Волшебная лавка Герберт Уэллс

        Рассказы

        Герберт Уэллс ВОЛШЕБНАЯ ЛАВКА


        Издали пне случалось видеть эту волшебную лавку и раньше.
        Раза два я проходил мимо ее витрины, где было столько привлекательных това ров: волшебные шары, волшебные куры, чудодейственные колпаки, куклы для чревове щателей, корзины с аппаратурой для фокусов, колоды карт, с виду совсем обыкновен ные, и тому подобная мелочь. Мне и в голову не приходило зайти в эту лавку. Но вот однажды Джип взял меня за палец и, ни слова не говоря, потащил к витрине; при этом он вел себя так, что не войти с ним туда было никак невозможно.
        По правде говоря, я и не думал, что эта скромная лавчонка находится именно здесь, на Риджент-стрит, между магазином, где продаются картины, и заведением, где выводятся цыплята в патентованных инкубаторах. Но это была она. Мне почему- то казалось, что она ближе к Сэркус, или за углом на Оксфорд-стрит, или даже в Холборне, и всегда я видел ее на другой стороне улицы, так что к ней было не подойти, и что-то в ней было неуловимое, что-то похожее на мираж. Но вот она здесь, в этом нет никаких сомнений, и пухлый указательный пальчик Джипа стучит по ее витрине.
        - Будь я богат,  - сказал Джип, тыча пальцем туда, где лежало «Исчезающее яйцо»,  - я купил бы себе вот это. И это.  - Он указал на «Младенца, плачущего совсем как живой».  - И это.
        То был таинственный предмет, который назывался: «Купи и удивляй друзей!» - как значилось на аккуратном ярлычке.
        - А под этим колпаком,  - сказал Джип,  - пропадает все, что ни положи. Я читал об этом в одной книге… А вон, папа, «Неуловимый грошик», только его так положили, чтобы не видно было, как это делается.
        Джип унаследовал милые черты своей матушки: он не звал меня в лавку и не надоедал приставаниями, он только тянул меня за палец по направлению к двери - совершенно бессознательно,  - и было яснее ясного, чего ему хочется.
        - Вот!  - сказал он и указал на «Волшебную бутылку».
        - А если б она у тебя была?  - спросил я.
        И, услыхав в этом вопросе обещание, Джип просиял.
        - Я показал бы ее Джесси!  - ответил он, полный, как всегда, заботы о других.
        - До дня твоего рождения осталось меньше ста дней, Джип,  - сказал я и взялся за ручку двери.
        Джип не ответил, но еще сильнее сжал мой палец, и мы вошли в лавку.
        Это была не простая лавка, это была лавка волшебная. И потому Джип не прос ледовал к прилавку впереди меня, как при покупке обыкновенных игрушек. Здесь он всю тяжесть переговоров возложил на меня.
        Это была крошечная, тесноватая полутемная лавчонка, и дверной колокольчик задребезжал жалобным звоном, когда мы захлопнули за собой дверь. В лавчонке никого не оказалось, и мы могли оглядеться. Вот тигр из папье-маше на стекле, покрывающем невысокий прилавок,  - степенный, добродушный тигр, размеренно кача ющий головой; вот хрустальные шары всех видов; вот фарфоровая рука с колодой вол шебных карт; вот целый набор разнокалиберных волшебных аквариумов; вот нескромная волшебная шляпа, бесстыдно выставившая напоказ все свои пружины. Кругом было несколько волшебных зеркал. Одно вытягивало и суживало вас, другое отнимало у вас ноги и расплющивало вашу голову, третье делало из вас какую-то круглую, тол стую чурку. И пока мы хохотали перед этими зеркалами, откуда-то появился какой-то мужчина, очевидно, хозяин.
        Впрочем, кто бы он ни был, он стоял за прилавком, странный, темноволосый, бледный. Одно ухо было у него больше другого, а подбородок - как носок башмака.
        - Чем могу служить?  - спросил он и растопырил свои длинные волшебные пальцы по стеклу прилавка.
        Мы вздрогнули, потому что не подозревали о его присутствии.
        - Я хотел бы купить моему малышу какую-нибудь игрушку попроще,  - сказал я.
        - Фокусы?  - спросил он.  - Ручные? Механические?
        - Что-нибудь позабавнее,  - ответил я.
        - Гм… - произнес продавец и почесал голову, как бы размышляя. И прямо у нас на глазах вынул у себя из головы стеклянный шарик.
        - Что-нибудь в таком роде?  - спросил он и протянул его мне.
        Это было неожиданно. Много раз мне случалось видеть такой фокус на эстраде - без него не обойдется ни один фокусник средней руки,  - но здесь я этого не ожидал.
        - Недурно!  - сказал я со смехом.
        - Не правда ли?  - заметил продавец.
        Джип отпустил мой палец и потянулся за стеклянным шариком, но в руках про давца ничего не оказалось.
        - Он у вас в кармане,  - сказал продавец, и действительно, шарик был там.
        - Сколько за шарик?  - спросил я.
        - За стеклянные шарики мы денег не берем,  - любезно ответил продавец.  - Они достаются нам,  - тут он поймал еще один шарик у себя на локте,  - даром.
        Третий шарик он поймал у себя на затылке и положил его на прилавок рядом с предыдущим. Джип, не торопясь, оглядел свой шарик, потом те, что лежали на при лавке, потом обратил вопрошающий взгляд на продавца.
        - Можете взять себе и эти,  - сказал тот, улыбаясь,  - а также, если не брез гуете, еще один, изо рта. Вот!
        Джип взглянул на меня, ища совета, потом в глубочайшем молчании сгреб все четыре шарика, опять ухватился за мой успокоительный палец и приготовился к дальнейшим событиям.
        - Так мы приобретаем весь наш товар, какой помельче,  - объяснил продавец.
        Я засмеялся и, подхватив его остроту, сказал:
        - Вместо того, чтобы покупать их на складе? Оно, конечно, дешевле.
        - Пожалуй,  - ответил продавец.  - Хотя в конце концов и нам-приходится пла тить, но не так много, как думают иные. Товары покрупнее, а также пищу, одежду и все, что нам нужно, мы достаем вот из этой шляпы… И позвольте мне заверить вас, сэр, что на свете совсем не бывает оптовых складов настоящих волшебных товаров. Вы, верно, изволили заметить нашу марку: «Настоящая волшебная лавка».
        Он вытащил из-за щеки прейскурант и подал его мне.
        - Настоящая,  - сказал он, указывая пальцем на это слово, и прибавил: - У нас без обмана, сэр.
        У меня мелькнула мысль, что его шутки не лишены последовательности.
        Потом он обратился к Джипу с ласковой улыбкой:
        - А ты, знаешь ли, Неплохой Мальчуган…
        Я удивился, не понимая, откуда он мог догадаться. В интересах дисциплины мы держим это в секрете даже в домашнем кругу. Джип выслушал похвалу молча и про должал смотреть на продавца.
        - Потому что только хорошие мальчики могут пройти в эту дверь.
        И тотчас же, как бы в подтверждение, раздался стук в дверь и послышался пис кливый голосок:
        - И-и! Я хочу войти туда, папа! Папа, я хочу войти! И-и-и!
        И уговоры измученного папаши:
        - Но ведь заперто, Эдуард, нельзя!
        - Совсем не заперто!  - сказал я.
        - Нет, сэр, у нас всегда заперто для таких детей,  - сказал продавец, и при этих словах мы увидели мальчика: крошечное личико, болезненно-бледное от мно жества поедаемых лакомств, искривленное от вечных капризов, личико бессердечного маленького себялюбца, царапающего заколдованное стекло.
        - Не поможет, сэр,  - сказал торговец, заметив, что я со свойственной мне услужливостью шагнул к двери.
        Скоро хнычущего избалованного мальчика увели.
        - Как это у вас делается?  - спросил я, переводя дух.
        - Магия!  - ответил продавец, небрежно махнув рукой. И - ах!  - из его пальцев вылетели разноцветные искры и погасли в полутьме магазина.
        - Ты говорил там, на улице,  - сказал продавец, обращаясь к Джипу,  - что хотел бы иметь нашу коробку «Купи и удивляй друзей»!
        - Да,  - признался Джип после героической внутренней борьбы.
        - Она у тебя в кармане.
        И, перегнувшись через прилавок (тело у него оказалось необычайной длины), этот изумительный субъект с ужимками заправского фокусника вытащил у Джипа из кармана коробку.
        - Бумагу!  - сказал он и достал большой лист из пустой шляпы с пружинами.
        - Бечевку!  - И во рту у него оказался клубок бечевки, от которого он отмотал бесконечно длинную нить, перевязал ею сверток, перекусил зубами, а клубок, как мне показалось, проглотил. Потом об нос одной из чревовещательных кукол зажег свечу, сунул в огонь палец (который тотчас же превратился в палочку красного сургуча) и запечатал покупку.
        - Вам еще понравилось «Исчезающее яйцо»,  - заметил он, вытаскивая это яйцо из внутреннего кармана моего пальто, и завернул его в бумагу вместе с «Младен цем, плачущим совсем как живой». Я передавал каждый готовый сверток Джипу, а тот крепко прижимал его к груди.
        Джип говорил очень мало, но глаза его были красноречивы, красноречивы были его руки, обхватившие подарки. Его душой овладело невыразимое волнение. Поистине это была настоящая магия.
        Но тут я вздрогнул, почувствовав, что у меня под шляпой шевелится что-то мягкое, трепетное. Я схватился за шляпу, и голубь с измятыми перьями выпорхнул оттуда, побежал по прилавку и шмыгнул, кажется, в картонную коробку позади тигра из папье-маше.
        - Ай, ай, ай!  - сказал продавец, ловким движением отбирая у меня головной убор.  - Скажите, пожалуйста, эта глупая птица устроила здесь гнездо!..
        И он стал трясти мою шляпу, вытряхнул оттуда два или три яйца, мраморный шарик, часы, с полдюжины неизбежных стеклянных шариков и скомканную бумагу, потом еще бумагу, еще и еще, все время распространяясь о том, что очень многие совершенно напрасно чистят свои шляпы только сверху и забывают почистить их внутри,  - все это, разумеется, очень вежливо, но не без личных намеков.
        - Накапливается целая куча мусора, сэр… Конечно, не у вас одного… Чуть не у каждого покупателя… Чего только люди не носят с собой!
        Мятая бумага росла, и вздымалась на прилавке все выше и выше, и совсем зас лонила его от нас. Только голос его раздавался по-прежнему:
        - Никто из нас не знает, что скрывается иногда за благообразной внешностью человека, сэр. Все мы - только одна видимость, только гробы повапленные…
        Его голос замер, точь-в-точь как у ваших соседей замер бы граммофон, если бы вы угодили в него ловко брошенным кирпичом,  - такое же внезапное молчание. Шур шание бумаги прекратилось, и стало тихо.
        - Вам больше не нужна моя шляпа?  - спросил я наконец.
        Ответа не было.
        Я поглядел на Джипа, Джип поглядел на меня, и в волшебных зеркалах отрази лись наши искаженные лица - загадочные, серьезные, тихие.
        - Я думаю, нам пора!  - сказал я.  - Будьте добры, скажите, сколько с нас сле дует… Послушайте,  - сказал я, повышая голос,  - я хочу расплатиться… И, пожалуй ста, мою шляпу…
        Из-за груды бумаг как будто послышалось сопение.
        - Он смеется над нами!  - сказал я.  - Ну-ка, Джип, поглядим за прилавок.
        Мы обошли тигра, качающего головой. И что же? За прилавком никого не оказа лось. На полу валялась моя шляпа, а рядом с нею в глубокой задумчивости, съежив шись, сидел вислоухий белый кролик - самый обыкновенный, глупейшего вида кролик, как раз такой, какие бывают только у фокусников. Я нагнулся за шляпой - кролик отпрыгнул от меня.
        - Папа!  - шепнул Джип виновато.
        - Что?
        - Мне здесь нравятся, лапа.
        «И мне тоже нравилось бы,  - подумал я,  - если бы этот прилавок не вытянулся вдруг, загораживая нам выход». Я не сказал об этом Джипу.
        - Киска!  - произнес он и протянул руку к кролику.  - Киска, покажи Джипу фокус!
        Кролик шмыгнул в дверь, которой я там раньше почему-то не видел, и в ту же минуту оттуда опять показался человек, у которого одно ухо было длиннее другого. Он по-прежнему улыбался, но когда наши глаза встретились, я заметил, что его взгляд выражает не то вызов, не то насмешку.
        - Не угодно ли осмотреть нашу выставку, сэр?  - как ни в чем не бывало сказал он.
        Джип потянул меня за палец. Я взглянул на прилавок, потом на продавца, и глаза наши снова встретились. Я уже начинал думать, что волшебство здесь, пожа луй, слишком уж подлинное.
        - К сожалению, у нас не очень много времени,  - начал я. Но мы уже находились в другой комнате, где была выставка образцов.
        - Все товары у нас одного качества,  - сказал продавец, потирая гибкие руки,
        - самого высшего. Настоящая магия, без обмана, другой не держим! С ручательст вом… Прошу прощения, сэр!
        Я почувствовал, как он отрывает что-то от моего рукава, и, оглянувшись, уви дел, что он держит за хвост крошечного красного чертика, а тот извивается, и дер гается, и норовит укусить его за руку. Продавец беспечно швырнул его под прила вок. Конечно, чертик был резиновый, но на какое-то мгновение… И держал он его так, как держат в руках какую-нибудь кусачую гадину. Я посмотрел на Джипа, но его взгляд был устремлен на волшебную деревянную лошадку. У меня отлегло от сер дца.
        - Послушайте,  - сказал я продавцу, понижая голос и указывая глазами то на Джипа, то на красного чертика,  - надеюсь, у вас не слишком много таких… изделий, не правда ли?
        - Совсем не держим! Должно быть, вы занесли его с улицы,  - сказал продавец, тоже понизив голос и с еще более ослепительной улыбкой.  - Чего только люди не таскают с собой, сами того не зная!
        Потом он обратился к Джипу:
        - Нравится тебе тут что-нибудь?
        Джипу многое нравилось.
        С доверчивой почтительностью обратившись к чудесному продавцу, он спросил:
        - А эта сабля тоже волшебная?
        - Волшебная игрушечная сабля - не гнется, не ломается и не режет пальцев. У кого такая сабля, тот выйдет цел и невредим из любого единоборства с любым врагом не старше восемнадцати лет. От двух с половиной шиллингов до семи с поло виной, в зависимости от размера… Эти картонные доспехи предназначены для юных рыцарей и незаменимы в странствиях. Волшебный щит, сапоги-скороходы, шапка- невидимка.
        - Ох, папа!  - воскликнул Джип.
        Я хотел узнать их цену, но продавец не обратил на меня внимания. Теперь он совершенно завладел Джипом. Он оторвал его от моего пальца, углубился в описание своих проклятых товаров, и остановить его было невозможно. Скоро я заметил со смутной тревогой и каким-то чувством, похожим на ревность, что Джип ухватился за его палец, точь-в-точь как обычно хватался за мой. «Конечно, он человек занят ный,  - думал я,  - и у него накоплено много прелюбопытной дряни, но все-таки…»
        Я побрел за ними, не говоря ни слова, но зорко присматривая за этим фокусни ком. В конце концов Джипу это доставляет удовольствие… И никто не помешает нам уйти, когда вздумается.
        Выставка товаров занимала длинную комнату, большая галерея изобиловала вся кими колоннами, подпорками, стойками; арки вели в, боковые помещения, где болта лись без дела и зевали по сторонам приказчики самого странного вида; на каждом шагу нам преграждали путь и сбивали нас с толку разные портьеры и зеркала, так что скоро я потерял ту дверь, в которую мы вошли.
        Продавец показал Джипу волшебные поезда, которые двигались без пара и пру жины, чуть только вы открывали семафор, а также драгоценные коробки с оловянными солдатиками, которые оживали, как только вы поднимали крышку и произносили… Как передать этот звук, я не знаю, но Джип - у него тонкий слух его матери - тотчас же воспроизвел его.
        - Браво!  - воскликнул продавец, весьма бесцеремонно бросая оловянных чело вечков обратно в коробку и передавая ее Джипу.  - Ну-ка еще разок!
        И Джип в одно мгновение опять воскресил их.
        - Вы берете эту коробку?  - спросил продавец.
        - Мы бы взяли эту коробку,  - сказал я,  - если только вы уступите нам со скидкой. Иначе нужно быть миллионером…
        - Что вы! С удовольствием.
        И продавец снова впихнул человечков в коробку, захлопнул крышку, помахал коробкой в воздухе - и тотчас же она оказалась перевязанной бечевкой и обернутой в серую бумагу, а на бумаге появились полный адрес и имя Джипа!
        Видя мое изумление, продавец засмеялся.
        - У нас настоящее волшебство,  - сказал он.  - Подделок не держим.
        - По-моему, оно даже чересчур настоящее,  - отозвался я.
        После этого он стал показывать Джипу разные фокусы, необычайные сами по себе, а еще больше - по выполнению. Он объяснял устройство игрушек и выворачивал их наизнанку, и мой милый малыш, страшно серьезный, смотрел и кивал с видом зна тока.
        Я не мог уследить за ними. «Эй, живо!» - вскрикивал волшебный продавец, и вслед за ним чистый детский голос повторял: «Эй, живо!» Но меня отвлекло другое. Меня стала одолевать вся эта чертовщина. Ею было проникнуто все: пол, потолок, стены, каждый гвоздь, каждый стул. Меня не покидало странное чувство, что стоит мне только отвернуться - и все это запляшет, задвигается, пойдет бесшумно играть у меня за спиной в пятнашки. Карниз извивался, как змея, и лепные маски по углам были, по правде говоря, слишком выразительны для простого гипса.
        Внезапно внимание мое привлек один из приказчиков, человек диковинного вида.
        Он стоял в стороне и, очевидно, не знал о моем присутствии (мне он был виден не весь: его ноги заслоняла груда игрушек и, кроме того, нас разделяла арка). Он беспечно стоял, прислонясь к столбу и проделывая со своим лицом самые невоз можные вещи. Особенно ужасно было то, что он делал со своим носом. И все это с таким видом, будто просто решил поразвлечься от скуки. Сначала у него был коро тенький приплюснутый нос, потом нос неожиданно вытянулся, как подзорная труба, а потом стал делаться все тоньше и тоньше и в конце концов превратился в длинный, гибкий красный хлыст… Как в страшном сне! Он размахивал своим носом в разные стороны и забрасывал его вперед, как рыболов забрасывает удочку.
        Тут я спохватился, что это зрелище совсем не для Джипа. Я оглянулся и уви дел, что все внимание мальчика поглощено продавцом и он не подозревает ничего дурного. Они о чем-то шептались, поглядывая на меня. Джип взобрался на табу ретку, а продавец держал в руке что-то вроде огромного барабана.
        - Сыграем в прятки, папа!  - крикнул Джип.  - Тебе водить!
        И не успел я вмешаться, как продавец накрыл его большим барабаном.
        Я сразу понял, в чем дело.
        - Поднимите барабан!  - закричал я.  - Сию минуту! Вы испугаете ребенка! Под нимите!
        Человек с разными ушами беспрекословно повиновался и протянул мне этот большой цилиндр, чтобы я мог вполне убедиться, что он пуст! Но на табуретке тоже не было никого! Мой мальчик бесследно исчез!..
        Вам, может быть, знакомо зловещее чувство, которое охватывает вас, словно рука неведомого, и больно сжимает вам сердце! Это чувство сметает куда-то прочь ваше обычное «я», вы сразу напрягаетесь, становитесь осмотрительны и предприим чивы, вы не медлите, но и не торопитесь, гнев и страх исчезают. Так было со мной.
        Я подошел к ухмыляющемуся продавцу и опрокинул табуретку ударом ноги.
        - Оставьте эти шутки,  - сказал я.  - Где мой мальчик?
        - Вы сами видите,  - сказал он, показывая мне пустой барабан,  - у нас ника кого обмана…
        Я протянул руку, чтобы схватить его за шиворот, но он, ловко извернувшись, ускользнул от меня. Я опять бросился на него, но он опять увильнул и распахнул какую-то дверь.
        - Стой!  - крикнул я.
        Он убежал со смехом, я ринулся за ним и со всего размаху вылетел… во тьму.
        Хлоп!
        - Фу ты! Я вас и не заметил, сэр!
        Я был на Риджент-стрит и столкнулся с каким-то очень почтенным рабочим. А невдалеке от меня, немного растерянный, стоял Джип. Я кое-как извинился, и Джип с ясной улыбкой подбежал ко мне, как будто только что на одну секунду потерял меня из виду.
        В руках у него было четыре пакета!
        Он тотчас же завладел моим пальцем.
        Сначала я не знал, что подумать. Я обернулся, чтобы увидеть дверь волшебной лавки, но ее нигде не было. Ни лавки, ни двери - ничего! Самый обыкновенный простенок между магазином, где продаются картины, и окном с цыплятами…
        Я сделал единственное, что было возможно в таком положении: встал на краю тротуара и помахал зонтиком, подзывая кэб.
        - В карете!  - восторженно воскликнул Джип. Он не ждал этой дополнительной радости.
        Я усадил Джипа, не без труда вспомнил свой адрес и сел сам. Тут я почувст вовал что-то необычное у себя в кармане и вынул оттуда стеклянный шарик. С него дованием я бросил его на мостовую.
        Джип не сказал ни слова.
        Некоторое время мы оба молчали.
        - Папа!  - сказал наконец Джип.  - Это была хорошая лавка!
        Тут я впервые задумался, как же он воспринял все это приключение. Он ока зался совершенно цел и невредим - это главное. Он не был напуган, он не был расс троен, он просто был страшно доволен тем, как провел день, и к тому же у него в руках было четыре пакета.
        Черт возьми! Что могло там быть?
        - Гм!  - сказал я.  - Маленьким детям нельзя каждый день ходить в такие лавки!
        Он принял эти слова со свойственным ему стоицизмом, и на минуту я даже пожа лел, что я его отец, а не мать, и не могу тут же, coram publico[при народе
_(лат.)_]расцеловать его. «В конце концов,  - подумал я,  - не так уж все это страшно».
        Но окончательно утвердился я в этом мнении, только когда мы распаковали наши свертки. В трех оказались коробки с обыкновенными, но такими замечательными оло вянными солдатиками, что Джип совершенно забыл о тех «Настоящих волшебных солда тах», которых он видел в лавке, а в четвертом свертке был котенок - маленький белый живой котенок, очень веселый и с прекрасным аппетитом.
        Я рассматривал содержимое пакетов с облегчением, но все-таки еще с опаской. Проторчал я в детской не знаю сколько времени…
        Это случилось шесть месяцев тому назад. И теперь я начинаю думать, что никакой беды не произошло. В котенке оказалось не больше волшебства, чем во всех других котятах. Солдаты оказались такими стойкими, что ими был бы доволен любой полковник. Что же касается Джипа…
        Чуткие родители согласятся, что с ним я должен был соблюдать особенную осто рожность.
        Но недавно я все же отважился на серьезный шаг.
        Я спросил:
        - А что, Джип, если бы твои солдаты вдруг ожили в пошли маршировать?
        - Мои солдаты живые,  - сказал Джип.  - Стоит мне только сказать одно сло вечко, когда я открываю коробку.
        - И они маршируют?
        - Еще бы! Иначе за что их и любить!
        Я не высказал неуместного удивления и попробовал несколько раз, чуть только он возьмется за своих солдатиков, неожиданно войти к нему в комнату. Но никаких признаков волшебного поведения я до сих пор за ними не заметил. Так что трудно сказать, прав ли Джип или нет.
        Еще один вопрос: о деньгах. У меня неизлечимая привычка всегда платить по счетам. Я исходил вдоль и поперек всю Риджент-стрит, но не нашел той лавки. Тем не менее я склонен думать, что в этом деле честь моя не пострадала: ведь раз этим людям - кто бы они ни были - известен адрес Джипа, они могут в любое время явиться ко мне и получить по счету.

        notes



1

        при народе _(лат.)_