Свет Старлинг Виолетта Стим
        Клуб Рейвен #2
        Верховный Ковен проклятого острова Нью-Авалон уже несколько веков следит за порядком в ведьмовском сообществе Англии. Однако никто не мог представить, что правление нового магистра начнется с чудовищной ошибки, грозящей новой войной.
        Деми Лоренс, против воли втянутая в кровавые интриги магической аристократии, остается в меньшинстве и неведении. Ужасные тайны скрывают от нее друзья и семья, а паутина лжи окутывает забытую историю о фейри, связывая их воедино.
        Времени на разгадку почти нет, ведь накануне Самайна грань между светом и тьмой размыта как никогда. Осень полыхает, и вместе с ней - весь их мир. Пора делать выбор. Вспорхнет скворец из старой сказки, обжегшись насмерть в свете Старлинг…
        Виолетта Стим
        Свет Старлинг
        Иллюстрация на обложке Полина Dr. Graf Карта на форзаце Елизаветы Боровлёвой
        В оформлении издания использованы материалы по лицензии
* * *
        День Самайна точно не будет таким, как раньше. Героев ждет опасное приключение, где есть место страхам, тайнам и страсти. Один неверный шаг, и будущее может измениться навсегда. Но каким оно станет для героев? Приготовьтесь удивляться.
        Книжный блогер anaswon
        На Нью-Авалоне наступают новые времена, но миру не суждено продлиться долго. Прежние события померкнут в свете того, что ждет членов Ковена под управлением нового магистра. Вам предстоит окунуться в старые сказки и семейные тайны. Загадки прошлого не отпустят никого просто так.
        Книжный блогер crimen_reina

* * *
        Моим демонам
        Глава 1. Ночь, изменившая все
        Сложно было назвать Эмайн Аблах местом неизвестным. Напротив, о нем знали многие британцы, из тех, кто хоть сколько-нибудь интересовался мифологией. Имение Яблок, Страна Вечной Юности, Райские острова… О нем мечтали, о нем писали, им вдохновлялись. Однако то, о чем эти фантазеры не догадывались, оставалось фактом весьма прискорбным - место это, хоть и являлось реальным, было проклятым и вовсе не приятным.
        Эмайном именовалась столица в центре одного из островов, в мире, знакомом всем темным магам и колдунам как Нью-Авалон. Там, под кроваво-красным небом, в окружении болот и вечного тумана, вынужденно существовали те, кто не находил себе места ни в Англии, ни где-либо еще. Они-то уж не скупились на прозвища: называли свой мир Пристанищем Обреченных и Островами Вечной Тьмы, бранили его и хулили. И все-таки где, как не в Эмайне, можно было безнаказанно творить чудеса и совершать темные злодеяния?
        Этой холодной октябрьской ночью в городе тоже творилось нечто неладное. Никто не убегал по узким улочкам от патрулей магов-хранителей, пряча за пазухой украденную ценность. Никто не слонялся по закоулкам веселыми шумными компаниями, в поисках жертв для своих ритуалов. Никто не продавал в укромных местечках редкую теперь светлую кровь по спекулятивной цене. В столице было тихо. И понимающих людей это настораживало больше всего.
        В то время, пока жители острова, спрятавшись за закрытыми дверьми и окнами своих жилищ, находились в неведении, над их домами мелькали призрачные тени.
        Тени, появившиеся на одной из аллей неподалеку от дворца магистра, сразу же взмыли в вышину. Они описали большой круг над центром города, словно бы любуясь видом обшарпанных бар?чных зданий, некогда славившихся своей изысканностью и красотой, а затем вдруг разделились. Одни полетели в сторону древнего кладбища, другие - по направлению к болотам, третьи устремились к горам, а четвертые - прямиком к лесу, где в густой чаще был скрыт «мост», ведущий в Хэксбридж, город людей.
        Некий юноша, бесстрашно сидевший на парапете одной из покатых черепичных крыш, со своего места хорошо мог разглядеть растрепанные пучки старых веток, которые помогали удерживаться каждой тени в воздухе, и видел, как едва заметно мелькали искры их чар.
        - Если уж светлые вновь обретут силы, добра от них не жди, - сквозь зубы проговорил он, и серые его глаза недовольно прищурились.
        Не он один этой ночью заметил тени в небе. Из окна своего особняка, фасадом обращенного к широкому проспекту, за багровыми облаками наблюдала элегантная женщина. В одной руке она держала хрустальный бокал с красным вином, а в другой - длинный мундштук с зажженной тонкой сигаретой.
        Женщину эту звали Джорджиана Ларивьер. Год назад она была герцогиней, первой леди в этом мире, а теперь стала просто бывшей, да к тому же незаконной, женой почившего магистра, матерью преступника, заточенного в мифической темнице. Ее понизили до баронессы, в назидание и в качестве насмешки. Однако если бы ее спросили, она ответила бы, что беды мало сказались на образе жизни. Практически никак.
        Решив, что увидела достаточно, Джорджиана отвернулась от окна и прошествовала мимо диванов и кресел к изящной кушетке с изогнутым изголовьем, куда плавно опустилась с самым расслабленным видом. Отпив вина из бокала, она с наслаждением затянулась сигаретой через мундштук и посмотрела на то, как завораживающе огоньки свечей отражаются в многочисленных стенных зеркалах, частично занавешенных зеленой бархатной драпировкой.
        Баронесса предпочитала будуар другим многочисленным комнатам особняка и проводила в нем гораздо больше времени, чем в своем кабинете, гостиной или спальне. Больше всего на свете она любила удовольствия, а наслаждаться ими было лучше среди мягких подушек, дорогих ковров, тканей и позолоты. Пусть остальные считали это безвкусицей - Джорджиану ничье мнение не волновало.
        Именно потому, что ей не было никакого дела до веяний моды, каждый день слуги заплетали ее тяжелые черные волосы, забирая наверх в высокую прическу, а после облачали в длинное ниспадающее платье, какие пользовались популярностью в начале двадцатого века. И сейчас Джорджиана была одета в такой же наряд - из струящегося изумрудного шелка, в тон убранства будуара, со звенящей бахромой из стекляруса на подоле. Большие темные глаза были густо накрашены, а полные губы сверкали алой помадой, будто бы свежей, еще не высохшей, кровью.
        Баронесса полулежала на кушетке и ждала, представляя себя хищницей, лениво подстерегающей жертву. Тени, внезапно появившиеся в небе над Нью-Авалоном, - ничто по сравнению с тем, что она уже сумела провернуть. Требовалось только закрепить успех.
        Наконец откуда-то из-за драпировок послышались шаги, затем беззвучно отворилась скрытая под тканью дверь, и в комнату вошла перепуганная миниатюрная служанка в форменном платье.
        - Ваша гостья… госпожа, - шепотом выдавила она, осматриваясь в полутьме. Взгляд девушки бегал по сторонам, от канделябра со свечами до большого малахитового камина, в котором едва теплился огонь, - она старалась не смотреть в глаза своей хозяйке. - Ваша гостья прибыла. Мне пригласить ее… сюда?
        - Пригласи, - довольно промурлыкала Джорджиана.
        Служанка коротко кивнула и скрылась за драпировкой настолько стремительно, что баронессе показалось, будто бы та попросту растворилась в темноте. Джорджиана усмехнулась. Уайтстоун-корт никогда не был настолько мрачным при жизни магистра, ее же такая обстановка откровенно забавляла.
        - Темными делами приятнее всего заниматься в темноте, - проговорила она одними губами и улыбнулась сама себе, вновь затягиваясь сигаретой.
        Слуги давно подозревали, что в особняке творится нечто страшное.
        В коридоре послышалась какая-то возня. В следующую секунду портьеры взметнулись высоко вверх, подкинутые одновременно распахнувшимися створками двери. Пара высоких крепких мужчин с силой втолкнули в комнату рыжеволосую девушку в черном пальто. Та не удержалась на ногах и, тихо всхлипнув, распласталась на паркете.
        - Спасибо, мальчики, - поблагодарила баронесса и, облизнув губы, опустила ноги на пол, садясь и выпрямляя спину. - Подождите пока снаружи. Наш разговор требует сугубо приватной обстановки.
        Мужчины безмолвно кивнули и вышли, плотно закрыв за собой двери.
        Рыжеволосая девушка приподнялась. Хотя ее кудряшки стали короче, а лицо за последние месяцы сильно похудело, Джорджиана легко узнала свою ночную гостью. Девушка села на паркете, подобрав под себя ноги в массивных ботинках и плотных черных чулках, и нагловато осматривалась вокруг, не показывая ни малейшего страха.
        - Итак, Кэрриетт Райнер… Ты знаешь, зачем я тебя сюда пригласила? - спросила баронесса. Она взяла с ближайшей тумбочки серебряный портсигар, вынула из него еще одну сигарету и вставила ее в мундштук взамен прогоревшей.
        - Вы? Пригласили? Меня? - фыркнула Кэрри, поднимаясь на ноги и отряхивая пальто от невидимой пыли. - Меня привели силой, если вы не заметили.
        - Тебя было непросто найти, - покачала головой Джорджиана, поджигая сигарету и поднося мундштук к губам. - И ты оказала сопротивление.
        Кэрри легко провела руками по своим коротким волосам, выправляя их из-за ушей. Казалось, что ее не интересовали ни этот разговор, ни цель визита. Она села в ближайшее кресло и со скучающим видом посмотрела на хозяйку особняка, словно школьница, ожидающая, когда ее наконец отпустят домой с урока.
        - Может, желаешь сигарету? Или вина? Воды? Еды? Как я могу сделать твое пребывание здесь комфортным? - Баронесса предприняла еще одну попытку заговорить и, поняв, что ответа ожидать не стоит, прошлась до темного окна, выдыхая густой дым. Стеклярус на ее юбке при этом легонько звенел. - Ты сбежала из дома… В Хэксбридже тебя не видели уже много месяцев, а нашли в дешевой съемной комнатушке на окраине Эмайна.
        - Вам-то что? - вновь фыркнула Кэрри. - Какое дело бывшей герцогине до какой-то непримечательной ведьмы?
        - Несмотря на все произошедшее год назад, у моего дома - дома Ларивьеров - осталось достаточно преданных людей, - задумчиво проговорила Джорджиана, вышагивая по комнате. Она сменила тактику и уже сама делала вид, будто не замечает слов гостьи. - А вот у нашего уважаемого магистра Рубины Вэлфорд, насколько я знаю, таких людей остается все меньше и меньше. Она запретила охоту на светлых, и что в итоге? Банки крови пусты, больницы и лечебницы - переполнены. Предполагалось, что после распоряжения магистра светлые вернутся на Нью-Авалон, займут должности лекарей, хранителей и прочих благодетелей… На деле светлых в столице до сих пор можно пересчитать по пальцам. Светлая магия нам больше не доступна, и живем мы теперь гораздо хуже, чем при правлении моего мужа. А сегодня…
        - О, вы тоже заметили светлых в небе? - отреагировала Кэрри. Вид ее стал заинтересованным. - Орден Монтеры опять что-то замышляет.
        - Умница Кэрри, - снисходительно улыбнулась баронесса, посмотрев гостье в глаза. - Боюсь, это «что-то» замышляет не Орден, а твоя подруга Деметра Лоренс и ее венценосная сестра.
        - Я ничего не знаю про это, - быстро ответила рыжеволосая гостья.
        Ее глаза при этом стрельнули куда-то вбок, а пальцы едва заметно сжали пояс пальто.
        - Кэрри, - повторила Джорджиана, вновь присаживаясь на кушетку. - Давай не будем делать вид, что мы обе не в курсе происходящих дел. Мы вместе можем извлечь большую выгоду, когда все закончится.
        - Какую, например? - спросила Кэрри.
        - Ты же была фамильяром Дориана Далгарта, - напомнила баронесса, возвращаясь к вину. - А если я скажу тебе, что существует способ стать темным магом без такого длинного и сложного пути? Получишь силу и богатство. Возможно, даже власть.
        - Вы опоздали, Джорджиана, - ядовито улыбнулась Кэрри. - И ваше предложение уже не актуально.
        - Подобные предложения не могут быть неактуальными, - твердо проговорила Джорджиана и со звоном поставила бокал обратно на тумбочку. - Мне нужна вся информация о том, что произошло в августе прошлого года. А взамен…
        Баронесса осеклась, потому как Кэрриетт Райнер поднялась со своего места, очевидно вновь ее не слушая.
        Гостья еще раз с насмешкой осмотрела обстановку освещенного свечами изумрудного будуара и взглянула на его хозяйку.
        - Я не буду делиться секретами с вами, Джорджиана. А Деметра и Рубина скоро сами все испортят. Можете мне поверить…

* * *
        Старый дом на холме дышал, качался и поскрипывал. Деревянные перекрытия трещали на октябрьском ветру, и Деметре Лоренс начинало казаться, что по черепицам крыши вновь царапали цепкие когти воронов, оккупировавших Хэксбридж так же давно, как и Эмайн. Эти надоедливые и зловещие птицы не должны были водиться в городе людей в таком количестве, но из-за проклятия они легко преодолевали завесу портала в ту и другую сторону. Избавиться от них можно было лишь тогда, когда условия Антуанетты будут соблюдены.
        Напрасно Деми надеялась поспать этой ночью хотя бы пару часов. Она ворочалась в кровати и прислушивалась к окружающим звукам, ощущая, как с каждой секундой приближается звонок будильника, поставленного на полночь. Не стоило даже пытаться лечь в девять вечера - выспаться ей было не суждено. Слишком уж много тревожных, тяжелых мыслей… Их бесполезно постоянно прокручивать в голове. Сколько бы она ни сомневалась, запланированное состоится.
        Хватит. Деметра села на кровати и нащупала лежащий возле подушки телефон. Экран на мгновение осветил маленькую спальню пронзительным голубым светом. Глаза тут же заслезились.
        - Без пяти двенадцать… Поспала, молодец, - проворчала Деми, скидывая с себя цветастое лоскутное одеяло.
        Она прошла босыми ногами по скрипучему паркету и зажгла торшер возле дивана. Время для переговоров было выбрано удивительно «удачно» - если они будут засыпать на ходу, то жители пещер смогут легко протолкнуть любую свою идею. И ведь Рубина согласилась…
        Уже даже не задумываясь о том, что как член Верховного Ковена она должна выглядеть соответствующе - это давно вошло в привычку, - Деметра вытащила из комода черную рубашку и кожаные штаны. В сочетании с высокими ботильонами должен был получиться довольно строгий образ. Вряд ли он сильно повлияет на отношение к ней светлых, зато она сама станет чувствовать себя немного увереннее.
        Одевшись и подкрасив ресницы, Деми расчесала длинные волосы и осталась почти довольна своим видом в большом напольном зеркале, привезенном сюда из особняка. Уже будучи на лестнице, она отчего-то вспомнила, как спускалась по этим ступенькам впервые. Теплым летним днем, когда Дрейк привез ее сюда, спасая от охотника… Сейчас те события казались далекими и незначительными. Устроить революцию получилось куда проще, чем справиться с ее последствиями.
        В последние недели Деметра чувствовала себя слишком уставшей, и с каждым новым днем это чувство усиливалось. Как только сестра умудрялась справляться с навалившимися на нее обязанностями? Плохо, что в последнее время они стали видеться реже, а поговорить по душам наедине, без свидетелей, не удавалось совсем.
        Деми включила на кухне свет, налила в кружку остывший, сваренный еще с вечера кофе и привалилась спиной к гудящему старенькому холодильнику. Как же не хотелось сейчас надевать плащ и выходить наружу, навстречу пронизывающему ветру и бесконечным проблемам! Вот бы разжечь огонь в камине, обнять Дрейка, укрыться теплым пледом от всего мира… И ничего больше не нужно.
        Стук в дверь прозвучал в тот же момент, что и второй сигнал в телефоне. Деми вздохнула и натянула на лицо приветливое выражение, как натягивают на ноги не очень удобную обувь. Пора.
        Открыв дверь, она впустила парня внутрь. Его темные растрепанные волосы были покрыты мелкими каплями дождя, а нос чуть покраснел от холода.
        - Кофе, - насмешливо проговорила Деметра, целуя Дрейка в замерзшие губы и протягивая ему кружку с остатками напитка.
        - Ты быстро собралась, - удивился парень, делая глоток и морщась - в кофе не было ни сливок, ни сахара. - Так и не смогла уснуть?
        - Уснешь тут, - проворчала Деми, просовывая руки в рукава плаща. - Рубина говорила тебе? Она будет ждать с той стороны «моста».
        - И вы отправитесь туда одни? - с неодобрением спросил Дрейк. Он поставил кружку на низкий столик перед диваном и щелкнул выключателем на стене. Свет на первом этаже погас, можно было выходить. - Я же предлагал, чтобы вас сопровождали хранители из Штаба вместе с Дорианом.
        - У Дориана и без нас дел хватает, - проговорила Деметра, не сумев скрыть некой злости в голосе. - Светлые пришлют своих людей нам навстречу.
        Она подтолкнула парня к двери и вместе с ним вышла на улицу.
        - Мы доберемся до гор минут за двадцать, - сказала Деми, осторожно ступая на высоких каблуках по ненадежной гравийной дорожке, размытой прошедшим дождем.
        Дрейк мягко ухватил ее под локоть и развернул к себе.
        - Ты можешь пообещать мне, что с вами там ничего не случится? - спросил он, заглядывая в глаза.
        Деметра едва удержалась, чтобы снова не вздохнуть. Вопрос свидетельствовал об одном: Дрейк тоже сомневался в идее ее сестры. Сомневались все. Из них троих лишь Рубина была уверена в том, что встреча с новым главой Ордена Монтеры пройдет удачно.
        - Все будет хорошо, - сказала Деми вслух и попыталась улыбнуться.
        Под карканье воронов они спустились с холма, миновали разбитую сельскую дорогу, ведущую прочь из города, и скрылись в темноте густого леса. Путь к «мосту» Деметра помнила даже лучше, чем дорогу до центра Хэксбриджа. Да что там говорить, она сама уже практически жила на Нью-Авалоне. Возможно, именно поэтому так цеплялась за бывший коттедж миссис Гейбл - как за последнюю ниточку, удерживающую ее в земном мире.
        Полуразрушенный каменный «мост» терялся среди черноты полысевших осенних деревьев. Опавшие листья плотным слоем укрывали площадку с рассохшимися скамейками - пограничную зону между привычным и магическим.
        По старой привычке Дрейк взял ее за руку, когда они поднялись по рассыпающимся ступеням на каменный «мост». Деми улыбнулась: в этом жесте не было никакой нужды - она бесчисленное количество раз преодолевала завесу портала самостоятельно и в одиночестве. Но он хотел ее так поддержать, и это было приятно.
        Природа вокруг тут же поменялась, став серо-черной, бесцветной, как в немом кино. Только небо цвета запекшейся крови проглядывало сквозь кроны ярким полотном.
        Магистр Рубина Вэлфорд уже ждала их на обочине дороги. Ее алое струящееся платье красиво развевалось на ветру, пока сестра переминалась с ноги на ногу, явно нервничая. Рядом с ней стояла обязательная свита - трое бывших охотников, ныне приравненных к хранителям порядка. Личная молчаливая гвардия в черных кожаных куртках.
        Деметра бросила на мужчин быстрый взгляд, опасаясь и в то же время втайне надеясь увидеть отблеск светло-серых глаз, но все трое оказались незнакомыми. Рубина меняла охрану как перчатки, словно не доверяя никому из своего окружения. А Дориан не появлялся в нем уже несколько месяцев.
        Заметив прибавление в компании, магистр официально поздоровалась с Деми и Дрейком, а затем, приобняв сестру за плечо, отвела ее подальше от свиты.
        - Сегодня мы подпишем мирный договор с Орденом Монтеры, - тихо сказала она и растянула губы в улыбке. - Я знаю это.
        Деметра с удивлением окинула встревоженно-радостное лицо Рубины. Ее губы были накрашены красной помадой, глаза - черными тенями, а отросшие волосы были оформлены в строгое каре. Она выглядела взрослой женщиной, способной принимать серьезные решения. И принимала их, ни с кем не посоветовавшись.
        - Вот что ты задумала? - спросила Деми. - Почему я узнаю об этом только сейчас?
        - Сегодня ночью будет покончено с войной между светлыми и темными, со всеми нашими бедствиями, - продолжала сестра. Глаза ее возбужденно поблескивали. - Мы ждали целый год, и этот момент настал!
        - Речь шла о рядовых переговорах, - медленно проговорила Деми, отстраняясь и делая шаг в сторону. - Мы совсем ничего не знаем о новом главе Ордена. Может, не стоит так торопиться с ожиданиями?
        Очерченные черным, глаза Рубины недовольно сузились, рот приоткрылся, но ответить она не успела - в воздухе что-то со свистом промелькнуло. Одна белая призрачная тень, вторая, третья, четвертая… Светлые стражи Ордена описали плавный круг над дорогой и приземлились неподалеку от них.
        Четверо наголо обритых мужчин, одетых в простые белые штаны и рубахи, держали в руках метлы, составленные из неряшливых пучков тонких веток и замшелых болотных коряг. Такие метлы совершенно не годились для подметания полов, да и как предмет интерьера смотрелись бы странно - они казались грязным мусором, который было противно взять в руки. Но лишь светлые, поднаторевшие за столетие в создании и использовании артефактов, знали, как наделить предмет чарами левитации.
        Чары левитации, чары перемещения и чары невидимости являлись сложнейшими разделами для магов и колдунов, однако для представителей Ордена Монтеры это, очевидно, было не так. Потому-то темные и считали их опасными врагами. Даже несмотря на практически полное отсутствие магических сил, светлые все еще могли им противостоять.
        Рубина вместе со свитой направилась к ним навстречу. Деметра и Дрейк переглянулись.
        - Только двое, - сказал один из стражей, предупредительно выставив перед собой ладонь. - Шерл ждет Рубину Вэлфорд и Деметру Лоренс. Только двоих.
        Что ж. Об этом их предупреждали заранее.
        Рубина, подобрав шелковую юбку платья, изящно опустилась на древко метлы перед одним из стражей. Перед тем как последовать ее примеру, Деми виновато оглянулась на Дрейка, как бы говоря: «Даже если бы Дориан был здесь, ничего бы не изменилось».
        Стоило ногам оторваться от поверхности земли, как Деметру охватил приступ нарастающей паники. Дыхание перехватило, голова закружилась, а ладони, до боли сжимающие корягу, тут же покрылись потом. Она бросила тревожный взгляд на сестру, но Рубина по-прежнему умудрялась сохранять расслабленный и царственный вид. Если ей и было страшно, то она никак этого не показывала.
        Они поднялись над черным теневым лесом, и тогда светлые перегруппировались, выстроившись ромбом: сестры с сопровождающими летели по центру, один светлый возглавлял процессию и один замыкал. Деми сообразила, что такое построение было выбрано неслучайно. Стражи будто бы опасались их и не столько охраняли, сколько конвоировали. Как пленников.
        Это сравнение было совершенно неприятным.
        «Ты можешь пообещать мне, что с вами там ничего не случится?»
        Деметра сжала древко метлы еще сильнее. Что им вообще было известно о новом главе Ордена?
        Его звали Шерл Прамнион. Больше полугода назад жители горных катакомб избрали этого мужчину на смену Амадине Сен-Сар, убитой Дорианом. Как и весь его народ, Шерл не торопился покидать надежно защищенное убежище даже после того, как магистр издала указ о помиловании и реабилитации всех светлых.
        Однако он каким-то образом сам связался с Рубиной несколько дней назад. Завязался диалог. И сестра по секрету рассказала Деми о том, что Шерл намекал ей о перемирии. Кто же мог предугадать, что она решит подписать договор на первой же встрече?
        Долго размышлять об этом не получилось. При каждой воздушной яме, встречавшейся им по пути, Деметра чувствовала, как ее сердце проваливается куда-то вниз, а к горлу подступает комок. Под ногами проплывал ночной Эмайн, сияющий огнями окон и фонарей. От такого вида захватывало дух, и, хоть голова уже не кружилась, желудок все равно угрожающе сжимался, стоило только подумать о возможном падении. Ничего, кроме ненадежных чар, не защищало их в данный момент, а сидеть на корявой, плохо обработанной палке оказалось попросту неудобно.
        Приближаясь к Гвиллионскому нагорью, они зарылись в облака и очутились в сплошном алом тумане. Деми вымокла и замерзла в мгновение ока. Она уже убедилась в мысли, что гораздо лучше было бы потратить день пути, но дойти до обители Ордена пешком… как они начали снижаться и вскоре приземлились.
        Вход в катакомбы за прошедший год ничуть не изменился - он так и выглядел высоким темным ущельем, одним концом выходящим на Верхнее плато, а вторым упираясь в тупик.
        После полета магистр Рубина казалась уже не такой блистательной. Ее шелковое платье висело мокрой тряпкой, а тщательно выпрямленные волосы растрепались и начали завиваться. Деми понимала, что зря злорадствует, поскольку сама наверняка выглядела не лучше. Да и такое обстоятельство было им не на пользу. Если вместо членов Верховного Ковена Нью-Авалона светлые увидят лишь жалких девчонок, то совершенно точно не станут воспринимать их всерьез.
        Мужчина, возглавлявший процессию, вышел вперед и направился к тупику, где скрывался вход в обитель. Рубина и Деметра последовали за ним, а трое светлых остались ждать в начале ущелья, отрезав возможный отходной путь. Могли бы обойтись и без этого. Отступать было поздно, да никто и не собирался этого делать.
        Раскатистое эхо сопровождало каждый шаг до тех пор, пока они не остановились перед сплошной отвесной скалой. Деми приложила ладонь к груди. Туда, где под черной рубашкой прощупывался круглый серебряный медальон Антуанетты и Людвига. Ключ к Ордену Монтеры. Возможно, было опрометчиво брать его сегодня с собой, однако она слишком привыкла к этому украшению, драгоценному во всех смыслах.
        Мужчина достал из-под рубашки точно такой же медальон и покрутил колесико, заводя его. Послышалась простая и короткая печальная мелодия. Зачарованному эху было этого достаточно. Многократно усиливая звук, эхо сотрясло все ущелье… и вход в Орден проявился прямо перед ними.
        Сестры зашли в пещеры, устланные затертыми коврами и освещенные свечами в массивных кованых канделябрах. На этот раз никто из светлых не вышел навстречу.
        Посреди главного зала с колоннами-сталагнатами и восстановленными витражами Тринадцати Первых спиной к ним стоял один высокий мужчина. Шерл Прамнион.
        Хоть он и старался выглядеть, как его приближенные - одетый в белое, с наголо обритой головой, - Шерл все же выделялся. Его темная оливковая кожа резко контрастировала с цветом одежд, а когда он повернулся и посмотрел на гостей темно-синими глазами, Деметра с удивлением поняла, что этому статному мужчине не было и тридцати.
        - Рубина, Деметра… Добро пожаловать в Орден Монтеры, - радушно улыбнулся Шерл и неспешно направился к ним. Его голос звучал хоть и тихо, но очень отчетливо и при этом бархатисто. - Надеюсь, полет не сильно вас утомил?
        - Благодарю вас, Шерл. Ваши стражи показали себя знатоками в чарах левитации, - сдержанно проговорила Рубина, дипломатично умалчивая обо всех неудобствах.
        - Чрезвычайно этому рад, - кивнул Прамнион и указал рукой на боковой проем, ведущий в некогда разрушенную друзьями гостиную. - В таком случае разрешите пригласить вас на мягкие диваны, дабы разместиться там с комфортом и все обсудить.
        Деми прошла в гостиную вслед за сестрой. Все то, что уничтожили братья Далгарт в прошедшем здесь бою, оказалось восстановлено в прежнем виде, вплоть до мелочей. Ей стало совестно.
        После того как все трое разместились на диванах среди льняных подушек, Шерл Прамнион отослал «конвой» прочь. Они остались в комнате-пещере одни.
        - Признаюсь, у меня огромные надежды на наш мирный договор. И если вы поддержите мои стремления, то этот документ изменит все, - сказал он с каким-то трепетом в голосе и взял в руки хрустальный кувшин, стоящий перед ним на низком столике. - Но прежде, чем мы начнем, могу я предложить вам выпить со мной по стаканчику ключевой воды?[1 - Родовые древа персонажей см. в конце книги.]
        Глава 2. Мирный договор
        Утро выдалось скверным. Ветер в небе неспешно гнал свинцовые, почти черные тучи, а неспособные полностью сдержать его натиск окна дома едва слышно дребезжали. На улице было настолько темно, что казалось, будто солнце не взошло вовсе, потерявшись где-то во вчерашнем дне.
        Деметра попыталась плотнее закутаться в одеяло, однако теплее от этого не стало. Руки и ноги очень замерзли, нос пощипывало от начинающегося насморка. Чем стремительнее холодало на улице, тем неприятнее с каждым разом становилось просыпаться.
        Сев на кровати, она ощупала горячий лоб. Голова тяжелела от боли, в висках гудело. Вот и простуда, подобралась как раз вовремя.
        И все-таки, несмотря на то, что вчера во время полета она вымокла и продрогла, несмотря на начинающуюся болезнь, Деми улыбнулась. Она и вправду летала на самой настоящей метле, как ведьма из классического фэнтезийного фильма! Сказал бы ей кто-нибудь об этом полтора года назад, она бы не поверила.
        Но самое главное, встреча с Шерлом Прамнионом прошла идеально. После нескольких часов переговоров мирный договор был подписан и скреплен нерушимой магической печатью. Рубина оказалась права, а она ошибалась. И хорошо, что ошибалась. Вчерашняя ночь изменила все. Теперь жизнь обоих народов начнет налаживаться.
        Записав в воображаемом ежедневнике пункт: «Принести сестре извинения», Деметра завернулась в одеяло и поплелась вниз, надеясь, что на кухне найдутся какие-нибудь таблетки.
        Несколько месяцев назад она предполагала, что почувствует себя лучше, переехав из особняка в бывший коттедж миссис Гейбл. Жизнь в «проклятом доме» походила на сущий кошмар - Деми вынужденно обитала там полгода, с сентября по март, и под конец возненавидела каждый его угол, откуда мерещились скрипы, шаги и голоса. Библиотека оставалась закрытой - думать о смерти опекунов все еще было слишком больно. Окончательно потеряв терпение, она в ультимативной форме сообщила Дрейку о том, что переезжает. Неважно куда.
        Вариант, предложенный парнем, сразу же ей понравился. Наконец-то Деметра смогла немного расслабиться и насладиться весной и летом в уютном крошечном домике посреди прекрасного сада.
        Но осень в Хэксбридже быстро вступала в свои права. Вновь начались проблемы, и вновь не получалось толком спать. Вопрос отопления требовалось решить как можно скорее.
        Копаясь в ящиках кухонной тумбы, она запланировала срочно купить хотя бы обогреватель - топить камины вечно было невозможно.
        В аптечке валялись бесполезные сейчас витамины, упаковка бинтов и дезинфектор. Будь здесь Дрейк, он собрал бы в саду нужные травы и заварил бы согревающий целебный отвар, а Рубина, проконсультировавшись с лучшими магами-лекарями, составила бы продуманный план лечения. Слабой в магическом отношении Деми приходилось справляться со всем своими силами.
        Жизнь усложнилась еще и потому, что не стало Колина и Хелены. Приходилось самой планировать бюджет, оплачивать счета, покупать продукты… В этом Деметра то и дело допускала ошибки. Вот и холодильник тоже оказался совершенно пуст, на сытный завтрак рассчитывать не стоило. В последние дни в Эмайне возникало столько дел, связанных с организацией встречи с Орденом, что не нашлось времени зайти в магазин.
        Взяв с тумбочки смартфон, она пробежалась глазами по истории вызовов. Последним в списке значился Дрейк - они созванивались по приезде, чтобы обсудить, как все прошло. Деметра набрала номер Рубины, надеясь извиниться, и слушала долгие гудки до тех пор, пока не включился автоответчик.
        За окном так и не посветлело, но делать было нечего - стоило выбираться наружу, чтобы не умереть от голода и простуды. Она влезла в первые попавшиеся джинсы, натянула футболку и кеды, убрала волосы в хвост и уже намеревалась выходить, как зацепила краем глаза свое отражение в зеркале.
        Деми выглядела еще худее и бледнее, чем обычно, зато была настоящей. Без макияжа, прически, дорогого наряда и адских каблуков, от которых сводило лодыжки. Она искренне тосковала по тому времени, когда от нее не требовали ничего, кроме соблюдения списка простых правил. И все же, не удержавшись, потратила еще пару минут на то, чтобы замаскировать синяки под глазами.
        Спустившись в объединенную с кухней гостиную, она прошла мимо дивана и камина. В углу под лестницей стоял письменный стол, который тоже привезли сюда из старого особняка. На нем скопилось множество разных вещей: учебники, тетради, рисунки, фотографии… Но важнее всех был гримуар Антуанетты Вайерд - великой светлой волшебницы и обманщицы, проигравшей в битве с Людвигом Далгартом, - Деметра изредка изучала его по вечерам, надеясь найти для себя что-то полезное. Рядом со старинной книгой лежали амулет с топазом и медальон-ключ от Ордена Монтеры. Их она вчера зачем-то оставила здесь, уже засыпая на ходу, и вообще плохо помнила, как добралась домой.
        Вновь надев украшения на шею, Деми накинула серый плащ, проверила наличие телефона в кармане и решительно направилась к двери. Чем скорее она доберется до аптеки, тем быстрее почувствует себя лучше.
        На улице оказалось еще холоднее, чем можно было себе представить. С севера в Хэксбридж пришел ледяной ветер, срывающий пожелтевшие листья с веток фруктовых деревьев в саду. С грустью посмотрев на запущенные клумбы посреди давно не стриженного газона, Деметра заперла дверь и зашагала вниз по дорожке.
        По пути она вновь набрала номер Рубины. Результат остался тем же - сестра не отвечала.

* * *
        Купив «Лемсип»[2 - Противопростудное средство, популярное в Великобритании. - Здесь и далее, если не указано иное, примечания автора.] в аптеке неподалеку от площади, Деми бросила взгляд на темные, запылившиеся окна на другой стороне улицы. Винтажная вывеска с надписью «Хугин и Мунин», как и прежде, поскрипывала от ветра на кронштейне, но сам магазин уже давно не видел ни одного покупателя. Раньше там размещалась антикварная лавка Ортруны Рейвен - двухсотлетней ведьмы, скрывавшейся под личиной чудн?й старушки миссис Гейбл. Вскоре после похорон было вскрыто ее завещание.
        Как следовало догадаться, она отписала все - магазин с квартиркой над ним, коттедж и даже клуб Рейвен в Палберри - своим потомкам, троим братьям Далгарт: Дориану, Дрейку и Моргану.
        Клубом продолжал заведовать Джон Киф, в коттедже поселилась Деметра, и только этот двухэтажный домик, выкрашенный белой краской, остался брошенным. За те годы, что в нем обитала ведьма, внутри скопилось слишком много различного хлама - обычного и магического. Копаться в нем никто не хотел.
        Плотнее запахнувшись в плащ, Деми отправилась дальше, на главную площадь их маленького городка.
        Ветер гонял по брусчатке жухлые дубовые листья, а редкие прохожие, кутавшиеся в пальто, куртки и шарфы, спешили как можно скорее укрыться в узких переулках. Под конец октября все предпочитали отсиживаться дома или на работе, желательно у теплого обогревателя или камина.
        Окинув взглядом заново отстроенный дом возле ратуши, где всем заправлял новый мэр - мистер Гаррет, пришедший на смену Ричарду Хаттону, Деметра пошла в сторону кафе. «Шеффердс Пай» завлекал гостей мягким светом разноцветных торшеров, жаркими батареями и пряными блюдами - всем тем, что кажется просто необходимым для хорошего самочувствия в промозглую погоду.
        Она зашла внутрь и заняла свободный столик в углу, с двумя пухлыми креслами, украшенными цветными подушками. Нежеланные воспоминания преследовали и здесь. Позапрошлым летом она беззаботно флиртовала на веранде с Коулом Ларивьером, не подозревая, что тот был ее братом - и злом во плоти. Его бывшая коллега, кудрявая Иви, все еще работала на прежнем месте.
        Заказав сырный суп с гренками и кипяток, чтобы растворить в нем лекарство от простуды, Деметра поглядывала на посетителей.
        Пожилая миссис Симпсон, живущая в коттедже возле парка, грелась ароматным глинтвейном; начальник полиции мистер Портер безжалостно расправлялся со стейком, а две подружки хихикали возле барной стойки, рассматривая что-то на экранах смартфонов. Провинциальный город жил своей тихой и расслабленной жизнью.
        Деми вспомнила, что уже встречала этих девушек-подружек в школе - они пересекались на занятиях в те редкие разы, когда она там появлялась. Она тоже собиралась закончить школу, как все нормальные подростки, и поначалу исправно посещала курсы, на которые записалась… Но затем дела в Верховном Ковене стали отнимать больше времени. В итоге Дориану пришлось «договариваться» с директрисой о том, чтобы ей вообще выдали выпускной аттестат. Заплатил он директрисе или просто ее зачаровал, Деметра не знала.
        И все-таки было грустно оттого, что нормальная человеческая действительность отдалялась все дальше и дальше. Она не была создана для того, чтобы править на Нью-Авалоне, а правление на Нью-Авалоне не было создано для нее. Деми никогда не хотела этого.
        Разорвав пакетик «Лемсипа» со смородиновым вкусом, она высыпала порошок в кружку с кипятком и, пока лекарство остывало, решила приняться за ароматный суп. Здесь его варили на бульоне с добавлением эля, сливок и большого количества чеддера. Это блюдо уже не раз поднимало настроение Деметре, которая терпеть не могла осень. Однако не успела она съесть и половины, как напротив нее бесцеремонно уселась незнакомая женщина.
        Впрочем, слово «уселась» не подходило для столь утонченной особы. Дама плавно опустилась в кресло и расправила тонкую ткань кремового пальто. В ее голубых глазах угадывалась снисходительность, а светлые волосы были тщательно уложены в прическу «ракушка».
        - Простите… Мне кажется, или здесь есть еще пять свободных столиков? - нарочито учтиво спросила у нее Деми, быстро посчитав в уме. Она не хотела грубить, но появление незнакомки застало ее врасплох. - И это не говоря о стульях у барной стойки.
        - Просто хотела посмотреть на тебя, Деметра, - мягко улыбнулась женщина. Она сняла атласные перчатки и положила их на стол.
        - Вы знаете меня? - нахмурилась Деми, откладывая ложку в сторону.
        Изящным жестом женщина подозвала официантку и заказала бокал шабли.
        - Слишком многие уже знают твое имя, - протянула она. - Особенно после того, что случилось на Эйрине. Правда, с газетчиками ты так и не общалась… Поэтому можно только догадываться, как именно происходило противостояние между тобой и Ларивьерами.
        - Вы что… - Деметра огляделась по сторонам и понизила голос до шепота, - …из Нью-Авалона? В Хэксбридже я вас точно раньше не видела.
        - В Хэксбридж я приехала совсем недавно. И насчет Нью-Авалона ты не угадала. Я светлая волшебница, - сказала женщина и замолчала, когда заметила приближающуюся официантку.
        Легким кивком она поблагодарила Иви за принесенный бокал белого вина.
        - От всего Верховного Ковена поздравляю вас с этим событием. Мы рады, что светлые возвращаются, - заученно проговорила Деметра и отпила «Лемсип» из кружки. - Чем я могу помочь?
        - Приятной компанией разве что… - ответила собеседница. Она сделала маленький глоток вина и промокнула губы салфеткой.
        - Простите, я не хочу вас обидеть, - начала Деми, - но сейчас не лучшее время. Если вам что-нибудь нужно от Верховного Ковена, вы можете записаться на прием в отведенные для этого часы.
        - Тебя беспокоит простуда? - с пониманием спросила женщина. - И началась она после переговоров в Ордене Монтеры…
        - Откуда вы это знаете? - неприятно поразилась Деметра.
        В этой женщине угадывалось что-то нетипичное… Оно проявлялось и во внешности, и в поведении, и в словах.
        - Рекомендую тебе как можно скорее связаться с сестрой, - кротко сказала дама. - А если захочешь побеседовать еще раз, то легко сможешь меня найти. Я остановилась в старом особняке Вайерд. Напротив парка.
        Вынув из сумочки кожаный кошелек, она щедро расплатилась за бокал почти нетронутого вина, после чего кивнула на прощание удивленной Деми и неспешно покинула кафе.
        Не понимая ничего из того, что произошло, Деметра наскоро доела суп и выпила лекарство. Откуда эта женщина знала ее имя, беспокоило не так сильно, как то, что ей было известно все остальное. Ладно, еще можно было предположить, будто она заметила пакетик от «Лемсипа». Но каким образом она сумела выяснить, что ночью сестры были в Ордене? Рубина держала планы насчет переговоров в строгом секрете.
        И почему эта дама жила в ее бывшем особняке?!
        Деми достала из кармана телефон и еще раз набрала номер Рубины. Гудки окончились включением голосовой почты.
        - Привет. Ты не берешь трубку, и я начинаю волноваться. Это странно. Просто перезвони как можно скорее, - пробормотала она прежде, чем отключиться.
        Что же могло помешать магистру ответить на звонки? Нельзя было оставлять это без внимания. Вдруг и вправду что-то случилось?
        И стоило Деметре подумать о том, что нужно отправляться в Эмайн, как смартфон издал жалобную трель. Она опять забыла зарядить его, когда вернулась утром.
        Поспешно расплатившись, Деметра пулей вылетела на улицу и побежала домой.

* * *
        Кэрри Райнер смотрела на узкие улицы дождливого Эмайна. С балкона ее конуры, выходящего на сплошную стену и покатую крышу соседнего обшарпанного дома, улицу можно было разглядеть, только втиснувшись в правый угол и сильно перегнувшись через перила. Но ей и этого хватало. Она могла стоять так часами, для удобства поставив ногу на ажурное украшение ограды и куря сигарету одну за другой. Чего ей недоставало в этом мире, так это музыки, под которую подобное времяпрепровождение стало бы еще приятнее.
        Плеер с флешкой валялись где-то в чемодане, но толку от них не было никакого - Нью-Авалон до сих пор плохо дружил с электричеством. Колдуны и ведьмы уже давно привыкли пользоваться домашними динамо-машинками, а богатые маги приспосабливали для этих целей различные зачарованные изобретения. Кэрри же была не просто ведьмой, а нищей ведьмой, последние месяцы вынужденной за гроши работать официанткой в местном пабе, чтобы хоть как-то держаться на плаву.
        Она была ведьмой, потерявшей практически все.
        Кэрри рассмеялась. И несмотря на то, что от ее жизни оставались жалкие лохмотья, власть имущие аристократы до сих пор пытались от нее чего-то добиться. Взять хотя бы вчерашнюю встречу с Джорджианой Ларивьер. Дуболомы этой леди толкнули ее так, что она разбила обе коленки, а бывшая герцогиня хоть и пыталась строить из себя гостеприимную хозяйку, ничего от нее не добилась.
        В жизни каждого встречаются такие личности, которым все достается легко и сразу. Которые, возникнув словно бы из ниоткуда, тут же получают лучшего парня, лучшую должность, лучшее все. И для этого им требовалось просто состроить мордашку помилее и вовремя произнести правильные слова. Такой была Деметра Лоренс. А Кэрри приходилось продираться через эту жизнь, будто через колючие терновые заросли. Шипы впивались в ее кожу, больно царапали и оставляли после себя незаживающие раны, но она все равно шла вперед, упрямо, и до сих пор на что-то надеясь.
        Кэрри было жаль, что в скором времени Деми лишится всех своих привилегий. И в тоже время она радовалась этому. Ведь когда нагретое местечко освободится, на него сможет претендовать кто-нибудь другой. Может быть, даже она сама, если ей повезет.
        Выпуская струйки дыма и не обращая внимания на скопившийся на сигарете прогоревший пепел, Кэрри смотрела на свое кольцо, поблескивающее на пальце, и вспоминала.
        Вот ей четыре года. В памяти всплывает плохо освещенная родительская спальня. Отец для чего-то открывает шкаф и начинает выгребать оттуда все вещи в спортивную сумку. Где-то на заднем плане орет мать.
        Кэрри исполняется пять. На ее день рождения мать приводит своего друга, высокого и тучного. Они втроем празднуют и едят торт, но веселье быстро прекращается, когда Кэрри понимает, что мать и этот тип сильно пьяны. Им весело, в отличие от нее. С неясной целью мужик заходит в ее комнату и, что-то излагая, опирается на шкаф. Шкаф с громким треском обрушивается на пол, в одно мгновение уничтожая все стоящие в нем игрушки и портя любимые книги. Мама и мужик громко смеются.
        Через два года тучный тип куда-то пропадает, на его месте оказывается худой и нескладный Кристофер. Он приносит с собой нечто, что подолгу и вонюче курит, предлагая ее матери, а потом и самой Кэрри, в шутку. Кэрри не смешно - ей кажется, что мать становится какой-то не такой рядом с ним.
        К моменту, когда Кэрри исполнится десять, Кристофер уже давно вынесет все ценное из их коттеджа, а на смену куреву придет нечто другое. Мама будет постоянно плакать и проклинать свою жизнь. Она будет приговаривать: «Его ведь так жаль, понимаешь? Так жаль». Она будет думать, что для него не все потеряно.
        Однажды, когда Кэрри вернется домой после школы, то застанет мать с разбитой губой и бровью, с синяками на распухшем лице. Мама скажет, что упала с лестницы. А вот Кристофера дома уже не будет. Скоро его заменит Пит. И тогда мама начнет падать с лестницы все чаще и чаще.
        Лучше бы Пит жрал, как слон, и ломал мебель или курил всякую дрянь.
        Кэрри потушила сигарету об перила балкона и щелчком выбросила вниз, во двор-полуколодец. Она убрала ногу с ажурного украшения и вернулась в конуру, которая только на словах арендодателя звучала как «комната». На деле это было крошечное темное плесневелое помещение с продавленной кроватью, рассохшимся гардеробом и тумбой - больше ничего не помещалось. Разве что ее чемодан, валяющийся в углу.
        Уж сколько раз Кэрри пыталась выгнать Пита из дома, сколько пыталась спасти мать… Была готова пойти ради этого на все. А в итоге выгнали ее саму.
        Она присела на пол и подняла старинную черно-белую фотографию на плотном картоне. На фотографии была изображена юная девушка, внешне похожая на нее. Позируя на рисованном фоне в виде цветущего сада и чуть улыбаясь, она держала на ладони чучело маленькой птички.
        Было время, когда от Стефании Райнер требовали так же много, как сейчас от Кэрри. Когда-то от Стефании зависело все.
        Отложив снимок, она взяла в руки очередное письмо, которое получила вчера днем. Только из-за него, содержавшего в себе очень уж соблазнительное предложение, Кэрри не стала откровенничать с леди Джорджи.
        Бывшую герцогиню опередили, еще месяц назад. Тогда, когда началась переписка с автором письма, тоже считавшим, что может выведать у Кэрри интересные подробности. Например, о членах Верховного Ковена или о пребывании в Ордене Монтеры. С каждым новым посланием доверие между ними росло, а предложения наград за возможную помощь и сотрудничество становились все более и более щедрыми. Кэрри неплохо умела изворачиваться и создавать видимость собственной важности, пусть знания ее и ограничивались лишь теми редкими моментами, когда она общалась с Деметрой и братьями Далгарт или когда находилась под действием чар Амадины Сен-Сар.
        Решившись, она выдрала из какой-то старой тетради лист бумаги и принялась писать ответ.
        Начинался он со слов: «Я с радостью готова вам помочь…»
        «Ты должна выглядеть веселой и довольной жизнью, Кэрри, - думала она. - Пусть улыбка и фальшивый энтузиазм будут твоей защитной маской. Как и всегда».
        Сегодня она готова была, наконец, отрезать от жизни свой кусочек пирога. Пусть тонкий, липкий, раскрошившийся. Хотя бы махонький. Поскольку и дальше терпеть удары судьбы было невыносимо.

* * *
        Поднимаясь по склону холма по дорожке, проложенной посреди увядающего сада, Деми заметила, что на первом этаже коттеджа горел свет. Замерев на секунду от страха, она тут же вспомнила, что только Дрейк и Рубина знали, где были спрятаны запасные ключи. Сорвавшись от волнения на бег, она быстро добралась до вершины и рывком распахнула дверь.
        Дрейк, разводивший огонь в камине, оглянулся на нее с удивлением.
        - Ну и холод здесь у тебя. Нужно будет установить нормальные батареи, - сказал он, отставляя в сторону кочергу и поднимаясь. - Что-то случилось?
        Заперев дверь, Деметра присела на диван и, не сняв плаща, сходу начала рассказывать о странной женщине в «Шеффердс Пае». Дрейк, хоть и слушал ее внимательно, успел за это время вскипятить воду и заварить чай.
        - То есть ты хочешь бежать во дворец через «мост» и пол-Эмайна, только потому, что какая-то дама сказала тебе связаться с Рубиной? - уточнил он, подавая ей кружку.
        - Когда ты так говоришь, это начинает выглядеть глупо, - пробурчала Деми, отпивая чай. - Но она не берет трубку! Что я могу думать?
        - Вы не спали всю ночь, вернулись под утро, а еще только два часа дня. Может, она спит? - предположил Дрейк. - Тебе стоит успокоиться. Ведь договор со светлыми подписан, и все прошло удачно. Руби перезвонит, как только сможет.
        - Наверное, ты прав, - устало кивнула Деметра.
        Она поставила кружку на журнальный столик, сняла плащ и, немного успокаиваясь, спросила:
        - А почему ты не сказал, что сдал кому-то мой особняк?
        - Этим занимался Дориан, он же теперь глава нашей семьи, - пожал он плечами. - Да и какая разница? Ты ненавидела тот дом. Этот коттедж гораздо уютнее. Ведь мы уже провели сюда электричество и пристроили ванную комнату. Конечно, нужен еще небольшой ремонт…
        - Главное - защитить его от холода, - сказала Деми и шмыгнула носом. - Нужно будет узнать у Дориана имя этой женщины.
        - Зачем оно тебе? - нахмурился Дрейк. - Среди магов и волшебников полным-полно разных чудаков. А уж если они только и делали, что всю жизнь скрывались от охотников…
        - Просто у меня такое чувство, будто она напоминает мне кого-то, - протянула Деметра и позволила себя обнять.
        Он был, как обычно, прав. После всех прошлогодних событий было сложно привыкнуть к тому, что ее жизни больше ничего не угрожает. И каждый новый человек казался подозрительным.
        Сейчас, в играющем свете камина, этот домик выглядел самым уютным местом на земле. Въехав сюда, Деми не поменяла почти ничего из прошлой обстановки. Ей нравилось, что вся мебель имела свою историю.
        Старый диван и два тяжелых кресла украшали все те же вышитые подушки, а маленький стол в кухне до сих пор был застелен белой скатертью с кружевами. Даже книги в шкафу стояли так же, как при жизни Ортруны. В небольшой кладовке наверху Деметра нашла целую стопку новых теплых пледов в фабричной упаковке. Ими можно было укрываться от холода и пить горячий чай или шоколад.
        Если кто и делал эту осень лучше, так это такой заботливый парень, как Дрейк. Деми теребила его темные непослушные волосы и вдыхала легкий аромат парфюма с явными нотками корицы, а он рассказывал о том, как смешно отреагировал Морган на предложение уволить с этого года гувернантку и отправить его в местную общеобразовательную школу.
        - Ему уже двенадцать, - заметил Дрейк. - Дориан считает, что пора нашему младшему брату привыкать к реальной жизни.
        - И правильно, - согласилась Деметра. - А то еще вырастет таким же снобом, как вы!
        Дрейк рассмеялся и потянулся, чтобы поцеловать ее.
        В этот момент в дверь врезалось что-то тяжелое. Деми вздрогнула. Кто-то с той стороны подергал ручку и, убедившись в том, что замок закрыт, перестал.
        С тревогой оглянувшись, Дрейк медленно подошел к двери. Стало слышно, как в замочной скважине завозился ключ. Спустя секунду на пороге показалась Рубина, закутанная в черное пальто. Она была бледна, как привидение.
        - Руби… Что произошло? - встревоженно спросил Дрейк, подхватывая ее под локоть.
        - Я знала, что ты будешь здесь, - тихо выдохнула Рубина.
        Она взяла его за руку и привалилась к плечу, едва ли не теряя сознание.
        Деми вместе с Дрейком довели ее до дивана и усадили на подушки. Сестра дышала так тяжело, будто бы бежала до них от самого «моста».
        - На Эмайн напали светлые? - предположила самое страшное Деметра.
        - Хуже, - замотала головой Рубина.
        - Что значит хуже, что стряслось?
        Вид сестры ее пугал. Деми и представить себе не могла, чтобы Рубина Вэлфорд, магистр Нью-Авалона, образец стойкости и выдержки, выглядела так.
        - Как ты себя чувствуешь? - внезапно спросила Рубина, поднимая на нее покрасневшие глаза.
        - Нормально. Вроде бы, - растерянно пробормотала Деметра, переводя недоуменный взгляд на Дрейка.
        - Ни температуры, ни насморка, ни першения в горле? - допытывалась сестра.
        - Это было утром, но я выпила «Лемсип», и все прошло…
        Рубина торжествующе фыркнула и нездорово рассмеялась.
        - Я тоже сегодня проснулась с простудой, - сказала она и посмотрела на Деми так, словно эти слова имели определенное, все объясняющее значение. - Так проявляется побочный эффект некоторых чар и снадобий.
        - Что ты имеешь в виду? - спросил Дрейк.
        Магистр вынула из-под пальто свиток, перевязанный лентой с сургучной печатью, и протянула его Деметре.
        - Читай. Внимательно, - по слогам выговорила она.
        Это был договор между темными и светлыми, подписанный прошлой ночью. Деми развернула документ и пробежалась глазами по строчкам, выведенным аккуратным каллиграфическим почерком. Самое важное находилось в конце:
        «Верховный Ковен Нью-Авалона, от лица всех темных магов, ведьм и колдунов, обязуется вернуть силы всем категориям светлых, в полной мере и без какого-либо ограничения возможностей, в течение следующих двух недель с момента подписания настоящего договора.
        По неисполнении положенных требований священный Орден Монтеры, от лица всех светлых волшебников и чародеев, оставляет за собой право принимать любые меры, которые сочтет необходимыми, вплоть до объявления официальной войны всем темным».
        Ниже стояли три необходимые подписи: Рубины, Деметры и Шерла Прамниона.
        - Нас обманули… - прошептала Деметра.
        Вчерашняя ночь действительно изменила все.
        Глава 3. Родовой особняк
        Дрейк заговорил первым.
        - Как главе Ордена удалось это провернуть? - спросил он.
        - Снадобье без вкуса и запаха было подмешано в воду, - ответила Рубина, морщась, словно бы от сильной боли. - В ключевую воду из подземного источника, которую Шерл предложил нам сразу же, в гостиной.
        - Амадина Сен-Сар, которую убил Дориан, тоже предлагала нам воду, - вспомнил Дрейк. - И тогда вода была самой обычной. Видимо, он знал об этом и потому решил, что не вызовет подозрений. Как все происходило, когда снадобье подействовало?
        - Да как обычно все происходило, - сквозь зубы проговорила Руби. - Не было никаких непонятных ощущений. Мы долго обсуждали договор, потом поставили подписи, и нас отвезли домой.
        - Только я почти не помню, как мы возвращались, - сказала Деми. - Это было словно во сне.
        - Ты наблюдательнее меня, - сокрушенно протянула сестра, готовая вот-вот разрыдаться.
        Выглядела Рубина настолько потерянной, что Дрейк присел на краешек дивана и ободрительно погладил ее по предплечью.
        - Значит, светлые затуманили нам разум и подменили договор, - проговорила Деметра. Она отметила, как пальцы ее парня касаются рукава сестры, приближаясь к запястью. Не хотела, но отметила. - Самое время придумать, что мы скажем Ковену. Шерл постарается, чтобы новости о переговорах быстро разлетелись. Облажались мы по полной программе…
        - Представляю, что скажут Брамс и Лителтон! Они и так уже считают меня плохим правителем… Им будет плевать на то, как подло поступили с нами в Ордене! - всхлипнула Рубина, утыкаясь носом в толстовку Дрейка. - Этот провал запишут на счет моих личных ошибок!
        - Ты хотела как лучше, - протянул он, поглаживая ее по волосам. - Ты все сделала правильно.
        Выносить подобные нежности и дальше становилось невозможным. Они обнимались на виду у Деметры так, словно ее вообще здесь не было! Как будто без того проблем мало…
        Резко поднявшись с дивана, Деми свернула договор в трубочку и прошлась по комнате.
        - Правильно? - повторила она на ходу, не скрывая сарказма, и обернулась, посмотрев на милующихся «голубков». - Все сделала правильно?.. Не неси чушь, Дрейк! Рубина, это ведь была полностью твоя идея! Ты уговорила меня на эти тайные переговоры в обход одобрения Ковена… Ты сказала, что уверена в результате! Что Прамнион сам намекал о перемирии на прошлой неделе!
        - Деми, успокойся, - попросил Дрейк, отстраняясь от ее сестры. - Какой смысл ругаться?
        - Для того чтобы этот договор признали действительным, нужны были две подписи членов Верховного Ковена и подпись главы Ордена, - продолжала Деметра, меряя шагами гостиную. - Конечно, если бы ты попросила о помощи не меня, а Дориана, Рицци или других - они отказали бы. Но тебе ведь хотелось так быстро уладить все проблемы… Вернуть мир и процветание!
        - Деми, пожалуйста… - протянула Рубина.
        - Как можно было довериться светлым, после того как твои люди устроили им настоящий геноцид? Ты с ума сошла?! - Деми вздохнула и с размаху упала в кресло. - Да и я не лучше… Понадеялась, что счастливый конец возможен, как в сказках. Все, что мы можем сейчас сделать, - это публично признать вину. И постараться выполнить условия Шерла Прамниона за две недели.
        - Вернуть светлым прежние силы? - изумилась сестра. - Как ты себе это представляешь?
        - У тебя есть другие варианты? - приподняла брови Деметра. - Возможно, я еще плохо ориентируюсь в магических законах… Но не нужно быть гением, чтобы понять - этот договор считается настоящим. И если мы не начнем действовать, то это сделает глава Ордена!
        - Шерл Прамнион начнет войну? - усмехнулся Дрейк, обводя взглядом девушек. - То есть светлые объявят войну темным? И как это будет выглядеть? Ведь магических сил у них почти нет. Да, они могут устраивать теракты, чтобы напомнить о себе, но вряд ли их сил хватит на полноценные военные действия.
        - Насколько я понимаю, магия не особо требуется для использования зелий и артефактов. Иначе как у них получалось совершать все это? - напомнила Деми. - Стоит светлым накопить их побольше, и они смогут вам противостоять.
        В комнате вновь повисла тишина. Дрейк и Рубина смотрели на Деметру с недоверчивым видом, словно она все еще оставалась несмышленой человеческой девушкой, случайно угодившей в их мир. Но это было не так. Уже давно.
        Практически уверившись в том, что убедить их не получится, Деми уже собиралась выйти из дома и оставить друзей наедине, как они, несомненно, желали… когда сестра поднялась со своего места.
        - Знаешь, Дрейк… Я согласна с Деметрой. Шерл не стал бы угрожать нам, не имея ни малейшего преимущества, - сказала она. - Нам придется найти решение.

* * *
        Дориан Далгарт сидел в своем кабинете на самом верху башен Штаба и с раздражением поглядывал на кипы скопившихся на столе бумаг. Из кабинета открывался потрясающий вид на Эмайн. Большие решетчатые окна едва ли не купались в кроваво-красных облаках - так они были близки к ним. Центр города, обзор на многие и многие мили вокруг, до самых гор, скрывающихся в тумане. А какое внутреннее убранство! Наборный паркет под персидским ковром, дорогая резная мебель из красного дерева на золоченых ножках, картины и канделябры.
        Многие бы продали душу за такое роскошное рабочее место.
        Чтобы добраться до него, нужно было подняться по винтовой лестнице, минуя все пролеты, пройти через длинный опенспейс регистраторов, приемную очаровательной секретарши Сабрины, комнату первого заместителя Лукаса Бреннона и, наконец, распахнув тяжелые двустворчатые двери, достичь цели. Кабинета главы Штаба бывших охотников.
        Дориан потер уставшие глаза. Рубина считала, что оказывает ему великую честь, назначая на такую высокую должность. Главой Штаба всегда становился один из членов Верховного Ковена. А так как Ковен сильно обмельчал и он оставался единственным в нем охотником, то все было предрешено.
        Впрочем, магистр пожалела об этом решении довольно быстро.
        Поднявшись со своего кресла, Дориан дошел до противоположного угла, где под видом шкафа с документами располагался его личный бар. Он налил себе янтарного виски в хрустальный низкий стакан и вернулся за стол.
        Целую минуту он позволил себе не думать обо всех текущих сложностях и вспомнил о сидящей в приемной Сабрине. Вот с кем было бы приятно сейчас забыться… Немного помедлив, Дориан отпил из стакана и откинулся на спинку высокого кресла.
        Сабрина устроилась сюда после Люсиль, после Кристины, после Терезы, после Энджелы и после Рицци, которая, заняв свое место в Верховном Ковене, уже не могла кому-то прислуживать.
        Дориан собрался было вызвать ее, однако секретарша сама зашла в его кабинет, цокая высокими каблуками и покачивая бедрами. Ее хорошенькое личико, обрамленное блестящими светлыми локонами, выражало серьезную обеспокоенность.
        - Господин Далгарт, - с тревогой в голосе начала она, - там к вам пришли…
        - Кто пришел, Сабрина? - спросил Дориан, опуская стакан с виски на стопку бумаг.
        Секретарша уставилась глазами в пол и нервно дернула уголками губ в попытке улыбнуться.
        - Женщина… Она уже заходила, по поводу дочки, - сказала она. - Болотная ведьма ее прокляла. И ей хоть бы пару капель светлой крови… для исцеляющего ритуала. Дочка, говорит, вся почернела уже. К вечеру скончается.
        - Гони ее вон, - твердо приказал Дориан прежде, чем позволил себе осознать смысл сказанного Сабриной.
        - Но сэр… Ей нужно всего пару капель, - настойчиво проговорила секретарша и посмотрела ему в глаза. - Она обошла все лечебницы, везде отказали. К магистру не пустили совсем. Ее дочь умрет сегодня, если вы не поможете. Это ведь в ваших силах… Дориан.
        - Вон, я сказал! - повысил голос бывший охотник.
        Большего не требовалось. Сабрина натянуто улыбнулась, кивнула и вышла из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь.
        Дориан взял стакан и осушил его в пару глотков.
        Вот к чему привела миротворческая политика нового магистра! К тому, что десятками гибли уже не светлые, а их собственные люди. В народе Рубину прозвали Кровавой Дрянью, а Дориана - ее послушной шавкой.
        Кровавая Дрянь закрыла все банки светлой крови и разрешила пользоваться только старыми запасами. По ее простому и гениальному плану запасов должно было хватить до тех пор, пока все светлые не вернутся на Нью-Авалон. И настоящей неожиданностью для правительницы стал тот факт, что после более чем сотни лет геноцида светлые вовсе не желали приезжать сюда и жить бок о бок с убийцами.
        Когда Дориан сказал ей об этом, Рубина исключила его из личной гвардии и запретила показываться во дворце во всех случаях, кроме собраний Ковена.
        Вторая идея Кровавой Дряни оказалась не менее гениальной: бывшие охотники, ставшие хранителями порядка, должны были продолжать разыскивать светлых. Но не для того, чтобы их убивать, а для того, чтобы побеседовать, с почестью выдать грамоту о помиловании и пригласить переехать в столицу. Надо думать, далеко не все бывшие охотники оценили такое великодушие нового магистра.
        Наученные с подросткового возраста только выслеживать и убивать, не сомневаясь в праведности своих поступков, они должны были в один момент, по щелчку магистерских пальцев, стать добрыми и пушистыми. Гавкать по команде и вилять хвостиками. Лизать те самые пальцы и выпрашивать угощение с рук.
        Невозможно усмирить монстров. Дориан это знал.
        Бывшие охотники исчезали на заданиях целыми отрядами - они должны были искать светлых, но переставали отвечать на сообщения. Позже тех самых светлых находили убитыми. Штаб разваливался и выходил из-под контроля. Убийцы отказывались становиться людьми.
        Теперь Дориан только и делал, что подписывал документы один за другим. Ставил свою подпись под строчками: «Найти и устранить». Найти и устранить, найти и устранить…
        Убийцы, еще верные Ковену, убивали других убийц, своих бывших коллег. А затем примыкали к ним, когда их терпение заканчивалось. Все они продолжали рыскать по стране и уничтожать светлых просто потому, что умели делать только это и в новом мире для них места не нашлось.
        В эти самые документы Дориан зарывался с раннего утра и до вечера. Пропадали и простые люди: женщины и мужчины, старики и дети. Вот, например, одного мальчика сутками искали на болотах - недавно он исчез при крайне странных обстоятельствах. А сегодня еще появилась просительница с ее проклятой дочкой…
        Кто бы мог знать, что привычная безжалостность пригодится ему на новом рабочем месте.
        Помочь женщине он ничем не мог. После войны все целебные снадобья изготавливались с применением магии, содержащейся в крови светлых волшебников и чародеев. Для темных серьезное целительство было недоступно, сколько ни произноси магические слова или ни проводи ритуалы. Просто не сработает. Только волшебники и чародеи были на это способны, но они не желали кого-либо спасать.
        Своих запасов у Дориана никогда не было, а клянчить кровь у Кровавой Дряни он не собирался. Оставалось разве что пойти к Деметре Лоренс и уговорить ее стать донором. Тут бывший охотник усмехнулся, а в дверь снова постучали.
        В кабинет вошел парень с растрепанными соломенными волосами. Роджер Бреннон, сын и помощник первого заместителя главы Штаба. Его лицо не выглядело таким обеспокоенным, как у Сабрины, но все же казалось напряженным. Паренек поклонился и положил на стол перед Дорианом запечатанный сургучом свиток.
        - Новое распоряжение Кр… магистра Рубины Вэлфорд, - сказал Роджер, вовремя поправившись. - Оно касается лично вас, сэр, и вашего брата.
        - Свободен, Бреннон, - равнодушно отозвался Дориан, подождал, пока помощник выйдет, и взялся за свиток.
        Сломав печать, он развернул документ и мельком просмотрел его содержимое, не вникая до тех пор, пока взгляд не зацепился за знакомую фамилию. Дориан устало вздохнул, со злостью скомкал указ и зашвырнул его куда-то через весь кабинет.
        Стоило только вспомнить о Деметре Лоренс!..
        И это тогда, когда он сам был в двух минутах от того, чтобы покинуть Штаб и присоединиться к охотникам-дезертирам!
        Черное пламевидное лезвие фамильного аутэма, стоящего на подставке у стены, звало его… Оно говорило, что решить все проблемы можно только новой войной. Окончательной войной. Оно жаждало крови светлых, которая могла бы спасти многих. А Дориан и вправду превратился в офисную шавку, променявшую кожаную куртку охотника на официальный пиджак.
        Он запретил себе думать о новом указе Рубины, подавил желание налить еще виски и вернулся к своим бумагам. Прошло совсем немного времени, прежде чем его отвлекли в третий раз.
        Имя Джона Кифа, управляющего клубом Рейвен, высветилось на экране его смартфона.
        - Слушаю, - сказал Дориан, отвечая на звонок.
        - Дориан, мальчик мой! - незамедлительно послышался голос управляющего.
        Легко было представить себе его плутовское, широко улыбающееся лицо, однако в голосе мужчины тоже проскальзывала некая тревога.
        - Еще раз так меня назовешь, Джон, и быстро вылетишь со своего уютного насиженного местечка.
        - Умолкаю, господин и благодетель, умолкаю, - поспешно согласился Джон. - Вот только дело тут случилось одно… пренеприятное.
        - Что еще? - спросил Дориан, вновь потирая глаза. - Короче.
        - Вам нужно срочно прибыть в Рейвен. Не как глава Штаба и не как член Верховного Ковена, а как Дориан, которого я когда-то знал, - со всей серьезностью проговорил колдун. - Случилось страшное…
        Мгновение спустя Дориан надел кожаную куртку взамен небрежно брошенного на спинку кресла пиджака и привычным жестом спрятал в левом рукаве свой кинжал-аутэм, звякнувший как-то особенно звонко и ностальгически.
        Довольно с него канцелярской работы. Хотя бы на сегодня.

* * *
        За обедом, состоявшим из чая и тяжелых мыслей, они продолжили обсуждать случившееся.
        Деми предусмотрительно села рядом с Дрейком, уступив сестре место на противоположной стороне стола. Все-таки в последнее время Рубина позволяла себе слишком много в общении с ним, говоря при этом, что не имеет ничего против их отношений. А он… Хоть и не поддавался на чары бывшей девушки, но и не пытался пресечь подобные ситуации. Все это заставляло Деметру нервничать. И вместо того, чтобы думать, как вернуть светлым магические силы, она следила за направлением взгляда своего парня.
        - …если я распоряжусь. Можно объявить о создании специальной комиссии, - тем временем продолжала Рубина. - Что скажете?
        - И чем будет заниматься эта специальная комиссия? - поинтересовалась Деми, стараясь не подавать вида, что все прослушала.
        - Они попробуют решить, какими чарами можно отменить действие Гласа Ворона, - пришел на помощь Дрейк, легонько пиная ее кончиком ботинка под столом.
        Деметра натянуто улыбнулась. Намек она поняла - нечего витать в облаках.
        Когда в девятнадцатом веке Людвиг Далгарт запустил в небо свое чудовищное изобретение - Черного механического Ворона, - он отнял большую часть магии у всех светлых, которые услышали песнь птицы. Но в его дневнике нашлась запись о том, что заклятие «почти необратимо». Значит, шанс избавиться от его действия все же был.
        Над возвращением сил светлым Деми думала и раньше, но остальные не проявляли никакого энтузиазма. Этот вопрос значился в списке дел Верховного Ковена едва ли не последним - но теперь-то он уж точно взлетит до первой строчки. Может, Шерл и был в чем-то прав, срочно потребовав свои чары обратно. Ведь иначе мирный договор не показался бы ему справедливым.
        - А не проще ли использовать Ворона? - спросила она, оглядывая друзей, которые вновь выглядели так, будто уже все решили без нее.
        - Черного Ворона использовать нельзя, - насмешливо проговорила Рубина. Сестра словно уже и думать забыла о том, что все случившееся - это ее вина. - Ортруна сказала, что он принес слишком много зла и не сможет взаимодействовать со светлыми чарами. Ты ведь это помнишь?
        - Я знаю это. Я там была, в отличие от тебя, - чуть повысила голос Деметра. - Мы можем найти Белого Ворона. Того, которого украли у магистра Ларивьера.
        - Неизвестно, кто его украл, - сказал Дрейк настолько примирительным тоном, что буквально подчеркнул им свою позицию - сохранять нейтралитет.
        - Это не так. У меня есть идея, что за женщина могла оставить ту записку, - торжествующе проговорила Деми и процитировала по памяти: - «Спасибо за подарок, милый Винни. Ворон станет лучшим украшением моей коллекции. Не скучай. Чмоки-чмоки».
        - И кто же это? - высокомерно сверкнув глазами, спросила Рубина. - Расскажи нам, раз ты, как обычно, все знаешь.
        - А ты сама не догадываешься? Женщина, которая сбежала от Винсента Ларивьера, прихватив несколько очень ценных вещей - и меня в том числе.
        - Наша мать, Алана? - нахмурилась Рубина. - Ты хочешь найти эту отвратительную, лживую, лицемерную стерву? Я пожелаю тебе в этом удачи и займусь пока набором специальной комиссии.
        - Прекрасно, - пожала плечами Деми. - Вот и договорились.
        Она вышла из дома, оставив венценосную сестру висеть на телефоне и искать добровольцев для своей малопонятной миссии. Неужели Рубина вправду верила, что заклятие, над которым всю свою жизнь бился старый граф Уильям Далгарт, а после него Людвиг и Ортруна, можно было воссоздать за несколько дней? С Вороном же все представлялось просто: найти Алану Бланшар, одолжить у нее изобретение и…
        - Черт, - едва слышно прошептала Деметра своим мыслям.
        Для того чтобы механизм Ворона заработал, необходимо было специальное топливо - четыре склянки с особыми зельями. Рецепты которых Ортруна унесла с собой в могилу… Ее задача явно не станет легче той, что поставила Рубина.
        Пока Деми медленно спускалась по склону холма, одной рукой придерживая плащ, а другой - развевающиеся от сильного ветра волосы, позади послышались торопливые шаги. Дрейк догнал ее и вынудил остановиться.
        - Ты точно хочешь прямо сейчас отправиться на Нью-Авалон? - спросил он.
        - Я уже позвонила дворецкому и заказала экипаж к «мосту», - пожала плечами Деметра. - Чем скорее я доберусь до архива, тем больше успею выяснить об Алане.
        - Что с тобой происходит в последнее время? - нахмурился Дрейк, всматриваясь в ее лицо. - Ходишь мрачнее тучи, постоянно споришь с Руби, отказываешься от помощи…
        - Очень устала, только и всего, - протянула Деми.
        - Устала от чего? - не унимался Дрейк. - Я просто пытаюсь понять…
        - Устала от новых обязанностей и политики. Устала быть единственной белой… то есть светлой вороной среди вас всех, - выговорила Деметра, чувствуя: еще немного - и в ее речи проскользнет что-нибудь лишнее. - Устала из-за того, что Рубина вдруг возомнила себя Господом Богом. А еще - из-за того, что ты не замечаешь, как она пытается привлечь твое внимание.
        - Неплохой список, - насмешливо протянул Дрейк. - Мне все равно, что делает Руби. Я люблю тебя и только тебя. А когда мы разберемся с Орденом, сможем устроить себе каникулы. Например, отправиться туда, где всегда тепло и светит солнце.
        - На необитаемый остров, - предложила Деми и почувствовала, как губы сами расплываются в улыбке. - Мне пора идти. Постарайся держать свое тело подальше от моей сестры. И проследи, чтобы она не наделала новых глупостей.
        - Обещаю. Я закрою коттедж, когда мы будем уходить. А ты пообещай звонить, если тебе что-нибудь понадобится, - уже серьезно сказал Дрейк. - Есть еще кое-что…
        Деметра вопросительно посмотрела на него.
        - На днях Дориан предложил мне стать младшим магом-хранителем, - тихо произнес Дрейк, словно скрывая свою нерешительность. - И я согласился. Сегодня вечером я должен приехать в Штаб.
        - Это кажется неплохой идеей, - одобрила Деми. - Так ты сможешь присутствовать на собраниях Ковена, да и везде нас сопровождать.
        - Рад, что ты одобряешь, - протянул Дрейк с видимым облегчением.
        На этом они и расстались - Деметра отправилась прежним маршрутом, а парень вернулся к несносной Рубине.
        Осенний лес шумел, роняя остатки листвы. Солнце выглянуло на мгновение из-за тяжелых туч - как будто для того, чтобы просто обозначить свое присутствие, - и вновь начал накрапывать мелкий дождь. Ловя тут же исчезающие капли, над замшелым «мостом» едва заметно мерцала волшебная завеса. Хрустели листья, втаптываемые во влажную землю. Где-то неподалеку проезжал фермерский грузовик, рокоча пожилым двигателем и громыхая содержимым кузова.
        Однако слышалось в этом лесу и еще что-то - странное, несвойственное для такой промозглой погоды. Откуда-то с высоты деревьев доносилось громкое пение скворцов.
        Задрав голову, Деми попробовала разглядеть птиц, притаившихся среди желтоватых крон, но звуки смолкли так же внезапно, как зазвучали. Пожав плечами, она шагнула вперед по «мосту» и нырнула в портал.
        Дворецкий Чемберс подал экипаж вовремя.
        Когда Деметра вышла из леса на дорогу, черная карета без кучера, запряженная четверкой сотканных из тени коней, уже ждала на обочине.
        Только залезая внутрь, она сообразила, что из-за этих споров совсем забыла переодеться. Так и поехала в Эмайн в футболке, джинсах и кедах. К новому титулу герцогини в этом мире наряд не подходил совершенно, но единственное, что Деми могла сделать, чтобы хоть немного прихорошиться, так это распустить волосы и слегка расчесать их пальцами.
        Довольно скоро темные стволы призрачных деревьев сменились туманной топью, а затем колеса загрохотали по выщербленной мостовой.
        Эмайн Аблах встречал любого гостя старинными каменными зданиями, вместо ремонта державшимися на одной только магии. Черепица на их крышах давным-давно почернела и потрескалась, а краска осыпалась со стен. Под ногами угрюмых прохожих чавкала липкая болотная жижа, захватывавшая себе все больше территорий.
        Экипаж с теневыми конями привычно являлся маленькой неприступной крепостью Деми. Видя черную, богато украшенную карету, жители города почтительно расступались и провожали ее взглядами. Деметру Лоренс, единственную светлую в Верховном Ковене, уже начали узнавать в лицо.
        Самые разные слухи ходили по поводу ее назначения - никто так и не выведал правду о том, что произошло на Эйрине. Да и само местонахождение ведущего туда портала до сих пор держалось в строжайшей тайне.
        Сестра разрешила рассказать обо всем только одному человеку - Ричарду Хаттону, согласившемуся стать ментором Деметры. После того как Ричард сложил с себя полномочия мэра Хэксбриджа, он поселился в Кроу-хаусе - особняке Далгартов на Нью-Авалоне, пользуясь всеми привилегиями крестного отца троих братьев.
        Обучение магии началось вскоре после прошлогодних августовских событий. Но толку от уроков было мало. Из-за действия Гласа Ворона у Деми практически не проявлялись силы, как и у всех светлых. Даже Орден Монтеры справлялся только благодаря своим артефактам и всяким усилителям, которых у нее, конечно же, не было. Поэтому на занятиях они проходили теорию чар, историю волшебства и немного - алхимию. Посоветоваться с ментором стоило и сейчас, перед тем как отправляться в архив.
        Она вышла на повороте к главной площади, посреди которой возвышался грандиозный дворцовый комплекс. Эркеры и башни, балконы и открытые переходы, стеклянные купола и высокие шпили связывали пять зданий, превращая их в настоящее сердце острова. Деметра направилась ко входу правого крыла - в библиотеку, надеясь застать Ричарда в его кабинете на третьем этаже.
        В этот час на площади находилось совсем немного людей, и взгляд Деми зацепился за одного прохожего, резко выделявшегося внешностью. Строгий белый френч из дорогой ткани оттенял его темно-бронзовую кожу, а голова была гладко выбрита.
        Деметра замерла на месте. Не узнать Шерла Прамниона было невозможно.
        Пальцы сами потянулись к заднему карману джинсов, чтобы достать телефон и позвонить Дрейку или Рубине. Что мог глава Ордена делать посреди площади Эмайна? И почему он так неспешно прогуливался, словно турист, осматривающий достопримечательности?
        Но не успела она нажать на вызов, как чья-то тень отразилась в стекле экрана. Мужчина подошел тихо и незаметно. Теперь он стоял прямо перед ней.
        - Мисс Лоренс, - бархатным баритоном проговорил Шерл, когда Деметра подняла на него взгляд. - Как хорошо, что мы снова встретились.
        Его вкрадчивый голос пробирал до самых костей и в то же время звучал так плавно и мелодично, что Деми сразу же вспомнила манеру речи его предшественницы - Амадины Сен-Сар. Она тоже разговаривала так, словно никогда и никуда не спешила. «Терпение - основа всего», - сказала женщина незадолго до смерти. Этим правилом жили все члены Ордена.
        - Я не причиню тебе вреда, - добавил он и коснулся ее руки. - Ты можешь мне доверять.
        - Что-то похожее вы говорили вчера ночью, - не скрывая злости, отреагировала Деми. Лживые воспоминания о переговорах замелькали перед глазами, словно кадры кинопленки.
        - Я не обязан выполнять обещания, данные темным, - сказал он, чуть улыбаясь. - Но своих людей я никогда не обманываю. Ты ведь не откажешь мне в удовольствии выпить с тобой по чашечке чая?
        - Вы это серьезно? - спросила Деметра. - Чтобы я пила чай с вами? И не смейте называть меня «своей»! Не после того, как вы обманом заставили нас подписать договор!
        - Эликсир «Сна наяву» еще действует, - спокойно заметил Шерл. - Я могу заставить тебя пойти со мной, но лучше бы ты согласилась добровольно. Поверь, это в твоих же интересах.
        Глава Ордена подставил локоть, и ей ничего не оставалось, кроме как ухватиться за него и пойти, куда скажут.
        Деметра старалась вести себя естественно и не показывать страха. Нужно было как-то сообщить друзьям о том, что она вновь угодила в неприятности. Пальцы до сих пор сжимали телефон… Только Шерл наверняка заметил бы, если бы она попыталась набрать сообщение или позвонить.
        Деми ожидала, что они вновь отправятся в горы, где скрывалось логово Ордена Монтеры, но Шерл остановился около трехэтажного особняка, отделанного белым мрамором, в пяти минутах ходьбы от площади.
        - Что ж, - протянул он. - Вот и твой родовой особняк.

* * *
        Стол накрыли в уютной гостиной, обставленной старинной мебелью. На стенах, обтянутых лавандовой парчой, было сложно отыскать свободное место - все занимали картины пасторальных пейзажей и портреты знатно одетых людей.
        Деметра присела на подушку явно дорогого антикварного стула и оглядела принесенную слугой фарфоровую этажерку с пирожными и сэндвичами. Ноющее ощущение тут же возникло в животе - она не ела сегодня ничего, кроме супа.
        Разлив чай по чашкам, Шерл Прамнион ободряюще улыбнулся ей и кивнул, указав на закуски. Немного поколебавшись, Деми решила, что никто не узнает, если она примет угощение этого типа, и положила на свою тарелку кусочек бисквита «Виктории».
        - Почему вы сказали, что это мой родовой особняк? - решила она первой начать разговор, наскоро разделавшись с пирожным.
        - Графиня Дельфина Бланшар была его последней хозяйкой в девятнадцатом веке, - сообщил Шерл, промокнув губы салфеткой, и взял себе еще один сэндвич. - Ее семья владела этим зданием больше столетия. Позже он перешел к Брамсам, и именно здесь жила Алана Бланшар - твоя мать. Под личиной темной маркизы, разумеется. Можно сказать, что это твой настоящий дом.
        - Вот, значит, почему обстановка такая светлая, - удивленно заметила Деметра. Особняк и вправду был очень приятным и хорошо отреставрированным. - А как вы здесь оказались?
        - Я арендовал этот дом, - пожал плечами глава Ордена. - Раз уж магистр Вэлфорд издала указ, прекращающий гонения на светлых, я решил, что пора поддержать тех, кто рискнул вернуться.
        - И все же вы нас обманули.
        - Не тебя, а только магистра, - поправил ее Шерл. - Ты светлая волшебница, Деметра Лоренс, не забывай об этом. Твое место - среди своих.
        - Хорошо, пусть я светлая, но я еще и член Верховного Ковена, - немного осмелев, повысила тон Деми. - А из-за вас меня и мою сестру назовут виновницами новой войны.
        - Я всего лишь хотел справедливости для своего народа. Ты согласишься со мной, я уверен. Какой смысл в перемирии, если светлые так и останутся людьми второго сорта? Это ведь касается и тебя. Иначе на Нью-Авалоне тебя не примут. - Бронзовое лицо собеседника так и лучилось уверенностью. - Впрочем… Я смог бы подумать о некоторых уступках по договору, если темные докажут, что им можно доверять.
        - И как это доказать? - спросила Деметра, мысленно ударяя себя ладонью по лбу. Этот разговор был опасен и тем, что она могла ненароком сговориться с врагом. За спиной у сестры.
        - Напомни мне, какие условия существуют для приема новых кандидатов в Верховный Ковен? - осведомился Шерл.
        - Кандидат должен быть старше восемнадцати лет, являться наследником из старого аристократического рода, проживать в Эмайн Аблахе и располагать протекцией действующего члена Верховного Ковена, - отчеканила Деми. - Он обязан предоставить документальные свидетельства, подтверждающие его права, и после быть принятым в Ковен без промедления и вопросов, но только в том случае, если для него имеется свободное место. Если же место одно, а претендентов несколько, их должен рассмотреть полный состав правителей для выбора наиболее подходящего кандидата.
        Эти правила она успела хорошо выучить за те месяцы, пока они вместе с сестрой искали претендентов.
        - Ну… Мне двадцать девять лет, я происхожу из рода Прамнионов, которые до начала гонений носили титул баронов. Живых родственников у меня нет… - с довольной улыбкой глава Ордена окинул взглядом комнату, - …и, определенно, я живу в Эмайне. Что скажешь, заслуживаю я твоей протекции?
        - Вот зачем вам этот дом на самом деле, - прищурилась Деми, чувствуя, что ее загоняют в угол.
        Он обставил все слишком выгодно и для себя, и для сестер, оказавшихся по собственной глупости в сложном положении.
        - Я все еще жду ответа. - Шерл сложил руки в замок у подбородка.
        - Если вам это так нужно, то подождете еще, - резко выпалила Деметра. - Я подумаю.
        Тут же пожалев о тоне, который не смогла сдержать, она ожидала, что глава Ордена разозлится. Но его лицо оставалось безмятежно спокойным. Он понимающе кивнул ей в ответ и поднялся со своего места, как бы показывая, что беседа подошла к концу.
        Шерл проводил Деми обратно в холл через анфиладу похожих комнат. Пока не то лакей, не то обритый наголо прислужник подавал гостье плащ, он отошел к висящей на стене большой картине. На полотне были изображены четыре девушки в пышных платьях, сидящие в саду.
        - Вот она, Дельфина - твоя прапрабабушка, - сказал Шерл, указывая на светловолосую аристократку в салатовом платье.
        Заинтересовавшись, Деметра накинула плащ и подошла ближе.
        - Модели как на подбор - блондинка, брюнетка, шатенка и рыжая, - обратила внимание она. - Рыжая девушка… Это же предательница Стефания Райнер - виновница проклятия! Я раньше видела ее на фотографии.
        Копия девушки с черно-белого снимка в голубом шелковом платье хитровато улыбалась. Такое же выражение частенько мелькало на лице у Кэрри.
        - Ты хорошо изучила нашу историю, - тихо рассмеялся Шерл. - «Названые сестры». Так художник величал свое творение. Я мог бы сказать, что готов отдать эту картину тебе, но не стану. Боюсь, она мне дорога.
        - Из-за чего? - спросила Деметра.
        Картина ей была не нужна, а вот любопытство разыгралось. Неужели Дельфина и Стефания дружили?
        - Ходит легенда, что именно с этой картиной связывают сюжет одной старинной сказки. Мне часто рассказывали ее в детстве, - пожал плечами глава Ордена. - В любом случае не смею тебя больше задерживать. И постарайся не тянуть с ответом.
        Угроза в его последней фразе прозвучала отчетливо, но и без того было ясно, что влипла Деми еще больше. Кивнув на прощание, она направилась к выходу.
        Только вдохнув прохладный воздух и посмотрев на закатное небо, она поняла, каким напряженным был этот разговор на самом деле. Осталось решить, как сообщить о произошедшем сестре.
        Деми поплелась в сторону площади, прикидывая, где можно подождать, пока подъедет экипаж, и тут из переулка навстречу ей вышел человек, лицо которого скрывалось в тени. Он поигрывал черным кинжалом с пламевидным, отливающим красными всполохами лезвием.
        - Привет, Деметра, - послышался знакомый ледяной голос.
        От неожиданности у Деми перехватило дыхание - она не слышала его уже очень давно.
        Дориан сделал пару шагов к ней навстречу.
        - Многое может случиться, пока ты распиваешь чаи с Шерлом Прамнионом, - сказал он с мрачной усмешкой, пряча кинжал в рукав форменной кожаной куртки.
        - О чем ты? - тихо спросила Деметра.
        Напускное равнодушие бывшего охотника заставило ее насторожиться.
        - Клуб Рейвен сгорел два часа назад, - сказал он. - А Черный Ворон был украден.
        Глава 4. Собрание Верховного Ковена
        Обсуждать такие новости на улице было опасно, и потому экипаж из Вэлфорд-холла уже ожидал их в соседнем переулке - Дориан сам вызвал его заранее. Пропустив владелицу кареты вперед, он сел рядом и закрыл дверь на щеколду. Стекла при этом жалобно задребезжали, а затем воцарилась тишина.
        Бывший охотник скользнул по ее лицу равнодушным взглядом. Показалось даже, будто бы он незаметно вздохнул. Этого было достаточно, чтобы Деметра почувствовала себя неуютно. Возможно, такого результата он и добивался.
        - К «мосту» или в замок? - спросил Дориан наконец.
        Уже больше года он вел себя так, словно она нанесла ему некую смертельную обиду, и даже не скрывал, что избегает общения. Деми задевало его холодное отношение. Впрочем, глупо было считать себя друзьями навек лишь потому, что они сражались вместе против Ларивьера. Ночь, проведенная с виски и душевными беседами, ничего не изменила.
        - В замок, - коротко ответила она.
        Очередное собрание Верховного Ковена давно назначили на завтрашнее утро, и смысла возвращаться в свой мир не было.
        Сообщив цель прибытия теневым коням, охотник вновь повернул голову и выразительно посмотрел на нее, ожидая расспросов.
        - Я вся внимание, - выговорила Деметра, откидываясь назад и глядя на Дориана. Хотела бы она тоже казаться такой равнодушной, как и он.
        Качнувшись, экипаж тронулся и неспешно поехал по дороге.
        - Ты ведь помнишь Джона Кифа, управляющего Рейвеном? Он позвонил мне сегодня и настоятельно попросил приехать, - начал Дориан. - Все было рассчитано до мелочей. Кто-то дождался, пока Джон отлучится из клуба по личным делам, а затем проник внутрь. Вскоре после этого жители Палберри увидели дым, поднимающийся с чердака. Приехали пожарные, прибежал перепуганный Джон, затем подъехал я… Огонь уничтожил крышу и весь третий этаж. А еще, как по волшебству, унес куда-то нашего Ворона.
        - Клуб подлежит восстановлению? - спросила Деми и тут же осеклась - не о том думает! - Ворона точно украли, есть свидетели?
        - Киф разберется с клубом, можешь об этом не переживать, - заверил ее Дориан. - А мои люди разберутся со свидетелями.
        - Какой важной птицей ты стал, - не удержалась Деметра.
        Настроение, которое и без того было плохим, не могло испортиться еще больше.
        - Можем поменяться, если хочешь, - мрачно отозвался бывший охотник.
        - Спасибо, мне и на моем месте чересчур весело, - натянуто улыбнулась Деми. - Значит, кто-то отвлек всех пожаром и украл Ворона. Твои люди могут не напрягаться. Сделать это способен только Орден Монтеры, им нужен был козырь. Что-то, чем они смогут угрожать нам в случае войны. Теперь он у них есть.
        - Да, Рубина еще утром сообщила мне о переговорах. Прамнион молодец. Продумал фальшивый договор, обдурил магистра, завладел Вороном… Возможно, и рецепты зелий у него тоже имеются - ведь именно светлые уничтожили архив в Хэксбридже. Я считаю, что настало самое время переметнуться к ним. Подальше от вас, неудачников. - Дориан усмехнулся, но в его серых глазах не было и тени веселья. - Чего он хотел от тебя?
        - Я не могу тебе рассказать, - покачала головой Деметра. - Ты передашь все Дрейку, он поделится с Рубиной, а Рубина меня убьет.
        Охотник схватил ее за запястье, заставляя повернуться и посмотреть на него.
        - Деметра, если он тебе хоть как-то угрожал… - выпалил он, гневно сверкнув глазами.
        - Ты не можешь убить еще одного главу светлых! Сделаешь это - и война начнется точно! - воскликнула Деми, пытаясь разжать его руку. - Шерлу нужен мой голос в Ковене в обмен на уступки по договору.
        - Этого Рубина точно не поймет.
        - Поэтому не говори никому. Шерл будет ждать моего ответа.
        - И ответ будет зависеть от того, насколько быстро кто-то из вас сможет найти решение, - догадался Дориан, ослабляя хватку. - Но портить из-за этого мерзавца такие «прекрасные» отношения с сестрой, которые ты упорно налаживала все эти месяцы…
        Выходит, он знал об их спорах и ссорах с Рубиной, которые не были редкостью в последнее время.
        - Заткнись, пожалуйста, - не скрывая раздражения, буркнула Деми.
        Бывший охотник убрал руку с ее запястья, и оставшийся путь до замка они провели в молчании.
        Вэлфорд-холл, пожалованный Деметре щедростью нового магистра, не желающей возвращаться туда после смерти отца, показался на холме, как только экипаж миновал редкую лесную рощу.
        Это огромное строение с высокими стенами и башнями, поделенное на три крыла, теперь принадлежало Деми вместе со всей обстановкой и слугами, однако она тоже приезжала не часто. Мрачный замок очень уж напоминал о «проклятом доме», а в маленьком коттедже было куда более уютно.
        Привратник, предупрежденный о приезде, распахнул ворота. Шурша колесами по гравию, карета въехала во внутренний дворик и остановилась напротив широких входных дверей. Дориан вышел первым и помог спуститься Деметре, а затем скомандовал, чтобы ему привели теневого коня. Он явно не собирался задерживаться.
        - Зачем ты решил проводить меня? - спросила Деми, наблюдая, как конюх ведет под уздцы рослого черного жеребца со светящимися глазами. - В последнее время ты не очень-то горел желанием общаться. А тут вдруг снизошел и даже поделился новостями…
        - Спроси свою сестру о ее последнем указе, - фыркнул Дориан, оборачиваясь. - Знаешь, что она сделала первым делом сегодня, когда поняла, насколько сильно облажалась с переговорами? Она приказала каждому члену Верховного Ковена обзавестись обязательной охраной из Штаба, использовать защитные чары, усилить защиту домов и так далее. Кое-кому даже назначила личных телохранителей. Когда о провале с Орденом узнают в городе, каждый темный будет рад попытаться нас свергнуть. Можешь начинать морально к этому готовиться.
        - Подожди, я не понимаю, - протянула Деметра. - Ты… мой личный телохранитель? Почему не Дрейк? Он ведь теперь тоже в Штабе?
        Бывший охотник шумно вздохнул и посмотрел на коня, словно придумывая, как уйти от ответа и поскорее уехать.
        - Дориан? - прищурила глаза Деми, на всякий случай сжимая рукав его кожаной куртки. - Почему ты предложил своему брату стать хранителем?
        Повернувшись, Дориан одарил ее своим фирменным насмешливым взглядом.
        - Я могу сказать, Деметра, но правда тебя не порадует, - проговорил он. - Рубина приставила меня к тебе, а Дрейка решила назначить в личную гвардию. Она приказала предложить ему должность еще на прошлой неделе.
        Пораженная, Деми опустила руки и отступила на шаг назад. Больше не оставалось сомнений в том, что сестра решила бороться с ней за парня всерьез.
        Поднимаясь по темным лестницам замка, Деметра раз за разом прокручивала в голове услышанное. В такое даже верилось с трудом… Привязать к себе Дрейка указом, прикрываясь заботой о безопасности, в тот самый момент, когда только узнала об угрозе войны… Магистр и раньше плохо расставляла приоритеты, но это было уже слишком. Что же с ней происходило в последнее время?
        Ночью Деми долго ворочалась в кровати, прислушивалась к завываниям ветра в щелях каменной кладки и вздрагивала от каждого шороха. В те бессонные часы замок отчего-то казался особенно зловещим, и она представляла себя единственной живой душой в огромном готическом склепе, заполненном призраками. Без Сэмюэля и Рубины их родовой чертог стал совсем безжизненным.
        Хотя старшую горничную Адамсон не порадовало бы сравнение слуг с неупокоенными духами, доля правды в этих мыслях была. Деметра до сих пор не знала даже, где находятся их спальни, а бесчисленные комнаты Вэлфорд-холла были такими обширными, что перемещения лакеев и горничных оставались незаметными. Она проводила все время в жилой башне и смогла запомнить лишь путь из личных покоев до столовой и библиотеки. А ведь оставалось еще так много неизученных мест - взять хотя бы жуткое Северное крыло…
        Ведущий туда переход частично разрушился двенадцать лет назад, во время землетрясения. Дворецкий Чемберс говорил, что колонны, поддерживающие свод галереи, сильно накренились и могли рухнуть в любой момент, погребя под собой неосторожного гостя. Разбирать их было опасно, даже при помощи чар. После этого дверь была закрыта, а само крыло заброшено. Вот уж где точно могли поселиться призраки.
        Представляя себе бледные фигуры, разгуливающие по темным, затянутым паутиной коридорам, Деметра не заметила, как заснула.
        Ей приснились Дрейк и Рубина, танцующие вальс в высокой пещере с золотыми канделябрами, по гладкому блестящему полу которой стелился туман. Когда они обернулись, вместо лиц на Деми уставились желтоватые черепа.
        Утро началось с пропущенного сигнала будильника и стука в дверь. Кое-как выбравшись из-под пухового одеяла, окутавшего ее невесомым теплым облаком, Деметра отдернула темно-фиолетовый полог и увидела перед собой Адамсон - чопорную даму, никогда не снимавшую старомодного чепца.
        - Ваша Светлость просили не заходить… - строго выговорила она, учтиво опустив глаза в пол, - …но, как заметил мистер Чемберс, собрание Ковена состоится меньше, чем через полтора часа.
        - Что бы я без вас делала, - пробормотала Деми, потирая веки.
        Пройдя через гардеробную в ванную комнату, она наскоро умылась, смыв остатки неприятных снов, и вернулась обратно. Интуиция подсказывала, что день предстоит не из приятных. Да и как иначе, ведь собрание будет полностью посвящено их с сестрой грандиозной ошибке…
        Деметра без энтузиазма оглядела полки и вешалки платяных шкафов.
        Выбрав черное кукольное платье с высоким воротником и кружевной юбкой до колена, она оделась с помощью горничных, а затем влезла в темные лаковые туфли на невысоком каблуке. Адамсон чарами в две минуты уложила ее волосы в небрежные локоны, пока она красила глаза серыми тенями и тушью.
        На все сборы ушло полчаса.
        - Вы уверены, что не будете завтракать? Время еще есть. Стол накроют мигом, по вашему распоряжению, - тараторила старшая горничная, преследуя хозяйку по анфиладам замка. - Это неправильно - пропускать первый прием пищи!
        - Экипаж уже подан, - отвечала Деми, на ходу просовывая руки в прорези бархатного кейпа. - Не хочется гнать по серпантину…
        - Я могу собрать вам что-нибудь в дорогу, - упорствовала Адамсон. - Уж простите, мисс, но вы худая как щепка! Совсем не едите, наверное, в своем коттедже… Возьмите хотя бы пару сэндвичей.
        - Не стоит, правда, - проговорила Деметра, прекращая бессмысленный спор. - Но спасибо вам за заботу.
        Они миновали мрачный коридор с факелами, ведущий от заброшенного Северного крыла к холлу. Адамсон отстала, и Деми вышла во двор одна, где ее встретил дворецкий, отдававший распоряжения теневым коням.
        Стоило только устроиться на сиденье кареты, как вновь появилась запыхавшаяся старшая горничная. Она сунула Деми бумажный пакет и захлопнула дверь.
        Деметра проводила женщину недоуменном взглядом в окно, после чего заглянула в пакет. Внутри оказались… конечно же, сэндвичи с сыром и ветчиной, а также зеленое яблоко и небольшой термос с горячим шоколадом. Втянув носом аромат поджаренного хлеба, еще горячего, она неожиданно и искренне улыбнулась.
        Какой бы строгой ни казалась Адамсон, она действительно хорошо выполняла свою работу. Живя здесь год назад, на правах гостьи, Деми не понимала этого и теперь жалела о том, что недооценивала «высококвалифицированную ведьму».
        Вкусный завтрак придал ей немного сил перед предстоящей неприятной встречей. Допив горячий шоколад незадолго до того, как экипаж въехал в город, она созвонилась с Ричардом Хаттоном и договорилась увидеться с ним после собрания.
        Вскоре карета остановилась на главной площади, у входа в великолепный дворец магистра.
        Дрейк, в новой форменной куртке охотников, уже ждал Деметру, стоя около одной из ядовитых яблонь, увешанных блестящими черными плодами.
        Подойдя, она поцеловала парня, а тот приобнял ее за талию.
        - Волнуешься? - тихо спросил Дрейк.
        - А ты? - улыбнулась Деми, проводя пальцами по его кожаному рукаву. - Это ведь твое первое собрание Ковена.
        - Я всего лишь буду стоять возле дверей и следить, чтобы в зал не проник никто чужой, - пожал плечами Дрейк. - Права голоса у меня нет.
        Когда они вошли в просторный, тускло освещенный холл, Деметра вспомнила роскошные балы, которые проводили здесь в прошлом году. Тогда все представлялось прекрасным и сказочным, но со временем она привыкла к интерьерам дворца. Если волшебство становилось повседневностью, оно уже переставало казаться чем-то удивительным. И было просто еще одной опасной особенностью новой реальности, с которой приходилось считаться. После уничтожения прежнего Ковена балов в Эмайне больше никто не устраивал.
        Слуга вызвался проводить их в зал Собраний. Маршрут вел в другую сторону от бального зала, и Деметра вновь порадовалась этому. Она наверняка расстроилась бы, увидев его сейчас, без украшений и сотен свечей. Такие огромные строения обязательно должны быть наполнены светом, смехом гостей и музыкой, иначе их место займут призраки, которые принесут с собой холод и одиночество, как это случилось с Вэлфорд-холлом. Рубине везло - в любой день здесь было много посетителей и слуг, так что скучать ей не приходилось.
        Часть дворца, в которой они оказались, предназначалась для правительственных органов Нью-Авалона - Волшебно-магической Канцелярии. Это подчеркивал декор стен, выкрашенных белой краской, с лепниной строгих геометрических форм. Коридоры здесь расходились во все стороны; в малых и больших кабинетах трудились чиновники, следившие за порядком на архипелаге и контролировавшие поведение ведьм и магов в земном мире. К счастью, сегодня около дверей никто не толпился - приемный день был назначен на завтра. Только иногда офисные работники перебегали из одного помещения в другое, шурша кипами бумаг в руках.
        - Выглядит запутанно, - нахмурился Дрейк, когда лакей магистра вновь свернул за угол и повел их мимо окон, выходящих на надземный переход к библиотеке.
        - Отделы Канцелярии занимают семь этажей и угловую башню, - сообщила Деметра, про себя посмеиваясь над парнем. Ее до сих пор радовали моменты, когда она могла козырнуть перед ним знаниями о магическом мире. - Они отвечают не только за дела Нью-Авалона и деятельность темных и светлых, но и за взаимоотношения с людьми и с другими магическими городами.
        - Я смотрю, ты чувствуешь себя здесь очень уверенно, - рассмеялся Дрейк.
        Лакей распахнул перед ними дверь. За круглым мраморным столом зала Собраний уже сидели четверо членов Верховного Ковена.
        Сжав на секунду руку парня, Деметра оставила его около дверей и направилась к своему месту - между еще отсутствующей Рицци Альфано и величаво восседавшим в кресле Кеннетом Лителтоном. Этого седовласого мага Рубина пригласила в Ковен всего месяц назад. Разыскать его оказалось непросто - Кеннет приходился племянником двоюродной бабки убитого Марка Френсиса.
        Кроме него здесь был барон Этан Брамс, четвероюродный брат почившего Карла Брамса, - толстый колдун с аккуратно подстриженной черной бородкой. Его разыскали в марте.
        Дориан Далгарт сидел рядом с надменной Джорджианой Ларивьер. Сегодня ведьма облачилась в платье из фиолетового бархата, а на ее голове, как обычно, возвышалась целая башня хитро уложенных темных волос.
        Против назначения леди Джорджи Деми протестовала больше всех, но Рубине пришлось настоять. Эта женщина являлась наследницей состояния по своей девичьей фамилии - Стюарт, и последней выжившей из рода, а значит, по правилам, ее следовало принять.
        Все ждали Патрицию и магистра.
        Однако даже вместе с ними за столом осталось бы еще шесть свободных мест. Только когда они заполнятся, Верховный Ковен можно будет считать полноценным. А пока вместо него имелось лишь собрание неопытных людей, только и умеющих, что совершать ошибки. Как ни старались Деметра с Рубиной, они не смогли найти больше претендентов. Спасибо Коулу: тот хорошо постарался, чтобы представителей старой аристократии в Эмайне практически не осталось.
        После кратких слов приветствия Деметра отвернулась от зала, пышно украшенного золотой лепниной, и посмотрела в высокие окна на полукруглой стене. За стеклами красовалась все та же серая площадь с редкими прохожими.
        Барон Лителтон закурил толстую резную трубку, окутав Деми едким дымом. Поморщившись и заметив насмешку Дориана, она была вынуждена встать и отодвинуть кресло левее. С единственной светлой здесь не очень-то считались.
        Наконец массивные двери вновь распахнулись, и в зал впорхнула красавица Рицци, одетая в белый брючный костюм с горжеткой из горностая, а чуть погодя неспешно вошла и сама Рубина. Поверх ее простого черного платья была наброшена защитная серебристая мантия с руническими символами. Такие носили маги-ученые, проводившие алхимические опыты.
        Когда все расположились, в зале повисло молчание.
        - На вашем месте я бы тоже не торопился брать слово, уважаемый магистр, - наконец изрек Этан Брамс, наклонившись над столом и сцепив руки в замок. - Вчера нам всем разослали сообщение о тайных переговорах…
        - Успешно провалившихся, - со старческим смешком добавил Кеннет Лителтон, постукивая трубкой по подлокотнику кресла. - И это накануне Самайна…
        - Светлые обманули нас, - ровным тоном возразила Рубина. - Кроме сообщения о переговорах вам отправили и текст документов. Предполагавшийся настоящий и поддельный.
        - С вашего позволения… - перебил Брамс. - Я верно понимаю, что вы отправились на встречу с Орденом, никому ничего не сказав и практически не подготовившись? И, кроме того, вы отправились туда вместе со… светлой? - Он бросил красноречивый взгляд на Деметру. - А теперь вас удивляет, как же это произошло?
        - Вопрос доверия к Деметре Лоренс не обсуждается! - воскликнула Рубина.
        Деми поджала губы. Начиналась перепалка, столь любимая за этим столом. Все, кроме Дориана и сестры, сомневались в ее праве находиться здесь.
        В очередной раз выслушивая надуманные доводы против собственной кандидатуры, Деметра посмотрела на стоящего у дверей Дрейка. Его глаза были полны сочувствия, но это не стало утешением.
        - У нас осталось тринадцать дней, включая сегодняшний, - громко прервала спор Деми, чуть приподнявшись в кресле. Темные уставились на нее, не скрывая удивления. - Не лучше ли сейчас постараться найти решение?
        - Поддерживаю, - нежно пропела Рицци, высокомерно задирая острый носик. Она провела ладонью по золотистым волосам, уложенными идеальной волной, и локоны засверкали в свете люстры. - Выгнать светлячка мы всегда успеем. А вот остановить войну…
        Солидарность Рицци со светлой поразила всех без исключения, и Деметру даже больше остальных.
        Воспользовавшись замешательством оппонентов, Рубина выдвинула на голосование идею о создании специальной комиссии, которая займется поиском чар, способных разрушить действие Гласа Ворона. Этан, Кеннет и Джорджиана демонстративно отклонили предложение, но остались в меньшинстве. Решение было принято.
        - Вы все - просто дети, - злобно выплюнул старик Кеннет Лителтон, вытряхивая пепел из трубки прямо на белоснежный ковер. - Во что превратился Ковен - вы только поглядите! Как можно было посадить в кресло магистра девчонку, не имеющую никакого представления о политике?!
        - Кеннет, не горячитесь, - попросил его толстощекий Этан Брамс. - К счастью, нас-то с вами еще не покинули последние крупицы здравомыслия.
        - Управление Нью-Авалоном - это вам не игра в куклы, милочка! Всем вам… Всем четверым… Дориану, Патриции, Рубине и светляку слишком рано давать право на свое мнение в этом зале, - не унимался Кеннет. - В прежние времена…
        - Да, в прежние времена вы обучались бы под присмотром старших не одно десятилетие, прежде чем вам позволили бы устанавливать свои порядки, - добавил Этан.
        - А как в эти прекрасные «золотые» времена поступали, если не из кого было выбрать магистра? - хрипло усмехнулась Джорджиана Ларивьер, закидывая ногу на ногу. - Если нужно было назначить юнца?
        - Тогда, поступившись правилами, магистра выбирали голосованием из самых мудрых людей, достойных управлять архипелагом, - гневно заявил Кеннет Лителтон. - Из наших предшественников никто и никогда не испытывал подобного стыда - выполнять приказания ребенка!
        - Не хочу разочаровывать вас, но эти времена давно прошли, - покачал головой Дориан. - У нас есть еще что-нибудь на повестке или встречу можно считать состоявшейся?
        - Мы будем ждать от магистра отчета по истечении трех дней, - надменно возвестил Этан Брамс. - Если работа комиссии не даст нужного результата, принятые сегодня решения придется поменять в пользу применения силы к Ордену.
        Деметра встревоженно посмотрела на сестру. Дориан не мог рассказать остальным правителям о том, что Черного Ворона похитили. Интриги Ортруны Рейвен так и остались в тайне для всех, кроме четверых друзей. Раскрывать детали векового заговора было слишком опасно. Но если Ковен решит первым пойти войной на светлых, он не будет знать о том, что там их ждет только смерть…

* * *
        Кэрри Райнер шла по улицам Хэксбриджа, волоча за собой маленький чемодан на колесиках, и улыбалась. Накрапывал надоедливый дождь, однако она его практически не замечала. Впервые за последний год Кэрри чувствовала себя по-настоящему живой.
        Занятно, насколько сильно смогла приободрить ее одна простая просьба. Простая просьба в обмен на исполнение мечты. Эта просьба была сродни контракту с дьяволом. «Брось спичку, Кэрри. Разожги пламя. Брось спичку, и у тебя появится то, чего ты так желаешь». Как в страшной средневековой сказке.
        Она запомнила произошедшее до самых мелочей. Как вчера днем ответила на письмо и как скоро, почти мгновенно, пришел ответ. Как после краткого инструктажа она вызвала такси до Рейвена, как пробралась внутрь. И как бросила спичку.
        Кэрри подставила лицо колючим каплям и рассмеялась. Важно было только то, что впервые в своей жизни она добилась желаемого. Счастье и сила переполняли ее. Хотелось скакать по лужам, обдавая брызгами случайных прохожих. Или зайти в бар и заказать выпивки на всех сразу. Но прежде следовало разобраться с еще одним дельцем.
        Она заприметила маленький серый коттедж, как только свернула с улицы, идущей вдоль парка. Старый, чуть скособоченный домишко, построенный век тому назад. Двухэтажный, с парой маленьких спален наверху, под захудалой крышей. Ее родной дом.
        Перед ним стоял новенький серебристый автомобиль, резко контрастировавший с окружающей провинциальной беднотой.
        Порывшись в карманах куртки, Кэрри достала ключи и отперла дверь, не обращая внимания на горевший в окошке кухни свет. Могла бы позвонить в звонок, просто не захотела.
        Стоило войти в крошечную прихожую, как в нос тут же ударил едкий запах сигаретного дыма. Этот дым пропитал все комнатки уже очень давно.
        Всюду царил беспорядок и разруха. Паутина воздушной вуалью висела в углах под потолком, пыль покрывала люстры, а песок и мелкий мусор хрустели под ногами. Ветхая мебель выглядела неопрятно, вещи никогда не убирались на свое место. Своего места здесь попросту ни у чего и ни у кого не имелось. Одна дверь вела в кухню, вторая - в гостиную, узкая лестница между ними взбиралась к спальням.
        - Пи-ит? - протянул хриплый женский голос с кухни. - Ты приперся?
        - Это я, мам, - ответила Кэрри, затаскивая чемодан в гостиную.
        - Какого хрена ты здесь забыла? - нагнал ее голос под звук шаркающих в заношенных кроссовках ног. - Совсем рехнулась?! Он же прибьет тебя, как вернется! А потом и меня, за то, что впустила! Убирайся сейчас же!
        Грязные поломанные ногти вцепились в ручку ее чемодана. Кэрри обернулась и посмотрела на мать - такую же низкорослую и рыжую. В потрепанном, засаленном халате в цветочек, с волосами, кое-как собранными в хвост. На лице было слишком много морщин для ее возраста, а темные глаза выглядели совсем неживыми.
        - Заткнись, сядь на диван и послушай меня! - рявкнула Кэрри, выдергивая чемодан из ее рук и отшвыривая в сторону. - Ты уже достаточно меня выгоняла!
        Софи Райнер, некогда красивая огневолосая ведьма, а теперь просто обрюзгшая жена пьяницы, бросила на дочь испуганный взгляд.
        - На диван, я сказала! - крикнула Кэрри. - Сейчас я буду говорить, ты будешь слушать! Все ясно?!
        Женщина поспешно кивнула и растерянно опустилась на продавленный диван, стоявший напротив тумбы с телевизором. Страх перед физической болью, за годы сделавшийся рефлексом, вынуждал ее молчаливо подчиняться. Неважно, кто стоял перед ней - пьяный муж или взбешенная дочка.
        Кэрри посмотрела на нее с жалостью и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. Затем открыла переднее отделение чемодана и достала из него большой бумажный конверт.
        - Слушай меня внимательно. Ты должна сделать все в точности, как я скажу, - начала Кэрри, протягивая конверт матери. - Ты выйдешь из дома и сядешь в припаркованную рядом машину. Поедешь на ней и не остановишься, пока этот чертов Хэксбридж и Палберри не останутся далеко позади. В конверте лежат документы на дом в окрестностях Лондона. В доме находятся маленькая книжная лавка и квартира над ней. Они твои, осталось только поставить подпись. Ты сможешь начать новую жизнь. Только, пожалуйста, мам… пообещай, что никогда больше не свяжешься с таким типом, как Пит!
        - Кэрри… - промямлила мать, с растерянностью глядя то на нее, то на конверт. - Но как же это…
        - Считай, что я наконец-то сумела хорошо устроиться в жизни, - фыркнула Кэрри. - И про тебя не забыла.
        - Откуда у тебя деньги, Кэрри? ЧТО ты для этого натворила?! - плаксиво вскричала Софи Райнер и вдруг разрыдалась. - Ты опять связалась с этим Далгартом? С этим богатеньким подонком…
        - С Далгартом давно покончено, - отрезала Кэрри. - Но ты права. У меня появился… покровитель.
        - И слышать не желаю, - перебила ее мать, картинным жестом хватаясь за сердце.
        - Плевать мне на то, чего ты там желаешь! - вновь рявкнула Кэрри и все-таки всучила матери конверт. - Я сделала все это ради тебя!
        Она схватила женщину за локоть, подняла с дивана и принялась выталкивать к выходу.
        - Мои вещи, одежда… Мой телефон, - запричитала Софи, стараясь уцепиться хоть за что-то по пути.
        Не скрывая злости, Кэрри выхватила из захламленного книжного шкафа потрепанный альбом с фотографиями. Семейные снимки, вставленные в него, помнили редкие счастливые моменты ее детства. Она впихнула альбом в руки матери.
        - Вот все, что тебе нужно взять из этого дома. Остальное забудь как страшный сон, - процедила она. - В конверте есть деньги на первое время. Купишь себе что захочешь.
        - Кэрри… - прошептала женщина, задерживаясь на пороге.
        - Не за что, мам, - ответила Кэрри, обнимая ее. Когда нежеланные слезы начали жечь глаза, она отстранилась и распахнула дверь. - Езжай аккуратно.
        Она закрыла за матерью дверь и из окна гостиной смотрела, как та садится в машину и уезжает.
        Автомобиль довольно быстро скрылся из виду. Кэрри задернула противно скрипнувшие грязные шторы. Маленькая низкая гостиная показалась ей еще отвратительнее, чем ночлежка на Нью-Авалоне. Возле дивана стояли целые батареи пустых пивных бутылок, а по всей комнате были навалены целлофановые пакеты и груды какого-то тряпья, абсолютно не похожего на нормальную одежду.
        В спальни заглядывать и вовсе не хотелось. И вот в этом месте Кэрри провела аж девятнадцать лет своей жизни! Как смела Деми Лоренс винить ее за то, что она хотела чего-то лучшего?
        Звук хлопнувшей входной двери отвлек ее. Из прихожей послышался натужный кашель и шарканье тяжелых ног.
        - Тупая ты корова, - рыкнул кто-то. - Пожрать готово или все как обычно?
        - Пит, любимый мой отчим, - пропела Кэрри, выходя ему навстречу. - Как же я рада видеть тебя, дорогой!
        - Кэрри, маленькая рыжая тварь, - изрыгнул в ответ грузный лысый мужик в потрепанной куртке и в кепке набекрень. - Ну, сейчас ты получишь!
        - Этого я и ждала, - улыбнулась Кэрри и прищелкнула пальцами.
        Вся мебель в гостиной тут же взлетела в воздух. Пит охнул и принялся дергать ручку двери, намереваясь бежать. Однако ручка не поддавалась.
        Кэрри продолжала счастливо улыбаться. Она больше не являлась слабенькой беспомощной ведьмой.
        И жить Питу было больше незачем.

* * *
        Дрейк и Деметра шли по стеклянному дворцовому переходу, решив не выходить на улицу, где начался сильный дождь. Удобнее всего было добраться до колокольни и уже оттуда спуститься в собор Тринадцати Первых.
        В архиве была назначена встреча с ментором Деми, Ричардом Хаттоном.
        - Несправедливо сегодня набросились на Руби, - заметил Дрейк. - Они все не могут смириться с переменами в городе.
        - А мне кажется, что Кеннет Лителтон в чем-то прав, - пожала плечами Деметра. - Ведь она никогда не готовилась стать магистром. И не имеет никакого опыта…
        - Она и без него уже сделала очень много. Реабилитировала светлых…
        - …только в своих собственных глазах, - скривилась Деми, вспоминая сцену в зале Собраний. - Мало кто на Нью-Авалоне смирится с тем, что светлые, которых они убивали больше столетия ради крови, теперь приходятся им ровней.
        - Ты хочешь сказать, что магистр из Рубины вышел хуже, чем был Винсент Ларивьер? - нахмурился Дрейк.
        - Конечно, нет, - соврала Деметра только для того, чтобы не доводить до ненужной ссоры. «Но это не значит, что она не способна развязать новую войну», - добавила она про себя.
        Дрейк и Рубина дружили с самого детства. Понятно, почему он за нее заступался. Но дружба не могла основываться лишь на одной слепой преданности. Нужно было уметь вовремя остановить близкого человека, когда тот сам шел в сердце бури. Сейчас Деметра это понимала.
        - Я волнуюсь за нее, - сказала Деми, когда они вошли на колокольню и принялись спускаться по узкой винтовой лестнице. - Рубине не стоит так открыто раздражать старых аристократов. Они ведь и бунт поднять могут. Многие их поддержат.
        - Да, Брамс и Лителтон сильно разозлились, - согласился Дрейк. - Тебе нужно с ней это обсудить.
        - Мне? Не тебе? - наигранно удивилась Деметра.
        - Ну, перестань. Думаешь, я ничего не понимаю? - рассмеялся он. - Ты бы взбесилась, узнав, что я провел с твоей сестрой еще несколько минут наедине.
        - Я поговорю с ней, но вряд ли она меня послушает, - засомневалась Деми. - Интересно, как ты будешь ее избегать, служа в ее же личной гвардии…
        - Кроме меня там состоит еще несколько человек. А ты, выходит, сомневаешься во мне?
        Дрейк остановился и, поднявшись на ступеньку, поцеловал Деметру, нежно и чувственно. Так, что она отступила назад к стене, сдавшись под напором неопровержимых аргументов.
        - Ты уверена, что тебе еще нужно идти в архив? - прошептал Дрейк с хитрой улыбкой.
        - Я не могу отменять встречу с Ричардом Хаттоном второй день подряд, - проговорила Деми и шутливо оттолкнула парня. - Мне правда пора. Он уже ждет.
        - Как знаешь. Но тогда ты будешь должна мне романтический вечер, - проговорил Дрейк, легко сжимая ее ладонь.
        - Договорились, - улыбнулась в ответ Деметра и поспешила вниз по лестнице.
        Они расстались в храме, возле алтаря, украшенного цветными витражами с изображениями богов. Дрейк отправился к выходу, а Деми - к двери, ведущей в подвал.
        Пора было увидеться с ментором и узнать правду о своей матери.
        Глава 5. Всегда закрытая дверь
        Наблюдая, как Ричард Хаттон достает из своего потертого кожаного портфеля бумаги и раскладывает их на одном из длинных столов под пляшущим светом черных свечей, Деметра вздохнула и подцепила ногтем каплю воска, застывшего на столешнице.
        - Без сомнения, тебе есть за что себя корить, - усмехнувшись в усы, заметил ментор и присел на скамейку. - Вот только присутствует ли в этом смысл?
        - Не думаю, что это важно, - пробормотала Деми, обводя взглядом архив - темный и низкий. Они находились здесь вдвоем.
        - Догадываюсь, что тебя гложет, - сказал Ричард, ладонью зачесывая назад седые волосы. Он пришел на встречу после завершения рабочего дня в библиотеке - поверх его костюма еще была наброшена защитная серебристая мантия на манер халата. - И вряд ли все дело в провалившихся переговорах с Орденом. Значит, Дрейк опять что-то натворил?
        - Он ведь ваш крестный сын, - протянула Деми, продолжая отковыривать воск. - Простите… Наверное, не стоит начинать этот разговор.
        - Деметра, - с ободряющей улыбкой отреагировал наставник, - я стал твоим ментором прошлой осенью. Каждую неделю мы встречаемся на занятиях. И каждый раз я вижу тебя все более и более мрачной. Когда я принял тебя в ученицы, мы подписали магический контракт. Ты можешь не доверять Рубине, Дрейку или Дориану, всем этим проходимцам из Ковена… Но то, о чем мы говорим здесь, никогда не выйдет за пределы этой комнаты. Как твой наставник я обязан знать, что с тобой происходит. Так в чем дело?
        - Дрейк считает, что из Руби получится отличный магистр, - сдалась Деми. - А мне кажется, что ничего из этого не выйдет. Как и из моего присутствия в Ковене. Всего за год мы умудрились сделать обстановку на Нью-Авалоне еще хуже… Я не должна так думать?
        - Напротив, - покачал головой Ричард, поглаживая аккуратную бороду. - В настоящий момент твои мысли выражают мнение большинства. А Дрейк… скажем так, всегда был излишне миролюбив.
        - Изящная формулировка, - усмехнулась Деметра. - Он готов слепо довериться ей во всем, что она бы ни решила, а я так не могу, хоть она мне и сестра. Кто бы мог подумать, что отношения с родственниками - это так сложно.
        - Это и должно быть сложно. Особенно для бывшей сироты, внезапно нашедшей семью, - согласился ментор. - И тебе нужно научиться меньше беспокоиться об этом. Тем более если принять во внимание то, что мне удалось разыскать по династии Бланшар.
        Деми нахмурилась, осмысливая услышанное.
        - Династии… - повторила она. - Значит, Рубина и Алана - не единственные мои живые родственники?
        Печально улыбнувшись, Ричард Хаттон встал и прошел до большого черного шара, установленного в центре зала на кованой подставке. Нужно было дотронуться до стекла и назвать имя того, информацию о ком желаешь прочитать. В архивных книгах, составленных молчаливыми жрецами собора, содержались краткие сведения о каждом жителе Нью-Авалона.
        - Алана Бланшар, - властно произнес Ричард и на лету ухватил книгу, сорвавшуюся с полки.
        Он вернулся за стол и бережно положил ее перед собой. Обложка откинулась сама по себе, страницы зашелестели и остановились, открывшись на одной, нужной ментору.
        - Пока ты была на собрании, я отправился в архивы Штаба. Алану уже давно разыскивали по приказу Винсента Ларивьера, - сказал наставник. - И у меня получилось найти немало любопытного.
        - Что вы имеете в виду? - уточнила Деми.
        Ей не терпелось заглянуть в книгу и прочитать о матери, но Ричард предусмотрительно закрыл часть страницы ладонью.
        - Прежде всего я хочу, чтобы ты поняла, с каким человеком мы имеем дело. Вспомни наши уроки истории. Что произошло после начала гонений на светлых?
        - Это просто, - пожала плечами Деметра. - Часть светлых поспешили укрыться на Земле и в других магических городах. Но это было плохим решением - почти всех из них в итоге обнаружили и перебили охотники. Часть спрятались в катакомбах Ордена, под крылом защищавшего их Людвига.
        - Правильно. Иначе говоря - все светлые нашли себе убежища, - кивнул ментор. - А твоя мать, Алана, не просто вернулась в город темных, но и находилась среди них несколько лет. Развлекалась на балах, крутила романы… Словом, жила красивой жизнью тогда, когда охотники могли добраться до нее в любую минуту.
        - В это сложно поверить.
        - Вот именно, - с довольным видом подтвердил Ричард. - Алана - непревзойденный мастер маскировки. Она хитрее и изворотливее всех, кого я когда-либо знал. Потому что единственное, чем по-настоящему дорожит Алана, - это ее жизнь. И она сделает все, чтобы защитить себя.
        - Я подозревала, что с матерью мне повезло так же, как с отцом. Выходит, вы были знакомы с ней?
        - Некоторое время, весьма недолгое, - уклончиво ответил ментор и рывком повернул книгу так, чтобы Деметра могла все прочитать. - И если учесть особенности ее поведения в прошлом, мне до сих пор представляется невероятным, что…
        - Она родилась в Ордене Монтеры! - воскликнула Деми, водя пальцем по строчкам.
        - А потом сбежала оттуда, - добавил Ричард.
        По щелчку пальцев ментора на столе появились дымящийся чайник с двумя чашками, а также тарелка с сахарным печеньем и разноцветным французским зефиром. Посмотрев на удивившуюся Деметру, Ричард разлил чай и сделал приглашающий жест, указывая на сладости.
        - Прошу прощения, но у меня с утра не было ни крошки во рту, - объяснил он, посмеиваясь. - Смотри, не проговорись жрецам. Если они узнают, что мы так безответственно устроили в архиве чаепитие, то больше не пустят нас сюда даже под страхом смерти.
        - Обещаю, что не скажу, - улыбнулась Деми и взяла себе зефира. - Рассказ предстоит долгий?
        - Лучше начать разбираться во всем по порядку, - сказал ментор, стряхивая крошки от печенья на тарелку и откашливаясь. - Итак… Алана родилась вторым ребенком в семье Мари-Лор Пуллен и Альберта Бланшара. Твои дедушка и бабушка с самого рождения жили и до сих пор живут в Ордене. Насколько я знаю, Алана получила образование в катакомбах, пробыв там до семнадцати лет. И вот с этого момента начинается ее история.
        - Значит, ей было столько же, сколько и мне, когда начались все эти приключения? - спросила Деметра. - Почему она сбежала?
        - Думаю, ей попросту стало скучно в Ордене. Вспомни их принцип: «Терпение - основа всего». Алана всегда была очень амбициозной и склонной к авантюрам. Вряд ли такой, как она, захотелось бы провести всю жизнь в пещерах, - предположил Ричард. - Так или иначе, она нашла способ улизнуть из-под строгого надзора родителей и главы Ордена.
        - И первым делом ей нужно было как-то замаскироваться, - кивнула Деми.
        - В Штабе я наткнулся на эти давно забытые донесения, - сказал наставник и, покопавшись в бумагах, вытащил из них пару старых листов. Текст на них был напечатан при помощи печатной машинки. - Здесь сказано, что тем летом, когда Алана сбежала, охотники зафиксировали слабый выброс светлой магии в районе Нижнего плато Гвиллионского нагорья. Они отправили туда патруль из двоих человек. Виконта Джеймса Грина и его младшего помощника - барона Карла Брамса. Поднявшись наверх, они обнаружили скромный лагерь Аланы - потухший костер и палатку. Светлая спала внутри и ничего не подозревала.
        - Ее нашли почти сразу же после того, как она сбежала из Ордена? - спросила Деметра, отпивая чай. - Алана знала, что если применит магию, то ее найдут. Очень глупо получилось.
        - О, это кажется глупым только поначалу. Поскольку из донесения Карла следует, что между ними завязался бой, в котором Джеймс трагически погиб, упав в ущелье, а светлая скрылась в неизвестном направлении. Скорее всего, вернулась обратно в Орден.
        - Двое взрослых охотников не справились со слабой светлой чародейкой? - приподняла брови Деми. - Что-то здесь не сходится.
        - Вот именно. К сожалению, из официальных источников об этом узнать невозможно, поэтому остается только предполагать, - сказал Ричард. - Но мы точно знаем, что Алана не вернулась тогда обратно в Орден. Более того, она отправилась в Эмайн и стала жить вместе с Карлом в бывшем особняке рода Бланшар.
        - Ничего себе, - изумилась Деметра, разминая в руке кусочек зефира. - То есть она каким-то образом привлекла на свою сторону этого Карла, и вместе они прикончили второго охотника!
        - Скорее всего, так и случилось. Карл Брамс был старше светлой на десять лет и потому стал для нее своеобразным защитником и покровителем. Думаю, именно он скрывал Алану от охотников и научил начальной маскировке.
        - Она жила на Нью-Авалоне так же, как и я, под защитой охотников, - потрясенно покачала головой Деметра, не в силах поверить в подобное сходство с матерью. - Что было дальше?
        - Алана вошла в высший свет Нью-Авалона. Карл Брамс представил ее как маркизу Ле-Блан из Франции, и светлая блистала на балах и приемах. Никто ни о чем не догадывался. Она вышла замуж за Сэмюэля Вэлфорда и родила дочь, но год спустя бросила свою новую семью.
        - У Сэмюэля не возникло проблем после того, как в Штабе узнали о том, что Алана была светлой? - спросила Деми. - Ведь за брак с ней ему наверняка грозила казнь?
        - Я тогда еще не был главой Штаба, а всего лишь служил рядовым охотником, - сказал Ричард. - Но хорошо запомнил этот громкий процесс. На затянувшемся суде Сэма с трудом признали жертвой ее обмана. К нему совсем не стали применять мер. Не исключили из Ковена и не лишили титула. Однако доверия все равно поубавилось. Злые языки за его спиной еще долго судачили о том, что он мог быть с ней заодно.
        - Они не были заодно! Уйдя от Сэмюэля, Алана стала встречаться с магистром Ларивьером, - поделилась Деметра. - Винсент сказал мне, что ее чувства к нему были ложью. Она сошлась с ним только ради артефактов и Белого Ворона, которого украла из склепа.
        - Заполучив Ворона, Алана должна была придумать способ его транспортировать, - задумчиво проговрил Ричард. - Незаметно перевезти такую махину в одиночку нельзя. Если только…
        На лице наставника отразилась обеспокоенность. Деми легко догадалась, что он хотел сказать.
        - Если только Ворон не улетел сам, - продолжила она, тоже начиная тревожиться. - Но в таком случае Алана должна была знать рецепты зелий, чтобы суметь его запустить. Значит, и Ворона она украла не просто так. Теперь она может быть даже сильнее Ларивьера!
        - Да… Если Алана знает рецепты, то сейчас она невероятно могущественна, - согласился ментор. - И может быть очень опасной.
        - Мы должны ее найти! Выяснить, почему она вообще похитила его и куда могла отправиться после, - окончательно разволновалась Деметра. - Ричард, вы ведь поможете?
        - Сделать это не так просто. Даже Винсенту Ларивьеру не удалось. Я тоже пытался, много лет… и не знаю, где она может находиться, - покачал головой наставник. Он поднялся и принялся собирать документы обратно в портфель. Посуда пропала со стола так внезапно, словно ее там и не было. - Зря мы не вспоминали об Алане прежде. Бояться отныне нужно не только Шерла Прамниона. Будь осторожна, Деметра. Твоя мать вполне может быть замешана в последних событиях.
        Когда они вдвоем вышли на улицу из собора, уже совсем стемнело. Экипаж, присланный из Вэлфорд-холла, ждал свою хозяйку неподалеку от входа. Вечер вновь выдался очень уж тихий, и, за исключением редких прохожих, возле дворца магистра никого не было. Морозный ветер уныло гонял по брусчатке призрачные листья, точно клочки сожженной бумаги.
        Окинув пустынную площадь задумчивым взглядом, Ричард посмотрел на Деми.
        - А где Дориан? - спросил он. - Разве телохранитель не должен сопровождать тебя всюду? Так уж вышло, что об этом мне тоже известно.
        Вскинув голову, Деметра всмотрелась в багровое небо и невесело фыркнула.
        - Дориану наплевать на меня и приказы Рубины, - проговорила она, оглянувшись на ментора, идущего позади. - Он сообщил мне новость о назначении вчера вечером, и после этого я видела его только на собрании Ковена. Может, это к лучшему. Доберусь до замка и без его защиты.
        Ричард Хаттон понимающе кивнул и распахнул для нее дверь кареты. Деметра забралась внутрь, расправила юбку платья и уже хотела прощаться с наставником. Однако тот, замешкавшись и нахмурив брови, внимательно рассматривал дверцу с оконной вставкой.
        - Что-то не так? - спросила Деми, мгновенно напрягаясь.
        Она слишком хорошо помнила рассказ охотника об экипаже, разбившемся в горах.
        Ментор ничего не ответил - его пальцы изучали деревянную стенку так, словно в ней скрывалось что-то необычное.
        - Ричард?..
        Оставив дверь в покое, он еле слышно прошептал что-то. Одинокая голубая искорка вырвалась из его амулета - наручных часов - и, за секунды обогнув экипаж, вернулась обратно, где растворилась в воздухе.
        - Дориан ехал вчера вместе с тобой? - поинтересовался Ричард, одергивая вниз рукав пиджака и скрывая часы.
        - Ну да, - с подозрением проговорила Деметра. - Зачем вы об этом спрашиваете?
        - Совсем недавно кто-то наложил на твою карету очень сильные защитные чары, - пожав плечами, с улыбкой сообщил ментор. - Кто бы это ни был, теперь я уверен, что в поездке с тобой ничего не случится. Доброй ночи!

* * *
        Витые деревянные столбики кровати, удерживавшие вес полога, ловили на себе свет оранжеватой луны, заглядывавшей в спальню через высокие окна. Подложив большую подушку с бархатными кистями под спину, Деметра всматривалась в темноту. Она скользила взглядом по стенам, обтянутым серебристой парчой, вазам с цветами на комоде и кружевам платья, небрежно брошенного на спинку стула.
        Ричард Хаттон советовал ей поменьше беспокоиться, но сделать это было совсем непросто. Ее мысли занимали Дрейк, Рубина и Дориан, Алана Бланшар и новые родственники из Ордена Монтеры, Шерл Прамнион и члены Верховного Ковена. А еще Вороны, Белый и Черный… Нерешенные проблемы давили и прогоняли сон. Но самое худшее заключалось в том, что их нельзя было ни с кем обсудить. После того как она выговорилась ментору, стало немного легче. И все же он не являлся для нее близким человеком.
        Деми вспомнила о фальшивых зачарованных таблетках, которые полжизни заставляли ее принимать опекуны. «Белая подружка - пробудит ото сна, желтая - спокойствие приносит, серая - видения прогонит, красная - не даст тебе сойти с ума». Они помогли бы уснуть.
        - Довольно притворяться, - прошептала Деметра и, щелкнув зажигалкой, зажгла свечи на канделябре, стоявшем на прикроватной тумбочке.
        Просунув ноги в пушистые тапочки, она дошла до гардеробной и накинула поверх хлопковой пижамы теплый халат. Октябрьский ветер со сквозняками преследовали ее и здесь, в Эмайне.
        Стоило только выйти в гостиную, как в коридоре послышались шаги. Деметра прекрасно понимала, кто это мог быть. Раздался настойчивый стук в дверь.
        - Заходите уже, - проворчала она, потянув на себя ручку.
        В коридоре стояла старшая горничная Адамсон, и на ее лице застыло беспокойное выражение, которое женщина даже не потрудилась скрыть. «Квалифицированная ведьма» вновь подглядывала за хозяйкой сквозь стены.
        - Вас тревожит бессонница, Ваша Светлость? - спросила она. - Я могу принести успокаивающую микстуру. Или хотя бы горячего шоколада…
        - А есть у нас что-нибудь покрепче, Адамсон? - устало поинтересовалась Деми.
        - Покрепче горячего шоколада, мисс? - растерянно уточнила горничная.
        - Да чего угодно, - сказала Деметра.
        - Я могу принести вам красного вина для хорошего сна, - задумалась Адамсон. - Если вы подождете несколько минут, я могла бы подогреть его на огне, добавить корицы, и кардамона, и яблок с ванилью…
        - Нет, Адамсон. Нет, спасибо, - покачала головой Деми и неожиданно для себя улыбнулась. Забота женщины вызывала у нее давно забытое чувство семейного уюта. - Просто отведите меня в винный погреб и идите спать.
        Если Адамсон и удивилась ее приказу, то ничем этого не выдала.
        Вместе они спустились в подвал, быстро миновав вереницу комнат и коридоров. Мельком Деметра получила возможность понаблюдать за тем, как в замке кипела работа в тот момент, когда хозяева должны спать.
        Горничные и лакеи, сообща с младшей прислугой, подметали полы и вытирали пыль, выгребали золу из каминов и меняли воду в цветочных вазах. Каждый из них провожал Деми любопытным взглядом - будучи в замке, хозяйка редко покидала свои покои.
        Они прошли по короткому подвальному туннелю, и Адамсон остановилась возле низкой деревянной двери с металлическими заклепками.
        - Нам не стоит гасить в комнатах свет? - спросила она.
        - Думаю, что не стоит, - пожала плечами Деметра. Она не знала, насколько затянется ее бессонная прогулка. - Не беспокойтесь обо мне, Адамсон. Отдыхайте.
        Растерянно посмотрев на нее, горничная поспешила наверх. А Деми потянула на себя тяжелое металлическое кольцо.
        Винный погреб освещали редкие подтекшие свечи, и света было недостаточно для такого огромного помещения. Длинные ряды стеллажей с запылившимися бутылками и бочками самых разных размеров тянулись вдаль под низкими сводчатыми потолками.
        Наскоро оглядевшись, Деметра вытащила из стеллажа первую попавшуюся бутылку. Белое шабли недавнего урожая, французское вино. То самое, которое пила странная женщина в «Шеффердс Пае».
        Штопор нашелся неподалеку - на столике возле выхода. Повозившись пару минут, Деми вытащила пробку и отпила вино из горла.
        - Кислятина, - поморщилась она, распробовав вкус.
        Но что выбрала, то выбрала. Перед глазами возникло укоризненное лицо Адамсон - вряд ли та одобрила бы, если бы хозяйка выбросила едва початую бутылку вина. Кроме того, Деметра совсем не разбиралась в дорогом алкоголе, и поиски чего-нибудь повкуснее могли бы занять немало времени.
        Неторопливо она принялась подниматься обратно. Время перевалило за полночь, и появилась отличная возможность осмотреться в замке, который до сих пор не воспринимался как дом. Руби могла бы многое о нем рассказать, но звонить ей не хотелось.
        А вот желание набрать номер Дрейка усиливалось с каждым новым глотком вина. Деми рассматривала старинные картины и гобелены на стенах, но думала по-прежнему только о своем. О том, что отношения со всеми, кого она знала, стали вдруг очень сложными. О том, что одиночество оставалось единственным стабильным состоянием в ее жизни. И о том, что она никак не могла стать своей на Нью-Авалоне.
        Зайдя в одну из комнат, Деметра услышала непонятную возню за шторами. Спустя секунду ткань отдернулась, открыв раскрасневшееся лицо одной из юных горничных. В тайном углу она целовалась с симпатичным рыжеволосым лакеем. Теперь оба смотрели на хозяйку с непередаваемым ужасом в глазах.
        - Уходите отсюда. Я никому не скажу о вас, - улыбнулась Деметра и отпила еще вина, наблюдая, как торопливо парочка скрывается за поворотом.
        Они держали друг друга за руки и выглядели такими счастливыми…
        Нет, все-таки стоило позвонить Дрейку. Чтобы он приехал, обнял ее, поцеловал, отвлек от всех бед. Она просто хотела почувствовать хоть что-нибудь кроме тоски и ставшей вечной усталости. Она не хотела оставаться одна.
        Уже достав из кармана телефон и приготовившись набрать номер, Деми ощутила нечто странное. Пол будто бы на секунду ушел у нее из-под ног. Голова закружилась, пропало ощущение того, что она стояла на твердой поверхности. И дело было вовсе не в алкоголе.
        Дело было в чем-то другом.
        Сначала мелкая, едва ощутимая дрожь прошлась по каменным плитам. Затем задребезжали подвески на люстре… Глубокая трещина прошла по выбеленному потолку.
        Из дальней комнаты послышался испуганный девичий крик.
        Дрожь становилась сильнее с каждой секундой, и вот уже стены заходили ходуном, картины готовы были соскочить с креплений. С сильным грохотом упала вниз люстра, прямо на каменный пол, в дюйме от замершей Деметры.
        Единственное, что полагалось делать во всех подобных случаях, - срочно выходить на улицу, на открытое пространство, где ничего не могло тебя поранить. Но как понять, где эта улица, когда в голове шумит от выпитого вина? И когда до сих пор не можешь запомнить расположение этих бесконечных чертовых комнат?!
        Глядя на то, как огонь со свечей от люстры мягкой волной перебегает на ковер, Деми запаниковала.
        Она бросилась вперед по анфиладе. Вокруг нее что-то рокотало, разрушалось, падало. В воздух взметалась пыль, смешиваясь с невесть откуда взявшимся едким дымом. Мелкие осколки больно впивались в кожу.
        На какую-то секунду все затихло, но затем подземные толчки вернулись с удвоенной силой. Замок гудел и стонал так громко, что закладывало уши. Он мог рухнуть в любой момент и похоронить под собой всех обитателей.
        Заслоняясь рукой, Деметра кричала и звала на помощь, но даже не слышала своего голоса в общем шуме.
        Каким-то чудом она оказалась посреди готического коридора, ведущего в заброшенное крыло. Холл и выход из замка были близко, но недостаточно.
        Потолок впереди начал обваливаться. Вскрикнув, Деми повернула обратно и, не раздумывая ни секунды, потянула на себя дверь Северного крыла.
        Запнувшись на самом входе об обломки разрушенной статуи, она упала на пол. И только потом вспомнила слова Чемберса о ненадежных колоннах этого перехода.
        В последний раз качнувшись под натиском природной катастрофы, колонны рухнули в сторону окон, потянув за собой весь свод.
        Закашлявшись в поднявшемся облаке пыли, Деметра уже не понимала, задели ее обломки или нет. Она потеряла сознание.

* * *
        Эмайн Аблах трясло около часа.
        Когда землетрясение только началось, Дориан все еще находился на своем рабочем месте. По его команде из постелей подняли всех бывших охотников, хранителей, жрецов собора Тринадцати Первых и даже научных сотрудников библиотеки, чтобы защитить дворцовый комплекс магистра при помощи совместных чар. Там проживало несколько сотен самых разных служащих, включая и саму венценосную мисс Вэлфорд, Кровавую Дрянь. Дворец был центром острова, и его требовалось сохранить в целостности.
        Такие катастрофы уже случались раньше. И пусть с последней прошло двенадцать лет, инструкции на случай повторения были оставлены точные.
        Люди высыпали на улицу, заполонив обширную главную площадь. Рубина тоже не теряла времени - распоряжалась о развертывании временного лагеря для пострадавших. Охотник видел ее мельком в толпе, в общем хаосе. Как и его, землетрясение застало магистра в рабочем кабинете - она до сих пор была в ярко-алом камзоле, в цвете, соответствующем ее имени и прозвищу. Когда подземные толчки поутихли, к ней присоединился Дрейк, в своей новенькой форме.
        Всю ночь в Штаб приходили сообщения о разрушениях в городе. Старые здания просто не выдерживали натиска стихии и рассыпались, другие держались только благодаря защитным чарам. Им не хватало людей, чтобы помочь всем сразу, и потому к рассвету Дориан чувствовал себя совершенно измученным. Он шел по площади мимо рядов палаток, среди людского гомона, плача и причитаний. Весь город не спал.
        Рывком отдернув полог главного шатра, где собралось руководство острова, он зашел внутрь и обнаружил среди людей своего брата. Тот стоял возле походного складного стола, за которым сидела Рубина, с мрачным видом изучающая предварительный доклад о разрушениях.
        - Где Морган, он в порядке? - спросил Дориан.
        - В порядке, я ведь уже говорил. Мы только легли спать, когда это случилось. Потолок в его комнате обвалился, но я успел вовремя, чтобы применить защитные чары, - проговорил Дрейк, устало взглянув на него. - Он с Ричардом.
        - Хорошо, - кивнул охотник. - А где Деметра?
        Рубина фыркнула, отвлекаясь от бумаг и поднимая на него свои красные от недосыпа глаза.
        - В Хэксбридже, где же еще? - раздраженно бросила она. - Она терпеть не может оставаться на ночь в Эмайне.
        - Она не в Хэксбридже, она в Вэлфорд-холле! - выпалил Дориан, мгновенно почувствовав злость.
        Его окружали одни идиоты… Ничего не соображающие идиоты!
        - Это больше не Вэлфорд-холл… - протянула Рубина, небрежно проводя ладонью по документам.
        - Вы правда хотите сейчас подискутировать о названиях, магистр? - сам того не ожидая, прошипел охотник. - Она там, можете мне поверить.
        - Откуда ты знаешь? - нахмурился Дрейк. Он вышел из-за стола.
        - Работа у меня такая, все знать, - выплюнул Дориан. - Деметра не отвечает на мои звонки, а только что наблюдатели заметили идущий от замка дым.
        Младший брат обменялся с Рубиной тревожными взглядами - только теперь они сообразили, что следовало позвонить Деметре сразу же, хотя бы раз. Но ни один, ни один из них не подумал об этом раньше. Как же все изменилось с позапрошлого лета, когда они только и делали, что тряслись о безопасности светлой!
        - Нужно что-то делать, нужно поехать к ней, - обрел наконец дар речи Дрейк и забеспокоился.
        Дориан подошел к нему и, по-приятельски приобняв за плечо, подтолкнул к выходу из палатки.
        - Вот ты этим и займешься, - ядовито проговорил он. - Она твоя девушка, братец. Я не стану выполнять за тебя всю работу.
        Оскорбившись, Дрейк скинул с себя его руку. Темные глаза прищурились.
        - А не пошел бы ты…
        - Это приказ, болван! - выговорил Дориан, отвешивая ему крепкий подзатыльник. - Чтобы через полчаса был там и отчитался. Свободен!
        Дрейк только с ненавистью взглянул на него, прежде чем выйти вон. Рубина тут же вернулась к своему докладу, очевидно решив, что отвлекать ее больше не станут. От всей сложившейся ситуации она уставала не меньше главы Штаба и становилась все более озлобленной и непредсказуемой.
        Выйдя на улицу, Дориан огляделся и потер слипающиеся глаза. У входа во временный госпиталь он заметил Ричарда Хаттона и маленького Моргана, крутящегося рядом с ним.
        Столько нужно было еще сделать… Дождаться, пока хранители убедятся в целостности дворца, выслушать не один десяток отчетов, отбиться от толп пострадавших просителей… В такие минуты бывший охотник думал о том, что он мало чем отличался от Рубины, не готовой к своей ответственной должности. Сам Дориан держался кое-как только благодаря советам крестного, служившего главой Штаба до него. Кто знает, что было бы без его помощи…

* * *
        Открыв глаза, Деметра надеялась почувствовать вокруг себя облако из мягкой перины и воздушного одеяла, в котором обычно просыпалась каждое утро здесь… Но ощутила лишь боль во всем теле.
        Когда она с трудом приподнялась на локтях, с ее одежды и волос посыпались побелка и мелкая каменная крошка. Она лежала посреди руин, а рядом с ней валялась чудом уцелевшая бутылка вина. В руке до сих пор был зажат телефон. На его экране один за другим высвечивались пропущенные звонки от Дрейка, Рубины и даже Дориана.
        Крыша и стены перехода в Северное крыло частично обрушились, открыв вид на залитую красноватым солнцем туманную долину. Обломки упали вниз, в пропасть, над которой и была построена эта галерея, но сам проход в дальнюю часть замка сохранился.
        Деми со стоном поднялась и огляделась. Утро наступило уже давно. И не оставалось сомнений в том, что она простудилась на самом деле - все тело ломило, лоб и щеки горели от поднимающейся температуры. Теплый халат, накинутый поверх пижамы, не смог защитить ее от осеннего ветра и холода мраморных плит. Многочисленные синяки и ссадины так сильно ныли, что не хотелось даже смотреть на себя в зеркало.
        Надеясь поскорее добраться до тепла, Деметра попробовала открыть дверь, ведущую обратно в замок, но та оказалась намертво заблокирована упавшей балкой. Из галереи оставался только один путь - в заброшенное крыло.
        Она набрала номер Дрейка - нужно было успокоить друзей и сообщить, что с ней все в порядке.
        - Деми! - воскликнул в трубку парень, как только их соединили. В его голосе слышались испуг и облегчение.
        - Я в Северном крыле, - выговорила она, прежде чем телефон печально звякнул и выключился.
        Осторожно перебравшись через остатки колонн, Деметра дошла до сводчатой арки. Она озиралась по сторонам и прислушивалась к своим ощущениям, но новых подземных толчков не последовало, а каменный пол казался устойчивым.
        Царство темноты и жутковатых лиц ждало ее в забытой части замка. На ощупь пробираясь по широким коридорам, Деми поняла, что оказалась в той самой картинной галерее, о которой как-то упоминала Рубина. Жители портретов молчаливо взирали на первую за двенадцать лет гостью и провожали ее тусклым взглядом неподвижных глаз.
        Что-то знакомое мелькнуло на одном из полотен. Но когда Деметра обернулась, чтобы рассмотреть, то уже не смогла его найти.
        Дорога выходила к свету и мраморной лестнице. Огромный зал, в который она вела, заканчивался сплошным остеклением на противоположной, полукруглой стене. Деми знала, что так обычно выглядели викторианские оранжереи, достигавшие иногда невероятных размеров. Но помещение, в которое она попала, меньше всего походило на сад.
        Оно напоминало древнюю алхимическую лабораторию.
        Исполинских размеров печь располагалась у стены, там же находилась и дровяная поленница, но огонь не разжигали уже очень давно. Лабораторные столы были уставлены поваленными землетрясениями приборами, перегонными кубами, разбившимися склянками, емкостями и пробирками. Ингредиенты для снадобий, книги и свитки хранились в высоких шкафах. Возле окна стоял телескоп, а рядом с ним Деметра увидела настоящую астролябию.
        Заинтересовавшись, она даже забыла про боль и прошлась вдоль зала.
        На письменном столе, около печатной машинки, лежала одинокая тонкая книга. Деми провела по ней ладонью, собирая пальцами пыль, и подняла ее. На зеленоватой обложке были вытиснены фигуры фей, а ветхий переплет чуть ли не рассыпался в руках.
        - «Колесо года, или Сказка о четырех маленьких фейри», - прочитала она название вслух и открыла первую страницу.
        Старинному печатному шрифту было едва ли меньше столетия. Интуиция подсказывала, что книга относилась ко времени жизни Антуанетты.
        «Жил-был в деревне Шефферд молодой фермер Том. Жил он один в своем домишке на холме возле темного леса и не ведал, что холм тот был не простой, а волшебный. Величался холм маленьким народцем „бру“, и обитали в нем три фейри…» - так начиналась эта история. История о деревушке, на месте которой построили Хэксбридж.
        Глава 6. Сказка о фейри
        Не успела Деметра прочитать и страницы заинтересовавшей истории, как со стороны лестницы послышались чьи-то шаги. Поспешно захлопнув книгу, она зачем-то спрятала ее под халат, словно не хотела, чтобы внезапный гость узнал о находке. Тревога была напрасной - Северное крыло принадлежало ей так же, как и вся остальная часть замка. Но эта сказка… казалась какой-то особенной, не принадлежащей этому миру.
        Деми обернулась - на верхних ступеньках стоял Дрейк. Он на мгновение замер, рассматривая лабораторию, и только потом заметил девушку. Губы его при этом приоткрылись, то ли с облегчением выдыхая, то ли что-то шепча.
        С виноватой улыбкой Деметра наблюдала за тем, как поспешно он спускается и подходит к ней.
        - Слава богам, ты здесь, - выговорил Дрейк и обнял ее, а затем принялся стряхивать побелку с ее волос.
        - Прости, что заставила волноваться, - протянула Деметра. - Ты сам не пострадал?
        Дрейк покачал головой, и Деми обняла его в ответ, уткнувшись носом в шею. Теплый, сладковатый аромат парфюма, привычное чувство защищенности… Все то, что было так необходимо прошлой ночью, рассеивало холодное одиночество, возвращая ее из царства призраков в мир живых.
        - Как остальные? - спросила она, отстраняясь.
        - Рубина и Дориан руководят на разборах завалов и во временном лагере для пострадавших. Мы не спали всю ночь… Землетрясения на Нью-Авалоне случались уже не раз, и все равно остров оказался не готов. А тебя искали несколько часов по всем комнатам. Никто из прислуги и не подумал про заброшенное крыло, - рассказал Дрейк, всматриваясь в ее лицо. Деми поняла, что он разглядывает синяки и ссадины. - Сильно болит?
        - Да нормально. Выпью фирменное снадобье Адамсон, и все пройдет, - пробормотала она, шмыгая носом. Хотелось отвернуться, чтобы он так на нее не смотрел. - От замка что-нибудь осталось?
        - Вэлфорд-холл устоял, как и всегда, - улыбнулся Дрейк. - Идем, убедишься в этом сама.
        Он потянул ее за руку, и Деметра невольно замешкалась - ей вдруг показалось, что стоит выйти из Северного крыла, и оно растает как мираж, так и не позволив все здесь осмотреть.
        - Эта лаборатория, наверное, принадлежала далеким предкам Вэлфордов, - предположил Дрейк. - Никуда она не денется. Сейчас есть дела поважнее.
        - Что ты имеешь в виду? - приподняв брови, спросила Деми.
        - Руби хочет сообщить что-то важное, - сказал он, пытаясь казаться спокойным.
        Но по его лицу было ясно, что новости последуют не из приятных.

* * *
        Еще недавно Деметра любовалась из окна своей кареты прекрасной архитектурой старинного Эмайна. После землетрясения в одночасье покосившиеся здания покрылись сетью глубоких трещин. Жители молчаливо сгружали в телеги и мешки осыпавшиеся элементы фасадов и осколки стекол. Пустые оконные проемы представлялись черными, смертельными ранами, нанесенными проклятому городу стихией.
        Хоть Деми и недолюбливала это место, ей было его жаль. Работы по восстановлению предстояло много.
        Вместе с Дрейком они оставили экипаж на окраине города - дальше проезд по узким улочкам был перекрыт - и теперь пробирались через груды кирпичей и каменной крошки к небольшой аллее в центре города.
        - Не так уж и страшно, - ободряюще проговорил Дрейк, сжимая ее ладонь. - Все здания устояли благодаря вовремя примененным чарам. Эти же чары помогут быстро их отремонтировать.
        - Вряд ли город выдержит еще одну такую ночь, - с сомнением покачала головой Деми и надвинула шляпу чуть ниже на лоб.
        Фетровая черная шляпа нужна была не для того, чтобы защититься от моросящего дождя, а для того, чтобы скрыть израненное лицо. Часом ранее Деметре все же пришлось посмотреть на себя в зеркало, и увиденное совсем ей не понравилось. Удар мраморных осколков пришелся на левую часть лица. Нижняя губа и бровь оказались разбиты, лоб и переносица - поцарапаны, а скула сильно распухла - вокруг глубокой ссадины расползался яркий фиолетовый кровоподтек.
        Ни Адамсон, ни Чемберс, ни другие слуги не смогли ей помочь. Даже Дрейк не смог. Все они истратили слишком много магических сил этой ночью. Так что оставалось только смазать раны целебной мазью и надеть шляпу с полями пошире.
        Неприметности маскировке предполагалось придать еще и с помощью черного пальто с высоким воротом, но планы слиться с толпой провалились. Форма охотника, в которую был одет Дрейк, привлекала слишком много внимания.
        - И почему ты тоже не мог надеть простое пальто? - сквозь зубы поинтересовалась Деметра. Она жалела, что не могла применить чары, чтобы стать невидимой.
        - Никто не знает, что именно ты та светлая из Ковена, - с улыбкой заметил Дрейк. - Скоро наши силы восстановятся, и мы сможем тебя исцелить. Не переживай.
        Они свернули за угол и оказались возле крытой веранды паба «Кровавая Мэри», с которой открывался вид на теневую кленовую алею.
        Паб пострадал от землетрясения не меньше остальных, однако его решили не закрывать. Видимо, для того, чтобы измученным горожанам было где перевести дух и выпить. Столы и стулья расставили по местам, пол наскоро подмели, однако на веранде, в самом ее конце, пока сидела одна только Рубина. На аллее, на приличном расстоянии, прогуливались несколько хранителей из ее гвардии.
        Венценосная сестра, закутавшись в алый палантин, пила кофе из белой фарфоровой чашки.
        - По городу сейчас не проедешь, - объяснил ей Дрейк, отодвигая себе стул и присаживаясь рядом. - Прости, что заставили ждать.
        - Мне можешь не рассказывать, - фыркнула Рубина, вновь наполняя чашку из серебряного кофейника. - Ты сам видел, что творилось ночью. Во временном лагере до сих пор остаются сотни людей. Все они сильно возмущены. Канцелярию уже завалили жалобами, требованиями и прошениями. Я до сих пор еще не ложилась.
        - Поэтому ты решила встретиться здесь, а не во дворце? - догадалась Деметра, садясь напротив. - А из-за чего люди возмущены?
        - Потому что… - начала было Руби, но замолчала, как только на веранду вышла официантка с двумя папками меню.
        Под раздраженным взором сестры Деметра наскоро пролистала страницы и, ничего толком не рассмотрев, заказала глинтвейн. Дрейк не глядя попросил капучино.
        Когда официантка удалилась, выражение лица Рубины из недовольного сделалось уставшим.
        - Видите ли, люди винят в произошедшем богов, - сказала она. - Это не природа виновата, а боги возмущены тем, что мы творим в Ковене. До них уже доходят слухи о последнем конфликте со светлыми. И они спрашивают: «Как же так вышло, что сначала вы реабилитировали светляков, а теперь Орден вышел из тени и грозит новой войной?» Они считают, что боги против моей новой политики, и хотят, чтобы все стало так, как было раньше. С охотой и прочим.
        - Но это же бред, - нахмурился Дрейк. - Какие-то средневековые представления…
        - Учитывая то, что ваши боги реальны и несколько веков назад вы могли с ними общаться, в этом нет ничего удивительного, - высказалась Деми, шмыгая носом и сдерживая желание откашляться.
        С ее простудой нужно было лежать в кровати, обняв грелку, и пить горячий чай, а не сидеть на холодной веранде на ветру.
        - Вот именно, - поддержала ее Рубина. - И я подумала, что в этом есть смысл.
        - Смысл в чем? - хмыкнул Дрейк. - Найти крайних и свалить на них вину?
        - Ну, знаешь… - неодобрительно протянула Руби. - Дела здесь идут все хуже и хуже. В такой ситуации, мне кажется, не помешает…
        - Я поняла! - воскликнула Деметра, перебив сестру. - Ты собрала нас здесь не из-за того, что во дворце много народу! Ты снова придумала что-то в обход Ковена!
        Дрейк посмотрел на нее с удивлением и, быстро оглянувшись, приложил палец к губам. Вернувшаяся с подносом официантка поставила перед ними глинтвейн в бокале с ручкой и большую кружку кофе, а после вернулась в паб.
        - Незачем так возмущаться! - повысила голос Рубина, когда они остались на веранде одни. - Я магистр, у меня могут быть личные решения. К тому же о таком говорить никому нельзя. Никому, кроме вас…
        - Говорить о чем? - спросил Дрейк, насыпая сахар горкой поверх узорной пены.
        - Я хочу отправиться в Эйрин, - тихо сказала Руби, - и пообщаться с богами.
        - В Эйрин? - переспросила Деми, едва не поперхнувшись глинтвейном. Он оказался обжигающе горячим, с насыщенным вкусом гвоздики и корицы. - То есть… Ты ведь боялась туда подниматься? У тебя было больше года, и ты решилась только сейчас?
        - Нужно было сделать некоторые приготовления, и на днях они завершились, - объяснила сестра. - Поговорить с ними - отличное решение. Даже если они не смогут помочь разорвать этот лживый договор между темными и светлыми… То хоть посоветуют что-нибудь.
        - Попробовать можно, - задумчиво проговорила Деми. Она подперла щеку ладонью и тут же поморщилась - распухшая скула сильно ныла.
        - Я издала засекреченный указ, в котором разрешаю посещение острова только членам Верховного Ковена, - продолжила Рубина. - Поэтому сегодня вечером я, Деметра и Дориан впервые отправимся туда с официальным визитом.
        - А как же я? - поинтересовался Дрейк. - Для чего вообще нужен этот указ?
        - Прости, конечно, - тихо сказала Рубина. - Но мы не сможем хранить этот секрет в тайне до конца жизни. И вскоре придется объявить о том, что портал на остров обнаружен. Боги не обрадуются толпам посетителей, поэтому все должно быть строго регламентировано по специальным документам. На самом деле я отправилась бы туда только с Деми, но…
        - …Но ты боишься, что все опять может пойти не так, - усмехнулась Деметра. - Хорошо. Я давно говорила, что хотела бы встретиться с Антуанеттой.
        Отпив глинтвейна, Деми заглянула в решетчатое стекло, возле которого сидела. Внутри было немноголюдно - трое работников паба стояли у барной стойки, общаясь между собой в отсутствие заказов.
        Лицо одной из официанток показалось знакомым. Ее короткие рыжие волосы были убраны в хвост.
        - Значит, решено, - кивнула Руби. - В девять вечера я заеду за тобой в замок на своем экипаже. Отправимся сразу к границе, и оттуда - к утесу. Надень что-нибудь соответствующее. И приведи себя в порядок.
        - Это что… Кэрри там? - спросила Деми, не слушая сестру и продолжая всматриваться в окно.
        - Деми! - поморщилась Рубина. - Я говорю тебе важные вещи!
        - Все и так ясно, - протянула Деметра, отвлекаясь и переводя взгляд на сестру. - Это будет официальный визит…

* * *
        Кэрри Райнер заметила Деметру, как только та, вместе с Дрейком, поднялась на веранду паба. Да что там говорить, она поняла, что увидит ее, как только в «Кровавой Мэри» появилась Кровавая Дрянь. Они часто заходили в последнее время, будто бы нарочно выбирая для своих встреч именно то место, где она работала. И ей успешно удавалось от них скрываться, уговаривая коллег подменить за нужными столиками. Бывшие друзья не должны были знать о том, как низко она пала.
        Нервно крутя кольцо на пальце, Кэрри наблюдала за окном.
        Когда покровитель узнал о том, что она сделала со своим отчимом, между ними состоялся тяжелый разговор. Видите ли, лишние трупы не вязались с его планом. Наоборот, они могли сильно помешать, и потому он помог замести следы. Где-то в глубине души Кэрри надеялась, что после этого он отпустит ее в Лондон, к матери. Но этого не произошло.
        Он все еще нуждался в ней.
        Снова начались предложения, уговоры, обещания золотых гор и всего, чего только можно было пожелать. И это звучало соблазнительно, хотя очевидно скрывало за собой какой-то подвох.
        С другой стороны, покровитель… оказался практически единственным человеком, который поддерживал ее в последнее время. Не было причин не доверять ему, сомневаться в порядочности. А пожить спокойно, не задумываясь о деньгах и жалком статусе, очень хотелось.
        Взяв время на размышления, Кэрри вновь вышла на работу в этот зачуханный паб, в котором провела большую часть года, пытаясь наскрести на оплату плесневелой комнатушки. Ей нравилось наблюдать за жителями Эмайна, собирать слухи и сплетни. Чувствовать себя более важной, чем она являлась на самом деле.
        Сегодня от вчерашнего хорошего настроения не осталось и следа. Кэрри понимала, что ввязалась во что-то действительно серьезное, да и к тому же совершила уже не одно настоящее преступление.
        - Как думаешь, о чем они говорят? - с придыханием спросила ее коллега, то ли Сэнди, то ли Кэнди - восторженная дурочка.
        Она кивком указала на окно, за которым явно проходило неофициальное собрание Верховного Ковена.
        - Знаешь, а ведь мне тоже очень интересно! - встрепенулась Кэрри, изображая искреннее любопытство. Она даже улыбнулась, совсем натурально. - Почему бы тебе не вынести мусор? Мусорные баки в переулке стоят как раз неподалеку от их столика, за тонкой стенкой веранды!
        - Боги всемогущие, ты намекаешь на то, чтобы я подслушала самого магистра? - ахнула девица и смущенно захихикала, прикрывая бледное лицо ладошкой.
        - Ты будешь моей героиней, - с хитрым видом заверила ее Кэрри. - У меня никогда не найдется для этого столько храбрости, сколько у тебя! Беги скорее, Кэнди, потом мне обо всем расскажешь!
        - Меня зовут Вэнди, - притворно обиделась коллега, но все же поспешила к задней двери через кухню.
        - Зря ты ее так науськиваешь, - проговорил новенький парень-официант, стоящий все это время рядом с ними. - Вэнди - хорошая девушка.
        - А я - нехорошая, да? - рассмеялась Кэрри.

* * *
        Одним глотком допив горячее антипростудное снадобье Адамсон, сваренное из трав и кореньев с добавлением лимонного сока, Деми еще раз скептически оглядела свое отражение в большом зеркале. Две юные горничные позади прибирались на полках гардеробной, раскладывая по местам попадавшую ночью одежду и косметику.
        Деметра мрачно усмехнулась. Никакая косметика не смогла бы скрыть в ней жертву землетрясения. Припухлость на скуле с довольно заметным синяком, проступившим вокруг красноватой ранки, и все прочие ссадины сводили на нет любые старания служанок. А ведь они попытались сделать красивый макияж и уложили ее волосы в вечернюю прическу, выпустив сбоку несколько локонов, чтобы прикрыть синяк.
        Адамсон крутилась неподалеку, причитая о том, как ей жаль. Они вновь пытались подлечить ее, и опять ничего не вышло. Среди прислуги не имелось магов - все они были слабыми ведьмами и колдунами. Дрейк же уехал к себе сразу после встречи в пабе.
        Отменить визит было нельзя, поэтому Деметра выбрала и надела струящееся вечернее платье серого цвета. Прекрасное платье, нежный шелк которого туго обхватывал шею, оголял плечи и взрывался фонтаном невесомых прозрачных рукавов, а шуршащая юбка доходила до самых лодыжек.
        «Уродка в красивом наряде… Вот кто я сейчас», - думала Деми, глядя в зеркало и убеждаясь в том, что мешок из-под картошки смотрелся бы более органично.
        С сочувствием глядя на нее, Адамсон объявила о прибытии экипажа Рубины. И, отвернувшись от зеркала, Деметра медленно пошла к двери, совершенно при этом не желая показываться еще кому-то на глаза. Особенно сестре и Дориану.
        Зацепив по пути взглядом книгу с фейри на зеленой обложке, лежащую на письменном столе, она вспомнила, как утром взяла ее с собой из алхимической лаборатории. И остановилась рядом, раздумывая над тем, как поступить.
        Она хотела бы остаться дома, отлежаться, прочитать эту таинственную историю… Но уже дала обещание Рубине и все еще оставалась членом Верховного Ковена, не имеющим возможности пренебрегать своими обязанностями.
        Взяв книгу в руки, Деметра увидела в ней свое спасение. От вопросов, разговоров и необходимости смотреть на попутчиков. Идеальное занятие в дороге. Понимая, что, возможно, ведет себя по-детски, она втиснула томик в шелковую сумочку, где лежал телефон и блеск для губ, и вышла из комнаты.
        Чемберс, догнавший ее на лестнице в холл, отчитался о состоянии замка. Разрушения были незначительными - в основном пострадали лишь интерьеры комнат и облицовка стен.
        - Начавшийся пожар сумели быстро потушить, и он не распространился дальше двух комнат. Лакеи уже начали там уборку. Мы решили, что и с мелким ремонтом справимся своими силами, до прибытия рабочих. Ведь кто знает, сколько их придется ждать, когда пострадал весь архипелаг… - торопливо сообщал дворецкий.
        По его деловитому виду было понятно, что Вэлфорд-холл очень легко отделался.
        - А что с Северным крылом? - уточнила Деми, останавливаясь перед двустворчатыми дверьми, ведущими во внутренний двор. - Вы осмотрели разрушенный переход?
        - Это удивительно, но… - Чемберс на мгновение замолчал, обдумывая дальнейшие слова. - Кажется, что землетрясение устранило главную проблему. Ненадежные перекрытия упали, не повредив основание галереи над пропастью, а это значит, что стены и кровлю можно будет восстановить. Думаю, Северное крыло вновь пригодно для жилья.
        - Что ж, это хорошие новости, - согласилась Деметра.
        - Ваша Светлость, вы забыли плащ! - окликнула ее Адамсон, на миг отсрочив момент ее позора.
        Старомодный плащ из темно-серой шерсти с серебристой вышивкой был застегнут поверх платья. Двери распахнулись, и Деми, выйдя на улицу, направилась к черному экипажу. Дворецкий услужливо выдвинул для нее ступеньки.
        Она думала, что за ней приедет только Рубина, но и Дориан тоже оказался внутри. Чемберс помог ей подняться и разместиться на сиденье.
        Идея провести вечер с сестрой и бывшим охотником, до сих пор не казалась приятной… Однако Деметра поймала себя на том, что чувствует облегчение. Хорошо, что их будет сопровождать Дориан, а не Дрейк. Ведь тогда этот вечер, возможно, станет немногим из тех, когда не нужно будет беспокоиться о чувствах сестры к ее парню.
        - Привет, - хрипло сказала Деми, когда дверца захлопнулась и карета отправилась в путь.
        Дориан лишь хмуро кивнул. Деметра так и чувствовала, как скользят его колючие глаза по ее лицу, отмечая ссадины. Рубина тоже нахмурилась.
        - Они что, совсем ничего не смогли с этим сделать? - спросила она. - Приложить лед, например, или применить чары…
        - Из нас двоих только ты сегодня будешь красивой, - поджала губы Деметра и посмотрела в окно.
        Можно было попросить сестру помочь, однако она нарочно решила этого не делать. Вспомнив о спасительной книге в сумке, Деми достала ее и раскрыла на первой странице. В закатном свете старинные буквы выглядели угрожающе, но только они могли отвлечь от реальности.
        Она начала читать.
        «Жил-был в деревне Шефферд молодой фермер Том. Жил он один в своем домишке на холме возле темного леса, и не ведал, что холм был тот не простой, а волшебный. Величался холм маленьким народцем „бру“, и обитали в нем три фейри…
        Шаловливыми они были, пакостливыми, на проделки веселые изобретательными. То Фани, рыжеволосая, безделушку себе украдет, то Ина, синеокая, ворон на поля напустит… А то Ника, прекрасней которой не сыщешь, залюбуется на спящего Тома и узелков в волосах его длинных наплетет.
        Так и катилось колесо года, день за днем сменяясь. Весело жилось им от праздника до праздника в подобном соседстве, и другой жизни они не желали.
        Ветер северный пришел в Шефферд, снегом укутал холмы и поля. Праздновали волшебные дворы Йоль, и собирались три маленькие фейри на бал к королеве. Надела Ника лучшее свое платье, сплетенное из тонкой хвойной нити и украшенное засохшими ягодами бузины. Залюбовалась собой, завертелась с кубком в руках перед зеркалом и пролила вино на ткань. Расстроилась, заплакала горько да из бру выбежала.
        Села на большой заснеженный камень, залилась слезами пуще прежнего. Появилась тут перед ней волшебница могущественная, светловолосая. Присела рядом, успокоила фейри, рукой махнула и сотворила из воздуха волшебное платье. Юбка платья того искрилась морозным светом, лиф золотился осенним кружевом, рукава струились весенним ручейком, а шлейф переливался цветами летней радуги. Менялось оно, как душе угодно было. И не существовало на свете платья чудеснее, и залюбовалась Ника.
        Сказала волшебница:
        - Не снимешь платья этого, и очаруешь ты и фейри, и человека любого. Не будет возле Хэксбриджа фейри красивее. А коль снимешь, обратное проклятие на тебя ляжет и на дочерей твоих.
        Не смогла Ника устоять перед таким предложением, надела она платье и самой очаровательной на зимнем балу стала. И оба двора - Благой и Неблагой - о ней узнали, и очередь ухажеров выстроилась.
        Ветер восточный пришел в Шефферд, цветами раскрасил сады и луга. Праздновали волшебные дворы Остару, и собирались три маленькие фейри на бал к королеве. Сплела Ина венок из терпких трав и весенних цветов, на голову надела и зачаровать его решила. Начала она заклинанье, но пары слов сказать не успела, как поникли бутоны, завяли травы, и венок весь развалился. Расстроилась она, заплакала горько да из бру выбежала.
        Села на большой камень, заросший цветами, залилась слезами пуще прежнего. Появилась тут перед ней волшебница могущественная. Присела рядом, успокоила фейри, рукой махнула и сотворила из воздуха драгоценный венок. Серебро на нем переплеталось тонкими стеблями, хрустальные цветы сверкали на солнце, а крошечные подвески играли на ветру мелодичным звоном. И не было на свете венка чудеснее, и залюбовалась Ина.
        Сказала волшебница:
        - Не используешь ты силы этого амулета людям во вред, и не будет возле Хэксбриджа фейри сильнее. А коль ослушаешься, твои друзья врагами оборотятся и страшное сотворят.
        Не смогла Ина устоять перед таким предложением, приняла она венок и удивила на балу всех своей магией. И оба двора о ней узнали, и самой сильной в округе она прослыла.
        Ветер южный пришел в Шефферд, жарой опалил леса и равнины. Праздновали волшебные дворы Литу, и собирались три маленькие фейри на бал. Запаздывала Фани, не могла придумать, как перехитрить подруг и через самый большой костер на празднике перепрыгнуть. Думала она, думала, заклинания мудреные вспоминала - не смогла найти способ. Расстроилась она, заплакала горько да из бру выбежала.
        Села она на большой замшелый камень, залилась слезами пуще прежнего. Появилась тут перед ней волшебница могущественная. Присела рядом, успокоила фейри, рукой махнула и сотворила из воздуха крылышки золотистые. Тончайшие их ячейки переливались радужным светом, основания трепетали воздушным пухом, а острые кончики унизывали нити росы. И не было на свете крыльев прекраснее, и залюбовалась Фани. Сказала волшебница:
        - Не возьмешь ты больше чужого, и подчинится тебе сам ветер, и в мгновение ока ты будешь любое расстояние преодолевать. Не будет возле Хэксбриджа фейри быстрее и хитрее. А коль ослушаешься, не успеешь ты скрыться от смерти и настигнет она тебя.
        Не смогла Фани устоять перед таким предложением, приняла она крылья и перепрыгнула на празднике через самый большой костер. И оба двора о ней узнали, и самой хитрой и быстрой ее признали.
        И жили три фейри припеваючи в своем бру под холмом, одаренные чародейкой.
        Как-то раз темной ночью появилась в Шефферде четвертая фейри, из двора Благого, и поселилась в крохотном холме у самого леса. Озой звали ее, одинока она была и печальна. Из своего бедного бру наблюдала она за сестрами и завидовала их счастливой жизни.
        Ветер западный пришел в Шефферд, листвой желтой усыпал дорожки и грядки. Праздновали волшебные дворы Мабон. Собирались три маленькие фейри на бал, а четвертая с грустью наблюдала за ними. Решившись, вышла Оза из бру, присела на камень, усыпанный листьями, и призвала на помощь волшебницу.
        - Самой старшей фейри являюсь я в этих краях, самой мудрой и самой талантливой. Вот только нет у меня ни друзей, ни влияния, ни подарков чудесных, и внимание волшебных дворов достается им трем, - пожаловалась она. - Несчастной я себя чувствую, и быть так не должно.
        Улыбнулась волшебница ей хитро и начертила в воздухе особый знак. Пальцами прищелкнула, создала печать золотую да знак на ней разместила. Протянула печать Озе и сказала:
        - Печать эта черное в белое превращает, жару дождем сменяет и золотом уголь покрывает. Не станешь применять ее во зло, будешь вершить справедливость и самой мудрой возле Хэксбриджа прослывешь. А коль ослушаешься, магия печати против тебя обернется.
        Приняла Оза дар волшебницы, и сбылись слова ее. Сделала фейри бру свой прекрасным, зачаровала себе много нарядов и украшений и на балу осеннем блистала. Но не смогла она обойти трех фейри, и волшебные дворы не захотели ее признавать.
        Вернувшись, старалась Оза забыть неприятность. Фермерам местным помогала, негодяев наказывала, поэтам вдохновение дарила, а ученым - озарения. Так и катилось колесо года, день за днем сменяясь. Творила четвертая фейри добрые дела, вершила справедливость, но не менялась от этого ее жизнь к лучшему. Наблюдала она за соседками своими и только злее и завистливее становилась.
        Вновь снегом замело дороги Шефферда. Праздновали волшебные дворы Имболк, и собирались четыре маленькие фейри на бал. Проделку задумав, пошла Оза к соседкам знакомиться. Тепло приняли ее фейри и сестрой своей тут же назвали. Предложила Оза на жениха погадать перед балом, и согласилась Ника. Завела магический ритуал Оза да печать тайком приложила. Указали чары на Тома, что жил над бру.
        Принялась Оза убеждать да умасливать „сестру“ ненавистную в ее судьбе. Сомневалась Ника, сомневалась, а потом магия подействовала, и она сдалась.
        Дождавшись, покуда все уйдут на бал, тайком отстала от них Ника и на холм поднялась. Обернулась она человеческой девушкой и в дом к фермеру молодому постучалась. И до того она была прекрасна и очаровательна, что влюбился Том в нее сразу же. Уединились они в доме, и забылась Ника. Сняла свое волшебное платье, и проклятье чародейки сбылось - Том от нее отвернулся с отвращением. Ушла от горя Ника в темный лес, забрав платье с собой, и не воротилась.
        Вновь цветами покрылись тропы Шефферда. Праздновали волшебные дворы Белтейн, и собирались три маленькие фейри на бал. Проделку задумав, пошла Оза к соседкам. Тайком подговорила она Фани не ходить на бал, а в дом к фермеру наведаться, добром его поживиться. Приложила она печать, и доверилась ей фейри.
        Дождавшись, покуда все уйдут на бал, тайком от них отстала Фани и на холм поднялась. Человеческой девушкой она обернулась и в дом фермера молодого пробралась. Погром учинила, горшки поколотила, ткани изорвала да успокоилась. А после вещицу заприметила блестящую, серебристую, искусно сделанную. И забрала ее себе, не удержавшись, и в бега на крыльях своих пустилась. Проклятье сбылось, крылья подломились, и смерть в чаще леса ее догнала.
        Вновь зноем заполнились улицы Шефферда. Праздновали волшебные дворы Лугнасад. Собирались две маленькие фейри на бал. Проделку задумав, пошла Оза к соседке. Печалилась Ина, оставшись без подруг. Рассказала тогда ей Оза о том, кто Нику с Фани погубил, да вновь печать приложила. Вознамерилась Ина отомстить.
        Дождавшись, покуда Оза уйдет на бал, тайком ушла Ина из бру и на холм поднялась. Ведьмой разъяренной она обернулась и фермера молодого у сарая отыскала. Испугался он, попытался защититься горящим факелом. Применила Ина чары, и от факела загорелась одежда юноши, пламенем опалило волосы его длинные, и упал бездыханный он вскоре на землю.
        Проклятье чародейки сбылось. Королева Неблагого двора спалила Ину на костре в назидание, и венок ее расплавился.
        Вновь листвой жухлой занесло тропинки Шефферда. Праздновали волшебные дворы Самайн. Собиралась маленькая фейри на бал. Счастлива Оза была, добившись всего, чего хотела, и в свете желала блистать. Нарядилась она и девушкой человеческой обернулась, чтобы пройтись вокруг своего большого холма и осмотреть новые владения.
        Но пары шагов сделать не успела, как распахнулись разом все бру и могилы. Окружили ее фейри, да существа волшебные, да души живые и мертвые, и три погубленные сестры были среди них. Проклятье чародейки сбылось, и магия печати против нее восстала. Превратилась Оза в маленькую птичку и навсегда ей осталась.
        Так и катилось колесо года, день за днем сменяясь, так и летала Оза над Шеффердом, и трели ее грустные вся округа много лет слышала. Может, и раскаивалась маленькая фейри в содеянном, да назад пути не было».

* * *
        За окном мелькали теневые деревья - экипаж уже приближался к «мосту». Деметра хоть и отвлеклась за чтением, но легче от этого ей не стало. Было в сказке что-то зловещее и что-то знакомое. Перевернув последнюю страницу, она нашла строчку - «Автор: Т. Г. Вэлфорд». Впрочем, времени на размышления не оставалось, и книгу пришлось закрыть.
        Перемещение из Нью-Авалона в Хэксбридж прошло привычно. На опушке леса их ожидал черный автомобиль - сестра, как обычно, все продумала. Дориан сел рядом с мужчиной-водителем на переднее сиденье, а Рубина и Деметра с комфортом устроились позади.
        Свободная от колючего взгляда серых глаз, Деми немного расслабилась. Окутанный осенним золотом провинциальный пейзаж радовал куда больше, чем проклятые разрушающиеся здания под алым небом.
        Они направлялись к утесу в объезд леса, по ровной асфальтовой дороге вдоль деревьев и полей. Сердце Деметры болезненно екнуло, когда мимо пронесся дорожный указатель на Хэксбридж. Это недалеко от него они с Дорианом бросили машину позапрошлым летом, убегая прочь от преследователей и не подозревая, что все закончится финальной битвой. И вот теперь они возвращались…
        Ровная дорога, сменившаяся сельской ухабистой тропой, оборвалась перед узким каменистым пляжем в нескольких ярдах от утеса.
        Рубина, возглавлявшая делегацию, отпустила водителя с машиной и пошла вперед. Выражение ее лица и горделивая походка сообщали о том, что сестра явно предвкушала что-то… И вскоре выяснилось что.
        Под самым порталом, ведущим на Эйрин, была построена деревянная терраса на массивных перекрещивающихся балках. С пляжа к ней поднималась лестница. Вот о каких приготовлениях говорила Руби сегодня в пабе!
        - Ну как? - спросила она, оглядываясь на Деметру. Длинная юбка ее красного платья развевалась на морском ветру.
        - Впечатляет, - громко проговорила Деми и украдкой взглянула на Дориана.
        Перехватив ее взгляд, охотник едва заметно кивнул.
        - Я задумала все как летнее кафе, - поделилась Рубина, когда они поднимались по ступенькам наверх. - Сейчас оно, конечно, не работает. И вообще никогда не откроется. Это фальшивка, необходимая для того, чтобы решить вопрос о возвращении обратно с Эйрина. Я занялась строительством прошлой весной. Хотела сделать всем вам сюрприз. Смотрите!
        Открыв калитку, Рубина прошла вперед и указала рукой. В центре террасы стоял круглый кожаный диван, без спинки, зато с мягкими подушками. Он был укрыт прозрачной пленкой от дождя. Деметра подумала, что упасть туда из портала будет очень даже приятно, и удивилась находчивости сестры.
        Неподалеку от дивана располагались деревянные столы, привинченные к полу, и даже пустая барная стойка, для подтверждения легенды о кафе. Еще одна лестница вела наверх, к утесу.
        - Надеюсь, до нашего возвращения дождь не пойдет, - пробормотала Руби и откинула пленку с дивана.
        Они поднялись на скалу, подошли к краю и переглянулись. Никто не решался шагнуть в портал первым.
        - Если желающих нет, я пойду, - неуверенно сказала Рубина.
        Прыгнув вниз, она растворилась в воздухе над самым диваном.
        По-прежнему чувствуя себя неловко наедине с Дорианом, Деми тоже не захотела задерживаться и шагнула вперед.
        - Стой, - вдруг приказал бывший охотник, ухватывая ее за предплечье в последний момент.
        Деметра оглянулась на него. За всю поездку он не сказал ей ни слова, а сейчас… протянул руку и мягко коснулся пальцами ее щеки.
        - Прежде чем мы окажемся на Эйрине, - тихо сказал он, приближаясь вплотную, так что при желании мог бы поцеловать, - я хотел бы…
        Сердце Деми сильно заколотилось, когда она отважилась посмотреть ему в глаза. Дориан внимательно изучал ее лицо, проводя пальцами по коже, оставляющими за собой тепло, словно магический след.
        - Что ты делаешь, Дориан? - почти прошептала она.
        - Уже ничего, - усмехнулся охотник, убирая руку и отстраняясь. - Вот теперь можем перемещаться.
        Сделав шаг с обрыва, он тут же исчез.
        Оставшись на холодном утесе одна, Деметра провела рукой по щеке, горевшей от его прикосновений. Все ссадины и царапины исчезли.
        Глава 7. В гостях у призраков
        Полет оказался стремительным, секундным и совершенно незаметным. Всего мгновение, и Деметра обнаружила себя лежащей на мягкой белоснежной шкуре, заботливо подстеленной кем-то на мраморные камни мостовой возле портала. Облегченно выдохнув, она провела рукой по шерсти и, поднявшись на ноги, поправила платье. Дориан и Рубина стояли рядом. И не только они. Их встречали призраки.
        Главная площадь божественного острова будто бы изменилась. Те же здания из мрамора и стекла в древнегреческом и римском стиле, та же ослепляющая чистота, отражающая красноватое закатное небо, на котором уже начали появляться звезды… Вот только остров больше не выглядел заброшенным. В окнах зданий горел свет, на высоких фонарях были зажжены лампы, откуда-то доносились звуки веселой инструментальной мелодии. По-летнему теплый ветерок разносил запах нежного благовония. И жители острова уже не казались скорбными и молчаливыми тенями давно умерших людей. Они вновь обрели цвет. Призраки прогуливались, проплывая по площади, улыбались и… разговаривали.
        - Невероятно… Поверить не могу, что все это происходит со мной на самом деле, - проговорила Рубина, осматриваясь по сторонам. Она расстегнула и скинула пальто, оставшись в вечернем платье с голыми плечами. - Кажется, верхняя одежда нам здесь не понадобится.
        - Этот город определенно стоит того, чтобы его увидеть, - сказал Дориан. - Я даже не жалею, что согласился вас сопровождать.
        Возле них кто-то предупредительно кашлянул, привлекая внимание. Деметра, сражавшаяся с застежкой своего плаща, обернулась на звук и заметила светловолосую девочку в белом платье. Она уже видела ее раньше.
        - Лили? - вспомнила Деми.
        Наконец сняв плащ и перекинув его через руку, она подошла к девочке-призраку ближе.
        - Мы ждали вас, - улыбнулась Лили, окидывая гостей внимательным взглядом снизу вверх.
        Выражение ее лица казалось слишком взрослым для ребенка, и Деметра смутилась. Сколько же ей было лет? Миниатюрная и изящная, она выглядела максимум на двенадцать. Но ведь это не так. На самом деле девочка была старше их на несколько веков!
        - Вы нас ждали? - удивилась Рубина и, тут же спохватившись, напустила на себя серьезный вид, как подобает магистру. - Как это понимать?
        - Мое имя - Лилианна Эмброуз, я одна из первых поселенцев на этом острове, - представилась девочка. - Мы можем наблюдать за тем, что происходит на Нью-Авалоне, если захотим. И были предупреждены о вашем визите. Деметра, Дориан, магистр Рубина, прошу за мной. Антуанетта ждет вас.
        Сделав приглашающий жест рукой, Лили бесшумно поплыла в сторону ближайшего переулка.
        - Не отставайте, - сказала Деми замешкавшимся друзьям. - Город - это магический лабиринт. Если заблудитесь, то никогда не сможете найти дорогу без помощи.
        Рубина растерянно посмотрела на Дориана и, догнав сестру, взяла ее под руку. Она волновалась. Охотник тоже прибавил шагу. Его пальцы то и дело касались левого рукава черной кожаной куртки. Деметра мысленно усмехнулась - кинжал против призраков не поможет.
        Она посмотрела на Лилианну, плывшую рядом.
        - Лили, как получилось, что ты… разговариваешь? - спросила Деми, не в силах сдержать любопытство. - Остров так изменился… Там, внизу, сейчас середина осени, а у вас здесь тепло как летом.
        Девочка замерла на секунду, а затем повернула к ней голову, продолжая движение. Чтобы лететь вперед, ей не нужно было даже переставлять ноги.
        - В тот раз, когда ты посещала нас, мы пребывали в некоем унынии… - мелодично проговорила Лилианна. - Очень грустно быть запертыми в одном крошечном мире больше столетия, вот мы и потеряли интерес к жизни. Остров - отражение нашего настроения. Все изменилось с открытием портала.
        - Но если это было так важно для вас, почему вы не могли открыть портал сами? - нахмурилась Деметра, не обращая внимания на то, как сильно Рубина сжала ее локоть.
        Сестра явно опасалась задавать призракам каверзные вопросы.
        Лили ничего не ответила, будто бы тоже посчитав подобный интерес бестактным. Деми решила повременить с расспросами, пока они не доберутся до Антуанетты.
        На узких улочках Эйрина кипела жизнь. Призраки, словно сошедшие со старинных полотен, величаво проплывали мимо. Если бы они не просвечивали, то можно было бы подумать, что весь остров являлся одной большой киноплощадкой. Тут и там встречались знакомые наряды и образы. Романтичные и утонченные парочки, как в «Гордости и предубеждении», роскошные дамы в высоких париках или в причудливых головных уборах, как в «Марии-Антуанетте» и «Еще одной из рода Болейн»… Викторианская эпоха здесь сменялась Золотым веком, Реставрация соседствовала с Регентством, а Возрождение отлично смотрелось вместе с эпохой Тюдоров. Жители острова охотно прогуливались по вечернему городу, сидели за уличными столиками кафе, слушали музыканта, играющего на мандолине, и творили самые разные чудеса.
        На одной из небольших площадей женщина в пышном черном парике и синем платье вызвала сноп искр, а затем, на радость публике, с громким хлопком призвала птицу, сотканную из языков пламени. На деревянном помосте, увитом лентами и разрисованном золотистыми узорами, нарядные пары танцевали кадриль под музыку, доносившуюся из странного на вид серебристого прибора с множеством причудливо изогнутых трубок.
        Со всех сторон слышались голоса, обсуждавшие самые разные темы, новости и вещи, недоступные им за время изоляции:
        - Ах, музыка так изменилась за полтора столетия…
        - Вы уже слышали об открытии нового элемента?
        - Бархотки вновь вошли в моду, и это не может не радовать!
        - Я собираюсь в Лондон на следующей неделе, не составите ли мне компанию?
        Лавируя между горожанами, чтобы случайно не пройти сквозь них, Деметра улыбнулась, представив шок лондонцев, если бы те увидели настоящих призраков. Хотя, конечно, жители Эйрина придумали бы что-нибудь, чтобы стать незаметными.
        Улица, освещенная мягким желтоватым светом ламп, поднималась наверх. Дома из белого камня со вставками из прозрачного хрусталя, с ярко выкрашенными дверьми и оконными рамами, с фигурными балкончиками, нависавшими со второго этажа и заставленными цветочными горшками, создавали теплое ощущение уюта. Чего-то родного. Такого, из-за чего невольно начинало щемить в груди. Эйрин был красивым южным городком, каким когда-то, возможно, был и Эмайн. Но, в отличие от последнего, здесь не было гнетущей атмосферы и мрачных зданий с гротескными украшениями. Этот остров казался простым и сказочным одновременно.
        В какой-то момент Лилианна, плывшая впереди, свернула налево, и друзья, не сразу это заметившие, растерянно замерли посреди мостовой.
        - Вот она! Я ее вижу, - торопливо проговорила Рубина, указав рукой на неосвещенный переулок, и потянула сестру за собой.
        Дориан поспешил следом.
        Они обогнули один из домов и оказались на узкой тропе, проложенной по самому краю острова. Мраморная закругляющаяся лестница с левой стороны была огорожена узорными перилами, выкрашенными белой краской. За ними сияло бездонное черное небо. Деметра осторожно посмотрела вниз и увидела знакомые красновато-бордовые облака, укутывающие мир Нью-Авалона.
        Когда они поднялись наверх и оказались на небольшой площадке, с трех сторон закрытой другими домами, Лилианна указала рукой на входную дверь одного из них. Она щелкнула пальцами, и дверь распахнулась.
        - Антуанетта ждет вас, - улыбнулась девочка, пропуская гостей вперед.
        Маленький квадратный холл с мозаичным полом и расписными вазами в белоснежных стенных нишах освещали несколько свечей, установленных в кованый канделябр. Из этого помещения был только один путь - на второй этаж по узкой лестнице.
        Порядком подустав от продолжительного подъема по крутым уклонам улиц и ступенькам, Деми с трудом преодолела последний пролет. Рубина нервно расправила юбку платья и с тревогой посмотрела на нее, прежде чем все четверо вошли в большую залу со сводчатыми потолками, которая приходилась и гостиной, и столовой. Внутри царил полумрак, и зона с горящим камином в дальнем углу казалась единственным островком яркого света. Не сказав ни слова, Лилианна растворилась в воздухе.
        В центре размещался длинный обеденный стол со свечами и цветочными композициями. На одном из стульев сидела Антуанетта Вайерд в розовом кружевном платье. Заметив гостей, она развернулась и плавно взлетела. Носочки ее атласных туфель зависли в дюйме над мозаичным полом.
        Но она была в этом зале не одна. На диване у стены величаво восседала сурового вида седовласая дама. Волосы аристократки были собраны в строгий пучок, а старомодное темное платье имело траурный вид. Лицо женщины отчего-то показалось Деметре знакомым.
        - Вот и вы наконец, - протянула Антуанетта, убирая выпавший из прически светлый локон за ухо.
        Ее миловидное личико в форме сердечка на секунду озарила улыбка, но интуиция подсказывала Деми, что волшебница не очень рада их визиту.
        Рубина застыла на месте, разглядывая живую историческую личность, и Дориану пришлось слегка подтолкнуть ее, чтобы та пришла в себя. Все понимали: как магистру и инициатору этой встречи ей следовало самой начать разговор. Она оглянулась на спутников и вновь посмотрела на Антуанетту.
        - Большая честь познакомиться с вами, мисс Вайерд, - дрожащим голосом проговорила Руби. - Простите, я… Меня зовут Рубина Вэлфорд, я магистр Нью-Авалона…
        Антуанетта едва слышно рассмеялась и подлетела ближе. В ее взгляде прослеживалась легкая снисходительность.
        - Не переживай, Рубина, - сказала она. - Твое волнение вполне естественно. Уверяю тебя, не пройдет и пяти минут, как ты поймешь, что все мы - такие же люди. Старше, мудрее…
        «Бесплотнее…» - добавила про себя Деми.
        - …но все же люди. Приятно видеть здесь тебя и Деметру…
        Антуанетта не успела закончить фразу - на ее лице вдруг отразился испуг. Немного запоздало Деми поняла: она заметила Дориана. Не слишком ли опрометчиво было приводить сюда потомка возлюбленного, разрушившего волшебнице жизнь?
        - Кто ваш спутник? - тихо спросила она, не сводя с охотника глаз.
        - Дориан Далгарт, мисс Вайерд, - сказал он, делая шаг вперед и на мгновение склоняя голову в почтительном поклоне. Его лицо выглядело серьезным. - Если вас утешат извинения от лица моей семьи за все то, что они вам причинили… Я могу их принести.
        - Не стоит. Ты выглядишь так же, как и он, - почти прошептала Антуанетта и затем все-таки смогла найти в себе силы, чтобы вновь посмотреть на Рубину и улыбнуться. - Время уже позднее, не будем тратить его зря. Прошу к столу. Надеюсь, вы любите французскую кухню.
        - Ты приглашаешь нас на ужин? - удивилась Деметра. - У вас здесь есть повара?
        - Многие из нас равнодушны к еде, но для вас я составила меню, - с легкой насмешкой проговорила Антуанетта, подплывая к столу и опускаясь на тот же стул, на котором сидела до этого. - Думаю, вам будет неприятно, если вы ляжете спать голодными.
        - Ляжем спать? - приподнял бровь Дориан, не двигаясь с места.
        - Уже десять вечера, - сказала Антуанетта. Она взмахнула рукой, и на столе появилось несколько красиво украшенных блюд, графины с напитками, хрустальные фужеры и столовые приборы. - Вы же не хотите оспорить правила хорошего тона? В такое время официальные разговоры не ведутся. Это время предназначено для непринужденных бесед и развлечений. Мы приготовили вам комнаты, куда проводим вас после ужина. Присаживайтесь же.
        Пожав плечами, Деметра села на свободный стул, и друзьям не оставалось ничего, кроме как последовать ее примеру.
        Перспектива провести ночь на острове призраков казалась немного странной, но Деми чувствовала себя спокойно, без капли тревоги. Словно все шло именно так, как и должно было. Она положила себе на тарелку картофельного гратена, салата из томатов и зелени и канапе с каким-то паштетом. Еда казалась вполне настоящей и пахла очень аппетитно. Кувшин сам по себе поднялся в воздух и принялся облетать бокалы гостей, наполняя их белым вином.
        Призрак суровой дамы в траурном платье подплыл ближе и сел на стул рядом с Дорианом. Дама оглядела присутствующих тяжелым взглядом.
        - Ну что ж, ну что ж… Хоть погляжу на тебя, - сказала она Дориану.
        Ее хриплый, низкий голос вновь показался Деметре знакомым.
        И не ей одной, как выяснилось секунду спустя. Охотник отложил вилку и настороженно посмотрел на женщину.
        - Прошу меня простить, я забыла представить вам свою компаньонку, - подала голос Антуанетта. - Вильгельмина Спирита, темный маг.
        Деми поспешно опустила взгляд и отпила вина. Теперь этот вечер можно было смело называть вечером, посвященным неловким встречам. Стало понятно, почему женщина носила траур. Ее род прекратил существование. Файру Спириту убил Коул прошлым летом, а дочь Файры, Лика, трагически погибла несколькими годами ранее, когда ее карета упала в пропасть. Лика, которая должна была выйти замуж за Дориана…
        Словно весь этот вечер крутился вокруг него!..
        - Миссис Спирита, а как вы переместились на Эйрин? - спросила Рубина, промокнув губы кружевной салфеткой. - Вы жили на Нью-Авалоне в то же время, что и Антуанетта. Но ведь тогда никто не знал…
        - Антуанетта не одна знала о портале на Эйрин - мы обладали этой информацией совместно. Да, милая, некоторые из нас сбежали сюда после начала гонений, чтобы избежать позора, - ворчливо отозвалась Вильгельмина, раздраженно поведя плечами, как это делала и Файра. - Надо же, как все сложилось.
        Демонстративно отвернувшись от всех остальных, женщина вполголоса принялась расспрашивать Дориана о жизни Файры, приходившейся ей правнучкой, и о Лике.
        Зная, как тяжело должен был даться охотнику этот разговор, Деметра поспешила заговорить с Антуанеттой, чтобы случайно ничего не подслушать.
        - Ты не чувствуешь себя странно, когда мы все ужинаем, а ты просто смотришь? - спросила она.
        - О, можешь не беспокоиться, - отозвалась Антуанетта. - Бестелесное существование не бремя, а наш выбор.
        - Значит, вы можете обрести тело в любой момент? - спросила Рубина.
        - Если того пожелаю, - с улыбкой сказала волшебница. - Отсутствие тела имеет свои преимущества - не нужно беспокоиться о физических потребностях. Не нужно спать, не нужно есть, отсутствуют болезни и боль, появляется много времени. И приятно потратить его на что-нибудь полезное. Так же и с телепатией. Мы можем слышать мысли друг друга, если захотим, а можем и закрываться. На Эйрине люди свободны в выборе - в этом его преимущество.
        Вино довольно скоро произвело на беседу свой благоприятный эффект, и чувство неловкости исчезло. Гости поделились с Антуанеттой и Вильгельминой последними новостями Нью-Авалона. Деметра рассказала о Шерле Прамнионе и о том, что тот поселился в особняке ее семьи. А Рубина даже призналась, что чувствует себя в роли магистра неуверенно.
        - Когда я стала магистром, то была даже немного моложе тебя, - успокоила ее Антуанетта. - Конечно, в столь юном возрасте это непросто.
        - Милая моя, милая… Прости, но магистр из тебя получился никакой, - со смешком сказала волшебнице Вильгельмина. - А Рубине стоит больше прислушиваться к старшим, пока все совсем не развалилось.
        На десерт подали груши в вине с мороженым, и когда гости наелись, в зале вновь возникла Лилианна. Она вызвалась проводить их в комнаты.
        Выходя из-за стола и следуя за ней, Деми уже расслабленно предвкушала отдых, как вдруг Рубина дотронулась до ее руки и кивнула в сторону камина в углу. Деметра посмотрела туда же и вздрогнула всем телом.
        В высоком кресле, среди теней и отблесков пляшущего пламени, сидел высокий, стройный человек в черном смокинге. Сидел неподвижно, словно статуя, сжимая руками в белых перчатках дорогую трость, а лицо его было закрыто сплошной белой маской с едва заметными узкими щелочками для глаз. Казалось, что он находился здесь все это время, пока они ужинали, а Вильгельмина и Антуанетта нарочно не стали обращать на него всеобщее внимание.
        Осознав, что взгляд прорезей маски был направлен на нее, Деми почувствовала панический ужас. Для чего требовалось прятать лицо? Кем был этот человек? И, самое главное, почему им его не представили?.. В его присутствии крылась тайна, наверняка неприятная и страшная, как все, что было связано с Антуанеттой. Разгадывать ее не хотелось.
        Деметра перевела взгляд на призрачных хозяек особняка - они по-прежнему сидели за столом и о чем-то тихо разговаривали - и поспешила уйти подальше.
        По другой уличной лестнице Лили отвела гостей на верхний этаж и указала нужные двери. Она сказала, что вернется за ними утром и вновь отведет на встречу с Антуанеттой, после чего опять растворилась в воздухе.
        Пожелав друзьям спокойной ночи, Деметра вошла в отведенную ей комнату.
        Она оказалась в небольшой спальне, под таким же, только более низким сводчатым потолком. Все здесь - и мебель, и стены, и текстиль - было белого цвета. На полу россыпью калейдоскопа мерцала бело-голубая мозаика. На невысоком подиуме располагалась широкая кровать, завешенная прозрачным шелковым пологом. У стены стоял двухместный диванчик с двумя креслами и чайным столиком, чуть дальше - книжный и платяной шкафы и письменный стол. Дверь в углу вела в уборную, а рядом с ней находился квадратный бассейн с лазурной водой.
        Свечи создавали романтичную атмосферу; занавески на большом полукруглом окне слегка колыхались от ветра - стеклянная дверь, ведущая на улицу, была приоткрыта. Распахнув ее и выглянув наружу, Деметра поняла, что все три комнаты объединяла большая терраса, откуда открывался вид на бескрайнее небо.
        Этот остров был не просто сказочным, он походил на рай. Очутиться здесь после бесконечных проблем земного и магического миров казалось сродни чуду. И хоть человек в маске слегка омрачил общее впечатление, но испортить был не способен.
        Решив больше не думать о нем, Деми прошла до края террасы, оперлась на окружавший ее бортик и поглядела на звезды, мерцающие будто бы совсем близко, так что можно было достать до них рукой. Летний ветерок нежно поглаживал ее голые плечи и развевал юбку платья.
        Присутствие Дрейка. Вот что могло бы сделать этот вечер идеальным. Деметра закрыла глаза и провела по предплечью ладонью, как бы представляя его здесь и сейчас. Рядом в нужную минуту, надежного и верного, готового выручить и поддержать… Это входило в дурную привычку - представлять его каждый вечер, когда они были не вместе. И совсем не помогало.
        Она вновь посмотрела на звездное небо и поняла, что находилась на террасе уже не одна. В нескольких шагах от нее стоял Дориан и тоже опирался на бортик, глядя в сторону моря. Он то ли не замечал ее, то ли делал вид, что не замечает, но Деметра была уверена - охотник догадался о ее фантазиях. И теперь наверняка насмехался над ней в своих мыслях. Слова «Дориан» и «романтика» казались несочетаемыми.
        А ведь она даже скучала по нему, пока они практически не общались.
        В этот момент Дориан посмотрел на нее, и в его глазах мелькнуло такое выражение, словно он хотел что-то сказать, но передумал. Деми поспешно отвела взгляд и вернулась в комнату.
        За время ее отсутствия на чайном столике появились ваза с фруктами и кувшин воды, а на кровати - шелковая пижама. Хоть призраки и не пришли в восторг от незваных гостей, было сложно упрекнуть их в отсутствии гостеприимства.
        Деметра закрыла дверь на террасу, задернула шторы и стянула с себя платье. Пройдя босыми ногами по полу, сохранившему тепло дневного солнца, она спустилась по ступенькам в бассейн и погрузилась в воду. Ей вдруг захотелось остаться на Эйрине навсегда.

* * *
        К полуночи паб «Кровавая Мэри» оказался переполнен. Устав от бессонных суток, от разрушений и потерь, от разбора завалов и обсуждений предстоящих ремонтных работ, жители Эмайна ожидаемо потянулись в ночные заведения, чтобы напиться. Они пришли как есть - в грязной, потрепанной одежде, с синяками и ссадинами. Кто-то громко радовался, что выжил, кто-то молчаливо заливал боль.
        Уступив честь толкаться в толпе с подносами официантке Вэнди и новенькому парню, Кэрри встала за барную стойку. Проработав здесь почти год, она могла без проблем командовать младшим персоналом. Главнее ее была только управляющая. Хотела карьерного роста - получи и распишись, неудачница.
        Кэрри разливала напитки, смешивала коктейли, принимала оплату, выслушивала пьяные разговоры посетителей и между делом с опаской поглядывала на часы, висевшие на стене над стойкой. Паб был самый что ни на есть классический английский: отделанный темно-коричневым лакированным деревом, с зелеными обоями, ромбовидной плиткой на полу и скрипучими деревянными столами и стульями.
        «Он не придет», - подумала Кэрри, наливая очередную пинту.
        Кто-то поставил в музыкальном автомате пластинку с тягучим ирландским фолком. Кэрри отдала кружку с пивом гостю и закурила. Не лучше ли свалить отсюда подальше, пока не стало слишком поздно? Нью-Авалон как мог справлялся с навалившейся напастью, а она сама колебалась от мыслей: послать покровителя к черту или остаться и отомстить им всем. Решение менялось по нескольку раз на дню.
        - Виски, пожалуйста, - послышался сквозь ирландские мотивы знакомый голос.
        Повернувшись к стойке, Кэрри выдохнула дым и улыбнулась. Все-таки пришел!
        - А я думала, что виски - это прерогатива Дориана, - проговорила она, беря в руки бутылку.
        - Не только его, - скривился Дрейк, присаживаясь на один из свободных барных стульев. - Наливай давай.
        - И все же я рада тебя здесь видеть, - сказала Кэрри, протягивая ему стакан.
        - Ты написала, что хочешь поговорить, - пожал он плечами и отпил немного.
        Форма охотника смотрелась на нем чужеродно, да и сам парень выглядел каким-то расстроенным.
        Отчего-то Кэрри поняла, что тоже не хочет больше притворяться веселой и энергичной. Кому нужны маски, когда все вокруг вот-вот изменится навсегда? Неважно, решит она принять сторону своего покровителя или нет.
        Она наклонилась ближе к парню, чтобы никто не услышал.
        - Просто подумала, тебе будет одиноко, учитывая, что твои друзья отправились на Эйрин без тебя, - сказала она и заметила мелькнувшее в глазах Дрейка удивление. Кэрри постучала тлеющим кончиком сигареты по бортику пепельницы и тихо рассмеялась. - А вы думали, что будете обсуждать государственные вопросы в пабе, и никто вас не подслушает, да? Обидно, что тебя кинули. Тебе, наверное, тоже.
        Дрейк залпом выпил виски, пододвинул пепельницу к себе и тоже закурил.
        - Они - члены Верховного Ковена, а я всего лишь младший маг-хранитель, - сказал он. - Их дела нас не касаются.
        - И тебе совсем не хотелось бы поучаствовать? - усмехнулась Кэрри. - Они избавились сначала от меня, а теперь то же самое происходит с тобой. Я же вижу. Как ощущения?
        - Они должны были вернуться к ночи, - сказал он. - Но почему-то… задержались. Поэтому я и подумал, что торчать дома и просто ждать новостей - это глупо.
        - Да ладно тебе, Дрейк, - поморщилась Кэрри, затушив сигарету. - Мы учились с тобой вместе в младшей школе и даже дружили. Я знаю тебя. Знаю, что семья и друзья для тебя превыше всего. Ты встречался сначала с Рубиной, потом переключился на ее сестру. А сейчас, глядя на тебя, можно предположить, что в раю появились проблемы.
        - Они и не заканчивались, - вздохнул Дрейк. - Рубина и Деметра - как два огня, между которыми приходится постоянно метаться, чтобы хоть как-то удержать их на расстоянии друг от друга. Кажется, еще немного - и они обе просто сорвутся. И ты права, я почти ни на что не могу повлиять. У меня нет ни титула, ни высшего образования, ни каких-либо великих целей. И работаю я на должности, на которую меня устроил брат. Мечта, а не жизнь, да? Налей мне еще.
        Кэрри посмотрела на него с сочувствием и плеснула виски в стакан. С другого конца стойки ее уже давно подзывали посетители, но она намеренно не обращала на них внимания. Кэрри действительно когда-то считала Дрейка другом. И ей было его жаль.
        - Может, тебе это просто не так уж и нужно? Политика, заговоры и битвы не про тебя. Ты хороший человек, - зачем-то сказала она, повторяя слова парня-официанта. - Не всем дано вершить судьбы и спасать миры. Кто-то просто хочет жить спокойной жизнью, без стрессов и нервяков. У Деми проблемы с момента ее появления на свет, Рубина была рождена, чтобы стать членом Верховного Ковена, про Дориана я вообще молчу. А ты… не такой.
        - Зачем ты стала фамильяром моего брата, Кэрри? - вдруг спросил Дрейк, делая новый глоток.
        Он был погружен в свои проблемы так сильно, что, казалось, даже не слушал ее.
        Задумчиво поглядев на бутылку в своей руке, Кэрри отпила из горла. Вопрос прозвучал для нее неожиданно. Дрейк, сам того не подозревая, попал в точку. Ведь ее личная история началась с того самого момента, когда она решила стать фамильяром. Покончить со своим жалким существованием.
        - А ты когда-нибудь жил без денег, Дрейк? - спросила она, глядя, как он докуривает сигарету. - Представь себе, что у тебя нет вообще ничего: ни прекрасного замка, ни преданных слуг, ни сильных магических способностей. Ты заходишь утром на кухню и вместо вкусного завтрака видишь гору окурков и пустых бутылок. За столом плачет мать, прикрывая ладонью разбитую бровь. Ты знаешь, что еще пара минут, и вернется отчим, от которого тебе тоже перепадет. И ты не можешь уехать - просто потому, что на это нет средств. Выхода два - терпеть или бороться.
        - Я не знал об этом… - пробормотал Дрейк. - Но ведь ты могла попросить помощи.
        - Я и попросила, - ухмыльнулась Кэрри. - Знаешь, а ведь когда-то в детстве я пыталась наколдовать себе денег. Подумала, раз уж способности нам на что-то даны, то пусть хоть принесут пользу. Ведь в меру своих сил мы можем создавать совершенно разные предметы…
        - И что, получилось?
        - Да, - кивнула она. - Купюры вышли совсем как настоящие, не отличишь. Я расплатилась ими в магазине, накупила кучу вкусностей и принесла домой, чтобы угостить маму. А вечером к нам в гости заглянули строгие мужчины в костюмах. Они доходчиво объяснили, что создание денег из воздуха нарушает один из главных магических законов и подрывает экономику. На созданных при помощи чар вещах всегда остается магический след, который знающие люди могут определить. И мужчины ушли, оштрафовав нас на сумму вдвое больше. Есть специальные люди на зарплате от магистра, Дрейк. Они тайком следят, чтобы ведьмы и маги слишком уж не борзели. Ты можешь наколдовать себе пирог на ужин, но не можешь открыть фальшивую пекарню, где будешь эти самые пироги продавать. Знал ли ты об этом, богатенький принц из замка?
        Дрейк молча покачал головой. Кэрри сделала еще глоток виски. Она начинала злиться. Затеяла этот разговор, чтобы вывести на какую-нибудь интересную откровенность парня, а в итоге разоткровенничалась сама.
        Вспомнилось, почему они перестали дружить. Все по той же причине: кому-то все доставалось легко и с рождения, а кому-то - нет.
        Крики посетителей, жаждущих выпивки, становились невыносимыми.
        К Кэрри подбежала перепуганная Вэнди, прижимая к себе большой поднос - она подумала, что коллега не справляется, и поспешила ей на помощь. Пришлось оставить Дрейка наедине с виски и вернуться к работе.
        И вновь разливая пиво, эль и сидр, наливая шоты и смешивая коктейли, Кэрри осознала одну вещь. Она и вправду долго боролась, боролась всеми силами, наплевав на мораль. Она добилась своего и победила. Но пока еще не чувствовала истинного удовлетворения, не сделала ничего лично для себя.
        Ей захотелось большего. И она решила продолжить работать на покровителя.
        Глава 8. Советы свыше
        Утреннее солнце заполнило комнату ярким светом, отражавшимся от белоснежных стен. Деметра завозилась на мягкой перине, открыла глаза и улыбнулась. Она поняла, что чувствует себя полностью отдохнувшей. Как утопающий, получивший глоток живительного воздуха, она была счастлива. И как мало, оказывается, требовалось для этого чувства! Всего лишь отсутствие готических замков, заговоров и темной магии. Возвращаться после такого выходного обратно на Нью-Авалон ей совершенно не хотелось.
        Она позволила себе еще немного поваляться, после чего встала, умылась, надела платье… И не смогла отказаться от удовольствия снова выйти на террасу. Жаркий южный ветер ударил в лицо, а пронзительно-голубой цвет неба на мгновение ослепил. На ощупь Деми прошла до ограждающего бортика и оперлась на него руками, подставив лицо лучам солнца. Вдохнув полной грудью и постепенно привыкнув к яркости, она огляделась по сторонам. Двери, ведущие в комнаты друзей, оказались закрыты, а окна - зашторены. Наверное, было очень рано и все спали.
        В небе вокруг Эйрина проплывали пушистые белые облака, а волны моря сверкали на свету. Туманные, укрытые алым острова являлись сейчас лишь неприятным воспоминанием, оставшимся далеко внизу.
        Вернувшись в комнату, Деметра нашла свою сумочку с телефоном в ней и убедилась, что не наступило еще и десяти утра. Связь на Эйрине ожидаемо не ловила, невозможно было позвонить кому-то, отправить сообщение или выйти в интернет. Волшебный мир на божественном острове был таким, каким и должен быть - без каких-либо технологических новшеств. Это создавало проблему лишь в одном - не получалось сообщить Дрейку о том, насколько сильно они задерживались. Он и так, наверное, очень переживал.
        Ему тоже понравилось бы здесь, если бы не дурацкое правило Рубины.
        Вскоре с террасы послышались звук открывшейся двери и шаги - кто-то тоже проснулся, вышел подышать свежим воздухом, но заходить к ней не стал, вернулся обратно.
        Ровно в десять утра на столе сами собой появились тарелка с французскими блинчиками с сиропом и ягодами, хрустящий круассан и чашка кофе. Деми с аппетитом позавтракала. И принялась ждать их провожатую - Лилианну, но вокруг по-прежнему было тихо.
        Окончательно уверившись в том, что призраки не собирались никуда спешить, Деметра удобно устроилась на диване, достала сказку о четырех фейри и начала перечитывать. Только когда она из интереса пролистала книгу три раза подряд, а часы на экране смартфона показали полдень, в дверь постучали.
        На площадке ее уже встречали все трое - Руби, Дориан и Лили.
        Захватив сумочку и плащ, Деми отправилась вместе с ними. Девочка проводила гостей в столовую-гостиную, где вчера проходил ужин, но зала была пуста, и ничего, кроме единственного горящего камина и темной фигуры перед ним, не выдавало того, что кто-либо ждал гостей. Лилианна вывела их в город и неспешно поплыла вперед.
        В этот час край острова казался очень тихим. Мимо проплыли всего два-три одиноких призрака, улочки выглядели пустыми. Очевидно, активная жизнь здесь начиналась только ближе к вечеру.
        Рубина попыталась спросить провожатую о том, куда они направляются, на что Лили только загадочно промолчала. Сестра и бывший охотник обменялись тревожными взглядами, однако Деметра отчего-то ей доверяла и совсем не волновалась. Вместо этого она с улыбкой спросила:
        - А могу я как член Верховного Ковена внести предложение об обязательном отпуске здесь для всех правителей?
        - Скажем, раз в полгода, на две недели? - насмешливо, почти с издевкой в голосе поддержал ее Дориан. - Можно, конечно, и чаще, если магистр одобрит.
        - Можете вообще не возвращаться, если хотите, - пробормотала Рубина, ничуть не веселея.
        Наоборот, от этих слов она только больше помрачнела и ускорила шаг.
        Деми посмотрела себе под ноги. Значит, даже эта передышка ничего не меняла. Все они смертельно устали от работы, которая была им не по зубам. И нерешенные проблемы Нью-Авалона стали реальнее прежнего.
        В привычной тишине они продолжили петлять по улочкам, пока наконец гладкая мраморная мостовая не вывела их на знакомую главную площадь, где мерцал портал.
        - Мисс Эмброуз, - донесся голос Рубины, ушедшей вперед. - Вы же не собираетесь отправить нас обратно?
        - Нет, разумеется. Прошу за мной, - мелодично ответила Лилианна и, свернув, поплыла над ступеньками, ведущими к зданию с колоннами.
        К библиотеке.
        Здание это хорошо было известно Деметре - именно там год назад она пыталась укрыться от Коула. А еще - именно там, во дворике, познакомилась с Лили.
        Сам единокровный братец тоже должен был находиться сейчас где-то на острове, в волшебной темнице, куда его заточили призраки. Дальнейшая его судьба оставалась неизвестной.
        В отличие от темной столовой библиотечные залы встретили живых гостей яркими огнями. Они исходили от высоких светящихся кристаллов разных форм и размеров, расставленных повсюду - рядом с книжными шкафами и на столах. Источников открытого огня вроде свечей и каминов здесь не имелось, что представлялось мудрым решением - старые книги и древние тома стоило беречь от возможного пожара. Но больше всего света падало через огромный стеклянный купол, заменявший крышу. Сквозь него было хорошо видно голубое небо.
        Антуанетта и Вильгельмина наконец показались впереди. Они сидели за одним из столов, а перед ними шуршали страницами книги.
        Все обменялись вежливыми приветствиями.
        - Как прошел ваш вечер, все ли понравилось? - поинтересовалась Антуанетта, подплывая к гостям.
        - Мы не отдыхать сюда приехали, - сходу начала Рубина. - И только потеряли кучу времени.
        - Все прекрасно, Антуанетта, - выразила благодарность за сестру Деметра. - Нам нужно было немного отдохнуть.
        - Мне тоже так показалось, - тепло проговорила волшебница, словно не услышав ничего лишнего. - Присаживайтесь. Давайте приступим к делам.
        - Мы пришли к вам за советом, - сказала Руби, когда все расселись по местам. Вид у нее был немного сконфуженный, как если бы она стыдилась за свою несдержанность и теперь хотела мягким тоном загладить вину. - Внизу сейчас творится полный кошмар. Орден Монтеры подсунул нам фальшивый договор, в котором угрожает войной, если мы не вернем силы всем светлым, на Нью-Авалоне произошло землетрясение, а его жители хотят, чтобы мы восстановили работу Штаба охотников и снова начали собирать светлую кровь. Люди думают, что боги на них прогневались.
        - Чего же ты хочешь от нас, девочка? - спросила Вильгельмина. - Вернуть силы светлым Антуанетта не может. Это все дьявольское изобретение Людвига!
        - Ну, может, если бы мы могли… - Рубина совсем растерялась. - Если бы могли рассказать людям о том, что вы нас поддерживаете… Что вы поддерживаете мою политику. Это бы сильно помогло.
        - Вот зачем мы на самом деле сюда прибыли? - удивилась Деметра. - Ты хочешь заставить жителей Нью-Авалона думать, будто бы правишь с божественной помощью?
        - Ты думаешь, так они начнут с радостью принимать любое твое решение? - подал голос Дориан. - Хочу тебя расстроить - не начнут. И будут проклинать не только тебя, но и богов.
        - Спасибо, что высказались. Вы оба, - поджала губы магистр. - А что думают сами боги?
        - Ты можешь сказать об этом людям, - задумалась Антуанетта. - Но вот послушают ли они тебя?
        - Конечно, нет, - усмехнулся бывший охотник.
        - Дориан, могу я хотя бы как магистр попросить тебя помолчать? Прояви уважение к богам, - слишком уж терпеливо проговорила Рубина и повернулась к призракам. - Можем ли мы как-то сделать, чтобы люди мне поверили?
        - Только если жрецы в храмах и соборах объявят об этом. А для этого им нужно, чтобы боги вновь заговорили с ними, - протянула Антуанетта, как-то виновато поглядывая на свою компаньонку.
        - Мы - низшие боги, Рубина. Де-юре и не боги вовсе. Мы ничего здесь не решаем, просто живем, покуда нас не выгоняют, - подала голос та. - Тринадцать Первых давно укрылись ото всех в Старом городе. Они ничего не пожелали сделать, чтобы открыть портал, когда Ковен скрыл его, не пожелают сделать ничего и сейчас. Только они имели связь со жрецами. Мы не знаем способа, как связаться с ними.
        - Тринадцать Первых до сих пор живы? - спросила Деметра.
        - Живее всех живых, я полагаю, - признала Вильгельмина.
        - И что же тогда мне делать? Что делать нам? - спросила Рубина.
        Ее взгляд становился отчаяннее.
        - А как именно звучит текст договора? - поинтересовалась Антуанетта. - Возможно, мы могли бы помочь не только словами, но и делом.
        - Там говорится о том, что темные должны вернуть светлым все силы в течение двух недель. А завтра, на собрании Верховного Ковена, я должна отчитаться о первых результатах работы комиссии ученых, пытающихся найти решение, - рассказала Руби и перевела взгляд на друзей. - Комиссию возглавляет Ричард Хаттон, если вам интересно.
        - И без тебя об этом знаю, - отреагировал Дориан.
        Деметра промолчала - о назначении ментора на новую должность ей известно не было. Сам Ричард тоже не упоминал об этом при встрече, хотя и был одет в ученую мантию.
        - Моя несчастная подруга, Стефания, рассказывала мне что-то о Белом Вороне и о принципах его работы. Это было так давно, - вспомнила Антуанетта, и ее ангельское лицо на мгновение поникло. - Ворон - это смесь механики, алхимии и вербальной магии, что проявляется в его Гласе. Чтобы отнять силы, Людвиг должен был задействовать сразу несколько разных зелий и чар из разделов светлой, темной и смешанной магии. А чтобы такая магия работала автономно, следовало подкрепить ее кровью. Поэтому потребовалась его и моя.
        - Но возможно ли вернуть светлым силы без Ворона? - спросила Рубина.
        - Сложно сказать… Если узнать о том, как именно были наложены чары, то, наверное, можно будет определить, как их снять, - предположила Антуанетта.
        - То есть нам все равно нужно выяснить, что это были за чары и зелья? - подвела итог Деми. - Кажется, мы зашли в тупик.
        - Ну, мы же находимся в библиотеке, - пожала плечами призрачная волшебница. - Всегда есть шанс узнать что-нибудь новое и найти выход.
        Вновь зашелестели страницы книг, и началось любимое занятие Рубины - поиск крупиц информации, которые могли хоть как-то разрешить проблему. К поиску подключился даже Дориан, хотя очевидно нехотя и скрипя зубами. Все разбрелись по разным отделам библиотеки.
        Книги здесь хоть и не прилетали по первому зову, как в соборном архиве, но были не против открыться на нужной странице и самостоятельно вернуться обратно.
        Не зная что искать, Деметра без толку ходила между полок, вытаскивая книги и заглядывая в них наугад. В отличие от собравшихся, в магии она разбиралась хуже всех. И даже простейшие чары до сих пор оставались ей неподвластными. За год обучения у ментора она смогла усвоить лишь малую часть теории.
        Система была сложной, ветвящейся, как древо. Во главе всего стояли три столпа - светлая, темная и смешанная магия. У светлых самыми сильными считались волшебники, а слабыми - чародеи. У темных сильными являлись маги, а слабыми - колдуны и ведьмы. У каждой из сторон имелись свои неповторимые чары, но все они могли использовать нейтральную, смешанную магию.
        Три столпа делились на основные виды: алхимию, вербальную магию, импульсивную магию, магию рун, магию артефактов и целительство. А каждый из видов имел свои индивидуальные разделы и подразделы.
        Алхимия включала в себя смешивание зелий, работу со свойствами различных веществ и элементов, сотни запутанных формул и уравнений. Для того чтобы заниматься ей, не требовалось быть магом или волшебником, в крайнем случае можно было обойтись даже без магических сил. Однако и здесь Деми не блистала. В остальном - была и того слабее.
        Вербальная магия представляла собой классические чары, произнесенные вслух в виде заклинания. Чаще всего шепотом или беззвучным движением губ - громогласное проговаривание текстов считалось устаревшим и даже могло вызвать насмешку в обществе.
        Импульсивная магия казалась интереснее - она являлась воплощением сиюминутного мысленного желания, подкрепленного эмоциями. Стоило чего-то пожелать, сделать какой-то жест, например, щелкнуть пальцами, и оно тут же воплощалось, ограничиваясь только силой и искренностью желания, а также уровнем магических сил. И чаще всего взаимодействовала с врожденными талантами - например, кому-то лучше всего удавалось создавать предметы из воздуха, а кому-то - управлять стихиями.
        Магия рун - магия начертанных символов - тоже была классической, древней наукой. Существовало огромное количество словарей и комбинаций символов, так что выучить их все за целую жизнь не представлялось возможным. Однако эта магия считалась надежнее других - она действовала до тех пор, пока цела руна, и даже смерть заклинателя на нее не влияла.
        Магия артефактов походила на алхимию тем, что не требовала больших магических сил. С помощью тех же формул, уравнений, к которым прибавлялись чертежи, схемы и руны, можно было наделять предметы любыми особыми свойствами, в зависимости от умений и фантазии.
        Отдельным разделом стояло целительство. Отдельным, поскольку совсем не работало с темной магией. Для того чтобы исцелить порез или легкий сглаз, можно было еще худо-бедно обойтись смешанными чарами, а вот для того, чтобы исцелить что-то серьезнее, требовалась только чистая светлая магия. Поэтому темные больше века охотились на светлых ради их крови. Поэтому сейчас возникло столько проблем…
        И все это необходимо было знать чуть ли не в совершенстве, чтобы понять работу Ворона и чар, наложенных им. Но главной загвоздкой оставалось то, что чары могли дублироваться в каждом из разделов.
        Скажем, захотел маг наколдовать огонь. Он мог бы сделать зелье, произнести заклинание, мысленно пожелать, начертить руну или создать магическую зажигалку. Итог вышел бы один - огонь действительно бы возник, в каждом из случаев. И, конечно же, виды магии можно было комбинировать.
        Потому и определить, как именно создали и зачаровали Ворона, какие зелья использовали и какие чары могли применять, не имея перед глазами изобретения, являлось практически невыполнимой задачей.
        Сделав такой вывод, Деми спряталась в самом дальнем отделе библиотеки, неподалеку от выхода в сад, и забралась с ногами в одно из кресел, стоящих возле маленького столика. Помочь она не могла и надеялась, что никто из друзей, занятых делом, не заметит ее отсутствия.
        Время от времени до нее долетали отдельные фразы наподобие: «Как насчет руны „крыльев“ с чарами левитации? А, нет, еще ведь важен вес объекта…» или «Руна „бессилия“ делает человека физически слабым, возможно ли добавить к ней символы и расширить ее действие?».
        Дверь в сад была открыта. Из нее дул жаркий летний ветер и на мраморный пол падал яркий солнечный свет. Слышались пение птиц, плеск воды в фонтане и шелест листвы. Деметра уже хотела пойти прогуляться, как заметила скользнувшую по книжным полкам тень.
        К ней подлетела Вильгельмина Спирита и с самым невозмутимым видом опустилась на соседнее кресло.
        - Прячешься в уголке, маленькая птичка? - участливо поинтересовалась седовласая дама.
        - Я слишком мало знаю о магии, - пожала плечами Деми. - И буду всем только мешать.
        - Приятно, что ты это понимаешь. Иные не пожелали бы признаться, даже до смерти надоев всем своими умозаключениями, - кивнула Вильгельмина.
        - Вы говорите о Руби? - спросила Деми, испытывая неловкость.
        - Прости старой женщине ее маленькие слабости, - еще более туманно ответила собеседница. - И позволь спросить: если бы не была Рубина Вэлфорд тебе сестрой, как бы ты поступила?
        - Я не понимаю, к чему этот вопрос? - нахмурилась Деметра. - Как бы я поступила, если бы она не была мне сестрой?
        - Да. Подумай и не торопись с ответом. Это мой тебе совет, - удовлетворенно кивнула Вильгельмина и легким взмахом руки достала откуда-то из рукава платья потрепанную колоду карт. - А пока могу тебе погадать.
        - Не стоит, - покачала головой Деми и собралась вставать.
        Женщина вела себя, мягко говоря, странно и впечатление производила жутковатое. Так же вела себя и миссис Гейбл - это сравнение было не в пользу Вильгельмины.
        Однако прежде, чем Деметра успела подняться, ее рука почувствовала прикосновение старой и сухой морщинистой ладони. Теплой, живой. Она уставилась на собеседницу с изумлением. Вильгельмина больше не просвечивала, не являлась призраком.
        - Предлагают - бери, хотят погадать - соглашайся, - проговорила она, в одну секунду возвращая своему телу бесплотность. - Не желаю я тебе вреда.
        - Ну хорошо, - из вежливости согласилась Деми.
        Спорить с сильным магом не хотелось, доверия от намеренной демонстрации сил тоже не прибавилось.
        Вильгельмина принялась перетасовывать карты. Они были материальными, очень старыми, пожелтевшими, с растрепавшимися краями. А вместо мастей на них изображались сюжетные иллюстрации.
        Первая карта легла на стол. Тайный летний сад с разросшейся зеленью.
        Вторая карта. Горящий камин в углу уютной комнаты.
        Третья карта. Закрытая деревянная дверь на каменной стене.
        - Что это значит? - спросила Деметра.
        «Вы обещали погадать! Вы гадали уже многим, я знаю, ребята мне рассказывали! Говорят, что вы - темная ведьма! Настоящая…» - пришел откуда-то из глубины подсознания детский голос, а вместе с ним и забытый страх.
        Вильгельмина Спирита прошептала что-то и провела ладонью над картами. Изображения на них пришли в движение, будто бы ожив.
        Разросшаяся зелень сада расступилась, открывая взору тенистую поляну, усыпанную яркими цветами. На белоснежной скамейке сидела девушка в длинном платье. Она подставляла лицо пробивающимся сквозь кроны деревьев лучам солнца, улыбалась и поправляла длинные волосы. А возле нее стоял молодой художник с мольбертом, кистями и красками. Он писал ее портрет.
        Языки пламени в камине танцевали на поленьях, потрескивали и опаляли жаром. Но среди них было и что-то еще… Сгоревшие листки бумаги… Нет, целой книги, брошенной кем-то в огонь.
        Ручка двери дернулась так, словно на нее надавили рукой, а сама дверь отворилась с громким скрипом. За ней показалась темнота, из которой явился серый туман. Он заклубился, сложился в символ черепа. Увеличился в размерах, разинул челюсти и зашипел.
        Предсказательница убрала руку от карт, и они вновь приняли первоначальный вид, став лишь ничего не значащими иллюстрациями.
        - Первая карта - это прошлое, вторая - настоящее, а третья - будущее, - сказала Вильгельмина, складывая карты обратно в колоду.
        - Но как понять их значение? - спросила Деми. Она не могла избавиться от мысли, что согласившись на это гадание, сотворила нечто страшное. - Что значит сад, что значит череп?
        - Только ты сама можешь разгадать показанные знаки. Но череп… Обычно череп - это смерть, - ответила собеседница и спрятала карты в рукав. - Смерть ждет тебя впереди.
        - Чья смерть? - прошептала Деметра, холодея. - Моя?
        - Или близкого тебе человека, - ответила Вильгельмина, и взгляд ее стал печальнее. - Будь осторожнее.
        - Но это ведь еще не точно, ведь будущее не предопределено? - попыталась успокоить себя Деми. Знала же, что соглашаться не стоило! - Все еще может измениться?
        - Если судьба снизойдет. Карты врут редко, моя птичка, - тяжело сказала Вильгельмина. - Я могла бы помочь тебе, за одну маленькую вещь взамен.
        - Разумеется, вы могли бы, - проговорила Деметра, так и ощущая подвох. Типичный ярмарочный фокус - напугать предсказанием скорой смерти или болезни, а затем пообещать изменить судьбу за определенную сумму денег. Чего еще можно было ожидать от старой цыганки? - И что же вам хотелось бы получить?
        - Всего лишь твой амулет, - скромно сообщила собеседница.
        - Мне жаль, но он нужен мне самой, - заставила себя улыбнуться Деми. Амулет богини Деметры, еще чего захотела! «Всего лишь амулет»! - Спасибо вам за совет и за предсказание. И за то, что предложили помощь.
        - Ты не веришь мне, а зря, - заметила цыганка, поднимаясь с кресла. - Совет был искренним, предсказание - настоящим. И помочь я взаправду могу.
        - Если возникнет необходимость, я буду знать, где вас искать, - ответила ей Деметра и ушла наконец во внутренний дворик.
        Чувство обманутости не покидало ее, но и чувство страха - тоже.

* * *
        Сбор информации по возможным принципам работы Ворона заняли весь день. Вскоре после того, как Деметра вышла в сад, к ней присоединились Антуанетта и все остальные. Светлая волшебница чарами сотворила стулья и обеденный стол со скатертью, установив его под развесистым деревом, и подала изысканный обед.
        Сливочный крем-суп и жюльен, запеченный под сырной корочкой, пришлись Деми совсем не по вкусу - возможно, из-за того, что услышала от Вильгельмины. Она все размышляла о черепе, о совете подумать насчет сестры и об обмане.
        А после все снова разошлись по своим отделам. Никто и слова не сказал про ее участие в поисках.
        Ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, ее нашла Рубина, в одном из тех мест, где она пряталась. В руках у сестры была целая кипа исписанных бумаг. Очевидно, отыскать что-то все же получилось.
        - Мы собираемся домой, - сказала Руби. - Нужно успеть передать все это комиссии, для подготовки отчета. Надеюсь, этих наработок хватит, чтобы идиоты из Ковена нам поверили и не напали на светлых первыми.
        - Хорошо, - протянула Деметра, и они вместе направились к выходу. - Я рада, что хоть что-то нам удалось.
        Она ясно представила себе промозглый осенний Хэксбридж и свою спальню под крышей коттеджа и почувствовала грусть. Расставаться с Эйрином было так же жалко, как и просыпаться после хорошего сна.
        - Я заметила, - сказала сестра, нарушив краткую тишину.
        - Что именно? - поинтересовалась Деми.
        - Дориан исцелил твои раны. Ты сама попросила его об этом? - спросила Рубина, мельком взглянув на нее. Взгляд показался неприятным.
        - А какая разница?
        - Просто надеюсь, ты понимаешь, как это выглядит, - сказала сестра и поджала губы.
        Она словно застала Деметру за каким-то преступлением. Не просто застала, но и собиралась непременно рассказать Дрейку. А могла бы просто исцелить ее сама, и этого разговора бы не случилось.
        - Рубина, я знаю, что тебе тяжело. Ты не одна такая, - начала Деми, решив попробовать до нее достучаться. - Пожалуйста, давай поговорим. Как раньше. Как подруги, как сестры…
        В ответ на это Руби только вздохнула.
        - Не могу, - сказала она, покачав головой, и опустила взгляд. - Я больше не имею права позволить себе выглядеть слабой.
        И, ускорив шаг, Рубина направилась на площадь, к порталу, где все их уже заждались.
        Деметра, как и остальные, попрощалась с призраками и с возникшей рядом Лилианной, поблагодарила их, шагнула в портал… И почти мгновенно упала на мокрые от дождя подушки дивана - идея Рубины о способе приземления сработала отлично.
        В мире людей царили холод, сырость и мрак.
        Темные низкие тучи то роняли крупные капли, то сыпали мелкую морось, которую тут же подхватывал хлесткий ветер. Все поверхности фальшивого летнего кафе блестели от влаги. Плотная полиэтиленовая пленка, которая раньше служила укрытием для обивки дивана, забилась под один из столов. Пришлось вытаскивать ее, всем вместе расправлять и накрывать подушки заново.
        Затем Рубина принялась звонить Дрейку, чтобы попросить встретить ее и сопроводить на Нью-Авалон. Деметра в это время стояла неподалеку, кутаясь в легкий серый плащ, который снова надела поверх платья, и все прекрасно слышала. Она хотела бы позвонить своему парню первой, но ее телефон давно сел.
        Уже утром нужно было вновь ехать в Эмайн на очередное собрание Ковена, поэтому Деми могла бы отправиться вместе с ними и переночевать в замке, а не в коттедже. Но ее так разозлила формулировка «заедь за мной», а не «за нами», что она от всей души пожелала Рубине «приятного вечера» и поднялась на утес в одиночестве.
        «Если бы не была Рубина Вэлфорд тебе сестрой, как бы ты поступила?»
        Высказала бы ей все по поводу Дрейка и методов ее правления. Не стала бы осторожничать и бояться ее обидеть. Но разве возможно было так поступить?
        Сестра же с ней явно больше не осторожничала. И все равно хотелось ее пожалеть.
        - Как я и думал, из идеи Рубины с этим путешествием не вышло ничего продуктивного, - усмехнулся ей в спину голос охотника. Дориан быстро догонял и вскоре поравнялся с ней. - Хотя, должен признаться, виды на Эйрине отменные, да и вино неплохое.
        Деметра не стала протестовать против его компании, и они пошли к лесной тропе, которая должна была вывести к коттеджу.
        Волочившийся по мокрой траве подол ее шелкового платья мгновенно вымок и собрал на себя грязь и мелкую листву. Плащ насквозь продувался ветром, капли разбивались о лицо и скатывались по щекам. Вернулись плохое настроение и чувство одиночества.
        «Как бы ты поступила?» - эхом вопрошал голос седовласой дамы.
        Заручилась бы чьей-нибудь поддержкой. Вот как. Если Рубина не желала говорить с ней даже наедине, стоило попробовать переубедить сестру с помощью союзников. Веры в нее и в ее «комиссию», которая должна была всех магическим образом спасти от войны, оставалось ничтожно мало.
        - Я не назвала бы эту поездку совсем бесполезной, - сказала Деми вслух. - Вильгельмина дала мне хороший совет.
        - Ты примешь предложение Прамниона, не так ли? - догадался Дориан.
        Она кивнула в ответ.
        - Значит, он будет присутствовать уже на завтрашнем собрании, - задумчиво проговорил бывший охотник, отодвигая мокрые ветки со своего пути и пропуская Деметру вперед. - С сестрой и Дрейком отныне ты можешь попрощаться. Но я на твоей стороне, если тебя это утешит.
        Вся эта ситуация явно его веселила.
        Деми остановилась и обернулась на него:
        - Я спрошу еще раз: что ты делаешь, Дориан?
        - О чем ты? - уточнил он.
        - Ты прекрасно понимаешь, о чем я, - проговорила Деметра. - Зачем ты мне помогаешь?
        - Затем, что мне приказано защищать и оберегать тебя, - прищурил глаза Дориан. - Точно так же, как годом ранее было приказано тебя убить. Забавно, как меняются приоритеты у власти, не правда ли?
        - Да, будет обидно, если ты и в этот раз облажаешься, - не сдержавшись, усмехнулась Деметра и продолжила путь.
        Лесная тропа оборвалась на опушке, откуда открывался вид на пологий холм и коттедж, укрытый увядшим садом.
        - На самом деле сейчас ты просто ищешь тему, чтобы переключить свое внимание от того прискорбного факта, что ваши отношения с моим братцем вдруг перестали ладиться, - сказал Дориан. - Рубина понимала, что ты будешь недовольна, и все же решила уехать с ним.
        - Ты ничего не знаешь об этом, - вздохнула Деми, останавливаясь.
        - Напротив, - язвительно улыбнулся он. - Я точно знаю, из-за чего это происходит. И ты тоже.
        Она посмотрела на него, не решаясь ответить.
        - Ну же, Деметра, ты ведь не глупая, ты должна была догадаться… - не сдавался охотник.
        Деми только покачала головой:
        - Мне пора идти. Увидимся завтра на собрании.
        Поднимаясь по холму, она размышляла о том, что сказал Дориан и что не давало ей покоя уже несколько месяцев.
        Все было просто. Когда чары Ортруны Рейвен спали после ее смерти, Рубина поняла, что совершила ошибку, бросив Дрейка. А Дрейк в свою очередь осознал, что чувства к ней никуда не пропали… И что же теперь с этим делать?
        Глава 9. Белый Ворон
        Когда-то сад был спланирован таким образом, чтобы обнимать уютный коттедж, топя его в лабиринте цветов и зелени. Однако уже вторую осень подряд дорожки густо покрывали сероватая высохшая трава и толстый слой жухлых листьев. Фигурные кусты сильно разрослись. Яблоки и груши, не убранные вовремя, падали на землю и гнили. После смерти светлого садовника за домом присматривала Ортруна, но не стало и ее… Волшебство этого места рассеялось так же, как чары старой ведьмы.
        В последнее время Деметре хотелось быстрее пройти сад, чтобы скрыться внутри дома. Она и сейчас поступила бы так же, если бы не одно обстоятельство.
        Неподалеку от входа, с правой стороны, два больших ворона задирали маленькую черную птичку. Они грозно расправляли крылья и пытались ударить клювами, а кроха только издавала отважно-отчаянные трели и пыталась от них отбиться.
        - А ну, пошли отсюда! - воскликнула Деми, подходя и замахиваясь сумкой.
        Вороны замерли. Один из них повернул к ней голову и громко каркнул, прежде чем отлететь на расстояние. Он приземлился в ярде от них, как бы показывая, что битва еще не окончена.
        А маленькая птичка, чуть крупнее воробья, с белыми вкраплениями на перышках, внимательно посмотрела на свою спасительницу и в следующее мгновение упорхнула в сторону леса. Скворец…
        Деметра вспомнила, что видела старый скворечник в сарае за коттеджем. Стоило принести его в сад и повесить на одной из яблонь, чтобы у птиц появилось хоть какое-нибудь укрытие от вездесущих воронов, считающих Хэксбридж своей территорией. Решив заняться этим завтра, она направилась к двери.
        И почувствовала тревогу даже раньше, чем заметила, что дверь в коттедж… слегка приоткрыта. Скворцы и вороны были забыты.
        Сердце забилось быстрее. Дрейк!
        Ей представилось, что парень наконец послал Рубину к черту, а сам приехал к ней, чтобы объясниться, попросить прощения и сказать, как он скучает… Но окна коттеджа были темны, внутри не горело ни огонечка. Снова пришел суеверный страх, а вместе с ним и мысли о том, как она нашла тела опекунов в особняке. В тот раз дверь тоже оказалась незаперта.
        Пальцы потянулись к ручке. Интуиция подсказывала, что это небезопасно. «Сад. Книга. Смерть», - вторило ей предсказание цыганки.
        Требовалось срочно позвонить Дрейку, Рубине, Дориану, дворецкому Чемберсу или вообще кому угодно - сообщить о том, что в дом вломились. Но, как и тогда, телефон ее оказался не заряжен, и идти больше было некуда.
        Рывком открыв дверь, Деметра вошла в гостиную.
        - Кто здесь? - громко спросила она и, двигаясь почти вслепую, схватила тяжелую чугунную кочергу, прислоненную к камину. - Я вызову полицию! Или кого похуже… Если только сама вас не убью.
        Со второго этажа послышались чьи-то шаги и нечто едва различимое, похожее на женский смех.
        - Вы думаете, я шучу?! - взвилась Деми, бросаясь на лестницу и перепрыгивая через одну ступеньку. Преодолев последний пролет, она остановилась на пороге комнаты. - Немедленно выходите!
        В углу показалось какое-то движение, и к двери вышла светловолосая женщина, та самая, что подсела к ней в «Шеффердс Пае». Она смущенно улыбалась.
        - Вот я и поймана с поличным. Прости меня, Деметра, - сказала она. - Опусти, пожалуйста, кочергу.
        Женщина выглядела миролюбиво и была одета все с той же элегантностью - в приталенное пальто, на этот раз снежно-белое, поверх золотистого платья до колена. Она не оправдывалась, не торопилась убегать или придумывать ложные объяснения. И вместо того, чтобы почувствовать злость, Деметра вдруг ощутила себя… заинтригованной.
        Удивляя себя еще больше, она пригласила незнакомку спуститься вниз и обсудить все в гостиной.
        Затем, не снимая пальто, в каком-то трансе включила свет, поставила чайник, заварила чай и разлила его по чашкам. Женщина расположилась на диване, а Деми - в кресле рядом.
        - Как я уже говорила, я давно хотела встретиться с тобой, - сказала незваная гостья, делая маленький глоток из фарфоровой чашки, которую держала, аристократически оттопырив мизинец. - Думала, что ты заглянешь ко мне в особняк, но ты так и не объявилась. Навязываться не в моих привычках. Я знала, что вы с сестрой отбыли на Эйрин, поэтому решила заглянуть к тебе. Однако не предполагала, что ты вернешься так скоро.
        - Зачем вам это было нужно? - нахмурилась Деметра, сжимая чашку обеими руками и грея об нее пальцы.
        Она не разожгла камин, и внутри коттеджа было так же холодно, как и снаружи.
        - Хотела увидеть, как ты живешь, - просто ответила женщина. - Знаешь, у этого маленького дома на удивление богатая история. Даже странно, что ты предпочла жить именно здесь.
        - А откуда вы узнали, что… - начала было Деми, но вдруг осеклась, поняв, что же ее так смущало.
        Она никогда не видела ни одной фотографии своей матери и могла только предполагать…
        Настоящий цвет волос Деметры был светлым, глаза - голубыми. Волосы и глаза ее отца, Винсента Ларивьера, - тоже. Выходило, что и ее мать должна быть голубоглазой блондинкой. А в данный момент перед ней сидела женщина, идеально подходящая под это описание.
        «Алана вполне может быть замешана в последних событиях», - сказал ей Ричард Хаттон в архиве.
        Женщина вела себя не как незнакомый человек. Она словно бы хорошо знала Деметру.
        Могло ли это быть правдой? Могла ли она сейчас разговаривать со своей настоящей матерью, Аланой Бланшар?
        Сердце Деми заколотилось вновь.
        - Как я узнала, что вы с сестрой переместились на Эйрин? - тихо рассмеялась женщина, даже не заметив затянувшейся паузы. - Иногда просто нужно быть внимательной. Я не хотела заставлять тебя волноваться. Конечно, залезать в чужие дома нехорошо… Но я не удержалась, чтобы кое-что не проверить. Можешь убедиться - здесь ничего не пропало и ничего не изменилось. Поверь, я не намерена причинять тебе вред.
        - Что вы хотели проверить? - спросила Деметра.
        Вопрос она задала на автомате - от мыслей о родной матери в голове все перепуталось.
        - Связь с одной старой сказкой. Этот дом…
        - Простите, а как вас зовут? - перебила ее Деми, отставляя нетронутый чай на столик. - Мое имя вы знаете, а я ваше - нет.
        - Юфемия Лайз, - улыбнулась женщина. - Но ты можешь звать меня Мия.
        Едва ли сама замечая это, Деметра теребила в руках край плаща и не сводила глаз с лица гостьи. Неужели она ждала, что после многих лет бегства и маскировки под разными личинами ее мать вот так просто назовет ей свое настоящее имя?
        - Уже поздно, мне пора идти. Спасибо за то, что не убила меня кочергой, - сказала Мия, поднимаясь с дивана. - Не знаю, как я сама поступила бы в такой ситуации. Была рада повидаться.
        Женщина вышла из дома и тихо прикрыла за собой дверь. Деми рассеянно кивнула на прощание.
        Еще какое-то время она так и сидела, не двигаясь с места, пока не поняла, что руки и ноги совсем закоченели. Идти в аптеку за новой порцией «Лемсипа» было бы некстати, поэтому Деметра заставила себя встать, переодеться в домашнее и развести огонь, пока ее окончательно не продуло.
        На полу возле камина еще оставалось немного дров. Она сложила поленья домиком, просунула между ними несколько щепок и скомканных старых газет, чиркнула длинной спичкой, и первые язычки пламени озарили закопченную каменную кладку. Хоть тепло еще только начало распространяться, в гостиной сразу стало намного уютнее.
        Деметра вылила остывший чай в раковину и заварила себе новый. В недрах буфета нашлась забытая пачка овсяного печенья с шоколадом, валявшаяся там с лета, но еще не успевшая испортиться. Она положила несколько штук на расписное, надколотое с одной стороны блюдце и пошла вместе с ним обратно к камину. А по пути остановилась у двери, чтобы закрыть замок и не опасаться прихода новых нежданных гостей.
        Взгляд ее упал на коврик, где белел маленький прямоугольник бумаги. Стараясь не растерять печенье, Деми осторожно присела и подняла его.
        «Шерл Прамнион, гроссмейстер священного Ордена Света Монтеры», - было написано на визитке. Чуть ниже размещался номер его телефона и девиз: «Терпение - основа всего».
        Как эта визитка могла сюда попасть? И когда? Ее могла оставить таинственная Мия, а могли попросту просунуть в щель для писем… Как бы там ни было, намек Деметра поняла хорошо. Глава светлых ждал от нее ответа.
        Поставив телефон на зарядку и дождавшись, пока он включится, она быстро написала ему: «Жду вас завтра на собрании, со всеми документами». Сообщение было тут же отправлено, а Деми вернулась к камину - греться и пить горячий чай со старым печеньем.
        К чему бы ни привело ее решение, завтра наступил бы новый день. Во всех смыслах.

* * *
        Проснулась Деметра еще раньше, чем накануне, - за окном, на привычно хмурящемся небе, только начало светать. На встречу Ковена она собиралась как на расстрел. Буквально заставила себя подняться с кровати, спустилась в пристроенную ванную комнату, умылась не успевшей нагреться ледяной водой. Надела теплое шерстяное платье из сине-зеленой шотландки с юбкой до колена и серые колготки.
        Только уже накинув пальто и выходя из коттеджа, Деми увидела в телефоне сообщение от сестры: «Перенесли на пять вечера».
        Груз на шее чуть ослаб, Деметра выдохнула и остановилась у открытой двери. В ответ она собиралась написать Рубине о том, что пригласила Прамниона, но пальцы, зависнув над экранной клавиатурой, ни в какую не желали печатать ответ, а мысли не могли оформиться в понятное предложение.
        Решив подумать еще немного, она убрала телефон в карман, сняла ботильоны на каблуках и вместо них сунула ноги в необъятные резиновые сапоги, стоящие у порога. Эти сапоги, должно быть, принадлежали еще тому светляку-садовнику и для прогулки по осеннему саду подходили лучше всего.
        Противный мелкий дождь за ночь так и не прошел, а ветер только усилился.
        Деми обошла дом по чавкающей раскисшей земле, мимо кустов опавшей и голой пожелтевшей гортензии, и оказалась на заднем дворе, куда не заходила с лета.
        На небольшой лужайке, огороженной покосившимся низеньким забором, располагался маленький сарай, возле которого был свален самый разный хлам, быстро скапливающийся в старых частных домах, подобных этому. Грязный брезент укрывал сломанную телегу, на которую кто-то накидал деревянные поленья для растопки, рядом валялись дырявые галоши и ржавые садовые инструменты. В сарае находилось еще больше подобного добра. Под окном, ведущим из гостиной, стояла рассохшаяся скамейка, когда-то выкрашенная в желтый цвет.
        Летними вечерами Деметра часто сидела на ней с хорошей книгой и чашкой чая. А один раз они даже собрались здесь с Дрейком и Руби. Разожгли костер и жарили на нем сардельки, хлеб и зефир. Парень рассказывал страшные истории, а сестра пила вино и смеялась. Это был последний раз, когда они веселились вместе.
        Их отношения с Рубиной испортились далеко не сразу.
        В прошлом году, только став магистром, сестра взялась за работу с огромным энтузиазмом. С детства жалуясь на неравенство и патриархальный уклад Нью-Авалона, она вдруг стала на острове самой главной и была уверена, что никто не посмеет ей перечить. Ей и вправду не перечили. Поначалу.
        Жители Эмайна восприняли ее с тихой осторожностью и даже с любопытством. Все понимали, что после века правления Винсента Ларивьера порядки начнут меняться.
        Рубина много улыбалась, делилась с Деметрой и Дрейком своими планами, часто заезжала в гости и звала их к себе во дворец. Но уже скоро стало ясно, что посоветоваться, кроме них, ей больше не с кем. Дориан воспринимал все ее идеи в штыки, и новые члены Ковена, которых сестры находили, тоже не питали к магистру дружеских чувств. Выходили новые законы, приказы, указы.
        Настроение Рубины медленно угасало, как угасали и оптимистичные настроения жителей.
        А потом начались взгляды. Взгляды, случайные касания, фразы, сказанные будто бы наедине, между Руби и Дрейком.
        Впервые она заметила их в декабре, накануне Рождества, или Йоля, как было принято называть его на Нью-Авалоне. Они отдыхали в гостиной особняка Далгартов после праздничного ужина и пили горячий шоколад. Дрейк обнимал Деметру, Рубина и Дориан сидели рядом с камином, думая о чем-то своем, маленький Морган возился возле наряженной ели, вслух рассуждая о том, какие подарки могли скрываться под пестрой оберткой, Ричард Хаттон его поддразнивал… и все было прекрасно. Пока Деми не подняла голову с плеча парня и не заметила, что он смотрит на ее сестру. С какой-то тайной, одной ему ясной грустью.
        А секунду спустя, словно очнувшись, он перевел взгляд на Деметру и улыбнулся, слишком поспешно, весело и неестественно.
        После этого стало только хуже.
        Рубина, очевидно, винила себя, стыдилась, но продолжала эту игру, которая заходила уже слишком далеко. И поведение сестры и парня стало прямым следствием того, что она, Деметра, решила утаить правду. Если бы все знали о ней с самого начала, возможно, сейчас было бы проще.
        Покачав головой воспоминаниям, Деми направилась к сараю, чтобы отыскать в нем скворечник и необходимые инструменты. Сколько бы она не пыталась размышлять над тем, какими словами сообщить ей… Получится как всегда. А услышав сегодня новости о Прамнионе, сестра еще больше обидится и отдалится. И никакие «правильные» формулировки от этого не спасут.
        Скворечник обнаружился на одной из полок стеллажа - пыльный, густо покрытый паутиной. Деметра очистила его, использовав вместо тряпки валявшуюся рядом перчатку. А после взяла молоток и гвозди и вернулась в основную часть сада.
        Неумело, как могла, она приколотила домик к стволу одной из больших яблонь. Требовалось еще насыпать каких-нибудь семечек, чтобы привлечь внимание скворцов, но у нее не было еды не то что для птиц - даже для себя. Поэтому Деми просто раскрошила одно из вчерашних печений, убрав кусочки шоколада, и разложила на выступе скворечника.
        Когда все было сделано, Деметра вновь с тоской поглядела на телефон, который все еще ждал сообщения для отправки, и решила прогуляться до «Шеффердс Пая». Она вымыла руки, сменила сапоги на ботильоны и, закрыв коттедж, пошла вниз по холму.

* * *
        В кафе Деметра долго сидела за столиком и смотрела во все тот же злосчастный экран смартфона. Минутой ранее она пыталась позвонить Дрейку, но звонок остался без ответа.
        Несколько дней назад он просил, чтобы она звонила ему всякий раз, когда будет нужно, а теперь просто не брал трубку. Деми хотела рассказать ему о том, что она, возможно, совершила ошибку, пригласив Шерла в Ковен, и о том, что Мия, которая арендовала у Далгартов особняк, вероятно, приходилась ей матерью… Она не была уверена ни в чем из этого и желала обсудить свои мысли хоть с кем-то. А после вчерашнего разговора с Дорианом, подтвердившим ее самые страшные опасения, наступал идеальный момент для того, чтобы поведать парню настоящую историю их отношений. Как и в случае с сообщением Рубине, она тянула с этим, боясь, что слова могут разрушить все окончательно.
        Кудрявая Иви предупредительно кашлянула, отвлекая ее от мыслей. Деметра встрепенулась, вспомнив, что все еще находится в «Шеффердс Пае» и ждет своего заказа. Официантка протянула ей над стойкой высокий стакан кофе с крышечкой и большой сэндвич в коричневом бумажном пакете.
        Деми поблагодарила ее и, расплатившись, вышла на улицу.
        На обратном пути она отпила горячего кофе, такого приятного в эту ветреную сырую погоду, и на ходу откусила сэндвич, надеясь, что хотя бы он поднимет ей настроение. Между двух ломтиков хлеба, подрумяненных до золотистой корочки, была уложена начинка из курицы, хрустящего бекона, сыра, салата и маринованных огурчиков с горчичным соусом.
        Сэндвич оказался очень вкусным, но настроению никак не помогал.
        Не зная, как еще убить время, Деметра позвонила дворецкому Чемберсу и попросила подать экипаж к «мосту». До собрания было еще много времени, однако все дела в Хэксбридже уже закончились.
        Она направилась к коттеджу и лесу, но не обычным маршрутом, а более длинным - вдоль парка. По той улице, на которой жила здесь полгода назад.
        Спустя несколько минут впереди стал виден и Вайерд-хаус. В особняке во всех окнах с начисто вымытыми стеклами приветливо горел свет. Лужайка перед зданием была пострижена, сухие листья - подметены в аккуратные кучи, а низкий кованый забор с калиткой, тянущийся вдоль тротуара, Мия заново выкрасила черной краской. Дом, который раньше казался Деми жутким, сейчас выглядел идеально ухоженным.
        Она поглядела на него какое-то время, доедая завтрак, а потом выкинула обертку от сэндвича в стоящую неподалеку урну. Тогда-то у нее и зазвонил телефон.
        - Привет, прости, был на тренировке в Штабе, - выговорил в трубку запыхавшийся Дрейк. - Раз собрание Ковена перенесли, я решил не терять времени зря. У тебя все в порядке?
        - Да, никаких проблем, - ответила Деметра на все его слова разом. И, поглядев на деревья за парковой оградой, скрывавшей еще больше воспоминаний, добавила: - Я хотела бы встретиться с тобой сегодня. И поговорить.
        - Мы так и не обсудили ваше перемещение на Эйрин, - сказал Дрейк, явно помрачнев. - Можем увидеться в «Кровавой Мэри», минут через сорок.
        - Меня устраивает. Целую, - улыбнулась Деми лишь для того, чтобы не беспокоить его раньше времени, и положила трубку.
        Ну вот и еще одно дело почти сделано.
        - Такой у тебя вид, будто бы ты собираешься сообщить ему о вашем расставании, - весело заметил чей-то очень знакомый голос.
        Деметра повернулась на звук и увидела стоящую неподалеку Кэрри в ярком голубом пальто. Бывшая подруга сильно изменилась - похудела, остригла волосы… И во взгляде ее тоже виделось что-то другое.
        - Не знала, что ты еще здесь живешь, - ответила ей Деми.
        - А ты вообще не в курсе очень многого, - самодовольно ухмыльнулась Кэрри. - Ты идешь к «мосту»? Нам по пути.
        Отказываться и идти другой дорогой было бы глупо, поэтому Деметра промолчала. Они пошли вдоль парковой ограды.
        - Я видела, ты работаешь в «Кровавой Мэри»? - запоздало сообразив, спросила Деми. - Мы договорились встретиться там с Дрейком. Я могла бы…
        - Работала. Больше нет, - все с тем же радостным видом перебила ее бывшая подруга. - Так что можешь не беспокоиться, что тебе придется предлагать меня довезти.
        - Просто вспомнила, как мы с тобой дружили, - проговорила Деми.
        - Что, совсем у вас все грустно? - рассмеялась Кэрри.
        - А у тебя весело, да?
        - Вообще-то да, - отреагировала она. - Наконец-то у меня все хорошо. Мама уехала из Хэксбриджа. Она живет неподалеку от Лондона и работает в небольшой книжной лавке. Привыкает к новому. А отчим… Ну, отчим, наверное, сейчас где-то в другой стране. Или еще дальше. В стране фей. - Она снова рассмеялась. - Должно же было и у меня в жизни хоть что-то получиться…
        - Рада за тебя, Кэр, - вздохнула Деметра. - Если у тебя все хорошо, то я правда рада.
        - Спасибо, - неожиданно искренне проговорила Кэрри, посмотрев на нее.
        Они вместе проделали оставшийся путь до «моста», шагнули в завесу и оказались в мире Нью-Авалона. Черный экипаж, запряженный четверкой теневых коней, ждал на дороге.
        - Я бы… - подала голос Кэрри, когда Деми уже хотела помахать ей рукой на прощание. - Я бы на твоем месте не торопилась в город.
        - Почему это? - удивилась Деметра.
        - Предчувствие у меня плохое, - сказала бывшая подруга.
        - Понимаю, - невесело усмехнулась Деми и открыла дверцу кареты. - У меня тоже.
        Кэрри пожала плечами и пошла вперед по дороге, а Деметра поехала в центр в одиночестве, не придав значения ее словам. Встречу ни с Дрейком, ни тем более с Ковеном отменить было невозможно.
        Скрип кареты, покачивающейся на рессорах, успокаивал. Под этот звук Деми прислонила голову к окну и довольно быстро почувствовала себя сонной - сказывался ранний подъем. Уже не хотелось думать ни о Шерле Прамнионе и реакции Рубины на его появление, ни о Дрейке и плане Ортруны.
        Она могла бы поступить как мать Кэрри - уехать подальше и оставить всех с их вечными проблемами. Арендовать новый дом и начать новую жизнь. Деньги со счета, открытого для нее опекунами, позволяли это. Деметра представила себе Эйрин и белую комнатку с бассейном и террасой. Вот куда бы она с удовольствием сбежала, если бы только могла избавиться от чувств…

* * *
        На самом деле задремав, Деми не сразу поняла, что происходит. Она забеспокоилась только тогда, когда услышала крики где-то вдалеке, а потом увидела бегущих людей.
        Резко выпрямившись и не совсем проснувшись, она уставилась в окно, пытаясь проследить за тем, откуда и куда бежали горожане - экипаж уже ехал по центру города. Протискиваясь по узким улочкам, между фасадами зданий и каретой, жители спешили укрыться от чего-то, пока неведомого, озирались по сторонам и зачем-то показывали пальцами на красное небо.
        Деметра попробовала рассмотреть, что происходит наверху, но стекло не позволило ей этого сделать. До паба оставался один короткий переулок.
        В ее руках завибрировал смартфон - она так и уснула с ним. На экране высветилось сообщение от Дрейка: «НЕ ПРИЕЗЖАЙ В ЭМАЙН».
        Резкий звук заставил ее вздрогнуть. Окровавленный человек в разорванной одежде выскочил откуда-то справа и ударился об окно кареты, оставив на стекле размазанный алый след. После чего упал на мостовую, чудом не угодив под колеса. Деми испуганно отшатнулась. Крики людей слышались впереди.
        Судорожно сжимая телефон, она принялась набирать сообщение Дрейку, едва попадая дрожащими пальцами по нужным буквам.
        «Я уже здесь», - отправила она. И, не дожидаясь ответа, начала ему звонить.
        Еще один удар пришелся по карете, на этот раз спереди. Ничего не понимая, Деметра зажмурила глаза, слушая только биение своего сердца и длинные гудки в трубке. Гудки вскоре прекратились, а крики людей - нет.
        Сильный грохот, будто бы от рушащегося здания, заставил ее открыть глаза.
        С левой стороны она увидела вывеску паба «Кровавая Мэри», и в ту же секунду карета подскочила высоко в воздух, подхваченная неясной силой. Деревянная конструкция заскрежетала, теневые кони заржали и растворились в воздухе с громким звуком, похожим на завывание ветра.
        Замерев на мгновение в высшей точке, карета накренилась и, рухнув на мостовую, завалилась на правый бок.
        Деметра застонала от боли, пытаясь приподняться. Хоть салон и был обит тканью, это смягчило падение лишь отчасти. Под руками хрустело стекло разбитого окна, телефон пропал… А снаружи творилось какое-то безумие.
        Какофония звуков, состоящая из грохота разрушений, людских криков, звуков применяемых чар и еще чего-то… напоминающего лязганье металлических соединений.
        Карета сильно качнулась, и что-то очень тяжелое обрушилось на нее сверху. Левая стенка, ставшая после падения потолком, просела под этим весом. Деми закричала. Она услышала знакомый звук. Такой, какой можно заметить каждой ночью в ее коттедже на холме.
        Звук, когда когти воронов царапают по крыше.
        Огромный металлический клюв, величиной с большое кресло, пробил еще целое стекло и проник в салон кареты. Он принялся громко щелкать, пытаясь дотянуться до Деметры, съежившейся под подушками внизу. Она сжала в руке амулет, надеясь, что светлая магия, никак не желавшая проявляться до этого момента, спасет ее хоть сейчас. Но этого не происходило.
        Клюв зацепил и разорвал подушку, осыпав Деми перьями.
        Издав отчаянный звук, напоминающий карканье и рев страшного зверя одновременно, Ворон мотнул исполинской головой и чуть приподнял ее, замерев. Он словно прислушивался к чему-то снаружи.
        В этот момент Деметра решилась выглянуть и рассмотреть его.
        Ворон был Белым.
        Глава 10. Никто из ныне живущих
        Верхние этажи башен Штаба в этот час пустовали. Когда Рубина поменяла время собрания Верховного Ковена, многие из хранителей, которые должны были обеспечивать безопасность правителей, разошлись по своим делам до вечера.
        Дориан Далгарт отпустил своего заместителя, Лукаса Бреннона, его сына и помощника Роджера, а вслед за ними отпросилась по личным причинам и секретарша Сабрина.
        Сам перенос собрания казался тревожным знаком. Магистр, как и всегда, не посвятила его в подробности, но Дориан успел разжиться некоторыми слухами. Об отсрочке якобы просил один из членов Ковена, что являлось исключительным, почти вопиющим отклонением от правил. Впрочем, незамедлительное согласие Кровавой Дряни свидетельствовало о том, что реальной власти и влияния на аристократов у нее практически не осталось.
        В отличие от своих подчиненных не позволяя себе сегодня бездельничать, Дориан сидел за рабочим столом и изучал новые бумаги, пришедшие рано утром.
        Новости выглядели не менее тревожными: еще три отряда, отправленные на поиски светлых в окрестностях Хэксбриджа, пропали без вести. Имена бывших охотников, состоявших в этих отрядах, были ему знакомы - год назад они служили под началом Винсента Ларивьера. И черт их разбери, погибли они или дезертировали. И то, и другое сулило в скором времени большие неприятности для всех.
        Если светлые на самом деле убивали охотников - значит, у них находилось все больше способов для этого, если же охотники предавали Штаб по собственному желанию… значит, способны были примкнуть к кому-нибудь другому.
        Кроме этого, временный палаточный лагерь на площади, организованный для размещения пострадавших от землетрясения, вовсе не желал уменьшаться. Люди не торопились возвращаться в свои дома, восстановление которых шло ударными темпами при помощи сотрудников Канцелярии, ученых-магов и хранителей из Штаба. Горожане намеренно оставались возле дворца магистра и даже начинали устраивать собрания с требованием вернуть в их мир привычный порядок.
        Что-то приближалось. Что-то серьезное.
        Дориан встал из-за стола и подошел к большому окну. К нему он обычно сидел спиной и не мог видеть всего великолепия, раскинувшегося внизу.
        Панорама Эмайна была затянута легкой сероватой дымкой; из нее тут и там выныривали крыши, башенки и шпили, а по улицам и площадям ходили крошечные люди, едва заметные в тумане.
        Окно выходило на северную часть острова, и серо-черная гряда Гвиллионского нагорья призрачной тенью сливалась с красным горизонтом. Глядя на нее, глава Штаба всегда должен был помнить о главной угрозе - Ордене Монтеры. И сейчас эта угроза казалась явной как никогда.
        Неожиданно Дориан представил другую панораму - бесконечное голубое небо и море на самом краю парящего божественного острова. Место, где царило лето и покой. Оно представлялось настоящим, существующим, почти осязаемым, а дождливый Хэксбридж и туманный Нью-Авалон - просто какой-то уродливой, искаженной реальностью.
        И эта жестокая реальность ворвалась к нему в кабинет мгновение спустя.
        Сначала послышался топот ног в приемной. Затем с грохотом распахнулась дверь заместителя, его дверь, и…
        - Господин, сэр, лорд Далгарт, - на одном дыхании выпалил незнакомый короткостриженный парень в форменной кожаной куртке. Он не имел понятия о том, как следовало обращаться к начальнику, и наверняка был одним из новобранцев. - Там, в городе!..
        Парень резко замер перед столом, оперся на него рукой и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Дориан посмотрел на него, понимая, что начинающий хранитель проделал немалый путь, чтобы сообщить ему что-то. И очень сильно торопился.
        Рывком он пододвинул ему стул, сунул в руки стакан с водой.
        - Сядь. Что там? - спросил Дориан, интуитивно чувствуя, что ответ ему не понравится.
        На мгновение показалось, что лучше бы и не слышать его вовсе. Подобное ощущение появлялось каждый раз, когда вот-вот должны были сообщить о чьей-нибудь… смерти.
        Подчиненный с благодарностью глянул на него, залпом осушил стакан и шумно вдохнул воздух.
        - Возле паба «Кровавая Мэри». Теракт. Огромный крылатый механизм. Много убитых, - отрывисто проговорил парень. - Там трое членов Ковена и… ваш брат, сэр.
        Сердце Дориана словно бы пропустило удар. Пальцами он нащупал краешек стола, ухватился за него.
        - Я понял, - сказал он, вкладывая в голос все самообладание, на которое был способен. - Спасибо за информацию. Иди.
        Неуверенно кивнув, парень поднялся, поставил стакан и вскоре скрылся за порогом. Чарами Дориан захлопнул за ним дверь и только тогда разрешил себе дышать и думать.
        Это не мог быть Морган, тот в это время должен был находиться в школе в Хэксбридже. Значит, Дрейк. Они часто проводили время в этом пабе. Какого дьявола ему там понадобилось сегодня? Трое членов Ковена… Кто именно? Крылатый механизм - должно быть, Ворон. Много убитых…
        - Твою же мать, - одними губами проговорил Дориан. - Пожалуйста, будь живым…
        Впервые забыв отдать приказ, распределить обязанности, оповестить остальных, забыв обо всем на свете…
        Он щелкнул пальцами, использовав чары перемещения.

* * *
        Теневая кленовая аллея возле паба «Кровавая Мэри» превратилась в скопище руин.
        Со всех сторон летела пыль, искры от чар и слышались крики. Где-то вверху, взметая эту самую пыль, взмахивало металлическими крыльями нечто огромное. Оно сотрясало воздух чудовищным ревом и яростно защищало свою добычу - покореженную карету из черного дерева, завалившуюся набок посреди мостовой.
        Дориан, появившийся в самой гуще событий, чудом успел отшатнуться от летевшего в его сторону деревянного обломка. В ту же секунду он осознал смертельно опасную поспешность своего решения: на нем не было куртки с защитными пластинами, как не было и аутэма в рукаве. И черт с ним, с кинжалом, против такой махины он не опаснее иглы, но без привычной брони придется тяжелее.
        Несколько хранителей, оказавшихся неподалеку, чарами пытались если не сразить, то хотя бы дезориентировать Ворона. Белого Ворона, серебрящегося на свету. Им помогали и некоторые жители, другие же прятались за уцелевшими остовами витрин ближайших лавок и кафе.
        Веранда паба была полностью разрушена - от нее остались лишь щепки. Одна стена частично обвалилась, открыв взору интерьеры заведения и жилые комнаты над ним.
        На раскуроченной мостовой тут и там лежали тела убитых и раненых. Кровь стекала в трещины между камнями, собираясь в темные лужицы, и алыми разводами смешивалась с влагой от недавно прошедшего дождя. Взгляд Дориана заметался, отыскивая тело брата в кожаной куртке.
        - Отвлеките его, быстрее! - послышался знакомый голос. - Нужно добраться до кареты!
        На мгновение этот голос показался Дориану нереальным - он уже успел по-настоящему вообразить Дрейка мертвым и почти поверить в неизбежное. Но стоило присмотреться повнимательнее к хранителям, отбивающим новые атаки Ворона, как брат обнаружился среди них.
        А еще, что являлось самым удивительным, Дрейк командовал всей операцией.
        Выдохнув, Дориан устремился к нему, сам не зная, чего хотел бы больше - обнять засранца или хорошенько ему врезать.
        - Младший маг-хранитель, доложите обстановку, - потребовал он, подходя к нему со спины. Потребовалось немало сил, чтобы голос звучал ровно и даже угрожающе. - Кто дал вам полномочия раздавать указания?
        - Дориан! - выпалил Дрейк, кратко оглядываясь на него и указывая вперед. - Там Деметра!
        Герб семьи Вэлфорд, обычно располагавшийся на дверцах, разглядеть не представлялось возможным, однако Дориан все же узнал эту карету, на которую еще совсем недавно накладывал защитные чары. Он выругался. Страх за жизнь брата не дал ему ясно мыслить - чего обычно не случалось даже в самых чрезвычайных обстоятельствах. Но больше он такого не допустит. Деметра жива. Они ее спасут.
        Дориан оттолкнул брата, выходя на первую линию обороны.
        - Боевая магия против него бесполезна, - сказал он и скомандовал хранителям: - Используйте стихийные чары, чтобы нарушить работу механизма! Вода, земля, огонь, электричество - что угодно - должны попасть внутрь и застопорить детали. Перегруппируйтесь, бейте разом справа, оттесняйте его в сторону паба!
        - Почему же он белый? - спросил Дрейк, не сводя с Ворона напряженного взгляда.
        - То, что Ворон белый, меня сейчас беспокоит меньше всего, - проговорил Дориан и ухватил брата за локоть. - Дождешься, когда он отвлечется, и пойдешь вперед. Аккуратно пробьешь стенку кареты и вытащишь ее. Все ясно? Я прикрою.
        Дрейк только кивнул. Черты лица его при этом расслабились, словно он был рад передать командование. Дориан решил, что никогда не скажет брату об этом, но у него неплохо получилось всех организовать и продержаться до прибытия подкрепления.
        Оно и в самом деле прибывало - с улицы, ведущей к дворцовой площади, к ним направлялись еще по меньшей мере десять хранителей. Даже несмотря на то, что сам глава Штаба совершил глупейшую ошибку и забыл отдать приказ.
        Стратегия приносила пользу. Ворон оставил карету в покое и целиком переключился на атакующих. Он только и успевал отбиваться крыльями от потоков воды и грязи, устремленных на него. Из клюва вырывался уже не рев, а невнятное бульканье. Он начал отступать.
        В самый последний момент Дрейк посмотрел с тревогой:
        - Ты думаешь, она не?.. Она ведь жива?
        - Жива, я уверен. На карете были защитные чары, - ответил Дориан и хлопнул его по спине. - Все, пошел!
        Пригибаясь, уклоняясь от пыли и летящих обломков, Дрейк вырвался вперед и скоро добрался до кареты. Дориан, как и обещал, страховал его своими чарами. И хоть Ворон уже находился в стороне, опасность оставалась.
        Побоявшись использовать магию, Дрейк осторожно отжал одну из деревянных планок кинжалом. Почти сразу же в образовавшейся дыре показалась рука девушки. Дориан видел, как Дрейк что-то сказал и ободряюще сжал ее пальцы, прежде чем расширить проем. Для этого понадобилось еще немного времени.
        Когда он вытащил ее, Деметра была почти без сознания. И, кажется, ранена.
        Ворон издал новый ужасающий рык и так резко хлопнул крыльями, что отшвырнул от себя сразу нескольких хранителей, после чего набрал высоту. Не удержавшись на месте, Дориан бросился на помощь брату.
        Он перекинул руку Деметры через свое плечо.
        - Он белый, Дориан. Белый, - слабо выговорила она, посмотрев на него. На ее губах запеклась кровь.
        - Я знаю, - сказал Дориан, поглядев на нее в ответ. - Мы разберемся.
        Вместе с Дрейком они оттащили Деметру подальше от места происшествия. Дориан скомандовал брату отнести ее во дворец и передать на попечение лекарям, а заодно рассказать о случившемся Рубине.
        Хранители стояли посреди аллеи наготове, ожидая нового нападения. Ворон кружил над их головами - слишком высоко, чтобы хоть какие-то чары могли его достать.
        - Он не вернется, - одними губами проговорил Дориан, наблюдая за ним.
        Акт агрессии был совершен, демонстрация сил проведена, большего от Ворона не требовалось. Кем бы ни являлся их противник, он знал, как произвести впечатление.
        Вскоре механизм, описав еще пару кругов почета, полностью скрылся за алыми облаками, и Дориан отдал приказы пропустить медиков, начать спасать раненых и разбирать завалы.
        Сам он прошел вперед по обломкам и разводам крови, размышляя. Если верить Деметре, последние годы Белым Вороном владела ее мать, Алана Бланшар. Не могла же она на самом деле таким образом включиться в политическую борьбу и устроить ужасную бойню?
        Больше всего погибших обнаружилось возле уничтоженного паба «Кровавая Мэри». Дориан остановился, узнав Роджера Бреннона, чьи светлые волосы теперь окрасились багровым. Еще в прошлом году этот парень был командиром вспомогательного отряда, оказывавшего поддержку при поимке семьи светляков по фамилии Гиллан. Когда Дориана отстранили, он занял его место в отряде под командованием Коула Ларивьера. А год спустя получил должность помощника заместителя главы Штаба.
        Смерть была мгновенной - Ворон пробил ему череп.
        Роджер все еще держал за руку лежащую рядом спутницу - белокурую секретаршу Дориана, Сабрину. Они оба отпросились сегодня до вечера.
        Дориан наклонился над ней. Девушка была еще жива, она тяжело дышала.
        - Дориан, - прохрипела она, вдруг открывая глаза и глядя на него. - Убей…
        Ее красивое голубое платье было распорото острыми когтями поперек живота. Видимо, ее атаковали первой, и Роджер пытался помочь ей, когда Ворон напал и на него. Исцелить такую серьезную рану не мог ни Дориан, ни темные лекари, а смерть приходила бы очень долго и мучительно. Сабрина знала это лучше всех.
        - Дориан, пожалуйста, - повторила она, сжимая его руку окровавленными пальцами.
        Дориан погладил ее по волосам и беззвучно достал аутэм из рукава куртки Роджера.
        - Боль сейчас уйдет, - прошептал он, вонзая кинжал ей точно в сердце. - Спи спокойно, Сабрина…
        Ведьма благодарно улыбнулась ему и закрыла глаза. Он поднялся на ноги.
        Кто бы ни являлся организатором этого теракта, Дориан жаждал мести.
        Что-то стремительной волной пролетело в воздухе мимо него и скрылось в разрушенном пабе. Послышались чьи-то шаги, задевающие обломки. Покрепче сжав аутэм, с лезвия которого на мостовую капала кровь, Дориан направился на звук.
        За барной стойкой, пробитой в нескольких местах, кто-то копошился. Дориан остановился, разглядывая знакомую рыжую шевелюру. Кэрри Райнер!
        - Ты! - выпалил он со злостью. - Что это были за чары?!
        Он метнул предупредительную молнию, ударившую в паре дюймов от ее головы. Молния разбила уцелевшую до этого бутылку в шкафу, но в общем вышла слабенькой. Запас магии был на исходе - большая часть ушла на чертовы чары перемещения!
        - Я здесь работаю, вообще-то, - испуганно, но неубедительно проговорила ведьма. - Что произошло?
        - Будешь втирать подобную чушь своим бывшим посетителям! Что это были за чары, Кэрри?! - повторил Дориан, приближаясь.
        Она вышла из-за стойки с правой стороны и, запинаясь об обломки, стала пробираться к выходу.
        - Я не понимаю, о чем ты! Я здесь ни при чем, - сказала Кэрри и для пущей убедительности помотала головой.
        В несколько больших шагов Дориан оказался рядом с ней и перекрыл путь. Кэрри попятилась. Позади нее находилась только стена, отступать было некуда.
        - Давно следовало тебя проучить, - яростно прошипел бывший охотник, сам не ожидавший от себя таких разрушительных эмоций.
        Все проблемы сегодняшнего дня, казалось, обрушились на него разом, в эту самую секунду. Нападение Ворона, страх за брата и Деметру, смерть Роджера и Сабрины… Ему просто необходимо было выплеснуть накопившееся, а Кэрри подвернулась под горячую руку очень даже удачно.
        - Дориан, - выдохнула Кэрри, натыкаясь спиной на стену.
        - Ты быстро расколешься на допросе в Штабе, - продолжал он, подходя и прижимая кинжал к ее горлу. - Охотники умеют выпытывать нужные сведения, можешь не сомневаться.
        - Я не сомневаюсь, - выговорила ведьма, глядя ему прямо в глаза. - Чего еще можно было от тебя ожидать?
        Дориан промолчал, продолжая смотреть на нее. Он не был в этом уверен, но, казалось, что-то изменилось. Кэрри изменилась. Непонятные чары, примененные ей пару минут назад, только подтверждали это.
        - Я была влюблена в тебя, Дориан! - вдруг выкрикнула она, и в ее глазах мелькнула та же злость. - Ты знал об этом, когда я напросилась в фамильяры именно к тебе! Я думала, так ты заметишь меня и поможешь… А ты заставил меня предать мою новую подругу! И плохой в итоге оказалась только я. Тебе все сошло с рук.
        - Многие были в меня влюблены! Ты же не думала, что я буду приказывать своему фамильяру гладить мне рубашки и укрывать одеялом на ночь? - Дориан заставил себя усмехнуться. - Ты знала, к кому шла в услужение!
        - К убийце, - ответила Кэрри.
        - Да, именно, - подтвердил он.
        Словно не замечая прижатого к своей шее острого лезвия, Кэрри улыбнулась, и улыбка эта вышла едва ли не хищной.
        - Я теперь тоже убийца, - сказала она и щелкнула пальцами.
        Неведомая магия отбросила Дориана далеко назад, на обломки. Аутэм, тихо звякнув, выпал из его руки. Спину обожгло острой болью. Без куртки, защищавшей от чар и способной смягчать удары, он чувствовал все так же явно, как и обычный человек.
        Ухватив ртом воздух, Дориан с трудом поднялся и послал в Кэрри сразу несколько мелких огненных шаров. Она отбила их голой рукой. А затем медленно пошла к нему, чарами расчищая дорогу от осколков и чеканя каждый шаг.
        Дориан мыслями собрал оставшиеся магические силы - в его руке затрещали электрические всполохи. Секунду спустя шаровая молния устремилась к ведьме, разрушая остатки мебели и напольную плитку.
        Кэрри посмотрела на него снисходительно. Сложила губы трубочкой, подула перед собой. И молния исчезла, так, словно ее никогда и не было.
        Она щелкнула пальцами. Дориан попытался отбить атаку, но ничего не вышло - поток воздуха подхватил его, помещение качнулось перед глазами, и вновь он оказался лежащим на спине.
        - Пришло мое время, Дориан, - громко сказала ведьма. - Можешь начинать бояться.
        Глядя почти не видящими от боли глазами на то, как она буквально растворяется в воздухе, охотник понял наконец, что было не так с ее чарами и почему он так долго не мог их определить. Никто из ныне живущих не видел магии подобного типа в полном ее проявлении. Темные уже забыли о том, как она выглядела безо всяких ограничений.
        Чары, которые использовала Кэрри, были светлыми.

* * *
        Деметра Лоренс пришла в себя в одной из гостевых комнат дворца магистра.
        Комната выглядела совершенно обезличенно - как номер в безумно дорогом отеле. И необходима была только на тот редкий случай, когда к магистру приезжали знатные гости, не имевшие своего жилья на Эмайне. Мебель и текстиль казались совершенно новыми, не использованными, но все же имели затхлый запах, словно дверь и окна не открывали уже несколько лет.
        Рубина, решившая справиться о самочувствии сестры, пришла вместе с армией лекарей и жрецов из собора, также сведущих в легком целительстве. Но оказалось, что помощь их особенно и не требовалась - кроме синяков, ссадин и сильного потрясения, лечить было нечего. Лекари ограничились успокаивающим отваром и самыми простыми заживляющими чарами.
        Они разрешили Деметре пересесть с кровати на диван, стоящий возле только что разожженного камина, и поспешили удалиться.
        Закрыв за лекарями дверь, Рубина принялась нервно мерить комнату шагами. Дрейк пил тот же успокаивающий отвар, сидя в кресле.
        - Нам подсунули фальшивый договор, клуб Рейвен сожгли, Черного Ворона похитили, - перечисляла Руби, загибая пальцы, - на Эмайне произошло землетрясение, Белый Ворон напал на жителей посреди дня… Я ничего не упустила? И это только за одну неделю! Что скажете, снова наше проклятие шалит? Или может, у нас вновь готовится заговор?
        - Белый Ворон был у нашей матери, - тихо заметила Деметра.
        Она с трудом осознавала произошедшее. Все, что случилось после того, как карета взлетела в воздух, вспоминалось отрывками. Показалось только, что Деми пролежала там, под клацающим металлическим клювом, целую вечность, хотя в действительности прошло всего несколько минут.
        После нападения Ордена Монтеры на площади год назад Деметре не было так плохо. Хотя бы потому, что она точно знала, кто за ним стоит.
        - И думать об этом не хочу, - сквозь зубы проговорила Рубина. - Мы должны скорее найти виновных. Даже не представляю, как далеко все это может зайти. Как насчет Шерла, мог он все это устроить?
        - Ну, в землетрясении он точно не виноват, - сказал Дрейк, безуспешно пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.
        - И в поджоге клуба лично не участвовал, - добавила Деми, вспоминая, что в то самое время, пока горел клуб, она пила с ним чай. - Но Черного Ворона могли похитить по его приказу.
        - А еще светлые могли разыскать нашу мать и заставить ее отдать им Белого Ворона, - продолжила Рубина. - Или таким же образом украсть его у нее.
        - Если так, получается, что у Ордена сейчас имеются оба Ворона и рецепты для зелий - без них механизм не смог бы взлететь, - суммировал сведения Дрейк. - Мы видели, что может сделать один Ворон, даже не используя свой Глас. Пол-улицы - просто раскурочено! На что же он способен, если начнет применять чары?
        - Но разве для чар ему не нужна светлая и темная кровь? - спросила Деметра.
        - Светлая и темная кровь ему нужна только для определенных чар, - покачала головой Руби, присаживаясь рядом на диван. - Как Людвигу, для того чтобы забрать у светлых их силы. Или как нам, чтобы эти силы светлым вернуть. Но для других чар Ворону могут понадобиться совсем иные ингредиенты. Мне сказала Антуанетта.
        - Может, не стоит вовсе возвращать им силы, раз они по-прежнему устраивают такое? - предложил Дрейк. - Новая война еще не началась, а наших людей уже убивают.
        - Война не заканчивалась, - печально проговорила Деми. - И главный вопрос сейчас - сумеем ли мы ее завершить или продолжим, сделав страшнее.
        Она осознала, насколько сильно поспешила отправить Шерлу приглашение о вступлении в Ковен. Еще каких-то половина суток, и она бы сильно задумалась, прежде чем нажать на кнопку смартфона. Если именно он стоит во главе всего этого, то что же произойдет, когда он дорвется до настоящей власти?
        - Руби, я хочу… - начала было Деметра, собираясь предупредить сестру о своей возможной ошибке, но не успела договорить.
        В дверь постучали.
        - Войдите, - откликнулась магистр.
        В комнату прошли двое мужчин. Один из них - Ричард Хаттон, в деловом сером костюме, и второй, незнакомый Деметре, средних лет, в кожаной куртке охотника, смотревшейся на его раздобревшей фигуре немного нелепо и придававшей сходство с молодящимся байкером. Впрочем, лицо мужчины выглядело скорее серьезным и расстроенным, нежели смешным.
        - Бреннон, Хаттон, - кивком поприветствовала их Рубина. - Чем порадуете на этот раз?
        - Барон Этан Брамс мертв, магистр, а барон Кеннет Лителтон доставлен раненым к лекарям. Его жизни ничего не угрожает, - отчитался мужчина, названный Бренноном.
        - Как это случилось? - строго спросила магистр.
        - Моя госпожа, мы полагаем, что у баронов была встреча в пабе «Кровавая Мэри», - ответил Ричард Хаттон. - И Ворон мог напасть на паб из-за них.
        - Не только из-за них, - поспешил уточнить Бреннон. - Нам так же стало известно о том, что сегодня в этом же пабе планировалась встреча мистера Дрейка Далгарта и герцогини Деметры Лоренс.
        - Спасибо, - отреагировала Рубина. - Соберите всех старших магов-хранителей в Штабе на внеочередное срочное совещание. Если поспешим, успеем до вечернего собрания.
        Почтительно кивнув, мужчины удалились. А Руби встала, устало потянулась и, опустив руки, по очереди посмотрела на друзей.
        - Что ж, поздравляю вас, - сказала она, прежде чем выйти из комнаты. - Кто-то снова начал убивать членов Верховного Ковена.
        Глава 11. Сокрытое в янтаре
        Жилая часть дворца являлась сейчас едва ли не самым тихим местом на Нью-Авалоне. Резиденция Рубины выглядела пустой, как закрытый музей без посетителей, а не как место, подходящее для постоянного проживания. Деметра была неправа, когда думала о том, что сестра здесь не скучала. На самом деле это пристанище оказалось еще более унылым, чем Вэлфорд-холл.
        Магический остров существовал уже несколько веков. И когда-то его главное архитектурное сооружение было не просто красивым символом, а настоящим домом. Для семьи и детей магистра, для разодетых фрейлин и кавалеров, для офицеров и пажей, для иноземных гостей и послов. Для всех причастных к богатству и власти прежнего мира.
        Деми знала, что упадок затронул особняки, поместья и замки по всей Великобритании. Магов он коснулся не меньше, несмотря на то, что их аристократия еще имела реальный вес. Время господ и их слуг безвозвратно ушло. И даже магические города, имевшиеся почти в каждой стране, превращались в закрытые, малонаселенные общины.
        - Думаешь, в этом тоже виновато проклятие? - спросила она Дрейка, с которым прогуливалась по пустым комнатам.
        - В том, что магические города уже мало на что влияют? - уточнил он и почти сразу же ответил: - Виновато, но только частично. Раньше маги и волшебники ставили себя выше людей, мнили себя более совершенными существами, властителями миров. А Людвиг показал, насколько наши способности ненадежны и как просто их лишиться. Стоило ему пожелать, и светлые растеряли свои силы. После войны многие решили отдалиться или, наоборот, смешаться с людьми. Магия сейчас не применяется так часто, а кто-то вообще умудряется обходиться без нее.
        - Опять намекаешь на меня? - улыбнулась Деметра, шутливо толкая его в плечо.
        - Когда мы вернем вам силы, ты узнаешь, как это здорово - чувствовать, что магия течет по твоим венам и позволяет творить чудеса, - проговорил Дрейк без тени иронии. - Хотел бы я помочь Руби все здесь наладить. Вернуть Нью-Авалону былое величие и снова сделать Эмайн процветающим городом.
        - Жаль, что ты не можешь присоединиться к Ковену, - честно сказала Деми. - Твой брат настроен не так оптимистично.
        Возможно, именно оптимизм мог бы придать правителям сил. Его в последнее время не хватало и самой Деметре.
        До собрания еще оставалось около пары часов. Не желая подвергать себя новым возможным опасностям, они решили переждать здесь. И после того, как магистр прислала чистую одежду, просто без толку бродили, общаясь и разглядывая «музейные» интерьеры.
        Один из лакеев, встретившийся им по пути, предложил подать обед. Деми ожидала, что к ним за едой присоединится и Рубина, но стол накрыли только для двоих. Слуги ушли, оставив их в маленькой столовой.
        Сумрак за высокими окнами сгущался, огоньки зажженных свечей колыхались от легкого сквозняка. Еда вновь показалась Деметре безвкусной, и она больше ковырялась в тарелке, отделяя салатные листья от овощей и кусочков тушеной говядины.
        «Я трусиха», - внезапно решила она для себя. Она вспомнила о том, для чего вообще поехала в центр так рано. Для того, чтобы рассказать Дрейку правду. И вот, сейчас время было более чем подходящее, а она смотрела на парня и понимала, что просто… не могла. Не могла начать разговор, даже просто произнести вслух: «Наши отношения подстроили». И поняла, отчего год назад ни Дрейк, ни Рубина не сообщили ей о том, что встречались. Сказать правду совсем непросто, зная, что она точно расстроит кого-то.
        - Чего погрустнела? - первым подал голос Дрейк.
        Он уже расправился со своей порцией и потянулся за виноградом, уложенным вместе с другими фруктами на большом серебряном блюде.
        - Есть кое-что, что ты должен узнать, - ответила Деметра.
        И прежде, чем успела даже задуматься над своими словами, принялась рассказывать. Сначала сбивчиво, неуверенно, но затем все более связно и эмоционально. Деми вспоминала странные события с тринадцати лет и до позапрошлого августа, говорила о расчетливом плане и коварстве Ортруны, о том, как ей самой жаль…
        Глядя на все более мрачное выражение лица Дрейка, она боялась лишь одного - момента, когда придется замолчать и выслушать ответ. И вместе с тем осознавала, что делала хоть что-то правильно.
        - Я попросила Дориана не рассказывать никому, а он пообещал хранить мою тайну, - призналась Деметра в конце. - Тогда столько всего произошло, столько изменилось. Я думала, что план ведьмы уже ничего не значил, не хотела грузить вас и этим. Но я была не права. Ведь так?
        - Ведь так, - подтвердил Дрейк, помрачневший еще больше.
        А когда наступила та самая, страшная тишина, Деми обнаружила, как лицо ее парня вдруг стало похоже на лицо Дориана. Что-то едва уловимое в напряженных мышцах лба и рта, в чуть прищуренных глазах. И тот же самый опасный отсутствующий взгляд, от которого можно было ожидать чего угодно.
        - Дрейк? - тихонечко протянула она, касаясь его пальцев. - Ты ведь сможешь меня простить?
        Она не решилась бы заговорить с Дорианом в похожей ситуации. Но Дрейк… он ведь никогда не был таким?
        Впрочем, когда он резко отдернул руку и в его глазах мелькнула все та же, чересчур узнаваемая, злость, Деметра поняла, что ошибалась. До этого она и подумать не могла о том, как братья на самом деле похожи.
        - Да, смогу, - поспешно выговорил Дрейк, словно бы извиняясь. Однако лицо его при этом оставалось серьезным. - Осознать все сразу непросто. Мне нужно время.
        - Я понимаю, - торопливо проговорила Деми. - Но для нас с тобой это ведь ничего не изменит. Только Руби нужно будет задуматься над тем, как…
        - Руби нужно было рассказать об этом в первую очередь, - холодно перебил Дрейк, и опять Деметра услышала в его голосе стальные нотки. - Ведь именно на нее ведьма наложила чары, затуманивающие разум. Не следовало превращать это в ваш с Дорианом секрет! Вы не имели на это никакого права!
        - Пожалуйста, прости меня, мне действительно очень жаль, - еще быстрее зашептала Деми. - Дориан здесь ни при чем, он просто…
        - Просто что? Нашел еще один способ мне досадить? - спросил Дрейк, и кулаки его угрожающе сжались. - Для него это все игра, Деметра! Как ты не понимаешь? Забавная игра, в которой он мнит себя серым кардиналом, но не делает ничего! Только смотрит и смеется над всеми нами!
        - Ты не прав насчет него, - покачала головой Деметра. - Это была не его идея.
        - Теперь ты его еще и защищаешь, - то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Дрейк.
        Шумно выдохнул, закрыл на секунду глаза.
        А когда открыл, то схватил стоящий перед ним стакан с вишневым соком и запустил его в стену. Раздался громкий звон. Стекло брызнуло осколками, светлая парча над стенной панелью окрасилась бордовым. Деми от неожиданности отшатнулась.
        - Поговорим позже, - сквозь зубы сказал Дрейк, поднимаясь со стула.
        И просто вышел из столовой, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.
        За более чем год отношений Деметра ни разу не видела Дрейка с такой стороны.

* * *
        К залу Собраний Деми подошла чуть позже назначенного времени. Из-за всех последних событий этажи Канцелярии оказались переполнены. И она надеялась, что люди, донимавшие чиновников, были слишком заняты собственными проблемами, чтобы обратить внимание на ее покрасневшие от слез глаза.
        Деметра остановилась перед дверьми зала, совсем не желая входить внутрь. Возможно, Шерл Прамнион и Рубина уже поубивали друг друга. А Дрейк наверняка поменялся с кем-нибудь из Штаба, чтобы больше ее не видеть.
        Чей-то смешок послышался со спины.
        Деми обернулась, уже зная, что увидит там Дориана. И знала, что его-то внимательный взгляд догадается о том, как она плакала весь последний час, спрятавшись ото всех в одной из комнат дворца.
        - Я рассказала Дрейку, - сухо проговорила Деметра, отворачиваясь и не давая ему возможности сказать что-нибудь неприятное первым.
        - А Кэрри теперь светлая волшебница, - в тон ей ответил бывший охотник.
        Уже собираясь открыть дверь, Деми замерла и снова посмотрела на него.
        - Что? - удивленно переспросила она, подумав, будто ослышалась.
        - Что? - с холодной насмешкой передразнил ее Дориан и, протянув руку, нажал на ручку двери. - У нас проблемы. Но ты и так это понимаешь.
        Вместе они вошли в зал.
        И Дрейк - а он, конечно же, стоял с внутренней стороны двери - проводил их внимательным взглядом.
        Шерл Прамнион в белом костюме тоже уже сидел на свободном месте, рядом с креслом Деметры. На него с подозрением поглядывали одетая в старомодное платье Рицци и пришедший в себя после нападения Ворона Кеннет Лителтон, со свежим гипсом на левой руке. Джорджиана нервно барабанила длинными черными ногтями по мраморному столу. И даже несмотря на то, что Рубина, по обыкновению, опаздывала, обстановка была крайне напряженной.
        - Доброго всем вечера, - сказала Деметра, ощущая не страх, не грусть, не отчаяние, а какое-то истеричное веселье. Проблем вокруг нее стало настолько много, что она устала реагировать на них адекватно.
        - Доброго вечера и вам, мисс Лоренс, - поддержал ее Шерл с довольной улыбкой.
        - Чрезвычайно доброго, - процедил Кеннет Литтелтон, демонстративно кладя загипсованную руку на стол.
        Оценив этот жест, Деметра предположила, что после нападения Ворона ее положение в Ковене в глазах темных стало еще более шатким. Седовласый маг Кеннет, считавший себя самым старым и мудрым правителем, уже записал ее в террористки и организаторы нападения наравне с Шерлом.
        Заняв свои места, они подождали еще немного.
        Когда вошла Рубина, в очередном алом платье из своей новой коллекции, Деми не стала прятать взгляд, а проследила за ее реакцией. Магистр оглядела всех присутствующих, лишь на секунду задержавшись на гроссмейстере Ордена Монтеры, после чего прошла к своему креслу. Что ж, сохранить самообладание у нее получилось отлично. Возможный приказ о казни младшей сестры временно откладывался. Деми немного расслабилась.
        Но еще через мгновение Руби натянуто улыбнулась:
        - Приветствую всех и вас, Шерл, в отдельности, - сказала она спокойным тоном, не предвещающим ничего хорошего. - Могу я дать слово вам первому?
        - По своему происхождению, положению и протекции одного из правителей с сегодняшнего дня я считаюсь полноправным членом Верховного Ковена, - объявил Шерл Прамнион так торжественно, словно ждал этого момента всю свою жизнь. Он поднял папку, лежащую перед ним, и тут же опустил ее обратно. - Здесь вы сможете найти все необходимые документы, подтверждающие легитимность моего вступления в должность.
        - Да, благодарю вас, меня уведомили, - кивнула Рубина. Она говорила неправду, лишь для того чтобы сохранить лицо - Деметра не успела предупредить ее, - но делала это так естественно, что никто в зале не мог усомниться. - Расскажите же нам, кто вас пригласил и какие цели вы преследуете.
        - Что ж, уверен, вы знаете и это. Однако я сообщу остальным, с вашего позволения. - Шерл поднялся со своего места и посмотрел на всех свысока. - Как единственная светлая в Ковене, меня пригласила герцогиня Деметра Лоренс.
        Деми встретилась глазами с сестрой, посмотревшей на нее, как на врага.
        Она должна была просто выдержать это. Как Рубина, которая не растерялась, столкнувшись с неизвестными ей обстоятельствами. И все же становилось ясно, что сестры она лишилась.
        - Она единственная поняла важность совместного диалога, - продолжал выкапывать ей могилу Шерл. - И предложила сотрудничество.
        - О каком сотрудничестве вы говорите? - спросил Кеннет Лителтон.
        - Магистр реабилитировала светлых и собиралась заключить с нами мирный договор. Но, я уверен, все здесь осознают, что договор не будет заключен на равных условиях, если мы не будем равны, - говорил Шерл. - Своим договором я лишь выразил нашу позицию. Светлые хотят вернуть назад свои силы. И если вы не считаете это справедливым, то ни о каком мире не может быть и речи.
        - Могу сказать, что за эти дни мы сильно продвинулись в этом вопросе, - поторопилась вклиниться в диалог Рубина и указала на папку с бумагами, принесенную с собой. - Мы работаем с лучшими умами Нью-Авалона и не только, чтобы выяснить работу механизма, который…
        - Который напал на нас сегодня в пабе? - перебил Кеннет и, подняв загипсованную руку, тоже вскочил со своего места. - Этана Брамса убили! И убил его, как вы выражаетесь, механизм! Не этот ли самый механизм, уважаемый магистр? Среди людей еще ходят слухи о некоем Вороне, которым управлял почивший Винсент Ларивьер. Еще мой отец мне рассказывал - прошлый магистр считал Ворона своим главным оружием на войне. Так как же вы объясните, мисс Вэлфорд, то, что этот механизм напал на горожан Эмайна? Может быть, и очевидно, этот механизм больше не находится в собственности Ковена?
        - А вы уверены, что это тот самый механизм, мистер Лителтон? - с усмешкой заметил Дориан.
        - А может, это вы как глава Штаба должны нам об этом рассказать?! - мгновенно переключился на него старик. - Этан Брамс убит, посреди важного разговора! Я - искалечен, и это для моих-то лет…
        - Для ваших лет у вас явные проблемы со зрением, - перебил его Дориан, также поднимаясь на ноги.
        - Господа! - попыталась перекричать их Рубина. - Господа, сядьте! Мы можем спокойно все обсудить?
        Рицци громко и наигранно вздохнула. Джорджиана вообще будто была не здесь - она зачем-то отвернулась к окну и не проявляла никакого интереса к любимым ранее дискуссиям. Деметра поглядела на Дрейка, но тот смотрел на своего брата.
        Шерл опустился в кресло.
        - Как я понимаю, такие ситуации здесь нормальны? - шепотом спросил он, склоняя голову к Деми. - Понятно, почему на Нью-Авалоне царит бардак.
        - Не вам говорить о бардаке, - тихо ответила ему Деметра. - Это вы украли Ворона.
        Глава светлых хотел что-то ответить, однако его прервал грохот распахнувшихся дверей.
        В проеме стояла Мия Лайз в светлом платье и с наброшенным на плечи пальто с белой меховой оторочкой - пальто это выглядело на ней едва ли не королевской мантией. По-благородному спокойный вид только добавлял этой женщине некой властности.
        - Прошу прощения, - мелодично сказала она, проходя вперед и жестом руки закрывая за собой двери.
        За мраморным столом возникла минутная пауза, спорщики замолчали и медленно вернулись на свои места.
        - Кто вы? - спросила Рубина.
        Ее голос прозвучал неожиданно громко в тишине.
        - По своему происхождению, положению и протекции одного из правителей с сегодняшнего дня я считаюсь полноправным членом Верховного Ковена, - проговорила Мия традиционную речь и извлекла из-под своего пальто папку с документами. Она дошла до магистра и аккуратно положила папку перед ней. - Здесь вся информация обо мне, вы можете ознакомиться с ней. Мое имя - Юфемия Лайз. Я светлая волшебница и я очень рада присутствовать здесь сегодня. Куда я могу сеть?
        Рубина, явно ошарашенная появлением еще одного светлого в Ковене, молча указала ей на свободное место.
        - По чьей протекции?.. - только и выговорила она, явно не зная, что еще сказать.
        - Джорджианы Ларивьер, - ответила Мия, садясь на предложенное ей кресло.
        Леди Джорджи быстро кивнула, подтверждая ее слова, и принялась рассматривать свои ногти. Кеннет Лителтон злобно расхохотался.
        - Я так понимаю, светлые решили открыто выступить против нас и собрать в Ковене свою коалицию? - сказал он сквозь смех, затем тяжело отдышался и воззрился на Рубину. - Опять молчите, магистр Вэлфорд?
        - Госпожа Лайз, господин Лителтон, - мертвенно-спокойно проговорила Рубина. - Никто не будет против прервать собрание на перерыв?

* * *
        Рубина умчалась куда-то, стоило ей только задать вопрос. Деметра отметила, что вместе с ней исчезли не только все три папки с документами, но и Дрейк.
        Она попросила лакея подать ей кофе.
        «С сестрой и Дрейком отныне ты можешь попрощаться», - вспомнила Деми слова Дориана. Жестокие и до ужаса правдивые слова.
        Она не хотела даже думать о том, что Руби и Дрейк могли обидеться на нее бессрочно. В данный момент они, наверное, сидели в каком-нибудь пустом кабинете и придумывали план, как они делали это раньше все вместе. И сейчас могли бы, если бы Деметра не стала скрывать от них правду так долго.
        Друзей у нее, очевидно, не осталось. Если не навсегда, то на время.
        Деми украдкой наблюдала за Мией и думала о том, что в Ковене теперь собралось трое светлых против пяти темных. За время перерыва Юфемия Лайз успела разговориться с Шерлом и Кеннетом, ведя себя, по обыкновению, тактично и очаровательно. Рицци пила чай и уже с не подозрением, а с любопытством поглядывала на главу Ордена. Леди Джорджи продолжала молчать.
        Собрание возобновилось через двадцать минут.
        Магистр, хоть и выглядела рассерженной, сразу взяла обсуждение в свои руки, всем видом напоминая, что она здесь главная и потому больше не потерпит никаких склок. Рубина вновь продемонстрировала результаты исследований магов-ученых и заверила всех, что работа над возвращением сил светлым идет полным ходом. Значит, и необходимости в войне пока нет.
        - Поглядим в течение оставшихся девяти дней, магистр, - согласился с ней Шерл Прамнион и казался при этом удовлетворенным ее рассказом.
        Дальше слово взял Дориан Далгарт и тоже, вооружившись какими-то бумажками, со скукой в голосе зачитал отчет Штаба о нападении Ворона. Никто не смог выяснить, откуда он взялся, кому принадлежал и по чьему приказу действовал. Во время его речи Деметра специально смотрела на каждого члена Ковена, но не смогла заметить ничего подозрительного. И даже если организатор теракта находился среди них, так просто выявить его не получилось бы.
        Джорджиана, которая числилась заместителем главы Волшебно-магической Канцелярии, с не меньшей скукой сообщила всем, что количество заявлений, прошений и даже судебных исков от жителей Нью-Авалона за последние дни сильно возросло. Кеннет, как глава этой самой Канцелярии, категорично заявил, что настроения горожан близки к бунту.
        - Отсутствие светлой крови для лечения, нестабильность Штаба, какие-то непонятные мирные договоры со светлыми, землетрясения, теракты - терпение людей на грани, магистр, - сказал он. - Наводить порядок нужно прямо сейчас. Потом уже будет поздно.
        - Как же я могу помочь работе Канцелярии, мистер Лителтон? - терпеливо поинтересовалась Рубина.
        - Возможно, для начала добавите нам людей? - надменно предложила Джорджиана. - Служащие не справляются.
        - Меня интересует, почему Волшебно-магической Канцелярией до сих пор управляют исключительно темные? - спросил Шерл Прамнион. - И у Деметры Лоренс, насколько я знаю, до сих пор не было своей должности?
        Деми бросила на него короткий взгляд - она не могла понять, отчего глава Ордена снова заговорил о ней. Другой работы, за исключением присутствия в Ковене и поиска кандидатов, у нее действительно не имелось. Рубина объясняла это тем, что хотела дать ей больше времени освоиться.
        - Своей должности нет и у меня, - немного обиженно заметила Рицци. - Хотя до этого я несколько лет работала секретарем в Штабе.
        - Вас, дорогая моя, вообще не стоит допускать до настоящей работы, - сварливо отозвался Кеннет. - Секретарское дело - это то, что подходит вам идеально.
        - Что вы имеете в виду под этим двусмысленным выражением, уважаемый Кеннет? - уточнила Рицци, прищурив глаза. - Поясните, пожалуйста.
        - Я о вашей неполноценности, дорогуша, - как-то брезгливо отозвался старик. - Женщина, не являющаяся женщиной в полном смысле этого слова, не может считаться даже человеком. Не говоря уже обо всем остальном.
        - Мистер Лителтон, я хотела бы напомнить вам о приличиях, - сказала Рубина. - Давайте вернемся к обсуждению более важных дел.
        - Ах, что же может быть важнее обсуждения моего «венца безбрачия»? - неприятно рассмеялась Рицци. - Давайте, Кеннет, ужальте меня еще какой-нибудь своей колкостью. Очевидно, моя милая проблема сильно задевает вас за живое.
        - О Абатис и Монтера, - пробурчал Кеннет, устремляя свой взор в потолок, - дайте мне сил наставить этих детей на путь истинный.
        - Кеннет, ваше поведение уже переходит за все рамки дозволенного, - повысила голос Рубина. - Проявите хоть немного уважения к соправителям!
        - К кому, вы сказали? - переспросил Кеннет. - К маленькой девочке на троне, к мальчишке-охотнику, к наивной глупышке-светляку, к алкоголичке-баронессе, к уродке-секретарше? К новоприбывшим светлякам? К кому я должен проявить уважение?
        - С меня хватит, - со злостью и слезами в голосе воскликнула Рицци, вновь отчего-то взглянула на Шерла и резко отодвинула кресло от стола. - Сообщите, пожалуйста, когда и этот старик умрет.
        Она вышла из зала, громко хлопнув дверью.
        - С меня тоже, - высказалась Рубина и поднялась. - Вы без конца твердите нам, что дети никогда не правили на Нью-Авалоне! Но вспомните - Антуанетте Вайерд было восемнадцать, когда она стала магистром, Винсенту Ларивьеру - девятнадцать! Где же эта ваша преемственность власти среди старых и мудрых? Может быть, это просто вы слишком уж постарели… и слишком многое забыли?
        - Королеве Виктории, если уж на то пошло, тоже было восемнадцать, - добавил Кеннет, все с тем же высокомерным выражением. - Но премьер-министр и парламент никогда не давали ей править в одиночку! Только с их помощью она продержалась у власти шестьдесят три года, а страна пережила новый Золотой век!
        - Не считаете ли вы себя новым лордом Мельбурном, Кеннет? - насмешливо проговорил Дориан. - Уж простите, но он был явно умнее и дальновиднее вас.
        Деметра тоже не смогла молчать - так надоел ей этот старик, выслушивать брюзжание которого приходилось на каждом собрании.
        - Я согласна с сестрой, - сказала она. - Довести Рицци до слез - гениальный ход! Что будет дальше, раздадите нам дневники и начнете бить указками по пальцам? Или, может, попробуете поделиться вашей хваленой мудростью и работать с нами вместе?
        - Я буду работать только с теми, кто этого хочет, - упрямо возразил Лителтон.
        - Это мы с Деметрой привели вас в Ковен, Кеннет! - воскликнула Рубина. - До этого вы сидели на своей ферме в Норт-Йоркшире, разводили овец, или кого там еще, и даже не подозревали, что являетесь одним из кандидатов!
        - А сегодня на площади на меня напали точно так же, как на вас и на Этана Брамса, - вставила Деми. - Мы все пытаемся заниматься здесь одним и тем же и все рискуем!
        - Хочу напомнить, что вас здесь никто не держит, милочка, - проговорил старик, не желая даже попробовать осмыслить аргументы. - Вы вправе сложить с себя полномочия и уйти, в любой момент, как сами этого пожелаете.
        - Знаете что? Мне и вправду пора, - раздраженно сказала Деми и точно так же, как Рицци, отодвинула кресло. - Если вы так сильно не хотите общаться с «детьми», что превращаете каждое собрание в балаган, то обратите внимание - у нас прибавилось двое взрослых!
        И только выйдя из зала, она осознала, что смогла высказаться впервые за все время пребывания в Ковене. До этого Деметра только и делала, что молча выслушивала нападки или ждала, пока за нее кто-нибудь заступится. Сегодня изменилось и это.
        Ей вдруг стало тревожно за Рицци. Хоть коллега ее и порядком раздражала, Кеннет прошелся по ней слишком сурово. И снова появилось чувство, будто бы все, кроме Деми, поняли, о чем он говорил.
        Деметра не знала о Патриции Альфано ничего, кроме того, что та была подругой Дрейка, к которой Рубина его безумно ревновала. Но после позапрошлого августа парень совсем перестал с ней общаться. И еще Дориан, кажется, упоминал о том, что «никто не воспринимает ее как девушку».
        Сама не понимая почему, она решила найти Рицци и попробовать поговорить.
        Этажи Канцелярии уже опустели - закончились рабочие часы, - но присутствие здесь толп людей еще несколькими минутами ранее ощущалось отчетливо. На лавках, расставленных для удобства у стен, оставались лежать забытые кем-то бумаги, зонтики, перчатки. На паркете валялись ручки и карандаши, разорванные клочки каких-то документов. Кеннет был прав - горожане злились.
        А вместо того, чтобы наладить работу правительства, члены Верховного Ковена только и делали, что ругались! Сильный магистр мог бы заставить всех подчиниться своему авторитету. Но Руби пока была лишь маленькой Викторией, без лорда Мельбурна и парламента. Деметре стало совестно - каждый из них требовал от нее слишком многого.
        Хотелось бы ей все исправить.
        Деми направилась вниз и там случайно наткнулась на Рицци. Та сидела на широком подоконнике, возле стенной ниши с мраморной статуей, смотрела на темный вечерний город и украдкой вытирала слезы. А еще крутила в руке свой кулон-амулет.
        Кулон был крупным, с золотисто-прозрачным камнем, вставленным в серебряный овал. В свете свечей камень казался каким-то странным, совсем непохожим на обычную драгоценность.
        - Что это? - спросила Деметра, подходя.
        - Мой амулет, разве не очевидно? - фыркнула Рицци, тут же пряча его под платье.
        - Я имею в виду… Что в нем? Внутри камня как будто бы что-то есть, - предприняла еще одну попытку Деми.
        - Тебе какое дело, светлая? - поморщилась Рицци. - Зачем ты здесь? Что вам всем от меня нужно?
        - На собрании с тобой обошлись несправедливо, - пожала плечами Деметра. - Я просто хотела узнать, как ты.
        - А-а-а, пожалеть несчастную, значит, - истерично предположила Рицци. - Себя лучше пожалей. Мне только от тебя подачек не хватало.
        - Что Кеннет имел в виду, когда говорил про твою «неполноценность»? - спросила Деметра, старательно не обращая внимания на ее тон.
        - Еще и любопытно стало? - процедила Рицци, спрыгивая с подоконника на пол. - Катись отсюда, слабачка, пока я тебя не прибила.
        - Эта «слабачка» в одиночку прикончила магистра Ларивьера, - послышался голос Дориана.
        Неторопливыми шагами он приблизился к ним. Видимо, ему тоже надоело присутствовать на собрании - это значило, что ничего важного больше сказано не было. Потому-то они все и встретились по пути к выходу из дворца.
        - О, кто нарисовался, - ухмыльнулась Рицци и снова быстро потерла глаза, еще чуть влажные от слез. А затем посмотрела на Деметру: - Это правда?
        - Правда, - со вздохом подтвердила Деми. Помощь Дориана пришлась кстати, но она вовсе не хотела, чтобы ей кто-нибудь помогал. Она и сама придумала, что нужно сказать. - Рицци, я лишь хочу, чтобы мы держались вместе. Кеннет совсем сошел с ума, ты слышала. Если на его сторону в Ковене перейдет большинство, то начнется война, в которой не победить. Ты ведь тоже одна из правительниц… И мы еще можем на что-то повлиять.
        Рицци переминалась с ноги на ногу. Она посмотрела сначала на Дориана, затем на Деметру, как будто просчитывая дальнейшие действия и прикидывая, какую выгоду могла бы из этого извлечь.
        - Ты предлагаешь мне заключить с вами союз? - наконец спросила она.
        - А почему нет? - усмехнулся бывший охотник, обходя ее со спины и прислоняясь к краешку ниши. - На прошлом собрании у нас все неплохо вышло.
        С подозрением оглянувшись на него, Рицци сделала шаг в сторону.
        - Так и быть, я подумаю, - сказала она, что прозвучало почти как: «Так и быть, я найду подвох».
        - Спасибо, - кивнула Деми и осторожно улыбнулась. - И все-таки что у тебя за амулет?
        - Обычный, - с легким раздражением вздохнула Рицци. Она достала амулет из-под платья и протянула его на длинной цепочке. - Он передавался в нашей семье из поколения в поколение. Можешь посмотреть, если так неймется.
        Деметра взяла кулон и рассмотрела на ладони. Интуиция не подвела - это был вовсе не камень, а отполированная золотистая смола.
        А в ней, точно застывший в янтаре, хорошо различался обрывок какой-то ткани.
        Глава 12. О принцессах и драконах
        Тьма вела Деметру за руку по древним улицам с хрустальными дворцами, за стенами которых пировали одетые в средневековые наряды вельможи. Они смотрели ей вслед и вскидывали вверх наполненные кубки, словно чествуя ее.
        Ступени уходили вниз, прочь из Старого города, сквозь ряды уже знакомых домов, к магическому лабиринту, к площади на краю острова и к белоснежной беседке, зависшей над пустотой. Беседке, в центре которой располагался кристальный механизм. Тьма подвела ее к кованой ограде, указала сотканной из дыма ладонью на кроваво-красные облака внизу и сказала:
        - Прыгай.
        Деми ступила вперед не задумываясь. Голова закружилась, ветер резанул уши. Смертоносные воды моря приближались. Тьма подхватила ее в полете, окутала приятным опьяняющим теплом и рассеялась, оставив перед высокими дверьми Вэлфорд-холла.
        - Что же мне делать? - с отчаянием спросила Деметра, оглядываясь по сторонам. - Что мне теперь делать совсем одной?!
        Дуновение ветра увлекло ее за собой, а появившийся тонкий шлейф дыма указал путь: вперед, вперед, по темному коридору с горящими факелами на стенах, по разрушенной галерее и дальше… Деми шла, завороженная этими странными чарами. Она шла и шла, мимо глядящих на нее неподвижных глаз, мимо запылившихся картин, пока не остановилась перед одной.
        Деметра вгляделась в нее, как в омут, и вдруг оказалась в прекрасном саду.
        На ветке цветущего яблоневого дерева сидела маленькая птичка с белыми пятнышками на черных перьях - скворец. Он пел свою песнь надрывно, визгливо и скрипуче. А когда Деми приблизилась, наклонил голову набок и посмотрел на нее немигающими черными глазами.
        - Сад. Книга. Смерть, - прочирикал он.
        Взмахнул крыльями и бросился на нее.
        Деметра проснулась в холодном поту.
        Приложив руку к груди - сердце колотилось от страха, - она огляделась и убедилась в том, что находится в своей собственной спальне в башне Вэлфорд-холла.
        Страшный сон. Очередной страшный сон.
        И никаких птиц, кроме воронов, каркающих далеко за окном, на Нью-Авалоне быть не могло.
        Отдернув фиолетовый бархатный полог, Деми завернулась в теплый шерстяной плед. Она прошлась до окна и открыла его, впустив в комнату чуть морозный воздух раннего осеннего утра. Кровавые облака сегодня, казалось, зависли над городом еще ниже обычного. Над теневыми деревьями застыл туман, и только где-то вдали выступали едва угадываемые очертания города.
        Она чувствовала себя плохо. Все мышцы в теле ныли, голова болела так, как если бы на нее надели сковывающий тяжелый шлем. Хотелось лечь обратно в постель и не просыпаться до самого Рождества. Идея казалась настолько заманчивой, что Деметра уже решила воплотить ее в жизнь, однако шаги, послышавшиеся в гостиной, не оставили и шанса.
        - Хорошо спали, Ваша Светлость? - беспокойно осведомилась Адамсон, катившая перед собой тележку с завтраком. Старшая горничная остановила ее перед чайным столиком и принялась его накрывать. - Я подумала, что вы не захотите этим утром утруждать себя подъемами по лестницам. Вам нужно сначала набраться сил.
        - Всем нам этого хотелось бы, Адамсон, - тяжело проговорила Деметра, выходя к ней все с тем же пледом на плечах и послушно присаживаясь на диван перед столиком. - Ну, ладно. Что вы мне приготовили?
        - Здесь гренки с яйцом и сыром, орехово-овсяный крамбл и теплые булочки-сконы, только из печи, госпожа, - совсем по-родственному улыбнулась ей Адамсон и взяла с тележки серебряный чайник с длинным, вытянутым вверх носиком. - Вы можете намазать на сконы джем или сливки, но я рекомендую окунуть их в горячий шоколад. Я добавила в него секретный ингредиент, который вас немного взбодрит.
        Сказав это, горничная едва ли не подмигнула. Но вовремя вспомнив о приличиях и налив шоколада в чашку, она отошла на приемлемое для ее положения расстояние.
        Напиток и вправду был необычным на вкус - сладким, но при этом пряным и даже острым. Сделав пару глотков, Деми почувствовала, как по ее телу разливается тепло, а напряженные мышцы расслабляются. Она разломила мягкую булочку с хрустящей корочкой пополам и принялась обмакивать ее в шоколад.
        Вчерашний день стал для нее одним из самых тяжелых за весь прошлый год. И вспоминая свое поведение, Деметра не узнавала саму себя. Возможно, на это повлияли ранний подъем и нападение Ворона, но… За этот день столько всего изменилось, и ради чего? Она должна была побежать за Дрейком, когда увидела, как тот расстроился. Она обязана была предупредить Руби о Шерле Прамнионе. Она зря сорвалась на Лителтона на собрании. И уж вовсе неясно, зачем она решила предложить Рицци союз.
        Домой Деми возвращалась в одиночестве. Несмотря на то, что дворцовые лакеи предложили ей экипаж магистра, она воспользовалась услугами наемного извозчика и добралась до замка в открытой двухместной коляске с откидным верхом. Впрочем, и это решение оказалось опрометчивым.
        Извозчик болтал без умолку, а когда узнал, что Деметра является герцогиней и членом Верховного Ковена, то вовсе разошелся. Он болтал и болтал, выдавая все слухи, сплетни, жалобы, просто какую-то чушь, и не остановился даже тогда, когда теневые кони замерли перед воротами Вэлфорд-холла.
        Там уже ее спас Чемберс, а Адамсон, как курица-наседка, принялась хлопотать и бегать вокруг изнуренной невзгодами госпожи. Если Деми и стало от этого легче, то только ненадолго, до того самого кошмара, что приснился под утро.
        - На сегодня у вас назначены занятия с мистером Хаттоном, Ваша Светлость, - напомнила ей старшая горничная, пока Деметра доедала гренки. - Вы ведь помните об этом?
        - Конечно, Адамсон, - кивнула Деми, наливая себе еще шоколада. - Мне нужно будет приехать к нему.
        К Далгартам, в их особняк в Эмайне. Они всегда занимались с Ричардом два раза в неделю, и даже неразбериха в Ковене не должна была стать этому помехой. После учебы Деметра часто ужинала с Дрейком, а после они шли гулять по городу или просто оставались в его комнатах наедине друг с другом. Вряд ли сегодня стоило ожидать хоть чего-то приятного…
        - Единственный момент, госпожа… В замке больше нет ни одного экипажа, который мог бы удовлетворить запросы, соответствующие вашему статусу, - начала Адамсон, виновато поглядывая на Деми.
        - Иначе говоря, вы не можете отправить меня в город на телеге, - с улыбкой догадалась Деметра. - Не переживайте насчет этого.
        - Мистер Чемберс уже заказал вам новую карету в мастерской, но ее придется подождать еще несколько дней, - продолжила горничная, уже чуть более уверенно. - Мы могли бы связаться с Кроу-хаусом и попросить Далгартов выслать их экипаж.
        - От Далгартов мне ничего не нужно, - покачала головой Деми. - Позвоните в контору извозчиков. Пусть пришлют кого-нибудь из своих.
        Адамсон была недовольна, но перечить приказу не стала - только сердито поджала губы и вышла из комнаты. А вскоре вернулась вместе со стайкой младших горничных. Они принялись собирать госпожу на занятия.
        Словно примерная ученица, Деметра выбрала из гардероба черную плиссированную юбку, белую блузу и черный пиджак. Ей хотелось почувствовать себя маленькой девочкой, которая могла переложить всю ответственность на взрослых и не жалеть об этом ни секунды.
        Нанятый извозчик подъехал довольно быстро. И выйдя за ворота замка, она увидела ту же двухместную открытую коляску, с уже знакомым ей болтливым мужчиной.
        - Хорошего денечка вам, миледи, - разулыбался он. - А я, как узнал, что позвонили из дома самой герцогини, всех наших растолкал и сразу к начальству пробился. Сказал, что везти вас должен я, и никто более!
        - Как это… приятно, - терпеливо выдавила Деми.
        На полпути до города ей захотелось срочно извиниться перед Дрейком, лишь бы одолжить его экипаж и избавиться от назойливого собеседника. Тогда-то она и вспомнила, что осталась без телефона - он выпал вчера во время нападения Ворона. Это тоже сильно ограничивало ее в этом мире. Без связи с Адамсон, Чемберсом или Ричардом она попросту пропадет. И достать новый можно было только в Хэксбридже. Наверное, стоило вернуться туда уже этим вечером.
        Весь путь до Кроу-хауса - особняка Далгартов, располагавшегося неподалеку от главной площади города, - Деметра провела слушая бредни извозчика, становившиеся все более и более невменяемыми.
        - Вот тогда я им и сказал, что воцарение Кровавой Дряни - это не что иное, как последняя кара божественная, за все наши грехи. Как там говорилось: «Пошел первый ангел да и вылил чашу свою на землю, и сделались люди жестокими и с отвратительными ранами на душах. Второй ангел вылил чашу в море, и умерло в нем все одушевленное. Третий ангел вылил чашу свою на небо и облака, и сделалась кровь», - вещал извозчик. - Кровавая Дрянь - есть четвертый ангел, миледи. С ней нашему миру придет конец. Как вам такое?
        - Увлекательно, - резюмировала Деми, расплачиваясь с ним английскими фунтами. - Особенно если учесть, что она моя сестра.
        - Что вы, у меня и в мыслях не было… - стал оправдываться мужчина, но Деметра его уже не слушала.
        Спрыгнув на мостовую, она подошла к старинному дому в тюдоровском стиле и постучала в дверь молотком, сделанным в форме ворона, раскрывшего крылья. Название дома, как и этот постоянно встречающийся символ, были не случайны. Только недавно Деми узнала о том, что ворон и вороны уже больше века украшали герб Далгартов. Их добавила сама Ортруна, после того, как вышла замуж за графа Уильяма.
        Дверь открыла экономка по имени Рут, которая, несмотря на молодой возраст, заведовала здесь всем хозяйством. Она проводила Деми в гостиную на первом этаже и попросила подождать.
        Для гостиной в обычном понимании это помещение было слишком просторным и высоким, с выбеленным потолком под массивными деревянными балками, и с таким большим камином, что в нем легко могли уместиться четыре человека, стоя в полный рост. Мебель тоже была массивной, из темного дерева, густо покрытого лаком.
        Деметра села перед огнем на деревянный диван, выложенный жесткими подушками, надеясь согреться после дороги в открытой повозке.
        И не успела Рут принести ей обещанного чая, как Деми услышала топот чьих-то ног в холле. Секунду спустя в гостиную буквально влетел сначала рыжий толстенький кот, а вслед за ним двенадцатилетний Морган - младший из братьев Далгарт.
        - Черт, Пампкин, тебе же сюда нельзя, - выдохнул он и замер посреди комнаты, заметив гостью. - Привет, Деми. Представляешь, он опять удрал! Рут не нравится, что он бродит по дому, говорит, что раз я его подобрал, то должен держать у себя в комнатах!
        - Может, ей просто не нравится убирать за ним… эм, по всему особняку? - подсказала Деметра, поворачиваясь к мальчику.
        Он походил на уменьшенную копию и Дрейка, и Дориана одновременно. Его глаза были сине-серыми, а волосы - сильно отросшими и растрепанными. Выглядел как маленький бунтарь и наверняка нравился всем девочкам в школе.
        - А остальные где? - спросила Деми, наблюдая, как Морган пытается выманить кота из-под шкафа.
        Об этом феноменальном коте она тоже уже была наслышана. Морган взял его с улицы несколько месяцев назад, еще в Хэксбридже, и всюду таскал за собой. Ричард и Дрейк думали, что на Нью-Авалоне Пампкину станет плохо из-за проклятия, уничтожившего на архипелаге всех животных, но похоже, что коту было на него попросту наплевать. Хотя и за пределы дома его не выпускали.
        - Дядя Ричард у себя в кабинете, он сейчас подойдет, - сообщил мальчик. - А эти двое… черт их знает где. Достали уже.
        - Чем достали? - не поняла Деметра.
        - Да ругаются постоянно, - сказал Морган, махая на кота рукой и садясь в свободное кресло поближе. - Собачатся каждый день, сил нет это слушать! Ну, просто как вы с Руби!
        - Откуда ты знаешь о нас с Руби? - осторожно уточнила Деми.
        Она сама не была в курсе того, что творилось между братьями в Кроу-хаусе, и Дрейк ни о чем таком ей не рассказывал. Впрочем, чего она хотела - в последние дни они общались с ним слишком мало.
        - Забудь, - поморщился Морган. - То Дориан обвиняет в чем-то Дрейка, то, как вчера, Дрейк - Дориана. Так орали, что я думал, поубивают друг друга. Вот стало бы всем проще, да?
        - Морган, не стоит беспокоить этим Деметру, ей и без того непросто, - со смешком сказал Ричард Хаттон, входя в гостиную. - Ступай к себе и попробуй выполнить хотя бы одно домашнее задание, ради разнообразия.
        - Но Пампкин под шкафом!.. - начал возражать мальчик, когда Ричард мягко поднял его за локоть с кресла.
        - Никуда не денется и сам вылезет, когда захочет, - закончил за него крестный.
        Морган вышел, понурив голову, и Ричард печально поглядел на Деми.
        - Подождем, пока Рут принесет нам чай, и займемся чарами, - сказал он и одним взмахом руки обрушил из воздуха на стол увесистую стопку книг.

* * *
        Весь этот урок ментор решил посвятить самым простейшим чарам. К таким относились сотворение искр, язычка пламени, легкого дуновения ветра, капли воды, ростка зелени из семечка и так далее. Именно с них они начинали год назад и не добились совершенно никаких результатов.
        Ричард хотел проверить успехи Деметры, но сама она не сомневалась: ничего не выйдет. И оказалась права.
        - Я безнадежна, - уныло проговорила Деми, глядя на лежащее перед ней семечко, шевелящееся не столько от магии, сколько от ее дыхания.
        - Знаешь, все это действительно… несколько странно, - заключил ментор, сцепив руки в замок.
        - Что странно, Ричард? - спросила Деметра, устало откидываясь на резную спинку дивана.
        - Я ведь один из немногих охотников, хоть и бывших, кто обладает даром «Видения», - наморщив лоб, сказал он. - Посмотрев на человека, я могу видеть его магию как ауру. Могу понять, кто передо мной - темный или светлый, сильный или слабый. При взгляде на тебя у меня не возникает сомнений в том, что ты светлая волшебница. И тест крови это подтвердил. Но странно то, что у тебя так мало реальных магических сил.
        - Но ведь светлые ослабли после Гласа Ворона, - без энтузиазма протянула Деми.
        - Ослабли, но не настолько, - возразил ментор. - Даже светлые могут применять простейшие и легкие чары. У тебя же не выходит и этого.
        - Вы думаете, что моим силам что-то мешает? Блокирует их? - предположила Деметра.
        Сама она очень надеялась на это, потому как не желала признавать себя слабой.
        - Возможно. В этом нам предстоит разобраться, - пробормотал Ричард. - Может, вернемся к нашему остывшему чаю, а затем еще раз пробежимся по теории?
        Деми кивнула и пододвинула к себе чашку.
        Как и всегда на занятиях с ментором, она чувствовала себя невообразимо глупой. Словно ребенок, не способный выучить стихотворение даже с двадцатого раза. Вся семья школьника - мать, отец, бабушка и даже их кот уже способны были рассказать это стихотворение без запинки, хоть разбуди ты их посреди ночи - так оно им надоело, а ребенок никак не мог уйти дальше первой строчки. И от осознания этого хотелось громко разрыдаться, по-детски размазывая слезы и сопли по лицу.
        Вместо этого Деметра только сдержанно улыбалась и говорила ментору, что попробует еще раз. И еще, и еще, до тех пор, пока он, смирившись, не отпускал ее домой. Так продолжалось весь этот год.
        Интересно, что было бы, если бы остальные члены Ковена узнали о ее неспособности к чарам?
        - Могу я спросить вас о личном, Ричард? - поинтересовалась Деми, вспоминая о Ковене и о вопросе, который беспокоил ее уже давно.
        - Вполне, - разрешил ментор, отпивая чай.
        - Почему вы покинули Ковен и должность главы Штаба, а потом еще и отказались от должности мэра Хэксбриджа? - спросила Деми.
        - Понимаешь… - неожиданно тяжело вздохнул Ричард и, отставив чашку в сторону, посмотрел на нее. - Не всем дано быть героями, Деметра. И это нормально. Я получил власть лишь по праву рождения, но никогда не желал ее. Полжизни я провел, выполняя заветы моей семьи, а затем старался отдать долг Чарльзу Далгарту. Однако невозможно стать счастливым, живя ожиданиями других. Власть, управление людьми, высокое положение… Я всегда просто хотел заниматься наукой.
        - Почему-то мне кажется, что вы сейчас имели в виду не только себя, - заметила Деметра. Она не ожидала, что получит настолько развернутый ответ, но с ментором у них такое бывало частенько, когда уроки магии превращались в уроки жизни. - А если я спрошу про ваш долг лорду Далгарту, это не будет большой наглостью?
        Ричард Хаттон неопределенно повел плечами.
        - Однажды, когда мы с ним были еще начинающими охотниками, Чарльз спас мне жизнь. А после считал, что я ему вечно обязан. Вот и вся история, - рассказал он. - Давай вернемся к занятию?
        И они вновь начали повторять теорию. Говорили о том, как важно уметь правильно концентрировать энергию в амулете, ведь именно он мог преобразовывать частички магии, содержащиеся в крови, в чары и воплощать их во внешнем мире.
        Кулон с топазом отзывался на все манипуляции слабым мерцанием, и только. Хотя Ричард считал это хорошим знаком. Он полагал, что амулет работает, значит, причина слабости Деми крылась в чем-то другом. И надеялся, что вскоре найдет ответ.
        Когда за окном начало темнеть, ментор смилостивился, позволив ученице вернуться домой, и настоял на том, чтобы она воспользовалась их экипажем.
        Никто из старших братьев Далгарт к этому времени так и не появился в особняке. Деметра надеялась, что они оба просто заняты в Штабе, а не убили друг друга, как предположил Морган. И ведь она даже не могла теперь никому из них позвонить!
        Заметив ее беспокойство, Ричард Хаттон вернулся в холл с телефоном в руках. С ее телефоном, который она потеряла.
        - Откуда он у вас? - поразилась Деми, проводя рукой по экрану, по которому проходила длинная трещина.
        - Парни из Штаба передали, нашли его на мостовой, - объяснил ментор. - Конечно, он треснул, но еще работает, и…
        - Спасибо вам, - радостно улыбнулась Деметра. - Главное, что он работает.
        И неважно, кто именно являлся этими «парнями» - Дрейк или Дориан. Ей было приятно.

* * *
        В замок она добралась к закату. Причем добралась совершенно случайно. Деми задремала в карете, а когда проснулась, увидела, что теневые кони отвезли ее вовсе не к «мосту», как она хотела. Возможно, так изначально сказал им Ричард, не зная о ее планах.
        Деметра слишком устала на бесполезных занятиях, и только поэтому решила больше никуда не ехать.
        - Ваша Светлость, - с явным волнением в голосе встретил ее Чемберс, когда она выходила из кареты.
        - Что случилось? - спросила Деми.
        - Незваные гости, госпожа, - растерянно проговорил дворецкий. - Прибыли за минуту до вас. И ожидают пока в холле.
        Посмотрев на него с удивлением, Деметра ускорила шаг. Чемберс никогда не отзывался так о ее друзьях. Значит, прибыл кто-то неизвестный.
        Или крайне неожиданный… В чем убедилась она сама, едва переступив порог.
        - Что ты имела в виду вчера? - сходу спросила ее… Рицци Альфано, не тратя время на то, чтобы даже сказать «привет» или «как дела». Она цокала по мраморному полу тонкими высокими каблуками, поправляла пальто, из-под которого выглядывало черное платье, и выглядела нервной. - «Если на сторону Лителтона в Ковене перейдет большинство, то начнется война, в которой не победить». Почему ты думаешь, что в войне победят светлые, а не темные?
        Деметра оглянулась на Чемберса, идущего позади нее, и посмотрела на гостью, надеясь, что та поймет: обсуждать такие вещи при слугах не лучшая идея.
        - Я расскажу тебе свою историю, если ты расскажешь мне свою, - предложила Деми.
        - Посмотрим, - кивнула Рицци и бросила взгляд на дворецкого. - Проводите меня в гостиную и повесьте куда-нибудь мое пальто. Не зря я отослала свою охрану. Кажется, это надолго…
        Стараясь выглядеть хозяйкой в своем замке, Деметра распорядилась вновь подать чай, хотя напилась его еще в Кроу-хаусе, и сохраняла приветливый вид до тех самых пор, пока они не расположились в голубой гостиной. Она относилась к Рицци настороженно - так же, как та относилась к ней.
        Лакеи под руководством Чемберса расставили на столике чайник с чашками и этажерку с пирожными. Деми поблагодарила их, а после - попросила уйти.
        - Пожалуйста, угощайся, - сказала она гостье, разливая чай. - Эклеры очень вкусные. Их готовят по-настоящему, без магии, я узнавала.
        - Чай, пирожные, все эти любезности, - неодобрительно протянула Рицци, беря в руки чашку на блюдце. - В чем твоя проблема, светлая?
        Деметра откусила эклер. Она осознала, что и вправду сидит на одном диване не с кем-нибудь, а с Патрицией Альфано - заклятой соперницей сестры. С той, с которой еще позавчера захотела бы общаться в последнюю очередь.
        Действительно, в чем же заключалась ее проблема?
        - Дай-ка подумать, - проговорила Деми. - У меня нет друзей и, очевидно, опять нет семьи. Нет способностей, нет своего дома и… Хотя подожди, я вспомнила, - она горько усмехнулась, - обязанности. У меня есть чертова куча обязанностей.
        - Ну… - повела бровью красавица Рицци. - У меня тоже нет семьи и друзей. Нет даже парня. Добро пожаловать в Эмайн - город несчастных и обреченных!
        - Ты дружила с Дрейком, - вспомнила Деми.
        - Дружила. В прошедшем времени. Он не звонил и не писал мне первым с ночи смерти моего отца, - равнодушно проговорила Рицци и взяла себе пирожное.
        - Кажется, я догадываюсь, из-за чего, - тихо сказала Деми. - Точнее, из-за кого.
        Рицци натянуто улыбнулась - совершенно неискренне и даже зло.
        - А, так ты, стало быть, причастна и к этому, - выговорила она. - Логично, я могла бы догадаться и раньше.
        - Мне жаль, но я тогда увидела ваше совместное фото и… - пробормотала Деметра и замолчала, не в силах придумать какое-то оправдание.
        Она не знала, что той своей сценой ревности лишила Рицци единственного друга.
        В гостиной воцарилось неловкое молчание. Рицци покрутила чашку, рассматривая узор на ней, и вздохнула.
        - Это была всего лишь еще одна попытка наврать самой себе, - серьезно сказала она, поднимая на Деми темные глаза.
        - Наврать себе? - переспросила Деметра, понимая, что тон беседы переменился.
        Рицци вздохнула еще раз.
        - А мы обязательно должны пить чай? - уточнила она с раздражением в голосе.
        - Могу распорядиться, чтобы принесли чего-нибудь другого, - осторожно предложила Деми.
        Она не могла уследить за постоянными изменениями в настроении собеседницы. Не могла определить, когда та притворялась, а когда - нет.
        - Вина, и побольше, - фыркнула Рицци. - Такое сложно рассказывать трезвой.
        По распоряжению Деметры принесли две бутылки красного вина из погреба и пару бокалов. Чемберс, сопровождавший лакеев, поглядывал все так же растерянно, словно ожидал какого-то скандала. Лакеи убрали чай с чайником и поставили взамен них блюдо нарезанных сыров, откупорили бутылки и разлили вино по бокалам.
        Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Рицци отпила немного, пробуя на вкус, а затем осушила бокал полностью.
        - Спасибо, - на выдохе сказала она, наполняя бокал заново. - На чем я тебя остановила?
        - На фотографии, сделанной в ночь смерти твоего отца, - напомнила Деметра, делая глоток вина - густого, терпкого, сладковатого, не похожего на то, что она сама выбрала перед землетрясением.
        - Ах да, фото, - кивнула Рицци, поигрывая бокалом в руке. - Мне тогда было так плохо, что хотелось представить хотя бы на минуту, будто есть в этом мире кто-то, кому на меня не наплевать. Ты знаешь, что на темных лежит проклятие. На всех оно действует одинаково, и только мне досталось «персональное». Много лет назад одна моя прапрабабка где-то сильно нагрешила. Ей было сказано, что на ее дочерей никогда не посмотрит ни один мужчина, и не смогут они выйти замуж и родить детей. Будут всем отвратительны.
        - Как же тогда родилась ты? - уточнила Деми.
        - А после нее у нас в роду не было женщин, одни мужчины. Я стала первой девочкой, рожденной кланом Альфано за более чем сотню лет, - ответила Рицци и мрачно усмехнулась.
        - И потому проклятие пало именно на тебя. На дочь, обойдя сыновей, - заключила Деметра.
        Тепло от вина быстро расходилось по организму, и все же она почувствовала неясную тревогу. Слова Рицци очень уж на что-то походили…
        «Не снимешь платья этого и очаруешь ты и фейри, и человека любого. Не будет возле Хэксбриджа фейри красивее. А коль снимешь, обратное проклятие на тебя ляжет, и на дочерей твоих», - именно так говорилось в сказке о четырех маленьких фэйри, которую она нашла в алхимической лаборатории и которую написал Т. Г. Вэлфорд.
        - Знаешь, мне это очень напоминает одну старинную…
        - Сказку, да, знаю, - перебила ее Рицци. - Я с детства выучила ее наизусть, она передавалась у нас в семье как страшилка для детей. И только когда очередь дошла до меня, стал понятен ее скрытый смысл.
        - Подожди, я должна ее принести, - сказала Деми, торопливо ставя бокал на стол.
        Она чувствовала, как сердце ускорило ход, то ли от легкого опьянения, то ли от адреналина. С той самой минуты, как прочитала сказку, Деметра не сомневалась - это была не просто история. И вот теории нашлось подтверждение!
        Она преодолела расстояние от гостиной до спальни и обратно так быстро, что Рицци даже не успела допить второй бокал.
        Вернувшись с книгой, Деми принялась перечитывать некоторые фрагменты вслух, чтобы вспомнить ее.
        Три сестры-фейри жили в домике-бру под холмом в деревне Шефферд, а на холме находился дом фермера Тома. От некой волшебницы красавица Ника получила платье, в котором могла очаровать любого. Синеокая Ина получила венок, благодаря которому прослыла самой сильной. А рыжеволосая Фани - крылья, с которыми могла преодолевать любое расстояние.
        И они жили счастливо, до тех пор пока не появилась четвертая, завистливая фейри Оза. Она выпросила у волшебницы магическую печать, с помощью которой разрушила сестрам жизни. Ина, Фани и даже Том - умерли. Выжила только Ника. А Оза превратилась в маленькую птичку.
        - Выходит, что фейри по имени Ника - это твоя прапрабабушка? - предположила Деметра, опустошая свой бокал. - Как ее звали, не знаешь?
        - Ионика Альфано, - сообщила Рицци. - Она передала свою фамилию сыну, так как родила его вне брака.
        - Ионика… Ника, - протянула Деми. - Да, это может быть сокращением от ее имени. И обрывок ткани у тебя в амулете…
        - Это обрывок ее «волшебного» платья, - с усмешкой перебила ее Рицци. - Я додумалась до этого еще в пятилетнем возрасте.
        - Ты не пробовала сменить амулет, может, все дело в нем? - спросила Деми, наливая себе вина уже из второй бутылки - первую они полностью опустошили.
        - Пробовала, конечно, - покачала головой Рицци. - Чего я только не пробовала. Ничего не менялось. Забудь. Это все - и сказка, и ткань в амулете - просто совпадения. Видимо, подсознательно мне хочется, чтобы у моего проклятия была сказочная основа. Как у чертовой зачарованной принцессы, которая должна сидеть и ждать, пока ее спасут. Проблема только в том, что всем принцам я отвратительна.
        - А что насчет драконов? - с улыбкой спросила Деметра.
        - Я бы сейчас не отказалась и от дракона, - фыркнула Рицци, и они вместе громко рассмеялись.
        Атмосфера в гостиной стала такой теплой и непринужденной, что Деметре даже показалось, будто она общается с настоящей подругой.
        - Дрейк не считал тебя отвратительной, - со всей серьезностью сказала она.
        - Да, Дрейк был исключением, - кивнула Рицци. - Он всегда мне искренне сочувствовал, но не относился как к девушке. Только как к другу. Терпел мои истеричные выходки. А остальные отворачивались, как только начинали испытывать хоть какой-нибудь интерес.
        - И у тебя правда никогда в жизни не было парня?
        - Никогда, - помотала головой Рицци, выпивая еще немного вина. - За все двадцать три года моей жизни.
        - Рицци, - с сочувствием протянула Деми, беря ее за руку.
        Она хотела сказать ей что-то ободряющее, но вместе с тем продолжала думать о сказке. И вдруг вспомнила о маленькой птичке из сегодняшнего сна.
        «Сад. Книга. Смерть», - сказал скворец. А тьма отвела ее в картинную галерею…
        - Все это не кажется мне совпадениями. Шерл тоже упоминал об этой сказке. И он тоже показывал… - торопливо проговорила Деметра, осененная озарением. Она вскочила и потянула Рицци за собой. - Идем!
        Они выбежали в холл, а затем вперед по коридору с факелами, точно как во сне. Захмелевшая Рицци хоть и пыталась возмущаться, но при этом смеялась. И Деми смеялась вместе с ней - она больше не чувствовала себя одинокой. У нее появилась союзница.
        Дверь в Северное крыло распахнулась с громким скрипом, и скоро они уже бродили по полузаброшенной картинной галерее, состоявшей из нескольких вытянутых залов.
        Рицци чарами зажгла свет на свечах, еще остававшихся в канделябрах и на подсвечниках, но даже их желтоватый свет казался здесь угрожающим. Смеяться больше не хотелось.
        Стало заметно, как отчаянно время пыталось разрушить все то, что некогда было создано людьми. Целых двенадцать лет оно покрывало пылью картины, скапливалось влагой на стенах, образуя плесневелые подтеки, заставляло ткань на мебели тлеть и выцветать и постепенно превращало это место в настоящий аттракцион ужасов.
        - Жутковато все здесь выглядит, - сказала Рицци, поежившись. - Надо было взять вино с собой. Или наоборот, стоило пить меньше. Мне кажется, будто люди с портретов за мной наблюдают.
        - Потерпи немного, пока я не забыла дорогу. Нам сюда, - сказала Деми, увлекая ее за поворот.
        Перед ними показалась большая картина, изображающая четырех девушек в саду. Она была очень похожа на ту, что висела в холле особняка Шерла Прамниона.
        - Мне кажется, это сестры из сказки. «Названые сестры» - так сказал Шерл. У него тоже есть такая картина, - сообщила Деметра, беря в руку подсвечник с горящей свечой с ближайшей подставки и поднося ближе к полотну, чтобы лучше его рассмотреть. - Но эта явно отличается…
        Позади сидящих девушек стоял, облокотившись на ограждающий сад мраморный бортик, красивый молодой человек в цилиндре и с длинными темными волосами. Он был одет в дорогой костюм темно-вишневого цвета, по последней моде тех времен.
        - Видимо, это Том, - с придыханием выговорила Рицци.
        - Блондинка - это моя прапрабабушка Дельфина Бланшар. Ина из сказки… - пробормотала Деми, чувствуя, как по коже забегали мурашки. - Рыжая - Стефания Райнер. Фани. Брюнетка-итальянка - это…
        - Ионика Альфано, - подхватила Рицци. - Ника.
        - Осталась еще одна девушка, шатенка. Кто она такая? - нахмурилась Деметра. - Если верить сказке, именно она была злодейкой по имени Оза.
        - Я знаю, как ее зовут, - сказала Рицци, помрачнев. - Это Азурия Старлинг.
        Глава 13. До последнего вздоха
        Деметра еще раз взглянула на девушку-шатенку с картины. У нее были мягкие, округлые черты лица, как на полотнах раннего Возрождения, неясного цвета глаза - карие или грязновато-зеленые, и добрая, едва уловимая улыбка. Волосы были уложены в классическую для конца девятнадцатого века высокую прическу с косами, закрепленными на макушке. Азурия Старлинг вовсе не выглядела злодейкой - она казалась очень милой.
        - Старлинг, - повторила Деми, чтобы запомнить фамилию наверняка. - Скворец… Откуда ты про нее знаешь?
        - Наткнулась на подписанные открытки и письма среди прочего хлама в одном из наших особняков. Там были и совместные фотографии - они с Ионикой хорошо дружили. Но, - Рицци передернула плечами, словно бы с отвращением, - об этом у нас не принято вспоминать.
        - Почему? - удивилась Деметра. - Я думала, старинным родам важно чтить свою историю, разве нет?
        - Начало войны стало темным временем не только для всего волшебно-магического мира, но и для нашей семьи. Особенно для нашей семьи. Слишком много непонятного… Никто не хотел со мной об этом разговаривать - ни бабушка, ни мама, ни отец. А теперь и спрашивать не у кого, - Рицци говорила все более торопливо и раздраженно. - Хватит с тебя, светлая. Я и так рассказала больше, чем должна была. Твоя очередь.
        Деми кивнула, чувствуя себя протрезвевшей. Рицци доверилась ей, а она должна была довериться в ответ - рассказать свою личную историю, включающую Ортруну Рейвен, Воронов и божественный остров. Еще одно проявление самостоятельности, еще одно опрометчивое решение, еще один шажочек в сторону от законов и сестры…
        - Идем обратно в гостиную, - предложила Деметра, решившись. - Кажется, у нас должно было остаться вино?

* * *
        По мере приближения к болотам воздух становился все более гнилостным, сладковатым и тяжелым, трудно проникающим в легкие. И несмотря на то, что ночная температура стремительно падала, подбираясь к границе заморозка, Дориан чувствовал, как на лбу выступали мелкие капельки пота. Голова болела, становилось душно, так что хотелось скинуть с себя верхнюю одежду и остаться в одном пиджаке, рискуя замерзнуть и простудиться. Воздух казался нехорошим, отравленным, способным вызвать галлюцинации.
        Даже теневой конь, на котором бывший охотник совершал свою ночную вылазку, упрямился и хрипел, не желая ускориться.
        Болота Ланон-Ши, занимавшие юго-западную часть острова, были известны своей дурной славой. Люди пропадали здесь, растворялись в тумане, следуя за манящими огнями или слыша призрачный зов. Остовы лачуг и коттеджей, иногда проглядывавшие из темноты по обе стороны насыпной дороги, свидетельствовали о том, насколько давно жители решили покинуть эти места. Фундаменты их заросли теневым мхом, а вокруг была сплошная серая холмистая пустошь, пружинистая и напитанная влагой, с вязкими топями и редкими вкраплениями голых невысоких деревьев.
        Все старались держаться подальше от этих мест, и теперь Дориану стало ясно отчего. Сам он никогда не бывал на болотах - не имел необходимости. Однако пару часов назад такая необходимость возникла.
        Он тогда сидел в своем кабинете - заканчивал разгребать дела - и уже собирался домой, как прибыл посланник от заместителя. Глава Штаба посмотрел на него, не испытывая ни малейшего желания даже узнать его имя, - парень был тот же, что сообщил о Вороне, он заменил в должности погибшего Роджера.
        - Сэр, у меня сообщение от мистера Бреннона, - почтительно начал парень, очевидно быстро научившись нужному обращению. Увидев, как Дориан кивнул, он сразу продолжил: - Оно касается пропавшего Джека Маккини.
        Дориан устало оперся подбородком на подставленные пальцы, пытаясь вспомнить, о каком Джеке Маккини шла речь. Пропавших в последнее время было слишком много, и запомнить всех не представлялось возможным. А еще ему хотелось одного - спать, и так долго, как только получится.
        - Это девятилетний мальчик, сэр. Заявление о пропаже подала его мать, Линда Маккини, примерно неделю назад, - заглянув в бумаги, которые держал в руках, пояснил посыльный. - Она проживает в юго-западном окраинном районе Эмайна, на…
        - И что с того? - перебил его Дориан, с трудом припоминая документы, в которых сообщалось о поисках ребенка, - он разбирал их в тот день, когда сгорел клуб Рейвен. - С чего заместитель Бреннон решил, что судьба этого мальчика должна хоть как-то меня заинтересовать?
        - С мальчиком все в порядке, сэр. Его нашли, испуганного, обезвоженного, истощенного, но живого. Заинтересовать вас, по мнению мистера Бреннона, должно иное, - продолжил парень. - Мальчика обнаружили заблудившимся на болотах Ланон-Ши. По его показаниям, он наткнулся там на что-то… пугающее.
        Не сдержавшись, Дориан вздохнул. Лукас Бреннон ошибался - фантазии незнакомого ребенка, явно сбредившего от обезвоживания, были ему не интересны.
        - Вот, взгляните сами, сэр, - не выдержал посыльный и положил ему на стол отчет от заместителя. - Прочитайте, прошу вас.
        Пробежавшись глазами по тексту, сначала вскользь, а после более вдумчиво, Дориан взглянул на посыльного. По мере того как информация доходила до его мозга, сон все больше отступал. И скоро глава Штаба понял, что выспаться этой ночью ему будет не суждено.
        - Это точно? - спросил он, дочитав до конца.
        - Не точно, сэр, поэтому они до сих пор там, - с легким отчаянием проговорил парень - он явно устал от попыток достучаться до начальника. - Мистер Бреннон с тремя отрядами пытаются понять, что с этим делать, и ожидают вас.
        - Сообщи дежурным, чтобы подготовили мне коня, - становясь серьезным, сказал Дориан. - И покажи на карте, где именно они находятся.
        Спустя полчаса он отправился в путь.
        И теперь этот путь начинал казаться ему бесконечным - в темноте, в которой сложно было разглядеть отметку на карте, и в дурно пахнущей атмосфере, от которой начинало мутить. Туман вокруг, становившийся все более густым, оседал росой на его черном пальто - оно выглядело несколько старомодно, но все же являлось более теплым, чем кожаная куртка. А когда откуда-то послышался далекий полукрик-полувой, Дориан и вовсе ощутил себя героем классического романа, заблудившимся на пустошах и бредущим куда-то навстречу собственной смерти.
        Он спешился, едва завидев слабый огонек по левую сторону от дороги, в самом сердце гнилостных болот.
        Сомневаясь, Дориан достал из кармана карту и развернул ее. Он забыл свой телефон в кабинете, оставшись таким образом в глупом положении - без связи и без источника света. Это казалось смешным, особенно сейчас, но темные маги не умели создавать свет при помощи чар - свет буквально являлся частью светлой магии. Так что бывший охотник создал язычок пламени на пальце и попытался одновременно разглядеть отметки и не сжечь бумагу, которая трепыхалась на ветру.
        Чернильный крест, оставленный посыльным, также уводил прочь от дороги. Значит, придется спуститься с безопасной насыпи и отправиться в топь.
        Почва опасно колыхалась под каждым его шагом. Высокие ботинки, которые по обыкновению были на нем, позволяли не волноваться о грязи, но стоило лишь ступить не туда, и он рисковал провалиться по самую шею. Какое-то время Дориан вновь привыкал к темноте - так ему было проще ориентироваться. Он шел навстречу огням, надеясь, что они не окажутся болотными и что впереди его встретят люди из Штаба, а не чудовища.
        Страшилок о болотах ходило действительно немало, но главной из них была история о Ланон Ши, в честь которой и прозвали всю местность. Ланон Ши являлась героиней древней кельтской легенды о прекрасной золотоволосой деве - воплощении злобного духа, заманивающего неосторожных путников на смерть. В ключевой момент она обращалась монстром, прокусывала шею несчастного и высасывала всю его кровь.
        Вот и бывшие жители этих краев, когда болото еще не подступило так близко к их жилищам, часто рассказывали о некой призрачной деве, появлявшейся иногда на пустошах, очаровывавшей и убивавшей одиноких мужчин, поддавшихся на ее чары.
        Дориану, идущему вперед в тумане и потерявшему счет времени, даже начинало казаться, что он слышит ее нежный голос и видит призрачные руки, манящие его за собой. Воздух был отравленным, а место - дурным, о чем глава Штаба не уставал себе напоминать. Только желание вернуться в свою постель и наконец поспать заставляло его не сбиваться с пути.
        Идти стало совсем тяжело - подошвы ботинок утопали в грязном мху целиком и отрывались от него с усилием и громким чавканьем. Дориан вовремя заметил уложенный кем-то деревянный настил и поднялся на него. Доски были старыми, скрипучими, местами прогнившими и сильно прогибающимися под его весом, но выглядели куда более надежными, чем болотная почва.
        Дориан ускорился и вскоре увидел свет и людские силуэты. Оказалось, что заместитель Брэннон развернул здесь целый временный лагерь. Территорию вокруг освещали переносные фонари на высоких жердях, тут и там стояли походные столы и стулья. Центром композиции являлась просторная палатка из черной ткани, размещенная прямо на мшистых холмиках рядом с деревянным настилом. Она сливалась с темнотой и туманом и потому не проглядывалась издалека.
        Дориан подошел к ним злой как черт. Он весь вымок, продрог, устал, да и к тому же был не в себе из-за смрадного воздуха и видений.
        - Надеюсь, у тебя были веские причины затащить меня сюда, - сквозь зубы проговорил он, находя Бреннона среди молчаливых и мрачных сотрудников Штаба.
        Лукас Бреннон, одетый в короткое пальто, шляпу и шарф, понимающе кивнул, вытащил из внутреннего кармана металлическую флягу и протянул ее Дориану.
        - Чертово чистилище. Глотни, помогает от… - сказал он, покрутив пальцами возле виска, изображая галлюцинации. - Здешние места питает вода отравленного моря. И хоть болото выступает природным фильтром, очищая ее, весь яд поднимается в воздух испарениями. Надо было отправить за тобой провожатого, но у самого голова уже плохо варит. Еле-еле смог поймать связь, и она тотчас пропала - только успел отправить сообщение Ивлину. Посмотришь на находку, и начнем сворачиваться.
        - Так в чем дело? - спросил Дориан, делая несколько глотков подряд - во фляге было налито виски.
        - Волонтеры из числа жителей Эмайна и несколько отрядов младших хранителей всю неделю прочесывали болота в поисках пропавшего мальчика. Вчера они нашли его примерно в миле отсюда, под старым упавшим деревом, и доставили в ближайшую лечебницу, - рассказал Лукас, шагая по настилу вперед.
        Дориан следовал за ним.
        - Мальчик сказал, что они с друзьями часто бегали сюда в попытках увидеть Ланон Ши, но никогда не заходили далеко. Ее замечали здесь особенно часто в течение прошлого года. А поругавшись с матерью, мальчик назло решил уйти подальше и в одиночку - надеялся, что призрак заберет его с собой. Вместо него он встретил кое-кого другого.
        Бреннон спустился с настила, подошел к палатке и приоткрыл один ее край, делая при этом приглашающий жест.
        Дориан вошел внутрь первым.
        По бокам палатки располагались столы со старинным на вид лабораторным оборудованием и разложенными инструментами. Центральная часть была ограждена столбиками с красной липкой лентой, помечающей начало зыбкой трясины. А из самой трясины торчала часть полуразложившегося трупа. То, что осталось от его лица, исказилось в ужасающей гримасе.
        Запах гниющей плоти смешивался с запахом болот и почти не выделялся в общем смраде. Всем и без него было дурно. Чувствуя скорее визуальное, чем обонятельное отвращение, Дориан подошел ближе.
        - Мальчик угодил здесь в топь, чуть не утонул и смог выбраться, только нащупав нечто твердое. Когда он вынырнул, тело выкинуло из трясины следом за ним, - добавил Лукас. - Это произошло позавчера, по его словам. Решив, что именно так выглядит тот самый злой дух, он побежал прочь без оглядки и потерял сознание под деревом, под которым его нашли.
        - Позавчера, говоришь? - переспросил Дориан.
        Он присел на корточки и потянулся к неестественно скрючившимся пальцам, покрывшимся темной слизью. А проведя по слизи рукой, обнаружил на одном из пальцев серебряное кольцо с родовым гербом.
        Он узнал этот герб, так же как и того, кому принадлежало тело.
        Лукас Бреннон протянул ему салфетку.
        - Это невозможно, не правда ли? - спросил он его. - Мы пригласили ученых из академии, и они подтвердили - тело подлинное, не подделка. Но ведь еще вчера мы все видели…
        - Да, - кивнул Дориан, вытирая руки и поднимаясь. - Ученые не сказали, сколько оно могло здесь пролежать?
        - Сложно определить точный срок - тела в болотах разлагаются очень медленно, - покачал головой Лукас. - Примерно год, по их словам.
        - Значит, один из тех, кого мы считаем членом Верховного Ковена, совершил убийство, занял чужое место и скрывает свою настоящую личность уже целый год, - задумчиво проговорил Дориан. - Вопрос только - зачем?

* * *
        Несмотря на сильное похмелье, головную боль и дискомфорт в области желудка, впервые после путешествия на Эйрин настроение у Деметры было хорошим. Она рассказала Рицци все, поделилась проблемами последних дней… и ей стало легче. Гораздо легче.
        Рицци осталась под сильным впечатлением - это было заметно по ее реакции. Она не подозревала о том, какие дела творились буквально у нее под носом год назад. И даже сказала о том, что происходящее начинает выглядеть логичным. «Я поищу для тебя вещи, связанные с Азурией, если хочешь», - предложила она напоследок, перед тем как уехать.
        - С добрым утром, Адамсон, - поприветствовала Деми старшую горничную, входящую в ее спальню. - Могу я попросить вас подать вкусный завтрак и что-нибудь от похмелья?
        - Будет сделано, моя госпожа, - улыбнулась Адамсон, явно радуясь ее настроению.
        Умывшись и одевшись в черные брюки и винтажную рубашку с воротником-жабо, Деметра подошла поближе к зеркалу. Она расчесала волосы, прошлась румянами по скулам и даже прикрепила на воротник у горла черно-белую камею с изображением мотылька, для красоты.
        После сытного завтрака и очередного отвара старшей горничной ей стало совсем хорошо. И она решила продолжить разбираться в истории со сказкой и четырьмя «сестрами», для чего снова отправилась в Северное крыло.
        Еще со вчерашней ночи ей запомнилась пыль, скопившаяся на рамах картин, и мрачные тени, притаившиеся по углам. Сегодня вместо призраков ее встретил полный штат слуг, дружно наводивших там порядок.
        Горничные, лакеи и младшая прислуга останавливали работу, откладывали тряпки и отставляли метлы, расступаясь перед госпожой. Вскоре Деметра нашла и виновника этого мероприятия - Чемберса, распоряжавшегося насчет уборки в алхимической лаборатории - слуги должны были действовать предельно осторожно, чтобы не повредить хрупкие антикварные вещи.
        - Мы заметили ваш интерес к этой части замка, Ваша Светлость, - пояснил он. - А поскольку ремонт после землетрясения практически завершился, я решил, что пора бы навести порядок и здесь. Негоже приводить гостей в такие… запущенные интерьеры.
        - Спасибо вам, Чемберс, - проговорила Деми, чувствуя искреннюю благодарность и радуясь тому, что ей не придется больше бояться этого места. - Меня заинтересовала одна картина.
        - О, здесь много достойных художественных работ, моя госпожа, - согласился с ней дворецкий. - В девятнадцатом столетии сэр Томас Герберт Вэлфорд собрал внушительную коллекцию произведений искусства, одну из самых больших на Нью-Авалоне. Он был не только выдающимся алхимиком, но и ценителем прекрасного…
        - Томас Герберт Вэлфорд? - удивилась Деметра. - Т. Г. Вэлфорд. Том с портрета, Том из коттеджа и автор сказки…
        - Простите, мисс? - переспросил Чемберс.
        - Неважно, это вы простите меня, - торопливо проговорила Деми. - Продолжайте работу.
        Дождавшись, пока дворецкий удалится, она поспешила вновь найти нужную картину - та выделялась из числа других своими внушительными размерами.
        Они собрались на ней все вместе - Вэлфорд, Бланшар, Альфано, Райнер и таинственная Старлинг, кем бы она ни была. Не хватало только Далгарта и Вайерд, но отчего-то казалось, что эти двое, хоть и не являлись героями событий сказки, могли косвенно в них участвовать. И, по словам Рицци, все случилось перед самой войной. Деметра встретилась взглядом с нарисованными глазами Тома, глядящими словно бы с печалью.
        Почему же его не было на картине, имевшейся у Шерла Прамниона?
        Ей так захотелось сравнить их, найти отличия, что она решила отправиться в гости к главе Ордена прямо сейчас, под любым предлогом. Деми сфотографировала картину на телефон и отправилась искать дворецкого - попросить вызвать ей экипаж. Только обязательно, чтобы в этот раз извозчик попался молчаливым.

* * *
        Деми вышла из коляски неподалеку от особняка и немного прошлась до него пешком. Строение из белого камня показалось ей куда больше и красивее, чем в тот день, когда она увидела его впервые. Его украшали колонны и балюстрады и десятки фигурных элементов. Над главным входом можно было прочитать высеченную на мраморе надпись: «Тинвингс-хаус, 1768» - значит, его построили еще в Георгианскую эпоху, почти два с половиной столетия назад.
        А вот цоколь его оказался совсем невысоким, и окна первого этажа располагались на уровне глаз. Не составляло никакого труда заглянуть в них, если подойти поближе и привстать на цыпочки.
        Что, если сказка о фейри была связана и с этим местом?
        Деметра решительно прошла ко входу, поднялась по ступенькам и постучала в дверь латунным молоточком с выгравированным изображением мотылька. Тут же вспомнив о своей камее, она коснулась воротника блузки под черным кейпом. Мог ли мотылек быть символом их дома, как ворон являлся символом дома Далгартов?
        Вопросов становилось все больше, и Деми уже была готова вывалить их скопом на ничего не подозревающего Шерла… однако ей никто не открывал.
        Упрямо поджав губы, Деметра постучала еще раз, на этот раз громче. Подождав немного и не услышав за дверью ответа, она достала телефон и принялась звонить Прамниону, краешком сознания понимая, что ведет себя все глупее и глупее. Что она ему скажет, если он возьмет трубку? Поинтересуется, почему того нет дома, и попросит срочно вернуться?
        Деми сбросила звонок. Нет, должен был найтись другой способ.
        Спустившись с крыльца и выйдя на середину пустующей улицы, Деметра вновь оглядела дом. Даже если хозяин отсутствовал, он не обязательно должен был брать слуг с собой. Они могли оставаться внутри, заниматься работой и попросту не слышать ее стука. А еще он мог отдать распоряжение о том, чтобы они не открывали в его отсутствие. Вот бы увидеть хотя бы одного из них в окне… Попросить просто посмотреть на картину, возможно, даже дать за это взятку…
        Заметив какой-то силуэт в окне первого этажа по правую сторону от входа, Деми бросилась к нему. Одна из створок была слегка приоткрыта, занавески колыхались на ветру. Она привстала на цыпочки, заглянула внутрь и уже приготовилась громко окликнуть слугу, как вдруг…
        Вместо слуги она увидела Джорджиану Ларивьер.
        Леди, выглядевшая по обыкновению элегантно и дорого - на ней было шелковое платье цвета морской волны, - и считавшая, что ее никто не видит, без зазрения совести рылась в ящиках комода. Хорошо, что она стояла к Деметре спиной и ничего не заметила.
        Беззвучно охнув, Деми пригнулась. Увиденное всколыхнуло в ней новую волну вопросов. Проблема с картиной забылась - на время ее пришлось отложить в сторону. Более важным сейчас казалось узнать, для чего леди Джорджи, богатая уважаемая дама, обшаривала особняк главы Ордена. Делала она это с разрешения Шерла или тоже решила попасть внутрь, пока дом пустовал?
        Не потому ли окно осталось приоткрытым?
        Деметра осторожно приподнялась и снова заглянула - баронессы в комнате уже не было, ящики комода казались нетронутыми. Не могло же ей привидеться ее присутствие? Ну уж нет.
        Подтянувшись за раму, Деми нащупала носочками ботильонов удобный выступ на цоколе и осторожно заползла внутрь. Беззвучно спрыгнув с подоконника на мягкий ковер, она поправила шторы и на цыпочках направилась к той двери, в которую, по ее мнению, могла выйти Джорджиана.
        Выглянув из-за дверного проема, Деметра увидела, как женщина идет по коридору, громко цокая каблуками и совершенно не скрываясь. Остановившись возле одного из зеркал, висевших на стене, баронесса посмотрела на себя, неторопливо поправила прическу, а затем оглянулась. Выражение ее лица резко изменилось, как если бы ей в голову пришла внезапная мысль, и она буквально перебежала на другую сторону коридора.
        Ухватившись за один из резных вензелей, украшавших стену, леди Джорджи повернула его, и часть стены тихо сдвинулась влево, отворяя тайный проход.
        Понаблюдав, как женщина заходит внутрь, а стена возвращается на место, Деметра поняла, что колеблется в своем желании продолжать слежку. Если Джорджиана застала бы ее, то она не успела бы даже закричать, позвать на помощь - справиться с темной ведьмой у нее вряд ли бы получилось. Воспоминания о том, как баронесса напала на нее маленькую, все еще не потускнели и вызывали страх.
        С другой стороны… Разве могла Деми рассказать кому-то об увиденном? Ни Дрейк, ни Рубина не стали бы ее слушать, а с Рицци они едва начали общаться. Полагаться в данный момент приходилось только на саму себя.
        Поэтому, несмотря на страх, Деметра все же пошла вперед, надеясь, что своими раздумьями выждала достаточное количество времени, чтобы Джорджиана не услышала звука открывающейся потайной двери.
        Найдя нужный вензель и повернув его, Деми на всякий случай отступила подальше и подождала еще немного, вслушиваясь. Из темноты открывшегося прохода тянуло сквозняком, и чьи-то шаги слышались в отдалении, в глубине. Тогда она зашла и довольно скоро сообразила, что оказалась в одной из частей дома, предназначенной для слуг.
        Стены здесь были выкрашены серой, уже частично облупившейся краской, а пол - покрыт плиткой, идти по которой приходилось еще более аккуратно, на цыпочках, чтобы не выдать себя случайным стуком каблуков. Деметру быстро начала раздражать собственная медлительность и неуклюжесть.
        Тусклый уличный свет пробивался сверху лестницы, обнаружившейся чуть поодаль, а более яркий, желтоватый свет, как от лампы, шел из-за поворота вдали. Добравшись до него и вновь осторожно выглянув, Деми заметила открытую дверь, за которой виднелись стены, оформленные красным шелком, книжные шкафы и часть письменного стола. Было слышно, как леди Джорджи выдвигает и задвигает ящики, роется в бумагах и что-то бормочет себе под нос.
        Неожиданно тень силуэта баронессы сместилась ближе к двери, как если бы та решила подойти к книжному шкафу, и Деметра отшатнулась назад, чтобы остаться незамеченной. Она прижалась плечом к стене, гадая, что же могла искать Джорджиана, пока та, судя по звукам, перерывала книги на полках.
        Дверь кабинета захлопнулась в тот момент, когда кто-то из-за спины зажал рот Деметры рукой.
        Дыхание ее тут же перехватило. Заметили! Ее все-таки заметили!
        Она вцепилась в руку, пытаясь разжать ее, вырваться из объятий неизвестного, когда почувствовала до ужаса знакомый, сладковато-горький парфюм… И кровь тут же прилила к лицу.
        - Тихо, - едва слышно прошипел ей на ухо Дориан Далгарт. - Какого дьявола ты здесь забыла, светлая?
        Он разжал руку и отпустил ее, но сам не сдвинулся ни на дюйм дальше.
        - Это ты какого дьявола здесь забыл? - так же тихо прошептала Деметра, злясь на него и еще больше - на себя.
        Она оглянулась, и их лица едва не соприкоснулись.
        - Слежу за леди Джорджи, если это не очевидно, - прошептал он в ответ.
        - Я тоже слежу за леди Джорджи, - ухмыльнулась Деми.
        - Позже обсудим, - поморщился Дориан. - Иди за мной, и ни звука.
        Он обошел ее и направился к кабинету, в котором находилась баронесса. Его ботинки на высокой подошве при этом не издавали ни малейшего шороха. На ходу он вытащил из рукава кожаной куртки свой аутэм, и даже сталь не звякнула. Деметра поразилась - в академии охотников Дориана обучили слишком хорошо. По сравнению с ним она переступала на носочках своих ботильонов очень уж шумно и нелепо.
        Сделав жест рукой, призывающий ее оставаться позади, Дориан открыл дверь, осмотрелся и почти сразу же опустил аутэм вниз - кабинет был пуст.
        Войдя вслед за ним, Деми обнаружила маленькую комнату, обставленную с роскошью прочих жилых комнат особняка. Однако первое, что бросилось ей в глаза, - это пыль, которая покрывала здесь едва ли не каждую поверхность. Только следы, оставленные беспорядочными поисками Джорджианы, выдавали недавнее присутствие человека.
        Деметра собиралась подойти к столу и заглянуть в ящики, как была остановлена Дорианом, потянувшим ее за локоть. Он обнаружил другую дверь, повторяющую декор стен и оттого практически незаметную, через которую можно было покинуть кабинет.
        Открыв ее, они оказались в анфиладе, выходящей окнами на главную улицу. А пройдя пару комнат, остановились в гостиной, в которой Деми пила с Шерлом чай. Нигде больше не виднелось других следов присутствия баронессы.
        Еще через мгновение они услышали, как громко хлопнула входная дверь в холле.
        Силуэт леди Джорджи вскоре показался за окном - она стремительно уходила вдаль. Дориан обреченно выругался, убрал кинжал в потайные ножны и воззрился на Деметру.
        - Это из-за тебя, - заключил он, уже не пытаясь скрываться. В доме они явно находились одни. - Она услышала что-то и поспешила нас покинуть.
        - Может, не стоило мне мешать? - спросила Деми.
        - Я пытаюсь выяснить, что здесь происходит.
        - Как будто я занимаюсь чем-то другим! - воскликнула Деметра. - Что Джорджиана могла делать здесь, в особняке моей семьи и Шерла Прамниона? Откуда знала о потайных ходах?
        - Опять неуместное любопытство, а, Деметра? - прошипел Дориан, и взгляд его стал совсем недобрым. Он сделал шаг по направлению к ней. - И как, много выяснила? Или даже не поняла, во что на самом деле влезла?
        - Во что же? - поинтересовалась Деми, скрещивая руки на груди.
        - Вчера ночью заместитель вызвал меня на болота. Они обнаружили там труп, я осмотрел его лично, - сообщил он. - Джорджиана Ларивьер уже год как мертва. А кто эта женщина, я не знаю.
        - Значит, кто-то пользовался ее личностью и внешностью, как Ортруна с миссис Гейбл? - неприятно поразилась Деметра.
        - Как видишь, - сказал Дориан. - Кому это могло понадобиться, как ты думаешь?
        - Тому, кто украл Ворона… - прошептала Деми и запустила руку в волосы, пытаясь переварить новую информацию. - Мы должны вернуться и обыскать кабинет!
        - Этим кабинетом не пользовались уже много лет, разве ты не заметила? - прервал ее охотник. - И если уж он не понадобился ни Прамниону, ни Брамсу, который жил здесь до него, то для чего он лже-Джорджи? Уверен, она там ничего не нашла.
        - Нельзя ни в чем быть уверенными. Мы еще можем все осмотреть, - возразила Деметра.
        - Конечно, мы можем все осмотреть, - с сарказмом проговорил Дориан. - А потом будем дружно объяснять Шерлу Прамниону, зачем и как здесь оказались. Мы и так потратили много времени на болтовню.
        Покачав головой, он направился к выходу. Вспомнив о висящей в холле картине и о первоначальной цели визита в Тинвингс-хаус, Деми устремилась за ним.
        - Дориан, постой! - выкрикнула она, чувствуя себя до ужаса глупо.
        Когда они одновременно ступили на большую каменную плиту на пороге между последней комнатой и холлом, она качнулась под их ногами и разделилась на две части, оказавшись не плитой, а люком. Люком, под которым была пустота.
        Не успев ни за что ухватиться, Деметра и Дориан полетели вниз, в непроницаемую тьму.

* * *
        Деми рухнула на пол и всхлипнула от резкой боли, пронзившей ее тело. Она чудом успела хоть немного сгруппироваться - подставить ладонь, чтобы не сломать нос. Удар пришелся на правый бок. Рядом упал и охотник.
        Люк над ними с грохотом захлопнулся, забирая с собой последние крупицы света. Темнота казалась такой сплошной, что не было видно даже собственных пальцев.
        Дориан тихо выругался.
        - Деметра, ты как? - спросил он. Голос отдался легким эхом.
        - Жива, - выдавила Деми, смахивая выступившие на глазах слезы и тоже пытаясь встать, но безуспешно - боль еще сковывала движения.
        Она ощутила, как рука Дориана, скользнув по ее талии, потянула наверх. Деметра кое-как поднялась и оперлась на его плечо.
        Дориан достал из кармана телефон, включил на нем фонарик и принялся освещать все вокруг. Они оказались в низком прямоугольном помещении. На стенах не было ни единого украшения, выступа, ниши или дверного проема - только ровная каменная кладка. Люк на потолке тоже исчез, и среди камней не виднелось и намека на какую-либо прорезь.
        - Это ловушка, - запоздало догадалась Деми.
        - Для непрошеных гостей, вероятно, - заметил Дориан.
        Он с беспокойством глянул на нее и отошел чуть в сторону. Еще раз огляделся и вновь выругался.
        Деми посмотрела на него, уже собираясь задать вопрос, но бывший охотник только приложил палец к губам. Едва слышно прошептал что-то и вскинул руку с кольцом-амулетом. С него сорвалась крошечная золотистая искорка, которая принялась облетать стены и потолок, словно бы изучая их.
        Сильная боль отступала, и скоро Деметра уже чувствовала, что может как прежде твердо стоять на ногах. Ей повезло, что она ничего не сломала… в который раз. Она проверила связь на телефоне - ее, разумеется, не было, включила фонарик и немного прошлась.
        Пол выглядел очень пыльным, и изрядная часть этой пыли осталась на черных брюках и кейпе Деми. Она отряхнулась. Слуги Тинвингс-хауса нечасто заглядывали в это место с уборкой, если вообще о нем знали.
        Следующая мысль заставила похолодеть: а знал ли о ловушке сам Шерл? Особняк не принадлежал ему, он мог попросту не догадываться о ее существовании. И стало понятно, отчего так беспокоился Дориан. Искорка его чар, еще мечущаяся возле одной из стен, наверняка должна была помочь им выбраться. Она проверяла кладку на наличие скрытых дверей и люков.
        - Дориан, а что если?.. - с тревогой в голосе спросила Деметра, подходя ближе.
        Бывший охотник снова приложил палец к губам. Она нахмурилась.
        С раздраженным видом закатив глаза, Дориан торопливо набрал что-то в заметках на своем телефоне и протянул его ей:
        «Не произноси ни слова. Дыши ровно и спокойно».
        «Для чего?» - напечатала Деми в ответ и, как назло, начала беспокоиться больше.
        «Для твоего же блага, - ответил Дориан. - У нас мало времени».
        Он забрал телефон себе. Деметра посмотрела на него с недоумением.
        И тут до нее дошло.
        Почему стоило испугаться при виде идеально ровных стен и потолка, почему искорка так методично исследовала каждый дюйм и каждый камень, почему следовало дышать ровно и спокойно и почему с каждой секундой Дориан становился все более напряженным.
        Потому что первым в каменном помещении без единого отверстия должен был закончиться воздух. И искорка искала вовсе не скрытые двери, а трещины. Если она ничего не найдет - эта ловушка станет для них смертельной.
        Деми прижала ладонь ко рту. Дыхание ее участилось против воли.
        Дориан вновь посмотрел на нее - в его глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление. Он вновь покачал головой и одними губами произнес: «Нет». Деметра поспешно кивнула и постаралась успокоиться.
        Она торопливо выуживала из головы скудные знания из школьных уроков. Если дышать медленно и ровно, кислорода будет расходоваться значительно меньше. Нельзя говорить, дышать слишком часто или слишком редко. Тем более нельзя плакать.
        Искорка завершила свой полет и погасла.
        Деметра взглянула на охотника с надеждой, но тот не обратил на это внимания. Он прошептал что-то снова и снова щелкнул пальцами. Ничего не произошло. Наконец он создал крошечную свечу, зажег ее чарами и поставил на пол. А после выключил фонарик и сел у стены, прислонившись к ней спиной.
        Если бы существовал способ выбраться отсюда, то Дориан наверняка бы его уже нашел. Какую магию он пытался применить? Чары перемещения? Разрушения?
        Что бы это ни было, оно не сработало. Искра ничего не нашла.
        Кто бы мог предполагать, что желание еще раз увидеть картину приведет к такому концу… Все же этот день начался подозрительно хорошо. Пора бы уже запомнить - ничего не может быть «хорошо» на Нью-Авалоне.
        Деметре захотелось закричать что есть сил, чтобы привлечь внимание, или взять у Дориана кинжал и начать скоблить им каменную кладку… Но она осознала, что все это приведет только к одному - потере кислорода и приблизит смерть.
        Дориан также это понимал.
        Из этой ловушки не имелось выхода.
        Убрав телефон в карман, Деми опустилась на пол рядом с ним. Единственное, что оставалось, так это сидеть в почти полной темноте и ждать, пока их кто-нибудь не обнаружит. Надеяться, что Шерл или слуги все же знают об этом месте. Или просто умереть в каменном мешке, став без вести пропавшими для всех…
        Ресницы ее задрожали, и, хоть дыхание оставалось ровным, по щеке покатилась слеза. Дориан обнял ее за плечи. Огонек свечи затрепыхался, стал меньше. Деметра с тревогой и страхом посмотрела на парня.
        Сколько времени у них оставалось? Судя по свече, счет уже пошел на секунды. Огонь не может гореть без кислорода. Когда погаснет он, погаснут их жизни. Найти вовремя их уже никак не успеют.
        Свеча издала треск, зашипела.
        Дориан притянул Деми ближе к себе, обнимая так крепко и нежно, словно бы прощаясь, и она обняла его в ответ. Закрыв глаза, она почувствовала, как его губы коснулись ее лба, а пальцы скользнули по волосам.
        - Прости меня, - дуновением ветерка послышался его шепот возле уха.
        Он прижал ее голову к своей груди, не давая взглянуть на свечу. Но Деметра успела это сделать. Огонек был синим, почти потухшим.
        В следующее мгновение они начали задыхаться.
        Глава 14. Звенья одной цепи
        Деметра чувствовала какой-то назойливый шум в голове. Он то нарастал, то утихал, то становился оглушительно громким, то превращался в еле слышимый шепот. На его фоне каркали вороны, пели скворцы, старухи Ортруна и Вильгельмина, перебивая друг друга, рассказывали страшные легенды и предсказывали смерть. Чьи-то руки хватали ее. Она пыталась отбиться, но от этого ее держали только крепче. Боль в груди была невыносимой, горло саднило, что-то сдавливало затылок. И мужские голоса, звучащие совсем близко… казались обеспокоенными.
        - Подушку подложите… Вот так, спасибо.
        - Сознание частично нарушено, зрачки реагируют на свет, рефлексы в норме…
        - Сейчас попробуем…
        По левой руке разлилась резкая боль, словно нечто укололо ее. Деми застонала, машинально погладила больное место и открыла глаза.
        На нее смотрели сидящие рядом Шерл Прамнион и главный лекарь Нью-Авалона - темный маг по фамилии Флеминг, в старомодном белом халате и с моноклем на левом глазу, а за их спинами другие лекари и медсестры суетились возле медицинских сумок со склянками и инструментами.
        - Я уже в аду? - хрипло спросила Деметра, резко вспоминая произошедшее с ней и понимая, в какой скандал угодила. Их все же нашли… Причем нашли в подвале чужого дома, в обнимку.
        Голос прозвучал неожиданно глухо - на ее лице оказалась закреплена дыхательная маска, а гибкие трубки, подсоединенные к ней, вели к небольшому баллону с кислородом. На затылок давила эластичная лента от маски. А назойливый шум, не дававший ей покоя в бреду, оказался шумом начавшегося дождя, прерываемого раскатами грома, - ветер дул в их сторону, и капли барабанили по стеклу.
        - Полагаю, да, мисс, вы все еще здесь, - мягко улыбнулся ей мистер Флеминг. - Полежите, отдышитесь хорошенько и не пытайтесь больше сорвать маску. Постепенно мы уменьшим концентрацию кислорода до привычного уровня и затем сможем ее с вас снять. С вашим другом тоже все в порядке, не беспокойтесь.
        Деми лежала на ковре, посередине комнаты, выход из которой соединялся с люком-ловушкой. Кейп с нее сняли - он теперь был наброшен на спинку одного из кресел, рядом с курткой охотника, а воротник блузы расстегнули на пару пуговиц. Под голову подложили одну из диванных подушек.
        Дориан лежал в паре ярдов от нее и находился в сознании, хотя вид у него был такой, будто он предпочел бы умереть. Он даже не смотрел на нее, уставившись в одну точку на потолке.
        Лакеи Прамниона развели в камине огонь. Поленья затрещали, сумрачная комната озарилась светом, и сразу стало ощутимо теплее. Лекари вместе с хозяином особняка заняли выжидательную позицию за столиком в углу, и только изредка кто-то из медсестер подходил к ним отрегулировать подачу кислорода.
        Деметра закрыла глаза, чтобы не видеть, как за ней наблюдают. Она была благодарна Шерлу за то, что он спас им жизни и не стал вдаваться в расспросы, но понятия не имела, как объяснить ему всю эту ситуацию. Неясно было и то, как она могла завершиться.
        Однако вместо того, чтобы придумывать оправдания, Деми вслушивалась в шум дождя и пламени в камине, представляя, что находится в безопасности в своем коттедже на холме.
        Задыхаться в той ловушке было ужасно. Она не запомнила ничего, кроме темноты, кашля, попыток вдохнуть… И того, как сильно они с Дорианом вцепились друг в друга, словно сами являлись необходимым для себя воздухом. Это казалось чем-то запретным, недозволенным, даже стыдным. Неужели они и в самом деле могли подумать, что там умрут? Вот же идиоты!
        - Принесите носилки, подготовьте все к госпитализации, - донесся до нее голос мистера Флеминга.
        Сразу же после послышались шаги.
        - Нет, стойте, - сказала Деми, вновь открывая глаза и видя, что лекарь собирается уходить. Ее голос прозвучал так тихо, что он не обратил внимания. Она взялась за маску и рывком сорвала ее с лица. Кислород с легким шипением начал смешиваться с воздухом. - Подождите, мистер Флеминг! Какая еще госпитализация?
        - Обычная для подобных ситуаций, мисс Лоренс. Зря вы сняли маску, - заметил лекарь, оборачиваясь к ней и поправляя монокль. - Конечно, все лечебницы переполнены, но мы могли бы организовать для вас отдельные одиночные палаты. Или разместить вас в ваших домах, если будет угодно, под постоянным медицинским присмотром.
        - Только не это, - торопливо проговорила Деметра. - Никаких палат и никакого присмотра!
        Она представила, как ей придется объясняться перед своим парнем еще и за этот эпизод, и ей сразу поплохело. Дрейк не поймет, не поверит, не примет никаких причин, по которым они могли оказаться в этой ловушке вместе с его братом. Он подумает, что они сговорились за его спиной, или того хуже… начнет ревновать. Это станет последней каплей.
        Никто больше не должен был узнать о случившемся.
        Мистер Флеминг подошел к ней и повернул колпачок на баллоне. Кислород прекратил поступать.
        - Мистер Флеминг, пожалуйста, - упорствовала Деми. - Это очень важно, вы не понимаете!
        Лекари, собиравшие было сумки, остановились, не зная, как им поступить. Шерл откашлялся. Дориан повернул к ним голову, наблюдая с каким-то мрачным интересом.
        - Вот видите, о чем я говорил вам, мистер Прамнион, - сказал главный лекарь, выпрямляясь и глядя на хозяина Тинвингс-хауса. - На лицо некая… легко выраженная энцефалопатия. Быть может, астения. Неустойчивость настроения, повышенная раздражительность, ослабление самообладания…
        - Я в порядке, - попыталась перебить его Деметра. - Мне просто не хочется…
        - Такие случаи не могут пройти для организма полностью бесследно, - продолжил мистер Флеминг, пропуская ее слова мимо ушей. - Необходимы обследования, лечение, последующая реабилитация. Могут выявиться и серьезные повреждения мозга, если выяснится, что мы опоздали с помощью хотя бы на минуту.
        - Не беспокойтесь об этом, мистер Флеминг, - заверил его Шерл, поднимаясь со стула и подходя ближе. - Я обнаружил их в тот момент, когда они почти потеряли сознание, и вызвал вас. На охранном устройстве сработало оповещение.
        - Да, вам повезло, что лечебница находится в двух шагах от вашего особняка, - согласился с ним мистер Флеминг. - Но это ваше… охранное устройство… не совсем сочетается с законами, установленными магистром и Верховным Ковеном. Лучше бы избавиться от него, пока не прознали в Штабе хранителей.
        - Я сам был удивлен, когда понял, что дом мне достался с ловушками от грабителей, - пожал плечами Шерл. - И еще больше удивился сегодня, когда узнал, что они все еще работают.
        - Что ж… это не мое дело. Нам стоит поторопиться, - сказал главный лекарь, подавая знак подчиненным.
        - Я никуда с вами не пойду, - выпалила Деметра, стараясь приподняться.
        - Мистер Флеминг, интуиция подсказывает мне, что причины беспокойства мисс Лоренс вызваны вовсе не травмами, - заметил Шерл, сжалившись над ее глупыми попытками обратить на себя внимание. - А чем-то более… м-м-м, романтического характера.
        Деметра со звоном хлопнула себя ладонью по лбу и почти почувствовала, с каким раздражением в эту же секунду вздохнул Дориан.
        - Оставьте свои предположения при себе, мистер Прамнион, - тяжело выговорил он, срывая маску и с усилием садясь на полу.
        - Просто хотелось бы сохранить все в тайне, если можно, - сказала Деми, понимая, насколько ничтожно звучат ее слова. - Мне жаль, что так вышло, и если бы мы могли объяснить…
        - Но вы все равно должны получить хоть какое-то лечение, - нахмурился мистер Флеминг.
        - О, я мог бы помочь, - предложил Шерл. Он подошел к креслу, достал из рукава куртки Дориана его аутэм и полоснул себя по запястью. - Найдется у вас какая-нибудь склянка?
        Мистер Флеминг оживился и схватил сумку, услужливо протянутую ему медсестрой. Заглянув в нее так быстро, что с руки донора не успело упасть и капли крови, лекарь протянул ему маленький пустой пузырек из прозрачного стекла.
        - Сюда, прошу вас. Не стоило так глубоко резать кожу, - сказал он и бросил взгляд на медсестру. - Скорее залечите ему порез, Мэди!
        - Возможно, крови хватит еще на нескольких пациентов, - предположил Шерл, наполняя пузырек и зажимая рану носовым платком. - Я буду этому только рад.
        Главный лекарь отошел обратно к столу, где принялся выгружать из сумки другие склянки с неизвестным содержимым. Какие-то он отставлял в сторону, другие приоткрывал и зачем-то нюхал, третьи - сразу выливал в большую железную миску, напоминавшую походный котелок. Размешав снадобье медной ложкой на длинной тонкой ручке, он налил немного в пробирку и рассмотрел ее на свету.
        Явно удовлетворенный результатом, мистер Флеминг вылил содержимое обратно и набрал кровь в стеклянную пипетку. А после - это было самым удивительным - капнул одну каплю на свой магический амулет в виде медальона, висевшего на груди. Медальон тут же засветился серебристым светом, и лекарь принялся бормотать что-то над котелком.
        Вот, значит, как обычно использовали маги-лекари светлую кровь.
        Если амулет извлекал магию из крови носящего его человека, то в этом случае он черпал магию из крови, нанесенной непосредственно на само украшение. И тогда можно было использовать светлые чары, до того момента, пока кровь не высохнет. Учитывая, что любой амулет при работе нагревался, высыхала она быстро, и становилось понятно, почему раньше ее требовалось так много.
        - Вы могли взять мою кровь, - сказала Деметра, отвлекаясь от этого зрелища и глядя на то, как медсестра Мэди чарами залечивает рану Шерлу. - Она бы тоже подошла.
        - Ты и без того ослаблена, - не согласился с ней Прамнион. - Мне это ничего не стоило, правда.
        - Меня больше интересует, для чего вы вообще нам помогаете? - подал голос Дориан, так же наблюдавший за тем, как порез на руке мужчины затягивается.
        - Доброта, мистер Далгарт, как вам такой аргумент? - насмешливо проговорил Шерл, проводя пальцами по свежей, чуть розоватой полоске кожи на месте раны. - Я искренне хочу, чтобы у Деметры Лоренс все сложилось хорошо.
        - О ней и без вас есть кому позаботиться, - ледяным тоном заметил Дориан.
        - И все же как глава светлых я чувствую свою ответственность, - невозмутимо ответил Шерл и кивнул медсестре в знак благодарности.
        В этот момент к ним подошел мистер Флеминг, с двумя объемными склянками в руках и с трубками для капельниц.
        - Разместите мисс Лоренс на диване, а мистера Далгарта - на кресле, - скомандовал он и посмотрел на своих пациентов. - Поставим капельницы со снадобьем, улучшающим регенерацию клеток и работу мозга. И будем надеяться, что их действия хватит для таких любителей приключений, как вы. В крайнем случае обратитесь к врачам в земном мире.
        Он подождал, пока медсестры и лекари помогут им сесть на указанные места, и подвесил склянки на специальные стойки.
        - Как ваше самочувствие, мисс Лоренс? - спросил он, первым делом подходя к Деметре.
        Закатав ее рукав, он перетянул руку выше локтя жгутом и обработал кожу на сгибе спиртом.
        - Ощущаете головную боль, головокружение, снижение слуха или зрения?
        - Только слабость, - покачала она головой.
        Лекарь установил ей капельницу и переключился на Дориана.
        Закончив с этим, мистер Флеминг удалился вместе с большей частью своей команды, оставив только одну медсестру, для того чтобы присматривать за капельницами. Она со скромным видом присела в углу.
        А Шерл Прамнион, наоборот, сел на диван рядом с Деми.
        - Ну а теперь вы расскажете о том, почему мне пришлось вас спасать? - спросил он.
        Деметра и Дориан переглянулись. Настало время для оправданий.

* * *
        - Доставьте в точности с указаниями, - сказала Кэрри Райнер, глядя на ожидавшего перед ней мужчину.
        Она отдала ему увесистую картонную коробку, которую держала в руках, и осталась стоять у задней двери, когда тот уходил.
        День у нее выдался не из простых. Впрочем, простых дней для нее оставалось все меньше. Подвох в сотрудничестве с покровителем, которого она опасалась, быстро вскрылся и пришелся ей не совсем по душе.
        С недавнего времени она жила в настоящем особняке, как всегда того хотела, но, вопреки мечтам, ощущала себя не принцессой, а служанкой. Только и делала, что выполняла распоряжения своего покровителя. Мыла полы и убиралась в комнатах, готовила обеды, ходила за продуктами… Словно бы вновь являлась фамильяром, только без магического договора, по собственной воле. Это не сильно отличалось от всей ее прошлой жизни и тем более от работы в пабе, но Кэрри все равно была недовольна.
        Со дня нападения Белого Ворона они затаились, решили не высовываться и действовать тайком, но только ненадолго, пока не утихнет шумиха и не придет время сделать новый шаг.
        Перед ее глазами все еще стояло то выражение искреннего испуга, возникшего на лице Дориана Далгарта, когда он наконец увидел, на что она была способна. Получился момент настоящего триумфа, и Кэрри хотелось верить, что впереди таких еще ожидалось немало. Подобными мыслями она утешала себя, исполняя отдаваемые ей приказы.
        У ее покровителя имелось много людей - она видела, когда они собирались для каких-то важных совещаний. Покровитель командовал и расставлял их, словно шахматные фигуры. И все же из приближенных в его доме жила только Кэрри. Только ей он мог доверить свои тайны и планы - это немного льстило и заставляло верить, что неудобства, которые она испытывала, являлись лишь временными и должны были скоро прекратиться.
        Она понимала, что стала его правой рукой и главной прислужницей по чистой случайности, просто в кои-то веки оказавшись в нужное время в нужном месте. Хотя теперь уже было неважно, с чего это началось. Он нашел ее, долго уговаривал сотрудничать, и вот она здесь. Все шло так, как они задумывали.
        Звонок отвлек ее от размышлений, и, достав телефон из кармана, Кэрри увидела на экране фотографию своей матери. Она нажала на кнопку, разрешив видеосвязь, и подняла смартфон повыше.
        - Кэрри, милая, - расплылась в улыбке Софи, увидев ее.
        Лицо матери уже очень сильно отличалось от сделанной год назад фотографии. Цвет кожи из серого стал ухоженно-розоватым и более живым - она воспользовалась косметикой. Волосы причесала и уложила кудрями. А вместо засаленного халата на экране виднелось коричневое платье с цветочным принтом и кружевным воротником, винтажное, но явно недавно купленное и приятное на вид. Сложно было поверить, что Софи уехала из Хэксбриджа всего несколько дней назад.
        - Отлично выглядишь, мам, - улыбнулась Кэрри в ответ. - Как у тебя дела?
        - Ох, Кэрри, - с предвкушением выдохнула мама, не зная с чего начать. - Эта книжная лавка - само очарование! У меня появились первые покупатели. Им жалко, конечно, что владелец сменился, но все рады меня видеть. И с соседями я уже познакомилась. Смотри, ну просто как с картинки!
        Мама повернулась с телефоном в руках так, чтобы за ней стали видны книжные полки и стойка кассира - на ней стоял пышный букет свежих цветов, явно дорогой.
        Лавка и правда выглядела симпатичной - в ней было много теплого света, падающего сквозь стекла витрины на старинные деревянные стеллажи с книгами. А за окнами пестрели деревья, роняющие на тротуар желтые листья, - должно быть, фасадом лавка выходила на какую-то аллею или парк. Работать в таком месте наверняка было приятно, спокойно и безопасно - этого она и желала для матери.
        - Очень здорово, - сказала Кэрри. - А что за букет?
        - О, это, - засмущалась Софи, заправляя один из рыжих локонов за ухо. Смущение выглядело наигранным, ведь до этого она направила камеру телефона на кассу с очевидным намерением похвастаться. - Это подарок… от моего нового знакомого.
        - Опять начинается? - вздохнула Кэрри. - Мне стоит беспокоиться?
        - Кэрри, милая, все совсем не так! - поспешила возразить мама. - Мой сосед, мистер Гудвин… Боб… приятный человек, он пекарь и держит свою пекарню. Он печет такие булочки вкусные, ты бы знала - с сахаром и заварным кремом… И в литературе понимает. Посоветовал мне, какие книги стоит заказать, чтобы они пользовались популярностью и приносили доход. Зовет меня в Беркшир на следующих выходных - там у него живет сын с женой и детьми, в своем доме. Совсем не пьет, разве что сладкие ликеры с чашечкой кофе. Семью свою любит…
        - Надеюсь, что это правда, - выдавила улыбку Кэрри, сглатывая подступающие слезы.
        Она так ясно представила себе новую жизнь матери, что ей стало жалко саму себя. У нее не было ни солнечного Лондона, ни уютной книжной лавки, ни милого Боба с вкусными булочками, а только унылая серость Хэксбриджа и Нью-Авалона, интриги и новые смерти впереди.
        - Милая моя, ты просто обязана скорее все это увидеть. Спальня в квартирке всего одна, но ты сможешь спать на диване в гостиной… Будешь помогать мне в лавке, станем часто гулять, съездим на экскурсии и в магазины тоже…
        - Я приеду совсем скоро, мам. Как только разберусь здесь с делами. Обещаю, - проговорила Кэрри и поскорее отключила связь, пока совсем не расчувствовалась.
        Она еще держала телефон в руках, когда на него пришло долгожданное сообщение от покровителя, призыв к действию: «СЕЙЧАС». Пришлось брать себя в руки и собираться в дорогу. Если она расклеится и даст слабину, то никакое хорошее будущее ей точно не светит.
        Не прошло и часа, как Кэрри расплатилась с таксистом на опушке леса в окрестностях города, поднялась по протоптанной тропе и вскоре вышла к высокому утесу. Она знала все об этом месте благодаря рассказам покровителя. Знала, что нужно подняться на самый верх - там внизу еще будет закрытое кафе, - разбежаться посильнее и прыгнуть. Ничего не бояться.
        Как и тогда, когда она подписала договор с Дорианом, этот день обещал стать не менее судьбоносным.
        Если ей не хотелось и дальше быть всего лишь прислугой, она сделает то, что должна. Все получится.

* * *
        Шерл Прамнион выслушал их оправдания, но, кажется, не очень в них поверил. Понимая, что придумывать что-то бессмысленно, Деметра рассказала ему правду - о том, почему и как она пробралась в особняк. Дориан тоже не стал отпираться, хотя и не предоставил никаких важных подробностей, вроде новости о теле, найденном на болотах.
        - Нет, уверяю вас, Джорджианы Ларивьер здесь быть не могло, - отреагировал глава светлых. - Возможно, вам просто показалось, и вы приняли за нее кого-то другого… И как объяснить, что ловушка сработала только на вас, а на нее - нет, если вы шли одной дорогой? Все это не уменьшает вашей вины. Мне стоило бы написать заявление в Штаб хранителей, но, увы, глава этого Штаба сейчас сам сидит передо мной.
        - Мы просто хотим разобраться во всем, Шерл, - виновато проговорила Деми. - Уверена, вы тоже хотите, чтобы на Нью-Авалоне воцарился мир.
        - Иными словами, вы хотите убедить меня в том, что ваши намерения были исключительно благими? - задумчиво спросил он.
        - Исключительно благими, мистер Прамнион, - заверил его бывший охотник. - Пожалуйста, примите наши извинения.
        - Сделаю вид, что это так, - сказал Шерл и поднялся с дивана. - Забудем о произошедшем.
        Медсестра еще несколько минут назад освободила гостей от иголок и трубок капельницы - они были вольны идти туда, куда пожелают.
        Деметра все же задержалась в холле и сделала фотографию картины с «сестрами», прежде чем они вышли на улицу.
        Там она с наслаждением вдохнула холодный воздух, радуясь, что смогла выбраться из Тинвингс-хауса живой. Дориан вызвал свой экипаж, чтобы доставить ее домой. Особняк Далгартов находился в соседнем квартале, и потому их транспорт должен был прибыть скоро.
        Вместе они пересекли улицу и отошли на пару домов дальше, к тихому переулку, где никто не мог подслушать.
        - Шерл прав, - сказал Дориан. - Леди Джорджи шла прямо перед нами. Почему ловушка не сработала на нее?
        - Может быть потому, что для себя она ее отключила? Или наоборот, активировала специально для нас? - предположила Деми.
        Несмотря на всю медицинскую помощь, оказанную мистером Флемингом, она чувствовала себя уставшей.
        - И то, и другое означает, что она хорошо знает этот дом и может быть в сговоре с Прамнионом. Как бы он ни пытался убедить нас в обратном, - задумался Дориан. - Она решила убить нас, но не дать себя раскрыть.
        - Те определительные чары, которые ты применил в ловушке… - проговорила Деметра. - Почему ты не использовал их, когда мы застряли на чердаке у старухи Рейвен?
        - Потому что научился им как раз после того случая. Чтобы иметь возможность легко находить выход из запертых помещений. Ричард меня научил, - пояснил Дориан. - Жаль, что это все равно не сработало.
        Страшная темнота вновь появилась перед глазами Деми, а вместе с ней на мгновение вернулась фантомная боль в груди.
        - Я уже думала, что мы… - пробормотала она, понимая, что вряд ли сможет продолжить эту фразу.
        - Я тоже в это поверил, - тихо ответил он, отводя глаза.
        - Забыли, - торопливо сказала Деметра, приходя в себя и чувствуя себя очень уж неловко. - Ничего не было.
        - Как ничего не было в ночь перед битвой с Ларивьерами, да? - уточнил Дориан, взглянув на нее, и вдруг насмешливо, почти вызывающе улыбнулся.
        Это был запрещенный прием.
        Покачав головой, Деми отвернулась от него и отошла в сторону. Она так старалась забыть то, что между ними тогда произошло, так убеждала себя, что все поступки совершались под страхом смерти и действием адреналина… И все равно прекрасно помнила ту ночь, свою спальню, пьянящую музыку, виски и их разговоры.
        Помнила, как он взял ее за руку, уводя подальше от клуба Рейвен. И то, что сама хотела сказать ему, стоя на краю утеса перед мигом неминуемой гибели…
        - Ненавижу тебя, Дориан! - выкрикнула она, оборачиваясь к нему. - Почему все, что связывает меня с тобой, происходит в такие неподходящие моменты?
        - А может, наоборот, в самые подходящие? - с усмешкой спросил он.
        К счастью, экипаж подъехал вовремя, и ей не пришлось отвечать.
        Отсев от него в карете как можно дальше, Деметра уставилась в окно, но ничего не видела, полностью погрузившись в свои мысли.
        В ту ночь… После того как Дориан поведал ей историю о Лике, Деми обняла его. А потом они продолжили говорить. Пили виски и говорили, говорили, почти до самого рассвета. Кажется, Деметра тогда плакала, рассказывая о своем несчастном детстве, об отсутствии друзей, обо всех своих несчастьях. А он утешал ее. И кажется, они вновь целовались. Так и уснули в обнимку на кровати, напившись вдрызг.
        Между ней и Дорианом ничего не было… Кроме вечеринки в Рейвене, поцелуя на балу, ночи, проведенной под одним одеялом, и теперь вот еще этого трогательного момента в ловушке Шерла. Она должна была серьезно поговорить с ним. Должна была… Но не решалась.
        Все между ней и братьями Далгарт слишком запуталось.
        Даже имена у них троих начинались на одну и ту же букву. D, D и D - как звенья одной цепи. Дориан был связан с Дрейком, а Деметра - с ними обоими. Цепь казалась прочной, нерушимой, и все же стоило только потянуть посильнее, и она рассыпалась бы навсегда.
        Думать об этом было тяжело.
        Когда карета завершила свой путь во внутреннем дворе Вэлфорд-холла, Деми выскочила из нее первой.
        - Не так быстро, светлая, - послышался голос Дориана, вынуждая остановиться.
        Деметра посмотрела на него, но лицо бывшего охотника было таким же, как и всегда, - ничего не выражающим.
        У входа в замок госпожу, как обычно, встречал Чемберс. Он всем видом показывал, будто хотел что-то сказать, но не решался встревать в разговор. Деми только кивнула дворецкому в знак того, что заметила его беспокойство.
        - Раз уж мы начали работать вместе, нужно многое обсудить, - сказал Дориан, догоняя ее быстрым шагом. - Мне кажется, все, что происходит сейчас, как-то связано, нужно только найти ключевые факты.
        - Да, - ответила она, радуясь возможности отвлечься. - Я должна рассказать тебе о том, что узнала вчера от Рицци, а ты так и не объяснил, что значит «Кэрри теперь светлая».
        Лакеи открыли перед ними двери, пропуская внутрь.
        - Ну, это значит, что Кэрри теперь… - начал Дориан, но осекся, когда увидел, что в холле их ожидали не только слуги.
        Деметра тоже заметила гостя, о котором так и не смог предупредить ее Чемберс, и замерла на пороге.
        - Какой сюрприз, - протянул Дрейк, оглядывая их.
        - Дрейк, - выпалила Деми, глядя на своего парня. Они не виделись и не общались с момента их ссоры. - Ты здесь…
        Он подошел к ним ближе, но оставался напряженным, словно не был рад их видеть.
        - Я все обдумал и… - Дрейк на секунду перевел глаза на Дориана и вновь посмотрел на нее, - …и собирался попросить прощения за свое поведение.
        «Прости меня», - эхом прозвучал в ее голове совсем другой голос. Деметра почувствовала, как что-то затрепетало у нее в груди, у самого сердца. Дыхание участилось.
        - Я рада, что ты пришел, - поспешно сказала она Дрейку, беря его за руку. - Тебе не за что извиняться.
        - Но я все-таки хотел бы узнать, с чего вы двое начали проводить время друг с другом, - сказал он, не меняясь в лице.
        - Я только одолжил мисс Лоренс наш экипаж, братец, - сказал Дориан с холодной усмешкой. - Ведь своего по вине Ворона у нее больше нет. Нам было по пути.
        - Спасибо за это, - совершенно будничным тоном сказала она, надеясь, что он поймет скрытый смысл ее слов.
        Конечно, Деми благодарила его вовсе не за экипаж, а за то, что он в очередной раз прикрыл ее перед Дрейком. Впервые он сделал это еще тогда, когда даже не знал ее, - на балу, взяв всю вину за поцелуй на себя. Теперь отчего-то казалось, что между ними произошло нечто серьезнее поцелуя.
        - Без проблем, - кивнул Дориан, собираясь уходить. - Всего хорошего.
        Однако не успел он сделать и шага, как со двора послышался топот копыт теневого коня. Мгновением позже с него спрыгнул посыльный, с почтальонской сумкой через плечо.
        Мужчина поднялся по ступеням и окинул неуверенным взглядом собравшихся в холле.
        - У меня письмо для Ее Светлости герцогини Лоренс, - негромко и явно растерянно сказал он, по правилам этикета обращаясь к дворецкому Чемберсу, а не к ним. - Однако я вижу, что господа Далгарты тоже здесь… Имеются письма и для них.
        Открыв сумку и порывшись в ней, он отдал дворецкому три конверта, а затем, поклонившись, так же торопливо ушел. Чемберс со всем почтением передал письма адресатам.
        Едва дождавшись, пока лакеи закроют за посыльным двери, Деметра вскрыла конверт и прочитала написанное на вложенной карточке.
        - Это приглашение на костюмированный бал в честь Самайна, который состоится через два дня, - взволнованным голосом сообщила она и посмотрела на братьев. - Его организовывает Юфемия Лайз в особняке Вайерд в Хэксбридже.
        Глава 15. Канун Самайна
        Стоило Адамсон узнать о содержании приглашения, как в замке началось непривычное оживление. Она наняла швейных ведьм для пошива исторических костюмов и учителей старинных танцев и сама лично контролировала весь процесс. Главной темой бала Мия Лайз выбрала ушедшие эпохи, желая устроить Самайн таким, каким видели его предыдущие поколения темных и светлых.
        На время подготовки Деметре пришлось остаться в своих комнатах, хотя уже несколько дней она мечтала о коттедже в Хэксбридже и очень соскучилась по земному миру. Неожиданным утешением стало то, что Дрейк согласился остаться рядом и даже занял соседние покои, которые раньше принадлежали Рубине.
        Было ясно, отчего парень решил не возвращаться домой. В Кроу-хаусе ему пришлось бы видеться со старшим братом, отношения с которым совсем разладились, а в пустом, огромном Далгарт-холле он чувствовал бы себя неуютно - все в нем напоминало об отце. Дрейк до сих пор не знал ужасающей правды о своем родителе и в душе продолжал любить его, хоть и почти не заговаривал о нем. Сейчас он явно хотел переключить свое внимание от семейных проблем.
        И все было совсем как раньше, до проблем и ссор. О них даже не вспоминали. Бранли, контрдансы, паваны, менуэты, кадрили и, конечно же, вальсы составляли их расписание с утра и до вечера. Деми и Дрейк от души веселились на этих занятиях, путаясь в ногах и фигурах, под нарочито строгий счет учителей. А в остальное время сидели возле камина, гуляли, болтали о важном и неважном… Так прошли два дня.
        Но было в этих днях и что-то, неуловимо следующее за Деметрой по пятам, медленно отравляющее все вокруг. Невидимый флер обреченности, подсознательное предчувствие конца. Ощущение, будто они готовились не к балу, а к похоронам.
        Деми понимала, отчего оно возникло. Она тайком начала общаться с Дорианом.
        Это была сугубо деловая, но тщательно скрываемая от Дрейка, во избежание новых споров, переписка в мессенджере. Виноватым во всем являлось банальное любопытство - Деметра должна была выяснить, что вновь приключилось с Кэрри, а главу Штаба заинтересовала история Рицци и найденная сказка. Открытым оставался и вопрос о настоящей личности Джорджианы.
        Дориан выяснил, что именно она позвонила Рубине перед нападением Ворона и попросила перенести собрание на вечер из-за каких-то неотложных дел. А после на это же собрание привела за собой Юфемию. Учитывая, что под маской леди Джорджи скрывался кто-то другой, она могла быть виновна и в самом нападении.
        Улик против нее хватило бы для немедленного ареста, но Дориан опасался, что она откажется говорить и весь план останется неразгаданным. Следовало поймать ее на горячем, чтобы лже-Джорджи уж точно не смогла отвертеться.
        Так же считала и Рицци, с готовностью включившаяся в обсуждение.
        Она рассказала, что месяц назад Джорджиана пригласила ее к себе и невзначай пыталась выяснить подробности свержения своего «мужа», но быстро сдалась - ведь Рицци была не в курсе всего этого. Кого еще баронесса могла спрашивать о произошедшем и как много ей удалось узнать?
        Деметра вспомнила о ночи, когда Мия проникла в ее коттедж, чтобы проверить его «связь с одной старой сказкой», и ситуация стала выглядеть совсем скверно.
        В один из вечеров она попробовала поделиться своей тревогой с Дрейком, но неожиданно наткнулась на осуждающий взгляд. Ему не понравилось, что она стала выяснять что-то за спиной у Рубины.
        - Лучше встретиться и поговорить об этом всем вместе, - заметил он.
        - Попробую предложить ей это на балу, если ты так хочешь, - без особой радости согласилась Деми. - Ей ведь прислали приглашение?
        Дрейк кивнул. Разумеется, они тоже переписывались друг с другом.

* * *
        Деметра не знала, какими будут их костюмы, вплоть до самого праздника. Адамсон обещала устроить сюрприз и приказала молчать даже швеям - им пришлось изготавливать наряды без примерок.
        В назначенный час горничные торжественно внесли в ее спальню большую прямоугольную коробку с эмблемой швейной ведьмы «Мариэль». Поглядев на сияющую от предвкушения Адамсон, Деми сняла крышку и развернула шуршащую оберточную бумагу - под ней показалось небесно-голубое платье. Позднеренессансное платье с пышной юбкой, белыми вставками, рукавами-фонариками и лифом, расшитым серебристыми нитями.
        Оно выглядело знакомо, словно Деметра уже видела его в каком-то фильме. Однако особого сюрприза не ощущалось до той самой минуты, пока к ней, уже наряженной, не пришел Дрейк.
        На нем был костюм той же эпохи, состоящий из темно-синего дублета с рукавами-фонариками, такого же цвета облегающих бриджей и высоких сапог.
        - Ромео и Джульетта? - догадалась Деми и с наигранной укоризной посмотрела на старшую горничную.
        - А что? Мне показалась, романтика вам не помешает, - прошептала Адамсон в ответ и продолжила завивать ее волосы.
        - Идея неплохая, - сказал Дрейк и улыбнулся. Младшие горничные, убирающие коробки от платья и обуви в гардеробную, смущенно захихикали. - Кажется, не так давно кто-то задолжал мне романтический вечер.
        - Ладно, пусть будет романтика, - сдалась Деми, улыбаясь в ответ и оборачиваясь на служанок, - те смотрели на ее парня, о чем-то шушукаясь.
        Стоило Адамсон одарить их грозным взглядом, как они тотчас притихли.
        Экипаж из Кроу-хауса прибыл в замок с опозданием, вероятно потому, что первым отвозил Дориана, и до «моста» пришлось гнать во всю мощь. В приглашении гостям было велено прибыть к одиннадцати вечера, однако, когда Деметра и Дрейк переступили границу, время уже приближалось к двенадцати.
        Погода в людском мире стояла ясная, сухая и даже теплая, если можно сказать так про конец октября. Впрочем, прогуливаться за ручку по ночным улицам Хэксбриджа уже было некогда. Пришлось вызывать такси.
        Водитель похвалил их хэллоуинские костюмы и помог разместиться на узком заднем сиденье - пышная юбка занимала слишком много пространства. Дрейк завел с ним разговор о том, какой праздник в этом году устраивали в городе, Деми же бросила унылый взгляд на коттедж миссис Гейбл, промелькнувший за окном. Она впервые подумала о том, что бал пройдет не где-нибудь, а в ее бывшем доме. Неужели в нем хватит места для танцев?
        Сам особняк Вайерд показался спустя несколько минут.
        Лужайку перед домом украшали композиции из различных тыкв, целых и вырезанных, со вставленными внутрь свечами, подсвечивающими зловещие рожицы, тюков сена, сухих веточек деревьев и охапок желтоватых листьев. Свет был зажжен во всех окнах дома, кроме бывшей спальни Деметры на втором этаже. Соседние коттеджи тоже были украшены, хотя и не так масштабно. В конце улицы сновали ребятишки в костюмах, выпрашивающие угощения и пытающиеся напугать прохожих.
        Выйдя из машины, Деми толкнула калитку, больше не скрипевшую, и, подхватив юбки, торопливо поднялась на крыльцо. Было странно звонить в дверь своего бывшего дома… Она оглянулась на Дрейка - он лишь тепло ей улыбнулся и сделал это сам.
        Им открыл незнакомый мужчина в белой ливрее - холл особняка оказался переполнен гостями в пестрых исторических костюмах.
        Прежде чем они втиснулись внутрь, слуга протянул им ящичек, в котором лежали самодельные полумаски из папье-маше, сухих листьев, перышек и кусочков древесной коры, как их делали в старину. Это были маски не чудовищ, а скорее фейри и других существ из числа волшебного народца. Дрейк выбрал себе грубоватую древесную маску, которая вполне могла символизировать какого-нибудь брауни, а Деми надела прозрачную и хрупкую на вид, из скелетированных голубоватых листьев, напоминающих оторванные крылышки фей.
        Все гости сгруппировались вокруг некоего предмета в центре холла. Не узнавая никого из присутствующих, Деметра с трудом протиснулась вперед и увидела, что посреди ее бывшей прихожей теперь стояла круглая каменная жаровня, с уже выложенными поленьями для костра. Пока она задавалась вопросом, не собрала ли их Мия здесь для того, чтобы сжечь живьем, с лестницы спустилась женщина в бело-золотом платье эпохи рококо с пышными кружевными рукавами и с маской из белых перьев. Гости расступились.
        Женщина подошла к жаровне, и Деми узнала в ней Юфемию, ныне хозяйствующую в этом особняке.
        - Сегодня мы празднуем начало нового года для всех ведьм, чародеев, колдунов, магов и волшебников, - возвестила она громким зловещим голосом. - Сегодня мы отдаем дань нашим предкам, жившим на этой земле тысячи лет, и волшебным духам, всегда обитающим с нами бок о бок. Мы призываем Богиню-Мать Монтеру смилостивиться и благословить дела наши, а Бога-Отца Абатиса призываем не гневаться и разрешить осветить тьму.
        Юфемия посмотрела на мужчину в камзоле, стоящего рядом, - он, разумеется, тоже был одет в белое. Темная бронзовая кожа и гладко выбритая голова позволяли узнать Шерла Прамниона в любом костюме, даже несмотря на то, что лицо его скрывалось под серой кристальной маской.
        Сделав шаг вперед, глава Ордена Монтеры громко щелкнул пальцами. Пара секунд, и свет по всему дому погас, оставив гостей в непроницаемой тьме. По толпе прошелся испугано-восторженный шепот.
        - Тьма - это начало и конец для всего сущего. Из тьмы произошли мы все и во тьму вернемся, - раздался голос Мии, звучавший будто бы отовсюду. - Но не только тьму чествуем мы сегодня. Ибо за ночью всегда следует день, а тьму сменяет свет. Так было, и так будет.
        - Так было, и так будет, - подхватил ее фразу нестройный ряд голосов. Произнесли ее не все, но те, кто это сделали, явно вкладывали в слова Мии больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд.
        Щелчок, короткая вспышка.
        И огонь в центре зала загорелся так внезапно, что стоящие вокруг него гости ахнули и отпрянули. А затем заулыбались и зааплодировали, с облегчением на лицах. Шоу получилось впечатляющим.
        Деми же сразу догадалась, что эта демонстрация силы была не более чем бутафорией, красиво разыгранной театральной сценой. И Мия, и Шерл являлись светлыми - их магических сил не хватило бы для того, чтобы погасить свет во всем доме, и даже для того, чтобы создать разом такой большой костер. Скорее всего, свет выключили слуги, щелкнув рычажком на электрическом щитке, а поленья в жаровне заранее были пропитаны каким-то горючим веществом - достаточно было высечь искру или бросить спичку, чтобы он разгорелся.
        - Поздравляю вас с праздником, друзья мои, леди и джентльмены! - вновь заговорила Мия, не скрывая своего довольного вида. - А теперь давайте разнесем этот символический огонь и зажжем от него свечи, которые вы найдете повсюду. Пусть священное пламя защищает вас в течение года.
        Слуга в белом принялся обходить всех с другим ящичком, в котором лежали длинные свечи. И гости с энтузиазмом включились в игру - принялись зажигать их от костра и расходиться по дому. Деметра отошла в сторону, чтобы подождать, пока не станет просторнее, и вдруг заметила девушку в красном камзоле, с маской из кленовых листьев на лице, стоящую неподалеку от входа в библиотеку. По ее скрещенным на груди рукам было понятно, что она очень сердита. Следовать указаниям Юфемии Рубина не торопилась.
        - Что-то мне совсем не хочется подходить к ней. Боюсь, нормального разговора у нас не выйдет, - тихо проговорила Деми, зная, что Дрейк стоит за ее спиной.
        - В давние времена честь разжигать священный огонь принадлежала главе общины - жрецу-друиду, вождю или даже королю. Позже это стал делать магистр. А сейчас Руби даже не спросили. Неудивительно, что она недовольна, - пояснил Дрейк, склоняясь к ее уху. - Мия только вступила в Ковен, а уже ставит себя выше всех. Кто она такая?
        - Наша с Рубиной мать, - почти неслышно вздохнула Деметра и пошла брать себе свечу.
        Зажигая ее от костра, она отметила необычную деталь. Пламя хоть и обдавало жаром, но совсем не дымило - значит, все-таки являлось магическим.
        Вместе с другими гостями Деми поднялась по лестнице.
        Ей хотелось осмотреть дом. Понять, что изменилось с ее отъездом, найти хоть какие-то подсказки, подтверждавшие их с Мией родство, и убедиться в том, что призраки, обитающие здесь, никуда не делись. Новая владелица могла замазать трещины и закрасить подтеки на стенах, могла отреставрировать мебель и застелить старый пол коврами, но темное ощущение, тоскливое и холодное, исходящее от комнат и коридоров, все равно бы не исчезло.
        Должно быть, первым здесь умер Джозеф Вайерд. Если верить дневнику-гримуару Антуанетты, ее отец поселился в особняке еще до полного окончания строительства и жил в комнатах без отделки. Затем в них жили его дочь и ее подруга-предательница. После того как обнаружили тело Стефании, перед похоронами гроб с ней поставили в гостиной. Заполучив дом, Людвиг и Эдуард стали сдавать его в аренду - их жильцы обычно тоже отсюда не переезжали.
        Деми не верила в призраков, но была уверена в том, что смерть оставляла хоть и невидимый, но неизгладимый отпечаток в тех местах, где люди были вынуждены расстаться с жизнью. В Вайерд-хаусе это ощущалось особенно сильно.
        Впрочем, другие гости, пришедшие на праздник, совсем об этом не задумывались.
        Мия не обманула - свечи действительно оказались расставлены повсюду. В стенных подсвечниках, канделябрах, на полках, тумбах, комодах, столах, ящиках, стопках книг, даже на перилах. Их было так много, что игра получалась долгой и увлекательной. Каждый гость пытался отыскать незажженные, вслух рассуждал о том, где еще они могли прятаться, и искренне радовался, когда находил свечи в каком-нибудь неожиданном месте.
        Уже горящие свечи наполняли дом таинственным светом, вновь напоминая о временах жизни Антуанетты.
        Деметра прошла по коридору мимо бывших комнат слуг и поднялась на чердак. Он был начисто прибран и декорирован к Самайну в ведьминском стиле, как и весь особняк, - букетами осенних цветов, колосьями пшеницы, веточками деревьев, сухими листьями, пучками трав и, конечно же, тыквами. Вместо пыли и затхлости пахло медом и пряностями. У стен располагались диванчики и кресла с чайными столиками, на полу были начертаны руны - должно быть, тоже для праздника.
        Однако Деми показалось, что вместе со всем хламом отсюда вымели и ее воспоминания. Ничего не осталось от того дня, когда она искала фотографии для миссис Гейбл, и от уютного вечера с Дрейком, когда они находились наедине друг с другом и с дождем. Деми почувствовала себя оскорбленной. Она капнула воском на подоконник и поставила свою свечу там.
        Вернувшись на второй этаж, она уже хотела было спуститься в холл, но что-то дернуло ее повернуть налево и пройти до двери бывшей родительской спальни. Деметра не заходила туда с момента смерти опекунов. Даже не разобрала их вещи. Могло ли еще хоть что-нибудь из них остаться?
        Она потянула дверь на себя - та оказалась незаперта - и вошла внутрь. Комнату освещали все те же свечи и, разумеется, она выглядела по-другому, не так, как раньше. Кровать была застелена белоснежным шелковым бельем, хотя Хелена предпочитала хлопковое цветное, а лежащие наготове вещи для побега, чемоданы и саквояжи, заменяли элегантные предметы декора и букеты цветов.
        На диване в углу сидела Юфемия Лайз. Она заметила гостью и улыбнулась.
        - Простите, я не знала, что это ваша спальня, - попыталась оправдаться Деми, замешкавшись на пороге.
        - Это ведь была спальня твоих опекунов? - догадалась Мия, поднимаясь с дивана. - Я понимаю почему ты решила сюда заглянуть. Проходи, осмотрись. Наверняка это место вызывает у тебя немало воспоминаний.
        Послушно кивнув, Деметра прикрыла дверь и прошла дальше. Как и все остальные комнаты, эта выглядела обновленной и чересчур опрятной. Ни тебе фотографий на стенах, ни записной книжки на столике… Только какая-то книга на тумбочке возле кровати. Так и должна была выглядеть спальня женщины, привыкшей скрывать свою личность.
        - Ты скучаешь по ним? - спросила Юфемия, нарушая тишину.
        - По кому? - переспросила Деми, задумавшись.
        - По твоим опекунам, конечно, - мягко посмотрела на нее Мия. - У вас были хорошие отношения? Или… ты больше скучаешь по своей матери?
        - Она бросила меня почти сразу после рождения. Как я могу по ней скучать? - спросила Деметра, глядя ей в глаза. - Что вы скрываете, Мия? И сейчас, и тогда, когда вы пришли ко мне в коттедж.
        - О, тогда это был сущий пустяк, невинное любопытство, - пожала плечами Юфемия.
        Она прошла к окну и откинула бархатную ткань с предмета, стоящего на специальной подставке, - Деми не заметила его в полутьме. Под тканью оказалась викторианская круглая клетка с маленькой птичкой, сидящей внутри.
        - Мы всегда скучаем по своим матерям, даже если не помним и не знаем их, - с грустью сказала Мия, глядя на птичку. - Это происходит подсознательно, проявляясь только во снах или в минуты слабости.
        - Что это за птица? - спросила Деметра, решив перевести тему, - от слов женщины она почувствовала, что на глаза навернулись слезы.
        - Скворец, - просто ответила Юфемия. - Мне нравится смотреть на него.
        Птица чирикнула и, повернув голову, уставилась на Деми будто бы совсем осмысленно, по-человечески.
        «Превратилась Оза в маленькую птичку и навсегда ей осталась», - вспомнила Деметра, и по коже ее пробежали мурашки. Что за чертовщина здесь творилась?!
        Десятки вопросов терзали ее, и уже готовясь их задать и все выяснить, Деми остановилась. Ей стало страшно не от того, что она могла спросить, а от того, что ей могли ответить. Она посмотрела на чертову птицу и на Мию, снисходительно наблюдающую за ней, на пляшущие тени от свечей на стенах… и, резко развернувшись, выбежала в коридор.
        Сбежала вниз по лестнице - сердце ее при этом бешено заколотилось, - свернула направо и очутилась в гостиной.
        Там она смогла отдышаться и сделать вид, что ничего странного не произошло.
        На первом этаже играла инструментальная музыка, доносившаяся из библиотеки, а гости смеялись и праздновали вовсю. В гостиной подавали напитки, гадали на рунах и картах Таро. Чуть дальше, в столовой, подавали ужин. Возле окна размещался алтарь предков, оформленный веточками и драпировками из красных и оранжевых тканей и освещенный свечами разных форм и размеров. Каждый мог оставить на нем фотографию умерших родственников и поднести им угощение или подарки. Деметра пожалела, что никто не предупредил ее о таком обычае - фотографий опекунов у нее с собой не было.
        Она рассмотрела содержимое банкетных столов - яства на них расставили на манер фуршета.
        Чего там только не было! Всевозможные блюда из тыквы и яблок - пироги, булочки с сахарной глазурью и корицей, печеная тыква, яблоки в карамели. Кушанья, которые было принято подавать на Самайн, и простая английская еда. Суп из птичьих потрохов и печень с травами, яйца по-шотландски, шеффердский пирог и маленькие круглые пирожки с мясом, картофельное пюре, овощное рагу и грибной паштет. Даже горячий хлеб и масло!
        Не то чтобы Деми ожидала увидеть паучьи кексы и печенье в виде пальцев ведьм - это были детские забавы, - но и не подозревала, что магам и волшебникам настолько важно чтить свои традиции. Она не увидела ни одного деликатеса. Даже на десерт предлагали жареные каштаны, закаленную карамель из темной патоки, орехи и мед. И гости в кои-то веки пили не вино и шампанское, а тыквенный пунш и яблочный сидр, хот-тодди[3 - Старинный английский коктейль на основе виски и чая, с добавлением лимонного сока и меда.] и глинтвейн.
        Решив, что ей как члену Верховного Ковена важно хоть немного принять участие в праздновании, Деметра положила себе кусок яблочного пирога и взяла бокал с сидром. Она хотела выкинуть из головы встречу с Мией и ее странного питомца и продолжала убеждать себя в том, что новая знакомая не опасна.
        Не успев распробовать мякоть печеных яблок и сахарную корочку, Деми почувствовала, как что-то хрустнуло у нее на зубах. Она тут же выплюнула кусочек себе на ладонь и обнаружила маленькое серебряное колечко.
        - К скорой свадьбе, - презрительно выговорила Руби, оказавшаяся рядом. - Это традиционный пирог с предсказаниями. Ты что, не знала?
        Осуждающе покачав головой, сестра вышла прочь. Деметра, так ничего не ответив, посмотрела ей вслед.
        И в этот момент в столовую зашла целая делегация в костюмах девятнадцатого века, возглавляемая Шерлом Прамнионом, - пожилые мужчина и женщина с лиственными масками на лицах, светловолосый мужчина в маске из серых перьев и парень лет двадцати в маске из папье-маше. Глава Ордена рассказывал им историю создания этого дома, а гости глядели на все как-то неодобрительно.
        На всякий случай Деми отставила тарелку с пирогом в сторону. И не зря, как оказалось мгновением позже, - Шерл повел делегацию прямо к ней.
        - Мисс Лоренс! Я знал, что вы будете здесь, - сказал он и обвел рукой свою компанию. - Позвольте познакомить вас с вашей семьей.
        - Вы шутите? - спросила Деметра.
        Она начинала понимать, что не готова вообще ни к чему, связанному с этим вечером. А ведь Ричард Хаттон говорил, что ее родственники до сих пор жили в Ордене… Просто она не ожидала увидеть их так внезапно.
        - Ваш дедушка - Альберт Бланшар, бабушка - Мари-Лор, дядя - Бриан и его сын - Леон, - с беззаботной улыбкой продолжал Шерл, представляя каждого по очереди. - А это - Деметра Лоренс, дочь Аланы.
        - Дочь Аланы от охотника Сэмюэля Вэлфорда или от организатора геноцида Винсента Ларивьера? - терпеливо поинтересовалась бабушка Мари-Лор.
        - Или еще от кого-то другого? - уточнил дедушка Альберт.
        - Не слушайте их, мы рады знакомству, - заверил дядя Бриан, пожимая ее руку.
        Деми перехватила сочувствующий взгляд Леона, судя по всему, приходившегося ей двоюродным братом, и неуверенно кивнула.
        - Не будем ворошить прошлое. Главное, что Деметра - светлая. Она унаследовала лучшие ваши гены, - сказал Шерл, не давая беседе перерасти в скандал.
        От нее явно ждали каких-то слов, но Деметра не знала, что могла им сказать. Почему-то захотелось перед ними извиниться, не только за мать - вообще за все. Как и в случае с Мией, она совершенно растерялась.
        - Простите меня, - выдавила она, пробираясь между ними и выходя через гостиную в холл.
        Она считала себя сильной, повзрослевшей, не страшащейся опасностей, была готова противостоять убийцам, вела собственное расследование, заключала союзы с людьми, проникала в чужие дома… И продолжала совершать ошибки, в то же самое время оставаясь маленькой испуганной девочкой. Что мешало ей прижать Мию к стенке и все у нее выспросить? Или гордо ответить новым родственничкам, что поступки ее родителей не ее личная вина? Проблемы с парнем и сестрой - в ту же стопку. Все у нее выходило как-то неправильно. Как-то не так.
        Единственное, что получалось отлично, так это злиться на саму себя.
        Под лестницей она увидела Кэрри Райнер в зеленом пышном платье, с большим карамельным яблоком в руках, и прошла мимо нее, уже не пытаясь выдумывать новых вопросов.
        В библиотеке устраивали танцы. Точнее, в помещении, которое раньше называлось библиотекой. Юфемия Лайз убрала из него все книжные шкафы и прочую мебель, выкрасила стены в светло-бежевый, соорудила сцену для музыкантов, расставила стулья возле стен, и получился настоящий, хоть и небольшой, бальный зал.
        Музыканты играли менуэт, а парочки в карнавальных костюмах чинно вышагивали в такт.
        - Деми, вот ты где, - отвлек ее подошедший Дрейк. - Я искал тебя по всему дому, куда ты пропала?
        - Общалась с родственниками, - ответила Деметра. - Жалею, что согласилась на это приглашение. Не стоило сюда возвращаться. Никто ведь не заметит, если я просто пойду домой?
        - Да ну, брось. Сегодня ведь все-таки праздник, - нахмурился Дрейк, беря ее за руку. - А как же сюрприз Адамсон, все ее старания?
        - Романтика, да? - невесело хмыкнула Деми. - И что ты предлагаешь?
        - Идем танцевать, - сказал Дрейк и потянул ее к центру зала.
        Менуэт, игравший до этого, уже завершился, и объявили «Павану» Форе.
        Из своих уроков Деметра знала, что павана - придворный танец шестнадцатого века - была такой же медленной и церемонной, как менуэт. Учить ее было просто, танцевать - скучно, хотя со стороны, должно быть, она смотрелась красиво, особенно когда все пары двигались одинаково. Движения состояли из скользящих церемонных шагов, обходов партнерами друг друга, поворотов и поклонов.
        Однако музыка, заигравшая со сцены, была вовсе не похожа на простоватые мелодии эпохи Возрождения. Зазвучала музыка времен Антуанетты и Людвига. Тягучая, печальная и мрачная. Идеально соответствующая этому месту.
        Дрейк нежно сжимал ее ладонь, когда они медленно проходили по залу, описывая круг. Наверное, он думал, что помогает ей. И она должна была почувствовать ту самую романтику, которой им так не хватало. Ромео и Джульетта, из разных, противоборствующих семей, танцующие в масках на балу… Все как в пьесе.
        Но Деметра не могла думать об этом - она пыталась определить, где именно в этом зале обнаружила тела опекунов. Из-за новой отделки сделать это было непросто. В любом случае танцы проходили буквально на их крови, даже если ее и выскоблили с паркета. Звучало это так же отвратительно, как и ощущалось. Романтики не вышло.
        Дрейка тоже явно одолевали свои мысли. И потому, когда они, поклонившись друг другу, начали танцевать, он тихо сказал:
        - Год назад все было проще.
        - Что ты имеешь в виду? - спросила Деми, изящно описывая новый круг.
        - Тогда перед нами стояла только одна задача - выжить, - ответил он, приближаясь.
        - Да, и тебе почти ничего не угрожало, - с улыбкой заметила Деметра. Она взяла его за руку. - Ты мог легко остаться в стороне и не почувствовал бы никаких последствий.
        - Но я ведь решил остаться с тобой, - улыбнулся Дрейк какой-то печальной, почти сожалеющей улыбкой.
        - И признался мне в любви, - с ностальгией вспомнила Деми, делая шаги в сторону. - Почему, кстати? Я ни разу этого не спрашивала.
        - Нужно же было что-то придумать, чтобы ты от меня не сбежала, - усмехнулся он и вдруг помрачнел. - Мне показалось, что я все делаю правильно, что я должен был сказать именно так… Но оказалось, что именно этого и добивалась старуха Рейвен.
        Деметра склонилась в реверансе, не чувствуя ничего, кроме горечи. Он признал, что совершил ошибку, и на самом деле жалел об этом.
        - Дрейк, - протянула она, поднимаясь и заглядывая ему в глаза. - Ей требовалось, чтобы все было по-настоящему, иначе наша кровь не помогла бы.
        - Значит, все было по-настоящему? - тяжело спросил он.
        - Да, - сказала Деметра, хотя и понимала, что ее слова представляли собой лишь часть истины.
        Всю истину она раскрыть не могла, даже самой себе.
        Они вновь прошлись по залу уже в полном молчании. Деми отметила среди танцующих леди Джорджи в черном платье и маске из серебряной фольги, а затем заметила Дориана, прислонившегося к стене, - его она видела сегодня впервые, хотя и знала, что он точно появится. Бывший охотник вновь проигнорировал все правила дресс-кода - надел простой черный смокинг, хоть и чуть более старинный на вид.
        Он не сводил взгляда с танцующих. В какой-то момент Деми показалось, что он наблюдает только за ней.
        И этот взгляд - пристальный, серьезный и напряженный, натолкнул на мысль.
        Она боялась всех обидеть - вот в чем крылся корень ее бед. Деметра не опасалась ничего, когда речь шла о ком-то чужом, не являющимся близким человеком. Но как только речь заходила о Руби, Дрейке, ее матери или родственниках, она тут же тушевалась и отступала, боясь причинить им боль. И, сама того не осознавая, начинала вести себя как приемные родители - недоговаривать, отмалчиваться, утаивать правду и уходить от ответа, надеясь таким образом защитить. Они вырастили ее среди тайн и недомолвок, к этому она привыкла.
        Деми разозлилась на них, когда узнала правду, так же как разозлился на нее Дрейк. И кто его знает, возможно, настало время прекратить жалеть их, а саму себя считать доброй? Может быть, именно это решит все проблемы?
        Танец закончился в тот же момент, когда у Дрейка зазвонил телефон. Он ответил на него, пока они отходили в сторону. Разговор получился коротким.
        - Кто это был? - поинтересовалась Деметра, заметив, с каким раздраженным видом парень завершал вызов.
        - Ричард Хаттон, - поморщился Дрейк. - Он выяснил, почему проклятие не влияет на кота Моргана.
        - Что, есть какая-то причина?
        - О да, - протянул парень и закатил глаза. - Морган сделал его своим фамильяром, вот почему кот стал таким живучим. Это очень старый ритуал, сейчас так никто уже не делает… Прости, но я должен позвонить ему и объяснить все как следует…
        - Не будь к нему слишком суров, - сказала Деми ему в спину и неожиданно улыбнулась.
        Котик по имени Пампкин отвлекал ее от тяжелых мыслей куда лучше, чем все старания Дрейка и Адамсон. И фамильяр-кот казался явлением куда более приятным, чем фамильяр-человек. По ее мнению, Морган не сделал ничего плохого.
        Деметра посмотрела на танцующих конский бранль - танец, который ей не нравился и представлял из себя какое-то нелепое топтание на одном месте - и решила выйти на улицу, подышать свежим воздухом: в переполненных комнатах особняка его сильно не хватало.
        Дрейка в холле уже не было, но зато там обнаружилась Рицци, прикуривающая сигарету на тонком длинном мундштуке от центрального священного костра.
        Патриция Альфано оделась как Мария-Антуанетта из фильма, даже соорудила себе на голове очень похожую башенку из пастельно-розовых волос. Ее яркое конфетное платье резко выделялось из всех костюмов, старавшихся соблюсти хоть какую-нибудь историчность.
        - На чердаке проводят спиритический сеанс, пытаются вызвать дух Антуанетты Вайерд, - сообщила она как бы между прочим, заметив Деметру. - Кстати, о птичках. У меня кое-что для тебя есть.
        Порывшись в складках юбки, она выудила из потайного кармана черно-белую фотографию и протянула Деми. Неизвестный фотограф запечатлел на карточке трех девушек, одна из которых являлась вполне узнаваемой Стефанией Райнер. Рядом с ней стояла девушка-итальянка и шатенка. Все они были в кружевных выходных платьях, словно бы собрались для воскресного чаепития.
        - Ионика Альфано, Стефания Райнер и Азурия Старлинг, - пояснила Рицци, раскуривая сигарету.
        Ионика и Стефания интересовали Деметру уже не так сильно, как Азурия. Она была явно старше, чем на портрете. И настоящее лицо девушки сложно было назвать красивым или милым, в отличие от ее подруг.
        - Рассмотрела? - поторопила Рицци и, почти вырвав снимок у Деметры из рук, приподняла его. Совмещая… с лестницей и дверью под ней - точно таких же, как на фотографии. - Что ты скажешь на это?
        - Что встречи «названых сестер-фейри» проходили в этом доме. Ну разумеется, ведь Стефания жила здесь, - заключила Деми. - В реальности все сказки оказываются страшнее.
        - Главное сейчас - следить за Джорджианой, - напомнила Рицци, выдыхая дым. - Если это место и правда связано со сказкой, она попытается что-то сделать.
        - Вот только мы ничего делать не должны, - напомнила ей Деметра, стараясь говорить как можно тише. - Это работа Дориана.
        - Можешь не переживать, я и не стремлюсь ее выполнять, - презрительным тоном отозвалась Рицци. - Но вот со своим любопытством ничего не могу поделать…
        Знакомые голоса заставили их посмотреть налево. Возле входа в гостиную о чем-то переговаривались Рубина и заместитель главы Штаба - Лукас Бреннон. Дрейк пару раз упоминал о нем, когда они с Деметрой проводили время перед праздником в Вэлфорд-холле. Лукас был преданным сотрудником Штаба, одним из первых перешедших на сторону нового магистра после свержения Винсента Ларивьера, а теперь возглавлял личную гвардию Рубины. Его единственный сын - Роджер - погиб при нападении Ворона у паба, а мужчина все так же продолжал выполнять свою работу.
        Разговаривая с ним, Руби выглядела задумчивой, как если бы сама планировала какую-то тайную операцию. Стоило поговорить с ней прежде, чем она наделает глупостей.
        - Я видела леди Джорджи в зале среди танцующих, не выпускай ее из виду. Позже еще увидимся, - сказала Деметра Рицци.
        Та присела в шутливом реверансе и выкинула остатки сигареты в костер.
        Деми тем временем подошла к сестре и попросила ее об аудиенции.
        - Ну давай, попробуем, - поджала губы Рубина.
        Они поднялись на второй этаж, надеясь, что хоть там будет поменьше людей и побольше воздуха. Недолго думая, Деметра распахнула дверь собственной бывшей спальни.
        Это была единственная комната в особняке, до которой не добрались руки Мии. Вся старая мебель стояла на своих местах. На стенах висели плакаты, которые развесила Деми, намереваясь скрыть обшарпанные обои. И даже мелкий мусор и забытые в спешке переезда вещи валялись по углам, заросшим пылью и паутиной. Зрелище казалось печальным, учитывая, что разглядывать все приходилось в полутьме. Здесь не имелось свечей, а электричество не работало.
        - Так какая тема будет у нашего разговора? - спросила ее Рубина, с брезгливым видом опускаясь на краешек кровати со старым, сбившимся в неопрятную кучу постельным бельем.
        - Дрейк считает, что нам с тобой еще не поздно все наладить. И я тоже так считаю, - начала Деметра.
        - Дрейк многого не знает, - выговорила Рубина. - Да и я не знаю, что тут можно наладить…
        - Послушай, я ведь на твоей стороне, - попыталась образумить ее Деми.
        - Ты не на моей, ты на своей личной стороне, - усмехнулась сестра. - Притащила Шерла Прамниона в Ковен, тайком общаешься с этой Мией - я видела, как ты заходила в комнату вслед за ней! Даже Рицци переманила к себе! Не говоря уже о Дориане и Дрейке! Какой следующий шаг? Может, мое свержение?
        - А может, тебе пора снять с головы корону, хотя бы ненадолго, и просто послушать? - разозлилась Деметра. - Тебя и правда хотят свергнуть. Вот только не я, а кто-то другой. Тот, кто украл Ворона и устроил теракт на кленовой аллее, тот, кто убил Джорджиану и нацепил на себя ее личину!
        - Что? - изумилась Рубина. - О чем ты?
        - Тебе должны были доложить, - проговорила Деми, прохаживаясь до окна и обратно.
        - Про Ворона и теракт - да, а вот про леди Джорджи я слышу впервые, - ответила сестра, становясь серьезной.
        - Ну, теперь ты знаешь, поздравляю, - буркнула Деметра.
        - Дориан, - прошипела Рубина, догадавшись обо всем и вскакивая с кровати. - И она здесь, на балу! Почему он ничего не предпринимает? Нужно вызывать гвардию!
        - Он попросил ничего не делать и ждать, - сказала Деми.
        - Ах, он попросил, да? - переспросила сестра, растягивая губы в наигранной улыбке.
        - Рубина, - терпеливо выговорила Деметра, глядя на сестру. - Доверься нам, хотя бы немного, прошу тебя. Прекрати делать вид, что весь груз ответственности лежит только на тебе!
        - Ты ничего не понимаешь, - неожиданно тихо ответила сестра.
        - Ты тоже. Ты сама захотела отдалиться, закрыть себя в золотой клетке… В прошлом году мы были заодно, что бы ни происходило. Что изменилось сейчас?
        Рубина повернула к ней голову и помолчала пару секунд, обдумывая что-то. А после сказала:
        - Я люблю Дрейка, Деметра. Вот что изменилось. Всегда любила. И видеть тебя с ним… даже находиться с тобой в одной комнате, болтать как прежде, обсуждать дела… Я больше так не могу. - Она поморщилась и вздохнула. - Пусть Дориан известит меня перед тем, как решит начать действовать. Я распоряжусь прислать подкрепление.
        Сказав это, сестра вышла из комнаты, оставив Деми наедине с темнотой.
        Какое-то время она всматривалась в никуда, пытаясь осознать услышанное.
        «Я люблю Дрейка», - эхом звучало у нее в голове, повторяясь раз за разом.
        Деметра подошла к одному из старых плакатов и разгладила его смятый уголок, провела рукой по одеялу, поправила криво стоящий стул. Вышла из спальни в каком-то оглушенном, отрешенном состоянии.
        И не сразу сообразила, откуда доносятся крики, слышавшиеся глухо, как будто сквозь воду.
        Кричала женщина.
        А именно Джорджиана.
        Она стояла рядом с дверью бывшей родительской спальни и что-то громко доказывала слуге в белом, крепко державшим ее за локоть. Складывалось впечатление, что баронессу застали на месте преступления, а слуга удерживал ее до прибытия полиции.
        - Вы не имеете никакого права! Да вы знаете, кто я?! - заливалась лже-Джорджи, в то время как вокруг собиралась толпа любопытных гостей.
        - Что ты взяла из моей комнаты? - послышался голос Юфемии Лайз. - Что ты там искала?
        - Ничего! - прокричала Джорджиана в ответ и хрипло рассмеялась. - Абсолютно ничего!
        Она резко оттолкнула от себя слугу, отбросив его прямо на стоящих неподалеку людей, и перемахнула через перила лестницы, ведущей вниз. С грохотом приземлившись на паркет, лже-Джорджи поднялась и щелкнула пальцами. Костер, пылавший в центре, набрал силу и взметнулся высоко вверх.
        Секунда, и огонь поглотил всю лестницу и весь холл.
        Глава 16. Удар в спину
        Жаркая волна устремилась прямиком к Деметре - она едва успела пригнуться. И несмотря на то, что зачарованный огонь не дымил, он все равно выжигал кислород и до черноты опалял деревянные панели на стенах. Прежде чем пожар начал распространяться по второму этажу, она успела заскочить в свою комнату и закрыть за собой дверь.
        Пока Деми пыталась отдышаться - ей вновь почудилось, что она задыхается, прямо как в той ловушке, - дверь хлопнула за ее спиной, и в темной спальне спрятался кто-то еще.
        - Мы должны выбраться отсюда, Деми, скорее! - крикнула ей… Рубина, подталкивая в спину.
        - А, так ты теперь уже можешь находиться со мной в одной комнате? - не удержалась Деметра, оглядываясь на нее.
        - Не время для шуток, лучше помоги мне, - сквозь зубы выговорила сестра, стаскивая с кровати простыню. - Привяжем к батарее и спустимся из окна.
        Прежде чем помогать, Деми сняла маску и пышный подъюбник, чтобы они не мешались, а заодно нашла в письменном столе забытые ножницы и наскоро откромсала пол-юбки прекрасного платья. Адамсон огорчилась бы, увидев это, но еще больше она расстроилась бы, если бы ее госпожа погибла в огне.
        Вместе с сестрой они сняли пододеяльник и связали все постельное белье между собой узлами. Рубина нашептывала что-то на каждый из них, так что за их прочность можно было не переживать. Потом привязали импровизированную веревку к трубе радиатора и открыли окно.
        На улице собирались испуганные гости, которым удалось выбраться первыми. Кто-то перебирался через другие окна первого и второго этажей. А в холле продолжало бушевать пламя. Оно уже пробиралось сквозь щель под дверью комнаты.
        - Иди первой, - торопливо выговорила Руби, не отрывая взгляда от двери.
        - И ты не задерживайся, - вежливо ответила Деметра.
        Она перекинула веревку из простыней через подоконник и принялась спускаться, крепко держась руками и упираясь ногами в стену дома. Как только Деми преодолела пол-этажа, ее тут же подхватил какой-то светловолосый мужчина и спустил вниз. Стоя в открытой раме окна гостиной, он помогал эвакуировать тех, кому не посчастливилось остаться внутри.
        Запоздало Деметра узнала в нем своего дядю Бриана Бланшара.
        - Спасибо вам, - выдохнула она, спрыгивая на землю.
        Дядя лишь кивнул в ответ.
        Рубина спустилась вслед за ней, после чего они перебежали через дорогу и остановились около ограды парка. Левее и чуть дальше от них стояли остальные члены династии Бланшар и с ними - Шерл Прамнион. Рицци Альфано, ни с кем не прощаясь, уже садилась в вызванное ей такси. А с правой стороны… да, там стоял Дрейк, звонящий кому-то по телефону. Сигнал прозвучал в кармане сестры и, заметив их, он тут же подошел.
        - Хвала богам, вы целы, - проговорил он. - Как это могло случиться?
        - Скажи спасибо Джорджиане Ларивьер, - ответила Деми.
        - Я так полагаю, ей все же удалось сбежать? - недовольно отозвалась Рубина. - Придется искать ее по всему земному шару - она может быть где угодно. И наш хваленый глава Штаба ничем не помог.
        - Она на Нью-Авалоне, - холодно произнес Дориан, подходя к ней со спины. - Вы же не думали, что я забуду выставить патрули, магистр? Они проследили ее путь от Вайерд-хауса до «моста».
        - Раз так, тогда командуй, - стараясь сохранить лицо, сказала Рубина. - Я отправляюсь во дворец и буду ожидать твоих людей к утру с докладом.
        - И мы с Деми поедем во дворец, - предложил Дрейк. - Оставаться здесь может быть опасно. Кто знает, что еще задумала эта ведьма?
        - О нет, братец, ты поедешь со мной. Вот тебе первое официальное задание от Штаба - будешь участвовать в охоте, - с нехорошей усмешкой остановил его Дориан.
        - Я тоже еду с вами, - подала голос Деми. Вид ее горящего, хоть и ненавистного дома только придавал злости и уверенности. - Не собираюсь сидеть и ждать новостей. Не после всего того, что она нам устроила. Я хочу видеть ее лицо в тот момент, когда она покажет себя настоящую.
        - Хорошо, - кивнул Дориан. - Но только если пообещаешь не лезть впереди всех. В бою от тебя толку мало.
        - Спасибо, Дориан, - натянуто улыбнулась ему Деметра. - Пожалуй, мне стоит купить себе хотя бы пистолет, вы так не считаете?
        - Держись за нами, и все будет в порядке, - вздохнул Дрейк, беря ее под локоть. - Мы поможем.
        Со стороны центра города послышалась сирена - кто-то вызвал пожарных. Но к счастью, их помощь не понадобилась, как не понадобилось и подправлять им память, если бы они увидели зачарованный огонь.
        Дверь особняка с треском распахнулась, и на порог с гордым видом вышла Юфемия Лайз. Ее белое платье посерело и местами обуглилось, однако от страшного пожара за ее спиной не осталось и следа. Виднелись только полностью потухшие черные стены. Наверняка без чар сильного мага здесь не обошлось.
        Вайерд-хаус выжил и всего лишь стал самим собой - полуразрушенным проклятым домом с привидениями.

* * *
        Прямо на границе, по ту сторону «моста», был развернут временный пост хранителей. К тому времени, когда Деметра переместилась на Нью-Авалон, бывшие охотники из числа правящей верхушки Штаба собрались на опушке леса в полном составе. Развернув карту на походном столе, они готовили план поимки Джорджианы. Другие сотрудники разместились неподалеку, ожидая команд начальства.
        В отличие от Хэксбриджа, погода по обыкновению не баловала мир магов, даже в праздничную ночь Самайна. Холодный ветер усиливался, в багровом небе среди тяжелых туч мелькали молнии и слышался отдаленный гром. Деми до упора застегнула короткую куртку, пожалев о том, что не надела шарфа. Перед тем как отправиться сюда, она забежала в коттедж, чтобы сменить испорченное бальное платье и туфли на куда более удобные джинсы, футболку и кеды.
        Дрейк, стоявший чуть поодаль от стола, возле высокого дерева, тоже успел переодеться в свою форму. Должно быть, братьям ее принесли из Штаба. Это и понятно - глупо было бы охотиться без защиты и оружия.
        - Ну, как у вас здесь дела? - спросила его Деметра, подходя ближе.
        Подкурив сигарету, Дрейк только неопределенно махнул рукой на Дориана, совещавшегося с Бренноном, Хаттоном и двумя другими мужчинами, чьих имен она не знала.
        - Можешь спросить у них сама, меня к обсуждению не допускают, - сказал Дрейк. - Статус не тот.
        Посочувствовав ему, Деми направилась прямо к столу.
        На карте, явно старой, потертой и пожелтевшей от времени, изображались острова, входящие в состав архипелага. Всего их было четыре: мрачный Вайлдхант с песчаными наносами у ядовитого моря, холмистыми пустошами и впадинами, лесистый Стурворм, живописный Броллахан и самый большой, главный остров - Нью-Авалон.
        Деметра ни разу не посещала других островов, хотя и знала, что там имелись свои деревеньки и люди, жившие в них.
        Лукас Бреннон оглядел собравшихся за столом напряженным взглядом.
        - Джорджиана может скрываться только в бывшей резиденции магистра - в Уайтстоун-корте, - сказал он, поставив маленький флажок на одно из зданий в центре столицы. - На Галахад-авеню, неподалеку от моего дома.
        - А также в Тинвингс-хаусе, - добавил флажок Дориан. - Слышал, она любит заглянуть к Шерлу Прамниону в неурочное время.
        - Не забывайте особняк Ларивьеров в Броллаханских лесах и прибрежный домик в бухте Стурворма, - высказался один из мужчин, расставляя флажки на соседних островах.
        - Мост, ведущий на Броллахан, был перекрыт сразу, как только я получил сообщение о ее перемещении на Нью-Авалон, - покачал головой Дориан и небрежно смахнул с карты лишние обозначения.
        - Но разве Штаб имеет право врываться в дома, принадлежащие Ордену? - осторожно спросила Деметра. - Прамнион не обрадуется, если охотники заявятся в Тинвингс-хаус, не имея на то веских причин и доказательств.
        Мужчины посмотрели на нее с явным неудовольствием - как на маленькую глупую девочку, вмешавшуюся в серьезный разговор взрослых. Однако, хотели они или нет, Деметра имела на это право как член Верховного Ковена.
        - Да, боюсь, с визитом к Шерлу придется повременить, - согласился с ней Ричард Хаттон после короткой паузы. - Нам не нужен еще один повод к войне.
        - Согласен, с этим я поспешил, - проявляя чудеса выдержки, проговорил Дориан и убрал свой флажок. - Забудем про Тинвингс-хаус.
        На карте оставался только Уайтстоун-корт как единственное очевидное место, в котором могла бы спрятаться баронесса. Впрочем, и самое маловероятное. Она наверняка знала, что искать ее будут именно там.
        - На всякий случай мы разослали наблюдателей в рестораны, пабы, гостиницы и доходные дома. Они сообщат, если заметят кого-то похожего, - отчитался второй мужчина.
        - Хорошо, - кивнул Дориан. - Оставим посты на границе и на мосту - пусть хранители проверяют каждого, кто решит покинуть остров. Отправьте в Уайтстоун-корт три отряда, допросите слуг, обыщите все комнаты, и возможные потайные - тоже. Остальные пусть патрулируют город. Мы должны найти Джорджиану до утра.
        Мужчины кивнули и отправились раздавать команды. Из Штаба у стола остались только Дориан и Ричард. Заметив, что совещание окончено, к ним присоединился и Дрейк.
        - Они никого не найдут в Уайтстоун-корте, мы только теряем время, - вполголоса проговорила Деметра.
        - Думаешь, я и без тебя этого не понимаю, светлая? - беззлобно огрызнулся Дориан. - Мы отправимся в Тинвингс-хаус, официально или нет.
        - Вам придется быть предельно осторожными, - тихо сказал Ричард Хаттон, оглядывая своих подопечных. - Если вас кто-нибудь увидит…
        - Я знаю это, Ричард, - посмотрел на него Дориан. - Но ты же понимаешь, других вариантов у нас нет.
        Все указывало на то, что крестный отец братьев прекрасно понимал, отчего этот дом так заинтересовал Дориана. Тот наверняка рассказал ему о неудавшейся слежке за леди Джорджи и все остальное, что за этим последовало. Лишь Дрейк оставался в неведении.
        - Почему мы должны отправиться именно туда? - спросил он.
        - Леди Джорджи как-то связана с Шерлом, - шепотом ответила ему Деми.
        - Я прикрою, поторопитесь, - наконец согласился Ричард. - Только прошу, берегите себя.
        Дориан распорядился, чтобы им привели теневых коней. Одного для себя и одного для Дрейка и Деметры - она не умела ездить верхом. И они отправились по темной лесной дороге, образовав еще один, тайный, отряд.
        Деми усмехнулась про себя - из жертвы она вдруг стала охотницей.
        Забравшись на коня и разместившись перед Дрейком, она даже смогла насладиться ветром, свистевшим в ушах, и азартом, предшествовавшим битве. Должно быть, охотники, отправлявшиеся на задания, ощущали что-то подобное каждый раз.
        Теневые кони домчали их до центра города в мгновение ока.
        Однако удача к ним не благоволила, и на подъезде к Тинвингс-хаусу отряд ждал неприятный сюрприз - в доме ярко горели окна. Внутри кто-то был.
        Коней пришлось оставить в одном из темных проулков, неподалеку от особняка. Там же пришлось укрыться и самим «охотникам».
        Дориан вытащил из седельных сумок три длинных черных плаща.
        - Наденьте их, - скомандовал он. - Плащи зачарованы таким образом, чтобы сливаться с темнотой и отводить от себя внимание на свету.
        Деметра набросила плащ поверх куртки, надела капюшон и почувствовала, словно оказалась в центре сплошного черного облака. Зачарованные одежды совсем не ощущались и не сковывали движения, но капюшон, как и любой другой, немного ограничивал обзор.
        - Значит, так и происходит охота? - прошептала она, подходя к Дориану ближе.
        - Жертву нужно выследить, дождаться удобного момента и напасть, - подтвердил он.
        - Но когда настанет этот момент? - тихо спросил Дрейк.
        - Свет не будет гореть вечно. Они в любом случае погасят его, когда отправятся спать. Ничего не подозревающие жертвы - самые удобные, - ответил Дориан. - И вот когда они не будут ожидать опасности и расслабятся, мы проникнем в дом и найдем нашу лже-Джорджи.
        - А почему на совещании ты сказал остальным из Штаба, что не станешь трогать Тинвингс-хаус? Хотел, чтобы они тоже ничего не подозревали? - уточнила Деми.
        - Предатели могут оказаться где и когда угодно. Даже среди приближенных, стоящих за спиной, - сказал он. - Я надеялся, что Ричард попытается меня образумить и официально запретит обыскивать особняк светлых, но ты его опередила, и так получилось даже убедительнее. Теперь никто из Штаба не подумает о том, что я все-таки решил сделать по-своему.
        - Главное, чтобы из этого вышел какой-то толк, - не слишком довольно пробурчал Дрейк.
        Скоро Деметра убедилась, что азарт в работе охотников присутствовал далеко не всегда.
        С соседних улиц до них долетали звуки веселья от компаний, еще празднующих Самайн. Звучали музыка и смех, мелькали отблески ритуальных факелов. А в проулке завывал ветер и начинался дождь. Минуты ожидания тянулись и тянулись.
        Какой-то экипаж подъехал ко входу особняка. Из него вышел Шерл Прамнион, быстро скрывшийся внутри. Снова наступили тишина и ожидание. За яркими, зашторенными окнами изредка мелькали чьи-то силуэты, но разглядеть тех, кому они принадлежали, не представлялось возможным.
        Тайком вытащив спрятанный под плащом телефон, Деметра взглянула на часы на экране - время приближалось к трем утра.
        - Лягут они когда-нибудь спать или нет? - с отчаянием прошептала она.
        - Они тоже чего-то ждут, - мрачно предположил Дориан.
        - Да, не похоже, что там продолжается праздник, - согласился Дрейк.
        Еще через четверть часа к особняку подъехал всадник. Некто, скрывавший свое лицо под капюшоном, поднялся по ступенькам крыльца и постучал в дверь.
        Дверь открыл самолично Шерл и сказал что-то своему ночному гостю. Тот откинул капюшон. Дождевые капли, слетевшие с него, мелькнули в свете фонаря, а под ним показалась яркая рыжая шевелюра. Юноша достал из внутреннего кармана письмо. Глава Ордена поблагодарил его, принял послание и вернулся в дом.
        Посыльный вновь забрался на коня и быстро скрылся за поворотом.
        - Как часто вы получаете письма в три часа ночи? - не своим голосом спросила Деметра. - Не его ли ждал Прамнион?
        Братья одарили ее недоуменными взглядами.
        - Джорджианы здесь нет, - сказала Деми, уходя вглубь проулка, к теневым коням. - Но я знаю, где она и кто еще ей помогает.
        Душа у нее была не на месте, в груди ощущалась пустота. Такая, какая могла появиться лишь при ударе в спину, нанесенному людьми, которым доверяешь.
        Деми узнала этого рыжего юношу, хоть и видела его всего пару раз. Она узнала в нем лакея из Вэлфорд-холла.

* * *
        На горизонте уже начинало светать, когда Вэлфорд-холл встретил их наглухо закрытыми воротами.
        Тщетно пыталась Деметра дозвониться до Адамсон или Чемберса - никто из них не отвечал. Ее мрачный дом в мгновение превратился в неприступную крепость, которой всегда и являлся.
        - Думаете, леди Джорджи уже могла захватить весь замок? - спросила она, оглядываясь на братьев, убирающих плащи обратно в сумки. - И теперь держит слуг в заложниках?
        - Если так, Руби этого точно не потерпит, - заметил Дрейк, отходя от коня. - И прикажет взять его штурмом.
        - У нее ничего не выйдет, братец, - ухмыльнулся Дориан, вглядываясь в темные окна-бойницы. - Этот замок хорошо подготовлен к любым осадам. Его нужно брать не штурмом, а хитростью.
        - Что ты имеешь в виду? - нахмурилась Деми.
        Она прожила в этом месте не так много времени, но была уверена, что других выходов из него не имелось. Все стоки уходили через естественные проемы в скальной породе, сделать подкоп через которую потребовало бы слишком много труда. Окна, находящиеся в башнях возле ворот, казались чересчур узкими, чтобы через них пролезть. Перебраться через высокие стены было невозможно.
        - Нам всего лишь нужен тот, кто откроет эти ворота изнутри, - пожал плечами бывший охотник.
        - Я уже звонила слугам, разве ты не?.. - начала Деметра, раздражаясь от его невозмутимого вида.
        - Нет, Деми, подожди, ты не понимаешь, - перебил ее Дрейк, и его лицо озарилось улыбкой - он разгадал план брата. - Ты разрешаешь Дориану оказаться внутри замка?
        - Что? - спросила она, переводя взгляд с одного парня на другого.
        - Просто скажи это, - настаивал Дрейк.
        - Хорошо, конечно, я разрешаю Дориану оказаться внутри замка, - пробормотала Деметра и с удивлением посмотрела на Дориана.
        Тот усмехнулся и щелкнул пальцами.
        - Спасибо, - проговорил он прежде, чем раствориться в воздухе.
        Мгновение, и тяжелая створка ворот громко заскрипела, открываясь и пропуская их во внутренний двор. Дориан вышел им навстречу.
        - Добро пожаловать, - проговорил он с победоносной ухмылкой. - Для чар перемещения мне требовалось личное разрешение владельца недвижимости. А так как наш магистр пожаловала замок тебе, Деметра, то достаточно было лишь твоего слова.
        - Но ведь эти чары требуют большого количества магических сил, - с тревогой вспомнила Деми. - Что, если тебе придется сражаться?
        - О, так ты переживаешь за меня? - насмешливо поинтересовался Дориан, пропуская их с Дрейком вперед. - Я что-нибудь придумаю.
        Открывая ворота, он наделал много шума, но, несмотря на это, двор оставался тихим и безлюдным. Не виднелось ни следов боя, ни спешного побега. Замок как будто бы вымер.
        Деметра поднялась к главным дверям и дернула на себя ручку - увесистая створка чуть подалась ей навстречу.
        - Дверь открыта, - сказала она. - Почему это похоже на ловушку?
        - Потому что это она и есть, - ответил Дориан. - Оставайся здесь, не смей заходить внутрь, пока мы не вернемся. Дрейк, ты идешь со мной.
        Дрейк, нахмурив брови, кивнул.
        Деми проводила их обеспокоенным взглядом. Она вовсе не хотела оставаться, чтобы ждать непонятно чего. И, кроме того, снаружи на нее могли напасть точно так же, как и внутри. Ох, если бы у нее было хоть немного магических сил!
        Вытащив телефон, она увидела сообщение от Ричарда, ожидавшего новостей, и ответила ему. А затем огляделась по сторонам.
        По всему периметру двора размещались разные хозяйственные постройки, по черепичным крышам которых сейчас негромко барабанил дождь. Раньше Деметра не особенно интересовалась их назначением - только знала, что где-то там располагалась конюшня, в которой зачаровывали теневых коней и хранили их сбрую. Была еще деревянная мастерская и открытая кухонная пристройка, куда складировали, а затем выносили мусор, остававшийся от готовки еды.
        Тут ее осенило: вовсе необязательно ломиться вслед за упрямыми Далгартами через главный вход. Можно было легко проникнуть внутрь через кухню и разведать обстановку. Если Джорджиана Ларивьер действительно захватила Вэлфорд-холл, то вряд ли слуги остались бы на своих местах и продолжили бы выполнять каждодневные обязанности.
        Деми решила рискнуть. Она слишком волновалась за братьев, за Чемберса и Адамсон.
        Тихонечко прошмыгнув в пристройку, Деметра спустилась на несколько ступеней до кухонной двери и открыла ее, потянув за массивное металлическое кольцо.
        В кухне оказалось темно и холодно. Два больших очага, находящихся в центре полуподвального помещения с арочными потолками, давно погасли, длинные дубовые столы были вымыты до блеска. На камине в дальнем конце стояла медная посуда. Она же хранилась на нескольких стеллажах, а многочисленные половники и чугунные сковороды были развешаны на стенах. Под потолком сушились пучки пряных трав.
        На столе для разделки мяса остался лежать забытый стальной нож, узкий и длинный, похожий на стилет. Деметра осторожно взяла его и сжала в руке. Теперь, если что, она не сдастся без боя.
        Наугад выбрав одну из дверей, она сначала случайно попала в просторную кладовую, где смогла убедиться в том, что продуктовых запасов у замка было и вправду достаточно для долгой осады, а после, вернувшись обратно, вышла через другую дверь в уже знакомые коридоры.
        Деми вспоминала, что проходила мимо в ту ночь, когда Адамсон провожала ее в винный погреб. Немного заплутав в поворотах, она все же сумела отыскать лестницу, ведущую наверх и оканчивающуюся как раз неподалеку от холла.
        Поднимаясь, Деметра предполагала, что сможет незаметно выйти к готическому коридору и уже оттуда - в анфилады комнат, но неожиданно услышала звуки применяемых чар, которые нельзя было ни с чем спутать. Они эхом расходились под высокими потолками и разбивались о мрамор колонн в холле.
        До сих пор ей не хотелось принимать мысль о том, что предать мог кто-то из своих. Деми надеялась, что тот лакей окажется единственным слугой из Вэлфорд-холла, забывшим о понятиях чести и преданности. Что он, возможно, раньше служил у баронессы и потому выполнял приказы. Что, кроме него, больше никто не желал ей зла.
        Но, поднявшись до конца и выглянув из-за колонны, Деметра поняла, как серьезно ошибалась.
        Против Дориана и Дрейка сражались леди Джорджи, Адамсон и Чемберс и еще с полдюжины других слуг. Все они действовали заодно.
        Чары мелькали тут и там, братьев Далгарт обступали кольцом.
        Их магия уже выглядела слабой. И Дрейк, и Дориан были ранены. Их не спасали ни кожаные куртки, ни аутэмы, которыми они до сих пор умудрялись отражать атаки.
        Что могла сделать Деми, с одним жалким ножичком? Она почувствовала, как ее руки задрожали.
        Светлая без каких-либо способностей не могла помочь в бою, в этом Дориан был прав. Но она могла отвлечь противников на себя и дать друзьям хотя бы временную передышку.
        Деметра перелезла между столбиками перил главной лестницы, ведущей на второй этаж, и, пригнувшись, поднялась по ступенькам. Расчет был на то, что в пылу битвы никто не станет смотреть наверх. И он оправдался.
        Оказавшись на галерее, Деми торопливо осмотрелась, прикидывая, каким образом могла бы привлечь к себе внимание. На глаза ей попалась мраморная статуя девушки, стоящая на постаменте, связующем между собой части ограждения галереи. Эта искусно выполненная скульптура наверняка являлась очень старой и дорогой.
        Разбежавшись, Деметра толкнула ее как можно сильнее. Статуя качнулась и рухнула вниз, прямо на слуг, участвующих в бою.
        Раздался оглушительный грохот и крики.
        Деми перегнулась через ограждение, чтобы оценить результат своих усилий.
        По меньшей мере четверо парней-лакеев были выведены из игры. Никто из них не погиб - все успели вовремя отпрянуть. Но осколки задели их неплохо - кто-то пытался встать с пола, держась за разбитую голову, кто-то волочил сломанную ногу.
        Словом, диверсия удалась.
        Деметру заметили.
        Перехватив разъяренный взгляд Дориана, она виновато улыбнулась обоим братьям. Двое слуг уже поднимались к ней, цедя проклятия. Деметра выставила перед собой нож.
        - Еще один шаг, и вы все будете уволены, - сказала она им первое, что пришло в голову. - С Джорджианой мы разберемся, а вот вы больше никогда не сможете найти себе новую работу.
        Лакеи растеряно переглянулись.
        - Леди Рубина называла вас единоутробной сестрой - это правда? - спросил один из них, неуверенно оглядываясь на продолжающих сражаться Адамсон и Чемберса.
        - А это сейчас имеет значение? - растерялась уже Деми.
        Из холла послышался новый грохот - это распахнулись входные двери.
        На пороге замка Деметра увидела Ричарда Хаттона и пятерых его людей в форме хранителей. Он явно получил ее сообщение.
        - Уже неважно, ребята, - сказала она лакеям, с облегчением выдыхая и опуская нож. - Вы проиграли.

* * *
        Люди Хаттона в два счета скрутили Джорджиану и прижали к стенке слуг.
        Разумеется, Дориан оказался сильно недоволен тем, что Деми сообщила крестному их местоположение, и еще больше - тем, что она им помогла. Все его лицо было в крови, легких порезах и ссадинах, так же как и лицо Дрейка. Он прохаживался по холлу, наблюдая, как хранители сковывают руки бунтовщиков.
        Дождавшись, когда они закончат работу, Дориан подошел к старшей горничной.
        - Как ваше имя? - поинтересовался он нарочито терпеливым тоном.
        - Адамсон, господин, - испуганно вымолвила женщина.
        - Любезная Адамсон, не соблаговолите ли вы показать нам, где у вас тут находятся темницы, прежде чем я отдам приказ вас убить? - спросил он.
        Старшая горничная, казалось, перепугалась еще больше. От ее обычного строгого вида не осталось и следа.
        - Налево, господин. Налево и по лестнице, до самого низа, - дрожащим голосом проговорила она.
        - Налево и вниз, - повторил Дориан, обращаясь к хранителям. - Вы ее слышали.
        Сотрудники Штаба принялись исполнять приказ и уводить преступников.
        - Вы пожалеете об этом! Люди, верные дому Ларивьеров, узнают о том, что вы напали на меня! - выкрикнула лже-Джорджи, сопротивляясь и пытаясь оттолкнуть от себя мужчин в форме. - Они придут за мной! И тогда даже магистр вас не спасет!
        Деметра уничижительно посмотрела на нее. Даже в окружении хранителей, с закованными руками, она не могла признать поражение. Дрейк, стоящий рядом, с презрением фыркнул.
        - О, сильно в этом сомневаюсь, - насмешливо протянул Дориан, приближаясь к баронессе.
        Он оглядел ее с явным любопытством - Джорджиана была в потрепанном, но все еще бальном черном платье, с разлохматившейся прической и свежей ссадиной на щеке. Глава Штаба опустил взгляд ниже и сдернул кольцо с ее руки.
        - Красивая побрякушка, - сказал он, рассматривая кольцо на ладони. И вдруг, обернувшись, перекинул украшение Деми - она едва сумела поймать его на лету. - Не узнаешь, Деметра?
        Одарив его возмущенным взглядом за такую внезапную выходку, Деми тоже рассмотрела кольцо. И не смогла сдержать изумленного возгласа.
        - Это… мое потерянное кольцо, - с трудом выговорила она, поднимая глаза на охотника.
        - Кольцо, которое маскирует светлую магию под темную, - задумчиво проговорил Дориан. - Зачем же оно вам, лже-Джорджи?
        Ведьма только смотрела на всех со злостью.
        Молчание нарушила старшая горничная.
        - Госпожа, - заискивающе промолвила она, обращаясь к Джорджиане. - Госпожа, ну расскажите вы им, прошу вас. Сколько можно скрывать правду? Ведь они могут отнестись с пониманием…
        - Адамсон права, госпожа, - подал голос Чемберс. Он говорил хрипло и все еще тяжело дышал - магическая битва оказалась непосильной для его преклонных лет. - Зря мы такое устроили.
        - Не смейте, - яростно прошипела баронесса. - Это не вам решать!
        - А вот это становится совсем интересным, - высказался Дориан. - К чему же мы должны отнестись с пониманием?
        - К тому, что госпожа не та, кем вам кажется, - потупив взгляд, сообщила Адамсон. - Это же наша дорогая госпожа, владелица этого замка… Алана Вэлфорд.
        Ричард Хаттон подошел к ней и взмахнул рукой. Во внешности женщины стали проявляться совершенно иные черты, а волосы из угольно-черных становились светло-пепельными… На скуле едва заметно мерцал крошечный кристалл-микродермал в форме сердечка - очевидно, ее магический амулет.
        Деметра не поверила ни своим ушам, ни глазам. Если ее мать, Алана Бланшар, все это время скрывалась под личностью Джорджианы, то кем же тогда являлась Юфемия Лайз?
        Глава 17. Новое начало
        Алану Бланшар заточили в одну из темниц в подвалах Вэлфорд-холла. Деметра даже не догадывалась, что в замке имеются такие помещения. Судя по всему, они остались еще с тех древних времен, когда каждый член Верховного Ковена имел право вершить правосудие по своему разумению. Она не знала ничего об истории этого строения. Вполне возможно, что замок возвели еще во времена правления Тринадцати Первых, и изначально он принадлежал кому-то из них.
        После того как раскрыли настоящую личность Аланы, она больше не сопротивлялась. Лишь попросила хранителей отпустить слуг. На них не было другой вины, кроме преданности. И, глядя на искренне раскаивающуюся Адамсон и Чемберса, которому после битвы понадобилась помощь лекарей, Деми с ней согласилась - им разрешили отдохнуть и вернуться к работе на испытательный срок. Медицинскую помощь оказали и всем пострадавшим от диверсии со статуей. Травмы определили как незначительные, и вскоре лакеи должны были пойти на поправку.
        На Нью-Авалоне наступило утро.
        Все, участвовавшие в операции, обязались сохранить произошедшее в тайне, до завершения расследования и особого распоряжения магистра. Остальным сотрудникам Штаба передали, что Джорджиана Ларивьер сумела сбежать, и оцепление по городу сняли. По приказу Дориана Дрейк отправился с докладом к Рубине.
        А Ричард, Дориан и Деметра, несмотря на бессонную ночь, спустились к Алане, чтобы попробовать ее разговорить.
        Деми чувствовала себя взволнованной, рассерженной и обманутой. Она не могла сформулировать ни одного вопроса к своей настоящей матери и надеялась, что профессионализм бывших охотников даст куда больше результата, чем ее злость.
        Алана сидела на деревянной, полусгнившей койке в грязной, запылившейся камере. Кандалы на ее руках цепью соединялись со ржавым кольцом на каменной стене. Однако обманщица не выглядела сломленной, она глядела на всех по-прежнему - твердо и даже надменно.
        - Алана, - начал Ричард с каким-то тяжелым вздохом, глядя на нее. - Ты готова рассказать нам о том, что привело тебя к такому… состоянию?
        - Говорить в любом случае придется, так или иначе, - протянул Дориан, поигрывая аутэмом в руке. - Выбора у вас нет.
        - О, это мне очевидно, - скривила губы в усмешке Алана. - Кто бы мог подумать, Ричард… Что именно ты поймаешь меня и будешь допрашивать. Хотя, не буду скрывать, мне это приятно.
        С подтеками туши на голубых глазах, ссадиной на щеке, грязью на белоснежной коже, с растрепанными светлыми волосами, Алана все равно была очень красива. Тонкие черты лица, изогнутые брови, высокие скулы, пухлые губы, изюминка в виде кристалла-сердечка и умение управлять своими эмоциями выдавали в ней бывшую королеву балов, опытную интриганку и манипулятора. Становилось понятно, как она умудрялась очаровывать всех вокруг. Мужчин - в особенности.
        Она была совсем не похожа на мягкую и вечно спокойную Юфемию Лайз.
        - Я приехала на Нью-Авалон в конце августа позапрошлого года, - проговорила она, закидывая ногу на ногу и переводя взгляд на Деметру. - Сразу же после того, как узнала, что моя дочь убила моего бывшего любовника.
        - Он был моим отцом, - проговорила Деми, глядя на нее с ненавистью.
        Дориан обернулся на нее и едва заметно покачал головой, как бы показывая, что не стоит поддаваться на провокации. В душе она была с ним согласна - это испортило бы всю тактику допроса. Но со своими эмоциями ничего поделать не могла.
        - Для чего ты приехала? - спросил Ричард.
        Алана тихо рассмеялась.
        - Мне лишь хотелось вернуть назад свою жизнь, - сказала она с недоброй улыбкой. - Вернуть все, что у меня отняли.
        - И поэтому вы решили убить Джорджиану и занять ее место? - уточнил Дориан.
        - Нет, - Алана вновь усмехнулась. - Какое-то время я провела в заброшенном домике на болотах. Изредка выбиралась в город, собирала слухи, разведывала обстановку… Мне хотелось выяснить, что именно произошло в ночь переворота. От этого могло зависеть очень многое.
        - Вы жили на болотах… В то самое время, когда там вновь стали говорить о Ланон Ши - духе светловолосой женщины, - задумчиво проговорил Дориан, словно отмечая что-то для себя.
        - Мне неважно, что говорили люди. Хотя, разумеется, о легенде я знала и могла использовать ее себе во благо, - ответила Алана. - В один вечер мимо проезжал экипаж Джорджианы Ларивьер - она в одиночку ехала из одного своего особняка в другой. Я чарами нагнала туман, и карета налетела на камень, повредила колесо. Джорджи вышла, чтобы разобраться. Тогда я и предложила ей помощь. Пригласила в свой уютный временный дом, подала чай… Завела разговор о ее муже. - Выражение лица Аланы стало в этот момент особенно надменным. - Тупая курица! Я хорошо помнила ее с тех времен, когда встречалась с Винни. Кажется, уже тогда она растила своего сына от него. Она меня даже не узнала! Мы говорили и говорили - ей очень нужен был собеседник. Но потом, увлекшись, я допустила оплошность, и она меня раскрыла.
        - И вы от нее избавились, - закончил за нее Дориан.
        - Мне пришлось это сделать, - твердо выговорила Алана. - Поначалу я собиралась ее отпустить, но она закатила истерику, подняла вой на все болота… И я решила, что это тоже пойдет мне на пользу.
        - Ты воспользовалась ее внешностью и всеми привилегиями, заняла особняки. После тебя пригласили в Верховный Ковен, - продолжил Ричард Хаттон. - Но ведь этого тебе было мало, как и всегда? Ты продолжала вести свою игру. В чем она заключалась?
        - Я всего лишь хотела жить красиво, Ричард, - невинно отозвалась Алана. - Ты же меня так хорошо знаешь…
        «Ты хочешь найти эту отвратительную, лживую, лицемерную стерву?» - всплыли в памяти Деметры слова Рубины. Она начинала понимать сестру.
        - Даже не пытайся нас обмануть, - выпалила Деми, глядя на мать. - Ты зачем-то продолжала собирать информацию. Пыталась разговорить Рицци, пригласила в Ковен Мию, искала что-то в особняке Шерла Прамниона. Ты общалась с ним - ведь ты послала ему этой ночью письмо. И кольцо… Я потеряла его в Ордене Монтеры. Как оно оказалось у тебя?
        - Я родилась там, Деметра, - одарила ее высокомерным взглядом Алана. - Разумеется, я знакома с Шерлом и остальными. Узнав о моем возвращении, Шерл передал мне кольцо, в знак старой дружбы. Что до остального - мне просто было любопытно. Люблю везде совать свой нос. Ты ведь меня понимаешь? Ты точно такая же.
        - Я совершенно на тебя не похожа! - отрезала Деми.
        - Не ври себе, дорогая, - насмешливо проговорила мать. - Я вживую наблюдала за тобой больше года…
        - Хорошо, допустим, - ледяным тоном перебил ее Дориан. - Что вам было нужно этой ночью? Для чего вы устроили целый спектакль, а затем захватили замок? Вы наверняка осознавали, что Деметра вернется сюда после праздника.
        - Ну, вы уже знаете, что в Вайерд-хаусе меня обнаружили в неположенном месте, - пожала плечами Алана. - Иногда мое любопытство выходит боком. Признаюсь, я надеялась, что пожар займет вас на более долгое время. И что в Вэлфолд-холл Деметра вернется только к утру. К этому времени я бы успела закончить все дела здесь и спряталась бы, как и всегда. Вы раскрыли мое убежище слишком скоро, пришлось импровизировать.
        - Несмотря на все оправдания, ты убила человека, Алана, - строго сказал Ричард, обращаясь к ней, как к ребенку. - И должна будешь понести наказание.
        - О, давайте не будем притворяться, что в этой комнатушке нет ни одного убийцы, кроме меня, - рассмеялась Алана. - Мы все здесь убийцы. Даже Деметра. Что-то я не вижу, чтобы вы несли заслуженное наказание за свои преступления.
        - В любом случае вы останетесь здесь, - проговорил Дориан. - До тех пор, пока мы не решим, что с вами делать.
        - Последнее слово будет за Рубиной, - ввернула Деми, надеясь кольнуть ее побольнее.
        И, кажется, это сработало.
        Улыбка на лице матери медленно погасла. Она облизнула пересохшие губы.
        - Я могу вам помочь, - сказала она другим тоном. - Мы можем работать все вместе.
        - Чем же вы можете нам помочь? - спросил Дориан.
        Алана посмотрела на каждого по очереди и остановила взгляд на Деметре.
        - Я прилетела на Нью-Авалон на Белом Вороне, - с явным усилием выговорила она. - Он все еще находится у меня. И он работает. Я знаю рецепты.
        Аргумент был сильным. Настолько, что в темнице воцарилось минутное молчание. Алана вполне могла выкупить свою свободу Вороном. Сейчас в нем нуждались как никогда - он мог решить абсолютно все проблемы разом.
        Догадавшись об этом, Алана вновь заулыбалась.
        - Разумеется, я отдам его вам только на своих условиях, - протянула она. - И не раньше, чем пообщаюсь с дочерьми. Наедине.
        - Если Ворон находится у вас, значит, и теракт возле паба «Кровавая Мэри» он устроил с вашей подачи? - уточнил Дориан.
        - И вновь ты ошибаешься, красивый мальчик, - сказала она. - Я никогда не использовала Белого Ворона во зло. Он не создан для зла и очень своенравен. Он попросту не стал бы выполнять такие команды. Даже Винни не смог заставить этого Ворона участвовать в войне, он использовал в сражениях только его Черного брата. Не переводите тему, прошу вас. Вернемся к моим условиям?
        Деми не горела желанием общаться с ней, однако согласилась сделать это ради Ворона. Она попросила Дориана и Ричарда оставить их.
        Когда шаги стихли, мать посмотрела на нее совершенно иным взглядом.
        - Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь, - тихо и быстро проговорила она, дотягиваясь и касаясь ее руки. Цепь при этом громко зазвенела. - В скором времени на Нью-Авалоне произойдут страшные перемены. Вот почему я позволила себя схватить. У меня не было другого выбора, кроме как рассказать все тебе.
        - Рассказать о чем? - спросила Деметра, удивляясь изменениям в поведении матери.
        Она уже не выглядела надменной кокеткой, а вела себя как взрослая, серьезная женщина.
        - Юфемия Лайз - она стоит за всем этим, - прошептала Алана. - Она планирует переворот, намеревается начать войну и захватить власть. Она готовилась к этому не один год…
        - Но почему именно сейчас?
        - Винни был сильным правителем, - вздохнула Алана. - При нем в Эмайне никто не смел даже пискнуть против. Рубина не справляется. Все это понимают. Поэтому наступило лучшее время для таких, как Мия. Они выжидали все эти годы. Захватить власть сейчас - проще простого.
        - Ты хочешь, чтобы мы поверили тебе на слово? - сомневаясь, вновь спросила Деми.
        Она долго считала Мию приятным человеком и своей матерью и не могла отвыкнуть от этого в мгновение.
        - Можете подождать несколько дней и увидите все сами, - предложила Алана. - Но тогда уже будет поздно.
        Деметра уставилась в пол, обдумывая ее слова. Даже если все сказанное насчет Мии - правда, с Вороном они победят. Нужно просто использовать его, вернуть силы светлым и снять проклятие с темных, и на Нью-Авалоне воцарится мир, которого все желали.
        - Ворон… - начала было она, намереваясь озвучить свои мысли вслух.
        - Ворон не поможет вам, - проговорила Алана.
        - А что поможет? - поинтересовалась Деми, пытаясь отыскать подвох во всех ее словах.
        - Бегство, - сказала Алана и ухмыльнулась. - Если начнете паковать вещи прямо сейчас, то успеете уйти незамеченными, возможно даже живыми. Могу поделиться парой ценных советов о том, как все организовать.
        - Последнее, что нам нужно, - это твои советы! - вспылила Деметра. - Ты все лжешь и лжешь! Пытаешься вывернуть ситуацию для своей выгоды. Рубина была права насчет тебя все это время, и зря я ее не слушала!
        - У меня есть огромное количество недостатков, Деметра. Но это не значит, что я плохой человек, - проговорила Алана. - В Тинвингс-хаусе… После того как активировала ловушку, я позвонила Шерлу и сообщила ему об этом. Я хотела, чтобы ты выжила.
        - О, спасибо за это большое, - со злостью выпалила Деми и вышла из камеры. - Даже интересно, какую историю ты придумаешь для Руби, когда она прибудет сюда!
        Не дожидаясь ответа матери, она захлопнула дверь темницы и задвинула засов.

* * *
        Рубина приехала в Вэлфорд-холл в сопровождении Дрейка и своих телохранителей. Не здороваясь ни с кем, она сразу проследовала к темницам и провела там не меньше часа, заново допрашивая обо всем Алану.
        В ожидании вердикта Деметра сидела на ступенях парадной лестницы.
        Сна не было ни в одном глазу, и только головная боль напоминала о том, что она не спала уже больше суток. Адамсон принесла ей большую кружку кофе прямо в холл - напиток так и остался стоять нетронутым на одной из ступеней. Старшая горничная хотела извиниться, но Деми не стала с ней разговаривать.
        Учитывая поразительные способности женщины к слежке и подслушиванию разговоров, она наверняка знала о том, что все это время Деметра пыталась выяснить о своей матери любой мелкий факт. И даже не намекнула об Алане, одновременно продолжая поддерживать с ней связь.
        Хоть теперь ее поступок уже не выглядел откровенным предательством, он все равно оставался обидным.
        Деметра рассматривала маскировочное кольцо, лежащее у нее на ладони. Темный камень на свету отливал ядовито-зеленым, как крылья редкого жука.
        Это украшение казалось лишь маленькой деталькой сложного пазла и, несмотря на все рассказанное Аланой, у Деми возникало впечатление, что она до сих пор не знала полной картины событий.
        - Когда-то давно я обещал достать тебе это кольцо, - услышала она над ухом голос Дориана. Бывший охотник спустился ниже и присел рядом. Вид у него был уставшим. - Обещание выполнено.
        - Точно, - подтвердила Деми, слабо улыбаясь. - И, возможно, совсем скоро оно снова мне понадобится, если мы отправимся в бега.
        Она пересказала ему весь разговор с матерью.
        - Что-то здесь не складывается, - проговорил он, подтверждая ее собственные мысли. - Если Алана считает Мию организатором нового заговора, то почему сама несколько дней назад пригласила ее в Ковен?
        - И Ворон, - подхватила Деметра. - Он был Белым во время нападения - мы все это видели.
        - На всякий случай я объявлю Юфемию в розыск и пошлю людей в Вайерд-хаус, - сказал Дориан. - Но уверен, Алана еще много чего от нас скрывает…
        С подвальной лестницы послышались шаги - магистр закончила общаться с матерью и поднялась в холл, рассерженная и вымотанная, как все они.
        - Пусть пока остается здесь, - сказала Рубина, заметив Деметру и Дориана. - Она открыла мне тайну местонахождения Белого Ворона. Скоро поедем за ним.
        - А как же ее «особые» условия? - спросила Деми.
        - Алана попросила переселить ее из темницы в отдельные просторные покои, - безо всякого выражения на лице сообщила сестра. - Я согласилась.
        - Променяла Ворона на удобную кровать и уборную? - усмехнулся Дориан. - Весьма дальновидно.
        Не став больше ничего отвечать, Рубина прошла мимо них, вверх по лестнице. Трое телохранителей неотрывно следовали за ней, как если бы магистру требовалась защита даже в родном доме. Дрейк, замыкавший процессию, проводил взглядом свою девушку и старшего брата, сидящих вместе и в его глазах мелькнула какая-то едва уловимая, но очевидно неприятная эмоция.
        Деметра надеялась, что он скажет ей хоть что-нибудь, и уже хотела окликнуть его, однако Дрейк отвернулся, будто намеренно и очень торопливо. Дориан тоже не стал задерживаться. Он отправился, чтобы найти Ричарда и своих подчиненных - нужно было отдать новые приказы насчет Юфемии.
        Оставшись в холле одна, Деми привалилась к одному из фигурных мраморных столбиков, удерживающих перила. Она не знала, куда отправилась сестра и сколько еще придется ждать, пока они наконец решат отправиться за Вороном. Это неведение заставляло нервничать, а идея о том, чтобы побежать за Рубиной и все у нее узнать, казалась глупой.
        Прошло еще несколько минут, прежде чем она заметила Адамсон, торопливо направляющуюся к подвальной лестнице. Вскоре женщина вернулась оттуда уже в сопровождении Аланы.
        - Рубина разрешила занять соседние с твоими покои. Надеюсь, ты не против, - с торжествующим видом сказала ей мать. Так же, как сестра, она поднялась наверх.
        Чувствуя лишь раздражение и усталость, Деметра встала - сидеть на холодных, неудобных ступенях и дальше не имело смысла. Становилось понятно, что, даже несмотря на полученные от Аланы сведения, никто не собирался никуда спешить. И у нее тоже оставалось одно незаконченное дело.
        До этого момента у Деми не было возможности сравнить картину, находящуюся в галерее Вэлфорд-холла, с той, что висела в Тинвингс-хаусе - ей хотелось сделать это без любопытных глаз Дрейка или прислуги. И до сих еще теплилась надежда, что история «четырех сестер-фейри» как-то поможет, даже если она и обманывала этим саму себя.
        Пройдя через готический коридор и полуразрушенный переход, продуваемый холодным ветром, Деметра легко нашла ее в одном из залов галереи.
        Остановившись перед темным полотном, с которой на нее глядели пять бледных, чуть улыбающихся лиц, она всмотрелась в них. Рука уже потянулась к карману за телефоном, чтобы найти другие отличия, кроме присутствия Томаса Вэлфорда, когда Деми услышала чьи-то голоса, звучащие эхом совсем рядом.
        Заинтересовавшись, она осторожно пошла вперед, по направлению к алхимической лаборатории, и выглянула из-за угла. На лестнице были выставлены магистерские гвардейцы, а внизу вполголоса переговаривались Рубина и Дрейк. Очевидно, оба обсуждали услышанное в темнице, как ранее делали это Деметра с Дорианом.
        Сестра искала что-то в старых книгах своего предка, периодически оглядываясь на парня и обсуждая с ним прочитанное. Их голоса терялись в эхе, и слов разобрать не удавалось, однако это было не так важно.
        Тайком следя за ними, Деми осознала простую и ужасающую истину - даже находясь с ними в одном замке и в одинаковой ситуации, они не стали разговаривать о проблемах все вместе. Речь уже не шла о сторонах любовного треугольника. Речь шла о сторонах в военном конфликте.
        Руби и Дрейк, руководствуясь какой-то особой логикой, записали себя в число «хороших», в то время как Деметре и Дориану в этой игре явно досталась роль «плохих».
        И когда Дрейк обнял ее сестру, успокаивающе, со всей теплотой и нежностью, на которые был способен, Деми почувствовала, как больно заныло в груди. Не желая видеть того, что могло последовать за этим объятьем, она на цыпочках вернулась обратно. Как же до такого дошло?

* * *
        Кэрри Райнер разглядывала почерневшие, обугленные от пожара стены холла в Вайерд-хаусе. Эти самые стены не так давно потухли лишь по одному движению ее руки. Она прожила в особняке не так долго, а все же ей нравилось здесь и уезжать не хотелось.
        Новых сил было бы достаточно, чтобы щелчком пальцев придать комнатам прежний лощеный вид. Она так бы и сделала, если стратегия оставалась бы прежней: быть милыми, общительными и не вызывать подозрений.
        Сам праздник организовали с той же целью - показать себя радушными хозяевами и заручиться поддержкой еще большего числа людей. Ну, и еще, возможно, немного подразнить Деметру Лоренс. Однако стратегия поменялась.
        - Если им удалось схватить Джорджиану, то они уже знают о нас, - сказала ей покровительница Юфемия Лайз на рассвете, тем самым прервав короткий сон.
        После неудавшегося Самайна Кэрри не смогла проспать и пары часов.
        Она не понимала, как леди Джорджи могла сорвать их планы… учитывая, что баронесса почти ничего не знала. Но Мия не стала ей это объяснять. Просто приказала собираться.
        Переездом они занимались все утро. Подручные Мии в спешке собирали вещи и относили их в припаркованные неподалеку автомобили.
        Их новый дом скрывался на Нью-Авалоне под самым носом у магистра. В том месте, о котором никто не мог подумать. Оставалось подождать каких-то пару дней до их победы. Все было полностью к этому готово. Фигуры расставлены, распоряжения отданы. Но если Деметра и Рубина теперь о них знали…
        Нахмурившись, Кэрри тряхнула головой. Нет, все пройдет по плану. Даже если они как-то попытаются им помешать, в силу вступит план Б. Мия это предусмотрела.
        - Кэрри, ты сумеешь зачаровать нас всех таким образом, чтобы мы добрались до центра Эмайна без проблем? - спросила ее покровительница, выходя из гостиной.
        Юфемия надела любимое светлое пальто и туфли и тщательно уложила волосы. Ничто не выдавало в ней погорелицу или женщину, вынужденную срочно менять место жительства. Она оставалась спокойной и уверенной, как всегда.
        - Конечно, - кивнула Кэрри. - Я довольно легко освоила чары для отвода глаз. Но… их хватит максимум для нас троих, остальным придется добираться другими способами.
        - Все равно. Применишь их, как только мы доберемся до границы, а затем нам помогут, - сказала Мия. - Если за домом следят наблюдатели от Штаба, я хочу, чтобы они видели, как мы уезжаем. Не используй чары, пока не убедишься, что поблизости нет охотников. Если заметишь хоть одного - убей его на месте. Свидетели нам не нужны.
        - Поняла, - вновь кивнула Кэрри, по привычке крутя на пальце свое кольцо. - Я не подведу вас.
        - Не сомневаюсь в этом, Кэрри, - мягко улыбнулась ей Юфемия. - Ты прекрасно проявляла себя все это время.

* * *
        Слова матери привели их на кладбище Эмайна. Желая посмеяться над уже мертвым Винсентом, Алана спрятала Белого Ворона в склепе семьи Бланшар. Деметра, Рубина, Дрейк и Дориан отправились туда все вместе, захватив с собой в качестве рабочей силы нескольких хранителей и надежных мужчин из прислуги Вэлфорд-холла.
        Деми зашла в склеп одной из первых. В отличие от места последнего упокоения Ларивьеров, вниз вела не узкая винтовая лестница, а пологий гранитный пандус, по которому можно было удобно провезти не то что Ворона, но и целую карету.
        Как сказала Руби, поделившаяся никому не интересными фактами, хоронить людей на первом этаже стали лишь в девятнадцатом веке, а до того времени предпочитали размещать гробницы в подземной части склепа. Там же можно было увидеть и могилу сына родоначальника династии Молдвина Бланшара, ныне входящего в божественный пантеон Тринадцати Первых.
        Осмотревшись, Деми нашла среди мраморных табличек на стенах, скрывающих за собой гробы, имя Дельфины Бланшар - одной из «четырех сестер». Она умерла пятнадцатого сентября 1888 года в возрасте двадцати двух лет, а эпитафия, высеченная готическим шрифтом чуть ниже, гласила: «Настанет день, и мы воссоединимся в пламени, прекрасная Дельфина. Молю лишь об одном - дождитесь меня».
        Если верить сказке, Ину в назидание спалила на костре королева Неблагого двора. Как же она могла погибнуть в реальности? И кто так сильно желал с ней воссоединиться, раз даже сделал эту надпись на ее могиле?
        Не успела Деметра задуматься над этим, как ее позвали спуститься вниз.
        Исполинский, реалистично выполненный Белый Ворон ждал во всей красе. Огонь зажженных факелов отражался от его блестящих серебристых крыльев, а голова с клювом склонялась к груди, будто бы птица просто спала и готова была в любой момент встрепенуться и улететь прочь.
        Рубина вскрыла панель, за которой должны были находиться склянки с зельями. И там действительно располагались четыре емкости. Пустые.
        - Она говорила, что он работает, - задумчиво протянула Деми, прикасаясь к его холодным крыльям так же, как год назад прикасалась к крыльям его брата.
        - Она говорила, что передаст рецепты, - неприятным тоном поправила Рубина, вытаскивая из кармана и демонстрируя ей какую-то свернутую бумажку. - И вот тогда он будет готов к работе. Сегодня в алхимической лаборатории я проверила кое-какие научные книги моего предка, Томаса. Эти зелья сложно и долго готовить. Но уверена, что в академии смогут справиться за пару дней.
        Кивнув, Деметра отошла от механизма. Возле располагавшихся у стен мраморных гробниц стояли братья Далгарт, хранители и слуги, ожидавшие приказа к началу транспортировки. Она прошла мимо них и поднялась обратно, решив, что делать здесь больше нечего.
        Они наконец нашли то, что так давно искали. Почему же совсем не чувствовалось радости?
        Еще раз посмотрев на жутковатую надпись на табличке Дельфины Бланшар, Деми открыла тяжелую дверь с витражными вставками и вышла на улицу.
        На кладбище, как и всегда, царствовал туман. Большой и важный черный ворон сидел прямо на одном из двух надгробий, расположенных по правую сторону от входа.
        «Хелена Лоренс», - прочитала она. И возле нее - «Колин Лоренс». Это были могилы опекунов…
        Уставившись на них так, как если бы она увидела перед собой призраков приемных родителей, Деми забыла как дышать, а перед глазами поплыло.
        Ортруна Рейвен сказала, что похорон не будет, что убийца Коул прибрался за собой…
        Дверь склепа хлопнула за ее спиной, однако она этого даже не услышала. И не почувствовала слез, скатывающихся по лицу.
        Спустившись, Дрейк встал рядом с ней, тоже поглядев на могилы.
        - Дориан нашел их, - с плохо скрываемой болью в голосе сказал он. - Он нашел их в позапрошлом сентябре и похоронил. Они были указаны в документах Штаба - там ведется обязательный отчет по ликвидированным преступникам.
        - Ты не говорил мне об этом, - тихо выговорила Деметра, утирая слезы.
        - Я не хотел, - честно ответил Дрейк. - Мне было стыдно признаться, ведь я даже не подумал об этом, а брат уже все сделал. Не знаю, о чем он думал.
        - О человеческом отношении к усопшим? - через силу усмехнулась Деми.
        Она отошла в другую сторону, чтобы не видеть имен, выжигающих у нее все внутри. По шагам было слышно, как Дрейк пошел следом и остановился позади.
        - Теперь мы с тобой должны будем поучаствовать в ритуале и запустить Ворона, - сказал он.
        - Кажется, да, - проговорила Деметра, все еще ощущая мокрые дорожки на щеках. - Но Дрейк…
        - Ты ведь понимаешь, что ничего не выйдет, верно? - спросил он, с легкостью угадывая ее мысли. - Что механизм не запустится?
        Вот и все. Он сказал это.
        Он действительно это сказал.
        Деми как можно незаметнее глубоко вдохнула и закрыла глаза, опасаясь нового прилива эмоций.
        - Да, я понимаю, - ровно выговорила она и посмотрела вперед, на туман, мягкой волной укрывающий надгробия, и на воронов, кружащих в небе. Слез больше не было. - Спасибо, что сообщил об этом так деликатно.
        - Деми… - Рука парня скользнула по ее плечу. Дрейк обошел слева и заглянул в лицо. Он выглядел расстроенным. - Все дело в этой старой ведьме, она запудрила нам мозги. Ты все еще очень дорога мне, просто…
        - Просто это не любовь? - горько спросила она, отворачиваясь в сторону. - Не надо, Дрейк, правда. Я все знаю, понимаю и не сержусь. Ты останешься моим другом.
        - Мы останемся друзьями, - поправил он, печально улыбнулся и обнял ее.
        Деметра обняла его в ответ, хотя на душе у нее было гадко, а сердце продолжало болеть.
        Он являлся для нее первым во всем, но, несмотря на это, они всегда были и будут только друзьями. Необходимо это принять.
        - Ты заслуживаешь настоящей любви, - сказал он напоследок, прежде чем отстраниться и вернуться обратно, к своей Рубине.
        Алана сказала, что Ворон не поможет. Что ж, он и не помог.
        Больше не существовало кандидатов для ритуала.
        Они остановились в одном шаге от начала новой войны. Время, отведенное им по договору с Шерлом Прамнионом, истекало через два дня.
        Глава 18. Под пение скворцов
        В условиях строжайшей секретности Белого Ворона доставили во дворец магистра, разместили в сокровищнице, закрытой на несколько усиленных зачарованных замков, и выставили возле нее круглосуточную охрану, состоявшую из десяти сильных темных магов из личной гвардии, всецело преданных Рубине. За его сохранность можно было не опасаться. И убедившись в этом, Деми вызвала себе экипаж до «моста».
        До своего отъезда она больше ни с кем не разговаривала, только тихо наблюдала за происходящим.
        Рубина была полна прежнего энтузиазма, уверенная в том, что запланированный ритуал состоится. Дрейк, внимающий ее словам, печально переглядывался с Деметрой. Он не успел рассказать своей новой девушке о расставании - возможно, не решался делать это в присутствии большого количества людей и ждал, пока они останутся наедине. Дориан, все это время присутствовавший рядом, тоже был немногословен. Более того, время от времени он поглядывал на них, словно что-то подозревая.
        В скором времени старшую сестру ожидал большой сюрприз. Деми пыталась представить реакцию Рубины, когда та узнает о том, что потеряла свой мир, но взамен получила парня. Обрадуется ли она или расстроится? Что для нее являлось более важным? Ясно было одно: она добилась того, чего хотела. И неважно, какой ценой.
        Деметра отправилась на нанятой карете к границе, с грустью осознавая, что ее роль в глупом спектакле под названием «избранная для спасения Нью-Авалона» окончилась. И возвращаться в нелюбимый Вэлфорд-холл, окончательно утративший какую-либо привлекательность после предательства слуг и уже негласно переданный Алане, не имелось никакого желания. Теперь она хотела остаться в одиночестве.
        Бывший коттедж миссис Гейбл встретил ее таким же, как и прежде - по-деревенски простым и уютным.
        Едва передвигая ногами от усталости, Деми поднялась в свою спальню и рухнула на кровать не раздеваясь. Сон пришел мгновенно, милосердно даруя возможность забыть обо всем хотя бы на несколько часов.

* * *
        Ее разбудило яркое солнце, ненадолго заглянувшее в окно. Деметра потянулась, разминая затекшие конечности. Ночь пролетела как один миг, и поначалу показалось, что сновидений не было вовсе. Однако после на ум пришли опекуны, которых она так и не сумела оплакать, а именно лицо ее приемной матери. Хелена смотрела с тревогой и спрашивала: «Деметра, милая, как ты?» Конечно же, ей снились они.
        Деми приняла душ, переоделась в чистые футболку и джинсы и разожгла камин, выполняя эти привычные действия скорее машинально, чем по желанию. В доме было холодно, как и всегда, но она этого не чувствовала. Она не чувствовала вообще ничего, как будто количество ощущений и эмоций в ее организме было ограничено и полностью исчерпалось.
        Все в коттедже напоминало ей о Дрейке, и потому она вела себя так, как в те дни, когда одна вернулась в «проклятый дом». С трудом осознавалось, что ее бывший парень, такой привычный и родной, продолжит жить без нее. Он будет и дальше находиться где-то поблизости - ходить по тем же улицам, сидеть на скамейке в парке, заглядывать в «Шеффердс Пай», пересекать «мост»… Но только уже без нее. С кем-то другим. С Рубиной.
        Деметра вспомнила о своем желании бросить прежнюю жизнь и уехать куда-нибудь подальше и провела утро за ноутбуком, подсчитывая оставшиеся финансы и прикидывая наиболее привлекательные города для съема жилья. Она мечтала о голубом небе и солнце, о теплом климате, разрываясь в выборе между Майями-Бич и японской Окинавой - теми местами, где до этого представляла себя меньше всего. Плевать, куда ехать, главное - оказаться подальше от Хэксбриджа и Нью-Авалона, от магов и волшебников с их вечными распрями.
        Прошлогодняя ситуация, когда ее жизни грозила постоянная опасность, развернулась на сто восемьдесят градусов. Когда начнется новая война, она автоматически окажется в стане светлых, располагающих серьезными шансами на победу. А вот ее темным друзьям придется несладко. Борьба в первую очередь будет направлена против магистра и против Штаба. Скорее всего, их убьют, дураков.
        Захлопнув крышку ноутбука, Деми налила себе большую кружку горячего чая и, вновь надев резиновые сапоги и старенькое пальто, вышла в сад.
        Солнце, проглядывавшее еще четверть часа назад, постепенно скрывалось за бесконечными серыми тучами, вновь целиком затягивающими небо.
        От нечего делать Деметра шаталась по усыпанным листвой дорожкам и размышляла уже не о друзьях и Дрейке, а о Мие Лайз. Странной женщине, зачем-то заставившей поверить в то, что она являлась ее матерью. Их последний разговор перед пожаром получился очень уж зловещим. И этот скворец в клетке…
        Обогнув дом, Деметра прошла к сараю и села на старую скамейку под окном.
        «Превратилась Оза в маленькую птичку и навсегда ей осталась», - вновь вспомнила она.
        «Что вы хотели проверить?»
        «Связь с одной старой сказкой».
        Юфемия знала гораздо, гораздо больше.
        Деми посмотрела на сарай, стоящий совсем рядом, и вспомнила кое-что еще. Фрагмент из сказки, перечитанной множество раз и уже почти выученной наизусть, точно воссоздался в ее мыслях: «Дождавшись, покуда Оза уйдет на бал, тайком ушла Ина из бру и на холм поднялась.
        Ведьмой разъяренной она обернулась и фермера молодого у сарая отыскала. Испугался он, попытался защититься горящим факелом. Применила Ина чары, и от факела загорелась одежда юноши, пламенем опалило волосы его кудрявые, и упал бездыханный он вскоре на землю».
        Не Вэлфорд-холл, не Тинвингс-хаус, не особняк Вайерд, а именно этот маленький коттедж на холме являлся основным местом действия сказки о сестрах-фейри. Томас Герберт Вэлфорд умер на том же месте, перед которым сейчас сидела Деметра и пила чай. Его заживо сожгла Дельфина Бланшар.
        «Настанет день, и мы воссоединимся в пламени, прекрасная Дельфина», - было выгравировано на ее надгробной табличке. Кто же мог заказать эту надпись?!
        После этих страшных мыслей Деми не смогла больше сделать ни глотка. Она поняла, что никогда не смогла бы по-настоящему уехать. Она должна была во всем разобраться.
        Забыв кружку на скамейке, Деметра торопливо вернулась в дом, скинула пальто, выбралась из необъятных резиновых сапог и направилась прямиком к письменному столу, стоящему в углу. Села на стул и отодвинула в сторону ненужные учебники, лежащие там еще с того момента, когда она пыталась учиться в старшей школе. На освободившееся место положила гримуар Антуанетты - большую и толстую книгу в потертой кожаной обложке.
        В те дни, когда ей было нечем заняться, она пролистывала его, натыкаясь на описания сложных светлых чар, рецептов зелий и начертания рун. Практической пользы это не несло, разве что давало возможность представить то прекрасное время, когда она наконец сможет творить чудеса и станет сильной волшебницей. На некоторых страницах Антуанетта вела короткие заметки, на манер личного дневника. Но она делала это нерегулярно, очевидно, попросту забывая писать каждый день, и не сообщала ничего важного.
        «Гуляли с милой подругой по парку, а после - пили чай», «Был чудесный солнечный день, и мне на ум пришло то далекое время, когда мы с отцом жили в Лондоне…» и так далее. Поначалу Деми старалась найти упоминания Ворона, но скоро убедилась, что в записях не было ничего, связанного с ним, и перестала обращать на них внимание. Антуанетта прекратила вести гримуар незадолго до битвы с Людвигом - в нем не имелось ни слова о тех событиях.
        Теперь ей стали интересны мелкие детали.
        Она начала перечитывать книгу с первых страниц, с того момента, как Антуанетте исполнилось восемнадцать лет. Юная светлая волшебница завела гримуар по совету своего ментора, которым оказалась Вильгельмина Спирита - член Верховного Ковена. Антуанетта очень редко упоминала Стефанию, чаще именуя ее просто как «милую подругу», зато в тексте иногда мелькали имена остальных сестер-фейри.
        Кое-что интересное удалось заметить лишь час спустя.
        «Сегодня мы с моей милой подругой присутствовали на суаре маркизы Альфано в Тинвингс-хаусе в честь нашего переезда в Хэксбридж. Она продемонстрировала гостям удивительные наработки в области создания артефактов и амулетов - венцом мероприятия являлось великолепное платье, каждая нить которого представляла собой материально воплощенные чары. Со скрытой завистью вынуждена признать, что ее светлая магия гораздо сильнее моей, да и наружностью своей маркиза куда более привлекательна - все мужские взгляды в этот вечер были направлены на нее. В ответ на мои комплименты она только рассмеялась и сказала, что ради меня станет надевать это платье на все вечера - это будет ее гейсом».
        Деметра несколько раз перечитала этот фрагмент, сравнивая его со сказкой.
        Фейри Ника получила волшебное платье в подарок, а маркиза Ионика Альфано продемонстрировала зачарованное платье, которое создала сама. Маркиза сказала, что станет надевать его на все вечера, чтобы позлить Антуанетту, а Нике из сказки его запретила снимать волшебница. Из-за сказки и из-за этого платья Рицци была уверена, что на ней лежит родовое проклятие…
        Первым делом Деми позвонила ей, чтобы сообщить о находке.
        - Так значит, это было правдой? - недоверчивым тоном отозвалась Рицци после короткого рассказа. - А я-то думала, что ты звонишь, чтобы поныть из-за расставания со своим принцем…
        - Об этом уже все знают? - спросила Деметра, совершенно не удивляясь скорости распространения слухов.
        - Я знаю вообще обо всем, мне рассказал Дориан. А потом случайно оказалась в библиотеке в то время, когда Ее Величество Рубина ставила на уши всех ученых-магов. Ей срочно нужно, чтобы они нашли выход из положения, приготовили зелья для Ворона и придумали замену для светлой и темной крови, - сообщила Рицци.
        - Значит, она в ярости? - уточнила Деми, чтобы потешить свое самолюбие.
        - Еще в какой, - заверила ее Рицци. - Рвет и мечет, того и гляди скоро головы полетят. Кажется, она не сильно довольна своим триумфом. Надеюсь, Дрейк еще жив.
        - Уверена, что жив, - закатила глаза Деметра. - Но что, если нам и правда удастся найти обходной путь? С этой сказкой и с этой Мией что-то не так. До этого у нас была одна подозреваемая во всех бедах - Джорджиана. Но если Алана ни в чем не виновата, тогда…
        - Тогда, за неимением других подозреваемых, темной лошадкой становится Мия? Мои поздравления, детектив, - насмехаясь, ответила Рицци.
        - Рицци, я серьезно. Сейчас передо мной лежит гримуар Антуанетты Вайерд, и мне кажется, эта заметка не единственное, что он скрывает, - проговорила Деметра.
        - Окей, поняла тебя, - с явной улыбкой сказала союзница. - Скоро буду.
        Завершив вызов, Деми набрала номер Ричарда Хаттона и впервые рассказала ему о творении Томаса Вэлфорда. Ментор внимательно выслушал и ответил, что проверит наличие книги в библиотеке, чтобы ознакомиться с ее содержимым подробнее.
        Жалея, что оставила сказку в Вэлфорд-холле, Деметра забрала с уличной скамейки кружку, чтобы налить себе свежего чая. Небо хмурилось все сильнее, и в комнате заметно потемнело.
        Только вернувшись к гримуару, она поняла, что Ричард деликатно не стал упоминать о Дрейке. Наверное, он подумал, что его ученица старается занять себя любым делом, лишь бы не думать о нем. Впрочем, так оно и было.
        Несколькими страницами ранее Антуанетта писала о том, что ее «милая подруга» связалась с неким французским денди, приехавшим с визитом к своим дальним родственникам в Лондон. Легко было представить, что результатом этой связи стала беременность Стефании, поскольку вскоре «милая подруга» отбыла на долгое время в свое уединенное имение в Гэмпшире.
        До начала строительства Хэксбриджа все представители волшебной и магической аристократии жили в своих особняках, замках и поместьях по всей территории Англии, смешавшись с аристократией обычной. Они собирались, как и положено, в столице на время лондонского светского сезона и лишь иногда выбирались на Нью-Авалон. К тому времени слава Эмайн Аблаха как политического центра значительно угасла, и только с появлением железных дорог, а затем и города-на-границе, его население стало увеличиваться. Во многом этому поспособствовал Джозеф Вайерд - отец Антуанетты, являвшийся тогда сильным и уважаемым магистром Верховного Ковена.
        Деми уже знала о том, что Стефания оставила своего незаконнорожденного сына «чужим людям» в Лондоне - должно быть, родственникам того самого французского денди, и по просьбе подруги переехала в строящийся Хэксбридж.
        И вот тогда, как раз после суаре в Тинвингс-хаусе, наступало то самое время, в которое могло произойти действие сказки. Оно длилось с момента приезда Стефании, наверняка включало в себя историю Людвига и Антуанетты и заканчивалось смертью почти всех действующих лиц.
        Напрягая память, Деми даже вспомнила примерный период: с мая 1887 года до сентября 1887 года, когда умерла Стефания, вплоть до тринадцатого августа 1888 года - дня битвы Людвига и Антуанетты на утесе, и дальше.
        И если фейри по имени Фани - Стефания - умерла в сентябре, значит, ее сестра Ника - Ионика - должна была «уйти в лес и не вернуться» еще раньше. А Ина - Дельфина Бланшар - умерла только год спустя, и тоже в сентябре, как было указано на ее надгробной надписи.
        Значит, привязка событий в сказке к ведьмовским праздникам Колеса года являлась не более чем художественным приемом, в реальности даты были иными. Но как же именно все произошло и почему?
        Здесь Деметре позвонил Ричард Хаттон.
        - Я ознакомился с этой книгой, хотя найти ее получилось непросто, - начал ментор. - Она лежала в одном из дальних разделов библиотеки и, кажется, никогда и никем не открывалась. Но должен сказать, что сказка… хм… примечательная.
        - Вы тоже думаете, что речь в ней идет о реальных событиях? - с радостью отреагировала Деми и второпях поведала ему обо всем, что смогла узнать за эти пару часов. - Только что я размышляла о праздниках Колеса года…
        - О, эти праздники в волшебно-магическом сообществе известны еще с самой древности, с тех времен, когда на территории Британских островов проживали разрозненные племена. Нам очень важно чтить эти дни, как дань традициям, - объяснил ментор. - Обычные люди тоже праздновали некоторые из них, хотя и могли придавать им другое значение. И только в середине прошлого века один разозлившийся на Верховный Ковен колдун основал целую новую религию на основе наших традиций и вере в бога-отца и богиню-мать. Этой религии стали поклоняться немаги. Был большой скандал. Но, так или иначе, весь мир тоже узнал о Колесе года.
        - Поэтому, когда я познакомилась с Дрейком, он сказал, что вы - виккане, - не к месту вспомнила Деметра и поморщилась, подумав об их расставании. - Неважно. Я хотела поговорить о самой сказке. Мне кажется, в ней много несостыковок и нелогичностей. Как будто кто-то пытался завернуть реальность в сказочную обертку, но не слишком при этом старался. Возможно, он хотел, чтобы над этой сказкой задумались и пожелали выяснить правду. Но… если верить сюжету, Томас Вэлфорд умер раньше, чем закончилась история. Как он мог ее написать?
        - Это может быть еще одной загадкой, - согласился с ней Ричард. - Сказку мог написать кто угодно, а затем подписаться именем Томаса, чтобы на это обратили внимание.
        - А как суаре маркизы Альфано могло проходить в Тинвингс-хаусе, если в то время особняк принадлежал Бланшарам? - спросила Деметра, разглядывая заметку в гримуаре.
        - Какое было название у картины, хранящейся у Шерла Прамниона? «Названые сестры»? - задумался ментор. - Если Дельфина Бланшар и Ионика Альфано дружили так сильно, что считали себя сестрами, то они вполне могли устраивать мероприятия вместе.
        - Да, наверняка так и произошло, - кивнула Деми. - А что такое «гейс»?
        - Гейс… Ну, это старое кельтское слово. Оно довольно часто упоминается в древних легендах и сагах, - сбивчиво ответил Ричард, словно пытаясь припомнить забытую информацию. - По сути, гейсы - это обещания-запреты. Обычно их накладывали, чтобы уравновесить пользу от получения каких-либо даров. И если человек нарушал свой гейс, то он либо подвергался всеобщему порицанию, либо умирал. Обычно нарушившие гейсы умирали на Самайн.
        - Значит… - протянула Деметра, - Ионика обещала никогда не снимать платье, а нарушив запрет, стала всем отвратительной. Дельфина обещала не использовать силы своего амулета-венка во вред и сгорела на костре. Стефания обещала не воровать и погибла. Азурия Старлинг тоже не должна была применять свою печать во зло и потеряла человеческую жизнь на Самайн! Получается, что эта сказка - о нарушенных гейсах?
        - Да, и ее структура основана на троекратном повторении. Три фейри, три дара, три наказания - все это свойственно старым сказкам. Но появление четвертой фейри - Озы-Азурии - выбивается из этой структуры, - заметил Ричард Хаттон. - И вот это уже кажется необычным.
        - Если платье Ионики действительно существовало, значит, существовали и венок, и крылья, и печать? - предположила Деми.
        - Я думаю, что, экспериментируя, Ионика смогла создать платье, которое работало как магический амулет. Но в результате какого-то действия его магия обернулась против нее, и даже повлияла на ее гены, - проговорил ментор. - Короны, венки, диадемы, тиары - это уже устаревший, но в целом традиционный вид амулетов. Ничего не знаю насчет печати… Я слышу о таком впервые. А что касается крыльев… Светлые волшебники часто используют не крылья, а простые артефакты в виде кулонов-перьев, наделенные чарами перемещения. Да и, в принципе, у светлых, до войны, имелась к таким чарам особая предрасположенность. Думаю, это могли быть они.
        - То есть у Стефании не было настоящих крыльев, но она либо пользовалась артефактами, либо отлично владела чарами перемещения? - перефразировала Деметра. - И она умерла после того, как украла что-то…
        - «Человеческой девушкой она обернулась и в дом фермера молодого зашла. Погром учинила, горшки поколотила, ткани изорвала, да успокоилась. А после вещицу заприметила блестящую, серебристую, искусно сделанную. И забрала ее себе, не удержавшись, и в бега на крыльях своих пустилась. Проклятье сбылось, крылья подломились, и смерть в чаще леса ее догнала», - зачитал Ричард, наверняка имея текст книги перед глазами.
        - Я поняла, - ахнула Деми, догадавшись. - Ведь Стефания Райнер украла Белого Ворона! А убил ее Винсент Ларивьер. И выходит, что в девятнадцатом веке Ворон хранился в моем коттедже. Тот, кто написал сказку, знал обо всем этом.

* * *
        Ричард Хаттон попросил держать его в курсе, но напоследок все же не удержался и заставил Деметру пообещать, чтобы она не ввязывалась ни во что опасное. И она дала обещание, в душе понимая, что, скорее всего, нарушит его. Как и сестры-фейри в сказках.
        Рицци появилась еще через полчаса после завершения их разговора. Она была одета в розовое пальто и белое кружевное платье, а волосы вместо обычного платинового блонда имели нежный пастельно-розовый оттенок - ей явно понравился хэллоуинский образ, и она решила сохранить его подольше.
        - Вау, настоящий деревенский домик. Такой крошечный, как ты здесь помещаешься? - поинтересовалась она вместо приветствия, с интересом разглядывая кухню-гостиную.
        - С комфортом, Рицци, - чуть раздраженно проговорила Деми. - А твое «скоро буду», видимо, означает «буду через три часа»? Чем ты занималась все это время, волосы красила?
        - Рада, что ты оценила. У всех должны быть свои маленькие недостатки, - пожала плечами Рицци. - Так что ты нашла?
        Покачав головой, Деметра пригласила ее на диван, куда они могли поместиться вдвоем, и принесла гримуар. Она показала ей заметки и передала содержание беседы с Ричардом.
        - Ну, посмотрим, - протянула Рицци и принялась шелестеть страницами. Она почти не всматривалась в то, что было на них написано, но при этом умудрялась выхватывать из общей массы интересные фрагменты. - «Тинвингс-хаус уже многие дни стоит пустым. Никто не знает, куда они уехали», «Попыталась отправить письмо Ионике в Кардифф, однако оно вернулось нераспечатанным». Почему ты не рассказала мне об этом?
        - Потому что я до этого еще не дочитала, - возмутилась Деметра. - Кардифф - это же в Уэльсе? Когда это было написано?
        - В августе 1887-го, - отозвалась Рицци, шурша страницами дальше.
        - Значит, к этому времени Ионика уже лишилась своего волшебного платья и отправилась в бега. В мае у нее проходило суаре. Получается, то, из-за чего она уехала, случилось примерно в июне, - резюмировала Деми. - Ты можешь листать не так быстро?
        - Ну разумеется, мы ведь никуда не спешим, - невозмутимо ответила Рицци, не сбавляя темпа. - «Узнала о тайной помолвке Тома и Дельфины, состоявшейся еще в начале апреля. Теперь мне все стало ясно, и я постараюсь помочь, чем смогу». Ноябрь 1887 года.
        - Том и Дельфина были помолвлены, - тихим голосом повторила Деметра.
        - Что, тебе тоже стало все ясно? - ухмыльнулась Рицци, не осознавая всей серьезности найденного ей факта.
        - «Настанет день, и мы воссоединимся в пламени, прекрасная Дельфина. Молю лишь об одном - дождитесь меня», - процитировала Деми. Процитировала - и почувствовала, как по коже пробежались мурашки. - «Дождитесь» - вот что высечено на ее могиле. «Дождитесь» - во множественном числе!
        - И что из этого? - недоуменно спросила Рицци.
        Деметра полезла в фотографии на телефоне, уже зная, что там увидит. Давно ей нужно было сравнить две картины… Вот только раньше она не обратила бы на это различие никакого внимания.
        Она открыла картину из Тинвингс-хауса, где девушек изобразили с одинаково-идеальными лицами и стройными женственными фигурами, а затем - картину из Вэлфорд-холла, на которой, помимо девушек, присутствовал Томас Герберт Вэлфорд. И да… фигура девушки со светлыми волосами, носившей имя Дельфины Бланшар, едва заметно отличалась.
        - У них был ребенок, у Томаса и Дельфины, - с трудом выговорила Деми. - Картину написали в конце весны, затем, в августе, Дельфина уехала из Тинвингс-хауса, чтобы никто не узнал о ее положении - так было принято. А когда она вернулась, между ней и Томом что-то произошло. Он сгорел в огне, здесь за коттеджем, но это не самое страшное. В сентябре 1888 года саму Дельфину сожгли на костре. А вместе с ней сожгли их ребенка. Поэтому на ее могиле написано: «мы встретимся в пламени, только дождитесь меня» - они лежат там вдвоем, без Тома. Дельфина Бланшар, Томас Вэлфорд и их ребенок должны были встретиться в загробном мире. Так считал тот, кто разместил эту надпись.
        - Ну и жесть, - протянула явно потрясенная Рицци. - А что, если тот, кто сделал эту надпись, написал и саму сказку? Он явно знал все в подробностях.
        - Нам этого никак не узнать, - сокрушенно пробормотала Деметра. - Никого из них уже нет в живых.
        - Да ну, как же, - неожиданно весело хихикнула Рицци. - Сочувствие своим предкам у тебя всю память стерло? Дорогая, не хочу тебя шокировать, но автор этого гримуара все еще обитает на Эйрине. И вроде даже неплохо себя чувствует, правда?
        - Ты права, - выдохнула Деми, одновременно успокаиваясь. - Мы можем прямо сейчас отправиться к Антуанетте и все узнать.
        - Прекрасно, - с улыбкой заключила Рицци. - Всегда хотела там побывать.

* * *
        К вечеру они дошли до утеса, под которым располагался портал на Эйрин. Темные тучи, зависшие над морем на горизонте, выглядели угрожающе.
        Когда Деметра и Рицци приблизились к самому краю, им открылось удивительное зрелище.
        Сотни, а то и тысячи мелких птиц скопились в небе плотным облаком. Они словно ждали их, а когда дождались, то сразу пустились в движение. Черное облако принялось извиваться, то сужаясь, то расширяясь, то перекручиваясь, то распадаясь и вновь соединяясь. Движения были известны только им, и они явно имели какое-то значение. Как страшное предзнаменование, как предвестие чего-то особенно ужасного. Они просили пришедших остановиться и не приближаться к порталу и вместе с тем знали, что ничего поделать уже нельзя. И только танцевали, выстраиваясь в сюрреалистические фигуры, напоминающие чаинки, скопившиеся на дне чашки.
        - Мурмурация скворцов, - как ни в чем не бывало проговорила Рицци. - Красиво выглядит, правда?
        - Рицци, тебя что, вообще ничего не волнует? - оглянулась на нее Деми, едва оторвав взгляд от жуткого, но завораживающего зрелища.
        - Если ты знаешь, что тебе ничего и никогда не светит, то в какой-то момент просто забиваешь на все и даже начинаешь получать удовольствие от происходящего, - ответила подруга. - Неужели какие-то птички тебя испугали? Идем, покажешь, где находится этот портал.
        Не сводя глаз со стаи птиц, заполонивших все пространство над ними, Деметра решила не заморачиваться с полиэтиленовой пленкой, накрывавшей диван в фальшивом кафе, предназначенном для мягкой посадки из портала, опасаясь того, что птицы нападут, если они слишком задержатся. Она просто подошла к краю и указала рукой вниз, на серебрящуюся в воздухе завесу.
        - Все будет хорошо, - сказала ей Рицци и, потянув за руку, увлекла за собой вниз.
        Секунда - и они уже оказались на мягкой шкуре, подстеленной на мостовой Эйрина.
        Поднявшись на ноги, Рицци первым делом принялась осматриваться по сторонам и разглядывать призраков, по обыкновению прервавших свою прогулку для того, чтобы посмотреть на новоприбывших, материальных гостей.
        На божественном острове до сих пор царило теплое и приятное лето, на голубом небе не было ни облачка.
        Деметра тоже осмотрелась, для того чтобы найти кого-нибудь из знакомых. Решение о перемещении сюда было принято так внезапно, что ни Антуанетта, ни Лилианна Эмброуз могли о них не знать. Но тревога оказалась напрасной.
        Прямо перед ними материализовалась девочка Лили и посмотрела на них большими, чересчур взрослыми светлыми глазами.
        - Они не ждали вас, - мелодично сказала она.
        - Антуанетта и Вильгельмина? - спросила Деми, чуть наклоняясь к ней.
        - Они боятся новой встречи, - продолжила девочка, все еще оставаясь слишком серьезной.
        - Я не понимаю. Почему так? У вас здесь что-то случилось? - попыталась выяснить Деметра.
        На первый взгляд парящий остров ничуть не изменился. Да и призраки, проплывавшие мимо и приветствовавшие их вежливыми кивками, выглядели спокойными.
        - На остров проник чужак, - сообщила Лили. - Он пробрался туда, куда не следовало, и сделал нечто плохое.
        - И это плохое как-то касается нас, Антуанетты и Вильгельмины? - поняла Деми. - Поэтому они боятся нас увидеть? Скрывают что-то?
        - Увы, - печально улыбнулась Лилианна. - Никто здесь, кроме меня, не захочет рассказать вам о том, что совсем недавно один человек помог сбежать из темницы Коулу Ларивьеру.
        Глава 19. Подлинное полотно
        - Коул сбежал? - переспросила Деметра, ловя на себе взволнованный взгляд Рицци, - та уже осознавала, чем могло быть чревато его внезапное появление на Нью-Авалоне.
        - Ему помогла рыжая девушка с очень сильной светлой магией, - кивнула Лили.
        - Кэрри Райнер, - сквозь зубы выговорила Деми. - Опять что-то вытворяет. Почему ее не остановили?
        - У нас не было такой возможности, - заверила ее провожатая. - Так вы все еще желаете встретиться с вашими знакомыми или вернетесь обратно?
        - Если Коул уже находится где-то в человеческом мире, то сейчас мы ничего не сможем с этим поделать, - сказала Рицци. - Быстро нам его не найти.
        - Если его спасла Кэрри, то, скорее всего, они находятся где-то вместе, - возразила Деметра. - Мы должны вернуться и позвонить хотя бы Дориану. Он, как глава Штаба, примет меры.
        - Подождет часик, ничего страшного за это время не случится, - заметила Рицци. Она подошла ближе и, понизив голос так, чтобы Лилианна не услышала, добавила: - Боги не смогли остановить Кэрри, серьезно? Тут что-то не так. Если завтра начнется война, то появление Коула уже ничего не изменит. Но пока у нас еще есть шанс выяснить правду.
        - Ты права, - кивнула Деми и обратилась к Лили: - Проводи нас, пожалуйста, к Антуанетте.
        - Как пожелаете, - сказала Лилианна и поплыла вперед по площади.
        Казалось, ничто не могло нарушить размеренную жизнь божественного острова. Призрачные горожане или не знали, или не хотели знать о приближающейся с каждым часом новой смертоносной войне. На Эйрине царило спокойствие и мир, звучала музыка и смех.
        Деметра поспешила избавиться от куртки, в которой ей быстро стало жарко. Вслед за ней Рицци сняла пальто, а затем принялась восхищаться архитектурой этого райского места. Она тоже мечтала бы переехать сюда навсегда.
        Дорога до особняка Антуанетты еще не являлась полностью знакомой, но уже становилась узнаваемой - Деми тут и там замечала детали, которые точно видела раньше. Ажурные балкончики, подвесные кашпо на окнах, маленькую цветочную лавку и небольшую площадь с деревянным помостом для танцев.
        Однако сейчас она отчего-то перевела взгляд туда, где на возвышенности стояли здания, казавшиеся старее остальных. Они были отделены от города высокой стеной, облицованной мрамором.
        Она уже видела это место в своем сне. Старый город - обитель Тринадцати Первых. Место, в которое не разрешалось входить никому из живущих на острове. И единственное место, где боги все же сумели найти необходимое им уединение. Неужели Вильгельмина была права и Первые до сих пор там жили?
        Наверняка они, как и во сне, пировали в своих хрустальных замках и белокаменных особняках, с хитрыми улыбками наблюдая за происходящим внизу. И управляли людьми как своими марионетками.
        «Прыгай», - вспомнила Деметра потусторонний голос, прозвучавший в голове как наяву, и поежилась. Уж с кем она никогда не хотела бы встретиться, так это с ними.
        Лилианна Эмброуз привела их к закругленной лестнице, проложенной по самому краю острова и молча растворилась в воздухе перед дверью, ведущей в маленький холл. Собравшись с духом, Деми потянула на себя ручку и пропустила Рицци внутрь.
        Вместе они поднялись в главный зал, в котором в прошлый раз проходил ужин. И, как и тогда, призраки оказались дома - они сидели на диване в углу и о чем-то говорили, но замолчали, едва завидев гостей. Первой к ним подлетела Антуанетта. Она была мрачна и явно находилась не в духе.
        - И вновь добро пожаловать. Гости из вашего мира слишком уж зачастили к нам в последнее время, - сказала она. - Полагаю, вам уже обо всем известно.
        - Да, мы знаем, что Коул, которого ты обещала охранять, каким-то образом сумел улизнуть из-под надзора, - ответила Деметра. - Антуанетта, Вильгельмина, знакомьтесь - это маркиза Патриция Альфано, еще один член Верховного Ковена.
        - Ковена, которому вот-вот суждено распасться? - насмешливо спросила Вильгельмина, подплывая ближе. - Ну, птенчики мои, проходите, присаживайтесь, рассказывайте нам о ваших новых бедах.
        - О, в этот раз мы хотели бы поговорить о ваших, а не о наших бедах, - парировала Деми. - Что за история о «Названых сестрах»? И почему кто-то старался ее скрыть, но при этом раскидал везде странные подсказки?
        Едва ли Антуанетта могла выглядеть бледнее, чем в это мгновение. Она кинула быстрый взгляд на своего ментора-компаньонку и не торопилась с ответом.
        - Узнали-таки, любопытные пташки, - удовлетворенно заключила старая цыганка. - Эта история - о том, как мы все здесь оказались.
        - Но я думала, история о том, как вы здесь оказались - это история о «Людвиге и Антуанетте», - слишком уж робко заметила Рицци.
        Впервые увидев живых легенд, она, как и остальные до нее, слегка испугалась.
        - Эти истории одинаково важны и образуют единое целое, - подтвердила Вильгельмина и указала рукой в дальнюю часть зала, где в большом камине едва теплилось пламя. - Столько воды утекло с тех пор, нет смысла более скрывать истину. Мы расскажем. Прошу вас, птички.
        Суеверный страх накрыл Деметру по пути к камину. Именно возле него, в кресле, в их прошлый визит сидел жутковатый человек в белой маске. Сидел он там и сейчас, так, словно за все это время не поменял позы.
        Сквозь прорези маски на них глядела пустота.
        Человек - если это вообще был он - по-прежнему сжимал в руке дорогую трость, был одет в черный смокинг и перчатки. На шее был повязан старомодный платок до самого подбородка. А маска, как оказалось при ближайшем рассмотрении, закрывала не только лицо. Она одевалась на голову, как шлем. Передняя ее часть была сделана из папье-маше, а задняя - из мягкой белой ткани. Ткань закрывала макушку, и волосы, и шею таким образом, что нигде не виднелось ни кусочка, ни полоски кожи.
        - Дорогой мой, к тебе пришли гости, - мягко обратилась к нему Вильгельмина. - Пора поговорить.
        - Гости? - раздался низкий, скрипуче-скрежещущий хриплый голос. Нечеловеческий. Жуткий.
        - Гости, мой милый, - ласково повторила цыганка, разговаривая с ним, как с ребенком. - Они нашли твои подсказки и желают узнать правду.
        Человек в маске медленно кивнул.
        - Кто это? - испуганно прошептала Рицци.
        И вышло у нее это так эмоционально, что под высокими потолками прозвучало чересчур громко. Все услышали вопрос.
        Антуанетта Вайерд вздохнула.
        - Это Томас Герберт Вэлфорд, - сказала она.

* * *
        Из воздуха Вильгельмина сотворила еще четыре кресла и расставила их полукругом вокруг камина, а Антуанетта разожгла огонь поярче. Все заняли свои места. Деметра оказалась рядом с Томасом, а Рицци, наоборот, отсела от него как можно дальше.
        - С чего бы начать… - протянула Вильгельмина. - Тогда все было так запутано.
        - Начнем сначала, - раздался нечеловеческий голос.
        Он говорил с тяжелым придыханием, словно каждое слово давалось ему с трудом.
        - Сначала, значит, - опечаленно повторила цыганка. - Хорошо. Будет вам реальная сказка.
        Жили в Эмайне, что на острове Нью-Авалоне, три девочки. Светлая волшебница Дельфина Бланшар, темный маг Ионика Альфано и светлая чародейка Стефания Райнер. Все происходили из очень древних родов, да вот незадача - из них две в раннем возрасте остались сиротами.
        Родственники Ионики по отцу не пожелали удочерить ее, а у Стефании вообще никого из близких не осталось.
        Потому и получилось, что семья Бланшар приютила девочек, и росли они все вместе в мире и согласии в Тинвингс-хаусе, как настоящие сестры. Так их и прозвали.
        Росли они красавицами и вызывали всеобщий восторг в высшем свете аристократии. Были искусны в различных чарах, привлекали внимание потенциальных женихов. Продолжалось это и после смерти опекунов.
        - Я часто бывала у них с визитами, - вставила Антуанетта. - И особенно подружилась с милой Фани. А Ионика и Дельфина выглядели для меня очень уж высокомерными. Прошу, прости меня за эти слова, Том.
        Человек в маске вновь кивнул.
        Вильгельмина продолжила:
        - Так вот. Привлекали девушки внимание женихов.
        И был один такой жених, прекрасно образованный и прекрасный внешне. Занимался он алхимией, увлекался искусством и писал картины. Звали его Томас Герберт Вэлфорд.
        Полюбил он златоволосую Дельфину Бланшар всем сердцем, и свадьбу они сыграть решили.
        - И если бы не Фани… - сокрушенно проговорила Антуанетта.
        - Если бы Стефания за несколько месяцев до того их не опередила, все так и случилось бы, - кивнула Вильгельмина. - Влюбилась Стефания в гостя иностранного, да и поспешила в любви своей.
        Стала она ожидать ребенка вскоре.
        А Дельфина пошла на попятную: «Не хочу, - говорит, - выходить замуж, пока моя сестра ко мне не вернется».
        Помолвку тайную они с Томасом организовали и не сказали об этом никому более. Молодые были, суетливые, о будущем не задумывались…
        Но прежде, чем Стефания вернулась - без своего ребеночка…
        - Мы отдали его в семью дальних родственников французского джентльмена, с которым у нее случилась романтическая связь, - добавила Антуанетта. - Я способствовала этому договору. И взяла с той семьи обещание, что у малыша, как он вырастет, будет фамилия Райнер, чтобы осталась память о его матери.
        - Но прежде, чем Стефания вернулась, - строго повторила Вильгельмина, посмотрев на свою компаньонку, - в Эмайн прибыла четвертая девушка, светлая волшебница, доселе никому не известная. Звали ее Азурия Старлинг.
        - Лайз, - стальным тоном перебил рассказчицу Томас. - В то время она представлялась всем как Азурия Лайз.
        - Лайз? - переспросила Рицци. - Как Юфемия Лайз?
        - Какая из этих фамилий являлась настоящей? - уточнила Деметра.
        - Полагаю, что все же Старлинг, - сказала Вильгельмина. - Это был старый род, полностью угасший и исчезнувший. К концу девятнадцатого столетия, о нем уже век как не слыхивали. Фамилию Лайз и вовсе никто не знал.
        Обустроилась Азурия в крошечной каморке на окраине Эмайна и потихоньку к сестрам, как змея, стала подбираться да присматриваться.
        Затем вернулась Стефания, и воссоединились три сестры. Но воссоединились только на словах, ведь не жили они больше вместе. Предпочла Эмайну Стефания особняк Антуанетты и новый город Хэксбридж.
        Начались визиты, и чаи, и суаре, и балы. Везде блистали сестры и силы свои чудесные демонстрировали.
        - Все, кроме Стефании, - тихо проговорила Антуанетта. - Она потому и съехала от сестер. В детстве они были неразлучными и все плохо владели чарами. А как выросли, разница в способностях стала заметна. Фани не удавалось толком ничего, кроме чар перемещения. У светлых особый дар к ним, а еще к чарам невидимости и левитации, только сейчас об этом уже позабыли. И, понимая свою слабость, Стефания переехала в Хэксбридж, чтобы быть поближе к своему ментору - Уильяму Далгарту. Он начал ее всему обучать и верил, что возможно превратиться из чародейки в волшебницу одними лишь тренировками.
        - И он рассказал ей о Белом Вороне, - дополнила Деми.
        Антуанетта энергично закивала, явно волнуясь, - прошлое все еще не давало ей покоя.
        - Уильям Далгарт скрывал ото всех свое изобретение. Он говорил, что идея чертежа пришла ему в дивном сне, который происходил словно бы наяву. И подумал, что таково желание богов, - поделилась она. - Он организовал мастерскую в бывшем фермерском домике неподалеку от «моста». И там создал Белого Ворона.
        - А пока происходило это, и вернулась Стефания к обучению, - подхватила Вильгельмина, - сестры ее удивляли всех своим мастерством. Дельфина хвалилась амулетом, выполненным в виде чудесного венка. Говорили, будто бы она сама его сделала, да вот в это мне не верится. Заказала, я думаю, у мастера. Однако сил у нее и вправду было с избытком.
        Ионика же сама смастерила волшебное платье, которое могло принимать вид любой одежды по желанию владелицы и к тому же работало как амулет. Невиданной силы артефакт получился!
        Тут, как и в сказке, пробилась в их ближний круг Азурия Старлинг. И стала крутиться всюду рядом с ними и сестрой их себя называть.
        А девушки-то уши для комплиментов развесили, зла в своей жизни не видывали, потому и назвали Азурию сестрой в ответ.
        Художник написал их совместный портрет. Так и подписал: «Названые сестры».
        - Портрет из Тинвингс-хауса, - прошептала Деметра.
        - Там его повесили, - подтвердила Вильгельмина. - И…
        - С этого момента начались все беды, - хрипло проговорил Томас. - Этот портрет стал началом конца.
        - Прознала Азурия-мерзавка о том, что Дельфина ждет ребеночка, и начала свои козни строить, - вернулась к рассказу цыганка. - Ребеночек тот от Томаса был, разумеется.
        Подговорила она первым делом Ионику. Да так подговорила, что сделалось с ней что-то не то. Возомнила вдруг Ионика, что любит она Томаса, и будто Томас влюблен в нее, а не в Дельфину.
        - Мы провели с Ионикой ночь вместе, - мертвенным голосом сообщил Томас. - В крошечной спальне над мастерской Уильяма Далгарта. В то время мы часто там бывали, заглядывали в гости и просто на чай, интересовались ходом работы. Я хорошо дружил с Уильямом и его сыном, Эдуардом. Та мастерская на холме была убежищем не только Ворона, но и нашим маленьким убежищем.
        - Простите за крайне бестактный вопрос, мистер Вэлфорд, - вмешалась в разговор Рицци. - Но раз вы любили Дельфину, собирались на ней жениться и даже заделали ей ребенка… То почему же согласились провести ночь с Ионикой?
        - Виной тому были странные чары… Меня будто бы одурманили, - сказал Томас.
        - Печать, - догадалась Деми. - В сказке у Азурии была какая-то странная печать, которая могла все менять. В том числе она, наверное, могла менять и чувства.
        - Это была магия рун, причем очень древняя и мощная, - объяснила Антуанетта. - Как ее только ни называли в старых рукописях - то руна «метаморфоз», то руна «трансмутации», то руна «Rex Regis» - «Короля королей», как переводится с латыни. О ней писали как об одной из самых могущественных рун, но никто и никогда не знал, как она могла выглядеть. Вечные поиски ее походили на поиски людьми философского камня. Только эта руна могла сделать темного светлым и наоборот. Могла выполнять и другие желания - сделать черное белым, превратить любовь в ненависть, скалу - в бездонную яму, уголь - в алмазы и так далее.
        - Но я думала, что Черный Ворон тоже был способен сделать темного светлым и наоборот, разве нет? По крайней мере, так написано в его патенте, - припомнила Деметра.
        - О, Ортруна Далгарт очень этого хотела бы, - безрадостно рассмеялась Антуанетта. - Она была одержима созданием этой руны, как и Уильям Далгарт, как и мой отец. Она даже думала, что у нее получилось. Но магия Черного Ворона вышла злой. И он может применять свои чары только во вред кому-либо. Руна «метаморфоз» же не имеет ограничений.
        - Поэтому сама Ортруна сказала, что с помощью Черного Ворона вернуть силы светлым не получится, - потрясенно выговорила Деми. - Почему вы не рассказали нам об этой руне, когда Рубина просила совета? Для чего притворялись, будто мало знаете о принципах работы Воронов?
        - Потому что не было смысла зря вас обнадеживать, - ответила Антуанетта. - Сколько волшебников и магов веками искали эту руну! Лично я ничем не могла бы в этом помочь.
        - А мы с Томасом поклялись хранить тайну, покуда нас не найдет тот, кто заинтересуется сказкой, - сказала Вильгельмина.
        - Ну конечно, зачем нужно было облегчать нам задачу, - протянула Деметра. - Вильгельмина, пожалуйста, продолжайте свою сказку!
        - Ох, - выдохнула цыганка. - Стоило Томасу овладеть Ионикой, как стала она ему отвратительна и испытал он сильное чувство вины.
        Сама Ионика тоже поняла что наделала и убежала прочь не только из Хэксбриджа, но и из страны. Да не только чувства изменились в тот миг - изменилась она сама. Из красавицы стала казаться всем уродиной. Из-за печати обратились чары платья-амулета против нее, и были так сильны, что грозились отнять шансы на счастье у всех последующих девушек в ее роду. Об этом Ника узнала позже.
        - А еще забеременела, - мрачно сказала Антуанетта.
        - Она родила ребенка? - тихо спросил Томас. - От меня?
        - Да, мистер Вэлфорд, и ваш с ней потомок сидит прямо перед вами, - ухмыльнулась Рицци. - Приятно познакомиться лично с виновниками моего родового проклятия.
        - Рицци, давай не сейчас? - шикнула на нее Деметра.
        - Будете меня постоянно перебивать, и рассказ надолго затянется, - проворчала Вильгельмина. - Азурия Старлинг тем временем козни свои продолжала.
        Она подговорила Стефанию Райнер предать своего наставника. И та предала, убив Уильяма Далгарта и украв Белого Ворона. Чем это закончилось, вы уже знаете. Она перенесла Ворона недалеко, к «мосту», но перейти его не успела - там засаду устроил молодой Винсент Ларивьер. Убил он ее и Ворона себе забрал.
        Азурия принялась за последнюю сестру.
        Она рассказала Дельфине об измене Томаса. Но Дельфина не желала ей верить. Тогда Азурия вновь применила магию руны, чтобы убедить ее.
        И Дельфина поверила. Поругались они с Томасом сильно. Разорвали помолвку, и она уехала, надеясь скрыть рождение ребенка.
        Торжествовала Азурия, став первой красавицей в высшем свете. И добилась всего, чего хотела.
        - Но это ведь не конец истории? - спросила Деметра. - Или Дельфина с Азурией остались живы?
        - Ее продолжила наша с Людвигом история, - заговорила Антуанетта. - После смерти Стефании я бросила его. Не знала всех фактов и думала, будто в ее смерти была виновна Ортруна. Наступило краткое затишье, а затем я выяснила, что они готовят нового Ворона, чтобы всем отомстить. Наша битва с Людвигом состоялась, я оказалась здесь, Черный Ворон был запущен, и начались гонения на светлых. Вильгельмина и Томас присоединились ко мне позже, перед самым закрытием портала на Эйрин. И они являлись свидетелями тех страшных первых дней.
        - На Нью-Авалоне царил хаос, - взял слово Томас. - Светлых резали прямо на улицах, истребляли целыми семьями и бросали умирать на мостовой. Кровь была повсюду. Стоял смрад и крик. Мародеры из темных выносили все, что могли, из домов своих жертв. А когда ловили кого-то из светлых аристократов, то тащили их, по старинке, на костер. Десятки костров сложили на главной площади Эмайна. Я не принимал участие в бойне, пытался всех образумить… Покуда мне не велели заткнуться, чтобы сохранить голову на плечах. В один из дней я узнал, что костер был приготовлен для Дельфины.
        Сказав это, Томас замолчал и опустил голову. Остальные присутствующие в зале переглянулись. Деметра уже сомневалась, что хочет слышать продолжение из его уст.
        - Я не знал о том, когда именно она вернулась в город. Но выяснив, в какой темнице ее содержали, тут же отправился туда. Меня избили до полусмерти и вышвырнули прочь, даже не позволили поговорить с ней… - сказал Томас, с усилием выговаривая каждое слово.
        Договорить он не смог - замолчал и отвернулся.
        - В день казни он прибежал на площадь и был с ней рядом, когда к костру поднесли факел, - договорила за него Вильгельмина. - Он пытался вырвать факел из рук палача, пытался развязать веревки и спасти ее. Да только не сумел и сам от костра загорелся… Я вытащила его оттуда, бедолагу, и привезла в Вэлфорд-холл. Светлое целительство нам больше не было доступно, и раны заживали долго, внешность стала обезображенной. Про ребенка потом сказали, будто бы на день ранее его убили. Том все порывался найти мерзавку Старлинг, чтобы поквитаться, но куда там! Исчезла, как сквозь землю провалилась! Время шло, заказали мы надгробие для Дельфины, нарисовали вторую картину и написали сказку. Чтобы все помнили, как оно произошло на самом деле. А если и забыли бы, то захотели бы после прочтения разобраться. И отдалились мы от ставшего чудовищным мира, пойдя по стопам Антуанетты. Прибыли на Эйрин, и сказка закончилась. Род Вэлфордов продолжил их дальний родственник. Настолько дальний, что и родством-то это сложно назвать. Впрочем, кому теперь какое дело?
        - Я просто трус, - едва слышным шепотом отозвался Томас. - Хотел умереть столько лет, но так и не смог. Все, на что я способен, не покидать этого дома и смотреть на огонь в камине.
        - Ужасная история, - заключила Рицци. - Но почему Старлинг так обошлась со всеми вами?
        - Кто знает. Были свои причины, видимо, - уклончиво ответила цыганка.
        - Вы думали, ребенок умер? - спросила Антуанетта и неожиданно поднялась со своего места. - Вы никогда не говорили мне об этом!
        - А при чем же здесь ты, дорогая? - приподняла призрачную бровь Вильгельмина. - Никто до этого дня не знал полной истории - так мы решили.
        - Вы идиоты, - выдохнула Антуанетта, в мгновение становясь злой. - Я лично отдала сына Дельфины Прамнионам, которые впоследствии одними из первых отправились в Орден Монтеры! И да, еще один твой потомок, Том, сидит перед тобой сейчас! Могли бы поинтересоваться раньше, а не разводить драму длиной в сто с лишним лет!
        С гневным видом она указала рукой на Деметру.
        - Ты праправнучка Дельфины? - еще более осипшим голосом спросил Томас, обращаясь к ней.
        - Шерл Прамнион говорил мне именно так, - чувствуя себя смущенной, пролепетала Деми.
        С шумным выдохом Томас откинулся на спинку кресла. В воздухе тут же повисло такое напряжение, что он будто бы стал наэлектризованным и даже опасным. Вильгельмина осуждающе поглядела на Антуанетту.
        - С тобой мы позже поговорим, - сквозь зубы процедила она. - А пока выгоним наших гостей. Что-то они засиделись.
        - Мы благодарны вам за все, - растерянно проговорила Деми, поднимаясь ровно в тот момент, когда сиденье под ней исчезло.
        Рицци тоже успела соскочить.
        - Уходите, уходите, - приговаривала Вильгельмина, подталкивая их в спины. - Я провожу вас.
        Она буквально вытолкала их на лестницу, а затем и вниз, в маленький холл.
        - Том же не убьет Антуанетту? - обеспокоенно поинтересовалась Рицци, оглядываясь назад, где было тихо как в склепе.
        - Не убьет, силенок не хватит, - пробормотала Вильгельмина, тоже, очевидно, вслушиваясь в тишину. - Да только вам, птенчики, все равно лучше не видеть того, что может случиться! Я вот вам что скажу: известно мне, что намечается в Эмайне. И про войну я все знаю, и знаю, как ее остановить.
        - И что вы опять попросите взамен? - предугадала вопрос Деметра. - Снова мой амулет?
        - То время прошло, - покачала головой цыганка. - И цена выросла. А коль принесешь мне руну «метаморфоз», то и найдешь решение для всех бед.
        - Конечно, почему нет, - притворно согласилась Деми. - Вот прямо сейчас достану ее из кармана и отдам вам.
        - Она не так далеко, как ты думаешь, и находится на Нью-Авалоне. Скоро ты все поймешь, только не мешкай слишком долго, - напутствовала ее Вильгельмина. - И кое-что еще: не доверяй девочке.
        - Девочке? Вы говорите о Лили? - удивилась Деметра. - Но почему?
        - Она прибыла на Нью-Авалон в числе первых, - туманно ответила цыганка.
        - Я знаю, она говорила. Но… - Деми помедлила, осознавая эти слова. - Она - одна из Тринадцати?
        - Фактически нет. Но Лилианна - посланница главных богов, связная, их глаза и уши на Эйрине, - поведала Вильгельмина.
        - То есть их шпионка? - спросила Рицци.
        Цыганка с подозрительным видом огляделась по сторонам, словно пытаясь понять, могли ли их подслушивать, а после сказала:
        - Я бы поостереглась ее так называть. Но именно она отдала приказ не препятствовать бегству Коула Ларивьера. Зачем это было «им» нужно, я не знаю. И больше ничего вам не скажу.
        Открыв входную дверь, Вильгельмина дала понять, что их визит на Эмайн завершен.
        Лилианна Эмброуз ждала внизу лестницы и проводила девушек до портала, будучи немногословной, как всегда. Посчитав совет Вильгельмины мудрым, Деметра решила не обсуждать при ней содержание состоявшегося разговора.
        С этим они подождали до того, пока не вернулись в мир людей и не приземлились на сырую пленку, укрывавшую диван в фальшивом летнем кафе.
        И вот тогда началось бурное обсуждение.
        - С ума сойти, мы с тобой родственницы, - начала Деми, натягивая куртку, чтобы защититься от ветра на дождливом утесе.
        - Очень дальние, - отвечала Рицци, накидывая пальто. - И Том, он все эти годы пребывал в депрессии и считал, что его потомки умерли!
        - А Мия Лайз как-то связана с Азурией Старлинг! - воскликнула Деметра. - И теперь я уверена, что именно она виновна в похищении Черного Ворона из Рейвена.
        - А еще твоя мать пригласила ее в Ковен, не забывай об этом, - с жаром проговорила Рицци.
        - Кэрри выпустила Коула при поддержке Тринадцати Первых, а до этого таинственным образом стала светлой волшебницей из темной ведьмы, - подхватила Деми. - Вильгельмина попросила нас найти руну «метаморфоз» и сказала, что она находится на Нью-Авалоне!
        - Что вообще происходит и кому мы можем доверять? - спросила Рицци. - Почему-то мне кажется, что твоя сестрица с ее новым парнем посчитают нас сумасшедшими, если мы все это им перескажем, и пошлют куда подальше!
        - Есть один человек, - сказала Деметра. - Я знаю, что нам делать дальше.

* * *
        Спустя полтора часа они стояли перед дверями Тинвингс-хауса. Тусклое солнце Нью-Авалона уже зашло, и улицу освещали старинные газовые фонари.
        Расчет Деметры был простым и крайне рискованным одновременно.
        Семья Прамнионов помогла выжить роду Бланшар. Она видела, с какой теплотой Шерл общался с ее родственниками на празднике Самайна. И понимала, отчего он был так добр к ней самой. Не только потому, что она являлась светлой.
        Он все еще казался ей неплохим человеком. Хотя в своем умении разбираться в людях Деми уже готова была разочароваться. Мия тоже поначалу казалась ей неплохой, доброй и милой. Но не могли же абсолютно все вокруг быть злодеями?
        Выбора не оставалось. Либо Шерл выслушает их и поддержит, либо все равно объявит завтра войну, когда действие договора между темными и светлыми истечет. Как составитель договора, только он мог все решить.
        - Ты готова? - тихо спросила ее Рицци, когда Деми уже положила ладонь на дверной молоток с выгравированным изображением мотылька.
        - Сейчас проверим, - ответила Деметра и постучала в дверь.
        Им открыл наголо обритый слуга в белых одеждах.
        - Чем могу вам помочь? - осведомился он.
        - Мы хотим видеть Шерла Прамниона, - твердо сказала Деми.
        - Сожалею, но час уже поздний и наставник не принимает гостей, - почтительно склонил голову слуга, не выражая свою жалость ничем, кроме наигранного голоса.
        - Все в порядке, Ли, этих гостей я рад видеть в любую минуту, - ответил ему сам Шерл, торопливо выходя в холл из ближайшей комнаты. - Ступай.
        Слуга поклонился и скрылся где-то в глубине дома. Шерл Прамнион же подошел ближе. Он был одет в домашний шелковый халат, наброшенный поверх свободной рубашки и штанов, и выглядел так, словно на самом деле не планировал принимать визитеров.
        - Нам очень нужно поговорить с вами. Простите, если мы не вовремя, - проговорила Деметра.
        - Вид у вас встревоженный, но это и не удивительно, учитывая, какой завтра намечается день, - заметил он. - Что ж, проходите. Посмотрим, о чем именно вы хотите поговорить.
        Глава 20. Возвращение
        Шерл быстро отослал еще одного прислужника, стоило тому выглянуть, чтобы посмотреть на незваных гостей, и пригласил девушек проследовать в анфиладу. При этом, следуя позади, он закрывал за собой каждую дверь, встречавшуюся им по пути.
        Они прошли через две комнаты от гостиной, в которой ранее оказывал им с Дорианом первую помощь. Шерл Прамнион закрыл обе двери, ведущие из нее, и сразу стало очень темно - ни свет, ни камин здесь не были зажжены. Несмотря на это, он указал гостьям на диван и кресла, стоящие у стены напротив окна.
        - Вы опасаетесь чего-то, мистер Прамнион? - тихо спросила Рицци, пристально глядя на него. - Хотите скрыть наш приезд?
        Глава светлых только неопределенно покачал головой и сел в одно из кресел. В особняке было тихо, как и полагалось, и казалось совершенно неясным, отчего следовало закрываться ото всех. Пожав плечами, Рицци прищелкнула пальцами - портьеры на окнах плотно сомкнулись, а в камине загорелся огонь. Сразу же стало светлее.
        - В нашу вторую встречу вы сказали, что смогли бы подумать об уступках по договору, если темные докажут, что им можно доверять, - не решаясь говорить громко, осторожно начала Деми, опустившись на диван.
        Рицци села рядом.
        - Я и не думал, что темные успеют решить все за две недели, - как-то печально рассмеялся Шерл, смотря не на нее, а в сторону камина.
        - Не думали? - растерялась Деметра. - Но зачем же тогда?..
        - Договор выступал необходимой мотивацией, - сказал он и перевел взгляд на Деми. - Ведь только благодаря ему темные зашевелились. И вы сейчас здесь для того, чтобы рассказать обо всем том, чего достигли, разве нет? Этим вы хотите попросить о тех самых уступках?
        - Какими же лицемерными вы нас считаете, мистер Прамнион, - манерно протянула Рицци, выглядевшая при этом… кокетливой? Наблюдая за ней, Деметра отметила, что поведение подруги в очередной раз изменилось. - Мы пришли сюда, чтобы предупредить вас об опасности. В общем-то, опасность грозит всем нам. И что-то мне подсказывает, что вы понимаете это.
        - Ну, мисс Альфано… Вы же догадываетесь, что я хочу услышать подробности? - серьезно спросил Шерл, обращая свое внимание на нее.
        - Мы расскажем вам все, что вы захотите узнать, - обворожительно улыбнулась Рицци.
        И они рассказали. Все, практически с самого начала.
        Историю о «Названых сестрах» и историю «Людвига и Антуанетты», о замыслах Ортруны Рейвен и Азурии Старлинг, о приключениях Аланы Бланшар. Сказали даже о найденном Белом Вороне, не упоминая его новое место жительства. Беседа затянулась далеко за полночь.
        - Вы знаете, ведь эту сказку в детстве мне читала именно Алана, - тепло улыбнулся Шерл, выслушав их.
        Он вел себя так, словно совершенно ничему не удивился, но при этом будто бы получил для себя необходимые подтверждения.
        - Она рассказывала и много других историй, например красивые и печальные легенды о малиновках. Я звал ее Руби-Робин[4 - Малиновка по-английски - robin.], и это ей даже нравилось.
        - Руби… - протянула Деми, чувствую внезапную грусть. Так вот как появилось имя ее сестры… - Вы росли в Ордене вместе?
        - Не совсем так. Алана возилась со мной вплоть до моих семи лет и своего побега. Заботилась обо мне, когда я потерял родителей. Давным-давно Прамнионы спасли род Бланшар, а много лет спустя Бланшар спасла меня, - с ностальгией вспомнил Шерл. - Я помогал ей, когда узнал, что она вернулась на Нью-Авалон. И знал, под чьей личиной она скрывалась. Даже отдал ей ключи от Тинвингс-хауса. Все это время мы продолжали поддерживать связь.
        - И она отправила вам сообщение в ночь Самайна, когда бежала из Вайерд-хауса, - проговорила Деметра. - Что было в том письме?
        - Она писала, что не смогла найти печать с руной «метаморфоз» у Мии Лайз и собиралась переждать на одном из дальних островов, а затем вновь скрываться в мире людей, - ответил Шерл.
        - Так печать находится у Мии? - поразилась Рицци.
        - Полагаю, что да, - коротко кивнул Шерл, понижая голос. - И это делает ее чрезвычайно сильным игроком. Игроком, отказать которому равносильно смерти. Но… я все еще остаюсь главой Ордена Монтеры. И надеюсь, что могу чем-то помочь.
        - И что вы предлагаете? - спросила Деми.
        - Устроим прием. Здесь, завтра, - сказал он, выпрямляясь в кресле и явно решаясь на активные действия. - Соберем светлых и темных - тех, чей голос имеет вес. Я прилюдно разорву договор и объявлю о том, что силы светлых скоро вернутся, а проклятие с темных будет снято. Посмотрим, решится ли кто-нибудь выступить против нас в открытую. Верные мне люди будут наготове. От вас понадобятся бывшие охотники. Все, кто сможет оказать поддержку.
        - Вы хотите устроить ей западню? - уточнила Деметра. - Но что, если не сработает?
        - Тогда все будет потеряно, для всех нас, - сказал Шерл.

* * *
        Проспав в своем коттедже меньше, чем хотелось бы, Деметра проснулась около полудня. Поднявшись с кровати, она закуталась в старое лоскутное одеяло и долго сидела в спальне на втором этаже у открытого окна, смотря на холодный осенний сад.
        Ей хорошо было видно яблоню со скворечником и птиц, поселившихся в нем. Они кружили вокруг, о чем-то щебеча, и приносили в него травы и мелкие веточки. Обустраивались на холме, словно полноправные новые жильцы, пришедшие ей на смену.
        Этот дом, как и все прочие, имел свою печальную историю и хранил память о человеческих жизнях, в которых сыграл хоть какую-то роль. Он помнил деревушку Шефферд и Ворона, зачарованного Тома и попавшую под влияние руны Ионику, запомнил бы и ее, девушку по имени Деми Лоренс, которая была счастлива здесь со своим придуманным принцем. Теперь ее ждал Нью-Авалон и решающий вечер.
        Она позвонила Дориану, подробно сообщив о произошедшем, и получила его поддержку. Бывшие охотники Штаба должны были прибыть на прием к главе светлых. Затем написала Рубине и получила ответ: «Так вы уже все решили за нас? Мы будем». Сестра подразумевала себя и Дрейка, и Деми этого ожидала.
        Увядший сад напоминал ей о предсказании Вильгельмины, которое становилось все более ясным. Этот сад был неотрывно связан с «сестрами-фейри», а книга сказок и вправду пылала в адском огне. Но ведь еще оставалась чья-то смерть… Возможно, ее собственная.
        Деметра поднялась с подоконника и закрыла скрипнувшую раму.
        В коттедже не имелось нарядов, в которых можно было бы отправиться на такой официальный прием. Наверное, стоило вновь выбрать красивое платье. А значит, и вернуться в Вэлфорд-холл.
        Заправив кровать, Деми оделась и спустилась вниз. Помыла посуду, скопившуюся в раковине, подмела пол, разобрала бардак на письменном столе, закрыла гримуар Антуанетты, проведя ладонью по шершавой обложке… И вышла на улицу, заперев за собой дверь.
        Вновь воспользовавшись услугами наемного извозчика, она вскоре прибыла в Вэлфорд-холл, где постаралась быть милой и приветливой со слугами.
        Чемберс и Адамсон всеми силами старались загладить вину и ей угодить. Подали вкусный обед и поделились последними новостями из уединенной жизни замка, которого не касались глобальные проблемы. В частности, ремонт после землетрясения и пожара был закончен, а юноша-лакей, доставивший письмо Шерлу Прамниону, - уволен без рекомендаций. Деметра попросила не делать из парня виноватого и уговорить его вернуться, хотя на самом деле не испытывала по этому поводу никаких чувств, кроме долга перед работающими у нее людьми.
        Поднявшись на башню, она прошла мимо закрытой двери бывших покоев Рубины, в которых жила Алана. Возле нее стояли двое крепких лакеев в качестве охранников. Деми кивнула им и прошла к себе.
        Странно, но она не чувствовала больше абсолютно никакой связи с этим местом, как будто холодные отношения с сестрой и возвращение матери изгнали ее отсюда. Гостиная и спальня казались чужими и никогда ей не принадлежавшими.
        Она нашла на столике сказку о четырех фейри и долго ее перечитывала. А затем, поддавшись мрачному настроению, выбрала в гардеробной полностью черное пышное платье, кружева которого расходились по лифу таким образом, что напоминали вырванные из крыльев перья. Адамсон и горничные помогли ей одеться, уложить волосы в классическую высокую прическу и накраситься.
        В половине десятого за ней заехала Рицци.
        - Готова к нашей самоубийственной миссии? - сходу поинтересовалась та, подвигаясь на сиденье кареты.
        Сама она оделась в серебристое с радужными отливами фэнтезийное платье, идеально смотревшееся бы на какой-нибудь принцессе фей и отлично подходившее к ее новому цвету волос.
        - Нет, не готова, - почти простонала Деметра. - Давай просто развернемся и уедем куда-нибудь подальше? Я ужасно устала от этого проклятого мира! Не хочу больше находиться здесь и дня.
        - Никуда не уеду, пока не увижу, как Шерл выступит со своей триумфальной речью, - с энтузиазмом проговорила Рицци. Слуги захлопнули дверь, и она постучала по передней стенке, давая теневым коням сигнал к отправке. - Такой красивый мужчина… Будет приятно снова на него посмотреть.
        Экипаж добрался до центра Эмайна так быстро, что они прибыли в Тинвингс-хаус одними из первых.
        Для приема отдали почти весь первый этаж со средних размеров бальным залом, окна которого располагались на заднем фасаде здания и почти упирались в стену соседнего особняка. Чтобы добавить залу больше объема и света, стены его были оформлены зеркалами, замаскированными под оконные рамы.
        Специально нанятые слуги и прислужники из числа последователей Ордена торопливо расстилали скатерти на фуршетных столах в столовой и сервировали их всевозможными блюдами. Отдельно стоял стол с напитками, где можно было выбрать любой на свой вкус.
        Заняли свои места на специальном балконе музыканты и заиграли легкую увертюру. Начали прибывать и другие гости. Как члены Верховного Ковена, Деми, Рицци и Шерл отправились в холл их встречать.
        Прибыл чванливый старик Кенет Лителтон, со все еще загипсованной рукой, и первый заместитель начальника Штаба Лукас Бреннон, и другие представители высшего света Нью-Авалона - главы старых и новых ковенов, и даже бывшие жители Ордена Монтеры. Уже во второй раз Деметра увиделась с четой Бланшар - своими бабушкой и дедушкой, с дядей и кузеном. Чуть припозднившись, приехали Дориан и Ричард Хаттон. А вот Рубины, Дрейка и, разумеется, Мии Лайз не было.
        Все начиналось как обычный бал. Гости привычно проследовали к столам с едой и напитками, а затем, разбившись на пары, отправились танцевать. Было объявлено, что Шерл Прамнион сделает заявление ближе к полуночи, а до того момента следовало отдыхать и расслабляться.
        Однако Деми все равно внимательно следила за происходящим, отмечая даже мелкие подозрительные детали. То, в каких местах были расставлены прислужники из Ордена и бывшие охотники, то, с какими лицами переговаривались гости, и то, что до сих пор не было сестры с ее бывшим парнем. Она ожидала нападения в любой момент. И только когда Дориан сказал ей, что все под контролем, смогла немного успокоиться. Впрочем, почти сразу он добавил:
        - Мои люди зафиксировали отъезд Юфемии Лайз из Вайерд-хауса, но не смогли определить, куда она направилась. Двое хранителей были обнаружены мертвыми в лесу, примерно в миле от «моста».
        - Вильгельмина Спирита сказала, что руна находится на Нью-Авалоне, а Шерл считает, что она у Мии. Несложно сложить два плюс два, - тихо ответила ему Деметра.
        - В любом случае у нас в запасе еще есть как минимум час прежней жизни, - сказал Дориан и усмехнулся.
        - Давай будем верить в лучшее, - попросила его Деми и отправилась к столам с закусками.
        Из открытых широких дверей столовой хорошо просматривался весь бальный зал и танцующие в нем пестрые пары. Вспоминая свой первый бал, Деметра взяла с подноса креманку со сливочным мороженым и свежими ягодами. Дрейк был прав: год назад все происходило куда проще, и она еще не разучилась веселиться. Что ж, хотя бы мороженое оставалось вкусным.
        - Нет, ну как же он горяч, - вздохнула совсем рядом с ней Рицци. - Я бы хотела потанцевать с ним.
        - О ком ты? - поинтересовалась Деми, неторопливо поедая десерт.
        Рицци указала пальцами, с зажатым в них бокалом шампанского, на Шерла Прамниона, вальсирующего с молодой и симпатичной ведьмой в многослойном темно-коричневом платье - главой ковена Вайлдханта. Мужчина в своем белоснежном костюме выглядел по обыкновению эффектно и отменно танцевал.
        - Он тебе нравится, да? - догадалась Деметра. - Я поняла это вчера вечером.
        - Жаль, что нельзя сказать ему об этом, - протянула Рицци. - Даже нельзя пригласить его на танец. Можно только смотреть…
        Сочувствующе покивав головой, Деми продолжила вместе с ней наблюдать за бальным залом и почти сразу же заметила еще одну вальсирующую пару, легко выделявшуюся из толпы.
        - Увидишь красное платье - и можно даже не гадать, кто это, - мрачно проговорила она, бросая взгляд на Рубину и Дрейка, все же появившихся на приеме.
        Деметра поставила пустую креманку на поднос и сделала шаг к столу, за которым слуга разливал напитки.
        - Очень удобно, - высказался Дориан, подошедший к ним. Как и его брат, он был одет в черный смокинг. - Они прекрасно смотрятся вместе, вы так не считаете?
        - Шампанского, мисс? - спросил Деми слуга, уже протягивая руку за пустым бокалом.
        - Подождите, а можно мне виски? - прервала его Деметра.
        Слуга послушно вернул бутылку шампанского и бокал на место и, зачерпнув льда из ведерка специальным совочком, насыпал его в низкий хрустальный стакан.
        - Ты уверена? - спросил ее Дориан.
        - Кажется, я окончательно перестала любить танцы, - сказала она.
        Приняв стакан с темно-янтарным напитком из рук слуги, Деми тут же сделала большой глоток и даже не поморщилась.
        - Жаль. Ведь я как раз собирался пригласить тебя, - притворно расстроился бывший охотник. - А что насчет тебя, Рицци? Хоть ты не откажешь мне?
        Рицци негодующе глянула на него и фыркнула:
        - Танцевать с тобой? Серьезно, Дориан? Спасибо, как-то раз уже потанцевали.
        Она залпом допила шампанское и вышла из столовой, будто бы сочтя его предложение возмутительным.
        - Между вами что-то было? - заинтересовалась ее поведением Деметра.
        - Нет, я же не Дрейк, - ухмыльнулся Дориан и тоже взял себе виски.
        - А что тогда? - спросила Деми.
        Напиток в ее стакане оказался на удивление приятным и куда более расслабляющим, чем шампанское, приводящее к непредсказуемым последствиям.
        Отпив немного, Дориан задумчивым взглядом посмотрел на танцующих и принялся рассказывать:
        - Видишь ли, несколько лет назад бедняжка Рицци попросила меня сопровождать ее на дебютном балу, просто по-дружески. Боялась остаться одна и без кавалера. Я согласился. Но затем, когда начался танец, я лишь подумал о том, что она красива, - он сделал краткую паузу. - Одна маленькая мысль… И вот Патриция уже показалась мне совершенно отталкивающей и раздражающей. Я бросил ее посреди зала и ушел.
        - Жестоко, - отреагировала Деметра. - Значит, так работает ее «венец безбрачия»?
        - Именно, - подтвердил Дориан. - Но об этом я узнал гораздо позже. Тогда, когда Рицци уже на меня смертельно обиделась.
        - Она может танцевать и общаться только с теми, кому не нравится или кто к ней равнодушен, - сказала Деми. - Это даже звучит грустно.
        - Да. Или с моим младшим братцем, идеальным верным другом в блестящих доспехах, - не скрывая сарказма, добавил он.
        - А ты не веришь в возможность дружбы между парнем и девушкой? - полюбопытствовала она, делая новый глоток.
        - Ну, ты же не думаешь, что мы с тобой сможем дружить? - насмешливо спросил Дориан, глядя ей прямо в глаза.
        Смутившись под его взглядом, Деметра почувствовала, как щеки начинают гореть, и поспешно отвернулась.
        - Пойду найду Рицци, - непринужденным тоном сообщила она, возвращая стакан слуге.
        И пошла по направлению к холлу, возможно, слишком торопливо для такого нарочито спокойного тона. В груди у нее вновь что-то трепетало - прежде она почти не испытывала подобных ощущений. И совершенно не знала, что с ними делать.
        Не найдя ни Рицци, ни кого-либо из знакомых в ближайших комнатах, Деми вышла на улицу и немного постояла на крыльце, вдыхая ночной воздух, холодящий ее открытые плечи. Все же выпитый виски явно ударил ей в голову, поскольку мысли в ней крутились совершенно неуместные.
        Боже, она действительно хотела бы потанцевать с ним, хотя бы в последний раз! Прислонившись спиной к одной из колонн, Деметра прикусила губу. Нашла время для фантазий. Она не собиралась совершать новые глупости, не сразу после расставания с Дрейком, не накануне вероятной войны!
        Но… ведь потом, быть может, станет поздно.
        Она до сих пор помнила прикосновение его губ, когда они застряли в ловушке Шерла. В тот день все ее чувства точно так же спутались.
        - Нет, - беззвучно сказала себе Деми.
        Она просто не будет больше пить алкоголь и станет держаться от Дориана так далеко, как это возможно. Сейчас нужно думать о плане Шерла Прамниона и ни о чем другом.
        Когда Деметра зашла обратно в особняк, то увидела в холле Ричарда Хаттона, чуть отодвинувшего тяжелую портьеру на окне и с напряженным видом всматривающегося во тьму улиц через стекло.
        - Что вас там заинтересовало, Ричард? - тихо спросила она.
        - Ты была сейчас на улице? - поинтересовался он, отпуская штору и поворачиваясь к ней.
        - Да, а что такого? - осведомилась Деми.
        - Заметила что-нибудь подозрительное?
        - Нет, - покачала она головой, со стыдом признавая, что думала совсем не о том.
        - Группы людей собираются в темных переулках по всему периметру вокруг особняка, - шепотом объяснил ментор. - Они стоят и ждут там уже около часа. Кажется, готовятся к чему-то. Как будто ожидают команды. Может Шерл Прамнион предать нас и вместо того, чтобы разорвать договор, объявить начало войны?
        - Вряд ли… он на это способен, - крайне неуверенно выдавила Деметра.
        Она и не рассматривала такой вариант, а ведь все сходилось - действие договора истечет ровно в полночь… И - как удобно! - все важные люди Нью-Авалона, вместе с правящей верхушкой, находились здесь, в одном доме. Стоит убить их зараз - и столица будет целиком принадлежать Ордену Монтеры.
        - Нужно предупредить Дориана, - проговорил Ричард, уже собираясь отправиться к бальному залу.
        - Постойте, - пробормотала Деми. - А где и с кем находится Морган?
        Настала очередь ментора растеряться.
        - Он в Кроу-хаусе, с экономкой Рут, - сказал он и понял, что она имела в виду: - Рут - обычная ведьма, да и остальные слуги способностями не блещут. И если что-то начнется…
        - То маленькому темному магу и его пушистому рыжему фамильяру тоже будет грозить опасность, - с тревогой заключила Деметра. - Отправляйтесь туда, я скажу Дориану.
        - Я отправлю ему сообщение, - предложил он. - Будем на связи.
        Кивнув на прощание, Ричард Хаттон подошел к выходу и подал знак слугам, чтобы ему принесли пальто. Деми прошла дальше, к лестнице, ведущей наверх.
        Она не успела осмотреть второй этаж, когда проникла в этот особняк, следя за лже-Джорджи, и не знала, что там могло находиться. А ведь где еще можно было скрывать секреты, как не в собственной спальне?
        Поддавшись накатившему адреналину, она, быстро оглядевшись, принялась торопливо подниматься по ступенькам. Ее вдруг очень заинтересовало, отчего Шерл был так взволнован вчерашним вечером. И мог ли он что-то скрывать?
        Однако стоило подняться, как она наткнулась аж на четверых прислужников Ордена, стоящих на верхней площадке.
        - Мисс, сюда вам заходить запрещено, - сказал один из них, не двигаясь с места.
        - Как запрещено? - театрально удивилась Деми и напустила на себя невинно-милый вид: - А что же там такое?
        Сама она пыталась разглядеть хоть что-то за их спинами - полутемный коридор расходился в обе стороны, и некоторые из дверей, находящиеся там, были приоткрыты.
        - Здесь начинаются жилые покои Шерла Прамниона, - ответили ей.
        - Он один пользуется всеми этими комнатами сразу? - вновь наивно удивилась Деметра, но не получила ответа. - Прошу прощения, я просто искала уборную.
        - Она находится на первом этаже, направо по коридору, а потом - налево, - подсказал один из прислужников.
        Деми с благодарностью улыбнулась и стала спускаться, но перед этим заметила мелькнувшие за спинами прислужников тени. Кто-то вышел посмотреть, с кем они разговаривают. Как и вчера ночью, когда они с Рицци приехали сюда.
        На втором этаже были не только слуги. Там был кто-то еще.
        Вернувшись к столовой, Деметра обнаружила, что все гости собрались в бальном зале - Шерл стоял на небольшом помосте в дальнем конце и готовился произнести свою речь. Она вошла в зал и быстро нашла глазами Дориана. Он стоял неподалеку от входа и от окна. А рядом с ним были Руби, Дрейк, Рицци и Лукас Бреннон. Деми догадалась, что они сгруппировались вместе не из желания поболтать - Ричард уже сообщил им обо всем. И теперь дружно ждали подтверждения своих худших предположений.
        Подойдя к Дориану, Деметра едва слышно шепнула:
        - Не лучше ли будет просто уйти отсюда?
        - Да? - прошептал в ответ бывший охотник. - А ты обернись.
        На выходе из зала, прямо в дверях, возникли двое прислужников Ордена. Она не увидела их, когда заходила, - те специально посторонились, пропуская ее. Но вот покинуть прием вряд ли кому-нибудь разрешили бы.
        Деми огляделась по сторонам - кроме гостей и кроме прислужников в этом зале еще присутствовало немало охотников. Они стояли вдоль стен в полном боевом обмундировании. И никто пока ничего не предпринимал.
        Шерл Прамнион поднял руку высоко над головой - в ней был зажат свиток с договором между светлыми и темными.
        Музыка стихла, громкие голоса гостей перешли на шепот.
        - Мы собрались здесь, чтобы положить начало новому миру, - громогласно объявил Шерл, потрясая в воздухе свитком. - И этот договор, составленный в Ордене Монтеры, станет началом. Все мы пережили тяжелые, напряженные две недели. И знаю, вы спрашивали: что в этом договоре? Что будет дальше? Почему Верховный Ковен и Орден бездействуют? Сегодня я рад объявить вам, что мы пришли к долгожданному решению.
        Помедлив, он опустил свиток и принялся его разворачивать.
        - Текст этого договора гласит: «Темные обязуются вернуть светлым все силы, без ограничения способностей», и совсем скоро это будет выполнено, - продолжил он. - Но, что не менее важно, будет выполнено и другое. Проклятие, довлеющее над всеми темными уже больше столетия, тоже в скором времени будет полностью снято!
        Гости зааплодировали. С облегчением выдохнув, Деметра с улыбкой посмотрела на друзей и присоединилась к аплодисментам. Глава Ордена все же сдержал свое слово.
        - Этим торжественным вечером я хотел подчеркнуть новое единство между темными и светлыми и веру в благополучный для всех мир, - закончил он и ухватился обеими руками за свиток, намереваясь разорвать его.
        Как вдруг… замер и остановился. Взгляд его на секунду потерял осмысленность, руки разжались и опустились вниз. Свиток, еще целый, упал на паркет.
        На груди Шерла Прамниона, на белоснежной рубашке, растекалось ярко-алое пятно.
        Кто-то вскрикнул. Рицци завопила.
        Шерл с глухим стуком рухнул на пол.
        Деметра прижала руку ко рту - глядя на Шерла все это время неотрывно, она не смогла заметить момента, когда на него напали. Он находился на помосте один, и никто к нему не приближался…
        Где-то в доме часы пробили полночь. Действие договора истекло.
        Прислужники Ордена обнажили скрытое в их белых одеждах оружие - длинные узкие кинжалы. Охотники достали из рукавов аутэмы. И все вместе они двинулись на онемевших от ужаса гостей.
        - Нью-Авалон отныне принадлежит нам, господа, - громко сказал кто-то.
        Отступив на шаг назад, Деми натолкнулась на Дориана.
        - Коул, - проговорила она, все осознав.
        - Восстание началось, - прокомментировал Дориан, ловя ее за предплечье.
        А затем настал хаос.
        Глава 21. Без слов
        Бальный зал заполнился криками, кровью и вспышками чар - в точности, как описывал начало войны Томас Герберт Вэлфорд.
        Барона Кеннета Лителтона убили одним из первых. Какой-то член Ордена проткнул его грудь кинжалом - лезвие прошло как сквозь масло. Темные, явно не веря в происходящее, не знали, против кого применять чары. Реальная опасность не грозила им уже больше столетия. А сейчас на них нападали не только светлые, но и свои же, из числа бывших охотников.
        Единицы, обладающие достаточным запасом магических сил, тут же использовали чары перемещения и покинули западню. Остальные пытались обороняться.
        Но и светлые - в их числе семья Бланшар, стояли с ними бок о бок и точно так же защищались от нападавших, разивших без разбора.
        Хранители, еще верные дворцу и Штабу, обступили оставшихся в живых последних правителей. Среди них был и Лукас Бреннон - заместитель Дориана.
        - Мы не желаем убивать всех вас. Примкните к нам, помогите свергнуть власть - и ваши жизни будут спасены! - объявил Коул Ларивьер, возникая из ниоткуда посреди зала.
        Деметра с ненавистью посмотрела на своего брата. Тот был одет, как и прежде, в форменную кожаную куртку, а янтарные глаза почти светились от ярости - таким она запомнила его в ночь прошлогодней битвы. За дни заточения Коул похудел, под глазами его пролегли глубокие тени. В темнице под Эйрином у него было достаточно времени, чтобы задуматься над прошлыми ошибками, но он ни на шаг не приблизился к пути исправления. Все стало только хуже.
        Белую одежду прислужников Ордена наверняка пропитали особыми защитными снадобьями - она не пропускала через себя чары, а для лезвий кинжалов работала как броня. Броней являлась и униформа бывших охотников. Только гости в их бальных платьях и смокингах оставались легкими мишенями.
        Деми, Рубина, Дрейк, Рицци и Дориан оказались оттеснены к большому окну, выходящему в узкий переулок - их единственный шанс на спасение.
        Все, кроме Деметры, применяли чары, чтобы хоть как-то помочь своим защитникам, окруживших их плотным полукругом. Кто-то из хранителей попытался открыть окно, но створки никак не поддавались - то ли от охранных чар, то ли просто от старости. Тогда он схватил стул, стоящий у стены, и со всей силы ударил им. Стекло брызнуло осколками.
        Звук бьющихся окон слышался по всему залу.
        - Он еще жив! - раздался в пылу битвы голос Бриана Бланшара, склонившегося над телом Шерла Прамниона.
        Взгляд Рицци в ту же секунду метнулся к нему. Деметра не успела остановить ее, как подруга уже растолкала хранителей.
        - Я догоню вас! - выкрикнула она, не оборачиваясь и на ходу применяя боевые чары против члена Ордена, решившего напасть на нее.
        Наплевав на свою безопасность и жизнь, она бросилась помогать Шерлу - мужчине, который даже при желании не смог бы ответить на ее чувства.
        - Деми, нужно уходить! - Рубина дернула сестру за рукав.
        Дориан и Дрейк ботинками доломали остатки стекол, торчащих из рамы острыми зубьями, и выпрыгнули на мокрую от дождя мостовую, чтобы помочь спуститься девушкам.
        Успев последний раз оглянуться на стремительно пустеющий зал - выжившие гости спешно покидали его через разбитые окна - и на склонившихся над Шерлом Прамнионом Рицци и Бриана, Деметра спрыгнула и упала в объятья подхватившего ее Дрейка.
        Холодный ночной ветер резанул по открытой коже.
        Это был еще не конец.
        С главной улицы в переулок стягивались дополнительные силы восставших - члены Ордена, отпетые предатели из темных и, что самое страшное, - простые горожане, бунтующие против политики магистра. Добивая оставшихся в особняке, из окон на улицу перемещались и прежние враги. Битва продолжалась.
        - Нам нужно пробиться к «мосту», - прокричала Рубина, посылая молнию в группу приближавшихся к ним противников.
        - Через весь город? Ты совсем рехнулась? - крикнул ей в ответ Дориан.
        Он вырвал оружие из рук поверженного светлого и сражался наравне с хранителями, даже не имея брони.
        Сотрудник Штаба рядом с ним упал замертво - его горло перерезал прислужник Ордена. Защищавших их оставалось все меньше и меньше.
        Отступив назад и упершись в стену дома, Деметра почувствовала тошноту. Предсмертные хрипы и бульканье крови из ран умирающего вызывали у нее ужас, но еще больше пугало осознание того, что она никак не могла помочь. Чертов амулет на шее казался просто бесполезной побрякушкой.
        - Чары перемещения, быстро! - скомандовала Рубина, оборачиваясь назад и хватая Деми и Дрейка.
        Деметра едва успела вцепиться в свой амулет, и в то же мгновение они все вместе повалились на мраморный пол.
        Внезапная тишина оглушила. Быстро осмотревшись, Деми поняла, что совместная магия и вправду сработала. Теперь они втроем находились в безопасном, пустом и темном холле дворца.
        - Закройте двери, - хрипло пробормотала Руби, не в силах встать с пола.
        Двери уже были наглухо закрыты, в чем убедилась Деметра, посмотрев на них. Четверо караульных, выставленных у входа, приближались к ним с обеспокоенным видом.
        - Что ты наделала?! - набросилась на сестру Деми. - Там остались Дориан и Рицци! И Бреннон, и остальные!
        - Дориан - взрослый мальчик, сам найдет дорогу, - еле слышно пробормотала Рубина и чуть повернула голову в сторону, теряя сознание.
        Дрейк, приходящий в себя рядом, осуждающе глянул на Деметру и, приподнявшись, дотронулся до руки ее сестры.
        - Нашла время! Она едва жива! Использовала почти все свои силы, чтобы спасти нас, - со злостью проговорил он, и Деми почувствовала себя виноватой. Дрейк поднял взгляд на караульных: - Скорее, отнесите магистра в ее покои, вызовите лекарей! Срочно эвакуируйте сюда оставшихся людей из библиотеки, академии, собора и Штаба! Перекройте все входы во дворец - никто из бунтовщиков не должен проникнуть внутрь!
        - Что там произошло? - спросил кто-то из них.
        - Восстание, - выпалил Дрейк, вставая с пола. - Они собираются перебить всех, кто не с ними, и дворец будет их главной целью!
        Караульные растерянно замерли на месте, не торопясь выполнять распоряжения. Деметра сообразила, в чем дело - Дрейк в их глазах был никем, просто младшим магом-хранителем, аристократом без титула и привилегий. Он не мог ими командовать.
        - Прошу вас, выполняйте, - торопливо попросила их Деми и тоже коснулась руки сестры - она была холодной как лед. Юбка ее красивого и пышного темно-алого платья распласталась вокруг, напоминая кровь. - Пусть лекари делают, что угодно, но помогут ей!
        Не дожидаясь, пока принесут носилки, один из караульных подхватил Рубину на руки и направился вместе с ней к парадной лестнице. Остальные разошлись по разным сторонам - передавать сообщение об эвакуации.
        Деметра поднялась и испуганно посмотрела на Дрейка. Толстые дворцовые стены словно бы давили на нее всем весом и обещали стать ловушкой ничуть не хуже, чем Тинвингс-хаус.
        - Дрейк, что же нам делать дальше? - спросила она, слыша звенящие в голосе слезы.
        Они не способны сражаться вдвоем против целого города. У них не имелось ни армии, ни командиров. Все было потеряно.
        - Я не знаю, - тихо ответил Дрейк с точно таким же видом и отвернулся.
        Он сделал шаг к лестнице, желая отправиться за Рубиной, но в этот момент в центре холла, неподалеку от них, что-то полыхнуло.
        Из сердцевины яркой вспышки возникли Дориан, Рицци, Бреннон и шестеро уцелевших хранителей. Они были все в крови и тяжело дышали.
        - Как вы переместились? - спросил Дрейк, подбегая к ним. Он подставил плечо своему брату, едва стоящему на ногах.
        Тем не менее никто из них не терял сознание, как это произошло с Руби.
        - Видишь эту вещицу? - стараясь отдышаться, спросил Дориан. Он поднял повыше подвеску в виде медного пера, местами покрытого зеленой патиной, которую до этого сжимал в руке. - Бриан Бланшар любезно поделился с нами артефактом, наделенным чарами перемещения. Мы и раньше находили такие у светлых. Но, кажется, этот уже выдохся - перемещение прошло не самым приятным образом.
        - А что с Шерлом? - спросила Деметра, вглядываясь в заплаканное лицо Рицци.
        Та в ответ лишь нервно дернула уголками губ.
        - Я помогла с простейшими исцеляющими чарами, но… - проговорила она. - Он сейчас не жив и не мертв. Никто не знает, сможет ли он выкарабкаться и… как долго ему осталось. Бриан с остальными твоими родственниками перенесли его в безопасное место.
        - Рицци, - пробормотала Деми, не зная, что сказать. - Мы…
        - Давайте надеяться, что мы сами выживем, для начала, - перебил ее Дориан, утирая кровь с блестящего от пота лица. - Для нас все только начинается.
        Лекари, осмотревшие Рубину, сообщили, что ее жизнь находилась вне опасности - ей просто нужно было отдохнуть в течение пары часов и не перенапрягаться после.
        Проблема заключалась в том, что у них, возможно, не имелось этой пары часов.
        Со стороны Волшебно-магической Канцелярии в холл начали прибывать первые эвакуированные - засидевшиеся допоздна на своих рабочих местах сотрудники. Для них открыли большой бальный зал, а в маленькой прилегающей к нему комнате, носившей ранее название курительной, собрали военный совет.
        За краткие минуты покоя к ним примыкали молчаливые жрецы собора Тринадцати Первых - сильные и крепкие рослые мужчины, в совершенстве владеющие импульсивной магией, хранители из Штаба, не хотевшие покидать свои посты без особого приказа начальника, ученые-маги из библиотеки и академии, да и просто дворцовые слуги, не желающие терять свой образ жизни и место работы, - старшие и младшие лакеи, теневые конюхи, повара и горничные. До обороны допускались не только представители мужского пола, но и проявившие инициативу женщины.
        Однако даже так их едва ли набралось бы больше ста человек. Выглядывая в окно и смотря на пылающую площадь - бунтовщики нарочно разводили на ней костры и поджигали находящиеся на первой линии особняки, - Деми понимала, что противников гораздо больше. Они собирались перед дворцом, выжидая удобного момента для штурма.
        На сторону врагов переходили абсолютно все: светлые, темные, жители города, члены Ордена и даже бывшие охотники, которые давно числились пропавшими без вести.
        - Я лично подписывал бумаги об их розыске, - сказал Дориан, обходя кругом план дворца, разложенный на столе в центре комнаты. - Считал их погибшими… А сегодня узнал в числе нападавших на улице.
        - Если Коул напал на Шерла по заданию Мии, а Кэрри помогла Коулу - то они все заодно, - высказалась Деметра. Она сидела на диване у стены и пила кофе, принесенный в большом серебряном кофейнике для всех них. - Меня не пустили на второй этаж Тинвингс-хауса, а там явно кто-то был! И Шерл опасался чего-то прошлым вечером, когда мы с Рицци приехали к нему.
        - Он сказал, что отказать Мие равносильно смерти, - добавила Рицци, сидящая рядом. - Она прислала своих людей в его особняк, чтобы следить за ним, я уверена! Но он все равно решился провести этот прием, под самым ее носом. И почти успел разорвать договор…
        - Я не понял, как именно Коул сумел ранить Шерла? - спросил Дрейк, меривший комнату нервными шагами.
        - Чары невидимости, - выплюнул Дориан, не отрывая взгляда от карты. - У него всегда был особый талант к ним, крайне редкий для магов. Речь уже не о борьбе светлых и темных… Судя по всему, Мия в первую очередь хочет избавиться от прежней власти на Нью-Авалоне. А власть - как ни прискорбно - это мы. Я ведь предупреждал, что нас захотят свергнуть… Довольно разговоров. Давайте подумаем, как нам от них отбиться.
        Ответственность за расстановку сил взял на себя Бреннон, хорошо изучивший схему расположения всех помещений. У дворца практически не имелось атрибутов средневекового замка, помогающих отразить или замедлить атаку врага, - не было ни рвов, ни подъемных мостов, ни ловушек с кипящей смолой. Не было даже потайных ходов или канализации, через которые получилось бы выбраться.
        Они застряли здесь, как во время настоящей осады, и могли рассчитывать только на крепость стен и дверей.
        Потому лакеев и всю прислугу отправили укреплять окна, двери и прочие уязвимые места на первых этажах. Ученые, используя знания в алхимии, разрушили все переходы, ведущие из других зданий. Жрецы, обосновавшись в холле, проводили сложный и непонятный ритуал по созданию прочной магической защиты вокруг дворца. Людей, способных к боевой магии, решили выставить на балконы и возле бойниц на башнях. Остальные - опустошали старые военные склады и оружейные, вооружаясь и готовясь к открытому столкновению. Те же, кто не желал во всем этом участвовать, укрывались в дальних комнатах и надеялись, что если их не спасут сейчас, то хотя бы освободят после.
        Итак, план у них был.
        Но стоило только о нем задуматься, как вся видимая надежность рассеивалась. Допустим, они продержатся до утра, но что дальше? Люди устанут, их магические способности иссякнут, кого-то непременно убьют… И бунтовщики Мии воспользуются этим, чтобы завладеть дворцом.
        Лучшим вариантом было просто сесть на Белого Ворона и улететь - маги-ученые вовремя обрадовали тем, что смогли воссоздать зелья, необходимые для его работы, и даже взяли их с собой. Но на одном Вороне не смогли бы поместиться все - максимум два человека. Атаковать при помощи Гласа тоже было нельзя - все чары для него нужно придумывать с нуля, а отправлять механизм в бой просто так, в одиночку, - значит дать лишний шанс противнику завладеть им. В итоге Дориан просто распорядился отнести зелья в сокровищницу.
        Понимая, насколько все сложно и безнадежно, Деметра старалась держаться. Она проходила по дворцу, предлагая свою помощь там, где она требовалась - вместе с горничными относила пледы эвакуированным, отодвигала мебель от окон, чтобы разместить возле них боевых магов, и наоборот, баррикадировала мебелью дверь у черного выхода на половине слуг.
        Шум, доносившийся с улицы, становился сильнее. Первые чары начали ударять по внешним стенам, проверяя их на прочность.
        Дрейк попытался позвонить Ричарду, чтобы узнать, как дела у них с Морганом в Кроу-хаусе, но обнаружил, что сотовая связь больше не была доступна. Она стала недоступна абсолютно у всех - кто-то оборвал зачарованную линию, проходящую под «мостом».
        Все свидетельствовало о том, что штурм вскоре начнется.
        Деми отправилась навестить Рубину. Ей все еще было совестно из-за того, что она не подумала о самочувствии сестры сразу после перемещения сюда. Несмотря на все разногласия, Руби продолжала беспокоиться о ее безопасности, и за это стоило быть благодарной.
        Оказавшись в магистерской спальне, она застала увлекательную картину - Рубина практически сражалась с окружившими ее лекарями, порываясь встать с кровати и принять участие в подготовке к обороне дворца.
        - Не выдумывайте, я прекрасно себя чувствую, - говорила она, отталкивая от себя мистера Флеминга.
        - Госпожа, вы прекрасно себя чувствуете от тонизирующей настойки, которую я вам дал, а вовсе не из-за того, что ваши силы полностью восстановились, - терпеливо убеждал ее врач.
        Должно быть, ему часто попадались такие не желающие лечиться пациентки, поскольку вел он себя совершенно невозмутимо.
        - Можно я поговорю с сестрой? - громко спросила Деметра, прекращая явно затянувшийся спор.
        Мистер Флеминг поправил свой белый халат и монокль на глазу и с почтительным видом отошел от кровати.
        - Мы подождем за дверью, - сказал он, подав знак своим помощникам.
        По его лицу так и читалось, что после он намеревался вернуться, чтобы и дальше ограждать магистра от излишней деятельности.
        Подождав, пока за ними закроется дверь, Деми присела на краешек кровати и осмотрела спальню сестры, в которой прежде не бывала.
        Едва ли интерьер здесь чем-то отличался от спален королей и королев по всему миру. Тот, кто выстроил этот дворец, очевидно, хотел ассоциировать себя с ними. В отделке было много позолоты и дорогих бархатных тканей и громоздкой мебели, которой казалось слишком много для одного жильца. Спальня на самом деле напоминала золотую клетку, в которой Рубина оказалась по своему, или не совсем своему, желанию.
        - Я рада, что тебе лучше, - сказала Деметра, не зная, с чего начать. - Зря я…
        - Избавь меня от этого, пожалуйста, - попросила ее Руби, едва заметно вздыхая.
        - От чего?
        - От извинений, лицемерных оправданий и слов о том, как ты переживаешь, - проговорила сестра, становясь раздраженной. - Я сделала то, что должна была, но это не значит, что я тебя простила.
        - Если бы я рассказала обо всем сразу, как вернулась с Эйрина после битвы с Ларивьерами… то вы с Дрейком могли бы быть вместе в тот же день, так ты думаешь? - поинтересовалась Деми, жалея, что все же пришла. - На тот момент он был уверен, что любит меня - это что, совсем не считается? Или тебе есть дело только до своих чувств?
        - Важнее другое, Деми. Ты сама-то его любила? Или только притворялась, что любила? - спросила Рубина. - Мы были с ним лучшими друзьями с детства - это ты знаешь. Но и ты стала мне подругой и близким человеком, за очень короткий срок. Я верила, что мы можем быть семьей, тем более, что другой семьи у нас не осталось. Ты должна была рассказать нам сразу же, чтобы мы разобрались с этим вместе, а не доводили до крайностей!
        - Разобрались? Я пыталась поговорить с тобой столько раз… - возразила Деметра. - Ты и слышать меня не желала, так как была занята постройкой своего нового волшебного королевства!
        - О, вот только не надо говорить, что это я виновна в войне, - оборвала ее сестра, чуть приподнимаясь на подушках. - Ты виновата в ней не меньше, учитывая, что проклятие теперь не снять. Знаешь… Этого можно было ожидать от Дориана. Но ты, Деми!.. Ни сестры, ни подруги так не поступают.
        - Я все равно хотела бы извиниться, - тихо ответила Деми, поднимаясь. - Тебе лучше оставаться в спальне. Шансов на победу у нас все равно почти нет.
        Она прошла по пурпурным коврам мимо золоченой мебели и потянула на себя ручку двери. Снаружи с печальным видом ждал мистер Флеминг и вся его команда. Обойдя их, Деметра отправилась обратно по пустым коридорам.
        Скоро ее окружила пугающая тишина.
        Все хаотичные перемещения завершились, обороняющиеся заняли свои позиции. Наткнувшись по пути на открытую дверь оружейной, Деми вошла внутрь.
        Там, на стенах, она увидела почти нетронутые ряды новеньких кожаных курток и только сейчас обратила внимание на то, что сама до сих пор оставалась в бальном платье.
        Выбрав куртку, черную футболку и штаны себе по размеру, она переоделась, а затем подобрала высокие ботинки на толстой подошве, в точности как у всех охотников. Должно быть, кощунственно надевать одежду своих собственных преследователей, но… кому какое дело? Деметра хотела почувствовать себя сильной. Она нуждалась в этом.
        Затем подошла к стойке с оружием и повертела в руках серебряный кинжал с пламевидным лезвием, прикидывая, как долго смогла бы продержаться с ним в битве, учитывая, что ни драться, ни даже правильно держать холодное оружие она никогда не умела.
        - Не советую тебе брать аутэм, - проговорил Дориан, наблюдавший за ней из-за приоткрытой двери.
        Деметра оглянулась на него. Давно он там стоял?..
        - А что ты предлагаешь? Отправиться ждать рассвета к эвакуированным? - спросила она.
        Она обратила внимание, как его взгляд отметил ее новую одежду - такую же, как у него, и скользнул по черному кружевному платью, неряшливо брошенному на пол. Бывший охотник прошелся по оружейной и извлек откуда-то с полки небольшую деревянную коробку.
        - Кажется, ты как-то говорила о том, что хотела бы приобрести пистолет? - насмешливым тоном напомнил он, сдувая с коробки пыль и откидывая лакированную крышку.
        На черной бархатной подложке лежал вполне себе настоящий, хоть и немного старинный на вид, пистолет из светлой стали с гравировкой и с деревянными вставками на рукояти.
        - Это давняя разработка наших ученых, которая не пошла в ход, поскольку ее посчитали негуманной и бесполезной, - рассказал Дориан, открывая магазин пистолета и вставляя в него патроны из лежавшей рядом картонной коробочки. - Внутри этих пуль - сильнодействующее парализующее вещество. Необязательно, чтобы они попадали в тело. Пули зачарованы таким образом, чтобы находить цель и взрываться возле нее, даже если цель попытается уклониться. Две секунды, и все мышцы, кроме необходимых для поддержания жизни, - парализованы. Эффект нейтрализуется только противоядием.
        - Почему же это посчитали негуманным? - удивилась Деми.
        - Выяснилось, что это вещество проникает в кровь и делает ее непригодной для дальнейшего использования в медицинских целях. Даже противоядие это не исправляло. И светлых приходилось просто убивать.
        - А, так это оружие мешало вам собирать светлую кровь? Действительно, бесполезная штука, - язвительно проговорила Деметра, беря протянутый ей пистолет.
        Он удобно ложился в руку и был совсем не тяжелым.
        - Внутри двадцать патронов - это все, что есть. Как только они закончатся - беги, - сказал Дориан и положил свою руку поверх ее. Он поднял пистолет и театрально продемонстрировал, как именно нужно было им пользоваться. - Целишься, нажимаешь на спусковой крючок, ждешь. Предохранителя нет. Все просто, и даже учиться стрелять не нужно. Главное - не попади в кого-нибудь из наших.
        - А я-то думала, что ты будешь меня отговаривать и просить спрятаться, - ответила Деми, чувствуя, как дыхание учащается от одного только его нового прикосновения.
        Он отпустил ее руку, и Деметра отошла от него на шаг.
        - Я уже говорил - я не Дрейк, - усмехнулся Дориан. - И знаю, что ты обязательно полезешь не в свое дело, хочу я этого или нет. Все равно. Вряд ли кто-то из нас доживет до утра.
        - Все равно? - переспросила Деметра, стараясь казаться спокойной, притом что сердце забилось быстрее. - Ну, тогда зря я пожалела, что не стала танцевать с тобой сегодня.
        - Это к лучшему, - заверил ее Дориан и направился к выходу.
        Вздохнув, Деми отложила пистолет на полку и привалилась спиной к стене. Идиотка, и на что она только рассчитывала? Что это непонятное чувство, совершенно неправильное, переворачивающее все внутри нее, окажется взаимным?
        Впрочем, она же сама сказала ему, что «ничего не было». И не будет.
        Она закрыла глаза и вдруг ощутила прикосновение его губ к своим. Убедившись, что все происходит в реальности, а не в ее фантазиях, она хотела было оттолкнуть его, но только уперлась ладонями в твердую кожу куртки.
        Дориан сильнее прижал ее к стене, так что вырваться было нереально.
        Его губы обжигали, сводили с ума, до головокружения и дрожи в коленях. И Деметра поддалась, не в силах противиться дьявольским чарам. Она притянула его к себе, с надеждой остановить время хотя бы ненадолго и вместе с тем желая большего.
        Готова была даже предложить ему сесть на Ворона и улететь отсюда вдвоем прямо сейчас, оставив других умирать за абсурдные идеи…
        Как Дориан вдруг отстранился и вышел из оружейной прочь, не сказав ей ни слова.

* * *
        Снаружи дворца раздались взрывы. Стены мелко задрожали, напоминая о том, что Деметра до сих пор находилась в эпицентре начавшейся войны.
        Проведя пальцами по губам, еще чувствующим его прикосновение, Деми с усилием отдернула руку. Возможно, сам того не осознавая, Дориан подарил ей надежду, которой, казалось, уже не осталось. И ради этой надежды она готова была отправиться в самую гущу сражения и прикрыть его, если понадобится.
        Она не даст какому-то дурацкому предсказанию и глупым картам вершить свою судьбу. Карта смерти просто исчезнет, как будто ее никогда и не было, и станет какой-нибудь другой, мирной и светлой. Тоже вселяющей надежду.
        Найдя рядом с коробкой от пистолета кожаный ремень и кобуру, Деметра неумело закрепила ее на поясе и убрала туда свое оружие. Потом, как будто этого было мало, взяла серебряный кинжал, который рассматривала до этого, и спрятала его в потайных ножнах в левом рукаве куртки.
        И только завершив эти приготовления, отправилась в холл, где должна была собраться основная масса бойцов.
        Рицци поставили командовать боевыми магами - как девушка, довольно долго проработавшая в Штабе, она неплохо в этом разбиралась, а Дрейк с резервной группой должен был дожидаться в большом бальном зале, на случай если людям в холле не повезет. Его главная задача состояла в том, чтобы уйти вглубь дворца и защищать магистра и Ворона столько, сколько придется.
        Чары нападавших пробивали защиту, так тщательно возводимую жрецами, - они выбивали стекла даже верхних этажей - сквозь них внутрь проникал едкий дым, а красивые покои заполнялись осколками и пылью.
        Спустившись, Деметра почти пробежала череду комнат и коридоров и прошла в бальном зале мимо Дрейка, попытавшегося окликнуть ее.
        Здесь стены содрогались ощутимее, а в холле грохот стоял такой, что закладывало уши, - бунтовщики пытались выломать двустворчатые входные двери.
        Их маленькая армия расположилась по центру, внизу, с Дорианом и Лукасом Бренноном во главе. На парадной лестнице были расставлены прикрывающие их сурового вида жрецы. Деми решила, что ей ни к чему слишком уж геройствовать и лезть в первые ряды, поэтому присмотрела для себя удобную позицию на ступеньках.
        Не имея совершенно никакого понятия о том, как продвигаются успехи у стрелков Рицци и как долго они смогут отгонять противников от входа, Деметра достала пистолет, взяла его покрепче обеими руками и приготовилась ждать.
        «Всего двадцать выстрелов», - мысленно напомнила она себе.
        «Беги», - сказал ей Дориан. Но, разумеется, она не побежит. У нее был кинжал, и умела она или нет, придется применить его в деле.
        Шум внезапно затих.
        Все начали понемногу переглядываться, пытаясь понять, что может значить тишина. Но мрачная интуиция не подводила Деметру. Она не двигалась с места. Оставался неподвижным и Дориан.
        С оглушительным треском двери разлетелись на мелкие обугленные щепки. Сразу же за ними стояла Кэрри Райнер - она ошарашенно посмотрела на сотворенный ею результат и медленно опустила руку.
        А позади нее - десятки, даже сотни бунтовщиков. Все они с победоносными криками ринулись в бой, едва завидев, что вход во дворец открылся.
        Мгновенно выставив перед собой пистолет, Деми вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться. Прицелилась в толпу и нажала на спусковой крючок. Раздался выстрел, отдача заставила ее отшатнуться.
        Секунду спустя крошечная пуля взорвалась, окутав серебристым зачарованным облаком сразу четверых - все они упали на пол без движения. Воодушевленная результатом, Деметра вновь прицелилась и выстрелила.
        Под лестницей тоже вовсю шло сражение. Дориан отбивал чары черным кинжалом, зажатым в правой руке, в то время как колдовал левой. Рядом с ним находились Лукас и шестеро хранителей, выживших в Тинвингс-хаусе. Жрецы прикрывали их чарами как могли.
        Не все бунтовщики были вооружены аутэмами и не все играли по правилам. В толпе мелькали и простые ножи, и даже старинные мечи. Стреляли пистолеты и револьверы. И, разумеется, применялись чары, самые страшные, каким только можно было научиться. Одному лакею переломали все кости, магу-ученому - свернули шею, кому-то отрубили голову.
        Бывшие охотники применяли холодное оружие без страха. Кровь начала заливать белоснежный пол.
        Чары попали в основание одной из колонн, и она рухнула, придавив собой многих несчастных. Другими чарами Кэрри попыталась достать до жрецов, стоящих совсем рядом с Деми, и угодила в тут же разбившийся ограждающий лестницу бортик.
        Закричав от боли, Деметра присела - острый мраморный осколок полоснул по ее бедру, разорвав плотную ткань штанов. Выпустив еще одну пулю, девятую по счету, почти не целясь, она посмотрела вниз - туда, где продолжал сражаться еще живой Дориан, залитый кровью и осыпанный каменной крошкой… И услышала:
        - Отступаем! Все наверх, в зал!
        За это короткое время они успели лишиться уже многих, а количество нападавших, казалось, не менялось совсем. Все же они проигрывали, как и было понятно изначально.
        Вскочив на ноги, отозвавшиеся новой болью, Деми устремилась наверх, сильно прихрамывая. Кто-то из жрецов помог ей, подхватив за локоть, когда она едва не упала.
        Все вместе они вбежали в золоченый бальный зал, смешавшись с жалкими остатками их армии. Даже прибывшее подкрепление в виде Рицци с ее боевыми магами не спасло ситуацию.
        Чары поражали все вокруг - бились зеркала, разлетались золотые люстры, осыпалась в пыль прекрасная лепнина, от мебели оставались лишь деревяшки и клочки ткани. Люди падали тут и там, сраженные, раненые, мертвые.
        Деметра сбилась со счета и уже не понимала, сколько выстрелов у нее осталось, но знала - почти ни один не попал мимо цели. В какой-то момент ее резко рванул в сторону Дрейк, когда прямо над ней обрушилось зеркало, и осколки не задели их только чудом.
        - Что ты делаешь?! Ты должен был идти в покои Рубины и защищать ее! - прокричала она ему.
        - Руби и сама неплохо справляется, - крикнул Дрейк, кивая куда-то вправо.
        Магистр в великолепном красном камзоле и вправду оборонялась магией самостоятельно, словно и не лежала еще недавно совсем без сил.
        - Сумасшедшая, - выдохнула Деми, стреляя вновь и стараясь не попасть по своим.
        Какие-то чары сбили ее с ног и откинули далеко назад. Морщась от сильной боли, она перехватила пистолет поудобнее, попыталась одновременно подняться и выстрелить в нападавшего… однако выстрела не произошло. Пощелкав спусковым крючком, Деметра выругалась и отшвырнула ставшее бесполезным оружие в сторону.
        Увидев это, мужчина, применивший чары, ускорился.
        Деми выхватила из левого рукава аутэм, так легко и привычно, словно делала это уже много раз. Однако мужчина выбил его у нее из рук в первой же атаке. И вновь она распласталась на пыльном полу, скуля от боли.
        В тот самый момент, когда он уже приготовился убить ее, занеся нож - старый, грубо сделанный, почти мясницкий… двери зала с грохотом распахнулись, привлекая всеобщее внимание.
        - Довольно! - раздался женский и явно усиленный чарами голос.
        В дверях стояла Мия Лайз в платье, ослепительно белом на фоне разрухи. И волосы у нее были уложены идеальными локонами.
        - Верховный Ковен Нью-Авалона, я обращаюсь к вам, если среди вас еще кто-нибудь выжил, - проговорила она. - Вы посмотрели, на что мы способны, и знаете, что ваша жизнь для нас ничего не стоит. Мы можем убить вас всех прямо сейчас и закончить этот фарс. Но, как будущий единственный правитель, я собираюсь проявить великодушие. Исполните обещанное по договору до рассвета - верните силы светлым и отдайте нам Белого Ворона. И я обещаю - вы уйдете из этого мира невредимыми. Если к рассвету ничего не изменится - все вы расстанетесь с жизнью. У вас есть ночь. Будьте благоразумными.
        С этими словами она покинула зал. Бунтовщики беспрекословно подчинились своему лидеру и отправились за ней, презрительно поглядывая на разгромленных противников.
        Деметра со стоном поднялась и откинула со лба мокрые от пота волосы. Она тщетно пыталась найти взглядом Дориана, но увидела вместо него Рубину.
        Стоило ли на этот раз рассказать ей всю правду сразу? Или же?..
        Глава 22. Час перед рассветом
        Дворец вновь опустел. Его парадные комнаты превратились в руины, посреди которых лежали погибшие и обездвиженные.
        Из столовой вынесли всю мебель и разместили там раненых - ими занимался мистер Флеминг со своей командой. Деметра предложила использовать свою кровь, но лекарь решительно отказал. У него имелись небольшие запасы, а ей и самой требовалась помощь.
        Глубокий порез на бедре наскоро залечили, а ссадины, оставшиеся на лице, должны были вскоре пройти сами. Медики берегли запасы магических сил и исцеляли только серьезные раны.
        От их армии осталось меньше половины человек, и все они были измотаны и обессилены. Никому не позволяли покинуть дворец - на площади его окружили бунтовщики Юфемии Лайз, внимательно следящие за тем, чтобы никто не проскользнул мимо них.
        Ультиматум звучал ясно: они смогли бы уйти, только если бы выполнили условия рокового договора. А так как большинство людей не имело возможности повлиять на это, то в резиденции магистра начался настоящий разгул.
        Несколько лакеев заняли кухню и принялись опустошать кладовые с едой и винные погреба. Молоденькие горничные выбирали самые роскошные покои и примеряли дорогие наряды, чтобы хотя бы перед смертью насладиться жизнью. Ученые-маги оккупировали магистерскую библиотеку, куда, незадолго до этого, принесли целый ящик виски. Жрецы поднялись на самую высокую башню, чтобы продолжать воздавать молитвы Тринадцати Первым и умолять богов всех спасти.
        Рубина не препятствовала им. Она знала, что до рассвета никто не успеет восстановиться в достаточной степени для того, чтобы провести еще один бой. Да и отправлять людей второй раз на смерть против сотен нападавших было просто глупо.
        Она лишь попросила хранителей оттащить тела погибших в разрушенный холл и вернуть раненых и парализованных бунтовщиков, не сумевших уйти на своих двоих, Юфемии.
        Главных дверей дворца больше не существовало, а сразу за ними начинался временный военный лагерь и горели костры. Люди Мии шумно обсуждали и уже начинали праздновать победу.
        - Они охраняют каждый выход из дворца, даже двери черных ходов, - доложил Дориан, когда они все вместе собрались в курительной комнате.
        - Зря мы разрушили переходы, - хмуро проговорил Дрейк.
        - Если бы мы не сделали этого, то они стояли бы еще и у входов в библиотеку, академию, Штаб и собор, - пожала плечами Деми. - Сил артефакта с чарами перемещения не хватит для всех нас?
        - Их с трудом хватит даже для одного, - посмотрел на нее через стол Дориан. - Да и чувство, когда во время его действия тебе перекручивает все кости, приятным не назовешь.
        - У нас не хватит сил, чтобы использовать чары перемещения, - сказала Руби, подводя итог и проходя от одной стены до другой. - У нас не хватит сил, чтобы сражаться. Мы не можем покинуть дворец, и выполнить условия договора тоже не можем. Предложения?
        Деметра и Дориан молча переглянулись, не решаясь сказать хоть что-то.
        - Кто-нибудь может улететь на Вороне, - устало предложила Рицци, потягиваясь на диване.
        - Или мы можем просто отдать его им, - высказала идею Рубина. - Им нужен он, а не мы. Какой толк от распавшегося Ковена? Мию уже признали правительницей. Она сама может использовать Белого Ворона, вернуть силы светлым, снять проклятие с темных - все будут ей за это благодарны - и создавать свой идеальный мир дальше.
        - И ты готова просто отступиться? - спросил Дрейк.
        - Я магистр без Ковена и власти, какой смысл за нее держаться? - в голосе Руби звучал надрыв. - Или я должна дождаться утра и с честью погибнуть, чтобы последующие поколения рассказывали легенды уже обо мне? О Кровавой Дряни, которая сначала разрушила Нью-Авалон, а потом не хотела расставаться со своим дворцом до самого конца?
        - Нет. Конечно, нет, - поспешно проговорил Дрейк.
        - К утру мы все станем частью легенд, - мрачно сказал Дориан.
        - Мы попытаемся выполнить хотя бы часть договора, - со вздохом протянула Рубина. - Отдадим им работающего Ворона со всеми зельями и объясним, что у нас больше нет кандидатов для снятия проклятия. Мия, разумеется, знает о том, что Дрейк и Деметра были вместе. Поэтому она считает, что мы способны выполнить все до рассвета и просто упрямимся…
        - Пусть сами ищут своих кандидатов, - пробормотала Деметра, садясь в одно из кресел.
        - Но Деми, - заметил Дрейк, - ты же избранная…
        - Избранная кем, Ортруной? Чтобы обязательно влюбиться в одного из темных магов? Разве не ты говорил мне, что в вашем мире нет и не может быть избранных? - горько усмехнулась она, глядя на него. - Я согласна с Рубиной. Отдадим Ворона и будем надеяться, что нас отпустят. Если нет - нас все равно убьют и заберут Ворона себе. Плевать, что потом будут говорить в легендах.
        Она решила, что все же не имела права здесь, при всех, сообщать о том, что произошло между ней и Дорианом в оружейной. Один поцелуй вовсе не делал их новыми избранными. Она не могла еще раз опозориться из-за выдуманной любви.
        Дориан сам не спешил высказываться, поэтому Деми подумала, что поступает правильно.
        - Хорошо, - наконец кивнула Рубина. - Мы придем за Вороном перед самым рассветом. А пока подождем. Не будем приближать нашу смерть…
        Они разошлись по разным уголкам, чтобы провести эти, возможно, последние часы так, как им хотелось бы.
        Прощальное распоряжение Руби в качестве магистра касалось сокровищницы - никто не должен был приближаться к ней и Ворону, чтобы случайно или намеренно не навредить их выкупу за жизнь. Караульные согласились охранять комнату до самого утра.
        Наверное, это была единственная ночь, когда окна дворца не сияли яркими огнями. Никто не стал зажигать свет в каждой комнате. Уже горящие свечи оплывали, и постепенно становилось все темнее и темнее.
        Откуда-то слышалась музыка, звуки пьяного веселья, истерический смех. Кто-то тихо рыдал, кто-то молился, а кто-то и вовсе отсыпался.
        По комнатам, даже не пострадавшим от битвы, словно бы прошлись мародеры. Все было перевернуто, ящики - открыты, вещи - разбросаны. И чтобы достичь такого результата, обитателям дворца понадобились лишь пара часов и ощущение полной безнаказанности.
        Деметра поднялась на верх одной из башен и долго смотрела на ночной, восставший против власти город и скопления бунтовщиков внизу. Подожженные ими особняки пылали до самых крыш, и из-за плотного дыма, поднимающегося над зданиями, никак не получалось разглядеть ни Тинвингс-, ни Кроу-хаус, и она могла только гадать, сумели ли остаться в живых Ричард и Морган и уцелел ли ее родовой дом.
        Сквозь багровые облака отчетливо просматривались подсвеченные хрустальные дворцы Эйрина. Интересно, могли ли в самом деле Тринадцать Первых наблюдать сейчас за ними? Могли как-нибудь повлиять? И почему в этом конфликте они поддержали Коула и Кэрри, а не их?
        Не найдя ответов на эти вопросы, Деми спустилась вниз и заметила Патрицию, в одиночестве сидящую в маленькой столовой, за столом с единственной зажженной свечой. Перед ней стоял большой поднос с аппетитными пирожными, украшенными шапками жирного сливочного крема и ягодами, открытая бутылка шампанского и ополовиненный узкий бокал.
        - Ни к чему больше заботиться о фигуре, не правда ли? - спросила Рицци, увидев ее в дверях. - Угощайся, посиди со мной немного.
        Отодвинув стул и сев на него, Деметра задумчиво посмотрела на подругу.
        - Так ты думаешь, мы умрем? - спросила она.
        - Я думаю, что стоит выкрасть у Дориана артефакт и переместиться отсюда подальше, - улыбнулась Рицци. - Или убить охранников и забрать Ворона. Не понимаю, почему никто не поддержал мое предложение. Используя волшебное перо и ваш крылатый механизм, мы вполне могли бы эвакуировать отсюда последних членов Ковена. А остальных, без нас, Мия все равно не тронула бы - какой в этом толк? Они наемные работники. Стали бы работать на нее.
        - Рубине все-таки важно оставаться правительницей до конца, что бы она ни говорила, - протянула Деметра.
        - Вот она как раз и считает, что мы умрем, - с набитым ртом отозвалась Рицци. - Даже решила исповедоваться.
        - Исповедоваться?
        - Ну да, признаться во всех грехах. Рассказала Дрейку о том, кто убил его мать. - Подруга покачала головой и закатила глаза, а затем отпила еще шампанского. - Облегчила душу себе и испортила жизнь братьям Далгарт напоследок. Крику было… Жаль, ты все пропустила.
        - И Дрейк разозлился на Дориана, а на нее - нет? - предположила Деми, тоже чувствуя нарастающую злость.
        - Разумеется. Ведь наша святая мученица Рубина может позволить себе утаивать правду, а другим это запрещено, - ответила Рицци и подцепила длинными ногтями клубничку с пирожного. - Ты как знаешь, но мне что-то не хочется за нее умирать.
        - Мы должны найти выход, - сказала Деметра.
        Она вновь пошла куда-то, не понимая даже толком, чего или кого она ищет.
        Оставшиеся в бальном зале люди тоже обсуждали способы выбраться из дворца. Несколько человек уже погибли, пытаясь. Кто-то попробовал перелететь через один из разрушенных переходов и погиб, не рассчитав сил, а другие хотели незаметно пробраться через двери и окна - их застрелили бунтовщики…
        Пожилой человек из числа старой прислуги пытался говорить о каких-то древних туннелях, проложенных под островом, но его никто не слушал. Более того, его перебивали и убеждали в том, что обследовали все подвалы и никакого входа в туннели не нашли.
        Пройдя дальше, сквозь череду темных комнат, Деметра вышла к коридору и заметила белую лакированную дверь, отчего-то показавшуюся ей знакомой. Из щели под ней пробивался свет.
        Нажав на ручку двери, она потянула ее на себя.
        В небольшой гостиной был разожжен камин. Неподалеку от него стоял белый диван на кривых ножках, а на нем сидел Дориан в компании бутылки виски. Вид у него был такой, что даже издалека становилось ясно - он не желал ни с кем общаться.
        - Дверь закрой, - попросил он, наверняка имея в виду, что Деми следует выйти и закрыть ее с той стороны.
        Однако Деметра, кивнув, наоборот, прошла чуть дальше и плотно затворила дверь за собой. Она присела на диван, посмотрела на огонь в камине и вздохнула.
        Дориан протянул ей бутылку виски. Сделав глоток, она перевела взгляд на него.
        - Знаешь, почему я начал служить именно охотником? - спросил он, без особой заинтересованности в голосе. - Не пошел работать в Канцелярию магистра или куда-нибудь еще?
        Деми покачала головой.
        - Потому что только наград с выполненных заказов хватало, чтобы заплатить за обучение Дрейка и Моргана, - продолжил он. - После убийства матери отец не выделил на наше содержание ни чертова цента! Просто позволял оставаться жить в своих комнатах. Я содержал их! А этот маменькин сынок еще смеет устраивать подобные сцены!
        - Но он же не знал, - попробовала хоть как-то оправдать Дрейка Деметра.
        - И это стало его вечной отмазкой, - сквозь зубы выговорил Дориан.
        - Теперь ему придется взглянуть правде в глаза, - заметила она. - Рубина сделала это из-за меня, чтобы выплеснуть злость и отомстить. Она считает, это я виновата в войне, из-за того, что вовремя ни о чем не рассказала и помешала им быть вместе. А тебя считает моим сообщником.
        - Пусть считает меня злодеем, если хочет, - тихо сказал Дориан, не уточняя, о ком говорил - о Рубине или о Дрейке.
        Деми отпила из бутылки еще немного.
        Комната и в самом деле выглядела очень знакомой. И этот камин, и мягкий узорный ковер, устилающий паркет… Она была здесь будто бы в прошлой жизни. Во сне.
        - Это ведь та самая комната, где мы… - начала она, но договаривать не стала - только протянула Дориану бутылку.
        - Да, - коротко ответил он и сделал новый глоток.
        - Кто бы мог подумать, что все так изменится, - протянула Деми. - Мне всегда было интересно - какой я представлялась тебе тогда? Под действием «Напитка другого лица»?
        Дориан неожиданно усмехнулся и посмотрел на нее.
        - Просто красивой девушкой с черными волосами и голубыми глазами, - проговорил он, чуть приближаясь и касаясь пряди ее растрепанных волос. - Слишком наглой для незнакомки и опрометчиво глупой, сующей свой хорошенький носик туда, куда не следует.
        - Не самая приятная характеристика, - ответила Деметра и улыбнулась.
        Задумавшись о чем-то, Дориан отодвинулся и отвел взгляд в сторону. Он вновь приложился к бутылке, на этот раз подольше.
        - Я ждал тебя весь этот год, - проговорил он. - Как дурак представлял, что ты наконец все поймешь и придешь ко мне.
        В этот момент он выглядел… потерянным.
        Деми посмотрела на него, и сердце забилось сильнее. Он не знал о ее чувствах точно так же, как и она не знала о его.
        - А я, - осторожно сказала Деметра, - весь этот год по тебе скучала.
        Дориан посмотрел на нее в ответ, не поверив услышанному.
        Протянув руку и проведя кончиками пальцев по его щеке, Деми поцеловала его.
        Прижавшись ближе, он обхватил ее лицо ладонями. От него пахло кожей, виски и пролитой им кровью, и только возле самой шеи, ближе к мочке уха, пробивался тот самый аромат парфюма. Всегда один. Неповторимый.
        То, что происходило между ними, было настоящим, горячим, искренним. Она ловила его губы своими. Задыхалась и пыталась ухватить воздух.
        Дориан рванул назад ее куртку, обнажая плечи, затем полностью снимая и отбрасывая прочь. Руки его, проникнув под футболку, заскользили по животу и стали пробираться выше. Жар, следующий за его прикосновениями, становился нестерпимым. Ее щеки горели огнем.
        Выгнувшись, Деми задрала футболку и сорвала ее с себя, оставшись в черном кружевном белье, специально подобранном под бальное платье. Губы Дориана коснулись шрама на ее горле, пальцы прошлись по мелким шрамам на руке и ребрах. Она не знала, какой выглядела для него сейчас - возможно, слишком тощей, бледной и угловатой… Не такой красивой, как в прошлый раз.
        - Ты идеальна, - прошептал он, точно почувствовав ее смущение, и впился в губы новым поцелуем.
        Он все еще был в своей куртке. Это казалось несправедливым. Деми хотела бы увидеть, сколько шрамов имелось у него. Хотела чувствовать не кожу его куртки, а его самого.
        - Сними ее, - шепнула она, отрываясь от его губ. - Пожалуйста…
        Дориан скинул куртку, снял футболку и, больше не отпуская Деметру ни на секунду, увлек за собой, вниз, на мягкий ворс ковра.
        И вновь она видела перед собой горящие, совершенно дьявольские глаза, в которых отражался огонь из камина… Того самого камина, в той же комнате. Словно эти моменты не разделяла черта длиной в год, словно оба они слились воедино. Словно были вместе всегда.
        А когда все закончилось и она вновь потянулась к его губам, то спросила:
        - Мне ведь это не снится, правда?
        - Определенно нет, - ответил Дориан, поглаживая ее по волосам.
        Он взял бутылку виски, еще стоящую возле дивана, и сделал большой глоток. Деми откинулась на ковер, ощущая, как ворсинки прилипают к разгоряченной коже. Отвернувшись, она посмотрела на огонь. Ее не мучила совесть за содеянное, вовсе нет.
        Совесть мучила ее за другое.
        - Они окончательно откажутся от нас, если узнают, - пробормотала она.
        Дориан усмехнулся и протянул бутылку ей, вынуждая сесть.
        - Твоя старшая сестра и мой младший брат? - насмешливо уточнил он, наблюдая за тем, как она пьет. - Плевать на них.
        - Рубина была права, я лицемерная идиотка, - сказала Деметра, облизывая горькие от виски губы. - Меня никто никогда не любил, даже мои родители… И когда Дрейк признался мне в любви, я…
        - Растерялась? Поверила? Притворилась, что это может быть правдой? - понимающе спросил Дориан. - Мы все тогда были знакомы всего две недели. Не слишком ли короткий срок для таких громких слов?
        - Но все же Дрейк решился, а ты не сказал ничего.
        - Так вот чего ты добиваешься? - спросил он и рассмеялся. - Хочешь, чтобы я это произнес?
        - Было бы неплохо, - с улыбкой протянула Деми, поставив бутылку на пол перед камином. - Учитывая то, что сейчас произошло.
        Дориан только покачал головой.
        - Со мной ничего не выйдет так просто, светлая, - ответил он, приблизившись. - Ты первая.
        - Тебе так сложно признаться? - удивилась она, глядя в его серые глаза.
        - Я хочу, чтобы сначала ты призналась сама себе, - серьезно проговорил он. - Не стоит начинать это, если сомневаешься.
        - Я не сомневаюсь, - возразила Деметра. - Я люблю тебя, Дориан.
        - Так и знал, - с дьявольской усмешкой сказал он и попытался отстраниться.
        - Дориан! - возмутилась она, вновь притягивая его к себе.
        Он провел пальцами по ее губам, потом прикоснулся к подбородку и зарылся носом в волосы.
        - Люблю, - прошептал он, и ее сердце забилось с новой силой.
        - Даже несмотря на то, как я поступила с твоим братом? - спросила она, запрокидывая голову.
        Пальцы Дориана впивались в ее спину, а губы - в шею.
        - Я знаю, что такое одиночество, Деметра, - выговорил он, и его дыхание защекотало ее кожу. - Это дыра в груди, которую нельзя ничем заполнить, вечный холод, от которого невозможно избавиться. Я знаю, почему ты так поступила.
        - Не дай мне замерзнуть, - выдохнула она.
        - Никогда, - улыбнулся он, целуя ее в губы.
        Деми хотела быть с ним, только с ним, с той самой минуты, как впервые увидела в Рейвене. И пусть ей суждено будет вечно гореть в аду за лицемерие перед Дрейком, Рубиной и самой собой…
        Врать себе больше не хотелось, сдерживать так долго подавляемые желания - тоже. В ночь перед концом всего они оставались только вдвоем, остальное - неважно.
        Не стоит бояться своих демонов. Их нужно любить.

* * *
        Деметру разбудила скрипнувшая дверь.
        Она приподнялась на ковре, пытаясь сообразить, как много прошло времени и сколько она спала. Дориан, лежавший рядом, тоже сел и оглянулся.
        - Так и знала, что найду вас, голубков, где-нибудь вместе, - язвительно проговорила Рицци, замирая на пороге.
        - Черт, Рицци! - воскликнула Деми, тщетно пытаясь прикрыться кожаной курткой.
        - Тебя что, не учили стучаться? - лениво отреагировал Дориан, нашаривая свои штаны среди вороха разбросанной по полу одежды.
        - Оу, простите, что помешала, - с наигранной жалостью проговорила Рицци, ничуть не смущаясь. - Но, если вы не заметили, время ультиматума истекает меньше, чем через час. А у вас тут как раз любовь и все такое. Стоит воспользоваться шансом.
        - Каким шансом? - раздраженно спросила Деметра, стараясь подавить зевок.
        - Запустить Белого Ворона и снять проклятие, конечно, - с милой улыбкой ответила Рицци.
        Деми хлопнула себя по лбу, посмотрела на Дориана и рассмеялась.
        - Я совсем забыла про него, - со стыдом проговорила она сквозь смех.
        - Зелья готовы, осталось только добавить кровь любящих друг друга темного мага и светлой волшебницы, - продолжала подруга. - И если мы сделаем это, совсем не обязательно отдавать его Юфемии. Можно будет придумать что-нибудь поинтереснее.
        - Только признались, и такая проверка? - ухмыльнулся Дориан.
        - Сомневаешься, что я ее пройду? - хитрым тоном поинтересовалась Деметра.
        - Скоро узнаем.
        - Боги, меня сейчас стошнит, - поморщилась Рицци. - Идемте. Только оденьтесь сначала.
        Она вышла из комнаты и терпеливо пождала, пока они оба облачатся в униформу охотников. Сама Рицци так и оставалась в своем радужном платье, не помешавшим ей даже в бою.
        Собравшись, они вместе пошли по темным, предрассветным коридорам дворца.
        Было очень тихо, не слышалось и звука. Устав бороться со страхами и опустошать бутылки с алкоголем, обитатели замка успокоились и, если не уснули, то хотя бы притихли. По пути им не встретилось ни одного человека.
        Сокровищница была спрятана в самом центре дворца, а двери, ведущие в нее, ничуть не отличались своим видом от других. Только обратив внимание на массивные петли, можно было догадаться, что створки специально утолщили и усилили по типу сейфовых.
        Четверо караульных спали, сидя на полу и привалившись к дверям.
        - Хороша охрана, - прокомментировал Дориан и повысил голос: - А ну, встать и привести себя в порядок!
        Парни разлепили сонные глаза и, увидев, кто стоит перед ними, тут же вскочили на ноги. Они даже не пытались оправдываться, просто переглядывались с выражением страха на лицах.
        - Откройте сокровищницу, - приказал Дориан.
        - Нам не велено этого, сэр, - робко проговорил один из них. - Только госпожа магистр может…
        - Госпожи магистра здесь нет, - ядовито проговорил глава Штаба. - Но есть я - ваш прямой начальник. Открывайте.
        Заторопившись и засуетившись, они быстро нашли ключи и, вставив их в замочные скважины, с усилием повернули. Раздались щелчки, и одна створка тяжелой сейфовой двери медленно отворилась.
        - Свободны, идите отсюда, - распорядился Дориан, прежде чем войти внутрь. - Здесь от вас все равно нет никакой пользы.
        Щелчком пальцев Рицци зажгла свечи на люстрах и канделябрах. Они осветили золото, которым сплошь были отделаны стены и даже потолок.
        А вот сокровищ здесь хранилось не так уж и много.
        Несколько наборов драгоценных украшений, коллекции амулетов, старинных колокольчиков и золотых сосудов в стеклянном шкафу у стены, какие-то трофеи и оружие на стойках, пара сундуков и… сам серебристый Ворон, стоящий ровно по центру.
        На антикварном комоде в дальнем левом углу стояли четыре склянки с жидкостями золотого, серебряного, медного и темно-серого цветов. А кроме них, в саквояже на полу, лежали оставленные учеными-магами и другие алхимические инструменты.
        - Как удобно, - сказала Рицци, открывая саквояж и оглядывая его содержимое. - А я опасалась, что придется колдовать.
        Там она нашла и заметки, содержащие расшифровку дневника Людвига Далгарта, с точными инструкциями.
        Быстро ознакомившись с ними, Рицци достала стеклянную чашу и большую колбу.
        - Кажется, все очень просто, - сообщила она. - Вставайте вот здесь, друг напротив друга.
        Деметра и Дориан послушно встали рядом с небольшим золоченым столиком, куда Рицци поставила свои склянки.
        Поглядывая в листки бумаги, которые держала в руке, Рицци с карикатурным видом начала:
        - Что ж, дорогие мои, мы собрались здесь, чтобы соединить узами крови этих любящих друг друга…
        Деметра не смогла сдержать смешка.
        - Рицци, ты это серьезно? - закатил глаза Дориан.
        - А что? - разведя руками, спросила Рицци. - Вам же еще нужно как-то доказать, что вы любите друг друга. Это должен быть настоящий ритуал.
        - Просто заткнись и дай сюда текст, - прошипел бывший охотник и, с силой вырвав листки из ее руки, пробежался глазами по строчкам. - Все ясно. Пафосно, в стиле девятнадцатого века.
        Он глубоко вдохнул, положил заметки на стол и, взяв Деми за руки, посмотрел ей в глаза.
        - Я, Дориан Далгарт, темный маг по рождению, признаюсь в любви к Деметре Лоренс, светлой волшебнице. И пусть боги засвидетельствуют мою клятву.
        Деметра тоже заглянула в листки и произнесла:
        - Я, Деметра Лоренс, светлая волшебница по рождению, признаюсь в любви к Дориану Далгарту, темному магу. Пусть боги засвидетельствуют мою клятву.
        Голос ее чуть дрожал, как будто они и вправду совершали сейчас какое-то сакральное таинство.
        Но ведь это на самом деле было так… Нью-Авалон и Эйрин ждали этого момента больше столетия.
        Дориан приблизился и поцеловал ее. Напористо и страстно, всколыхнув еще яркие воспоминания прошедшей ночи у камина. А затем достал из рукава куртки свой аутэм с черным, отливающим на свету красным, волнообразным лезвием.
        - Порежь мою руку кинжалом, - сказал он, протягивая аутэм ей.
        - Что?
        - А как ты хотела? - усмехнулся он. - Вот тебе и проверка.
        Неуверенно Деми поднесла кинжал к его подставленному запястью. Рука ее затряслась, когда лезвие легко прошлось по коже, разрезая, как бумажный лист. Из раны, медленно раскрывающейся, потекла яркая алая кровь.
        Дориан подставил руку над чашей и подождал, пока дно ее заполнится красным. Взяв протянутый ему кинжал, он поднес его к запястью Деми.
        - Не бойся, я это уже делал, - проговорил он, заметив ее встревоженный взгляд.
        - Я помню, - кивнула она и прикусила губу, почувствовав резкую боль.
        Деметра позволила крови стечь в чашу, мысленно высказывая себе все, что думала об этом ритуале. Каким бы сакральным он ни являлся, выглядело это отвратительно.
        - Спасибо, - остановила ее Рицци и оттолкнула от склянки. - А теперь можете залечить друг другу раны. Ну, или… Неважно.
        Дориан провел пальцами над порезом Деми, и он вмиг затянулся, после чего исцелил и себя.
        Тем временем Рицци, забравшая чашу, аккуратно перелила ее содержимое в колбу и размешала стеклянной палочкой.
        Открыв четыре снадобья, она набрала кровь пипеткой и добавила в склянки в равных пропорциях. Одно за другим, зелья начали темнеть и становиться черными.
        - Так и должно быть? - с интересом спросила Деметра, наблюдая за процессом и потирая нежно-розовую кожу на месте бывшего пореза.
        - Сейчас узнаем, - улыбаясь, проговорила подруга.
        Она поставила зелья на специальную подставку и понесла ее к Ворону.
        Там она открыла отделение у него на груди и вставила зелья в соответствующие им полости. Дотянувшись до ключа, Рицци несколько раз повернула его до упора и торопливо отошла назад.
        Ворон должен был ожить или хотя бы подать знак, что работал.
        Но этого не произошло. Не произошло ничего вообще.
        Рицци закрыла отделение с зельями и снова попыталась повернуть ключ.
        - Не понимаю, почему не работает?! - возмутилась она.
        - Может, мы что-то напутали с текстом? Или неправильно вставили зелья? - нахмурилась Деметра, подходя к ней и открывая панель. - Попробуем еще раз?
        С неясным выражением лица Дориан поднял заметки и, перелистнув пару страниц, нашел нужный фрагмент.
        - «…и поместить кровь в равных пропорциях в четыре зелья. Солнце - Аурум, Луна - Аргентум, Венера - Купрум, Марс - Феррум», - зачитал он и посмотрел на девушек. - Мы все сделали правильно. Но зелья, как соответствующие алхимическим элементам, при смешении с темной и светлой кровью должны были окраситься в определенные цвета, разные для каждого. Мне кажется, есть только одно объяснение…
        Он перевел взгляд на Деми, и она увидела, как сильно потемнели его глаза. Лицо бывшего охотника потеряло всякие эмоции, превратившись в жестокую маску, как происходило всегда в моменты, когда он старался скрыть злость или боль.
        - Нет, - быстро выговорила Деметра, понимая, что это значит. - Дориан.
        - Очевидно, кто-то решил солгать. Снова, - сказал он, отчетливо выговаривая каждое слово. - В себе у меня нет сомнений, так что…
        Дориан посмотрел нее, словно бы обличая в предательстве.
        - Нет, это не так! - выкрикнула Деметра, чувствуя, как на ее глаза наворачиваются слезы.
        - Довериться светлой было ошибкой, - стальным голосом проговорил он и щелкнул пальцами.
        Все четыре зелья разом взорвались и начали стекать внутрь механизма Ворона.
        - Нет! - закричала Деми, устремившись к нему.
        Она понимала… как сложно было Дориану открыться ей, признаться в своих чувствах… Как он привык с детства не доверять никому, кроме себя. И как из-за этого с легкостью поверил в худший вариант из возможных.
        Она хотела остановить его, задержать, все объяснить…
        Но Дориан не дал ей этого сделать, схватив аутэм и наставив на нее.
        - Умолкни, - прошипел он. - Не смей даже приближаться ко мне.
        И с этими словами покинул их.
        Всхлипывая, Деметра осела на пол. Остатки зелий тихо капали с шестеренки на шестеренку. Рицци молчала.
        Из-за приоткрытой двери в сокровищницу проник один из первых лучей солнца.
        Теперь все точно было потеряно.
        Глава 23. Ошибки прошлого
        - Ты что, и правда решила обмануть сразу двоих Далгартов? - спросила ее подруга, выждав несколько долгих секунд.
        - Я была уверена, Рицци, - прошептала Деметра. - Я и сейчас уверена…
        Боль была даже не эмоциональная - физическая. В груди Деми словно бы заново пробили дыру. Только зажившую, чудом залеченную… Сердце жгло, кололо и резало. Оно кровоточило.
        Она недоумевала: как после всего того, что между ними произошло, после долгожданного признания и коротких часов, полных счастья, он смог просто… уйти. «Он тебе до сих пор так и не доверял, поэтому поверил в твою виновность», - безжалостно отозвался внутренний голос.
        Она не сможет доказать ему, что была искренней. Он никогда ее не простит.
        Деми распласталась на полу, прижалась щекой к холодному паркету. Она уже не могла плакать и только беззвучно всхлипывала.
        Они испортили не только зелья, но и самого Ворона. Кто знает, какой вред могли эти жидкости причинить его механизму? Сможет ли он после этого когда-нибудь запуститься?
        Зелья перестали капать. В сокровищнице стало тихо. И в этой тишине прозвучал голос Рицци:
        - Тогда какого черта эти зелья не сработали?!
        - Я не знаю, - тихо ответила Деметра, глядя в пустоту.
        Рицци подошла к ней и присела. Ее взгляд неуверенно метался - она не понимала, как реагировать на случившееся.
        - Так, прекращай. Я тебе верю, - сказала она и подергала ее за плечо. - Я верю тебе, слышишь? Мы что-нибудь придумаем. Рассвет уже наступил, нам нужно убираться, пока Рубина не пришла за зельями и Вороном.
        - Мы должны рассказать ей, - проговорила Деми, сглатывая слезы и приподнимаясь.
        - Мы ничего ей не должны! - отрезала Рицци. - Рубина сейчас не в том состоянии, чтобы правильно оценить такую новость. Она ни за что не поверит, что мы испортили зелья случайно! Это измена, Деми, мы нарушили прямой приказ магистра в условиях войны. За это по всем законам полагается смертная казнь.
        - Рубина не пойдет на это, - возразила Деметра.
        Мысли о сестре и о том, что они на самом деле натворили, ощущались поверхностно, несерьезно. Она просто не могла на них сосредоточиться.
        - После всего того, что она тебе наговорила? - приподняла брови подруга. - Или, может, она легко сдаст тебя Мие как предательницу, если та пообещает взамен не нападать?
        - Она не настолько свихнулась, - покачала головой Деми.
        - Тебе виднее, это твоя сестра. И все равно правды ей лучше не знать, она на нее плохо реагирует, - вздохнула Рицци и протянула ей руку. - Вставай.
        Ухватившись за нее, Деметра поднялась.
        - Наверное, все дело в зельях, - пробормотала она, оглядывая Ворона, мертвого и неподвижного. - Я должна найти ученых и поговорить с ними, возможно, они допустили ошибку. Сложно было воссоздать зелья за такой короткий срок… Они должны быть в библиотеке, я отправлюсь к ним прямо сейчас…
        - О, теперь я понимаю, - с внезапной злостью выговорила Рицци. - Вы обе свихнулись. У вас это семейное.
        Размахнувшись посильнее, она влепила Деми пощечину.
        - Приди в себя, дура! - выпалила она. - Какие ученые, какие зелья?! Нас убьют через несколько минут! Что, из-за какого-то парня тебе жить расхотелось? Ведь это Дориан, мать его, Далгарт - он всегда был таким! Он не ценит ни свою, ни чужую жизнь, долбаный любитель драмы! Ты же не думала, что он резко изменится от первого же признания в любви? А твоя сестра Рубина? Послала к черту все свое правление и весь свой народ, чтобы только - боги мои! - быть со своим нежным принцем Дрейком! Что вы творите? У вас что, у всех мозги куда-то не туда поехали? У меня единственной еще осталось чувство самосохранения?!
        Резкая боль отозвалась звоном в голове. Ухватившись за щеку, Деметра пораженно посмотрела на подругу.
        Юфемия. Ультиматум. Обещание убить всех на рассвете. Приказ магистра не приближаться к сокровищнице. Разрушенный дворец как их смертельная ловушка, без единого выхода.
        - Прости меня, - выдохнула Деми, чувствуя, как вернувшаяся тревога заглушает душевную и физическую боль. - Идем отсюда.
        Она ухватила Рицци за руку, и вместе они выбежали в коридор ровно в тот момент, когда из-за поворота показались Рубина и Дрейк, в сопровождении нескольких хранителей.
        Сестра сразу заметила их. Полы ее красного камзола развевались вслед за ней с каждым ускорявшимся шагом.
        - Что вы обе делали в сокровищнице?! - вскричала она, стремительно приближаясь. - Куда пропал караул?
        - Деми, - быстро проговорила Рицци, оглядываясь на нее и выставляя перед собой руку, чтобы применить чары. - Беги.
        - Нет! - воскликнула Деметра. - Ты сама-то что творишь?
        - Ох, давай только без этого! - прервала ее подруга. - В отличие от вас, я не планирую становиться самоубийцей!
        Взмахнув рукой, она перегородила коридор сплошной огненной стеной. Лак на паркете и отделке стен начал с шипением чернеть и плавиться. Всех обдало жаром, а едкий дым начал распространяться вокруг.
        - Отлично, еще одно преступление в нашу копилку, - проговорила Деми, когда они принялись убегать по коридорам.
        Вслед им неслись крики сестры с приказами остановить любой ценой.
        - Что мы будем делать дальше?
        - Сюда, - выпалила Рицци, на бегу открывая дверь и залетая внутрь какой-то комнаты.
        Дождавшись, пока Деметра забежит следом, она захлопнула дверь и даже задвинула шпингалет, который вряд ли хоть чем-то мог спасти от огня или от чар разъяренного магистра.
        Они оказались в спальне то ли для слуг, то ли для караульных. В комнате был минимум мебели - кровать, тумбочка, шкаф и стол. За окном рассветное солнце поднималось все выше, и шум толпы бунтовщиков ожидаемо нарастал.
        Коротко отдышавшись, Рицци достала из потайного кармана платья украшение на цепочке и потрясла им перед глазами Деми.
        - Разве я не успела рассказать тебе? - манерно спросила она. - Я выкрала у Дориана артефакт.
        Присмотревшись, Деметра поняла, что на цепочке болталось то самое медное, позеленевшее от времени перо, которое было создано светлыми умельцами и обладало чарами перемещения.
        - Когда ты успела? - изумилась она, протягивая к нему руку.
        - Когда вы спали голые у камина, - ухмыльнулась подруга. - Так куда мы отправимся?
        - К Ричарду, в Кроу-хаус, - тут же решила Деми, еще тайком надеясь задать ему вопрос насчет зелий - ведь Ричард был одним из тех, кто ими занимался. - Но Дориан сказал, что артефакт не сможет…
        - Дориан предположил, что он не сможет, - перебила ее Рицци. - Выбора у нас нет. Или мне переместиться одной?
        - Нет, я с тобой, - поспешно выговорила Деметра, дотрагиваясь до цепочки.
        - Ну и чудно, - с облегчением ответила подруга. - Закрой глаза.
        Должно быть, Рицци прошептала слова некоего заклинания, потому что секунду спустя их подхватило нечто неведомое и унесло в пустоту.
        Оно перекручивало кости, едва ли не выворачивая из суставов, пыталось расплющить череп и выдавить глаза. Тошнота и дикая боль сливались в единое ощущение. Деми даже не могла закричать - тело не слушалось ее.
        В тот момент, когда боль стала такой невыносимой, что она подумала, будто бы лучше умереть, все закончилось.
        Мокрая от дождя мостовая встретилась с ее коленками, и Деметра открыла глаза. Перемещение при помощи артефакта было чуть ли не самым ужасным, что ей пришлось испытать в жизни. Рядом, тяжело дыша, стояла Рицци, руками упершаяся в стену дома. Она пользовалась услугами этого кулона уже второй раз за сутки.
        Улицы, которые окружали их, явно располагались неподалеку от центра и площади - крики толпы здесь были хорошо слышны. Какие-то шаги приближались к ним. Становились громче мужские голоса.
        С трудом встав на ноги, Деми потянула Рицци за поворот. Вовремя, чтобы скрыться от неизвестных прохожих. Сейчас все жители Эмайна являлись для них врагами. И если ее, в форме охотников, еще могли не узнать, то подруга в бальном платье отлично бросалась в глаза.
        - Где мы находимся? - шепотом спросила Деметра, оглядываясь по сторонам и пытаясь отыскать знакомые ориентиры.
        - На соседней улице, - тихо отозвалась Рицци. - Я не могла переместить нас прямо в Кроу-хаус, ведь у нас нет разрешения…
        - Да, я знаю об этом, - успокоила ее Деми.
        Город казался разоренным, уничтоженным.
        Витрины близлежащих домов - бакалейных лавок, книжных магазинов, аптек - были разбиты. Тянуло дымом. В лужах на мостовой мокли принесенные ветром обугленные обрывки. Где-то, под шумок, действовали мародеры, вынося все ценное.
        Грянули не то трубы, не то сигнальные пневматические горны. С площади послышались громкие призывы на штурм дворца.
        Деметра с тревогой посмотрела на Рицци, осознав, как именно они поступили - бросили там, в ловушке, абсолютно всех их людей. Руби и Дрейка. Дориана…
        - Мы должны были взять их с собой, - сказала Деми, вновь чувствуя, как глаза начинает жечь.
        - Перо не выдержало бы всех нас. Мы и сами еле пережили это перемещение, - проговорила Рицци. - Нам еще нужно добраться до Ричарда, помнишь?
        Смаргивая слезы, Деми кивнула. Они медленно отправились вперед, вслушиваясь в шаги прохожих, перестраховываясь и останавливаясь в любых возможных укрытиях.
        Особняк в тюдоровском стиле должен был показаться уже через несколько домов - его сложно было пропустить или пройти мимо. Однако когда Деметра и Рицци добрались ближе, то не смогли его увидеть.
        От Кроу-хауса остались только почерневший фасад и дымящиеся руины, виднеющиеся за разбитыми окнами.

* * *
        Кэрри Райнер наблюдала за ходом штурма из чердачных окон Тинвингс-хауса. Она не стала в нем участвовать. Не смогла.
        Перед глазами все еще стояли моменты прошедшей ночной битвы. Первой битвы, в которой она участвовала.
        Глядя в никуда, Кэрри явственно видела, как в прах рассыпались исполинские двери дворца, стоило ей лишь пожелать. Она обрушила высокую мраморную колонну, придавив и противников, и своих людей… А заметив Деметру Лоренс на лестнице, намеренно промазала.
        В ушах стояли крики убитых и раненых. Они все никак не желали выходить из головы. Там было столько крови… Она никогда не видела такого ее количества.
        Руки дрожали и казались грязными, зараженными чем-то страшным. До этого Кэрри целых полчаса терла их губкой у раковины в ванной, но не смогла отмыть. Только больше отполировала чертово кольцо, плотно сидящее на одном из пальцев.
        Ей было жутко, тошно, противно.
        Кэрри вспомнила, как они сидели вчера днем с Коулом Ларивьером в маленькой гостиной особняка, ставшего их новым временным убежищем. Даже тогда она уже не чувствовала предвкушения, хотя он только и делал, что говорил о предстоящем удачном плане.
        Играла пластинка, поставленная в граммофон, и Коул пригласил ее на танец, чтобы успокоить - невиданная щедрость для него, человека, думающего только о мести.
        - Они не понимают. Они нас не понимают, - шептал он, обнимая ее и склоняясь к уху. - Как тяжело быть с самого рождения неудачниками и год за годом безуспешно желать большего.
        - И как тяжело не свернуть на неправильный путь, - эхом добавила Кэрри.
        Она танцевала с красивым парнем, на которого сама когда-то заглядывалась и называла главной достопримечательностью Хэксбриджа. Но больше не чувствовала к нему ни малейшей симпатии.
        - Обратной дороги не будет, Кэрри, - с легкой угрозой проговорил Коул, останавливаясь и глядя на нее.
        Янтарные глаза прожигали, выискивая малейшие крупицы сомнения.
        - Я знаю, - ответила она, надеясь, что он никогда не догадается об истинных мыслях, поскольку тогда Коул убьет ее на месте не задумываясь.
        И Кэрри даже ответила на его поцелуй, решив притворяться до конца и позволять ему делать все, чего бы он ни захотел. Это был единственный вариант, чтобы выжить. Освобождая его из темницы Эмайна, она и понятия не имела, что выпускает настоящего монстра, и после этого должна будет заплатить за свои ошибки.
        Все это время они жили в доме неподалеку от Тинвингс-хауса, куда приехали сразу после спешного отъезда из мира людей. Юфемия Лайз не стала ничего толком объяснять и только сказала, что один ее друг согласен предоставить в их распоряжение свое жилище. Она занималась размещением и других людей, прибывающих в Эмайн из Ордена Монтеры. Часть из них остановилась у Шерла Прамниона. Мия говорила, что он был ей чем-то обязан.
        Вчера ночью Коул Ларивьер пронзил его аутэмом.
        А после этого и сам Тинвингс-хаус стал принадлежать им.
        Снизу послышались шаги, и Кэрри оглянулась. На чердак поднялся охотник, уставший, запыхавшийся, но чем-то очень довольный. Кровь сплошь покрывала его куртку, яркой россыпью блестела на лице и светлых вьющихся волосах.
        - Мы победили, - сообщил Коул, жутковато улыбаясь. - Заняли дворец и нашли Белого Ворона. Я прибыл, чтобы доложить о нашем успехе Юфемии. Жаль, что ты решила не идти с нами.
        - Мои магические силы еще не полностью восстановились, - соврала Кэрри, на всякий случай отходя от окна, чтобы он не решил скинуть ее из него, уличив во лжи.
        - Ты бы видела, во что мы превратили дворец, - усмехнулся Коул, подходя ближе. По одному только его взгляду было понятно - он не насытился убийствами. Он желал их больше. - Уверен, тебе бы это понравилось…
        Машинально попятившись назад, Кэрри была спасена появлением Мии.
        Ступая величаво и расслабленно, она неторопливо переступила через порог - из-под белоснежной юбки платья едва виднелись острые носы ее белых туфель на высоком каблуке - и прошла по чердаку, подходя к ним.
        - Мы победили, - повторила она, уверенно и с наслаждением.
        Обняв Кэрри и Коула за плечи, она подвела их к открытому окну, из которого открывался вид на площадь и дымящийся дворец.
        - Все это - теперь наше. Больше некому нам противостоять. Скоро мы восстановим дворец, отделаем его по своему вкусу… И я стану править этим миром, - проговорила она, смакуя каждое слово. - А вы, мои дети, будете подле меня, так же как мы сейчас стоим с вами. Коул - с правой стороны, Кэрри - с левой. И когда придет срок мне удалиться на покой, именно вы займете престол Нью-Авалона. Тьма и свет вместе. Вы сможете основать новую, крепкую династию. Больше не будет никакого Верховного Ковена и совета изнеженных аристократов. Будут только сильные правители, способные держать людей под контролем.
        - Вы даже не представляете, Мия, - проговорил Коул, - как долго я ждал этого момента.
        - Все мы в итоге смогли превзойти своих родителей и исправить их прошлые ошибки, не так ли? - ласково проговорила Мия, теребя его по окровавленным волосам.
        Кэрри же не способна была разделить их восторг. Все, что она видела впереди, - это кромешный ад. И понимала, как сильно ошиблась в своем выборе.
        Но изменить его была не способна.

* * *
        Деметра не могла оторвать глаз от разрушенного Кроу-хауса. Несмотря на весь риск, она продолжала ходить вдоль его обугленного фасада и заглядывать в пустые окна. Каждое мгновение она боялась заметить останки Ричарда, Моргана или пушистого рыжего кота, но все же зачем-то продолжала смотреть.
        - Деми, оставаться здесь опасно, - уже в который раз сказала ей Рицци.
        - А куда нам еще теперь идти? - с безразличием спросила она.
        Фыркнув, Рицци тоже принялась осматривать руины. Она поднялась по каменным ступеням крыльца и поглядела внутрь. Затем будто бы нащупала что-то в воздухе, сделала шаг вперед и… пропала.
        Замерев на месте, Деми предположила было, что сразу за порогом начиналась глубокая яма, образовавшаяся из-за обрушившихся этажей, куда и упала подруга, оступившись. Но поднявшись вслед за ней, обнаружила за дверным проемом с отсутствующей дверью лишь нагромождение сгоревших обломков.
        Вдруг прямо из проема, из воздуха, появилась женская рука, которая ухватила ее воротник куртки и затащила внутрь.
        Мгновение спустя Деметра обнаружила себя стоящей внутри совершенно целого особняка. В холле было тепло, горели свечи на люстре и на стенных подсвечниках. За дверным проемом с открытой дверью виднелась все та же дождливая улица.
        А рядом стояла Рицци.
        - Маскирующие чары, - с растерянно-радостным видом пробормотала она, задирая голову и глядя на потолок. - Первый раз вижу, чтобы их применяли для целого дома. Это очень круто!
        Не успев отойти от внезапной перемены, Деми увидела Моргана Далгарта, торопливо спускающегося к ним с лестницы. За ним следовал кот-фамильяр.
        - Деми, Рицци! - выкрикнул он, перепрыгивая через последнюю ступеньку и срываясь на бег.
        Деметра устремилась к нему и, не удержавшись, обняла.
        - А где Дориан и Дрейк? - спросил он, крепко обнимая ее в ответ. - С ними все в порядке?
        Они оставили их там. Во дворце. На смерть.
        - Дориан и Дрейк… - Бросив взгляд на Рицци, Деми едва смогла вновь посмотреть в его серо-синие глаза. - Мы разделились, когда уходили из дворца.
        - Я… Я так и знал. Понял, когда увидел вас только вдвоем, - пробормотал Морган. - Дядя Ричард сказал, что…
        - Морган, - сочувственно проговорила Рицци, - еще ничего не ясно. Может, ты пока пойдешь к себе, отвлечешься, поиграешь с котом?
        - Все обойдется, Морган, вот увидишь, - протянула Деми и постаралась отвернуться, чтобы он не заметил ее слез.
        Конечно же, этого не получилось.
        Из гостиной к ним вышел Ричард Хаттон, изможденный и будто бы постаревший за одну ночь.
        - Пожалуйста, проходите, - хриплым голосом сказал он.
        Они расположились на диванах и креслах у горящего камина. Экономка Рут подала горячий чай, к которому, впрочем, никто не притронулся. И эта привычная уютная обстановка настолько не вписывалась в новую ужасающую действительность, что Деметра постоянно ловила себя на мысли о том, что все это - нереально. И что на самом деле сейчас они сидели под дождем, посреди обгоревших руин, и разговаривали с призраками.
        Ричард Хаттон рассказал им, как успел вернуться в Кроу-хаус вовремя, до начала резни. Отдал приказ слугам вооружиться и приготовиться к обороне дома. Подтверждая их предположения, особняк стал одной из целей бунтовщиков - в нем жил член Верховного Ковена и глава Штаба. Времени бежать уже не оставалось.
        И они отбивались - чарами, оружием, всем, чем могли. Трое слуг погибли.
        Тогда Ричард, используя сложнейшую магию иллюзии, инсценировал начавшийся пожар, после чего превратил дом в руины при помощи чар маскировки. Нападавшие разошлись, решив, что все обитатели дома погибли. Да и мародерам было наплевать на сгоревшие обломки.
        Сам Ричард сильно выдохся. Он не говорил об этом, но все становилось понятно по его севшему голосу и медленным, неловким движениям. Упадок магических сил сказался на его уже не молодом здоровье.
        Деметра и Рицци рассказали о произошедшем с ними, не скрывая почти ничего, и даже драматичную сцену с Вороном и взорванными зельями. Умолчали только о совсем уж личных деталях.
        - Значит, они остались там, а вы переместились? - спросил он, тяжело при этом выдыхая.
        - Да, Ричард, - опять, едва ли не плача, ответила Деми. - Мы оставили их там, а сами переместились.
        Ментор попробовал улыбнуться и, дотянувшись, коснулся ее руки.
        - Они сильные маги, Деми, - сказал он. - Они справятся и найдут выход. Вам не за что себя винить. Я… хорошо знаю своих подопечных.
        Морган поднялся с кресла.
        - Зря я говорил, что стало бы проще, если бы они убили друг друга, - пробурчал он, совершенно расстроенный, и вышел из комнаты.
        Деметра проводила его взглядом.
        - Мы справимся, что бы ни случилось, - проговорил Ричард. - А пока просто будем ждать новостей. Жаль, что вам не удалось запустить Ворона, с ним у нас оставался бы хоть какой-то шанс. Но ничего не поделаешь.
        - Ученые что-то напутали с зельями, - протянула Деми. - Но ведь уже нельзя проверить их состав? Или… остались какие-то записи?
        - Опять ты за свое? - спросила Рицци, гневно посмотрев на нее. - Сейчас уж точно неподходящее время…
        - Ну, не в тишине же нам сидеть, - заметил Ричард, оборвав ее на полуслове. - Отвлечься иногда бывает даже полезно. А что касается записей… Я лично контролировал процесс приготовления этих зелий. И они созданы в точности с оригинальным рецептом. Ошибка просто невозможна.
        - Но если зелья должны были работать, а чувства наших доноров настоящие, то получается, что проблема в самом Вороне? - уточнила Рицци.
        - Нет, Ворона тоже проверяли, - покачал головой ментор.
        - Тогда проблема во мне, - сказала Деметра, не зная, о чем еще думать. - В том, что я неправильная светлая волшебница и у меня почти не проявляются способности. Может, я вообще не волшебница, а слабая чародейка? Вдруг тест ошибся?
        - Любишь ты во всем винить себя, - заметила Рицци. - А может, проблема не в тебе, а в Дориане?
        - Рицци права, Деметра, - согласился Ричард. - И тесты обычно не ошибаются.
        - Вы пытаетесь убедить меня в том, что чувства Дориана ко мне могут быть ненастоящими? - спросила она, обводя их недоверчивым взглядом.
        - Мы можем только предполагать, - ответила Рицци, отводя глаза в сторону.
        - Это неправильно, - проговорила Деми, поднимаясь на ноги. - Мне нужны доказательства.
        Она не понимала, отчего они завернули разговор именно в эту сторону. Чтобы она перестала беспокоиться о Дориане и не побежала обратно во дворец его спасать? Потому что она хотела. Она всем сердцем хотела вернуться и стоять с ним плечом к плечу во время штурма. И не могла даже допустить мысли о том, что он мог быть с ней неискренним.
        Рицци и Ричард посмотрели на нее слишком обеспокоенно. Ментор провел рукой по усам и сказал:
        - Тебе нужны доказательства? Что ж, идем со мной.
        С усилием встав с дивана, он направился к выходу из гостиной. Пройдя через холл и короткий коридор, ментор привел их в свой кабинет.
        Кабинет этот совмещал в себе библиотеку, приемную врача и алхимическую лабораторию. Неподалеку от книжных шкафов стояли большие перегонные кубы и столы с колбами, а в углу притаился скелет мужчины на специальной подставке. На стенах были развешаны грамоты в рамках и плакаты на анатомическую тематику.
        Деметра подумала, что соседство пожароопасного оборудования и легко воспламеняющихся книг могло быть опасным, но не решилась высказываться вслух. Тем более, что Ричард наверняка понимал это сам. А может, даже принял какие-то меры, чтобы не допустить подобных инцидентов.
        Ментор указал им на стулья и, подождав, пока они сядут, попросил Деметру закатать рукав и вытянуть руку.
        - Будете брать у меня кровь? - догадалась она.
        Пошуршав на столе в поисках необходимых инструментов, он поднес к ее вене иглу с катетером. Вскоре кровь легко потекла по присоединенной трубочке и набралась в маленькую пробирку. Вынув иглу и протянув ей ватку со спиртом, Ричард вместе с пробиркой вернулся к одному из столов.
        Там он капнул кровь на предметное стекло и вставил его в латунный микроскоп.
        Посмотрев на каплю через окуляры, ментор немного подкрутил настройки и махнул Деми рукой, подзывая ее к себе.
        - Вот, погляди на это, - предложил он, пододвигаясь и уступая ей место возле микроскопа.
        Послушно наклонившись и заглянув в него, Деметра увидела подсвеченные, сильно увеличенные клетки крови. Они были не красными, а светло-оранжевыми, очень яркими, похожими на рассыпанную крупу, но… в глаза бросалось другое: мелкие золотые частицы, хаотично перемещающиеся среди основной массы. Огромное скопление крошечных искорок, словно россыпь мерцающих звезд.
        - Что это такое? - удивилась она. - Так выглядит магия?
        - Так выглядит светлая магия, - поправил ее ментор. - По количеству магических частиц в крови определяется количество магической силы. Видишь, как их много? Столько и даже больше светлых частиц бывает только у волшебников. Если бы ты являлась чародейкой, их можно было бы пересчитать по пальцам. А если бы ты относилась к темным, то и частицы выглядели бы не золотыми искрами, а черными точками. Вот так просто все определяется. Это и называется тестом.
        - Теперь я понимаю, почему вы сказали, что тесты не ошибаются, - признала Деми, отходя в сторону. - Сложно поспорить с наукой. Но… их ведь видят только те, кто наделен магией?
        - Разумеется, - подтвердил Ричард. - Иначе простые люди открыли бы для себя много нового. Получила свои доказательства?
        - Получила, - уныло кивнула Деметра.
        - А можно мне посмотреть? - спросила Рицци, подходя к ним ближе. - Раньше мне никогда не позволяли.
        Пока подруга удовлетворяла свое любопытство и смотрела в микроскоп, Деми молча вернулась к стульям.
        Значит, проблема все же была не в ней. На сердце стало еще тяжелее.
        - Как-то странно, - пожаловалась Рицци. - А как должны выглядеть эти ваши частицы?
        - Как золотые искры, Патриция. Их сложно не заметить, - объяснил ей Ричард.
        - А-а-а, - протянула она, очевидно, разглядев их, и продолжила всматриваться в окуляры. Подняв голову, она посмотрела на ментора и Деметру с каким-то непонятным выражением. - Наверное, вы посчитаете меня за полную дуру, но я не вижу там золотых искр. Он не мог сломаться?
        Оттолкнув ее раздраженнее, чем следовало, Деми вновь заглянула в микроскоп.
        И не увидела ничего, кроме светло-оранжевого.
        Мерцающие золотистые частицы исчезли.
        - Ричард, - с замирающим сердцем позвала она. - Пожалуйста, посмотрите и вы. Так точно должно быть?
        Ментор подошел к микроскопу. Он долго вглядывался в него - крутил колесики настроек, то отдалялся, то приближался. Наконец, отодвинул его и распрямился.
        - Не понимаю, - проговорил Ричард. - Так быть не должно. Частицы магии сохраняются в крови вплоть до момента ее полного высыхания, и только потом исчезают. Но эта кровь все еще свежая. И сейчас она выглядит как… у обычного человека.
        После совершенного открытия к нему будто бы вновь вернулись силы и энергия. Он сказал, что нужно сделать еще несколько тестов, чтобы убедиться.
        Ментор добавлял капли крови в различные реагенты, сверялся с книгами, переливал кровь из склянки в склянку, нагревая, разбавляя и смешивая, делал заметки в блокноте, торопясь и разбрызгивая чернила перьевой ручкой. Даже достал еще один микроскоп, чтобы убедиться в точности результатов.
        Он взял у Деметры кровь из другой руки, а также у Рицци и у себя. И проверял их, периодически приглашая то свою ученицу, то ее подругу заглянуть в окуляры, чтобы они подтвердили правильность его догадок.
        Деми убедилась, что могла видеть и темные, и светлые частицы. Но в ее крови искры каждый раз исчезали через несколько минут после сбора, в то время как в крови остальных сохранялись постоянно. Ричард сказал, что никогда не видел подобного.
        - Кажется, я начинаю понимать, - пробормотал он, в очередной раз отходя от микроскопа. - Мне нужно еще раз взять кровь.
        - Ричард, вы мне уже все руки искололи, - возмутилась Деметра, одергивая рукава куртки. - Я поняла, что я какая-то загадка природы, но не надо делать из меня лабораторного зверька!
        - Подожди, - остановил ментор. Он совсем не слышал ее и выглядел задумчиво, полностью погрузившимся в свои размышления. - Сначала отдай мне свой амулет.
        Расстегнув цепочку, Деми сняла и отдала ему кулон с топазом. Она уже была не уверена, что готова тратить на это столько времени, пока друзья оставались в опасности. Но тут даже Рицци казалась заинтересованной.
        Ричард крепко сжал ее кулон в кулаке, закрыл глаза и сосредоточился. После чего еще раз уколол себя в палец и капнул алую каплю на предметное стекло. Коротко заглянул в микроскоп и посмотрел на девушек с пораженным видом.
        - Подойдите сюда, - позвал он их. - Взгляните на это.
        Деметра сделала, как он сказал.
        - Я ничего там не вижу, Ричард, - устало ответила она - у нее уже начинало рябить в глазах. - Частицы магии пропали и у вас тоже?
        - Рицци, теперь ты, скорее, - поторопил ментор.
        Подойдя, Рицци посмотрела и ахнула. Она задержалась у прибора дольше на несколько секунд.
        - Это невозможно, - выдохнула подруга. - Просто поразительно!
        Распрямившись с таким видом, будто бы впервые узрела магию, она прошептала:
        - Кажется, и я начинаю понимать.
        - Еще одну каплю твоей крови, Деми, - попросил… хотя нет, даже потребовал Ричард, поднося к ней иглу. - Последний раз, обещаю.
        Подозревая нечто страшное, Деметра протянула руку и даже не поморщилась, почувствовав укол.
        И вновь - капля крови, предметное стекло, микроскоп.
        - Я ничего не вижу, - повторила она, посмотрев. - Только кровь.
        - В этот раз и я ничего не увидел, - сказал Ричард с каким-то удовлетворением. Он провел рукой перед ее лицом, словно проверяя ауру, пристально вгляделся и вздохнул. - Мне все ясно. Ты действительно не светлая волшебница. И даже не чародейка.
        - А кто тогда, темная? - с отчаянием спросила Деметра. - Объясните мне, не надо так смотреть!
        - Ты человек, - тихо отозвалась Рицци.
        Глава 24. Проект Рейвен
        Они вернулись в гостиную и расположились на диване и креслах. Рицци продолжала наблюдать за Деметрой, словно опасалась ее.
        Ричард Хаттон откашлялся и поднял амулет с топазом в своей руке, рассматривая его на свету.
        - Этот амулет по легенде принадлежал самой богине Деметре - одной из Тринадцати Первых, - начал он. - Камень, который вы видите, не топаз. Это полое, особо укрепленное стекло, окрашенное в синий цвет. Оно наполнено концентрированной светлой магией. Чистейшей магией.
        - Винсент Ларивьер говорил мне об этом, - сказала Деми. - Когда забрал его, чтобы запустить адское устройство на Эйрине.
        - И как же он собирался воспользоваться амулетом? - уточнил Ричард, возвращая ей украшение. - Почему он был для него таким ценным?
        - Потому что ему требовалась светлая магия, - ответила Деметра, надевая амулет обратно на шею. - Ведь сам он являлся темным магом и был не способен применить светлые чары. А запустить устройство могли только свет и тьма одновременно.
        - Иными словами, Винсент мог найти себе в напарники сильного светлого волшебника, - продолжил Ричард. - Но из-за Гласа Ворона все светлые стали слабыми - и во всем мире едва ли обнаружился бы подходящий человек. Поэтому он решил использовать этот амулет. Загвоздка только в том, что обычно амулеты не работают без своих хозяев. Они превращаются в пустышку, в простое украшение.
        - Но мой амулет сработал, - возразила Деми. - Устройство запустилось.
        - Вот именно, - подтвердил Ричард. - Поверить не могу, что мы не обратили на это внимание еще год назад… Абсолютно все амулеты работают так: они черпают магические частицы из организма носителя и превращают их во внешнюю энергию, которую принято называть магией. Поэтому они должны обязательно соприкасаться с кожей своего владельца, иначе творить чудеса не получится. Но этот амулет, амулет богини Деметры, возможно, единственный, который способен работать по-другому. Он может не только брать, но и отдавать.
        - В каком смысле отдавать? - спросила Деметра.
        - Рицци, расскажи нам, пожалуйста, что именно ты увидела в моей крови, когда посмотрела на нее в последний раз? - обратился к ней Ричард.
        Патриция обвела их неуверенным взглядом.
        - Когда вы зажали в руке амулет Деми и взяли свою кровь… В ней смешались искры обоих типов, - с трепетом в голосе проговорила она. - В тот момент вы являлись и темным, и светлым в одно время.
        - И тем, и другим, - кивнул ментор и вновь повернулся к Деметре. - Но ты, посмотрев на кровь без своего амулета, ничего не увидела.
        Сердце у Деми в этот момент будто бы сжалось до размеров тех самых частиц, а на освободившееся место пришла всепоглощающая пустота. Как черная дыра, уничтожающая все.
        - Я поняла, - сказала она. - Так как амулет уже содержит в себе светлую магию, он способен наделять ей владельца на все то время, пока тот его носит. Но стоит снять его, как магия рассеивается… и платье превращается в лохмотья, карета - в тыкву, а я… в простого человека. Я была им изначально?
        - Да. Полагаю, что да, - ответил Ричард. - Магия этого кулона уникальна. Она не только наделяет кровь огромным количеством светлых частиц, но и создает настоящую ауру светлого волшебника. Сила его такова, что амулет способен применять чары даже без желания владельца, а по своему собственному. Настоящий волшебник или маг способен использовать вместе с ним самую сложную, невероятную магию. Но ты не могла освоить даже простейшие чары, поскольку у твоего организма нет такой предрасположенности, или способности, если так будет яснее. Твой организм просто не мог понять, как передать частицы обратно амулету - поэтому на занятиях у нас ничего не получалось.
        - Значит, все те разы, когда я думала, что применяю магию… - прошептала Деми, впиваясь себе ногтями в руку.
        Амулет делал все за нее. Колдовала не она, а он.
        Кулон с топазом заморозил огонь и разбил стекло в заброшенном доме гадалки. Кулон ожег убийцу, напавшего на нее в горах. Кулон активировал устройство на Эйрине. Кулон помогал ей перейти через «мост».
        И единственный момент, когда она чувствовала в себе силу, схожую с эйфорией, могущество, магию… был только тогда, когда Антуанетта Вайерд поделилась с ней своими способностями, находясь в ее теле.
        «Когда мы вернем вам силы, ты узнаешь, как это здорово - чувствовать, что магия течет по твоим венам и позволяет творить чудеса», - сказал ей Дрейк.
        Маги и волшебники, чародеи и колдуны, светлые и темные чувствовали эту эйфорию, эту магию постоянно.
        А она - нет. Потому что никогда не относилась к ним.
        - Но ведь амулет светился у меня в руках, - шептала Деми, не в силах повысить голос. - Охотники искали меня как светлую…
        - Он светился просто из-за взаимодействия, - сказал Ричард, сочувственно и даже трагично. - А охотники… Кто приказал им искать тебя?
        - Ортруна сообщила в Штаб о том, что я светлая, чтобы сделать меня избранной. А приказ подписал Винсент Ларивьер, точно знающий, что я являюсь его дочерью. Он хотел добраться до кулона, - едва слышно выговорила Деметра.
        - А дальше? - спросил ментор.
        - А дальше меня искал Коул, которого отец посвятил во все свои планы.
        «Ты была совсем крохой, но уже носившей свой амулет», - зазвучал в ее голове голос Ортруны Рейвен.
        Они все верили в то, что она не была обычным человеком… Неужели никто даже не попытался более тщательно это проверить?
        Ведь она являлась дочерью темного мага и светлой чародейки. Все были просто уверены, что ей обязательно передались бы частицы магии. Но этого не случилось.
        «Светлые должны жениться на светлых, темные на темных, чтобы не произошло смешение, ибо тогда невозможно предсказать, какой стороной пойдет их дитя».
        Медленно Деми поднялась со своего места и направилась вперед.
        Она совершенно забыла о том, что снаружи бушевала война, а ее в любой момент могли убить как члена Верховного Ковена. О, если бы они знали… Если бы они знали!!!
        Деметра расхохоталась.
        К ней подбежала обеспокоенная Рицци, вслед за ней заковылял Ричард. И вместе они схватили ее за руки, в то время как Деми продолжала смеяться, как сумасшедшая.
        - Деметра, тебе нельзя сейчас никуда идти, - обеспокоенно проговорил ментор.
        - Деми, прекрати вести себя так, ты меня пугаешь, - сказала ей Рицци и потянула обратно. - Идем, тебе нужно успокоиться.
        - Я поговорю со своей матерью. И вы меня не остановите, - ответила Деметра, не испытывая никаких эмоций.
        Узнав о том, что является человеком, она больше не ощущала в себе ни грамма человечности.
        - Я должна понять, как же так получилось, что моя жизнь была разрушена с самого ее начала. Алана Бланшар надела на мою шею амулет, стоило мне только родиться. И я выясню почему.
        Ричард принялся было говорить о том, что ее нахождение в этом мире - большая ошибка, что это опасно само по себе и нужно как можно скорее вернуть Деми обратно к людям.
        Рассказывал, что магические законы запрещают раскрывать людям знания о магии и особо тяжелые случаи караются смертью. Что по законам запрещено даже вступать с обычными людьми в отношения, без особого на то разрешения.
        Предупреждал ее ни в коем случае не расставаться с амулетом, иначе она потеряла бы возможность перемещаться между мирами и застряла бы на Нью-Авалоне навсегда…
        Деметра не слушала его.
        Не слушала и Рицци, пытавшуюся ее образумить.
        Все, что ее занимало, - пустота на месте сердца, которое было вырвано и уничтожено.
        Ошибка.
        Тотальный контроль со стороны опекунов, переезды, таблетки, врачи, фальшивое сумасшествие, отсутствие нормального детства, охотники, кровь, убийства, магический мир, политика, идея свести ее с одним из братьев Далгарт - ошибка.
        Она сама - это ошибка.
        Ничего из этого не должно было произойти.
        Отчаявшись выбить из нее хоть слово, Ричард куда-то вышел, а затем вернулся со старыми, шуршащими бумагами в руках. Он протянул их Рицци.
        - Это - мой самый большой секрет, - сказал он. - Здесь обозначены точные планы подземных туннелей, проходящих подо всем островом. Их… давным-давно проложили светлые из Ордена Монтеры, чтобы иметь возможность перемещаться незаметно от взора охотников. Я никогда и никому их не показывал.
        - Будучи главой Штаба, вы лично подписывали тысячи приказов об убийствах светлых, но никогда не использовали эти карты, которые могли привести охотников в Орден? - поразилась Рицци, рассматривая их.
        - Да. Я дал обещание Алане Бланшар, - сказал он.
        - Зачем? - спросила Деми, услышав имя матери и подняв на него взгляд. На лице ментора мелькнуло слишком уж узнаваемое выражение, и все стало ясно без слов. - Вы были в нее влюблены?
        Ричард Хаттон кивнул.
        - Она отдала мне эти карты, чтобы я помог ей скрыться от Винсента Ларивьера, когда она покидала Нью-Авалон… в последний раз, - с грустью и ностальгией проговорил он. - Я прикрывал ее. Когда мы вместе вышли из туннелей неподалеку от «моста» и Алана переместилась, на меня напали внезапно появившиеся светлые. Они тоже охотились за ней, желая отомстить за побег. Но вовремя появился Чарльз Далгарт и спас мне жизнь, сам при этом серьезно пострадав. Светлые повредили ему ногу, и до конца жизни при ходьбе он испытывал сильнейшие боли…
        - Вот как вы ему задолжали, - поняла Деметра. - А теперь вы хотите использовать эти карты, чтобы избавиться от меня?
        - Я хочу срочно вернуть тебя в мир людей, да, - ответил ментор. - Если я покажу, как безопасно добраться до Вэлфорд-холла, чтобы ты могла поговорить со своей матерью, ты пообещаешь мне сразу после этого вернуться в Хэксбридж?
        - Да, - ни секунды не сомневаясь, соврала Деми.
        - Рицци, ты не должна оставлять ее, - добавил Ричард.
        Подруга одарила его взглядом, серьезным как никогда:
        - Не нужно ничего объяснять, я понимаю.

* * *
        Замаскированный вход в туннели начинался в непримечательном канализационном люке на одной из аллей неподалеку от дворца магистра. Они добрались до него без особых проблем, учитывая, что находился он всего через одну улицу от Кроу-хауса.
        Округлые, похожие на метро проходы были укреплены разноразмерными грубо обтесанными камнями. Освещения не имелось, и Рицци пришлось наколдовать фонарик, чтобы не потеряться в многочисленных поворотах, расходившихся под островом запутанной сетью.
        Каких сил, должно быть, стоило светлым построить их - для этого потребовались многие годы и сотни без устали трудящихся рабочих рук. А сейчас туннели уже понемногу начинали разрушаться. На земляном, плотно утрамбованном полу местами грудились обвалившиеся камни из облицовки. Где-то под ногами чавкала вода, где-то она доходила до щиколоток, а где-то и вовсе полностью затопляла проходы, делая путь по ним невозможным.
        Они шли долго, в полной тишине.
        До тех пор, пока за очередным поворотом не услышали шум и голоса множества людей.
        Быстро выключив фонарь, Рицци вынудила Деметру остановиться, но она все равно осторожно выглянула.
        По туннелям проходили Юфемия, Кэрри, Коул и десятки их приспешников, участвовавших в штурме дворца. Они бурно и радостно обсуждали прошедшую победоносную битву и свои предстоящие планы.
        Разгромив прежнюю власть и разделавшись с Ковеном, бунтовщики горели желанием построить новый мир. Юфемия раздавала указания о том, что именно им для этого пригодится и какие артефакты понадобится забрать из кладовых.
        - Они разгромили дворец и направляются в Орден, - тихо прошипела Деми, оглядываясь на Рицци.
        Подруга удержала ее за рукав, всем видом предостерегая не совершать глупостей. Пришлось ждать, пока они пройдут мимо, звуки шагов стихнут, а свет фонарей полностью скроется вдали.
        - Пронесло. Теперь нам нужно пойти прямо, - сказала Рицци, вновь включая фонарик и поднося его к картам. - Нет, подожди. Не прямо. Налево.
        Они продолжили путь.
        Еще какая-то четверть часа, и они поднялись к свету, выйдя из маленькой, заросшей теневым мхом пещеры на склоне серпантина, ведущего к замку.
        Пройдя по дороге, подошли к воротам Вэлфорд-холла и постучали.
        Казалось, что восставшие не успели добраться до него. Не было заметно ни последствий применения чар, ни каких-либо других следов. Все же расположение замка на возвышении и высокие крепкие стены помогли, сделав его непривлекательным для возможных захватчиков.
        Спустя несколько минут им открыл Чемберс.
        Не здороваясь, Деметра прошла мимо и сразу же направилась к башне, где рядом с ее бывшими комнатами жила Алана.
        Все, что ей оставалось, - это поставить точку в своей личной трагедии, а сделать это было возможно, только раз и навсегда выяснив правду.
        Двигаясь словно во сне и не замечая никого и ничего вокруг себя, Деми миновала лестницу, коридор и остановилась у дверей бывших покоев сестры. Не помня себя отдала приказ открыть их и зашла внутрь.
        Алана Бланшар окинула гостей удивленным взглядом.
        Она сидела на диване в гостиной. На ней красовалось домашнее кружевное платье из коллекции Рубины, пепельно-светлые волосы были вымыты и уложены, а глаза - аккуратно накрашены. Алана пила чай с шоколадными конфетами и читала газету.
        - Смотрите, кому удалось пережить революцию, - с очаровательной улыбкой заметила она, откладывая газету на стол.
        - Ты! - выпалила Деми, хватаясь за левый рукав куртки и жалея о том, что в нем не обнаружилось аутэма. - Не смей мне улыбаться!
        Улыбка Аланы медленно погасла.
        - Оставьте нас, - попросила она, глядя на Рицци и слуг, стоящих за спиной дочери. - Уверяю вас, мы никуда отсюда не денемся.
        Смерив Деметру подозрительным взглядом, Рицци все же вышла, рукой поманив за собой прислугу. Двери громко захлопнулись.
        - Ты задолжала мне рассказ, - выпалила Деми, с силой хватаясь за кулон, висящий на шее, и поднимая его выше. - О том, как ЭТО оказалось на мне. И для чего ты заставила всех поверить в то, что я являюсь светлой.
        - Я не понимаю, Деметра, - протянула Алана, беря в руки чашку чая. - Амулет великой богини чем-то не устроил тебя?
        - Он скрыл то, что я человек, а не волшебница, - повысила тон Деметра. - И что не обладаю совершенно никакой магией!
        Алана внимательно посмотрела на нее и вернула чашку обратно, так и не сделав ни одного глотка.
        - Тебе придется рассказать мне все первой, иначе я не смогу объяснить, - сказала она. - Сядь и, будь любезна, уменьши громкость. Мы поговорим.
        Сдерживая эмоции, как могла, Деметра села на кресло. В кратких предложениях, без прикрас, она передала ей все, что смог выяснить Ричард.
        И выслушав ее, Алана оказалась удивленной не меньше.
        - Я не знала этого, - честно ответила она. - Но, чтобы ты поняла, отчего я так поступила, тебе нужно услышать обо мне правду.
        И она принялась говорить.
        Детство, проведенное в катакомбах светлых, и условия жизни в Ордене Монтеры были суровыми.
        Все их расписание, день ото дня, составляли молитвы и тяжелый труд. Они жили в крошечных, тесных кельях, питались пресной пищей, не имели права мечтать о каких-либо радостях жизни… Зато обязаны были верить, что когда-нибудь, через много лет, их потомки смогут выйти на свет и вернуть себе Нью-Авалон.
        «Терпение - основа всего», - эти слова повторялись им тысячи раз на дню, как волшебное заклинание.
        К тем, кто хоть как-то нарушал строгие правила общины, применяли телесные наказания.
        Но были и те, кто имел возможность покидать Орден через подземные туннели, отправляясь на задания по приказу Главы. Охотники от Штаба получали задания, чтобы убивать светлых, а светлые в это время убивали их. Продолжалась тихая, невидимая война. И членов Ордена, разумеется, было в разы меньше, чем их врагов. Но они все равно понемногу справлялись, спасая своих, устраивая западни и ловушки, добывая артефакты и поддерживая связи с другими убежищами светлых.
        Алана часто приходила посмотреть на ворота, ведущие в подземные туннели, и гадала о том, как мог выглядеть мир снаружи.
        Годы шли, мечты превращались в цели, и наконец в один из дней она сумела выбраться. И выбиралась все чаще и чаще, пока не покинула Орден насовсем.
        Алана сумела заполучить в друзья и союзники опытного охотника Карла Брамса, пообещавшего ей дом и защиту в обмен на некоторые артефакты из кладовой Ордена. Именно он помог ей организовать полноценный побег.
        А еще Алана познакомилась с командой других молодых охотников - Чарльзом Далгартом, Ричардом Хаттоном и Сэмюэлем Вэлфордом.
        Какое-то время она жила под прикрытием Брамса в Тинвингс-хаусе. Тайный кабинет, обнаруженный Деми и Дорианом, являлся ее кабинетом, специально устроенным Карлом. В нем Алана могла прятаться и уединяться всякий раз, как пожелает. А главное, она могла выходить на улицу без ограничений. Посещала балы и различные мероприятия, общалась с людьми - наслаждалась жизнью и приключениями, которых никогда не знала до этого.
        Но затем ее взяла под свое крыло женщина по имени Маргарет Гейбл. Скоро Алана узнала о том, кем являлась эта женщина на самом деле.
        - Белого Ворона я украла по заданию Ортруны, - сказала Алана.
        И, заметив удивленный взгляд Деметры, добавила:
        - Я была ее проектом.
        - Хочешь сказать, что старуха выбрала тебя как претендентку для снятия проклятия? - не поверила Деми. - Но ведь ты слабая светлая чародейка, не волшебница, твоя кровь не подошла бы!
        - Она знала это, - проговорила Алана. - Но еще она знала, что зелья могут увеличить мои силы. Именно поэтому передала мне рецепты. А Ворона мы искали, чтобы появилась возможность снять проклятие. Она даже научила меня своим коронным чарам маскировки, которые не раз спасали мне жизнь.
        Деметра нахмурилась. Складывалось ощущение, что не существовало ни одного человека в этом мире, до кого бы не дотянулась своими вороньими когтями ведьма Рейвен и ее знакомые из девятнадцатого века.
        - Учитывая, что проклятие все еще действует, предположу, что у вас что-то пошло не так? - спросила она.
        - Да. Выяснилось, что никакие усилители не могут помочь, даже сложнейшие зелья, - печально подтвердила Алана. - Я должна была родиться светлой волшебницей, а не стать ей. Мы пробовали использовать мою кровь и кровь Сэма, которая еще у меня оставалась…
        - Сэмюэля? - выдохнула Деметра. - Выходит, ты по-настоящему любила его…
        - Конечно, я любила его, - с негодованием отозвалась Алана. - И Рубину тоже. И тебя… Я понимала, что тебе, как ребенку от Винсента, понадобится сильная защита. Поэтому я украла амулет самой богини Деметры и сразу же надела его на тебя.
        - Но этим ты создала чудовищный обман длиной во всю мою жизнь, - с горечью заметила Деми.
        - Тогда не было разницы, кем ты родилась - светлой или темной, человеком или наделенной магией, - призналась Алана. - Винсент бы разыскивал нас, тебя и меня, чтобы отомстить. Поверь мне, он бы наслал охотников даже на самого обычного ребенка и убил бы тебя, не раздумывая. А когда Ортруна предложила использовать тебя в качестве претендентки, я обрадовалась. В ту минуту я поняла, что ты будешь обеспечена абсолютной защитой, которая совершенно точно поможет тебе продержаться хотя бы до совершеннолетия.
        В глазах матери заблестели слезы.
        - Бывшие слуги из Вэлфорд-холла тоже поддерживали меня, - продолжала она, несмотря на нахлынувшие чувства. - Моя дорогая подруга, моя горничная, Хелена Чемберс поклялась оберегать тебя и сама предложила себя в фамильяры… А Ортруна помогла разорвать договор между Винсентом и Колином Лоренсом, который придумал для меня план, как вывезти Ворона.
        - Ты сказала, Хелена… Чемберс? - перебила ее Деметра. - Дочь дворецкого Чемберса?
        - Да. Она была ему дочерью, и он очень гордился ей, - ответила Алана. - А миссис Адамсон всегда продолжала поддерживать со мной связь и передавала все новости о Рубине и Сэмюэле. Рассказывала об их жизни, присылала фотографии… Я добровольно лишилась всех своих любимых людей, Деметра. Не познала радости материнства… Не могла обнять вас или поздравить с днем рождения, рассказать о том, как сильно вас люблю. И должна была скрываться до конца своей жизни. Вернувшись в прошлом году, я пыталась делать то, что умела, - играть чужую роль, убеждая себя, будто мне это нравится, и пытаться все исправить, лишь издалека наблюдая за вами. От Ортруны я знала об истории «Названых сестер» и сама продолжила расследование. Легко заметила попытки Мии подобраться к Ордену Монтеры и Шерлу Прамниону и пыталась остановить ее. Но Мия раскрыла меня раньше. Утром, в день последнего собрания. Она вынудила пригласить ее в Ковен. И даже тогда, как ты знаешь, я не остановилась.
        - Зачем же ты вообще изначально решилась пойти на это? - пораженно спросила Деми, неожиданно для себя проникаясь рассказом матери.
        - Иногда стоит пожертвовать всем, чтобы попытаться спасти мир, - проговорила та, глядя в пустоту. - Сэм знал об этом, хоть и отпустил меня с тяжелым сердцем. Боюсь, его сердце все равно оказалось разбито, когда он узнал, что я жду второго ребенка не от него…
        - Он знал, что ты светлая?
        - Разумеется. Как можно было скрывать такое от любимого человека? - посмотрела на нее Алана. - Он знал и женился на мне. Когда мы начали встречаться, он ушел из охотников. Ради меня он кардинально изменил свои взгляды… Мы решили не рассказывать ничего Руби ни о моем происхождении, ни о делах с Ортруной, пока не настанет подходящее время. Теперь этот момент упущен.
        Деметра посмотрела на сидящую перед ней мать другими глазами.
        Она вдруг увидела юную девушку, загоревшуюся идеями о том, что возможно исправить проклятый магический мир. Но вместо благодарности получившую от мира лишь неподъемный груз на плечах, который вынуждена была нести каждодневно, скрывая настоящее лицо за бездушной и улыбающейся маской.
        Двадцать два года назад она была молодой. Она любила. Она мечтала о семье. Но в ее жизни точно так же появились Вороны и интриги, сделавшие счастливый финал нереальным.
        Они с матерью были слишком похожи… и обе из-за своих убеждений лишились почти всех любимых людей.
        Рубина возненавидела Деми, Дрейк отстранился, а Дориан ушел. И даже если штурм дворца не отнял их жизней, было неизвестно, удастся ли когда-нибудь вернуть хоть малую часть того, что имелось раньше.
        Глядя на мать, Деметра будто бы видела саму себя и понимала все ее поступки.
        Попрощавшись, Деми вышла из комнаты. Пустота в груди никуда не пропала, но теперь ощущалась иной. Она наставляла ее на правильный путь.
        Рицци и слуги встретили ее тревожными взглядами, однако Деметра была спокойна.
        - Спасибо вам, Адамсон. И вам, Чемберс, - сказала она, посмотрев на старшую горничную и дворецкого. - Вы замечательные люди. Мне жаль, что я не всегда это ценила и обижалась на вас.
        - Деми. Ты все еще меня пугаешь, - проговорила Рицци. - Что ты задумала?
        - Ничего, - пожала плечами Деметра и даже сделала попытку улыбнуться. - Перед тем как возвращаться в Хэксбридж, я хочу навестить своих опекунов на кладбище. Попрощаться. Только и всего.
        - Прекрасная идея! Давай еще устроим обзорную экскурсию по городу? У нас же целый вагон времени, и никакая опасность нам не грозит! - язвительно отреагировала подруга и протянула ей схемы туннелей. - Я ничего не слышала, окей? Мы отправляемся запланированным маршрутом. Бери карты и ищи дорогу до «моста».
        Послушно взяв бумаги, Деми вновь посмотрела на своих слуг и выстроившихся у стены крепких лакеев, охраняющих покои Аланы. Ни подруга, ни Ричард не понимали, что ей больше незачем было возвращаться в мир людей. Ее там ничего не ждало.
        - Я все еще остаюсь хозяйкой Вэлфорд-холла? - спросила она.
        Переглянувшись с Чемберсом, Адамсон поспешно кивнула.
        - Разумеется, госпожа, - ответила она и даже легко поклонилась. - Мы с радостью выполним любое ваше пожелание.
        - Тогда не выпускайте Рицци из замка, - сказала Деметра и, подняв с пола фонарик, не оборачиваясь пошла вперед по коридору, уверенная в том, что ее приказ будет исполнен в точности.

* * *
        Легко найдя по туннелям дорогу до кладбища, а затем и могилы опекунов, Деметра села перед ними. Провела рукой по верху надгробий, сметая пыль, убрала упавшие ветки. И почувствовала, как слезы, так и не выплаканные после их смерти, начинают жечь глаза.
        Она не стала их сдерживать. Вспомнила Хелену - эту строгую, но, в общем, добрую женщину в очках с толстыми линзами и с вечным пучком волос на голове. Она всегда обращалась к ней «милая» и «дорогая», словно хотела компенсировать этими словами отсутствие настоящей материнской любви.
        Вспомнила и Колина - умевшего злиться так же часто, как смеяться и смешить.
        В их жизни было много хороших моментов. Больше, чем плохих.
        И все они старались достичь одной цели.
        Деметра легла на холодную землю, представляя, будто бы обнимает их.
        Ни Алана, ни опекуны не были виноваты в том, что ее жизнь стала такой сложной и неправильной. Не они подготовили для нее эту ловушку.
        Эту ловушку расставили сами боги еще до ее рождения.
        С каким весельем, должно быть, наблюдали за ней Тринадцать Первых, сидя в своих хрустальных дворцах в Старом городе Эйрина. Они знали… Они знали все.
        Такое невероятное стечение обстоятельств не могло являться лишь совпадением. Она родилась никем, самой обычной девушкой, но благодаря амулету Деметры стала настоящей насмешкой судьбы для всех темных магов и светлых волшебников.
        Единственным в истории человеком, который попал на Нью-Авалон и Эйрин, да еще и сумел войти в состав Верховного Ковена.
        А теперь она станет для них отмщением.
        Как и во сне, боги за руку подвели ее к обрыву и сказали:
        - Прыгай.
        О, и она прыгнет. Без сомнений.
        Рискнет даже большим, чем Алана Бланшар. Она поставит на чашу весов абсолютно все.
        Она раскроет свою карту смерти.
        Глава 25. Высший свет Старлинг
        Темные туннели уводили Деметру прочь от города, с каждым новым поворотом становясь все запутаннее. Дорога, отмеченная полустертой красной карандашной линией, должна была остановиться в новом сердце зла. В Ордене Монтеры.
        «Скоро ты все поймешь, только не мешкай слишком долго», - сказала ей Вильгельмина.
        И Деми поняла. Поняла, что единственный, почти призрачный шанс все исправить - отдать старой цыганке то, чего та желала. Уже было неважно, действительно ли она знала, как именно возможно остановить войну, или просто намеревалась заполучить в свои руки большую силу… Сделать ситуацию хуже не представлялось возможным.
        Печать «метаморфоз» находилась у Юфемии Лайз, а Юфемия не так давно отправилась в Орден.
        Деметра не представляла, как именно собиралась все провернуть, но пустота внутри подсказывала - подойдет любой результат. Либо она победит, либо погибнет. Терять нечего.
        Фонарик в ее руке уже начинал садиться. Этот источник света наколдовала Рицци, и без подпитывающих работу чар он быстро приходил в негодность.
        От бесконечных извилистых туннелей начинала кружиться голова. Низкие каменные стены давили, вызывая панический страх темноты и глубины. В тишине слышалось громкое биение сердца, тяжелое дыхание, шарканье уставших ног. Капала вода, крошился камень, завывал ветер. И в голову Деметре даже приходили мысли о том, чтобы вернуться. Вот только куда?
        Позади оставался горящий от революции Эмайн и серый мир людей, где она являлась никем. Сиротой без образования и перспектив, которую лишь поманили магией, как конфетой, и тут же ее отняли. Разве она могла теперь помышлять о переезде в крупный город и работе в офисе стабильной компании, как делали это все прочие, обычные люди?
        Больше года Деми думала, что может совершить что-то важное для Нью-Авалона. Что она сама является кем-то важным… Волшебная сказка разбилась о жестокую реальность. Все, что она еще могла делать, - это идти вперед, несмотря на боль.
        Мигнув в очередной раз, фонарик погас, и все вокруг заполонила тьма.
        Успев увидеть на карте последний поворот, Деметра нащупала руками стену. И держась правой стороны, медленно направилась дальше, молясь лишь об одном - чтобы на пути не встретилось ямы. Тогда ее жизнь закончилась бы совсем уж бесславно. В самый раз для жалкой девушки, возомнившей себя волшебницей.
        Однако судьба явно решила посмеяться над ней подольше: как только глаза привыкли к темноте, в конце туннеля показался слабый свет.
        Он приближался с каждым шагом и наконец оформился в отдельные световые полоски, разделенные прутьями решетчатых ворот. Вокруг одного из прутьев была обмотана толстая, чуть заржавевшая цепь, на которой кто-то защелкнул амбарный замок. Они не скрепляли между собой створки, а просто висели в воздухе, едва заметно покачиваясь на сквозняке.
        Стараясь не шуметь, Деми с усилием отодвинула одну из створок и прошмыгнула в образовавшуюся узкую щель. Перед ней предстал тот же туннель, разветвляющийся в разные стороны, только уже освещенный подвешенными под потолком масляными лампами.
        Всего коридоров было три: левый уводил вниз, правый - наверх, а тот, что находился посередине, оканчивался черными чугунными дверьми с изогнутыми коваными ручками. «Хранилища №№ 1 - 8» - значилось на табличке над ними.
        Таблички обнаружились и у других проходов. «Источник», «Шахты №№ 2 - 4», «Штрафные камеры» - слева, а «Дормиторий №№ 1 - 5» и «Младший дормиторий» - справа.
        Деметра предположила, что хранилища располагались напротив туннельных ворот неслучайно - ширина и высота проема были достаточными для того, чтобы легко транспортировать даже крупногабаритные грузы. Ввозить и вывозить их тайком от верхних жителей Нью-Авалона. А когда изогнутая ручка на чугунной двери начала поворачиваться, стало очевидно, отчего и сами ворота были открыты.
        В хранилищах находились люди Мии, которые выполняли ее приказания.
        Успев добежать и нырнуть в правый проход до того, как двери открылись, Деми испуганно прижалась к стене. Убедившись, что ее не заметили, она тихонечко отдышалась. К ее удивлению, ботинки охотников, в которые она была обута, больше не издавали практически никакого шума, словно являлись зачарованными таким образом, чтобы не подводить своего владельца в важных ситуациях.
        Нижнюю площадку лестницы освещали шахтерские масляные лампы, висящие на вбитых в стены крючках, однако ступени, уходящие дальше вверх, терялись в темноте. Решив продолжить путь, Деметра сняла одну из ламп и подняла повыше, держа за ржавую металлическую ручку.
        Новые коридоры, в которые она попала, поднявшись, встретили пустотой и завыванием ветра. Огонек, даже защищенный толстым стеклом, сильно трепыхался и отбрасывал длинные тени. Лампы, висящие под потолком, здесь не горели.
        Все свидетельствовало о спешном переезде. Двери по обеим сторонам туннелей были открыты. За ними виднелись крошечные кельи, похожие на последнюю обитель Людвига Далгарта.
        Комнатки были прорублены в сплошной скальной породе. Они не имели окон, а кровати заменяли выдолбленные из камня койки, застеленные набитыми соломой матрасами. Кроме двух коек в каждой келье имелось два сундука с плоскими крышками и стоящие на них медные тазы для умывания. На пыльном полу валялись забытые вещи - обрывки бумаг, детали белой льняной одежды и книги.
        «Младший дормиторий» выглядел еще более уныло. Деми нашла большие вытянутые и низкие комнаты, похожие на склепы, на пять-десять человек. Стены там были разрисованы цветными мелками. Дети, совсем недавно жившие в Ордене, нарисовали на них солнце и голубое небо, пытаясь хоть немного разогнать сумрак, вечно царящий вокруг. Они забыли тряпичные куклы, вырезанных из камня солдатиков и карандаши.
        Куда и как давно они переехали? Отправились в Эмайн вслед за Шерлом, пообещавшим им лучшую жизнь? Или последовали за Мией, чтобы участвовать в войне?
        Новые и новые таблички сообщали о внутреннем устройстве горных катакомб, занимавших необъятную территорию под Гвиллионским нагорьем. «Трапезная», «Кухня», «Молитвенная № 3», «Мастерские №№ 6 - 12», «Оранжерея № 2», «Кладовые №№ 5 - 7», «Учебные комнаты», «Капитул», «Зал Святого Людвига».
        Люди жили и работали здесь поколениями, не видя солнца и не чувствуя свежего воздуха. Они не знали о технологиях и о прогрессе, о том, что где-то далеко уже давно наступил двадцать первый век. Неудивительно, что они злились.
        Преодолевая лестницу за лестницей, Деметра вышла к залу Святого Людвига. Тому самому, с колоннами-сталагнатами и витражами, скрывающими вход в первую келью. Прошла мимо гостиной, где они общались с Амадиной-Сен-Сар и Шерлом Прамнионом, и поднялась еще на пару этажей выше. Посмотрела на комнаты, уже чуть более просторные и оборудованные узкими окнами-бойницами, на зал собраний иерархической верхушки Ордена и добралась до комнаты гроссмейстера.
        Келья Шерла казалась самой светлой из всех и располагала некоторыми удобствами. Вместо каменной кровати стояла деревянная, имелся даже письменный стол, где лежали несколько книг и папка с рисунками. Деми нашла среди них ту самую книгу о четырех фейри и карандашный портрет ее матери, сделанный явно не детской рукой.
        Портрет в точности передавал черты лица юной Аланы Бланшар, когда ей было не больше семнадцати лет. Такой Шерл и помнил ее все эти годы. И раз он оставил эти вещи, несомненно дорогие, то еще рассчитывал вернуться. Он считал своим домом Орден, а вовсе не особняк в центре Эмайна, необходимый лишь для того, чтобы выполнить часть плана.
        Поворачивая назад и уже отчаявшись разыскать Юфемию, Деметра ненадолго остановилась возле замурованного проема под высеченной из камня аркой - выходу из пещер, открывающемуся благодаря зачарованному медальону. Она нащупала украшение, висящее у нее на груди, под футболкой.
        Это была последняя возможность уйти живой. Но, запретив себе думать об этом, она свернула к лестницам, ведущим вниз.
        Люди Мии пришли за тем, что находилось в хранилищах. Возможно, и новоиспеченную правительницу стоило искать там же?
        Спустившись к ним и оставив лампу на полу, Деми быстро выглянула из-за приоткрытой створки черной двери - за ней продолжался все тот же широкий туннель с похожими дверьми по обе стороны. Таблички над ними сообщали: «Хранилище № 1», «Хранилище № 2», «Хранилище № 3» и далее до восьми. Какие-то из них были открыты - за ними слышались возня и голоса.
        Слева, у входа в туннель, обнаружилось что-то вроде поста охраны. Там стоял стол, а на каменной стене на вбитых гвоздях висели ключи с номерами. На стуле рядом сидел обритый наголо мужчина в белом - он отмечал что-то в своих бумагах.
        Деметру от него отделяла лишь створка двери, однако, даже осознавая всю опасность, девушка не двигалась с места. Дождавшись, пока охранник отвлечется на то, чтобы открыть кому-то дверь дальнего хранилища, она беззвучно вбежала в помещение «№ 1», оказавшееся огромным складом.
        Все пространство, от пола и до потолка, напоминая лабиринт, занимали огромные стеллажи, покрытые налетом ржавчины. На них размещались деревянные и металлические ящики разных размеров, отмеченные бирками с номерами и названиями.
        В хранилищах были запрятаны сотни и тысячи магических артефактов - похищенных, выкупленных, отнятых - со всего мира. Светлые коллекционировали их как подтверждение своего превосходства и как скрытую силу, которая позволила бы им выиграть в войне. И если бы не принцип «терпения», по которому они ждали, пока проклятие убьет всех темных, они давно бы уже могли напасть и победить. И Юфемия, и Шерл, в отличие от Амадины, явно это понимали.
        Мия вряд ли пряталась за одной из полок, но Деми все равно прошла дальше, осматриваясь. Отчаяние подстегивало ее к необдуманному риску.
        В дальнем левом углу обнаружилось нечто большое, накрытое знакомым полотнищем, а когда она откинула его, то увидела серебристого Ворона. На его клюве, когтях и крыльях имелись глубокие царапины и потертости, словно механизм уже успел побывать в серьезной битве. Чувствуя подвох, Деметра ковырнула поверхность возле одного из повреждений.
        Серебристая краска, словно пленка, легко отделилась тонкой полоской, за которой показалась блестящая черная сталь. Перед ней был вовсе не Белый, а замаскированный Черный Ворон.
        Тот самый, которого похитили с чердака Рейвена, прикрываясь пожаром. И тот самый, который устроил теракт на аллее возле паба «Кровавая Мэри». Светлые намеренно перекрасили его, чтобы их запутать. И ведь тогда ими еще командовал Шерл Прамнион.
        Почему же, будучи против них, он согласился разорвать договор?
        Заинтересовавшись вещами, которые могли храниться рядом с механизмом, Деми откинула крышки нескольких ящиков. Она нашла еще больше медных перьев, обладающих чарами перемещения, ранние чертежи Ворона, алхимические приборы, разноцветные кристаллы и книги.
        Одна из книг была подписана именем Уильяма Далгарта - отца Людвига.
        Деметра вынула увесистый том, положила и раскрыла его на ящике. Записи содержали размышления старого графа времен создания Белого Ворона. Те самые мечты о том, как можно было бы смешать всех светлых и темных, сделав их единым народом.
        Всматриваясь в мелкий рукописный шрифт, буквы которого выглядели вытянутыми и острыми, будто бы написанными стремительной и уверенной рукой, Деми торопливо пролистала книгу.
        Идеи, излагаемые Уильямом, казались куда более сложными, чем то, что реализовал Людвиг. Но в то же время, в текущих обстоятельствах, они являлись более выполнимыми. Для его задумки вовсе не требовалась кровь темного мага и светлой волшебницы. Нужны были иные ингредиенты - руна «метаморфоз» и «кровь темного, светлого и человека, связанных родством».
        Ее кровь, кровь Аланы и Рубины.
        Если бы только они знали раньше!..
        Они могли спасти всех от войны и проклятия… Ничего еще не было потеряно!
        В тот момент, когда Деми уже собралась схватить эту драгоценную книгу и продолжать сражаться за прежнее дело… она услышала шаги за спиной.
        Поднявшись, Деметра обернулась и увидела Коула Ларивьера, привалившегося к одному из стеллажей.
        - Коул, - протянула она, прикидывая, сработает ли перо перемещения без слов заклинания и как быстро она сможет схватить одно из них. - Пришел убить меня?
        - Привет, сестренка, - ухмыльнулся он, проследив за направлением ее взгляда. Одно движение руки - и ящик с перьями закрылся. - А ты так жаждешь, чтобы тебя убили? Я следил за твоей неторопливой прогулкой по Ордену - ты совсем не пыталась прятаться. Да и оружия, насколько я знаю, у тебя при себе нет. Чего ты хочешь?
        - Встретиться с Мией, - ответила Деми, ощущая мрачное удовлетворение.
        Маленькая искра надежды, появившаяся было от найденных записей графа, тут же угасла и вернула ощущение тотального провала.
        - Легко могу это устроить, - отозвался Коул и щелкнул пальцами.
        Ее сознание померкло.

* * *
        Деметра очнулась в темнице.
        Подземная камера выглядела гораздо хуже, чем кельи наверху. Сквозь незаметные щели в горной каменной породе в нее просачивалась влага, стекающая по стене и расплывающаяся тонким слоем по полу. Тихо капая, она исчезала в небольшом отверстии в углу, явно предусмотренном для отправления естественной нужды. На каменной койке не имелось матраса, а дверь заменяла крепкая стальная решетка. Было темно - единственный источник света располагался где-то за пределами камеры.
        Послышались шаги и голоса, и свет начал приближаться.
        Через несколько секунд перед решеткой уже стояла Мия, в сопровождении троих людей из Ордена. Коула с ними не было.
        - Мой новый воспитанник передал твои слова, - проговорила она, оглядывая ее с явным интересом. - Ты так хотела повидаться, что решила прийти ко мне безоружной? Бесстрашно. И очень глупо.
        - Я хотела спросить вас о печати «метаморфоз», - ответила Деми, надеясь, что Юфемия покажет ее или сболтнет что-нибудь, что поможет понять, как она выглядит.
        Но Мия только улыбнулась - тепло и мягко, как прежде.
        - Вот для чего ты рисковала жизнью? - поинтересовалась она. - У меня нет этой печати. И никогда не было.
        - Не было? - удивилась Деметра, подходя к решетке. - Но сказка о четырех фейри… Азурия Старлинг скрывалась под фамилией Лайз, как и вы. Я помню скворца в клетке у вас в комнате. Это ведь не?..
        - Нет, разумеется, та птица - это не она. Не Азурия Старлинг, - выговорила Мия и рассмеялась так, словно эта ситуация радовала ее все больше и больше. - Не стоит воспринимать сказки настолько буквально. Как я и говорила, мне просто нравилось на нее смотреть.
        - Но что тогда вас связывает? - с отчаянием спросила Деми.
        Не могла же она вновь где-то ошибиться?!
        - Позволь рассказать тебе сказку, - сказала Мия, и ее улыбка стала недоброй. - О маленькой девочке, которая жила счастливо в Эмайне в конце восемнадцатого века. У этой девочки была любящая семья и все, чего она только могла пожелать. Но в одну ночь в их дом пришли люди, которые посчитали, что Старлинги слишком многое о себе возомнили. Они сотворили ужасное - убили всю ее семью. А дом сожгли. Девочка не должна была выжить, но сумела. Она вернулась на Нью-Авалон столетие спустя и принялась мстить.
        - Этой девочкой были вы? - тихим голосом уточнила Деметра - она боялась ее спровоцировать.
        - Ей была моя мать - Азурия. А ее обидчиками - семьи Райнер, Бланшар и Альфано, - объяснила Мия. - Для этого ей пришлось оставить меня. Я так и не дождалась ее возвращения - она просто исчезла, пав жертвой охотников и собственной мести.
        - И вы решили закончить начатое ей?
        - Нет, я же не сумасшедшая, - покачала головой Мия. - Но когда год назад я прибыла на Нью-Авалон, то увидела, каким ничтожным он стал и каким слабым стал Верховный Ковен. Тогда я подумала, что пришло время Старлингам по-настоящему возвыситься. Я навестила Орден Монтеры и подружилась с его обитателями. Сделала все, чтобы новым главой выбрали Шерла Прамниона - молодого и неопытного. А когда он вступил в должность, подкинула ему идею с договором и Черным Вороном… Раскрыла глупышку Алану и вынудила ее пригласить меня в Ковен. Переманила на свою сторону охотников и членов Ордена.
        - Вы заставили меня поверить, что являетесь моей матерью, - сказала Деми.
        - Я лишь пыталась понять, как тебе удалось победить прежнего магистра, и в итоге не обнаружила ничего опасного, - невозмутимо ответила Юфемия. - Шерл предал меня в последний момент - еще один идиот! Он посчитал мои идеи слишком жестокими. Пришлось с ним разделаться. Но тем не менее в этой борьбе я получила и действительно преданных людей. Мне нет дела до старых обид. Важно лишь то, что я наведу здесь порядок.
        - Порядок путем гражданской войны? - спросила Деметра. - Ведь вас поддерживают не все. Найдутся те, кто станут держаться за традиции и законы Верховного Ковена!
        Снисходительно взглянув на нее, Мия покачала головой:
        - Кровь светлой волшебницы Кэрри и темного мага Коула, а также Вороны, Белый и Черный, помогут мне избавиться от всех несогласных.
        - Они должны по-настоящему любить друг друга, - проговорила Деми. Хоть Мия и пыталась убедить ее в том, что не являлась сумасшедшей, все выглядело наоборот. - Иначе ничего не выйдет, и вы не сможете вернуть светлым силы.
        - «Кровь светлой волшебницы и темного мага, связанных сильными чувствами», - по памяти процитировала Юфемия. - Я слышала, что Ортруна Рейвен запудрила всем мозги, и себе в том числе, будто чувства обязательно должны быть добрыми и хорошими. Но ненависть - тоже сильное чувство. Сработает и оно, если понадобится. С восемнадцатого века в этом мире ничего не поменялось… Съешь ты, или съедят тебя, таков уж высший свет Нью-Авалона.
        - Таков только высший свет Старлинг! - выкрикнула Деметра. - Войной невозможно решить проблемы. Из этой идеи никогда ничего не получалось!
        - Останемся при своих мыслях, - улыбнулась ей Мия. - Боюсь, у меня еще слишком много дел, чтобы тратить время зря. Спасибо, что заглянула.
        Подав знак своим молчаливым сопровождающим, Юфемия отправилась вдаль по коридору. Вместе с ней камеру начал покидать и свет.
        - Нет, стойте! - закричала ей Деми. - Вы не можете просто так уйти и оставить меня здесь!
        Однако она даже не обернулась.
        Последние надежды что-то узнать не оправдали себя, и Деметра, вновь чувствуя пустоту, села на каменную койку. Открывшаяся правда не укладывалась у нее в голове. Юфемии Старлинг было около двухсот лет - примерно столько же, сколько и Ортруне, но это удивляло не так сильно, как то, что проклятие можно было снять давным-давно - ненависти между темными и светлыми хватало. А она так и не нашла чертову печать. Все оказалось напрасным.
        Деми осталась заперта в камере, как уже случалось когда-то… Только в этот раз не приходилось рассчитывать на то, что появится прекрасный принц и спасет ее. Как и надеяться, что амулет богини расщедрится и отворит замок решетки. Он почти не проявлял самостоятельности в последнее время.
        Вопросов больше не было. Деми беспокоил лишь один.
        Зачем же ей сохранили жизнь?
        Устав думать, гадать и вконец вымотавшись, она вскоре задремала. А когда проснулась, то заметила в темноте, у решетки, чью-то фигуру.
        Коул Ларивьер отпер камеру ключом, зашел внутрь и закрыл ее изнутри.
        - Скажи мне, что ты чувствуешь… зная, что все твои друзья мертвы? - поинтересовался он, присаживаясь к ней на койку.
        - С чего ты это взял? - уточнила она тише, чем хотелось бы, и, встав, отошла подальше, насколько позволяли размеры камеры.
        Оставшись один на один с прежним врагом, в полумраке, она чувствовала страх. Его ангельская внешность и участливый тон могли обмануть любого, но Деми все помнила. Она помнила, как он тащил ее к отцу как на бойню. И помнила невинный, отчаявшийся взгляд, когда он уже умирал…
        - Что тебе нужно? - спросила Деметра.
        Коул смотрел на нее и насмешливо улыбался. Выдержав паузу, он подошел.
        - Все твои друзья мертвы, - с чувством повторил он, склоняя к ней голову. - Не веришь мне? Я сам лично видел их трупы. Могу принести тебе чью-нибудь голову. Кого ты выберешь? Дерзкую сестру Рубину, милого Дрейка или красавчика Дориана?
        - Принеси мне свою голову, будь добр, - выплюнула она ему в лицо. - Я не верю ни единому слову!
        - Прежней власти на Нью-Авалоне больше не существует, - продолжил Коул, будто бы не слушая ее. - Мия говорит, что стоит публично казнить тебя на площади, как последнюю выжившую из Ковена… Но я считаю иначе.
        Он со всей силой надавил руками на ее плечи, вынуждая опуститься перед ним на колени.
        - Я уговорю ее, чтобы оставить тебя себе, как игрушку.
        Коул вытащил из рукава куртки аутэм. Деми попыталась вырваться, но он крепко держал ее другой рукой. Прислонив лезвие кинжала к ее щеке, он оставил на ней длинный росчерк, обжегший дикой болью. Она закричала.
        - И стану наблюдать, как ты годами будешь гнить в темнице, сестренка. Десятилетиями! Уверен, она не сможет мне отказать.
        Полюбовавшись на результат своего труда, он ударил ее по лицу.
        - И твой чудесный амулет тебе не поможет, - добавил он, срывая кулон и отбрасывая его в сторону дыры в полу.
        Замахнувшись, Коул ударил еще раз, другой, а затем, когда она упала на пол, не в силах терпеть боль, пнул в живот.
        Дыхание ее перехватило, как будто из легких вышибло весь воздух, мышцы скрутило, и она не могла даже кричать - только тихо застонала.
        - Лучше убей меня, - выговорила она, отплевывая кровь и чувствуя, как с каждым словом рана на щеке раскрывается сильнее.
        - Зачем же? - усмехнулся Коул, глядя на нее сверху вниз. - Я приду к тебе завтра, и послезавтра, и буду приходить каждый день, пока мне не надоест. А мне не надоест, я знаю.
        Он уже направился к решетке, как показалось, будто вспомнил что-то и остановился. Повернувшись обратно, он щелкнул пальцами, и в его руке появилась книга, подписанная именем Уильяма Далгарта, которую Деметра нашла в хранилище.
        - Совсем забыл, - проговорил он, улыбаясь. - Ведь я приготовил тебе подарок.
        Книга загорелась ярким огнем, осветив всю камеру и капли крови, смешивающиеся с водой на полу.
        - Нет, - выдавила Деми, глядя на то, как книга падает вниз и пламя охватывает все страницы полностью.
        - Никто тебе не поможет, - проговорил Коул и вышел, оставив ее наедине со страхом и болью.

* * *
        Кэрри Райнер находилась в «Хранилище № 2», когда услышала крики, доносившиеся снизу. Она сразу поняла, что Коул добрался до своей сестры. И это значило, что, возможно, хотя бы на одну ночь она сама останется в безопасности.
        Однажды он уже ударил ее, накануне Самайна, когда Кэрри сказала, что не хочет никого убивать. Она пришла к Мие с синяками на лице, но та не сказала ей ни слова, будто вовсе ничего не заметив. Пришлось срочно залечивать их, чтобы иметь возможность присутствовать на празднике.
        С появлением Коула она быстро усвоила, что все обещанные покровительницей привилегии были лишь приманкой. Если Кэрри отказывалась подчиняться, то ее заставляли делать это силой и угрозами.
        И все же, уже ночью, она долго ворочалась на неудобной постели в одной из келий, понимая, что с Деметрой Лоренс произошло что-то страшное.
        Им понадобилось бы несколько дней, чтобы вывезти из Ордена все ценное, пока Эмайн продолжали контролировать верные новой правительнице люди. После этого Мия планировала переселить Деми в темницу под дворцом, в которой она находилась бы вплоть до момента суда. А чем закончился бы этот суд - пожизненным заключением или казнью, - Кэрри не знала. Она ничем не могла помочь своей бывшей подруге.
        Или… все же могла?
        Борясь с угрызениями совести, Кэрри оделась и тихо выскользнула из кельи. Немного заблудившись в коридорах с табличками, она смогла выйти к дверям хранилищ и оттуда уже спустилась к камерам. Возле них не обнаружилось охраны - никого, кроме Деметры, там не содержали, а решетки были специально зачарованы таким образом, чтобы легко поглощать светлую магию. Раньше в них сажали провинившихся членов Ордена.
        Еще на лестнице она услышала тихий плач.
        Кэрри сняла с крючка масляную лампу и пошла мимо камер, всматриваясь и пытаясь отыскать единственную узницу.
        Деми Лоренс съежилась в углу одной из них, прижимая ладонь к окровавленной щеке. Она выглядела ужасно. Ее черные волосы висели спутанными прядями, а лицо было в крови и синяках. Когда она отняла руку от щеки и подняла на нее взгляд, Кэрри увидела чудовищный длинный порез, проходящий чуть ли не через всю левую половину лица.
        - Надеюсь, хоть ты меня убьешь, - тихо выговорила она. - Не говори, что тоже пришла повеселиться.
        - Я пришла помочь, - испуганно прошептала Кэрри, поставив лампу на пол.
        Медленно поднявшись и держась за стену, Деметра посмотрела на нее недоверчивым взглядом.
        Нервничая, Кэрри чарами создала флягу с водой и чистые бинты и просунула их через прутья решетки.
        - Я не могу тебя выпустить, - сказала она, чувствуя вину. - Решетка зачарована таким образом, чтобы поглощать светлую магию. И исцелить тебя не могу, иначе он узнает.
        - Как ты стала светлой, Кэрри? - хрипло спросила Деми, не обращая внимания на жалкие подачки.
        Кэрри ухватилась за прутья, заметив при этом, как блеснуло ее кольцо на свету.
        Она вспомнила тот день так явно, будто бы все произошло вчера.
        «Он же тебя убьет, пожалуйста, пойдем со мной, - упрашивала она мать, стоя в гостиной их маленького коттеджа в Хэксбридже. - Я нашла работу в Эмайне, денег с нее хватит, чтобы нам двоим снять комнату…»
        «Жить в комнате, на Нью-Авалоне? - переспросила ее мать. - И что от этого изменится, Кэрри? Что изменится? Мы так и останемся нищими, совсем без ничего. Это ведь мой дом, доставшийся мне еще от отца…» - «Тогда выгони Пита отсюда! Давай обратимся в полицию или еще куда-нибудь!»
        «Я не могу, Кэрри. Просто не могу…»
        Вернувшийся отчим услышал последние слова и, замахнувшись стеклянной бутылкой, приказал Кэрри выметаться. Кипя от бессильной злобы, не в состоянии дать отпор, она наскоро покидала в чемодан свои вещи и уже через пару часов бродила по Эмайну в поисках нового жилья.
        Она наткнулась на совсем дешевую старую ночлежку, в которой арендодатель согласился выделить ей комнату и повременить с оплатой до первого заработка. Так Кэрри и поселилась в Эмайне.
        В один из вечеров, уже привычно вынашивая планы мести Питу и глядя на клубящийся под потолком сигаретный дым, она заметила надпись, выглядывавшую из-под отошедшего клочка старых обоев, чуть прикрытую шкафом.
        Не удержавшись от любопытства, она потушила сигарету и аккуратно оторвала отошедший кусок.
        «Азурия Старлинг» - было мелко написано мелом на кирпичной стене. Кэрри подцепила кирпич ногтем, и он выпал ей под ноги. А вслед за ним, тихо звякнув, упало что-то, способное исполнить все ее мечты. Она понимала, что обнаружила нечто важное, но понятия не имела, как этим воспользоваться.
        И только почти год спустя в ее комнатку постучала хорошо одетая леди. Она представилась Юфемией Лайз и попросила звать ее Мией.
        «Я хочу осмотреться, если ты не возражаешь, - сказала она. - Когда-то давно здесь жила моя мать».
        Кэрри разрешила ей, и леди долго ходила по комнатушке, внимательно оглядывая каждый дюйм стен. А когда ее взгляд наткнулся на клочок оторванных обоев и неровно вложенный обратно кирпич с надписью, она очаровательно улыбнулась и оставила свою визитку.
        Вскоре от нее начали приходить письма. Мия убеждала Кэрри в том, что поможет с ее проблемами, если та расскажет ей все, что знает о смерти членов Ковена и о Деметре Лоренс. Но больше женщину интересовала та самая вещица.
        Она точно знала, что Кэрри нашла ее.
        В конце концов Юфемия предложила перевезти Софи Райнер в окрестности Лондона и даже подготовила все документы.
        Вот тогда Кэрри и не удержалась от соблазна.
        Пригласив ее к себе в особняк Вайерд, Мия рассказала о том, что вещица эта являлась одним из самых мощных артефактов - печатью «метаморфоз», раньше принадлежавшей ее матери. Скрываясь от охотников, Азурия Старлинг спрятала печать с руной в комнате, которую сама снимала в то время.
        Однако своенравный артефакт не стал подчиняться Мие, не захотел признавать новой хозяйкой. Он уже определил Кэрри как новую владелицу.
        Тогда Мие пришлось объяснить, как им пользоваться. И первое, что сделала Кэрри, - это прибавила себе магических сил. Чары руны были настолько могущественными, что из темной ведьмы она стала полной ее противоположностью - светлой волшебницей. Причем такой, как если бы родилась ей, и силы ее не ограничивались даже Гласом Ворона.
        Уж за это она готова была сжечь не один клуб Рейвен, а сотни таких.
        Но даже после того, как дело было выполнено, Юфемия не желала оставлять Кэрри с артефактом на свободе. Она предложила власть и весь Нью-Авалон на блюдечке. Когда Кэрри согласилась, то оказалось, что повернуть обратно уже нельзя.
        Мия принялась шантажировать ее содеянным и угрожать сдать Штабу. Она вынуждала выполнять всю грязную работу, продолжая при этом обещать золотые горы в необозримом будущем.
        За несколько дней до Самайна, после того как Кэрри передала курьеру приглашения, ей было приказано отправиться на Эйрин и освободить Коула Ларивьера.
        Она даже удивилась, что это преступление не получило совершенно никакого отпора от населявших божественный остров призраков. Те лишь молча проводили их взглядами, пока они возвращались.
        И вот когда Коул вернулся, все стало совсем плохо. Мия очевидно наслаждалась его обществом и тягой к жестокости больше, чем помощью своей первой прислужницы. Вместе они заставляли Кэрри убивать хранителей, следивших за ними.
        Но штурм дворца стал последней каплей.
        Кэрри не могла представить себе, что и дальше станет так жить - среди криков и крови, страшась за свою жизнь. А все ее огромные, амбициозные, мстительные мечты уменьшились до размеров маминой уютной книжной лавки. Кэрри желала спокойствия и безопасности.
        Она не хотела быть плохой.
        Никогда не хотела.
        - Ты точно готова услышать правду? - спросила она Деметру, выныривая из своих мыслей и вновь оказываясь возле решетки камеры.
        Разумеется, печать «метаморфоз» все еще оставалась у нее.
        Глава 26. Замысел богов
        Кэрри Райнер поведала свою историю. О тяжелом детстве и беспокойстве за мать, о мечтах стать сильнее, сделавшись фамильяром Дориана, и о глупых планах мести.
        Устроившись на койке таким образом, чтобы не двигать головой и не задевать израненное лицо, Деметра выслушала ее.
        - Ты никогда не говорила мне об этом, - тихо сказала она.
        Кэрри лишь горько усмехнулась в ответ.
        - Я всегда была одна, могла рассчитывать только на свои силы. Вокруг тебя крутилось столько людей… А я была одна, - ответила она. - Мне пора возвращаться.
        - Ты не покажешь мне печать? - шепотом спросила Деми. Она не могла говорить громче, даже если бы и захотела - порез не позволял этого сделать.
        - Нет, - помотала головой бывшая подруга, волнуясь сильнее. - Я все равно не могу тебя выпустить, даже с ее помощью. Печать не делает меня всемогущей. Они убьют меня, даже если узнают, что я просто к тебе заходила. Мне жаль.
        - Ты ведь не злодейка, Кэрри, - сказала Деметра ей напоследок, в спину.
        Она знала, что подруга уйдет.
        Когда в камере стало темно, Деми кое-как сползла с койки на мокрый пол и нащупала бинты и флягу. Трясущимися руками оторвала кусок побольше и смочила его, а затем попыталась промыть рану.
        Стоило мокрым бинтам коснуться кожи, как лицо вновь обожгло болью. Она будто бы усилилась в сотни раз, и Деметра скрючилась на полу, стараясь не кричать.
        Что-то тихо звякнуло, задетое ногой. С усилием приподнявшись, она подползла к углу, в котором была выдолблена дыра. Пальцы коснулись чего-то маленького, металлического, и Деми поняла, что готова зарыдать вновь, но уже от радости.
        Амулет ее не покинул. Коул промахнулся.
        Перекинув порванную цепочку через шею, она как могла завязала и запутала между собой звенья, чтобы они держались покрепче. И, почувствовав, что силы окончательно иссякают, заползла обратно на койку.
        Ее мучил жар и сильная слабость. Сна не было, но вместо него приходили какие-то бредовые, обрывочные мысли и странные ощущения в голове и теле. Боль не утихала ни на минуту, пульсируя и заполоняя все сознание.
        Братец явно перестарался. Он не сможет приходить к ней каждый день, если она не доживет до утра. Однако Коул чересчур обрадовался своему крошечному злому триумфу. Просидев почти год в одиночной камере, ни с кем не общаясь, он явно двинулся умом. Едва ли условия в камере на Эйрине хоть чем-то отличались от той, в которую заключили ее.
        Теперь они поменялись местами. И вряд ли от него стоило ждать чего-то другого. В таких условиях можно было только желать возмездия, а вовсе не перевоспитываться.
        Деметра понимала, что ей становилось хуже и требовалось полноценное медицинское лечение, возможно швы или антибиотики. Что-нибудь, что остановило бы кровь, время от времени продолжавшую течь. Ее размывали слезы, изредка скатывающиеся из глаз болезненными, жгучими дорожками, словно состоящими не из воды, а из концентрированной кислоты.
        Деми металась, то проваливаясь в забытье, то приходя в себя, тихо стонала и вконец потеряла счет времени. В подземелье без единого окна всегда царила ночь.
        К ней пришел кто-то - сознание Деметры не отразило личность гостя. Между прутьев решетки просунули корку хлеба и стакан воды. Не имело смысла даже к ним подходить. Рана не позволила бы ей прожевать ни кусочка.
        Гость наверняка заметил состояние узницы, но никакой реакции за этим не последовало. Либо он не передал информацию дальше, либо им было наплевать.
        В общей сложности Деми не ела уже около двух суток, и это тоже сказывалось на организме. Стало даже тяжело двигать глазами, замеревшими на какой-то одной точке.
        Смерть принесла бы избавление, но не торопилась и она.

* * *
        Сквозь мутную пелену послышались голоса - мужской и женский.
        Коул и Мия. Или Коул и Кэрри. Все равно.
        Шаги ускорились, заскрипела отпираемая решетка камеры.
        Кто-то сел рядом с ней, осторожно повернул ее лицо и, едва касаясь кончиками пальцев, провел по воспаленной коже вокруг раны.
        - Деметра, - прошептал до боли знакомый голос. - Что они с тобой сделали?..
        - Ты жив, - еле слышно проговорила Деми, поднимая взгляд и различая в темноте любимые серые глаза. - Какой прекрасный сон…
        - Я не смогу залечить такую рану, - сказал Дориан и, посмотрев на кого-то, кто стоял по ту сторону решетки, повысил голос: - Кто сделал это с ней?!
        - Коул, - выдавила Кэрри, подходя ближе.
        - Я убью его, - прорычал Дориан, поднимаясь на ноги.
        - Вам нужно уходить, уходить, скорее, - панически зашептала Кэрри и вдруг расплакалась. - Они меня убьют, они убьют меня за то, что я вам помогла… Они все узнают. Уходите, сейчас же!
        - Отдай сюда перо и заткнись, - с ненавистью прошипел Дориан, подходя и вырывая что-то из рук. Вернувшись к Деми, он склонился над ней. - Я перенесу нас к Ричарду…
        - Нет, - с усилием прошептала Деметра. - Нам нужно на Эйрин. Только на Эйрин.
        - К «мосту», - заключил Дориан, вновь отворачиваясь. - Кончай скулить, Кэрри. Силы пера хватит, чтобы доставить нас туда?
        - Да… Должно хватить, - всхлипывая, ответила Кэрри. - Его еще никогда не использовали.
        - Ты определенно не входишь в число людей, которые мне нравятся. Но это не повод бросать тебя здесь, - выговорил он. - Ты идешь с нами.
        - Я не могу, - протянула она, размазывая по лицу слезы. - Не могу этого сделать…
        - Да кто тебя вообще спрашивает, - сказал Дориан, хватая ее за локоть и втаскивая в камеру.
        Он надел шнурок с пером себе на шею и взял за руку Деми. Короткий шепот заклинания, и неведомая сила увлекла их троих в пустоту.
        Они приземлились, и Деметра почувствовала, как правой щеки коснулась мерзлая земля, а затем Дориан бережно подхватил ее на руки. Прислонив голову к его плечу, она безучастно наблюдала за тем, как приближается завеса «моста» и как меняется пейзаж вокруг.
        Стоило деревьям окраситься в желто-оранжевые цвета, как снова возникла пустота.
        И вот они уже оказались на краю утеса.
        - Ты первая, Кэрри, - проговорил Дориан. - Не заставляй меня пожалеть об этом.
        Стремительный секундный полет, и окружающее пространство стало бело-голубым, а ветер - летним и теплым. Дориан сумел удержать Деми на руках, чтобы она не встретилась с мраморной мостовой. Но не успела она осмотреться, как пустота пришла в третий раз.
        Перемещение далось непросто, давление усилилось, но показалось ничтожным по сравнению с той болью, которая до сих пор являлась для нее единственным ощущением.
        И только увидев площадку на краю острова перед входом в особняк Антуанетты, Деметра позволила себе отключиться.

* * *
        Очнувшись, она не ощутила ничего, кроме мягкости постельного белья и запаха чистоты. Провела рукой по щеке и не почувствовала боли. Кожа была ровной, гладкой. Здоровой.
        Деми открыла глаза и с облегчением обнаружила себя на белоснежной постели в спальне, которая так понравилась ей во время позапрошлого визита.
        Жаркий день бесконечного эйринского лета клонился к закату. Занавески, прикрывающие открытую дверь на террасу, колыхались от приятного ветерка, а солнечные лучи бликами скользили по белым стенам. Даже сам воздух здесь, казалось, был пропитан спокойствием и каким-то неземным блаженством.
        На диване возле чайного столика и книжного шкафа сидела Вильгельмина.
        - Очнулась, значит. Несчастная пташка, - с нежностью проворчала цыганка, заметив, что Деметра смотрит на нее. Отложив книгу, которую читала до этого, она подлетела ближе.
        - Где Кэрри? - хрипло спросила Деми, продолжая оглядывать комнату. Кроме них двоих в ней больше никого не было.
        - Вот что интересует тебя в первую очередь? - с удивлением переспросила ее Вильгельмина. - А ты не хочешь узнать, где твой кавалер?
        - Где он? - забеспокоилась Деметра, почувствовав ее тоне нехорошие хитрые нотки.
        «Я убью его», - вспомнились ей его слова, сказанные таким жестким тоном, что сразу стало не по себе. Не оставалось ни единого сомнения, что Дориан собирался выполнить и это обещание тоже.
        - Да за дверью, весь измаялся, бедолага, - довольная шуткой, рассмеялась Вильгельмина. - Что скажешь, пустить его к тебе? Или не стоит?
        - Пустите, конечно, - ответила Деми. - Но все же где Кэрри?
        - Подруга твоя бедовая исцелила тебе раны и пожелала окунуться в купальню, - сообщила ей цыганка. - Никуда она не делась, и печать при ней. Я уже все знаю.
        Взмахнув рукой, унизанной перстнями, Вильгельмина сотворила на тумбочке у кровати поднос с хрустальным графином с зеленоватой жидкостью. Она наполнила из него стакан и протянула Деметре.
        - И зелье целебное пей, оно тебе сил придаст, - добавила она.
        - Но ведь нам нужно торопиться. Мия уже наверняка знает о моем побеге… И об Эйрине тоже знает, - робко возразила Деми, садясь на кровати и беря в руки стакан.
        Она выпила зелье залпом, почувствовав лишь легкий цитрусово-травяной привкус, и вернула его на тумбочку.
        - Захотела бы захватить, давно бы уже попыталась. Ничего, Тринадцать Первых ее не пропустят, - заверила цыганка. - Лилианна сообщила мне о твоей деликатной ситуации.
        - Выходит, они давно знали, Вильгельмина? - спросила Деметра, озвучив вопрос, который со вчерашнего дня крутился у нее в голове. - О том, что я человек, а не волшебница?
        - Не сомневаюсь в этом, - кивнула собеседница. - Так уж повелось… Когда две стороны не могут решить конфликт, для разрешения споров приглашают извне третью. В этом заключалась задумка богов.
        - А Коул Ларивьер? Должно быть, настоящая Джорджиана рассказала о нем Алане, а Мия вынудила Алану передать все ей, - задумалась Деми. - Но ведь отпустили его именно боги…
        - Возможно, он должен был подстегнуть тебя, - сказала Вильгельмина. - Ты же справилась и задание мое выполнила. Отдыхай. С последним лучом солнца мы отправимся решать ваши проблемы.
        Улыбнувшись, она подлетела к двери на лестничную площадку и открыла ее, пропуская в комнату Дориана, а сама исчезла с едва различимым сиянием.
        Он казался изнуренным, хоть и был одет в чистую, будто бы совершенно новую форму. Футболка и штаны на Деметре тоже казались новыми и свежими, без единого повреждения или пятна крови. И цепочка на амулете стала целой.
        Дойдя до кровати, бывший охотник остановился и посмотрел на нее. Он выглядел так, словно планировал непростой для него разговор.
        Деми вспомнила, на какой ноте они расстались, и все стало понятно.
        Присев к ней на кровать, Дориан накрыл ее ладонь своей.
        - Я был таким идиотом, - тяжело начал он. В его светлых серых глазах читалась скрытая боль. - Все было слишком хорошо, чтобы являться правдой, и мы поторопились…
        - Дориан, - поспешно прервала она, сжимая его пальцы. - Ты не знаешь…
        - Я хочу извиниться, - перебил он, пристально глядя на нее. - Я не должен был оставлять тебя…
        - Дориан, я не светлая, я обычный человек, - сказала она и попыталась улыбнуться. - Поэтому ничего не вышло. Не потому, что я не люблю тебя.
        - Что ты имеешь в виду? - спросил охотник совершенно другим тоном и убрал свою руку.
        Выражение его лица стало еще более серьезным.
        Пришлось рассказать ему все, начиная с экспериментов Ричарда и заканчивая отчаянным походом в Орден.
        - Теперь ты меня окончательно бросишь, - предположила Деметра, внимательно наблюдая за его реакцией. - Зачем темному магу и богатому графу какая-то обычная девушка?
        - Ну, я действительно не думал, что если бросить девушку, то она тут же в одиночку побежит спасать мир, - сказал он с усмешкой и притянул ее к себе. - Мне все равно, человек ты или светлая. Я обещаю, что больше никогда тебя не оставлю.
        Он поцеловал ее, а Деми подумала, что ради этого стоило рисковать жизнью и попасть в темницу… С Дорианом и вправду никогда не получалось ничего просто.
        - Так какой у нас план, безумная бывшая светлая? - спросил он, отстраняясь и поудобнее устраиваясь возле нее на кровати. - Конечно, я с удовольствием провел бы здесь всю жизнь, но… Мои братья, крестный, твоя сестра и один рыжий пушистый фамильяр все еще ждут новостей от нас в самом центре восставшего города.
        - У меня тоже есть вопросы, - с притворным возмущением заметила Деметра. - Почему и Мия, и Коул так уверены в том, что все вы мертвы?
        - Очень глупые вопросы, - насмешливо ответил Дориан. - Разумеется, только у меня хватило наглости зачаровать трупы наших врагов таким образом, чтобы они стали похожи на нас, и разместить их посреди бального зала во дворце. Как начнут разлагаться, разница снова станет заметной.
        - Но как вы вообще оттуда выбрались? И как ты нашел меня?
        - Рубина услышала от какого-то старого повара о подземных туннелях. Пошли за ним, разрушили одну из стен в кладовой и вскоре вышли из люка на одной из аллей, неподалеку от Кроу-хауса, - сообщил Дориан так, словно ему не нравилось, что Руби где-то умудрилась его обойти. - Там Ричард выдал мне копии планов туннелей и сообщил, что вы с Рицци отправились в Вэлфорд-холл. Ну а Рицци уже рассказала о том, что Вильгельмина просила достать ей руну и о твоих суицидальных настроениях. Я поспешил на кладбище, но не нашел там тебя. Оставался единственный вариант. И наткнувшись у входа в Орден на погасший фонарь, я понял, что на правильном пути. Кстати, странно, что ни Рицци, ни Ричард не проболтались о сделанном вами открытии.
        - Просто это не их дело, и они это понимали, - нахмурилась Деми. - А Кэрри?
        - А эта рыжая случайно встретила меня на на входе у ворот. Топталась на месте, раздумывая, стоит ли ей позвать кого-нибудь на помощь, чтобы спасти тебя, или нет, - ухмыльнулся он.
        - Она как раз очень важная часть нашего плана. Хорошо, что ты ее там не бросил, - сказала Деметра, собираясь вставать. - И нам уже пора идти.
        - Ну уж нет, - хищно усмехаясь, прошептал Дориан, роняя ее обратно на подушки. - Время до конца заката еще есть…

* * *
        Чуть припозднившись, они спустились в главный зал, когда солнце полностью скрылось за горизонтом. Там уже ждали Вильгельмина, Кэрри и Томас Герберт Вэлфорд, в своей белой маске. Цыганка проводила их хитроватым взглядом, однако ничего не сказала.
        А Деметра заметила, что камин, всегда прежде горевший, теперь был потушен.
        - Вы решились забыть об огне? - спросила она Томаса, надеясь, что не обидит его своим любопытством.
        - Подумал, что довольно с меня напоминаний о прошлом, - сказал он, и по жутковатому голосу стало ясно, что он улыбается.
        - А почему сегодня нет Антуанетты? - поинтересовалась Деми, осматриваясь в поисках призрачной волшебницы. - Вы же не убили ее тогда?
        - Дуется она, у себя в комнатах. Как обычно считает себя самой правой. Отойдет, через десяток-другой лет, - ответила за него Вильгельмина, проплывая мимо. - Так что, птенчики мои, готовы вы к задуманному?
        Кэрри сделала неуверенный шаг к ней.
        - Только если кто-нибудь объяснит, в чем это задуманное заключается, - проговорила она.
        Бывшая подруга, очевидно, чувствовала себя здесь неловко. Особенно после того, как выпустила Коула из темницы.
        - Мне нужна руна «метаморфоз», рыжая моя птичка, - сказала ей Вильгельмина и протянула руку ладонью вверх.
        Посмотрев на нее еще более растерянно, Кэрри замотала головой.
        - Для начала объясните, как вы собираетесь ее использовать! - дрожащим голосом воскликнула она. - Я не собираюсь отдавать вам то, что, в случае чего, сохранит мне жизнь.
        - Кэрри, - угрожающе начал Дориан, поднося руку к левому рукаву.
        Вильгельмина подлетела к нему и, положив ладонь на плечо, вынудила не прикасаться к кинжалу.
        - Волноваться вы можете, но давайте все же не станем устраивать громких сцен, - властно попросила она. - Уже говорила Деметре Лоренс - знаю я, как остановить войну. Вновь обретя телесную оболочку, я отправлюсь с вами на Нью-Авалон и избавлюсь от нахалки-захватчицы. А после восстановлю Верховный Ковен и стану новым магистром.
        Деметра тревожно посмотрела на нее, понимая, что это означает.
        Если Вильгельмина станет магистром, значит, Рубину в любом случае низложат. До члена Верховного Ковена, если повезет, а если нет, то и вовсе лишат всяческих титулов.
        И уж этому сестра точно не обрадуется и никогда не простит.
        Дориан тоже все понял и перевел напряженный взгляд с цыганки на Деми.
        - Если ты пойдешь на это, то лично свергнешь сестру, - проговорил он. - Ты до конца осознаешь, что делаешь?
        - Если это поможет спасти Нью-Авалон - да, - твердо сказала Деметра. - Мы не взрослые, пока еще нет. И мы попытались править, но сделали только хуже. Нам… вам в Ковене действительно нужен кто-нибудь, кто сможет вас наставить. Вильгельмина уже являлась членом Верховного Ковена и знает, как все должно быть устроено. А Мия была права только в одном - пора навести порядок.
        - Согласен, - кивнул Дориан. - Но зачем это вам, Вильгельмина?
        - Да заскучала я здесь что-то, - просто ответила старая цыганка. - А Антуанетта и Томас как-нибудь без меня справятся.
        - Руна необходима вам для того, чтобы убить Мию? - спросила Деми.
        - Нет, - возразила Вильгельмина. Она щелкнула пальцами, и в тот же момент ее тело и темное пышное платье стали непрозрачными, а подошвы туфель с глухим звуком опустились на пол. - Юфемию Старлинг я могу убить собственными силами. Печать нужна лишь для того, чтобы разобраться с последствиями. Для Белого Ворона. Мы устроим то, о чем мечтал один очень увлеченный человек… Объединим обе стороны. И больше не будет ни светлых, ни темных, ни магов, ни волшебников, ни чародеев, ни ведьм. Не станет проклятия. Все будут вольны называться, как хотят, и выбирать любые чары по желанию, а не по способностям от рождения. Только когда люди объединятся, не станет поводов к войне.
        - Вы хотите использовать Белого Ворона так, как мечтал об этом Уильям Далгарт? - поразилась Деметра. - Но это невозможно… Коул сжег все его записи…
        - Я была знакома с Уильямом, мой птенчик, - с улыбкой объяснила цыганка, важно вышагивая по залу. - И как мой друг он подробно рассказывал мне обо всех своих планах. Я знаю, что делать. Не хватает лишь печати.
        Решившись, Кэрри сдернула со своей руки кольцо-печатку и протянула Вильгельмине.
        Все, подойдя ближе, рассмотрели его.
        Это был простой золотой обод, на котором крепилась круглая маленькая печать, с выступающими на ней символами, сложными, переплетающимися между собой и чем-то напоминающими птицу в полете с распростертыми крыльями. Так выглядела руна «метаморфоз».
        - Она все это время была на тебе, - тихо проговорил Дориан, явно изумленный.
        - Для того чтобы она сработала, нужно приложить ее к чему-нибудь, сделать оттиск и мысленно сформулировать, какую именно противоположность тебе хотелось бы получить, - объяснила Кэрри.
        - А при помощи нее… можно сделать меня волшебницей? - не удержавшись, спросила Деметра.
        - Как она будет работать на простых людях, не ясно, - отрезвила ее цыганка, забирая кольцо себе. - Да и твоя человеческая кровь еще понадобится нам для ритуала.
        Понимающе кивнув, Деми поспешила забыть о своем вопросе, хотя сделать это было непросто. Она все еще не могла принять новую себя.
        - Когда Мия попробовала воспользоваться кольцом, оно отказалось ее слушаться, - предупредила Кэрри Вильгельмину, с явным волнением наблюдая, как та надевает его на палец.
        Подойдя к Томасу Герберту и никак не предупреждая, цыганка задрала рукав его смокинга - под ним показалась бугристая полупрозрачная кожа - и приложила к ней печать. Послышался легкий звук как будто бы овеявшего их озорного сквозняка, бугры на коже мужчины исчезли, а сам он тоже стал материальным.
        - Открой свое лицо, - велела ему Вильгельмина. - Сейчас и проверим, как сработала руна.
        Руки Томаса чуть дрогнули, когда он подносил их к краям белой маски. Деметра затаила дыхание. Кэрри на всякий случай зажмурилась.
        Все ожидали увидеть обезображенную обожженную плоть, уродливую гримасу, лишь отдаленно напоминающую человеческое лицо. Но когда маска со звоном упала на пол…
        Деми увидела красивое лицо молодого человека, обрамленное длинными темными волосами, падающими на плечи. Он будто бы только что сошел с портрета в замке и смотрел настороженно, даже с испугом.
        - Вы не боитесь меня? - спросил он совсем другим голосом - приятным, бархатистым.
        И, словно не веря в произошедшее, Томас ощупал свое лицо. Наколдовал зеркало, всмотрелся в него и заплакал.
        Глядя на него, Деметра и сама хотела заплакать от радости. Она даже думала обнять его, но не решилась. Его обняла и расцеловала в обе щеки Вильгельмина.
        - Как же у вас это получилось? - громко спросила цыганку Кэрри.
        - Видишь ли, пташечка, - начала цыганка, отстраняясь от своего воспитанника, - могущественные артефакты имеют такой магический потенциал, что он нередко наделяет их определенным характером. Какие-то артефакты, привыкнув совершать лишь злые поступки, не могут уже вернуться на сторону добра. А какие-то, как это кольцо, не желают применять силы во зло…
        - Как в сказке, - догадалась Деми.
        - Именно, как в сказке, - подтвердила цыганка. - Печать «метаморфоз» - не злой артефакт и не стала бы больше подчиняться злому человеку. Уверена, ей хватило того, что натворила Азурия Старлинг век тому назад.
        - Будет приятно, если теперь эта руна послужит добру, - подвел итог Томас Герберт.
        И сразу начались приготовления к перемещению.
        Конечно же, они могли воспользоваться порталом на площади, а затем попасть на Нью-Авалон через «мост», но это отняло бы слишком много времени. Да и к тому же могло привлечь ненужное внимание.
        Кэрри вновь предложила использовать перо, которое украла из хранилища, но Вильгельмина усомнилась, что после трех перемещений подряд для троих человек одновременно у него осталось еще достаточно чар.
        Она объяснила, что такие перья вбирали в себя определенные чары, как губки, будто бы на хранение, и затем отдавали их до тех пор, пока чары не закончились бы. До проклятия светлые, как наделенные особой предрасположенностью к чарам левитации, невидимости и перемещения, создавали эти простейшие артефакты постоянно, пользовались ими часто и с большим удовольствием. Даже продавали их темным.
        Когда светлые ослабли после Гласа Ворона, они все равно продолжили делать их, только вместо нескольких минут работа занимала долгие месяцы.
        Поэтому перо, которое имелось у них сейчас, вряд ли смогло бы перенести сразу четверых на такое длительное расстояние. И Вильгельмина предложила воспользоваться пространственными рунами, чтобы перенестись сразу в Кроу-хаус - разрешение Ричарда у них имелось.
        Пока она чертила мелом на полу круг и вырисовывала руны, Деметра подошла к Кэрри.
        - Не лучше ли тебе переждать на Эйрине? - спросила она. - Ведь ты так боялась Мии и Коула…
        Бывшая подруга одарила ее уверенной улыбкой.
        - Боялась, - признала она. - Но кто-то сказал мне, что я не злодейка. Да и печать не стала бы служить злому человеку. Мне хочется сделать что-то хорошее, Деми. Мои новые способности могут вам пригодиться.
        - Ты уже сделала это, Кэрри, - сказала ей Деметра и обняла ее. - Не зря я когда-то увидела в тебе подругу. И ты не должна всегда оставаться одна.
        Рунический круг на полу тем временем засиял ярким светом. Увидев это, Дориан тоже подошел к ним.
        - Вы готовы? - спросил он.
        - А ты? - поинтересовалась Деми. - Надеюсь, ты понимаешь, что бессмысленно просить меня остаться здесь?
        - Я защищу тебя, если понадобится, - без тени сомнения ответил Дориан.
        Вильгельмина позвала их к себе, и вместе они вышли в центр круга. Сияние тут же окутало их плотным коконом, и через мгновение все обнаружили себя стоящими посреди гостиной Кроу-хауса.
        На них, с диванов и кресел, с удивлением смотрели Рубина и Дрейк, Ричард и Морган и даже кот, сидящий рядом со своим юным хозяином.
        - Добро пожаловать в мир живых! Давненько я здесь не была, - с довольным видом изрекла Вильгельмина. Заметив обитателей дома, она сделала легкий, но почтительный реверанс. - Вы, должно быть, другие Далгарты? И - о! - Рубина Вэлфорд! Рада вас видеть. Как поживает мой любимый Эмайн Аблах? Еще не знает о наших грандиозных планах?
        - Что ж, скоро узнает, - сказал Дориан. - Пришло время отдать кое-кому должок.
        Глава 27. Приманка
        Потребовалось немало времени, чтобы объяснить всем происходящее. Деметра видела, с каким неодобрением наблюдала за ней Рубина в те моменты, когда они говорили о подземельях Ордена и о нахождении руны. Однако высказываться сестра не стала.
        Ричард Хаттон тоже оказался недоволен тем, что бывшая ученица не стала выполнять его распоряжения и не вернулась в мир людей. Теперь сделать это не получилось бы. После бегства друзей из горных катакомб у «моста» были выставлены патрули Юфемии, фактически ограничившие перемещение из магического мира. Каменный мост, соединяющий главный остров с другими островами архипелага, также был перекрыт. Они оставались в западне.
        За два дня, пока Деми томилась в темнице и приходила в себя на Эйрине, в Эмайн Аблахе многое изменилось.
        Была приостановлена деятельность всех государственных учреждений. Стояли закрытыми Канцелярия, библиотека, академия и Штаб. Не работали лечебницы, магазины и кафе. Простые жители затаились в своих домах, а бунтовщики возводили укрепления и баррикады.
        Светлые, покинувшие Орден, заняли дворец и уцелевшие особняки в центре города, перемешавшись с поддерживающими гражданскую войну темными. Они готовы были забыть о столетней вражде и работать вместе для того, чтобы покончить с существовавшей властью.
        Парадокс состоял в том, что последними выжившими из Верховного Ковена считались Деметра и Рицци, как единственные, чьих тел не нашли. И кто-то из них по всем юридическим законам мира мог выдвинуть себя на пост нового магистра. Их жизни фактически стали последним препятствием жителей Нью-Авалона к мирному существованию.
        Никто не знал об их тайном убежище в Кроу-хаусе, пока тот был замаскирован под обгоревшие руины. Но Ричард чувствовал себя все хуже и хуже и не мог поддерживать чары вечно. Приближался момент, когда его магические силы иссякнут, и дом вновь станет виден.
        Разумеется, это вызвало бы вопросы. И тогда бунтовщики перебили бы всех.
        Даже с появлением Вильгельмины Спириты ситуация оставалась сложной, и оптимизма закономерно поубавилось.
        Рицци рисковала своей жизнью, чтобы выбраться в соседний район, где на чердаке старой гостиницы укрывались семья Бланшар и все еще находящийся при смерти Шерл Прамнион. Вернувшись, она сообщила неутешительные новости: на них с Деметрой и Кэрри объявили новую охоту и плакаты с портретами развешивали по городу. Обещали хорошую награду. На главной площади разбирали палаточный лагерь и складывали высокие костры для предстоящих казней.
        Лукас Бреннон вызвался добровольцем, отправившись в город для того, чтобы попробовать связаться с теми, кто еще готов был оказать поддержку им и старому режиму. Такие люди, разумеется, имелись. Они притаились в подпольях и точно так же готовились дать отпор захватчикам.
        Эмайн замер в мрачном ожидании сигнала к полномасштабной войне.

* * *
        Той ночью никто не спал, пытаясь придумать подходящий план. В особняке появлялись и исчезали новые люди, спешащие заявить о своей верности и поделиться последними новостями. Ричард и Вильгельмина, ставшие главными в операции по спасению мира, то и дело отдавали распоряжения.
        Они составляли карту расположения врагов и союзников, руководили размещением наблюдательных постов, вели списки имеющихся людей и вооружения. Делали все, чтобы на их стороне появились хоть какие-то преимущества.
        Надеясь немного побыть в тишине, Деметра сидела в спальне на втором этаже, пока на первом собирался очередной совет. Даже то, что она являлась человеком, а не волшебницей, не имело сейчас значения - она оставалась легитимной правительницей. И даже объяви она о своем происхождении во всеуслышание при Юфемии, ее сначала бы казнили и только потом стали бы разбираться.
        - Прибыли твои дедушка и дядя - Альберт и Бриан Бланшар, - сказала ей Рицци, заходя в комнату. Подруга, наконец, сменила платье на более удобную форму охотников. Вот только кожаная куртка ей была очевидно велика, как будто бы она тоже без спроса одолжила ее у Дориана, - рукава пришлось закатать до локтей. - Они на нашей стороне, если не считать, что магических сил у них практически нет. Но просили передать, что готовы помочь, чем смогут.
        - Кто еще? - спросила Деми, отворачиваясь от окна, за которым виднелись пустые серые улицы, и глядя на Патрицию.
        - Вивьен Ашер - глава ковена острова Вайлдханта, темный маг. Она была в Тинвингс-хаусе в ночь резни и сумела выжить. И колдун Освальд Гаррет - мэр Хэксбриджа. Все застряли на этом острове, как и мы, - ответила Рицци. - Ты спустишься?
        - Да, - кивнула Деми, спрыгивая с подоконника. - Никто из них еще не предлагал сдать нас Мие?
        - Нет, но настроены они не слишком дружелюбно. Для начала нас просто хотят там видеть, - сообщила подруга. Она взяла Деметру под руку и одарила насмешливым взглядом. - Надеюсь, ты не станешь вести себя, как в Вэлфорд-холле, и произведешь на них впечатление адекватного человека.
        - Я спасала тебе жизнь, - возразила Деми. - Идти в Орден было слишком опасно.
        - Да неужели? - фыркнула Рицци. - Между прочим, твои слуги не хотели меня отпускать даже тогда, когда Дориан пригрозил им. Пришлось вмешаться Алане. Конечно, я-то тебя простила, но наши новые союзники вовсе не такие. Они хотят понять, ради чего рискуют, и не станут потакать твоему сумасшествию. Так что не надо больше истерик и срывов. Все понятно?
        - Я постараюсь, - выдавила улыбку Деми, и вместе они спустились вниз.
        Еще с лестницы до них донеслись звуки жаркого спора - такого, какой часто звучал в зале собраний Верховного Ковена. И людей в гостиной столпилось много - там обнаружились все знакомые Деметре и еще новые лица из тех, кого сумел отыскать Бреннон.
        Зачинщиками спора оказались те же новые союзники. Эффектная Вивьен Ашер - смуглая женщина с длинными кудрявыми волосами, одетая в винтажное платье с многослойными юбками и широкополую шляпу, и Освальд Гаррет - поджарый мужчина средних лет в деловом костюме. Вдвоем они напирали на Вильгельмину, восседавшую в кресле гордо, будто бы на троне.
        - Мы больше столетия не могли закончить войну со светлыми. Больше столетия! А получается, все, что было необходимо для объединения народов, - это сделать магистром Кровавую Дрянь? - спрашивала Вивьен, указывая на понурившую голову Рубину, сидящую вместе с Дрейком на диване.
        - И эти Вороны, которые, по вашим словам, должны помочь все исправить, насколько я понимаю, находятся сейчас не в наших руках, а в руках врага? - вторил ей Освальд.
        - Вы забываете, уважаемые, что кроме бунтовщиков на Нью-Авалоне остается еще очень много темных, которые ненавидят светлых, и светлых, которые мечтают разделаться с темными, - подал голос Дориан, стоящий возле камина. - Вы можете выдать Юфемии нас, оставшихся членов Верховного Ковена, но мирной жизни не дождетесь - начнется война всех против всех.
        - Задайте себе вопрос - сможете ли вы выжить в этих условиях и смогут ли выжить ваши люди, - поддержала его Вильгельмина. - Глава ковена без ковена, да и мэр без города… Кому вы будете нужны и что останется от вашей власти?
        - По нашим данным, Юфемия планирует начать наступление уже завтрашним вечером, - вставил Лукас Бреннон, выходя вперед из задних рядов. - Они пройдут по всем домам и зданиям в поисках сторонников и несогласных. Последние будут отправлены в камеры, затем - прямиком на костры. Ожидаются уличные столкновения и бои. А когда Эмайн будет зачищен, они отправятся дальше.
        - И смогут дойти до Вайлдханта? - недоверчиво уточнила Вивьен Ашер.
        - Даже до Хэксбриджа, - заверил ее Лукас.
        Мэр города-на-границе заметно побледнел - должно быть, подумал о том, как станет объяснять это простым людям. Гражданская война на Нью-Авалоне грозила вероятностью раскрыть само существование магического сообщества всему человечеству. Вильгельмина явно тоже подумала об этом, поскольку сказала:
        - Если память не изменяет мне, в прошлый раз активные действия за границами Нью-Авалона пришлись точно на годы Первой мировой, когда Земля ревела, стонала и бушевала. Никому не было дела до того, что по всему миру истреблялись несчастные светляки - их списывали на жертв людской войны. Увы, но сейчас совсем по-другому будет…
        - Значит, если мы не устраним Юфемию Старлинг и не вернем к власти Верховный Ковен, то обречем мир на всеобщий хаос? - спросил Освальд Гаррет, который, судя по тону, старался взять себя в руки. - И какие же у нас варианты? Кроме мифических Воронов, которых мы сможем использовать когда-нибудь потом?
        - Хорошо было бы проникнуть в Тинвингс-хаус, который Юфемия выбрала своей временной резиденцией. Мне доложили, что она вернулась в него пару часов назад, - подал голос с дивана Ричард Хаттон. Он говорил хрипло и негромко - сказывался упадок сил. - Однако, скорее всего, особняк хорошо защищен. Намного лучше, чем был защищен дворец магистра. Среди новых сторонников Мии имеются опытные бывшие охотники - они будут ждать нападения. Идеальным вариантом…
        - Нападения от кого? - перебила Вивьен Ашер. - Выражайтесь конкретнее! Нам не нужны новые сюрпризы!
        - Они полагают, что Деметра Лоренс и Кэрри Райнер придут, чтобы помешать им, - высказался Дориан и с усмешкой перевел взгляд на Деми. - Поэтому Юфемия вернулась из Ордена раньше времени.
        Все тоже посмотрели на Деметру, поэтому пришлось выйти вперед и пройти к камину. Она ощущала себя неуверенно и неуютно, интуитивно предчувствуя, будто от нее чего-то ждали.
        - А, так вот эта девочка, которая добыла нам руну «Rex Regis», - проговорила Вивьен, задумчиво оглядывая Деми. - И это ее они так сильно опасаются?
        - Учитывая, что ее руками был повержен Винсент Ларивьер, то небезосновательно, - ответил Ричард Хаттон. - До того как вы меня прервали, я хотел сказать, что идеальным вариантом будет, если мы сумеем выманить Юфемию из укрытия на открытое пространство, где легко сможем до нее добраться. Например, на главную площадь.
        - И под каким же предлогом? - спросил Бриан Бланшар, до этого молчавший. - Не похоже, чтобы их интересовали переговоры.
        - Мы должны придумать что-нибудь этакое, что заинтересует Юфемию, - предложила Вильгельмина. - Что-нибудь, перед чем она не сможет устоять. Заманчивую приманку.
        - Вы предлагаете заманить ее руной? - удивилась Вивьен. - Но разве не вы говорили чуть ранее, что ни она, ни ее приспешники не сумеют ей воспользоваться?
        Старая цыганка хитровато улыбалась, и Деми быстро разгадала план. Разумеется, Вильгельмина вовсе не собиралась ее щадить. Она до сих пор видела в ней лишь инструмент.
        - Вы можете отдать ей меня, - со вздохом проговорила Деметра, снова вызывая на себя всеобщие взгляды. - Она считает меня одной из последних правительниц, так? И жаждет разыскать. Предложите ей абсолютную победу и возможность убить меня, и она не устоит.
        - Нет, это не вариант, - отреагировал Дориан. Он ухватил Деми за руку и впился в ее лицо стальными глазами, а затем сказал, чуть понизив голос: - Ты соображаешь, что именно им предлагаешь?
        - Иначе ее не выманить, - шепотом возразила ему Деми. - Ты говорил, что не будешь заставлять меня оставаться в стороне.
        - Я говорил, что буду тебя защищать, и это сейчас и делаю, - прошипел он. - Я не дам тебе настолько рисковать собой.
        - О, я тоже протестую, - громко сказала Рицци, выходя вперед. - Если вы отдадите им Деми, то, значит, и меня! Информирую всех здесь присутствующих - я не собираюсь умирать так скоро! И, думаю, Кэрри меня поддержит. Ведь если вы сдадите Юфемии нас двоих, то придется отдать и предательницу, которая унесла с собой руну!
        - Сражаться вместе со всеми - это одно дело, но выставлять себя в качестве приманки… - настороженно проговорила Кэрри, высовываясь откуда-то из угла.
        - Если все пройдет так, как я задумала, вы станете самыми защищенными приманками, мои птенчики, - все еще улыбаясь, проговорила Вильгельмина. - Юфемия захочет с вами встретиться и легко пропустит на площадь. Она не будет знать, что вы не одни.
        - Хотите сказать, что отправитесь вместе с ними? - спросил Бриан Бланшар.
        - Хочу сказать, что собираюсь отправить вместе с ними всех нас, - довольная, как сытый кот, произнесла цыганка.
        - Но каким образом? - поинтересовался Дрейк. Он выглядел встревоженным, словно идея бывшей девушки тоже пришлась ему не по вкусу. - Используете маскирующие чары?
        - Боюсь, единственной, кто владеет такими чарами, остается Алана Бланшар, - покачала головой Вильгельмина. - Знание передала ей Ортруна Рейвен, и даже я такими чарами не владею.
        - Но ведь Дориан каким-то образом замаскировал тела во дворце, а Ричард - этот особняк? - засомневалась Рубина.
        - Одно дело замаскировать неподвижный объект, и совсем другое - когда он должен будет постоянно находиться в движении, - объяснил ей Дориан. - Это совершенно разный уровень чар.
        - А «Напиток другого лица»? - вспомнила Деметра. - Он тоже позволяет менять внешность.
        - Для его изготовления у нас нет ни ингредиентов, ни времени, - слегка раздражаясь, прервала их обсуждения Вильгельмина. - Я хотела предложить вам чары невидимости. А наложить их помогут Бриан, Альберт и Кэрри. На площадь отправятся три девушки, а с ними - невидимая армия.

* * *
        Обсуждение свелось к перечислению необходимых для подготовки действий, и девушек никто больше не спрашивал. Готовыми они являлись или нет, все было решено. Удостоверившись, что их не станут слушать, Кэрри выскользнула из зала, а за ней - и Рицци. Заметив это, Деметра поспешила следом, не обращая внимания на проводивший ее недовольный взгляд Дориана.
        Она нашла подруг на площадке второго этажа. Кэрри запрыгнула на широкий подоконник и закурила невесть откуда взявшуюся у нее сигарету, а Рицци просто нервно расхаживала рядом.
        - И это ты называешь адекватным поведением? - набросилась Рицци на Деми, когда та поднялась. - Спасибо, что спасла мне жизнь, чтобы сделать пушечным мясом!
        - Вильгельмина вынудила меня сказать это, что еще оставалось? Если бы я не внесла предложение, это сделала бы она сама, - проговорила Деметра. - Так уж получилось, что ищут нас троих, могу принести тебе извинения и за это, если станет легче!
        - Она хочет, чтобы сказка повторилась, - мрачно отозвалась Кэрри. - Неужели вы не поняли? Бланшар, Альфано и Райнер против Старлинг, опять. Три девушки и злодейка. Сто лет спустя.
        - Чертова старуха со своими сказками, - выругалась Рицци, сжимая кулаки.
        - Ну, может быть, со второй попытки добро победит? - предположила Деми.
        - Давайте готовиться вместе с остальными, - махнула рукой Рицци. - Все закончится уже завтра. Но я бы не стала надеяться на многое.
        Как единственную светлую волшебницу Кэрри призвали на помощь. Альберт и Бриан должны были за одну ночь научить ее, как зачаровывать вещи чарами невидимости, а Ричард Хаттон притащил из подвала целую коробку медных перьев, оставшихся от убитых охотниками светлых. Эти перья уже ни на что не годились - магия в них выдохлась, но можно было наложить ее повторно.
        Поначалу Кэрри сомневалась, что у нее хватит сил, чтобы создать столько артефактов, но ей объяснили: чары на перьях должны продержаться минут двадцать, не больше - ровно до того момента, как передадут приманку. Волшебнице с ее способностями для этого потребовалось бы совсем немного усилий.
        Продолжали свою работу и Вильгельмина, и Ричард, и Лукас Бреннон. Снова началась суета и беготня.
        Под ногами у взрослых мешались Морган Далгарт со своим котом - мальчик желал помочь и бегал по этажам, приставая ко всем с вопросами, но больше надоедал, чем приносил реальную пользу. Деметра кое-как уговорила его отправиться спать. И сама, присев на какой-то диван, не заметила, как задремала.
        Когда она открыла глаза, за окнами уже наступал рассвет.

* * *
        Дориан Далгарт покинул Кроу-хаус по заданию Ричарда. На его шее болталось перо, скрывающее от окружающих, а секундомер на телефоне, лежащем в кармане, отсчитывал минуты действия чар невидимости.
        Подразумевалось, что рядом с ним сейчас шли Дрейк и еще один молодой хранитель, вызвавшийся выступить парламентером. О том, что они находились неподалеку, можно было догадаться только по легким следам, остающимся на мокрой мостовой и тут же расплывающимся. Хорошо, что не было дождя, иначе их присутствие стало бы еще более явным.
        К большому сожалению, Дориан замечал все недостатки их нового плана, но не мог противостоять старшему поколению, принявшему его единогласно. Он понял, что они заранее закладывали возможные потери как сопутствующие и в итоге рассчитывали на успех. Ему было бы наплевать на это, если бы не очередная бездумная жертва Деметры.
        «Ей не терпится умереть», - со злостью думал он, сворачивая за угол и старательно обходя прохожего - им повезло, что в этот ранний час улицы пустовали.
        Она всегда была такой, начиная с необдуманной поездки в клуб с первой попавшейся подругой и момента, когда полагала, что сможет отбиться от него с кухонным ножом в парке. Он хорошо помнил уверенность в ее глазах, когда она отваживалась на что-то отчаянное. Деметра всегда подсознательно искала риск, словно испытывая эту жизнь на прочность. Дориан же решил, что и без того потерял в жизни слишком многое.
        Все же слова Вильгельмины Спириты, адресованные им на Эйрине, были слишком, неправдоподобно оптимистичными.
        Поглядев на следы, цепочкой появляющиеся слева от него, Дориан вспомнил о Дрейке. Весь этот год бывший охотник пытался наставить его, объяснить, пресечь попытки восстановить отношения с Рубиной. Повышал голос, спорил, ругался. Старался воспринимать Деметру как девушку брата. Запрещал себе думать о ней вовсе. И при этом спасал ее раз за разом, превратившись из убийцы в героя.
        Вот только ради чего? Чтобы ее первой бросили в бой, без опыта да еще и без оружия?
        Стиснув зубы, Дориан преодолел последний поворот, приведший их к Тинвингс-хаусу. Возле укрытия Юфемии Старлинг было так же безлюдно, как и во всем остальном центре.
        - В левый переулок, - тихо скомандовал Дориан, надеясь, что спутники его услышат.
        Три цепочки следов устремились к безопасному укрытию и остановились в тени высокого дома, вне досягаемости от вида из окон особняка.
        - Отдай мне перо, - шепотом распорядился Дориан, и в ту же секунду перед ним возник высокий парень с короткой стрижкой - он протянул медное перо на ладони.
        Подчиненный Лукаса Бреннона, занявший место его погибшего сына.
        Дориан с трудом припомнил его имя:
        - Ивлин, верно?
        - Да, сэр, - негромко ответил младший хранитель, отвернувшись к стене, чтобы в случае чего никто не заметил движений его губ.
        - Указания понятны?
        - Так точно, сэр, - сказал Ивлин. - Я должен пойти в Тинвингс-хаус и добиться аудиенции с Юфемией Старлинг. Передать, что Деметра Лоренс приглашает ее на переговоры сегодня в семь часов вечера на главной площади. Сказать, что с ней придут Рицци Альфано и Кэрри Райнер. И попросить Юфемию прийти одной.
        - После выполнения не возвращайся, найди себе укрытие в городе.
        Ивлин кивнул и отправился к Тинвингс-хаусу.
        - Идем за ним, но в дом не заходим, - прошептал Дориан в пустоту, где, по его мнению, мог находиться брат. - Держимся вдоль окон.
        - Понял тебя, - тихо отозвался он.
        Невидимой тенью братья проследовали за парламентером и замерли неподалеку от крыльца.
        Ивлин постучал в дверь - довольно скоро ему открыли бывшие прислужники Ордена. Услышав сообщение о переговорах, они переглянулись и попросили его снять и отдать им амулет вместе с защитной курткой, а также обыскали его на предмет скрытого оружия. Ничего не найдя и удостоверившись в том, что он пришел без сопровождающих, они разрешили войти.
        Заметив его в окне по правую сторону от входа, Дориан направился вдоль фасада.
        Ивлина вели вперед по анфиладе. С одной стороны, это было удобно для них, шпионов. Его не пригласили на второй этаж, где располагались жилые покои. А с другой - свидетельствовало о том, что Мия уже, или еще, не спала, продолжая планировать военные действия.
        Прислужники Ордена привели Ивлина в большой кабинет, где Мия сидела за столом, на котором были разложены карты города.
        Дориан приблизился к окну вплотную, так что от Мии его отделяли всего пара ярдов, тонкая ткань тюля и оконное стекло, едва заметно отливающее фиолетовым цветом от наложенных на него защитных чар. Но еще возле окна, в кабинете, были выставлены двое охотников, а четверо прислужников Ордена стояли у стен. И понимая, что никак не сможет добраться до нее, он представил, что мог бы не выполнять приказ Ричарда… Не оставаться снаружи, а отправиться прямиком за Ивлином и нанести бы ей удар там, как нанес удар Коул на приеме.
        И пусть его убили бы на месте, зато Деметре не пришлось бы рисковать за мир, который даже не являлся ее. Сейчас бывший охотник понимал, что зря еще совсем недавно желал войны. Она не вызовет ничего, кроме горя, даже если и закончится уже этим вечером.
        Однако парламентер не терял времени. Он передал сообщение. Дориан увидел, как Юфемия встала из-за стола и обошла его кругом.
        Она что-то спросила у Ивлина - он ответил, и ее лицо стало заинтересованным. Женщина кивнула и заулыбалась. А затем подала знак своим людям, проводившим гостя к выходу.
        - Она приняла приглашение, - шепотом заметил Дориан. - Возвращаемся.
        Обсудить увиденное с братом они смогли только тогда, когда добрались до Кроу-хауса. Поднявшись в холл и сорвав с шеи перо, Дориан посмотрел на появившегося рядом брата.
        - Теперь она все-таки станет приманкой, - удрученно сказал Дрейк, бросая взгляд на улицу.
        - Куда же подевалась твоя верность, братец? - спросил Дориан, не удержавшись от злой насмешки, и захлопнул дверь. - Ты все-таки потерял девушку, которую должен был защищать.
        - Знаю. Но я не смог иначе, - с чувством вины проговорил Дрейк и, явно услышав его слова, сказанные вчера ночью Деметре в гостиной, добавил: - Сегодня мы защитим ее вместе. Я помогу тебе.
        Они пожали друг другу руки.
        Глава 28. Последние ножны
        Люди начали собираться на площади с полудня. Они занимали свои места по обочинам дорог, словно места в амфитеатре, ожидая начала кровавого зрелища. И то были не просто люди - бывшие охотники, облаченные в защитные куртки со скрытыми в рукавах аутэмами, прислужники Ордена в белоснежных зачарованных одеждах с длинными кинжалами, горожане, вооруженные чем попало… Воздух стал тяжелым, а небо - насыщенно-красным, словно сам Нью-Авалон предчувствовал беду.
        Ричарду Хаттону докладывали обо всех передвижениях противника. Деметра же сидела в углу и только слушала их разговоры.
        - Юфемии Старлинг пока еще нет, - сказал ему Лукас Бреннон, появляясь в комнате с новым отчетом. - Но все приготовления свидетельствуют о том, что к вечеру она появится.
        - Вот, значит, как она восприняла наше предложение прийти одной, - задумчиво проговорил Ричард, глядя на старого друга. - Как она может быть уверенной в том, что встреча состоится?
        - Мия догадалась, что за парламентером следили, - предположил Дориан со своего места возле камина. - На Тинвингс-хаус были наложены какие-то охранные чары. Возможно, они сумели зафиксировать наше присутствие, но видеть нас в любом случае не могли.
        - Мы явимся, несмотря ни на что, - возвестила Вильгельмина, поднимаясь. - Мерзавка знать не знает о полном нашем плане. И мы до нее доберемся.
        - Вы отправите девушек прямо на бойню, - сквозь зубы проговорил Дориан. - Их могут убить раньше, чем они дойдут до площади!
        - Они не посмеют. Представления - вот чего хочет Юфемия. Казни, сожжения на кострах перед всем городом! - повысила голос Вильгельмина. - С этих казней начнется ее правление, и прямо с площади бунтовщики отправятся зачищать город. Ей уже не нужен суд, а только демонстрация власти!
        - Им отдали приказ не трогать их, - добавил Лукас Бреннон. - Информатор сообщил, что люди Мии должны дождаться их встречи.
        - Я пойду первым, - вызвался Дориан, очевидно сдавшись. - Буду прикрывать Деметру. Дрейк встанет перед Рицци, а Лукас - перед Кэрри. И если на них попытаются напасть, то мы примем на себя весь удар. Ведь главное, чтобы Вильгельмина оказалась возле Мии?
        Посмотрев на него, Ричард медленно кивнул.
        На стороне едва теплящегося, умирающего добра, насчитывалось около двухсот человек. К ним примкнул ковен Вайлдханта и ковен болот Ланон-Ши, а также застрявшие на острове колдуны и маги Хэксбриджа, под предводительством Освальда Гаррета. Бывшие охотники, горожане, поддерживающие власть магистра, и горстка светлых, завербованных семьей Бланшар.
        Большая часть должна была воспользоваться перьями невидимости и смешаться с толпой бунтовщиков. Стоять и ждать сигнала. И только восемь человек отправятся вместе с приманками, окружив их со всех сторон, для большей защиты.
        - Я тоже хочу пойти вместе с вами! - воскликнул Морган, заходя в гостиную. На мальчике была форма охотников, явно ему великоватая, а рыжий кот, как обычно, следовал за ним. - Я возьму зачарованное перо и пойду в прикрытии.
        - Никуда ты не пойдешь, - возразил ему Дориан, гневно сверкая глазами. - Только посмей выйти из этого дома… Останешься с Ричардом и можешь попытаться помочь ему поддерживать маскирующие чары. На большее не рассчитывай.
        - Я не собираюсь сидеть здесь, как трус! - выкрикнул Морган, не двигаясь с места.
        - Не хватало еще с тобой возиться, - устало выговорил Дориан. - Кто-нибудь, выведите его отсюда и заприте в комнате, если понадобится.
        - Я это сделаю, - кивнула Деми и, поднявшись, почувствовала, как ноют затекшие мышцы. Она не отдыхала по-настоящему уже так давно, что свыклась с этим ощущением. Даже чудодейственные Эйринские зелья не особо помогли.
        Подойдя к Моргану, она взяла его за руку и потянула в сторону холла. Упрямо, но мальчик все же последовал за ней.
        - Они меня не понимают, - буркнул он, когда они поднимались по лестнице. - Я для того и сделал Пампкина фамильяром, чтобы выучить новые чары. Я уже не ребенок и могу постоять за себя. Братья будут сражаться, а я что?..
        - А ты выживешь, - вздохнула Деметра. - Морган, почему ты вообще хочешь лезть во все это?
        - Потому что я за вас переживаю, вот почему, - ответил Морган и отвернулся.
        Не найдя, что ответить, Деми оставила его в спальне и, по пути обратно, заглянула в комнату Дрейка. Бывший парень находился там с Рубиной и Рицци.
        - Подготовка почти завершена, - сообщила она, глядя на них. - Как вы?
        - Мы справимся, - ответила ей Рицци, уверенно, совсем не так, как накануне ночью. - Уже успели немного потренироваться. Рубина научила меня кое-каким новым штучкам.
        Еще вчера не поверившая бы в возможность не то что совместной тренировки, но даже мирного нахождения Руби и Рицци в одной комнате, Деметра вновь кивнула. Она думала только о том, что единственная останется без каких-либо способностей, как было всегда. И даже если дать ей оружие, то его быстро выбьют из рук.
        Деми не стала говорить больше никому о том, что являлась человеком, - ни к чему было их сильнее беспокоить. Только она, Дориан, Рицци, Ричард и Вильгельмина знали правду. И если амулет не спасет ее сегодня, значит, именно этого желают боги. Ей же предстояло сделать то, что она и без него умела отлично, - в очередной раз сбежать от смерти.
        - А как ты? - спросил ее Дрейк, наверняка что-то предчувствуя.
        - Найду себе какой-нибудь кинжал, - сказала она, тоже стараясь выглядеть уверенной.
        - Удачи, - с явным усилием выговорила Рубина.
        Улыбнувшись ей, Деми закрыла дверь в их комнату и направилась к лестнице. Там, на подоконнике, словно не спускаясь с него со вчерашней ночи, сидела Кэрри. Она выглядела беззаботной и неожиданно веселой.
        - Я сделала для себя интересный вывод, - протянула подруга. - Быть хорошей так же неприятно, как и быть плохой. Но за это тебя, по крайней мере, уважают.
        Деметра остановилась возле нее.
        - Ты смогла хоть немного отдохнуть? Создание артефактов должно отнять немало твоих сил…
        - Я видела, как ты провожала Моргана, - вы прошли мимо меня, - ухмыльнулась Кэрри, разваливаясь на подоконнике еще сильнее. - Соглашусь с пацаном. Ни к чему отсиживаться здесь без дела. С Альбертом и Брианом мы создали более двух сотен перьев, я поспала два часа и чувствую себя прекрасно. Отыграемся сегодня за все!
        - Кэрри, это может быть очень опасно, - нахмурилась Деметра, испытывая беспокойство. - Наша задача - только выманить на площадь Мию и провести к ней Вильгельмину.
        - А я и не думаю, что все будет просто, Деми, - проговорила Кэрри и потянулась. - Убьем Мию с Коулом, и я поеду в Лондон к матери. Жду не дождусь этого момента… когда моя жизнь станет однообразной и скучной.
        Ее мечты прервал появившийся на лестнице Дориан.
        - Пора, - сказал он.

* * *
        Почти весь день Лукас Бреннон и его помощники-хранители разносили зачарованные перья по остальным укрытиям. И к семи вечера люди из их невидимой армии уже занимали свои позиции на площади и на улице.
        Приманки и защитники приготовились к выходу в холле Кроу-хауса.
        Деметра, бросив взгляд на друзей и на Ричарда с Вильгельминой, встала у самой двери. Старая цыганка излучала уверенность и выглядела величественно и непоколебимо. Ее силе хотелось верить, но, несмотря на это, напряжение неумолимо нарастало.
        Дориан подошел к Деми и вполголоса объяснил ей расстановку сил.
        Он должен был выйти первым вместе с Дрейком и Лукасом, затем наступит очередь Деметры, Рицци и Кэрри, а вслед за ними отправятся Рубина, Вильгельмина, Вивьен Ашер, Освальд Гаррет и Бриан Бланшар. Цыганка будет использовать чары, чтобы приглушать их шаги и заметать следы. Главное - подобраться к Юфемии на расстояние, достаточное для применения боевой магии.
        - Лукас Бреннон уведет тебя оттуда обратно в особняк, как только начнется бой. Если я увижу, что ты решишь там остаться, то, клянусь, убью тебя сам, - предупредил Дориан.
        - Могу тебя успокоить - мне больше не хочется умирать, - сказала Деметра.
        Она обняла его, несмотря на то, как могли отреагировать на это сестра и бывший парень, стоявшие позади.
        - Ничего не бойся, я все время буду рядом с тобой, - прошептал Дориан, зарываясь пальцами в ее волосы.
        - Я знаю, - ответила она.
        Отстранившись, Дориан посмотрел на Ричарда, и тот подал знак рукой. Взяв перо, висящее на шее поверх кожаной куртки, и прошептав заклинание одними движениями губ, он растворился в воздухе, став невидимым.
        Деми обернулась и увидела, как исчезают все их сопровождающие. В холле остались только они с Кэрри и Рицци и ментор, с изможденным видом привалившийся к стене.
        - Скоро увидимся, Ричард, - обнадеживающе улыбнулась она.
        Дверь впереди открылась, словно бы сама по себе, и Деметра, выждав несколько секунд, вышла на улицу.
        За время, проведенное в их замаскированном убежище, на Нью-Авалоне будто бы еще больше потемнело, а красные облака опустились ниже, став плотнее, тяжелее, насыщеннее. Не было ни ветра, ни дождя. Стоял полный штиль, и воздух казался душным.
        Где-то громко каркали вороны, а кроме этого не доносилось ни звука.
        Двигаясь в сторону площади, мимо разоренных лавок и сожженных особняков, Деми замечала лица людей, наблюдающие за ними сквозь еще целые стекла домов. Ей казалось, что они знали об их миссии или явно о чем-то догадывались.
        Никто, кроме них, не решался идти так открыто, по центру дороги.
        Чем ближе становился дворец, тем больше бунтовщиков попадалось им на глаза. Они стояли вдоль стен, и цепочка их становилась все более непрерывной, все более сомкнутой. Кто-то выкрикивал вслед ругательства. Кто-то смеялся.
        Выпрямив спину и гордо подняв голову, Деметра шла, не обращая ни на кого внимания, и ее подруги, идущие с ней плечом к плечу, вели себя так же.
        Ее грела мысль о том, что Дориан находился всего в одном шаге и что при желании она могла бы протянуть руку и коснуться его. Как же она будет рада сделать это вновь, когда все закончится…
        Дворец показался мрачной громадиной. Еще недавно белоснежные, стены его потрескались и местами обуглились. В высоких окнах недоставало стекол, а широкий дверной проем выглядел черным проломом, как место страшного взрыва.
        Не меньше двадцати высоких костров было подготовлено вокруг него. Посреди сложенных конусом толстых бревен торчали длинные жерди с привинченными железными кандалами - к ним вели наспех сколоченные приставные лестницы.
        «А когда ловили кого-то из светлых аристократов, то тащили их, по старинке, на костер. Десятки костров сложили на главной площади Эмайна»… Деми почувствовала, как по спине ее пробежал холодок.
        Всюду валялись камни и битое стекло - они хрустели под ногами.
        Деметра заметила, как отсыревшая пыль и осколки приминаются под невидимыми ногами их защитников, и в тот же момент откуда ни возьмись подул ветер, явно вызванный магией, - он смешал и стер все следы.
        Юфемия Старлинг, в сопровождении Коула Ларивьера и высокого мужчины - прислужника Ордена, вышла из главного входа дворца. Она выглядела точно так же, как в ночь штурма или в горных катакомбах. Длинное белое платье, не то королевское, не то свадебное, волочилось за ней по грязи.
        Несколько шагов - и расстояние между ними сократилось до трех ярдов. Они приблизились достаточно для применения магии. Чуть приподняв руку, Деми подала сигнал, чтобы ее спутники остановились.
        - Ты хотела поговорить со мной, Деметра, и я пришла, - громко, чуть насмешливо, проговорила Юфемия, выступая вперед.
        - Разве ты не должна была прийти одна? - спросила Деметра, стараясь забыть о страхе и мысленно напоминая себе о стоящих рядом защитниках.
        - Как и вы, - двусмысленно улыбнулась Мия. - Так о чем вы хотели вести со мной переговоры? Что вы можете предложить мне?
        - Мы хотели… - Деми посмотрела на подруг, сверлящих Мию неподвижным взглядом. Она не понимала, почему их спутники до сих пор не появились, и решила импровизировать, чтобы хоть немного потянуть время. - …сдаться. В обмен на обещание не устраивать террор. И если ты станешь единственной законной правительницей…
        - Я уже стала ей, - прервала ее Юфемия и улыбнулась. - Так что пора заканчивать этот разговор. Я рада, что вы оказались настолько глупы и уперты, чтобы все-таки прийти сюда сегодня. Костры будут очень яркими и жаркими… Насладимся зрелищем вместе!
        Несколько мужчин отделились из общей массы бунтовщиков и направились к ним.
        - Дориан, - тихо выдохнула Деметра, протягивая вперед руку, но зачерпывая лишь воздух.
        Подруги закрутили головами по сторонам, засуетились рядом с ней.
        - Деми, здесь никого нет, - панически прошептала Рицци.
        - Что? - непонимающе переспросила она, облизывая пересохшие губы.
        - Рядом с нами никого нет, - повторила Рицци. - Мы здесь совсем одни…
        Дуновение ветра, которое она приняла за чары Вильгельмины… Вовсе таковыми не являлись. И не цыганка сотворила их… А кто-то другой.
        - Черт, - поморщилась Кэрри.
        С ее пальцев тут же сорвалась струя пламени и, прочертив в воздухе дугу, врезалась в наступающих на них людей. А уже через мгновение Рицци схватила за руку Деметру и спасла от сверкнувшей в дюйме от них молнии.
        Воздух вокруг них заискрился целым градом чар, и Деметра повалилась на мостовую. Кто-то из бунтовщиков схватил ее, поднимая и обездвиживая. Все же стоило вооружиться хотя бы одним кинжалом, не полагаться на других. Сейчас он бы очень пригодился…
        Кэрри и Рицци упирались как могли, но не способны были противостоять крепким мужчинам, заломившим им руки.
        - Как? Как у тебя это получилось?! - прошипела Деми, яростно глядя на Юфемию, с мягкой улыбкой наблюдавшую за ними.
        - Иногда стоит искать предателей среди своих, - победоносно проговорила Мия.
        Из-за ее спины, из разрушенного холла дворца вышел… Лукас Бреннон со своим помощником Ивлином.
        - Нет ничего постыдного в том, чтобы перейти на сторону победителей… и сообщить им обо всех ваших планах. Лукас передавал их уже очень давно, почти с момента смерти своего сына… Он ушел от Винсента Ларивьера к Рубине, но затем разочаровался и в ней. И, надо сказать, правильно сделал.
        «Предатели могут оказаться где и когда угодно. Даже среди приближенных, стоящих за спиной», - как-то сказал Дориан и оказался совершенно прав.
        Под громкое улюлюканье толпы люди Мии потащили их на костры.
        Деметра кричала и упиралась, как нельзя кстати представляя себе момент казни Дельфины Бланшар. Она ни разу в жизни еще не боялась огня так сильно, как в эту минуту.
        Яркая вспышка на секунду ослепила ее, и ошалевший взгляд выхватил появившихся среди скопления бунтовщиков бывших защитников. Все они были захвачены, и только благодаря Вильгельмине, применившей сильные чары, стали способны отбиваться. Сорвали с себя перья невидимости и остальные их союзники. Завязалась общая схватка.
        Деми видела Дориана, разившего аутэмом противников направо и налево. Сестру и Дрейка рядом с ним… Но они не успели бы ей помочь. Костер становился все ближе, и она уже чувствовала запах свежей древесины.
        В голову лезли совершенно неподходящие сейчас мысли. Например, откуда люди Мии достали дерево для костров? Срубили его у «моста» со стороны Хэксбриджа или наколдовали? Мозг отказывался воспринимать скорую смерть.
        Вдруг, из ниоткуда, феерично возникла Вивьен Ашер и одним точным ударом в сердце заколола несостоявшегося палача Деми. А когда он грузно повалился на землю, достала из сапога и протянула девушке запасной кинжал.
        Неподалеку материализовались все двенадцать членов ее ковена, сплошь состоявшего из женщин. Они с готовностью вступили в бой.
        С благодарностью приняв кинжал Вивьен, освободившаяся Деметра тут же бросилась через всю площадь. Она обещала Дориану, что оставит их сразу же после начала битвы, и не собиралась больше задерживаться ни секунды.
        Это был не ее бой. Это был бой светлых и темных.
        Сильный грохот и звук применяемых мощных чар у нее за спиной сообщал о том, что Вильгельмина добралась до Юфемии, но скоро его перекрыл еще более громкий, чудовищный рев.
        Лязганье металлических соединений, меньше всего походившее на хлопанье крыльев, известило всех сражающихся о прибытии Воронов. Они появились в алом небе вдвоем, Белый и Черный, и закружили над площадью, словно выискивая себе добычу.
        Какой-то светлый напал на Деми, и она со всей силы резанула его кинжалом по руке, после чего пробилась на улицу, ведущую к Кроу-хаусу. Бежала, пригибалась и уклонялась от летящих в нее чар. Пролетая мимо, они ударялись о стены и окна зданий и осыпали ее осколками. Горожане в панике выбегали из домов, стараясь покинуть поле битвы. Кричали, толкались, мешались…
        Как никогда Деметра понимала Кэрри, мечтавшую о спокойной и скучной жизни.
        Шум, донесшийся сверху, подобно раскату грома, заставил ее перебежать на другую сторону улицы. Туда, где она стояла мгновение назад, посыпались крупные камни и разбитая черепица.
        Задрав голову, она увидела Черного Ворона, со всего размаху приземлившегося на крышу здания и про-ломившего ее. И побежала со всех ног дальше, заметив, как взгляд его немигающих черных глаз остановился на ней.
        Свернула за угол и узнала Моргана Далгарта, сражающегося с прислужником Ордена. Его рыжий фамильяр Пампкин благодаря чарам принял истинно-демонический облик - увеличился в размерах раза в три, весь горел красным пламенем, и глаза его светились. А удлинившиеся когти и зубы впивались в противника.
        Прислужник упал бездыханным, и Морган уверенно направил фамильяра к следующей цели.
        - Какого черта ты здесь делаешь?! - прокричала Деми, бросаясь к нему. - Морган!
        - Хочу доказать всем, что я не хуже Дориана, - невозмутимо отозвался мальчик, посылая молнию в одного из бывших охотников. - Пригнись!
        - Не лучший момент что-то доказывать, - пробормотала Деметра, уклоняясь от посланных в них чар. Она выставила перед собой кинжал, не решаясь оставить Моргана одного. - Вернемся обратно, сейчас же!
        - Еще не время, - дерзко отозвался он, не собираясь слушаться.
        Вселяющий ужас рев послышался прямо над их головами, и Деми точно поняла, что вскоре должно произойти. Она ухватила Моргана за куртку, собираясь оттащить его подальше, если понадобится, но тут демонический кот прыгнул прямо на нее, защищая от замахнувшегося охотника.
        Разжав пальцы, Деметра отлетела на несколько ярдов в тот самый момент, когда стена здания обрушилась вниз, на дерущихся.
        Все заволокло пылью.
        Закричав от боли и страха, она ухватилась за фонарный столб, чтобы подняться. Доковыляла до образовавшегося необъятного нагромождения камней, искореженного железа и кирпичных блоков, еще скрепленных между собой цементом. Не видя ничего в тяжелой дымке, забивающей глаза, рот и нос, Деметра звала Моргана, пока не охрипла.
        Никто не отзывался, никто не пытался выбраться из-под завалов.

* * *
        Дориан сбился со счета количеству примененных чар и убитых им людей. Площадь вовсе не пустела. Напротив, она заполнялась еще большим количеством народа.
        Та самая война всех против всех перемешала светлых и темных, охотников и членов Ордена, бунтовщиков и горожан.
        Воздух сотрясала магия Вильгельмины, наконец развернувшаяся в полную мощь. Цыганка обрушивала на Юфемию Старлинг огонь и воду, молнии и ураганный ветер, но та лишь отсиживалась под большим защитным куполом, который создала себе при помощи одного из артефактов. Она не пыталась бежать, надеясь на победу.
        Когда в небе появились Вороны, даже Дориан поверил в то, что она возможна.
        Черный Ворон летал над городом, клювом, крыльями и когтями обрушивая части зданий, которых касался. Разрушаясь, они погребали под собой десятки людей, всех без разбору. Белый Ворон пока лишь кружил над домами. Но стоило им вместе напасть на толпу, и никого в живых не осталось бы.
        Стараясь не выпускать из виду младшего брата и его новую девушку, Дориан добрался до Рицци и Кэрри и убедился в том, что смерть от костра им больше не грозила. Девушки сами отделались от нападавших и бились наравне с остальными.
        Коул Ларивьер сражался с мэром Освальдом Гарретом и пока не собирался уступать.
        О, как же Дориан мечтал всадить аутэм Коулу в сердце… Расквитаться за все прошлые поражения и отомстить за Деметру.
        Но пока не имелось абсолютной уверенности в ее безопасности, он не мог позволить себе вступить в серьезную битву. Предательство Лукаса Бреннона хоть и не шокировало его, как могло шокировать остальных, все равно оказалось неожиданным. И стало очевидно, в чьем доме скрывалась Юфемия после бегства из Вайерд-хауса.
        - Найди Деметру, убедись, что она в порядке, - прокричал он Кэрри, ловя ее за руку.
        И сам тут же метнул огненный шар в здорового бунтовщика, заносящего над ними самодельную дубину с гвоздями.
        - Будет сделано, - ухмыльнулась в ответ рыжая бывшая ведьма.
        Она прищелкнула пальцами, и здоровяк упал без сознания.
        Откуда-то грянул выстрел, и Рицци, закричав, осела на мостовую.
        Подбежав к ней, Дориан увидел быстро расплывающееся мокрое пятно на ее черной футболке. Рицци провела по ней ладонью, и она мгновенно окрасилась красным. Пуля угодила в живот.
        - Дориан, - дрожащим голосом выговорила Рицци, поднимая на него взгляд.
        - Не двигайся, - скомандовал он, торопливо размышляя над вариантами помощи.
        «Дориан, убей…» - звучал у него в голове голос мертвой секретарши Сабрины, с рваной раной на животе. Но с огнестрельным ранением выжить было куда проще…
        Поднимаясь и отражая атаку очередного прислужника Ордена, он вспомнил еще кое-что. И когда прислужник повалился на мостовую рядом с Рицци с перерезанным горлом, Дориан наклонился к ней.
        - Обхвати меня руками за шею, - сказал он, одновременно нащупывая до сих пор лежащее в кармане перо перемещения, которое отдала ему Кэрри в катакомбах.
        Конечно, это перо не смогло бы перенести их далеко… Но лечебница мистера Флеминга находилась всего в паре улиц от площади.
        Он прошептал заклинание и перенесся с ней точно на крыльцо здания. Рицци слабо застонала у него на руках.
        Перехватив ее поудобнее, Дориан чарами открыл запертую дверь и вошел внутрь.
        В пустом холле с бледно-голубыми стенами и серым плиточным полом, казалось, не было ни души. Однако он сумел заметить медсестру, пугливо скрывшуюся за стойкой регистратуры.
        - Я не стану причинять вам вред, - сказал он. - Позовите мистера Флеминга!
        - Мистера Флеминга нет… сэр, - прошептала медсестра, осторожно выглядывая. - Он на площади… помогает раненым.
        - У меня здесь тоже раненая, - проговорил Дориан и аккуратно опустил Рицци на одну из кушеток, стоящих у стены. - Займитесь ей, это член Верховного Ковена!
        - Сейчас… да, конечно, - заторопилась медсестра.
        Кивнув Рицци и закрыв за собой дверь, он вышел на улицу. Случайно заметил свое отражение в одной из стеклянных вставок - растрепанное и окровавленное. И поднял глаза на алое небо, откуда доносился невообразимый грохот.
        Белый Ворон нападал на Черного. Рвал его когтями и бил клювом. Метал скрипел и скрежетал, проминался и шел глубокими царапинами. Забывшись в собственной битве, механизмы уже не подчинялись Юфемии.
        Вильгельмина была права - Белый Ворон вовсе не желал применять свои силы во зло, и зря его пытались заставить сделать это.
        Осознав перемену в их пользу, Дориан вновь устремился к площади.

* * *
        Деметра закашлялась. Морган не мог умереть, только не так!.. Он был слишком молод. И она не смогла ему помочь…
        - Ричард, - прошептала она, поднимаясь.
        Кроу-хаус находился уже совсем неподалеку, и, поднявшись, она сорвалась на бег, не чувствуя ни боли, ни усталости. Добежала до обугленного фасада с пустыми окнами и, даже не пытаясь скрываться, в два шага поднялась на крыльцо.
        - Ричард! - крикнула Деми с порога, едва заглянув в холл. Ее голос срывался на хрип, а по щекам катились слезы. - Скорее сюда!
        - Что произошло? - с беспокойством спросил ментор, кое-как выходя из гостиной - чары маскировки тяготили его все больше.
        Глаза Ричарда забегали по ее лицу, наверняка грязному от пыли.
        - Морган, - только и смогла выдавить она, указывая рукой на улицу.
        - О нет, - выдохнул ментор и буквально оттолкнул ее с порога.
        Стоило ему перешагнуть через него, как особняк вновь появился на месте руин. Это заметили двое бывших охотников. Они среагировали быстро.
        Никогда еще ранее Деми не имела возможности понаблюдать, как Ричард Хаттон сражается. Привыкнув видеть в нем лишь добродушного ментора, любящего сладости, она постоянно забывала о том, что перед ней находился опытнейший убийца и охотник, с послужным списком гораздо большим, чем у Дориана.
        Даже ослабленный, Ричард призвал себе на помощь пламевидный аутэм и набросился на нападавших. Несколько легких, точных движений, и мужчины уже лежали мертвыми. Кровь окропила светлый деловой костюм, попала даже на усы и бороду.
        - Показывай дорогу, - буквально прорычал Ричард ей, оборачиваясь.
        Деметра побежала в сторону завалов, возле которых уже собирались люди. Не бунтовщики, горожане. Они начинали разбирать их, чтобы как можно скорее найти выживших.
        Поняв все без слов, Ричард устремился к ним.
        Деми, не успевшую среагировать, сбили с ног боевые чары. Кажется, молния, поскольку все ее мышцы свело судорогой. Пока она безрезультатно пыталась встать на ноги, неуклюже барахтаясь на мостовой, кто-то попытался ей помочь.
        - Какая же ты тяжелая, - проворчала Кэрри, с большим трудом поднимая подругу. - Что случилось с нашим убежищем?
        - Оно теперь снова видно для всех, - проговорила Деметра, держась за ее плечо.
        - Значит, мы не можем туда вернуться, - сказала Кэрри и выругалась. - И что тогда делать?
        Новая молния ударила в камни под их ногами. Деми быстро посмотрела в сторону, откуда ее выпустили, и увидела Коула Ларивьера.
        - Бежать, - предложила она, увлекая подругу за собой в один из боковых переулков.
        Надежда на то, что братец отпустит такую лакомую добычу, была слишком мала, и все же они попытались.
        Вечерние сумерки сгущались, а фонари в этом мире не загорались автоматически. Вокруг стремительно темнело, и это шло только на пользу.
        Обернувшись, Кэрри чарами обрушила позади них груду каких-то ящиков, чтобы те частично перекрыли путь. Затем девушки забежали в одну из разрушенных лавок и проскочили ее насквозь, мимо прячущихся в ней людей, до черного выхода.
        В суматохе не разбирая дороги, подруги скоро снова оказались на площади.
        Кто-то поджег костры, осветившие все ярким светом.
        В самом центре, возле входа во дворец магистра, Юфемия сражалась с Вильгельминой. Держа в руке какой-то артефакт, она насылала на цыганку тенеподобных монстров, от которых та едва успевала отбиваться. В темном багровом небе над ними с таким же остервенением бились Вороны.
        Завороженная зрелищем, Деметра чудом успела уклониться от новой молнии, задевшей ее по касательной в руку. Чары отскочили от защитной пластины на куртке.
        - Он нашел нас, - сказала Кэрри.
        Тяжело дыша, Коул остановился в нескольких шагах от них.
        - Я не позволю тебе так просто скрыться, любимая Кэрри, - проговорил он, поднимая левую руку для новых чар и занося аутэм повыше в правой. - Ты не сможешь защитить от меня мою сестру. Даже не пытайся.
        Опередив, Кэрри отправила в него мощный поток воздуха, который сбил охотника с ног. И тогда они с Деми побежали влево, надеясь уйти с площади и затеряться на улицах.
        Но не учли того, что Коул быстро поднимется и сразу устремится за ними.
        Кэрри метала чары за чарами через плечо, плохо целясь на бегу. Деметра тянула ее за руку, уводя от препятствий, возникающих на пути. Они опережали Коула, и шанс оторваться еще оставался. Им нужно было только, чтобы кто-нибудь его отвлек.
        Лихорадочно осматриваясь, Деми не могла заметить ни одного знакомого лица.
        Какой-то бунтовщик с силой толкнул ее, и Деметра, выпустив руку подруги, боком проехалась по пыльной мостовой, шершавой, как наждак. А когда приподнялась, то услышала за спиной сдавленный вскрик. Она обернулась.
        Лезвие аутэма Коула прошлось по горлу Кэрри. Глотнув воздух с отвратительным булькающим звуком, она осела вниз.
        Из последних сил Деми подползла к ней, глотая слезы.
        - Скажи… матери, - едва слышно проговорила подруга, прежде чем взгляд ее карих глаз замер навсегда.
        Деметра закричала, до побелевших костяшек пальцев сжимая в руках кинжал. Она вскочила, готовясь броситься на Коула, убить его, нанести столько ран, сколько жизней он загубил…
        Как была остановлена чьей-то сильной рукой.
        - Спрячься и не высовывайся, - проговорил Дориан, переводя взгляд с мертвой Кэрри на стоящего перед ними ухмыляющегося Коула. - Не заставляй меня повторять дважды.
        Отбросив кинжал в сторону и ненавидя себя за слабость, Деми отступила под козырек закрытой аптеки. Спрятавшись за колонной, она могла только наблюдать.
        - Она была хорошенькой, - с издевкой протянул Коул, задевая кудрявые рыжие волосы носком ботинка. - Печально, что у нас с ней ничего не вышло. А вот с твоей девушкой, Дориан… мне кажется, у нас все еще впереди. Нам было так весело вместе…
        - Я не убил тебя в прошлый раз, но сегодня не жди от богов такой милости, - предупредил его Дориан.
        - Если я уйду из этой жизни, то только с тобой, дорогой друг, - ответил ему Коул. - Я не против повторить наш поединок. И даже обойдусь без магии, если ты этого хочешь.
        - С магией или без, тебе не победить, - процедил Дориан и напал первым.
        Аутэмы, черный и серебряный, встретились с громким звоном, приветствуя друг друга, как старых друзей. Разняв их, противники стали двигаться по кругу.
        Один ложный выпад, другой.
        И они схлестнулись в полную силу. Как и год назад, Коул мастерски отражал все удары, наносимые соперником, но сам не спешил перехватывать инициативу. Дориан наносил удар за ударом, вовремя отходя назад.
        Их бой напоминал причудливый танец под звон стали и шум толпы, однако не приносил ничего, кроме страха. Деметра прижалась к колонне, боясь даже вдохнуть. Она помнила, как Дориан проиграл и как ей пришлось пожертвовать собой, чтобы его спасти.
        Но кроме них она видела вдали Дрейка и Рубину, прикрывающих Вильгельмину, почти пробившую защиту Мии, и осознавала, что не может никому помочь.
        - Давай же, Далгарт, подходи, - ядовито подначивал Коул, наудачу рубя воздух и пытаясь достать противника.
        Дориан не успел среагировать, лезвие полоснуло его по предплечью. Поморщившись, он вновь вступил в бой, но преимущество уже было потеряно. Коул пошел в наступление и стал наносить удары с такой быстротой, что Деми только и успевала отмечать движения кинжалов, ловящих в темноте отблески горящих костров.
        - Ты должен знать - ты не сильнее меня, - выпалил Коул, перехватывая его руку и приближаясь на расстояние, идеальное для удара.
        И в этот момент, вырываясь, Дориан направил острие своего аутэма ему в горло. Двигаясь по инерции, оно глубоко вспороло кожу, оставив длинный разрез.
        Битва была окончена.
        С облегчением выдыхая, Деметра бросилась к нему, в то время как Коул рухнул на землю, корчась в предсмертной агонии. Обессиленный, Дориан тоже упал на колени.
        - Ты победил, победил, - прошептала Деми, опускаясь рядом с ним и целуя его в губы.
        - Да, - коротко выдохнул Дориан и с наслаждением закрыл глаза.
        А затем стал заваливаться назад.
        Не понимая, что происходит, Деметра осторожно уложила его на мостовую. Пальцы ее наткнулись на что-то холодное, скрытое под его расстегнутой курткой.
        Коул издал последний хрип и затих.
        Чувствуя, как сердце учащает свой бег, Деми распахнула куртку Дориана. И увидела кинжал Коула, вошедший по самую рукоять в его грудь, как в ножны.
        - Нет. Нет-нет-нет. Дориан… - зашептала она, еще раз дотрагиваясь до холодной стали и не зная, что ей делать. И закричала так громко, как могла: - Дрейк, Рубина!
        Всеобщее сражение на площади словно бы остановилось для нее, замерло… как остановилось бы само время, если бы такое произошло в действительности. Дориан не мог умереть. Его ранили, тяжело, но излечимо. Еще можно было все исправить, как-то помочь ему…
        Первым, кто подоспел на зов, был Ричард Хаттон.
        Увидев Дориана, лежащего на холодных камнях, он тут же присел возле него.
        - Боги всевышние, - с ужасом прошептал он, не сводя взгляда с рукоятки кинжала. - Мальчик мой…
        - Дориан… - протянул подбежавший Дрейк.
        - Сделайте что-нибудь, скорее, - поторопила их Деметра, не замечая, как слезы начинают заливать щеки. - Исцелите его!
        - Его сердце больше не бьется, - растерянно проговорил Ричард, проводя рукой по груди Дориана вокруг раны. - Прямое попадание, удар был нанесен точно…
        - Ричард, умоляю вас!
        - Он мертв, Деми, - со слезами на глазах проговорил Дрейк. Эмоции на его лице неестественным образом застыли, будто бы он сам не мог поверить. - Мертв…
        - Нет, - выпалила Деми, пытаясь ухватить его за руку. - Пожалуйста, мы можем что-то…
        - Он выполнил свой долг, - бесцветным тоном отозвался Ричард и поднялся, готовясь обороняться. - Дрейк, уведи Деметру. Люди Старлинг уже идут сюда.
        Дрейк потянул Деми за собой, двигаясь заторможенно, машинально.
        - Нам нужно уходить.
        - Нет, я никуда не уйду! - закричала Деметра, разыскивая глазами аутэм Дориана и готовясь сражаться насмерть, лишь бы остаться на месте.
        - Не делай из себя мученицу, идем! Я обещал, что защищу тебя, - с неожиданной злостью рванул Дрейк ее к себе. - Рубина!
        Отправив последние чары в толпу, Рубина подбежала ближе и посмотрела на Дрейка. А после опустила взгляд вниз и… все поняла. Сестра с силой вцепилась в другую руку Деметры, и вместе они буквально поволокли ее с площади.
        Обернувшись, она могла только наблюдать…
        Как мертвое тело Дориана Далгарта остается позади.
        Глава 29. Нарушенное обещание
        Со страшной силой, возникшей словно бы из ниоткуда, Деметра продолжила бороться. Против сестры и бывшего парня. Против всех. Вырываясь и отбиваясь, надеясь во что бы то ни стало вернуться.
        - Деметра, черт возьми, смертей на сегодня достаточно, - почти взмолилась Рубина, уже не состоянии ее удержать.
        - Мы вернемся за ним, а сейчас нужно спасти тебя, - убеждал Дрейк.
        - Не нужно меня спасать! - взревела Деми, высвобождая руку. - Я сказала: НЕТ!!!
        Неведомая магия, вырвавшаяся из кулона-амулета, в одно мгновение отшвырнула всех людей от нее на расстояние нескольких ярдов вокруг. Свободная, она устремилась обратно.
        Упала на колени рядом с Дорианом и, действуя по наитию, взялась за свой кулон. Неуязвимый прозрачный купол оградил их от всей площади. И время для них двоих на самом деле остановилось.
        Сердце ее сильно билось, в висках стучало.
        Деметра провела рукой по его окровавленному лицу, коснулась растрепанных темных волос.
        - Ты обещал, что всегда будешь рядом, - прошептала она.
        «Я ждал тебя весь этот год…»
        «А я весь этот год по тебе скучала».
        Смаргивая слезы, Деми прикоснулась к его губам своими. А затем, сделав усилие, вытащила кинжал из груди. Поправила куртку.
        «Я обещаю, что больше никогда тебя не оставлю…»
        - Ты обещал, - повторила она, поднимая и рассматривая окровавленный кинжал Коула Ларивьера.
        Серебряный, с наточенным волнообразным лезвием. Заужающимся к острию, как язычок пламени. С филигранными узорами на рукояти. Красивое оружие, воплотившее наконец ту самую карту смерти.
        «Все еще может измениться?»
        «Если судьба снизойдет. Карты врут редко, моя птичка».
        И не было больше никакого дела до финальной битвы Вильгельмины и Юфемии, не было дела до сражающихся в небе Воронов. Неважным стало мнение Дрейка и Рубины. Больше не имели значения ни Нью-Авалон, ни Хэксбридж, ни Эйрин.
        Хотелось послать к дьяволу всю вселенную и всех Тринадцать Первых, допустивших это. Хотелось послать к дьяволу саму себя.
        Деми направила острие кинжала себе в грудь, собираясь покончить со всеми переживаниями разом, как чертова Джульетта, которой ее недавно так хотели видеть. Никчемная человеческая девушка, не обладающая ни каплей магии. Не имеющая возможности никого спасти.
        Руки ее задрожали.
        Хотя бы капля магии… Капля светлой, исцеляющей магии…
        Медленно опустив кинжал, она сорвала со своей шеи амулет и положила его на землю. Ковырнула острием синий камень, слабо поблескивающий в темноте.
        Лезвие, отскочив от него, впилось в ее пальцы и окропило белый металл кулона алым. Не чувствуя порезов, Деметра пыталась вновь и вновь, пока руки, сплошь мокрые от крови, не онемели.
        Раздался тихий звук, и стекло крошечного сосуда, наполненного чистейшей светлой магией, пошло трещинами.
        Деми поднесла кулон к страшной ране Дориана и раздавила его. Капля золотистой, светящейся субстанции упала и быстро впиталась.
        Забыв о том, что еще мгновение назад проклинала богов, девушка мысленно воззвала к богине Деметре, обещая пожертвовать всем, лишь бы ее магия сработала.
        Купол, окружающий их, растворился в воздухе.
        Дрейк и Рубина, все люди, забывшие о войне и собравшиеся поглядеть на представление… не двигались с места. На их глазах творилось нечто невероятное даже для магического мира.
        Сначала Деми увидела, как кровь с груди Дориана стала исчезать, а рана - затягиваться.
        Две секунды, и Дориан шевельнул пальцами.
        И… вновь задышал.
        - Деметра, - тяжело прошептал он, открывая глаза и глядя на нее.
        Зарыдав во весь голос, она принялась его обнимать.
        Где-то за ее спиной прогремел гром, сотрясший площадь.
        Вильгельмина Спирита пробила защиту противницы, рассыпавшуюся с ярким сиянием. Это сияние осветило разрушенный дворец и залитую кровью мостовую, все тела погибших и раненых, лежащие на ней…
        Юфемия, побежденная старой цыганкой, изнемогшая и обессиленная, отлетела в сторону пылающего костра. Белое платье вспыхнуло как свечка. Она истошно закричала, безуспешно пытаясь сбить огонь. Он охватил ее полностью, и вскоре свет Старлинг померк навсегда.
        А поверженный Черный Ворон с грохотом рухнул на мостовую.

* * *
        Спальня в Кроу-хаусе уже привычно приютила Деметру на все те дни, когда она отлеживалась в постели. И можно было никуда не вставать, ни о чем не думать, ничего не бояться.
        В то время, пока Вильгельмина Спирита с ее ближайшими помощниками - Ричардом Хаттоном, Альбертом Бланшаром, Освальдом Гарретом и Вивьен Ашер - возрождали из пепла дворец и восстанавливали работу правительственных органов, Деми наслаждалась отсутствием политики в своей новой, кардинально изменившейся жизни.
        Слуги приносили еду ей в постель, а она отсыпалась за все бессонные ночи.
        В соседней комнате лежал Дориан. Мистер Флеминг, осмотревший его утром после роковой битвы, с удивлением отметил, что организм был полностью здоров, несмотря на почти пятиминутную клиническую смерть.
        Случай оказался уникальным. Никто и никогда еще не имел возможности воскреснуть после прямого удара кинжалом в сердце. И на свете не существовало людей, способных повторить это.
        В народе сразу пошли слухи о Деметре Лоренс - величайшей волшебнице, которая смогла остановить саму смерть. Очевидцы передавали историю чудесного спасения из уст в уста, до тех пор, пока она не начала обрастать новыми, совершенно нереальными и неправдоподобными деталями. Они почти причислили ее к лику святых, поставив наравне с Тринадцатью Первыми, и обитателям Кроу-хауса приходилось скрывать девушку, чтобы не отбиваться от толп зевак.
        Разумеется, люди даже не догадывались о том, что она не являлась ни святой, ни даже волшебницей. Отдав всю магию амулета, Деми осталась буквально ни с чем и навсегда застряла в магическом мире. Она больше не могла проходить через порталы и «мосты», и даже чары перемещения не помогли бы пересечь границу. Но это ее пока не волновало.
        Деметра радовалась текущему моменту и заходила к Дориану до тех пор, пока ему не разрешили встать с постели. Мистер Флеминг зря перестраховывался, подарив им тем самым целые дни. Десятки часов, проведенных вместе.
        Еще через одни покои от Дориана в кровати лежал маленький Морган.
        Его извлекли из-под завалов на рассвете следующего дня, после сражения на площади. Рыжий кот-фамильяр Пампкин прикрыл мальчика собой, и Морган отделался лишь переломами ног и ребер.
        Он лежал в гипсе, хоть и временно обездвиженный, но вполне довольный жизнью. И его кот совершенно не пострадал.
        - Ну что, боец, ты усвоил урок? - спросила Моргана Деми, как-то раз зайдя навестить его.
        Мальчик посмотрел на нее исподлобья, насмешливо, точь-в-точь как Дориан, и отодвинул валяющиеся на простыне комиксы и смятые фантики от конфет.
        - Усвоил, - нагловато ответил он. - В следующий раз я буду внимательнее и не допущу, чтобы такое случилось. И убью гораздо больше врагов!
        - Не будет никакого «следующего раза», Морган, - с улыбкой покачала головой Деметра. - Теперь на Нью-Авалоне настанет мир.
        - Это ты так говоришь. А на деле здесь постоянно что-нибудь случается, - возразил мальчик и потрепал по пушистой голове кота, лежащего у него на плече. Фамильяр громко заурчал. - Хочешь мармеладок?
        Часто к братьям заглядывал и Дрейк.
        Когда Деми смотрела на него, то отмечала, что во взгляде бывшего парня будто бы что-то необратимо изменилось.
        Ричард рассказал ей, как храбро он сражался против бунтовщиков вместе с Рубиной и покинул поле боя, не получив ни единого ранения.
        После того как Юфемия Старлинг умерла, Черный Ворон пал, а Деметра воскресила Дориана, война угасла сама собой. Люди, какими бы ярыми революционерами ни были, связали все эти три явления между собой и увидели в них знаки, поданные свыше.
        Нью-Авалон вновь замер в ожидании, но уже не тягостном, а успокаивающем, приносящем надежду.
        Вильгельмина поместила Белого Ворона, вскоре приземлившегося возле своего мертвого брата, в одном из внутренних двориков дворца и, кажется, неплохо с ним поладила. Она распорядилась отремонтировать и залатать его «раны». А скоро выяснилось, что у Ордена было достаточно запасов зелий, обеспечивающих его работу. Именно ими Мия пользовалась, чтобы продлить свою жизнь и выглядеть молодо, как это делал и Винсент Ларивьер.
        Оставалось только провести ритуал - к нему тщательно готовились.
        Деми так и не могла определиться со своим отношением к старой цыганке. С одной стороны, Вильгельмина ее использовала безо всякой жалости, а с другой… сделала все правильно и этим принесла людям необходимое добро. Не поступи бы она так, на месте Эмайна сейчас находились бы одни окровавленные руины.
        Конечно, не все было так радужно, и в первые дни хранителям пришлось постараться, чтобы найти и устранить особо идейных бунтовщиков и фанатичных прислужников Ордена Монтеры, не желавших сдаваться. В числе прочих были схвачены Лукас Бреннон и его помощник Ивлин. Но, когда с ними покончили, в городе стало действительно спокойно.
        В день ритуала, объявленный городским праздником, в Кроу-хаус приехала Рицци Альфано, уже почти полностью восстановившаяся после ранения. Зайдя в спальню подруги, она первым делом с придирчивым видом залезла в ее гардероб.
        - Так и знала, что в такой важный день у тебя не найдется ни одного подходящего платья, - протянула она, сморщив нос, и изящным жестом откинула на спину уложенные волнами пастельно-розовые волосы.
        На ней самой был элегантный черный брючный костюм, а при ходьбе Рицци опиралась на трость в викторианском стиле, с ручкой в форме головы дракона, - швы на животе еще причиняли ей неудобства.
        - Кому какое дело до того, во что я буду одета? - нахмурилась Деметра, отодвигая вешалки и выбирая простое на вид платье из нежно-голубого струящегося шелка.
        - Ну, ты же теперь одна из Тринадцати Первых, - издевательски проговорила подруга. - Рубина наверняка исходит ядом от того, как ты подвинула ее во власти.
        Деми виновато опустила взгляд.
        И в самом деле, единственная, кого она не видела ни разу за прошедшие дни, была ее сестра. Даже Алана Бланшар, и то заходила справиться о самочувствии дочери. А вот Рубина…
        О чем она могла думать, укрывшись за стенами Вэлфорд-холла, в который ее вынудили вернуться?
        - Ну, или она вообще об этом не вспоминает, а радуется тому, что может быть с Дрейком, - поспешила успокоить Рицци. - И это голубое платье не такое ужасное, как мне показалось на первый взгляд. Хочешь, я помогу тебе сделать макияж?
        Сама Рицци скрывала за обычным щитом сарказма и напускного веселья свою личную боль. Деметра знала, что по ее приказу Шерла поместили в отдельную палату в лечебнице мистера Флеминга и применяли всевозможные магические и человеческие знания в целительстве и медицине, чтобы привести его в чувство. Рицци заходила к нему каждый день, ухаживала за ним и разговаривала. Однако бывший глава Ордена оставался в глубокой коме, и прогнозы были неутешительными. Мало кто считал, что он на самом деле когда-нибудь очнется.
        После того как Деми собралась, а подруга помогла ей с укладкой и косметикой, за ними зашел Дрейк, одетый в черный смокинг, чтобы сопроводить во дворец. Сегодня резиденцию магистра должны были впервые после реставрации открыть для жителей Эмайна.
        Заметив, что парень явно хочет поговорить с Деметрой наедине, Рицци деликатно сообщила, что подождет внизу.
        Дрейк прошел по спальне, и Деми отметила, что он изменился еще и внешне. Что-то неуловимо переменилось в его походке, а обычные растрепанные волосы были зачесаны назад.
        - Только что я заглядывал к Дориану, - сказал Дрейк, глядя на нее тем самым, другим, будто бы повзрослевшим взглядом. - Он тоже готов и скоро спустится.
        - А Руби?
        - Она будет ждать нас уже во дворце, вместе с Аланой, - ответил Дрейк и сделал шаг к ней. - Деметра… Я хотел извиниться. В последние недели я вел себя как…
        - Давай оставим это в прошлом, Дрейк? - попросила его Деметра. - Мы все вели себя… неправильно.
        Дрейк кивнул и, помедлив, добавил:
        - Ты спасла моего брата, пожертвовав своей свободой. - Выражение его черных глаз стало совершенно серьезным. - И я буду тебе за это вечно обязан.
        - Не надо давать еще одного обещания, - улыбнулась Деми.
        - А это не обещание, - без тени улыбки проговорил Дрейк. - Это факт.
        - Идем уже, - вздохнула Деми, беря его под руку. - Не нужно сейчас таких серьезных речей.

* * *
        Главная площадь Эмайна была полна людей.
        От страшных дней, прозванных народом Пятидневной войной, не осталось ни одного следа. Промозглую ноябрьскую сырость и серость разбавляли подвешенные на фонарных столбах разноцветные ленты и композиции цветов.
        Подъезжая ко дворцу, Деметра даже увидела через окно кареты продавцов, торгующих воздушными шарами и сладостями. Специально нанятый оркестр играл торжественную музыку.
        У восстановленных главных дверей соорудили нечто вроде высокого помоста или сцены, в центре которой был выставлен на всеобщее обозрение Белый Ворон. Периметр возле сцены оцепили, и хранители в своей стандартной форме зорко следили за тем, чтобы никто не подходил слишком близко.
        А стоило выйти из кареты, как люди разразились радостными криками.
        Деми еще не забыла, как именно эта толпа не так давно готова была разорвать ее сначала как светлую, а затем как члена Верховного Ковена, и совсем не воодушевилась такому приветствию. Наоборот, оно наводило на нее ужас.
        До начала церемонии их проводили в холл дворца.
        Там уже ждали Вильгельмина и ее помощники, а также Алана и Рубина.
        Старая цыганка с большим удовольствием провела им небольшую экскурсию по наспех восстановленным залам. Она в красках расписывала планы о том, как собиралась наполнить это место прежней жизнью и активностью.
        Вильгельмина поведала и свои цели относительно Верховного Ковена. Аристократии на Нью-Авалоне почти не осталось, поэтому было решено поступиться правилами и набрать в число правителей проверенных, надежных людей.
        В его новый состав должны были войти в первую очередь Альберт Бланшар, Вивьен Ашер и Ричард Хаттон, которого, несмотря на все его нежелание заниматься политикой, просто поставили перед фактом. Одно место закрепили за Шерлом Прамнионом, как дань уважения за проявленный героизм. И еще три места принадлежали Рицци, Дориану и Рубине. Деметра как человек уже не могла в нем присутствовать, а мэр Хэксбриджа, Освальд Гаррет, отказался от предложенной должности.
        Итого оставалось еще пять свободных мест, которые магистр скоро собиралась заполнить.
        Деми уже не было дела до Ковена, а вот ее сестра явно оставалась не в восторге. По новым правилам Вильгельмины молодые люди больше не имели права голоса в общем совете. И они должны были обучаться, как и прежде, долгие годы под присмотром старших, прежде чем из них получились бы полноценные правители.
        В назначенную минуту они все вместе вышли на улицу, и Вильгельмина попросила Деметру, Рубину и Алану подняться на сцену.
        Толпа на площади притихла.
        Ричард Хаттон, в великолепном темном костюме, должен был провести ритуал - смешать их кровь с зельями и убедиться в том, что Ворон заработает.
        Специально для церемонии написали новый текст, который они должны были проговорить. А по просьбе Деми из него убрали упоминание того, что она являлась человеком, - объявлять об этом перед целой площадью представлялось попросту опасным.
        - Я, Алана Бланшар, мать Деметры и Рубины, приношу свою кровь во славу Нью-Авалона, - начала Алана, глядя на стоящих рядом с ней дочерей. - Пусть станут светлые и темные единым народом!
        Она уверенно полоснула себя по запястью аутэмом и занесла руку над золотой чашей, размещенной на специальном постаменте. Стоило ей немного наполниться, как сразу подошли лекари вместе с мистером Флемингом и залечили порез.
        - Я, Рубина Вэлфорд, дочь Аланы и сестра Деметры, приношу свою кровь во славу Нью-Авалона, - начала Руби.
        Быстро послышались недовольные выкрики и свист.
        - Только крови Кровавой Дряни нам не хватало! - закричал кто-то. - Уберите ее со сцены! Найдите кого-нибудь другого! Проведите над ней суд!
        Несмотря на это, она терпеливо улыбнулась и закончила:
        - Пусть станут светлые и темные единым народом.
        Резанув себя по коже, она позволила крови стечь в чашу, а после, сохраняя горделивую осанку, отошла в сторону, где ей оказали помощь.
        Зато когда Деми решила заговорить, толпа взорвалась овациями.
        Она произнесла свои слова, не будучи уверенной в том, что из-за восторженных криков хоть кто-то ее услышал.
        - Я, Деметра Лоренс, дочь Аланы и сестра Рубины, приношу свою кровь во славу Нью-Авалона. Пусть станут светлые и темные единым народом.
        Лезвие обожгло запястье, и она поморщилась. Все же этот ритуал являлся совершенно отвратительным, и Деметра никогда не захотела бы повторить его вновь.
        Когда над смешанной кровью стал колдовать Ричард, а порез затянулся благодаря целителям, Деми поймала на себе насмешливый взгляд Дориана, стоявшего чуть поодаль, вместе с остальными членами Верховного Ковена. Деми легко могла догадаться, о чем он думал в этот момент.
        Но если бы он не вспылил тогда, ничто не заставило бы ее отправиться в Орден Монтеры в одиночку и встретить там Кэрри, а значит, и мир бы не был спасен.
        С грустью Деметра вспомнила о подруге, которой никогда не желала подобного конца.
        Кэрри перешла на сторону добра и успела искупить все плохое, что натворила. Она заслуживала того, чтобы уехать из Нью-Авалона и Хэксбриджа навсегда. Присоединиться к матери и жить с ней мирной и уютной жизнью…
        Ее похоронили на кладбище Эмайна, в склепе семьи Райнер. Все проходило очень сумбурно, и присутствовали только близкие, знавшие ее лично. Но не было матери, Софи, - никто не успел выяснить, где именно находилась книжная лавка.
        А ведь таково было предсмертное желание подруги… Деми пообещала себе, что сделает все возможное, чтобы выполнить его.
        Пока она отвлеклась на свои мысли, Ричард Хаттон уже закончил заниматься зельями. После добавления они не стали разноцветными, как описывал Людвиг Далгарт, но для этих чар такого и не требовалось. Зелья были серыми, как дым.
        После того как их вставили в механизм Ворона и повернули ключ, тут же послышалась серия щелчков. Механическая птица затрепетала крыльями и ожила. Серебряная голова дернулась из стороны в сторону, словно Ворон оглядывал собравшихся перед сценой людей.
        Это не афишировалось, но от Ричарда Деметра знала, что печать «метаморфоз» уже тоже была задействована. Ученые-маги смогли перевести символы руны в текст, а затем в комбинацию определенных музыкальных нот, которую поместили на перфоленту вместе с остальными частями сложных чар. Рулон с этой лентой заранее вставили в клюв Ворона.
        - И да воцарится на Нью-Авалоне мир, - торжественно сказала Вильгельмина, выходя вперед. - Конец войне!
        Она подала знак Ворону.
        Склонив голову, как будто бы в поклоне, он расправил крылья и взмыл в небо. Описал плавный круг над площадью и…
        Сначала все просто ощутили легкую вибрацию. Только потом послышались причудливые механические ноты, напоминающие мистическое, потустороннее пение. Многократно усиленный магией, Глас Ворона слышался по всему Эмайну. Но при этом он не оглушал, а действовал скорее умиротворяюще.
        Когда же он стих, никто ничего не понял. Не было больше никаких спецэффектов, никакого проявления того, что ритуал сработал верно. Однако потом кто-то из темных попробовал применить светлые чары… и все получилось. И вскоре уже люди по всей площади стали радоваться как дети, испытывая новые способности.
        Грянула музыка. Начался праздник, шумный и веселый.
        Воспользовавшись этим, Рубина отвела Деми в сторону.
        - Вильгельмина рассказала мне все в самый последний момент, - вполголоса проговорила она. - О том, что ты не волшебница.
        - Я не особо хочу об этом распространяться, - ответила Деметра. - Думаю, ты понимаешь.
        - О, я понимаю, - сказала Рубина, и тон ее переменился, став угрожающим. - Я все понимаю.
        А поскольку Деми ничего ей не ответила, сестра продолжила:
        - Я понимаю, что ты врала Дрейку и специально держала его возле себя больше года. Я понимаю, что, не испытывая ни малейших угрызений совести, ты ушла к его брату сразу же после расставания. Я понимаю, как легко ты предала меня, отдав пост магистра Вильгельмине. И я понимаю, какая ты лицемерная и подлая на самом деле. - Ее глаза презрительно сузились. - Я никогда не прощу тебе всего того, что ты совершила. Я могу улыбаться, могу называть тебя при всех сестрой… Но я хочу, чтобы ты знала правду - я тебя ненавижу. И… найду способ, как отплатить тебе.
        С кривой ухмылкой поглядев на потрясенное лицо Деметры, Рубина ушла прочь.

* * *
        Ворон работал без устали. За несколько дней он облетел острова архипелага, а Вильгельмина, командовавшая им, убедилась в том, что не осталось ни одного жителя, который не услышал бы его Глас.
        В их мире не существовало больше светлых и темных, сильных и слабых - все стали равны. Но это накладывало на магистра только больше ответственности.
        Оставался еще земной мир и скрытые магические города, которые Ворон обязан был посетить. Ему надлежало прослужить еще не один месяц, выполняя эту важную миссию, а затем его планировали уничтожить, чтобы никто больше не мог воссоздать такие могущественные и опасные чары. Даже останки Черного Ворона разобрали по винтикам и расплавили, избавившись от него навсегда.
        Механизм по-прежнему хранился во внутреннем дворике дворца, и Деметра часто приходила туда, чтобы побыть с ним. Ей казалось несправедливым, что такому прекрасному устройству уже подписали приговор.
        Мысли о вынужденном заточении на Нью-Авалоне все больше донимали ее. Она размышляла о словах сестры, о будущем, о том, как вообще собиралась существовать среди магов… И мечтала, чтобы появилась возможность вернуться в человеческий мир.
        В этот вечер к ней во двор пришел Дориан.
        Сидя на скамейке, она смотрела, как он о чем-то переговаривается с Ричардом Хаттоном, а затем идет к ней.
        - Что ты ему сказал? - спросила Деми, поднимаясь.
        - Сказал, что хочу усадить свою девушку на Ворона и драматично улететь с ней в закат, пока еще есть такая возможность, - усмехнулся он и поцеловал ее.
        Ворон поднял их в кроваво-красное небо и устремился вдаль. Подставляя пальцы потоку воздуха, Деметра чувствовала руки Дориана на своей талии, обнимающие ее, и думала о том, что без проклятия этот мир скоро изменится к лучшему.
        Если им, конечно, в кои-то веки повезет.
        Вместо эпилога
        На кладбище Эмайна наступила ночь. Туман укрывал подмерзшую грязь на протоптанных дорожках между могил и надгробий. Вороны собирались на ветках теневых деревьев и с неодобрением косились на единственную в столь поздний час посетительницу.
        Вильгельмина крепче сжала в руке масляный фонарь и подошла к старому склепу, увитому теневым плющом. «Спирита» - готическим шрифтом значилось над входом с колоннами и скорбными статуями.
        Нашарив в кармане пальто большой ржавый ключ, она вставила его в замочную скважину и с усилием повернула. Отворяясь, дверь ожидаемо заскрипела.
        Никто не посещал это место уже около года. Даже Дориан Далгарт и тот не имел привычки навещать погибших близких ему людей… Что до самой Вильгельмины, она и вовсе была здесь впервые больше чем за сотню лет. В последний раз, когда хоронили ее мужа, склеп выглядел гораздо новее.
        А сейчас… каменный пол оказался весь покрыт трещинами, лепнина под потолком раскрошилась и обвалилась, так и оставшись внизу разбитыми кусками. Запылившиеся искусственные цветы лежали рядом с именами ее правнучки и праправнучки.
        Вильгельмина припомнила, как наблюдала за ними с Эйрина, как радовалась их достижениям и печалилась неудачам. Они вовсе не должны были уйти всеми забытыми так рано. Однако род их семьи прервался навсегда.
        Долгие годы она лелеяла мечту о том, чтобы все исправить.
        Эта толпа на площади… Люди чествовали Деметру Лоренс так, словно бы та совершила чудо. Но для того, чтобы воскресить человека, чудо вовсе не требовалось. Нужна была лишь самая сильная магия. И благодаря этой девочке, благодаря несмышленой птичке, Вильгельмина обрела ее.
        Она посмотрела на кольцо с печатью «метаморфоз», надетое на палец, и с предвкушением улыбнулась. Вот зачем ей требовалась руна, и план сработал в точности как нужно. Все остальное являлось лишь приятным дополнением.
        Настало время торжества справедливости.
        Осторожно сняв надгробные плиты, она опустила их и прислонила к стене. Чарами перенесла гробы, еще целые, почти не тронутые временем, на пол и откинула крышки.
        Посмотрела на истлевшие тела, представляя себе… Худощавую и высокую женщину, которая всегда ярко подводила глаза и любила мужские шляпы-федоры. И юную смуглую красавицу с волосами цвета воронова крыла и с такой дивной улыбкой, что ни один юноша не мог устоять перед ней.
        Вильгельмина приложила печать к каждой из них по очереди.
        Кости стали обрастать мышцами и кожей, волосы наполнились цветом, щеки - румянцем. Воздух проник в легкие, а сердца забились.
        Присев неподалеку, Вильгельмина смотрела на чудесное пробуждение.
        - Добро пожаловать в мир живых, - сказала она с улыбкой, когда их темные глаза одновременно открылись. - И да обретете вы свое упущенное счастье.
        Плейлист
        Tommee Profitt, Fleurie - Gloria Regali
        Egzod, Maestro Chives, Neoni - Royalty
        Fleurie - Love and War
        The Weeknd - Hight For This
        Labrinth, Zendaya - I’m Tired
        Chase Holfelder - Animal (Neon Trees cover)
        Hurts - All I Have To Give
        Tommee Profitt, Fleurie - Who Will Save Us
        Ruelle - Game of Survival
        Digital Daggers - The Devil Within
        Tommee Profitt, Anna Graceman - Reign
        Poets of the Fall - War
        Tommee Profitt - It’s Got My Name On It
        Poets of the Fall - Moonlight Kissed
        Lana Del Rey - Old Money
        Tommee Profitt feat. Brooke - Can’t Help Falling In Love (DARK)
        Poets of the Fall - Moments Before the Storm
        Lana Del Rey - Change
        Hidden Citizens feat. Keeley Bumford - Immortalized
        Lana Del Rey - Cherry
        UNSECRET, Sam Tinnesz, GREYLEE - I’m Coming For It
        Stealth - Judgement Day
        Digital Daggers - Heaven Or Hell
        Rafferty - King of Fools
        Digital Daggers - Spark
        Isak Danielson - Power
        Hidden Citizens feat. ESSA - Heroes Fall
        Digital Daggers - Where the Lonely Ones Roam (Piano Version)
        Tommee Profitt, Fleurie - Tragic
        Billie Eilish - No Time To Die
        Благодарности
        Рада вновь увидеться с вами на финальных страницах!
        Если вы забрались так далеко, это что-нибудь да значит:)
        Вторая история получилась гораздо насыщеннее эмоциями и даже, в какой-то степени, более взрослой и тяжелой. Надеюсь, что вы вместе со мной переживали за судьбу героев - боялись, радовались, плакали. Потому что я плакала, и много. «Свет Старлинг» стал для меня основной книгой трилогии, где происходят именно те события, которые я задумывала изначально и очень хотела написать. Но не спешите расслабляться - впереди ждут еще заключительная часть и новые повороты сюжета!
        Огромное спасибо тем, кто все это время поддерживал меня и «Клуб Рейвен» в соцсетях - отзывами, рецензиями, комментариями, лайками, реакциями. Всем-всем, кто вместе со мной ждал выхода второй книги. Я старалась как можно скорее закончить ее для вас, и ваша активность - мое самое сильное вдохновение. Вы замечательные!
        Моему мужу - моему Дориану, чьи примечательные глаза стали главным вдохновением для создания этого персонажа. Наша с тобой история достойна отдельной книги, ну а пока я радуюсь, что могу поблагодарить тебя в этой.
        Коллеге-автору и дорогой подруге Юле Бабчинской, за поддержку и все наше общение. Спасибо за то, что выслушав полный сюжет, ты убедила меня остановить выбор именно на трех книгах. Теперь, завершив вторую, я понимаю, что персонажам просто необходим тот самый финал, который до конца раскроет тайны и не оставит недосказанности.
        Прекрасным бета-ридерам из нашего чата - всем, кто успел ознакомиться с этой историей в процессе написания и поделиться впечатлениями. В особенности книжным блогерам Евгеше Забавниковой (спасибо за отзыв на обложку!), Юле Польшиной и Лизе Алтусарь, читательницам Алене Федоровой и Софии Машкиной. Ваша поддержка и отзывы сделали эту историю такой, какая она есть. И я не представляю, как справилась бы без вашей помощи.
        Блогеру Анастасии Свон, за поддержку и отзыв на обложке.
        Ведущему редактору Ирине Рожновой, за все труды и понимание того, как будет лучше. Спасибо, что поддерживала мои идеи и видение этой истории - такое взаимопонимание дорогого стоит. Лучшего редактора нельзя было пожелать, и я до сих пор в восторге от этого!
        Литературному редактору Оксане Друговой, за бережное отношение к рукописи и профессионализм.
        Художнику Полине Граф, за огненную обложку.
        Издательству АСТ, за продолжение мечты.
        notes
        Примечания
        1
        Родовые древа персонажей см. в конце книги.
        2
        Противопростудное средство, популярное в Великобритании. - Здесь и далее, если не указано иное, примечания автора.
        3
        Старинный английский коктейль на основе виски и чая, с добавлением лимонного сока и меда.
        4
        Малиновка по-английски - robin.