Вознесение Лорен Кейт
        Падшие #4
        Небо черно от крыльев...
        Как песок в песочных часах, время убегает от Люс и Даниэля. Чтобы остановить Люцифера от уничтожения прошлого, они должны найти место, где ангелы пали на землю. Темные силы следуют за ними по пятам и Даниэль не знает, сможет ли он и дальше жить, теряя Люси снова и снова.
        Тем не менее, вместе они должны будут участвовать в грандиозной битве, которая не обойдется без жертв... и ангельской пыли. Великие жертвы перенесены. Сердца разбиты. И вдруг Люси узнает что должно случиться.
        Ибо ей было предназначено быть с кем-то другим, кроме Даниэля. Проклятие, которое они несут за собой, всегда было только о ней и любви, которой она пренебрегла. Выбор, который она сделает, будет единственно верным и действительно значимым.
        Кто же останется победителем в этой борьбе за Люси?
        Поразительное заключение серии "Падшие".
        Небеса больше не могут ждать.
         

        Пролог. Падение

        Сначала была тишина...

        В пространстве между Небесами и падением, глубоко на неизвестное расстояние, был момент, когда славный гул Небес исчез, и его заменила тишина, настолько глубокая, что душа Даниэля напряглась, чтобы различить какой-либо шум.

        Затем появилось ощущение падения... Даже его крылья не могли препятствовать падению, как будто Трон приложил к ним луны. Они тяжело бились, и когда это получалось, это не влияло на его падение.

        Куда он падал? Не было ничего ни перед ним, ни за ним. Ничего вверху и ничего внизу.

        Только густая тьма и размытый контур того, что осталось от души Даниэля.

        При отсутствии звука, воображение охватило его. Оно наполнило его голову чем-то за пределами звука, чем-то неизбежным: преследующими словами проклятия Люсинды.

        Она погибнет... Она никогда не пройдет через подростковый возраст - будет умирать снова и снова, и снова в момент, когда она вспомнит твой выбор.

        Ты никогда не будешь с ней вместе по настоящему.

        Это было грязное проклятие Люцифера, его озлобленное приложение к приговору Трона, высказанному на Небесном Лугу. Теперь смерть приближалась к его любви. Мог ли Даниэль остановить это? Мог ли даже признать это?

        Что ангелы знали о смерти? Даниэль был свидетелем того, как она мирно приходила к некоторым из новой породы смертных, именуемых людьми, но смерть не касалась ангелов.

        Смерть и юность: два абсолюта в Проклятии Люцифера.

        Ни то, ни другое ничего не значило для Даниэля. Все, что он знал, это то, что существование отдельно от Люсинды - это не то наказание, которое он мог вынести.

        Они должны быть вместе.

        - Люсинда! - крикнул он.

        Его душа должна была согреться только при мысли о ней, но там была только ноющая боль, от изобилия того, чего не было.

        Он должен был ощущать своих братьев вокруг ... Всех тех, кто сделал неправильный выбор, или сделал его слишком поздно; тех, кто не сделал выбор вообще и был сброшен из-за своей нерешительности. Он знал, что на самом деле не был одинок; очень многие из них пали, когда облачная почва под ними открылась в пустоту.

        Но он не мог никого увидеть или почувствовать.

        До этого момента он никогда не был один. Сейчас он чувствовал себя последним ангелом во всех мирах.

        Не думай так. Или ты потеряешь себя.

        Он старался держаться... Люсинда, Голосование, Люсинда, выбор... но по мере его падения, становилось все труднее помнить. Например, какие были последние сказанные Троном слова, которые он слышал.

        ---

        Врата Небес...

        Он не мог вспомнить, что следовало за этим, мог только смутно вспомнить, как замерцал прекрасный свет и жесткий холод захлестнул луг, и деревья во Фруктовом саду упали друг на друга, вызывая волны яростного беспокойства, которые ощущались по всему космосу - цунами небесной почвы, которое ослепило ангелов и разгромило их славу.

        Было что-то еще, что-то как раз перед уничтожением Луга, что-то вроде... воссоединения.

        Смелый и яркий ангел взмыл во время Голосования - он сказал, что он Даниэль, вернувшийся из будущего.

        Печаль была в его глазах, глазах, что казались такими... старыми.

        Этот ангел... эта версия души Даниэля... действительно пострадала? Или Люсинда? Даниэль кипел от гнева.

        Он нашел бы Люцифера, ангела, который жил в тупике всех идей. Даниэль не боялся предателя, который был Утренней Звездой.

        Где и когда бы только они не достигли конца этого забвения, Даниэль отомстит. Но сначала он должен найти Люсинду, потому что без нее ничто не будет иметь значения. Без ее любви ничто не будет возможным.

        Их любовь делала немыслимой идею выбрать Люцифера или Трон. Единственная сторона, которую он мог выбрать, это она. Поэтому теперь Даниэль будет платить за этот выбор, но он еще не осознавал все стороны наказания, которое его постигнет. Только то, что она исчезла с места, к которому принадлежала - с его стороны.

        Боль разлуки с его родственной душой внезапно охватила Даниэля, резко и жестко. Он безмолвно застонал, его разум затуманился, и внезапно, он испугался того, что не помнит причины.

        Он упал вперед, вниз, сквозь более плотную тьму.

        Он не мог больше видеть, чувствовать, или вспомнить, как оказался здесь, нигде, мчась через небытие... куда?

        Как долго?

        Его память рассыпалась и увяла. Стало все труднее и труднее вспомнить слова, сказанные ангелом на белом лугу, который выглядел настолько...

        Кого этот ангел ему напоминал? И что такого важного он сказал?

        Даниэль не знал, не знал больше ничего.

        Только то, что он падал сквозь бесконечную пустоту.

        Он был полон желания найти что-то... кого-то.

        Желания снова почувствовать себя целым.

        Но внутри тьмы была только тьма...

        Тишина, заглушавшая его мысли...

        Ничто было всем.

        Даниэль пал.

        Глава первая. Книга Наблюдателей

        - Доброе утро.

        Теплая рука коснулась лица Люси и заправила прядь волос за ее ухо.

        Перекатясь на спину, она зевнула и открыла глаза. Она спала крепко, и ее сны были о Даниэле.

        - О, - ахнула она, ощущая свою щеку. Там был он.

        Даниэль сидел рядом с ней. На нем был черный свитер, а вокруг шеи был повязан тот же красный шарф, который, запомнился ей, еще при их первой встрече в Мече и Кресте. Он выглядел еще лучше, чем был в ее снах.

        Его вес заставил край кровати немного прогнуться, и Люси подвинула ноги, чтобы прижаться ближе к нему.

        - Ты мне не приснился, - сказала она.

        Глаза Даниэля были более тусклыми, чем она привыкла, но они все еще пылали ярко-фиолетовым, когда пристально смотрели на ее лицо, изучая черты лица, будто видя впервые. Он склонился, и прижал свои губы к ее.

        Люси обхватила его, обернув свои руки вокруг его шеи, радуясь ответить на его поцелуй. Она не заботилась о зубах, которые не почистила, об изголовье кровати. Она не заботилась ни о чем другом, кроме поцелуя. Теперь они были вместе, и никто не сможет остановить их ухмыляться.

        И тогда все рухнуло, возвращаясь назад:

        Острые когти и тускло-красные глаза. Удушающее зловоние смерти и гнили.

        Темнота всюду, закончилась гибелью, сделала свет, любовь и все хорошее в мире усталым, сломанным и мертвым.

        Люцифер был чем-то еще для нее...

        Билл, злобная каменная горгулья, которого она ошибочно приняла за друга, оказался самим Люцифером — это казалось невозможным.

        Она подпустила его слишком близко к себе, и теперь, из-за того, что она не сделала так, как он хотел - выбрав не убивать свою душу в Древнем Египте, он принял решение начать все с начала.

        Покорить время и стереть все после Падения.

        Каждая жизнь, каждая любовь, каждый момент, которые каждая смертная и ангельская душа когда-нибудь испытывала, будут украдены и отброшены на безрассудные прихоти Люцифера, как будто Вселенная была настольной игрой, и он был скулящим ребенком, который сдавался, как только начинал проигрывать. Но Люси понятия не имела, что он хотел выиграть.

        Ее кожа становилась горячей, когда она вспоминала его гнев. Он хотел, чтоб она видела это, чтобы она дрожала в его руке, когда он возвратил ее в прошлое, ко времени Падения. Он хотел показать ей, что это лично для него.

        Тогда он бросил ее в сторону, вытягивая Предвестник в сеть, чтобы захватить всех ангелов, которые падут с Небес.

        Так же, как Даниэль поймал ее в этом звездном пространстве, Люцифер исчез и заставил Падение начинаться снова. Теперь он был там, с падшими ангелами, включая прошлую версию себя.

        Как и остальная их часть, Люцифер упал бы в бессильной изоляции...

        со своими братьями, но отдельно, вместе но один. Миллионы лет назад, ангелам потребовались девять смертных дней, чтобы пасть с Небес на Землю. Когда второе Падение Люцифера последовало той же траектории, у Люси, Даниэля, и остальных осталось только девять дней, чтобы остановить его.

        Если они не смогут, то как только Люцифер и его Предвестник, полный ангелов, падут на Землю, произойдет отклонение во времени, которое отразится назад по всему пути к первоначальному Падению, и все начнется с начала. Как если бы семь тысяч лет между прошлым и настоящим вообще не существовали.

        Как будто Люси даже не начала понимать проклятие, понимать, где она вмешалась во все это, чтобы запомнить то, кем она была и кем могла быть.

        История и будущее мира в опасности - если Люси, семь ангелов и два Нефилима не остановят Люцифера. У них было только девять дней и не единой идеи, с чего начинать.

        Люси была настолько уставшей предыдущей ночью, что она не помнила, как ее положили на кровать, набросив это тонкое синее одеяло на ее плечи. На балках маленького домика были паутины, раскладной стол усеян полувыпитыми кружками горячего шоколада, который прошлой ночью Габби сделала для всех. Но для Люси это все казалось сном. Ее полет вниз из Предвестника на этот крошечный остров около Тайби, эта безопасная зона для ангелов была скрыта ослепительной усталостью.

        Она заснула пока другие еще разговаривали, позволяя голосу Даниэля ее усыпить. Теперь домик был тихим, и в окне за силуэтом Даниэля небо было серым из-за начала восхода.

        Она потянулась чтобы прикоснуться к его щеке. Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Люси сжала глаза, чтобы остановить слезы. Почему после всего, что они пережили, Люси и Даниэль должны побороть зло, чтобы могли свободно любить?

        - Даниэль, - голос Роланда раздался из-за дверного проема хижины.

        Его руки были в карманах его пальто, и серая шерстяная кепка короновала его локоны. Он утомленно улыбнулся Люси.

        - Время.

        - Время для чего? - Люси приподнялась на своих локтях.

        - Мы уезжаем? Уже? Я хотела попрощаться с моими родителями. Они, наверное, волнуются.

        - Я думал отвезти тебя к ним домой сейчас, - сказал Даниэль, - чтобы попрощаться.

        - Но как мне объяснить исчезновение после обеда на День благодарения?

        Она помнила слова Даниэля ночью ранее: Хотя было такое чувство, что они повели в Предвестниках целую вечность, на самом деле прошло лишь несколько часов.

        Тем не менее, для Гарри и Дорин Прайс несколько часов отсутствия дочери казались вечностью.

        Даниэль и Роланд переглянулись. - Мы позаботимся об этом, - сказал Роланд, передавая Даниэлю связку ключей от машины.

        - Как вы об этом позаботитесь? - спросила Люси. - Мой отец однажды вызвал полицию, когда я на полчаса опоздала из школы...

        - Не беспокойся, дитя, - сказал Роланд. - Мы тебя прикрыли. Ты должна только быстро сменить одежду. - Он указал вперед на рюкзак, лежащий на кресле-качалке у двери. - Габби принесла твои вещи.

        - Эм, спасибо, - сказала она сконфуженно. Где же Габби?

        Где были остальные? Ночью назад комната была переполнена положительно уютным свечением крыльев ангелов и запахом горячего шоколада и корицы. Воспоминание об этом уюте, связанным с обещанием попрощаться с родителями, не зная даже, куда она собиралась, опустошило ее утро.

        Деревянный пол был грубым для ее босых ног.

        Посмотрев вниз, она осознала, что до сих пор была одета в узкое белое платье, в котором была в Египте, в последней жизни, которую она посетила через Предвестник. Билл заставил ее надеть это.

        Нет, не Билл. Люцифер. Он одобрительно покосился, когда она спрятала звездную стрелу за свой пояс, рассматривая совет о том, как убить ее душу, который он ей дал.

        Никогда, никогда, никогда. У Люси было слишком много, для чего стоило жить.

        В старом зеленом рюкзаке, который она раньше брала в летний лагерь, Люси нашла свою любимую пару пижамы...

        Красно-белый полосатый фланелевый набор — аккуратно свернутый, с соответствующими белыми шлепанцами.
        - Но сейчас утро, - сказала Люси. - Зачем мне пижама?
        Даниэль и Роланд снова переглянулись, и на этот раз, они пытались не засмеяться.

        - Просто доверься нам, - сказал Роланд.

        После того, как она оделась, Люси последовала за Даниэлем из домика, позволяя его широким плечам защищать ее от ветра, пока они спускались с каменистого берега к воде.

        Крошечный остров Тайби был в миле от береговой линии Саванны. Роланд обещал, что за морем будет ждать машина.

        Крылья Даниэля были скрыты, но он, должно быть, почувствовал, как она пожирает глазами то место, где они должны быть. - Когда все будет в порядке, мы полетим куда угодно, чтобы остановить Люцифера. До тех пор, лучше оставаться близким к земле.

        - Хорошо, - сказала Люси.

        - Ты помчишься к другой стороне?

        Ее дыхание заморозило воздух. - Ты же знаешь, я обгоню тебя.

        - Верно. - Он просунул руку вокруг ее талии, согревая ее.

        - Может нам тогда лучше взять лодку? Защитим мою знаменитую гордость.

        Она смотрела на него с небольшой металлической лодки, которая стояла на якоре. Мягкий свет на воде напоминал ей тот день, когда они мчались по тайному озеру в Мече и Кресте. Ее кожа блестела словно нагретый солнцем камень, давая тепло их высушенным за целый день телам. Единственное, что она знала о Даниэле, это то, что он ангел, но это не мешало ей любить его, хоть опасность столь велика.

        - Мы же раньше плавали вместе в моей жизни на Острове Tаити, да? - спросила она, заметив, как волосы Даниэля блестят от воды, удивляясь тому, что помнит свою прошлую жизнь.

        Даниэль уставился на нее, и она знала, сколько это означало для него, быть наконец в состоянии разделить свои воспоминания об их прошлом. Он выглядел таким взволнованным, что Люси подумала, что могла бы закричать.

        Вместо этого он нежно поцеловал ее в лоб и сказал,

        - Ты обгоняла меня все эти разы также, Лулу. - Они не говорили много, как только Даниэль начал грести. Для Люси было достаточно просто смотреть, как его мускулы напрягались и сгибались каждый раз, когда он отклонялся назад, слыша, как весла окунались в воду и поднимались, дыша в соленой воде океана. Солнце поднималось над ее плечами, согревая ее затылок, но как только они достигли континента, она увидела что-то, из-за чего у нее пробежала дрожь по спине.

        Она сразу же узнала белый Таурус 1993 года.

        - Что-то не так? - Даниэль заметил, что Люси напряглась, когда шлюпка коснулась берега. - Ах. Это. - Он казался беззаботным, когда выпрыгнул из лодки и протянул Люси руку. Земля была рыхлой и пахучей. Это напомнило Люси ее детство: бег в лесах Джорджии в ожидании свободы и приключений.

        - Это не то, что ты думаешь, - сказал Даниэль. - Когда София сбежала из Меча и Креста..., — дрожа, Люси ждала, надеясь, что Даниэль не будет говорить все это после того, как она убила Пенн, — после того, как мы узнали, кем она была на самом деле, ангелы конфисковали ее автомобиль. - Его лицо укрепилось.

        - Она итак должна нам слишком много.

        Люси думала о белом лице Пенн, когда жизнь уходила от нее.

        - Где сейчас София?

        Даниэль покачал головой. - Я не знаю. К сожалению, мы, возмозжно, скоро узнаем. У меня есть чувство, что она еще вставит палки нам в колеса. - Он вытащил ключи из своего кармана, и вставил один в пассажирскую дверь.

        - Но это не то, о чем ты сейчас должна беспокоиться. - Люси посмотрела на него, на то, как он опустился на сиденье, покрытое серой тканью. - Так, о чем я должна беспокоиться прямо сейчас? - Даниэль повернул ключ и машина медленно завелась. Последний раз, когда она сидела в этом сиденье, она волновалась о том, что сейчас наедине с ним. Это была ночь, когда они впервые поцеловались... как она думала тогда, так или иначе.

        Пряжка колола ее локоть, до тех пор, пока она не почувствовала пальцы Даниэля на своей руке. - Помни, - сказал он мягко, достигая пряжки ее ремня, позволяя своим рукам задержаться на ее руках.

        - Всему свое время. - Он поцеловал ее в щеку, а затем медленно поставил машину в обратном направлении от мокрого леса, на узкой двухполосной дороге. Они были единственными, кто находился там сейчас.

        - Даниэль? - снова спросила Люси. - О чем еще мне следует беспокоиться?

        Он бросил взгляд на пижаму Люси. - Насколько хорошо ты можешь притворяться больной?

        Белый Таурус остановился на аллее за домом родителей, и Люси прокралась через три куста азалии рядом с окнами ее спальни. В летнее время перед окнами росли кусты помидоров на черной почве, зимой же двор выглядел пустым и скучным, и не совсем как дома. Она не могла вспомнить, когда последний раз стояла здесь. До этого она тайком из трех различных школ-интернатов выбегала во двор, но никогда не из дома родителей. Теперь она пробиралась внутрь и не знала, как открываются ее окна. Люси посмотрела на сонные окрестности, на утреннюю газету, которая лежала в мокром полиэтиленовом пакете на краю родительского газона, на старое баскетбольное кольцо Джонсонов на другой стороне улицы.

        Ничего не изменилось с тех пор, как она ушла. Ничего не изменилось кроме Люси. Если бы Билл преуспел, исчезло бы это соседство тоже?

        Она дала лишь один сигнал Даниэлю, смотревшему из машины, глубоко вдохнула и использовала свои пальцы, чтобы поднять нижнюю панель от растресканной синей краски подоконника.

        Она скользнула вверх. Кто-то выскочил с другой стороны завесы. Люси остановилась, пораженная, когда белые кисейные занавески раздвинулись, и наполовину светлая и наполовину черная голова ее бывшего врага Молли Зейн заполнила открытое пространство.

        - Ужинать, мясной рулет.

        Люси ощетинилась на прозвище, которое получила в свой первый день в Мече и Кресте. Это было тем, что имели в виду Даниэль и Роланд, когда сказали, что обо всем позаботились?

        - Что ты здесь делаешь, Молли?

        - Давай. Я не кусаюсь. - протянула Молли руку.

        Ее ногти были изумрудно-зеленого цвета.

        Она опустила свою руку в руку Молли, и боком нырнула через открытое окно.

        Ее спальня выглядела небольшой и устаревшей, как капсула времени какой-то давней Люси. На двери красовался обрамленный плакат Эйфелевской башни. Там была ее полка со знаками отличия, которые остались у нее с того времени, как она была в плавательной команде. И там, под зелено-желтым одеялом с Гавайской печатью, была ее подруга - Кэлли.

        Кэлли выбралась из под одеял, разбросанных вокруг кровати, и бросилась в объятья Люси.

        - Они твердили мне, что все с тобой все будет хорошо, но в этой лжи "мы тоже сильно напуганы, мы просто не можем подобрать слов, чтобы объяснить тебе", в любом случае. Ты хоть представляешь, как жутко это выглядело? Казалось, будто ты провалилась сквозь землю...

        Люси крепко обняла ее в ответ. Насколько Кэлли знала, Люси ушла только ночью ранее.

        - Ладно, вы двое, - прорычала Молли, отталкивая Люси от Кэлли.

        - Можешь сколько угодно восклицать "Боже мой!", но позже. Чур я не лежала в постели с дешевыми полиэтиленовыми волосами всю ночь, в то время как "живот Люси скручивало от гриппа". - Люси закатила глаза.

        - Любители.

        - Подожди. Что ты делала? - спросила Люси.

        - После того как ты ... исчезла, - сказала Келли задыхаясь.

        - мы знали, что никогда не смогли бы объяснить это твоим родителям. Я имею в виду, даже я едва могла понять это после того, что увидела собственными глазами. Когда Габби починила задний двор, я сказала твоим родителям, что ты плохо себя чувствовала и легла спать, и Молли притворилась тобой, и...

        - Как удачно, что я нашла это в вашем туалете. - Молли вращала короткий волнистый черный парик вокруг пальца. - Осталось с Хеллоуина?

        - Чудо-женщина. - Люси поморщилась, не в первый раз сожалея о костюме на Хеллоуин в средней школе.

        - Ну, это сработало.

        Было странно видеть Молли, которая когда-то примкнула к Люциферу...

        помогающей ей. Но даже Молли, как Кэм и Роланд, не хотела пасть снова. Таким образом они здесь, команда странных союзников.

        - Ты прикрыла меня? Я не знаю, что сказать.

        Спасибо.

        - Все равно. - Молли дернула голову в сторону Кэлли, чтобы отвлечь внимание Люси от благодарностей. - Она была настоящим красноречивым дьяволом. Благодари ее. - Она высунула одну ногу в открытое окно и обернулась, чтобы окликнуть. - Думаете вы справитесь здесь? У меня встреча в Вафельном доме.

        Люси дала согласие и плюхнулась на свою кровать.

        - О, Люси. - прошептала Кэлли. - Когда ты ушла, весь задний двор был покрыт этой серой пылью. И та белокурая девушка, Габби, взмахнула рукой и заставила ее исчезнуть. Тогда мы сказали, что ты приболела, что все остальные ушли домой, и мы просто начали мыть посуду с твоими родителями. И сначала я думала, что Молли немного ужасна, но, на самом деле, она отчасти клевая. - Ее глаза сузились. - Но куда ты ушла?

        Что с тобой случилось? Ты действительно напугала меня, Люси.

        - Я даже не знаю, с чего начать, - сказала Люси.

        Раздался удар, затем последовал знакомый скрип открывающейся двери в ее спальню.

        Мама Люси стояла в коридоре, ее перепутанные от сна волосы были собраны желтой заколкой в виде банана, ее лицо - красивое и без косметики. Она держала плетеный поднос с двумя стаканами апельсинового сока, двумя тарелками бутербродов с маслом и упаковкой Алька-Зельтцера. - Похоже, что кое-кто чувствует себя лучше. - Люси подождала, когда ее мама поставит поднос на тумбочку; затем она обхватила маму за талию и погрузилась лицом в ее розовый махровый халат. Слезы ужалили ее глаза. Она фыркнула.

        - Моя маленькая девочка, - сказала ее мама, потрогав лоб и щеки Люси, чтобы проверить, нет ли у нее лихорадки. Хоть она и не говорила с Люси таким мягким голосом много лет, все-равно было очень приятно его услышать.

        - Я люблю тебя, мам.

        - Не говори мне, что она слишком больна для Черной пятницы. - Отец Люси появился в дверном проеме, держа зеленую пластмассовую кружку.

        Он улыбался, но за очками без оправы глаза мистера Прайса выглядели озабоченными.

        - Мне уже лучше, - сказала Люси. - Но...

        - О Гарри, - сказала мама Люси. - Ты же знаешь, она приезжала к нам только на день. Она должна вернуться в школу. - Она повернулась к Люси.

        - Даниэль только что звонил, милая.

        Он сказал, что может захватить тебя по дороге в Меч и Крест. Я сказала, что твой отец и я были бы счастливы, но....

        - Нет, - быстро сказала Люси, помня план, который Даниэль детально объяснил в автомобиле. - Даже если я не могу пойти, вы все еще должны провести Черную пятницу, совершая покупки. Это семейная традиция Прайсов. - Они согласились, что Люси поедет с Даниэлем, а ее родители могли бы доставить Кэлли в аэропорт. Пока девочки ели, родители Люси сидели на краю кровати и говорили о Дне благодарения ( - Габби отполировала весь фарфор - просто ангел!).

        Как только они перешли к делам Черной Пятницы, за которыми они гнались (- Все, чего твой отец всегда хотел - это инструменты.), Люси поняла, что не сказала ничего кроме бессмысленных заполнителей разговора таких как "Угу" и "На самом деле?". Когда ее родители наконец-то встали, чтобы унести тарелки на кухню, а Кэлли начала собираться, Люси вошла в ванную и закрыла дверь.

        Она была одна впервые после того, что походило на миллион возрастов. Она села на табурет и взглянула в зеркало.

        Она была собой, но другой. Конечно, это все еще Люсинда Прайс. Но так же...

        Была Лейла в полноте ее губ, Лулу в копнах ее волнистых волос, Лу Ксин в интенсивности ее карих глаз, Люся в их мерцании. Она не была одна. Возможно она никогда не будет снова одна. Там, в зеркале, каждое воплощение Люсинды смотрело на нее и задавалось вопросом, что должно случиться с нами?

        Что насчет нашей истории и нашей любви?

        Она приняла душ и надела чистые джинсы, черные сапоги для верховой езды и длинный белый свитер. Затем она села на чемодан Кэлли, пока ее подруга изо всех сил пыталась застегнуть его.

        Тишина между ними была ошеломляющей.

         - Ты моя лучшая подруга, Кэлли, - наконец сказала Люси.

        - Я прохожу через что-то, чего не понимаю. Но это не ты. Прости, я не знаю как выразиться, но я скучала по тебе. Так сильно. - Плечи Кэлли напряглись. - Раньше ты рассказывала мне все.
        Но взгляд, которым обменялись обе девушки, дал понять, что это больше невозможно.

        Хлопнула автомобильная дверь.

        Сквозь открытые жалюзи Люси смотрела, как Даниэль поприветствовал ее родителей. И даже при том, что прошло меньше часа с тех пор, как он высадил ее, при виде него у Люси быстрее забилось сердце и вспыхнули щеки. Он шел медленно, будто плыл, его красный шарф тянулся позади него на ветру. Даже Кэлли таращилась на него.

        Люси и ее родители собрались с ними в холле. Она обнимала каждого из них в течение долгого времени — сначала папа, затем мама, и Кэлли, которая крепко сжала ее и быстро прошептала: - То, что я видела вчера... ты, ступающая в это... та тень — была красива. Я просто хочу, чтобы ты знала это.

        Люси почувствовала, что ее глаза снова защипало. Она обняла Кэлли в ответ и прошептала: - Спасибо.

        Затем она спустилась с лестницы и упала в объятия Даниэля, независимо от того, что пришла вместе с ним.

        - Вот вы где, голубки, занимаетесь тем, чем обычно занимаются голубки, - сказала Арриана, покачивая головой из-за длинного книжного шкафа. Она, скрестив ноги, сидела в деревянном библиотечном кресле, жонглируя какими-то затасканными мешками. На ней был комбинезон и военные сапоги, а ее темные волосы были заплетены в маленькие косички.

        Люси не была довольна возвращением в библиотеку Меча и Креста. С тех пор, как пожар уничтожил ее, она была отремонтирована, но до сих пор пахла, будто там сгорело что-то большое и уродливое. Факультет объяснил пожар как необычное проишествие, но кое-кто был убит - Тод, тихий студент, которого Люси едва знала до той ночи, когда он умер - и Люси знала, что за этой историей скрывалось нечто более темное. Она винила сама себя. Это слишком сильно напомнило ей о Треворе - парне, в которого она когда-то была влюблена, и который умер в другом необъяснимом пожаре.

        Теперь, как только она и Даниэль обошли угол книжного шкафа на пути к учебной зоне библиотеки, Люси увидела, что Арриана не была одна. Все они были там - Габби, Роланд, Кэм, Молли, Аннабель -

        длинноногий ангел с ярко-розовыми волосами - даже Майлз и Шелби, которые взволнованно махнули ей, выглядели несомненно непохожими на других ангелов, но также непохожими и на смертных подростков.

        Майлз и Шелби... держались за руки?

        Но когда она взглянула снова, их руки исчезли под столом, за которым они все сидели. Майлз стянул свою бейсболку ниже.

        Шелби кашлянула и спряталась за книгой.

        - Твоя книга, - сказала Люси Даниэлю, как только определила толстый переплет с коричневым крошащимся клеем возле основания. Увядшее покрытие гласило "Наблюдатели: Мифы в Средневековой Европе от Даниэля Григори".

        Ее рука автоматически достигла бледно-серой обложки. Она закрыла глаза, потому что это напомнило ей о Пенн, которая нашла эту книгу в последнюю ночь, будучи студенткой Меча и Креста, и то что на обложке была вставлена фотография, подтверждало то, что Даниэль рассказал о их истории, может быть возможным.

        Это фотография была взята из другой жизни, в Хелстоне, в Англии. И даже при том, что это не могло быть возможным, в этом не было сомнения: молодая женщина на фотографии была ею.

        - Где ты нашла это? - спросила Люси.

        Ее голос, должно быть, выдавал что-то, потому что Шелби сказала: - Что такого важного может быть в этой старой пыльной вещи?

        - Это важно. Наш единственный ключ сейчас, - сказала Габби. - София пыталась сжечь ее однажды.

        - София? - сердце Люси встрепенулось. - Мисс София пыталась...

        Пожар в библиотеке? Это она сделала? - Остальные кивнули. - Она убила Тода, - оцепенело сказала Люси.

        Так что это не было ошибкой Люси. Другие жизни, чтобы лежать в ногах Софии. Но от этого Люси не становилось лучше.

        - И она едва не померла от шока в ночь, когда ты показала это ей, - сказал Роланд. - Мы все были потрясены, особенно когда ты выжила и рассказала об этом.

        - Мы говорили о том, как Даниэль поцеловал меня, - краснея вспомнила Люси. - И тот факт, что я пережила это. Это удивило мисс Софию?

        - Частично, - сказал Роланд. - Но есть кое-что большее в книге, о чем София не хотела, чтобы ты знала.

        - Не много у нее от педагога, не так ли? - сказал Кэм, ухмыльнувшись Люси, что долгое время считалось не приемлимым.

        - Что она не хотела, чтобы я знала? - Все ангелы повернулись, чтобы взглянуть на Даниэля.

        - Прошлой ночью мы говорили тебе, что никто из ангелов не помнит, где мы приземлились, когда пали, - сказал Даниэль.

        - Да, об этом.. Как это возможно? - сказала Шелби. - Вам не кажется, что подобного рода вещи оставляют отпечаток на старой памяти.

        Лицо Кэма покраснело. - Ты падаешь девять дней сквозь многочисленные измерения и триллионы миль, приземляясь на свое лицо, ломя крылья, неизвестно как долго катаясь как контуженный, десятилетиями путешествуя по пустыне, пытаясь найти хоть какие-нибудь подсказки о том, кто ты или что, или где ты находишься - и после этого рассказываешь мне о старой памяти.

        - Хорошо, у тебя есть оправдание, - сказала Шелби, пытаясь усилить свой тихий голос. - Если бы я пыталась тебя диагностировать...

        - Ну, по крайней мере, вы помните, что там была пустыня, - дипломатично заметил Майлз, вызывая у Шелби смех.

        Даниэль повернулся к Люси. - Я написал эту книгу после того, как потерял тебя в Тибете

        ...но до того, как я встретил тебя в Пруссии. Я знаю, ты посетила ту жизнь в Тибете, потому что я преследовал тебя там, поэтому, возможно, ты могла видеть, как потеряв тебя способом, которым я потерял, мне пришлось обратиться к годам поисков и исследований, чтобы найти выход из этого проклятия. - Люси отвела взгляд. Ее смерть в Тибете заставила Даниэля спрыгнуть с утеса. Она боялась, что это повторится снова.

        - Кэм прав, - сказал Даниэль. - Никто из нас не помнит, где мы приземлились.

        Мы блуждали по пустыне, пока она не кончилась; мы блуждали по равнинам, холмам и морям, пока они не обернулись пустыней снова. Только когда мы стали медленно находить друг друга и соединять историю, мы вспомнили, что когда-то были ангелами.

        - Но после нашего Падения были созданы реликвии, физические записи нашей истории, которые нашло человечество и сохранило как сокровища, подарки, как они думают, от Бога, которого не понимают. Очень долгое время три из реликвий были захоронены в храме в Иерусалиме, но во время Крестовых Походов они были разграблены и тайно похищены в разные места.

        Ни один из нас не знает где.

        - Когда сотни лет назад я проводил свои исследования, я сосредоточился на эпохе средневековья, возвращаясь к как можно большему количеству источников, в случае, если богословские сборщики будут охотиться за реликвиями, - продолжил Даниэль. - Суть всего этого в том, что если все три артифакта собрать вместе на горе Синай...

        - Почему на горе Синай? - спросила Шелби.

        - Каналы между Троном и Землей там являются самыми близкими, - объяснила Габби, встряхнув копной волос.

        - Это место, где Моисей получил Десять Заповедей; место, где ангелы входят, когда передают сообщения от Трона.

        - Представляй это как личное пристанище Бога, - добавила Арриана, подкидывая затасканный мешочек слишком высоко в воздух, в подвесную лампу.

        - Но прежде чем ты спросишь, - сказал Кэм, выразительно посмотрев на Шелби, - Гора Синай не является настоящим местом Падения.

        - Это было бы слишком просто, - сказала Аннабель.

        - Если собрать все реликвии на горе Синай, - продолжал Даниэль,

        - тогда, по теории, мы будем в состоянии расшифровать местоположение Падения.

        - По теории. - Глумился Кэм. - Должен ли я говорить, что есть некоторый вопрос относительно законности исследований Даниэля... - Даниэль сжал челюсть.
        - У тебя есть идея получше?

        - Не думаешь ли ты... - Кэм повысил свой голос, - что твоя теория сильно основана на идее, что эти реликвии являются чем-то более, чем просто слухом? Кто знает, могут ли они сделать то, что должны? - Люси изучила группу ангелов и демонов - ее единственных союзников в задаче спасти ее и Даниэля...

        ...и мир. - Так что это неизвестное место - это то, где мы должны быть через девять дней.

        - Меньше, чем через девять дней, - сказал Даниэль. - Через девять дней уже будет слишком поздно. Люцифер и войско ангелов, изгнанных с Небес, прибудут.

        - Но если мы сможем достичь Люцифера на месте Падения, - сказала Люси,

        - то что тогда?

        Даниэль покачал головой. - Мы точно не знаем. Я никому не говорил об этой книге, потому что, как правильно сказал Кэм, я не знал, к чему она может привести. Я даже не знал, что Габби ее опубликовала годы спустя, и затем, я потерял интерес к исследованиям. Ты умерла в очередной раз, и играть твою роль без тебя самой...

        - Мою роль? - спросила Люси.

        - Которую мы до сих пор не совсем понимаем... - Габби стукнула локтем Даниэля, прерывая его. - Он имеет ввиду, что все будет расскрыто со временем. - Молли стукнула себя по лбу.
        - На самом деле? "Все будет расскрыто"? Это все, что вы знаете? Это то, к чему вы готовитесь?

        - Это твое предназначение, - сказал Кэм, поворачиваясь к Люси. - Ты - шахматная фигура, из-за которой здесь борятся все силы добра и зла, и все, что между ними.

        - Что? - прошептала Люси.

        - Заткнись. - Даниэль перевел внимание на Люси. - Не слушай его.

        Кэм фыркнул, но никто не заметил этого. Он просто сидел в комнате как незваный гость. Ангелы и демоны были тихими. Никто не собирался ничего говорить о роли Люси в прекращении Падения.

        - Значит вся эта информация, эта охота сборщика, - сказала она, - это все в этой книге?

        - Более или менее, - сказал Даниэль. - Мне просто надо потратить немного времени на текст и освежить свою память. Надеюсь, что после я буду знать, с чего нам начать. - Остальные отодвинулись, чтобы освободить Даниэлю пространство на столе. Люси почувствовала, как рука Майлза задела ее руку.

        Они почти не говорили с тех пор, как она вернулась через Предвестник.

        - Могу я поговорить с тобой? - очень тихо спросил Майлз. - Люси? - Взгляд на его лицо - оно было напряжено из-за чего-то, что заставило ее обдумать несколько последних моментов на заднем дворе ее родителей, когда Майлз создал ее отражение.

        Они никогда действительно не говорили о поцелуе, который разделили на крыше общежития Береговой линии.

        Конечно, Майлз знал, что это была ошибка — но почему Люси чувствовала такое превосходство над ним каждый раз, когда была симпатична ему?

        - Люси. - Это была Габби, появившаяся в стороне Майлза. Я хотела сказать, — она поглядела на Майлза, — если ты хочешь пойти навестить Пенн на мгновенье, то сейчас самое время.

        - Хорошая идея. - кивнула Люси. - Спасибо. - Она извиняюще взглянула на Майлза, но он просто стянул свою бейсболку на глаза и повернулся прошептать что-то Шелби.

        - Кхе. - кашлянула Шелби с негодованием. Она стояла позади Даниэля, пытаясь прочитать книгу за его плечом. - Что насчет меня и Майлза?

        - Вы отправляетесь обратно в Береговую линию, - сказала Габби, звуча больше как учителя Люси в Береговой линии, чем Люси когда-либо замечала. - Нам надо, чтобы вы предупредили Стивена и Франческу. Возможно, нам понадобится их помощь... и ваша помощь тоже.

        - Скажите им, - она глубоко вздохнула, - скажите им "это началось".

        Что финальная игра началась, хоть и не так, как мы ожидали. Расскажите им все. Они будут знать, что делать.

        - Прекрасно, - сказала Шелби, хмурясь. - Ты босс.

        - Йоделайхи-хууу. - Арриана приложила ладони к губам. - Если, ээ, Люси хочет выйти, то кто-то должен помочь ей вылезти из окна. - Она постучала пальцами по столу, выглядя робкой.

        - Я сделала баррикаду из библиотечных книг около входа, в случае, если кому-то из людей Меча и Креста захотелось бы нарушить наш разговор.

        - Бабы. - Кэм уже подсунул свою руку под локоть Люси. Она начала было спорить, но ни один из других ангелов, казалось, не думал, что это плохая идея. Даниэль даже не замечал.

        У заднего выхода Шелби и Майлз пожелали Люси быть осторожной с разными степенями свирепости.

        Кэм вел ее к окну, излучая теплоту своей улыбкой.

        Он отодвинул стекло, и они вместе взглянули на университетский городок, где встретились, повзрослели, где он обманом заставил ее поцеловать его. Это не были только плохие воспоминания.

        ...

        Он первым выпрыгнул из окна, и мягко приземлившись, подал ей руку.

        - Миледи.

        Его хватка была сильной, и это заставило ее почувствовать себя крошечной и невесомой, когда Кэм спрыгнул с края, за пару секунд переместившись на два этажа.

        Его крылья все еще были скрыты, но он двигался так грациозно, будто летел. Они мягко приземлились на влажную траву.

        - Я понимаю, что ты не хочешь моей компании, - сказал он. - На кладбище... хотя нет, знаешь, вообще.

        - Верно. Нет, спасибо.

        Он отвел взгляд, сунул руку в карман и достал крошечный серебряный колокольчик. Он выглядел древним, с надписью на иврите. Он вручил его ей. - Просто позвони, когда захочешь лифт, чтобы подняться.

        - Кэм, - сказала Люси. - Какова моя роль во всем этом? - Кэм потянулся, чтобы коснуться ее щеки, затем, казалось, одумался. Его рука зависла в воздухе. - Даниэль прав. Это не наша обязанность рассказать тебе. - Он не ждал ее ответа - просто согнул колени и оторвался от земли. Он даже не оглянулся.

        Люси на мгновение уставилась на университетский городок, позволив знакомой влажности Меча и Креста прилипнуть к ее коже. Она не могла сказать, выглядела ли мрачная школа со своими огромными, резкими нео готическими зданиями и печальным пейзажем по-другому или так же.

        Она прокралась через кампус, по газону, мимо угнетающей спальни, к железным воротам кладбища. Там она остановилась, чувствуя, как по ее коже поползли мурашки.

        Кладбище все еще выглядело и пахло, как водосточный колодец в середине университетского городка. Пыль от сражения ангелов исчезла. Было все еще достаточно рано, и большинство студентов спало, так или иначе, ни один из них, вероятно, не будет бродить по кладбищу, если их не задержат.

        Она вошла сквозь ворота и спустилась вниз, мимо наклонившихся надгробных плит и грязных могил.

        В дальнем восточном углу была погребена Пенн.

        Люси села в ногах могилы друга. У нее не было цветов, и она не знала молитв, поэтому она просто дотронулась холодной влажной травы, закрыла глаза и послала свое собственное сообщение Пенн, волнуясь, что оно никогда не достигнет ее.

        Люси вернулась к библиотечному окну, чувствуя раздражение.

        Ей не нужен был Кэм или его необычный колокольчик. Она могла забраться на выступ сама.

        Было достаточно легко найти самую низкую часть наклонной крыши, откуда она могла взобраться по нескольким уровням, пока не будет достаточно близко к длинному узкому выступу ниже библиотечных окон.

        Он был приблизительно в два фута шириной.

        Поскольку она ползла вдоль него, до нее донеслись препирающиеся голоса Кэма и Даниэля.

        - Что, если одного из нас перехватят? - Голос Кэма был высоким и молящим. - Ты знаешь, что мы сильнее, когда объединены, Даниэль.

        - Если мы не сделаем этого вовремя, то наша сила не будет иметь значения.

        Мы просто исчезнем.

        Она могла представить себе картину за стеной.

        Кэм с сжатыми кулаками и полыхающими зелеными глазами; Даниэль, бесстрастный и неподвижный, со скрещенными на груди руками.

        - Я не доверяю тебе настолько, чтобы не действовать от твоего лица. - Тон Кэма был резок. - Твоя слабость к ней сильнее твоего слова.

        - Здесь нечего обсуждать. - Даниэль не менял тона.

        - Разделение - это наш единственный шанс. - Другие были тихи, вероятно, думая о том же, о чем и Люси. Кэм и Даниэль слишком были похожи на двух братьев, чтобы кто-либо еще смел встать между ними.

        Она достигла окна и увидела, что эти два ангела стояли лицом к лицу. Ее руки схватили подоконник. Она чувствовала небольшую гордость — в которой никогда не признается — потому что возвратилась в библиотеку без помощи. Вероятно, ни один из ангелов даже не заметил ее. Она вздохнула и закинула одну ногу внутрь.

        И тут окно задрожало.

        Стеклянное стекло грохотало, подоконник вибрировал в ее руках с такой силой, что она была почти сбита с выступа. Она вцепилась подоконник еще сильнее, чувствуя колебания внутри, будто ее сердце и душа тоже дрожали.

        - Землетрясение, - прошептала она. Ее нога соскользнула с выступа, едва она ослабила хватку.

        - Люсинда!

        Даниэль кинулся к окну. Он схватил ее за руки. Кэм был там, также, одной рукой держа Люси за плечо, другой за затылок. Книжные полки слегка колебались, и свет в библиотеке мерцал, когда эти два ангела втащили ее через качающееся окно как раз перед тем, как стекло влетело из рамы и разлетелось на тысячи маленьких осколков.

        Она взглянула на Даниэля за объяснениями. Он все еще держал ее запястья, но его глаза проехали мимо нее, наружу. Он смотрел на небо, которое стало сердитым и серым.

        Хуже всего была вялая вибрация в Люси, которая заставила ее чувствовать себя так, будто она была казнена на электрическом стуле.

        Казалось, дрожание не кончится никогда, но оно продлилась лишь пять, возможно десять секунд — достаточно времени для Люси, Кэма и Даниэля, чтобы с глухим стуком упасть на пыльный деревянный пол библиотеки.

        Затем дрожь остановилась, и мир стал смертельно тихим.

        - Что за черт?! - Арианна встала с пола и выпрямилась. - Мы прошли через Калифорнию без моей осведомленности? Никто не сказал мне, что в Джорджии есть линии разлома! - Кэм вытащил длинный осколок стекла из своего предплечья.

        Люси ахнула, когда ярко-красная кровь потекла вниз к его локтю, но его лицо не показывало ни намека на то, что ему больно. - Это не было землетрясение. Это был сейсмический сдвиг во времени.

        - Что? - Спросила Люси.

        - Первый из многих. - Даниэль осмотрел разбитое окно, заметив, что белое кучевое облако катится теперь через синее небо.

        - Чем ближе становится Люцифер, тем сильнее становятся они. - Он посмотрел на Кэма, и тот кивнул.

        - Тик так, люди, - сказал Кэм. - Время на исходе.

        Нам нужно лететь.

        Глава вторая. Пути расходятся

        Габби вышла вперед. - Кэм прав. Я слышала, что Масштаб говорит об этих изменениях. - Она стянула рукава своего бледно-желтого кашемирового жакета, будто никогда не сможет согреться.

        - Они называют их времятрясениями.

        Это рябь в нашей действительности.

        - Он становится ближе, - добавил Роланд, - ближе чем мы к конечной остановке его Падения; времятрясения станут более частыми и более серьезными. Время колеблется, готовясь переписать себя.

        - Это как компьютер, когда начинает чаще тормозить перед поломкой жесткого диска и стирает твою курсовую работу на двадцать страниц? - сказал Майлз. Все уставились на него в недоумении. - Что? - сказал он. - Ангелы и демоны не делают домашней работы?

        Люси опустилась на один из деревянных стульев за столом. Она чувствовала некую пустоту, будто времятрясение освободило что-то существенное в ней, и она потеряла его навсегда.

        В голове звучали препирающиеся голоса ангелов, но они обстоятельно не объясняли ничего полезного. Они должны были остановить Люцифера, и она не могла видеть ничего полезного, ни один из них не знал точно, как это сделать.

        - Венеция. Вена. И Авалон. - Ясный голос Даниэля прорвался сквозь шум. Он сел следом за Люси и положил руку на спинку ее стула. Его кончики пальцев коснулись ее плеча.

        Когда он протянул Книгу Наблюдателей, чтобы все могли видеть, некоторые успокоились.

        Все сосредоточились.

        Даниэль указал на большой параграф текста. Люси не поняла, пока не заметила, что книга была написана на латыни. Она признала несколько слов, благодаря урокам латыни, которые брала в Дувре.

        Даниэль подчеркнул и обвел несколько слов, сделав несколько примечаний по краям, но из-за времени страницы износились и стали почти неразборчивыми.

        Арриана нависла над ним. - Это какое-то куриное царапанье.

        Казалось, это не отпугнуло Даниэля. Он только записал новые примечания, почерк его был темным и элегантным, это придало Люси теплое, знакомое ощущение, когда она поняла, что видела его до этого. Она наслаждалась каждым напоминанием того, какая долгая и глубокая любовь была между ней и Даниэлем, даже если это напоминание было чем-то маленьким, как рукопись, которая струилась веками, рассказывая о ней и Даниэле.

        - Запись этих ранних дней после Падения была создана Небесным хозяином и близкими ангелами, которые выбрали Небеса, - медленно сказал он. - Но это полностью отдельная история.

        - История? - повторил Майлз. - То есть, мы просто найдем какие-то книги, прочитаем, и они скажут нам, куда идти?

        - Это не так просто, - сказал Даниэль. - Тогда не существовало книг, которые что-либо значили бы для тебя сейчас, это были первые дни. Поэтому наша история и наши рассказы были записаны другими средствами. - Арриана улыбнулась. - Это было очень хитро, не так ли?

        - История была связана с реликвиями - множеством реликвий, более чем за тысячелетия.

        Но есть три особенных, которые, кажется, относятся к нашему поиску, три, которые могут содержать ответ, где ангелы упали на Землю.

        - Мы не знаем, что это за реликвии, но мы знаем, где о них упоминали в последний раз: в Венеции, Вене и Авалоне. Они были в трех этих местах во время исследования и написания этой книги. Но это было какое-то время назад, и даже тогда, это были чьи-то предположения и догадки о том, что это и где.

        - Так что это может закончится как божественная погоня за дикими гусями, - сказал Кэм с вздохом. - Замечательно. Мы растрачиваем свое время на поиск таинственных предметов, которые смогут или не смогут рассказать нам то, что нам нужно, в местах, где они могли или не могли оставаться веками. - Даниэль пожал плечами. - Если коротко, то да.

        - Три реликвии. Девять дней. - Глаза Аннабель трепетали. - Это не много времени.

        - Даниэль прав. - Пристальный взгляд Габби вспыхнул назад и вперед между ангелами. - Мы должны разделиться. - Это было то, что обсуждали Кэм и Даниэль, до того, как комната начала дрожать. Было ли у них больше шансов найти все реликвии вовремя, если они разделятся?

        Габби дождалась неохотного поклона Кэма прежде, чем сказала, - Тогда все улажено. Даниэль и Люси — вы берете первый город. - Она взглянула вниз на примечания Даниэля, затем одарила Люси храброй улыбкой.

        - Венеция. Вы отправляетесь в Венецию и найдете первую реликвию.

        - Но что это за реликвия? Мы хоть знаем? - Люси склонилась над книгой и увидела рисунок, кратко зарисованный ручкой с краю.

        Даниэль сейчас же его изучил, немного покачивая головой над рисунком, который он нарисовал сотни лет назад. Он выглядел почти как поднос, такого типа, который мама постоянно искала в магазинах антиквариата. - Это то, что я смог почерпнуть из моего изучения псевдопиграфии - отверженных библейских писаний ранней церкви. - Реликвия была в форме яйца, со стеклянным дном, которое Даниэль ловко изобразил, нарисовав землю на другой стороне ясной основы. Поднос, или чем еще там эта реликвия была, был чем-то вроде небольших ручек, сколотых с обеих сторон. Даниэль нарисовал даже шкалу под ним, и, судя по рисунку, артифакт был большим - около восьмидесяти на сто сантиметров.

        - Я едва помню, как рисовал это. -Даниэль казался разочарованным в себе. - Я знаю что это не больше, чем ты.

        - Я уверена, что как только вы доберетесь до туда, вы сможете понять, что это, - сказала Габби, очень стараясь быть ободряющей.

        - Мы поймем, - сказала Люси. - Я уверена, мы поймем. - Габби подмигнула, улыбнулась и продолжила. - Роланд, Аннабель и Арианна — Вы трое поедете в Вену. Это оставит... - Ее рот дернулся, поскольку она поняла то, что собиралась сказать, но, так или иначе, она сделала храбрый вид.

        - Молли, Кэм и я возьмем Авалон.

        Кэм опустил плечи и освободил свои удивительно золотые крылья с большим порывом, врезаясь концом правого крыла в лицо Молли и заставляя ее отпрыгнуть назад на пять фунтов.

        - Сделаешь это еще раз, и я врежу тебе, - выплюнула Молли, впиваясь взглядом в ожог на своем локте. - Хотя... - Она начала идти на Кэма с поднятым кулаком, но тут вмешалась Габби.

        Вздохнув, она заставила Кэма и Молли встать порознь.

         - Говоря о разрушении, я, пожалуй, не должна врезать следующему из вас, кто спровоцирует другого, — она сладко улыбнулась своим компаньонам демонам, — но я врежу. Это будут очень длинные девять дней.

        - Будем надеяться, что они будут длинными, - шепотом пробормотал Даниэль.

        Люси повернулась к нему. В ее мыслях Венеция была как из путеводителя: картинки лодок, теснившихся по каналу, закаты над высокими шпилями соборов и темноволосые девушки, облизывающие мороженое. Но это не было поездкой, намечающейся у них. Не с концом света, который тянется к ним острыми как бритва когтями.

        - И что будет, когда мы найдем все три реликвии? - спросила Люси.

        - Мы встретимся на горе Синай, - сказал Даниэль, - объединим реликвии...

        - И прочитаем небольшую молитву, чтобы они пролили свет на то, где мы приземлились, когда пали, - мрачно пробормотал Кэм, потирая свой лоб. - Где, так или иначе, попытаемся уговорить психопатическую адскую-собаку, держащую все наше существование в своей челюсти, что он должен просто оставить свою схему универсального доминирования. Что может быть еще проще? Я думаю, что у нас есть все основания чувствовать себя оптимистичными.

        Даниэль выглянул в открытое окно. Солнце проходило над общежитиями; Люси пришлось прищуриться, чтобы выглянуть. - Мы должны уходить как можно быстрее.

        - Хорошо, - сказала Люси. - Мне надо зайти домой, затем упаковаться и взять паспорт... - Ее разум закрутился в сотнях направлений, когда она в уме начала составлять список того, что ей надо сделать. Ее родители будут в магазине еще пару часов, этого времени хватит, чтобы примчаться и собрать все ее вещи вместе...

        - Ох, мило. - Аннабель засмеялась, подбежав к ним, ее ноги оторвались от земли. Ее крылья были мускулистые и темно-серебряные как тучи, выступая через незаметные щели в ее ярко-розовой футболке. - Извини, что вмешиваюсь, но... ты до этого не путешествовала с ангелом?

        Естественно, что она путешествовала. Ощещение крыльев Даниэля, несущих ее высоко в воздухе, было таким же настоящим, как и все остальное.

        Может быть их полеты и были недолгими, но они были незабываемыми.

        Тогда Люси чувствовала себя намного ближе к нему: его руки обвивались вокруг ее талии, его сердце билось рядом с ее, его белые крылья защищали их, заставляя Люси чувствовать себя безоговорочно и невероятно любимой.

        Она летала с Даниэлем множество раз во снах, но только три раза в часы бодрствования: один раз над тайным озером за Мечом и Крестом, другой раз вдоль берега около Береговой линии, и вниз с облаков в каюту как раз прошлой ночью.

        - Мне кажется, что мы никогда не летали вместе так далеко, - наконец сказала она.

        - Даже путь до первого пункта оказывается проблемой для вас двоих, - не удержался от комментария Кэм.

        Даниэль проигнорировал его. - При нормальных условиях, я думаю, ты насладишься поездкой. - Его выражение стало бурным. - Но у нас нет комнаты для следующих девяти дней. - Люси почувствовала его руки за плечами, собирая ее волосы и поднимая их с шеи. Он поцеловал ее вдоль выреза ее свитера и обнял ее за талию. Люси закрыла глаза. Она знала, что за этим последует. Это был самый красивый звук - этот элегантный свист, когда любовь ее жизни выпускает свои управляемые белоснежные крылья.

        Мир со стороны закрытых век Люси потемнел немного под тенью его крыльев, и теплота хлынула в ее сердце.

        Когда она открыла глаза, все они были там, столь же великолепны как и всегда. Она откинулась немного назад, прижавшись к груди Даниэля, когда он повернулся к окну.

        - Это только временное разделение, - объявил другим Даниэль. - Удачи и скорости крыльям! - С каждым взмахом его крыльев они поднимались на тысячи футов. Воздух, когда-то прохладный и наполненный влажностью Джорджии, стал холодным и вламывался в легкие Люси, когда они набирали высоту. Ветер рвался в ее уши. Ее глаза начали слезиться.

        Земля внизу становилась далекой, и мир смешался в ошеломляющий холст зеленого. Меч и Крест был размера отпечатка большого пальца.

        Затем это закончилось.

        Первый проблеск океана вызвал у Люси головокружение и восхищение, когда они полетели от солнца к темноте на горизонте.

        Полет с Даниэлем был более захватывающим, более интенсивным, чем ее память могла признать. И кое-что уже изменилось: сейчас Люси поняла это. Она чувствовала себя в покое, взаимодействуя с Даниэлем, расслабленной в его руках. Ее ноги были слегка скрещены на лодыжках, носок ее ботинок целовал носок его.

        Их тела покачивались в унисон, отвечая на движение его крыльев, которые изгибались над их головами и блокировали солнце, затем возвращались назад, чтобы закончить очередной могучий взмах.

        Они преодолели линию облаков и исчезли в тумане. Вокруг них не было ничего кроме тонкой белой и туманной влажности. Другой удар крыльев. Другой скачок в небо.

        Люси не остановилась, чтобы задаться вопросом, как она будет дышать здесь, в пределах атмосферы. Она была с Даниэлем. Ей было хорошо.

        Они летели спасать мир.

        Скоро Даниэль выровнялся, летя менее как ракета и больше как неизмеримо сильная птица. Они не замедлялись — если что-то то было не так, их скорость увеличивалась — их тела летели параллельно к земле, внизу ревел ветер, а мир казался ярко-белым и поразительно спокойным, таким мирным, будто только появился, и никто еще не экспериментировал со звуком.

        - С тобой все в порядке? - его голос окутал ее, заставляя ее чувствовать, что если бы что-то в мире не было в порядке, то оно было бы сделано для заботы о любви.

        Она склонила голову влево, чтобы взглянуть на него. Его лицо было спокойно, губы мягко улыбались. Его глаза отливали фиолетовым светом, настолько богатым, что одно только это могло держать ее в полете.

        - Ты замерзла, - пробормотал он ей в ухо, поглаживая ее пальцы, чтобы согреть их, и посылая волны тепла через тело Люси.

        - Сейчас лучше, - сказала она.

        Они прорвались через покров облаков. Это был как момент в самолете, когда вид на цвет неба из размытого овального окна был от монохромно серого до бесконечно небесного. Разница была в том, что окно и самолет отпали, ничего не оставляя между ее кожей и морскими раковинами, розовеющими от вечерних облаков на востоке, яркими, высокими небесами цвета индиго.

        Облачный пейзаж представлял сам себя чужим и и поражающим. Как всегда, Люси не была к этому готова. Это был совершенно другой мир, в котором она и Даниэль были одни, высший мир, кончики высочайших минаретов любви.

        Какой смертный не мечтал об этом? Сколько раз Люси жаждала оказаться по другую сторону окна самолета? Чтобы блуждать сквозь странное, бледное золото поцелованных солнцем туч? Теперь она была здесь и боролась с красотой отдаленного мира, который чувствовала своей кожей.

        Но Люси и Даниэль не могли остановиться. Они не могли ни разу в течение следующих девяти дней — или все остановится.

        - Сколько времени займет, чтобы добраться до Венеции? - спросила она.

        - Это не будет слишком долго, - Даниэль почти шептал в ее ухо.

        - Ты говоришь как пилот, который был в самолете в течении часа, в пятый раз повторяя своим пассажирам "еще десять минут", - подразнила Люси.

        Она взглянула на него, когда он не ответил.

        Он хмурился в замешательстве. Метафора была потеряна для него.

        - Ты никогда не был в самолете, - сказала она. - Зачем это тебе, если ты можешь летать? - Она жестикулировала на взмахах его великолепных крыльев. - Все ожидания и налоги, вероятно, свели бы тебя с ума.

        - Я хотел бы полететь с тобой на самолете. Возможно, мы отправимся в путешествие на Багамы. Люди летают туда, верно?

        - Да. - сглотнула Люси. - Было бы неплохо. - Она не могла прекратить думать о том, как много невозможных вещей должно было произойти, определенно правильным для них было бы путешествовать как нормальная пара. Было слишком трудно думать о будущем прямо сейчас, когда так много было под угрозой.

        Будущее было столь же расплывчатым и отдаленным как земля ниже — Люси надеялась, что оно будет столь же красивым.

        - Как много времени это займет?

        - Четыре, может пять часов на этой скорости.

        - Но разве тебе не нужно будет отдохнуть? Заправиться горючим? - Люси пожала плечами, все еще смущаясь от того, что не уверенна, как работает тело Даниэля.

        - Разве твои руки не устанут?

        Он усмехнулся.

        - Что?

        - Я только что прилетел с Небес, и мальчик в моих руках устал. - Даниэль сжал ее талию, дразня. - Идея моих рук, когда-либо уставших держанием тебя, абсурдна. - Как будто пытаясь доказать это, Даниэль выгнул спину, рисуя крыльями высоко над плечами и слегка взмахнув ими один раз. Поскольку их тела неслись изящно вверх, обогнув облако, он убрал одну руку от ее талии, показывая, что ловко может держать ее одной рукой. Его свободная рука согнулась, и Даниэль приложил свои пальцы к ее губам, ожидая поцелуя. Когда она поцеловала их, он возвратил руку вокруг ее талии и освободил другую руку, также приложив к ее губам. Она поцеловала и ту руку тоже. Тогда плечи Даниэля согнулись вокруг нее, в достаточно трудном объятии так, чтобы он мог выпустить обе руки от ее талии, и так или иначе, она не упала. Чувство было так восхитительно, так радостно и неограниченно, что Люси начала смеяться. Он сделал большую петлю в воздухе. Ее волосы бились ей в лицо.

        Она не боялась. Она летела.

        Она взяла руки Даниэля, когда они снова нашли свой путь вокруг ее талии. - Это, как будто, мы были созданы, чтобы летать, - сказала она.

        - Да. Как будто.

        Он продолжал лететь, не выказывая усталости. Они неслись сквозь облака и чистое небо, сквозь краткие, прекрасные ливни, мгновенно высыхающие на ветру. Они обгоняли аэробусы на огромных скоростях, и Люси представляла, что пассажиры внутри них не замечают ничего, кроме ярчайшей, неожиданной серебряной вспышки и, возможно, небольшого толчка турбулентности, заставляющего поверхность их напитков покрываться рябью.

        Облака стали тоньше, когда они полетели над океаном.

        Люси могла ощутить тяжелый соленый запах его глубин, и это был словно запах океана чужой планеты - не такой запах, как на побережье, и не такой солоноватый, как дома. Крылья Даниэля отбрасывали великолепную тень на его поверхности, словно выкованной над глубинами, и было трудно поверить, что она является частью того, что виделось ей в мутном море.

        - Люси? - спросил Даниэль.

        - Да?

        - Каково было быть в окружении твоих родителей сегодня утром? - Ее глаза проследили схему одинокой пары островов на темной водянистой поверхности ниже. Она задалась вопросом, где они были, как далеко от дома.

        - Тяжело, - призналась она. - Предполагаю, что почувствовала то, что ты, должно быть, чувствовал миллион раз. На расстоянии от тех, кого люблю, просто потому, что не могу быть честной с ними.

        - Я боялся этого.

        - В какой-то степени, намного легче быть в окружении тебя и других ангелов, чем в окружении моих собственных родителей и моей лучшей подруги. - Даниэль думал мгновенье. - Я не хочу этого для тебя. Это не должно быть таким. Все, что я когда-либо хотел - это любить тебя.

        - Я тоже. Это - все, чего я хочу. - Но даже сказав это, глядя как угасает восточное небо, Люси не могла прекратить переигрывать те последние минуты дома, жалея, что не сделала все по-другому. Она должна была обнять своего несколько трудного папу. Должна была слушать, действительно слушать советы мамы, когда та выходила за дверь. Она должна была провести больше времени, расспрашивая свою лучшую подругу о ее жизни в Довре. Она не должна была быть настолько эгоистичной или так быстро уезжать. Теперь каждая секунда отдаляла ее от Тандерболта, ее родителей и Кэлли, и каждую секунду Люси боролась с растущим чувством того, что она могла никогда не увидеть кого-то из них снова.

        Всем своим сердцем Люси верила в то, что делали она, Даниэль и другие ангелы. Но это не было первым разом, когда она оставила людей, о которых заботилась ради Даниэля. Она думала о похоронах, которые видела в Пруссии, темных шерстяных пальто и влажных красных глазах ее любимых, горевавших о ее ранней, внезапной смерти. Она думала о своей красивой матери в средневековой Англии, где провела День святого Валентина; ее сестре Хелен; и ее хороших друзьях Лоре и Элеаноре. Это была единственная жизнь, которую она посетила, где не испытала своей жизни, где не испытала своей собственной смерти, но она видела достаточно, чтобы знать, что там были хорошие люди, которые были сломлены неизбежной кончиной Люсинды.

        У нее кольнуло под ложечкой. А потом Люси подумала о Люсии: той потерявшей в войне семью девочке, которой она была в Италии - у которой никого не было, кроме Даниеля, и которая всей своей жизнью, какой бы короткой она ни была, обязана его любви.

        Когда она прижалась ближе к его груди, Даниэль сдвинул руки с ее свитера и провел пальцами вокруг ее рук, как будто протянул не большой ореол на ее коже. - Расскажи мне о лучшей части всех твоих жизней.

        Она хотела сказать, "Когда я каждый раз нахожу тебя". Но это было не так просто. Было трудно даже думать о них по отдельности.

        Ее прошлые жизни начали циркулировать вместе и играть как в калейдоскопе. Был тот прекрасный момент на Острове Tаити, когда Лулу татуировала грудь Даниэля. И способ, которым они оставили сражение в древнем Китае, потому что их любовь была важнее, чем ведение любой войны. Она, возможно, перечислила бы дюжину сексуальных украденных моментов, дюжину великолепных, сладостно-горьких поцелуев.

        Люси знала, что это не лучшие моменты.

        Лучшая часть была сейчас. Именно это она взяла бы с собой со всех ее путешествий по возрастам: он стоил всего ей, и она стоила всего ему. Единственный способ испытать тот глубокий уровень их любви - это войти в каждый новый момент вместе, как будто время было сделано из облаков. И если бы все сводилось к этому в следующие девять дней, Люси знала, что она и Даниэль рискнули бы всем ради их любви.

        - Это было на обучении, - наконец сказала она. - В первый раз, когда я ступила через предвестник самостоятельно, я уже была полна решимости сломать проклятие. Но я была поражена и смущена, пока не начала понимать, что каждая жизнь, которую я посетила, я поняла что-то важное относительно меня.

        - Что например? - Они были так высоки, что можно было увидеть кривой овал Земли на краю темнеющего неба.

        - Я узнала, что просто наш поцелуй не убивал меня, что это было что-то большее; когда в момент я узнавала о себе и своей истории больше, чем могла принять. - Она почувствовала, как Даниэль кивнул позади нее.

        - Это всегда было самой большой загадкой для меня.

        - Я узнала, что мои прошлые я не всегда были очень хорошими людьми, но, так или иначе, ты любил душу в них. И на твоем примере я поняла, как узнать твою душу. У тебя есть... определенный жар, яркость, и даже когда ты выглядел по другому, я могла войти в новую жизнь и узнать тебя. Я узнала бы твою душу практически за любым лицом, которое ты когда-либо носил прошлых жизнях. Будь то какой-нибудь египтянин или Даниэль, которого я жаждала и любила. - Даниэль повернул свою голову, чтобы поцеловать ее в висок. - Ты, вероятно, не понимаешь этого, но признай, моя душа всегда была с тобой.

        - Нет, я не могла... Я не была в состоянии...

        - Ты не знала, ты просто не знала. Ты думала, что сошла с ума.

        Ты видела Предвестники и назвала их тенями. Ты думала, что они преследовали тебя всю твою жизнь. И когда ты в первый раз встретилась со мной в Мече и Кресте, или когда ты сначала поняла, что заботишься обо мне, ты, вероятно, увидела что-то еще, что ты не могла объяснить, что-то, что ты пыталась отрицать.

        Люси зажмурила свои закрытые глаза, вспоминая. - Ты раньше оставлял фиолетовый туман в воздухе, когда проходил мимо. Но стоило мне моргнуть, и это заканчивалось.

        Даниэль улыбнулся. - Я не знал этого.

        - Что ты имеешь в виду? Ты только что сказал...

        - Я предположил, что ты видела что-то, но я не знал, что это было.

        Вся превлекательность, которую ты видишь в моей душе, будет проявлятся по разному, в зависимости от настроения, - он улыбнулся ей. - Очень приятно, когда наши души соединяются.

        - Как выглядит моя душа для тебя?

        - Я не смог бы уменьшить это до слов, если бы попытался, но ее красота не превзойдена.

        Это было хорошим способом описать этот полёт по всему миру с Даниэлем. Звезды мерцали в огромной галактике вокруг них.

        Луна была огромной и плотной с кратерами, наполовину окутана светло-серым облаком. Люси было тепло и безопасно в руках ангела, которого она любила, роскошь, которую она упустила из-за ее поисков через Предвестники. Она вздохнула и закрыла глаза...

        И увидела Билла.

        Агрессивное видение вторглось в ее ум, хотя это не было то мерзкое, кипящее животное, которым стал Билл, когда она видела его в последний раз.

        Он был просто Биллом, ее каменной горгульей, державшей ее руку, чтобы лететь с нею вниз с мачты корабля, потерпевшего крушение, через который она ступила на островTаити.

        Почему это воспоминание нашло ее в руках Даниэля, она не знала.

        Но она все еще могла чувствовать форму его маленькой каменной руки в ее.

        Она помнила, как его сила и изящество удивили ее.

        Она помнила чувство безопасности с ним.

        У нее по коже поползли мурашки и она почувствовала себя не комфортно рядом с Даниэлем.

        - Что такое?

        - Билл. - Слово обжигало кислотой.

        - Люцифер.

        - Я знаю, что он - Люцифер. Я знаю это. Но какое-то время там, он был мне кем-то еще. Так или иначе, я думала о нем как о друге. Это преследует меня: как близко я позволяю ему подбираться ко мне.

        Мне стыдно.

        - Не стыдись. - Даниэль крепче обнял ее. - Есть причина, по которой его прозвали Утренней Звездой. Люцифер был красив. Некоторые говорят, что он был самым красивым. - Люси показалось, что она заметила намек ревности в тоне Даниэля. - Он был самым любимым, не только Троном, но и многими ангелами. Думая о влиянии, которое он производит на смертных. Та власть вытекает из того же самого источника. - Его голос колебался, затем стал очень трудным. - Ты не должна стыдиться того, что влюбилась в него, Люси... - Даниэль внезапно прервался, хотя казалось, что у него было нечто большее, чтобы сказать.

        - Вещи становились напряженными между нами, - признала она, - но я никогда не предполагала, что он может превратиться в такого монстра.

        - Нет никакой темноты, это просто такой свет, смотри. - Даниэль соединил уголки своих крыльев и они пролетели обратно над облаками. Одна сторона была розовой, освещенная последними лучами солнца. С другой стороны пока они кружили, Люси заметила темноту с крапинками дождя. - Свет и тьма всегда вместе, это необходимо для того что бы быть собой, это необходимо Люциферу.

        - И Кэму тоже? - спросила Люси, когда Даниэль закончил круг, чтобы возобновить их полет через океан.

        - Я знаю, ты не доверяешь ему, но ты можешь. Я доверяю. Темнота Кэма легендарна, но это - только щепотка его индивидуальности.

        - Но тогда почему он на стороне Люцифера? Почему он не выбрал сторону ангелов?

        - Кэм не выбрал, - сказал Даниэль. - Не сначала, так или иначе. Это было очень непостоянное время. Беспрецедентное. Невообразимое.

        Во время падения были такие ангелы, которые стали на сторону Люцифера, они были другими, такими как Кэм, которые были выгнаны Троном за то, что не могли достаточно быстро сделать выбор. Остальная часть истории была медленным выбором сторон: ангелы возвращались на свой истинный путь, на небеса, или шли в ряды ада, пока не осталось совсем мало падших ангелов.

        - Это то, где мы сейчас? - спросила Люси, хотя знала, что Даниэль не хотел бы говорить о том, как он все еще не выбрал сторону.

        - Тебе нравился Кэм, - сказал Даниэль отклоняясь от темы, - В течении нескольких жизней на Земле, трое из нас всегда были очень близки. Только это было намного позже, после того, как Кэм пострадал от разбитого сердца так, что перешел на сторону Люцифера.

        - Что? Кем она была?

        - Никто из нас не любит говорить о ней. Никогда никому не показывай, что ты знаешь, - сказал Даниэль. - Мне не нравился его выбор, но я не могу сказать, что не понимал его. Если бы я когда-либо действительно потерял тебя, то я не знаю, что бы я сделал. Весь мой мир потускнел бы.

        - Этого не произойдет, - слишком быстро сказала Люси.

        Она знала, что эта жизнь ее последний шанс. Если она умрет сейчас, то она уже не вернется.

        У нее была тысяча вопросов о женщине, которую потерял Кэм, о странной дрожи в голосе Даниэля, когда он говорил о привлекательности Люцифера, о том, где была она, когда он падал.

        Но ее веки отяжелели, ее тело было слабым и усталым.

        - Отдохни, - ворковал Даниэль ей в ухо. - Я разбужу тебя, когда мы приземлимся в Венеции.

        Она согласилась с тем, что должна была позволить себе расслабиться. Она закрыла глаза от брызг волн, разбивающихся в тысяче метров под ней, и окунулась в мир грез, где девять дней не имели никакого значения, где она могла парить среди облаков, где могла свободно лететь в бесконечность, без малейшего шанса на падение.

        Глава третья. Затонувшее святилище

        Посреди ночи Даниэль стучал в избитую всеми ветрами деревянную дверь, как казалось Люси в течении получаса. Трехэтажный венецианский дом принадлежал коллеге-профессору, и Даниэль был уверен, что этот человек позволит им переночевать у себя. Они были хорошими друзьями, "давным-давно", что у Даниэля могло охватывать довольно большой промежуток времени.

        - Он, наверное, крепко спит, - сонно сказала Люси, которая уже почти заснула от равномерного стука в дверь. Либо, устало думала она, профессор сидит в каком-нибудь ночном богемном кафе и потягивает вино над книгой полной непонятных терминов.

        В три часа ночи - их приземление среди серебристой паутины венецианских каналов, сопровождалось звоном башенных часов где-то в темноте спящего города...

        и усталость одолевала Люси. Она несчастно оперлась на холодный оловянный почтовый ящик, который закачался в разные стороны от того, что висел на одном гвозде. Ящик покосился, заставляя Люси отскочить назад так, что она едва не оказалась в мутном черно-зеленом канале, вода которого плескалась у края, поросшего крыльцом водорослей, словно чернильный язык.

        Казалось, что снаружи весь дома расслаивался на куски: от синей краски деревянных оконных рам с грязными стеклами, красного кирпича в наростах зеленой плесени до мокрого цементного покрытия крыльца, которое так и норовило рассыпаться под ногами. На какой-то момент Люси показалось, что город действительно тонет.

        - Он должен быть здесь, - все еще стуча пробормотал Даниэль.

        Когда они приземлись на стороне канала, на которую можно было попасть только на гондоле, Даниэль обещал Люси постель внутри дома и горячий напиток, в качестве искупления за влажный и сильный ветер, через который они летели несколько часов.

        Наконец, внимание дрожащей Люси привлекло медленное шарканье ног, спускающихся по лестнице внутри. Даниель выдохнул и с облегчением закрыл глаза, когда медная ручка повернулась.

        - Какого дьявола... - Жесткие пучки седых волос на голове пожилого итальянского мужчины торчали в разные стороны. У него были ощутимо густые белые брови и усы, и соответствующие густые белые волосы на груди, торчащие из V-образного выреза его темно-серой одежды.

        Люси наблюдала за тем, как Даниель моргнул в удивлении, как будто он пересматривал адрес. Тогда бледно карие глаза старика зажглись. Он покачнулся вперед, заключая Даниэля в крепкие объятия.

        - Я уж начал задаваться вопросом, собираешься ли ты навестить меня, прежде чем я неизбежно отброшу коньки, - хрипло прошептал человек. Его глаза переместились на Люси, и он улыбнулся так, будто они и не разбудили его вовсе, будто он ожидал их в течении многих месяцев.
        - После всех этих лет ты наконец-то привел Люсинду. Какое удовольствие.
        Его звали профессор Мэзотта. Он и Даниэль вместе изучали историю в университете Болоньи в тридцатых. Он не был испуган или изумлен тем, что Даниель не постарел: Мэзотта знал, кем был Даниель.

        Казалось, он чувствовал только радость от воссоединения со старым другом, радость, которая была увеличена от знакомства с любовью всей жизни того друга.

        Он проводил их в свой кабинет, который так же был на различных стадиях разрушения. Его книжные полки просели по центру; его стол был завален пожелтевшей бумагой; ковер был с изношенным ворсом и пятнами пролитого кофе. Мэзотта немедленно начал готовить каждому из них по чашке густого горячего шоколада - старая дурная привычка старика, он настругал и подтолкнул Люси.
        Но Даниэль сделал только глоток прежде чем всучить свою книгу в руки Мэзотте и открыть ее на описании первой реликвии.

        Мэзотта надел очки с тонкой проволочной оправой и искоса посмотрел на страницу, что-то бормоча на итальянском языке. Он встал, подошел к книжной полке, почесал голову, вернулся к столу, прошелся по кабинету, потягивая свой шоколад, затем вернулся к книжной полке, чтобы вытащить толстый том в кожаном переплете. Люси подавила зевок. Ее веки, казалось, будто упорно трудятся, над тем, чтобы удержать нечто тяжелое. Она пыталась не покачиваться, защемляя внутреннюю часть своей ладони, что бы не дать себе заснуть. Но голоса Даниэля и профессора Мэзотта воспринимались как в тумане, каждый обсуждал невозможность того, что говорил другой.

        - Это абсурд - это не оконное стекло из церкви Святого Игнатиуса. - Мазотта скрестил свои руки. - Они немного шестиугольные, а это изображение наполнено продолговатостями.

        - Что мы здесь делаем? - воскликнул внезапно Даниэль, напугав любительскую живопись с синей парусной шлюпкой на стене. - Мы должны быть в библиотеке в Болонье. У тебя все еще есть ключи, чтобы войти?

        У тебя в кабинете, должно быть, были...

        - Я на пенсии уже тринадцать лет, Даниэль. И мы не поедем две сотни километров посреди ночи для того, чтобы... - он замолчал.
        - Глянь на Люсинду - она спит стоя, как лошадь!
        Люси устало поморщилась. Она боялась заснуть и снова встретить во сне Билла. В последнее время у него появилась привычка появляться во сне, как только она закрывала глаза. Она не хотела засыпать, не хотела приближаться к нему, хотела поддерживать разговор о реликвии, которую они с Даниэлем должны были найти уже завтра. Но сон наваливался на нее и был неизбежен.

        Несколько секунд или часов спустя, руки Даниэля подняли ее с пола и понесли по темному, узкому лестничному пролету.

        - Люси, я сожалею, - полагала она, что он сказал. Она слишком крепко спала что бы ответить. - Я должен был сразу позволить тебе отдохнуть. Я так боюсь, - прошептал он. - Мы напуганы тем, что время выходит.
        Люси моргнула и проснулась, удивленная тем, что оказалась в постели, а так же удивленная единственным белым пионом в короткой стеклянной вазе, свисающем на подушку рядом с ее головой.

        Она взяла цветок и повертела его в руке, заставляя капли воды падать бусинами на парчовое, пуховое одеяло. Кровать скрипнула, когда она приподняла подушку на медную спинку кровати, чтобы осмотреть комнату.

        На мгновение она почувствовала себя дезориентированной, оказавшись в незнакомом месте, вспоминая сновидение о путешествии через Предвестники, медленно исчезающее от того, что она полностью проснулась.

        У нее больше не было Билла, чтобы дать ей ключ к разгадке, где она оказалась. Он был только в ее снах, а предыдущей ночью он был Люцифером, монстром, смеющимся над идеей того, что она и Даниэль могут изменить или остановить события.

        Белый конверт был прислонен к вазе на тумбочке.

        Даниэль.

        Она помнила только единственный мягкий, сладкий поцелуй и его отдаляющиеся руки, когда он положил ее прошлой ночью на кровать и закрыл дверь.

        Куда он ушел после этого?

        Она вскрыла конверт и достала жесткую белую карточку, которую он положил. На карточке было написано два слова: На балконе.

        Улыбаясь, Люси отбросила назад одеяло и свесила свои ноги с кровати. Она пересекла огромный сотканный коврик, зажав белый пион между своими пальцами. Окна в спальне были высокими и узкими, они поднимались почти на двадцать футов к потолку. За одной из ярко-коричневых занавесок была стеклянная дверь, выходящая на террасу. Она повернула металлический замок и ступила наружу, ожидая найти Даниэля и упасть в его объятья.

        Но терраса в форме полумесяца была пуста.

        Только короткие каменные перила и одноэтажный спуск до зеленых вод канала, и маленький стеклянный столик со складным стулом и красной накидкой около него. Утро было прекрасно. Воздух ощущался темным, но свежим. Речные узкие блестящие черные гондолы скользили мимо друг друга так же изящно, как лебеди. Пара пестрых дроздов щебетала на бельевой веревке, а этажом ниже с другой стороны канала теснились пастельные квартиры. Это было очаровательно, конечно, Венеция - мечта большинства людей, но Люси была здесь не как турист. Она и Даниэль были здесь, чтобы спасти свою историю и мир.

        И часы тикали. И Даниэль ушел.

        Тогда она заметила второй белый конверт на балконном столике, прислоненный к крошечной белой чашке и маленький бумажный пакет. Она снова открыла конверт и снова нашла только три слова:

        Пожалуйста, подожди здесь.

        - Раздражающий, но романтичный, - сказала она громко. Она села на складной стул и посмотрела в бумажный пакет. Небольшое количество крошечных пончиков с джемом, корицей и сахаром источало опьяняющий аромат.

        Пакет в ее руках был теплым, запачканный небольшим количеством масла, просочившимся через него. Люси взяла один из них в рот и сделала глоток из крошечной белой чашки, в которой было самое богатое, самое восхитительное кофе эспрессо, которое когда-либо пробовала Люси.

        - Наслаждаешься бамболино? - крикнул Даниэль снизу.

        Люси вскочила на ноги и перегнулась через перила, чтобы найти его, стоящего в гондоле с нарисованными изображениями ангелов.

        На нем была плоская соломенная шляпа, перевязанная массивной красной лентой; он использовал широкое деревянное весло, чтобы медленно вести лодку к ней.

        Ее сердце учащенно забилось, так же как и каждый раз, когда она впервые видела Даниэля в другой жизни. Он был здесь. Он был ее.

        Это происходит сейчас.

        - Опусти их в экспрессо, потом расскажешь каково быть в раю, - сказал Даниэль, улыбаясь ей с гондолы.

        - Как я спущусь к тебе? - спросила она.

        Он указал на самую узкую винтовую лестницу, которую когда-либо видела Люси, чуть вправо от перил. Она захватила кофе и мешок пончиков, засунула стебель пиона за ухо и начала спускаться.

        Она чувствовала взгляд Даниэля на себе, когда она обошла перила и спускалась вниз по лестнице. Каждый раз, когда она делала полный оборот на лестнице, она ловила дразнящую вспышку его фиолетовых глаз. К тому времени, как она добралась до конца, он протянул свою руку, чтобы помочь ей забраться в лодку.

        Это было электричество, по которому она тосковала с момента пробуждения. Искра, которая проходила между ними каждый раз, когда они соприкасались. Даниэль обернул руки вокруг ее талии и прижал ее так, чтобы между их телами не оставалось пространства. Он поцеловал ее долго и глубоко, пока она не почувствовала головокружение.

        - Теперь это способ начать утро. - Пальцы Даниэля прошлись по лепесткам пиона позади ее уха.

        Внезапно она ощутила небольшой вес на своей шее, и когда она дотянулась, ее руки нащупали цепочку, по которой ее пальцы спустились вниз до серебренного медальона. Она оттянула его и посмотрела на красную розу, выгравированную на его лицевой стороне.

        Ее медальон! Тот самый, который Даниэль дал ей в ее последнюю ночь в Мече и Кресте. Она прикрепила его к обложке Книги наблюдателей в то короткое время, когда была в домике, но воспоминания ее были расплывчатыми. Потом она помнила только мистера Коула, который торопился отправить ее в Калифорнию из аэропорта. Она не вспоминала о медальоне и книге, пока не прибыла в Береговую Линию, но она была уверена, что потеряла их.

        Даниэль, должно быть, обернул его вокруг ее шеи пока она спала. Ее глаза заслезились снова, и на этот раз от счастья.

        - Где ты...

        - Открой его. - улыбнулся Даниэль.

        Последний раз, когда у нее был этот медальон, их совместная фотография озадачила ее. Даниэль сказал, что расскажет, когда была сделана фотография при их следующей встрече. Она была сделана во время их следующей встречи. Которая не произошла. То упущеное время в Калифорнии было тревожным и коротким, наполненное глупыми упреками, которые она уже сейчас не могла себе представить с Даниэлем.

        Люси была рада ждать, потому что когда она открыла медальон на сей раз и увидела крошечную фотографию позади стеклянной пластины — Даниэля в галстуке-бабочке и Люси с причесанными короткими волосами — она немедленно узнала, что это было.

        - Люсия, - прошептала она. Это была молодая медсестра, с которой столкнулась Люси, когда ступила через Предвестник в Первую мировую войну в Милане.

        Девочка была намного моложе, когда Люси встретила ее, милая и немного нахальная, но именно поэтому настоящая Люси сразу же восхитилась ею.

        Теперь она улыбалась, вспоминая, как Люсия с удивлением смотрела на ее модную стрижку и шутила, что все солдаты влюблены в Люси. И понимала, что если бы она осталась в итальянском госпитале подольше, и если бы обстоятельства были иными... совсем другими, они могли бы стать хорошими подругами.

        Она посмотрела на Даниэля, сияя, но это ее выражение быстро погасло. Он уставился на нее, будто его ударили.

        - Что-то не так? - Она опустила медальон и ступила к нему, оборачивая свои руки вокруг его шеи.

        Он покачал головой, пораженный.
        - Не могу привыкнуть к тому, что можно с тобой поделиться этим. Выражение твоего лица, когда ты узнала этот снимок. Это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел.
        Люси покраснела и улыбнулась, она не могла ничего произнести, и ей хотелось плакать одновременно. Она его понимала.

        - Мне жаль, что я оставил тебя одну, - сказал он. - Я должен был пойти и проверить кое-что в одной из книг Мэзотты в Болонье. Я полагал, что тебе нужно столько отдыха, сколько ты сможешь получить, и спящей ты выглядела такой красивой, что я просто не мог разбудить тебя.

        - Ты нашел то, что искал? - спросила Люси.

        - Возможно. Мэзотта подсказал мне одну площадь в городе. Он в основном историк искусств, но знает свою область лучше любого смертного, которого я когда-либо встречал.
        Люси присела на красную бархатную скамейку гондолы, похожую на кресло для двоих с обитой черной кожей подушкой и высокой, фигурной спинкой.

        Даниэль погрузил весло в воду, и лодка скользнула вперед. Вода была пастельного ярко-зеленого цвета, и пока они скользили, Люси могла видеть целый город, отраженный в гладком колебании ее поверхности.

        - Хорошие новости в том, - сказал Даниэль, смотря на нее из-под края своей шляпы, - что Мэзотта думает, что знает, где находится реликвия. Я держал его препирающимся до восхода солнца, но мы, наконец, нашли соответствие моего эскиза с интересной старой фотографией.

        - И?

        - Как оказалось, - Даниэль повел запястьем, и гондола грациозно описала острый угол дома и проплыла под низкой аркой пешеходного моста, - подносом является ореол.

        - Ореол? Я думала, что только у ангелов на поздравительных открытках бывают ореолы. - Она подняла голову на Даниэля. - А у тебя есть ореол? - Даниэль улыбнулся, будто счел вопрос очаровательным.

        - Не в виде золотого кольца, я думаю. Насколько мы можем сказать, ореолы - представления нашего света в том виде, который могут постичь смертные. Ты видела фиолетовый свет вокруг меня в Мече и Кресте, например. Я так понимаю, Габби никогда не рассказывала тебе историй о том, как позировала для Да-Винчи?

        - Что она делала? - Люси едва не подавилась своим бомболини.

        - Он, конечно, не знал, что она была ангелом, но согласно ей, Леонардо говорил о свете, который, казалось, исходил изнутри нее. Именно поэтому он нарисовал ее с ореолом, окружающим ее голову.

        - Стоп. - Люси в удивлении покачала головой, когда они скользнули мимо любовной парочки в одинаковых мягких фетровых шляпах, целующихся в углу балкона.

        - Дело не только в нем. Так художники изображали ангелов с тех пор, как мы впервые пали на Землю.

        - И сегодня мы должны найти ореол?

        - Есть описания других художников. - Лицо Даниэля стало мрачным. Духовые инструменты неуклюжей джазовой записи звучали из открытого окна и, казалось, заполняли все пространство вокруг гондолы, заглушая рассказ Даниэля.
        - Это очень старая скульптура ангела, еще с доклассической эры. Она настолько стара, что личность художника неизвестна. Она из Анатолии, и как и остальная часть экспонатов была украдена во время Второго Крестового похода.

        - Так мы просто пойдем, найдем скульптуру в церкви или музее, или где бы там ни было, снимем ореол с головы ангела и отправимся на гору Синай? - спросила Люси.

        Глаза Даниэля потемнели в течение доли секунды. - Пока, да, это наш план.

        - Звучит слишком просто, - сказала Люси, отмечая запутанность зданий вокруг нее — высокие куполообразные окна в одном, зеленый сад трав, ползущий по окну другого.

        Все, казалось, спускалось в ярко-зеленую воду, отдавая безмятежностью.

        Даниэль смотрел мимо нее, освещенная солнцем вода отражалась в его глазах.

        - Увидим насколько просто это будет. - Он искоса посмотрел на деревянный знак ниже по кварталу, затем направил их из центра канала. Гондола покачивалась, потому что Даниэль направил ее к остановке напротив кирпичной стены с ползучими виноградными лозами. Он ухватился за один из швартовых реек и привязал гондолу веревкой вокруг нее. Лодка заскрипела и натянулась напротив своей привязи.

        - Это адрес который мне дал Мэзотта. - Указал Даниэль на древний кривой каменный мост, который находился где-то между романтикой и ветхостью.
        - Мы пойдем по этой лестнице и направимся в палаццо. Это должно быть недалеко.
        Он выпрыгнул из гондолы на тротуар, протянул свою руку Люси. Она последовала за ним, и, взявшись за руки, они перешли мост.

        Когда они прошли мимо пекарской стойки, мимо продавцов продающих ВЕНЕЦИАНСКИЕ футболки, Люси не могла прекратить оглядываться на другие счастливые пары: все здесь, казалось, целовались, смеялись. Она убрала пион из-за уха и положила его в свой кошелек. Она и Даниэль были на миссии, а не на медовом месяце, и если они потерпят неудачу, других романтических встреч уже никогда не будет.

        Их темп ускорился, когда они повернули налево, на узкую улицу, а затем на право, на широкую открытую базарную площадь.

        Даниэль резко остановился.

        - Предпологается, что мы на месте. На площади. - Он с недоверием смотрел вниз, на адрес, утомленно качнув головой.

        - Что-то не так?

        - Адрес, который мне дал Мэзотта, это та церковь. Он мне не говорил об этом. - Он указал на высокое здание с францисканскими шпилями, с треугольными розовыми окнами из цветного стекла. Это было массивная, господствующая часовня с бледно-оранжевым корпусом и ярко-белой отделкой вокруг окон и большого купола.
        - Скульптура-ореол- должна быть внутри.

        - Хорошо. - смущенно пожав плечами, Люси шагнула к церкви. - Давай войдем и проверим ее. - Даниэль переместил свой вес. Его лицо внезапно побледнело. - Я не могу, Люси.

        - Почему?

        Тело Даниэля напряглось с ощутимой нервозностью. Его руки казались пригвожденными к бокам, а его челюсть была сжата так плотно, будто была связана. Она не привыкла к тому, чтобы Даниэль был неуверенным.

        Это было странное поведение.

        - Значит ты не знаешь? - спросил он.

        Люси покачала головой и Даниэль вздохнул.

        - Я думал, что может в Береговой линии они, возможно, научили тебя...

        дело в том, что если падший ангел войдет в храм Божий - все там будет охвачено огнем, - быстро произнес он. Мимо них по площади прошла экскурсионная группа немецких школьниц в клетчатых юбках, которая приблизилась к входу церкви.

        Люси наблюдала как несколько из них обернулись, чтобы посмотреть на Даниэля, перешептываясь и хихикая друг с другом, они поправляли свои косы на случай, если он посмотрит в их сторону.

        Он смотрел на Люси. Он все еще казался возбужденным. - Это одна из многих мало известных деталей нашего наказания. Если падший ангел желает повторно встать на сторону благодати Божьей, то он должен приблизиться к Трону непосредственно.

        Никаких коротких путей.

        - Неужели ты ни разу не заходил в церковь? Ни разу за все тысячи лет, что ты провел здесь?
        Даниэль покачал головой.
        - Не был ни в храме, ни в синагоге или мечети. Самым близким, к чему я приближался, был крытый бассейн в Мече и Кресте. Когда он был осквернен и превращен в спортивный зал, запрет был снят.
        Он закрыл глаза.
        - Арриана однажды вошла в церковь, сразу после того, как пала с Небес. Она не знала, что этого нельзя делать.

        То, как она описывает это...

        - Так вот где она получила шрамы на своей шее? - Люси инстинктивно коснулась собственной шеи, вспоминая свой первый час в Мече

        и Кресте: Арриана, передающая украденный швейцарский нож и требующая, чтобы Люси подстригла ее. Она была не в состоянии отвести взгляд от странных мраморных шрамов ангела.

        - Нет. - Даниэль отвел взгляд, неудобно. - Это было нечто другое.

        Группа туристов расположились со своим гидом перед входом. В то время, как они разговаривали, десять человек заходили и выходили из церкви, не переставая оценивать красоту здания или его значение - и все же Даниэль, Арриана, и целый легион ангелов никогда не могли ступить внутрь.

        Но Люси могла.

        - Я пойду. Я знаю на что похож ореол из твоего эскиза. Если он будет там, то я найду его и...

        - Ты можешь войти, это правда. - Даниэль кивнул.

        - Другого выхода нет.

        - Без проблем. - Люси пыталась выглядеть беспечной.

        - Я буду ждать прямо здесь. - Даниэль выглядел сопротивляющимся и облегченным в то же самое время. Он сжал ее руку и сел на бортик фонтана в центре площади и объяснил на что должен быть похож ореол и как его вынуть.
        - Но будь осторожна!

        Ему больше тысячи лет, и он хрупкий. - Позади него херувим выпустил бесконечный поток воды. - Если появятся какие-либо затруднения, Люси, если что-то покажется тебе даже отдаленно подозрительным, беги обратно и найди меня.

        В церкви было темно и прохладно, крестовидное строение с низкими стропилами и тяжелым ароматом ладана, скрывающегося в воздухе. Люси подняла английскую брошюрку с лестничной площадки, но поняла что не знает, какое название было у скульптуры. Раздраженная на себя, из-за того, что не спросила - Даниэль бы знал - она пошла по узкому нефу, позади рядов с пустыми церковными скамейками, глаза ее скользили по витражам с изображением Крестового похода, расположенным в больших окнах.

        Хотя на базарной площади снаружи суетились люди, церковь была относительно тиха. Люси ощущала звук своих сапог для верховой езды по мраморном полу, когда проходила статую Мадонны в одной из маленьких вентильных часовен, находящихся в разных сторонах церкви. Плоские мраморные глаза статуи казались невозможно большими, ее пальцы, прижатые друг к другу в молитве, невозможно длинными и тонкими.

        Люси нигде не видела ореола.

        В конце нефа она встала в центре церкви под большим куполом, который пропускал умеренно жаркие утренние лучи солнечного света через свои высокие окна. Человек в длинной серой одежде стоял на коленях перед алтарем. Его бледное лицо и белые руки

        - в чашевидной форме у сердца - единственными выставленными частями его тела. Он шепотом пел на латыни: - Dies irae, dies illa.

        Люси узнала слова благодаря ее латинскому классу в Довере, но не могла вспомнить, что они означали.

        Когда она приблизилась, пение человека прекратилось, и он поднял свою голову, как будто ее присутствие прервало его молитву. Его кожа была так же бледна как у любого, кого она когда-либо видела, его тонкие губы, были почти бесцветны, когда он, нахмурившись, смотрел на нее. Она отвела взгляд и повернула налево в трансепт, который формировал крестовидную форму церкви, чтобы дать человеку пространство...

        И обнаружила себя перед огромным ангелом.

        Это была статуя из гладкого розового мрамора, которая сильно отличалась от так хорошо знакомых ей ангелов. Тут не было ни жизненного огня, который она видела в Кэме, ни той бесконечной задумчивости, которая ей так нравилась в Даниэле. Это была статуя, созданная невозмутимой верой для невозмутимой веры. Люси этот ангел казался безликим. Он смотрел вверх, в сторону Небес, его каменное тело сияло в мягких складках ткани собранной у него на груди и талии. Его лик, обращенный ввысь, на десять футов выше самой головы Люси, был искусно высечен рукой мастера - от переносицы до маленьких завитков волос над ухом.

        Его руки поднимались к небу, будто прося прощения у кого-то свыше, за давно совершенный грех.

        -Доброе утро.
        От внезапного голоса Люси подпрыгнула. Она не заметила появления священника в темной рясе в самый пол, как и не видела резной красноватой двери плебании, из которой он появился.

        У него был будто восковой нос, большие ушные раковины, и он был выше ее, что вызывало в ней неловкость. Она попыталась улыбнуться и сделала шаг назад. Как ей удастся украсть реликвию отсюда? Почему она не подумала об этом, когда была еще на площади. Если бы я она знала язык...

        Тогда она вспомнила: Она могла говорить на итальянском языке. Она выучила его — более или менее — немедленно, когда ступила через Предвестник на линию фронта около Реки Пьяве.

        - Это красивая скульптура, - сказала она священнику.

        Ее итальянский не был идеален - она говорила больше как человек, хорошо знавший язык несколько лет назад, но со временем потерявший свою уверенность.

        Тем не менее ее акцент был достаточно хорош, и священник, казалось, понял. - Действительно.

        - Скульптор работал с помощью... зубила, - сказала она, разведя руки и как бы оценивая работу, - он как будто освободил его из камня.
        Она старалась придать свои глазам как можно более невинный вид, отведя взгляд от скульптуры и поворачиваясь к ней спиной. Конечно, сделанный из золота ореол был на голове ангела. Но он не был закреплен так, как этом было показано на рисунке Даниэля. Может он был переделан.

        Священник глубокомысленно кивнул.
        - Не один ангел не стал свободным после грехопадения, - сказал он.
        Даниэль рассказал ей о том, как снять ореол с головы ангела: схватиться его обеими руками как колесо и прокрутить осторожно два раза против часовой стрелки.
        - Так как он сделан из стекла и золота, он был установлен на скульптуру позже. Так что его основание вкручено в камень - такое же отверстие есть и в ореоле. Нжно лишь два сильных, но осторожных поворота. И он отсоединится.

        Она поглядела на обширную статую, возвышающуюся над их головами.

        Верно.

        Священник подошел, чтобы встать около Люси. - Это - Рафаил, Целитель.

        Люси не знала ангела по имени Рафаил. Она задавалась вопросом, был ли он настоящим или создан церковью.
        - Я, хм, читала в путеводителе, что он относится к эпохе до классической эры. - Она следила за тонким лучом мрамора соединяющего ореол с головой ангела. - Разве эта скульптура не была принесена в церковь во время крестового похода? - Священник скрестил руки на груди, и длинные свободные рукава собрались в локтях.
        - Вы думаете об оригинале. Он находился к югу от Дорсодуро в Церкви Пикколо Мираколис на острове Печатей и исчез вместе с церковью, когда, как мы знаем, ушел под воду несколько столетий назад.

        - Нет. - Люси тяжело сглотнула. - Я не знала этого. Его большие карие глаза уставились на нее.
        - Вы должно быть плохо знакомы с Венецией, - сказал он. - В конечном счете здесь все уходит под воду. Это не настолько плохо, правда. Как еще мы стали бы так искусны в воспроизведении? - Он поглядел на ангела, провел длинными коричневыми пальцами по мраморному постаменту. Этот был создан на комиссионные всего за пятьдесят тысяч лир. Разве это не замечательно? - Это было не замечательно, это было ужасно. Реальный ореол утонул в море? Теперь они никогда не найдут его, они никогда не смогут найти точное место падения; они не в состоянии помешать Люциферу уничтожить их. Они только что начали эту поездку и уже казалось, что все потеряно.

        Люси, поблагодарив священника, едва дыша и спотыкаясь, пошла назад. Чувствуя себя тяжелой и выведенной из равновесия, она почти споткнулась о бледного прихожанина, который нахмурился на нее, когда она уже быстро шла к двери.

        Как только она пересекла порог, она побежала.

        Даниэль поймал ее за локоть у фонтана.

        - Что случилось?

        Должно быть, на ее лице было все написано. Она передала ему историю, с каждым словом становясь все более подавленной. К тому времени, когда она добралась до того, как священник хвастал о реконструкции скульптуры, слеза скатилась по ее щеке.

        - Ты уверена, что он назвал собор Церковью Мираколис Пикколоз? - сказал Даниэль, оборачиваясь, чтобы посмотреть через базарную площадь. - На Острове Печатей?

        - Я уверена Даниэль, его нет. Он похоронен на дне океана...

        - И мы найдем его.

        - Что? Как?

        Он уже схватил ее за руку, и, оглянувшись сквозь двери на церковь, побежал через площадь.

        - Даниэль...

        - Ты знаешь как плавать.

        - Это не смешно.

        - Нет, не смешно, - Он прекратил бежать и повернулся, чтобы посмотреть на нее, держа ее подбородок в своих ладонях. Ее сердце колотилось, но его взгляд в ее глаза заставил все замедлиться.

        - Это не идеально, но если это наш единственный способ получить артефакт, то это тот способ, которым мы получим этот артефакт. Ничто не может остановить нас. Ты знаешь это. Ничему нельзя позволять остановить нас. - Несколько мгновений спустя, они вернулись в гондолу, Даниэль греб к морю, двигаясь на большой скорости, будто двигатель. Они обгоняли остальные гондолы, делая крутые повороты вокруг низких мостов и выступающих углов зданий, расплескивая воду на встревоженные лица в соседних гондолах.

        - Я знаю этот остров, - сказал Даниэль, даже не запыхавшись.

        - Он раньше находился на полпути между Святым Марком и Ла Гьюдесса.

        Но там поблизости некуда поставить лодку.

        Мы должны будем оставить гондолу. Мы должны будем спрыгнуть и плыть.

        Люси посмотрела со стороны гондолы в холодную зеленую воду, быстро перемещающуюся под ней. Не хватает купальника. Гипотермия.

        Итальянские Лохнесские чудовища в невидимых глубинах стоячих вод. Скамья в гондоле заледенела под ней, а вода запахла как грязь, пропитанная сточными водами.

        Все это пронеслось в голове Люси, но когда она взглянула в глаза Даниэля, ее страх утих.

        Она нужна ему. Она была на его стороне, никаких вопросов.

        - Ладно.

        Когда они достигли открытого канала, где каналы освобождали пространство между краями островов, это был туристический хаос: вода изобиловала курсирующими катерами, туристами, буксирующими валами сумок к отелям; моторные лодки, зафрахтованные богатыми изящными путешественниками, и яркие аэродинамические каяки, перевозящие американских туристов, носящие темные солнцезащитные очки. Гондолы и баржи, и полицейские лодки - все пересекали воду на высоких скоростях, едва избегая друг друга.

        Даниэль легко маневрировал, указывая на расстояние. - Видишь башни?

        Люси пришла в замешательство из-за разноцветных лодок. Горизонт был слабой линией, где сине-серое небо соприкасалось с более темной сине-серой водой. - Нет.

        - Сосредоточься, Люси.

        Через несколько мгновений, две небольшие зеленоватые башни - дальше, чем она предполагала, что могла когда-нибудь увидеть без телескопа - появились в поле зрения.
        - Ох, там.

        - Это все, что осталось от церкви. - Даниэль увеличил скорость движения, как только уменьшилось число лодок вокруг них. Вода изменилась, переходя к темному вечнозеленому цвету, начала пахнуть больше морем, чем необычно привлекательной грязью Венеции. Волосы Люси хлестались на ветру; чем дальше от земли они находились, тем холоднее становилось.
        - Нам остается надеется, что наш ореол не был украден при раскопках командами аквалангистов. - После того, как Люси снова поднялась на гондолу, Даниэль попросил ее немного подождать. Он исчез внизу узкой аллеи и вновь появился несколько секунд спустя с маленьким розовым полиэтиленовым пакетом.

        Когда он бросил его ей, Люси вытащила пару защитных очков.

        Они выглядели глупо дорогими и не очень удобными: сиренево-черные с модными ангельскими крыльями по краям линз.

        Она не могла вспомнить последний раз, когда плавала с защитными очками, но когда она взглянула на черно-затененную воду, Люси была рада, что они у нее есть.

        - Защитные очки, но никакого купального костюма? - спросила она.

        Даниэль покраснел. - Я понимаю, что это было глупо. Но я, второпях, думал только о том, что ты должна будешь получить ореол. - Он опустил весло в воду, продвигая их даже быстрее, чем скоростная моторная лодка. - Ты можешь плыть в своем нижнем белье, верно?

        Теперь Люси покраснела. При нормальных обстоятельствах вопрос, возможно, показался бы волнующим, таким, над которым они оба еще посмеялись бы. Но не в эти девять дней. Она кивнула. Уже восемь дней.

        Даниэль был смертельно серьезен. Люси только тяжело сглотнула и сказала:

        - Конечно. - Пара зелено-серых шпилей вырисовывалась, более детально, когда они добрались до них. Они были высокими и конусообразными, сделанные из подвергшихся коррозии планок меди. Они, похоже, когда-то были увенчаны маленькими медными флагами в форме слезинки, сделанными так, чтобы выглядели будто слегка колебались на ветру, но один флаг, подвергаясь атмосферному давлению, был с дырами, а другой от шеста полностью развалился.

        На открытой воде, торчащие шпили были причудливы, намекая на глубокий объемистый собор. Люси задавалась вопросом, насколько глубоко церковь ушла под воду.

        Мысль о плавании там в смешных защитных очках и купленном мамой нижнем белье заставила ее содрогнуться.

        - Эта церковь, должно быть, огромная, - сказала она. Она подразумевала: "Я не думаю, что смогу сделать это. Я не умею дышать под водой. Как мы найдем маленький ореол, затонувший посреди моря?"

        - Я могу отнести тебя до самой часовни, но не дальше.

        - Пока ты держишься за мою руку. - Даниэль протянул теплую руку, чтобы помочь Люси встать в гондоле. - Дыхание не будет проблемой. Но церковь все еще освящена, что означает, что ты нужна мне, чтобы найти ореол и принести его мне. - Даниэль снял через голову свою футболку и опустил ее на скамью гондолы. Он быстро ступил из своих штанов, отлично балансируя в лодке, и затем сбросил свои теннисные туфли.

        Люси смотрела, чувствуя, как что-то шевелится в ней, пока не поняла, что она, как предполагалось, должна раздеться тоже. Она стащила свои ботинки вместе с носками, и ступила из своих джинсов так скромно, как только могла.

        Даниэль держал ее за руку, помогая сохранять баланс; он наблюдал за ней, но не так, как она ожидала бы. Он волновался за нее, по ее коже поползли мурашки. Он потер ее руки, когда она сняла свой свитер и встала в гондоле, замерзая, в своем нижнем белье посреди венецианской лагуны.

        Она снова задрожала, в ней были холод, страх и еще какая-то непонятная масса. Но ее голос казался храбрым, когда она натянула защитные очки, зажавшие снизу ее глаза и сказала: - Ладно, поплыли.

        Они взялись за руки, точно так же, как в прошлый раз, когда плавали вместе в Мече и Кресте. Поскольку их ноги оттолкнулись от лакированной гондолы, рука Даниэля подняла ее намного выше, чем она когда-либо могла подпрыгнуть сама — и затем они нырнули.

        Ее тело вонзилось в поверхность моря, которое оказалось не таким холодным, как она ожидала. Фактически, чем ближе к Даниэлю она плыла, тем теплее становилась вода вокруг них.

        Он сиял.

        Конечно он сиял. Она не хотела высказывать свои страхи о том, какой темной и безучастной церковь будет под водой, и теперь она поняла, что Даниэль всегда наблюдал за ней. Даниэль осветил бы ее путь к ореолу тем же мерцанием, которое Люси видела во многих прошлых жизнях, которые она посетила. Его жар играл в темной воде, обволакивая Люси в нем, столь же прекрасный и удивительный как радуга, смело выгибающаяся в черном ночном небе.

        Они плыли вниз, держась за руки, купаясь в фиолетовом свете. Вода была шелковистой и тихой как пустая могила.

        В течении дюжины футов море становилось темнее, но Даниэль все еще освещал океан на несколько футов вокруг них. Еще дюжина футов, и фасад церкви появился в поле зрения.

        Это было красиво. Океан сохранил его, а жар славы Даниэля бросил фиолетовый отблеск на его тихие старые камни.

        Пара шпилей, возвышающихся над поверхностью, акцентировали внимание на плоской ровной крыше, с каменными скульптурами святых. Были группы полуразложенных мозаик, изображающих Иисуса с некоторыми его апостолами.

        Все было покрыто мхом и ползающими морскими жителями: крошечными серебренными рыбками, мелькающими туда сюда из альковов, актиниями, выступающими как в сказке, угрями, выскальзывающими из трещин, где раньше были древние венецианские своды. По ее прихоти, Даниэль остался около нее, освещая ей путь.

        Она плыла с правой стороны церкви, всматриваясь в разрушенные окна из цветного стекла, постоянно следя за расстоянием к поверхности, к воздуху.

        Примерно в том месте, где она и ожидала, легкие Люси начали напрягаться. Но она еще не была готова подниматься. Они ведь только спустилисть туда, где они могли увидеть что-то похожее на алтарь. Она сжала зубы, стараясь продержаться чуть дольше.

        Держа его руку, она заглянула внутрь одного окна рядом с трансептом церкви. Ее голова и плечи скользнули внутрь, и Даниэль приплюснулся к стене церкви так сильно, как только мог, чтобы осветить для нее то, что было внутри.

        Она видела только гниющие церковные скамейки, каменный алтарь, расколотый на двое. Остальное было затенено, а Даниэль не мог приблизиться еще ближе, что бы дать ей больше воздуха. Она почувствовала давление в легких и запаниковала...

        но затем, как-то, они освободились, и она почувствовала себя, как будто у нее были роскошные просторы времени до тех пор, пока паника и напряжение вернутся. Это было, как будто она дышала порогами, и Люси могла пройти через несколько из них, прежде чем дела станут крайне ужасными. Даниэль наблюдал за ней, кивая, как будто понимая, что она может протянуть немного дольше.

        Она проплыла мимо еще одного бывшего окна, и что-то золотое блеснуло в затонувшем углу церкви.

        Даниэль тоже увидел это. Он осторожно плавал в стороне, чтобы не войти в церковь. Он взял ее руку и указал на него. Был виден только наконечник ореола. Казалось что сама статуя выглядела так, будто провалилась через разрушенную часть пола. Люси подплыла ближе, воздух перед ней сгущался в пузырьки, она была не уверена, как его освободить. Она не могла больше ждать. Ее легкие горели огнем. Она дала Даниэлю знак всплывать.

        Он потряс своей головой.

        Когда она вздрогнула в удивлении, он полностью вытянул ее из церкви и взял в свои руки. Он глубоко поцеловал ее, и это было так здорово, но...

        Но нет, он не просто целовал ее. Он вдыхал воздух в ее легкие. Она задыхалась от его поцелуев, чувствуя чистый воздушный поток в себе, придающий силы ее легким как раз в то самое время, когда казалось, что они разорвутся. Будто у него был бесконечный запас, а Люси была жадной до того, до чего могла добраться.

        Их руки страстно скользили по почти голым телам друг друга, как будто они целовались просто для удовольствия. Люси не хотела останавливаться. Но у них было всего восемь дней. Когда она наконец кивнула, что она насытилась, Даниэль усмехнулся и оттолкнул ее.

        Они вернулись к крошечному отверстию, где раньше было окно.

        Даниэль подплыл к нему и остановился, направляя свое тело, чтобы стоять перед входом таким образом, чтобы сияние освещало ей путь. Она медленно прокралась через окно, немедленно почувствовав холод и бессмысленную клаустрофобию в церкви. Это было странно, потому что собор был огромен: Его потолки были сто футов в высоту, и все это пространство было для Люси.

        Возможно, это было проблемой. С другой стороны окна Даниэль казался слишком далеко. По крайней мере, она могла видеть ангела впереди — и свет Даниэля снаружи. Она подплыла к золотому ореолу, взяла его в руки. Вспоминая инструкции Даниэля, она повернула ореол так, будто вела быстроходный автобус.

        Он не двигался.

        Люси схватила гладкий ореол сильнее. Она качнула его назад и вперед, прикладывая всю силу, которую имела.

        Очень медленно ореол скрипнул и подвинулся на сантиметр влево. Она снова напряглась, чтобы заставить его сдвинутся с места, выпуская раздраженные пузырьки. Когда она начала чувствовать себя истощенной, ореол ослабился и повернулся. Лицо Даниэля наполнилось гордостью, поскольку он наблюдал за ней, и она наблюдала за ним, их пристальные взгляды переплелись. Она едва ли думала о своем дыхании, когда она напряглась, чтобы отвинтить ореол.

        Он оказался в ее руках. Она завизжала от удовольствия и восхитилась его внушительным весом. Но когда она посмотрела на Даниэля, он больше не смотрел на нее. Он пристально смотрел наверх.

        Секудной позже он ушел.

        Глава четвертая. Сделка вслепую

        Одну в темноте, Люси окутывала вода.

        Где он был?

        Она плавала около кратера в полу, в который провалился ангел - где только секунду назад жар Даниэля был с ней, освещая ей путь.

        Вверх. Это было единственным вариантом.

        Давление в ее легких быстро собиралось и распространялось через все ее тело, стуча в ее голове.

        Поверхность была далеко, а воздух, который Даниэль вдохнул в нее, к настоящему моменту закончился. Она не могла видеть свои руки перед лицом. Она не могла думать. Она не могла паниковать.

        Люси поплыла подальше от гниющих половиц, сделав кульбит в воде, чтобы встать там, где, как она думала, было подвальное окно, через которое она до этого пробралась в собор. Ее дрожащие руки исследовали обросшие ракушками стены подвала, нащупывая узкое отверстие, через которое она сможет выбраться.

        Там.

        Ее пальцы нащупали дыру и почувствовали более теплую воду за ней. В темноте проход казался еще меньше и непроходимее, чем тогда, когда Даниэль был там, пылая и освещающая ее путь. Но это был единственный выход.

        С ореолом, неловко зажатым под подбородком, Люси проталкивала себя в перед, упираясь локтями с внешней стороны здания, чтобы протиснуть свое тело.

        Сначала свои плечи, затем талию, потом...

        Боль пронеслась по ее бедрам.

        Ее левая нога застряла, пойманная чем-то, до чего не могла дотянутся или увидеть. Слезы обожгли ее глаза и она вскрикнула от расстройства. Она видела всплывающие пузырьки из своего рта...

        всплывающие вверх, туда, где и должны быть - уносящие с собой больше энергии и кислорода, чем оставили ей.

        На половину вылезшая из окна и на половину застрявшая, Люси жестко боролась со страхом. Если бы только Даниэль был здесь...

        Но Даниэля здесь не было.

        Держа ореол одной рукой, она протянула другую через узкое окно, продвигаясь всем своим телом, пытаясь дотянуться ногой. Ее пальцы встретились с чем-то холодным и непонятным. Часть этого дотронулась до ее руки, а затем рассыпалось в прах. Она корчилась от отвращения, в тот момент, когда пыталась вырвать ногу, чтобы освободиться отчего бы то не было. Ее взгляд стало заволакивать туманом, ногти зацепились и начали рвать, она поранила лодыжку, пытаясь освободиться, затем, внезапно, оказалась свободной.

        Ее нога дернулась вперед, и она ударила коленом о стену достаточно сильно, чтобы та разрушилась, она знала, что придется приложить не мало усилий, но это ее не останавливало, она яростно дернулась, чтобы остальная часть тела смогла быстро пройти через окно.

        У нее был ореол. Она была свободна.

        Но не было никакой возможности, что у нее достаточно воздуха в ее легких, чтобы добраться до поверхности. Ее тело ужасно дрожало, ее ноги едва отвечали на команду плыть, а туман черно-красных пятен роился перед ее глазами.

        Она чувствовала себя унылой, будто плыла через влажный цемент.

        Затем произошло нечто удивительное: вокруг воды, где она плыла, появился мягкий мерцающий свет, окутавший ее теплом и светом, похожим на летний рассвет.

        Появилась рука, тянущаяся к ней.

        Даниэль. Она подсунула пальцы одной руки в его сильную широкую ладонь, прижимая ореол близко к своей груди другой рукой.

        Люси закрыла глаза, когда полетела с Даниэлем вверх, в подводное небо.

        Казалось, прошла секунда, когда они прорвались сквозь толщу воды, где их встретил яркий, ослепляющий солнечный свет. Инстинктивно, Люси глотнула огромное количество воздуха, пораженная тем, сколько она смогла набрать в легкие, одной рукой хватаясь за шею, другой срывая свои очки.

        Но... это было странно. Ее телу, казалось, не нужно было так много воздуха, как говорил ей разум. Она чувствовала головокружение, онемевшая от внезапного солнечного света, но как не странно, она не была на грани потери сознания. Разве она не была внизу так долго, как думала? Она оказалась на много лучше в задерживании дыхания? Люси позволила скачку спортивной гордости послужить дополнением к ее облегчению от того, что выжила.

        Руки Даниэля нашли ее под водой. - Ты в порядке?

        - Что с тобой случилось? - кричала она. - Я почти...

        - Люси, - предупредил он. - Тссс.

        Его пальцы, пробежались по ее и беззвучно забрали у нее ореол. Она не понимала, какой тяжелый он был, пока не освободилась от него. Но почему Даниэль действовал так странно, украдкой пряча ореол подальше от нее так, будто у него было что скрывать?

        Все, что она должна была сделать - это последовать за его пристальным фиолетовым взглядом.

        Когда Даниэль стремительно поднял ее на поверхность, они всплыли в другом месте, не там, где погрузились. Где прежде, поняла Люси, они видели затонувший собор с фасада - просто двойные серо-зеленые шпили, возвышающиеся над их затонувшими башнями - теперь они были выше середины церкви, где должен быть неф.

        Теперь они находились между двумя длинными рядами аркбутанов, которые когда-то поддерживали обрушившиеся теперь каменные стены длинного нефа церкви.

        Арочные опоры были черные, со мхом и ниже шпилей фасада. Их наклонные каменные вершины прорывались через поверхность воды, и делали их прекрасными скамейками для группы из двадцати с лишним Изгоев, которые теперь окружали Люси и Даниэля.

        Когда Люси узнала их — длинные коричневые непромокаемые пальто, бледная кожа, мертвые глаза — она подавила вздох.

        - Привет, - сказал один.

        Это не был Фил, вкрадчивый Изгой, который изображал из себя друга Шелби, а затем начал сражение против ангелов на заднем дворе родителей Люси.

        Она не видела его лицо среди Изгоев, просто отряд чистых и вялых существ, которых она не узнавала, да и не хотела узнавать.

        Падшие ангелы, которые не могли решиться, Изгои были в некоторой степени противоположностью Даниэля, который отказался принять чью либо сторону из-за Люси. Избежавшие Небес из за своей нерешительности, ослепленные Адом, невидящие ничего кроме жара душ, Изгои сделались отвратительной группой. Они уставились на Люси так же, как они смотрели в прошлый раз, через ужасные пустые глаза, которые не могли видеть, но ее тело все же чувствовала что-то в своей душе, и подсказывало, что она была "ценой".

        Люси чувствовала себя обнаженной, пойманной в ловушку. Хитрые взгляды Изгоев сделали воду еще холоднее. Даниэль подплыл ближе, и она почувствовала прикосновение чего-то гладкого на своей спине. Он развернул крылья в воде.

        - Попытка побега с вашей стороны была бы опрометчивой, - загудел Изгой позади Люси, как будто ощущая побуждение крыльев Даниэля под водой. - Один взгляд назад должен убедить вас в нашем численном превосходстве, и нам нужен только один из них. - Он распахнул свое длинное непромокаемое пальто, чтобы показать ножны звездных стрел.

        Изгои окружили их, взгромоздившись на камни, оставшиеся от затонувшего венецианского острова. Они выглядели надменными и захудалыми, в своих длинных непромокаемых пальто, завязанных на талии, скрывающих грязные, тонкие, как туалетная бумага, крылья.

        Люси помнила то сражение на заднем дворе ее родителей, когда Изгои женского пола были так же жестоки и безжалостны, как и мужчины. Это было всего несколько дней назад, но было ощущение, будто прошли годы.

        - Он если вы предпочитаете проверить нас.... - Изгой лениво натянул тетиву со стрелой и Даниэль не смог полностью замаскировать свою дрожь.

        - Тишина. - Один из Изгоев поднялся, чтобы встать на опору. Он не носил длинное непромокаемое пальто, но носил длинную серую одежду, и Люси задохнулась, когда он потянулся, чтобы задрать капюшон и выставить мертвенно-бледное лицо. Он был бледным поющим человеком из собора.

        Он наблюдал за нею все время, слыша все, что она говорила священнику. Он, должно быть, преследовал ее до сюда. Его бесцветные губы скривились в улыбке.

        - Значит, - прорычал он. - Она нашла свой ореол.

        - Это не ваше дело, - крикнул Даниэль, но Люси могла услышать отчаяние в его голосе. Она все еще не знала почему, но Изгои были полны решимости относительно создания Люси, что это их дело. Они полагали, что она имеет некоторое значение в их выкупе, в их возвращению на Небеса, но их логика ускользала от нее, так же как и на заднем дворе ее родителей.

        - Не оскорбляй нас своей ложью, - одетый Изгой быстро поднялся.

        - Мы знаем, что ты ищешь, и ты знаешь, что наша миссия - остановить тебя.

        - Вы не понимаете, - сказал Даниэль. - Вы не понимаете, что это на самом деле. Даже вы не можете желать...

        - Чтобы Люцифер переписал историю? - Белые глаза Изгоя уставились в пространство между ним и Люси. - О да, это именно то, чего мы так сильно хотим.

        - Как вы можете хотеть этого? Все - мир, мы сами, все что мы знаем теперь - будет уничтожено.

        Целая вселенная, все сознание исчезнет.

        - Ты действительно думаешь, что наши жизни последние шесть тысяч лет - то, что стоило бы сохранить? - Глаза лидера сузились.

        - Лучше уничтожить нас. Лучше стереть это слепое существование, прежде чем мы начнем исчезать. В следующий раз. . . - Он снова переместил свои незрячие глаза на Люси. Она наблюдала за тем, как они поворачивались в глазницах, обнуление в ее душе. - В следующий раз мы не будем подвергаться гневу Небес таким бессмысленным способом.

        - Мы вернемся назад, к Трону. Мы будем вести свою игру мудрее. - Его слепой пристальный взгляд задержался на душе Люси. Он улыбнулся. - В следующий раз у нас будет... помощь.

        - У вас ничего не будет, так же как и сейчас. Отойди, Изгой.

        Эта война больше, чем вы. - Одетый Изгой теребил звездную стрелу и улыбался.
        - Было бы так просто убить тебя сейчас.

        - Силы небесные уже борются за Люсинду. Мы остановим Люцифера, и когда мы сделаем это, настанет время разобраться с ничтожностью вроде вас, и в этот момент Изгои будут сожалеть обо всем, что сделали с начала Падения.

        - В следующем возвращении, Изгои сделают девчонку центром своего внимания. Мы очаруем ее, как это сделал ты. Мы заставим ее верить каждому слову, которое мы говорим, как это сделал ты. Мы изучили твои способы. Мы знаем, что делать.

        - Дураки! - закричал Даниэль - Вы думаете что будете умнее или отважнее в следующий раз? Вы думаете, что будете помнить этот момент, эту беседу, весь этот блестящий план? Все, что вы сделаете, - это те же самые ошибки, что и сейчас. Все мы. Только Люцифер будет помнить свои прошлые ошибки. А он преследует только свои основные желания. Конечно вы вспомните то, на что похожа его душа, - остроумно сказал Даниэль, - даже если вы не видите больше ничего. - Изгои поднялись со своих гниющих шестов.

        - Я помню, - Люси услышала, как Изгой позади нее слабо сказал.

        - Люцифер был самым умным ангелом из всех, - крикнул другой, полный ностальгии. - Настолько красивый, что ослепил нас. - Люси поняла их недостаток: они были чувствительны.

        - Прекратите увиливать. - Пронесся по ним более громкий голос.

        Одетый изгой, лидер этих событий - В следующем возвращении Изгои снова будут видеть. Видение приведет к мудрости, а мудрость назад через Небесные Врата. Мы очаруем Прайс(цену). Она поведет нас.

        Люси задрожала напротив Даниэля.

        - Может быть мы все можем получить второй шанс в искуплении. - Обратился Даниэль к ним. - Если мы в состоянии остановить Люцифера... нет никакой причины, по которой ваш вид не может тоже...

        - Нет! - одетый изгой сделал выад со своей опоры в Даниэля, его тоскливые, потрепанные крылья, широко расправились с потрескиванием как хворостина.

        Крылья Даниэля ослабели вокруг ее талии, а в ее руки был втиснут ореол, когда он поднялся из воды для самообороны. Лидер в мантии не шел ни в какое сравнение с Даниэлем, который поднялся и выбросил вперед правильный крест.

        Изгнанник отлетел назад на 20 футов, пробегая по воде словно по твердой поверхности. Он выпрямился и взгромоздился на устойчивую поверхность. Он взмахнул рукой, после чего вся его команда создала круг в воздухе вокруг него.

        - Вы знаете, кто она! - закричал Даниэль. - Вы знаете, что она значит для всех нас. Хотя бы раз за все ваше существование, сделайте что-то храброе вместо трусости.

        - Как? - бросил ему вызов Изгой. Вода стекала по краям его одежды.

        Даниэль тяжело дышал, следя за Люси и золотым ореолом, мерцающим под водой. На мгновенье его фиолетовые глаза выглядели испуганными, а затем он сделал последнюю вещь, которую когда-либо ожидала Люси.

        Он посмотрел глубоко в мертвые глаза одетого Изгоя, протянул руку и сказал, - Присоединитесь к нам. - Изгой засмеялся, мрачно и долго.

        Даниэль не вздрогнул.

        - Изгои не работают ни на кого, кроме себя.

        - Это вы ясно дали понять. Никто не просит, чтобы вы связали себя договором. Но не работайте против единственного, что является правильным.

        Не упускайте шанса спасти всех, включая себя. Присоединяйтесь к нам в борьбе против Люцифера.

        - Это - уловка! - закричала одна из девушек Изгоев.

        - Он пытается обмануть тебя, чтобы получить свою свободу.

        - Схватите девчонку!

        Люси в ужасе пристально смотрела на Изгоя в мантии, нависшего над нею. Он приблизился, его глаза с жадностью расширились, его белые руки дрожали, когда достигли ее. Ближе.

        Ближе. Она закричала...

        Но никто не услышал этого, потому что в этот момент мир затрясся.

        Воздух и свет, и каждая частичка в атмосфере, казалось удвоились и раскололись, а затем свернулись в себя со скрежетом грома.

        Это случилось снова.

        Через чащу коричневых длинных непромокаемых пальто и грязных крыльев, небо поменяло цвет на тусклый и задымлено серый, как это было в прошлый раз в библиотеке Меча и Креста, когда все начало дрожать. Другое времятрясение. Люцифер приближается.

        Огромная волна накрыла ее с головой, Люси крутилась, вцепившись в ореол, яростно гребя, чтобы держать голову над водой.

        Она увидела лицо Даниэля, когда слева от них раздался сильный скрип.

        Его белые крылья направились к ней, но не достаточно быстро.

        Последнее, что видела Люси перед тем, как ее голова погрузилась под воду, казалось, происходило в замедленном движении: зелено-серый церковный шпиль наклонился к воде, наклоняясь вниз очень осторожно по направлению к ее голове. Его тень стала огромной, и с глухим стуком он потащил ее в низ, во тьму.

        Люси проснулась, качаясь на волнах: Она была на надувной кровати.

        Красные сетчатые занавески были натянуты на окна. По легкому серому скольжению за занавесками можно было предположить, что был сумрак. Голова Люси болела, а ее лодыжка пульсировала. Она повернулась на черных шелковых простынях...

        и натолкнулась на девочку с сонными глазами и огромной копной светлых волос.

        Девушка застонала, сомкнула и заслонила веки, подняв свой слабый кулак на головой. - О, - сказала она, звуча не так удивленно, как чувствовала себя Люси, проснувшись рядом с ней: - Как долго мы пробыли здесь прошлой ночью? - невнятно пролепетала она на итальянском языке. - Эта вечеринка была сумасшедшей.

        Люси попятилась назад и упала с кровати, погружаясь в плюшевый белый коврик. Комната была пещерой, холодной и затхлой, с темно-серыми обоями и кроватью самого большого размера на огромном ковре в центре.

        Она не знала, где была, не знала, как попала туда, халат, в который она была одета, был той девушки, которую она видела накануне вечером. Что если она провалилась в Предвестник? У кровати лежала аккуратно сложенная одежда с рисунком зебры, которую она оставила в гондоле, на ней был белый свитер, который она одела несколько дней назад в доме ее родителей, ее изношенные джинсы и сапоги предназначенные для катания на лошадях. Серебряный медальон с вырезанными изображением, который был у нее до того, как они с Даниелем нырнули в воду, лежал на подносе, который располагался на ночном столике.

        Она одела его через голову и завозилась со своими джинсами.

        В постели лежала девушка, которая спала на черной шелковой подушке, ее спутанные светлые волосы показывались из под нее. Люси заглянула за большое изголовье кровати и увидела два пустых кожаных кресла, которые стояли перед пылающим камином в дальнем углу, а так же плоским жидкокристаллическим экраном, уставленным над ним.

        Где был Даниэль?

        Она уже застегнула свой второй ботинок, когда услышала голос за резной французской дверью напротив кровати.

        - Ты не пожалеешь об этом Даниэль.

        Прежде чем он успел ответить, рука Люси была на дверной ручке...

        и с другой стороны она нашла его, сидящего на двухместном диване-зебре в гостиной, напротив Изгоя Фила.

        При виде ее в дверном проеме Даниэль встал. Фил тоже поднялся, напряженно стоя около своего стула. Руки Даниэля обхватили лицо Люси, поглаживая ее лоб, который, как поняла Люси, был ушиблен.

        - Как ты себя чувствуешь?

         - Ореол...

        - Ореол у нас. - Он указал на огромный с золотыми краями диск, опирающийся на большой обеденный стол в соседней комнате. За обеденным столом был Изгой, одной рукой он ел йогурт, другой держал руку скрещенной на груди. Они оба были перед Люси, но это было невозможно сказать, они знали, что делать. Она чувствовала себя на краю, когда была рядом с ними, чувствовала себя ребенком, но доверяла спокойному поведению Даниэля.

        - Что произошло с Изгоем, с которым ты боролся? - спросила Люси, ища бледное существо в мантии.

        - Не волнуйся о нем. Ты - вот о ком я волнуюсь. - Он говорил так нежно, как будто они были одни.

        Она помнила церковный шпиль, падающий на нее с собора, разрушенного под водой. Она помнила крылья Даниэля, отбрасывающие тень на все, когда они опускались к ней.

        - Ты получила сильный удар по голове. Изгои помогли мне вытащить тебя из воды и привели нас сюда, чтобы ты могла отдохнуть.

        - Как долго я спала? - спросила Люси. Это были сумерки. - Сколько времени мы потеряли...

        - Семь дней, Люси, - сказал Даниэль спокойно. Она могла чувствовать, как остро он ощущал, что время уходило от них.

        - Ну тогда не стоит больше впустую тратить время здесь. - Она взглянула на Фила, который наливал в стаканы что-то красное из бутылки под названием "Кампари".

        - Вам не нравится моя квартира, Люсинда Прайс? - сказал Фил, притворяясь, что осматривает постмодернистский стиль квартиры впервые. Стены были усеяны картинами Джексона Полоцкого, но Фил не мог остановить взгляд Люси на них. Его кожа была темнее чем она помнила, с тяжелыми фиолетовыми кругами вокруг его свободных глаз. Она холодела каждый раз, когда вспомнила его разорванные крылья, держащие ее в воздухе над задним двором ее родителей, готовые лететь далеко во тьму.

        - Я, конечно, не могу видеть ничего из этого, но мне сказали, что она будет украшена таким способом, который молодые девушки нашли бы привлекательным.

        - Кто знал, что у меня разовьется такой вкус к смертной плоти, после проведенного времени с твоей Нефелимской подругой Шелби? Ты встретила мою подругу в спальне?

        Она - милая девочка; они все такие милые.

        - Мы должны уходить. - Люси властно потащила Даниэля за рубашку.

        Другие Изгои в комнате внимательно наблюдали за ними.

        - Вы уверены, что не хотите остаться выпить? - сказал Фил, перемешивая заполненный стакан с вишнево-красной жидкостью, которую он не мог пролить. Даниэль положил руку на горлышко бутылки, наливая вместо шампанского грейпфрутовую содовую.

        - Люси, присядь, - сказал Даниэль, вручая ей стакан.

        - Мы пока не готовы уезжать.

        Когда оба они сели, другие два Изгоя проследовали их примеру. - Твой парень очень разумен, - сказал Фил, закидывая свои грязные боевые ботинки на мраморный журнальный столик. - Мы согласились, что Изгои присоединятся к вам в ваших попытках остановить Утреннюю Звезду.

        Люси наклонилась к Даниэлю. - Мы можем поговорить наедине?

        - Да, конечно, - ответил Фил за него, снова натянуто поднимаясь и кивая другим Изгоям, - Давайте все воспользуемся моментом. - Выстроившись позади Фила, другие исчезли за качающейся деревянной дверью кухни.

        Как только они остались одни, Даниэль оперся своими руками о колени. - Послушай, я знаю, что они не твои любимцы...

        - Даниэль, они пытались похитить меня.

        - Да, я знаю, но это было тогда, когда они думали...

        Даниель остановился и погладил ее волосы, перебирая их своими пальцами. - Они думали, что я претендую на Трон, дабы искупить все свои прежние предательства, но теперь игра изменилась полностью, частично из-за того, что сделал Люцифер, и частично потому что ты прошла в разрушении проклятия дальше, чем Изгои ожидали.

        - Что? - начала Люси. - Ты думаешь, что я близка к разрушению проклятия?

        - Позволь просто сказать, что ты никогда не была так близка к этому прежде, - сказал Даниэль, и что-то поднялось в Люси, что-то, чего она не понимала.

        - С помощью Изгоев, сражающихся против наших врагов, ты сможешь сосредоточится на том, что должна сделать.

        - С помощью Изгоев? Но они просто заманили нас в засаду.

        - Фил и я обсудили это. Мы достигли понимания.

        - Послушай, Люси, - Даниэль взял ее за руку и прошептал так, будто они были одни в комнате. - Изгои представляют меньше угрозы с нами, чем против нас. Они неприятные, но они также не в состоянии лгать. Мы всегда будем знать, где мы с ними будем.

        - Почему мы вообще должны сотрудничать с ними? - Люси откинулась назад позади себя на подушки дивана-зебры.

        - Люси, они вооружены. Лучше оснащены и с большим количеством воинов, чем любая другая группировка, с которой мы столкнемся. Может настать время, когда нам понадобятся их звездные стрелы и их сила. Вы не должны быть лучшими друзьями, но они - превосходные телохранители и безжалостные, когда дело доходит до их врагов. - Он откинулся назад, его пристальный взгляд был направлен за окно, как будто только что пролетело нечто неприятное.

        - И как они будут иметь лошадь в гонке, не на что не смотря? Это может и коснуться нас

        - Что, если они до сих пор думают, что я - цена или что-то еще? - Даниэль неожиданно мягко ей улыбнулся. - Я уверен, что они все еще так думают.

        Многие думают. Но только тебе решать, как ты сыграешь свою роль в этой старой истории. То, что мы начали, когда поцеловались в...

        в Мече и Кресте? То пробуждение в тебе было только первым шагом.

        Все те уроки, которые ты извлекла в течении своего путешествия в Предвестниках, вооружили тебя. Изгои не могут забрать это у тебя.

        Никто не может. И кроме того, - он усмехнулся. - никто не может тронуть тебя, когда я рядом с тобой.

        - Даниэль? - Она сделала глоток грейпфрутовой газировки, чувствуя как она шипит в ее горле. - Как я выполню свою роль в этой старой истории?

        - Я понятия не имею, - сказал он, - но я не могу дождаться, чтобы узнать.

        - Я не могу.

        Кухонная дверь распахнулась, и лицо бледной, почти симпатичной девушки появилось в дверном проеме, ее светлые волосы были собраны назад в высокий конский хвост. - Изгои устали от ожидания, - автоматически пропела она.

        Даниэль посмотрел на Люси, которая кивнула.

        - Ты можешь позвать их. - Обратился Даниэль к девочке.

        Они стремительно вошли, механически занимая свои прежние позиции, за исключением Фила, который приблизился к Люси. В пустом пластмассовом контейнере из под йогурта неуклюже постукивала ложка.

        - Значит, он тебя убедил? - спросил Фил, присаживаясь на подлокотник двухместного дивана.

        - Если Даниэль доверяет вам, я...

        -Я так и знал, - сказал он. - Когда Изгои ставят на карту верность в эти дни, мы очень преданные. Мы понимаем, что поставлено на карту, мы делаем своего рода... выбор. - Он подчеркнул последнее слово, нервно кивая Люси. - Твой выбор стороны союзников очень важен, ты так не думаешь, Люсинда Прайс?

        - Даниэль, о чем он говорит? - спросила Люси, хотя подозревала, что знает.

        - О всеобщей притягательности в эти дни, - сказал Даниэль устало. - Близкий баланс между Раем и Адом.

        - После всех тысячелетий это почти закончилось! - Фил опустился на двухместный диван напротив Люси и Даниэля. Он был более оживленным, чем когда-либо Люси видела его прежде. - Почти каждый ангел соединяется с одной стороной с темной или светлой, и есть только один, который не выбрал...

        Один ангел, который не выбрал.

        Вспышка воспоминаний: переход сквозь Предвестник в Лас Вегас вместе с Шелби и Майлзом. Они отправились встретиться с сестрой из ее прошлой жизни - Верой, и в конечном итоге побывали в IHOP (ресторанчики на севере Америки представляющие японскую кухню) с Аррианой, которая сказала, что близится расплата.

        Скоро. И в конце концов, когда все другие ангельские души примут решение, все сведется к выбору стороны одного ангела.

        Люси была уверена, что не решившим ангелом был Даниэль.

        Он выглядел раздраженным, ожидая, когда Фил закончит разговор.

        - И, конечно же, еще есть Изгои.

        - Что ты имеешь в виду? - сказала Люси. - Изгои не выбрали сторону? Я всегда думала, что вы на стороне Люцифера.

        - Это только потому, что мы тебе не нравимся, - сказал Фил, с совершенно невозмутимым видом. - Нет, Изгои не могут выбрать. - Он повернул голову, как бы выглядывая в окно и вздохнул. - Ты можешь представить, что мы чувствуем?

        - Ты проповедуешь не тем людям, Фил, - прервал Даниэль.

        - Мы должны считаться, - сказал Фил, внезапно умоляя Даниэля.

        - Все, чего мы просим - это иметь значение в космическом балансе.

        - Вам не дают выбрать, - повторила Люси, понимая. - Это ваше наказание за нерешительность? - Изгой кивнул натянуто.

        - И смысл в том, что наше существование ничего не значит в космическом балансе. Наши смерти также не имеют никакого значения. - Фил опустил свою голову.

        - Ты знаешь, что это не мое дело, - сказал Даниэль. - И тем более не дело Люси. Мы напрасно тратим время...

        - Не будь таким пренебрежительным, Даниэль Григори, - сказал Фил.

        - У всех нас у свои цели. Признаете ли вы, что нуждаетесь в нас для достижения ваших целей или нет. Мы могли бы объединиться со Старейшинами Жмалеима. Один из них, зовущийся Мисс Софией Биллс, до сих пор имеет виды на вас. Она дезинформирована, но кто знает...

        она могла бы преуспеть там, где вы потерпите неудачу?

        - Тогда почему вы не присоединились к ним? - резко спросила Люси, приходя на защиту к Даниэлю. - У вас не было проблем, работая с Софией в прошлый раз, когда вы похитили мою подругу Дон.

        - Это было ошибкой. В то время мы не знали, что Старейшины убили другую девочку.

        - Пенн, - голос Люси дрогнул.

        Фил зажал руками бледное лицо. - Непростительно. Изгои никогда не навредили бы невинному. Ни одному с настолько прекрасным характером, с таким чистым разумом.

        Люси посмотрела на Даниэля, желая передать, что возможно она слишком быстро осудила Изгоев, но Даниэль хмурился на Фила.

        - И все же ты встретился с Мисс Софией вчера, - сказал он.

        Изгой потряс головой.

        - Кэм показал золотое приглашение, - сжато проговорил Даниэль. - Вы встретились с ней на скачках смертных, которые называются Черчиль Доунс, чтобы обсудить передвижение Люси.

        - Неправильнo. - Фил встал на ноги. Он был высокий, как Даниэль, но болезненный и хрупкий. - Мы встретились с Люцифером вчера.

        Никто не отвергает приглашение от Утренней Звезды.

        Мисс София и ее близкие друзья были там, я предполагаю.

        Изгои чувствовали их грязные души, но мы не работаем с ними.

        - Подождите, - сказала Люси. - Вы встречались с Люцифером вчера? - Это означает пятницу, день, когда Люси и другие были в Мече и Кресте, обсуждали, как найти реликвии, чтобы они могли остановить Люцифера от стирания прошлого. - Но мы уже вернулись из Предвестников. Люцифер был бы уже в пределах Падения.

        - Не обязательно, - объяснил Даниэль. - Даже если эта встреча состоялась после возвращения одного из Предвестников, один из них проходил сквозь прошлое Люцифера. Когда он прошел сквозь образы горгульи, его отправной точкой стало на полдня позже, и намного позже всех настроек отключения.

        Логика заставила мозг Люси немного заболеть, но она была уверенна в одной вещи: Она не доверяла Филу. Она повернулась к нему. - Значит, все это время вы знали, что Люцифер планирует стереть прошлое. Вы собирались помочь ему, почему же теперь вы обязались помочь нам?

        - Мы встретились с ним, потому что мы обязаны прийти, когда он зовет нас. Все обязанны, кроме Трона, и...

        он сделал паузу, легкая улыбка распространилась на его губах. - Ну, я не знаю такой жизненной силы, которая могла бы сопротивляться зову Люцифера. - Она наклонил голову к Люси. - А ты?

        - Достаточно, - сказал Даниэль.

        - Кроме того, - сказал Фил, - он не хотел нашей помощи. Утренняя Звезда не допустил нас. Он сказал... - он закрыл глаза и на мгновение стал похож на нормального подростка, почти симпатичного, - он сказал, что больше не может допустить промахов, что пришло время взять дело в свои руки. Встреча резко прервалась.

        - Должно быть, это был тот момент, когда Люцифер направился в Предвестники, - сказал Даниэль Люси. Она почувствовала тошноту, вспоминая как Билл нашел ее в туннеле, настолько уязвимую, такую одинокую. Все то время она была рада, что он рядом, помогает ей в ее поисках. Казалось, что ему тоже нравится быть с ней в это время.

        Пустые глаза Фила уставились на нее, как будто исследуя изменения в ее душе.

        Мог ли он почувствовать, как она разволновалась, подумав о том, что все это время была один на один с Биллом? Мог ли Даниэль почувствовать это?

        Фил не улыбался ей, но он не выглядел столь же безжизненным, как обычно. - Изгои защитят тебя.

        Мы знаем, что ваши враги многочисленны. - Он посмотрел на Даниэля. - Масштаб также на подходе. - Люси посмотрела на Даниэля.

        - Масштаб?

        - Они работают на Небеса. Они скорее неприятность, а не угроза, - Фил опустил голову. - Изгои верят, что Масштаб может... сорваться с Небес.

        - Что ? - Даниэль неожиданно зазвучал запыхавшимся.

        - Среди них есть гниль, вид, который быстро распространяется. Ты говорил, что у вас есть друзья в Вене?

        - Арриана, - задохнулась Люси. - И Габби, и Роланд. Они в опасности?

        - У нас есть друзья в Вене, - сказал Даниэль. - Так же, как и в Авалоне.

        - Масштаб передвигается через Вену. - Когда Люси обернулась, чтобы встать перед Даниэлем, он разворачивал крылья. Они прорывались вперед, освещая комнату своей славой. Фил, казалось, не замечал или не обращал внимания, делая глоток красного ликера. Пустые пристальные взгляды других Изгоев уставились на крылья Даниэля с запоминающейся завистью.

        Французские двери в спальню открылись и итальянская страдающая похмельем девушка, с которой Люси разделила кровать, выкатилась из них. Она посмотрела в сторону Даниэля, протирая свои глаза. - Ничего себе сон! - пробормотала она на итальянском языке, прежде чем исчезнуть в ванной.

        - Достаточно разговоров, - сказал Даниэль. - Если ваша армия так сильна, как ты говоришь, что это одна треть запаса вашей силы, чтобы двигаться в Вену и защитить тех трех падших ангелов, которых вы найдете там. Пошли другую треть в Авалон, где вы найдете Кэма и еще двух падших. - Когда Фил кивнул, два Изгоя в гостиной развернули свои крылья и вылетели в открытое окно как огромные мухи.

        - Оставшаяся треть наших сил попадает под мою юрисдикцию. Мы будем сопровождать вас к Горе. Теперь давайте взлетать и я подберу остальных по пути.

        - Да, - сказал Даниэль быстро. - Готова, Люси?

        - Полетели. - Она подошла к плечу Даниэля, таким образом, чтобы он мог обернуть ее руками, прыгнуть через окно и взлететь в темное небо над Венецией.

        Глава пятая. Тысяча глубоких поцелуев

        Они приземлились на высокую гору в пустыне прямо перед рассветом.

        Свет окаймлял небо на восточном горизонте, преследуя розовую и золотую пыль с бледно-желтыми облаками, излечивая фиолетовые синяки ночи.

        Даниэль поставил Люси на плоском горном плато, слишком сухом и неумолимом, чтобы поддерживать хотя бы самый жесткий пустынный куст. Вокруг них бесконечно растягивался бесплодный горный пейзаж, то тут, то там круто опускаясь в затененные долины, возвышаясь на пиках громадных желтовато- коричневых валунов, покоящихся под невозможными углами. Там было холодно и ветрено, а воздух был так сух, что мешал глотать. На горном плато едва хватало пространства что бы стоять Люси и Даниэлю, и пятерым Изгоям, путешествующим с ними.

        Мелкий песок взъерошил волосы Люси, когда Даниэль выпустил свои крылья в стороны. - Мы на месте. - Он говорил почти благоговейно.

        - Где? - Люси потянулась к вороту своего белого свитера, приподнимая, что бы прикрыть свои уши от ветра.

        - На горе Синай.

        Она впитывала сухой песчаный воздух, вертясь чтобы получить панорамный вид, поскольку прекрасный золотой свет удлинялся по горам на восток. - Это там, где Бог дал Моисею Десять Заповедей?

        - Нет. - Даниэль указал за её плечо, где длинная очередь туристов поднималась на возвышенность в несколько сотен футов на юг. Их голоса проносились через холодный разрежённый воздух пустыни. Приглушённый перезвон их смеха угрожающе отражался от молчаливых горных вершин. Синяя пластиковая бутылка наклонилась, поднятая над чей-то головой. - Здесь Моисей получил Десять Заповедей. - Он раскинул свои руки и посмотрел на небольшой круг скал в котором они стояли. - Здесь некоторые из ангелов стояли и наблюдали как это происходило..

        Гэбби, Арриана, Роланд, Кэм - он по очереди указал на скалы, где стоял каждый из ангелов, - и ещё несколько.

        - А ты?

        Он повернулся к ней, делая три маленьких шага вперед так , что их тела соприкоснулись, кончики их ног перекрестились. - Прямо...

        Он поцеловал ее, - здесь.

        - На что это было похоже?

        Даниэль отвернулся. - Это был первый официальный союз с человеком.

        До этого, соглашения имели место только между Богом и ангелами. Некоторые из ангелов, почувствовали себя обманутыми, что нарушается естественный порядок вещей.

        Другие думали, что мы принесли его на себе, что это было естественное развитие.

        На мгновение фиолетовый цвет в его глазах засверкал немного ярче. - Остальные должно-быть в пути. - Он повернулся лицом к Изгоям, чьи тёмные силуэты обрисовывались усиливающимся на востоке светом. - Вы будете стоять на страже пока они не прибудут?. - Фил кивнул. Остальные четыре Изгоя стояли за его спиной, потёртые края их грязных крыльев покачивались на ветру.

        Даниэль притянул своё левое крыло к себе, и, закрыв своё тело от взглядов, потянул его внутреннюю часть правой рукой, будто фокусник, вытаскивая что-то из своего плаща.

        - Даниэль? - спросила она, подходя ближе. - Что случилось? - Обнажив зубы, Даниэль лишь покачал головой на нее. Тогда он вздрогнул и крикнул от боли, какой Люси никогда не знала прежде. Ее тело напряглось.

        - Даниэль?

        Когда он расслабил и вытянул свое крыло снова, он держал что то белое и мерцающее в своей руке.

        - Я должен был сделать это как можно быстрее, - сказал он.

        Это было похоже на полоску ткани, гладкую как шелк, но боле жесткую. Она была в фут длинной и несколько дюймов шириной, и дрожала в холодном бризе. Люси уставилась на нее. Это была полоска от крыла, которую Даниэль оторвал сам? Она в ужасе вскрикнула и кинулась к нему без раздумий.

        Это было перо!

        Смотреть на крылья Даниэля, быть обернутой в них, означало забыть, что они сделаны из отдельных перьев.

        Люси всегда предполагала, что их состав был мистическим и потусторонним, материал мечтаний Бога.

        Но тогда это не было похоже на любое другое перо, которое она видела прежде: широко, изобилующее той же силой, что текла через Даниэля.

        В ее пальцах это была самая мягкая, и в то же время самая сильная вещь, которой Люси когда-либо касалась, и самая красивая - пока ее глаза не взлетели к струйке крови от того места где Даниэль отщипнул перо.

        - Почему ты это сделал? - спросила она.

        Даниэль вручил перо Филу, который, без колебаний, спрятал его в отворот своего длинного непромокаемого пальто.

        - Это - флажок, - сказал Даниэль, глядя на кровоточащую часть своего крыла без беспокойства. - Если другие случайно прибудут одни, то они будут знать, что Изгои - друзья. Его глаза проследили за ее собственными, которые были широки от беспокойства, в направлении кровоточащей части его крыла.

        - Не переживай за меня. Я вылечусь. Пошли ...

        - Куда мы идем? - спросила Люси.

        - Солнце уже поднимается, - сказал Даниэль, беря маленький кожаный ранец у Фила. - И я полагаю, что ты, должно быть, проголодалась. - Люси не поняла его, но была голодна.

        - Я думал, мы могли бы украсть момент, прежде чем кто-то еще придет.

        Чистая, узкая тропинка от плато привела к маленькому выступу вниз от места, где они приземлились.

        Они выбрали себе путь вниз по зубчатой горе, взявшись за руки и когда было слишком круто для ходьбы, Даниэль спускался, летя очень низко к земле, его крылья были близко подогнуты к его бокам.

        -Не хочу тревожить путешественников, - объяснил он.

        - В большинстве мест на Земле, люди не готовы видеть чудеса, ангелов. Если они мельком увидели то, что мы летим, они убеждают себя что их глаза сыграли с ними злую шутку. Но в таком месте как это...

        - Люди могут увидеть чудеса, - закончила за ним Люси.

        - Они тоже хотят.

        - Правильно. И увидев чудеса, задаются вопросом.

        - А вопросы приводят к...

        - Неприятностям. - рассмеялся Даниэль.

        Люси не могла не улыбнуться, наслаждаясь хоть какое-то время, Даниэль был ее чудом.

        Они сели друг напротив друга, в небольшом пространстве в центре, защищенные ветром и гранитным валуном, вне поля зрения всех, кроме светло-коричневой куропатки пробирающейся сквозь шершавые породы. Вид, открывающийся взору Люси, был невообразимым: смыкающееся кольцо гор образовывало тень, но с другой стороны излучало свет, все становилась ярче, с каждой прошедшей секундой солнце скрывалось за горизонтом, образуя розовое сияние.

        Даниэль распаковал сумку и заглянул внутрь. Он покачал головой, смеясь.

        - Что смешного? Что там? - спросила Люси.

        - Перед отъездом из Венеции я попросил Фила упаковать пару вещей из его шкафа. Покидая изгоя, чтобы подготовить питательную еду.
        Он достал пачку Принглс со вкусом паприки, красный мешок Мальтесерс, горстку конфет Бэйси ,завернутых в синюю фольгу, пачку жвачки, пару бутылок диетической газировки и несколько пакетиков растворимого кофе быстрого приготовления.

        Люси расхохоталась.

        - Удержит ли тебя это снова? - спросил он.

        Люси прижалась к нему и хрустела солодом, наблюдая за небом, которое на востоке сменялось на розовый, то становилось золотым, то голубым или солнце излучая лучи, которые были похожи на пики вдали. Свет бросал странные тени в расщелинах гор. Вначале она было подумала, что это Предвестники, но потом поняла, что нет, это были просто тени кружившиеся от смены освещения солнца.

        Люси поняла, что прошло несколько дней с тех пор, как она видела Предвестник.

        Странно. В течение многих недель и месяцев они появлялись перед ней все чаще, пока она не могла просто переместить свой взгляд, не замечая хоть одного мрачного колебания в углу, подзывающего ее.

        Теперь они, казалось, исчезли.

        - Даниэль, что произошло с Предвестниками? - Он прислонился к выстопу и глубоко выдохнул прежде чем сказать. - Они с Люцифером и хозяином небес. Они тоже являются частью Падения.

        - Что?

        - Этого никогда не происходило прежде. Предвестники пренадлежали истории. Они -тени значительных событий. Они были произведены Падением и поэтому когда Люцифер привел эту игру в движение, их отправили туда.

        Люси попыталась представить это: миллион дрожащих теней, окружающих большой темный шар, их усики, облизывающие поверхность забвения, как веснушки.

        - Именно поэтому мы должны были прилететь сюда вместо того, чтобы ступить через Предвестник, - сказала она.

        Он кивнул и взял Прингл, больше из привычки находиться в окружении смертных, чем из нужды потреблять еду.

        - Тени исчезли в момент нашего возвращения из прошлого. В этом моменте мы находимся прямо сейчас - эти девять дней с начала гамбита Люцифера - это время неопределенности. Оно прибыло из основной части истории, и если мы потерпим неудачу, оно исчезнет полностью.

        - Где именно оно? Я имею виду место Падения.

        - Другое измерение - не то место, которое я мог бы описать.

        Мы были ближе к нему там, где я поймал тебя, после того, как ты отделилась от Люцифера, но мы были все еще далеко.

        - Никогда не думала, что скажу это, но... - она смотрела на неподвижные тени на горе. - я скучаю по ним. Предвестники были моей связью с прошлым.
        Даниэль взял ее руку и глубоко взглянул в ее глаза.

        - Прошлое важно информацией и мудростью, которую содержит. Но ты можешь заблудиться в нем. Ты должна научиться держать знания прошлого с собой, поскольку ты преследуешь настоящее.

        - Но теперь, когда они ушли...

        - Теперь, когда они ушли, ты можешь сделать их самостоятельно. - Она покачала головой.
        - Как?

        - Смотри, - сказал он. - Ты видишь эту реку у горизонта? - Он указал на тонкую синюю полоску, ползущую по плоской равнине на дне пустыни. Она была так далеко, как только глаза Люси могли видеть.

        - Да, я думаю, я вижу ее.

        - Я жил здесь на протяжении нескольких отрезков времени, но однажды, когда я жил здесь пару сотен лет назад, у меня был верблюд, которого я назвал Одедом. Он был самым ленивым созданием, которое когда-либо обитало на Земле. Он мог упасть в обморок, пока я кормил его, а заставить его добраться до Бедуинского лагеря за чаем было просто чудом. Но когда я встретил тебя в той жизни...

        - Одед бросился бежать, - сказала Люси не подумав.

        - Я закричала, потому что думала, что он собирается растоптать меня. Ты сказал, что никогда не видел, чтобы он так двигался.

        - Да, ну, - сказал Даниэль. - Ты ему понравилась. - Они сделали паузу и посмотрели друг на друга. Даниэль начал смеяться, когда у Люси отвисла челюсть.
        - Я сделала это! - крикнула она. - Это было просто там, в моей памяти, часть меня. Как будто это случилось только вчера. Я даже не успела подумать об этом, когда это появилось.

        Это было удивительно. Все те воспоминания из прошлых жизней, которые терялись каждый раз, когда Люсинда погибала в руках Даниэля, как-то нашли свой путь назад, к ней, способом, которым Люси всегда находила свой путь к Даниэлю.

        Нет. Она находила свой путь к ним.

        Это было похоже на открытые ворота, после поисков Люси сквозь предвестники. Эти воспоминания остались с ней, от Москвы до Хелстона, до Египта. Сейчас все больше становится доступным.

        Она внезапно остро осознала кем была - она не просто Люси Прайс из Тандерболта в Джорджии.

        Она - каждая девушка, которой она когда-либо была, объединение опыта, ошибок, достижений и, прежде всего, любви.

        Она была Люсиндой.

        - Быстро, - сказала она Даниэлю. - Мы можем сделать что-нибудь еще?

        - Хорошо, как насчет другой пустынной жизни? Ты жила в Серенгети, когда я нашел тебя. Высокий, неуклюжий и самый быстрый бегун в вашей деревне. Я потратил один день по пути к Роланду, и остановился на ночь ближайшей весной.

        Все остальные люди сильно не доверяли мне, но...

        - Но мой отец заплатил тебе тремя шкурами зебр за нож, который был у тебя в ранце!

        Даниэль усмехнулся. - Он заключил выгодную сделку

        - Это удивительно, - сказала она, задыхаясь. Сколько еще есть в ней того, чего она не знала? Как далеко назад она могла зайти? Она повернулась к нему лицом, упираясь грудью о колени, и наклоняясь так, что их тела почти соприкасались. - Можешь ли ты вспомнить все о нашем прошлом?

        Глаза Даниэля смягчились в углах. - Иногда порядок вещей путается в голове. Я признаю, что не помню длинные отрезки времени, проведенные мною в одиночестве, но я помню каждое первое впечатление о твоем лице, каждый поцелуй твоих губ, каждое воспоминание когда я что-нибудь делал вместе с тобой.

        Люси не стала ждать, когда Даниэль наклонится вперед, чтобы поцеловать ее. Вместо этого она прижала свои губы к его, наслаждаясь его удивленным стоном удовольствия, желая убрать любую боль, которую он когда-либо чувствовал, теряя ее.

        Поцелуй Даниэля был где-то между совершенно новым и явно знакомым, как воспоминание из детства, которое ощущалась призрачным, пока не были найдены фотографии в старой коробке на чердаке. Люси казалось, что был обнаружен ангар, полный монументальных фотографий, и все те похороненные моменты были освобождены из плена в тайниках ее души.

        Она целовала его теперь, но как ни странно, она целовала его тогда. Она почти могла прикоснуться к истории их любви, испытать ее сущность на ее языке. Ее губы проследили не только Даниэля, но и другой поцелуй, который они разделили, более старый поцелуй, поцелуй как этот, когда он так же обнимал ее за талию.

        Он скользнул языком по ее зубам, что напомнило несколько других поцелуев, каждый из которых был опьяняющим.

        Когда он провел рукой по ее спине, она почувствовала, сотни мурашек. И, когда глаза ее затрепетали, вид его сквозь спутанные ресницы казался тысячей глубоких поцелуев.

        - Даниэль. Плоский голос Изгоя остановил мечтания Люси. Бледный мальчик стоял рядом с ними, смотря вниз с высокой скалы, к которой они прислонились. Сквозь его серые почти прозрачные крылья, Люси видела, как по небу проплыло облако.

        - Что это, Винсент? - сказал Даниэль, вставая на ноги. Он, должно быть, знал имена Изгоев с тех пор, как они вместе были на Небесах еще до Падения.

        - Простите, что прервал, - сказал Изгой, которому не хватало хороших манер, чтобы отвести взгляд от горящих щёк Люси. По крайней мере на самом деле он не мог видеть их.

        Она быстро встала, поправляя свой свитер и прижимая холодную руку к своей горячую кожу.

        - Остальные прибыли? - крикнул Даниэль.

        Изгой неподвижно стоял над ним. - Не совсем. - Правая рука Даниэля скользнула к талии Люси. Одним мягким взмахом крыльев, он поднялся на пятьдесят футов по отвесной скале, так, как смертный не смог бы подняться ни по одной лестнице. Ее желудок ухнул вниз от восторга их полета.

        В первую очередь поставив Люси на каменное плато, Даниэль повернулся и увидел пятерых Изгоев, которые сопровождали их, сгрудившись вокруг шестой фигуры. Даниэль вздрогнул, его крылья дернулись назад в шоке, когда он увидел шестого Изгоя.

        Мальчик был невысокого роста, стройного телосложения с крупными стопами.

        Его голова была гладко выбрита. На вид ему могло бы быть около четырнадцати, если бы возраст Изгоев определялся так же как и у смертных. Кто-то избил его. Сильно избил.

        Его лицо покрывали царапины, как если бы его несколько раз били об кирпичную стену. С губ текла кровь, так что его зубы были в крови. Но сначала Люси не поняла, что это кровь,так как кровь Изгоя была не красного цвета. Она была светло-серая. Его кровь была цвета пепла.

        Он скулил и шептал Люси то, что она не могла понять. Когда же он ничком упал на скалу остальные бросились к нему.

        Они попытались поднять его и снять плащ, который больше походил на тряпку из-за его оборванных краев и отсутствия рукава. Но изгой закричал так сильно, что Фил смягчился, отпуская мальчика обратно.

        - Его крылья сломаны, - сказал Фил Люси. Она заметила, да, крылья Изгоя были неестественно распущены за его спиной.
        - Я не знаю, как он вернулся.
        Даниэль встал на колени перед изгоем, защищая лицо мальчика от солнца.
        - Дедалус, что случилось? - Он положил руку на плечо мальчика, чтобы успокоить его.

        - Это - ловушка, - хрипло пробормотал Дедалус, сплевывая пепельную кровь на отворот его длинного непромокаемого пальто.

        - Что это? - спросил Винсент.

        - Установленная кем? - спросил Даниэль.

        - Масштаб. Хочет реликвию. Ждет в Вене... ваших друзей.

        Огромная армия.

        - Армия? Они теперь открыто борются с ангелами? - Даниэль с недоверием покачал головой. - Но у них не может быть звездных стрел. - Белые глаза Дедалуса выпучились от боли.- Не могут убить нас.

        - Только пытать...

        - Ты дрался с маштабом? - Даниэль казался встревоженным и впечатленным.

        Люси все еще не понимала, что такое Масштаб. Она представляла их смутно, как темные расширения небес, надвигающиеся и нисходящие в мир. - Что произошло?

        - Пытался бороться. В меньшинстве.

        - А как насчет других, Дедалус? - Голос Фила по-прежнему звучал бесстрастно, но впервые Люси могла услышать что-то вроде скрытого сострадания.

        - Франц и Арда, - мальчик говорила так, словно сами слова причиняли ему боль. - на пути сюда.

        - И Кальпурния? - спросил Фил.

        Дедалус закрыл глаза и покачал головой, осторожно, как мог.

        - Они добрались до ангелов? - спросил Даниэль. - Ариана, роланд, Аннабель? Они в безопасности?

        Веки Изгоя мерцали, затем закрылись. До сих пор Люси никогда не чувствовала, что ее друзья так далеко. Если что-нибудь произошло с Арианой, Роландом или с кем-либо из ангелов...

        Фил втиснулся рядом с Даниэлем, ближе к раненой голове мальчика.

        Даниэль медленно отодвинулся, чтобы освободить Филу пространство. Медленно, Фил вытащил серебряную звездную стрелу изнутри его длинного непромокаемого пальто.

        - Нет! - крикнула Люси, быстро закрыв рот.

        - Вы не можете...

        - Не волнуйся, Люсинда Прайс, - сказал Фил, не оглядываясь на нее. Он достиг черного кожаного ранца, который Даниэль достал из выступа, и вытащил маленькую стеклянную бутылку диетической содовой.

        Он открыл бутылку зубами. Крышка по длинной дуге полетела к скале, а потом отскочила от нее. Затем, очень медленно, Фил засунул звездную стрелу в узкое горлышко бутылки.

        Она начала шипеть, как только попала в воду. Фил скривился, из бутылки пошел пар. Так же от нее доносился сладкий аромат. Люси удивилась, увидев бутылку. Коричневая газированная жидкость, которая недавно была диетической содой, начала крутиться и стала яркого, серебристого цвета.

        Фил вытащил звездную стрелу из бутылки и провел ею по губам, словно хотел очистить, а затем сунул обратно за пазуху. Несколько мгновений его губы светились серебром, пока он не облизал их.

        Он кивнул на одного из Изгоев. Это была девушка-блондинка, её длинный хвост свисал до середины спины. Она взяла Дедала за голову и отодвинула от скалы на несколько сантиметров. Одной рукой Фил налил серебряную жидкость мальчику в рот.

        Его лицо исказилось, он закашлялся, но когда все его раны стали заживать, он уверенно допил содержимое бутылки.

        - Что это? - спросила Люси.

        - Химические соединения в напитке, - объяснил Даниэль,

        -Тупые смертные называют аспартам ядом и считают, что его изобрели ученые. Но это старый Небесный яд, который при взаимодействии с противоядием, содержащемся в звездных стрелах, делает его лекарством для ангелов, но только для несерьезных заболеваний, таких как это.

        - Теперь ему нужно отдохнуть, - сказала белокурая девочка. - Он проснется освеженным.

        -Простите, но мы должны уйти, - он встал на ноги и расправил крылья, которые коснулись скалистой поверхности. Потом повернулся к Люс и протянул ей руку.

        - Отправляйтесь к своим друзьям, - сказал Фил. Винсет, Олиана, Сандерс и Эммет будут сопровождать вас. Я присоединюсь к вам вместе с другими, когда Дедалус вернется на своих крыльях. - Четыре Изгоя вышли вперед, склоняя свои головы перед Люси и Даниэлем, будто в ожидании приказа.

        - Мы полетим восточным маршрутом, - проинструктировал Даниэль.

        - На север, через Черное море, затем на запад, когда минуем Молдову.

        - Там поток ветра спокойнее.

        - Что насчет Габби, Молли и Кэма? - спросила Люси.

        Даниэль посмотрел на Фила, который искал спящего мальчика-Изгоя. - Некоторые из нас останутся здесь наблюдать. Если прибудут ваши друзья, Изгои пошлют слово.

        - У вас есть флажок? - спросил Даниэль.

        Фил повернулся, чтобы показать белое перо, заправленное в петлице лацкана. Он сиял и пульсировал на ветру, его блеск резко контрастировал смертельно бледной кожей Изгоя. - Я надеюсь, у вас есть причины использовать его. - Люси испугалась слов Даниэля, они означали, что ангелы в Авалоне были в такой же опасности, как и другие в Вене.

        - Мы нужны им, Даниэль, - сказала она. - Пойдем. - Даниэль одарил её теплым, благодарным взглядом. И, не долго думая, подхватил ее на руки. Ореол скрывался под их переплетенными пальцами, Даниэль согнул колени и прыгнул в небо.

        Глава шестая. Найденное желание

        В Вене моросил дождь.

        Город скрылся за занавесью тумана, благодаря чему Даниэль и Изгои могли незаметно приземлиться на карниз огромного здания, прежде чем город окутает ночь.

        Люси увидела первый великолепный медный купол, светящийся в тумане цветом морской волны. Даниэль усадил ее перед ним на наклонную часть медной кровли, с лужами из дождевой воды, огороженный небольшой мраморной балюстрадой.

        - Где мы? - Спросила она, глядя на купол украшенный золотом парчовых кистей, его овальные окна были выгравированы цветочным орнаментом слишком высоко для смертных глаз, чтобы видеть, если только они не были в руках ангела.

        - Во Дворце Хофбург. - Даниэль перешагнул желоб дождевой воды в камне и встал на краю крыши. Его крылья очистили белые мраморные перила, делая его похожим на серый.

        -Дом венских императоров, затем королей, теперь президентов.

        - Это там, где Арриана и другие?

        "Я сомневаюсь в этом", сказал Даниэль. "Но это приятное место для ориентирования, прежде чем найти их". Мазелик сетевых приложений выходит за пределы купола для формирования остальной части дворца. Некоторые из них приняли боевую стойку около тенистого двора десять историй раньше, другие вытянулись долго и грозно, дальше чем туман позволил Люси видеть. Различные части медной крыши светились разными оттенками зеленого -

        эта кислота, почти бирюзовая, как будто части здания были добавлены за длительный период времени, как если бы они ржавели при дожде в разных эпохах.

        Изгои расположились вокруг купола, прислонившись к приземистым трубам потемневшим от копоти, акцентированными на крыше дворца, стоя перед флагштоком, который поднимался из центра красно-белых диапазонов австрийского флага. Люси встала на стороне Даниэля, оказавшись между ним и мраморной статуей. Он изображал воина, который носил шлем рыцаря и длинные золотые копья. Они проследили за взглядом статуи на город.

        Всё пахло как древесный дым и дождь.

        За туманов виднелись искорки венских рождественских огней. Они освещали странные автомобили и быстро шагающих пешеходов. Люс еще не привыкла к такому быстрому темпу ходьбы.

        В далеке виднелись горы, а Дунай как бы обволакивал окраину города. Глядя вниз с Даниэлем, Люс почувствовала, что уже была здесь. Она не знала точно, когда, но внутри неё в чаще и сильнее возникало ощущение deja vu.

        Она сосредоточилась на слабой суете, исходящей из палаточных рождественских торговых рядов на площадке ниже дворца, то, как свечи мерцали в их красных и зеленых стеклянных, похожих на шары фонарях, то, как дети гонялись друг за другом, таща за собой деревянных собак на колесах. Тогда это случилось: она вспомнила, с волной удовлетворения тем, что Даниэль когда-то купил ее малиновые бархатные ленты для волос прямо там. Память была простой, радостной, и ее.

        Люцифер не смог бы. Он не мог забрать его или любую другую память. Не от Люси, не у замечательного, удивительного, несовершенного мира, расположившегося ниже ее.

        Её тело было полно гнева и решимости победить его, ведь то, что он собирается сделать, может уничтожить все.

        "Что это такое?" Даниэль положил руку ей на плечо.

        Люси не хотела говорить. Она не хотела чтобы Даниэль знал, какое она сегодня испытывает к себе отвращение.

        ветер вокруг них становился все сильнее разгоняя туман, который лежал на городе, чтобы показать вращающееся колесо обозрения с другой стороны реки. Люди вращались в его кругу, как будто миру никогда не придет конец, как будто колесо будет вращаться всегда.

        -Тебе холодно? Дэниел завернул свое белое крыло вокруг нее. Сверхъестественным весом по ее мнению, так или иначе властный напоминающий ей, как смертность и озабоченность Дэниела на нее замедляли их вниз.

        Люси и вправду, замерзла, и была голодна, и устала, но она не хотела, чтобы Даниэль нянчился с нею. У них были дела поважнее.

        - Я в порядке.

        - Люси, если ты устала или боишься...

        - Я сказала что в порядке, Даниель, - отрезала она. Она не хотела и сразу же пожалела.

        Благодаря размытости тумана, она могла бы сделать из конных экипажей картинг туристов и туманные очертания людей прослеживая ихние жизни. Так же как Люс изо всех сил пыталась сделать.

        -Разве я слишком много жаловалась с тех пор как мы оставили Меч и Крест? спросила она

        -Нет ты была удивительна.

        -Я не собираюсь умирать или слабеть только потому что здесь холодно и дождливо.

        - Я знаю это. - Непосредственность Даниэля удивила ее. - Я должен был догадаться, что ты тоже это знала. Как правило, смертные ограничены своими телесными потребностями и функциями - питание, сон, тепло, кров, кислород, нытье от страха и так далее. В связи с этим большинство людей не будет готовы совершить это путешествие.

        “Я проделала долгий путь, Даниэль. Я хочу быть здесь. Я не позволила бы Вам идти без меня. Это было взаимное соглашение.”

        Хорошо, значит слушай меня: Это в пределах твоей власти освободить себя от смертных связей. Быть свободной от них.”

        - Что? Мне не нужно переживать о холоде?

        - Нет.

        - Правильно. Она засунула ледяные руки в карманы джинс.

        - И яблочный штрудель?

        -Разум над материей.

        Вымученная улыбка появилась на её лице. - Ну, мы ведь уже выяснили, что ты можешь дышать за меня.

        _не стоит недооценивать себя, - Даниэль кратко улыбнулся, - давай, попробуй, скажи себе, что тебе не холодно, ты полна сил и ничуть не голодна.

        "Все в порядке." Вздохнула Люси. "Я не . . . "Она начала бормотать,

        - Все в порядке. - Люси вздохнула. - Я не... - Она начала бормотать, не веря, но потом поймала взгляд Даниэля. Даниэль, который верил, что она могла сделать вещи, о которых она никогда не задумвалась, что она была способна, который верил, что она означало разницу между наличием ореола и позволила ему ускользнуть. Она держала его в руках. Доказательство.

        Теперь он сказал ей, что у нее имелись смертные потребности только потому что она думала она сделала. Она решила дать этой сумасшедшей идеи дать попробовать. Она расправила плечи. Она предсказывала слова в туманом сумраке. - Я Люсинда Прайс, мне не холодно, я не голодна, не уставшая. Дул ветер, и башня с часами на расстоянии пробили пять и что-то подняло ее, что бы она не чувствовала себя истощенной больше. Она чувствовала себя отдохнувшей, оснащенной по тему или иному ночному призыву, решимости добиться успеха.

        - Хороший контакт, Люсинда Прайс, сказал Дэниел. Пять чуств превзойдены в пять часов.

        Она потянулась к его крылу, завернулась в него, чтобы его тепло распространилось по ее телу. Сейчас крыло приветствовало ее. "Я могу сделать это." Губы Даниэля поцеловали ее в макушку: "Я знаю." Когда она взглянула через ангела, то с удивлением обнаружила, что Изгой не парил перед ними и не смотрел на них его мертвыми глазами.

        Они ушли.

        - Они ушли искать Масштаб, - объяснил Даниэль.

        "Дедал рассказал нам о их местонахождении, но нам нужно более точное представление о том, где они проходят. Я отвлеку Масштаба на достаточно долгое время, чтобы Изгои смогли спастись" Он сел на подоконник, его ноги свисали на статую орла золотого цвета. Отсюда открывался прекрасный вид на город. Люс села рядом.

        "Это не должно занять много времени, в зависимости от того, насколько далеко они находятся.

        Тогда, возможно, полчаса, чтобы пройти протокол Масштаба, - он наклонил голову, посчитывая, - если только они не решат созвать трибунал, как это произошло в прошлый раз, когда они побеспокоили меня. Я найду способ выбраться оттуда сегодня, не буду откладывать это на другое время". Он взял её руку, переместив её. "Мне следует вернуться на семь лет назад. Это через два часа". Волосы Люс были влажными от тумана, но она следовала совету Даниэля и говорила себе, что это не влияет на неё, и только так, она больше этого не замечает. "Ты беспокоишься об остальных?"

        - Масштаб не повредит им.

        "Тогда почему они избили Дедалуса?"

        Она представила Ариану с опухшими фиолетовыми глазами, Роланда со сломанными, кровавыми зубами. Она не хотела видеть, их такими же как Дедалуса.

        О", сказал Даниэль. “Масштаб может быть внушающим страх. Они любят причинять боль, и они могут причинить нашим друзьям некоторый временный дискомфорт. Но они не повредят им никаким необратимым способом.

        "Они не убивают. Это не их стиль"

        - Что за стиль? - Люси скрестила ноги под собой на жесткой влажной поверхности крыши. - Ты все еще не сказал мне кто они, и что мы против них.

        - Масштаб появился на свет после Падших. Это небольшие группы... Меньше ангелов. Они были первыми, которым задали вопрос поименно, на какой стороне будут они, и они выбрали Трон.

        - Поименно? - переспросила Люси, не уверенная, что не ослышалась. Это больше походило на школьный класс, чем на небеса.

        - После раскола на Небесах мы все были вынуждены выбрать одну из сторон. Так, начиная от ангелов с наименьшими владениями, каждый из нас был призван принести присягу на верность Трону. - Он смотрел на туман так, будто переживал все заново. - Он произносил имена, начиная от ангелов с низшим рейтингом и постепенно поднимаясь выше.Вероятно, заняло много времени, произносить все наши имена, как это было в Риме, чтобы подняться и падать. Но они не все сделали путем поименного голосования. - Даниэль начал прерывисто дышать.

        Пережде чем?

        - Прежде чем что-то произошло, Трон потерял веру в своих ангелов... - только сейчас Люси поняла, что когда голос Даниэля затих .это произошло не из-за того, что он не доверял ей или боялся, что она не поймет, а потому, что несмотря на все то, что она увидела и узнала, ей еще слишком рано узнать всю правду. Поэтому она не спрашивала, хотя была в отчаянии, чтобы узнать, что заставило Трон отказаться от поименного голосования, когда высшие ангелы еще не выбрали сторону. Она позволила Даниэлю заговорить снова тогда, когда она была готова.

        - Небеса изгнали всех, кто не был на его стороне.

        Помнишь как я говорил тебе, что некоторые никогда не делали выбор?

        Они были последними в поименном голосовании, самые высшие. После Падения Небеса лишились большей части своих Архангелов. - Он закрыл глаза. - Масштаб, которому повезло в выглядящем верно, шагнул в пролом.

        - Значит, Масштаб поклялся в верности Небесам первым, - сказала Люси.

        - Они чувствовали себя очень благородными, - сказал Даниэль, заканчивая свою мысль. - С тех пор они уверены, что служат небесам, выступая в качестве условно-досрочного освобождения служащих.

        Но они сами добились своей позиции, не будучи посвященными в духовный сан. Пойдя с Архангелами после Падения, Масштаб воспользовался вакуумом власти. Они выделили роль для себя, и они убедили Трон в своей важности. - Они убеждены, что достойны Трона.

        - Они повлияли на решение Бога?

        - Более или менее. Они обязались вернуть Падших на Небеса, чтобы вернуть обратно тех ангелов, которые ушли, чтобы вернуть их на путь истинный. Они провели несколько тысячелетий, призывая нас подтвердить нашу приверженность "правильной" стороне, но в какой-то момент они отказались от попыток изменить нашу точку зрения. Сейчас они в основном только пытаются помешать нам. - В его стальном взгляде отразилась ярость, что удивило Люси, что может быть такого плохого в Небесах, что Даниэль предпочел добровольное изгнание. Не был ли Небесный мир предпочтительнее того, где он сейчас, где его ждет выбор?

        Даниэль горько рассмеялся. - Но ангелы стоят своих крыльев, которые вернули на небеса, для этого не нужен Масштаб. Спроси у Габби, спроси у Аррианы. Масштаб - это объект шуток.

        тем не менее, у них есть пара успешных дел.

        - Но не ты? - спросила она. - Ты еще не выбрал сторону. И так, они после тебя, правда? - Переполненный красный трамвай исцарапался на развилке в узкой улице.

        - Они были со мной в течение нескольких лет, сказал Даниэль, -умышленная ложь порождает будущие скандалы

        - И все же вы не обявили Трону свое решение. Почему вы этого не сделали?

        "Я говорил тебе. Это не так просто", - сказал он.

        - Но ты явно не собираешься встать на сторону Люцифера.

        -Правильно, но я не могу объяснить все эти тысячи лет

        -Аргумент строится за несколько минут. Это сложные факторы находящиеся под моимпостоянным контролем, он отводил взгляд то на город, то на свои руки

        - И их обида к живущим заставляет выбирать, что оскорбительно для Бога требовать, чтобы вы уменьшили свою привязанность к крошечным, незначительным ограниченным жестам во время Голосования.

        - Нет... - начала Люси.

        - Как бы то ни было, это Масштаб. Они - Небесные бюрократы. Думаю, что они как директора средней школы. Активная работа с документами и тяжелое наказание за незначительные нарушения законов, никому нет дела или веры в то, что все во имя морали.
        Люси опять вгляделась за город, который вырисовывался в тьме за пиджаком вокруг ее плеч. Она задумалась о кислом дыхании проректора в Дувре, имя которого она не помнила, который никогда не интересовался ее стороной, или какой-нибудь другой, который подписал ее документы после падения в истории, который подписал ее документы после выстрела, который убил Тревора.
        - Я был сожжен такими людьми

        - Мы все. Они соблюдают правила, которые сами придумали, и которые они считают праведными. Они не нравятся никому из нас, но, к сожалению, Трон дал им власть над нами, власть заключать нас без причины, чтобы осудить нас в суде присяжных по их выбору.

        Люси вздрогнула, на этот раз не из-за холода.
        - И ты думаешь, что у них Арриана и Роланд и Аннабель? Почему?

        Зачем держать их? "

        Даниэль вздохнул.
        - Они ослеплены своей ненавистью, что в данном случае задерживает нас в помощи Люциферу. - Он трудом сглотнул, - Чего я больше всего боялся, так это того, что у них тоже есть своя святыня. -
        На некотором расстоянии, в тумане, материализовалось четыре пары оборванных крыльев. Изгои. Когда они приблизились к крыше дворца, Люси и Даниэль поднялись, чтобы поприветствовать их.

        Изгои приземлились рядом с Люси, их крылья затрещали, как бумажные зонтики, когда они приблизились к их стороне. Их лица не передавали никаких эмоций, ничто в их поведении не предполагало, что путешествие прошло успешно.

        - Хорошо? - спросил Даниэль.

        - Масштаб контролирует местность ниже по реке, - объявил Винсент, указав в направлении поворота Феррис.
        - Это заброшенное крыло музея. Там ремонт, скрытый в лесах, поэтому они проделали все незамеченными. Это не повод для беспокойства.

        - Ты уверен, что это Масштаб? - поспешно спросил Даниэль.

        Один из Изгоев кивнул:
        - Мы различаем их клеймо, их золотые знаки отличия - звезда с семью конечностями для семи святых достоинств на их перешейках.

        "Как насчет Роланда и Ариани и Аннабель?" спросила Люси.

        - Они с Масштабом. Их крылья связанны, - сказал Винсент.

        Люси отвернулась, прикусывая нижнюю губу.

        Как отвратительно это должно быть для ангела, когда его крылья ограниченны.

        Она не могла думать об Арриане без свободно-трепетщущих радужных крыльев. Она не могла представить какое-нибудь существо, настолько сильное, что могло бы иметь такие сильные мраморные крылья, как у Роланда.

        "Ну, если мы знаем, где они ,давайте уже спасать их ", сказала она.

        - А реликвии? - спокойно сказал Даниэль Винсенту.

        Люси уставились на него. "Даниель, наши друзья в опасности".

        Так ли это? "произнес Даниэль сдавленно. Он посмотрел на Люси,обхватив рукой вокруг талии. "Все находится в опасности. Мы спасем Арриану и других, но мы должны найти и реликвию ».

        - Мы не знаем о реликвии, - Винсент покачал головой, - Склад под усиленной охраной, Даниэль Грегори. Они ждут вашего приезда.

        Даниил отвернулся к городу, его фиолетовые глаза вглядывались в гладь реки, как будто ища на ней склад. Его крылья пульсировали.

        - Они не будут долго ждать.

        - Нет, умоляла Люси. - Ты попадешь в ловушку.

        Что, если они возьмут тебя в заложники, также как взяли остальных?

        - В некотором смысле, остальные должны пересечься с ними. До тех пор, пока я следую их протоколу, приобщаюсь к их суете, Масштаб не лишит меня свободы, - сказал он. - Я пойду один. - Он посмотрел на Изгоев и добавил, - безоружный.

        - Но Изгои захотят защитить тебя, - сказал Винсент своим ровным, монотонным голосом. - Мы последуем в отдалении и...

        - Нет. - Даниэль поднял руку, останавливая Винсента. - Вы захватите товарный склад. Ты почувствовал, что Масштаб там?
        Винсент кивнул.

        - Только некоторые. Большинство же рядом с главным входом.

        - Хорошо,- кивнул Даниэль. - Я использую их методы против них самих. Однажды я дошел до их дверей, Масштаб потратит время, опознавая меня, проверяя меня на контрабанду, чего-нибудь, что они могли бы показать незаконно.

        Пока я отвлекаю их, приближаясь ко входу, Изгои ускорят ваш путь через крышу товарного склада и освободят Роланда, Арианну и Аннабель. И если твое лицо - лицо Масштаба там...

        -В унисон Изгои распахнули свои плащи, показав колчан с унылыми серебристыми звездными стрелами и соответствующие им компактные луки

        - Ты не сможешь убить их, - предупредил Даниель.

        "Пожалуйста, Даниэль Григори," умолял Винсент. "Нам всем лучше без них".

        - Их называют Масштабом  не только из-за их недалекой и навязчивой идеи с правилами. Они также обеспечивают существенный противовес силам Люцифера. Ты достаточно быстр, что бы ускользнуть от их плащей. Нам нужно только задержать их, и этой угрозы будет достаточно.

        - Но они только стремятся задержать тебя,- возразил Винсент. - Вся эта отсрочка приведет к забвению. Люси собиралась спросить, где эта отсрочка приведет к забвению. Люси собиралась спросить, где этот план оставил ее, когда Даниэль привлек ее в свои объятия. " Мне нужно, что бы ты осталась здесь и охраняла реликвии. Они смотрели на ореол, упираясь в основание статуи воинов. Это был бисер с дождем.

        - Пожалуйста, не ссорьтесь. Мы не можем оставить Масштаб около реликвий. Будет безопаснее здесь. Олианна останется и защитит тебя, - Люс взглянула на девушку Изгоя, взгляд которой оставался пустым, ее глаза были бездонно серые, - Хорошо, я останусь здесь.
        - Будем надеяться, что вторая реликвия по прежнему в целости, - сказал он, выгнув спину и расправив крылья. - Как только другие будут освобождены, мы придумаем план, чтобы найти друг друга. - Люс сжала свои кулаки, закрыла глаза и поцеловала Даниэля, крепко обняв его, словно в последний раз.

        Секунду спустя он исчез, его королевские крылья становились все меньше, по мере того, как он удалялся в ночи, трое Изгов летели рядом с ним.

        Вскоре они выглядели меньше, чем пылинки в облаках.

        Олианна не двигалась. Она стояла в непромокаемом плаще, похожая на любую другую статую на крыше. Она повернулась и направилась к Люси сложа руки на груди, светлые волосы вдоль лба стянуты назад так трудно в хвост, но казалось, что этого достаточно. Когда она достигла в своем длинном непромокаемом плаще, донесся резкий аромат древесины. Когда она натянула серебряную стрелу, Люси отошла на несколько шагов назад.

        - Не бойся, Люсинда Прайс, - сказала Олианна. - Я всего лишь хочу быть готовой защитить тебя в случае появления врага, - Люс предпочла не думать о каких врагах упомянула блондинка.

        Она опустилась на крышу снова и защитила себя от ветра встав позади статуи воина с золотым копьем, больше из привычки, чем потребность. Она приспособила тело так, чтобы она могла все еще видеть высокую коричневую кирпичную башню с часами с золотым лицом.

        Пять тридцать. Она считала минуты до возвращения Даниэля и остальных.

        - Не хочешь присесть? - спросила она Олианну, которая находилась прямо за Люс со стрелой на готове.

        "Я предпочитаю стоять на страже-"

        "Да, я не думаю, что ты можешь в самом деле сидеть на страже "пробормотала Люси .

        - Ха ха.

        Внизу взвыла сирена, полицейская машина промчалась по кольцевой дороге. Когда она проехала в воздухе вновь повисла тишина, которую Люс не знала как заполнить.

        Она посмотрела на часы, щурясь, как будто это поможет ей видеть сквозь туман. Достиг ли Даниэль склад в данный момент?

        Что Арриана, Роланд, и Аннабель будут делать, когда увидели Изгоев? Люси поняла, что Даниэл не давал никому, кроме Фила свое перо. Как ангелы узнают, чтоб можно доверять Изгоям?

        Её плечи поникли, её тело напрягалось от ощущения собственной бесполезности. Почему она сидит здесь отпуская глупые шуточки? Ей должна была принадлежать активная роль в этом. В конце-концов, это была не та Люс, которую разыскивал Масштаб.

        Она могла бы помочь вызволить своих друзей или найти реликвию, вместо того чтобы сидеть здесь, словно несчастная девица, ожидающая возвращения ее рыцаря.

        - Ты помнишь меня, Люсинда Прайс? - спросила Изгой так тихо, что Люс едва услышала ее.

        - Почему Изгои называют нас нашими полными именами? - Она обернулась и обнаружила, что голова девушки склонилась к ней, ее стрела была направлена ей в плечо.

        - Это знак уважения, Люсинда Прайс. Мы теперь подчиняемся тебе.

        Тебе и Даниэлю Григори. Ты помнишь меня? - Люс на секунду задумалась.
        - Ты была, когда Изгои сражались с ангелами на заднем дворе дома моих родителей?

        - Нет.

        - Извини, - Люс пожала плечами. - Я не помню всего, что было в прошлом. Мы уже встречались? - Изгой немного приподняла свою голову.
        - Мы знали друг друга прежде.

        - Когда?

        - Когда?

        Девушка изящно пожала плечами и Люс внезапно осознала, что она довольно симпатична.
        - Раньше. это сложно объяснить.

        "Что не так?" Люс повернулась назад, не в настроении, чтобы расшифровать загадочный разговор. Она засунула ее замерзшие руки в рукава белого свитера и стала наблюдать за движением вверх и вниз по гладким дорогам крошечных автомобилей, проезжащих по наклонным пространствам на кривой аллеи, людьми в длинных темных пальто, идущих по освещённым мостам, неся домой покупки их семьям.

        Люси почувствовала себя одиноко. Думали ли её родные о ней? Могут ли представть ее в тесной комнате общежития Меча и Креста? Возвратилась ли Кэлли обратно в Дувер уже? Забьётся ли в холодное место у окна своей комнаты, позволяя ей темно-красным ногтям сухнуть, болтать по телефону о ее странной поездке на день благодарения, чтобы увидеть подругу, который была Люс?

        Тёмное облако проплыло мимо часов, что сделало его заметным когда они пробили шесть. Даниэл ушел час назад но казалась как будто прошел год.

        Люси наблюдала за звоном церковных колоколов, смотрел на стрелки великих старых часов, и дала её воспоминаниям уйти обратно в те её жизни которые она провела до изобретения линейного времени, когда время означало сезонов, посадка и сбор урожая.

        После того как часы пробили в шестой раз кто то другой подошол

        ближе, и Люси обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Олианна склонилась к ее коленям. Она упала и тяжело приземлилась прямо в руки Люси.

        Люси перевернула измученного ангела и коснулась лица Изгоя.

        Олианна была без сознания. Звук, который услышала Люси,был удар Изгоя в голову.

        Позади Люс увидела огромную фигуру в черном плаще. Его лицо было скалистым с морщинами и выглядело невозможно старым, слои кожи, свисающей под его унылыми голубыми глазами и ниже его выдающегося подбородка, полного рта изогнутых тёмно-жёлтых зубов. В его огромной правой руке был флагшток, который он, должно быть, использовать в качестве оружия.

        Австрийский флаг, повешенный за конец полюса, мягко развевался на поверхность крыши.

        Люси вскочила на ноги, чувствуя как кулаки сжимаются, даже когда она подумала, чем они помогут против этого огромного демона.

        Его крылья были бледно-бледно голубые, на оттенок темнее белого.

        Хоть его тело и возвышалось над ней, его крылья были маленькими и плотными, закрывая чуть дальше, чем его руки могли достать.

        Что-то маленькое и золотое было прикреплено к фронту человека, Что-то маленькое и золотое было прикреплено к переду плаща человека: перо — золотое черное перо под мрамор. Люс знала, из чьих крыльев это. Но почему Роланд дал этому существу перо из своего крыла?

        Он не имел бы. Это перо было согнуто и разъединено и пропускающий часть его вопроса около quil. Его точка была бордовая с кровью, и вместо того чтобы перо было ровное, как то перо которое Даниэль дал Филу, это перо, казалось, увядало и исчезло, когда было прикрепленно к черному плащу ужасного ангела.

        Обман.

        -Кто ты?- спросила Люси, падая на колени.

        - Что ты хочешь?

        - Выкажи мне свое уважение. - Горло ангела содрогнулось, как бужто он хотел залаять, но его голос вышел мелодичным, слабым и старым.

        - Заработай мое уважение, - ответила Люси. - И я тебе его выкажу. Он одарил ее дьявольской полуулыбкой и низко наклонил голову. Затем он стащил плащ, чтобы обнажить шею. Люси моргнула в тусклом свете. Его шею увенчивало окрашенное клеймо, котрое сияло золотом в свете уличных фонарей, смешанных с луной.

        Она насчитала семь точек на звезде.

        Он был один из Масштаба.

        -Узнаешь меня теперь?

        - Как это Трон заставляет работать? Дубасит невинных ангелов?

        - Нет, Изгой невиновен. Ни кто-либо еще, раз на то пошло, пока они не доказали обратного.

        “Это то, как действует Трон? Избиение невинных ангелов?”

        - Дерзкая, - он поморщил на нее нос. - С тобой далеко не уедешь.

        "Это именно то, где я хочу быть". Глазами Люси бросилась к Оллиане, ее бледные руки и стрела, сжатая в своих объятиях.

        “Но это не, где Вы останетесь,” Масштаб сказал, запинаясь, как будто заставляет себя передать их нелогичное подшучивание.

        Люси схватила стрелу, когда Масштаб рванулся к ней. Но ангел был намного быстрее и сильнее, чем он выглядел. Он вырвал стрелу из ее рук, сбил ее на спину на черепичную крышу одним сильным ударом по лицу. Он держал кончик стрелы близко к сердцу Люси.

        Они не могут убить смертных. Они не могут убить смертных, она продолжала. Они не могут убить смертных. Они не могут убить смертных, повторяла она в голове. Но Люси вспомнила сделку Билла с ней: у неё была одна бессмертная часть, которая может быть убита. Ее душа. И она не рассталась бы с этим, не после всего, что она пережила, не тогда, когда конец был так близко.

        Она подняла ногу, готовясь ударить его, как она видела в кунг-фу фильмах, как вдруг он выкинул стрелу и лук с крыши.

        Люси повернула голову в сторону, ее щека прижалась к холодному камню, она смотрела на оружие, которое вертелось в воздухе на пути в мерцающим огням рождественских улиц Вены.

        Масштаб-ангел протер руки о свой плащ.
        - Грязно.
        Затем он грубо схватил Люси за плечи и резко поставил ее на ноги.

        Он указал в сторону Изгоя - Олианна стонала, но не шевелилась.

        -и там, под ее тонким, но теплым плащом, светил золотой ореол.

        "Думали, что я здесь не найду," Масштаб сказал, хватая его и засовывая под складками плаща.

        "Нет!" Она засунула руки в темное место, где она видела, что ореол исчезнет, но ангел ударил ее второй раз по лицу, отправив ее обратно, развивая волосы над краем крыши.

        Она схватилась за лицо. Из носа текла кровь.

        “Вы более опасны, чем они думают,” он каркал. “Нам сказали, что ты была нытиком, слабачкой. Я должен связать тебя прежде, чем мы полетим. ” Ангел быстро снял свой плащ и накинул его на её голову как занавес, ослепляя Люса в течение долгого, ужасного момента. Тогда Венская ночь — и ангел —

        был видим снова. Люс заметила, что под плащом Масштаб носил другое, точно как этот плащ, которое он снял и завезал вокруг Люси. Он наклонялся, и с напряжением , плащ Люси, сжался вокруг нее как смирительная рубашка. Когда она пиналась, потрясенная, она чувствовала, что плащ стал более обтягивающим.

        Она крикнула:
        - Даниэль!

        - Он не услышит тебя, -невесело усмехнулся ангел, схватил ее одной рукой и направился к краю крыши. - Он не услышит тебя даже если ты будешь кричать.

        Глава седьмая. Ангельский узел

        Плащ парализовал.

        Чем больше Люси двигалась,тем сильнее он сжимался вокруг нее.Его грубая ткань была обмотана странной веревкой, которая стискивала ее кожу и прочно держала ее тело.

        Когда Люс пыталась освободиться от нее, веревка еще сильнее сжималась вокруг ее плеч, сжимая ее ребра так,что она едва могла дышать.

        Ангел Масштаба держал Люси под худощавой рукой, когда он плёлся через ночное небо. Из того плаща, где спрятана в зловонной талии плаща который носил ангел, она ничего не видела, могла только чувствовать, что ветер бросился через поверхность ее несчастного заплесневелого кокона. Все, что она могла услышать, было завыванием ветра, акцентированным избиением жестких крыльев.

        Куда он ее нес? Как она могла бы передать хоть словечко Даниэлю?

        У них не было времени на это!

        Через некоторое время ветер прекратился, но ангел Масштаба не приземлялся.

        Он и Люси зависли в воздухе

        Тогда ангел взревел: "Нарушитель!"

        Люси почувствовала, что они оба падают, но она видела только темноту под плащом ее похитителя, который приглушил ее крики ужаса, пока звук бьющегося стекла не остановил их.

        Тонкие, бритвено-острые осколки вонзались через стягивающий её плащ, через ткань её джинсов. Её ноги горели как-будто они были порезаны в тысяче мест.

        Когда ноги ангела Масштаба ударились при приземлении, Люси содрогнулась от удара. Он грубо её отбросил так, что она приземлилась на тазовую кость и плечо.

        Она пролетела пару футов прежде чем остановиться. Она увидела, что оказалась рядом с длинным деревянным рабочем столом, заваленным до верха кусочками выцветшей ткани и фарфора.

        Она извивалась под своим временным навесом, почти успешно препятствуя плащу, который сжимался плотно вокруг нее. Это начало замыкаться вокруг ее трахеи.

        Но по крайней мере теперь она могла видеть.

        Она была в холодной, пещеристой комнате. Пол под ней был лакированной мозаикой, сделанной из треугольных серых и красных плиток. Стены были мерцающим мрамором горчичного цвета, как будто гуща была квадратным козырьком в центре комнаты. Она некоторое время изучала длинный ряд матовых окон в крыше, которые охватили обширный потолок на сорок футов выше. Крыша была испещрена открытыми кратерами битого стекла, показывая темно-серые перспективы облачной ночи с другой стороны. Это должно быть, где она и ангел упали.

        И это должно быть крылом музея, которое Масштаб настиг. То, о котором Винсент сказал Даниэлю на медной крыше. Это означало, что Даниэль должен быть снаружи — и Арриана, и Аннабель, и Роланд должны быть где-нибудь внутри! Ее сердце взлетело, а затем упало.
        Изгой сказал, что их крылья были связаны. Были ли они в том же состоянии, что и она? Она ненавидела, то что она находилась здесь и даже не могла помочь им, ненавидела, то что ей нужно было двигаться, чтоб спасти их, но это движение было опасно для её жизни. Возможно наихудшим было то, что она не могла двигаться.

        Грязные черные ботинки ангела Масштаба появились перед нею.

        Люс всмотрелась в его возвышающуюся фигуру. Он наклонился, воняя гниющим нафталином, и злобно посмотрел на неё своими тусклыми глазами. Его рука в чёрной перчатке потянулась к ней.

        Затем рука ангела Масштаба безвольно опустилась - как-будто она была выведена из строя. Он внезапно нанёс сильный удар вперёд по рабочему столу, оттлакивая его назад, наблюдая за Люс. Разбитая голова скульптуры, очевидно от удара Масштаба, устрашающе вращалась, чтобы упасть на пол рядом с головой Люси, глядя в её глаза.

        Когда Люси залезла обратно под стол, боковым зрением она увидела еще больше синих крыльев. Еще Масштабы. Четверо из них влетели в аляповатое образование в утопленной нише примерно на полпути вверх по стене

        . где Люси сейчас увидела стоящего Эммета, размахивающего медленно, серебряной пилой.

        Эммет должно быть бросил голову, которая сохранилась для Масштаба! Он был правонарушителем, чей вход сквозь потолок имел разъяренный похититель. Люси никогда не думала, что будет счастлива видеть Изгоя.

        Эммет был окружён скульптурами, которые располагались на платформах и пъдесталах, одна из них была подвешена на висельнице и обезглавлена, четверо старых Ангелов Масштаба вблизи нее висели словно в воздухе, их длинные плащи напоминали одеяние вампиров

        Эти жёсткие чёрные плащи выглядели их единственным оружием, их единственным инструментом, и Люси прекрасно знала, что он был жестоким. Её боль при вдыхании была свидетельством этого.

        Она подавила вздох,когда Эммет достал звездную стрелу из невидимого колчана в его пальто и выставил ее перед собой.

        Даниэль заставил Изгоев пообещать не убивать Масштаб!

        Масшаб медленно возвращался в воздух тем самым отдаляясь от Эммета

        -Подлый! Подлый! - так громко закричал он, что похитители Люс оказались в замешательстве. Тогда Изгой сделал то, что поразило всех присутствующих в комнате. Он попытался направить звездную стрелу на себя. Люси видела настоящего, склонного к самоубийству Даниэля на Тибете, поэтому она знала, что эмоции отчаяния захватывают не только ее тело, но и душу, сопровождаясь адреналином. Но Эммет выглядел уверенным и дерзким, как всегда, когда он
        переводил взгляд с одного Ангела Масштаба на другого

        Масштаб был взволнован странным поведением Эммета.

        Они парили все ближе, блокируя худого Изгоя от взгляда Люси, медленно приближаясь к нему,как стервятники приближаются к трупу на пустынном шоссе. Где были остальные Изгои? Где был Фил? Масштаб уже разделался с ними?

        Звук был таким, будто порвалась толстая и тяжелая ткань. Масштабы зависли неподвижно, их широкие перекрывающиеся плащи напоминали приоткрытый рот Диктора, который вещал что-то ужасное и печальное. Затем режущий звук разрубил воздух , за которым последовал другой разрывающийся звук

        и затем четверо ангелов-Масштабов,как тряпичные куклы, повернулись в сторону Люси, их челюсти были расслаблены, глаза открыты, их плащи изуродованы и порваны, подвергая их черные сердца и черные спастически сокращающиеся легкие вытеканию бледно-голубой крови.

        Даниэль сказал Изгоям, что они не могут использовать их звёздные стрелы для убийства Масштаба, но он не сказал, что они не могут поранить их.

        Четверо ангелов-Масштабов камнем упали на пол, как марионетки,которым перерезали ниточки. Пытаясь дышать, Люси подняли взгляд от места, где они лежали, к нише, в которой Эммет вытирал черную кровь Масштабов со своей звездной стрелы. Люси никогда не слышала, что бы кто-то использовал наконечник звездной стрелы в качестве оружия и,видимо,никто в отношении Масштабов.

        "Люсинда здесь?" - Люси услышала возглас Фила. Она посмотрела вверх, чтобы увидеть его лицо, сияющее через дыру в крыше.

        "Здесь!" - выкрикнула Люси, неспособная удержаться от рывка, который заставил её плащ сжаться ещё туже вокруг её горла. Когда она резко скривилась, плащ ещё немного сжался.

        Огромная нога свесилась с края стола, черный ботинок раскачивался перед лицом Люси, ударяя ее прямо по носу, вызывая слезы боли в ее глазах. Ее похититель был пришел в себя! Осознание этого, в сочетании с внезапной болью, которая частично ее ослепила, заставило Люси забраться еще глубже под стол.

        Когда она так сделала, её плащ полностью перекрыл её горло, полностью зажимая её трахею. Она запаниковала, бессмысленно пытаясь вдохнуть воздух, извиваясь, так как теперь не имело значения сожмётся ли плащ ещё. -

        Затем она вспомнила, как она обнаружила в Венеции, что может задерживать дыхание дольше чем она раньше думала.

        И Даниэль только что сказал ей, что она может преодолевать это ограничение когда бы она ни захотела. И она делала это, просто делала, она заставляла себя остаться живой.

        Но это не мешало её пленителю барабанить по, ставшему для неё убежищем, рабочему столу, посылая в полёт глиняные горшки и осколки древних скульптур.

        "Ты выглядишь так.....будто не неудобно", - он улыбнулся, обнажив окровавленные зубы, и протянул руку в черной перчатке к плащу Люси.

        Но ангел-Масштаб замер, когда звездная стрела пролетела туда, где моментом ранее был его правый глаз.

        Голубая кровь струей полилась из пустой глазницы вниз, на плащ Люси. Он вскрикнул, дико кружась по комнате, размахивая руками, вытаскивая звездную стрелу, торчащую из его худого лица.

        Перед ней появились бледные руки, затем рукава крысиного цвета пальто, потом коротко-стриженая светловолосая голова.

        Лицо Фила не выражало никаких чувств, когда он опустился на колени перед ее лицом.

        -У него есть Нимб.. начала Люс.

        "Я сейчас вернусь, Люсинда Прайс". Фил оставил связанную Люси на столе и наложил звёздную стрелу на тетиву своего лука.

        Он мгновенно протолкнулся между Дедалом и ангелом Масштаба.

        "Сбось плащ Забан". Фил выглядел также свирепо как и тогда когда он впервые появился на заднем дворе родителей Люси. Для Люси было неожиданностью понимание того, что они знали имена друг-друга, но конечно же, они должно быть жили на Небесах вместе. Сейчас это было трудно представить.

        "Угрожаешь, что пристрелишь меня, не правда ли Филипп?". Глаза Забана смотрели на звёздную стрелу. "Ты хочешь нарушить баланс в пользу Люцифера?

        И почему это меня не удивляет?" - ощетинился Фил. "Ты не настолько важен, чтобы твоя смерть могла нарушить равновесие".

        "По крайней мере мы считаемся. Все вместе, наши жизни изменяют баланс. Правосудие всегда что-то изменяет. Вы - Изгои", он насмешливо и с жалостью улыбнулся, - "ничего не значите. Это то что делает вас худшими".

        Этого было достаточно для Фила. Это было нечто касающееся этого Масштаба, чего он не мог вынести. Он выпустил стрелу прямо в сердце Забана.

        "Я стою прямо перед тобой," - пробормотал он, и ожидал пока синекрылый парень исчезнет.

        Люси тоже ожидала исчезновение. Она видела как это случалось прежде.

        Но стрела отскочила от плаща Забана и упала на землю

        - Как ты...? - спросил Фил.

        Забан рассмеялся и что-то вытащил из потайного кармана на груди. Люси наклонилась вперёд, страстно желая увидеть как Забан защитил себя. Но она наклонилась слишком сильно и соскользнула со стола. Она приземлилась на пол на своё лицо.

        Никто этого не заметил. Они смотрели на маленькую книжку, которую Забан вытащил из плаща. Немного подперев себя, Люси увидела, что она была обвёрнута кожей, такого же оттенка синего цвета как и крылья ангела Масштаба. Она была обвязана золотым шнурком. Она выглядела как Библия, такая же как те, что носили в своих грудных карманах солдаты во время гражданской войны, надеясь, что книги защищат их сердца.

        Эта книга выглядела точно так же.

        Люси скосила глаза, чтобы прочитать её название, пригибаясь на несолько дюймов ближе к полу. Она до сих пор была слишком далеко.

        Одним движением Фил выхватил свою стрелу и выбил книгу из рук Забана. К счастью она приземлилась в нескольких шагах от Люс. Она стала извиваться опять, зная, что не сможет поднять её пока плащ связывает её. Она должна была знать что содержат её страницы. Книга выглядела знакомой, как будто Люси уже видела её намного раньше. Она прочитала золотые буквы на обложке.

        Записи Падших.

        Теперь Забан побежал за ней, прерывая короткое продвижение Люси, которая лежала прямо по центру пола. Она сердито посмотрел на неё и прикарманил книгу.

        Это было то о чём падший продолжал говорить. Единственный ангел, который бы покачнул баланс.

        Его мускулы напряглись под его рубашкой. Он пытался разорвать плащ.

        "Нет". Она хотела, чтобы это было правдой. И это почти было так.

        Люси хотела бы, чтобы её руки были свободны, больше чем любые другие части её тела. Чтобы она могла прикоснуться к Даниэлю прямо сейчас, успокоить его тревогу. Она доверяло своё освобождение ему. Она доверяла ему что бы он ни делал.

        Что она могла сделать чтобы помочь ему? Она закрыла глаза и мысленно вернулась к жизни на Таити. Даниэль был моряком. Он научил её множеству узлов во время их тихих дней на плаже.

        Даниэль проклинал то как он зажимал её шею.

        "Я не могу", - воскликнул он в конце-концов. "Эта смирительная рубашка Масштаба включает множество узлов. Только один из них может развязать это. Кто сделал это с тобой?"

        Но она не могла даже говорить. Плащ был слишком стянут.

        "Развяжи её, Барах", - приказал Даниэль, мгновенно узнавая похитителя Люси, заставляя Люси удивляться насколько хорошо они друг-друга знают.

        "Ни за что". Барах наклонился и выплюнул струю голубой крови и пару маленьких острых зубов на пол.

        "Мерзкий. Мерзкий!"

        В десяти шагах от неё стоял Винсент с пустым луком в руках.

        "Мы сведём убийства к минимуму, Даниэль Григори.

        -Освободи ее! Она не может дышать! Ревел Дэниел.

        Где она слышала их раньше?

        Записи Падших.

        Что она делала с этим? Что она хотела бы видеть?

        Золотая нить была разгадана, как по волшебству.

        Свобода.

        Она по прежнему обнимала его когда Борах наклонился близко к ее уху.- Вы никогда не добьетесь успеха.

        "Замолчи, демон", - скомандовал Даниэль.

        Но Люс хотела знать что Барах имел в виду. - Почему нет?

        "Ты не единственная!" - сказал Барах.

        "Замолчи, демон", - скомандовал Даниэль.

        "Никогда, никогда, никогда. Даже через миллионы лет", - скандировал ангел, потирая свою шершавую как наждачная бумага щеку напротив Люс - прямо перед тем как Фил выпустил стрелу ему в сердце.

        Глава восьмая. Как плакали небеса

        Что-то с грохотом упало к их ногам.

        - Нимб! - выдохнула Люс.

        Даниэль стремительно подхватил золотую реликвию с земли. И неверя своим глазам, покачал головой.

        Так или иначе это находилось, когда Масштаб и его странная, регенерирующая одежда исчезли.

        “Я сожалею, что забрал его жизнь, Даниэль Григори,” сказал Фил. “Но я больше не мог терпеть ложь Бэрака.”

        Меня тоже это уже начинало раздражать, сказал Дэниэль.

        -Только будьте осторожны с другими.

        "Возьми" сказал Фил, стаскивая черный рюкзак с плеча и вручая его Дэниэлю. Спрячь его от Масштаба. Они жаждут заполучить его. Когда Дэниэль открыл рюкзак, Люс увидела его книгу, "Книга Наблюдателей" была спрятана внутри.

        Фил застигнул молнию и оставил сумку Дэниэлу. " Сейчас я возвращаюсь что бы выставить охрану. Раненные Масштабы могут пробудиться в любой момент"

        “Вы преуспели против Масштаба,” сказал впечатлено Даниэль. “Но..."

        “Мы знаем,” сказал Фил. “Будет больше. Вы сталкивались со многими возле музея?”

        "Число им легион", - сказал Даниэль.

        "Если бы ты разрешил нам свободно использовать звёздный жар, мы могли бы прикрыть ваше бегство".

        "Нет. Я не хочу тревожить баланс до такой степени".

        Больше никаких убийств, только в случае самозащиты. Мы должны поторопиться и уйти от сюда пока не прибыли подкрепления Масштаба. Уходим, охраняйте окна и двери. Я скоро присоединюсь к вам. Фил кивнул, повернулся и вышел пробираясь через слой голубых крыльев.

        Как только они оказались наедине, руки Даниэля ощупали её тело. "Ты ранена?"

        Она посмотрела на себя, потёрла свою шею. Она кровоточила.

        - Я в порядке, - быстро ответила я. - Что с тобой случилось?

        "Я в порядке Даниэль, и ореол сохранён. Что по поводу других ангелов? Сколько ещё Масштабов здесь?"

        "Даниэль Григори!" Крик Фила прозвучал через высокую комнату.

        Люси и Даниэль пересекли быстро крыло, переступая через синюю шелуху крьльев к арочному порогу комнаты. Тогда Люси резко остановился.

        Человек в темно-синей униформе лежал лицом вниз на кафельном полу. Из его головы вытекала алая кровь - алая кровь смертного.

        "Я-Я убил его" запнулся Дедалус, держа тяжелый железный шлем в руке и выглядел напуганным. Забрало шлема было скользким от крови. "Он спешил ко входу и я подумал что он был Масштабом. Я полагал что смогу всего лишь вырубить его. Но он оказался смертным."

        - Что на счет него? - Люси уставилась на мертвеца на полу.

        Его туфли были начищены до блеска. Он носил золотое обручальное кольцо. "Он был просто швейцаром, который вошёл чтобы посмотреть что здесь за шум.

        Сейчас он мёртв". Даниэль взял Люс за плечи и прижал свой лоб к её. Его дыхание стало прерывистым и горячим.

        "Где они?"

        Фил показал бледным пальцем вверх.

        как что-то пытается родиться.

        "Арриана!" крикнула Люс.

        Тот же самый мешок выпирал снова, ещё сильнее на это раз.

        Даниэль выгнул свои крылья назад и поднялся над землёй.

        "Мы никогда не раскроем секрет наших узлов!" ангел Масштаба перешёл на шипение. "Лучше мы умрём".

        "Мы тоже считаем, что вам лучше умереть", - сказал Винсент, сжимая свой круг с звёздными стрелами в руках, притягивая одну к горлу ангела Масштаба, который говорил.

        - Винсент, держи огонь,- поручил Фил.

        Даниэль уже склонялся над первым чёрным плащом - тем что был на Роланде.

        работая пальцами над невидимыми узлами. "Я не могу найти концы".

        - Возможно звездные стрелы разрежут это, - предложил Фил протягивая серебрянную стрелу. - Как гордиев узел.

        - Это не сработает. Узлы наделены тайным заклинанием.

        Нам, возможно, понадобится Масштаб.

        "Подожди!" Люси упала на колени на против Роланда.

        Он лежал неподвижно, но его глаза сказали Люс все о том каким бессильным он себя чувствовал. Ничто не должно ограничить душу подобную Роланду.

        Слезы.

        Так и было.

        Она вспомнила слова на иврите. Путешествие подарило ей способность к языкам. Она закрыла глаза, в своих воспоминаниях, наблюдала как золотая нить отрывается от книги. Она вспомнила обветренные губы Бараха самодовольно произносящие слова -

        И Люс теперь говорила их Роланду, не зная что они значат, только надеясь, что они смогут помочь.

        "И Небеса плакали чтобы увидеть грехи детей своих". Глаза Роланда широко раскрылись.Узлы свободно соскользнули.

        Плащ свалился в сторону и кляп у него во рту также выскользнул.

        Он тяжело дышал,перекатился на колени, встал и распустил свои золотые крылья с ошеломляющей силой.

        Спасибо тебе Люсинда. Я тебе так обязан, что тысячу лет не рассчитаться.

        Роланд был снова с ними - но кровь сочилась там где Барах выдернул то фальшивое перо - флажок из его крыльев.

        Дэниэль протянулся к руке Люс, таща ее к остальным связанным ангелам. Он наблюдал и учился у Люс. Он занимался Аннабель пока Люс стояла на коленях перед Арианной. Арианна не могла успокоиться. Плащ настолько сильно сжался вокруг нее что Люс практически сжалась смотря на нее.

        Горячая слеза скатилась по её щеке и упала по центру груди Аррианны. Люси прошептала арамейские слова, слыша как в то же время Даниэль шепчет их Аннабель. Она взглянула на него. Его щёки были мокрыми.

        "Арриана," прошептала Люси. "Ты ранена."

        - Чтоо? - Арриана надулась, - Ты никогда не позволяешь мне развлечься, Ро.

        - У нас нет времени на забавы, - сказал ей Даниэль

        - Нет, -сказал Роланд. - Достаточно ущерба бесценному было нанесено.

        Мы должны потратить свои силы на поиск второй реликвии".

        Роланд посмотрел на Даниэля, который кивнул.

        "Арриана", - сказала она с бравадой. "Вашу руку, пожалуйста".

        "Это неблагоразумно!" - пробормотал один из Масштабов через влажный пластырь.

        "Мы сделаем из вас скульптуры правосудия!" выкрикнула Аннабель.

        "Ты знаешь, Я думаю Я предпочитаю когда Масштаб в застывшем состоянии." Арриана смеялась, выдавая больше, чем чувство мстительной радости.

        Девушки продолжали разливать, ведро за ведром, полные ведра над испуганными головами ангелов, пока их голоса не стихли совсем и пока Изгоям не нужно было стоять в нерешительности с их звездными стрелами у Масштаба.

        Дэниэль и Роланд стояли в стороне от группы, тихо споря. Люс пристально смотрела на фиолетовый синяк Аррианы, на кровь на крыльях Роланда, на глубокий порез на плече Аннабель.

        Затем у нее появилась идея.

        Она залезла внутрь рюкзака и вытащила 3 маленькие бутыли диетической соды и горсть звездных стрел в серебряных колчанах. Она сорвала крышки.

        Она быстро погрузила звездные стрелы в каждый из них, удерживая банки пока они бурлили и выпускали пар, позволяя коричневой жидкости внутри превращаться в серебристую. Наконец она встала из угла где она присела и была рада найти китайский фарфоровый поднос который каким то образом остался невредимым в сражении.

        "Сюда, все" сказала она.

        Даниэль и Роланд перестали разговаривать.

        Арриана перестала заливать Масштаб сырой штукатуркой.

        Анабель опустила на гриву льва у статуи снова

        никто ни произнес ни слова, но каждый из них выглядел пораженным как только они потребовали свои бутыли, чокнулись и выпили.

        В отличии от Изгоя Дедалуса, ангелам не нужно было закрывать глаза и спать после выпитой преобразованной содовой. Возможно потому что они не были столь серьезно ранены или может из за того что более высший класс ангелов имел более высокую степень выносливости.

        Тем не менее напиток их успокоил.

        Финальным жестом, Роланд хлопнул в ладоши, зажигая мощное пламя между ними. Он направил волны тепла в загипсованный Масштаб, обжигая их загипсованное покрытие, что затрудняло их побег под плащами.

        Когда он закончил, Роланд, Арриана, Аннабель и Люс сидели на высоком столе напротив Дэниэла.

        Даниэль потянулся к сумке, растягнул ее, чтобы показать другим нимб.

        Ариана задохнулась в страхе и протянула руку, чтобы прикоснуться к нему.

        "Ты нашел его." Анабель подмигнула Люс."Правильная!".

        "Что на счёт второй реликвии?" - спросил Даниэль. "Вы её достали?

        Масштаб забрал её у вас?" Аннабель тряхнула головой. "Мы никогда её не найдём".

        "Мы наверняка одурачили их", сказала Арриана, сужая глаза в направлении Масштаба. "Они думали что выбьют это из нас."

        "Твоя книга не совсем понятная, Дэниэль," сказал Роланд. Мы прибыли в Вену в поисках списка.

        Венна ищет список.

        "Что-либо желаемое", сказал Даниэль. "Я знаю"

        Но это все что мы знаем. В промежуток времени между нашим прибытием и похищением Масштабом, мы были в семи разных городских архивах и ничего не нашли. Это было глупо.

        Мы привлекали слишком много внимание.

        "Это моя ошибка" пробормотал Дэниэль. "Я должен был выяснить больше когда писал эту книгу столетия назад. Я был слишком импульсивен и нетерпелив в тот период. Сейчас я не могу вспомнить что привело меня к desideratum или о чем именно это говорит".

        Роланд пожал плечами. "Это в любом случае не имеет значения. Город был как минное поле когда мы прибыли. Если бы у нас было desideratum им было бы достаточно отобрать его у нас. Они бы уничтожили его подобно тому как они уничтожили это искусство".

        "Большая их часть фальшивка в любом случае", сказал Дэниэль давая Люс почувствовать чуточку меньше вины по поводу того что они натворили в музее. Изгои теперь могут справиться с Масштабом. Остальные должны поторопиться чтобы найти desideratum. "Ты сказал что был внутри библиотеки Хофбурга?"

        Роланд кивнул.

        "Как на счёт университетской библиотеки?"

        "М-м да" сказала Аннабель "и мы вероятно не должны показывать свои лица здесь в ближайшее время". Арианна уничтожила несколько очень ценных пергаментных свитков в их Особых Коллекциях.

        "Эй" выкрикнула возмущенно Арианна. "Я снова их склеила!"

        Грохот шагов прозвучал в холле и все повернулись в сторону открытого свода. По крайней мере более 20 Масштабов устремились что бы влететь в комнату, но Изгои держали их у входа с помощью звездных стрел.

        Один из них заметил нимб в руках у Дэниэля и тяжело задышал.

        "Они украли первую реликвию".

        "И они работают вместе! Ангелы и Демоны и.."

        Суженные глаза опустились на Люс - "и те кто не знает своего места" все работают вместе ради гнусного дела. Трон это не поддерживает. Вы никогда не найдете desiderata!

        Desiderata! произнесла Люс, слабо вспоминая долгий скучный урок латыни в Дувре. Это ... единственное число.Она повернулась лицом к Дэниэлу. " Ты говорил desideratum до этого. Это множественное число.

        ....

        "Желаемый предмет" прошептал Дэниэль. Его фиолетовый глаза забились и вскоре все его существо казалось запылало - и улыбка осознания расплылась на его лице.

        Безусловно одна. Все верно.

        Затем прозвучал тяжелый гонг часов церковной башни где то в дали.

        Это была полночь.

        Люцифер еще на один день стал ближе.Осталось 6 дней.

        "Дэниэль Григори", прокричал Фил. "мы не можем удерживать их вечно. Ты и твои ангелы должны идти.

        Мы уходим, Дэниэль отозвался. Спасибо. Он повернулся лицом к ангелам. Мы осмотрим каждую библиотеку, каждый архив в этом городе.

        Роланд выглядел сомневающимся. "В Вене должны быть сотни библиотек".

        И может попытаемся не производить столь разрушительный эффект? намекнула Аннабель наклоняясь в сторону Арианны.

        Смертные тоже заботятся о своем прошлом. "Да", подумала Люс, смертные очень хорошо заботились о своем прошлом. Воспоминания о ее прошлых жизнях проявлялись все чаще. Она не могла остановить или замедлить их. Ангелы уже были готовы взлететь, но Люс все еще стояла на месте ослабленная очень сильным воспоминанием.

        Темно красные ленты для волос. Дэниэль и Рождественская ярмарка. Ураганный ливень со слякотью и она без пальто. Последний раз когда она была в Вене..... было что то большее в этой истории.....что то другое.

        звонок

        "Дэниэль" Люс сжала его плечо. "Что насчет той библиотеки в которую ты брал меня? Помнишь?" Она закрыла глаза. Она не слишком долго размышляла пока прощупывала сквозь воспоминание не глубоко скрытое в разуме.

        Она прервалась, потому что открыв глаза, все пристально смотрели на нее скептически. Никто, менее всего Люс, ожидал что именно она, будет той кто вспомнит место где они найдут desiderata.

        Дениэль пришел в себя первым. Забавная улыбка быстро промелькнула у него и Люс знала что еще и полная гордости. Но Арианна, Роланд и Аннабель все еще смотрели в изумлении на нее как будто она вдруг выучила и заговорила на китайском.

        Какую, если вдуматься, она имела ввиду.

        Арианна покачала пальцем вокруг и внутри уха. Нужно ли мне расслабиться под действием наркотиков или под расслабляющую музыку чтобы спонтанно вспомнить одну из ее прошлых жизней в наиболее важный момент.

        "Ты гений." сказал Даниэль, наклонившись вперед и поцеловал её глубоко.

        Люс покраснела и прислонилась чтобы растянуть поцелуй не много дольше, но услышала покашливание.

        "Серьезно, вы двое", сказала Анабель. " Там будет достаточно времени для нежностей, если мы осущиствим это".

        "Я хотела сказать "снимите номер" но боюсь мы не увидим вас снова" добавила Арианна, что послужило всеобщей темой для смеха.

        Когда Люс открыла глаза, Даниэль раскрыл свои крылья в ширину.

        Смахнул кончиками обломки штукатурки и перекрыл обзор ангелам Масштаба. Перекинул через плечо черный кожаный рюкзак с нимбом.

        Изгои собрали разбросанные звездные стрелы обратно в серебряные колчаны. "Быстрых крыльев тебе Дэниэль Григори"

        "Того же и тебе" Дэниэль кивнул Филу. Он повернул Люс так чтобы ее спина была прижата к его груди и его руки плотно обвивали ее талию. Они сжали руки у ее сердца.

        "Библиотечный фонд", сказал Даниэль другим ангелам

        Следуй за мной. Я точно знаю где он находиться.

        Глава девятая. Дезидераты

        Туман поглотил ангелов.Они пролетели реку, четыре пары крыльев производили оглушительный звук каждый раз как ударялись. Они держались настолько близко к земле что приглушенный оранжевый свет натриевых фонарных столбов выглядел как огни взлетно-посадочной полосы. Но этот рейс не приземлялся.

        Дэниэль был напряжен. Люс чувствовала как напряжение пробегало по его телу: по обеимрукам вокруг ее талии, по его плечам находящимся на одной линии с ее, даже в манере как бьются его широкие крылья над ними. Она понимала как он себя чувствует; она была настолько же обеспокоена продвижением к Фундаментальной Библиотеке насколько предложенный контроль Дэниэла.

        Всего несколько ориентиров просачивались сквозь туман. Высокий шпиль огромной готической церкви, и скрытое в темноте колесо обозрения, его пустые красные кабины покачивались в ночи.

        Зеленый медный купол дворца, где бы они приземлились, когда они впервые прибыли в Вену.

        Но погодите - они уже пролетали дворец. Возможно пол часа назад. Люс пыталась отыскать Олианну, которую непреднамеренно ударил Масштаб. Она не видела ее на крыше тогда и сейчас ее также не было видно.

        Зачем они летают по кругу? Они что потерялись?

        -Даниэль?

        Он не ответил.

        Вдали прозвенел церковный колокол. Это был уже четвертый звон, с тех пор как Люс, Дэниэл и другие избавились от осколков фонаря около музея. Они летели в течение длительного времени. Было ли уже действительно три часа утра?

        "Где оно?" Даниэль пробормотал себя под нос, подаваясь влево, следуя за углубление реки, затем внезапно перешел на обнаруженную авеню на которой выстроились поглощенные темнотой универмаги.

        Люси тоже уже видела эту улицу. Они летали кругами.

        Я думала, ты сказал, что ты точно знал, где было это!" Арриана вышла из строя, в котором они летели.

        Дэниэль и Люс впереди с Роландом, Аррианой и Аннабель позади образуя плотный треугольник.

        и кинулась вниз около десяти футов ниже Даниэля и Люси, закрываясь достаточно от разговоров. Ее волосы были дикими и вьющимся, и ее радужные крылья мерцали из-за тумана.

        " Я знаю где это", сказал Дэниел. " По крайней мере, я знаю где это было".

        "Ты имеешь окружное чувство направления, Даниэль."

        "Арриана". Роланд пользовался предупредительный тоном, который он резервировал для тех случаев, когда Арриана заходила слишком далеко. "Дай ему сосредоточиться."

        "Да да да."Закатила свои глаза Арриана. "Лучше вернутся в строй." Арриана хлопала своими крыльями подобно некоторым девчонкам хлопающими своими ресницами, мгновенно показала с помощью пальцев знак тишины и отстала.

        "Хорошо,так где библиотека?" спросила Люс.

        "Может мы отправимся в Авалон", - предложил Роланд. "Посмотрим может группа Кэма имела больше успеха".

        "Нам нужны все реликвии", - сказал Даниэль.

        Люси немного повернулась на руках у Даниэля, чтобы повернуться к нему лицом.

        "Дети правы," Арриана сказала "Мы не сдадимся."

        Мы

        Люцифер.

        Она почти могла слышать шипение его голоса, чувствовать его дыхание на своей шее.

        "Ты это видела?" крикнул Роланд, радостно.

        "Я тоже." Вздрогнула Люс. "Я увидела что-то Роланд, коричневый дом. Это оно? Это основная библиотека?"

        "Куда этот дом ведет?" спросила Люс.

        "Я слышал легенды про эти вещи." Роланд пробежали пальцы сквозь черно-золотые дреды. "Но я никогда не думал что это может быть возможное."

        "Вы ребята кажется знаете много про этих вещей," сказала Люс.

        "Это ты. Это всегда был ты." Люс пожала плечами. "Всегда мне что?"

        "Ты одна кто позвонил в колокольчик. Ты одна кто зашел в библиотеку. Ты просто по необходимости звонишь в колокольчик." Люс посмотрела на пустую улицу, туман тонировал все вокруг них коричневым. "Что ты говоришь? Какой колокольчик?"

        "Закрой глаза," сказал Даниэль. "Вспомни это. Пройди в прошлое и найди колокольчик."

        Люс уже здесь, заде библиотеки в последнее время она была в Вене с Даниэлем. Её ноги твердо стояли на земле.

        "Ты вспомнила. Отлично."

        - Как они были сделаны? - спросила Люси.

        Она кивнула. Имя доктора было на кончике её языка.

        "Пойдём", - сказал Роланд. "Если дезидераты здесь, то мы должны найти их и убраться из Вены перед тем как Масштаб перегруппируется и выследит нас.

        Аннабель постучала в дверь.

        Нет ответа.

        "Не удивительно, что он не ответил ни на одно из моих писем", - сказал Даниэль.

        "Нет, с тех пор как вы убили мою подругу".

        "Ты имеешь в виду, что она не мисс София?"

        "Не переживай, дорогая," - воодушевлённо сказала женщина. "В тот день когда я снова столкнусь с Софией, я схвачу ближайший тяжёлый предмет и отдубашу её собственноручно".

        "Также она лучший рассказчик", - добавила Аннабель.

        "На самом деле, я влюбилась".

        "Как прекрасно".

        "Вы знали доктора Отто?"

        "Мисс Бисенджер", - сказал Роланд, - "могу я спросить почему девчонки называют вас Ди?"

        "Технически они смертные", - объяснил Даниэль.

        "но они могут жить сотни, даже тысячи лет.

        "На самом деле мы не можем остаться на чай. Мы немного спешим.

        "Вы тоже можете чувствовать времятрясения?" - спросила Люси.

        Ди кивнула. "Но большинство смертных не могут, на случай если тебе интересно".
        "Я являюсь дезидератом". Она просияла. "Я ждала так долго, чтобы быть призванной для служения".

        Глава десятая. Звездные стрелы в пыли

        -Вы диседератум ? Огурец сандвича Люс выпал у нее из пальцев и отскочив в ее чашку. оставляя за собой шар из майонеза на кружевной вишытой скатерти.

        -Это как ты получила свое прозвище Ди, не так ли? Спросила Люс

        -Да. Ди выглядела довольной. Она подмигнула Роланду.

        Она покачала головой.

        - Что ты имееш в виду "на месте"? спросила Люс.- Как мы узнаем когда это произойдет?

        Мы все узнаем".

        Ди. "Пожалуйста зови меня Роланд".

        "Может я?"

        Каждый смеялся, немного нервно.

        "Что?" плачет она."Почему здесь?"

        Женщина и её собака ступили на путь.

        И исчезла.

        "Небо черное из за их крыльев." Вздрогнула Арриана. "И их плащей.".

        Нет.

        "Мне нравится как она говорит", - сказала Аннабель в сторону Люси.

        "Какой план?"

        Люс ахнула. "Почему?"

        Люс затаив свое дыхание,не издала ни звука.

        "Роланд, как на счёт огромного пожара?" сказал Даниэль через сжатые губы.

        Потому-что она даже не знает ответ.

        "С каких пор?"

        И это ударила её.

        "Я помню тебя!"

        "Прекрасно." сказал Ди. "Я тоже тебя помню!"

        "Тогда ты мне сказал отрезать их, мои волосы."

        "Так точно, но ты не хотела."

        "Но я думала Масштаб не убивает ангелов," сказала Люс.

        "Старшие," прошептала Арриана.

        "Они ради убивать ангелов," сказал Даниэль мягко.

        Масштаб? Старшие?

        "Обещаешь?" спросил Роланд.

        "Мы не знаем что случилось, Люс." сказал Даниэль.

        "Как?" спросил Роланд.

        Глава одиннадцатая. Крестный путь

        В полночь будет вторник первого декабря. Пять дней прошло с тех пор как она вернулась из предвестников, это значило, что прошла половина девятидневного периода падения ангелов на Землю. Люцифер и все их предыдущие версии были более чем на полдороге к Падению.

        У них были две из трёх реликвий, но они не знали какая была третей, не знали как истолковать их как только они соберут их вместе. Хуже то, что в процессе поисков местонахождения реликвий, они приобрели больше врагов. И похоже что они потеряли своих друзей.

        Люси коснулась серебряного медальона на своей шее: "Я боюсь". Даниэль слегка сжал её. "Ты смелая, Люси".

        "Я не позволю Софие добраться куда-либо близко к тебе".

        -Я знаю это, Даниэль.

        В конце-концов Даниэль сказал: "Да, но не всё так просто.

        "Это правда, что есть ещё один важный ангел, который до сих пор не выбрал сторону?"

        Пауза. "Да это правда".

        - Нет...

        - Это не так легко, - повторил он.

        - Почему нет?

        "Выбрать Небеса?" - сказал Даниэль. "Нет. Я сделал выбор очень давно, почти что вначале".

        -Но я думаю...

        - Я выбрал тебя, Люсинда.

        Пейзаж простирался далеко внизу, но он напоминал ей ландшафт вокруг Синая: каменистые утёсы, прерывающиеся зелёным кустарником и случайным деревом. Она не понимала почему Даниэль должен выбирать между Небом и любовью.

        Всё что она когда-либо хотела - это его любовь, но какой ценой? Стоила ли их любовь стирания мира и всей его истории?

        Мог ли Даниэль предотвратить эту угрозу если бы он выбрал Небеса намного раньше?

        Как будто читая её мысли, Даниэль сказал: "Мы вложили свою веру в любовь".

        "Сейчас около четырёх часов утра в Иерусалиме", - сказала Ди.

        - Ты знаешь где я был? - спросил Даниэль.

        "Это здесь". Ди мрачно кивнула.

        "Мы не можем войти туда", - сказал Роланд отодвигаясь от церкви.

        "Как вы узнали?", - спросила Люс.

        Люси дрожала.

        Она склонилась над алтарём, сделанным из большой мраморной плиты, украшенным кружевным полотном. Что-то лежало на этом алтаре, но Люси не могла сказать что это.

        Мисс София.

        Это был тот ритуал, который Мисс София проводила с Люси в последнюю ночь своего пребывания в Мече и Кресте.

        "О, Боже", - прошептала Люси. Кэм и Гэбби были здесь.

        "Почему они не сопротивляются?"

        "Отпусти их София".

        "Я тебя ненавижу", - закричала София, нападая на Ди. Роланд повернулся к Даниэлю, взглядом спрашивая следует ли им вмешаться.

        Руки Ди нащупали шею Софии и сжали.

        Лицо старого библиотекаря Меча и Креста покраснело как и её руки, упирающиеся в грудь Ди, она боролась за выживание.

        Сзади в алькове Роланд опять взглянул на Даниэля.

        На этот раз Даниэль кивнул.

        "Ты должен остановить её Даниэль!"

        "Нет, Люс, это слишком опасно".

        Глава двенадцатая. Дьявольская вода

        Даниэль.

        Исчезли.

        Тела Люси и Даниэла покрылись тонким слоем пыли.

        Нет.

        "Габби... Моли" - Люси встала на колени. Она вытянула свои руки, рассматривая их будто никогда не видела до этого.

        "Нет нет нет нет нет нет нет нет."

        Она обернулась, взгляд остановился на Даниэле. Его лицо было мертвенно-бледным, было трудно удержать свой взгляд на его глазах, горящих ярким фиолетовым светом.

        Это стало еще труднее, когда её глаза залили слёзы.

        "Почему они?" -

        На мгновение все стало как прежде.

        Затем звериный рев наполнил помещение.

        Рука Даниэла коснулась подбородка Люс, развернув её лицо к себе. Он схватил её за плечи. Их взгляды снова пересеклись, ища путь увернутся от мокрых стонов Софии.

        "Габби и Моли знали что они делают," - Прошептал Даниэль.

        "Они знали что будут убиты?" - спросила Люс.

        "Они знали, что остановить Люцифера является более важным, чем собственная жизнь," - ответил Даниэль. "Более чем что либо из произошедшего, пусть это убедит тебя насколько важна наша задача. Тишина вокруг них становилась оглушительной. Мисс София перестала кашлять кровью. Люс не надо было смотреть, чтобы понять, что это значит.

        Руки обхватили её талию. Хорошо знакомая копна черных волос покоилась на её плече. "Давай," - произнесла Арриан,

        "теперь, вы двое, очищены."

        Данниэль подтолкнул Люс за Арриен и Аннабель.

        "Вы, девочки, идите вперед."

        Люс послушно последовала за ангелами. Они вели Люс в заднюю часть часовни, открывали несколько шкафов, пока не нашли то что искали: маленькую черную лакированную дверь, которая вела в круглую комнату без окон.

        Аннабель зажгла канделябр на кафельном столе у двери, потом еще один в каменной нише. Комната из красного кирпича была размером с большую кладовую без мебели... Внутри ванна была выполнена в виде сине-зеленой мозаики; снаружи - высечена из мрамора с изображение ангелов спускающихся на Землю.

        Люс чувствовала себя несчастной и безжизненной внутри. Даже крестильная ванна(бассейн) казалось издевается над ней.(?) Вот она - девушка, чья проклятая душа была на кону, потому что её не окрестили в детстве - чтобы смыть пыль с двух мертвых ангелов. Спасение Люс и Даниэля стоит их душ? Как это может быть? Это

        "Крещение" сломало, и без того поломанное сердце Люс, еще больше

        "Не беспокойся," произнесла Арриан, прочитав ее мысли. "Это не считается."

        Аннабель добавила больше горячей воды в бассейн, но это не могло унять дрожь Люси.

        "Тогда Кэм был бы мёртв", - сказала Арриана. "Или кто-то другой.

        Но, Гэбби.

        - Знала что она делает.

        - Это сказал Даниэль. Но почему надо было пожертвовать собой чтобы спасти?

        - Потому что она делала ставку на Даниэля и тебя, на остальных и наш успех. Арриана оперлась подбородком о руку на краю ванны. Она замолчала опустив палец в воду, разгоняя пыль(прах).

        - Но зная что от этого не легче(?). Мы все её очень любили.

        - Не может быть, что она действительно ушла.

        Она ушла. Ушла от высочайшего алтаря в мироздании.

        - что? - Это было не то, что Люси имела ввиду. Она хотела сказать что Габби была её другом

        - Что означает её смерть?

        Помолчав, она посмотрела на Люси, заметив её шок. - Он был рядом все это время.

        "Как на счёт Молли?" - наконец спросила Люс. "Её смерть...

        уравновесила смерть Гэбби? В условиях баланса Небес и Ада?" Она чувствовала себя бессердечной, говоря о своих друзьях как о товаре, но она тоже, прямо сейчас, знала ответ на этот вопрос.

        Люс виновато кивнула.

        -Она отправиться на небо?

        -Нет, он сказал. -Здесь нет ничего насчет ангела после смерти.

        -Как это может быть?

        "Как ты можешь сейчас шутить?" - спросила Люс.

        "Почему бы и нет?" - мрачно возразил Кэм. "Ты предпочитаешь чтобы я плакал?"

        "Извините. Я не знал об этом". Он прочистил горло, добавляя

        "Конечно", - сказал Даниэль

        Ты голодна, Люсинда Прайс?

        Наконец Ди появилась перед ними со странным выражением на своём лице. "Что же, теперь всё ясно".

        "Что ясно?" - спросила Люс.

        "Моя жизнь. Моя цель. Куда нам нужно идти. Что нам нужно делать. Пришло время".

        "Я никогда не знал, что это значит", - сказал Даниэль.

        Ди посмотрела через открытое окно на дневное небо святого города. "Скоро узнаешь, мой мальчик. Очень скоро".

        Глава тринадцатая. Раскопки

        Выше... выше...

        Даниэля не было

        Здесь была только Люс и темнеющий горизонт, и одинокая звезда вдалеке.

        Просто сон.

        "Я не знаю смогу ли я сделать это", - сказал Даниэль.

        "Что не сможешь сделать?" - спросила Люс. "Найти место Падения? Ди поможет нам, Даниэль. Я думаю она точно знает как найти его".

        "Конечно", - сказал он не убеждённый. "Ди замечательная. Нам повезло что она с нами. Но даже если мы найдём место Падения, я не знаю как мы остановим Люцифера. И сможем ли мы".

        "Тебе не понадобится это делать".

        "Я не хочу проходить через это снова. Всё время без тебя, всегда ожидая, мой дурацкиоптимизм, что однажды будет иначе".

        Они не потерпят неудачу.

        Это должно произойти сейчас".

        Ты не устала, говорила она себе. Ты не голодна.

        "Что теперь?" - спросил Роланд, высыпая песок из одного из своих ботинков.

        "Нам нужно идти внутрь", сказала Ди.

        -Деревья - сказала она.

        "Что с ним случилось?" - спросила Люс. "Как это святилище было разрушено?"

        "Я бы начала здесь на твоём месте".

        "Где эта проклятая комната?" - спросила Ди.

        "Здесь".

        -Здесь.

        "Я думаю он красивый", - сказала Люс.

        "Я тоже", - сказала Ди. "Точно такой же вытатуированный на моём сердце".

        "Что он обзначает?" - спросила Люс.

        -Ей - сказала Люс. -Ты в порядке?

        -Конечно. Люс была несчастной в этот день-

        -Что. - Обернулась Люс.

        Ты помнишь это, Арриана?

        Глава четырнадцатая. Очевидный воздух

        Бум.

        Когда она перевернулась, уютно прислонившись своей спиной к груди Даниэля и он бережно прижал её своим правым крылом, её закрытые веки затрепетали. Затем резко распахнулись.

        Она была лицом к лицу с Кэмом.

        БУМ.

        "Времятрясение", - сказал Даниэль.

        -Здесь сейчас. сказал Ди. -Худшее уже позади.

        -Все в порядке? спросил Даниэль.

        - Что вы имеете ввиду? - спросила Люс. Люцифер уже близко?. - У неё все перемешалось в голове подсчитывая: рассвет, закат, рассвет, закат. Они были расплывались в один длинный поток безумия, паники и полётов в небесах.

        - Сейчас вечер шестого дня с тех пор как Люцифер начал своё Падение, - приглушённо сказала Ди.

        -Мы спали весь день? спросила Люс в ужасе. -Мы потратили слишком много времени.

        - Ничего не было потрачено зря, - сказала Ди. У меня была очень длинная ночь.

        Если подумать, то и у вас также. Скоро вы будете рады, что отдохнули.

        - Ди? - позвал Даниэль, - Что мы должны делать? - Ди не ответила.

        - Я была бы рада объяснить, - сказала Ди, - но этот вопрос не к спеху.

        Она окинула взглядом стоящих по кругу ангелов, Изгоев и Люс.

        Когда она убедилась что завладела их вниманием, она начала: "Как все мы знаем, ранняя история падших никогда не была записана.

        - Когда наполнен кубок? - повторила Люс. - Наполнен чем?

        - Я не поняла что происходит, - пробормотала Арриана Люс.

        Также и Люс, хотя она была уверена, что женщина была занята чем-то по-настоящему священным.

        - И что мы делаем в это время? - спросил Даниэль.

        - Что Ди будет делать со всем этим? - прошептала Люс Даниэлю.

        Сейчас ей было ещё более любопытно, почему Ди прогнала её. Она поставила фонарь на землю и неуклюже стянула мантию через голову.

        - Нужна помощь?

        Кэм вошёл в пещеру бесшумно как облако.

        - Спасибо, - сказала она, отодвигаясь к входу в пещеру.

        - Люс подожди.

        - Ты до сих пор не веришь, что я на твоей стороне.

        - Это теперь не важно, Кэм. - Она почувствовала как-будто что-то сильно сжало её горло.

        - Что он говорил обо мне? - Кэм сузил глаза.

        - Он говорит, что доверяет тебе.

        -А ты доверяешь мне?, - спросил он.

        - Какое это теперь имеет значение.

        - О чём ты говоришь?

        - Люси, - это был голос Ди. Она вместе с Даниэлем стояла у входа в пещеру. Ди была единственной, кто улыбался. - Для тебя всё готово!.

        - Меня?

        - Тебя.

        Люс внезапно испугалась. - Что я должна сделать?

        - Почему бы тебе не пойти посмотреть?

        Она взглянула на Кэма, но он смотрел на Даниэля. Даниэль продолжал смотреть на неё, его глаза горели голодом так же как тогда когда он собирался обнять её своими руками и глубоко поцеловать. Но он не двигался и это превращало расстояние между ними из десяти шагов в две тысячи миль.

        "Я сделала, что-то неправильно?" - спросила она.

        "Ты собираешься сделать нечто прекрасное", - сказала Ди протягивая свою руку. "Давай не будем напрасно тратить время которого у нас нет". Люси взялась за её руку, она ощущалась такой холодной, что это испугало её. Она разглядывала Ди, которая выглядела бледнее, болезненнее, старше чем когда она была в библиотеке в Вене. Но тем не менее что-то под её иссушенной кожей и выпирающими костями ярко сияло и искрилось внутри неё.

        "Я нормально выгляжу, дорогая? Ты так пристально меня рассматриваешь".

        "Конечно", - сказала Люс. "Просто..."

        "Моя душа? Она светится, не правда ли?"

        Люс кивнула.

        Хорошо.

        "Ди?", - Люс повернулась к женщине, чью ледяную руку она пыталась согреть своей собственной. "Я не хочу туда идти. Не зная почему, но я боюсь".

        "Так и должно быть. Но сия чаша не может тебя миновать".

        "Кто-то может сказать мне что происходит?"

        На скалах возвышающихся над плато, четверо Изгоев забрались на выступы. Каждый из бледный воинов наблюдал в своём направлении.

        Сложенные крылья Изгоев были едва заметны, но краем свет фонаря Даниэля показывал звёздные стрелы, вставленные в каждый из их серебряных луков, как-будто они ожидали появления Масштаба в любой момент.

        - Хорошо, все на месте кроме луны, - Ди посмотрела в небо на восток. - Ещё пять минут. Даниэль ты сядешь? - Даниэль вручил Ди фонарь и прошёл через мраморный алтарь. Он стоял перед Каюм Малак. Люс хотела пойти к нему, но перед тем как она повернулась в его направлении, Ди крепко сжала её руку.

        - Останься со мной дорогая.

        Даниэль сел между Роландом и Кэмом и направил свой пристальный, ничего не выражающий взгляд на Люс.

        - Видишь жёлтый камень здесь по центру? - спросила Ди.

        Я не знаю.

        - Я дам тебе подсказку, - сказала Ди. - Ты видишь точку, обозначающую место падения ангелов на этой карте? - Люс вздохнула, страстно желая увидеть эту точку. - Нет.

        - Место падения, - сказал с благоговением один из ангелов, Арриана или Аннабель, Люс не могла бы сказать точно.

        - Немного походе на карту сокровищ в приключенческой истории, место удара - это расположение Падения - будет помечена кровавой пятиконечной. Сейчас... - Ди продолжала говорить, но Лис больше не могла слушать что она говорит. Так вот значит как можно остановить Люцифера. Вот что Кэм подразумевал она должна сделать.

        Поэтому Даниэль не смотрел на неё. Она почувствовала как-будто хлопок сжал её горло. Когда она открыла рот, её голос звучал как под водой.
        - Вам нужна, - она сглотнула, - моя кровь.
        Ди задохнулась от смеха и прижала холодную руку к щеке Люс.
        - Боже правый, нет дитя! Я собираюсь дать тебе свою.

        - Что?

        - Почему? Это то для чего я была создана. Ангелы созданы для поклонения и у меня тоже есть предназначение.
        Затем из глубокого кармана своего плаща Ли вытащила длинный серебряный кинжал.

        - Но это ведь -

        Тот самый кинжал, которым мисс София убила Пенн. Тот самый, который у неё в Иерусалиме, когда она связала падших ангелов.

        - У этого кинжала тёмная история. На этот раз он будет использован для чего-то хорошего.- Она выхватила нож, его плоское лезвие в её открытой руке было направлено к Люс.
        - Это очень важно для меня если ты будешь той, кто прольёт мою кровь, дорогая. Не только потому что ты дорога мне, но также потому, что это должна быть ты.

        - Я?

        - Да ты. Ты должна убить меня Люсинда.

        Глава пятнадцатая. Дар

        - Я не могу!

        - Ты можешь, - сказал Ди. - И ты сделаешь. Больше никто не умеет это делать.

        - Почему?

        Ди посмотрела через её плечо в сторону Даниэля.

        Он всё ещё сидел смотря на Люс, но казалось, что он её не видит. Никто из ангелов не поднялся чтобы помочь ей.

        - Тогда ты должна использовать мою кровь, чтобы разрушить его.
        Нет. Как может её проклятие быть разрушенным чей-то кровью? Ди привела их в Каюм Малак, чтобы показать место Падения ангелов. Это было её задачей как дезидерата. Она не имеет никакого отношения к проклятию Люс

        правда ведь?

        Снять проклятье. Конечно Люс очень хотела, это было все, что она хотела.

        Смогла бы она разрушить его прямо здесь, прямо сейчас? Как она будет жить если убьёт Ди? Люси посмотрела на пожилую женщину, которая держала её за руки.

        -Ты не хочешь знать правду своей настоящей жизни?

        - Конечно хочу. Но каким образом ваше убийство раскроет моё прошлое?

        - Оно всё раскроет.

        -Я не понимаю.

        Люси отвернулась. Взгляд золотых глаз Ди был слишком умоляющим, слишком настойчивым.
        - Я видела достаточно смертей.
        Один ангел из круга, который они образовали вокруг Каюм Малак, поднялся в темноте.
        - Если она не может это сделать, значит она не может.

        - Может она просто не может. Может ты просишь у человека слишком многого.

        Ты должна.

        Со слезами, жалящими её глаза, Лис смотрела мимо Ди.

        - Дан...

        - У нас немного времени, - объяснила Ди, положив тощую руку на плечо Люс.

        - Ты сделаешь это для меня? - спросила Ди.

        Разрушить проклятие.

        Ты сделаешь это для себя?

        Рукоять была скользкой от её вспотевших ладоней.

        Своей свободной правой рукой, Ди развязала свой плащ и сбросила его, стоя перед Люс в длинной белой тунике.

        - Пожалуйста не волнуйся дорогая. Я была так воспитана и этот момент всегда был моей судьбой. Один быстрый удар кринка в моё сердце освободит меня.
        Это было то что Люси нужно было слышать.

        - Ты справишься.

        - Подожди! - вскрикнула Люси когда лезвие укололо тело Ди. Красная точка крови расцвела на её коже прямо над кромкой туники.

        -Что произойдет с тобой когда ты умрешь?

        - Ты попадёшь на Небеса, правда?

        - Люсинда, давай не будем об этом говорить.

        -О нет, моя смерть будет секретной жизнью, похожа на сон. сказал Ди

        -На самом деле, лучше чем просто сон, потому-что я смогу видеть сны. В жизниtranseternals (?) никогда не видят сны.

        Я увижу доктора Отто. Прошло так много времени с тех пор как я видела свою любовь, Люсинда. Ты ведь понимаешь? - Люси хотелось плакать. Она понимала. Конечно она прекрасно это понимала.

        Лица Люс и Ди почти соприкасались. Их дыхание смешивалось в воздухе.

        - Люси, нужно чтобы ты поторопилась, - сказал Даниэль. Его подчёркнутое спокойствие встревожило её больше чем его беспокойство.

        Она бы упала на колени, если бы Даниэль не поймал её.

        - Прости меня Люси. - Он поцеловал её, его глаза горели с их прежней нежностью.

        -За что?

        - Что я не мог помочь тебе сделать это.

        - Почему не мог?

        -Нет.Пожалуйста не заставляй меня...

        -Посмотри. сказал Даниэль

        Глаза Ди были бледнее, её кожа была почти прозрачна.

        Затем она ударила землю.

        -Нет!

        Позади Люси Даниэль сжал её плечи своими руками, отдавая всю силу, которую он мог. Этого было недостаточно. Это не могло вернуть Ди или изменить тот факт, что Люси убила её. Ничто не могло.

        Свет.

        - Люси? - голос Даниэля доносился издалека.

        - Это времятрясение? - спросила она, хотя небо было не серым, а сияющим белым. Настолько белым, что она не могла видеть Даниэля или кого-либо из других ангелов вокруг неё на плите.

        - Нет, - прозвучал голос Роланда, - это она.

        - Это ты Люс, - голос Даниэля дрожал.

        Теперь пришло твоё время проснуться.

        - Я в порядке.
        Её лихорадило, но у них не было времени чтобы беспокоиться об этом. Она пошатываясь поднялась на ноги и посмотрела на луну.

        Она была прямо над ними, в середине неба. Это было то время, которого Ди сказала им дождаться, момент, когда её смерть даст результат.

        Падение, карта перед ними становилась всё более и более похожей на современную карту Земли.

        - Кто мог предположить...

        - Я пойду, - быстро сказал Кэм, - я в порядке.

        - Что я им скажу?

        - Мы пока не можем уходить. Как на счёт Ди?

        Что происходит? - прикрыла свои глаза.

        Глава шестнадцатая. Апокалипсис

        Где-то по пути пошел дождь.

        Люси не знала где они или как долго они путешествуют. Ей не хотелось спрашивать.

        Видение появилось сквозь бурю.

        Она увидела Ди, опускающую свои рыжие волосы, что вертелись вокруг ее тела.

        Старушка шептала, Снять проклятие.

        Это оно? Кэм крикнул сквозь ветер.

        -Я не знаю- сказал Даниэль.

        -Как мы узнаем?

        - Мы просто узнаем его.

        -Дениел. Время.

        -Не торопи меня, мы должны привести ее в нужное место.

        -Она спит?

        -У нее жар. Я не знаю. Шшшш.

        Затем видение мисс Софии мерцнуло и закрутилось, затемняясь в горгулью, которой Люси так неосмотрительно доверилась.

        Маленький Билл, который выдавал себя за друга, всё время скрывая что-то огромное и ужасающее. Возможно это было то, что значит дружба с дьяволом: любовь всегда окрашенная злом.

        Тело горгульи было оболочкой, для того чтобы скрыть тёмную силу внутри.

        Ты не боишься, тихо сказала она под дождём. Это была самое тяжёлое из всего того, в чём она должна была себя убеждать в этом путешествии.

        Когда ты встретишься с ним лицом к лицу снова, ты не будешь бояться.

        - Ребята, - сказала Арриана, появлясь справа от крыльев Даниэля, - посмотрите.

        - Летите к дому, - сказал Даниэль остальным.

        - Давайте войдём внутрь, - Даниэль взял её за руку, - они будут ждать нас.

        Картинка мелькнула перед её глазами, давно забытая память возвращалась.

        Мокрая земля под её ногами стала в одних местах серо-зелёной и пепельносерой в других.

        Долина вокруг них была изъедена оспинами дымящихся кратеров. Люси почувствовала запах бойни, изжареной плоти и гнили, настолько густой и резкий, что он жёг её ноздри и прилипал к её нёбу.

        Кратеры шипели как гремучие змеи, когда они проползают мимо.

        Прах - прах ангелов - был везде. Он реял в воздухе, покрывал землю и камни, ощущался как снежинки на её лице.

        Что-то серебристое было видно периферийным зрением. Это было похоже на куски разбитого зеркала, кроме того что оно фосфоресцировало -

        мерцало почти как живое. Люси выпустила руку Даниэля, опустилась на колени и поползла по грязи к осколкам битого стекла.

        Она не знала почему она это делает. Она только занала, что должна прикоснуться к ним.

        Она добралась к большому куску, издавая стоны от прилагаемых усилий. Она решительно сжала его в своей руке -

        И потом она моргнула и обнаружила, что не держит в руке ничего кроме горсти мягкой грязи.

        Она посмотрела на Дэниела, ее глаза наполнились слезами.

        -Что случилось?

        -Рад, что вы могли бы сделать это, сказал Дениел.

        - Также как и вы. - тон Стива был уравновешенным и профессорским, точно таким как его помнила Люс. Почему-то это обнадёживало.

        -С ней всё в порядке? спросил Стивен.

        Нет. Она потеряла его.

        -Да. Уверенность Дениела застала Люс врасплох.

        -Что случилось с ее шеей?

        - Мы сбежали от Масштаба в Вене.

        У Люси были галюционации. Она не была в порядке. Дрожащая она встретилась со Стивеном взглядом. Его глаза смотрели ровно, успокаивающе.

        Вы все правы. Вы должны быть. Ради Дениела.

        Стивен придержал дверь, пропуская их внутрь. В маленькой хижине был грязный пол и соломенная крыша, в одном углу куча одеял и ковриков, грубая печка для готовки на огне и квадрат из четырёх шатающихся стульев по центру комнаты.

        Напротив стульев стояла Франческа.

        - Что теперь, Даниэль? - деловито спросила Франческа.

        -Дениел, сказала Люс -Я могу объяснить. Но Дениел смотрел только на Стивена.

        - Присаживайся пожалуйста, - Стивен подвёл Люс к одному из шатающихся стульев. Она опустилась на него и кивком поблагодарила, когда он вручил ей металлическую чашку с пряным турецким яблочным чаем. Он жестом обвёл хижину.
        - Она небольшая, но в ней можно укрыться от дождя и частично от ветра и вы знаете что они говорят -

        Аннабель посмотрела на дождь, завывающий за окном, на крохотную комнату.
        -Так это и есть место Падения? Я имею в виду, я могу его чувствовать, но я не знаю может это от того что я очень стараюсь почувствовать его. Это странно.
        Стивен протирал свои очки о свой рыбацкий свитер. Он надел их обратно на свой нос, возвращаясь к своему профессорскому тону.
        - Место Падения очень широкое, Аннабель. Представь себе площадь в сто пять миллионов девятьсот двадцать семь тысяч восемьсот шестьдесят один...

        - Ты хотел сказать сто пятьдесят миллионов восемьсот двадцать семь

        тысяч семьсот сорок шесть, - перебила Франческа.

        - Я рада, что вы спросили, - Франческа развернула пергаментный свиток между расшатанными стульями. - В библиотеке нефилимов в Береговой линии есть одна карта места Падения. На карте нарисована настолько маленька область, что до тех пор пока кто-нибудь не сможет определить точное географическое положение, это место могло находиться где угодно.

        - Его зовут Филлип. Изгои сейчас с нами, - сказал Даниэль.

        Было странным, что Фил выдавал себя за студента Береговой линии месяцами и Франческа не узнала его. Затем опять снобистский учитель ангелов обращала внимание только на "одарённых" студентов в школе.

        - Я буду надеяться, что вы сможете сделать это вовремя, - сказал Даниэль.

        - Как шли дела в Береговой линии, когда вы покидали её?

        -Майлс и Шелби. Люс ахнула.- Они в порядке?

        - Твои друзья в порядке. Они не могут найти в чём нас обвинить.

        - Совершенно верно, - сказал Стивен с гордостью. - Моя жена управляет железной рукой.

        Безупречно.

        - Тем не менее, - сказал Франческа, - студенты были очень встревожены. Некоторые из самых значительных наших жертвователей забрали своих детей из школы, - она сделала паузу, - Я надеюсь это того стоит.

        Роланд быстро поднялся и рывком посадил Арриану обратно на её сидение.

        На её плече была рука Даниэля, тёплая и сильная.

        - Как ты?

        - Я в порядке, - Она села ровнее, притворяясь, что она в полной боевой готовности.

        - Что нам нужно делать дальше?

        - Спать.

        Она расправила плечи.
        - Нет, я не устала.

        - Если она устала, то ей нужно поспать. Несколько часов не повредят.

        Мы уже здесь.

        - Но я не устала, - протестовала она, но было очевидно, что она врёт.

        Франческа вздохнула.
        - Думаю ты прав. Либо это произойдёт, либо нет.

        - Что она имеет в виду? - спросила Люси Даниэля.

        - Ты готова?

        На восточных холмах был снег, но отлогая равнина в долине источала весеннее тепло. Цвели цветы по краям поля. Везде были бабочки и белые, и розовые, и голотыею

        - Да.

        Он должно быть держал её на руках всю ночь.

        -Подожди, она казала - Готова для чего?

        остальные наблюдали за ней собирались в круг, как будто они ждали, ангелы и Изгои все свои крылья розкрыли.

        Рой аистов пересёк небо с широко раскрытыми как пальмовые листья окаймлёнными чёрным крыльями. Их стая на мгновение затемнила солнце, бросая тень на ангельские

        крылья, перед тем как птицы двинулись дальше.

        - Скажи мне - кто я, - отчётливо произнёс Даниэль.

        Он был единственным среди ангелов, чьи крылья были спрятаны под его одеждой. Он отступил в сторону от неё и он развернул свои плечи назад, закрыл глаза и высвободил свои крылья.

        Они развернулись быстро, с высшей элегантностью, цветущие на обе стороны от него и отслаиваемые назад порывом ветра, которые колебал ветви абрикосовых деревьев.

        Крылья Дэниела возвышались над его телом, сияющим и чудесным, делая его неизмеримо красивым. Он сиял как солнце

        не только его крылья, все его тело

        и даже более того. Что ангелы называли славу и даже более. Что ангелы называли их слава излучается из Дэниела. Люси не могла глаз от него оторвать.

        - Ты ангел.

        Он открыл свои фиолетовые глаза.

        - Расскажи мне больше.

        - Ты..ты Дэниел Григори, продолжила Люси

        - Ты ангел, который любит меня тысячи лет.

        Ты парень, которого я люблю с момента -

        нет, с каждого мгновенья когда я впервые увидела тебя - она наблюдала за игрой солнца с белизной его крыльев, томясь от жажды ощутить их обёрнутыми вокруг неё, - ты душа созвучная моей.

        - Хорошо, - сказал Даниэль, - Теперь скажи мне кто ты.

        - Что ж...Я Люсинда Прайс. Я девочка в которую ты влюбился. Существовала напряженная тишина вокруг них. Все ангелы казалось затаили дыхание.

        Фиолетовые глаза Дэниела наполнились слезами. Он прошептал:

        - Больше.

        - Разве этого не достаточно?

        Он покачал головой.

        -Дэниел?

        -Люсинда.

        То как он сказал ее имя столь серьезно отдало болью в животе. Что он хотел от нее?

        Но это был Дэниел.

        Его крылья сияли в пыльном воздухе. Его обнажённая кожа была совершенной, влажной, розовой. Его глаза светились тем же пьянящим фиолетовым цветом, но он не смотрел на неё. Он смотрел в небо. Казалось, он не знал, что Люси была рядом с ним.

        Затем смех замолк. Видение Египта сменилось другим: Люсинда из даже более отдалённого прошлого лежала в поле высоких цветов. Она носила платье из оленьей кожи и держала одуванчик над своим лицом, по одному вырывая лепестки. Последний из них колебался на ветру и она думала: "Он любит меня". Солнце слепило её глаза пока что не закрыло его Лицо Даниэля, его глаза наполненные фиолетовой любовью, его светлые волосы, образующие ореол из солнечных лучей.

        Он улыбнулся

        Затем его лицо исчезло. Новое видение, другая жизнь: костра на её коже, желание горящее в её груди. Здесь была странная музыка, смеялись люди, друзья и семья, все вокруг. Люси видела себя и Даниэля,дико танцующими вокруг пламени. Она могля чувствовать ритм движений глубоко внутри себя, даже если музыка исчезнет, и пламя облизывающее небо переходящее из красного жара в серебристую мягкость

        водопада. Длинный пышный поток, низвергающийся из известняковой скалы.

        Бум.

        - Помогите!

        И потом - Даниэль парящий над ней, его фиолетовые немигающие глаза с ужасом блуждали по её телу.
        - Что с тобой произошло?
        Люси не знала ответа, не знала где она или как туда попала. Люсинда из её памяти даже не узнала Даниэля. Но она узнала.

        Внезапно она осознала, что это был самый первый раз когда она и Даниэль встретились на земле. Это был тот момент о котором она умоляла Даниэля рассказать и о котором он никогда бы не заговорил.

        Не признал бы и остальное. Они влюбились с первого взгляда.

        Как может это быть местом их первой встречи?

        Этот мучительно мрачный вид сильно пахнущий грязью и смертью.

        Её прошлое я выглядело избитым, окровавленным как будто она была разбита на тысячи частей.

        Как будто она упала с непостижимой высоты.

        Затем она поняла что-то - это были ангелы.

        Это было падение.

        Был ли Кэм?

        Она осознавала где она находится, но этого не могло быть на самом деле.

        Этот выступ принадлежал ей.

        Задолго до этого она раньше сидела рядом с... кем? Это казалось неважным.

        - Я была там, - прошептала она, - я была на...
        Небесах.

        Но она не могла сказать это. Она знала слишком много чтобы отрицать это, но всё ещё не достаточно, чтобы произнести это словами. Даниэль. Он поможет ей.

        Продолжай, умоляли его глаза.

        - Он всегда будет ждать тебя.

        - Да, - сказал Стивен, - но ты всё ещё здесь.

        - Продолжай Люс, - голос Франчески был более одобрительным чем когда-либо в Береговой линии.

        Не думай о Билле, сказала она себе. Ты не боишься.

        - Ах!", - вскрикнула Люс когда острая боль резанула её спину.

        - Ох, Люсинда, - прошептал Даниэль, прикрыв рот своей рукой.

        Это было просто. Она развернула свои крылья.

        Они были её крыльями.

        Первой её мыслью было - я могу сделать всё что угодно.

        - Я Люсинда, - сказала она, - Я твой ангел.

        Глава семнадцатая. Изобретение любви

        Полёт был как плавание и Люс была хороша в каждом из них.

        Её ноги поднялись над землёй. Для этого не нужно было ни задумываться, ни готовиться.

        Ее первый полет.

        Лицо Даниеля сияло то слез. Он с самого начала знал это.Он ждал ее. Она хотела дотянуться до него, хотела, чтобы он парил и летал с ней, но потом, вдруг, она перестала видеть его и кого лицо еще.

        Свет уступил полной темноте ...

        Всплыло другое воспоминание.

        Садовые деревья из серебра плодоносили самые вкусные фрукты, которые когда-либо существовали. Ангелы пировали и благодарили за свой первый и единственный дом. Их голоса объединились в честь Творца, образуя смешанный звук, который позже у людей будет обозначаться как "гармония"

        И когда все остальное на небе было сделано, Бог поместил потрясающий трон на вершине луга. Она пульсировал с Божественным светом

        Раз, два, три.

        Это было прекрасно,

        Это продолжалось недолго.

        Бог имел больше планов на вселенную.Люсинде память подала другое, заставившее ее дрожать.

        Бог оставил ангелов.

        Все было радостно на лугу, а затем трон опустел. Бог прошел сквозь пороги небес, ушел, чтобы создать звезды и Землю и .Луну

        для создания звезд и земли и луны.

        Мужчина и женщина колебались вблизи грани существования,

        Небеса были серого цвета, когда Бог покинул их.

        Именно тогда она вспомнила, что ангелы стали видеть друг друга по-разному,чтобы заметить вариации в цвете между крыльями. Некоторые начали сплетничать, что Бог устал от них и их хвалебных песен. Одни говорили, что люди займут место ангелов.

        Она пыталась обожать своего Творца издалека, но она не могла заменить ее одиночества. В поклонении в Божьим присутствии было то, что она предназначена для всех, и она чувствовала, теперь там пустоту. Что она могла поделать?

        Она посмотрела вниз с своего места и увидела Ангела за гранью облаков. Он выглядел вялым и меланхоличным.

        и ушла

        Они не размышляли. Они приблизились друг к другу.

        Их души переплелись.

        Даниель, подумала Люси. Но не могла быть в этом уверена.Луг был темным и воспоминания о нем были туманны.

        Был ли это момент их первой связи?

        Вспышка.

        Она махала руками как-будто она снова была простой девочкой, как будто она не могла летать.

        Она расправила свои крылья, но было слишком поздно.

        "Ты в порядке?" - спросил Даниэль.

        - Я была так близка, - сказала она, - я почти поняла что произошло.

        Что если одного дня не будет достаточно?

        - Вместо того, чтобы думать о том, что ты пока не помнишь, - сказала Франческа, - вспомни что ты узнала.

        - На этот раз я выросла без определённой религии, без единого свода правил, которые определяли бы мою судьбу, что позволяет мне, -

        - Не каждый владеет такой роскошью, - отозвался Фил со стороны Изгоев.

        - Поэтому Изгои хотели чтобы я присоединилась к ним? - спросила она, внезапно осознавая, что это было правдой. - Но разве я уже не выбрала Даниэля? Я не могла помнить раньше, но когда Ди отдала мне свой дар знания, казалось будто, - она приблизилась к Даниэлю, - выбор уже был внутри меня.

        - Теперь ты знаешь кто ты, Люси, - сказал Даниэль.

        - Да.

        - Фил, - сказала Люси, наконец взглянув на Изгоя, которого она так боялась, когда он пришёл за ней в заднем дворе её родителей.

        - Спасибо тебе, Люсинда Прайс, - Фил запинаясь благодарно поклонился.

        - Да, - сказала она. - Я могу тебя видеть.

        - Изгои также могут видеть тебя, - сказал Фид, - ты сияешь.

        - Да, она сияет.

        Даниэль.

        но была более ранняя история. Другое начало их любви.

        Когда? Как это случилось?

        Она искала ответ в его глазах, но знала, что не найдёт его там. Она должна вновь заглянуть в свою душу. Она закрыла свои глаза.

        Вспышка.

        Он повернулся, чтобы взглянуть на Люсинду. У него было квадратное лицо, волнистые янтарные волосы и голубые галаза цвета льда.

        Они сморщивались когда он улыбался ей. Она не узнала его.

        Нет, не так - она узнавала его, знала его.

        Прежде Люсинда любила этого ангела.

        Но он не был Даниэлем.

        Он приблизился к ней. Их крылья переплелись. Он прошептал ей на ухо:

        - Наша любовь бесконечна. Не может быть иначе, - Нет.

        В последний момент она толчком выскочила из воспоминаний. Назад в Трою.

        Задыхаясь. Должно быть глаза выдавали её. Она чувствовала себя растерянной и испуганной.

        - Что ты видела? - прошептала Аннабель.

        Люси открыла рот, но не произнесла ни слова.

        Я предала его. Кто бы он ни был. Был кто-то перед Даниэлем, и Я...

        Ищи своё прошлое. Ты уже знаешь что ты ищешь.

        Снова Небеса.

        Каждый сын и дочь Небес должен будет выбрать сторону. Бог или Люцифер, Добра или... нет, он не был злом.

        Зло ещё не существовало.

        Голос Даниэля прозвучал в её ушах: Ищи своё прошлое.

        Она ещё не смотрела на Люцифера. Она не хотела.

        Смотри туда, куда ты не хочешь смотреть.

        Он был... прекрасен. Янтарные волосы стекали по его плечам блестящими волнами. Его тело выглядело великолепно с выделяющимися мускулами, которых ни один смертный не сможет когда-либо достичь. Его холодные голубые глаза гипнотизировали.

        Как Люцифер - Утренняя Звезда.

        И Люсинда - Вечерний свет.

        Люсинда была Вечерним светом?

        Она была... была ли она возлюбленной Люцифера?

        Мгновение, о котором она задавалась вопросом: мог ли этот ужас происходить на самом деле. Люси знала что это была древнейшая, беспристрастная правда. Она была неправа во всём. Она была первой любовью Люцифера и он был её возлюбленным. Даже их имена были соединены. Однажды их души были объединены. Она чувтвовала себя запутавшейся, чужой для самой себя, как будто она проснулась осознавая, что убила кого-то во сне.

        Вспышка.

        Наша любовь вечна. Не может быть иначе.

        Когда он поцеловал её, Люсинда и Люцифер стали первыми существами, которые почувствовали привязанность к кому-либо другому помимо Бога.

        - Скажи, что ты обожаешь меня, - умолял Люцифер.

        - Обожание для Бога, - ответила Люсинда.

        - Какая разница между любовью и обожанием? - спросила Люсинда.

        - Любовь забирает обожание, которое ты испытываешь к Богу и отдаёт его к кому-то прямо здесь.

        - Но я не хочу быть больше чем Бог, - лицо Люцифера помрачнело от её слов. Он отвернулся от неё, гнев укоренился в его душе. Люсинда ощутила странную перемену в нём, но она была такой чуждой, что она не распознала её. Она начала бояться его. Он казался не боящимся ничего, за исключением того если она когда нибуть оставит его. Он научил её песне о величии их объединения. Он заставлял её петь её постоянно, до тех пор пока Люсинда не увидела себя Вечерним Светом Люцифера.

        Он сказал Люсинде, что это была любовь.

        Тень ангела парила над ней.

        - Оставь меня, - закричала она.

        Он укачивал её. Казалось ангел знал что ей нужно больше чем она сама. Медленно Люсинда подняла свою голову.

        Глаза ангела были фиолетовыми.

        - Потому что я наблюдал за тобой, - Даниэль пристально смотрел на Люси и она знала, что до этого никто ещё не видел плачущего ангела.

        Слёзы Люсинды были первыми.
        - Что с тобой происходит?
        Впервые за долгое время она подбирала слова, чтобы сказать.
        - Я чувствую как-будто я теряю свой свет.

        Расказ полился из неё и Даниэль слушал.

        Долгое время никто не слушал Люсинду.

        Когда она закончила, глаза Даниэля были влажными от слёз.

        - То что ты называешь любовью не выглядит чем-то хорошим, - медленно сказал он, - Подумай о том как мы обожаем Трон.

        Это обожание делает нас лучшими.

        Возможно Люцифер открыл Любовь, но этот ангел, казалось, понимает как превратить её во что-то прекрасное.

        Вспышка.

        Раньше они смотрели друг другу глаза в глаза.
        - Я больше не могу выносить этот гнёт.

        Встанешь ли ты перед Троном со мной, чтобы объявить о своей единственной верности нашей любви?

        - Люцифер подожди, - Люсинда хотела рассказать ему о Даниэле, но он всё равно бы не послушал.

        - Вместо этого я выбираю любовь, - продолжал Даниэль, - Я выбираю любовь и ухожу от тебя чтобы враждовать с тобой. Ты был не прав принося это нам, - сказал Даниэль Люциферу.

        Но любовь это лучшее что ты создал и это стало единственной вещью которую стоит беречь.

        Эта война не имеет смыла. Любовь - единственная вещь за которую стоит бороться.
        Луг погрузился в тишину после слов Даниэля. Большинство ангелов выглядели ошеломлёнными как будто они не понимали что Даниэль имел в виду.

        - Я делал всё это для тебя, - закричал Люцифер.

        Это была его первая большая ложь, первая большая ложь во вселенной.

        Стоя рука об руку с Даниэлем в центре Луга, Люсинда сделала единственный возможный выбор. Её страх меркнул по сравнению с её любовью.

        Но она никогда не могла бы ожидать проклятия. Теперь Люси помнила, что наказание пришло с обеих сторон

        В тишине Луга произошла странная вещь - другой Даниэль подлетел к Люсинде и Даниэлю. Он был Анахронизмом - Даниэлем, которого она встретила в Береговой линии, ангелом, которого любила Люсинда Прайс.

        - Я пришёл сюда умолять о милосердии, - заговорил близнец Даниэля, - Если мы должны быть наказаны, мой Господин, я не оспариваю ваше решение, пожалуйста просто вспомни: одна из величайших черт Вашей силы - Ваша милость, которая непостижима, велика и нисходит на всех нас.

        В то время Люсинда не поняла этого, но в памяти Люс наконец всё стало понятным. Он дал Люси лазейку в проклятии, чтобы однажды в отдалённом будущем она смогла освободить их любовь.

        До настоящего момента.

        - Нет, Люси, - Кэм грустно улыбнулся ей, - Возможно ты была вдохновением, но вдохновение - это оправдание тех поступков, которые ты уже хочешь сделать. Люцифер искал выход во тьму.

        Он бы нашёл дпугой способ.

        - Но я предала его.

        - Нет, - сказал Даниэль, - Он предал тебя. Он предал всех нас.

        - Смотрите, - сказал Стивен показывая в небо.

        - Это они, не правда ли?, - сказала она, - Падение.

        - Да, - сказала Франческа, - Это оно. Оно выглядит именно так об этом говорят старинные тексты.

        - Сконцентрируйся, - скомандовал Кэм.

        - Что с ним происходит? - спросила Люси.

        - Оно проникает в реальный мир, - сказал Даниэль.

        - Теперь для нас пришло время идти, - сказал Даниэль Люси.

        - Наверх?

        - Я должна остановить его?

        - Да.

        - Я же вам говорила, что она так скажет, - воскликнула Арриана.

        Не зависимо от того сколько они летели, Люси не уставала. Она начала понимать как Даниэль мог лететь целыми днями, она не была голодна и ей не хотелось пить. Она не мерзла от морозной ночи.

        Даниэль парил рядом с ней, его крылья тёрлись об её, передавая уверенность.
        - Ты должна будешь пройти через предвестник первой.

        - Я должна пойти туда одна, не правда ли?

        Их губы встретились в последний раз.

        - Я люблю тебя Люси, - сказал Даниэль, - всегда буду тебя любить независимо от того преуспеет Люцифер или нет.

        - Нет не говори так, - сказала Люс, - он не победит.

        - Но если он преуспеет, - продолжил Даниэль, - Я хочу чтобы ты знала, что я буду всё это делать снова. Я буду выбирать тебя каждый раз. - Спокойствие снизошло на Люс. Она не подведёт его.

        Она не подведёт себя.

        - Я не буду там задерживаться.

        Она сжала его руку и отвернувшись погрузилась в темноту, в Предвестник Люцифера.

        Глава восемнадцатая. Поймать падающую звезду

        Было полностью темно.

        Это просто проход, сказала она себе. Это как любой другой Предвестник, портал, через который попадают в другое место и время.

        Не останавливайся здесь, сказал он ей. Двигайся пока не найдёшь его.

        Она сделала глубокий вздох подбадривая себя, помня кем она была. Она развернула свои крылья и Предвестник наполнился светом.

        Ангелы теряли свою ангельскую чистоту, входя в то воплощение, в котором они будут пребывать на Земле.

        Кто побеспокоится о нас? Кого мы будем обожать?

        Я не могу чувствовать свои крылья.

        Я потеряла свои сады. Будут ли сады в Аду?

        Мне жаль. Мне так жаль.

        Было настолько больно оставаться рядом с любым из них дольше чем на одну мысль. Люс ускорялась, потеряв направление, ошеломлённая до тех пор пока знакомый свет не привлёк её.

        Габби.

        Даже в бесформенном переходе Гэбби была великолепна.

        Люси подумала о Даниэле ожидающем на другой стороне.

        Кто-то пел.

        Это была песня. Песня о любви..настолько красивая, что ее крылья затрепетали.

        Мое море нашло берега...Мое горение обрело пламя...

        .

        Это был мальчик, убаюкивающий девочку в своих руках, его поющий голос был приглушённым и сладким как мёд.

        Медленное покачивание его рук было единственным движением во всём замороженном падении.

        Затем Люси осознала, что девочка не была просто девочкой. Она была полуоформившимся шаром света, окружающим ангела в преобразовании. Она была душой которая некогда была Люсиндой.

        Мальчик посмотрел наверх, ощутив присутствие. У него было квадратное лицо, волнистые янтарные волосы и глаза цвета льда, светящиеся немой любовью.

        Это был Люцифер.

        Так он выглядел на Небесах. Но он был изменён, полностью сформирован в отличие от миллионов ангелов окружающих его

        - Кто здесь? - спросил он.

        Люси двинулась вперёд. Она пришла сюда не для того чтобы прятаться.

        Люси уже знала всю историю.

        Она сложила руки перед собой. Она думала о Даниэле на другом конце Предвестника.

        - Она и я делим одну душу, - сказала Люс, - ни одна из нас больше тебя не любит.

        Люс тряхнула головой и расправила свои крылья настолько широко насколько возможно. Они вытянулись в длинну всё ещё удивляя её.

        - Я знаю кто я, Люцифер. Я знаю что я могу сделать.

        - Я тебя не боюсь.

        Он был более красивым чем Даниэль.

        Люси позволила себе вспомнить. Она любила его. Он был её первой настоящей любовью. он отдала ему всё своё сердце. И Люцифер тоже любил её.

        - О, Люцифер, - сказала она, - мне так жаль.

        - Ты видишь?, - засмеялся он, - Ты боишься меня. Ты боишься того что я заставляю тебя чувствовать. Ты не хочешь помнить.

        - Нет, это не так.

        Люсинда, его Вечерний Свет.

        Она наблюдала за мерцанием звёздной стрелы.
        - Что ты делаешь?

        - Да! - закричала Люс, - Я любила тебя однажды!

        - Я научил тебя всему, что ты знаешь о любви! Мы должны были править вместе. Ты обещала следовать за мной.

        - Прекрати, - прошептала она, - Ты должен прекратить любить меня.

        Потому, что я перестала любить тебя.

        - Я ничего не пропустила.

        - Перестань причинять мне боль! - умолял он, протягивая руки, которые Люси помнила окружающими её, ощущавшимися как дом. - Ты можешь снова полюбить меня. Это единственный способ прекратить мою боль.

        Выбери меня снова, навсегда.

        - Она могла бы. - Он внимательно посмотрела вниз на ангела в своих руках.

        Он попытался поцеловать её, но свет окружающий падающую версию Люсинды не дал его губам прикоснуться к её коже.

        - Мне жаль, что я причинила тебе боль, - сказала Люси, - Я была...

        молода Я... повзрослела. Я играла согнём. Я не должна была.

        Пожалуйста, Люцифер, отпусти нас.

        - Ох, - он зарылся лицом в тело, которое он держал в руках.

        - Больше чем Даниэль? - Люс вскинула свою голову, - я не хочу ничего больше чем он.

        Хватит.

        Падение.

        Глава девятнадцатая. Цена Люсинды

        Ничего, кроме белого.

        Люси ощущала: она и Люцифер возвратились к Трону, но она не была уверена. Мир был слишком ярок, слоновая кость в огне. Это сверкало в полной тишине.

        Сначала свет был всем. Раскаленный до бела, ослепляя.

        Потом, медленно, это начало исчезать.

        Нос.

        Рот.

        Пока свет не стал человеком.

        Женщиной

        Трон был в человеческой форме.

        - Гэбби ушла.

        Выступы.

        Люси тяжело вздохнула, ощущая как ужас сжимал её желудок.

        - Люсинда, мы начнём с тебя.

        - Да, - сказала Люс. - Глубоко.

        - Да. Я слышала об этом.

        - И ты должно быть слышала кое что про баланс между ангелами Небес и силами Люцифера? - Люс медленно кивнула.

        - Если твой выбор - Ад, я рискну предположить, что Люцифер примет тебя.

        Она повернулась, чтобы увидеть как тыльная сторона его крыльев завязалась в узел.

        Трон кивнула как будто Люси должна была знать об этом всё это время.

        - В прошлый раз ты отказалась выбирать.

        - Да, - как один сказали Люси и Даниэль.

        - Хорошо, - ответила Трон, - Но поймите - вот какова цена. Вы сможете получить друг друга, но можете больше ничего не иметь. Если вы выбираете любовь раз и навсегда, вы должны отвергнуть свои ангельские натуры. Вы снова родитесь, заново создадитесь как смертные.

        Смертные?

        Даниэль, её ангел, снова родится как смертный?

        Она сможет быть с ним, на самом деле быть с ним надолго.

        Всё будет по-другому. Он будет с ней.

        Вы будете жить и умрёте просто как любой из смертных творений.

        Прямо позади них Кэм сказал: "Смертность - это самая романтическая история, которая когда-либо рассказанная. Только один шанс, чтобы сделать всё что ты должен.

        Затем волшебным образом вы переходите... - Но Даниэль выглядел удручённым.

        - Что такое? - прошептала Люс, - Ты не хочешь?

        - Ты только что вернула свои крылья.

        - Всегда.

        - Мы согласны.

        - Подождите, - закричала Люс. Был ещё кое-что.

        И затем Изгои улыбнулись. Люс никогда прежде не видела их улыбающимися и они были прекрасны.

        - Мы всегда знали, что ты сможешь сделать это. - Стивен подмигнул Люс.

        - Не правда ли, Франческа?

        - Спасибо вам, - позаботьтесь друг о друге.

        И позаботьтесь о Шелби и Майлзе тоже.

        - Мы всегда будем помнить о тебе, - сказала Аннабель.

        Но ангелы грустно улыбнулись, зная, что она должна забыть про них.

        Он наклонил голову и вздохнул, тщательно подбирая слова.

        - Не позволь ему прощёлкать тебя в следующий раз.

        Она сделала для него всё что могла. Его боль больше не её проблема.

        - Эй ребята, - фыркнула Арриана, - Я думаю она имеет в виду, что вы должны сказать до свидания друг другу.

        - Я боюсь, - прошептала она.

        - Что я тебе говорил.

        Она дрожала.

        - Что ты всегда найдёшь меня.

        - Да. Всегда. Не важно как.

        - Даниэль...

        - Я не могу дождаться того, чтобы сделать тебя любовью своей смертной жизни.

        - Но ты не узнаешь меня. Ты не вспомнишь. Все будет по другому.

        Он вытер её слёзы большими пальцами.

        - И ты думаешь, что это меня остановит?

        Она закрыла свои глаза. - Я люблю тебя слишком сильно, чтобы сказать прощай.

        - Это не прощание, - он в последний раз поцеловал её как ангел и обнял её так сильно, что она могла слышать спокойное биение его сердца, перекрывающее её собственное. - Это до тех пор пока мы не встретимся снова.

        Глава двадцатая. Идеальные незнакомцы

        Семнадцать лет спустя

        Люс крепко сжимала свой ключ от общежития между зубов. Вытянув шею, она старалась вставить его в замочную скважину. Услышав тихий электронный щелчок, она открыла дверь бедром.

        Ее руки были заняты: Ее складная желтая корзина для белья был завалена одеждой, большинство из которой сократилась в течение первого цикла сушки вдали от дома.

        Она бросила одежду на свою узкую койку внизу, поразило что она нашла способ носить так много разных вещей в такой короткий промежуток времени. Целая неделя ориентации первокурсника в Изумрудном колледже прошла в приводящем в замешательство пятне.

        Нора ее новая соседка по комнате, первый человек за пределами семьи видела ее одевания ее слуги (но это было здорово потому что Нора тоже была одна), сидела на подоконнике, красила ногти и разговаривало по телефону.

        Если честно,то она постоянно красила ногти и болтала по телефону.
        Целая книжная полка была заставлена лаками для ногтей. И уже в первую неделю знакомства Нора успела сделать Люс два педикюра.

        - Я тебе говорю, Люс не такая,- Нора возбужденно махнула рукой Люс,которая прислонилась к кровати, прислушиваясь.- Она никогда даже не целовалась с мальчиками. Хорошо, однажды. Лу, как звали того парня с детским именем из летнего лагеря? Единственный, про кого ты мне рассказывала.

        -Джереми? Люс сморщила свой нос.

        -Джереми,но это было как правда или действие, или что-то подобное.

        Детские игры. Так что да.

        - Нора, неужели это то, чем следует поделиться с .. с кем ты там сейчас разговариваешь?

        -Только с Джорданом и Хейли,- она уставилась на Люс.- Мы сейчас на громкой связи. Поприветствуй!

        Нора смотрела из окна на сумерки осеннего вечера. Их общежитие было кирпичным зданием U- образной формы. В центре находился маленький внутренний дворик, где всё время кто-нибудь да слонялся. Но Нора смотрела не туда. Прямо напротив их окна на третьем этаже было другое окно тоже на третьем этаже.

        Окно было открытым. На подоконнике сидели две девочки, болтая загорелыми ногами. Увидев Люс, они замахали руками.

        - Привет, Люс!- крикнула одна из них.

        Джордан была белокурой девочкой из Атланты, а Хейли маленькой и всегда хихикающей девчонкой с густыми черными волосами, темными каскадами обрамляющими ее лицо. Оны были миленькими, но какое их дело, каких мальчиков когда-либо целовала Люс?

        Одногруппники были такими странными.

        Перед тем как Люс проехала девятнадцать сотен миль в колледж Эмеральда со своими родителями неделей раньше, она могла по названиям перечислить те разы когда она выезжала из Техаса - один раз в семейный отпуск в Пайкес Пик в Колорадо, два раза на региональные соревнования по плаванию в Тэннесе и в Оклахоме (второй год как она превзошла собственный лучший результат по плаванию свободным стилем и привезла домой голубую ленту для команды) и ежегодные праздничные визиты её дедушки и бабушки в Балтиморе.

        Они были едва ли в трети пути до школы и Люс уже тосковала по дому, в котором она выросла. Она скучала по своей собаке, кухне, где мама делала дрожжевые роллы и тем как в конце лета вырастали розы её отца вокруг её окна, наполняя её комнату своим мягким ароматом и обещанием свежесрезанных букетов.

        - Оно немного зловещее, - щебетала её мам на переднем сиденье, оторвав взгляд от своего журнала для домохозяек, - Я рада, что ты не собираешься ходить в школу здесь, Люси!

        Затем она была здесь, в своей комнате в общежитии и её родители была на пути обратно домой в Техас. Люс не хотела, чтобы её мама волновалась, но она отчаянно тосковала по дому.

        Но появилась здесь в школе, чтобы найти себя, для того чтобы начать свою жизнь. Ей приходилось продолжать говорить себе это.

        -Не проблема, сказала Нора, практикуя свой французский - Но поторопись.

        Люс одета в желтый - или ты будешь переодеваться? В любом случае.

        ..

        Люс помахала Норе, что она сейчас вернется и нырнула из комнаты. Она преодолевала две ступеньки за раз, сводя на нет этажи общежития, пока она не стояла на изодранном коричнево-малиновом ковре у входа в подвал, который все в университетском городке называли Яма, термин, который заставил Люс думать о персиках.

        У окна, выходящем во двор, Люс остановилась. Автомобиль полный мальчиков остановился в круглом проезде общежития. Когда они вылезли, смеясь и толкая друг друга, Люс увидела что у них всех были футболки футбольной команды Изумрудного университета. Люс узнала одного из них. Его звали Макс и он был на паре ориентационных сессий на той неделе. Он был серьезно симпатичным.

        Все мальчики, выходящие из того автомобиля, были действительно симпатичны, что для Люси было пугающим. Ей не нравилась мысль о том, чтобы быть той застенчивой девочкой из комнаты Джордан и Хэйли наверху.

        Но ей действительно нравилась мысль о том, чтобы быть на вечеринке.

        Что ей ещё оставалось делать? Прятаться в своей комнате в общежитии из-за того что она нервничает? Совершенно очевидно, что она не собиралась этого делать.

        - Орел или решка, спросил он, когда она вошла. У него было квадратное лицо, волнистые янтарные волосы, большие голубые глаза и крошечная золотая цепь на шеи.

        - Головы. Люс пожала плечами и усмехнулась.

        -это твое, не так ли? Она спросила.

        Он не ответил. Он просмотрел с ледяными голубыми глазами которые она видела сейчас предполагалась глубокая печаль которая казалась невозможной кому-то в его возрасте.

        -Я оставила его здесь раньше. Это для моего друга. Моей соседке по комнате.

        Норе. Люс сказала, дотягиваясь до банки. Этот мальчик был странным, интенсивным. Она болтала -Я увижу тебя позже.

        Еще раз? Спросил он.

        Она обернулась в дверях. Он имел в виду монеты игры.

        -Ах Головы

        Она взяла Люси под руку и повела ее из комнаты.

        -Поняла-. Люси засмеялась, нахмурившись внутри. -Держись подальше от Макса-.

        Они были хорошими людьми и Люс была счастлива. что знакома с ними.

        Они были ее любимыми цветами.

        - Привет.

        Она подскочила. Нюхая цветок, она не видела, что он приблизился. Теперь пара рваных кроссовок стояла прямо перед нею. Ее глаза поднимались: потертые джинсы, черная футболка, тонкий красный шарф, повязанный свободно вокруг его шеи. Ее сердце замерло, и она не знала почему; она даже не видела его лицо — короткие золотые волосы... неприлично мягко выглядящие губы..

        его лицо — короткие золотые волосы... неприлично мягко выглядящие губы..

        . глаза, столь великолепные, что Люси задержала дыхание.

        -Я сожалею, сказал он. -Я не хотел пугать Вас. Какого цвета были его глаза?

        Скажи что-нибудь.

        Он любит меня. Он любит меня, нет. Он любит меня.

        Не это!

        Это было физически невозможно сказать что-либо. Мало того, что этот парень был самой невероятной вещью, которую Люс когда-либо видел в своей жизни, он приблизился к ней и представился.То, как он смотрел на нее заставляла Люси чувствовать себя, как если бы она была единственным человеком во дворе.

        Как будто она была единственным человеком на Земле. И она уносила его.

        Инстинктивно, она протянула руку, чтобы коснуться ее ожерелья — и нашла, что ее шея была голой. Это было странно. Она всегда носила серебряный медальон, который ее мама дала ей на восемнадцатый день рождения. Это была семейная реликвия, содержащая старую фотографию ее бабушки, очень похожую на Люс, сделанную прямо во время ее встречи с человеком, который стал ее дедушкой.

        Неужели она забыла положить его в то утро?

        Парень наклонил голову в своего рода улыбке

        О нет. Она смотрела на него все это время. Он поднял руку как бы дать маленькую волну. Но он не махал. Его пальцы зависли в воздухе. И ее сердце заколотилось, потому что все внезапно, она понятия не имела, что этот незнакомец будет делать. Он мог сделать что угодно.

        Дружеский жест был просто одним из возможных. Он мог щелкнуть ею.

        Он махнул рукой, как бы говоря, привет там. - Я Даниэль. Когда он улыбнулся, она увидела что его глаза были великолепно серыми с намеком на фиолетовый. О Боже, она собирается влюбиться в парня с фиолетовыми глазами.

        Что бы сказала Нора?

        - Люси, - она наконец оправилась, - Люсинда.

        - Клево. - Он улыбнулся снова. - Как Люсинда Уильямс.

        Певица.

        - Как ты узнал это? Никто никогда не догадывался про Люсинду Вильямс. -Мои родители встретились с Люсиндой Вильямс на концерт в Остине в Техасе. добавила она - Откуда я.

        - Сущность - мой любимый ее альбом. Я слушал его в течении половины поездки сюда из Калифорнии. Техас, да?

        - Полный культурный шок. - Было похоже на самую честную вещь, которую она сказала за всю неделю.

        - Ты, она не могла поверить что она собиралась сказать этому образцово-великолепному старшекласснику из Калифорнии.- Хочеш сесть?

        Это прямо наверх по лестнице ".

        - Не весело?

        - Там было весело, - Я просто...

        - Подумала, что тебе нужно перевести дух?

        Она кивнула.

        - Ты посещаешь биологию в этой четверти? - спросил он.

        - Ни за что. Я едва вышла оттуда живою в средней школе, она посмотрела на него, в его глазах определенно был оттенок фиолетового. Они светились когда она спросила.

        - Почему ты спрашиваешь?

        Дэниел покачал своей головой как если бы он думал то что не хотел сказать вслух.- Ты только, ты выглядишь так знакомо. Я мог поклясться что мы где-то встречались раньше.

        Эпилог. Звезды в их глазах

        - Я люблю эту часть! - воскликнула Арриана.

        Три ангела и два нефилима сидели на переднем краю серого облака, которое проплавало над U- образным спальным районом Коннектикута.

        Роланд ухмыльнулся ей:
        - Только не говори, что ты уже видела такое прежде.

        Его мраморно-золотые крылья удлинились и сложились так ровно, что Майлз и Шелби смогли не только сидеть на них,но и ходить в воздухе. Это было похоже на пикник, отображенный дрейфующим на небесах.

        Нефилимы не видели ангелов более дюжины лет. Они постарели, однако Роланда, Арриану и Аннабель не коснулись никакие возрастные изменения, соответствующие прошедшим годам. Майлз и Шелби носили сочетающиеся свадебные ленты, и около их глаз можно было заметить легкие морщинки, свидетельствующие о годах счастливого брака.

        Выцветшая голубая бейсбольная кепка Майлза скрывала легкую седину у висков. Его рука замерла на животе Шелби. Они ожидали прибавления в семействе в следующем месяце.

        Шелби потрясла головой так, словно почувствовала толчок малыша.

        - Но Люси не ест пепперони. Она вегетарианка!

        - Так вот какие ты сделал выводы, посмотрев на этот пейзаж?- Аннабель округлила глаза, - Люси сейчас иная. Она все та же, за исключением некоторых деталей. Она не видит Предвестники, она не исследовала каждый клочок Восточного Побережья. Она более

        'нормальная', что огорчает до слез, но... - Аннабель ухмыльнулась, - я думаю, в скором времени она станет по-настоящему счастливой.

        - Мне кажется, или попкорн подгорел? - спросил Майлз, громко чавкая.

        - Не ешь его, - сказал Роланд, отодвигая миску с попкорном подальше от руки Майлза, - Арриана нашла его в горе мусора, оставшегося после того как Люси устроила пожар на кухне в общежитии. Майлз в ответ начал отчаянно плеваться, свесившись через край крыла Роланда.

        - Это мой способ держать связь с Люси, - Арриана пожала плечами.

        - А теперь, если хочешь, съешь немного Milk Duds[популярное в Америке печенье. прим.переводчика].

        - Мы смотрим их жизнь, как кино. Не странно ли это? - спросила Шелби, - Мы должны были бы представить это в виде романа, или поэмы, или песни. Кинематограф угнетающе влияет на меня.

        - Эй. Роланд не обязан был тащить тебя сюда, нефелим. Так что не строй из себя умную, просто смотри. Смотрите. - Арриана хлопнула. - Он пялится на ее волосы. Готова поспорить, он придет домой и сделает набросок сегодня вечером. Как мииило!

        - Арриана, ты так хорошо понимаешь подростков, - сказал Роланд, - как долго мы планируем наблюдать за ними? Мне кажется, что они заслужили немного покоя.

        - Он прав, - сказала Арриана, - у нас есть и другие важные ангельские дела. Такие как... - она нахмурила лоб, потому что не была способна думать ни о чем другом.

        - А вы, ребята, видитесь друг с другом? - Майлз спросил Арриану, Аннабель и Роланда, - с тех пор как Роланд... ну вы знаете...

        - Конечно же, мы видимся с ним, - Аннабель улыбнулась Роланду.

        - Потому что мы все еще работаем на него. Даже после всех этих лет.

        Трон дал прощение, вы знаете, - Роланд покачал головой. - Я не думаю, что небесное искупление будет мне дано в скором времени. Там все слишком правильно.

        - Ты никогда не узнаешь, - вмешалась Арриана. - Иногда мы бываем очень открытыми для перемен. Стоит только раскачаться и сказать им: "привет". Помни, что все это из-за Трона и из-за того, что Люси и Даниэль сближаются прямо сейчас, - Роланд выглядел серьезно, не смотря на сцену разыгрывавшуюся внизу. Его взгляд был устремлен в далекие темные облака.
        - Баланс между Небом и Адом сейчас в равновесии. Нет нужды напоминать мне о нем в очередной раз.

        - Всегда есть надежда, что все мы соберемся еще раз, - сказала Аннабель. - Люси и Даниэль пример тому, что

        никакое наказание не вечно. Возможно, даже наказание Люцифера.

        - Есть новости от Кэма? - спросила Шелби.
        Несколько мгновений облака оставались спокойными, затем Шелби прочистила горло и обратилась к Майлзу:
        - Хорошо, говоря об обычных вещах - наша няня почти приехала.

        Сиделка была у нас на прошлой неделе сверхурочно, когда у Догджеров была очередная игра.

        - Вы хотите быть начеку, когда у Люси и Даниэля состоится первое свидание? - спросила Аннабель.

        Майлз взглянул на Землю:
        - Разве мы не решили оставить их в покое?

        - Мы будем рядом, - сказала Шелби. - не слушайте его. А Майлзу она сказала:
        - Лучше помолчи.

        Роланд подхватил нефилимов под руки и стал готовиться к полету.

        Затем ангелы и демон с нефилимами разлетелись, чтобы оказаться в далеких сторонах неба, оставляя за собой на мгновение бриллиантовую вспышку света, в то время как внизу Люси и Даниэль влюблялись в друг друга в первый
        и последний раз.