Тени и химеры Тифен Сиовель
        Брисеида #2
        Из нового путешествия некоторые могут не вернуться. Цитадель управляла миром во все века, и еще никому не удавалось нарушить ее планы. У избранных уже нет пути назад, и теперь они отправляются в другую эпоху - Древний Китай, чтобы раскрыть Великую Тайну и защитить императора, против которого готовится заговор. Все, что считалось светом, обратится во тьму. Химеры, фантастические существа, из Мира Снов проникнут в реальность. Кого-то ждут подсказки на Площади Времени, а кто-то встретится со своим прошлым лицом к лицу. Каждый их шаг должен быть просчитан до мелочей, ведь Цитадель уже плетет новую паутину лжи.
        Тифен Сиовель
        Брисеида. Тени и химеры
        Часть 1. Переход
        Tiphaine Siovel
        Book 2: Briseis: Vol. 2, Ombres et chimeres, Part 1
        First published in the French language under the title
        , 2022

* * *
        Пролог
        Люсьен пальцем отвел в сторону каштановые кудри своей маленькой дочки и поцеловал ее в лоб.
        - Тебе нужно поспать, - пробормотал он, разглядывая ее недовольное лицо.
        - Но я не могу спать, - запротестовала Брисеида, - еще даже не стемнело!
        Мужчина вздохнул и обнял ее за плечи. Лучи заходящего солнца пробивались через окно и освещали все еще пухлое лицо Брисеиды, ее светлую кожу, мелкие веснушки, прекрасные маленькие глаза цвета лесного ореха. Он никогда не был в силах устоять перед ней.
        - Я мог бы рассказать тебе историю, - поделился он, - но Анни будет не очень довольна…
        - Маме необязательно все знать, - ответила Брисеида, лукаво взглянув на отца.
        На колючих щеках Люсьена появились ямочки. Он прищурил свои пронзительные голубые глаза и прошептал:
        - Что, если я расскажу тебе совсем новую историю?
        Брисеида сомневалась. Когда ее папа собирался разразиться эпической тирадой о невероятных приключениях героя с непроизносимым именем, его взгляд становился таким же загадочным.
        - Ладно, пусть будет отличная новая история.
        - Если ты пообещаешь никому не рассказывать. Что бы ни случилось.
        - Что бы ни случилось, - поклялась Брисеида.
        Она торжественно протянула ему руку. Папа пожал ее с серьезностью священнослужителя. Это будет их секрет.
        - Давным-давно стоял замок, - начал Люсьен, - такой большой, что не было видно его границ. Башни необычной формы взмывали в небо и заполняли весь горизонт. В этом замке жили маленькие эльфы, одетые в синие одежды. Все они были пленниками большого Злодея, которого никогда не видели.
        - Почему они никогда не видели его? - спросила Брисеида, прижимаясь к отцу.
        - Потому что он не хотел, чтобы его обнаружили. Пообещав эльфам чудеса, он заманил их со всего мира в свой замок. Однако он мог держать их в плену, скрывая свою личность и сохраняя Великую Тайну.
        - Какую Великую Тайну?
        - Тайна настолько хорошо охраняемая, что даже твой ученый отец так и не разгадал ее…
        Брисеида ловила каждое его слово, надеясь, что отец передумает и выдаст ключ к тайне, но Люсьен мастерски держал ее в напряжении. Он продолжал говорить, как ни в чем не бывало:
        - Большой и хитрый Злодей дал эльфам один шанс вернуться домой: если они справятся со всеми испытаниями, которые он устроил им, и минуют стены замка ровно через девять месяцев. Ни раньше, ни позже. Тогда Злодей отпустит их домой. Только замок находился в Мире Снов, где времени не существовало. Часы никогда не говорили правду, а солнце творило все, что ему заблагорассудится. Поэтому эльфы должны были быть очень осторожны, чтобы не ошибиться в своих расчетах, потому что рисковали оказаться запертыми в замке до конца своих дней.
        Брисеида пристально посмотрела на папу.
        - Твоя история не логична. Если времени не существует, его нельзя рассчитать.
        Люсьен, казалось, пришел в восторг от ее замечания. Он ущипнул дочку за нос, как фокусник, просунув большой палец между пальцами, чтобы показать ей, что украл его.
        - Что угодно может существовать, если поверить. И мы все же не перестаем верить, что время существует. И если его нет, то мы способны заставить его существовать. Но такое время субъективно, оно имеет значение только в сознании того, кто его измеряет. Понимаешь?
        - Нет, - вздохнула Брисеида, разочаровавшись. - Никогда не понимаю твои истории.
        - Все очень просто, - невозмутимо продолжал Люсьен. - Разум видящего сны фиксирует воспоминания, которые накапливаются и воспроизводят вымышленное время. Поэтому, чтобы сбежать из замка, эльфам в синих костюмах пришлось собрать ровно девять месяцев воспоминаний, пока они спали. Понимаешь, о чем я?
        - Если ты скажешь «да», Брисеида, он в конце концов оставит тебя в покое, - раздался мягкий голос со стороны дверного проема.
        Ее мама подошла и села на край кровати, положив руку на свой выпирающий живот.
        - Если у тебя хватает наглости нарушать указания, - поддразнила она мужа, - по крайней мере расскажи ей несколько историй, когда она подрастет! Как будут смотреть на нее в школе, если она сообщит своим друзьям, что ее младший брат - синий эльф из воображаемого замка?
        - Не нужно мне ничего объяснять, - ответила Брисеида, - мне семь лет, я прекрасно знаю, откуда берутся дети.
        Люсьен прошептал ей на ухо:
        - Я хотел рассказать тебе совсем не эту историю. Я говорил об огромном замке, спрятанном в Мире Снов, который…
        - Какую бы историю ты ни пытался рассказать, время уже позднее, - вклинилась Анни, поднимаясь с кровати. - Даю вам пять минут.
        Люсьен подождал, пока его жена закроет дверь, прежде чем снова заговорить. Он наклонился к Брисеиде со скорбным видом и низким голосом произнес:
        - Я бы хотел, чтобы эти пять минут длились вечно.
        - Мне надоели твои бессмысленные истории, - заворчала Брисеида, кутаясь в одеяло.
        - Это будет тяжелое время для твоей матери, знаешь. Рожать нелегко. Можешь ли ты пообещать мне, что присмотришь за ней? Возможно, мне придется уйти на некоторое время. В Мир Снов.
        - Думаю, я окажусь там раньше тебя, - проворчала Брисеида, закрывая глаза.
        - Похоже, что песочник уже пришел, - пробормотал Люсьен, целуя ее.
        Если бы она не засыпала, Брисеиде могло бы показаться странным, что по щеке ее отца течет слеза. Голос Люсьена провожал ее во сне.
        - Я буду скучать по тебе. Сладких снов.
        Затем последовал другой голос, приглушенный и гнусавый:
        - Пора, Люсьен. Нужно уходить.
        - Я знаю.
        1. Среди облаков
        От чужого голоса по ее телу пробежала волна дрожи, тряхнуло, как от удара током. Она резко проснулась. На лбу выступили бисеринки пота. Этот особый тембр, этот высокий, почти металлический звук. Брисеида могла бы узнать этот голос среди тысячи: голос херувима.
        Голос доносился не из сна, а из воспоминаний. Самое важное событие ее детства - последний разговор с отцом перед тем, как тот потерял рассудок, - только что всплыло на поверхность, кристально чистое, всколыхнув все вокруг.
        Херувим был там.
        В ее небольшом пригородном доме на улице Белвью. Он парил где-то между кроватью из светлого дерева и плакатами с изображением Короля джунглей.
        Брисеида раскинула руки, глубоко вдыхая, чтобы освободиться от тяжести, давящей на грудь.
        - Эй! Что с тобой? - над ее головой раздался голос молодого человека.
        Хуже того, подумала она, в воспоминаниях папа знал о присутствии херувима. Он разговаривал с химерой, как разговаривал бы с любым реальным человеком… Как такое возможно? Брисеида посмеялась над собственной доверчивостью, вспомнив Аликс, свою подругу-панка, которая обвинила ее в том, что та витает в облаках. Херувимов не существует…
        Но гнусавый голосок все еще звучал в ее голове.
        Девушка резко села, чтобы вдохнуть свежего воздуха.
        - Брисеида! С тобой что-то не так! Ты что, хочешь убить нас? - выкрикнул побледневший молодой человек, схватив ее за запястья, чтобы удержать на месте.
        Нахмурив густые брови, он смотрел на нее своими большими зелеными глазами. Его хватка была крепкой, но чувствовалось, как под рубашкой тело дрожало. Позади него другие путники в белых туниках, прижавшись друг к другу, наблюдали за ними.
        Только тогда Брисеида заметила облака, такие большие и белые, проплывающие вокруг них. Ее взгляд устремился в пустоту под ногами, и девушка рассмеялась.
        - Я… Я забыла, где мы находимся! В облаках! Я в облаках!
        Леонель обеспокоенно посмотрел на нее.
        - Думаешь, самое время спать? Да еще и на моих коленях!
        - А ты мог просто не дать мне улечься на тебя.
        Леонель только собрался ответить, но Брисеида окинула взглядом невидимую тропу, на которой они сидели, находясь на высоте нескольких тысяч метров над уровнем моря, и внезапно почувствовала головокружение, которое вызвало у нее приступ неконтролируемого смеха.
        - Не понимаю, что тут смешного, - произнес Леонель.
        И все же… Она размышляла о существовании херувимов, шагая по небу сквозь время в сопровождении шести представителей разных эпох. Какая нелепость. Оставалось только посмеяться.
        Перед ее глазами замелькали образы, когда остатки сна растворились и девушка пришла в себя. Создания, которые не должны были существовать или существовали только во сне. Гарпии, крылатые дьяволы, изрыгающие ненависть, сжимающие добычу своими орлиными когтями. Гигантский черный дракон с золотым гребнем, из ноздрей которого вырывалось пламя, прижимался к стенам бесконечного коридора и раздирал ковер своими огромными когтями, чтобы добраться до Брисеиды. Темные всадники на разъяренных конях набрасывались на нее. Химеры, множество химер, невероятные смеси людей и животных, высыпались из картин, висевших на стенах, а затем преследовали ее… Крокодил с открытой пастью из самой огромной библиотеки… И маленький мальчик со светлым пухлым лицом, но темным взглядом, с короткими белыми крыльями, расправленными на спине. Полуголый, он направил на нее свой перевязанный лук, его взгляд был полон ненависти и ужаса.
        Все это тоже были воспоминания… или нет? Может быть, Брисеида и ее друзья и находились на небесах, но Леонель все еще верил, что она стала жертвой иллюзии Цитадели.
        Цитадель…
        Брисеида закрыла глаза, чтобы прогнать прочь ту боль, которую она прочла в глазах херувима. Вырвавшись из тисков служителей крепости в Греции лишь несколько часов назад, она все еще пыталась осознать произошедшее. Поднимаясь по ступеням невидимой лестницы, она пыталась разобраться в том, что же все-таки случилось. Одно теперь казалось несомненным: Агис, царь спартанцев и Альфа-Элита, также боялся, что Цитадель обвинит его в серьезном преступлении. И элита, и химера действительно боялись этой крепости.
        Леонель ошибся. Брисеида не пала жертвой иллюзии. Два херувима не пытались обмануть ее, они сделали все, чтобы защитить свои шкуры от гнева Цитадели: рискуя привлечь внимание последней, один из них фактически перенес Брисеиду в крепость. Он хотел, чтобы девушка помогла ему найти копию письма, которое написал ее отец. Херувимы хотели уничтожить письмо, думая, что оно является достаточным доказательством их предательства.
        В письме все объяснялось: как херувимы по ошибке определили Брисеиду в ученицы Цитадели, как Люсьен, которому херувимы поручили предотвратить ее переход в крепость, приложил все усилия, чтобы отправить дочь туда. Потому что, став ученицей Цитадели, Брисеида получила шанс понять источник своей силы и помешать крепости продолжать тайно править миром.
        В итоге остался только один экземпляр письма, который не нанесет вреда херувимам, поскольку был написан внутри Цитадели, в Мире Снов. Цитадель принимала только документы из реального мира в качестве весомого доказательства совершения преступления. Письмо отца было не менее ценным для Брисеиды. Но, естественно, будучи растяпой, она в спешке потеряла его. Порыв ветра вырвал письмо из ее рук прямо над обрывом, откуда начиналась невидимая лестница. Брисеида отдала бы все, чтобы иметь возможность перечитать эти строки, унесенные ветром.
        - Мой отец узнал о Цитадели и херувимах еще до того, как его заперли в крепости, - сказала она своим друзьям. - Я просто вспомнила, когда он в последний раз разговаривал со мной, перед тем как превратился в овощ. Я уже почти уснула, поэтому не придала этому значения, но, наверное, именно потому и услышала его, поскольку была уже близко к Миру Снов… Там был херувим, и мой отец разговаривал с ним.
        - А может быть, ты уже уснула, - сказал Леонель.
        - Я все очень хорошо помню, это был не сон, - сухо ответила Брисеида. - Энндал, поверь мне: в тот день отец рассказал мне о Цитадели. Мне было всего семь лет, и, конечно, я ничего не понимала. Но он рассказал о большом замке в Мире Снов, где живут эльфы, одетые в синее, как ученики Цитадели. Он рассказал мне, что никто не знает личности Злодея, который правит замком, и что он сможет держать его обитателей в плену, только если скроет свою личность и Великую Тайну! Мой отец в то время уже знал столько же, сколько и сопротивление! Он знал, что Великая Тайна Цитадели включает в себя личность того, кто ею управляет. Он знал, что эта тайна позволяет крепости оставаться в тени, манипулировать миром без чьего-либо ведома. И я уверена, что он знал по крайней мере все то, что мы узнали в последнее время: что Цитадель готовит Элиту. Те, кто не прошел обучение, остаются запертыми в крепости, а остальные отправляются назад, каждый в свое время, чтобы служить Цитадели и осуществлять ее планы. Я не знаю, догадывался ли он о существовании сопротивления, знал ли, что оно стремится разрушить Цитадель, чтобы понять
ее Великую Тайну и заставить открыться миру… Но он знал о существовании химер, раз общался с херувимом! Отцу должно было быть известно, что Цитадели подвластны разные химеры, с помощью которых она управляет людьми и держит их в страхе!
        Леонель закатил глаза и посмотрел в светлые глаза Энндала в поисках поддержки. Брисеида едва сдержалась, чтобы не ударить его локтем по ребрам.
        - В таких условиях невозможно отдохнуть, лучше идти дальше, - решил Энндал. - В пути ты могла бы рассказать нам немного больше о своем отце, Брисеида.
        Рыцарь откинул со лба прядь каштановых волос, медленно выпрямился и начал мерно двигаться вперед, несмотря на то что ему мешал большой меч, пристегнутый к спине. Даже оказавшись в неудобном положении, Энндал не утратил своей природной харизмы. Его широкие плечи, большие руки и надменная осанка напоминали о знатном происхождении. Брисеида всегда чувствовала себя комфортно в его присутствии. Она как будто узнала в нем того надежного отца, которого ей так не хватало в подростковом возрасте.
        Он протянул руку Лиз, чтобы помочь подняться. Высокая рыжеволосая девушка натянуто улыбнулась ему, на ее лице появились симпатичные ямочки.
        - Делаю все, что в моих силах, - вздохнула она, внутренне собравшись с мужеством.
        Во главе строя стояла актриса из четвертого тысячелетия, которой было поручено опрыскивать духами невидимый путь, ведущий сквозь время. Флакон ей передала подруга старика, возглавлявшего сопротивление. Пар показывал расположение зигзагообразной тропинки или ступенек, обозначающих эфемерный маршрут, по которому путники быстро шли, пока он не исчез.
        Позади Лиз и Энндала шел Менг Чу, их уважаемый китайский генерал. Он схватил рыцаря за руку, прежде чем встать, а затем помог Оанко, американскому равнинному индейцу, подняться на ноги. Они решили больше не отпускать друг друга, чтобы не рисковать соскользнуть с невидимой лестницы. Оанко протянул руку Леонелю, который подал свою Брисеиде. Она помогла Энею, последнему в очереди, подняться на ноги.
        - Мы слушаем тебя, Брисеида, - сказал Энндал, когда они продолжили путь.
        - Я плохо знала своего отца. До семи лет для меня он был умнейшим физиком, который проводил свое время за экспериментами, которые с каждым разом становились все более эксцентричными. В одночасье он потерял рассудок и стал овощем, подобно мужчинам, лежащим в храме Афродиты. Трагедия произошла незадолго до рождения моего младшего брата. Папа лежал несколько лет в больнице, а затем переехал домой, потому что моя мама думала, что сможет вернуть его к жизни. Одиннадцать лет я смотрела в его пустой взгляд, такой же взгляд был и у мужчин, которых жрецы кормили в Спарте. Объяснение этому только одно - мой отец все это время был узником Цитадели. Но, вероятно, он попал туда не сразу, как я или другие студенты, потому что в тот день в моей комнате он, похоже, уже много знал о ней. Возможно, папа то и дело возвращался к своим экспериментам, а потом Цитадель, наверное, похитила его… И вдруг, сразу после того как на моей шее появилось загадочное пятно, папа проснулся и сказал, что может меня вылечить. Пятно, конечно же, было следом от стрелы херувима. Стрела, которая не предназначалась мне, и которая пометила
меня как ученика. Херувимы позволили папе покинуть крепость, чтобы исправить свою оплошность, так как они по ошибке выбрали меня. Но отец не последовал их указанию: он все равно отправил меня в Цитадель, чтобы дать шанс узнать ее тайны. Он поместил меня в одно из своих изобретений - машину, обвитую проводами, и я очнулась в Цитадели. Вот о чем говорится в письме. Не могу поверить, что дала ему выскользнуть из рук.
        - Если бы ты не упустила письмо, мы бы до сих пор находились в Греции и искали лестницу, - сказала Лиз. - Не будь так строга к себе.
        Брисеида вяло кивнула. Лиз говорила правду: письмо ее отца, уносясь с порывом ветра, резко замерло в пустоте за обрывом, обнаружив наконец лестницу, которую они так старались найти.
        - Как это письмо оказалось у Лира, в совершенно чужой эпохе? - спросил Леонель.
        - Понятия не имею. Но мой папа написал его вне времени, так как находился в Цитадели. Так что письмо легко могло попасть в эпоху Античности.
        - Может быть, твой отец знал, что тебе предстоит пройти этот путь, - предположил Энндал.
        - Может быть… Но в своем письме он подразумевал не это. Скорее, он надеялся, что я закончу свое обучение в Цитадели…
        - Думаешь, твой отец знал старика из пустыни? - спросил Оанко.
        - Я не знаю, приходилось ли моему отцу слышать о нем, но когда я пришла в хижину, старик сказал мне, что не знает папу. Не думаю, что мой отец покидал Цитадель во время своего заточения в Мире Снов.
        - Значит, не старик побудил его отправить тебя в Цитадель, - сказал Менг Чу. - Как думаешь, что ему было нужно? Неужели он действительно думал, что у тебя будет шанс раскрыть тайну Цитадели, в чем он сам не преуспел за одиннадцать лет?
        - Одиннадцать лет прошло для Брисеиды, - заметил Леонель, - но, возможно, не для ее отца, который находился в Цитадели. Поскольку в Мире Снов нет времени.
        - Так и есть, - размышляла Брисеида, - но человеческая душа не может удержаться от воссоздания воображаемого времени. За секунду мы накапливаем девять месяцев воспоминаний, а затем душа отделяется от тела. Тело остается вегетативным, пока не умрет от старости, а душа… Душа должна продолжать накапливать воспоминания, даже если время не существует… Пока тело не умрет.
        - Персональное накопление воспоминаний… - задумчиво продолжал Леонель. - Только твой отец может сказать нам, сколько времени, по его мнению, он провел в Цитадели. Так, Брисеида? Неужели он действительно думал, что у тебя будет шанс раскрыть тайну Цитадели?
        - Не знаю, может, у него не было выбора.
        Лиз остановилась. Остальные последовали ее примеру, но никто ничего не сказал.
        - А ты, Эней, что скажешь? - спросила наконец Лиз. - Ты молчишь уже несколько часов.
        - Возможно, твой отец получил послание от богов, - сказал Эней.
        Брисеида осторожно, чтобы не потерять равновесия, повернулась к молодому спартанцу. Его лицо было таким же напряженным, как и голос. Он кивнул головой в знак слабого одобрения.
        - Жертвовать, чего требуют от нас боги, иногда бывает трудно, но только они знают, что нужно делать.
        Воспоминания о смерти Касена, лучшего друга Энея, обрушились на Брисеиду, когда она увидела покрасневшие глаза молодого спартанца. Девушка сжала челюсти. Эней старался держаться мужественно, но жертва, которую он считал обязанным принести своим богам за успех их похода, тяготила его сердце.
        - Мы не уделили времени, чтобы должным образом почтить память твоего товарища по оружию, Эней, - серьезно сказал Менг Чу. - Он умер, чтобы защитить нас от Элиты, он заслуживает уважения.
        - Идем дальше, - объявил Оанко, - я спою для него.
        Они снова начали идти, и Оанко затянул прекрасную жалобную песню.
        Его длинные, гладкие черные волосы развевались на ветру, а мощный баритон плыл сквозь бегущие по небу облака. Брисеида была поглощена пронзительными эмоциями песни, которая превратила боль утраты в возвышенную оду жизни. Она забыла о своих ноющих лодыжках, икрах и бедрах, дрожащих от усталости после долгого подъема.
        Они шли уже целую вечность. Часы тянулись, не поддаваясь счету, и путники потеряли всякое представление о времени. Солнце им не помогало: оно двигалось по небу почти безучастно, освещая замки тумана то сумеречно-розовым, то оранжевым оттенком заката. Долгое время они шли, ничего не говоря, сосредоточившись на пустоте и своем неопределенном будущем. Пристально глядя на свои ноги, Брисеида наблюдала, как ее сандалии периодически меняли цвета, а ее продвижение вперед сопровождалось такими ужасающими скрипами в тишине неба, что они окончательно зародили в ее душе сомнения. Они действительно куда-то идут? Есть ли какой-то смысл во всем происходящем?
        Свет меланхоличной, но полной надежды песни Оанко оживил их веру. Они очень нуждались в ней, и у них не было другого выбора, кроме как идти дальше, надеясь, что невидимая тропа приведет хоть куда-нибудь.
        - Это было прекрасно, спасибо, - сказал Эней, когда ветер унес последние ноты. - Теперь моя очередь спеть что-нибудь. Пять лет назад я провел свою первую большую военную кампанию с Касеном. Нам едва исполнилось по двадцать лет. Мы отправлялись на передовую афинской армии. Никто и никогда не видел столько спартанцев, марширующих строевым шагом, и мы попали в бурю, такую, что вся кожа скрипела от песка. Мы с Касеном придумали небольшую песенку по этому поводу.
        В мелодии, которую он пел во всю мощь своих легких, не было ничего грустного. Она была близка к чарующим напевам, которые они слышали в военном лагере в Древней Греции, и могла бы быть прекрасной, если бы Энею медведь на ухо не наступил.
        В знак уважения к его умершему другу они слушали молча.
        - Очень красиво, - неуверенно сказала Лиз, когда он допел.
        - Да, очень трогательно, - негромко добавил Энндал.
        Леонель резко затормозил и повернулся к Энею, и все вынужденно остановились.
        - Честное слово, Эней, ты поешь отвратительно. - Брисеида напряглась, но Эней улыбнулся, а затем рассмеялся.
        - Откровенно говоря, мне все равно. Я на несколько веков старше вас всех, и как предок заявляю, что имею право петь все, что мне нравится! Вот одна из песен, которую придумал командир моей группы.
        И он запел вторую балладу во всю мощь своих легких, совершенно безумную и необычную.
        - Он не только не умеет сражаться, но и петь, - пробормотал Менг Чу.
        - И все же в тишине идти было не так уж и плохо! - заметил Леонель.
        Тут Эней заголосил громче. Леонель запел военный марш, который он выучил в прошлом году, когда находился в окопах Первой мировой войны.
        - Эй, а не пора ли уже замолчать? - крикнула Лиз, идущая впереди.
        - Вы, белые, один краше другого, - проворчал Оанко, а затем запел новую песню, на этот раз гораздо более агрессивную и пронзительную.
        - Оанко! - воскликнула Лиз.
        - Вас невозможно слушать, поэтому я импровизирую!
        - Ему не хватает воспитания, - пробурчал Менг Чу.
        И он добавил к неловкому трио заливистый гимн китайской выдержанности. Улыбаясь, Энндал добавил свою средневековую песнь, и, поскольку никто не хотел уступать, возникла полная какофония. Оставалось только одно решение - присоединиться к небесному концерту: Брисеида в свою очередь запела «Frere Jacques, sonnez les matines», как будто эта мелодия должна была открыть дверь в рай.
        - Думаете, мне слабо? - сказала Лиз. - Думаете, что сможете стать звездой, которой являюсь я в тридцать пятом веке, не умея пользоваться своим голосом? Подождите… ВОН ТАМ! Что это?
        Лиз указала на кучевое облако, беспечно плывущее на восток. Из тумана появилась тень. Облако рассеялось, и перед ними предстала группа путников, стоящих в одну шеренгу и одетых в белые туники. Они стояли неподвижно, держась за руки и глядя настороженно.
        - Эй! Сюда! - закричал Энндал, не решаясь отпустить руку Лиз, чтобы взмахнуть им. - Доброго дня вам!
        Наконец-то люди! Старый мудрец из пустыни уверял их, что в Мире Снов блуждают и другие группы, похожие на их, но друзья никогда не встречали ни одной.
        - Думаете, они понимают нас? - спросил Оанко.
        - Почему бы нет? - размышляла Брисеида вслух.
        Хотя они были из разных миров, все в их группе понимали друг друга, хотя это до сих пор остается необъяснимым. Почему в отношении других участников сопротивления должно быть по-другому?
        - Чего они там делают? - спросил Леонель.
        - Эй! - закричала Лиз. - Мы здесь! МЫ ЗДЕСЬ!
        Наконец незнакомцы очнулись от оцепенения и снова отправились в путь. Их маршрут пролегал перпендикулярно траектории группы Брисеида, только на три метра выше. Вскоре одиночная колонна уже рассекала воздух над их головами.
        - Боже, как вы кричите! - сказал высокий чернокожий мужчина с гладким черепом. - Нам было интересно, что за крики доносятся с другой стороны кучевых облаков.
        - В Китайской опере не принято кричать, - ответил Менг Чу, - нужно петь мелодично.
        - Мы пытаемся хоть как-то расслабиться, - сказал Энндал. - Вы представить себе не можете, как мы рады вас видеть! Так вы тоже путешествуете между эпохами?
        - Естественно.
        - Вас тоже направил сюда старец из пустыни? - добавил Леонель.
        - Кто еще, как не он? Мы бы пожали вам руки, - ответил высокий чернокожий мужчина, - но, думаю, лучше обойдемся без этого.
        - Мы не обидимся, - заверила Лиз. - Так откуда вы?
        Новоприбывшие уже побывали в трех временных пространствах: на африканских равнинах за три тысячи лет до нашей эры, в Мексике в десятом веке и в Австралии в восемнадцатом веке. Они были довольны своими открытиями.
        Каждый из них нес на спине что-то вроде сачка для бабочек, прикрепленного к рюкзаку.
        - Они нужны, чтобы ловить идеи, - заверила их молодая женщина, заметив любопытные взгляды.
        Розовые косички придавали ей детский вид, поэтому к ней было тяжело серьезно относиться.
        - Идеи?
        - Те, которые парят в воздухе. Вы можете путешествовать, работать, шпионить, делать все, что угодно, но без идей далеко не продвинетесь.
        Они непонимающе смотрели на нее.
        - Вы когда-нибудь задумывались, откуда берутся ваши идеи? - поинтересовался высокий чернокожий мужчина.
        - Я всегда считала, что они появляются у меня в голове, - призналась Лиз. Темноволосый мужчина, подстриженный «под горшок», в ужасе покачал головой.
        - Идеи создаются из цветов сновидений, которые могут собирать только феи. Вы сажаете свои цветы в Мире Снов, но ваши вестники, феи, заботятся о распространении пыльцы в реальном мире, чтобы вы могли ею воспользоваться. Легенда гласит, что первая фея, собравшая урожай идей, была безумно влюблена в мужчину. Для того чтобы у него появилось время для возлюбленной, он должен был научиться смотреть на свою жизнь по-другому. Поэтому фея подарила ему первую идею человечества - понятие времени. Благодаря этому мужчина смог заглянуть в будущее, представить себе возделывание земли и изобрести инструменты, которые освободили бы ему время. Таким образом, они жили счастливо на протяжении всей жизни человека. Когда человек умер, маленькая фея была так опечалена, что решила распространить идеи по всему миру в память о нем. Другие феи сочли эту игру забавной и стали подражать ей. И теперь тысячи маленьких фей разбрасывают идеи по всему миру. Но в реальном мире идеи очень изменчивы. Но для начала их нужно поймать. А потом использовать. И ловец идей подходит как ничто другое.
        - Они уже помогли вам? - спросил Энндал.
        - Благодаря ловцам мы узнали много нового, - сказала молодая женщина, задрав свой маленький остренький носик. - Цитадель принимает своих студентов на девять месяцев. Они проживают в группах согласно своей национальности и вместе с остальными находятся в общих помещениях. Некоторые присоединяются к Элите, но многие не завершают обучение.
        - Не нужно было пересекать Атлантику с сачками, чтобы узнать это, - сказала Брисеида, - я поняла это в первый же день занятий!
        Африканец выглядел обиженным. Солнце, находившееся на западе, освещало его темные зрачки и лоснящийся лоб мягким золотистым светом. Мужчина поднял бровь.
        - Что вы узнали?
        Менг Чу открыл рот, чтобы рассказать, но замер, не зная, что сказать. Брисеида хотела бы ответить, но самоуверенность незнакомцев лишила ее дара речи. Как она могла объяснить, что их тела остались где-то на родине, а души бродят между эпохами в Мире Снов? Что происходящее, по сути, им только снится? Как она могла подобрать нужные слова, чтобы рассказать об этом, когда сама в глубине души не могла поверить? Каждое мгновение доказывало ей обратное: свежий воздух, ласкающий лицо, шевелящиеся волосы на руках, когда они переходят через облачную гору, ноющая боль в ногах и прыжок сердца, когда девушка видит невероятную панораму неба… Никогда еще ее сон не был настолько подробным. И никогда еще реальность повседневной жизни не заставляла чувствовать себя такой удивительно живой.
        - Наше путешествие подтвердило, что время - это не прямая линия, - сказал Оанко. - Но я уже давно знаю, что время движется по кругу.
        Лиз кашлянула. Нельзя в четвертом тысячелетии жить со столь первобытным мышлением.
        - Прямая линия - это действительно смешно, - сказал индиец, его длинные прямые черные волосы касались высоких скул.
        - Я думал, мы остановились на карте, - вмешался Менг Чу. - Мир Снов и Цитадель находятся в центре, а эпохи разбросаны вокруг.
        Брисеида обменялась недоуменным взглядом с остальными. Они уже обсуждали этот вопрос, но так и не смогли прийти к единому мнению. До сих пор она поддерживала точку зрения Лиз и ее прямую линию, но теперь ни в чем не была уверена. Незнакомцы, казалось, не впечатлились.
        - Возможно, вам также следует раздобыть несколько ловцов идей? - снисходительно сказала азиатская женщина. - Вы можете найти их на Площади Времени.
        - Площадь Времени?
        - Мы практически дошли, это место не так уже и далеко.
        - Каким путем вы идете? - спросил Энндал.
        Они никогда не смогут пройти по чужой тропе. Даже на земле им было бы трудно преодолеть три метра, отделявших их от невидимого пути, расположенному перпендикулярно их собственному. Лиз энергично потянула Энндала за руку. О таком подъеме не могло быть и речи.
        - Не волнуйтесь, - рассмеялся смуглый мужчина, - Площадь Времени встречается на каждом пути. В конце концов вы найдете ее.
        Они обнаружили Площадь в центре собора, похожего на кучевые облака. Сначала из-за облаков послышался гул, затем концерт хриплых голосов, ревущих на все лады, сопровождаемый лязгом, грохотом, скрежетом, глухими и пронзительными звуками. Пелена тумана исчезла, и вдруг перед их глазами, посреди пустоты, материализовалась деревня, домики в которой излучали солнечный свет. Путники приблизились, пораженные таким очарованием.
        Десятки хижин с покатыми крышами, иногда высотой в несколько этажей, теснились вокруг невидимой площади, что придавало уверенности толпе путников в белых одеждах, которые, как и они, спустились на землю с небес. Все они свободно передвигались. В центре площади стоял большой обелиск, на котором были высечены часы без стрелок. Маленькие воробьи чирикали на черепице крыши, дополняя суету рынка.
        - А я думал, что уже все видел… - пробормотал Менг Чу, прокладывая себе путь через толпу.
        - Просто невероятно, - сказал Леонель, - это…
        - Три ловца идей по цене двух! - кричал торговец с открытой стороны своего каравана, размахивая сачками для ловли бабочек у них под носом. - Ясные, упорядоченные, актуальные идеи! - добавил он, подергивая усами. - Эффективность гарантирована, вы больше никогда не иссякнете!
        Как и полагается, его сачки для бабочек соседствовали с лупами, компасами и лейками, а его сосед выставил в беспорядке хрустальные шары, наперстки и зубные щетки.
        - Подсказки, находки, знания под рукой! - скандировал он, торжественно держа в руках воронки.
        - Посмотрите на эти красивые шляпки! Кому нужна красивая шляпа? Очень практично, очень привлекательно, подходит для любого века, для любого времени! - зазывал третий торговец, борясь за их внимание, жонглируя соломенной шляпой, шляпой-котелком и мотоциклетным шлемом.
        - Давайте постараемся собрать как можно больше информации, - сказал Энндал. - И если нам придется купить несколько безделушек, чтобы получить то, что мы хотим…
        Женщина потянула Менг Чу за рукав:
        - Зеркало отражает химер, господин! Очень полезно, надежно!
        - Как вы добрались сюда со своими караванами? - спросил он ее. - Вы же не столкнули их с лестницы?
        - Все эти вещи! - воскликнул Эней. - Смотри, Леонель, это ты в зеркале! И это я? Да, это я! Я никогда не видел себя так отчетливо! Похож на моего двойника! Я действительно так выгляжу? А химеру тоже можно увидеть с помощью этой штуки?
        - Что ж, неплохо, - ответил Леонель, изучая зеркало. - Однако не сравнится с визионерами будущего из моей эпохи. Едва взглянув на них, я могу точно сказать, сколько минут и секунд мне осталось жить.
        - Правда? - спросил Эней, широко раскрыв от удивления глаза.
        - Нет, - непринужденно сказал Леонель, изучая ручку на доске, - я просто хотел увидеть выражение твоего лица.
        Брисеида не могла не улыбнуться. Она встретилась взглядом с лысым торговцем, который тут же подошел к ней:
        - Ах, мадемуазель, я знаю, что вам нужно!
        Он протянул ей маленькие, круглые, золотые часики, на которых с помощью ручной работы были нанесены изображения котят.
        - Самая красивая модель в своем роде. И всегда показывает точное время. Подтверждаю, что эти часики никогда не отстают.
        Брисеида бросила на него косой взгляд, посмотрела на обелиск и его пустой циферблат.
        - Сколько времени?
        Песочник посмотрел на циферблат часов.
        - Без четверти пять.
        На часах действительно можно было увидеть время, но секундная стрелка не двигалась, а на витрине, позади мужчины, на десятках циферблатов - карманных часах, обычных часах, часах с кукушкой - было совершенно разное время.
        - Почему у часов на площади нет стрелки? - спросила Брисеида.
        - Потому что на Площади Времени нет времени, - ответил другой торговец через несколько секунд.
        - Тогда ваши часы не будут отставать, - скептически сказала Брисеида.
        - Именно это я и сказал.
        - Зачем нужны часы, если нет времени?
        - Успокаивает, когда знаешь, который час. Не похоже, чтобы вы чувствовали себя спокойно.
        - Я бы многое хотела узнать…
        - О времени? Тогда у меня есть как раз то, что вам нужно! - воскликнул он и побежал в другой конец своего прилавка, где были разложены карты и конструкции всех видов.
        - Как вы видите время? - спросил он, начав рыться в своем беспорядке. - Как завиток? В виде сферы? Механической симметрии? Возможно, как симплектоморфизм?
        - Не купить ли нам несколько ловцов идей? - спросил Эней, стоя позади Брисеиды. - Они могут помочь нам понять, что здесь происходит.
        - Я не уверен, что стоит использовать наши запасы подобным образом, - возразил Энндал.
        - Если только ты не хочешь поймать Афродиту, - заметил Леонель. - Возможно, у нее есть ответы на наши вопросы. Олимп, наверняка, недалеко отсюда.
        - Ты не хочешь закрыть свой рот? - сказала Лиз. - Не играй с его богами, ты же видишь, как на него влияет подобное…
        - Мне нужна истина, - сказала Брисеида торговцу. - Я хочу понять, как устроено время.
        Торговец повернулся к ней, в его взгляде читалось игривость.
        - Но, дорогая, истина зависит только от вас.
        - По кругу, - уверенно заявил Оанко, заглядывая через плечо Брисеиды.
        Продавец, придя в восторг, достал из кипы бумаг график в виде диска, на котором симпатичными гравюрами было изображено каждое время года.
        - Как вы можете объяснить нам время с помощью стольких противоречивых схем? - запротестовала Брисеида, когда поняла, что каждая часть представляет собой различные концепции временной шкалы.
        - Всегда найдется решение для каждого, - ответил мужчина в свойственной предпринимателю манере.
        - Но должно быть одно решение, которое ближе всех к истине.
        - Я покупаю круг, - окончательно решил Оанко.
        - Как вы будете платить? Я согласен на сумму более двух тысяч монет, - с гордостью сказал торговец, открывая ящик, такой же большой, как и его прилавок. - Вы пришли в нужное место. Мой сосед напротив принимает только йены пятой тибетской династии. За все время нашего пребывания здесь ему удалось получить зарплату только дважды.
        Брисеида посмотрела на караван, расположенный на другой стороне улицы. Неподвижный старик в малиновом халате, сидящий со скрещенными ногами, выставил на витрине пыльные песочные часы.
        - У меня с собой только немного целебных растений, - извинился Оанко перед торговцем.
        - Превосходно, превосходно, - ответил другой продавец, нажимая на рычаг, от чего его кассовый аппарат зазвенел.
        Брисеида заметила на прилавке небольшую позолоченную скульптуру. Статуэтки миниатюрных химер украшали пирамиду из уменьшающихся в размерах дисков, поддерживаемых стройными колоннами. Единороги, русалки, херувимы, козлоногие гоблины и другие сказочные существа, казалось, занимались своими делами и переходили с одного этажа на другой. На вершине два дракона сражались под присмотром третьего.
        - Это… Может быть, это драконы из легенды Цитадели? - спросила Брисеида, вспоминая о картине с изображением сражения драконов, которой она восхищалась. По версии Цитадели, черный дракон, ее эмблема, руководил битвой против красного, эмблемы сопротивления.
        - В пирамиде? - сказал торговец, его глаза сверкали, он был очень доволен тем, что наконец-то нашел что-то, что смогло ее зацепить. - Эта модель - теория времен Нила Кубы-младшего, я настоятельно рекомендую ее. В самом низу находится диск реальности, управляемый очень точной единицей времени, о чем можно судить по надписям. Каждый этаж представляет собой состояния сна, все более и более свободного от каких-либо временных ограничений. Ах, да, а на вершине, конечно же, находятся черный дракон - символ души, и красный дракон - символ сердца, а за ними наблюдает синий дракон мудрости - хотя здесь они не цветные.
        Брисеида неосознанно сжала скульптуру между ладонями. Разве херувим и песочники не рассказывали ей о разных плоскостях, через которые реальный мир и Мир Снов постепенно сближаются?
        - А на каком этаже находимся мы? - спросила она.
        Мужчина почесал голову, как будто никогда не задавался этим вопросом.
        - Ну, я бы сказал… может быть, на пятом. Конечно, эта теория времени никогда не была проверена… Но я могу продать ее за полцены, если хотите.
        - У меня нет денег, - резко ответила Брисеида.
        Что ей делать с позолоченной скульптурой высотой пятьдесят сантиметров во время их путешествия?
        - У меня есть несколько калуров, - предложила Лиз.
        - Согласен! - воскликнул владелец магазина, когда Лиз передала ему несколько маленьких кусочков папье-маше.
        Он сжал скульптуру, которая свернулась и превратилась в шар диаметром несколько сантиметров, и отдал ее Лиз за три монеты.
        - Он свернул ее! - ошеломленно сказала Брисеида.
        - Конечно, - улыбаясь, ответила Лиз. - В чем прок от статуэтки, которая не складывается?
        Брисеида кивнула, гадая, на что может быть похоже четвертое тысячелетие, если статуи на центральной площади городов можно положить в карман. Погрузившись в свои мысли, она не сразу почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее плечу. Когда девушка обернулась, то увидела перед собой раздраженного молодого человека.
        - Почта, - сказал он, протягивая ей свернутый пергамент, запечатанный красным сургучом.
        С удивлением Брисеида смотрела, как он закрывает свой ранец, приглаживает свои длинные тонкие усы, затем резко натягивает желтое кепи и уходит.
        - Вам дал письмо письмоносец? - с любопытством спросил торговец.
        - Письмоносец? - бессмысленно повторила она.
        - Ну? И чего же вы ждете? Открывайте.
        Очнувшись, Брисеида потянула за пергамент, чтобы сломать печать и развернуть бумагу. Кто мог написать ей письмо и найти письмоносца, который доставит его ей посреди неба?
        Моя драгоценная девочка,
        Несколько лет назад мои физические эксперименты привели меня к открытию существования места, которое вне времени и которое может быть достигнуто только душой, поскольку оно чуждо всей материи. В то время я назвал его «Мир Снов». Однако сон вскоре превратился в кошмар, когда я оказался в ловушке внутри так называемой Цитадели.
        Вчера два херувима совершили непростительную двойную ошибку: они не только потеряли служебное предписание, содержащее отпечаток будущего ученика, но и, желая исправить свою глупость, направили свою стрелу на незнакомца. Зная мою компетентность и зная, что я из соответствующей эпохи, они предложили найти «ошибку» и остановить процесс перехода в Цитадель. В обмен они вернули мне свободу. Они надеялись избежать гнева Цитадели.
        Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что «ошибка» - это ты! Херувимы не умеют читать, знаешь, они не смогли распознать твое имя в файле, присланном доктором Муленом.
        Я молча принял их предложение. Через несколько часов я покину Цитадель, и ты увидишь мое пробуждение.
        Я так и не стал студентом, Брисеида, и у меня слишком мало материала, чтобы когда-нибудь раскрыть секреты Цитадели. Но за девять месяцев обучения у тебя будет больше шансов добраться до тайны. Я не могу позволить себе упустить такую возможность.
        Я сделаю так, что ты все равно попадешь в Цитадель, создав свой собственный переход: твое прибытие должно остаться незаметным для херувимов. Однажды ты простишь меня за то, что я вот так бросил тебя в логово льва. Возможно, это недостойное поведение отца, но я все еще убежден, что это единственный вариант. Мы должны сделать все возможное, чтобы не позволить Цитадели и дальше злоупотреблять своей властью.
        Время - странная штука. Постарайся не распространять информацию, которую ты получаешь в разное время. Невежество прошлого должно вызывать уважение, потому что ошибки, которые прошлое порождает, заставляют нас строить будущее. По этой же причине я, к сожалению, не могу тебе все объяснить.
        Я верю в тебя. Где бы ты ни находилась, если ты получишь это письмо, значит, мой вестник преуспел, и ты на верном пути. Путь длинный. Будь храброй.
        С любовью, Люсьен
        P. S. Никогда не говори херувимам, что ты моя дочь, они будут неустанно преследовать тебя.
        Брисеида дважды прочитала наспех написанный текст. Она не могла в это поверить. Мелкий, неровный почерк не оставлял сомнений: это было письмо, которое Лир, друг Энея и Имэны, дал ей в Спарте и которое она потеряла сразу после того, как прочитала.
        - Брисеида, что не так? - спросила Лиз.
        - Все так плохо, доктор? - рассмеялся торговец. - Девушка, может, вам стоит подумать о том, чтобы вдохнуть, а то в таком состоянии вы долго не протянете.
        - Письмо… носец… - поперхнулась Брисеида.
        - Что?
        - ПИСЬМОНОСЕЦ! Где письмоносец?!
        Владелец лавки был поражен и указал в сторону центра площади. Брисеида заметила желтое кепи в толпе, письмоносец переходил улицу по другую сторону обелиска. Она бросилась за ним. Возле огромного изваяния находилось еще больше участников сопротивления. Собравшись в группы, они обменивались своими открытиями, наслаждались едой у одного и музыкой у другого торговцев. Девушка с трудом пробивалась сквозь белые туники. В конце улицы письмоносец ехал на золотом одноколесном велосипеде с рулем.
        - Подождите! - крикнула она, размахивая свитком, чтобы привлечь его внимание. - Я хочу кое-что спросить!
        Но письмоносец не слышал ее. Неуверенно балансируя на своем одноколесном велосипеде, он звонил в колокольчик, чтобы его пропустили, злясь на рассеянных людей, которые заставляли тормозить. Брисеида была уже совсем недалеко.
        - Кто дал вам это письмо? - снова закричала девушка, надеясь, что он обернется.
        Возле последнего вагончика письмоносец набрал скорость. Она перешла на бег. Еще несколько шагов. Брисеида протянула руку, чтобы схватить его за рукав, но человек неожиданно провалился в пустоту. Брисеиду обхватила мужская рука.
        - О боже, успокойтесь, юная леди, по-моему, у вас нет крыльев! - воскликнул торговец, который держал ее за талию, пока она испуганно переводила дыхание.
        Под их ногами одноколесный велосипед продолжал падать.
        Но вдруг из центра колеса показались маленькие крылышки, и, пока письмоносец продолжал крутить педали, они плавно унесли его к следующему облаку.
        - Вот это транспорт! - воскликнула Лиз, когда появилась позади них, тяжело дыша. - Брисеида, ты расскажешь мне, что происходит?
        Брисеида передала ей письмо отца.
        - Письмо, которое я получила в Греции. Письмоносец только что вернул его мне и исчез, и даже не объяснил, где он его взял.
        - Что?
        - Если вы хотите снова увидеть письмоносца, напишите письмо, и он придет и заберет его, - сказал продавец перьев и кистей. - Не стоит рисковать своей жизнью.
        По словам торговца, не имеет значения, какой адрес и кому письмо адресовано. Как члену сопротивления, ей достаточно было написать имя на конверте, и письмоносец отнесет письмо по адресу. Он придет, как только у него будет время. Брисеида горячо поблагодарила его.
        - Вестник, который в первый раз отправил тебе письмо отца, должно быть, следит за нами, - размышляла Лиз, пока они шли обратно к центру площади. - Иначе как бы он узнал, что ты потеряла письмо и куда отправить второй экземпляр? Возможно, это старик из пустыни. На ум приходит только он…
        - Он сказал, что не знает моего отца.
        - Старик говорит только то, что ему выгодно.
        - Но почему старик прислал нам это письмо и ничего не объяснил?
        - Сложно сказать…
        - Нужно вернуть письмоносца.
        Они нашли своих попутчиков сидящими среди других путников вокруг костра у подножия обелиска. Треск пламени отбрасывал большие черные тени: солнце окончательно село. Лиз переходила от одного к другому, чтобы шепотом сообщить новость, не прерывая пламенной речи женщины, стоявшей в центре круга. Вспыхнули протесты. Брисеида позволила своим друзьям сосредоточиться на выступлении докладчика, который подробно описывал иерархическую организацию служащих Цитадели, с ее стражниками, педагогами, ораторами и другими сотрудниками. Брисеида давно все это знала и понимала, чем сейчас нужно заняться.
        Она незаметно достала бумагу, чтобы написать письмо, но обнаружила, что ее последняя ручка уже непригодна. Сидящие рядом с ней Энндал и Оанко сделали покупки: их кожаные сумки увеличились вдвое. Оанко с шумом трижды перевернул содержимое своей сумки и отыскал немного чернил, но испепеляющий взгляд Менг Чу помешал ему продолжать, чтобы найти перо. Оанко вытащил то, что торчало из сумки Энндала, который был слишком увлечен словами рассказчика, чтобы возмутиться, и передал его Брисеиде, подмигнув ей.
        Дорогой папа,
        написала Брисеида, прислонившись к гладкой поверхности невидимого пола. Ее взгляд устремился в непроглядную пустую тьму под их ногами. С чего начать?
        Я получила твое письмо. Дважды. В первый раз мне его вручил старик из Древнего мира, а теперь письмоносец. Твой вестник, где бы он ни находился, хорошо выполнил свою работу.
        К сожалению, я пробыла в Цитадели всего один месяц: боюсь, я не узнала достаточно, чтобы выполнить задание, которое ты мне дал. Но, возможно, просто посещая занятия, можно открыть для себя не так уж много нового. По крайней мере, так считает мой друг Бенджи.
        Бенджи. Брисеиде было интересно, что случилось с бесстрашным парнем, который взял ее под свое крыло. Вместе они исследовали запретные коридоры крепости. Благодаря ему она посетила таинственную библиотеку, находящуюся в самом сердце Цитадели и, к своему ужасу, обнаружила книгу своей собственной жизни. Бенджи все еще учится в Цитадели вместе с Уиллисом, Кристофом и всеми остальными? Увидит ли она их когда-нибудь снова?
        Сейчас я путешествую с группой участников сопротивления. Опять же, не все идет так, как ты ожидал: в Греции херувимы обнаружили мое присутствие прежде, чем я успела прочитать твое письмо, и теперь они знают, что ты мой папа.
        Мы переносимся в другую эпоху. Я не знаю, в какую именно, и не могу предположить, как мы будем шпионить за Элитой Цитадели. Если ты получишь это письмо и сможешь ответить на него, пожалуйста, расскажи подробнее о том, что тебе известно.
        У Брисеиды оставалось еще столько вопросов, но она слишком ждала возвращения письмоносца. Девушка подписала письмо, свернула его и нашла в подкладке своей пыльно-желтой сумки кусок бечевки, чтобы закрепить послание. Она написала имя своего отца на свернутом пергаменте:
        Люсьен Ричетти.
        Она просканировала толпу глазами в утопической надежде заметить желтое кепи. Если письмоносец не уехал слишком далеко, возможно, он сможет вернуться?
        Увлеченного сопротивленца сменила пожилая, немного пухленькая дама. С поджатыми губами, окрашенными в ярко-красный цвет, и оживленно двигаясь, она отстаивала свою точку зрения перед маленьким, худым мужчиной, который отчитывал аудиторию за то, что она высмеяла ее точку зрения.
        - Меня не волнует, что химеры - всего лишь иллюзия! Их влияние на мир так же реально, как и наша система сопротивления! Путешествует только душа, и все наши действия имеют последствия в физическом мире. Почему с химерами должно быть иначе?
        - Они обсуждают существование химер, - объяснила Лиз Брисеиде, чтобы ввести спутницу в курс дела.
        - Им следует спросить у торговцев: они должны знать больше, чем мы.
        - В отношении этого вопроса у них так же много разных мнений, как и о погоде, если ты понимаешь, что я имею в виду.
        - Мы не сможем исправить ошибки Цитадели, если позволим себе увлечься ее историями, - сказал худощавый мужчина. - Наша роль заключается не в борьбе с химерами, а в легендах, распространяемых Элитой о них! Они являются источником всех разрушений. Только взгляните на легенду о Темных Всадниках!
        - Но вы понятия не имеете, что чувствуют жертвы такой иллюзии!
        - Все мы здесь, потому что должны были быть студентами, чтобы пережить иллюзии!
        Менг Чу кашлянул себе под нос. Два бойца сопротивления повернулись к нему. Генерал встал и указал на Брисеиду, которая отпрянула назад. Сотня людей уставилась на нее. Она пообещала себе, что однажды заставит Менг Чу заплатить за его бестактность, но смирилась, встала и прочистила горло.
        - Я пала жертвой легенды о Темных Всадниках, прежде чем сбежала из Цитадели.
        Худой мужчина заглушил восклицания и жестом пригласил ее продолжать. Брисеида подбирала слова.
        - Я слышала о Темных Всадниках, которые охраняют врата Цитадели. Я видела легенду, показанную в турнирах судоку, а также страх в глазах техников, живущих в нижнем городе… Но когда Темные Всадники похитили меня… Это как холод, проникающий в сердце, и… Теперь я знаю, что это были мои попутчики, пришедшие за мной… Но в моей памяти навсегда останется травмирующее воспоминание об этом.
        - Тогда ты поверила в иллюзию Цитадели? - спросил худощавый.
        - Все происходящее казалось мне невероятно реальным. Дым, от которого щипало горло и глаза, запах крови, всадники, убивающие всех на своем пути… У меня до сих пор мурашки по коже.
        - Значит, ты признаешь силу психологических манипуляций, применяемых Цитаделью.
        - Конечно.
        - И ты понимаешь, что Цитадель не нуждается в использовании так называемых химер, чтобы управлять миром. Они нужны, чтобы манипулировать умами.
        - Конечно, - пробормотал Леонель, и Лиз кивнула головой в знак согласия.
        Брисеида почувствовала нотку грусти: она надеялась, что актриса будет на ее стороне, что она тоже верит в существование химер.
        Худой мужчина продолжал:
        - Химеры, о которых говорят песочники из пустыни, - это всего лишь идеи. Это борьба разума, которую нужно вести, а не охота на воображаемых существ.
        Брисеида молчала. Собравшиеся ждали ее ответа.
        - Я бы, наверное, стала придерживаться этой точки зрения, если бы мне не пришлось иметь дело с химерами в реальном мире. Но в Греции, в Спарте, я чуть не погибла в лапах гарпий. Такой опыт меняет мнение.
        - Расскажи нам об этом! - нетерпеливо попросила соперница худощавого мужчины, словно желая отомстить.
        Затем Брисеида снова рассказала о том, что уже объясняла своей группе перед началом подъема по лестнице в Греции. Как спартанский царь Агис, представитель Альфа-Элиты, беседовал с невидимыми херувимами. Затем он призвал гарпий, таких же невидимых, и привел с ними пленника, Лира, бывшего участника сопротивления. Брисеида невольно вдохнула в себя ангельские значки, превратившиеся в порошок. Физический мир стал размытым, и перед девушкой появились гарпии. Затем херувимы перенесли ее в Цитадель через плоскость реальности, обычно доступную только химерам. Они хотели получить от нее информацию о письме, обличающем их ошибку, которое херувимы хотели найти и которое она сейчас держала в руках. Затем из картин, висевших в коридорах Цитадели, появилось множество химер, чтобы забрать у Брисеиды это письмо, а после прилетел дракон Цитадели…
        - Постой-постой, ты твердишь о существовании химер, потому что ты видела некоторых из них после того, как вдохнула порошок?
        Все взгляды обратились к ней. Брисеида почувствовала, как толпа молча переминается с ноги на ногу.
        - Не просто порошок… Значок херувимов… Но неважно, что произошло в Цитадели. Я не единственная, кто отреагировал на присутствие гарпий в Греции. Царь спартанцев тоже боялся, я видела страх в его глазах. Почему представитель Элиты должен бояться иллюзии?
        - Ты же сама говорила, что студенты Цитадели первыми страдают от иллюзий Темных Всадников. Кто такой член Элиты, если не студент, который слишком долго пробыл в Цитадели?
        Сердце Брисеиды сжалось. Может ли он быть прав? Тощий наслаждался ропотом толпы. Нет, это не может быть просто иллюзией…
        - Цитадели не под силу самостоятельно управлять всем, ей нужна Элита, которая знает, как действовать. У царя был колокольчик, с его помощью он общался с херувимами. Когда я была студенткой, то видела, как проводники Цитадели проделывали то же самое в отдаленных комнатах, загроможденных картинами с химерами. Я видела картины с химерами, висящие в неподходящих местах, например под полем для турниров, куда никто не ходит, кроме, возможно, тех же проводников. Цитадель полна произведений искусства, но на большинстве картин, которые можно увидеть в коридорах, изображены химеры. Мне трудно поверить, что все это просто гигантское совпадение. Кроме того, мы с царем не единственные, кто пострадал от присутствия гарпий. Химеры взяли в плен спартанца, человека, который никогда не был в Цитадели. Это не помешало им задушить его когтями и унести…
        Встретив взгляд Энея, Брисеида покраснела из-за своей лжи. Там был не один пленник: помимо Лира гарпии захватили Имэну, молодую жену Энея. Брисеида тоже видела, как ее утащили химеры, и что бы ни думал Энндал - только он из ее спутников знал всю историю, - вполне вероятно, что молодая спартанка не выжила. Перед тем как исчезнуть, Имэна взяла с Брисеиды обещание не рассказывать Энею о ее смерти. Ее муж должен был жить дальше. Брисеида уважала подобный выбор, но ее тайна оказалась тяжелым грузом.
        - Поверьте, я была удивлена не меньше остальных, но химеры существуют. И их намерения не самые добрые.
        Индийская девушка робко подняла руку.
        - Ты была студенткой, прежде чем стала участницей сопротивления… - сказала она писклявым голоском. - Значит ли это, что ты не по своей воле отправилась в путь?
        - Да, именно так.
        - Значит, ты связана с Цитаделью?
        - Да, - вздохнула Брисеида с болью в сердце. - Я не смогу свободно проснуться в конце девяти месяцев, как остальные бойцы сопротивления. Я попала в Цитадель, потому что мой отец отправил меня туда из-за своих экспериментов. Вы начали свой путь с того, что решили вздремнуть. Вы очнулись в хижине старика, не понимая, как и почему вы туда попали. Старик предположил, что бессознательная часть мозга заставляет душу отправляться в Мир Снов. Даже если мы никогда не узнаем, что на самом деле послужило толчком к вашему путешествию, по крайней мере, никто не держит вас в заложниках. Что касается меня, то если я не найду способ раскрыть Великую Тайну Цитадели к концу своего путешествия, то, скорее всего, застряну здесь или в нижнем городе крепости, пока мое бренное тело не умрет от старости.
        - Мы этого не допустим, - заверил Энндал, вставая рядом с ней.
        - Но… - с отчаянием сказала индианка, - существует столько участников сопротивления, которые уже много веков пытаются раскрыть секрет Цитадели.
        - Они проложили дорогу для нашего путешествия, - сказал Энндал. - Эти поиски должны когда-нибудь закончиться. Мы завершим это дело.
        Брисеиде не понравилось последовавшее за этим долгое молчание. Мужчина поднял бокал и прокричал в темноту:
        - Да здравствует сопротивление! - И толпа откликнулась эхом:
        - ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОПРОТИВЛЕНИЕ!
        2. Незапамятные времена
        Казалось, внезапно участники сопротивления, собравшиеся вокруг обелиска, забыли о разгоревшемся споре. Брисеида предпочла бы, чтобы разговор продолжался, но у толпы, потрясенной ее историей, уже не осталось сил на споры. Музыканты принесли свои инструменты из совершенно разных веков и континентов и придумывали диковинные ритмы: смеси племенной, барокко, хард-рока, мистической, классической и футуристической музыки. Затем последовал импровизированный бал на невидимом полу, где каждый пытался подобрать подобие мелодии, которую можно было бы использовать, чтобы исполнить танец, достойный их пространственно-временного происхождения.
        Брисеида наблюдала за происходящим со стороны. Даже если девушка старалась оставаться незаметной, она уже не могла сосчитать сочувственные взгляды, брошенные исподтишка, якобы для того, чтобы подбодрить ее. Ни один из членов сопротивления не верил в чудо, которое так отстаивал Энндал. Все они знали, что в конце концов она окажется запертой в Цитадели, и им было очень жаль ее. С каждым взглядом в голове Брисеиды все четче формировался образ: ее реальное тело, оставленное на попечение матери; стареющее год за годом; жалкое времяпровождение на безупречной кухне ее маленького пригородного дома, именно там, где так долго жил ее отец…
        - Не обращай внимания на скептиков, - сказал Энндал, обнимая ее за плечи. - В своей жизни они так и не сумели совершить ничего выдающегося. Поверь моему многолетнему рыцарскому опыту.
        - Вы смогли узнать что-нибудь полезное? Вижу, ты купил много вещей.
        - Боюсь, что напрасно. Ни один из двух торговцев не может нормально объяснить, как они сюда попали… Или что мы, сопротивление, должны делать. Но не переживай, мы обязательно найдем зацепки.
        - Я написала письмо отцу, чтобы вновь встретиться с письмоносцем, - ответила Брисеида, пытаясь снова улыбнуться. - Надеюсь, он скоро вернется. Возможно, он сможет сказать нам, кто является вестником моего отца.
        - Именно такой настрой нам необходим! Ты должна всегда верить, Брисеида, иначе и быть не может. Мы справимся, вот увидишь. Дай нам знать, когда этот письмоносец появится.
        Энндал не скрывал своего энтузиазма, что несколько радовало ее сердце.
        Вокруг танцевальной площадки велись разговоры. Неподалеку от Брисеиды Оанко объяснял сомневающейся женщине из Конго очевидный принцип путешествия душ в физическом мире:
        - Твоя душа подобна воде: она может быть изменчивой, как туман, который несет ветер, когда ты путешествуешь по Миру Снов, и твердой, как льдина зимой, когда приходит время материализоваться в физическом мире. Сначала ты идешь так легко, как души среди облаков, потом падаешь на землю и переходишь в твердое состояние.
        - И как я падаю? Как дождь? - Оанко на мгновение задумался, испытывая сомнения.
        - Нет, ты не переходишь в жидкое состояние.
        - Откуда ты знаешь? - с недоумением спросила женщина.
        - Это же очевидно.
        - Например, как то, что время движется по кругу? - невинно спросила Лиз.
        - Совершенно верно.
        Лиз понимающе улыбнулась Брисеиде.
        - Жаль, я бы хотела увидеть это жидкое состояние. Кстати, Брисеида, ты забыла свою скульптуру, - добавила она, протягивая маленькую сферу, на которой было указано только имя ее изобретателя: Нил Куба-младший.
        - Брисеида! - воскликнул Эней, встав перед ней с очень серьезным лицом. - Это правда, что в эпоху Леонеля никто не умирает от голода, потому что они накачивают цыплят воздухом так, что те становятся вдвое больше?
        - Эм… Нет…
        - Я так и знал, - проворчал Эней, побежав за Леонелем, пробираясь мимо танцующих.
        - Он ведется! Он действительно на все ведется! - засмеялся тот, ему было тяжело бежать из-за смеха.
        - Знаешь, почему я стала актрисой? - сказала Лиз, Брисеиду завораживали ее огненно-рыжие волосы. - Чтобы научиться жить в моменте. Нельзя совершать поступки, думая о прошлом или беспокоясь о будущем. Ты должна быть там, быть наготове, независимо от того, какие секреты хранишь в сердце, или - она оглядела толпу - неуместные взгляды тех, кто не знает, о чем говорит. Пошли танцевать!
        Она силой вытащила Брисеиду на площадь.
        Запаниковав, девушка сосредоточилась на лице своей спутницы: огромные голубые глаза, брови, нахмуренные с той серьезностью, которая не свойственна Лиз; ровные белые зубы, которые были видны из-за изогнутой губы, когда она смеялась; а ее смех - звонкие, звучные всплески.
        - Не думай, танцуй! - выкрикнула Лиз, взяв ее за руки и закружив, как юлу.
        Брисеида откинула голову назад, поддавшись импульсу, и рассмеялась.
        Она как сумасшедшая танцевала с Лиз, а затем Энндал пригласил ее на средневековый танец, который он, должно быть, репетировал при королевском дворе. Мужчина засмеялся, обнажив мелкие ровные зубы и широкую щель между резцами. Его волнистые каштановые локоны касались колючих щек и цеплялись за растущую бороду, как только он поворачивал голову. Один шаг вперед, три назад, пируэт в сторону, хлопок в ладоши.
        Брисеида старательно избегала Энея, не зная, как смотреть ему в глаза со спокойной душой, поэтому приняла приглашение Менга. Ухмыляясь, генерал вел ее строевым шагом в танце, который, как ему казалось, совсем не сочетался с музыкой. Мужчина выглядел так, будто от этого зависела его жизнь, поэтому несколько раз его вид рассмешил Брисеиду. Менг был немного обижен, но решил развлекаться дальше.
        Пока девушка переводила дыхание, она наблюдала за великолепным шаманским трансом, в который погрузился Оанко. Леонель предложил ей потанцевать, при условии, что она не будет наступать ему на ноги. Брисеида снова засмеялась, уносясь в безумном вальсе, который с каждым шагом приближал их к краю площади.
        - Ты не так уж безнадежна, - с насмешкой прокричал он сквозь шум вечеринки. - Как ты думаешь, твой письмоносец придет и спасет нас, если мы упадем? Или химеры, если они существуют? Но откуда они могут появиться? Оттуда? Со звезд? Нужно попробовать выяснить… Как думаешь? Попробуем?
        - Сначала идешь ты, а потом я.
        - Я знаю, что ты пойдешь за мной хоть на край света.
        - Ха-ха, сейчас надорву живот от смеха.
        - Ты можешь хотя бы притвориться, что я тебе нравлюсь, хотя бы этой ночью.
        - Может быть, ты мне нравишься…
        - То есть как «может быть»?
        - …но на край света пойдем как-нибудь в другой раз.
        В ночи Млечный Путь рассыпал небесные искры. На неподвижной площади множество звезд мерцали на фоне хрустальных шаров, ваз, воды в маленьких фонтанчиках у прилавков. Лежа на спине, Брисеида прислушивалась к тихому бормотанию расположившихся вокруг нее путников. Они казались счастливыми, окунувшимися в таинственные мечтания. Брисеида же не могла уснуть, ведь даже не чувствовала усталости. Казалось, ее мышцы воспользовались отсутствием времени, чтобы посмеяться над долгими часами ходьбы.
        Крепко спящий рядом с ней Эней издал небольшой свист, вздохнул спокойно и пожевал прядь светлых волос, попавшую ему между губ. Брисеида улыбнулась, наблюдая за ним. Эней всегда смешил ее своей наивностью и добродушным выражением лица. Брисеида понимала доверие Имэны, которое она оказала своему мужу, несмотря на обвинения в трусости, которые греческий город предъявлял спартанцу. Эней обладал удивительной жаждой жизни и энтузиазмом, которые не подлежат сомнению. Он не заслужил таких грязных обвинений. Его атлетическое телосложение, которое он приобрел еще в детстве, не могло скрыть реальности, написанной на его лице: молодому человеку с таким мягким характером лучше было бы родиться в другую эпоху.
        Брисеида в нетерпении перевернулась на бок. Как долго будет длиться ночь, если день так сильно капризничает?
        Когда погасли последние угли костра, она увидела под площадью бездну, едва ли более темную, чем небо над ними. Казалось, будто астральный свод полностью окутал их.
        Ей в голову пришел вопрос: во время первого подъема Лиз поскользнулась, и девушку спасли только отточенные воинские рефлексы Энея. Если бы под их ногами не было земли, куда бы они упали, если бы случайно оступились?
        Она достала из сумки сферу Нила Куба-младшего и внимательно осмотрела ее. Небольшая плоская поверхность позволяла сложенной скульптуре оставаться в равновесии. Брисеида провела рукой по абсолютно гладкой сфере и нажала на слегка выпуклые золотые буквы. Они стали погружаться внутрь. Без единого звука сфера раскрылась, как цветок, и диски пирамиды изящно развернулись. Брисеида восхитилась внешней хрупкостью тонкого металла. Насчитывалось девять этажей, на самом верху находился зал с драконом. Самый широкий, реалистичный, диаметром тридцать сантиметров.
        Девушка искала подсказки, возможно, скрытые в углублениях металла. Но крошечные надписи оставались непонятными. Эней начал храпеть, мешая ей сосредоточиться. Она толкнула его, чтобы тот перевернулся. Вокруг все было неподвижно. Торговцы спали, их прилавки были убраны.
        Брисеида вздохнула. Письмоносец не посчитал нужным возвращаться назад. Или, может быть, магия не сработала? Что, если он не заметил ее письма? Терзаясь сомнениями, она решила написать второе послание. Брисеида достала бумагу, перо, чернила и письмо отца, которое дважды перечитала при свете луны. При ближайшем рассмотрении пергамент выглядел не таким устаревшим, как первый. Должно быть, это более свежая копия… Для нее было важно найти своего вестника.
        На этот раз Брисеида хотела тщательно обдумать текст письма. Перо танцевало между ее пальцами. Какой птице оно могло принадлежать? Белое и тонкое, оно было похоже на перо херувима. Херувим по имени Сефаидон использовал такое же перо, чтобы выследить группу Брисеиды, когда они отправились за советом к греческому оракулу. Она никогда не забудет, как жрица допрашивала их леденящим душу мужским голосом, держа перо в руке. Херувим вселился в тело женщины, которая находилась в трансе, чтобы увидеть человеческими глазами лица противников. Химеры, похоже, могли различать лица людей только таким способом.
        Но у продавца перьев и кистей было большое количество перьев, аналогичных тем, которые он продал Энндалу. Брисеида не могла представить, как торговец усадил себе на колени херувима, чтобы ощипать его… Может быть, это было перо лебедя или пеликана?
        Она обмакнула кончик в чернила и прикоснулась к бумаге.
        Дорогой папа,
        пытаюсь привести свои мысли в порядок. Что ты знаешь о химерах?
        Лир, который передал мне твое первое письмо, сказал, что их можно увидеть, только если сильно верить. Мне кажется, что я верю. Однако в Спарте я сумела увидеть химер только тогда, когда находилась в трансе: пьяная или под воздействием порошка херувимов. Когда это воздействие прекратилось, никого не осталось, хотя химеры точно там присутствовали… Как можно было почувствовать когти гарпий, но не видеть их?
        Брисеида с трудом поборола дрожь при мысли о гарпиях. Если бы девушка не запустила время заново с помощью песочных часов, которые ей подарила пара торговцев песком, Брисеиду постигла бы та же участь, что и Лира и Имэну. Она все еще чувствовала, как огромные лапы сжимают ее лодыжки и ноги, прижимая к земле… Как она могла не верить в химер после произошедшего?
        Она решила все рассказать отцу. Может быть, он сможет ей помочь…
        Может быть, это от трения ее пера о бумагу исходил такой скрип? Брисеида напряженно подняла руку. Длинный, ровный писк становился все громче. Она осмотрела темноту. Может быть, письмоносец вернулся? За обелиском появились две фигуры. Сердце Брисеиды забилось быстрее.
        - Песочники! - воскликнула она, вскакивая на ноги.
        Пара катила свои изрядно поврежденные велосипеды с тяжелыми багажниками. Они помахали ей рукой. Брисеида колебалась: стоит ли ей будить остальных?
        - Не стоит их будить, - тихо сказала рыжеволосая Эйди, подойдя к девушке. - Будет обидно, если песочники нарушат сон путешественников, не так ли?
        Она села, скрестив ноги, напротив Брисеиды, а Мигель стал складывать велосипеды в трейлер.
        - Итак, как проходит твое путешествие?
        - Нормально, - ответила Брисеида, она была слишком удивлена, чтобы подобрать нужные слова.
        Украдкой она изучала их странные агрегаты. Откуда они взялись? У них тоже были крылья, прикрепленные к колесам велосипедов?
        - Ты сегодня не очень разговорчива, - заметил Мигель, присоединяясь к ним.
        Его седые волосы были подвязаны лентой и обрамляли лицо, отмеченное годами, но все еще живое и выразительное.
        - Не думала, что увижу вас так скоро… И я ждала письмоносца.
        - Он вернется, когда придет время. Наберись терпения.
        - Сейчас мы тоже находимся на границе сна?
        - Не как в прошлый раз, нет. Но в каком-то смысле да. Ты придумала, как использовать песочные часы, чтобы спастись от гарпий. Поздравляем.
        Брисеида молча кивнула. Ей так и хотелось сказать им, что если она и пришла в себя в Спарте, после разговора с ними на грани сна - транса, в который ее погрузил значок херувима, - то уж точно не из-за них. Девушка умоляла рассказать, как использовать их подарок, но они просто отвечали, что никогда не смогут научить ее тому, чего она еще не знает сама. Хороши советчики!
        - Спасибо за песочные часы, - сказала Брисеида, похлопывая по своей сумке. - Они сослужили мне хорошую службу.
        - Не забывай и дальше пользоваться ими.
        - О, как мило! - воскликнула Эйди. - Ты нашла скульптуру Нила Куба-младшего! Да и еще такую точную!
        - Она изображает состояния Мира Снов, которые все меньше и меньше связаны со временем… Именно об этом вы говорили, когда сказали, что существует множество плоскостей, верно? На витрине, где я увидела эту скульптуру, было так много различных воплощений времени. Как вы думаете, насколько истинно это?
        - Зависит от того, что ты называешь истиной.
        Заметив раздраженный вид Брисеиды, Эйди добавила:
        - Почему бы не задать нам главный вопрос?
        Брисеида демонстративно скрестила руки: сейчас не время для загадок. Мигель поцеловал морщинистый лоб Эйди и сжал ее руку между ладонями, ожидая, пока Брисеида примет решение. Но девушка оставалась молчаливой, не в состоянии произнести ни слова.
        - Ты не знаешь, что спросить, потому что думаешь, что теряешь контроль, - сказал Мигель. - Но если ты найдешь время, чтобы действительно подумать о происходящем, поймешь, что знаешь больше, чем готова признать. Давай, подумай. Что ты узнала с тех пор, как начала свое путешествие?
        - Цитадель хранит в своих стенах все знания человечества с начала времен. Открытия, изобретения, произведения искусства… Она выбирает, когда и как по каплям передать свои сокровища человечеству, с единственной целью - лучше контролировать его. Трудно представить, каким бы стал мир без этих манипуляций, ведь Цитадель существовала всегда. Но если судить по моему собственному опыту в эпохе, откуда я пришла… Ну, все могло бы быть и лучше. И если Цитадель из жажды власти провоцирует подобные беспорядки… Наш долг - помешать ей манипулировать нами.
        - Хорошо, продолжай…
        - Крепость слишком мощная, чтобы атаковать ее открыто. Поэтому на земле, в реальном мире, нужно создавать для нее препятствия. Но Цитадель ведет свою деятельность везде и во всех эпохах одновременно. У сопротивления никогда не получится силой остановить ее везде и сразу. Наш единственный шанс - открыть миру ее существование, чтобы все народы во все времена восстали и вернули контроль над своими судьбами. Но если прямо сказать людям, что ими манипулируют, то ничего не получится. Единственный способ заставить их поверить в существование крепости - это показать ее им.
        - И…
        - Сначала старик из пустыни сказал нам, что посылает нас узнать, как крепости удается оставаться скрытой от всего мира. Теперь я знаю, что Цитадель находится в Мире Снов, нефизическом месте, и лучше понимаю, как у нее получается оставаться незамеченной. Но есть способ раскрыть ее существование. Я уверена, что есть, потому что иначе Цитадель не хранила бы свою Великую Тайну. Мой отец и старик рассказали о Великой Тайне Цитадели. Именно она - логическая основа Цитадели. Понимание этого позволит нам связать воедино все ее тайны. Например, как рисунок пазла, который подсказывает расположение его частей.
        Старик считает, что личность Главы Цитадели, который управляет крепостью, является одним из ключевых элементов, который позволит нам раскрыть Великую Тайну. Именно тогда мы поймем, в чем интерес Цитадели - в контроле над эволюцией человечества и лишении его богатства. Интересно, что может получить создание, живущее в Мире Снов, от угнетения физического мира… Ответ будет разным в зависимости от того, это создание - человек, который не бывает в физическом мире, или дух Мира Снов, как, например, старец пустыни… Но, конечно, личность Главы Цитадели так же невозможно раскрыть, как и саму Великую Тайну, поэтому сейчас нам этот вариант не подходит. Сначала мы должны ослабить Цитадель: старик убежден, что если мы сделаем все возможное, чтобы выявить оружие Цитадели и помешать ей в ее повседневных действиях, у нас будет больше шансов напасть на след Великой Тайны.
        - Что ж, очень хорошо. Так каким же будет твой вопрос?
        - …Почему химеры так агрессивны? - сказала Брисеида после секундного промедления.
        - Очень хороший вопрос, - ответила Эйди. - Продолжай.
        - Именно благодаря химерам царь Агис смог найти нас, вычислить и угрожать смертью. А в Цитадели полно химер. Очевидно, что эти существа находятся на службе Цитадели, и их следует бояться как чумы. И все же…
        Пара терпеливо ждала продолжения. Брисеида откашлялась.
        - Группа сопротивленцев рассказала нам о феях, собирающих цветы снов, из которых черпаются идеи. Они сказали, что мы сажаем наши цветы в Мире Снов, а феи, помогая нам, распространяют пыльцу в реальном мире. История немного сумасшедшая, но она заставила меня задуматься, и я задалась вопросом…
        - Да?
        - Человечество создало Мир Снов?
        - Естественно. Мир Снов - это не что иное, как накопление снов человечества.
        - Но именно вы были первыми в пустыне, кто сказал нам, что химеры пришли из Мира Снов. Значит, их тоже создали мы.
        - Да.
        - Так почему же они выступают против нас? Почему они служат Цитадели?
        - Ты знаешь ответ.
        - Потому что Цитадель нашла способ контролировать их. Цитадель - это паразит, который пробрался в Мир Снов и настроил химер против их создателей.
        - Видишь, - засмеялся Мигель, - на свои вопросы ты замечательно отвечаешь сама.
        - Но что сделать, чтобы химеры не навредили нам?
        - Время от времени химеры пробираются в реальный мир. Но Цитадель силой выталкивает их туда.
        Эйди жестом указала на скульптуру Нила Кубы-младшего. Брисеида икнула от удивления: статуэтки химер ожили, перебрались на пирамиду. Почти все они теперь занимали предпоследний нижний диск. Они кувыркались, валялись и расхаживали вокруг, как пестрая фауна на скотном дворе, чувствуя себя совершенно непринужденно в этом тесном пространстве.
        - На втором диске химеры исчезают, - говорит Эйди. - Они из Мира Снов, они не могут выжить на первом диске, где нет никакой сновиденческой энергии. Но химеры опасны даже на втором уровне. В Греции ты испытала на собственной шкуре, когда столкнулась с гарпиями. Тогда ты находилась на первом диске, у основания.
        Брисеида поднесла руку ближе, но не осмелилась коснуться существ, вместо этого она провела пальцами по широкой поверхности первого диска.
        - Вы, странствующие души, также пересекаете уровни между Миром Снов и реальным миром, - продолжала Эйди. - Но когда добираетесь до конца лестницы, то снова оказываетесь в реальном мире, и тогда вам приходится сосредоточиться на том, что вы уже знаете, - на физическом мире, ведь вам доступен только он. Все, что вам нужно сделать, - это начать мыслить по-другому, чтобы заметить этих хулиганов, поймать их…
        Она обхватила двумя пальцами маленького сфинкса с крыльями летучей мыши. Химера извивалась, когда женщина поднимала ее, кусалась и пыталась вырваться.
        - …и вернуть на место.
        Она опустила сфинкса на пятый уровень.
        - Химеры не должны находиться на втором диске, - закончила Эйди. - Чтобы ослабить Цитадель, мы должны контролировать их движение.
        - Я сплю, - вздохнула Брисеида, ее взгляд был прикован к фигурке маленького сфинкса, который сейчас с недовольным видом облизывал свою лапу.
        - Разумеется, - весело сказала Мигель.
        Брисеида посмотрела в сверкающие глаза песочника. Но ее веки отяжелели. Лица пары постепенно расплывались, а затем исчезли…
        - УЗНАТЬ ВРЕМЯ! УЗНАТЬ ВРЕМЯ В МГНОВЕНИЕ ОКА!
        - ЧАСЫ, КАПСУЛЫ, ДЕНЬГИ!
        - Это просто нелепо, на самом деле, нам пора уходить.
        - Брисеида, давай, просыпайся!
        Брисеида с трудом открыла глаза, оглохнув от непрекращающейся болтовни торговцев. Она заснула, положив голову на пергамент. Лиз со смехом протянула ей носовой платок, чтобы та вытерла маленькие черные буквы, отпечатавшиеся на щеке. Леонелю было не до смеха: Брисеида опрокинула во сне чернильницу. Чернила пролились на его сумку и впитались в ткань.
        - Ой, прошу прощения… - извинилась она.
        Леонель устало махнул рукой, и его вчерашнее хорошее настроение уже испарилось. С такой неуклюжей особой толку не будет.
        Пирамида Нила Кубы-младшего все еще стояла рядом с письмом. Брисеида подняла ее, вернула фигурки на прежнее место. На пятом этаже маленький угрюмый сфинкс лизал свою лапу. Она не могла сказать, стоял ли он там накануне. Она с усилием надавила на драконов, и скульптура сложилась сама собой. На пергаменте было нацарапано всего несколько предложений, хотя она думала, что уже запечатала письмо. След песочников простыл. Брисеида с ужасом обнаружила, что перо Энндала осталось в индийских чернилах. Его верхняя треть стала черной. Энндал вместе с Энеем отправился к пекарю за горячим хлебом. Она будет ждать их возвращения, чтобы рассказать о своем сне. Брисеида незаметно сунула перо в сумку и сказала остальным, что ей нужно сделать кое-какие покупки.
        - Вы пришли купить у меня крылья? - рассмеялся вчерашний торговец перьями и кистями, когда она подошла к его лавке.
        Накануне Брисеида не солгала: у нее не было денег. Она напрочь забыла о такой детали.
        - Сколько возьмете за это перо? - спросила она, указывая на белое перо, точно такое же, как у Энндала.
        - Десять.
        - Десять чего?
        - Знаете, если бы нам нужно было следить за валютой всех эпох одновременно… Десять любых подойдут.
        Брисеида порылась в своей сумке в поисках десятка чего-либо. В растрепанной подкладке, где все еще болталось множество мелких предметов, она наконец откопала старый билет «Монополии» за пять евро.
        - Пять - это мое последнее предложение.
        Мужчина взял розовую банкноту, чтобы рассмотреть ее более внимательно.
        - Из какой эпохи эта валюта?
        - Европа, двадцать первый век.
        - Ах, да, Европа. Там все довольно сложно, как по мне. Отдам за пять только вам.
        Брисеида увидела, что ее попутчики выстроились напротив Лиз, увлеченно поглощая теплые булочки.
        - Я пытаюсь установить хронологический порядок, - пояснила Лиз Брисеиде, передавая той ее порцию. - Эней пришел из более поздней эпохи, поэтому мы должны путешествовать по порядку. Но нам еще предстоит выяснить этот порядок. Но я точно не рискну снова идти первой.
        По прибытии в Грецию они обнаружили, что только Эней способен пройти по этой невидимой тропе, не поскользнувшись. Каждый сопротивленец, казалось, служил ключом для входа в его собственное время. Остальным пришлось следовать позади. Но каким будет их следующий шаг?
        - Возможно, нам стоит остаться здесь подольше, чтобы понять, что необходимо сделать перед уходом? - предложила Брисеида. - Мы все еще можем задать вопросы участникам сопротивления.
        - Чтобы они могли снова сбить нас с толку рассказами о сачках для бабочек? - спросил Леонель.
        - Здесь нельзя доверять людям как торговцам, так и участникам сопротивления, - сказал Менг Чу, осматривая группы людей в белых одеждах, стоящих рядом с лавками торговцев. - Причина, по которой старик продолжает посылать новые команды, заключается в том, что старые не смогли понять, что происходит. Мы должны найти путь сами, и как можно скорее.
        - Не отвлекайся, Менг Чу, - вмешалась Лиз, - я еще не закончила свой хронологический ряд.
        Брисеида глубоко вздохнула:
        - Прошлой ночью мне приснился сон. Я видела песочников. Они были там, на Площади Времени, пока вы все спали. Они сказали мне, что движение химер должно находиться под контролем.
        Эней широко распахнул глаза:
        - И что же это значит?
        - В пустыне нам рассказывали, что химеры регулярно переходят из одного мира в другой через произведения искусства, помните? Но Цитадель форсирует их передвижения. Она выталкивает химер в реальный мир и заставляет их служить ей. Наша задача - отправить этих химер обратно в Мир Снов. И когда защита Цитадели ослабнет, у нас появится шанс узнать ее Великую Тайну и заставить открыться миру.
        - И мы должны верить, потому что тебе это приснилось?
        Энндал положил руку на плечо Леонеля, чтобы заставить его замолчать.
        - Если то, что ты говоришь, правда, Брисеида, то мы в любом случае должны отправиться в наш следующий пункт назначения, чтобы найти этих химер. И если мы их обнаружим, то никто не усомнится в твоем сне.
        Энндал смотрел на нее своими прекрасными светлыми глазами, ожидая, пока она кивнет. Он поверил ей. Леонель выводил ее из себя, а задумчивость и нерешительность Лиз и Менг Чу ужасно обижали. Но она должна была признать, что не может винить их за недоверие к ее сну, когда она сама находила его нелепым. Девушка вздохнула и указала пальцем на Леонеля.
        - Леонель пришел из 1917 года, он должен быть прямо передо мной.
        Лиз потянула Леонеля за собой. Эней ждал на другой стороне. Трое мужчин среднего возраста остались в центре. Они знали, что Энндал родом из эпохи раннего Средневековья, точнее, из 1450 года, но время двух других оставалось неясным. Менг Чу, пожилой мужчина с гордым взглядом и высоким седым пучком, прекрасно знал, как правильно вести себя в свое время. Но китайская система летоисчисления была неизвестна остальным и затрудняла понимание. Что касается Оанко, то его концепция времени оставляла желать лучшего.
        Брисеида поняла, как она гордится тем, что является частью такой невероятно абсурдной группы. Неважно, что Менг вел себя отвратительно, или что Леонель иногда раздражал ее… Находясь рядом со своими спутниками, она чувствовала себя сильнее, чем когда-либо.
        Лиз пихнула ее локтем.
        - Так, ты спишь или помогаешь мне?
        Девушка искала подсказки в образе жизни каждого человека. Оанко жил охотой и рыбалкой, и до своего путешествия он никогда не был в городе. Менг Чу получил образование и возглавлял армию огромной империи. Китайский генерал, должно быть, пришел из более поздней эпохи.
        Было решено, что Оанко возглавит экспедицию. Энндал, Менг Чу, Леонель, Брисеида и Лиз последуют за ним. Эней замыкал ряд. Каждый из них достал из своей сумки небольшой прибор, предложенный Марией, давней подругой старика в пустыне. Сами по себе эти старые вещи не представляли особой пользы. Но вместе они позволили найти невидимый путь, который был предназначен для них. Старый монокль фокусировал солнечные лучи на градациях куба, сделанного из деревянных граней. С помощью полученной меры настраивались три ветви камертона, которыми нужно было стучать по прозрачным стеклянным дорожкам, чтобы выбрать ту, которая резонировала бы четко, без фальшивых нот. Оставалось только распылить парфюмерный пар, чтобы угадать линии лестницы. Каждая группа сопротивления имела более или менее похожую версию использования этих странных предметов. И успешно с этим справлялась.
        Их путь лежал между двумя пурпурными трейлерами. Они должны были идти прямо навстречу восходящему солнцу, однако это не гарантировало, что они пойдут на восток, поскольку накануне солнце зашло в этом направлении. Но Брисеида больше не беспокоилась о таких мелочах.
        Оанко сделал первый шаг, держа флакон духов, прищурив глаза. Брисеида взяла Леонеля за руку и неохотно последовала за ним в пустоту. Она слишком привыкла к безопасности деревянных трейлеров.
        Звуки площади постепенно стихали. Между замками тумана снова воцарилась тишина. Затем путь превратился в набор ступенек. Лестница уходила вниз по спирали и пронзала море неподвижных облаков. Они медленно погружались в белый океан. Вскоре их окутал темный туман. Пар духов больше не приносил никакой пользы. Оанко нащупывал конструкцию, заставляя ее непрерывно звенеть. На их хмурые лица падали маленькие капельки конденсата. Напряжение нарастало. Все знали, что момент истины близок. Правильно ли они поступили, поставив Оанко впереди?
        Наконец полуденное солнце робко пробилось сквозь сырое серое покрывало. Ступени уступили место прямой дорожке. Оанко обрызгал его спреем, успокоившись, что нашел опору, и уверенно шагнул вперед.
        - СТОЙТЕ!
        Он застыл, вытянув ногу вперед. Леонель инстинктивно сжал руку Брисеиды.
        - Посмотрите туда! - добавил Менг Чу, который отдал приказ остановиться.
        Неподалеку, наполовину скрытая в тумане, стояла арка, состоящая из каменных плит. Не раздумывая, Менг Чу прошел мимо Оанко. Он взял флакон с духами, в одиночестве подошел к двери, которая была вдвое выше его самого, рассмеялся и счастливо вздохнул:
        - Хуашань…
        3. Генерал
        Менг Чу был так счастлив вернуться домой, что едва не забыл о своих спутниках.
        - Мы находимся на горе Хуа, одной из пяти священных гор Поднебесной, - объяснил он, торжественно подводя друзей к каменным воротам, украшенным китайскими надписями. - Нам повезло, строительство канала было завершено в прошлом году: если мы воспользуемся им, то будем в Чанъане уже завтра вечером. Конечно, император не ожидает меня так скоро: я должен находиться на северо-восточной границе. Если мы вернулись примерно в то же время, когда я отбыл, как Эней в Греции…
        Он остановился перед внушительной аркой и с наслаждением втянул воздух.
        - Вы чувствуете? Пахнет осенью. Именно тогда я уехал.
        Брисеида глубоко вздохнула. Они все еще стояли в пустоте, но слабый китайский ветерок ласкал их лица. Пахло кедровым деревом, сосной, горами и неизвестными ароматами. Величественная дверь, стоящая посреди пустоты, казалось, предостерегала их. Брисеида будто пересекала порог храма.
        На другой стороне их ожидало захватывающее дух зрелище. Возведенная на вершине пика, арка открывала вид на два других молочно-белых пика, окруженных головокружительными хребтами и скалами. Солнечные лучи пронзали стаи облаков, цеплявшихся за скалы, и опускались на небольшие горы, испещренные красными прожилками. Оранжевая листва ранней осени окутала подножие горы Хуа и утопала в горизонте.
        - Добро пожаловать в мой дом, - с гордостью сказал Менг Чу, и Оанко кивнул в благоговении от открывшегося вида.
        Когда они достигли земли, на них нахлынуло огромное облегчение. Эней лег на землю, слишком счастливый, чтобы ощущать упирающийся в спину камень. Лиз собрала несколько цветов и вплела их в волосы каждого.
        - Итак, что вы думаете? - спросил Леонель. - Эпоха Менг Чу идет сразу после Энея, или мы путешествуем не по порядку?
        - Если время - это карта, то, возможно, порядка нет, - заметил Эней. Брисеида собиралась ответить, но Оанко оказался быстрее:
        - Последовательность круга бесконечна. Как бы то ни было, мы ничего не потеряли.
        Брисеида обменялась с Леонелем мимолетным взглядом, подавив смех. Лучше не возобновлять дискуссию. Она нашла песочные часы в своей сумке и перевернула их, как ей сказала пара песочников перед первым путешествием. Когда все песчинки в стеклянной колбе размером с кулак переходили на другую сторону, им приходилось искать лестницу и начинать все заново в другой эпохе.
        После первого восторга Брисеида почувствовала, как к горлу подступает тревога. Они снова оказались в реальном мире, во власти Элиты и невидимых химер. Крик хищной птицы эхом разнесся по долине, напомнив ей вой гарпий. Эней тоже напрягся.
        - Возможно, нам не следует слишком долго находиться вблизи небес, - предположил он. - Лучше не искушать богов и их творения.
        Менг Чу объявил:
        - Если мы отправимся сейчас, то сможем достичь Желтой реки и устья канала до наступления темноты. Там мы должны найти судно и добраться до Чанъаня. Давайте не будем терять время.
        Собравшись с силами, Брисеида стала мысленно рассуждать. В Греции херувимы нашли их, потому что они совершили очень много ошибок. Друзья отправились прямо к царю, и Брисеида, опьянев, забрела в его шатер. В ту ночь она не приняла всерьез свои видения, и они поспешили к оракулу с пером, которое дал ей херувим. Затем она показала значок Купидона, обозначив химере свое местоположение так же уверенно, как если бы она позвонила в ее дверь. Херувимы никогда не нашли бы их без этой дурацкой золотой пуговицы. Химеры могли оставаться невидимыми, но они не обладали всей полнотой власти. И теперь Цитадель и ее служители не имели возможности узнать, в какую эпоху отряд только что прибыл. Теперь, чтобы избежать проблем, им нужно было просто держаться в тени. Сейчас, когда путники знали, где они находятся, это будет сделать не так уж сложно…
        Генерал повел их по тропе, которую хорошо знал, так как неоднократно поднимался на священную гору. Недалеко от первых деревьев им пришлось пересечь узкий проход, прорытый между двумя большими скалами, миновать скрытый вход в жилище отшельника, а затем продвигаться по уступу скалы, чтобы выйти на крутую тропу на вершине хребта. После невидимой лестницы Брисеида рассчитывала на легкое путешествие.
        Причем не принимая во внимание тот факт, что на земле опасность кажется гораздо реальней. Под их ногами крошились камни, скатываясь с гладких стен в глубокие долины. С каждым шагом Брисеида чувствовала, будто ее засасывает вниз. Несколько раз ей приходилось прижиматься к скале, закрывать глаза и ждать, пока сердце успокоится. Наконец они вошли в редкий лес. Тропинка расширилась, и путники смогли остановиться на мгновение, чтобы перевести дух. Брисеида достала из сумки песочные часы и внимательно изучила их: за один час упало всего несколько песчинок. Их пребывание в Китае может продлиться довольно долго. Она положила песочные часы обратно в сумку со вздохом облегчения: она не чувствовала себя готовой к роли канатоходца в ближайшее время.
        - Менг Чу, - заговорил Энндал, прислонившись к дереву, - ты расскажешь нам о ситуации на родине, прежде чем мы доберемся до реки? В Греции ты упоминал о генерале.
        - Генерал Ань Лушань командует армией, стоящей лагерем на северо-западной границе империи. У меня уже были основания полагать, что он стремится свергнуть императора, и старик в пустыне подтвердил, что Элита готовит заговор при дворе, чтобы осуществить свой переворот. Цель сопротивления - дестабилизировать Цитадель и найти способ рассказать о ней миру. Но старик не вызывал меня, великого полководца армий Поднебесной, для столь туманной миссии. Он попросил меня о помощи, потому что знает, что Элита моего времени собирается уничтожить величайшую империю, которую когда-либо знал мир, и ее нужно остановить любой ценой.
        - Следовательно, Элита на стороне тех, кто поддерживает генерала.
        - Да, но его сторонников нелегко найти, они хорошо маскируются.
        - Постой, разве старик не сказал тебе, что император уполномочил его возглавить сопротивление? - спросил Леонель.
        - В доказательство он показал мне письмо, скрепленное императорской печатью.
        - Именно это я и боялся услышать. Старик сказал тебе то, что ты хотел услышать. Сопротивление зародилось много веков назад, Менг Чу. Так что старик, разумеется, не ждал одобрения твоего императора, чтобы отправить своих протеже в пустыню. И не старик вызвал тебя, ты очнулся в пустыне, потому что бессознательное состояние заставило твою душу путешествовать, как и всех нас. Старик придумал эти истории о разрешении и государственном перевороте только для того, чтобы ты согласился отправиться с нами.
        - Леонель прав, - признала Брисеида.
        - Я прав? Неужели это ты говоришь?
        Брисеида проигнорировала его сарказм.
        - В Чанъане придется быть крайне осторожными. В Греции нам повезло, потому что херувимы долго не могли понять, кто я такая. Среди прочего, мы участники сопротивления. Теперь дело уже не в этом. Мой отец в своем письме высказался предельно ясно: теперь, когда они знают, что я его дочь, они будут преследовать меня без устали.
        - Почему? Разве имеет значение, что ты его дочь? - спросил Энндал.
        - Если бы я знала! Однако я понимаю, что нам ничего не известно о химерах. У нас просто нет возможности противостоять им. С другой стороны, херувимы способны останавливать время. Если они найдут нас здесь до того, как мы научимся защищаться, это будет катастрофа.
        - И что, по-твоему, эти херувимы могут сделать с нами?
        - Ты даже не представляешь, на что способны химеры! - резко ответила Брисеида и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
        Ее голос начал дрожать, а кровь бурлила в венах. Она жалела, что ей с трудом удается оставаться спокойной. Измученное лицо Имэны ослепило ее.
        - Мы просто не можем допускать ошибок, - сказала она более спокойно.
        - Брисеида, - сказал Менг Чу после минутного молчания, - думаю, тебе пора объясниться. Мне кажется, ты что-то скрываешь от нас.
        - Нет, я… О чем ты говоришь?
        - В Греции произошло что-то, о чем ты нам не рассказала.
        Брисеида встретила взгляд Энея. Девушка стиснула зубы.
        - Итак, Брисеида?
        - Оставьте ее в покое, - сказал Энндал, - спуск был нелегким и…
        Менг властным жестом заставил его замолчать, встал перед Брисеидой, скрестив руки на груди, и сурово на нее посмотрел.
        Брисеида почувствовала, как в животе у нее сжался клубок гнева, а щеки покраснели. Что он задумал?
        - Что ты хочешь знать? Я уже все вам рассказала.
        - Ты в этом уверена?
        - Да.
        Она, не моргая, выдержала его взгляд.
        - Мы, китайцы, поступаем согласно пяти великим добродетелям, среди которых есть и честность. Я не потерплю, чтобы ты явилась ко двору Чанъань с нарисованной на лице ложью. Энндал, спускайся с остальными в долину, мы встретимся с вами позже у канала. Брисеида, ты идешь со мной. Только отшельник сможет исправить такую упрямицу.
        - Что? У тебя все в порядке с головой?
        - Я думал, что мы должны до темноты успеть добраться до Желтой реки? - заметил Энндал.
        - Просто идите вниз по склону, подождите нас, мы вернемся быстро.
        - Я не буду забираться на эту гору еще раз!
        - Если ты думаешь, что я готов потерять доверие императора из-за твоих капризов, то заблуждаешься. Либо так, либо мы возвращаемся обратно по лестнице.
        - О боже, Менг Чу, может, ты уже успокоишься? - вмешалась Лиз. - Нет повода злиться. Я тоже вижу, что Брисеида не все нам рассказала.
        - Лиз!
        - Но я уважаю твой выбор, Брисеида. Мы сейчас переживаем очень странные времена. Может быть, тебе нужно довериться кому-то более чуткому?
        - Я - представитель этой эпохи. Если Брисеида не может рассказать мне все и сразу, то я отведу ее к отшельнику. Он знает, как вытащить из нее информацию.
        Брисеида, чувствуя разочарование, повернулась к рыцарю.
        - Энндал меня не переубедит, Брисеида, - предупредил ее Менг Чу, бросив взгляд на рыцаря. - Он может руководить нашей группой, но это мой дом, и я лучше других знаю, как правильнее поступить ради нашей миссии.
        Энндал смущенно кивнул, затем выдохнул:
        - Пусть он поступает так, как считает нужным, Брисеида.
        Взбешенная, она огляделась вокруг в поисках поддержки в глазах остальных. Эней не двигался, Леонель уставился на свои ноги, Оанко состроил жалостливую гримасу.
        - Нам необязательно возвращаться к отшельнику, Брисеида, - сказал Менг Чу. - Тебе просто нужно все рассказать.
        Брисеида окинула всех взглядом и решительно затопала по склону.
        Она хотела обогнать Менг Чу, но выдохлась раньше его. Возле обрыва ее сердце снова начало бешено колотиться. Она нехотя приняла руку, которую Менг Чу протянул ей, дабы помочь преодолеть трудные участки. Чтобы найти логово отшельника, ей пришлось подняться по ужасно крутой стене, находящейся на краю пропасти. Брисеида проклинала генерала с каждым шагом, ужасаясь, что пальцы слишком слабы и не могут ухватиться за камни, когда мужчина толкал ее вверх. Наконец они достигли небольшой затененной площадки.
        - Нам повезло, он не всегда бывает здесь, - сказал довольный Менг Чу.
        Брисеида посмотрела на него. Он заставил ее подняться на гору, даже не будучи уверенным в том, что найдут отшельника?
        Место казалось пустынным, но генерал целеустремленно направился к темному закоулку, где Брисеида увидела старика, сидящего на полированном камне и сохранявшего полную неподвижность. Его иссушенная кожа сочеталась с коричневатым цветом камня. Светлые глаза были скрыты под опущенными веками. Длинная, вьющаяся борода закрывала руки, которые сжимали трость. Менг Чу почтительно поприветствовал его и что-то прошептал на ухо. Отшельник кивнул.
        - Следуйте за мной.
        Генерал помог ему подняться на ноги и подтолкнул Брисеиду вперед.
        - Прежде всего, сдерживай свой нрав.
        - Только если ты отвалишь от меня, старый придурок, - пробормотала она. Мужчина сделал вид, что не услышал ее.
        Она последовала за отшельником через лабиринт изогнутых камней. По другую сторону их ждал захватывающий дух вид: скала круто уходила в глубь долины и плавно поднималась на противоположной стороне.
        Слепящее солнце освещало стену. Отшельник с беззубой, но доброжелательной улыбкой пригласил Брисеиду сесть напротив него. Он попросил показать руки, мгновение изучал их, а затем вздохнул:
        - Генерал Чжоу прав, ты не совсем честна. Видишь ли, ладонь твоей руки - земля. И эти линии представляют пять рек, которые протекают по ней, и пять добродетелей, которые необходимо соблюдать, чтобы жить в гармонии с землей. Это река честности. Смотри, как она близка к высыханию. Здесь можно говорить спокойно: ничего из сказанного не будет передано.
        Брисеида на мгновение замешкалась. Горящие глаза отшельника напомнили ей о старике из пустыни.
        - Я обещала кое-кому молчать и не собираюсь предавать доверие, - защищаясь, сказала она.
        - На сердце у тебя тяжело, - признал отшельник. - Но ты не должна нести этот груз в одиночку. Если ты не можешь говорить - напиши, станет легче. Но суть не в этом. Ты занимаешься самообманом. Ты смотришь на то, что твое сердце не готово видеть. Нужно осознать свои границы, если хочешь суметь выйти за их пределы. Скажи, что вы ищете?
        Брисеида не знала, что сказать. Что бы сказал отшельник, если бы она призналась, что надеется увидеть химер?
        - Я ищу истину.
        Отшельник зарылся пальцами в складки своей рясы, а затем покопался в неровных прядях своей бороды.
        - Проклятие, при себе у меня ничего нет. Для решения твоей проблемы требуется талисман. Маленький предмет: драгоценность, игрушка…
        Слова отшельника повисли в воздухе, а сам он уставился на нить, висевшую на шее Брисеиды, на которой висел кулон. Брисеида приложила руку к шее, ее сердце бешено колотилось. Как этот старый отшельник догадался о важности ее украшения? Странный бродяга подарил его на рынке в ее родном пригороде. Это был простой маленький оранжевый янтарь, внутри которого парила золотая спираль. Брисеида давно забыла о кулоне, который валялся в сумке, и заинтересовалась им только после того, как подруга старика настояла на том, чтобы девушка позаботилась о камне. Она по-прежнему не знала личности бродяги из своего времени. И не знала, что связывало этого странного персонажа с сопротивлением. Брисеиде было известно лишь то, что песочники назвали камень «ее первым подарком» и что без него Брисеида никогда бы не выбралась из сна, куда затащили ее химеры.
        Был ли отшельник в сговоре со стариком из пустыни? Может ли он действительно помочь им в поисках? Брисеида достала свой кулон и протянула его старику, внимательно наблюдая за его реакцией.
        - Идеально! - воскликнул отшельник. - Отныне этот камень хранит в себе твое обещание быть честной. Этот путь труден, он требует большой решимости. Когда на тебя нахлынет уныние, посмотри на свой талисман и тогда вновь обретешь уверенность в себе. Теперь ты исцелена и можешь идти.
        Брисеида не могла скрыть своего разочарования. Отшельник не имел никакого отношения к сопротивлению. Он просто заметил кулон на ее шее, решил использовать для своих предсказаний и потратил ее время.
        - Понимаете ли вы, что я взобралась на гору и прошла вдоль огромных пропастей, чтобы услышать от вас эти слова? Возможно, я должна также поблагодарить вас за талисман, который принадлежит мне?
        - Никто другой не может определить твои границы или найти твою истину.
        Она сердито сунула кулон в сумку, но отшельник взял ее за руку и не дал встать.
        - В тебе говорит гнев.
        - Да что вы!
        - Кто вызывает у тебя гнев?
        - Вы действуете мне на нервы! Как будто мне не хватает Менг Чу! Я ненавижу, когда мне читают нотации. Он пользуется тем, что я самая младшая, что мне всего восемнадцать.
        - Я говорю о глубоком гневе.
        Он запустил пальцы в сумку Брисеиды, вытащил кулон и раскачал его, как маятник.
        - Внимательно посмотри на этот камень. Теперь сосредоточься и скажи мне, что происходит. Кто вызывает твой гнев?
        - Я не то чтобы злюсь, - вздохнула Брисеида, - я просто немного расстроена.
        - Да, это так. Если хочешь быть честной сама с собой, начни с простого.
        Брисеида капитулировала. Она прищурилась и посмотрела на оранжевый камень. Девушка не понимала, как именно он может помочь, но все же сделала над собой усилие:
        - Думаю, я злюсь на себя. Мой отец возложил на меня миссию, и я знаю, что не справлюсь с ней. Я все делала неправильно с самого начала.
        Отшельник надел кулон на шею Брисеиды и нежно погладил ее.
        - Нестрашно, можно все начать сначала. Сконцентрируйся. Кто вызывает у тебя гнев?
        - Я также злюсь на себя за то, что оставила маму одну с моим младшим братом. Наверное, она сильно волнуется.
        Старик медленно кивнул.
        - Идем со мной.
        Он потянул ее за руку к краю обрыва.
        - Осторожно. Ты думаешь, что являешься хозяйкой своих мыслей, но твои глубинные убеждения мешают видеть. Понимаешь, пустота - твой союзник. Если хочешь измениться и по-настоящему прозреть, ты должна впустить это в себя. А теперь скажи мне: кто вызывает твой гнев?
        Брисеида не хотела смотреть вниз, но головокружение не проходило. Все, чего она хотела, - это сделать три шага назад, чтобы уйти от опасности.
        - Я не знаю, - выдохнула я.
        - Плохо.
        Отшельник пожал плечами, обеими руками обхватил свою палку и сочувственно улыбнулся.
        - Ну, что ж.
        И резко двинув тростью, он толкнул ее в пустоту.
        Перед ее глазами не промелькнула жизнь. Однако ей говорили, что это неизбежный этап перед смертью. Пересмотреть фильм о своей жизни, принять со смирением как свои победы, так и поражения, и перейти в загробный мир. Она видела только одно лицо - лицо своего отца, и в ней поднялся безумный гнев.
        Падение казалось вечностью, но длилось всего секунду. В трех метрах ниже, на выступе, рос большой куст. Брисеида врезалась в него со всего размаха. Менг Чу ждал ее, сидя на камне. Он помог ей выбраться из ветвей. Ее била дрожь.
        - Я злюсь, - заикаясь, пролепетала она, ее ноги обмякли, как спагетти, и девушка упала в объятия мужчины.
        Какое право имел отец поручать ей столь опасную миссию, не спросив ее мнения? Он мог бы с таким же успехом прервать процесс перехода в Цитадель, как приказали ему херувимы. Люсьен знал об опасностях такого путешествия, ведь он сам был узником Цитадели более одиннадцати лет. Он, конечно, был в курсе, что многие студенты не преуспели в обучении и не вернулись домой. И все же отец без колебаний отправил Брисеиду туда. Чтобы удовлетворить свое любопытство, он пошел на риск и пожертвовал своей дочерью. Люсьен не видел, как она росла, поскольку был заперт в психологической тюрьме. Осознавал ли он свою роль отца?
        Менг Чу молча повел ее в долину. Он был полностью уверен в отшельнике: со временем секреты Брисеиды опадут, как осенние листья, чтобы дать возможность вырасти лучшим росточкам.
        Они встретились с остальными незадолго до наступления ночи, на окраине деревни, появившейся на повороте дороги. Она граничила с большим каналом, где высились громады мачт над цветными черепичными домами.
        - Как все прошло? - спросил Энндал, который встал, когда увидел, что они идут.
        - Очень хорошо, - ответил Менг Чу.
        Брисеида избегала взгляда рыцаря, решив не отвечать ему. После нескольких часов ходьбы она все еще не знала, что думать о своей встрече с отшельником. Но, конечно, Энндал не заслуживал оправданий, потому что трусливо бросил ее на растерзание Менг Чу.
        - Мы решили дождаться вас, прежде чем идти дальше, Менг Чу, - продолжил Энндал.
        - Вы все сделали правильно. Я обо всем позабочусь, деньги не будут проблемой. Главное - держаться вместе. Будет легче, когда мы найдем, во что переодеться, - ворчал он, стряхивая пыль со своего грязного белого наряда.
        В маленьком порту кипела жизнь. Брисеида с удивлением заметила, что большинство прохожих одеты в белые туники, очень похожие на их собственные. Мужчины были заняты разгрузкой и погрузкой больших кораблей, пришвартованных вдоль берега, и не обращали на них никакого внимания.
        - Зачем нам нужна другая одежда? - спросил Энндал у генерала. - Если не учитывать цвет нашей кожи, мы могли бы сойти за обычных путешественников.
        - Но я не обычный путешественник, - ответил Менг Чу.
        Он коснулся плеча человека, который организовывал погрузку в двухмачтовое судно, и протянул ему маленькую карточку из своей сумки.
        - Пойди к своему начальнику и скажи, что мне нужно его судно. Завтра вечером я должен быть в столице.
        Мужчина стоял перед Менг Чу, скрестив руки на небольшом животе:
        - Кем ты себя возомнил, старик? Разве ты не видишь, что я занят? Я здесь главный. Что ты хочешь от начальника? Что это? - сказал он, держа под носом маленькую красную карточку Менг Чу.
        - Моя визитная карточка, - ответил Менг Чу.
        Мужчина прищурился, глядя на четыре символа, нарисованных черными чернилами вокруг штампа в центре карточки. Его глаза расширились, и он уставился на Менг Чу, потеряв дар речи. Карта выскользнула из его руки, и он встал на четвереньки, чтобы подобрать ее.
        - Да простит Ваше Превосходительство высокомерие бедного глупца, не узнавшего его в этом простом костюме…
        - Я только что вернулся из долгого путешествия. Мне и моим спутникам нужно помыться и переодеться. Также найди нам что-нибудь поесть и пошли гонца во дворец, чтобы сообщить о моем прибытии с иностранными эмиссарами.
        Брисеида икнула от удивления. Неужели Менг Чу сошел с ума? Послать гонца, чтобы предупредить об их прибытии! Почему бы не написать письмо прямо Элите! Она воздержалась от высказываний в присутствии капитана. Тот с любопытством посмотрел на гостей генерала, но воздержался от вопросов и отошел в сторону.
        - Разумно ли объявлять о себе официально? - опередил ее Энндал, следуя за Менг Чу, который прошмыгнул между носильщиками к трапу корабля. - В прошлый раз обращение к властям не принесло нам ничего хорошего…
        - В Греции сила была не на нашей стороне, - ответил Менг Чу. - Я служу императору уже тридцать четыре года. Мне не нужно подтверждение от старика, чтобы знать, что он не является частью Тайной Элиты.
        - Но по крайней мере некоторые из Элиты находятся при дворе, поскольку плетут интриги. Ты сам так сказал, - заметила Лиз. - Не рискуем ли мы раскрыть себя перед врагом, отправляясь к императору?
        - Возможно, но это неизбежно. Если мы останемся на горе Хуашань, наши поиски не продвинутся. Мое возвращение в город не может остаться незамеченным, и не посетить императора в Чанъане в компании незнакомцев было бы грубой ошибкой протокола. Чем скорее я объясню ему ситуацию, тем скорее мы сможем защититься от возможных нападений Элиты.
        - Как ты можешь быть уверен, что он не является частью Элиты? - спросил Леонель.
        - Император Сюань-цзун правит Китаем железной рукой, - сухо сказал Менг Чу. - Благодаря ему в Поднебесной наступил величайший период мира за последние столетия. Искусство процветает, образование доступно для всех, а торговля никогда не была столь успешной. Если представители Элиты действительно действуют в Китае, то мы найдем их среди врагов Сыновей Неба.
        - Что-то не так, Эней?
        Брисеида проследила за взглядом Лиз: когда они вышли на палубу корабля, греческий солдат свернул в сторону доков. Он обеспокоенно смотрел на прохожих. Брисеида искала в толпе что-то необычное, что могло бы насторожить.
        - Что с ними со всеми? - спросил Эней. - Они все желтокожие, как Менг Чу. Я думал, что Менг Чу нездоров, но не могут же они все быть больными… ведь так?
        Генерал покосился на него.
        - Когда первая супружеская пара создала человека из теста, они запекли фигурку в печи. В первый раз они слишком долго запекали ее. Она сгорела и стала полностью черной. Во второй раз они вынули ее слишком быстро, она все еще была белой. В третий раз пара приготовила ее достаточно быстро, и фигурка получилась желтой, идеально золотистой. Так и родился мой народ.
        - Корабль скоро будет готов, генерал, - сказал капитан корабля, затаив дыхание, стоя перед Менгом, пока ошеломленный Эней спрашивал Лиз, у всех ли в ее время рыжие волосы.
        - А пока позвольте проводить вас в вашу каюту? Я приготовил для вас свою комнату. Прошу прощения за отсутствие комфорта, я всего лишь скромный торговец.
        Лиз и Брисеиде предложили прекрасную комнату в носовой части корабля. Большой таз с горячей водой уже ждал их на подставке в центре комнаты, освещенной подсвечником с тремя большими свечами, подвешенными к потолку. Лиз со вздохом облегчения села на одну из двух кроватей, установленных вдоль борта и застеленных цветными простынями.
        - Менг Чу собирается бросить нас прямо в логово льва, - сказала Брисеида, как только они остались одни. - Он должен это понимать!
        - Судя по реакции капитана этого корабля, я думаю, что Менг Чу прав, решив не скрывать своего прибытия, - ответила Лиз, проводя пальцами по одному из двух изысканных китайских шелковых платьев, разложенных для них на громоздких стульях. - Если кто-то в городе узнает его, то новости быстро разлетятся. По моему опыту, скажу: ничто так не раздувает слухи, как попытка знаменитости скрыться. Лучше всего сразу же раскрыться. Известность Менг Чу, безусловно, таит в себе опасность. Но со временем, если мы сможем вычислить Элиту, его положение в правительстве станет для нас бесценным. Что могла сделать небольшая группа чужаков в одиночку против империи? Вот почему старик выбрал его. Мы должны доверять ему.
        Брисеида недоуменно кивнула. Рассуждения Лиз были логичными. Но тогда почему он выбрал Брисеиду, простую школьницу? Как она сможет помочь им, когда они прибудут в ее эпоху?
        - По крайней мере его нужно убедить пока не рассказывать императору об Элите.
        - Конечно, об этом даже не волнуйся. Но давай начнем с того, что приведем себя в презентабельный вид.
        Душистая вода, стекающая по их лицам, рукам и ногам, была восхитительна. Сложнее обстояли дела с драпировкой предложенных платьев. Лиз помогала Брисеиде накладывать различные слои по порядку, комментируя каждый этап.
        - Под низ надевается короткая туника, а сверху - длинная белая двубортная рубашка, чтобы тонко подчеркнуть яркие цвета туники за счет прозрачности. Широкий пояс крепко держится на месте, но необходимо затянуть его узлом спереди, чуть ниже груди, и не забыть про большую застежку.
        - Откуда ты это все знаешь?
        - Я сотню раз переодевалась в подобные платья во время съемок фильма «Красавицы Азии» в 3415 году. Отличный фильм. Награда Международный Золотой Цветок - это вам не шуточки. Вот так, как красиво, милая, посмотри!
        Она покрутила Брисеиду, чтобы лучше оценить результат своей работы. Здесь не было зеркала, но мягкость тяжелой ткани, скользящей по коже при каждом движении, позволила Брисеиде почувствовать себя королевой. Она вытянула руки, спрятанные под длинными рукавами, которые свисали до колен. Такая туника больше подходила для обучения полетам, а не для повседневной носки.
        - Ты молодец, что противостояла Менг Чу в разговоре об Имэне, - сказала Лиз, продевая в волосы Брисеиды две золотистые палочки, чтобы закрепить пучок. - Энндал рассказал мне, пока мы шли. С твоей стороны это было смело и очень важно. Энею нужны все его силы, чтобы продолжать путь. Но Энндал прав: ты не знаешь, что произошло на самом деле, поэтому лучше думать о хорошем. Ведь так?
        Брисеида уставилась на свои ноги и пожала плечами.
        - Может быть.
        - Как ты пообщалась с отшельником?
        - Мы говорили вообще не об Имэне. Он хотел, чтобы я призналась, кто вызывает мой гнев.
        - И ты рассказала ему о своем отце?
        Брисеида потеряла дар речи.
        - Не делай такое лицо, - улыбнулась Лиз, - все вполне очевидно. И скажу сразу, у тебя есть полное право злиться на него. Он мог бы узнать твое мнение, прежде чем отправлять тебя в Цитадель. Гнев иногда бывает приятным, позволяй ему вырываться наружу как можно чаще. Пойдем, покажемся мужчинам на палубе.
        Брисеида не ожидала такой реакции, когда они шли по кораблю мимо улыбающихся матросов. Неужели они никогда не видели роскошно одетых дам, поэтому останавливались и смотрели, как девушки проходят мимо? Возможно, им выдали настоящие царские наряды.
        Менг Чу же неоднозначно посмотрел на них:
        - Вы выглядите прекрасно, - наконец признал он, схватившись за один из рукавов большой белой блузы Брисеиды, чтобы получше рассмотреть ее.
        Она с гордостью кивнула.
        - Но в следующий раз попробуйте сначала надеть нижнюю рубашку, а сверху - платье с вышивкой. Так вы будете привлекать меньше внимания.
        - Ты уверен? - спросила Лиз, обидевшись. - Я убеждена, что во время съемок одевалась именно так…
        Капитан корабля устроил для них настоящий пир. Они обедали на палубе, расположившись на шелковых подушках.
        - Мы направляемся в столицу, - сказал Леонель, принимая от матроса куриную котлету. - Что будем там делать?
        - Мы поселимся у меня, надеюсь, что император согласится принять нас быстро, - ответил генерал. - Наш приезд неожиданный, а у него нет привычки нарушать протокол.
        - Даже когда против него готовится заговор?
        - Каждый день при дворе возникают заговоры. Если бы император каждый раз терял самообладание, он не смог бы удержаться на троне долго.
        Плетеный кожаный пояс опоясывал свободную льняную тунику, выданную генералу. Большая шпага, изысканные кожаные сапоги и ярко-красный плащ с широкими эполетами подчеркивали его природную осанку и делали его похожим на принца. Он поднял чашу с рисовой водкой и выпил за здоровье капитана, который сидел чуть поодаль. Последний, внимательно следивший за каждым его движением, отдал ему честь, с облегчением заметив, что Менг Чу доволен.
        - Если заговоры строятся каждый день, почему ты думаешь, что на этот раз над императором висит реальная угроза? - спросил Энндал.
        - С каждым годом власть Ань Лушаня растет, поскольку благодаря некоторым приближенным ко двору представители его клана назначаются губернаторами соседних провинций. Другие придворные заворожены возвышением Ань Лушаня и хотят добиться его милости. А те, кому он не нравится, слишком боятся заявить об этом публично. Ань Лушань приобрел при дворе такой авторитет, что уже даже не скрывает своих непристойных амбиций в стремлении обрести власть. Его не устроит контроль над торговлей на Шелковом пути. А придворные слишком увязли в собственных интересах, чтобы давать советы императору. Мне повезло, что большую часть времени я провожу на полях сражений, на свежем воздухе, вдали от дворцовых интриг. Император, в своей великой мудрости, признает ценность моих предложений. Перед тем как проснуться в доме старика, я убедил его позволить моему старшему сыну, Девэю, защищать Шелковый путь вместо Ань Лушаня. Генерал и его войска будут более полезны под моим командованием на северо-востоке, где очень злобный народ регулярно угрожает границе.
        - Лучше всего следить за Ань Лушанем.
        - Император удовлетворил мою просьбу при одном условии: мой сын должен сначала доказать свою приверженность мне. Поэтому я проводил Девэя до северо-восточной границы, где он принял командование над моими войсками. В последнее утро, о котором помню, я сидел на скале и смотрел на узкую долину, где мой сын должен был атаковать армию северного народа. Я видел, как он скачет вперед с тремя тысячами человек за спиной… а потом ничего. По словам старика, меня вырубили мои же сержанты. Я не знаю, что случилось с моим сыном или нашей армией. Но уверен, что среди моих командиров найдется несколько предателей. Лушань, должно быть, умудрился развратить их прямо у меня под носом. Вот что меня беспокоит. Мы можем предотвратить нападение изнутри стен Чанъаня. Но если предателю удастся коварно настроить народ против своего правителя, то империя может рухнуть.
        Леонель нахмурился:
        - Ты уверен, что за этим нападением стоит Ань Лушань?
        - Старик заверил меня в этом. Кто еще заинтересован в том, чтобы мой сын потерпел поражение в борьбе с северным врагом? Хуже того: если Ань Лушань приказал своим сообщникам открыто напасть на меня, то это значит, что он гораздо ближе к восстанию, нежели я готов был признать. Цитадель считает, что император отжил свое, и хочет заменить его. Ань Лушань - часть Элиты, он будет служить им гораздо усерднее.
        - Почему бы тогда Элите изначально не принять императора в Элиту? Так было бы проще.
        - Цитадель никогда не смогла бы завербовать императора, потому что он - Сын Неба. Но он не провидец. Он должен быть во что бы то ни стало осведомлен о приближении Ань Лушаня. - Леонель не ответил. Но Брисеида догадывалась, что он думает так же, как и она: Цитадель без колебаний пригласила бы в ученики правителя империи, даже если бы он был Сыном Неба. Но, возможно, кандидаты должны были иметь определенные предрасположенности… Брисеида смутно припоминала, что слышала, как мальчики из ее класса хвастались…
        - И не лучше ли тебе отправиться на северную границу и узнать, что случилось с твоим сыном?
        - Чтобы добраться до него, нужно проделать путь длиной более трех недель. Я сомневаюсь, что песочные часы позволят нам выкроить время для этого. И безопасность империи должна оставаться приоритетом. Если мой сын жив, он пришлет весточку… но не сейчас. Более того, я уточнил сегодняшнюю дату у капитана корабля: мы с сыном уже прибыли на северную границу, но нападение, о котором я вам только что рассказал, произойдет через семь дней.
        - И мы никак не сможем предотвратить его?
        - Если только кто-нибудь из вас умеет обмениваться мыслями.
        - Подумать только, нам нужен всего лишь телефон… - пробормотала Лиз.
        - А почтовый голубь? - предложила Брисеида.
        - Почтовые голуби способны найти обратную дорогу, они не летают в неизвестные места, - заметил Энндал.
        Эней откашлялся и робко выступил вперед:
        - Не кажется ли вам, что боги послали нас именно сюда и именно сейчас, потому что теперь у нас есть преимущество вмешаться в дела императора до того, как новости с севера достигнут двора?
        - Если старик знает, что он делает, то вполне вероятно, - согласился Менг Чу.
        - Будем надеяться, что новости с севера будут не слишком плохими… - сказала Лиз с сожалением.
        Генерал поблагодарил ее за проявленное беспокойство сдержанным кивком, но промолчал.
        - Что бы мы ни сказали Императору, нам нельзя говорить об Элите, - заявила Брисеида, поскольку никто больше не хотел поднимать эту тему. - Мы можем обогнать армию Ань Лушаня на несколько недель, но если херувимы обнаружат нас, это преимущество окажется бесполезным. Херувимы начеку, они хотят уничтожить меня, чтобы убрать доказательства своей ошибки. Они умеют действовать незаметно, вызывать целую армию химер, останавливать время. Даже Сын Неба был бы бессилен против них!
        Улыбка Менг Чу не понравилась Брисеиде.
        - Не волнуйся, - ответил он, - я не намерен говорить с императором о херувимах.
        - Он мне не верит, - пожаловалась Брисеида Энндалу на следующее утро, когда они плыли на запад и, прислонившись к перилам судна, наслаждались теплым рассветом. - Менг Чу не воспринимает угрозу химер всерьез. Но именно для борьбы с ними старик послал нас сюда.
        Всю ночь она ворочалась в постели, думая о том, что ждет ее впереди. Она не могла смириться с мыслью, что они придут ко двору императора, не разработав эффективную стратегию защиты от херувимов. Она не хотела снова пройти через то, что ей пришлось пережить в Греции.
        - Нельзя приходить к императору таким образом, Энндал. Поговори с ним. Он выслушает тебя.
        - Я не был бы в этом так уверен.
        - Если херувимы следят за дворцом императора…
        - У херувимов не везде есть глаза. Вот почему Цитадель нуждается в Элите. Если мы не вызовем подозрений у Элиты, все будет в порядке. Менг Чу не глуп, он не станет напрямую обращаться к императору по поводу Элиты. И нам не грозит опасность превратиться в статуи, как в Греции, - добавил он, угадав ее мысли, - потому что теперь ты знаешь, как пользоваться песочными часами. Тебе остается только запустить время заново.
        - Ты так говоришь, как будто у меня все под контролем, а это не так. Но в то же время, избегая разговора о херувимах, мы оказываем себе плохую услугу.
        - Чем меньше мы упоминаем херувимов, тем меньше вероятность того, что нас могут подслушать посторонние. А потом…
        Рыцарь колебался, потирая свою пышную бороду крупными ладонями воина.
        - Мой отец, Аюль д’Имбер, всегда говорил, что чем меньше говорят об оборотне, тем меньше он себя проявляет. Неизвестное следует оставить неизвестному, а…
        - А из того, что известно, стоит извлечь максимум пользы. Да, я знаю, - вздохнула Брисеида. - Ты уже говорил мне подобное.
        - Всему свое время. Сначала узнаем, какова будет позиция императора, раз уж встреча неизбежна.
        Брисеида угрюмо взирала на пейзаж. Они плыли вдоль небольшой горной гряды на юг, сопровождаемые десятками других лодок всех размеров. На китайских парусах были изображены арабески, похожие на большие веера, удерживаемые деревянными дощечками. На палубе двое мужчин выкрикивали приказы о выполнении сложных маневров. Им пришлось идти зигзагами против ветра и течения, чтобы достичь столицы до вечера: без освещения путешествовать ночью было слишком опасно. На носу судна Эней и Леонель наблюдали за действиями кораблей, соревнующихся друг с другом в узком канале.
        - Ставлю три кучки земли против твоего меча, что после полудня зеленая лодка обгонит коричневую, - сказал Леонель. - Я делаю тебе одолжение. Меч ничего не стоит в мое время. Но земля - это золото, клянусь, я не вру.
        - Ну и ну, - ответил ошеломленный Эней, - не хотел бы я жить в твое время… Скажи, Леонель, если на северо-востоке есть еще один Менг Чу, значит, их двое… А если что-то случится с тем, кто плывет с нами?
        - Путешествуют только наши души, - сказал Леонель, пожимая плечами. - Тело не может выжить без души, поэтому, если Менг Чу умрет здесь, то и там тело Менг Чу тоже умрет, но только когда начнется его путешествие в Мир Снов, а это произойдет через семь дней…
        - И наоборот, разум тоже не выживает без тела, и именно поэтому студенты, запертые в Цитадели, погибают в Мире Снов, когда их тела умирают от старости в реальном мире?
        - Именно так… Святые угодники! Взгляни на эту! Четыре комка земли против твоего меча, пусть сегодня эта лодка прибудет первой!
        - По рукам!
        Энндал схватил Брисеиду за плечо.
        - Не смотри так, Брисеида, все будет хорошо, вот увидишь. Нам остается только довериться Менг Чу. Он является проводником в этом времени. Дал ли тебе отшельник какой-нибудь полезный совет?
        - Он сказал нужно писать, чтобы на сердце стало легче…
        - Ты должна это сделать. Я уверен, что тебе станет легче рядом с… - он взглянул на Энея, - сама знаешь с кем. Тебе есть чем писать?
        - Да, - пробормотала она, ее щеки порозовели, как будто он застал ее на месте преступления. - Да, я купила себе перо на площади.
        - Так что вперед, действуй - и тебе станет легче.
        Оставив Энндала в обществе Оанко, Брисеида села на высокий деревянный ящик. Хозяин корабля предложил ей немного чернил. Она закатала длинные рукава, достала испачканное перо и вырвала страницу из своего старого блокнота. Ей не хотелось писать об Имэне. Более насущная тема не давала ей покоя с самого утра.
        Папа,
        Она долго обдумывала содержание тех четырех писем, не решаясь написать еще. Девушка скомкала бумагу и вырвала еще один лист.
        Люсьен,
        Однако ее и это не вдохновило. Ей нечего было сказать ему, что можно было бы выразить в нескольких словах, нацарапанных на бумаге. Она должна была посмотреть ему в глаза, чтобы прочесть на его лице выражение тревоги или полного безразличия, когда она скажет ему правду. И какой смысл было писать ему, если письмоносец не удосужился забрать письма?
        Брисеиде нужно было написать кому-то, кто бы ее выслушал, как это сделал Бенджи в Цитадели. Она представила, как высокий молодой человек сидит напротив нее, опираясь подбородком на костлявые руки, и с язвительной улыбкой ждет, пока она расскажет ему, что у нее на уме. Бенджи был убежден, что сможет раскрыть Великую Тайну Цитадели, прогуливаясь по ее коридорам. Он был уверен, что когда обнаружит ее, все секреты Цитадели получится легко объяснить. Поэтому каждую ночь он тайно бродил по коридорам школы. Парень хотел найти «нужный рубильник», тот, который осветит все темные углы, все тайны крепости сразу. Брисеида разделяла стремление раскрыть Великую Тайну. Но опыт общения с торговцами на Площади Времени, которые, несмотря на бесконечное количество времени, проведенного вместе, имели разное представление о правде, вселил в нее сомнения. Достаточно ли показать Цитадель миру, чтобы люди приняли ее существование? Последует ли реакция?
        Она вздохнула и поднесла перо к бумаге.
        Не все так просто, Бенджи. Чтобы решить проблему, недостаточно найти правильный рубильник. Возьмем, к примеру, Нила Кубу-младшего: его теория времени неплоха. Но какой смысл отстаивать ее, когда другие утверждают прямо противоположное? Зачем пересекать океаны и рисковать жизнью, чтобы узнать правду, если не получается добиться полного согласия? Почему бы просто не вернуться домой?
        - Потому что Цитадель никогда мне этого не позволит, - вслух подумала Брисеида. Машинально она свернула бумагу и написала:
        Бенджи Лоренц, в Цитадель
        Ей нравилась мысль о том, что однажды Бенджи сможет ответить ей.
        - Тебе нельзя оставаться здесь.
        - Что?
        Маленький мальчик, ростом до ее колен, стоял перед Брисеидой.
        - Тебе нельзя оставаться здесь - генерал Менг Чу раздражен. Ты загораживаешь ему солнце, поэтому он недоволен. Он надерет тебе зад.
        Мальчик указал на высокий ящик, на котором сидела Брисеида. Солнечные лучи просачивались сквозь доски.
        - Генерал внутри? - спросил Брисеида, развеселившись.
        - Я могу показать, если хочешь.
        Брисеида спрыгнула на палубу, чтобы мальчик смог открыть ящик, и стала искать Менг Чу среди членов экипажа.
        - Он точно там. Посмотри, он больше всех.
        Брисеида подавила крик отвращения. Она только что больше часа просидела над коллекцией огромных насекомых, кишащих в ящиках. Чего тут только не было: волосатые, склизкие, ползучие, с шестью, восемью или тысячью лапок… Маленький мальчик сунул руку в банку и вытащил огромного коричневого сверчка, которого он подсунул под нос Брисеиде.
        - Он всегда выигрывал поединки, поэтому его прозвали генералом Чу. Он непобедим, как и Чу Менг. Он - боевой сверчок моего отца. А когда я стану капитаном корабля, он будет моим сверчком. Хочешь посмотреть, как я его тренирую?
        Не дожидаясь ответа Брисеиды, он достал из кармана что-то вроде кошачьих усов, положил сверчка на палубу, присел рядом и стал дразнить его длинными жесткими волосами. Сверчок ответил мощными ударами задних лап.
        - Он очень известен? Настоящий генерал Менг Чу, я имею в виду.
        Забыв на мгновение о своем сверчке, маленький мальчик уставился на Брисеиду. Неужели она смеялась над ним?
        - Мы говорим о Чу Менге. Чу - его фамилия. Ты не знаешь генерала Чу Менга?
        - А? Да-да, он мой друг, мы вместе путешествуем. Он действительно широко известен в Империи?
        - Ты лгунья, - ответил мальчик, все еще с тревогой оглядываясь по сторонам. - Генерал Чу Менг не может быть твоим другом. Его не боится только император.
        - Осторожно, Брисеида, ты наступишь на моего двойника.
        Брисеида подпрыгнула от прикосновения руки Менг Чу к плечу, и ее нога едва смогла миновать миниатюрную фигурку Чу Менга. Лицо мальчика побелело. Менг Чу спокойно посмотрел на него, а затем, видя, что тот все еще ошеломлен, тихо вымолвил:
        - Бу.
        Испуганный ребенок быстро отступил назад, наткнулся на ящик с насекомыми, вскочил на ноги и, крича, побежал по мостику:
        - ЧУ МЕНГ! ЧУ МЕНГ!
        С тенью улыбки на губах Менг Чу поднял сверчка и вложил его в руки Брисеиды.
        - Осторожно с генералом, он более хрупкий, чем кажется.
        В конце дня матрос выкрикнул:
        - Чанъань! Чанъань!
        Все бросились к передней части корабля, чтобы увидеть, как появляется императорский город. Брисеида, стесненная своим слишком длинным платьем, пришла последней. Перед ними возвышалась огромная бежевая стена. Она бесконечно тянулась на север и на запад, где залитый солнцем фасад приобретал оранжевый оттенок. Одна за другой лодки сворачивали паруса и причаливали к множеству уже пришвартованных лодок.
        Как только спустили трап их судна, на борт поднялись трое мужчин в роскошных одеждах с ниспадающими рукавами. Они почтительно поклонились Менг Чу, и один из них заговорил:
        - Генерал, мы очень радуемся вашему неожиданному присутствию. Его Величество Император Сюань-цзун очень рад вашему прибытию и примет вас завтра, после утренних дел. Сын Неба с нетерпением ждет встречи с иностранными принцессами. Мы взяли на себя смелость принести эти головные уборы, чтобы защитить принцесс от любопытных глаз.
        Менг Чу поднял бровь, но взял предметы, которые ему подал мужчина, и поклонился.
        - Принцессы? - спросила Брисеида, следуя за Менг Чу и остальными в главную каюту корабля.
        - Моим соратникам трудно представить, что женщина может выехать за пределы своей страны в сопровождении генерала, не будучи членом королевской семьи. В конце концов, почему бы и нет? Возможно, это нам на руку.
        Головной убор Брисеиды напоминал искусно украшенный абажур. Длинные красно-зеленые вуали и нити жемчуга скрывали ее лицо и плечи, звеня при малейшем движении.
        - Как удобно, - сказала она, глядя сквозь непрозрачную ткань на свои руки, которые скрылись под тремя слоями рукавов, - видимо, меня недостаточно укутали.
        В довершение всего Лиз затянула потуже платья, тем самым вынуждая делать маленькие шажки, что соответствовало статусу принцесс. Менг Чу одобрительно кивнул. Леонель подал руку, чтобы помочь принцессам спуститься по трапу. Брисеида отметила его вынужденную галантность, слишком язвительную на ее вкус. На нем была только коричневая туника длиной до колен и мягкие брюки.
        - Ты у меня еще получишь, - пробормотала она, спотыкаясь о деревянные доски.
        Толпа на берегу была немногочисленной. Трое магистратов, отвечавших за обеспечение свободного прохода для генерала и его гостей, не преминули осыпать прохожих оскорблениями, но их суета была излишней. При виде генерала, уверенно шагающего с высоко поднятой головой и развевающимся на ветру плащом, мужчины поспешно отступили в сторону с выражением уважения и страха.
        Почти не видя дороги из-за головного убора, Брисеида сосредоточилась на красном сиянии плаща Менг Чу, который шел впереди, и старалась не заблудиться. Однако получалось плохо.
        - Простите меня, - извинилась она, толкнув мужчину, которого не заметила.
        Брисеида замерла на месте, решив, что через ткань рукавов чувствует в руках мужчины наполовину извлеченный меч. Она подняла глаза и встретила его взгляд по другую сторону занавеса из шелка и жемчуга.
        - МЕНГ! - выкрикнула она, опоздав на долю секунды.
        Властным жестом мужчина отшвырнул ее в толпу, взмахнул оружием и бросился на генерала. На землю рухнуло тело. Раздались крики. Паника охватила моряков, что привело к давке.
        - МЕНГ! - снова закричала Брисеида, ее сердце бешено колотилось, она запуталась в своем платье, ее толкали локтями запаниковавшие мужчины. Она попыталась снять головной убор, но смогла лишь поднять вуаль с глаз, как раз вовремя, чтобы увидеть сверкающий над толпой клинок, покрасневший от крови.
        - УБИРАЙТЕСЬ! ВОН! - проревел сильный голос. Брисеиду схватили за руку и потянули назад.
        - Ты в порядке? - крикнул Оанко, помогая ей восстановить равновесие.
        - Менг Чу убит! - задыхаясь, завопила девушка.
        Почувствовав руку на своем плече, она обернулась. Менг стоял там, живой и невредимый, с окровавленным мечом в руке.
        - БЫЛИ ЕЩЕ ДРУГИЕ? - крикнул он, наклоняясь к ее лицу. - ЭННДАЛ, УБЕРИ СВОЙ МЕЧ!
        В два шага Менг Чу оказался рядом с рыцарем. Он вложил меч Энндала обратно в ножны.
        - Ты здесь чужой! Никогда не вынимай оружие!
        Наконец благодаря перемещению толпы Брисеида увидела, что мужчина, которого она толкнула, лежит на земле, его лицо искажено болью.
        - Ваше Превосходительство! - крикнул один из магистратов. - Скорее бегите и отведите принцесс в безопасное место!
        Брисеида почувствовала, как ее отталкивают назад, и вуаль упала перед лицом. Могут ли в толпе быть другие убийцы? Зная, что она так уязвима, слепа под головным убором… Не в состоянии защитить себя от возможных убийц, укрывшихся, вероятно, неподалеку, среди сотен моряков, собравшихся на набережной… Менг Чу велел им поторопиться. Она позволила Энндалу вести себя, схватив ее за локоть.
        Две кареты ждали их у городских ворот. Энндал и Эней помогли принцессам подняться по ступенькам одной из них, а Менг Чу сел на красивого пятнистого коня. Кучеры взмахнули кнутами, и лошади помчались вдоль стены.
        - Кто это был? - спросила Брисеида, тяжело дыша.
        - Очевидно, незнакомец, - ответил Энндал, насторожившись. - Больше я ничего не заметил. Лиз?
        Актриса кивнула.
        Брисеида высунулась из окна и подняла вуаль. Они двигались по прямой аллее, более широкой, чем Елисейские Поля, выложенной высокими глинобитными стенами, которые пересекали весь город. На горизонте виднелись кровли огромного дворца. Среди китайцев, идущих пешком и скачущих верхом, она заметила голубоглазого турецкого торговца, который вел трех верблюдов, нагруженных разноцветными тканями. На обочине дороги, сидя на перилах арочного моста в тени вишневого дерева, обезьяна кричала на прохожих, входящих в один из закутков. Чуть дальше стражники в темно-синей форме пытались успокоить владельца магазина, чью тележку опрокинул непокорный осел.
        Менг Чу жил на большом проспекте, тянувшемся с востока на запад. Вход в его владения, отмеченный множеством разноцветных знамен, развевающихся на ветру, находился прямо на бульваре. Кареты въезжали во внутренний двор между тремя прямоугольными двухэтажными павильонами с крышами из глазурованной черепицы, обрамленными внушительными расписными деревянными колоннами.
        - Кто это был? - спросил Энндал у Менг Чу, высунувшись через окно еще до того, как кареты остановились.
        - Перс, я думаю. На нем был кулон с символом. У него был как минимум один сообщник, я ранил его в руку, прежде чем тому удалось скрыться. Я давно не видел свою семью и не хочу поднимать панику. Мы поговорим об этом инциденте позже, - сказал он, слезая с лошади.
        Слуги в бежевых рубашках подбежали поприветствовать их. Красивый молодой человек в зеленой льняной тунике с двубортным воротником и завязанной на затылке черной фетровой шапочкой, улыбаясь, вышел навстречу Менг Чу. Он поклонился в знак приветствия, и генерал положил руку ему на плечо.
        - Это мой младший сын, Фу Цзи, - провозгласил он, ведя его к повозкам. - Фу Цзи, это принцесса Лиз и принцесса Брисеида.
        - Держись достойно и делай маленькие шаги, - сказала Лиз Брисеиде, когда Эней открыл дверцу их кареты. - И скрой свое лицо!
        Лиз потянула вниз ткань головного убора Брисеиды, а сын Менг Чу протянул руку, чтобы помочь ей спуститься.
        - Принцесса При Цэ Ис, для меня большая честь принимать вас в нашей скромной обите…
        Брисеида пропустила руку, которой не смогла увидеть, ноги запутались в платье, девушка замахала рукавами и закричала, упав в объятия Фу Цзи.
        - Принцесса При Цэ! Как вы?
        - Все в порядке, в порядке, - заикаясь, произнесла она, чувствуя, как за спиной неодобрительно пляшут жемчужины Лиз.
        - Мама приготовила богатый ужин, мы ждали вас, - сказал Фу Цзи, немного смутившись.
        - Мы рады, что нас так радушно приняли, - торжественно произнесла Лиз, грациозно спустившись с кареты.
        С улицы доносилось унылое, ровное биение барабана. Фу Цзи подал знак слугам затворить две большие двери на крыльце.
        - Комендантский час, - проговорил он сквозь грохот барабанов. - Вы пришли как раз вовремя!
        4. Чума
        Фу Цзи провел их через два внутренних двора, окруженных деревянными павильонами. Через большие окна, огражденные дорогими деревянными решетками, виднелись богато обставленные комнаты. Затем они прошли по коридору с красивой зеленой черепичной крышей, все еще залитой солнечным светом.
        Их ждали в большой комнате возле длинного, низкого, массивного деревянного стола. Генерал по очереди назвал членов своей семьи, которые встали, чтобы торжественно поприветствовать их. Брисеида не ожидала увидеть так много людей: около пятнадцати взрослых, двух стариков, нескольких подростков, маленькую девочку пяти-шести лет и младенца. Она кивала на каждое представление, все больше смущаясь, не в силах запомнить сложные имена, не говоря уже о том, чтобы сопоставить их с лицами, находящимися так близко друг от друга. Затем Менг Чу пригласил их сесть. Сразу же атмосфера разрядилась, и все разговорились.
        - Мы не ожидали, что вы прибудете до весны, что случилось? - спросила утонченная женщина, которая, как догадалась Брисеида, была женой Менг Чу. - Надеюсь, ничего серьезного?
        - Нет, Мин Юэ, лишь небольшая неприятность, вот и все. А мой второй командир - способный человек, уверен, сделает все грамотно, чтобы помочь Девэю в мое отсутствие. Теперь вы можете снять головной убор, принцесса, - добавил он, повернувшись к Брисеиде.
        Брисеида опустила вуаль, которую она незаметно приподняла, будучи словно застигнутой врасплох.
        Но Лиз уже сняла убор, и девушка последовала ее примеру.
        - Почему вы так хорошо говорите по-китайски? - спросила Леонеля молодая беременная женщина, предлагая ему сесть рядом с ней.
        - О… эм… эм… Мы долго путешествовали по Империи…
        - Здесь очень красиво, - восхищалась Лиз, любуясь расписными колоннами стен павильона, затейливой резной мебелью и персидскими коврами. - Однажды я сказала императору королевства Лонг Мэ Традж, что китайские фонари излучают гораздо более мягкий свет, чем он мог бы себе представить. Он мне не поверил. При следующей встрече я покажу ему, где раки зимуют!
        - Мой ребенок сдал все императорские экзамены, которые проводились среди молодых гениев, - с гордостью сказал Лян, широкоплечий мужчина лет тридцати, устраиваясь рядом с генералом.
        - Мне казалось, я сказал тебе ничего не затевать, пока ребенку не исполнится десять?
        - Но это же «золотое дитя»! Мы бы потратили время зря. Ученые единогласно утверждают: нас ждет большое будущее.
        - Родители не могут нарадоваться на Шэнь - пояснил Фу Цзи сидящей рядом с ним Брисеидой. - Такой одаренный ребенок рождается не каждый день.
        Брисеида посмотрела на очаровательную девочку, которая играла с рукой Энея.
        - Нет, не «Энь-Нес», а «Эней», - терпеливо повторял он, пока она с любопытством щипала его белую кожу.
        - Где волосы этого господина? - ответила девочка, указывая на Леонеля.
        - Ло Шэнь! - поругала ее беременная женщина. - Нельзя так говорить!
        - Менг Чу уже дедушка? Чу Менг, я имею в виду. - Брисеида увидела генерала с другой, практически трогательной стороны.
        - Конечно, - засмеялся Фу Цзи. - Пока только дважды, но скоро будет пополнение.
        - И… Это все дети Менга?
        - Нет! - Фу Цзи усмехнулся. - У Менга только два сына и дочь. Но двум его братьям и сестре жены не повезло в жизни, поэтому он забрал их семьи в свой дом.
        Фу Цзи счел необходимым рассказать ей больше подробностей, незаметно указывая на людей за столом. В голове Брисеиды образовался густой туман, пока она слушала его объяснения.
        - У дяди Бая не было детей, но у дяди Фу, который уже умер, была жена и две наложницы с детьми. Когда десять лет назад умер Цзай Шэнь, муж тети Бин Цин, сестры Мин Юэ, моей матери, она переехала жить к нам с двумя детьми, Ли Жун и Уши, который женился на Ся Хэ, с которой у него родилась И Цзе. Лян, муж моей сестры, всего лишь зять Менгу, но он также сын Бо, жены Сюэ, брата Бин Цин и Мин Юэ, который уже умер, но которого очень любил Хо, свекр Менга. Он благодарен ему за то, что разрешил ему жениться на своей дочери.
        - Эм… Кто благодарен?
        - Лян, конечно же.
        - Ах, как мило, - сказала обескураженная Брисеида.
        - Кроме того, что Фан Инь, мать моего отца, рассержена на Хо, отца моей матери, за договоренность о браке. Она говорит, что Лян был слишком близок к семье - в конце концов, он наш четвероюродный брат. Я думаю, она надеялась, что он женится на Линь Яо, бывшей жене И Фу - моего покойного дяди, потому что там была замешана влюбленность в Ляна, и тогда он должен будет избавиться от двух наложниц, На и Тянь Хо, и их четырех детей. Моя бабушка их не очень любит.
        - Твой покойный дядя был влюблен в мужа твоей сестры?
        - Нет, конечно, его жена.
        У Брисеиды начала болеть голова. Ее взгляд остановился на обескураженных лицах наложниц, сидящих по обе стороны от Энндала. Рыцарь брал рис и овощи руками, формируя шарики между пальцами. Наложница На дала ему две палочки для еды. Энндал напрягся, вежливая улыбка застыла на его губах. Леонель бросил в него фисташку, чтобы привлечь его внимание, и издалека показал ему, как ими пользоваться.
        - Как долго вы находитесь в Китае? - спросила беременная женщина, скрывая свое смущение.
        Недалеко от Брисеиды Эней и Оанко взяли по палочке в каждую руку и не спешили съесть первую порцию риса.
        Маленькая девочка разложила рис по небольшим кучкам, незаметно сунув несколько свертков в карманы.
        - Это для кого? - спросил ее Эней, наблюдая, как она держит рис между пальцами.
        - Это для Шу Фана, - прошептала она.
        - Кто такой Шу Фан?
        - Призрак из сушильной комнаты. Он всегда голоден, но не решается выйти на улицу, потому что боится дедушки Менга. Но я часто заглядываю туда.
        - Почему? А ты тоже боишься Менг Чу?
        - Ты способна видеть призраков? - спросил Оанко.
        - Только когда он не боится. Иногда я просто вижу его палочки для еды.
        Фу Цзи продолжал говорить, но Брисеида уже не слушала. Ее сердце учащенно билось, и она ждала, что еще скажет девочка.
        - Ты уверена в том, что говоришь? - спросил Оанко.
        - Да.
        - И ты можешь нас с ним познакомить?
        Она на мгновение замешкалась, затем тихо ответила:
        - Не с дедушкой Менгом. Шу Фан полностью исчезает, когда он рядом. Дедушка Менг не любит призраков. Но призраки иногда бывают милыми.
        - Ло Шэнь! Сколько раз я говорила тебе не болтать о привидениях, тем более за обеденным столом! - рассердилась беременная женщина.
        - Нет, продолжай, очень интересно, - вмешался Эней. - Скажи нам, Ло Шэнь, какая форма у этого призрака? Это мужчина? Есть ли у него крылья на спине?
        - А зачем ему крылья на спине?
        - Знаешь, как у херувимов… Химер, с крыльями…
        Ло Шэнь поспешно опустила взгляд. Затем Брисеида заметила, что все за столом замолчали. Младшие склонили головы, остальные выглядели смущенными. Генерал Чу сурово посмотрел на свою внучку, его кулаки сжались на столе.
        - Нам с гостями нужно поговорить, - грозно заявил он.
        Сразу же члены семьи Менг встали и, не говоря ни слова, вышли из комнаты. Зал и его большой стол вдруг показались ужасно пустыми.
        - Ло Шэнь - девочка с богатым воображением, - сказал генерал тихим, но суровым голосом, который эхом отозвался в тишине. - Я понимаю, что вы хотите поговорить о нашем путешествии, но я бы попросил вас не вмешивать в это мою семью. Популярные убеждения уже достаточно отравляют разум моей внучки. Если высокопоставленные лица, которых я приведу домой, тоже начнут нести чушь, то Ло Шэнь, в конце концов, действительно решит, что призраки существуют.
        - Возможно, в этом нет ничего плохого, - с горечью ответила Брисеида.
        Конечно, она чувствовала, как Менг не желает признавать существование химер. Но чтобы он списал их со счетов, после всего, что они пережили вместе…
        - Напротив, это будет самым худшим вариантом!
        - И почему?
        В глазах Менг Чу блеснул холодный гнев, соответствующий репутации генерала по всей Поднебесной.
        - Несколько лет назад я воевал на границе с одним из северных народов, которые всегда охотно предъявляли права на земли. Моя армия отбросила их назад, но часть их войск взяли в оцепление у высоких гор. Они могли сбежать, там был путь на север через глубокое ущелье. Но говорили, что там живет злой дух, который наводит ужас на весь регион. Их воины не хотели рисковать. Они предпочли быть убитыми моими солдатами. Суеверия - это настоящая чума. Она заводит в тупик самых здравомыслящих людей и обрекает целые империи на упадок. Я не позволю этому переступить порог моего дома.
        - Но я…
        - Не думай, что ты единственная задаешь вопросы, Брисеида. Есть сон, где мы были совсем недавно, и есть реальность, откуда мы пришли. Я родился здесь. Вот что настоящее. Я не могу объяснить все, но могу заверить вас в одном: реальность не населена химерами. Не кажется ли тебе, что за тысячи лет мы бы заметили их?
        - А как ты думаешь, откуда берутся эти суеверия?
        - От тех, кто их придумывает и подпитывает. Точно от Элиты. От человеческой глупости, которая вполне реальна.
        - Таково было мнение негодяя на Площади Времени. А как же письмо от моего отца? А как насчет того, что я пережила в Греции? Ты думаешь, я все это выдумала? Что я стала бы придумывать что-то настолько извращенное, как смерть Лира и…
        Эней поднял голову, и Брисеида тут же пожалела о своих словах.
        - То есть… Гарпии пытались убить меня, а теперь херувимы охотятся за мной. Мы должны изучить химер, чтобы однажды мы могли отправить их обратно в Мир Снов. Мы не должны упустить ни одной подсказки!
        - Глупости. Цитадель пыталась поразить тебя одной из своих иллюзий, а ты повелась, как твой отец до тебя. Я не позволю, чтобы моя внучка страдала от последствий подобных рассказов.
        Брисеида не нашла в себе сил возразить. Эней пристально смотрел на нее, заставляя ее чувствовать себя ужасно неловко. К счастью, Энндал пришел ей на помощь:
        - Менг, мы только прибыли, а на нас уже напали. Возможно, придется изменить наш подход…
        - Весь Чанъань был оповещен о моем прибытии. Тому человеку не нужен был херувим, чтобы найти меня! На нас напал человек, а не химера. Вот значок, который он носил на шее.
        Брисеида заметила треугольник, над которым находятся две параллельные линии, выгравированные на камне цвета шалфея.
        - Это символ персидского братства, - продолжил Менг. - Ань Лушань частично персидского происхождения. Его люди, разместившиеся в Чанъани, должно быть, получили приказ убить меня, если я сбегу от предателей на севере, чтобы помешать мне предупредить императора о грядущем перевороте. Поэтому необходимо срочно отправиться на встречу с императором.
        Энндал опустил голову, исчерпав все аргументы. Леонель согласился с генералом. Лиз увидела тревогу в глазах Брисеиды. Она прочистила горло:
        - Почему бы не начать с развеивания опасных мифов, как предложил тот человек на Площади Времени? Если Элита не использует химер, изучение местных сплетен не должно вызвать подозрений у сообщников Ань Лушаня. Но если именно они распространяют эти легенды, то знание их историй поможет нам понять их стратегию. Разве это не лучший способ подготовиться к нападению на врага?
        - Конечно, - сказал Энндал, - но если Элита распространяет суеверия, я думаю, они будут уделять особое внимание тем, кто слишком пристально к ним прислушивается. Если новости о наших поисках станут известны, нас раскроют.
        - Люди на улицах Чанъаня расскажут вам все с точностью до наоборот, и тогда вы окажетесь на исходной точке, как на Площади Времени, - вмешался Менг. - Большинство суеверий являются вариациями древних историй, описанных в китайской литературе. Классические тексты полны мифологических существ. Если хотите, разберите их, пока я буду разрабатывать план обороны с императором. Я попрошу у Сына Неба разрешения предоставить вам читателей.
        Он повернулся к рыцарю, который весь напрягся.
        - Что-то не так, Энндал? Говори, твое мнение важно для меня.
        - Твое предложение интересно… До тех пор, пока мы остаемся в тени. Если ты обратишься за разрешением к Императору, Элита тут же узнает об этом. С таким же успехом можно приставить меч к нашему горлу.
        Генерал встал перед Энндалом.
        - Я скорее перережу себе горло, чем скрою наши действия от Сына Неба.
        Энндал долго смотрел на него.
        - Зачем ты спрашиваешь мое мнение, если оно тебя не волнует?
        Менг прищурился, но не ответил. Оанко разжег свою трубку от огня большой бронзовой чаши, служившей печью в углу комнаты. Задумавшись, он выпустил белые струи, которые заплясали над столом, словно тени существ, готовые к нападению.
        Брисеида больше не могла выносить взгляд Энея. Она сказала, что устала. Менг позвал свою спутницу, и та отвела ее и Лиз к женским постройкам в задней части участка.
        Прошел час.
        Брисеиде не хотелось спать. Она смотрела, как развеваются на легком ветру балдахины их кровати, освещенной маленьким красным фонарем. Комок в животе не давал ей уснуть. Она встала и придвинула фонарь ближе к окну без стекла, защищенному от ветра деревянным кружевом. Девушка нашла немного чернил в маленькой коробочке на журнальном столике, рядом с круглым зеркалом из отполированной бронзы. Она достала перо и блокнот.
        - Говорят, чтобы пережить случившееся, нужно все описать, - пробормотала она, подбадривая себя.
        Хранить тайну смерти Имэны было достаточно сложно. Но солгать Энею, если он задаст ей вопрос прямо, глядя ей в глаза… Она больше не чувствовала уверенности, что способна это выдержать.
        Говорить или не говорить, но все равно ничего не поделаешь: он что-то заподозрил. Ей предстояло сделать выбор: предать его доверие или доверие его жены.
        Брисеида не испытывала гордости. Она только что добавила еще одну строчку в список несбывшихся обещаний: отец разочаровал ее, Цитадель обманула, и даже Бенджи обещал ей великие открытия, которых она так и не совершила. Стражник поймал ее во время прогулки по запретным коридорам Цитадели. Человек в белой мантии привел ее в кабинет Мастера-распорядителя, чтобы она получила нагоняй. После этого все и произошло, она покинула Цитадель и больше никогда не видела своего друга…
        Она скучала по Бенджи. Он был невыносим со своими великими теориями, но он успокаивал ее. Девушка обмакнула перо в чернильницу, снова представив, как юноша терпеливо слушает.
        Следует ли говорить правду?
        Брисеида на мгновение задумалась, подыскивая самый подходящий способ выразить свои мысли.
        Ее взгляд вновь вернулся к листу.
        Сердце екнуло: под предложением появились чернила. Пятно удлинялось, складывалось в линию, букву, потом две, потом три…
        Всегда.
        Волосы на ее руках встали дыбом. Странное ощущение покалывания охватило ее шею. Она села, оглядываясь по сторонам в поисках объяснения. Ее глазам, ослепленным светом фонаря, потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к темной комнате. Кровать с балдахином, на которой крепко спала Лиз, исчезла. Стены стали гладкими. На старых камнях теперь было много рисунков. Лица людей и зверей, покрытые шерстью, перьями, чешуей; оскаленные клювы и клыки, яростные взгляды, направленные на нее. Брисеида замерла. Портреты химер. Холодный пот струился по ее спине. Нашли ли ее херувимы? Неужели они перенесли ее обратно в Цитадель против ее воли? Мерцающий свет играл на нарисованных существах в действии, превращая их будто в живых. Брисеида нащупала фонарь на столе позади себя. В любой момент химеры могли выпрыгнуть из своих картин и наброситься на нее, как и в прошлый раз…
        Маленький столик для кофе исчез. На его месте появился другой, более высокий. Брисеида оторвала взгляд от картин с химерами. На новом столе была поставлена большая свеча. Она осветила нос с горбинкой и лохматые волосы стройного парня, сосредоточенного на своей работе, в его руке было белое перо.
        - Бенджи! - воскликнула Брисеида.
        Бенджи поднял голову в нетерпении. Его взгляд прошел сквозь Брисеиду, так и не заметив ее, и остановился на портретах химер. Те по-прежнему не двигались.
        - Бенджи, химеры могут выходить из картин, - сказала Брисеида, ее горло сдавило.
        Бенджи не отреагировал. Она подняла руку, чтобы перехватить его взгляд, и икнула, обнаружив, что тоже не видит себя. Она стала совершенно невидимой. И ее перо исчезло. Однако девушка не помнила, как отложила его.
        - Это сон, - подумала она. - Еще один из этих проклятых снов…
        Бенджи продолжил писать. Химеры спокойно стояли в своих выразительных неподвижных позах, запертые в двухмерных полотнах. Брисеида просканировала каждую картину. Ни на одной из них не было изображения херувимов. Вдохнув поглубже для храбрости, она снова отвернулась от химер и наклонилась к плечу Бенджи, чтобы прочитать, что он пишет.
        Всегда.
        Правда - это самое ценное, что у нас есть. Существует только одна великая логика, управляющая миром, и если некоторые не хотят признавать этого, то только потому, что видят лишь отдельные части великой головоломки. В Цитадели есть карта головоломки. Она называет ее своей Великой Тайной. В тот день, когда я найду эту Великую Тайну, я узнаю истину.
        На столе лежало еще одно письмо. Брисеида узнала небольшой текст, который она написала на корабле, думая о Бенджи. Как он сюда попал?
        Бенджи ответил на него. Вдруг он наклонился и достал из сумки, лежащей у ножки его кресла, маленькую золотую сферу. Он положил ее на стол и нажал на кнопку. Лепестки раскрылись, и появилась скульптура Нила Кубы-младшего. Бенджи посмотрел на нее мгновение, а затем взял перо.
        Я обнаружил Теорию времени в комнате Химерических изобретений. Любопытно. Если существует только одна истина, то в каждой теории есть хотя бы часть истины, и ее стоит изучать. Но я не нашел биографии Нила Кубы-младшего. Кто он?
        Втянув в грудь больше воздуха, Брисеида положила свою руку на ладонь Бенджи. Он застыл от прикосновения невидимых пальцев. Брисеида провела по его запястью, и Бенджи написал:
        Я бы сам хотел знать.
        Бенджи вытер лоб свободной рукой. Он обмакнул перо в чернила:
        А ты? Кто ты?
        Она уже собиралась ответить ему, но тихий голос защекотал ей уши.
        - П-с-с-с, Брисеида!
        Брисеида прогнала голос раздраженным жестом, но он скоро вернулся:
        - Эй, Брисеида, сюда!
        Брисеида с удивлением узнала голос Энея. Внезапно Бенджи, его стол и письмо исчезли. Она снова сидела у китайского окна в своей спальне. Маленький камешек попал в кружево ставни. Девушка посмотрела между двумя деревянными лотосами. Эней ждал, притаившись у куста. Мужчинам, не принадлежащим к семье, не разрешалось входить в эту часть дома в ночное время. Она тихонько открыла окно.
        - Прости, я… я задремала, - прошептала она. Эней странно посмотрел на нее.
        - Ты не спала - ты писала.
        - Нет, я…
        Брисеида пододвинула блокнот ближе к фонарю. Она записала весь свой сон.
        Слова Бенджи, но также ее поступки и мысли. Она не могла в это поверить.
        - Брисеида…
        Тревожный голос Энея вернул ее к реальности. Ее сердце сжалось. Голубые глаза греческого солдата потеряли весь свой блеск.
        - Она мертва, да? Моя жена. Гарпии унесли Имэну, пока мы были статуями. И мы ничего не заметили. Это то, что ты не скажешь Менгу. Она заставила тебя пообещать не говорить мне, не так ли? Это похоже на нее.
        - Я не видела ее смерти, но…
        Брисеида не знала, что говорить. Эней кивнул.
        - Не волнуйся, ты не нарушила свое слово, потому что я догадался сам.
        Он внезапно вышел из своего укрытия, уже не заботясь о том, что его могут заметить.
        - Что ты собираешься делать? - спросила Брисеида, когда он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
        - Я собираюсь поступить по справедливости. Я собираюсь довести дело до конца. Пусть эта история останется между нами, хорошо?
        - Мы разоблачим химер, вот увидишь.
        - Спасибо, - рассеянно сказал он.
        Эней шел прямо, через несколько шагов развернулся и пошел в другом направлении. Брисеида проследила за поникшей фигурой молодого человека, пока он удалялся в ночи. Впервые после смерти Имэны она разрыдалась.
        5. Сын Неба
        Брисеида почти не спала. Она металась и ворочалась в своей постели, мешал продолговатый камень, положенный у изголовья кровати в качестве подпорки.
        - Меня не злит, что я родилась в тридцать пятом веке, - ворчала Лиз на следующее утро, массируя голову. - Невозможно представить, как можно спать на таких штуках. Я не сомкнула глаз прошлой ночью!
        Не только девушки провели бессонную ночь: уже сидя в главном павильоне, Эней молча ел, под его глазами залегли темные круги.
        Энндал, Оанко и Леонель тихо разговаривали.
        - Менг не хочет, чтобы мы брали оружие на встречу с императором, - сказал девушкам Энндал. - Как только вы войдете во дворец, следите за выходами, наблюдайте за движениями охранников. Если заметите подозрительное поведение, будьте готовы бежать.
        - Даже если нам удастся выбраться из дворца, мы не сможем преодолеть городские стены, - возразила Лиз.
        - В любом случае, в этих платьях мы не пройдем и десяти шагов, - сказала Брисеида. - И наше оружие не поможет справиться с херувимами.
        - Бояться нужно химер, - согласился Энндал. - Держи свою сумку при себе, Брисеида, чтобы в случае необходимости заново запустить время с помощью песочных часов.
        В этот момент Менг вошел в комнату. Когда они внезапно замолчали, он стиснул челюсти.
        - Император примет нас около полудня, - сказал он им. - У нас есть время подготовиться.
        Брисеида думала, что уже готова, но она не учла трансформацию, которую беременная Цзя планировала совершить над принцессами. Она провела девушек в соседнюю комнату, усадила Брисеиду на низкий табурет и разложила перед ней множество косметических пудр и порошков. Она нанесла румяна на лицо, подкрасила губы, удлинила линию глаз и нарисовала над бровями две маленькие синие отметины, похожие на крошечные крылья бабочки. Затем она долго думала над прической, стянула каштановые локоны в высокий пучок, закрепленный вокруг металлического каркаса, и с точностью вставила в него нефритовые бусины. Выбор ткани для нового платья был настоящей церемонией. Подбор правильного цветового градиента для улучшения цвета лица, добавление кружева и золота. Закутанная в расшитый красный шелковый поясок, с руками, скрытыми под четырьмя слоями рукавов цвета граната и малины, с ногами, зажатыми в изящные туфли с загнутыми носками, Брисеида едва могла двигаться. Она посмотрела на себя в крошечное бронзовое зеркальце, которое протянула ей Цзя, и поразилась тому, как по-царски выглядит.
        - Неплохо-неплохо, - признал Леонель, прислонившись к дверной раме и наблюдая, как Лиз гордо вертится, заняв место на табурете перед Цзя. - Теперь осталось отыскать свою женскую суть.
        - Что ты имеешь в виду? - ответила Брисеида.
        - Я имею в виду, посмотри, как ты двигаешься.
        Она бросила на него грозный взгляд и вышла во двор.
        - Не пойми меня неправильно, - Леонель догнал ее, а Лиз рассмеялась себе под нос. - Просто ты не очень женственна по натуре… Хрупкая, если только… Ты… слишком свободная? Возможно, современная, если женщины стали такими в твое время…
        - А ты похож на клоуна, - ответила Брисеида, изучая черную фетровую шапочку, которую ему дали, чтобы скрыть короткие волосы.
        Леонель признал свое поражение, покачав головой, но по его глазам было видно, что он предпочел бы свою прическу той, что была у других мужчин, чьи достаточно длинные волосы были уложены в аккуратные пучки.
        - Эней сегодня не очень хорошо себя чувствует, - заметил он более серьезным тоном. - Я видел, как он разговаривал с Энндалом, но он не сказал мне, о чем шла речь. Я знаю, что он приходил к тебе вчера вечером. Что у него на уме?
        - Это не твое дело, - ответила она, все еще защищаясь.
        - Конечно, это мое дело, мы все в одной лодке. Он должен взять себя в руки, я не намерен умирать здесь. Мы не можем позволить себе испытывать эмоции на поле боя.
        - Хорошо, что мы не на поле боя. Твоя забота не может не радовать. С ним все в порядке, не волнуйся. Извини, но у меня есть дела.
        Чтобы скрыть смущение, она села на подоконник незастекленного окна в большом зале и достала из сумки перо, чернила капитана и блокнот. Она не собиралась терять ни минуты из-за этого растяпы.
        Леонель явно решил, что не заслужил такого обращения, и ушел, не сказав ни слова.
        Брисеида нервно вертела перо между пальцами, подыскивая слова, чтобы сделать запись в блокноте. Она по-прежнему отказывалась писать отцу, не желая раскрывать свои запутанные чувства на гладких, равнодушных страницах. Девушка перелистала страницы блокнота, пострадавшего от постоянного путешествия в ее холщовой сумке, и перечитала несколько предложений из странного случая, произошедшего с ней накануне. Как она могла так точно описать свой сон, сама того не осознавая? Внезапно в голову пришла абсурдная мысль. Что, если она действительно разговаривала со своим другом?
        Это было немыслимо, но, как и все остальное, что случилось с ней в последнее время… Она обмакнула перо в чернила, поднесла его к бумаге.
        И тут же странное ощущение покалывания вернулось к ее шее. Она едва успела написать Бенджи, как ее зрение затуманилось.
        Солнечный свет померк, воздух стал влажным и тяжелым, вес пучка на ее голове исчез. А на своей коже она ощущала лишь легкую ткань рубашки. Вокруг поднимались стены, покрытые изображениями химер.
        В одиночестве, сидя за простым столом, Бенджи писал при свете мерцающей свечи.
        Брисеиде захотелось броситься ему на шею и закричать от радости. Но она боялась напугать его. Он быстро строчил и уже исписал половину страницы. Девушка наклонилась к его плечу.
        Вот ты где! На этот раз не уходи, ничего не сказав. Можешь не говорить мне, кто ты, если не хочешь, я пойму.
        Я много думал. Я считаю, мы могли бы объединиться. Тебе нужна информация, мне нужна информация. Нам лучше сотрудничать. Я нашел кое-что, чтобы доказать свою добросовестность. Это интервью с Нилом Кубой-младшим. Думаю, тебе будет интересно. Но оно записано на пленку.
        Он выпрямился и оглядел мрачные картины. Брисеида прекрасно знала эту круглую комнату: она видела, как по ней взад и вперед ходили проводники, разговаривали с пустотой, в руках держа колокольчики. Тогда она не понимала, что они делают. Теперь Брисеида знала, что они разговаривали с невидимыми химерами.
        - Ты меня слышишь? - обратился Бенджи в пустоту.
        Брисеида ответила, что да, но он никак не отреагировал. Поэтому, как и в прошлый раз, она провела рукой по бумаге.
        Я тебя слышу.
        В восторге Бенджи достал из сумки аппарат и положил его на стол.
        - Звук плохой, но нет сомнений, что это он. Этот парень существует! Слушай…
        Он нажал на кнопку. Сначала раздался сильный треск, затем женский голос, глубокий и тягучий, простонал:
        « - Нил Куба-младший, как вы объясняете многослойность вашей скульптуры?»
        - Пленка записана слишком медленно, поэтому голоса искажены, - извинился Бенджи. - Я не смог найти подходящий магнитофон, так что придется довольствоваться тем, что есть…
        Грубый голос в свою очередь заскрипел:
        « - Эта модель ограничена физическими законами, хотя она представляет нематериальное. Поэтому она не в полной мере иллюстрирует реальность. Этажи Мира Снов расположены не один над другим, как здесь, а один в другом. Их трудно разграничить, они переплетены между собой. Я называю их этажами потому, что каждый из них соответствует уровню вибрации.
        - То есть?
        - Известно, что мысль - это электрическая активность мозга. Она материализуется в волны и распространяется с определенной частотой, как радиоволны. Моя теория заключается в том, что частота мыслей зависит от их содержания. Если понятней так: о том, что вы думаете.
        - Не совсем понимаю вас…
        - Я думаю, что наши убеждения определяют те вибрационные уровни, которые нам доступны. Видите основной диск? Этот первый этаж представляет только физический мир: ни один элемент Мира Снов не может проникнуть в него. Именно на втором этаже, куда люди попадают чаще, чем они думают, открывается дверь в Мир Снов и позволяет заглянуть в его чудеса. Чем дальше человек погружается в верхние диски, тем больше размывается реальность и проявляется сон. Девятый этаж представляет собой апофеоз, известный в Мире Снов, полностью свободный от ограничений пространства и времени.
        - И этого апофеоза достигает некая духовная элита, как я понимаю?
        - Вовсе нет. Каждый человек каждую ночь получает доступ к этому Миру Снов. Но спящие не воспринимают свои переживания в Мире Снов всерьез. А жаль. Мир Снов и реальный мир не так уж отличаются. Именно это я хотел изобразить с помощью этих этажей. Если бы мы контролировали свои убеждения, нам не пришлось бы спать, чтобы видеть сны. Мы можем сознательно подняться на каждый из этих этажей и пригласить наши сны в реальность».
        Бенджи развернул статуэтку Теории Времени рядом с магнитофоном. Брисеида провела невидимыми пальцами по статуэткам химер, переходящим с одного этажа на другой. Песочники на Площади Времени показали ей химер, спускающихся с вершины круглой пирамиды на второй этаж. Объяснение Нила Кубы-младшего совпало с объяснением Эйди.
        Лир говорил, что нужно верить в химер, чтобы увидеть их. Нил теперь повторял, что нужно изменить свои убеждения, чтобы получить доступ на верхние этажи. Поэтому вера в химер равносильна восхождению на этаж. На втором диске представлен Мир Снов и его химеры. Это имело смысл. Но было и кое-что еще.
        Брисеида нахмурилась, погрузившись в свои размышления. После выступления Нила Кубы-младшего слова песочников зазвучали в ее памяти более отчетливо, как будто она наконец-то позволила себе осознать их важность.
        Она рассказала Эйди о своей стычке с гарпиями в Греции. Химеры могли физически взаимодействовать с реальным миром, даже будучи невидимыми. Брисеида вспомнила, как невидимая рука проталкивает ее сквозь непрозрачную завесу. Да, если бы этажи были взаимосвязаны, то химеры могли бы незаметно управлять ими со второго этажа. Чтобы защитить себя, единственным решением было подняться на второй диск реальности. Изменить свою точку зрения. Изменить свои убеждения, чтобы иметь возможность видеть нападающих. Но, по словам Нила Кубы-младшего, контролировать свои убеждения не было делом заранее запланированным. К сожалению, это опять же соответствовало ее опыту.
        - Я обнаружил интервью в зале звукозаписи, - сказал Бенджи, убирая аудиоаппаратуру.
        Брисеида взяла его руку в свою и поднесла ее к бумаге.
        И больше ничего не нашел?
        - Нет. Вот почему мне нужна твоя помощь… В Цитадели есть защитный механизм против таких любознательных студентов, как я. Она способна отвлечь наше внимание, запутать нас. Я не знаю точно, как это работает, но… Я не могу заниматься подобным в одиночку, я всегда попадаюсь. Каждый раз, когда я иду на поиски и думаю, что попал в точку, я обнаруживаю, что перегружен ненужной информацией. Цитадель - мастерица иллюзий. Ее влияние меняется в соответствии с личностью человека, и крепость уже хорошо знает меня. Но если взглянуть на информацию с двух разных позиций, я уверен, что все изменится. Вместе мы могли бы придумать новую стратегию исследований, которая дестабилизировала бы систему отвлечения внимания.
        Ты доверяешь мне, даже не зная, кто я?
        - У меня нет выбора, мне больше не к кому обратиться. Студенты из моего класса тупее, чем их ноги, и… Я однажды пытался объединиться с девушкой, но ничего не вышло.
        Что произошло?
        - Сначала я немного проверил ее, чтобы понять, могу ли я ей доверять. Затем я познакомил ее с библиотекой, сердцем Цитадели. Но ее поймал стражник, и она сразу же исчезла. Она больше не в Цитадели. Они избавились от нее.
        Хочешь сказать, они отправили ее домой?
        - Было бы слишком просто. Нет, это не в духе Цитадели. Они, должно быть, устранили ее.
        Брисеида была ошеломлена. Она никогда не думала, что Бенджи будет считать ее мертвой. Она не решалась сказать ему, что она теперь часть сопротивления, группы, с которой Бенджи вскоре придется сражаться, если он присоединится к Элите… Возможно, лучше сохранить анонимность.
        Мне жаль, - написала она рукой Бенджи.
        - Мне нужно, чтобы ты подала мне несколько идей для исследований, которые можно будет провести в библиотеке и ее окрестностях. Избегай общих фраз и тем, которые могут запустить защитный механизм.
        Дай мне подумать.
        Наступила тяжелая тишина. Брисеида чувствовала на своих плечах любопытные взгляды химер, запечатленных на картинах по всей комнате. Возможно, существа прислушивались к их обмену мнениями. Возможно, они следили за каждым их шагом. Но, несмотря на реалистичность образов, несмотря на дрожь, которую она испытывала, химеры оставались неподвижными. Магия, которая перенесла ее в Цитадель на этот раз, не была магией, заключенной в значке Купидона. Это не было на уровне вибраций, предназначенных для химер.
        Посмотри, что можно узнать о путешествиях через произведения искусства. В Китае, во времена императора Сюань-цзуна.
        - Император Золотого века? Восьмой век? Зачем?
        Доверься мне.
        Громкий лязг металла испугал Брисеиду, которая моргнула и обнаружила, что сидит на подоконнике большого китайского зала. Энндал как раз поспешно накрыл бронзовый кубок крышкой, чтобы заглушить большой столб белого дыма. В павильоне витал сладкий запах ванили. Оанко стоял у очага, горсть сушеных трав все еще была у него в руке.
        - Ну что, Оанко, что ты задумал? - воскликнул рыцарь. - Что, если херувимы пытались овладеть тобой, как это было с греческим оракулом?
        - Оракул держала в руке перо херувима, так что сейчас все по-другому. Если бы мы могли связаться со стариком, он мог бы подсказать нам, что делать.
        - Почему ты не попытался связаться со стариком раньше, если это так просто? - спросил Леонель.
        - Я даже не думал, что стоит обращаться к миру духов, поскольку сам нахожусь в путешествии. Но, возможно, я ошибался.
        Лиз, которая выглядела потрясающе в своем новом наряде принцессы, пожала плечами.
        - Что, если он прав? Если старик сможет разрешить тупиковую ситуацию с Менгом…
        - Перья херувимов могут быть не единственным их оружием. Мы знаем, что они способны действовать с плоскости, с которой Оанко собирался связаться. Если Оанко откроет дверь химерам, мы можем лишиться возможности шпионить за Элитой! Я не хочу снова пройти через то, что произошло в Греции! Мы рискуем, выходя на площадку такими неподготовленными, но Элита все равно является физическим противником. Если в дело вмешается невидимое, нам конец.
        - Я сомневаюсь, что голос в греческом храме принадлежал херувиму, - отметил Леонель.
        - Неважно. Этот голос разоблачил нас, и царь ответил на его призыв.
        Леонель признал, что Энндал был прав. Оанко с покорностью положил травы между ладонями.
        - Ну, если ты так думаешь…
        - В сложившейся ситуации осторожность - наш единственный союзник, друзья мои. Оанко, в следующий раз, когда тебя посетит светлая мысль, обсуди ее с нами, прежде чем действовать. Давайте думать и действовать вместе, и у нас будет шанс выбраться.
        Брисеида спокойно закрыла блокнот и помассировала запястье, краем глаза наблюдая за остальными. Если бы в нее вселился херувим, ее друзья заметили бы это, верно? Она только что долго разговаривала с Бенджи, и никто не обратил на это внимания. И, как сказал Оанко, оракул держала в руке перо херувима. Его купил Энндал на Площади Времени… Брисеида посмотрела на свое перо, которое больше походило на перо североамериканского орла, поскольку она позволила кончику пропитаться черными чернилами. Ей до смерти хотелось рассказать им о том, что она только что пережила, но… Энндал счел бы ее вылазку в Цитадель слишком рискованной. И если он помешает ей вернуться к Бенджи…
        - Придворный экипаж здесь, мы можем отправляться! - объявил Менг, входя в павильон.
        Он сменил свой воинский костюм на великолепную мантию цвета зеленого яблока, рукава которой доставали до земли. Он выглядел неловко в этом наряде, как будто позаимствовал его у кого-то другого. Но едва ощутимый дискомфорт не омрачал ауру предводителя армий.
        - Во дворце, - сказал Менг, - что бы ни случилось, соблюдайте протокол. Подражайте каждому моему жесту, не говорите, пока вам не предоставят слово. Император дает иностранцам только одну аудиенцию. Это будет ваш единственный шанс произвести хорошее впечатление.
        Он не оставил им времени на ответ: императора нельзя было заставлять ждать. Они смотрели, как Менг решительным шагом направляется к выходу из дома. Энндал встал и посмотрел на каждого из них, как капитан команды, словно желая убедиться, что они будут держаться вместе и действовать слаженно. Эней, молчавший до сих пор, казалось, с огромным усилием вышел из оцепенения. Брисеида прижала блокнот к груди. Лучший друг и жена греческого солдата погибли из-за их беспечности, из-за того, что они не приняли достаточных мер предосторожности. Рисковала ли Брисеида жизнью родственников Менга, когда вновь возвращалась к Бенджи? Имела ли она на это право?
        Наверное, нет.
        Но не меньше, думала она, чем сам Менг, который был готов пренебречь всеми мерами предосторожности во имя верности своему императору…
        Две наложницы покойного брата Менга шли через двор, размахивая изящно украшенными веерами. Брисеида восхищалась изысканным голубым шелком наряда Лиз и золотой вышивкой ее собственного платья. Она чувствовала себя скорее в восемнадцатом веке, чем в восьмом. Но она знала, что Бенджи никогда не будет говорить что-то просто так.
        Бенджи знал так много. Одного имени ему было достаточно, чтобы определить эпоху Менга, когда они часами безрезультатно ломали голову. А интервью с Нилом Кубой-младшим, которое он раскопал, было настоящим кладом. Брисеида не могла упустить такую возможность собрать информацию.
        Брисеида сунула перо и блокнот в сумку вместе с песочными часами. Она собиралась немного подождать, прежде чем рассказывать остальным о своем странном опыте, по крайней мере, до тех пор, пока Бенджи не сообщит ей о результатах своих исследований.
        Повозки доставили их к воротам дворца, где принцесс ждали два паланкина. Покачиваясь в своей деревянной кабине, Брисеида откинула вуаль головного убора, чтобы взглянуть на императорскую резиденцию. За большими воротами превосходные красные стены окружали огромную квадратную площадь, которую пересекала спокойная река. Они никогда не смогли бы взобраться на эту стену, если бы им пришлось бежать. В животе Брисеиды образовался узел, и она поняла, что они не должны были позволять Энндалу решать как действовать. Мировоззрение рыцаря должно быть очень ограниченное. Где еще он мог видеть такую крепость? Даже обладая знаниями двадцать первого века, даже пройдя через весь город и его обнесенные стенами кварталы, Брисеида позволила заманить себя в ловушку, вообразив, что им удастся сбежать из императорского дворца, как это было в Греции. Когда ее носильщики шли по одному из трех беломраморных мостов, перекинутых через реку в центре площади, Брисеида была вынуждена признать: если Элита обнаружит их, им не выбраться живыми из дворца.
        На другой стороне площади стояли пять огромных шатров: они располагались на высоких террасах, с большими деревянными фасадами, украшенными резьбой в синих, зеленых и золотых тонах. Брисеида посмотрела на двойные крыши из желтой и блестящей черепицы центрального павильона. Узел в ее животе стал тяжелее: ряды статуэток химер с когтями, клыками, рогами, клювами, перьями, волосами и чешуей выстроились вдоль элегантных изгибов на каждом углу крыш. Они закатили глаза, устремив морды на огромную белую лестницу, ведущую на террасы. Как Менг мог сомневаться в важности Элиты при дворце?
        Носильщики Брисеиды молча поднялись по белым ступеням между двумя шеренгами суровых стражей, стоявших по обе стороны прохода, с мечами на поясах. Легкий ветерок заставлял плясать их плащи и красные перья на шлемах.
        На вершине ступеней генерал помог принцессам выйти из паланкинов.
        Вход в тронный зал охраняли две гигантские бронзовые черепахи, стоявшие, как тигры, на каменных постаментах, их лапы были покрыты чешуей, из зияющих пастей торчали клыки и клубился дым. Они отбрасывали загадочные тени на огненно-красные колонны по краям большого зала и на мозаики внутреннего двора.
        Взглянув на Энндала, Брисеида поняла: рыцарь не ожидал увидеть такой дворец. Его пальцы коснулись бедра, где должен был находиться меч. Он обменялся напряженными взглядами с Оанко и Леонелем, после чего Менг с раздражением посмотрел на него.
        - Держитесь позади меня и следуйте моим указаниям, - пробормотал генерал, прежде чем войти в зал.
        - Закрой рот, Эней, а то муха залетит, - прошептала Лиз, тихонько подтолкнув спартанца, загипнотизированного гигантскими черепахами.
        Внутри их ждали сто человек в фиолетовых, красных или зеленых шелковых одеждах. Расположившись в соответствии со своим рангом вдоль большого центрального нефа, они наблюдали за их церемониальным продвижением к трону. Некоторые носили черные головные уборы, похожие на головные уборы Фу Цзи, младшего сына Менга, у других на высоких пучках висели драгоценности. Трон стоял на большой платформе в центре круга из пяти золотых колонн. Около двадцати роскошно одетых женщин окружили императора. Рядом с ним стояла прекраснейшая женщина, в волосах которой был огромный цветок красного цвета. Менг с достоинством прошел к своему государю, опустился на колени и припал лбом к полу. Его товарищи последовали примеру.
        - Генерал Чу, - сказал император, - я рад вашему возвращению.
        - Ваше Благородное Величие, - ответил Менг, - радость от того, что я снова вижу вас, превосходит только счастье от столь теплого приема, причем незаслуженного, поскольку я имел дерзость представиться двору в столь бесцеремонной манере.
        Жестом император указал генералу, что тот может встать. Менг подчинился и продолжил, опустив глаза:
        - Однако у меня есть скромная надежда, что мое неожиданное возвращение может принести небольшую выгоду, которая прояснит вам причину моего внезапного возвращения… - Простертая на холодных камнях, Брисеида испытывала боль в коленях. Когда объявили ее имя, она тяжело поднялась, стесненная платьем, рукавами и головным убором. Последнее, по крайней мере, имело преимущество: вуаль скрывала глаза, что позволяло сканировать окружающее пространство, пока генерал тонул в вежливых фразах. Сзади люди наклонялись, чтобы получше рассмотреть неловкую незнакомку, обмениваясь шепотом и улыбками. Брисеиду поразило напряжение, исходившее из первых рядов. Магистраты внимательно следили за каждым движением генерала, в их глазах прослеживалась смесь уважения и страха. Могут ли среди этих лиц скрываться члены Элиты?
        Император рассеянно слушал комплименты генерала. Его взгляд, частично скрытый завесой жемчуга, свисавшего с концов его прямоугольного черного головного убора, переходил от одного незнакомца к другому, глядя на них без стеснения. Округлость лица смягчали зарождающиеся морщины и заставляли его выглядеть моложе Менга.
        - …принцессы с нетерпением ждут возможности засвидетельствовать своему народу мудрость Вашей Высочайшей Ясности. О его преданности великой Поднебесной, о его безупречной строгости и совершенном мастерстве управления…
        - Я верю вам, мой дорогой генерал. Я от всего сердца надеюсь, что принцессы не были оскорблены приемом, оказанным им вчера вечером. Я был очень опечален, услышав новости об этом нападении, которое, как мне сказали, было совершено двумя персидскими эмиссарами. Чтобы смягчить вину Поднебесной за этот дипломатический промах и доказать нашу добрую волю, я приказал министру Сяо лично возглавить расследование.
        Мужчина справа от него, чьи кустистые седые брови были гуще широких усов, вышел вперед и поприветствовал принцесс. Брисеида изучала его пухлую фигуру, достойную осанку, уважительный, но незаинтересованный взгляд.
        Очень высокопоставленный человек. Министр. Идеальная позиция для представителя Элиты. Если он был в хороших отношениях с императором, он вполне мог организовать нападение персов, а затем предложить императору самому заняться расследованием…
        Менг снова поклонился, чтобы получить разрешение говорить.
        - Ваша Благородная Ясность, есть все основания полагать, что этот человек принадлежал к организованной группе, которая уже нападала на принцесс во время их путешествия.
        Брисеида затаила дыхание, молясь, чтобы Менг больше ничего не говорил, но генерал уже ждал ответа своего императора.
        Монарх кивнул, его лицо было бесстрастным.
        - Я уже наслышан о ваших недавних приключениях с принцессами. Я попросил подготовить новую оперу, чтобы рассказать о ваших подвигах. Вы никогда не упускаете возможности блеснуть, мой друг.
        Брисеида не осмеливалась повернуться к своим спутникам. Она старалась держаться спокойно, но ее сердце забилось быстрее. Значит, император уже много слышал о них…
        На мгновение на губах повелителя появилась горькая улыбка. Затем он воскликнул, поразив всех:
        - Зачем скрывать их под этими вуалями? Не считаете ли вы обычай устаревшим? Сейчас эпоха развития! Канцлер Ли, будьте добры!
        Высокий черный головной убор канцлера Ли покачивался, когда он вышел из рядов магистратов, чтобы низко поприветствовать Брисеиду.
        - Если Ваше Величество позволит…
        Он простер свои темно-синие рукава к лицу Брисеиды и поднял ее вуаль. Возрастные пятна окружали его сверкающие глаза. Его длинные, жилистые усы доходили до впалой груди. Был ли канцлер выше министра? Брисеида слабо улыбнулась ему в ответ и тут же опустила глаза. Она чувствовала тяжесть пристальных взглядов высокопоставленных лиц. Император поднялся со своего трона, спустился по нескольким ступеням помоста и встал перед Лиз. Он уставился на нее в каменном молчании, затем подошел к Брисеиде.
        - Вы двое не очень похожи друг на друга, - заметил он. - Разве вы не из королевства Лонг Мэ Традт, как принцесса Лиз?
        Брисеида побледнела. Лиз упомянула название Лонг Мэ Традж только один раз, накануне, семье Менга. Ее голос забился в горле:
        - Нет, я…
        - Я так и думал. Генерал, если вы не возражаете, я бы хотел узнать больше о домах таких прекрасных принцесс.
        - Принцессы с радостью выполнят вашу просьбу, Ваша Благородная Ясность.
        Брисеида едва могла дышать под тугими шелковыми слоями своего платья. Лиз шагнула вперед, сцепив руки в знак приветствия императора:
        - Мы честно ответим на ваши вопросы.
        Монарх рассмеялся:
        - Иначе и нельзя! Министр Сяо является экспертом в области физиогномики лица. Даже если бы вы попытались что-то скрыть от него, он бы мгновенно вас разоблачил!
        Лиз в свою очередь издала громкий, фальшивый смех, который отразился от холодных стен зала. Среди магистратов нарастало напряжение. Брисеида почувствовала, как ее лицо покрылось красными пятнами. Министр Сяо ничего не сказал.
        - Принцесса При Цэ Ис, окажите честь, - повелел император.
        Впервые Брисеида оглянулась на своих друзей. Эней уставился на пол. Судя по тому, как тяжело вздымалась его грудь при каждом вдохе, он чувствовал себя среди потенциальной китайской элиты не более комфортно, чем если бы перед ним стоял весь греческий пантеон. Оанко высоко поднял голову, как бы в знак того, что он сохранит свою гордость независимо от исхода этой встречи.
        Солдаты принесли тяжелый квадратный стол и поставили его в центре зала.
        - Покажите нам, где находится ваше королевство на планисфере, расскажите его историю и как оно устроено, - сказал министр Сяо, указывая на стол, не отрывая глаз от Брисеиды.
        Прямо на дереве была нарисована карта с многочисленными надписями, на которой был изображен континент почти квадратной формы с неровными краями и некоторыми разрывами в устьях больших рек. Не было возможности отличить юг от севера или определить границы Среднего царства.
        Леонель бросил на Брисеиду взгляд, в котором было много смысла: самое главное, говорил он, не облажайся. Ободряющее выражение лица Энндала было еще труднее вынести: Брисеида знала, что ложь никогда не была ее сильной стороной. Энндал не испытывал никакой уверенности.
        Брисеида обвела взглядом стол, ища подсказки. Внимательная публика мешала ей думать.
        - Позвольте мне забрать вашу сумку из рук, - предложил министр Сяо, протягивая руку, чтобы она могла отдать свою вещь, которая мешала ей двигаться.
        Но в ее сумке лежали песочные часы - ее единственное преимущество, если что-то пойдет не так. Брисеида повернулась к Менгу, надеясь получить помощь, но тот, покачав головой, приказал ей сделать это. Медленно, Брисеида перекинула ремень сумки через головной убор и передала ее в руки министра, который все еще ждал, пока она укажет свое королевство на карте. Она закатала один из рукавов, чтобы освободить руку.
        - Вот оно, - наконец проговорила она, нерешительно указывая на область, расположенную далеко от центра.
        Император не отреагировал.
        К столу подошли трое мужчин. Один достал кисточку, чтобы сделать записи. Второй развернул измерительный прибор, похожий на астролябию, и установил его на точку, указанную Брисеидой, а третий внес некоторые коррективы в сложный компас.
        - Не думайте о них, - добродушно сказал император, - просто продолжайте.
        Брисеида сглотнула.
        - Мое королевство называется Франция, - сказала она, стараясь говорить тише.
        Ее разум был слишком затуманен, чтобы вспомнить положение Франции в восьмом веке. Должна ли она была упомянуть Галлию? Она лишь надеялась, что никто из высокопоставленных лиц не путешествовал так далеко.
        - Песочные часы оттуда?
        Брисеида почувствовала, как ее внутренности превратились в сплошную массу. Министр Сяо не ждал ни минуты, прежде чем обыскать ее сумку.
        - Да, - сказала она после секундного колебания. Министр поморщился.
        - Как зовут вашего отца?
        - Моего отца? - повторила Брисеида, начиная злиться.
        - Он король, ведь так?
        - Франциск I, - сказала она тихо.
        Кровь пульсировала в ее висках. Леонель смотрел на нее так пристально, что она переместилась, чтобы не видеть его. У нее было только одно желание - взглянуть на лица магистратов, чтобы застать врасплох тех, кто узнал бы настоящее происхождение песочных часов. Чтобы хотя бы иметь возможность встретить врага лицом к лицу, а не позволить ему напасть на нее сзади, когда реагировать будет уже поздно. Но было уже слишком поздно…
        Сяо облокотился на карту и наклонился к ней.
        - И почему он отправил вас в Срединное государство?
        - Из-за ваших лошадей, - ответила она, не задумываясь.
        По комнате пронесся ропот. Сяо поднял кустистую бровь, ожидая следующей части. Брисеида приложила все усилия, чтобы расслабить мышцы. Ее руки дрожали под рукавами. Она больше не могла связать воедино несколько мыслей.
        - Наши быстрые, но… они пьют черную воду… Она… гадкая, отвратительная…
        - Боже мой! Но как же вы вдруг побледнели, дорогая подруга! - воскликнула Лиз, взяв ее за плечи. - Возможно, вам стоит перевести дух. Я много раз бывала в королевстве Франция, - добавила она, - и это очень красивое место. Конечно, оно не такое красивое, как королевство Лонг Мэ Традж, в конце произносится «дж»…
        - Королевство Франция, - сказал император, изучая карту. - Оно большое?
        Он поднял глаза на Брисеиду, показывая, что ждет от нее ответа.
        - …Довольно-таки, да… Я имею в виду, по сравнению со Срединным Королевством, нет, оно очень маленькое, на пересечение уйдет не больше дня…
        - На лошади?
        - Э… Да, на лошади, день для того, чтобы…
        Она оставила свое предложение висеть в воздухе, ее горло пересохло. Министр Сяо сурово посмотрел на нее.
        Воцарилась головокружительная тишина, грозящая поглотить Брисеиду.
        - Действительно, оно очень маленькое, - сказал удивленный император.
        Менг изменился в лице. Генерал бросил на Брисеиду один из тех убийственных взглядов, которыми он был так хорошо известен. Как она посмела выставить его обезьяной, которая с помпезностью представляла жителя несуществующего королевства. Менг, казалось, ничуть не был обеспокоен возможным присутствием Элиты. Любопытные взгляды высокопоставленных лиц, казалось, скользили по его солдатскому панцирю, как ветерок по дубу, в то время как сам он сгибался под ударами смерча. Только канцлер Ли, казалось, хотел дать ей несколько минут передышки, предпочитая обратить свое внимание на…
        - Что это? Странно, почему песчинки не сыплются? - неожиданно спросил он, наклонившись к песочным часам, которые министр Сяо поставил на стол.
        Брисеида начала дрожать. Их последний шанс остаться незамеченными Элитой был упущен.
        - О, они сыплются, - почтительно ответил Менг, - но очень медленно. Эти песочные часы не похожи на другие.
        - Что, если я расскажу вам, что можно найти в королевстве Лонг Мэ Традж? О! Ваше Императорское Величество! Вам бы очень понравилась эта страна, там все всегда освещено тысячью огней…
        - Сколько времени нужно, чтобы песок полностью опустился? - прервал ее император, обращаясь к Брисеиде.
        - Я… Мы не… Мы не знаем точно, но…
        - Неужели вы посмеете что-то скрывать от императора? - возмутился министр Сяо, подняв свои густые брови.
        - Министр Сяо, - вмешался Менг, - я бы никогда не позволил ничего скрывать от Сына Неба… Если мы не знаем, то только потому, что эти песочные часы не подчиняются обычным законам измерения.
        В этот раз возмутились уже все магистраты.
        - Что вы говорите, генерал Чу? - выругался министр Сяо вполголоса. - Только Сын Неба имеет право управлять мерой времени!
        Менг на мгновение замешкался, оглядывая толпу насторожившихся мужчин.
        - Конечно. Поэтому принцесса хотела преподнести часы в подарок, в знак преданности.
        Брисеида затаила дыхание.
        Охваченный любопытством, император попросил прибор.
        - Очень странно, - сказал он, подняв часы на уровень глаз и перевернув их несколько раз, чтобы проследить за изменением поведения песчинок. - А что это за другой закон измерения, генерал?
        - Мы еще не успели его изучить, Ваша Благородная Ясность.
        - Замечательно! Очень интересно! Я никогда не видел ничего подобного, спасибо.
        Он взглянул на Лиз, которая явно пришла с пустыми руками, а затем снова повернулся к Брисеиде:
        - Что бы вы хотели получить взамен, дорогая принцесса? - Брисеида опешила и промолчала.
        - Мне показалось, что я заметил ваш интерес к моим черепахам у входа, - заметил император.
        - Это… Это очень впечатляющие существа… - сказала Брисеида осипшим голосом.
        - Нужно поймать дыхание жизни, которое управляет ими. Хотите познакомиться с некоторыми из наших лучших образцов?
        - Принцессы очень хотели бы извлечь пользу из своего путешествия, постичь мудрость китайской философии через мифологию, император, - сказал Менг, поднимая руки в знак уважения. - С вашего разрешения они хотели бы изучить некоторые древние тексты.
        Монарх повернулся к Брисеиде и загадочно улыбнулся ей:
        - Вы хорошо поладите с нашим дорогим министром Сяо, он любит интриги.
        Сяо что-то прошептал на ухо своему повелителю, и тот дружески раскрыл объятия.
        - Дорогие принцессы, с завтрашнего дня я предоставлю в ваше распоряжение своих лучших ученых, которые будут читать вам самые прекрасные сказки о величайшей из империй, чтобы ваше пребывание здесь принесло вам максимальную пользу.
        - Ваше Благородное Величие, вы исполняете наши желания! - воскликнул Менг, низко поклонившись со сложенными руками.
        - Тем временем не окажете ли вы нам честь остаться с нами на ночь? Для проведения праздника был отменен комендантский час.
        - Праздника?
        - Ну же, генерал, вы потеряли счет времени? Сегодня седьмая ночь седьмого месяца! Что скажете на это? Отлично! - воскликнул он, не дав генералу ответить. - Вот и хорошо, я приготовил для вас небольшой сюрприз. Надеюсь, вам понравится… Дорогие принцессы, если хотите, наложница Ян Гуйфэй покажет вам наших созданий, а мы с генералом обсудим политику.
        Женщина, которая стояла рядом с императором, украшенная своим прекрасным цветком, спустилась с платформы и с широкой улыбкой пригласила их следовать за ней. Дюжина женщин и столько же солдат подошли ближе, чтобы замкнуть шествие. Один из мужчин, державших измерительные приборы над таблицей диаграмм, торжественно взял в руки песочные часы и пошел к выходу, расположенному за троном. Брисеида бросила на генерала умоляющий взгляд. Понял ли Менг, что их вычислили, что их подставили? Император даже не удосужился спросить Лиз о ее стране…
        Почему их сразу не арестовали? Мысль о том, что была расставлена ловушка, вдруг испугала больше, чем осознание того, что их разоблачили. Менг бросил на нее строгий и недвусмысленный взгляд: император отпустил их, и его попутчики ни за что не станут злоупотреблять его добротой. Лиз незаметно подтолкнула Брисеиду в спину, чтобы направить ее к выходу, которым воспользовалась наложница Ян Гуйфэй, в задней части большого павильона.
        С другой стороны тронного зала лестница вела вниз с террасы в комнаты императорского поместья, защищенные высокой стеной. Череда мрачных дворов сменялась цветущим парком, из которого поднимались высокие пагоды, окруженные красочными шатрами.
        Освежающий ветерок поднял вуаль Брисеиды, ласкал ее лицо и на мгновение дал ей почувствовать, что она спаслась от врага. Но это был лишь мираж: Элита очень хорошо маскировалась. За несколько политических пируэтов они отобрали у них самое ценное средство защиты, изолировали от единственного члена группы, способного заявить о себе, и быстро удалили из толпы, чтобы решить их судьбу вне поля зрения остальных людей. Без необходимости раскрывать себя.
        - Простите мое любопытство, - обратилась Лиз к Ян Гуйфэй, спускаясь по ступенькам, - но о каких созданиях говорил император?
        На красивом круглом лице наложницы появилась загадочная улыбка.
        - Немного терпения… Вы не разочаруетесь.
        6. Драконы
        - Император - часть Элиты, - прошептал Эней за спиной Брисеиды.
        - Если бы он был одним из них, Элите не нужно было бы разыгрывать эту комедию, - ответил ему Леонель. - Ее участники не стали бы тогда скрываться.
        - Если они должны держаться в тени, почему они не остановили время, как только получили песочные часы?
        - Потому что император не принадлежит Элите.
        - Это никак не объясняет…
        - Наоборот. Это объясняет все.
        Энндал дал Леонелю незаметный пинок, чтобы два друга перестали бормотать себе под нос. Наложницы и солдаты императора следовали прямо за ними. И им оставалось только внимательно слушать, чтобы угадать тему их полусерьезного разговора.
        Брисеида мысленно перебирала те же вопросы. Леонель был прав: в Греции херувимы оттягивали время, чтобы заставить ее говорить и убрать с глаз долой проблемных свидетелей. Но они делали это потому, что царь являлся частью Элиты, и никто не осмелился бы призвать его к ответу в случае исчезновения некоторых людей. Если император ничего не знает, то для Элиты было лучше не допустить ребят к трону, а только потом начать действовать. Именно это Цитадель только что и сделала.
        Почему херувимы решили оттянуть нападение? Более получаса наложница и ее свита бродили из двора во двор, время от времени указывая на какую-нибудь архитектурную деталь или примечательное дерево…
        Если, конечно, наложница Ян Гуйфэй и, возможно, ее свита не были частью Элиты. В таком случае, позволить, чтобы покорно отвести себя на встречу с их знаменитыми созданиями было чистым безумием…
        Но что еще они могли сделать? Попытаться вырвать оружие у солдат и спрятаться в шатрах? Энндал думал об этом, Брисеида видела это в его глазах. Но место им было незнакомо, в то время как стражники наверняка прожили здесь всю жизнь. И даже если бы им удалось где-то спрятаться, что бы они делали дальше?
        - Мы должны попробовать что-нибудь сделать, - прошептала она Энндалу, не в силах больше сдерживаться.
        - Меня восхищает ваша смелость, - сладким голосом сказала Ян Гуйфэй Лиз, которая шла рядом. - Приехать издалека, чтобы воздать почести Сыну Неба, пересечь степь верхом на лошади, продолжить путь даже после того, как ваши мужья были убиты людьми Севера!
        - … Отголоски нашего путешествия достигли ушей императора? - спросила Лиз.
        - Естественно. Как удачно, что генерал прибыл вовремя и спас вас из лап тигра, который напал на вас! Правда ли, что он боролся с ним голыми руками? О, я с таким нетерпением жду повторной постановки оперы!
        - Мы тоже очень ждем…
        - Эти женщины, которые идут за нами, ваши сестры? - резко спросил Оанко, присоединяясь к разговору.
        Наложница отступила в сторону, удивленная вмешательством слуги, но вежливо улыбнулась.
        - Нет, это другие наложницы императора.
        - Наложницы?
        - Его жены.
        - А другие у него есть?
        - Три сотни.
        Оанко остановился на месте, повернулся к наложницам, которые следовали за ними, а затем изучил лицо их проводницы.
        - Вы шутите, - заключил он.
        - Вовсе нет.
        Вежливая улыбка Ян Гуйфэй стала шире. Удивление Оанко было настолько реальным, а его выражение лица комичным, что невозможно было оставаться серьезным.
        - Мужчина, который может содержать столько женщин, должен быть очень могущественным человеком, - сказал Оанко, как будто наконец-то осознав важность статуса императора.
        - Он - Сын Неба, - ответила наложница.
        - Даже если он сможет прокормить их всех, как он сможет… ну, знаете… обеспечить их другие потребности…
        Лиз закатила глаза, но индеец был слишком поглощен проблемой, чтобы заметить. Наложница искренне рассмеялась. Далее последовал самый необычный и неожиданный разговор, который Брисеида только могла себе представить в данных обстоятельствах. Пока она вздрагивала при каждом шаге, убежденная, что ей мерещатся тени химер, крадущиеся по темным углам, в ужасе от того, что ее заставят остановиться, Оанко и фаворитка обсуждали сексуальную жизнь императора и обычаи гарема.
        - Нет, император не спит с тремя сотнями дам одновременно… - сказала Ян Гуйфэй с улыбкой, от которой на ее круглых щеках появились симпатичные ямочки, а идеально подведенные глаза сверкали от злости. - Они принадлежат ему, но могут играть разные роли… Они не совсем его жены… Если я сама близка к нему, то потому, что после смерти императрицы, несколько лет назад, император сильно изменился. Он стал романтичным…
        Брисеида не удивилась тому, что император был околдован молодой наложницей. Она и сама чувствовала, как ослабевает ее бдительность, когда слушала ее голос. Но подозрение взяло верх, когда Ян Гуйфэй остановилась возле последнего шатра.
        - Вот мы и пришли, - сказала наложница с улыбкой, подняв руку в сторону высотного здания. - Дворец Созданий. Пожалуйста, не трогайте ничего, вы можете ненароком кого-нибудь обидеть.
        Она склонилась, чтобы пригласить принцесс войти первыми.
        Брисеида взглянула на Эндала, который незаметно кивнул. Она сделала глубокий вдох, подняла край платья и поднялась по лестнице, уверенная, что совершает самую большую ошибку в своей жизни.
        Вторая половина дня подходила к концу. Внутри косые лучи солнечного света проникали сквозь кружевные ставни высоких окон павильона и омывали большой блок резного нефрита высотой более метра. Подойдя к нему, Брисеида впервые увидела, как из массы меняющего цвет камня появляется белое свечение крошечной руки, тянущейся к плоду маленького ярко-красного дерева. Затем, привыкнув к мраку, она поняла, что по всему нефритовому блоку были тщательно вырезаны маленькие фигурки и домики, среди леса миниатюрных деревьев, на которых были расписаны лист за листом. Потрясающе. Такое произведение искусства должно было быть весьма сложным.
        - Это одно из самых прекрасных творений в павильоне, - прокомментировала наложница, подойдя к ней сзади. - Здесь изображена гора Бессмертных: видите ли вы восемь фигур, которые населяют гору? Чувствуете ли вы жизнь, которая исходит от этих маленьких существ? Император очень гордится своей коллекцией.
        Комната была полна этой резьбы по нефриту, иногда украшенной золотой отделкой. Одни изображали сцены повседневной жизни, другие - жестокие сражения или экстремальные приключения, например, потопление корабля с веерообразными парусами и его команды, попавшей в ловушку водяного чудовища. Наложница пригласила их пройти в галерею, чтобы полюбоваться деталями каждой работы. Остальные члены эскорта остались снаружи, чтобы дать им больше пространства. Брисеида и ее друзья осторожно продвигались вперед, сохраняя бдительность.
        В задней части павильона статуэтки принимали форму невероятных существ с чешуей, когтями, козлиными конечностями, крыльями летучей мыши или змеиными зрачками. Брисеида была бы поражена такой утонченностью и деликатностью, если бы скульптуры так сильно не напоминали ей химер Цитадели, выходящих из своих портретов, чтобы преследовать ее. Наложница Ян Гуйфэй с удовольствием рассказала им несколько фантастических историй о каменных картинах. Брисеида слушала лишь краешком уха, стараясь не отвлекаться. В любой момент они узнают цель всех этих маневров, она была уверена…
        Небольшой, длинный зеленый нефритовый дракон со штопорообразным хвостом привлек к себе внимание. Он одиноко стоял на деревянном столе, напротив полуоткрытой двери во двор по другую сторону от главного входа. Статуэтка поместилась бы на ладони. Ее очень выразительная поза напомнила существ, сложенных в сферу Нила Кубы-младшего, оставленную в доме генерала. Наложница Ян Гуйфэй была занята описанием превращения молодой девушки в лису в одной из южных провинций империи.
        Закатав рукава, Брисеида схватила химеру между двумя пальцами, как это сделала Эйди.
        Ей казалось, что она чувствует биение сердца существа, но это была ее собственная пульсирующая кровь в ее сжатой руке. Она вышла на дневной свет, подняла статуэтку на уровень глаз, чтобы встретиться с нефритовым взглядом дракона.
        Раздался грозный рев.
        От удивления Брисеида выронила маленькую статуэтку, которая упала на каменные плиты и разбилась вдребезги. Крик доносился из расположенного в конце двора павильона с закрытыми окнами. Внезапно появился мужчина. Она сразу же узнала его: это был министр Сяо, с его внушительными седыми усами и удивительными бровями. Его богатый вышитый халат, зашнурованный на груди, был потрепан. Министр встретил взгляд Брисеиды, посмотрел на свой халат, который он быстро натянул на место, прежде чем подойти к ней. Он поднял два куска драконьего нефрита, упавшие к его ногам, и посмотрел на нее.
        - Вам здесь не место, - сказал он вполголоса. - Будьте очень осторожны.
        - Я вижу, что вы нашли одного из наших драконов, - приближаясь, сказала Ян Гуйфэй.
        - Принцесса Брисеида! Что вы наделали? - воскликнула Лиз, обнаружив осколки дракона.
        - Не волнуйтесь, - сказала наложница с улыбкой, - император не узнает.
        Она повернулась к министру, ожидая, что он подтвердит ее решение.
        - Если таково ваше желание, - ответил он официальным голосом.
        Наложница протянула руки, и служитель передал ей две части разбитого дракона. Оставшись довольной, Ян Гуйфэй сунула их в складки своего платья и нашла на столе еще одного маленького дракона, похожего на первого. Она передала его Брисеиде:
        - Вам повезло, принцесса, у этого дракона был брат-близнец. Это станет вашим подарком в обмен на песочные часы. Теперь берегите его.
        Министр ничего не сказал. Он попросил у наложницы разрешения удалиться и пошел в тронный зал.
        Наступал вечер. Золотое сияние, придававшее лакированным плиткам магический блеск, сменилось сероватой пеленой. Наложница закрыла двери Дворца Созданий и сказала, что должна уйти со своей свитой, чтобы подготовиться к вечеру. К удивлению Брисеиды, она показала им дорогу к праздничной поляне и предложила пройти туда без сопровождения.
        - Вы не боитесь оставить нас одних во дворце? - удивилась Лиз.
        - Чего мне бояться? - развеселилась Ян Гуйфэй. - Запретные части дворца хорошо охраняются.
        - Что там? - спросила Брисеида, указывая на павильон, из которого вышел министр Сяо.
        - Запретный сад, - ответила Ян Гуйфэй. - Он предназначен для императора и его семьи.
        - Одно из самых охраняемых мест…
        Наложница кивнула, поклонилась им и ускользнула.
        - Что случилось? - негромко спросил Эней, наблюдая, как Ян Гуйфэй и ее свита уходят.
        - Ничего, именно это меня и беспокоит, - сказал Энндал.
        - Вечер еще не подошел к концу, - заметил Леонель, - впереди еще сюрприз императора. Не уверен, что нам стоит ждать, чтобы увидеть его…
        - Вы слышали этот рев? - спросила Брисеида. - Он раздался из запретного сада.
        - Наверное, у них есть зоопарк, - сказал Леонель. - Давайте сосредоточимся на главном: Лиз упоминала королевство Лонг Мэ Традж только у Менга дома. За нами наблюдали с самого начала.
        - Химеры наблюдают за нами, - согласился Энндал.
        - Я не это имел в виду. В доме Менга есть шпион. Если мы выберемся отсюда живыми, то должны найти его.
        - А может быть, сплетни быстро распространяются, - проговорила Лиз.
        - Министр Сяо вышел оттуда, откуда доносился рев, в растрепанном виде, а потом сказал мне, что мне здесь не место, - сказала Брисеида. - Если и существует настоящий дракон, то он находится за этими стенами.
        - Это был дракон, которого ты слышала по ту сторону стены, или эхо того, что ты держала в руках? - спросил Эней задумчиво.
        Брисеида рассмотрела своего миниатюрного дракона.
        - Ни тот, ни другой, - огрызнулся Леонель. - Элита забрала у нас песочные часы, а затем привела сюда, чтобы дразнить своими статуэтками химер и отвлечь наше внимание. Брисеида купилась. Вы думаете, что наложница - часть Элиты?
        - Нет, Элита не входит в число союзников императора, - ответила Лиз. - Менг был прав, они бы уже отреагировали. Бояться сюрприза не стоит: если они не стали вмешиваться перед другими магистратами, то не станут делать этого и перед всем китайским двором. Оанко, о чем ты думал? К чему были все те вопросы?
        Оанко гордо поднял голову, решая, что ответить:
        - Когда змея готовится к нападению, мы отвлекаем ее.
        - Брисеида, - спросил Энндал, - как ты думаешь, во взгляде министра Сяо было что-то такое, что присуще членам Элиты?
        - Я не знаю… Может быть…
        - А что насчет канцлера Ли? И других магистратов?
        Брисеида не была уверена. Никто из них не выглядел всемогущим, как царь Агис в Греции.
        - В тронном зале не было Элиты Цитадели, - заключила Лиз. - Они заинтересовались песочными часами, потому что они действительно странные, и они любопытны, как и все остальные. Лучший способ узнать, смог ли Менг вернуть песочные часы, - это пойти на вечеринку. Мы - почетные гости, было бы стыдно прийти с опозданием.
        - Мы можем разделиться на две группы, - предложила Брисеида. Первой группе предстоит найти Менга и песочные часы, а второй - искать дракона в запретном саду.
        - И что ты будешь делать, когда найдешь своего дракона? - с сарказмом спросил Леонель.
        - Мы найдем способ отправить его обратно в Мир Снов, - сказала Брисеида. - Во дворец мы сможем попасть только один раз. Сейчас или никогда.
        - Если только ты произведешь достаточно хорошее впечатление, тебя пригласят вновь, - вмешалась Лиз. - Можно обойти правила общества, если знать, как это сделать. Поверьте мне. Было бы глупо упустить свой шанс. Мы еще слишком мало знаем, чтобы действовать наобум.
        Рыцарь задумчиво кивнул:
        - Если нас поймают при попытке войти в запретный сад…
        - Раньше вы были уверены, что на нас набросятся, а теперь все, о чем вы заботитесь, - это хорошее впечатление? - сказала Брисеида.
        - Лиз права, еще слишком рано для подобного. Мы должны максимально использовать все наши преимущества.
        - Именно! - воскликнула Лиз. - Пойдемте на праздник! - добавила она, подталкивая Энея в спину.
        Пока Эней колебался, Лиз пошла вперед одна. Леонель обнял своего друга за плечи и потянул за собой. Оанко последовал за ним, но Брисеида удержала Энндала:
        - Леонель и Лиз не верят в химер, Энндал. Эней сейчас слишком растерян, чтобы реагировать, а Оанко… Я не знаю, Оанко есть Оанко. Но ты должен мне поверить, я слышал что-то за Дворцом Созданий. Элита знает, что мы здесь, и песочные часы у них. Мы должны действовать, пока есть возможность!
        - Что, если нас оставили в покое, чтобы мы совершили ошибку? Ты думала об этом? Я хочу верить тебе, но пока ничего не прояснится, давай будем держаться в тени. Если химеры рядом, мы…
        Возле павильона, за которым только что скрылась Лиз, раздался вой.
        - Лиз! - завопил Энндал, бросившись ей на помощь.
        Брисеида последовала за ним по пятам. Они нашли Лиз и остальных возле большой рощи, заросшей роскошными кроваво-красными пионами, такими же, как те, что наложница Ян Гуйфэй носила в волосах. В панике Лиз била воздух над головой своими длинными рукавами.
        - В воздухе что-то есть! В воздухе что-то есть! - крикнула она.
        - Херувимы! - воскликнул Энндал, когда Оанко бросился на невидимку. Индеец упал обратно на землю, ни к чему не прикоснувшись. Эней, пустившийся наутек, едва не разбил себе нос о ветку.
        - Где они? - крикнула Брисеида Лиз, проклиная уже наступившую темноту. Лиз замерла.
        - Кажется, они ушли…
        В роще поднялся смех. Высокий звук, отдаленный, как будто эхо. Может быть, это херувимы? Брисеида медленно подошла к деревьям, робко протягивая руки. Она не была уверена, что хочет увидеть что-нибудь между скрученными стволами. Смех становился все ближе…
        Вдруг с ближайшей ветки слетела листва и обрушилась на нее.
        - Они вернулись! - воскликнула Лиз, рассекая воздух рукавами.
        Но облако из желтых и белых листьев уже удалялось, поднимаясь над деревьями. Из рощи вышли две хохочущие девочки с сачками для бабочек и со смехом бросились за облаком.
        До ушей Брисеиды донесся свист. Она быстро обернулась и увидела Леонеля, который сложился пополам.
        - Леонель! Что с тобой?
        - Бабочки! - сумел сформулировать он между взрывами смеха, сев, чтобы перевести дух, слезы текли по его щекам. - Они сражаются с бабочками! О, видела бы ты свое лицо, Лиз!
        Брисеида посмотрела вверх на желтое облако, которое грациозно удалялось. Леонель был прав, это были бабочки, множество бабочек в плотном облаке.
        - Ну и что? Я имею право не любить бабочек! - обиженно ответила Лиз. - Все насекомые отвратительны!
        Леонель засмеялся еще громче.
        - Мадам, я-не-верю-в-химер!
        - Вы заблудились? - спросила одна из девочек. - Праздник там, за пионовой рощей.
        - Благодарю вас, прекрасная леди, - ответил Энндал с широким поклоном. - Мы идем туда прямо сейчас.
        Девочка улыбнулась и побежала за бабочками. Одетая в красивое шелковое платье с вышивкой, накрашенная, как принцесса, она выглядела забавно, так крепко держа между пальцами свой большой сачок для ловли бабочек, похожий на тех ловцов идей, которых они видели на площади Времени.
        - Как думаете, так выглядят идеи? - спросил вдруг Эней, наблюдая за облаком бабочек, летающих над сачками.
        - А ты как думаешь? - ответил Леонель, вытирая слезы и решительно шагая в указанном девочкой направлении.
        Несколько бабочек отделились от облака и возвращались в рощу, привлеченные большими красными пионами. Второе бело-желтое облако внезапно пронеслось над рощей и пролетело над их головами.
        - Нам придется быть более осмотрительными, - сказал Энндал, беря Лиз за руку, чтобы сопровождать ее на праздник.
        - Я бы хотела увидеть тебя на моем месте! - ответила Лиз. - Когда атакуют миллионы бабочек одновременно!
        Брисеида проследила глазами за желтым вихрем - чудесными существами, чьи очертания стерла ночь. Внезапно туманность рассеялась между двумя павильонами в сторону запретного сада.
        Брисеида все еще держала в руке нефритовую статуэтку дракона. Она провела пальцем по его извилистому животу, подняв его на уровень глаз, чтобы посмотреть дракону прямо в глаза. Никакого рева. Между двумя павильонами желто-белая масса бабочек удалялась и, казалось, принимала форму длинного дракона… Девушка хотела задержать остальных, но они уже были по другую сторону пионового сада. Рев дракона все еще отдавался эхом в голове. Она должна была убедиться, что ей это не приснилось…
        Друзья не заметили ее отсутствия. Она не станет заходить слишком далеко, всего несколько шагов… Брисеида засунула статуэтку в шелковый поясок, подтянула бока платья и последовала за волнами безмолвного облака.
        Она пересекла четыре двора подряд, обходя стены, ориентируясь на облако бабочек, которое иногда теряла из виду. Шатры казались необитаемыми. Лунный свет пробивался сквозь крыши. На другой стороне большого грунтового двора перед ней вдруг предстала великолепная круглая пагода с многочисленными крышами, поднимающимися к небу. Брисеида уже собиралась подойти к ней, когда из сада вышла фигура с фонарем в руках. Она спряталась за кустом, чтобы пропустить мужчину. Задыхаясь, он поднялся по нескольким ступенькам, которые вели к задней части пагоды.
        - Все ли на месте? - негромко спросил он другого человека, который сидел у подножия пагоды, осматривая небо.
        - Да, мастер, мы только вас и ждали, - сказал мужчина, вскакивая на ноги.
        - Тогда откройте двери! Вот он!
        Второй убежал. Первый мужчина поднял фонарь, осмотрел окрестности, а затем вошел в здание через скрытую дверь. Забыв о бабочках, Брисеида пересекла двор наискосок, поднялась по ступенькам на террасу и прильнула глазом к замочной скважине двери. При свете фонаря она узнала человека, который управлялся со сложным компасом на карте императора.
        Мужчина стоял к ней спиной. Он зажег факел в центре круглой комнаты от пламени своего фонаря. Он слегка сдвинулся, и Брисеида увидела песочные часы, стоящие на подставке.
        Потом кто-то закричал.
        Мужчина быстро пошел в сторону голоса, по коридору с другой стороны большой пустой комнаты. Брисеида подождала несколько секунд, открыла заднюю дверь и осторожно закрыла ее за собой. Факел, единственный источник света, шумно потрескивал между гладкими стенами и сводчатым потолком. Оранжевое пламя отражалось от полированного металла двух больших дверей, ведущих в коридор.
        Брисеида тихо подошла к своим драгоценным песочным часам и взяла их в руки. Волна облегчения нахлынула на нее. Песок по-прежнему тихо вытекал из верхней колбы, все еще достаточно наполненной. У подножия подставки в миске с водой лежали кисти, пропитанные тушью. Изучая помещение более внимательно, она заметила большие свитки с рисунками драконов, развешанные вдоль стен.
        Из коридора донесся крик мужчины:
        - ВПЕРЕД! НЕ УПУСТИТЕ ЕГО!
        Воздух всколыхнулся, и в следующее мгновение в комнату из коридора впорхнула туча бабочек, наполнив купол трепетанием своих крыльев. Брисеида услышала, как по коридору к ней бегут мужчины. Она повернулась, чтобы выскользнуть с песочными часами через заднюю дверь, но тут появился магистрат и загородил путь. В панике она бросилась за факелом и погрузила его в воду.
        Огромный рев сопровождал полную темноту, отражаясь от сводчатых стен.
        Брисеида стояла неподвижно. Она ни на секунду не задумалась о том, что случится, если она найдет дракона, и насколько он опасен. Приглушенный рев и тяжелое дыхание зверя приближались.
        Торопливые шаги, панические приказы. Прибыли мужчины. Снова раздался рев, усиленный акустикой большой круглой комнаты. Точно определить, где находится химера, было невозможно. Брисеида замерла, боясь вслепую броситься навстречу когтям и клыкам разъяренного чудовища, попавшего в ловушку. Бабочки разлетались во все стороны, попадая ей в лицо и запутываясь в волосах. В суматохе она различила обрывки фраз.
        - …свет? Что происходит?
        - Зажгите факел! Не делайте резких движе…
        - Осторожно! Отойдите! Не злите его! Он может…
        - …очень опасно, нужно уходить!
        - …не прикасайтесь к двери! Не дайте ему уйти!
        - Отдай мне их!
        Ее схватили за воротник, и Брисеида изо всех сил вцепилась в песочные часы, которые мужчина пытался выхватить у нее, и с разбегу врезалась головой в его грудь. Он споткнулся о миску с водой и упал назад, увлекая ее за собой.
        - ЗАЖГИТЕ ФАКЕЛ, ПРОКЛЯТИЕ!
        Брисеида пыталась вырваться из захвата мужчины, нанося один удар за другим. Ей удалось подняться, но гигантская сила ударила ее в грудь и отбросила назад. Она так и осталась прижатой к полу, дыхание сбилось, голова гудела, в ноздрях стоял запах плотоядного дыхания.
        Рев становился все громче. Дракон, казалось, обезумел от ярости. Брисеида дрожала всем телом. Стоит ли ей ждать смертельного удара или попытаться убежать, рискуя столкнуться с монстром? Ее ноги не слушались.
        - УБИРАЙТЕСЬ! УХОДИТЕ! - крикнул кто-то.
        - НЕТ! ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ!
        Девушка потеряла песочные часы. Она лихорадочно озиралась по сторонам, прижалась к одной из железных створок больших ворот. Позади нее задняя дверь только что открылась, явив мужчину с фонарем. В тусклом свете появилось несколько силуэтов.
        - ДЕВЧОНКА! СХВАТИТЕ ЕЕ!
        Брисеида вскочила на ноги и вслепую бросилась по коридору.
        - СНАЧАЛА СОЗДАНИЕ! - услышала она позади себя в перерывах между рыками.
        Придерживая одной рукой слои платья, а другой прижимаясь к деревянному забору коридора, она бежала так быстро, как только могла, борясь с шелком, путающимся у нее под ногами. Она забежала в тупик, нашла раздвижную дверь и бросилась наружу, преследуемая ревом дракона. Пробегагя мимо крыльца, Брисеида остановилась на месте и увидела залитую светом большую поляну.
        Фантастические драконы, фениксы, тигры и черепахи, вырезанные из четырехметровых глыб льда, создали сцену для банкета с участием более тысячи роскошно одетых гостей, ужинающих и танцующих при свете множества факелов. Акробаты жонглировали мечами вокруг столов, заставленных экзотическими фруктами, другие дышали огнем или ходили на воздушных шарах. Под шатром из бамбука, покрытым тонко расшитыми легкими тканями, около шестидесяти музыкантов придали ночи оживленную праздничную атмосферу, сочетая флейты, цитры, цимбалы, барабаны и другие необычные инструменты.
        На мгновение Брисеида забыла о драконе. Но очередной взрыв рева вернул ее к реальности. Она резко повернулась, споткнулась о корень и упала на землю.
        - Простите меня, Ваше Высочество, - сказал мужчина, склонившись над ней, - я видел, как вы споткнулись, но не успел добежать. Теперь я не такой ловкий, как в молодости.
        Брисеида узнала старого канцлера Ли, который был очарован ее песочными часами. Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
        - Вы… Вы…
        Разрываясь между желанием заговорить и осторожностью, Брисеида выбросила руку в сторону пагоды, так и не договорив. Канцлер Ли поднял бровь:
        - Дворец Колокольчиков? Они прекрасны, не так ли?
        Брисеида проследила за его взглядом, пытаясь понять, о чем он. В спешке она не заметила сотни колокольчиков, свисавших с потолка над крыльцом, которое она только что переступила. Керамические квадратики звенели на ветру, издавая мягкую меланхоличную музыку.
        - О нет, посмотрите, ваше платье испорчено! - воскликнул Ли. - Вы, должно быть, неудачно упали, мне очень жаль, что я не успел вовремя.
        Брисеида рассматривала длинный разрыв в первом слое ткани ее платья, на животе, где зверь царапнул ее когтями. Статуэтка нефритового дракона все еще находилась в слоях шелка. Она стряхнула пыль с рукавов, подняла голову, как это сделала бы Лиз, и поправила волосы, пытаясь вернуть себе хоть какое-то достоинство.
        - Зачем там колокольчики? - спросила она с придыханием, незаметно взглянув в сторону крыльца, чтобы убедиться, что за ней никто не следит.
        - Для отпугивания злых духов. Это старый обычай. Простите, я не совсем представился, принцесса При Цэ Ис: канцлер Ли Лин Фу. Рад познакомиться с вами в менее официальной обстановке.
        Брисеида протянула руку, но потом передумала, запоздало вспомнив, что так не принято.
        - Не волнуйтесь, - сказал он, подмигнув, - у вас хорошо получается. Поначалу, когда я прибыл, мне было ненамного легче.
        У Брисеиды округлились глаза.
        - Вы… Вы также…
        - Я родом из столицы, но в этом дворе есть что-то особенное. К нему трудно привыкнуть.
        - Ох…
        Она кивнула головой в знак согласия, на ее губах появилась смущенная улыбка. Он любезным жестом пригласил ее следовать за ним на праздник.
        - Сюрприз вот-вот начнется, принцесса.
        7. Ткачиха
        - Сюрприз?
        Пульс Брисеиды снова участился.
        - Рассказывали ли вам о причинах праздника седьмой ночи седьмого месяца? Легенду о ткачихе?
        - Нет…
        - Это красивая история о молодом человеке, который влюбился в небесную фею. Они сильно любили друг друга, но не могли долго оставаться вместе: Первоматерь пришла забрать свою дочь, которая занималась плетением закатных облаков. Когда упрямый юноша решил последовать за своей возлюбленной в небо, Королева-мать, чтобы разлучить их, выдернула из своих волос булавку и провела на небе линию. Так родился Млечный Путь. Но раз в год сороки перебрасывают мост через реку звезд, и влюбленные могут встретиться снова, но только на одну ночь. Седьмую ночь седьмого месяца. Император очень хочет отметить бесконечную любовь этой замечательной пары.
        Навстречу им вышла молодая девушка и дала Брисеиде странную иглу с девятью ушками.
        - Пропустите нить через девять глаз иглы, глядя на луну, - объяснила она, протягивая шелковую нить. - Таков обычай. Если вам удастся пройти через девять этажей неба, то облачная ткачиха подарит вам удачу на весь год.
        Она указала на наложниц, сидящих со скрещенными ногами на лужайке, они перебирали шелковые нити, держа руки над лицами, освещенными луной.
        - Небесные этажи? - повторила Брисеида. - Почему у неба есть этажи?
        - Раз в год, прежде чем пересечь сорочий мост, молодой человек должен подняться к звездам, - объяснил Ли. - Ткачиха продевает шелковую нить через девять этажей неба, чтобы ее возлюбленный мог подняться наверх и присоединиться к ней. Посмотрите, разве там не ваши друзья?
        Канцлер и Брисеида примкнули к ним как раз в тот момент, когда прибыла наложница Ян Гуйфэй. Корона из жемчуга, аккуратно уложенная на высокий пучок, подчеркивала мягкость ее лица, делая его еще более восхитительным. Она приостановилась при виде слегка растрепанного вида Брисеиды, затем улыбнулась и любезно пригласила их перекусить.
        - Где ты была? - вполголоса сказал Энндал, потянув Брисеиду за руку, чтобы отойти с ней на несколько шагов, в то время как Лиз с шумом унеслась:
        - Канцлер Ли! Что-то мне подсказывает, что у вас припасено много историй, чтобы развлечь иностранных принцесс!
        - Мы очень волновались, Леонель пошел искать тебя и до сих пор не вернулся…
        - Мы должны помешать показать сюрприз любой ценой, Энндал. Они заперли дракона в пагоде, а еще там мои песочные часы.
        - Что? Ты видела дракона?
        - Что-то точно произойдет!
        - Так много людей! - воскликнул Эней, вместе с наложницей и Оанко пробираясь сквозь вихрь шелка, золота и нефрита гостей. - Все эти люди живут здесь?
        - Сегодня здесь присутствуют наложницы и евнухи, - ответила Ян Гуйфэй, - а также принцы, герцоги, графы, бароны…
        - Я не совсем понимаю, как можно избежать сюрприза, не зная, что он из себя представляет, - пробормотал Энндал.
        Наложница Ян Гуйфэй остановилась у длинной каменной плиты. В ней была пробита борозда шириной с ладонь, по которой текла кристально чистая вода. Через луг по искусственному ручью медленно плыли деревянные чашки, наполненные рисовым алкогольным напитком, приготовленные для того, чтобы их хватали гости, когда проходили мимо. Брисеида последовала за ручьем к его источнику - большому деревянному фонтану, украшенному множеством фигурок, как и нефритовые существа во Дворце Созданий. Она смотрела на резного дракона, выплевывающего рисовый спирт в чашки, которые, наполнившись, попадали в поток с помощью маятникового механизма.
        У Оанко же были другие заботы:
        - Что такое евнух? - спросил он.
        - Мужчина, который уже не совсем мужчина и который заботится о наложницах, - сказала Ян Гуйфэй, протягивая ему кубок. - О тех, кто не совсем жены императора.
        Оанко вежливо улыбнулся, а затем повернулся к Энею и тихо прошептал:
        - Я ничего не понимаю в этой эпохе.
        Лицо Ян Гуйфэй озарилось: она только что увидела императора в компании Менга. Тот перестал слушать военный доклад генерала, как только заметил свою фаворитку.
        - Это был прекрасный день, и все же он казался мрачным без Вашей Благородной Ясности, - сказала она, поклонившись.
        - Что-то больше не хочется заниматься политическими играми, - со смехом ответил император.
        - Ваше Величие, мы еще не закончили рассмотрение плана обороны, - вмешался Менг.
        - Ах, генерал, кубок остановился у ваших ног, вы должны нам рассказать стихотворение! - радостно воскликнул император, указывая на кубок, застрявший в одном из изгибов миниатюрной реки.
        Менг уже собирался нагнуться, чтобы поднять кубок, как вдруг замер, и по его лицу прошла волна гнева. Его брат Бай пробирался сквозь толпу, увлеченно беседуя с министром Сяо.
        - Ваше Благородное Величие, сюрприз готов, - сказал тот, подкручивая усы, подходя к своему императору, а Леонель, запыхавшись, подошел к Энндалу и Брисеиде.
        - Хорошо-хорошо! - обрадовался император. - На несколько минут отойдите со мной, мой дорогой Сяо, для последних инструкций.
        - Брисеида! Я искал тебя…
        - Что ты здесь делаешь? - сквозь стиснутые зубы обратился Менг к своему брату.
        - Его Благородная Ясность пригласила меня, - спокойно ответил Бай.
        Он был одет в очень экстравагантную церемониальную мантию, изобилующую золотом, красками и замысловатыми узорами. Черты лица Бая были жесткими, но легкие морщины и все еще черные волосы, собранные в пучок, делали его лет на десять моложе Менга. Он наклонился, чтобы поднять кубок, и протянул его генералу с веселой улыбкой.
        Император снова появился, смеясь, и воскликнул:
        - Ну, дорогой генерал, ваше стихотворение?
        Менг молча взял кубок и посмотрел на брата.
        - Генерал Чу?
        - Генералу не дает покоя такое счастье, - решительно заявил Бай. - Быть рядом с вами в столь ранний час, Ваша Благородная Ясность, и ослепленный красотой прекрасных иностранных принцесс, и особенно такой драгоценной дамы, вашей возлюбленной. Позвольте мне примчаться ему на помощь.
        - Позволяю.
        Бай поднял вторую чашку и поднял ее за здоровье своего брата:
        - Кто бы мог подумать, что в прекрасную звездную ночь
        Перед Сыном Неба и Светом его очей,
        Величайший генерал, когда-либо известный на земле,
        Будет наг, как червь, с кубком в руке?
        Поэзия, вопреки утверждениям некоторых людей,
        Зависит от фантазии не меньше, чем от ладоней.
        И если генерал хорош во всем,
        То сердце его охвачено ярким огнем
        Уж лучше, верные друзья, из вежливости
        Не трогайте особо великую ранимость
        Сражающейся души на поле боя,
        Но в придворных песнях, запутавшихся в сетях.
        Пусть ваш солдат щебечет, как душа желает,
        И скорее прославленный сюрприз я попрошу.
        За Ваше Величие, за красоту дам я из бокала пью
        и очищаю душу.
        - Браво! - воскликнул император, и все придворные вокруг зааплодировали в унисон. - А теперь сюрприз! Надеюсь, вам понравится, генерал Чу!
        Брисеида обменялась взглядом с Энндалом. Рыцарь незаметно подобрал сачок для ловли бабочек, оставленный на лужайке.
        - Твой мир удивителен, Менг, я понимаю, почему ты им гордишься, - сказал Оанко, положив руку на плечо генерала.
        Последний не отреагировал. Сжав челюсть, он смотрел, как императорская чета уходит прочь, не обращая внимания на суматоху. Менг, в свою очередь, погрузился в толпу придворных, не взглянув на своих спутников.
        - Видите, химеры не нужны, одного шпиона в семье Менга достаточно, чтобы наблюдать за нами, - прошептал Леонель, когда Бай исчез в окружении китайской знати, подняв бокал и вслух смеясь над их репликами. - Разоблачить его не составит труда, он даже не скрывается. А это не очень хорошо…
        - Найди себе сачок для бабочек, - шепнул ему Энндал.
        - Что? Ты же несерьезно…
        Из большого шатра появился мужчина и объявил:
        - Танец Нефритовой Птицы, придуманный его светлостью, императором Сюань-цзун!
        Император проводил Ян Гуйфэй на площадку для танцев и сел среди музыкантов, чтобы сыграть на флейте.
        - Идите и встаньте по обе стороны сцены, - добавил Энндал, крепко держа ручку сачка для ловли бабочек. - Смотрите в оба, будьте осторожны.
        Ян Гуйфэй начала танцевать под мелодию, которую играл император. Она кружилась и принимала грациозные позы, прекрасно отражая чувственную музыку, в которой были и радостные, и меланхоличные акценты.
        Ощущая тяжесть в животе, Брисеида осмотрела толпу. Мужчин, которых она видела в пагоде, не было. Придворные, казалось, совершенно не знали о том, что происходит по другую сторону Дворца Колокольчиков. Она подошла к Лиз и встала слева от полукруглой сцены на лужайке. Она хотела бы рассказать о своем приключении более подробно, но канцлер Ли уже говорил с девушкой.
        Ян Гуйфэй закончила свой танец, глядя в глаза своему возлюбленному. Гости восторженно аплодировали.
        Тогда император пошел и сел рядом с Менгом среди зрителей, а люди подняли длинные медные трубы и заиграли на больших кимвалах. Сотня лошадей, разделенных на четыре группы, в сопровождении пеших музыкантов въехала на крыльцо, примыкающее к Дворцу Колокольчиков. В шелках и обвешанные золотом, они трясли своими гривами, украшенными жемчугом, вздымали морды и исполняли геометрические танцевальные па, выполняя команды своих дрессировщиков.
        Некоторые из лошадей взобрались на трехъярусную деревянную пирамиду, продолжая танцевать под неистовую музыку. Когда флейты ударили последнюю ноту, сто степных лошадей вцепились зубами в деревянные чаши, подняли головы, словно желая выпить, и на последней ноте рухнули на землю.
        - Просто невероятно, - пробормотала Брисеида под одобрительные возгласы толпы.
        - Подождите, это еще не все… - сказал канцлер Ли.
        От деревянной платформы поднимался белый дым. Прозвучал гонг, и из искусственного тумана появилась фигура старика с длинной белой бородой, лунное свечение создавало вокруг него ореол света.
        - Кто это? - спросила Брисеида, ее сердце учащенно билось.
        Ей показалось, что она узнала старика в пустыне, в Мире Снов, который дал им задание.
        - Он - мудрец, который будет направлять генерала Чу, - ответил канцлер Ли. - Вот и сам генерал.
        Через дымовое облако на полной скорости проскакал всадник, крича и размахивая мечом. Он остановился на травянистой площадке, спрыгнул с коня и посмотрел на лошадей, все еще лежавших на земле. На нем была длинная свободная туника теплых тонов, шапочка с алыми кистями, а на спине висели четыре флага, расшитых огненными драконами. Длинная черная борода свисала до груди, открывая лишь слегка накрашенные глаза, которые он закатил.
        - Что здесь произошло? Я опоздал! - сказал он певучим голосом, приняв агрессивную позу.
        - Благородный генерал Чу! - пропел старик, приближаясь преувеличенно бодро. - Вы не слишком опоздали, эти лошади всего лишь мертвецки пьяны. Но принцессы, находящиеся под их опекой, были похищены! Большой тигр вот-вот поглотит их! Спешите к ним на помощь!
        Он хлопнул в ладоши, и сотня лошадей внезапно встала на дыбы, помчавшись к Дворцу Колокольчиков со всех ног. Зажглись еще факелы, осветив лохматую бороду тщательно загримированного актера.
        - Почему генерал тоже носит фальшивую бороду? - спросила Брисеида у Ли, указывая на ненастоящего генерала Чу, который сейчас пел о своем путешествии.
        - Это законы оперы, - пояснил канцлер Ли. - Архетип мужества и праведности, который олицетворяет генерал, превалирует над его реальной внешностью. Он должен носить бороду и выполнять символические жесты, соответствующие его роли защитника порядка.
        - А какова роль мудреца?
        - Он должен наставлять генерала на путь истинный, особенно когда тот попадает в ловушки, - ответил канцлер, указывая на сцену.
        Появились другие танцоры. Один из них, мужчина в тюрбане и мешковатых брюках, делал странные движения руками. Перед ним в воздухе волшебным образом танцевал маленький кинжал.
        - Остерегайтесь призраков, - пел мудрец, - они таятся вокруг и ударят вас в спину!
        Толпа кричала «ох!» и «ах!», следя за кинжалом, который порхал вокруг фигуры генерала Чу. Последний отвечал военными криками и движениями, пока человек в тюрбане не удалился.
        - Местные фокусники знают толк в оптических иллюзиях! - воскликнула Лиз, одарив канцлера широкой улыбкой.
        - Что он собирается делать? - спросила Брисеида у канцлера, видя, что маг опасно приблизился к императору и Менгу.
        - Не знаю, - сказал Ли, - может быть, это и есть часть сюрприза…
        Кинжал вертелся в руках фокусника с удивительной точностью, каждый раз приближаясь к изумленным зрителям. Брисеида пыталась поймать взгляд Энндала, стоящего с другой стороны толпы. Магии летающего кинжала не было разумного объяснения. Это может быть только химера… Энндал выглядел нерешительным. Он изучал фокусника, императора, зрителей, министра Сяо, который вместе с Баем пристально наблюдал за представлением издалека. Леонеля и Энея нигде не было видно.
        Брисеида извинилась перед канцлером Ли и прошла вдоль толпы, чтобы приблизиться к фокуснику. В нескольких метрах от Менга она заметила молодую наложницу, которая, увлекшись зрелищем, рассеянно держала в руках сачок для ловли бабочек. Брисеида могла легко отнять его у нее. С другой стороны сцены Энндал кивнул ей. Но у нее не было времени медлить. Если бы человек в тюрбане сделал еще несколько шагов вперед, она уже не смогла бы вмешаться.
        Она выхватила сачок для ловли бабочек из рук наложницы, бросилась на фокусника, ударила по воздуху, чтобы коснуться невидимки. Маленькая прозрачная нить обернулась вокруг рукояти, и кинжал упал на землю, разрушив оптический эффект.
        Музыка остановилась, толпа затаила дыхание. Тысячи его гостей погрузились в молчание.
        Затем император рассмеялся.
        - Вам не нравятся фокусы, принцесса При Цэ Ис?
        Толпа, в свою очередь, засмеялась. Фокусник быстро закончил свои фокусы и посмотрел на Брисеиду.
        - Вы мне нравитесь, принцесса При Цэ, - продолжал император. - Вы полны силы.
        Он встал, повернулся лицом к своим гостям и провозгласил:
        - Дорогие друзья, представление окончено. Эта опера будет исполнена полностью через две недели. А пока отведайте еще один бокал рисового напитка!
        Ропот толпы постепенно становился все громче. Брисеида сильно вспотела. Энндал все еще находился на другой стороне сцены, держа сачок для ловли бабочек в руках и недоумевая. Эней и Леонель появились позади группы евнухов, направлявшихся к деревянной статуе дракона и фонтану с алкоголем. Леонель бросил на Брисеиду взгляд, полный разочарования.
        - Нам придется приложить немало усилий, чтобы они пригласили нас во второй раз после этого, - пробормотала Лиз рядом с ним. - Пойдем.
        Прежде чем последовать за ней к фонтану, Брисеида осмотрела темноту, окутавшую Дворец Колокольчиков, прислушиваясь к малейшему шороху. Ни один ветерок не потревожил колокола.
        Она вздохнула, повернулась, чтобы последовать за Лиз в толпу, и столкнулась с разъяренным Менгом, который стоял перед ней.
        - Мы уходим, - сказал он сквозь стиснутые зубы.
        - Но…
        - Я сказал, мы уходим.
        Перед уходом наложница передала Брисеиде маленькую бежевую коробочку.
        - Здесь ткачиха, подарок наложниц, - сказала она. - Положите ее вечером у своей кровати. Если она сплетет плотную паутину ночью, вы найдете то, что ищете.
        Брисеида осторожно подняла крышку и поспешно закрыла ее. Огромный черный паук занимал все дно плетеной коробочки.
        - Не упустите его, они очень быстрые. Но если вы оставите крышку закрытой до завтра, паук не сбежит.
        - Спасибо, - усмехнулась Брисеида, взяв коробочку кончиками пальцев.
        В повозке коробка с пауком подпрыгивала у нее на коленях. Крепко прижав руку к крышке, она не сводила с нее глаз, чтобы та случайно не открылась.
        - О чем ты думала? - спросила Лиз, как только они проехали через дворцовые ворота. - Энндал четко сказал: никаких сомнительных поступков. Им не нужна была химера, чтобы заставить кинжал летать, достаточно было простого магнита свободной энергии. Если бы ты рассказала мне, что у тебя на уме, я бы все объяснила. Общение. Нам придется общаться, друзья мои, если хочешь, чтобы мы выбрались отсюда.
        - Я не думаю, что в восьмом веке есть магниты со свободной энергией, - ответила Брисеида. - В моей эпохе таких нет.
        - Кто сказал тебе, что мы в восьмом веке?
        Брисеида пожала плечами, не желая отвечать. Эней и Леонель сопровождали их. Последний осторожно выглянул в окно и негромко произнес:
        - Они знают, кто мы. И все же нас отпустили… Чего они ждут?
        - Они хотели вернуть песочные часы, - сказала Брисеида. - Я зашла в пагоду, пока вы были на празднике. Я видела, как они использовали песочные часы, чтобы поймать дракона. Думаю, они пытались поработить его, а затем обратить против нас. Я действительно верила, что они нападут сегодня, но, возможно, им нужно больше времени… Песочные часы все еще в их власти.
        - Но ты не видела дракона? - спросил Леонель через некоторое время.
        - Я слышала его, чувствовала запах его дыхания, и он порвал мое платье. Подожди, пока мы доберемся до дома Менга, и я все расскажу. Менг будет вынужден признать, что во дворце есть химеры.
        - Даже если это правда, то все равно непонятно, почему они нас отпустили. - Леонель сделал небольшую паузу, а затем повернулся к греческому солдату:
        - Эней, если тебе есть что сказать, сейчас самое время.
        Сидя напротив Брисеиды, Эней наблюдал за закрытыми дверями огражденных стеной кварталов, освещенных большими факелами.
        - Если мы слышим китайское стихотворение на своем языке, почему в нем есть рифмы?
        Леонель беспомощно пожал плечами.
        - Они были прекрасны, император и Ян Гуйфэй, правда? - продолжил Эней. - Знаешь, Брисеида, я думаю, что Энндал прав. Ситуация слишком сложная, здесь столько всего происходит, чего мы не понимаем. Нельзя делать выводы, не зная точно… Если ты не видела, как умерла Имэна, значит, она не умерла. Кто знает, может, гарпии были всего лишь очередной иллюзией. Они усыпили ее, наложили на нее заклятие, чтобы она забыла все, что произошло, и подбросили к ее дому… Имэна, наверное, сейчас в своем саду. Она пристает ко мне, потому что я не приходил к ней две недели. А я, идиот, сплю в храме Афины.
        Он беззвучно рассмеялся.
        - Да, думаю, мне нравится эта версия.
        8. Архетипы
        - Ты понимаешь, что могло произойти? Нам повезло, что император был в хорошем настроении! Я видел, как жизни людей разрушались из-за меньшего! Лишенные своих привилегий, переселенные в пустынные районы в глубинки империи! Неужели ты хочешь лишиться всякой возможности проводить исследования в столице, даже не начав их?
        - Менг, ты плохо слушал, - ответила Брисеида. - Дракон был там, в пагоде, рядом со мной. Они пытались подчинить его, вероятно, чтобы потом использовать, я…
        - Ты увидела бабочек, тебя толкнули на пол, и ты решила, что в комнате находится дракон? Что некоторые из магистратов императора развлекались тем, что ловили его в нескольких шагах от празднества? И ты думаешь, что я поверю?
        - Я не знаю, как там оказались бабочки, но рев…
        - Мы, китайцы, очень хорошо умеем разыгрывать любознательных иностранцев. Сегодняшнее шоу должно было тебя заинтриговать! Пленение дракона в пагоде! Неужели ты действительно это сказала?
        - Мы должны как можно скорее вернуться во дворец, - спокойно настаивала Брисеида. - Я уверена, там происходит…
        - Абсолютно исключено!
        Брисеида резко встала и, не найдя, что сказать, вылетела, как ужаленная, во двор.
        - Менг, Брисеида пытается облегчить нашу миссию, - услышала она, как Энндал защищает ее. - Никто из нас не хотел проснуться в хижине старика в пустыне, но мы все согласились на это задание, потому что старик заслужил наше доверие, и…
        - Ты так говоришь, будто я забыл, зачем мы здесь! - воскликнул Менг, едва сдерживая гнев.
        Энндал вздохнул.
        - Какой план обороны ты согласовал с императором? - Брисеида прислушалась.
        - Северо-западный лагерь, где разместился Ань Лушань, находится на Шелковом пути. Лагерь стоит уже долгое время, и там есть голубятня. Лушань получает новости из империи за считаные дни. Через некоторое время, если он будет все еще на северо-западе, генерал узнает о моем возвращении в Чанъань от одного из своих шпионов. Если в это же время он получит известие о нападении, которое произойдет в течение четырех дней на северо-востоке, он поймет, что я нахожусь одновременно в двух местах, и тогда ему станет ясно, что я являюсь частью сопротивления.
        - Если учесть песочные часы и безумные истории, которые рассказывала Брисеида, не кажется ли тебе, что нас уже заметили? - с подозрением спросил Леонель.
        - Конечно, нас заметили! - Брисеида ворвалась в зал. - Был дракон или нет - неважно, но мои песочные часы находились в пагоде. На полу были рисунки драконов, а потом за мной гнались люди!
        - Но как только ты появилась на поляне, за тобой уже никто не гнался, - заметила Лиз.
        - Сначала я подумала, что они решили действовать во время сюрприза, но теперь…
        - Элита отпустила тебя, потому что не входит в число ближайших советников императора, а значит, может действовать без его одобрения, - заключил Оанко.
        - Насколько я понимаю, министр Сяо и канцлер Ли были в числе ближайших советников императора, - заметил Леонель, - и они первыми заинтересовались песочными часами и осмотрели нас с ног до головы. Особенно министр.
        - Министр Сяо и канцлер Ли на протяжении многих лет помогали императору советами. Я знаю их очень хорошо. Они не являются частью Элиты. Пешки Ань Лушаня не способны действовать без него. Инцидент с песочными часами не имеет значения: Элита все равно бы предупредила генерала о моем присутствии. Они будут ждать его прибытия, прежде чем напасть. Это дает нам две недели, прежде чем Лушань начнет действовать. Я убедил императора, чтобы весь город и его окрестности обыскали в поисках членов персидского братства. Гарнизоны будут удвоены на наблюдательных пунктах в двух и трех днях езды вокруг столицы на случай, если Ань Лушань задумает атаковать город с юга.
        Брисеида вздохнула, достала перо и тетрадь. Она не могла перестать думать о Бенджи. У нее было припасено для него столько новых идей. Она записала первое пришедшее на ум слово - архетип, а затем попыталась придумать, как рассказать ему о своих открытиях, не раскрывая себя, в то время как Менг продолжал:
        - Поскольку невозможно выявить истинных сторонников Ань Лушаня при дворе среди всех этих лицемеров и трусов, единственный способ нанести удар по его связям - это затронуть семью. Я попросил императора привести всех членов его семьи, проживающих в Чанъане, во дворец для допроса.
        - А человек, которого я узнала в пагоде? Именно он держал компас в императорском зале, когда я показывала свою страну на карте.
        - Я сам допрошу его завтра, - сказал Менг, подняв руку, чтобы успокоить ее, а затем продолжил: - Я также попросил отозвать две трети гарнизонов, разбросанных по южной части империи и находящихся на расстоянии двухнедельного пути, в столицу для создания прочной обороны. Император рассмотрит мои предложения и вскоре сообщит мне о своем решении.
        - Разве он не доверяет тебе? - удивился Леонель.
        - Его Благородная Ясность исполняет то, что внушает ему душа Праведника.
        - Но поверил ли он в то, что Ань Лушань собирается устроить восстание?
        - Император не обязан обсуждать свое мнение о Поднебесной, - сказал Менг, как будто его лично оскорбили. - Я думаю, что делаю все необходимое для нас, но император окружен жадными советниками, которые постоянно пытаются повлиять на его решения в угоду собственным интересам. У Сына Неба есть только душа Праведника, благодаря которой он может избежать всех этих ловушек. Если он хочет довериться мне, как всегда это делал, я должен оставаться безупречно чистым. Цитадель угрожает уничтожить величайшую из когда-либо известных империй, и я единственный, кто способен вывести императора из этой ловушки. Вот почему старик пришел ко мне. Я знаю, что мне нужно делать.
        Леонель прочистил горло:
        - Ты хочешь, чтобы мы остались здесь, под носом у твоего брата, который быстро расскажет о нас Элите.
        - Мой брат не должен был находиться во дворце, но по причинам, не имеющим к вам никакого отношения.
        - Даже если твой брат не наделал ошибок, завтра императорские ученые будут помогать в наших исследованиях. Элита внедрит в их ряды одного из своих.
        - Поэтому не заходите слишком далеко в своих исследованиях. Для начала, не говорите все время о химерах. Посмотрите, куда привели нас порывы Брисеиды в мире Энея, на пути к оракулу.
        - Ее порывы также привели к открытию херувимов и этажей, которые отделяют реальный мир от Мира Снов, - заметил Энндал.
        - Уже поздно. Завтра будет длинный день, - отрезал Менг. - Я иду спать, и вам лучше сделать то же самое.
        - Менг, - настаивал Энндал, - если Элита планирует действовать незаметно, то она может напасть уже сегодня ночью.
        - Эта территория окружена стенами. Когда я дома, его единственный вход охраняют два моих солдата, которые работают со мной уже много лет. Но если вы хотите установить свою собственную сторожевую башню, то дело ваше. Спокойной ночи.
        На пороге он повернулся и неоднозначно сказал:
        - Император действует в согласии с душой Праведника. Он - Сын Неба.
        - Менг думает, что теперь, когда он дома, все под контролем, - вполголоса сказал Леонель, наблюдая, как Менг уходит. - Все обернется бедой… В конце концов, я не знаю, что для него будет сложнее принять: то, что его Безупречный Император - один из солдат Цитадели, или то, что Сын Неба будет одурачен Элитой.
        - Я могу понять Элиту, которая ждала подходящего момента, чтобы напасть на нас, - размышляла позже Брисеида, - но херувимы? В письме отца говорилось, что они сделают все, чтобы поймать меня. Почему они не остановили время, как только поняли, кто мы такие?
        Энндал пожал плечами:
        - Элите нет нужды уведомлять херувимов.
        - Но зачем ей скрывать подобную информацию от них? - Леонель нетерпеливо потер лицо.
        - Они существуют, - сказала Брисеида, пока он не успел заспорить.
        - За этой эпохой должны присматривать другие херувимы, - предположил Оанко. - Те, с кем ты знакома, не могут быть везде.
        Брисеиде стало легче. Действительно, маловероятно, чтобы одни и те же херувимы во все эпохи занимались всей планетой. Потребовалось бы невероятное невезение, чтобы найти их группу здесь…
        У нее появилась идея.
        - Я сейчас вернусь, - сказала она, вскочив на ноги.
        Брисеида принесла золотую сферу Нила Кубы-младшего в главный павильон и развернула ее в центре длинного массивного дубового столика. Она положила своего маленького нефритового дракона рядом с изящной скульптурой, чтобы сравнить китайскую химеру с теми, которые, казалось, занимались своими делами на девяти дисках теории времени. Дракон оказался такого же размера, отличался изяществом и живостью исполнения.
        - Вы все слышали легенду о ткачихе? - спросила она. - Это история молодого человека, влюбленного в небесную фею, как в истории о первой идее, которую рассказала нам группа сопротивленцев, прежде чем мы прибыли на площадь Времени. Фея предлагает своему возлюбленному первую идею человечества - понятие времени. Здесь же небесная фея спускает вниз шелковую нить, чтобы любимый присоединился к ней, но эта нить может представлять время.
        - Только вот время не движется по прямой линии.
        - Это всего лишь образ, Оанко! Легенды - это усовершенствованные символы - повторяли нам в Цитадели снова и снова. Такое совпадение не может быть случайным. Небо, которое возлюбленные пересекают, чтобы соединиться, имеет девять этажей, как теория времени Нила Куба-младшего… Представьте себе, что история ткачихи на самом деле рассказывает о прохождении химер между этажами неба!
        - Как и та история, что идеи из Мира Снов попали в реальный мир?
        - Именно!
        - Но китайская легенда гласит, что переход открыт только сегодня, - заметил Энндал. - Если песочники правы, и Цитадель выпускает слишком много химер в реальный мир…
        - То, возможно, Элита нападет сегодня ночью.
        В павильоне воцарилась тяжелая тишина. Как они могли защитить себя?
        - Вы слышали, о чем говорили торговцы песком в пустыне, - наконец добавила Брисеида. - Химеры путешествуют из одного мира в другой через произведения искусства. Например, через моего нефритового дракона… или картины на стене. Переход ткачихи - это не конкретное место. Легенды - это аллегории.
        - Забавно, что ты готова принимать легенды в таком отношении, но не химер, - сказал Леонель. - Однако они представляют собой одно и то же: аллегории. Но я знаю, что император и его фаворитка являются горячими поклонниками ткачихи.
        - Вполне логично, ведь они влюблены, - заметила Лиз. Брисеида проигнорировала их:
        - Проблема в том, как увидеть химер. В пагоде было так темно, что даже Элита не смогла разглядеть дракона. Они казались такими же потерянными, как и я. Мы не можем защититься от невидимых химер. Мы должны найти способ видеть их.
        - Не считая алкоголя и порошка херувимов? - невинно спросил Леонель.
        Энндал изучал шелковый гобелен, висевший на стене, на который указала Брисеида. Метр в ширину, на нем черными чернилами был изображен горный пейзаж с несколькими скрюченными деревьями, танцующими на ветру. Радикально отличающийся стиль от портретов Цитадели, из которых выходили химеры.
        - Произведения-то нам видны, - сказал рыцарь. - Давайте начнем с того, что соберем их всех.
        - Ты же не предлагаешь нам уничтожить произведения искусства в доме Менга! - воскликнула Лиз.
        - Нет, но стоит запереть их, чтобы они находились под контролем.
        - А что насчет тех, что в комнатах?
        - Мы их тоже заберем.
        - И никого не разбудив?
        - У меня в сумке есть немного трав, которые вызывают сонливость у тех, кто вдыхает их запах, - сказал Оанко.
        - Мы будем хранить произведения искусства в сушильной комнате, о которой рассказывала Ло Шэнь, - сказал Энндал. - Нет необходимости, чтобы все мы бодрствовали. Оанко, мы с тобой будем стоять на страже.
        Индеец кивнул.
        - Я тоже могу стоять на страже, - предложил Эней.
        - Сейчас тебе нужен отдых.
        - Допустим, мы сможем сделать это, никого не разбудив, - вздохнул Леонель, - тогда вы согласитесь разработать план по шпионажу за императорским дворцом? Есть химеры или нет, но решения принимаются именно там.
        - Даю слово рыцаря, - с улыбкой ответил Энндал.
        Прежде чем заняться кражей, Оанко входил в комнаты, где находились спящие, с курительными трубками в руках, чтобы поднести их под нос людям. Его охотничьи навыки позволяли ему двигаться тихо и быстро, подобно рыси. Лиз по-прежнему настаивала на том, чтобы присматривать за комнатами одиноких женщин, утверждая, что если одна из них застанет его перед своей кроватью, они никогда ему этого не простят. Ее менее уверенный шаг заставил друзей несколько раз вздрогнуть, но Лиз благополучно вышла из последней комнаты.
        Им потребовалось чуть больше двух часов, чтобы молча собрать все гобелены, статуи, расписные вазы, гравюры, которые они смогли найти. Они начали с жилых комнат, чтобы дать время дыму Оанко подействовать. Холсты, найденные Лиз в одной из комнат наложниц, они накрыли, поскольку не могли передвинуть их, потому что они оказались слишком тяжелыми или были прикрепленными к стенам. Сушильная комната маленькой Ло Шэнь оказалась достаточно большой, чтобы вместить все их находки. Прежде чем Энндал и Оанко закрыли дверь, разместив последние гобелены, Брисеида из предосторожности просунула туда своего нефритового дракона и сферу Нила Куба-младшего.
        - Что теперь? - спросила Лиз, тяжело дыша.
        - Теперь вы идете спать, а мы будем стоять на страже, - сказал Энндал.
        Брисеида хотела возразить, но заколебалась: ей казалось, что уже прошла половина ночи. Она была измучена и ни за что бы не смогла держать глаза открытыми, если бы осталась с Энндалом и Оанко.
        Рыцарь ободряюще положил руку ей на плечо:
        - Если заметим что-то необычное, то придем и разбудим вас. Леонель, обещаю тебе, что завтра утром я сделаю все возможное, чтобы убедить Менга вернуться во дворец.
        Брисеида улыбнулась ему и без лишних слов последовала за Лиз в их комнату.
        - Охранять картины - это уже слишком! - пробормотала последняя, избавляясь от платья. - Не позволяй им потом жаловаться на недосып. Я была еще любезна, когда сказала, что Менг будет проклинать нас. Нет. Он будет ненавидеть нас. И никогда больше не будет доверять после такого трюка. Что ты делаешь?
        Брисеида рассматривала плетеную коробочку, которую только что поставила на свой маленький прикроватный столик.
        - Наложница называла его «ткачихой». Она сказала, что нужно положить его рядом с кроватью, чтобы найти то, что мы ищем.
        - Да ты шутишь!
        - Это просто паук. Не волнуйся, крышка плотно закрыта, паук не убежит.
        - Ты хочешь забаррикадировать целую комнату, полную картин и скульптур, на случай, если Элита прикажет им напасть на нас, но ты не против спать рядом с тарантулом, которого тебе подарили при дворе? И это меня называют сумасшедшей!
        Брисеида засомневалась. Она не подумала об этом. Могла ли Элита заставить паука незаметно напасть на нее ночью? Но все наложницы, казалось, были готовы соблюдать этот ритуал…
        Брисеида вдруг вспомнила, что мнение Лиз не было объективным: актриса так ненавидела пауков, что, несмотря на все хлопоты, которые она предприняла во время праздника, чтобы угодить хозяевам, предпочла категорически отказаться от коробки, предложенной ей наложницей, и не держать в руках паука.
        Эти пауки были частью традиции, связанной с легендой о ткачихе, и Брисеида не хотела упустить возможность узнать важную информацию…
        - Это не тарантул, - поправила она, - и он заперт в своей коробке. Просто безобидный обычай.
        - Отлично! Как хочешь, но предупреждаю, если позволишь этой твари сбежать ночью, ты еще получишь от меня!
        Перед сном Брисеида в последний раз открыла блокнот, чтобы проверить, ответил ли Бенджи на ее вопрос. Она взглянула на последнюю страницу, и сердце ее забилось быстрее: предложение медленно обретало форму, прямо под словом «архетип». Брисеида поспешно встала, схватила перо, чернила и села на табурет у окна.
        - Что ты делаешь? - спросила Лиз.
        - Я… мой дневник, - ответила она. - Все происходящее настолько трудно для восприятия, что записи могут понадобиться… позже.
        - И нужно заняться этим прямо сейчас?
        - Есть риск, что позже я все забуду.
        - Да уж, а я этот день буду помнить всегда, - сказала Лиз, забираясь под одеяло.
        Брисеида обмакнула перо в чернильницу. Бенджи только что ответил ей:
        Я обнаружил кое-что.
        Пальцы дрожали от предвкушения, она прижала кончик пера к бумаге, и ее зрение затуманилось.
        - Не знаю, откуда ты получаешь информацию, - сказал Бенджи, как только она положила руку ему на плечо, чтобы обозначить свое присутствие, - но ты настоящий гений. Архетип, Нил Куба-младший, и вот результат! - сказал он, доставая из кармана аудиокассету, похожую на ту, которую он заставил ее прослушать в предыдущий раз. - Прошло уже много времени с тех пор, как я два раза подряд натыкался на важный документ. Надеюсь, оно того стоит, я еще не успел послушать запись.
        А еще? - написала Брисеида, ведя Бенджи за руку, прежде чем тот включил свой магнитофон.
        - Я нашел китайскую сказку, которая может тебя заинтересовать: в ней рассказывается о художнике, заключенном в тюрьму королем-тираном. Чтобы спастись из адского царства, художник рисует берег моря, настолько реалистичный, что ему достаточно наклониться над своей картиной, чтобы нырнуть в океан и исчезнуть на лодке. Не знаю, поможет ли эта история тебе?
        Может быть.
        Как Брисеиде использовать такую информацию? Картины, которые они собрали в сушильной комнате, были больше похожи на эскизы, как те драконы, которых она видела в пагоде, украшенные каллиграфическими стихами. Реалистичные картины, похоже, не были в моде в Китае восьмого века.
        - Это все, что я пока нашел, - извинился Бенджи, пожав плечами. - Но я продолжу поиски. А пока…
        Он вставил кассету Нила Кубы-младшего в магнитофон, и в тишине раздался старомодный треск пленки. Тот же женский голос, что и в первом интервью:
        «Нил Куба-младший, можете ли вы объяснить свою интерпретацию понятия архетипа?»
        Затем Нил Куба-младший зарычал, как огр из пещеры:
        « - Архетипы - это олицетворенные потенциалы человечества: доброта, мудрость, юмор, жестокость тоже, почему бы и нет. В Мире Снов, будь то химеры или люди, у них никогда нет имени. Поскольку они являются символическими персонажами, они представляют сущность и принадлежат всем нам. В наших легендах они легко узнаваемы: архетип злобы принимает облик старой женщины с крючковатым носом; скупости - маленького, тощего человека, свернувшегося калачиком; мудрости - старика с белой бородой. Что касается химер, то Купидон олицетворяет любовь…
        - Но у Купидона есть имя.
        - Прозвище, на самом деле. Купидон происходит от слова cupid, что означает «желание, зависть, страсть». Архетипам часто дают прозвища для их обозначения.
        - А путешествуют ли человеческие архетипы в реальном мире, подобно химерам?
        - Нет. Вернее, да, но по-своему: довольно редко мужчины и женщины рождаются с очень сильными чертами архетипа. Они как будто имеют особую связь с Миром Снов. Еще говорят, что они являются отражением архетипа в реальном мире, потому что принимают на себя его роль.
        - Интересно… Но ведь есть и роли, которые мы осваиваем в течение жизни, не так ли? Что вы думаете, например, о роли отца?»
        За этой речью последовал треск. Брисеида думала, что интервью закончилось, но Нил Куба-младший продолжил:
        « - Это шутка?
        - Почему вы так решили?
        - Катитесь к черту».
        Магнитофон щелкнул, сообщив об окончании пленки.
        - Любопытно, - сказал Бенджи, - я не ожидал такого поворота событий. Что он имел в виду?
        Существует ли вообще Нил Куба? - заставила его написать Брисеида.
        - Возможно, нужно проверить. Нил Куба-младший дважды говорит о химерах и Мире Снов. Похоже, что это его любимая тема. Довольно забавно, ведь сейчас я нахожусь в комнате, полной картин с изображением химер.
        Я знаю.
        - Ты все видишь?
        Да.
        - Хм… Это напоминает мне теорию, которая некоторое время не давала мне покоя, о Цитадели. Кристоф, мой друг, постоянно говорит мне, что пространство не может существовать без времени. А время здесь не очень надежно, так что Мир Снов… Это бы многое объяснило. Принять это, конечно, трудновато. Я ощущаю себя физически, я щипаю себя, чтобы проверить…
        Брисеида улыбнулась. Бенджи, безусловно, был необычным парнем. Сама она не смогла бы прийти к таким выводам, не покинув Цитадель. У него был отличный нюх на такие вещи. Она взяла его руку и провела пером по бумаге:
        Это хорошая теория, продолжай ее развивать. В следующий раз поищи «захват химер с помощью песочных часов от торговцев песком». И все остальное, что сможешь найти о легенде о ткачихе в Китае восьмого века.
        - Откуда ты берешь такие идеи? - И когда она не ответила, он добавил: - Ну, хорошо. Как скажешь, капитан. Я дам тебе знать, как только у меня появятся новости. О химерах, Мире Снов и Ниле Кубе.
        Когда Брисеида пришла в себя, Лиз громко храпела. При свете лампы, все еще горевшей на журнальном столике, она размышляла над десятками страниц, которые заполнила, находясь в Цитадели. Она искала интервью с Нилом Кубой-младшим, чтобы вспомнить его. Но записи не было. Ее рассказ остановился на следующем моменте: он нажал кнопку на магнитофоне, и Бенджи заговорил, как только интервью закончилось.
        - Оно того стоит, - разочарованно пробормотала она.
        Всю ночь Брисеиде снились пауки, плетущие паутину в небе, белую, липкую дорожку, в которой она запутывалась ногами. Она помчалась наперегонки с херувимом, чтобы забрать факел Истины, зажженный между нитями. На краю взлетной полосы ее отец с ведром попкорна в руке кричал ей, чтобы она поторопилась, а сам объедался сахаром. Брисеида боролась как сумасшедшая, но опустилась на колени в липкой паутине. Обманутый херувим расправил крылья и улетел. Он метнулся к факелу, повернулся к Брисеиде и пустил в нее стрелу. Люсьен рассмеялся.
        - Кто захочет быть архетипом такого неуклюжего человека? - воскликнул он, набивая себе рот, когда стрела херувима пронзила сердце его дочери. Брисеида проснулась от толчка, яростно борясь с простынями. Она ударилась о каменную опору и проделала в ней большую выемку. Первый луч света проникал сквозь тщательно вырезанные ажурные ставни, бросая прекрасные блики на пол и… на паучью коробку, которая лежала на полу. Брисеида быстро откинула одеяло и вскочила на кровать. Должно быть, она опрокинула его во время своей драки во сне. Лиз все еще спала. Брисеида хотела было разбудить ее, но передумала. Собравшись с духом, она оглядела кровать, рискнула поставить ногу на пол. В плетеной коробочке паук построил туннель с толстыми серыми стенами. Она обыскала все углы комнаты, но не нашла его.
        Брисеида вышла за порог. Утренняя прохлада застала ее врасплох. Несколько слуг уже подметали дворы и приводили в порядок сады. Она прислушалась: сушильная комната находилась в двух метрах. Все казалось безмолвным. Слуга приветствовал ее вежливым кивком. Казалось, их не беспокоило исчезновение из дома произведений искусства…
        Брисеида подошла к сушильной комнате. Эней охранял вход.
        - Ну и как? - спросила она с тревогой.
        - Ничего не происходило.
        Брисеида вздохнула.
        - Я думала, ты не должен быть на страже?
        - Я не спал…
        - …Как ты себя чувствуешь?
        - Бывало и лучше, но все в порядке. Пока мы придерживаемся намеченного курса…
        - А Менг?
        - Он ушел рано, чтобы отыскать ученых. Думаю, он еще не заметил. Мы с Энндалом и Оанко размышляли вчера вечером. Мы подумали, что, возможно, легенда повествует о естественном потоке химер в реальный мир, до вмешательства Цитадели. Песочники говорили не о закрытии перехода, а о его регулировании. Переход, открытый одну ночь в году, очень ограничен. Если бы ты была частью Элиты, разве ты не сделала бы все возможное, чтобы держать его открытым?
        - Возможно, - признала Брисеида.
        Глаза Энея сверкнули, когда он увидел, что специалист по Цитадели согласился с его теорией.
        - Где бы ты спрятала этот переход?
        - Даже если Элита держит переход открытым, все произведения искусства по-прежнему остаются под наблюдением, песочники…
        - Ты в этом уверена?
        Брисеида порылась в памяти. Она смутно помнила свой опыт общения с херувимом, который притворился ее отцом, во время сна наяву в Греции. Херувим много раз переносил ее из Цитадели в больницу Рише. Человеческая душа, конечно, не была предназначена для прохождения через картины, как это делали химеры, и Брисеида едва не потеряла сознание. Но она была уверена, что каждый раз проходила через один портрет - портрет Альфреда Рише, основателя больницы, который висел во всех отделениях больницы.
        - Если здесь есть картина, у которой много копий, то возможно, что это конкретный переход, - признает она. - Такой портрет существует и в моем времени. Он не представляет собой химеру, в нем нет ничего особенного. Просто портрет человека. Но именно туда мы отправились с херувимом в моем сне наяву.
        Эней продолжил:
        - Необходимо предупредить остальных.
        - Но не следует слишком торопиться с выводами о том, что одна картина является единственной точкой входа для химер. Мы не должны терять бдительности в отношении…
        Она указала подбородком на сушильную комнату. Эней кивнул.
        - Как ты думаешь, мы сможем ее открыть? - спросила она. - Я бы хотела взглянуть на нефритового дракона.
        - Почему бы и нет? Ночь закончилась. Сейчас у них нет причин для нападения.
        Тем не менее, они приняли меры предосторожности. Эней схватил широкую палку, которой он вооружился для дозора, и поднял ее на уровень плеча, как бейсбольную биту, в то время как она отцепила крючок и медленно потянула дверь, оставаясь скрытой за ней. Громкий треск испугал их, и Эней резко ударил оружием по куче портьер, падающих на него.
        - Ты что-нибудь видишь? Ты видишь что-нибудь? - кричал он, стряхивая с себя последние свитки, которые опутывали его.
        - Нет… Нет, я не уверена, - хихикнула Брисеида.
        Там было слишком тесно. Все стояло на том же месте, как они и оставили. Брисеида подобрала сферу Нила Кубы-младшего и нефритового дракона и внимательно осмотрела последнего. Ни одна клешня не шелохнулась: он стоял точно в такой же позе, как и накануне.
        - Похоже, мы зря все это затеяли, - сказал Эней, отбросив палку к стене.
        - Может быть, и нет, - ответила Брисеида, завороженно глядя на своего дракона. - Что, если бы нам удалось заманить их в ловушку?
        - Пойди и поешь чего-нибудь, пока тихо, - предложил Эней. - Когда Менг вернется, ситуация может накалиться.
        Брисеида оставила Энея в сушильной комнате, а сама отправилась на кухню. По дороге она размышляла о том, что накануне обсуждала с Бенджи архетипы. Теперь она поняла, почему отшельник на горе Хуа напомнил ей старца в пустыне. Несомненно, он был одним из воплощений архетипического мудреца. Если бы только она осмелилась откровенно поговорить с отшельником! Возможно, могла бы получить точные ответы на вопросы… А бродяга, которого она встретила на рынке перед переходом, тот, кто дал ей кулон? Он тоже был похож на старца из пустыни…
        Переходя из одного двора в другой, она вытащила камень из-под туники, чтобы рассмотреть его более внимательно. Трое мужчин рассказали ей о камне и попросили позаботиться о нем, прислушаться к нему. Какую тайну мог открыть ей кулон? Может ли он указать на другого мудреца?
        Шорох привлек ее внимание. Бай, брат Менга, прислонившись к балке во дворе, возился с кисточкой между пальцами, одетый не так, как накануне, но так же экстравагантно. Он уставился на нее, его лицо было мрачно.
        Брисеида вздрогнула и быстро убрала свой камень. Забыв о своей первоначальной цели, она переместилась в соседний двор, подальше от странного человека. Сидя на деревянной ступеньке, она снова любовалась тонкими деталями своего нефритового дракона. Столько реализма в скульптуре, когда в картине его было так мало! Жаль, что она не могла представить себя входящей в скульптуру, как в картину, это могло бы помочь ей понять…
        - Здравствуйте!
        Брисеида подпрыгнула, чуть не уронив химеру, но в последний момент поймала ее и прижала к груди. Внучка Менга, Ло Шэнь, стояла рядом, улыбаясь, ее косы были собраны в два маленьких пучка по обе стороны от лица. Она протянула руку, чтобы погладить спину дракона одним пальцем.
        - Он почти такой же красивый, как и тот, что летает над домом. Но он не такой цветастый. И, конечно, гораздо меньше.
        Брисеида уставилась на нее.
        - Как часто этот дракон пролетает над домом?
        - Если ты его не видишь, то есть одна хитрость, чтобы узнать, здесь ли он. В хорошую погоду нужно поднять голову к солнцу и закрыть глаза.
        - Зачем?
        - Если ты видишь что-то сквозь веки, то это тень дракона, пролетающего над миром.
        - Кто тебе это рассказал?
        - Мой двоюродный дед, когда был жив, - ответила Ло Шэнь доверительным тоном. - Теперь он играет со мной в рисовые гонки.
        - Шу Фан, призрак?
        Ло Шэнь кивнула, обрадовавшись, что Брисеида слушает ее.
        - Как ты думаешь, сегодня получится? - сказала Брисеида после минутного колебания. Ло Шэнь пожала плечами.
        - Сегодня хорошая погода.
        Брисеида облокотилась на красные деревянные перила и откинулась назад, чтобы выйти из тени. Она чувствовала себя немного глупо, но ее любопытство было слишком сильным. Она подняла лицо к небу, вытянула руки, делая вид, что наслаждается еще робким теплом утреннего солнца.
        Но звезда уже сияла ярко, достаточно ярко, чтобы ослепить даже сквозь прикрытые веки. Свет запечатлелся на ее сетчатке оранжево-красным цветом, почти белым. Через несколько минут по щекам потекли слезы. Она уже собиралась закончить это нелепое занятие, когда какой-то комок затмил яркость лучей. Брисеида широко открыла глаза, ослепнув окончательно, и несколько мгновений потратила на то, чтобы прийти в себя. Далеко в небе над крышами домов кружилась стая птиц. Ло Шэнь исчезла.
        - Она видит их потому, что еще маленькая, - донесся скрипучий голос из темного угла. - Ты слишком стара. Или слишком молода… Мы, находящиеся на краю жизни, более доверчивы.
        Смахнув слезы с глаз, Брисеида вглядывалась в темноту. Мать Менга сидела на маленьком табурете в тени кустарника. Она штопала ткань, ее лицо было так сильно наклонено вниз, что она могла уколоться иглой.
        - Вы тоже их видите? - спросила Брисеида, едва осмеливаясь повысить голос.
        Прабабушка тихонько засмеялась и пожала плечами, не отрывая взгляда от своей работы.
        - Вы можете помочь мне увидеть их? - настаивала Брисеида. Но ответа не получила.
        Женский голос доносился из соседнего двора:
        - Уши! В вашей комнате тоже нет гобеленов? Я ничего не понимаю… Менг ушел рано утром, он ничего мне не сказал…
        Через несколько минут появилась жена генерала. Брисеида не хотела, чтобы ее допрашивали. Она вежливо поприветствовала хозяйку дома издалека и, оставив мать Менга за работой, пошла посмотреть, чем занимается Ло Шэнь, чей озорной смех отскакивал от стен павильонов со стороны сушильной комнаты.
        Она нашла ее с Энеем в просторной комнате напротив сушильной комнаты, с потолка свисали какие-то приборы. Сидя за столом, девочка высыпала из холщового мешка кучу сухих рисовых зерен и показывала греческому солдату, как собирать их палочками в небольшие кучки. Эней с сосредоточенным видом занялся делом, неловко орудуя палочками одной рукой и поддерживая запястье другой.
        - При Цэ! - воскликнула Ло Шэнь, увидев Брисеиду. - Ты хочешь поиграть с нами? Когда играешь с Шу Фаном, то он жульничает и каждый раз выигрывает. На этот раз я буду играть против тебя и Энь Нэса, а Шу Фан будет подсчитывать очки. Первый, кто закончит такую большую стопку, получает три очка.
        - Призрак здесь?
        - Обычно мы играем вместе в сушильной комнате, но сегодня утром там занято.
        Брисеида вопросительно посмотрела на Энея. Она безуспешно осмотрела то место, на которое указывала девочка.
        - Он еще не доверяет тебе, - извинилась Ло Шэнь. - И он был не очень доволен, что вы заперли его со всеми этими вещами на всю ночь. Сейчас он очень злой.
        Брисеида посмотрела на сушильную комнату.
        - Это было не очень хорошо с нашей стороны, это правда… Мы можем как-то извиниться?
        Ло Шэнь повернула голову в сторону призрака, подождала несколько мгновений, а затем ответила:
        - Да. Играйте, или он уйдет. Ему очень быстро становится скучно.
        Брисеида смотрела, как Эней возится с палочками для еды. Она наклонилась над столом, чтобы прошептать ему:
        - Химера - это воображаемое существо, как, например, дракон. Призрак - это чья-то душа… Это не совсем одно и то же.
        - Я знаю, но…
        - Шу Фан тоже любит играть с созданиями, - громко вклинилась Ло Шэнь, не отрываясь от своей работы. - И он многое о них знает.
        - И он хотел бы рассказать нам о них?
        - Если мы выиграем игру, конечно, - ответил Эней.
        - Двоим против одной меня будет легко, - заметила Ло Шэнь, вооружившись китайскими палочками.
        Брисеида просканировала пустое пространство рядом с девочкой. Эней продолжал трудиться. Она схватила палочки для еды, которые протягивала ей Ло Шэнь. Она должна была перебирать зерна риса одно за другим, не используя пальцы. Вскоре она поняла, что у них нет никаких шансов против китайской малышки.
        Эней старательно хватал третье рисовое зернышко, Ло Шэнь - восемнадцатое, а Брисеида - пятое, все время размышляя, приведет ли это их к чему-нибудь, когда раздался вой. Они бросились бежать и пробежали три метра, Ло Шэнь наступала им на пятки. Крик раздался из комнаты Брисеиды. Лиз, казалось, была в порядке, по крайней мере, в голосовом плане.
        - БРИСЕИДА! Я УБЬЮ ТЕБЯ!
        Брисеида ворвалась в свою комнату. Лиз стояла у стены за кроватью, каменная чернильница была поднята над ее головой как оружие.
        - УБЕРИТЕ ЕГО ОТСЮДА, СЕЙЧАС ЖЕ!
        При дневном свете паук казался еще больше. Он замер рядом с подушкой Лиз. Держа в руке плетеную коробочку, Брисеида подошла к чудовищу. Но через мгновение он заполз под простыни, заставив Лиз снова закричать.
        - Не трогайте, это опасно, - сказала Ло Шэнь, ставя плетеную коробочку на пол. - Пусть этим займется Шу Фан. Ведь он неопасен, поскольку уже мертв.
        Легкий ветерок на мгновение раздул занавески кровати с балдахином. Простыня зашевелилась, и огромный паук упал на пол. Ло Шэнь поставила коробку на пол, широко открыв ее крышку. Паук медленно двигался из стороны в сторону, как бы колеблясь. Постепенно он нашел дорогу к коробке и спрятался в ее туннеле. Ло Шэнь закрыла крышку.
        - Пффф! Я перепугалась до смерти! - потрясенно сказала Лиз, отступая от входной двери.
        - Все в порядке?
        - ААААААА!
        Рука легла на плечо Лиз. Она повернулась и ударила нападавшего каменной чернильницей. Леонель получил по лицу.
        - Ты нормальная вообще? Тебе конец! - крикнул он, держась за нос, из которого уже шла кровь.
        - Кто кричал? Что происходит? - крикнул Менг, подбегая к нему и держа ладонь на рукояти своего меча.
        За ним стояли пять человек с охапками свитков под мышками.
        - Ничего, все в порядке, - объявила Лиз тоном принцессы, вложив чернильницу в свободную руку Леонела. - Кому мы обязаны этой честью, дорогой генерал Чу?
        - Эти господа - ученые императора, они прибыли, чтобы помочь нам в исследованиях.
        Лиз с достоинством поправила свою растрепанную тунику, сцепила руки и торжественно поклонилась. То, что осталось от ее рыжего пучка, каскадом рассыпалось по голым плечам.
        - Вы сделали меня счастливой.
        9. Камень сновидений
        - Вы с ума сошли?!
        - Менг, - сказал Энндал, - ты не оставил нам выбора. Ты не хочешь признавать возможную опасность, поэтому мы сделали все необходимое, чтобы защитить себя на всякий случай…
        - Вы невероятны! Я чуть не сгорел со стыда перед учеными! Думаете, они будут держать подобное в тайне? Весь Чанъань скоро узнает, что генерал Чу избавился от своих картин, включая те, что подарил ему сам император!
        Они спрятались, чтобы разобраться между собой, пока Лян, зять Менга, провожал ученых в библиотеку поместья.
        - Картины не уничтожены, их просто нужно повесить на место до отбытия ученых. Просто скажи, что в доме была уборка… Осенняя.
        - Некоторые из картин были подарены императором? - спросила Брисеида. - Какие?
        Генерал пристально посмотрел на нее.
        - Если ученые быстро сообразят, что здесь происходит, - сказал Энндал, - то поползут сплетни, касающихся наших исследований.
        - Поэтому вы будете придерживаться порядка текстов, который продиктовал император, - ответил Менг. - Ученым было сказано, что именно вам должны прочитать. Что касается сплетен, то они все равно будут распространяться, - вздохнул он, бросив взгляд на Оанко, который прикладывал припарку к пострадавшему носу Леонеля.
        Лиз состроила извиняющуюся гримасу.
        - Не волнуйтесь, я в порядке, - прокомментировал Леонель. - Ай! Нежнее, Оанко!
        - Менг, - продолжал Энндал, - ты должен понять, что осознание того, что мы в опасности и ничего не можем с этим поделать, крайне негативно сказывается на нашем состоянии. Мы все находимся на грани. Старик послал тебя сюда, потому что знал, что ты можешь спасти империю. Но он послал тебя не одного. Ты должен позволить нам помочь тебе. Во дворце ты будешь очень занят, и за тобой будут постоянно наблюдать. Если принцессы не могут вернуться из-за протокола, возможно, они могут послать представителя вместо себя? Давай я вернусь с тобой. Я постараюсь незаметно наблюдать за тем, что там происходит. Остальные останутся здесь и будут внимательно слушать ученых. Ведь так?
        Его друзья кивнули.
        - Но мы будем исследовать легенду о ткачихе, верно? - спросила Брисеида. - И… архетипы. Вчера канцлер Ли говорил со мной об архетипах применительно к описанию персонажей в опере.
        - Все персонажи в опере основаны на архетипах, - ответил Менг.
        - Да, но…
        - Ты хочешь влезть и сюда и создать мне еще больше проблем?
        Брисеида прикусила губу, но, в конце концов, сдалась:
        - Менг, если ты позволишь Энндалу сопровождать тебя при дворе, я обещаю, что буду внимательно прислушиваться к тому, что читают нам ученые.
        - И ты не будешь бродить по улицам Чанъаня и спрашивать прохожих, не видели ли они химер?
        - Я останусь здесь. Клянусь.
        Менг подозрительно посмотрел на них одного за другим.
        - Хорошо, Энндал, ты идешь со мной, но будь начеку, и вы тоже!
        - Господь Всемогущий - мой свидетель.
        - Клянусь Зевсом.
        - А я - священной трубкой.
        - Я могу поклясться кем угодно, вы все равно его не узнаете, - говорит Лиз. - Вот, клянусь Франкенштейном.
        - Я знаю, кто такой Франкенштейн, - заметила Брисеида.
        - Я тоже, - сказал Леонель.
        - Ну, вот и все! Двое из вас могут подтвердить мою клятву. Менг, клянусь Франкенштейном, мы все будем вести себя хорошо.
        - Хм-м-м, - хмыкнул Менг. - Так, давайте поторопимся, ученые ждут вас.
        - А картины?
        - Лян позаботится о них, не будем заставлять ученых ждать!
        Когда Энндал проходил мимо, он подмигнул Брисеиде. Она взяла его за руку, чтобы рассказать о своем разговоре с Энеем: рыцарь должен найти картину, у которой есть несколько копий во дворце. Энндал обхватил ее за плечи и поцеловал в лоб. Он разберется.
        Они нашли Ляна и ученых во дворе, их свитки все еще были свернуты под мышкой.
        - Почему ты заставляешь их ждать снаружи, Лян? - спросил Менг. - Эти господа - мои гости.
        - Так это… - он замешкался, - Бай внутри…
        Через плечо Менга Брисеида заглянула в светлую, просторную комнату. Ее пульс участился: покрытые краской свитки устилали пол до самого порога. Наброски были сделаны индийскими чернилами. Как будто брат Менга хотел за несколько часов воссоздать все произведения, которые Брисеида и ее друзья спрятали в сушильной комнате. Сидя за низким столиком, Бай выводил каллиграфическим почерком знаки на краю последней работы. Держа запястье намного выше рабочей поверхности, он опускал кисть вертикально на бумагу, точно прорисовывая черные арабески. В углу комнаты в большой подвесной клетке каркал ворон с желтыми линиями на шее.
        Генерал встретил любопытные взгляды ученых и важно выпятил грудь.
        - Бай, я говорил тебе, что мне понадобится библиотека сегодня утром. Что это за беспредел?
        Не поднимая глаз, Бай заставил его замолчать одной рукой.
        - Исследования.
        - И?
        Менг прошел через комнату, не обращая внимания на разложенные свитки, и взял чашку с журнального столика. Бай по-прежнему не поднимал глаз от своей картины.
        - Исследования усиливают жажду.
        Менг взял свиток со стола как раз в тот момент, когда его брат собирался нанести на него десятый мазок кистью. Длинная линия разделила работу художника на две части.
        - Ты мне надоел, Бай. Иди окуни голову в ведро с водой, от тебя воняет алкоголем.
        Бай спокойно положил кисть на стол и встал. Он остановился у двери и посмотрел Брисеиде в глаза.
        - Он невыносим, правда?
        - Бай, убирайся! Сейчас же.
        Бай вздохнул и ушел, ничего не сказав.
        - Простите, такое больше не повторится, - сказал Менг, собирая разбросанные бумаги.
        В молчании его друзья присоединились к нему, сворачивая свитки и освобождая место для ученых. Брисеида не могла не вглядываться в каждый набросок, очаровываясь и мучаясь одновременно. Часто ли Бай рисовал таким образом?
        - Твой брат умеет рисовать? - спросила впечатленная Лиз. Менг проигнорировал ее высказывание:
        - Император предложил вам изучить историю китайской мифологии. Поэтому вы начнете с основных мифов о сотворении мира. Поскольку времени мало, тексты были разделены на пять стопок, и каждый ученый будет читать по одной. В конце дня вы обобщите свои выводы. Удачи.
        Он попрощался с учеными и удалился во дворец, прихватив с собой Энндала.
        Ученые уже расположились во всех уголках библиотеки, чтобы начать читать вслух. Смирившись, Брисеида села со скрещенными ногами на шелковую подушку лицом к маленькому человеку с покатыми плечами и блестящим лбом. Если бы он родился в другую эпоху, подумала она, он бы носил очки. В его внешности не было ничего, что позволило бы предположить, что он является членом Элиты. Но Брисеида решила не терять бдительности. Она следила за каждым его движением, пытаясь заметить любые подозрительные подсказки. Мужчина развернул первый пергамент, откашлялся и монотонно начал читать:
        - Вначале квадратная земля и круглое небо были совершенно едины. Боги свободно приходили и уходили и общались с людьми через четыре столба, удерживающие небо над землей. Но приходы и уходы между двумя мирами стали слишком частыми, что поставило под угрозу равновесие во Вселенной. Тогда Хуанг Ди решил разрушить мосты между небом и землей.
        В горле запершило, и Брисеида наклонилась вперед. Маленький, хриплый голос чтеца с трудом перекрывал глубокий голос ее соседа. Она не хотела потерять ни частички своей истории.
        - Продолжайте, - сказала она, когда чтец остановился, удивленный ее движением. - Мосты между небом и землей были разрушены, и?..
        - …Только Сын Неба может теперь общаться с Божеством. Он является пятым столпом, находящимся в центре. Чтобы править миром, его дворец должен находиться в центре столицы, которая находится в центре Китая, который находится в центре мира. Именно так происходит управление Поднебесной империей.
        Далее ученый рассказал множество подробностей, которые не имели никакого отношения к только что начатой истории. Время от времени он упоминал о мифическом существе, получеловеке-полуживотном, никогда не объясняя, откуда оно взялось и каково его предназначение. Брисеида тщетно искала связь между каждой историей. У нее болела голова. Черная птица в ее клетке пела во весь голос. После четырех часов интенсивного прослушивания она больше не могла этого выносить.
        - Все начиналось хорошо, - она жаловалась остальным за обедом, - но в итоге ни к чему не привело…
        Лиз не выглядела разочарованной.
        - Наберись терпения, - сказала она, - это только начало.
        Младший сын Менга, Фу Цзи, все утро работал во дворе, мимо которого они прошли к большому павильону, где их ждала трапеза. Когда они проходили, юноша тепло приветствовал их, а затем догнал, чтобы пойти вместе с ними.
        - Я слышал, что император пригласил вас на праздник ткачихи? - сказал он, его глаза сверкали. - Поздравляю, наверняка это было замечательно!
        - Праздник просто впечатляющий, - сказал Эней.
        - А опера в честь моего отца, как она прошла? Вы должны нам все рассказать, генерал слишком скромен, чтобы сообщать подробности.
        - Это было потрясающе, - сказала Лиз, занимая свое место за столом. - Сначала танец первой наложницы, потом вступление, все лошади идеально танцевали в такт…
        Во время трапезы Лиз подробно рассказала о шоу. Актриса была очень хорошей рассказчицей. Ло Шэнь, внучка Менга, широко раскрыла глаза от удивления. Женщины дома Менга слушали с неменьшим вниманием, плохо скрывая свой интерес за напускной вежливостью.
        - Возможно, когда-нибудь, - мечтал вслух Фу Цзи под конец рассказа, - если я сдам экзамен, я тоже смогу попасть во дворец.
        - Какой экзамен? - спросила Брисеида.
        - Экзамен для поступления на государственную службу, который позволяет получить доступ к статусу магистрата. Только магистратам разрешается принимать участие в жизни двора, за исключением императорской семьи.
        - И военным, включая твоего отца, - сказал Оанко.
        - О нет, военные также должны сдавать экзамен для поступления на гражданскую службу. Только магистраты получают влиятельные должности в Срединном королевстве, будь то в политике, армии или науке.
        - Экзамен очень сложный, - сказала жена Менга. - Тысячи молодых людей по всей империи ежегодно пытаются его сдать, и лишь малая часть получает должность.
        - И полагаю, что генерал успешно выдержал экзабен, когда был болодым? - спросил Леонель, чувствуя неловкость за свой побаливающий нос.
        Несмотря на припарки Оанко, его нос за несколько часов увеличился вдвое, и парень действительно мучился.
        - Он даже получил высшую награду, и без чьей-либо помощи, - ответил Фу Цзи, на что его мать добавила:
        - Сегодня все изменилось. Кандидаты получают место на государственной службе только благодаря поддержке одного из экзаменаторов. Конкуренция не такая сильная, но она действительно касается только тех, кто нашел себе покровителя.
        - А как найти бокровителя? - прогнусавил Леонель.
        Мин Юэ исподлобья посмотрела на Леонеля, затем продолжила свою мысль:
        - Большинство кандидатов посылают экзаменаторам стихи, написанные от руки, чтобы продемонстрировать свою утонченность. Но вероятность, что их прочитают, невероятно мала. Экзаменаторов мало, и они очень заняты!
        - Верно, - заметила Ло Шэнь, - дедушка Менг только что вернулся из похода, а его стол уже завален стихами!
        - Потому что до истечения срока подачи заявок в этом году осталось всего несколько дней.
        Оанко уронил липкий ролл, который ему наконец удалось поймать палочками после нескольких минут ожесточенной борьбы.
        - Менг - один из экзаменаторов? Тогда все в порядке, тебе не о чем беспокоиться.
        Фу Цзи со смущенным видом кивнул.
        - Экзаменаторы получают много запросов, они не могут выполнить все просьбы. Но я попробую еще раз.
        - Он пытается уже четвертый год, - весело добавила Ло Шэнь, не понимая, что смущает своего юного дядю.
        - Разве отец не хочет взять тебя в подопечные?
        - Мой зять, Лян, поддерживает меня. Он работает в императорской канцелярии, у него хорошие связи. И у меня есть возможность учиться в одном из крупных государственных университетов. В конце концов, я все же добьюсь расположения экзаменатора. А как насчет ваших исследований? Как все прошло?
        Ошеломленный Оанко повернулся к Мин Юэ, матери Фу Цзи, и Ляну, сидящему в конце стола. Но оба решительно уставились на дно своих тарелок, еще более смущенные, чем Фу Цзи. Только Бай, сидевший по другую сторону большого стола, выдержал взгляд Оанко, подкрепив свой молчаливый ответ знающей улыбкой.
        - Исследования продвигаются, - ответила Лиз. - Медленно, но верно.
        - Китайская мифология богата, - улыбнулся Фу Цзи. - Я от всего сердца надеюсь, что в конце концов вы достигнете полного удовлетворения.
        После обеда Брисеида целый час слушала рассказ своего ученого о происхождении солнца, запряженного в колесницу шестью драконами. При других обстоятельствах она нашла бы эту историю захватывающей. Но острота момента сделала детали этой истории весьма утомительными. Она видела себя на скамьях ораторского зала Цитадели, вынужденную часами слушать бессвязные и усыпляющие речи ораторов. Бенджи сказал, что это для того, чтобы занять студентов: чтобы они думали, что учатся чему-то полезному. Брисеида не собиралась больше терять драгоценное время.
        Ее перо лежало у ног, в сумке. Она достала свой блокнот и прилежно положила его на стол.
        - Очень интересно, - сочла она необходимым добавить для своего ученого и серьезно кивнула, потянувшись за чернилами.
        Ничего нового? - она писала медленно, надеясь выиграть время, чтобы странная магия сработала и перенесла ее в Цитадель.
        Любопытное ощущение покалывания коснулось ее шеи. Брисеида закрыла глаза с волнением в сердце и снова открыла их, чтобы увидеть Бенджи, сидящего за своим простым столом с белым пером в руке. Он оскалился.
        - Нила Кубы просто не существует. Я не смог найти ни одной биографии. А если он и существует, то такой же загадочный, как и его сын. То же самое относится и к песочным часам от песочников. Есть несколько детских рассказов, но ничего конкретного. Я нашел несколько заметок об истории ткачихи, вот они.
        Он прочитал ей несколько абзацев, в которых кратко излагалось то, что Брисеида уже успела узнать о легенде.
        - Если ты хочешь, чтобы я нашел что-то еще, ты должна назвать другие темы, - сказал Бенджи, почувствовав ее разочарование.
        Брисеида кивнула, забыв, что он ее не видит. Пока она пыталась сформулировать свои вопросы, ее взгляд блуждал от картины к картине, и она кое-что поняла:
        Как получается, что мы всегда остаемся одни? Где проводники?
        Бенджи пожал плечами.
        - Они не работают по ночам.
        Подняв голову, Брисеида впервые осознала, что темнота в комнате не была вызвана узкими окнами, прорубленными в камне. И все же она разговаривала с Бенджи в совершенно разное время дня и ночи. Благодаря их любопытным встречам, время, казалось, перестало иметь какое-либо значение.
        Брисеида заставила его написать большой список тем для изучения. В нем она перечислила имена людей из китайской империи, начиная с самого императора, затем министра Сяо и Бая, брата Менга. Она также перечислила китайский оперный театр, Дворец Созданий и даже колокольчики, на которые ей указал канцлер Ли. Их мягкий звон очень напомнил ей маленькие колокольчики, которые она видела у входа в зал химер, откуда Бенджи писал.
        Она добавила несколько упоминаний о Мире Снов, с его невидимыми лестницами и группами сопротивленцев. Информация, которую она получила от Бенджи во время их предыдущих встреч, была слишком одурманивающей, чтобы придерживаться ранее принятых решений об осторожности. Оставалось надеяться, Бенджи не будет задавать ей слишком много вопросов…
        - Какие интересные зацепки! - воскликнул Бенджи, его глаза сверкали, когда он поднял перо.
        Поэтому Брисеида не без веселья рассматривала потное лицо своего ученого и его слабый голос, охрипший от всех этих бесед.
        - Это было увлекательно, спасибо, - радостно сказала она, отложив перо, когда один из ученых объявил о завершении сессии на сегодня.
        Фу Цзи проводил свои послеобеденные часы за пределами поместья, занимаясь среди других кандидатов на прохождение вступительных испытаний в большой государственной школе. Оанко воспользовался тем, что тот еще не вернулся, чтобы расспросить Цзя, мать Ло Шэнь, которая была занята тем, что заново заплетала косы дочери, сидя на крыльце большой террасы. Почему генерал отказал в такой простой помощи своему сыну, когда он так в ней нуждался?
        - Менг любит своих сыновей, - ответила беременная женщина, - он действует в соответствии с тем, что полагает Душа Праведника.
        - Душа Праведника? Менг уже упоминал об этом, но что это?
        - Философия жизни, описанная нашим величайшим мыслителем Конфуцием, когда он сказал, что человек должен использовать свой собственный здравый смысл, чтобы оставаться справедливым в любых обстоятельствах. Равновесие жизни строится не на слепых законах, а на человеческих отношениях. О доверии, которое человек оказывает своей семье, или народ - своему государю. Генерал уже многое сделал для своих сыновей: он недавно уезжал, чтобы поставить Девэя, своего старшего сына, во главе Северо-Восточной армии, прежде чем так внезапно вернуться. Он надеется, что, оттеснив врагов империи за Великую стену, Девэй завоюет доверие императора.
        - Да, Менг рассказал нам об этом… - согласилась Лиз. - Мы от всего сердца надеемся, что Девэй добьется успеха.
        - Получается, Девэй прошел этот невероятный экзамен… Как ему это удалось?
        - В то время его дядя был экзаменатором, и тот взял его под свое крыло.
        - Бай? Художник?
        - Нет, другой, Шу Фан, тот, что умер. Бай не имеет никакой власти при государстве.
        - И почебу Бенг так зол на Бая? - спросил Леонель.
        - Если Менг не сказал тебе, - засомневалась Цзя, - сомневаюсь, что он оценит, если я сделаю это за него…
        Энндал и Менг вернулись поздно вечером. Генерал без каких-либо комментариев удалился в свой кабинет.
        - Человек, которого ты видела в пагоде с песочными часами, исчез, - сказал им Энндал. - Менг не смог допросить его.
        - Получается, Элита определенно намерена держаться в тени, - заключил Оанко.
        - А имбератор? - спросил Леонель. - Согласился ли он с предложенияби Бенга?
        - Император позволит Менгу перебросить армию, как только будет найден сообщник напавшего на него перса и подтверждены передвижения Ань Лушаня. Менг предложил послать генералу письмо почтовым голубем в лагерь на северо-востоке: в этом регионе есть разновидность голубого мака, который в это время года все еще растет в горах. Император попросит прислать немного для Ян Гуйфэй. Если он не сможет отправить цветок вместе с подписанным и запечатанным ответом, это будет доказательством того, что он больше не находится на своем посту на северо-востоке. Министр Сяо отсутствовал, поэтому мы больше ничего не знаем о его расследовании.
        - Другими словаби, этот день принес бало бользы, - заключил Леонель.
        - Возможно, я обнаружил интересную зацепку, - сказал Энндал. - Я не нашел во дворце дублирующейся картины, которую можно было бы использовать как переход в Цитадель, но… Брисеида, у пагоды, которую ты посетила, было несколько крыш, построенных друг над другом, не так ли?
        - Да, как башня из маленьких соединенных между собой крыш.
        - Сегодня мне удалось приблизиться к этому месту. Я не услышал ничего подозрительного, но внимательно осмотрел все. Как вы думаете, сколько крыш на этой башне? Девять! Девять крыш. Другими словами, девять этажей!
        - И ты думаешь, это что-нибудь значит? - спросил Эней.
        - Химеры проходят сквозь произведения искусства, - сказала Брисеида. - Они не переходят через другие физические объекты.
        - Поскольку Элита силой прорвалась сюда, они вполне могут придумать свои собственные правила. Мы уже видели это в Греции и здесь: Цитадель адаптирует свою тактику для каждой эпохи. Я думаю, что они воссоздали девять этажей неба посредством пагоды.
        - Те люди прошлой ночью могли заманить дракона из Мира Снов через этажи пагоды? И они пытались подчинить его себе, чтобы иметь возможность контролировать в реальном мире?
        - Отличная находка, Энндал, - похвалил его Оанко.
        - Да, это было бы настоящиб открытием, если бы этого было достаточно, чтобы взорвать багоду и решить все проблебы Бенга, - сказал Леонель. - Я остаюсь бри своем бнении: день был бесболезным.
        - Не будь таким пессимистом, - возразила Лиз. - Лично мне лекции ученых показались очень интересными. Пока ничего конкретного, но это постепенный процесс погружения в культуру. Вскоре мы найдем ключевой элемент, который сразу все прояснит.
        - Рубильник, который осветит темные углы и откроет нам Великую Тайну, - пробормотала себе под нос Брисеида.
        - Чего?
        - Нет, ничего, я просто размышляла вслух.
        - Не показалось ли вам странным, что Бай сделал столько эскизов, сколько мы спрятали произведений искусства в сушильной комнате?
        - Он весь день рисовал во дворе, - добавил Эней.
        - А ученые, они тоже могут быть частью Элиты? - спросил Энндал.
        - Невозможно определить, - призналась Брисеида.
        - По крайней мере они не настроены к нам враждебно, - заметила Лиз.
        - Завтра я попробую попасть в пагоду и подняться по девяти этажам, - решил Энндал. - Лиз права, продолжайте внимательно слушать ученых.
        На следующий день Энндал не смог найти вход на верхние этажи пагоды. Он обыскал башню со всех сторон, как только Менг и его соратники отвернулись, но не смог найти переход. Казалось, что этажи здания были сделаны в качестве украшения.
        На следующий день рыцарь осмотрел запретный сад, незаметно заглядывая за деревянную ограду. Никаких признаков дракона не было. Брисеида не удивилась: пока они не могли видеть химер, догадаться об их присутствии было делом невероятной удачи, как в вечер праздника ткачихи - или, возможно, невезения, когда Элита наконец решит напасть.
        Министр Сяо снова появился при дворе, но он был рассеян и, по словам Энндала, чем-то озабочен. Всякий раз, когда Менг спрашивал его о расследовании против Персии и арестах членов Братства, Сяо неизменно отвечал: «Мы работаем над этим».
        Император уклончиво ответил на предложения своего генерала.
        Энндал заметил, что Менг становится все более вспыльчивым, склонным выставлять напоказ перед магистратами свою легендарную личность. Тем не менее, генерал сдерживал себя перед императором. Его благоговейное отношение, по словам рыцаря, с каждым днем все больше подпитывало его собственное же негодование. Но Менг самый последний признается в этом.
        Брисеида прижала ладони к ушам, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Майна, птица в библиотеке, разговаривала на китайском, она была готова поклясться. Четыре дня девушка слушала щебетание, и из-за этого пения ее перепонки чуть не лопнули, птице удалось убедить ее в этом. Брисеида никогда не обращала особого внимания на китайский язык, но представляла его сложным и музыкальным. Как еще она могла оправдать неиссякаемые речи птицы? Должно быть, той было что сказать.
        В течение четырех дней Брисеида предавалась иллюзии, жертвой которой она стала, полагая, что читает французские слова по губам своего ученого с блестящим лицом. Но, по правде говоря, она постоянно оступалась. Ее исследования как в Цитадели, так и в Китае, зашли в тупик.
        Клубок информации, которую Бенджи ежедневно собирал в крепости, был похож на мешанину историй, которые рассказывали ученые в поместье генерала: множество историй без начала и конца. Ничего не было известно о том, как увидеть химер, или как найти и закрыть переход, созданный Элитой для того, чтобы химеры могли прибывать в большом количестве в реальность. Однако Бенджи не жалел сил. Он ходил по Цитадели, проверяя каждую комнату, каждую идею и принося с собой кипы документов. Но он не сообщил Брисеиде ничего нового. В Цитадели, очевидно, не было никаких упоминаний о ее собственной деятельности. Не было также никаких сведений ни о переходе из одного мира в другой, ни о существовании химер, кроме, конечно, классических сказок и легенд человечества, уже доступных в библиотеках реального мира. В Цитадели перечислены только произведения физического мира…
        Слушая, как ученый изливает непрерывный поток слов, Брисеида была уверена, что касается истины кончиками пальцев, но никак не может ее постичь. До чего же обидно!
        Более того, без песочных часов Брисеида не знала, сколько времени у них осталось в Китае. Менг отказался просить императора вернуть их. Брисеида каждый день умоляла его, но безрезультатно. Она с трудом могла представить, что Элита может сделать с подарком песочников. Смогут ли друзья покинуть эту эпоху, если не вернут песочные часы?
        Каждое утро на рассвете они с Энеем играли в абсурдные игры, придуманные внучкой Менга. Они находили место подальше от глаз взрослых, чтобы избежать выговоров: в сушильной комнате, возле деревянных туалетов с неприятным запахом, за кустами в женском дворе. Они бегали за призраком Шу Фана, придумывали стихи, чтобы уговорить его, показывали боевые трюки в надежде, что однажды он согласится поговорить с ними напрямую. Если Шу Фан действительно существовал, то он определенно был весьма молчалив.
        Фу Цзи, младший сын Менга, никогда не упускал возможности вступить в разговор. У него было хорошее чувство юмора и светлый ум, чем он разительно отличался от отца. Лиз постоянно вздыхала, глядя, как он уходит. Она считала его красивым и считала бы совершенством, если бы он не был так молод.
        - Это правда, Бенг не заслуживает такого билого сына, - признался Леонель на четвертый день. - Фу Цзи никогда бы не заставил нас гнить в библиотеке.
        - На что ты жалуешься, - ответила Лиз, - по крайней мере, тебе не приходится весь день слушать ученых.
        На второй день Леонель действительно нашел выход: сославшись на постоянную боль в носу, он лег спать, как только позавтракал, и следующие два дня провел взаперти в своей комнате.
        - Если ты думаешь, что мне приятно вот так корчиться от боли, - прорычал он.
        - О, бедняжка!
        - Конечно, твоей вины нет. Но у тебя, видимо, язык отвалится, если ты извинишься.
        - Он еще и извинений просит!
        - Как вы думаете, Оанко сможет что-нибудь найти?
        Эней указал в сторону американского индейца, который также часто прятался за кустом, нюхая одно из своих снадобий вдали от осуждения Энндала.
        - Сомневаюсь, - улыбнулась Лиз. - Но если это его расслабит, и пока наш добрый рыцарь не замечает…
        Брисеида тоже хотела бы отдохнуть. Манеры самодовольных ученых сильно раздражали ее. Но самодовольный вид Бая, который сидел во дворе и продолжал свою работу, наблюдая, как они чуть ли не рвут на себе волосы, раздражал ее больше всего на свете. Поздно вечером четвертого дня она больше не могла этого выносить. Она притворилась, что ей нужен перерыв, и вышла, чтобы поговорить с ним.
        От перил террасы отскакивали капли дождя. Картины Бая, разложенные у стены, медленно пропитывались влагой. Брисеида почувствовала себя виноватой за то, что его выгнали из библиотеки. Сидя со скрещенными ногами, склонив голову и нахмурив брови, мужчина держал кисть над незаконченной картиной, а свободной рукой придерживал болтающийся рукав своей алой мантии. Рядом с ним стоял кувшин с рисовой водкой. Брисеида прошлась мимо. Он никак не отреагировал, полностью поглощенный своей работой.
        Подбирая слова для лучшего нападения, Брисеида прогуливалась вдоль набросков, изображений персонажей и пейзажей. Она подошла к наброску реки, сбегающей с небольшого холма, присела, чтобы получше его рассмотреть, прищурила глаза, надеясь обнаружить потайную дверь. Но не было ничего, кроме измятой белой бумаги и растекающихся чернил.
        - Ты ударишься носом, если наклонишься ближе. - Брисеида задохнулась. Бай не сдвинулся ни на дюйм.
        - А тебе не кажется, что вам достаточно одного пострадавшего? - Он улыбнулся и, не поднимая глаз, добавил:
        - Ну как, пригодны ли ваши ученые?
        - Вы сами знаете, - отрывисто ответила она.
        Он обмакнул кисть в чернила и приложил ее к своему наброску, прежде чем продолжить работу.
        - Я знал одного монаха, который хотел приготовить луковый суп. Он мог представить, как приготовить луковый суп, но он не хотел обычный суп, он хотел приготовить Луковый суп. Он отправился в большую библиотеку в поисках лучшего рецепта. Монах выяснил все свойства лука. В течение многих лет он страстно увлекался луком. Он многому научился, но умер, так и не приготовив свой суп.
        Свободной рукой он взял полную чашку, осушил ее одним глотком, а затем снова наполнил. Брисеида бросила взгляд в сторону библиотеки. Менг вернулся из дворца необычно рано, чтобы спокойно поработать над новым планом обороны, который, возможно, убедит императора принять меры. Это не способствовало исследованиям Энндала, и он был вынужден присоединиться к ним в их литературных исследованиях. Генерал сидел, скрестив ноги, в задней части библиотеки с большим свитком, разложенным перед ним. Брисеида не решалась продолжить разговор с Баем, но дождь бил по крыше и заглушал их голоса.
        - Гм, - кашлянула она, чувствуя, как запах алкоголя поднимается к ноздрям, - это ведь вы сказали императору о королевстве Лонг Мэ Традж, не так ли?
        - Зачем задавать мне этот вопрос, если не доверяешь мне? Видишь ли, именно здесь слова находят свой предел. Мы их боготворим, но они лишь заставляют нас ходить по кругу. Посмотрите на моего брата, он дурачит всех своими изящными словами, но в первую очередь себя. Он не видит, что происходит вокруг него.
        - Что же он должен увидеть?
        Бай обмакнул кисть в чернила.
        - Картина не может лгать.
        - Как это?
        - Наброска достаточно, чтобы понять моральную состоятельность художника. Его страхи, его секреты.
        Улыбаясь, он протянул ей свою кисточку.
        - Я не умею рисовать, - оправдывалась Брисеида.
        Странная улыбка Бая стала шире, и ей стало не по себе.
        - Камень сновидений.
        - Что?
        - Ты заинтересовалась мраморным диском, вделанным в чугунное основание, прямо перед моей картиной. Ты смотрела на него некоторое время. Это камень сновидений. Неравномерные зеленые полосы изображают горные пейзажи и направляют поэта в поисках вдохновения. То, что мы не можем постичь в необъятном, скрыто и в малом. Все элементы содержат частицу мировой гармонии. Камни сновидений существуют для того, чтобы напоминать нам об этом. Они являются хорошими советниками.
        Бай снова погрузился в работу, даже не взглянув на нее. В недоумении Брисеида незаметно ускользнула.
        Шум людей и птиц встретил ее у входа в библиотеку. Лиз делала заметки в складном блокноте, Эней с трудом удерживал глаза открытыми. Брисеида встретила взгляд Менга, в его улыбке читался скорее личный триумф, чем поощрение. В конце концов он доказал, что нет смысла гнаться за химерами.
        Удрученная мыслью увидеть овальное, потное лицо своего ученого, Брисеида достала перо и, недолго думая, записала несколько слов Бая в блокнот:
        Слова лишь заставляют нас ходить по кругу, в то время как картина не может лгать.
        То, что мы не можем постичь в необъятном, скрыто в малом, ибо все элементы содержат частицу гармонии мира.
        Бенджи ответил ей не сразу. Она научилась распознавать его присутствие еще до того, как он обратится к ней. Если она не чувствовала покалывания на шее, как только брала в руки перо, значит, его не было рядом. Разочарованная, она достала из-под туники свой кулон, чтобы занять руки. Камни, по словам Бая, были хорошими советчиками. Отшельник сказал, что если она почувствует уныние, то взглянув на камень, обретет уверенность в себе. Брисеида стянула нейлоновую веревку через голову и долго смотрела на свой камень. Оранжевый янтарь не вдохновил ее. Все, что ей хотелось сделать, это выбросить кулон в окно. В своем разочаровании она представила, что хочет избавиться от него с излишним рвением. Нейлон выскользнул из ее руки, и камень исчез между свитками. Брисеида просунула руку между текстами, чтобы достать его. Ученый посмотрел на нее с упреком.
        - Продолжайте! - приказала она ему надменно.
        Подняв листы, Брисеида заметила на одном из них маленькую иллюстрацию посреди длинного текста из символов. Квадратная таблица, три столбца и три ряда, в каждом поле - китайский знак. В нем не было ничего необычного, и все же он что-то напоминал ей, но она не могла вспомнить, что именно. У нее не было времени задумываться над этим вопросом: на шее появилось покалывание. Бенджи собирался ответить ей. Она сдержала улыбку, взглянула на ученого и решительно подняла перо.
        10. Дыхание дракона
        Сегодня Бенджи не сидел за своим столом. Он стоял у единственного входа в круглую комнату, держа перо в одной руке, свечу в другой, и выглядел довольным собой.
        - Ты здесь? - нетерпеливо спросил он. Брисеида положила руку ему на плечо.
        - Ты права, картины гораздо более выразительны, чем слова. Искать по картине гораздо легче. Глупо, что я не подумал об этом раньше. У меня есть карта Цитадели, мне нужно, чтобы ты назвала тему картины, и я ее найду. Пришло время прогуляться вместе.
        Он повернулся и исчез в коридоре, молча оставив Брисеиду. Она и представить себе не могла, что можно покинуть эту круглую комнату и снова гулять по Цитадели с Бенджи. На самом деле ее там не было. Она даже не могла разглядеть свои ноги. От одной мысли о том, чтобы двигаться в таком состоянии, у нее кружилась голова.
        - Ты идешь?
        Бенджи вернулся назад. Она неловко протянула руку, наткнулась на его плечо, оперлась на него в поисках ориентира. Она увидела в его глазах, что он тоже задает себе новые вопросы. Впервые у него возникло желание ощутить руку на своем плече, чтобы понять, кто ее владелица… Но он сдержался. Возможно, потому что боялся того, что может обнаружить. Он улыбнулся невидимой Брисеиде и повел ее по коридору.
        Камень сочился влагой. Они шли медленно, на каждом шагу убеждаясь, что они по-прежнему одни. Наконец ребята увидели более широкий и хорошо освещенный перпендикулярный коридор.
        - Мне понравилось и второе предложение, - прошептал Бенджи. - Когда проблема слишком велика, чтобы понять все сразу, нужно сосредоточиться на мелких деталях, которые неверны и в которых всегда есть доля правды. Подобно тому, как каждый кусочек пазла является частью целой картины. Смотри в оба, пока мы идем. Если хочешь избежать обобщений, которые Цитадель бросает нам, то должна быть внимательной к малейшим изъянам в ее системе. Детали иногда ускользают от принципа иллюзии в школе. Первой это заметила моя подруга, Брисеида. Однажды она увидела, как отражение больших часов в фонтане стало совершенно старинным. Стрелки крутились беспорядочно, а настоящие часы все еще показывали официальное время. Отражение истины было легче увидеть, чем саму истину… Благодаря ее открытию я понял, что время здесь не существует.
        На выходе из коридора Брисеида наткнулась на незаметное препятствие.
        - В чем дело? Ты больше не хочешь идти? - спросил Бенджи, уже не чувствуя руки на своем плече.
        Брисеида всем своим весом надавила на невидимую стену. Бенджи вернулся, и Брисеида снова положила ладонь ему на плечо, затем взяла его за руку, надеясь, что он сможет вести ее. Но она ничего не могла сделать, она не могла войти в более просторный коридор.
        - Странно, - вздохнул Бенджи, изучая порог коридора, - что-то мешает тебе…
        Он поднял руки, схватил что-то, чего она не могла видеть над проходом, и сделал два шага, чтобы отцепить это.
        - Может быть, дело в этом? - сказал он, показывая ей гирлянду колокольчиков, которую он сорвал со стены. - Она расположена вокруг входа…
        Брисеида сделала шаг, вышла в коридор, но не смогла пройти мимо гирлянды. Форма колоколов и их музыка напоминали колокола императорского Дворца колокольчиков, которые должны были защищать придворных от злых духов.
        Да, - написала она, ткнув пальцем в ладонь Бенджи.
        - Что за дела… - озадаченно пробормотал Бенджи.
        - Разговариваешь сам с собой, Бенджи?
        Бенджи вздрогнул. Сердце Брисеиды заколотилось в груди. Уиллис, второй парень, который что-то значил для нее в Цитадели, стоял посреди коридора, скрестив руки, его пепельно-русые волосы беспорядочно спадали на нахмуренные брови.
        - Что ты делаешь?
        - Как видишь, играю с колокольчиками.
        - В четыре утра?
        - Времени на игру с колокольчиками катастрофически не хватает.
        Уиллис сжал кулаки, Брисеида часто видела, как он делал так при разговоре с Бенджи. Он никогда не выносил высокомерного поведения этого плута. Бенджи считал себя выше правил Цитадели, которые он нарушал каждую ночь, исследуя запретные уголки школы.
        - Осторожно, - сказал Бенджи, подражая профессорскому тону Уиллиса, - ты нарушаешь правила. Если стражник застанет тебя в коридорах в этот час, ты рискуешь подставить всю французскую группу.
        - Я пришел за тобой, - ответил Уиллис. - Завтра мы определим двух наблюдателей в команду, тебе нужно быть в форме.
        Радость, которую испытала Брисеида, узнав Уиллиса, сразу же исчезла. Сначала он был ее единственным другом в Цитадели; а потом парень увлекся турнирами. Брисеида перестала разговаривать с Уиллисом, когда поняла, что для него важнее закончить сетку с заданиями, чем искать вместе с ней истинную причину, по которой они оказались в Цитадели.
        - Я слишком устал, чтобы думать, - ответил Бенджи, - у тебя будет больше шансов пройти отбор. Я не понимаю, в чем проблема.
        - Если не считать того, что, в отличие от тебя, я не очень-то забочусь о личной славе. Мы должны выбрать лучших наблюдателей, чтобы у французской команды были шансы на турнирах.
        - У французской команды не будет никаких шансов на турнирах. Брисеиды нет, так что даже не думай об этом. Никто еще не выходил в финал, когда в команде было всего шесть игроков.
        Уиллис выхватил маленькие колокольчики из рук Бенджи и зазвенел ими.
        - Признайся, ты рад, что избавился от нее! Девушка лишь мешала!
        - Как ты можешь так говорить, когда она провела со мной всю последнюю неделю?
        - Это из-за тебя она попала в передрягу! Если бы ты не заставил ее следовать за тобой, она все еще была бы с нами!
        - Она сделала бы это. Со мной или без меня, - холодно ответил Бенджи. - Брисеида была слишком независима для Цитадели.
        - В отличие от тебя, которому до сих пор разрешено бегать по коридорам каждую ночь?
        - У меня нет всех ответов.
        - Нет, у тебя есть ответы, нужные лишь тебе.
        Взгляд Бенджи переместился с гирлянды, с которой нервно возился Уиллис, на темный коридор, где стояла Брисеида.
        - Думаю, нам придется отложить музыкальные упражнения, - вздохнул он.
        И, оставив Уиллиса с его колокольчиками, Бенджи спокойно ушел, потянувшись в карман пиджака за пером. Как только оно выскользнуло из его пальцев, зрение Брисеиды затуманилось.
        Прежде чем она смогла сориентироваться, в ее ушах зазвучала тирада ученого. Брисеида отбросила перо и стала рыться в свитках. Вот что напомнила ей таблица из трех столбцов и трех строк с китайскими знаками: один из девяти квадратов в решетках судоку, используемых для турниров в Цитадели! Увидев Уиллиса снова, она вспомнила тысячи кошмарных воспоминаний о тех сетках, которыми она изнуряла себя, пытаясь заполнить их в течение месяца пребывания в Цитадели.
        - Что это за рисунок? - спросила она ученого, поднеся свиток ему под нос, чтобы заставить его замолчать.
        Мужчина вытер лоб и вздохнул.
        - Это магический квадрат. Девять символов внутри - это наши цифры, от 1 до 9. Расположенные таким образом, они представляют собой идеальный баланс. Мастера фэн-шуй используют магический квадрат для своих измерений.
        - Кто?
        - Мастера фэн-шуй, мастера времени и пространства, которые помогают Сыну Неба планировать действия правительства.
        - Являются ли они частью правительства?
        - Нет, но они служат императору.
        В три шага Брисеида оказалась рядом с Менгом. Она бросила магический квадрат на его свиток.
        - Менг, нужно поговорить. Сейчас же.
        Взбешенный тем, что она так обращалась с ним перед учеными, генерал вежливо приказал им на время покинуть библиотеку.
        - Почему ты никогда не рассказывал нам о мастерах фэн-шуй? - сказал Брисеида срывающимся голосом, но настойчивый дождь заглушал ее слова. - Я описала вам эмблему Цитадели, не так ли? Дракон, у которого одна лапа находится на phi - это пространство, а другая на циферблате без стрелок - это время. Ты прекрасно знаешь, что навязчивая идея Цитадели - овладеть пространством и временем!
        Энндал поднял магический квадрат.
        - Эта сетка напоминает мне ту, о которой ты рассказывала нам. Она необходима для той игры, которая так раздражала тебя в Цитадели, потому что ты тратила на подготовку к ней все свободное время…
        Брисеида посмотрела на Менга. Сама она не сразу уловила связь, но если Энндал смог уловить ее с первого взгляда, то Менг, несомненно, уже давно все понял.
        - Кто были те люди, которые изучали карту во дворце императора? Мастера фэн-шуй, верно? И тот, которого я поймала в пагоде с песочными часами, был одним из них. Ты был прав, Менг. Здесь не великие лидеры являются частью Элиты. Китайская Элита работает в тени. Они - мастера фэн-шуй.
        Менг со вздохом отложил документ.
        - Позволь мне усомниться в твоей теории, Брисеида, - спокойно ответил он.
        - И почему же?
        - Потому что мой собственный сын изучает фэн-шуй, и скоро он присоединится к мастерам, которые работают на императора.
        - Фу Цзи? - спросил Энндал. - Тот, кто уже четыре года пытается стать магистратом?
        - Именно.
        - Это не повод упускать такую важную зацепку! - заметила Брисеида.
        - Мужчина, которого ты видела в пагоде и который, безусловно, принадлежал к Элите, был мастером фэн-шуй, это правда. Но это не ставит под сомнение всю его профессию. Не больше, чем Ань Лушань обличает всех генералов империи. Фэн-шуй - это не совсем то, что ты думаешь.
        - Нет?
        - Все в порядке? - спросил с порога глубокий голос.
        Зять Менга, Лян, заметил ученых, собравшихся во дворе, и забеспокоился о ходе исследований.
        - Не лезь не в свое дело, - прокомментировал Бай, проходя мимо него, чтобы повесить еще одну картину на стену и взять чистую бумагу.
        Менг напыжился, как будто собирался отдать один из своих императорских приказов, но потом передумал.
        - Лян, окажи мне услугу. У принцессы Брисеиды есть несколько вопросов к моему сыну. Сопроводи ее в школу Сынов государства.
        Школа находилась всего в пятистах метрах, в соседнем районе. Они шли под большим зонтом, к ужасу Брисеиды, чье волочащееся платье сразу же пропиталось водой и грязью.
        - Я часто прихожу сюда по работе, - объяснил Лян, входя в здание.
        - Они преподают только фэн-шуй? - спросила Брисеида, сканируя учеников и учителей, мимо которых они проходили.
        - Нет, в школе Сыновей государства преподают все предметы. Но сюда принимают только сыновей принцев, герцогов, министров и генералов. Я сам был принят благодаря поддержке генерала Чу. Я буду вечно благодарен ему. Он необыкновенный человек.
        - Ну, разве он не идеален? - проворчала Брисеида.
        - Не всегда легко быть его зятем, поверьте мне! - признался он с застенчивой улыбкой на губах.
        - О, я верю вам.
        Они нашли Фу Цзи сидящим в классе с двадцатью другими учениками и переписывающим наставления кисточкой. Молодой человек увидел их во дворе, извинился перед своим учителем и ушел.
        - Сейчас мне нужно понять, что такое фэн-шуй, - серьезно сказала Брисеида. - Это очень важно.
        Фу Цзи посмотрел на Ляна, который пожал плечами.
        - Хорошо, если это так важно…
        Лян оставил Брисеиду на попечение своего шурина и удалился. Дождь наконец прекратился. Фу Цзи вытер сверкающие капли рукавом, примостившись на скамейке под прекрасным вишневым деревом в центре одного из дворов огромной школы, и пригласил Брисеиду присесть.
        - Для начала я бы хотела, чтобы ты объяснил мне, что такое магический квадрат, - сказала она. - Откуда он появился?
        Ее слова сильно удивили Фу Цзи.
        - Легенда гласит, что великий мудрец нашел числа, написанные на панцире черепахи, которую он поймал в реке. Это было послание богов, благодаря которому он постиг все тайны мироздания. Если же говорить серьезно, то мудрецы часто использовали числа и линии для передачи своих новых исследований, чтобы расширить свои идеи за пределы того, что мог описать их язык в то время.
        Фу Цзи взял палку, чтобы нарисовать линии на мокрой земле, продолжая свои объяснения:
        - Таким образом, когда был выявлен идеальный баланс между составляющими мужского и женского начала и проистекающая из него гармония, их сначала описывали чертами: четными и нечетными. Одна из них разделена на две части - женский род, а другая - нет, мужской род:
        - Какое отношение это имеет к квадрату с девятью цифрами? - Фу Цзи улыбнулся, намекая, что он подходит к этому.
        - На протяжении веков древними людьми выделялось шестьдесят четыре основных и противоположных понятия, таких как действие и терпение, или твердость и мягкость, с помощью которых можно решить любую проблему. Они представляли их, сочетая черты женского и мужского начала в тройках, образуя триграммы, подобные этой…
        - На земле и в небесах все находится в постоянном движении. Человек, в свою очередь, должен смириться с этим. Триграммы описывают взаимодействие неба вверху, человека в середине и земли внизу. Соединяя триграммы попарно, мы получаем шестьдесят четыре уникальные конструкции. Эта, например, иллюстрирует время великих свершений:
        - Очень важно учитывать движение неба и земли, прежде чем принимать важное решение. Так же, как человек должен одеваться в соответствии с сезонами, для процветания необходимо учитывать более сложные циклы, определяемые звездами, которые меняют свое положение каждый день.
        - Почему?
        - Потому что они влияют на движение дыхания дракона.
        - Дыхание кого?
        - Ци, если угодно, энергия, отвечающая за гармонию, которая свободно течет по земле и наполняет ее жизнью. Роль мастеров фэн-шуй заключается в обеспечении устойчивости дыхания дракона. Чтобы уравновесить противоположности. Слишком большое или слишком малое движение ци может привести к катастрофическим последствиям. Оно может принести в дом несчастье или болезнь. Поэтому необходимо принимать меры предосторожности. Для каждого времени и места мастера фэн-шуй истолковывают комбинации триграмм, которые задаются звездным календарем и компасом мастера фэн-шуй, и направляют людей в их решениях. Когда дело доходит до императора, они помогают ему выбрать между войной и провозглашением мира. Ничто не оставлено на волю случая. Дыхание дракона всегда должно быть текучим. Магический квадрат во всем этом представляет собой положение восьми основных триграмм на компасе фэн-шуй, в центре которого изображен идеальный баланс, вот так:
        - Мне трудно представить, что на самом деле представляет собой этот ци, - сказала Брисеида, наклоняясь к рисунку на земле.
        - Пойдемте, - сказал Фу Цзи, вставая. - Давайте вернемся домой, по дороге я могу привести несколько примеров. Мне уже слишком поздно возвращаться в класс.
        - Думайте об этом как о дуновении, которое нельзя увидеть в движении листьев или почувствовать на коже, но о котором иногда можно догадаться, - сказал Фу Цзи, когда они подошли к крыльцу усадьбы Менг с двадцатью разноцветными флагами.
        Большие деревянные двери были закрыты, но маленькое окошко позволяло увидеть их. Увидев Фу Цзи, слуга побежал открыть дверь.
        - Этот поток есть в течении реки, в танце рыбы или стаи птиц…
        - А в рое бабочек?
        - Почему бы и нет? Это и движение, и жизнь. Оно проникает повсюду, но, подобно потоку, твердая поверхность может влиять на его силу и направление. Именно поэтому фэн-шуй используется не только для руководства действиями людей, но и для того, чтобы помочь им упорядочить окружающую среду. Равновесие жизни также зависит от формы и ориентации окружающих нас ландшафтов и предметов. Например, видите ту большую деревянную панель, которая скрывает вход в это здание? Она находится там для того, чтобы дыхание дракона не проникало в комнату слишком резко.
        - И генерал Чу согласен с этим?
        - Дыхание дракона - это не фольклор. Оно поддается измерению. Вы заметите, что у каждой двери есть вот такой маленький выступ, - сказал он, переступая через деревянную панель дверной рамы. - Опять же, это делается для того, чтобы замедлить ци.
        Брисеида не замечала этого раньше. И все же сходство с защитными «окнами» Цитадели было очевидным. Бенджи часто жаловался на странные низкие стены, которые тянулись вдоль пола и стен коридоров, ведущих к центру Цитадели, в части, запрещенной для студентов без сопровождения преподавателей. По словам преподавателей, они служили для того, чтобы напомнить студентам, что они всего лишь гости в Цитадели. Бенджи находил эту идею нелепой.
        - Это для того, чтобы не пускать демонов, - добавил голос пожилой женщины.
        Бабушка Фу Цзи сидела в тени, держа в руках свою вышивку. Он почтительно поприветствовал ее.
        - Да, ци или демоны, все зависит от интерпретации.
        Его бабушка что-то пробормотала и махнула рукой, чтобы они отошли.
        - По крайней мере, такова общепринятая версия, - тихо добавил Фу Цзи, провожая Брисеиду в соседнюю комнату.
        - Фу Цзи, я бы хотела, чтобы ты научил меня пользоваться фэн-шуй. Мне не нужно учить все, только то, что необходимо для распознавания движений ци.
        Фу Цзи разразился смехом.
        - Одной магической формулы недостаточно! Вам потребуются годы, чтобы освоить ци. Я сам нахожусь только в начале процесса обучения.
        - Фу Цзи! - воскликнула Ло Шэнь, прибежавшая со слезами на глазах. - Ван и Цай Шень не хотят играть со мной! Они говорят, что я слишком маленькая! И они порвали мой веер!
        - Сыновья наложниц, - объяснил Фу Цзи Брисеиде.
        Он отогнал комара, летавшего вокруг его племянницы, сел рядом с ней и поцеловал в лоб.
        - Потому что они слишком малы, чтобы понять удовольствие от игры с кем-то гораздо меньшим, чем они сами. Однажды они поймут, что были не правы. Я играю с тобой, потому что достаточно большой.
        - Я знаю, - сказала Ло Шэнь, забравшись на колени Фу Цзи и обняв его. - Ты хороший. При Цэ тоже хорошая, она играет со мной, Энь Нэсом и Шу Фаном.
        - Правда? - спросил Фу Цзи, бросив косой взгляд на Брисеиду.
        - Знаешь что? У меня шатается зуб! Посмотри!
        - Четыре дня назад она заставила ци поместить паука в его коробку, - сказала Брисеида, когда Ло Шэнь пошевелила зубом с языком перед носом Фу Цзи. - Если Ло Шэнь может освоить ци, то и я в состоянии сделать это.
        - Паук вернулся в свою коробку, а Ло Шэнь заставила вас поверить, что это произошло из-за призрака моего дяди Шу Фана. Это не имеет никакого отношения к ци. Ло Шэнь всего шесть лет, принцесса При Цэ Ис.
        - Шесть лет и три месяца! - поправила Ло Шэнь.
        - Трех месяцев все еще недостаточно, чтобы отделить выдуманное от всего остального. Мой отец был бы в ярости, если бы узнал об этом.
        - Так не говорите ему! - воскликнула Ло Шэнь.
        - Мы не скажем, не волнуйся, - сказал Фу Цзи, щипая себя за нос. Он вздрогнул и резко шлепнул себя по животу.
        - Проклятые насекомые.
        Ло Шэнь рассмеялась.
        - Тебе весело, а? - сказал юноша, тоже рассмеявшись. - Ты настоящая хулиганка.
        - Действительно, не существует способа быстро научиться фэн-шуй? - настаивала Брисеида.
        - Я думаю, что лучший способ продвинуться в ваших исследованиях - это последовать совету моего отца. Император предоставил в ваше распоряжение своих лучших ученых. Но если мой отец одобрит, если он сочтет это хорошей идеей, я попробую научить вас фэн-шуй.
        - Я знал это! - радостно воскликнул Оанко, когда она объяснила своим спутникам, чему научил ее Фу Цзи. - Звездные циклы! Все дело в цикле!
        - Мастера фэн-шуй контролируют все решения императора, - задыхаясь, продолжала Брисеида. - Он обращается к ним, когда хочет организовать праздник, советуется с ними, прежде чем отправить магистрата в провинцию, и даже может отменить одну из своих поездок, если они сочтут обстановку неблагоприятной! И все это зависит от невидимой силы. Нет необходимости искать дальше, - закончила она, раздраженная отсутствием реакции генерала.
        Энндал повернулся к Менгу.
        - Что ты думаешь? Ты не выглядишь потрясенным…
        - Это не то чтобы открытие. Я живу уже пятьдесят девятый год в Поднебесной. Я позволил тебе поговорить с Фу Цзи, потому что думал, что это откроет тебе глаза, Брисеида. Без фэн-шуй Поднебесная никогда бы не стала той мирной гаванью и великой державой, которой она является сегодня. Я уже говорил вам, что если Элита и действует в столице, то только через недоброжелателей Империи.
        - Ты сам сказал, что есть ошибки…
        - Я сказал, что человеческая глупость - это ошибка! Человеческая глупость не поддается контролю. Она не организована тайной Элитой. Она просто существует. Мы должны жить, несмотря на все, как можно лучше. В том числе благодаря таким дисциплинам, как фэн-шуй, которые возвышают наши души и делают нас сильнее!
        Менг встал, увлеченный гневом. Он ходил взад и вперед, рассматривая их всех.
        - Подумай хорошенько, Брисеида! Как древнее искусство, которым пользовались тысячи практиков и сам Сын Неба, может стать ключом к тайнам Цитадели?
        Услышав крики из своей комнаты, Леонель решил присоединиться к ним.
        - Ну вот, началось, - вздохнул он, слишком тихо, чтобы Менг мог услышать. - Если фэн-шуй использует сам Сын Неба…
        - А ты спросил Энея, что он почувствовал, когда узнал, что его царь был частью Элиты? Что многие из его товарищей по армии, которых они считали погибшими, лежали неподвижно, запертые в храмах, скрытые от глаз? Ты прав, не все мастера фэн-шуй, вероятно, являются частью Элиты, точно так же, как не все жрецы в Греции понимали, что они делают. Но тогда ими манипулировали, а это одно и то же! Нелегко принять реальность существования Цитадели, но отрицать ее наличие в данный момент бессмысленно!
        Менг бросил взгляд на Энея, который сидел молча.
        - Фу Цзи сказал мне, что ци можно увидеть в полете роя бабочек, точно так же, как я видела его в пагоде! А Ло Шэнь может быть и находчивая девочка, но она не берет идеи из пустоты! Она показала мне, как заметить пролетающего дракона в стае птиц!
        При этих словах Лиз захихикала, как будто никогда не слышала ничего настолько смешного.
        - Извините, - сказала она, взяв себя в руки и посмотрев на серьезное выражение лица Менга. С болью в сердце Брисеида настаивала:
        - Я думаю… Я знаю, что ци и химеры - это одно и то же.
        - Я сказал тебе оставить Ло Шэнь в покое, - ледяным тоном ответил Менг. - Чтобы я больше не видел, как ты пристаешь к членам моей семьи.
        - Фу Цзи сказал, что может научить меня основам фэн-шуй, если ты…
        - В том числе Фу Цзи!
        Стоящая у входа в библиотеку женщина кашлянула, чтобы привлечь внимание. Это была Мин Юэ, жена Менга. Она почтительно поприветствовала их и обратилась к генералу:
        - Менг, посланник от министра Сяо ждет тебя в приемной. Сообщник перса, напавшего на вас, найден.
        Менг бросил на своих спутников свирепый взгляд и ушел, не сказав ни слова.
        - Такое впечатление, что он не хочет искать решение, - возмутилась Брисеида. - Кажется, он забыл, что наше время ограничено!
        - Мы прибыли в Среднее королевство семь дней назад, - сказал Энндал. - Сегодня - день нападения на армию Менга на северо-востоке. Его старший сын, Девэй, может умереть сегодня. И он ничего не может сделать, чтобы помешать этому. Поверь, я видел это в его глазах весь день: он ничего не забыл.
        Брисеида опустила голову, на сердце у нее было тяжело.
        - В этоб и есть проблеба, - сказал Леонель. - Если он не готов переосбыслить свои глупые убеждения, когда его сыну грозит сберть, ничто не заставит его передубать.
        - Значит, то облако бабочек, за которым ты последовала в пагоду, было доказательством присутствия дракона? - спросил Эней через некоторое время.
        - Думаю, да. Бабочки, должно быть, летели по следам дракона, который все еще находился на уровне вибраций Мира Снов, как в параллельной вселенной… Элита, должно быть, заманила его в пагоду, чтобы заставить спуститься на самый низкий уровень реальности, которого могут достичь химеры, то есть на второй уровень. Слово «спуститься» - не понимайте его буквально, поскольку этажи Мира Снов расположены не один над другим, как показывают пагода и статуя Нила Кубы-младшего, а один внутри другого, - сказала Брисеида, вспоминая интервью с изобретателем. - Пагода и статуя являются лишь материальными, а потому несовершенными иллюстрациями нематериальной Вселенной. Уровни вибрации девяти этажей неба невозможно представить точно, потому что в действительности они переплетаются и их трудно различить.
        Лиз нахмурилась:
        - Это Фу Цзи тебе сказал?
        - Да. Дело в том, что мастера фэн-шуй используют архитектуру для управления ци. Физический мир способен влиять на то, что происходит на этажах Мира Снов. Это подтверждает идею Энндала о том, что пагода имеет девять этажей, потому что она воссоздает девять этажей небес, через которые на самом деле проходят химеры, чтобы искусственно переходить из одного мира в другой.
        - Брисеида, не можешь ли ты перерисовать эту диаграмму фэн-шуй? - спросила Лиз. - Я бы хотела представить ее лучше…
        - Рисунок Фу Цзи был в виде круга, но достаточно немного растянуть триграммы, чтобы представить, что каждая из них заполняет клетку магического квадрата, - сказала Брисеида, после того как символы были прорисованы на листе пергамента. - В центре - идеальный баланс, а вокруг него - восемь возможных направлений.
        - Так я и думала, - размышляла Лиз, - я уже где-то видела этот рисунок. Только где, черт возьми?
        - На моем компасе, - воскликнул Оанко.
        Он побежал за ним в свою комнату. Компас, подаренный ему очень старой леди из пустыни, был покрыт почти неразборчивыми надписями, набитыми друг на друга. Казалось, что надписи и символы взяты из двадцати различных культурных кодов. Но в центре этого беспорядка находились восемь триграмм фэн-шуй, обозначающие восемь направлений вокруг небольшого круга. На краю компаса шестьдесят четыре комбинации триграмм образовали второй круг.
        - Поэтому бастера фэн-шуй используют те же инструбенты, что и бы, - заключил Леонель. - Как вы дубаете, они пользуются невидибыби лестницаби?
        - Вот оно! - воскликнул Эней, поразив всех. - Ткачиха проводит своего возлюбленного через девять этажей небес, но чтобы найти ее, ему придется пересечь сорочий мост! Сорочий мост, стая птиц, которые следят за передвижениями химер! Что если бы у Цитадели была своя лестница, по которой химеры попадали бы в реальный мир? Невидимые лестницы, невидимые химеры, но стая сорок следит за их передвижениями. Если птицы - единственный видимый элемент, то разве не логично, что легенда описывает сорок как мост между двумя мирами?
        - И где же эта лестница? - спросил Леонель.
        - На вершине пагоды, в конце девяти этажей, соединяющих землю с небом.
        - Эней, ты гений, - прошептала Лиз.
        - Я думал, что ты не веришь в химер? - сказал он, польщенный, но в то же время защищаясь.
        - Люди, придумавшие эту легенду, верят в нее, и это главное. И мне трудно не поверить в лестницу. Если Элита получает свою силу от связи с Цитаделью через эту лестницу, то она должна быть уничтожена.
        - Как?
        - Топором, - предложил Оанко.
        - Я не думаю, что получится, - сказала Лиз.
        - Ты же точно не знаешь. Нужно попытаться выяснить.
        - Я искал вход на верхние этажи пагоды в течение трех дней, - сказал Энндал. - Мы не можем взобраться на стены снаружи: слишком высоко, пришлось бы перекидывать веревки, потом время на то, чтобы взобраться, да и не быть замеченными патрулями…
        - Может быть, это потому, что вход не там, где должен быть, - предположила Брисеида. - Что, если между павильоном и пагодой есть подземный проход? В круглой стене может быть спрятана лестница, выводящая на второй этаж.
        - В этом случае вход может быть в любом месте.
        - Если невидимая лестница ведет в туннель, мой компас и твои палочки могут помочь нам найти ее, - высказался Оанко.
        Энндал взял свои палочки. Чтобы найти лестницу, Лир, древнегреческий участник сопротивления, велел им установить компас на текущую дату, а затем поднести изогнутые палочки к циферблату. Они знали, что это был двенадцатый день седьмого месяца тридцать четвертого года правления императора Сюань-цзуна, где-то в восьмом веке. Но они понятия не имели, как отобразить дату на компасе.
        - Давайте спросим Фу Цзи, - предложила Брисеида. - Он знает китайские цифры.
        - И ослушаться Менга менее чем через час после того, как он отдал приказ больше не трогать его семью? - спросил Энндал. - Боюсь, что это принесет больше вреда, чем пользы. Менг сегодня на взводе, так что не самое лучшее время.
        - Ло Шэнь! - воскликнула Лиз, помахав рукой девочке, которая скакала по двору. - Загляни к нам на минутку! Хочешь поиграть с нами? Мы просто попросим Ло Шэнь отнести компас Фу Цзи, - сказала Лиз, обнимая девочку. - Ло Шэнь, ты умеешь хранить секреты?
        Маленькая девочка широко раскрыла глаза и кивнула, обрадованная тем, что оказалась в центре внимания взрослых. Но Энндал покачал головой:
        - Плохая идея. Из-за всех этих иностранных надписей Фу Цзи с первого взгляда поймет, что компас принадлежит нам. Давайте не будем ставить парня в неловкое положение, его отношения с отцом и так непростые. Я поговорю с Менгом завтра по дороге во дворец. Я скажу ему, что мы готовимся к отбытию: нам нужно будет найти лестницу, когда наша миссия здесь закончится.
        11. Между небом и землей
        - Знаешь ли ты, почему фэн-шуй основан на символах? Потому что слова разбивают информацию на множество мелких капель и оставляют нас в тумане. Тогда как для передачи сути мира достаточно нескольких штрихов. Истина заключена в картинах.
        Брисеида вышла подышать свежим воздухом, не в силах больше выносить речи ученых. Но она не была настроена на дальнейшие разговоры, даже с Баем. Накануне вечером Менг вернулся поздно. Он рассказал им, что перс был зарезан в своей камере сразу после того, как его там заперли. Генерал даже не успел с ним познакомиться. Очевидно, кто-то в высших судебных кругах не хотел, чтобы этот человек мог говорить. Но этот новый поворот событий не заставил Менга сомневаться, он продолжал слепо доверять министру Сяо.
        Энндал выехал на рассвете с генералом, держа компас и палочки в сумке. Если он найдет лестницу, это будет доказательством того, что при дворе происходит что-то неестественное, и, возможно, они наконец убедят Менга перейти в наступление. Если генерал будет на их стороне, они найдут способ уничтожить секретный проход Элиты. Брисеида возлагала большие надежды на этот день и переживала, что застряла с учеными в библиотеке, пока во дворце может что-то происходить.
        Она провела часть утра, составляя для Бенджи список полученных накануне сведений: фэн-шуй, магический квадрат, ци, стая птиц и так далее. Но, как точно заметил Менг, эти понятия были новыми только для ее западных взглядов двадцать первого века. А Бенджи все еще не ответил на ее вопрос. Вторая половина дня подходила к концу. Они вернулись на свои места среди ученых, как будто ничего не произошло, и Леонель снова провел день в своей комнате. Хуже того, большинство членов семьи Менга очень серьезно отнеслись к новым приказам и теперь не лезли в их исследования. Фу Цзи, в частности, теперь лишь вежливо улыбался и отстраненно подбадривал их из своей комнаты на крыльце двора перед библиотекой.
        Лишь бы Энндал вернулся с хорошими новостями…
        - А знаешь ли ты, что ци направляет руку художника, если он держит кисть между небом и землей?
        Брисеида уставилась на Бая. Он все еще держал в руках свою кисть, в его глазах горел озорной блеск.
        - Решать тебе, - сказал он через некоторое время, пока она стояла неподвижно. - Но я предупреждал тебя. В книгах вы ничего не найдете.
        Брисеида подошла и протянула руку. Бай положил перед ней чистый лист бумаги. Она подняла кисть над полотном.
        - Между небом и землей, - сказал мужчина, придерживая запястье, чтобы помочь ей расположить кисть вертикально, как делал он сам.
        - Что нужно рисовать?
        - Не думай. А просто рисуй.
        Она заметила камень сновидений у стены, с его горными линиями, натурально прорисованными в мраморе. Она старалась копировать их как можно лучше. Чернила, очень жидкие, капали на бумагу, прежде чем она успевала проводить кистью. Она закончила через несколько минут. Результат был плачевным.
        - Я предупреждала вас, - сказала она, передавая кисть обратно Баю.
        Но художник поднял работу Брисеиды и внимательно изучил ее.
        - Интересно… Ты не очень честна сама с собой. Тебе нужно многому научиться. Но действительно ли ты этого хочешь? Когда ты научишься видеть, трудно будет снова ослепнуть. И иногда это приносит больше вреда, чем пользы.
        - Вы учите меня рисовать с помощью ци. Почему?
        - Интуиция. Или немного личной мести. Выберай сама.
        Брисеида бросила взгляд в сторону библиотеки. Что Бай на самом деле знал о ци? Неужели он воспользовался их отчаянием, чтобы водить ее за нос? И какой мести он надеялся добиться таким образом? Просто чтобы разозлить брата?
        Бай, казалось, почувствовал ее неуверенность. Он снова взял в руки кисть и просто сказал:
        - Если передумаешь, встретимся вечером в моей комнате.
        Менг и Энндал вернулись только к обеду. Генерал был в ужасном настроении и не разговаривал с ними во время трапезы. Члены его семьи, чутко следящие за каждым его движением, ели свой овощной суп в ошеломленном молчании.
        - Мне нужно поработать сегодня вечером, - наконец объявил Менг, отставив свою миску, когда Брисеида больше не в силах была терпеть накаленную обстановку. - Пусть Энндал расскажет вам о сегодняшних новостях. Хорошего вечера.
        Он встал, церемонно попрощался с ними и ушел. Не прошло много времени, как его семья тоже ускользнула. Менг определенно не заслуживал такой заботливой родни.
        - Менг показал мне, как установить на компасе сегодняшнюю дату, - сказал Энндал. - Но все бесполезно. Палочки пересекаются друг с другом только на востоке: лестница, на которую они указывают, находится далеко от города. Если эта лестница Цитадели и существует, то ее невозможно найти с помощью наших подручных средств. Более того, Менг заметил, что я делаю. Он в ярости. Он не разрешает мне вернуться во двор. Завтра я должен буду остаться и заниматься с вами.
        - А его расследование? - спросил Оанко.
        - Некоторые члены персидского братства были арестованы, и Менг допросил их, но безрезультатно. Члены семьи Ань Лушаня были приглашены во дворец. Император согласился собрать войска с юга, но он еще решает, сколько солдат мобилизовать, каких командиров поставить во главе каждого полка… И пока Менг топит каждый аргумент в море вежливых формул, их переговоры могут длиться еще несколько дней…
        - Что было бы, если бы мы купили ловцов идей на площади Времени? - неожиданно спросил Эней. - Стали бы мы ловить бабочек в ночь праздника? Или дракона? Ловцы идей прибывают с одного из этажей Мира Снов, поэтому…
        - Но они называются ловцами идей, а не ловцами драконов или химер, - заметила Лиз.
        - Да, возможно, - сказал Эней. - Но есть зеркала, которые отражают химер. Помните ту пожилую женщину рядом с торговцем ловцов идей? Она хотела продать такое зеркало Менгу. Если бы мы увидели химер, Менг бы уже не смог отрицать их существование. И вы тоже, если уж на то пошло, - сказал он Леонелю и Лиз.
        - Да! - неожиданно воскликнула Лиз, вскочила на ноги и исчезла во дворе.
        Она вернулась через несколько минут, с триумфом неся тяжелый бронзовый диск.
        - Именно здесь я увидела символы фэн-шуй: на обратной стороне зеркала в нашей спальне! Я положила его в сушильную комнату вместе с остальными вещами, потому что помимо триграмм здесь есть…
        - Химеры! - воскликнул Эней, когда Лиз показала им резьбу барельефа на обратной стороне полированного бронзового диска.
        Существа, жутко выразительные китайские химеры, окружали восемь основных триграмм, выгравированных по кругу, точно так, как Фу Цзи нарисовал их на песке.
        - У мастеров фэн-шуй уже есть компасы, похожие на наши, - взволнованно сказал Эней, - почему бы им не иметь и зеркала, такие же мощные, как те, что продаются на площади Времени?
        Энндал нахмурился, вспоминая:
        - Когда я вернулся во Дворец Созданий два дня назад, с одной стороны павильона был задернут занавес. Мне показалось, что за ним хранится большое круглое зеркало. Возможно, это было зеркало фэн-шуй?
        Пораженная Брисеида широко открыла рот. Полностью поглощенная своим открытием фэн-шуй, она забыла о последней мысли Бенджи, которая напомнила, как девушка обнаружила отсутствие времени в Цитадели благодаря отражению часов в фонтане. Отражение истины легче увидеть, чем саму истину, сказал он. Эти символы фэн-шуй и химеры, выгравированные на обратной стороне зеркала, не могли оказаться простым совпадением.
        - Но как мы можем поместить химеру перед зеркалом? - спросил Эней.
        - Облако бабочек, за которым ты последовала во дворец, двигалось само по себе, верно? - рассуждал Эней. - Ци, или дракон, появился в пагоде сам по себе. Его заманили, а затем ловушка захлопнулась. Мастера фэн-шуй, которых ты видела в той пагоде, приманили дракона своими рисунками.
        - Песочники говорят, что произведения искусства - это врата для химер, а не приманка.
        - Они могут быть и тем и другим. Полуоткрытая дверь, которая манит их в реальность.
        - Так и есть, - размышлял вслух Энндал. - Разве не этим занимаются художники? Они рисуют, лепят, чтобы запечатлеть свое воображение и придать ему физическую, осязаемую форму.
        - Быстрее, Брисеида, - сказал Эней, - твоя нефритовая статуэтка.
        Дрожащей рукой Брисеида достала маленького дракончика, который прятался за широким шелковым поясом ее платья, рядом с письмом отца.
        Эней поставил статуэтку на стол перед зеркалом.
        Наступило долгое молчание, когда они пристально смотрели на отражение статуэтки в зеркале.
        - …И что? - спросил наконец Леонель. Эней недоуменно пожал плечами.
        - Возможно, картины имеют большую силу?
        - Рисунки, созданные с помощью ци, между небом и землей, - вслух размышляла Брисеида. - Бай рассказал мне о своем способе рисования. Он всегда оставляет свои картины сушиться на ночь во дворе возле библиотеки. Давайте возьмем немного.
        Среди работ художника в тот день было несколько набросков драконов. Бай удалился на вечер в свою комнату: двор и библиотека были безлюдны. В молчании группа двинулась к выходу, чтобы дать возможность дракону приблизиться. Брисеида поставила свою статуэтку на пол перед зеркалом и разложила вокруг нее по кругу эскизы драконов, как она видела в пагоде. Друзья уселись, скрестив ноги, чтобы наблюдать за результатами.
        Прошли долгие минуты.
        - Божет, нам стоит разбить статую, чтобы освободить дракона, как сделал Али-Баба в истории о джинне в ламбе, - рассмеялся Леонель.
        - Кто такой Али-Папа? - спросил Оанко.
        - Я думаю, он имел в виду Али-Маму, - поправил Эней.
        - Нет, я сказал Али-Баба.
        - Видишь, Оанко, именно это я и сказал.
        - Брисеида, побоги бне!
        - Ты путаешь его с Аладдином, это он натирал свою лампу. Тебе стоит освежить свои знания, Леонель, - улыбнулась Брисеида.
        - О да, ее нужно потереть! - воскликнула Ло Шэнь, вбегая в комнату. - Мой двоюродный дед Шу Фан рассказывал о крошечных солдатиках, которые оживают, когда их щекочешь!
        - Ло Шэнь! - воскликнула Лиз. - Что ты здесь делаешь, маленькая хулиганка? Ты уже давно должна была лежать в постели! А что произойдет, если пощекотать тебя?
        Она обхватила девочку за талию и взмахнула рукой.
        - Как давно она подслушивает нас? - обеспокоенно спросил Энндал.
        Но у Энея был более насущный вопрос:
        - А как можно пощекотать камень?
        - Я знаю!
        Ло Шэнь вырвалась из объятий Лиз, взяла статуэтку из рук Энея и перевернула ее, чтобы почесать живот перед зеркалом, которое Оанко торжественно держал, затаив дыхание. С его позиции казалось, что дракон смеется. Но в отражении зеркала его нефритовые лапы оставались такими же застывшими, как обычно. Если щекотание Ло Шэнь привлекало дракона, то ни зеркало, ни стая птиц не выдавали его присутствия.
        - Менг не должен ничего знать. И другие тоже, - предупредила Брисеида.
        Бай отложил кисть, чтобы полюбоваться Брисеидой. В тусклом свете лампы, которой он освещал свою работу, в его темных глазах были заметны две маленькие искорки озорства. Улыбка пробежала по его обычно невозмутимому лицу.
        - Конечно. Честность до самого конца, я понимаю.
        Он пригласил ее сесть рядом с ним. Множество набросков уже покрывали пол его комнаты. Сцена, которую группа наблюдала в первый день в библиотеке, обнаружив его работы разбросанными по полу, не была чем-то исключительным, поняла Брисеида. Бай был плодовит. Казалось, он никогда не переставал рисовать.
        Брисеида села, скрестив ноги.
        Даже если Бай не был частью Элиты, даже если он не был дворцовым шпионом, информация как-то поступала ко двору, император продемонстрировал им это в первый день. Необходимо было соблюдать осторожность. Если она будет единственной, кто учится рисовать с помощью Бая, то, если повезет, стукач из поместья не заинтересуется происходящим. А между тем сохранение этой тайны означало, что ей не придется отстаивать свою точку зрения. Перед Энндалом, который хотел соблюсти запрет Менга на разговор с его семьей; или перед Леонелом, который был уверен в злых намерениях Бая.
        - Ты хочешь понять, что такое ци, дыхание дракона, верно? Очень хорошо. Итак, нарисуй дракона.
        - Каким он должен быть?
        - Ты пытаешься подчинить себе сущность дракона, а не его силуэт. Мне плевать, как он будет выглядеть.
        Проглотив свои вопросы, Брисеида взяла в руки кисть. Но не успела она набросать несколько линий, как Бай прервал ее:
        - Не копайся в своей памяти, твои воспоминания - это всего лишь мертвые образы. Чтобы твой дракон был живым, он должен появиться благодаря внутреннему импульсу. Не думай - рисуй.
        Брисеида принялась за дело со всей решительностью. Она рисовала сморщенных, тучных, скрюченных драконов до глубокой ночи. Она заполняла новые страницы, пока Бай рисовал рядом с ней, пока она больше не могла поднять руку и чувствовала только боль в плече. Когда Бай наконец-то забрал кисть из ее рук, его лицо было совершенно безразличным.
        - Ты далека от истины, - сказал он. - Завтра начнешь снова.
        - Далека? - разочарованно протянула девушка. - Насколько далека? Я надеялась быстро научиться…
        - Завтра ты пойдешь на рынок и будешь наблюдать. Ты будешь пытаться уловить энергию существ и событий и черпать из них вдохновение для своих драконов. Будь внимательна. Суть жизни спрятана. Она скрыта в деталях. В отражении всех и всего.
        - В отражении всех и всего, да… - вздохнула Брисеида, уже потерпев поражение. - Мне запрещено покидать территорию дома.
        - Насколько я знаю, этот дом не является тюрьмой, у входа нет вооруженной охраны. По крайней мере, не тогда, когда мой дорогой брат отсутствует.
        - Если я не приду в библиотеку, об этом узнают другие. Как я могу объяснить причину своего отсутствия?
        - Это не моя проблема. Если хочешь учиться, то ищи пути решения. А теперь уходи, я хочу спать.
        Брисеида молча поднялась.
        - Бай? - сказала она, обернувшись на пороге. - Как я узнаю, что готова?
        - Ты узнаешь, - сказал он, не удосужившись даже взглянуть на нее.
        На следующее утро Брисеида предпочла сбежать, ничего не сказав. Она не хотела рисковать, чтобы ей запретили исследовать местность. Нет, она собиралась оставаться на улице весь день, чтобы извлечь максимум пользы, а когда придет время идти домой, она что-нибудь придумает. Брисеида не могла написать им записку. Девушка оставила им нарисованное послание, которое, как она надеялась, будет понятным: ее имя, за которым шел маленький человечек, а затем большой палец вверх и улыбающееся лицо. Леонель и Лиз, по крайней мере, должны понять. Она положила записку на подушку.
        Бай указал ей на рынок, расположенный в конце улицы, на западе. Сильное чувство свободы охватило ее, когда она проходила под двадцатью разноцветными флагами у входа в поместье. Она радостно скользила между каретами и телегами, одетая в простое платье, чтобы остаться незамеченной, и через шесть перекрестков добралась до входа в большой квартал, обнесенный стеной. Вдоль главной аллеи яблони простирали свои ветви к прохожим. Брисеида воспользовалась случаем, чтобы набить свою сумку на весь день. Она перешла по деревянному мосту через ров, вырытый вокруг обнесенного стеной квартала, взяла свою кисть, склянку с тушью, немного бумаги и пошла на рынок.
        Вход в каждый из параллельных проходов был обозначен большими деревянными табличками с рисунком, указывающим на его направленность. Мясо, овощи, изделия из кожи, седельные изделия, весы и меры, ткани, гончарные изделия, товары из железа…
        Брисеида изучала лица прогуливающихся людей, их жесты, детали одежды, предметы, архитектуру. Время от времени она замечала фантастический элемент на рыночном полотне: дракона, вышитого на платье, статуэтки, закрепленной на краю крыши, восхитительное существо, нарисованное на каком-нибудь веере или зонтике. Затем она держала кисть над бумагой, глядя на создание, и наносила несколько штрихов.
        Рисовать в толпе оказалось не так просто, как она себе представляла: люди, спешащие, занятые, застрявшие между проходами, постоянно толкали ее. Чернила вытекали из чернильницы, пачкая платья прохожих.
        - Мне очень жаль, - извинялась Брисеида, получая укоризненные взгляды и тирады упреков.
        - Что ты здесь делаешь со своей кистью? - спросил торговец пряностями. - Ты выбрала странное место для написания стихов, тебе не кажется? Убирай свое снаряжение, пока кто-нибудь не разозлился!
        Брисеида не сдавалась. Она нашла более тихое место и провела много часов у пруда, под ивой, наблюдая за отражением прохожих в воде. Она съела три яблока и снова отправилась в путь, держа в руке кисть, в поисках малейшей зацепки. Постепенно ее страницы заполнялись черными пятнами. Она очень надеялась, что Бай найдет в них таинственное продолжение, так как сама уже отчаялась что-то понять. Возле лавки со щетками и вениками она услышала разговор о призраке, который, по словам торговца, наводил ужас на жителей целого квартала. Купец запнулся, встретив взгляд Брисеиды, открывшей рот, и разразился смехом.
        - Вас заинтересовали истории о привидениях? - весело спросил он.
        Она молча кивнула. Торговцу только это и было нужно, ведь ему, казалось, больше нечего было делать, кроме как рассказывать одну и ту же историю каждому прохожему. Призрак был маленькой девочкой с золотой вуалью на голове. Она появлялась на перекрестках и смотрела своими тусклыми молочными глазами на прохожих, которые осмеливались подойти к ней. Некоторые были вынуждены делать большой крюк, чтобы добраться до дома, или рисковать тем, что из них высосут душу. Жители района часто жаловались на ее присутствие. Из-за нее они теряли много времени и часто сталкивались с имперской стражей, потому что не могли попасть домой до комендантского часа. Брисеида решила нарисовать ее. Купец оценил такое решение, и он призвал других рассказать девушке свои истории. Одна женщина подробно рассказала о своей встрече с духом воды, который предложил ей первую партию картофеля, чтобы та начала собственное дело. Затем Брисеиду отправили проверить историю коллеги, чья дочь подружилась с волшебным карпом. Трактирщик клялся, что его на пороге дома несколько дней держала в плену злая лиса, которая переоделась в прекрасную
девушку, чтобы соблазнить его, а цветочник уверял, что каждое утро видит духов, раскрывающих лепестки цветов, которые он намеревался сорвать. Вскоре Брисеида перестала рисовать эти сюжеты. Она собрала больше показаний, чем могла себе представить. В конце концов, поместье генерала Чу стало единственным местом в Чанъане, где встреча с химерами считалась паранормальным явлением.
        - А вы слышали о говорящей статуе? - спросил молодой парень, потянув ее за рукав.
        Он подвел ее к иве, где она сидела несколько часов назад, и показал ей маленького резного деревянного монаха, который тряс своей рукой, чтобы привлечь внимание. Ребенок бросил монету в чашу, выставленную вперед, чаша поднялась к зияющему рту статуэтки, и монета со звоном упала в ее живот.
        - Сшшиа, сшшиа, - пропищал деревянный рот, и ребенок убежал, громко визжа, одновременно от ужаса и восторга.
        Брисеида внимательно осмотрела рот монаха, поражаясь, что такое творение возможно в восьмом веке. Затем ее внимание привлекли восклицания.
        Возле плакучей ивы развернулось небольшое представление: пять обезьян, собравшихся вокруг своего дрессировщика, привлекли толпу. Брисеида подошла к ним. Обезьяны с чашками в руках пошатывались, пили и падали на землю, как это делали лошади в императорском парке, а их дрессировщик кричал:
        - Что это за поведение! Неужели вам не стыдно? Вставайте, негодники! Придет стража, и они вас накажут!
        Одна из обезьян пнула дрессировщика, который воскликнул: «Ты сам напросился!» - и затрубил в трубу. Смеющаяся толпа расступилась, чтобы пропустить еще пять обезьян, на ногах которых были крохотные кожанные сапожки. Они ехали верхом на собаках, которых, крича, пытались хлестать. Обезьянки трижды прокатились вокруг группы пьяных сородичей, которым явно было все равно.
        - Раз так, я приведу самого императора! - воскликнул мужчина, покраснев от гнева.
        Люди засмеялись, увидев обезьяну в длинной желтой тунике и шляпе, с которой свисали нити жемчуга. Император не оказал влияния на дебоширов.
        - Хорошо, вы сами напросились! - воскликнул мужчина. - Я позову генерала Чу!
        Тут же обезьяны в испуге вскочили, бросили свои чашки и разбежались во все стороны, зажмурив свои страшные глаза.
        Все присутствующие разразились смехом.
        Брисеида как раз чуть не рассмеялась, когда встретила взгляд молодого человека с белой кожей, который смеялся на другой стороне круга зрителей, странно держась за нос. Она отступила назад, чтобы спрятаться, но слишком поздно: Леонель заметил ее.
        - Я думала, что ты валяешься в постели, - защищаясь, сказала она, увидев его приближение. - Тебя прислал Энндал?
        - Конечно же, нет!
        - Тогда что ты здесь делаешь?
        - А ты?
        - Я собираю рассказы торговцев, имевших дело с химерами. Таких очень много.
        Она не собиралась признаваться ему, что сотрудничает с Баем.
        - И поэтому ты решила отлынивать от исследований? - Леонель рассмеялся. - Сколько ты платишь торговцам за их россказни?
        - А ты? - сказала она, ее лицо было спокойно. - Что ты здесь делаешь?
        - Если тебе так интересно, то я слежу за канцлером Ли. Уже несколько дней.
        - Несколько дней?
        - Если Бенг откажется помочь нам связаться с бастерами игры своего времени, нам бридется делать это без него. Я начал с поиска бест боклонения, надеясь найти членов Элиты, которые будут заботиться о студентах, как это было в Греции. Но здесь они брячут их лучше… Потом я бонял, что канцлер Ли - один из немногих высокопоставленных лиц, которые не живут во дворце. К нему гораздо легче приблизиться, чем к другим. Сначала Лян, сам того не бонимая, дал мне наводку на его поиски. Потом было несложно следовать за ним однобу, Ли проводит бного времени, слоняясь без дела. Он забавный. Я никогда не видел, чтобы человек так легкобысленно относился к своей роли болитика. Он часто приходит сюда ради рыбы.
        - Значит… все это время в твоей комнате… - Леонель широко улыбнулся.
        - И твой нос не болит?
        - Я не ради забавы так разговариваю. Но это хороший повод отправиться и бровести расследование вдали от контроля Бенга. Хотя от него нельзя скрыться - он везде, - добавил он, покачав головой, указывая на акробата, который собирал деньги после выступления обезьян.
        - И почему за все это время ты так и не приблизился к канцлеру?
        - Я еще не придубал, как это сделать. Я всего лишь слуга в нашем баленьком спектакле, а Ли, как я успел забетить, обращается ко всем своим слугам, как к собакам. Но теперь, когда ты здесь, все божно переиграть. Давай, он там, он выпускает рыбу.
        - Рыбу?
        - Рыбу. Для очищения карбы. Его мама - буддистка.
        - Что?
        Леонель с силой толкнул ее к пруду, и вскоре она оказалась лицом к лицу с канцлером Ли, который стоял с большой пустой флягой в руках. Сняв свой официальный черный головной убор, он собрал свои отливающие сединой волосы в высокий пучок, который прибавлял ему роста.
        - Ваше благородие, - сказал Леонель, соединяя руки и глубоко кланяясь, - бринцесса Брисеида очень рада видеть вас здесь, она хотела бы поговорить с ваби.
        Канцлер Ли нахмурился и повернулся к Брисеиде, раздраженно приглаживая свои тонкие седые усы, которые свисали до груди. Его глаза, обрамленные тяжелыми старческими морщинами, засверкали.
        - Принцесса При Цэ Ис! Я не узнал вас в этом наряде! Прошу извинить мою бестактность, - добавил он, поклонившись в свою очередь, - я и представить себе не мог. Вы хотите остаться незамеченной?
        - Это бера безопасности, - ответил Леонель. - Приказ генерала. Цветные головные уборы слишком бросаются в глаза. Не стоит подвергать бринцесс риску бовторного набадения на их берсоны.
        - Конечно, вы поступили мудро, - ответил канцлер Брисеиде.
        Девушка по-прежнему не двигалась. Она смотрела на Ли в оцепенении, не понимая, какое чудо Леонель надеется совершить. Наверное, она выглядела довольно смешно с широко открытым ртом, готовая проглотить рыбу. Движение в пруду привлекло ее внимание.
        - О! - воскликнула она, внезапно все осознав. - Рыбы!
        - Я чту память своей покойной матери, регулярно приходя сюда для освобождения жизни, - улыбнулся канцлер. - Для кармы. Как проходит ваше пребывание в Чанъане?
        - Очень хорошо, спасибо.
        Леонель грозно посмотрел на нее. У него были все основания для этого!
        - Бринцесса была очень впечатлена его Благородной Ясностью, - наконец сказал он.
        - Я очень рад, принцесса.
        - Она хотела бы увидеть его снова.
        - К сожалению, это будет нарушением протокола.
        - В бротоколе указано, что иностранцы богут официально представляться при дворе только один раз. И мы были очень благодарны, что один из наших бослов сбог сопровождать генерала в последние дни. Но, возможно, есть более… неофициальные бероприятия, которые сбожет посетить бринцесса?
        - Если вы хотите пообщаться с императором, принцесса, я уверен, что генерал Чу будет рад передать ваше послание.
        - Это бослание несколько смущает генерала, который сам так мало разбирается в сердечных делах.
        Брисеида резко взглянула на Леонеля и опустила глаза. В этот раз ее способность краснеть по пустякам оказалась очень полезной.
        - Понятно, - удивился Ли. - В таком случае… Вам нравится поло, принцесса?
        - Бросто обожает! - воскликнул Леонель. - Это один из любимых видов сборта в королевствах Франция и Лонг Бэ Трав.
        Ли игриво подмигнул Брисеиде.
        - Тогда не переживайте, принцесса. Я пришлю вам приглашение на завтрашний турнир в дом генерала Чу. Желаю вам прекрасного вечера.
        - Мы бросто молодцы, - пробормотал Леонель, обнимая Брисеиду за плечи, когда канцлер с достоинством удалился.
        - Но ведь говорил только ты.
        - А ты бокраснела в нужный момент, бросто идеально.
        - Неужели ты хочешь сделать мне комплимент?
        - Ну, уж нет, ведь действительно говорил только я.
        Брисеида не могла не улыбнуться. Иногда Леонель был хорош. Когда он не вызывал у нее желания залепить ему пощечину.
        - А у тебя есть план? Что мы будем делать, когда попадем во дворец?
        - Нам нужно следить за Бенгом. Если один из нас официально останется дома, сам сбрячется в карете, то ботом сбожет бойти и осботреть окрестности багоды без генерала за спиной. Всю свою жизнь Эней тренировался быть незабеченным. Ему должно бовезти больше, чем Энндалу.
        - Не знаю, - вздохнула Брисеида, - Энндал уже несколько дней ведет поиски. Мы упускаем какую-то важную деталь…
        - Прошу прощения?
        Худой молодой человек с тревогой смотрел на них, в его руке был свиток.
        - Разве вы не остановились у почтенного генерала Чу? Меня зовут Бо Чэн. Я учусь в школе Сыновей государства. Я видел вас в школе на днях, госпожа. Через несколько месяцев я сдаю экзамен для поступления на государственную службу… Не будете ли вы так любезны передать мои стихи генералу?
        - Я не уверен, что он любит боэзию, - сказал Леонель. - Он даже не хочет читать стихи своего сына.
        - О безжалостной морали генерала Чу ходят легенды, - согласился студент. - Если он отказывается читать стихи своего сына, это потому, что он хочет быть уверенным, что не будет проявлять к нему благосклонность. Вы не купите его за золотые монеты, как канцлера Ли или других. У меня самого нет ни копейки…
        - Жаль, я слышал, что Фу Цзи очень хорош. Лян сказал бне, что другие экзабенаторы так боятся генерала, что никто не хочет оценивать стихи его сына.
        - Что? - воскликнула Брисеида.
        - И, конечно, Фу Цзи слишком благороден, чтобы бризнаться в этом своему отцу. Такими темпами он и в восемьдесят лет будет бытаться сдать экзабен. Они оба такие зануды и стоят друг друга.
        - Так вы передадите стихи? - сказал обеспокоенный студент, поднимая свиток со стихами.
        Брисеида протянула руку, но Леонель остановил ее.
        - Другие студенты за бередачу стихов должны блатить слугам из боместья Менга, но в этом нет никакой необходимости. Мы отдадим ваши стихи генералу, если вы дадите нам что-то взабен.
        - Леонель!
        - Что вам нужно? - спросил несчастный молодой человек. - Я же сказал, у меня нет денег…
        - Инфорбация. Все, что вы можете сообщить нам о деятельности бинистра Сяо и мастеров фэн-шуй. Вы хорошо изучили фэн-шуй, верно?
        - Просто… я всего лишь студент, у меня нет доступа во дворец…
        - Что это за книга? - спросил Леонель, доставая из сумки студента пачку переплетенных страниц, которые раскрывались как ширма.
        Он изучал символы, ища, откуда нужно начать.
        - О фэн-шуй, о его основах, - сказал студент, - я собирался рассказать вам.
        Леонель с подозрением посмотрел на него.
        - Идеально. Если вы брочитаете его нам, бы передадиб ваши стихи Бенгу. Видите, это честная сделка, бы не совсем бездушные.
        Студент замешкался. Ему нужно было готовиться к экзаменам, и он не был уверен, что у него есть время.
        Брисеида заверила его, что они смогут расшифровать книгу самостоятельно.
        - Тебе не стоило утруждаться, - ворчал Леонель, когда студент ушел. - Знаешь, я не выдубал, что слугам блатят за то, чтобы они были гонцами. Я видел, как они берут плату. Они - настоящие скряги.
        - А Менг в курсе?
        - Нет, конечно, нет. Но студент в курсе этого. Мы были его единственным шансом. С таким добром мы бродвинемся далеко вберед, - сказал он, разворачивая книгу.
        - Я думала, ты не веришь в химер? Ци - это след, оставленный в реальности химерами, которые перемещаются по этажу, близкому к реальному. Почему ты хочешь изучать фэн-шуй, если не веришь в химер?
        - Я не верю в химер, но я дубаю, что Элита исбользует лестницу, ботому что они бользуются компасом, как и мы. Элита, вероятно, регулярно исбользует ее, чтобы вернуться в Цитадель и болучить очередные бриказы. Я намерен найти ее и уничтожить. Теберь мы знаем, что легенда о ткачихе наглядно отражает существование берехода между реальностью и Цитаделью, замаскированного под стаю птиц. Фэн-шуй бовествует о движении энергии, которое стая птиц божет бочувствовать и следовать за ним, подобно течению теблого воздуха. Между этими двумя элементами должна быть связь. Я думаю, что движение энергии ци брисутствует там, где находится лестница, которая бривлекает птиц. Но не всегда птицы рядом. Если мы сбожем отследить передвижения ци, мы найдем точное бестоположение лестницы.
        - Если ты видишь это так… Мы найдем кого-нибудь из семьи Менга, кто согласится помочь нам расшифровать книгу.
        - Я бы не был так уверен.
        Брисеида стряхнула с себя тревогу. Она рассчитывала, что Бай поможет ей. Он не упустил бы возможности ослушаться прямого приказа Менга.
        Но Бай отказался смотреть на текст. Он рассказал ей, что думает о книгах. Если после дня, проведенного на рынке, ей нечего было принести ему, кроме кучи удивительных историй, но он ничего не мог для нее сделать. Пусть она вернется на следующий день. Пусть она проведет там месяц, если потребуется, но он не будет больше с ней разговаривать, пока она не добьется определенного прогресса.
        У Брисеиды не было возможности вернуться к рисованию. Вернувшись с рынка порознь с Леонелем, чтобы он мог незаметно вернуться в комнату, она обнаружила, что библиотека пуста. Цзя рассказала ей, что друзья искали ее весь день и продолжают искать, следуя указаниям Бая. Бай утверждал, что видел, как принцесса При Цэ Ис шла на юг, в противоположном от рынка направлении. Бай солгал ради нее, а она не сумела воспользоваться отсрочкой, которую он предоставил ей…
        Подавленная, она направилась в свою комнату. Предстоящий вечер обещал быть насыщенным. Она легла на кровать и достала из сумки блокнот, чтобы проверить его содержимое. Она вскочила на ноги, схватила перо и села за стол рядом с чернильницей. Бенджи оставил ей сообщение:
        Я нашел.
        12. Беглецы
        В поле зрения появилась фигура Бенджи. Он сидел за столом в круглой комнате, держа в одной руке перо, которое он не мог выпустить из рук, чтобы не отправить ее обратно в Китай, а в другой - зонтик.
        Она коснулась его плеча, и он громко продолжил, улыбаясь:
        - Я нашел решение по поводу колокольчиков. Взгляни.
        Он раскрыл перед глазами зонтик, с которого свисало около тридцати маленьких колокольчиков, таких же, как у входа в коридор.
        - Я считаю, что кольцо колокольчиков у входа создает музыкальное энергетическое поле, другими словами, вибрационное поле, через которое ты можешь попадать в Цитадель. Я разговаривал со студентом с седьмого месяца, музыкантом. Он тоже заметил эти колокольчики. Он исландец. Он рассказал мне о кругах фей в его народной культуре, которые позволяют существам явить себя. А потом ты рассказала мне о Дворце Колокольчиков, так что… Если я буду держать вокруг тебя кольцо колокольчиков, ты сможешь передвигаться.
        Брисеида коснулась невидимым пальцем одного из колокольчиков, и он тихонько звякнул. Она накрыла руку Бенджи своей ладонью:
        Забавная идея. И все же я не фея.
        - Нет? - удивился Бенджи. - Думаю, стоит все же попробовать. Если нельзя использовать фольклор для изучения химер, то в каком направлении нам дальше двигаться?
        А что насчет фэн-шуй?
        - Ничего. Или миллиарды документов, в которых одна и та же информация. Это невероятно обширная тема, ведь многие народы используют фэн-шуй на протяжении тысячелетий. Нам нужны имена конкретных авторов. И Нил Куба-младший ничего об этом не написал.
        Но это наша единственная зацепка, мы не можем ее игнорировать.
        - Почему? Я тебе доверяю, но мне интересно… Это правда: турниры в Цитадели построены на магических квадратах, которые являются основой фэн-шуй. Потому что он представляет собой идеальный баланс и овладение тайной жизни. Но это лишь один из многих символов, Цитадель полна других примеров.
        Нет, это больше, чем символ. Ты пробовал найти еще что-нибудь про Нила Кубу?
        Если он существует, то, возможно, он занимался подобными исследованиями, как и его сын.
        Бенджи задумчиво кивнул, поднял зонтик с колокольчиками.
        - Давай пойдем и поищем вместе.
        Они шли по сырому каменному полу, наблюдая за мерцающим пламенем свечи Бенджи.
        Брисеида вцепилась в ручку зонта, как в спасательный круг. Неприятное ощущение не покидало ее, казалось, что она забыла что-то очень важное, и что может подвергнуть их серьезной опасности. В нескольких метрах от входа в главный коридор ее осенило очевидное. Она поспешно вытащила бумажку, которую Бенджи засунул в карман рубашки.
        Что же скажут стражники, если увидят тебя разгуливающим с зонтиком? - написала она, прислонившись к стене.
        - Не волнуйся, с поддельным разрешением мы можем заставить их поверить во что угодно, - сказал он, доставая из кармана свернутый документ. - Внутри Цитадель организована плохо! Расслабься, мы ничем не рискуем.
        Брисеида сомневалась в этом. Ей дали понять, когда ее поймал стражник после последней выходки, что за ней все время следили, вопреки утверждениям Бенджи. Ей так и не удалось ему сказать об этом…
        - Момент истины, - сказал он, дойдя до конца коридора. Медленно, держа раскрытый зонтик на расстоянии вытянутой руки от Брисеиды, он пересек порог коридора.
        - Ты все еще здесь? - прошептал он.
        Вокруг Брисеиды на высоте колокольчиков, казалось, поднялась стена энергии. Девушка была заперта, словно в невидимом саркофаге под зонтиком, но у нее получилось пересечь порог. Брисеида положила руку на плечо парня, чтобы подтвердить свое присутствие, и Бенджи улыбнулся ей. Было темно. Свеча освещала лишь несколько метров вокруг них. До последнего момента они не видели приближение стражника.
        - Ты! Что ты здесь делаешь в такой час?
        Брисеида испугалась, и колокольчики на зонтике зазвенели. Не успели они ступить за порог, как их заметили! За ними наверняка следили… Она еще никогда не видела лица этого гордого, смуглого стражника. Он говорил по-французски так прекрасно, как никто из тех служащих, кого она встречала в этих стенах. Бенджи даже не дрогнул.
        - Я не успел доделать упражнения, - ответил он уверенным тоном человека, привыкшего лгать. - Педагог Лорат попросил меня продолжить заниматься после уроков. Я должен проверить некоторые из незаконченных изобретений из зала диковинных предметов.
        - А это что? - спросил стражник, подозрительно разглядывая зонтик.
        - Незаконченное изобретение из зала диковинных предметов.
        Он передал стражнику свой документ, скрепленный печатью педагога. Человек в белой мантии посмотрел на документ и вернул его с одобрительным кивком.
        - Я же тебе говорил, - пробормотал Бенджи, когда стражник ушел. - Организация Цитадели настолько сложна и разрозненна, что никто никогда ничего не замечает. И это хорошо, потому что с таким заметным зонтиком я вряд ли смог бы пробраться в самые укромные уголки.
        Он провел ее прямо в охраняемую часть Цитадели, без колебаний пересек большой обеденный зал и прошел под носом у стражника, стоявшего у больших дверей, продемонстрировав ему свое разрешение. Затем Бенджи стал рассматривать камни первого коридора, незаметно считая на пальцах. Он закрыл веки, пробормотал «фэн-шуй, Нил Куба», напевая детский стишок, снова открыл глаза и начал ходить в такт, отталкиваясь от земли на каждом третьем шаге, бормоча свою песню. Брисеида видела, как он делал то же самое, пока она была студенткой, когда он взял ее с собой, чтобы тайно исследовать Цитадель. Он шептал слова, включая во фразы название того, что они искали в то время - портрет Альфреда Рише, основателя одноименной больницы, где началось путешествие Брисеиды. Когда она попросила у него объяснений, Бенджи рассказал ей о карте, которая поможет ей найти дорогу в крепости, но более подробной информации Брисеиде получить не удалось. Так он провел ее через дюжину площадей и коридоров, поворачивая на девяносто градусов на перекрестке и вышагивая в нужном ритме.
        - Вот и все, - сказал он наконец.
        Он остановился перед дверью, совершенно идентичной десяткам других, мимо которых они только что прошли.
        Дверь вела на большой склад, где сотни полок были завалены пыльными папками. Брисеида могла понять, почему Бенджи так трудно найти интересную информацию. Вот бы его карта могла показать комнату, откуда можно было бы начать свои исследования.
        - Хм… Мы не найдем здесь никаких картин, - сказал Бенджи, пробираясь между стеллажами, за ним по пятам следовала Брисеида, вцепившись в зонтик. - Но мы уже здесь, поэтому нужно осмотреться.
        Вместе они расшифровали полустертые имена на краешках сотен выцветших коробок. Несколько раз Брисеида доставала этикетку «Фэн-шуй», думая, что попала в яблочко. Но каждый раз она разочаровывалась, роясь в бумагах, статьях, вырезках из прессы и толстых папках: все они рассказывали о фэн-шуй сложными, непонятными терминами. И ни один из них не был написан Нилом Кубой.
        - Это происходит снова, как с Нилом Кубой-младшим, - отметил Бенджи. - Всегда одно и то же. Тебе кажется, что ты все понял, но это далеко не так.
        Он сел на полку, обхватив голову руками. Понаблюдав за ним, Брисеида поняла, что он выглядит гораздо более нервным, чем обычно. Бенджи был бойцом, он не должен был терять самообладания из-за такой мелочи. Она достала бумагу из кармана.
        Что не так?
        - Ничего, просто с каждым днем я все больше понимаю важность моего… нашего исследования. Мне нужно понять. Говорил ли я тебе, что мы выбрали наблюдателей для решения судоку? Это наш математик, Кристоф, маленький рыжик, сорвал куш… Нам также рассказали об Альфа- и Бета-Элите. Разделение все же существует. Они действительно водили нас за нос! Обе Элиты работают в реальном мире, но на разных уровнях… Я не знаю, что буду делать, если попаду в Бету. Хотя, через что мы здесь проходим, оно того стоило бы. Или если Уиллису предложат… Это будет просто… немыслимо.
        Разве в группе не может быть двух Альф?
        - Нет, только один. Таково правило.
        Бенджи потер лицо, пытаясь взять себя в руки, и замер, устремив взгляд на полку. Он резко встал, достал толстую картонную папку.
        - Нил Куба! Вот!
        Он лихорадочно открыл папку, которая, несмотря на свои размеры, содержала всего один лист с печатью в правом верхнем углу:
        Файл со скриптом интервью,
        Журнал «Необыкновенные открытия».
        Брисеида наклонилась к его плечу, чтобы читать параллельно с ним:
        « - Месье Куба, будьте благоразумны, подумайте, какой огромный скачок вы просите сделать наших слушателей! Напоминаю, что это научная программа! Вы должны были изложить теорию квантовой физики, а вы каждую неделю предлагаете нам сюжет, достойный американского фантастического сериала! Что обо всем этом подумают зрители?
        - Мне все равно, что думают зрители! Вы не проводите научное расследование, чтобы оправдать ожидания общественности! Я согласился на это предложение о проведении расследования и доведу его до конца, какими бы ни были результаты. Если ваши слушатели недовольны, они могут подписаться на издание «Наука и Жизнь»! Могу ли я сейчас рассказать о своих открытиях?
        - …Продолжайте.
        - Я понял, почему Цитадель называет свою элиту «Альфа» и «Бета».
        - Вы имеете в виду «замок», где происходит вся ваша странная история.
        - Ну, ты же прекрасно это понимаешь!
        - Я напоминаю для наших зрителей…
        - Конечно, существует разделение обязанностей между двумя элитами. Но дело обстоит сложнее. Термины выбраны не случайно, они отражают состояние мозга каждого человека. Лидеры хорошо понимают, что такое физика.
        - Если вы позволите напомнить нашим зрителям…
        - Повторю для невнимательных слушателей: наш мозг обладает электрической активностью. Он постоянно излучает волны, которые имеют разную длину в зависимости от нашей текущей активности. Бета-волны короткие, быстрые. Наш мозг излучает их, когда мы выполняем ежедневные и повторяющиеся задачи. Альфа-волны длиннее и возникают, когда человек спокоен и использует свое воображение. Каждая Элита постоянно находится в определенном состоянии мозга. Вот почему бета-группы остаются подручными Элиты, а альфа-группы - теми, кто принимает решения.
        - Так…
        - Но есть еще два типа волн, и именно в этом состоит мое открытие: я думаю, что Цитадель тоже их использует. После альфа-волн следуют тета-волны, которые расходятся еще шире. Они представляют собой состояние сна, которое также может быть достигнуто под гипнозом или с помощью некоторых лекарств. Я уверен, что это состояние студентов Цитадели. Вот как они заточают их души!
        - Их души… Которые знаменитая Цитадель держит взаперти…
        - Ты же знаешь, что да, хватит постоянно меня перебивать!
        - Ваша история настолько неправдоподобна…
        - И есть последняя, дельта-волна, которую мы испускаем, когда крепко спим. Дельта - это частота свободы, и…
        - …Вы собирались сказать что-то еще?
        - Некоторые маленькие дети способны производить дельта-волны во время бодрствования. Это означает, что для них нет разницы между сном и реальностью… Разве это не невероятно?
        - Без сомнения. Я не уверена, что наши слушатели понимают, к чему вы клоните…
        - Жаль. Я не могу сейчас сосредоточиться. Я думаю о своем сыне… Я должен найти решение, пока не стало слишком поздно.
        - Конечно, я понимаю. Но знаете, вероятность того, что ваши теории верны…
        - …Слишком высоки! Подвергать такой участи собственного сына… Я никогда себе этого не прощу.
        - Тогда продолжайте свои поиски. В конце концов, вы найдете то, что ищете.
        - Мне бы вашу уверенность!
        - Я думаю, лучше продолжить завтра».
        - Это все, что есть, - вздохнул Бенджи. Брисеида подтолкнула его руку к газете.
        Так все и было, - написала она, ее желудок свело.
        - Что именно?
        Один шанс на миллион! Почему еще Куба-младший обижается на отца? Тот отправил своего сына в Цитадель. И теперь он там в плену.
        По крайней мере Нил Куба переживал за жизнь своего сына. Он не по своей воле отправил его рисковать в Цитадель.
        - Эту теорию… ее нужно проверить. Если бы только у нас был доступ к реестрам студентов, принятых в Цитадель… Хотя один такой есть: Рауль, мой друг, клялся в этом. Но он бережно хранится в помещении, куда прибывают студенты, и мне так и не удалось найти это место. Но именно там я проснулся, как и другие. Я исследовал все коридоры, чтобы найти его… Не представляешь, как меня удручает такой расклад.
        Брисеида, конечно, представляла. Она сама долгое время пыталась найти место перехода, будучи студенткой, чтобы снова поговорить с Кати, проводником, которая встретила ее и рассказала об отце. Но безрезультатно. И очень изнурительно.
        Разве ты не можешь использовать ту же карту, что и раньше?
        - Чтобы использовать песенную карту, необходимо произносить конкретные слова. Слово «переход» недостаточно точное, я уже пытался. Меня возвращает обратно в круглую комнату.
        Как ты получил эту карту?
        - Гениальный ход: именно ее я первым делом попросил найти в великой библиотеке, в самом сердце Цитадели. Тогда меня еще не подозревали. Я прочитал ее только один раз, но у меня очень хорошая память. Эта карта - маленькое чудо смекалки. Аборигены Австралии тысячелетиями использовали один и тот же тип песенной карты, чтобы не заблудиться в пустыне.
        Не мог бы ты отдать ее мне?
        - В данный момент я бы не хотел расставаться с картой, - ответил Бенджи после минутного колебания. - Жаль, что в печально известном переходе нет ни одной картины. Иначе бы я помнил их названия, и тогда я мог бы найти их с помощью песни. Но, наверное, поэтому картин там и нет. Мастера-распорядители не настолько глупы.
        Перед глазами Брисеиды внезапно возник образ: большой чернокожий уборщик, который так грубо встретил ее у дверей коморки и который неохотно показал ей дорогу к стойке регистрации, когда она только прибыла в Цитадель. Она поспешно положила свою ладонь на руку Бенджи.
        В этом переходе есть как минимум одна картина. Тромплей, в глубине каморки.
        - Откуда ты это знаешь?
        Доверься мне. А ты еще не искал слово «тромплей»?
        - Нет, и оно уж точно не ассоциируется со словом «каморка», я бы запомнил… Нужно попробовать.
        С внезапным приливом энергии Бенджи отложил газету, протащил Брисеиду по коридору, пересчитал камни, пробормотал что-то с закрытыми глазами и бросился бежать со всех ног.
        Сквозь окна в коридорах пробивался утренний свет. По длинным проходам Цитадели уже ходили стражники, педагоги и внутренние техники, направляясь по своим ежедневным делам.
        Сначала Брисеида думала, что их маленький эксперимент обречен на провал. Коридоры и лестницы следовали друг за другом в невероятном архитектурном беспорядке, который, казалось, был призван только запутать их. Они были совсем не похожи на длинные белые коридоры, которые напомнили бы ей больницу. Но за поворотом все изменилось. Коридоры сузились, воздух стал тяжелым и обеззараженным.
        - Мы нашли его! - взволнованно прошептал Бенджи, исследуя новые коридоры.
        В своем энтузиазме он сбился и вскоре потерял представление, о чем петь в своей песне.
        - Вот болван, - проворчал он вполголоса. - Для начала исполнения песни нужен камень в качестве отправной точки. Это часть правил. И рядом нет никого, кто мог бы вести подсчет с самого начала. Если придется вернуться…
        Брисеида схватила его за запястье и потянула к белой двери неподалеку. Над рамой было слово «Добро пожаловать», неуклюже написанное белым мелом на бежевой отделке. Осторожно она толкнула дверь. Женщина, одетая в бледно-зеленую блузку, с изможденным лицом, подняла глаза, она сидела за пустым столом - единственным предметом мебели в маленькой комнате без окон.
        - Что вы ищете? - спросила она Бенджи с легким укором.
        Брисеида резко закрыла дверь. Ее сердце бешено билось. Сомнений больше не было, они нашли переход. И если память ее не подводила, то кладовка с тромплей находилась в том же коридоре, только чуть дальше.
        Но за какой дверью? Потянув Бенджи за собой, девушка поочередно открывала их все. Дверей было гораздо больше, чем она смогла вспомнить. Большинство из них выходили в небольшие комнаты без окон, с рядами шкафчиков по обе стороны. Ни на одном из них не было тромплея.
        - Сколько еще ты собираешься нас так таскать? - нетерпеливо сказал Бенджи у бессчетной двери.
        Брисеида перепробовала еще дюжину вариантов, не отвечая ему. Одна из комнат привлекла ее внимание. Это была не кладовка уборщика, а просто еще одна комната, полная шкафчиков, почти такая же, как и все остальные. Но эти шкафчики были похожи на шкафчики в архивной комнате больницы Альфреда Рише. Она находилась за большим окном, прямо справа от овальной стойки администратора в главном фойе. Брисеида достаточно часто ждала свою мать в конце смены, поэтому узнала их с первого взгляда. Девушка затащила Бенджи внутрь.
        - Что особенного в этой комнате? - спросил он, открывая один из шкафчиков. - Что там? Здесь ничего не видно. Где находится рубильник?
        Было темно, но свет из коридора, падающий на пол, позволял видеть всю дальнюю часть комнаты… у которой не было стены. Брисеида выхватила зонтик из рук Бенджи, который был занят поиском рубильника, и прошла вперед одна. Она не могла поверить своим глазам. В конце двух рядов шкафчиков, прямо перед ней, находилось стекло, а за ним - погруженный в темноту фойе больницы Рише, с овальным столом, за которым обычно работала ее мама, его было хорошо видно благодаря отражению огней автостоянки. Действительно ли Брисеида нашла переход?
        - Ну, рубильника нет, очень жаль. Давай посмотрим, что в этих ящиках… Так, на этот раз это не документы…
        Брисеида осторожно шла по проходу между шкафчиками к окну, стараясь не шуметь своими колокольчиками. Больница никогда не была по-настоящему пустой. Если в фойе никого не было, значит, охранник пошел пить кофе…
        Ее зонтик ударился о невидимку, заставив зазвенеть все колокольчики. Она мысленно выругалась, попыталась сделать еще один шаг и поняла, что ей преградили путь. Брисеида протянула руку, коснулась пальцем плоской, гладкой поверхности, холодной, как каменная стена. Только тогда она поняла, что стала жертвой иллюзии.
        - …Опять банки с краской! - воскликнул Бенджи позади нее. - И там тоже, краска, краска, краска… В этой комнате достаточно краски, чтобы перекрасить всю Сикстинскую капеллу, честное слово!
        Это был просто тромплей. Невероятно, великолепно сделано. Мазки краски были настолько точными, ракурс настолько идеальным, световые эффекты настолько реалистичными, включая удлинение света, исходящего из коридора Цитадели… Если бы Брисеида отбрасывала тень, возможно, она бы быстрее обнаружила обман. Но настоящий свет из коридора прошел сквозь нее, как сквозняк. Она потянула Бенджи за рукав и подтолкнула его к картине, пока он не оказался прямо над ней.
        - Тромплей! - воскликнул Бенджи. - Просто безумие! Я никогда не видел ничего подобного! Что это за место? Похоже на фойе бизнес-центра. Или, может быть, больницы.
        Брисеида достала из кармана бумагу и чуть было не совершила ошибку, сказав название больницы, но вовремя остановила себя. Бенджи сразу бы уловил связь. Она все еще не была уверена, что может полностью доверять ему. Лучше сохранить секретность.
        Как думаешь, это переход?
        - Ты имеешь в виду тайный переход? Это бессмысленно. Зачем им было утруждать себя написанием столь точной фрески? И потом, тогда это не будет тайным переходом.
        Я имею в виду, как китайский художник, который сбегает, проникая в свою картину.
        - Через картину? Не говори ерунды, это просто смешно.
        - ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ? - прорычал мощный голос у них за спиной.
        Темнокожий уборщик стоял в дверях кладовой, его внушительная фигура преграждала путь.
        - Так, спокойно, - Бенджи ответил твердо, быстро схватив зонтик, чтобы тот не поплыл в пустоте.
        - УХОДИТЕ НЕМЕДЛЕННО!
        В два шага он оказался возле Бенджи, схватил его за руку, вышвырнул за порог и захлопнул дверь.
        - Меня зовут Бенджи Лоренц, и у меня здесь разрешение от педагога Лората, - спокойно сказал Бенджи, разворачивая свое разрешение с печатью. - Я должен закончить задание, и для этого мне нужно обратиться к реестру студентов Цитадели.
        Мужчина посмотрел издалека, не желая прикасаться к бумаге, как будто она могла его укусить. На его больших руках, прижатых к бедрам, виднелись пятна свежей краски. Он колебался, прежде чем ответить. Мужчина выглядел настороженным.
        - К реестру?
        - Я хотел бы разыскать некоего Нила Кубу-младшего. - В глазах уборщика мелькнула паника.
        - А фиолетовый бланк, он у вас есть? Нет фиолетового бланка - нет реестра, это понятно?
        - Естественно. Этот бланк я найду… в приемном покое?
        - Идите прямо и не ошибетесь!
        - Конечно. Я сейчас же отправляюсь за ним. Не могли бы вы подержать его, пока я хожу туда-сюда? Держите аккуратно, он хрупкий.
        Бенджи всучил ему зонтик, который мужчина автоматически схватил, и спокойно ушел в приемный покой. Уборщик нервно потер лицо свободной рукой. Он подождал, пока Бенджи скроется за поворотом, на мгновение замешкался, а затем бросился в противоположном направлении, утянув Брисеиду за собой.
        Колокольчики на зонтике звенели в такт шагам здоровяка. Время от времени он оглядывался назад, чтобы убедиться, что за ним не следят. Ему не очень нравился шум колокольчиков, но он не решался их трогать. Он прошел через дверь, которая была такой же, как и многие другие, и закрыл ее за собой.
        - Джоффри? Что, черт возьми, случилось? - спросила маленькая, пухленькая женщина с черными кудрями, подняв взгляд от своего стола.
        Это была Кати, которая встретила Брисеиду, когда та проснулась.
        - Студент только увидел тромплей больницы Рише, - ответил уборщик.
        Лицо Кати осунулось.
        - Что?
        - Он попросил меня посмотреть журнал регистрации студентов. Он хочет разыскать Нила Кубу-младшего.
        - Боже! И что ты сделал?
        - Я послал его за фиолетовым бланком.
        - Ты запер комнату, где тромплей?
        - Я побежал предупредить тебя…
        - Джоффри! Ты что, совсем без мозгов? А если он вернется со стражником? Что если стражник узнает о тромплее? О господи. Сколько раз я говорила быть осторожнее? Быстрее, мы должны пойти и все стереть.
        - Стереть тромплей? Ты сошла с ума! Это наш единственный, наш главный шанс на спасение!
        - Пока что от этой фрески пользы не больше, чем от других!
        - Свет, возможно, падает еще немного криво, но ничего важного не упущено. Если я доработаю отражения в овальном кабинете…
        - Ну, ты сделаешь это в следующий раз.
        - Я работал над ним несколько месяцев!
        - Что ты хочешь, чтобы я сказала? В следующий раз будешь осторожнее! Я же говорила тебе закрыть его занавеской!
        - Занавеска привлекла бы еще больше внимания!
        - Неважно, его нужно уничтожить! Лучше так, чем быть схваченными!
        - Может быть, он не понял, что увидел…
        - Ты только что сказал мне, что он ищет Нила Кубу-младшего! - нетерпеливо сказала Кати и направилась к двери. - Конечно, он понял! Мы сейчас же должны все уничтожить!
        Джоффри хотел преградить ей путь:
        - Но если он думает, что может найти Нила Кубу-младшего здесь, в реестре, то он не все знает!
        - Он и так слишком много знает! Уйди с дороги, Джоффри. А зачем тебе этот зонтик с колокольчиками, где ты его взял?
        - Он принадлежит студенту, Бенджи Лоренцу, я должен отнести зонт ему, - ответил мужчина, когда она широко распахнула дверь.
        - Что? ААА!
        Она отпрыгнула назад. Бенджи стоял с другой стороны и улыбался.
        - Здравствуйте, мадам, я Бенджи Лоренц, приятно познакомиться. Уважаемый, боюсь, что фиолетового бланка не существует, я проверил. Я здесь, чтобы посмотреть реестр…
        - Я знаю, почему вы здесь, - резко перебила его Кати. - Вы неправильно поняли, вам нужен не фиолетовый, а розовый бланк. Вернитесь к стойке администратора, вам помогут.
        - Уверяю вас, что розового бланка тоже не существует. Но если вы не можете вспомнить цвет, мне остается только послать за стражником и…
        - Нет! В этом нет необходимости. Что именно вас интересует в биографии Нила Кубы-младшего? Его исследования по химерам, верно? С таким изобретением далеко не продвинешься, - она указала на зонтик. - Я сделаю вам подарок, который будет гораздо полезнее, чем обращение к реестрам: настоящий колокольчик проводника химер! Конечно, он немного сломан, но мы не просим вас использовать его. А вот кольцо, которое к нему прилагается! Видите, насколько это интереснее, чем реестр! На каком вы сейчас месяце? Шестом? Седьмом?
        - Втором, - ответил Бенджи, внимательно изучая колокольчик, а затем надевая кольцо на палец.
        - Только втором? - Кати побледнела.
        - Практически на третьем.
        - Но как вы сюда попали?
        С покорной улыбкой на лице Джоффри поспешил показать Бенджи, как стучать кольцом о колокол, чтобы заставить его звонить. Кати отмахнулась от Джоффри, бросив на него взгляд. Вызывающе, не сводя глаз с Кати, Бенджи позвонил в свой колокольчик точно так, как только что показал ему Джоффри. Раздался неприятный звук. Бенджи изучал двух проводников, гадая, чего ожидать, а потом решил двинуться дальше:
        - Спасибо за подарок, но мне нужно проверить реестр на наличие досье Нила Кубы-младшего.
        - Его досье здесь нет, - громко сказала Брисеида, расстроенная тем, что не может вмешаться.
        Бенджи не должен был возвращаться с пустыми руками.
        - Вы слышали? - спросил Бенджи, насторожившись. Два проводника непонимающе на него смотрели.
        - Этот металлический голос, - повторил Бенджи, - вы…
        Он повернулся к зонтику, взглянул на колокольчик и свое новое кольцо.
        - Где находится досье Нила Кубы-младшего, если не здесь? - спросил он Кати. Та побледнела еще сильнее.
        - Под этим зонтиком что-то есть. Что-то, что слышало все… Что это, месье Лоренц? Это не херувим и даже не другая химера из Цитадели.
        - Химера?.. Я даже не знаю, что это.
        - Вы таскаете с собой какое-то существо и не знаете, что оно такое? Джоффри, немедленно закрой зонт!
        - Конечно же, нет! - воскликнул Бенджи, выхватывая зонт из мужских рук, прежде чем уборщик успел отреагировать.
        - Как она выглядит? - закричала пронзительно Кати.
        - Да откуда я могу знать?
        - Голос был металлическим, естественно, ведь колокол треснул… Джоффри, забери зонтик! Куда я дела свой колокольчик?
        Кати начала энергично рыться в ящиках стола, пока Джоффри медленно приближался к Бенджи, который схватил стул и размахивал им перед собой, чтобы защититься.
        - Не слушай их, Бенджи, - воскликнула Брисеида со всей силы, - они только хотят отвлечь твое внимание! Это они тайно нарисовали тромплей, они планируют использовать его, как это делал китайский художник, чтобы сбежать из Цитадели, войдя в рисунок!
        Бенджи на мгновение забыл о том, что нужно защищаться.
        - Это самая безумная идея побега, которую я когда-либо слышал, - пробормотал он, глядя на двух недоуменных проводников.
        Джоффри схватился за ножки стула, чтобы отнять его, а Бенджи зацепился за край, чтобы удержать стул. Но Кати уже нашла свой колокольчик. Она схватила свое кольцо, которое дважды выскальзывало из рук, потому что она очень нервничала.
        - Они знают, где находится досье Нила Куба-младшего. Бенджи, не уходи без него!
        Кати надела кольцо на свой пухлый палец. Брисеида не могла рисковать и дальше оставаться здесь. Мысленно она отпустила свое белое перо, и три человеческие фигуры исчезли.
        13. Магическое зеркало
        Прошло некоторое время, прежде чем Брисеида пришла в себя уже в Китае, она сидела со скрещенными ногами на низком табурете перед маленьким столиком с чернильным камнем и зеркалом.
        Она взглянула на свое отражение в полированной бронзовой поверхности, подняла зеркало, перевернула его, чтобы еще раз рассмотреть надписи фэн-шуй на обратной стороне и химер. Пока пальцы исследовали каждый контур, ее мысли блуждали по залам Цитадели, перебирая новые открытия. Помимо вызова химер, колокольчики и кольца проводников и Элиты позволяли слышать и видеть химер - при условии, что колокольчик не был поврежден. Брисеида уже думала об этом, но Кати подтвердила ее догадку. Если бы им удалось заполучить в свои руки члена Элиты в Китае, они могли бы попытаться забрать его колокольчик и кольцо.
        Нил Куба-младший, похоже, был известной личностью в Цитадели. Было ли это связано с его трудами?
        Проводники, напротив, пытались спастись с помощью тромплей… Джоффри, талантливый художник, казалось, верил, что они добьются успеха только тогда, когда его картина в точности воспроизведет все детали реального места.
        Покинуть Цитадель и попасть в нее через картину…
        У Брисеиды разболелась голова при одном воспоминании о том, как она сама моталась туда-сюда между госпиталем Рише и Цитаделью, против своей воли удерживаемая херувимом, который выдавал себя за ее отца. Сначала херувим заставил ее присоединиться к плоскости реальности химер, заставив вдохнуть порошок своего значка. Брисеида нажала на сферу Нила Куба-младшего, лежащую на столе рядом с ней, и перед ее глазами развернулась пирамида. Она провела пальцами по верхним дискам. На каком этаже находилась плоскость, предназначенная для химер? Седьмом? Восьмом? Плоскость, в которую можно было попасть в бодрствующем состоянии только с помощью химеры. Была ли вероятность того, что проводники могли пройти через картину, не достигнув состояния сна наяву? Без помощи химеры.
        Чем больше Брисеида думала об этой истории, тем сильнее головная боль поселялась в недрах ее черепа. Боль, которую она испытала, находясь рядом с херувимом, могла вот-вот захлестнуть ее. Она потерла лицо и заставила себя думать о чем-то другом.
        Что еще она узнала?
        Бенджи нашел документ Нила Кубы об альфа- и бета-волнах сразу после того, как он заговорил об Альфа- и Бета-Элите. То, как работала Цитадель, казалось, в какой-то степени отражало работу библиотеки, которая должна была представлять своим посетителям плоды их размышлений.
        По словам Бенджи, Цитадели всегда удавалось его обмануть. Но на этот раз Брисеида задала Бенджи вопрос, отвлекая его внимание от первоначальных исследований. Им удалось получить новую интересную информацию, как и предсказывал Бенджи: потому что, когда они вдвоем, их стратегия становилась слишком непредсказуемой, чтобы Цитадель могла обмануть их.
        Все эти новые открытия были захватывающими, но они не продвинули ее китайские исследования. Уже стемнело, наверное, было поздно. Она прислушивалась к звукам во дворе. Энндал и остальные, должно быть, все еще ищут ее. Она поморщилась при мысли о том, что будет, когда они обнаружат ее: они будут злиться. Леонель, с другой стороны, уже должен был вернуться. Она должна была воспользоваться возможностью и повидаться с ним перед надвигающейся бурей. Брисеида осторожно положила зеркало обратно на маленький столик, встала и подавила возглас удивления. В бронзовом круге появилось второе лицо.
        - Ло Шэнь! Ты меня напугала! - воскликнула она, обернувшись.
        Маленькая девочка сидела на кровати с балдахином, держа в руках свиток студента, который приставал к Брисеиде на рынке.
        - Я поздоровалась, когда вошла, - сказала девочка, - а ты помахала рукой.
        - Неужели?
        Ло Шэнь кивнула. Брисеида нажала на пирамиду Нила Куба-младшего, пока статуя не превратилась в золотую сферу, и положила ее в свою сумку. К счастью, Ло Шэнь была слишком увлечена свитком, чтобы задавать вопросы. Брисеида прочистила горло.
        - Разве ты не должна уже быть в постели?
        - Я не могу уснуть, - ответила Ло Шэнь, не поднимая глаз.
        Наблюдая за ее сосредоточенным лицом, Брисеида задумалась, не была ли эта девочка одной из тех детей, которые способны излучать дельта-волны, как говорил Нил Куба. Если для нее сон и реальность - одно и то же, тогда ее способность видеть призраков объяснима… Эта мысль успокоила Брисеиду. Авторитет маленькой девочки вырос и заставлял серьезно относится к ее рассказам, что бы ни говорили Лиз и Леонель. Даже если у Ло Шэнь была склонность выдумывать новые способности. Как сейчас, когда она беззвучно шевелила губами, водя пальцем по нарисованным знакам стихотворения.
        - Ты знаешь, что это? - спросила Брисеида, указывая на листок.
        - Это стихи для дедушки Менга. При Цэ, скажи, почему ты больше не играешь со мной?
        - Сегодня я была занята. А ты умеешь читать? И все прочитанное понимаешь?
        Ло Шэнь застенчиво улыбнулась. Припухшая десна заменила шатающийся молочный зуб, который она с такой гордостью показывала Фу Цзи.
        - О чем стихотворение?
        Ло Шэнь пальцем указала на зеркало.
        - О зеркале?
        - Да.
        - И что там конкретно написано? Можешь прочитать мне отрывок?
        - Здесь написано, - сказала Ло Шэнь, внезапно обретя уверенность, ее палец скользил по бумаге. - Я отполировал свой ум и сердце, как зеркало. Поэтому я буду идеальным отражением вашей юности и, если вы пожелаете, пойду по вашим стопам.
        - Как же ты можешь читать, если… Ло Шэнь, - сказала Брисеида, - не окажешь ли ты мне услугу? Пойдешь со мной к Леонелю, чтобы прочитать другой текст?
        Ло Шэнь радостно кивнула.
        - Я нашла нам чтеца! - воскликнула Брисеида, входя в комнату Энея и Леонела. Тот лежал в постели, а Эней сидел рядом.
        - Брисеида! - сказал он, вставая. - Мы искали тебя весь день! Лиз и Энндал очень волнуются! Кажется, у тебя будут проблемы, когда они вернутся.
        - Поэтому мы можем с максимальной пользой использовать оставшееся время. Я нашла человека, который прочитает нам тексты по фэн-шуй. Лян упоминал о ней в ночь нашего приезда, я вспомнила. Ло Шэнь сдала экзамен среди юных гениев, значит, она должна уметь читать! Леонель, достань книгу.
        - Ло Шэнь? - с сомнением произнес Леонель.
        - Какую книгу? - спросил Эней.
        - Эней, Леонель прекрасно знал, где я, он был со мной на рынке. Кроме того, он ходит туда несколько дней, и никто об этом не знает.
        - Да, я знаю. Я прикрывал его.
        - Что?
        С болью в сердце Брисеида обнаружила, что у двух ее друзей была общая тайна, в которую ее не посвятили. Но разве она не держала их в неведении относительно своих встреч с Бенджи? Должна ли она рассказать им? Но что, если они решат все рассказать Энндалу?
        Леонель тем временем продолжал:
        - Студент, изучающий фэн-шуй, бодарил нам эту книгу. Если мы сможем расшифровать ее, то, возможно, найдем лестницу Элиты.
        Эней пристально посмотрел на них, а затем присел перед Ло Шэнь, которая тут же обняла его.
        - Не могла бы ты прочитать для нас книгу фэн-шуй, Ло Шэнь? - спросил он маленькую девочку. - Вот было бы здорово.
        - Ты действительно умеешь хранить секреты, Ло Шэнь? Если ты брочитаешь для нас, это должно стать секретом. Бенг не хочет, чтобы ты читала, как и не хочет, чтобы ты разговаривала с бризраками. И ты не должна говорить об этом Фу Цзи. Бонимаешь?
        Ло Шэнь энергично кивнула, выхватила книгу у него из рук, разложила ее на полу и указала на первую страницу.
        - Фэн-шуй - это священное искусство жизни. Оно связано с невидимыми энергиями, которыми необходимо овладеть.
        Довольная собой, она сделала паузу, ожидая их одобрения. Они присели вокруг нее, чтобы внимательно слушать.
        - А дальше? - нетерпеливо спросил Леонель.
        - Книга огромная, в ней много чего написано. Что именно вы хотите знать?
        - Мы хотим знать, как распознать ци и управлять ею, - сказала Брисеида.
        - И как бастера фэн-шуй бользуются ею?
        Ло Шэнь передала оба конца бумажного аккордеона Энею и Леонелю и медленно перевернула средние страницы, напевая, проводя пальцем по столбцам китайских знаков.
        - А! Здесь написано: Ци невидима, но ее можно предугадать. Мастерство движений ци приобретается в течение многих лет обучения мастера фэн-шуй.
        - Все?
        Ло Шэнь широко улыбнулась Брисеиде.
        - Именно это нам и сказал Фу Цзи, чего и следовало ожидать, - вздохнул Леонель. Ло Шэнь поморщилась, провела пальцем дальше по странице и снова громко сказала:
        - Но с помощью магического зеркала можно быстрее увидеть ци.
        - На зеркалах выгравирован знак фэн-шуй, - согласилась Брисеида. - Только до сих пор оно не сработало. Есть ли что-нибудь еще?
        - Может быть, это не то зеркало, - предположила Ло Шэнь. - В книге рассказывается о магическом зеркале.
        - Говорится ли о том, как оно выглядит?
        - Только написано, что оно большое…
        - Посмотри на других страницах.
        Ло Шэнь провела долгие минуты, размышляя над одной за другой страницами книги, а трое друзей следили за каждым ее движением.
        - Вот, - наконец сказала она, - есть отрывок о величайшем зеркале в мире, которое когда-то давным-давно хранил император Чжун-цзун. «У Чжун-цзуна было большое кованое зеркало, настолько большое, что он мог видеть себя в нем, сидя на своем коне. Когда Чжун-цзун впервые заглянул в зеркало, то увидел всю вселенную, видимую и невидимую. Чтобы никогда не забыть увиденное, он выгравировал ее на обратной стороне зеркала. Затем он поставил зеркало перед луной, чтобы она освещала мир, и стал он лучшим императором и был счастлив до самой смерти».
        - Что значит освещать бир? Бир слишком велик, чтобы ставить его беред зеркалом, Ло Шэнь.
        Он наклонился к девочке, которая втянула голову в плечи и сердито насупилась.
        - Это, должно быть, метафора, Леонель, - раздраженно ответила Брисеида.
        - Если только они не говорят о миниатюрном мире, - сказал Эней. - Например, мир, состоящий из маленьких нефритовых статуй… Энндал же говорил нам, что видел большое зеркало во Дворце Созданий?
        Брисеида вздрогнула:
        - Точно! Дворец Созданий!
        - А что делать с луной? - спросил Леонель.
        - Луна осветила небо вечером седьмого дня седьмого месяца, - сказала Брисеида. - Но Элита держит переход открытым круглый год. Мы должны вернуться во Дворец Созданий.
        - И что мы будем делать, когда окажемся перед зеркалом, если больше ничего не узнаем? Инфорбации недостаточно. Возбожно, завтра у нас будет последний шанс попасть в императорский дворец. Нашим бриоритетом должна оставаться лестница.
        - Какая лестница? - робко спросила Ло Шэнь, цепляясь за руку Энея.
        - Лестница в облака, - ответил Эней, поцеловав ее в щеку.
        - Вы хотите присоединиться к ткачихе через сорочий мост?
        - Божет быть… - произнес Леонель. - Что ты знаешь об этом?
        - Она подслушивала той ночью, - вполголоса заметила Брисеида.
        - В седьмую ночь седьмого месяца, - прочитала Ло Шэнь, - куртизанки поют, сплетая шелковые нити, чтобы помочь юноше найти нить небесной феи.
        - Ткачиха поет? - спросил Эней.
        - Нет, она плетет шелковую нить, - сказала Брисеида, а Ло Шэнь покачала головой:
        - Да, ткачиха поет, чтобы помочь ему найти шелковую нить, которую она спускает через облака. Затем он взбирается по шелковой нити и поднимается на сорочий мост.
        - Она поет? Ты уверена?
        - Да, и он повторяет каждое слово за ней, чтобы отыскать путь.
        - Что еще бридумаешь, Ло Шэнь?
        - Она не выдумывает, Леонель, все правда, - сказала Брисеида, ее пальцы побелели, когда она крепко сжала книгу фэн-шуй. - В Цитадели есть песенная карта, которая поможет найти дорогу в лабиринте ее коридоров. Однажды я видела, как мой друг Бенджи использовал такую карту, но он не дал мне ее и не объяснил, как ею пользоваться. Эта карта должна пригодиться и снаружи, чтобы найти путь обратно в Цитадель. Что это за песня, Ло Шэнь? Песня, в которой нужно считать шаги?
        - Да, кажется, да… Я плохо помню, но в библиотеке дедушки Менга есть книга о легенде о ткачихе.
        - Ну, разумеется… И Менг, конечно, об этом знает, - нахмурилась Брисеида. - Не могу в это поверить.
        - Думаешь, он специально скрыл это от нас?
        - Я бы так и боступил, если бы хотел, чтобы вы оставили меня в бокое с этой историей про ткачиху, - заметил Леонель.
        - Ло Шэнь, как ты думаешь, сможешь ли ты найти эту книгу среди всех свитков в библиотеке? - спросил Эней.
        В глазах Ло Шэнь засверкали звезды. Она энергично кивала головой.
        - Бай, наверное, уже ушел в свою комнату, но я не думаю, что у нас есть бного времени до возвращения остальных, - сказал Леонель. - Сейчас или никогда.
        - Быстрее, за мной! - взволнованно прошептала Ло Шэнь, прекрасно понимая всю важность секретности их миссии. - Пройдя через двор наложниц, мы сможем незаметно пробраться в библиотеку!
        Они благополучно добрались до библиотеки, но черная майна начала щебетать, как только они переступили порог.
        - Он должен перестать каркать, - сказала Ло Шэнь, - иначе придет большой двоюродный дедушка Бай и увидит, что происходит!
        - Заткнись, гтица! - тихо сказал Леонель, подходя к клетке. - Заткнись, дурак! Может, заткнешься, болван?
        Когда та не замолчала, он просунул руку между достаточно широкими прутьями. Птица отлетела, торопливо хлопая крыльями, ударилась о ворота, щебеча еще громче.
        - Что ты делаешь? Прекрати! - воскликнул Эней.
        - Я бытаюсь схватить его, чтобы бридушить! Греки ведь так делают, да?
        - Со свиньями, а не с птицей! Ты идиот! Тише! Помолчи, птица! - сказал Эней, подталкивая Леонеля, чтобы тот занял свое место. - Тише, птица, пожалуйста! Видишь, она успокаивается. Не надо обижать птиц.
        Леонель закатил глаза.
        - Думаю, книга там, - прошептала Ло Шэнь, указывая на ближайшую к потолку полку.
        Леонель поднял ее, чтобы она могла выбрать несколько свертков, которые разложила на полу.
        - Вот она! - сказала девочка через мгновение, указывая на первое изображение на только что открытом свитке, на котором благородная женщина ткала шелковую нить с вершины облака.
        Она провела пальцем по каллиграфическим надписям, развернула свиток на несколько метров с помощью Брисеиды.
        - Вот она, песня! Слушайте!
        Ло Шэнь прочистила горло и, следя пальцем за китайскими знаками, провозгласила:
        «Так поется в песне о той, что ткет небо, и поет она о счастье своем,
        Чтоб сердцем следовать за ним. Кружатся звезды в небесах огнем,
        Они прекрасны, очень прекрасны,
        Но милее ткачихи нет, ждет она мужа для ночи праздной.
        Землю покинь, спиной к миру иди,
        Туда, где дети все кружат,
        Где в бой миниатюрные титаны спешат.
        И там, где, глядя на них, покой человек обретет.
        При каждом звуке делайте шаг вперед,
        И песня к правильному пути вас принесет.
        Так поется в песне о той, что ткет небо, и поет она о счастье своем,
        Чтоб сердцем следовать за ним. Кружатся звезды в небесах огнем,
        Они прекрасны, очень прекрасны,
        Но милее ткачихи нет, ждет она мужа для ночи праздной.
        Какова первая интонация?
        Она подскажет новые направления.
        Какова вторая интонация?
        Ровно столько рефренов длится дорога твоя.
        Снова и снова произноси те же слова,
        И увидишь, куда приведет дорога тебя.
        Так поется в песне о той, что ткет небо, и поет она о счастье своем,
        Чтоб сердцем следовать за ним. Кружатся звезды в небесах огнем,
        Они прекрасны, очень прекрасны,
        Но милее ткачихи нет, ждет мужа для ночи праздной.
        Вот ты на пути,
        Открой глаза и руку протяни.
        Шелковая нить будет вести тебя,
        Высокая ци унесет вдаль тебя,
        Сквозь магическое зеркало увидишь,
        Мост сорочий тогда ты отыщешь».
        Последовало долгое молчание, пока они пытались понять смысл текста песни.
        - Значит, можно увидеть лестницу, по которой Элита поднимается в Цитадель, - заключила Брисеида. - Пока вы смотрите на нее через зеркало Чжун-цзуна… Помните, как трудно было найти лестницу на краю обрыва в Греции? Потому что первый шаг был в метре от края, в пустоте. То же самое должно быть и с лестницей Элиты: чтобы найти ее, недостаточно знать, что лестница начинается на вершине пагоды. Поэтому, прежде чем подняться на вершину пагоды, нужно воспользоваться зеркалом, чтобы представить себе путь по лестнице. Но нужно также найти вход в туннель, ведущий на вершину пагоды, для чего и нужна песенная карта.
        - Что такое интонация? - вполголоса спросил Эней.
        - Мне кажется, это изменение голоса, - ответил Леонель. - В китайском языке есть несколько основных типов.
        - Да, - подтвердила Ло Шэнь. - В историях часто упоминается, что в конце стиха, когда гласная восходящая, нужно повернуть налево, а когда нисходящая, нужно повернуть направо. Во втором куплете указано количество рефренов, которые поются между двумя куплетами. Здесь есть три пары стихов, поэтому нужно быть внимательным, чтобы сложить их.
        - Как ты понимаешь, сколько рефренов содержится во втором стихе? - спросил Эней.
        - Речь идет об интонации последнего слова. Все просто, смотрите.
        Ло Шэнь вскочила на ноги, держа в руках бумажный свиток, и запрыгала с одной ноги на другую, продвигаясь вперед с каждым слогом первого куплета. На второй строфе она остановилась и создала рукой волны, аккомпанируя мелодии китайского слова. В конце стиха она тихо добавила, считая на пальцах, а затем с широкой улыбкой указала на клетку с птицами:
        - После первого куплета следует спеть припев пять раз, идя в этом направлении.
        - И мы рыщем в этой библиотеке уже несколько дней, - прошептала Брисеида. - Как вы думаете, Менг знает об этой песне?
        - Честно говоря, я не слишком высокого бнения о нем, но сейчас у меня яростное желание задушить его. Я шучу, Ло Шэнь, - добавил Леонель, когда маленькая девочка широко раскрыла глаза. - Брактически…
        Конечно, в эту песню не вошло новое важное слово, как это сделал Бенджи в Цитадели. Но если песня была другой, принцип оставался тем же: Брисеида узнала нерешительную походку Бенджи в танце Ло Шэнь. И, несмотря на свои неудачи, маленькая китайская девочка, казалось, отыскала путь. Оставалось только выучить песню, причем в каждом направлении, поскольку они не могли уловить тонкости различных китайских интонаций.
        Эней оказался лучшим учеником. Всю свою жизнь он учился только устно, повторяя военные песни Спарты, законы города, греческую философию. После всего лишь трех репетиций он знал песню наизусть.
        Они знали, как с помощью песенной карты найти вход в туннель, и как с помощью зеркала Чжун-цзуна определить точное начало лестницы, которую они хотели разрушить на вершине пагоды. Оставалось только разработать план действий. Если зеркало было таким большим, как написано в тексте об императоре Чжун-цзуне, они не смогут перенести его в переднюю часть пагоды, чтобы открыть лестницу. Леонель предложил им взять с собой несколько маленьких зеркал фэн-шуй, которые передадут отражение пагоды в зеркало Чжун-цзуна. Дело было рискованное, но у них не осталось иного выбора. Утром Эней притворится больным и незаметно проскользнет в карету с тремя бронзовыми зеркалами. Если у него будет время прежде чем остальные сумеют к нему присоединиться, он попробует с помощью песни поискать туннель. Затем друзья поместят три зеркала между Дворцом Созданий и пагодой и будут молиться, чтобы случилось чудо. Эней возьмет веревку и топор, найденные Ло Шэнь, чтобы попытаться сломать лестницу.
        Леонел утверждал, что для Брисеиды, правящей принцессы, было бы безопаснее остаться с остальными на игровой площадке. Девушка же яростно защищалась, но долго спорить им не удалось: Менг, вернувшийся с рынка с Энндалом, Лиз и Оанко, начал осыпать их упреками. Брисеида попыталась объяснить, что она ищет храмы, где спрятаны тела учеников. Но Менг не слушал.
        Властный голос генерала все еще звучал в ушах Брисеиды, когда на следующий день он ворвался в ее комнату, еще более разъяренный, чем накануне:
        - Чего вы ждете, - прорычал он, - чтобы я сам поднял вас с постели?
        - Менг! Что ты здесь делаешь? - воскликнула Лиз, быстро натягивая простыню.
        - Брисеида любезно согласилась поиграть с нами и императором в поло, - прошипел Менг. - Мы немедленно выезжаем.
        Он повернулся и зашагал прочь. Лиз натянула простыню на голову, ложась обратно:
        - Почему бы вам не заняться клоунадой без меня, мне нужно выспаться. Ай! Чертова подушка для приматов!
        Как и было условлено, Эней остался прикованным к постели с предполагаемой головной болью. Леонель, напротив, заявил, что нос уже почти не болит.
        - Как удобно, - ворчала Лиз, массируя ушибленную щеку. - Стоит только заговорить о развлечениях - и тебе тут же стало лучше!
        - Вы возвращаетесь во дворец? - спросил Фу Цзи Брисеиду, расположившись за своим столом на крыльце, рядом с ним присела Ло Шэнь.
        - Да, но только для игры в поло… Ты в порядке? - спросила она, заметив, что он сильно побледнел.
        - Да, да, конечно… Немного нервничаю из-за приближающейся даты экзамена, вот и все, - ответил он, заставив себя улыбнуться. - Но Ло Шэнь подбадривает меня, так что я в порядке…
        Энндал, похоже, не поверил в объяснения, которые Брисеида дала Менгу накануне своей эскапады. Но в суматохе - женщины дома Менга бегали вокруг, одевая, гримируя и делая прически принцессам перед отъездом - рыцарь не мог потребовать от нее более честной версии. Брисеида изо всех сил старалась отвечать на его взгляды невинной улыбкой.
        Ее новая прическа - пучок, закрепленный на сложной конструкции, - оказалась такой же громоздкой и неудобной, как и во время официального визита. Тяжелые бусины головного убора ударялись по ее лбу и громко звенели возле ушей. Брисеиде пришлось открыть в себе талант в гимнастике, чтобы забраться в карету, не ударившись о верхнюю часть двери и не зацепившись рукавами и краями своего платья. Менг, уже сидевший на лошади, умолял их поторопиться, беспокоясь о том, что император будет их ждать.
        Леонель помог Брисеиде расположиться, а затем преградил путь Лиз, которая собиралась взобраться на ступеньку.
        - Мест нет. Сядь в другую.
        - Что, прости? - ошеломленно спросила она.
        - В каждой повозке по одной принцессе. Так надо. Иди к Энндалу и Оанко.
        - О чем ты говоришь? Мы ведь никогда не разделялись…
        - Ну, ошибочка вышла, - вклинился Леонель, захлопывая за собой дверцу. Карета умчалась, оставив возмущенную Лиз посреди двора.
        Эней уже залез с другой стороны, он проскользнул под скамьей Брисеиды. Парень удивительно хорошо умел становиться невидимым.
        - Я дубал этой ночью, - вполголоса сказал Леонель по дороге во дворец. - Все важные документы, которые ты сможешь найти, Эней, возьми их. Ло Шэнь брочитает нам. А ты, Брисеида, бостарайся быть как можно дружелюбнее. Если наш план провалится, нам придется любой ценой вновь бопасть во дворец. Эта игра в боло должна стать нашим бропуском. Избавься от бездельника Сяо. Сходи к канцлеру Ли, кажется, ты ему нравишься.
        - Я уже сказала тебе, что должна быть там с Энеем, я не останусь на площадке.
        - В худшем случае, - настаивал Леонель, - канцлер Ли бригласит нас к себе, а это отличный шанс.
        - В худшем случае Энея поймают, и нас всех казнят за преступление против империи, - ответила Брисеида, чувствуя тошноту.
        Энндал рисковал, но каждый раз он входил во дворец официально и без оружия. Если Энея поймают, пока он прячется под скамейкой, а на спине у него висит топор…
        Брисеида почувствовала руку Энея на своей ноге, которая как бы говорила: «Не волнуйся, все будет хорошо».
        Снаружи раздался крик.
        Карета остановилась посреди улицы, вызвав протесты прохожих.
        - Давайте сохранять спокойствие, - пробормотал Леонель, его руки крепко вцепились в коричневые брюки слуги.
        Снаружи хлопнула дверь. Шаги приближались. Энндал появился у окна их кареты.
        Он открыл дверь, сел рядом с Леонелем и постучал по одной из стен, показывая кучеру, что тому следует снова тронуться в путь.
        Рыцарь улыбнулся им.
        - Итак? - сказал он наконец. - Вы собираетесь рассказать мне, что происходит? Как вы думаете, что именно вы делаете?
        - О чем ты говоришь…
        - Куда это ты собрался, Эней? Не высовывайся, идиот!
        - Как ты узнал?
        - Ты шутишь? Вам очень повезло, что Менг был слишком занят, чтобы заметить ваше присутствие. Один внезапно заболел, другой внезапно выздоровел - не нужно быть ясновидящим. И вдобавок ко всему вы делаете это все под носом у Лиз…
        - Если ты не можешь исследовать пагоду, значит, это должен сделать кто-то другой, - сказала Брисеида.
        Рыцарь вздохнул.
        - Рассказывайте все.
        Энндал внимательно выслушал их план. Он попросил показать ему схему внутренних дворов дворца, составленную Брисеидой. Она нарисовала их, чтобы наглядно увидеть идеальные места для трех бронзовых зеркал, которые соединяют между собой пагоду и Дворец Созданий. Через мгновение он покачал головой:
        - Твой рисунок не очень удачен. У меня было много времени, чтобы осмотреться. Этот павильон находится гораздо дальше, а этот - ближе. Первое зеркало следует разместить возле второго выхода из Дворца Созданий, где ты разбила статуэтку дракона. Если вы поместите второе зеркало перед этим маленьким зданием, напротив тех трех павильонов в запретном саду, которые образуют форму буквы U, вам не понадобится третье зеркало. Опасно, но лучше снизить риск ослабления силы большого зеркала. Веранда, ведущая к этим павильонам, всегда закрыта. Официальный вход в сад, охраняемый днем и ночью, находится дальше справа. Охрана вас не заметит, если вы встанете вот здесь. Вам также понадобится ключ от Дворца Созданий, который обычно закрыт. Наложница Ян Гуйфэй всегда держит при себе запасной. Лиз и Оанко решат эту проблему. Вечер праздника ткачихи был исключительным: обычно гости не могут так свободно перемещаться между дворами. Но есть способ обойти слежку слуг. Ты будешь с нами, пока ребята занимаются ключом, Брисеида, а потом скажешь, что тебе нужно освежиться. Я покажу тебе, куда идти.
        Брисеида ошеломленно на него уставилась.
        - Ты согласен нарушить запрет Менга? - сказал она наконец.
        - Я не говорил, что мы должны сидеть, сложа руки, я говорил, что мы должны держаться в тени. Главное - подойти к делу с умом. Ты уже знаешь, что внутри пагоды, Брисеида, и ты видела, как работает эта песенная карта. Ты поможешь Энею. Леонель, ты останешься с нами на игровой площадке. Чем меньше людей отсутствует, тем меньше подозрений будем вызывать.
        Леонель хотел было возразить, но осекся.
        - Помните, как отреагировал Менг, когда я выхватил меч, чтобы защитить его в доках канала в первый день? Не думаю, что стражники во дворце спокойно отреагируют, если увидят тебя с топором, Эней. Если хочешь остаться в живых, не позволяй им заметить тебя.
        Эней что-то буркнул. Энндал немного расслабился.
        - Именно этот план не давал тебе покоя весь вчерашний день?
        Сейчас было не совсем подходящее время заводить разговор о Бае. Брисеида кивнула.
        - В следующий раз, когда у вас появятся хорошие идеи, не ждите последнего момента, чтобы рассказать нам о них. Мы - одна команда. Хорошо?
        - Хорошо.
        14. Игроки в поло
        Кареты беспрепятственно проехали через дворцовые ворота. Леонель помог Брисеиде выйти из кареты и закрыл за ней дверцу, Эней по-прежнему прятался внутри. Брисеида смотрела, как две кареты подъезжают к императорским конюшням, и ее горло сдавило. Энндал присоединился к Лиз, прошептав ей на ухо несколько слов. Лиз посмотрела на него, затем отыскала взглядом Брисеиду. На ее лице появилась едва заметная улыбка, время от времени подрагивающая. Девушка придвинулась ближе к Оанко, чтобы взять его за руку и кое-что прошептать. Менг только что спустился на землю.
        - Не будем мешкать, - приказал он, - император ждет.
        Принцесс на двух паланкинах провезли через первый двор в большой дворец, который они пересекли пешком до императорского парка.
        Весь придворный круг стоял там. Великолепные лошади, возбужденные ожиданием предстоящей игры, вышагивали по лужайке, придерживаемые пажами, и ждали, когда придворные поприветствуют императора и его свиту. Менг повел их прямо к императорской чете. Как только официальные приветствия закончились, Лиз вступила в разговор с наложницей Ян Гуйфэй, которая была как всегда любезна. Брисеида воспользовалась возможностью отойти и смешаться с толпой придворных, высматривая канцлера Ли. Она столкнулась с кем-то и испугалась. Это был Леонель, который склонился к ней.
        - Воспользуйся возможностью поздороваться с канцлером Ли, - сказал он. - Ты ему нравишься, нужно поблагодарить его.
        - Я знаю, Леонель, давай я сама разберусь!
        Чуть поодаль канцлер отдавал приказы двум пажам, которые вели лошадей. Когда она позвала его, он резким движением руки отогнал слуг и подошел к ней, рассеянно приглаживая свои длинные усы.
        - Принцесса При Цэ Ис, вы добрались. Какое удовольствие видеть вас.
        - Еще раз спасибо за приглашение, мы очень благодарны.
        - О, пустяки. Вы осчастливили меня.
        - Нет, правда, вы даже не представляете, что это значит для м… - Брисеида не договорила.
        Менг только что появился позади канцлера, его лицо было еще более мрачным, чем обычно. Она проследила за его взглядом и с изумлением увидела, что Бай едет на великолепном черном коне рядом с императором, который восседает на белом жеребце. Они тихо разговаривали и смеялись, как два старых друга.
        - Принцесса При Цэ Ис?
        - Там, с императором, - сказала она, опешив, - брат генерала Чу…
        - Вас это удивляет?
        - Просто… Я думала, что у него были какие-то проблемы… Он тоже работает при дворе?
        - Он написал много картин для Его Благородной Ясности, прежде чем стал вашим учителем. Не делайте такое лицо, Бай рассказал мне о вашем интересе к его творчеству. Я рад, что его талант может быть полезен. Жаль, что так все сложилось.
        - Что же с ним произошло?
        - Вы что, не знаете эту историю? Ну… Как я уже говорил, Чу Бай много работал для Его Благородной Ясности. В частности, он написал картину, которая в значительной степени предопределила неофициальную встречу Сына Неба с Ян Гуйфэй, в то время она была наложницей наследника. Интерес императора к женщине собственного сына сильно нарушал все приличия. Генерал сделал то, что посчитал нужным: чтобы убрать брата с политической сцены, на которую он навлек позор, он убедил императора в его некомпетентности и выставил его деятельность нежелательной в глазах двора. Генерал является примером праведности для всех нас. И невероятно милосердной души… Позже он простил своего младшего брата и, увидев, что тот бедствует, взял в свой дом. Слава генерала заставила практически потускнеть сияние Его Превосходительства Ясности.
        Брисеида не могла поверить своим ушам. Она проследовала взглядом за Менгом, который взял поводья третьей лошади и поскакал к императору.
        - А теперь Бай вернулся?
        - Время от времени император делает исключение, чтобы не задеть самолюбие Ян Гуйфэй… Простите, принцесса, но боюсь, что сердце императора больше недоступно.
        - Канцлер Ли, вы знаете младшего сына генерала, Фу Цзи?
        - Я еще не имел чести познакомиться с ним, но знаю, что он готовится к сдаче экзамена на должность государственного служащего. Вскоре он сможет присоединиться ко двору.
        - Только если он найдет экзаменатора, который его поддержит.
        - С таким отцом, как у него, это не должно быть такой…
        Он задумался, заметив серьезный взгляд Брисеиды.
        - Очевидно… Когда праведность доводится до крайности, она превращается в тщеславие… Очень жаль.
        - Как вы думаете, если я могу помочь Фу Цзи, то стоит ли сделать это?
        - Да. Без колебаний.
        - Принцесса, если вы хотите освежиться перед игрой, я могу указать вам правильное направление, - объявил Энндал, подойдя к ней.
        Он крепко сжал один из кулаков у своего бедра. Брисеида улыбнулась и поклонилась канцлеру Ли.
        - Если вы позволите…
        - Естественно. Не задерживайтесь, игра вот-вот начнется.
        - Как она это сделала? - спросила Брисеида, раскрывая ладонь, чтобы получить большой кованый ключ от Дворца Созданий.
        - Ей Оанко помог. Я все расскажу позже, просто сосредоточься на том, что должна сделать. Я провожу тебя до уборной. Во второй уборной есть небольшое окно. Именно через него тебе придется пролезть, чтобы остаться незамеченной.
        - В этом платье? - сказала Брисеида, поднимая руки, запутавшиеся в слоях шелковых рукавов. Жемчуг все еще поблескивал на ее лбу. С каждым шагом ей казалось, что весь двор поворачивается, чтобы послушать, как она проходит.
        - Постарайся притвориться, будто тебе плохо, когда зайдешь в уборную. Тебе нужен воздух, тебе нужно избавиться от одежды, которая мешает дышать. Если ты будешь плохо себя чувствовать, люди на входе не будут торопить тебя. Но тебе придется действовать быстро: в последнее время служащие напряжены, поскольку я часто ускользаю у них из-под носа. Вот, нам сюда. Я оставлю тебя здесь, эти двое заметили меня, когда я был здесь в прошлый раз. Как только лестница будет разрушена, бегите к нам. Менг, вероятно, будет нашей единственной защитой.
        Брисеида глубоко вздохнула. Она узнала это место: Энндал привел ее к цветущим рощам, возле которых они остановились в первый вечер, прежде чем она последовала за стаей бабочек. Между кроваво-красными пионами стоял небольшой деревянный павильон. У входа замерли двое слуг: высокие пучки, туники сшиты крест-накрест, на руках расшитые льняные салфетки. Энндал уже слился с массой придворных. Брисеида одернула воротник своего платья, чтобы придать себе неопрятный вид. Она уже сильно потела. В кои-то веки это пошло ей на пользу.
        - Спасибо, - сказала она одному из слуг, схватив протянутую ей салфетку, чтобы промокнуть лицо с изможденным видом. - Вам не кажется, что здесь невыносимо жарко? О… извините…
        Она вбежала внутрь, держась за живот, ее лицо покрылось испариной.
        В первой комнате павильона, пропахшей благовониями, стоял небольшой прилавок, усыпанный лепестками пионов и кучей сухих веточек. Китайцы использовали их для затыкания носа перед входом в уборную. Брисеида подумала, что ей это не нужно. Она вошла во вторую уборную и сразу же вышла. Она терпела запах в поместье Менга, но в гораздо более часто используемой дворцовой уборной стояла невыносимая вонь. Она свернула два пучка сухой травы и затолкала их в ноздри, прежде чем вернуться. Затем она принялась распутывать верхний слой своей туники и беззвучно кляла все на свете: от шелковых тканей никак не избавиться. Самой не получится снять платье принцессы. Она смерила взглядом двух слуг у входа. Жаль, что у нее нет лишнего времени.
        - Вы двое! - позвала она. - Быстрее, помогите мне. Не могли бы вы развязать мое платье? Я запуталась.
        Оба слуги обменялись вопросительными взглядами.
        - Позвольте нам позвать вам кого-нибудь на помощь, - смиренно ответил ей первый.
        - Нет, я не могу больше ждать. Снимите только два первых слоя. Никто не узнает, если вы никому не скажете, правда? Давайте, я действительно спешу.
        Она повернулась, чтобы показать им узлы, которые нужно развязать, и не дав возможности ее ослушаться. Когда шелк освободил ее грудь, Брисеида сделала глубокий вдох, о чем тут же пожалела: сушеная трава в ноздрях оказалась не слишком эффективной. Она потянула за бусы, запутавшиеся в ее волосах, но пришлось оставить их на месте.
        - Подождите меня снаружи, - сказала она слугам, сунув им в руки два слоя шелка. - Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше благоразумие и терпение. Моя честь в ваших руках…
        - Несомненно, принцесса, - ответили они, низко поклонившись. Брисеида улыбнулась им и захлопнула дверь перед их носом.
        Белье, которое она оставила, могло сойти за скромное дорожное платье: длинные рукава, прилегающие к запястьям, и тяжелые коричневые юбки, доходящие до щиколоток. И все же ей было тяжело взобраться на окно. Она не стеснялась мычать и пыхтеть, чтобы заглушить звон бус на лбу и не допустить приближения слуг.
        Окно выходило на пустынный двор. Брисеида спустилась так тихо, как только позволяли ее жемчужины. Она побрела мимо деревянных панелей, прошла через павильон и вышла на грунтовую дорогу, которая вилась между дворцовыми зданиями, окруженными высокими деревьями. Она решила сначала подойти к пагоде, три самые высокие крыши которой возвышались над листвой и оранжевой черепицей. Охрана парами расхаживала по территории. Они появлялись из ниоткуда на каждом шагу, заставляя ее покрываться холодным потом. Брисеида вовсе не была шпионкой. Она, обливаясь потом, подошла к краю эспланады, примыкающей к пагоде. Энея там не было. Она ворчала про себя: им следовало договориться о том, как искать друг друга. Как она могла сообщить ему о своем присутствии, не рискуя быть замеченной стражниками?
        На мгновение она потерялась в созерцании величественного здания, впервые при дневном свете увидев девять величественных и постепенно уменьшающихся в размерах крыш, которые поднимались к небу. Она прищурила глаза, пытаясь отыскать хотя бы призрачный намек на лестницу. Она знала, что ступеньки останутся незаметными даже с расстояния нескольких метров. Но если бы она смогла заметить луч света или дверь на вершине башни…
        На ее плечо легла рука, девушка подпрыгнула. Жемчуг разлетелся по ее волосам.
        - Не подкрадывайся ко мне так! - выругалась она негромко, когда Эней состроил забавное извиняющееся лицо.
        - Что у тебя в носу?
        - О, это…
        Брисеида вытащила из ноздрей сухие травинки.
        - Я использовал песенную карту, - сказал Эней, - дважды. Пошли.
        Они брели вдоль стен, пока не добрались до дворца существ, где Эней спрятал топор, веревку и зеркала. Он встал перед все еще закрытой дверью павильона, прислонившись к голому грубому камню, как велела ему Брисеида, и как это делал Бенджи.
        - Спиной к миру, - тихо сказал он. - Затем я начинаю двигаться в направлении пагоды и следую за песней.
        Он огляделся, чтобы убедиться, что все чисто, и вышел на открытое место, бормоча себе под нос. Брисеида не слышала, как он произносит слова, но она заранее знала направления стихов и количество рефренов, которые нужно спеть между каждым из них. Она шла вместе с ним, следя за окружающей обстановкой и наблюдая за его походкой и подсчетом шагов. Трижды им приходилось прерывать пение и прятаться в кустах, чтобы избежать патруля. Наконец Эней закончил последний рефрен.
        - Здесь, - сказал он.
        Брисеида прощупывала место в поисках подсказки: они остановились посреди небольшого двора, примерно в ста метрах от большой пагоды на открытой эспланаде. Не было ни малейших намеков, что здесь есть туннель.
        - А что дальше? - спросила Брисеида.
        - Я надеялся, что ты придумаешь. Я ощупал землю, осмотрел близлежащие здания, но ничего не нашел.
        - Что?!
        Брисеида в смятении искала глазами следы глины. В голову не пришло ни одной светлой идеи. Она была уверена, что песня приведет их к цели. Они должны были найти способ добраться до вершины пагоды, иначе они не смогут разрушить лестницу. У нее не было плана Б.
        - Стража!
        Эней схватил ее за запястье и оттащил за куст.
        Затаив дыхание, они ждали, пока двое мужчин пройдут мимо. Тишину нарушало только похрустывание шагов по земле.
        - Возможно, нам следует начать с другой двери Дворца Созданий, той, что напротив запретного сада? - прошептала Брисеида.
        - Уже пытался - результат тот же.
        Брисеида потерла лицо, и ее движение сопровождалось звенящим ударом бусинок. И все же песня казалась понятной. Где они ошиблись?
        - Давайте установим изображение пагоды обратно в зеркало Чжун-цзуна, - сказал Эней. - Обнаружение лестницы может дать нам некоторые идеи о том, как найти вход в туннель.
        Эней достал зеркала, веревку и топор из-под куста возле Дворца Созданий. Ключ наложницы Ян Гуйфэй легко открыл заднюю дверь павильона. Внутри они обнаружили большое зеркало за высоким занавесом, как и описывал Энндал. На обратной стороне полированного бронзового круга были выгравированы символы фэн-шуй. Но хотя зеркало было большим для своего времени, чуть больше шести футов в диаметре, оно было недостаточно большим, чтобы человек мог «увидеть себя целиком, сидя на лошади», как Ло Шэнь прочитала в книге фэн-шуй.
        - Это не может быть оно, - прошептала она. - Оно слишком мало для зеркала императора Чжун-цзуна.
        - Ты шутишь? - ответил Эней. - Я никогда не видел таких больших зеркал. Оно просто огромное!
        - Но недостаточно огромное, чтобы вместить отражение человека верхом на коне.
        - Это легенда, Брисеида, легенды всегда сильно преувеличивают!
        Брисеида вздохнула, чтобы успокоиться. Он был, безусловно, прав. Ее путала жизнь в двадцать первом веке, где в вестибюле каждого здания установлены зеркала в три раза больше этого. Зеркало Чжун-цзуна, возможно, и было замечательно отполировано, но фигуры химер, отражавшиеся в его бронзовом диске, тонули в тумане несовершенства и искажались каждый раз, когда Брисеида делала шаг в сторону.
        Но, возможно, в этом и была его сила? Подобно бурлящей воде в фонтане в центре Цитадели, искаженное изображение позволило мозгу адаптировать зрение и увидеть другую реальность? Эта мысль вселила в нее надежду.
        Эней уже размещал первое зеркало, размером едва ли больше тарелки, за пределами Дворца Созданий, рядом с павильоном, из которого в первый день вышел министр Сяо. Она помогла ему прислонить его к дереву, чтобы фигуры, отраженные в зеркале Чжун-цзуна, были видны. Им еще предстояло найти идеальное место и угол, чтобы то же изображение было передано вторым зеркалом, находящимся вдоль хорошо охраняемых зданий, и отзеркаливало пагоду. Ее уменьшающиеся крыши возвышались над морем павильонов на другой стороне запретного сада примерно в двухстах метрах. Если план Энндала был верным, то этих двух зеркал было бы достаточно.
        Эней перекинул смотанную веревку через плечо и приставил топор к бедру, готовый к наступлению. Брисеида должна была одна со вторым зеркалом пройти к месту, указанному Энндалом, напротив крыльца, объединяющего высокие стены сада. Эней, оставшись с первым зеркалом, отрегулировал его угол так, чтобы статуи Дворца Созданий отражались в пагоде. Греческий солдат присоединится к Брисеиде, как только перед ним появится лестница.
        Брисеида вытерла потные руки о платье, а затем взяла зеркало. Однако бронза выскальзывала из пальцев, и ей пришлось зажать ее в изгибе руки, чтобы надежнее ухватить. Эней улыбнулся, чтобы ободрить. Она слабо улыбнулась, глубоко вздохнула и отправилась в путь.
        Она шла вдоль деревянного ограждения, обозначавшего границу запретного сада, прислушиваясь к малейшему шуму. Она двигалась как можно медленнее, но в тишине ее шаги казались невероятно громкими, а бусы на лбу звенели как тысячи капель. Время от времени деревянный забор прерывался, чтобы уступить место террасе. Наконец она подошла к трем павильонам, о которых упоминал Энндал. До нее доносились звуки голосов. Она прислонилась к стене первого павильона и посмотрела в сад. Не только веранда во дворе была открыта, но и одна из дверей в самый большой павильон была распахнута. Изнутри доносились голоса. Брисеида выругалась. Энндал поклялся им, что это веранда всегда остается закрытой. Может ли она рискнуть и поставить второе зеркало прямо напротив? Не лучше ли взять третье зеркало и вернуться к первоначальному плану? Но минуты шли, и каждое мгновение, проведенное вдали от игровой площадки, уменьшало их шансы выбраться из этой ловушки невредимыми.
        Она осмотрела небольшое деревянное здание, стоявшее перед верандой на другой стороне грунтовой дороги: едва ли больше хижины, домик обнесен невысокой стеной, которая, должно быть, защищала его от движения ци. Брисеида отступила от деревянного ограждения, просканировала местность, быстро пересекла широкую дорожку и нырнула за низкую стену. Задыхаясь от пыли, она подползла к концу стены. Оттуда была видна вся пагода. Брисеида взглянула на Энея: он был на месте, держал зеркало в руке. Лежа на земле, Брисеида вытащила зеркало из своего убежища, расположила его на расстоянии вытянутой руки и перевернула, чтобы оно уперлось в низкую стену. Самым сложным было найти идеальный угол, чтобы отразить образ пагоды обратно Энею, когда она со своего места не могла видеть ни того, ни другого в зеркале. Брисеида снова отважилась выйти из своего убежища: без молчаливого руководства Энея ей никуда не деться. На мгновение она закрыла глаза и сосредоточилась на голосах мужчин внутри павильона: нужно было убедиться, что они не собираются выходить. Они были слишком далеко, чтобы она могла все понять, но несколько слов
привлекли ее внимание:
        - …Осталось всего несколько дней…
        - …опера…
        - …дезориентирован…
        - …подождите пока…
        Ее любопытство разгорелось, и Брисеида высунула голову над низкой стеной. Прижавшись носом к кирпичам и тяжело дыша, она прищурилась, пытаясь разглядеть силуэты, которые вырисовывались за полуоткрытой дверью павильона. Там стояли не менее четырех охранников. Оранжевые ободки выделяли их в темноте, как будто они были освещены очень слабым закатным солнцем. Странное свечение исходило от предмета, стоящего на табурете в центре комнаты. Брисеида опустилась на землю, сознание помутилось.
        Ее песочные часы.
        От песочных часов исходил такой яркий свет, как будто каждая песчинка была в огне.
        Песчинки не только осветили комнату, но и свободно пролетели по стеклянной восьмерке. Брисеида снова наклонилась в сторону, чтобы встретить взгляд Энея. Несколькими размеренными жестами он попросил ее поторопиться. Брисеида не знала, как объяснить. Она слегка наклонила свое зеркало к нему и указала на двор, надеясь, что он поймет. Эней прищурился, а затем широко раскрыл глаза.
        Раздался страшный рев, за ним последовал другой, полный ярости.
        Брисеида спряталась за стеной. К реву присоединились крики запаниковавших охранников:
        - Что происходит?
        - Что с ним происходит?
        - Осторожно, он может напасть!
        - ТИХО! Он не может до тебя дотянуться! Оставайтесь там, я сейчас вернусь.
        Брисеида оглянулась, чтобы увидеть, как один из охранников вышел из павильона и направился прямо к ее зеркалу. Оказавшись за низкой стеной, она быстро просчитала свои шансы. Сможет ли она переползти на другой конец стены и укрыться, прежде чем он минует веранду? Скорее всего нет. Тем не менее, она бросилась вперед. Ее руки и локти задевали гравий, платье порвалось на коленях. Добравшись до конца низкой стены, она услышала шаги охранника по деревянному полу веранды. Было слишком поздно. Единственным выходом для нее была игра в святую невинность. Как она собиралась оправдать свое положение, лежа на спине в таком месте, она не представляла. Придется импровизировать. Если Энею удастся сбежать, то по крайней мере не все будет потеряно.
        Она уже собиралась встать, когда увидела Энея, молча идущего к ней с топором в руке. Она энергично замотала головой, и он замер. Но он только что чуть не раскрыл себя. Стражник продолжал продвигаться к зеркалу. Если бы он обернулся, то сразу бы увидел Энея. Еще несколько шагов, и охранник сможет увидеть Брисеиду за низкой стеной. Эней устремил свой взгляд на мужчину, словно хищник на добычу, и в мгновение ока бросился к нему. В последний момент он рванул вперед и перевалился через стену вместе с охранником, которого повалил на землю грудью вниз, закрыв ему рот одной рукой, чтобы тот не мог сопротивляться. Брисеида на локтях подползла к Энею, всем сердцем молясь, чтобы другие стражники не заметили ее.
        - Дай мне свой пояс! - мягко усмехнулся Эней, борясь с охранником, чтобы удержать его на месте. - Он не видел меня, ему нужно завязать глаза!
        Брисеида поискала на талии пояс. Она оставила его возле уборной вместе с охранниками.
        - Тогда возьми мой! - ворчал Эней, его лицо покраснело от усилий.
        Упираясь всем своим весом в лопатки охранника, он зажал ему рот одной рукой, а другой прижал его руку к спине, чтобы он не мог двигаться.
        Все еще лежа на животе, Брисеида лихорадочно развязала узел на широком льняном поясе Энея и завязывала им глаза стражнику.
        - Топор!
        Брисеида подползла к топору, упавшему чуть дальше, и вернула его Энею, который рискнул на долю секунды отпустить руку стражника, чтобы схватить оружие. Пользуясь случаем, стражник нанес сильный удар головой прямо в нос Энею, который упал на бок, но не выпустил стражника и потянул его за собой. Эней поднес топор к его горлу.
        - Назови мне хоть одну причину, почему я не должен перерезать тебе горло! - прорычал он.
        Стражник застыл, на острие клинка, приставленного к его коже, уже проступила струйка крови.
        - Что нам теперь делать? - спросила взволнованно Брисеида.
        Дракон перестал реветь. Сколько времени должно пройти, прежде чем стража в домике забеспокоится об отсутствии их товарища?
        - Мое зеркало все еще на месте?
        Брисеида бросила взгляд в сторону Дворца Созданий.
        - Нет, оно упало!
        - Плохо.
        - Но если мы не обнаружим траекторию лестницы с помощью зеркал, мы никогда не найдем первую ступеньку!
        - Мы нашли ее у меня дома. С помощью веревки я буду прощупывать воздух.
        Из носа спартанца потекла кровь. Он сильнее прижал топор к шее стражника и отвел его лицо в сторону, чтобы проговорить ему на ухо.
        - Знаешь, где находится вход в туннель под пагодой? Если сможешь показать нам, мы оставим тебя в живых. Попробуешь что-нибудь выдать, и я без колебаний перережу тебе горло, ясно? Это понятно?
        Охранник кивнул. Эней поднял взгляд на Брисеиду:
        - Нужно очень постараться.
        Брисеида кивнула. Она вся дрожала. Эней кивнул в сторону стражников, находящихся по другую сторону стены.
        - Скажешь нам, когда пора идти.
        Брисеида медленно подняла голову над низкой стеной. Во двор вышли два стражника. Чтобы увидеть ее, им достаточно было повернуться.
        - Ну что? - спросил Эней.
        - Я не знаю, - сказала Брисеида, ее голос охрип, - один просто сидит на табуретке на улице. Кажется, они не собираются заходить внутрь…
        Двое мужчин разговаривали, выглядя обеспокоенными.
        - Они смотрят на нас?
        - Нет, они стоят к нам спиной, но…
        - Идем!
        Брисеида собрала все мужество, чтобы заставить себя встать.
        - Подожди, подожди! Веревка. Сначала свяжи его руки.
        Эней перекатился на бок, чтобы Брисеида могла завести руки стражника за спину. Она развязала один конец веревки, все еще обернутой вокруг туловища Энея, и связала запястья мужчины, как могла, надеясь, что ее импровизированный узел продержится достаточно долго. Эней встал на одно колено, чтобы дать стражнику возможность подняться.
        - Вставай, - медленно сказал он.
        Двое стражников возле павильона все еще разговаривали. Медленно Брисеида, Эней и стражник встали, подошли к деревянной ограде и пагоде. Брисеида никогда в жизни так сильно не потела.
        - Ну что? - сказал Эней, как только они оказались в укрытии. - Где находится этот переход? - Охранник не отреагировал.
        - Где переход! - Эней угрожающе зарычал.
        - Освободи ему рот, - прошептала Брисеида.
        - Нет, он закричит прежде, чем я успею перерезать ему горло.
        - Так давай снимем повязку с глаз, чтобы он мог показать нам.
        - Очень опасно. Он не должен нас видеть.
        - Мы должны сделать либо одно, либо другое, как иначе он укажет нам путь?
        Эней вытер окровавленный нос о плечо.
        - Ладно, хорошо. Давай снимем повязку с глаз. Держись позади меня. Предупреждаю: ты жив только потому, что не видел наших лиц. Если хоть чуть-чуть дернешься, чтобы повернуться…
        Стражник кивнул. Эней бросил взгляд в сторону Брисеиды, которая развязывала льняной пояс.
        - Куда?
        Охранник указал подбородком на один из павильонов, возвышавшихся справа от пагоды. Эней снова крепко сжал шею: не стоило пытаться их обмануть. Стражник продолжал выполнять первые указания. Им нужно пересечь грунтовую площадку длиной более ста метров под открытым небом. Не было рощи, которая украшала бы территорию перед террасами. Ни одна низкая стена не пересекала площадь.
        Место выглядело пустынным. Они не могли больше ждать.
        Эней оттолкнул стражника в спину, топор все еще был у его горла. Брисеида последовала за ним, насторожившись до предела. Они продвигались в тишине, пока не прошли половину пути, как вдруг из-за соседнего павильона послышались голоса со стороны игровой площадки.
        - Принцесса? - крикнул кто-то. - Принцесса, где вы? Принцесса?
        Брисеида и Эней замерли.
        - Они идут сюда, - прошептала Брисеида, ее сердце бешено колотилось.
        Они не успели бы добраться до другой стороны эспланады.
        - Иди и встреть их, - сказал Эней. - Я справлюсь. Если то, что мы ищем, находится там, я сломаю ее.
        Эней сильнее толкнул стражника в сторону туннеля, а Брисеида побежала на голоса. Она достигла угла павильона как раз в тот момент, когда магистрат в сопровождении двух стражников собирался войти на площадь.
        - Принцесса При Цэ Ис! - воскликнул магистрат, и Брисеида напряглась: стражник в руках Энея наверняка услышал ее имя. - Принцесса При Цэ Ис, мы как раз искали вас. Генерал Чу послал нас.
        Кровь закипела в жилах. Их миссия была поставлена под угрозу по вине Менга. Если Чу хотел избежать убийства человека, который служил ему вождем, то Эней должен был найти лестницу и все рассказать двору.
        Магистрат, маленький, пухлый мужчина, не мог не осмотреть ее с ног до головы, обнаружив ее в нижнем платье, задыхающуюся, растрепанную и покрытую пылью.
        - Все в порядке?
        Брисеида все еще держала в руке пояс Энея. Она застегнула его на талии, затем сказала с высоко поднятой головой:
        - Я потерялась. Не могли бы вы проводить меня на игровую площадку?
        Мужчина почтительно поклонился:
        - С удовольствием.
        Только что закончилась первая часть игры в поло. Император, непринужденно восседающий на своем блестящем белом жеребце, шутил со своими соратниками, чиновниками в двубортных туниках и черных фетровых шапочках, сдвинутых на затылок. Среди них были Бай, а также генерал. Менг, увидев приближающуюся Брисеиду, бросил на нее убийственный взгляд.
        - Принцесса При Цэ Ис! - закричал император. - Присоединяйтесь к нам!
        Брисеида поприветствовала его, поискала канцлера Ли. Он тоже был верхом, несмотря на свой преклонный возраст. Она осмотрела толпу в поисках своих друзей и нашла Леонеля среди придворных, рассеянно слушающего речь наложницы. Увидев Брисеиду, он бросил на нее вопросительный взгляд, желая узнать, что произошло. Брисеида незаметным движением указала на пагоду. Четыре его крыши были видны с этой стороны луга. Леонель смотрел на башню, пока Брисеида шла по лугу.
        Лошадь подрезала ее на полпути.
        Менг остановился перед ней, красивый темный жеребец метался в предвкушении.
        - Принцесса, - сказал он холодно, - поскольку ваш наряд указывает на то, что вы не прочь поучаствовать, император приглашает вас присоединиться к его команде.
        Брисеида потеряла дар речи. Конечно, она неправильно поняла. Менг притянул жеребца к себе, чтобы она могла взять поводья.
        - Министр Сяо оказывает вам честь, оставляя свою лошадь вам, чтобы вы могли насладиться игрой, - добавил он с яростным видом.
        Брисеида сделала шаг назад.
        - Но я… я думала, что женщины не играют… Женщины обычно наблюдают, верно?
        - Не здесь.
        Брисеида огляделась вокруг в поисках того, что ее разыгрывают. Она была поражена, увидев наложницу Ян Гуйфэй на прекрасном породистом жеребце. Лиз сопровождала ее, сидя на сизой лошади. Она тоже отказалась от длинных рукавов. Пульс Брисеиды участился.
        - Просто невозможно, - прошептала она, побагровев, - я никогда не сидела на лошади!
        - Но, - возразил Менг, - вы пересекли степь верхом на лошади, разве не помните?
        - Очень смешно! Хотела бы я посмотреть, как ты будешь бороться с тигром голыми руками!
        - Никто не просил тебя принимать это приглашение! Теперь залезай на эту лошадь и не поднимай шума!
        Менг хотел устроить ей разнос за выходку во дворе дворца, она видела это по его глазам. Но придворные вокруг слишком внимательно наблюдали за ними. Генерал очаровывал толпу не меньше, чем наводил на нее ужас, вызывая нездоровое любопытство. Только одно лицо не было повернуто в их сторону: Леонель уставился на пагоду, разинув рот. Брисеида проследила за его взглядом и обнаружила на девятом этаже фигуру Энея. Она почувствовала, как Менг повернулся в седле, чтобы посмотреть, что привлекло его внимание. Рывком она схватила поводья темной лошади.
        - Хорошо! Я поеду на этой чертовой кляче! - Менг повернулся к ней, прищурился.
        - Не разочаруй императора.
        Команды распределились по обе стороны поля для второго раунда. Менг присоединился к императору и брату, впереди которого ехали Энндал и еще пять человек, а на противоположной стороне наложница Ян Гуйфэй и Лиз встретили Оанко, канцлера Ли и шестерых придворных.
        Сердце Бресеиды колотилось, она закатала рукава, чтобы лучше выполнить свою задачу. Ее липкие руки скользили по коже поводьев. Она неловко поймала их, бусины ее головного убора заплясали на лбу, и ее лошадь прыгнула в сторону, раздувая ноздри. Она собрала все свое мужество, сделала шаг к зверю, который внезапно отступил. Мужчина объявил о начале второго раунда. У нее ничего не получится.
        - Эней наверху! - сказал Леонель, подходя к ней. - Я только что видел его! Несколько мгновений назад он все висел над пустотой!
        - Да, я знаю, спасибо, - отрывисто ответила Брисеида. - В следующий раз осторожнее пялься наверх.
        - Черт, как ты думаешь, бинистр Сяо заметил? Он смотрит в нашу сторону. Вечно сует свой нос не в свое дело! Я должен боговорить с ним.
        Брисеида нервно натянула поводья, и ее лошадь снова отскочила в сторону.
        - Этот конь боится меня, я не смогу на нем ездить, - задыхаясь, сказала она, передавая поводья Леонелю. - Давай поменяемся местами.
        Леонель рассмеялся.
        - Кто кого еще боится? Не волнуйся, конь обучен. Просто сиди спокойно.
        - Но я…
        - Дави на бока, чтобы двигаться вперед, и тяни за поводья, чтобы бовернуть и остановиться. Ничего страшного нет. Осторожно, не брикуси язык.
        - Что?
        Без предупреждения он схватил ее за руку, подтянул к седлу, протянул клюшку и ударил лошадь по крупу. Животное подпрыгнуло, Брисеида схватила поводья, ее лошадь подумала, что ее просят остановиться, и замерла на месте. Толчок подбросил Брисеиду вверх, она упала на спину лошади, ее руки запутались в гриве, а сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди.
        - Вперед! - крикнул Леонель, сильнее шлепнув лошадь.
        Животное разозлилось и яростно бросилось вперед. Брисеида схватилась за гриву обеими руками, молясь о том, чтобы продержаться несколько минут, прежде чем упасть. Через несколько шагов она достигла своей команды. Когда она подъехала, Энндал заметил ее тревогу.
        - Оставайся рядом со мной, - шепнул он. - Все будет хорошо.
        Оркестр заиграл ритмичную мелодию, от которой лошади пришли в восторг. Лошадь Брисеиды поскакала вперед под крики толпы придворных, подбадривавших игроков. Через мгновение две группы встретились в центре лужайки. В игре необходимо было следовать за маленьким мячиком, отбивая его клюшками. Император был в восторге от происходящего. Лиз управлялась со своей лошадью с удивительной грацией и мастерством, что привело в восторг повелителя. Но никто не мог превзойти мастерство Оанко в верховой езде. Казалось, что он управляет своим конем только силой мысли. Он сделал невозможной жизнь придворных из команды Брисеиды, которым император поручил его нейтрализовать.
        Брисеиде же понадобилось бы восемь рук: две, чтобы держать поводья, одна, чтобы бить клюшкой, и пять, чтобы удержаться в седле. И все же с каждым шагом ее лошади - единственной из них двоих, проявившей хоть какой-то интерес к мячу, - страх быть затоптанной посреди табуна чудом удерживал Брисеиду в стременах. Или это было благодаря мастерству Энндала? Несколько раз он ловил ее за ворот и незаметно сажал обратно в седло.
        Прозвучали первые слова о перерыве. Брисеида вся дрожала, но все еще держалась в седле.
        - Какой странный способ езды! - услышала она восклицание Ян Гуйфэй, которая проезжала мимо Леонеля и министра Сяо, окруженных толпой придворных. - Неужели на Западе ездят, раскачиваясь из стороны в сторону?
        - Через некоторое время все будут так ездить, вот увидите, - ответила Лиз, незаметно подмигнув Брисеиде.
        Наложница вежливо кивнула, испытав некоторое сомнение.
        - Вы невероятны, - засмеялся канцлер Ли, подъезжая к Брисеиде. - Благодаря вам, принцесса, я никогда не забуду этот день.
        - Игры с мячом - не мой конек, - извинилась она.
        - Не извиняйтесь, хоть раз в игре есть немного остроты! Сейчас публика смотрит только на вас, - добавил он со смешинкой в глазах, после чего перешел на более торжественный тон. - На вас и его Благородную Ясность, разумеется.
        - Я стараюсь изо всех сил.
        - Конечно. Могу я высказать свое мнение? Постарайтесь принять участие в следующем раунде. Генерал, вероятно, забыл сказать вам одну вещь: его Благородная Ясность ненавидит проигрывать, и он ненавидит разочаровываться. Он может стать нервным, что, возможно, серьезно осложнит ваше пребывание в столице.
        Словно услышав, что речь идет про него, император выкрикнул за ее спиной:
        - Принцесса При Цэ! Я подумал, что вы насмехаетесь надо мной! Чего вы ждете? Покажите нам свой прекрасный нрав!
        - Делай большие круговые движения своей клюшкой, - прошептал Ли. - Даже если вы не попадете по мячу, по крайней мере хотя бы создадите впечатление…
        Музыканты уже объявляли о возвращении к игре. В тот же миг лошадь Брисеиды оживилась, а у девушки скрутило живот.
        Она сделала все, что могла. Но создать иллюзию было не просто: нужно было еще приблизиться к мячу до удара по нему клюшкой, да и еще не попасть по товарищам в команде.
        Второй раунд был так же плох, как и первый. Третий не лучше. Брисеида подбадривала себя, сосредоточившись на положительных моментах - она все еще ехала верхом, - но в четвертом раунде император начал серьезно раздражаться из-за ее неуклюжести. Он терял концентрацию, пропускал удары и ставил свою команду в неловкое положение. К всеобщему ужасу, команда соперников вырвалась вперед: такое поражение императора не сулило ничего хорошего. Тогда Ян Гуйфэй открыто высмеяла своего сварливого, вспыльчивого любовника: сам виноват - сам выбирал команду.
        - Если вы управляете своим государством так же, как своими игроками, - прокричала она через все поле, - то будущее Поднебесной империи плачевно!
        К большому огорчению Брисеиды, император гневно заключил, что потомство ее королевства зависит от исполнительности принцессы При Цэ. Он приказал остальным членам своей команды систематически посылать ей мяч, чтобы она могла доказать свою состоятельность.
        - Оставьте свою лошадь в покое и возьмите клюшку обеими руками, если придется! - сказал он, когда она в третий раз промахнулась по маленькому мячу, хотя он катился прямо под копыта ее лошади.
        Оркестр, возможно, вдохновленный ее отчаянными движениями, перешел к еще более зажигательной мелодии. Все взгляды были устремлены на нее. Толпа освистала, Ян Гуйфэй засмеялась, Менг вспотел, все затаили дыхание. Команда наложницы набрала еще два очка. Теперь они были впереди на шесть мячей. Приближался конец последней игры. Император был в ярости.
        Нужно было что-то делать и быстро. Внезапно появился Эней.
        Отчаявшись, Брисеида увидела, как мяч перешел от клюшки Лиз, потом к клюшке Ян Гуйфэй, Бая, Энндала, Оанко и обратно к Ян Гуйфэй, а Эней на вершине пагоды перекинул длинную веревку, которую принес с собой, через перила и махал ею в пустоте, пыттаясь отыскать лестницу. Эней придерживался их плана. Но они не представляли, насколько заметны будут его попытки с большого луга. В толпе импозантный министр Сяо слабо кивал головой, одним ухом слушая пламенную речь Леонеля и с раздражением наблюдая за неудачным началом игры.
        Затем наложница стукнула по мячу наискосок, и все пронеслось как в замедленной съемке.
        Мяч покатился к краю поля, близко к воротам, прямо к пагоде. Сотни лиц следили за развитием событий. Тут же подбежал придворный из команды Ян Гуйфэй. Так близко к воротам, что если бы он сделал свой удар, то игра была бы выиграна, и публика подняла бы глаза к небу, чтобы поддержать победителей. Но он промахнулся, мяч упал в центр пагоды, и некоторые зрители подняли голову, чтобы увидеть, как веревка развевается в воздухе. Находясь на правой стороне поля, Брисеида все еще имела шанс перехватить мяч. Сейчас или никогда.
        Не в силах удержать равновесие, Брисеида ослабила поводья и закричала в уши жеребца, который бросился вперед. Противник приближался, но конь Брисеиды был ужасно быстр и срезал придворного. Мяч тем временем продолжал катиться и удаляться от их пути. Брисеида могла проскакать мимо него. Покачиваясь в седле, она пыталась изменить направление движения мускулистого монстра между ног, который метался на полной скорости. При такой скорости это была пустая трата времени.
        Она, должно быть, ударила слишком далеко от мяча.
        Ее пальцы разжались, выпуская поводья, гриву жеребца и все, что можно. Она схватилась за деревянную клюшку, как за спасательный круг, и понеслась в сторону.
        Она не видела, по какой новой траектории полетел мяч, он едва задел ее. Она увидела газон только тогда, когда земля врезалась в ее нос, и девушка откатилась в сторону. Небо, лужайка, небо. Клюшка, сломавшаяся под ее весом. Тишина, облака, потом император, склонившийся над ней.
        - Мы проиграли.
        У Брисеиды не было сил двигаться. Тяжело дыша после падения, она ждала, что будет дальше.
        - Но я никогда в жизни так удачно не проигрывал.
        Ян Гуйфэй появилась в поле его зрения. Император сказал ей:
        - Я умею выбирать игроков. Возможно, они не всегда побеждают, но у них есть мужество трех драконов.
        Он встал, высоко поднял руки, и толпа приветствовала своего императора.
        15. Хранитель
        Эней уже лежал под одним из сидений, когда они сели в карету, которая должна была отвезти их обратно в дом Менга. Брисеиде очень хотелось спросить его, что случилось, но Энндал решил, что лучше подождать, пока они не окажутся в безопасности в доме Менга. На поле для игры в поло Брисеида, как только смогла, подняла глаза на девять этажей небес. Энея уже не было, пагода выглядела прежней. И было непонятно, прошло ли все успешно.
        Когда они прибыли в поместье генерала, им сначала пришлось обедать в тишине с членами семьи Менга, так как им больше не разрешалось разговаривать с ними. Поскольку генерал решил остаться во дворце, то по крайней мере на некоторое время им удалось избежать нравоучений. После того как Лиз, не обращая внимания на взгляды зрителей, рассказала о своих подвигах в верховой езде, Брисеида согласилась на некоторые процедуры по лечению больной спины, предложенные наложницами. Наконец к середине дня они смогли присоединиться к Энею, который опять притворился больным и лежал в постели.
        - На вершине пагоды нет невидимой лестницы, - сказал он им. - Я обыскал воздух, но ничего не нашел.
        - А стражник? - спросила Брисеида.
        - Он был первым, кто сказал мне, что я ничего там не найду. Я не верил ему, поэтому продолжал искать, но его слова оказались правдой. Как и все остальное.
        - Остальное? О чем ты говоришь?
        - Расскажи нам все с самого начала, Эней.
        - Когда Брисеида пошла навстречу к мужчинам, которые ее искали, я вместе с охранником отправился в указанный им павильон. Внутри, под ковром, дверь-ловушка вела в туннель, как ты и предполагала, Брисеида. Оттуда лестница вела к пагоде, а от нее - внутрь круглой стены и на второй этаж. Я заставил охранника подняться со мной на самый верх, на случай, если там будут ловушки. На вершине я заткнул ему рот своим ботинком, а потом решил, что он, должно быть, один из Элиты, раз охраняет дракона. Поэтому я допросил его.
        - Ты нашел на нем колокольчик и кольцо? - резко спросила Брисеида. - Те, которые Элита использует для общения с химерами.
        - Нет… Я даже не подумал проверить, есть ли у него кольцо…
        Брисеида тоже не подумала об этом, слишком занятая заботами о собственной судьбе, чтобы поразмыслить о том, кто этот стражник. Какой дурой она была! Возможно, у них был шанс увидеть химер. Как же глупо.
        - Когда я спросил его, где находится невидимая лестница, - продолжал Эней, - он, похоже, не понял, о чем я говорю. Я спросил его, зачем была построена пагода, неужели для того, чтобы добраться до сорочьего моста. Он ответил, что девять этажей пагоды воссоздают девять этажей небес, придают силу легенде о ткачихе, но что я не найду ни лестницы, ни перехода. Он поспешно добавил, что только Альфа знает, где находится переход в Цитадель. И когда я сказал, что там все же есть переход, он ничего не ответил. Я обыскал веревкой воздух вокруг пагоды, и когда ничего не нашел, попытался заставить охранника признаться, кто Альфа, но он не сдавался. Затем я услышал, как другие охранники внизу ищут его. Я не мог больше оставаться. Я заставил стражника замолчать…
        - Эней! - воскликнула Лиз. - Ты не мог убить его!
        - Он точно был частью Элиты, - возразил Леонель.
        - Плохое оправдание, жизнь - это жизнь!
        - Я имел в виду, что я снова заткнул ему рот. Наверное, мне следовало бы убить его, но тогда я подумал, что в таком случае не смогу уйти незамеченным. Я решил, что у меня будет больше шансов выжить, если поймают, но и если я никого не убью.
        - Мудрое решение, - заметил Энндал.
        - В конце концов, я думаю, он был единственным из охраны, кто принадлежал к Элите. Достаточно одного человека в группе, чтобы управлять деятельностью Цитадели. В этом мы убедились со жрецами у меня дома и с мастерами фэн-шуй здесь. Охранник, который проводил меня, был единственным, кто знал о туннеле на вершину пагоды, и именно поэтому мне удалось сбежать. Он также был единственным, кто спокойно отреагировал на рев дракона, помнишь, Брисеида? Он сразу же направился к зеркалу, в то время как остальные запаниковали. Когда ты показала мне дракона через свое зеркало, его изображение отразилось обратно в зеркало Чжун-цзуна. Вероятно, именно это и вызвало его, и наш охранник - единственный, кто это понял.
        - Что значит «показала дракона»?
        - То есть ты развернула зеркало не для того, чтобы показать мне дракона?
        - Нет! Чтобы показать тебе мои песочные часы! Песчинками, парящими внутри, как маленькое солнце!
        - А? Так это они светились?
        - Эней, - вмешался Энндал, - ты видел дракона?
        - Да, конечно. Я думал, что именно поэтому ты подала мне знак, Брисеида!
        - Чего? Нет, не поэтому.
        К ужасу добавилась зависть. Эней видел химеру, видел дракона. Она стояла рядом с ним и ничего не заметила.
        - Что ж, по крайней мере это подтверждает нашу теорию о зеркалах, - сказал Эней, оправившись от удивления. Ты смотрела прямо на него и ничего не видела, а я разглядел его в отражении, когда зеркала были соединены с большим зеркалом Чжун-цзуна.
        - Подождите, подождите, - вмешался Леонель, - давайте вернемся назад, хорошо? Что ибенно ты увидел в этом отражении?
        - Чудовище, с гигантской пастью, огромными лапами и когтями…
        - И рыпья чешуя?
        - Он сказал - «рыбья»… - подсказала Брисеида.
        - Не знаю, я недолго его видел, а потом в отражении он выглядел искаженным.
        - Стражник рассказал тебе о драконе?
        - Нет, но… Он был желтый, это точно.
        - С черными болосами? Божет быть, ты видел тигра?
        - У него не было черных полос. Я в этом уверен.
        - Тогда это был лев.
        - В Китае не водятся львы, Леонель, - вмешалась Брисеида.
        - А крылья? У него были крылья?
        - У китайских драконов нет крыльев, Леонель!
        - Нет? Тогда как они могут летать?
        В проеме двери появилась красивая темноволосая головка:
        - Они цепляются за облака своими усами!
        - Ло Шэнь! Что ты здесь делаешь?
        - Это он! - воскликнула Ло Шэнь, выходя из укрытия и хлопая в ладоши. - Именно его я иногда вижу летающим над домом! Он весь желтый, абсолютно желтый!
        - Когда ты в последний раз видела, как дракон пролетал над домом, Ло Шэнь? - спросил Энндал.
        Маленькая девочка на мгновение задумалась.
        - Перед праздником ткачихи!
        - Тогда это может быть он, - заключил Энндал. Леонель обхватил голову руками.
        - Но это также означает, что этот охранник, который видел, как вы устанавливали зеркала, знает, что вы узнали о драконе, - продолжил Энндал. - Он видел Энея, он знает, что принцесса При Це Ис замешана в этом деле, и как только его товарищи найдут его, у него будет достаточно времени, чтобы рассказать другим членам Э…
        Он сделал паузу, посмотрел на маленькую девочку, которая слушала его, широко распахнув глаза.
        - Ло Шэнь, - приказал Леонель, - иди поиграй со своим дядей!
        Ло Шэнь недовольно надулась, злясь на то, что ее отослали.
        - Не волнуйся, скоро будет еще что почитать, Ло Шэнь, - сказал Эней, поцеловав ее руку.
        Ло Шэнь вздрогнула, на ее лице появилась застенчивая улыбка, и девочка убежала.
        - Нужно бежать, - заключил Энндал. - Мы зашли слишком далеко.
        - О, нет. Еще рано! Я только придумал, как нам попасть во дворец!
        - И как же?
        - Я смог поговорить с канцлером Ли в конце игры в боло. Он искал двух актеров с белой кожей на роль принцесс в опере Бенга. Поскольку только мужчинам позволено участвовать, я предложил Энея и себя. Мне пришлось небного попотеть, поскольку Эней не умеет петь, но он согласился. Завтра нас ждут во дворце для репетиции. Вы слышали Энея: наш единственный шанс найти переход Элиты - разоблачить Альфу и заставить ее говорить. Будь то бинистр Сяо или кто-то другой, Альфа находится при дворе. Поэтому мы должны вернуться туда.
        - Даже если мы вернемся, Эней точно не будет рисковать, - сказала Лиз.
        - Почему? Все во дворе прекрасно знают, что мы прибыли сюда вместе. Так что без разницы, кто это будет. Знаешь, что я думаю? Лиз была брава, и Бенг тоже. Элита здесь менее влиятельна, чем в Греции. Они не действуют, потому что не могут. Они ждут боддержки. Брибытие Ань Лушаня, вероятно. Только один из членов Элиты видел Энея и слышал имя Брисеиды. Он ничего не скажет, пока не брибудет генерал Ань Лушань. А вот когда прибудет…
        - Во время представления.
        Все повернулись к Брисеиде.
        - Я услышала разговор охранников перед тем, как дракон зарычал. Я слышала только несколько слов, но теперь они имеют смысл: «Еще несколько дней, опера, дезориентирован, подождите пока еще». Ты прав, Леонель, они в замешательстве. Они не знают, как с нами справиться. Но вскоре к ним придет подкрепление. В день представления оперы Ань Лушань нападет со своими союзниками, и Элите больше не придется действовать в тени. Император будет свергнут.
        - Энндал, - сказал Леонель, - у нас есть возможность действовать и уверенность в том, что несколько дней мы будем в безопасности. Мы должны пойбать Альфу до повторного спектакля, чтобы предотвратить переворот, пока не стало слишком поздно. Мы должны вернуться во дворец!
        - А если Альфа - генерал Ань Лушань? А если он появится в Чанъане именно во время представления?
        - Потом он должен связаться с Бета-Элитой при дворе, чтобы устроить нападение, а мы должны попытаться перехватить его сообщения. В любом случае, мы должны вернуться во дворец.
        - Хорошо, - признал Энндал. - Когда Менг вернется, если окажется, что он не слышал историю о пагоде, вы с Энеем завтра же вернетесь во дворец.
        - Как вы думаете, мы должны рассказать Менгу о том, что произошло? - спросила Брисеида. Оанко кивнул:
        - Если Леонель все еще не верит в присутствие дракона после того, что видел Эней, Менг отреагирует так же и не позволит вам вернуться ко двору.
        Леонель с досадой признал, что Оанко прав.
        Менг не говорил о пагоде.
        Он потребовал объяснений от Брисеиды, которая виновато призналась, что вернулась в пагоду в надежде найти дракона, но безрезультатно. Менг оглядел их всех, понимая, что Брисеида, должно быть, действовала не одна. Он дернул Энея за тунику, на плече которого все еще была кровь, и потряс рукой, словно отпугивая муху. Тогда Эней заявил, что из-за болезни у него носом пошла кровь. Но, вопреки всем ожиданиям, Менг не потребовал подробного рассказа и ничего не сказал, когда Леонель сообщил ему, что будет участвовать в опере с Энеем. Несмотря на суровое лицо, генерал принес им хорошие новости: не получив ответа от Ань Лушаня, который уже должен был прислать голубой мак с гор, император уступил. Теперь у него появилось доказательство того, что генерала северо-восточных армий больше нет на своем посту и что он подвел своего правителя. Поэтому Менг получил карт-бланш на сбор южной армии у городских ворот для подготовки к нападению. На следующий день генерал Чу встречался со своими командирами, чтобы организовать сбор и разослать приказы по провинциям. Его армия будет подготовлена вскоре после оперы. Все, о
чем просил их генерал, - это сохранять молчание до тех пор.
        - Как тебе удалось украсть ключ от Дворца Созданий у наложницы? - спросила Брисеида у Лиз позже, лежа в постели и не в силах заснуть.
        Лиз повернулась к ней и пожала плечами:
        - Таким же образом как и вернула его: Оанко отвлек ее одним из своих странных вопросов, а я рассмеялась и обняла ее за талию.
        - Вы вернули ей ключ? - воскликнула Брисеида, поглаживая складки ткани на своем бедре.
        Конечно, она уже давно переоделась. Она была так занята событиями, что совсем забыла о ключе.
        - Конечно, мы его вернули.
        - Но я вам его…
        - Энндал стащил его, когда пришел помочь, когда ты упала с лошади.
        - Ох…
        Брисеида снова легла, неуклюже устроив голову на каменной подушке.
        - Думаю, это хорошо. Наложница не будет задавать вопросов.
        - Но? - спросила Лиз, почувствовав ее сомнения.
        - Но это также означает, что Эней и Леонель не смогут вернуть зеркало Чжун-цзуна.
        - Да, и это хорошо. История с зеркалом - лишь пустая трата времени.
        - Ты тоже не веришь, что Эней видел…
        - Неважно, верю я в существование химер или нет. Важно то, что они отвлекают ваше внимание от реальной проблемы. А это опасно.
        - Химеры существуют, они…
        - Брисеида, послушай меня! Дело не в этом. Цитадель - мастерица иллюзий, ты сама говорила об этом. Ты видела, как работает иллюзионист? Большая часть его работы заключается не в том, чтобы заставить комнату кружиться, а в том, чтобы отвлечь зрителей на время, чтобы действовать незаметно. Химеры - это отвлекающий маневр. Элита знает, что если они попытаются скрыть все свои действия, то в конце концов их заметят. Поэтому они предпочитают маскировать свои действия легендами. Это успокаивает местную общественность и отвлекает внимание тех бойцов сопротивления, которые достаточно глупы, чтобы поверить в обман. Например, не кажется ли тебе странным, что двери тех павильонов в запретном саду были открыты сегодня, когда Энндал всегда видел их запертыми? А твои песочные часы, светящиеся и выставленные на всеобщее обозрение? Если это часть тайного заговора, то они плохо их охраняли!
        - Солдаты знали, что все собрались на лугу для игры в поло. Они воспользовались моментом и немного расслабились.
        - Да, и Элита также знала, что мы будем там, и что нас будет тянуть пойти и осмотреть дворец, поскольку он был пустынным. Они хотели, чтобы мы увидели их «дракона». Чтобы мы потом упорно искали его. Чтобы мы забыли о других их действиях.
        - Каких действиях?
        - Если бы я только знала… Элита готовится к прибытию генерала Ань Лушаня, но как? Они не ждут терпеливо и не сидят, сложа руки. Я чувствую, есть что-то, что мы упускаем. Оно там, за завесой, но я не могу понять… Тексты, к которым мы имеем доступ, питают местные верования, чтобы сделать людей доверчивыми, боязливыми и поддающимися манипуляции. Элита написала их сама, разумеется.
        Для каждого написанного предложения мы должны спросить себя, в каком направлении Элита указывает нам, и что она пытается от нас скрыть. Мы должны начать с самого начала и задать себе правильные вопросы. Мы знаем, что в легенде о ткачихе говорится о переходе на девять этажей небес. Он отражает переход между реальным миром и девятью уровнями реальности, которые, как мы знаем, ведут в Мир Снов. Элите удалось создать свой собственный переход. Охранник подтвердил это. Но для чего нужен этот переход? Возможно, это просто коридор связи с Цитаделью. Мы должны все пересмотреть: зеркало Чжун-цзуна, песню, которая позволяет нам найти переход, и каждую мелочь из книг, которые нам читала Ло Шэнь. Завтра нам снова придется просить ее о помощи.
        - Элите не нужен переход для связи с Цитаделью, есть и другие способы, - заметила Брисеида.
        Она не решилась рассказать ей о своем общении с Бенджи. Но Лиз в целом согласилась с Энндалом по поводу безопасности.
        - У них есть колокольчики, в которые они звонят, чтобы поговорить с херувимами, которые являются их посредниками в Цитадели.
        Лиз уставилась на нее в недоумении: после такой грандиозной речи Брисеида все еще говорила о химерах.
        Она решила не поднимать больше этот вопрос.
        - Если во время оперы действительно что-то случится, как думаешь, пригодятся ли нам Эней и Леонель на сцене, одетые как принцессы? По крайней мере, они так будут следить за двором… Но я надеюсь, что они будут задавать правильные вопросы.
        - Можешь не беспокоиться, потому что Леонель тоже не верит в химер.
        Лиз кивнула:
        - Я рассчитываю на него.
        Брисеида долго молчала.
        - А ты знаешь, что Бай был ответственен за встречу императора и его наложницы? Канцлер Ли признался мне в этом. Вот почему Менг не выносит своего брата. Потому что Ян Гуйфэй была одной из женщин сына императора: из-за Бая императорская семья была опозорена.
        - И, конечно, Менг не может обвинить императора, поэтому он сваливает все на своего брата, - заключила Лиз. - Ну и характер у него, клянусь… По мне, так не отсутствие приличий беспокоит нашего дорогого генерала. Если он сердится, то потому, что император перестал его слушать в тот день, когда в его жизни появилась Ян Гуйфэй. Политика не сравнится со страстью сердца.
        На следующий день Эней и Леонель ушли рано утром вместе с Менгом. Как только они остались одни, Энндал позвал остальных в свою комнату, чтобы обсудить их новый план действий. Он закрыл дверь и ставни на случай, если Ло Шэнь снова решит побродить вокруг.
        - Вчера вечером я разговаривал с Энеем и Леонелем, давал им советы по поводу двора. Я также узнал, что Леонель несколько дней подряд ходил по улицам Чанъаня, пока мы слушали ученых.
        - Что? - воскликнула Лиз.
        - Он искал тела студентов, оказавшихся в ловушке на Цитадели.
        - Вот же скрытный! Я должна была догадаться. Не в его характере сдаваться…
        - Есть ли что-то еще, что скрыли от меня? Брисеида?
        Ее лицо покрылось красными пятнами.
        - Да? - невинно спросила она.
        - Леонель сказал мне, что ты ходила по рынку с разрисованной кипой бумаг. Объясни, что ты там делала?
        Брисеида расслабилась. Этот секрет был не столь важен.
        - На днях вечером я пришла к Баю, чтобы он объяснил мне, как рисовать с помощью ци - руки, поднятой вертикально кистью, между небом и землей. Именно он отправил меня на рынок в поисках вдохновения. Не думаю, что я чем-то рисковала, следуя его советам.
        Она подумала о своем разговоре с Лиз накануне. Пришлось признать, что наложница доказала свою эффективность, ограждая императора от политики и возможных маневров Элиты. Бай, представляя ее императору, возможно, действовал в интересах Элиты…
        - По крайней мере, я узнаю не больше, чем слушаю придворных ученых, - добавила она. - Я подумала, что если я смогу рисовать с помощью ци, если я смогу почувствовать его, это поможет мне увидеть ци. Чтобы увидеть химеры, поскольку это одно и то же.
        Она старательно избегала взгляда Лиз.
        - Есть ли какие-нибудь результаты? - спросил Энндал.
        - Пока нет. Я знаю, что Менгу не понравится, если я буду проводить время с его братом, но я думаю, что буду продолжать тренироваться. Не стоит упускать зацепки.
        К ее удивлению, Энндал кивнул.
        - Что-нибудь еще?
        Его взгляд упал на Оанко, который покачал головой. Ему нечего сообщить. Брисеида знала, что Оанко продолжал свои эксперименты по контакту с духами всякий раз, когда Энндал поворачивался спиной. Подозревал ли рыцарь что-нибудь? Лиз решила не вступать в разговор. Она поддержала Оанко. Но индеец просто пытался общаться с их союзником, старым человеком пустыни. Была бы актриса так снисходительна, если бы узнала, что Брисеида регулярно посещала сердце вражеской крепости?
        - У нас всего три дня до начала оперы, чтобы найти Альфу и помешать планам Элиты, - продолжил Энндал. - Я вернусь к исследованию Леонеля о храмах Чанъаня. Элита должна где-то прятать тела студентов, запертых в Цитадели. Мы должны были подумать об этом раньше, и я не думаю, что Леонель зашел достаточно далеко. Если я найду тела, то смогу выйти на члена Элиты за пределами двора. Будет легче заставить его признать имя Альфы.
        - Я позабочусь о том, чтобы Ло Шэнь прочитала книги по фэн-шуй и о ткачихе, - сказала Лиз.
        - Женщины дома никогда тебе этого не позволят, - заметил Энндал. - Сегодня утром Менг снова читал им лекцию. Никому не разрешается заводить разговоры о химерах.
        - Но меня не волнуют химеры! - воскликнула Лиз.
        - Я займусь женщинами в доме, - сказал Оанко. - Я знаю, как разговаривать с женщинами.
        Брисеида рассмеялась. Оанко бросил на нее косой взгляд, но она ничего не могла с собой поделать.
        - Ты умеешь удерживать их внимание, это правда, - улыбнулась Лиз.
        - Что ж, давайте попробуем, - сдался Энндал. - Мы отошлем ученых, чтобы мы могли заняться делами. Брисеида, ты можешь продолжать рисовать, но оставайся в библиотеке. Если ты снова сбежишь, мы навсегда потеряем доверие Менга.
        Библиотека показалась Брисеиде пустой, когда она села рисовать. Она с удовольствием воспользовалась бы своим одиночеством, чтобы навестить Бенджи, но ей не хотелось встречаться с ним лицом к лицу теперь, когда он мог ее слышать. У него на уме было только одно - извести ее, пока она не раскроет ему свою личность… Она знала, что он слишком искусен в манипулятивных играх. Да и сам он больше не пытался связаться с ней, хотя она и сказала ему пару слов о великом магическом зеркале Чжун-цзуна… Нет, она собиралась прилагать усилия, быть терпеливой и надеяться, что новое нашествие Энея и Леонеля во дворец принесет им какие-то зацепки.
        Лиз и Оанко отправились на поиски Ло Шэнь. Брисеида издалека видела, как Оанко низко поклонился наложницам и матери Ло Шэнь, Цзя, а затем произнес остроумную фразу, заставившую всех захихикать. Даже если Лиз удастся возобновить их исследования, Брисеида сомневалась, что от этого будет толк, если только актриса не изменит свое мнение о химерах…
        Она со вздохом отбросила свои тревоги.
        - Теперь есть только ты и я, - сказала она черной птице, запертой в клетке. - Ты, я и драконы.
        Она достала своего миниатюрного дракона и положила его перед свитками, пытаясь представить, как он летит над домами.
        Ей было очень трудно сосредоточиться: ушибленная спина и ноющие бедра адски болели. Она все время думала об Энее, которому посчастливилось увидеть настоящего дракона. И все те люди на рынке, которые рассказывали о реальных случаях встречи… Почему ей приходится изображать их на бумаге? Почему она не могла также перейти на второй диск реальности? Брисеида хотела верить в химеры. Она уже верила в них. Этого должно быть достаточно, чтобы изменить ее точку зрения. Я верю в химер, повторяла она про себя, выводя дракона за драконом. Она верила, она верила…
        Фу Цзи выглядел не лучше, чем накануне. Это также обеспокоило ее. Он ответил на приветствие Брисеиды, сидя, как и каждое утро, за своим рабочим столом. Но впервые с момента их приезда он не спросил ее об их исследованиях и не высказал никаких слов поддержки.
        На рассвете Брисеида нашла Ло Шэнь в сушильной комнате, сортирующей кучи рисовых зерен, с палочками в каждой руке. Она предложила гораздо более веселую игру, которая развеселила бы Фу Цзи. Ло Шэнь согласилась. Оставалось выяснить, сможет ли девочка дать Брисеиде то, о чем она просила…
        - Где все?
        Бай стоял на пороге библиотеки, держа под мышкой кисточки с краской.
        - Лиз и Оанко где-то поблизости, а Энндал - в городе. Леонель и Эней репетируют оперу про Менга, - сказала Брисеида, не отрываясь от своей картины.
        - Дорогой Чу Менг! - воскликнул Бай, швырнув свитки из своих рук на журнальный столик.
        Бумаги опрокинули вазу с кистями, которая упала и с громким треском разбилась о пол.
        - Schweige der Vogel! Schweige, verdubbt! Wirst du schweigen, Schwachkobf![1 - Заткнись, птица! Заткнись, дурак! Может, заткнешься, болван? (Пер. с немецкого.)] - в панике закричала птица, летая во все стороны.
        Брисеида выронила кисть.
        - Она… Она говорит! - воскликнула она.
        - Конечно, - вздохнул Бай, подбирая осколки вазы. - Это птица майна. Они гораздо лучше, чем попугаи. И гораздо более надоедливые. Но сам император подарил ее моему брату, так что…
        - Я не понимаю… - сказала Брисеида, подходя к клетке.
        - О, большую часть времени она насвистывает всякую ерунду. Но если ты посмотришь ей прямо в глаза, она может повторить твои слова. Попробуй и увидишь, - сказал он, выражение его лица оставалось отстраненным.
        - Я не понимаю, - повторила она, осматривая птицу.
        Она никогда не изучала немецкий язык, но за свою жизнь слышала его достаточно, чтобы с уверенностью опознать его. Птица говорила по-немецки. Как она могла узнать эти слова?
        Леонель. Конечно. Он сказал им, что он солдат с фронта Первой мировой войны, и Брисеида решила, что он француз. Но он никогда не говорил им о своей национальности… Говорила ли птица по-китайски с момента их прибытия?
        - Я не понимаю! - пискнула птица, испугав девушку.
        - Она сегодня не в настроении, - прокомментировал Бай. - Просто тараторит. Видите ли, слова не приносят пользы без идей, которые в них заложены. Этот летающий вредитель - живое тому доказательство.
        Он постучал по клетке птицы, и она улетела, щебеча: «Schweige der Vogel! Schweige!»
        - Поэты ведут неправедную борьбу, - сказал Бай. Истина находится в другом месте, она скрыта в… в отражении всех и всего. Я помню.
        Бай обошел рисунки Брисеиды, разложенные на полу.
        - Что это за мазки?
        - Вчера во время игры в поло мне рассказали вашу историю, - заговорила Брисеида. - Канцлер Ли сказал мне. Как Менг выгнал вас со двора. Я действительно…
        - Видишь ли ты, как я мучаюсь с такими деталями, прорисовывая каждую рыбью чешую? Смотри! - воскликнул Бай, разворачивая на столе одну из своих картин, на которой был изображен красный дракон, обвивающийся вокруг горы. - Один мазок кисти выражает сущность зверя, оживляет его!
        - Что, если у меня нет способностей к рисованию? - вздохнула Брисеида.
        Девушка наблюдала за Баем краем глаза. Может ли она рискнуть и рассказать ему обо одном из своих открытий, чтобы увидеть его реакцию?
        - Я слышала о еще более быстром способе увидеть ци, - попыталась она. - С помощью зеркала…
        - Что это за бред? Требуется время на то, чтобы почувствовать ци! Нельзя обманывать, даже бабочке приходится быть куколкой, прежде чем она вылупится!
        - Просто у меня так мало времени…
        - У тебя было бы больше времени, если бы ты не тратила его на клоунаду на поле для игры в поло! Давай приступим к работе.
        Нахмурившись, Брисеида снова взяла в руки кисть.
        Она рисовала часами, думая о том, что же Эней и Леонель расскажут вечером.
        Во второй половине дня Ло Шэнь принесла ей надежду со свитком, которого она так ждала.
        - Спасибо, - сказала она, развернув документ, чтобы полюбоваться китайскими иероглифами.
        - Это было просто, - ответила Ло Шэнь не без гордости. - Фу Цзи всегда оставляет их на одном и том же месте.
        - Он подписал? Его почерк узнают? - Ло Шэнь решительно кивнула.
        - Он не подписывает черновики.
        - А ты… Ты уже поиграла с Лиз?
        - Немного, - ответила Ло Шэнь, ее глаза сияли. - Но тссс! Никому не говори об этом!
        Вечером она наконец ворвалась в библиотеку с криком:
        - Они здесь! Они вернулись!
        Она бегом направилась за Брисеидой по дворам, пересекая их, чтобы присоединиться к Лиз и Оанко, которые уже были в комнате своих спутников.
        - Итак?
        - Хорошая новость, - сказал Эней, опускаясь на матрас, - нам дали карт-бланш на выступление. И это очень весело. Плохая новость в том, что за нами присматривают, поэтому мы не можем бродить по дворцу. Возможно, у Элиты недостаточно сил, чтобы атаковать нас напрямую, но у них достаточно сил, чтобы усложнить нам жизнь.
        - Министр Сяо часто навещал нас, - добавил Леонель.
        - Он ведет себя точно так же, как и в первый день в тронном зале: сканирует всех своими большими глазами, изучая каждый эпизод шоу, как будто ищет улики преступления. Он ненавидит нас, это очевидно, и если бы он мог угрожать нам, как угрожал тебе, Брисеида, перед Дворцом Созданий, то обязательно воспользовался бы этой возможностью. Сяо также много общается с тремя мастерами фэн-шуй, которые постоянно прерывают репетиции, чтобы предложить альтернативные варианты постановки, предвещающие славу генерала. Остается только удивляться, почему они так стремятся сохранить героический образ Менга, когда известно, как министр Сяо мешает ему. С самого начала он отказывался раскрыть кому-либо результаты своего расследования деятельности Персидского братства. И Менг прекрасно знает, что именно Сяо заставил императора медлить в созыве южных войск. Бедный канцлер Ли пытается вписать все навязанные ему изменения в сценарий, не потеряв нить повествования… Он мудрый человек, никогда не теряет самообладания и старается видеть во всем только хорошее…
        - Расскажи им и о Бенге.
        - Император вчера дал ему «добро» на все, но сегодня полководцы прибыли с неосуществимыми условиями для размещения своих войск. Один говорит, что нельзя останавливаться вблизи этого города, потому что его глава, двоюродный брат, является родственником Ань Лушаня. Другой утверждает, что определенная провинция находится под юрисдикцией семьи Ань Лушаня и ее обязательно нужно обходить стороной, если обвинения против западного генерала окажутся необоснованными. Каждый час Менг сталкивается с новой проблемой. Командиры уверяют его, что император дал «добро» на пересмотр плана обороны, и каждый раз Менг вынужден бежать в другой конец дворца, чтобы поговорить с императором, который слишком занят, развлекаясь с Ян Гуйфэй. Это сводит его с ума. Он ничего не говорит, но вы бы видели, как он бегает по проходам, словно собирается кого-то убить! К счастью, канцлер Ли на его стороне: сегодня Менг узнал, что Ли отправил письма в три полка солдат, размещенных к югу от периметра, определенного генералом. Он знал, что император будет медлить с решением, и что Менг откажется действовать без его одобрения. Поэтому он
взял на себя инициативу. Полки уже тронулись в путь, что позволит им прибыть одновременно с остальными в окрестности столицы. Министр Сяо в ярости. Менг, очевидно, тоже в ярости, но он знает, что канцлер помогает ему. Но ничего нельзя сказать наверняка: при таком темпе переговоров с командирами остальные южные армии не продвинутся ни на сантиметр до прибытия Ань Лушаня.
        - Я смогла добиться некоторого прогресса в своей работе, - продолжила Лиз. - Я думаю, что мы ошиблись в первом куплете песни ткачихи.
        Землю покинь, спиной к миру иди,
        Туда, где дети все кружат,
        Где в бой миниатюрные титаны спешат.
        И там, где, глядя на них, покой человек обретет.
        Я не думаю, что вам нужно считать шаги от Дворца Созданий, чтобы найти переход, которым пользуется Элита. Я размышляю между двумя вариантами. Это может быть тронный зал, который находится в центре Поднебесной, в центре мира, и поэтому может представлять весь мир. Детьми и миниатюрными титанами в данном случае будут императоры и их дворы, на которые Элита смотрит свысока и которые они могут контролировать. Или это может быть игровая площадка, построенная на земле, на которой люди танцуют и играют в мяч. Я нарисовала план этажа в одном из дворов, чтобы визуализировать пространство, и попыталась представить, куда песня приведет нас в каждом случае. Мне кажется, что, начиная с луга, песня приведет нас ко Дворцу Колокольчиков, о котором ты нам рассказывала, Брисеида.
        - Хорошая теория, - сказал Леонель. - Жаль, что ее нельзя проверить.
        - Неужели нет?
        - Невозможно, - сказал Эней. - По меньшей мере десять человек постоянно наблюдают за нами. Мы даже не можем спокойно пописать.
        Лиз нахмурилась, затем вздохнула:
        - Что ж, в любом случае лучше сосредоточиться на нашей первой цели: обнаружить Альфу и пресечь подготовку к перевороту Ань Лушаня.
        Энндал не нашел ничего особенного. Но открытия Лиз вселили надежду в Брисеиду, которая, за неимением лучшего занятия, работала над рисунками дракона весь следующий день, пока вечером они снова не встретились в комнате парней.
        - Министр Сяо является Альфой, - сказал Леонель. Его нос наконец зажил.
        - Мы внимательно наблюдали за ним весь день. Он слишком нервничает. Он потерял контроль над своими эмоциями, это видно. Альфа не стал бы так реагировать. Если он Элита, он должен быть Бета.
        - Поэтому нам нужно заставить его указать на Альфу, - заявила Лиз.
        - Только вот если он не один из них, и если мы нападем на него, я сомневаюсь, что он позволит нам вернуться, чтобы репетировать оперу на следующий день. Чтобы убедиться в этом, мы должны поймать его за обменом информацией.
        - Даже если бы мы были уверены, - вмешался Эней, - мы никогда не смогли бы приблизиться к нему. Он постоянно окружен магистратами, а вокруг нас по десять стражников.
        - Мы будем продолжать наблюдать за ним, - заключил Леонель. - Но я думаю, что Менг был прав: Ань Лушань - Альфа. Я могу придумать только такое объяснение.
        - А Менг? - спросил Оанко.
        - Он движется вперед, но как улитка. Только три гонца отправились отдавать приказы войскам. Семеро все еще ждут согласия командиров.
        - Я сделала великое открытие, - объявила Лиз, - император Чжун-цзун, упомянутый в книге фэн-шуй, был членом Элиты.
        - Как ты это поняла?
        - Все это есть в тексте, в том, который нам прочитала Ло Шэнь о зеркале императора. Я не думаю, что зеркало действительно существует в том виде, в котором оно описано. Зеркало - это символ, оно представляет деятельность Цитадели. Слушайте внимательно:
        «Когда Чжун-цзун впервые заглянул в зеркало, то увидел всю вселенную, видимую и невидимую».
        Император Чжун-цзун впервые обнаружил невидимый мир Цитадели, скрытый за ее «зеркалом», ее системой иллюзий.
        «Чтобы никогда не забыть увиденное, он выгравировал ее на обратной стороне зеркала».
        Это знаки фэн-шуй, которые традиционно гравируются на обратной стороне зеркал. Цитадель использует мастеров фэн-шуй, чтобы диктовать свои законы. Знаки фэн-шуй являются символами высшей степени манипуляции Цитадели над империей. Император Чжун-цзун вернулся в качестве члена Элиты, чтобы править миром с помощью фэн-шуй.
        «Затем он поставил зеркало перед луной, чтобы она освещала мир, и стал он лучшим императором и был счастлив до самой смерти».
        Я не уверена, что именно здесь символизирует луна, но в остальном все довольно ясно: император поддерживает систему иллюзий Цитадели, то есть ее «зеркало», воссоздавая легенды своего народа и манипулируя ими по своему усмотрению. С точки зрения Цитадели - автора всех этих текстов, - он становится лучшим императором и счастлив до самой смерти. После этого Ло Шэнь прочитала мне несколько отрывков, которые подтвердили мои догадки. А потом в песне говорится:
        «Сквозь магическое зеркало увидишь,
        Мост сорочий тогда ты отыщешь».
        Сквозь зеркало. Не «в отражении зеркала». В песне говорится, что с ее помощью мы можем увидеть переход сквозь иллюзии Цитадели, которые были созданы, чтобы скрыть ее.
        Лиз дала своим спутникам время переварить ее выводы.
        - Если зеркало Чжун-цзуна не существует, как Эней мог увидеть дракона? - спросил Оанко.
        - Я всегда верил в химер, - заметил Эней. - Может быть, я мог просто увидеть его, потому что дракон был там, и моя вера достаточно сильна. Лир рассказал нам, что, для того чтобы увидеть химеры, нужно только верить в них.
        Такое безобидное заявление было для Брисеиды как удар в живот. Теперь ее неспособность видеть химер полностью ее ответственность.
        - Очень интересно, - сказал Энндал, - осталось понять, как все это использовать.
        - Я делаю все, что в моих силах, - искренне ответила Лиз.
        - Мы все стараемся изо всех сил, - ответил Энндал, подняв руки.
        Сам он не обнаружил ни единой зацепки. Рыцарь сохранял спокойствие и уверенность, но Брисеида чувствовала, как внутри него нарастает разочарование. Это же чувство вызывало у нее желание разграбить библиотеку, встряхнуть Бая, что есть силы, и яростно надрать задницы его драконам, чтобы они вырвались из своих пергаментов и наконец-то показали себя во всей красе. На следующий день она больше кромсала бумагу, чем рисовала, и смотрела на Бая каждый раз, когда он смотрел на нее.
        - Завтра, - вздохнул Леонель вечером. - Опера, и все, что может произойти дальше… Наконец-то гонцы Менга отправились предупредить все войска. Но боюсь, что уже слишком поздно.
        - Я поговорю с Менгом, - говорит Энндал. - Он должен знать, что до нас дошли слухи об опере.
        Лиз кивнула, выглядя обеспокоенной.
        - Чем больше я слушаю Ло Шэнь, тем больше думаю, что брат Менга, Бай, должен быть одним из Элиты. Стражник сказал Энею, что пагода придает силу легенде о ткачихе. Элита стремится усилить значение истории, сделать ее реальной. И нет ничего более эффективного в оживлении легенды, чем ее воплощение самим императором. Действительно ли это удача, что император влюбился в Ян Гуйфэй? Бай познакомил их, напоминаю. Легенда, со своей стороны, смягчила народ относительно истории любви их императора. Двор прощает императору отсутствие политической жизни, ничего не делает, чтобы расшевелить его, а Элита получает больше пространства для маневра. Легенда и реальность питают друг друга на благо Цитадели. Это убивает двух зайцев одним выстрелом, и все благодаря внедрению Бая.
        - А как насчет наложницы Ян Гуйфэй?
        Лиз покачала головой:
        - Там искренняя любовь.
        - Я провожу свои дни с Баем, - ответила Брисеида. - Он просто рисует. Он не является частью Элиты.
        Лиз приподняла бровь:
        - Без давления Менга Бай все еще был бы при дворе, рядом с императором. Бай вполне мог попытаться устроить убийство своего брата, поскольку Менг - единственное препятствие для его бессрочного возвращения ко двору. Тот, кто дерзок, кажется непринужденным в любых обстоятельствах, но вынужден лавировать под радаром, потому что его поймали в ловушку в его собственной игре.
        - Зачем тогда он учит меня рисовать? Это бессмысленно!
        - Пока ты рисуешь, ты не думаешь о загадках Элиты.
        - Поэтому мы просто свяжем его и заставим рассказать все об Альфе, - предложил Эней.
        - Даже если бы он был частью Элиты, я не думаю, что Бай стал бы тем, кто так легко разглашает тайны, - ответила Брисеида.
        - Он прекрасно знает, что Менг никогда не позволит нам причинить ему вред, - заявил Энндал.
        - Нам нечем шантажировать его.
        - Единственный способ разоблачить его - поймать с поличным…
        - …Пока же он просто рисует весь день.
        - Ну, не надо так забивать себе голову, - сказал Леонель. - К завтрашнему вечеру нам все станет известно…
        На следующий день Брисеида отправилась в библиотеку еще более растерянная, чем прежде. Лиз умела найти нужные слова, чтобы убедить. Но она также была способна ошибаться. Она ошиблась насчет химер. Она может ошибаться насчет Бая.
        Во внутреннем дворе, рядом с библиотекой, дверь в кабинет Менга была открыта. Брисеида заглянула внутрь и недовольно скривилась. Свернутый свиток со стихотворением Фу Цзи, который она положила на стол вместе со стихотворением студента с рынка, спрятанный среди других свитков со стихами, все еще был там. Каждый день Менг читал некоторые из них, но стопка росла слишком быстро. Мало-помалу свиток Фу Цзи, узнаваемый по коричневой бумаге, исчез под горой свитков. На этот раз Брисеида вытащила стихотворение из-под кучи и положила его сверху на виду у всех. Если они потерпят неудачу в роли борцов сопротивления, по крайней мере она могла бы облегчить бремя молодого человека. Она не позволит Менгу уйти, не дав Фу Цзи шанса блеснуть.
        Бедный сын Менга выглядел таким же бледным, как и всегда. В последние несколько дней он решил запереться в своей комнате, чтобы сосредоточиться на работе. Брисеида видела его только во время еды: он опускал глаза в тарелку и молча ел…
        Бай уже был в библиотеке.
        Брисеида молча села на свое место, положила кисть на бумагу и притворилась, что ищет вдохновение, наблюдая за Баем. Она мысленно прокручивала каждый из их разговоров, представляя его в роли члена Элиты. Брат Менга, несомненно, был более внимательным, чем можно было судить по его пьяному поведению. Возможно, именно поэтому Менг так настороженно относился к нему. Художник очень удачно подобрал слова и в первый же вечер во дворце повел за собой весь мир, унизив Менга, не подавая виду, что сделал это своим стихотворением.
        Бай оставался невозмутимым. Она ждала полчаса, прежде чем прочистила горло:
        - Бай? Почему я рисую?
        - Чтобы помочь твоему разуму поверить в то, что уже знает твое сердце.
        Брисеида с подозрением ждала продолжения. Но он больше ничего не сказал. Она не знала, как снова начать разговор. К середине дня, зная, что оперное представление уже скоро, Брисеида забыла об осторожности.
        - Леонель и Эней говорят, что магистраты тратят много времени на то, чтобы изменить историю оперы Менга. Они изображают его непобедимым, сверхчеловеком и безжалостным. Он отражает целые армии одной лишь своей волей, поднимает желтую реку, чтобы наказать продажных купцов… Для человека, презирающего фольклор, это уже чересчур, не находите?
        - Может быть.
        - Как ты думаешь, почему они так сильно утрируют?
        - Не так уж сильно они утрируют. Просто посмотри на Менга.
        - Он просто так выглядит. Он меня не пугает. И ты тоже.
        - Это правда, - весело сказал Бай. - Мы формируем наши легенды, а они, в свою очередь, формируют нашу славу. Надо разобраться, кому выгоден этот маскарад.
        - А ты знаешь, кому это выгодно?
        Он не потрудился ответить.
        - А ты пойдешь на представление?
        Бай улыбнулся и начертал еще одну строчку на пергаменте.
        - Может быть.
        Голос Менга, раздавшийся снаружи, прозвучал как раскат грома.
        - Ты думаешь, что я не смогу узнать стихотворение собственного сына?
        - Генерал…
        - Нет, Лян, нельзя так играть с людьми, особенно с собственным отцом! Это непростительно!
        - Что ж, герой нашей семьи вернулся, - заметил Бай, обмакивая кисть в тушь.
        - Мне нужно… кое-что сделать, - сказала Брисеида, вскакивая на ноги. Она последовала за сердитым голосом Менга в соседний двор.
        Сидя в тени, прислонившись спиной к стене, Фу Цзи смотрел себе под ноги. Он слушал нескончаемую проповедь отца, обливаясь потом. Стоя рядом с крупным мужчиной, его шурин, Лян, переминался с ноги на ногу, испытывая неловкость. Он поднял один из свитков, упавших к ногам Менг.
        - Это единственное стихотворение, которое он вам прислал? - проговорил он в перерывах между всплесками наставлений.
        - Единственное и последнее!
        - А вот это, генерал, вы читали? Это смертельная угроза!
        - Верно, спасибо, не заметил.
        - Что вы собираетесь делать?
        Менг повернулся к своему зятю.
        - Неподписанная угроза исходит от человека, который боится. Это не тот соперник, о котором мне нужно беспокоиться.
        - Генерал, я знаю, что вас не впечатляют такие вещи, но…
        - От человека, который пишет стихи, подобное выглядит крайне неуклюже! Монстр уничтожит твой архетип! Он издевается над поэзией! Дай мне поговорить с моим сыном, Лян, хорошо?
        Волоски на руках Брисеиды встали дыбом. Она давно не слышала термина «архетип». Она полностью отказалась от этого направления исследований после того, как открыла для себя фэн-шуй.
        - Фу Цзи, - сказал Менг, - я не хочу, чтобы ты снова пытался сделать что-то подобное! Ты слышишь меня? Смотри на меня, когда я говорю с тобой! И при этом изображаешь из себя взрослого, стараешься, ведешь себя как мужчина! Ты - позор для этой семьи! Как будто у меня и так мало Бая! Лян, в мой кабинет!
        Вскоре Фу Цзи оказался один во дворе. Он не сдвинулся ни на сантиметр, уставившись в землю. Брисеида подошла к нему.
        - Менг не выглядел очень довольным, - сказала она неловко.
        Фу Цзи посмотрел на нее красными глазами, которые резко контрастировали с его побледневшим лицом.
        Она прочистила горло.
        - Фу Цзи, я думала, что поступаю правильно, мне так жаль. Это я положила твое стихотворение на его стол… Я хотела дать тебе шанс. Я действительно не думала, что он так отреагирует… Я пойду и поговорю с ним. Думаю, он послушает меня.
        Фу Цзи не сразу ответил тихим голосом:
        - Простите, принцесса, мне нужно побыть одному.
        Медленно он встал. Когда он уходил, то прошел мимо Ло Шэнь и ее матери Цзя, вошедших во двор, и не заметил их. Ло Шэнь улыбнулась своему дяде, но тут же отшатнулась, увидев выражение его лица.
        - Он получил стрелу? - спросила она, волнуясь, и повернулась к маме.
        - Стрелу? - повторила Брисеида.
        - Так говорят, когда кто-то болен, - объяснила Цзя. - Нет, милая, Фу Цзи просто немного грустит.
        Брисеида не собиралась этого допускать. Она вошла в кабинет Менга, который беседовал с Ляном.
        - Ты думаешь, я слепой? - сказал он. - Что ты хочешь, чтобы я сделал, Лян? Чтобы забился в угол?
        - Вы сказали мне в день, когда был найден перс, что наступление Девэя на севере должно было состояться. Прошло семь дней. Мы уже должны были получить от него почтового голубя с отчетом…
        - Я знаю это, Лян, - резко оборвал его Менг.
        Лян вдохнул и продолжил:
        - Я прошу вас отнестись к этой угрозе серьезно, вы потеряете… - Он сделал паузу, увидев на лестнице Брисеиду.
        - Все в порядке, принцесса? - спросил он. - Как продвигаются ваши исследования?
        - Успешно, - ответила она фальшиво уважительным тоном.
        - Хорошо. Я доволен.
        - А как насчет вас?
        Лян понял, что он мешает. Он незаметно ускользнул, пока генерал объяснял, как обстоят дела.
        - Первые войска прибудут на место завтра вечером. Остальные должны прибыть не раньше, чем на следующий день. Энндал рассказал мне о вашем беспокойстве по поводу оперного театра, но дозорные, выставленные в трех днях пути от города, не сообщили ни о какой аномальной активности. У нас еще есть немного времени, прежде чем мы встретимся с Ань Лушанем.
        - Менг, - прервала его Брисеида, - это я виновата, а не Фу Цзи. Это я положила его стихотворение на твой стол. Другие экзаменаторы не хотят их читать, потому что он твой сын.
        Генерал кивнул, а затем сказал, как бы между прочим:
        - Я не знаю, что хуже. Что он намеренно пытается обмануть меня, или что он не в состоянии позаботиться о защите своих собственных текстов.
        - Я искренне надеюсь, что Девэй добрался до Севера, - сказала Брисеида. - Но у тебя есть еще один сын, и он рядом с тобой. Почему ты так строг к нему? Он хочет только радовать тебя!
        - Фу Цзи достаточно взрослый, чтобы прийти и поговорить со мной, если у него проблемы, Брисеида! Сделай одолжение и не вмешивайся!
        - Ты не заслуживаешь своей семьи, Менг.
        Почему она так беспокоилась о Фу Цзи? Она чувствовала, что вот-вот взорвется. Она не дала Менгу времени ответить и убежала, пока у нее не сдали нервы. Она ходила из одного двора в другой, чтобы успокоиться, машинально доставая письмо отца, спрятанное в складках платья. Впервые с момента прибытия в Чанъань она развернула бумагу и прочитала несколько строк. Тут же по ее щекам потекли слезы.
        В соседнем дворе танцевали две наложницы с перьями на голове, под аккомпанемент барабанов Оанко.
        - Он обещал научить их танцу, который исполняют у него на родине, если они научат его местному танцу, - крикнула Лиз, которая хлопала в ладоши, сидя на скамейке. - Ло Шэнь занята, поэтому мы просто отдыхаем до вечера.
        Брисеида кивнула в ответ, думая, что сможет сбежать, но Лиз поймала ее за запястье.
        - Что с тобой не так? Иди сюда, - сказала она, заставляя ее сесть рядом с собой и обнимая ее. - Неужели именно предстоящее представление привело тебя в такое состояние? Не волнуйся. Мы всегда справлялись. Что бы ни случилось, мы всегда можем что-нибудь придумать.
        - Дело не в этом, - фыркнула Брисеида, материнский тон Лиз вызывал у нее смех.
        - Что это у тебя? Письмо твоего отца? Ты поэтому плачешь?
        - Из-за отцов вообще.
        - Понятно. Вот, - сказала она через минуту, - у меня есть кое-что, что должно тебя развеселить.
        Она достала из кармана маленькую коричневую таблетку и протянула ее Брисеиде.
        - Тебе повезло, что у меня осталась одна, я расстреляла почти весь свой запас в пустыне. Осторожно, не подавись.
        - Что это?
        - Попробуй и дай мне знать, как тебе.
        Брисеида с опаской взяла таблетку и сунула ее в рот. Вдруг она раздулась и превратилась в огромный зефир в шоколаде. Брисеида с трудом закрыла рот.
        - Неплохо, правда? - засмеялась Лиз. - Лучше всего помогает контролировать режим питания, особенно во время съемок, когда все наблюдают за тобой.
        Возле танцевальной площадки Оанко улыбнулся ей, не переставая играть на барабане для наложниц.
        - Шпашибо, - ответила Брисеида, складывая письмо отца, - мне уже лучше… Пойду-ка я прилягу перед выступлением. Нужно быть в форме.
        - Иди, - ответила Лиз, поцеловав ее в лоб.
        Зефир был настолько большим, что его невозможно было жевать. Брисеида размышляла, как проглотить его или избавиться от него, когда поняла, что пришла не в тот двор. Она никогда раньше не была на этой стороне участка. Она все еще пыталась сориентироваться, когда услышала шепот голосов. Разговор подходил к концу.
        - Все произойдет быстро, - услышала она. - Мы должны сделать это сейчас, иначе будет слишком поздно. Встретимся там, пока я достану припасы.
        Брисеида замерла. Ответа она не услышала, но вскоре силуэт Ляна вырисовывался во дворе. Зять Менга решительным шагом шел к входу в дом. В павильоне, откуда доносились голоса, никого не осталось. Брисеида подхватила платье и побежала за Ляном.
        Она последовала за ним за пределы поместья, пробираясь среди повозок, мулов и лошадей по главной аллее, и чуть не потеряла его, когда он перешел через деревянный пешеходный мостик в огороженное стеной место. Он прошел по узкому переулку, петлявшему между домами, вошел на красную веранду, выходившую во двор, куда более скромный, чем великие обители поместья Менг. Спрятавшись за беседкой, Брисеида увидела, как он вышел через несколько минут с кошельком в руке. В спешке он оставил дверь на веранде открытой. Она осторожно вошла.
        - Здесь кто-то есть? - неуверенно спросила она.
        В дальнем конце двора, усеянного зелеными растениями, был проем, ведущий в темную кухню, через который пробивался луч солнечного света. Брисеида обошла стол из массивного дерева, загроможденного грязной посудой. Слева маленькая двойная дверь вела в сушильную комнату размером с закуток. Возле окна на полках были навалены глиняные горшки. Брисеида потерялась во времени, изучая их содержимое. Здесь были десятки порошков с резким запахом и цветом плесени, зелья, которые выглядели неважно… Что Лян мог делать с таким арсеналом? Знал ли Менг об этой странной коллекции? Было ли это еще одним древним искусством, о котором она не знала?
        С улицы донеслось ворчание. Брисеида резко закрыла горшочек. Выбираться было уже поздно. Она бросилась в сушильную комнату, оставив дверь приоткрытой.
        Через несколько мгновений вошел Лян, поддерживая Фу Цзи за плечи.
        - Подожди, мы почти пришли, - поспешно сказал он, сметая одной рукой со стола всю посуду на пол.
        Фу Цзи обильно потел. Его лицо скривилось, он держался за живот, как будто его ударили мечом. Лян помог ему лечь, расстегнул пояс его туники и сорвал с него рубашку. Фу Цзи выпрямился и посмотрел на свой живот.
        - Становится хуже, - простонал он.
        - Безумец, я предупреждал тебя! Уже почти конец, мы ждали слишком долго.
        - Я думал, что со временем все пройдет, и меня занимало что-то другое. Но внезапно стало хуже…
        - Из-за ссоры с отцом напряжение ускоряет процесс. Не волнуйся, я все улажу, - сказал Лян, тщетно пытаясь скрыть беспокойство.
        Он бросился к полкам, чтобы взять несколько мисок, а Брисеиде удалось получше рассмотреть Фу Цзи. Огромное темно-красное пятно тянулось от нижней части его живота до верхней части груди. Посередине, около пупка, под кожей, казалось, расползался прыщ, точно такой же, как и пятно, появившееся на шее Брисеиды перед ее прибытием в Цитадель.
        Лян достал из сумки банку, налил несколько капель жидкости в миску, добавил ингредиенты, в спешке опрокидывая баночки.
        - Лян! Что происходит? - воскликнул дрожащий Фу Цзи, глядя, как Лян лихорадочно разминает в ступе растение.
        - Еще несколько секунд, еще несколько секунд, - бормотал Лян, высыпая белый порошок и добавляя немного воды в другую миску с растением.
        Он размял все это, половину смеси уронил, когда повернулся к Фу Цзи, остальное поймал пальцами и тремя движениями распределил по животу юноши. Затем он взял вторую чашу и помог Фу Цзи подняться на ноги.
        - Я подожду тебя на другой стороне, - сказал он. - Не бойся. Расслабься.
        - На… На другой стороне? - повторил Фу Цзи, который теперь дрожал с головы до ног. Он схватил своего шурина за руку.
        - Лян, я выздоровлю, правда? Все будет хорошо?
        Лян вспотел не меньше, чем он сам. Чаша в его руке дрожала.
        - Я не знаю, Фу Цзи, - сказал он шепотом.
        - ЛЯН! - в панике закричал Фу Цзи.
        Пятно внезапно начало расти. Багрово-красный цвет распространялся по плечам, шее…
        - Пей! Сейчас же!
        Лян насильно влил напиток в рот Фу Цзи, и тот выпил его одним глотком. Лян помог ему лечь. Пятно перестало расти, и Фу Цзи потерял сознание.
        В течение бесконечной секунды Лян стоял неподвижно, напряженно, его взгляд был прикован к Фу Цзи.
        Затем, как раз когда Брисеида собиралась выскочить из шкафа, Фу Цзи внезапно сел, глубоко вдохнув, словно выныривая из кошмара. Лян тут же помог ему встать.
        - Все в порядке, - сказал он с облегчением, улыбаясь. - Все кончено. Ты справился, ты вернулся.
        - Где я? - в недоумении сказал Фу Цзи, озираясь по сторонам. Через несколько мгновений пятно на его животе уменьшилось и полностью исчезло.
        - Ты дома. Я Лян, твой зять. Ты в Чанъани, в эпоху Поднебесной империи. Я - хранитель, я здесь, чтобы служить тебе. Теперь все будет хорошо.
        Он принес таз с водой, смочил в ней тряпку и провел ею по лбу Фу Цзи. Все еще задыхаясь и дрожа, молодой человек позволил ему сделать это. Но вдруг его взгляд изменился. Он внезапно успокоился и уверенной рукой взял ткань из рук Ляна.
        - Вот и все, я все вспомнил, - пробормотал он. Он повернул голову прямо к сушильной комнате.
        - Она там.
        - Кто? - спросил с удивлением Лян.
        Фу Цзи вскочил на ноги, подошел к двери и с грохотом открыл ее.
        - Здравствуй, Брисеида.
        16. Ученики балетной школы
        Брисеида никогда не видела в глазах Фу Цзи такого холода. Остатки зефира проскользнули в ее горло.
        - Ты не говоришь по-китайски, да? - сказал он, его интонация была полностью под контролем. - Ты - часть сопротивления. Тебе лучше уехать, пока есть возможность.
        Брисеида вылезла из сушилки и улыбнулась Ляну, который ошарашенно смотрел на нее.
        - Ты… ты был в Цитадели? - сказала она, повернувшись к Фу Цзи. - Как это возможно?
        - Ты прекрасно знаешь как. Я только что прожил девять месяцев за пределами времени.
        - Укус комара, - поняла Брисеида, - это был не укус комара… Это была стрела … Но… Я сама нахожусь в путешествии. Как ты мог пройти мимо меня?
        - Время зависит только от опыта человека. Так получилось, что в своем путешествии ты наткнулась на мою точку отправления, которая также является моей точкой возвращения. Брисеида, - сказал он с равнодушным лицом, - не относись к моим словам легкомысленно. - Тебе и твоей группе не рады в Чанъане. Оставьте моего отца в покое и уходите.
        Брисеида обдумала его слова, прежде чем ответить.
        - Твой отец путешествовал с нами с самого начала. Он - часть сопротивления. Я не думаю, что он сможет остаться, если мы сейчас уйдем. Я даже не уверена, что мы сможем обойтись без моих песочных часов. Мне нужно вернуть их.
        - Я ничего не могу сделать для тебя, за это отвечает Альфа-Элита.
        - Кто является Альфой? Генерал Ань Лушань? Министр Сяо? Бай? Лян? - Она повернулась к последнему:
        - Это ты рассказываешь Сяо обо всем, что мы делаем, так? А недавняя угроза смерти? Ты принес записку Менгу? Почему ты это сделал?
        - Он хотел дать моему отцу шанс избежать самого худшего.
        - У Альфы есть план, и он собирается осуществить его во время оперы, не так ли? В послании с угрозами ты сказал, что «монстр уничтожит твой архетип». Архетип мужества и праведности, который олицетворяет Менг, защитник порядка? Почему ты сказал, что монстр нападет на оперного героя? Что произойдет?
        Фу Цзи стоял перед ней, плечи расправлены, глаза неподвижны, приняв позу, которой Брисеида научилась в Цитадели на занятиях по вопросам власти и авторитета. Он выглядел на пять лет старше и на несколько сантиметров выше.
        - Я позволю вам уйти. Но не заставляйте меня жалеть об оказанном жесте.
        - Что они говорят о сопротивлении? У нас ничего нет против Элиты, понимаешь? Я сама была студенткой некоторое время. Мы не делаем ничего плохого, мы просто пытаемся понять, почему Цитадель хочет все контролировать. Знание - благо для всех, оно не должно быть скрыто за стенами, как Цита…
        Фу Цзи схватил ее за воротник, приблизив девушку к своему сердитому лицу.
        - Уходи, пока я не разозлился!
        Он подтолкнул ее к выходу и захлопнул дверь за ней.
        Брисеида пронеслась по переулкам, вышла на проспект, побежала, задыхаясь, между повозками, мулами и лошадьми к владениям Менга. Она сразу пошла в свою комнату. Ей нужно было поговорить с Бенджи.
        Можешь ли ты проверить реестр китайских студентов? - написала она, не дождавшись, пока отдышится.
        Почему она не подумала об этом раньше? Имена членов китайской элиты и слово «Альфа» обязательно должны были быть указаны на полках, которые заполняли проводники. Это был ее последний шанс найти Альфу, пока не стало слишком поздно.
        - Отвечай, давай же, отвечай… - шептала она, держа перо между пальцами так, словно от него зависела ее жизнь.
        Через несколько секунд ее зрение затуманилось, и перед ней появился Бенджи, в обычной круглой комнате. Он позвонил в свой колокольчик кольцом, находящимся на пальце, на мгновение замолчал, а затем ответил, уставившись в точку немного правее Брисеиды:
        - Зачем?
        - Затем! Мне надо знать!
        - У меня нет доступа к Азиатскому переходу. Извини.
        Брисеида обхватила голову руками. Она знала Бенджи достаточно хорошо, она знала, что он говорит ей правду.
        - Обладает ли Альфа-Элита всей полнотой власти над Бета-Элитой?
        - Еще один хороший вопрос. Но почему тебя это интересует?
        - Бенджи! Мне нельзя терять ни минуты!
        - Бета-Элита руководит химерами, чтобы влиять на людей. Альфа напрямую направляет людей. Если возникает необходимость в сотрудничестве между ними, то благодаря значительному превосходству знаний Альфа-Элита становится естественным лидером.
        Брисеида была ошеломлена. Кати упоминала о химерах, когда они встречались в последний раз, но до этого Бенджи даже не допускал мысли об их существовании…
        - Откуда ты так много знаешь?
        - Я перешел на третий месяц.
        - На третий месяц? Уже? Да… Это многое объясняет, все логично… А химеры?
        - По крайней мере я знаю, что ты не одна из них.
        - А хранители? Ты знаешь, кто они такие?
        - Какие хранители?
        - Человек дал что-то выпить молодому парню, который потерял сознание, а через секунду очнулся, зная все о Цитадели. Мужчина объяснил, что он сопровождал его в путешествии, и что теперь он служит у него в качестве хранителя. Молодой человек стал членом Элиты.
        - «Где это произошло?» - Брисеида сомневалась.
        - Это не имеет значения, - наконец сказала она.
        Бенджи задумчиво кивнул. Брисеида начала терять терпение. Наконец он сказал:
        - Я никогда не слышал о стражниках, но помню, что перед прибытием в Цитадель я встретился с доктором. Он хотел изучить мое красное пятно, ему показалось, что оно очень интересное. Он дал мне успокоительное, а потом… Я не помню. Я прибыл в Цитадель.
        Доктор Мулен. Ну, конечно.
        Кровь запульсировала в висках Брисеиды. Беспорядочные воспоминания хлынули в ее сознание, как удушающая, туманная масса. Во сне, который она видела наяву в Греции, херувим, выдававший себя за ее отца, объяснил, как «исполнитель» готовится к процессу перехода. Он рассказал ей, как исполнитель передавал информацию о будущем ученике проводникам в Цитадели, а затем следил за здоровьем избранного. Он объяснил, как исполнитель будет сопровождать ее во время перехода, вводя сыворотку для ускорения отделения души от тела. Во время этого сна Брисеида пережила столько тревожных событий, что забыла, какова была бы роль доктора Мулена, если бы отец сам не взял на себя ответственность отправить ее в Цитадель. Методы Ляна могли быть не совсем те же, но не было сомнений, что он и доктор Мулен находились в одинаковом положении. Они хранители.
        - Мне нужно знать прямо сейчас, как хранители связаны с Цитаделью, как получить от них информацию, и что им известно о действиях Элиты. Это срочно.
        - Брисеида!
        Она подпрыгнула при звуке своего имени. Но Бенджи не отреагировал. Голос доносился из Китая, из ее комнаты.
        - Брисеида, я давно тебя ищу! Остальные уже ушли, поторопись, мы пропустим начало!
        - Прости, мне нужно идти…
        Она закрыла глаза и снова открыла, увидев перед собой Оанко.
        - Когда ты сконцентрирована, необходимо много сил, чтобы оторвать тебя от работы!
        - Оанко! Я должна сказать тебе…
        - После. Карета ждет тебя во дворе.
        - Куда вы направляетесь? - воскликнула Цзя, когда они бежали через главный зал.
        - На представление.
        - Нет-нет-нет, - ответила беременная женщина, схватив Брисеиду за плечи. - Принцесса не ходит в оперу в костюме простой девушки.
        - Но мы опаздываем.
        - Лучше приехать после начала спектакля и хорошо выглядеть, чем приехать раньше и погубить репутацию генерала.
        - Ты прекрасна, как ткачиха, - сказала Ло Шэнь, заправляя цветок в волосы после бесконечного получасового одевания, макияжа и укладки. В карете у Брисеиды было достаточно времени, чтобы подробно рассказать Оанко о том, что она только что видела, прежде чем войти во дворец. Преображение Фу Цзи, роль Ляна и его откровенное угрожающее послание. Нападение должно было произойти во время оперы, в этом Брисеида была уверена.
        Представление уже началось. На возвышенной сцене в центре большого двора архетипический генерал завороженно смотрел на зрителей. Он громко кричал, вращая посохом, чтобы отбиться от своих противников, мужчин с лицами, раскрашенными в красный, белый и зеленый цвета, которые очень хорошо выполняли сальто. Несмотря на головокружительное мастерство акробатов с раскрашенными лицами, генералу всегда удавалось поразить их насмерть. Они падали вокруг него, как мухи, в идеальном ритме с барабанами оркестра.
        Сидя в первом ряду рядом с императором и наложницей Ян Гуйфэй, Менг оставался невозмутимым. Его взгляд был прикован к его коллеге с разноцветной кисточкой, он не повернул головы, когда Оанко и Брисеида прошли по проходу на виду у всех, извиняясь с неловкими улыбками, чтобы присоединиться к Лиз и Энндалу в задней части двора, в пяти рядах позади министра Сяо.
        - Элита сейчас нападет, - прошептала Брисеида рыцарю, а стоявшая позади нее девушка шикнула на нее, чтобы та замолчала.
        Энндал взглянул на каждый из выходов со двора, покосился на пучки и головные уборы зрителей, отделявшие их от сцены. Больше он ничего не мог сделать. С досадой она теребила свои бесконечные рукава, проклиная их положение. После двухнедельных поисков они оказались так же беспомощны перед Элитой, как и в ночь, когда они были на празднике ткачихи.
        На сцене архетип, представляющий Менга, победил своих противников. Но самая большая опасность все еще подстерегала его. Только что появился нарисованный картонный тигр, в три раза больше, чем в жизни. Генерал лишился своего посоха. У него были только голые руки, как он объяснил в своей песне, чтобы противостоять монстру. Он не решался сдаться, когда на сцену вышли две принцессы, пленницы большого тигра.
        Леонель и Эней, одетые в роскошные шелковые платья с вышивкой, рукава которых волочились по полу, в париках, увенчанных огромными головными уборами из бисера, унизанными алыми кистями, двигались в замедленном темпе, имитируя страх в изысканных позах, со сложенными над головой руками. Белая пудра на их лицах и красный румянец на веках, подчеркнутый черным карандашом, подчеркивали их выражение застывшего ступора, выпученные глаза и круглые рты. Два опытных певца в два голоса выражали свое отчаяние, когда гигантский тигр намеревался съесть принцесс.
        К счастью, генерал оказался рядом и спас их. Он пришел в ярость от того, какой опасности подвергаются эти милые создания, заявил о своей великой добродетели, что готов отдать свою жизнь, засучил рукава и без лишних слов бросился на зверя. Он схватил его за горло, которое было гораздо шире его рук, и все же нашел способ задушить зверя. Тигр рухнул на землю с грохотом, и некоторые придворные поднялись на ноги, чтобы поаплодировать.
        Но генерал еще не успел закончить свои дела. Он должен был вернуть двух иностранок в безопасное место императорского дворца, в центр столицы, в центр Поднебесной империи. Учитывая странный характер принцесс из далеких стран, это было непростой задачей.
        Брисеида с изумлением наблюдала, как зрители сгибаются от смеха, а Эней, в роли принцессы Лиз, обнаружил паука на тропинке, схватил одну из туфель и с криком ударил Леонела, играющего роль принцессы При Цэ Ис, который был слишком занят письмом на таинственном свитке, чтобы отреагировать.
        - Забавно, не правда ли? - рассмеялся Оанко, на мгновение переставая хмуриться. Он похлопал Лиз по спине, а Леонель моргнул, наконец осознав, что его ударили, и поднял голову с недоуменным выражением лица: что происходит?
        - ТАМ! ТАМ ЧУДОВИЩЕ! - внезапно закричал Эней, и толпа разразилась хохотом.
        - Я и представить себе не мог, что он такой хороший актер, - сказал Оанко. - У него все очень хорошо получается, правда?
        - Ну, - ворчала Лиз, - он переигрывает. Выглядит пошло.
        - Но, это архетип, он перенимает только характерные черты персонажа.
        - Спасибо, Оанко, мне стало намного понятнее.
        - Я не помню второго фантастического чудовища в сюжете, - резко сказал Энндал. - Что думаете?
        - Там был только один тигр, - пробормотала Брисеида, ее горло сдавило.
        Угроза Ляна промелькнула в ее голове. «Монстр уничтожит твой архетип». Она искала подсказки, изучала невозмутимые фигуры министра Сяо, императора, Менга. Что она могла сделать?
        Леонель не выглядел спокойным. Он медлил, смотрел на Энея, смотрел на пейзаж, нарисованный на полотне, сканировал глазами помещение.
        - ДРА… ДРАКОН! - повторил Эней, спрыгивая со сцены.
        Из-за декораций раздался страшный рев, сопровождаемый криками. Десятки танцоров и певцов, убегавших за кулисы, запутались в длинных полотнах в задней части сцены, которые рухнули под их тяжестью.
        Возникло всеобщее замешательство. Зрители бросились прочь из театра. Менг выкрикивал приказы - императора нужно было защитить. На мгновение Брисеида увидела, как на сцену с грохотом вваливается масса людей, запутавшихся в ткани, затем ее платье дернули, и она упала между двумя рядами скамеек. Подняв голову, она успела увидеть, как министр Сяо крадется вдоль боковой стены к узкому проходу.
        - Нужно помочь Менгу! - воскликнул Энндал.
        Появился Леонель, застряв на другом конце ряда.
        - Брисеида! - крикнул он. - Следуй за ним! Следуй за Сяо!
        Брисеида с трудом справилась с платьем, смело бросилась в людской поток и побежала по коридору за Сяо. Но после трех поворотов она потеряла его след.
        - Да быть этого не может! - ворчала она, выбирая между садом и павильоном.
        Во дворе раздались торопливые шаги. Брисеида бросилась вперед. По проходу двигалась женщина. Или это был мужчина? Прямо навстречу ей…
        - Брисеида! - воскликнул Эней, задыхаясь, он запнулся о платье принцессы. - Где министр Сяо? Ты видела, куда он ушел?
        - Нет, я потеряла его!
        Глаза Энея в ужасе расширились.
        - Я сделала все, что могла, - защищалась Брисеида, она тоже тяжело дышала.
        - Главное, не двигайся. Я что-нибудь придумаю.
        - Нет, я хочу…
        - Брисеида, не двигайся! Дракон находится прямо за тобой и вот-вот нападет.
        Брисеида замерла.
        В тишине она услышала тяжелое дыхание дракона в нескольких метрах позади себя.
        - Я не хочу рисковать, сталкиваясь с ним лицом к лицу, когда меня запеленали в это, - пробормотал Эней. - Я буду раздеваться медленно. Просто не двигайся.
        Его головной убор с кистями был слишком плотно застегнут, чтобы он мог снять его самостоятельно. Медленно, не отрывая глаз от зверя, он развязал пояс, снял первый слой одежды, затем второй, третий…
        Брисеида слышала, как дракон рычит у нее за спиной, а земля содрогается под его весом. Брисеида сделала глубокий вдох, чтобы вернуть себе самообладание. Ее ноги дрожали, она вспотела, кровь стучала в ушах.
        - Думаю, мне лучше повернуться, - прошептала она, когда Эней снимал четвертый слой одежды. Если он ведет себя как другие хищники, то будет более нерешителен в нападении, если я буду смотреть ему в глаза…
        Сможет ли она увидеть химеру? Она должна была узнать… Медленно, очень медленно, она повернулась на пятках.
        Она сделала глубокий вдох. Чудовище было рядом, из плоти и крови.
        Сердце Брисеиды снова забилось быстрее. Эти вздернутые губы, эти сверкающие клыки, эти яростные глаза, эти напряженные мышцы…
        - Эней, - прошептала Брисеида, застыв как статуя. - Эней!
        - Чего? - прошептал он.
        - Это не совсем дракон…
        - То есть?
        - Это не дракон. Это лев.
        - Что?
        В коридоре послышались шаги. Лев вздрогнул и сел.
        - Осторожно! - крикнул Эней, бросаясь к Брисеиде, чтобы оттащить ее в безопасное место.
        Лев присел, чтобы наброситься, но передумал и побежал в рощу сада.
        Появился Леонель, вспотевший под гримом.
        - Что ты делаешь? - сказал он в изумлении, увидев Энея без рубашки и обнимающего Брисеиду, его одежда была разбросана по земле.
        - Ничего, - неуверенно произнес Эней, поднимая рубашку.
        - Дракон, да? - воскликнул Леонель после минутного колебания. - А твои херувимы, Брисеида, ты уверена, что это не голуби? Я почти позволил тебе убедить себя!
        - В Китае не должно быть львов, - слабо запротестовала Брисеида.
        - Мастер фэн-шуй передал министру Сяо записку прямо перед оперой, Брисеида, - сказал Леонель, - мы видели его с Энеем перед выходом на сцену. И я увидел, как он идет к входу во дворец, оглядываясь по сторонам. Лев - это отвлекающий маневр, атака Альфы вот-вот начнется. Мы должны последовать за Сяо и найти Альфу, пока не стало слишком поздно, и побыстрее!
        - А другие?
        - Нет времени, они присоединятся к нам позже!
        Они вместе побежали по коридору, но не успели они свернуть за первый угол, как грохот заставил их замереть на месте. Лев снова был перед ними, в нескольких десятках метров, с выпущенными когтями. На этот раз он бросился навстречу им.
        - Поворачивай! Поворачивай! - закричал Леонель.
        Лев следовал за ними, но походка его была странной, он слегка покачивался, как будто выпил слишком много. Время от времени он бился в странных конвульсиях, как будто пытался отогнать муху, залетевшую ему в ухо. Однако он сохранил свою хищную силу и с каждым шагом набирал скорость. Скоро он их догонит.
        - Сюда, к лестнице!
        Сразу же они повернули налево, поднимаясь по узким деревянным ступенькам. Лев прошел вперед. Они вздохнули с облегчением, прежде чем поняли, что только что вернули льва во двор оперного театра, как раз под наружным коридором, где они укрылись. Придворные только-только оправились от испуга, когда зверь появился вновь. Крики и толкотня возобновились с новой силой. Сбитый с толку, лев прыгнул несколько раз, так и не достигнув цели, пока не остановился перед императором, слишком гордым или, возможно, слишком ошеломленным, чтобы убежать. В долю секунды Менг встал перед ним. Вооруженный только голыми руками, он двинулся на льва, который внезапно подобрался, собрался с силами и прыгнул на генерала. У последнего хватило времени, чтобы броситься вперед, погрузить руки в гриву льва и схватить его за шею. Невероятно, но одними лишь руками он остановил зверя, и тот протяжно завыл. Генерал издал боевой клич, все его мышцы напряглись, чтобы удержать льва, а затем мужчина рухнул под весом бессильного зверя.
        Последовало необычайно долгое молчание. Энндал и Оанко поспешили помочь Менгу подняться с земли. На нем не было ни царапины. Леонель схватил Брисеиду за руку.
        - Сяо, - прошептал он, - быстро! Он собирается сбежать!
        Когда они подошли к входу во дворец, Сяо был уже далеко. Но один из стражников узнал принцессу и, бросив взгляд на Леонеля и Энея, которые все еще были накрашены, назвал место, куда регулярно ходил министр, и куда он направился несколькими минутами ранее.
        - Но вы не должны уходить, - добавил он, указывая на небо, барабан уже начал стучать. - Скоро наступит комендантский час, вам понадобится разрешение.
        - А чем мы рискуем, если…
        - Мы рискуем потерять его след, если не пойдем сейчас, - сказал Леонель, увлекая Энея и Брисеиду на почти пустынную аллею, на которую указал солдат.
        - Вы видели, что сделал Менг? - воскликнул Эней, идя по улице.
        Он просто невероятный! Может быть, он все-таки заслуживает славы того, кого боялись люди?
        - Фу Цзи только что провел девять месяцев в Цитадели, - перебила его Брисеида, уже запыхавшись. - Я видела, как он уходил и возвращался. Теперь он… пффф… часть Бета-Элиты. Он сказал мне это, прежде чем выгнать меня… тьфу… и потребовать, чтобы мы оставили его отца в покое… тьфу… и покинули Чанъань.
        - Черт возьми! - вздохнув, сказал Эней.
        - Лян позаботился о его переходе в Цитадель. - Он - хранитель. Я не уверена, что он знает о Цитадели… пффф… но, похоже, он ее боится.
        - Лян? - ошеломленно повторил Леонель. - Черт, никогда бы не подумал…
        - Однако так и есть.
        На протяжении всего пути по южной аллее Брисеида рассказывала им подробности того, что она видела в доме Ляна.
        - Как вы думаете, говорил ли Лян об атаке дракона, когда рассказывал Менгу о нападении монстра?
        - Лев, Эней, это был лев! - воскликнул Леонель. - Как можно спутать этих двух животных? Ты видел десятки изображений драконов с тех пор, как мы здесь оказались! Чешуя? Длинное тело?
        - Никто не утверждал, что у драконов может быть только одно обличье. Может быть, и этот был драконом, ты не можешь знать.
        - Могу, потому что это был дракон!
        - У меня на родине нет львов, но у этого клыки, по крайней мере такие же большие, как у дракона!
        - Нет, я не верю!
        - Да что ты можешь знать? Ты уже видел дракона?
        - Ладно, ладно, давай остановимся на этом, хорошо? Ты не мог знать, хорошо. Но это был не дракон, вот и все.
        - Ты сказал практически то же самое! Это было ужасное чудовище.
        - Дело в другом, ведь львы хотя бы существуют!
        Брисеида порылась в памяти. Почему она не увидела льва в тот день возле пагоды? Из-за полуоткрытой двери павильона в тени оставалась лишь небольшая часть помещения. Может быть, зеркала осветили для Энея часть комнаты, которую она не успела заметить? Она не могла придумать ничего другого. И подумать только, что она мучилась, думая, что Эней видел магическое явление, которого она была лишена!
        - Надо было украсть карету, - заметил Эней, когда они подошли к месту, указанному стражником. - Мы опоздали, Сяо уже может быть где угодно.
        - Вон там! - сказала Брисеида. - Разве не он зашел в ту дверь?
        - Прячьтесь! - пробормотал Леонель, уводя их за яблоню на краю аллеи. - Друзья мои, это шанс всей нашей жизни, - добавил он, как только они нашли укрытие.
        Министр Сяо вошел в обнесенный стеной квартал через маленькую заднюю дверь, к которой можно было подойти по пешеходному мостику, пересекающему канаву. Леонель подбежал и безуспешно толкнул дверь. Главные ворота района были уже закрыты, несмотря на барабанный бой, который продолжал раздаваться на пустынных аллеях.
        Леонель подошел к большим деревянным дверям и стукнул кулаком.
        - Как нам войти? - спросил он, обернувшись, поскольку дверь оставалась закрытой.
        Эней изучал пористые земляные стены в поисках удобных точек для подъема.
        - Сначала мы должны обнаружить Альфу, - сказала Брисеида, которая шла по небольшому выступу между рвом и большой стеной квартала, сканируя потемневший земляной фасад. - Если Сяо увидит нас издалека, у него может возникнуть искушение остановить время, а без моих песочных часов я ничего не смогу сделать.
        - Мы подкрадемся к нему сзади и выведем из строя, чтобы он не звонил в колокольчик, - сказал Эней, наваливаясь всем своим весом на деревянные двери.
        - Да, с нашими плащами-невидимками это будет проще простого, - проворчал Леонель, дергая за одну из алых кисточек на своем огромном головном уборе.
        Как раз когда прозвучал последний барабанный бой, открылась вторая задняя дверь, рядом с той, где исчез министр. Наступила тишина, когда толстый мужчина с распухшим красным носом оглядел Брисеиду с ног до головы.
        - Вы певцы? Очень вовремя, комендантский час уже наступил.
        - Да… Это мы, - сказала Брисеида, приближаясь к нему.
        Мужчина пропустил ее вперед, а затем вздрогнул, увидев двух парней.
        - Боже… они уродливы! - воскликнул он, прищуренно разглядывая греческий нос Энея, впалые щеки и густые брови Леонеля, скрытые под слоями белого и красного грима.
        - Ты тоже, - ответил Леонель тоненьким, плавным голосом, проталкивая его вперед.
        - Сегодня плохое освещение, - извинился Эней писклявым голосом, остановившись на подъездной дорожке. - Луна светит тускло.
        Мужчина последовал за ними, пыхтя и топая по маленькому извилистому проходу с идеально гладкими стенами. Из открытых окон на втором этаже проникал рассеянный красноватый свет, неприятный запах и несколько тихих мелодий, скрывающих подозрительные звуки.
        - Что вам спеть? - спросил Леонель.
        - Песни, - пробурчал толстяк, пыхтя.
        - Почему вы так долго! - крикнул долговязый мужчина из подсобки заведения в конце перехода. - Все уже началось! Что все это значит? - сказал он в недоумении, схватив Леонеля за подбородок и взглянув на Брисеиду.
        - Э, - сказал толстяк, - западные принцессы для оперы генерала Чу…
        - Это прекрасные экзотические принцессы? Сегодня в доме Яо присутствуют приятные люди, некоторые чиновники! Нам нужно что-то достоверное!
        - Западные женщины очень мужественны, - сказал Леонель своим фальцетным голосом, отступая в сторону, чтобы пройти внутрь, - вы не увидите ничего более достоверного.
        Брисеида без колебаний нырнула в затхлый воздух задней комнаты таверны.
        - Хорошо, что мы знаем роли! - услышала она комментарий Энея за спиной.
        Она заметила свет, прошла к большой, шумной, наполненной дымом комнате.
        - Не так быстро! Куда это ты собралась? - воскликнул хозяин дома, оттаскивая ее назад. - Артисты там!
        Он втолкнул ее вслед за Энеем и Леонелем в небольшой коридор, который огибал большую комнату.
        - Он здесь! - прошептала она своим друзьям. - Сяо находится в задней части комнаты, я только успела мельком увидеть его, он разговаривает с человеком, сидящим за колонной. Лица его не разглядела.
        - Они смотрят на сцену? - спросил Леонель.
        - Нет. Сяо очень внимательно слушал своего собеседника.
        - Значит, у нас есть шанс.
        - Нельзя рисковать тем, что нас заметят отсюда! - запротестовала Брисеида, в ярости понимая, куда ведет маленький коридор.
        - Главное - действуй уверенно, будто знаешь, что делаешь, - заверил ее Эней. - Все, что тебе нужно сделать, это просто повторять за нами.
        У Брисеиды не было времени ответить. Мужчина взял ее за рукав и вытолкнул на сцену рядом с Энеем, который отыгрывал роль принцессы Лиз с поднятыми руками и расширенными от испуга глазами.
        Рядом с ним генерал Чу рассказывал свою грандиозную эпопею в сопровождении четырех танцовщиц, которые были более обнаженными, чем в оригинальной версии.
        Брисеида быстро спрятала лицо в рукавах. Она хотела определить местонахождение внушительной фигуры министра Сяо, но свечи озаряли сцену и ограничивали ее обзор. Она могла различить только первые ряды зрителей, которые весело смеялись и кричали, их чаши с рисовой водкой были наполнены до краев. Один из них встал и бросил свой колпак к ногам Брисеиды, которая стояла посреди сцены.
        - Танцуй!
        Леонель толкнул ее в спину.
        - Проснись! - прошипел он с улыбкой застывшей принцессе При Цэ Ис, прежде чем начать пируэт.
        Брисеида неуклюже подражала ему, а затем плохо изображала отчаяние перед воображаемым тигром, которого не потрудились повторить на картоне в версии кабаре. Зрители казались все менее и менее удовлетворенными. Некоторые из мужчин встали, освистывая и указывая на западных певиц.
        - Пойте, только пойте ради всего святого! - кричал хозяин дома за кулисами.
        Эней прочистил горло и начал произносить слова из оперы. Стало еще хуже. Лучше бы он и вовсе молчал. Музыканты и общий шум частично перекрывали крики недовольных зрителей, но одного взгляда было достаточно, чтобы Леонель и Брисеида согласились: нужно действовать, и немедленно. Леонель подхватил мелодию Энея, чтобы перекрыть фальшивые ноты, а Брисеида вышла на небольшой подиум, расположенный между столами в передней части сцены.
        Первые ряды поддержали ее инициативу. Наконец она смогла разглядеть заднюю часть зала и заметила Сяо, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он неуверенно смотрит на сцену. Она обернулась в панике и увидела, что Леонель прячет лицо одним рукавом, а другим указывает на зрителей. У ног Брисеиды мужчина с милой улыбкой протягивал руку, чтобы помочь ей спуститься.
        Она протянула ему руку с вынужденной улыбкой, сопроводила свое падение плавным движением запястья и согласилась сесть к нему на колени, чтобы слиться с толпой.
        - Я твой генерал Чу, не бойся, я спасу тебя от когтей тигра! - радостно воскликнул ее покровитель.
        Сяо продолжил разговор.
        Переведя дыхание, положив ладони на руки человека, которого она обняла, Брисеида поняла, что лучшего способа обездвижить Альфу не существует. Она не знала, что будет делать дальше, но отступать было уже поздно. По крайней мере, она наконец-то узнает лицо того, кто вел их с самого прибытия в Чанъань…
        Отношение публики к мастерству певцов, все еще остававшихся на сцене, стремительно ухудшалось. С замиранием сердца, задыхаясь, Брисеида обратилась к своему спасителю на полном серьезе:
        - Ммм… Я не уверена, что ты мой генерал Чу. Кто же мой генерал Чу?
        Несколько мужчин воскликнули. Она фальшиво рассмеялась, как Лиз, вскочила на ноги и вскинула рукава, чтобы танцевальным шагом пронестись по комнате. Она не сводила глаз с Сяо. Трижды он почти разворачивался, вынуждая ее броситься на колени к первому встречному. Каждый раз она использовала возможность попрактиковаться в блокировании рук пристающего мужчины, чуть ниже локтей. Эффективность же была сомнительной. Наконец она была всего в нескольких метрах от него. Она умирала от жары под слоями шелка и льна, дрожала от усталости, потела перед лицом надвигающейся катастрофы. Ань Лушань был опытным руководителем. Неужели она надеялась обездвижить его, просто сидя у него на коленях?
        Она миновала последний стол, который мог скрыть ее, бросилась вперед большим танцевальным шагом, размахивая рукавами перед лицом; приземлилась на колени мужчины, скрытого колонной, сцепив руки на его предплечьях, и перестала принужденно смеяться.
        В зале воцарилась тишина на глазах великого министра Сяо, который был ошарашен и вовлечен в низкопробную игру.
        - Он сын твоего генерала Чу, - рискнул сказать один умник, который выпил слишком много. Фу Цзи застыл в ярости.
        - Это не можешь быть ты, - пробормотала Брисеида на одном дыхании.
        Фу Цзи не мог быть Альфой, он только что вернулся. Как он мог организовать события, произошедшие до его путешествия?
        - Где Ань Лушань? - спросила она.
        Фу Цзи вскочил на ноги. Брисеида упала на пол. Взгляд Фу Цзи переходил от Сяо к актерам на сцене, которые прекратили играть, и к молчаливым зрителям, собравшимся вокруг них. Он медленно обошел стол, а затем ушел, не сказав ни слова.
        - Принцесса При Цэ Ис, вам и вашим слугам придется последовать за мной во дворец, - сказал Сяо, нахмурившись, и протянул руку Брисеиде, чтобы помочь подняться. - Ты, - добавил он, передавая одно из своих колец с печатью одному из мужчин, - беги и скажи часовым у ворот этого района, чтобы они прислали эскорт из ночной гвардии. Пусть мне приведут лошадь и карету ко входу в квартал.
        Мужчина попрощался с ним и, не раздумывая, ушел. Леонель и Эней присоединились к Брисеиде.
        - Прошу следовать за мной, - сурово сказал Сяо, почтительно наклоняясь, чтобы указать дорогу.
        Брисеида присоединилась к нему и вышла через главную дверь таверны. Позади них снова зазвучала музыка.
        - Я не знаю, в какую игру вы играете, но она подошла к концу, - сказал Сяо, шагая по пустынному переулку, который вел к большому проспекту.
        Брисеида молча наблюдала за ним. Сяо шел невозмутимо, скрестив руки за спиной. Казалось, его совершенно не беспокоило, что Леонель и Эней свободно шли позади него.
        - Что вы собираетесь делать? - наконец спросила она.
        - Я прослежу, чтобы вас отправили туда, откуда вы пришли.
        - А Фу Цзи?
        - Он делал то, что должен был.
        Вдруг Эней всем своим весом навалился на тощего министра Сяо и с силой толкнул его в стену. Сяо увернулся от удара Леонеля, который с глухим криком ударился о стену. Быстрым движением Сяо выхватил кинжал и метнул его в Энея, который едва уклонился. Лезвие застряло в широком рукаве спартанца, не позволив ему блокировать удар министра и повалив его на землю. Сяо просунул свой клинок под шею Леонеля, и Эней и Брисеида не успели среагировать.
        - Вам не кажется, что вы уже сделали достаточно? Вы действительно хотите умереть? Удивительно, почему Фу Цзи так стремится спасти вашу жизнь!
        - Фу Цзи - Альфа? - спросила Брисеида. - Неужели он главный?
        - Что?
        - Член Альфа-Элиты.
        - О какой элите ты говоришь?
        - Элита Цитадели, идиот, - ответил Леонель.
        Министр сильнее прижал свой клинок к его шее.
        - Следи за языком, парень! Думаете, что непобедимы, потому что вам удалось одурачить генерала Чу, но я с самого начала следил за вами! Я догадался об этом задолго до того, как сын генерала рассказал мне. Грязные предатели. Что предложил вам генерал Ань Лушань, чтобы вы пришли и сунули свой нос в дела империи? А?
        - Он не из Элиты, - прошептала растерянная Брисеида. - Что вы делали в ночь праздника в запретном саду?
        - Вы думаете, что я не понял ваших махинаций с мастерами фэн-шуй! Вы прекрасно знаете, что я сделал: я переговорил с одним из ваших друзей! Я не знаю, что задумал генерал Ань Лушань, но нас не проведешь. Генерал Чу безупречен, он не попадется в вашу ловушку, с этим продажным…
        Послышался удар, и министр Сяо рухнул на землю. Эней стоял позади него с кирпичом в руке.
        - Эней! Ты что натворил? - воскликнул Леонель.
        - По крайней мере, теперь он оставит нас в покое на некоторое время.
        - Он собирался назвать нам имя предателя, идиот! Он собирался назвать нам имя человека, связанного с Ань Лушанем!
        - Думаешь? Я даже об этом не подумал…
        Леонель обхватил голову руками.
        - Но он заблуждался на наш счет, он и сейчас может ошибаться… Мы можем попытаться привести его в чувство, если угодно.
        Эней схватил министра за воротник и дал ему сильную пощечину, на которую Сяо никак не отреагировал. Брисеида опустился на колени рядом с министром, чтобы посмотреть на его пухлые пальцы и ощупать карманы. Не было никаких признаков кольца или колокольчика. Сяо действительно не являлся частью Элиты. Фу Цзи привел его сюда только для того, чтобы попросить изгнать их из города…
        Шум гулко отдавался в переулке позади них.
        - Кто-то идет! - воскликнула Брисеида.
        - Поздно его приводить в чувство! Быстро, спрячем тело!
        В конце аллеи остановился ночной стражник, о котором просил министр. Леонель и Эней оттащили тело Сяо за четыре бочки, оставленные на пороге, затем повернули назад, чтобы выйти на главную аллею.
        Они пронеслись вдоль стен, дойдя до южной границы района. Проход преграждали большие деревянные ворота, похожие на северные, увенчанные двумя небольшими башенками. Казалось, никто его не охраняет. Дверь была закрыта изнутри тяжелой деревянной балкой, положенной поперек дверных створок. Втроем они с трудом выкатили ее из железных роликов.
        На другой стороне их ждал один из величественных поперечных проспектов города, уходящий в тихую ночь. Они выбирали направление наугад, надеясь быстро найти ориентир. Они не прошли и трехсот метров, как позади них раздался голос:
        - СТОЙТЕ! Ваш пропуск, пожалуйста.
        - Не оборачивайся, - сказал Леонель, ускоряя шаг.
        Первый перекресток был недалеко. Если повезет…
        - ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! - крикнул караульный.
        - Он натянул свой лук, - пробормотал Эней.
        - Не оборачивайтесь!
        Караульный вновь закричал:
        - ВТОРОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
        Они хотели перейти на бег, но тут мимо их ушей просвистела стрела, пролетев между Энеем и Брисеидой и воткнувшись землю в нескольких метрах впереди.
        - ТРЕТЬЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
        Они застыли, подняв руки, не смея пошевелиться. Караульный подошел к ним, его лук был натянут.
        - Вы поступили правильно, - сказал он, держась на безопасном расстоянии. - Это было последнее предупреждение. Так что, думаю, у вас нет пропуска. Спектакль окончен, ваш отель ждет вас на другой стороне перекрестка, первый слева. Пожалуйста, после вас.
        17. Предательство
        - Они там.
        - Спасибо.
        Брисеида открыла глаза и с облегчением увидела утренний свет. Она провела мучительную ночь, свернувшись калачиком на одной из скамеек в их камере, замерзая, слушая, как мужчины из гвардии играют в карты в соседней комнате. Бесчисленные слои ее шелкового платья не помогали. Она села, ее спина была в синяках.
        Фу Цзи стоял по другую сторону решетки, застыв как истукан. Брисеида разбудила парней.
        - Я просил вас уехать, - угрюмо произнес Фу Цзи. - Я прошу во второй раз. Третьего не будет.
        Эней и Леонель поднялись. Они выглядели смешно, их алые шапочки с помпонами наконец-то были сняты, но их лица все еще были выкрашены в белый цвет, красный румянец под глазами стекал по щекам.
        - Мы не можем уйти без песочных часов, - заявила Брисеида.
        - Вы не понимаете! - воскликнул Фу Цзи, хватаясь за решетку. - Я не шантажирую вас, я предлагаю вам последний шанс! Если вы упустите его, я ничем не смогу вам помочь! Цитадель гораздо могущественнее, чем вы можете себе представить. Если вы не цените свою жизнь настолько, чтобы спасать свою шкуру, сделайте это хотя бы ради моего отца! Для моей семьи. Вы все разрушите.
        Леонель поднялся и приблизился к нему.
        - Если ты поможешь нам, возможно, мы все сможем справиться с этим, включая тебя.
        - Не надо напускать на себя важный вид.
        - Где находится Альфа, Фу Цзи? Где находится Ань Лушань? Ты боишься именно его, верно?
        - Где они? - прогрохотал голос Менга с нижнего этажа соседней тюремной башни.
        - Следуйте за мной, генерал, они в верхней камере.
        - Не нужно, я найду дорогу.
        Тяжелые шаги генерала приблизились, и Менг замер на месте, увидев перед решеткой своего сына.
        - Что ты здесь делаешь? - На мгновение они уставились друг на друга.
        - Ты должен прогнать чужеземцев, отец. Что-то происходит. Чтобы сохранить нашу семью, вы должны избавиться от них.
        - Принеси ключи от камеры. Я должен поговорить с моими гостями. - Фу Цзи колебался, но подчинился, когда отец взглянул на него.
        - Вы трое начинаете меня злить. Ситуация и так скверная без того, чтобы еще за вами гоняться. Весь дворец стоит на ушах, министр Сяо исчез, а Элита, похоже…
        Менг замолчал, увидев, что Фу Цзи снова появился с охранником, который нес связку ключей.
        Мужчина вставил один из них в большой замок, незаметно поглядывая на генерала.
        - При всем уважении, мой генерал, - сказал он наконец нерешительным голосом, - сегодня утром по городу поползли слухи. Говорят, что прошлой ночью вы убили льва его Благородного Величия… Двумя руками… Это правда?
        - Это правда.
        - Как ты мог! Ты убил символ власти императора! - возмутился Фу Цзи.
        - Мне кажется, ты очень самонадеян, молодой человек. Символ хотел убить своего императора.
        - Значит, ты знал, что во дворце есть лев? - спросил Эней с недоумением.
        - Естественно. Он жил в большом зверинце запретного сада. Это был подарок от персов в обмен на нашу защиту на Шелковом пути. Кто-то намеренно выпустил его прошлой ночью, чтобы навредить императору.
        Окинув его властным взглядом, характерным для избранных членов Элиты, Фу Цзи приказал стражу уйти. Тот подчинился, опустив голову.
        - Ситуация гораздо серьезнее, чем тебе кажется, отец. Проблемы только начинаются. Я прошу тебя, избавься от иностранных шпионов и прекрати вмешиваться в дела императора. Это твой единственный выбор, который у тебя остался.
        - Я справлюсь с этой проблемой так, как сочту нужным, Фу Цзи! Иди домой прямо сейчас и не вздумай выходить, пока я не позволю тебе.
        Фу Цзи сжал кулаки и уставился на своего отца.
        - Я представитель Элиты.
        - Да, я услышал.
        - Я не буду выполнять твои приказы.
        - Я управляю армией величайшей империи в мире, неужели ты думаешь, что меня впечатлит твой внезапный всплеск тестостерона? Ты был моим сыном вчера, и ты остаешься моим сыном сегодня!
        - Бай был прав. Ты слеп, как крот. Ты роешь себе могилу!
        - Фу Цзи, мальчик мой, ты переходишь границы, - выругался Менг, подходя к сыну.
        Фу Цзи снял с пояса меч и направил его на отца.
        - Не трогай меня. Дай мне пройти.
        - Сынок, подумай, что ты делаешь.
        - ДАЙ МНЕ ПРОЙТИ!
        Фу Цзи ударом меча заставил Менга отступить. Он бросился вниз по лестнице, как только освободился проход.
        - Дурак! - прорычал Менг, ударив кулаком по стене. - Почему управлять армией легче, чем собственной семьей?
        Затем он взял себя в руки и открыл замок камеры.
        - Оанко мне все рассказал. Не смотрите так, к вечеру Фу Цзи вернется. Я знаю своего сына.
        - Возможно, тебе не следовало быть таким грубым, - осторожно заметила Брисеида.
        Они быстро шли между прохожими, которые отходили в сторону при виде великого генерала.
        - Фу Цзи теперь часть Элиты, - добавила она. - Если он не вернется сегодня вечером…
        - Фу Цзи - всего лишь ребенок, он не должен был в это вмешиваться. Ляна по-прежнему не удается разыскать, но в конце концов он выйдет из подполья.
        - Они живы! - воскликнула Лиз, увидев, как ребята входят в большой павильон. Она бросилась к ним и обняла:
        - Маленькие негодяи, вы напугали нас до смерти! Но где вы были? Боже мой! Эней, ты ранен!
        - Пустяк…
        Леонель отошел в сторону и опустился на несколько подушек.
        - Мы думали, что нашли Альфу, но ошиблись.
        - А Фу Цзи?
        - Он вернется вечером, - заверил Менг.
        - Ты правда убил льва голыми руками? - спросил Леонель.
        - Возможно, истории о доблести Менга не преувеличены, - прокомментировала Лиз. Наш генерал просто очень скромный.
        Она улыбнулась Менгу, который безучастно прислонился к колонне.
        - Сяо не появлялся после нападения льва, поэтому меня начинают терзать сомнения.
        Опустив голову, Брисеида пробормотала:
        - Мы… Возможно, у нас есть ответ… Мы ошиблись, но Альфа рядом. Нападение неизбежно.
        - Поэтому мы должны найти переход, опираясь на мои последние результаты, - продолжала Лиз, - проверить возможные начальные точки песенной карты непосредственно во дворце и…
        - Какая карта? Какой переход? - перебил Менг. Брисеида глубоко вздохнула:
        - Ло Шэнь помогла нам обнаружить…
        - Кажется, я просил оставить Ло Шэнь в покое.
        - …книгу песенных карт, - продолжила Лиз. - Она находится в библиотеке, где Ло Шэнь впервые нашла ее. Брисеида, принеси книгу. Леонель, а ты принеси книгу по фэн-шуй. Менг, - поспешно добавила она, чтобы он не перебил, - мы не нашли невидимую лестницу в Цитадель на вершине пагоды, но исследование башни во время игры в поло позволило нам расспросить охранника, члена Элиты, который подтвердил, что Элита общается с Цитаделью через переход. Поскольку исследовать дворец стало невозможно, мы сосредоточились на поиске Альфы. Но затем я вновь изучила тексты и песенную карту, которую мы не использовали вначале: я думаю, что на этот раз, если мы поищем переход из…
        - ЧТО?
        - Уничтожения перехода Элиты может быть недостаточно, чтобы остановить переворот Ань Лушаня, но это наш единственный шанс…
        - Если Элита доставляет своих химер из Цитадели через этот переход, - вмешался Энндал, - саботаж может ограничить действия Альфы и…
        Казалось, генерал вот-вот лопнет от злости.
        Брисеида устремилась в библиотеку. Фу Цзи дал понять, что времени на споры нет. Они должны были как можно скорее показать Менгу тексты, прочитанные Ло Шэнь.
        Майна щебетала как сумасшедшая. Ее можно было услышать из соседнего двора.
        Но птица была не единственной, от кого исходил шум. Брисеида замедлилась. Ей показалось, что она слышит плач ребенка…
        Она обошла всю библиотеку.
        - Будь храбрым, сын мой, ты еще увидишь свою мать, а пока ты должен…
        Лян, встав на одно колено, остановился на месте, увидев Брисеиду, и обнял стоящего рядом с ним ребенка. Мальчик выглядел едва ли старше Ло Шэнь. Брисеида никогда не видела его раньше.
        Столкнувшись с мрачным и испуганным взглядом зятя Менга, Брисеида не знала, что сказать.
        Лян внезапно подхватил сына и побежал с ним в противоположном направлении.
        - Лян!
        Должна ли она вернуться и предупредить остальных или следовать за ним, чтобы не потерять его след? В ее голове промелькнул образ рассерженного Менга, читающего нотации хранителю.
        - Лян! - воскликнула она, бросаясь вслед за ним.
        Лян исчез через ворота, которые позволяли ему покинуть владения Менг, не проходя через главную аллею. Узкие улочки были переполнены телегами, скотом и спешащими прохожими. Все еще покрытая синяками после ночи, проведенной в камере, Брисеида с трудом держалась на ногах. Бусины ее головного убора били по лбу, изогнутые кончики туфель цеплялись за подол длинного платья, замедляя шаг. Лян опередил ее. В толпе она видела только залитое слезами лицо сына, прижавшегося к шее отца.
        Она снова выкрикнула имя охранника. Ужасный рев перекрыл звук ее голоса. Земля начала трястись. Потеряв равновесие на подвижной земле, Брисеида прислонилась к лавке с барахлом напротив буддийского храма. Статуи бодхисаттв звенели на столе, как колокольчики. Несколько из них упали и разбились вдребезги, когда дом на другой стороне улицы рухнул под крики прохожих. Брисеида укрылась под столом торговца подержанными вещами, едва избежав лавины керамической плитки. Трясясь от ярости, поедая пыль, она еще дважды слышала удар рухнувших на улице зданий фасадов. По улицам бежали лошади, сбивая все на своем пути. Раздался громкий взрыв, пламя вырвалось из здания. Наконец земля перестала трястись. Все еще пошатываясь, Брисеида вышла из своего укрытия. Нескольких секунд хватило, чтобы превратить улицу в огромный поток хаоса.
        Лян исчез.
        Кашляя и отплевываясь, Брисеида пошла в противоположном направлении. Она обходила разбитые дома, выпотрошенные ящики, толпы раненых, проходила мимо мужчин, бегущих за водой, чтобы потушить пожары.
        Поместью Менг был нанесен определенный ущерб. Брисеида нашла своих друзей, собравшихся во дворе, примыкающем к главному павильону, крыша которого опасно накренилась.
        - Брисеида! Ты где была? Дракон напал! - воскликнул Эней, увидев ее.
        - Боже мой, ты вся в пыли! - заговорила Лиз. - Тебе ничего на голову не упало? Почему ты развлекаешься тем, что всегда исчезаешь в самое опасное время?
        - Все в порядке…
        - Иди к Оанко и принеси повязку.
        - Я видела, как Лян убегал, он выглядел испуганным, - сказала Брисеида, садясь напротив Энндала. - Я думаю, что это только начало. Элита наконец-то решила атаковать.
        - Это было землетрясение, Брисеида, - вмешался Леонель. - Менг попросил нас остаться здесь. Он отправился оценить ущерб во дворце и организовать пожарную охрану города.
        Брисеида не обращала на него внимания. Она смотрела прямо в глаза Энндалу, желая получить подтверждение каждому слову.
        - Элита выходит из укрытия. Если она способна задействовать такую силу, дракона или другую химеру, то одному Богу известно, к чему она готовится дальше. Мы должны воспользоваться этой давкой и вернуться во дворец, чтобы проверить песенную карту Ло Шэнь и найти переход Элиты. Немедленно, не дожидаясь разрешения Менга.
        Помрачнев, Энндал кивнул.
        - Я согласна, - добавила Лиз. - Но сначала позвольте мне показать вам последние открытия, сделанные Ло Шэнь.
        - Оанко! - закричала Цзя, когда они с Ло Шэнь вышли из шаткого павильона. - Пожалуйста, не могли бы вы присмотреть за моей дочерью на минутку? Наложница На не может найти одного из своих сыновей, он должен был быть на рынке, мы пойдем искать его.
        - Да, конечно, - сказал он, взяв девочку за руку. - Будьте осторожны, не бегайте под горящими зданиями в вашем состоянии…
        - Я буду осторожна.
        Ло Шэнь с трепетом смотрела, как уходит ее мать. Девочка была готова разрыдаться.
        - Не хочешь немного поиграть? - спросил Эней, наклоняясь, чтобы зачесать назад один из ее локонов и поцеловать в лоб.
        Ло Шэнь кивнула и слабо улыбнулась.
        - Давай немного почитаем? Это же весело, да?
        Потребовалось некоторое время, чтобы найти книгу ткачихи в библиотеке: две полки рухнули во время землетрясения, и свитки валялись полу. Казалось, майна приняла произошедшее близко к сердцу. Ее клетка была опрокинута, и она визжала во всю силу своих легких.
        Ло Шэнь обладала удивительной способностью оправляться от переживаний. Она приступила к работе, сияя, как в первый день чтения. Брисеида не знала, как ее благодарить. Ей хотелось взять ее на руки и зацеловать. Ло Шэнь зачитала им отрывок, уже продиктованный Лиз накануне: ткачиха распутывала сотканные за день облака, чтобы размотать шелковую нить, достаточно длинную, чтобы достичь земли. Облака исчезли, и звездное небо предстало во всей своей красе. Яркость луны заставила засиять весь мир и ее молодого возлюбленного, который ждал в центре Поднебесной.
        Лиз вытащила их наружу, чтобы нарисовать на земле примерную карту дворца, которую она использовала, чтобы спрогнозировать, куда их приведет песня. Энндал давал советы по размещению павильонов, а Эней повторял для Оанко стихи, которые нужно запомнить.
        - Мы должны начать с тронного зала, - сказала Лиз, когда закончила составление маршрута. - Центр мира. Ло Шэнь прочитала мне текст в книге фэн-шуй об императоре Чжун-цзуне, который окончательно убедил меня. Ло Шэнь, прочитаешь его еще раз? О миниатюрных титанах.
        Ло Шэнь открыла книгу, которую принес Леонель, перелистала страницы и хмыкнула, после чего энергично указала на текст.
        - «Чжун-цзун, восседая, как титан, на своем троне, вел свое войско, как ведут хоровод: уверенная рука, прямой взгляд, сильный голос, уносящий врага в могилу».
        - Ведет свою армию, как ведут хоровод? - рассуждал Леонель. - Странно, не правда ли? Что это значит?
        - Неважно, Леонель, сейчас не время разгадывать загадки. Мы должны проникнуть в тронный зал, это очевидно!
        - Лиз, ты хотела услышать наше мнение, я выскажу свое…
        - Мы должны начать отсюда, - продолжала Лиз, указывая на своем рисунке на тронный зал. - Исходя из того, что мы всегда должны стоять лицом к пагоде, поскольку она символически представляет собой переход между девятью этажами Мира Снов, мы начинаем движение в этом направлении.
        Эней бормотал себе под нос песню, следуя за шагами Лиз, которая переминалась с ноги на ногу в такт словам.
        - Что ты творишь? - прервался на первом куплете. - Все совсем не так. Каждый слог считается шагом, нельзя ни одного пропускать!
        - Я помню!
        - Да, в слове «счастье» ты насчитал только один слог. Их два.
        Сердце Брисеиды пропустило удар. Ей хотелось дать себе пощечину. Как можно быть такими глупыми?
        - В слове «счастье» всего один слог. По крайней мере, на моем языке, - прошептала Лиз, придя к такому же выводу.
        Песенная карта могла работать только на китайском языке. Она была создана таким образом. А в Цитадели, - тут же сообразила Брисеида, - ключевые переходы стран должны быть доступны с песенной картой только тем, кто знает язык. Поэтому помимо всего прочего от стражников требовалось владеть несколькими языками. Эней и Лиз проверили песню вместе, чтобы убедиться в этом. В итоге они оказались в двадцати с лишним метрах друг от друга, даже не дойдя до рефрена.
        - Надеюсь, ты в хорошей форме, Энндал, - прокомментировал Леонель, - потому что нам придется сильно постараться, чтобы заставить Менга самому использовать эту карту.
        - Если это наш единственный путь к…
        Энндал сделал паузу. Фу Цзи только что появился во дворе и замер на месте, увидев их.
        - Что вы делаете? - спросил он, медленно приближаясь.
        - Ло Шэнь читает нам текст, - осторожно ответил Энндал.
        - Что?
        Взгляд Фу Цзи переместился с Энндала на девочку, которая тут же опустила глаза. Она отложила книгу о ткачихе и теперь держала в руках книгу по фэн-шуй, которую принес Леонель.
        - Текст о фэн-шуй, - пробормотал Энндал.
        Фу Цзи бросил на него странный взгляд. Он подошел к Ло Шэнь и протянул руку. Ло Шэнь передала ему книгу о фэн-шуй, не поднимая глаз. Фу Цзи посмотрел на текст, и на его лице появилась широкая улыбка.
        - В поваренной книге?
        - Прошу прощения?
        - Ло Шэнь не умеет читать, она слишком маленькая. Я не знаю, что она только что вам прочитала, но это точно не имеет никакого отношения к фэн-шуй.
        - Это… Это невозможно, - прошептала Брисеида. - Один студент отдал нам эту книгу на рынке.
        - Он отдал вам книгу?
        - …В обмен на это мы должны были отдать его стихотворение Менгу. - На этот раз Фу Цзи рассмеялся.
        - Вас обманули! Люди пойдут на все, чтобы добиться расположения генерала… Мой отец сказал тебе, чтобы ты больше не беспокоила Ло Шэнь.
        - А эта книга? - спросил Леонель, протягивая Фу Цзи книгу о ткачихе.
        - Сборник рассказов для детей с рифмами для обучения цифрам.
        Эней посмотрел на Ло Шэнь, которая широко улыбнулась.
        - Но Лян говорил о ней, в ночь нашего приезда он сказал, что она одаренная…
        - Сын Ляна, Шэнь, - маленький гений. Ло Шэнь - дочь моей невестки Цзя и моего старшего брата Девэя, который находится на северной границе. Она - маленькая соплячка, которая придумывает слишком много историй и заслуживает хорошей взбучки.
        - А песня? - сказала Лиз. - Могла ли шестилетняя девочка придумать такие искусные строчки?
        - Какая песня? - спросил Фу Цзи, но никто не ответил.
        - Никто из нас не слышал песню Ло Шэнь, - вполголоса заметил Эней. - Только перевод на наш язык. Если мы ожидали услышать рифмы, мы их услышали, независимо от того, что именно говорила Ло Шэнь…
        - Это невозможно, - повторяла Брисеида, которая отказывалась верить, пока остальные корили себя. - Ло Шэнь не могла все это выдумать.
        Не следует забывать, кем был Фу Цзи. Член Элиты, способный к любым манипуляциям. Одним своим заявлением он собирался поставить под сомнение все их исследования? Это было слишком просто.
        Она бодро зашагала к кабинету Менга, расположенному напротив библиотеки. Стихотворение студента с рынка все еще лежало в середине стопки стихов, ожидающих прочтения, на столе генерала. Пожелтевшая бумага позволила Брисеиде найти его без труда. Вернувшись во двор, она передала его Ло Шэнь.
        - Прочитай это стихотворение, пожалуйста.
        Ло Шэнь развернула бумагу под пристальным взглядом Фу Цзи, который настоятельно просил ее сделать это. Она слегка покачивалась, проводя пальцем по тексту, произнося каждое слово чуть менее уверенно, чем предыдущее:
        - Я отполировал свой ум и сердце, как зеркало. Поэтому я буду идеальным отражением вашей юности и, если вы пожелаете, пойду по вашим стопам.
        - Думаете, что Ло Шэнь могла придумать эти строчки?
        - Нет, ты права, - признал Фу Цзи с мрачным выражением лица. - Она не могла это выдумать. Эти строчки - мои. Я вместе с ней выучил их.
        Ло Шэнь покраснела и спряталась за ногами Энея.
        - Прости меня, Фу Цзи, - простонала она. - Ты все еще любишь меня?
        - Что здесь происходит? - сказал Менг, выходя во двор.
        Фу Цзи подпрыгнул, услышав голос отца. Он замер, явно охваченный душевным порывом, а затем поклонился генералу, прижав правый кулак к ладони левой руки.
        - Отец, я прошу у тебя прощения. Сегодня утром я позволил страху руководить мной, я твой сын и всегда им останусь. Я обязан тебе жизнью, прикажи, и я подчинюсь.
        Менг глубоко вздохнул. Не говоря ни слова, он наклонился, чтобы помочь сыну подняться, и обнял его.
        - Есть много проблем, которые требуют нашего внимания, сын мой. Нам нельзя терять время.
        Он повернулся к остальным.
        - Я сделал все необходимое, чтобы организовать работу пожарной бригады, но нам придется быть еще более бдительными. Теперь, когда Фу Цзи на нашей стороне, будет легче, но… Что это? - спросил он, обнаружив на полу неуклюже нарисованный план дворца.
        - Мы нарисовали карту, - признался Энндал. Менг взял у рыцаря книгу фэн-шуй.
        - С помощью поваренной книги?
        Брисеида почувствовала боль в животе. Она посмотрела на Ло Шэнь. В мгновение ока она поняла, что именно считала реальностью из-за маленькой девочки.
        Призрака нет. И в движении птиц не скрыт дракон, а природное движение называется ци. Нет зеркала Чжун-цзуна. И, прежде всего, нет песенной карты, ведущей к тайному переходу в Цитадель. Ничего. Они вернулись к исходной точке.
        - Это невозможно, - задыхалась Лиз, - она не могла все это выдумать. Прошло три дня! Три дня! Все, что мне удалось выяснить о том, как работает Цитадель, благодаря зеркалу Чжун-цзуна…
        - Зеркало Чжун-цзуна? - сказал Менг. - Зеркало Чжун-цзуна? Лиз! История о зеркале Чжун-цзуна - одна из самых древних басен в империи! Любой беспризорник мог придумать шараду о зеркале Чжун-цзуна!
        Лиз перевела взгляд с Менга на его маленькую внучку.
        - Ну, - сказала она, - эта малышка, может, и не умеет читать, но быть одаренным - это одно… Водить меня за нос, да? Целых три дня? Ой-ой! Я все еще люблю тебя, Ло Шэнь, но тебе повезло, что тебе всего шесть лет!
        - Отец, - вмешался Фу Цзи, - чужеземцы ошибались во многом, но они были правы в отношении мастеров фэн-шуй. Их нужно остановить, пока не стало слишком поздно.
        - Где Альфа, Фу Цзи? - спросил Леонель. - Где Ань Лушань?
        - Не все так просто. Я не могу все вам объяснить.
        - А что насчет Бая? Он в курсе всего, так?
        - Не говори глупостей, Леонель, - выругался Менг.
        - О твоем брате ничего не слышно со вчерашней оперы. Как думаешь, это совпадение?
        - Вам придется поверить мне на слово, - сказал Фу Цзи. - В конце концов, вы поймете. Доверьтесь мне.
        - Говори, мы тебя слушаем, - ответил Энндал.
        - Ты уже понял, отец, что Элита пользуется слабостью императора к Ян Гуйфэй. У императора больше нет желания вмешиваться в политику, и они принимают за него все решения. Теперь мастера фэн-шуй хотят извлечь выгоду из землетрясения. Официально они намерены отправить императора и наложницу в безопасное место на горе Шеваль-Нуар, пока пожары будут взяты под контроль и они восстановят власть над городом. Но они намерены оставить его там на всю зиму.
        - Всю зиму? Но император никогда не проводил на горе Шеваль-Нуар больше нескольких недель!
        - Император уже дал согласие. Он уезжает сегодня вечером.
        - О чем ты говоришь? Я только что вернулся из дворца, я не слышал ничего подобного!
        - Император не осмелился сказать тебе, отец, потому что знает, что ты не одобришь. Но для него это просто спасение. Каждый год он ждет только одного - уйти на покой со своей наложницей подальше от политических передряг. Со своей стороны, Цитадель считает, что этот безвольный император отжил свое. Теперь ей нужен завоеватель. В отсутствие своей Благородной Ясности он намерен посадить на трон генерала Ань Лушаня. Генерал уже получил послание, он прибудет со своей армией завтра.
        - Завтра? Но как? Ни один караульный не сообщил о движении на расстоянии более трех дней пути!
        - Элита заставила их молчать.
        - Как она заставила замолчать Девэя? Твоего родного брата?
        - Отец, время на исходе. Император не будет слушать никого, кроме тебя. Он прекрасно знает, что ты самый верный из его слуг и что ты думаешь только о величии империи. Необходимо абсолютно точно показать ему реальность. Прикажите ему отправить Ян Гуйфэй одну к горе Шеваль-Нуар. Пусть он останется здесь, на свободе, чтобы свергнуть Элиту раз и навсегда. Ты видел, как ведут себя командиры Южной армии. Слишком многие из них будут готовы переметнуться к Ань Лушаню, если император сбежит. И ты никогда не сможешь собрать силы, необходимые для борьбы с предателем.
        - Я сомневаюсь, что император будет слушать кого-то про Ян Гуйфэй. Эта женщина - настоящее несчастье.
        - Вот почему ты должен показать императору силу мастеров фэн-шуй, чтобы он осознал свою слепоту. У вас есть компас и китайские палочки, чтобы найти лестницу, не так ли?
        - Да…
        - Это всего лишь разновидности измерительных приборов мастеров фэн-шуй. Недавно мастера фэн-шуй использовали свои инструменты, чтобы сделать императорского льва агрессивным и спровоцировать нападение прошлой ночью. Они также воспользовались песком в ваших песочных часах. У Элиты есть свой запас сонного песка, но он быстро заканчивается, поэтому, когда им удается заполучить песочные часы у бродячей группы сопротивления, они не останавливаются на достигнутом. Мастера фэн-шуй просто пытались напугать императора, как они это сделали, когда вы прибыли в Чанъань, отец. Это психологическая война, которую ведет Элита. С самого начала.
        - Все ли мастера фэн-шуй виновны?
        - Те, которые важны, отец.
        - Ясно… Что мне делать, Фу Цзи?
        - Вернитесь к императору с этим компасом. Попросите его подержать песочные часы принцессы в руках для наглядности. Затем положите пальцы на три циферблата компаса и поверните их друг к другу, направляя палочки на песочные часы. Песок начнет нагреваться, дрожать внутри колбы, и если держать его достаточно долго, император испытает эффект головокружения, который мастера фэн-шуй оказывали на льва, засыпая ему в уши несколько песчинок. Тогда он вам поверит.
        - Менг, он говорит правду, - добавил Эней. - Мы с Брисеидой видели, как песочные часы светились перед драконом в день игры в поло.
        - Если дорожишь жизнью своих друзей, - продолжал Фу Цзи, - посылай за принцессами. Император простит их за то, что они предложили ему злое орудие, если они сами подтвердят свою добрую волю и заявят о своей невиновности.
        - Нет, плохой вариант.
        - Так, Фу Цзи, ты хотел, чтобы мы сегодня утром уехали, чтобы не навлекать беду на твою семью, а теперь ты хочешь, чтобы мы отправились в дом императора?
        - Сегодня утром я все еще пытался примирить эти две стороны. Но теперь, когда я понимаю, что именно задумала Элита, я знаю, что примирение невозможно. Мне приходится выбирать сторону, и моя семья для меня важнее всего остального. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить их. Поторопись, отец, слухи разлетаются.
        - Какие слухи?
        - Разве ты ничего не слышал? Говорят, что землетрясение было вызвано твоим нападением на льва. Бог драконов мстит за твое неуважение. В городе нарастает гнев.
        - Это просто нелепо!
        - Это проделки мастеров фэн-шуй. Если императору вдруг станет известно о недовольстве толпы, он будет еще более склонен бежать, пока все не уляжется.
        - Значит, Элита не имеет никакого отношения к землетрясению? - спросил Оанко.
        - Как она могла вызвать землетрясение? Но она умеет быстро реагировать и извлекать выгоду из любой ситуации.
        - А химеры? - спросила Брисеида.
        - Кому нужны химеры, когда простого маскарада достаточно, чтобы разрушить империю?
        - Проклятые суеверия! - воскликнул Менг. - Пойдемте, нельзя терять время.
        Лиз остановилась рядом с Брисеидой и обхватила ее за плечи, наблюдая, как Фу Цзи следует за отцом. Она виновато покачала головой и вздохнула:
        - Столько работы впустую… Ну же, не смотри так, - добавила она, заметив выражение лица Брисеиды. - Если Фу Цзи на нашей стороне, ничего не потеряно, а это главное. И ты была права насчет мастеров фэн-шуй. Какая разница, что ты ошиблась насчет химер?
        18. Душа Праведника
        Фу Цзи настоял на том, чтобы принцессы потратили время на подготовку. Даже после землетрясения необходимо было соблюдать этикет.
        Три больших разноцветных флага у входа во владения генерала были сорваны.
        - Землетрясение? - спросил Эней, высунувшись из окна повозки, чтобы изучить клочья ткани, все еще свисающие со столбов.
        - Я так не думаю, - сказал Энндал, покачав головой и указывая на другую сторону аллеи.
        Там собрались люди, чтобы расчистить въезд в квартал, башни которого обрушились. Они прервали свою работу, когда увидели генерала Чу, выезжающего на своей большой пятнистой лошади, и молча смотрели, как он проезжает мимо, его лицо было замкнуто.
        - Слухи здесь распространяются быстро. По крайней мере в этом Фу Цзи не солгал.
        Давайте подождем и посмотрим на все остальное…
        Фу Цзи сопровождал их, но у ворот дворца Менг попросил его вернуться. Он не хотел, чтобы его сын оказался в ловушке между лагерями Элиты и Сопротивления. Он приказал ему идти домой и готовиться к побегу, если все пойдет не так. Фу Цзи сначала отказывался, желая присутствовать рядом с отцом, но в конце концов согласился. Они обнялись в последний раз, и Фу Цзи отправился домой.
        - Ах, генерал Чу, вы как раз вовремя, - воскликнул император, как только Менг вошел в тронный зал. - Министр Сяо до сих пор не найден, и в его отсутствие вы мне понадобитесь, чтобы организовать мой конвой к горе Шеваль-Нуар. Я отправляюсь сегодня вечером.
        Вокруг трона было открыто несколько сундуков, и магистраты входили и выходили с документами в руках.
        - Разве вы не хотите взять с собой указы для южных провинций? - спросил канцлер Ли, внезапно вспылив.
        - Нет, я уже говорил вам, что на этот раз я буду путешествовать налегке.
        - Но…
        - Позже, канцлер, я занят! Ну, генерал, вы ничего не скажете?
        - Ваша Благородная Ясность, - ответил Менг, глубоко поклонившись, - не лучше ли сначала обезопасить город?
        - Город может восстать из пепла, генерал, если только он не потерял свое сердце.
        - Так что не отнимайте у него сердце, Ваша Благородная Ясность. Ваша Светлость был очень занят в последнее время, и, возможно, он не осознавал важности кризиса…
        - Я не слепой, генерал.
        - Город сильно пострадал от пожаров, но это не самая большая опасность. Люди встревожены, ходят невероятные слухи - Ань Лушань готовится к захвату города. Я знаю точно, что он прибудет завтра. Чанъань и империя нуждаются в вашем присутствии, чтобы вновь обрести спокойствие. Отправьте наложницу Ян Гуйфэй и вашу семью в безопасное место на горе Шеваль-Нуар, а сами оставайтесь, чтобы публично поддержать мои указания.
        - Вы имеете в виду, что империя должна снова доверять вам, - сказал император.
        Менг продолжал молчать.
        Канцлер Ли не двигался. Жест императора привел его в чувство, и он приказал магистратам и мастерам фэн-шуй, которые все еще возились, перестать наводить порядок. Император сидел на своем троне.
        - Есть те, кто утверждает, что вы ответственны за исчезновение министра Сяо, генерал. Они даже утверждают, что дракон пробудился, чтобы отомстить вам за посягательство на символ власти империи.
        - Ваша Благородная Ясность, смею надеяться, что подобные сплетни не дойдут до Вашего Превосходительства…
        - Мне также сказали, что Ань Лушань никогда не представлял реальной угрозы. Что вы придумали его нападение, чтобы собрать южную армию от моего имени. Что вы планируете завтра вторгнуться в Чанъань и занять мой трон.
        - Ваша милость! Это безумие!
        Брисеида напряглась. Был ли это тот слух, над которым Элита работала все это время?
        - Вы отрицаете, что отозвали сюда несколько полков с Юга еще до получения моего одобрения?
        - Ваша Благородная Светлость, - вмешался канцлер Ли, низко поклонившись, - это я предложил генералу Чу…
        - Канцлер Ли, пожалуйста, - прервал его Менг, подняв руку, чтобы попросить тишины. - Я - генерал армии. Я беру на себя полную ответственность за любое перемещение моих войск.
        Канцлер с уважением кивнул.
        - Вы признаетесь, - сказал император, сжимая руками подлокотники своего трона.
        - Только потому, что хотел защитить вас, вашу…
        - Защитить меня от кого? Сегодня утром я получил письмо от самого Ань Лушаня, присланное с северо-востока, где он пишет, что отправился по вашему приказу к вашему сыну Девэю! Вот почему генерал не мог прислать мне ваш знаменитый голубой мак!
        - Ваша Благородная Ясность, это ложь! Я никогда не посылал ему такого приказа! Ань Лушань стремится затуманить ваш разум, поскольку он манипулирует мнением людей! Он пользуется вашими слабостями, чтобы влиять на ваши реше…
        - Мои слабости!
        Менг посмотрел вниз, стиснув челюсть, но затем продолжил:
        - Ваши недавние действия…
        - Неужели вы осмелитесь указывать мне, что делать?
        - Разумеется, нет, Ваша Благородная Ясность, моя единственная забота - правильная организация работы вашего правительства.
        - Но в последние несколько дней вы думали об этом так громко, что у меня заложило уши!
        - Я умоляю вас! Если вы позволите мастерам фэн-шуй действовать снова, то вас ждет катастрофа!
        - Мастера фэн-шуй?
        Мастера фэн-шуй, стоявшие за императором, напряглись.
        - Это они советуют вам сбежать, не так ли? Несомненно, они также сказали вам, что поездка на гору Шеваль-Нуар успокоит дракона и восстановит равновесие движения ци? Они придумали эти истории! Именно через них Ань Лушань сбивает с толку Чанъань.
        - Что вы имеете в виду? Не вы ли убили льва своими руками? Была ли это оптическая иллюзия, организованная мастерами фэн-шуй?
        - Я…
        Менг колебался, прежде чем вполголоса признать:
        - Его сердце перестало биться само по себе, когда он напал на меня, а я пыталась защититься. Я не знаю, что его убило.
        Брисеида подняла голову. Доблестный генерал не сообщил им эту деталь.
        - Фокус, наверное? - иронизировал император.
        - У меня есть основания так полагать. Если хотите, Ваша Благородная Ясность, я могу продемонстрировать вам, что убедит вас. Для этого мне понадобятся песочные часы, которые подарили вам иностранные принцессы.
        Несколько собравшихся мастеров фэн-шуй обменялись настороженными взглядами.
        - Ваша Благородная Ясность… - попытался сказать один из них, но император поднял руку, и тут же стражники в зале окружили мастеров фэн-шуй.
        Император послал стражника за бесценными песочными часами.
        - Лучше бы вам удалось продемонстрировать это, генерал. - Уже возвращался охранник с песочными часами. Песок уже почти весь иссяк.
        - Держите его в руках, Ваше Благородное Величие, и обратите внимание на свои ощущения, когда я активирую этот компас фэн-шуй, взятый непосредственно у одного из мастеров. Как только палочки оказались на месте, песчинки в песочных часах поднялись и закружились в колбе, как Брисеида уже видела в запретном саду.
        - Что вы делаете, генерал? Что это за чудеса?
        - Этот песок обладает особыми свойствами, как известно мастерам фэн-шуй, и они использовали его вчера, чтобы заставить вашего большого льва потерять рассудок.
        - Горячо! - воскликнул император, заставляя песочные часы плясать в своих руках, не зная, как их держать.
        В конце концов он выронил драгоценный предмет, который разбился бы о пол, если бы канцлер Ли не бросился его поднимать и не закричал:
        - Острожнее, Ваша Ясность! Вы…
        Поймав песочные часы, канцлер Ли защитился от жара рукавами, чтобы смиренно преподнести свой дар императору. Но когда он протянул предмет своему государю, его вдруг скрутило судорогой, он сделал несколько шагов назад и потерял равновесие.
        - Канцлер Ли? - воскликнул император.
        Канцлер Ли закричал так, что все испугались, Менг тут же выронил компас и палочки и бросился ловить канцлера, пока тот не рухнул на землю.
        - Именно это и произошло вчера, Ваша Светлость, - сказал генерал, помогая канцлеру сесть, чтобы тот перевел дух. - Вы уже давно знаете, что у вас есть враги при дворе. Среди них - мастера фэн-шуй. Они манипулировали вами в течение многих лет без вашего ведома, а теперь решили избавиться от вас.
        - И именно вчерашнее поведение моего льва привело вас к таким выводам? - спросил император, приходя в себя.
        - В своих недавних путешествиях вблизи границ империи я сделал несколько удивительных открытий. Естественно, я намеревался рассказать вам о них, но сначала хотел убедиться, что смогу доказать свои обвинения, поймав виновных с поличным. Мастера фэн-шуй связались с тайным орденом Ань Лушань, который стремится погубить вас.
        - Если мастера фэн-шуй хотели моей смерти, почему бы им не убить меня во сне? Они постоянно находятся рядом со мной, днем и ночью. Это потребовало бы меньше усилий, чем переброска целой армии от западной границы, вы так не думаете?
        - Но вчерашняя атака…
        - …Восхитительно позволила вам выставить себя на посмешище, я согласен. Хотя интересно, что подумают люди о генерале, который накачивает своего врага наркотиками, прежде чем сразиться с ним.
        - Ваша Благородная Ясность, я…
        - Вот что я хотел бы знать, генерал: если за всем этим стоят мастера фэн-шуй, если они являются частью тайного ордена, как вы говорите, то как насчет вашего сына? Он тоже станет мастером фэн-шуй.
        - Он раскаялся.
        - А если бы он не раскаялся?
        Менг поджал губы, опустился на одно колено со сжатыми кулаками в приветственном поклоне и, глядя вниз, произнес:
        - Человеку нужны две вещи, чтобы управлять. Справедливость, которую он не может применить к другим, если сначала не применит ее к себе…
        - И душа Праведника, способность самостоятельно судить о том, что справедливо и как правильно поступить в тех или иных обстоятельствах, - добавил император.
        - Если бы мой сын заблудился, я бы ничего не смог для него сделать.
        Император молча кивнул.
        - Что, если в ваших глазах я был заблудшим?
        - Мой отец предал бы вас, - сказал Фу Цзи, выходя из тени.
        - Фу Цзи! - воскликнул Менг. - Что ты здесь делаешь?
        - Ваша Благородная Ясность, - сказал Фу Цзи, - видите, мы не солгали вам. Мой отец сделает все для достижения своих целей, даже отречется от собственного сына. Он утратил душу Праведника. Баланс империи должен основываться на доверии народа к своему государю. Например, доверие, которое человек оказывает своей семье. Генерал Чу позволил ослепить себя собственным нездоровым представлением о правильности. Его нужно остановить.
        - Генерал Чу? Что вы намерены ответить? - холодно спросил император. Менг молчал, слишком расстроенный заявлением сына, чтобы защищаться.
        Энндал сделал шаг вперед, сцепил руки вместе и склонил голову, обращаясь к императору:
        - Ваша Благородная Ясность, генерал Ань Лушань завтра будет у городских ворот, и генерал Чу - единственный, кто может его остановить. Письмо, которое вы получили от Ань Лушаня, не могло прийти с северо-востока. Разве у вас нет способа проверить, откуда прибыл почтовый голубь?
        - У меня есть кое-что получше, - ответил император. - По правде говоря, я получил второе письмо, написанное вашим сыном Девэем, генералом. Он объявляет, что ему удалось отбить войска северных народов, и подтверждает, что несколько дней назад к нему прибыл генерал Ань Лушань. Естественно, я попросил вашего младшего сына проверить его почерк. Но, возможно, вы предпочтете взглянуть на это сами?
        Менг взял записку, которую протянул ему император. Он прочитал несколько строк послания, и его пальцы непроизвольно сжались на скрученных концах бумаги.
        - Написано рукой Девэя, - пробормотал он. Менг поднял глаза на Фу Цзи:
        - Так он жив? - Фу Цзи кивнул.
        - А Ань Лушань никогда не приближался к столице… - вздохнул Менг. Император поднялся со своего трона:
        - Поймите, генерал Чу, в этих условиях я ничего не могу сделать для вашего спасения. Убийство министра Сяо уже заслуживает смертной казни…
        - Министр Сяо не мертв! - воскликнул Эней. - Мы только вырубили его и спрятали в переулке возле таверны, можете сами проверить!
        - Так вы признаетесь, что напали на него! Вы посмели предать Сына Небес.
        - Ваша Благородная Ясность, - воскликнул Менг, - я протестую! Это ошибка!
        - Кто привез мне эти проклятые песочные часы из далекой страны? Вы, генерал, или мастера фэн-шуй?
        - Вы не понимаете…
        - Генерал! Осмелитесь ли вы отрицать, что готовы отречься от собственного сына, если он не соответствует вашему ошибочному представлению о праведности? Отрицаете ли вы свои попытки устранить Ян Гуйфэй из моей жизни, чтобы вы могли лучше контролировать меня? Не сомневаетесь ли вы в моей божественной способности править, и не воображаете ли вы невидимого врага, чтобы собрать армию?
        - Я…
        - Вы поклялись, что отдадите свою жизнь, чтобы защитить меня. Теперь вам придется защищать меня от вас самих. Если вы все еще придерживаетесь принципов души Праведника, вы не станете оспаривать мое решение. Вы сильно разочаровали меня, генерал.
        Менг опустился на колени и склонил голову, подняв сцепленные руки к лицу в знак смирения.
        Фу Цзи взял компас Оанко и палочки Энндала и передал их мастерам фэн-шуй. Магистрат вышел вперед и объявил после жеста императора:
        - За заговор против империи и подрыв репутации Его Благородной Ясности необоснованной критикой, вашим наказанием должна стать смерть через обезглавливание на публичной площади.
        - Однако, - вмешался император, - поскольку ваш сын первым пострадал от вашего безумия, я оставляю ему возможность самому выбрать вам наказание.
        Он помахал рукой Фу Цзи, который сделал шаг ближе и обратился с приветствием к императору.
        - Мой отец заслуживает смерти через обезглавливание. Но из уважения к человеку, который дал мне жизнь, я хотел бы предложить ему совершить самоубийство наедине и таким образом избежать бесчестья.
        Император мрачно кивнул.
        - Твоя просьба удовлетворена, Чу Фу Цзи. Но знай, что если генерал не покончит с собой к завтрашнему утру, его обезглавят на городской площади.
        Брисеида затаила дыхание. Вокруг нее ощущалось напряжение ее спутников. Все они ждали реакции Менга, который оставался неподвижным, его взгляд был рассеянным. В глазах Фу Цзи закипало негодование. Он отцепил от пояса кинжал и торжественно протянул его коленопреклоненному отцу. Менг протянул ладони к небу, чтобы принять подарок сына.
        - Женщины из твоей семьи присоединятся к дворцу наложниц, - продолжал император. - За заслуги перед империей твои сыновья Фу Цзи и Девэей и твой брат Бай будут прощены. Ваш брат Бай унаследует ваше имущество в качестве компенсации за прошлые оскорбления. Иноземцев казнят на городской площади.
        - Ваша Благородная Ясность, - вмешался Ли, наклонившись так, что его лоб коснулся земли. - Иноземцы - это принцессы, возвращения которых можно ждать с нетерпением. Их казнь может навлечь на вас гнев их родных стран…
        - Поднебесной не нужно бояться мести вульгарных маленьких королевств, о которых никто никогда не слышал.
        - Да, но… Возможно, вы могли бы извлечь выгоду из обмена? Подумайте о странных песочных часах. Те земли наверняка полны сокровищ, с которыми эти маленькие короли готовы расстаться, чтобы снова увидеть своих дочерей… Сохраните им жизнь, по крайней мере пока мы не отправим гонцов в эти королевства, чтобы узнать, что происходит.
        Император на мгновение задумался.
        - Да будет так. Мне еще нужно подготовиться к поездке. Уведите их.
        Сразу же солдаты сомкнули круг вокруг заключенных, а магистраты возобновили методичную подачу документов императора. Канцлер Ли сдержанно улыбнулся им в знак поддержки.
        Брисеида пожалела, что у нее не хватило духу улыбнуться ему в ответ; ведь он спас их жизни. Но даже если бы песочные часы остановились и их время в Китае чудесным образом продлилось, никто не пришел бы им на помощь из далекой страны, и генерал был бы мертв задолго до возвращения гонцов…
        - Мы должны были сбежать, пока у нас еще оставался шанс, - вздохнула Лиз, нарушая тишину, которая царила в их темной камере уже более часа.
        Эней машинально подобрал небольшой камень, подбросил его и поймал одной рукой.
        Энндал и Оанко уже изучили каждый сантиметр кирпичной стены в поисках лазейки, которая позволила бы им сбежать. Брисеида думала попросить Бенджи о помощи, но она оставила свою сумку и все свои вещи в библиотеке генерала. Она не могла больше ждать. Она почувствовала, как живот скрутил спазм, и безрезультатно искала решение.
        У них не было никаких новостей о Менге, который был заперт в другом здании. Действительно ли он собирался совершить самоубийство? Ради своего императора он был вполне способен на это. Жив ли он вообще?
        Прошел, наверное, еще час.
        Затем раздался щелчок, скрипнули петли, и открылась дверь. Брисеида вскочила на ноги.
        - Канцлер Ли! - воскликнула она, когда появился старик с длинными вьющимися усами и связкой ключей.
        - Тише, тише! Я смог подкупить ваших стражников, но со всем гарнизоном не получится! Я выведу вас из города. Обычно через городские стены так просто не пробраться, но когда организован большой караван императора, начинается неразбериха, дозорные не знают, в какую сторону повернуться. Сегодня, с пожарным катаклизмом в придачу ко всему, это уникальная возможность.
        - Мы не знаем, как вас отблагодарить, - сказал Энндал, тепло пожимая ему руки.
        - Что вы, это ерунда. Я должен был раньше подозревать, что ревность в конце концов ослепит императора. Генерал Чу так добродетелен, так образцово ведет себя, а императору есть в чем себя упрекнуть… Должно было случиться так, что однажды вид безупречного генерала с вершины его пьедестала станет невыносимым для его Благородной Ясности. Но я не могу позволить, чтобы убивали бедных невинных людей.
        - Вы не считаете Менга виновным?
        - Генерала Чу? Ни в коем случае. Должно быть, император был слеп.
        - А женщины дома генерала? - спросила Лиз.
        - Отныне они будут служить дворцу. Таковы китайские законы. Когда человек совершает непростительное преступление, вся его семья страдает от последствий.
        Теперь Брисеида лучше понимала беспокойство Фу Цзи. И все же он подчинился требованиям Элиты.
        - Генерал находится в соседнем здании. Мы должны поторопиться, - сказал Оанко, - возможно, уже слишком поздно.
        Канцлер Ли сделал осторожный шаг назад и покачал головой.
        - Извините, я ничего не могу сделать для генерала. Ключи от его камеры есть только у императора и нескольких очень высокопоставленных лиц.
        - Но вы занимаете очень высокое положение!
        - Император прекрасно знает, что у генерала могут быть союзники, скрывающиеся во дворце. Он принял меры предосторожности. Тюремщики Чу Менга - из личной охраны императора. Он обречен.
        - Должен быть способ! - умолял Энндал. - Если бы мы только могли поговорить с ним…
        - Возможно, я мог бы позволить вам поговорить с ним в последний раз, - засомневался Ли. - Отвлечете внимание охранников на несколько минут. Если вы хотите…
        - Всем сердцем, - взмолилась Лиз.
        Канцлер вздохнул, повозился со своей связкой ключей и наконец сказал:
        - Хорошо, следуйте за мной. Но только тихо!
        Вечерний свет мягко отражался в золотой листве окружающих деревьев. В воздухе еще витал слабый запах гари, но сейчас было тихо, и в этой отдаленной части дворца только щебетание птиц нарушало тишину окруженных стенами дворов.
        Канцлер Ли подал им знак и в одиночестве пошел к воротам тюрьмы. Через несколько мгновений он присоединился к ним, с восторгом наблюдая за удаляющимися охранниками.
        - Вы можете идти.
        - Что вы им сказали?
        - Старый обычай предлагает осужденному право на несколько минут полного одиночества, чтобы спокойно совершить самоубийство. Эти люди уважали генерала, поэтому согласились.
        - Но он… спасибо, - пробормотал Энндал.
        Он уже собирался броситься в тюрьму, когда канцлер схватил его за руку:
        - Не совершайте необдуманных поступков, я прошу вас. Если вы перебьете императорскую охрану, я не стану рисковать и выводить вас из дворца.
        - Понимаю.
        Когда они оказались перед его камерой, Менг стоял на коленях на земле, держа кинжал над грудью, острие лезвия было обращено к его сердцу.
        - МЕНГ! - кричал Энндал. - Не делай этого!
        Генерал замер.
        - Я предал своего императора, мое наказание справедливо.
        - Ты можешь сомневаться в его силах, но, всегда стремясь защитить, ты не подводил его!
        - Ань Лушань находится на северо-западе, Девэй не солгал, я видел это в глазах Фу Цзи. Он никогда не стремился захватить Чанъань, я во всем ошибался. С самого начала император неохотно слушал, когда я говорил о генерале. Он почувствовал это, потому что Сын Неба движим Божеством. Он знает. И я сомневался в его силе. Я обернулся против него. Я не выполнил свой первый долг.
        - Менг, мастера фэн-шуй манипулировали императором, а теперь они манипулируют тобой!
        - Это правда, - добавила Лиз, - я всегда думала, что Элита отвлекает нас от их настоящего плана, и оказалась права! Только я думала, что они используют химер, а они всего лишь позволили нам измотать себя погоней за Ань Лушанем! Элита не собиралась брать город силой, все, что им нужно было сделать, это избавиться от вас! Вы были их настоящей целью, единственным реальным препятствием на пути к полному контролю императора. Это психологическая война, которую Элита вела с самого начала, Фу Цзи сам сказал нам об этом. Не дайте им выиграть эту битву!
        Менг опустил руки на бедра, его взгляд был устремлен на кинжал, его плечи дрожали.
        - Мой сын… Вы видели его взгляд? Я предал его, и я потерял его. Всю свою жизнь он будет ненавидеть меня… Что я натворил?
        Брисеида никогда не думала, что когда-нибудь увидит, как генерал плачет. Она смахнула слезу со своей щеки.
        - Менг! - прорычал Энндал. - Возьми себя в руки! У нас всего несколько минут. Канцлер Ли дает нам возможность бежать из города сегодня ночью, с помощью императорского каравана.
        - Не раздумывай, такая возможность не представится дважды.
        - Мастера фэн-шуй отняли песочные часы и компас, они увезут их. Мы постараемся вернуть их по дороге к горе Шеваль-Нуар. Но мы не уйдем без тебя, ты должен помочь нам найти решение!
        - Ты ничего не можешь сделать для меня, я обречен.
        - Твой сын потерян, ты нужен ему, ты нужен своей семье, ты нужен нам! Ради бога, подумай!
        Менг наконец решил посмотреть на своих спутников, которые прижались к решетке камеры. Он медленно кивнул.
        - Следуйте за канцлером Ли из города сегодня вечером и разделитесь на две группы. Двое из вас последуют за караваном, чтобы забрать песочные часы на горе Шеваль-Нуар. Остальные приходите и забирайте меня. Существует тайный ход, используемый армейскими посыльными, который приведет вас прямо на территорию дворца из-за пределов города. Идите вдоль городской стены на север. Там, чтобы найти секретный проход, встаньте возле северо-восточной башни и считайте шаги, читая следующее стихотворение:
        Пересеките опасность, полную спокойствия, следуйте душе Праведного,
        Идите по пути Срединного царства.
        Он направит вас к самым прекрасным местам
        Сила в душе, и из ее искры
        Будет создана суть вечного.
        Повторите стихотворение столько раз, сколько необходимо, и обратите внимание на интонации. В конце каждой строки, когда гласная восходящая, считайте шаги влево. Когда она нисходящая, считайте вправо. При взрывных звуках делайте шаг назад, а при нисходяще-восходящих - идите вперед.
        На мгновение все посмотрели на него с изумлением. Затем все сразу перешли к замечаниям:
        - Откуда взялось это стихотворение? В нем содержится лозунг Цитадели! «Ибо в ней заключается вся вечность».
        - Кто-нибудь записал? Такое сложно запомнить.
        - Лиз, доставай свой блокнот!
        - У меня нет его с собой, он остался у Менга дома! Ло Шэнь была права! Это действительно песня для входа во дворец!
        - Это поэма, а не песня, - сказал Менг. - Она существует уже много веков и известна только избранным Империи. Но фольклор был вдохновлен ею, и наверняка Ло Шэнь знает детские сказки.
        - Не нужно записывать, я запомню, - сказал Эней. - Но это не принесет нам никакой пользы, если я не смогу услышать это на китайском. Менг, ты должен говорить нам на своем языке.
        - О чем ты говоришь? Я говорю с вами только по-китайски!
        - Но мы все слышим его в переводе на свой язык, - вмешалась Брисеида. - Нам нужно, чтобы ты сказал нам количество слогов в каждом слове… И сколько времени занимает произношение каждого слога, если звуки удлиняются… И интонация, конечно. Восходящая, нисходящая и все остальные варианты…
        - Подожди, подожди, - сказал Эней, - у меня хорошая память, но на песни, а не на ряд бессмысленных чисел!
        - Запомнишь ли ты звуки, которые не имеют смысла?
        Эней колебался.
        - Их, во всяком случае, намного легче запомнить.
        - Значит, мы должны воспринимать стихотворение на слух фонетически. А чтобы это произошло, не должно быть передачи мысли. Чтобы ты перестал думать, короче говоря, Менг.
        - Когда буду петь? - с сомнением спросил последний.
        - Просто пой слоги!
        - Вы больше не сможете слышать интонации.
        - Поэтому освободи свой ум, как буддийские мудрецы!
        - Но только быстро, - настаивал Оанко, прежде чем уйти караулить во дворе.
        Менг посмотрел на ободряющие взгляды своих друзей, потер лицо, сел, скрестив ноги, и закрыл глаза.
        Тянулись бесконечные секунды.
        - Что ты делаешь? - прошептал Энндал, который больше не мог этого выносить.
        - Пустоту.
        - Хорошо, но поторопись.
        - У меня ничего не получится, если ты будешь меня перебивать! - Он снова закрыл глаза, сильно выдохнул через ноздри.
        - Guo опасность, полную спокойствия, Следуй jing shen Праведника, Иди по пути niu yao Поднебесной… Получается?
        - Как странно…
        - Попробуй еще раз, у тебя практически получилось.
        - Пересеките полный спокойствия wei xian…
        - Весьма далеко от истины.
        - Дайте мне сосредоточиться! Пересечь опасность, полную jijing, следовать духу yi и…
        Он открыл один глаз. Все с недоумением смотрели на него.
        - Не получается, - мрачно заключил он.
        - Ты можешь попытаться еще…
        - Поздно. Оанко возвращается, нужно идти.
        - Если мы больше не увидимся, - сказал Менг, поднимаясь на ноги, - я желаю вам всем счастливого пути домой.
        Энндал перестал подталкивать остальных к выходу и посмотрел генералу прямо в глаза.
        - Менг, мы еще вернемся. Не натвори глупостей за это время.
        - Я подожду немного. Но лишь до тех пор, пока палач не придет за мной завтра утром.
        Канцлер Ли неохотно согласился сопровождать их в поместье генерала, чтобы забрать свои вещи перед бегством из города. Императорская свита уже прибыла за женщинами семьи, и он боялся столкнуться с охраной. Однако он не мог заставить себя отпустить чужестранцев от себя, чтобы они не скомпрометировали его, поэтому он оказал им эту услугу. Энею было поручено принести сумки из каждой комнаты.
        Наблюдая за тем, как он входит на территорию, Брисеида, скрывшаяся из виду в повозке канцлера, поняла, какую ошибку она только что совершила. Она забыла попросить его сходить в библиотеку за пером и блокнотом. После землетрясения они, должно быть, оказались погребены под грудами пергаментов, упавших с полок. Брисеида не могла позволить себе уйти без пера.
        - Я тоже должна идти, - поспешно сказала она Энндалу. - Я не могу сейчас объяснить…
        - Брисеида, мы не можем злоупотреблять…
        - Это вопрос жизни и смерти.
        Она подкрепила свои слова многозначительным взглядом. Энндал, конечно, думал, что она сможет спасти Менга… Она должна была чувствовать себя виноватой. Но, в конце концов, может быть, Бенджи подскажет решение?
        - Принцесса не сможет ничего сделать сама, - сказал Энндал канцлеру. - Разрешите ей пойти. Я прошу вас, она не задержится.
        - Ну, тогда поторопитесь, - вздохнул Ли, насторожившись.
        Брисеида затаила дыхание, когда вошла в главный павильон. Второе землетрясение, по-видимому, разрушило большое поместье генерала. Шелковые ткани и мебель с замысловатой резьбой лежали в куче, фарфоровые обломки были разбросаны по полу. Она поторопилась, ее желудок сжался при мысли о том, что библиотека будет опустошена, возможно, даже сожжена. Но знакомый писк, когда она приблизилась к павильону, успокоил ее. Если бы майна все еще была там, то…
        Она остановилась. Майна. Конечно, так и было. Почему она не подумала об этом раньше?
        С момента их прибытия в Китай она слышала китайский язык только один раз. Ей потребовалось много времени, чтобы осознать это, поскольку она не представляла, что такое возможно. Птица, которая говорила, не понимая ни слова из того, что говорит, была их единственным шансом услышать слова поэмы Менга на китайском языке.
        Бедная птица все еще была заперта в клетке под полкой с опрокинутыми свитками. Она хлопала большими черными крыльями и трясла желтой головой, перепрыгивая с места на место. Полка была слишком тяжелой, чтобы Брисеида смогла освободить клетку.
        - Schweige der Vogel! Schweige der Vogel![2 - Заткните птицу! Заткните птицу! (Пер. с немецкого).] - щебетала птица, когда Брисеида протянула руку через маленький проем клетки, чтобы поймать ее.
        - Не дури! - прорычала она. - Я пытаюсь вытащить тебя отсюда!
        Наконец Брисеида поймала птицу, но она оказалась больше, чем она предполагала. Ей понадобились обе руки, чтобы удержать ее на месте. Девушка порылась в разбросанных свитках в поисках чего-нибудь подходящего, наконец отцепила свой шелковый поясок и обмотала им птицу. Брисеида только что завязала двойной узел, когда ее взгляд упал на открытый блокнот, который оказался между свитками, с которыми она небрежно обращалась.
        Бенджи написал предложение на последней странице:
        Я знаю, кто Нил Куба.
        Затем под ним несколько стрелок переплелись, направляя буквы для формирования нового имени:
        Н И Л К У Б А Л Ю С Ь Е Н Б А
        Брисеида резко перевернула страницу. Текст продолжался:
        Конечно, я просто рассуждаю, но я не могу не думать, что отца моей умершей подруги, Брисеиды, звали Люсьен. Он был известным физиком до того, как потерял рассудок. Как раз такой человек, чтобы толкать речи Нила Кубы. Я также помню имя матери Брисеиды: Анни.
        ЛЮСЬЕН, Брисеида, Анни. Любопытное совпадение, не правда ли?
        И Брисеида рассказала мне о младшем брате. У Люсьена Ричетти также есть сын! Конечно, он должен быть слишком молод, чтобы придумать теорию Нила Кубы-младшего, но поскольку время здесь не имеет значения… Я не нашел настоящего имени этого сына. Поэтому остается
        ЛЮСЬЕН Брисеида Анни мл.
        Брисеида откопала испачканное чернилами белое перо, застрявшее под другими пергаментами, и с бьющимся сердцем и дрожащей рукой добавила несколько недостающих букв:
        Люсьен Брисеида Анни Жюль мл.
        - Что ты делаешь, Брисеида?
        Брисеида подняла глаза и увидела, что Бенджи изумленно смотрит на нее. Поглощенная своим открытием, она перенеслась в Цитадель, сама того не осознавая. В панике она закрыла глаза, мысленно уронила перо, которое держала в руках в Китае, и была отброшена назад в библиотеку генерала Чу.
        Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Бенджи на самом деле не смотрел на нее. Он смотрел в ее сторону, но немного левее. Он все еще не мог ее видеть. Он только догадывался о ее личности, а она не сделала ничего, чтобы подтвердить его предположение.
        И всего лишь назвал имя ее младшего брата.
        Может ли его отцом быть Нил Куба? А Жюль - Нил Куба-младший? Эта идея казалась абсурдной, нелепой, надуманной. Простая перестановка букв ничего не дала… Но Бенджи обладал шестым чувством и редко ошибался в своих умозаключениях. Раскрытие ее личности стало доказательством…
        Чем больше она пыталась понять, что бы это могло значить, тем больше путались ее мысли, переполненные противоречивыми эмоциями. Было ли открытие теории Нила Кубы-младшего о площади Времени случайностью? Отправит ли Люсьен Жюля в Цитадель, потому что она, Брисеида, потерпит неудачу?
        Внезапно у нее возникло ощущение, что за ней наблюдают.
        Медленно обернувшись, она с удивлением обнаружила Фу Цзи, который стоял у входа в библиотеку и пристально смотрел на нее.
        - Фу Цзи! - воскликнула она. - Фу Цзи, после этих девяти месяцев в Цитадели ты знаешь все о ее манипуляциях. Ты, наверное, заметил, что она пригласила тебя стать студентом, только для того чтобы избавиться от твоего отца! Почему ты позволяешь им использовать тебя?
        - Ты ошибаешься, - ответил он. - Ты тоже была в Цитадели. Ты знаешь, что она не может приглашать студентов без их согласия. Зачем еще ей выбирать людей, которым придется работать в тени? Она назначит Альфу Императором, и все будет хорошо. Цитадель должна ждать, пока ее будущие студенты призовут ее. Чтобы желание перемен и справедливости переполняло их, преследовало их, поглощало их изнутри. Она открыла передо мной свои двери, потому что я был готов.
        Фу Цзи все еще кипел от лихорадки, которая открыла перед ним двери Цитадели. На одном из его висков пульсировала жилка. Его брови были сведены от злости, а челюсти сжаты. Он никогда не был так похож на своего отца, как в тот момент, когда пытался отделиться от него. У его ног лежало стихотворение студента с рынка, с пожелтевшей бумагой, оставленное там в спешке.
        - Я отполировал свой ум и сердце, как зеркало. Поэтому я буду идеальным отражением вашей юности и, если вы пожелаете, пойду по вашим стопам… Фу Цзи… Я знаю, что твой отец совершил много ошибок. Он действительно одержим своей глупой правотой, и лично я хотела время от времени надавать ему несколько пощечин. Но он не заслуживает смерти.
        - Я не делаю с ним ничего такого, чего бы он ни сделал с собой со временем. Его выбор уже обрек его на гибель.
        - Предположим… Предположим, он не может рассказать тебе обо всех своих чувствах, но в каждом своем поступке, даже самом странном, он в первую очередь думает о тебе…
        - Мой отец заинтересован только в том, чтобы доказать самому себе, что он безупречный человек. Никто не способен на больший эгоцентризм.
        - Я тоже так думала, пока не увидела его в тюрьме. Он был опустошен при мысли о том, что может потерять тебя… Если ты когда-то восхищался им, дай ему второй шанс. Это… слепая вера, которая ему нужна. Твой отец больше всего на свете хочет, чтобы ты был счастлив.
        - Легко тебе говорить.
        - Нет, поверь мне. Нелегко.
        Фу Цзи некоторое время наблюдал за ней, борясь со слезами.
        - Ты правда так думаешь?
        - Я не знаю, - призналась она. - Но я хочу в это верить.
        - Слишком поздно для меня.
        - Никогда не поздно.
        - Ты думаешь, что сможешь меня обмануть! - взорвался Фу Цзи. - Я пытался спасти свою семью. Сяо послушал меня вчера после оперы, он был готов помочь мне, он собирался спасти их от худшего. Но пришла ты и все испортила! Думаешь, мне нравится отправлять мою мать, мою сестру, Ло Шэнь в императорский дворец, чтобы они до конца своих дней были рабами в семье императора? У меня нет выбора, Брисеида, за каждым моим шагом следят!
        - Кто?
        - Ты даже не понимаешь, какую игру ты ведешь! Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты знаешь о себе!
        - Что ты имеешь в виду? - ответила она, ее кровь стыла в жилах, когда она закрыла блокнот и прижала его к себе. - Что я должна знать?
        - Не знаю, зачем я трачу на тебя время, - вздохнул Фу Цзи.
        - Кто организовал заговор против Менга, Фу Цзи? Кто Альфа? Это действительно Ань Лушань?
        - На моего отца не нужно было нападать. Он уничтожил себя сам.
        Он поднял лежащее у ног стихотворение студента, просмотрел его, с неодобрительным ворчанием скомкал и бросил на землю.
        Затем, не сказав больше ни слова, он ушел. Брисеида внимательно слушала, ожидая, что он выкрикнет приказ, чтобы за ней пришли. Но за пределами библиотеки двор оставался пустынным.
        Эней уже вернулся, когда она нашла остальных в повозке. Как мудрый вор, юноша сразу заметил припухлость под ее рукавом и незаметно подтолкнул Энндала, чтобы привлечь его внимание. Глаза рыцаря загорелись, когда он понял, что она прячет. Она уже рассказала им о способности майна говорить. Постепенно на лицах его друзей появлялись сдержанные улыбки. Стремясь поскорее уехать, канцлер поначалу не обратил на птицу никакого внимания.
        Но после нескольких минут молчания, блуждая по каменистым аллеям, он наклонился к Брисеиде и ласково заметил:
        - Из вашего рукава доносится забавный звук, принцесса. Возможно, небольшая клетка облегчит вам жизнь?
        19. Гора Шеваль-Нуар
        - Фу Цзи был дома, он видел меня, - сказала Брисеида Леонелю, который шел рядом с ней по многолюдному проспекту к большим южным воротам города. - Он видел меня и отпустил.
        Наконец-то она оказалась на достаточном расстоянии от канцлера Ли и могла рискнуть заговорить, не будучи подслушанной. Леонель наклонил голову в одну сторону, чтобы увидеть ее, несмотря на большой дорожный плащ, который канцлер предоставил ему, как и всем остальным, чтобы лучше слиться с толпой носильщиков, сопровождавших длинный караван императора.
        - Возможно, он пытался избежать дальнейших неприятностей. Это был бы удар для Альфы, если бы в течение нескольких часов после заключения ей сообщил бы, что мы сбежали.
        - Может быть…
        Они подошли к воротам, охраняемым императорской стражей, каждый из них нес большой сверток в придачу к своим дорожным сумкам.
        Канцлер замедлил шаг, чтобы дать Лиз свои указания:
        - Я отправлю вас передать мои посылки к императорским грузам, пока буду обсуждать координацию отправления со вторым лейтенантом. Потом я вернусь домой. Ожидается, что караван отправится к середине ночи, так как император не хочет уезжать с фанфарами. Не ждите последнего момента, чтобы уйти незаметно: как только его Благородная Ясность окажется за пределами городских стен, присутствие стражи вокруг каравана удвоится.
        - Мы не знаем, как вас отблагодарить, - сказала Лиз. - Вы рисковали своей жизнью, чтобы помочь нам.
        - Риск был оправдан, я принял меры предосторожности, - смиренно сказал старик. И это того стоило. Прежде всего, не высовывайтесь и выглядите занятыми, - добавил он за несколько метров до того, как предстать перед гвардейцами.
        Брисеида схватилась за клетку с майном, клюв которого канцлер перевязал, и пристально уставилась на свои ноги. Она не знала, как выглядеть еще более занятой.
        - Канцлер Ли? - окликнул военный, накинув на широкие плечи большой красный плащ.
        - Ах, хорошо! Младший лейтенант, вы как раз вовремя! - воскликнул Ли, слегка нервничая, когда подошел к мужчине. - Каково состояние магистральных грузов? Как по мне, лучше дать фору, сегодня могут быть беспорядки!
        - Конечно… Все идет хорошо, несмотря на пожары. Можете привести сюда своих носильщиков для проверки…
        - Скажите, младший лейтенант, за кого вы меня принимаете?
        - Простите меня, канцлер, но это приказ…
        - Не кажется ли вам, что у вас есть более насущные проблемы? Знаете ли вы, что некоторые районы на северо-западе все еще охвачены пламенем? И все же вы предпочитаете привлечь своих людей для обыска носильщиков императорского канцлера?
        - Таков приказ, мы должны…
        - И кто, по-вашему, отдавал эти приказы сверху? Министр Сяо, который по-прежнему числится пропавшим без вести, или генерал Чу из своей камеры?
        - Я…
        - Умоляю, не заставляйте меня тратить свое время.
        - Хотите, чтобы несколько человек помогали вашим сотрудникам?
        - Нет, все в порядке, они знают свое дело, - ответил Ли, вытирая лоб рукавом. - Вперед, вперед, и побыстрее! Половина из них все еще дома. Моя жена, вы знаете, как это бывает…
        - Мы даже не успели с ним попрощаться, - прошептала Лиз, когда они спускались по пологому склону, который вел к торговому порту. - Даже подумать страшно, что мы собираемся злоупотребить его доверием…
        - Если все пройдет хорошо, он ничего не заметит.
        Канцлер не обманул их: на берегах канала царил настоящий беспорядок. Освещенные сотнями факелов, постепенно собирались десятки повозок, караванов, лошадей, а мужчины перекладывали свои товары из лодок на спины верблюдов.
        Они нашли уголок за рощей у Великой стены, чтобы незаметно переговорить.
        - У нас есть птица, - сказал Энндал вполголоса, ерзая на своем сиденье. - Эней, у тебя все еще есть поэма?
        - Все там, - согласился он, постукивая пальцем по виску.
        - Ну, нам все еще нужно найти китайца, который будет взаимодействовать с птицей. В таком купеческом городе мы могли бы купить чьи-то услуги, но без денег…
        - Мы можем продать украшения принцесс.
        - Нельзя рисковать, Лиз. Нас не должны узнать. И то, что мы заплатим кому-то, не помешает ему потом сдать нас. Это не просто стихотворение, которому мы хотим научить майну… Я могу придумать только одно решение: похитить кого-нибудь, напугать, а потом связать на долгое время.
        Леонель поднял бровь:
        - Все это только без кляпа во рту, конечно, ведь ему придется учить майну, и так, чтобы нас никто не заметил.
        Энндал кивнул, а Леонель, вздохнув, посмотрел на толпу по другую сторону куста.
        - Проще простого…
        Ах, если бы, подумала Брисеида. Но им также нужно было найти способ незаметно проникнуть в караван, найти песочные часы, достать компас и палочки, без которых они никогда не найдут лестницу, которая позволит им уйти на этот раз. И все это в ближайшие двадцать четыре часа: зерна песочных часов почти закончились, она сомневалась, что им еще долго осталось жить в Поднебесной…
        - Нет, я бы сказал, что он выглядит сильным.
        - Но он похож на идиота. Вот повезет, если в итоге поймаем человека, который не может связать двух слов вместе.
        - Лучше взять тощего.
        - Мы просто попросим его повторять предложения одно за другим, Лиз, для этого не нужно быть гением. По крайней мере так у него будет меньше соблазна поумничать и изменить слова для майна. Что думаешь, Энндал?
        Оанко и Леонель повернулись к Энндалу.
        - Идите за тощим, - сказал рыцарь.
        Эней уже был готов к нападению. Он собирался перегородить ему дорогу, а Оанко - наброситься на него сзади.
        Брисеида легла на землю, чтобы наблюдать за нападением из тени кустарника. У нее было плохое предчувствие. Эней и Оанко вышли из кустарника вместе, их капюшоны плотно надвинуты на лица.
        - ГЕНЕРАЛ ЧУ! - крикнул тоненький голосок неподалеку.
        Брисеида вглядывалась в темноту. Кто говорил? Эней и Оанко продолжали приближаться к худому человеку.
        - Генерал Чу! Осторожно, не иди туда!
        - Стоп! Верните их! - поспешно прошептала Брисеида.
        - Почему?
        - Верните их!
        Не дожидаясь разрешения друзей, Брисеида вышла из кустов и направилась прямо к маленькому мальчику.
        - Добрый вечер, - сказала она с широкой улыбкой, наклонившись к нему, - ты меня помнишь?
        Она поискала в памяти имя сына владельца судна, на котором они прибыли в Чанъань, но поняла, что он никогда не называл его. Она продолжила:
        - Что ты здесь делаешь?
        - Мой отец сопровождает караван к горе Шеваль-Нуар на бои маленьких солдатиков, - с подозрением ответил мальчик.
        - Маленьких солдатиков?
        - Как генерал Чу, - сказал мальчик, показывая ей огромного сверчка, которого он только что поднял с земли.
        - О, генерал Чу! Ты хорошо его натренировал?
        - Конечно! Смотри, он всегда наготове!
        Он достал из складки рукава кошачьи усы, которые показывал ей две недели назад, и потрепал маленького питомца, который в ответ яростно вскинул свои большие лапки.
        - Видишь? Он уничтожит их всех!
        - Я даже не сомневаюсь, - ошарашенно ответила Брисеида.
        Слова Ло Шэнь вспомнились ей очень отчетливо: «Мой двоюродный дед Шу Фан рассказывал о крошечных солдатиках, которые оживают, когда их щекочешь!» Именно в этих словах маленькая девочка нашла вдохновение для части песни: «Где в бой миниатюрные титаны спешат. И там, где, глядя на них, покой человек обретет».
        - Мои друзья здесь, они с удовольствием посмотрят, как тебе удалось выдрессировать своего сверчка. Не покажешь им?
        Мальчик подошел.
        - Твой сверчок замечательный, - мягко заметила Лиз.
        - Да. Это генерал Чу, - с гордостью ответил мальчик.
        - А птицу майна тоже можно дрессировать? Мы уже давно пытаемся выучить с ней стихотворение, но у нас совсем не получается.
        - Да, это просто, - сказал мальчик, польщенный тем, что у него так много поклонников.
        - Мы также хотели бы найти укромное место в караване, чтобы мы могли добраться до горы вместе со всеми и удивить императора, - добавил Энндал.
        Мальчик широко улыбнулся.
        - Не нужно лгать, я вижу, что вы в бегах. Но вы можете рассчитывать на меня, у моего отца много телег! Я покажу вам, в какой из них вы сможете прокатиться.
        Он положил «генерала» в карман рубашки вместе с кошачьими усами, сел, скрестив ноги, и подтянул к себе клетку с птицей.
        - Так какая первая строчка?
        В течение долгих минут мальчик слушал слова, продиктованные Энеем, и со всей серьезностью повторял их птице майне, добиваясь от нее послушания. Птица не всегда была очень сговорчивой, повторяя только те фрагменты предложений, которые ее интересовали. Мальчик посчитал своим долгом постучать по клетке, чтобы привести ее в надлежащее состояние и научить хорошим манерам. Его генерал Чу знал их уже давно. Лиз записала звуки, которые издавала майна, фонетическими знаками.
        Им осталось всего две строфы, когда случилось немыслимое. Маленькая черная масса проникла в клетку птицы.
        - Что это? - спросила Брисеида, прищурившись, чтобы разглядеть нечто в темноте.
        - Сверчок! - воскликнул Оанко. - Он вылез из кармана!
        - Генерал! Уходи! - воскликнул мальчишка.
        Птица тоже заметила вторжение. К тому времени, как Эней справился с крючком на замке, она уже нырнула на землю.
        - Оставь генерала Чу в покое! - воскликнула Брисеида, стуча по решетке. Но птица майна откусила от насекомого только кусочек.
        - Оставь генерала Чу в покое! - воскликнула птица, сглотнув. Маленький мальчик стоял ошеломленный, его глаза были расширены.
        - Он оказался более хрупким, - сказала Брисеида, чувствуя неприятное покалывание в животе.
        - Послушай, - сказал Энндал, пытаясь успокоить мальчика, - мне очень жаль твоего сверчка, но мы должны закончить поэму. Настоящий генерал Чу находится в плену в городе, мы пытаемся спасти его и…
        - Я ненавижу вас! - закричал мальчик.
        Он пнул клетку и убежал, зовя своего отца.
        - На этот раз для генерала все действительно кончено, - пробормотал Леонель.
        Брисеида вскочила на ноги, вышла из рощи, пронеслась между двумя караванами и проскользнула сквозь стадо верблюдов в поисках угрюмого лица маленького мальчика.
        - Брисеида! - за спиной она услышала шепот Леонеля.
        Она не обращала внимания. Она должна была найти мальчика до того, как он доберется до своего отца. Она ему понравилась, может быть, она сможет его образумить.
        Занятая изучением лиц детей в темноте, она не заметила группу солдат на лошадях, несущихся на полной скорости сквозь толпу каравана. Она отпрянула назад как раз вовремя.
        - Брисеида! Да что с тобой? - воскликнул Леонель, когда солдаты, выкрикивая оскорбления в ее адрес, продолжили свой путь.
        Она заставила его замолчать одной рукой. Маленький мальчик наблюдал за ними в двадцати метрах от них, его лицо было осунувшимся. Он повернулся, пнул колесо тележки, покрытой брезентом, снова посмотрел на них, а затем пошел прочь, все еще раздраженный.
        Позади них другие пешие солдаты окликали группу путников.
        - Это они! - закричал один из мужчин.
        - Отпустите меня! - завопила Лиз.
        Оглянувшись, Брисеида увидела длинные рыжие волосы актрисы, выбившиеся из-под капюшона.
        - Черт! - выругался Леонель.
        - Идем!
        Брисеида силой подтащила его к телеге, на которую указал мальчик, подняла брезент и проскользнула под него, тихо ворча из-за своих длинных рукавов. Ящики, сложенные по обе стороны тележки, оставляли достаточно места, чтобы протиснуться в центральное пространство. Через несколько секунд к ней присоединился Леонель.
        - А остальные? Что будет с остальными? - прошептала он.
        Но он не ждал ответа от Брисеиды. Нападение на солдат никому не поможет. И они не могли упустить такую возможность последовать за императором на гору Шеваль-Нуар. Их сердца замирали, когда они слушали, как их друзья недолго боролись со стражниками, а затем один человек закричал:
        - Отведите их во дворец! И на этот раз я хочу получить двойную награду!
        Прошло два часа, пока они не решились что-либо предпринять, а снаружи солдаты, которых становилось все больше и больше, отдавали приказы всем и каждому.
        Затем караван отправился в путь с оглушительным грохотом. К крикам солдат, торговцев и верблюдов добавились стук копыт, скрип колес и грохот повозок.
        Постоянно подбрасываемая на ухабистой грунтовой дороге, погруженная в полную темноту под брезентом, слишком низким, чтобы под ним можно было сидеть, Брисеида долго размышляла, переполненная угрызениями совести. Если бы только она знала, что делать, чтобы помочь своим друзьям! Их приговорили к смерти за попытку побега? И Менг, поклявшийся покончить с собой до следующего дня, если за ним не придут… Теперь, когда караван ушел, она никогда не сможет вовремя вернуться в столицу вместе с Леонелем. Но если бы они позволили каравану уйти без них, то упустили бы свой единственный шанс найти невидимую лестницу. Они должны были во что бы то ни стало вернуть песочные часы, компас и волшебные палочки. Заблудившись в своих мыслях, Брисеида не заметила, как уснула. Сны унесли ее в мучительном вихре, который оставил горький привкус, когда она пришла в себя через несколько часов.
        Бледный утренний свет периодически освещал усталое лицо Леонеля, свернувшегося калачиком на грубом деревянном поддоне. Он слабо улыбнулся ей и позволил себе снова погрузиться в свои мрачные мысли.
        Брисеида осмотрела деревянный ящик, служивший ей опорой. Сдвинув доску, она с облегчением увидела, как кусок угля упал ей на колени. На этот раз насекомых нет. Это был плотный уголь, как в свинцовой шахте. Брисеида достала из сумки блокнот и начала рисовать, чтобы занять свои мысли.
        На каменистых дорогах было невозможно нарисовать точные формы, поэтому она сосредоточилась, как учил ее Бай, на живости драконов, которых она себе представляла. Она визуализировала их танцы и концентрировалась на их движениях, не заботясь о контурах, иногда играя с резкими поворотами, которые навязывала ей дорога. Ее черноватые пятна выглядели как ничто. И все же, мало-помалу, ей казалось, что они оживают.
        Леонель молча наблюдал за ней. Она игнорировала его изо всех сил. Время от времени она даже перелистывала несколько страниц, чтобы проверить, не написал ли ей Бенджи.
        Поздним вечером их повозка остановилась окончательно. В начале дня, во время остановки на отдых, маленькая рука пролезла под брезент, чтобы поставить на пол флягу с пресной водой и две буханки хлеба. Та же маленькая рука появилась снова, когда они тронулись, чтобы приказать им держаться в тени.
        Они молча ждали, пока не померкнут последние лучи солнца. Затем раздались три стука о борта повозки, и торопливые шаги ребенка затихли.
        Повозка была оставлена среди многих других в узком дворе, выходящем в освещенный факелами коридор. Он пролегал вдоль большого зала, из которого доносились ароматы готовящейся пищи, звон кувшинов и торопливые приказы.
        Леонель и Брисеида пробирались в тени, пытаясь сориентироваться. Мимо прошла молодая девушка-служанка, неся на плече большой поднос с клубами пара. Они шли за ней через несколько дворов, поднимались по крутым лестницам и резко поворачивали, чтобы избежать дозорных, руки которых лежали на мечах.
        Воздух был теплым, несмотря на позднюю осень. Кивнув, Леонель указал на роскошные княжеские резиденции у их ног, окруженные коттеджами для слуг. Лунный свет заставлял блестеть глазурованные черепицы. За стеной, опоясывавшей маленький городок, лежала равнина, расшитая серебряными ручьями. Позади них оживленная мелодия, приглушенный шум водопада, низвергающегося с черной горы, сопровождаемый смехом.
        Брисеида указала на полуоткрытую дверь справа от крыльца с двойной крышей, украшенного красными фонарями. За ним дворы сменялись павильонами, каждый из которых был роскошнее предыдущего. Здесь они нашли тех же наложниц, евнухов, магистратов, князей и бюрократов, которые участвовали в празднике ткачихи. Одинаково богато одетые, они переходили с места на место под звуки барабанов, флейт и цитр, слишком занятые, чтобы заметить присутствие двух незваных гостей, проносящихся рядом со стеной.
        Брисеида и Леонель осторожно продвигались к центру празднества, избегая дежурных солдат.
        Возле большого зала Брисеида схватила Леонеля за руку и потянула его за резную деревянную колонну. Она только что заметила Бая. Он шел к входу в зал с чашкой в руке. Он был одет в тунику, украшенную золотом, сложной вышивкой и алыми цветами. Бай остановился в дверях зала. На мгновение Брисеиде показалось, что он заметил их, но он просто поставил свою пустую чашку на каменные ступени, прежде чем войти в двухэтажный павильон.
        Леонель указал подбородком на деревянную лестницу, которая вела прямо на второй этаж. Они быстро взобрались по ней. Толпа внутри была особенно шумной. Смеющиеся гости толпились у перил длинного балкона, опоясывавшего большую комнату. На первом этаже мужчины и женщины, склонившись над крошечными нефритовыми ограждениями, кричали, смеялись и шутили. Среди них был и император. Он счастливо смеялся с несколькими принцами и мастерами фэн-шуй под пристальным взглядом наложницы Ян Гуйфэй. К ним присоединился Бай.
        Леонель указал на один из огороженных участков, расположенных прямо под балконом.
        Две маленькие черные точки сходились, побуждаемые ловкими руками мужчин с кошачьими усами. Сверчки.
        - У людей создается впечатление, что они контролируют мир, наблюдая, как сражаются маленькие солдатики… Это их успокаивает, - негромко произнес Леонель. - И подумать только, что в это время их самый верный солдат умирает, а им все равно…
        - Где Бай? - прошептала Брисеида.
        - Китайцы любят находить в бесконечно малом то, что они не могут освоить в бесконечно большом, - произнес голос позади них. - Я уже говорил вам, принцесса При Цэ Ис.
        Стоявший за их спинами Бай вместе с ними изучал битву воинов-насекомых.
        - Камни сновидений перекраивают горы, сверчки воспроизводят битвы, а оперы переписывают историю, - продолжал он. - Все это элементы великой инсценировки для овладения человеком. Но каждый элемент все равно содержит частичку истины.
        - Какая истина? - сказал Леонель сквозь стиснутые зубы. - Та, где ты посылаешь своего брата на смерть?
        - Вы пришли искать жалости? Менг стал первым, кто использовал в своих интересах суеверия, которые якобы отвергал. Безупречный, непобедимый полубог, способный голыми руками убивать тигров и львов! Должен ли я беспокоиться, если трон, который он решил построить из чистой гордости, окажется и его гробом? Он согласился сыграть в игру и проиграл.
        - Конечно, - сказала Брисеида. - Именно Элита пустила слух о приключениях Менга, все эти истории о путешествиях с принцессами… И мы с головой окунулись в их ловушку. Мы несем такую же ответственность, как Менг… Именно Элита предложила императору поставить спектакль. Чтобы усугубить его чувство неполноценности по отношению к своему генералу…
        - Полагаю, если ты не арестовал нас сразу, у тебя есть предложение, Бай, - проговорил Леонель. - Жизнь наших друзей ради информации? Какая информация может понадобиться Альфе, когда в ее руках уже есть все знания Цитадели?
        - Цита-что? Мне было бы особенно любопытно узнать, что может происходить в этой голове! - воскликнул Бай. - Я не могу помочь вашим друзьям, я даже не знаю, где они. Вы не очень-то справедливы, принцесса. Снова претензии, несмотря на все, чему я тебя научил.
        - Чему вы ее научили?
        - Ничему особенному, Леонель, он…
        - Ничего особенного? Я научил ее слушать движения ци, использовать его для воссоздания жизни!
        - Он учил меня рисовать.
        - По крайней мере пытался.
        Брисеида переключила все свое внимание на брата Менга.
        - Что ты ищешь, Бай?
        - В данную минуту, мои дорогие друзья, способ никогда больше не видеть вас.
        - Мы не уйдем, не поговорив с императором.
        - Для чего? Менг уже мертв.
        Брисеида сжала зубы. Она не была готова принять такую реальность.
        - Мы должны попросить наши песочные часы. Он должен вернуть их нам.
        - В таком случае…
        Бай улыбнулся и наклонился вперед, чтобы поведать ей секрет:
        - Видишь тот павильон, чуть выше по склону горы? Это зал Девяти Драконов.
        - Девяти драконов?
        - Император часто проводил там поздние вечера наедине с Ян Гуйфэй. Вы также можете найти некоторые другие знакомые вам предметы. Давайте, расчистите мне пол.
        20. Зал Девяти Драконов
        - Это ловушка, - пробормотал Леонель, спускаясь по балконной лестнице и поднимаясь по склону горы к залу Девяти Драконов. - Бай прекрасно знает, что такое Цитадель.
        - Почему этот зал называется залом Девяти Драконов? Почему именно девять?
        - Можешь вернуться и спросить Бая.
        - Может ли здесь быть связь между девятью этажами неба и легендой о ткачихе?
        Брисеида остановилась на месте, а Леонель, слишком занятый разглядыванием окружающей обстановки, налетел на нее.
        - Эй!
        - Вот!
        - Что? Что случилось?
        Брисеида подняла глаза на павильон, стоявший на широкой террасе. Она оглянулась на здания, где император и его двор все еще играли со своими сверчками.
        - Землю покинь, спиной к миру иди,
        Туда, где дети все кружат,
        Где в бой миниатюрные титаны спешат.
        И там, где, глядя на них, покой человек обретет.
        Нужно встать спиной к павильону, где играют с солдатиками-сверчками, и идти в сторону зала Девяти Драконов, зала девяти небесных этажей! Леонель, переход в Цитадель здесь!
        - Напоминаю, что эту песню придумала Ло Шэнь! И зачем Баю показывать нам, где переход, который Элита до сих пор скрывала от нас?
        - Ло Шэнь никогда не смогла бы самостоятельно придумать такую песню, есть что-то, чего мы до сих пор не понимаем. И почему Бай отпустил нас, если он часть Элиты? Есть только один способ узнать это, - сказала Брисеида, поправляя шелк своей туники и направляясь к павильону.
        - Это плохая идея, - вздохнул Леонель, следуя за ней.
        В зале Девяти Драконов было что-то вроде прихожей - тесное помещение, вымощенное грубыми камнями, в центре которого стоял небольшой стол. Компас Оанко и палочки Энндала были выставлены на видном месте. Казалось, здесь не было дозорных, охранявших это место.
        - Слишком просто, - прошептал Леонель, когда Брисеида потянулась к приборам.
        Брисеида прощупала темноту.
        - Что еще можно сделать? - наконец сказала она. - Мы не можем уйти без них.
        Леонель молчал. Брисеида снова протянула руку, осторожно взяла компас и палочки, затаив дыхание.
        Ничего.
        Она положила палочки на компас.
        - Что ты делаешь? - нервно спросил Леонель.
        - Если переход, который создала Элита, чтобы заставить свои химеры внедриться в реальность, существует, палочки могут указать нам его. Они показывали нам восток. Шеваль-Нуар находится к востоку от столицы.
        Брисеида обернулась. Палочки плавно двигались навстречу друг другу, затем пересеклись в восточном направлении.
        - Здесь на многие километры вокруг нет ничего, кроме деревьев, - вздохнул Леонель. - Я не думаю, что палочки показывают переход в Цитадель. Они указывают на нашу лестницу. И это к востоку отсюда, в противоположном направлении от столицы… Чувствуешь запах?
        - Вчера во дворце время в песочных часах практически истекло, - сказала Брисеида. - Мы успеем забрать остальных, а потом отправимся обратно на восток! Как мы собираемся это сделать? Ты слушаешь меня?
        Брисеида последовала за Леонелем, который вышел из прихожей. Она сбилась с мысли.
        Непревзойденная роскошь находилась по другую сторону помещения. Зал Девяти Драконов был больше похож на роскошный внутренний двор, чем на павильон. Великолепие гигантского открытого зала с водоемом намного превосходило императорский дворец. Широкая и глубокая искусственная река, вырезанная в нефрите, вела к небольшому каменному мосту, дугообразно перекинутому через воду. В лодке, пришвартованной к берегу, лежали весла из драгоценных камней, аккуратно разложенные на шелковых подушках. На другом берегу реки, на острове сандалового дерева и жасмина, среди подстриженных деревьев и богато расшитых шелков, красовались большие химеры из зеленого, оранжевого, красного и белого нефрита.
        - Сера, - сказал Леонель, вынимая руку из клубящейся паром воды, - это горячий источник. Вот откуда исходит запах. Чего бы я только не отдал за хорошую ванну…
        Он обошел длинный водоем, чтобы увидеть, как источник тихо исчезает под землей. Брисеида, в свою очередь, склонилась над рекой. В гладкой темной воде, освещенной лишь светом полной луны, как в зеркале, отражалось множество звезд Млечного Пути.
        Ковер из звезд у их ног, и мост, ведущий через него…
        - Сорочий мост ткачихи, - пробормотала она, ее горло сдавило.
        - Что?
        - Леонель, переход Элиты здесь. Посмотри на отражение звезд! Мост перекинут через Млечный Путь. Здесь они воссоздали сорочий мост ткачихи, чтобы создать свой переход.
        - Думаешь?
        - Я не вижу другого выхода. Мастера фэн-шуй манипулируют объектами архитектуры, чтобы направлять ци. Другими словами, направлять химеры, поскольку ци - это след, оставленный в реальности химерами. Энндал был прав, когда заинтересовался девятью этажами пагоды: мастера фэн-шуй действительно устанавливают конструкции для привлечения химер в реальность. В конце концов, пагода была лишь инструментом для усиления истории ткачихи, а не переходом. Но не стоило отказываться от идеи постановки перехода только потому, что во дворце не было другого представления легенды. Нам оставалось только искать дальше! Посмотри на эту сцену! Она идеальна, гораздо лучше, чем та, что в пагоде! Переход должен быть здесь!
        - Ладно… Но что дальше?
        - Двое влюбленных встречаются на мосту…
        Подняв края платья, Брисеида поднялась на первые ступеньки. Леонель колебался, затем сделал то же самое с другой стороны моста. Постепенно его лицо вышло из тени. Отблески лунного света рисовали полоски света на впалых щеках и широких черных бровях и заставляли сверкать глубокие зеленые глаза. На вершине моста Брисеида протянула к нему руки. Он взял их, не отрывая от нее глаз, и придвинулся ближе.
        Вокруг царила полная тишина.
        - А сейчас? - прошептал он.
        Брисеида в смятении отпустила его руки. Она надеялась на откровение, на магическое явление…
        Ее внимание привлекло какое-то движение. Она замерла, ее сердце бешено колотилось.
        В устье реки, на островной стороне, за тонким разрывом шелковой портьеры вырисовывался силуэт китайской принцессы, роскошно одетой.
        - Ты видишь? - пробормотала Брисеида.
        - Вижу что?
        С опаской Брисеида сдвинулась и подняла руку, чтобы указать на фигуру. Но фигура повторила за ней и исчезла за большим занавесом.
        - Там! - воскликнула Брисеида, сбегая по ступенькам крутого моста к истоку реки.
        Она резко дернула ткань, и та порвалась и упала на землю. Принцесса снова появилась рядом, ее большие, любопытные глаза изучали Брисеиду.
        Впечатляющий макияж скрывал ее европейские черты лица. Жемчуг в ее волосах, на лбу и длинное платье с приспущенными рукавами придавали ей статность и уверенность, о которой она и не подозревала.
        Собственное отражение ошеломило Брисеиду. Она не узнала себя. Как же она изменилась в Китае!
        В изумлении она погладила идеально отполированную бронзовую поверхность диаметром три метра, установленную напротив реки. Зеркало Чжун-цзуна…
        - Ло Шэнь была права! - воскликнула она, созерцая обманчивое удлинение реки звезд в бронзовом отражении. - Зеркало было помещено перед миниатюрным миром, миром ткачихи! Когда Чжун-цзун впервые заглянул в зеркало, то увидел всю вселенную, видимую и невидимую, - вспоминала она, ища в отражении какие-то подсказки.
        Леонель подошел к ней и встал у зеркала.
        - Ло Шэнь не умеет читать, это просто совпадение…
        - Ло Шэнь вдохновилась китайским фольклором. Легендами Поднебесного царства! И эти легенды прямо перед нами… Однажды она рассказала нам о том, что моего маленького дракона нужно почесать, чтобы разбудить его. Может, стоит потереть одну из нефритовых статуй, - предположила Брисеида, пытаясь обнаружить существо поблизости.
        - Возможно, у Ло Шэнь развита интуиция, но… Ты видишь то, что вижу я?
        Брисеида проследила взглядом за рекой, и пейзаж вдруг предстал перед ней как единое целое. Огромное зеркало отражало лунный свет и отбрасывало странные тени вокруг реки на нефрит и шелк: шестьдесят четыре символа фэн-шуй, сопровождаемые вырезанными силуэтами химер.
        - Как такое возможно? - вздохнул Леонель, изучая идеально гладкую поверхность зеркала.
        - Это магическое зеркало, переход в Цитадель находится недалеко.
        - Но где?
        Брисеида позволила рукам опуститься к бедрам. Она понятия не имела.
        Тяжелая деревянная конструкция удерживала зеркало в вертикальном положении. Леонель забрался на него, пытаясь понять механизм устройства основания, а Брисеида обошла его вокруг.
        - Те же символы выбиты на бронзе сзади, - заметила она. - Как будто они могли пройти сквозь зеркало на другую сторону… Леонель! Ты видел это движение?
        - Какое движение?
        - Там по земле двигались тени символов, как будто нечто прозрачное проплыло по воздуху!
        Леонель взобрался на вершину зеркала. Стоя на краю, он едва приподнял голову.
        - Нет, я ничего не видел. Но я только что нашел кое-что интересное, это похоже на рычаг, он вмонтирован в дерево и…
        Раздался громкий звон, бронзовый диск отделился от деревянной конструкции и опрокинулся вперед.
        - Осторожнее! - закричала Брисеида, правда, слишком поздно.
        Удивленный Леонель спрыгнул на землю прямо перед зеркалом. У него не было времени убраться с дороги. Он вскинул руки, чтобы защитить себя, но был бессилен против огромного бронзового диска, который несся к нему. Зеркало качнулось, сбив его с ног и увлекая за собой в темные воды реки.
        - Леонель! - крикнула Брисеида, подбегая к кромке воды.
        Раздался стук, когда край зеркала ударился о нефритовые плиты двумя метрами ниже. Бронзовый диск лежал по диагонали у края реки, его полированная сторона была обращена к небу. Только несколько сантиметров зеркала выступали из темной воды. На заднем плане едва виднелся силуэт Леонеля. Брисеида нырнула в воду с головой.
        Вода была настолько горячей, что у нее перехватило дыхание и помутился рассудок. Облако крови плясало вокруг черепа Леонеля, отражаясь в зеркале. Она схватила его за руку и потянула вверх, но он остался прижатым к дну. Девушка поднялась на поверхность, чтобы перевести дух, и лихорадочно нырнула обратно в кипящую воду, каждое ее движение замедлялось десятками метров свободного шелка, который облегал ее тело и мешал плыть. Леонель по-прежнему не двигался: часть туники слуги, казалось, застряла под зеркалом. Она схватилась за него со всей силы, отталкиваясь ногами от дна водоема. Это было бесполезно, ткань не рвалась. Ей уже начинало не хватать воздуха. Бросив ткань, она схватила зеркало. Паника нарастала. Пузырьки воздуха выходили из ее горла. Прижавшись лицом к собственному отражению, когда волны реки были слишком высоко над ней, она поняла, что ее борьба заранее обречена. Только сила дракона могла сдвинуть такую массу бронзы. И все же она снова, со всей силой, всем своим телом, надавила на проклятое зеркало. Рукава ее платья и распущенные волосы мягко танцевали по полированной поверхности,
запутываясь в ее движениях, создавая нелепые формы, отражение дракона.
        Брисеида резко повернулась, вдохнула полный рот кипятка, который обжег ее легкие. В зеркале отражался настоящий, долговязый, золотисто-желтый дракон. Второй глоток огненной воды просочился в ее горло, в ноздри, расплавил бронхи и оглушил разум. Она потянулась к поверхности, далекой, недоступной, не находя в себе сил бороться с тяжестью своего платья.
        Но ей еще многое предстояло узнать.
        Вспышка озарения вызвала в ней неистовую ярость. Она схватилась обеими руками за воротник Леонеля и со всем отчаянием уперлась в нефритовые плиты.
        Наконец, словно чудо, безжизненное тело молодого человека поднялось со дна, и она почувствовала, как ее саму тянет на поверхность. Возникшая из ниоткуда рука разделила реку и пришла к ним на помощь.
        Брисеиде пришлось выплюнуть воду из легких, прежде чем вдохнуть прохладный ночной воздух, ее горло разболелось, а тело дрожало.
        - Давай, дыши! - услышала она слова.
        Она подняла голову и увидела фигуру канцлера Ли, склонившегося над телом Леонеля. Через несколько мгновений молодой человек закашлялся. Но он не полностью пришел в сознание. Канцлер прижал к вискам кусок ткани, который тут же пропитался кровью.
        - С ним все будет хорошо, - сказал он Брисеиде, - но ты не должна оставаться здесь, император скоро будет здесь.
        - Спасибо, - кашлянула Брисеида, постепенно приходя в себя. - Как вам удалось поднять зеркало?
        - Я же просил вас не засиживаться! Что побудило вас приехать на гору Шеваль-Нуар?
        - Мы искали способ спасти генерала…
        - Генерал мертв. Ранее вечером прибыл гонец с посланием от его сына Фу Цзи. Он умер с достоинством, в своей камере. Мне жаль. Тебе действительно не стоит здесь находиться.
        Брисеида чувствовала себя разбитой.
        - Как мне вытащить нас отсюда? - сказала она, повернувшись к Леонелю и в смятении застыв в своем промокшем платье.
        - Не переживайте, я помогу вам… Здесь есть секретный проход, просто выйдите сбоку…
        Ли замолчал на полуслове, заметив отрешенное выражение лица Брисеилы. Она смотрела на предмет, висящий на поясе кителя канцлера, который был потрепан после спасения. Канцлер спокойно натянул тунику потуже, прикрыв песочные часы, чьи золотые песчинки невесомо двигались в стеклянных колбах.
        - Кто вы? - с трудом произнесла Брисеида.
        - Я тот, кто поддерживает порядок в этих местах и времени. Теперь я прошу вас уйти.
        - Альфа? Но… Перед императором, когда вы держали песочные часы, вы чуть не потеряли сознание…
        - Альфа также способна играть роль.
        - Но вы столько раз помогали нам! На рынке вы дали нам возможность вернуться к императору, вы…
        Брисеида затаила дыхание, когда в ее голове промелькнули образы последних двух недель. Министр Сяо достал песочные часы из ее сумки в первый день, но именно канцлер заметил, что песчинки ведут себя не совсем обычно, привлекая внимание императора к драгоценному предмету. Тогда Ли случайно оказался у выхода из Дворца Колокольчиков, только что сбежав из пагоды. Он отвечал за передвижение южных полков до разрешения императора, следил за строительством оперного театра не меньше, чем мастера фэн-шуй… и пригласил Леонеля и Энея вернуться и сыграть принцесс.
        - Вы были полезны в моем плане против генерала Чу, это правда. Вы даже помогли подготовить Фу Цзи к предстоящей работе. Вы очень хорошо справились.
        - Вчера вы изгнали нас из города, а теперь хотите оставить нас в живых?
        - Если бы мы убивали всех паразитов, которые учатся быть революционерами! - рассмеялся канцлер. - Мы не кровожадные звери, знаешь ли. У тебя есть только ограниченное количество времени для путешествия. Рано или поздно ты вернешься обратно. Только генерал Чу представлял опасность для Цитадели. Но все, что мы сделали, это ускорили процесс. Гордость генерала сделала его гибель неизбежной.
        - То же самое вы сказали Фу Цзи.
        - Фу Цзи - умный мальчик, он догадался сам.
        Брисеида кивнула.
        - Я не могу уйти без песочных часов.
        - К сожалению, они нужны мне.
        - Чтобы контролировать дракона?
        Ли вздохнул, достал песочные часы из-под своей туники и показал их поближе. В верхней колбе оставалось всего около двадцати песчинок.
        - Левитирующие песчинки не мешают песку перетекать вниз и не останавливают время. На мой взгляд, у вас осталось всего несколько часов, чтобы вернуться в Мир Снов.
        - Сначала я должна вернуться в Чанъань за остальными.
        Канцлер в ужасе покачал головой.
        - Слишком поздно для них, надо было думать об этом раньше. Но ты еще можешь спасти вот этого, - сказал он, указывая на Леонеля. - Это лучше, чем ничего. Не упускайте свою последнюю возможность.
        - Как можно использовать ваш переход?
        - Мой переход?
        - В Цитадель. Вы воссоздали легенду о ткачихе с мостом через Млечный Путь. С помощью этой установки можно привести в реальность необходимые вам химеры. Как дракон, уничтоживший все в Чанъане. Это было не землетрясение. Все остальные верили Фу Цзи, но меня ты не переубедишь. После того, как вы так хорошо спланировали падение генерала, вы не заставите меня поверить, что последний кусочек головоломки был простой случайностью. Накачать льва песком из песочных часов и сделать вид, что генерал его убил, было недостаточно. Вам нужен был еще один шаг, чтобы разозлить жителей Чанъаня и ослабить императора до такой степени, чтобы он обрек на смерть своего лучшего генерала. Вы заставили этого дракона стать реальным в ночь праздника ткачихи, а затем дождались подходящего момента, чтобы выпустить его в город. Я полагаю, что дворцовая пагода связана с залом Девяти Драконов. Но как? Создали ли вы невидимый коридор, соединяющий их, подобно тому, как вы создали переход в Цитадель своей декорацией?
        Канцлер Ли рассмеялся.
        - Мы использовали дракона для имитации землетрясения, соглашусь с тобой. Но не существует такого понятия, как невидимый коридор или инсценированный переход в Цитадель, так откуда у тебя подобная теория?
        - Охранник подтвердил, что переход есть. Он был одним из Элиты. Он проговорился, что только Альфа знает его местонахождение.
        - Ах, да, конечно, ваша встреча с Йонгом. Только Альфа знает, как манипулировать химерами в реальном мире, вот что он имел в виду. Действительно, пагода в императорском дворце функционирует как антенна, принимая и транслируя энергию сказки о ткачихе, созданной там и переданной обратно в Чанъань. Но нет специально сделанного перехода, чтобы заставить химер спуститься вниз. Если бы все было так просто! Единственные переходы, которыми пользуются химеры, чтобы пересечь небесные этажи, - это произведения искусства. Это не секрет.
        Брисеида опустила глаза. Она знала, что он говорит правду. Она согласилась поверить в теорию о переходе, который они могли уничтожить одним махом, потому что отчаянно пыталась добиться прогресса в своих поисках. Но песочники рассказали им только о произведениях искусства.
        - Как же контролировать химер в реальном мире? Это ваша вина, что поток химер между двумя мирами нарушен. Как вы используете силу легенды о ткачихе?
        - Я мог бы найти некоторое удовольствие в объяснении своей победы врагу, но, как я уже говорил, ты не враг. Ты просто паразит.
        - Мне трудно поверить, что вы тратите столько сил на спасение паразитов.
        - Поверь мне, я первый, кто пожалеет. Но дела обстоят так, как обстоят, и нам приходится производить приятное впечатление.
        В памяти Брисеиды внезапно всплыл отрывок из интервью Нила Кубы-младшего: Если бы мы контролировали свои убеждения, нам не пришлось бы спать, чтобы видеть сны. Мы можем сознательно подняться на каждый из этих этажей и пригласить наши сны в реальность.
        - И пригласить наши сны в реальность, - повторила она про себя.
        Человечество создало Мир Снов. И химеры стали частью этого творения.
        - Менг был прав, - вздохнула она. - Именно через легенды вы ведете за собой народ. Потому что вы не можете заставить химер появляться самостоятельно. Ваша единственная сила заключается в манипулировании убеждениями людей, которые бессознательно пригласят химер в реальный мир…
        - Ты умная девочка. Жаль, что ты часть сопротивления.
        - Зачем тогда скрывать свои постановки? Только двор императора может наслаждаться архитектурой зала Девяти Драконов на этой горе…
        - Но все люди мечтают, - улыбнулся канцлер, - а нет ничего сильнее воображения. Зал Девяти Драконов - самое завидное из всех мест, и причина, по которой император посещает гору Шеваль-Нуар каждую зиму. Подумай, какие образы вызывает такой зал: река звезд в ложе из нефрита и шелка. Мост, построенный, чтобы позволить расцвести любви между двумя созданиями, которые никогда не должны были встретиться. Ткачиха и простой человек. Сын Неба и его новая наложница. Благодаря своей великой любви император делает одну из величайших историй империи осязаемой, и в течение года проводит химер по девяти этажам небес.
        - Значит, Бай работал на вас, когда свел их вместе. Он член Элиты, - сказала Брисеида и почувствовала горький привкус во рту.
        - Брат генерала? Нет. Бай - просто бедная заблудшая душа. Но у него есть необычный дар: он может приглашать образы из Мира Снов, чтобы они проявились в реальности.
        - Он один из тех людей, которые имеют особую связь с Миром Снов, - сказала Брисеида, вспоминая одно из интервью Нила Кубы-младшего. - Бай - архетип.
        - Цитадель не может ничего создавать из пустоты, разве ваши песочники не говорили вам об этом? Она не может создать поток химер, она может только влиять на него. Бай подарил нам прекрасную возможность пробудить историю ткачихи.
        - Но история о ткачихе - это лишь одна из многих ваших легенд. Ваша работа в Поднебесной началась не с истории любви императора.
        - Естественно.
        Брисеида качнула головой.
        - Если ваша роль заключается в том, чтобы заставить нас поверить в химер, то вы не очень хорошо справляетесь со своей задачей. Я пытаюсь увидеть ваших существ с тех пор, как прибыла в Поднебесную, и никак не получается.
        Канцлер победоносно улыбнулся:
        - Наша работа с легендами никогда не была рассчитана на тебя. Какая польза нам от того, что бойцы сопротивления увидят своего врага? Видишь ли, в этом и заключается красота убеждения. Мы их не контролируем. Они подкрадываются к нам без нашего ведома. Для того чтобы вера укоренилась в сердце, требуется целая жизнь, а для того, чтобы она приобрела оттенок, присущий только данному народу, - несколько поколений. Вот почему ваши поиски, сопротивленцы, обречены на провал. Даже если бы ты могла видеть химер своей собственной культуры, химеры Поднебесной никогда бы не показались тебе.
        - Если только не использовать такие ухищрения, как зеркало Чжун-цзуна.
        - В этой игре невозможно обмануть. Ты никогда не увидишь китайскую химеру.
        - И все же я только что увидела дракона в зеркале.
        На лице канцлера появилась усмешка.
        - Я вижу, что ты пытаешься меня обвести вокруг пальца, но ты зря тратишь свое время. В этот раз я ничего от тебя не скрываю. Зеркало Чжун-цзуна - это всего лишь детская сказка. Тени, проецируемые на землю, оптические игры, уловка.
        - Я видела отражение желтого дракона, пересекающего небо над рекой…
        - Возможно, как и в случае с любым зеркалом, выкованным в соответствии с принципами фэн-шуй, ты могла бы наслаждаться отражением в зеркале, если ты была готова увидеть химер, но для этого потребуется…
        Он сделал паузу, внезапно помрачнев, и пробормотал:
        - Откуда она знает, что он желтый? Нет, это невозможно, она не могла его увидеть, если только не научилась чувствовать ци, а рядом с ней не было никого кто… - Ли замер, словно пораженный откровением.
        - Чертов художник… - проворчал он.
        - Бай только научил меня рисовать кистью, - поспешно пролепетала Брисеида.
        - Только!
        Ли уставился на точку вдалеке и, казалось, разговаривая сам с собой, сказал:
        - Мне жаль, но это все меняет. Я не могу позволить ей уйти с такими знаниями.
        - С кем вы говорите?
        - Ты знаешь.
        Впервые Брисеида заметила кольцо, сверкающее на среднем пальце канцлера.
        - Херувимы… - произнесла Брисеида вполголоса.
        - Именно они следили за тобой с самого начала.
        - С самого начала?
        Холодный пот струился по ее спине. Если бы хотя бы эти херувимы не знали о ее личности, она могла бы избежать наказания. Но если бы там были Купидон и Сефаидон…
        - Как они нашли меня?
        - У каждых песочных часов есть своя особенность. Ты использовал их в… Греции? Потом ты пришла, принесла их сюда, и я ими воспользовался. Херувимам было проще простого найти тебя.
        Брисеида едва могла дышать, настолько сильная боль сжимала ее грудь. Она пыталась рассуждать здраво. Херувимы нашли ее, как только она появилась в императорском дворце. И все же до сих пор они не трогали ее.
        - Это они попросили вас помочь мне сбежать, не так ли? - спросила она. - Почему? Они пытались убить меня в Греции, а теперь хотят сохранить мне жизнь?
        - О, если бы ты только знала, как все сложно! Я сам только выполнял их приказы. Пока приказы остаются в пределах разумного, - добавил он херувимам, а затем снова обратил свое внимание на Брисеиду. - Химеры могут выступать только против тех, кто их боится. Отсюда важность сохранения легенд. Некоторые люди, как наш покойный генерал, нерешительны в этом вопросе, и нужно быть умным, чтобы добраться до них. Но я готов поспорить, что ты, скорее всего, боишься их.
        Канцлер погладил пальцами песочные часы. Песчинки начали быстрее вращаться в стеклянных колбах.
        - Как можно бояться химер, если я в них не верю? - спросила Брисеида, с вызовом вскинув подбородок.
        Она надеялась, что звучит убедительно. Ее вопрос был логичным. К сожалению, ее колотящееся сердце уже напоминало ей, что ничего подобного.
        - Я знаю, знаю, - сказал Ли, - человеческий разум извращен, не так ли? Ты не веришь в химеры в достаточной степени, чтобы не видеть их, и все же боишься их настолько, что они могут проникнуть сквозь тонкую завесу между уровнями реальности и причинить тебе боль. Так обидно и так трудно смириться… Но, может быть, ты права? Может быть, ты на самом деле не боишься? А что, если мы проведем тест?
        Брисеида инстинктивно вцепилась в одежду Леонела. Она прекрасно понимала, что ей и так было страшно. Она прошла через подобное в Греции. И бурление в животе с удовольствием напоминало ей об этом.
        Огромная масса воды внезапно поднялась из реки, забрызгав шелковые подушки. Дикий вой наполнил воздух, сопровождаемый эхом рычания, словно из далекой пещеры.
        Брисеида бросилась к канцлеру Ли. Если бы она могла выхватить у него песочные часы… Что-то схватило ее за лодыжку, остановив на пути, и подняло в воздух вниз головой.
        Голос канцлера доносился до нее сквозь хлопающие лоскуты ее платья:
        - Дать тебя съесть было бы быстрее, чем утопить, но, боюсь, я не смогу объяснить императору такую смерть.
        Невидимые челюсти, державшие ее, отпустили. Брисеида пролетела несколько метров, ударилась о поверхность бурлящей воды и, как камень, опустилась на дно реки. Она ударялась о нефритовые плиты, путалась в шелках, пыталась прислониться к стенкам водоема, чтобы вновь оказаться на поверхности. Но уже некая феноменальная сила прижимала ее ко дну реки. Ее глаза, хотя и были широко открыты, не видели ничего, кроме водоворота прозрачной воды, освещенной лунными бликами. Она прощупала массу, которая сдавливала ее грудь. На ощупь это было похоже на рыбью чешую. Коготь, палец, лапа больше ее грудной клетки. Мастодонт. Ее горло все еще воспалено после первого погружения, Брисеида беспомощно наблюдала, как последние пузырьки воздуха покидают ее.
        Затем ее лишенный воздуха разум начал шутить с ней. Она чувствовала себя легкой, воздушной, без сопротивления пересекающей волны, побеждающей их, встречающей свежесть воздуха…
        Во второй раз рука метнулась к ней, схватила ее за воротник, потянула за нефритовые края и их драгоценные шелка.
        - Что вы наделали? - воскликнул Бай, насквозь промокший, выплевывая воду из легких.
        Быстро взглянув на него, Брисеида увидела, что Бай вырубил канцлера, прежде чем прийти ей на помощь.
        - Где… Где дракон? - спросила она слабым голосом.
        - Кто?
        - Он существует, он могущественен, и он вот-вот утопит меня…
        Брисеида настороженно огляделась по сторонам. Река внезапно успокоилась.
        Леонель все еще лежал без сознания на плитах.
        - Но о чем ты говоришь?
        - О ци, которое ты научил меня распознавать благодаря рисунку!
        - Ты сошла с ума, принцесса. Я всего лишь пытался сделать из гостей моего брата поклонников мазни, чтобы разозлить его. Я просто водил тебя за нос.
        - Почему ты взялся мне помогать? Разве ты не видел сейчас странное движение воды?
        Бай все видел, она читала это в его глазах.
        - Я не знаю, что ты пыталась сделать, но не стоило этого делать, - вполголоса выругался он. - Ци - это священная энергия, она не твоя и не моя, чтобы играть с ней. И уж точно не для того, чтобы бросать вызов канцлеру.
        - Но ты только что это сделал, - заметила Брисеида, указывая на Ли, лежащего без сознания у реки.
        - Он не видел меня. Я уйду, он проснется, и все будет хорошо. Ты тоже уйдешь. Навсегда, или ты умрешь. Канцлер - не тот человек, который легко простит такое оскорбление.
        - Нельзя делать вид, что ничего не произошло! После всего произошедшего!
        Менг мертв и…
        - Не думай, что сможешь меня напугать. Его смерть была намного быстрее и менее болезненной, чем изгнание, которое он приготовил для меня.
        - Почему ты спас мне жизнь?
        - Честно говоря, уже начинаю сомневаться.
        - У тебя больше сил, чем ты думаешь, Бай, у тебя настоящий дар! Если я чему-то и научилась у тебя, так это тому, что мудрый старик не всегда носит бороду. Он может даже не осознавать, что является мудрым стариком. Ты мог бы сделать столько хорошего с…
        - Твои сладкие речи меня не интересуют. Я не мудрый старик. Я всего лишь мужчина. И я уже достаточно пожертвовал собой.
        Из соседнего двора послышался смех. Бай вздрогнул.
        - Бай, ты должен мне помочь, я не могу оставить Леонеля здесь.
        - Придется, если хочешь спасти свою шкуру.
        - Если ты оставишь меня здесь, - угрожала Брисеида, - я доложу о тебе императору!
        Но Бай исчез, даже не удостоив их взглядом.
        - Леонель! Очнись! - воскликнула она, приподнимая молодого человека за плечи.
        Смех, разлетевшийся по стенам зала Девяти Драконов, внезапно стих перед рекой. Император отпустил талию наложницы Ян Гуйфэй, его взгляд перешел с промокшей Брисеиды на другом берегу реки на зеркало в воде и наконец с ужасом остановился на лежащем теле своего советника.
        - Я могу все объяснить… - хриплым голосом произнесла Брисеида.
        - СТРАЖА!
        Брисеида лихорадочно отцепила песочные часы от пояса канцлера.
        - Песочные часы обладают магическими свойствами, которые Ли…
        - КАК ТЫ ПОСМЕЛА ПРИЙТИ СЮДА…
        - Канцлер хотел…
        - БРОСИТЬ МНЕ ВЫЗОВ… МНЕ!
        - …использовать для очернения генерала и…
        - СЫНУ НЕБА, ПОВЕЛИТЕЛЮ ПОДНЕБЕСНОЙ ИМПЕРИИ!
        Из павильона выбежали дюжина солдат с мечами в руках. Брисеида взяла песочные часы и поставила их вертикально, как она это делала в Греции. Но там она снова запустила время, а не остановила его.
        - ВЗЯТЬ ЕЕ! - крикнул император.
        Стражники уже обходили реку. Лезвия их поднятых мечей блестели в лунном свете. Столкнувшись с безжизненным телом канцлера, они замедлили шаг, пытаясь заметить источник опасности. Некоторые из них испугались, узнав песочные часы в руках Брисеиды. Они наверняка были свидетелями комедии канцлера Ли в императорском дворце.
        Это был ее последний шанс. Брисеида погладила стеклянную колбу двумя пальцами, стараясь выглядеть свирепой. Стражники отступили назад.
        - Немедленно убейте эту чужеземку! - крикнул император.
        К своему изумлению, Брисеида увидела, что песчинки снова поднялись. Легкий ветерок скользил по ее спине. Как будто в ее груди раздался душераздирающий рев. Воздух наполнился зловонным дыханием химеры. Дракон вернулся.
        - Чего вы ждете? Убейте ее!
        Стражники взяли себя в руки. Они осторожно продвигались вперед, их мечи были направлены прямо на нее.
        Брисеида перекинула сумку через плечо, подхватила Леонеля под мышки, крепко сжала в руках песочные часы и закрыла глаза. Унеси нас отсюда, подумала она со всей решимостью.
        Она открыла глаза. Охранники были всего в нескольких шагах.
        - В Чанъань! - приказала она.
        Волна страха захлестнула ее, когда она почувствовала, как животное толкает ее, как его клыки пробуют ее плоть. Через связь с песочными часами она чувствовала его раздражение. Монстр не был готов подчиниться ей.
        Охранники окружали Брисеиду, не подозревая о присутствии дракона. В любой момент они могли нанести удар.
        - Отнеси меня во дворец, рядом с пагодой, - попросила Брисеида.
        Страшный гнев охватил дракона. Она почувствовала, как все ее тело напряглось, движение пронеслось по воздуху, и мост через реку разлетелся вдребезги. Затаив дыхание, Брисеида смотрела, как солдаты в ужасе повернулись к реке, а затем император крикнул: УБЕЙТЕ ЕЕ!
        С испуганными глазами солдаты заняли свои позиции, подняли оружие.
        - Тогда следуй указаниям! - воскликнула отчаявшаяся Брисеида.
        Огромные когти схватили ее за талию. Солдаты в унисон взмахнули мечами. Слишком поздно. Клинки ударялись о твердый, сверкающий нефрит, а Брисеида и Леонель взмывали к звездам с бешеной скоростью.
        21. Одна
        Волнообразные движения огромного дракона были похожи на американские горки. Они проскочили по склону горы, и Брисеида почувствовала влажный туман огромного водопада, который струился по лесу, брызгал на маленькие храмы, примостившиеся на скалах. Факелы императорского пира пошатнулись под тяжестью ночи, а затем исчезли, поглощенные землей. Осталась лишь тонкая серебристая линия, пересекающая равнину, холодные порывы ветра, пронизывающие сквозь одежду, и повторяющийся, приглушенный рев зверя, словно вот-вот разразится буря.
        Вскоре серебряная граница соединилась с большой лентой, уходящей в черноту земли. Затем дракон потерял высоту, и инерция потока волн, видимая сверху, превратилась в жестокий, сокрушительный удар. Дракон с трудом увернулся от берегов великой реки, позволил им скатиться в высокую траву и снова улетел, оставляя за собой шлейф громовых раскатов.
        Брисеида поднялась, пошатываясь на ногах, с трудом удерживаясь под тяжестью ткани. Леонель еще дышал, но слабо. Она медленно открыла сумку, ее пальцы онемели от холода, и положила палочки Энндала на компас Оанко. Палочки скрестились перед рекой. Прищурившись, она заметила на поверхности воды, примерно в двадцати метрах от берега, любопытное явление. Казалось, что вечная волна разбивается о скалу, которой не было.
        Брисеида упала на колени. Она никогда не смогла бы пробиться сквозь эту движущуюся массу воды, чтобы добраться до лестницы. Особенно с Леонелем.
        Она снова схватила песочные часы, надеясь призвать дракона обратно. В верхней колбе вращались десять злополучных песчинок, а в нижней медленно кружился остальной песок. Брисеида закрыла глаза, представляя себе дракона, спешащего к ним на помощь. Пот струился по телу. Она цеплялась за свое видение: длинное тело, покрытое желтой чешуей, голова, длинные китайские усы, оленьи рога и демонический взгляд, темный, мрачный, пронизывающий, как кошмар…
        Брисеида внезапно села, вдыхая свежий воздух, погруженный в утренний туман. На другой стороне реки наступал рассвет. Она бросилась к песочным часам. Одно зернышко, едва заметное, все еще цеплялось за стекло в верхней колбе.
        - Я не могу в это поверить! Заснуть в такой момент! - она злилась на себя.
        Песок перестал вращаться. Дракон исчез. Волна все еще боролась с невидимым препятствием посреди воды. Брисеида села рядом с Леонелем, который все еще был без сознания.
        Все попытки пробудить песчинки оказались безрезультатны. Голод терзал ее желудок, усталость все еще лежала тяжелым грузом на плечах. Она положила голову Леонеля себе на колени, чтобы прижать его к себе, провела пальцами по его ране. Он все еще дышал. Но как долго?
        - Что ж, Лео, думаю, мы наконец-то увидим, что бывает, если не следить за временем по песочным часам, - тихо сказала она.
        Она долго сидела в тишине, разглядывая волны и осознавая абсурдность своего положения. Она проделала долгий путь, чтобы оказаться в одиночестве посреди пустыни, имея в качестве оружия лишь истраченную магию, а в качестве последнего союзника - поверженного солдата. Увидит ли она когда-нибудь свою семью снова?
        Машинально она достала перо и блокнот. Они чудом остались сухими, как и письмо отца, которое благословенная интуиция заставила ее хранить в холщовой сумке. У нее не осталось чернил, но движения пера могло быть достаточно, чтобы отправить ее в Цитадель…
        Может быть, Бенджи будет там, может быть, он сможет ей помочь. У него всегда были такие блестящие идеи. Теперь она не возражала против того, чтобы открыть ему свою личность. Менг больше никогда не будет рядом, чтобы снова устроить ей разнос…
        - Не стоит использовать это перо. - Брисеида вздохнула и сунула перо в сумку.
        Фу Цзи стоял перед ней, держа в руках компас мастера фэн-шуй и палочки.
        - Это не твое дело, - вызывающе сказала она, несмотря на хриплый голос.
        - Это опасно.
        Брисеида кивнула, ничего не понимая. У нее больше не было сил.
        - Ты можешь убить меня, если хочешь, - прошептала она. - У меня больше нет сил бороться.
        - Мы найдем лестницу.
        - Мы?
        - Она там? Ты нашел ее? - крикнул из кустов знакомый голос. - Брисеида! Ты здесь!
        Менг, живой и невредимый, только что появился с мечом в руке. Он бросился к ней, опустился рядом на колени и обнял.
        - Мне так жаль, это все моя вина, - сказал он, крепко обнимая ее. Брисеида была настолько ошеломлена, что не знала, что сказать.
        - А Леонель? - спросил Менг.
        - Пока что он еще дышит. Но мы потеряли остальных.
        - О, они…
        - Вы здесь, я так и знала! - воскликнула Лиз, появляясь позади генерала.
        Она бросилась к Брисеиде, чтобы заключить ее в свои объятия, пока Энндал, Оанко и Эней подходили по очереди.
        - Знала-знала, посмотрите на нее, она вчера весь день нас доставала, - угрюмо сказал Эней, глядя в сторону Брисеиды.
        - Конечно! Я была бы чудовищем, если бы не волновалась! - воскликнула Лиз, найдя Леонеля, лежащего в высокой траве. - Леонель! Что произошло?
        - На него упало зеркало Чжун-цзуна, и он тонул в реке ткачихи на горе Шеваль-Нуар, - ответила Брисеида, охваченная волной облегчения.
        - Выглядит не так уж плохо, - сказал Оанко, опустившись рядом с ним на колени, чтобы поближе рассмотреть рану на виске. - Мази должно быть достаточно, а пряная ингаляция приведет его в чувство. Но нам нужен огонь, а древесина здесь слишком сырая.
        - Песочные часы у тебя! - воскликнул Энндал, помогая Брисеиде подняться на ноги. - Как ты смогла доставить сюда Леонеля?
        - Нас перенес дракон.
        Они смотрели на нее огромными глазами, но никто из них ничего не сказал.
        - А вы?
        - Нас поймали и снова бросили в ту же тюрьму. Если бы не Фу Цзи, мы бы все еще были там.
        - Фу Цзи призвал Шу Фана, чтобы тот освободил нас, - объяснил Менг.
        - Шу Фан?
        - Шу Фан помог ему получить ключи от камер, - добавил Энндал. - Он также устроил диверсии, чтобы вытащить нас.
        - Шу Фан? - повторила Брисеида. - Призрак Шу Фан? Воображаемый друг Ло Шэнь?
        - Именно он вскружил голову Ло Шэнь всеми этими текстами песен.
        - Мы поговорим позже, последнее зерно только что упало, - прервал их Менг, поднимая песочные часы на уровень глаз. - Странно, кажется, что песка стало меньше, чем раньше.
        - Его стало меньше, да, - сказала Брисеида. - Половины уже нет. Канцлер Ли использовал песок, чтобы одурманить льва… И, возможно, чтобы поработить дракона.
        Фу Цзи нахмурился, а потом кивнул.
        - Лестница недосягаема, - добавила Брисеида, указывая на волну, все еще бьющуюся о невидимое.
        - У нас есть веревка, - сказал Фу Цзи, - Шу Фан может пройти и закрепить ее сбоку от ступеней.
        Он размотал веревку, которую носил на плече, и поднял один конец в воздух.
        Тут же веревка полетела, как змея факира, над рекой.
        - Призрак здесь, - прошептала Брисеида, не веря своим глазам.
        - Ло Шэнь не обманывала, - с улыбкой признал Фу Цзи.
        - Она также была права насчет зеркала Чжун-цзуна. Оно освещало миниатюрный мир. Повторение истории ткачихи, в зале Девяти Драконов.
        - Дети настолько близки к нематериальному миру, что черпают в нем вдохновение, сами того не осознавая. Ло Шэнь думала, что она выдумала эту историю, но мой дядя Шу Фан вдохнул в нее эту идею.
        Брисеида кивнула. Ло Шэнь была одной из тех детей, которые во время бодрствования могли создавать дельта-волны, волны сна. Для нее не существовало разницы между сном и реальностью, как говорил Нил Куба… Как говорил ее отец.
        - История о Чжун-цзуне реальна, - продолжал Фу Цзи, - но она не относится к реальному зеркалу. Зеркало иллюстрирует его жизнь как члена Элиты. Она представляет собой иллюзорные способности Цитадели, которые Чжун-цзун демонстрирует миру, чтобы ослепить его правящими принципами крепости. Лиз была права. Зеркало, которое ты видела в зале Девяти Драконов, просто усиливает образ легенды о ткаче.
        - Канцлер сказал мне, что не существует перехода, созданного специально для химер. Что обстановка в зале Девяти Драконов лишь питает воображение людей.
        - Химерам не нужен физический мост, чтобы спуститься на этажи реальности, это правда. А внимание людей имеет первостепенное значение для сохранения истории о ткачихе, которая, как и все легенды, имеет решающее значение для проникновения химер в реальность. Но река звезд и мост, пересекающий ее, были созданы с учетом принципов фэн-шуй и играют не менее важную роль, чем низкие стены перед каждым домом, направляя поток химер в сторону Поднебесного царства. Приблизившись к временному пространству, химерам требуются произведения искусства, чтобы перейти в реальный мир. Но сначала их нужно привлечь в нужном направлении, а материализованная легенда притягивает химер, как магнит.
        - Дракон разрушил мост над рекой. Значит ли это, что он уничтожил магнит, который использовала Элита для привлечения химер?
        Фу Цзи широко раскрыл глаза от изумления, затем задумался:
        - Нет. Каменный мост быстро восстанавливается. Повреждение декораций на некоторое время ослабляет историю, но не уничтожает ее влияние. Химеры будут продолжать появляться.
        - Что же нужно сделать, чтобы уменьшить этот поток химер? - Фу Цзи горестно покачал головой.
        - Я лишь часть Бета-Элиты.
        - Канцлер Ли также сказал мне, что херувимы нашли меня через песочные часы. Значит, куда бы я ни пошла с песочными часами, они смогут меня отследить?
        - Только если ты используешь их для чего-то другого, кроме наблюдения за тем, как протекает время.
        - То есть херувимы нашли тебя? - спросила Лиз.
        - Нет времени на разговоры, - ответил Фу Цзи.
        - Ты можешь рассказать нам обо всем там, наверху, Брисеида, - сказал Энндал, - когда мы будем в безопасности в небе. Надевай свою белую тунику, твое китайское платье станет настоящей проблемой на лестнице.
        Она покорно кивнула. Пока она путалась в своем тяжелом, промокшем платье, ей и в голову не пришло, что в сумке есть во что переодеться. Она спряталась за Менга, чтобы снять платье.
        - Я также узнала, что Бай был архетипом, - сказала она Фу Цзи. Сын Менга кивнул.
        - Бай родился с особым даром. Часть его души оставалась привязанной к нематериальному миру, который он, сам того не осознавая, отражал во сне.
        - Ведь именно канцлер Ли недавно пригласил его обратно во двор, не так ли?
        - Конечно.
        - Зачем? Он уже выполнил свою задачу. Император и наложница были парой в течение долгого времени.
        - Природа архетипов заставляет их вопреки собственным желаниям тяготеть к созданиям из Мира Снов как к химерам, так и к сопротивленцам. Они могут быть очень полезны при выявлении аномалий. А в случае с Баем канцлер убивал двух зайцев одним выстрелом: мой дядя отлично справляется с тем, чтобы выводить моего отца из себя.
        - Хм, - промычал Менг, скрестив руки на широкой груди.
        Брисеида надела белую рубашку и наклонилась в сторону, чтобы увидеть лицо Фу Цзи за плечом Менга.
        - Но именно благодаря Баю я узнала больше, чем хотелось бы Ли, и что он испугался…
        В глазах Фу Цзи блеснула искра любопытства.
        - Архетипы по-прежнему непредсказуемы…
        Менг взглянул на Брисеиду, потом на сына.
        - Бай - причина, по которой Альфа стали бояться Брисеиды? И ты все узнала благодаря ему, Брисеида? Лучше не бывает! Все это мы уже видели…
        Она поднялась, как только надела брюки. Фу Цзи подошел к ней:
        - Спасибо, - сказал он, - ты оказалась права и указала на мою ошибку. Я надеюсь, что однажды ты тоже сможешь найти своего отца. И я надеюсь, что ты сможете понять, почему он так поступил.
        - Что ты знаешь о нем? - спросила она, ее сердце бешено колотилось.
        - Ничего, чего бы ты не знала сама.
        - Так что ты знаешь обо мне?
        - Прости, я не могу тебе ничего сказать, не рискуя нанести еще больший ущерб.
        Под глазами появились большие темные круги. Голос смягчился, избавившись от высокомерия Элиты, но он не приобрел прежней легкости и беззаботности. Та, что была в его жизни до Цитадели.
        - Что ты теперь собираешься делать, Фу Цзи?
        - Я найду способ заставить канцлера Ли поверить, что мой отец сбежал сам. А потом я пойду просить императора от имени женщин семьи Чу. Ло Шэнь заслуживает лучшего, чем жизнь в рабстве.
        - Мне так жаль, это все наша вина…
        - Фу Цзи - способный мужчина, он справится, - сказал Менг, взяв сына за плечи, чтобы поцеловать его в последний раз.
        - На этот раз я тебя не разочарую.
        - Ты никогда не разочаровывал меня, сынок.
        Энндал и Оанко привязали Леонеля, находившегося без сознания, к спине Энея. Лиз яростно протестовала: спартанец никогда бы не сумел пересечь реку между двумя натянутыми канатами с таким грузом на спине.
        Но ему это удалось.
        Брисеида не стала противиться, карабкаясь вперед, протискиваясь между канатами, ее взгляд был прикован к рукам, чтобы не думать о бурных волнах, бушевавших менее чем в метре под ее ногами.
        - Как вы думаете, Фу Цзи продолжит работать на Цитадель? - спросила она, поднимаясь по первым нескольким ступенькам над бурлящими коричневыми водами реки и глядя на Фу Цзи, который остался на берегу.
        - Он не сказал нам, но я не думаю, что у него есть выбор, - признался Менг, развязав веревки, разрывая их последнюю связь с китайской землей. - Осталось еще немного. Мы положим конец Цитадели раз и навсегда.
        notes
        Notes
        1
        Заткнись, птица! Заткнись, дурак! Может, заткнешься, болван? (Пер. с немецкого.)
        2
        Заткните птицу! Заткните птицу! (Пер. с немецкого).