданий или же просто подобраны в лесу.
        Мужчина с котлом в руках бросил взгляд в сторону Хэтти. В его глазах промелькнула искра узнавания. Он пихнул в бок стоявшую рядом женщину и указал пальцем.
        – На что вы смотрите? – Сэр Гидеон завис над ними, раздражённо трепеща крыльями.
        – Ты прав, это она, – сказал своему соседу один из кроликов.
        – Но волосы у неё не те, – уточнил другой кролик и нагнулся, чтобы посмотреть на профиль Хэтти.
        Всё больше лиц и мордочек поворачивалось в сторону девочки. Белка пропрыгала сквозь ряды и встала, разглядывая Хэтти.
        – Я же говорила! – крикнула она оставшимся позади белкам. – Идите и сами посмотрите!
        – Да, это Хэтти Браун! – заорал Сэр Гидеон. – А теперь, когда мы разобрались, давайте продолжать! Нам, знаете ли, предстоит свергнуть тирана и защитить наше будущее. И хватит таращиться на несносную девчонку из людского царства, иначе толку не будет никакого.
        Добровольцы прошли на свои места, но в гомоне голосов то и дело всплывали имена Хэтти Браун, Лорда Мортимера и Виктора. Хэтти даже показалось, что она услышала, как кто-то повторяет жалобу Сэра Гидеона на эту «несносную девчонку из людского царства».
        «Может, я и несносная девчонка, – подумала она, – зато я никак не могу выбросить из головы то, что случилось в Хотьгде-Конторе». Она уже не могла просто стоять и смотреть, как Сэр Гидеон тренирует армию. Ей необходимо было кое-что сделать.



        Глава 20






        Громадная деревянная дверь в Хотьгде-Контору оказалась приоткрыта, когда Хэтти приблизилась к ней. Девочка осторожно толкнула её, почти ожидая, что створка захлопнется, как только она коснётся её. Однако дверь открылась шире, и бумажные колонны приветственно качнулись. Стопки склонились к Хэтти, документы раздвинулись и сошлись снова, как будто были живыми, могли дышать, тянуться и сгибаться. Едва Хэтти переступила порог, как по ним пробежала новая волна.
        Тишину в покоях нарушал только шорох и тиканье часов в центре зала. Перед Хэтти открылся проход, уводящий сквозь бумаги. В конце его находилась Мудрочервия. Она не подняла головы. На письменном столе лежала стопка бумаг. Она взяла верхний лист и лизнула. Глаза её выпучились и заморгали, едва Мудрочервия почувствовала вкус написанного. Затем она наклонилась над плевательницей и извергла туда слюну.
        Хэтти словно током ударило. Неужели Мудрочервия может так поступить?! Она сплюнула прямо в плевательницу. Она делала это, когда документ содержал ложь, и яд отводился в ров.
        Но всякий раз, сплёвывая, она посылала всё больше яда в ров, если же он переполнится, значит, ещё больше яда стечёт в подземелье. Как может Мудрочервия посылать туда потоки слюны, когда она осведомлена о том, что это может убить людей и зверей, которых заперли по приказу Лорда Мортимера? В первый раз за всё то время, что Хэтти знала Мудрочервию, та показалась ей уродливой.
        Мудрочервия взяла из стопки следующий документ и провела по листу языком. Не выждав ни мгновения, она извергла фонтан слюны в плевательницу. И занялась следующим документом. Как только он был достаточно близко, она мазнула по нему языком и снова сплюнула.
        Что-то затрепетало у Хэтти над головой. Одна из колонн распалась. Отдельные документы вольно порхнули над прочими стопками бумаг. Они зависли в воздухе, полетели туда, где стояла девочка, и облаком окружили её.
        Среди недвижных столпов открылся новый проход. Выглядел он совершенно иначе, чем другие тропы, появлявшиеся в стенах Хотьгде-Конторы. Все до единой колонны выстроились идеально ровно, и вели они к двери.
        Облако документов, висевшее над головой Хэтти, двинулось по этому бумажному коридору. Пролетев с метр, оно замерло. Бумаги задрожали и сложились в форме ладони. Пальцы поманили девочку. Она шагнула вперёд, и документы опять сделались облаком. Они перенеслись чуть дальше и остановились, снова приняв очертания манящей руки. Было совершенно очевидно, чего они добиваются от Хэтти.
        Дверь, высокая и узкая, была утыкана заклёпками, похожими на металлические звёзды. У края деревянной плиты зияла большая замочная скважина, но ключа не было. Хэтти покрутила ручку: дверь оказалась надёжно заперта.
        Может, она «работает» так же, как и прочие двери в Гдетам-Нынчесям? Девочка позволила глазам разлениться, глядя в пространство перед собой. Когда тело отяжелело, а голова сонно качнулась, она прищурилась сквозь ресницы и снова подёргала ручку. Боль запульсировала в руке, но дверь не поддалась.
        «Мне нужно туда попасть, – подумала она, подняв глаза к облаку документов. – Если у меня ничего не получится, Джек и остальные погибнут от слюны, когда Мудрочервия опорожнит плевательницу». Бумаги запорхали так быстро, что, казалось, она заглянула в воронку вихря. Нижний край истончился и понёсся к двери, целясь в замочную скважину.
        Бумажный хаос застилал Хэтти глаза, но, когда листы метнулись прочь, она заметила тонкую щель между створкой и косяком.
        Двинувшись к ней, девочка внезапно услышала голос:
        – Хэтти Браун! Что ты здесь делаешь?
        Хэтти развернулась. Мудрочервия поднялась из-за стола. Она вздыбилась над стопками документов, глаза выкатились, громадные и угрожающие. Язык свисал по выпяченной чагой нижней губе и поблёскивал слизью лжи, которую она отправляла в плевательницу.
        – Объяснись! – потребовала она.
        Хэтти замялась.
        – Я… я пришла, чтобы…
        Она умолкла. Слова буквально высохли во рту. Ну почему голова не может соображать побыстрее? Шея Мудрочервии вытянулась ещё дальше над бумажными столпами, бородка почти касалась их верхушек.
        – Не лги мне, – предостерегла она. – Помни, я не люблю ложь.
        «Ты очень даже любишь ложь, когда посылаешь её в темницу, лишь бы спасти свою драгоценную библиотеку», – подумала Хэтти и взглянула на дверь подвала. Если она собирается помочь Джеку и другим узникам, придётся любой ценой не дать Мудрочервии остановить её. Взгляд Хэтти скользнул по бумажным колоннам, которые возвышались поблизости. Они казались незыблемо твёрдыми. Что будет, если она толкнёт их? Они наклонятся, изогнутся и выпрямятся, как и всегда? Или повалятся, как домино, и в этом хаосе Мудрочервия растеряется? Существует только один способ узнать.
        Хэтти отвела плечи назад, налетела на колонны всем своим весом и толкнула. Они рухнули, как деревья под ударом топора.
        – Нет! – возопила Мудрочервия, когда два столпа ударили в соседние.
        Хэтти слышала шум обрушивающихся бумаг. Колонны ближе к центру зала тоже были задеты: их повело, скрутило, документы начали разлетаться. Бумаги выдёргивались, кружились, трепыхались, соединяясь заново и создавая новый порядок. В центре бешеного торнадо Мудрочервия колыхалась и пригибалась, то и дело вытягиваясь, чтобы поймать всякий проносившийся мимо лист. Глаза у неё стали свирепые, бородка бешено раскачивалась, при каждом движении шлёпая её по щекам. С каждым рывком Мудрочервия кричала, как от боли.
        «Теперь она ещё долго не будет тревожиться о моих задумках», – мысленно сказала себе Хэтти. Девочка прижала ладони к деревянной двери. На сей раз та сдвинулась, качнулась назад, открывая верхний пролёт лестницы, уходящей вниз.
        От разлитой в воздухе горечи у Хэтти запершило горло. Стоило посмотреть в темноту, как у неё закружилась голова. Девочка схватилась за косяк двери, чтобы не упасть, а затем сунула руку в карман и достала из переплетения верёвки и заколок фонарик. Один из исписанных фиолетовыми чернилами листов подлетел к ней. Затем ещё один. И ещё. Неожиданно все они окружили её.
        – Что вы делаете? – спросила Хэтти.
        «Поверить не могу, что я разговариваю с бумагой», – подумала она, когда листы завертелись вокруг неё.
        – Мне нужно спуститься по лестнице, – прибавила девочка.
        Бумаги отхлынули и зависли в воздухе, а потом какой-то лист скрутился тугой трубочкой и занял освобождённое фонарём место в кармане. Второй лист влез в карман на другом боку, а третий втиснулся во внутренний. Вслед за ними вклинились и остальные, находя место там, где Хэтти казалось, его и быть не может. Какая-то часть её (и немалая) хотела повернуть обратно, но девочка заставила себя идти в подземелье. Большим пальцем она включила фонарь, и ровный луч света рассеял тьму. Каменная кладка, похоже, была влажной от испарины, что удивило Хэтти. Она не видела ничего влажного с момента возвращения в царство. Разве что… вместе с пониманием её настигла ватная слабость. Разве что это не обычная вода, а слюна.
        Но она не затем пришла сюда, чтобы бросить Джека и остальных, как только ей стало страшно. Хэтти наклонила фонарь и посветила на лестницу. Верхние ступеньки выглядели довольно сухими. Может, пока ещё можно спуститься безо всякого вреда. Прижав локти к туловищу, девочка жадно глотнула воздуха и поставила ногу ступеньку.
        – Ты не должна здесь находиться, – шепнул кто-то.
        Хэтти заколебалась.
        – Кто это?
        Она повела фонарём из стороны в сторону, вверх и вниз, но никого не обнаружила.
        – Тебе тут не место, – сказал голос, когда она шагнула на следующую ступеньку.
        Голос прозвучал слева от неё, а договорил фразу где-то справа. Хэтти повела фонарём. Он высветил только влажно поблёскивающие каменные стены.
        Хэтти нахмурилась и нацелила луч назад: путь обратно в Хотьгде-Контору был свободен.
        – Кто это? – снова зашипела она. – Покажись.
        Хэтти выписала лучом света очередную дугу, сердце колотилось, и она не сомневалась, что тот, кто уж он есть, всё слышит, а ещё понимает, как она напугана. Он, похоже, видит её, так почему она никого не замечает?
        Она постаралась выдохнуть медленно-медленно, чтобы выровнять дыхание, и сделала ещё три шага.
        – Ты никому здесь не нужна, – голос раздался позади.
        Девочка мгновенно развернулась, но никого не обнаружила.
        – Ты никому здесь не нужна, – издевательски повторил голос.
        Она опять повернулась.
        Голос засмеялся, после чего сделался сдавленным и злобным.
        – Ты подводишь и свою мать, и Гдетам-Нынчесям, – заявил он.
        – Где ты? – спросила Хэтти и дёрнула лучом фонарика к потолку.
        Осторожно нащупала ногой следующую ступеньку. И следующую. И ещё одну.
        – Ты лезешь не в своё дело, – слова просвистели у неё перед самым носом, а потом над головой.
        Сэр Гидеон! Тут, должно быть, он! Дракон всегда считал, что Хэтти лезет не в своё дело. Она провела фонарём на уровне макушки, ожидая увидеть сердито сморщенную мордочку. Но, конечно же, его нигде не оказалось. Он находился снаружи, гонял добровольцев.
        – Вы не сможете победить без драконов, – голос, резкий, как наждачная бумага, раздался из-за плеча.
        От этого звука Хэтти передёрнуло. Откуда ему известно, что она ужасно боится? Она ведь и вправду думает, что без драконов им не хватит сил одолеть Лорда Мортимера. Но Хэтти никому ничего подобного не говорила, включая и Сэра Гидеона, хоть и была уверена, что его мучает похожий страх.
        Девочка прочла всё в его глазах незадолго до того, как вернулась в Хотьгде-Контору. Весь его облик буквально говорил об этом. Сэр Гидеон считал, что они взялись за непосильное дело.
        – Вы не можете победить без драконов, и Артур должен быть здесь, а вовсе не ты.
        Сказанное поразило её, как обухом по голове. Неужели кто-то мог так точно знать, о чём она думает?
        Луч фонарика мазнул по проходу впереди и замер. В первый раз Хэтти заметила что-то ещё, кроме каменной кладки.
        Она увидела глаза.



        Глава 21






        Глаза моргнули на свету – и Хэтти тоже. Девочка медленно перевела луч фонаря вправо. И влево. Там оказалось ещё больше глаз. Перед ней были свидетели церемонии, притиснутые друг к другу. Но Джека там не нашлось. Она опять обвела группу фонариком, скользнула лучом по белкам и кроликам и принялась изучать людей.
        Наконец луч света выхватил Джека: он стоял с краю, рядом с ежом. На лице мальчика был написан страх.
        – Привет, Джек. И всем привет. Я пришла вас спасти.
        – Ты не можешь их спасти, – прокаркал голос, который раздался совсем близко, куда ближе, чем были Джек и другие пленники.
        Хэтти повернулась, посветила фонариком, но никого не обнаружила.
        Почему она не видит того, кто с ней разговаривает?
        – Я собираюсь вывести вас отсюда, – объявила она, решив не обращать внимания на говорившего, кем бы он ни был.
        Девочка подалась вперёд, собираясь сделать шаг.
        – Нет! – крикнул Джек. – Не двигайся! Там слюна!
        – Здесь повсюду слюна, – произнёс голос. – Й-я-ад, – он растянул этот звук.
        – Но… – нахмурившись, она уставилась на Джека.
        Если везде – слюна, как свидетели попали туда, где стоят? Нога её оттолкнулась от ступеньки.
        – Слюна! – завопил Джек.
        Хэтти замерла. Мысли спутались.
        – Да, он так и сказал.
        – Кто?
        – Голос, кто-то, что-то, – ответила Хэтти и замялась, а луч фонаря, дрогнув, мазнул мимо лица Джека.
        – Какой ещё голос?
        – Тот, который говорил, что здесь повсюду… – она осеклась.
        Бессмыслица какая-то. Луч фонарика снова уткнулся в лицо Джека. Лоб мальчика прорезали морщины.
        – Я ничего не слышал.
        – Он лжёт, – прошипел голос у щеки Хэтти. – Он постоянно врёт. Разумеется, он может меня слышать, а иначе что же ты слышишь? – теперь голос доносился откуда-то издалека, позади свидетелей, куда он никак не успел бы перескочить.
        – Бессмыслица какая-то, – пробормотала Хэтти уже вслух и попыталась собраться с разбегающимися мыслями.
        – Что бессмыслица? – это был юный, мальчишеский голос: не тот, что мучил её сомнениями. Джек смотрел на неё с недоумением. – Что бессмыслица, Хэмфри? – спросил он.
        – Хэмфри? Она – не Хэмфри, а Хэтти Браун!
        Девочка повернула фонарь в направлении нового голоса. На сей раз к нему прилагалось тело. Страж, которого отослали в подземелье вместе со свидетелями, хмуро уставился на Хэтти. Лицо его насупилось и сморщилось, как грецкий орех. Он указал на неё посохом.
        – Хэтти Браун, Хэтти Браун, – зашептали узники.
        Имя её перебегало от одного свидетеля к другому.
        – Я же тебе говорила, что она чудная, – выпалила белка, обращаясь к соседке.
        – Ты – Хэтти Браун? – уточнил Джек таким тоном, словно это было самое сногсшибательное известие на свете.
        Хэтти кивнула и только потом сообразила, что в темноте никто не видит её лица.
        – Да, – тихо ответила она. Словно бы секретом поделилась.
        – Что ты здесь делаешь, Хэтти Браун? – спросил мужчина из глубины.
        – Я пришла вам помочь.
        – Ты ведёшь себя очень глупо, – голос вернулся.
        От него у Хэтти встали дыбом волосы на затылке.
        Она повела фонарём вокруг себя. Никого. Только узор каменной кладки.
        – Ты им ничем не поможешь, раз тебя схватили, – сказал страж и махнул посохом, взрезая воздух.
        Посох просвистел в её направлении, но страж не дотянулся до Хэтти.
        «Почему он не подошёл поближе?» – подумала она. Вот тогда бы он напугал её по-настоящему. Она скользнула лучом фонарика по посоху. В конце концов, луч света упёрся в стража, стоявшего на изготовку. Нос и губы были решительно выпячены. Подошвы башмаков крепко упёрты в пол подземелья, колени присогнуты, миг – и он бросится.
        Где-то в темноте громко плюхнуло.
        – Ещё слюна! – пискнула белка, и Хэтти услышала шорох: наверное, свидетели затоптались на месте, стараясь встать потеснее. – Она попала на меня? Я теперь умру?
        В свете фонарика страж вздрогнул, посох в его руке задрожал. Хэтти перевела луч света на остальных. Кролики вцепились друг в друга, ежи скрутились в колючие шары.
        – Нечего так говорить о Хэтти Браун! – прозвенел в темноте голос какого-то свидетеля.
        – Как «так»? – поинтересовалась девочка.
        – Что ты пришла сюда, потому что хочешь спасти отца. А до нас тебе и дела нет.
        – Я хочу помочь друзьям, – возразила она.
        – Нет у тебя никаких друзей!
        Жуткое хихиканье заплясало вокруг головы Хэтти, отскакивая от стен темницы, расходясь кругами, как рябь на пруду.
        – Хватит надо мной смеяться, – сказала она.
        – Никто не смеётся, – произнёс Джек и вдруг завертел шеей. – Он говорит, что мои родители только обрадуются, что одним ртом стало меньше.
        – Я думаю, каждый из нас может слышать голос, который не слышит никто другой, – предположила Хэтти.
        Надтреснутый голосок сделал глубокий вдох у её правого плеча.
        – Твоя мать не любит тебя, – протянул он, сопроводив слова новым протяжным вздохом.
        «Нет», – подумала Хэтти. В том, что это неправда, она была уверена. Как бы Хмурь ни довлела над матерью, какой бы отстранённой та ни казалась, как глубоко ни погружалась в чужой мир, в одном Хэтти никогда не сомневалась. Мать любила её. Голос точно лжёт. Девочка направила фонарь на пол и посветила по каменным плитам. Они выглядели сухими.
        – А обрадуются твои родители тому, что одним ртом станет меньше? – уточнила девочка у Джека.
        – Они бы так никогда не подумали.
        – А кому-нибудь ещё говорили то, что не может быть правдой? – вопросила Хэтти.
        – Мне сказали, что жена будет счастлива, узнав, что я здесь, – ответил один из свидетелей.
        – А мне заявили, что моя семья прекратит искать меня уже через пару часов, – ответил ёж.
        – Похоже, по полу вполне можно пройти, – заметила Хэтти.
        Свидетели посмотрели друг на друга, но никто не сдвинулся с места. Они разглядывали пол, освещённый фонарём.
        – Если ты – Хэтти Браун, я иду к тебе, – наконец произнёс Джек и шагнул к ней.
        – Нет! – воскликнула она. – Сначала я подойду к тебе.
        В свете фонаря она увидела, как обмякли плечи мальчика, однако он отрицательно покачал головой.
        – Всё в порядке, – сказал он отважно.
        – Нет, я не могу позволить, чтобы ты рисковал жизнью из-за моей догадки.
        Хэтти подвинула ногу, задержала дыхание и опустила её. Пальцы засвербели, когда она почувствовала сквозь подошву ботинка твёрдый пол, сердце бухало в груди. Если она не права, кто объяснит Виктору, Сэру Гидеону и Леди Вайолет то, что случилось? Она сделала шаг, затем другой.
        Хэтти была на полпути к остальным, и ничего не произошло. Девочка махнула фонариком, освещая последние несколько метров. Здесь сухо. Сердце начало биться в нормальном ритме. Она почти на месте. Следующие несколько шагов закончились в один миг, и вот она уже стоит возле Джека и улыбается.
        – Голоса лгали, – выпалила Хэтти и почувствовала, как на неё нахлынуло облегчение.
        – Значит, мы можем уйти? – спросил ёж.
        – Конечно, не можете.
        Перед свидетелями просвистел посох стража, преграждая им путь.
        Хэтти повернула фонарик в его сторону. Несколько секунд фонарь светил по полу, после чего она подняла его вверх, мазнув по складкам бордового плаща стража и золотому шитью на вороте. Девочка глядела ему в лицо, но что-то смущало её.
        – Никто никуда не пойдёт, пока Лорд Мортимер этого не дозволит.
        Страж подался вперёд. Нога его оторвалась от пола. Он был готов броситься к ним, когда Хэтти вдруг поняла, что её смутило.
        – Слюна! – завопила она.



        Глава 22






        Страж покачнулся после крика Хэтти о слюне. Он застыл, согнув колено и подняв ногу. С расширенными глазами и открытым ртом он пытался перенести вес назад, не дать башмаку коснуться пола. Но, несмотря на все старания уберечься от слюны, тело мужчины начало заваливаться.
        Посох стража дрожал, а Хэтти и остальные следили за ним в ужасе. Посох мелькал то вверх, то вниз, словно крылья напуганной птицы. Хэтти затрепетала. Она видела, что слюна может сделать с лавовым железом, когда они с Сэром Гидеоном вызволяли из ящика-клетки Леди Серену и освобождали Сотенных Детей. Что она сделает с человеческим телом? Девочка хотела отвести фонарь, не в силах смотреть, но внезапно посох замер. Страж перестал вихляться.
        Хэтти качнула фонарь в сторону. Джек схватил другой конец посоха. Парнишка крепко держал его обеими руками, позволяя стражу восстановить равновесие.
        – Ты спас его, – от облегчения голос Хэтти прозвучал натянуто.
        – Нет, ты спасла его, – ответил Джек и ухмыльнулся. – Как ты поняла, что это слюна?
        – Когда фонарь скользнул по полу, я увидела, как что-то поблёскивает. Это меня насторожило. Но страж упал бы, если бы ты не удержал его. Ты быстро соображаешь.
        Джек разулыбался ещё шире, и Хэтти повернула фонарь, направив луч на стража. Пот выступил у мужчины на лбу, капли стекали по щекам, размывая полосы красной пыли, которая испещряла лицо.
        – Я думаю, ты должен сказать Джеку спасибо.
        Страж поджал губы и уставился себе под ноги.
        – Спасибо, – пробормотал он сквозь зубы.
        – А теперь мы пойдём отсюда, – прибавила Хэтти.
        Губы стража истончились ещё сильнее, желваки дрогнули.
        – Но вы не можете, – заявил он. – Что скажет Лорд Мортимер?
        – Мне всё равно, – бросила Хэтти и развернула фонарь так, чтобы он осветил нижние ступени лестницы, ведущей в Хотьгде-Контору.
        Как только она указала путь, обе белки порскнули мимо её ног. За ними поспешно последовали ежи. Вскоре все свидетели двинулись к лестнице.
        Джек был последним. Мальчик замялся, прежде чем подняться по ступеням.
        – А ты и правда Хэтти Браун? – спросил он.
        – Да.
        – И ты здесь, чтобы помочь нам.
        – Да.
        Джек тихонечко присвистнул.
        – И твой брат здесь? – в голосе его прозвучало ещё большее воодушевление.
        – Нет.
        – Ох! – выдохнул Джек, и воодушевление исчезло. На мгновение наступила тишина. – Ну ладно, – сказал он, будто уговаривая и себя, и Хэтти. – Я уверен, что всё наладится.
        И хотя Хэтти знала, что парнишка не хотел её обидеть, его слова пронзили её в самое сердце.
        – Пойдём наверх, – проговорила она как можно решительнее, чтобы Джек не догадался, что она чувствует.
        – Вы не можете меня оставить! – взвыл из темноты страж.
        – Можем – и оставим. Не переживай, мы сообщим Лорду Мортимеру, что ты пытался нас задержать! – крикнула Хэтти через плечо, поднимаясь по лестнице вслед за Джеком.
        Её лёгкие наполнил куда более свежий воздух Хотьгде-Конторы, но она вновь услышала чей-то голос.
        – Хэтти! – донеслось до неё.
        – Слишком поздно! – крикнул Джек и протянул ей руку. – Скорей!
        Девочка увидела, что остальные тоже ждут её. Бумаги Хотьгде-Конторы до сих пор кружились в лихорадочном танце. Разлетаясь друг от друга, они ныряли и проносились над головами свидетелей, а потом опять сходились с вращающейся тучей.
        – Хэтти! – позвал из темницы голос.
        – Я же сказал: «Слишком поздно»! – завопил в ответ Джек. – Страж решил, что может нас заставить вытащить его. – Мальчик поглядел на Хэтти и поднял брови. – Он пока даже не понимает, что упустил свою возможность быть добреньким.
        Хэтти улыбнулась, но почему-то не могла отделаться от сомнений. Голос был не очень похож на голос стража. Она повернулась к стоявшей перед ней группе. Ей нужно кое-что им сказать.
        – Я знаю, что вы живёте в городе, – начала она. – Но я не думаю, что там вы будете в безопасности. Если Лорд Мортимер поймёт, что вы сбежали, он прикажет убить вас. Он не может позволить, чтобы вы рассказали о том, что случилось с Книгой Царства.
        – Я обещаю молчать, – выпалил один из ежей.
        – Всё не так просто, – возразил Джек.
        – Джек прав, – кивнула Хэтти. – Вряд ли Лорду Мортимеру есть дело до обещаний. Боюсь, вам даже не надо далеко идти, чтобы убедиться в этом. Я почти уверена, что Мудрочервия не пропустит вас: ведь она считает, что тогда Лорд Мортимер уничтожит её библиотеку.
        Хэтти умолкла. В центре бумажного круговорота девочка могла разглядеть оплывающий силуэт Мудрочервии, которая кидалась за очередным листком.
        – Но вы можете уйти в другом направлении, – продолжала она. – За городскими стенами вы найдёте Сэра Гидеона. У него уже есть рекруты, а Виктор и Леди Вайолет приведут новых. Они готовятся сражаться. Если вы доберётесь до них, то можете присоединиться к ним.
        – Я только «за», – заявил Джек.
        – Я с тобой, – произнёс мужчина в рубахе с прорехами.
        – И я, – сказала женщина, стоявшая возле него.
        – Ты уверена, что Лорд Мортимер не пустит нас обратно? – Ёж тоскливо посмотрел на дверь, за которой был мост, ведущий к городу.
        – Уверена.
        – Тогда я согласен. – Ёж повесил голову, и другие звери принялись его утешать.
        – Хэтти! – вновь донёсся голос из подвала.
        – Надо же, он не сдаётся! – воскликнул Джек. – Эй, мистер, сейчас слишком поздно! Она больше туда не спустится.
        – Я никого и не зову! – на сей раз голос, без сомнения, принадлежал стражу.
        Хэтти поглядела на Джека.
        Поняв, о чём она думает, парнишка затряс головой.
        – Нет, – промолвил он. – Это ложь говорит.
        – А что, если нет? Я должна узнать, кто это. Ступайте к Сэру Гидеону, – произнесла Хэтти. – Сообщите ему, что я послала вас, и делайте, что он скажет. Ему нужны такие, как вы.
        – Я с тобой, Хэтти.
        – Нет, Джек, ты должен пойти к Сэру Гидеону. Ты нужен ему.
        Мальчик нахмурился.
        – Ты тоже ему нужна.
        – Я скоро вернусь.
        Не успела Хэтти договорить, как бумаги раздвинулись, пролагая дорожку к выходу из Хотьгде-Конторы и из города. Хэтти проследила, как Джек и остальные прошествовали по ней, и подождала немного, чтобы убедиться, что парнишка не попытается повернуть назад. Затем она направилась к двери в подземелье и направила фонарь на верхнюю ступеньку. Она спустится в темницу.



        Глава 23






        Хэтти порадовало, что Джек не стал расспрашивать её, почему она решила вернуться в подземелье Хотьгде-Конторы. Она вряд ли смогла бы это объяснить, но в звавшем её голосе было нечто, тянувшее её сюда. Но если не стражу, то кому же он принадлежал? Он звучал совсем не так, как тот лживый голосок, что пробрался в её мысли.
        – Хэтти! – он снова цеплял самый край её сознания, будто подталкивая спуститься в темницу.
        Она вдохнула побольше воздуха из покоев Хотьгде-Конторы и начала спуск.
        – Тебе не следует здесь находиться, – зашептал голос ей прямо в ухо. – Один раз ты унесла ноги. Глупо, глупо, глупо.
        Но Хэтти сосредоточилась на ступеньках. «Не позволяй ему брать тебя за живое, – думала она. – Помни, всё это ложь».
        – Ты ведь знаешь, я говорю разумные вещи, – голос пронёсся над её плечом и нырнул в темноту: казалось, он крадётся по лестнице, чтобы наброситься на неё, когда она спустится в подземелье.
        Девочка поджала губы. «Веди себя так, будто он говорит всё ровно наоборот», – посоветовала себе Хэтти.
        – Тебе и в самом деле не стоит тут находиться, – неодобрительно зацокал голос, когда она завершила спуск.
        Он зашёлся от хохота, кружа у девочки над головой.
        – Кто меня звал? – спросила Хэтти и направила фонарь налево, а потом направо.
        Луч мельком высветил стража. Его глаза были полны страха вперемешку с гневом.
        – Помоги мне, – произнесли почти беззвучно его губы, прежде чем луч скользнул дальше.
        – Хэтти! – опять позвал её новый голос.
        Он раздавался издалека, дальше того места, где, сгрудившись, стояли свидетели. Откуда-то из-под покрова темноты.
        – Покажись! – Хэтти и сама не знала, говорит она с фантомом или с живым существом.
        – Не могу. Я не могу пошевелиться.
        Если это ложь, значит, говоривший способен двигаться? И он набросится на неё? Допустим, толкнёт в ядовитую слюну? Хэтти посветила фонарём по полу и усилием воли заставила себя пойти вперёд. Проход к тому месту, где были свидетели, оставался сухим. Она шагала, сначала просвечивая пол фонариком, затем прочёсывая темноту в поисках лица.
        – Тебе никогда его не найти, – заявил голос, буквально прыгнув на Хэтти, когда она в очередной раз проверяла пол.
        Если лживый голос говорит, что она никого не найдёт, то она наверняка отыщет. Девочка сделала ещё два шага, прощупывая темноту лучом фонарика. И вот, прочертив им темноту, она заметила сгорбленный силуэт на приподнятом участке пола.
        Хэтти сделала шажок, нацелив фонарь точно на то место. Казалось, это была груда старого тряпья, брошенная в темнице давным-давно. Но, приблизившись, девочка различила выглядывавшее из лохмотьев мужское лицо. Осунувшиеся от голода черты обрамляла завеса грязных волос, но пленник глядел прямо на неё зоркими голубыми глазами, блестевшими даже в тусклом свете фонаря. Сердце Хэтти забилось сильнее, у неё перехватило дух. Она знала эти глаза. В последний раз она видела их в тюрьме возле трёх вулканов.
        – Привет, Хэтти, – сказал узник.
        Хэтти открыла рот, чтобы ответить, но слова не шли из горла.
        – Привет, – выдавила она наконец.
        Приветствие повисло в воздухе, Хэтти мучительно думала, как ей называть пленника. Что ей прибавить – «Лорд Джаспер» или «папа»?
        Лорд Джаспер – её отец – слегка улыбнулся, той улыбкой, о которой ей хотелось рассказать матери тогда, на кухне, когда девочка пыталась описать мир за пределами холодильника. Но над этой полуулыбкой глаза его оставались серьёзны.
        – Не подходи ближе, – предостерёг он.
        Хэтти наклонила фонарь к полу подземелья. Каменные плиты покрывал толстый слой слюны. Свет отражался с маслянистым блеском, переливавшимся всеми цветами старого синяка. Девочка невольно вздрогнула.
        – Слюна, – объяснил отец, когда она провела лучом по этим плитам, а затем и по соседним.
        Каждый сантиметр был покрыт густой слизью.
        – Ты окружён, – сказала Хэтти и подняла фонарик к лицу Лорда Джаспера.
        – Боюсь, что так, – ответил он и с грустью добавил: – И, как будто этого мало, они сделали кое-что ещё.
        Отец Хэтти поднял левую руку. Толстое металлическое кольцо обхватывало запястье как браслет. Оно было прикреплено к цепи, которая тянулась куда-то в темноту.
        – Как долго ты здесь?
        – Меня перевели сразу после того, как ты меня видела. Думаю, это связано с твоим визитом.
        Лорд Джаспер попытался улыбнуться, но теперь у него получилась та самая улыбка, какую вымучивала мать, когда хотела обнадёжить Хэтти, понимая, что дело безнадёжное.
        – Прости.
        – Ты не виновата.
        – Ещё как виновата. От тебя одни неприятности! – прошипел глумливый голос.
        Значит, он вернулся. Слова градом сыпались на голову Хэтти. Она шагнула назад.
        – Осторожнее, – захихикал голосок. – Меньше всего мне хочется, чтобы ты себе навредила.
        Хохот, множась и разрастаясь, отразился от стен подземелья.
        Хэтти затрясла головой, пытаясь отделаться от звука.
        – А еда? – спросила она у отца. – Тебя хоть кормят?
        – Кто-то приходит время от времени.
        – А меня тоже будут кормить? – жалобно поинтересовался страж.
        Хэтти не стала обращать на него внимания. Она провела лучом фонаря вдоль цепи, ища, где же та заканчивается.
        – Вон там, – сказал Лорд Джаспер, догадавшись, что она ищет, и указал на большое металлическое кольцо, закреплённое недалеко от того места, где он сидел. – Я пытался выдернуть его, но оно крепко держится.
        – Выхода нет! – злорадно выкрикнул голосок.
        – Прекрати! – заорала в ответ Хэтти.
        – Это один из голосов? – спросил отец. – С ними тяжко уживаться.
        – Иногда мне кажется, что голос – передо мной. А иногда, что позади. Но где бы я ни искала, его нигде нет, – призналась Хэтти.
        – Но он всегда у тебя в голове.
        Хотя отец и не мог её видеть, она кивнула. Да, так и есть. В этом голос неизменен: он всегда звучал у неё в голове.
        Девочка посветила фонариком на отца. Луч прошагал по обтрёпанной штанине, по прорехе на рукаве рубахи, а затем…
        Чернота. В подземелье стало черным-черно.
        – Батарейка!
        – Ах, какая жалость! – фыркнул голосок и заплясал у самого её лица. – Какая огромная и беспросветная жалость.
        – У меня есть запасная, – проговорила Хэтти. – В кармане.
        Она пропихнула руку в клубок из заколок, бечёвки и комболои. Девочка была уверена, что батарейка попадалась ей в одном из карманов. Вот она! Пальцы обхватили округлый корпус. Хэтти передвинула её поглубже, чтобы потом с лёгкостью найти, и стала ощупывать фонарь. Пластиковая заглушка выскользнула из паза, и она осторожно вытащила батарейку из отверстия. Руки в темноте были холодными и влажными. Неловкими. Она почувствовала, как батарейка провернулась в руках. И упала.
        Темница так и полыхнула. Ослепительный свет вспыхивал от пола и до потолка, освещая углы и закуты. На мгновение всё стало видно. Каждый прыщ и волосок на лице стража. Каждый стежок на одежде отца. Складочки на костяшках её собственных пальцев. Всё было ярче, яснее и крупнее, чем можно себе вообразить.
        Каждая мелочь в стенах темницы бросалась ей в глаза.
        Хэтти отскочила назад, и в тот же миг подземелье погрузилось во мрак.
        Мрак. Но при этом казалось, будто по-прежнему светло. Вспышка света опалила ей глаза. Она видела одновременно всё и ничего.
        – Ты в порядке? – окликнула Хэтти папу.
        – Да! – ответили оба: и отец, и страж.
        – А как ты? Ты в порядке? – пронзил темноту голос Лорда Джаспера.
        – Да. Думаю, да! – ответила Хэтти.
        Она пробежала пальцами по плечам и туловищу, не смея верить, что они на месте.
        – Я выронила старую батарейку в слюну, – прибавила она и с силой заморгала, но до сих пор видела только след ослепившего её сияния.
        Девочка сунула руку в карман.
        – Но у меня есть новая.
        Пальцы скользнули по корпусу фонарика. Хэтти нашла паз, после чего медленно и осторожно, ориентируясь только на ощупь, вставила новую батарейку.
        Зрение её почти пришло в норму, когда она включила фонарь и провела им перед собой. Пол прочертил кроваво-красный шрам, поперёк него лежало что-то обугленное – батарейка.
        – Вот это с тобой и произойдёт! – раздался надтреснутый голосок. – Я же тебе говорил. Не стоило сюда спускаться. Ты нужна наверху, снаружи.
        Хэтти помотала головой. Она только что отыскала отца. Она не может его бросить так сразу, тем более в столь опасном месте.
        – Я не могу, – сказала Хэтти, у неё защипало глаза от слёз, но она попыталась сдержать их.
        – Я окликнул тебя, потому что подумал, что, может, найдётся выход. Но мне не следовало так поступать. Я повёл себя эгоистично. Мы ничего не можем сделать.
        – Нет! Ничего! – голосок взвыл в ухо девочки, как банши[4 - В ирландском фольклоре – феи, которые пронзительными воплями оплакивают грядущую смерть того или иного члена рода. (Здесь и далее прим. пер.)]. – Ничего-о-о-о-о-о-о-о-о-о! – он протянул слово, будто заматывая в него Хэтти. – Ничего-о-о-о-о-о-о-о-о-о.
        Хэтти снова перевела луч фонарика на лицо отца. Он смотрел уверенно.
        – Но ты нужен им куда больше, чем я, – произнесла она, и, к счастью, её собственный голос звучал совсем не так надломленно, как она себя ощущала. – Ты – законный правитель Гдетам-Нынчесям. Увидев тебя, они станут сильнее. Они будут знать, за что сражаются.
        Взгляд отца упал в озерцо слюны.
        – Но мне не попасть к ним, – ответил Лорд Джаспер. – И я не могу просить, чтобы кто-то рисковал жизнью, пытаясь вытащить меня отсюда.
        – Ничего-о-о-о-о-о-о-о-о-о нельзя сделать! – визжал голос.
        – Тогда передай со мной послание для них, – нашлась она. – И оно подаст им надежду. Я вернусь за тобой, когда мы победим, – продолжала Хэтти, и её пальцы нащупали в каком-то кармане карандаш. – Лови!
        Хэтти бросила его, и тот, перелетев над слюной, упал под ноги Лорду Джасперу.
        А ещё у неё в карманах была бумага из Хотьгде-Конторы. Но передать её отцу будет сложнее. Она осторожно взялась за один из листов и вытянула его наружу. Хэтти начала складывать бумагу, что было непросто с фонариком в руках. Но она исхитрилась сложить лист так, чтобы он мог перелететь к Лорду Джасперу.
        Затаив дыхание, девочка послала лист в воздух. Луч фонаря проследил за его полётом. Бумага замедлилась, и у Хэтти перехватило дух. Листок начал снижаться. Он не долетит. Хэтти попятилась. Затем пригнула голову и вжала её в плечи, ожидая вспышку света.



        Глава 24






        Но вспышки не было. Бумага медленно опустилась в лужу слюны и мягко легла на её поверхность. Она не загорелась. И не затлела. Ничего с ней не сделалось.
        Хэтти нацелила свет фонаря на лист. Наверняка вот-вот что-то произойдёт. Но ничего не случилось. Как такое может быть: слюна уничтожила батарейку, но ничего не сделала невесомой бумажке?
        – Бессмыслица какая-то, – пробормотала девочка себе под нос.
        – Никакого смысла! – злорадно загоготал надтреснутый голосок.
        «Точно. Никакого смысла», – подумала Хэтти. И встрепенулась. Если она права, и голос говорит только ложь, значит, должен в этом быть какой-то смысл. Он нарочно перевирает всё, что она думает, но ей нужно сохранять ясную голову.
        – Не понимаю, почему он не был уничтожен, – растерянно пробормотал отец, и Хэтти испугалась, что он чувствует такое же недоумение, что и она. – Что это за бумага?
        – Из Хотьгде-Конторы. Когда я как раз собиралась спуститься сюда, множество листов пыталось пролезть ко мне в одежду. Я отбилась от большинства из них, но несколько проскользнуло в карманы.
        Хэтти вытащила другой лист и начала всматриваться в покрывавшие его строки, размашисто написанные фиолетовыми чернилами.
        Как только луч фонарика осветил листок, отец Хэтти резко втянул воздух.
        – Ты можешь что-то разобрать?
        – Сложно прочитать. – Хэтти наклонила лист бумаги. – Мне кажется, тут подпись. Кого-то по имени Леди Изабелла.
        Листы в карманах девочки шевельнулись.
        – Это бумаги моей матери, – негромко сказал Лорд Джаспер.
        В темноте дыхание Хэтти замедлилось. Вот он – скрытый смысл.
        – Её бумаги защитили меня от Лорда Мортимера, когда он гнался за мной, – призналась Хэтти.
        – Он подчас выводил мать из себя. Довольно часто, если честно, – ответил отец, и Хэтти поняла, что он улыбается.
        – Но почему листок не взорвался, как батарейка?
        – Твою бабушку все обожали: ведь она была самым честным человеком в Гдетам-Нынчесям. Когда строили систему отвода слюны от Хотьгде-Конторы, её просили благословить ров.
        История звучала очень знакомо. Сэр Гидеон когда-то рассказывал об этом, чтобы объяснить, почему и ручьи, и сама Хотьгде-Контора не уничтожены ложью.
        – Всё, что теперь происходит, было бы ей ненавистно. Это разбило бы её сердце, – прибавил отец.
        – Ты разбил бы ей сердце, когда женился на женщине из людского царства, – встрял страж.
        Хэтти и забыла, что он здесь находится. Страж говорил резко и неуступчиво: и не узнать того мужчину, который умолял о помощи, когда она вернулась в подземелье.
        – Она полюбила бы Стеллу так же сильно, как люблю её я.
        Хэтти почувствовала, как у неё защемило в груди. Отец сказал «как люблю её я», а не «любил». Неужели он до сих пор любит её мать, хотя они так долго не виделись?
        – И ты любишь её больше, чем царство, иначе ты бы так не поступил! – прорычал страж. – Ты навлёк опасность на всех нас. Если люди из другого царства о нас узнают, они нас уничтожат.
        – А вот и нет! – закричала Хэтти.
        Почему многие из Гдетам-Нынчесям считают, что люди из её мира причинят им вред? Никто из её знакомых в Вустере ничего подобного не сделал бы. Никто из школы. Никто из соседей по улице.
        – Люди из другого царства всегда так твердят. Но они лгут. Они только и делают, что вредят другим, сколько бы ни болтали, что не хотят совершить ничего дурного.
        Страж с вызовом посмотрел на Хэтти, тело его напряглось, лицо закаменело.
        – Не все одинаковы, – возразил Лорд Джаспер. – В том царстве есть хорошие люди. Они готовы защищать нас и делают всё, что в их силах, чтобы помочь. Стелла – из их числа. Однако Лорд Мортимер не дал ей возможности показать, какая она добрая. Он увидел в ней повод. Он был так зол, что Книга Царства назвала Нимбусом меня, а не его. Сразу же после провозглашения брат пытался убить меня. Мне было двенадцать лет, и он проник в мою спальню. В руке он держал нож. Вдруг в комнату вошла наша мать, и он удержался от поступка. Но с той самой минуты она узнала, каков он в действительности, и до дня своей кончины защищала меня. Но даже она не могла пересилить всю ту злобу и ненависть, что клокотали внутри моего брата. Вот Стелла и стала поводом, чтобы он дал им волю. Лорд Мортимер использовал наш брак, настроив против меня множество обитателей Гдетам-Нынчесям. Он убедил их сражаться в Битве Трёх Вулканов.
        – И победил! – рявкнул страж. – Он остановил тебя. Все в Гдетам-Нынчесям должны благодарить Лорда Мортимера. Его здесь любят!
        «Они не любят его, а боятся», – хотела крикнуть Хэтти, но постаралась говорить спокойно:
        – Я видела, как Лорд Мортимер поступает с ними. Его боятся пуще огня.
        Страж изогнул губы в улыбке.
        – И что ты собираешься делать, дитя из людского царства? Ты тут и вовсе чужая, Хэтти Браун.
        Ничего подобного. Хэтти не была чужой. Она принадлежала Гдетам-Нынчесям куда больше, чем людскому царству. Она была частью здешнего мира – и даже Вустер не казался ей домом. Дом Хэтти находится здесь. В этом странном краю с красной пылью, где совсем нет воды, и есть её настоящий дом: ведь именно тут было её сердце.
        В её сердце нашлось место всем жителям Гдетам-Нынчесям, до которых Лорду Мортимеру и дела нет. Там было место панголинам, белкам и кроликам. И ежам, и людям. И слонам, и драконам. И даже Сэру Иводреву. Немножечко Хэтти переживала даже за него.
        – Любой, кто любит какое-то место, там не чужой… и ничуть не важно, откуда он родом, – произнесла она.
        – Так могла бы сказать твоя бабушка, – немного мечтательно проговорил отец.
        Хэтти посветила фонарём прямо на стража.
        – Поначалу, когда я вернулась сюда, я раздумывала, как можно тебе помочь, – заметила она. – Но я больше не стану и пытаться. Потому что ты уже показал, что тебе наплевать на Гдетам-Нынчесям. А Лорд Мортимер может приказать шмякнуть панголина о столб. Я видела, как он собирался съесть на пиру моего друга. Я слышала, как Лорд Мортимер приказал сжечь ещё одного моего друга. А тебе нет дела до бесчисленных жителей, страдающих от его жестокости. Ты думаешь только о том, что он наградит тебя, если ты его поддержишь.
        Хэтти развернула фонарик в сторону отца и наклонила к полу. Бумага так и лежала, нетронутая слюной. Девочка примерилась и очень осторожно уронила другой листок, исписанный фиолетовыми чернилами, рядом с первым. Затаив дыхание, она следила, как он ложится на слюну. Наверняка этот полыхнёт. Но ничего не изменилось. Лист просто лежал на поверхности. Наконец она позволила себе глубоко вздохнуть.
        – Может, ты сумеешь переправиться, – сказала она.
        – Ничего не изменится, если я не избавлюсь от этого. – И отец поднял левую руку.
        – Ты можешь разломать цепь при помощи слюны. Она разъедает лавовое железо.
        Отец негромко присвистнул.
        – Вот уж не знаю, радует меня это или пугает! – Лорд Джаспер вгляделся в слюну и неторопливо кивнул, словно решив непреложно, что делать. – Отойди, – велел он и подождал, пока Хэтти сделает, как велено.
        Затем он вытянул руку, и цепь свободно повисла над жидкостью. Лорд Джаспер медленно опустил её.
        Подземелье взорвалось светом. Он полыхнул и вверх, и вниз, и вокруг Хэтти. Он прострелил мимо неё и над ней. Он высветил каждый волосок на голове отца. Девочка зажмурилась, но вспышки никуда не делись, прошивая веки изнутри. Затем наступила неестественная тишина, словно свет поглотил все звуки мира.
        – Как ты? – вымолвила Хэтти, когда вспышки потускнели, и она решила, что можно открыть глаза.
        Она с трудом различила, как отец пошевелил руками, а потом из темноты донёсся раскатистый низкий смех.
        – Вот теперь я верю, что она может проесть лавовое железо, – произнёс Лорд Джаспер, с усилием поднимаясь на ноги в первый раз с тех пор, как Хэтти его нашла.
        – Если ты попытаешься увести узника, я тебе этого не позволю, – рявкнул страж, и посох сердито просвистел перед лицом Хэтти.
        – Спасибо, – сказала она. – Это именно то, что нужно.
        Она выхватила посох у него из рук и, встав поустойчивее, нацелила кончик на бумагу. Хэтти и поверить не могла в то, что собиралась сделать. Если бы это предложил кто-то другой, девочка бы умоляла его даже не пытаться, но её саму некому было остановить. Очень-очень осторожно (а затем даже ещё осторожнее) она позволила концу посоха коснуться бумаги. Ничего не произошло. Ох, как же аккуратно она надавила. И надавила снова. Подалась вперёд, перенося вес на посох. Бумага не шелохнулась.
        – Я думаю, всё будет в порядке. Ты доверяешь ей? – спросила Хэтти у отца.
        – Я доверяю тебе, – ответил он.
        Хэтти позволила его словам проникнуть в своё сердце. Отец доверяет ей. И что-то внутри её шевельнулось. Края зияющей дыры, о существовании которой она и не подозревала, закрылись. К сожалению, темнота не позволяла Хэтти разглядеть лицо Лорда Джаспера, а ей хотелось бы знать, означает ли сказанное для него столь же много, как и для неё.
        – Не отводи свет от бумаги, Хэтти, – попросил он.
        Она твёрдой рукой посветила на лист, который был к Лорду Джасперу ближе всего, и задержала дыхание, когда нога узника медленно потянулась к нему. Ей едва хватало смелости не отводить глаз, однако она продолжала светить отцу фонариком, чтобы он знал, куда наступить. Пятка опустилась вслед за носком, а затем эти же движения повторила и другая нога. Он стоял на листке бумаги посреди слюны. Пальцы Хэтти задрожали от радостного волнения.
        – Спокойно! – воскликнул отец, и луч замер на нём, чтобы он мог сделать следующий шаг.
        Несколько волнительных мгновений… и он был уже на полпути к ней, а бумаги держались. Сердце девочки исполнилось надеждой. Лорд Джаспер передвинул вперёд сначала одну ногу, а потом другую. Последний осторожный шаг – и он оказался на нужной стороне.
        – У тебя получилось!
        – У нас получилось! – Лорд Джаспер стоял в луче фонарика, и его улыбка была чуть ли не шире, чем её собственная.
        – А как же я? – заныл страж.
        – У тебя был шанс, но ты его профукал, – ответила Хэтти. – Ты не заслуживаешь нашей помощи.
        Девочка повернулась, чтобы уйти, но резко остановилась. Фонарь высветил физиономию стража. По лбу мужчины стекали капли пота. Что случится, если они оставят его одного? Если слюна доберётся до него, это будет на их совести. Она посмотрела на отца.
        – Думаю, мне не хватит духу бросить его, – пробормотал она.
        Некоторое время Лорд Джаспер ничего не говорил, но затем промолвил:
        – Я сказал, что доверяю тебе, и это чистая правда. Если ты хочешь спасти его, Хэтти, то так и делай.
        Она кивнула, достала из кармана оставшиеся листы исписанной фиолетовыми чернилами бумаги и выложила из них дорожку для стража.
        – Ты можешь пойти с нами, – сказала Хэтти.
        Теребя пальцами фибулу, скреплявшую плащ, он недоверчиво затряс головой.
        – Но никто так не поступает. Лорд Мортимер никогда не щадит врагов.
        – Мы сделаны из другого теста, чем мой брат, – заметил Джаспер. – Иди осторожно.
        Страж вытянул ногу и шагнул столь аккуратно, что движение было почти изящным. Дыхание мужчины замедлилось, когда он поверил, что бумага выдержит его вес. Он сделал шаг, другой, третий… и оказался рядом с ними.
        – Спасибо, сэр, – страж, похоже, с трудом поверил в случившееся.
        – Тебе следует благодарить Хэтти, – произнёс Лорд Джаспер.
        Он поднялся на первую ступеньку и подождал Хэтти, чтобы подниматься вместе. Так, бок о бок, они и подошли к двери, а страж плёлся следом.
        Наверху Хэтти задержалась на мгновение, прежде чем ступить в бумажный вихрь, кружащий в главных покоях Хотьгде-Конторы. Ветерок скользнул по плечу девочки.
        – Вы не можете потерпеть неудачу, – прошептал надтреснутый голос ей на ухо. И принялся хохотать.



        Глава 25






        «Вы не можете потерпеть неудачу».
        Слова звенели у Хэтти в ушах, когда она очутилась в главном зале Хотьгде-Конторы. Если это ложь, значит, у них ничего не получится. Возможно, их ждёт ужасное фиаско. Она взглянула на отца, который уставился на свистопляску бумаг. Был ли он не особо уверен в себе? Звучали ли в его голове голоса, сеяли ли они зёрна сомнения вроде тех, что заронил ей в душу надтреснутый голосишко?
        Но если и звучали, отец и виду не показывал. Он, казалось, сделался выше за то короткое время, что они поднимались по лестнице. Спина Лорда Джаспера распрямилась из согбенного излома, и даже груда рваного тряпья, заменявшего ему одежду, не могла испортить этого впечатления. Теперь он выглядел статно: он стал человеком, идущим к своей цели.
        Стая бумаг подлетела к ним, спикировала и закружила, словно это были птицы, изучающие нечто, заинтересовавшее их на земле. Они замерли над Хэтти, и фиолетовые росчерки, ловя свет, делали их похожими на экзотических бабочек. Бумаги, остававшиеся у девочки в карманах, зашелестели, высвобождаясь, и поднялись в воздух, чтобы присоединиться к товаркам.
        Хэтти едва слышала тиканье часов за сердитым бурчанием Мудрочервии. И хотя это было мерное «тик-так», стрелки лихорадочно обегали круг за кругом по циферблату.
        – Не позволяй ей себя заметить, – шепнула девочка и потянула отца за рукав.
        – Слишком поздно, я знаю, что вы здесь! – пророкотала Мудрочервия.
        Она развернулась, и её шея просунулась сквозь свистопляску бумаг. Глаза Мудрочервии выписали круг, следуя за рисунком их танца, и резко нацелились на Хэтти.
        – Погляди, что ты наделала, Хэтти Браун! – закричала она. – Годы. Система. Порядок. Всё пропало. Ты уничтожила труд всей моей жизни.
        – Ради того, что уничтожала ты! – Хэтти неуступчиво упёрлась взглядом в водянистые глаза Мудрочервии. – Я знаю, что ты делала!
        – Знаешь? Да неужто? – прорычала Мудрочервия, и среди перемещающихся стопок открылся проход из центра зала к тому месту, где стояла Хэтти.
        Шея её мотылялась из стороны в сторону, как будто она готовилась нанести удар, и стена фиолетовых бумаг выросла перед Хэтти и Лордом Джаспером, отделяя их от Мудрочервии и стража.
        – Нужно бежать! Быстро! – завопила Хэтти.
        Девочка схватила отца за руку и понеслась по открывшемуся коридору. Бумаги вздымались всё выше, чтобы защитить их. Хэтти ударилась в дверь плечом, и та со скрипом отворилась, показался подъёмный мост, ведущий за пределы города.
        Когда дверь захлопнулась, заглушая крики Мудрочервии, Хэтти поглядела на свою руку в руке Лорда Джаспера. Случилось нечто странное: ещё более странное, чем то, что она в первый раз дотронулась до своего отца. Боль, пульсировавшая в ладони с тех пор, как Лорд Мортимер попытался переписать Книгу Царства, исчезла.
        – Ты слишком взрослая, чтобы держать отца за руку? – спросил Лорд Джаспер, заметив, что она нахмурилась.
        – Нет, просто…
        Хэтти не договорила, решив, что объяснять чересчур долго. Она высвободила пальцы, и ладонь сразу заныла. Тогда девочка дотронулась до руки отца, и пульсирующая боль исчезла.
        – Просто… – Хэтти взглянула на Лорда Джаспера, пытаясь понять, что происходит, но он смотрел не на неё, а на простор перед Хотьгде-Конторой.
        Отец сделал глубокий и жадный вдох.
        – Наконец-то свежий воздух, – пробормотал он, снова и снова вдыхая полной грудью.
        Перед их глазами предстало величественное зрелище. От городских стен и до возвышенности, поднимавшейся к лесной опушке, простиралась громадная полоса рыжей пыли. Там и находилась армия Сэра Гидеона. Она приросла многократно с тех пор, как Хэтти сбежала в Хотьгде-Контору. Вдесятеро более повстанцев ряд за рядом растекались по красному пейзажу. Рекруты были поделены на отряды, словно фигуры на игровом поле. Белки стояли с белками, ежи с ежами, кролики с кроликами. Люди тоже выстроились вместе: в одном отряде оказались дети, младшему из которых на вид было разве что лет восемь, а позади вытянулись во весь рост взрослые.
        – Они пришли сюда биться за тебя, – сказала Хэтти, когда отец повернул голову, медленно охватывая взглядом панораму.
        – Они пришли ради самих себя. Они верят, что мы можем совершить все вместе, – произнёс он, и голос Лорда Джаспера был исполнен благоговения перед будущим.
        «Надеюсь, что так, – подумала Хэтти, – и они собрались здесь потому, что верят в нас, а не потому, что им не остаётся ничего иного».
        – Это огромное везение, что хоть кто-то поддержал нас, – прибавил отец.
        Интересно, сжимается ли у него сердце, как и у неё, при мысли о том, что каждый из тех, кто находится здесь, уже одним этим сильно рискует и ставит под угрозу свою жизнь? Вот что подумалось Хэтти. Тяжесть осознания легла девочке на плечи. Когда они двинулись вперёд, она заслонила глаза от солнца, чтобы лучше видеть добровольцев. Лишь одна птица, парившая неподалёку, обратила внимание на их приближение.
        – Опустить оружие! – приказал Сэр Гидеон. – Повернуться к соседу. А теперь представьте, что это – страж, который хочет вас остановить. Блокируйте каждый удар так, словно от этого зависит ваша жизнь.
        Дракон повернулся и заметил Хэтти.
        – Куда ты подевалась, Хэтти Браун? – рявкнул он. – Сначала ты помогаешь, как обещала, а потом – раз – и тебя нет. Сражение требует самоотдачи, а не…
        Глаза дракона скользнули к Лорду Джасперу, и Сэр Гидеон напыжился.
        – Сэр, – промолвил он, и чешуя его потемнела.
        – Сэр Гидеон, – голос Лорда Джаспера прозвучал громко и властно.
        Дракон посмотрел на Хэтти.
        – Но… где ты его нашла? – спросил он.
        – Мой брат подготовил для меня небольшой сюрприз. Он перевёл меня в подземелье Хотьгде-Конторы, – объяснил Лорд Джаспер. – Если бы не Хэтти, я бы там и оставался.
        Сэр Гидеон выпятил грудь и замедлил биение крыльев.
        – Сэр, я обучал вашу армию науке боя. Вы желаете провести смотр?
        Чешуя его сделалась цвета доспехов, и он уже открыл рот, готовясь издать новый приказ, когда позади начались перешёптывания.
        – Это он. А рядом – Хэтти Браун, – проговорил ёж и выглянул из-за колючего бока соседа.
        – Строй не ломать! – рявкнул Сэр Гидеон, когда ежи зашевелились.
        – Это он, – повторил ёж.
        Зверёк описал круг вокруг ног Хэтти и Лорда Джаспера, остановился и запрыгал вверх-вниз, и вдруг целая волна ежей присоединилась к нему.
        – Он очень худой. Ему нужна еда.
        – Нам всем нужна еда. А воду он принёс?
        – Спасибо вам за заботу. Я горд тем, что вижу здесь стольких из вас, – промолвил Лорд Джаспер и улыбнулся ежам. – Но Сэр Гидеон обещал показать мне ваше мастерство в составе армии. Я прошу вас почтить желание моего генерала.
        – Генерала? – удивился дракон, и крылья Сэра Гидеона запнулись на миг. – Ваш генерал, – сказал он, склонив голову набок. – Генерал Гидеон, – опять произнёс он, и чешуя его стала решительно бронзовой.
        – Генерал Сэр Гидеон, – поправил его Лорд Джаспер.
        – Я уже не член Гильдии, посему не имею более права зваться Сэром Гидеоном, – возразил тот, и боль исказила черты его мордочки.
        – Мне очень печально это слышать.
        Сэр Гидеон повернулся к ежам.
        – Солдаты, вернитесь в строй, – сухо приказал он.
        – Тут нет панголинов, – проговорил Лорд Джаспер, когда ежи взволнованно засеменили на свои места, то и дело украдкой оглядываясь.
        – Они ищут Тито.
        Вот ещё одна вещь, которую было ужасно трудно объяснить. Бремя всего, что Хэтти знала, делалось невыносимо, болезненно громадным.
        – Солдаты, смирно! – крикнул Сэр Гидеон, когда ежи заняли свои ряды. – Смотреть вперёд. Шагом марш!
        Каждый ёж сделал шаг вперёд. Рядом с ними продвинулись кролики, белки и люди.
        – Оружие к бою! – рявкнул Сэр Гидеон.
        Ножки стульев, вешалки, палки, горшки и подсвечники были крепко схвачены и подняты вверх.
        – А теперь короткий бросок! – выкрикнул Сэр Гидеон.
        Первая линия добровольцев пробежала примерно десять шагов и остановилась. Вторая линия последовала за ними, но все глаза были прикованы к Лорду Джасперу, и никто не смотрел, что делают первые ряды. Палки и ручки мётел ткнулись им в спины.
        Лорд Джаспер поглядел на Хэтти и поднял брови, но затем взгляд его упёрся в таблички, которые находились в стороне от армии Сэра Гидеона.
        – Что это? – спросил он.
        Из-под толстого слоя пыли, покрывавшего ближайшую табличку, на него смотрели скорбные глаза панголина. Под несчастной мордочкой оказались видны и три слова: «НИЧТО НЕ ЗАБЫТО».
        – Лорд Мортимер желает, чтобы все думали, что и они умрут, если пойдут против его воли, – кто-то опередил Хэтти с ответом.
        А к ним уже летела Леди Вайолет. Чешуя дракоши ярко сияла, ромбовидные зрачки смотрели прямо на Лорда Джаспера.
        – Здравствуй, Вайолет. Рад тебя видеть. Хэтти вызволила меня из подземелья Хотьгде-Конторы. – Лорд Джаспер показал запястье, до сих пор скованное одним концом цепи. – У меня были неприятности из-за этого, а ещё – из-за лжи.
        – А я не ожидала увидеть тебя здесь. И тебя тоже, Хэтти, – сказала Леди Вайолет и строго поджала губы, дескать, это вовсе её не забавляет. – Я могу поклясться, что своими ушами слышала, как ты обещала остаться в слоновьих казармах.
        – Долго объяснять.
        Неожиданно ёж, стоявший недалеко от них, подскочил.
        – Слоны! – завопил он.
        – Наконец-то, – пробурчал Сэр Гидеон, когда все повернулись посмотреть.
        Со стороны трёх вулканов приближалась процессия слонов во главе с Виктором. Громадные туловища покачивались при каждом шаге. Недолго думая Хэтти бросилась им навстречу. Подбежав к Виктору, она тотчас обхватила его руками и уткнулась носом в серую шкуру. Она была шершавой, мягкой и щетинистой одновременно, и от неё исходил запах соломы, грязи и пота. И пусть другие думают, что это странный запах, для Хэтти он был просто чудесный. Это был запах Виктора. Запах её друга.
        – Привет, Хэтти! – успокоительно пророкотал Виктор.
        – Стражи Лорда Мортимера забрали меня в Хотьгде-Контору, когда я направлялась в слоновьи казармы, – затараторила она.
        Хэтти столько могла рассказать и о Книге Царства, и о подземелье, и о том, как Лорд Мортимер велел сжечь Скамью, но мысли у неё были лишь об одном.
        – Ты что-нибудь узнал о моей матери?
        – Мне очень жаль, Хэтти. Я пытался, но никто ничего не слышал, – ответил Виктор.
        Тем временем к ним подошёл Лорд Джаспер.
        – Здравствуй, друг мой, – обратился он к Виктору. – Рад снова свидеться.
        – И я рад тебя видеть, – прогудел Виктор, склонив голову. – Мы очень беспокоились за тебя. Мы готовим армию, чтобы сразиться с Лордом Мортимером.
        Оба посмотрели туда, где отдавал приказы Сэр Гидеон, и Хэтти заметила сомнение в глазах отца. «Он не верит, что мы сможем победить», – подумала она.
        – Появление слонов вселяет в меня надежду, – продолжал Лорд Джаспер. – Нам надо сражаться со стражами и с теми жителями города, кого Лорд Мортимер принудит выйти сюда. По сравнению с нами они будут лучше организованны и накормлены. А при поддержке драконов… – Глаза его потемнели. – Вместе с драконами… это будет изрядное войско.
        – Но мы ведь сможем победить? – спросила Хэтти.
        Никто не ответил. В тишине было слышно только ежей, хором извиняющихся перед тем рядом, в который они воткнулись.
        – Извинениями битву не выиграть, – проронил Лорд Джаспер.
        Прокатилась новая волна извинений, и вдруг раздался вопль. Он доносился оттуда, где лес отступал от Крутоверть-Тракта и находился ближе всего к Хотьгде-Конторе. За первым воплем последовал второй. И третий. Некоторые деревья в лесу пришли в движение. Они заколыхались с новой силой, раскачиваясь взад и вперёд. Хэтти увидела, как что-то движется над кронами. Поначалу она различила стремительно летящие точки, перебрасываемые от ветви к ветви, но затем разглядеть их стало проще. Девочка заметила ладони и ступни. Руки и ноги. А потом и тела, которые целиком взмыли над деревьями. А ещё – хоккейные клюшки, биты для лапты и крикета, торшеры, зонтики и какие-то неидентифицируемые предметы.
        – Что это? – Сэр Гидеон обернулся, чтобы посмотреть вместе со всей своей армией.
        Лица людей и звериные мордочки уставились на лес.
        – Там дети! – крикнул кто-то в тот самый миг, когда ветви дерева склонились к земле и опустили одного из мальчиков на землю.
        Артур шагнул в красную пыль.



        Глава 26






        Деревья опускали в пыль сотни и сотни детей. Виктор поднял Хэтти и усадил её себе на спину. Слон ринулся к лесу, одолев холм так легко, будто это был вовсе не холм, а ровное поле. Возле опушки он дал Хэтти сползти по своему боку. Девочка заключила в объятия Артура, и сердце её переполнилось. Всего несколько минут назад она обнимала Виктора. А теперь Артур отыскал её. Может, надежда всё-таки есть.
        – Привет, сестричка! – Рот Артура растянулся в широчайшей улыбке: такой Хэтти, кажется, ещё не видела. – Что случилось? Вот мы все трое на кухне, и вдруг – бац! – я остался один.
        – Я не собиралась бросать тебя. – Хэтти ущипнула брата за руку: ей хотелось убедиться, что это и правда он. – Что-то утянуло маму сквозь холодильник, а я схватила её за ноги.
        На сердце Хэтти снова заскребли кошки.
        – Ого, а у тебя был, наверное, полёт так полёт! Небось, ещё ухабистей, чем обычно?
        – Вроде того, – Хэтти уже практически шептала.
        – Ну и что она думает об этом месте? – Артур замолчал. – Хотя, пожалуй, она здесь не в первый раз.
        Кошки на душе у Хэтти взвыли.
        – Я не знаю.
        Артур выпучил глаза.
        – Я её потеряла, – призналась Хэтти. – Не смогла удержать. Не представляю, где она сейчас. – Слова будто не хотели пролезать в горло.
        – Ты кому-нибудь сказала?
        – Кое-кому. Но Мудрочервия заявила, что судьба Гдетам-Нынчесям важнее, чем поиски матери, и я… – Кошки заскребли с редкостным остервенением. – Но ты привёл Сотенных Детей. Потрясающе! – Хэтти сменила тему.
        Артур пожал плечами.
        – Я раздумывал, что делать, когда вы исчезли, и решил следовать первоначальному плану. Разослал сообщения всем, кому смог. Написал, что это их шанс свергнуть того, кто их пленил. И на меня одно за другим посыпались сообщения с ответом «да». И каждый, ответивший «да», написал знакомым. Мы сказали всем подойти к холодильникам, открыть их, наклониться и подождать… может, что-нибудь и произойдёт. И сработало. Мы договорились, что тот, кто найдёт Времечервию, должен ввести её в курс дела, и тогда она нам поможет.
        – А что нам делать теперь? – спросила какая-то девочка.
        Хотя она пробыла в Гдетам-Нынчесям всего ничего, кожа её уже запеклась пылью. По спине у неё змеилась толстая рыжая коса, и Хэтти узнала Бет, девчонку, которую она видела, когда в первый раз попала в Гдетам-Нынчесям: тогда страж тащил её через лес. Однако сильнее запечатлелся в памяти Хэтти другой эпизод с Бет. Когда та, словно зомби, выходила из огороженного загона, где держали Сотенных Детей.
        – Кто здесь главный? – спросил Артур.
        – Сэр Гидеон. Но он теперь генерал Гидеон.
        Она хотела указать на армию и только тогда сообразила, что это лишнее. Гурьба ежей, людей, кроликов и белок, нарушив строй, смотрела на происходящее. В первых рядах были Виктор, Леди Вайолет и Лорд Джаспер. Сэр Гидеон летал над ними, похоже, не в силах решить: то ли сердиться на армию, прекратившую тренировку, то ли радоваться новым рекрутам.
        – Артур! – воскликнул Лорд Джаспер, его голубые глаза сияли.
        – Я привёл добровольцев для твоей армии, – ответил мальчик, и улыбка на лице Артура была почти такая же широкая, как та, с которой он встретил Хэтти.
        Сотенные Дети повернулись к нему. Они смотрели на него так, словно он был прирождённым лидером, человеком, который вызывал всеобщее восхищение. «Он инстинктивно знает, что сказать, чтобы понравиться людям», – подумалось Хэтти.
        – Я никогда не был более рад видеть группу детей! – произнёс Лорд Джаспер, не сводя глаз с Артура.
        Он просто пожирал его взглядом. И все вокруг глядели на Артура с тем же выражением, которое Хэтти заметила на бесчисленном множестве лиц и морд обитателей царства, когда повстречала мальчика впервые (в тот день Леди Серена как раз привела его в Гдетам-Нынчесям, и в воздухе витало праздничное настроение).
        Как будто пришёл самый популярный мальчик в школе.
        – Нимбус! – слово вылетело изо рта одного из добровольцев Сэра Гидеона. И это мог сказать любой из них.
        Хэтти понимала, что все они думают именно так. И, поразмыслив, девочка кое-что сообразила. Когда она увидела Артура, на неё тоже нахлынуло облегчение.
        Слово было подхвачено, и по толпе прокатилась волна тихих возгласов. Но если Артур и сообразил, что они шепчутся о нём, то не обратил на это никакого внимания.
        – Мы готовы сражаться за Гдетам-Нынчесям! – воскликнул он. – У Бет – чёрный пояс по дзюдо. Она покажет тем, кто хочет научиться, что нужно делать.
        Некоторые из детей, входивших в армию Сэра Гидеона, подтянулись поближе, и среди них Хэтти заметила Джека. Рядом с ребятами из людского царства они выглядели ужасающе. Щёки пролегли глубокими озёрами, глаза, обведённые тёмными кругами, запали. Девочка закусила губу. Она привыкла к тому, как выглядят жители Гдетам-Нынчесям, но теперь, глядя свежим взглядом, не понимала, в чём только душа держится.
        – Решать, разумеется, Сэру Гидеону! – Артур наклонил голову, глядя на дракона. – Если он нас примет, мы с гордостью станем частью его армии.
        Сэр Гидеон задрал подбородок, грудь напыжилась. Он пронёсся над ними с одной стороны, а потом и с другой, обводя всех яростным взглядом, дескать, пусть никто не думает, что его одобрение легко заслужить.
        – Я приму их, – торжественно объявил он Артуру. – Ты отлично справился.
        Мальчик улыбнулся сначала Сэру Гидеону, а затем и сестре. Хэтти заметила, что один из слонов неподалёку пригнулся к земле. Он сделал так специально, чтобы Лорд Джаспер, мог быстро подняться к нему на спину.
        Лорд Джаспер прочистил горло и оглядел разнопёрую армию добровольцев.
        – Жители Гдетам-Нынчесям! – заговорил он сильным и звонким голосом. – Настал один из самых важных дней в истории нашего царства. Сегодня мы станем сражаться, чтобы решить, будем мы жить в страхе или в мире. Сегодняшний бой решит, во что мы верим: в ненависть или в любовь. Сейчас мы станем биться за то, кем мы действительно являемся.
        Ни один из нас не хочет сражаться. В сердце своём мы миролюбивы. Но Лорд Мортимер не оставил нам иного выбора. И хотя мы – необычная компания, нас объединяет общая цель. Мы верим, что есть лучший путь, чем тот, на который увёл нас Лорд Мортимер. Мы верим, что никто не должен бояться за свою жизнь или за жизни своих близких. И мы верим, что можем жить в мире, где есть надежда. Вот за что мы сражаемся. За надежду, за мир, за наши семьи. Когда мы вместе, всё возможно.
        Когда он договорил, ликующий гул прокатился по красному пейзажу. Лорд Джаспер окинул гордым взором собравшихся добровольцев. Посмотрев на Хэтти и Артура, он заулыбался ещё шире. Девочка улыбнулась в ответ и закричала ещё громче. Но отец лишь скользнул по ней глазами. Его восхищённый взгляд остановился на Артуре.



        Глава 27






        – Довольно тратить время! – крикнул Сэр Гидеон, когда ликование, вызванное речью Лорда Джаспера, стихло. – Нам предстоит отвоевать наше царство.
        Чешуя его просветлела, и он закружил над добровольцами, чтобы все его слышали.
        – Каждому предстоит сыграть свою роль! – Сэр Гидеон указал на слонов. – Вы будете под началом Виктора. Ежи, белки и кролики переходят под начало Леди Вайолет. Все люди, проживающие в Гдетам-Нынчесям, будут под командованием Лорда Джаспера, а Сотенные Дети будут выполнять приказы Артура. Каждый отряд должен слушаться своего командующего, а те станут докладывать мне. Всем ясно?
        – Да!
        Все повернулись к Сэру Гидеону. Чешуя дракона сияла королевским пурпуром. «Ради этого момента он и родился», – подумала Хэтти.
        – Отлично, тогда ступайте к своим командирам. Начинайте готовиться к битве.
        Хэтти подождала, пока толпа разобьётся на отряды.
        – Сэр… генерал Гидеон, – поправилась она. – А мне что делать?
        – Тебе нельзя доверять. Мне нужны те, на кого я могу положиться. А не тот, кто исчезает, как только ему в голову взбредёт новая мысль.
        – Это нечестно.
        – Армия держится на дисциплине, Хэтти Браун. Хотя от тебя есть и польза, ты показала себя неспособной к дисциплине.
        От неё есть и польза! Хэтти едва удержала рвущийся наружу поток слов. «Не играй ему на руку, – решила она. – Не веди себя так, будто ты не можешь себя контролировать».
        – Но что же мне сейчас делать? – выдавила она наконец.
        Сэр Гидеон вскинул голову.
        – Ты могла бы получить панголинов в своё распоряжение, да только их нигде не видно.
        – Но у меня должно быть какое-то дело.
        – Тогда ступай и насобирай палок и камней. Чего-нибудь, что армия может бросать.
        – Хэтти! – раздался чей-то голос, и девочка увидела, как Джек машет ей.
        Джек стоял рядом с Бет в окружении других Сотенных Детей и людей из Гдетам-Нынчесям. Бет ухватила одного из добровольцев за ремень и бросила через бедро. Когда он соскользнул на землю, толпа зрителей рассыпалась по двое. Все стали повторять то, что она проделала.
        – Иди к нам! – позвал девочку Джек. – Бет знает потрясающие приёмы.
        – Мне нужно собрать что-нибудь, что можно бросать, – ответила Хэтти и посмотрела на лес, раздумывая, где лучше начать.
        Над кронами деревьев повисли туманные клубы, на фоне голубого неба они напоминали сладкую вату. Хэтти зашагала вперёд. Когда она приблизилась к опушке, мёртвая листва, лежащая на земле, зашуршала под ногами. Едва девочка присмотрелась к кружеву ветвей, как появились новые клубы. Это же облака. Наконец-то! Сюда приплыли облака!
        – Эй! – позвала Хэтти. – Вы нужны нам!
        Девочка подняла руки, подзывая первое облачко к себе. Она уже представила, какой прекрасной на вкус будет вода, какое облегчение принесут первые капли, когда смочат её горло.
        Но облако не послушалось. Оно вильнуло прочь и двинулось в сторону армии. Остановившись над головой Артура, оно задрожало.
        Артур поднял взгляд в то же мгновение, что и все вокруг него. И сразу улыбнулся. Когда первая крупная капля упала из облака и скатилась по носу мальчика, он высунул язык и поймал её, а добровольцы тотчас последовали его примеру.
        Облако приплыло, но приплыло оно к Артуру.



        Глава 28






        – Вода! – заорал местный мальчишка и пронёсся мимо Хэтти.
        Вперёд хлынули дети, за ними мчались родители, а их нагоняли белки, кролики и ежи, перескакивающие и перелезающие друг через друга, чтобы добраться до дождя.
        – Солдаты! – завопил Сэр Гидеон, чешуя его сердито полыхнула алым. – Солдаты! Дисциплина!
        Но никто не слушал. Все бросились к вздрагивающему облаку. А подбегая к нему, запрокидывали головы и высовывали языки. Капли были крупные, но напоить целую армию не могли. Хэтти протиснулась сквозь толпу, пробираясь в самую середину, туда, где стоял Артур и всё ещё смотрел на облако. Дорогу ей преградили.
        – Мне нужно пройти к нему!
        Хэтти попыталась проскользнуть мимо какой-то женщины.
        – Всем нужно к нему. Он пришёл спасти нас! – ответила та. – Облака – это знак. Они улетели в гневе, когда Лорд Джаспер был свергнут. Теперь Нимбус здесь, и они возвращаются.
        – Артур! – крикнула Хэтти, вытягивая руку в его направлении.
        Он обернулся.
        – Хэтти, где ты?
        – Тут! – ответила Хэтти и вытянула руку высоко-высоко: ей уже начало казаться, что костяшки сейчас выскочат из суставов.
        – Пропустите её! – велел Артур, и в толпе появился проход.
        – Нам нужно вызвать больше дождя, – выпалила Хэтти, как только пробралась к брату. И прежде чем он успел ответить, Хэтти схватила его за руку и воздела её ввысь.
        Облако содрогнулось, капли посыпались быстрее. Сначала хлёстким перестуком, а затем как из ведра. Кожа пила капли. Красная пыль смывалась с лиц и звериных морд. С каждым плеском дождя в душе Хэтти разгоралась искра. Дождь смывал все её сомнения. Как хорошо снова быть сильной. Как хорошо делать что-то вместе с Артуром.
        – Вода! – запищали белки, и толпа сомкнулась ещё сильнее.
        – Нам нужно делиться! – закричала Хэтти. – Все, кто стоит под облаком, должны передать остальным мокрую одежду. Тогда каждый сможет напиться!
        – Давайте так и сделаем! – воскликнул Артур.
        Брат и сестра подняли руки повыше, и Хэтти почувствовала, как сила побежала по её жилам. А Артур? Охватило ли его похожее чувство? Возникло ли у него столь же пугающее ощущение, как и у неё: что судьба Гдетам-Нынчесям зависит от них?
        Люди и звери вокруг них пришли в движение. Шарфы, рубахи, куртки, носовые платки – всё, что не было измазано в рыжей пыли, передавалось от человека к человеку, от белки к белке, от ежа к ежу. Ткань получала новую порцию дождевой воды и, намокнув, отправлялась сквозь толпу. Как только вода была высосана насухо, вещи посылали обратно, чтобы опять намочить.
        Все словно возвращались к жизни после долгого сна. Глаза заблестели. Лица смягчились. Омытая кожа сияла здоровьем. Артур улыбнулся Хэтти.
        – Не забывайте слонов! – крикнул он, и толпа с ликованием послала промокшую одежду в их сторону.
        Артур покрепче перехватил пальцами руку Хэтти.
        – Ты уже успела поискать нашу маму? – спросил он.
        Каждый мускул в теле Хэтти напрягся. Уже. Артур сказал «уже». Крохотное словечко подразумевало, что девочка искала мать всё это время, что ни о чём другом она и не думала. Но ничего подобного не произошло. Она нарочно гнала от себя мысли о матери.
        Уже. Слово было как нож в сердце.
        Что-то мазнуло Хэтти по щеке. На неё уставились глаза-бусинки Кредо.
        – Плохие волосы, – прощебетал он.
        – Непросто сохранить причёску, когда идёт дождь, – заметила девочка, и тотчас вокруг её лица защёлкал клюв.
        Кредо подобрал прядки её волос и принялся тянуть их к «кургану» у Хэтти на макушке, а она невольно почувствовала облегчение. Какаду помешал ей ответить на вопрос Артура.
        Кредо как раз любовался плодами своих усилий, когда кто-то заголосил:
        – Они здесь! Началось!



        Глава 29






        Хэтти выпустила руку Артура. Затряслась земля. Вдали, там, где высились городские стены, распахнулись ворота. Стражи верхом на лошадях галопом неслись вперёд, плащи развевались, как паруса эскадры кораблей. Пока это были лишь мелкие фигурки, но ненадолго.
        – Сотенные Дети, оставайтесь здесь! – крикнул Артур группе, собравшейся под облаком. – Нам нужно действовать сообща!
        «И как у него получается быть настолько собранным?» – недоумевала Хэтти. Её собственные мысли бросились врассыпную, как перетрусившие кролики, но Артур даже не дрогнул.
        – Нам нужно постараться, чтобы часть Сотенных Детей оставалась тут, тогда у нас всегда будет вода для армии! – прибавил Артур, и тут к ним подошла слониха по имени Клементина, подруга Виктора.
        Клементина согнула колено, позволяя мальчику взобраться себе на спину. Когда он уселся, она припустила по красной пыли к другому слону, на котором сидел Лорд Джаспер. Тем временем люди, жившие в Гдетам-Нынчесям, настраивались сражаться. Они крепко сжимали оружие, но дубинки, палки и рукоятки мётел выглядели жалко, особенно по сравнению с посохами приближающихся стражей. И сами они выглядели слабыми.
        Хэтти обернулась, услышав трубный глас. Она заслонила глаза от солнца, чтобы что-нибудь разглядеть.
        Виктор стоял перед шеренгой слонов. Он расставил уши и поднял хобот, чтобы затрубить, водя ногой в пыли, так что по земле плясали красные клубы. Затем он опустил голову и прижал уши к голове. Хобот завернулся к туловищу, прильнул к груди. Уши расправились, и Виктор бросился в атаку.
        Шеренга слонов последовала за ним. Они мчались к лошадям, тяжёлой поступью направляясь прямиком туда, где должны были встретиться с белками.
        Виктор не колебался. Он набирал скорость. Слоны позади него тоже ускорились. Красная пыль кружилась вокруг них, каждый шаг стремительно съедал расстояние между ними и белками. На мгновение Виктор поднял голову и вильнул в сторону от валуна, уши захлопали, и голова снова опустилась.
        Какая-то лошадь диким глазом покосилась на слонов. Она закинулась и споткнулась, налетев на другую лошадь. Та запаниковала и встала на дыбы. Нога всадника сорвалась, и он заскользил в седле, пока не повис почти вверх тормашками, держась только за поводья. Плащ стража запутался в болтающихся стременах. Он поднял голову в тот самый миг, когда Виктор и остальные слоны поравнялись с конницей. Виктор не колебался. При его приближении лошадь, оказавшаяся прямо перед ним, повернула в сторону, и шеренга слонов гулко пронеслась сквозь строй.
        Хэтти вздохнула свободнее, когда стражи верхом на лошадях разлетелись врассыпную. Они промчались галопом мимо белок, но расслабляться было рано. Противники начали перегруппировываться. Даже тот страж, что едва не упал, сумел спешиться и теперь подтягивал седло.
        Стая какаду закружила над армией Лорда Джаспера. Один из них полетел к Хэтти. Сердитые чёрные глазки вперились в неё, а потом уставились на слонов.
        – Послание от Лорда Мортимера: вы проигрываете – он убивает семьи! – объявил какаду.
        – Пустые слова! – Хэтти старалась говорить храбро.
        Однако девочка понимала, что, скорее всего, это правда. Если они потерпят поражение, Лорд Мортимер без колебаний убьёт Лорда Джаспера и Артура. И… кто знает, что он сделает с её матерью, если сумеет найти Стеллу Браун? Если… грудь Хэтти разрывалась от боли… если он уже её не нашёл.
        Раздался многоголосый крик. Орава мужчин и женщин хлынула наружу из других городских ворот. Люди быстро приближались к тому месту, где стояли Сотенные Дети.
        Слон Артура развернулся, чтобы встретиться с наступающей толпой.
        – Приготовиться! В атаку! – проорал Артур.
        Все тотчас пришли в движение. Одни размахивали палками, подсвечниками и битами. Другие просто выставили кулаки. У края общей толчеи двое детей несли что-то, что Хэтти не могла опознать.
        – Сеть! – одобрительно присвистнула белка неподалёку от Хэтти.
        Но времени дивиться, кому такое в голову взбрело (притащить в другой мир сеть), не было: грянул очередной боевой клич со стороны армии Лорда Мортимера. Опустив головы, противники приготовились атаковать.
        Бет была во главе Сотенных Детей. Девочка отвела назад плечи и взревела.
        – Все, у кого нет оружия, помните о дзюдо! – успела крикнуть она, когда первые из жителей города поравнялись с ними.
        Бет упёрлась ногами в землю, а на неё надвигался мужчина. Вскинув руки, он хотел нанести удар. Когда кулаки горожанина должны были обрушиться на её голову, она схватила его за ремень. Провернувшись в воздухе, он приземлился, рухнув навзничь, и на него набросились мужчина и женщина из армии Лорда Джаспера.
        – Да! – закричала Хэтти, а Бет приняла прежнюю позу и отбросила косу за спину.
        В тот же миг второй солдат армии Лорда Мортимера подскочил к Бет, но девочка развернулась и схватила его.
        – Она великолепна! – воскликнула белка рядом с Хэтти, когда Бет уронила мужчину наземь.
        Он лежал ничком в пыли.
        – У него не было ни единого шанса, – заметила другая белка.
        За спиной у Бет выстроилась шеренга Сотенных Детей с поднятыми над головами хоккейными клюшками. С громким воплем они взмахнули ими и налетели на ближайшие ряды армии Лорда Мортимера. Сложно стало понять, кто за кого. Каждая физиономия измазана красным. Рубашки, куртки, футболки пропылились насквозь. Их было бы вообще невозможно различить, но армия Лорда Мортимера оказалась лучше вооружена. Мужчина поднял дубинку, приготовившись нанести удар. Он расставил ноги, целясь в девочку, которая его даже не видела.
        Что-то мелькнуло, стремительно пронеслось вдоль группы Сотенных Детей. Джек! Он прыгнул на мужчину с дубинкой. Тот замахал руками, пытаясь скинуть парнишку, но кулаки мотались совершенно без толку. Мальчик выхватил дубинку и отбросил её на землю. Противник шагнул назад, теряя равновесие, а Джек повис на нём, закрывая ладонями глаза мужчины. Когда он пошатнулся, Джек соскочил у него со спины и подобрал оружие.
        Мужчина ринулся на него, но Джек был быстрее. Он подставил подножку. Когда горожанин повалился на землю, мальчик помчался в гущу битвы, высоко подняв дубинку над головой.
        Хэтти заметила, что он оглядывался по сторонам. У неё было такое чувство, что Джек ищет её среди толпы. Но в любом случае она уже не могла оставаться в стороне. Девочка подняла какую-то ветку и припустила бегом к месту сражения.



        Глава 30






        Хэтти бежала к дерущимся, стараясь не обращать внимания на визг и крики, раздававшиеся отовсюду. Где-то среди гвалта боя она услышала колокол. Девочка окинула поле битвы непонимающим взглядом. Кто в такую минуту станет звонить в колокол?
        Позади что-то всполошилось. Хэтти обернулась и обнаружила, как раскачиваются деревья на опушке леса. С ветвей свисали шары, похожие на большие серые чешуйчатые плоды.
        Один из них упал на землю. Ударившись оземь, «плод» развернулся.
        Панголины!
        Вскочив на все четыре лапы, панголины бросались вперёд. Спины их горбились. Зверьки длинной вереницей бежали к Хэтти, причём куда быстрее, чем она могла вообразить. Девочка глубоко вздохнула. Когда она в последний раз видела панголинов, те узнали о смерти Тито. Деревья спасли её, но теперь они не смогут за неё заступиться. Среди бушующей битвы никто и не посмотрит в её сторону.
        Первый из панголинов приближался с ужасающей скоростью. Убежать можно и не пытаться. Хэтти собралась с духом и ждала. Сейчас зверёк нападёт на неё.
        – Мне очень жаль… – начала она, когда панголин приблизился.
        – Чего стоишь? – закричал он. – Тито не за тем умер, чтобы ты прохлаждалась! – И он пронёсся мимо неё.
        – Быстрей! – рявкнул другой панголин и толкнулся в её колено. – Скорей туда! – завопил он и припустил бежать.
        – Но панголины ведь не делают ничего подобного! – крикнула Хэтти на ходу. – Панголины не…
        – Хочешь сказать, что мы из робкого десятка? – фыркнул зверёк и сердито покосился на неё. – Тито был храбрым.
        – Да! Тито был отважнейшим созданием из всех, кого я знала! – ответила Хэтти.
        – Тогда не подведи его.
        Хэтти пыталась не отставать, но вдруг что-то ударило её в бок. Девочка пошатнулась, запуталась в собственных ногах, полетела кувырком и ударилась плечом.
        – Лорд Мортимер очень обрадуется, увидев, кого я поймал, – ухмыльнулся страж.
        – Ты меня не поймал! – крикнула Хэтти.
        Она брыкнула всем телом, пытаясь вывернуться из хватки стража, но руки у него были сильные. Он повалил её обратно. Голова Хэтти шмякнулась в красную пыль.
        – Уф! – задохнулась девочка, наглотавшись пыли.
        Страж снова ухмыльнулся и начал поднимать её.
        – Нет! – заорала Хэтти и упёрлась в противника ладонями.
        Страж тут же согнул колени и наклонился, чтобы перекинуть её через плечо. Хэтти приготовилась. И вдруг, откуда ни возьмись, коготь. Острый, как бритва. Он мелькнул у неё перед глазами, чуть не задев правое ухо. Но цель свою не упустил. Кровь красной линией заструилась по щеке стража.
        – У-уф! – вырвалось у мужчины.
        Он отшатнулся и выронил Хэтти.
        Пока он смотрел на свои залитые кровью пальцы, Хэтти и панголин побежали прочь.
        – Спасибо! – Хэтти сглотнула, пытаясь избавиться от вкуса пыли на языке.
        – Я сделал это ради Тито, – ответил панголин. – По какой-то причине он хотел привести сюда тебя и твоего брата. И он бы не хотел, чтобы ты погибла.
        Они приближались к самому краю поля боя. Орущий, вопящий, воющий клубок людей и зверей тонул в пелене красной пыли, поднятой с земли. Палки, дубинки и подсвечники жахали о ножки стульев, древки, ручки мётел. Что-то пролетело сквозь удушающие клубы. Кажется, башмак.
        Двое мужчин обменивались ударами, как заправские боксёры.
        – Как они поняли, что они враги? – поинтересовалась Хэтти, когда один залепил другому удар по правой скуле.
        В столпотворении извивающихся тел все выглядели одинаково.
        – А ты разве не видишь? – удивился панголин и резко пригнулся, а над зверьком пролетел камень. – Узел на голове!
        Он указал, и рука Хэтти сама собой потянулась к хохолку, которым наградил её какаду.
        – Это? – переспросила она.
        Панголин кивнул. Хэтти посмотрела на дерущихся. У одного был высокий «курган» из волос. Девочку осенило. Просто поразительно! Добровольцы зачесали волосы, сделав себе такое же подобие причёски, как и у неё. Словно у Хэтти есть собственная армия.
        За панорамой сражения, неподалёку от группы измождённых людей, которые набросились на нескольких стражей, она заметила отца верхом на слоне. И даже издалека увидела, что пряди гладких волос, засаленных за годы заключения, были высоко уложены на голове Лорда Джаспера. Наверное, какаду соорудил ему хохолок: точно такой же, как и у неё.
        – Берегись! – завопил панголин, и что-то мазнуло её по уху.
        Конец деревяшки (похоже, ручка метлы) ткнул её в грудь. Хэтти отскочила и встретилась взглядом с женщиной, сжимавшей в руках противоположный кончик палки. В её волосах хохолка не было. Значит, это враг.
        Хэтти отпрыгнула, а женщина отдёрнула ручку метлы и замахнулась. Девочка уклонилась от очередного удара, который не достиг цели, а женщина ухмыльнулась. И опять взмахнула рукояткой, готовясь нанести новый удар. Он мог обрушиться, как топор палача.
        Хэтти выбросила руки вверх и перехватила палку в воздухе. Обе вцепились в древко, налегая на него всем весом. Хэтти казалось, что на свете нет никого, кроме этой женщины.
        Где-то далеко за городскими стенами ударил колокол. Когда он загудел, женщина надавила с удвоенной решимостью, будто став сильнее. Хэтти почувствовала, как её повело из стороны в сторону.
        Почуяв слабость, противница усилила напор.
        – Почему ты сражаешься за Лорда Мортимера? – крикнула Хэтти, упираясь пятками в землю, чтобы не кувырнуться. – Без него же будет лучше!
        Нога женщины лягнула, пытаясь достать Хэтти.
        – Поверить не могу, что ты в самом деле хочешь, чтобы Лорд Мортимер победил! – завопила Хэтти, когда колокол ударил снова.
        Женщина прикрыла глаза, но лишь на мгновение. Когда глаза распахнулись, они были полны огня.
        – Я сделаю всё что угодно, лишь бы он больше не звонил, – заявила она, с силой дёрнула палку, и та выскочила у Хэтти из рук.
        «Ну и сила! – подумала девочка. – Просто невероятная». Она пошатнулась и отступила на шаг.
        – А что означает звон? – спросила Хэтти, когда женщина подняла своё оружие, готовясь нанести удар.
        – Он запер всех детей в городе. И всякий раз, когда звонит колокол, это значит, что один из них убит.
        – Он не мог! – воскликнула Хэтти и заслонила лицо, приготовившись уворачиваться.
        – Мог. Они умирают. И Лорд Мортимер говорит, что убийства прекратятся только тогда, когда он победит. А колокол, быть может, звонил по моей дочери. Или по ней он зазвонит в следующий раз.
        Рукоятка метлы жахнула по земле, Хэтти едва успела откатиться в сторону.
        Женщина крякнула и опять замахнулась. Хэтти неловко поднялась на ноги. Палка ударила в землю, но девочка уже неслась прочь.
        В центре поля боя она заметила Сэра Гидеона. Чешуя дракона пылала, как искры над огнём. Похоже, он был доволен происходящим. Кажется, слоны сдерживали конницу. Одна из белок вцепилась зубами в нос стража. Тот мотылялся, словно какое-то странное украшение, а сам страж голосил. Вопреки всему армия Сэра Гидеона держалась.
        Но едва в душе Хэтти зародились ростки надежды, как что-то привлекло её внимание. Далеко за тем местом, где собирались слоны, готовясь к новой атаке, она увидела нечто. Что-то летело высоко в небе. И мерцало, как дымка на ярком солнце. Хэтти поднесла руку к глазам, затеняя их. И поняла, что создавало такую иллюзию. Сюда приближалась армия драконов, направляемая сильными и беззвучными ударами крыльев.
        – Драконы летят! – крикнула она, но никто не поднял глаз.
        Каждый смотрел лишь на своего противника.
        Драконы продолжали приближаться, оставаясь в вышине. Они парили громадным переливчатым облаком, а затем Хэтти увидела, как вперёд вылетел Сэр Иводрев. Он оказался крупнее остальных: размером скорее с дрозда, чем с воробья, и внутренняя сторона его крыльев полыхала искрами света. Бок о бок с ним, почти касаясь Сэра Иводрева крылом, летела Леди Серена. Их золотые тела выделялись на фоне серебряной чешуи прочих драконов, выстроившихся полукругом.
        Сэр Иводрев посмотрел туда, где собирались слоны, а затем туда, где люди из Гдетам-Нынчесям сражались с Сотенными Детьми. Он высоко воздел меч и спикировал из поднебесья, как хищная птица, которая высматривает будущий обед. На миг собратья его зависли в воздухе, после чего последовали за ним, напоминая рой пчёл.
        Они ринулись в бой, направляясь в самое сердце армии Сэра Гидеона. Выставив когти, словно клинки, они нацелились на мужчин, женщин, белок, кроликов и ежей, сражающихся на земле. Солдаты Сэра Гидеона сразу же поняли, что происходит. Они бросились врассыпную, когда смертоносные когти чуть-чуть полоснули по головам. Стоило какому-то панголину броситься наутёк, как один из людей Лорда Мортимера обрушил на него дубинку.
        Драконы выровнялись, и Сэр Иводрев стремительно повёл их прочь. Внизу раздались крики, а драконы взмыли в небо, казалось, готовясь атаковать снова, однако разворачиваться не стали. Они полетели в сторону Хотьгде-Конторы и подъёмного моста, на котором появилась фигура верхом на сером коне. Хэтти узнала острый профиль. Как долго Лорд Мортимер стоял там?
        Сэр Иводрев повёл войско к нему, и, по мере приближения к командующему, чешуя его сияла всё ярче. Как только драконы подлетели к подъёмному мосту, в городе зазвонил колокол. Лорд Мортимер кивнул и соединил свои претонкие пальцы, а Сэр Иводрев выгнул спину, и теперь чешуя его разгорелась, словно крохотное солнце.
        Хэтти уже не понимала, кого она ненавидит сильнее: Лорда Мортимера или Сэра Иводрева.
        Драконы-рыцари полетели туда, где сгрудилась часть всадников. Сэр Иводрев кивнул стражам, его собратья повернули и взмыли высоко в небо. На земле били копытами кони стражей, а сами люди готовились к бою. Что-то блеснуло у них в руках.
        Увидев мечи, Хэтти почувствовала, как капли пота побежали по вискам. Она-то вообразила, будто солдаты Сэра Гидеона сдерживают силы Лорда Мортимера в битве, и недооценила его армию. Они ещё только начали.



        Глава 31






        На другом конце поля боя слоны даже не знали, что делают драконы. Они, в отличие от Хэтти, не видели, как Лорд Мортимер кивнул Сэру Иводреву. Не видели, как Сэр Иводрев поднял меч. И не видели, как драконы спикировали, посыпавшись с неба, будто крохотные снаряды. Во всяком случае, не заметили поначалу. Когда они поняли, что происходит, люди, белки, кролики, ежи и панголины под натиском драконов уже бросились врассыпную и бежали туда, где их поджидал отряд стражей.
        Некоторые напоролись прямо на острия мечей. Другие получили лишь скользящий удар. Остальные очутились в западне, оказавшись между драконами в воздухе и стражами на земле.
        Сэр Гидеон кричал, кружа над остатками своей армии, а колокол в городе звонил и звонил. На мгновение Сэр Гидеон повернулся к слонам, а затем туда, где начали собираться драконы. Чешуя его приняла оттенок чёрного дерева, стоило ему увидеть, как драконы под предводительством Леди Серены готовят новую атаку.
        Среди мучительных криков Хэтти едва слышала, как Лорд Джаспер и Артур созывают добровольцев. Бойцы тяжело поднимались на ноги. Они шагали угловато, осоловело глядя перед собой, не в силах понять, что произошло. Некоторые из Сотенных Детей спешили на помощь раненым.
        – Это ловушка! – завопила Хэтти во весь голос.
        Сотенные Дети, очутившиеся поблизости, замешкались, засомневавшись. Они поглядели сначала на драконов, а после – на неё.
        – Ступайте к Артуру. Расскажите ему о том, что видели. Делайте, что он скажет! – закричала Хэтти и бросила взгляд на драконов.
        Кого она обманывает? Сотенным Детям не добраться до Артура раньше, чем начнётся очередная атака.
        – Ложитесь! – заорала она, когда Леди Серена обрушилась с небес, а следом за ней весь драконий рой.
        Когти их, длинные и смертоносные, были выставлены убивать, как у орла, выследившего мышь. Когда Сотенные Дети бросились ничком на землю, Леди Серена (и первая линия драконов) взмыла вверх, позволяя перейти в наступление следующей линии.
        Драконы спикировали к дрожащим противникам, а затем умчались прочь.
        Леди Серена кружила в вышине, не сводя глаз с перепуганных Сотенных Детей. «Это было лишь предупреждение», – подумала Хэтти и вздрогнула, будто когти полоснули по её коже.
        Драконы восстанавливали строй. Позади Леди Серены занял своё место Сэр Шуаб. Чешуя его неуверенно дрожала то янтарным, то голубым, пока он глядел на Сотенных Детей, лежавших без движения, слишком напуганных, чтобы пошевелить хотя бы пальцем.
        – Вперёд! – возгласила Леди Серена и начала новую атаку.
        Сэр Шуаб колебался.
        – Немедля! – взвизгнула она, чувствуя его нежелание. – Вперёд, Сэр Шуаб! Вперёд! – заверещала она, а в городе ещё раз зазвонил колокол.
        Драконы опять спикировали, посыпавшись с небес, как стрелы, выпущенные в цель. Все выпустили когти. Все неслись к земле. Круче. Быстрее. Мощнее. А затем, когда они почти налетели на Сотенных Детей, кто-то в центре группы вывернулся с земли и набросил что-то на атакующих.
        Сеть! Хэтти готова была плясать. Отряд драконов запутался в рыболовной сети, которую она видела у одного из ребят.
        Драконы дрогнули и свернули атаку. Сеть так и кипела, так и билась: пленники пытались освободиться. На краю общего мельтешения кричала Леди Серена, требуя, чтобы её выпустили.
        Хэтти подбежала к Сотенным Детям.
        – Скорее! Это ваш шанс! – вопила она, дёргая за рукав какую-то девочку. – Бегите, пока можете!
        Девочка поднялась на ноги, её примеру последовали и другие Сотенные Дети. Они выглядели оглушёнными и обескураженными, однако помчались прочь.
        Когти рвали края сети. Хэтти уже видела первую дыру. Ещё несколько мгновений – и сеть будет разодрана в клочки, а драконы вырвутся на волю.
        – Быстрее! – заорала Хэтти и подняла ближайшего мальчишку на ноги.
        Драконы почти освободились. Когти с лёгкостью разрывали крепкую сеть. Длинный лоскут упал Хэтти на плечо. Первые вырвавшиеся драконы кружили над Сотенными Детьми, чешуя их сделалась алой от гнева, и выглядели они вдвое опаснее, чем минуту назад.
        Только треть Сотенных Детей сумела убежать. Собиралось всё больше и больше драконов. Вместе они пронеслись по небу, словно один-единственный грозный зверь.
        Сэр Иводрев спикировал первым, устремившись к земле, и его отряд ринулся следом. Затем Леди Серена повела драконов, находившихся под её командованием. Ромбовидные зрачки смотрели только на Хэтти, как будто, кроме неё, ничего и никого на свете не было. Девочка упала наземь и поползла, почти утыкаясь носом в красную пыль. Она вся сжалась, напрягая каждый мускул. Если бы только она могла провалиться сквозь землю. Если бы только та укрыла Хэтти от нападения. Но это было невозможно, как невозможно сделаться меньше. Она старалась ползти быстрее, готовая в любую секунду ощутить удар когтей, рассекающих кожу.
        А затем ей показалось, что над ней открылась печь.
        Леди Вайолет неслась по небу. Челюсти были разведены, из них изливался поток пламени. Остальные драконы рассеялись, посерев чешуёй, удирая от смертоносного жара.
        Огонь, извергавшийся из пасти Леди Вайолет, стал ещё мощнее. Полыхающее жгущее пламя пожирало всё, а сама дракоша выписала в небе широкий круг.
        – Это против нашего Кодекса! – крикнул один из драконов, отпрянув от обжигающего алого потока.
        – Она не связана правилами Кодекса. Более не связана! – отозвался другой, когда Леди Вайолет, выписав дугу, развернулась, готовая снова разить огнём.
        – Мы – члены Гильдии Драконьего Рыцарства. Мы не дрогнем! – прозвенел голос Сэра Иводрева.
        Леди Вайолет повернулась к нему. Драконы, оказавшиеся к ней ближе всего, закричали, когда пламя почти лизнуло их чешую.
        – Она не сможет долго продолжать! – воскликнула Леди Серена парившему в нерешительности Сэру Шуабу. – Пламя иссякнет, и тогда мы сможем её уничтожить.
        Леди Вайолет развернулась, и силуэты Леди Серены и Сэра Шуаба обрисовались на фоне стены пламени.
        – Я ещё не выдохлась! – вскричала она.
        Казалось, само пламя ответило ей. Оно разгорелось ярче, горячее, наполняя всё небо. Крылья Леди Серены и Сэра Шуаба замедлились. Драконы дрогнули, когда воздух стал таким горячим, что не вдохнёшь. А потом они рухнули камнем наземь, упав в нескольких метрах от Хэтти.
        Оба дракона лежали, тяжело дыша, а Леди Вайолет кружила над ними, огонь её выкашивал небеса, и дракон за драконом падали на землю. Где-то в городе бил колокол. Леди Вайолет бросила взгляд в ту сторону, и поток, извергавшийся из её пасти, сделался ещё злее. Значит, она понимает, что означает колокольный звон. А если знает она, то кто ещё?
        Хэтти вывернула шею. Она увидела Артура: мальчик стоял на спине слона, ликующе воздев в воздух кулак. Но отца нигде не было. Хэтти прочесала взглядом всё поле битвы, но не заметила его.
        Внезапный шорох заставил Хэтти обратить внимание на то, что происходило рядом. Сэр Шуаб и Леди Серена очнулись. Чешуя их приобретала более глубокий оттенок. Они оба озирались по сторонам.
        – Она не смеет так поступать и не может использовать пламя против других драконов! – Леди Серена практически выплюнула эти слова.
        – Она делает только то, что и мы бы сделали на её месте, – возразил Сэр Шуаб. Несмотря на пепел и пыль во рту, голос Сэра Шуаба звучал мощно. – Леди Вайолет – одна из нас.
        – Нет. Больше не одна из нас.
        – Нет. И Сэр Гидеон – один из нас. Сэру Иводреву не следовало изгонять их из Гильдии.
        – Это не имеет никакого значения, – сказала Леди Серена. – Она не сможет долго продержаться. Мы можем подождать, а затем перебьём их поодиночке.
        – Ну нет! – раздался голос Сэра Гидеона.
        Тёмный силуэт дракона пронёсся по небу. Сэр Гидеон взмахнул мечом и нацелил его прямо на Леди Серену, готовясь нанести удар.
        – Нет, Сэр Гидеон! – завопила Хэтти. – Она когда-то была твоим другом!
        Сэр Гидеон усомнился на мгновение, и Леди Серена успела спастись. Когда он обрушил свой меч, она откатилась в сторону.
        Рассерженный Сэр Гидеон подлетел к Хэтти.
        – Из-за тебя она ускользнула! Ты помешала мне совершить то, что следовало сделать давным-давно.
        – Ты бы всю жизнь об этом сожалел.
        – А теперь жить, возможно, остаётся недолго, – заявил он, и глаза Сэра Гидеона отыскали Леди Вайолет. – Она выиграла для нас немного времени. Но нам нужно куда больше времени, чтобы оправиться.
        Он даже не успел договорить, а пламя, исходившее от Леди Вайолет, начало стихать. С каждой секундой дракоша слабела.
        Другие драконы тотчас это почувствовали. Их чешуя расцветилась, будто закат разгорелся. Хэтти ощущала себя так, словно всё в мире рухнуло в один миг. Леди Вайолет отдала все свои силы, но этого было недостаточно.
        Дышать стало легче. Жар сделался почти терпимым. Чешуя Леди Вайолет побледнела.
        – Когда она остановится, убейте её! – крикнул Сэр Иводрев, появившийся в поле зрения Хэтти.
        Леди Вайолет, трепеща крыльями, начала снижаться. Отряд драконов повернулся к ней. Их мечи были обнажены. Чешуя полыхала алым. Они приближались.
        – Не трогайте её! – Сэр Шуаб поднялся из красной пыли.
        Он парил между Леди Вайолет и наступающими драконами. Он распахнул крылья и открыл пасть.
        Сэр Иводрев развернулся к нему.
        – Выдохнешь пламя и навеки станешь отверженным!
        Сэр Шуаб даже не посмотрел на Сэра Иводрева.
        – Я выдохну пламя и сделаю это ради того, чем была наша Гильдия, когда мы ещё не забыли о чести! – сказал он. – Я сделаю это ради всех обитателей Гдетам-Нынчесям, – прибавил он, поднявшись выше, и огненная стена полыхнула из его пасти. – Я сделаю так, чтобы колокол в городе замолчал навсегда.
        – Глупый ты дракон! – И Сэр Иводрев покачал головой, когда его окатило пламенем. Он выглядел так, словно обращался к малому ребёнку. – Ты уничтожил своё будущее.
        – Мне всё равно, что ты думаешь, – ответил Сэр Шуаб и выгнул спину.
        Драконы вокруг него бросились врассыпную, когда новый всполох пламени пересёк небеса.
        – Ты привязал нас к правителю, убивающему детей, – продолжал Сэр Шуаб. – К правителю, которому ничего не стоит покалечить не вовремя рассмеявшегося панголина. Если это то, чем стала Гильдия Драконьего Рыцарства, я не желаю иметь с ней ничего общего! – И новый поток пламени вырвался из его пасти.
        – Ты устанешь так же, как и она, – проговорил Сэр Иводрев и дёрнул головой в сторону Леди Вайолет. – И тогда Лорд Мортимер победит. Гильдия Драконьего Рыцарства обеспечит ему победу. Нам даже не придётся пойти на крайние меры. Я не стану дышать пламенем.
        – Если ты и поможешь Лорду Мортимеру победить, то не со мной, – проронила какая-то дракоша и поднялась из пыли.
        Чешуя её заполыхала, как разгорающиеся угли. Она расправила крылья и открыла пасть. Всполох огня озарил небо.
        – Очередной глупый дракон, – презрительно фыркнул Сэр Иводрев.
        – Тогда и меня ты можешь называть глупой! – воскликнула ещё одна дракоша, расправив крылья и распахнув рот. – Я – за истинного Нимбуса, – сказала она, прежде чем огонь полыхнул в её челюстях.
        – Нимбус! – закричали и другие драконы, воспарив над землёй. И каждый открывал рот, готовясь выдохнуть пламя.
        – Бегите! – напутствовал Сэр Шуаб Сотенных Детей и Хэтти. – Мы защитим вас. – И пока он говорил, всё больше и больше драконов поднималось из пыли, расправляя крылья и распахивая челюсти.
        – Нимбус, Нимбус! – звучало снова и снова.
        Хэтти вскочила на ноги. Люди и звери бросились бежать. А среди сутолоки что-то вспыхнуло сначала жёлтым, затем зелёным, а потом белым, невозможно белоснежным. Леди Серена. Хэтти вытянула шею, силясь увидеть, что же происходит, и почувствовала, как кто-то схватил её за талию. Виктор поднял девочку себе на спину.
        Чешуя Сэра Иводрева потемнела.
        – Ты этого не сделаешь! – прорычал он, глядя на Леди Серену.
        – Ещё как сделаю! – И язык белого пламени рассёк небо.
        Сэр Иводрев вытаращился на неё недоверчиво и порхнул на землю. Стражи, готовившие ловушку для солдат Сэра Гидеона, побросали мечи. Хэтти почувствовала, как сердце наполняется радостью. Невероятное счастье охватило её. Драконы – на их стороне. Теперь их никто не одолеет.
        Она наклонилась, чтобы зарыться лицом в шею Виктора. Но шкура слона не смягчилась, как обычно бывало, когда Хэтти обнимала его.
        – Мы победили! – крикнула Хэтти и погладила его по затылку. – Лорд Мортимер проиграл. Драконы выбрали нас.
        – Не очень похоже, что это заботит Лорда Мортимера. Посмотри! – возразил Виктор.
        Хэтти взглянула туда, куда указывал его хобот.
        На подъёмном мосту теперь было четыре человека. Лорд Мортимер и два стража. А ещё – её мать.



        Глава 32






        Безо всякого предупреждения Виктор ринулся по направлению к Хотьгде-Конторе. Слон промчался среди празднующих победу бойцов армии Сэра Гидеона, и те в изумлении отскочили прочь. Кто-то крикнул Виктору вслед, что он их чуть не затоптал, однако тот не приостановился и не извинился, и никто не оторвался от общего ликования, чтобы задуматься, почему он так спешит.
        Вскоре лишь один-единственный страж оказался на пути Виктора к подъёмному мосту. Лошадь всадника вскинулась при приближении слона и встала на дыбы, прежде чем мужчина сумел её успокоить.
        – Нет нужды тревожиться из-за слона! – крикнул Лорд Мортимер.
        Его тонкие губы поблёскивали, он одарил Хэтти улыбкой человека, убеждённого в собственной победе.
        Когда Виктор замедлился, Хэтти разжала руки, которыми обнимала его шею. Лошадь Лорда Мортимера находилась в середине подъёмного моста. Рядом стояли два стража, а немного позади мать Хэтти. Руки Стеллы Браун оказались связаны за спиной, толстая верёвка опутывала туловище, а её конец держал один из стражей.
        На Хэтти нахлынуло облегчение, но вперемешку с гневом. Мать была жива, но выглядела она так, будто произошедшее далось ей нелегко. Плечи женщины поникли, и она вся сжалась, словно ожидая удара. Коричневая униформа стала красной от пыли, и Хэтти едва могла различить логотип супермаркета на манжетах. В минуты отчаяния девочка боялась, что никогда больше не увидит мать, однако сейчас оказалась совершенно не готова к такому зрелищу. Это ещё хуже, куда хуже, чем видеть, как она погружается в Хмурь.
        – Моя дражайшая племянница, Хэтти Браун, – произнёс Лорд Мортимер, его пальцы поигрывали с поводьями, которые он сжимал в руке.
        Услышав имя дочери, мать повернулась. Взгляд её не сразу сфокусировался, но затем лицо женщины просветлело.
        – Хэтти! – воскликнула она. – Хэтти, ты здесь!
        – Ты в порядке? – откликнулась девочка, стараясь не показывать, что её охватил страх.
        Мать поглядела неопределённо, а потом кивнула.
        – Что с тобой случилось? – спросила Хэтти.
        Девочка изогнулась, и лоскут сети, которая на какое-то время пленила драконов, упал с плеча ей на колени.
        – Я была на кухне, разговаривала с тобой и… – мать замялась, но всё же говорила она куда решительнее, чем Хэтти ожидала. – И с тем мальчиком. Тем приятным мальчиком, которого ты привела домой.
        – Артуром.
        – Да, с ним. Я пошла к холодильнику. Но вдруг что-то случилось. Там было много света, мне стало дурно, и я очутилась… – Мать огляделась, будто только сейчас увидела всё, что её окружало. – Я очутилась здесь.
        – Что они с тобой сделали? Они мучили тебя?
        – Я была в камере… вроде как в колодце. Только наверху имелось крошечное окошечко.
        – Это одна из темниц!
        Хэтти узнала в описании то место, где держали взаперти её и Виктора, когда она попала в Гдетам-Нынчесям в первый раз.
        Два стража вывалились из Хотьгде-Конторы, удерживая бьющегося в верёвках человека, скрученного точно так же, как и мать Хэтти. У девочки сердце запнулось, пропуская удар. Лягающийся и извивающийся мужчина был её отцом. Один из стражей ткнул Лорда Джаспера в спину, тот споткнулся и рухнул рядом со Стеллой Браун. Она вздрогнула.
        – Стелла! – вскричал Лорд Джаспер. – Стелла, это я, – с нежностью произнёс он и дёрнулся прочь от пленителей, тянущих к нему руки.
        – Откуда вы знаете моё имя? – спросила мать Хэтти: хоть девочка и не видела полностью её лица, она слышала смятение в её голосе.
        – Великолепно! – Лорд Мортимер в восторге откинул голову назад и обнажил заточенные пики зубов. – Трогательная встреча после стольких лет, а она даже не помнит, кто ты такой!
        Его смех взрезал воздух, словно удары кинжала, и он постучал кончиками пальцев друг о друга.
        – Наверное, ты не достоин доброй памяти, дорогой брат. Говорят, что люди стараются блокировать воспоминая о том дурном, что с ними происходило.
        Лорд Джаспер не обратил внимания на Лорда Мортимера.
        – Стелла, – нежно повторил он.
        Но та повернулась к Хэтти. На лице женщины было натянутое и растерянное выражение.
        – Кто все эти люди? – спросила она.
        – Мы – люди, которых очень заботит, что с тобой будет, но, пожалуй, думаем об этом совсем по-разному, – заявил Лорд Мортимер, прежде чем Хэтти успела ответить. – Однако вы – вы оба! – мои самые дорогие гости. Я долго мечтал об этой минуте.
        Он прищёлкнул пальцами. Один из стражей схватил мать Хэтти, пока другой удерживал её отца. Лорд Мортимер щёлкнул пальцами во второй раз. Стражи подняли пленников над краем подъёмного моста. У девочки сжалось сердце. У моста не было даже перил.
        Лорд Джаспер попытался лягнуть стражей, а мать Хэтти даже не сопротивлялась. Она позволила отнести себя к самому краю. Слишком, слишком близко…
        Лорд Мортимер улыбнулся, заметив страх девочки.
        – Тебе, разумеется, известно, что плещется во рву? Ядовитая слюна из Хотьгде-Конторы! Она настолько сильна, что в мгновение ока способна убить коснувшегося её человека. А мамочка с папочкой стоят так близко, что тебе, наверное, не по себе. У них нет ни единого шанса, столкни их кто-нибудь вниз. А стражи царства такие рохли.
        Один из стражей тотчас картинно размял пальцы.
        – Но всё может быть совсем иначе, – продолжал Лорд Мортимер. – Ты можешь помешать беде. Всё, что тебе нужно сделать, Хэтти, – убедить их сдаться, – прибавил он и указал на празднующих победу солдат армии Сэра Гидеона. – Сделаешь это, и я отпущу твоих родителей. Вероятно, даже позволю тебе и Стелле вернуться в… как же это называется? Ах, вспомнил, в Вустер.
        Сердце Хэтти ударило в грудную клетку. Она чувствовала, как напряжён Виктор. Победный возглас прилетел со стороны вояк Сэра Гидеона. Как они могли быть настолько наивными? Но ликующие крики не стихали, словно Лорд Мортимер потерпел полное поражение.
        – Заставь их сдаться, – весело напирал Лорд Мортимер, и его брови приподнялись. – Кого посоветуешь мне сбросить вниз первым? – Его палец протянулся к её матери. – Эту? – Палец указал на отца. – Или его? Только, пожалуйста, не отвечай: «Никого». Тебе нужно научиться принимать решения в своей жизни.
        – О чём он говорит? – Стелла заглянула в ров, совершенно не понимая, какая ей и Лорду Джасперу угрожает опасность.
        – Отойди от края! – воскликнула девочка.
        Мать хотела попятиться, но страж, стоявший сзади, преградил ей путь. Она была в западне. Чуть-чуть вперёд – и она упадёт.
        Лорд Мортимер рассмеялся.
        – Как приятно видеть её на краю. Она выглядит такой уязвимой! – Лорд Мортимер улыбнулся Хэтти. – Конечно, тебе не обязательно выбирать, если ты не хочешь. Всё, что от тебя требуется, – убедить их сдаться.
        – Это тебе нужно сдаться, Мортимер. Ты побеждён! – Лорд Джаспер извивался в верёвках, перекрещивающихся на груди.
        – Нет, не побеждён. Просто развлекаюсь.
        – Твои развлечения всегда граничили с жестокостью. Вспомни, что ты сотворил с Марсией, будучи ещё ребёнком.
        – Распускающая нюни Времечервия сполна заслужила то, что получила, – огрызнулся Лорд Мортимер. – Что же ты выберешь, Хэтти Браун? Сначала мамочка… или папочка? Или сделаешь более разумный выбор?
        Не успел он договорить, как грянули новые возгласы со стороны армии Сэра Гидеона, только теперь громче и ближе. Хэтти оглянулась. Белки и кролики бежали вперемешку, попискивая и приплясывая. Панголины, поднявшись на задние лапы, начали водить хоровод. Позади них она заметила очередь, выросшую под облаками. Похоже, Сотенные Дети раздавали намокшие одёжки всем, кому это необходимо. Всё случилось именно так, как она и хотела: доброе отношение к каждому, включая и врагов. Только теперь это мучило Хэтти, потому что она чувствовала, что та часть её, которая желала сдаться и спасти мать с отцом, набирала силу.
        Казалось, Лорд Мортимер понимал её чувства и дразнил её: он знал, что больше всего на свете она хочет спасти родителей, даже если ради этого придётся пожертвовать обитателями Гдетам-Нынчесям.
        Взгляд девочки скользнул по бойцам, а затем отыскал сидящего на корточках среди праздничной сутолоки Артура. Недалеко от него был Сэр Гидеон, а рядом находилась и Леди Серена. Посмотрев чуть правее, она обнаружила Сэра Шуаба и Леди Вайолет. Их чешуя приняла оттенок красной пыли, и они порхали очень низко (там Хэтти бы и в голову не пришло искать драконов) – не выше щиколоток людей, праздновавших победу. А потом она заметила кое-что ещё. Наверное, уже тридцать драконов осторожно двигались в сторону подъёмного моста.
        – Почему ты медлишь, дорогая племянница? – Лорд Мортимер снова обратился к Хэтти. – Просто скажи им сдаться. Вот и всё, что тебе нужно сделать, если, конечно, ты не хочешь, чтобы я привёл их в чувство. А я могу, ты ведь знаешь. Могу позволить твоей матери упасть. Ах, как неприятно. Людская плоть и слюна Мудрочервии плохо взаимодействуют. А увидев, что произойдёт со Стеллой, сторонники твоего отца не захотят, чтобы это случилось с их обожаемым Джаспером. – Лорд Мортимер помолчал. – Благодарю тебя за нашу маленькую беседу. Я принял решение. Первой будет твоя мать.
        Он поднял руку, подавая знак стражам.
        – Нет! – в один голос закричали Хэтти и её отец.
        – А у вас есть свои предпочтения? – с деланым удивлением проговорил Лорд Мортимер.
        – Что происходит? – спросила мать Хэтти. Выражение её лица изменилось, она уставилась на Лорда Мортимера. – Я вас знаю, верно? – спросила она.
        – Как мило! – Лорд Мортимер облизал губы. – Стелла вспомнила меня, а не тебя, дорогой брат. Каково быть столь незначительным в глазах собственной жены?
        – Жены? – женщина нахмурилась.
        Хэтти покосилась на драконов. Артур присоединился к ним. Они были уже ближе, настолько близко, что больше не терялись среди других бойцов. Но стоит Лорду Мортимеру или кому-то из стражей посмотреть туда – и их наверняка заметят. Она увидела, что взгляд Артура скользнул от происходящего на подъёмном мосту к ней. Его палец прижался к губам, потом мальчик указал на драконов, а затем – на родителей. Хэтти кивнула и едва-едва дёрнула пальцем в направлении Лорда Мортимера. На сей раз в глазах Артура промелькнула тень сомнения. У него имелся план по спасению матери и отца, но вот насчёт Лорда Мортимера он был не совсем уверен. Если ни он, ни драконы толком не знают, как поступить, похоже, что дело за ней. А в голове у неё вертелась лишь одна мысль. Тито не просто пожертвовал собой, чтобы вернуть в Гдетам-Нынчесям Нимбуса. Он напомнил девочке, какая судьба ждёт жителей Гдетам-Нынчесям, не рождённых в людском царстве, – не считая драконов и слонов.
        – Я люблю счастливые семьи, – промурлыкал Лорд Мортимер, по-прежнему не сводя глаз с Лорда Джаспера. – Но несчастливые люблю ещё больше.
        Хэтти наклонилась к самому уху Виктора, сползая по его спине, чтобы никоим образом не привлечь внимания Лорда Мортимера.
        – Ты можешь доставить нас к Времечервии? – прошептала она.
        Голова Виктора согласно склонилась. Хэтти покатала в руках обрывок сети, лежавший на коленях. Сеть была крепкой. С подходящим узлом она будет достаточно надёжной, чтобы удержать человека, по крайней мере на время. Девочка запихала её в карман: пусть лежит там до нужного момента.
        – И Лорда Мортимера? – спросила она у Виктора, наклонившись ещё ближе к его уху.
        Щетина на шкуре слона встала дыбом.
        «Виктор не уверен, – сообразила она. – Он не понимает, что я задумала».
        – Артур и драконы вот-вот нападут, – зашептала она. – Когда это произойдёт, хватай Лорда Мортимера и неси к Времечервии.
        Неожиданно Лорд Мортимер повернулся к Хэтти.
        – Ох, наскучила мне твоя нерешительность, дорогая племянница. Давайте поторапливаться. Брось её! – крикнул он.
        В ту же секунду Виктор кинулся к Лорду Мортимеру. Слон сдёрнул его с лошади и одним махом забросил себе на спину.
        – Что ты делаешь? Опусти меня! – завопил Лорд Мортимер, шлёпнувшись перед Хэтти.
        Но Виктор не колебался. Прежде чем Хэтти успела увидеть, что стало с матерью, он понёсся прочь от Хотьгде-Конторы.



        Глава 33






        – Поставь меня! – вопил Лорд Мортимер, а Виктор мчался всё дальше и дальше от Хотьгде-Конторы дорогой, которая сначала вилась вдоль опушки леса. – Ты не можешь так со мной поступить! – заорал Лорд Мортимер и поднял кулак, чтобы ударить Виктора, но тотчас схватился рукой за шею слона, начав падать.
        – Могу! – ответил Виктор, даже не замедлившись. – Хэтти, ты в порядке?
        – Да! – крикнула в ответ Хэтти, хотя и не была уверена, что это так.
        Она надеялась, что Виктор не запнётся и она больше никуда не сползёт. Внизу стремительно пролетала земля: даже думать не хотелось, что случится, если Хэтти упадёт. Но ей нужно было верить, что Виктор знает, что делает. А ещё надо верить, что всё будет хорошо.
        А вот Лорд Мортимер, похоже, и не думал, что всё будет хорошо. Чем дальше они удалялись от Хотьгде-Конторы, тем сильнее он брыкался.
        – Ты за это поплатишься! – взревел он, когда Виктор начал взбираться по склону, но ничто не могло заставить слона остановиться.
        Он мчался вперёд без устали и лишь ненадолго притормозил, достигнув гребня холма, так что Хэтти успела увидеть внизу Времечервию.
        – Опять нюняющая Времечервия, – прорычал Лорд Мортимер, сообразив, куда Виктор направляется.
        – Она – кто угодно, но не нюня, – сказал Виктор и сбежал по склону к Времечервии.
        Замедлился он, только приблизившись к ней.
        Глаза Марсии расширились при виде Лорда Мортимера. Мощные студенистые волны пошли по телу Времечервии, и она закачалась из стороны в сторону, грозя рухнуть на Виктора.
        – Всё хорошо, Марсия, – голос Виктора звучал успокоительно.
        – Вовсе нет! – возразила она, и её мясистые губы запульсировали. – Это он.
        – Он не причинит тебе вреда.
        – Разумеется, я измыслю для неё вред. Я никогда её не любил, – опять прорычал Лорд Мортимер, готовясь спрыгнуть со спины Виктора.
        «Действуй, – велела себе Хэтти. – Действуй, пока он рядом».
        Девочка вытянула кусок сети из кармана. Схватив запястье Лорда Мортимера, обмотала его этим лоскутом. Потом приподняла один из свободных концов и протащила над другим. Работать одной рукой было неудобно, но что ещё ей оставалось? Хэтти обернула сетчатую верёвку вокруг, завернула назад и с силой затянула.
        – Что ты делаешь? – Лорд Мортимер потряс кистью, уставившись на узел.
        Он спрыгнул со спины Виктора, утягивая за собой Хэтти. Оба грохнулись наземь, но узел держался крепко.
        – Отошли нас ко мне домой! – крикнула Хэтти Времечервии, когда Лорд Мортимер поднялся на ноги.
        Он пытался вырваться, но Хэтти, словно якорь, удерживала его на месте.
        Марсия вытаращила глаза на Лорда Мортимера, бородка её трепыхалась. Всё её желеобразное тело затряслось.
        – Я не могу. Он накажет меня.
        Крупные слёзы хлынули по её щекам, собираясь в гуттаперчевых складках на шее.
        – Не накажет. Не сможет, – настаивала Хэтти.
        – Накажу. И ещё как смогу, – сердито заявил Лорд Мортимер и потащил Хэтти к Времечервии.
        Марсия запрокинула голову и возопила:
        – Он замучает меня! Он всегда меня мучает!
        – Он ничего не сделает. Он привязан к моему запястью, – Хэтти старалась говорить мягко и успокаивающе, но ячейки сети впивались в кожу. Если б только она могла как следует завязать узел! – Всё, что тебе нужно сделать, – просто послать нас ко мне домой, – уговаривала девочка.
        Времечервия перестала подвывать, но ещё всхлипывала между надрывными вздохами.
        – Всё в порядке, Марсия, – прогудел Виктор. – Просто сделай, как говорит Хэтти, и он никогда больше не сможет причинить тебе вреда.
        – Пожалуйста, – прибавила Хэтти. Она никогда и ничего не хотела сильнее за всю свою жизнь. – Сделай это ради всех в Гдетам-Нынчесям, ради тех, кого ты любишь. Сделай ради Тито.
        – Тито! Что за невнятный панголин! – процедил Лорд Мортимер и ухмыльнулся. – А ты знаешь, что однажды я велел шмякнуть его об колонну за то, что он рассмеялся? Потом глупый зверь ещё долго извинялся.
        Времечервия воздвиглась в полный рост. Слёзы высохли, а глаза сделались огненными.
        – Ты как-то раз наказал меня за то, что я слишком громко рыгнула, и я извинилась. Но теперь не извиняюсь. Я держала проход в Вустер открытым с тех самых пор, как Хэтти Браун вернулась.
        Шея её выписала круг, Марсия выхватила что-то из воздуха и отодвинулась, явив взгляду мерцающую дымку.
        – Ты готова, Хэтти? – воскликнул Виктор, увидев завесу. И прежде чем девочка успела ответить, он подхватил её и Лорда Мортимера и зашвырнул их в подрагивающий свет.



        Глава 34






        «Надо клониться в сторону правого уха», – повторяла себе Хэтти.
        Провалившись сквозь брезжащий туман, пролёгший между Гдетам-Нынчесям и её домом в Вустере, она вспомнила совет Времечервии. Та наставляла её, что нужно клониться к левому уху на пути в Гдетам-Нынчесям, а на пути обратно – к правому.
        «Проще сказать, чем сделать», – подумала Хэтти, когда тело понеслось вперёд, виляя, словно желая перекувырнуться. Однако Лорд Мортимер, привязанный к её запястью, невольно удержал девочку. Коленки уже были готовы согнуться в другую сторону, когда грузная тяжесть его веса одёрнула её назад. Руку, казалось, вот-вот вырвет из плечевого сустава. Затем её замотыляло, а потом что-то с силой ударило по локтю. Лорд Мортимер бил её по руке, пытаясь освободиться.
        Хэтти со скрипом стиснула зубы, чтобы не думать о боли. «Наклонись в сторону правого уха», – мысленно твердила она, почти прижавшись челюстью к плечу. Желудок завертело, словно барабан стиральной машины. Ей, похоже, довелось узнать, что бывает, когда почки решают поменяться местами.
        Хэтти начало казаться, что глазные яблоки вдавливаются в глазницы, и она боролась с желанием зажмуриться. Она смотрела прямо в окружавшее её мерцание воздуха и спрашивала себя, как, наклонившись к правому уху, можно попасть туда, куда нужно, когда не очень понятно, где верх, а где низ. И она мучилась, гадая, можно ли позволить себе моргнуть, чтобы дать глазам отдохнуть, как вдруг увидела свет, разгоравшийся ярче, чем что-либо ещё.
        Хэтти широко распахнула глаза. Это была как будто её путеводная звезда.
        Продолжая смотреть на свет, она ещё больше подалась к правому уху. Нога Лорда Мортимера врезала ей по икре, но вскоре девочка обрела равновесие, наклоном корпуса сместив вес. Свет стал ближе, так близко, что казалось, он затягивает её. Вдруг Хэтти с безумной силой дёрнуло за пупок.
        Она невольно выпрямила шею. Плечи налетели на что-то, и от резкой боли Хэтти зажмурилась. Без предупреждения она ускорилась. Руку дёрнуло вперёд. Она не успела толком подумать, что же происходит, и чебурахнулась на пол кухни своего дома в Вустере. А в следующее мгновение Лорд Мортимер приземлился рядом.
        Хэтти открыла глаза. Лорд Мортимер, в отличие от неё, даже не запыхался.
        – Куда ты притащила меня? – напористо спросил он, поднимаясь на ноги, однако выпрямиться во весь рост не смог, потому что рука его была привязана к руке Хэтти.
        Вроде бы он опять попытался выпрямиться. Сложно сказать. Кухня и Лорд Мортимер расплывались у Хэтти перед глазами.
        Она снова зажмурилась, чтобы сдержать тошноту, но тотчас заморгала и посмотрела на Лорда Мортимера. С него нельзя спускать глаз. Она боялась дать ему такое преимущество. Силуэт его продолжал пульсировать, но Хэтти попыталась подняться на ноги. Колени подломились. Падая на пол, она поняла, что её слабость не ускользнула от Лорда Мортимера.
        – Куда ты притащила меня? – Лорд Мортимер махнул стреноженной рукой, и её запястье взметнулось следом.
        Глаза его бегали по кухне, а пальцы тянули сеть, затянутую узлом.
        – В мой дом… на кухню, – ответила Хэтти, когда его острые ногти ковырнули её кожу. – В людское царство, – прибавила она, когда его глаза остановились на Тито.
        «Мне не нужно растолковывать, что значит находиться в людском царстве», – подумала Хэтти, глядя, как на его лице мелькнуло ошарашенное выражение.
        И хотя она подготовилась к этому, ей было тревожно смотреть на Тито. Окончательность того, что предстало её взгляду… отсутствие… пробирало морозом. Когда Хэтти думала о Тито в Гдетам-Нынчесям, она почему-то не помнила, как ужасающе выглядело помертвелое чуть сгорбленное тельце панголина. Она и не предполагала, что он настолько… мёртв.
        Пальцы Лорда Мортимера раздирали путы, державшие его и Хэтти вместе, а взгляд метался по кухне. Глаза так и засверкали, когда он заметил тостер, венчик для яиц, ковшик и доску, на которой лежал нож.
        Нож. Хэтти увидела его в тот же миг, что и Лорд Мортимер.
        Черты Лорда Мортимера заострились, он посмотрел на Хэтти, и в глазах его блеснула сталь.
        – Сию же минуту отпусти меня!
        – Нет! – закричала девочка.
        Её больше не мутило. «Тебе нужно лишь продержаться, – сказала она себе. – Лорд Мортимер родился в Гдетам-Нынчесям. Он не может выжить в людском царстве. Тебе надо удержать его здесь, и он обратится в камень, как и Тито».
        Но едва она так подумала, как путы на запястье ослабли.
        Лорд Мортимер тоже должен был это почувствовать. Его ногти опять принялись раздирать сеть. Они ковырнули плоть Хэтти. До крови.
        – Я отдал приказ! – прорычал он. – Если со мной что-то случится, все члены твоей семьи и друзья будут убиты. Медленно. Со вкусом, – добавил он.
        Даже сейчас, когда ему угрожала страшная опасность, он наслаждался одной лишь мыслью о собственной жестокости.
        Хэтти расставила ноги и потянулась в противоположном направлении. Вроде Скамья как-то раз говорила, что мрачные мысли всегда тяжелее. Если она вспомнит обо всём, что Лорд Мортимер сделал за многие годы её отцу… Если станет думать обо всех семьях, которых он подверг наказаниям… Если посмотрит на Тито, то непременно сделается тяжелее любого взрослого.
        Хэтти подалась прочь от Лорда Мортимера.
        Он посмотрел на неё в изумлении. Его повело из стороны в сторону.
        – Я не позволю тебе вернуться, – сказала Хэтти и упёрлась пятками в линолеум.
        Если б только Артур был здесь. Вместе они бы справились с Лордом Мортимером. Но она – одна. Хэтти снова собралась с силами.
        Лорд Мортимер сжал рот тонкой решительной линией и ринулся к доске и ножу.
        – Ничего теперь не поможет ни твоей маменьке, ни папеньке, ни твоему чудному новому братцу, – прошипел он. – Стражи уже начали убивать. Без лишних вопросов. Но если ты отведёшь меня обратно, возможно, спасёшь хотя бы одного члена семьи.
        Лорд Мортимер сделал последний рывок: пальцы сомкнулись на рукоятке ножа.
        Но Хэтти уже тянула его прочь, как никогда не тянула в своей жизни, ведь, возможно, от этого зависела жизнь её матери, отца и жизни всех тех, кого она любила. Нож выскользнул из руки Лорда Мортимера, полетел на пол, завертелся на линолеуме и наконец замер, оказавшись на полпути между ними обоими.
        – Если ты позволишь мне умереть, тебе придётся жить с этим всю оставшуюся жизнь, – заявил Лорд Мортимер. – Только какая у тебя будет жизнь, если все, кого ты любишь, умерли?
        Глаза его бегали между Хэтти и ножом.
        «Почему он не угасает?» – недоумевала девочка. Она была уверена, что Тито начал слабеть намного раньше. Разве не должно с Лордом Мортимером происходить то же самое?
        Но Лорд Мортимер был зол и силён как бык. Он рванул стреноженным запястьем. Хэтти дёрнуло к нему, она споткнулась, а он сделал шаг к холодильнику. И вот нога Лорда Мортимера буквально выстрелила вперёд, дотянулась до ножа и подтолкнула его.
        Теперь нож стал ещё ближе к нему.
        «Он не такой, как Тито, – поняла Хэтти. – Глупо было переносить его сюда. Ты, совершенно не подумав, притащила его в людское царство, и теперь мать предоставлена самой себе. И здесь нет никого, кто мог бы помочь».
        Лорд Мортимер прыгнул. Свободная рука ударила её в плечо, он толкнул со всей силы. Хэтти пошатнулась, а в следующую секунду её спина треснулась об пол. Из девочки вышибло дух. Лорд Мортимер упал и приземлился ей на ноги.
        И не успела она ойкнуть, как рука Лорда Мортимера вытянулась. С диким взором он силился схватить нож. Хэтти тоже потянулась за ним, но противник был быстрее.
        Подхватив нож с линолеума, Лорд Мортимер одним стремительным движением рассёк связывавшую их сеть.
        Он оказался свободен.
        Хэтти сумела встать на колени, но он уже сделал шаг к холодильнику. Она метнулась по полу и схватила Лорда Мортимера за ноги.
        – Отпусти меня! – заорал он и лягнул Хэтти в плечо.
        Почему же он не замедляется? Людское царство даже не обессиливало его, напротив, наделило нечеловеческой энергией. Всё должно быть совсем иначе. Не за этим Хэтти притащила его сюда.
        Он снова пнул её. На сей раз девочка отлетела в сторону.
        Она неловко поднялась, а Лорд Мортимер тем временем отбросил нож и распластал тонкие пальцы по дну холодильника. И согнул колено. Он собирался залезть внутрь. Ещё пара секунд – и он сбежит.
        Хэтти прыгнула, вцепилась в спину Лорда Мортимера и, собрав все – до единой крупицы! – силы, потащила его прочь. Он махнул рукой, чтобы отшвырнуть её тумаком.
        Хэтти пригнулась и, выбросив руки, перехватила его за запястье. Её пальцы сомкнулись, и она поволокла Лорда Мортимера на середину кухни.
        – Нет! – крикнул он и развернулся.
        Лорд Мортимер извивался как змея, чтобы высвободиться из её хватки. Как только ему это удалось, он прыгнул к холодильнику. И уже не колебался. Он нырнул в открытую дверцу.
        И у него получилось! Голова и плечи уже начали исчезать. Ноги лягались, чтобы набрать скорость. Они лягнули снова, и он уже знал, что сейчас сбежит. Он почти протиснулся.
        А затем он остановился. Остервенело взревел. Ноги били по воздуху и дверце, отталкиваясь, что было сил. Они колотили отчаянно, как у пловца, пытающегося уплыть от акулы. Но двигался он в противоположном направлении. Вот уже и колени показались из холодильника: Лорд Мортимер возвращался к Хэтти.
        – Нет! – орал он.
        Хэтти не слышала ничего подобного той ярости, что прозвучала в голосе Лорда Мортимера. Он упал на пол с воплем, от которого едва не лопались барабанные перепонки.
        Он лежал на спине и бился, как насекомое, пытающееся перевернуться. Но как он ни раскачивался, как ни дёргал руками и ногами, силясь встать, конечности не подчинялись ему. Они замедлялись, словно он был игрушкой, у которой села батарейка. Руки больше не вскидывались. Рот начал было шевелиться, но не раздалось ни звука. Глаза сделались испуганными блюдцами. А затем он и вовсе перестал двигаться. Лорд Мортимер замер рядом с Тито, вторая каменная статуя.
        Хэтти не сводила с него глаз, всё ждала, что он пошевелится, и не могла поверить в случившееся. Казалось немыслимым, что он умер.
        – Хэтти, как ты? – окликнул её чей-то голос.
        – Виктор!
        Крошечный слон сидел на дне холодильной камеры.
        – Это ты сделал? – Хэтти едва дышала и с трудом могла говорить. – Ты помешал ему сбежать?
        Виктор улыбнулся.
        – Но ты такой маленький! Как?!
        – Может, мы и становимся маленькими, когда переходим в людское царство, однако сохраняем силы. Иначе мы не смогли бы утягивать Сотенных Детей. Но он… – Виктор опустил взгляд на окостеневшего Лорда Мортимера на кухонном полу. – Мне потребовались все мои силы.
        Он смолк, и глаза его наполнились грустью, как будто он вспоминал всех, кому Лорд Мортимер причинил зло.
        – Он выглядит почти безобидным, лёжа здесь, – сказал Виктор.
        – Но он не был безобидным, даже сейчас он опасен, – возразила Хэтти, и у неё перехватило дыхание. – Нам нужно возвращаться. Он приказал стражам убить маму и…
        – Всё хорошо, Хэтти, – перебил её Виктор. – Драконы не позволят стражам даже приблизиться к твоим родителям. Но ты права. Нам надо возвращаться. Как ты тревожишься за них, так и они, несомненно, тревожатся за тебя.
        Хэтти наконец позволила себе вдохнуть полной грудью. Разумеется, с её семьёй и друзьями всё будет в порядке. Сэр Гидеон и Леди Вайолет позаботятся об этом. Тело девочки слегка расслабилось. Может, дела и наладятся. Она бросила взгляд на две фигуры, находящиеся посреди кухни. «Даже не верится, что Лорд Мортимер не представляет опасности, что он никогда и никому не причинит боли», – подумалось ей.
        Стоило Хэтти посмотреть на его лицо, как её пробрал мороз. Губы Лорда Мортимера были искривлены недоброй дугой, аккуратные пики зубов напоминали лезвие пилы. Холодный камень в пару к холодному сердцу.
        Хэтти протянула руку и прикоснулась к Тито.
        – Спасибо тебе, – шепнула она, погладив закоченевшую бронь чешуйчатой спины панголина. – Ты помог нам освободиться. Я обещаю: все узнают о том, что ты сделал ради царства. И я обещаю, они никогда не забудут, чем обязаны тебе.
        Хэтти наклонилась и поцеловала Тито в холодную макушку.
        Рука её лежала у Тито на спине, когда она в последний раз окинула взглядом кухню. Как странно смотреть на вещи, бывшие центром её жизни и жизни её матери, а сейчас знать, что она может никогда больше их не увидеть. У Хэтти защемило сердце, когда подумала о тех бессчётных разах, когда они сидели за этим столом. Только они двое. А теперь всё будет иначе. Их двоих больше нет.
        Виктор кашлянул.
        – Нам пора, – сказал он. – Но пока мы здесь, там, случайно, не осталось немного масла, как думаешь?
        Слон уставился на маслёнку, лежавшую без крышки на полу, как раз возле лап Тито.
        Хэтти улыбнулась и, подняв маслёнку, протянула Виктору. Хотя на ободке оставался только мазок масла, длинный розовый язык Виктора с надеждой прошёлся по фарфору.
        – А нет ли, случайно, ещё? Просто для поддержания сил, – прибавил он, лизнув в третий раз.
        Хэтти помотала головой.
        – Значит, не судьба, – пробормотал Виктор.
        Он постарался принять безразличный вид, но язык его опять прошёлся по фарфоровой маслёнке.
        Когда слон окончательно удостоверился, что там совсем-совсем ничего нет, он отошёл, чтобы Хэтти могла залезть в холодильник. Затем Виктор обернул хобот вокруг её руки и утянул девочку сквозь холодильник и за его пределы.



        Глава 35






        Обратная дорога в Гдетам-Нынчесям оказалась куда более спокойной и куда менее ухабистой, чем в прошлый раз. Виктор точно знал, что делает, но всё же девочка наклонилась к его левому уху, проносясь сквозь танцующий свет… а вдруг поможет? И хоть Виктор и направлял её, это не мешало коленкам чуть не согнуться в обратную сторону, желудку совершить сальто, а пупку едва не развязаться, впрочем, теперь Хэтти даже радовалась пугающим ощущениям. Это как лететь по американским горкам, зная, что, когда полёт закончится, всё будет хорошо.
        Наконец они стали двигаться помедленнее, мерцающие огни притухли.
        – Держись крепко! – крикнул Виктор, и они оба повалились на твёрдую землю.
        Первым, что Хэтти заметила, был дождь. Она открыла глаза и почти сразу снова зажмурилась, потому что от круговерти всего вокруг засосало под ложечкой. Но она успела увидеть источник тёплых дождевых капель, затарабанивших по лицу. Небо больше не было нескончаемой синевой. Его усеивали белые барашки облаков. Она улыбнулась. Они вернулись, как все и говорили, вернулись, когда Лорд Джаспер вновь занял своё законное место, и в Гдетам-Нынчесям воцарился порядок. Слоны, драконы, люди, панголины, кролики, белки и ежи приложили к этому руки и лапы. Вместе они смогли остановить засуху. Она высунула язык, позволив воде щекотать его. А затем легла и лежала, не шевелясь, радуясь обволакивающей её влаге, пока не решила, что мир, должно быть, перестал вращаться.
        Когда Хэтти открыла глаза в следующий раз, вокруг неё было кольцо родных лиц. Её окружали друзья и близкие: те, кого она любила больше всех на свете и ещё так недавно боялась никогда уже не увидеть. Мать стояла у её правого плеча, а Артур – возле её ног, встрёпанная копна волос почти скрывала его физиономию, но только не его широкую улыбку.
        Лорд Джаспер придвинулся поближе к её матери, а Леди Вайолет парила у его головы, и чешуя её была замечательного вишнёвого оттенка. Чуть в отдалении от тесной группы топталась Клементина, слониха, которая несла Артура в битву.
        Над ними всеми возвышалось желеобразное туловище Времечервии. Судя по струйке слюны, поблёскивавшей на шее Марсии, она только что закончила вгрызаться, но запаха не чувствовалось. Честно говоря, воздух был свежий и удивительно медовый. Хэтти села, стараясь не делать резких движений на случай, если у неё снова закружится голова. И теперь она видела, откуда исходит сладкий аромат. Куда ни глянь, всюду их окружали цветы. Ковёр гиацинтов, примул и крокусов тянулся до самого горизонта. Повернувшись, она обнаружила тюльпаны, васильки и маки. Девочка собиралась сказать, что всё это напоминает ей тот пейзаж, который она увидела, когда впервые дотронулась до Книги Царства, и стена комнаты Хотьгде-Конторы покрылась цветами, но внезапно что-то промелькнуло у неё перед глазами.
        – Что случилось? – спросил Сэр Гидеон и завис над ней, пока Хэтти поднималась на ноги.
        Он снизился, порхнул к её носу.
        – Хэтти спасла Гдетам-Нынчесям, – ответил Виктор.
        Он уже сделался своего настоящего размера. Слон помахал ушами и повёл плечами.
        – Где Лорд Мортимер? Он идёт? – нервничала Марсия, её губы задрожали, и она с тревогой поглядела куда-то за спину Виктора.
        – Он не придёт, – сказал Виктор. – Лорд Мортимер уже никогда не будет тебя мучить. Он никогда и никого больше не будет мучить в Гдетам-Нынчесям. Он мёртв.
        – Ты уверен? – в голосе Времечервии звучало сомнение.
        – Я видел это своими собственными глазами. Он закаменел точно так же, как и Тито.
        – Да! – воскликнул Артур и вскинул в воздух кулак.
        Глаза Лорда Джаспера затуманились. «Как бы ни был жесток Лорд Мортимер, он всё-таки являлся его братом», – подумала Хэтти.
        – Кто такой Лорд Мортимер? И Тито? – рассеянно поинтересовалась мать.
        Лорд Джаспер переключил всё своё внимание на неё.
        – Тот мужчина, который хотел убить нас на мосту. Но у него ничего не получилось: Артур привёл драконов, и они поймали тебя на лету, – объяснил он и стиснул плечо мальчика. – А затем Хэтти… – Лорд Джаспер протянул вторую руку и положил её на плечо Хэтти. – Она сделала нечто просто поразительное, – прибавил он.
        – Откуда ты знаешь Хэтти?
        «Она не помнит, – подумала Хэтти. – Всё это кажется ей невероятной бессмыслицей».
        Но прежде чем Лорд Джаспер собрался приступить к объяснениям, ему кивнула Леди Вайолет.
        – Есть кое-что, что мне нужно сделать, – произнесла она.
        Чешуя её потускнела до приглушённо-зелёного, она упорхнула и заметалась от цветка к цветку, осматривая их и выискивая что-то в каждом венчике. Дракоша сделала почти полный круг, когда вдруг чешуя её полыхнула пурпурным в цвет тюльпана, на который она смотрела. Леди Вайолет исчезла среди приоткрытых лепестков. Вынырнув из цветка, она подлетела к матери Хэтти.
        – Можно я положу кое-что тебе на язык? – спросила она.
        Женщина отпрянула. Нахмурившись, она повернулась к Хэтти.
        – Почему она хочет это сделать?
        Леди Вайолет отлетела в сторону, чтобы Стелла Браун чувствовала себя свободнее.
        – Прости, я не объяснила как следует, – начала она. – Много лет тому назад, когда Лорд Джаспер проиграл Битву Трёх Вулканов, а его брат провозгласил себя правителем Гдетам-Нынчесям, мы боялись, что Лорд Мортимер попытается убить тебя и твоего сына Артура. Ты тогда была беременна Хэтти. Мы решили увести тебя в людское царство. Но это не исключало опасности: мы думали, ты можешь попытаться вернуться, чтобы отыскать Лорда Джаспера. Поэтому я дала тебе кое-что, чтобы помочь забыть…
        Леди Вайолет понурилась.
        – Я сделала это, чтобы защитить вас всех, и я надеюсь, что ты меня простишь, – прибавила дракоша и снова приблизилась к Стелле Браун. – Пыльца нейтрализует зелье, которое я некогда дала тебе. Ты проглотишь её?
        – Всё в порядке. Ты можешь ей доверять, – сказала Хэтти, когда мать снова испуганно отпрянула.
        Неуверенность на лице женщины не рассеялась, но она высунула язык.
        – Не бойся, – подбодрила её Хэтти, и Леди Вайолет посыпала что-то на самый кончик. – Теперь глотай.
        Мать поглядела на девочку с сомнением, но всё-таки сглотнула.
        – Потребуется несколько мгновений, – промолвила Леди Вайолет, которая парила между Хэтти и Стеллой Браун.
        На лице женщины отразилось недоумение, а потом удивление. Она несколько раз моргнула. Окинула взглядом всё перед собой, будто увидев в первый раз. И заморгала вновь, но уже сильнее.
        А затем улыбнулась, и это была самая прекрасная, непринуждённая и лучезарная улыбка, какую Хэтти когда-либо видела у неё.
        – Джаспер, – голос её стал юным и беззаботным. – Джаспер, я думала, что никогда больше тебя не увижу.
        – Я знаю. Я тоже так думал. – В глазах Лорда Джаспера блеснули слёзы, и он махнул рукой в сторону Артура и Хэтти. – Они сделали это. Наши дети. Они воссоединили нашу семью.
        Лорд Джаспер шагнул к Стелле и, сжав её руки, поднёс их к губам.
        Хэтти бросила взгляд на Артура, и дети покатились со смеху.
        Лорд Джаспер повернулся.
        – Над чем вы двое смеётесь?
        – Вот чудесато, – сказал Артур, и Хэтти схватилась за живот от хохота. – Просто как-то странно видеть, что твои родители, которые, собственно говоря, недавно узнали, что они твои родители, строят друг другу глазки. Это очень-преочень чудесато.
        Мама мягко высвободила свои руки, которые держал Лорд Джаспер, и улыбнулась мальчику.
        – И это довольно странно, что твой сын, которого ты в последний раз видела, когда он был совсем крошкой, над тобой смеётся. Но в то же время кажется вполне нормальным, – произнесла она, протянув руки Хэтти и Артуру.
        Девочка не могла вспомнить, видела ли она когда-либо мать такой свободной и лёгкой. Кто бы поверил, что эта счастливая женщина была в плену Хмури!
        «Значит, именно это и было нужно, чтобы мама избавилась от чёрной пелены, висевшей над ней столько лет… наверное, почти всю мою жизнь», – подумала Хэтти. Надо было просто вернуть себе семью, да? Девочке показалось, что и ей самой стало легче дышать. Тяжесть упала с плеч. Им никогда больше не придётся вести бой с Хмурью. Умер Лорд Мортимер, и Хмурь умерла вместе с ним.
        – Нам нужно вернуться в город и рассказать всем, – пробормотал Сэр Гидеон.
        Дракон выглядел так, словно и не знал, куда деваться от всего этого счастья вокруг.
        – Я отнесу Хэтти и Стеллу, – предложил Виктор. – Лорд Джаспер с Артуром могут отправиться с Клементиной. – И слон согнул колено, позволяя Хэтти и её матери взобраться себе на спину.
        – Сколько же времени минуло с тех пор, как я сидела на слоне! – воскликнула женщина и рассмеялась. – Повернись ко мне, Хэтти. Я хочу посмотреть на тебя! – прибавила она так легко и непринуждённо, что в душе девочки всё запело от счастья.
        Интересно, а можно смеяться так сильно, что и облака услышат? Хэтти обернулась и посмотрела на мать: когда они обе улыбнулись друг другу, казалось, что ничто никогда не опечалит их.
        – Хмурь рассеялась! Исчезла навсегда, – проговорила Хэтти.
        Она протянула руку и дотронулась до маминой ладони. Наверное, в Гдетам-Нынчесям никто прежде не испытывал ничего подобного. Какое счастливое мгновение! Хэтти едва могла сдержать рвущуюся наружу радость.
        Лицо матери приняло серьёзное выражение. И тотчас что-то дрогнуло в душе Хэтти. Что-то было не так.
        – Нет, Хэтти, она не рассеялась. Не вполне. В эту минуту я не могла бы быть счастливее. Я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете. У меня есть ты, я нашла Артура и вашего отца. Вероятно, я не помнила их в Вустере, во всяком случае, в том смысле, что я не могла говорить о них с тобой, но в глубине души я всегда понимала, что чего-то недостаёт. Я ощущала какую-то прореху… и думаю, я знала, что она мешает нам обеим. Зелье забвения Леди Вайолет было сильным, но оно не могло стереть всю память. Но мы вернулись сюда. Теперь мы все – вместе, и дыра заполнилась. Я чувствую себя целой. Но это не значит, что Хмурь ушла.
        Стелла сжала руку дочери.
        – Раньше я тоже испытывала подавленность… даже когда была не старше тебя. Возможно, так будет всегда, – продолжала она. – Но сейчас я счастлива: мне сложно и вообразить, что когда-нибудь я стану чувствовать себя иначе, но это время наступит. Я не представляю, когда оно нагрянет… и тем более не знаю, почему и по какой причине, но уверена, что этот момент настанет. Может, до Хмури дело и не дойдёт. Но если мне снова станет грустно, то лишь потому, что такой уж я человек.
        Хэтти хотелось запротестовать, но мать покачала головой.
        – Я просто принимаю всё как данность. Но и в Вустере, когда Хмурь становилась беспросветной, у меня всегда было нечто поразительное. И этим поразительным была ты, Хэтти. Я любила тебя, даже если и виду не показывала, а ещё всегда знала, что ты любишь меня. Мне стыдно за те дни и месяцы, когда тебе приходилось помогать мне. И за те времена, когда тебе наверняка хотелось плакать, потому что ты не понимала, что со мной делать, мне и вправду очень стыдно. Но я никогда не переставала любить тебя. Думаю, что из-за всего этого я любила тебя даже сильнее, но не могла толком выразить свои чувства.
        А если… нет, когда такое время наступит снова, у нас будут Артур и твой отец, и они помогут нам. Мы все будем друг другу опорой. И я знаю, что беспросветные времена пройдут, и мы опять станем улыбаться.
        Мать ещё крепче сжала руку дочери и посмотрела ей прямо в глаза, как будто желая заглянуть Хэтти в душу.
        – Ты понимаешь? – спросила Стелла.
        Девочка смотрела на маму. Она выглядела так молодо, как не выглядела уже много лет, но на лице у неё были морщинки – настолько знакомые морщинки, – что Хэтти могла предсказать, как глубоко проляжет каждая из них, когда маме станет грустно. И они никуда не девались, когда мать была счастлива, как сейчас.
        Хэтти попыталась вообразить её без Хмури. Это оказалось сложнее, чем можно было предположить. Пожалуй, похоже на то, когда мать была опоена зельем забвения Леди Вайолет. Но она сама только что сказала, что отзвук о существовании Артура и Лорда Джаспера никогда не покидал её, хоть она и не помнила о них. Может, Хмурь такая же – никогда не исчезает полностью. Удивительно, но Стеллу это вовсе не смущало. Хэтти, разумеется, не хотела, чтобы Хмурь вернулась, но понимала, что теперь она будет как никогда готова к её появлению. И видела, что мать тоже будет готова.
        Если же грустные времена всегда были частью матери, значит, отец не может не знать об этой её стороне.
        И тут Хэтти услышала его голос.
        – Стелла, Хэтти! – окликнул их Лорд Джаспер.
        Слониха, которая несла Артура и Лорда Джаспера, поравнялась с Виктором. Леди Вайолет летела неподалёку.
        – Глядите, мы все – вместе! – Лорд Джаспер улыбнулся. – Я нескончаемо мечтал о нашем воссоединении в темнице, хотя подчас сомневался, что моя грёза когда-нибудь сбудется. Но она сбылась: вот что кажется настоящим чудом. Вайолет подтвердит, как мы боялись, что эта минута никогда не настанет.
        Леди Вайолет спикировала ближе к Хэтти, чешуя дракоши сияла бриллиантовым блеском.
        – Тебе с самого начала было всё известно, – заметила Хэтти. – И о том, что мы с Артуром – брат и сестра. И об отце. И о моей матери в Вустере. Но сперва ты молчала. Тебе пришлось кое-что рассказать, но ты это сделала лишь тогда, когда я попала сюда во второй раз.
        – Мне часто хотелось признаться тебе, но я не могла. Это же слишком опасно. Ты могла случайно проболтаться одному из шпионов Лорда Мортимера.
        – А ты, Виктор? – спросила Хэтти и погладила шкуру Виктора.
        – Ты сбивала меня с толку. Я не думал, что у Лорда Джаспера, помимо сына, есть ещё и дочь. Но ты увидела меня в холодильнике, поэтому я сообразил, какая ты особенная. Всё сложилось воедино позже: ведь я тоже узнал, что твоя мать была беременна, когда вернулась в людское царство. Я понял, что тебе грозит опасность, и пожалел, что привёл тебя сюда. Я решил: если что-то с тобой случится, это будет на моей совести. Но без тебя у нас ничего не получилось бы, хотя и подозреваю, Сэр Гидеон порой желал, чтобы ты была не такой своевольной. Ты нередко усложняла ему жизнь.
        Леди Вайолет улыбнулась.
        – Думаю, что лёгкая жизнь не пришлась бы ему по вкусу. На что бы он тогда жаловался?
        Хэтти огляделась в поисках Сэра Гидеона. Дракон летел во главе группы, гордо задрав голову: победоносный полководец, выигравший великую битву.
        – Как бы мне хотелось, чтобы Тито мог нас видеть, – произнесла Хэтти, обращаясь к Леди Вайолет. – Ведь ради этого он пришёл за Артуром.
        – Он пришёл за вами обоими.
        – Он говорил о Нимбусе.
        – Мы не знаем, кто из вас – Нимбус.
        – Но это же Артур, и не переживай, я не против. Я только рада быть сестрой наследника Гдетам-Нынчесям.
        Леди Вайолет покачала головой.
        – Мы не узнаем, кто – Нимбус, пока это не откроется в Книге Царства. Но надо ещё немного подождать. – Она улыбнулась. – Не удивляйся, Хэтти, – прибавила дракоша. – Завтра мы пойдём в Хотьгде-Контору. Тогда Книга Царства точно скажет нам, кто из вас двоих – Нимбус.



        Глава 36






        Хэтти бок о бок с Артуром шагала к Хотьгде-Конторе под голубым небом, по которому деятельно сновали облака. Дети шли за матерью и отцом. Сэр Гидеон летел у плеча Артура, Леди Вайолет – возле Хэтти. Оба дракона светились так, словно внутри у каждого теплилась свеча.
        Позади брёл Виктор и свидетели: те самые, с которыми Лорд Мортимер заявился в покои к Мудрочервии. Джек вёл за собой группу белок, ежей, кроликов и людей, которых Хэтти в последний раз видела, когда те покидали подземелье Хотьгде-Конторы. Но на этот раз к собранию присоединились новые участники. Пара панголинов замыкала шествие.
        Величественная деревянная дверь тотчас распахнулись: даже и стучать не пришлось.
        – Всё готово, – пророкотал голос Мудрочервии, как только показался ряд бумажных колонн.
        Над ними, как вольные птахи в поднебесье, летали сотни листов бумаги. Они то собирались в стаи, то разлетались так стремительно, что глаза не поспевали уследить за всполохом движения. «Это те бумаги, которые я толкнула, чтобы отвлечь Мудрочервию, – подумала Хэтти, когда обрывок пергамента пронёсся над верхушкой ближайшей колонны. – Не уверена, что она теперь впустит меня внутрь».
        Не успела она додумать эту мысль, как колонны качнулись и раздвинулись, явив желеобразный силуэт Мудрочервии. Шея её тянулась сквозь рой кружащих бумаг, а бородка колыхалась над появившимся проходом. Взгляд её упал на Хэтти. Но хотя глаза Мудрочервии были ледяными, она пока молчала.
        – Благодарю тебя, что разрешила нам прийти. – Лорд Джаспер повёл рукой в сторону матери Хэтти. – Ты помнишь Стеллу, – сказал он.
        – Немало воды утекло, – отозвалась Мудрочервия, а Стелла склонила голову, глядя на неё.
        Когда посетители вошли в главные покои, Хэтти бросила взгляд на часы, висевшие в центре. Ровное и мерное тиканье наполняло пространство. Циферблат больше не цепенел, показывая без двадцати два.
        – Они до сих пор работают, – удивилась девочка.
        Отчего-то она ожидала, что часы опять начнут издавать скрежетание, которое приветствовало её, когда она попала сюда впервые.
        – Это потому, что всё теперь наладилось. – Отец улыбнулся ей.
        – Довольно любезностей, – оборвала его Мудрочервия. – Вы прибыли сюда с особой целью, и всё уже готово.
        Когда она договорила, столпы бумаг пришли в движение. Они пружинили то вверх, то вниз, отдельные листочки то разъединялись, увеличиваясь, то сжимались, делаясь первоначального размера. А поверху, приближаясь из дальних пределов Хотьгде-Конторы, словно птичья стая, помчались всполохи фиолетового. Бумаги бабушки Хэтти подлетели к визитёрам, и открылся проход, ведущий туда, где хранилась Книга Царства. Дверь боковой комнаты казалась твёрдой и материальной: даже не верилось, что обычно она сокрыта.
        – Вы можете войти. – Мудрочервия подалась назад, пропуская процессию.
        У самой двери, свороченная на бок, лежала Скамья. Хэтти подбежала к упавшей.
        – Дорогая Скамья, ты позволишь мне поставить тебя так, как полагается? – воскликнула она.
        – Разумеется, позволю. Тебе бы понравилось, если бы ты расшиблась в лепёшку, помогая друзьям, а никто и не подумал вернуться и помочь тебе? Тебе бы пришлось по душе, если бы ты знала, что тебя собираются бросить в огонь? К счастью, все отвлеклись на битву и забыли про меня.
        – Мне бы такое совершенно не понравилось. Должно быть, это ужасно. – Хэтти кивнула Артуру, и одним рывком дети перевернули Скамью.
        – Так-то лучше. Благодарю вас обоих, – проскрипела она.
        – Спасибо тебе, Скамья. – Хэтти наклонилась к ней. – Я знаю, что ты сделала. Ты не дала Лорду Мортимеру поймать меня, поэтому я нашла отца, и мы смогли победить Лорда Мортимера. Я очень тебе обязана.
        Хэтти положила ладонь на спинку Скамьи.
        Прикосновение к гладкому дереву было успокоительным. Подняв голову, девочка обнаружила, что Лорд Джаспер наблюдает за ней.
        – Здравствуй, Скамья. Рад снова тебя повидать. – Лорд Джаспер улыбнулся. – Позволь спросить, не окажешь ли ты мне и моей семье честь присесть на тебя?
        – С удовольствием, – ответила та: она разве что не мурлыкала.
        Когда они разместились на Скамье, Хэтти обратила всё своё внимание на Книгу Царства, лежащую на столе в центре комнаты. Девочка пристально смотрела на пятнистую зелёную кожаную обложку, вспоминала завораживающий трепет страниц, и рука её уже пульсировала.
        Лорд Джаспер встал и повернулся к собравшимся свидетелям.
        – Я понимаю, что многие из вас были здесь ранее, и ничего хорошего из этого не вышло, – начал он, и по комнате прокатился смех. – Я надеюсь, что сегодня для вас всё обернётся удачнее. Но сейчас позвольте мне объяснить, почему я попросил вас присоединиться к нам.
        Он немного помолчал.
        – Мы здесь для того, чтобы узнать, кто из моих детей – Нимбус. Всем известно, Нимбус – это наследник Гдетам-Нынчесям, сын или дочь правителя, к которому перейдёт царство, когда тот умрёт. В Гдетам-Нынчесям старший ребёнок не становится наследником автоматически. Кто станет Нимбусом, решает испытание. Но оно меняется. Испытание зависит от того, в чём нуждается царство. Иногда необходимо убедительно говорить. Иногда требуется храбрость. А порой – честность. Что именно, никто не представляет, пока Книга Царства не откроет, который из отпрысков преуспел в испытании. Всё дело в том, чтобы личность соответствовала моменту.
        В моём случае испытание определяло доброту. Суждение было вынесено, исходя из того, как я и мой брат относились к Времечервии. Лорд Мортимер так и не сумел принять тот факт, что наследник выбран не благодаря остроте и изворотливости ума, поэтому ухватился за возможность бросить мне вызов вскоре после того, как я женился на Стелле.
        Лорд Джаспер опять помолчал и с нежностью поглядел на мать Хэтти.
        – А теперь мы собрались здесь, чтобы узнать, какое испытание выпало нашим детям и кого Книга Царства провозгласит Нимбусом.
        Хэтти чувствовала, как глаза свидетелей буравят ей спину. Ей было не по себе от этого внимания и хотелось сбежать куда-нибудь. Но вот страницы Книги Царства напружились, обложка едва их сдерживала. Мгновенная боль ожгла руку девочки. Стены комнаты потемнели, и она услышала перешёптывания.
        – Артур, Хэтти, пожалуйста, выйдите вперёд, – сказал отец. – Положите руки на мою ладонь.
        Хэтти вложила руку в его ладонь, а Артур положил свою пятерню сверху.
        Когда их пальцы соприкоснулись, Книга Царства затрепетала. Переплёт раскрылся, страницы зашелестели, перелистываясь, пока не появился чистый разворот.
        Комната исполнилась ожидания. Хэтти наклонилась вперёд, чтобы посмотреть, что происходит, и она была уверена, что свидетели у неё за спиной тоже подались вперёд. Книга Царства поднялась, словно желая удостовериться, что всем её видно. Она взмыла над мраморным столом, зависла в воздухе, а затем в самом верху страницы появилась первая строка, словно написанная невидимой ручкой. Следом появилась и вторая.


        Испытание –

        Слова сделались чётче. Затем письмена перестали бежать по листу, и все в комнате затаили дыхание.


        освободить жителей
        Гдетам-Нынчесям от тирана.

        Слова возникали быстро, будто тот, кто их писал, торопился.
        – Даже Книга Царства считала Лорда Мортимера плохим правителем.
        Хэтти узнала голос Джека. Ей хотелось снять напряжение и рассмеяться, но письмена побежали дальше.


        За противление Лорду Мортимеру,
        за вызволение Сотенных Детей из беды,
        за приход армии из людского царства
        на помощь Гдетам-Нынчесям

        Письмена остановились.
        – Это она! – вскричал панголин.
        Девочка бросила взгляд на Артура. Что он скажет, если Нимбусом объявят её? Как это отразится на их дружбе?
        Ничего не происходило с Книгой Царства. Большая часть страницы казалась ужасно пустой. А затем внезапно появились новые письмена.
        – Вот оно, – произнёс панголин.


        и за командование армией
        против Лорда Мортимера –
    Артур.

        Имя возникло в мгновение ока.
        – Ой! – пискнула белка. – Это он.
        – Молодец, – мать подошла к Артуру и обняла мальчика.
        Отец тоже заключил сына в объятия.
        – Однажды ты станешь великим правителем, я знаю, – сказал Лорд Джаспер.
        Стиснутый в родительском объятии Артур покраснел. Его глаза нашли Хэтти.
        – Прости, – проговорил он одними губами.
        Хэтти пожала плечами.
        – Всё в порядке, – почти беззвучно ответила она. – Ты будешь великолепен, – громко прибавила она.
        – Но… я не ожидал. Думал, после всего, что ты сделала, это будешь ты, – пробормотал Артур и поглядел на мать. – Как-то немножко чудесато, – добавил он.
        – Дело сделано? – спросила Мудрочервия, которая находилась в главном зале.
        – Артур – Нимбус! – крикнул ей панголин.
        – Правда? – голос Мудрочервии был совершенно лишён эмоций. – В таком случае вы должны покинуть комнату. Вам нельзя медлить.
        – Нимбус должен выйти первым, – заметил кто-то, и свидетели раздвинулись, пропуская Артура.
        Мальчик бросил на Хэтти неуверенный взгляд.
        – Давай же, – сказала она.
        Он нерешительно шагнул к ней, словно стыдясь чего-то.
        – Пожалуйста, пойдём со мной, – попросил он и протянул сестре руку. – Я не хочу идти без тебя. – И хотя ей хотелось остаться незамеченной, Хэтти взяла его за руку.
        Дети направились к выходу мимо радостно восклицающих ежей, белок, кроликов и панголинов, мимо Леди Вайолет и Сэра Гидеона.
        Когда Артур оказался в центральных покоях Хотьгде-Конторы, его щёки всё ещё горели. «Хорошо, что Нимбус – не я», – повторяла себе Хэтти. Какая тяжкая ноша – быть правителем, что бы это ни значило. Задумавшись как следует, девочка поняла, что толком ничего и не знает. Однако какая-то часть её была разочарована. «Разве можно расстраиваться из-за того, чего ты вовсе не хотела?» – недоумевала она.
        – Я думала, Нимбусом будет Хэтти, – заметила женщина из свидетелей своему спутнику.
        – Она слишком упрямая. Всегда – раз! – и куда-то ускакала. Делает первое, что взбредёт в голову.
        «Верно», – подумала девочка. Именно так она и вела себя с самого начала. Она – не такая вдумчивая и сдержанная, как Артур. Конечно же, брат будет куда лучшим правителем, чем она. Это очевидно.
        Мудрочервия вытянула шею сквозь кружение бумаг.
        – Поздравляю, – промолвила она. – В чём состояло ваше испытание? – Мудрочервия обращалась к Артуру, но её водянистые глаза смотрели на Хэтти.
        – Книга написала, что следовало избавить Гдетам-Нынчесям от тирана, и я подумал, Нимбусом будет Хэтти.
        – А ты как считаешь, Хэтти? – спросила Мудрочервия.
        – Я… я не знаю.
        И это была чистая правда. Хэтти в самом деле не знала, что и думать.
        – Книга Царства никогда не ошибается, – сказала Мудрочервия. – Она признала то, что ты совершил, Артур.
        Глаза её неотрывно смотрели на Хэтти.
        – Я так горда, – произнесла мать, направившись к детям. – За вас обоих, – продолжала она, особенно крепко обняв Хэтти, и улыбнулась Артуру. – Ступай к отцу, – прибавила она. – Думаю, он хочет тебе что-то сказать.
        Она посмотрела сыну вслед, а затем обратилась к Хэтти.
        – Ты в порядке? – спросила мать.
        – Разумеется, – ответила девочка. – Нимбусом и не должна быть я.
        «Ну конечно, не должна, – подумала она. – Артур – правильный выбор. Он надёжный».
        Мудрочервия сощурила глаза. Её горячее внимание прожгло сердце Хэтти, а через несколько мгновений взгляд её скользнул на стену позади девочки.
        Шея создания вытянулась, похоже, Мудрочервия собиралась в чём-то удостовериться, а до Хэтти донёсся голос:
        – Возвращайтесь. Книга не закончила своё дело.
        – Иди, – велела Мудрочервия Хэтти, видя, что та сомневается. – Я сообщу остальным, чтобы они вернулись.
        Она ещё созывала замешкавшихся свидетелей, когда Хэтти и её мать вошли в комнату, где хранилась Книга Царства.
        – Спасибо тебе большое, что бросила меня вот так, – заявила Скамья резким тоном. – В первый миг я не хотела говорить тебе, что Книга Царства не завершила своё дело. Тогда ты бы понесла заслуженное наказание, но, в конце концов, я подумала, что тебе следует знать. Садись и смотри, что будет.
        Хэтти присела на Скамью, подавшись корпусом в сторону парившей над столом Книги Царства. Она уже не демонстрировала имя Артура. Теперь на чистой странице начали проступать новые письмена.
        – Что случилось? – Лорд Джаспер ворвался в комнату, за ним Артур.
        – Зачем нам возвращаться? – удивился панголин, за которым столпились свидетели.
        Все застыли, когда увидели, что происходит.


        За низвержение тирана навечно,
        За воссоединение семьи,
        За неизменную верность друзьям –
    Хэтти.

        – Да! – голос Джека был первым в ликующем хоре, а Хэтти обернулась к отцу, ничего не понимая.
        Поначалу он выглядел таким же озадаченным, как и она, но затем его лицо расплылось в широчайшей улыбке.
        – Вы оба – Нимбусы! Вряд ли такое случалось когда-либо в истории Гдетам-Нынчесям!
        – Но и угрозы равной Лорду Мортимеру прежде не было в истории Гдетам-Нынчесям, – заметила Леди Вайолет и подлетела к ним. – Я очень рада.
        Чешуя её сияла так, что почти слепила глаза, когда дракоша обратилась к Хэтти и Артуру:
        – Вы оба заслуживаете этого!
        Артур с присвистом выдохнул и улыбнулся сестре, а в Книге Царства перевернулась страница.
        – Какое облегчение, – пробормотал Артур. – Это казалось ужасно несправедливо, что я – Нимбус… после всего, что ты сделала.
        – А теперь вы должны уйти! – окликнула их из главного зала Мудрочервия.
        – Мы должны взять Скамью, – сказала Хэтти брату, когда все двинулись к выходу.
        Она встала и, нагнувшись, положила руку на спинку Скамьи.
        – Тебе хотелось бы покинуть эту комнату? – проговорила она.
        – Да, пожалуйста, и спасибо тебе, что спросила, – ответила Скамья. – Похоже, твои манеры улучшаются, Хэтти Браун.
        Приятно было приложить руки к полезному делу, но пелена растерянности так и не спала, пока Хэтти и Артур передвигали Скамью к двери. Чтобы отвлечься, девочка рассматривала стену вокруг дверного проёма. Та уже начала мерцать, и, как только они изловчились и вынесли Скамью в главные покои, исчезла. Значит, их не позовут выслушать новое откровение, Книга Царства не объявит о своей ошибке. Но почему Хэтти не чувствует себя счастливой? Почему не улыбается, как Артур?
        – Куда нам отнести тебя? – спросил мальчик у Скамьи.
        – Пока я и здесь могу постоять. А ты, Хэтти, останься, пожалуйста, со мной на пару минут. Артур… займи остальных где-нибудь в сторонке, чтобы нас не потревожили.
        – Но они захотят поговорить с нами обоими.
        – Пожалуйста, Артур.
        Мальчик пожал плечами, но послушался. Родители и свидетели выглядели удивлёнными, когда Хэтти к ним не присоединилась. Но хотя мать и отец бросали на девочку любопытные взгляды, подходить они не стали.
        – Хэтти, когда ты села на меня, ты была очень тяжёлой, – начала Скамья. – Я подумала, что это, возможно, из-за неопределённости, кто окажется Нимбусом, затем предположила, что, может, дело в том, что Нимбусом назван Артур, а не ты. Но тяжесть осталась и тогда, когда Книга Царства написала твоё имя. Тебя что-то мучает, верно?
        Хэтти покосилась на своих друзей и семью. Ей неудобно задерживать их, ведь им нужно объявить о произошедшем всем обитателям Гдетам-Нынчесям. Она решила сказать Скамье, чтобы та не волновалась, как вдруг к ним подлетел ворох исписанных фиолетовыми чернилами бумаг. Они выписали дугу и опустились, сложившись в ширму и скрыв Хэтти от любопытных глаз. Только Мудрочервия могла видеть её теперь. Хотя она держалась в отдалении, девочка была уверена, что она прислушивается к словам Скамьи.
        – Я… – Хэтти сделала глубокий вдох. – Наверное, я – такая же, как мать, – призналась она. – Думаю, у меня тоже Хмурь.
        – Почему ты так считаешь?
        – У меня в голове есть голос… он вечно твердит мне всякое. Вроде того, что я не слишком хорошая. А теперь он говорит, что Книга Царства ошиблась. Понимаешь, я натворила много такого, чего делать не следовало. Я не просто спасла Сотенных Детей вместе с Артуром, нет, я не могла на этом остановиться. Я выпустила облака из Крепи, думая, что даю воду каждому за стенами города. Но я только усилила засуху – для всех. А потом я позволила Лорду Мортимеру завладеть Потерянной Печатью, и он едва не переписал Книгу Царства. Поэтому Сэр Гидеон и не хотел, чтобы я участвовала в битве. Он знал, что я опять напортачу. Лучше бы Нимбусом был только Артур. Он это заслужил.
        – Та, Хэтти Браун, с которой я когда-то познакомилась, не сказала бы ничего подобного, – сообщила Скамья. – Она знала бы, что для любого её поступка имеется веская причина. И поняла бы, что, может, она и ошибалась, зато сумела всё исправить. Та Хэтти Браун, с которой я однажды повстречалась, не стала бы винить себя таким вот образом.
        – Это было до того, как Хмурь нашла и на меня тоже, – возразила Хэтти. – Но ничего страшного. Я могу жить с Хмурью, как и моя мать.
        Краем глаза девочка уловила движение. Хэтти и не заметила, когда Мудрочервия приблизилась. Её шея вытянулась над заботливой стеной бумаг, исписанных фиолетовыми чернилами, а взгляд прямо пригвоздил Хэтти к месту.
        Прошло лишь мгновение, за которое Хэтти сжалась в комок, и Мудрочервия заговорила:
        – А не считаешь ли ты, Хэтти Браун, что ты должна передо мной извиниться?
        Хэтти проводила взглядом бесприютные листы бумаги, пролетевшие над головой Мудрочервии.
        Нет. Даже среди той сумятицы, в которую погрузились её мысли, Хэтти была убеждена, что это несправедливо.
        – Нет. Тебе следует извиниться. Извиниться перед всеми здесь, – отозвалась девочка.
        – Неужели? – голос Мудрочервии оставался негромким, но бородка на горле дрогнула. – И почему ты так думаешь, Хэтти Браун?
        – Ты выплёвывала ядовитую слюну, когда в темнице сидели свидетели.
        – Нет.
        – Я тебя видела. Даже после того, как Лорд Мортимер отослал туда свидетелей, ты продолжила лизать документы. И выплёвывала ложь в ров, не заботясь о том, что он переполнится и затопит подземелье. Ты могла их убить.
        Исписанные фиолетовыми чернилами бумаги замерли в воздухе.
        – Иногда люди думают, что видят что-то одно, когда на самом деле они видели совершенно противоположное, – ответила Мудрочервия. – Я продолжала сплёвывать в ров, но сплёвывала правду. Я делала это с той минуты, как Лорд Мортимер бросил в подземелье твоего отца. Поэтому оставалась надежда, что он выживет, если вдруг коснётся яда.
        Хэтти почувствовала, как лицо её заливает румянец. Мудрочервия всегда помогала им.
        – А я тут такого натворила, – пробормотала Хэтти и посмотрела на бумаги, вновь закружившиеся вокруг них. – Я спутала целые годы твоего труда. Прости меня.
        – И я очень рассердилась, – произнесла Мудрочервия. – Но выяснила, что одна из потревоженных тобой бумаг оказалась той самой, что я искала. Она содержит весьма хитроумную мысль, и она проскользнула между двумя документами, содержащими совсем другие идеи. Так-так, но ведь я кое-что слышала… Ты говоришь, что Хмурь нашла на тебя?
        – Пустяки.
        – Расскажи мне об этих пустяках.
        – Правда, это… – Хэтти пожала плечами, не зная, что сказать.
        – Продолжай.
        – Просто что-то засело у меня в голове и никуда не исчезает. Даже когда дела идут хорошо, голос твердит мне, что я всё напортила. Думаю, у меня – Хмурь, как у матери.
        Мудрочервия помолчала. Она отодвинулась, чтобы оглядеть Хэтти.
        – Ты – Нимбус, – наконец проговорила она. – Книга Царства провозгласила это.
        – Но я не чувствую, что заслуживаю быть им после всех тех вещей, которые я натворила.
        – А как насчёт тех вещей, которые ты исправила, Хэтти Браун? Обитатели Гдетам-Нынчесям так и жили бы под властью тирана, если бы ты всё не изменила. – Мудрочервия нахмурилась. – Книга Царства не допускает ошибок. Она сделала тебя Нимбусом, потому что ты этого заслуживаешь. А что касается голоса в голове… знаешь, совершенно нормально, если ты иногда сомневаешься в себе. И это вовсе не значит, что у тебя – Хмурь. Но даже если окажется, что она тебе свойственна, тут нет ничего страшного. Я наблюдаю за тобой уже довольно долго, Хэтти Браун. Ты – сильнее любого недоброго голоса у тебя в голове.
        Девочка попыталась собраться с мыслями. Мудрочервия не лжёт. Она непременно должна говорить правду. Она поглядела в глаза Мудрочервии. Удивительно, но они, похоже, улыбались ей.
        – Думаю, Книга Царства была права, когда назвала тебя, Хэтти Браун, – прибавила Мудрочервия. – Гдетам-Нынчесям в долгу перед тобой. Ты навсегда низвергла тирана.
        Выражение морды Мудрочервии снова сделалось строгим.
        – Меня ждёт работа, – объявила она.
        Когда она отползла, исписанные фиолетовым бумаги раздвинулись, и Хэтти увидела свою семью и друзей.
        Остальные бумаги в зале перестали кружиться. Они слетелись, чтобы сложиться новым лесом колонн.
        – Как примечательно, – проронила Мудрочервия и с трепетом посмотрела на них. – Они сами организуются.
        – Пошли, Хэтти! – позвал сестру Артур. – Я не могу выйти из Хотьгде-Конторы один. Мы должны рассказать всем о том, что случилось.



        Глава 37






        Множество обитателей царства собралось в главном дворцовом зале, когда его порог переступила Хэтти вместе со своей семьёй. Даже там, где не было свободного пространства, жители Гдетам-Нынчесям исхитрились устроиться так, чтобы видеть происходящее. Кролики и ежи сидели на спинах у слонов, а кто-то даже взобрался на колонны. Среди резных деревянных морд гекконов, павианов и макак таращили глаза белки и какаду. Над всеми ними расселись по балкам или парили между стропилами драконы-рыцари. Чешуя их отливала серебром, делая драконов похожими на созвездия.
        Волнение, охватившее Хэтти при виде огромной толпы, улеглось, стоило ей увидеть знакомых. Джек и другие свидетели махали Хэтти, когда девочка шагала к помосту, расположенному под окнами в форме звёзд, выходивших на площадь перед дворцом.
        В центре помоста стояло огромное деревянное кресло Лорда Мортимера, выточенное в виде вставшего на дыбы жеребца. Увидев его, Хэтти вздрогнула. Оно источало угрозу под стать самому Лорду Мортимеру, и она представить не могла, чтобы кресло подошло её отцу.
        Лорд Джаспер приблизился к креслу. Он поглядел на оскаленные зубы жеребца и повернулся к толпе. В зале воцарилась тишина.
        – Друзья, – сказал он, – прежде чем мы начнём, есть кое-что, что мне хотелось бы устранить. Не мог бы кто-нибудь из слонов убрать эту резную страхолюдину?
        Толпа потеснилась, и Виктор сделал шаг вперёд.
        – С удовольствием, – прогудел он.
        Виктор кивнул Клементине: они вдвоём взялись за кресло и перенесли его к краю помоста.
        – Так лучше, – произнёс Лорд Джаспер и обвёл взглядом зал. – Где Скамья? – спросил он. – Не будешь ли ты так добра, не выйдешь ли вперёд?
        Хэтти не расслышала, что ответила Скамья, но Джек и Бет взяли её. Дети подняли Скамью на помост.
        Лорд Джаспер прочистил горло.
        – Скамья, я слышал об отваге, которую ты проявила, пока я был в темнице. Я знаю, что ты неоднократно и хитроумно помогала моей семье. Ты сделала много больше, чем можно было ожидать, но я хотел бы попросить тебя о последней услуге. Не окажешь ли ты всем нам честь, став нашим троном?
        Скамья едва слышно сглотнула.
        – Это огромная честь для меня, – ответила она.
        – И для нас – огромная честь, – вымолвил Лорд Джаспер. – Но как нам обращаться к тебе отныне? Трон? Мы не можем звать тебя Скамьёй.
        – Я не из тех, кто задирает нос и важничает, – провозгласила Скамья самым торжественным голосом. – Вы можете звать меня Мадам Скамья.
        Лорд Джаспер подмигнул Хэтти и Артуру.
        – Очень хорошо, Мадам Скамья. А теперь у меня будет ещё одна просьба. Может ли моя семья присесть на тебя, пока я говорю?
        – Таков мой долг в качестве вашего трона.
        Хэтти была к ней ближе остальных, поэтому села первой.
        – Ты стала легче, Хэтти Браун, – шепнула Скамья. – Ты счастливее теперь?
        – Я стала счастливее после того, как побеседовала с Мудрочервией, – ответила девочка.
        Больше сказать она ничего не успела, потому что Лорд Джаспер повернулся к Виктору и продолжил говорить.
        – Мадам Скамья – не единственная среди жителей Гдетам-Нынчесям, сослуживших моей семье добрую службу. Есть те, которых, как Тито, я никогда не смогу отблагодарить так, как они того заслуживают. Но есть и другие, которых я, по счастию, могу поблагодарить лично. Виктор, ты подверг себя смертельной опасности, когда увёл из города стражей, чтобы дать Хэтти шанс освободить Сотенных Детей. В результате мой брат возжаждал убить и съесть тебя, но ты перенёс испытание стоически. И я никогда не забуду, как ты ободрял меня, когда мы вместе томились в темнице. Ты – наш замечательный друг.
        Но я слышал, что нечто, принадлежащее тебе, было повреждено теми, кто пытался помочь нам всем. Некую вещь взяли из твоей комнаты для спасения Сотенных Детей.
        Лорд Джаспер умолк. Леди Вайолет и Сэр Шуаб подлетели к помосту, держа покачивающуюся маслобойку.
        – Виктор, мы возвращаем тебе это с благодарностью.
        У Виктора заблестели глаза. Слон принялся разглядывать маслобойку, и кончик розового языка скользнул по его губам.
        Толпа возликовала, когда Виктор поднял маслобойку, чтобы показать её собравшимся, а Лорд Джаспер запрокинул голову и обратился к Кредо.
        – Мой непостижимый друг, – начал он. – Многие опасаются какаду, боясь, что они выдадут их секреты. Но ты сохранил все наши тайны и неизменно поддерживал наше общее дело. Моя семья хотела бы предложить тебе гнездовье в стенах главного зала дворца, если жить здесь тебе по вкусу.
        Кредо обвёл зал острым глазом. Чёрный язычок заплясал.
        – Слоновьи казармы, – прощебетал он.
        Виктор засмеялся.
        – Думаю, Кредо говорит, что предпочёл бы поселиться там, – объяснил слон и помахал Кредо ушами. – Ты можешь свить гнездо в моей комнате, – прибавил он, и какаду одобрительно поднял хохолок.
        – Если ты передумаешь, главный зал ждёт тебя, – заметил Лорд Джаспер и оглядел собравшихся. – Страж Хоган! – окликнул он кого-то.
        Хэтти увидела, как удивлённо вскинулся страж, который был с ними в подземелье.
        – Я и Хэтти встретили тебя при несчастливых обстоятельствах, – обратился к нему Лорд Джаспер. – Но сразу же после того, как мы расстались, ты совершил необычайный поступок. Лорд Мортимер отдал приказ убивать детей города, причём одного за другим. И всякий раз, как один из них умрёт, должен был звонить колокол, чтобы все родители в его армии сражались ещё отчаяннее в надежде остановить убийства раньше, чем придёт очередь их ребёнка. Ты же отвёл детей в слоновьи казармы и звонил в колокол, чтобы Лорд Мортимер считал, что его приказ исполняется. Я буду благодарен тебе, если ты станешь одним из моих личных стражей.
        Хоган прижал руку к груди.
        – Почту за честь.
        Он склонился в глубоком поклоне.
        Лорд Джаспер улыбнулся, затем кивнул мужчине и женщине, стоявшим у дверей зала.
        – Впустите их, – распорядился он.
        Деревянные двери распахнулись: Сэр Иводрев и Леди Серена пролетели над головами собравшихся. Драконы медленно взмахивали крыльями, чешуя потускнела. Сэр Иводрев горделиво поглядывал вокруг, но Хэтти было ясно, что он напуган.
        – Сэр Иводрев, Леди Серена, рад снова вас видеть! – промолвил Лорд Джаспер. – Остаётся только желать, что случилось это при удачных для вас обстоятельствах.
        Сэр Иводрев выпятил челюсть. Он вызывающе посмотрел на Лорда Джаспера, зависнув перед ним в воздухе. Леди Серена держалась не так самоуверенно. Глаза её беспрестанно бегали по залу, но ни на чём не могли задержаться.
        – Сэр Иводрев, ты приведён сюда после обвинения в…
        – Позволь, угадаю, – перебил его Сэр Иводрев. – Меня обвиняют в заговоре против царства, – произнёс он, и ромбовидные зрачки сошлись в щёлочки. – Но я желаю, чтобы ты знал: это не может быть правдой. Гильдия Драконьего Рыцарства принесла клятву защищать царство, что она и делала под моим руководством.
        Чешуя Сэра Иводрева разгорелась, сделавшись огненно-оранжевой. Крылья били так быстро, что их было почти невозможно разглядеть.
        – Ты обвиняешься не в заговоре против царства, – сказал Лорд Джаспер. – Всем известно, какую клятву принесла Гильдия. Многие оспорили бы твою поддержку Лорду Мортимеру, но и они понимают, почему ты решил поступить именно так.
        – Тогда против меня ничего нет. Я возвращаюсь в Гильдию! – заявил Сэр Иводрев и начал разворачиваться.
        – Ты обвиняешься в заговоре против самой Гильдии, – продолжал Лорд Джаспер. – Ты обвиняешься в неисполнении её обетов.
        На мгновение крылья Сэра Иводрева застыли. Он рухнул на несколько сантиметров, но затем выправился.
        – Невозможно, – возразил он. – Я всегда исполнял свой долг перед Гильдией.
        – Мне доложили, что не всегда. Когда Лорд Мортимер намеревался убить Виктора и подать его на пиру, ты был послан Гильдией просить за его жизнь. Но ты ничего не сделал.
        – Я ходатайствовал весьма яростно перед Лордом Мортимером об освобождении Виктора. Но он не желал слышать. Ты ведь знаешь, каков он был. Он никого не слушал.
        – Не мог слушать, потому что ты не просил его.
        Над их головами, у балок, чешуя внимающих происходящему драконов потемнела. Словно грозовое облако повисло над главным залом.
        – Мы вели частную беседу. Я облыжно обвинён в том, чего никто не видел.
        – Мой трон, Мадам Скамья, находился там. И слышал всё.
        – Она говорит одно, а я говорю иначе. Этого недостаточно, чтобы осудить меня. Моё слово против болтовни скамейки.
        – Твоё – против слова трона и моего слова! – яростно выпалила Хэтти. – Я тоже была в зале.
        Сэр Иводрев подозрительно уставился на неё.
        – Я бы тебя увидел, – сказал он.
        – Я помогала с приготовлениями к пиру и была для тебя невидимой: ты же не замечаешь тех, кого не считаешь важными. Но я слышала тебя… или, наверное, мне следует сказать, не слышала, чтобы ты просил за жизнь Виктора, как тебе велела Гильдия. Ты даже остановил Сэра Гидеона, когда тот попытался.
        – Отрицаешь ли ты это теперь, Сэр Иводрев? – спросил Лорд Джаспер.
        Чешуя Сэра Иводрева приняла злобно-тёмный оттенок сливового.
        Шёпот зазвучал высоко над балками, где наблюдали драконы. Он становился всё громче.
        – Сэр Иводрев, Гильдия Драконьего Рыцарства – одно из наиболее почитаемых сообществ нашего царства, – изрёк Лорд Джаспер. – Для моей семьи было честью работать с Гильдией бок о бок на протяжении многих поколений. Но ты покрыл позором тех, кто всегда с гордостью почитал себя её членом.
        Лорд Джаспер пригвоздил Сэра Иводрева недрогнувшим взглядом.
        – В моих глазах ты виновен, однако из уважения к Гильдии я предоставлю драконам-рыцарям решить, согласны ли они с моим суждением, и если согласны, то пусть определят, как поступить с тобой.
        Но залу пробежала новая волна шёпота. Леди Вайолет слетела с балки в центр зала, где парили Сэр Иводрев и Леди Серена.
        – Лорд Джаспер, можно я обращусь к драконам? – спросила она. – Я хотела бы предложить им проголосовать, желают ли они, чтобы Сэр Иводрев оставался их предводителем.
        – Только члены Гильдии могут выдвигать вопросы для голосования, – негодующе прошипел Сэр Иводрев.
        – Тогда я хотел бы предложить нам проголосовать, – сказал Сэр Шуаб, подлетев поближе.
        – Ты выдохнул пламя. Ты больше не являешься частью Гильдии.
        – Я выдохнул пламя в защиту царства, что дозволяется нашим Кодексом в крайнем случае. И если мои соратники не решат изгнать меня, то я – член Гильдии.
        – И я. Я дохнула пламенем, – произнесла какая-то дракоша под крышей зала.
        – И я.
        Скоро с балок грянул хор голосов.
        Сэр Шуаб поглядел наверх и обратился к драконам.
        – Все, кто против предложенного мною голосования, скажите «да».
        – Да! – Сэр Иводрев нарушил напряжённое молчание.
        – Все, кто согласен с предложенным мною голосованием, скажите «да».
        – Да! – голоса зазвенели в зале.
        – А теперь те, кто полагает, что Сэру Иводреву следует остаться предводителем нашей Гильдии, скажите «да».
        И снова возглас Сэра Иводрева был единственным.
        – Все, кто убеждён, что Сэру Иводреву не следует более оставаться предводителем нашей Гильдии, скажите «да».
        – Да! – как один оглушительно грянули драконы.
        – Вы не можете! – заявил Сэр Иводрев и спорхнул на пол.
        – Они могут, – промолвил Лорд Джаспер и повернулся к Леди Серене.
        Её чешуя побледнела, словно подёрнувшись патиной.
        – Леди Серена, – начал Лорд Джаспер. – Я опечалился, когда услышал, как ты повела себя. Я разочарован в тебе, однако не выдвигаю против тебя никаких обвинений. Я предоставлю Гильдии поступить с тобой так, как она сочтёт нужным.
        – Изгнать её из Гильдии! – выкрикнул кто-то.
        – Вон! – возглас угрожал стать общим и облететь зал.
        Леди Серена повесила голову и затрепетала, когда крики сделались громче.
        – Соратники мои, братья и сёстры, позвольте мне сказать! – поднялся над гвалтом голос Сэра Гидеона.
        – Ты хочешь сам вышвырнуть её, Гидеон? – фыркнул кто-то.
        – Я не прошу о мести. Я хочу взять слово, чтобы просить о милосердии.
        Зал погрузился в тишину.
        – Как ведомо многим из вас, мы с Леди Сереной с недавних пор разошлись во взглядах. Но было время, когда мы верили в одно и то же. Нам довелось сражаться вместе, и я знаю её как одну из самых храбрых сестёр, которых когда-либо знала наша Гильдия. Увы, она попала под влияние лживых языков.
        Сэр Гидеон помолчал и бросил полный презрения взгляд в ту сторону, где понуро лежал Сэр Иводрев.
        – Но я всегда чувствовал, что та Леди Серена, которую я некогда знавал, никуда не делась, и она доказала мою правоту. Она прилетела к нам на помощь одной из первых среди драконов-рыцарей, состоявших в Гильдии, чтобы дохнуть пламенем и низвергнуть армию Лорда Мортимера. Она понимала, что её могут исключить из Гильдии, однако всё же сделала это. Она поступила так ради защиты царства, – прибавил Сэр Гидеон и взял паузу, поглядывая, как подействовала на собратьев его речь. – Я и Леди Вайолет дохнули пламенем, а потом нас изгнали из Гильдии. Было бы разумно изгнать Леди Серену и остальных драконов, которые поступили подобным образом. Но я должен сказать, что они не преступили требований Кодекса, напротив, они следовали им. Я предлагаю, чтобы Сэр Шуаб провёл ещё одно голосование и спросил вас, считаете ли вы, что Леди Серена нарушила Кодекс или нет. Если вы сочтёте её виновной, вышвырните из Гильдии. Но я говорю, что она неповинна в этом преступлении.
        Сэр Шуаб встревожился.
        – Я тоже выдохнул пламя, – проронил он. – Я не могу обвинить её в том, что сам совершил.
        – Тогда вынеси суд самому себе и другим драконам, дохнувшим пламенем в ходе битвы. Если Леди Серена виновна, тогда все вы виновны.
        Сэр Шуаб медленно моргнул и кивнул. Он поднялся в воздух, желая, чтобы его видел каждый.
        – Братья и сёстры, Леди Серена дохнула пламенем. Если вы убеждены, что она пошла против Кодекса Драконьего Рыцарства, скажите «да».
        Только Сэр Иводрев подал голос.
        Сэр Шуаб вздохнул с облегчением.
        – Если же вы считаете, что она действовала в рамках Кодекса Драконьего Рыцарства, скажите «да».
        Небывало громкий хор согласных восклицаний наполнил зал, после чего грянули ликующие крики. Панголины, кролики, ежи, запрокинув головы, тоже восторженно вопили. Через несколько мгновений, словно эхо, раздались радостные возгласы тех жителей, что ждали на площади: похоже, они почувствовали, что происходит во дворце.
        Леди Серена расправила плечи впервые после своего появления в главном зале.
        – Спасибо вам, братья и сёстры, – произнесла она. – Я проявила слабость – и этому нет оправдания. Но я обещаю никогда больше не подвести вас.
        Аплодисменты прокатились по залу.
        – Все любят кающихся грешников, – пробормотала Скамья.
        – Но есть ещё кое-что, – продолжала Леди Серена. – Мы остались теперь без предводителя. Я хотела бы предложить одного дракона. Он отважно вёл нас в бой и указал нам правильный путь, когда нашему другу Виктору грозила опасность. Он возглавил драконов-рыцарей, отправившись спасать меня, когда я была заточена, как и Сотенные Дети, но я в своё время не поблагодарила его за освобождение. А он заслуживает благодарности от каждого из нас. И заслуживает чести быть нашим предводителем. Все, кто согласен, чтобы Сэр Гидеон стал предводителем Гильдии Драконьего Рыцарства, скажите «да».
        – Да! – одновременно вскричали драконы, когда же они начали стихать, все присутствующие подхватили возглас.
        – Да! – разнеслось по залу.
        – Я думала, что считаются только голоса драконов, – проворчала Скамья, но в следующее мгновение Хэтти услышала, как и она присоединилась к общему хору.
        Девочка бросила взгляд на свою семью. Отец, мать и брат, запрокинув головы, тоже кричали.
        – Да! – восклицали они.
        Хэтти улыбнулась так широко, что последовавшие слова едва протиснулись сквозь улыбку.
        – Да! – завопила она. – Да, да, да!



        Глава 38






        Услышав результат голосования, Сэр Гидеон, насколько могла судить Хэтти, залился румянцем (в драконьем исполнении). Он выглядел растерянным, затем воодушевлённым и снова растерянным. А потом посмурнел.
        – Но я не могу вести вас. Я уже не член Гильдии Драконьего Рыцарства, – сказал он печально.
        – Тогда нам следует это исправить, – заметила Леди Серена и закружила по залу, пока внимание остальных драконов не обратилось на неё. – Все, кто согласен, чтобы Сэр Гидеон и Леди Вайолет вернулись в Гильдию, скажите «да»! – прокричала она.
        И неимоверный хор опять оглушил всех.
        Леди Серена повернулась к Сэру Гидеону и Леди Вайолет, чешуя её ярко разгорелась.
        – Мы выкуем для вас новые доспехи, лучше прежних. Вы двое будете почитаемы, как ни один дракон-рыцарь до вас.
        Затаённая грусть исчезла из глаз Леди Вайолет, а Хэтти виновато подумала: «Я и не понимала, какой болью для неё отзывалось не быть частью Гильдии». То, что она не выставляла свои переживания напоказ, как Сэр Гидеон, вовсе не значило, что дракоша не чувствовала себя так же плохо или даже хуже.
        Девочка задумалась, как ей загладить свою вину перед Леди Вайолет, как вдруг что-то пронеслось в воздухе. Сэр Гидеон начал победный полёт по залу.
        Лорд Джаспер одобрительно рассмеялся, глядя на него, и улыбнулся Леди Вайолет.
        – Ты была самой преданной из всех, Леди Вайолет, – произнёс он. – Назови что угодно, и оно станет твоим.
        Леди Вайолет покачала головой.
        – Я желала лишь одного: чтобы ваша семья воссоединилась, а Гдетам-Нынчесям освободилась от Лорда Мортимера. И моё желание исполнилось.
        – Я и не ждал от тебя другого ответа, – проговорил Лорд Джаспер. – Если ты передумаешь, моя семья будет счастлива исполнить любую твою просьбу. – И он обратился к собравшимся в зале: – Вот теперь я – счастливейший человек на свете, который должен объявить вам нечто чрезвычайно важное. Когда я полюбил женщину из людского царства, то знал, что не все одобрят мой выбор. Но я не мог предвидеть тех бед, что последовали. Я сожалею об этих бедах, но не о том, что влюбился. Я женился на самой замечательной женщине, и у нас – двое замечательных детей. – Глаза Лорда Джаспера отыскали Хэтти и Артура. – Все мы преданы Гдетам-Нынчесям, и я обещаю беречь и защищать царство, покуда моя счастливая доля – быть вашим правителем.
        Да будет вам известно, что недавно мы посетили Хотьгде-Контору, чтобы Книга Царства явила, кто наш следующий Нимбус – наследник Гдетам-Нынчесям. На сей раз испытанием оказалось избавление царства от тирана. Книга сообщила, что и Хэтти, и Артур прошли испытание. Они оба – Нимбусы. Хэтти, Артур, встаньте, пожалуйста!
        Зал всколыхнуло общее ликование. Хэтти поглядела краем глаза на брата: чувствует ли он тот же прилив гордости, что и она? Мальчик улыбался, но немного сдержанно, словно желая что-то утаить.
        – Есть те, кого я ещё не поблагодарил, – продолжал Лорд Джаспер. – Группа тех, кто имел все основания страшиться нас. Это дети, которых Лорд Мортимер похитил из людского царства, когда облака уплыли. Он держал их в загоне, пока Хэтти и Артур не освободили их. Позже Артур попросил их вернуться сюда, и они пришли.
        Но я должен попросить их ещё об одной доброй услуге. Нужно быть осторожными. Я понимаю, что некоторые обитатели людского царства – наши друзья, но хочу напомнить каждому из Сотенных Детей вот о чём: если в вашем мире узнают о нас, всё может повернуться иначе.
        Лорд Джаспер помолчал и пристально посмотрел на Сотенных Детей.
        – Леди Вайолет приготовила зелье. Мы просим вас выпить его. Тогда вы о нас забудете. Вы сделаете это для нас?
        Наступила тишина, затем кто-то из Сотенных Детей спросил звонким голосом:
        – Из чего сделано зелье? Оно вроде той пыльцы, которая превратила нас в зомби, когда Лорд Мортимер посадил нас в загон?
        – Вы задаёте правильные вопросы. Это пыльца цветов из Гдетам-Нынчесям, но она совсем не похожа на ту, которую вам давали в загоне. Вы будете собой в точности так же, как и сейчас, просто ничего не будете о нас помнить, – объяснила Леди Вайолет.
        – До той минуты, когда часы в Хотьгде-Конторе снова пошли, время текло быстрее в Гдетам-Нынчесям. Значит, никто не замечал вашего отсутствия. Но так будет продолжаться недолго. А коль скоро время между нашими мирами выровняется, ваши друзья и семьи станут недоумевать, куда же вы пропали. Нам необходимо вернуть вас домой как можно быстрее. Но вы ведь поможете нам, выпив зелье?
        – Я согласна, – сказала Бет и откинула за спину длинную рыжую косу.
        Девочка повернулась к Сотенным Детям.
        – Конечно, мы должны сделать это, – произнесла она и скрестила руки на груди. – Я выпью зелье. А вы?
        – Я выпью! – девчоночий голос из дальних рядов.
        – И я! – подхватил мальчишеский голос.
        Хэтти видела, как остальные Сотенные Дети закивали, и покосилась на Артура. Брат наморщил лоб под копной кудрявых волос. Казалось, он бьётся над чем-то.
        Встретившись с ней глазами, Артур опустил взгляд на свои руки, которые так и кружили одна вокруг другой.
        – Мне нужно кое-что сказать, – шепнул он сестре, поднял голову и посмотрел на толпу. – Мне нужно кое-что сказать, – повторил он громче.
        Зал стих. Мать и отец обменялись странным взглядом.
        – В людском царстве есть люди, которые мне дороги, – неуверенно начал Артур. – Хорошие люди. – И он сделал шаг вперёд. – До недавних пор я думал, что они – мои родители, но на самом деле они усыновили меня.
        Мальчик замялся и провёл по лицу ладонью.
        – Они ни о чём не догадываются. А теперь, когда часы в нашем и людском царствах идут одинаково, они, наверное, начинают волноваться. Скоро они будут вне себя от тревоги, станут искать меня, но не смогут найти. Всё в их жизни покатится под откос, потому что они решат, что со мной произошло что-то… или я сбежал, или случилось что-то ужасное, – голос Артура грозил сорваться. – Они такого не заслужили. Особенно после всего, что сделали для меня.
        – Мы можем дать им зелье! – выкрикнул кто-то из толпы.
        Артур смахнул с лица волосы.
        – Пустая спальня никуда не денется. И мои друзья станут звонить и спрашивать, где я. Не выйдет… Думаю, мне следует вернуться. Поживу там, пока мне не исполнится восемнадцать, – прибавил мальчик, когда по залу прокатился растерянный шёпот. – Тогда я смогу уйти из дома, как и любой восемнадцатилетний. И уже получится, что я просто исчез без следа. Так будет добрее.
        – Но ты же не будешь здесь, – пролепетала Хэтти.
        Она поверить не могла, что Артура не будет рядом. Брат не может бросить её.
        – Прости, Хэтти. Я хочу быть в Гдетам-Нынчесям – со всеми вами. Но не могу. Ещё не время. Мне нужно побыть и с ними тоже. Мы будем видеться. Я стану навещать вас, но вступлю во все клубы, запишусь на всевозможные мероприятия в людском царстве, и всякий раз, когда там будет слёт, или экскурсия, или ещё какое-нибудь событие, я приду сюда. Скажу, что на каникулы меня пригласила погостить подруга из Вустера, только Вустер будет не в Вустере, а здесь.
        Артур умоляюще взглянул на семью. Он отчаянно хотел, чтобы мать, отец и Хэтти поняли его.
        Хэтти видела, как родители вновь обменялись внимательным взглядом. Лорд Джаспер кивнул Стелле, и та кивнула в ответ.
        – Ты прав, – сказала мать. – Эти люди были добры к тебе, значит, они сделали добро всем нам. Они любили и берегли тебя тогда, когда мы не могли ничего сделать. Мы перед ними в неоплатном долгу. Если это именно то, чего ты хочешь, мы поддержим тебя.
        На лице Артура отразилось огромное облегчение. Он обнял мать и Лорда Джаспера, а потом посмотрел на сестру.
        – Я не брошу тебя, обещаю, – произнёс он, и Хэтти постаралась сдержать рвущуюся из груди обиду.



        Глава 39






        Сердце девочки щемило, когда все выходили из главного зала, чтобы направиться туда, где вгрызалась Времечервия. Грандиозный рёв поднялся над площадью, когда брат и сестра показались на ступенях дворца. Чтобы лучше видеть, белки запрыгивали в корзины с цветами, украшавшие здания. Дети влезали родителям на плечи. Красная пыль уже не скрывала их черты, и каждое отмытое до блеска лицо было обращено к Хэтти и Артуру.
        Хэтти замешкалась, пытаясь объять всё это, и Артур замедлился вместе с ней.
        – Нимбус, Нимбус! – раздавались повсюду крики толпы. – Нимбус, Нимбус!
        Всё казалось странным сном. Когда здешние обитатели восклицали и повторяли слово «Нимбус», они звали их обоих. Потому что теперь Хэтти и Артур были не просто братом и сестрой, они оба стали наследниками Гдетам-Нынчесям. Они сумели превратить царство из земли невзгод в край счастья. Разве это не означало, что им нужно всё делать вместе?
        Однако Артур собирался бросить её.
        Виктор придвинулся к Хэтти.
        – Хочешь залезть ко мне на спину? – спросил он негромко.
        Только Хэтти подумала, что ничего большего ей и не надо, как он обернул хобот вокруг её талии и поднял девочку, Артур же сел на спину Клементине.
        – К счастью, Времечервия сумела вгрызться довольно удачно, – сказал Виктор. – Она готовилась к этой минуте с тех самых пор, как мы вернулись из Вустера.
        Хэтти инстинктивно склонила голову к загривку Виктора, на то самое местечко, куда она уже не раз приникала в поисках утешения. Уши слона дёрнулись, когда он почувствовал, как она прижалась щекой к его шкуре.
        Теперь Хэтти смогла посмотреть прямо на Артура.
        – Извини, что не предупредил тебя, – голос брата звучал мягко. – Я не решил окончательно, пока мы не заговорили о том, что нужно вернуть Сотенных Детей. Но после того как мы избавились от Лорда Мортимера, я всё думал о тех маме и папе, которые остались в Манчестере, и переживал из-за них. Я представлял, как они ищут меня, тревожатся, где я. Это же бессердечно – просто взять и исчезнуть. Я не мог быть по-настоящему счастлив здесь, зная, сколько горя причинил им. А теперь им будет проще. Ну а потом, когда мне исполнится восемнадцать, я стану жить в Гдетам-Нынчесям и буду навещать их по праздникам.
        Хэтти промолчала. Она не знала, что сказать, поэтому позволила покачивающемуся Виктору убаюкивать себя, пока процессия не добралась до городских стен.
        Здесь их снова приветствовали ликующие голоса.
        – Хэтти и Артур! – раздавались детские крики.
        Она приоткрыла глаза. Ей хотелось сбежать, когда она услышала своё имя вместе с именем брата.
        Артур смотрел на неё с таким выражением, будто понимал сестру лучше, чем она сама.
        – Думаю, ты поступила бы так же, как и я, если бы росла не с мамой, а с кем-то ещё, – проговорил мальчик.
        – Хэтти и Артур! – раздался новый крик.
        Хэтти знала, что брат прав, но лучше ей от этого не становилось.
        – Ты не смогла бы просто взять и бросить их, – продолжал он.
        Она закрыла глаза. Хэтти и Артур. Они соединены навсегда – две части одного целого. Когда девочка подумала об этом, на неё снизошло спокойствие. Конечно, её брат не ошибся. Он поступает именно так, как и она сама поступила бы на его месте. А раз так, то решение Артура должно быть ей по душе. И значит, они смогут сработаться, когда придёт время им двоим править в Гдетам-Нынчесям.
        Хэтти медленно выдохнула и опять открыла глаза.
        – Всё в порядке, – сказала она тихонько. – Всё правильно. Как ты и говорил, ты будешь навещать нас, когда сможешь.
        – А ты будешь в окружении друзей, – заметил Артур.
        Он улыбнулся и посмотрел на Леди Вайолет, порхавшую рядом с Виктором и Клементиной. Немного впереди, лишь слегка отстав от Кредо, во главе процессии гордо летел Сэр Гидеон.
        Перед ними открылась широкая панорама. Вдоль уходящей к горизонту тропы росли маргаритки, крокусы, васильки, нарциссы и тюльпаны. А в вышине две гряды облаков прочертили ровные линии на синем небе: они словно указывали на то место, где переливалась заплатка мерцающего света.
        – Облака пришли проводить тебя, – промолвила Леди Вайолет, и Сотенные Дети что-то весело закричали.
        – Странно, что всё вокруг не красное, – пробормотала Хэтти и дотронулась до лица, почти ожидая нащупать свежий слой пыли.
        – Мне так больше нравится, – произнёс Артур.
        Хэтти хотела согласиться с ним, но внезапно взгляд её упал на таблички вдоль дороги. Она невольно содрогнулась.
        – Раз уж мы Нимбусы, первым делом я избавлюсь от них, – заявила девочка.
        Артур покачал головой.
        – Я уверен, в этом нет необходимости, – сказал он.
        Когда Виктор подошёл ближе к табличкам, Хэтти увидела, что он имеет в виду. Лица людей и мордочки белок, ежей и панголинов по-прежнему скорбно взирали на неё. Но слова над ними изменились.
        Вместо «НИЧТО НЕ ЗАБЫТО» на каждой табличке было написано «НИКТО НЕ ЗАБЫТ».
        Тёплое чувство окатило Хэтти, когда в поле её зрения попал новый ряд табличек. На одной был изображён Тито. Он словно смотрел прямо на Хэтти. Панголин был бы необычайно горд, если бы мог увидеть, что стало возможным благодаря его жертве.
        – Я никогда тебя не забуду, – прошептала девочка и склонила голову, когда процессия проходила мимо.
        А затем она обернулась. Каждый из Сотенных Детей и обитатели царства тоже склонили головы.
        А как только они выпрямились, запах ударил их.
        Это был запах канализации, которую никто не чистил тысячу лет.
        Это был запах ста тухлых яиц, оставленных на полуденном солнцепёке.
        Это был запах подмышек чудовища.
        Это был запах миллиона старых носков.
        Это был запах из клюва орла.
        Это был запах застойного пруда.
        Это был запах рыбьих потрохов.
        Это был запах вонючего сыра.
        Это был запах всего вышеперечисленного и ещё много чего.
        Хэтти почувствовала, как у неё закружилась голова, но в то же мгновение Леди Вайолет сунула ей в руку цветок. Девочка прижала его к носу и держала, пока слабость не прошла. Немного впереди, неподалёку от того места, где остановилась часть процессии, из-за отбежавшего облака показалась студенистая громада Времечервии. Мясистые губы оторвались от мерцающего свечения, а шея изогнулась, и Марсия смогла увидеть гостей.
        – Хэтти, Артур, я слышала новость! – произнесла она. – Вы оба – Нимбусы. Я думала, им будет только один из вас, поэтому мне придётся утешать второго. Я решила, что мне следует многое сказать, и подготовила речь, от которой у меня наворачивались слёзы всякий раз, как я её репетировала. – Глаза Марсии заблестели. – Я так счастлива, что сейчас расплачусь.
        Лорд Джаспер приблизился к Времечервии, крепко прижимая к носу цветок Леди Вайолет.
        – Марсия, моя дорогая, мой дорогой друг, – обратился он к ней. – Похоже, ты только что вгрызалась.
        – И в такой суматохе! – подтвердила она, глядя на Сотенных Детей, столпившихся тесной группой. – Так много мест, куда нужно попасть. Я постаралась подобраться к каждому домашнему адресу. Но было сложно.
        Марсия шмыгнула носом и печально покачала головой, разбрызгивая слюну.
        – Вы посмотрите на них. Выглядят такими оторопелыми.
        Лорд Джаспер улыбнулся.
        – Просто цветы, которые дала им Леди Вайолет, делают кое-что ещё. Они не только от запаха. Вдобавок они помогают Сотенным Детям забыть нас. Их действие пока довольно слабое, но, когда ребята окажутся в людском царстве, всё заработает в полную силу.
        У Времечервии задрожала нижняя губа.
        – Но они же забудут, как им попасть домой, и потеряются. Они никогда больше не увидят родных. Они заплутают между нашим и людским царствами навечно.
        Мясистая волна прокатилась по серо-буро-малиновому крапчатому туловищу, когда Марсия глотнула ртом воздух.
        – Не беспокойся, у них будет сопровождение, – сказал Сэр Гидеон, подлетев к Лорду Джасперу. – Гильдия постановила, что каждого из Сотенных Детей проводит дракон-рыцарь, чтобы все они обязательно вернулись домой.
        Сэр Гидеон повернулся к детям.
        – Мы почтём за честь оказать эту услугу своим соратникам, и мы непременно доставим каждого из вас домой в целости и сохранности. Но теперь я должен спросить, кто будет первым?
        – Я, – ответила Бет и сделала шаг вперёд.
        – Мы назначили твоим сопровождающим Сэра Шуаба, – объяснил Сэр Гидеон. – Но прежде чем ты уйдёшь, мы хотим поблагодарить тебя.
        Чешуя всех драконов заполыхала, и толпа грянула приветственными криками.
        – Спасибо вам от имени жителей Гдетам-Нынчесям, – поблагодарил детей Лорд Джаспер. – Мы всегда будем помнить вас, хотя вы нас помнить не будете. И мы всегда будем знать, что в людском царстве у нас есть настоящие друзья.
        – Тройное ура для Сотенных Детей! – раздался чей-то голос в толпе. И под крик: «Гип-гип-ура!» – Бет повернулась и пошла прочь.
        Девочка направилась к переливающейся стене света, у плеча её летел Сэр Шуаб. А затем в одно мгновение ока они исчезли.
        – Следующий! – подозвал Сэр Гидеон, и высокий мальчик с покатыми плечами шагнул вперёд вместе с драконом.
        Хэтти смотрела, а церемония повторялась раз за разом: дитя и дракон исчезали в пляшущем свете. Наконец остался только Артур. Он поколебался, но тоже сделал шаг вперёд.
        – Вот и всё, – сказал он.
        – Тебе не обязательно уходить, – мягко промолвил Лорд Джаспер.
        – Я должен. Я знаю это, чувствую вот здесь, – ответил Артур и прижал руку к груди.
        Мать крепко обняла сына.
        – Ты прав, – пробормотала она, сжимая Артура в крепчайшем объятии. – Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты остался, но я всё понимаю.
        – До каникул уже не так много времени. Я скоро всех вас увижу, – пообещал он.
        Артур высвободился и подошёл к отцу, чтобы обнять его.
        – Наша дорогая Марсия обещала держать проход через твой холодильник всегда открытым, – заметил Лорд Джаспер. – Ты сможешь вернуться, когда захочешь.
        – Спасибо, – сказал Артур.
        Он повернулся к Хэтти и протянул ей обе руки.
        – Прощай, сестрёнка. Прощай, дружище Нимбус. По крайней мере, пока.
        Артур бросил взгляд на сверкающий свет, и на лице его появилась смущённая кривобокая улыбка.
        – Довольно чудесато, правда? – спросил он. – Я хочу быть одновременно в двух местах, но не могу. Пожалуйста, пойми и присмотри тут за всеми, пока меня нет. Я вернусь, как только смогу.
        Хэтти почувствовала, как в горле у неё встал ком. Девочка не представляла, что сказать. Как можно выразить, что она не хочет его отпускать, однако знает, что так надо?
        Поэтому она просто спросила:
        – Ты пойдёшь один?
        – Я буду с ним!
        Что-то золотое мелькнуло перед Хэтти, и Леди Серена села Артуру на плечо.
        – Я привела его сюда, а теперь помогу ему вернуться обратно, – прибавила она.
        Взгляд Артура скользнул по лицам матери и отца и наконец остановился на Хэтти. Мальчик конфузливо улыбнулся ей. А затем, словно не в силах больше выносить мучительное прощание, решительно шагнул прочь. Первую секунду Хэтти ещё видела его силуэт на фоне мерцающего света, а после – в одно мгновение он исчез.
        – Но я не успела сказать Артуру, чтобы он клонился к правому уху по пути в Манчестер и к левому – по пути сюда! – взвыла Хэтти, шагнув к мерцающему свету.
        Виктор присел, позволяя ей обнять себя и немного успокоиться.
        – Артур вернётся, – сказал он девочке. – Тогда ты ему и скажешь.



        Эпилог






        Хэтти проснулась рано, предвкушая то, что должно было сегодня произойти. Она выскользнула из дворца, оставив для матери и отца записку с объяснением, куда она убежала.
        На протяжении всего пути Хэтти видела пурпурные, белые и зелёные флаги: их развесили ещё накануне, и они украшали площади, улицы и проулки, ведущие к выходу из города.
        Ворота, через которые девочка покинула город, обрамляла арка из цветов. За ними, по обеим сторонам от дороги, что вела к проходу между Гдетам-Нынчесям и Манчестером, который Времечервия поддерживала открытым, выстроились торговые ряды. Несмотря на раннее утро, всё на лотках было готово. На одних выросли горы сахарной ваты, зефира и крекеров в карамели. На других теснились пряные яблочные напитки и имбирное пиво. Художник расставлял портреты Хэтти и её семьи, и девочка увидела своё изображение: она сидела на спине у Виктора.
        В людском царстве начинались школьные каникулы, и Артур должен был вернуться домой. Уже несколько дней в Гдетам-Нынчесям ни о чём другом не говорили. Но никто не волновался сильнее, чем Хэтти. Скоро она сможет показать Артуру, что от проплешин на спинах кроликов и белок не осталось и следа, а шерсть зверьков стала густой и блестящей. И она покажет ему, что красную пыль сменила чудесная терракотовая почва. И не даст ему спать: пусть брат посмотрит, как облака изливаются дождём каждую ночь между двумя и тремя часами, чтобы все цветы и овощи могли благоденствовать, но никто из обитателей не попадал под ливень. А потом Хэтти приготовит ему биликон. Тито однажды пытался научить их готовить шишковатый жёлтый овощ для пира Лорда Мортимера. И она засмеётся, когда мальчик вскинет брови, потому что во рту сладкий вкус будет сменять кислый – и наоборот. Она расскажет ему, как Мадам Скамья отмечает, что её манеры день ото дня становятся всё лучше. И добавит, что Виктор обещал ей свежесбитое масло, но всякий раз съедал его сам. А ещё поведает, что Мудрочервия стала не такой уж суровой, поскольку теперь никто
не просит у неё разрешений: ведь всем можно ходить куда вздумается.
        Но сначала она расскажет ему, как счастливы её мать и отец и как часто они смеются.
        Все эти мысли вприскочку неслись у Хэтти в голове, когда она вывернула из последней излучины дороги и подошла туда, где Времечервия устроилась перед поблёскивающей заплаткой света.
        – Я очень рада, что ты здесь! – произнесла Марсия и шмыгнула носом, когда Хэтти присела рядом. – Я беспокоилась, что Артур появится, а я буду единственной, кто его встретит. Что бы он тогда подумал? Он бы ужасно расстроился. – Времечервия снова шмыгнула. – Только я одна. Лишь…
        – Но теперь ты вовсе не одна. Я же тут, – сказала Хэтти.
        Времечервия кивнула, и студенистый жир мягкой волной прокатился по её туловищу.
        – Сегодня ночью я вгрызлась сверх обычного, – призналась она. – Хотела лишний раз убедиться, что дыра не закроется.
        Хэтти улыбнулась.
        – Думаю, это просто невозможно, – заметила она. – Ты ведь каждый день проверяла.
        – Но это так важно, я должна быть уверенной.
        Времечервия подалась к свету, мерцавшему перед ними.
        – Как думаешь, он не потусклее в правом углу? – спросила она. – Вдруг Артур пытается протиснуться именно сквозь этот кусочек… и не сумеет?
        – По-моему, проход идеальный, – ответила Хэтти. – Но если ты переживаешь, я послежу за светом, чтобы удостовериться, что всё идёт как надо.
        Слёзы блеснули в глазах Времечервии.
        – Как ты добра, – всхлипнула она. – Ты пригляди за левой стороной, а я буду следить за правой.
        Они какое-то время смотрели на мерцание и пляску света, но внезапно Времечервия напряглась.
        – Видишь? – сказала она, протяжно втянув воздух напополам с собственной флегмой. – Мне кажется, началось. Теперь осталось недолго. Если только он не застрянет по пути. Я вовсе даже не удивлюсь, если…
        – С ним Леди Серена. Всё будет в порядке, – Марсию перебил чей-то голос.
        Хэтти обернулась и увидела, как к ним иноходью[5 - Движение некоторых лошадей, большинства верблюдов, жирафов и слонов, при котором шаг делается односторонне: сначала правой передней ногой и правой задней ногой, затем левыми конечностями.] приближается Виктор. Уши мягко похлопывали, хобот раскачивался из стороны в сторону. Немного позади шли родители Хэтти. У отцовского плеча летели две сияющие точки. Леди Вайолет и Сэр Гидеон были облачены в новые доспехи, выкованные для них Гильдией Драконьего Рыцарства.
        – Мы получили твою записку, Хэтти, и решили, не медля, присоединиться к тебе, – объяснила мать. – Мы не хотели пропустить миг прибытия Артура.
        – И все остальные тоже захотели быть здесь, – отец с улыбкой указал на небольшую толпу, следовавшую за ними.
        Семейство кроликов шмыгнуло мимо Лорда Джаспера, за ними торопились панголины и белки. Ежи семенили, почти наступая им на пятки, а Кредо летел над их головами.
        – Не так быстро! – крикнул Сэр Гидеон. – Крайне важно, чтобы Гильдия Драконьего Рыцарства убедилась, что всё в порядке, а до тех пор никому не следует подходить слишком близко.
        Сэр Гидеон облетел заплатку света вверх, вниз и наискосок и лишь затем одобрительно зацокал языком.
        – Я рад сказать, что годится! – провозгласил он, упорхнув в сторону, и вдруг мерцание сделалось быстрым-пребыстрым.
        – Он идёт! – воскликнула мать и взяла Хэтти за руку.
        Свет перед Хэтти, казалось, трепетал от того же предвкушения, что и она сама. Разноцветные ленты бежали вдогонку одна за другой, то закручиваясь спиралью, то расходясь дугой, то снова сходясь. Постепенно центр мерцающего пятна затянуло аквамариновой дымкой. Края смягчились, дымка разрослась, развернулась и вскоре стала напоминать вход в волшебную пещеру. Мать крепко стиснула руку дочери, когда в проходе возникли очертания человеческой фигуры, тёмной и далёкой поначалу, но становившейся всё более отчётливой по мере приближения, пока наконец нельзя было не узнать, кто появился перед ними. Над левым плечом мальчика виднелась ещё одна тень. Контур крохотного дракона стал чётким, и в следующее мгновение Леди Серена пронзила свет. Через пару секунд из него вывалился и Артур.
        – Артур! – крикнула Хэтти.
        Она выпустила руку матери и подбежала к упавшему на колени брату. Девочка присела рядом с ним и положила ладонь Артуру на плечо.
        – Держи глаза закрытыми, пока всё не прекратит вращаться, – велела она брату, когда волосы упали ему на лицо.
        – Ещё помогает быстро сглотнуть три раза подряд, – посоветовала одна из белок, а остальные придвинулись, чтобы увидеть всё как следует.
        – Пять раз, – пискнул кролик. – А потом будешь как огурчик.
        – Со временем само пройдёт, сколько бы раз ты ни сглатывал, – прогудел Виктор, протопав к Хэтти.
        Теперь уже все столпились вокруг них. Мать и отец, Виктор, Сэр Гидеон и Леди Вайолет, кролики, панголины, ежи и белки. Даже Кредо порхнул поближе. Хэтти оказалась в окружении своей семьи и друзей. Каждый из зверей, изображённых на Печати Гдетам-Нынчесям, находился здесь, и каждый из присутствующих был взволнован встречей с Артуром. Тёплая и светлая волна поднялась у неё в груди.
        Хэтти когда-то носила на шее частичку Потерянной Печати царства. Теперь же она несла каждого из жителей Гдетам-Нынчесям в своём сердце.
        Хэтти перевела взгляд на Артура. Он открыл глаза, и рот мальчика расползся в широкой щербатой улыбке, как только он понял, что круговерть успокоилась. Он моргнул пару раз и посмотрел прямо на Хэтти.
        – Привет, сестрёнка, – сказал он, и улыбка его сделалась ещё шире. – Полагаю, тебе есть что рассказать.



        Немного благодарностей






        Мне нужно сказать большое спасибо всем, кто помогал оживить Хэтти Браун. Пейтону Стэблфорду и Сэму Брейсу в «Агоре» – за то, что они дали шанс одной своевольной девочке и полюбили Гдетам-Нынчесям. Замечательной Сильвии Молтени, которая сразу же стала ярой защитницей Хэтти. Работать с тобой бок о бок было чудесно, о лучшем агенте нечего и просить. Люси Ирвин – за её энтузиазм, с которым она присоединилась к сторонникам Хэтти. Моей семье – маме, папе, Джой, Хью, Джемме и Бену – за их горячую поддержку с самого начала. И наконец, Майклу – за то, что давал мне свободу писать, был внимательным слушателем и всегда подбадривал меня и Хэтти.


notes


        Примечания




        1

        Про два предыдущих путешествия Хэтти Браун сквозь холодильник можно прочитать в книгах Клэр Харкап «Хэтти Браун и похитители облаков» и «Хэтти Браун и фальшивые слоны». А можно и не читать – дальше всё расскажут. (Прим. ред.)



        2

        Названия верёвочных узлов, применяемых в альпинизме или в морском деле (например, в альпинизме используют двойную восьмёрку и альпийскую бабочку). (Прим. ред.)



        3

        Комболои используются не для отсчета молитв, как обычные четки, а для того, чтобы просто крутить их в руках.



        4

        В ирландском фольклоре – феи, которые пронзительными воплями оплакивают грядущую смерть того или иного члена рода. (Здесь и далее прим. пер.)



        5

        Движение некоторых лошадей, большинства верблюдов, жирафов и слонов, при котором шаг делается односторонне: сначала правой передней ногой и правой задней ногой, затем левыми конечностями.