Интенсивность Шеррилин Кеньон
        Хроники Ника #8
        Это мир Ника Готье, в котором демоны пожирают демонов. Только он решил, что разобрался, как не захватить мир и не уничтожить его, как возвращается Смерть со своей звездной командой, намереваясь положить конец правлению и роду Малачаев. Что еще хуже? Смерть и Война обнаружили единственного истинного врага Ника, которого тот не может найти, и даже будь иначе, не смог бы ни изгнать его, ни убить.
        Ник, обвиняемый в убийствах, которые он не совершал, окруженный новыми друзьями, которые могут оказаться перебежчиками, начинает понимать, как его отец слетел с катушек.
        В Новом Орлеане становится все жарче, и угроза, нависшая над Ником, перешла на новый уровень интенсивности. Он узнает, что в случае битвы Война и Смерть пленных не берут. Они не торгуются, и у обоих иммунитет на его едкий сарказм и каджунское очарование. Чтобы победить, ему придется освоить новые способности, но один неверный шаг, и он навсегда перейдет на сторону тьмы.
        Шеррилин Кеньон
        Интенсивность
        Информация о переводе:
        ПЕРЕВОДЧИКИ: svechka, RAnna
        ВЫЧИТКА: Триадочка
        ОБЛОЖКА:Meloni
        ПЕРЕВЕДЕНО ДЛЯ САЙТА Значение времени
        Когда мир был нов, а время молодо, у ворот не было охраны. Вначале в ней не было нужды. Плавное и гибкое время для существ не текло по прямой. Скорее уж разумные создания двигались туда-обратно по собственной прихоти. Они могли родиться в будущем и умереть в прошлом.
        Для них умение перемещаться туда-обратно было как умение дышать. Они не считали это чем-то особенным.
        Людям же, рожденным без подобной привилегии, всегда было сложно это понять.
        Для тех, кто мог изгибать время, прямой отрезок жизни без подобной свободы был невообразим. Эти создания не понимали человеческую одержимость отмерять и хранить то, что для них было бесконечностью сплетенных циклов, которые можно было легко искривить.
        Но потом появились злоумышленники. Вместо того, чтобы испытывать благодарность за то, что им было дано, они решили охотиться на тех, у кого этого не было. Они украли время у тех, кто не мог позволить себе потерять его, и использовали, как деньги. Передавали его тем, кто в нем нуждался.
        Кроме того, злоумышленники изменили историю в свою пользу, создали парадоксы и изменения, дурно повлиявшие на весь мир.
        На всю вселенную.
        Оказавшие влияние на всех.
        Даже на богов.
        Древние писатели утверждали, что первый зайттегер был рожден не матерью, а этой расчетливой жестокостью, когда демон злоупотребил временем, чтобы поймать и убить свою первую жертву по эгоистичной причине. Та кровь, пролитая во имя ненависти и жестокости, упала на невинную землю, и родился первый голем. Рожденный лишь в злобе, голем стал ненасытным кошмаром, охотящимся лишь на бьющиеся сердца.
        Он стал безжалостным монстром, с неутихающей жаждой крови и плоти, пока боги не остановили это и не дали монстру душу. Что еще хуже, они назначили этим монстрам хозяев, и дали тем задание. Поработить их для собственных нужд и сделать время прямым почти для всех существа.
        С едиными законами и правилами.
        Со страшными последствиями для тех, кто смеет играть с новым жестким порядком. Теперь такие игры не сходили с рук даже богам.
        Не идешь в ногу со временем, и оно убьет нас всех своим собственным курсом…
        Пролог
        «И как обычно придет конец. Непредсказуемо, неся боль. Быстрее, чем заметишь и как всегда в самый неожиданный момент. Враги будут приходить и уходить, и искать способ сразить тебя, но ты должен стоять твердо, даже если потерял веру. Всегда один с окаменевшим сердцем, с одной верой и одной правдой.
        С одной войной.
        Так было давным-давно, и так будет века спустя. Сын Малачая начал свой путь. Истинная любовь к его драгоценной Рубати стала его вечным проклятием. Так все и началось.
        Сын Малачая проклят уничтожить мир из-за любви к женщине. Или же спасти, если ее любящее сердце научит его спасению души и прощению.
        Решать ему.
        Так все и закончится.
        Сразиться с судьбой или же принять ее.
        Строить или разрушать. Такое же решение принимает человечество с момента своего рождения. Путь открытый для каждого, принимающего решение, пока мы не выберем то, что положит нам конец, и наш последний вздох не погасит свечу нашей жизни.
        Пешка или хозяин. Выбирай мудро или пожинай плоды неверного выбора.
        Непоколебимая скала или сила, которую не остановить.
        Обычно мы и то, и другое. Ситуации диктовали и будут диктовать, кем нам нужно стать, чтобы выжить. Сегодня кусают нас, а завтра укусим мы. Завтра назначит нам роль, которую всегда можно поменять.
        Укусить или быть укушенным.
        Жизнь - вечная сложная симфония катастроф. Ищет, как опустит нас на дно или возвысить.
        И никто не понимал этого лучше, чем Амброуз Малачай. Рожденный Николасом Амброзиусом Алойзиусом Готье. Он был многим: сыном, другом, парнем, оруженосцем, братом, Темным Охотником, Малачаем, демоном, мужем, отцом.
        Предателем.
        Разрушителем мира.
        Нашим возможным спасителем».
        Ник уставился на суровые слова, выносящие ему приговор. Какими бы жестокими они ни были, все было бы не так плохо, не будь они написаны его почерком.
        Кровью.
        Они были как удар.
        С этим он нем мог поспорить. Ясновидение никогда не подводило его, он стоял за будущим самим собой и смотрел на слова, записанные в его гримуаре.
        - Как я до этого докатился? - прошептал он.
        Ответа не было.
        «Потому что будущее не выбито на камне», - передразнил голос его лучшего друга Ашерона в его голове. Каждое принятое решение влияет на последующие. Бесконечный поток колебаний.
        Вот он беззаботный школьник, и вот уже добровольно становится Оруженосцем у Темного Охотника Кириана Фракийского. Тем, кто помогает скрыть бессмертного воина от людей, пока Кириан защищает их от демонов, охотящихся на их жизни и души.
        Затем Ник сам становится Темным Охотником, и узнает, что Меньяра - его вуду-крестная мать, которой он безгранично доверял, была древней богиней, подавившей его способности и скрывшей его от отца-демона и тех, кто хотел убить или использовать его. Что его истинным предназначением было стать демоном, который сожрет весь мир.
        Это была его первая жизнь.
        Пока он не вернулся и не начал искажать ее.
        Или же нет?
        Блин, Ник мог так и с ума сойти, потому что то, что не успел сказать ему Амброуз - будущий он, было секретом, который он узнал прошлой ночью.
        Теперь это уже не секрет.
        Впервые он понял тату Табиты Деверо из видения их будущей битвы, и почему она нанесла ее на руку.
        Не как девиз, а как напоминание ему….
        «Fabra est sui quaeque fati. Она сама создает свою судьбу».
        Вот почему Амброуз Малачай замер посреди сражения и уставился на нее. Вот почему он кричал от боли в день, когда убил ее.
        «Я сам создал монстра.
        По своему выбору.
        Сын, друг, парень, Оруженосец, брат, Темный охотник, Малачай, демон, муж, отец.
        Предатель.
        Разрушитель мира.
        Или же спаситель…
        Выбор только за мной».
        Как и во всем остальном. Его будущее зависит от решения, которое он примет сегодня. Хорошее, плохое или же обычное. Он был хозяином своей судьбы.
        И он это докажет.
        * * *
        - Он тебя убьет.
        Киприан Малачай замер, когда эти зловещие слова зависли в воздухе. На его лице расцвела коварная улыбка, он оторвался от домашней работы и посмотрел на подобострастного слугу-демона, стоящего слева от него.
        - Ты же совсем не знаешь моего отца?
        Демон раболепно отступил в тень. Не стоило винить это создание. Лучше бояться его, ведь он не ценил никого и ничего. Это проклятие рода Малачаев он унаследовал от Амброуза.
        Они не любили никого и ничего.
        Кроме его отца. Амброуз был вылеплен из другого теста.
        Николас Амброзиуз Алойзиус Готье, так называемый Амброуз Малачай сам по себе являлся уникальным созданием. Из всех рожденных проклятых Малачаев, он единственный познал материнскую любовь. Единственный у кого была семья и…
        «Друзья».
        Это по сей день сбивало Киприана с толку, ведь он никогда никому не нравился.
        Он никогда не понимал жизни отца и преданности тех, кто умер рядом с Амброузом во время финальной битвы многие века спустя.
        Он как сейчас видел их, готовых сражаться в тот роковой день. Обе стороны стояли во главе своих армий. Темная армия Мавронимо Киприана жаждала светлой крови Калосума его отца.
        Сам Амброуз Малачай стоял перед своей женой и ее братом. Впервые за всю историю Насару и Арелим ехали на битву с Малачаем и его генералами во главе, как и последние Сефироты. Братья и сестры в доспехах.
        Все силы добра и света выстроились против демонической армии Киприана. Изначальное зло и ночная тень были готовы и жаждали наконец-то забрать их всех в могилы.
        - Помни, - шептала мать Киприана ему на ухо, готовясь к войне, - твой отец не так силен, как кажется. Одно лишь твое присутствие ослабляет его с каждым твоим вздохом и дает тебе силу, чтобы ты мог сразить его. Кроме того, половина его армии считает, что он их предал. Они легко восстанут против него.
        Потому что они понятия не имели о рождении Киприана, или что их мать несла хаос в их жизни, маскируя его под отца. С их помощью он достаточно долго играл с Амброузом. А дураки и понятия не имели.
        Даже его отец.
        Не сумев различить их, овцы слепо следовали его приказам. Их просто одурачили. Он обманул их всех и все время смеялся над ними.
        Просто они и подумать не могли.
        При всей своей силе, Амброуз Малачай был недальновиден. Он был слеп, если дело касалось тех, кому он мог доверять и называл семьей и друзьями, а мать Киприана была древней богиней высшей силы и мщения. Она давным-давно обещала Киприану этот день расплаты.
        Вот он и настал.
        «Настал…»
        Настал, чтобы он мог увеличить свою силу, а его отец умереть от его руки ради мщения за нее.
        Таково было проклятие Малачаев. Отец погибал, когда сын достигал определенного возраста и убивал отца, чтобы занять его место.
        Жить мог лишь один Малачай.
        Сегодня умрет Амброуз, и возвысится Киприан.
        «Прими свою судьбу».
        И Киприан радостно ухватился за шанс в тот день на поле, когда он убил Амброуза.
        Теперь в прошлом он делал все, чтобы тот день настал.
        Так или иначе, но Николасу Готье было не остановить его.
        Глава 1
        Идея была глупой, но Ник специализировался на глупых идеях. На самом деле, когда Бог раздавал способности, Ник отходил даже не на секундочку, а на три-четыре. А может и на пять.
        Спросите любого, и он согласится.
        Особенно его мать и друзей, а еще его девушку, которая в настоящий момент пялилась на него, как будто он потерял три последние извилины.
        А, может, так и было.
        Хотя рядом с Коди они не очень-то хорошо работали. Эти ее джинсы, которые обтягивали ее хорошенькую задницу, мягкие футболки, которые она так любила, высасывали последнюю кровь из подростковой каджунской головы и не давали ей работать в полную мощь. Так что будь он даже ученым-ракетчиком в НАСА, все равно рядом с ней был бы идиотом.
        Так он хотя бы немного себя успокаивал.
        - Ник, да ты шутишь, - Никода Кеннеди скрестила руки на пышной груди и захлопала шикарными зелеными глазами, будто говоря: «Сынок, ты такой кретин».
        Ну, так и было, пусть так и останется. Как можно быть такой привлекательной, сомневаясь в его умственных способностях? Но это так.
        Он любил ее. Каждый сантиметр ее загорелой нежной карамельной кожи, которая соблазняла его больше, чем он хотел признать. Он мог провести всю жизнь, целуя эти ангельские губы. Ну, если только его не застанет мама. Парням не нужны подобные лекции.
        А что уж говорить о ее нежных каштановых кудрявых волосах, в которые ему хотелось зарыться лицом…
        Вот уж точно, он дурак, если дело касается Коди.
        И он был готов умереть ради ее безопасности. Сделать все, что угодно: забежать в горящее здание, лавировать в автомобильном потоке или слушать гневные матушкины звонки. Даже встретить бешеных демонов и Апокалипсис, вооруженный лишь его хиленьким остроумием.
        - Я должен сделать это милая, это дело принципа.
        - Это жуткая глупость!
        Он дотронулся до подбородка и проказливо улыбнулся.
        - Нет, это вопрос чести.
        Закатив глаза, она тяжело вздохнула, наверное, потому что провела с ним весь обед без перерыва, и он не мог ее винить, ведь большинство людей издавали подобные звуки, когда находились рядом с ним так долго. Особенно его мать и его древнегреческий босс Кириан Хантер.
        И, конечно же, Темный Охотник Ашерон и демонический охранник Ника, Калеб. Они оба клялись, что он может вывести из себя Иова[1 - Иов или Иов - главный персонаж библейской книги Иова. Как праведник упоминается и в других библейских книгах: например, у Иезекииля (Иез. 14:14), в послании апостола Иакова (Иак. 5:11), а также в псевдоэпиграфе «Завещание Иова».] с Ганди[2 - Мохандас Карамчанд «Махатма» Ганди (англ. Mohandas Karamchand "Mahatma" Gandhi; 2 октября 1869, Порбандар, Гуджарат - 30 января 1948, Нью-Дели) - индийский политический и общественный деятель, один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии от Великобритании. Его философия ненасилия (сатьяграха) оказала влияние на движения сторонников мирных перемен.].
        Коди зарычала.
        - Ладно. Иди и делай, упрямое каджунское чудовище. Все равно никто не может отговорить тебя от глупостей, если они взбрели тебе в голову. Но если у тебя разболится живот, не хочу об этом слышать. Потом не выпрашивай у меня лекарства. Мне плевать, какой ты милый и сексуальный. В этот раз не позволю надавить на жалость, ведь ты и сам знаешь, что лучше этого не делать. Можешь страдать молча. Один, - она отошла, чтобы он смог пройти. - Раз уж ты считаешь, что можешь съесть больше демона Чаронте… валяй.
        Ник цыкнул на нее и скользнул на пустой раскладной стул, кивнув Сими, которая уже ожидала его с десяткой тарелок с бенье.
        - Я готов. А ты, мисс Сими?
        Демон-готка, затянутая в черный кожаный корсет и в фиолетовой юбке с оборочками, широко улыбнулась.
        - Да я родилась готовой, мальчик полудемон! Сими уже достать свой соус барбекю и ей не терпится начать. Поехали!
        Ник пододвинул тарелку и стакан молока.
        - Лады! И позор тому, кто первым попросит пощады! Все! Буду есть, пока не оторвется пуговица на джинсах и не станет смертельным оружием! - он хрустнул костяшками.
        Коди продолжала весьма впечатляюще рычать на другой стороне стола.
        - Что происходит? - спросил Калеб. Он подошел и встал за Коди на тротуаре, напротив Площади Джексона, у кафе «Дю Монд», где сидели Ник и Сими, которые уже дали старт и начали жевать.
        Коди махнула на них рукой.
        - Соревнуются, кто кого переест. Можешь себе представить?
        Калеб рассмеялся.
        - Он идиот, если хоть на долечку секунды решил, что может соревноваться с Чаронте.
        - Как будто я не знаю?
        - И ты все равно с ним встречаешься? Молодец, женщина. Ты превзошла саму себя. Вчера, а точнее в твоем случае, годы спустя в будущем, ты была бессмертным воином, спасала человечество от демонических орд, уничтожая их. А теперь ты нянька Малачая. Ты не просто упала со своего пьедестала, Высочество, а еще и ударилась о земли и разлетелась на кусочки, как Шалтай Болтай.
        - Ну, спасибо.
        Калеб поднял руки вверх.
        - Я не осуждаю, сам не лучше. Кроме того, я нашел женщину, готовую выйти за мою сварливую демоническую шкуру. После этого я уже не буду критиковать мужчин ни в чьей жизни. Моя Лил быстренько положила этому конец.
        Ник проглотил бенье целиком и посмотрел на своего телохранителя, который, как предполагалось, был еще и его лучшим другом. По крайней мере, в теории это так и было, в чем и клялся Калеб. Хотя в такие дни он в этом сомневался.
        Калеб Малфас был ростом в шесть футов, его темные волосы были точно такими же, как у Сими, а кожа была цвета карамели, как у Коди. Больше всего, если не считать едких замечаний, обычно направленных на Ника, которые тот никогда не держал при себе, его раздражал голливудский внешний вид подельника, из-за которого он ощущал себя каким-то неполноценным. Хотя это всего лишь фасад. Пусть Калеб казался высоким красавчиком, на самом деле он был оранжевым, клыкастым демоном.
        Без своего человеческого «костюма» он был тем еще уродом.
        - Тебе не надо разрушать деревни, являться и пугать народ в домах, пытать проклятых? Это я не о себе. Это же Новый Орлеан, тут хватает осужденных, кроме моей маленькой каджунской натуры. Оглядись, уверен, для твоего яда найдется гораздо больше достойных целей. Так ведь?
        - Ага, но гораздо веселее пугать малыша, который боится клоунов, - Калеб злорадно улыбнулся.
        Ник возмущенно дернулся, потому что знал, на что намекает Калеб, и ему это совершенно не нравилось.
        - Эй, ну ты… Я не клоунов боюсь, а шутов с Марди Гра. Говори поточнее, старик. Твой возраст опять дает о себе знать. Кроме того, он заглушает свет твоей магии, и ты это знаешь. Так что не донимай меня только что обнаруженным страхом Мистера Уродца и его маленькой головы на палке. Гадкая штука, и того, кто поставил его в центре туристического района, где все время гуляют дети, нужно привязать голым к платформе Марди Гра в холодный дождливый день и оставить, чтобы над ним посмеялись. Это так, к слову. Неправильно все это.
        И Ник не был единственным человеком с коулрофобией[3 - Страх перед клоунами, иногда рассматриваемый в терминах специфической фобии. Термин коулрофобия (англ. «coulrophobia») - неологизм, придуманный среди прочих неофициальных «-фобий».]. Обычный и нормальный страх. Ну, может, не для демона Малачая, который мог разорвать клоуна, но все же…
        Ник не знал, что он Малачай, когда много лет назад у него появилась эта коулро-шуто-фобия… на палке. Тогда-то этот страх и стал его второй натурой.
        Калеб издал грубый, пренебрежительный звук, и послал Коди хитрый взгляд.
        - А ты знаешь, что ему все еще снятся кошмары об этом?
        Хотя бы Коди его защищала.
        - Мне все еще снятся кошмары о той ночи, так что я его не виню. Это было гадко.
        Да и его отец, самый худший из Малачаев, умер в той битве, и все они были ранены. В ночь, когда они встретили говорящего шута с крошечной головкой, который мог бы напугать и демона крэве.
        - Спасибо, пупся! - Ник послал воздушный поцелуй в ее направлении, а потом взял еще один бенье и засунул целиком в рот.
        - Не могу на это смотреть, - она отвернулась и вздрогнула - У меня развивается диабет только потому, что я здесь.
        - И с каждой секундой теряется уважение к своему парню, - добавил Калеб.
        Коди проигнорировала его и возмущенный вопль Ника. Все это не помешало Калебу поразвлечься за счет Ника.
        - Ты приведение, - напомнил ей Калеб. - У тебя не может быть диабета.
        - Это ты так считаешь, а я готова поспорить, - она снова вздрогнула, как будто не могла больше наблюдать за соревнованием. - Не могу смотреть на это безумие. Сими, присмотришь за моим мальчиком?
        Сими вылила соус барбекю на очередную тарелку с бенье.
        - Конечно, Акри-Коди. Сими не позволит ни демонам, ни кому бы то еще съесть твоего драгоценного мальчика-демона или навредить ему. Обещаю, перекрещиваю сердце соусом барбекю.
        - Спасибо, мисс Сими. До скорого.
        Ник слизнул сахар с пальцев, наблюдая, как Коди направляется к дому. Он многозначительно посмотрел на Калеба.
        - Кстати говоря… ты не боишься, что твои гости подожгут дом или вообще целую планету? Три злобных кельта одни, без взрослых или какого-то иного контроля…
        Калеб побледнел.
        - Ну да, я не боюсь клоунов. Бог войны, гончая и баньши без присмотра… могут создать проблему ядерного уровня. Хуже может быть только, если оставить с ними Баббу. Увидимся позже.
        Ник вытер руки о джинсы, стараясь принять безразличный вид, но все равно очень внимательно за ним наблюдал, чтобы убедиться, что они оба ушли, прежде чем вернуться к Сими. Он убрал темно-каштановые волосы с глаз.
        - Ну все, теперь все в норме.
        Сими посмотрела вверх, слегка надувшись, что выглядело в два раза милее, учитывая, что ее губки были покрыты сахарной пудрой и соусом барбекю. Он не знал почему, но благодаря своим красно-черным киберготическим косичкам она выглядела скорее, как ребенок его возраста, чем тысячелетний демон. И хотя ее речь звучала необычно для многих ушей, происходило это из-за того, что английский не был ее родным языком, в отличии от Чаронте.
        В отличии от Малачая, который мог легко говорить на всех языках, иногда ей было сложно справляться с двумя языками, особенно с согласованием подлежащего и сказуемого, и иногда она путалась, пытаясь разобраться со словами, сбивающими ее своей схожестью.
        Многие из них казались ей лишними и ненужными, как будто люди просто должны были понимать ее по контексту. А если нет… Цитирую Сими: «Вот вы каки».
        Хотя Ник возражал против ее нелогичных заскоков. Пусть он и понимал все языки, лучше всего у него обстояло дело с тарабарщиной. А еще он отлично говорил на Дурацком. По крайней мере, так утверждала его мама и большинство учителей. Ему могли бы дать докторскую степень за умению произнести не то, что нужно в неподходящее время. Доктор Ник Тупица. Это про него.
        - Что? - Сими похлопала ресничками. - То есть нам пора?
        - Если не пойдем, он могут вернуться.
        - Вот же кака! - Сими разочарованно вздохнула. - А Сими так обрадовалась поедашкам. Гадкий демон-мальчик утаскивает Сими в самый разгар пира.
        - Так меня и называют, - и этого он старался избежать изо всех сил. Это и еще возможный конец света. Ему бы хотелось умереть спустя века и пройти Жемчужные врата рая, не забрав с собой мир.
        Ник поморщился, когда реальность в миллионный раз отвесила ему пощечину. Он скучал по тем дням, когда просто ждал нормальной университетской жизни, появления жены, детей, работы с девяти до пяти, того, что он растолстеет, постареет и будет считать себя слишком хорошим для мира вокруг. Тогда он не знал своего истинного предназначения и роли в гораздо большей вселенной. Неприятно знать, что однажды положишь конец всем живым существам.
        По крайней мере, так утверждали Коди и Калеб, но сейчас… они уже и сами ничего не знали. Поэтому ему было нужно, чтобы Сими отвела его на Олимп, чтобы встретиться с братом по отцу, богом сна, и спросить Мадока о путешествиях во времени и их последствиях. Нику были нужны ответы, и он не хотел, чтобы кто-нибудь вмешивался в глупость, которую он планировал, что сделали бы Калеб и Коди, узнай они об этом.
        Они бы не дали развиться его суицидальным наклонностям, предупредили бы не лезть к Мадоку и сказали бы, почему ему не стоит пересекать черту. Но как уже заметила Коди, он не слушал, если уже что-то задумал.
        Сими запихала соус барбекю в сумочку в форме гробика, затем вытерла рот.
        - Ладно, скажи, как будешь готов.
        - Я с рождения готов быть идиотом, - Ник приготовился к путешествию через порталы измерений, которые он так ненавидел.
        Сими моргнула и склонила головку, как птичка.
        Он почувствовал холодное знакомое трепыхание в желудке, которое появлялось каждый раз, когда он путешествовал самолетом или по измерениям. Калейдоскоп цветов закружился и смешался быстрее, чем он успел к этому приготовиться. Это было странное путешествие, прямо как если закинуть разогретые карандаши в блендер и быстренько их перемешать. Такого Ник не посоветовал бы никому, если не хотите, чтобы мама наказала до конца земной жизни.
        Ему понадобилось несколько секунд, чтобы собраться. Особенно, учитывая, что он хотел оказаться вовсе не здесь.
        Ни в коем случае. Сбитый с толку, он рассматривал зеленую с темно-оранжевым комнату, которая не вписывалась ни в какие рамки. Они ошибочно повернули налево, следуя за белым светом? Или ошиблись где-то еще?
        Он представлял себе Олимп похожим на греческий храм Артемиды, где он уже встречал богиню. Большие колоны, много белого и золотого, везде хрупкие мраморные штучки, отчего он жутко нервничал, потому что вечно врезался во все и ронял. Он никогда не знал, где окажутся его конечности.
        Еще он думал, что будут фрески, полотна Гауди[4 - Антони Пласид Гильeм Гауди-и-Корнет (также Ант?нио; кат. Antoni Placid Guillem Gaudi i Cornet исп. Antonio Placido Guillermo Gaudi y Cornet; 25 июня 1852, Реус, Каталония - 10 июня 1926, Барселона) - каталонский архитектор, большинство проектов которого возведено в Барселоне.], странная фауна и служители в рясах, которые счастливы служить таким непредсказуемым существам. Думал, что здесь будет хоть что-то, отдаленно напоминающее Грецию, но в этом месте не было ничего подобного. Скорее все было в естественных, темных и красных тонах, современным, скорее похожим на дом куразукури. Поэтому он даже ожидал, что в любой момент вылетят Покемоны[5 - Покемон» (от англ. Pocket Monster - «карманный монстр») - сверхпопулярная медиафраншиза, созданная Сатоси Тадзири в 1996 году. Товарный знак «Покемон» принадлежит Nintendo, одной из крупнейших фирм-разработчиков видеоигр. По мотивам игр существует аниме, пользующееся колоссальным успехом в мире, а также манга, коллекционная карточная игра и прочие сопутствующие товары.] или «Команда R»[6 - Команда R - охотники
на редких покемонов. Являются антагонистами практически всех сезонов. Их цель - поймать как можно больше редких покемонов, но главной целью для них является Пикачу.] и затопчут его. Или же неожиданно нападет Якудза[7 - Якудза - традиционная форма организованной преступности в Японии, группировки которой занимают лидирующее положение в криминальном мире страны.].
        Да, тут определенно ощущается нечто японское. Начиная со светлых, разрисованных рисовых обоев и заканчивая строгой мебелью. На стене слева даже висело кимано с оранжево-зеленым орнаментом, а рядом с ним древние самурайские доспехи.
        Нахмурившись, он повернулся к демону Чаронте.
        - Сими? А где мы? Ты специально привела меня сюда?
        Это был явно не Канзас[8 - Отсылка к книгам американского писателя Лаймена Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз».], и ему казалось, что на дороге из желтого кирпича он потерял Тотошку. Он надеялся, что они не столкнутся с какой-то странной, чокнутой злобной ведьмой или с толпой визжащих летающих обезьян, одетых в дурацкую голубую форму посыльных. Кроме того, он надеялся, что никто не уронит на него дом, потому что сейчас это вовсе ему не нужно, и уж точно испортит весь день.
        Хотя на Сими были надеты леггинсы в бело-черную полоску…
        Наверное, ей стоило бояться больше него.
        Сими поправила лямку своей сумки-гробика.
        - Сими знает, куда ты хотел отправиться, навестить этих гадских греческих богов, которые так раздражают, и я подумать, о чем ты хотел спросить и решить…
        - Сими? Что ты тут делаешь? - в комнате раздался густой гулкий голос, в котором было столько сверхъестественной энергии, что кровь Малачая чуть было не ожила против воли Ника. Ему понадобились все силы, чтобы не расправить крылья перед незнакомцем. Это было бы так же унизительно, как когда учителя вызывали его к доске, в те неловкие моменты, когда он пожирал Коди глазами, вместо того, чтобы заняться химией или хотя бы открыть книгу.
        То, что кровь Малачаев обнаружила эту древнюю, непобедимую силу и хотела среагировать на нее, заставила Ника разнервничаться.
        Это значило, что чувак стар, более того, он какой-то сильный воин-демон, раз тело Ника так отреагировало.
        Наверное, незнакомец мог легко надрать ему зад.
        Да что уж тут падающий дом, эта смерть может быть гораздо гуманнее, чем та, когда чувак вонзит в него свои клыки и когти.
        Не было сомнений в том, что чудовище могло вызвать его на бой и нанести серьезные повреждения. Роста он был не маленького, щеголял такой же горой мускулов, как Калеб, Кириан и Ашерон, и был похож на очень крутого ниндзю. В дополнение ко всему этому шли темные длинные волосы, завязанные в аккуратный хвост.
        Судя по его суровому выражению лица, ничто не проходило мимо этих внимательных, умных миндалевидных глаз, которые как будто смотрели сквозь него. Незнакомец казался молодым, как и Темный Охотник Ашерон, но воздух вокруг них трещал от скрытой мощи, и говорил о том, что мужчина пожил довольно-таки долго.
        «Века и века».
        Наверное, он был даже старше Ашерона, может, из доисторической эры Калеба и Дэгона.
        Это-то и приводило в замешательство, потому что Малачай внутри Ника видел его не в черной футболке и джинсах, что были надеты на нем, а в доспехах кейко, размахивающим нагинатой в центре битвы с группой демонов-монахов.
        Его навыки пугали, но не так, как следующая картина, которая быстро мелькнула в его сознании.
        Это был тот еще кошмар. Теперь на нем были не доспехи, а маска зайттегера, этого жуткого-прижуткого вороноподобного демона, который следил за временем и теми, кто им злоупотреблял.
        Более того, Ник увидел, как тот снимает окровавленную маску доктора, лечащего чуму и открывает глаза с черными белками.
        «Вот только этого мне не хватало…»
        Еще от чудовищ он не бегал. Их он в своей жизни уже насмотрелся. Их Нику хватало.
        «Абсолютно».
        Сими же как всегда не реагировала на страшилище перед ними. Она даже подбежала и обняла его! Ну да, вполне себе нормальный поступок… Для кошмаров.
        - Акри-Таши! Я привести тебя познакомить!
        Ник скривился от этой мысли. Если честно, он бы лучше встретил маму, спустя три часа после комендантского часа, попахивающую алкоголем, в лучших туфлях, в воскресную ночь, пропустившую мессу.
        Мужчина медленно улыбнулся и крепко обнял Сими в ответ. Эта улыбка не была ни дружеской, ни зловещей, она скрывала нечто общее между этими двумя.
        - Ник, рад тебя видеть, дружок. Не ожидал, что сегодня ко мне заявится Малачай.
        И это вовсе не нервировало.
        Ник саркастически хохотнул.
        - Чувак, мы знакомы?
        Его улыбка стала чуть теплее, что пугало еще сильнее.
        - Такеши. Мы встречались в твоем будущем много раз.
        Ладушки… Нику стало еще некомфортнее.
        - Это должно о чем-то мне сказать?
        Сими рассмеялась.
        - Ты хотел путешествовать во времени… Такеши часто так поступает. Иногда даже живет в обратном порядке, хотя ему и нельзя, - прошептала она. - Так что мы об этом не рассказываем… шшш.
        Это все объясняло. Вроде как. Да… нет. Ник был окончательно сбит с толку.
        Такеши склонил голову на бок и нахмурился.
        - Где ты теперь облажался, пацан?
        Ник прижал руки к вискам, так как его голова раскалывалась от попыток понять, что происходит.
        - Так, я совсем запутался, не уверен, о чем ты спрашиваешь, да и где я вообще, и что происходит.
        Облажаться для него было нечто вроде олимпийского спорта. Он делал это так часто и с таким мастерством, что даже не задумывался об этом.
        В такие моменты он даже не догадывался, что опять это сделал, пока мама или Коди не прекращали разговаривать с ним дня на два и испепеляли взглядами каждый раз, когда он оказывался рядом. И так же, как и Такеши, заставляли задумываться, чем он опять всех разозлил.
        Такеши рассмеялся и покачал головой.
        - Я тебя знаю, мальчик. Моя жизнь загадка, а вот твоя нет. И мы не должны были так встретиться, по крайней мере, не сейчас. И раз ты здесь, значит, где-то облажался. Ну, так что ты натворил?
        - Малыш, видишь, о чем я говорила?
        Ник закашлялся от голоса, который не ожидал услышать, но он хотя бы получил ответ на вопрос, который мучал его многие недели: Куда испарился один из его генералов и защитников.
        - Нашира? Что ты тут делаешь?
        И как она вообще попала в это измерение?
        И почему он не удивлен?
        Перед ними появилась его йокаи-гримуар. У Нариши были длинные белые волосы, вопреки ее японской крови, ярко-фиолетовые глаза на эльфийском личике в комплекте с острыми ушками, которые выглядывали из-под белоснежных волос. Гибкая и изящная, она двигалась, как ветер, и обычно говорила загадками, отчего у Ника возникало еще больше вопросов, плюс жуткая мигрень. Он был уверен, что это опухоль мозга размером с мяч для боулинга.
        По крайней мере, так было в прошлом. Сейчас же она ответила, как «нормальный» человек, а не дурной демон, сводящие его с ума.
        - Пришла повидать мужа.
        Когда она дотронулась до плеча Такеши, и его острый взгляд смягчился, у него сама по себе отпала челюсть.
        - Пардон?
        Такеши взял ее руку и поцеловал, затем прижал ее к щеке и держал, как нечто святое.
        - Это правда, и она мне сказала, что ее присутствием я обязан тебе. Уже за это я готов предложить кучу всего.
        Ник перевел удивленный взгляд на Сими.
        - Ты об этом знала?
        - Что Акри-Такеши женат? Ну да. Так все же знают.
        Но Ник-то вообще Такеши не знал. Но он знал наверняка, что лучше с Сими не спорить, потому что демоница этого не любила. Так что вместо этого он отвернулся и постарался не глазеть.
        Нашира улыбнулась.
        - Задолго до встречи с Такеши я была оракулом.
        Ладно, это его устроит, но все равно остался еще один острый вопрос:
        - Так ты и правда был зайттегером?
        То, что Ник знал об этой части его прошлого, кажется, не удивило Такеши.
        - Да, давным-давно я носил этот наряд и играл эту роль.
        А Нику объясняли, что эти штучки со временем работают иначе. Он думал, что если уж ты рожден им, то это навсегда. Это как быть Малачаем, выбора нет. Выхода нет.
        И это спровоцировало еще один важный вопрос:
        - И как ты сбежал?
        - Заключил договор с Зев Котори.
        Такеши сказал это так, будто Ник точно знал, о ком и о чем он говорил, но тот понятия не имел. Наверное, стоило быть повнимательней на урокам Грима, а не игнорировать древнее существо, которое ненавидело его. Именно поэтому отец отправил его учить Ника - очередное креативное издевательство.
        - С кем?
        - Бог времени, который тогда был у нас за старшего..
        Аааа… но это все равно ничего не сказало Нику, так как такого имени он раньше не слышал. В его компьютерных играх и манге о таком не упоминали. И чтобы учителя давали что-то полезное в школе… упаси господь.
        - Судя по горечи в голосе, он тебя где-то подвел.
        - Не он, а его сестра Тива. Она его противоположность. И в отличии от брата, она ненавидит всех счастливых.
        - Именно эта богиня хаоса проклятием поместила меня в книгу, - глаза Наширы блестели от непролитых слез. - Так она пыталась удержать меня подальше от мужа всего лишь потому, что была ревнивой гарпией.
        Отстой. Ник не мог представить ничего хуже, чем расставание с Коди. Если только быть запертым с трехнедельной футбольной формой Калеба в августе.
        От одной только мысли на глаза набегали слезы, он хотел бы сменить тему.
        Такеши было плевать, он снова вернулся к ней.
        - Ты, будучи Малачаем, никогда раньше не освобождал Наширу. Ни в каком времени и вселенной, но все же она здесь, - он вздохнул. - Когда она ни с того ни с сего явилась сюда, я знал, что ты что-то изменил в прошлом, скорее всего важное, но не захотел в этом копаться. Я был слишком рад, что она вернулась, и плевать как. Ну раз уж ты здесь, у меня нет выбора, лишь смириться с фактом, что ты свернул с трассы. Итак, вернемся к теме… что ты натворишь, малыш?
        Ник безразлично пожал плечами, хотя ничего подобного не ощущал.
        - Остановил пару апокалипсисов, сражался с кучей демонов и смог выжить, к моему большому сюрпризу.
        Такеши рассмеялся.
        Как только он это сделал, Ник нахмурился от того, что его способности подкинули ему неожиданную информацию.
        - Итзал Цунео, - слова вырвались прежде, чем Ник успел остановить невольный словесный понос.
        Это ошеломило хозяина. Такеши вытащил кинжал и прижал к его горлу так быстро, что Ник и глазом моргнуть не успел.
        - Я не стану твоим рабом, Малачай, - процедил он сквозь сжатые зубы. Его глаза стали красными.
        Ник поднял руки.
        - А я и не пытался, серьезно, - в будущем надо быть осторожнее. Он знал, что у всех созданий есть разные имена - обычные и те, что призывают, связывают и контролируют демонов. Итзал Ценео нужно было, чтобы призвать и контролировать Такеши. Что еще хуже, его можно было использовать, чтобы поработить его, как сделал отец Ника с Калебом и Гримом.
        - Я так ни с кем не поступлю, серьезно, чувак. Я не использую людей или демонов.
        Нашира накрыла своей рукой руку Такеши и убрала лезвие от горла Ника.
        - Он правду говорит, Нео. Амброуз не его отец и не ему подобные, поэтому он и освободил меня, хотя и не обязан, - она наклонилась и громко зашептала ему на ухо. - Убьешь его, муж, и ты знаешь, какой кошмар придет вместо него.
        - Ты так мудра, Шира, - он убрал кинжал, но все равно продолжал пялиться на Ника.
        Ник оглянулся на Сими, ее вовсе не волновало то, что Такеши сорвался. Вот как она его защищает. Или же она знала, что Такеши не собирался его убивать.
        Он нервно выдохнул, надеясь на это.
        - Лады, так мы хотя бы узнали, что родители не назвали тебя Бобом, - что было английским эквивалентом Такеши, не столько по значению, сколько по скучности.
        Такеши наконец-то рассмеялся.
        - А ты не такой дурак, каким кажешься.
        - Вот же радость. Что тут можно сказать, я подсел на мангу, - Ник подмигнул. - И раз ты не станешь меня кромсать, то я пришел узнать, что пошло не так и почему. Более того, я желаю это исправить.
        Как только он произнес это, комната вокруг них озарилась от прозрачных замысловатых графиков и списков, которые висели прямо в воздухе. Это был шикарный экран, прямо как в фантастическом фильме, только гораздо лучше, ярче и сложнее.
        - Что это? - выдохнул Ник.
        - Твоя линия жизни.
        У Ника снова отпала челюсть. Это было, как смотреть на незнакомую галактику или на внутренности компьютера. Некоторые точки были ярче других, некоторые были голубыми и белыми, некоторые красными и оранжевыми. На каждой из них была надпись, которую он не мог прочитать, что раньше с ним не случалось. Как Малачай, он должен был понимать все языки и письмена.
        - Что означают разные цвета?
        - Оранжевые - твои ключевые точки, - эти события нельзя было изменить. Эти вещи были написаны черным по белому, и для того, чтобы их убрать, нужно было приложить титанические усилия, и это грозило катастрофическими последствиями.
        - Голубые навсегда изменят твою личность, - Такеши скорчил рожицу. - Поверь мне, с ними ты не захочешь играть… Красные определяют твой характер.
        Такеши широко улыбнулся.
        - Вот некоторые из них можно было бы изменить.
        - Спасибо.
        Он никак не прокомментировал восклицание Ника.
        - Белые - твой изначальный путь, желтые - места, где ты свернул с изначального пути.
        Блин, желтого было предостаточно, но ответвления всегда возвращались к первоначальному курсу. Это как оттянуть резинку. Как-то странно, ведь судя по тому, что Ник видел, он почти ничего и не изменил. Так и говорил Амброуз. Как бы он ни старался, все равно возвращался к самому началу. Ничего в общем-то и не менялось.
        Линии оставались на месте. Время не хотело меняться, оно отчаянно боролось. Ник подошел поближе к огонькам.
        - Как ты все это видишь?
        Сими цыкнула на него.
        - Он зайттегер, глупый мальчик-демон! Они всегда видят карты времени, поэтому Сими и привела тебя сюда! Уж точно лучше всяких греческих божков.
        Нужно отдать должное, это впечатляло. Пугало, но и впечатляло.
        Ник протянул руку к линии жизни. Рука безболезненно прошла сквозь сверкающие огоньки, как будто это был обычный свет. В момент контакта от его руки на диаграмме зажглись зеленые огоньки.
        Такеши резко вдохнул.
        - Что? Где я теперь облажался? - обычный вопрос, когда все вокруг него летело к чертям.
        Побледневший Такеши покачал головой.
        - Все эти зеленые…
        - Да? И что с ними?
        Нашира побелела, как ее волосы.
        - Это то, о чем я думаю?
        Такеши сглотнул.
        - Да, - он встретился взглядом с Ником, и ужас в глубине его глаз заставил того отшатнуться. - Зеленый - это когда кто-то пытается сбить твою жизнь с пути.
        Звучало дурно. От этого у него начала кровоточить язва… хотя язвы у него и не было, но вот сейчас могла и появиться и завести детишек.
        Ник сглотнул.
        - А я думал, это желтые.
        - Нет, желтые огоньки, когда ты ее меняешь своими решениями. И как ты видишь, почти ничего и не изменилось. А зеленые, когда кто-то другой, кто-то, у кого не должно быть способностей ничего менять в твоей жизни. И даже пока мы говорим, они меняют твою будущее.
        Глава 2
        Киприан замер, когда по его спине пробежало странное ощущение.
        - Что-то не так, милорд?
        Он бросил язвительный взгляд на своего подобострастного прислужника. С жирными каштановыми волосами и рябой кожей демон-слизняк был просто отвратителен. Этот гнусавый тон только еще больше действовал ему на нервы. Надо сказать, все, что он мог сделать, это не оторвать ему голову и не съесть его органы.
        - Где моя мать?
        - В своей боевой комнате.
        Он фыркнул от каламбура, учитывая тот факт, что его матерью была Лагерр… древняя богиня битв, которая не столько изобрела искусство войны, сколько усовершенствовала его.
        Это было то, ради чего она жила. Кровь. Погромы. Грубость и жестокое насилие. Это были ее счастливые, любимые места.
        Как и его.
        Изменив свой курс, Киприан направился к обшитому панелями кабинету, в котором хранились одни из самых смертоносных артефактов во вселенной. Древние артефакты, в которые в настоящее время входили и его мать с ее бывшим мужем Гримом.
        Киприан заколебался в тени дверного проема, наблюдая, как они вдвоем с большим интересом склонились над каким-то предметом. Они всегда состояли в заговоре против кого-нибудь - много раз только по той причине, что в местной кофейне им давали неправильный счет.
        Поскольку его мать была богиней, она казалась не более чем на несколько лет старше его подросткового тела. Но ее красивая молодая внешность определенно была обманчива.
        Как и у Грима.
        Протяжные вялые движения матери Киприана сильно противоречили ее смертоносной сути. Своей медлительностью она свела многих дураков в могилу. Они никогда не осознавали, насколько быстро она могла разозлиться или нанести удар.
        Пока не становилось слишком поздно.
        Ее темные волосы ниспадали до талии крупными волнами. Она так контрастно смотрелись на фоне светловолосого, коренастого и мускулистого тела Грима. Когда-то они вместе вели армии по древнему миру, уничтожая всё и всех, с кем соприкасались.
        Хорошие были времена.
        А почему бы и нет? Они были древними богами Войны и Смерти - первыми всадниками, которые принесли эти концепции в мир людей и демонов. Суматоха и хаос были тем, ради чего они жили, и чего они оба искали с каждым вдохом, втягиваемым в свои не совсем человеческие тела.
        Кто-то думал, что только Смерть может победить Войну.
        Но Киприан был уверен, что его мать выиграет любую схватку между ними двумя. В этом смысле она могла быть ужасающей. Не говоря уже о том, что она любила обманывать.
        Они остановились посреди разговора и уставились на него.
        - Что-то не так? - спросила его мать, не пытаясь скрыть раздражения из-за того, что Киприан их перебил. Это имело смысл, учитывая, что она с трудом выносила сына и никогда не умалчивала об этом факте для чьей-либо выгоды.
        Особенно Киприана. На самом деле, она изо всех сил старалась закалить его оскорблениями и унижением, чтобы его кожа была толще любой танковой брони на планете. Если бы она не сожгла его более нежные чувства, ему бы следовало закупить акции огнестойкого кевлара.
        - Разве ты не чествуешь этого, Мама?
        Лагерр заколебалась, после чего толкнула Грима локтем.
        - Он прав. Нас обнаружили.
        Потирая руку там, где, без сомнения, образовался синяк от ее удара, Грим покачал головой.
        - Невозможно. Кроме того, посмотри еще раз. Это просто еще один любопытный зайттегер, который заметил наши последние действия. Не обращайте на него внимания, и он уйдет. Или мы убьем его, если он продолжит. В любом случае, для нас это не имеет значения. Я бы не стал тратить и секунды на то, чтобы беспокоиться об этом.
        - Я бы не был так у верен на этот счет. - Из-за неуверенности внутренности Киприана словно завязало узлом. - Что, если этот юный Амброуз нашел другой способ вернуться, чтобы бросить нам вызов?
        - И что с того? - мать одарила его терпимой, но раздраженной ухмылкой. - Это было за столетия до твоего рождения. Он не помнит ни тебя, ни свою драгоценную жену, поскольку ни один из вас еще не родился. А в наше время он погиб в бою всего через несколько минут после того, как узнал о твоем существовании. Так что, даже если Амброуз вернется сюда, не о чем предупреждать Ника о будущем, которого он пытается избежать - мы очень старательно его оберегаем. Ни у кого из них нет четкого представления о том, что мы приготовили для них. Наша магия слишком сильна. Даже его маленькая Никода не помнит этого достаточно ясно, благодаря нашим союзникам. Все идет как надо. Поэтому нам не нужно бояться его вмешательства. Он ничего не знает о своей настоящей судьбе или о том, что действительно важно. Поверь мне.
        Так она сказала, но Амброуз Малачай уже напортачил, так неожиданно вернувшись в прошлое, и вынудил их рисковать в этой реальности, чтобы исправить внесенные им изменения, которые нарушили их планы.
        Изменил мир, в котором Киприан правил как великий повелитель демонов, и исполнил пророчество Малачая, которое оставил его отец. Он не мог позволить своему отцу снова облажаться. Это было то, для чего его растили, и это было то, чего он хотел.
        Всё, чего он хотел.
        Он указал подбородком на красную сферу на столе возле руки матери. Она была изъята у атлантийского бога Ашерона, когда они победили его в облике Амброуза. С этой сферой у них был доступ ко всем судьбам, поскольку Ашерон был рожден последней судьбой всего сущего.
        - Вы всматривались в нее в последнее время?
        - Зачем?
        - Чтобы убедиться, что все в порядке?
        Она откинулась на спинку стула с раздраженным взглядом.
        - Ты мне не веришь?
        Конечно, нет. Единственное, в чем он не сомневался - это ощущение в животе.
        Оно было неопровержимым.
        Она не была.
        Более того, она была расходным материалом.
        Поэтому он решил разоблачить ее блеф.
        - Ну, если ты так уверена, может, нам всем пойти домой? Почему мы до сих пор живем в этом забытом богом периоде времени, если во вселенной, как вы говорите, все в порядке? Уверен, мы провели здесь достаточно времени.
        Свет в ее глазах погас, и улыбка исчезла.
        - Не дерзи мне, мальчик. Я твоя мать.
        И он ничем ей не был обязан, поскольку ее материнские инстинкты были размером с головку крошечной булавки.
        Это заставило Малачая в нем восстать в противостоянии ей.
        - Тебе нужно помнить, кто кому служит… Мама. Ты, возможно, подарила мне жизнь, но я позволяю жить тебе. И служить на досуге. - Он взглянул на Грима. - Вам обоим. Поэтому я предлагаю вам поступить так, как вам говорят, и помнить, что хотя я иногда могу быть в шкуре подростка… - Он показал свое настоящее демоническое тело с рогами и крыльями. - Это всего лишь иллюзия. Я Малачай. Полностью сформированный и, в отличие от моего никчемного отца, полностью осознающий, кто я и что я, и все свои способности. И более чем способный уничтожить вас обоих, даже если ваши силы объединить. Не давите на меня. Не переходите мне дорогу. Вы оба мои слуги и не более того.
        Его мать, которую, казалось бы, нельзя запугать, поднялась на ноги, чтобы взглянуть на него, в то время как ее дыхание прерывалось резкими, прерывистыми вдохами.
        - И тебе лучше, черт возьми, помнить, что даже при всех твоих великолепных способностях, как ты заявляешь, Малачай не может путешествовать во времени без посторонней помощи. - Она окинула его тело не особо впечатленным взглядом. - Даже тот, кто полностью сформирован. У тебя нет других союзников, которые будут работать с тобой по собственному желанию. И ты не знаешь ничего, кроме воспоминаний своего отца. - Она взглянула на Грима, затем усмехнулась Киприану. - Нравится тебе это или нет, мальчик, мы нужны тебе. Так что не угрожай мне снова, если только не хочешь остаться здесь и никогда не достичь того будущего, в которое хочешь вернуться.
        В тот момент ему потребовались все силы, чтобы не задушить ее своими же руками. Не вырвать ее холодное сердце и скормить его никчемному идиоту рядом с ней.
        Но, к сожалению, она была права. Во всем. Сейчас она нужна ему, нравится ему это или нет. А ему определенно не нравится этот горький привкус желчи во рту.
        Тяжело вдохнув, он резко развернулся и вышел из комнаты. Тем не менее, с каждым щелчком каблуков своих боевых ботинок он мысленно представлял их смерти.
        И своего отца.
        - Твой день приближается, Амброуз. Темнота наступает, и я собираюсь затолкать ее прямо тебе в глотку.
        Еще раз.
        Память об их предстоящей битве была тем, ради чего он жил. Особенно после того, как ему пришлось терпеть этот примитивный период времени. Да уж, удивительно, что человечество смогло выживать столько времени. Почему все были так расстроены его искоренением, было непонятно.
        Честно говоря, он оказал им всем услугу, стерев с планеты всю человеческую нечисть. За это ему полагалась медаль.
        Сделали ли они это?
        Нет. Вместо этого неблагодарные звери отправили Ареля назад во времени, чтобы остановить его.
        Киприан склонил голову, прислушиваясь к разговору своей матери с Гримом.
        - Кажется, он слишком сильно выпрыгивает из своих штанишек.
        - Шшш! - рявкнула его мать. - Он тебя услышит.
        - Какая нелепость. Мы были всадниками Апокалипсиса. Избранными ушумгаллу! Ты была Шарру-Тахазу, а я Шарру-Намуш. А теперь…
        - Мы вновь оседлаем наших коней. Мой отец почти мертв. Все, что нам нужно сделать, это убедиться, что временная шкала останется такой, как должна, и вернется к нашему временному периоду. Как только Нуар станет слабее, мы сможем взять его кровь и использовать ее против Киприана, чтобы привязать его к нам. Как только мы это сделаем, все будет под контролем. Наберись терпения, любовь моя.
        Киприан почувствовал, как Малачай внутри него вспыхнул, желая их крови. Но как сказала его мать…
        Терпение.
        Он зашел так далеко. Он смог преодолеть дистанцию. И если они думали свергнуть и поработить его, как когда-то Нуар сделал это с его дедом, то они наткнутся на неожиданную правду о Малачае.
        Только одна из его собственной крови могла остановить его.
        Это мог быть только сын, которого у него не было.
        Или его отец…
        - Не в мою смену, старик.
        Так же, как в той битве, когда он пронзил своим мечом сердце отца и бросил его умирать, он снова выйдет победителем.
        Судьба Малачая - править этим миром. И хотя его отец был ослаблен добротой, которой он научился от своей матери Серафимы, сам он этим похвастаться не мог.
        Забудьте о танцах под дождем. Прежде чем все будет сказано и сделано, Киприан намеревался танцевать в крови каждого живого существа.
        И не будет больше никакого Амброуза Малачая.
        * * *
        Ник подскочил, когда зазвонил его телефон. Ошеломленный, он взглянул на Такеши, затем на Сими и Наширу.
        - Эм… кто-нибудь знает, как в этом измерении может существовать вышка сотовой связи?
        Такеши фыркнул.
        - Это магия.
        - Серьезно, братан? Ты притащил ее с собой?
        Он небрежно пожал плечами.
        - Ты спросил. Вот и ответ. Я все время должен поддерживать связь, когда Ашерон приезжает в гости. Эти ваши Темные Охотники никогда не оставляют бедного мальчика в покое. Не знаю, как он остается в здравом уме.
        Сими презрительно хмыкнула.
        - Разве это не ужас? Динь. Динь. Динь. Этот старый телефон, так часто звонит, что клянусь, Сими слышит его даже во снах. Я съела его однажды, чтобы сделать его несчастным. Но это не сделало Сими настолько счастливой, как Сими предполагала. И никто не хочет знать, что происходит, когда он возвращается наружу, так как эти телефоны не подлежат перевариванию.
        Не желая раздумывать над этим комментарием ни секунды, Ник достал свой телефон.
        - Привет, мам, прости, что я…
        - Где ты, Страшилка?
        Ник вздрогнул от ее истеричного тона, которым его мама славилась. Если он хоть на мгновение пропадал из ее поля зрения, она становилась похожей на ищейку, способную отыскать его в самых далеких уголках космоса. Он был удивлен, что она не связала их вместе, когда он появился из ее утробы, и не настояла на том, чтобы вместо того, чтобы перерезать пуповину, они нашли способ соединить их навсегда, чтобы он никогда не мог оставить ее.
        И хотя он всегда ненавидел ей лгать, но говорить ей, что он находится в альтернативном измерении с парой сверхъестественных существ, было очень плохой идеей.
        - Мне стало лучше, поэтому я пошел перекусить с друзьями. Разве ты не видела записку, которую я оставил?
        Что-то странное происходило на заднем плане. Это что, сирены? Он не был уверен.
        Когда его мама снова заговорила, голос ее был тихим, и звучал так, будто ее рука прижалась к микрофону.
        - Послушай, малыш. Здесь кое-что случилось. Можешь пока оставаться там, где ты есть?
        Что за черт? Его мама никогда такого не говорила. По крайней мере, не ему. Все, что он когда-либо от нее слышал это: Ник, тащи свою задницу домой. Сейчас же!
        Он скривился при первой мысли, которая пришла ему в голову. Тем более после того, как она стала ходить на свидания с его наставником и лучшим другом, Большим Баббой Бердеттом.
        Блин, во что же сейчас ее втянули сумасшедшие Бабба и Марк? Эти двое могли найти проблемы в мягкой комнате, со связанными за спиной руками.
        Его живот завязался узлом, когда его поразила еще более страшная мысль.
        - О, мама! Пожалуйста, скажи мне, что ты ничего не делаешь с Баббой. Клянусь Богом, если я вернусь домой и увижу галстук на дверной ручке, у меня будет травма на всю жизнь. Я не готов мириться с мыслью об этом человеке, как о моем новом папе.
        - О, Боже мой, Николас Амбросиус Готье! Что ты там напридумывал себе в своей голове!? Не заставляй меня отшлепать тебя. Серьезно! Это не имеет никакого отношения к Баббе. О, Боже мой, мальчик! Серьезно! Серьезно!?
        - Что же тогда?
        - Полиция только что прибыла сюда арестовать тебя!
        Ник застыл, кровь отхлынула от его лица. Его настигли плохие воспоминания с прошлого раза, когда в последний раз его разыскивали за то, чего он не делал.
        - Ч-ч-что?
        - Ты слышал меня! Они ищут подозреваемого во всех тех убийствах, что произошли.
        Ага, и они обвиняют его? Единственное, в чем он был виноват - это перетягивание одеяла и кража картошки фри, когда Коди не смотрела.
        И только один раз он по ошибке сделал глоток пива Ксева, потому что подумал, что это имбирный эль. Но даже в этом он сразу же признался отцу Джеффри в следующую субботу и выполнил все свои акты раскаяния. И поклялся Небесному Отцу, что никогда не сделает этого снова, пока ему не исполнится двадцать один год. Но даже тогда он не был уверен, что мама позволит ему сделать это до двадцати двух лет.
        - Как это вообще связано со мной, Ма?
        - Двоими из жертв стали твои друзья, Алан и Тайри!
        Ее слова обрушились на него подобно удару. Нет… не может быть.
        Ник отшатнулся назад к стене. Он бы не был так ошеломлен, если бы она назвала Ашерона или босса Ника - Темного Охотника Кириана. Фактически, именно его драка с Аланом и Тайри и привели его к встрече с Кирианом. Тогда Кириан спас ему жизнь после того, как Алан выстрелил в него на улице.
        - Кто-то слышал, как ты угрожал им убийством, Ник. Отомстить им за то, что они избили тебя той ночью. Поэтому полиция хочет допросить тебя об этом. Они думают, что ты хотел возмездия. Ты их главный подозреваемый.
        - Я этого не делал, Ма!
        - Я знаю, детка. Кириан и Ашерон прямо сейчас обсуждают это с адвокатом. Но я не хотела, чтобы полиция задержала тебя и отвезла в тюрьму без предупреждения, как будто ты какой-то хулиган. Мы встретим тебя с адвокатом, чтобы тебя не посмели зарегистрировать или как-то обработать. Мне просто нужно знать, когда ты вернешься домой, чтобы мы разобрались с этим беспорядком и не позволили тебе сидеть в тюрьме!
        Он был за это искренне благодарен. Меньше всего он хотел, чтобы его заперли, как отца. Особенно теперь, когда он был Малачаем.
        Гнев и злоба питали его силы. Делали его безжалостным и сильным. Съедали его волю и оставляли уязвимым для плохой стороны его демонических способностей. Если оставить его слишком долго среди подобных людей, он может потерять контроль и превратиться в полномасштабного демона…
        Да, это была ужасающая мысль.
        И это было последнее, что кому-либо было нужно.
        Ник тяжело сглотнул.
        - Я с Сими.
        - Вы в безопасности?
        - Определенно. Здесь полиция не сможет меня достать.
        - Хорошо. Оставайся там, я позвоню и скажу, где нас встретить, чтобы мы с этим разобрались.
        Ник повесил трубку и покачал головой, пытаясь разобраться в этом безумии. Но это было невозможно.
        Алан и Тайри были мертвы. Как? Хотя они и правда, как известно, тусовались с плохими ребятами и делали то, чего не следовало делать, но его это все же шокировало. Когда-то они были неразлучными друзьями, которые поддерживали друг друга, несмотря ни на что.
        Блин…
        - Ты в порядке?
        Он моргнул, услышав вопрос Такеши.
        - Вы можете показать мне моих друзей на этой временной шкале? Алан и Тайри изначально так умерли?
        - Что ты имеешь в виду?
        - Мои друзья, которые стреляли в меня. Они умерли в первом раунде, до того, как была изменена временная шкала?
        Он вернулся к свету и попытался прочитать свою дорожную карту.
        - Я должен знать, что с ними случилось, прежде чем Амброуз вернется и начнет что-либо менять.
        Такеши подвел его к первому странному расколу.
        - Ну, тебя не застрелили в первом эпизоде. Тебя ранили.
        - Почему это изменилось?
        Нашира двинулась вперед.
        - Потому что одна из возможностей в новой временной шкале состоит в том, что ты можешь попасть в тюрьму за убийство в отместку за то, что в тебя стреляли, а затем ограбили.
        Такеши кивнул.
        - Она права. - Он указал на пересекающиеся линии. - Посмотри, как вещи строятся друг на друге. Это причина и следствие. Когда ты что-то поменял, оно идет в другом направлении и отщепляется. Теперь это новая возможность, которой раньше не было.
        Ник постепенно начал понимать.
        - Как в Глазе Ананке.
        Такеши уставился на него.
        - Что ты об этом знаешь?
        - Он у меня был. Калеб отнял его у меня, словно разгневанный родитель, ударил меня по по рукам и сказал, чтобы я больше не трогал его, иначе он в следующий раз ударит меня по лицу.
        - Хорошо! Не нужно с этим играть. Это тебя только испортит.
        И так оно и было. С тех пор его голова была не совсем в порядке. Хотя, большинство сказало бы, что его голова никогда не была в порядке.
        Иногда он с этим соглашался.
        Вдруг все стало зеленеть.
        - Что сейчас происходит?
        Такеши нервно рассмеялся.
        - Честно? Не уверен, что ты хочешь, чтобы я ответил.
        Как-будто молчание ему поможет.
        - Амброуз сказал мне использовать Глаз, чтобы обнулить все то, что я сделал. Чтобы вернуться к началу и больше ничего не испортить.
        - Да, но ты не слушаешь, Ник. Это не то, что ты сделал. Кто-то еще вмешивается в твою временную шкалу. Дело не в том, что делаешь ты. А в том, что они переделывают.
        - Чувак, ты меня реально пугаешь.
        - Ты и должен бояться. Все плохо. Все рушится, а ты словно идешь по канату.
        - Не помогает!
        Единственное, что спасало - на милость Ника здесь не было Коди, чтобы слушать его немужское нытье. Это было последнее, чего бы он хотел.
        Или того хуже, это мог услышать Калеб.
        - Вы неправильно это интерпретируете.
        Они оба повернулись и посмотрели на Наширу.
        - Прости, что?
        Она шагнула вперед.
        - Посмотри на это, Нео. Внимательно.
        С тонкой грацией она провела руками по линиям, как будто играла на каком-то инструменте. Когда она это сделала, огни замерцали и затанцевали, а затем погасли.
        Такеши разинул рот.
        - Она права.
        - Я снова ничего не понял.
        Он покачал головой.
        - Нет, Ник. Ты все понимаешь. Просто закрой глаза. Досчитай до трех. И открой их.
        - Да, конечно. Я не вчера родился! В прошлый раз, когда я так сделал, меня сильно ударили.
        Из-за его прошлого у него были серьезные проблемы с доверием. Он никогда не закрывал глаза, слепо доверяя. Даже при загадывании желания у праздничного торта.
        Сими цокнула на его.
        - Ты можешь им доверять, глупый мальчик-демон! Просто повторяй то, что он говорит!
        Не уверенный в этом, Ник зарычал и заставил себя сделать это. Но каждый волосок на его шее встал дыбом в знак протеста.
        В нем не было доверия. С кровью Малачая или без нее.
        Блин!
        Однако в тот момент, когда начал расслабляться, он начал понимать, что они пытались ему сказать.
        Задыхаясь, он открыл глаза и покачал головой.
        - Ты Малачай.
        Впервые Ник осознал это. Полностью. Он видел вселенную такой, какая она есть, и свое настоящее и истинное место в ней.
        Более того, увеличилась широта и глубина его истинных сил. Они потекли и соединились. Не только его, но и всех Малачаев, которые были до него.
        Он был Монакрибом. Джеросом. Эвандером и Вересом…
        Ярином. Илаем. Ксулом. Элионом. Ксарексом. Уту…
        Адарианом.
        Амброузом.
        Всеми ими. Все объединены. От первого до последнего, на протяжении всего времени. Он чувствовал эту связь.
        Более того, он видел, как все начиналось, и ощутил ярость первого предательства, которое привело к их созданию. Жажду крови.
        Все время его вид жаждал мести.
        Ничто не могло ее успокоить.
        Только тот день, когда Ник нашел свою Коди.
        - Я не понимаю, - прошептал он.
        И все же, как только эти слова вырвались из его уст, он увидел себя давным-давно…
        Глава 3
        - Итак, ты сын Брайт.
        Стоя посреди роскошного мраморного коридора, Ник моргнул, услышав богатый мелодичный голос, столь похожий на голос Коди, но с другим акцентом. Несмотря на это, у этой женщины были те же ярко-зеленые глаза, которые обжигали его умным любопытством, и улыбка, от которой раскалялась каждая часть его тела.
        Она была такой же потрясающе смелой, подойдя прямо к нему и в вызове изогнув бровь.
        - Тебе нечего мне сказать?
        Не совсем. Его слишком позабавила женщина, которая едва доходила ему до подбородка. Ее белые крылья задергались.
        Ее дерзость и уверенность согревали его на всех уровнях.
        - А вы кем будете?
        - Рубати. Я пришла присоединиться к страже богини, но они сказали мне, что вакантных мест нет. Судя по всему, здесь, в городе, так много Малачаев, что нас отправляют домой, даже не проверив на умения. Жаль.
        Вздохнув, она повернулась, чтобы уйти.
        Прежде чем смог остановить себя, он потянулся к ее руке.
        - И почему это?
        В ее глазах сверкала уверенность.
        - Я одна из лучших бойцов на свете.
        Он засмеялся.
        Быстрее, чем он успел среагировать, она перевернула его на спину и приставила нож к горлу.
        Впечатленный, он уставился на нее, зная, что, если бы она захотела, могла бы его убить.
        - Ты высказала свою точку зрения.
        - Я знаю.
        Она отошла и вложила нож в ножны. Затем она протянула ему руку, чтобы помочь подняться.
        Подумывая обмануть ее, он, в свою очередь, попытался перевернуть ее.
        Даже тогда она взяла над ним верх, и он снова оказался на заднице, глядя вверх на огонь веселья в ее глазах.
        Пока он не выбил землю у нее из-под ног.
        С криком она рухнула на него сверху. Снова засмеявшись, он перекатился и прижал ее к себе.
        - Любишь красоваться, не так ли?
        С возмущенным шипением она неохотно уступила ему победу.
        - Это было несправедливое нападение!
        - Действительно? Ты смеешь обвинять меня, учитывая то, что только что сама сделала?
        - Немного. Да.
        Развеселившись больше, чем следовало бы, он скатился с нее и помог ей встать.
        - Я все еще впечатлен. И, может быть, мы все-таки найдем для тебя место в карауле. Независимо от того, что они тебе сказали. Хочешь, чтобы я поговорил с командиром за тебя?
        Ее обнадеживающее выражение лица делало с его нутром самые странные вещи. Честно говоря, он никогда не видел никого красивее, а она не хвасталась своими способностями. Она была опытным бойцом.
        - Ты можешь?
        - Конечно. При одном условии.
        - Каком?
        - Пообедаешь со мной?
        Ник глубоко вздохнул, когда понял, что видит, как впервые встретились Монакрибос и Рубати и как они начали свои обреченные отношения.
        Монакрибос был первородным Малачаем, ведущим свою родословную до того, как началась письменная история. Жестокое убийство Рубати, совершенное ее одурманенным наркотиками и невменяемым мужем, по велению предательских богов, привело к проклятию и пророчеству Ника.
        Его предок поклялся отомстить им всем за то, что они отняли у него. Он поклялся увидеть, как сгорит весь мир.
        Сердце и душа своего мужа, Рубати была якорем, который держал первого Малачая в здравом уме и делал управляемым. Только она делала его «человеком». Как только она ушла, он потерял всякую человечность.
        Именно ее ДНК, которой она наделила мать Коди, позволила Коди стать якорем Ника в будущем. И именно поэтому он был их единственной надеждой снять проклятие Малачая. Поскольку мать Коди была создана из крови Рубати, она одна успокаивала его. Все потому, что ее мать родилась в результате несправедливого убийства Рубати.
        Боги неправомерно забрали жизнь Рубати, и поэтому, чтобы уравновесить это, Бетани воскресили без сердца, чтобы обеспечить справедливость вселенной.
        Это было наследием родословной Коди. В ее семье все были богами справедливости и равновесия. Хтонианцы или полубоги.
        Защитники человечества.
        Тем временем предки Ника были разрушителями. Они были ненавистью и всей тьмой вселенной.
        Воссоединив свои две родословные, Ник и Коди получили шанс отбросить ненависть и позволить Нику прожить свою жизнь не как разрушителю, а как защитнику.
        «Ты еще не догадался?»
        Ник задохнулся, услышав голос отца в окружающем его эфире.
        - Адариан?
        Что-то ударило его в грудь, сбив его с ног. Казалось, его сбил грузовик. Вздохнув, он заставил себя встать и приготовился принять еще один удар, когда понял, что это не то, о чем или о ком он думал.
        Это был другой Малачай.
        - Где ты? - взревел он. - Покажись мне, трус!
        Его ослепил свет.
        И из палящего сияния появился красно-черный крылатый зверь, преследовавший его в кошмарах. Тот, что с красными горящими глазами, за что он ненавидел его больше всего.
        Не его отец.
        Амброуз Малачай. Чудовище, которым он боялся стать.
        Красив и уродлив одновременно, и однажды он сожжет мир. Или, по крайней мере, позволит ему пасть.
        Ник вздрогнул, глядя на себя в бескрайнем небытии, которое парило между измерениями.
        - Почему ты здесь?
        Амброуз взглянул на его.
        - Давай, малыш. Ты не такой дурак. Хотя дурак, конечно. Но задумайся на минутку.
        Он поднял свои когтистые руки вверх. Черные когти устремились в небо, а его черные крылья расправились. В глазах же явно читались ненависть и злоба.
        - Какие силы присущи нашему виду?
        Ник нахмурился от вопроса Амброуза.
        - Некромантия.
        Это было одной из самых трудных для него вещей, и он все еще работал над ней. У него не получалось легко разговаривать с мертвыми.
        Не говоря уже о том, что это было довольно жутко. И мертвые, как правило, раздражались всякий раз, когда он это делал. Они плохо относились к тому, что их побеспокоили. Почти как он, когда мама просила его вынести мусор.
        Амброуз одобрительно кивнул.
        - Что еще?
        Первое, что он освоил, и единственное, с чем он родился, это то, что Меньяра не смогла связать или ограничить.
        - Проницательность.
        Эта способность позволяла читать сердца и правду об окружающих. Была ли это правда о том, что Ашерон в действительности был богом, или знание о том, что кто-то лгал ему, Малачай всегда мог видеть всё обо всём. Кем и чем всё было на самом деле.
        Ничто и никто никогда не могли превзойти в этом Малачая.
        Амброуз кивнул.
        - Продолжай.
        - Телепортация.
        Они могли перемещаться в пространстве короткими рывками, но не во времени. Удобно, но досадно, так как чтобы стать мастером в этом, Нику вначале пришлось много раз облажаться и по-крупному смутить самого себя, оказавшись в нескольких местах, куда он попадать не хотел.
        Да, к его прекрасным воспоминаниям они отношения не имели. Половое созревание само по себе было достаточно неприятным. Половое созревание в сочетании со спонтанными приступами входа и выхода из комнаты или одежды…
        Ужас, который заставлял прибегнуть к терапии даже самых смелых.
        - Следующая? - подсказал Амброуз.
        - Шелковая речь.
        Еще одна из способностей, которую было легко освоить. Способность влиять на разум слабых. Чтобы заставить их делать или думать то, что тебе хотелось. Одна из любимых способностей Ника, особенно с его учителями, и очень полезная, чтобы спастись от наказаний в школе. И освободить его от штрафов за парковку.
        К сожалению, с его упрямой матерью или девушкой это не срабатывало. А если бы он попробовал её на Калебе, это привело бы к большому количеству синяков как на его теле, так и на его эго.
        - Ты на полпути, малыш.
        Ник перешел к еще одной отягчающей способности, которая давала больше осечек, чем работала правильно.
        - Ясновидение.
        Поскольку будущее не было определено, это могло быть очень сложно. Возможность увидеть постоянно меняющееся будущее была похожа на попытку запрыгнуть в движущийся поезд. Тебе нужно было правильно рассчитать время и убедиться, что ты не ошибся в своих действиях. И не пропустить расплывчатый телефонный столб, который мог оторвать тебе голову, если ты не успел увидеть его вовремя. Это также требовало открытия его чувств эфиру, в котором он находился сейчас. Чтобы иметь возможность видеть, слышать и переживать ощущения в этой реальности и оставлять свое тело позади, видя всю вселенную.
        Здесь было страшно. Какая-то его часть всегда боялась, что он не сможет вернуться в тело. Что он заблудится и будет вечно плыть по течению. Но находясь здесь, он мог найти все, что угодно. Услышать кого угодно. Видеть прошлое. Настоящее или будущее. Это было похоже на путешествие во времени. Просто нужно уметь разобраться в этом и понять.
        И не утонуть во всем этом, и не сойти с ума, что очень непростая задача.
        - И?
        - Чувак! Не торопи меня, - ощетинился он на Амброуза. Если кто и знал, как сильно он ненавидел, когда его торопили, так это он сам.
        Амброуз бросил на него ироничный и забавляющийся взгляд.
        Да, он это заслужил.
        Ник откашлялся, прежде чем продолжить:
        - Телекинез.
        Еще одна способность, освоить которую было относительно легко. По крайней мере, когда речь идет о его Малчайских штучках. Обычно предметы появлялись у него, когда он их призывал. Некоторые призвать было немного тяжелее, поскольку они имели тенденцию бить его по голове и другим частям тела, о которых он не хотел думать. В основном потому, что из-за этого ему приходилось забавно ходить некоторое время.
        - Ты почти у цели.
        Его карман нагрелся, напоминая ему о его любимчике. Именно там он всегда держал свой маятник, так как он был склонен терять вещи.
        - Гадание и колдовство.
        Опять же, они могли быть не так просты, но пока он оставался сосредоточенным, все было не так уж и плохо. И хотя большинство людей думали, что гадание - это то же самое, что и ясновидение, это не так. Гадание и колдовство основывались на использовании предметов или инструментов для чтения знаков или расшифровки шестого чувства. И набор этих знаков был совершенно другим.
        Амброуз кивнул.
        - Почти всё.
        - Призыв.
        И он определенно его не любил, поскольку способность призывать любого демона в его реальность приходила без каких-либо усилий. Все, что ему было нужно, это их настоящее имя.
        Иногда даже и этого было не нужно. Это была та сила, без которой Ник мог обойтись, поскольку за эти годы из-за нее у него возникали самые разные неприятности. Не говоря уже о его нынешнем «любимце» Завиде. Хотя адская гончая будет первой, кто возразит против этого звания, это все равно не меняет суть дела. Ник не собирался привязывать Завида к себе как слугу, но, опять же, как Малачаю, ему это было слишком легко сделать.
        К сожалению, разорвать связь было намного сложнее.
        - Ты забыл еще одну. И самую важную.
        Ник замер, вспоминая каждую.
        - Нет, не забыл.
        - Забыл. Подумай еще минутку.
        Затем Амброуз снова перечислил список.
        - Есть десять сил. Ты назвал девять. Некромантия. Проницательность. Телепортация. Шелковая речь. Ясновидение. Телекинез. Гадание и колдовство. И призыв… Это девять.
        Он был прав. Хотя была причина, по которой он забыл последнюю. Ник не стал играть с ней, потому что с ней он больше всего лажал. И это было то, в чем вы действительно не хотели бы облажаться, так как имело одно из худших последствий, отсюда было затруднительное положение Вона, когда он оказался парнем, заключенным в теле девушки. И именно из-за этого его друга Мадуга на время превратили в козла.
        - Превращение.
        - Ага, - выдохнул Амброуз. - Превращение.
        Ник застыл, когда он наконец понял, что его старшее воплощение пыталось ему сказать.
        - Киприан находился не в настоящем теле.
        - Верно. Вот почему ты не можешь узнать его или почувствовать рядом с собой другого Малачая.
        Точно так же, как он не мог увидеть ни лука Темного Охотника, ни знака стрелы на лице Амброуза, когда бы он ни появлялся перед ним, или знаков Малачая. Потому что они их прятали. Малачай мог проявиться кем и как угодно.
        Как Сими или любой из демонов Чаронте. Они могли иметь любое тело и любую внешность, какую захотят.
        Молодую. Старую.
        Странную…
        А с появлением Малачая силы Ника будут все слабее и слабее. Его сын будет истощать его, пока он не станет слишком слабым, чтобы сражаться.
        - Почему он здесь? Ты знаешь? Я имею в виду, если он убьет меня, то не родится. Верно?
        - Ты так и не научился задавать правильные вопросы, малыш. Ты не понимаешь?
        Он растворился в бездне.
        - Стой! Вернись!
        Ник разочарованно зарычал.
        - Если ты знаешь ответ, почему мне не скажешь!
        Он ненавидел, когда с ним так поступали. Зачем им нужно было играть в эти игры? Почему бы не сказать все прямо?
        - Клянусь, у меня от всего этого появится опухоль мозга!
        Ник вздохнул, прислушиваясь к голосам в эфире и пытаясь разобраться во всем этом безумии. Одновременно на него обрушились миллионы мыслей. Какофония жалоб, просьб и желаний. Неудивительно, что боги их не слушали. Иначе можно потерять рассудок.
        Это было неумолимо. Люди рикошетили по жизни, как случайные шарики для игры в пейнтбол, проносящиеся через одну гигантскую машину. От всего этого кружилась голова.
        Честно говоря, он не понимал, как Ашерон остался в здравом уме. В некотором смысле ему хотелось, чтобы Амброуз никогда не рассказывал ему о своем будущем.
        Закрыв глаза, Ник задействовал те самые силы, о которых говорил. Его ясновидение открылось, и он предстал стоящим над телом матери.
        Оставленным в темноте собственного дома, ощущающим себя преданным Ашероном и Кирианом за то, что они позволили даймонам, с которыми сражались, хладнокровно ее убить.
        Но сильнее всего было чувство вины. Он должен был быть там. Слезы текли по его лицу, пока его терзала боль. Его мать дала ему жизнь. Укрывала и защищала его всем, что у нее было. И как он ответил на ее любовь?
        Он оставил ее беззащитной, когда она нуждалась в нем больше всего. В ту самую ночь, когда даймон пришел к его двери в облике Темного Охотника, Ник вместе с другими оруженосцами патрулировал местность, чтобы защитить незнакомцев.
        Не его мать.
        Он оставил ее в руках бессмертных защитников, поклявшихся защищать людей от нападающих на них демонов. Верил, что Ашерон и его армия дадут приют единственному человеку, в котором он нуждался и которого любил.
        Женщине, которая была добра и заботилась обо всех. Ник подавился рыданием, когда увидел её перерезанное горло и остекленевшие глаза, обвинявшие его в беспечности.
        Это было его будущее.
        Единственный важный момент, который он не мог изменить. Как бы он ни пытался, все дороги вели его сюда.
        Запрокинув голову, он закричал в агонии. Почему он не мог ее спасти? Со всеми силами, которые у него были?
        «Мы само разрушение…»
        Он услышал шепот Малачая. Это был громоподобный мрачный звук, который он хорошо знал. Смесь всех его предшественников. Он был старше времени, и это отразилось во всем его существе.
        Вместе с этим пришла волна силы. Первобытной и сырой. Ник заставил голос замолчать. Он не хотел становиться истинным Малачаем.
        Не сейчас.
        Ему нужно было оставаться рациональным и осмыслить все. Он не мог поддаться ненависти. На кону было слишком многое, о чем он заботился.
        - Я не позволю тебе указывать мне, кто я, - выдохнул он. - Я Ник Готье.
        Завтра он может стать Амброузом Малачаем. Но не сегодня.
        Нет, не сегодня.
        Вдруг зазвонил его телефон. Подпрыгнув, он ответил на звонок, уже не считая его странным. Слово «своеобразное» становилось его новым вторым именем.
        Однако, как говорится, что его действительно шокировало, так это то, что на другом конце провода он обнаружил Вирджила Уорда.
        - Ты меня помнишь, малыш?
        - Гм, да.
        Вирджила, как кровососущего адвоката, было трудно забыть. Ростом чуть больше ста восьмидесяти сантиметров, он выглядел не старше шестнадцати или семнадцати - возраста Ника, тогда Вирджил превратился в настоящего вампира после того, как его укусил демон. Теперь он уже вечность работал в ночном суде проклятых и сверхъестественных в составе юридической фирмы «Лоренс и Уорд» в шикарном офисе в центре города.
        Вирджил был также единственным, чьи способности убеждения и маскировки посрамили Ника. Этот парень мог заткнуть глаза кому угодно.
        - Хорошо. Я только что разговаривал по телефону с твоей мамой, и я собираюсь провести тебя в полицейский участок, чтобы узнать о деле, о котором они хотят поговорить с тобой, и убедиться, что ты не попадешь в камеру, по причинам, которые мы все знаем. Где ты?
        - Ты знаешь парня по имени Такеши?
        - Который зайттегер, «перекину-тебя-через-бедро»?
        - Тот самый.
        - Очень даже знаю. На моей левой щеке остались отпечатки его ботинка. Ты с ним?
        - Ответ утвердительный.
        - Хороший парень. Надежное место. Мне нравится. Можешь передать ему телефон?
        Прежде чем Ник успел ответить, на линии послышалось странное жужжание. Оно заглушало голос Вирджила. Его зрение потемнело. Боль пронзила голову и оставила в абсолютной агонии.
        Какого черта?
        Он моргнул, пытаясь прояснить зрение. И все же от этого его только затошнило. Голова шла кругом. Тьма превратилась в яркий, палящий свет, из-за которого ему стало еще труднее видеть.
        Завизжали шины.
        Прежде чем Ник смог прийти в себя, что-то врезалось в него и заставило взлететь в воздух.
        Мгновение спустя он приземлился на тротуар и понял, что его сбила машина.
        Не имея возможности двигаться, он лежал на улице, все его тело пульсировало. На него обрушились голоса. Он попытался встать и сосредоточиться.
        Все было туманным и сюрреалистичным.
        «Ты мой, Малачай. И я заставлю тебя истекать кровью…»
        Глава 4
        Ник затылком почувствовал дыхание своего сына, когда силы ослабли и оставили его, заставив чувствовать себя осушенным и беспомощным. Впервые в жизни он понимал враждебность отца по отношению к нему. Это был непреодолимый инстинкт выживания, встроенный в их Малачайскую ДНК, который заставлял уничтожать все, что им угрожало.
        Он был врожденным и первородным. Ужасающим. Тот факт, что отец опустился до защиты его и его матери, много сказал об Адариане.
        Только это позволило ему наконец простить отца за грехи, приведшие к рождению Ника. Позволило ему отпустить ненависть и гнев, которые он нес в себе по отношению к существу, которое сейчас нашло его. Впервые он понимал способ мышления своего отца.
        Что делало его мать совершенно невероятным подарком судьбы. Даже после всех ужасов, которые его отец заставил ее испытать, она все еще могла найти хорошее в них обоих. Вместо того, чтобы ненавидеть Ника, рожденного в насилии, она нашла способ оставить весь этот ужас позади. Ни разу она не обвинила его в том, что сделал его отец.
        «Ты мой самый драгоценный мальчик, Никки-Страшилка. Нет ничего, что ты мог бы сделать, чтобы заставить меня не любить тебя, и так будет всегда. Ты для меня всегда был и будешь моим малышом-ангелочком».
        Именно поэтому мысль о ее будущем убийстве не оставляла его, и однажды этот день уничтожит его. Она на самом деле не видела зла в этом мире.
        Ибо он был Малачаем, рожденным равной частью Мавромино и Калосума. Как и самый первый из них - Монакрибос, Ник единственный был рожден таким уникальным.
        Тогда как же тогда у него появился сын, рожденный в такой ненависти, что он мог чувствовать, словно она ползет по коже, как живое существо? Такое количество яда, который исходит прямо из источника. Он чувствовал её, будто она была его частью.
        Все Малачаи были зачаты в насилие, чтобы творить насилие и в насилии умирать.
        Тем не менее, Ник знал, что никогда не сможет навредить другому человеку. Просто не было в нем того, что заставило бы действовать так, как его отец.
        Никогда. Он знал себя лучше.
        В эфире эхом отразился смех, когда он поднялся на ноги. Что-то зашипело.
        Он обернулся в темноте в поиске хотя бы намека на присутствие этого злобного ребенка, которого чувствовал, но не видел. Почему он играет в эти жестокие прятки?
        Внезапно его окружили. Тени сами вышли на свет, чтобы атаковать.
        Это был тот вид демонов, который он хорошо знал.
        Силой Малачая он призвал свой меч и пошел на них. Он почувствовал знакомый всплеск ярости, но быстро оттолкнул его.
        «Не поддаваться». Он был выше того, чтобы позволить гневу управлять собой. Несмотря на то, что думали о нем Калеб и Ксев, во время уроков он был внимателен.
        Он слушал своих инструкторов и друзей.
        По крайней мере, в большинстве случаев.
        Он развернулся и сильным ударом поразил первого демона позади себя, заставив его отступить в темноту. В атаку пошел другой. Ник едва успел парировать, чтобы не дать порезать себе руку. Но сам отрубил ему руку. Тот взвизгнул и исчез.
        - Ник!
        Это был голос Вирджила.
        Взгляд Ника потемнел. Все завертелось и закружилось. Что такое, черт возьми? Он не знал, что происходит. Пока снова не начал проваливаться сквозь эфир.
        Что это было за чувство? Как будто у него не было заземления. Что-то тянуло его против воли. У него не было контроля.
        Он снова оказался на полу дома Такеши, окруженный Сими, Такеши и Наширой, которые стояли над ним, как группа встревоженных родителей.
        Проморгавшись, он уставился на них.
        - Был у меня такой момент, когда мне показалось, что мама зовет меня на ужин, а я был на последнем уровне видеоигры и не слышал ее, потому что большой босс был почти уничтожен, а в игре не было паузы.
        Такеши закатил глаза.
        - Чувствую себя родителем, который хочет избить своего ребенка, но не может, потому что не хочет попасть в тюрьму и испортить свой кредитный рейтинг.
        Ник нахмурился.
        - Бро, в этом нет смысла.
        - Так же, как и в том, что ты сказал. Теперь ты знаешь, что мы чувствуем.
        Фыркнув, он взял Такеши за руку и позволил ему поднять себя на ноги.
        - Что случилось?
        - Не знаю. Ты закатил глаза и довольно сильно ударился о землю. Ты в порядке?
        Ник потер большой синяк, образовавшийся у основания черепа.
        - Сильное сотрясение мозга определенно объяснило бы то, где я только что шарахался.
        - Шарахался?
        - Знаешь… будто бесцельно бродишь? Шляешься по улицам? Куда-то проходишь… Неважно. Я же каджун, а ты смотришь на меня, как Коди в первый раз, когда я спросил ее, сыграет ли она со мной в «rat de bois» или хочет сходить за продуктами.
        Такеши нахмурился.
        - Что сделает?
        Нашира покачала головой.
        - «Rat de bois» означает опоссум. Второе означает, что он идет на рынок за продуктами.
        - Серьезно?
        Она кивнула.
        - Тусоваться с ним для меня оказалось очень познавательным.
        - Могу представить.
        Ник фыркнул.
        - Эй, не надо тыкать в меня, учитывая акты насилия против всего английского языка, которые исходят из уст Аэрона, Вона и Казиэля. Я понимаю только пятую часть всего, что они говорят. Иногда и того меньше.
        Смеясь, Такеши провел большим пальцем по нижней губе.
        - Так что случилось?
        - Я не знаю. Меня утащило в эфир… что-то. Может, другой Малачай? По крайней мере, я так думаю. - Ник прижал ладонь к глазу, чтобы облегчить боль. - Как он может быть здесь? И кто он, черт возьми? Кто его мать?
        Нашира и Такеши обменялись взглядами, в которых говорилось, что они знают ответ, но не собираются делиться им.
        - Ну же, ребята! Серьезно? Вы не можете держать это в секрете! Вы должны мне все рассказать. Особенно, если знаете, кто он.
        Такеши покачал головой.
        - Ник, ты знаешь закон и как это работает. Чем больше ты знаешь, тем хуже становится.
        - Тогда зачем мне вообще Ясновидение?
        - А у тебя оно есть?
        Он был прав, и Ник ненавидел его за это. Судя по тому, что он понимал в этой силе, даже когда она работала, надежной она не была.
        - Тогда зачем оно тебе?
        - Потому что я не использую и не злоупотребляю силой. Я знаю, как опасно вмешиваться в дела, которые лучше не трогать.
        Ник уже собирался фыркнуть, когда почувствовал странное ощущение, прошедшее сквозь него. То, в котором не ошибиться, и от этого у него заболел живот.
        Широко раскрыв глаза, он встретился взглядом с Сими.
        - На Коди напали!
        Никого не дожидаясь, он телепортировался в ее дом. К своему ужасу, он нашел ее там, в окружении более десятка мрачных демонов. Верная своему воспитанию, она держалась. Но уже сильно вспотела и явно уступала в численности.
        - Нужна небольшая поддержка, cher?
        Она состроила ему недовольную гримасу.
        - Нет, сладкий, я сама разберусь. Можешь пойти пообедать.
        Смеясь над ее сарказмом, он проявил свой Малачайский меч и подошел, чтобы защитить ее со спины. Тем не менее демоны продолжали наступать. Это было похоже на дурной сон.
        - Как они сюда попадают?
        Коди покачала головой, отражая еще одну атаку.
        - Без понятия. У меня все было заперто. Ничто не должно было пробить мои щиты.
        Ник зашипел, когда демон, с которым он сражался, поймал его клыками. Удар по глупому зверю сбил его с ног.
        - Что ж, это не очень весело!
        Наконец к ним присоединились Сими, Такеши и Нашира.
        - Вы заблудились?
        - Нет. Ее печати блокировали нас.
        Коди отрубила голову демону, с которым сражалась, прежде чем бросить на него взгляд «я-же-тебе-говорила».
        - Ага, но они-то здесь. И с этим не поспорить.
        Он указал на туши вонючих тварей, устилающих пол Коди.
        - Я знаю. Это не поддается объяснению. - Такеши взглянул на Сими, которая смотрела в стену. - Что ты видишь, Сим?
        - Злой Арель. Он сделал это.
        Коди ахнула.
        - Сроаша?
        Сими кивнула.
        - Он зол, что ты не убила Акри-Ника. Так что теперь он работает с ними, Гримом и Войной, чтобы убить тебя, Акра-Коди.
        - Что ж, это плохо! - Ник почувствовал, как его глаза изменились, когда его силы нахлынули от прилива гнева, охватившего его при мысли о том, что Коди причинят вред. Особенно из-за него. - Я думал, мы избавились от этих придурков.
        Но он понимал, что это возможно. С его стороны это было, как выдавать желаемое за действительное. Арелим контролировал Коди. Они были единственной причиной, по которой она находилась здесь. Причина, по которой ее воскресили из мертвых в будущем и отправили в прошлое.
        Ее глаза были полны грусти, она обхватила его лицо руками.
        - Дыши, Ник. Все будет хорошо.
        Он не поверил этому ни на минуту. Все выходило из-под контроля быстрее, чем он мог с этим справиться. Быстрее, чем он мог отдышаться.
        Она поцеловала его в губы, затем скривилась.
        - А почему ты здесь с Такеши и Наширой?
        - Ты знаешь Такеши?
        Что за глупый вопрос. Конечно, она знала его. Она знала всех.
        - Он дружил с моими отцом и дядей.
        Ник не пропустил странный свет во взгляде Такеши, пока тот изучал Коди.
        - Что означает твой взгляд?
        - Дежавю.
        Теперь настала очередь Наширы побледнеть.
        - У тебя не может его быть.
        - Да знаю я. Но у меня все равно оно есть, и меня это пугает не меньше, чем тебя. - Такеши кивнул подбородком в сторону Коди. - В последний раз я видел ее взрослой женщиной. Она не должна так выглядеть. Это не ее тело…
        Коди нахмурилась.
        - Прости, что?
        Такеши скрестил руки на груди, осматривая дом и мертвых демонов на полу.
        - Ты ведь не помнишь свою жизнь?
        - Конечно помню! Я помню своего отца и братьев. Свою мать…
        - Что ты знаешь о Нике?
        - Он убил меня и мою семью.
        Такеши нервно вздохнул.
        - Нет, Нерия. Он этого не делал.
        Она прищурилась и в замешательстве отступила назад.
        - Ты точно уверен?
        - Ты же знаешь, я бы никогда тебе не солгал. Ты действительно забыла своих детей?
        На ее лице проявилась нерешительность, когда она покачала головой.
        - Тогда я была подростком.
        - Нет, не была.
        Коди оглянулась на Ника, и его обожгла неуверенность в её зеленых глазах.
        - В этом есть странный смысл. Думаю, именно поэтому я не могла убить тебя, когда впервые встретила, как того хотел Сроаша.
        Такеши разинул рот.
        - Что, простите?
        Она тяжело сглотнула, прежде чем снова заговорить.
        - Он отправил меня в прошлое, чтобы остановить Малачая. Сначала Джероса, а затем еще нескольких. Я каждый раз терпела поражение, потому что они были намного сильнее меня… пока мы не добрались до Ника. Его я могла победить. Легко, потому что он еще не вошел в свои силы. Когда я его встретила, он был слишком молод и нелеп. Но по какой-то причине я не смогла заставить себя сделать убийственный выстрел, хотя знала, что в конце концов он убьет всех, кого я любила. Я продолжала видеть в нем хорошее и думала, что его можно спасти. - Она обхватила рукой щеку Ника. - В нем было что-то, перед чем я не смогла устоять.
        - Это в тебе говорит кровь Рубати. Инстинктивно она взывает к Монакрибосу, независимо от воплощения твоего собственного тела. И поэтому Ник привязан к тебе. Ты якоришь его, как она якорила Кри столетия назад.
        - Но тогда почему Сроаша хочет, чтобы я убила Ника? Особенно, если не он все разрушит?
        Сими цокнула языком.
        - В этом есть смысл, Акра-Коди. Потому что, если бы плохой мальчик-демон Малачай уже убил тебя и Акри-Ника, тогда он был бы сильнее. Так что лучший способ победить - убить его отца до его рождения.
        - Она права. Это был бы единственный способ остановить его, особенно если вы не знаете, кто он или его мать.
        Ник почесал затылок.
        - Я до сих пор смущен этим моментом. Если я влюблен в Коди и знаю это, то знаю и то, что не мог изменить ей с кем-то другим. Я не такой болван. - Он подскочил, когда его телефон зазвонил и напугал его. - Блин!
        Схватив его, он увидел, что это снова Вирджил. Он робко ответил:
        - Где ты?
        - Простите. Пришлось разобраться с небольшой проблемой с демонами. Мы в пути. Скоро будем. - Он повесил трубку. - Мне нужно встретиться с Вирджилом и пойти в полицейский участок.
        Глаза Коди расширились.
        - Что?
        - Ага. Хорошо быть мной. - Он вздохнул. - Дай мне разобраться с этим, а потом мы уберем этот беспорядок.
        - Я скажу Калебу встретить тебя там. На случай, если ты застрянешь.
        Он хотел сказать ей, чтобы она не страдала паранойей, но речь-то шла о нем. Да, с его удачей, запасной план всегда был хорошей идеей. Как только он отрывал голову от подушки, все катилось под откос. Иногда еще до того, как он открывал глаза.
        Сунув телефон в карман, он повернулся к Такеши.
        - Есть ли что-нибудь, что мне нужно знать об этом?
        В его глазах вспыхнул глубокий темно-красный свет.
        - Будущее определяется решениями, которые вы принимаете каждую секунду. Победа[9 - Victor (англ.)] и жертва[10 - Victim (англ.)]. Оба происходят от латинского слова victus. Победить или быть побежденным, но изначальное значение жертвы заключалось в том, чтобы быть живым существом, убитым и принесенным в жертву какой-то высшей сверхъестественной силе.
        Эти слова вызвали у Ника мурашки по коже. «Invictus». Татуировка на руке Амброуза означала непобедимость.
        Никогда не покоренный.
        Как всегда говорили его друзья Бабба и Марк, ты можешь убить меня, но я заберу тебя с собой в ад, чтобы я мог приковать тебя к трону сатаны и провести остаток вечности, хлеща тебя по заднице. Такая вот версия отмщения жителей южных штатов.
        Это было также очень по-каджунский и классически по-малачайски.
        - Ни один чертов демон не убьёт меня так, чтобы выжить самому. В этом вы можете быть уверены.
        Ник протянул Такеши руку.
        Такеши улыбнулся и пожал ее.
        - Это тот Амброуз, которого я знаю. Позаботься о себе. Еще увидимся, парень.
        Он исчез, оставив Наширу.
        Коди нахмурилась.
        - Калеб не отвечает на звонок. - Она сбросила вызов. - Ты можешь связаться с ним?
        Ник не стал использовать телефон. Он использовал свои силы, чтобы позвать своего угрюмого телохранителя.
        - Эй! Малыш-Кей-Кей? Я делаю что-то глупое и опасное. Ты собираешься ударить меня за это по голове? Или ты позволить Сими получить все лавры?
        Калеб не ответил.
        Его охватило ужасное чувство.
        Где же Калеб?
        Коди тяжело сглотнула.
        - Он тебе тоже не отвечает?
        Он покачал головой.
        - Я не смогу пойти к Вирджилу, пока не удостоверюсь, что с Калебом все в порядке.
        - Знаю. Тогда встретимся на месте.
        Все они телепортировались к двери Калеба. Ник мог бы войти внутрь, поскольку у него было разрешение пройти через печати Калеба, но он не собирался заходить один, когда не знал, что было на другой стороне, может, это что-то, что собиралось поглотить его. Несмотря на то, что он был настолько безрассудным, насколько это возможно, но не был совершенно глуп, поскольку в больших дозах это, как правило, приводило к летальному исходу.
        Поэтому он подождал, пока Сими, Нашира и Никода не нагнали его. Затем он постучал в дверь огромного довоенного особняка Калеба. Звук эхом разнесся по всему дому.
        Никто не подошел к двери.
        Ник мрачно посмотрел на девушек.
        - Хорошо. Я пойду первым. Сими, если что-то поднимет голову, зажарь это на гриле.
        Потирая руки, она так широко улыбнулась, что обнажились клыки.
        - О божечки! Сими знает, что была причина, почему она любит своего мальчика-демона!
        Не желая думать об этом, Ник потянулся к ручке и использовал свои силы, чтобы разблокировать замок. Он медленно открыл дверь, ожидая соплевидных демонов, адских обезьян… кто знал, что на него может налететь.
        Но в фойе ничего не было. Темно и тихо, дом казался заброшенным.
        - Калеб? Вон? Аэрон? Ксев? Кто-нибудь? Бьюллер? Бьюллер?[11 - Скорее всего, отсылка к фильму «Выходной день Ферриса Бьюллера».]
        Фыркнув на его шутку, Нашира кивнула подбородком в сторону лестницы.
        - Вверх по лестнице. Я слышу стон.
        Ник бросился к ступенькам, перескакивая две за раз. Он не замедлил шаг, пока не добрался до кабинета Калеба наверху, где нашел их ранеными и истекающими кровью.
        - Боже мой!
        В своей оранжевой форме демона Калеб лежал на спине с пропитанной кровью тканью на животе.
        - Не совсем то, что нужно.
        Затем он застонал.
        Аэрон скривился.
        - Говори за себя, демон. Когда я наложу руки на этих кровавых живодеров, то покажу им, что значит заставать бога войны врасплох. Мне не было так больно с тех пор, как я столкнулся с Дагдой.
        Вон согласно кивнул и прерывисто вздохнул.
        - Они напали на нас, как стая шакалов. Так быстро, что мы их не заметили, пока они не заставили нас всех истекать кровью.
        - Кто они? - Ник опустился на колени рядом с Калебом, пока Коди проверяла Аэрона.
        - Сефирии.
        Ник застыл на последнем слове, которое вырвалось из уст Калеба.
        - Пардон?
        Коди покачала головой.
        - Это невозможно. Все они были уничтожены.
        Калеб медленно поднялся на ноги и повернулся к ней лицом. Его лицо было напряженным и серьезным, пока он держал импровизированную повязку на ребрах.
        - Ага, я знаю. Но я был там. Я видел, как они пали. Но я также вел свою армию против них и за них на протяжении сотен лет. Поверьте, я узнаю меч Сефирота, когда он меня режет. - Он убрал ткань, чтобы показать им ужасную рану на своем животе. - Ничто другое не выглядит так, порезы не столь глубокие, и ожоги вдвое меньше.
        Ник скривился от болезненного зрелища.
        - Братан! Тут дамы. Прикрой это!
        Коди проигнорировала его взрыв.
        - Джаред - единственный оставшийся Сефирот, и он в тюрьме. Его меч был уничтожен, когда они поработили его.
        - Да, я тоже слышал эту ложь. - Калеб снова указал на свою рану. Затем он запрокинул голову и испустил крик, от которого практически сотрясались стропила. - Тень! Иди сюда, никчемная туша. Сейчас же! Не смей прятать свою задницу, или я буду пинать ее на каждом шагу отсюда до Авалона и обратно.
        - Боже всемогущий, демон. Что за драма… - голос без тела оборвался, когда перед ними материализовался мужчина, и он увидел раны Калеба. - О… ты действительно пострадал.
        Примерно на пятнадцать сантиментов ниже Ника, он выглядел лет на двадцать, с серо-голубыми глазами, в которых бушевала буря. Волосы у мужчины были странного оттенка. Ни светлый, ни темный, он сочетал в себе оба и сумел попасть между двумя цветами. И он носил их стянутыми в короткий, тугой хвост. В нем хорошо было то, что в отличие от Аэрона, Казиэля и Вона, его британский акцент был легким, приятным и понятным.
        Калеб впился взглядом в мужчину, как будто тот готов был перерезать ему глотку. И что самое забавное, он вообще не отреагировал на язвительность Калеба. Ему было настолько все равно, что, казалось, он примороженный.
        - Итак, Тень, объясни мне, почему на нас только что напали с мечами Сефирий.
        Тень дважды моргнул, прежде чем оглядел каждого из них. По-прежнему такой беспечный, что Ник восхитился его способностью никак не показывать своего отношения. Черт возьми, иметь такой контроль над своими эмоциями. Он ни за что не попадет в неприятности.
        - Без понятия.
        - Серьезно?
        - Серьезно.
        - Итак, ты говоришь мне, что действительно уничтожил все мечи до единого, как тебе было велено сделать после Примус Беллум?
        Только тогда его фасад спокойствия пошел трещинами. Фактически, выражение его лица было таким же, как у Ника, когда его мама спрашивала, не он ли забыл опустить сиденье унитаза. Она уже знала ответ, поскольку технически он был единственным парнем в доме, а Ксев не считался, потому что был в облике кошки, а его мама этого не знала. И этот мерзкий болван всегда забывал опустить сиденье. Помимо всего этого, Ник ненавидел, когда она ругала его за чужую ошибку, поскольку это было в высшей степени несправедливо. Хотя, честно говоря, он пару раз пытался обвинить в этом космических пришельцев.
        А затем последовал ответ Тени:
        - В общем… Я уничтожил подавляющее их большинство.
        Аэрон выругался, затем двинулся к нему, но Вон поймал его и удержал.
        - Что значит большинство? - спросил Калеб голосом, который дал понять, что он был всего на волосок от того, чтобы натравить Аэрона на Тень.
        - Я получил встречные инструкции от кого-то, кому доверял.
        - Кого?
        Тень покачал головой.
        - Я поклялся никогда не разглашать это. Но я верю тому, что они мне сказали.
        Калеб издал дикое рычание.
        - Ты идиот.
        - Конечно. Я же последовал за тобой в бой, не так ли, командир? И что это мне дало?
        У Калеба заскрипела челюсть от злости.
        - Насколько я помню, ты выкрутился намного лучше, чем я.
        Тень сделал шаг вперед и понизил голос до демонического злобного тона.
        - Ты действительно хочешь сравнить наши шрамы, Малфас?
        Ник встал между ними.
        - Достаточно. Динь! Динь! Бойцы в свои углы! - он осторожно увеличил пространство между ними, затем повернулся к Тени. - Если ты думаешь, что мечи там, где ты их оставил, сходи проверь. Это легко сделать. И все станут счастливее. Что скажешь? - Он встретился взглядом с Калебом. - Тебя это устроит?
        Обойдя Ника, Калеб ударил Тень.
        Тень принял удар, не дрогнув. Все, что он сделал, это вытер кровь тыльной стороной ладони, сердито глядя на Калеба.
        - Успокойся. Я взял их в Найтинг. Там до них ничему не дотянуться.
        - Что-то дотянулось! На меня только что напала их группа, включая Такару!
        Тень побледнел.
        - Невозможно.
        - Если еще один человек сегодня скажет мне это слово, клянусь, я выпотрошу его! - Калеб прорычал эти слова сквозь стиснутые зубы. - Я всегда узнаю меч своего брата.
        Технически это был его племянник. Но поскольку никто не должен был знать, что Ксев настоящий отец Джареда, Ник не стал поправлять Калеба. Очевидно, он не доверил Тени их тщательно хранимый секрет.
        Тень отступил назад.
        - Никто, вообще никого, не знает, что у меня есть эти мечи.
        - Ты уверен?
        Он кивнул.
        - Даже Джареду не сказал.
        - Как они оказались у тебя? - спросил Ник.
        Тень издал горький издевательский смешок, глядя на него взглядом, который говорил, что он приравнял Ника к говорящему комару.
        - Кто ты и почему смеешь беспокоить нас?
        Ник скривил губу, позволив себе казаться обиженным.
        - Не слизь на подошве твоей обуви. Это уж точно.
        Калеб закатил глаза.
        - Он Малачай.
        - Этот? - Он рассмеялся, пока не понял, что Калеб серьезно. - Что, правда?
        - Ага. Не стоит его недооценивать.
        Стон, изданный Тенью, говорил, что он сильно сомневается. Но Ник уже привык к этому.
        Прокашлявшись, он вернулся к вопросу Калеба.
        - Я спрятал их глубоко и никогда не говорил ни слова об их местонахождении. Только я обладаю этой информацией.
        - А как насчет Ломбри?
        - Даже он не смог их найти. Поверьте мне.
        - Ну что ж. Кто-то это все-таки сделал, Тень. Я не сам себя порезал. - Он указал на Вона и Аэрона. - И тебе повезло, что я тебя им не скармливаю. Особенно с учетом того, насколько они сейчас злы.
        - Ты уверен, что столкнулся не с мечом-медальоном Сарима?
        - Я знаю разницу. Как сказал Ник, сходи и проверь, а не сомневайся в моих словах.
        - Отлично! Пошли! Я могу это доказать. - Он поднял пальцы и щелкнул ими, как если бы в гневе вызывали официанта. Действие, из-за которого, скорее всего, вам на голову «случайно» прольют воду.
        В тот момент, когда Тень это сделал, по элегантному дому Калеба пронесся вихрь.
        Ник инстинктивно потянулся к Коди.
        Сими ухмыльнулась.
        - Сими можно съесть окраинных Охотников, если они подойдут к нам, Акри-Тень?
        - Только если они нападут на тебя, Сим. И если они это сделают, пожалуйста, дерзай.
        Когда ветер утих, и Ник снова смог видеть, они оказались в странном сюрреалистическом месте. Ни свет, ни тьма, это было царство тени, которая напомнила ему об Асмодее, где охотник Торн поселился в своем доме, за исключением того, что все здесь было жутко серым. Других цветов здесь не было.
        - Где мы?
        - В Найтинге. Это страна теней между мирами. Как вечные сумерки.
        - Жутко.
        Тень на это ничего не ответил и повел их к необычно выглядящему лесу серых искривленных деревьев. Деревьев с почти человеческими чертами.
        - Ты спрятал мечи в лесу Скорби? - изумленно спросил Калеб.
        - Последнее место, где кто-либо стал бы их искать.
        - Да, в этом ты прав.
        Ник не понял, что это означало, и почему тон у Калеба раздражительный.
        - Почему?
        Коди фыркнула.
        - Это истощает их силу и силу всего, что сюда приходит. Вообще-то, это отличное место, потому что оно будет держать их в таком же сокрытии, как и в случае уничтожения.
        Тень одобрительно коснулся своего носа и кивнул.
        - Точно. Подальше от всех злых зверей.
        - Кроме тебя?
        Он впился взглядом в Калеба.
        - Ты бывал там, Мал? Правда?
        Не говоря ни слова, он направился к дереву.
        Ник с любопытством наблюдал, как Тень нарисовал на корне знак и произнес заклинание. Кора дерева раскололась и раскрылась. Затаив дыхание, он ждал, что увидит эти волшебные мечи, он был таким же напряженным и обеспокоенными, как и все.
        Но в тот момент, когда он показал внутреннюю часть сундука, они поняли, что Калеб был прав. Внутри было пусто. Там не было ни одного меча.
        Тень и Калеб дружно выругались.
        - Я же говорил!
        Тень обескураженно покачал головой и выругался.
        - Я в это не верю. Вы видите, где я их хранил! Больше об этом никто не знал. Никто другой вообще не мог прийти сюда, чтобы забрать их!
        Эти слова дошли до Ника, и от ужасно плохого предчувствия у него по коже забегали мурашки.
        - У меня странный вопрос. - Они повернулись и уставились на него. - Будет считаться то, что сейчас я знаю их местонахождение? То есть, я не то, чтобы знаю, но знаю. И если я видел то, что видел, а кто-то другой видел то, что видел я, а затем спросил кого-нибудь, кто мог знать, тогда они могли бы использовать мою память, чтобы найти их, не так ли?
        - Что он сказал? - Тень нахмурился.
        - Логика Ника. - Коди вздохнула, прежде чем объяснить яснее: - Я думаю, он говорит, что Амброуз мог украсть их в будущем.
        - Близко. Думаю, это сделал Киприан. - Ник указал на дерево. - Я только что видел это место. Верно? Выходит, Амброуз знал это место как воспоминание. Это означает, что Киприан узнал бы его, когда он получил мои воспоминания после того, как убил меня. Он мог бы передать это Гриму или кому-то еще, или они могли бы узнать о месте, если бы слились с ним сознанием. По крайней мере, такое возможно. Так что в будущем он мог украсть мечи, а затем вернуться сюда с ними и напасть на Калеба. Или вернуться во времени и украсть их, а затем напасть на Калеба. В любом случае, он вырвал мечи из моих воспоминаний. Возможно же, правда?
        Тень снова выругался - видимо, у него были проблемы с этим.
        - Ну… мы только что все облажались, не так ли? Почему никто не сказал мне, что у нас есть путешествующий во времени Малачай, которого нам нужно остерегаться? Это нечто новенькое. Что, мальчик? Ты в будущем сдружишься с зайттегером?
        - Эээ, нет. Ты видел, как они выглядят? Я никогда не хочу быть настолько пьяным, чтобы к этому прикоснуться. Спасибо, но я скорее умру с неприкосновенным запасом своих волшебных способностей. Я никогда не прикоснусь к алкоголю или чему-нибудь еще. Никогда!
        - Прошу прощения? - Нашира громко откашлялась. - Очень благодарна за высказывание, но они очень милые! Гораздо милее, чем Малахай!
        Калеб откашлялся, чтобы они не уводили разговор в сторону.
        - Ребята, мы до сих пор точно не знаем, взял ли Киприан мечи, - напомнил он им. - Сосредоточьтесь, беглецы из Академии СДВ[12 - Синдром дефицита внимания.].
        Тень кивнул Нику подбородком.
        - Его теория самая надежная. Что плохо, как мне неприятно это признавать. Это объясняет, как они могли их найти.
        - Это означает, что эти мечи теперь могут быть в руках Нуара и Азуры. А если они…
        Слова Коди вызвали у них всех мурашки по коже. Нуар и Азура были двумя богами первоисточника всего зла. Если бы эти мечи были в их руках…
        Это был бы плохой день для человечества. Как Источник, они будут иметь возможность создавать для себя новых воинов. Воинов настолько могущественных, что никто не мог им противостоять.
        - Мы должны вернуть эти мечи.
        Калеб засмеялся. Пока не понял, что она серьезно.
        - Дитя, вся моя армия не могла победить Сефирий, и, поверь мне, мы пытались. Все Малачаи, вместе взятые, не смогли их победить. Они пытались. Каждый раз, когда мы воевали против них, это было одно кровавое месиво. Возникает вопрос, кто, черт возьми, был настолько глуп, что сказал тебе, Тень, не уничтожать их все?
        Он повернулся, чтобы взглянуть на мужчину.
        - И я повторяю… тот, кому я доверял. А таких в моем списке немного, вот.
        - Ты идиот.
        - Тут не поспоришь. Я же тусил с тобой. Хуже того, я последовал за тобой в битву, что говорит о моем интеллекте и больших умственных способностях.
        Ник отступил с дороги Калеба. Учитывая выражение его лица, он не собирался вставать между ними, если демон начнет заводиться. Он знал этот взгляд, и он никогда не сулил ничего хорошего человеку или демону, на которого был направлен.
        - Прежде, чем вы развяжете Третью Мировую Войну, могу я спросить? - Теперь они оба смотрели на него так. - Что случилось с демонами и мечами, напавшими на вас? Вы их всех убили?
        - Нет. Мы еле от них отбились. Они были очень настойчивы в том, чтобы ослабить нас.
        - Зачем?
        Калеб пожал плечами.
        - Они демоны. В их действиях не обязательно должен быть смысл.
        Ник фыркнул, считая сказанное чушью.
        - С каких пор?
        - С тех самых пор, как ты делаешь то же самое.
        Это был аргумент. Но все же…
        - Что, никто больше не видит тут связи, кроме меня?
        - Он прав. - Коди шлепнула себя по губам. - Они напали на меня и на Ника в то же самое время, что и на вас. Это была стратегия. Но почему?
        - Разделяй и властвуй. - Калеб убрал тряпку от живота, проверить рану. - С этими мечами они могли нас убить. Но они выбрали этого не делать. Вы правы. Была какая-то причина, по которой они остановились.
        Ника настигло плохое чувство, когда он взял Коди за руку.
        - Какая твоя слабость?
        - Ты.
        От этих слов у него свело живот, и стало легко на сердце. Но как бы это ни было мило, это не совсем то, что ему сейчас было нужно.
        - Коди, серьёзно. Что они пытались с тобой сделать?
        - Так как технически я мертва, это тело все же живое. И его можно уничтожить, и я не смогу остаться здесь. Я буду вынуждена оставить тебя.
        От этого у него что-то надорвалось внутри. Он не мог представить жизни без нее. Она была ему настолько жизненно необходима, что он даже не мог этого объяснить. Как дыхание, только еще важнее.
        - Какова цель нового Малачая? - прошептал Ник. Киприан не мог убить его, не положив конец его собственному будущему. Если Ник умрет сейчас, завтра его не будет рядом, чтобы стать ему отцом. Коди же другая история. Технически она не жила в этот период времени, поэтому не имела решающего значения для будущего Киприана.
        И хотя он видел Калеба в будущем, это не значило, что его судьбу нельзя было изменить. Его смерть тоже не имела бы значения.
        Калеб вздохнул.
        - Мы знаем, что Сроаша хочет твоей смерти.
        Ник кивнул, прекрасно осознавая этот факт.
        - А как же Киприан? Что ему здесь нужно?
        - Об этом можно только догадываться. - Калеб еще раз мрачно взглянул на Тень. - Тебе следовало уничтожить все мечи до последнего.
        - Очевидно, я задыхаюсь от сожаления.
        - Ты подавишься моими кулаками.
        - Когда это переросло в насилие? - спросил Ник.
        Калеб указал на свой живот.
        - В тот момент, когда меня ранили. По какой части меня, истекающей кровью и болтающимся кишками, ты скучал?
        Коди покачала головой.
        - Эти препирательства бессмысленны, и у Ника есть чем заняться.
        - Да, и я делаю это. Защищаю всех вас.
        Она поцеловала его.
        - Тебе нужно пойти и разобраться с этим с Вирджилом. Мы позаботимся об остальном.
        Нику ничуть не понравилось, как это прозвучало. К тому же он не верил во Вселенную настолько, чтобы хоть на одну йоктосекунду поверить в то, что она не собиралась его обмануть.
        Так было всегда.
        - Я не люблю неразрешимые головоломки.
        Коди поцеловала его в щеку.
        - Мы с этим разберемся.
        С низким горловым рычанием Калеб принял человеческий облик.
        - Да ладно, Ваше Величество Боль. Давай с этим покончим. - Он остановился, чтобы взглянуть на Тень. - Ты узнаешь, что случилось. Я вернусь, чтобы надрать тебе задницу позже.
        Тень усмехнулся.
        - Тебе лучше вернуться с запасным планом.
        - Он не понадобится твоей никчемной шкуре.
        Он рассмеялся.
        - Могу поспорить.
        Без каких-либо комментариев Калеб схватил Ника и перенес его домой.
        * * *
        Коди встретилась с встревоженным взглядом Тени в тот момент, когда они остались одни в его царстве.
        - Что ты скрываешь?
        - Однозначно, не тот факт, что я идиот. - Он взглянул на Сими, а затем на Аэрона. - Хотя, он это знает.
        Аэрон засмеялся.
        - Ты ничуть не изменился.
        - А вы перестраховываетесь.
        Она чувствовала это глубоко внутри. У него была аура, как у Ника. Оба они были невероятно красивы, с застенчивой самоуверенностью, которая говорила, что их достаточно пинали, чтобы измотать им самомнение. И оба проявляли свою дерзость, как способ самозащиты от жестокого мира, который когда-то пытался поставить их на колени. Это заставило ее защищать мужчину, который, вероятно, был старше обоих ее древних родителей.
        - Я просто думаю, что с этими мечами в правильных руках они смогут вывести новых Сефирий.
        - Это было бы так плохо?
        - Смотря по обстоятельствам. Эти мечи были выкованы из Источника. Внутри них находится самая суть Вселенной. Их лезвия разрежут все, что или кого угодно. С ними их владельцы могут убивать богов.
        - Но мечи должны выбирать тех, кто ими владеет, и они не связаны ни с кем, да?
        - Верно, но мечи питаются кровью. Они процветают на этом. В руках бога-источника, такого как Азура или Нуар, или кого-то, кто знаком с ними, например Грим или Лагерр, их можно обманом привязать против их воли. Поработить, если хочешь.
        - Что произойдет потом?
        Глаза Тени стали зловещими, и его голос упал на целую октаву.
        - Ты сможешь создашь чудовище, настолько жестокое, что Малачай покажется дружелюбным щенком.
        Глава 5
        Ник почувствовал прилив сил, как только вошел в полицейский участок. Он настиг его так резко, словно вонь Стоуна после урока физкультуры. И сделал его таким же раздраженным и готовым к драке.
        Инстинкт как у собаки Павлова.
        Первобытный. Кровь Малачая внутри него отреагировала на зло вокруг, как голодный младенец, схвативший конфетку. У него словно потекли слюни от желания разорвать их на части и полакомиться.
        Его дыхание стало прерывистым.
        Вирджил, стоявший почти на одном уровне с ним, остановился.
        - Ты в порядке, приятель?
        Ник почувствовал, как его губа невольно скривилась. На самом деле он хотел схватить Вирджила за шею - что было бы довольно глупо, поскольку Вирджил не стал бы терпеть подобное молча. Он умел драться и причинять боль.
        Широко распахнув глаза, Вирджил отступил.
        - Я приму это как «нет».
        И как только Ник собирался схватиться за горло, он почувствовал, как в нем неожиданно воцарился мир. Такой внезапный и ошеломляющий, что он заставил его задохнуться и остановиться как вкопанному.
        Думая, что это Коди, он повернулся и увидел, что к ним бежит его мать. Прежде чем он успел хотя бы моргнуть, она вцепилась в него яростной медвежьей хваткой, которая была настолько сильной, что, казалось, будто вокруг него обвился какой-то гигантский зверь, а не крошечная женщина, едва достигавшая середины его груди и весившая меньше его правого бедра.
        Ну, на счет ее веса это преувеличение. Но на самом деле его мама не смогла бы отяжелеть, даже после целого дня запоя в «Кафе Дю Монд».
        - Мой страшилка! Ты в порядке?
        Слезы в ее голосе сокрушили его.
        - Все хорошо, ма.
        Он нежно сжал ее, чтобы не причинить вреда.
        Она кивнула.
        - Хорошо. Я собираюсь привнести немного здравого смысла в этот bracque crotte, mon petit garcon[13 - В этот бардак, мой мальчик (фр.)]. Кто-то сегодня попадет в тюрьму за убийство, и это буду я, а они будут оттаскивать меня от твоего трупа.
        Теперь его глаза полезли на лоб от выбора ее слов. Хотя назвать их бредом сумасшедшим не было формальной руганью, для его матери было настолько необычно оскорблять кого-то, что это шокировало его.
        Взъерошив ему волосы, она поцеловала его в щеку и повернулась к Вирджилу.
        - Направьте меня к кому-нибудь, к кому угодно, чтобы я могла надрать их глупые задницы и забрать своего ребенка домой. Никто не причинит вреда моему мальчику!
        Как и он, Вирджил возвышался над гораздо более маленькой Шериз Готье. И даже вампир-адвокат Вирджил Уорд в страхе отступил от ее ярости.
        - Да, мэм. Вам прямо.
        Когда он увел ее прочь, вперед с ухмылкой выступил Бабба.
        - Верно, бойтесь могущественного чихуахуа. Ох, парень, твоя мама такая взбешённая с того момента, как они пришли за тобой. И я уверен, что тот офицер сейчас проходит терапию и останется там на всю оставшуюся жизнь. Я понятия не имел, что твоя мама знает такой язык. Слава богу, это не я потрепал ей перышки. Напомни мне никогда не трясти ее клетку, пока я не уверюсь, что она в ней точно заперта.
        Ник фыркнул.
        - Я был обиделся, если бы это была неправда. Женщину надо любить, но ее вспыльчивость подобна травме головы. Это весело только до тех пор, пока это происходит с кем-то другим.
        - Да, примерно так. - Бабба подмигнул ему, затем стал серьезным. - Как ты, держишься?
        - Ca c’est bon, n’est pas[14 - Все не так уж и плохо, не так ли? (фр.)]? Просто немного сбит с толку.
        Ник съежился, когда полицейский подошел слишком близко и посмотрел на него, как на хулигана в пятницу вечером.
        Бабба огляделся.
        - Так где же остальная часть вашей команды? Не люблю бегать в одиночку.
        - Калеб уже в пути. Сказал, что будет здесь с минуты на минуту. А ты? Кто присматривает за Марком?
        Снова засмеявшись, Бабба почесал свои темные волосы. Он был одним из немногих, на кого равнялся Ник. И в переносном, и в прямом смысле. Но не сильно. Он был выше него на пару сантиметров. С точки зрения мускулов, Бабба был чудовищным чудовищем. Как у бывшего футболиста, у него было тело, за которое Ник убил бы. И в отличие от Ашерона, Калеба и Кириана, он не был худощавым. Он был мышечным Терминатором. Таким, который заставлял даже крутых парней сглотнуть и отступить.
        Это была одна из причин, почему Ник согласился, чтобы Бабба встречался с его матерью. Пока они были вместе, Ник знал, что никто не причинит вреда его маме. Бабба был яростно атакующим зверем, который разорвал бы всех в клочья, если бы хоть кто-то бы поморщились в ее сторону.
        А Шериз Готье совершенно его не боялась. Бабба всегда относился к ней с уважением, но лающий чихуахуа запугивал его так же легко, как и Ника.
        Ему нравилось это качество в нем. Ему становилось легче, от того, что не он один боялся свою мать.
        - У Марка собственное свидание.
        Ник удивился, не ожидая услышать подобное. Не то чтобы это стало для него сюрпризом. Марк был далек от мутантной формы жизни. Дело было не столько в том, что Марк не мог договориться о свидании, сколько в том, что Марк пренебрегал хлопотами, связанными с ним. А его последние отношения закончились так плохо, что мужчина страдал от посттравматического стрессового расстройства.
        А также от рубцов от ожогов.
        - Правда?
        Бабба поднял руку, чтобы поклясться своим заявлением.
        - Поверь, я шокирован не меньше тебя. Думаю, у него травма головы из-за нашей последней записи.
        Ник рассмеялся, вспомнив об их «подсказке по выживанию», которая чуть не убила их обоих. Во время видеосъемки для их сети «Зомби Алерт Нетворк», Марк поскользнулся и упал со стула, ударился головой и сбил с ног на себя стойку с наборами для выживания. Каким-то образом один из них упал так, что зажглась сигнальная ракета, которая затем ударила по витрине и чуть не подожгла весь магазин Баббы.
        - Так с кем он?
        - С медсестрой из ожогового отделения.
        Фыркнув и покачав головой, Ник нервно рассмеялся.
        - Ему, наверное, стоит жениться на ней. Это позволит сэкономить на медицинских счетах.
        Бабба усмехнулся.
        Внезапно кто-то схватил Ника сзади. Яростно шипя, он повернулся, чтобы ударить, но обнаружил там Калеба.
        - Чувак! - проговорил он. - Тебе повезло, что я сразу же не забрал твое мужество.
        Когда Калеб не ответил колкостью, Ника охватило дурное предчувствие. Но это должен был быть Калеб. В противном случае это отключило бы его проницательность, и он увидел бы правду о том, кем и чем было это существо.
        «Если только это не другой Малачай».
        Улыбка дернулась по краям рта «Калеба» - как будто он читал мысли Ника.
        Малачай шагнул к нему, в то же время, когда Ник почувствовал за своей спиной маму.
        Не подозревая о существе рядом с ними, она улыбнулась им обоим.
        - Привет, Калеб, mon beau-coeur[15 - Мой дорогой (фр.)]. Я знала, что ты не отстанешь от моего Страшилки.
        Она прошла мимо Ника, чтобы обнять его.
        Ник запротестовал, пока не увидел выражение лица «Калеба». Сначала это была испуганная тревога, которая сменилась тотальным шокирующим недоверием. А затем возникла тоска, настолько сильная, что он задохнулся. Было очевидно, что его никогда раньше не обнимали, а нет ничего лучше, чем объятия его матери. Самое близкое, с чем Ник мог их сравнить, было окутано запахом роз и солнечным светом. Они согревали каждую частичку души и могли в одно мгновение успокоить любую боль.
        «Неудивительно, что отец не смог ей противостоять». Она никогда ни в ком не видела плохого. Ни в нем. Ни в его отце.
        Ни в этом существе, глаза которого начали наполняться слезами.
        Прямо перед тем, как они вспыхнули красным, и его ноздри раздулись.
        Прокашлявшись, «Калеб» что-то пробормотал и побежал к двери.
        Мать с обиженным взглядом повернулась к нему.
        - Я сделала что-то не так? Он в порядке?
        Его мама может подавить самое ужасное зло во всех известных вселенных. Без драк и криков.
        Простым объятием.
        - Думаю, он сильно захотел отлить, мам.
        - Николас! Я воспитывала тебя лучше. Клянусь, мальчик! Как тебе не стыдно!
        Он потер бровь.
        - Что я могу сказать, ма? Я еще даже не научился вести себя хорошо дома.
        Бабба засмеялся.
        - Ты хочешь, чтобы я наказал его за тебя, милая? Буду только рад. Или, что еще хуже, я могу заставить его убрать ванную комнату Марка.
        На ее лице появилась улыбка.
        - Я просто заставлю его вымыть свою. Поверь, нет наказания хуже. Ты видел эксперименты с биологической опасностью, которую он развел на своей раковине?
        - Ох, черт возьми! Вот кто теперь злой?
        К ним подошли Вирджил с Кирианом и Ашероном. У всех троих глаза довольно блестели.
        - Что ж, это было так просто, что мне жаль выставлять вам за это счет. - Он протянул Нику лист бумаги. - Ты можешь идти. И я предлагаю тебе купить ужин своей маме, пацан. У всех нас должен быть такой адвокат, как она. Черт возьми. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро и так вежливо осаждал судью.
        Он хлопнул Ника по плечу и оставил их.
        Даже Кириан так улыбался, что Ник уловил намек на его клыки.
        - Он не шутит. Твоя мама настоящая леди, пацан. Так рад, что это не я ее рассердил.
        Кириан похлопал его по спине. В тот момент, когда он это сделал, Ника вырвало из его тела. Время остановилось.
        Он больше не был в полицейском участке, он был в далеком будущем. Том, что когда-то станет кошмаром.
        Он видел себя Малачаем, ведущим свою армию демонов через опустошенный Новый Орлеан, пылающий вокруг них. Взрывы шли как в пиротехническом шоу. Грохот отражал их голод и гнев.
        Все, что осталось нетронутым - это собор Святого Луи.
        Где последние из людей в городе прятались в ужасе.
        Нет, не в ужасе. Готовясь к последней битве. Табита. Бетани. Аманда. Кириан. Их дочь Марисса. Их сын, которого назвали в честь Ника.
        И Коди.
        С их дочерью.
        Ник застыл, когда внезапно узнал лица, которых не знал раньше. Несмотря на то, что находился за пределами здания, он мог видеть их внутри. Чувствовать их панику. И их храбрость.
        Мать Коди, Бетани, египетская богиня, схватила их дочь Честити и отдала в руки Коди.
        - Мы их задержим. Бери ее и беги.
        Коди заколебалась.
        - Это не Ник! Ты же знаешь, что это не он.
        - Есть только один Малачай.
        - А я знаю своего мужа. Он никогда не нападет на нас. Это не про него.
        Табита усмехнулась ей.
        - Тогда где он? А? Он должен был встретить нас здесь. Он и Калеб.
        - Ник не стал бы этого делать.
        - Амброуз стал бы. - Табита вытерла кровь со щеки. - Мы потеряли его из-за зверя.
        Бетани прижалась к щеке дочери, прежде чем поцеловать ее, а затем и внучку.
        - Будь сильной. Береги себя. - Она подтолкнула ее к высокому светловолосому мужчине, который был точной копией Ашерона. И так Ник понял, что он, должно быть, брат Коди. - Вы двое позаботьтесь друг о друге. Защищайте друг друга и берегите себя, чего бы это ни стоило. Люблю вас!
        По лицу мужчины скатилась слеза.
        - Люблю тебя, мама. Папа гордился бы тобой, будь он здесь.
        Она подавилась всхлипом и широко улыбнулась сыну и дочери.
        - Да, так бы и было. Теперь идите! Я буду держать щит вокруг вас сколько смогу.
        Кириан оттащил свою дочь от детей, которых она пыталась утешить и защитить.
        - Марисса, иди с ними.
        - Нет! Я не оставлю тебя здесь!
        Жена Кириана, Аманда, присоединилась к ним, чтобы заставить дочь подчиниться.
        - Да. Не спорь. Я не собираюсь смотреть, как ты умираешь!
        Марисса заплакала из-за приказа родителей, прежде чем кивнуть. Она обняла Кириана, затем Аманду и Табиту. Не говоря ни слова, она последовала за Коди к задней двери. Она остановилась, чтобы оглянуться на них, и тоска в ее глазах заставила Ника подавиться собственным рыданием.
        И в тот момент, когда она оставила их, входная дверь распахнулась, и в церковь хлынули демоны.
        Ник увидел себя во главе демонов.
        Пока Калеб не атаковал в своей истинной форме демона.
        В тот момент, когда появился Калеб, Амброуз схватил его за горло. И в этот же момент Ник кое-что понял. То, что он упускал в своих предыдущих кошмарных видениях.
        Калеб встретился с ним взглядом и замер.
        - Кто ты?
        Во всех своих прежних видениях Ник понимал, что его друг не узнал демона Малачая, который поглотил Ника целиком. Что он был сбит с толку действиями Ника в тот день.
        На этот раз… на этот раз Ник увидел то, что было на самом деле.
        Слишком поздно Калеб понял, что он не Амброуз.
        Как и Коди, он видел правду о чудовище. Что этот Малачай был самозванцем, и именно это заставило Малачая убить его. Не потому, что Калеб не выполнил его приказы и не убил Кириана и остальных.
        Калеб знал правду.
        Был второй Малачай, маскирующийся под Амброуза.
        - Кто ты? - выдохнул он, отчаянно пытаясь узнать, кем на самом деле был Малачай. Но, по крайней мере, ему стало спокойней от того, что он, Ник, не был тем чудовищем, которое убивало всех, кого он любил. Он был всего лишь жертвой, впутанной во все это.
        - Ник?
        Он услышал голос Кириана вдалеке.
        Сначала он подумал, что это ветер. Пока не осознал, что его босс тащит его из видения обратно туда, где они находились в оживленном полицейском участке.
        Моргая, Ник огляделся по сторонам.
        - Эм, да, извините. Я только что вспомнил задание, которое не выполнил. Завтра у меня будут проблемы в школе, если не сделаю его.
        Сказав это, он бросился к двери, желая узнать больше о том, что происходит.
        Калеб все еще где-то пропадал, и это не было похоже на его демона-защитника. Он бы не позволил Нику даже в туалет пойти одному. А это означало, что Калеб так долго не появлялся из-за чего-то плохого.
        Еще больший страх охватил его, когда он изо всех сил пытался остаться в настоящем. Но его силы продолжали пытаться утащить его и в прошлое, и в будущее.
        В одно и то же время.
        Он чувствовал себя лодкой, потерявшей берега. Чувство времени и места.
        Он даже не смог начать заземляться.
        «Мне нужна Коди».
        Так же, как он был уверен, что полностью потерял рассудок, он услышал, как что-то зовет его.
        Но не человек. Он не знал, что это было.
        «Так странно».
        Как ему остановить это и заземлиться, чтобы не барахтаться?
        - Я всегда буду рядом с тобой.
        Ник застыл на ступеньках возле участка, услышав голос. Вращение прекратилось, и он смог увидеть улицу и движение транспорта. Он все еще был в Новом Орлеане. В нужный для него период времени. Это было то место, где он должен был находиться.
        Подняв голову, он использовал свои силы. Его мама, Бабба, Ашерон и Кириан все еще были в участке. Говорили о нем и о том, как странно он себя вел.
        Однако говорили не только они. Он слышал не их. Голос был знакомым, но не принадлежал им.
        Он изо всех сил пытался разобрать его и не мог.
        - Что со мной не так?
        Не имея никаких догадок, он вытащил телефон и набрал номер Калеба.
        Тот не ответил.
        Окончательно обеспокоившись, он попробовал набрать Коди.
        Как и Калеб, она тоже проигнорировала его вызов. Он использовал свои силы.
        Они тоже его подвели.
        Да, это было неправильно. По его спине пробежал холодок.
        Ник попытался телепортироваться, но не смог. Его силы снова ослабли. Другой Малачай истощал его быстрее, чем он мог себе представить. Неудивительно, что его отец оставался в тюрьме после его рождения.
        Теперь он полностью понял безумные рассуждения Адариана. Вероятно, это был единственный способ, которым его отец вообще смог сохранить хоть какую-то власть. В тюрьме Адариан мог высасывать зло прямо из других заключенных, сражаясь с нескончаемым потоком врагов, чтобы покончить с ним или поработить его.
        Вот почему он был таким агрессивным, когда мать Ника приводила его. Почему он хотел видеть Шериз одну.
        Почему его отец обезумел в тот единственный раз, когда его выпустили из тюрьмы в детстве Ника. Не имея возможности держаться подальше от матери, его отец появился у их двери и попытался жить с ними.
        Это была ужасная катастрофа.
        Даже сейчас Ника это травмировало. Адариан смотрел на него с такой ненавистью, что он навсегда перестал доверять незнакомцам. Единственные люди, которым Ник доверял изначально, были его мать и Меньяра.
        Всем остальным пришлось проявить себя.
        Несколько раз.
        Черт возьми, иногда даже и им он не доверял полностью.
        Небольшая его часть все еще с подозрением относилась к Коди и Калебу. Даже Кириану. Он ничего не мог с собой поделать. Это было врожденным, как дыхание.
        И все это началось с того лета, когда отец преследовал его, как паук в темноте. С момента, как Ник проснулся и обнаружил, что его отец стоит над ним, прерывисто дыша, а руки держа вытянутыми, как будто он был в одном шаге от того, чтобы задушить его. Тогда Ник сказал своей матери, что видел, как глаза отца светились красным.
        - Ники! Страшилка! Ты что-то воображаешь. Это все игры, в которые вы играете с друзьями, и фильмы, которые вы смотрите. Что я тебе об этом говорила? Перестань смотреть их, пока я не вижу! Ты слишком умен, чтобы верить в такую ??чушь.
        Не это было правдой. Более того, это происходило и из-за того, что его отец шептал себе под нос: «Я ненавижу тебя» каждый раз, когда Ник рисковал подойти слишком близко. Так как отец ненавидел его за то, что он ослаблял и истощал его силы.
        Затем пришло безумие. Его отец начал убивать, утверждая, что за ним гнались демоны.
        Самое печальное?
        Адариан не лгал и не бредил. Это были настоящие демоны, которые преследовали его отца, пытаясь покончить с ним. Но нормальные люди в такие вещи не верили.
        Его вменяемость была доказана, психолог счел его достаточно здравомыслящим, чтобы предстать перед судом и приговорить его к пожизненному заключению за эти убийства. Потому что, хотя люди отказывались верить в демонов, с которыми сражался Ник, они верили в демонов, которыми, как они считали, были такие, как его отец из-за убийства «людей».
        Да, это был запутанный мир.
        Даже тогда мама Ника проявила сострадание к чудовищу, которое было выпущено на свободу в ничего не подозревающий мир, и не возненавидела его за это. Но такова была ее природа. Она родилась из самого истинного света. Существо такой невинности, что она не могла увидеть уродливую сторону человечества, что бы ей ни показывали.
        Даже если это, очевидно, были разные демоны. Даже когда они были прямо перед ней, и даже после того, как она родила одного из них.
        Для нее, как и для Ника, было невозможно поверить, что у Стоуна из школы не было сердца или хоть какого-то подобия приличий. Вместо этого Ник всегда видел зло в каждом окружающем. Как ни старались они это скрыть. Это был его «дар».
        - Ты еще не боишься?
        Ник застыл из-за бестелесного голоса.
        - Я ничего не боюсь. - И никогда не боялся.
        - Хорошо. От этого становится только веселее.
        Внезапно его схватили сзади и утащили в темноту.
        Глава 6
        - Рубати?
        Услышав голос Монакрибоса, воительница отложила меч, который точила, и встала, чтобы поприветствовать его. Огонь почти погас. Странно, она потеряла счет времени, пока готовила оружие к предстоящей проверке. Поскольку Кри поставил на кон свою репутацию, чтобы ее взяли в охрану, последнее, чего она хотела - это подвести его. Так что она была еще более осторожна и старалась ухаживать за своим оружием и не делать ничего, что заставит его сожалеть о решении поддержать ее.
        Пожалуй, она слишком много думала о нем.
        - Здесь, милорд.
        Она быстро пригладила волосы и поправила свою бордовую кожаную форму, услышав звук его приближающихся шагов по черному мраморному полу.
        Ру как раз потянулась к дверной защелке, когда он толкнул дверь, чуть не ударив. Она нервно отступила назад, ахнув.
        Он остановился.
        - Прости. Я и не подозревал, что ты окажетесь по другую сторону.
        Слова замерли у нее на языке, когда она увидела его красивый облик Малачая. Невероятно сексуальный и мускулистый, он возвышался над ней, заставляя ее чувствовать себя крошечной и миниатюрной. Что было сложно для большинства мужчин, потому что она была выше большинства и довольно мускулистой.
        Он одарил ее очаровательной улыбкой. Той, что была обрамлена невероятными глубокими ямочками.
        - Шаронте откусили тебе язык?
        От его дразнящего вопроса она почувствовала, как по ее лицу разливается жар. Он всегда был неожиданным и легкомысленным. И что-то в нем всегда заставляло ее задыхаться и горячиться.
        - Тебе что-то нужно?
        Шутливость сразу же исчезла из его взгляда.
        - Да. Ходят слухи, что скоро начнется война.
        - Война?
        От предвкушения по венам понеслась кровь. В конце концов, это то, ради чего они жили. Для чего они были созданы. Она приветствовала бы такую ??задачу обеими руками.
        Он кивнул.
        - Моя мать, ее братья и сестры грызут друг другу глотки.
        - В этом нет ничего нового.
        - Это другое. Это становится понятно из того, как она об этом говорит. Им надоели Верлин, Резар, Кэм и их диктат. А Лилит только усугубляет ситуацию. Сталкивая их друг с другом. Скоро они объявят об этом, и этот мир сгорит дотла вместе со всеми живыми существами. Боюсь представить, что останется, когда они с этим покончат.
        - Я буду к этому готова.
        В его глазах вспыхнул жар.
        - Я не хочу, чтобы ты была готова, Ру. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. - Он взял ее руку в свою и поднес к своему сердцу. - И прежде чем ты что-нибудь скажешь, я знаю, что ты способна защитить себя и выпотрошить любого, кто осмелится на тебя напасть. Я не сомневаюсь в твоих навыках. Это вопрос моих страхов и чувств. Я не смогу жить, если с тобой что-то случится из-за моей матери и ее воинственного характера.
        - Я не понимаю.
        По его лицу расползлась медленная улыбка.
        - Я люблю тебя, Рубати. Кажется, я не знал, как дышать до того дня, пока ты не наткнулась на мою никчемную жизнь. Пожалуйста, иди и сражайся, но только рядом со мной, чтобы я был уверен, что ты останешься в строю с союзниками во всех сражениях…
        Эти слова отозвались эхом в голове Ника, когда он врезался в темную, покрытую мхом стену. Казалось, что это воспоминание кто-то вырвал из головы его предка, чтобы сделать его реальным. Оно было кристально ясным, словно он был свидетелем этой встречи. Будто это случилось с ним сегодня утром.
        Он все чувствовал.
        Более того, перед ним внезапно появился Монакрибос. Больше, чем в жизни, и в полностью бронированном облике Малачая. Живое дышащее чудовище.
        Он был даже больше, чем представлялся в видении. Более устрашающий с той же клубящейся черно-красной кожей, что и у Ника в его малачайской форме.
        Ник почувствовал, как его челюсть отвисла от вида свирепого чудовища. Поскольку он никогда не видел себя в своей демонической форме, то понятия не имел, насколько они массивны на самом деле. Сколько зла они источали.
        Неудивительно, что другие существа становились такими пугливыми.
        А поскольку они наследовали силу, знания и мощь всех своих предшественников, его форма Амброуза должна быть еще более устрашающей, чем эта.
        Черт!
        Как еще на такое можно отреагировать?
        Успокоившись, он с трудом сглотнул и повернул голову, чтобы посмотреть в опалившие его пылающие красные глаза. Впервые в жизни он был благодарен за то, что ему не удалось увидеть отца в таком состоянии. Несомненно, это навлекло бы на него кошмары на всю вечность.
        - Ты настоящий?
        Монакрибос фыркнул.
        - Я думал, что со временем мы становимся более разумными. - Он разочарованно покачал головой. - Жаль, мы становимся тупее.
        - Эй! Не я втянул нас в эту неразбериху. Так что не навязывай мне свое отношение, чувак. Если между нами десятки идиотов, значит, в этом виноват ты.
        - По крайней мере, ты не трус. - Он поднял когтистую руку, чтобы потереть пятнистый красно-черный подбородок, прежде чем угрожающе прищурился. У него заходили желваки. - Так зачем ты меня вызвал?
        - Я даже не знал, что кого-то вызываю. - Ник нахмурился, обдумывая такую возможность. - Даже не знал, что могу.
        - Только во время кризиса.
        Что ж, тогда это все объясняло. Это определенно было он. И это заставило его задуматься, когда он овладел этим новым навыком. Потому что у него никогда его раньше не было.
        - В таком случае… да, мне определенно нужна помощь.
        Монакрибос полез в коричневый кожаный мешочек сбоку, который был прикреплен к его ремню с мечом, и вытащил небольшую серебряную фляжку. Он протянул ее Нику.
        - Выпей это, и я отвечу на любой твой вопрос.
        Не задумываясь, Ник потянулся к нему. Однако в тот момент, когда его рука коснулась металла, его охватило неприятное предчувствие.
        «Что ты делаешь?»
        «Ты никому не доверяешь».
        Никогда не доверял. И не зря.
        «Не бери конфеты у незнакомцев. И ради бога, никогда, никогда не принимай угощения от Малачая!»
        Да, это должно было быть написано в большом, большом зале особой глупости. Какой чертов дебил возьмёт что-нибудь у демона и проглотит? Насколько он знал, это могло быть что угодно. Отбеливатель. Сопли.
        Или что-то намного хуже. В конце концов, чашка крови сделала Ашерона Темным Охотником и привязала его к Артемиде…
        «Ага. Остерегайся чаши».
        Подняв руки вверх, Ник отступил.
        - Гм, ага. Я так не думаю.
        Монакрибос недоверчиво разинул рот:
        - Прости, что?
        - Ты можешь простить все, что хочешь, приятель. Сделать пару па по залу. Даже немного потанцевать каджунских танцев или зайдеко[16 - З?йдеко (англ. zydeco) - музыкальный стиль, зародившийся в начале XX века в юго-западных областях Луизианы среди креольского и каджунского населения. Характерные особенности - обильное синкопирование и быстрый темп.]. Это ничего не меняет. Есть вещи, которые Ник Готье делать не станет. Врать Большому Баббе Бердетту. Не уважать маму. Пропускать любой священный день обязательств. Вставать за спиной Ашерона, входить в спальню Кириана, не стучась, пока он сам не закричит об этом. И никогда, никогда я не буду драться с Сими из-за еды или изменять своей девушке. Или опоздывать на свидание даже на одну минуту.
        Он кивнул подбородком в сторону фляжки.
        - И дьявол объестся сосулек, прежде чем я сделаю глоток чего-то, что подает мне незнакомец, особенно один из нас, да еще и из волшебной фляги. Потому что я знаю, что случилось с Элис, и я не имею в виду Купера. Насколько я знаю, ты меня напоишь, и я проснусь голым в каком-нибудь странном месте, без одежды и с парочкой неловких фотографий, размещенных в Интернете, которые мне придется объяснять своей девушке и маме. Нет, большое спасибо. У меня и так мало достоинств. Меньше мне не надо.
        Демон нахмурился еще больше.
        - Ты получил травму головы?
        - Наверное. Стоун в любой неудобный момент периодически запихивал меня в шкафчики. Не удивлюсь, если однажды он не повредит мне все мозги.
        Монакрибос попытался сунуть фляжку ему в руку.
        - С водой все в порядке.
        - Тогда выпейте, мистер Кролик Безумного Шляпника. Если ты не стремаешься и не боишься этого, я тебе поверю.
        - Что с тобой не так?
        Ник фыркнул.
        - О, это очень длинный-предлинный список. По крайней мере, если верить моему советнику. Если я начну все перечислять, мы пробудем здесь весь день.
        Малачай закатил глаза.
        - Хочешь ответов или нет?
        - Хочу.
        - Тогда пей.
        Да, конечно… Ник пропустил этим утром прием таблеток от тупости.
        Все разом.
        Он никак не собирался уступать в этом вопросе.
        - Нет, мне и так хорошо. Я бы лучше сунул голову в блендер и включил кнопку «жидкая смесь». - И его опасения стали только сильнее, вместе с его каджунским упрямством и еще большей подозрительностью. - Ты всемогущее чудовище. Почему я должен это пить, чтобы ты ответил на простой вопрос? Серьезно, братан. Это даже не имеет смысла, на мой взгляд.
        На самом деле это только разозлило его. Цвет его кожи потемнел, а глаза начали светиться. Он кожей чувствовал это сияние. Несомненно, теперь все соответствовало Монакрибосу.
        Ник был настолько отвлечен своей яростью, что не заметил, как Малачай позвал нескольких «друзей», чтобы присоединиться к их группе.
        Друзей, которые окружали его и теперь занимали не очень приятные позиции. Фактически, они схватили его и потянули к земле.
        Рыча, он боролся с ними изо всех сил.
        - Держите его! Нам нужно влить ему воду в глотку!
        Глаза Ника вспыхнули еще больше при этих словах.
        «Так и знал!»
        Он не знал, что за вода была в этой фляге и почему это было важно, но…
        Если они хотели её запихнуть в него, то он не собирался им в этом помогать. Поэтому он сжал губы и зажмурил глаза, прикладывая каждую частичку своего врожденного упрямства, которое заставляло любого учителя когда-либо ему встречавшегося, подвергать сомнению и проклинать его предков.
        Его сердце отдавалось в груди, как кувалда. Они прижали его к земле и удерживали, хотя он боролся и изгибался, изо всех сил пытаясь отбросить их. Ни один ребенок сейчас не сравнился бы с ним в искусстве истерики!
        Один из них пытался раздвинуть ему губы.
        Ник поперхнулся. Несмотря на это, ему удалось удержать рот закрытым, но это становилось все сложнее.
        Рыча и пинаясь, он забился еще сильнее.
        Изо всех сил, которым его учили, он боролся, но они все равно скакали на нем, как на механическом быке. Решительно и болезненно.
        «Калеб! Сими! Ксев!»
        Он закричал при помощи своей телепатии. Его мускулы горели. Его душа хотела мести. Каждая молекула его существа была в агонии.
        И все равно никто не ответил.
        Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким. Но это не помешало ему драться. Бывают моменты в жизни, когда у тебя просто нет выбора. Тебе приходится сражаться в одиночку. Помощь может не прийти. Независимо от того, как сильно она тебе нужна. Как отчаянно ты ее желал.
        Ты оставался один. Ник знал это лучше, чем кто-либо.
        Что еще больше усложняло борьбу за себя.
        И делало ее еще более необходимой.
        Потому что, хоть и было легче бороться за других, труднее всего всегда было бороться за себя и за свои личные интересы. Бороться за то, что считаешь правильным. Бороться за то, что тебе нужно. За свои принципы. Свои причины. И за свою правду.
        Чтобы в одиночку устоять в водовороте.
        Это были самые важные времена. Времена, когда не было никого, кто мог бы увидеть твои личные битвы. Когда были только ты и твоя целостность. Твое достоинство. Когда ты знал, что должен стоять на своем, иначе тебя растопчут.
        «Не позволяй никому сбивать себя с пути».
        «Стой и борись до конца! Не ради фанфар, аплодисментов или лавров, а потому, что ты знаешь, что правильно, а что нет. Никогда не борись из-за того, что на тебя смотрят другие, или чтобы завоевать уважение или известность. Борись за то, что важно - за то, что в жизни правильно. Правда. Честность. Достоинство. Не позволяй никому воровать, лгать или обманывать. Сохрани то, чего добился, и никогда не позволяй никому наезжать на тебя из-за лжи, которую говорят другие. Лжи о тебе, в которую так охотно верят другие».
        Этому его научила мама. Это то, что она демонстрировала ему все время, она держала голову высоко, несмотря на всех людей, которые насмехались над ней из-за того выбора, который она сделала в отношении него.
        Что правда, то правда. Тебе придется выдерживать жизненную боль, иначе будешь проклят. Будешь проклят за всякую ложь. Предательство и обман. За неумение верить в лучшее. Каким бы мрачным оно ни казалось. С какой бы неудачей ты ни столкнулся в данный момент.
        Если я дышу, значит буду продолжать бороться.
        И в Нике было много сил давать отпор.
        Всегда.
        «Поднимайся через боль, Ники-Страшилка. Независимо от того, насколько темна ночь. Или как жестока буря, свет всегда находит путь сквозь самые плотные облака, чтобы снова сиять. Помни об этом и крепко держи в своем сердце, когда чувствуешь себя побежденным. Всякий раз, когда хочешь сдаться. Подними к небу кулак с вытянутым средним пальцем и брось вызов! До победного конца!»
        Это был урок, который он усвоил от Меньяры и Ашерона.
        «Никому не позволяй уничтожать твой свет ложью или жестокостью. Сияй, несмотря ни на что. Сияй, несмотря на свою ненависть. Несмотря на боль, которую они причиняют. Пусть все они задыхаются от твоего света, пока он не ослепит их и не испепелит всю подлость, которую они собираются извергнуть».
        «Завтра никто не вспомнит, какую гадость они сказали, но вспомнят, как ты высоко держал голову во время бури. Они запомнят яркость твоей улыбки и то, как ты смеялся, когда они пытались тебя сбить с пути. Пусть твой смех станет маяком, освещающим мир».
        И с этой мыслью его силы резко возросли. Как приливная волна, поднимающаяся во время шторма. Она опрокинулась и подняла Ника, пока его не оторвало от демонов.
        В одну минуту он был у них, а в следующую он был свободен от их когтей и лежал свернувшись на полу своей спальни.
        В безопасности от их жалящих атак.
        Ошеломленный и полностью дезориентированный Ник лежал, пытаясь сориентироваться. Он даже не знал, который час или день недели.
        Или месяц.
        Это было странное чувство дезориентации.
        Не нарушил ли он законов путешествия во времени? В этот самый момент он понятия не имел - все казалось возможным. Это был самый странный день в его жизни. А учитывая те странности, с которой ему приходилось справляться, это о многом говорило.
        - Ты в порядке?
        Моргнув, он повернул голову и обнаружил в углу своей комнаты Ксева, смотрящего на него. Одетый во все черное, он держал блокнот и, похоже, рисовал - очередное хобби Ксева, которое он развивал в последнее время, чтобы хорошо проводить свободное время и оставаться в здравом уме.
        - Эм… не уверен. - Ник пощупал свое лицо и волосы, которые были сухими и казались нормальными. - На меня напали.
        Ксев приподнял бровь.
        - Кто?
        - Демоны. Другой Малачай. По крайней мере, я думаю, что именно это и произошло, но теперь… кто, черт возьми, знает. Хотел бы я хоть раз, чтобы это была супермодель, которая ищет подростка для эксперимента, сечешь?
        Ксев отложил блокнот и подошел ближе.
        - Где Калеб?
        - Не знаю. Он оставил меня. - Ник поморщился. - Ты оставил меня.
        - Ты сам не звал.
        - Нет, звал. Никто не ответил.
        Ксев сурово нахмурилась.
        - Я бы никогда не проигнорировал тебя. Ты же знаешь.
        Он был прав. Ксев, даже более заботливый, чем его мама, никогда не игнорировал крик о помощи. Если Ник хоть раз чихнет, Ксев попытается наложить на него Геймлих.
        Все еще сбитый с толку и дезориентированный, Ник сел на кровать и попытался во всем разобраться.
        - Этот день… был одним из самых необычных. И это учитывая мою жизнь. Все подверглись нападению.
        - Как так?
        Еще одно неприятное предчувствие охватило Ника, когда Ксев сказал это. Он не вел себя как сверхчувствительный прадед. Хоть у этого чувака и были черные волосы Ксева и каре-зеленые глаза, всё было неправильно. Он был слишком холоден для того, как древние обычно воспринимали такие новости.
        - Ты выглядишь немного угрюмым. Соскучился по Инари?
        Ксев кивнул.
        Ник спрыгнул с кровати и бросился к двери, когда понял, что это не Ксев, а другой Малачай - или какой-то другой самозванец. Инари была демоном, вскормившим Ксева, демоном-мачехой, которую он ненавидел.
        Его женой была, по которой он тосковал, была Миона. И хоть Киприан и мог знать их имена, он не знал разницы между ними, если не проводил время рядом с Ксевиканом.
        Тогда бы никто не перепутает этих двух женщин и то, что они значили для угрюмого бога, который был предан одной и испытывал отвращение к другой.
        В глазах Киприана вспыхнул свет, когда он осознал свою ошибку.
        - Ты быстрый.
        - Я такой. А ты нет. - Ник боролся с дверью, которая не открывалась, и с его способностями, которые не позволяли ему телепортироваться отсюда. - Зачем ты это делаешь?
        - Потому что мне нужно, чтобы ты забыл!
        - Почему?
        - Ты все портишь!
        - Я? Это ты убиваешь невинных людей!
        - Я убираю бардак за тобой!
        - Не я это начал!
        Ник напал на него. Оба вложили в борьбу все, что у них было. Никогда Ник так сильно не хотел никого убить. Ему все это надоело. Он устал от того, что Киприан копирует всех его друзей и на каждом шагу притворяется ими.
        Это было дерьмово, и они оба это знали.
        - Заведи себе друзей и жизнь! - Ник зарычал на него. - Что с тобой не так!
        - Нечестно иметь то, что я хочу! Что тебя так любили и лелеяли, когда меня - нет!
        - Чувак! Тогда научись быть милым, а не психопатом! Попрактикуйся быть порядочным человеком и перестань воровать все, что у меня есть. Ты не получишь всего только потому, что этого захотел, а ты все требуешь, как двухлетний ребенок. Речь идет о том, чтобы найти свой собственный путь, а не отнимать чужую жизнь. Будь собой. А не плохой копией того, что ты украл. Выйди из тени, где ты прячешься от всех в страхе, выйди на свет. Наберись смелости отстаивать свои убеждения и идти своим путем. Займись своим делом! Ты никогда не сможешь сталь лучше, пока уничтожаешь других или пытаешься их преследовать.
        - Тогда дай мне то, что я хочу!
        Ник покачал головой.
        - Ты должен разобраться с этим сам, чувак. Это моя жизнь. Это мой мир и моя семья. За это я буду сражаться с тобой, пока ад не заледенеет.
        - А я твой сын!
        - Я не создавал тебя. Ты был оторван от меня и создан без моего ведома и согласия. Это совсем другое!
        Киприан пнул его в ответ.
        - Ненавижу тебя!
        - Почему? Чувак, я тебе ничего не сделал. Шутки в сторону. Если хочешь ненавидеть, дай мне хотя бы шанс сначала тебя обмануть.
        С визгом тот бросился на него.
        Ник поймал его и прижал к груди. Его силы Малачая истощались все больше и больше. Он ничего не мог поделать. Если он не сбежит от Киприана, то скоро станет беспомощным, как котенок.
        И все же Киприан бился против него с таким гневом, что Ник не мог этого понять. Что он мог сделать, чтобы вызвать такую ??неприязнь у кого-то, кого он не знал? Все, что он когда-либо делал, это жил своей жизнью на своих условиях. Был собой.
        Он не виноват, что мать Киприана создала его против воли Ника и без его ведома.
        В его ушах зажужжала сила, и он увидел себя в прошлом. Увидел ту ночь, когда он впервые встретил Кириана.
        Тогда жизнь казалась такой легкой. Оставайся чистым. Не принимай наркотики. Держи оценки на высоком уровне. Не пропускай работу.
        Единственными людьми, которые хотели его убить, была его мама, когда он оставлял сиденье унитаза поднятым. Мадуг всякий раз, когда он забывал выполнить домашнее задание, а им давался совместный проект, а Брианна - за то, что не понимала, что влюблена в него.
        Когда жизнь стала такой сложной?
        Затем он увидел будущее - ненадолго, лишь мельчайшая вспышка ясновидения. И он понял истинность акта насилия, сотворившего Киприана.
        Ник не делал ничего плохого матери Киприана.
        Они это сделали против воли Ника…
        Ибо все Малачаи были созданы насилием, чтобы творить насилие.
        «Твою налево!»
        Это был кошмар, которого он не ожидал. Они атакуют его.
        «Вот, что они пытаются защитить».
        Вот почему они хотели, чтобы он лишился своих сил и забыл обо всем.
        Его зрение затуманилось.
        «Ты не можешь умереть. Ты должен это помнить!»
        Но это еще не конец игры.
        «Я не дам собой манипулировать!»
        С диким рычанием Ник погрузился глубже и использовал последние силы, чтобы телепортироваться во тьму.
        Глава 7
        Его разум пошатнулся от вновь обретенного знания, Ник провалился во тьму. Шорох был оглушительным. Словно от крыльев птиц, летающих в ночи. Он почувствовал ветер на своей коже, попытался сориентироваться.
        Пока не наткнулся на твердую землю.
        Из темноты раздался мелодичный голос:
        - Ты знаешь меня?
        Ник застыл, ведь этот кто-то казался знакомым и в то же время чужим. Он оглядел густой лес, который не узнавал.
        - Где ты?
        У него перехватило дыхание, когда мерцающая женщина-сефирот вышла из тени справа от него. Одетая в позолоченные доспехи, с черными заплетенными волосами, она была удивительно красива со своими тончайшими золотыми крыльями. Даже сейчас он узнал ее по наброскам, которые Ксев рисовал в своей спальне.
        Миона. Мать Джареда - заклятого врага и деда Ника. Единственный воин, который предал свою армию и перешел на сторону зла, пытаясь спасти жизнь того, кого считал своим отцом. Однако Джейден не был отцом Джареда. Джейден был отцом Ксевикана - дедушкой Джареда.
        Ложь, призванная сохранить жизнь Джареду и Ксеву и защитить их от тех, кто убил бы Миону, если бы они узнали, что она, вершина всего добра и любимый лидер армии Калосума, была соблазнена сыном абсолютного зла - Ксевом. Не имело бы значения, что Ксев сначала взял ее в жены. Или как сильно они любили друг друга. Или что они были полностью преданы друг другу - по-настоящему, но эта преданность могла им только навредить, потому что никто бы никогда больше не поверил Мионе, поскольку ее считали бы абсолютно испорченной. Они бы думали только о том, что Ксев низвел ее до своего уровня. А не о том, что она подняла его до своего.
        Что было правдой. Пока она была вне подозрений, только для нее Ксев сделал бы все, что угодно. Она подарила ему его душу, и она была единственной во вселенной, кого он никогда не предаст и не причинит вреда.
        Но вместо того, чтобы верить в то, что Ксева можно спасти, все, что имело значение для остальных, это то, что ни ей, ни ее ребенку никогда нельзя доверять, потому что кровь Ксева была демонической. По их мнению, зло перевесит любое количество добра.
        Всегда.
        Ник же думал иначе. Он прекрасно понимал, насколько сильна такая доброта. Как сильно тянуло к нему его мать и Коди. Этого нельзя было объяснить.
        Только через опыт.
        Как печально, что стольких людей обвинили в подобном, в том, что они не могут быть иными. И такая правда была очень сильна. Настолько сильна и глубинна, что обвинители отказывались верить, что такие существа, как Ксев и он, выше их мелочности. Тем не менее они были.
        И поэтому они были вынуждены скрываться. Вынуждены лгать о том, как они жили и выбирать, что могли говорить.
        Не потому, что они ошибались или им нельзя было доверять. Потому что другие отказывались видеть в их добро. Потому что другие отказывались верить в то, что внутри них оно есть.
        Поскольку им самим его не хватало, они отказывались видеть его в ком-то другом. Но отрицание никак на это не влияло. Оно просто сделало его еще более особенным и редким.
        И по этой причине Джаред заключил сделку с Источником всего зла, чтобы пощадить жизнь своего деда. А Джейден поработил себя, пытаясь спасти Джареда, чтобы он не погиб вместе со своей армией.
        Оба были преданы богами, которым они доверяли, веря, что те справедливо с ними обойдутся.
        А Миона заплатила больше всех. В конце концов, она потеряла все. Сына, мужа и свою жизнь.
        Ник чувствовал их боль и оплакивал их всех.
        Теперь перед ним стояла воительница Сефирот в алой накидке на плечах. С одного бока она была откинута из-за колчана со стрелами и позолоченного пояса для мечей.
        - Я знаю тебя, - выдохнул Ник.
        Действительно, ее было трудно не узнать с ее золотистой кожей и сияющими золотыми крыльями. Черные волосы, заплетенные в косы, отсвечивали синевой в тусклом свете. Каждая деталь ее образа была изысканным совершенством. Неудивительно, что Ксев был готов умереть за нее. Что его постигла судьба худшая, чем смерть, чтобы защитить ее и их сына, когда он отступил и позволил ей выйти замуж за своего отца и притвориться, что его ребенок принадлежит его отцу, чтобы никто никогда не заподозрил правду.
        Это была чистейшая форма альтруизма и любви.
        Ни разу Ксев не произнес ни слова из страха причинить вред своей бывшей жене или ребенку. Ник не мог представить себе боль и агонию, которые Ксев испытывал каждый день своей жизни, и был этому рад.
        Не сказав ни слова, Миона с любопытством наблюдала за ним. Ее сияющие золотые наручи были украшены орнаментом, который обозначал ее как лидера братства Сефериев - их кира. Как и погоны ее военного одеяния. Она воспринималась как свирепый воин, хоть и была женственно грациозной.
        Единственным украшением на ее теле было неуместное мужское ожерелье. Которое, насколько знал Ник, принадлежало Ксеву. И то только потому, что Ксев тоже носил украшение - изящное, в виде крыльев Сефиротов, а она - нечто шероховатое в форме демонической летучей мыши. Как странно, что никто так и не понял, что означают эти два ожерелья, и почему они оба их носят.
        Ее губы дрогнули, когда она подошла к Нику.
        - Ты единственный, кто был добр к моему Дари. За это я никогда не смогу тебя отблагодарить.
        Ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что настоящее имя Ксева было Дараксеркс, тем более что Ксев никогда не использовал его.
        - Гм, да, наверное.
        По ее щеке скатилась слеза.
        - Ты не такой, как другие из твоего рода.
        - Мне все это говорят.
        Она грустно улыбнулась.
        - И они правы. Ты знаешь, где мы?
        - Без понятия.
        Она засмеялась.
        - Это место, которого никогда не было. Земля, которой никогда не может быть. Ни тут, ни там. Сюда нас посылают истекать кровью.
        Черт побери, теперь она начинала походить на Наширу. Ему почти захотелось потянуться за своим гримуаром, чтобы посмотреть, не оставил ли он его дома.
        - В этом нет никакого смысла.
        - Ты Малачай, Ник. Ты знаешь все. Просто загляни внутрь и верь в себя. Ответы, которые ты ищешь, уже есть. Ты их знаешь. Ты просто не хочешь смотреть на них. Неважно, сколько опросов ты проведешь или скольких спросишь друзей. Ответы никогда не меняются. Они уже в твоем сердце. Просто нужно верить в правду. Верь в себя. Всегда.
        Легче сказать, чем сделать. Он слишком привык, что ему говорят, что у него недостаточно опыта. Что это не имеет смысла. Что он слишком молод, чтобы иметь представление о чем-либо.
        Теперь она говорила ему доверять инстинктам, в которых он сомневался.
        Это сбивало с толку так же, как когда его мама учила его ходить и говорить, а затем, когда он начал задавать вопросы о вещах, на которые она не хотела отвечать, советуя ему сидеть и молчать.
        Такова жизнь. Для нее неплохо было бы иметь какой-то буклет с инструкциями. Или хотя бы справочник. Потому что в большинстве случаев многое просто сбивало его с толку.
        И прежде, чем он смог сосредоточиться на этом, слева от него появился зайттегер.
        Глаза Ника расширились при виде жуткого чумного доктора, чьи бинты были залиты кровью.
        Он поднял руки в сторону этого существа, когда оно с подозрением посмотрело на него.
        - Эй, братан, это не я нарушил твою временную последовательность. Ты здесь не того Малачая унюхал. - Он указал в сторону. - Иди отсюда. Пошел вон. Прочь. Давай… Ищи другого чувака.
        Вместо этого он медленно приближался к нему.
        Фантастика. Именно то, чего он хотел на Рождество. Получив его наряду с травмой головы.
        Ник не двинулся с места, но посмотрел на ужасный адамантовый серп, который держало это существо, потому что он был ужасно липким и отвратительным на вид. Ну ведь можно было обойтись без этого кровавого спектакля.
        - Знаешь, я слышал, что Оззи в городе искал новых бэк-вокалистов. Возможно, ты захочешь попробовать… - голос Ника затих, когда существо бросило на него угрожающий взгляд, который говорил, что он не в восторге от предложения. - Неважно.
        Подняв голову, он принялся еще пристальнее изучать Ника.
        Ник внимательно посмотрел на него в ответ. Но на этот раз он не испугался этого существа. Он начал понимать.
        Они не были врагами.
        И союзниками они не были.
        Он не совсем понимал, кто же тогда они друг другу. По крайней мере, до тех пор, пока существо, наконец, не заговорило леденящим душу ломким голосом:
        - Киприан гонится за тобой.
        Голос зайттегера был ломким и резким - как у старика, выкурившего слишком много пачек сигарет.
        - Прости, что?
        - На этот раз он уничтожит все. Ты должны это остановить.
        - Как?
        Зайттегер разжал руку, и на ладони появился светящийся череп. Он был не совсем человеческий, а скорее демоническим по своей природе, с бивнями, которые выступали над челюстью в сторону глазниц. Ник инстинктивно знал, что он принадлежит Монакрибосу. Хотя не был уверен, что хочет знать, как зайттегер им завладел.
        - Ты будешь знать, что делать, когда придет время.
        - Вы все говорите одно и то же. Но на самом деле… я почти так же полезен, как половина букв во французских словах.
        Он издал странный звук, который некоторые сочли бы смехом. Ник засомневался.
        - Нарушь порядок и верни свою судьбу. Ты - Малачай.
        Ник не был в этом уверен.
        - А если моя судьба - уничтожить мир?
        - Ты так мало веришь в себя?
        Он был прав.
        Ник взял череп. В нем было странное тепло. Что мало вязалось с черепом.
        - Неужели Киприан должен родиться?
        Если бы он мог это остановить… Это казалось самым простым решением.
        Зайттегер затруднялся ответить.
        - Возможно. Но настоящий вопрос в том, должен ли он ненавидеть тебя, когда родится?
        Ник заколебался, поскольку это обозначило целую область, о которой он даже не думал. В его голове кружились совершенно новые перспективы.
        - Ты хочешь сказать, что я могу его спасти?
        Но в этом не было смысла. Может быть только один Малачай.
        Верно?
        - Будущее не предопределено, Амброуз. Оно меняется с каждым принимаемым нами решением. До того дня, как ты умрешь, оно всегда в движении. Что бы ни происходило.
        И на этом он исчез.
        Ошеломленный Ник повернулся и уставился на Миону. У него перехватило дыхание, когда в его голове одновременно пролетели два видения. В одном были Ксев с Мионой. Это были нежные объятия, он стоял позади нее, прижимая к себе в тени ее древнего балкона. Оба были одеты в боевые доспехи. Это был украденный момент, и выражение их лиц обожгло его от глубины их любви друг к другу. При том, что они оба знали, что это не могло продолжаться, и что если кто-нибудь узнает, это положит конец им обоим.
        Несмотря на это, они выковали любовь, которая все еще была с ними. Та, что продолжала гореть внутри Ксева. Несмотря ни на что, вопреки всем врагам.
        Вопреки всем наказаниям.
        Вопреки общественному мнению.
        Во втором видении они оба были на поле битвы, пронизанные стрелами и ранами. Оба они умирали. Плача, Миона прижимала к себе Ксева, пока он, ослабленный потерей крови, пытался стереть кровь с ее лица.
        Вместо того, чтобы позволить ему умереть в мире с любимой, его враги выхватили его из ее рук и утащили прочь, когда жизнь исчезла из ее глаз. Ее оставили умирать одну на поле боя.
        Судьба Ксева была гораздо жестче. Они отказали ему в смерти, поработили и мучили целую вечность.
        Потому что он осмелился влюбиться.
        Вынужденный жить без нее и служить тем, кто стал причиной ее смерти. Без шанса воссоединиться духом со своей любовью. Без возможности помочь своему сыну или спасти кого-либо из них от их собственного проклятия.
        Ксев был продан собственным отцом на вечные пытки. Кровный раб Малачая и тех демонов, которым Малачай разрешал использовать его.
        В этот момент Ник почувствовал себя еще ужаснее из-за них двоих.
        - Мне очень жаль, Миона.
        - Из-за чего?
        - Из-за того, что сделали с тобой и с Ксевом. И Джаредом.
        Ее губы тронула грустная улыбка, прежде чем она подошла к Нику.
        - Все в порядке, Николас. Трудно было представить себе более красивого правнука. Я рада, что познакомилась с тобой.
        С этими словами она поцеловала его в щеку и исчезла.
        Ник не мог вдохнуть, его душили собственные слезы. Он никогда раньше не встречал своих бабушек и дедушек. Не говоря уже о его прабабушке и прадедушке. Поэтому он никогда и не задумывался о том, какими будут его прабабушка и прадедушка.
        И наконец встретить ее…
        Его малачайские крылья вылетели из спины против воли. Но вместо обычного черного цвета они были такими же золотыми, как у Мионы.
        Сбитый с толку, он уставился на них, желая, чтобы кто-нибудь объяснил ему произошедшее.
        «Что со мной происходит?»
        Почему у него эти видения? Они настоящие?
        Неужели он упал в кроличью нору? Или, что еще хуже, выпил каплю той воды? Возможно, что-то попало ему в рот. Он все еще не знал, что было в той бутылке.
        Что, черт возьми, происходит?
        Хуже того, снова послышался странный шорох. Только на этот раз у него появилось пугающее представление о том, что его вызвало.
        Нет…
        Этого не могло быть.
        Откинув голову назад, он взглянул на небо странного цвета и внимательно прислушался. Ландшафт снова изменился, и раздался шепот голосов.
        «Ты теряешь рассудок».
        Или нет? Потому что то, что он начал подозревать, имело очень большой смысл.
        И все же…
        Ник поднял руку и ткнул в воздух. Тот зашипел.
        О да, это было ненормально. Даже в его странном мире. Тяжело сглотнув, он полез в карман и вытащил гематитовый маятник.
        «Пожалуйста, пусть я ошибаюсь».
        Но зная, что это не так, он уколол палец и выдавил каплю крови. Он задержал дыхание, а затем начал рисовать.
        Вместо того, чтобы упасть на землю, как должно было произойти, воздух поглотил знак, и он засветился так же ярко, как огни на сетке Такеши.
        Именно это подтвердило подозрения Ника.
        Он был прав.
        Каким-то образом он оказался втянутым в собственный гримуара.
        Глава 8
        Ник разинул рот, глядя, как засветилась его кровь. В воздухе вокруг него, паря и танцуя, образовывались замысловатые печати. Превращаясь в замысловатый узор…
        Подумать только, однажды его мама набила ему задницу за то, что он разрисовал стены дома. У нее бы случился припадок, если бы она когда-нибудь увидела это.
        - Ну разве не странно…
        Теперь вопрос был в том, как он сюда попал?
        Что еще более важно, как он выберется? Последнее, чего он хотел - это навсегда остаться в этой книге, как кое-кто еще.
        При этой мысли его живот свело. Да, это действительно последнее, что ему нужно. Застрять здесь на несколько тысяч веков, как она.
        - Нашира!
        Она не ответила. Не то чтобы он этого действительно этого ждал. Даже когда застряла в ловушке книги, она не давала никакой информации. И не всегда быстро отвечала на его зов.
        Но, по крайней мере, он знал, что его кровь здесь все еще относительно сильна и что она может продолжать творить заклинания и сигилы. Это, по крайней мере, объясняло, почему он мог кастовать хоть что-то, и почему у него всплывали некоторые не очень счастливые видения. Книга позволила ему увидеть прошлое и часть будущего. Это был своего рода путеводитель. Так что теперь все это начинало иметь для него хоть немного смысла.
        Да, это был путеводитель, который передавался из поколения в поколение. От одного Малачая к другому…
        - Отец, - это слово сорвалось с его губ прежде, чем он успел остановить себя.
        «Что ты делаешь, Ник! Твой отец ненавидел тебя. Ты с ума сошел?»
        Может быть, но его отец тоже отдал за них жизнь. Так что, может быть, просто может быть, он не был до конца сумасшедшим, думая, что его отец может помочь ему сейчас.
        Может быть…
        В конце концов, отец любил мать. Возможно, эта любовь преодолеет врожденную ненависть Адариана к нему. Чудеса случаются.
        Ник простоял в нерешительности несколько минут, прежде чем решил рискнуть, и молился, чтобы это ему не аукнулось, и он не сделал сам себе хуже. Как обычно.
        Потому что из всех идиотских идей, которые у него возникали на протяжении многих лет, эта была самой невменяемой.
        «Действуй, братан».
        Закрыв глаза, он призвал то немногое, что осталось от его силы.
        - И что ты такое прямо сейчас делаешь?
        Да, этот глубокий гортанный, полный ненависти тон он узнает где угодно.
        - Я тоже рад тебя видеть, папа.
        Адариан материализовался, смотря на него злобными красными глазами, которые горели словно из самой глубины его гнилой души.
        - Разве я не говорил тебе присматривать за матерью?
        - Говорил, и я пытаюсь.
        - Тогда почему ты здесь, в ловушке, где не можешь ей помочь, а?
        - Если бы я знал.
        Шипя, Адариан сделал шаг вперед и замер. Он склонил голову, как будто услышал что-то странное.
        - Ты понятия не имеешь, что делаешь, не так ли?
        Это было серьезным преуменьшением сложившейся ситуации. Конечно, он не понимает. И сейчас он готов поспорить, что никогда не поймет. По крайней мере, таковы были шансы.
        - Я надеялся, что у тебя есть хоть какое-то представление об этом. Думаю, мы попали в гримуар Малачая. Я прав?
        Мрачно нахмурившись, Адариан поднял руку и уставился на нее, как на какой-то посторонний предмет.
        - Как это вообще возможно?
        - Опять же, без понятия. Надеялся, что ты просветишь меня относительно того, что меня сюда затянуло.
        Адариан схватил его за руку и прижал к груди. Затем полетел с ним к темному небу.
        Ник начал протестовать, но был слишком слаб, чтобы вырваться из рук отца. Это то, что его действительно взволновало.
        - Эй!
        - Прекрати сопротивляться!
        Обычно он никогда не слушался никого, кто держал его так, но в голосе отца была нотка, говорящая, что ему нужно послушаться. И когда они подлетели к внешнему краю листа, Ник понял, почему.
        Тонкая мембрана позволяла ему видеть сквозь миры так, как он никогда не думал, что это возможно.
        Подобно карте Такеши, это было похоже на звездную карту мультивселенной.
        Ник разинул рот, пытаясь во всем разобраться.
        - Что это?
        - Все.
        Крылья отца громко хлопали, обдувая их холодным ветром.
        - Я не понимаю.
        - Гримуар - это кровь нашего вида, мальчик. Все и ничего. Что есть, было и могло быть. Самая темная магия, она была выкована из живых клеток кожи Кэм самой Лилит во время Примус Беллума и передана Монакрибосу, чтобы тот смог победить Калосума.
        Ник разочарованно застонал, пытаясь уследить за рассказом. Но в этом все равно не было смысла.
        - Я во всем этом запутался, старик.
        Зашипев, он заговорил с Ником сквозь стиснутые клыки.
        - Гримуар - живая книга, идиот. Сделанная из плоти сестры Лилит. Она ненавидела своих братьев и сестер за то, что они сделали с ней и ее детьми. За проклятие, которое они наложили на нее, превратив ее детей в монстров, поэтому наша книга была ее местью им. Поскольку ее дети не могли атаковать Источник и у них не было возможности убивать их, она надеялась, что первый Малачай использует свои знания и свои силы против ее братьев и сестер, чтобы уничтожить их за нее.
        - Почему он этого не сделал?
        - У него не было шанса. - Адариан поставил Ника на страницу, где на древнем пергаменте были отпечатаны губы. - Прежде чем Монакрибос смог использовать гримуар против них, Кэм заставила Рубати поместить записку своему мужу в книгу и запечатать письмо каплей своей крови, которая привязала ее к нему. Записка теперь тоже ее часть. После этого он не мог заставить себя уничтожить эту частичку ее существа. Как и ты, она теперь держит баланс между ними, и поэтому стала нашим проводником. Своеобразная совесть нашего вида, которая больше сбивает с толку, чем помогает. Именно чистая душа Рубати удерживает нас от использования знаний книги для уничтожения мира. Вот почему мы должны держать её рядом с собой. Почему мы не можем обойтись без этой проклятой штуки.
        - Вот почему ты поместил в неё Наширу?
        Он кивнул.
        - Я надеялся, что ее ненависть ко мне возьмет верх над заклинанием Рубати, и позволит мне либо уничтожить книгу, либо использовать ее по назначению. Вместо этого она мне только еще больше досадила. - Он толкнул Ника. - Как и ты!
        Адариан при этом усмехнулся, но на этот раз Ник почувствовал любовь, которая скрывалась под насмешками отца.
        - Так как мне спасти маму? Пожалуйста, помоги мне придумать, как это сделать.
        Глаза Адариана потемнели от печали, они стали оранжевыми.
        - Ты видел ту ночь?
        Ник покачал головой.
        - Я не могу.
        - Это не то, что ты думаешь. И не то, что ты знаешь.
        Он нахмурился, услышав загадочные слова отца.
        - Ради Бога, разве ты не можешь сказать мне все прямо? Что это должно значить?
        Адариан взревел от гнева. Его дыхание было затруднено, он схватил Ника за плечи и заставил встретиться с ним взглядом.
        - Если хочешь это исправить, забудь то, что по твоему мнению, ты знаешь о своей жизни и будущем, придурок. Найди Киприана, прежде чем он найдет вас, и останови его. Это так просто!
        - Как?
        - Так же, как твоя мать спасла тебя, Ник. Ни один ребенок не рождается гнилым. Неважно, что они говорят. Мы все приходим в этот мир одинаково. Холодные и голодные, ищущие тепла и комфорта. Все до единого из нас. Мы погружены в это безумие, ошеломлены и сбиты с толку, и все, что мы хотим - это чтобы кто-нибудь обнял нас и сказал, что все будет хорошо. Твердая рука, чтобы не упасть. Тебе повезло, ты нашел человека, который поддерживал тебя вместо того, чтобы бить на каждом шагу.
        Ник хмуро посмотрел на отца, впервые осознав разницу между ними. В то время как его мать окутывала его своей любовью и прижимала к себе, чтобы защитить от мира, его отца бросили, оставив на произвол судьбы. Без матери, которая бы заботилась о нем, что бы с ним ни случилось. Никто никогда не защищал Адариана.
        Ни разу.
        Скорее, все они по очереди злоупотребляли и использовали его, пока он не превратился в то самое чудовище, которого ему предсказала судьба.
        - Мне жаль.
        Он зарычал на Ника.
        - Мне не нужна твоя жалость, мальчик.
        - Это не то, что я испытываю к тебе, старик.
        Ник тяжело сглотнул, когда полная трагедии жизнь отца ударила его прямо в грудь. Адариан даже не мог понять, что он к ему испытывал. Он понятия не имел об этом. И не мог даже распознать, что было прямо перед его носом.
        И это обожгло Ника больше всего.
        - Несмотря на все… несмотря на тебя, никчемный кусок навоза, я люблю тебя, папа. Я просто хотел, чтобы ты это знал. Тебя в моей жизни было немного. Но ты был моим отцом. Единственным, который у меня когда-либо будет.
        И, прежде чем он смог остановить себя, он обнял его.
        Сначала он подумал, что Адариан собирается бросить его обо что-нибудь. Но вместо этого он запустил руку в волосы Ника и крепко прижал к груди.
        - Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я перережу тебе глотку.
        Ник рассмеялся очень типичной реакции Адариана.
        - Не волнуйся. В любом случае, никто бы этому не поверил.
        Даже Ник не верил в это. Может, все это галлюцинация. Может, он уже мертв. Это объяснило бы многое.
        Но даже в этом случае он наслаждался этим редким моментом, когда его обнимал человек, который его породил. Даже если он на самом деле не был человеком.
        «Ты не можешь выбрать своего отца. Тебе остается только выбирать, как с ним взаимодействовать».
        Ник впервые в жизни был в мире с Адарианом. Он наконец понял образ мыслей своей матери и то, как ей удалось так жить. Неудивительно, что ее душа была такой красивой.
        Если бы только его была такой же.
        Но это тоже был выбор.
        Как бы ни старался, он все равно не был способным прощать. Ему нужно было остановить чудовище. Того, кто был полон решимости погубить его.
        Того, кто был где-то там прямо сейчас. Плел заговор против него, его друзей и семьи.
        - Как мне выбраться из этой книги?
        - Как ты в нее попал?
        Ник фыркнул.
        - Будто бы я знаю! Именно поэтому я позвал тебя сюда. Надеялся, что ты поможешь понять.
        - Тогда тебе лучше бы это выяснить.
        - Э, получается, ты в некотором роде бесполезен, да?
        Ник прикрыл глаза, стараясь изо всех сил понять что-либо, что угодно.
        К сожалению, ничего не пришло в голову. Как это могло произойти?
        Ему нужна была настоящая помощь, и он понятия не имел, где она. Или как ее найти. Он был потерян, как никогда в своей жизни.
        * * *
        - Где Ник? - Калеб повернулся к Коди.
        - Я не знаю. Он должен был быть на станции с матерью. Она сказала, что он ушел, чтобы сделать уроки, и с тех пор его никто не видел.
        - У меня плохое предчувствие по этому поводу.
        Аэрон взглянул на темнеющее небо над их головами. Хотя грозовые тучи в Новом Орлеане не были чем-то особенным, но в этих было что-то зловещее. Низко висящие и черные как смоль, они казались немного плотнее и опаснее, чем обычно.
        Не совсем естественное явление.
        Коди кивнула.
        - Я тебя услышала. Тем более, знаю, что у Ника не было домашних заданий, и обычно он не выполняет их без особых протестов.
        - И нытья, - добавил Калеб. - Не забывай про это болезненное нытье.
        Коди нахмурилась, когда раздался глубокий рокот.
        - Как именно выглядит армия сефириев, когда она атакует?
        Красивая щека Калеба дернулась.
        - Честно? Во многом именно так. - Он кивнул подбородком в сторону грозовых облаков, подсознательно потерев живот в том месте, куда его ранили. - Аэрон?
        - Я вижу, демон. У меня волосы встали дыбом. Вон! - крикнул он. - Казиэль!
        Мгновенно его товарищи материализовались рядом с ним и заняли оборонительные позиции, поскольку знали, что всякий раз, когда он так их звал, это обычно означало приближение опасности. Скорой опасности. Хотя их внешний вид был не лучшим вариантом для полудня в многолюдном туристическом городке. Но им повезло, что на них никто не обращал внимания. Скорее все были сосредоточены на потрескивающем в воздухе электричестве и искали убежище от грозы, которая казалась угрожающей.
        Смертоносной.
        В человеческом обличье Казиэль превзошел Коди. Его длинные светлые волосы обрамляли красивое лицо, отмеченное кельтскими символами защиты. Обученный самой леди Тень, богиней Скатах, он был самым жестоким из бойцов, когда-либо участвующих в войне. И его бледно-зеленые глаза демонстрировали всю глубину его навыков и боли, которая была частью его суровой, трагической жизни.
        Как часть печально известного Арсвида Гана Дриндода - Троицы ужаса, которая состоял из него, Аэрона и Вона, Казиэль был легендой кельтских преданий.
        Точно так же Вон был всегда готов и рвался в бой. Но тогда Ривон Дду - ведомый тьмой - был известен своей любовью ко всему смертоносному. Отсюда его нынешнее проклятие, в результате которого он был заперт в тело женщины. Из-за безответной любви чародейка покончила с собой и своим последним вздохом сделала так, чтобы Вон был вынужден провести вечность в ее теле, оплакивая тот факт, что он никогда не обращал на нее внимания. Теперь он был вынужден ходить по земле в образе женского призрака, который предупреждал тех, кто скоро умрет, об их грядущей гибели.
        Высокий и худощавый, с длинными рыжими волосами, темными глазами и губами, он был достаточно красив как женщина, что безмерно его раздражало, поскольку к нему постоянно подходили мужчины, а мужское внимание его совершенно не интересовало.
        И в то время, как у Казиэля на лбу было вытатуировано восходящее солнце, которое приравнивало его к светлым кельтским силам, Вон имел татуировку в виде черной вытянутой звезды между глаз, что четко обозначало его принадлежность к более темной стороне фейри. И в самом деле, колдун предпочитал играть с самой смертоносной магией и в свое время был известен тем, что покопался в вещах, которые лучше всего не трогать. Таких вещах, как некромантия и магия смерти.
        Аэрон клялся в верности обеим сторонам, но ни одной из них верен не был. Именно это в свое время сделало их троих практически непобедимыми. Неудержимая армия из трех мужчин, с которыми никто не хотел столкнуться на войне.
        Коди была рада, что они были на ее стороне. Хоть они и были ослаблены проклятиями и связывающими заклинаниями, они по-прежнему были опасными.
        И ужасающими.
        Смертельная комбинация и их способность сохранять спокойствие и веселье независимо от угрозы напомнили ей об ее братьях. Из-за этого время от времени на нее накатывала тоска по дому.
        - Итак… - Казиэль раздраженно ухмыльнулся Калебу. - Кто ставит на то, что Тень не найдет мечи в ближайшее время?
        Калеб усмехнулся.
        - О, я полагаю, что их найдут. В моей спине или глотке. Возможно, в моей голове. Или другой крайне неудобной части тела. В самый неподходящий момент.
        Аэрон фыркнул.
        - Должен сказать, что я с этим согласен, зная, как нам везет.
        - Да, согласен.
        Вон заплел волосы в косу, чтобы они не попадали в его глаза. Вернее, в ее глаза. Всегда было непонятно, как его называть, Коди никогда не была уверена, учитывая его ситуацию. К счастью, он прощал, если дело касалось его пола, и обижался только тогда, когда кто-то намеревался обидеть его из-за этого.
        И впервые Коди подумала, как долго эти трое знали друг друга и сражались вместе. Почти вечность. Братья по оружию. Они умрут раньше, чем подведут друг друга. Лучше умрут, чем предадут. И без колебаний истекли бы кровью друг за друга.
        У каждого должен быть такой друг.
        И это было печально для всего человечества, что таких мало. Особенно с учетом того, что они собрались вместе, пройдя все невзгоды, и были из самых разных слоев общества. В самом деле, Вон, Аэрон и Казиэль должны быть смертельными врагами. Вместо этого они были связаны крепче, чем большинство семей.
        Вон остановился и сердито посмотрел на нее.
        - С тобой все в порядке, милая?
        Коди улыбнулась.
        - Все отлично. По крайней мере, исходя из того, что принес нам этот прекрасный день.
        В ее тоне сквозил сарказм.
        - Правда. У меня уже запульсировала зияющая рана. Не могу дождаться, когда к ней присоединится следующая.
        Казиэль фыркнул, подходя ближе к Вону.
        - Не переживай, приятель. Я порву глотку тому, кто следующим подойдет к тебе познакомиться.
        Взгляд Калеба потемнел.
        - Нам нужно найти нашего Малачая. Думаю, должно случиться что-то плохое.
        Аэрон бросил веселящийся взгляд на Калеба.
        - Ты что? Обезумел, демон? Думаю, это предвещает, что что-то съело нашего Малачая. Почему еще он мог пропасть?
        Казиэль кивнул.
        - Согласен. Он находится во чреве какого-то ужаснейшего зверя.
        Как бы Коди ни ненавидела это признавать, они могли быть правы. Потому что глубоко внутри она тоже не могла почувствовать Ника.
        - Калеб? Ты можешь с ним связаться?
        Выражение его лица подтвердило ее самые горькие опасения.
        - Он не в этой реальности, не так ли?
        Калеб тяжело сглотнул.
        - Нет. Да помогут нам боги. Думаю, он у Нуара.
        А если это так…
        Этот мир обречен.
        Глава 9
        Закрыв глаза, Ник почувствовал, что проваливается сквозь эфир. Теперь он был потерян для гримуара, его сил, его прошлого и будущего.
        Внезапно в своем сознании он увидел жизнь каждого Малачая. Это наполнило его таким гневом и ненавистью, что стало взрывоопасным. И в то же время его опечалило то, что его родословная стала именно такой.
        Почему?
        Из-за войны, которую они не начинали? Потому что двое полюбили друг друга, и это разозлило других? Как могло произойти столько трагедий из-за чего-то такого простого и элементарного? Чего-то такого невинного и хорошего? Это потрясло его разум.
        Отец Монакрибоса, Киссар, был сефиротом, бесспорно преданным и обладавшим высшей властью. Глава Мимору - их главный лидер до Мионы. Только он мог отдать сердце самой темной из всех богинь и научить ее любить и заботиться о ком-то другом, кроме нее самой.
        То же самое Миона сделала для Ксева. Неудивительно, что они оба были такими напуганными параноиками. Они уже видели, как подобное закончилось. Если силы Источника были так жестоки по отношению к своим же, то для себя они ни на что не надеялись.
        Ник вообще не мог винить своих прабабушек и прадедушек.
        До того, как началось время, Киссар был настолько чист сердцем, что был выбран духом меча Такары как первый из Сефириев, который использовал ее в битве.
        И после несправедливой смерти Киссара боги потребовали дух меча, потому что он осмелился влюбиться в богиню Брайт, которая раскрыла их отношения, когда родила их сына Монакрибоса, Такара отказалась служить другому воину. Меч встал на защиту пары и нанесенной им несправедливости.
        Веками меч бездействовал, умышленно безмолвный, отказывая всем Сефириям, которые пытались активировать и использовать ее.
        До Джареда.
        Деда Ника по материнской линии. Какая ирония, не правда ли. Это заставило его задуматься, знала ли Такара, что Джаред будет последним Сефиротом, чья жизнь будет связана с последним Малачаем. Что меч выбрал военного партнера намеренно, зная, что в будущем Джаред будет использован в таком гнусном замысле теми же богами, которые первыми прокляли род Ника.
        «Чем началось, тем и закончится».
        Казалось, все движется такими циклами.
        В своем сознании Ник слышал мучительный крик Джареда в прошлом, когда Такару вырвали из его руки, и он был наказан за попытку избавить Джейдена от его братьев и сестер. Слышал собственные страдальческие крики Такары, когда ее силой вырвали из его рук. Всякий раз, когда Сефирот соединялся со своим мечом, их партнерство было неделимым и вечным. Потерять одного было все равно, что оторвать конечность от тела.
        Как будто крылья Ксева, срезанные с его спины…
        Ник был наполнен сочувствием и болью за них обоих. Хоть формально они и были врагами, они также были и семьей.
        «Мы несем разрушение. Таковы мы с рождения».
        Ник замолчал, услышав женский голос.
        - Кто ты?
        Из эфира гримуара появилось зловещее лицо. Бледнее снега, с ртутными глазами, она напомнила ему Ашерона и Стикса. Потрясающе красивая, она была хрупкой в своей грации, и все же в ней была сила, которая заставляла искриться воздух вокруг. Она прошла свозь его тело, заставляя каждую молекулу существа встрепенуться и застыть в ожидании.
        Без слов он понял, что это Брайт. Киссаром переименованная в Аполлими, которая отказалась, чтобы ее называли чем-то, что символизировало пронзительный холодный ветер, породивший ее, когда Хаос и Порядок впервые объединились, чтобы создать ее. Сефирот придумал имя, которое означало тепло и красоту, которые она для него олицетворяла. Он никогда не увидит в ней ничего другого.
        Даже когда они пытали его из-за этой любви к ней.
        - Так это ты мать Ашерона.
        Слова были произнесены прежде, чем Ник смог их остановить.
        Ее серебристые глаза стали красными, а белые светлые волосы вспыхнули, как будто она собиралась атаковать.
        Ник приготовился.
        Но что-то ее успокоило.
        - Ты друг моего Апостолоса…
        Это имя она дала Ашерону при его рождении.
        - Да.
        Ее взгляд смягчился.
        - И ты из моей родословной. Далёкой. Он, должно быть, почувствовал это в тебе. - Она обошла Ника небольшим кругом. - Вероятно, поэтому он доверился тебе, хотя это не в его характере.
        Во всяком случае, Ник на это надеялся.
        И все же, пока она продолжала ходить вокруг него, Ника охватило странное ощущение. То, что было безошибочным и настораживающим.
        - Ты не Аполлими! - Он попятился от фальшивой богини. - Кто ты?
        Вокруг него эхом разнесся смех. По его телу пробежал озноб. Галлюцинации - это одно, но почему именно эта?
        Почему она?
        - Ты знаешь почему.
        Он повернулся и увидел позади себя другого Малачая.
        - Я не позволю тебе все разрушить! Ты это знаешь. Я не такой.
        Киприан засмеялся.
        - Ты не можешь это остановить. Это уже произошло. Ничего не поделать. Мне это уже сошло с рук.
        - Тогда почему ты здесь? - Ник ухмыльнулся, желая чувствовать себя таким же дерзким, каким притворяется. - Ты думаешь, я не узнаю страха, который вижу в твоих глазах? Да, я вижу твой страх… мальчик. Я чувствую его запах!
        Не совсем так. Но сейчас бахвальство казалось хорошим ходом.
        Да, это обычно было безопасным решением при общении с кем-либо, кроме учителей, его матери, Калеба, Коди или Баббы. Иначе они отвесили бы ему пинка под зад за такое отношение.
        Однако других это обычно сбивало с толку.
        Или, в случае с Киприаном, сбивало спесь. Потому что он не был уверен, блефует Ник или нет. Это была единственная «ложь», на которую он был способен с серьезным лицом. С чем-то другим он бы облажался.
        По какой-то причине такой блеф ему удавался.
        Он уверенно подошел к Киприану и заглянул прямо в глаза.
        - Что случилось, мальчик-демон? Проглотил свой язык?
        Это разозлило его сильнее, чем ожидалось, так как заставило огонь вернуться в его глаза.
        Он потянулся к Нику и схватил его за уродливую гавайскую рубашку.
        - Я ничего не боюсь!
        Да, они были родственниками. Определенно. Нику нужно было помнить об этом, поскольку проявление трусости для него тоже было пренебрежением, и это всегда делало его склонным к глупостям.
        Судя по всему, этот малый взял от родителя очень много, как говориться - «яблочко от яблоньки не далеко падает».
        Однако это также дало Нику немного больше понимания характера Киприана.
        - Ты боишься будущего так же, как и я. Зачем бы еще тебе здесь быть? Мм? Что заставляет тебя возвращаться к папочке снова и снова? Кто и что сломал на этот раз? - Он раздражающе выгнул бровь, глядя на демона. - Давай, будь честным. Бабба или Марк? Ты был достаточно глуп, чтобы оставить их без присмотра с чем-то важным, не так ли?
        - Они оба мертвы, дурак!
        Ник воспринял эту новость как удар под дых. Он буквально почувствовал, как ветер выбил из его груди весь воздух.
        - Что?
        - Это правда. Они оба умерли, защищая тебя. Ты упустил это воспоминание, старик?
        Да, упустил. Но как только Киприан заговорил, он сразу очень ясно увидел их смерть.
        Хуже того, он видел горе матери. Слышал ее крики, когда она узнала о Баббе, и восприняла эту новость так же, как она восприняла смерть сестры.
        Тяжело и лично. Это почти уничтожило ее. И это было единственное, чего Ник никогда не мог вынести.
        Видеть свою маму, испытывающей боль.
        Зарычав, Ник схватил Киприана и оттолкнул его.
        - Что я сделал, чтобы ты так меня возненавидел?
        - У тебя было все, чего я хотел! - прорычал он. - Они все любили тебя, а у меня ничего не было! Ничего! Они даже не могли смотреть на меня без отвращения и ненависти!
        Эти неожиданные слова потрясли Ника не меньше, чем появление самого Киприана. Ошеломленный, он уставился в лицо демона, не имевшее с ним никакого сходства. Конечно, во многом это было связано с тем, что в этот момент он не выглядел человеком.
        Несмотря на это, его красные глаза были наполнены болью.
        - Я ненавижу тебя за то, что ты всё, чем я никогда не был и никогда не буду!
        Ник вздрогнул от искренности этих слов, желая исправить это. Теперь он знал, как появился Киприан, но все же оставалась одна важная вещь, которой не хватало.
        Один кусочек, который нужен, чтобы исправить все это.
        - Кто твоя мать?
        Киприан рассмеялся ему в лицо.
        - Ты узнаешь.
        - Тогда это не Коди?
        Это был глупый вопрос, учитывая то, что он видел в будущем. Он знал, что это не она. Но ему нужно было какое-то подтверждение, чтобы продолжить разговор.
        Что угодно, даже что-нибудь нелепое, лучше, чем ничего.
        Шипя, Киприан потянулся к горлу Ника.
        Ник едва увернулся.
        - Эй, псих! Остановись, давай поговорим! Почему ты так жесток?
        Помимо очевидной причины, по которой он был Малачаем, ведь это было в их природе…
        Когда Киприан решился ударить его, Ник пригнулся и поймал его ударом, заставив отшатнуться. Затем он ударил его ногой, повернулся и схватил.
        Впечатляющим движением Киприан отскочил в сторону и зашел Нику за спину, чтобы перехватить за грудь, сделав его недееспособным.
        - Ты хоть представляешь, как мне тяжело не разорвать тебе глотку и не пролить кровь к своим ногам?
        - Чувак! Тебе нужна серьезная консультация и профессиональная помощь. И управление гневом. По крайней мере, позволь мне испортить ремни безопасности на твоей машине и повстречаться с твоей сестрой, прежде чем испытывать ко мне столько враждебности. Блин! Что я такого сделал, чтобы настолько вывести тебя из себя? Добавил в бутылку твоего ребенка «Ред Булл»[17 - Red Bull - энергетический напиток, производимый австрийской компанией Red Bull GmbH.] и дал ему изгадить твой любимый белый диван? Вернул отправленные мне ромашки и не оставил пояснительной записки?
        Киприан попытался выполнить свою угрозу убить Ника.
        Как только он попытался это сделать, появился Грим и схватил его за руку, чтобы этого не произошло. Его лицо исказила гримаса ярости, когда он ударил Киприана с достаточной силой, чтобы отбросить на несколько метров.
        Почти потерявший сознание Ник не двинулся с места. Он не знал, чему удивляться больше. Тому, что Грим был здесь. Или что он посмел напасть на другого Малачая.
        Или что защищал его. Потому что в последний раз, когда они были вместе, Грим угрожал Нику, что загонит его в могилу и станцует на ней.
        Все время смеясь и нападая на него.
        Да, в этом безумном безумии было минимум смысла.
        Грим посмотрел на Киприана.
        - Убьешь его сейчас, дурак, и прекратишь свое существование!
        Киприан вытер кровь с губ. Его дыхание было прерывистым, он смотрел на них обоих с безумием, говорившим, что ему на самом деле все равно.
        Этого было почти достаточно, чтобы вызвать у Ника некоторые опасения. Но его каджунская выдержка сработала прежде, чем они успели пустить корни и отправить его обратно в недра его разума, что не дало сбить его чутьё. Как будто что-то могло предать всему происходящему хоть немного здравого смысла.
        И, как и следовало ожидать, Ник вскинул подбородок, чтобы подстегнуть Киприана и Грима.
        - Давай, мальчик. Иди и возьми.
        Он выпустил свои крылья, и его собственная форма Малачая вступила во владение. Хотя, честно говоря, у него было плохое предчувствие, что он выглядел немного увядшим и не соответствовал своему обычному устрашающему «я».
        Грим усмехнулся его браваде.
        Не совсем та реакция, на которую рассчитывал Ник. Это на самом деле задело его эго и чувства. И он бесконечно обрадовался, что Коди не было здесь, чтобы увидеть это. Вдвойне радуясь, что ни Калеб, ни Аэрон не были свидетелями этого унижения. Достаточно сложно хорошо выглядеть, когда окружающие становятся свидетелями того, как дизайнер обидел тебя плохой одеждой, выглядящей как подделка на Хэллоуин.
        Но с этим он ничего не мог поделать.
        И этого было недостаточно, чтобы заставить его отступить.
        Протянув руку, Грим использовал свои силы, чтобы прижать Ника к стене.
        - Тебе бы вернуться к состоянию бесполезного разговорчивого сопливого болвана, который разводит туристов и тусуется с друзьями-неудачниками после школы. А теперь будь хорошим мальчиком и пей свою воду!
        Качнув головой в сторону Грима, Ник изо всех сил постарался надавить на него собственными силами. Но тихо выругался из-за того, что они продолжали подводить его.
        - Ах, Гримми, детка, с чего бы мне начать доставлять тебе удовольствие, когда мы оба знаем, что ничто не делает меня счастливее, чем то, что я вызываю у тебя синдром раздраженного кишечника?
        - Давай просто посадим его в клетку.
        Киприан взмахнул крыльями.
        - У него есть дела, которые он должен сделать, чтобы будущее развивалось так, как нам нужно.
        - Тогда позволь мне занять его место. Я знаю, что нужно сделать, чтобы исправить будущее.
        Ник похолодел.
        Грим начал кривить губу, но остановился. Он медленно приподнял бровь, как будто действительно обдумывал это.
        Ник запаниковал при этой мысли. Конечно же, они не могли этого сделать и избежать наказания. На такую уловку никто бы не попался. Кто угодно мог разглядеть фальшивую копию. Никто не может быть таким глупым!
        - Ага, фигня! Этот неудачник не справится. Никто, кроме меня не справится. Моя мать мгновенно поймет, если он подойдет к ней!
        И все же Грим погладил подбородок.
        - Знаешь… возможно, ты наконец нашел решение. Ты справился один раз. Почему нет? Даже Ашерон не смог отличить вас друг от друга. И Нерия.
        Киприан усмехнулся Нику.
        - Кто сказал, что он нам вообще нужен здесь, в книге? Запри его. Накорми им демонов и этим еще больше ослабишь Нуара.
        - Двойник. Мне это нравится даже больше. - Грим кивнул. - Отлично. Давай сделаем это.
        Ник открыл рот, чтобы возразить.
        Но было слишком поздно. Его уже посадили в клетку.
        Глава 10
        - Привет, мисс Коди. Рада тебя видеть! Ты всегда такая красивая и аристократичная. Как маленький ангел с небес. Как твои дела сегодня?
        Коди улыбнулась красивой официантке, когда та подошла к столику и поставила перед ней стакан с водой.
        - Хорошо, миссис Готье. Мы должны тут встретиться с Ником, чтобы сделать домашнее задание. Он в задней комнате, снова играет в бильярд с Реном? Или Реми загнал его наверх, заставив прятаться за Алексом?
        Едва за тридцать, мама Ника была крошечной женщиной. Одетая в черную футболку персонала Санктуария и джинсы, с собранными в хвост светлыми волосами. Нахмурившись, она оглядела немногочисленную толпу для вечера вторника.
        - Вообще-то, его здесь нет, сладкая. - Она вытащила телефон из кармана фартука, чтобы проверить сообщения. - И он не звонил, что на него не похоже. Во сколько он сказал будет здесь?
        - В семь.
        Шериз скривила лицо.
        - Не похоже на него - опаздывать. Еще и на целых пятнадцать минут. Особенно к тебе. Странно. И я знаю, что сегодня он не у Майкла. Они с Марком готовятся к еще одной попытке приготовить особое рагу для выживания во время зомби-апокалипсиса, и Ник боится, что они заставят его это пробовать. Он должен был уйти с работы два часа назад. Кириан обычно звонит мне, если Ник задерживается по какой-нибудь причине. Так что я знаю, что он не задерживал моего мальчика.
        Она набрала номер и поднесла телефон к уху.
        Коди ничего не сказала, проверив свой телефон. Пропущенных звонков или сообщений не было.
        Да, определенно не похоже на ее каджунского Малачая с СДВГ, который маниакально советовался с ней по каждому вопросу.
        - Привет, Страшилка. Где ты? - Шериз прислушивалась несколько минут. - Ага, Коди здесь, в Санктуарии. Сказала, что ты должен с ней встретиться. - Она снова прислушалась, прежде чем наконец вздохнула. - Хорошо. Я скажу ей, но ты должен быть уверен, что сдерживаешь свои обещания. Я воспитывала тебя лучше, Ник. Ты не должен заставлять женщину ждать. Это неправильно, и ты это знаешь. Если ты говоришь кому-то, что собираешься с ним встретиться, ты должен приходить вовремя. Ты меня слышишь…? Хорошо. Люблю тебя, Страшилка. До скорого.
        Положив трубку, она сунула телефон в карман и сочувственно нахмурилась.
        - Мне очень жаль, Коди. Ник уехал с Мадугом. Сказал, что совсем забыл об этом. Я не знаю, что происходит с этим мальчиком в последнее время.
        Коди скривила лицо, поскольку сама обдумывала это.
        - Последние пару дней он немного несобран.
        Шериз нахмурилась еще больше.
        - Вы двое поссорились?
        - Нет, мэм.
        Они даже не обменялись саркастичными взглядами.
        - У него проблемы в школе?
        Не больше, чем его обычные стычки со Стоуном и Мэйсоном. Но у всех были проблемы с ними. Даже между собой эти парни периодически ссорились.
        - Не сказала бы.
        - Возможно, поссорился с Калебом?
        Коди покачала головой. Никто не ссорился с Калебом, поскольку он имел склонность потрошить все, что его раздражало.
        - Ну, тогда непонятно. Но как-то это странно. Я знаю своего мальчика, и он изменился с тех пор, как его расспрашивали о его убитых друзьях. - Она тяжело сглотнула. - Может быть, это конец. Может, их смерть ударила по нему сильнее, чем я думала. Может быть, ему нужно поговорить с кем-нибудь об этом?
        Да, такое не проходит гладко. Ник не хотел делиться своими эмоциями, слишком он был в этом раним, даже с ближайшими друзьями, не говоря уже о незнакомце. Она никогда не видела, чтобы кто-то более ловко уклонялся от вопросов… кроме Калеба и Ашерона. Только они могли сделать Ника похожим на открытую книгу.
        - Я не думаю, что дело в этом, миссис Готье. Совершенно уверена, что Ник рванет к двери, если вы попытаетесь ему это предложить.
        - Скорее всего, - прошептала она себе под нос. - Как будто он кто-то другой. Иногда, клянусь, я чувствую, что в теле моего маленького Ники живет незнакомец. Как будто его схватил человек-капсула и смотрит на меня, будто никогда не видел меня раньше. На днях я застала его у двери с самым странным выражением лица… будто он не мог вспомнить, где находится его комната. Должно быть, это побочные эффекты полового созревания. Он даже забыл слова молитвы на мессе. Я не могу вспомнить, когда он это делал в последний раз. - Она похлопала Коди по спине и улыбнулась. - Ну что ж. Не будем концентрироваться на плохом. Сиди здесь, я принесу тебе знаменитый хлебный пудинг Мамы Ло и коктейль Орео. Это точно вызовет у тебя улыбку на лице, и наполнит живот счастьем.
        Коди улыбнулась Шериз, когда та поспешила на кухню.
        И когда увидела, как она исчезает за дверью, ее ударило воспоминание. То, что было похоронено глубоко внутри нее… или, скорее, воспоминание, которое кто-то настолько ограничил для нее, что она почти забыла о нем.
        Теперь с неотвратимой ясностью она увидела этот ресторан и бар не такими, какими они были сегодня, а через столетия в будущем. Очень похожими и все же другими.
        Во-первых, Николетта Пельтье им больше не владела.
        Он принадлежал ее дочери Эми. Вместе с Вер-Охотником по имени Фанг Катталакис, который женился на Эми после того, как он и его братья перевезли свою волчью стаю в Новый Орлеан.
        В то же время Валериус Магнус был назначен в городе Темным Охотником…
        Ошеломленная, Коди огляделась, все еще путая видения из настоящего и будущего. Она увидела Вер-Охотников, которые сейчас сидели в переполненном баре… Ревунов - местную группу, только они были немного старше. Семью медведей Пельтье, которая владела этим местом сейчас и входила в Совет Омегриона, правившего оборотнями, только они объединились с другими фейри и сверхъестественными существами, чтобы создать новую семью и дом.
        Дева, огромного мускулистого вышибалу у двери, который однажды женится на Темной Охотнице по имени Сэм - воине-амазонке.
        Макса, молчаливого дракона, живущего на чердаке наверху, к которому присоединятся его стая и их дети… Его братья покинут Круг фейри Моргена, где они в настоящее время проживают за Завесой, и тоже переедут сюда.
        Так много изменений впереди.
        Это поразило ее. Бывший пират Рафаэль Сантьяго будет проводить здесь время…
        Саймон и Кассим. Даже Темный Охотник Кит подружится с тихим Вер-Охотником тигром по имени Рен, и оба будут сражаться, чтобы спасти сестер Деверо от демонов, которые захотят их убить.
        И не так уж и далеко все это в будущем. Все начнется, когда Джулиан и Грейс воссоединятся с Кирианом.
        Все они сыграют свою роль в изменении жизни Ника и приведут в движение ее собственную судьбу.
        Время плыло перед ее глазами, сливаясь в одно мгновение. Ник держит на руках их маленькую дочь, сидящую всего в нескольких метрах от того места, где она сейчас находилась.
        От улыбки с ямочками на его лице перехватило дыхание, в момент, когда он кормил ее картошкой фри со своей тарелки.
        - Я бы хотел, чтобы моя мама была здесь, чтобы увидеть нашу маленькую девочку. Она бы ее избаловала.
        Глаза Коди наполнили слезы, когда она увидела, как он вытирает слюни с подбородка дочери.
        - Я бы хотела с ней познакомиться. Чувствую, будто уже знаю ее.
        - Она была невероятной женщиной… такой же, как ты. - Присоединившись к ним за столом, Ашерон остановился рядом с Ником, чтобы корчить рожи их дочери. - А как тут мой ангелочек, а? - спросил он фальцетом. - Не даешь папе спать по ночам? Я надеюсь, что это так! Заставь его уши кровоточить!
        Черити взвизгнула от восторженного смеха, словно поняла его. Заворковав, она потянулась к Ашерону, который обнял ее и прижал к своему плечу, чтобы она могла вцепиться ручками в его длинные черные волосы.
        - Так, где же тетя Тори?
        Коди огляделась в поисках его жены.
        - Пошла по детским магазинам с твоей мамой, - продолжил он тем высоким голосом, который заставлял Чарити смеяться, одновременно уклоняясь от ее попыток дернуть кольцо в его носу.
        Коди улыбнулась при виде его такой заботы и нежности.
        - Она любит своего дядю Эша.
        - Как и ее мама в том же возрасте.
        Ашерон поцеловал Чарити в щечку.
        - Ага. - Отец Коди вздохнул, когда подошел к спинке сиденья Ника. - Были времена, когда я думал, что моя девочка предпочитает тебя мне, брат. Заставляла меня ревновать, пока меня не осенило, дело в том, что она не может отличить нас друг от друга.
        Он подмигнул Коди, которая засмеялась над язвительным тоном отца.
        - Папа, это неправда. Я всегда вас различала.
        Помимо того, что ее отец сохранил своим более коротким волосам естественный светлый оттенок, в то время как ее дядя красился в черный цвет, у близнецов был разный цвет глаз. У Ашерона мерцающее серебро, а у отца - голубые. В остальном они были идентичные копии друг друга.
        За исключением еще одного момента.
        - И как это? - возразил ее отец.
        По подозрительному свету в его небесных глазах она могла сказать, он ожидал, что она укажет на шрамы на его теле, что было правдой, но, как и ее мать, она на самом деле их не замечала. Скорее, тут было гораздо более очевидное различие. То, что заставило ее наклониться вперед и громко прошептать сквозь шум клуба:
        - Твои карманы не выпирают из-за соуса для барбекю и закусок Сими.
        Ник рассмеялся.
        - Это правда. Ага, я никогда не забуду тот День Благодарения, когда мы почти погибли. Вы никогда в жизни не видели, чтобы кто-нибудь бегал за продуктами быстрее, чем я. Не знаю, кто побледнел быстрее. Я или Эш.
        - О, это определенно был Алексион, - со смехом произнес Эш. - В тот день его больше всего напугала надутость Сими. Я уверяю вас.
        - Нет, это был Савитар.
        Коди цокнула, увидев приближающуюся Сими с мужем.
        - Ты слышишь ложь, которую они говорят о тебе, тетя Сими? Ужасная, ужасная ложь!
        - Эй, Коди!
        Моргнув, Коди оставила видение, чтобы вернуться в настоящее или прошлое…
        Впервые это сбило ее с толку. Ведь у нее наконец появились настоящие воспоминания о жизни с Ником.
        Такеши был прав.
        Она была намного старше, чем говорил Сроаша, который заставил ее помнить только то, что хотел. Она не была тем подростком, о котором думала изначально. Они отняли у нее не только жизнь.
        Они забрали все.
        Меня обманули…
        Коди выругалась, осознав, что они сделали. Они украли воду из Леты. Это единственное, что могло все это объяснить. Аид давал её всем умершим, чтобы они забыли свою жизнь.
        - Как я могла быть такой глупой? - выдохнула она.
        Нет, не глупой.
        Доверчивой.
        Она верила в них, а они намеренно вводили ее в заблуждение. Сказали ей частичную правду и никогда не рассказывали достаточно информации из прошлого, чтобы опровергнуть ее. Было легко поверить в ложь, когда у тебя только одна часть информации. Когда у тебя только часть фактов. Слишком легко изобразить кого-то мерзавцем или негодяем. Но ей следовало больше доверять своей интуиции.
        Прошлое поведение гораздо лучше свидетельствовало о чьих-то привычках.
        «Леопард не меняет пятен».
        Она хорошо знала эту пословицу. Ник никогда не давал ей повода сомневаться в своей честности. Вот почему она колебалась с того момента, как встретила его. Он никогда не был никем иным, как джентльменом.
        Он прожил свою жизнь с честью. Всю. В отличие от других, он не был лжецом или мошенником.
        В глубине души она знала, что является правдой.
        Так же, как она знала прямо сейчас, что что-то не так. Шериз тоже это знала.
        Все это было неправильно.
        Ник не заставил бы ее ждать. Не так, они не раз строили планы вместе. Он не был таким легкомысленным или эгоистичным. Происходило что-то еще.
        «Верь тому, что знаешь».
        Ник не был негодяем или лжецом. Он не относился к людям так. У нее не было причин сомневаться в нем.
        Но остальные…
        Ей нужно найти Калеба и Ксева и выяснить, что же здесь происходит на самом деле. У Ника были проблемы. Каждая частичка ее интуиции подсказывала ей, что, если они не разберутся с этим, будет слишком поздно.
        Он будет для них потерян навсегда.
        Глава 11
        Одинокий и брошенный Ник беспомощно бродил по бесплодным полям Разбитого Разума. Здесь было темно, и все искажалось. Тени прятались и атаковали. Кругом. Все время. Из бесчисленных страшных мест, в которых он побывал, и сотен врагов, с которыми столкнулся, это было, безусловно, худшим.
        Самое коварное.
        Потому что он не мог предугадать нападения. Они были случайными и жестокими. Каждый раз, когда он терял бдительность, что-то налетало из ниоткуда, чтобы низвергнуть его.
        Когда он, шатаясь, пробирался сквозь тьму, визжащие ветра были оглушительными, он чувствовал себя таким одиноким и изолированным. Он не знал, как долго здесь находится. Казалось, прошла вечность, пока он боролся за выживание.
        Киприан был прав. Никто не увидит разницы между ними двумя. Его сын занял его место, и никто об этом не догадается. Они действительно не смогли бы отличить тени от правды.
        «Я совсем забыт».
        Он ни для кого не имел значения. Ни для мамы.
        Ни для Коди.
        Ни для кого.
        Как кто-то мог быть настолько слепым? Они сами хотели обманываться? Или им просто все равно?
        «Я должен просто лечь и умереть. В самом деле, зачем я беспокоюсь? Какое это имело значение на данный момент? Я так устал от борьбы».
        Так устал жить.
        «Я всего лишь ребенок. Если уже в таком возрасте творится такой отстой, зачем мне вообще пытаться дожить до взрослой жизни? Будет только хуже».
        Он знал это точно. Он видел будущее и весь тот безумный кошмар, который ждал, чтобы поглотить его целиком.
        Также как зверь, сейчас бросающийся на него из темноты.
        Крикнув, Ник замахнулся на ближайшего к нему ужасного тучного монстра, который пытался ударить его по горлу. Своими когтями он пытался разорвать его яремную вену и осушить его. Он понятия не имел, почему не позволил существу завладеть собой.
        Может быть, это было явное упрямство.
        Признаться, его сын - отстой. Его дочь тоже не очень. Но Киприан был худшей из проблем. Мир был бы намного лучше без них обоих.
        Да… он должен сделать всем одолжение и просто положить этому конец. Прямо здесь. Прямо сейчас.
        Бросить меч, и пусть все это съест его целиком.
        Он почти поддался усталому отчаянию.
        Почему нет? Его мама была еще достаточно молода, она могла оправиться от горя. Завести еще одного ребенка. Того, что не убьет ее через несколько лет.
        Они с Баббой могли бы прекрасно жить вместе без него. Конечно, он ей многим был обязан.
        Его дыхание было прерывистым, он смотрел, как тени съеживались, как будто они знали, что что-то внутри него изменилось. Как будто они это почувствовали и испугались.
        - Если ты умрешь, Ник, жена Ашерона тоже умрет. И его сыновья не родятся. Он никогда не найдет в себе силы помириться со Стиксом, а Коди вообще не родится. И ее брат Ари тоже. Уриан никогда не узнает, кто его настоящие родители. Бетани никогда не освободят из тюрьмы. Несмотря на все плохое, о чем ты думаешь, ты сделаешь гораздо больше хорошего.
        Ник застыл от знакомого мелодичного голоса, который грохотал во тьме.
        - Что?
        Вон шагнул вперед, чтобы его стало лучше видно.
        - Это правда, приятель. Более того, Кириан умрет. Ты спас его жизнь от Дезидериуса. Аманда не найдет его без тебя. Она понятия не имеет, где искать. И жизнь Валериуса Магнуса. Без тебя он никогда не женится на Табби. Ты очень важен для них всех. Даже Талон и Зарек в долгу перед тобой. Темные Охотники, которых тебе еще предстоит встретить. Ты сейчас видишь только плохое, парень. Боль. В этой жалости легко потеряться. Поверь, я знаю.
        Он подошел ближе к Нику.
        - Не бывает дня, чтобы я не оплакивал свою жизнь и то, что я в ней сделал. Как говорится в старой песне, ошибок я сделал несколько[18 - Скорее всего, отсылка к песне Eelke Kleijn - Mistakes I've Made.]. Но мы делаем то, что делаем, и продолжаем делать все, что в наших силах. Не то, как мы справляемся с тем, что дает нам жизнь, делает нас такими, какие мы есть, а то, как мы поднимаемся после падения. Храбрость приходит тогда, когда нет причин вставать с постели. Но ты заставляешь себя выползать и сталкиваться с раскатами грома и ненавистью, зная, что, скорее всего, получишь свою награду в виде пули в спину.
        - Да, у меня такого было предостаточно. Спасибо.
        - Как и у всех нас. - Вон указал на свое тело. - Думаешь, мне это нравится?
        Он был прав. Ник не мог представить себе ничего хуже. Это был его самый жуткий кошмар. Просыпаться в чужом теле. Не узнавать себя, когда смотришься в зеркало. Он все еще не преодолел посттравматическое стрессовое расстройство. Это произвело на него неизгладимое впечатление. И Ник, по крайней мере, однажды побывал в своем альтернативном теле, поэтому кое-что он в этом понимал.
        Реальность Вона была намного сокрушительнее. Он даже представить себе не мог этого ужаса.
        - Но я не могу позволить себе роскоши смерти, - продолжил Вон. - Это моя судьба. Заслуженно или нет. На всю вечность, и я ничего не могу с этим поделать, кроме как собраться с силами и справиться. - Он ухмыльнулся. - И в то же время немного жаловаться на это обстоятельство.
        Ник фыркнул, зная, что Вон редко это делал. Честно говоря, он почти никогда об этом не говорил. Это была одна из тех вещей, которыми Ник восхищался больше всего в нем или, скорее, в ней. Эта тема возникала только тогда, когда Вон встречал кого-то вроде Аэрона или Казиэля, которые знали его до его проклятия.
        В противном случае он продолжал бороться.
        Безрассудство и импульсивность. Это был их невысказанный кодекс чести. Что заставляло их всех высоко держать голову, когда кто-то стремился их унизить.
        Это заставило Ника кое о чём задуматься.
        - Как ты здесь оказался, Вон?
        У него галлюцинации из какого-то бреда?
        Он должен был признать, что последний раунд борьбы с демонами довольно сильно изнурил его. Не трудно представить, что сейчас он может лежать без сознания, и все это ему привидилось.
        Рядом с Воном встал Казиэль.
        - Мы здесь, чтобы подбросить тебя домой, парень.
        Калеб, который находился в своей демонической форме, подлетел, чтобы осмотреть монстра, которого Ник убил в последний раз.
        - Должен сказать, я впечатлен. Думал, ты будешь сильно избит. Как ты обходился без нас?
        Ник фыркнул от его забавного тона.
        - Ты ж меня знаешь. Бог слишком меня ненавидит, чтобы убить и покончить с этим. К тому же, стоит отметить, что мои местные друзья всегда приходят на выручку. Вы просто с ними разминулись.
        Калеб рассмеялся.
        - Это произошло со мной впервые.
        - Точно.
        Ник уменьшил свой меч до размера карманного ножа, прежде чем убрать его. Он застыл, когда увидел Коди.
        Эмоции нахлынули на него так неожиданно, что на мгновение он перестал дышать.
        Это был момент, когда он четко осознал, что любит ее. Когда он наконец понял, как много Лил значила для Калеба. А Миона для Ксева.
        Его мама для отца.
        Словно удар под дых, который он получал каждый раз, когда видел ее лицо. И это всегда было именно так. Она была воздухом, которым он дышал. Солнцем, пришедшим после проливного дождя.
        Нет, радугой.
        Его душа в один момент могла быть замороженной и хрупкой, но одна лишь улыбка на ее лице согревала каждую его частичку. Зажигая его от кончиков пальцев ног до кончиков волос. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Как бы плохо он себя ни чувствовал, звук ее голоса оживлял его. Прикосновение ее руки делало его кожу наэлектризованной.
        Не в силах говорить, несмотря на всю свою мощь, что была ему доступна, он притянул и прижал её к себе.
        И когда она обняла его и положила голову ему на грудь, он вздрогнул.
        Да, правильно, поэтому он и сражался. Теперь он вспомнил.
        Для нее.
        Она того стоила.
        - Ты в порядке, Страшилка?
        - Теперь да, - хрипло ответил он. Не было желания давать ей понять, насколько он сглупил. Как был слаб.
        - Ой! Ты такой сладкий!
        Смех Коди стал жестким за мгновение до того, как она превратилась в ужасного, гигантского тучного зверя с клыками. Того самого зверя, которого он только что убил.
        Жадного до всего. Его неестественного медного цвета волосы в полумраке отражались яркой ржавчиной. Шипя, Ник пронзил его сердце и вонзил когти в полость челюсти, зацепившись за нижнюю челюсть. Ярость заставила крылья Малачая вылететь из спины, и взяла над ним полный контроль. Прежде чем смог остановить себя, он сжал пальцы вокруг кости и вырвал нижнюю челюсть чудовища.
        Это было отвратительно! Но он ничего не мог с собой поделать, и это не удовлетворило его жажды мести, он издал крик негодования. Он хотел большего.
        Он хотел покрыть себя кровью зверя полностью, испив того досуха.
        Хватит!
        - Кто следующий! - крикнул он окружающим его искривленным деревьям. - Давайте! Я с вами всеми покончу! Хотите меня? Тогда вам лучше приготовиться!
        Забудьте о Малачае. В нем кипели поколения каджунской крови. Они были людьми с болот и не терпели несправедливости и насмешек. Они отвечали на них кулаками и парой пинков.
        Он побежал к следующей тени, которая пришла за ним.
        * * *
        Азура отстранилась, как только увидела степень ярости внутри Малачая и его форму. Его кожа больше не была красной и черной.
        Он был словно из чистого насыщенно-черного дерева. Такого темного, что поглощало весь свет. Матовое и устойчивое ко всем цветам. Он вбирал в себя живую сущность всего, что его окружало. Этого она не видела с незапамятных времен.
        Что-то совершенно неожиданное.
        Даже ее брат Нуар, мрачнейший из всех древних богов, заколебался в почтительном трепете.
        - Что ж, это что-то новенькое.
        - Полностью согласен.
        И по выражению лица брата она могла сказать, что этот Малачай не использовал свои силы.
        Еще что-то новенькое.
        - С тобой все в порядке?
        Ноздри Нуара раздулись.
        - Я выгляжу как тот, у кого все в порядке?
        Честно? Он выглядел немного зеленоватым. Что сильно контрастировало с ее от природы синей кожей. Зная, что лучше не отвечать ему, когда он так расстроен, она быстро сменила тему.
        - Должно быть, поэтому Киприан и Лагер скрыли его от вас.
        - Как может Малачай истощить меня?
        Азура почувствовала, как кровь отливает у нее от лица, когда ей пришел единственный возможный ответ. По той же причине, по которой они требовали жизни мужа Брайт. Почему они позаботились о том, чтобы их сестра никогда не родила еще одного мальчишку от Кисара.
        - Он, должно быть, частично Сефирот.
        А Нуар пил его кровь…
        Это не только ослабит, но и может его убить.
        Взвизгнув, ее брат отпрянул, как будто признал правоту ее слов, и ему было так же противно, что кто-то другой, возможно, обнаружил их единственную слабость.
        - Возьми эти мечи! Восстанови нашу армию и поверни ее на нашу сторону. Нам нужно, чтобы они убили Кэма и Верлина! Я хочу видеть перерезанную глотку Резара!
        - Это все хорошо, но мы не знаем, где Резар.
        Он повернулся к ней с яростью в черных глазах.
        - Сефирот может его найти! Не будь дурой!
        - Я не пыталась быть дурой.
        Она скрипнула зубами, глядя на него. И если бы Сефироту было так легко его найти, его бы уже нашли. К сожалению, в живых осталось только два человека, которые могли вызвать Резара из укрытия.
        Брайт, которую бог любил и готов был на все ради неё. И соплячка Резара, Бетани. Жалко, что Бетани сейчас удерживали в виде живой статуи, заключенной в царстве, куда ни один из них не мог добраться.
        Да, у них не было ни одного варианта. Это было так неприятно. Он был прав. Она была глупой.
        И все же не настолько глупой, чтобы, повернувшись к брату, она не поняла кое-что еще.
        Цвет его кожи.
        Зеленый.
        Верлин.
        Внезапно все встало на свои места, поскольку она вспомнила конец войны. Падение армии сефириев. Верлина обвинили в том, что он собрал их мечи и уничтожил их.
        За их спинами Калосум взял медальоны Серафимов и создал новую армию, оставив лазейку. Хотя они и не были Сефириями, они были родителями своих детей.
        Та же концепция, только вместо их мечей, удерживающих более могущественных существ, связанных с Сефириями, таких как Такара, эти мечи содержали души Серафимов, которые связывались со своими собственными родственниками во время боя, чтобы они могли сражаться против нее и Нуара, какие бы силы они ни высвободили.
        «Я должна был догадаться…»
        Они никогда не могли доверять своим братьям и сестрам. Не тем существам, которые утверждали, что они святые паиньки, но всегда замышляли хаос.
        И на этот раз эти шакалы, возможно, наконец нашли способ их уничтожить. В ужасе она притянула Нуара к себе и отвела его домой, в их темный дворец, чтобы спрятать, пока Джейден или кто-нибудь еще не узнал их секрет.
        Ей придется быть осторожной и охранять этот секрет, так как это может разрушить их обоих. Это действительно был коварный секрет.
        - Что ты замышляешь? - заподозрил Нуар.
        - Шшш! - она уложила его обратно в кровать. - Отдыхай. Я найду способ использовать эти мечи, чтобы сделать из них Тархнен.
        Тархненами были испорченные тьмой Сефирии. С ними они смогут переломить ситуацию со своими собратьями и нарушить равновесие.
        Откинув темные волосы Нуара со лба, она посмотрела на него решительным взглядом.
        - Не беспокойся. Мы восстанем, и они пожалеют об этом.
        Никто не может их превзойти. Всем придется заплатить горькую и суровую цену. Эта война была далека от завершения.
        Глава 12
        Ник дрожал, чувствуя, как силы Источника текут через него. Он впервые попробовал настоящую кровь. И какая это была кровь.
        Мир вокруг него взорвался красками, а вселенная зазвучала миллионами голосов. Звук поразил его, как барабанный бой, разносясь по всему его телу, пока его сердце не синхронизировалось с ним, и они забились как единое целое.
        Он чувствовал единение с космосом. Было ли это похоже на то, чем жил Ашерон? Если так, он не мог представить себе ответственность, с которой жил Атлантиец. Это было нечто пьянящее и устрашающее.
        «Я мог бы уничтожить мир…»
        Он понимал эту силу. Это было бы несложно. Как Малачай, он обладал способностью вызывать каждую темную сущность из любой темницы или угла и заставлять ее подчиняться своему приказу.
        Никто из рода Мавромино не мог ему перечить.
        «Ничто не может меня сдержать».
        Ник наклонил голову, осознав правду, которая ускользала даже от его отца. Потому что его отец никогда не бросал вызов тому, что он делал. Подняв руку, он выпустил поток огня через мембрану, которая удерживала его внутри гримуара.
        В то время как одна его часть сомневалась в сделанном открытии, другая знала правду.
        К счастью для него, эта часть не была безумной. Огонь охватил и распространился по кругу в воздухе, словно образовав люк. Образовалось шипящее огненное кольцо, которое стало порталом из этого мира обратно в его собственный.
        Как номер телефона набрать. Все в его распоряжении. Даже Грим был бы впечатлен тем, что Ник, наконец, научился управлять силами, которым они все так старались его научить.
        «Я Малачай».
        Меня не остановить.
        Пусть боги сейчас им всем помогут. Честно говоря, даже его самого это пугало.
        «Я должен контролировать себя».
        Пока он может это делать, все будет хорошо. Он не мог позволить эмоциям управлять собой. И что бы он ни делал, ему придётся сдерживать свой нрав.
        «Брось вызов своей судьбе».
        Он должен суметь это сделать. Он никогда не был из тех детей, которые никого не жалели или не делали того, чего от него ожидали. Если бы это было так, то сейчас он был бы в изоляторе. Не был бы отличником одной из самых престижных подготовительных школ Нового Орлеана. Школы, которая редко принимала учеников не из тех голубых кровей, которые ее основали. Или детей Темных Охотников, их оруженосцев или Вер-Охотников.
        И все же Ник набрал больше баллов, чем кто-либо в истории школы.
        Именно так, если он мог это сделать, он это делал.
        Глубоко вздохнув, он пролетел через портал в свою спальню и быстро обернулся в свое человеческое тело. Затем махнул рукой и закрыл за собой портал, запечатав его.
        От нервного вздрагивания волоски на затылке встали дыбом. Неужели это действительно так просто?
        Он все еще не мог поверить в это до конца. В конце концов, розыгрыши над ним были обычным делом. Особенно в последнее время. Это было бы обычным делом, если бы это оказалось еще одним актом жестокости.
        Он осторожно прошел через свою комнату, ища любые признаки нового нападения. Не говоря уже о том, что ему меньше всего нужно было, чтобы кто-нибудь увидел двух Ников. Жизнь была и так достаточно запутанной. И хотя он был изобретателен, но сомневался, что сможет заставить кого-нибудь поверить в сценарий «хороший близнец» против «плохого близнеца». Особенно его маму, так как она точно знала, что он единственный ребенок.
        - Думал, ты собираешься гулять.
        Ник вздрогнул от неожиданного глубокого голоса. Выругавшись, он резко повернулся к Завиду, который был в человеческом обличье.
        - Что ты здесь делаешь? Помимо попытки убить меня сердечным приступом?
        Обычно Завид оставался с Калебом.
        Подняв голову, Завид понюхал воздух и расслабился.
        - О, слава богам, это ты.
        - Я?
        - Ага. Ты. Не фальшивый Ник. Должен тебе сказать, мне от одного его запаха становилось тошно, как собаке.
        Если бы Ник все еще не дышал так тяжело, это было бы забавно, учитывая, что Завид мог становиться собакой.
        Он бредит?
        Ник не был уверен, может ли он доверять происходящему.
        - Ты знал?
        - Конечно, я знал. Потребуется немного времени, чтобы и другие это осознали. Но он не пахнет тобой.
        Завид втащил его обратно в комнату.
        Ник немного расслабился.
        - Кто-нибудь еще заметил?
        - Только твоя мама. Хотя она винила в этом нервное расстройство, от которого ты страдаешь. И Коди тоже, но ей на это потребовалось некоторое времени.
        Это заставило его почувствовать себя намного лучше, потому что он не был совершенно бесполезным и легкозаменяемым.
        - Как долго меня не было?
        - Две недели.
        - Две недели! - Ник начал проматывать события, пока кое-что не вспомнил. - Этот хитрец сдал мой тест по химии? Или мне теперь предстоит летняя школа?
        - Он справился.
        За это он почти мог простить Киприана.
        - Хорошо. Потому что я бы зарезал его, если бы он испортил мой средний балл.
        - Серьезно? Это твоя самая большая проблема? А как насчет всего остального?
        - Конец света… и вынужденное посещение младших классов колледжа. Ну-ну! Ты видел разницу в их корпусах?
        Внезапно у Завида появилось на лице такое пренебрежение, которым Калеб так часто одаривал Ника.
        - Даже не думай смотреть на меня так, старый пес. Это очень важно. Я должен поехать в Лойолу и Тулейн. Невозможно сделать это с плохими оценками. - Он указал на свой стол, к которому обычно пристыковывался его телефон. - Пообщайся с Калебом. Он расскажет, каким было мое будущее.
        - В любом случае, - произнес Завид, хватая Ника за руки. - вернемся к делу. Твой маленький друг навредил всем. Это было так плохо, что Бабба запретил тебе посещать магазин. Он даже угрожал застрелить тебя, если снова увидит.
        У Ника отвисла челюсть.
        - Пардон?
        - Ага. Твоя мама вот-вот вызовет священника, чтобы провести сеанс экзорцизма.
        - Это просто замечательно. А что произойдет, если вы изгоните Малачая?
        - На самом деле ты не хочешь этого знать.
        - Если это случится с Киприаном, то хочу.
        Завид закатил глаза.
        - Отлично. Обратись к Калебу. Он знает, кому можно позвонить. Попробуй.
        Обычно Ник проверял подобный блеф, но не сегодня. Он немного устал от борьбы.
        - Так как же нам избавиться от этого болвана?
        Прежде чем Завид успел ответить, Ник почувствовал странную боль в животе. Это было неприятное чувство. Как будто тебя ударили после того, как ты съел слишком много торта. На мгновение он испугался, что его стошнит.
        - Ник?
        Он не мог дышать. Его охватило худшее предчувствие. Он молился о том, чтобы ошибаться.
        Не выдержав, он телепортировался в дом Коди.
        В тот момент, когда появился в ее гостиной, он понял, что что-то не так. И не только потому, что место было разрушено. Было нечто большее, чем это.
        Его глаза наполнили слезы, когда он подавился ее именем. Он не мог заставить себя произнести ее имя. Его страх был слишком велик для этого. Потому что, если она не ответит…
        «Пожалуйста, будь здесь».
        «Будь в порядке!»
        Ник бегал по комнатам, ища ее. В каждой находились остатки жестокого боя. Картины были оторваны от стены и разбиты. Мебель перевернута и сломана. Из-за крови на стенах и полу у него вырвались крылья.
        И когда он добрался до ее спальни, все в его мире разбилось вдребезги.
        Целую минуту он не мог дышать. Он не мог пошевелиться. Все, что он мог делать, это стоять и смотреть, как она лежит на кровати. Одетая в белую униформу с надписью «Никода», она была бледна и неподвижна. Лук ее матери лежал на полу рядом с ней. Как и ее меч.
        Снова и снова Ник видел будущее, в котором она умерла.
        Он видел день, когда встретил ее. То, как она защищала его от Мэйсона и Стоуна в школе. Слышал ее смех, когда она дразнила его.
        Безмолвные слезы жгли его щеки, когда он, спотыкаясь, подошел к ней.
        - К-к-коди?
        Но было слишком поздно.
        Она умерла.
        Запрокинув голову, Ник взревел, от наполнившей его боли, и молился, чтобы это было еще одним жестоким розыгрышем. Молился, чтобы он проснулся в гримуаре.
        - Ник?
        Шипя, он повернулся на звук голоса Калеба и обнаружил в дверном проеме своего защитника, смотрящего на него.
        Выражение лица Калеба говорило о том, что он не был уверен, что смотрит на Ника. Или что он мог доверять своим глазам.
        - Что случилось?
        Его дыхание было прерывистым, он впился взглядом в Калеба.
        - Это я хочу знать! Что случилось, Калеб! Где вы были!
        - Охотились на тебя.
        - Почему ты оставил ее без защиты?
        Калеб не ответил.
        Ник хотел атаковать. Единственное, что удерживало его от этого, последняя капля здравомыслия, которое у него было - он увидел агонию в глазах Калеба. Тот ужас, который они разделили. И еще один худший кошмар: он снова переживал момент, когда потерял собственную жену.
        Он никогда не видел, чтобы Калеб выглядел слабым или затронутым чем-либо.
        До сих пор.
        - Я бы никогда… - слова Калеба оборвались, а глаза наполнились слезами. Его дыхание стало таким же прерывистым, как и у Ника, когда он придвинулся ближе. - Ты не можешь ее вернуть?
        - У меня нет этих способностей. Ведь нет?
        - Нет, нету.
        Ник ахнул, услышав голос Коди. Обернувшись, он увидел темные очертания ее крылатой фигуры Арела.
        Она потянулась к нему, затем уронила руку.
        - Мне очень жаль, Ник. Я старалась.
        - Я не смогу этого сделать, Коди. Не без тебя.
        Ее губы задрожали.
        - Конечно, сможешь, милый. Ты делал это раньше.
        - Значит, я не знал тебя.
        Но как только эти слова сорвались с губ Ника, он увидел странную вспышку. Проблеск чего-то, чего раньше не было.
        Коди горько рассмеялась, кивнув.
        - Да, Ник. Это то, о чем ты думаешь. Сумасшествие, да?
        - Нет… этого не может быть.
        Она тяжело сглотнула.
        - Мне нужно идти. Но я не мог уйти, не попрощавшись. Я тебя люблю. Сейчас и навсегда.
        Она начала исчезать.
        - Коди! Коди, подожди!
        Она заколебалась.
        - Я найду путь к тебе. Ты меня слышишь? Клянусь Богом.
        - Я буду ждать. - Ее взгляд упал на Калеба. - Берегите себя, мой Страшилка. Вы будете нуждаться друг в друге.
        И она ушла.
        Неспособный дышать и справиться с собой, Ник запустил руки в волосы.
        - Калеб… скажи, что мне делать.
        - Ты же знаешь, что я не могу.
        В тот момент он действительно хотел умереть. Меньше всего Ник хотел испытать такую боль. Сжав кулаки по бокам, он взревел от несправедливости всего этого. Это было неправильно.
        Это было несправедливо!
        «С каких это пор жизнь стала справедливой?»
        Кириан и Ашерон первыми посмеются ему в лицо за это нытьё. Ничто в жизни никогда не было справедливым. Он знал это так же хорошо, как и они.
        И за это он ненавидел жизнь. Так было всегда.
        Потому что так и должно быть.
        Может, в конце концов, это и было тем, чем на самом деле была взрослая жизнь. Момент, когда ты понял, что баланс сам собой в конце дня не восстановится. В одном столбце всегда будет больше, чем в другом. И что бы ты ни делал и как бы сильно ни старался, у тебя просто не получится сбалансировать столбцы.
        «Жертва или победитель».
        Действительно ли у него был выбор? Потому что прямо сейчас его точно не было.
        Нет. Это была жизнь, которую затолкали ему в глотку или в такое место, где он не думал, что когда-нибудь снова засияет солнце.
        - С меня хватит, Калеб.
        Калеб нахмурился.
        - Что?
        - На этот раз я серьезно. Зачем мы это делаем? Почему ты все еще сражаешься?
        Он схватил Ника за рубашку и рванул к себя так близко, что их носы практически соприкоснулись. Его темный взгляд опалил его яростью.
        - По той причине, что ты перестанешь себя жалеть. Возьмешь ремень и надерешь этому ублюдку задницу. Ты дал обещание, а мы не нарушаем своих слов.
        - Мы демоны.
        - И мы не нарушаем наших слов. Я дал клятву Лил. Точно так же, как Ксев дал Мионе. И ты только что дал свою Коди. Мы сражаемся не за себя, а за то, что любим. - Он оттолкнул Ника назад. - Ты спросил меня, что тебе делать. Именно это. Сражаться.
        Вытерев глаза, Калеб фыркнул.
        - Продолжать. Позаботься о своей маме. Я позабочусь о Коди.
        Ник заколебался.
        - Тень что-нибудь узнал?
        - Он не нашел мечи.
        - Что это значит?
        - Что наши враги могут восстановить свою армию.
        Желудок Ника сжался так сильно, что от этих слов его стало тошнить.
        - Вот как они нас достанут в будущем, не так ли?
        Калеб ничего не сказал. Ему не пришлось. Выражение его лица сказало все.
        - Мы не можем победить, не так ли?
        - Я не знаю, Ник. Цена была такой высокой.
        - Но почему? Мы боремся за то, что правильно. Как они могут уничтожать все хорошее, и никто им не мешает? Кажется, никого не волнует то зло, которое они творят. Почему мы должны страдать за остальных?
        Калеб горько рассмеялся.
        - Ты меня спрашиваешь? Демона-даэву? Помнишь, на чьей я стороне изначально? Не на этой.
        Он был прав.
        Прокашлявшись, Ник вытер глаза.
        - Я познал свои способности, Кей.
        - Как раз вовремя.
        Ник фыркнул. Да, вовремя. Он снова посмотрел на Коди и подавился очередной волной слез, когда понял, что для нее уже слишком поздно.
        - Амброуз возвращался в прошлое и пытался остановить это. Три раза.
        - Я знаю. - Калеб поднялся на ноги, а Ник нежно обернул курткой тело Коди.
        Его сердце разрывалось, Ник провел рукой по волосам Коди.
        - Я думаю, что, если это не сработает, у нас есть еще один вариант.
        - Ник…
        - Выслушай меня, Калеб. - Ник посмотрел мимо него на Завида. - Это крайне рискованно, но пришло время для крайних мер. Мы не можем остановить их здесь и сейчас. Я думаю, мы остановим Киприана в его времени.
        - Как? Ты не знаешь, когда это произойдет.
        - Нет, но мы знаем кого-то, кто знает.
        Калеб горько усмехнулся.
        - Он не позволит тебе этого сделать.
        - Думаю, позволит.
        Так или иначе, Ник собирался заставить его это сделать.
        Глава 13
        - Ты сошел со своего каджунского ума.
        Такеши буквально задохнулся, как только услышал идею Ника.
        Ник покачал головой.
        - Коди больше нет.
        Он с трудом сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле, который был сродни кому в его желудке. Его настроение колебалось между тошнотворным горем, праведной яростью и безнадежным поражением.
        Честно говоря, он начинал думать, что его эмоциям нужен регулировщик, поскольку они переходили из одной крайности в другую так быстро, что даже ему было трудно за ними угнаться.
        Одно слово. Легкий аромат. Практически ничего не потребовалось, чтобы отправить его через край почти до уровня самоуничтожения.
        И он знал, что если кто это и понимает, то это стоящее перед ним древнее существо.
        - Что бы ты сделал, если бы потерял Наширу?
        Тьма в глазах Такеши вспыхнула, как шторм. Это было потрясающе и устрашающе. И этого было достаточно, чтобы заставить Ника сделать шаг назад.
        - Тогда ты знаешь, что я чувствую сейчас.
        Такеши вздрогнул, потирая рукой сердце, как будто оно болело от одной мысли об этом.
        - Мне очень жаль, пацан.
        - И я чертовски зол. Я жажду крови, и я ее получу.
        Более того, он был убит горем и глубоко ранен. На самом деле не было слов, чтобы описать, как он себя чувствовал. Побежденный, и все же яростный и желающий нанести ответный удар, все это смешалось так глубоко внутри него, что потребовалось все возможное, чтобы не наброситься и не уничтожить мир и всех в нем. Ярость, которую он чувствовал от того, что все вокруг него жили своей жизнью, невредимые и нетронутые, не зная и не заботясь о том, что Коди ушла, в то время как он чувствовал себя так…
        Он делал все что мог, чтобы сдержаться. Он хотел увидеть, как все это сгорит дотла. Почувствовать, как пепел душ будет оседать на его малачайскую кожу.
        Только тогда ярость в его крови утихнет.
        «Должно быть, именно это чувствовал Кириан, когда его душа кричала о мести после того, как его предала жена, и Артемида пришла, чтобы сделать его Темным Охотником».
        Ник, наконец, осознал это с такой злостью, которую обрушил бы на бога, которого он не знал. Он всегда задавался вопросом, что могло заставить человека продать свою душу ради мести.
        Теперь он знал.
        Есть некоторые вопросы, которые вам не следует задавать, потому что вы не хотите на них ответов. Если вам станет известна правда, вы не сможете ее вынести. Он был слишком молод, чтобы устать от всего этого настолько сильно.
        Жизнь, в конце концов, слишком много раз ударяла его о камни. Он просто не хотел снова вставать. Каждая возможность теперь казалась закрытой и чуждой. В некотором смысле это было похоже на пребывание внутри чужого тела. Как будто его собственная кожа больше ему не подходила.
        Хотя за свою жизнь он перерос много обуви и одежды, это был первый раз, когда он почувствовал, что перерос свое собственное тело. Должно быть, так змея чувствовала себя прямо перед тем, как сбросить кожу…
        - Это довольно здравое решение. Я выпиваю воду Леты и забываю об этом и обо всем, что произошло с той ночи, когда меня спас Кириан. Калеб может использовать свою магию, чтобы снова связать мои силы и вставить нужные воспоминания. Таким образом, моя жизнь продолжится и изменится так, как должна была. Я не вспомню Коди или Малачая. Все будет нормально.
        Такеши потер подбородок.
        - А как насчет твоей мамы?
        - Над этим я тоже подумал. Калеб тоже поможет мне с этим. Мы найдем способ остановить это, когда я стану старше и смогу лучше с этим справиться. Мне просто нужно, чтобы ты чуть позже перенес меня в будущее. Ты можешь это сделать?
        Такеши глубоко вздохнул.
        - Я могу многое. Но, как говорит Ашерон, то, что ты можешь, не значит, что ты должен. И то, о чем ты просишь, может нас обоих ударить так, как ты этого и не представлял.
        - Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты сделал это для меня… Пожалуйста. Помогите мне спасти мою маму и Коди.
        Такеши встретил суровый взгляд Калеба.
        - И ты на это согласен, Малфас?
        Калеб горько рассмеялся.
        - Я не знаю. Это же Ник, так что я уверен, что он облажается так, как мы даже представить себе не можем. Но он прав. Я не вижу другого способа вытащить их отсюда и взять под контроль катастрофу, которую они обрушат на нас.
        Ник протянул Такеши свой гримуар.
        - В обмен на это одолжение я оставлю тебя на постоянную опеку над Наширой. Вы двое можете быть вместе навсегда. С моим благословением.
        Он выругался себе под нос.
        - Моя единственная слабость.
        - А Коди моя.
        Взяв гримуар, Такеши прижал его к груди.
        - Ты нашел единственный вариант, которому, как ты знал, я никогда не смогу сопротивляться.
        - Ага, я знаю. Я Малачай. Бои без правил - это то, что мы умеем лучше всего.
        - Ты в этом уверен?
        Он кивнул.
        - Это единственный способ. Мне просто нужно несколько часов, чтобы избавиться от этой катастрофы.
        - Отлично. Увидимся в полночь.
        Ник кивнул ему. Когда он проходил мимо Калеба, друг его остановил.
        - Для меня это было честью, Малачай.
        Эти слова заставили его горло сжаться еще больше, когда его захлестнула новая волна слез. Ему потребовались все силы, чтобы сдержать их, потому что он знал, что Калеб не говорит такие вещи просто так.
        - Наверное, такое больно говорить вслух.
        - Словно адский огонь обжигает мой язык.
        Ник рассмеялся.
        - Спасибо, Кей. За все, что ты сделал. За каждую рану, полученную из-за моего имени. - Он поднял руку. - Хотел бы я всегда помнить, каким замечательным братом ты был.
        Калеб взял и обнял его.
        - Не могу поверить, что буду скучать по тебе.
        - Ага, я и кудзу. Мы бросаем вызов любой логике и склонны развиваться в самых невероятных вещах.
        Калеб хлопнул его по спине.
        - Это про тебя.
        Ник передал свой телефон.
        - Я записал туда все, что тебе нужно. Включая даты, которые я знаю. Пожалуйста, убедись, что с Баббой и Марком ничего не случится.
        - Сделаю все возможное. Но ты знаешь, какие они. Ничего не смогу поделать, когда меня нет рядом, а они полны решимости поиграть со взрывчаткой и картечью.
        Ну, хоть что-то.
        - Позаботься о себе.
        Похлопав его по плечу, Ник использовал свои силы, чтобы телепортироваться домой. У него было последнее дело, о котором он должен был позаботиться.
        Найти Киприана.
        Это не должно было быть красиво. Но раз правда была известна, он с нетерпением этого ждал.
        Он едва добрался до своей комнаты, как там оказался Ксев в человеческом обличье.
        - Ты же не планируешь совершать глупость такого уровня, не так ли?
        Ник пожал плечами и сверкнул своей знаменитой каджунской ухмылкой.
        - Эй, Grand-pere, c’est moi[19 - Старик, полегче, это же я (фр.)]. Конечно, собираюсь. Laissez les bons temps rouler! - «И да начнутся лучшие времена». - Мужчина должен делать то, что должен. - Он посерьезнел, подумав о том, что их ждет впереди. - Не я начинал этот танец. Но последний звонок за мной. Бесплатные напитки всем.
        Ксев вздохнул.
        - Я никогда не понимаю и десяти процентов из того, что ты говоришь.
        - Знаю. - Ник обнял прадеда. - Я буду скучать по тебе, дедушка.
        - Я не буду скучать по тому, как ты меня так называешь. - Ксев крепче обнял его и задержал на мгновение дольше. - Но я тоже буду по тебе скучать. - Он провел рукой по волосам Ника. - Держи нос по ветру.
        - Ты тоже. Не убивай Калеба.
        - Не могу обещать.
        Ник рассмеялся и начал выворачивать карманы, чтобы передать все свои малачайские вещи. Им нельзя ему ни о чем напоминать. Нет, если его план сработает.
        И он молился, чтобы это произошло.
        Ради Коди и его мамы.
        Как только Ксеву было все передано, и он ушел, Ник использовал свои силы, чтобы найти другого его.
        К его отвращению он понял, что Киприан был в Санктуарии, где работала его мама. Конечно, был. Халявщик.
        Не настоящий. Притворщик. Никогда не мог быть самим собой. Он должен был быть второсортной копией.
        Было бы неприятно, если бы обнаружилась правда.
        «Я бы предпочел быть первоклассной копией себя и потерпеть неудачу, чем быть второсортной копией кого-либо еще. По любой причине».
        В ярости он направился прямо в переулок, который находился всего в паре кварталов от их квартиры. Во дворе Санктуария никого не было, да и вообще чего-либо. Старый железный фонтан и зелень. Медведи на улицу особо не выходили. Он не знал почему.
        Почти единственным, кого он здесь мог обнаружить, был их повар Хосе. Иногда одна из человеческих официанток.
        Намереваясь выманить Киприана наружу, он направился к двери. Но он прошел только половину пути, прежде чем рядом с ним появилась Сими.
        - Ты правда собираешься забыть нас, Акри-Ники?
        Ее надутый живот заставил его сжаться. Он определенно будет скучать по демону Шаронте. С ней было очень весело проводить время.
        - Совсем ненадолго. Мы встретимся снова, когда я стану старше.
        Сими надула губы.
        - Ну, бедный мальчик-демон. Сими очень любила своего друга. Я буду скучать по тебе!
        - Я буду скучать по тебе больше всего, мисс Сими.
        Он поцеловал ее в щеку.
        Вместо того, чтобы позволить ему отодвинуться, Сими прижала его к себе.
        - Не храни печаль в своем сердце, демон-Ники. Акра-Коди очень расстроится, если узнает, что она у тебя там.
        - Я знаю. - Ник вытер слезы из глаз и грубо откашлялся. - Могу я попросить об одолжении, Сим?
        - Конечно.
        - Можешь сходить за фальшивым Ником и вывести его сюда для меня?
        - Как в прошлый день?
        Ник рассмеялся тому, как она сказала «вчера». Он определенно будет скучать по речи Сими.
        - Вчера меня здесь не было.
        - О да, это был фальшивый мальчик-демон. Хорошо, я пойду за ним! Подожди прямо здесь, и я вернусь совсем скоро!
        Все еще удивленный ее речью, Ник не двинулся с переулка, пока Сими и Киприан не вернулись.
        Хорошее настроение исчезло с лица Киприана в тот момент, когда он увидел, что его ждет Ник. Его глаза стали ярко-красными.
        - Что ты здесь делаешь?
        - А ты как думаешь?
        - Ты зря тратишь свое время.
        - Не-а. Трачу твое. - Не сообщая о своих намерениях, Ник ударил его кулаком. - Это за Коди, ты жалкий кусок навоза!
        Затем он бил его снова и снова, выплескивая на него каждую каплю своего горя и агонии.
        Его кулаки болели, а костяшки пальцев пульсировали, кожа над ними начала кровоточить. Нику было все равно. Не сейчас. Не тогда, когда он хотел вырвать кусок мяса у причинившего боль той, кого он любил больше всего.
        Киприан засмеялся.
        - Ты не можешь навредить мне! Чем больше ты бьёшь, тем слабее становишься.
        Он сплюнул кровь Нику в лицо.
        Его роковая ошибка.
        Когда Киприан подошел, чтобы ударить его, Ник пригнулся и использовал свой малачайский кинжал. Он вонзил его прямо под ребра Киприану, глядя в глаза, которые были идентичны его собственным.
        Киприан с ошеломленным выражением лица попятился назад.
        - Ты… ты не можешь меня убить! Ты мой отец!
        Ник снова ударил его, а затем кинжалом отбросил обратно в стену, чтобы удержать его там.
        - Еще нет. Ты просто еще один демон, который хочет меня убить, а Ник Готье ни за что не погибнет. И не даст это сделать кому-либо еще. Они должны были тебе это сказать. - Он чувствовал, как его силы становятся больше по мере того, как слабее становится Киприана. - Ты убил Амброуза, мальчик. Ты не убивал Ника.
        О, да.
        Он чувствовал это…
        Ник снова становился полноправным Малачаем.
        Киприан слабо рассмеялся.
        - Ты можешь убить меня здесь и сейчас, но это еще не конец. Все, что ты сделаешь, это освободишь еще худшего врага. Bon chance, mon pere. Bon chance[20 - Удачи, мой друг, удачи (фр.)].
        И с этими словами он медленно соскользнул на землю.
        Ник почувствовал, как его челюсть отвисла, когда его разум заверещал от угрозы. Внезапный свет пронзил тусклый переулок, почти ослепив его за мгновение до того, как поглотил тело его сына.
        Киприан распался за секунды. Ничего не осталось.
        Даже пятна. Совершенно не было никаких признаков того, что Киприан когда-либо существовал.
        Потрясенный этим знанием, Ник стер кровь со своего кинжала и протянул его Сими.
        - Пожалуйста, убедись, что Калеб его получил.
        - Хорошо. Но куда ты идешь?
        - Увидеть маму, прежде чем я забуду все, что знаю.
        И сделать несколько заметок для Калеба. Вскоре подействует вода и оставит его в полном неведении.
        Он подмигнул ей.
        - Береги себя, Сими.
        И с этими словами он направился к передней части Санктуария, где Дев стоял на страже у входа.
        - Привет, выскочка-оруженосец. Так скоро вернулся?
        Ник нервно рассмеялся над его вопросом. Дев, должно быть, не сумел разглядеть уловку Киприана.
        - Ты меня знаешь. Я как жевательная резинка. Всегда порчу твою любимую обувь… обычно, когда ты на свидании и пытаешься выглядеть круто.
        Дев покачал головой, когда они пожали друг другу руки, затем Ник вошел внутрь.
        Жизнь постоянно менялась. Всегда в движении.
        «Жертва или победитель».
        Никаких гарантий. Кроме одной. В тот день, когда ты перестаешь пытаться, ты гарантированно проиграл. Пока ты пытаешься, ты не потерпел поражения.
        Ты пытаешься.
        И Ник Готье никогда не перестанет пытаться. Над, под, вокруг или насквозь. Он найдет способ спасти свою маму.
        И сдержать обещание, данное Коди.
        - Я вернусь к тебе, Нерия, - прошептал он себе под нос, увидев свою маму в другом конце помещения, принимающую заказы за столиком. - И мы спасем Киприана.
        Он понятия не имел, как. Но он не остановится, пока не добьется успеха.
        Или умрет, пытаясь это сделать.
        Глава 14
        Май 2000 года
        Калеб устало вздохнул, глядя, как Ник бежит ко входу в школу.
        - Он когда-нибудь бывает вовремя?
        Фыркнув на глупый вопрос Ксева, пока они сидели на ветке дерева, он покачал головой ворона.
        - Тебе лучше знать.
        В образе большой белой домашней кошки Ксев взмахнул хвостом.
        - Ну, по крайней мере, ты наконец окончил школу.
        - Это не смешно, брат.
        Они оба замерли, заметив смертельную тень, поднимавшуюся по ступеням, в том же направлении, в котором только что исчез Ник.
        Калеб с отвращением посмотрел на брата.
        - Ты что-то говорил?
        - Иди и возьми их, тигр.
        - Что? Ты не пойдешь?
        - Ты это заслужил. Кроме того, я собираюсь проверить Ника и убедиться, что с ним все в порядке.
        Ворча, Калеб полетел к выходу. Все еще невидимый, он обернулся в тело своего демона и вошел внутрь, чтобы защитить своего подопечного.
        Ксев протянул руку и коснулся крылатого ожерелья Мионы на своей шее, прежде чем использовал свои собственные силы, чтобы вернуться к невидимой версии своего демонического «я». Несмотря на то, что Ник теперь не подозревал об их существовании, им все равно приходилось прикрывать его спину.
        Вокруг них процветало зло.
        Это была неблагодарная работа, которую они выполняли, пока Ник не станет старше. Не то чтобы Ксев возражал.
        Впервые в истории он был счастлив и доволен своей судьбой. Хоть у него не могло быть жены или сына, рядом с ним были дочь и внук Джареда.
        Его наследие.
        И они были намного лучше, чем заслуживали такие демоны, как он.
        * * *
        Ник остановился, почуствовав порыв ветра.
        - Коди?
        Бринна оторвалась от рабочего листа и нахмурилась.
        - Прости, Готье? Ты с ума сошёл? Моя фамилия Аддамс. Эй? Я знаю, ты меня знаешь. Мы знаем друг друга много лет.
        Моргнув, Ник покачал головой. Откуда взялось это имя? Единственным с именем Коди, из списка его знакомых был Вер-Охотник, Франсуа Пельтье, из Санктуария. Но он не искал с ним встреч.
        По какой-то причине ему казалось, что это должно быть женское имя.
        Как странно. Но цель всей его жизни заключалась в том, чтобы служить примером для других в том, чего они никогда не должны делать.
        И, очевидно, в детстве он ел краски или что-то в этом роде. Потому что у него должно быть повреждение головного мозга, чтобы думать именно так.
        Все же…
        В последнее время казалось, что в его жизни чего-то не хватает. Как будто что-то здесь когда-то было, а теперь его нет.
        Но он не знал что.
        «Должно быть, волнение перед выпускным».
        Да, скорее всего, так и есть. Хотя не то, чтобы он не знал, чем будет заниматься после выпуска. В основном тем же, чем и сейчас.
        Оруженосец для Кириана. Иногда на побегушках Талона и Эша. Несколько лишних смен для Баббы и Лизы в их магазинах. И походы в школу.
        Только вместо Сент-Ричарда он будет либо в Лойоле, либо в Тулейне. Ему просто нужно было решить, какой именно ему нравится больше, поскольку его приняли в оба.
        - Вы слушаете, мистер Готье?
        Ник взглянул на своего учителя.
        - Да, мэм. Всегда.
        В конце концов, у него было светлое будущее, и он не собирался облажаться.
        Эпилог
        Новый Орлеан, 3247 год
        Амброуз нахмурился, почувствовав странное присутствие в своем кабинете. Это было интенсивно и мощно. В отличие от всего, что он чувствовал за долгое-долгое время.
        Сразу же насторожившись, он переместился в комнату, чтобы противостоять тому, что посмело бросить вызов его сигилам и вторгнуться в его владения. Кто бы это ни был, они пожалеют об этой глупости.
        Он позаботится об этом.
        По крайней мере, так он думал, пока не столкнулся лицом к лицу с последним, кого ожидал увидеть.
        Сопливный подросток, пугающе похожий на него самого. Вплоть до гавайской рубашки в облипку, которая почти светилась в темноте.
        Что за черт? Он почти забыл, что его мать настаивала на том, чтобы он носил такое убожество.
        Ошеломленный, он понял, что ребенок был не один. С ним был Калеб. Вместе с Аэроном, Казиэлем, Воном и девушкой-подростком, которую он не узнал.
        - Что такое?
        Мальчик шагнул вперед.
        - Тебе захочется присесть, чтобы выслушать это, человек-демон. В конце концов, я получил эту идею от будущего тебя. Приготовься. Я старый ты из прошлого, и я здесь, чтобы мы могли исправить временную шкалу, в которой ты напортачил. И спасти жизнь нашему сыну. - Он посмотрел через плечо на остальных. - Поверьте мне на слово. Это только начало конца.
        КОНЕЦ СЕРИИ «ХРОНИКИ НИКА»!
        ПРОДОЛЖЕНИЕ В СПИН-ОФФЕ ПРО КИПРИАНА.
        notes
        Примечания
        1
        Иов или Иов - главный персонаж библейской книги Иова. Как праведник упоминается и в других библейских книгах: например, у Иезекииля (Иез. 14:14), в послании апостола Иакова (Иак. 5:11), а также в псевдоэпиграфе «Завещание Иова».
        2
        Мохандас Карамчанд «Махатма» Ганди (англ. Mohandas Karamchand "Mahatma" Gandhi; 2 октября 1869, Порбандар, Гуджарат - 30 января 1948, Нью-Дели) - индийский политический и общественный деятель, один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии от Великобритании. Его философия ненасилия (сатьяграха) оказала влияние на движения сторонников мирных перемен.
        3
        Страх перед клоунами, иногда рассматриваемый в терминах специфической фобии. Термин коулрофобия (англ. «coulrophobia») - неологизм, придуманный среди прочих неофициальных «-фобий».
        4
        Антони Пласид Гильeм Гауди-и-Корнет (также Ант?нио; кат. Antoni Placid Guillem Gaudi i Cornet исп. Antonio Placido Guillermo Gaudi y Cornet; 25 июня 1852, Реус, Каталония - 10 июня 1926, Барселона) - каталонский архитектор, большинство проектов которого возведено в Барселоне.
        5
        Покемон» (от англ. Pocket Monster - «карманный монстр») - сверхпопулярная медиафраншиза, созданная Сатоси Тадзири в 1996 году. Товарный знак «Покемон» принадлежит Nintendo, одной из крупнейших фирм-разработчиков видеоигр. По мотивам игр существует аниме, пользующееся колоссальным успехом в мире, а также манга, коллекционная карточная игра и прочие сопутствующие товары.
        6
        Команда R - охотники на редких покемонов. Являются антагонистами практически всех сезонов. Их цель - поймать как можно больше редких покемонов, но главной целью для них является Пикачу.
        7
        Якудза - традиционная форма организованной преступности в Японии, группировки которой занимают лидирующее положение в криминальном мире страны.
        8
        Отсылка к книгам американского писателя Лаймена Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз».
        9
        Victor (англ.)
        10
        Victim (англ.)
        11
        Скорее всего, отсылка к фильму «Выходной день Ферриса Бьюллера».
        12
        Синдром дефицита внимания.
        13
        В этот бардак, мой мальчик (фр.)
        14
        Все не так уж и плохо, не так ли? (фр.)
        15
        Мой дорогой (фр.)
        16
        З?йдеко (англ. zydeco) - музыкальный стиль, зародившийся в начале XX века в юго-западных областях Луизианы среди креольского и каджунского населения. Характерные особенности - обильное синкопирование и быстрый темп.
        17
        Red Bull - энергетический напиток, производимый австрийской компанией Red Bull GmbH.
        18
        Скорее всего, отсылка к песне Eelke Kleijn - Mistakes I've Made.
        19
        Старик, полегче, это же я (фр.)
        20
        Удачи, мой друг, удачи (фр.)