Клад мистера Бришера Герберт Уэллс
Рассказы
Герберт Уэллс КЛАД МИСТЕРА БРИШЕРА
- Жениться надо с разбором, знать, на ком женишься, - сказал мистер Бришер, задумчиво покручивая пухлой рукой длинные жидкие усы, которые скрывали у него отсутствие подбородка.
- Вот почему вы… - вставил я.
- Да, - продолжал мистер Бришер, мрачно глядя перед собой слезящимися серо- голубыми глазами; он выразительно покачал головой и дружески дохнул на меня спиртным перегаром. - Сколько раз пытались меня окрутить. В одном нашем городе я мог бы назвать многих, но никому это еще не удалось, поверьте, никому.
Я окинул взглядом его раскрасневшееся лицо, обширность его экватора, худо жественную небрежность его туалета и вздохнул, подумав, как опрометчиво поступает женский пол: вот человек поневоле останется последним отпрыском своего рода!
- Шустрым я был малым в прежние годы, - сказал мистер Бришер. - Трудненько иной раз приходилось, но я был настороже, всегда настороже, ну и спасся.
Он нагнулся ко мне через столик, видимо, раздумывая, заслуживаю ли я доверия или нет. Наконец я с облегчением увидел, что вопрос решен в мою пользу.
- Я был однажды помолвлен, - объявил мистер Бришер; он скользнул взглядом по стойке бара и погрузился в воспоминания.
- Так далеко зашло?
Он поглядел на меня.
- Да, так далеко зашло. Собственно говоря… - Он наклонился ко мне, понизил голос и жестом грязноватой руки как бы отстранил от себя презренный мир. - Собс твенно говоря, если она не умерла или не вышла за другого, я и сейчас еще помолв лен. Да, до сих пор, - заявил он, покачивая головой и скривив лицо. - Все еще! - сказал он, перестал гримасничать и, к моему удивлению, расплылся в самодовольной улыбке. - Я! Но я сбежал, - пояснил он, восхищенно вскидывая брови. - Унес ноги! И это еще не все! Верьте не верьте, - продолжал он, - но я нашел клад! Самый настоящий клад!
Я подумал, что это ирония, и, быть может, не проявил достаточного удивления.
- Да, - сказал он. - Нашел клад. И унес ноги. Говорю вам, вы до смерти уди витесь, если я расскажу, что со мной случилось.
Он несколько раз повторил, что нашел клад и не воспользовался им.
Я не стал приставать к нему с расспросами, но поспешил позаботиться о телесных нуждах мистера Бришера и только после этого навел его снова на разговор о покинутой невесте.
- Милая была девушка, - сказал он не без грусти, как мне показалось, - и очень порядочная.
Он поднял брови и поджал губы, изображая исключительную порядочность, идущую гораздо дальше того, что нравится нам, пожилым людям.
- Это случилась далеко отсюда, точнее говоря, в Эссексе. Близ Колчестера. Я тогда жил в Лондоне, подвизался по строительной части. Шикарным пареньком я был тогда, скажу я вам! Стройным! Выходной костюм - мое почтение! И цилиндр, обра тите внимание! - Рука мистера Бришера взлетела над головой в беспредельность, показывая, каким высоким был его цилиндр. - Зонтик, отличный зонтик с роговой ручкой. Сбережения! Я знал цену деньгам, расчетливым был.
Он ненадолго задумался, как все мы рано или поздно задумываемся над утра ченным блеском юности. Но от прописных истин воздержался, как и подобает в баре.
- Я познакомился с ней через приятеля: он с ее сестрой был помолвлен. Она гостила в Лондоне у тетки, державшей мясную лавку. Тетка была очень строгая - все ее родственники отличались строгостью, - и старуха пускала свою племянницу гулять с моим приятелем лишь с Сестрой, то есть с моей Джен. Вот он и втянул меня в эту затею, ну, просто, чтобы ему удобнее было. Мы всегда в воскресенье под вечер отправлялись в Баттерси-парк. Я в цилиндре, он тоже, и девушки, само собой, в полном параде. И в Баттерси-парке мы были под стать другим. Красивой Джен не назовешь, но лучшей девушки я не встречал. Мне она понравилась с самого начала, и что ж - самому, пожалуй, это говорить и не пристало, - но я ей тоже пришелся по душе. Знаете, как это бывает?
Я сделал вид, что знаю.
- И что же, вы думаете, этот малый сделал, когда женился на ее сестре? Мы с ним были в большой дружбе, ну, он возьми да пригласи меня к себе в Колчестер. Она там поблизости жила. Понятно, меня представили ее родным, так вот и вышло, что скоро мы с ней были помолвлены… Помолвлены! - повторил он.
- Она жила с отцом и матерью, как полагается молодой леди. У них был чудесный домик с садом. На редкость почтенные люди и вдобавок довольно богатые. У них был собственный дом, купили по дешевке у Строительного общества: прежний владелец кого-то ограбил и сидел в тюрьме. Да еще были у них клочок земли и нес колько коттеджей, и денежки у них водились под верными закладными. Одним словом, люди хоть куда. Скажу вам прямо, я было уж совсем решился. А мебель! Ух! У них даже пианино было. Джен, ее Джен звали, по воскресеньям играла, и как здорово играла! В книге псалмов не было священной песни, которую она не могла бы сыграть!
Мы часто сходились по вечерам и пели псалмы: и я, и она, и все семейство.
Ее отец был очень видным человеком в церкви. Вы бы посмотрели на него в вос кресный день, когда он перебивал священника и сам запевал псалмы! Помню, он носил золотые очки. Бывало, глянет поверх них на вас, а сам так и заливается, уж очень душевно он славил господа. И если случалось ему сбиться с такта, половина при хожан сбивалась вместе с ним, это как пить дать! Вот какой был человек! Идешь иной раз за ним, а он весь в черном, и на голове этакая широкополая шляпа, так невольно гордость возьмет, что тебе такой тесть попался.
Когда настало лето, я поехал туда и гостил у них две недели. Впрочем, надо вам сказать, была в этом деле одна заминка, - вздохнул мистер Бришер. - Мы с Джен хотели пожениться, и делу конец. А папаша говорил, что раньше я должен «за нять положение». Вот и вышла заминка. Ну, значит, я поехал туда и из кожи лез, чтобы показать, какой я толковый и нужный малый. Хотел показать, что я мастер на все руки. Понятно?
Я сочувственно хмыкнул.
- А за домом у них, в самой глубине сада, было такое заброшенное местечко. Я и говорю старику: «Почему бы вам не разбить здесь цветник и камнями обложить, все честь честью? Красиво!».
- Дорого обойдется, - говорит.
- Ни гроша не будет стоить, - говорю. - Я дока пс части цветников. Давайте я вам сделаю. - Я, видите ли, помогал брату цветник разбивать в саду для гостей за его баром и знал, с какого конца за это взяться. - Давайте, - говорю, - я вам сделаю. Я, правда, в отпуске, но уж такой я человек: не могу, - говорю, - сидеть сложа руки. Разобью вам цветник по всем правилам. Короче сказать, он мне разрешил.
Тут-то я и наткнулся на клад.
- Какой клад? - спросил я.
- Эх! - произнес мистер Бришер. - Тот самый, о котором я вам говорил. Из-за него-то я и остался холостяком на всю жизнь.
- Как?! Вы откопали клад?
- Да, зарытое сокровище, клад нашел. Он сам мне в руки дался. Я же говорил вам, настоящий клад!
Он посмотрел на меня без обычной почтительности.
- Клад был зарыт неглубоко, на крышке земли лежало около фута, - продолжал он. - Я не успел опомниться, как наткнулся на угол.
- И что дальше? - спросил я. - Я что-то не понимаю.
- Чего же там не понимаете? Как только я за сундук взялся, сразу и сообра зил, что в нем клад! Чутье подсказало. Словно внутри у меня что-то крикнуло:
«Вот твое счастье! Бери и помалкивай!» Хорошо, что я знал законы о ценных находках, а не то я бы тут же заорал. Вы ведь знаете…
- Казна забирает все и выдает один процент. Прямо безобразие! Ну, а дальше? Что же вы сделали?
- Открыл сундук. В саду и вообще кругом ни души. Джен помогала матери уби рать комнаты. И волновался же я, скажу вам! Сперва попробовал замок, потом тяпнул по петлям. Сундук открылся. Серебро! Полно серебряных монет! Блестят. Как уви дел, меня всего так и затрясло. И надо же, чтобы тут как раз мусорщик вышел из-за дома. У меня чуть сердце не оборвалось. Думаю, какой же я дурак, что у меня все эти деньги на виду. А тут еще сосед - он тоже был в отпуске - вздумал поливать бобы в своем огороде. Что, если бы он взглянул через забор?
- Что же вы сделали?
- Захлопнул крышку и давай скорехонько засыпать. Потом принялся, как сумас шедший, рыть землю в ярде от того места. А рожа у меня улыбалась, можно сказать, сама по себе, пока всю работу не кончил. Одна мысль в голове вертится: как бы скрыть это дело, - больше ни о чем думать не мог. «Клад, - шепчу, - клад! Сотни фунтов! Сотни и сотни фунтов!» Шепчу, а сам рою вовсю. И все мне мерещилось, что сундук торчит наружу и виден, как ноги из-под одеяла, когда человек лежит в пос тели. Поэтому я еще накидал сверху всю ту землю, что была вырыта из ямы для цвет ника. И взмок же я! А тут из дома притопал сам папаша. Он мне ничего не сказал. Стоит у меня за спиной и глаз не сводит. Потом я от Джен узнал, что он вернулся в дом и говорит: «Этот твой олух, Джен, - он всегда меня олухом почему-то обзы вал, - все-таки умеет на работу приналечь». Ясно, что я на него впечатление про извел.
- Какой длины был сундук? - вдруг спросил я.
- Какой длины? - переспросил мистер Бришер.
- Да, ну каких размеров?
- А! Примерно вот столько на столько.
Мистер Бришер показал длину и ширину сундука средних размеров.
- Полный? - спросил я.
- Доверху полный серебряных монет, полукрон, кажется.
- Послушайте! - воскликнул я. - Ведь это значит сотни фунтов!
- Тысячи! - с каким-то печальным спокойствием подтвердил мистер Бришер. - Я высчитал.
- Но как они туда попали?
- Не знаю. Знаю только, что их нашел. Думаю же я вот что: молодчик, который владел домом до ее отца, был заправский грабитель. Что называется, преступник высшей марки. В собственной коляске, развалившись, ездил. - Мистер Бришер оста новился перед сложностями задачи рассказчика и наконец разразился длинным вводным периодом: - Не помню, говорил ли я вам, что это был дом одного разбойника, раньше чем попал к тестю, и я знал, что он раз ограбил почтовый поезд. Это я знал. И вот я подумал…
- Это вполне возможно, - согласился я. - Но что же вы дальше сделали?
- Трудился, можно сказать, до седьмого пота, - отвечал мистер Бришер. - С меня прямо градом текло. Все утро. Я делал вид, что разбиваю цветник, а сам все думал, как мне быть. Пожалуй, я рассказал бы ее отцу, только я сомневался в его честности: боялся, как бы он не обобрал меня и не передал все властям. А потом, раз я собирался жениться и войти в семью, я считал, пусть лучше эти деньги при несу в дом я, и они, так сказать, поднимут мне цену в их глазах. Наконец, у меня оставалось еще три дня отпуска, так что спешить было некуда. Я все и засыпал землей и продолжал копать и раздумывать, как уберечь клад. И ничего не мог при думать. Все голову ломал и ломал, - продолжал мистер Бришер. - Меня даже сомнение взяло, вправду ли я видел эти монеты. Я перешел на то место и опять разрыл землю, но как раз вышла мамаша Джен белье развешивать. Опять на меня трясучка напала. А позже, только я собрался еще раз взяться, приходит Джен и зовет обе дать. «Яму-то, - говорит, - какую вырыл, верно, проголодался теперь очень!»
За обедом я был, как в тумане. Из головы все не шло: «А вдруг сосед пере махнул через забор и сейчас набивает себе карманы?» Но потом стало легче на душе. «Раз деньги лежали там так долго, - думаю, - еще полежат». Тогда я завел разго вор, чтобы выпытать у старика, как он вообще смотрит на всякие там находки.
Мистер Бришер остановился и сделал вид, будто воспоминание об этом разговоре доставляет ему поистине удовольствие.
- Старик оказался язвой, - сказал он. - Настоящей язвой!
- Как? - удивился я. - Неужели он хотел?..
- Вот как было дело, - пояснил мистер Бришер, дружески взяв меня за руку и дыша мне в лицо, чтобы успокоить. - Я хотел выпытать у него, что он думает, и рассказал ему историю про моего приятеля (все нарочно выдумал, понимаете!), который взял напрокат пальто и будто нашел в нем соверен. «Мой приятель оставил золотой себе, но я, - говорю, - не уверен, правильно ли он поступил». Тут старик и начни. Господи, и отчитал же он меня! - Мистер Бришер сделал вид, что его все это очень забавляет. - Старик был, можно сказать, на редкость вредный. Конечно, говорит, он так и знал, других друзей, мол, у меня и быть не может. Иного пове дения, говорит, и нельзя было ожидать от друга безработного бродяги, который заводит шуры-муры с чужими дочками. Каково, а? Чего только он не наговорил! И половины не передашь! Как заведенный сыпал, и все такое оскорбительное! Я стал возражать ему, только чтобы побольше выведать. «Разве, - говорю, - вы не взяли бы себе полсоверена, если бы нашли на улице?» «Конечно, нет! - отвечает. - Конечно, не взял бы!» «Как же так? - говорю. - Ведь это было бы вроде клада!» А он
мне на это: «Молодой человек, есть мудрость, которая превыше моей. „Кесарево кесарю…“, как дальше там сказано? И принялся расписывать. Да! Ничего не скажешь, ловкий был старик, умел трахнуть людей библией по голове. Говорит, удержу нет. Наконец стал подпускать такие шпильки, что терпение у меня лопнуло. Джен-то я обещал не отвечать ему на обидные слова, но тут меня прорвало!
Загадочными гримасами мистер Бришер старался уверить меня, что одержал верх в этом словесном поединке, но меня не так легко было провести.
- Наконец зло меня взяло, и я ушел, когда понял, что клад мне придется под нимать одному. Но я подбодрился, когда подумал, как утру старому черту нос, когда денежки будут у меня…
Он помолчал.
- Так вот, поверите ли, за все три дня у меня не было случая подобраться к проклятому сундуку. Ни полкроны я не вынул оттуда: всегда что-нибудь мешало.
Удивительно, как мало люди задумываются вот над чем, - продолжал мистер Бри шер. - Найти клад - не такое уж большое дело. А вот попробуйте унести его. Мне кажется, я в эти ночи ни на минуту глаз не закрыл. Все думал, как мне прибрать его к рукам, да что я с ним буду делать, да как я объясню, откуда взял такое богатство, Прямо заболел. Все дни ходил такой хмурый, что Джен разозлилась. «Ты,
- говорит, - совсем не тот, что был в Лондоне». И это она повторила нес колько раз. Я пытался взвалить все на папашу и на его шпильки, но, с позволения сказать, у нее свое было на уме: забрала себе в голову, что я втюрился в другую. Говорит, будто я изменил ей. Ну, мы с ней поцапались чуточку, но я так помешался на этом кладе, что мне было наплевать на все ее слова. В конце концов я придумал план. Я всегда был на этот счет мастак; планы составлять - это по моей части, вот только выполнить - с этим у меня похуже. Я обдумал все подробно и, значит, наметил план. Прежде всего я хотел унести полные карманы этих самых полукрон - понятно? А потом… ну, вы дальше увидите.
Я дошел до такого состояния, что не мог и подумать о том, чтобы сунуться к сундуку среди дня. Стало быть, я дождался ночи и, когда все стихло, встал и прокрался к задней двери: хотел набить себе карманы. И надо же мне было в кухне споткнуться о ведро! Тут папаша выскакивает с пистолетом: чутко спал старик, и недоверчив он был притом; пришлось объяснять, что я шел к колодцу попить, потому графин у меня был с трещиной. Ну, сами понимаете, прежде чем уйти, пришлось выс лушать разные обидные слова.
- И вы хотите сказать… - начал я.
- Погодите, - остановил меня мистер Бришер. - Я говорил вам, что у меня был план. Вышла маленькая заминка, но главному плану это нисколько не повредило. На другой день я вышел и закончил цветник, словно никаких обидных слов и сказано не было. Обмазал камни цементом, покрыл зеленой краской, и все такое прочее. Еще положил зеленый мазок там, где был сундук. Все вышли посмотреть и говорили, как красиво у меня получилось, и даже старик чуточку подобрел, когда увидел. Но он только сказал: «Жаль, что ты не всегда так трудишься. А то мог бы добиться чего-нибудь путного».
- Да, - говорю (не удержался), - я много вложил в этот цветник. Так и ска зал! Чувствуете? Когда я говорил, что много вложил в цветник, я, конечно, имел в виду…
- Чувствую, - поспешил я сказать, ибо мистер Бришер любил растолковывать свои остроты.
- А он не понял, - сказал мистер Бришер. - По крайней мере тогда. А когда все было кончено, я уехал в Лондон… Да, уехал в Лондон.
Пауза.
- Только я вовсе не в Лондон уехал, - снова заговорил мистер Бришер с вне запным оживлением и приблизил свое лицо к моему. - Будьте покойны! Как вы дума ете?.. Дальше Колчестера я не поехал ни на шаг. Лопату я оставил в таком месте, что мог сразу найти. Все у меня было обдумано наилучшим манером. В Колчестере я нанял тележку и сказал, что поеду в Ипсвич, там переночую и вернусь на следующий день. Мне пришлось оставить два соверена в залог, и я поехал.
Только вовсе не в Ипсвич.
В полночь я привязал лошадь и тележку у дороги, шагах в пятидесяти от дома Джен, и вмиг был на месте. Ночь была самая подходящая для такого дела. Собрались тучи, душновато было. По всему небу зарницы играли, вскоре надвинулась гроза. И вдруг началось! Сперва упало несколько крупных капель, они вроде как обожгли меня. И сразу град. Я продолжал работать: швырял себе землю и совсем не думал, что старик может услышать. Я даже не заботился о том, чтобы не стукнуть лопатой. Гром, молния, град только раззадоривали меня. Не удивлюсь, если я даже пел. Я так старался, что начисто забыл и про гром, и про свою конягу, и про тележку. Очень скоро я добрался до сундука и начал поднимать его…
- Небось, тяжелый был? - спросил я.
- Ух, тяжеленный! Не поднять! Меня зло разобрало. Ведь об этом я не подумал! Тут я рассвирепел, скажу вам, и начал ругаться. Просто вне себя был. В ту минуту мне не пришло в голову разделить груз на части. Да и не мог же я бросать деньги прямо в тележку. С досады поднял я за один конец сундук, и все содержимое посы палось оттуда разом, со страшным шумом, настоящий серебряный потоп! И вслед за этим - молния! Осветила все кругом, как днем! Смотрю, задняя дверь открыта и старик ковыляет в сад со своим паршивым старым пистолетом. В ста шагах от меня был.
Ну, скажу вам, я вконец растерялся, совсем уж не соображал, что делаю. Не задержался даже, чтобы набить карманы. Стрелой прямо через забор и во весь дух помчался к тележке. Бегу, а сам ругаюсь, чертыхаюсь. Ну и перетрусил же я - всего перевернуло…
И, поверите ли, когда я добежал до места, где оставил лошадь и тележку, гляжу, а их след простыл. Уф! Как я это увидел, и ругаться больше не мог. Только топал ногами и прыгал, а потом взял и махнул в Лондон… Конченый был человек.
Мистер Бришер задумался.
- Конченый человек, - с горечью повторил он.
- Ну и что же? - спросил я.
- Вот и все, - сказал мистер Бришер.
- Вы не вернулись?
- Будьте покойны! Довольно намучился с этим проклятым кладом. А кроме того, я не знал, что делают с теми, кто присваивает себе находки. Я тут же подался в Лондон.
- И больше не возвращались?
- Нет.
- А как же Джен? Вы ей писали?
- Три раза. Удочку закидывал. Не ответила. Перед разлукой мы повздорили из- за ее ревности. Так что я не мог наверняка решить, отчего ответа нет.
Я не знал, что делать. Не знал даже, разглядел ли меня старик. Просматривал газеты: все хотел знать, когда он сдаст клад в казну. Сомнений у меня на этот счет не было: ведь он таким почтенным считался.
- Ну и как?
Мистер Бришер сжал губы и медленно покачал головой.
- Не таковский он! Джен была милая девушка, - продолжал он, - очень милая девушка, заметьте, хотя и ревнивая. Кто знает, может, я и мог бы вернуться к ней немного погодя. Я думал: если старик не сдал клада, я смог бы вроде как держать его в руках. Ну, хорошо. Как-то проглядываю по привычке газету, нет ли чего из Колчестера, и вдруг вижу его имя. А по какому поводу, как вы думаете?
Я не мог отгадать.
Мистер Бришер понизил голос до шепота, прикрывая рот рукой. Его лицо просто светилось радостью.
- Распространение фальшивых монет, - прошептал он, - понимаете вы, фальшивых монет!
- Неужели вы хотите сказать?..
- Да. Именно! Скверная штука. Из этого сделали громкий процесс. Пришлось старику туго, как он ни вертелся. Сумели доказать, что он спустил - подумайте! - около десятка фальшивых полукрон.
- И вы ничего не…
- Еще чего! Да и какая была бы ему польза, если б это назвали присвоением ценной находки!
|
