О чем молчал Роджер Джек Уильямсон
The Story Roger Never Told
Рассказ, 1998 год
Джек Уильямсон
О чем молчал Роджер
^Рисунок Сергея Голосова^
Он опаздывал на работу и очень спешил в то серое утро ноября 1962 года, когда рядом с ним затормозила машина. Из нее выпрыгнул мужчина и властно махнул ему рукой. Из-за машины появился шофер… Женщина! Он просто впился в нее взглядом. Тонкое изящество и в фигуре, и в стиле, макияж, как у примадонны, и каждый золотистый локон точно на своем месте. Мужчина ухватил его за локоть и заговорил с ним не то по-русски, не то по-гречески.
— Вы заблудились? — спросил он. — Могу ли я чем-нибудь помочь?
Женщина что-то сказала. Ее слова были столь же непонятными. Он попятился, тараща на них глаза. Мужчина уж слишком смахивал на голливудского красавца. И в нем, и в ней было чересчур много изыска и элегантности, не вязавшихся с дизельным смрадом и ревом машин на одной из центральных улиц Кливленда. Женщина рванулась к нему, протягивая обе руки. Он не сумел увернуться, и на секунду ее ладони прижались к его вискам.
— Э-эй!
Она тут же отступила. Испуганно переведя дух, он обнаружил, что она оставила после себя аромат терпких духов и два жестких кружочка на его висках. Они чуть вибрировали и казались теплыми. Она снова заговорила и музыкальным голосом внятно произнесла:
— Ты секретный агент номер восемьсот пятьдесят — двадцать восемь — три тысячи двести девяносто четыре?
Он, моргая, попятился еще, недоуменно глядя на них и на их машину — «форд-седан», модель 1958 года. «Форд» выглядел слишком уж новым, небесно-голубая краска — слишком уж яркой, а контур каким-то не таким, хотя номера были 1962 года.
Они стояли в напряженном ожидании.
— Я действительно работаю в управлении по социальному страхованию, и это мой страховой номер. Но я не секретный агент…
— Дурацкий камуфляж! — женщина оглядела улицу и брезгливо поморщилась. — И крайне странное место, чтобы прятаться.
Он снова попятился. Оружия он не заметил, но, судя по всему, оба обладали молниеносной реакцией, находились в великолепной форме и были готовы к чему угодно. Зеленые глаза незнакомки сузились, она следила за ним, как подобравшаяся к прыжку кошка. Но что бы они ни замышляли, их присутствие в деловом центре Кливленда казалось крайне неуместным.
— Да в чем дело? — недоуменно моргая, он переводил взгляд со странной парочки на небесно-голубой «форд». — Кто вы такие?
— Служба безопасности, — сказал мужчина. — По поручению командования Службы безопасности.
— А это что такое?
— Если ты забыл… — Женщина что-то раздраженно буркнула. Не то название, не то титул, он не понял. — Мы тут, чтобы вернуть тебя к исполнению долга.
— Ничего не понимаю. У вас есть документы? — спросил он у ее спутника, который казался более разумным.
Женщина повернула к нему белоснежное запястье и показала крохотный диск, который на мгновение вспыхнул всеми цветами радуги.
— Тебе требуются и наши личные данные?
Он тупо кивнул.
— Они не переводимы. — Мужчина пожал плечами, словно извиняясь. — Ни на один из местных диалектов. — Можешь называть меня Полом. — Он неопределенно улыбнулся женщине: — Лилит, если использовать местный фольклор. Называй ее Лили.
— Но чего вам все-таки нужно?
— Если ты забыл, кто ты такой, — сказала женщина со жгучей иронией, утратив всякое обаяние, — так твое поведение со дня прибытия сюда — это нечто неописуемое. Ты не послал ни единого сообщения. Мы здесь, чтобы забрать тебя по приказу командования.
— Это какая-то ошибка…
— Мы не допускаем ошибок! — Ее голос напоминал холодный треск ломающейся льдины. — И мы здесь, чтобы положить конец твоей деятельности.
— Если вы хотите ознакомиться с моей характеристикой, — воззвал он к мужчине, — Так пойдемте со мной в управление. Там я человек новый, но вы не найдете ничего…
— Ты отправишься с нами, — резко перебила дамочка. — И немедленно.
— Погодите! — Он попятился, готовясь убежать. — Обратимся к полицейскому, чтобы разобраться…
— Посади его в машину, — приказала она своему компаньону. — Меня тошнит от этого идиота.
— Мне надо быть в управлении… — Он отступил еще дальше. — Я хочу пригласить адвоката…
— Туземные обычаи, которые ты перенял, нас не касаются, и ни в какое управление ты не вернешься, — отрезала фурия. — После такого жалкого фиаско…
— Однако, — мужчина был явно более терпелив, — мы обязаны зафиксировать любое заявление, которое ты пожелаешь сделать.
Он тщательно оглядывал улицу: ни полицейской машины, ни такси — никаких видимых средств спасения.
— Давай же, давай, — торопил мужчина. — Мы знакомы с твоим досье, до этого задания как будто вполне удовлетворительным. Нам требуется отчет о том, чем ты занимался здесь.
— И главное… — Женщина на секунду умолкла и подняла запястье так, словно мерцающий диск прятал микрофон: — Ты предал нашу службу? Ты открыл, кто ты такой?
— Но что мне было открывать? — Он вытащил бумажник. — Я американский гражданин. Вот мое водительское удостоверение. Роджер Дж. Желязны, родился здесь, в Кливленде, тринадцатого мая тысяча девятьсот тридцать седьмого года.
— Родился? — Безупречные брови незнакомки поползли вверх. — То есть как?
— Вспомни, мы же находимся в мире на краю галактики, — вставил свое слово спутник. — Среди примитивных экзотических рас. Видимо, естественное размножение здесь все еще в обычае.
Лицо дамочки перекосилось, и она поежилась.
— Спасибо. — Неопределенно кивнув, мужчина пробежал глазами удостоверение и вернул его. — Продолжай.
— Но что вы хотите?
— Услышать твой отчет о том, чем ты тут занимался.
— И покороче, — сказала женщина. — Долго я не выдержу.
— Ну, я учился. — Он говорил медленно, не спуская глаз с улицы в надежде увидеть какое-нибудь средство спасения. — В школе в Юклиде. Потом в университете Западного резервного района, где мне присвоили степень бакалавра по английскому языку и литературе. А в начале этого года получил степень магистра в Колумбийском университете. Пишу стихи…
— Бард? — мужчина обернулся к женщине. — Туземный бард!
Она пожала плечами с презрительным нетерпением.
— Туземный источник информации! — воскликнул мужчина. — Во всяком случае достаточно туземный, если он находился тут с того времени, когда мы открыли здешнюю станцию.
Женщина сказала что-то, чего он не расслышал, и указала на «форд».
— Пожалуйста, извините нас, мистер Желязны. — Незнакомец был теперь сама любезность. — Лили — моя начальница. Служебная карьера для нее важнее всего. Моя же специальность — культурная антропология. И Служба предоставляет мне великолепную возможность совмещать полевые исследования с исполнением моего гражданского долга. Чем бы ни объяснялось ваше поведение, долгий опыт пребывания здесь позволяет вам стать полезнейшим источником информации. — Внезапно его голос зазвучал металлом: — Будет лучше, если вы не станете сопротивляться.
Скрюченные женские пальцы с красными ногтями потянулись к нему.
— Помогите! — завопил он и замахал рукой проезжающему мимо такси. — Помогите! Они…
Стальные пальцы стиснули его плечо. Диски, которые агрессорша прилепила к его вискам, бешено завибрировали. Крик застрял у него в горле. Его сковала внезапная слабость, и безумная парочка легко втащила размягченное тело в «форд». Мужчина сел сзади рядом с ним. Двери захлопнулись со странным герметизирующим звуком. Он услышал непонятный свист. Женщина вела машину быстро и молча. Оглушенный, борясь с тошнотой, он пытался проследить маршрут. Знакомые здания уступили место пригороду, распаханным полям, лесу… Потом лес исчез. Он потянулся к окну и увидел, что деревья уходят вниз.
— Куда… — прохрипел он невнятно, но мужчина любезно ответил:
— Первая остановка — сигнальная станция спутника. Вторая — штаб Верховного командования галактической Службы безопасности.
Он сухо сглотнул.
— Право же… — горло скребло наждаком, но он сумел прошептать: — Сделайте вид, будто верите, что я действительно тот, кем себя называю…
— Почему бы и нет? — Похититель пожал плечами. — Если вы согласны стать моим источником, я сыграю с вами в любую игру по вашему выбору.
— Объясните хоть что-нибудь, — просипел он. — Пожалуйста!
— Автоматическая сигнальная станция была установлена здесь, когда мы заметили искусственные огни. Первый ядерный взрыв потребовал более пристального наблюдения. Для этого сюда направили агента восемьсот пятьдесят — двадцать восемь — три тысячи двести девяносто четыре. Хотя взрывы становились все чаще и все мощнее, он не отправил ни одного сообщения. Игнорировал официальные запросы и даже требование вернуться.
Незнакомец саркастически улыбнулся:
— Так что вам придется объясняться…
Ошеломленный этими словами, не в силах собраться с мыслями из-за тошноты, он, окончательно обессилев, откинулся на спинку сиденья. Мужчина больше не обращался к нему. Небо снаружи из лилового стало черным. Засверкали звезды. Он смотрел в окно с тупым удивлением, а потом забылся сном.
Когда он проснулся, чувствуя себя почти нормально, они падали из черного неба в серый блеск освещенной стороны Луны. Кратеры ширились, множились, и тут мужчина указал на один из них, с металлическими сверкающими краями.
— Сигнальная станция, — пояснил он. — Под поверхностью.
Женщина нажимала кнопки панели там, где прежде был руль
автомобиля. Они зависли над металлическим кольцом, и тут над ними возник столп черноты — луч черноты, устремленный к звездам.
— Транзитная труба, — сказал мужчина.
Женщина направила машину в трубу, и вскоре они зависли над другим ландшафтом, бесплодным, в оспинах кратеров, и ему почудилось, что они все еще находятся над Луной. Однако здешнее солнце было огромным, тускло-красным, и кратеры в его свете выглядели багряными лужами.
— Командование Службы безопасности, — мужчина сделал указательный жест. — И место вашего назначения. Комплекс кислорододышащих в академии Службы.
Повернув голову, он увидел гигантский зеркальный купол, вздымающийся над безжизненной пустыней.
Внутри купола он оказался в веренице кислорододышащих двуногих, которые брели по бесконечным коридорам с серыми стенами, подчиняясь вспыхивающим стрелкам указателей. Некоторые походили на гуманоидов, но и они не были похожи ни на него, ни на его похитителей. Большинство же выглядело прямо-таки карикатурно. Многие, видимо, были новобранцами, а некоторые — старослужащими, прибывшими на переквалификацию.
Коридоры ветвились, но наконец он оказался один в узкой будке. Из стены зачастил металлический голос, приказывая прижать ладони к пластине перед ним и посмотреть в двойной окуляр. Голос задавал вопросы, но он их почти не понимал.
— Агент восемьсот пятьдесят — двадцать восемь — три тысячи двести девяносто четыре, — наконец пробубнил голос. — Установлено, что вы абсолютно не годитесь для выполнения каких-либо заданий. Ваше предыдущее назначение было грубой и необъяснимой ошибкой. Вы пройдете к выходу и будете ожидать ликвидации.
— Ликвидации? В каком смысле?
Стена промолчала. Лабиринт коридоров привел его в маленький кабинет, где за пустым стеклянным бюро его ждал мужчина, которого он мог называть Полом.
— Вас исключили? — Он встал с сочувственной улыбкой, протягивая руку. — Это как будто подтверждает то, что вы нам говорили, хотя и ставит вас в дьявольски трудное положение. Однако для меня это редкая удача. Вам же я пока могу предложить только отдых.
Он указал на кресло, и Желязны с благодарностью рухнул на мягкое сиденье.
— Чего-нибудь выпить? Кола с ромом? Мой любимый напиток на вашей планете.
Желязны, позавтракавший уже забытой черствой плюшкой с растворимым кофе, предпочел бы что-нибудь посущественнее, но взял стакан в безмолвном ожидании.
— Мой источник! — Пол с энтузиазмом поднял свой стакан. — Я занимался исследованиями в течение тех недель, которые ушли на ваши поиски. Но не смог как следует познакомиться ни с одним туземцем. В своей диссертации я планирую показать культуру Земли через историю вашей жизни.
Желязны осторожно прихлебывал напиток, жалея, что это не бифштекс с яйцом, и пытался отвечать на град вопросов о его жизни, семье, друзьях, службе в национальной гвардии Огайо, путешествиях, университетских занятиях, политических убеждениях, а также премиях за стихи и планах на будущее.
— Вернемся к тому моменту, когда у меня еще было будущее, — перебил он с горечью. — Я умираю от голода. И если можно, съел бы чего-нибудь.
— Ну, разумеется.
Пол оставил его в кабинете одного, отсутствовал мучительный час и вернулся с сэндвичем из ломтей хлеба, переложенных ломтиками эрзац-ветчины и эрзац-сыра, а также намазанных эрзац-маргарином и эрзац-горчицей. Эрзацы оставляли желать много лучшего, но Желязны прожевал сэндвич под новым градом вопросов. Когда он заявил, что должен отдохнуть, Пол открыл дверь, которая вела из кабинета в ванную земного типа, а потом проводил его на смотровую галерею с видом на залитый багряным светом убогий пустырь, над которым в мертвенно-черное небо, будто огромная восходящая луна, уходил еще один купол.
— Морской комплекс, — объяснил Пол. — Для жабродышащих.
Прогуливаясь со своим подопечным по галерее, Пол продолжал расстреливать его вопросами, пока он не запросил пощады. Тогда они вернулись в кабинет, где вместо стеклянного бюро теперь стояла раскладушка, а кастрюльки на столике рядом прельщали эрзац-салатом и эрзац-рагу.
Кабинет превратился в тюремную камеру. Иногда Роджер оставался один и отвечал на бесконечные вопросы машины за стеной. Пол появлялся неожиданно, будил его для прогулки или очередной порции эрзаца, без передышки требуя все новых и новых сведений о Земле и населяющих ее, народах.
Роджеру снился сон, что он вновь на Земле — перебирает документы управления социального страхования, и тут Пол потряс его за плечо.
— Идемте! Поглядите сами!
Пол притащил его в обширный холл под самым куполом.
— Ваш дубликат! — сказал он с гордостью. — Замечательное сходство, верно? Созданный для центральной роли в моей видеодиораме вашей культуры. Великая кульминация моих исследований! Весь факультет просто потрясен, и, полагаю, моя научная карьера обеспечена.
Подметить хоть малейшее сходство было трудновато. Дубликат выглядел слишком темнокожим, слишком высоким. И странно одетым. Нитки бус на шее, огромные кольца в ушах, поднятое длинное копье. Он стоял перед входом в ограду, сплетенную из колючих веток. На пороге обмазанной глиной хижины у него за спиной ухмылялась полунагая женщина в не менее странной одежде и украшениях.
Роджер уставился на Пола.
— Что это, собственно, такое?
— Вам не нравится? — Пол явно обиделся. — Я изобразил символический прототип вашей культуры.
Роджер покачал головой.
— История вашей собственной жизни! Я представляю вас в виде воина масаи. Масаи, как известно, великолепнейшие бегуны. По мере развертывания повествования ваши необыкновенные способности будут признаны американским профессором, который ищет в Кении окаменелости. Он забирает вас в Америку и выбивает для вас атлетическую университетскую стипендию. Вы выигрываете крупнейшие чемпионаты по бегу. Вы замечательно учитесь. Вы читаете лекции, рассказывая об истории и обычаях своего народа. Вы приобретаете влиятельных друзей. Становитесь богатым и знаменитым и, наконец, возвращаетесь для счастливого воссоединения с женщиной, которую полюбили еще в юности. Ну как, впечатляет?
— Это интересно, — он неохотно кивнул. — Но это не обо мне. И никакого отношения ко мне не имеет.
— Откройте глаза пошире! Вам отведена поистине звездная роль в основополагающем мифе, который разделяет большинство ваших племен. Герой покидает родной дом, преодолевает страшные опасности и великие трудности, выдерживает суровые испытания, познает великие истины, сокрушает могучих врагов, утверждает гений своего народа и, наконец, возвращается насладиться заслуженной наградой. Диорама показывает вас как воплощение духа вашего мира! С драматизацией, конечно, но вы должны признать, что выдумка может донести больше правды, чем голые факты. Неужели вы не чувствуете?
Пол с нетерпением ждал утвердительного кивка.
— Я не сомневался, что вы поймете. Вы разделили бы весь мой энтузиазм, если бы могли увидеть диораму в движении. К несчастью, однако, вы отбываете. Моя начальница, которую вы помните как Лили, признала свой ужасный промах. Она приняла вас за настоящего агента, полагая, что он был отправлен на зеленую наблюдательную станцию. А его направили на совсем другой пост, откуда он только что вернулся.
— Вы хотите сказать…
— Причина в перестановке цифр в коде агента: восемьсот пятьдесят — двадцать восемь — три тысячи двести девяносто четыре. Вместо сорока девяти. Карьера Лили под угрозой, если только ей не удастся немедленно исправить свою ошибку.
— Исправить?
— Это вполне возможно.
— Но как?
— Да очень просто, — сказал Пол, посмеиваясь. — Существует метод возвращения в прошлое, хотя и очень ограниченный. Поскольку нам не угрожает создание причинно-следственных парадоксов в зафиксированной последовательности событий, мы можем вернуть вас в точку пересечения пространства-времени, в которой вас и нашли. Лили уже ждет нас.
Она ждала в небесно-голубом «форде». Кивнула ему без каких-либо извинений и немедленно взяла старт. Вновь они преодолели транзитную трубу к Луне. И опять он вздремнул, однако успел проснуться до того, как Лили высадила его на тротуар такой родной кливлендской улицы.
Опоздав в то утро почти на час, он не стал объяснять причины, но со временем обнаружил, что его взгляды на жизнь и искусство изменились. Его первой большой любовью была поэзия. Но, вернувшись, он обрел новый язык — свою многогранную и часто мифотворческую прозу.
ПЕРЕВЕЛА С АНГЛИЙСКОГО ИРИНА ГУРОВА
|
