Шеррилин Кеньон

        В полночном свете

        (Темный Охотник-20)

        Монике за повышенную исполнительность и обостренное чувство долга. Ты - безусловно лучше всех! И всем моим друзьям за то, что были рядом, когда я нуждалась в вас больше всего. RBL за ваши бесконечные преданность и поддержку. Но больше всего я благодарна тебе, читатель. Спасибо за то, что отправился в это путешествие со мной.

        Разгневанного человека можно побороть мягкостью, злодея - добротой, скупца - великодушием, а лгуна - правдой.

        Индийская пословица

        Это кажется прекрасным, не так ли? Если бы только люди и жизнь были так чертовски просты. Поверьте мне, чтобы приручить голодного льва требуется гораздо больше, чем дружелюбно преподнесенный бисквит. И все это - забавы и игры, пока кому-то не причинят боль. Тогда - это война.

        Савитар. Хтонический бог


        Пролог

        Долор улыбнулся, когда, наконец, почувствовал зов кольца, с которым был связан проклятьем. В течение бесчисленных столетий он был погружен в сон - проклятый - в ожидании еще одного человека, у которого хватит мужества пробудить его. Как он ненавидел богиню сна Лету за то, что ее сил оказалась достаточно, чтобы обречь его на такую судьбу. Сделать его декоративной собачкой простого смертного. На этот раз дрянная богиня заплатит за все.
        Но сперва ему придется иметь дело с этим жалким смертным, у которого была временная власть над ним.
        Наклонив голову назад, он позволил сознательной части себя пройти сквозь темноту, пока он не появился как видение перед своим "хозяином".
        - Смотри! Я же говорил тебе, что это сработает!
        Долор, нахмурившись, поглядел на маленького, круглого мужчину, у которого были похожие на бусинки голубые глаза, очки и лысый череп, блестящий в раздражающем свете люминесцентных ламп. Он стоял рядом с более высоким человеком, светлые волосы которого были коротко острижены. Его зеленые глаза сверкали диким огнем безумия и гнева.
        И эти зеленые глаза с подозрением сузились на Долора.
        - Кто ты?
        Долор фыркнул на тупой вопрос.
        - Ты вызвал меня. Разве ты не знаешь?
        Человек уставился на него в изумлении, в то время как коротышка указательным пальцем поправил очки на носу. Его челюсть затряслась, когда он посмотрел на того, что был повыше.
        - Смотри, я же говорил тебе, Донни. Книга чар и кольцо работают в точности так, как сказал Марк. Я же говорил тебе, что Марк был гением во всем, что касается этой чертовой оккультной дряни. Он никогда не ошибался прежде. Теперь ты должен сказать богу страданий, кого ты хочешь прикончить, и он сделает это.
        - За определенную плату, - добавил Долор, напоминая им, что нужно сделать больше, чем просто прочитать строчки из его книги и надеть связывающее его кольцо, чтобы вытащить его из стазиса.
        Тем не менее, она чувствовала присутствие бога Боли.
        - Где ты, ты ублюдок?
        Долор появился позади нее. Прежде чем она смогла двинуться, он схватил ее за волосы и вывернул ее голову назад к своему плечу.
        - Ты ведь на самом деле не думала, что сможешь вечно держать меня в этой ловушке, не так ли?
        Она попыталась бороться, но он выпустил ее и исчез.
        - Мы еще не закончили, Долор, - закричала она ему вслед, ее голос был полон силы ее обещания.
        Его смех заполнил комнату.
        - Нет, еще нет. Ты связала меня этим проклятием, и прежде, чем снять его, ты заплатишь за это. Теперь, если ты простишь меня, я должен уйти - меня ждет человек, чтобы поистязать и убить его.
        Она чувствовала, как он удаляется, и не могла ничего сделать, чтобы остановить его. По приказу Зевса из нее были вытянуты все эмоции. Но, тем не менее, она чувствовала что-то... возможно, некоторые остаточные эмоции из прошлого?
        Она не была уверена.
        Но одна вещь была бесспорной, внутри нее было достаточно эмоций, чтобы не позволить Боли причинить вред другой душе, если это будет в ее силах. Она дала торжественную клятву и собиралась ее сдержать. Пока у нее в жилах течет кровь, она будет бороться.
        И как только она двинулась вперед, мишень Боли, отражающаяся в зеркале, повернулась к ней.
        Лета застыла, когда увидела черты лица этого мужчины. Он был столь же красив, как бессмертные. Сквозь туман, отделяющий Исчезающий Остров от человеческого пространства, она могла видеть каждую черточку, каждую деталь его прекрасного лица. Дуги тонких бровей обрамляли глаза светло-зеленого цвета. Излучая ум, они показали ей душу, погубленную предательством. Абсолютно лишенную доверия.
        И в тот один единственный момент, она почувствовала его боль в своем собственном сердце. Он хотел доверять кому-нибудь. Он хотел держаться за кого-нибудь. Но забыл как.
        Одинокий и равнодушный, он был воплощенной болью.
        Подняв голову, она поняла кое-что еще. Эта боль, которая так яростно сжигала его изнутри, была тем, что она должна использовать, чтобы победить Долора. Если бы она смогла направить ее в нужное русло, то, объединившись с ее силами, она дала бы ей преимущество. Не было никакой другой эмоции настолько сильной, как ярость...
        Ему достаточно причинили боли...
        Это не имеет значения. Она не может чувствовать его страдания. Долор должен быть побежден чего бы это ни стоило, и если этот человек заплатит цену, так что же? Жизнь и душа одного не имеет ценности по сравнению с жизнями и душами многих. Айдан О'Коннор будет принесен ею в жертву, и ее прошлое наконец будет отомщено. Долор будет побежден ее рукой и похоронен навечно.


        ГЛАВА 1

        Лета была в замешательстве от человеческого мира, глядя в зеркала вокруг нее, которые показывали ей ежедневные события, происходящие в царстве людей. Ее внимательный взгляд перебегал от зеркала к зеркалу, пока она пыталась понять мелькающие изображения людей со всех концов земли. Она начала подозревать, что совершила ужасную ошибку, поместив себя в стазис в ожидании того момента, когда Долор будет призван. Все изменилось.

        Все.

        Появились достаточно хитроумные изобретения - машины - которые она не была в состоянии даже начать понимать. И языки изменились так сильно... Ей приходилось сосредотачиваться, чтобы понять быстро произнесенные слова, которые, являясь загадочными коллоквиализмами
        Она протянула ему руку.
        - Как хорошо видеть тебя снова, брат.
        Его пристальный взгляд неуловимо смягчился, когда он взял ее руку и поднес к своим губам.
        Лета вздрогнула, так как незваное и неожиданное изображение того, как его пытают, возникло перед ней. Даже спустя тысячи лет она все еще могла слышать его крики.
        И свои собственные.
        Как будто прочитав ее мысли, М"Адок обнял ее. Он взял ее лицо в свои руки и удерживал возле своего плеча. Лета тяжело дышала, пока он передавал ей знания об изменившемся мире и как в нем все устроено.
        - Ты поставила перед собой очень трудную задачу, сестренка, - выдохнул он в ее волосы. - Тебе следовало бы остаться со всеми нами и не изолировать себя.
        - Я не могла.
        Для нее было бы слишком болезненно видеть их всех бесчувственными, в то время как она помнила, какими они были до того, как Зевс наказал их. Единственная эмоция, которую Зевс оставил им, была боль, чтобы он мог управлять и наказывать богов сна, и эта никогда непрекращающаяся боль съедала ее изнутри.
        Она была бы вынуждена жить в холодном мире, и это как ни что другое было причиной того, почему она была даже довольна спать целую вечность.
        Она отстранилась от М"Адока, чтобы посмотреть ему в глаза.
        - Я должна остановить его.
        - Он не единственный бог Боли. Болью пропитано все в нашем мире и в мире людей.
        - Я знаю. Но он - абсолютное страдание. Ему недостаточно заставить своих жертв кричать. Он разрушает их, ум, тело и душу. Ты не был там, брат,... ты не видел.
        Однако он вздрогнул, как будто на самом деле мог видеть ее воспоминания.
        - Все делают то, что, как они чувствуют, они должны сделать. Я уважаю тебя за твой выбор. Но это не означает, что я соглашаюсь с ним. - Его взгляд стал резким, прежде чем он заговорил снова. - Долор убьет тебя, если ему представится шанс.
        Уголок ее рта поднялся в подобие горькой улыбки.
        - Хорошо. Я получаю от битвы почти такое же наслаждение, какое я получу, почувствовав его сердце в своем кулаке, когда я отниму у него жизнь.
        М"Адок наклонил голову набок.
        - Тогда я оставляю тебя твоим планам мести... за исключением одной вещи.
        - Это?
        Его глаза были полны беспокойства.
        - Это не боль, причиненная нам другими, разрушает нас. Это - боль, которой мы позволяем войти в наши сердца, делает это. Не позволяй гневу человека стать твоим. Если ты так сделаешь, это может свести тебя с ума.
        И произнеся эти мудрые слова, он исчез.
        Лета сделала глубокий вздох, раздумывая над тем, что он сказал. Она знала, что он был прав. Но знать что-то и делать это - часто бывают двумя совершенно разными вещами. Она нуждалась в ярости Айдана. Она хотела ее.
        Закрыв глаза, она сосредоточилась на цели.
        Айдан.
        Он спал в своей кровати, и ему снилось, что он потерялся в ужасающем шторме. Дождь больно хлестал по его телу, пока он с трудом шел вперед. Его дыхание было неровным, а красивое лицо искажено гневом.
        Лета была сбита с толку его действиями. Его желанием продолжать в том же духе, даже когда молния ударила в землю, едва не задев его. От заряда статического электричества его волосы встали дыбом и разметались вокруг его стальных форм. Мрачная решимость влекла его вперед. И даже не успев понять, что делает, она перешагнула через портал и вошла в сон возле него.
        Он замер на месте, увидев ее. Холодный дождь поливал ее, приклеивая волосы к телу, пока она с любопытством рассматривала его. В этой стране все его эмоции были обнажены перед ней. Она могла чувствовать каждую каплю его гнева, его предательства.
        Его неудовлетворенной жажды мести.
        Это было так близко к ее собственным чувствам, что зарядило ее силы и возвратило эмоции с такой живительной яркостью, что она обжигала.
        Он опустил руки и посмотрел на нее в упор ледяными, испытывающими глазами.
        - Кто Вы?
        - Друг, - прошептала она, дрожа от ветра, который начал дуть прямо на них.
        Он горько рассмеялся.
        - У меня нет никаких друзей. Я не хочу ни одного.
        - Значит, я здесь, чтобы помочь Вам.
        Он издевательски фыркнул.
        - Помочь мне сделать что? Замерзнуть? Или Ваш план состоит в том, чтобы подержать меня еще немного в этом шторме и удостовериться, что молния убьет меня?
        Лета щелкнула пальцами, и дождь немедленно прекратился. Рассерженные тучи наверху разошлись, чтобы показать солнце. Лучи света освещали суровый пейзаж и окрашивали его в яркие зеленые и желтые цвета.
        Айдан не был расстроен.
        - Изящный трюк.
        Он был человеком, на которого тяжело произвести впечатление, и его пресыщенная язвительность заставила ее задаться вопросом, что с ним случилось, чтобы породить это. Она высушила их одежду и волосы.
        - Почему Вы вызвали дождь?
        - Я не вызывал это дерьмо, - проворчал он. - Я занимался своим делом, когда он набросился на меня. Все, что я пытался сделать, это пройти через него.
        - И сейчас он прошел?
        Он посмотрел на ясное синее небо над ними.
        - Он вернется. Он всегда возвращается и поражает тебя, когда ты меньше всего ожидаешь этого.
        Она знала, что он говорил не только о погоде.
        - Вам следует найти укрытие.
        Он усмехнулся ей.
        - Нет ни одного. Шторм срывает их и оставляет тебя голым посреди урагана, так зачем беспокоиться?
        И она глупая думала, что она была ожесточена. Опять же, вне мира сновидений она могла ощущать лишь отголоски той боли, что она чувствовала теперь. Даже в этом случае ее боль - была ничем по сравнению с его болью. Его ожесточенность распространилась так глубоко. Она обжигала ее язык своим вкусом.
        Но под этой враждебностью она чувствовала в нем ранимую незащищенность. Нечто внутри него, что было раздавлено, но, несмотря на это, все еще изо всех сил пыталось выжить даже при том, что он не хотел этого. Оно дотянулось до ее собственного скорбящего сердца и заставило ее хотеть прикоснуться к нему.
        Не раздумывая, она шагнула вперед, чтобы дотронуться до его щеки.
        Он зашипел на нее как кошка, прежде чем отодвинуться.
        - Не прикасайтесь ко мне.
        - Почему нет?
        - Я не хочу Вашей обманчивой доброты. Несомненно, Вы будете улыбаться мне и будете настолько милы, что я стану доверять Вам, но в ту минуту, когда я не дам Вам все, что Вы хотите, в то же мгновение, когда Вы этого требуете, Вы наброситесь на меня и попытаетесь уничтожить. Вы точно такая же, как и все остальные в мире. Никто не имеет значения, кроме Вас.
        И с этим он повернулся и ушел.
        Лета скрестила руки на груди, наблюдая, как он увеличивает расстояние между ними.
        О да, здесь она имела достаточно сильных эмоций, - больше чем нужно, - чтобы одолеть Долора. Пустяк, который будет причиной того, что бог осознает: его текущая жертва будет его гибелью. Айдан мог казаться ничтожным богу, но его решительность и мужество будут тем источником энергии, в котором она нуждалась, чтобы отомстить за них обоих.
        И точно так же как Долор, она не проявит милосердие или слабость. Ничто не помешает ей уничтожить его. На этот раз Долор в точности узнает, каково это, когда кто-то приходит за ним и оставляет его дрожащим на земле, умоляющем о пощаде, которая никогда не будет дарована.
        Она не может ждать...


        ГЛАВА 2

        Это был просто еще один безразличный день в аду, в котором жил Айдан О'Коннор. Ничего никогда не менялось, и он хотел, чтобы так и было.
        По крайней мере, именно на это он надеялся, пока не начал звонить его сотовый. Он поднял его с кухонного бара для завтраков и посмотрел на номер. Он хотел было сбросить звонок, но это был его агент, Мори, и если он не ответит, то Мори будет надоедать ему как невротический щенок с инфекцией мочевых путей, которому необходимо выйти на улицу, чтобы помочиться в снег.
        Определенно не то, в чем он нуждался в своей жизни или, что еще более важно, в его сегодняшнем настроении.
        Айдан подбородком открыл флип телефона, одновременно убавляя звук на своей стереосистеме, на которой играл компакт-диск "Bauhaus".
        Айдан переключил диск на песню "Crowds,
        - Да пошли вы все, - бросил он злобно.
        Но, в конечном счете, он знал правду. Он был единственным, кого по-королевски послали к черту. Все, кому он доверял, оказались лжецами, и теперь он остался один на один с опустошением, которое они устроили - потому что посмел любить их больше, чем любил себя.
        Жизнь была бы ничем без боли, и он был ее королем.
        Два года назад он жил и умер бы для этих говнюков. Давал им все без ограничений, легко и быстро, желая, чтобы они имели лучшую жизнь, чем тот ад, в котором он рос.
        Но несмотря на то что он отдал им все, кроме своей жизни, этого было недостаточно. Лжецы и эгоисты. Неудовлетворенные его расточительными подарками, они начали зажиливать, и когда он посмел задать вопросы об их воровстве, они начали домогаться того единственного, что у него осталось.
        Его репутации и средств к существованию.
        Да, люди его достали, и он устал от того, что вокруг него одни Иуды. Те дни, когда другие использовали его, стараясь выжать из него как можно больше, прошли.
        Он больше ничего не хотел от этого мира или тех, кто ему принадлежал.
        Его взгляд скользнул к дробовику, находившемуся в углу дома для защиты от змей и медведей. Шестнадцать месяцев назад он зарядил это ружье, намереваясь покончить с собой и на самом деле прекратить свою боль. Единственное, что удержало его здесь, - был тот факт, что он не доставит им удовольствия от сознания того, что они одержали вверх и подтолкнули его к этому шагу.
        Нет, он был сильнее этого. Он пришел один в этот мир и в одиночестве он будет идти и защищать себя до того дня, пока Бог наверху не сочтет нужным забрать его отсюда. И будь он проклят, если какое-нибудь ничтожное неотесанное отребье возьмет над ним верх. Он не для того вырвался из нищеты и создавал свою жизнь, чтобы она стала такой как сейчас, чтобы бросить все это из-за каких-то вероломных ублюдков.
        Не он начал эту борьбу, но он будет тем, кто ее закончит.
        "Доверчивость невинных - главное орудие лжецов". Айдан вздрогнул, вспомнив цитату из своего любимого романа Стивена Кинга.
        - Сзади под навесом для дров.
        - Мило. - Она улыбнулась. - По крайней мере, это объясняет тот аромат, который я почувствовала, идя по подъездной дорожке.
        Его взгляд просветлел, как будто он посчитал ее интересной.
        - Вы правы. Это - участок септика.
        Челюсти его напряглись.
        - Ты - репортер?
        Она закатила глаза.
        - Нет. Я сказал тебе, кто я. Я охраняю людей.
        - Откуда мне знать, что я могу тебе верить?
        - Ниоткуда. Но с чего бы мне лгать?
        Если уж на то пошло, это увеличило его раздражение.
        - Ты солгала о том, что знаешь обо мне. Ты можешь лгать обо всем. Люди врут все время, обычно без какой бы то ни было причины.
        - Но я не лгу о том, что голодна. - Она жестом указала на булку хлеба на столе. Одна из проблем при попадании в царство смертных была та, что это, как правило, делало Ловцов Снов чрезвычайно голодными, и прямо сейчас ее желудок сжимался в спазмах и болел. - Не мог бы ты кинуть мне кусочек хлеба прежде, чем допрос продолжится? Или я должна надрать тебе зад, чтобы получить ложку арахисового масла?
        Айдан схватил хлеб с кухонного бара и бросил ей. Она поймала его одной рукой. Шагнув назад, он протянул руку к двери рядом с холодильником.
        - Арахисовое масло находится в кладовой для продуктов.
        Она с подозрением сузила на него глаза прежде, чем подойти, открыть дверь и пересмотреть его продукты. Она появилась несколько минут спустя с арахисовым маслом. С недовольным взглядом она поставила его на стойку бара.
        - Нож?
        - Ящик перед тобой.
        После того, как она открыла его, Лета повертела нож в своей руке с ловкостью, говорившей о том, что она не лгала насчет своей профессии.
        - Кто был твоей последней работой? - спросил он, засовывая руки под мышки.
        - Терренс Моррисон.
        Он нахмурился.
        - Кто?
        - Миллиардер-плейбой, который совершил ошибку, положив свои шары не на тот бильярдный стол.
        Айдан мог лишь догадываться о неприятностях вроде этой, в которые мог попасть человек, особенно в зависимости от тех, кто считал, что они имели права на тот бильярдный стол.
        - Почему ты ушла?
        Она размазала арахисовое масло по куску хлеба.
        - Я позаботилась о человеке, который его беспокоил. Угрозы больше нет. Работа выполнена. - С самодовольным взглядом она откусила свой бутерброд. - Хочешь узнать что-нибудь еще? Зубную формулу, отпечатки пальцев? Сканирование радужной оболочки глаз?
        - Образец мочи не помешал бы.
        Она закатила глаза.
        - Какую чашку ты хочешь, чтобы я использовала?
        Он был заинтригован ее остроумными репликами и тем фактом, что она не казалась рассерженной на его допрос и выбор слов.
        - Тебя что-то беспокоит?
        - Я защищаю людей, чтобы выжить. Скажи честно, неужели ты думаешь, что я испугаюсь пописать в чашку?
        Очко в ее пользу... при условии, что она не лгала о своей профессии.
        Не говоря ни слова, Айдан вытащил стакан из шкафа и вручил его ей.
        У нее отвисла челюсть.
        - Ты, должно быть, шутишь надо мной? Ты, что на самом деле хочешь образец мочи?
        Он по-настоящему улыбнулся ее вопросу.
        - Нет, вряд ли, но я подумал, что ты можешь испытывать жажду. Напитки находятся в холодильнике.
        На этот раз он увидел облегчение в ее взгляде прежде, чем она пошла и налила себе стакан молока.
        - Спасибо хоть за какое-то милосердие.
        - Да, - сказал он едко. - Только не забудь вернуть должок.
        - Предполагается, что это что-нибудь означает?
        Он пожал плечами.
        - Исходя из моего опыта, все люди только берут. Ни один из них ни черта не сделает, чтобы помочь кому-нибудь другому.
        - Но иногда люди могут удивить тебя.
        - Да. Ты права. Я постоянно поражаюсь ничем не вызванным предательствам, на которые они способны.
        Она покачала головой.
        - Ну и ну, да ты - пресыщенный человек.
        Если бы она только знала. Кроме того, он имел полное право и даже больше. В его спину воткнули столько ножей, что стегозавр
        - Согласна, есть люди, достойные сожаления. Но уверяю тебя, - не все такие. Как люди способны на любой жестокий поступок, точно также они способны проявлять доброту.
        Он насмешливо улыбнулся ей.
        - Ты простишь меня, если я категорично не соглашусь. - Он покачал головой, как если бы просто ее вид внушал ему отвращение. - Я поражаюсь тому факту, что ты дожила до такого возраста, и никто не снял эти розовые очки и не запихнул их в...
        Она подняла свои руки, заставляя его замолчать.
        - Ты имеешь право на свое мнение так же, как я имею право не выслушивать его.
        Это еще больше вывело его из себя. Он оттолкнулся от стола и направился к входной двери.
        - Ты вызываешь раздражение. Если я должен кого-то впускать в свой дом, то не могут они, по крайней мере, быть немыми? - Он поднял ружье и двинулся в небольшой холл, который вел в его комнату. - Не слишком тут располагайся. Я хочу, чтобы ты исчезла отсюда в то же мгновение, когда погода прояснится.
        Ее взгляд устремился на оружие в его руках.
        - Так мало мне доверяешь?
        - Я не доверяю тебе вообще. - И с этими словами он ушел в свою комнату и оставил ее стоять на кухне.
        Лета глубоко вздохнула, почувствовав, что его враждебность дотянулась до нее. Хорошо.
        До настоящего времени Долору не удалось ворваться в пространство смертных. Но долго это не продлится.
        Долор была вызван, чтобы убить Айдана, и он сделает все, что в его силах, которые были немалыми, чтобы достичь цели. Его ничто не остановит.
        Это означало, что у нее не так много времени, чтобы нарастить свои собственные силы, получая энергию от Айдана. Она нахмурилась, почувствовав мучительное сознание своей вины. Как Ловец Снов, она вообще не должна была чувствовать ничего такого, и все же она не могла уничтожить ту часть себя, которая не хотела причинять Айдану боль, когда было так очевидно, что его достаточно ранили окружающие его люди.
        Это для его же пользы.
        Удивительно, как часто боги и человечество используют это, чтобы оправдать жестокость.
        Зевс сказал то же самое, когда повелел лишить Ловцов Снов всех эмоций. Когда наказал их всех за преступление, которое совершил только один бог. Да и то, это не было преступлением. Это было задумано, как шутка над старой Громозадницей, чтобы заставить его не относится ко всему так серьезно. Вместо того чтобы посмеяться, Зевс жестоко употребил свои силы, чтобы наброситься на всех, кто был с ним не согласен.
        Остальная часть богов сновидений была невиновна и просто попала под перекрестный огонь. Но страх Зевса быть свергнутым и высмеянным заставил его наказать их всех. Как печально, жить его жизнью в такой паранойе.
        Однако комплекс бога Зевса ее не касался. То, на чем она должна была сосредоточиться, - это спасти жизнь Айдану, если получится, и убить Долора любой ценой.
        Смех Долора из прошлого раздался в ее голове. "Я - Боль. Я вне времени. И ты ничтожна, Лета. Тебе никогда не победить меня".
        До сих пор он был прав. Она не победила его, но она его ранила.
        Его гордыня будет тем орудием, которое она использует, чтобы сломить его силу, а Айдан будет тем молотком, который ей нужен, чтобы вбить свой гвоздь прямо между глаз Долора.
        Приняв решение, она пошла искать Айдана, чтобы разозлить его еще больше.


        ГЛАВА 3

        Айдан сидел на стуле, наигрывая "Strange Fire" группы "Индиго Герлз"
        Эти слова заставили его сердце воспарить - они звучали симфонией для его ушей, которые устали от лгунов, окружающих его. Чаще всего он доверял им так же, как доверял Хизер. Будучи сиротой, все, чего он всегда хотел в своей жизни, - это иметь свою собственную семью. Кого-то, кто не причинит ему боль. Не предаст его.
        Кого-то, кто принял бы его таким, какой он есть, независимо от популярности и богатства или даже бедности.
        К несчастью, он ни разу не обрел этого. Как только он начал зарабатывать настоящие деньги и люди начали узнавать его, Хизер почувствовала угрозу с этой стороны и со стороны женщин, которые вешались ему на шею. Она стала язвительной и резкой. Порицающей все, что он делал, и негодующей из-за того, что он желает большего.
        Даже сейчас он мог слышать ее язвительные слова. "В Голливуде есть два вида людей. Актеры, которые хотят играть, и те, кто хочет известности. Те, кто гонится за славой, заслуживают всего, что они получают, поэтому не надо плакаться мне по поводу бульварных лгунишек. Это - то, чего ты хотел, Айдан. Все знают, кто ты. Ты должен был удовлетвориться одной лишь актерской игрой. Но нет, ты захотел иметь больше. Так что теперь ты получил все, что хотел, и все, что с этим связано".
        В конечном счете, из-за того что она не смогла справиться со всем этим, она вырезала его сердце и вручила ему на серебряном блюдце. Не наедине, как поступил бы приличный человек. Она сделала это публично, разыскав те же самые бульварные газетенки, которые уже выпотрошили его. Что еще хуже, она помогала его врагам преследовать его и сделала все, что было в ее силах, чтобы опозорить его перед миром.
        И эта женщина, стоящая сейчас перед ним, не была исключением. Он в этом не сомневался. Если он подпустит ее, она тоже причинит ему боль. Единственный человек в этом мире, который беспокоится о нем, - это он сам.
        Он указал на дверь резким движением подбородка.
        - Ты не можешь просто оставаться там в течение нескольких часов и не разговаривать со мной? Неужели я так много прошу?
        - Мне не нравится тишина.
        - Ну, а мне нравится.
        - И это - мой дом, - сказала она басом, передразнивая его голосом рассерженного родителя. - Пока вы находитесь в моем доме, юная леди, вы будете делать то, что вам говорят!
        Айдан хотел бы оскорбиться от ее насмешки. Но улыбка против воли появилась в уголках его губ.
        - Ты не смешная.
        - Конечно да. - Она игриво ему подмигнула. - Ты бы не улыбался внутри, если бы меня не было.
        Его желудок сжался, поскольку он понял, что она очаровала его своими поступками, и это всего-навсего рассердило его снова.
        - Послушай, я действительно не хочу разговаривать с тобой. Я просто хочу побыть один. Уходи.
        Она устало вздохнула и покачала головой.
        - Когда в последний раз ты говорил с другом?
        - Девятнадцать месяцев назад.
        Лета почувствовала, что от его заявления у нее отпала челюсть. Она не могла в это поверить. Даже с ее приглушенными и по существу отсутствующими эмоциями, она все еще верила другим. За исключением того времени, что она провела в стазисе.
        - Что?
        - Ты слышала меня.
        Да, но услышать и поверить - было двумя абсолютно разными вещами.
        - Ты это не серьезно.
        - О, разумеется, я серьезен. Я позвал своего лучшего друга, чтобы довериться ему, потому что мне был нужен кто-нибудь, с кем я мог поговорить, и следующая вещь, которую я узнал, была та, что наш разговор оказался не только в дешевых скандальных газетах, но и в блогах, и в каждом журнале, который этот ублюдок смог найти. "АЙДАН О'КОННОР: ПРАВДА ОБ ОБОРОТНОЙ СТОРОНЕ ЛЕГЕНДЫ. Читайте о том, как его девушка предала его и оставила вдребезги пьяным на улице, умоляющем о переменах и нападающим на своих фанатов". Что убило меня больше всего, так это то, что в его словах было так мало правды. Вместо этого он исказил мои слова и приукрасил их так, что я даже не мог узнать то, что говорил. Давай просто скажем, что я учусь на своих ошибках. Так что нет, я не разговариваю с друзьями. Никогда.
        Ну что ж, она могла это понять. В прошлом, когда у нее еще были эмоции, она как-то стукнула М"Адока за то, что он сказал их брату М'Орданту, будто иногда она считает его педантом. Она была оскорблена и обижена тем, что М"Адок повторил частную беседу и таким образом использовал это, чтобы причинить боль кому-то, кого она горячо любила. На многие недели это заставило ее быть осмотрительной в плане любых высказываний, но со временем она преодолела это и пошла дальше.
        Тот опыт был, конечно, незначителен по сравнению с тем, чем через что прошел Айдан. Честно говоря, она не могла себе представить, как можно совладать с чем-то столь назойливым или человеком, настолько гнусным. М"Адок сказал лишь одному человеку, не всему миру, и он цитировал ее дословно, без приукрашивания.
        C другой стороны, это не означает, что Айдан должен разочароваться в людях и совсем никому не доверять. В этом мире люди нуждаются в друзьях.
        - Хорошо, но предательство одного человека не...
        - Мы были лучшими друзьями со средней школы, - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Мы говорим о двадцати годах дружбы, перечеркнутых в три секунды, потому что кто-то пожелал дать ему пять тысяч долларов. - Он горько скривил губы. - Пять штук. Вот сколько для него стоила моя дружба за все эти годы. Самое смешное, что я дал бы их, стоило ему только попросить.
        Лета съежилась от сочувствия. Неудивительно, что он настолько озлоблен. Она знала, что такие вещи случаются, но, как правило, боги сновидений не предавали друг друга таким образом - особенно теперь, когда они были лишены эмоций. Лишь несколько богов совершили предательство в течение столетий, и они были выслежены и убиты. Но их было не так много, и все они были исключениями.
        Айдан сузил глаза на нее.
        - Теперь опять же скажи мне, как можно тебе доверять, когда ты только что вошла через эту дверь.
        Она подняла свои руки, сдаваясь.
        - Ты прав. Ты не можешь доверять мне или кому-либо еще. За всю свою жизнь я так и не поняла, почему люди предают других. И не думаю, что когда-либо пойму.
        Он презрительно усмехнулся, услышав ее слова.
        - Можно подумать ты никогда никого не предавала.
        Лета быстро нанесла ответный удар простым вопросом.
        - А ты?
        - Черт, нет, - взревел он, как будто сама мысль об этом вызывала у него отвращение. - Моя мама воспитала меня лучше.
        - И моя - так же. - Она помедлила прежде, чем добавить: - Вообще говоря, это не совсем верно. Мой брат воспитал меня лучше. И когда мы подвергались обстрелу, он прилагал все усилия, чтобы защитить меня, независимо от того, чего ему это стоило.
        - В таком случае тебе повезло. Мой брат сидит в тюрьме за попытку меня убить.
        Это неожиданное заявление действительно ее поразило.
        - Что?
        - Ты слышала меня. - Его голос сорвался, хотя она не видела никаких эмоций, кроме гнева, в выражении его лица. - Разве ты не читала об этом в газетах? В течение шести месяцев я не мог включить телевизор без того, чтобы не увидеть его лицо, смотрящее на меня в упор с его фотографии крупным планом.
        Так как она не могла объяснить, почему она не слышала об этом, то просто покачала головой.
        - Я не понимаю. Почему он пытался убить тебя?
        Он мрачно рассмеялся.
        - О, убийство было бы намного более милосердным чем то, что он сделал. Он хотел забрать все в этом мире, что было создано мной. Он пытался шантажировать меня.
        - Из-за чего?
        - Не из-за чего иного, кроме, как его собственной готовности лгать, и доверчивости людей, готовых поверить ему. Он сказал, что выдумает все что угодно, начиная с того, что я - педофил, совершающий жертвоприношения животными, и заканчивая жестокостью по отношению к женщинам и детям. Он зашел так далеко, что даже обвинил меня в высмеивании моих фанатов и нападках на репутации других актеров, продюсеров и агентов. Не было такой части моей жизни, которая не была бы затронута его ложью, и он, не колеблясь, подделывал документы или лгал в суде или полиции. Слава Богу, Маккартизм
        Она кивнула.
        - Я оставлю тебя. - Прочистив горло, она отстранилась от него, и ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не притянуть ее ближе.
        - Просто имей в виду, подчас люди могут ценить тебя выше, чем себя. Такое случается.
        Он фыркнул.
        - Ага, весь мир - сплошные радуги и щенки. Бойскауты действительно помогают старым леди пересечь улицу, при этом не грабя их, и никто никогда не игнорирует крики раненых жертв.
        - Айдан...
        - Не нужно. Невозможно верить в мир, который ты описываешь, когда твоя собственная семья продала тебя не из-за ничего иного, кроме как жестокости и денег.
        Он увидел согласие в ее взгляде прежде, чем она ушла из комнаты.
        Да, он знал, что был ублюдком. Точно так же как знал, что там были приличные люди. Они просто не существовали в его мире. Когда он был беден, никто ни разу не помог ему. Люди продолжали жить своей жизнью, как будто он был невидимкой, и так и должно было быть с ним. Он не возражал против невидимости.
        На самом деле, это не было правдой. За свою жизнь он неоднократно желал, на самом деле быть таким невидимым, каким его заставляли чувствовать себя другие люди.
        Закрывая глаза, он мог все еще видеть красивое лицо Хизер. Слышать ее смех. Когда все это началось, он думал, что потерять ее будет невыносимо. Что это уничтожит его.
        В конце он совершенно по ней не скучал. Даже немного, - и это заставило его понять, почему они смогли предать его без каких бы то ни было угрызений совести. Такой вещи, как реальная любовь не существует. Сердце всего лишь другой орган, заставляющий кровь бежать по венам. В этом не было никакого волшебства. Никакого духовного единения между друзьями и семьей.
        Люди - потребители, - ясно и просто. Надежда на что-нибудь лучшее лишь приведет к горькому разочарованию.
        Нет, это - его жизнь. Он будет один до конца своих дней. Но глубоко внутри него все еще жила эта глупая, скучная мечта - однажды обрести семью. С тех пор, как его родители были убиты пьяным водителем, он потерял это чувство единения. Принадлежности семье. Его родители горячо любили друг друга и испытывали взаимное уважение - по крайней мере, так казалось его семилетнему разуму.
        Кто знает, как все обстояло в действительности. Возможно, они ненавидели друг друга так же, как брат ненавидел его, и так же, как Донни, они скрывали это.
        Что касается Хизер, то у этой дряни, а не у него, на каминной полке должны были бы стоять "Оскары". Она исключительно блестяще играла свою роль вплоть до самого конца.
        И прямо за дверью находилась первая женщина, которая ступила в его дом с тех пор, как Хизер ушла из него...
        - И что теперь? - спросил он у себя, вздыхая. Эта женщина была столь же хороша, как и Хизер, и, вероятнее всего, была в два раза коварнее.
        Чувствуя отвращение ко всему этому, он лег на кушетку и включил телевизор, решив отвлечься от безумия того, что он впустил в свой дом незнакомку, просмотром DVD-диска "Звездные войны".

        Лета приостановилась, почувствовав легкое бессознательное покалывание в затылке. Невозможно было подобрать слова, которые описали бы это ощущение, но всякий раз, когда человеческий объект засыпал, бог Сна мог чувствовать это. Так тихо, насколько это было возможно, она прошла в комнату Айдана, где нашла его дремлющим на кушетке.
        Он откинулся назад, одна нога все еще была на полу, и рука прислонена к лицу. Наклонив голову, она смотрела на то, как необычно привлекательна была его поза. Его вылинявшая футболка плотно облегала мускулистую грудь.
        Щетина на щеках лишь подчеркивала суровую красоту его черт. Он выглядел уязвимым, но тем не менее она не сомневалась в том, что, достаточно малейшего шума, и он вскочит, готовый к сражению.
        Как только она закрыла глаза, чтобы следить за его снами, она увидела, что снежная буря, которую она вызвала, проникла в его подсознание. Опустившись на колени на пол возле него, она позволила своим мыслям дрейфовать, пока они не соединились с его более основательно.
        Здесь - в мире сновидений - она была наблюдателем, который следовал его указаниям.
        Он стоял снаружи дома в стиле Кейп-Код,Они в любое время поверят мне про тебя", - передразнил Айдан то, что должно было быть голосом его брата.
        Лета была ошеломлена.
        - Ты должно быть шутить.
        - Поверь мне, я не настолько изобретателен. Все - от моего агента до моего банкира - находятся в этом списке. Перечеркнутые имена - это друзья, которых ему не удалось обработать своей ложью.
        - Что с ними случилось?
        - Донни и Хизер вычеркнули их из моей жизни так, что я даже не знал этого. Я был в отъезде, снимался в своем последнем фильме, когда он выгнал моего менеджера по заказам. Ричард был со мной с самого начала. Видимо что-то произошло между ними, и Донни уволил его и выкинул из моего дома и офиса. Я даже не подозревал об этом, пока не вернулся спустя недели после этого.
        - Ты звонил Ричарду?
        - Я хотел, но тут до меня дошли слухи о лжи, которую он тогда изливал моим так называемым друзьям. Только позже я понял, что это была подружка Рональда, которая, по его приказу, разыгрывала из себя всеобщего друга, и она вовлекла Ричарда во все это. Она лавировала между нами, распространяя чертово фуфло, только, чтобы понаблюдать, как все мы боремся.
        - Почему она делала это?
        Он устало вздохнул.
        - Я задавал себе этот вопрос тысячи раз, и сейчас я так же близок к ответу, как и тогда, когда все это началось. Я думаю именно поэтому, мне всегда так нравились фильмы. В кино все должно иметь смысл. Герои всегда должны иметь мотивацию. Хорошую, вескую мотивацию для всего, что они делают. Они не могут быть кретинами без причины. Если кто-то отворачивается от героя, у них должна быть основательная, правдоподобная причина для этого. К несчастью, в реальной жизни все не так. Люди отворачиваются друг от друга из-за чего угодно: от вызывающего запор взгляда, обращенного на твое лицо, когда ты испортил воздух, и предположения, что это было направлено на них, до того, что им не нравится производитель ботинок, которые на тебе надеты. Люди - больные придурки.
        Лета посмотрела на список имен в своей руке. Она не могла поверить, что кто-то мог быть настолько равнодушным. Настолько коварным. Наверняка, тут было гораздо больше того, чем Айдан рассказал ей.
        Или не было?
        Конечно, он сделал что-то, чтобы заслужить это. Однако когда она использовала свои силы, чтобы полностью увидеть положение дел, то поняла, что он ничего не сделал. В отличие от его брата и племянника, он совершил промах. Совершил ошибку. К несчастью, он подарил свою любовь и доверие не тем людям.
        - Самая простая причина, - продолжил Айдан, - мой брат завистлив. Он хотел иметь мою жизнь, и сделал все, что мог, чтобы забрать ее. Он переманил Хизер на свою сторону и в свою кровать. Потом в течение некоторого времени он охмурил моих фанатов, даже при том, что продолжал растравлять и заставлял их отворачиваться друг от друга. По какой-то причине он думал, что может использовать их, чтобы шантажировать или украсть у меня мои деньги. Он забыл, что я не бываю в тех местах, где есть вероятность того, что меня не поддержат. Более того, он не был первым человеком, который пытался уничтожить меня, и я сомневаюсь, что он будет последним. Но я все еще стою, и потребуется гораздо больше, чем его срано-дерьмовая ложь, чтобы сразить меня.
        Лете хотелось плакать, чувствуя внутри него осуждение. Неоправданную боль. Она не знала, откуда появилось это чувство, но восхищение им глубоко ее окутало. Он был олицетворением силы.
        Все в нем было надежным и честным, даже перед лицом такой жестокой ненависти и враждебности.
        Обжигая взглядом, он коснулся ее щеки теплой рукой.
        - Почему ты здесь со мной?
        На ум сразу же пришли несколько лживых ответов, но она не хотела обманывать человека, которому лгали больше, чем достаточно. И так как они находились в стране сновидений, то не было никакой реальной причины для этого.
        - Твой брат вызвал демона, чтобы убить тебя.
        Он рассмеялся.
        - Я серьезно, Айдан. Как бы безумно это ни звучало, твой брат нашел способ вызвать бога Боли из забытья и приказал ему подвергнуть тебя пыткам и убить.
        - И ты собираешься спасти меня. - Он снова рассмеялся, затем посерьезнел. - Почему ты делаешь это?
        - Это - моя работа.
        Выражение его прекрасного лица было менее чем удовлетворенным.
        - Значит, ты просто наугад следуешь за богом Боли и по ходу пытаешься защитить его жертвы. Кто ты? Фея антиболи?
        - Что-то типа этого.
        Он фыркнул.
        - Надо будет запомнить, когда проснусь. Не пить пиво на пустой желудок. Этот сон еще более завернут чем тот, в котором у меня были осел и штопор.
        Лета нахмурилась.
        - Осел и штопор?
        - Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы посвятить в детали.
        Прежде чем Лета могла спросить больше, она почувствовала, как живот сжался от очень дурного предчувствия. Она оглянулась по сторонам, но домик здесь был таким же, каким он был в царстве смертных.
        - Айдан...
        Прежде чем она могла сказать что-нибудь еще, Долор схватил его сзади и сбил ударом на землю.


        ГЛАВА 4

        Прежде чем Лета успела сдвинуться, чтобы защитить его, Айдан вскочил на ноги и встал лицом к лицу с богом. Гнев, бушевавший внутри него, был настолько мощным, что она практически не могла дышать. В нее будто ударила молния. Она запрокинула голову из-за того, что его гнев разъедал ее как кислота. Ни разу за всю вечность она не чувствовала ничего похожего на это. Ощущение было опаляющим и неистовым.
        Долор замахнулся на Айдана, который заблокировал его рукой, затем ударом головы оттолкнул бога назад. Прежде чем Долор сумел восстановить равновесие, Айдан нанес еще один удар по его ребрам. Согнувшись пополам, бог упал на землю.
        Она знала, что лишь из-за своего высокомерия Долор оказался захваченным врасплох. Он не ожидал, что Айдан будет бороться с ним.
        Но с этим было покончено.
        Долор метнул в голову Айдана энергетический заряд. Он уклонился от него, затем перестроился, чтобы оторвать Долора от земли и снова ударить. Но на этот раз Долор это предвидел. Он швырнул Айдана на стальную стену, появившуюся из ниоткуда.
        Лета сотворила себе два хлыста - по одному в каждой руке. Она с силой ими щелкнула, захватив руки Долора. Он зашипел от боли перед тем, как обернул их вокруг предплечий и дернул.
        Она не сдвинулась с места несмотря на то, что чувствовала себя так, будто он вырывает ей руки с корнем.
        - Оставь его в покое.
        Долор рассмеялся.
        - Ты - дура, если защищаешь его.
        - Значит, я - дура. - Она попыталась освободить хлысты от его хватки, но он крепко держал их.
        Айдан потряс головой, чтобы прояснить ее. Он почувствовал привкус крови во рту. Эта борьба казалась очень даже настоящей, хотя он знал, что это сон. Вытирая кровь со своего лица, он нахмурился, обдумывая этот факт.
        Разве это не сон?
        Он увидел, как Лета отшвырнула мужчину на стену за мгновение до того, как тот повернулся и пинком отбросил ее на землю. Он подбежал к Долору и схватил его за пояс и плечи прежде, чем тот успел снова напасть на нее.
        - Не трогай ее.
        Долор рассмеялся и схватил его за волосы, сильно дергая.
        Айдан зарычал от боли, но не из-за того, что Долор вцепился в волосы, а из-за образов, появившихся в его голове. Образов Хизер в постели с Донни. Из-за чувства утраты, возникшего у него в то утро, когда все они напали на него в одно и то же время и попытались его уничтожить.
        Он закричал, в то время как сердце разрывалось от боли того единственного момента в его жизни, когда все его иллюзии о любви и семье были разбиты вдребезги.
        Внезапно рядом появилась Лета, оттаскивая бога Боли от Айдана.
        - Останови это, Долор. Сейчас же!
        Долор повернулся к ней с улыбкой и притянул ее к себе.
        - Слышишь, как плачет ребенок?
        Она закричала от ужаса.
        Айдан попытался оттолкнуть бога назад, но тот не выпустил Лету.
        - Пошел к черту, ты задница! - Он создал меч и вонзил его Долору прямо в сердце.
        Выпустив Лету из своего захвата, Долор отшатнулся назад. Его черные глаза неверяще расширились, и в следующее мгновение он разлетелся на тысячи сверкающих частиц. Они медленно опали на землю, прежде чем их унесло порывом дикого ветра.
        Лета все еще продолжала кричать. Казалось, что она застряла посреди ночного кошмара, от которого не могла очнуться. Она дергала себя за волосы, как будто не в силах вынести ни одного образа, захлестнувших ее разум.
        Айдан обнял ее и прижал к себе.
        - Ш-ш-ш, - выдохнул он, так как она дрожала в его объятиях. Из ее глаз лились слезы.
        - Пусть это прекратится! Пожалуйста, Боже, пусть все это исчезнет! Я не могу дышать. Не могу думать. Я не могу... я не могу...
        Он вздрогнул, услышав, как с ее губ срываются те же самые идущие из глубины души, полные отчаяния слова, которые он произносил в течение бесчисленных дней, наполненных горечью. Это заставило его прижать ее еще ближе и взволновало до невообразимого уровня. Что бы ни произошло в ее прошлом, было очевидно, что оно было таким же скверным, как и его собственное.
        - Я с тобой, Лета, - прошептал он, нежно потираясь подбородком о ее влажную щеку. - Я не позволю ему причинить тебе боль. - Он не знал почему пообещал это, но еще более удивительным, чем слова, был тот факт, что он действительно имел это в виду.
        Разделив этот момент с Летой, он позволил чему-то прорваться сквозь его собственную боль. Впервые более чем за два года он снова почувствовал себя человечным и даже не знал почему.
        Она судорожно вздохнула.
        - Он вернется.
        - Нет, не вернется. Я убил его.
        - Нет, - сказала она, а на глазах искрились слезы, - ты не убил. Ты не можешь остановить Боль. Он вернется, и теперь он знает, что... - Ее голос постепенно затих, как будто она слишком боялась даже закончить предложение.
        - Ш-ш-ш, - повторил он, прижимая ее к себе и позволяя теплоте ее тела просочиться сквозь холод, окутывавший его все это время.
        Он годами никого не утешал. Без преувеличений. Последний человек, с которым он сидел всю ночь, был его племянник. Рональд только что расстался со своей первой невестой, поэтому они вдвоем пошли выпить. Несмотря на то, что Айдану надо было изучать сценарий фильма, в котором он должен был сниматься, он провел всю ночь, утешая в горе Рональда.
        И чем он ему отплатил?
        Рональд в конце концов примкнул к Донни и повернулся спиной к Айдану, даже после всего того, что в течение многих лет делал для него Айдан: оплата его частных школы и колледжа, оплата для него и его лучшего друга поездки во Флориду по поводу окончания средней школы, предоставление ему работы, покупка автомобиля, дома... Всего этого было недостаточно. И это после того как Рональд жаловался ему, каким ужасным образом обращался с ним его отец в детстве.
        Сейчас он не знал, говорил ли Рональд когда-либо правду, или все это была лишь ложь, рассчитанная на то, чтобы завоевать симпатию Айдана и получить от него как можно больше денег.
        И в конце ничто из того что сделал Айдан, чтобы помочь юноше, не имело значения. Как и его отец, Рональд требовал, чтобы Айдан дал ему все, чего он хочет, независимо от того заслужил он это или нет.
        С гулко бьющимся сердцем он опустил взгляд на Лету и задался вопросом, была ли она так же холодна внутри, как и они.
        И в этот момент Айдан совершил самое ужасное открытие относительно себя.
        Он все еще проявляет заботу.
        Несмотря на всю мерзость, через которую он прошел. Несмотря на то, как тщательно он отгородил себя от мира. Он заботился о Лете. Он не хотел ее ранить. И он чертовски уверен, что не хотел ее ранить, потому что она пыталась ему помочь.
        В это мгновение он ненавидел себя за проявление слабости в виде заботы.
        Сколько может вынести один человек?
        Но тем не менее это было так. Это была внутренняя потребность, заставлявшая его желать лишь одного: позаботиться о ее ранах и удостовериться, что с ней все в порядке. Стиснув зубы, он прикоснулся губами к ее мягким, душистым волосам и перенес ее из снега на песчаный берег, где высоко над ними ярко светило солнце.
        Все еще прижимая ее к груди, он опустился на колени на песок и посадил ее перед собой. Он взял ее лицо в свои руки и вытер слезы, все еще катившиеся по ее щекам.
        - Все хорошо, Лета. Я с тобой.
        Лета судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться, и посмотрела в его глаза, которые были такими же зелеными и неспокойными, как глубокое море. На этот раз в них не было враждебности. Они были полны искренности и заботы, от которых у нее буквально перехватило дыхание.
        Она подняла руку и провела ею по его щеке, почувствовав, как щетина приятно покалывает ее ладонь. Его мужской аромат окутал ее... Как же много времени прошло с тех пор, когда она в последний раз испытывала страсть. С тех пор, когда она находилась в объятиях мужчины, который не был связан с нею родственными узами. И в это мгновение страдания ее собственного прошлого всей своей тяжестью обрушились на нее.
        Задыхаясь от обжигающей боли внутри себя, она прижалась к его груди, спрятав голову под его подбородком. Ей не нравилось находиться в этом сне. Ей не хотелось больше ощущать эти чувства. Не иметь их было гораздо лучше того, что она чувствовала в данный момент. Если бы только она могла избавиться от них навсегда.
        - Как ты справляешься со всем этим? - выдохнула она, согревая дыханием грудь Айдана.
        - Не думай об этом.
        - Это работает?
        - Иногда.
        - А когда нет?
        Он пожал плечами.
        - Пью пиво и дешевое виски, но даже они мало чем помогают, кроме того что добавляют головную боль к той, что уже изводит тебя. Рано или поздно наступает протрезвление, и все начинается сначала.
        Это был не тот ответ, который она хотела от него услышать.
        - Я ненавижу плакать.
        Его глаза с обжигающей теплотой посмотрели на нее.
        - Тогда делай так, как я. Обрати свои слезы в гнев. Плач лишь ослабляет тебя. А гнев... придает тебе сил. Он укрепляет тебя. Он расползается по всему твоему телу, вынуждая тебя действовать. Никакого истощения сил, никаких тоскливых расплывчатых видений. Он очищает твою голову и направляет твои действия. Больше всего он поддерживает тебя.
        - Поэтому ты не отпускаешь свой гнев?
        - Точно.
        И его гнев был достаточно силен, чтобы подпитывать их обоих. Но все-таки, она не понимала этого. Ее гнев всегда легко вспыхивал, а затем быстро проходил. Более того, ее слезы всегда сводили на нет ее злость. Как только она начинала плакать, весь гнев испарялся под их воздействием.
        - Как ты научился больше не плакать?
        Выражение его лица стало жестким.
        - Я наглухо заколотил свое сердце и научился не заботиться ни о ком, кроме себя. Они не могут заставить тебя плакать, если тебе по барабану они или их мнения. Тебе могут причинить боль лишь те, кого ты любишь.
        - И бог Боли, - прошептала она. - Он знает то, что нас ослабляет. Посмотри, что он сделал со мной.
        - Это - потому что он знает тебя и знает куда бить. - Айдан покачал головой. - Он ничего не знает обо мне. Больше нет ничего, что он мог бы использовать, чтобы причинить мне боль. Я освободился ото всех чувств, кроме своего гнева.
        Именно по этой причине Айдан был способен противостоять Долору несмотря на то, что он был всего лишь смертным человеком.
        Но она не знала, как удержать свой гнев. Каждый раз, когда она думала о своей дочери или своем муже, эти мысли ставили ее на колени. Они ни в чем не были виноваты, - они просто были связаны с ней, - и за это были хладнокровно казнены Долором и ему подобными. Вот почему она была здесь.
        Ни один невиновный не должен больше погибнуть. Никогда.
        Никто не заслуживал такой боли, которую она чувствовала. Никто. И она умрет, но не позволит Долору погубить таким способом еще одного человека. Забрать у них то, что они любили, и из-за чего? Из-за мстительности одного бога, потому что кто-то другой подшутил над ним, а у него оказалось недостаточно развито чувство юмора? Это было жестоко. И это было неправильно.
        - Научи меня своему гневу, Айдан. Покажи мне, как поддерживать его независимо ни от чего.
        Он мрачно кивнул, прежде чем отнял руки от ее лица.
        - Отпусти свою боль. Если в тебе осталась доброта - убей ее. Итак, запомни: единственный, кто имеет значение для тебя в этой жизни, - это ты. Никто другой никогда не будет беспокоиться за тебя. Никто. Единственным существом, который может тебя защитить, являешься ты сама. Пускай все остальные катятся к черту. Более того, помоги им отправиться туда.
        Она не могла поверить в то, что он ей говорил. Это казалось нетрудным при условии, что она достаточно безумна, но как он выдерживает это?
        - Как тебе это удается?
        - Необходимо помнить, что всякий раз, когда тебя пинали, рядом с тобой не было никого, кто мог бы смягчить удар. Никого, кто помог бы тебе зализать раны или мог защитить тебя.
        Но в ее случае это было не так. М"Адок был на ее стороне, пытаясь защитить ее семью. Именно так он был захвачен и затем подвергнут пыткам. Он мог бы отстраниться и спасти себя. Вместо этого он предпочел прийти, чтобы предупредить ее и быть рядом, когда Долор и его приспешники напали на них.
        Они почти убили и его тоже.
        - А если я не была одна? - спросила она шепотом.
        - Тогда представь, что они схватили того, кто был возле тебя. Представь кровь своего защитника на своих руках, потому что они нанесли ему удар прямо в сердце.
        Этого было достаточно, чтобы пробудить в ней желание закричать, пробудить в ней гнев, о котором он говорил. Айдан был прав. Если бы это было в его власти, Долор, не задумываясь, убил бы М"Адока.
        - Я не знаю, как победить Долора, - призналась она. - Лучшее, что я смогла придумать в прошлый раз, когда мы сражались, - это заморозить его и подчинить вызову человеком. Поступая таким образом, я не думала, что кто-нибудь окажется настолько глуп, чтобы освободить его. И сейчас они сделали это... я не знаю, как вернуть его в стазис до того, как он успеет завершить свое задание.
        - И это?
        - Убить тебя - и я не позволю, чтобы это произошло.
        Айдан был рад, что это сон. Иначе он решил бы, что сошел с ума. Но пока пенные буруны разбивались о песчаный берег, он знал, что был в безопасности. Здесь не было ничего реального. Были только он и Лета.
        Однако ему было любопытно узнать, почему его подсознание создало все это.
        - Ты сказала, что мой брат вызвал его с помощью магии, чтобы убить меня.
        Она кивнула.
        - Он сделал это, находясь в тюрьме? - Это имело не больше смысла, чем что-либо другое.
        - Он должен был. Ты знаешь еще кого-нибудь, кто хотел бы твоей смерти так сильно, что готов был отдать свою душу ради этого?
        Айдан горько рассмеялся.
        - Список тех, кто ненавидит меня, длинен, но тех, кто желает моей смерти в такой крайней степени, намного короче. Ты права. Донни выделяется среди действительно важных ненавистников.
        Она кивнула.
        Айдан тихо сидел, думая о трагедии своего прошлого. После смерти родителей он и Донни оказались под опекой и были выращены их дядей-алкоголиком. Как единственный родитель он оставлял желать лучшего, и Айдан с Донни всегда шутили, что они были воспитаны волками.
        Все, что они имели, - это друг друга. Он все еще не мог поверить в то, что что-то настолько незначительное, как зависть, лишило его брата. Как она могла завладеть парнем, который когда-то стоял за него горой, и превратить его в хладнокровного потребителя, готового на все, лишь бы причинить ему боль. Это не имело смысла.
        И тем не менее...
        Неудивительно, что его сны были такими безумными. Он все еще не оправился от предательства, и очевидно его подсознание продолжало пробовать уладить все это.
        Эти мысли напомнили ему о его первых годах в Голливуде.
        - Один из первых фильмов, в котором я снялся, был о нападении зомби. Я помню, что в фильме, если ты убивал того, кто управлял зомби, ты также устранял зомби. Здесь не сработает тот же принцип?
        Лета нахмурилась.
        - Ты хочешь убить собственного брата?
        Он даже не задумывался над ответом.
        - Мы не связаны кровными узами с того момента, когда он вцепился в мою глотку. Если это существо - Долор - преследует меня по его вине, то я более чем готов перерезать горло Донни и смеяться, в то время как он будет истекать кровью у моих ног, пока не умрет. Дай мне нож и отойди в сторону.
        Лета медленно выдохнула, услышав такую враждебность в его голосе. Она должна была быть потрясена его жестокостью, и тем не менее она понимала его чувства.
        - К сожалению, в данном случае это не сработает. Долор не зомби. Он - древний бог, которого сдерживает лишь проклятие, наложенное на него мной.
        - Разве ты не можешь вернуть его в стазис?
        Она покачала головой.
        - Нет, пока ты жив. Самое сильное проклятие, которое пришло мне в голову, работает только при условии, что тот, кто вызвал Долора, будет удовлетворен.
        Он сузил глаза, пристально глядя на нее.
        - Кто, черт возьми, придумал это блестящее проклятие?
        - Это было лучшее, что я смогла сделать второпях, - сказала она, защищаясь.
        Он закатил глаза.
        - Обладая такими навыками оценки экстремальных ситуаций, тебе следует рассмотреть возможность работы на государственном посту.
        Прежде чем она успела ответить, в воздухе раздалось громкое рычание. Лета заскрипела зубами от отвращения, узнав этот звук.
        - Что, черт подери, это такое? - спросил Айдан.
        - Тимор.
        - Я надеюсь, что старина Тим - это экс-бойфренд.
        Как бы она хотела.
        - Нет. Он - воплощение человеческих страхов.
        - О, добрый дядя, - произнес он веселым тоном. - Как раз то, что я хотел добавить в свой сон. Нам следует пригласить его на чай?
        Хотя она находила его сарказм забавным, он, тем не менее, был не в состоянии заставить ее рассмеяться или улыбнуться, учитывая их ухудшающуюся ситуацию.
        - Айдан, это не сон. Я имею в виду, да - мы находимся в Царстве Сновидений, но когда ты проснешься, это не будет означать, что Долор не существует в реальном мире. Он - настоящий, и он собирается убить тебя.
        Он отодвинулся от нее.
        - Отлично. Пусть приходит. Я буду последним выстоявшим.
        - Бравада не поможет тебе победить бога.
        - Тогда что поможет?
        Как бы сильно ей хотелось, чтобы он не задал этот особый вопрос.
        - Я не знаю. Каждый из нас имеет слабые места, знание которых позволит убить нас. Но мы не позволяем другим людям обнаружить наши слабости.
        - И я тоже. У меня нет ни малейшего желания позволить кому-либо или чему-либо одолеть меня.
        Она восхищалась этой чертой его характера, особенно учитывая тот факт, что он был человеком.
        - Я хочу, чтобы ты крепко держал эту храбрость, Айдан. Возможно, это единственная вещь, которая спасет твою жизнь.
        И произнеся эти слова, она притянула его к себе и поцеловала.
        У Айдана перехватило дыхание от позабытого ощущения женщины в его руках. Она имела вкус блаженства и женственности. Грешных наслаждений. И да поможет ему Бог, он хотел большего от нее.
        С радостно бьющимся сердцем, он углубил поцелуй и прижал ее еще ближе к себе.
        Лета забыла обо всем на свете, когда их языки сплелись в извечном любовном танце. Прошли столетия с тех пор, когда она последний раз целовала мужчину. Столетия с тех пор, когда она прикасалась к мужчине, если только она не наносила ему удар.
        Желание Айдана всколыхнуло ее собственные ограниченные эмоции. Но кроме этого, оно пробудило глубоко похороненную часть ее, которая тосковала по ее семье. Закрыв глаза, она вспомнила своего мужа и это удивительное ощущение принадлежности. Ощущение, когда ты любишь кого-то и любима ими.
        Она так соскучилась по этому. Страстно желала еще больше. Никто не должен проводить вечность в одиночестве, в изоляции ото всех, лишенным всех эмоций. То, что Зевс сотворил с ее родом, было ужасно и достойно сожаления.
        Она снова услышала крик Тимора из-за моря, волны которого плескались о песок. Долор пытался использовать его, чтобы прорваться через барьер мира снов, вынуждая их бороться с ним в царстве смертных, где они были значительно слабее. Она должна была разбудить Айдана и заставить его понять угрозу, которую они представляли для него.
        - Увидимся на другой стороне, - выдохнула она, прежде чем оттолкнуть его и вынудить проснуться.

        Айдан резко проснулся. Сердце его бешено колотилось. Он убрал руку со своего лица, пытаясь сориентироваться. Тихим фоном все еще играл фильм, а вокруг в беспорядке лежали журналы.
        И в этот момент он увидел у своих ног Лету.
        Она поморгала несколько раз, будто тоже только что проснулась.
        - Что, черт возьми, ты здесь делаешь? - требовательно спросил он.
        Лета начала отвечать и поняла, что если скажет ему правду, он просто выставит ее вон. Он никогда не поверит ей в этой действительности.
        Зевс Всемогущий, каким образом она собирается убедить его поверить ей?
        - Айдан... - Она запнулась, пытаясь придумать какой-нибудь подходящий ответ.
        - Лета... - передразнил он. - Я ведь попросил тебя уйти отсюда.
        - Я помню. Просто я захотела увидеть тебя на несколько минут, а ты заснул. Я не хотела тебя тревожить.
        - И поэтому ты спала у моих ног, как щенок? Без обид, но это чертовски противно. И что дальше, ты начнешь примерять мою одежду и спать в моей кровати?
        Она усмехнулась и поднялась на ноги.
        - Ты не Брэд Питт.
        - Ты права. Я - тот человек, который три года подряд вышибал его с первой строчки в списке самых красивых актеров мира.
        Лета закатила глаза.
        - Опять твое выдающееся эго.
        - Да это оно, и его постоянно усиливают женщины, готовые пойти на все, чтобы привлечь мое внимание. - Он бросил на нее холодный взгляд. - Как далеко хочешь зайти ты?
        Она подняла на него глаза.
        - Не бери в голову тот поцелуй. Мне просто было любопытно.
        - Да, детка, это - то, что все они... - Айдан замер, когда ее слова проникли сквозь его раздражение. - Какой поцелуй?
        Ее лицо побледнело.
        - Был поцелуй?
        - В моем сне. Как ты это узнала?
        Она внезапно занервничала.
        - Удачное предположение.
        - Да, конечно. Единственный человек, который является еще худшим актером, чем ты, - это мой старый сосед по комнате в нетрезвом виде. Как ты узнала о моем поцелуе во сне?
        Лета сглотнула, пытаясь решить, что ему сказать. И решила все-таки остановиться на правде...
        - Ты не поверишь мне.
        - Откуда ты знаешь?
        Какого черта? Худшее, что он мог сделать, - это вышвырнуть ее из дома, и он пытался осуществить это с того момента, как она здесь появилась. Не было похоже, что она может умереть посреди снежной бури. По правде говоря, вьюга бушевала лишь потому, что она создала ее, чтобы дать Айдану причину предложить ей войти.
        - Хорошо. Я - Онерои.
        Выражение его лица не изменилось, и, казалось, он принял это.
        - Герои чего?
        - Не герои. О-НЕ-РОИ. Это - Боги Сна, и я здесь, чтобы защитить тебя.
        Он даже не моргнул, услышав ее слова. Он просто уставился на нее бессмысленным взглядом, продолжая неподвижно лежать на кушетке.
        Наконец, он глубоко вдохнул.
        - Почему именно со мной происходит эта ужасная сцена из "Терминатора"... Меня зовут Кайл Риз.
        Это - не очень приятная мысль после секса, который у них только что был.
        - И?...
        Он посмотрел на нее.
        - Разве ты не видишь? Это - то, кем является Долор: он - социопатический серийный убийца. И в фильме мы не ждали, когда убийца застанет нас врасплох. Мы взяли свою судьбу в собственные руки. Мы выбрали поле боя, и мы выбрали время и место сражения. Не убийца пришел к нам. Мы пришли к нему.
        Это было смелое решение.
        - До этого я никогда не бросала вызов Долору.
        Он кивнул.
        - Точно. Это удивит его.
        Лета замерла, вспомнив то, что им сказала Лисса: "Чтобы боль вернуть на место, лицом к лицу ты должен с нею встретиться".
        Возможно, Лисса имела в виду именно это.
        - Ты гений!
        - Не я. Дэйвис Аллистер - тот, кто это написал. Я лишь воспользовался его сценарием. Ты говорила, что Долор должен прийти в это царство, но что, если вместо этого мы сразимся с ним в твоей стране?
        - Что ты хочешь сказать?
        - В царстве смертных он бессмертен, правильно?
        Она кивнула:
        - Он бессмертен также в стране снов.
        - Да, но как ты до этого говорила, в сновидениях мы можем создавать оружие, чтобы сражаться с ним, верно? Если нам нужен топор, мы можем создать его, или еще лучше легендарное голливудское оружие, которое не нуждается в перезарядке.
        - Верно. Но в снах он еще сильнее, чем здесь. У него намного больше опыта в обращении с тем царством, чем у тебя. Если ты убьешь его, не зная его слабости, то он возродится. Если он убьет тебя там, то ты будешь мертв.
        Он убрал волосы с ее лица, затем улыбнулся и поцеловал ее.
        - Я и не говорил, что это - безупречный план, но это - лучший шанс, который у нас есть. Кроме того, у меня есть очень стоящая идея...
        - Какая?
        Он ответил ей еще одним обжигающим поцелуем.
        - Просто держись крепче, Леди Сновидение. Мы собираемся извлечь выгоду из преимущества, которое имеют хозяева поля.


        ГЛАВА 6

        Лета стояла на краю пропасти, на склоне самой высокой горы Исчезающего Острова. В руке она держала пузырек с сонной сывороткой, которую взяла взаймы у своего дяди Винка - Дремы.
        - И мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы он узнал об этом. Он обрушит на нас все молнии и громы, имеющиеся в его распоряжении.
        Ее охватила мучительная боль при воспоминании о том, как Зевс набросился на всех богов сна и их семьи в прошлый раз. У нее перед глазами все еще стояли видения тех, чья кровь была пролита в тот день, когда Зевс приказал избить всех и каждого, а потом лишил их эмоций.
        Для них это было жестокое время.
        - Я считала, что сообщать об этом входит в твои обязанности.
        Его взгляд посуровел. Стал холодным и непреклонным.
        - Я не собираюсь предавать свою семью.
        От его слов у нее стало легко на сердце. Она лучше, чем кто-либо другой, знала, что он говорил правду. М"Адок уже доказал ей эти слова на деле.
        - Я могу доверять своим чувствам?
        Он едва уловимо кивнул ей.
        - Но помни, ты не должна показывать их. От этого зависит очень много жизней, не только твоя. Я - один из тех троих, кто был выбран, чтобы сообщать обо всех, у кого появляются чувства, и если Зевс когда-нибудь узнает, что я обманывал его, он меня не пощадит.
        Как будто она могла быть такой холодной - очень жаль, что другие не заслуживали такого доверия.
        - Не беспокойся, брат. Я никогда тебя не предам.
        - Я знаю. Вот почему я пришел поговорить с тобой. Я хотел, чтобы ты знала, что все твои чувства - твои собственные. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за этого.
        - Спасибо.
        Он кивнул ей, прежде чем отстранился и исчез.
        Лета же продолжала стоять там, перекатывая маленький пузырек с лиловой сывороткой между ладонями. Значит, она не была начинена теми ощущениями, которые разделила с Айданом. Это не его эмоции, поглощенные ею.
        Это - ее решимость. Ее сострадание.
        Ее сердце.
        Она улыбнулась, радуясь этому открытию. Поднеся бутылек ко рту и поцеловав его, она переместила себя обратно в домик и обнаружила Айдана сидящим перед огнем, который он, должно быть, развел после того, как она его покинула.
        Он как-то странно выглядел. Был мрачен, но было еще что-то неуловимое - что-то, чего не было прежде.
        - С тобой все в порядке?
        Он кивнул, не поднимая на нее глаз.
        - Завтра Сочельник.
        - Я знаю. - Она окинула взглядом комнату и не заметила ничего, что говорило бы о предстоящем человеческом празднике, приготовления к которому она видела в Зале Зеркал. - Мы должны найти для тебя елку?
        Он фыркнул, как будто даже мысль об этом вызывала у него отвращение.
        - Когда я был маленьким, мы с мамой обычно смотрели тот фильм 50-ых, "Рождественский гимн",
        - И что же?
        - Почему Скрудж стал Скруджем. В них никогда, к моему неудовольствию, толком не объяснялось, почему он стал таким скупым. Но эта небольшая семейная Рождественская история осталась со мной, и всю свою жизнь я хотел быть похожим на Скруджа, каким он стал после того, как его посетили Духи, - человека, который всегда помогает тем, кто в этом нуждается. Знаешь, что я в течение одного года анонимно пожертвовал более миллиона долларов на благотворительность? Моя мама учила меня, что никто не должен выставлять напоказ свои добрые дела. Ты совершаешь их, потому что хочешь этого, и ни в коем случае не должен ожидать от них выгоды. Это умаляет их значимость.
        Лета улыбнулась. В словах его матери было много правды.
        - Я разделяю ее чувства.
        Он кивнул.
        - Также как и я. Но если я что и понял относительно своего брата, - так это то, что не стоит метать бисер перед свиньями.
        Айдан выругался, прежде чем снова заговорил уже нормальным тоном.
        - Сначала я подумал, что это шутка в лучшем случае и пустая угроза в худшем - пока не оглянулся по сторонам и не понял, что они на самом деле сдружились со всеми, кто имеет отношение к моей жизни. Методично. Поочередно. Они добрались до каждого. Тех, кто не поддержал их и был против их злобного помешательства, они вытеснили и выпнули на обочину. Затем прямо перед Рождеством они решили продемонстрировать мне свою власть, сделав так, что шестеро людей, связанных с моей жизнью, все как один отвернулись от меня. Одного из них они полностью вырезали из моей жизни. Именно тогда они совсем обнаглели.
        - Каким образом?
        - "Дай нам пять миллионов долларов, или мы отберем все, что у тебя есть. К тому времени, когда мы покончим с тобой, все твои фанаты и друзья будут жестоко тебя ненавидеть и даже десяти центов не заплатят, чтобы посмотреть еще один фильм с твоим участием. Ты будешь уничтожен".
        Айдан шумно, зло выдохнул.
        - Это был Рождественский подарок мне от брата. После того, как я купил ему и его сыну по машине и по дому, платил им гораздо больше, чем позволял уровень их квалификации. Но им все было мало. Им нужно было больше, потому что это имел я, и не имели они. Само собой разумеется, только один я работал на съемках по двадцать часов в день месяцами напролет, не забывая об общественной деятельности и интервью, и до седьмого пота читал и заучивал сценарии, когда был дома. А в это время они каждую ночь шлялись по вечеринкам, играли в онлайн-игрушки, а затем отсыпались до полудня или еще более позднего времени. Они проматывали деньги на женщин, пиво и дорогие игрушки. О, даже не могу представить, почему у них так мало всего было, да? Как часто мама говорила о Донни: "Тяжелая ежедневная работа его убьет".
        Она взяла его за руку, желая успокоить.
        - Я так сожалею, Айдан.
        - Не стоит. Я должен был это предвидеть. Скрудж был прав. Нельзя позволять людям узнать о тебе что-нибудь. Как бы ты ни был щедр к ним, им всегда будет мало. Они всегда будут требовать от тебя больше, чем может дать любой человек. Если ты позволишь им, они высосут твою душу прямо из твоего тела. На самом деле Золотое правило
        Она нахмурилась, когда он под конец обмолвился о том, что ей было полностью понятно.
        - Это где триста воинов под командованием царя Леонида удерживали персидскую армию?
        Он был потрясен.
        - Ты знаешь историю?
        Лета улыбнулась и укоризненно заметила:
        - Айдан, я - греческая богиня. Конечно, я знаю историю.
        В его глазах вспыхнул свет, говоривший о том, что ему все еще нелегко принять то, кем и чем она является.
        - Да... как бы там ни было, мне было любопытно узнать историю сражения, и, в отличие от тебя, мне не повезло увидеть все это собственными глазами. Когда я просмотрел фильм, то узнал, что их предал свой же спартанский солдат.
        - Эфиальт.
        Айдан кивнул.
        - Он хотел денег. Итак, ради них Эфиальт продал своих соотечественников и соратников, рассказав персам о секретной тропе в горах, тем самым, дав им возможность убить всех мужчин, которые были с Леонидом. Мужчин, которые прикрывали спину Эфиальта на поле брани. Мужчин, имевших семьи, которые надо кормить. Мужчин, которые сражались, чтобы защитить его родину, его семью и его сына, которого он оставил позади вместе с их сыновьями. Семью, которая будет страдать под гнетом персов. Но ничто из этого не имело значения для алчного, эгоистичного ублюдка. Все, чего он хотел, - это захапать как можно больше, и плевать он хотел на остальной мир. Я был шокирован, когда узнал об этом. Я не понимал тогда и до сих пор не понимаю, как кто-то может пойти на такое.
        К сожалению, она понимала. В течение веков она наблюдала, как люди делали это снова и снова.
        - Все просто. Всегда найдется какой-нибудь жалкий человечишко, который хочет обладать тем, что есть у других людей, не ударив при этом пальцем о палец.
        - Точно, но что меня убивает больше всего, так это то, как далеко они готовы зайти в своем желании, и насколько сильно они чувствуют себя вправе совершать свои кражи. Если бы они хотя бы половину тех усилий, которые тратят на попытки украсть денег, применили на их зарабатывание, то были бы намного богаче меня.
        Лета была полностью согласна. Такие люди также всегда вызывали у нее гнев.
        - Дружественные отношения порождают презрение. Как только люди становятся ближе к тебе, то понимают, что ты такой же человек, как и они. Именно тогда начинается безумие. Люди не могут понять, почему ты обладаешь большим, чем они, хотя ты - всего лишь обычный человек и ничем от них не отличаешься. Тогда тебя начинают ненавидеть за это.
        - Да, но почему?
        Лета вздохнула.
        - На самом деле я не знаю. Люди могут быть такими созидательными и добрыми, и в то же время - разрушительными и жестокими. Такое впечатление, будто вашему виду нужно пройти через страдания, чтобы чего-то достигнуть.
        - Нет, это не так. Это - просто ложь, которую люди твердят себе, чтобы думать лучше обо всех тех, кто бьет их в зубы. Ведь помочь человеку встать так же легко, как сбить его на землю. Именно поэтому я отстранился от мира. Мне надоело все время оглядываться, чтобы никто не мог напасть сзади. Я устал пытаться выяснять: привязанность, выражаемая кем-то, - настоящая и правдивая, или это просто еще одна ложь, которая рассыплется на куски, как только они ощутят вкус зависти.
        - Я неспособна чувствовать зависть.
        - Неужели?
        Она взяла его за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза.
        - Серьезно, Айдан. В моем мире зависть - это мужчина, Фтонос.
        Но не смог.
        Он услышал, как усилился смех Долора.
        Внезапно рядом оказалась Лета, пытаясь вырвать Айдана из их рук. Он почувствовал, как она накрыла его своим телом, в то время как двойники Долора продолжали бить его кувалдами.
        Земля под ними пыталась их поглотить.
        - Мы проигрываем, - выдохнула она ему на ухо.
        - Нет, черт побери, - это все, что он смог выдать.
        С неба низверглись потоки дождя настолько хлесткого, что его острые капли, подобно стальным иглам, больно били по телу мужчины. Да, для хозяев поля все складывалось не слишком хорошо.
        Он перекатился вместе с Летой, пытаясь уберечь ее от атак Долора. Удары продолжали сыпаться на его спину, пока он не начал опасаться, что они ее сломали.
        Его единственная мысль была о том, чтобы защитить ее. Он закрыл ее собой, не обращая внимания на ее сопротивление. Лета боролась с ним, желая его защитить.
        - Оставайся в безопасности, Лета, - прошептал он ей на ухо. - Не борись со мной.
        - Долор убьет тебя.
        Как ни странно, для него это не имело значения. В любом случае ему не зачем было жить.
        Потеряв интерес к борьбе и устав от одиночества, Айдан положил голову на ее плечо и стал ждать смерти. Но когда он так сделал, то уловил дразнящий женственный аромат ее кожи и понял, что в этом мире осталось кое-что, имевшее для него значение. Кое-что, за что стоило бороться.

        Лета.

        Его кровь зарядилась жаждой борьбы. Из его груди вырвалось свирепое рычание. Он закрыл глаза. Он не будет побежден.
        Последний выстоявший человек.
        Силой мысли он расколол кувалды и отшвырнул богов. Затем вскочил на ноги и повернулся кругом, оказавшись лицом к лицу с одним-единственным Долором, который смотрел на него расширенными от изумления глазами.
        - Засунь это себе в задницу. - Айдан двинул ему мощным ударом в челюсть, отчего бог подлетел вверх на два фута от земли. Словно в замедленной съемке Долор очертил дугу в воздухе прежде, чем приземлился на спину с глухим ударом.
        На него бросился Тимор. Айдан скрутил его и опрокинул на землю так, чтобы можно было ударить Тимора кулаком в грудь. Сзади на него напал Долор, но прежде, чем он успел добраться до Айдана, Лета отшвырнула бога назад. А сверху на них по-прежнему лились потоки дождя, и одна за одной вспыхивали молнии. Из кустов вокруг них начала сочиться кровь.
        Тимор шлепнулся в грязь, обрызгав при этом их всех. Затем он прыжком вскочил на ноги и, подлетев к Айдану, поймал его за плечи. Раздался звук с треском разрываемой рубашки. Айдан почувствовал, что у него из носа течет кровь за мгновение до того, как оба бога метнули в него зарядами энергии.
        - Переходи на нашу сторону, Лета, - выкрикнул Долор. - Мы вернем тебе твои эмоции.
        Вместо ответа она запустила в него разрядом молнии, благодаря чему боль Айдана частично ослабла.
        Айдан создал еще один меч. Размахивая им, он ринулся на Тимора, намереваясь пронзить его. Но бог схватился за лезвие левой рукой и собирался ударить Айдана. Он же, выпустив меч, щелкнул пальцами и в его руках появился другой клинок, который он глубоко погрузил в тело Тимора.
        Бог испарился в яркой вспышке молнии. Долор же пронзил Лету своим мечом и в следующее мгновение отбросил ее в руки Айдана.
        Увидев, что она истекает кровью, Айдан взревел полным боли голосом:
        - Ты, ублюдок!
        Долор рассмеялся и бросился на него.
        Но так и не добрался.
        Как раз когда Долор оказался перед ним, он внезапно исчез. Айдан нахмурился и начал озираться, ожидая, что бог нападет с другой стороны.
        - Долор?
        Ответом ему служила тишина, нарушаемая лишь шумом проливного дождя, брызгами разлетающегося по траве вокруг них.
        На минуту выкидывая из головы мысли о боге и сосредотачиваясь на женщине, истекающей кровью в его руках, Айдан опустил Лету на землю. При виде ее крови, смешивающейся с грязью, он почувствовал дурноту.
        Как такое могло произойти?
        - Лета? - спросил он, даже не пытаясь скрыть нотки страха в своем голосе.
        - Ш-ш, - ответила она, касаясь его губ. - Я бессмертна. Я не умру от этого.
        - Тогда, почему у тебя течет кровь?
        Она слабо улыбнулась.
        - Потому что это - то, чего ты боишься. Отпусти свой страх, Айдан.
        Это было легче сказать, чем сделать.
        - Я не знаю как.
        - Нет, ты знаешь. Вспомни то время, когда твой брат еще не отвернулся от тебя. Чего ты тогда боялся?
        Того, что его карьера пойдет на спад, и киностудии больше не будут приглашать его. Того, что поклонники, которые платили, чтобы увидеть фильмы с его участием, оставят его и больше никогда не покажутся в билетных кассах. Того, что он останется один в этом мире и рядом не будет никого, в ком можно быть уверенным.
        - Я боялся дурной славы. Что люди могут возненавидеть меня.
        - А сейчас?
        Это не могло его ранить. Несмотря на то, что мир слышал ложь, видел, как его семья вцепилась ему в горло, его фанаты остались и знали правду о нем. В том году он даже выиграл награду Киноакадемии и сыграл главную роль в одном из высокодоходных фильмов. Фильм, после которого он свободно мог бы уйти в отставку, если бы захотел. В профессиональной сфере никого не интересовала ложь, распускаемая его братом.
        Относительно одиночества он понял, что это не так уж и плохо. Оно научило его верить в себя, в свои силы. После козней и интриг Донни он стал еще сильнее, чем был прежде.
        У него появились бесстрашие, внутренняя сила и непревзойденная ясность.
        Но все это отступило перед видом раненой и истекающей кровью Леты.
        - Я не хочу потерять тебя, Лета.
        - Тогда не бойся этого. Поверь, что я буду здесь с тобой, всегда.
        Опять же, это было легче сказать, чем сделать. Но он должен доверять ей. Верить ей несмотря на то, что израненная часть его не желала верить никому, кроме самого себя.
        Он притянул ее к себе и приник к впадинке между ее ключицами.
        - Я верю тебе, Лета. - Она подняла руку и запустила ее глубоко в его волосы, одновременно притягивая его для поцелуя. И он чувствовал, как с каждым биением его сердца Лета становится сильнее.
        Айдан прервал поцелуй и увидел, что она ему улыбается.
        - Твои страхи имеют силу. Это то, чем питаются Долор и Тимор. Не давай им силу, которой они не заслуживают.
        Кивнув, он поглядел вокруг.
        - Кстати о Тиморе, что с ним случилось?
        Лета покачала головой.
        - Я не знаю точно.
        - Мы победили их?
        - Мне бы хотелось ответить "да", но я так не думаю.
        Проклятие...
        - Вы не побили их... пока. - Они взглянули наверх и увидели Деймоса, стоящего над ними с отчужденным, мрачным выражением лица.
        - Что ты здесь делаешь? - спросила Лета.
        Он устало выдохнул, хотя в его глазах плясали смешинки.
        - Вмешиваюсь в кое-что меня не касающееся, но если подумать, то я просто обязан так или иначе ввязаться в это дело. Какого черта? Бесить богов - то, что у меня получается делать лучше всего.
        Лета нахмурилась.
        - И что конкретно ты имеешь в виду?
        - Короче говоря, Долор нашел человеческую жертву на той стороне. Сейчас он принял человеческую форму. Его абсолютно неожиданное рождение и послужило причиной того, почему он исчез отсюда так внезапно. Он собирается умертвить тело Айдана, пока его сознание заперто здесь.
        Лета выругалась, когда узнала, что Долор нашел себе донорское тело. Большинство людей было склонно отступить, и отказывалось лишать жизни кого-то, чье тело бог мог использовать для убийства их врагов.
        Видимо, на этот раз удача Лете и Айдану удача изменила.
        - Кто стал его жертвой?
        Деймос дернул подбородком в сторону Айдана.
        - Его племянник. Донни отдал парня призраку, чтобы обеспечить Долора телом для его целей.
        Айдан похолодел от услышанного.
        - Невозможно!
        Демон покачал головой и безжалостно произнес:
        - Ты хочешь, чтобы Бог Боли выполнил твое требование, - ты должен заплатить за это очень высокую цену. Кровь и прах, мой друг. Кровь и прах.
        Это потрясло Айдана до глубины души. Он знал, что брат его ненавидел, но не настолько же... Бог свидетель, Донни не стал бы убивать собственного сына только, чтобы ему отомстить.
        Или стал бы?
        Нет, это немыслимо.
        - Он не мог сделать что-либо подобное.
        Но, взглянув на Деймоса, он понял - по свету в его глазах - правду, которую никак не желал принять.
        - Ты говоришь о человеке, который стремился извести своего брата. Брата, который слепо его любил и бескорыстно содержал его ленивую задницу. Почему ты думаешь, что на это он не способен?
        Потому что Айдан помнил, когда они вместе были детьми. Помнил их общий смех. Тяжелые времена, когда они выступали объединенным фронтом против мира, который пытался их сокрушить. Без Донни он не смог бы справиться со смертью родителей. У него не было уверенности в том, что он преодолел и совладал бы с этим самостоятельно.
        Как мог тот мальчик, который часто смеялся вместе с ним, превратиться в чудовище, способное на убийство собственного сына?
        - Я не могу в это поверить. Просто не могу. Как может зависть сделать такое? Как? Она не может озлобить кого-то до подобной крайности, верно? Ну, в самом деле...
        Деймос кинул на него сочувствующий взгляд, но в нем не было ни утешения, ни поддержки. Ни спокойного понимания этой жестокой реальности.
        - Может и делает это. Поверь мне. За мои миллиард или около того лет существования я видел вещи намного хуже, чем эта, - первый в истории убийца предал смерти собственного брата лишь по той причине, что был охвачен этой незначительной эмоцией. Зависть превращается в ненависть, которая в свою очередь становится отравой. Любого, пораженного ею, она будет изводить до тех пор, пока не съест заживо. Твой брат был в ярости от того, что ты достиг чего-то в своей жизни, что у тебя есть фанаты, готовые на все ради тебя. Он не мог вынести этого; не мог понять, почему ты обладаешь чем-то подобным, в то время как он нет. Единственная его цель - указать тебе твое место, чтобы ты оказался там, где тебе надлежит быть... ниже него. Если он не может обладать этим, то, черт возьми, и ты не будешь.
        Но Айдан до сих пор не понимал, почему Донни испытывал к нему такие чувства.
        - Но я никогда не позволял известности вскружить мне голову. Я нисколько не изменился. Я всегда помнил, кто я и откуда я вышел.
        - Да, - согласился Деймос. - А ты помнишь старую песню Джо Уолша
        - Что из этого?
        - Все так изменились, я же остался прежним.
        Айдан застыл в тишине, а эти слова эхом отдавались в его голове. Он не вспоминал об этой песне годами, но Деймос был прав. Он все еще был тем же самым мальчиком, который летом бегал босиком, потому что они были вынуждены беречь свои ботинки для школы. Он все еще говорил "спасибо" и "пожалуйста" всем окружающим, независимо от того, кем они являются.
        Но Донни... он не тот человек, которым был когда-то. В ту же минуту, когда Айдан дал ему почувствовать вкус денег, он начал обращаться с людьми так, будто они были ниже него. Будто он тем или иным образом был лучше их, хотя деньги эти не были им заработаны.
        И Донни не единственный, кто изменился. В жизнь Айдана входило множество людей, и не меньшее их количество проходило через нее. Те, кому не было никакого дела до голодающего актера и его попыток прорваться, стали его близкими друзьями, как только он начал получать лучшие роли. Айдан неожиданно превратился в важную персону, и люди стали искать с ним знакомства. Он же по-прежнему чувствовал себя подобно начинающему актеру, которому закрыт вход в горячие ночные клубы, потому что он недостаточно для них хорош. Подобно тому актеру, от которого окружающие отмахивались как от ничтожества.
        И, кроме того, была Хизер...
        Проклятие, эта песня старины Джо оказалась пророческой. Это заставило его задаться вопросом, кто же так кинул поэта-песенника, что он сумел столь красноречиво выразить свои мысли и чувства.
        Деймос выступил вперед.
        - Мы должны разбудить вас обоих. Долор направляется сюда, чтобы поразить вас, пока вы оба находитесь без сознания.
        Лета выругалась.
        - Мы - спящие неудачники.
        Деймос кивнул.
        - Это - хороший план с его стороны.
        Да, так и было. Айдан взглянул на Лету, прежде чем спросил у Деймоса:
        - Ты можешь нас разбудить?
        - Не знаю. Но я попытаюсь.
        Бог исчез.
        Айдан повернулся к Лете, которая внимательно на него смотрела. У нее на лице осталось красное пятно от удара, который ей нанес один из двух богов. Волосы ее были взъерошены, а светлые глаза наполнены восхищением. Этот взгляд до боли пронзил его.
        Он протянул ей руку.
        Когда она переплела свои и его пальцы, это нежное прикосновение его обожгло. Айдан мгновенно отвердел, желая, чтобы они могли побыть наедине. Он не мог поверить, что она так легко проникла в его жизнь, но он был очень рад, что она это сделала.
        - Если сегодня вечером я умру, то просто хочу поблагодарить тебя.
        Лета выгнула бровь.
        - За что?
        - За то, что постучалась в мою дверь и пробилась в мою жизнь.
        Она улыбнулась ему.
        - Без проблем. Я лишь сожалею, что не смогла лучше выполнить свою работу и спасти тебя.
        Эти слова звучали музыкой в его ушах.
        - Знаешь, я думаю, причудливым образом, тебе удалось это сделать.
        - Что ты имеешь в виду?
        Он притянул ее ближе к себе так, чтобы чувствовать жар ее тела своей кожей. Это взбудоражило все его нервные окончания и напомнило ему, что именно она принесла в его жизнь.
        - Я очень долго спал. Жил в пустоте. Сейчас я ее не чувствую. Вместо нее там кое-что появилось.
        - Что же?
        Он кивнул, заключая ее в кольцо своих рук.
        - Ты. - Айдан коснулся своего сердца. - Ты меня разбудила, и вернула мне способность чувствовать. Вообще говоря, это вроде здорово, и если сейчас для меня - последняя возможность сказать об этом, то я просто подумал, что тебе следует знать.
        Сердце Леты забилось быстрее от этих слов, которые, она знала, ему было очень трудно произнести. Для нее они значили все. И она чувствовала то же самое.
        - После того, как умер мой муж, я думала, что никогда больше не смогу беспокоиться о другом человеке. И затем я нашла тебя. Я не позволю им добраться до тебя, Айдан. Не позволю.
        Он поцеловал ее руку, затем обхватил руками ее лицо и оставил на ее губах нежнейший поцелуй. Ее чувства закрутились вихрем. Если бы она могла, то осталась бы с ним прямо здесь. Больше всего на свете она хотела стать человеком и быть рядом с ним.
        Если бы она только могла...
        - Лета? - Она услышала голос Деймоса, как тихий шепот, в голове.
        Еще минуточку...
        Но ее слова не были услышаны. Лета ощутила, как что-то потянуло ее назад, прочь от Айдана. Нет!
        Но, тем не менее, она чувствовала, как скользит, падает в темный туннель, пока не проснулась еще раз в человеческом царстве. Спросонья она едва могла двигаться. Лета поморгала и заметила Деймоса, который пристально на нее смотрел.
        - Айдан?
        Он мотнул подбородком, указывая на место рядом с ней.
        - Я не могу заставить его проснуться.
        - Где Долор?
        Как будто в ответ на ее вопрос, Лета услышала, как кто-то снаружи поднимается по лестнице.
        С колотящимся сердцем она перевернулась, чтобы потрясти Айдана.
        - Айдан! - яростно выкрикнула она.
        Он не двигался.
        Деймос скривился.
        - Сколько ты ему дала?
        - Очевидно больше, чем следовало. Я хотела быть уверенной, что ни один из нас не покинет сон раньше времени. - Лета покачала головой и посмотрела на Айдана, лежащего в состоянии абсолютного покоя. Вопреки беспорядку и сражению в его сне, черты его красивого лица были очень мирными, его тело - спокойным и расслабленным. Впрочем, у них не было времени на сны и грезы. Сейчас, в этом царстве они стоят лицом к лицу с врагом.
        - Проснись, пожалуйста, - выдохнула Лета, но она знала, что это бесполезно. Айдан был слишком далеко. Ничто не сможет его разбудить. По крайней мере, не в ближайшее время.
        Кто-то колотил в дверь домика, пытаясь ее выломать.
        Она провела рукой по колючей щеке Айдана, прежде чем подняться с кровати.
        - Мы должны их уничтожить.
        - Я здесь на твоей стороне.
        Она импульсивно поцеловала Деймоса в щеку.
        - Спасибо.
        Он наклонил голову, прежде чем перенестись в гостиную. Лета последовала за ним, понимая, что они - единственная преграда между Айданом и смертью.
        Она оглянулась в сторону спальни, в которой он сейчас лежал, затем прошептала торжественный обет:
        - Я не подведу тебя, Айдан. Клянусь.
        Айдан резко дернулся от удивления, когда услышал голос Леты в своем сонном забытьи. Он парил в комнате, неспособный проснуться. Как будто был пойман между сном и действительностью. В том странном подпространстве, в котором рождаются ясные и четкие сны. Он мог видеть Лету и Деймоса, видеть Долора и Донни, когда они разнесли дверь и прорвались в его гостиную.
        "Я должен проснуться". - Но все его попытки были тщетны. Ничего более разочаровывающего он не мог себе представить.
        Айдан посмотрел на своего брата, светлые волосы которого были очень коротко острижены. Тело Донни стало еще более мускулистым и сильным за время, проведенное в тюрьме. Его зеленые глаза были безумны, когда он оглянулся вокруг. Айдан не знал, как Долор вытащил его брата из тюрьмы, но с другой стороны у Бога, надо полагать, не возникало трудностей с тем, чтобы делать все, что он хотел.
        - Где он? - злобно зарычал Донни. - Айдан!
        Лета выступила на середину комнаты.
        - Ты его не получишь.
        Донни повернулся к ней, во взгляде - сталь.
        - Черта с два, дрянь. Он - мой, и если ты не уберешься отсюда, я прикончу тебя, чтобы получить его.
        Она закрыла глаза, и мгновением позже в ее руках появился жезл.
        - Тогда давай потанцуем, потому что единственный способ добраться до него - убить меня.
        Долор, находящийся в теле Рональда, посмотрел на Деймоса.
        - Эта битва тебя не касается, Демон. Ты уверен, что хочешь быть здесь?
        - Как нигде больше.
        Долор метнул к его ногам энергетический заряд. Деймос откатился от него, затем ответил собственным зарядом.
        Лета оттолкнула Донни, тем самым отрезав его от комнаты Айдана.
        Айдан, затаив дыхание, наблюдал за схваткой. Ему казалось немыслимым, что двое из них готовы рисковать собой, чтобы защитить его. Никто никогда не делал для него такого прежде.
        Донни сбил Лету с ног. Когда же он приблизился, намереваясь избить ее, она откатилась и изогнулась, чтобы нанести ему удар. Черт, эта женщина дралась лучше, чем Джеки Чан. Но и Донни не был слюнтяем, и, очевидно, что тюрьма кое-чему его научила.
        Деймос и Долор были заняты собственным серьезным противостоянием, швыряя друг друга то на стены, то на пол и обратно. Их силы были примерно равны, и в этой борьбе будет нелегко определить победителя.
        И как раз, когда Айдан был уверен, что Лета разделалась с Донни, тот сзади накинул на ее шею удавку.
        Сердце Айдана замерло, когда он увидел ее усилия.
        - Я не могу избавиться от нее, - позвала Лета Деймоса.
        Долор рассмеялся.
        - Это - одна из игрушек Артемиды. Ты в ловушке.
        - Нет, - Донни зловеще засмеялся. - Ты мертва.
        Айдан почувствовал, что его гнев поднялся до невероятного уровня. Он ни за что, черт возьми, не позволит ей умереть из-за него. Он откинул голову назад и взревел со всей свирепостью, которую сейчас ощущал.
        Уровень адреналина резко подскочил, он приказал себе проснуться. Донни по-прежнему сжимал удавку.
        - Лета! - закричал Айдан.
        Ее лицо посинело, она боролась за каждый свой вздох. Айдан потянулся, чтобы прикоснуться к ней, но было слишком поздно.
        Лета внезапно осела на руки Донни.


        ГЛАВА 8

        Айдан проснулся, ощущая на языке горечь гнева. Когда же он услышал звуки борьбы, раздающиеся за пределами спальни, его гнев вспыхнул с поистине испепеляющим жаром.
        - Лета, - прорычал он, бросаясь к двери.
        Распахнув ее настежь, Айдан увидел, что Лета лежит на полу у ног Донни.
        Не останавливаясь, он ринулся на своего брата и схватил его за плечи, прежде чем они вдвоем упали на пол. С налившимися кровью глазами Айдан снова и снова наносил ему удары, вкладывая в них всю свою силу. Донни попытался его сбросить, но у него ничего не вышло. Он был повержен злостью, кипевшей в его брате.
        - Ненавижу тебя, - прокричал Донни.
        - Взаимно, - ответил Айдан за мгновение до того, как со всей силы ударил Донни головой о покрытый плиткой пол.
        На деревянное покрытие брызнула кровь. Айдан должен был почувствовать облегчение, увидев кровь брата. Но не почувствовал. А когда он посмотрел в расширенные глаза Донни, которые были точно такого же оттенка, как и его собственные, Айдану захотелось зарыдать.
        Как они дошли до такого? Как?
        Воспользовавшись этим мгновением слабости, Донни отшвырнул его назад. Брат схватил его за плечи и перекатился, пригвоздив Айдана к полу. Пока Донни осыпал Айдана градом ударов, в его глазах не было и намека на милосердие.
        - Как ты мог? - вне себя от ярости спросил Айдан, отбив большую часть ударов.
        - Потому что я ненавижу тебя, ты кусок дерьма! Ты получил все то, что должно было быть моим. Все! Внешность, деньги, классную девушку. Несправедливо, что ты стольким обладаешь, в то время как у меня почти ничего нет.
        Это было очень далеко от правды. Когда Донни был моложе, он выглядел гораздо лучше, чем Айдан. Если Айдан был худощав, и ему требовалось упражняться для наращивания мышц, то Донни всегда был мускулист от природы. Именно Донни женился и завел семью. Трейси ушла от него только потому, что он изменял ей. Что касается денег, то у Донни, возможно, были бы и они тоже. Но вместо того, чтобы начать свое дело, он довольствовался стабильным заработком прокладчика кабеля. Огромное количество денег, потраченных им на наркотики, алкоголь и стриптизерш, также способствовали распаду его брака.
        - Ты сумасшедший.
        - Да, а ты - мудак. Ты хоть представляешь, каково это - наблюдать, как твоя жена вожделеет твоего младшего брата? Слушать, как она поет дифирамбы в честь твоего брата и говорит тебе, что ты ни в какое сравнение с ним не идешь?
        О чем он говорит? Трейси всегда относилась к нему как к братишке. Они с женой Донни обменялись всего лишь несколькими словами за то малое время, что он провел рядом с ней.
        - Ты увел у меня Хизер.
        - Нет, - жестко отрезал Донни. - Эта дрянь по-прежнему любила тебя даже после того, как мы начали встречаться. Все, о чем она могла говорить, - о тебе и твоей красоте. О том, сколько денег ты зарабатываешь, и обо всех великолепных местах, куда ты водил ее на свидания. О том, как ты не мог выйти без того, чтобы не быть окруженным толпой людей, которые без ума от тебя. Она была одержима тобой так же, как и Трейси. Именно поэтому сначала я предложил Долору душу Хизер.
        - Что?
        Айдан был настолько ошеломлен словами брата, что это дало Донни возможность нанести ему мощный удар в челюсть. Айдан ощутил привкус крови, прежде чем отбросил брата назад.
        Донни удержался на ногах. Скривив губы, он встал перед Айданом, сжимая и разжимая кулаки.
        - Плаксивая гребаная дрянь. Единственная причина, по которой она ушла ко мне, состояла в том, чтобы причинить тебе боль. Ей не было дела до меня. Хизер просто хотела, чтобы ты задумался о том, что есть люди, которые не считают тебя неотразимым. Она думала, что ты приползешь к ней, умоляя ее принять тебя обратно. Поэтому, когда я сбежал из тюрьмы, я перерезал ей горло и использовал ее кровь, чтобы пробудить Долора.
        Айдан выругался. С опустошенным сердцем он бросился на Донни и поймал в захват его голову. Айдан бросил взгляд на лежащую на полу Лету, которой, казалось, стало легче дышать. Он хотел проверить, как она, но знал, что не стоит пробовать. Донни не позволит ему приблизиться к ней, пока они не сведут счеты.
        Айдан усилил хватку на шее Донни.
        - Как ты мог убить Рональда? Он был твоим сыном!
        - Возможно, в его жилах текла моя кровь, - отозвался он раздраженно, - но он не был моим сыном. Тебя он любил больше, чем меня. Всегда. Мой дом не был таким изысканным, как у дяди Айдана. Моих денег не было достаточно. Рональд хотел попросить у тебя прощения. Сказать тебе, как он сожалеет обо всем, что мы сделали. Он заявил, что мы не имели никакого права причинять тебе боль. Поэтому я велел Долору убрать его и использовать его тело, чтобы добраться до тебя.
        От этих слов Айдан почувствовал дурноту. Как мог его брат дойти до такого?
        - Я любил тебя, Донни. Я был готов на все ради тебя. - Его хватка ослабла, поскольку Айдан попытался пробиться сквозь ненависть, надеясь отыскать брата, которого он когда-то знал и любил.
        - Тогда умри. - Донни извернулся и сильно ударил Айдана по ребрам, от чего тот захрипел, удерживая равновесие.
        Донни быстрым движением вытащил нож из кармана и раскрыл его одним щелчком. Айдан поймал брата за запястье прежде, чем тот успел всадить в него лезвие. Он вывернул руку Донни и заставил его выпустить нож, затем ударом наотмашь опрокинул его на пол.
        Айдан насмешливо ему улыбнулся.
        - До этой минуты за всю жизнь ни разу не думал, что я лучше тебя. Я бы никогда не смог причинить боль своей семье так, как это сделал ты. Вся верность досталась мне. Так всегда было и всегда будет. Но ты... ты не умеешь любить. Зависть заслонила тебе глаза. Из-за этого, когда у тебя была любовь, ты не смог ее разглядеть. Я больше не испытываю к тебе ненависти. Ты - убогая подделка под человека. Все, что я могу, - чувствовать к тебе жалость.
        Донни пронзительно закричал и кинулся на брата.
        Айдан поймал его и бросил назад, на пол.
        - Ты жалок.
        Донни поднялся.
        - Ты - тот, кто жалок. Сейчас у тебя ничего нет.
        - Неправда. У меня есть чувство собственного достоинства и миллионы людей во всем мире, которые меня любят. В твоей же жизни остались лишь ярость, злоба и недоверие, которые ты никогда не сможешь побороть. Все, что ты умеешь делать, - завидовать другим людям. У тебя никогда ничего не будет. Твои ненависть и жадность не позволят это.
        Донни бросился было на Айдана, но прежде чем он успел его достигнуть, между ними встала Лета. Она отшвырнула Донни.
        Айдан поцеловал ей руку, а затем обошел ее.
        - Спасибо, Донни, за то, что позволил мне узнать и оценить настоящую дружбу. Если бы ты не подставил меня, я бы женился на Хизер и позволил ей сделать меня несчастным на всю оставшуюся жизнь, потому что, в отличие от тебя, я не избегаю серьезных отношений. Я не отворачиваюсь от тех людей, которых люблю. Черт, я даже был в шаге от того, чтобы переписать все свое состояние на Хизер перед нашей свадьбой. Более того, ты вспугнул всех змей в моем саду и освободил меня.
        Он посмотрел на Лету и Деймоса.
        - Теперь я знаю, на кого могу рассчитывать. Я понял, что такое настоящая любовь и что значит ставить кого-то выше своей мелочности. Я благодарю Бога за то, что ты оказался подлецом, и в результате попыток уничтожить меня, ты сделал мою жизнь намного лучше. Спасибо.
        Донни завопил, Айдан же рассмеялся.
        В эту же минуту Долор бросил на Донни хмурый взгляд. Тот прожестикулировал богу.
        - Убей ублюдка!
        Айдан приготовился к борьбе, но не ощутил вспышки гнева. Все, что он чувствовал, - жалость к брату, который позволил мелочной зависти разрушить всю его жизнь. Более того, зависть заставила Донни убить тех самых людей, которые любили его больше всего на свете.
        У него скрутило живот при мысли, что Донни сделал с собой.
        Сейчас внутри Айдана больше не было боли. Не было озлобленности или ненависти. Он не чувствовал ничего кроме благодарности за то, что не он был на месте Донни. Более того, он был признателен за то, что Лета удержала его от превращения в тень брата.
        Долор, который выглядел в точности как Донни, когда Айдан покинул дом в поисках счастья, шагнул вперед. Айдан хотел зарыдать от того, что его племянник мертв. Но слез не было. Опять-таки, была только жалость, которую он чувствовал по отношению к Донни. Впервые с того времени, как Донни отвернулся от него, Айдан не желал мести.
        Он поборол это чувство.
        - Ты не сражаешься со мной, - прорычал Долор.
        Айдан медленно покачал головой.
        - Я буду сражаться только за то, что имеет значение. - Он посмотрел через плечо на Лету. - Ее безопасность.
        Долор проследил направление его взгляда, пока тот не остановился на Лете. Его лицо потемнело от гнева. Бог сделал шаг вперед и застыл.
        Айдан нахмурился, наблюдая, как бог изо всех сил борется с какой-то невидимой силой, удерживающей его на месте. Долор двинулся к нему, но тут же обратился в мерцающую пыль, которая опала вниз, сверкая искрами на полу.
        Айдан окинул взглядом комнату, ожидая, что бог материализуется в другом месте.
        Долор не появился.
        В замешательстве Айдан повернулся к Лете.
        - Что случилось?
        - Его нет, - отозвался Деймос, вытирая руки о штаны. - Ты его победил.
        - Как?
        Лета тихо напомнила:

        - Еще жестче и сильнее,
        Бог боли на свободе.
        Но гибель его уже на подходе.
        Когда заснет он вечным сном.
        Мы жить по-новому начнем.

        Она шагнула вперед.
        - Это - то, что пыталась сказать нам Лисса. Ты отпустил боль и предательство... страх... и это лишило его сил и возможности сражаться с тобой.
        - Нет! - крикнул Донни, бросаясь на Айдана.
        Айдан начал поворачиваться, но прежде чем он успел схлестнуться с братом, почувствовал острую, жалящую боль в плече. Он заломил руку Донни и пригвоздил его к полу. Только тогда Айдан увидел нож в руке брата. Он разоружил его с жестким выражением лица.
        Его охватила ярость, но тут же отпустила. Донни не стоил этого. Он ничего не стоил.
        Деймос поднял с пола нож.
        - Хочешь, чтобы я убил его вместо тебя?
        Айдан покачал головой.
        - Я хочу, чтобы он жил с осознанием того, что он погубил свою жизнь и всех, кто его любил. - Он схватил Донни за руку, когда тот попытался ударить его, и удерживал ее, зажав в кулаке.
        Донни попытался плюнуть в него, но Айдан увернулся.
        Он сглотнул душивший его ком в горле. Даже после всего того, что произошло между ними, часть его все еще хотела любить Донни... простить его.
        Но в конечном счете, он не мог этого сделать. Донни ни за что бы не позволил, и Айдан знал это.
        - Ты был моим братом, Донни. Я умер бы за тебя. Сделал все, что бы ты ни попросил. Но вся сложность в том, что тебе было недостаточно этого. И ты решил лишить меня всего. Может, Бог сжалится над тобой.
        - Мне не нужна твоя жалость, ты придурок.
        Эти слова убили в Айдане всякое милосердие, еще остававшееся к брату. Существуют люди, которых не спасут сострадание или любовь, как бы велики эти чувства ни были. И сейчас пришло время Айдану признать, что спасение Донни - дохлый номер.
        - А мне не нужен хлам в моей жизни. - Он взглянул на Лету. - Есть ли вероятность того, что заработает сотовый?
        - Да, зачем?
        - Затем, что я хочу вызвать копов, чтобы они забрали этот мешок дерьма из моего дома.
        - Это не конец! - зло выкрикнул Донни.
        Айдан покачал головой.
        - О, нет, все кончено. Через несколько минут ты уедешь отсюда, и я больше никогда не буду думать о тебе и о том, что ты сделал. Мне на самом деле наплевать на тебя. Ты не стоишь ни капли моих слез, ни умственных усилий, которые мне придется затратить, чтобы хотя бы мысленно увидеть твою физиономию.
        - Я буду являться тебе в ночных кошмарах.
        Айдан фыркнул.
        - Поверь мне, я буду хорошо спать по ночам. Мне хватит сил и средств, чтобы бороться с тобой до последней капли крови за самое важное - мою жизнь и, - он посмотрел на Лету, - мое сердце... Я порвал с тобой.
        - Ты...
        Деймос оборвал его слова резким пинком в голову, от чего Донни потерял сознание.
        - Кого-нибудь еще достало его дерьмо?
        Лета подняла руку.
        Айдан встал.
        - Ты убил его?
        - Нет. Вопреки моим самым радужным надеждам, он дышит. Но ты все еще можешь позволить мне отрезать несколько частей его тела.
        - Нет. Никаких травм. Я хочу, чтобы все его мысли были направлены на то, что он сделал с собой. Рано или поздно его ложь развеется, и Донни увидит правду. Не я - тот, кто причинил ему боль, а - он.
        Деймос выглядел разочарованным тем, что не мог убить Донни.
        - Так как, кажется, все закончилось, я собираюсь вернуться и заставить Фобоса сыграть со мной еще одну партию. Увидимся. - Он исчез.
        Айдан раздраженно выдохнул, когда Деймос внезапно пропал из виду.
        - Я не успел сказать ему "спасибо".
        - Не переживай за это. Демон ненавидит благодарности.
        - Правда?
        Лета кивнула.
        - Я не знаю никого другого, кому становится так неловко всякий раз, когда его хвалят.
        Айдан почувствовал, как поднимается уголок его рта в улыбке, когда он притянул ее ближе к себе.
        - Думаю, что переживу это.
        - Да?
        - Да, но только с твоей помощью.
        Лета вернула ему улыбку, от которой у него ослабели колени.
        - Я только что вызвала полицию. Они будут здесь через несколько минут.
        - Отлично. - По крайней мере, Айдан так думал, пока не осознал кое-что. - Что будет с тобой теперь, когда с Долором покончено?
        - Я должна уйти.
        У него свело живот от болезненного чувства, пронзившего его.
        - Уйти?
        Лета смотрела в сторону, будто не в силах встретиться с ним взглядом.
        - Я - богиня, Айдан. Я не могу остаться в человеческом царстве. Я не принадлежу ему.
        Айдан хотел попросить ее остаться с ним, но не мог. Она уже сказала ему, почему не может сделать это. Любые произнесенные просьбы породили бы в ней неприятное чувство из-за того, что ни один из них не в силах ничего поделать.
        Как она сказала, она - богиня.
        Возможно, она могла бы стать смертной. Но он не хотел этого. Лета состарилась бы и умерла.
        Как он мог просить об этом кого-то, кто был вечно молодым и красивым? Это было бы эгоистично.
        - Я буду скучать по тебе.
        Лета сглотнула комок в горле, услышав боль в голосе Айдана. Он изо всех сил старался быть сильным, но внутри он был разбит вдребезги. Она это чувствовала.
        На его лице проступил страх.
        - Там тебя не будет поджидать Долор?
        - Нет. Когда ему не удалось убить тебя и его человеческое тело разрушилось, он лишился сил. Сейчас он вернулся в стазис. Чтобы повторно пробудить его - требуется еще одна человеческая жертва. - По крайней мере, Лета полагала, что с ним случилось именно это. Правда же состояла в том, что она не знала и не будет знать наверняка, пока не вернется домой.
        Айдан нахмурился.
        - Почему ему требуется жертва, чтобы предстать в человеческом обличии, в то время как тебе нет?
        - Я прокляла его на это с помощью Аида. Думала, что никто не будет настолько жесток, чтобы убить кого-то, кого он любит, для освобождения Долора. Я считала, что нашла способ навечно закрыть ему вход в мир людей.
        Айдан бросил взгляд на брата, который все еще лежал без сознания на полу.
        - Полагаю, что мы переоценили человеколюбие Донни.
        - Пожалуй, но помни, что не все в этом мире такие же больные, как он.
        - Но ты на самом деле не из этого мира, не так ли?
        - Айдан...
        Он прервал ее, приложив палец к ее губам.
        - Не нужно продлевать мучения, Лета. Просто резко сорви пластырь с моей кожи и пусть жжение напоминает мне, что в течение одного дня у меня было не только страдание, а нечто другое. Я говорил тебе до этого, что предпочел бы прожить одно мгновение невероятного счастья, чем пустую жизнь. - Он нежно поцеловал ее в лоб. - Теперь иди. Просто уходи.
        Вся сложность состояла в том, что она не хотела покидать его. Она хотела бы остаться, но не видела возможности для этого. Ее временное тело не просуществует долго в этой реальности.
        - Я буду приходить к тебе во сне.
        - Нет, - прозвучал его прерывающийся голос. - Будет только хуже. Я не вынесу, если увижу тебя там, зная, что на самом деле не прикасаюсь к тебе. Позволь затянуться ране. Позволь мне иметь возможность мысленно возвращаться в этот день и вспоминать женщину, которая спасла мне жизнь.
        Он прав, и Лета согласилась, как бы это ее ни убивало.
        - Я не забуду тебя, Айдан.
        Он ничего не ответил, но зеленые глаза, горящие пламенем боли, сказали больше, чем могли бы передать слова.
        Айдан тоже будет ее помнить.
        Воздух огласили звуки полицейских сирен.
        - Иди, Лета.
        Она отстранилась. Ее сердце колотилось где-то в районе горла. Все, чего она хотела, - быть с ним. Если бы только это было возможно. Но боги определили им разные судьбы. Не стоило вести борьбу, в которой они заведомо проиграют.
        - Я люблю тебя, Айдан, - произнесла Лета прежде, чем перенеслась вспышкой света обратно на Исчезающий Остров.
        Айдан же остался стоять в центре своего домика, уставившись на то место, где только что была Лета. Только тогда он дал волю подступившим слезам. Они больно жгли его грудь и душили его.
        В конечном счете, она тоже предала тебя. Все тебя предают.
        Возможно, но он больше не верил этому. Лета научила его лучшему.
        Со стороны крыльца раздался шум - прибыла полиция.
        - Руки за голову! Встать на колени!
        Айдан даже не вздрогнул, когда через сломанную дверь внутрь ворвались полицейские, держа оружие наготове. Он подчинился их приказам и опустился на колени на пол. В это время один из офицеров подбежал к нему сзади и надел на него наручники.
        - Для сведения, я - жертва.
        Но так как полицейские не знали наверняка, они следовали стандартной процедуре взятия под стражу, прежде чем вызвали скорую для Донни.
        Как только они разобрались, что Донни является сбежавшим уголовником, а Айдан действительно живет в доме и подвергся нападению, полицейские сняли с него наручники и позволили ему воспользоваться полотенцем, чтобы очистить от крови лицо и плечи.
        - Вы уверены, что не хотите поехать в больницу? - спросил один из мужчин-офицеров.
        Айдан покачал головой, наблюдая за тем, как из его гостиной уносят полубессознательного Донни. Ничто не могло помочь тому, что в действительности причиняло ему боль. Это могла сделать только Лета.
        - Со мной все будет в порядке.
        - Вы уверены?
        Впервые за многие годы он был по-настоящему уверен в этом.
        - Да. То, что нас не убивает...
        - Требует лечения.
        Айдан издал короткий смешок, а полицейский пожал плечами.
        - Эй, в моей профессии, это самая что ни на есть настоящая правда. - Офицер внезапно смутился, кинув взгляд на каминную полку, на которой стояли "Оскары". Айдан очень хорошо знал эту застенчивую позу.
        - Вы хотите автограф?
        Лицо офицера прояснилось.
        - Я не хотел просить Вас из-за кровотечения и всего остального, но моя жена - очень большая ваша поклонница, и это мне зачтется у нее. Если я положу ваш автограф под елку, то уверен, что он станет для нее лучшим рождественским подарком.
        Айдан улыбнулся несмотря на то, что это вызвало боль в поврежденной губе.
        - Минутку. - Он прошел в свой кабинет, вытащил стопку рекламных фотографий, которые ему прислал Мори, а он проигнорировал, и взял Шарпи,
        - Нет, она еще лучше.
        Полицейский рассмеялся.
        Айдан задумался, в то время как его заполнила радость, которую он часто чувствовал прежде. Даже спустя столько лет он все еще помнил, когда его в первый раз попросили дать автограф. Помнил первый раз, когда кто-то остановил его на улице, чтобы сказать насколько они любят его творчество. Ничто не сравнится с этим. Неважно где или когда, ему нравилось, что его останавливают поклонники. Нравилось уделять им внимание, поболтав с ними несколько минут.
        Донни и Хизер испоганили это ощущение своим ядом.
        "Этим людям нет до тебя никакого дела. Они - просто прилипалы, желающие прикоснуться к кому-то, кем им никогда не стать. Боже, терпеть не могу, когда они подходят к нам. Я не могу даже поесть спокойно. Почему ты не скажешь им, чтобы они ушли и оставили нас в покое?"
        Но Айдан никогда не был против. Даже когда дело дошло до того, что он не мог проехать по улице с опущенными окнами, или в тех случаях, когда репортеры пробирались к нему на задний двор, он не был против. Он был рад, что делал что-то, доставляющее другим людям удовольствие, и если разговор с ним сделает их счастливыми... Ни одно чувство не может быть восхитительнее, чем осознание того, что он затронул их жизни и осветил их лица улыбками, даже если это длилось всего лишь несколько минут.
        С детства он хотел именно этого. Айдан усердно боролся, изо всех сил стремился к достижению цели. Он снес достаточно "ударов пращей и стрел судьбы жестокой"
        Зевс поднял голову.
        - Я слышу эмоции в твоем голосе?
        Айдан увидел панику в глазах Леты, но так как она была спиной к Зевсу, то он был уверен, что бог ничего не заметил.
        Вместо этого М"Адок и темноволосый бог, стоящий около Зевса, обменялись странным взглядом.
        - Брат, у них нет никаких эмоций, - убежденно произнес темноволосый мужчина. - Она находилась среди людей, и это - остаточный эффект.
        Глаза Зевса опасно сузились, в то время как М"Адок поднялся на ноги.
        - Ты защищаешь их, Аид?
        Аид пожал плечами.
        - Не совсем. Если ты захочешь, чтобы я ее наказал, - я сделаю это. Это - то, ради чего я живу.
        Айдан нахмурился, услышав саркастические нотки в голосе бога.
        Зевс кивнул.
        - Очень хорошо. Убей ее.
        - Нет! - Айдан ринулся вперед, только чтобы натолкнуться на невидимую стену.
        Боги повернулись, как будто услышав его.
        Айдан ударил рукой о стену.
        - Не смейте трогать ее!
        Он понял, что они на самом деле слышали его, когда Зевс сделал шаг вперед, глядя на него, как будто он был насекомым в склянке.
        - Ты знаешь, кто я?
        - Мне плевать. Лета не сделала ничего плохого, и я не хочу видеть, как она страдает по моей вине.
        - Ничего плохого? - переспросил Зевс, раздув ноздри. - Глупый человек. Она могла уничтожить всю Вселенную своими действиями. Единственное, что нас спасло, - то, что Долор отправился в стазис, и его силы ограничены. Если бы он не... Проще говоря, будем ловить момент и, черт возьми, будем благодарны за маленькие радости жизни.
        Несмотря на то, что тоненький голосок в голове Айдана умолял его не спорить с древним богом, он не мог себя остановить.
        - Долора убила не она. Это сделал я.
        Лета ахнула от его слов.
        - Айдан...
        - Это правда, - заверил он, обрывая ее прежде, чем она успеет возразить ему. - Я убил его. Так что, если ты собираешься кого-нибудь наказать, то это должен быть я.
        Зевс задумался над его словами.
        - Не обращай на него внимания, о Могучий Владыка, - быстро вмешалась Лета. - Он благороден, но глуп. Это я нарушила твой приказ оставить Долора в покое. Я убила его здесь, пока он спал в стазисе - против твоей воли. Поэтому я - та, кто должен быть наказан.
        Зевс напрягся, как будто его что-то покоробило.
        - Это эмоции я слышу в твоем голосе? Ты что-то чувствуешь к этому человеку?
        Лета покачала головой.
        - Нет, Великий Громовержец. Это - просто сухая, бесстрастная логика.
        Ее слова раздирали Айдана в клочья. Ему была ненавистна мысль о том, что Лета лгала ему.
        - Лета?
        Когда она подняла на него глаза, ее взгляд был пуст.
        - Как у меня могут быть чувства к человеку, если я к ним неспособна?
        Зевс выглядел так, будто обдумывал что-то.
        - То есть, тебе будет все равно, если я убью человека?
        Айдан не думал, что ее лицо может стать более равнодушным, но он ошибался.
        Тем не менее, она не ответила.
        - Ей будет все равно, - ответил за нее М"Адок. - Она не может чувствовать.
        - Отлично. Так как предполагалось, что человек умрет в любом случае... - Зевс выстрелил зарядом молнии из своей ладони прямо в сердце Айдана.


        ГЛАВА 9

        Айдан зашатался, но все же устоял на ногах, хотя его отшвырнуло назад. Он посмотрел вниз, ожидая увидеть кровь после атаки Зевса, но не заметил никаких ран. В сущности, не было даже боли.
        Сбитый с толку, он стал оглядываться вокруг, пока не заметил Лету, лежащую на полу в нескольких футах от него.
        - О, мой Бог, - выдохнул Айдан, устремляясь к ней. Она, должно быть, бросилась вперед и закрыла его своим телом, пытаясь защитить.
        Айдан опустился на колени на пол и перевернул ее, чтобы увидеть, что она изо всех сил пытается дышать, а все ее тело покрыто кровью.
        - Лета?
        Она закашлялась кровью, прежде чем заговорить осипшим голосом:
        - Я не могла позволить тебе умереть, Айдан. Прости.
        Прости? Почему она просит прощения за то, что спасла ему жизнь? Это вообще не имело смысла.
        Зевс повернулся к М"Адоку.
        - Ты вроде говорил, что она не может чувствовать?
        Выражение лица М"Адока осталось стоически невозмутимым.
        - Она, должно быть, превратилась в Скотоса без нашего ведома.
        Ярость затмила глаза Зевса. Он поднял руку, и М"Адок был немедленно притянут в тиски его захвата.
        - Тебе лучше не совершать таких ошибок.
        Аид издал звук чрезвычайной скуки.
        - Зевс, ты зря тратишь свое время. Ты сам лишил их эмоций так, что если сейчас ты пытаешься его запугать...
        - Молчать, - рявкнул Зевс на Аида, а затем отшвырнул от себя М"Адока. Он задумался, прежде чем вынес М"Адоку жуткое предупреждение: - Советую не спускать глаз со своей братии. Ты лично несешь ответственность передо мной. Не уследишь за ними, и я умоюсь твоей кровью.
        Айдан заметил вспышку ярости и страха в глазах М'Адока перед тем, как тот выпрямился и встал напротив Зевса. В этот момент его лицо было таким же бесстрастным, каким оно было до атаки Зевса.
        - Я все понял, Великий Громовержец. Твоя воля будет исполнена.
        - Ты, черт подери, прав, мой приказ будет выполнен. - Зевс окинул взглядом всех присутствующих. - А сейчас отправьте подальше этого смертного и уберите весь этот беспорядок. - Договорив эти слова, он разлетелся в легкую бронзовую пыль и испарился.
        Айдан все еще сидел на полу и прижимал к себе Лету, которая боролась за каждый свой вздох.
        - Ты же снова поправишься, верно?
        - Нет, - ответил Аид, выйдя вперед. - Ее поразил божественный заряд самого Зевса. Его последствия необратимы.
        Айдан нахмурился.
        - Я не понимаю.
        - Она умирает, - сообщил Аид голосом, лишенным каких бы то ни было чувств.
        Айдану потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этих слов проник сквозь туман в его голове.
        - Она не может умереть. Она - бессмертная богиня.
        - На которую только что напал царь богов, - произнес Аид тоном учителя, говорящего с нерадивым учеником. - Да, она может умереть.
        У Айдана перехватило дыхание, когда он опустил взгляд на Лету.
        - Почему? Зачем ты это сделала?
        - Я люблю тебя, Айдан, - ответила она, и ее глаза наполнились слезами. - Я не могла позволить Зевсу убить тебя. Я бы не смогла еще раз наблюдать за тем, как кто-то, кого я люблю, умирает на моих глазах. - Лета подняла руку и нежно прикоснулась к его щеке. - Вот почему я должна была убить Долора. Я знала, что Донни вызвал бы его снова, и не хотела, чтобы он причинил тебе еще больше боли. Я не могла так рисковать.
        От ее слов у него самого выступили слезы. Айдан стиснул ее в объятиях, прежде чем взглянуть на Аида и М"Адока.
        - Мы должны спасти ее. Скажите мне, что нужно сделать.
        Аид устало вздохнул.
        - Громохвастун хочет видеть ее мертвой. Мы ничего не можем поделать. Если мы вылечим ее, то он изольет на нее град всевозможных страданий. Самое милосердное, что ты можешь сделать, - позволить ей уйти.
        - Нет! Спасите ее!
        Но бог его не слушал. Аид сделал шаг назад и взглянул на М"Адока.
        - Оставим их, чтобы они могли попрощаться.
        Айдан заметил сочувствие в глазах М'Адока, прежде чем тот исчез. Аид последовал его примеру.
        Оставшись в одиночестве, он вдохнул аромат волос Леты.
        - Я жалею, что не родилась человеком, - выдохнула она ему в шею.
        - Я бы ничего в тебе не менял.
        Когда Лета сильнее сжала его волосы, Айдан почувствовал, что она улыбнулась Мгновением позже Лета вздохнула в последний раз и безжизненно обмякла в его руках.
        Три удара... на три бесконечно медленных удара сердца Айдан застыл. Просто не мог пошевелиться. Именно такое мучительно долгое время потребовалось ему, чтобы осознать действительность.
        Лета мертва. Она пожертвовала своей жизнью ради его спасения.
        Айдан отказывался поверить в это. Он немного отодвинулся и окинул ее взглядом. Лицо Леты посерело, а под неплотно сомкнутыми веками видны глаза. Безжизненные. Залитые кровью.
        - Проснись, - выдохнул он, зная, что это невозможно. - Не оставляй меня, Лета. Пожалуйста.
        Но ни одна мольба в мире не в силах ничего изменить. Лета ушла, и он остался один.
        Его сердце разбилось вдребезги. Айдан притянул к себе и обнял Лету, а потом сделал то, что не делал с той ночи, когда умерли его родители. Заплакал.
        Айдан полагал, что Лета бессмертна и вечна. Укачивая ее безжизненное тело на своих руках, он зарыдал еще горше. Все, чего он хотел, - вернуться назад и изменить все это. Начать заново и вновь.
        Сказать ей, что тоже ее любит.
        - Я люблю тебя, Лета, - прошептал он ей на ухо, зная, что она не сможет его услышать.
        Почему он не признался раньше?
        Но тут Айдан понял. Он боялся озвучить свои чувства. Опасался, что она каким-либо образом использует его признание, чтобы причинить ему боль. Теперь Лета никогда не узнает, как много она для него значила. Это так несправедливо.
        - Она знает.
        Он поднял глаза и увидел стоящую над ним, высокую, красивую белокурую женщину.
        - Кто Вы?
        - Персефона. - Она опустилась на колени рядом с ним, глядя на него с сочувствием. - Соболезную Вашей утрате. Лета была замечательной женщиной. - Достав маленький, черный носовой платок, она вытерла его слезы. - Сейчас Вы должны вернуться домой. Я позабочусь о ней.
        - Нет!
        - Айдан, - спокойно обратилась она. - Вы не можете оставаться здесь. Поверьте мне, Вы на самом деле не захотите этого. Я прослежу, чтобы о Лете позаботились, но Вы должны уйти.
        Душа Айдана кричала от боли, но он знал, что Персефона была права. Он прижался губами к холодному виску Леты, прежде чем позволил богине забрать из его рук тело любимой.
        - Вы похороните ее рядом с ее семьей? Она не любила быть одна.
        Когда Персефона кивнула, на ее глазах появились слезы.
        - Вы любили ее, не так ли?
        - Больше, чем жизнь. Боже, как бы я хотел, чтобы Лета позволила мне умереть вместо нее.
        Персефона хмыкнула и забрала Лету из его рук.
        - Деймос, - крикнула она, и вызванный ею бог появился перед ними. - Ты можешь вернуть его назад в его мир?
        Деймос кивнул, затем он и Айдан исчезли.
        Как только Айдан снова очутился дома, он повернулся к Деймосу:
        - Зачем ты отвел меня туда?
        - Хотел, чтобы ты знал, насколько ты был ей дорог.
        - Зачем? Чтобы эта сцена преследовала меня всю оставшуюся жизнь? Не хочу никого обидеть, но, Деймос, из тебя получился никудышный Дух Рождества. Скруджу хотя бы дали шанс исправить свою жизнь. Я же не могу ничего сделать. Какого черта, ты показал мне это?
        Деймос пожал плечами.
        - Зевс собирался убить ее в любом случае. Как ты говорил Персефоне, Лета не любила быть одна. Я подумал, что ей было бы приятно, если бы ты, по крайней мере, был рядом, когда она умрет. Она нуждалась в тебе.
        Деймос был прав, но это никоим образом не облегчало боль Айдана.
        - Спасибо, Демон. За все.
        Он заметил сочувствие на лице бога, прежде чем тот оставил его.
        Один-одинешенек, Айдан стоял посреди гостиной, чувствуя себя опустошенным. Закрыв глаза, он мог ощутить здесь присутствие Леты. Услышать ее смех. Ее куртка все еще висела на дереве, где она ее и оставила.
        Ощущая потребность быть ближе к Лете, он приблизился к дереву и прикоснулся к мягкой ткани куртки.
        - Как бы я хотел вернуть тебя назад, Лета. Если бы мое желание сбылось, то я бы позаботился о тебе лучше, чем кто-либо другой.
        А если бы желания были лошадьми, то даже нищие ездили бы верхом.
        Он был поражен их действиями.
        - Слушайте, вам не обязательно делать все это. Я знаю, что у каждого из вас есть семьи, с которыми бы вы охотнее провели время.
        Роберт усмехнулся.
        - Твоя ворчливая задница или моя тетя Коко - клептоманка, которая вечно тибрит серебро, незаметно заныкивая его в сумочку, когда никто не видит,... сложный выбор, приятель.
        Тереза его попрекнула.
        - Айдан, ты тоже наша семья. И, думаю, что в этом году ты нуждаешься в нас больше, чем они.
        Она понятия не имела, насколько верны были ее слова.
        - Спасибо, ребята.
        Роберт широко улыбнулся.
        - Посмотрим, как ты будешь благодарить нас, если мы спалим твой дом дотла этими рождественскими огнями.
        Айдан засмеялся и взял врученный ему Ширли стакан эгнога.
        - За Айдана, - бодро провозгласила она, - что напомнило мне про старый тост, часто повторяемый моим дедушкой.
        - Что за тост? - спросил Айдан.
        - Всех, кто дорог мне, поздравить буду рад,
        Остальные же пускай проваливают в ад.
        - За нас, - произнес Мори и поднял свой бокал.
        Роберт согласился.
        - Прямо в точку.
        Айдан кивнул.
        - Да. Мне следует запомнить это.
        - Уверен, что так и будет.
        Айдан сделал глоток, а затем кое-что осознал.
        - У меня нет для вас подарков.
        Мори усмехнулся.
        - Не бери в голову. Ты здесь с нами, и это - лучший подарок любому из нас. Мы действительно здесь ради тебя, Айдан. Не потому что ты платишь нам, а потому что мы на самом деле переживаем за тебя.
        И впервые за долгие годы он поверил этому.
        - Спасибо. Всем вам. - Затем Айдан поднял глаза на потолок и туда тоже шепнул "спасибо", надеясь, что каким-либо образом его слова дойдут до Леты. Он был уверен, что она приложила к этому руку.
        День пролетел незаметно. Тереза разогрела еду, которую принесла с собой, и вся компания приступила к праздничному обеду, состоявшему из ветчины, картофеля и зеленых бобов под соусом. А на десерт они полакомились ореховым пирогом. Рождественские праздники, которые за свою жизнь Айдан отметил, подобно этому, - традиционно, по-семейному, - он мог сосчитать по пальцам одной руки. И ни один из них и близко не был таким особенным, как этот. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и его гости отправились по домам.
        Айдан стоял на крыльце, наблюдая за их отъездом. На сердце у него было легко как никогда прежде. Улыбаясь, он вытащил мобильник и набрал номер Мори, который ответил после первого же гудка.
        - Мы что-то забыли?
        - В понедельник можешь позвонить в студию. Я согласен на эту роль.
        - Ты разыгрываешь меня?
        - Нет, Мори. Я не шучу. Я сделаю это.
        Взятый на прокат таун-кар
        [1]Имеется в виду главный герой "Рождественской песни в прозе" Ч. Диккенса (Здесь и далее прим. пер.).

        [2]Стазис - аномалия временного поля. Субъективное время, для объекта помещенного в данное поле, может замедляться или ускоряться. Объект не может покинуть поле стазиса, пока оно активно. В научной фантастике некое энергетическое поле, в которое помещаются живые организмы. Поле полностью останавливает любые физиологические процессы, а ощущение времени полностью теряется.

        [3]Коллоквиализм (англ. - colloquialism, лат. - colloqui - разговаривать) - лингв. слово или выражение, употребляющееся только в разговорной речи.

        [4]Bauhaus ("Баухаус") - британская рок-группа, образованная в 1978 году в Нортгемптоне. В состав входят Питер Мерфи (вокал), Даниэль Эш (гитара), Кевин Хаскинс (барабаны) и Дэвид Джей (бас-гитара). Первичное название группы было Bauhaus 1919, но позднее было решено сократить его. Благодаря своему мрачному стилю и музыке, Баухаус считается первой готик-рок группой.

        [5]Скрудж (герой рассказа Ч. Диккенса "Рождественская песнь в прозе", скупой и бездушный делец) - синоним скряги, брюзги.

        [6]Crowds (анг.) - толпы, сборища.

        [7]"Ноб Крик" (анг. Knob Creek) - название небольшой реки и дома на ее берегу, где прошло детство Авраама Линкольна, а также Knob Creek - это традиционный американский бурбон (виски, содержащее не менее 51 % спиртов из кукурузы и выдерживаемое в обожженных изнутри бочках.

        [8] Капрал Максвелл К. Клингер - один из основных персонажей сериала M*A*S*H, где его сыграл Джеми Фарр.

        [9]Алексис Мид (Alexis Mead) - персонаж сериала "Дурнушки Бетти", по сюжету является редактором-транссексуалом журнала "Мод", в роли которой снялась небезызвестная Ребекка Ромин (Rebecca Romijn).

        [10]Дурнушки Бетти (Ugly Betty) - комедийный телесериал, который является американским аналогом хорошо известного отечественному зрителю ситкома "Не родись красивой".

        [11]Йети - снежный человек, легендарное человекообразное существо, якобы встречающееся в различных высокогорных или лесных районах Земли.

        [12]Это цитата из романа "Нужные вещи" С. Кинга, вышедшего в 1991 г.

        [13]Декстер (англ. Dexter) - американский телесериал кабельного канала "Showtime". События сериала рассказывают о Декстере Моргане (Майкл С. Холл), вымышленном серийном убийце, работающем судебным экспертом по брызгам крови в полиции Майами.

        [14]Септик (отстойник) - предназначен для биологической очистки сточных вод. Септик закапывают в землю на небольшую глубину. В приемной камере сточные воды проходят через систему переливов, взвешенные частицы оседают на дно. Из третьей камеры выходит жидкость, очищенная на 60-65 %, которая переходит на специальную впитывающую площадку, после чего полностью утилизируется в грунте. Основная область применения септиков (отстойников): очистка сточных вод для коттеджей, частных домов и в местах, где отсутствуют централизованные сети водоснабжения и канализации.

        [15]6 миль = 9,656 км.

        [16]Стегозавры (лат. Stegosaurus) - род позднеюрских травоядных динозавров, существовавший 155-145 млн. лет назад. Благодаря шипам на хвосте и костяным пластинам на спине являются одними из самых узнаваемых динозавров.

        [17]"Индиго Герлз" (Indigo Girls) - американский дуэт в стиле "фолк".

        [18]Здесь имеется в виду разговорное выражение: "If I had a nickel for every time someone said that to me, I would be wealthy", означающая "Если бы у меня был пятицентовик каждый раз, когда я слышу это, то я уже был бы богачом".

        [19]Маккартизм (англ. McCarthyism, в честь сенатора Дж. Маккарти) - явление в общественной жизни США, имевшее место между концом 1940-х и концом
1950-х годов, сопровождавшееся обострением антикоммунистических настроений и кампанией гонений на левую интеллигенцию. В 1950-м году данный сенатор сделал необычное заявление. Оно сводилось к тому, что у него есть список из
205-ти коммунистов, которые работают в государственном аппарате. В июне
1950-го уже был опубликован доклад о коммунистической "фильтрации" на радио и телевидении. В докладе указывался 151 деятель культуры, которым предъявлялись требования: они должны были уйти с работы или доказать свою приверженность антикоммунизму. Так началась "охота на ведьм".

        [20]Кейп-Код (анг. Cape Cod House Style) - архитектурный стиль американских домов. Название происходит от п-ова и залива в Массачусетсе Кейп Код - т. е. мыс Трески. Типичный стиль домов первых Английских колоний (Новая Англия). Был популярен вновь в 1930-1950 гг. Отличается простой одноэтажной структурой с одной печной трубой посередине.

        [21]Кайл Риз - герой фильма "Терминатор", сержант Сопротивления, присланный людьми из будущего, чтобы спасти Сару Коннор от киборга.

        [22]Десять казней египетских - описанные в Пятикнижии бедствия, обрушившиеся на египтян за отказ египетского фараона освободить порабощенных сынов Израилевых. 1. Наказание кровью 2. Казнь лягушками 3. Нашествие мошек
4. Травля дикими зверьми 5. Мор скота 6. Язвы и нарывы 7. Гром, молнии и огненный град 8. Необычная темнота (тьма египетская) 9. Нашествие саранчи
10. Смерть первенцев.

        [23]Деймос и Фобос - в греческой мифологии сыновья-близнецы Ареса (Марса) и Афродиты (Венеры). В переводе с греческого "Фобос" означает "страх", а "Деймос" - "ужас". В интерпретации же мифологии Кеньон: Деймос и Фобос - сыновья-близнецы Алекто, одной из Эринний; оба брата являются долофони (см. ниже). Также Деймос имеет прозвище "Демон".

        [24]Долофони - дети фурий и убийцы богов. Оружие для них изготавливает сам Гефест, чтобы они могли ранить как можно сильнее... и умерщвлять других богов. Как только Долофони открыли смертельную охоту на кого-нибудь, приказ уже не может быть отменен (источник "Dark-Hunter Companion").

        [25]Эриннии (эринии, эвмениды) - в греческой мифологии богини мести, рожденные Геей, впитавшей кровь оскопленного Урана. Эриний три - Алекто, Тисифона и Мегера. Они обитают в Аиде, но время от времени появляются среди людей, чтобы возбудить месть и злобу. В римской мифологии эринниям соответствуют фурии - "неистовствующие" - древнеримские богини мести и угрызений совести, наказывающие человека за совершенные преступления.

        [26]МаМГуриц КорнеМГлис ЭМГшер (нидерл. Maurits Cornelis Escher) - нидерландский художник-график. Известен прежде всего своими концептуальными литографиями, гравюрами на дереве и металле, в которых он мастерски исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии, а также особенности психологического восприятия сложных трехмерных объектов.

        [27]Другой Мир (анг. Other World) - торцовая гравюра, созданная Эшером в 1947 г. Интерьер кубического здания. Сквозь проемы сдвоенных арок в пяти видимых нам стенах видны три разных пейзажа. Через верхние арки вы можете смотреть вниз, на землю - почти вертикально; в двух средних линия горизонта находится на уровне глаз; сквозь нижнюю пару арок можно любоваться звездами. Каждая плоскость этого здания, объединяющая надир, горизонт и зенит, исполняет тройную функцию. Например, задний план (в центре) служит стеной относительно горизонта, полом - относительно вида, открывающегося из верхних арок, и потолком - мы видим звездное небо. Посмотреть можно здесь http://www.if-art.com/pgallery/mcescher6.html.

        [28]СивиМГллы, сибиллы (греч. ОJОЇОIП...О"О"О+-О№, лат. Sibylla, Sibulla) - в античной культуре пророчицы и прорицательницы, экстатически предрекавшие будущее, зачастую бедствия. По одной из теорий, первоначально "Сивилла" - личное имя одной из пророчиц. Затем оно было перенесено на прочих предсказательниц. Согласно Варрону, слово Сивилла переводится "божья воля". Первая Сивилла была троянка, дочь Дардана и Несо.

        [29]Сифонить - поглощать, вбирать эмоции Ловцами Снов у людей (и остальных) во время сна.

        [30]Дрема (анг. Sandman) - дословно с английского "Песочный человек", фольклорный персонаж, традиционный для современной западной культуры. Согласно поверьям, сыплет заигравшимся допоздна детям в глаза волшебный песок, заставляя их засыпать. Образ Песочного человека может иметь как положительную окраску: это доброе существо, успокаивающее шалунов и навевающее добрые сны, так и отрицательную: это злое, враждебное существо, навевающее непослушным детям кошмары.

        [31]"Рождественский гимн"/"Скрудж" (англ. A Christmas Carol/Scrooge) - фильм режиссера Брайана Десмонда Херста, вышедший в 1951 г. с Аластэром Симом в главной роли. Эту картину по роману Диккенса (не первую и далеко не последнюю) считают не только лучшим рождественским фильмом, но и лучшей экранизацией английского классика.

        [32]"Рождественская история"/"Новая рождественская сказка" (англ. Scrooged) - этот фильм один из лучших представителей жанра, снятый Ричардом Доннером - автором "Супермена", "Смертельного оружия" и других замечательных фильмов. Фактически "Рождественская история" - современная вариация на классическую диккенсовскую тему Скруджа. Для продюсера влиятельного телеканала Фрэнка Кросса нет ничего важнее рейтингов и прибылей. Он давно забыл о друзьях, родственниках и любимой. Но однажды Фрэнку являются три призрака Рождества - Прошлого, Настоящего и Будущего - и предлагают посмотреть на свою жизнь со стороны. Ведь когда-то Фрэнк был совсем другим... Фильм примечателен еще и тем, что в нем снялись все четверо братьев Мюррей: Билл сыграл Фрэнка, Брайан-Дойл - его отца, Джон - брата Фрэнка, а Джоэл - одного из гостей на вечеринке.

        [33]Метать бисер перед свиньями - выражение из Евангелия: "Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга (церковно-славянское "бисер") вашего пред свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас". Этот фразеологизм употребляется в значении "говорить, объяснять что-л. тому (тем), кто не может понять и по достоинству оценить этого".

        [34]Золотое правило: "Возлюби ближнего, как самого себя". Правило, формулируемое во всех религиях, - основополагающий этический принцип.

        [35]Фтонос - демон, олицетворяющий зависть, представлялся в мужском обличии.

        [36]Отбивающий (анг. Slugger) - сильный отбивающий игрок в бейсболе. Стержень игры в бейсбол - дуэль между питчером (подающим мяч) и отбивающим.

        [37]Фут - мера длины, примерно равна 30 см.

        [38]Джо Уолш - певец и музыкант. Прежде всего, известен как гитарист группы "Eagles", хотя за всю свою карьеру он выпустил немало сольных альбомов, а также успел посотрудничать со многими другими артистами. С "Орлами" Джо провел больше четырех лет, и за это время успел выпустить пару собственных работ: концертник "You can't argue with a sick mind" и студийник "But seriously folks". Последний из них принес музыканту хит "Life's been good", в котором он пародировал жизнь рок-звезд.

        [39]Шарпи (Sharpie) - марка письменных принадлежностей, производимых компанией Sanford. Первоначально название "Шарпи" использовалось для одноразового перманентного маркера, сейчас же оно стало нарицательным и используется в Америке для обозначения всех ручек и маркеров, ранее продаваемых под другими марками Sanford и Papermate.

        [40]Здесь имеется в виду цитата из монолога Гамлета "Быть или не быть...". Цитата взята в переводе великого князя Константина Константиновича Романова (1858-1915), подписывавшего свои произведения инициалами К.Р.

        [41]Фигурки G.I. Joe выпускаются уже более 40 лет. В 1963 году Стен Вестон решил создать фигурки военных в стиле Barbie. Идея была сразу же одобрена. Так появились первые три фигурки: Rocky (пехотинец), Skip (моряк) и Ace (летчик). Название было дано в честь одноименного фильма 1945 года "История рядового Джо" ("Story of G.I. Joe").

        [42]Оптимус Прайм (Optimus Prime) и Гримлок (Grimlock) - игрушки-трансформеры фирмы HASBRO. Оптимус Прайм - глава Автоботов: роботов, трансформирующихся в автомобили. Гримлок - лидер диноботов: трансформеров, превращающихся в динозавров.

        [43]Ветчина - традиционное блюдо, ассоциирующееся с Рождеством.

        [44]Английский вариант русской пословицы: Если бы не мороз, то овес бы до неба дорос.

        [45]Эгног (eggnog) - традиционный рождественский напиток из взбитых яиц с сахаром, молоком, ромом или вином.

        [46]Таун-кар - городской легковой автомобиль типа седан.

        [47]Сонограмма - это снимок, который выглядит как фотография плода в утробе матери.


        Оглавление


        - Пролог


        - ГЛАВА 1
        - ГЛАВА 2
        - ГЛАВА 3
        - ГЛАВА 4
        - ГЛАВА 5
        - ГЛАВА 6
        - ГЛАВА 7
        - ГЛАВА 8
        - ГЛАВА 9
        - ЭПИЛОГ